Колеса под полкой что есть мочи тарахтели на стыках, - поезд нагонял минуты, проведенные в отстое. Машинист старался наверстать отставание, заработанное в пути. Каждые пять минут - премия. Так вот! Сначала бесплатное отставание, потом - героические догонялки. Трах-тара-рах! - побежала жизнь по лесам-барьерам за звонкой монетой проездом через осень.
Тетка беспокойно ворочалась с боку на бок и все возвращалась мыслями к оставленному дому. От грохота колес прямо под полкой никак не приходил сон. Ей бы давно принять приглашение сына, но все откладывала, мало ли что? Понравится ли невестке, что придется толкаться на одной кухне? Детям, конечно, бабка нужна, - присмотреть, накормить, обстирать. А потом куда? Опять к домой к морю, в одинокую квартиру или на погост к Рыжему псу?
Рыжим псом тетка Люда звала собственного законного супруга, чтоб ему. Они жили с мужем, как кошка с собакой. Теперь и не упомнить, когда начались раздоры, только на сколько хватало памяти - все было в сплошных скандалах да зуботычинах. Рыжий пес - Лешка - гулял сам по себе, что мартовский котяра. Наиболее удобным способом для его кутежей-гульбищ была рыбалка. На сборы уходил весь день: удочки, наживка, сумки, одежда. А поздним вечером с последним автобусом он отправлялся к морю. Автобус нужен был именно последний. Это была прекрасная возможность избежать слежки - по горам ночью и страшно, и опасно.
Пустынный берег сплошь покрывали большие булыжники, - там и при солнце уюта маловато, а уж лунной ночью и вовсе полное уродство. Хотя, смотря как глядеть: природа везде хороша, где человеком не пахнет. Но в Сочи людским духом воняло из всех щелей. И тетка Люда терпеть не могла - как и все жители курортного города - отдыхающих. Так оно обычно и бывает, - мы ненавидим дающую руку и при любой возможности стараемся ее куснуть.
Рыжий пес к праздному народу относился с пониманием - надо же людям чем-то себя побаловать, но в пререкания с женой не вступал - чего она понимает - баба-дура. Тем более, что насчет баловства у него была собственная теория, она же - практика. После упорных и целенаправленных исследований дикого побережья он открыл преотличнейшую щель! У крутого каменистого спуска прибоем намыло уютную пещерку. С моря ее видно не было, а берегом добираться - сплошное булыжное месиво. Сумасшедших бродить по этим камням не было, и Рыжий пес спокойно забирался в норку, где его ждала очередная дама.
При жизни тетка Люда все домогалась, пытаясь понять, где он их таких находил и как знакомился? Но сия мужская тайна теперь покоилась на стареньком кладбище. Да и ничего она не прибавляла к облику ее когда-то бешено любимого Лехи, которого по молодости она люто ревновала к любой калитке. Это потом из ореховых его похотливые глаза сделались желтоватыми щелочками; руки обезобразились узловатыми паучьими пальцами; рельефная грудь поросла мшистыми зарослями, и смех стал похож на ехидное воронье карканье.
Всех своих барышень он называл Класьками. Клася могла быть любой - дряхлой или молодой, но и калеками старый греховодник не брезговал, Ему было все равно - без разницы. Женщин Рыжий пес ценил за их подлинную суть. А сутью для него была сучья порода баб особого сорта: падких на мужиков и алчных на деньги. Деньги Леха платил плевые - жаден был до пупочных колик. Но много ли нужно опустившейся бродячей шалаве. К тому же к банке с молодой брагой кавалер прилагал здоровенный кус ливерной колбасы или шмат перченого сала. А ядреный лук и сочные помидоры добывались по пути на беззащитных дачных делянках.
Часов до трех в пещере куролесили от души. Это тетке Люде доносили соседушки-доброхотки под видом радения и от злющей бабьей солидарности. Потом гульбище затихало до рассвета. А на зорьке на пару таскали сонных бычков для алиби. Улов вываливался в порыжевшую ванну и ждал хозяйку до вечера. И к программе "Время" вся квартира наполнялась запахом шкворчащей свежей рыбы и рассыпчатой желтой картошки. Так выходило, что походы Рыжего пса налево были выгодны всем, - класьки имели еженедельный доход, семья - превосходный ужин, а сам Леха...
А вот Леха имел, пока имел. И в один прекрасный день какая-то замызганная класька, не особенно деликатничая, объяснила случайному полюбовнику, что за такие гроши надрываться над покойничком не собирается.
