Написалось ровно с того места, на котором сегодня закончились события - продолжение 55-ой главы.
Лорд Фирданн может спокойно лезть в окно к племяннице и обниматься с волкодлаком...
ПОЦЕЛУЙ С ПОСЛЕДСТВИЯМИ
Я проснулась посреди ночи от странного шелеста. Машинально проверила, на месте ли мои мужья, положила правую руку на Ара, а левую - на Ти, успокоено вздохнула и заснула опять, но... но снова меня вырвал из сна тот же неприятный шелест.
Ну сколько ж можно! Вот где совесть у кого-то??? Да-а-а... Дом, милый дом... Я легла сегодня спать в два часа, а в восемь мне опять надо постараться не ударить в грязь лицом. А мне бы, по-честному, поспать ой как надо... я, признаться, за последние несколько дней очень устала - и перенервничала на этих испытаниях на мою способность управлять Империей.
Справилась - да, справилась. Показала ли кому хоть жестом, хоть взглядом, каково мне пришлось и какой ценой мне это далось? Нет, не показала. Но себе-то я могу сказать - устала безумно... Кстати, про "безумно": да что ж это за шелест такой - неприятный шелест, надо сказать, и с ароматом будущих неприятностей. А я хочу спать! Я заснула вновь и вновь же проснулась. Так, пора уже что-то сделать с этим источником помех.
Я послушала тихое сопение Тиану, размеренное и замедленное дыхание Ардена, а потом со вздохом убрала с них свои руки, сползла с кровати, подошла к туалетному столику и налила себе полстакана гранатового сока. Почему-то левой рукой. Почему?
Я же, в общем-то, правша, и должна была бы машинальные движения делать именно правой рукой. А правая рука - моя правая рука у меня оказалась занята - над ней склонился в поцелуе какой-то туманный силуэт, постепенно из реденькой дымки сгущавшийся во вполне ясно различимый призрак мужчины придворного вида.
Так... как это возможно? При нашей всесторонней защите, при том, что комната была зачарована от проникновения, и вот - такое происшествие! Ни один амулет не подал никакого знака, а моя правая рука, похоже, начала жить своей собственной жизнью: она оставалась вытянутой для поцелуя, а сгущавшийся призрак всё лобызал её.
То ли сказался мой недосып, то ли количество происшествий, которые могли бы удивить меня, на сегодня закончилось, но я не заорала и не завизжала, не попыталась кинуть в эту фигуру моим коронным ледяным шаром, а просто попробовала попятиться и отобрать руку.
Ага, правильно я сказала: "Попыталась", потому что ни отойти, ни отобрать руку у меня не вышло. Призрак сгущался и сгущался, начиная мне кого-то напоминать, и по мере этого проявления проявлялся и становился более разборчивым и разбудивший меня шелест. Шелестом были, оказывается, слова призрака, недобрые слова: "Не уйдёшь, моя принцессочка" и "Вот ты и попалась"...
Так, проверяем, а могу ли я говорить - нет, не могу. А могу ли я вообще двигаться - нет, не могу. Могу ли ментально позвать на помощь - тоже нет. Наконец, призрак стал ещё более явно видимым, и тогда я поняла, на кого он похож - на того мага, который в один из моих первых приходов в Академию в образе Наринель поставил мне метку во время поцелуя руки.
И что? Как он меня нашёл? Метку мы же сняли. И ещё одно очень неприятное открытие - я была тогда вовсе не кронпринцесса Астер Кибела, а эльфийка Наринель...
Неутешительные выводы завертелись в моём мозгу: кто-то ещё знает, что я была в Академии не под своим видом и именем, и этот кто-то способен отслеживать, где я... прискорбное открытие...И способен меня обездвиживать и лишать малейшей способности защититься.
Пока я так размышляла на досуге, призрак сгустился окончательно, напоминая теперь фигурку из прозрачного стекла. А вот глаза у этой фигурки оказались вовсе не стеклянные, а очень даже настоящего, живого вида, причём глядели они на меня с пугающим и мрачным блеском, передавая ощущение превосходства их владельца надо всеми окружающими. Ну да, а окружала-то его одна замершая я...
Скажем сразу, картина удручающая. Я - в состоянии внезапной заторможенности, почти заморозки. Ти и Ар - ни сном, ни духом не ведают о происходящем рядом. А моё привиденьице активизируется. А я - я ничегошеньки не могу сделать.
Но так же не бывает! Что-то же я могу?..
Проверяем по списку: дышать могу, думать могу, слушать могу, смотреть могу. А как же мне реагировать, а как-то влиять на ситуацию? Безответной куклой я быть никогда не соглашусь! Если не могу делать, попробую выяснить, что ж такое происходит, и чего этому стеклянному созданию надобно.
А создание своим шелестящим голосом скрипуче рассмеялось и сообщило, что принцессочка может не волноваться - её никто не услышит, и не очнётся, и не войдёт, пока мы так своеобразно общаемся...
Хотела бы я понять, что тут затевается, кем и для чего. И почему, если у этого 'привиденьица' такие шикарные возможности, оно не проявилось раньше и меня с собой не прихватило, если я ему так уж понадобилась?
А мой визави продолжал трансформацию, попутно просвещая меня на актуальные темы.
- Ну что, мучаешься в догадках? И удивляешься, почему ничего не можешь? Ка-акой сюрприз, не так ли, принцессочка? - довольно хохотнуло привиденьице.
- Думаешь, что мне от тебя надо? Многое, многое... И абсолютно всё, что мне надо, ты дашь, даже не сомневайся. Не зря я тебя придерживал, давал опериться, стать ещё больше похожей на твою мать.
Я застыла бы ещё больше, если бы это было возможно. Дыхание моё сбилось, сердце застучало быстро-быстро - сейчас я узнаю, что ещё произошло с моей обожаемой давно умершей мамой.
И - вот что это были за взгляды в спину в Академии - понятно, поганец приглядывал за мной. Своеобразный пригляд, весьма своеобразный, надо сказать...
- Недурно, совсем недурно - похожа. А теперь я наконец-то смогу взять своё. Не люблю, признаться, проигрывать... а здесь - отказали, так мы своё всё равно возьмём. - призрак прошёлся вокруг меня, оглядывая, как ценный экспонат в музее Академии.
- И не просто похожая дамочка будет у меня в ногах валяться и умолять обратить на неё внимание, а тоже императрица, с той же кровью...- призрак, похоже, увлёкся повествованием - ну да, ведь, наверное, никому и никогда он эту историю не рассказывал, да и кому расскажешь - бред, стыдоба... Да... кажется, это маньяк, маньяк чистой воды... и как его никто не обнаружил до сих пор? Только за счёт магии, наверное.
А кстати, откуда у него такая сильная магия? Я такой не знаю и даже не слыхивала, что такое возможно.
Призрак встал в позу глубокого раздумья: сначала сложил руки на груди, и одной рукой подпёр подбородок. А я затаила дыхание, чтобы расслышать всё, им сказанное.
- Я, знаешь ли, не таков, каким меня знают все. Кто ценит какого-то там заурядного мага? Никто!
И никто, никто не подозревает, как я велик! Никто не подозревает, как я хорош! И мне приходилось всё это моё величие таить до поры, до времени... а знаешь ли ты, как это тяжко - не быть оцененным по заслугам?
И вот приходит моё время, и вот настаёт час моего торжества, и все - и жалкие людишки, и тупые драконы, и надменные красавчики остроухие - все узнают, как же я велик, как же я могуч. И все станут трепетать передо мной! - глаза призрака мечтательно закатились, он как будто видел перед собой рукоплещущую толпу. А может, толпу коленопреклонённую?
Да... страшноватенький тип...
А призрак продолжал вещать.
- Вижу-вижу: думаешь, что убежишь, что ты уже замужем, и мужья - тут он сплюнул: - тьфу, мерзость какая - эльфы!
- Что мужья тебя спасут, что ты постоишь так-постоишь, а потом всё устроится, что тебе нужно проходить последнее испытание, и я должен буду тебя отпустить, ведь мне нужна твоя империя...
Увлечённый, он стал прохаживаться передо мной взад-вперёд, будто читая лекцию. Бедолага, вон как намолчался! Да... лучше слушателя, чем камень бессловесный, не найти... Я невольно захихикала внутри себя: идеальная жена бы из меня получилась в таком виде - не перебью, слова плохого в ответ не скажу, каверзы не подстрою...
О-о-хх, а я, оказывается, ещё и самокритичная, и справедливая... Мурр...
И что у нас дальше? В самом деле, не нужна же ему я, застывшая навсегда. Значит, то-олько он меня выпустит, как я тут же что-нибудь придумаю, и не видать ему меня, как своих ушей...
Мда... а ещё я легкомысленная... стою тут спелёнутая незнамо чем, и мечтаю... Одно хорошо - проговорился, гад, что ему я всё-таки нужна живой, здоровой и движущейся на испытаниях, чтобы императрицей стать. Смешно - вот и ещё один мой болельщик обнаружился - временный союзничек в борьбе за империю... Эх, вот бы нам такую магию...
Так, Бель, соберись! А ещё я его, кажется, сильно недооцениваю - дураком он никогда себя не проявлял, маньяки - они такие - хитрые и предусмотрительные.
А маг продолжал:
- Не выберешься, принцессочка, и из власти моей не выйдешь. Почему? Потому что я - бог! - он патетически выпрямился и выставил вперёд ногу.
Так он умный или сумасшедший? Или всё в одном флаконе? Слушаем дальше.
- Ну, не всегда бог, есть и у меня некоторые ограничения... но на них я бы не зацикливался. И тебе, Кибела, я предлагаю тоже стать богиней. Ты вполне подходишь для того, чтобы подчёркивать моё величие.
- А про тот случай с твоей матерью, да ты уже знаешь об этом - когда меня, меня!!! Меня - и посмели отвергнуть! Больше такого не повторится - уж я позаботился об этом как следует! А сейчас ты - прямо сейчас - станешь богиней, и думать забудешь обо всём, кроме меня, и будешь служить мне, и только мне... Господин обещал мне...
Он поднёс к моему лицу сжатый кулак и разжал его перед самыми моими глазами. В кулаке лежал камень. Сначала он показался мне почти прозрачным, с лёгким оттенком чёрной дымки. Но потом в самой середине камня собралась непроглядная чернота, и уже через минуту мне казалось, что оттуда на меня глядит всё самое мерзкое в этом мире.
Ещё миг, и из этой мерзости на меня глянули бешеные красные глаза, которые внезапно сверкнули и... и очутились внутри меня.
Я как будто оцепенела, теперь уже не только снаружи, но и внутри. И своих мыслей у меня почти что не осталось, зато я почувствовала, как хочу убивать, как жажду крови, потому что откуда-то знала, что кровь даёт мне жизнь, что кровь даёт мне силу.
А мыслей о том, что убивать - неправильно, убивать - это не по-человечески, у меня даже не возникло.
Потому что была во мне другая, основная мысль: что я теперь - богиня, раз в моём теле живёт бог. И бог этот любит больше всего на свете разрушать и убивать. И я тоже теперь люблю это больше всего.
А посмотрев на моих мужей, я и сама подивилась тому, как это я могла позволить этим жалким существам даже приблизиться ко мне, не говоря об остальном. Если бы я могла в этот момент двигаться, я бы их точно убила в этот момент, и спросила бы моего чёрного яростного бога, как, доволен ли он такой жертвой и достаточно ли я правильно поступила - может, надо было бы их приберечь и дать моему господину выкачать из них побольше силы...
Ужас, чистый ужас заключался в том, что я была собой, но при этом хотела я совсем других вещей, чем прежде, и при этом понимала, что я - это не вполне я, а только орудие моего господина. И что мне доставляет наслаждение его слушаться, а прикажи он мне зарезать саму себя, чтобы медленно, по капельке вылить кровь, как из тех жертв, что были прикованы на алтарях, я сделаю и это.
К счастью, такой кромешный, абсолютный ужас продолжался только несколько минут. Как же хорошо, что я оставалась замершей в неподвижности в эти минуты!
Привёл меня в чувство голос откуда-то издалека, на самом краешке сознания. Голос звал:
- Астер! Проснись! Пробудись! Вспомни, что ты - воплощённое добро!
К этому голосу присоединился второй:
- Вспомни маму - она тебя так любила - больше жизни! Вспомни отца - ты его достойная дочь и наследница!
Теперь у меня в голове звучали уже два голоса, которые продолжали говорить то по очереди, то вместе:
- Астер! Мы тебя не отдадим! Мы тебя тоже любим! Вспомни озеро Полумесяца!
- Вспомни озеро Полумесяца и вспомни, как ты ныряла на самое дно!
Я с трудом вспоминала. Мне казалось, что эти воспоминания лежат далеко-далеко от меня, как будто и не в моей голове, и завёрнуты в толстый плотный ковёр. Но сквозь крохотную дырочку в этом воображаемом ковре ко мне неслись горячие призывы. И я действительно почувствовала, что меня любят, и потянулась на этот зов любви, потому что захотела ещё этого приятного тёплого ощущения, резко контрастировавшего с мертвенным холодом, пришедшим ко мне вместе с существом, влетевшим в меня из чёрного камня.
А голоса становились чуть громче, и я уже слышала их не на краю сознания, а тоже где-то в моей голове.
Тут проявился третий голос - резкий и сочный, явно мужской, и от него сразу заболела голова. Голос прокричал:
- Эй вы, сестрицы-горгульи! Обломайтесь! Это моя добыча! Я вас сделал! И это теперь моё орудие! Пошли вон!
Первые два голоса - женские и мягкие, ответили громко и величаво:
- Нет, братец, ничего у тебя не выйдет! Ты знаешь правила: девочка должна выбрать тебя совершенно добровольно. Иначе ты не будешь над ней властен. Если бы нас тут не было, если бы она не слышала наш зов, то ты бы мог попробовать её подчинить. Но она слышит нас, но она тянется к нам!
Они продолжали: - Как ты думаешь, кого бы она выбрала, будь у нас честная битва за её душу и тело?
Мужской голос отвечал: - Глупые курицы, вы всё в куклы играете! А я всегда добивался того, чего хотел, и не стоял за ценой. И средств не выбирал! Дуры! Это - война! Я и думать не стану, кого она выбрала бы. Мне надо, чтобы она выбрала меня, и она меня выберет - волей или неволей.
Пока шёл этот диалог, я постепенно приходила в себя и вспоминала себя, но пока что полог равнодушия и чёрной злобы меня не покидал, и события моей жизни мне всё ещё казались странными и нелепыми. Хорошо, хоть убивать я больше не рвалась.
Но я, похоже, где-то в глубине души всё-таки оставалась собой, потому что слова мужского голоса мне показались оскорбительными - как это волей-неволей? А упоминание о куклах напомнило мне о том, что я давно уже - сама своя, и не терплю, чтобы меня так вот не ставили ни в грош и делали из меня тролль знает кого...
Во всё время этих переговоров в моей голове мой призрачный маг так и стоял передо мной и внимательно и жадно в меня вглядывался. Когда я стала похожа на какого-то тошнотворного орка на тропе войны в стремлении убивать, очевидно, что-то отразилась в моих глазах, и он удовлетворённо кивнул сам себе, что, мол, процесс идёт своим путём. После этого стало видно, что он слегка расслабился и просто стал ждать конца, мечтая уже сейчас, как оно всё будет замечательно.
Ага, замечательно - для него; а я, значит, должна его будущее императорское величество оттенять и империю ему предоставить на блюдечке. А пятки ему почесать не надо?
О-ой, а ведь может и понадобится - и пятки чесать, и пятки эти лизать... Б-рр, какая гадость! Меня внутри передёрнуло. Не хочу!!!
Да, вот теперь точно - я ощущаю явное просветление, меня слегка отпускает, и я опять становлюсь совсем прежней собой.
Мужской голос из моей головы пропал, а женские зазвучали яснее прежнего:
- Деточка, Бель! Ты нас слышишь?
- Да, пресветлая Мать, слышу - подумала я. Двигаться я пока не могла, но у меня появилась надежда, что скоро смогу.
-Детка, ты поняла, что тебе грозит?
- Да, пресветлая Мать. Меня скрутили в бараний рог, и хотят, чтобы я так и оставалась навсегда чумой ходячей, убийцей почище тех орков. А ещё хотят, чтобы я оставалась во власти этого стеклянного урода.
- Пресветлая Мать, а что это за магия - я такой не знаю? Что мне со всем этим делать, подскажи. Помоги мне, прошу тебя, пресветлая Мать - я не хочу быть незнамо кем, чудищем кровавым! Я НЕ МОГУ быть такой - лучше умереть, чем стать ТАКОЙ! - закричала я во весь мой внутренний голос.
У меня началась бы истерика - если бы она могла начаться; я бы закричала, если бы могла закричать; я стала бы драться - если бы могла... Я чувствовала одно - жгучее желание освободиться и сокрушить для этого все преграды. А если нет - то я была готова умереть.
- Молодец, Бель! - услышала я радостный голос духа озера Полумесяца - пресветлой Матери драконов. Ты справилась! Теперь мы победим!
- Не волнуйся, моя девочка, всё теперь поправимо. Сейчас моя сестра может благодаря тебе заняться этим мерзавцем - нашим сводным братом, этим злейшим духом нашего мира. У нас есть одна минута, и я тебе сейчас расскажу, что нужно делать и для чего.
- Пресветлая Мать! Спаси меня!!!
- Дитя моё, у всех людей, и драконов, и у эльфов, и у гномов - у всех-всех-всех и всегда происходит однажды так, что надо бывает раз и навсегда решить, а на чьей он стороне - на стороне добра или зла. У существ обычных такой выбор может произойти совсем обыкновенным образом - так, что они его даже не заметят за суетой дел. Но он, этот выбор, делается обязательно. А что говорить о существах необыкновенных, таких, как ты, дитя моё?
- Теперь уже можно сказать: у тебя есть своё конкретное предназначение, моя дорогая, и оно тебя зовёт, и ты идёшь к нему. Но чем выше цель, тем крупнее препятствия на пути. И существуют такие силы - вроде моего мерзопакостного братца, которые хотят остановить предопределённый ход вещей, подчинить себе всё живое, чтобы в конце времён ничего доброго и светлого не осталось совсем, а повсюду царили бы кровь, хаос и разрушения. Он питается этими эманациями зла, они для него - как пирожное с лартайей - для тебя...
Мать продолжала:
- Мой братец - тоже дух, как и мы с сестрой. Ты же не удивляешься тому, что могу делать я? И ни одному живому существу такое недоступно, потому что это - сфера владения духов. Мы можем и вселяться в человека, и заставлять его думать и поступать так, как нам угодно. Но мы с сестрой этого не делаем, потому что нам заповедана свобода воли разумных существ на земле. И только по своей доброй воле разумное существо может разрешить духу в него вселиться. При этом оно потеряет себя и будет только своей собственной тенью; все его личные желания умрут, а все возможности тела и ума будут служить духу, который содержится в этом теле.
- Мой братец попытался захватить тебя обманным путём, насильно. Если бы ты не услышала нас с сестрой, если бы ты не протянула к нам ниточку, мы бы не смогли пробиться к тебе и прийти. А услышать нас ты могла только в том случае, если бы проявила свою добрую волю. И мы сейчас не разговаривали бы с тобой, если бы ты не собрала все силы и не заявила на весь свет, что отвергаешь моего братца и его образ мыслей, и прямо не позвала бы на помощь меня.
- Дитя моё, ты и сама не знаешь, как сильна! Ты вытолкнула нашего братца на край сознания, и там сейчас идёт яростная битва. А теперь, чтобы победить окончательно, вспомни, как ты не хочешь быть куклой, которую держит в руках мой братец. Вспомни, и захоти избавиться от него изо всех сил. Скажи: 'Я изгоняю тебя'. А остальное - наше с сестрой дело.
- Пресветлая мать! А как быть с этим императором недоделанным? Я не знаю пока, что мне делать. Помоги!
- Не тревожься, дитя моё. Он силён только потому, что позволил моему братцу время от времени быть собой. Это не он сам настолько силён, а тот, что в нём сидит. Но и ему обязательно надо сегодня дать по носу.
- Слушай внимательно, Бель! Когда скажешь своё пожелание избавиться от моего братца и почувствуешь, что ты отмерла, сразу же берись обеими руками за амулет твоей прабабушки. Дальше сама поймёшь, как действовать. Имей в виду - твой воздыхатель будет один, сам по себе. А теперь - пора, Бель!
Я напряглась, вспомнила, какой была несколько минут тому назад, ощутила ещё раз и весь этот ужас, и то, как сильно я не хочу быть ничьей кровавой игрушкой. Я вспомнила также, как меня звала пресветлая Мать, и крикнула внутри себя: 'Я - воплощенное добро! И я изгоняю тебя!'
Почувствовав, что могу двигаться, я судорожно вцепилась в мой амулет-накопитель.
Как только это произошло, в комнате раздался громкий хлопок, запахло резким неприятным удушливым запахом. Камень в руке у горе-призрака засветился внутренним огнём, и в нём снова сгустилась знакомая мерзостная тьма со знакомыми горящими красными глазами. Затем мне показалось, что камень объял огонь, и он разлетелся на мелкие кусочки.
А с моим недоимператором происходило вот что: к моему удивлению, он отдёрнул от меня руку, в которой был камень, как будто обжёгся об него; а пара каменных горящих искр, как нарочно, отлетели ему на нос. Он завизжал, перестал быть похожим на прозрачную стеклянную фигурку и внезапно стал обретать плоть. Довольно-таки потрёпанную плоть, надо сказать: подкопчённый кончик носа, обожжённая ладонь и ничего не понимающие бегающие глаза, озирающие комнату, словно в поисках чего-то утерянного.
Я, недолго думая (спасибо мне за мои тренировки), метнула под ноги некроманту ледяные шарики, чтобы выиграть время для подготовки следующего хода, и чтобы он не успел ничего мне сделать.
Но - увы! - не надо недооценивать противников - некромант, падая, исхитрился явно заученным движением сильно шлёпнуть об пол левой рукой. А когда большой лиловый камень на его кольце коснулся пола, я на мгновение оглохла и ослепла.
Открыв глаза, я увидела такую картину: Ти и Ар, оба всклокоченные, заспанные и очень-очень встревоженные, уже подскочили ко мне и крепко держали, один - за руки, другой - обнимал за плечи, а больше в комнате никого не было...
- Солнышко, Бель, ну что ты тут делаешь? - говорил один.
- Дорогая, тебе что-то приснилось? - вторил ему другой.
Теперь, когда всё закончилось, я и впрямь, кажется, решила впасть в истерику. Для начала слегка пошатнулась, и меня подхватил на руки Ар, потом я всхлипнула и начала со вкусом рыдать - с соплями, подвываниями и раскачиваниями из стороны в сторону. Да, принцессы тоже плачут...
Мы втроём сидели на кровати, в меня вливали всё тот же гранатовый сок, обнимали и поглаживали, и внимательно слушали мой рассказ обо всём произошедшем за последние двадцать минут.
Всего двадцать минут, а кажется, что прошла целая неделя...
Тиану обнял меня за плечи и ласково притянул к себе. Ар сел так, чтобы мои ноги были у него на коленях. Я рассказывала и тихонько подвывала от пережитого ужаса...
- Бель, ну ни на секунду тебя нельзя оставить, даже ночью. Надо тебя верёвочкой на ночь привязывать. - лукаво поддразнил меня Ар.
- Как драчливую козу. - охотно подхватил Ти.
Ах, так! Всё!!! Я перестала всхлипывать, вскочила на ноги прямо на кровати, схватила подушку и запустила ею в Ара. Другая подушка полетела в Ти. Через минуту у нас царило пуховое побоище...
Кто в нём победил? Конечно, красота несравненная - с красным опухшим носом, мокрыми щеками и ... умеющая быстро наводить иллюзии...
Когда Ар, обрадовавшись, что я стою на линии огня, метнул прямо в меня подушку, почему-то подушка попала не в меня, а пролетела насквозь и плюхнулась на голову Ти, к которому я стояла спиной. Почему-то! Ха-ха! Ну конечно, Ар сильнее меня, и дальше метает подушки, значит, надо уравнять шансы, и потому у меня появился ударопроницаемый двойник...
И подушек маловато для грандиозной битвы - и теперь Ар и Ти очень часто наклонялись за несуществующими предметами. Это всё выглядело довольно забавно, и я сама не заметила, как совсем успокоилась...
Какое счастье, что у меня есть эти двое! Я расположилась посередине кровати, а с правого и левого бока у меня лежало по мужу, каждый из которых крепко держал меня за руку. Мне было тепло, уютно и надёжно. Хорошо быть драконом!
Когда закончилась наша подушечная эпопея, и когда мы легли досыпать оставшиеся до следующего испытания несколько часов, мы решили, что некромант в ближайшее время нам будет не опасен. А как только закончится эта история со вступлением на престол, мы сразу полетим на озеро Полумесяца и там со вкусом, толком, расстановкой поговорим с пресветлой Матерью и выясним подетальнее, чего нам надо ожидать от её братца и его слуг, и к какой войне нам надо быть всегда готовыми.
А ведь с чего всё началось? С банального поцелуя руки в полутемном коридоре. Или не с него?..