|
|
||
* * *
Среди дюн, запахнувшись угрюмо, в нелепом пальто,
Кто - то долго идёт в темноте по песку,
Для него в этом мире, сейчас, не попутчик никто,
Попирая ногами свою внеземную тоску,
Он похож на корабль, затерявшийся в море без края
И дна. Без команды, лишь с парусом, словно в себе заключа
Смысл поиска Terra Inkognita, ветра и рая,
Что черты обретёт в драгоценнейшем слове " земля .
Я не знаю дорог, лучше той, что ведёт в тишине
К покосившейся хижине, зыбко стоящей у моря,
Для неё, тяжесть долгих часов, проведённых во тьме,
Означает утрату тепла непришедших людей. Ничего, кроме горя.
Даже если и кто забредёт, запахнувшись угрюмо в пальто,
Будут вместе молчать, оставаясь лишь чутки к прибою,
И никто не заметит печали двоих одиноких, никто,
Лишь волна, набежав в сотый раз, захлебнётся тоскою.
* * *
В пол ночи времени минута
застыла над ковром уюта
печальной комнаты, она
дыханьем сна поглощена.
Немеют строем у окна гардины
спят на стене тяжёлые картины
ни шороха, настенные часы стоят,
их стрелок руки не тревожат взгляд.
Камин потухнув, дремлет до утра,
он видит в грёзах тёплый дым костра.
Все вещи спят. Уснуло всё вокруг,
ничьим движеньем не рождая звук.
Лишь я бессонницей нещадно одолён,
бежит, скрываясь, от меня мой сон.
Теряются часов вдали незримые следы,
спит комната. Погружена в мечты.
* * *
В баре.
За стойкой
бара
грозя жилетом
обрюзгшего
лица
стоит хозяин
руководя кордебалетом
кружек, бокалов,
посетителям
нет конца.
За окном -
воющий ветер,
город огнями живя
ждёт
площадей танец
исполненный
под вопли
дождя,
под его полёт.
А у меня -
кружка тёплого
пива,
ради неё руками
я готов
отдать последнее, но -
отдаю деньгами.
Застегнув ворот
со мною город
пьёт на брудершафт,
я чувствую,
его застилают слёзы,
слёзы размывающие
его ландшафт.
* * *
Надежда есть последний оплот
для человека, у которого ещё не забит рот
землёй, или покуда вода
не затопила гортань его, она
ставши живой частью плоти, но не души
обречена падать с высоты Ниагары, даже в тиши
сердца, которое может быть никогда
не обретёт ритма, но даже тогда
кто - то в своей постели, ещё во власти сна
скажет одними губами, пришла весна.
* * *
В окне твоём
каждый молчит о своём
каждый грустит о своём.
Не понятно о чём
беседа идёт.
В доме твоём
молчит о своём каждый
грустит о своём каждый.
* * *
Выходили трое за крыльцо
Выходили, молод все, как один
молодцом!
Распевали грусть свою, да тоску
Распивали водку, шли версту.
Колотили в дом, в дом не узнанный
Материли двор. Мат разнузданный.
Опосля дрались, чуть не вышибли
дух
из духа вон.
Ну что ж теперь, выпили.
В головах звон.
Поутру добрели домой
молодцы
как один - хмельной
как один - молоды.
* * *
Бежали деревья
чувствуя генетически осознанный
страх
от топоров,
от насильников
от их
плах.
В кустах украдкой молились
древесному богу
Срывались ветками
на крик
на жалобный плачь
на немой стих
знали - это крах.
Слезами умывались,
уходили в тепло
в чьей - то хижине.
Но - благоговели,
кого - то это спасло.
* * *
Шёл Иван дорогой,
глотал слёзы -
нет милой со мной,
нет в пути.
Корчевал пни для веселья
бил зверя
и
глотал слёзы,
ведь нет рядом милой,
куда идти?
Хлеб жевал, пил дождевую
воду
смотрел на звёзды
вдыхал запахи,
шёл
вперёд.
Брёл спотыкаясь,
глотал слёзы
ведь нет милой в пути.
* * *
Купались в реке
в народе пели,
гуляли
Хвалились наградами,
стреляли зверя.
А потом кутили.
Молодцы
раздавали
монеты
девиц
сажали на колени
пили.
Боролись на песке
за взгляд
царевны
у неё наряд -
мех
ценный, ценный.
* * *
Капала поутру красным страхом
кровь
Вели в преисподнию человека,
вновь
человека.
Пытали, образами крючили
взгляд.
Паломника ковали цепями
стоял люд
напряжённо слушал,
в ряд.
Друзья мечтали, глодали кости
обосновались неподалёку
пришли
спасти.
Капало поутру красным страхом
вино.
Молился кое - где
кое - кто
народ.
* * *
Между измученной гортанью
И выбитыми зубами
У него музыка звучала
У него в голове пела,
Молилась заступница перед Богом
Просила миловать, обещала
Что исправится, будет помнить
Хранить в сердце благодарность
За великий дар, за спасенье.
Окровавленная голова моталась
Мёртвое тело о повозку билось
Это случилось в воскресенье
Апокалипсис.
Колокола гнули звоном
рябину,
воздухом наливался
малиновым
в голове - стон.
Причитали скорбно полу ангелы
полу люди.
Трепетали, молили, хрипели,
били в груди
надеялись.
Местами менялись,
оживали
каялись
отдавали последнее
не помогало,
знали - мало,
до ужаса - мало
очертя голову бросались,
на коленях ползли на камни.
Взывали.
Порою шептали
наконец, с себя снимали
последнее и - раздавали
не брали
больше не крали -
прощения ждали.
Жаждали.
Колокола гнули звоном
рябину.
Звоном маршировали
Кричали
с людьми
Имя
звали.
|