Аннотация: Лукьян - светлый маг, оперативник Ночного Дозора. И это - его последняя операция, ведь попытка очистить имя после проваленного дела... Рассказ писался для мастер-класса по вселенной "Дозоров" Сергея Лукьяненко.
Я познакомился с Лизой, стоя на коленях рядом с мусорным баком, в двух шагах от самого популярного в городе бара. Контейнер недавно кто-то заблевал, я любовался видом плохо переработанной корейской моркови, вяленого мяса и тухлых овощей, сдобренных пивом. Поднять голову мешал упирающийся в затылок "магнум". Пистолет держал один из тех перекачанных ублюдков, что наводнили город в последнее время. Обкуренный, с безразличным взглядом, он терпеливо исполнял приказы более вменяемого товарища, и шарил у меня по карманам.
Лиза, будто идеал женственности, изящности и нежности, спустилась с крыльца бара в окружении трех молодых, изрядно выпивших мужчин. Пистолет дрогнул, я смог повернуть голову вбок в надежде ослабить аромат помойки и испражнений, бьющих мне в ноздри. Увидев то, как меня грабят, глазки Лизы расширились, очаровательный рот с алыми губками приоткрылся. Девушка вскрикнула и принялась уговаривать спутников помочь мне.
Эти уроды, распушившие хвосты павлины, медлили. Я прикрыл глаза, моля, чтобы они не вмешивались. Не помогло. Картинно, словно рисуясь, поигрывая мышцами в дорогих рубашках, они двинулись к помойке. Один, стремясь выглядеть еще мужественнее в глазах Лизы, этого ангела среди городских крыс, умудрилась проорать какую-то глупость. "Отпустите его", - крикнул этот придурок, предупреждая о подходе защитников.
Безоружный грабитель оскалился и повернулся к защитникам. Конечно, эти уроды наслаждались своим превосходством - трое здоровых лбов против двух наркоманов, один из которых даже пистолет толком держать не умеет. Обо мне доблестные "рыцари" не думали, они рисовались, стремясь попасть в очаровательный ротик Лизы, надеялись предстать в лучшем свете в ее томных зеленых глазах.
Я выругался - трое хилых мажоров, завсегдатаев баров ночью и кофейни днем, нападали на здоровых оборотней, не контролирующих силы. Сорвавшихся Темных, готовых удовлетворить жажду крови на случайно подвернувшемся Светлом. Я поудобнее устроил затекшую ногу, упал на спину и заломил уроду запястье. Прогремел выстрел, выбив искры из асфальта рядом с моим ухом. "Магнум" упал, оцарапав рукояткой мне лоб. Вопль покалеченного оборотня сливался с криком Лизы. Стараясь не обращать внимание на звон в ушах, я притянул колени к груди и оттолкнул неудачливого стрелка. Второй грабитель наотмашь ударил одного из защитников, худощавого блондинчика со смазливым лицом. Тот рухнул, с гулким звуком ударился головой обо асфальт. Из-под лба тоненьким ручейком потекла струйка крови.
Обернувшись, оборотень бросился на меня, в прыжке трансформируясь в оскалившуюся гиену. Я лихорадочно пошарил руками по асфальту, натыкаясь на блевотину и мусор, наконец нащупал упавший "Магнум". Схватил пистолет и выпустил оставшиеся пять пуль в летящий на меня ком шерсти с вытянутыми вперед когтями. Пули оставили на шкуре оборотня кровяные разводы и отбросили в сторону. Пошатываясь, я поднялся на ноги, поймал полный ужаса взгляд Лизы и попытался ободряюще улыбнуться. Судя по ошарашенному виду девушки, попытка провалилась.
С визгом, стирая шины, около нас затормозила черная, тонированная иномарка. Из седана выбрались Темные. Один из них, шатен, в черном костюме-тройке, поигрывая дробовиком, рявкнул: "Дневной дозор! Всем оставаться на местах". Чертыхнувшись, я бросил ненужный пистолет на землю и сложил руки на затылке. Помощи ждать было неоткуда.
***
За сутки до этого
Ты просыпаешь за полчаса до звона будильника от ора птенца-человека за стенкой. В панельных домах звукоизоляция не предусмотрена, и ты еще минуту, растирая глаза, слушаешь визгливые женские высказывания о ненужности продолжения рода. Соседка клянет себя, ребенка, тот день, когда согласилась выйти замуж за полицейского без перспектив карьерного роста. За те пять лет, пока ты существуешь в засранной бывшими жильцами квартире на окраине города, ты знаешь всю подноготную блондинистой безработной девушки, что живет этажом выше. Последний год, после рождения потомства, она провожает утонувшего в системе мужа на работу и открывает моно-концерт на тему разрушенной судьбы. Объясняет заходящемуся в крике, обгаженному ребенку, что он испортил ее молодость, ругает друзей и родителей, которые не отговорили ее от опрометчивого замужества. Крики закончатся через час, когда ребенок будет отчищен о запекшегося за ночь дерьма, накормлен и уложен спать, а сама девушка засядет за очередной сериал про сладкую жизнь. Подробностей сериала ты не знаешь, так как к этому времени, боясь сойти с ума, ты сам сбегаешь из дома.
Ты шаришь на прикроватной тумбочке, сбивая на потрескавшийся линолеум чашку с разводами от кофе, которая не мылась уже год, не меньше. Вслед падает упаковка болеутоляющих, ежевечернее снотворное в виде тоненького томика Кафки, который читается столько же, сколько не моется чашка. От обильного поглощения заменителей кофеина и красителей, которые ты называешь кофе, твоя нервная система превратилась в пульсирующий комок тревоги, и по вечерам ты не можешь сосредоточиться и прочесть даже страницу текста, не относящегося к работе. Ты сбиваешь сотовый телефон, который ударяется о ножку разваливающейся раскладушки, крышка у него отлетает, батарейка прячется под тумбочкой. Ты вспоминаешь, что выбросил будильник полгода назад, так как все равно ежедневно не досыпаешь полчаса из-за криков личинки человека и его сумасшедшей мамаши.
Потянувшись, ты бредешь на кухню, на ходу натягивая рубашку. Спать ты лег в джинсах, проигнорировав смятые спортивные штаны в углу комнаты. Твоя служебная квартира состоит из узенькой комнаты-пенала, в которую можно затащить лишь раскладушку, шкаф-купе и журнальный столик, на котором расположился древний ноутбук, купленный на первую премию. На кухне помешается только плита, раковина и квадратный столик, на котором ты можешь либо готовить, либо питаться - одновременно две тарелки на него уже не поставишь. Когда ты только въехал в эту квартиру, то еще пытался отчистить стены от паутины, а полы от черных разводов. Спустя полгода бросил эти попытки и стараешься в этом помещении, которое здравомыслящий человек никогда не назовет домом, лишь ночевать.
Наверное, ты единственный человек в этом городе, у которого в квартире функционирует городской телефон. Аппарат, старая потрескавшаяся красная коробка с проводной трубкой и дисковым набором, трезвонит так, что ребенок наверху просыпается, и женщина-мать заходится в крике. Спотыкаясь о табуретку, ты проливаешь на себя только налитый обжигающий кофе, на ходу пытаешься затереть рукавом пятно на ляжке и мчишься в комнату, стремясь прекратить телефонные трели. Звон прорывается прямиком в мозг, не оставляя там места ни для одной мысли. Ребенок уже не кричит, лишь хрипит, пытаясь выхаркать горло.
***
- Лукьян! Кажется, мы договаривались, что ты не будешь выключать сотовый хотя бы эти две недели, пока дорабатываешь! - из трубки раздался голос моего шефа, шестидесятилетнего Светлого мага по фамилии Бродскин. Не Бродский, сходства с поэтом никакого.
- Разрядился, наверное! Не посмотрел, - бросил я, усаживаясь на журнальный столик. Единственная деревянная ножка досадливо хрустнула, но выдержала. - Так у меня же вроде сегодня выходной?
- У тебя через неделю будет сразу долгий выходной, - рявкнул шеф. Бывший партийный работник, он ненавидел, когда люди пытались напомнить ему про график работы и сверхурочные. Сам он сидел в офисе до ночи, что на качестве его работы все равно не сказывалось. - А пока будь добр исполнять свои должностные обязанности. Ты в конце концов зарплату еще получаешь!
- Хорошо, хорошо. Что звонишь-то? - сдерживаясь, чтобы не заорать, ответил я. Наверное, странная у меня реакция на слово зарплата - хочется сразу и кричать, и плакать.
- Новое задание. На этот раз серьезное, чтобы никакого разгильдяйства, - сказал шеф, сменив тон на более доброжелательный. - Задача - найти и охранять неинициированную иную. Инициацию сам не проводишь, объект сложный, будем работать группой.
- Уже не доверяете? - вспыхнул я. - Значит, столько лет работы без замечаний насмарку? Стоило один раз ошибиться - и все, как к салаге?
- Хватит вести себя как истеричная девка! - заорал шеф. - Не я тебя решил выгнать, я ты сам пожелал уйти! Сказано же тебе, объект сложный! Не исключено, что темные уже поработали. А девушка - потенциально сильный маг, может быть, твоего или моего уровня! У нас и так никого не остается, а уж после твоего ухода я сам на дежурства ходить буду. Так что ошибиться не могу. И плевать мне на твои чувства!
- Ты знаешь, почему я решил уйти...
- Я - да, знаю. А вот ты похоже так и не разобрался, - прервал мои объяснения Бродскин. - Ты даже не понял, почему та иная сорвалась, психолог хренов!
- Ладно, все. - пробурчал я, меня тему. - Понятно. Что за объект, откуда первый контакт?
- На вокзале, наш сотрудник заметил, - ответил шеф.
- Так почему упустил? Хороший сотрудник...
- Потому что студент еще, совсем без опыта, - буркнул шеф. - Не все рождаются со знаниями и рефлексами в голове. Некоторые трудятся, чтобы достичь чего-то. В отличии от некоторых.
- Да понял я, понял, - вспыхнул я. - У тебя на все один ответ, лишь бы меня козлом отпущения сделать. Скажи еще, я виноват, что он прошляпил иную.
- Может, и ты! - рявкнул шеф. - Кто обещал мне со студентами заниматься, как сотрудник со стажем? И где твои мастер-классы? В ближайшей пивной? Все, дуй на вокзал, Игорек тебя там ждет. Найдешь, доставишь в офис. И захвати документы на квартиру, надо думать, кого вместо тебя в нее заселять.
- Да пошел ты! - заорал я, но шеф успел бросить трубку раньше. Нацепив свежую футболку, я нащупал ключи и мятый паспорт в кармане, обесточил рубильником квартиру и выбежал в подъезд. Привычно задержав дыхание, аккуратно спустился вниз, обходя лужи мочи на лестнице, и выбрался на улицу.
Я извлек из кармана потертую сотню, на которой кто-то шариковой ручкой нарисовал грустный смайл, и несколько монет. Придется забыть о такси. Чертыхнувшись, помчался на остановку через дорогу, огибая ямы, наполненные весенней грязью - смесью густой земли вперемешку с песком и кусками льда. Сегодня повезло, в разваливающейся "ГАЗели" удалось запрыгнуть на переднее сидение. Вытянув ноги, я воткнул в уши "капельки" плеера и добрался до транспортного центра города - железнодорожного вокзала.
Остановка располагалась в одной улице от здания вокзала. Год назад, заставив народ переться с баулами на вокзал лишние пятьсот метров, власти объясняли это мерами безопасности. Никто не возмущался - все помнили тот теракт. Да только мало кто знал, что микроавтобус на вокзале взорвался не по велению смертницы... И сейчас почти никто не в курсе - разве что несколько человек из оставшихся в городе Светлых. Тех, кто смог выжить в бойне, устроенной Темными.
Вокзал с тех пор трансформировался, превратился из старого разбитого архитектурного памятника в новомодное здание, обитое серо-красным пластиком. Я усмехнулся - помнится, один из моих любимых авторов описывал вокзал как чудесное место. Будто чувства людей в нем раскрываются по-настоящему, будто здесь можно встретить искренность признаний. Не знаю, как это происходит в Москве, но в нашем городе на вокзале можно увидеть лишь злобу в глазах посетителей, которые мечтаю поскорее выбраться из этого чадящего зловониями места. И из искренности можно встретить лишь муку и отрешенность в глазах полицейского, которого дома ждет затюканная жена и долги по ипотеке.
Я тряхнул головой, отгоняя назойливые мысли. Не люблю я вокзалы после того случая, когда федералы пытались здесь поймать Высшего вампира, ой как не люблю. Сразу начинает ныть сломанная рука, и вспоминается тот взрыв, в котором потерялась половина нашего оперативного отдела.
Игорек, белобрысый худощавый паренек, стоял около парадного входа под козырьком. Неряшливо одетый, в мятых джинсах и куртке на "рыбьем" меху, он переминался с ноги на ногу. Я протянул руку, студент замешкался, стараясь снять перчатку одеревеневшими пальцами.
- Ты что здесь делал-то? На поезд не успел, и решил на девушек посмотреть? - спросил я, затаскивая окоченевшего паренька в зал ожидания. Знакомый охранник на входе кивнул и махнул рукой на попытку достать паспорт.
- Нет, отрабатывал задание. Нам сказали, что на вокзале можно хорошо потренироваться в слепках ауры. Ну, вот я и решил в свободное время заняться этим, - пролепетал паренек и сбросил мне ауру иной. Я хмыкнул - из такого студента и правда мог получится хороший сотрудник. Только теоретик, как бы не надеялся шеф. Оперативника слепить не получится - растерялся, потенциальную иную упустил. Да и зашуганный он какой-то. Хотя что можно ждать от начинающего Светлого мага в городе, где Темных на порядок больше?
Мы прошли через зал ожидания и поднялись на второй этаж. Здесь, за углом, терялась в окружении торговых палаток со всяческими сувенирами небольшая деревянная дверь без табличек. Я придержал створку, пропуская студента в темную, освещенную одной лишь настольной лампой и монитором компьютера, комнату.
За древним ЭЛТ-экраном сидел пожилой полицейский. Седой, грузный, но еще не растерявший силу оперативник транспортной полиции делал выписки из уголовного дела, сверяясь с открытым на компьютере кодексом.
- Привет работникам железки и ствола! - рявкнул я.
- И нечего так орать. Здесь люди работают. Бери стул, садись. Хочешь, чай завари, знаешь где взять, - спокойно ответил полицейский, не отрываясь от записей. С Русланом мы познакомились еще год назад, во время того теракта. Мужик он был решительный и суровый - когда Темные начали заваруху, не струхнул, как многие коллеги, а сидел в дверях вокзала и отстреливался от нападавших вампиров из табельного "Макарова". Вреда нанести не смог, но до моего прихода продержался. С тех пор минимум раз в месяц мы встречаемся и понимаем лихом тех федералов, что спровоцировали то столкновение.
- Не за чаем мы пришли, Руслан. Времени почти нет, - я пододвинул стул в компьютерному столу, - Мне распечаточку бы из тех, кто сегодня на вокзал приехал. Интересует девушка, лет 25-27, славянская внешность, скорее всего, русская.
- Ты хоть знаешь, сколько таких может быть? - спросил Руслан.
- Она должна была приехать между одиннадцатью и двумя часами, не позже, - добавил Игорек. Я хмыкнул и вызвал образ ауры. Не то, это тоже не то... А вот это может подойти!
- Руслан, проверь сначала поезда, которые приехали из теплых краев, - сказал я. Поймав недоуменный взгляд Игоря, объяснил. - На ней была только футболка, а сейчас еще слишком холодно для такой одежды.
- Может, она в поезде пока ехала, куртку в рюкзак бросила?
- И забыла надеть? Ты в ветровке своей окоченел, а девушка спокойно в футболке прогуливалась по перрону? Руслан, начинай с этого, а там посмотрим.
Через полчаса монотонного просмотра ксерокопий паспортов пассажиров мы получили три распечатки подходящих под описание девушек. Руслан нашел десять, но шесть отбраковал я -- не верится, что девушка местная, такую наверняка бы родственники предупредили о резком похолодании. Одну отбросил Игорек -- некая Ирина приехала из Москвы, и я уже хотел добавить ее в список подозреваемых, но наш студент узнал по фамилии сокурсницу, с которой встречался пару лет назад. Шанс того, что девушка внезапно превратилась в иную, был минимален.
Сложив альбомные листы в четыре раза и засунув их в задний карман джинс, я попрощался с Русланом, пообещав заглянуть на неделе в гости, и размашистым шагом вышел из вокзала. Игорек держался чуть позади, вновь погрузившись в забавную для него игру -- считывал ауры прохожих. Я хмыкнул -- пусть развлекается. На привокзальной площади паренька пришлось оторвать от забавного занятия, нас ждали гости.
В нарушении всех правил дорожного движения на тротуаре припарковался черный "Мерседес". Около гордости немецкого автопрома кучковались трое -- седовласый рослый Всеволод, Темный практически второго уровня, и двое незнакомых мне громил. У последних с боку заметно оттопыривались плащи, демонстрируя знающим наличие оружия.
- Здравствуй, Лукьянушка! - прокаркал маг, выступая вперед. Громилы нависли у него за плечами. - Какая встреча. Молодняк выгуливаешь?
- И тебе не хворать! - буркнул я. - Профилактические беседы провожу, с новыми сотрудниками. А ты с чем пожаловал?
- Да вот думаю, чем мы тебе так насолили, - ухмыльнулся Всеволод, обнажая неестественно белоснежные зубы, результат труда дорогих стоматологов. - Этот твой новый сотрудник в нашу операцию вмешивается, мешает работать. Ты бы пообщался, чтобы он так больше не делал.
- Куда я вмешиваюсь?! - возопил Игорек, но быстро заткнулся под моим взбешенным взглядом. - Никуда я не вмешивался...
- Что за операция-то у вас? - спросил я, шаря в кармане ветровки. Конечно, оружие с собой я не захватил, надеясь, что обойдется без конфликтов.
- А это уже не твое собачье дело, Светлый! - рявкнул Всеволод, повышая тон. - Твой дозорный влез в наши дела, пытался увести не инициированную Темную! И права на это он не имел!
- Когда же он успел такое натворить? - спросил я, надеясь на благоразумие Игорька. Черт, трое Темных, один на уровень выше меня, остальные чуть слабее. Шансов никаких, от студента помощи ждать не приходится. Благо, студент молчал, лишь недоуменно таращился на темного мага.
- Не прикидывайся, Лукьян. Не играй в дурачка, тебе не идет! - заорал Темный. Громилы напряглись, один, с яйцевидной бритой головой, чуть распахнул плащ, демонстрируя рукоятку "Магнума". - Я требую допроса твоего сотрудника!
- Требовать ты можешь от своих обезьян, - рявкнул я в ответ. Громилы покраснели и синхронно достали оружие. Теперь я стоял под прицелом двух револьверов, одна пуля из которых могла снести половину черепа. - А сейчас можешь засунуть свои претензии куда подальше! Здесь проходит операция Ночного дозора, и нашего сотрудника ты будешь допрашивать только после приказа Инквизиции. А если такого нет, то вали отсюда, и забери своих одноклеточных прислуг!
Я скастовал Белое копье и подвесил его над собой, глядя в расширяющиеся глаза Всеволода.
- Ты хоть понимаешь, против кого ты идешь? Мы размажем вас! - медленно произнес маг. В руках Всеволода заклубился туман, который начал трансформироваться в файрболл.
- Понимаю. Против трех придурков, получивших силу, но так и не научившихся ей пользоваться, - засмеялся я, молясь, чтобы голос не дал петуха. - Хочешь драки -- давай устроим. Только я с удовольствием посмотрю, как тебя развоплотит инквизия за нападение на светлого на задании без веской причины.
- Думаешь, после меня ты сможешь что-то увидеть? - зарычал Всеволод. - Я тебя закопаю в первые секунды!
- Такого удовольствия я тебе не доставлю. - хищно улыбнулся я, отступая на шаг и закрывая плечом Игорька. А студент молодец, отметил про себя я, не стал тушеваться и прыгать в сумрак, а стоит и ждет приказа на атаку. Может, и ошибался я насчет него. - Еще раз -- взял своих горилл и свалил отсюда. Хочешь добраться до сотрудника Ночного дозора -- приемные часы в офисе есть, приезжай.
Помедлив секунду, Всеволод покачал рукой, любуясь на мечущийся в ладони файрболл.
- Зарываешься ты, Лукьянушка. Думаешь, мы не знаем, что тебя вышвырнули из Дозора? - усмехнулся Всеволод и кивнул охранникам. Те молча погрузились в машину, бросив на меня ненавидящий взгляд. - Мы в курсе. И мы даже знаем, почему. Помнишь ту девчонку, которую ты упустил. Спасибо, Лукьян, она хорошо нам служит. Я рад такому подарку. Поэтому я и оставлю тебя в живых. Но мы еще встретимся.
Всеволод забрался на заднее сидение, "Мерседес" рванулся с места, пролетев в паре сантиметров от нас, едва не задев боковым зеркалом. Игорек отскочил, я не сдвинулся с места.
- Ну вот ты и познакомился с нашими темными коллегами, - усмехнулся я. - На будущее -- когда старшие разговаривают, молчи. А так ничего, ты молодец, не струхнул.
- Да я хотел уйти в сумрак и побежать за помощью, но сразу не смог, - застенчиво признался Игорь. - А потом уже подумал, что стоит остаться и пробовать драться.
- Вот ведь... - выругался я и побежал на остановку, размахивая руками, пытаясь привлечь внимание водителя маршрутки, в которой уже закрывались двери. Студент двигался сзади, стараясь не отставать.
***
Офис ночного дозора Саратова располагался на втором этаже купеческого особнячка в десяти минутах езды от вокзала. Старый центр города, в пяти минутах ходьбы набережная, рядом скверик, где боялись показаться мамочки с колясками - слишком много представителей определенных социальных слоев облюбовали тенистые аллеи для распития пива и зарабатывания денег с помощью случайных прохожих. Я поскользнулся на разбитом крыльце, в который раз ударившись о торчащую арматуру - старый жилой фонд, чтоб его.
В подъезде стояло привычное амбре из кошачьей и человечьей мочи, кислого пива и кусочков вербы, которую с неделю назад на подоконник положила сердобольная бабушка с первого этажа. Старушка заявила, что цветы "исправят психологический климат", повторяя какого-то телевизионного знатока, и вывалила очередную порцию кормежки для бродячих кошек на ступеньки.
Зажимая нос, я вбежал в кабинет, на ходу сняв ветровку. Весь офис состоял из одной рабочей зоны - комнаты в тридцать квадратов, где расположились четыре стола с престарелыми компьютерами и шкаф-архив с папками для бумаг. За одним из пережитков эпохи мониторов-телевизоров расположился сам Бродскин, увлеченно щелкающий мышкой. Завидев нас, шеф вскочил и принялся орать, с первым же предложением забрызгав слюной секретаршу-менеджера Илону, которая пила чай на стуле по соседству.
- Лукьян! Почему мне звонят из Дневного дозора и говорят, что ты сорвал им операцию?! - визжал шеф. - И требуют вмешательства вплоть до пятого уровня?
- Они обалдели? - вскинулся я. - Какие аргументы?!
- Да никаких! - затихнув, сообщил шеф. - Их уже раз в десять больше. Эдгар до первого уровня дорос, ты слышал?
- Черт... - пробормотал я. - Куда федералы смотрят? Как тут работать?
- В карман они себе смотрят, похоже, - выругался шеф. - Говорят, что Эдгара в Москву заберут, до Высшего растить будут. Якобы, для восстановления баланса. Да только нам здесь с ним пару месяцев все равно жить.
- Темные совсем оборзеют, - сказал я, занимая место за свободным компьютером и запуская базу поиска.
- А ты повода не давай! - вновь вскинулся шеф. - Что ты на привокзальной устроил, что они такие претензии бросают? Опять только о своей гордости думаешь?
- В отличии от других, я нашего работника защищал! И сам Дозор! - бросил я, вбивая данные трех девушек. Компьютер запищал, перебирая базу данных в поисках нужных людей.
- Гордыню ты свою защищал, а не Дозор! - заорал шеф. - Думай наперед, что ты и кому говоришь! И не высвечивайся сейчас перед Темными! Я твою задницу спасать не собираюсь!
- Я и не прошу, - бросил я, отправляя найденные документы на печать. Принтер зажужжал, выплевывая теплые листы.
- Что у тебя по делу? - откричавшись, вспомнил шеф о задании. В этом весь он - сначала раздаст люлей, потом вспомнит, что есть более важные дела.
- Работаем, начальник, работаем. Все будет. Сейчас как раз еду за объектом, доставлю на тарелочке, - покладисто ответил я, рассматривая распечатку. Первая точно нет, вторая еще может быть, но уж очень непохожа... А вот третья - близко.
- Игорек, поди сюда! - крикнул я. Студент оторвался от общения с секретаршей, что вовсю кокетничала с молодым перспективным парнем, и подбежал ко мне. - Не твоя голубка?
- Она! Точно, она! - засмеялся Игорь. Я вздохнул - жалко таких, быстро ломаются, пообщавшись с системой. В Москву ему надо, в Москву. Там, может, и выживет.
С фотографии на меня смотрела совсем юная девушка. Приглядевшись, можно было увидеть и морщинки, совсем малые, что начали формироваться около глаз, но на первый взгляд - совсем юная, второй десяток еще не разменяла. Поиск выдал фотографии в том числе и из соцсетей - на одной из них она получилась совсем удачно. Я улыбнулся - всегда тяготел к таким леди. Высокая - для девушки, разумеется, с узкой талией и широкими бедрами. Волосы насыщенно-рыжие, волнистые. Вспоминаю какого-то старого фантаста - да, у большинства рыжих есть что-то от ящерицы в форме черепа.
Я вчитался в данные - Елизавета Сидоренко, 26 лет, работает в банке, аналитиком чего-то там большого и финансового. В Саратове приехала из Адлера, якобы командировка. Билеты на поезд заказывала через сайт-посредник, одновременно арендовала и номер в гостинице... А вот это уже что-то!
Смяв распечатку, я засунул бумагу в карман и, схватив ветровку, выбежал из офиса. Игорек было вскочил за мной, но шеф его остановил - "Куда, студент? Садись, раз уж пришел, будем учиться. Показывай, что там за ауры ты сегодня нашел".
Я хмыкнул - да уже, теперь Игорьку точно не позавидуешь. Когда нужно, наш Бродскин может быть еще тем занудой.
***
Гостиница, где сняла номер Елизавета, находилась на последних двух этажах нового торгового центра, что как грибы росли по всему городу. Относительно недорогая, но и достаточно комфортная, с просторными номерами - знаю, как-то заезжал туда за друзьями из Самары.
Не доезжая до нужного места одного квартала, водитель микроавтобуса свернул с маршрута. Я завопил "Тормози" и выскочил в лужу на тротуаре, в спешке ударившись головой о поручень. Потирая намечающуюся шишку, я пялился на полыхающий торговый центр и оцепление вокруг. Ради потенциальной иной устраивать поджог? В том, что здание загорелось не просто так, сомнений не было. Я не торопясь двинулся к красно-желтой ленте, натянутой между столбами.
Сначала темные практически в открытую идут на конфликт, стараясь забрать сотрудника, который даже не вступал в контакт с Лизой, а всего лишь видел ее издалека и смог сделать отпечаток ауры. Затем звонки в офис, взбешенный шеф, советующий опасаться Темных и, считай, забывший про задание. Либо Темные совсем потеряли ощущение реальности и что-то произошло с балансом сил, что-то, что мешает инквизитором разрешить ситуацию. Либо эта Лиза - иная чудовищной силы?
Я вызвал в памяти отпечаток, переданный Игорем. Судя по цветовой гамме, девушка все-таки больше склоняется к Свету - много ярких, но теплых оттенков. Ничего не обычного - в свое время я инициировал нескольких иных, каждый дорос максимум до четвертого уровня. Их ауры выглядели практически также. Тогда что?
В гостинице полыхали верхние этажи, огонь вырывался вместе с лопнувшим стеклом. Занялась и крыша - языки пламени облизывали пластиковые имитаторы наружных гардин. С ревом сирены к зданию подъехал еще один пожарный расчет. Из машины выскочили четверо парней и принялись разматывать извилистый, будто огромная серая пыльная змея, шланг. Пятый уже стоял на подъемном крана и пялился на бушующий хаос. Вдали, с огромной вышки, другие пожарные поливали здание водой вперемешку с пеной, вызвав на небе тусклую радугу.
Со второго входа, что притулился у торца, выскочила женская фигура, полыхнув ярко-рыжим пятном на общем сером фоне. Девушка, удерживая руками норовящий распахнуться пуховик, метнулась к сиротливо припаркованной на обочине машине. Я придержал ленту и рванулся вперед, не обращая внимания на крики полицейских, одновременно нырнув в Сумрак.
Первый уровень Сумрака -- такой ласковый, нежный и одновременно губительный. Привычный и удивительный серый мир, в котором время будто замирает, краски смешиваются. Необычайно искренний мир, в котором нет места притворству и лицемерию. Вся ложь испаряется в умирающем небе, маски съедает синий мох, и перед нам предстают все в настоящем обличье.
Горящее здание здесь больше напоминало египетские пирамиды, чем современный торговый центр. Пластиковая обивка испарилась, открывая взору ломаные деревянные конструкции, который облюбовал мох. Здание сгорало изнутри, но не искрилось, как доски в костре, а плавилось, как пластилин, если его бросить в огонь. Я охнул -- все вокруг было усеяно Темными. Младшие маги стояли вперемешку с полицией в оцеплении, несколько оборотней металось около парадного входа. На середине дороге, в штабе, развернутом МЧС, столпилась элита местного Дневного Дозора. Я заметил Эдгара, ведьмака, щеголяющего в костюме минимум за пару тысяч в иностранной валюте. "С повышением", - процедил я и бросился за Лизой. Сомнений в том, что это была нужная девушка, не оставалось -- аура готовой к инициации иной горела оранжевым пламенем.
Девушка успела добраться до машины, но дорогу ей перегородил кто-то из младших темных дозорных. Он схватил девушку за руку, та принялась вырываться. Выдохнув, я припустился быстрее, но тут же почувствовал на своем плече тяжелую руку. Я взбрыкнул, пытаясь выбраться, но хватка была железной. Обернувшись, я узнал старого знакомого.
- Опять ты? У Темных мода сейчас, преследовать меня? - спросил я, краем глаза следя за Лизой. Девушка так и не смогла открыть дверь маленькой иномарки.
- Дневной дозор! Выйти из сумрака! - заорал в ответ Всеволод.
- Да пошел ты! - рявкнул я и попытался создать Белое копье. Энергии было мало -- суматошный день. Я выругался, ругая себя за непредусмотрительность.
- Попытка сопротивления! - крикнул Темный. В руке мага заклубились черные волны, превращаясь в огненный комок. - Светлый в зоне! Последнее предупреждение, выйти из сумрака!
От штаба Темных отделилась рослая фигура и стрелой перемещалась к нам. Я сплюнул и вынырнул -- против Эдгара, ведьмака первого уровня, у меня не было даже шансов.
- Все, все, спокойно! - сказал я, бросив взгляд на Лизу. Маг размахивал перед ней красной корочкой, девушка боролась. Глаза Лизы затуманились, Темный отлетел в сторону. Девушка запрыгнула на переднее сидение, малолитражка взревела и сорвалась с места, быстро набирая скорость. Еще секунда -- и она скрылась за углом.
- Здесь запрещено появляться Светлым! - проговорил Всеволод.
