Священный город Та был по самую свою белокаменную верхушку завален снегом. На башенках, карнизах и шапках паломников искрился холодный снежный песок. Вьючные мамонты степенно сопели и безропотно тащили свою нелегкую поклажу к Светочу. Шаманы разводили костры и зябко кутались в тулупы из заячьего меха. Какой народ построил пирамиды, задевающие острыми верхушками небо, и украсил их скульптурами лебедей? Чья рука терпеливо вырезала причудливые узоры на барельефах? Чьи пальцы ласково трогали струны гуслей и играли для города, напевая песню, от которой щемит сердце? Кто первый пришел узнать судьбу на ступенях храма Ли? А почему ушли? Зачем оставили Та на утеху глазу паломника? Только ветер завывает у стен, не собираясь отвечать. Можно спросить кочевников. Людям дороги многое открывается в пути. У костра, под звездами, сидя на белом ковре снега города Та, рассказывают сказки старые люди... Бают, что однажды Светоч погас и воцарилась тьма. Первые - кто? -люди, наверное, позвали старого мудрого шамана в лисьей шапке и спросили, как теперь быть. Ведь не будет Светоча - и забудут дети, что такое благодать, перестанут творить красоту и закрадутся к ним в головы темные мысли. Шаман долго курил свою трубку. - Гневаются ледяные духи, - наконец изрек он. - Искусство наше не пришлось им по нраву. Белый камень прочнее и долговечнее льда. Напели они Снежному Бурану, что чтим мы его меньше, чем Яркий Свет. Вот поэтому Метель, дочь его младшая, и укрыла от нас Светоч ясный.
Задумались люди. - Как же вернуть благословение духов? - опечалились они. - Требуют они подарок, - ответствовал шаман. - Всё, что в наших силах! - необдуманно сказали Первые. - Отвечаете за слова свои? - строго спросил старик. - Отвечаем! - Быть по сему. Город Та переходит во владение льда, - произнес шаман. Торжествующе зазвенел хрустальный смех - духи радовались удачной сделке. Понурили головы люди - жаль творение рук своих, но слово свое держать надо. Иначе Веры не будет им. И ушли Первые. За моря говорят, в дальние края. Духи сдержали обещание: отозвали Метель. Вновь ярко засиял Светоч. На этом замолчат старики и уйдут в кибитки, оставляя спрашивающего слушать песню города Та. Крепко спит он, хорошо укрыли духи его ледяным платком. Топот тысяч ног паломников не может разбудить его. Не слышит он и гортанный, певучий их язык. Идут люди к Светочу, хотят познать истину. А ветер порой напевает им давно позабытый мотив и ласково гладит белокаменные стены чуткими пальцами.