Гинзбург Мария. Божий одуванчик во вьюжной декабрьской ночи

Мария Гинзбург

БОЖИЙ ОДУВАНЧИК ВО ВЬЮЖНОЙ ДЕКАБРЬСКОЙ НОЧИ

(Роль пейзажа в фантастическом произведении)

И солдат зашел в деревню, а там все уже были вампирами. Они бросились на него... Но там рядом была гора. Он забрался на нее и перестрелял всех вампиров оттуда - он шел из Чечни, где работал снайпером.

Примечание Григория Остера: Эта гора "была" очень вовремя...

Г.Остер "Сборник детских страшилок".

Один из редакторов всегда давал начинающим авторам следующее наставление:

"Не надо начинать ваше произведение с пейзажа! Он вообще никому не нужен. Начните с бодрой сцены..."

Мы сейчас не будем про редактора; в конце концов, он мог высказывать не свою личную точку зрения, т.е., исходить исключительно из критериев коммерческой, а не художественной ценности текста. Но и не только редакторы, а вполне себе серьезные исследователи не только разрешают, но и призывают отбросить, минимизировать художественный элемент в фантастических произведениях. Пейзаж же, безусловно, является именно высокохудожественным элементом. Впрочем, многие юные авторы не то чтобы сознательно отбрасывают, а просто даже не задумываются о необходимости этого элемента; у них "гора" всегда появляется в тот момент, когда она нужна, строго вовремя, а до этого она даже и не существует. Они хоть бы аниме смотрели, что ли, побольше! Какие потрясающие постакалиптические пейзажи, например, в мультфильме "Ди, охотнике за вампирами" (часть "Жажда крови"). Руины нефтяных вышек в раскаленной пустыне, песчаные скаты, классический закат... И между прочим, эти вставки совершенно не портят данное произведение.

Но если бы только "гора" появлялась внезапно! Из свеженького с фэнтези_прода: (все благодарности pyrus_acerba)

Элементы эльфийской культуры, такие как деревянные дома, огромное количество зелени, фонтан на площади, и человеческие шумные ярмарки с громкой непонятной музыкой смотрелись несколько дико.

Если Берн ещё можно было назвать настоящим городом, то уж пристройки вокруг него только деревней. Кое- где стояли огромные сараи для сена.

Место, где прошлась туманная смерть, было в крови, и лишь останки, похожие на людей, устилали землю. Казалось, туман заметил меня и хищно потянул свои лапы.

Таким образом, с одной стороны многоопытные критики и редакторы со своими советами, с другой стороны начинающие писатели, интуитивно следующие этим советам. Лично мне кажется, что ни к чему хорошему это фантастику не приведет. Приведет это к дальнейшему оскудению именно художественного (я уж не говорю о смысловом) наполнения фантастических произведений.

Мне хотелось бы привлечь внимание к этому вопросу, точнее, к двум: что такое пейзаж вообще, его функции и возможности использования в художественном произведении, а так же быть или не быть пейзажу в фантастическом произведении. Ну разумеется, все выше- и нижеизложенное опять-таки является исключительно моей, возможно спорной точкой зрения.

Немного теории.

Изображение природы как объективно существующего мира в литературе появляется одновременно с интересом к человеческой личности, раскованностью чувств, которые принесли с собой сентиментализм и романтизм. Стремление осознавшей себя личности к свободному проявлению "я" в частной и общественной жизни столкнулось у романтиков со стеснительной властью государственных законов, религиозных влияний, сословных предрассудков. Настроение неудовлетворенности миром человеческих отношений, стремление к свободе, к созданию новых общественных условий характеризовали творчество романтиков.

Пейзаж в творчестве романтиков и еще раньше сентименталистов не имел декоративного или аллегорического значения, как в произведениях классицизма. Он перестал быть только фоном для человеческих переживаний, и оказался неотъемлемой частью сложной психологической характеристики человека. Постепенно впервые возникла связь пейзажа с характеристикой внешности героя, отношением автора к происходящему, его мировоззрением.

Пейзаж использовался теми классиками, которых мы все проходили в школе - Тургеневым, Булгаковым, Гоголем, Достоевским, Толстым, Чеховым и многими другими. Каждый использовал его в своих целях, и таким образом, пейзаж может являться:

а) внесюжетным материалом, формирующим представления читателя об обстоятельствах событий;

б) описанием, выполняющим роль психологического параллелизма;

в) философским пейзажем;

г) символическим толкованием реальных событий;

д) календарным объяснением происходящего в романе;

е) музыкально - поэтическими фрагментами произведения, соединяющими прозаическое и поэтическое, комическое и патетическое в романе;

ж) высочайшей красотой слова - стихотворением в прозе, прозаической элегией;

з) художественной формой выяснения и толкования ИСТИНЫ.

Так же отметим, что "лунный пейзаж" настолько любим и писателями, и поэтами, что его иногда при классификации выделяют в особую категорию. (Здесь имеются в виду, конечно, не виды кратера Тихо Браге или моря Спокойствия, а земные ландшафты в лунном свете).

Приведем примеры использования пейзажа в начале романа:

Осень в лесах запада бесподобна. В лиственных - тем более. Если погода стоит сухая - то это великолепие превращается в чудо, сотворенное без участия магии.

Или это чудо и есть магия. Магия красоты, очарования, совершенства. Магия народа леса, недоступная для понимания простых смертных. Да и не обязательно понимать то, чем можно просто наслаждаться.

Наоборот, иногда понимание уничтожает всю прелесть обожания.

Скорее всего, народ леса здесь был полностью невинен. Не при чем. Конечно, они были недалеко от владений фэйри, но все же границу не пересекали. Негласный закон действовал неукоснительно. Для того, чтобы зайти в волшебный лес, нужны такие сложные обряды очищения и уведомления, что для обычной вылазки это было бы слишком.

Да и нельзя обвинять народ леса в любой красоте, существующей в мире.

Так что почти наверняка не фэйри раскрашивали листья в желтые, красные, багровые тона. Не лепреконы пропускали холодноватые солнечные лучи сквозь призмы прореженных крон кленов.

Не баньши поднимали с пожухлой травы стайки листьев и гнали их между стволами.

Это была просто осень.

Это, конечно, не Булгаков. Это Катлас ;). Для чего в данном отрывке используется пейзаж? Он создает настроение - осеннее, полное прозрачной печали. Он дает читателю информацию о народах, населяющих данный мир, и даже до некоторой степени - об отношениях между ними. Есть и немного философии. В общем и целом - весьма неплохо и к месту. Любителям экшена могу сообщить, что сразу за этим отрывком начинается такой экшен, что все время хочется протереть щеку платочком - убрать кровавые брызги, летящие из текста на читателя.

Ну вот еще пример:

Летом Гниловранская трясина наряжалась в зеленый фартук из ряски и мха, натягивала на когтистые лапы кокетливые браслеты из клюквы и брусники и приобретала жуткое очарование. Зато пробраться по ней было невозможно. Но сейчас строгая Матушка Зима натянула на трясину ледяной панцирь. Он сковал болото подобно гипсу, под которым скрыто месиво раскрошенных костей. Если бы не это, Эназерел не дожил бы до вечера первого дня после своего побега. Но сейчас шел уже третий день, как эльф был на свободе. Он понимал, что это невероятная удача. Эназерел еще ни разу не попался на глаза дубокракам. Успел залечь, первым заметив змеедерево - синее, тощее, очень голодное, судя по нервным, резким движениям гибкого ствола. Близнещипцы, слава Илуватару, к западу от лагеря не водились. На эту помесь ясеня со стальной бороной можно было наткнуться, только если направиться вглубь болота. Эназерел всегда подозревал, что капище и лагерь являлись лишь неким форпостом на краю Гниловрана, призванным защитить подступы к чему-то тайному и чрезвычайно важному для мандречен, спрятанному в сердце трясины.

Но сейчас эльф уже не думал ни о чем, и, с трудом передвигая ноги в стоптанных валенках, хотел только одного - чтобы ему перестало везти.

Это тоже, увы, не Мандельштам. Это Гинзбург ;). Здесь пейзаж несет в себе сходные функции, что и в первом приведенном отрывке. Читателя быстренько знакомят с бестиарием, климатом, а так же "чем-то важным", находящимся в сердце трясины. Ну, и немного намекают на социальный строй данного мира (он таков, что самое место эльфа при этом строе - концлагерь), и проясняются отношения между разумными расами данного мира.

Я думаю, что использование пейзажа - хорошо. Так думаю не только я.

Когда руководительница нашей литературной студии, член СП и академии Державина, прочитала мой "Лес Великого Страха", она сказала с искренним чувством:

- Ах, Маша, какие у тебя там пейзажные зарисовки! Ну почти что бунинские!

- Вот этого в рецензии писать не надо, - ответила я, помня наставления многоопытного редактора. - Напишите, что много драк и куча секса. Это ведь тоже правда.

Однако необходимо отметить, что в СП РФ меня приняли именно через эти, почти что бунинские пейзажные зарисовки. Так что из вопроса использования художественных средств создание пейзажа превращается в вопрос личной мотивации автора, как мне кажется. Есть люди, как я - "Джонни, если я за что-то берусь, то я это делаю" (с), а есть и совсем другие. Божьи одуванчики во вьюжной декабрьской ночи, те, кто создает деревни из огромных сараев для сена. И не надо валить на редактора - что это он-де посоветовал избегать пейзажей. За текст отвечает не редактор, а автор.

Это и будет итогом моих размышлений на данный момент.

Комментарии: 17, последний от 31/05/2010. © Copyright Гинзбург Мария Размещен: 11/09/2009, изменен: 28/03/2014. 11k. Статистика. Эссе: Критика Ведьминская лаборатория Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: О бедном пейзаже замолвите слово... Опубликован в журнале "Новгород-литературный" Љ1 за 2012 г.

Гинзбург Мария: другие произведения.

Божий одуванчик во вьюжной декабрьской ночи