- Светлым не запрещено появляться где угодно! - рявкнул в ответ я, заскрежетав зубами. Череп разрывало, виски будто пронзил острый штырь. Я взмахнул руками, отталкивая Темного, и размашистым шагом двинулся прочь. Сзади доносились крики Всеволода, но преследовать дозорные меня не стали.
"Плохо, как же все плохо", - подумал я, разворачивая мятый шоколадный батончик. Надкусив и прожевав первый кусок, я прислушался к боли -- отходняк от погружения в сумрака исчезал одновременно с глюкозой, впитывающейся в кровь.
Лиза нырнула в Сумрак -- сама, без помощи, в состоянии стресса. И кто его знает, что ей плел этот Темный. В каком она сейчас настроении? Стресс, безусловно. Испуг, естественно. Нет, мало данных, понять, на какую сторону склоняется девушка, не выходит. А рыжая сильна, несомненно -- паренек-то хоть и субтильный, но все-таки маг, а отлетел как миленький.
Я достал мобильный, так и не заряженный с утра. Полоска уровня энергии мигала, предупреждая о скором выключении. Я набрал знакомый номер, надеясь, что старая "Нокия" продержится пару минут разговора. Повезло, уставший голос раздался в трубке после первого гудка.
- О, ты все-таки включил сотовый, - услышал я от шефа вместо приветствия.
- Скоро снова батарейка сядет, - буркнул я, огибая здоровенную лужу, в которой умывались воробьи, почуявшие приближение тепла. - Я видел объект, но добраться не смог, помешали конкуренты.
- Вышла из гостиницы? - спросил шеф.
- Именно, - ответил я. - Поборолась с Темным, нырнула в Сумрак и свалила, оставив всех с носом.
- Мы пытались туда прорваться, как узнал о пожаре, - голос шефа звучал слишком спокойно, умиротворенно, даже безразлично. Я нахмурился. - Побегали вокруг оцепления, попытались узнать что-то, но Темные нас оттеснили. Можешь возвращаться на базу, объект уже наверняка у них.
- Ты слышишь, что я только что сказал? - повысил голос я. - Лиза ушла и от них, и она еще не инициирована!
- Это ты послушай себя! Думай наперед хоть иногда! - хотел заорать шеф, но голос у старика сорвался в хрип. Откашлявшись, он продолжил уже тише. - Нам сегодня продемонстрировали всю их силу -- больше сотни сотрудников, два мага первого уровня, десяток второго. И Лизу они точно прибрали к себе. Все, задание не важно! Можешь возвращаться на базу, или идти по своим делам дальше!
- Послушай ты себя, старый индюк! - кажется, я все-таки сорвался. Раньше, хоть я и повышал голос на шефа, но никогда не позволял себе прямых оскорблений. - Ты совсем уже ослабел! Подумай, может, тебе не место в Дозоре? Это ты развалил всю организацию! Если бы ты работал, а не закапывался в бумажки, то все было бы иначе! Возьми себя в руки, отрасти яйца и дай им отпор. Созови к гостинице всех наших, давай выступим в открытую! Или ты совсем уже раскис, старик?!
- Не думаю, что ты прав, Лукьян, - помолчав, ответил шеф. Я тяжело дышал, пытаясь хоть немного успокоиться и не наговорить еще больше. - Но Москва, видимо, считает также, как и ты. Я хотел по-другому, но придется видимо так, по телефону. Нас расформировали, Лукьян.
- Как так? - выдохнул я.
- Просто, волей руководства, - усмехнулся шеф. В голосе пожилого мужчины звучала смертельная усталость. - С сегодняшнего дня Ночной дозор Саратова прекращает свое существование. Работа признана неудовлетворительной, вводится удаленное управление из Москвы. Завтра можешь зайти за выходным пособием. Там немного, но на первое время должно хватить. Если все-таки захочешь остаться, я могу поговорить с москвичами о том, чтобы они попробовали тебя в новой формации.
Я нажал на кнопку отбоя. Расформировали. Выбросили за профнепригодность. Наверное, это первый случай в стране, когда... Да что тут говорить. Тьма, похоже, победила, и время для нашей битвы так и не настало. Так бывает - когда проигрываешь, даже не успев обнажить меч.
Я посмотрел на небо - казалось, реальная жизнь смешалась с сумраком. Воздух вокруг превратился в желе, облака размылись, солнце скрылось за насыщенной синевой тучей. Мир вокруг поплыл, я видел лишь очертания домов впереди, и ни один предмет вокруг больше не имел углов и прямых линий. Закрыв глаза, я нырнул в сумрак.
Здесь дышалось легче, легкие больше не разрывало, и я смог вобрать полную грудь воздуха. Ночной дозор. Организация, в которую я попал почти десять лет назад, пятнадцатилетним юнцом, страдающим от прыщей и полового созревания. Объяснили, что со мной не так, и предложили сделать первый в жизни серьезный выбор, взвалить на себя ответственность выступать на стороне Света в вечной войне.
Я даже не помню, как упустил этот момент, когда озорной огонек в глазах шефа погас, уступив место столбцам цифр и усталости. Ведь когда он меня инициировал, это был подтянутый, моложавый мужчина, еще не готовый уступить место на арене другим. Он боролся за Свет, боролся за Ночной дозор, и набирал под знамена соратников. Что случилось? Почему мы заблудились в сером матовом тумане? Что мы забыли?
Синий мох покрывал мостовую, полз в сторону полыхающей гостиницы. Кусок мягкого илистого порождения сумрака отделился от большой кучи и попытался забраться на мои стоптанные ботинки. Вздрогнув, я стряхнул мох на асфальт и вынырнул. Город почти не изменился, разве что редкие прохожие шли быстрее и были отчётливее видны их лица с налетом тупой усталости.
Я сглотнул тяжелый комок скопившегося горя и достал из ветровки мятую пачку сигарет. Грязный табак, завернутый в бумажную трубочку, без фильтра - то, что мне сейчас нужно. Почему, когда все вокруг валится, нас так и тянет причинить себе еще боли?
Мобильник пискнул, предупреждая о скорой кончине. Я усмехнулся - надо же, какая надежная техника - и набрал Руслана.
- Я все популярнее и популярнее, - раздался в трубке жизнерадостный голос полицейского. - Неужто в гости и правда захотел?
- Нет, Руслан, я как обычно - только по делу. Времени объяснять совсем лет, давай в баре на Московской, через полчаса. Там все расскажу, - буркнул я.
- У тебя проблемы? - осторожно поинтересовался Руслан.
- Проблемы у меня всегда, все зависит от их количества, - усмехнулся я и отключил сотовый. Вряд ли кто будет искать меня в ближайшее время, а так сэкономлю заряда еще на один звонок.
Ну что же, давайте сделаем вид, что ничего я от шефа не услышал. Пусть федералы делают что хотят, но свое задание я выполню. Я затянулся, обжигая губы и язык. Влажный табак тлел, воняя смолой. Выплюнув почти целый бычок, я раздавил его носком ботинка, вдавливая окурок в кашицу из грязи и нерастаявшего снега - видимо, не рожден я для этой привычки. Будем работать как умеем.
***
Бар на Московской - культовое среди небогатой молодежи место в центре Саратова. Его настоящее название забыл, наверное, даже сам хозяин питейного заведения. Спрятанный на первом этаже, небольшой, вмещающий не больше шести десятков человек, прокуренный, работающий до рассвета - этот бар притягивал разнокалиберную публику. С одной стороны - полицейских из местного райотдела, что расположился в пяти минутах ходьбы на параллельной улице. С другой - студентов старших курсов из университета, которые всего-то проходили через узкий, загаженный собаками скверик, и оказывались во власти куража.
Если бы я знал, что встречу Лизу именно там - то поехал бы сразу, не теряя времени на разговоры по телефону и переживания за судьбу Ночного дозора. Если бы знал, что произойдет потом - плюнул бы на все и рванул в свою халупу, собирать вещи и чуть улучшить настроение у замученной мамаши по соседству. Слишком много "если".
Двух громил, прихвостней Всеволода, с которыми пришлось сцепиться на привокзальной площади, я встретил на подходе к бару. Они, изрядно навеселе, спускались по скользкой лестнице, придерживая друг друга. Один, с бритым "ежиком" на голове, толкнул меня плечом. Эта обезьяна взглянула на меня, тупое безразличие во взгляде сменилось заинтересованностью. В глазах плескался алкоголь, от кожаного плаща исходил легкий запах марихуаны. Я взглянул на парочку через сумрак, подозрения оправдались - передо мной оказались мало соображающие оборотни, хорошо помнившие мои оскорбления.
Второй, более вменяемый, похожий на гориллу в синем спортивном костюме, схватил меня за плечо и стащил с лестницы. Поясницу пронзила боль - громила впечатал кроссовок мне в печень. Завопив, я упал на колени и уперся руками о землю, сдирая кожу на ладонях о грязный лед.
- Ну вот и встретились! Что сейчас скажешь, урод? - захохотал "спортсмен". Я почувствовал на затылке холодок от дула пистолета. Перед глазами маячил контейнер, заполненный с горкой нечистотами, рядом валялись ошметки мусорных пакетов и чья-то то блевотина, состоящая из переработанных корейской моркови и пива. Желудок рванулся вверх, я с облегчением вспомнил, что так и не успел сегодня даже позавтракать.
И тут увидел рыжеволосую девушку, спускающеюся из бара. Минута, половина минуты, черт, да считанные секунды отделяли меня от нее. Я заскрипел зубами, сдерживая желание сорваться и придушить обоих оборотней. Один из ублюдков шарил по моим карманам, второй пытался устоять на месте. Руки громилы дрожали, дуло давило на затылок. Я мог лишь надеяться, что палец не дрогнет и курок останется на месте.
Лиза, будто идеал женственности, изящности и нежности, спустилась с крыльца бара в окружении трех молодых, выпивших мужчин. Увидев то, как меня грабят, глазки Лизы расширились, очаровательный рот с пухлыми губками приоткрылся. Девушка вскрикнула и защебетала, моля спутников помочь мне.
Эти уроды, распушившие хвост павлины, медлили. Я молча взмолился, надеясь, что они не вмешаются. Нельзя, нельзя трем челам нападать на обкуренных оборотней, готовых порвать любого, кто на них косо посмотрит. И не будет никакой защиты людям, не будет никакого наказания этим оборотням. Темные наверняка что-то придумают, вывернуться.
Я прикрыл глаза, не желая наблюдать, как троица, картинно поигрывая хилыми мышцами, двинулась навстречу оборотням. Один из смертников даже прокричал что-то вроде "Отпустите его!", рисуясь перед рыжеволосым ангелом. Я хмыкнул - герои... Даю руку на отсечение, что не будь здесь Лизы, ни один из них не осмелился бы даже взгляд поднять на двои уродов, грабящих парня около помойки. Прошли бы мимо, опустив глаза, прижав подбородок к груди, как те, редкие прохожие.
Зачем мне защищать таких как они? С чего кто-то взял, что я должен выставлять свою жизнь на кон ради их жалких душонок? Защищать Свет? Откуда в них хоть капелька Света?
Твою-то... Я поудобнее устроил затекшую ногу, упал на спину и заломил уроду со стволом запястье. Прогремел выстрел, выбив искры из асфальта рядом с моим ухом. Я вывернул оборотню руку, "магнум" упал, оцарапав рукояткой мне лоб. Вопль покалеченного оборотня сливался с криком Лизы. Стараясь не обращать внимание на звон в ушах, я притянул колени к груди и оттолкнул неудачливого стрелка. Второй грабитель наотмашь ударил одного из защитников, худощавого блондинчика со смазливым лицом. Тот рухнул, с гулким звуком ударился головой обо асфальт. Из-под лба тоненьким ручейком потекла струйка крови.
Сломанная рука оборотня не остановит, но хотя бы сможет ненадолго задержать. Перекатившись на бок, подминая под себя мусор, я шарил по асфальту в поисках оружия. "Спортсмен" оттолкнул двух защитников, те отлетели и упали на дорогу. Обернувшись, громила оскалился и бросился на меня, в прыжке превращаясь с гиену с оскаленной пастью. Пальца нащупали "магнум", прогремел выстрел, пуля остановила летящий на меня ком шерсти. На груди оборотня расплывалась пятно, оставляя кровавые разводы. Гиена задрыгала задними лапами и заскулила.
Перед нами, визжа шинами, затормозила черная иномарка. Я стоял перед мертвым оборотнем, его товарищ поскуливал сзади, баюкая поврежденную руку. Из "Мерседеса" высыпали Темные, окружая поле боя. Закричав, Лиза бросилась прочь, но один из магов прошептал заклинание, и девушка рухнула наземь, забывшись в глубоком сне.
С заднего сидения, поигрывая дробовиком, выбрался шатен в черном костюме. Я сплюнул, погладив языком качающийся зуб. Отличная позиция - пятеро на одного.
- Дневной дозор! Всем оставаться на местах! - рявкнул Эдгар! Чертыхнувшись, я бросил "магнум" в лужу и сложил руки на затылке.
- Самооборона! Эдгар, когда ты приструнишь своих зверей? - усмехнулся я, решив, что терять уже нечего.
- У меня другая версия! Думаю, что это ты напал на моих парней, а те пытались защищаться. - ответил Эдгар, указывая на меня дулом дробовика. - Да, мы следили за тобой, еще от вокзала! Интересно, ты сделал это по заданию Ночного дозора или это была твоя личная инициатива?
Рядом с Темным заклубился дым, завертелся вихрь портала. Светлого портала! Блеснуло, будто рядом ударила молния. Из портала появился шеф - интеллигентный, в пиджаке, сохранившемся еще, наверное, с советских времен.
- Те защищались, убивая людей?! - взревел Бродскин!
- У них было разрешение на охоту! - повысил голос Эдгар. Маг отбросил дробовик, тот с гулким звуком ударил о машину. В руках Темного заклубился дым, между пальцев метались электрические разряды. - А твой человек убил одного и покалечил второго! Это нарушение договора! Я требую либо немедленной смерти твоего сотрудника, либо разрешение, одобренное дозором, на вмешательство вплоть до первого уровня!
- Никогда! Я требую вызова инквизитора! - завопил шеф! Лицо старика стало пунцовым, он в бессилии сжимал кулаки. - Ты щенок!
- Инквизитором нет дела до этого, ты же видишь! - рявкнул Эдгар. - Успокойся, старик! Твое время ушло! Ты выбираешь смерть?
Вмешательство первого уровня. Я отнял руки от головы, вытер вспотевший лоб. Этого хватит чтобы стереть с лица земли весь Саратов, или просто превратить его... Есть заклинание массового применения, после которого люди забывают о существовании Света. Совсем. Я вспомнил одну историю, которую поведал шеф мне, еще желторотому студенту. Тогда Темные получили такое право - и Чикаго превратилось в темные трущобы. Вот что хотят сделать Темные с Саратовом - превратить его в еще один Город потерянной надежды. Поэтому-то так и засуетились федералы, поэтому и появилась Лиза, с помощью которой разыграли комбинацию. Не так красиво, как в учебниках и рассказах стариков, все же у Эдгара еще мало опыта. Но для нашей провинции хватило. Что ж, раз так...
- Ты хотел моей смерти, Эдгар? - спросил я, дивясь спокойствию, что появилось в душе. Груз, тянувший меня к земле с того случая, когда я пытался инициировать молоденькую девчушку, но не смог, и она ушла к Тьме, рухнул. Оковы, сжимавшие душу, исчезли.
- Стой! Ты больше не сотрудник Дозора! - заорал Бродскин. - У него нет такой власти, нужно разбираться! Не делай снова ошибок!
- Нет никакой ошибки, учитель, - сказал я. Шеф прервался на полуслове. Учителем я не называл его уже много лет. Тоже забыл, почему. С возрастом мы меняемся. - Тогда я не смог ответить на нужный вопрос. Жизнь такая, серости уже очень много. Цвет Света не белый, все ошибаются. Цвет Света - серый. И только нам выбирать, почему мы выступает за Свет. Понимать, что не на вере держится Свет, а на правде.
Я посмотрел в глаза шефа - они, как и тогда, десяток лет назад, горели озорным огнем. Чуть улыбнувшись, он на миллиметр сдвинулась вбок, подбираясь к Лизе. Шеф будто подобрался, готовый в любой момент сорваться с места и, выхватив меч, броситься в бой. Я прикрыл глаза - ну что же, наверное, это все. Зато я уйду в сумрак с арены. Чего же еще желать?
Нырнув в Сумрак, я создал Белое копье, огненный шар, еще одно копью - и метнул все в Эдгара. Маг тенью переместился вбок, лишь одно заклинание достало Темного, вспоров кожу на плече. Маг завопил и обрушил на меня сгусток черной энергии. На щиты я не тратился - не хватило бы силенок.
Здесь, в Сумраке, Эдгар почти не изменился - такие же впалые щеки, заострившиеся скулы, узкий, восточный разрез глаз. Только челюсть выступила чуть вперед, да пропали губы, делая мага похожим на оживший труп. Заклинание ударило мне в живот. Согнувшись, я вывалился из сумрака и упал на асфальт. Внутри все горело, кости выворачивало, будто я попал в огромную бетономешалку. Пошел снег. Эдгар создал файрболл. Я корчился на асфальте, пытаясь царапая ногтями живот, будто пытаясь выдрать осколки, засевшие в пищеводе. Вспыхнул портал, передо мной появился инквизитор.
***
Ты смотришь на судью, который будет решать, достоин ли ты жизни, или тебе стоит раствориться в сумраке навсегда. Стать еще одним вечно ушедшим, бродить там, на верхних слоях. И если повезет, и будет позволительно судьбе - иногда наблюдать за настоящей жизнью сквозь пелену, похожу на залитое водой стекло.
Ты смотришь на судью - инквизитора, которому дано Право. Решать за тебя, виновен ли ты в смерти других, виновен ли ты в нарушении Договора. Виновен ли ты в том, что попытался изменить что-то, поступить верно.
Его лицо завешено серым полотном, и как ты не пытаешься, но все равно не можешь разглядеть его глаза. Приговор будет зачитан сейчас, изменить уже ничего не получится. Ты узнаешь мнение Света и Тьмы - смог ли ты найти свою правду, или опять наткнулся на иллюзию, поступил неверно.
В зале судебного заседания, жутко похожего на настоящий, реальный, человеческий зал суда, ты сидишь в клетке. Нужды в ней нет, это лишь очередная дань очередной иллюзии. Не так много знакомых лиц - напротив тебя, на скамье, расположился Игорек, с понурым лицом. Рядом взволнованная Лиза. Ты смотришь на нее - магии в тебе не осталось, инквизитор на время суда выжал все досуха. Но по ее глазам понимаешь - все-таки Светлая.
Ты смотришь на шефа, который за эти дни сильно постарел. На голове стало больше седых волос, лицо исцарапано морщинами. Ты ловишь его взгляд - шеф улыбается. Не как начальник, покровительственно. Не как противник - злорадно. Шеф улыбается задорно, весело, будто друг и старший товарищ.
Ты улыбаешься в ответ. Искренне, честно, спокойно и радостно. Улыбаешься так, как не мог улыбнуться уже десять лет.