Почему-то никто не желает перед тем, как действовать, вспомнить замечательную пословицу: "Заставь дурака Богу молиться, он и лоб расшибёт". Во всём, даже в самом благом, должна быть соблюдена мера, иначе это благое превращается в свою противоположность.
В прошлом году вся наша страна в целом и школы в частности отмечали важную дату: 65-летие Битвы за Москву. Как её отмечали в стране, писать не буду, потому что телепередачи, фильмы и радиопередачи каждый был волен выбирать по своему усмотрению, а вот в школах мы лишены права выбора и обязаны делать то, что нам прикажут.
Как всё началось?
На педсовете перед началом учебного года нам объявили, что 1 сентября после линейки должен быть проведён сперва классный час под названием "И врагу никогда не добиться, чтоб склонилась твоя голова...", а уж потом организационный классный час. У учителей сразу вытянулись лица, особенно у классных руководителей, у которых были новые классы. Я, например, должны была познакомиться с неизвестным 6"А" классом, где было тридцать два ребёнка. А как я это сделаю? Закончится линейка, мы разведём детей по классам, и вместо приветствий, представлений и первого налаживания отношений, я буду рассказывать о битве под Москвой.
- Я проведу обычный классный час, - объявила одна учительница. - У меня новый класс. Мне надо с ними познакомиться.
- Почему нельзя сначала провести обычный классный час, а потом уж говорить о войне? - задала я вопрос, который остался риторическим.
В тот же день ко мне пришли познакомиться три девочки из моего нового класса. Не долго думая, я попросила их приготовить сообщение на объявленную тему. Я так обрадовалась, что удачно организовала выступление на классном часе, что даже почувствовала гордость за свою расторопность. Теперь мне остаётся лишь придумать вступление.
Тут нам всем на помощь пришла новая директриса Михальчук, историк по специальности. Она раздала нам распечатанные сообщения, так что нам оставалось только их зачитать.
Новый класс - это всегда очень трудное дело. Надо понравиться детям, стать им близкой, но при этом оставить между собой и ими барьер, через который они не должны переступать. Терпеть не могу, когда дети обращаются запанибрата с учителем. Из этих-то соображений я не доверилась готовому докладу, а принялась заранее с ним знакомится, лёжа дома на софе и читая его вслух.
- Наверное, мне придётся немного его переработать, - поделилась я своими мыслями с мамой. - Даже если я буду читать это с выражением, детям быстро надоест слушать. Введу побольше вопросов. Вот здесь, здесь и ещё здесь так и просятся наводящие вопросы.
- Прочитай им Назыма Хикмета, - посоветовала мама. - Помнишь?
- Это дети шестого класса, - возразила я. - Они ещё маленькие.
- Ты всегда считаешь детей слишком маленькими. Сколько раз ты говорила: "Они не поймут". Кто-то не поймёт, а кто-то поймёт. Даже если поймут несколько человек, это уже хорошо. А остальные будут знать, что существуют книги не только по программе.
Я три раза прочитала вслух "Человеческую панораму", кое-что исключив для чтения детям, но очень немного. Можно было считать, что к тематическому классному часу я готова.
И вот наступило 1 сентября. Дети меня не то что не дичились, но создалось впечатление, что мы были с ними знакомы длительное время. Дело объяснилось очень просто.
- Мы вас помним, Евгения Николаевна, - объявили дети. - Вы у нас в прошлом году заменяли математику.
Я вспомнила, что, и правда, провела два урока в этом классе.
- Мы с вами познакомимся поближе на следующем уроке, - сказала я, - а сейчас мы поговорим об очень важной для всех нас дате.
На доске заранее был написан заголовок классного часа. И в это самое время раздался звонок на урок, и по школьному радио прозвучал гимн Москвы.
Я проговорила вводную часть и откинула одну из створок доски, где было написано: "1380, 1612. 1812, 1941".
- Посмотрите, - сказала я. - Здесь четыре даты, связанные с историей Москвы. Какие из них вам знакомы?
Молчание.
- Одна дата вам очень хорошо знакома. Каждый год мы о ней говорим. Думайте: 1941 год.
Пауза была долгой, но, наконец, кто-то из детей вспомнил:
- Война была.
- Правильно, в этом году началась Великая Отечественная война. А в каком году она закончилась?
После того, как я вытащила ответ из класса, я поняла, что надо всячески помогать детям, иначе я не дойду и до середины доклада. Я перечислила героев 1812 года и сделала вид, что это дети помогли мне вывести, что в 1812 году произошло сражение при Бородино. Про Куликовскую битву и освобождение Москвы от поляков пришлось поведать мне.
- В декабре этого года мы будем отмечать знаменательную дату - 65-летие победы в Московском сражении, происходившем в ходе Великой Отечественной войны.
После последовал призыв не забывать о трагических годах, обзор событий в мире до 22 июня 1941 года, а потом я немного рассказала о жизни довоенной Москвы и о том, как узнали о начале войны моя мама, другие родственники, что они перед этим делали, о чём думали, что планировали и как всё это перечеркнуло известие о войне. Я специально втянула детей в такие бытовые подробности, чтобы они прочувствовали, что упорядоченная жизнь может быть перевёрнута в одно мгновение, а то они сейчас слишком уж самоуверенны и убеждены, что их обеспеченные родители уже заранее распланировали их будущее.
- Расспросите ваших дедушек и бабушек, где и как их застигло известие о войне, - посоветовала я детям.
Дальше последовали необходимые цифры, причём я делала упор на быстроту продвижения фашистов по территории нашей страны, опустошения, ими производимые, и планы Гитлера насчёт уничтожения Москвы, потому что хорошие фильмы дети не смотрят, книг не читают, историю вообще не знают. Вот и остаётся у многих детей мнение, что войну выиграла не то Германия, не то Америка, и вообще непонятно, зачем мы затеяли эту войну, ведь не будь её, мы бы сейчас расчудесно жили за счёт немцев.
Далее последовал рассказ, оживляемый наводящими на размышления вопросами, о военных событиях, о строительстве оборонительных сооружений вокруг Москвы. Я прочитала стихотворение Друниной. Дети слушали очень внимательно.
Чтобы разукрасить рассказ, я поведала о жизни своих родственников в Москве тех дней, о том, как поддерживала всех мысль, что Сталин не покинул Москву. Дети, не привыкшие к таким разговорам, слушали жадно, переспрашивали.
- Гитлер объявил на весь мир, что 7 ноября устроит парад на Красной площади, даже были отпечатаны и разосланы пригласительные билеты. И парад состоялся, но парад не гитлеровских, а советских войск. Наши солдаты торжественным маршем проходили мимо стен Кремля и оттуда уходили прямо на фронт. Как вы думаете, чем был важен этот парад?
- Так принято.
- Наверное, это было чем-то важно.
- Им приказали.
- Оттуда было удобнее идти на войну.
Дети отвечали умнее или глупее, но, главное, думали и рассуждали, постепенно, с моей помощью придя к выводу, что эмоциональный подъём, испытываемый от торжественного марша по Красной площади мимо трибун с правительством и Сталиным помогли бойцам.
Потом речь пошла о героях-панфиловцах, и я выразительно прочитала "Человеческую панораму" Хикмета. Я всё-таки не была уверена, что шестиклассникам будут интересны стихи, но они слушали, не перебивая и не переговариваясь.
Ободрённая, я рассказала о партизанах и спросила, какие имена им известны, но ответа не добилась, так что мне самой пришлось отвечать на свой вопрос. Я рассказала о Зое Космодемьянской и дала слово моим докладчицам. Девочки вышли к доске, чувствуя свою значимость, но читали по своим бумажкам очень монотонно и немного смазали общее впечатление.
После этого мне оставалось лишь прочитать заключительную часть своего доклада.
Я осталась довольна и собой и детьми. У них горели глаза. Не думаю, что они сумели бы повторить хоть десятую часть нашей беседы, но всё равно в них происходило что-то очень хорошее.
Я упивалась своим успехом, но недолго, потому что от школ требовали отмечать торжественную дату вновь и вновь, причём между школами велось соревнование, кто больше мероприятий проведёт, а руководству нашей школы, конечно же, не хотелось ударить в грязь лицом.
Началось со звёздочек. Каждый класс должен был вырезать красные звёздочки с чёрной каймой и без каймы и написать на них фамилии и имена родственников и знакомых, участвовавших в Великой Отечественной войне, погибших и оставшихся в живых. К моему удивлению, многие дети не знали, участвовали ли их родные в недавней, казалось бы, войне.
- Выясните. - посоветовала я. - Вы должны знать, кем были ваши прабабушки и прадедушки, где работали, были ли на войне.
Звёздочек у нас было очень мало. Не то родители моих детей и сами ничего не знали о своих дедушках и бабушках, не то те избежали мобилизации. Чтобы поправить дело, я подала детям сведения о своих родных, прошедших войну или погибших на ней. Оказалось, что и другие классные руководители прибегли к этой мере. Теперь звёздочки не стыдно было представить на президентском совете школы. Первого места нам не дали, но выглядели мы достойно.
Одновременно со звёздочками нам велели сообщить детям и родителям, что от них от каждого требуется сфотографировать какой-нибудь памятник вблизи Москвы или братскую могилу, причём сфотографировать в трёх ракурсах, записать, где этот памятник расположен, и передать для межшкольного конкурса.
Я продиктовала просьбу руководства родителям моих новых учеников на первом же родительском собрании, те тщательно всё записали и больше ко мне с этим не обращались. На все мои расспросы дети, конечно же, отвечали, что не встречали таких памятников. Так и получилось, что в этом конкурсе наш класс не принял участие.
Я уже думала, что до Дня Победы нас не будут тревожить новыми мероприятиями на эту тему. Но, как всегда, ошиблась.
- Евгения Николаевна, - обратилась ко мне девочка, бывшая тогда президентом моего класса. - Любовь Александровна сказала, что все классные руководители должны провести ситуационный классный час, посвящённый Великой Отечественной войне.
- Мы уже провели, - ответила я.
- Когда?
- Первого сентября.
- Тот классный час не считается, а у нас должен быть проведён ещё один классный час.
- Раз нужно, то проведём, - сказала я.
Но девочка не уходила.
- А ещё во всех классах должны быть проведены уроки, посвящённые 65-летию Битвы за Москву. Только, по-моему, такой урок будет проводить по телевизору Лужков. Вроде, Любовь Александровна так сказала.
Упомянутая Любовь Александровна была в то время заместителем директора по воспитательной работе и каждую неделю собирала по одному-двум ученикам от каждого класса на президентский совет. Дети эти, называвшиеся президентом и вице-президентом, потом разносили по своим классным руководителям распоряжения Любови Александровны.
У нас была новая директриса, сразу же навалившая на нас такую лавину бумажной работы, что подавляющее большинство классных руководителей молча вписало указанный классный час в журнал и забыло о нём. А Лужков, действительно, выступил.
В назначенный день и час мы распределили детей по кабинетам, где были телевизоры, и предоставили им возможность смотреть и слушать. Я вначале вынуждена была присутствовать в актовом зале, куда собрали сразу несколько классов, которые шумели, болтали и смеялись, потом меня догадались направить в кабинет Любови Александровны, где были мой 6"А" и ещё 5"А" классы. Я веду математику в обоих классах, поэтому знаю всех этих детей. И вот мы с классным руководителем пятого класса занимались тем, что останавливали детей, которые не воспринимали речь Лужкова, обращённую не к ним лично, а ко всем школьникам вообще, гоготали в самых неподходящих местах и вели себя безобразно. Их поведение можно было бы назвать кощунственным, если бы они знали, над чем смеются, но они даже не вслушивались в речь нашего мэра, а потому попросту не ведали, что творили.
После этого урока все учителя обменивались одинаковыми впечатлениями и пришли к единодушному мнению, что было ошибкой проводить так скоро ещё один урок, подобный тому, который был первого сентября.
Наши школьные стенды обновились новыми фотографиями, рисунками и стихами, посвящёнными Битве под Москвой и войне в целом, но на них никто никогда не обращает внимания из-за их многочисленности. Скорее это делается для комиссий, проверяющих школы.
- Привет, Женечка, - обратилась ко мне Любовь Александровна как-то утром. - Ты должна провести в своём классе какое-нибудь мероприятие, посвящённое войне, желательно Битве под Москвой. Сходи на какую-нибудь выставку или в музей. Я сейчас обойду всех классных руководителей.
Пришлось звонить председателю родительского комитета и просить организовать что-нибудь подобное.
Родители заказали экскурсию в Музей Вооружённых сил, благо, это недалеко. Ох, и наслушались мы от смотрительниц про наших детей! Да и мы тоже постоянно одёргивали своих подопечных и устали от них изрядно. Им было скучно, оружие никого не заинтересовало, реликвии, даже такие, как фрагмент стены Брестской крепости с последними надписями её защитников, оставили их равнодушными. Под конец дети затеяли с разбегу скользить по гладкому полу, и это оказалось для них самым памятным эпизодом от посещения музея. Когда молодой экскурсовод предложил провести нас по залам, посвящённым допетровским, петровским и послепетровским временам, я обрадовалась, но дети дружно отказались. Я, впрочем, забежала в два из тех залов, но пришлось уходить.
- Мы были в Музее Советской Армии, - доложила я на следующий день Любови Александровне.
- Обязательно запишите это в план мероприятий своего класса, - ответила она. - Это очень хорошо, что мероприятие связано с войной.
Через неделю ко мне подошла наша библиотекарша.
- Евгения Николаевна, хотите, чтобы в ваш класс пришёл ветеран? Понимаете, нам тоже надо отчитываться в мероприятиях, а вам очень удобно в ваши отчёты вписать встречу с ветераном. Он сам придёт в школу, вам не надо никуда вести детей.
- Пусть приходит, - согласилась я.
Дети весьма пасмурно восприняли известие о визите ветерана, но я убедила их, что, возможно, это у них последняя возможность встретиться с настоящим ветераном, ведь участников войны осталось слишком мало, а с каждым годом - всё меньше.
В назначенный день и час ветеран пришёл в школу. Сначала его приютила у себя библиотекарша, а потом привела к нам в класс. Мои родители купили для него подарок, а цветов принесли даже больше, чем надо: два букета. Однако и это получилось очень кстати. Я отдала одному ученику подарок, двум другим - букеты и наказала вручить их по окончании беседы.
Вошёл старик и начал говорить, спотыкаясь, путаясь, перескакивая с предмета на предмет, не заканчивая прежней мысли и хватаясь за середину другой. Даже мне трудно было уследить за его рассказом, потому что его речь была невнятной. К чести детей, они не шумели, не болтали и не смеялись, а сидели чинно, пытаясь разобраться в этой путанице. Они даже задали два вопроса, правда, далёких от темы.
Потом библиотекарша сказала мне, что старик был очень недоволен собой, корил себя за то, что почему-то растерялся и беспомощно мямлил.
- А мне он так хорошо рассказывал, - говорила она. - Очень интересный человек.
Дети выразили своё мнение кратко, но с непередаваемым выражением:
- Ну, спасибо вам, Евгения Николаевна!
Надо было срочно спасать положение.
- И вам спасибо, дети, - ответила я. - Спасибо, что вы ничего плохого не сказали ветерану. Бедный старик хотел рассказать вам очень интересные вещи, но увидел, что вас так много, совершенно растерялся и не сумел успокоиться. Он очень огорчён, что не поговорил с вами, как хотел. Вы думаете, легко входить в переполненный класс и вести урок? Не каждый человек способен вот так неожиданно придти к трём десяткам детей и спокойно вести рассказ. А у вас должно остаться не чувство, что у вас отняли час времени, а радость, что вы вели себя достойно и не обидели человека.
На этом встречи с ветеранами не закончились. Через месяц в актовом зале приняли ещё нескольких ветеранов. Согнали туда детей из нескольких классов и поручили им взять у них интервью. Три мои девочки показывали мне свои "интервью", в которых они кратко записывали обрывки слов "своего" ветерана. Мне было жаль, что познания детей шестого класса так скудны. В их маленькой работе им не помогали воспоминания о фильмах и книгах, о прежних беседах и лекциях. Просто отрывочные фразы, которые дети успели записать. Однако девочки были так горды, что чувство сожаления сменилось радостью за них.
Не успели забыться встречи с ветеранами и посещение музея, как Любовь Александровна привязалась ко мне с требованием в воскресенье вести детей на выставку, посвящённую Битве под Москвой.
- Не пойду, - наотрез отказалась я.
- Но нам обязательно надо направить на эту выставку один класс.
- Не мой.
Любовь Александровна приступила к делу с другой стороны. Она поговорила с моими детьми, но ожидаемого восторга не добилась. Тогда она воспользовалась своим положением учителя русского языка и объявила, что сама поведёт детей на выставку, а дети обязаны будут через неделю после посещения выставки написать о ней сочинение на оценку, и пусть пеняет на себя тот, кто не пойдёт на выставку. Отплёвываясь и стеная, половина детей пошла на мероприятие.
После этого в школе была объявлена выставка декоративно-прикладного творчества, посвящённая 65-летию Битвы под Москвой. Отец одной из моих девочек вырезал из фанеры две звезды, окрасил их в красный цвет, а девочка сделала на них соответствующие надписи, посвящённые памятной дате.
В это же время я пригласила нашу бывшую библиотекаршу рассказать детям о Третьяковской галерее с показом репродукций.
- Как жаль, что вы заказали ей лекцию о Третьяковской галерее! - посетовала Любовь Александровна. - Лучше бы лекция была приурочена к 65-летию Битвы под Москвой.
Поразмыслив, Любовь Александровна решила, что мы, учителя, должны подать детям пример. Пусть каждый из нас составит и наберёт на компьютере маленькое сообщение о своём отце, деде или другом родственнике, побывавшем на Великой Отечественной войне, перенесёт туда чрез сканер фотографию этого человека, распечатает и сдаст ей. Она все эти листы поместит на стендах.
Сама по себе мысль была неплохая, если бы мы не были учителями и если бы у нас не было нового директора. У меня, например, была такая нагрузка в неделю: двадцать девять часов в классах, три часа индивидуально-групповых занятий, час проекта в шестом классе, один классный час и три часа занятий с мальчиком, который находился на домашнем обучении. Кроме того, мы все были погребены под бумагами, которые требовалось составлять, причём их количество лишь возрастало. А помимо всего этого мы часы высиживали на частых педсоветах.
Любовь Александровна долго убеждала нас приступить к работе, но никто не нашёл в себе мужества и сил заниматься ещё и этим, так что неплохое, в сущности, дело осталось неосуществлённым.
Наши историки провели ежегодную игру "Нить времён", посвятив её Великой Отечественной войне и особенно Битве под Москвой. Старая историчка Анна Петровна волновалась, а дети были совершенно спокойны. Современные дети никогда не волнуются при известии о контрольной, диагностической работе, зачёте или даже экзамене. Если же кто-то волнуется, то волнение не побуждает его повторять пройденный материал и учить пропущенное.
После этого прошёл окружной праздник "День защитника Москвы", но мне не пришлось с ним ознакомиться, потому что, к счастью, меня не обязали вести туда детей. Кто-то ещё ходил туда со своими классами.
Зато мой класс был задействован ещё в одном мероприятии. Часть детей убедили вместе с матерью одного мальчика сходить на концерт в честь праздника 23 февраля, потому что нашу школу обязали прислать туда детей. На этот концерт сходили человек двенадцать, побуждённые к этому пламенной речью Любови Александровны, остались очень недовольны и долго ворчали.
Но и на этом шквал мероприятий не закончился. Каждый класс обязали нарисовать по плакату, посвящённому Великой Отечественной войне. Времени отвели довольно много, так что у детей была возможность найти человека из их класса, кому можно было навязать рисование плаката.
Тем временем провели классные часы и уроки, посвящённые Сталинградской битве. Дети без дрожи не могли слышать о подобных лекциях и фильмах, но и они, и мы, учителя, люди подневольные и не в нашей власти распределить подобные уроки таким образом, чтобы не возникло пресыщения.
Выставка плакатов состоялась. Стенды покрылись разрисованными с разной степенью умения листами ватмана, и наш плакат тоже занял своё место. Отдельно был вывешен позорный список классов, не выставивших плакаты на конкурс.
Следующим, уже внеплановым мероприятием было мытьё памятника, находящегося недалеко от нашей школы, который кто-то запачкал белой краской. Любовь Александровна сразу же организовала детей, объявила о готовящемся действии по местному радио и повела их с вёдрами к памятнику. Кое-кто из моих детей тоже были там. Результатом оказались многочисленные фотографии, проиллюстрировавшие событие. Мне неприятно видеть эти снимки, и по сей день висящие на одном из стендов, потому что дети, развращённые телевидением, подлавливали моменты, когда мылись деликатные места фигур людей и лошади.
День победы тоже был ознаменован всякими мероприятиями. Прежде всего классные руководители должны были провести классные часы, посвящённые этому празднику. Кроме того, каждый нелицейский класс готовил свою песню о войне, но, к радости классных руководителей, в тот год у нас в школе была учительница музыки, которая и разучивала с детьми песни. Конкурс песен состоялся, и классы, подобравшие костюмы и превратившие песни в мини-сценки, получили соответствующие места. Мои дети были малы для самостоятельных режиссёрских решений, а родители не подключились к изобретению костюмов, поэтому мы прошли скромно, как и большинство классов. Я не огорчилась, потому что избранные классы должны были выступить со своими номерами перед приглашёнными ветеранами, а это ещё одно утомительное мероприятие.
- Хорошо придумано, но какое счастье, что мои дети до такого не додумались, - порадовалась оказавшаяся рядом со мной учительница русского языка Ступицына. - Если идти ещё и на встречу с ветеранами, то я не выдержу.
В этом высказывании выразилась вся накопившаяся усталость.
Ветеранов чествовали в узком кругу, не привлекая большинства учителей. Мне рассказали, что они пришли в гораздо меньшем числе, чем обычно, буквально несколько человек.
Восьмого мая всех классных руководителей обязали провести час мужества. Я решила зачитать несколько отрывков из "Повести о настоящем человеке" Полевого с соответствующими комментариями и один отрывок из "Владимирских просёлков" Солоухина. Я рассчитывала, что яркие отрывки оживят мой рассказ, и утомлённые мероприятиями дети заинтересуются предложенной темой.
Я с утра разложила материалы, но мои старания не были осуществлены, потому что внезапно нам объявили, что урок мужества будет проведён для всех классов сразу по местному радио.
Мне сначала стало немного досадно из-за бесполезности своих стараний, но потом я подумала, что свободный от объяснений урок тоже не часто выпадает на долю учителю. Что ж, отдохну.
Раздался звонок на урок. Дети заняли свои места, за исключением двух человек, которые должны были зачитывать текст, приготовленный Любовью Александровной. И вот передача началась.
Раздался треск, вой и странные вибрирующие звуки. Кто-то явно что-то говорил, но понять хоть что-нибудь было невозможно. Выключатель у радио тоже не был предусмотрен, ведь учителям полагалось слушать по радио всевозможные сообщения, а не отговариваться неведением из-за того, что радио выключено.
Но что делать сейчас? Вести час мужества самой? Перекричать треск радио было невозможно, а дети смеялись и зажимали себе уши руками.
Но вот сквозь треск стали прорываться слова. Лучше бы они не прерывались. Два голоса, мальчика и девочки, по очереди зачитывали избитые шаблонные фразы, посвящённые войне и победе, временами заглушаемые помехами. Через равные промежутки времени текст прерывался песнями, включёнными во всю мощь, так что можно было оглохнуть.
Когда урок закончился, я почувствовала полную опустошённость, да и дети выходили из класса совершенно обалделые, словно только что из адской дискотеки. А как спокойно я провела бы этот урок сама! Мне вновь стало досадно.
В этот год был ещё один конкурс-выставка под названием "Победа деда - моя победа", но учителей и классных руководителей к этому конкурсу не привлекали, обойдясь лишь силами президентского совета.
Последнее же упоминание о Великой Отечественной войне было на празднике последнего звонка. Среди веселья, радостных воплей и хохота вдруг диссонансом полились речи о невернувшихся с этой войны, а потом включили песню-память.
Рассчитано было на контраст: беззаботные выпускники вдруг вспоминают о тех, кто, как и они, были молоды и были обречены на смерть. Но замысел не удался, потому что дети не могли проникнуться торжественностью и трагичностью момента и даже не сумели выдержать приличествующую паузу.
Словно ничего не замечая, администрация повела всех в вестибюль школы и там повторила речь о невернувшихся, совсем испортив дело.
Упомяну ещё о гимнах. В тот год в начале первого урока в понедельник звучал гимн России, причём весь, целиком, без сокращений, а в начале первого урока в пятницу целиком звучал гимн Москвы. Детям полагалось стоять по стойке смирно. Но ведь когда что-то делается по принуждению и слишком часто, то дело на лад не идёт. Предполагалось, что включение гимнов учит детей патриотизму, а по сути ребята изнывали от тоски и уже не могли слышать приевшиеся звуки. Когда директора нам поменяли, то новая директриса прекратила гимны своей властью, заявив, что сорокаминутный урок невозможно делать тридцатиминутным. Узнав, что гимны включать больше не будут, дети разразились криками восторга.
А принесли ли какие-нибудь плоды многочисленные мероприятия прошлого года?
Любовь Александровна мне пожаловалась:
- Я у них спрашиваю, какую крепость-герой они знают. И знаете, они мне не смогли ответить. Тогда я спрашиваю у них: "А слово Брест вам ни о чём не говорит?" Дети обрадовались и закричали: "Да, мы знаем этот город. Мы его проезжаем, когда едем в зарубежные экскурсии".
Я тоже присутствовала при знаменательном случае. Это было на уроке истории в седьмом классе. У меня было окно, и этот урок проходил в моём кабинете. Я сидела за последней партой и проверяла тетради, а историк Кабанов в своей обычной странной манере вёл урок. Слушать мне было особенно нечего, пока Кабанов не задал один вопрос.
- Как назывался раньше город-герой Волгоград?
Сначала все промолчали, а потом один из мальчиков бойко ответил: