Кузнецов-Молин Эдуард Александрович : другие произведения.

Путешествия и Приключения Барона Мюнхгаузена

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  Э.А.Кузнецов-Молин
  
  ПУТЕШЕСТВИЯ и ПРИКЛЮЧЕНИЯ барона МЮНХГАУЗЕНА
  
  (Предисловие к роману Э.Распе 1860г.- Франца Хофмана)
  
  
  'Если бы не было МЮНХГАУЗЕНА
  не появился бы теперь и Гарри Поттер,
  Новое есть всегда отчасти забытое старое'
   Э.К.
  
  Перевод с немецкого языка "MUNCHHAUSEN" 1938 г.Э.А.Кузнецова-Молина (с картинками)
  
  2002 г.
  
  
  
  
  
  СОДЕРЖАНИЕ
  
  1. Предисловие
  2. Дорожные -, Охотничьи-,
   Военные - Приключения барона
   МЮНХГАУЗЕНА
  3. Морские Приключения барона
   МЮНХГАУЗЕНА
  4. Путешествие вокруг Света
   вместе с другими Замечательными
   Приключениями барона МЮНХГАУЗЕНА
  
  
  Прототип барона Мюнхгаузена прослужил наемником
  в русской армии 10 лет.
  В его доме (в Германии) в настоящее время создан музей
  'Мюнхгаузена'.
  
  3
  
  
  4
  
  
  
  
  П Р Е Д И С Л О В И Е
  
  
  Еще в юности я был близко знаком с господином Мюнхгаузеном. Он находился тогда не
  в лучшем положении, а если честно - в нужде. Его платье, его внешний вид, его
  облик - были похожи на старый, серый, протухший документ, так что его с всегда
  сморщенным носом и высокомерным взглядом едва ли можно было увидеть в хорошем
  обществе.
  Однако тот, кто имел желание изучить его поближе, открыл бы в нем очень быстро
  неисчерпаемый клад хорошего настроения и дал бы ему возможность накоротке
  рассказать Вам об одном неунывающем веселом парне и забавном его товарище.
  Но как сказано было выше, его жалкий убогий внешний вид необыкновенно затруднял
  ему вход в высшее общество, почему он в нем так и не был. В течение многих лет
  я не мог его увидеть.
  А тут вдруг сюрприз - однажды в мою комнату вошел высокий элегантный господин и
  представился мне: 'Господин барон Мюнхгаузен - старый ваш знакомый'.
  Передо мной стоял старый господин, по юношески свежий и благопристойно одетый, и
  хитро подмигивал мне своими ясными светлыми глазами, в то время как в его уголках
  рта играла и подрагивала юморная улыбка.
  'Как !' - вскрикнул я, - 'Господин барон Мюнхгаузен? Старый знакомый! А может
  быть -господин Энкель или Цренкель?'
  
  5
  
  
  
  
  
  'Нет, нет - старик ' - убедительно представился веселый господин, - 'старик, собственной персоной! Вы довольны? Правда, вы не знали , что я вышел из неизвестности благодаря одному благодетелю и великодушному защитнику, который с расточительной щедростью обеспечил меня основательно. И вот я теперь-человек, который уже подходит к высшему свету и желает посетить высшее общество. Только я нуждаюсь в некоторых рекомендациях, которые я ранее недооценил. Рекомендуйте мне несколько Ваших друзей и представьте меня им. А ориентироваться мне потом будет нетрудно'.
  - 'Но, простите, господин барон, я, который считается непосредственным блюстителем основных положений морали, должен рекомендовать Вас - старого лжеца? Отца лжи?'
  - "Отец лжи! Какой незаслуженный упрек я слышу". - ответил он и изобразил на лице обиженную честнейшую мину.
  "Отец лжи! О! О! Совсем не это! Да, да, я рассказываю для понимающих слушателей хорошие забавные истории и кроме того всяческую веселую и забавную чепуху. Но лгать? Никогда! Мюнхгаузен не может лгать и не будет лгать никогда. Бессмыслицу и удивительные истории,
  
  6
  
  
  
  вытряхивает он из своего рукава, не ложь. Итак, не церемоньтесь, не упрямьтесь, мой старый друг! Пишите: Мой друг Мюнхгаузен... и т. д. ... Прошу Вас!"
  Он просил так ласково, что я , наконец, не смог не выполнить его просьбу. Но я всеже отметил в соответствии с правдой, что:
  1. Господин барон Мюнхгаузен, мой старый друг, по его собственному уверению, рассказывая что-нибудь никогда не лжет.
  2. Господин барон Мюнхгаузен - один из веселых и забавных собеседников, с которыми я познакомился, и что он-полон веселья, сострадания и плутовства, разнообразными причудами и фантастическими изобретениями.
  Все-таки я советую моим юным друзьям, всем вместе и каждому, ни в коем случае не воспринимать то, что рассказывает господин барон Мюнхгаузен, как полную настоящую, чистую правду, но его повествование бывает так искренне и сердечно, что вы будете смеяться, как делали это тысячи людей перед Вами, тысячи (...) вместе с Вами и будут делать (...) после Вас.
  
   Франц Хоффман
  7
  
  
  
  8
  
  
  
  
  Д О Р О Ж Н Ы Е -
  О Х О Т Н И Ч Ь И -
  и
  В О Е Н Н Ы Е
  П Р И К Л Ю Ч Е Н И Я
  Б а р о н а
  М Ю Н Х Г А У З Е Н А
  
  
  9
  
  
  10
  
  
  
  Я отправился из дома в свое путешествие по России в середине зимы, т. к. знал, что дороги через Польшу, Курляндию и Лифляндию, по описаниям всех путешественников находятся в плохом состоянии, а при морозе и снеге проходить по ним было бы сравнительно легко.
   Я путешествовал на лошади потому, что только лошадь и всадник могут стоять более-менее надежно, очень удобный способ путешествовать. При этом можно избежать некоторой опасности тащиться с каким-нибудь учтивым почтальоном или вступать перед каждым трактиром в нежелательные пререкания со своим жаждущим выпивки ямщиком.
  Я оделся сравнительно легко, что сразу почувствовал довольно скоро, когда в дальнейшем поехал против северо-восточного ветра. Каким мужественным должен был бы быть бедный старый человек, который по пустынным полям Польши, дрожа и умирая от северного ветра, без посторонней помощи прокладывал дороги и был так бедно одет, что почти окоченевал от мороза. Бедняга отдавал за это свою душу.
  В связи с тем, что у меня самого сердце в груди начало замерзать, я набросил на себя свой походный плащ (пальто на меху) и, чтобы быть не застигнутым ночью и темнотой, поехал дальше.
  
  11
  
  
  
  
  Нигде не было видно и не слышно ни деревни, ни двора. Все пространство было покрыто снегом, и я узнавал дорогу только п о тропинке.
  Всадник и лошадь устали, и я, наконец, соскочив с коня, привязал свою лошадь к какой-то остроконечной палке (то ли забора или ветке), которая выступала из-под снега. Для надежности я взял свой пистолет в руку, лег недалеко от лошади в снег и забылся здоровым сном, который не открыл мне глаза даже тогда, когда наступил ясный полдень следующего дня.
  Но как велико было мое изумление, когда я увидел, что я лежу в одном селе, в середине церковного двора.
  Мою лошадь сначала не было видно; вскоре я услышал где-то ее ржание; как только я поднял взгляд вверх, то понял, что она была привязана к громоотводу церковной башни и повисла там.
  Теперь я точно знал, что произошло. А именно, наступивший день растопил снег; после ночи вдруг наступила оттепель, а я спал и спал. Так как снег везде растаял, все, что на нем лежало, мягко опустилось вниз. То, что я принял в темноте за ветку, выдававшуюся из-под снега и к чему была привязана моя лошадь, был крест, а точнее громоотвод церковной колокольни.
  
  12
  
  
  
  Долго не раздумывая, я взял свой пистолет и выстрелил в хомут моей лошади. Этим способом я счастливо вернул мою лошадь и продолжал свое путешествие.
  А так как моим правилом было изречение: "Деревенское - нравственное", то я взял в селе маленькие сани для одной лошади и воодушевленный выехал в С.-Петербург.
  
  Только я не знаю точно было ли это в Эстляндии или в Пруссии, но я помню это очень хорошо.
  Это произошло в страшном лесу, когда я увидел быстро бегущего ко мне бродячего волка, истощенного зимним голодом.
  Он бросился за мной вдогонку, намереваясь сожрать или меня или мою лошадь.
  Я механически лег плашмя в санях и дал моей лошади полную свободу действия. Но едва ли я мог подумать и ожидать, что случится после этого.
  Моя лошадь галопом поскакала по дороге. А я прикрылся сверху рогожкой, чтобы волк меня не увидел. Но его, очевидно,интересовала больше лошадь. И когда я украдкой высунул свое лицо,
  
  13
  
  
  
   то с ужасом увидел, что волк догнал мою лошадь и пожирает её сзади все больше и больше. Но едва сожрав лошадь, он втиснулся вместо неё, я воспользовался этим положением и сильно огрел его моими вожжами. Такое неожиданное на него нападение не вызвало в нем никакого страха, наоборот, он со всей силой устремился вперед; труп моей лошади упал на землю, и я вижу - мой волк отлично бежит в сбруе вместо моей лошади.
  Чтобы он был более послушным, я еще немного ударил его кнутом, и мы помчались полным галопом в С.-Петербург, здоровые и невредимые.
  
  Некоторое время, прежде чем я определился на службу в армии, я долго, несколько месяцев, имел полную свободу; мой досуг, как и мои деньги, освободили меня, таким образом, от общества.
  Холод страны и национальные обычаи предписывали мне при общении с кем-либо в России ставить бутылку какому-нибудь высокому чиновнику, чего нет в нашей трезвой Германии.
  Я находил там, в России, массу людей, которых можно отнести к хорошим виртуозам в искусстве выпивки. Но все они жалкие дилетанты против одного серобородого медно-пестрого генерала, который ел с нами за сервированным столом.
  Старый господин, который во время сражения с турками потерял половину своего черепа, до сих пор приходящий в общество часто незнакомцем с деловым извиняемым простодушием,
  
  14
  
  
  
   что он не должен снимать свою шляпу за обеденным столом, осушал всегда во время еды несколько бутылок вина, в то время как обычно на стол выставлялась одна бутылка или... две.
  И все же никогда нельзя было его увидеть в пьяном виде. Дело казалось невероятным, и в самом деле оно было выше моего понимания.
  Я долго не знал, как мне об этом рассказать. Наконец, я нашел приблизительное решение всему этому факту.
  Генерал имел привычку время от времени немного приподнимать свою шляпу. Это я видел часто, не подумав при этом об этой его особенности.
  Может у него лоб вспотел - естественно, может быть, он свою шляпу проветривал - тоже возможно. Но, наконец я увидел, что он одновременно со своей шляпой поднимал прикрепленную к его черепу серебряную пластинку, которая служила ему, как черепная крышка, и что всегда весь угар (пары) душевного напитка, который он принимал, легким облачком поднимался вверх (над его головой).
  Наконец-то, была разгадана эта загадка!
  Я рассказал об этом нескольким хорошим друзьям и предложил себя, так как был как раз вечер, чтобы сделать попытку доказать правильность своего наблюдения.
  
  15
  
  
  
  Я подсел к моему генералу, сидящего с горящей табачной трубкой, и поджег, когда он поднял свою шляпу, небольшой бумажкой поднимающиеся (из его головы) пары.
  Мы все увидели прекрасное представление. В мгновение я превратил облачный столб над головой нашего героя в огненный столб, и пары, удерживаемые волосами старика, образовали сияющий венок из прекрасного голубого огня.
  Мой эксперимент не мог остаться незамеченным от генерала; но он так мало этим был рассержен, что разрешил нам еще не один раз повторить этот опыт, который придавал ему этакий экстравагантный вид.
  
  Я перехожу к иным забавным происшествиям, причем думаю рассказать о различных охотничьих историях, которые мне кажутся странными и интересными.
  
  Однажды утром увидел я через окно моей спальни, что большой пруд, который был недалеко, полностью заполнили дикие утки.
  Мигом схватил я из угла свое ружье, скатился вниз по лестнице (именно так - через шею и голову) так, что неосторожно налетел лицом на косяк двери.
  Огонь и искры вылетели из моих глаз, но это ни на мгновение не остановила меня. Я припал к ружью. Но, ах!
  
  16
  
  
  
  Я был сильно раздосадован, так как когда я ударился, то от сильного удара у куркового ружья даже кремень оторвался.
  Что оставалось мне делать?
  Нельзя было терять время!
  Тогда я решил использовать тот случай, что произошел с моими глазами при ударе. Я схватил сковороду, зарядил мое ружье против дикой живности, зажал кулак против одного из моих глаз и ударил по нему сковородой.
  От сильного удара наружу из глаз полетели искры, ружье выстрелило и подбило пять пар уток, четыре красно-шейки и пару водных курочек.
  "Присутствие духа является душой мужественных поступков".
  Если солдаты и мужественные люди часто остаются невредимыми благодаря счастливой случайности, то охотники часто сравнивают с ними свое не менее редкое счастье.
  
  Так однажды, на местном озере, которое я повстречал, блуждая на охоте, плавала дюжина диких уток, нарушая криком тишину, но слишком далеко друг от друга, чтобы я смог их подстрелить одним единственным выстрелом. К сожалению, в ружье я имел свой последний заряд. Все же я охотно заимел бы всех уток, потому что я намеревался угостить в скором времени большую группу хороших друзей и знакомых.
  
  17
  
  
  
  
  Тут я вспомнил о кусочках ветчины, которые были взяты с собой в качестве запаса еды и остались у меня после моего обеда.
  Эти кусочки ветчины я закрепил на довольно длинной собачьей веревке (шнуре), которую я расплел и удлинил по крайней мере вчетверо. Потом я спрятался у берега в кустах камыша, забросил в воду мою веревку (шнур) с кусочками ветчины и имел удовольствие видеть, как ближайшая утка подплыла и проглотила один кусочек. За первой последовали вскоре все остальные утки, но куски на веревке (шнуре), очень трудно перевариваемые, скоро опять выходили сзади из уток и проглатывались уже следующими утками и так далее...
  В короткое время все кусочки ветчины вместе с веревкой проскочили через всех уток беспрепятственно. Они потом выглядели, как жемчужины на шнурке.
  Я вытащил их очень премило на землю, обвил шнур с пол-дюжиной уток вокруг своего плеча и с пол-дюжиной - вокруг живота и пошел домой своей дорогой. Когда я отошел от озера на значительное расстояние, и ноша из довольно большого количества уток меня изрядно утомила, мне стало их жалко. Но вдруг произошло событие, которое привело меня в немалое смущение.
  
