Аннотация: Чёрное солнце, мне страшно, Мне страшно здесь видеть тебя. Ночные снайперы "Чёрное солнце"
Доктор не разделял позицию Умки о том, что в Питере стрёмно. Его всегда привлекал этот мрачноватый город. Сойдя с поезда, он затянулся воздухом Санкт-Петербурга, словно своими любимыми сигаретами. То же сочетание опасности для здоровья и невообразимого кайфа.
Мария редко бывал в этом городе - времени не было. Приезжал только в гости к другу. Спустя пару лет, он смело мог называть Саньку другом, хотя он и завёл знакомство с ней исключительно ради Дряни.
Наверное, так мог поступить только Мария. Он прекрасно понимал как тяжело Дряни ничего не знать о девушке, так искренне любившей её, и которую сама Мышь так и не смогла полюбить в ответ. Также он понимал, отчего Дрянь больше не хочет маячить в жизни Саньки. Дрянь была лучшим и единственным другом Марии. Тогда Доктор не нашёл ничего более умного (Дрянь именно это ему и сказала тогда, но в менее приличных выражениях), как подружиться с Санькой.
Доктор познакомился с ней как бы случайно - это он умел делать мастерски. Но через некоторое время он оказался невольно покорён душевной красотой Саньки и её большим сердцем.
Обитала Санька в старой коммуналке - в крохотной комнатке своей новой жены или мужа... Доктор в этом случае затруднялся с определением.
Наталья была женщиной за сорок, которая выглядела как мужчина лет пятидесяти в хорошей форме. За её плечами был неудачный брак, двое детей, которые от неё отказались, и отсидка в тюрьме за убийство мужа. Совершенно банальная история, которых тысячи: пьющий муж, бесконечные избиения и унижения. Когда он попытался разбить голову младшего сына о дверной косяк, она схватилась за нож. Милицию вызвала сама.
Когда она вышла, дети уже выросли, обзавелись своими семьями. У них всё было хорошо и уютно. Такая мать была лишь напоминаем о кошмаре, от которого хотелось поскорее избавиться. А Наталья жила ими там, на зоне, писала письма и присылала подарки. Какие могла. И старалась не замечать, что они ничего не пишут в ответ.
Доктор часто думал, что, если бы Санька её не подобрала, эта женщина давно бы свела счёты с жизнью. А так они жили... в нищете, в крохотной комнате в коммуналке, доставшейся Наталье от матери, с удобствами и кухней на этаже. Две женщины, мало похожие на женщин. Очень счастливые друг другом.
Когда он рассказал это Дряни, она смеялась, говорила, что Санька в своём репертуаре. Дрянь смеялась истерически, по её щекам катились слёзы.
- Привет, давно не виделись! - Санька радостно улыбнулась ему. - И, как всегда, без звонка. Скажи спасибо, сегодня не моя смена на заводе.
- А я бы подождал, - Доктор улыбнулся в ответ.
Они разговаривали, пили невкусный дешевый чай с сушками и какими-то странными карамельками. Курили дорогие сигареты Доктора. Он снова незаметно "забудет" блок. Говорили о жизни, о работе Марии, о работе Саньки, о куче мелочей, о которых говорят друзья.
О Дряни не говорили. Санька не знала, что они с Доктором знакомы.
Санька никогда об этом не узнает. Доктор Мария тоже понимал: не забыла, а надо забыть.
Была уже глубокая ночь, когда с работы пришла Наталья, хмуро бросила: "Привет". Доктор привык к этой немногословной и нелюдимой женщине. Он всегда хорошо чувствовал людей и понимал её суть не хуже Саньки.
И Доктор с Санькой продолжили свой разговор. Доктор деликатно отвернулся. Он думал, что Наталья начнёт переодеваться с работы.
Обычно Наталья не говорила с Доктором, она вообще говорила очень мало, но тут...
- Ты же всех лечишь, Мария? Ты же волшебный доктор? Даже тех лечишь, которые не люди?
- Всех, - подтвердил Доктор, встревоженно глядя в лицо Натальи.
- Она помирает, совсем помирать удумала. Она не позволит её осмотреть, но она в бреду - не сможет скрыться... Тебя просто Бог послал. Я сейчас за ней сбегаю, принесу сюда.
