"Как бы человек не хвастался, его печальная участь в том, что он не может выбрать момент своего триумфа. Он может выбрать лишь то, как он поведёт себя, когда получит вызов судьбы, надеясь, что у него хватит мужества чтобы этот вызов принять".
Окно - единственная связь этого мира с внешним. Открываешь глаза и видишь - Жизнь... Жизнь там за тонким стеклом. А здесь? Здесь её нет. Нет уже 3 года. Вся жизнь поделилась в один момент, на до и после. До и после:
До...
- С днем рожденья! С днем рожденья! Ура! Олег, поздравляем тебя с днем рождения, желаем тебе, ну в общем классного время провождения, клеевых подружек. И чтобы друзья, то есть мы, были всегда рядом. Пей до дна.
- Спасибо. Ого, вы мне такой огромный бокал налили.
- Это же твой подарок.
- Пей пиво теперь только из него.
Олег поднёс к губам литровый бокал с фирменной символикой.
- Слушай, Бес, а что тебе родоки подарили, ты так и не похвастался.
- Вот зацени тачку.
Он указал на горный велосипед, стоящий у дерева.
- Слушай, Лёш, а почему у Олега погоняло Бес?
- Да ты чё, Птаха, так и не дозрела что ли? Уже неделю в нашей "луже" Ёще раз подаю для одноядерных. У Олега фамилия Бескрамловский. Олег - слишком не уважительно для нашей "лужи". Вот и зовём мы его - Бес. Подожди, ща его жесткий диск пивом загрузится и ты узнаешь, что его клич не просто так, не шняга.
В это время Олег допивал уже второй "бокал". Его компания - "лужа", как он её прозвал, была в полном сборе. Друзья детства Лёха - Вирус. Прозвище полностью наложило отпечаток на него. За что бы он не взялся, всё приводил к разрушению. Даже, когда он завтракал или обедал, умудрялся не только окружающим испортить аппетит, но и себе. Подруга Вируса, Наташа - Птаха, девица не далекая, ни когда не думающая и не знающая ни чего. Но зато переговорить её не возможно. Это может только Вирус. Не переговорить, а заставить замолчать.
Братья двойняшки Сергей и Артём: "Тормоз" и "Спрайт". Сергей был медлительным, ленивым, за это и прозвали его Тормоз. Он был таким ленивым, что даже не обижался за прозвище. Артём был противоположность брата, это был "организатор", "деятель". От его энергии и мельтешения перед глазами, било в нос и в голову.
- Ща мы испытаем эту тачку.
Спрайт вел велосипед к огромному оврагу, бывшему карьеру.
- Не трожь! Я его сам обкатаю. Бес подошел к Спрайту, рывком отобрал велосипед сел на него и виляя поехал к склону...
Это был день рождения. Шестнадцатый...
После...
Каждый день рождения вспоминая, что произошло в этот день, Олег прокручивал каждое слово, каждое действие, совершенное им и его компанией.
"Почему все так произошло? Почему именно со мной? Жизнь только началась... Как жаль что не десятый, даже не восьмой, а всего лишь первый этаж. Всё было бы так просто. Раз и всё... Вот идёт Птаха, как всё это произошло, для них я перестал существовать. Идет, и даже в окно не посмотрит. Раньше хоть рукой махала, а теперь... О, а вот и Вирус, к ней спешит. С детства с ним вместе. Сколько раз дрался из-за его выходок, защищал его... Друзья не разлей вода. Про нас так говорили. Первое время Вирус приходил, интересовался. Придет, сядет. - Как дела, как самочувствие. Первое время перекидывались шутками. Но с каждым месяцем всё реже становились визиты, и все короче разговоры. Больше было молчания, нарастающего, гнетущего. А потом раз... и всё , визиты прекратились. Почему - то мама дома. Ну да, совсем забыл. Сегодня опять в реабилитационный центр. Опять будут спрашивать, улыбаться дежурными улыбками. Неужели они сами до такой степени привыкли к своим дежурным лицам. Даже и не подозревают, что другие люди, кто приходит за помощью, видят все эти маски. Приходят приобрести поддержку, уходят приобретя очередное разочарование. Очередного лицемера заглянувшего в кошелёк".
- Мам, машина приехала, помоги мне.
- Да, сынок, я иду, уже переоделась.
- Мне сегодня опять к профессору или только к Ирине Сергеевне.
- Будет видно. Сначала к ней сходим, а там что она скажет.
- Зачем идти, всё и так ясно. Я же не смогу ходить. Они ничего не скажут нового.
- Олежек, пожалуйста, давай сходим, в последний раз. А вдруг что-то случилось. И еще, медицина с каждым днём всё лучше и лучше.
- Ты сама та в это веришь?! - Олег уже кричал.
- Успокойся, сыночек, успокойся, всё будет хорошо, ты же живой, а это главное. Не сейчас, через год, два, что-нибудь придумают.
Женщина часто гладила сына по волосам. Она ровным голосом говорила, успокаивала юношу. Но по её щекам текли слёзы.
- Вы не поможете, мужчина, пожалуйста. Помогите.
К машине подошел санитар. Он помог юноше, усадил его в коляску и покатил ко входу в клинику.
- Пожалуйста нам на 5й этаж 518й кабинет. Я отлучусь, мне нужно узнать, открыта ли касса.
- Хорошо, вы идите, не беспокойтесь.
Санитар покатил Олега, равнодушно смотревшего вокруг, к лифту. Он не обратил внимания, что его сопровожатый вызвал грузовой лифт. Очнулся, он только после того, как открылась дверь лифта. Олег понял, что они не поднялись на 5й этаж, а наоборот опустились вниз.
- Вы куда меня привезли? Вам же сказали, мне нужно в 518й кабинет.
- Успокойся, я не сделаю тебе ничего плохого. Мне нужно с тобой поговорить. И чтобы никто не мешал. Это возможно? Ты уделишь мне пять минут? После беседы я сопровожу тебя до места.
- Я понимаю так, выбора у меня все равно нет. - Раздражительно ответил Олег. - Но учтите, если эта беседа мне не понравится, я сообщу о вас вашему руководству.
Санитар закатил коляску в дверь, напротив лифта.
- Вот моё жилище.
Это была маленькая комнатка. У одной стены стояла железная сетчатая кровать. У другой, в углу, напротив двери, старый деревянный стол. Из обстановки был ещё стул и полка над столом. На столе стояла лишь одна фотография юноши в деревянной самодельной рамке. Олегу бросилось в глаза, что рамка была окрашена в черный цвет, но на ней сверху было несколько аккуратно сделанных черточек - зарубок. Или хозяин комнаты ещё не доделал рамку или эти зарубки что-то обозначали. Хозяин закатил гостя и закрыл за собой дверь.
- Ничего если я сяду напротив тебя и так буду с тобой беседовать.
- Понимаете, моя мама будет переживать, когда придет к врачу. Я должен ждать её там.
- Не переживай, Олег, кассу из-за ремонта перенесли в соседнее здание. Это примерно 10 минут ходьбы, минут 5 займёт у неё на освоение здания. Время, как раз будет 11:00. В это время у них технический перерыв, он длится 20 минут. И тем более твоя мама знает что ты на приёме у врача. И он длится 30 - 40 минут. Так что у нас с тобой есть в запасе минут тридцать.
- А поговорить с тобой я хотел я про тебя самого.
- Что, будете интересоваться моим состоянием? Как все эти?! - Он махнул головой вверх, имея в виду врачей из клиники. А сами, как думаете? Хорошо сидеть в этой коляске? Все прохожие, знакомые, друзья, родственники смотрят на тебя, и видишь в их глазах жалость и как штамп - "инвалид". Да! Я инвалид! И не надо мне напоминать об этом!
Олег уже раздраженно кричал. Его руки впились в подлокотники кресла. Вены разбухли, и казалось вот - вот лопнут.
- Что ты мне можешь сказать нового, что? Поговорим!.. О чем? О чем нам с тобой разговаривать? Ну что, что вы меня не останавливаете, не успокаиваете?
Резко возникла пауза, длившаяся секунды две. Но Олегу показалось, что она длилась минут десять. Он вдруг поймал взгляд санитара. И этот взгляд оказался для него больше чем тысячи, миллионы слов успокоения и жалости. Глаза... Олег не видел таких глаз никогда. Глаза матери... Они всегда смотрят на тебя с любовью, тоской, жалостью, редко, но бывает с пониманием, с сочувствием. Отец смотрел по - мужски. Взгляд жесткий, серьёзный, как говорят "настоящий мужик смотрит". Но только этот "настоящий" через месяц после случившегося ушел к другой. Ему не нужны новые проблемы. Он хочет пожить спокойно, не напрягаясь. А вот глаза этого санитара. Они чистые. Такие чистые и глубокие. И в то же время из них излучается что-то огромное, светлое. От этого сильного взгляда он успокоился, даже не прилагая на это своих усилий.
- 10 лет назад у меня была семья. Жена и сын. Всё было как у всех: работа, отдых вечером перед телевизором, дача на выходные. Мы ездили всей семьёй. Редко вдвоём с сыном. И однажды, в одну из таких поездок, мы попали в аварию. У меня не царапины, а сын.. Сын стал калекой - так у меня в голове вертелось. Не знаю почему. Но я называл его только так. После аварии месяц я ходил. Как во сне, не помня ничего, не видя никого. Жена мне не говорила ни слова, боялась. Ты что, я был настоящий мужик - критики в свой адрес не терпел ни от кого. Сказал - не обсуждается. Но и говорить не нужно было ничего. Глаза всё говорили. Взгляд - коктейль из ненависти, обиды и страха. Да, я был виноват, но тогда этого не понимал. Простая случайность. Так получилось. И вот в это время была нужна помощь моему сыну. Ему было, как и тебе, твой ровесник... он решил всё сам. Сам. Его не стало, прекрасным солнечным днем. Он не видел, не чувствовал с моей стороны ни поддержки, ни помощи. После похорон от меня ушла жена. Последнее, что я помню, как она собирала вещи. Молча, не сказав ни слова. А потом, бутылки, какие-то люди. И так каждый день. Сколько так продолжалось я не знаю. Очнулся в больнице. Голова болела. Хотел встать, но не смог. Подумал сначала - "привязали, буйствовал?" Но когда поднял голову, не увидел ни ремней, ни веревок. И тогда меня прорезала, отрезвила мысль - "калека". Тогда я впервые испугался. Так еще я никогда не боялся: страх пронизывал каждую косточку, каждую клеточку. В мозгу пульсировало: "Всё?? Всё?! Всё!!". За мной ухаживали, кормили, купали. И чем дальше тем больше я себя ненавидел. Я вглядывался в лица. Пытался увидеть глаза. Иногда наши взгляды встречались. И когда это случалось, у меня мороз проходил по коже. Да это их работа - повседневная, тяжелая. Но работа должна быть по душе. Она должна быть любимой. Не наказанием. Не бременем - можно работать на любом месте. И всё больше и больше я чувствовал в себе обузу для общества. Общество, как организм не правильный, мутировало в нечто. Оно блокировало меня и мне подобных, отпочкавало в отдельную, ему не нужную, плоть. Отвергало всё больше и больше. И я уже был готов на крайность. И в этот момент в клинике появилась новая сиделка. Ничем не приметная девушка, немного полноватая, невысокого роста, светлые волосы. Она не была красива. Небольшие голубые глаза. Нос картошкой, тонкие губы. И к тому же лицо было усыпано веснушками. Вот только с её появлением всё стало меняться. Я стал замечать: жившие своей никем не замеченной жизнью пациенты стали общаться между собой. У них появились улыбки. Однажды она подошла и ко мне. Приятный, женский голос. Я забыл как он звучит. Если честно, до сих пор не могу вспомнить, воспроизвести сказанное ей. Да, сначала я не обращал внимания, не слушал. Но постепенно от её голоса, от её разговоров, слов, я просыпался, приходил в себя. Единственное, что я помню, последняя фраза: "Ты человек. Всё в твоих руках. Жизнь, все вокруг зависит от твоих поступков, слов, эмоций. Только тебе решать какая должна быть твоя жизнь". И после этого всего сказанного, когда я лежал на кровати, вся жизнь, посекундно, по поступкам - всё прошло перед моими глазами. Особенно часто мне всплывали слова, которыми я обидел, вернее, убил свою супругу и сына: "Иди и сама гуляй со своим калекой. Как вы меня достали, ты и твой инвалид!" А ведь каждый поступок в жизни совершённый человеком рано или поздно возвращается ему бумерангом. Только бьёт в два, а то и в пять раз сильнее. Так же и слова. Мы бросаемся ими не задумываясь направо и налево. Кого-то раня, унижая, оскорбляя. Каждое слово тоже возвращается, только этого мы не замечаем, не принимаем, не примеряем к себе. В этот момент не мой сын был инвалидом. Я. Я был инвалидом. Огрубевшим, очерствевшим мужланом. Калека был я. Моему сыну было нужно только одно. Чтобы я его поддержал. Вот тогда - то всё до меня и дошло. Она не интересовалась, кем я был, как жил. Она протянула мне руку помощи и вытащила из омута саможаления, самоуничтожения. Как видишь я оклемался, вылез. И это благодаря одному человеку, который не оказался калекой. В настоящий момент меня не интересует, как ты жил раньше. Сейчас я вижу кто ты. Ты заблудился, находишься в темной комнате. Не знаешь что делать, куда идти. Кругом одна темнота. Ты должен успокоиться. Соединиться со своим духом. И тогда ты сможешь всё преодолеть, со всем справиться.
- Что? Это и есть ваш разговор? Ваша помощь? Да вам самому нужно лечиться!
Олег стал нервничать все сильнее и сильнее. Раздражение охватывало его, переходя в бешенство. Он себя не контролировал.
- Пожалел, помог, как вы меня достали! Да тебе просто нужно было самому выговориться! Все вы меня достали! Я может вообще жить не хочу! Кому нужна моя жизнь? Я только обуза для всех!
Олег говорил, вернее кричал, не обращая внимания на санитара. Но когда он остановил на нем свой взгляд сразу замолчал. По его телу пробежала дрожь. Перед ним стоял другой человек. Глаза санитара были опущены вниз. Брови сдвинуты в кучу. Он подходил медленно к нему, в руке его был нож.
- Что же, я помогу тебе, если ты действительно не хочешь жить. Я тебе помогу.
- Нет! Нет! Не трогайте меня, не подходите ко мне! - Олег судорожно махал перед собой руками. Опомнившись, он попытался оттолкнуться, но у него ничего не получилось.
- А ты говоришь, что жить не хочешь. Ты всеми силами, всеми способами хватаешься за жизнь. Забыл совсем про мысль, которая застряла у тебя в голове: "не умею ходить, ни кому не нужен". Ты живешь, ты нужен самому себе. Твоё тело, оно утратило часть функций, но не жизнь. Не можешь ходить, но можешь мыслить, думать, творить. Главное что находится в оболочке, а не сама оболочка. Когда в теле живет дух, дух мыслителя, искателя, творца, тогда это жизнь. И эту личность можно назвать человеком с большой буквы. А вот если нет духа, и прячется в теле жалкая душонка. Разве это можно назвать жизнью?! Существование. Существование существа. Мы все виноваты в том, что ты себя потерял. Все общество. Безразличие, безнравственность, бездушие - вот чем мы больны. И пока больно общество - болеют и сами люди. Прости меня. Я прошу прощения за всех людей, в глазах которых ты увидел безразличие, невежество, презрение, жалость. Да, жалостью мы тоже вредим человеку. Нужно поддерживать, а не жалеть. Поддержка не материальная, духовная. В общении человек должен чувствовать что нужен этому обществу, миру. Соберись. Я знаю ты сильный, главное поверь в себя, найди свой дух. Он нужен тебе, а ты нужен ему. Запомни. Каждое слово, мысль - всё рожденное тобой и выпущенное в пространство, живет среди людей. Всё это перемешано - витает птицами, висит старыми тряпками, цветёт прекрасными цветами, нагромождено огромными булыжниками. И все мы - люди живем в этом мире с этим. Только от нас самих зависит, какой будет наш мир, наша жизнь.
Санитар замолчал. Олег спокойно смотрел на него. По его лицу было видно - он всё услышал.
Санитар смотрел в окно. Олега подкатили к машине. Он бросил взгляд на человека, который на 30 минут похитил его. Похитил у всего мира. Этого мира. Мужчина достал рамку с фотографией, посмотрев на сына, он сказал:
- Прости, сынок.. - спокойными движениями он сделал ещё одну черточку - зарубку. И с облегчением вздохнул: