Между рельсами росли тонкие деревца. Молодые, с по-праздничному яркой листвой. Это было настолько дико и грустно, что Фаби засмеялся, прижимая ладони к щекам. Я молчал, гоняя из одного угла губ в другой сорванную травинку.
- Что? - неохотно спросил я, ощущая на языке бодрящую горечь. Сплюнул тягучей зеленой кашицей и присел на горячий от солнца рельс.
Фаби опустился рядом, пристроив винтовку на коленях.
- Как думаешь, - начал он, постукивая ногой в потрепанной всеми буреломами и перемотанной кроссовке, по трухлявым шпалам. - Здесь еще пройдет поезд, или всё, будет лес?
- И через сто лет, - цинично усмехнулся я, прикуривая на ветру. - Никто и подумать не сможет, что когда-то по этой дороге ездили на юг - или там на дальний восток, шут его знает. И запнувшись об рельс, инопланетянин уважительно присвистнет и покачает своей инопланетной башкой: на хрена нужны эти длинные бруски металла, обозначенного как железо? - спросит он. И добавит: нам теперь никто объяснить не сможет. Загадка исчезнувшей цивилизации!
Фаби молча вытянул из моих пальцев поцарапанную пластмассовую зажигалку, прикурил, пряча трепещущий огонек в ладонях.
- Брешешь, - невозмутимо сказал он, прищурившись и взглянув на солнце. - Инопланетян не бывает.