И Наталья быстро вышла.
- Сань, о ком она?
- Не знаю, - ошарашенно пролепетала Санька. - Она ничего такого не говорила. Хотя... стой... она как-то упоминала, что у них в мёртвом цехе завелось чудо.
- Чудо в мёртвом цехе?
- Ну с последней работы Тусю выгнали, когда узнали, что она сидела. А вот сторожем на заброшенный завод взяли легко - хоть какие-то деньги. Там собирались что-то грандиозное строить, землю выкупили, а деньги, видимо, закончились. Поначалу всё было тихо, а теперь местные бомжи туда валом валят, говорят, в мёртвом цехе чудо завелось. Девчонка, которая всех лечит...
Наталья вернулась через полчаса: запыхавшаяся, баюкающая на руках сверток из одеял - по размеру можно было подумать, что там ребёнок. Свёрток она бережно положила на их с Санькой кровать. Когда Доктор развернул его, он понял насколько ошибочно было предположение о ребёнке.
В ворохе из одеял, в старых замызганных детских вещах, металась в бреду настоящая фея. И эта фея умирала.
Короткие ярко-рыжие волосы слиплись от пота. Умирающая фея не приходила в сознание и только тихо стонала в бреду: "Сир".
- В доме есть алкоголь? - холодно и чётко спросил Доктор.
- Откуда? - испуганно прошептала Санька. До встречи с Санькой Наталья по-чёрному пила. Женщины спиваются и умирают быстро. Чтобы избежать рецидивов, Санька полностью вычеркнула алкоголь из их совместной жизни.
- Я деньги не разменял... чёрт... Так, Сань, возьми у меня в правом кармане баксы, где-то же можно за них купить водку сейчас?
- Я знаю где, - хмуро сказала Наталья. - За баксы тебе хоть что дадут.
- Тогда лучше абсент, ещё лучше - хороший первак на травах, - распорядился Доктор. - Но ещё лучше - быстрее, поэтому что найдёшь.
Наталья пулей вылетела из комнаты.
- Что с ней? - спросила Санька. Уже совсем другим тоном. Сане тоже достаточно досталось по жизни - она умела быстро собираться и приходить в себя, когда это было нужно.
- Она умирает, Сань. Я сделаю что могу, но кое-что придётся удалить безвозвратно - оно слишком поражено и осквернено. Магия почти на исходе, множественные физические повреждения, если можно их так назвать (её тело не является физическим в понимании этого мира). Сильная фея, древняя кровь. Магический поток с ног меня сбивает до сих пор... Мне подумать противно, как жестоко её пытали, чтобы довести до этого состояния.
Пока Наталья отсутствовала, Доктор успел раздеть фею, просто разрезав мешавшие вещи. Санька помогала: принесла ножницы, согрела воду, чтобы немного обмыть искалеченное тело.
На животе у феи оказалась огромная незаживающая гнойная рана. Санька была стойкой к подобным вещам, но её чуть не вырвало, когда в чёрном зловонном гное она увидела проступающие уродливые лица, искаженные страшной болью.
- Мария... что это?
- Проклятье. Нечеловеческое. Точно сородичи пытали.
Доктор осторожно убирал последние из лоскутков, оставшихся от одежды и мешающих работе, и напряжённо думал о том, кто... Кто мог сотворить со столь прекрасным и чистым созданием такие зверства? Ответ не находился. Происходящее казалось Доктору сюрреалистическим. Вот так просто найти чистокровную фею высшего ранга умирающей в питерской коммуналке, в куче зловонного тряпья.
Дверь хлопнула, вырвав Доктора из размышлений. Вошла Наталья.
- Самый лучший первак в этом болоте, - женщина поставила на стол бутылку.
- Открывай, - распорядился Доктор. Некогда было думать - надо было действовать. Время было не на его стороне. - Будешь ассистировать.
Это не был вопрос.
- Сань, отойди.
Это был чёткий приказ. Санька отошла с облегчением - она и так едва держалась.
- Наталья, быстрей, иди сюда с бутылкой, да не мой рук - ты её трогать не будешь... Девочки, вы молитвы знаете?
Обе женщины кивнули.
- Молитесь, - сказал Мария. Взял из рук Натальи бутылку и плеснул самогон прямо в рану.
Адский крик прорезал комнату. За стенкой застучали соседи.
Доктор порадовался, что фея не очнулась.
- Прости, - прошептал Мария и громко скомандовал, возвращая бутылку:
- Наталья, полей мне на руки.
Санька непослушными губами твердила "Отче наш" и завороженно смотрела. Она никогда не видела Марию за работой до сегодняшнего дня. До этого момента она не понимала до конца, что Доктор вовсе не обычный человек, вернее сказать - вообще не человек.
Тонкие пальцы погрузились в рану - прямо в живот, они работали с невероятной скоростью и хирургической точностью: убирали, выскребали чёрный гной, правили. Потом Доктор что-то вырвал и выбросил прямо на пол. Выброшенный кусок черноты копошился, но Мария раздавил его ногой. Всё это время Доктор беспрестанно шептал какие-то непонятные слова.
Санька подумала, что он тоже молится или колдует, но этого языка она не знала.
По-русски он сказал только: "Изыди, скверна".
Фея пришла в сознание. Её лицо исказила страшная судорога боли, она попыталась закрыть глаза снова.
- Не смей, - чётко и твердо произнёс Мария. - Не смей, борись. Прогони его, ты можешь, гони его со мной.
Помертвевшими губами фея быстро-быстро зашептала что-то невнятное, потом тоненько вскрикнула и снова потеряла сознание.
- Давай сюда бутылку, - сказал Мария.
Он вынул руки из развороченного живота феи.
"Странно, - подумала Санька, - они же совершенно чистые".
Наталья протянула бутылку. Доктор взял бутылку у Натальи и снова немного полил на рану.
И, о чудо, огромная рана начала постепенно стягиваться на глазах. Она исчезла, не оставив после себя ни следа на красивом мягком животике, как по волшебству.
"Хотя не как, это именно волшебство", - подумала Санька.
Фея задышала ровно.
- Всё!
Доктор сел прямо на пол, промахнувшись мимо табурета, и засмеялся.
- Спасибо, - тихо сказала Наталья.
- Это и была магия?
- А ты как думала, Сань? Мир вообще жесток, не только наш мир... поэтому я здесь. А вот откуда тут она?
Доктор глазами указал на мирно посапывающую фею.
- Не знаю, - ответила Наталья, - просто появилась однажды. Её нашёл Фёдрыч, ну... наш местный любимый бомж. Как бы объяснить... Он у нас немного юродивый, зато очень добрый, непьющий и недокучливый. Фёдрыч принёс её к нам в каморку, сказал, у нас потеплее будет. Прав был - питерские зимы до костей пробирают. Помню, как он её всё дочкой звал. А она маленькая такая, как ребёнок, да сразу видно - не ребёнок... и волосы рыжие, огненные. Тогда они короче были, совсем куце острижены. Как в насмешку какую... Фёдрыч сказал, что нашёл её в разодранном платье, вот и одел в вещи детские с помойки. Она часа четыре была без сознания, потом в себя пришла. Всё молчала, мы не спрашивали. Мы разрешили ей спать в каморке сторожей, но она с Фёдрычем осталась жить в одной из комнат, где потолок и пол целее. А потом Фёдрыч того... ходить нормально начал. Он хромой был, ногу волочил. А тут все болезни его прошли. Он дурачок, но тут помалкивал, да всё равно прознали... Так и пошёл к ней поток обездоленных. Она наложением рук лечила. Я думала, что она ангел... И ей вроде лучше стало, а недели две назад слегла и всё хуже, хуже. Я говорю: "В больницу бы тебе". А она: "Нет-нет". А я и сама думаю... ну какая больница ангелу?
Слушая сбивчивый рассказ не привыкшей много говорить Натальи, Санька получше пригляделась к "ангелу".
У неё было стройное, тоненькое, точёное тело и невероятно мягкие рыжие волосы. Её нельзя было назвать красавицей в привычном понимании этого слова - большой нос, странные черты лица, но красота её блистала ярко, как блистает на солнце обнажённый клинок отменной стали. Даже сейчас, больная, уставшая, сломленная, на куче грязного тряпья, она являла собой нечто прекрасное и абсолютно неземное. Невообразимо красивая девушка, если бы не размер. Она не выглядела ребёнком или непропорциональным взрослым с отклонениями в развитие. Она выглядела как девушка, которую уменьшили с помощью волшебного уменьшающего луча. Её рост был чуть больше метра.
- Доктор, она не замерзнет? - спохватилась Санька.
- Нет, но давайте завернём её в чистое.
Наталья принесла большое белое махровое полотенце, Доктор осторожно завернул в него фею.
- Как её зовут? - спросил Доктор.
- Она не сказала, - ответила Наталья. - Фёдрыч звал её Любушкой, ну и мы вслед за ним...
Казалось, Мария не слушал Наталью, он внимательно смотрел в лицо феи.
- Она знала, что умирает. Не могла не знать. Знала о проклятии, знала, что ей никто не поможет. Вот и решила напоследок потратить свою магию не напрасно, помочь тем, кто всеми оставлен. Ты права, Наталья, она ангел. Только вот не господень.
- Тогда почему ты сказал молиться? - удивленно спросила Санька.
- Нужна была защита, любое средство, что отгоняет тьму, - просто сказал Доктор. - Вы же верующие обе.
- С ней всё будет в порядке? - спросила Наталья.
- Как тебе сказать... Она выживет - это точно. Но повреждения были слишком серьёзны, я ещё кое-что у неё забрал. Она не восстановится, никогда не станет полноценной феей, никогда не вернётся к своим. Даже роста нормального стать не сможет.
- Роста? - непонимающе переспросила Санька.
- Феи - создания эфирные, способные менять себя по собственной воле, - ответил Доктор. - Она теперь не совсем фея...
- Мария, я прошу, возьми её с собой, - тихо и твёрдо сказала Наталья.
- Что?!
- Я чувствую, в её жизни было много боли и предательства. Я не знаю, кто так сильно искалечил её, но знаю, что она не заслуживала этого. Я хочу, чтобы она была с достойным человеком, который не допустит, чтобы её вновь обидели. Мария, я прошу тебя - позаботься о ней.
Наталья посмотрела Доктору в глаза, и отказать он не смог.
- Хорошо, я позабочусь, - просто ответил он.
Так у Доктора появилась личная фея.
Доктор посидел в комнате старой коммуналки ещё немного. Его хвалили, поили чаем, а он слушал вполуха и думал о свалившемся на его голову богатстве.
Потом он стал собираться.
- Как ты провезешь её? Поездом, самолётом? - встревоженно спросила Санька, когда Доктор прижал свёрток из большого махрового полотенца со спящей феей к груди.
- Ну всё было бы проще, будь она в сознании, но она будет спать ещё долго. Значит, пойдём налегке. Мне только надо нащупать нужную лазейку... Вот тебе, Санька, настоящие чудеса!
Доктор сказал это протяжно и громко, с ощутимой улыбкой в голосе, чуть повернулся вокруг своей оси и просто исчез, подмигнув Саньке напоследок.
Женщины ещё немного посидели в тишине мгновенно опустевшей комнаты, но Саньке завтра надо было рано вставать. И они стали готовиться ко сну.
- С ней всё будет хорошо, Туся, - ласково прошептала Санька, обнимая Наталью перед тем, как крепко заснуть.
Доктор оказался почти дома. Точнее - в паре кварталов от своей текущей съёмной квартиры в центре столицы Франции. В Париже была середина ночи, и Доктору пришлось засунуть свёрток за пазуху пальто, чтобы фее было теплее. До съёмной квартиры он дошёл быстро.
Это была жуткая дыра, зато из окон была отлично видна Эйфелева башня. А ещё, что немаловажно, в квартире присутствовали отличные ванная, душ и туалет.
Итак, Доктор Мария оказался дома с незнакомой ему искалеченной феей на руках, о которой ему теперь предстояло позаботиться. Он совершенно не знал, что ему делать, он чувствовал себя совершенно счастливым. Фея тихонько и абсолютно очаровательно засопела во сне.
Но Доктора ждали ещё и другие пациенты. Мария устроил фею в большом кресле, заботливо укрыв тёплым пледом. Он предполагал, что до его возвращения она не очнётся, но всё же оставил рядом на туалетном столике чистое полотенце, подумав, что первым желанием феи после произошедшего будет - вымыться.
Доктор последний раз посмотрел на её крохотное и удивительно нежное личико и направился в госпиталь, где его уже заждались.
Доктор продежурил у постели больного мальчика остаток ночи, и вернулся рано утром. Тише обычного открыв дверь ключом, Мария так и застыл на пороге.
Она была прекрасна, она излучала свет, она сама была светом. Точёный профиль, венчик ярко-рыжих волос, бездонные глаза и восхитительные линии тела... тонкие ключицы, острые вершинки грудей, нежные горошинки сосков, плавные линии живота и хрупкие тазовые косточки. Каждая часть её пленила и будоражила. Её волосы были слегка влажными, очевидно, она недавно вышла из душа. В них искрились капельки воды... Эта женщина покоряла с первого взгляда - не беда, что она была несколько меньше стандартных размеров. Доктор застыл, ослепленный этой побеждающей красотой... Пока ему в голову не полетела маленькая подушка с кресла.
- Отвернись немедленно! - её голос потрясающе звучал, когда она сердилась.
Он отвернулся и закрыл дверь.
- Прошу прощения, я не хотел вас смутить, я доктор.
- Ты на всех своих пациенток так смотришь, доктор? - насмешка мелодичными колокольчиками звенела в её голосе. - Да развернись ты уже лицом ко мне.
Когда Мария повернулся, она уже укуталась в полотенце и вальяжно расположилась в кресле.
- Помнишь вчерашнее?
- Смутно. Голова страшно тяжелая... - прошептала она.
- Тебе надо просто ещё немного поспать, чтобы окончательно восстановиться. Ты уже вымылась, иди ложись - я уступлю тебе кровать.
- Не хочу, - протянула она капризно.
- Я купил тебе платье по дороге из госпиталя, - Мария достал означенное платье из своего портфеля - светло-сиреневое, очень простое, но красивое. - Это было хотя бы не такое детское, как остальные.
Доктор протянул платье фее. Она незаметно дотронулась до его руки, когда забирала платье.
- Посмотрите-ка, с размером угадал, - насмешливо заметила она, придирчиво повертев в крошечных изящных ручках платье.
- Мы не представлены. Доктор Райнер Мария Рильке. Можешь называть меня просто Мария или Доктор.
- Меня зовут Марселин, - она вдруг улыбнулась ему открыто и доверчиво. - Ты можешь звать меня Марси. Спасибо, что спас мою жизнь, Мария.
- Приятно познакомиться...
Он хотел спросить её, что же произошло, но замолчал, посчитав свой вопрос бестактным. Но Марселин была проницательна.
- Хочешь спросить у меня, как я дошла до такой жизни, не так ли? Ты ведь понимаешь, кто я. Да-да, я самая что ни на есть чистокровная фея Благого двора. Потомок самой Дану - одна из последних. Всё просто. Я была любовницей не того существа. Я была лишь влюблённой дурочкой, а дворцовые интриги изощрены. Не мне тебе говорить, как жестоки бывают люди... и нелюди тоже.
Она замолчала.
- Ты была любовницей Короля?
Она звонко рассмеялась.
- Бери выше. Я была любовницей Королевы... Но это в прошлом... Теперь я лишь изуродованное, сломанное существо, большей частью лишившееся своей магической силы. Не оправдывайся, я знаю, ощущаю, что ты меня покромсал минимально. И за это спасибо... Спасибо, что был нежен со мной.
Доктор едва заметно покраснел. Марси сделала вид, что не заметила. Она встала и тут же пошатнулась. Доктор легонько подхватил её.
- Голова совсем плывёт, - пожаловалась она.
- Тебе нужно ещё поспать, - ласково, но твёрдо ответил Доктор.
- Одень меня... платье.
Он повиновался. Он уже не мог ей ни в чём отказать.
Марселин почти засыпала, когда Мария с величайшим целомудрием, очень осторожно переодел её в платье. Доктор опустил фею в кресло и укрыл пледом.
Любовница Королевы Благого двора, прекрасная фея Марселин, уютно устроившись в кресле, сладко спала.
Доктор решил, что тоже может немного вздремнуть.
Мария задёрнул темные толстые портьеры - ему нередко приходилось спать днём. Стянув ботинки, он, не раздеваясь, повалился на кровать.
Марселин проснулась ближе к обеду. Головная боль прошла, она отчётливо помнила все подробности своего спасения. А также все разговоры, пока она "спала", точнее, восстанавливала силы. Туся вверила её этому человеку. Марселин достаточно успела узнать Наталью, чтобы довериться ей.
Мария беспокойно метался по кровати и стонал во сне. Кошмары давно стали неизменными спутниками Доктора.
Марселин опустила босые ножки на холодный паркет и едва слышно ойкнула. Обернувшись в плед наподобие тоги, Марси подошла к спящему Доктору, неощутимо погладила его по волосам.
Мария успокоился и перестал метаться.
- Глупый... - нежно прошептала фея Марселин. - Какой же ты глупый. Бесконечно добрый, доверчивый, чуткий... Мне же хватило одного касания, чтобы прочесть тебя как книгу. Ты думаешь, что ты другой из-за того, как был рождён. Нет, ты такой же, как все они - дитя человеческое... Но ты лучше многих. Разве можно было отправлять такого доброго малыша на войну, на смерть?.. Твой создатель был жесток, хотя нет... он сам был слишком добр... Я здесь, теперь я всегда буду рядом, я буду отгонять твои плохие сны и приносить удачу. Все беды будут обходить тебя стороной. Я теперь многое не могу, но на это моей силы хватит, поверь.
Марси передёрнула плечиками, вдохнула полной грудью - ей необходимо было удостовериться, что сила по-прежнему в ней. И сила ответила. Пусть остатки, пусть крохи от былого величия, но древнее волшебство растекалось по её венам.
Марселин победоносно улыбнулась, сбросив на пол плед, а затем и платье. Секундная вспышка. И на месте крошечного существа стояла высокая и прекрасная нагая дева с точёной фигурой. Прекраснейшая из всех фей Благого двора, гибкая, как ива, нежная, как лунный свет, несущая свои лёгкие огненно-рыжие волосы словно королевский венец. Украшение, достойное сокровищницы любого короля, не принадлежащая никому, кроме себя самой...
- Спи сладко, спаситель, - Марси улыбнулась и поцеловала Марию в щёку.
Затем улеглась к нему под одеяло и обвила кольцом рук. С её теперь минимальными способностями, ей нужен был плотный телесный контакт.
Доктор проснулся ближе к вечеру - проснулся удивительно легко. Голова не болела, самочувствие и настроение были отличными. Ушла постоянная тревога... Да, он никогда в жизни ещё себя так отлично не чувствовал.
Ему хотелось поскорее встать с постели и сделать массу полезных дел. Но он лишь завороженно замер. На его груди, свернувшись калачиком, спала маленькая обнаженная фея. Доктор старался даже не дышать громко, ведь его пациентке нужен был полноценный отдых.
"Она прекраснее всех существ, что мне доводилось видеть", - подумал Мария.
Марселин улыбнулась во сне. Доктору показалась, что Марселин была с ним всегда. Удивительное чувство.
Они сидели на кухне. Марселин ела мюсли с молоком, болтала ногами, восседая на большой стопке книг, положенных на сиденье стула. Доктор пил безумно сладкий кофе со сгущенкой. Эти мюсли были последней едой в доме, которую Доктор уступил даме, поэтому их достаточно поздний завтрак был спартанским.
Мария старался не смотреть на лодыжки Марси, мелькающие в просвете стола, - такие тонкие и такие красивые...
"Ах, если бы она была хотя бы капельку выше, - мечтательно подумал Доктор. - И о чём я только думаю!" - оборвал он сам себя.
- И кто же ты мне теперь, Марси? - задумчиво спросил Доктор, обращаясь скорее к самому себе.
- Я твой фамильяр¹, ясное дело, - фея лукаво улыбнулась, облизывая ложку кончиком языка.
- Тогда я буду твоим другом.
- И моим рыцарем в сверкающих доспехах?
- Нет, я не Рыцарь... тогда уж твоим прекрасным принцем, - рассмеялся Мария.
- Ловлю тебя на слове, - прошептала Марселин, улыбаясь уголками губ.
¹ Фамильяр - (англ. familiar, фр. familier) - волшебный териоморфный дух, согласно средневековым западноевропейским поверьям, служивший ведьмам, колдунам и другим практикующим магию.