Тетка Люда заулыбалась в темноте, вспоминая занятную историю, которая приключилась с ней в ранней смешливой молодости, когда она неудачно смоталась в Питер и не поступила в институт. Надо сказать, она любила и часто рассказывала ее в присутствии мужа. В то далекое лето она возвращалась поздним трамваем к хозяйке на Васильевский остров. Народу в вагоне было человек десять, не больше. В проходе сидела сухонькая сморщенная старушонка. Дранная юбка не прятала ее растопыренные опухшие ноги. Бабулька дремала враскоряку. А напротив сидел маленький дедок. И ехать бы ему спокойно, так нет, неприличная бабкина поза не давала ему покоя. Он извертелся на своем месте: и заглянет, и наклонится, всем своим видом давая понять, что не худо бы коленки срамные прикрыть, а с ними и все остальное. Одна беда - бабке его беспокойство никакого неудобства не причиняло. Дрыхла себе и дрыхла. В конце концов, дедок сам себя довел: встал, подошел к старушонке и громко на весь вагон изрек: "Прикрыла бы, старая, свое кладбище!" Старушонка встрепенулась, быстро оценила обстановку - весь запоздалый люд с интересом навострил уши и ждал развязки - и, как была рассупоненная, так и осталась: "На мое кладбище, может, кто и придет, а твой покойничек, как лежал, так и лежать будет!" Изрекла и спокойно уставилась слезящимися глазами на блюстителя ее нравственности. Вагон грохнул, как на концерте Райкина, а дедок потемнел, что прелая малина, и вылетел пулей на остановке. Спустя много лет, тетка Люда с возмущением услышала, как эту - ее историю - кто-то на пляже рассказывал уже, как анекдот.
Так вот - покойничек. Рыжий пес - мужик не злобливый, но Клаську тогда отделал за непочтительные речи и подлые намеки. Однако, на следующей рыбалке конфуз повторился. И этой бабе он тоже накостылял, да только легче не стало. Заполз в душу бравого отставного старшины нешуточный страх - сила-то богатырская, немереная, годами радующая уползла, подло оставив его один на один с приближающейся старостью.
Побежал Леха к врачу. А старичок-доктор возьми и пошути над горе-кобелем: "Вас только жена может вылечить. Повинитесь, в ножки падите и просите ее. Только в ней ваше спасение!" Домой Рыжий пес шел долго. Хорошо этому облезлому очкарику про лекарство последнее говорить, а чему-то каково? Да и с какого бока к жене прилаживаться? Попробуй, приласкай ее, - после двух работ храпела супруга сильней паровоза. И засыпала, как лошадь Пржевальского, на ходу. К тому же, как назло, тетка Люда, все годы следившая за собой - с шиньонами, пудрами, одеколонами, - совсем опустилась: ходила в грязном халате и не снимала с головы линялую косынку, которая едва прикрывала остатки седых прядей. Но делать нечего. Если есть хоть малейший шанс, глупо им не воспользоваться. Купил он бутылку шампанского и подивился ее дороговизне. Потоптался нерешительно у прилавка, вздохнул тяжело и выбил килограмм шоколадной "Ночки". Лечиться, так лечиться!
--
Ты чего, Рыжий пес? Где спер?
--
Тетка Люда, чуть не расхохоталась под перестук колес, вспомнив морду лица мужа.
--
Ну вот, я к тебе со всем вниманием... Но тетку Люду, впервые за 25 лет совместной жизни увидевшую шампанское в доме, провести на мякине было нельзя.
--
Выкладывай, кобелиное отродье, чего надо!?
И поведал Рыжий пес, захлебываясь от обиды, беспомощности и неловкости про беду свое великую. И получил вместо понимания и сочувствия получасовую истерику. Она, мгновенно оценив шутку доктора, смеялась, по-девичьи прикрывая шершавой истертой ладонью беззубый рот, разливаясь звонким забытыми колокольцами. А потом разом замолчала, вытерла морщинистое лицо грязным халатом и с минуту серьезно смотрела на мужа. Он как-то разом постарел под ее взглядом. Редкие клочки рыжих когда-то, а теперь ржавых волос торчали в разные стороны. Противно дрожал подбородок над кадыком. Со свистом вылетало дыхание, отчего колыхался повисший живот. Вид старого облезлого котяры не мог не вдохновить.
- Десять рублей, - твердо оценила жена лекарство.
- Ты чего? - поперхнулся Леха.
- Двадцать, - невозмутимо парировала она.
- Ах ты, сука, мужа собственного грабить?..
- ...
Когда тетка Люда недрогнувшим голосом подняла планку до 100 рублей, Рыжий пес бессильно заплакал, но ругаться перестал. Деньги пришлось выложить сразу, еще до врачевания. Мало ли что, резонно рассудила - получится, не получится, а работа цену имеет.
Леха лечился раз в неделю - на большее не хватило. Разорительная оказалась болезнь. Мало помалу он успокоился, но злобу на жену затаил сильную. А она, потешаясь в душе, с достоинством брала деньги у собственного супруга за дорогие сердцу и памяти игры - как еще можно было отомстить за многолетние унижения?
Теперь она и рада была бы играть с Лехой вечерами в шашки или прогуливаться по нарядным набережным, обсуждая с ним оборзевших вконец отдыхающих, но...
Поезд бесстрастно тащил ее через непроглядную тьму в зиму к сыну с невесткой - доживать век...