  18
  
  
  
  Все утки были ещё живые, вскоре они стали очень сильно бить крыльями и, наконец, поднялись вместе со мной в воздух.
  Хороший совет другим - дорого стоит. Однако, я воспользовался этими обстоятельствами, так как я мог быстрее и удобнее прибыть в мое предместье, и начал в воздухе подгребать подолом своего пиджака к месту моего проживания. Когда я находился как раз над моим жилищем и прибыл на место, я, чтобы без повреждений оказаться внизу, свернул одной, а затем другой утке голову, благодаря чему все мягко и постепенно упали через дымовую трубу моего дома
   как раз на кухонную плиту, на счастливым образом, горевший огонь.
  Ужас и удивление моей кухарки были незначительными и тотчас же сменились радостью, когда я поднялся невредимый и указал ей на богатый фураж для её противня.
  
  19
  
  
  
  Подобное приключение я имел однажды с целым рядом куропаток.
  Я вышел, чтобы попробовать свое новое ружье, и расстрелял уже весь запас дроби, когда вопреки всем предположениям стайка куропаток поднялась в воздух прямо из- под моих ног.
  Большое желание увидеть их на моем собственном столе навело меня на идею, которая должна была бы осуществиться самым наилучшим образом.
  Я заметил, где опустились куропатки, проворно зарядил свое ружье, но вместо дроби вложил в него шомпол, который я вставил так, чтобы верхним его концом что-нибудь проткнуть. После этого я приблизился к куропаткам и, когда они взлетали, выстрелил, и мгновенно проткнул их всех шомполом, а так же и имел большое удовольствие видеть, как шомпол с некоторым интервалом протыкает семь штук куропаток, которые должны были быть удивлены, что так рано оказались на вертеле.
  Как говорят в жизни-необходимо выходить из всякого положения.
  
  20
  
  
  
  Случайность и хорошее счастье делают часто неудачу (ошибку) опять удачей.
  Это я пережил вскоре после последнего случая, когда я увидел глубоко в лесу самку кабана и бегущих за ней плотно друг за другом молодых годовалых кабанчиков.
  Моей дроби было недостаточно.
  Однако все кабанчики пробежали вперед, а кабаниха остановилась, как-будто бы увязла в грязи.
  Оценив обстановку, я понял, что это была слепая самка кабана, которая держала в пасти хвостик своего последнего кабанчика, чтобы через него управлять всем своим выводком.
  Моя пуля прошла между ними и разорвала управляющее звено-хвостик, конец которого старая кабаниха закусила. Так как теперь она, как руководитель, не могла двигаться дальше вперед, то она остановилась. Поэтому я схватил оставшуюся часть хвостика молодого кабанчика, помахал им перед старым беспомощным зверем и без труда и сопротивления повел его к себе домой.
  
  21
  
  
  
  
  Однажды я натолкнулся в одном лесу в России на прекрасную черную лису. Было бы очень жаль продырявить пулей или дробью ее драгоценный мех.
  Я встал за одно дерево. мигом вытащил пулю из ствола своего ружья, зарядил его гвоздем, выстрелил и попал так искусно, что пригвоздил хвост лисы к дереву.
  Теперь я спокойно подошел к ней, взял свой охотничий нож, сделал им круговой надрез около ее мордочки, схватил свой кнут и начал вежливо выгонять ее вон
   из прекрасной ее шубы, что и произошло к моему величайшему удовольствию и желанию.
  
  
  Однажды в лесу я повстречал свирепого дикого кабана, причем я использовал очень удачный способ защиты от его нападения.
  С большой поспешностью я успел спрятаться за дерево, когда этот рассвирепевший зверь попытался изо всех сил нанести мне удар сбоку. Но его клыки увязли глубоко в дереве так,
  
  22
  
  
  
  что он был уже не в состоянии повторить удар и убежать.
  'Хо-хо',- подумал я, - 'теперь мы тебя схватим!'
  Мигом я взял камень, всунул его между клыками и сильным ударом молотка заклепал клыки кабана таким образом, чтобы он не смог удрать. Теперь он должен был быть волей-неволей терпеливым, пока я не притащил из соседнего села тележку и веревок,
   чтобы привести его домой. Что и превосходно было сделано.
  
  Однажды, когда я расстрелял весь свой свинец, повстречался мне очень статный олень, который посмотрел мне в глаза так между прочим, как-будто бы знал заранее, что мой патронташ пустой. Тогда я проворно зарядил ружье порохом и сверху насыпал целую горсть вишневых косточек, с которых удалил вишневую мякоть. Я выстрелил в оленя полный заряд, прямо в лоб, между рогами. Выстрел оглушил его , он зашатался, но все-таки собрался с силами и скрылся в пыли.
  
  23
  
  
  
   Один или два года спустя я был опять в том же самом лесу на охоте и вижу: появился видный олень с выросшим на его голове между рогами большим вишневым деревом, высотой более десяти футов.
  Это вернулось ко мне мое прошлое. Приключение - за приключением.
  Я рассматривал теперь оленя как мою долгожданную собственность, приобретенную на расстоянии, благодаря одному прицельному выстрелу. На дереве висело много прекрасных плодов, каких я в моей жизни, как деликатес, не ел никогда.
  
  Мне всегда везло на удивительные случаи.
  Так я находился под вечер в одном лесу в Польше, где бил различную перовую дичь и расстрелял все свои боеприпасы. Когда я пошел домой, то мне повстречался довольно страшный медведь с раскрытой пастью, готовый проглотить меня в свою утробу.
   Напрасно я обшаривал в спешке все сумки с порохом и свинцом. Я не нашел ничего, кроме ружейного кремня, что вошло у меня в хорошую привычку брать его на крайний случай.
  
  24
  
  
  
  Я с силой, во всю свою глотку, заорал в пасть чудовища. Мое желудочное успокоение медведю не очень понравилось, ему было не совсем это приятно, и он повернул налево от меня так, что я даже смог швырнуть в его задницу еще и камень.
  Все произошло прекрасно и чудесно. Мой крик, как снаряд, попал не только внутрь медведя, а совместно с камнем создал иллюзию того, что это был огонь, и медведя с сильным треском разорвало на две части.
  Хотя я и на этот раз отделался легко, но этот сюжет с медведем, я мог бы повторить еще раз без каких- то защитных средств.
  Это был до некоторой степени настоящий мой рок, моя судьба, что дикие и опасные звери атаковали меня тогда, когда я не был в состоянии дать им отпор, будто бы их инстинкт говорил им о моей беззащитности.
  
  
  Так, в другой раз неожиданно устремился ко мне страшный волк, приблизившись так близко, что мне не оставалось ничего делать, как в порыве самосохранения сунуть ему в открытую пасть свой кулакРади своей безопасности толкал я свою руку все дальше и дальше, почти что до самого моего плеча.
  
  25
  
  
  
  
  Ну что тут дальше делать?
  Я не мог сказать, что мне этот проклятый зажим был особенно приятен. Подумать только - лоб в лоб с волком!
  Мы рассматривали друг друга с не меньшим любопытством. Если бы я вытащил свою руку, то сильно разъяренный зверь мог прыгнуть на меня. Так ясно и понятно можно было прочитать в его пылающих глазах.
  Вскоре я захватил его внутренности, вытащил их наружу, как перчатку, швырнул его на землю и оставил лежать.
  
  Этот прием я не смог бы повторить с бешеной собакой, которая вскоре наткнулась на меня в узких улочках С.-Петербурга.
  'Беги, что ты хочешь!' - подумал я и самое лучшее обошел её, сбросив свой сюртук на землю, и проворно спрятался в доме.
  Сюртук - это моя охотничья добыча из ценнейшего меха, с которым мне неохота было расставаться. Я велел моему слуге принести его и повесить в гардероб к другой одежде.
  
  26
  
  
  
  Днем же я пришел в неописуемый ужас от крика моего слуги Иоганна: 'Силы небесные, господин барон, ваш сюртук бешенный!'
  Я быстро прибежал к нему и нашел все мои одежды в хаотическом состоянии, на куски разорванными. У слуги волосы на голове встали дыбом оттого, что он увидел взбесившийся сюртук.
  Я пришел к такому же выводу, увидев, как сюртук набросился на прекрасную новую парадную одежду и немилосердным образом разметал и растрепал её.
  
  Я хочу рассказать не об отдельных хороших деталях моей лошади, собаки или ружья, а о том, как сделать хорошо ухоженными конюшню, охоту, собаку помещика.
  Особенно мне бы хотелось отметить двух моих собак, которые на службе у меня так отличились, что я никогда не могу забыть их и тем более упомянуть о них.
  Одна из них была легавая собака - такая неутомимая, внимательная и такая осторожная, что каждый, кто её видел позавидовал бы.
  Я мог её использовать днем и ночью. Наступала ночь, я вешал ей на хвост фонарик и охотился также хорошо и даже лучше, чем днем.
  Однажды, это было сразу после моей женитьбы, моя жена выразила желание ехать со мной на охоту. Я поехал вперед, чтобы что-нибудь отыскать. Это продлилось недолго. Моя собака встала в стойку
  
  27
  
  
  
  перед цепочкой из сотни куропаток. Я все ждал и ждал свою жену, которая ехала вместе с моим конюхом и лейтенантом, но их было не видно и не слышно.
  Наконец, я забеспокоился, повернул назад и примерно на половине дороги услышал жалобный плач. Мне показалось, что это где-то близко, но кругом было не видно ни одной живой души. Я остановился, приложил своё ухо к земле, и теперь я услышал, что этот плачь шел из-под земли, но и узнал совершенно ясно голос моей жены, моего конюха и моего лейтенанта. Одновременно я также увидел, что недалеко от меня было отверстие каменноугольной шахты, и у меня больше не осталось малейшего сомнения, что туда-то и упали моя бедная баба и её спутники.
  Я быстро поспешил в соседнее село, чтобы привести людей. Наконец, после длительной и труднейшей работы к концу дня они вытащили пострадавших из девятнадцати-саженной шахты. Удивительным в этом деле было то, что люди и лошади при таком чудовищном падении мало получили ушибов и почти не были ранены; но тем больше они испытали неописуемый страх.
  Об охоте теперь, как это легко можно было представить, никто больше и не думал. Здесь, как я предполагаю, читатель во время моего рассказа забыл о моей собаке, но она не обидится на меня, что я о ней не подумал.
  
  28
  
  
  
   Моя должность вынудила меня немедленно, на следующее утро, отправиться в путешествие, из которого я вернулся только через четырнадцать дней. Я пробыл дома только несколько часов, как заметил отсутствие моей 'Дианы'. Никто не побеспокоился о ней. Мои люди думали, что она убегала со мной, но теперь её, к моему большому сожалению, нигде нельзя было найти.
  Наконец, мне в голову пришла мысль: собака, вероятно, ещё находится возле куропаток? Надежда и страх погнали меня немедленно в то место, и... вижу- здесь! К моей невыразимой радости стоит моя собака в стойке в том самом месте, где я её четырнадцать дней тому назад оставил. 'Вперед!' - закричал я , и она прыгнула вперед, а я получил под конец охоты двадцать пять куропаток. Но бедный пес едва приполз ко мне, так как он был утомлен и голоден. Чтобы привезти домой найденную собаку я должен был положить её на свою лошадь, но это неудобство я перенес с большой радостью.
  Через несколько дней после хорошего ухода она опять была здорова и свежа как прежде, а через несколько недель мне представилась возможность разгадать загадку, которая без моей собаки была бы не разгадана.
  Я два дня охотился именно на зайца. Моя собака доставала их всегда, но я все не мог никак в них выстрелить.
  
  29
  
  
  
   Верить в колдовство не в моих правилах, к тому же я предпочитаю очень чрезвычайные обстоятельства; только тогда я, наконец, прибегаю к моей латыни.
  Но, наконец, заяц подбежал ко мне так близко, что я смог его достать из моего ружья. Он упал и ... - каково было моё изумление, когда я его рассмотрел поближе!
  Четыре лапы имел мой заяц под туловищем и ещё четыре имел на спине. Когда две пары лап уставали, он переворачивался, как ловкий пловец, который может плавать на животе и на спине, и бежал теперь другой, новой парой от меня прочь с увеличенной скоростью.
  Никогда я после этого случая не находил зайца подобного рода, а также не увидел бы такого совсем, если бы моя собака не обладала особым совершенством.
  И это превосходит все её недостатки, поэтому я не возражал бы, чтобы дать ей прозвище 'Единственная'.
  Собака была маленькая как по своим формам, так замечательная по своей быстроте. Кто её увидит должен восхититься и поймет, почему я охотился так часто и с такой любовью только с ней.
  Она бежала в преследовании всякий раз так быстро и так долго, что при беге прижимала все лапы плотно к туловищу; в последние часы её жизни я мог бы ещё назвать её 'барсуковым искателем', так как в этом качестве она мне тоже служила несколько лет.
  
  30
  
  
  
   Она служила ещё долго как 'левретка' - порода собак. Между прочим сообщаю, что это была сука - она появлялась внезапно быстро то позади, то впереди зайца. Только на большом удалении я мог следовать за ней на своей лошади.
  Один раз я услышал тявканье, как-будто бы тявкала целая свора, но одна - так слабо и нежно, что я не знал, что же мне делать.
  Когда я подъехал ближе, то увидел чудо. Зайчиха с зайчатами сидела на задних лапах, а моя сука бросалась на них, но интересно - сколько было молодых зайчат, столько же было вокруг молодых щенков.
  Инстинктивно каждый из них хотел убежать, но это ведь не только преследование, но и пленение. Благодаря этому удалось взять в конце охоты шесть зайцев и шесть собачек, хотя охоту я начал с одной единственной собакой.
  
  Эту чудесную суку я вспоминаю с одинаковым удовольствием, как и прекрасную литовскую лошадь, которой цены нет.
  
  31
  
  
  
  
   Я получил её благодаря случайности, которая произошла со мной в прошлом, когда мне пришлось показать свое верховое искусство, пока я был ещё неизвестен.
  Я был единственный в великолепном поместье графа Прцобовску в Литве, кто остался с дамами в гостиной к чаю, через которую господа проходили во двор, чтобы осмотреть родословную только что прибывших молодых лошадей.
  Вдруг мы услышали крик. Я поспешил вниз по лестнице и увидел лошадь в диком и возбужденном состоянии, что не позволяло никому приблизиться к ней или на неё сесть. Смущение и неразбериха царили здесь среди наездников.
  Страх и опасение отразились на всех лицах, когда я одним прыжком сел коню на спину, лошадь от этой неожиданности не только в испуге остановилась, но благодаря применению моего верхового искусства успокоилась и стала послушной. Чтобы показать дамам самое лучшее и избавить всех от ненужного опасения, я принудил лошадь вместе со мной въехать через открытое окно в гостиную. Здесь я проехал вокруг стола различным образом: шагом, рысью и галопом, даже взобрался на чайный стол и проделал на нем чрезвычайно вежливо несколько уроков верховой езды, чему все дамы исключительно обрадовались.
  Моя коняшка ловко проделала все так удивительно,
  
  32
  
  
  
  что не разбила ни кружек, ни чашек. После этого меня подсадили к дамам и господину графу, выказывая высшую милость. А он попросил меня со всей своей любезностью принять от него в знак подарка молодую лошадь и выехать на ней верхом в поход против турок, который должен был начаться в ближайшее время под руководством графа Миниха.
  Такой приятный подарок нелегко было бы получить теперь. И это давало мне много благ в походе, в котором я хотел пройти проверку, как солдат.
  Лошадь моя была так послушна, так мужественна и так горяча, одновременно- ягненок и буцефал.
  А долг бравого солдата и его выдающиеся дела должны все время подтверждаться; они выполнялись на полях сражений ещё молодым Александром (М).
  Но мы въехали на поля сражений с другими намерениями - восстановить честь русского оружия, которая пострадала в походе царя Петра на реку Прут.
  Это нам вполне удалось благодаря труднейшим, но прославленным походам под руководством великого полководца, о котором я упомянул выше.
  Скромность запрещала приписывать большие дела и победы подчиненным, отчего вся слава принадлежала вообще только руководству.
  
  33
  
  
  
  Итак, я не имею особых прав претендовать на почести в нашей большой драке с врагом. Мы действовали соответственно нашему долгу.
  Однако, я имел под своим командованием корпус гусар, выезжал в различные рейды, где проявились моя собственная храбрость и ум.
  Поэтому, я думаю, успех с полным правом должен быть записан на мой собственный счет и на счет моих боевых товарищей, которых я вел к победе и завоеваниям.
  Однажды, когда мы загнали в г. Очаков врага, в авангарде стало очень жарко. Мой горячий 'литовец' (конь) принес меня очень близко к этой чертовой кухне. Я оказался изрядно далеко впереди и видел наступающего в облаке пыли против нас врага, но был в неизвестности о количестве своих людей и о своих намерениях. Меня тоже укутало облако пыли, оно могло бы стать прекрасной завесой, но это было бы использовать также неумно, как и намерение послать в атаку тех, кто вырвался вперед.
  Я велел моим боковым скороходам нарушить оба фланга врага и поднять так много пыли, как только это было возможно.
  Но сам я поскакал как раз на врага, чтобы взять его близко в пределах видимости. Это мне удалось, так как. он оборонялся до тех пор, пока страх не погнал его в беспорядке перед моими фланговыми людьми.
  
  34
  
  
  
   Теперь настало время на него наброситься. Мы рассеяли его полностью, причинили ему сильное поражение и прогнали его не только в крепость, а позднее - и из неё.
  В связи с тем, что мой 'литовец' (конь) был чрезвычайно проворен, я в преследовании врага оказался первым, и вдруг вижу, что враг вбегает в крепость опять в противоположные ворота. Я посчитал целесообразным остановиться на рыночной площади и дать команду на 'Сбор'.
  Я остановился, но представьте моё удивление, когда я не увидел вокруг себя ни трубача, ни одной живой души из моих гусар. 'Поскакали они что ли по другим улицам или что-то с ними произошло?' - подумал я. По моему мнению, они оторвались не очень далеко и должны, были меня скоро догнать.
  В ожидании их направил я своего 'литовца' к колодцу на рыночной площади и дал ему напиться. Он пил все неумеренно с большой жаждой, которую все никак не мог утолить.
  Однако все вскоре прояснилось.
  Когда я оглянулся назад, к моим людям, - кто опишет мое удивление, что я там увидел?!!!
  Всей задней части бедного моего коня - бедер и поясницы, не было, а было все чисто, как отрезано ... Поэтому сзади вода опять также выливалась наружу, как она входила в него спереди, беспрепятственно проходя через мою лошадь и освежая её.
  
  35
  
  
  
  Как это могло произойти оставалось для меня полной загадкой, пока не подъехал, наконец, мой конюх. Осмотрев всю противоположную сторону лошади, он высказал мне следующее чистосердечное предположение с поздравлением.
  Когда я в середине сражения устремился в крепость за отступающим врагом, вдруг на воротах закрывают защитную решетку, и ею задняя часть коня была чисто отрезана.
  Сперва, упомянутая задняя часть коня, причинила врагу, который весь бледный и онемелый столпился у закрытых ворот, страшные поражения, а затем победоносно запрыгала на ближайшее пастбище, где я, вероятно, мог бы её сейчас найти.
  Я немедленно повернул обратно и в непостижимо быстром галопе перенес половину коня моего на пастбище. К моей большой радости я действительно нашел там другую половину своего коня, которая душевно прохаживалась взад и вперед.
  Я получил неопровержимые доказательства, что в обеих половинках моего коня была жизнь, и велел тотчас же крикнуть нашего кузнеца.
  Он, долго не размышляя, сшил обе части моего коня с половинками других молодых отпрысков, которые были у него под рукой. Раны счастливо зажили. Части молодых отпрысков пустили корни в частях моего коня. И тело моего коня изгибалось так,
  
  36
  
  
  
  что я смог сделать несколько поездок верхом в ореоле, как моей, так и русской славы. Я хотел бы мимоходом также упомянуть о другой маленькой неприятности из этого же случая.
  Я был так возбужден, так долго и неутомимо преследовал врага, что моя рука, наконец, из-за этого непроизвольно двигалась, отражая удары, когда врага уже и след простыл.
  Чтоб не зарубить самого себя или моих людей, которые подошли ко мне близко, я пришел к необходимости держать свою руку забинтованной в течении восьми дней.
  
  Однажды мы осадили большой город-крепость, я не помню сейчас какой, и наш фельдмаршал получил вскоре удивительно много точных сведений о том, как обстоят дела в крепости.
  Положение было исключительно тяжелое, почти катастрофическое, как на всех форпостах, караулах и крепостных сооружениях, так и среди людей; не имелось ни одного пригодного солдата, благодаря которому можно было обеспечить защиту.
   И эту информацию добыл я с большим мужеством и служебным рвением. Мало имеется среди людей слишком проворных. Я встал возле большой пушки, которая только что стреляла по крепости, и когда она опять выстрелила, мигом прыгнул на ядро в намерении перелететь в крепость. Но когда я пролетел на ядре по воздуху половину пути,
  
  37
  
  
  
   мне в голову полезли всякие дурные мысли и опасения. 'Гм,' - думал я, - 'туда ты прилетишь хорошо, однако, как потом быстро вернуться обратно? И как могут
  покориться тебе люди в крепости? Тебя тотчас же узнают и повесят, как шпиона на виселице. Такое почетное место я хотел бы все-таки опротестовать!'
   После такого или подобного анализа обстановки я быстро принял решение и начертил вражеские укрепления в своей записной книжке.
  Потом я использовал счастливый случай, когда пушечное ядро пролетало из крепости в наш лагерь в нескольких шагах от меня, перепрыгнул с моего ядра на это ядро и прилетел опять невредимый к своим.
  
  Как легко и быстро я сам прыгал, таков был и мой конь. Если канава или забор, когда - либо задерживали меня, все равно мы с ним ехали прямой дорогой.
  
  
  Однажды на коне я хорошо прыгнул за бежавшим от меня зайцем, который перебегал проселочную дорогу. Одна карета с двумя дамами проезжала по этой дороге между мной и зайцем. Моя лошадь, однако, прыгнула так быстро никого не задев через середину кареты,
  
  38
  
  
  
   дверь которой была открыта, что у меня даже не было времени снять свою шляпу и попросить у дам из-за этой вольности верноподданнические извинения.
  
  
  В другой раз я хотел перепрыгнуть через болото, которое показалось мне не очень широким. Когда я оценил его, было уже поздно, я был уже в прыжке. зависнув в воздухе, я повернул обратно туда, откуда прыгнул, чтобы взять больше разбег.
  Прыгнул второй раз, но опять недалеко от другого берега и увяз по шею в болотной трясине. Я обязательно должен был бы погибнуть здесь, но сила моей собственной руки вытащила меня из болота, схватив за единственную мою волосяную косичку вместе с лошадью, которую я крепко зажал между коленями.
  
  Несмотря на всю мою храбрость и ум, несмотря на мои собственные и лошади быстроту, силу и ловкость мне в турецкой войне везло не всегда.
  Я имел несчастье даже из-за большого количества людей быть побежденным и даже быть военнопленным.
  В этом униженном состоянии мой трудовой день был как тяжелым и хлопотливым, так и странным и мрачным. Я должен был каждое утро гнать пчел султана на луг, они там целый день паслись, а затем под вечер возвращались на свой участок.
  
  39
  
  
  
   Однажды вечером я не досчитался одной пчелы, но сейчас же обнаружил, что две другие пчелы схватили её и хотели разорвать её из-за меда. Тут у меня под рукой не было никакого другого оружия, кроме серебряного топора, который был отличительным знаком у садовника и батраков султана, и бросил его в грабителей, намереваясь распугать их.
  Бедную пчелу я действительно освободил. Однако, из-за слишком сильного замаха моей руки топор улетел в высоту, и не было ясно как высоко он взлетел, и куда и когда он упадет в толпу людей.
  Как мне теперь достать его?
  С какой земной лестницей его можно достать? Тогда мне приходит на ум мысль, что турецкие бобы (фасоль) очень проворны и удивительно высоко вырастают.
  Итак, я сажаю без промедления бобы, которые действительно быстро выросли, а один из них сам прицепился своим усиком за рог луны. Тогда я уверенно полез наверх, к луне, куда благополучно и добрался.
  Это был изрядно трудоемкий участок моей работы. Мой серебряный топор находился на месте, где блестели все другие вещи, как и мой топор. Я его нашел на куче отбросов и вещей, не имеющих никакой цены.
  Я хотел опять вернуться обратно на землю .Но, ах! Солнечная жара высушила тем временем мои бобы так, что нельзя было совершенно спуститься обратно. Что мне делать?
  
  40
  
  
  
  
  Я сплел веревку из вещей, не имеющих никакой цены, такой длины, на сколько это можно было сделать. Привязал ее к рогу луны и отправился по ней вниз. Правой рукой я держался крепко, а левой держал свой топор. И как только я по веревке спускался до ее конца вниз, я отсекал верхний кусок веревки, быстро привязывал его опять снизу и продолжал спуск, благодаря чему мне удалось довольно много спуститься вниз.
  Это повторяемое отсечение и привязывание сделало веревку даже на много меньше и лучше, чем принести ее в поместье султана всю полностью.
  Я находился еще несколько миль на высоте, в облаках, когда моя веревка вдруг оборвалась, и я резко упал на землю и был сильно оглушен.
  Тяжестью моего тела, упавшего с такой высоты, я проделал в земле дыру не менее девяти саженей. Когда я пришел в себя, я не знал, как мне опять из этой дыры выбраться.
  Однако, что не делает нужда? Я рыл своими ногтями ступеньки лестницы и счастливо выбрался на свет.
  
  Благодаря этому тяжелейшему опыту я поумнел, взял из него самое лучшее, что помогло мне в последствии отделаться от желающего полакомиться медведя,
  
  41
  
  
  
   который так охотно повадился к моим пчелам и медовым ульям.
  Я намазал дышло одной повозки медом и лег ночью в засаду, недалеко. Что я предполагал, то и случилось.
  Огромный медведь был привлечен сладким запахом меда и начал лизать острый конец дышла телеги да так, что он вылизал все дышло, которое прошло через его глотку, желудок, и брюхо и вышло из него сзади .
  Как только он это дышло так хорошо вылизал, я подбежал, забил впереди дышла через дыру длинный деревянный гвоздь (кол), благодаря чему я не дал этому лакомке задний ход и заставил сидеть на дышле до следующего утра.
  Этой сценкой я хотел насмешить великого Султана, который всегда в это время прогуливался мимо.
  За это турки недолго продержали меня, и вместе с другими военнопленными я вскоре был доставлен опять в С.-Петербург.
  
  Теперь же прощаюсь и покидаю Россию.
  В то время над всей Европой господствовала такая чрезвычайно сильная зима, что даже солнце не могло устранить вреда, причиненного морозом,
  
  42
  
  
  
   причем оно померкло с того самого времени и до сегодняшнего дня.
  Я почувствовал, что возвращение на мою родину сулит мне в дальнейшем большие неприятности, что я и испытал потом при моей обратной поездке из России.
  Я должен был путешествовать с почтой, потому что мой "литовец" (конь) остался в Турции. Только когда я уточнял, что мы поедем узкой ложбинкой между высокой колючей изгородью, я узнал ямщика с его сигнальным рожком, понял, что в этой прекрасной повозке мы не должны были бы завянуть.
  Мой слуга сел рядом с ним и дул в рожок изо всех сил, но все его усилия были напрасны, ни одного звука из рожка не вылетало, что было очень непонятно. Между тем наша премилая карета уперлась во что-то так, что на ней решительно нельзя было дальше ехать. Без долгого размышления я спрыгнул с повозки и выпряг прежде всего всех лошадей.
  Затем я взял повозку вместе с ее четырьмя колесами и всеми тюками на свои плечи и прыгнул с ними через изгородь высотой примерно девять футов, что - обращаю Ваше внимание - тяжесть повозки была не маленькая, на другую сторону поля.
  Благодаря чему второй прыжок удался мне прямо на дорогу. Я поспешил обратно к нашим лошадям, взял каждую лошадь на руки и перенес ее выше-указанным способом,
  
  43
  
  
  
   а именно благодаря двойному прыжку туда и обратно; - затем опять запряг лошадей и, к счастью, мы добрались до постоялого двора.
  Здесь мне пришлось опять покомандовать, потому-что одна из лошадей, которая очень устала и которой не было еще четырех лет, начала упрямиться. Наверно из-за того, что когда я сделал свой второй прыжок через изгородь, она выражала свое недовольство сопением и дрыганием своими ногами. Но это я сразу же пересек, засунув ее заднюю ногу в карман своего пиджака.
  На постоялом дворе с нами опять было происшествие.
  Ямщик повесил свой рожок на гвоздь у кухонного огня, а я уселся против рожка.
  Но вдруг, что случилось!
  Вдруг откуда-то пошло: Та, та, та...!
  У нас округлились глаза, но нам стало ясно почему ямщик не мог сигналить в свой рожок.
  Звуки в нем замерзли, а теперь полились, так как полностью оттаяли, но чистые и ясные, к немалой радости ямщика. Продолжительное время мы наслаждались прекрасным исполнением музыки без поднесения рта к рожку.
  Мы слушали прусский марш - "Ах, ты любимый Августин" - вместе с другими мелодиями, даже прекрасную вечернюю песню: "Теперь спокойны все леса"... .
  
  
  44
  
  
  
  
  На этом музыка закончилась так же, как я закончил этой музыкальной шуткой мои русские дороженные истории.
  
  Некоторые путешествующие были иногда в состоянии утверждать, что это - невероятно в действительности.
  Но разве это не чудо, когда читатель все же достаточно в это верит.
  Если юные читатели сомневаются в моей правдивости, то я должен из-за их неверия пожалеть и попросить их с любовью захлопнуть эту книгу раньше, чем я начну описывать такие же достоверные мои морские приключения, которые могут быть прочитаны с еще большим удивлением.
  
  45
  
  
  46
  
  
  
  
  
  М О Р С К И Е
  П Р И К Л Ю Ч Е Н И Я
  Б а р о н а
  М Ю Н Х Г А У З Е Н А
  
  47
  
  
  48
  
  
  
   ПЕРВОЕ МОРСКОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ
  
  Первое путешествие, которое я осуществил в своей жизни задолго до путешествия по России и о котором было рассказано много интересного, было путешествие по морю.
  Я был ещё в возрасте гусенка, и мой дядя, чернобородый гусарский полковник, которого я часто видел и который имел обыкновение назидательно разглагольствовать передо мной, содержал меня по причине ещё моего несовершеннолетия, когда путешествия были единственным помыслом и желанием моего сердца. Если мой отец на путешествия потратил не только большую часть своих юношеских лет, но и продлил свое существование многими зимними вечерами, благодаря правдивым и неприукрашенным рассказам о своих приключениях, то его склонность рассказчика могла быть во мне на такой же хорошей основе. Впрочем, я воспользовался бы каждым случаем, который представился моему непреодолимому страстному желанию увидеть мир, выклянчить или добиться удовлетворения, но все было напрасно.
  Если мне это удалось один раз сделать, использовав маленькую брешь в воле моего отца, то мама и тетя оказали мне решительное сопротивление, и в короткий момент все было
  
  49
  
  
  
  потеряно, чего я добился благодаря продуманному мной плану.
  Наконец, случилось, что нас посетил один из материнских родственников. Я скоро стал его любимцем. Он часто говорил мне об этом. Я был красивый, здоровый юноша, и он хотел сделать все возможное, чтобы оказать мне помощь в исполнении моего заветного желания.
  Его красноречие оказалось действенным, как и многое другое, после многих ходатайств и контр-доказательств, возражений и опровержений. Наконец, было решено к моей невыразимой радости, чтобы я сопровождал его при поездке на Цейлон, где мой дядя был уже четыре года гувернером.
  Вскоре мы отплыли на парусном судне из Амстердама с поручением Голландского государства.
  В нашем путешествии не было бы ничего интересного, если бы я исключил чрезвычайно сильный шторм. Но этот шторм я должен все же отобразить несколькими словами за его удивительные последствия.
  Он возник внезапно в то время, когда мы хотели обеспечить себя дровами и водой, стоя на якоре у одного острова, и бушевал с такой силой, что вырвал из земли с корнями большое количество толстых и высоких деревьев и швырнул их по воздуху.
  Несмотря на то, что несколько этих деревьев были
  
  50
  
  
  
  весом в несколько центнеров при их непомерной высоте,но в воздухе, в то время, когда они были по крайней мере в пяти милях над землей, они показались нам не особенно большими- словно маленькие птичьи перышки, которые иногда летают по воздуху взад и вперед.
  Но вскоре ураган затих, и каждое дерево вертикально упало на землю на свое место и опять пустило корни так, что следы опустошения едва ли можно было заметить.
  Только одно большое дерево сделало исключение. Когда из-за внезапной силы урагана оно было вырвано из земли, на его суку сидел мужчина со своей бабой и рвал огурцы, так как. в этой части света эти прекрасные плоды растут на деревьях. Чета терпеливо проделала свое воздушное путешествие с этим деревом, но вес людей воздействовал так, что дерево отклонилось и упало на землю в горизонтальном положении.
  Тогда, когда многие жители острова, как и их властелин (владелец острова) во время шторма оставили свои жилища из-за страха быть погребенными под их развалинами и хотели как раз возвратиться обратно через свои сады, это дерево с шумом упало вниз и на счастье убило этого властелина на месте.
  - На счастье?!
  Да, да, на счастье, так как этот властелин был ужасным тираном,
  
  51
  
  
  
   и жители острова не захотели спасать своего фаворита, так как были жалкими забитыми им существами. На его складах загнивало продовольствие в то время, как его верноподданные умирали от голода. Его остров не боялся иностранных врагов, и тем не менее он забирал каждого юного парня, собственноручно избивал его и время от времени продавал на военную службу всем желающим соседним правителям, чтобы к миллионам раковин, которые достались ему от его отца, добавить новые их миллионы. За высокую службу благодарностью была - пара огурцов и обещан трон, хотя его сограждане только случайным образом могли это получить или добиться. Бог накормил нашего властелина и землевладельца.
  После того, как наш корабль, поврежденный этим штормом, был отремонтирован и отпущен новым монархом и его супругой, мы отплыли и при
  благоприятном ветре через шесть недель счастливо прибыли на Цейлон.
  Примерно прошло четырнадцать дней после нашего прибытия, как старший сын нашего гувернера сделал мне предложение пойти с ним на охоту, которое я с удовольствием принял.
  
  52
  
  
  
  Мой друг был большой и сильный мужчина, привыкший к жаре местного климата; но я при всей малоподвижности в последнее время был так слаб и хил, что когда мы пришли в лес, старался далеко от него не отходить. Я хотел посидеть на берегу одной бурной реки, чтобы немного отдохнуть, как вдруг услышал шорох. Я оглянулся назад и окаменел, увидев чудовищного тигра, который как раз вышел из леса на меня и остановился, очевидно раздумывая, что он без моего на то разрешения должен будет делать с моим несчастным трупом и с моим завтраком. Мое ружье было заряжено дробью только на зайца. Долгое его размышление дало мне время, чтобы мое смущение прошло. Все-таки я решил выстрелить в зверя в надежде или испугать его или может быть ранить. Некоторое время я пребывал в страхе, пока тигр до выстрела шел на меня. Но после выстрела он рассвирепел и со всей своей прытью бросился ко мне.
  Больше инстинктивно, чем обдуманно попробовал я невозможное - спастись бегством. Я повернулся и ... - побежал (часто я потом думал с холодной дрожью по всему телу) ... - в нескольких шагах от меня стоял отвратительный крокодил, который уже разинул свою страшную пасть, чтобы поглотить меня. Представьте ужас моего положения.
  
  53
  
  
  
  Сзади меня - тигр, передо мной крокодил, по правую руку - пропасть, где, как я услышал после, водились ядовитые змеи, по левую руку - река. Ошеломленный, и Геркулес в этом положении был бы растерян, бросился я к реке.
  Каждая мысль, которая еще мелькала в моей голове, была пугливым ожиданием почувствовать зубы и когти свирепого хищного зверя или торчать в пасти крокодила.
  Все- таки в короткие секунды услышал я сильный, но совсем посторонний звук. Я отважился поднять голову и осмотреться вокруг ... и ...
  О, чудо!
  Я увидел к своей неописуемой радости, что тигр, благодаря своему азарту и бросившийся на меня, - в это мгновение я упал на землю - прыгнул через меня прямо в пасть крокодила.
  Голова одного теперь оказалась в пасти другого, и они со всей силой стремились освободиться друг от друга. Немедленно я подскочил к ним, вытащил свой охотничий нож и сильным ударом отсек голову тигра так, что его туловище подергивалось у моих ног. После этого я своим ружьем засунул голову тигра в пасть крокодилу так глубоко, чтобы можно было его задушить.
  Вскоре после того как я одержал полнейшую победу над двумя страшными своими врагами, появился мой друг, чтобы посмотреть, какая же причина задержала мое возвращение.
  
  54
  
  
  
  
   После взаимной радости мы измерили крокодила и точно определили его длину - сорок парижских футов и семь дюймов.
  Едва мы рассказали гувернеру об этом чрезвычайном приключении, как он выслал повозку с несколькими людьми и велел принести обоих животных в свой дом.
  Из шкуры тигра местный скорняк изготовил мне кошельки для табака, которые я подарил на Цейлоне некоторым моим знакомым. Один из оставшихся кошельков я преподнес после нашего возвращения в Голландию в качестве подарка бургомистру, который взаимно в ответ предложил мне тысячу дукатов, но я от них с большим усилием отказался. Кожа крокодила набита обычным образом и сейчас является большой достопримечательностью в музее города Амстердам, где экскурсовод рассказывает каждому, кого он сопровождает, всю эту историю.
  При этом он делает замечательно некоторые дополнения, в которых отражена 'правда' и 'правдоподобность' этого случая. Так он не забывает сказать, например, что тигр прыгнул сквозь крокодила и хотел от него улизнуть, но синьор, известный в мире 'барон', как только из хвоста крокодила показалась голова и с головой три лапы тигра, тотчас же отрубил их. 'Крокодил',- фантазирует иногда человек, -'не остался равнодушным к потере своего хвоста, повернулся и
  
  55
  
  
  выхватил у 'синьора' с огромной жадностью его охотничий нож у него из рук так, что лезвие ножа стремительно пронзило его сердце и прикончило его на месте'.
  Можно понять, как неприятно мне бесстыдство этих хвастунов. Люди, которые не знают истину, из-за подобной очевидной лжи, будут сами давать повод усомниться в правдивости моего действительного поступка, но, главное, что оскорблена и обижена в высшей степени честь одного кавалера.
  
  
  
  
  ВТОРОЕ МОРСКОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ
  
  В 1776 году сел я в Портсмуте на один английский корабль с сотней пушек и четырнадцатью сотнями людей, направлявшийся в Северную Америку.
  В нашем морском путешествии до того, места когда мы были приблизительно в трех сотнях миль от порта Лоренс (Сев.Америка), ничего примечательного не произошло.
  Как вдруг наш корабль что-то толкнуло с огромной силой, и нам показалось, что - это скала или дно. Однако, когда мы выбросили за борт морской лот на глубину пятьсот саженей, то дна не достали. Эта загадка становилась еще более странной и непонятной потому, что, к несчастью, мы потеряли наш руль, сломался пополам бушприт и все наши мачты развалились на куски сверху донизу, из-за чего два наших матроса были выброшены за борт.
  
  56
  
  
  
  
   Бедняга, который на верху как раз прилаживал главный парус, прежде чем упасть в воду летел по воздуху от корабля по крайней мере мили три. Он один спас свою жизнь потому, что, когда он летел по воздуху, ухватился за хвост одной большой морской птицы, чтобы не только смягчить свое падение на воду, но и использовать случай приводниться на её спине, между шеей и крыльями, а уже потом, наконец, подняться на борт корабля. Другим доказательством силы удара было, что всех людей, которые были между двумя палубами, выбросило вверх через верхнюю палубу. Моя голова от сильного удара была вбита глубоко между моими плечами, и это положение длилось несколько месяцев, пока голова не заняла свое естественное положение.
  Мы находились в состоянии всеобщего удивления и смущения, когда все это вдруг неожиданно прояснилось при появлении огромного кита, который греясь на солнышке заснул и теперь всплыл на поверхность воды. Это неприятное приключение ещё было усугублено тем, что мы повредили у нашего корабля не только его корму и часть верхней палубы, но и потеряли главный топливный резервуар (бак), при помощи которого обычно поднимался руль, а трос нашего якоря застрял между зубов кита и он по крайней мере на протяжении 60 миль удалялся от нас со скоростью шесть миль в час.
  
  57
  
  
  
  
  Кто знал, куда бы мы смогли притащиться, если бы не счастливый случай разорвал якорный трос, благодаря чему кит потерял наш корабль, а мы наш якорь.
  Когда мы спустя шесть месяцев опять плыли на парусах в Европу, мы увидели того же самого кита в нескольких милях недалеко от того же места, где мы с ним в первый раз встретились. Он плавал на воде уже мертвым и был длиной, хотя это удивительно звучит, по крайней мере в половину мили (800м?). Теперь мы мало чего могли взять от такого огромного зверя, но мы сели в лодки, поплыли к нему, отрезали его голову и нашли к нашей большой радости не только наш якорь и сорок саженей троса, но и наш бак, который торчал в левой половине его пасти в одном его дуплистом зубе.
  Это было единственным особым происшествием в нашем путешествии.
  Постойте! О самом несчастье я чуть было не забыл. Когда вышеупомянутый кит в первый раз уплывал от нашего корабля, корабль получил пробоину, и вода начала проникать внутрь так сильно, что все наши помпы даже за полчаса не смогли бы спасти корабль от погружения. К большой удаче это несчастье ликвидировал я в самом его начале.
  Это была большая дыра примерно один фут в диаметре.
  
  58
  
  
  
   Я испытал всевозможные способы закрыть эту дыру, все - напрасно. Наконец, я спас прекрасный корабль и его многочисленную команду благодаря прекраснейшему способу на свете.
   Несмотря на то, что дыра была очень большой, я заполнил её своей массивной (пардон!) формой (задницей), чтобы потом без хлопот выбраться назад. Моя задница была, правда, немного охлаждена, то есть померзла, но я все же был спасен потом благодаря плотницкому мастерству.
  
  
  
  ТРЕТЬЕ МОРСКОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ
  
  Однажды у меня возникла опасность погибнуть в Средиземном море.
  Я плавал в летнее послеобеденное время недалеко от Марселя в приятном теплом море, когда увидел огромную рыбу, устремившуюся ко мне с огромной скоростью и с широко раскрытой пастью. Нельзя было решительно терять ни одной минуты, но невозможно было также ускользнуть от разбойника. Немедленно я сжался, как это только было возможно, подтянув свои ноги и плотно прижав к телу свои руки. В этом положении я и проскользнул как раз между её челюстями внутрь, в самый желудок. Здесь я провел, как это можно было предположить, некоторое время в темноте в неудобной для меня позе, но все же - в теплоте.
  
  59
  
  
  
  Так как я возможно причинял чудовищу желудочные боли, оно было готово охотно избавиться от меня. А так как мне не очень хватало помещения я сыграл с ним (чудовищем) злую шутку, устраивая ему на каждом шагу 'прыг-скок'. Но самым беспокойным оказалось для него - это быстрое движение моих ног, когда я пытался танцевать шотландский вальс.
  Оно металось ужасно - туда и сюда, выскакивало почти вертикально из воды наполовину своего туловища. Так получилось, что его увидела команда одного купеческого итальянского корабля, и в несколько минут рыба была забита гарпуном.
  Вскоре она была вытащена на борт, и я услышал, что народ совещается, как её разрезать, чтобы каждому досталась большая доля.
  Тут я понял, наконец, итальянцев, и мной овладел страх - ведь их нож мог случайно разрезать и меня. Поэтому я встал примерно в середину желудка, где было достаточно места для более чем дюжины людей, так как предположил, что они начнут разделку рыбы с хвоста.
  Моя рыба, впрочем, вскоре удивила их всех, когда они начали изучать её внутренности.
  Вскоре я увидел слабый свет и изо всех сил закричал им; как было мне приятно увидеть людей и благодаря им освободиться от тех условий, в которых я между прочим мог и задохнуться.
  
  60
  
  
  
   Невозможно было нарисовать достаточно реально удивление на всех лицах, когда они услышали из рыбы человеческий голос и увидели затем меня. После принятия легкого завтрака я прыгнул в море, чтобы ополоснуться, и поплыл к моей одежде, которую я нашел на берегу в том самом месте, где я её и оставил.
  Насколько я правильно мог все рассчитать, я находился в желудке чудовищной рыбы около двух с половиной часов.
  
  
  ЧЕТВЕРТОЕ МОРСКОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ
  
  Когда я был ещё на турецкой службе, я частенько развлекался на одной увеселительной барже на мраморном море, откуда многие наслаждаются прекрасным видом на весь Константинополь.
  Однажды утром, когда я рассматривал красоту и ясность неба, я заметил в воздухе круглый предмет, приблизительно, как большой бильярдный шар, на котором снизу было что-то привязано. Я схватил немедленно свое лучшее и длиннейшее ружье на птиц, без которого я никогда
  
  61
  
  
  
  не выхожу,зарядил его пулей и выстрелил в круглый предмет в воздухе все напрасно. Я повторил выстрел ещё двумя пулями, но опять ничего не произошло. Только после третьего выстрела, с четвертой или пятой пули, у него (у предмета) была проделана дыра, и он начал опускаться вниз. Представляете мое удивление, когда нижняя гондола, вся позолоченная, опустилась примерно в двух саженях от моей баржи на чудовищном баллоне, более огромном, чем самый большой башенный купол!
  В гондоле находился человек и половина овцы, которая, кажется, была зажарена. Вскоре мое первое изумление прошло, и я сомкнул с моими людьми вокруг этой диковинной группы плотный круг.
  Человек, который выглядел как француз, кем он и оказался, вытащил из кармана пару золотых цепочек для часов с брелоками, что, как мне кажется, заинтересовало бы больших господ и их дам. На каждой петле у него висели золотые медали, стоимостью по крайней мере в сотню дукатов, а на каждом его пальце было надето драгоценное кольцо с бриллиантами. Карманы его пиджака отвисали под тяжестью многих денежных кошельков, которые притягивали его почти к самой земле. Он находился от произошедшего в такой же растерянности, что едва был в состоянии произнести хоть одно слово.
  Спустя некоторое время он пришел в себя и рассказал следующую историю:
  
  62
  
  
   'Этот воздухоплавательный аппарат я изобрел довольно самостоятельно, правда, не своей головой и знаниями, но это лучше, чем быть каким - то воздушным прыгуном или цирковым канатоходцем. Поэтому я уже много раз летал на нем в воздухе. Приблизительно семь или восемь дней тому назад поднялся я на одну из горных вершин Цорнвала, в Англии, и взял с собой овцу, чтобы с ней проделать сверху вниз трюк перед глазами многих тысяч зевак.
  На мое несчастье при моем подъеме вдруг в течении десяти минут подул сильный ветер и погнал меня прочь от того места, где я думал приземлиться; так я стал дрейфовать через море, над которым, как мне кажется, я все время летел на непомерной высоте. Это хорошо, что мне не удался мой трюк с овцой. Потому что на третий день моей воздушной прогулки я так проголодался, что счел необходимым зарезать овцу.
  Когда я спустя месяц был очень высоко и, наконец, после шестидесяти-часового подъема подошел очень близко к солнцу, что даже опалил себе брови, я положил мертвую овцу в том месте гондолы, где солнце было более сильным,то есть где баллон не бросал на неё свою тень, и она примерно за три четверти часа была полностью зажарена. О таком жарком я все время мечтал'.
  Здесь человек замолчал, и казалось углубился в рассматривание предмета, о котором
  
  63
  
  
  
  
  шла речь. Когда я ему сказал,что перед нами раскинулся город Канстантинополь, он был чрезвычайно смущен, и как-то иначе все воспринял. ..."Причиной моего длительного воздушного полета,-добавил он,наконец,-была неудача - у меня разорвалась веревка, которая была прикреплена к клапану воздушного баллона и служила тому, чтобы выпускать из баллона перегретый газ. Баллон тогда бы не загорелся,если бы газ вырывался наружу,и баллон мог бы до последнего дня дрейфовать между небом и землей." Гондолу мой мужественный боцман подарил французу, а жареную овцу он выбросил в море. Что касается баллона, то у него было сильное повреждение, которое я ему причинил,разорвав его на куски своими выстрелами.
  
  
  
  ПЯТОЕ МОРСКОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ
  
  
  Несколько месяцев перед моим последним возвращением в Европу со мной произошло странное происшествие. Уважаемый господин, которому я был представлен через итальянского,русско-немецкого, а также
  
  64
  
  
  
  французского посла, проводя в Каире операцию большой важности, что навсегда должно было бы остаться тайной, использовал при этом и меня.
  Я уезжал домой с большой пышностью и очень многочисленной свитой.
  По пути я имел повод увеличить свою свиту еще на несколько очень мне необходимых персон. Когда я находился в нескольких милях от Константинополя, я увидел одного маленького, хилого и худого человека с большой скоростью бегущего поперек поля. Однако человек нес на каждой ноге по пятидесяти-фунтовой очень тяжелой свинцовой гире.
  Восхищенный этим зрелищем я окрикнул его и спросил:
  - 'Почему так быстро бежишь, мой друг? И почему утяжелил свой бег подобной ношей?'
  - Я бегу, - ответил бегун, - уже полчаса как из Вены. Там я состоял на службе у знатных господ и сегодня меня уволили. Теперь я хочу увидеть мою новую службу в Константинополе. Сейчас мне моя большая скорость не нужна, и благодаря гирям на моих ногах я хочу её сдержать. Это 'уменьшение ускорения' - как имел привычку повторять мой ассистент.'
  Этот бегун мне очень понравился; я спросил его, хочет ли он поступить ко мне на службу, и он на это согласился.
  Мы двигались дальше через другой город другой страны. Недалеко от дороги на прекрасном травяном газоне смирненько лежал человек, словно спал.
  
  65
  
  
  
   Но он отнюдь не спал, а многократно так тщательно прижимал свое ухо к земле, как-будто хотел подслушать жителя преисподней.
  - 'Что ты подслушиваешь, мой друг?'
  - 'Я подслушиваю время произрастания травы и слышу, как она растет.'
  - 'И ты это можешь действительно?'
  - 'О, это для меня пустяк!'
  - 'Так поступай ко мне на службу, друг. Кто знает, что может дать иногда подслушивание.'
  Человек тотчас вскочил и последовал за мной.
  Невдалеке от этого места на холме стоял охотник с приставленным к плечу ружьем и стрелял в пустое небо.
  - 'Добрый день, добрый день, господин Вайдман! Во что же ты все же стреляешь? Я ничего не вижу кроме голубого неба!'
  - 'О, я испытываю свое новое ружьё. Там на верхушке кафедрального собора в Страсбурге сидел воробей, которого я теперь подстрелил.'
  
  66
  
  
  
   Кто знает мою страсть к охоте и стрелковому делу и никого это не удивит, что я тотчас же обнял повстречавшегося мне стрелка и было само собой понятно, что я ничего не пожалел бы, чтобы затащить его к себе на службу.
  Мы путешествовали дальше через следующий город другой страны и, наконец, проходили мимо горы Либанон. Там стоял перед большим кедровым лесом один крепкий приземистый человек и тянул веревку, которая охватила вокруг весь лес.
  - 'Что тащишь ты, друг мой?'- спросил я у Самсона.
  - 'О, я должен принести строительный лес, а свой топор я оставил дома. Если ты можешь мне помочь, то помоги.'
  С этими словами он повалил перед моими глазами одним махом весь лес площадью в квадратную милю, как один камышовый куст.
  Что я сделал, легко было догадаться. Я не смог бы уехать от силача, даже если бы он обошелся мне в мою заработную плату посланника.
  Когда я поехал дальше и прибыл, наконец, на египетскую землю,
  
  67
  
  
  
   случилась такая чудовищная буря, что я со всеми моими повозками, лошадьми и служками чуть было не повернул обратно, так как боялся быть унесенным этой бурей.
  По левую сторону от нашей дороги стояли вряд семь ветряных мельниц, крылья которых крутились вокруг своей оси так быстро, как прядильное веретено в руках самой быстрой прядильщицы. Недалеко от них стоял парень необыкновенной полноты, который своим указательным пальцем зажал свою правую ноздрю и дул через неё.
  Вскоре парень увидел нашу беду и наше жалкое положение из-за поднятой им бури, повернулся вокруг, встал во фрунт и выразил нам почтительность, как мушкетер перед своим полковником, сняв ещё передо мной свою шляпу. На мгновение ветер утих, и все семь ветряных мельниц остановились.
  Удивленный этим происшествием, которое было несовместимо с естественными обстоятельствами, я крикнул ему:
  -"Карл, что это? Черт сидит в твоей утробе или ты сам черт?"
  - "Простите, Ваше превосходительство!- ответил мне человек, - Я делаю это для моего господина, совсем немного ветра. Чтобы обдуть семь мельниц мне нужно зажать только одну ноздрю".
  Отличное существо!- подумал я про себя.
  
  68
  
  
  
   Воздуходувка может пригодиться, когда ты приедешь домой и тебе не хватит дыхания рассказать все о чудесных вещах, которые встретились тебе в путешествиях по воде и суше.
  Потом мы быстро договорились о цене. Воздуходувщик оставил неподвижными свои мельницы и присоединился к моей свите.
  Между тем настало время прибытия в Каир. Там я вскоре выполнил данное мне поручение, которое мне понравилось самому, рассчитал всю мою ненужную свиту дипломатической миссии, кроме моих новых нанятых мной слуг и с ними уже продолжал путешествие как независимое частное лицо.
  Погода была прекрасная, а манящий поток Нила возбуждал сверх всяких описаний и притягивал к себе, мне удалось нанять лодку, и мы отправились в г.Александрию по воде. Все проходило прекрасно, но только в течение трех дней.
  Теперь то каждому хорошо известно о годичных разливах Нила.
   На третий день Нил начал неукротимо прибывать и на следующий день затопил Землю и слева и справа на четыре мили.
  На пятый день после захода солнца моя лодка вдруг в чем-то запуталась, и я схватился за какой-то кустарник и его ветки. На следующее утро стало светать и оказалось, что меня везде окружал миндаль, который уже созрел и был очень приятен на вкус.
  
  69
  
  
  
  
  Когда мы бросили лот, то оказалось, что мы висим в воздухе более шестидесяти футов над водой, но так как ее уровень понизился, решительно не можем двинуться ни вперед ни назад.
  Но примерно около восьми или девяти часов, я смог определить время по высоте солнца, поднялся вдруг ветер, который повалил нашу лодку на бок, и она черпнула воды и затонула.
  Мы счастливо спаслись все вместе восемь мужчин и два мальчика, потому что крепко сидели на деревьях, ветки которых нас смогли удержать, но не тяжесть нашей лодки.
  В таком положении мы пробыли три дня и питались одним только миндалем.
  На двадцать второй день нашего крушения вода опять быстро прибыла, но на двадцать шестой день, наконец, мы все же смогли опять твердо ступить на землю.
  Наша лодка была первым приятным предметом, который мы рассмотрели. Она лежала примерно на расстоянии две сотни сажени от того места, где она утонула.
  После всего этого нам было всем необходимо подсушиться на солнце, затем мы осмотрели наш лодочный запас, отобрали все необходимое и, наконец, нашли потерянную нами дорогу.
  
  70
  
  
  По точным моим расчетам мы маханули на стопятьдесят миль дальше, через ограды садов и другие огороженные места.
  На седьмой день мы достигли все же реки, которая текла уже в своем русле, и рассказали наши приключения местным жителям.
  С любовью и радостью обеспечили они все наши потребности и отправили нас дальше в одной из своих лодок.
  Примерно через шесть дней мы прибыли в г. Александрию, откуда мы доплыли на корабле до Константинополя. Эта поездка прошла хорошо без особых приключений.
  Я при моем прибытии был милостиво встречен уважаемым господином, и за выполненную мной службу был награжден драгоценным подарком.
  
  
  
  ШЕСТОЕ МОРСКОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ
  
  У Великого Султана я после путешествия по Египту был в большом почете . Его высочество не мог без меня жить и приглашал днем и вечером к своему столу. Должен признаться, что турецкий властелин из всех монархов на земле имел самый деликатный стол. Однако это можно отнести к блюдам, но не к имеющимся напиткам, так как известно, что закон установленный Мухаммедом запрещает его приверженца пить вино. Хороший стакан вина на официальном турецком столе запрещен.
  
  71
  
  
  
  Но что происходит не публично, что происходит довольно часто тайно, и несмотря на запрет, то даже 'белое вино' некоторые турки употребляют также хорошо (стаканами), как и лучший немецкий простолюдин.
  На официальном столе - ни звука о вине. Но потом, после окончания трапезы, в кабинете монарха нас ожидали хорошие бутылки.
  Однажды Великий Султан дал мне украдкой дружеский знак проследовать в его кабинет. Когда мы там закрылись, он достал из шкафчика одну бутылку и сказал:
  'Мюнхгаузен, я знаю вы различаете хорошие вина. Я имею несколько бутылок Токайского вина. Такого деликатеса Вы никогда в вашей жизни не пили'.
  С этими словами Монаршее Величество подарил мне одну из них и чокнулся со мной.
  - 'Теперь, что Вы скажите? Является ли оно экстра-вином?'
  -'Вино очень хорошее, Ваше Величество, - ответил я,- однако с Вашего позволения я должен сказать, что я пил его далеко, в Вене, при императоре Карле VI. Тысяча звезд! Вы должны однажды посетить нашу страну'.
  
  72
  
  
  
   - 'Друг Мюнхгаузен! Ваше слово в почете, но это невозможно, чтобы какое-то другое Токайское вино было более лучшим, так как я получил одну из этих бутылок от венгерского офицера, и он сделал все возможное и невозможное, чтобы добыть мне эту редкость'.
  - 'Подделка, Ваше величество. Между 'Токай' и Токай есть огромное различие. Стоит ли нам спорить, вот если я достану Вам в течение одного часа и непосредственно из императорского подвала бутылку Токайского вина, то Вы на нее посмотрите другими глазами'.
  - 'Мюнхгаузен, я верю, но Вы несете чепуху!'
  - 'Я не обманываю. Из императорского подвала в Вене я достану Вам в течение одного часа бутылку Токайского вина, совершенно другого, чем это кислое вино.'
  - 'Мюнхгаузен, Мюнхгаузен! Вы хотите мне дать лучшее, ну что мне на это возразить. Я знаю Вас как правдивого человека, однако, теперь я должен все-таки подумать, что Вы привираете'.
  - ' О Ваше Величество! Это будет проверка. Я не бросаю своих слов, так как я являюсь непримиримым врагом ко всем болтунам, и Ваше Высочество может отрубить мне голову. Однако моя голова не пустяк. Что Вы поставите за меня?'
  - 'Хорошо, я принимаю Ваше предложение. Если на удар четыре здесь не будет бутылки Токай, то Вы поплатитесь за это жизнью.
  
  73
  
  
  
   Потому что я не дам себя дурачить даже моему лучшему другу. Но если Вы сделаете, как обещали, то Вы можете взять из моей сокровищницы так много золота, серебра, жемчуга и др. драгоценностей, как только сможет это все утащить самый сильный носильщик.'
  - 'Это я и хотел от Вас услышать!' - ответил я, попросил перо, бумагу и чернила и написал императрице Марии Терезе следующую записку:
  'Ваше Величество, бесспорны и универсальны унаследованные Вами винные подвалы умершего Вашего отца. Могу ли я через моего представителя попросить одну бутылку Токайского вина, так как я его часто пил при Вашем отце? Одну из лучших! Потому что я сейчас держу пари. Я охотно послужу Вам опять, где только смогу, и даже, впрочем, настаиваю на этом '.
  Эту записку я дал, потому что уже было пять минут четвертого, немедленно явившемуся ко мне бегуну, который отстегнул от ног свои гири и быстро умчался в Вену.
  После этого мы допили, Великий Султан и я, остаток вина из его бутылки в ожидании более лучшего напитка.
  Прошло четверть четвертого, пробило половину, пробило три четверти четвертого - о бегуне было не видно и не слышно.
  Я уже захотел встать, так как стало душно, когда
  
  74
  
  
  
   Великий Монарх уже стал посматривать иногда на веревку колокольчика, чтобы позвонить палачу.
  Правда, я получил разрешение выйти в сад, чтобы подышать свежим воздухом, однако меня уже сопровождали несколько служилых умников, которые не спускали с меня своих глаз.
  В страхе, так как указатель стоял на пятьдесят пятой минуте ..?!!, послал я быстро за моими подслушивателем и стрелком.
  Они немедленно пришли. Подслушиватель лег плашмя на землю, чтобы услышать не приближается ли мой бегун. Он услышал, что мой бегун утомившись, лег спать под огромным дубом.
  Тогда мой стрелок немедленно приставил к плечу свое ружье и выстрелил полный заряд в верхушку этого дерева.
  Ветки и листья градом посыпались на спящего.
  Это разбудило его, и он, опасаясь, что проспал время, проворно вскочил на ноги и умчался, чтобы успеть прибыть в кабинет Султана со своей бутылкой и собственноручным письмом от Марии Терезы. Что и случилось около 59,5 минут перед четырьмя часами.
  Это была потеха! Великий Султан в первый момент был этим сбит с толку, что я выиграл пари, но все-таки он быстро оправился и сказал с веселой миной на лице:
  'Мюнхгаузен! Вы не будете на меня сердиться,
  
  75
  
  
  
  
  если я эту бутылку выпью один? Вас в Вене знают лучше, чем меня! Вы сможете достать себе много Токайского вина'.
   С этими словами он закрыл бутылку в шкафчик, запер её на ключ вместе с другими имеющимися там драгоценностями.
  После этого он вызвал к себе хранителя сокровищ и сказал ему:
  'Пусть господин Мюнхгаузен выберет в сокровищнице все, что он захочет и возьмет с собой столько, сколько сможет унести самый сильный носильщик'.
  Хранитель драгоценностей поклонился своему господину до земли, а мне великий султан чистосердечно тряхнул мою руку и заставил нас уйти.
  Я не колебался ни на мгновение, отдал быстро соответствующее указание и велел моему силачу прийти с его длинной конопляной веревкой и распорядиться в сокровищнице.
  Сколько там мой силач оставил, после того как он увязал все в свой огромный мешок, можно предположить лишь приблизительно.
  Я поспешил со своей добычей в порт, взял там большой грузовой корабль и немедленно вышел под парусом в море со всей своей служебной командой, чтобы сохранить свой улов. Чего я боялся, то и случилось .
  
  76
  
  
  
   Хранитель сокровищ ведь оставил дверь и ворота сокровищницы открытыми и теперь вряд ли нужно было её вообще закрывать.
  Великий Султан бежал сломя голову, когда ему доложили о том, каким откровенным способом попользовался я по его же распоряжению.
  Это никак не укладывалось в голове у Великого Султана. Раскаяние в своей опрометчивости должно было вскоре произойти. Поэтому он немедленно приказал своему Главному Адмиралу всего своего флота поспешить за мной и очевидно убедить или доказать, что мы, таким образом, пари с ним не заключали.
  Когда я отплыл в море не более двух миль, я увидел турецкий военный флот, приближающийся к нам сзади под всеми парусами, а мы вдруг остановились был штиль, в связи с чем моя голова, которая едва опять встала твердо, снова немного начала шататься.
  Тогда мой ветродувщик, который стоял рядом, сказал: 'Не бойтесь Его Высочества!'
  Он встал на корме моего корабля так, что одна его ноздря была против турецкого флота, а другая была направлена на наши паруса, и задул так много ветра, что мачты, паруса и снасти турецкого флота были разрушены, а сам флот был отброшен до самого порта, а мой корабль за несколько часов счастливо прибыл в Италию.
  
  77
  
  
  
  Мои сокровища оказались мне малополезными. Потому что в Италии бедность и нищета были так велики, а полиция так плоха, что я прежде всего, так как я был слишком добродушен, большую его часть раздал уличным нищим. А остаток, к сожалению, был у меня отнят при моей поездке в Рим бандой уличных грабителей.
  Так заключенное с Великим Султаном пари не принесло мне никакой удачи.
  
  
  
  СЕДЬМОЕ МОРСКОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ
  
  После предыдущего приключения, о котором барон рассказал в кругу своих самых лучших друзей и знакомых, он на месте долго не задержался, однако оставил все общество в хорошем настроении!
  Прежде всего, он обещал всем рассказать при первом удобном случае о приключениях своего отца, что его слушатели ожидали с очень большим интересом вместе с другими его занимательными историями и анекдотами.
  Теперь каждый, кто был чем то обязан барону, по своему рассказывает о его беседах. Так один человек из общества, товарищ барона, который сопровождал его в путешествиях по Турции, отмечает, что вблизи Константинополя находится огромное орудие (смерть), которое барон особо упомянул в своих мемуарах.
  
  78
  
  
  
   Из того, что он рассказал, я могу вспомнить следующее:
  'Турки установили недалеко от города, в цитадели, на берегу известной реки Симонс одно чудовищно-огромное орудие. Оно все было вылито из меди и стреляло мраморными ядрами весом в полсотни фунтов.
  У меня было большое желание, - рассказывал господин, который впоследствии получил прозвище 'барон Смерть', по названию этой пушки, - открыть огонь, чтобы серьезно и основательно оценить её действие. Весь народ вокруг меня задрожал и затрепетал, так как предполагал, что замок и город превратятся в груду развалин Наконец, все-таки страх прошел, и я получил разрешение открыть огонь из орудия.
  Для этого потребовалось не менее чем 330 фунтов пороха и поместить ядро, которое было в полсотни фунтов Когда пушкарь подошел к пушке с запалом, господин оттащил меня далеко назад за отвал, который защитил бы нас. С большим трудом убедил я самого господина, который беспокоился о моей безопасности.
  У самого пушкаря, который должен был открыть огонь из орудия, сердце колотилось от страха.
  Я занял место сзади орудия в кирпичном окопе, дал знак и почувствовал удар, как при землетрясении.
  
  79
  
  
  
   На удалении в три сотни саженей ядро развалилось на три куска; они перелетели через узкое место реки, отскочив от воды на противоположную гору, и проделали в ней целый ров, (он был так широк!) из взрыхленной массы земли.
  Когда господин барон Мюнхгаузен и я посетили ту местность нам подробно описали стрельбу 'барона Смерть' из этого чудовищного орудия, как пример чрезвычайной отважности этого господина.
  Барон Мюнхгаузен, который терпеть не мог, чтобы какой-то там француз мог его чем-то опередить, просто взял это орудие на свое плечо, прыгнул с ним в море и поплыл вместе с ним на противоположный берег.
  Оттуда он попытался перебросить орудие на его прежнее место. Но, 'к несчастью', оно выскользнуло у него из рук тогда, когда он замахнулся на бросок. В связи с этим оно упало на середину канала, где оно сейчас и лежит.
  Этим оно теперь всецело испорчено господином бароном для Великого Султана.
  История с опустошенной сокровищницей была давно уже забыта. Потому что Великий Султан получил достаточно дохода и смог его вскоре простить. Даже господин барон один раз был на высоком приеме у Великого Султана, но уже в последний раз в Турции, пока потеря этого
  
  80
  
  
  
  пресловутого орудия не рассердила свирепых турок так, что Великий Султан дал категорический приказ лишить барона его головы.
  Но, к счастью, наш господин барон благодаря тайным сведениям от подружившегося с ним доброжелателя избежал опасности, которая могла бы с ним произойти. Поэтому мы бежали на следующую ночь на борт корабля, который намеревался отплыть под парусами в Венецию и счастливо отчалили ...
  Об этом событии барон рассказывает не совсем охотно, так как ему его бросок тогда удался, но он из-за этого был на волосок от гибели. Это история его почти не опозорила, так как я позаботился рассказать за его спиной только хорошее.
  
  
  
  ВОСЬМОЕ МОРСКОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ
  
  Без сомнения читатель слышал о северных путешествиях и открытиях капитана Фиппса, настоящее его имя лорд Мульграбе.
  Я сопровождал капитана, и должен заранее отметить, не в качестве офицера, а как старый друг. После того, как мы пришли на порядочно высокий градус северной широты, я взял свой телескоп, о котором я упоминал при описании моего путешествия через Гибралтар, и начал рассматривать предметы, которые я видел вокруг себя.
  
  81
  
  
  
  
  Так как это превосходно в путешествиях, я всегда держал его для того, чтобы время от времени осматривать окрестности. Примерно в половине мили от нас плавал айсберг, который был выше, чем мачты нашего корабля и на одной его стороне я увидел двух белых медведей, которые, по моему мнению, начали между собой схватку. Я тотчас же перекинул за спину ремень своего ружья, прыгнул на айсберг, но мне доставил много хлопот лед, когда я шел трудной и опасной дорогой на вершину айсберга. Я должен был часто прыгать через ужасные трещины, а в других местах поверхность льда была такая гладкая, как зеркало, что мое продвижение было связано с постоянными падениями. Но все-таки, наконец, зашел так далеко, что уже мог из ружья достать медведей. Но я увидел, что медведи не дерутся друг с другом, а просто играют. Я уже оценил стоимость их шкур, потому что каждый из медведей был так велик, как, по крайней мере, породистый бык. Когда я хотел уже прицелиться из своего ружья, я поскользнулся правой ногой и упал назад на спину. Из-за сильного удара я лишился чувств на не менее половину часа. Кто может представить мой ужас, когда я очнулся и увидел, что один из ранее указанных медведей повернулся и схватил кусок
  
  
  82
  
  
  
  
   моих новых кожаных штанов? Верхняя часть моего тела находилась под его животом, мои ноги торчали снаружи. Кто знает, куда бы эта тварь меня потащила но я осторожно вытащил свой карманный нож, ударил ножом в его левую заднюю ногу и отрезал у него на ноге три пальца. Он тотчас же оставил меня и страшно заревел.Я схватил свое ружье ,выстрелил в него, и он сначала бросился бежать, но потом замертво упал. Мой выстрел навечно усыпил его, но правда только одного из этих кровожадных зверей, но он разбудил также многие тысячи их, которые лежали и спали на льду, на половине мили вокруг меня. Все немедленно прибежали друг за другом, нельзя было терять ни одной минуты. Что бы со мной случилось, если бы меня не спасла возникшая идея. Идея пришла мне в голову такая! За половину времени, которое необходимо охотнику содрать шкурку зайца, я снял с убитого медведя его шкуру, завернулся в неё и поставил свою голову под его головой.
  
  83
  
  
  
  
  Едва я был готов, как вокруг меня собрались все звери. Мне под шкурой медведя становилось - то холодно, то жарко. Но все же хитрость удалась отлично. Медведи подошли ко мне один за другим, обнюхали меня приняли меня, видимо, за брата. Ошиблись все: как самые большие, так и разные молодые, которые были величиной с меня. Когда они все меня обнюхали, мы стали общаться. Я успешно мог подражать всем их поступкам. Теперь ворчание, рев и шкура были моими атрибутами. Но если шатаясь, я выглядел, как медведь, то я же был все-таки человек и соображал, как благодаря моей доверительности, которую я создал между мной и этими зверями, использовать это для себя выгодно полезным образом. Я услышал ранее от одного фельдшера, что рана в позвоночник мгновенно смертельна, и решил сделать попытку это проверить. Я взял свой нож и ударил им большого медведя близко у плеча, в шею. Правда, это был рискованный удар, но мне было не страшно, так как я решил, если зверь переживет удар, то я буду немедленно разорван на куски. Моя попытка мне сразу удалась медведь упал мертвым к моим ногам, даже не пикнув. Теперь я принялся подобным способом убирать их всех без остатка, и
  
  84
  
  
  
  
  это было мне не очень тяжело. Их братья справа и слева видели их падение, но они при этом не проявляли зла. Они не думали, наверное, о причине этого падения, и это было счастьем для них и для меня. Я пришел в себя только у края айсберга, когда убил тысячного медведя и увидел их всех перед собой, лежащих мертвыми. Дело было сделано быстро. Я возвратился обратно на корабль и попросил три команды, которые должны были мне помочь принести собранные шкуры и обрезанные окорока на борт корабля. Мы это сделали за несколько часов и загрузили ими весь корабль. Лишнее мы оставили или бросили в воду, хотя я не сомневался, что это тоже подлежало бы засолке и было бы вкусно также, как и задняя часть туши. Вскоре мы возвратились домой, и я отправил от имени капитана Лорду Адмиралтейства несколько окороков, другие - Лорду Казначейства, некоторые - Лорду Майору и Муниципалитету города Лондона, немного- торговому обществу, а остальные - моим друзьям. Отовсюду нам были присланы благодарности, а некоторые на мой подарок ответили печатным способом - официальным Приглашением отобедать в день выборов Лорда Майора в здании Ратуши.
  
  85
  
  
  
  
  Медвежьи шкуры я послал императрице в Россию, как зимние шубы для Её Величества и её двора. Она благодарила меня за это в своем собственноручном письме, которое она переслала мне через одного чрезвычайного посланника, где она просила меня поспешить на её коронацию. Однако меня не очень радовало королевское звание, и я отклонил Её Величества милость в мягких выражениях. Несколько человек распространило клевету - капитан Фиппс не так мол далеко зашел в своем путешествии, как он мог бы это сделать. Однако, здесь мой долг защитить его. Наш корабль был на хорошем прямом пути, но я загрузил его слишком большим количеством медвежьих шкур и окороков, и было бы сумасшествием идти дальше, так как. мы тогда едва ли были в состоянии с подобным грузом идти под парусами против сильного ветра и ледяных гор, которые встретили нас в северных широтах. Капитан часто с тех пор объяснял всем, как он был недоволен, что участвовал в этом славном дне, который он называл 'днем медвежьих шкур'. При этом он, конечно, немного завидовал славе и почету моей победы и искал разные способы её умалить. Мы часто спорили об этом и теперь также имеем с ним напряженные отношения. В другом случае, он прямо-таки утверждает, что не мне принадлежит заслуга изображать медведя,
  
  86
  
  
  
  
   Он якобы хотел идти среди них без маски, и они все-таки должны были принимать его за медведя. Теперь ясен этот пункт, который я придерживал как наиболее уязвимый и хрупкий - как может человек, который исповедует услужливые нравы, спорить с кем-либо об этом факте, и менее всего с благородным ПЭРом, членом Верхней палаты.
  
  
  
  ДЕВЯТОЕ МОРСКОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ
  
   Следующее морское путешествие я провел из Англии с капитаном Гамильтоном. Мы поплыли в восточную Индию. Со мной была легавая собака, которая, как я могу утверждать, по моему мнению, была равноценна золоту, впрочем, даже никогда не равноценна ему. Однажды, когда мы были удалены от Земли по крайней мере, в трех сотнях миль, моя легавая собака сделала стойку. Я с удивлением наблюдал за ней почти целый час и обратил внимание капитана и офицеров на поведение собаки на борту; я утверждал, что земля должна быть очень близко, так как моя собака чует дичь. Это вызвало всеобщий хохот, но это не заставило меня усомниться в хорошем мнении о моей собаке.
  
  
  87
  
  
  
  
  После многих споров 'за' и 'против' по этому поводу, я объяснил, наконец, капитану с большой решительностью, что я имею к носу моей 'Траи' больше доверия, чем к глазам всех моряков на борту и предлагаю ему 'Пари' в сотню гиней - сумму, которую я предложил за эту поездку, что мы в первую половину часа найдем 'дичь' . Капитан сердечный человек, начал опять смеяться и попросил господина Граффорда, нашего судового хирурга, пощупать мой пульс. Он сделал это и сообщил, что я полностью здоров. Причем между капитаном и хирургом произошел разговор шепотом, но я достаточно ясно его понял. - 'Верно он с ума сошел, - сказал капитан, - я не могу честно заключать с ним пари.' - 'Я совсем другого мнения, - ответил хирург, - это нисколько ему не повредит. Только он заблуждается и доверяет чутью своей собаки больше, чем разуму каждого офицера на борту. Он проиграет во всех случаях, но он этого заслуживает'. - 'Так значит пари, - констатировал капитан, - мою сторону не раз могли назвать честным поступком. Но все же для меня будет похвально, если я верну ему деньги потом'. Во время этого разговора моя 'Траи' оставалась все время в том же положении и утвердила меня еще больше в моем мнении. Я предложил Пари во второй
  
  
  88
  
  
  
  
  раз - и оно было принято. Едва это произошло, как несколько матросов, которые рыбачили из длинной лодки, закрепленной в задней части корабля, поймали и убили огромную акулу и вытащили ее на борт. Они начали разрезать рыбу и видят - мы нашли в желудке этой акулы не менее шести пар живых куропаток. Эта акула была такой длины, что в ней одна курица-наседка сидела на пяти яйцах, даже один цыпленок вылупился тогда, когда акула была распорота. Эту маленькую птичку мы быстро оттащили от маленького котенка, который тоже несколько минут перед этим появился на свет. Старая кошка так полюбила курочек, как своих четвероногих детей и была всегда озабочена и неспокойна, когда они хотели куда-нибудь улизнуть или не возвращались назад. От этих куропаток мы имели четыре курочек, из которых одна или несколько сидели на яйцах так, что мы во время нашего путешествия постоянно были обеспечены мясом дичи к капитанскому столу. Бедной 'Траи' в благодарность за сотню гиней, которые я приобрел благодаря ей, я смог ежедневно давать косточки, а иногда и всю птицу.
  
  
  89
  
  
  
 &nb
  ДЕСЯТОЕ МОРСКОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ
  
   Раньше я рассказал об одном маленьком путешествии, которое я сделал на Луну, чтобы вернуть мой серебряный топор. После этого я отправился туда еще раз, используя различные приятные способы и оставался там достаточно долго, чтобы определить принадлежность находящихся там различных вещей. Это путешествие я теперь насколько мне позволяет моя память хочу описать более подробно. Один мой далекий родственник с причудой, который считал себя Гулливером в стране лилипутов, твердил мне, что эту информацию необходимо довести до народа, который считается великим. Теперь при моем участии каждый рассказ больше всего подходит на хорошую сказку, а я верил в лилипутов также мало, как в Эльдорадо; однако человек передал мне наследство, и я был ему обязан за эту любезность. Задуманное осуществилось, он отправлялся в одно исследовательское путешествие и попросил меня его сопровождать.
  
  90
  
  
  
  
  Мы благополучно поплыли по Южному морю, чтобы нас опять что-нибудь не ударило кроме летающих рыбок и подобной мелочи; это и было оправдано, они танцевали в воздухе менуэт или делали забавные виртуозные прыжки. На восемнадцатый день после того как мы прошли мимо острова Отахейти, ураган поднял наш корабль вверх в воздух над поверхностью воды и длительное время нес на с в вышине. Наш парус наполнился свежим ветром, и мы понеслись вперед с невероятной скоростью. Долгие шесть недель мы путешествовали над облаками, когда заметили большую землю, как плавающий в воздухе остров. Мы причалили в один удобный порт, сошли на берег и нашли всю территорию заселенной. Но мы увидели под нами внизу другую Землю с городами, деревьями, горами, реками, озерами ., которую, как мы предполагали, мы покинули. На луне, которую мы посчитали как плавающий в воздухе остров и на которую ступили, мы увидели огромную фигуру человека, ездившего верхом на коршуне, который имел три головы. Чтобы читатель имел понятие о величине этой птицы, я должен описать размах ее крыльев, который был в шесть раз длиннее, чем самая большая парусная мачта на нашем корабле. Именно так, как мы земные жители ездим верхом
  
  91
  
  
  
  
  на лошади, этот житель Луны летал вокруг нас на этой птице. Здешний король как раз воевал со своим сыном. Он предложил мне место офицера; однако я с достоинством обещал Его-Величеству подумать. Все в этом Лунном Мире было чрезвычайно большим обыкновенная муха была не меньше овцы. Самым прекрасным оружием, которое применял житель Луны во время войны, была редька, которую использовали как дротик и которая внезапно приносила смерть. Щиты (воинов) были сделаны из грибов, и если редька не помогала, то ее заменял стебель спаржи. Я видел здесь также несколько собако-аистов, которые приобрели их же поводки. Странные людишки имели лица большого бульдога. Их глаза были расположены по обоим сторонам верхушки носа или чаще под их носом. Они не имели глазных век, но свои глаза прикрывали, когда шли спать, языком. Обычно они были ростом в двадцать футов (6м). Но отдельные жители Луны были ростом около тридцати шести футов (10м). В имени, кто руководил людьми Луны было что-то странное. Они его называли не человеком, а 'Поваром', хотя они готовили свою пищу как и мы - на огне.
  
  92
  
  
  
  
  Впрочем еда у них занимала очень мало времени, потому что они открывали у себя сбоку с левой стороны какую-то дверцу и проталкивали пищу в живот всю порцию сразу; потом они ее опять закрывали до истечение месяца этого же дня. Они имели с собой на весь год не более чем двенадцать запасов пищи а все обустройство, каждый кто был не обжорой или кутилой, при нашем приближении старался закрыть. Если люди на Луне старели, то они не умирали, а растворялись в воздухе и разлетались как дым. Они имели один только палец на каждой руке, с помощью которого они могли делать все также хорошо или даже лучше, чем мы, которые кроме большого пальца имеем еще четыре других. Свою голову они держали под правой рукой, а если они шли на работу или путешествовать, то есть когда они должны были быстро двигаться, то оставляли ее просто дома для того, чтобы они могли спросить у нее совет, и она должна быть от них удалена настолько, как они хотят. Принадлежность к жителю Луны также имело особенность не проявлять себя, если что-то происходит среди простого народа, даже если они очень хотят об этом знать. Если они остаются дома, то тело остается дома и посылает голову, которая может жить
  
  93
  
  
  
  самостоятельно, потом по желанию своего господина она возвращается с необходимой информацией. Виноградная косточка на Луне полностью подобна нашему граду, и я крепко убедился в том, что если буря на Луне бьет стебли винограда, косточки потом падают на Землю и образуется град. Я знаю, что это мое наблюдение уже давно известно многим продавцам вина, по крайней мере я получал и пробовал чаще всего вино, которое, кажется, было сделано из виноградных косточек и полностью имело такой же вкус, как вино на Луне. Одно странное обстоятельство я чуть было не забыл - живот заставляет всех людей на Луне служить работниками, которые делают ранцы; они вставляют в него все, что им необходимо, и закрывают его так же,как и живот,по его наполнению; поэтому-то кишками, печенью и сердцем, а так же другими внутренностями они не обладают. Их глаза могут по желанию выниматься и вкладываться так же хорошо, как и смотреть, если они в их голове, а даже если они находятся в их руках. Если они в однажды теряют или повреждают их случайным образом, то они могут купить или найти другие, и они будут так же пригодны как и первые. Поэтому на Луне повсюду встречаются люди, которые торгуют глазами. Эти продавцы глаз
  
  94
  
  
  
  
  получают хорошую прибыль, так как вкус и запросы очень разнообразны и часто меняются: в моде - то голубые, то коричневые, зеленые или серые глаза, а некоторые люди ищут - особенные. Я признаю, что все это звучит несколько странно, но я напомню каждому, кто в этом сомневается, чтобы он сам свободно отправился на Луну и убедился, что я придерживаюсь только правды так же точно, как и в других моих путешествиях.
  
  95
  
  
  
  
  96
  
  
  
  
  К Р У Г О С В Е Т Н О Е
  П У Т Е Ш Е С Т В И Е
  Б а р о н а
  М Ю Н Х Г А У З Е Н А
  в м е с т е
  с д р у г и м и
  З А М Е Ч А Т Е Л Ь Н Ы М И
  П Р И К Л Ю Ч Е Н И Я М И
  
  
  97
  
  
  
  
  98
  
  
  
  
  Путешествие Бреда по Сицилии, которое я прочитал с большим удовольствием, вызвало у меня желание посетить вулкан Этну. На моем пути туда ничего примечательного мне не попалось. Однажды ранним утром я отправился путешествовать из одной хижины, расположенной у подножия вулкана, твердо решив исследовать и изучить внутреннее строение этой известной огневой пропасти, даже если для этого потребуется цена моей жизни. После утомительного трехчасового пути я был уже на вершине вулкана. Он как раз бушевал уже три недели. Как он выглядел при этих обстоятельствах было описано уже давно, если, конечно, эти описания соответствуют действительности, но если это не так, то может быть и мне попробовать сделать эту попытку. Я обошел три раза вокруг кратера, который можно было сравнить с чудовищной воронкой, и не нашел ничего более умного в принятии решения как быстро спрыгнуть внутрь этой воронки... Едва я это сделал, как почувствовал, что я
  
  99
  
  
  
  
  оказался в довольно жаркой парилке, а мое бедное тело было плачевно раздавлено и обожжено раскаленной лавой, которая постоянно извергалась наружу. Но если все же сила, с которой лава выбрасывалась наружу, была мощной, то тяжесть моего тела, благодаря которой оно устремилось вниз, все-таки была значительно больше, и за короткое время я благополучно оказался на дне вулкана. Первое, что я там обнаружил, были: ужасные шум, грохот и буйство, которое казалось господствовали вокруг. Я поднял глаза и вижу..! - Я нахожусь в обществе Вулкана и его Циклопов. Эти господа, которым я очень давно еще в Империи сделал внушение, обвинив их во лжи, уже три недели ссорились из-за Устава и Подчиненности. Мое внезапное появление вызвало во всем обществе Мир и Согласие. Вулкан тотчас же захромал к своему шкафу и принес пластырь и мазь, которой он меня помазал своей собственной рукой, и через несколько мгновений мои раны зажили. Он предложил мне также лекарства своего изобретения - бутылку нектара и другие ценные вина, а также попробовать воевать как они - боги и богини. Вскоре я поправился, и он дал мне очень точные описания горы Этна.
  
  100
  
  
  
  
  Он сказал мне, что это накопитель золы, которая потом выбрасывается из его дымовой трубы (кратера), что он часто считает необходимым наказывать своих подчиненных и в гневе бросает им на тело раскаленные угли, которые они с большим мастерством парируют и отшвыривают их наверх во внешний мир, вместо того, чтобы вынести их своими руками. "Наши разногласия -продолжал он, - длятся иногда долгие месяцы, а явление, которое они распространили по всему миру, как мне стало известно, смертные люди назвали извержением. Гора Везувий точно также является моей мастерской, куда ведет только одна дорога, которая проходит под морем протяженностью в 350 миль. Подобные разногласия и там также порождают извержения." Таким образом я задержался в Преисподней несколько дней и не уставал наблюдать чудесную жизнь и поведение Вулкана и его подчиненных. Несмотря на огромную жару, которая господствовала внизу, я начал постепенно чувствовать себя как дома, тем более, что Вулкан обращался со мной особенно хорошо и угощал меня наилучшим образом. Но как раз это особое предпочтение, которое выпало на мою долю, создало мне врагов и
  
  101
  
  
  
  
  завистников, которые своей лживой клеветой очернили меня перед Вулканом, что, к сожалению, им очень хорошо удалось сделать. Без малейшего намека и не дав мне оправдаться против клеветы моих врагов, взял он утром меня на руки, принес в комнату, которую я раньше никогда не видел , поставил, как мне показалось, у одного глубокого колодца и сказал: "Неблагодарный смертный, возвращайся в Мир, из которого ты пришел!' С этими словами бросил он меня в колодец, вниз в бездну. Я падал и падал со все увеличивающейся скоростью, пока страх не охватил всю мою душу и мое сознание. Но вдруг я очнулся от своего обморока, так как я оказался в воде огромного моря, которое было озарено лучами солнца. Еще с ранней юности я мог отлично плавать и был опытным тренированным пловцом. Поэтому я почувствовал вскоре себя как дома и, в сравнении с моим ужасным положением, из которого я только что освободился, мое настоящее мне показалось Раем. Я огляделся вокруг, но ничего не увидел кроме воды, но почувствовал атмосферу, в которой я находился, очень неприятную из-за кратера Господина Вулкана. Вдруг я заметил, что-то на горизонте, что выглядело как удивительно большая скала,
  
  102
  
  
  
  
   и со всей скоростью поплыл к ней. Оказалось, что это был плавающий айсберг. Я смог до него добраться и после долгих поисков нашел, наконец, место, по которому смог вскарабкаться на его вершину. Однако к моему великому отчаянию с него невозможно было увидеть Землю. Наконец, перед наступлением темноты, я увидел корабль, который проплывал мимо меня. Вскоре я был достаточно близко к нему и закричал изо всех сил. Мне ответили по-голландски; я прыгнул в море, поплыл к кораблю и был вытащен на борт. Я осведомился, где мы находимся и услышал в ответ : в южном море. Это открытие разрешило вдруг всю загадку. Теперь мне было ясно, что я падал от горы Этна через середину Земли - в Южное море, - путь, который во всех случаях является самым коротким, чем другие пути вокруг Света. Еще никто не проделал его кроме меня, и я повторю его опять и представлю, конечно, соответствующие наблюдения. Я попросил легкий завтрак и пошел спать. Позже я рассказал офицерам просто и откровенно свое приключение так, как я описал его выше; все-таки некоторые из них сделали на лице такую мину, что они сомневаются в моей правдивости. Впрочем они приняли меня на корабле самым дружеским образом,
  
  103
  
  
  
  
  ведь я должен был остаться жить непременно по их милости, следовательно, хочешь-нехочешь, а их оскорбления я должен был положить себе в карман. Я уточнил, куда направлено их путешествие. Они ответили мне, что направляются за новыми открытиями, и, если мой рассказ правдив, то их план уже выполнен. Мы были теперь как раз на пути, который проделал капитан Кук, и пришли на следующее утро в порт Ботани-Вай - место, куда английское правительство должно было посылать не мошенников, чтобы их наказать, а различных людей, для которых лучшим подарком и вознаграждением было обеспечение их с избытком землей и натуральным хозяйством. Мы оставались здесь только три дня; на четвертый день после нашего отъезда начался ужасный шторм, который за несколько часов разорвал все наши паруса, наш бушприт раздробило на куски и большая жердь, которая падала прямо на бак, где находится наш компас, ударило так, что раздробило все коробку компаса на куски. Каждый, кто был на море, знает, каким печальным последствиям приводит подобная потеря. Мы знали теперь, что скоро нам будет конец.
  
  104
  
  
  
  
  Но вдруг шторм утих, и подул сильный постоянный ветер. Три месяца мы плыли и должно быть прошли чрезвычайно длинный путь, когда вдруг мы все заметили, что вокруг нас произошли удивительные изменения. Мы стали все так легки и веселы, наши носы почувствовали приятные запахи бальзама, море сменило свои краски, и было больше не зеленым, а белым. Вскоре после этих чудесных изменений мы увидели Землю и недалеко от нас порт, в который мы и причалили, и который мы нашли очень глубоким и просторным. Вместо воды он был наполнен отличным вкусным молоком. Мы сошли на землю, и ... весь остров оказалось состоял из одного большого куска сыра. Мы возможно этого не заметили, бы, если бы на это не навело одно особое происшествие. На нашем корабле был один матрос, который имел на сыр естественную аллергию. Едва он вступил на берег, как упал в обморок. Когда он пришел в себя, то попросил, можно ли у него из-под ног убрать сыр. И тут все увидели, что он прав: остров был, как сказано выше, ничто иное, как гигантский кусок сыра. Этим сыром большей частью питались жители острова. Так днем проглатывалось ими много сыра, а ночью он вырастал опять.
  
  105
  
  
  
  
  Мы видели много виноградных лоз с большим красивым виноградом, который кроме молока ничего не давал. Жители острова стройные, красивые создания, высотой девять футов, имели три ноги и одну руку и, когда они становились взрослыми имели на лбу рог, которым они владели с большим мастерством. Они устраивали на поверхности молока состязания по бегу, даже прогуливаясь, не падая, медленно вокруг, как мы прогуливаемся на лугу. На этом острове, или на этом сыре, росло много колосьев с хлебными зернами, которые выглядели как земные губки, внутри которых лежал хлеб; он был полностью готов и его можно было тотчас же есть. При нашем обходе по этому острову - сыру мы заметили семь рек из молока и две из вина. После шестнадцати дневного путешествия мы вышли на берег, который был против того, к которому мы причалили. Здесь мы нашли на значительном протяжении молодой зеленый сыр, из-за которого знатоки сыра на Земле поднимают так много шуму. Вместо того, чтобы в нем б ыли бы сырные клещи, на нем росли отличные фруктовые деревья, как персики, абрикосы, а также тысячи деревьев других сортов, о которых мы вообще не знали. На этих деревьях, которые были удивительно большие, было видно много птичьих гнезд. Под другими
  
  106
  
  
  
  
  деревьями на глаза попадались гнезда ледовых птиц, которые были такими огромными, как башня церкви Св.Павла в Лондоне. Гнезда были искусно сплетены из огромных веток деревьев, и в них лежало - я не хочу преувеличивать - по крайне мере пятьсот яиц, каждое яйцо было таким большим, как огромная плотина. Молодых птиц мы смогли не только увидеть, но и услышать их свист. Когда мы с большим трудом раскрыли одно такое яйцо, молодой не оперившийся птенец выскочил из него. Он был один намного больше, чем двадцать земных коршунов вместе взятых. Едва мы дали свободу этому молодому зверенышу, как взрослая ледовая птица бросилась вниз, схватила нашего капитана своими когтями, подняла его в высоту, и, на расстоянии одной мили, ударила его резко крыльями, а затем бросила в море. Голландец плавал так,как я ездил в верхом. Вскоре он был уже с нами, и мы вернулись на наш корабль, но при возвращении мы пошли не по старому пути
  
  107
  
  
  
  
   и поэтому увидели еще очень много интересного. На этом пути мы застрелили двух диких быков, которые имели только один рог, но он рос у них между глаз. Нам стало жаль, что мы его убили, так как мы вскоре отплывали, а жители острова ведь укрощают его, как мы лошадь, и ездят на нем верхом, или используют для перевозки грузов. Его мясо, как нам сказали , чрезвычайно вкусно, но для народа, живущего только на молоке и сыре, является совершенно не съедобным. Когда после двухдневного путешествия мы снова удалились от нашего корабля, мы увидели трех людей, которые были повешены на высоких деревьях. Я спросил, что такое они совершили, что смогли заслужить такое жестокое наказание, и услышал если бы они остались на чужбине и у них не возникло бы желание вернуться домой этого бы никогда не случилось. Их друзья заняли бы и переоформили на себя их места, которые они вообще никогда не видели. Я нашел наказание очень справедливым, так как ничто не является главнейшей обязанностью путешествующих, как строго придерживаться правды. Как только, мы прибыли на наш корабль, мы подняли якорь и поплыли под парусами от этой чудесной земли.
  
  108
  
  
  
  
  Все деревья на берегу, среди которых было несколько очень больших и высоких, два раза синхронно поклонились нам, и вернулись опять в свое прежнее положение. Три дня мы плыли кругами (зигзагом) туда, где небо было чистым, т.к. мы не имели компаса, - наконец, мы пришли в море, которое было - ... черным. Мы попробовали черную воду на вкус и видим ..! Это было отличное вино! Мы пытались сохранить это в тайне, чтобы все матросы не перепились. Однако радость длилась недолго. Через некоторое время мы оказались окружены другими неизмеримо огромными животными, из которых одно было такой величины, что мы его не могли осмотреть даже в свои подзорные трубы. К сожалению мы не смогли заметить его раньше, так как были к нему уже довольно близко. Вдруг это чудовище потащило наш корабль с мачтами и полными ветра парусами в свою огромную, вооруженную гигантскими зубами, пасть. Некоторое время мы пробыли в этой пасти, но чудовище открыло ее еще более широко, глотнуло огромную массу воды, и наш корабль, который был не такой уж маленький кусок, поплыл вниз, в его желудок.
  
  109
  
  
  
  
  Здесь мы находились теперь в таком спокойном состоянии , как если бы бросили свой якорь при полном штиле. Воздух был немного теплым, но неприятным; это нельзя было отрицать. В желудке чудовища мы нашли другие якоря, канаты, лодки, барки и значительное количество кораблей, частично нагруженных и не нагруженных, которых это животное проглотило. Первое, что мы сделали это зажгли факелы . Для нас это было, конечно, не солнце, не луна и не звезда. Регулярно, дважды в день, мы находились на высокой воде и дважды на дне. Когда животное пило, то был прилив, а когда его желудок был пустой мы были на дне. По приблизительным расчетам животное вбирало в себя так много воды, какое содержится в Женевском озере, имеющее в окружности тридцать миль. На второй день нашей неволи в этом царстве тьмы и ночи я рискнул при отливе, как мы называли это время, когда корабль сидел на дне, вместе с капитаном и несколькими офицерами провести маленькую рекогносцировку. Мы все естественно имели факелы и встретили на кораблях десять тысяч людей всех национальностей. Они хотели как раз провести совещание, как им обрести опять свою свободу.
  
  110
  
  
  
  
  Некоторые из них уже многие годы провели в желудке этого животного. Именно как раз, когда Председатель собрания хотел уведомить нас о деле из-за которого все мы были собраны, наша проклятая рыба почувствовала жажду и начала пить, вода устремилась таким потоком, что мы вынуждены были срочно спасаться на наши корабли, если не хотели утонуть. Некоторые спаслись только благодаря тому, что умели плавать. Вскоре желудок животного опять опустел, и мы собрались все снова. Я был выбран Председателем Собрания и внес сразу предложение соединить друг с другом две самые большие мачты, которыми, если чудовище откроет свою пасть, блокировать ее так, чтобы не дать ему ее закрыть. Это предложение было всеми принято, и сотня сильных людей были выбраны для его исполнения. Едва мы приготовили наши две мачты, как произошел случай, который нам помог. Чудовище зевнуло, и тотчас же мы вклинили наши соединенные мачты так, что один конец оказался между его зубов на нижнем небе, а другой встал против верхнего неба, благодаря чему закрыть действительно всю пасть стало невозможно, конечно, если бы наши мачты не оказались достаточно крепкими. Вскоре все в желудке животного плавало;
  
  111
  
  
  
  
  мы экипировали несколько лодок, на которых мы и выгребли на белый свет. Так дневной свет мы увидели после, если смогли правильно рассчитать, четырнадцатидневного заключения. Когда мы полностью все освободились из этого вместительного рыбного желудка, то составили флот из тридцатипяти кораблей всех национальностей. Мы оставили наши мачты в пасти чудовища, чтобы предохранить других от ужасного несчастья быть запертыми в этой страшной бездне мрака и наводнений. Нашим первым желанием теперь было узнать, в какой части света мы находимся; сначала мы не могли об этом получить достоверные данные. Но, наконец, я определил по наблюдением, что мы находимся в Каспийском море. Так как это море со всех сторон окружено сушей и не имеет соединения с другими водами, все это для нас было непостижимо. Как мы в него могли зайти? Все таки один матрос, родившийся на острове - сыре, которого я привез с собой, дал нам об этом очень благоразумное разъяснение. По его мнению, чудовище, в желудке которого мы были так долго заперты, проникло в это море благодаря какому-нибудь подземному проходу. Достаточно, мы все очень радовались, что были теперь здесь и старались делать все как можно
  
  112
  
  
  
  
   быстрее, чтобы сойти на берег. Я был первым, кто ступил на Землю. Едва я встал одной ногой на сушу, как ко мне устремился толстый медведь. 'Ах! думаю я, - ты пришел как раз вовремя!' Я схватил каждой рукой его передние лапы и с большим удовольствием сжал ему их так, что он начал ужасно выть, но я, не переставая давить, продержал его в этом положении так долго, пока он не умер. Благодаря этому я заслужил у всех медведей уважение; и ни один из них потом не рискнул пойти мне наперекор.
  
  
  
  Отсюда я поехал в С.-Петербург и получил там от одного моего старого друга подарок, чрезвычайно дорогой, а именно охотничью собаку, которая родилась от известной всем Вам суки, о чем я уже однажды рассказывал, и которая была брошена щенком во время охоты на зайца. К сожалению, это животное вскоре после этого было застрелено неловким охотником, принявшего собаку, которая делала стойку, за цепочку курочек. Я находился в размышлении не сделать ли из шкуры старого товарища сюртук, который бы меня всегда, если бы я шел в поле на охоту, невольно приводил бы меня туда, где есть дичь.
  
  113
  
  
  
  
  И вот теперь, когда я могу выстрелить с близкого расстояния, немедленно отрывается пуговица моего сюртука и летит вниз в то место, где находится птица или зверь, и тогда я, опытный стрелок, взвожу все свои курки и ничто не ускользнет от меня. Я имею теперь на сюртуке только три пуговицы; но скоро опять наступит сезон охоты и мне придется обшить мой сюртук двумя рядами новых пуговиц.
  
  114
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Э.А.Кузнецов-Молин
  
  ПУТЕШЕСТВИЯ и ПРИКЛЮЧЕНИЯ
  Барона МЮНХГАУЗЕНА (Предисловие, Гл. 1,2,3)
  
  ( Перевод с немецкого языка,
   '(Munchhausen', изд.1938г. )
  
   2002 г
  
  
  
   LIGHT
   Оперативная типография
   Москва,111401,
   Зеленый проспект,д. 29/1
  
   Тираж 10 экз.
  
  115
  
  
  
  116
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"