Квант Макс : другие произведения.

Аллегоргородок

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Антиутопия на тему будущего отечественной науки.

Аллегоргородок

Игор Н. Бузько

магистр информационных технологий,

преподаватель кафедры Прикладной Математики и Информатики

Алебастрового Уникального Университета

   "О, чудо!" - воскликнем мы и прольем слезу над полетом ученой мысли.

В. Г. Дубровский, доктор физико-математических наук, профессор, заведующий кафедрой

   В этой статье описываются события, происходившие в наукограде Алебастровый с 8 по 22 октября 205* года. События описаны с точки зрения одного из участников Бунта Реакционеров - Игора Бузько, помогая вскрыть ситуацию с новой стороны, отличной от описаний в средствах массовой информации и официальной трактовки правительства Российской Федерации. Полученные данные подлежат последующей проверке.
  
   Ключевые слова: Алебастровый, Реакционеры, октябрь 205* года, низкотемпературный термоядерный синтез, Некий Агент.
  
      -- Введение
   Недаром про одну работу было сказано: "Ничего хорошего кроме диссертации из этого выйти не может".

В. А. Жмудь, доктор физико-математических наук, профессор, заведующий лабораторией

  
   Я никогда не умел писать статьи: ни в студенчестве, ни сейчас. Всякий раз приходилось их править с научным руководителем и микрошефом, добавляя приборам, устройствам, аппаратам эмоциональность, оживлять их словно алхимик, приводя в порядок собственные мысли и желания. Требовалось улучшать свой канцелярит: добавлять в текст аллегории, эпитеты, антитезы и прочие литературные изыски, присущие современному научному языку. По сути, эти неудачи и повлекли за собой мой полнейший отказ от написания новых работ. Однако сейчас, в моём положении, требуется расставить все точки над "й", произвести самоаплогию и апеллировать все выставленные против меня - по сути, человека попавшего в жернова спецслужб - обвинения. Я намеренно избрал прямую повествовательную форму, с редкими флэш-бэками, дабы выводы выстраивались в нужном порядке, и существовала одна единственная инвариантная трактовка произошедших событий. В работе нет ссылок на внешние источники, поскольку: 1) Они бессмысленны. 2) Для меня они недостижимы.
   2. Восьмое октября
   Начнём потихоньку начинать.

Ю. П. Мешалкин, доктор физико-математических наук, профессор, заведующий лабораторией

  
   Если древние города застраивали, как придётся, обходя все природные выбоины, повторяя земные контуры и копая колодцы в тех местах, где до воды рукой подать, то лет триста назад эти правила благополучно забыли, ровняя ландшафты под требования строителей. Сначала за счёт неисчислимых крепостных и неосторожных преступников, затем в ход пошла мощная строительная техника да в обязанности главного архитектора нового района или города входило лишь красивое расположение идентичных серых корпусов. Наш наукоград спроектировали именно так - если рельеф где и проявлял свою гадкую сущность, то его сравняли экскаваторами, мелкие речушки благополучно срыли или заключили в кандалы труб большого диаметра, исключением лишь стало широкое русло Алебоки, огибающее научные кварталы, а густой лес расчертили серыми канальцами тротуаров, велосипедных дорожек и узких улочек. Само расположение бетонных муравейников привели в правильный вид: отдельно научные институты, отдельно жилые дома, отдельно университет с кампусом, ну а за выездом из города наша "Силиконовая долина" - технопарк, со всеми вытекающими. До него на велосипеде не доехать - у КПП остановят и отправят обратно, но с пропуском можно вполне проехать на автобусе "двойке". Конечно, проектировщики, деля так городок, не учли утренних и вечерних миграций студентов и научных сотрудников, но пробок это не создавало - многие ходили пешком или ехали на "железном коне".
   Вот и я тем вечером восьмого октября 205* года, возвращался со Второй Творческой Олимпиады, бурча про себя стихи золотого призёра - Александра Степановича Едкова, кандидата наук, поэтической звезды и еврового миллионера:
   Посреди лесной чащобы,
   Вырос сей науки храм,
   Вырос для прогресса чтобы,
   И досталась слава нам!
  
   О, ты, град знания и денег,
   Аллегорический наш городок,
   Стоишь меж сосен и других деревьев,
   Не широк, не низок, не высок.
  
   Хочу тебе сказать от всего сердца,
   Свою любовь дарю...
   И тут моя декламация талантливых виршей прерывается уличным шумом. Это как в той задачке: из пункта А в пункт Б, вышло сорок фэнов, однако из пункта Б в пункт А вышло сорок дэтов... Не вопрос где и когда они встретятся, вопрос успеете ли вы унести ноги без неизгладимых последствий на своём теле!
   Словом, шумящие подростки да студенты, надвигались друг на друга, крича что-то про "их день", "Дюну" и "Кремлёвскую жену". Камни, палки и баллончики с краской летели во все стороны, не различая правых и виноватых. Хотя, кто в этой беде прав, кто виноват - неясно!
   Ну, я-то молодой, я ноги-то унёс, от греха подальше, но... Вдруг среди какофонии взаимных обвинений и ударов тупым предметом куда придётся до моего слуха донеслись скрипучие слова: "Да куда ж вы прёте? Да под ноги смотрите, молодые! Ах, моё сердце! Моё единственное бедное сердце!" Поиграйте с моё в восьмой Fortkrig в шестиканальных наушниках и сразу научитесь определять источник звука - одуревшая молодёжь усиленно затаптывала своих в недрах старика, не ярости ради: просто не заметили... По привычке бросив в пространство "Прикройте меня!", заслонив голову лишь велосипедным шлемом, я полез в гущу событий.
   - А ну расступитесь! А ну живо! По углам!
   Да куда там! Если бы не защита, быть с отбитыми коленями, локтями да проломленной башкой. Поблагодарив про себя композитные материалы, я выхватил из толпы мужчину лет шестидесяти. Живого! Дышал, и сердце билось!
   - Вот ведь, - шевелил он окровавленными губами. - Вот ведь незадача-то! Сходил за хлебушком, называется, когда через инет заказать можно... Забыл какой день!..
   - Восьмое октября! - подсказал я и осёкся - это не вопрос.
   - Вот именно. Тополь и Герберт родились в один день... А этим лишь бы демонстрацию устроить, пройтись с флагами... То есть камнями по главной улице. Вычитали из Википедии библиографии и давай эрудицией щеголять... Никто, понятное дело ни одной их книги не открыл - читать длинней трёх слов в предложении не обучены... Но повод быть должон!.. - подняв сухопарый палец, заявил он.
   Ох уж мне эти старики, на "доброе утро" расскажут биографию с апокрифами. Не от этого ли я убежал?
   - У вас кровь!
   - "А меня били-колотили во дороге во кустах, проломили мою голову в семнадцати местах..." - произнёс нараспев он какое-то древнее заклинание. - Сейчас коньки отброшу, и их это не остановит! Виновных не найдут и всё! Отжил Денис Викторович свой век, пав жертвой образованных беспорядков...
   - Я вас в больницу отведу! Тут недалеко!
   Старик замер и поглядел на меня безумными светлыми глазами. Очевидно он решил, что я его собираюсь раздать на органы неимущим.
   - Там вам помогут... Вот, возьмите, это кровоостанавливающий блок из моей велосипедной аптечки... Надолго не хватит, но я вас доведу...
   Привязав велосипед к урне (замок, конечно, условный, но в дни бесовства фэнов и дэтов хулиганьё обычно сидело по домам... или же выходило под их идейные знамёна), я водрузил старика на плечо и мы пошли вниз по затихающему от погромов проспекту Академика Токарева.
   - Только я ж без удостоверения! Никто не знает что перед ними профессор и доктор наук! - бурчал спасённый мной. - Что у него полис богатый и пенсионное обеспечение академии наук!..
   - Будем надеяться на доброту и отзывчивость.
   - Ага, куда уж...
   Старик оказался прав. Из самого пункта скорой нас послали в приёмную, даже не предложив каталку, мол, не уполномочены документы собирать, а уж там медсестра нас внимательно выслушала, но в положение не вошла. Все перевязки и первая помощь проходили лишь при наличии страхового полиса или удостоверения личности, и ни проломленный, возможно, череп, ни многочисленные синяки аргументом не служили. Словом, так люди и умирают в наш суматошный двадцать первый век.
   - Но вы можете его сейчас принять, а потом он занесёт, и задним числом спишите, а? - вопросил я.
   - Не-а... - сестричка немногословно указала мне на кодированные замки, камеры видеонаблюдения и индивидуальный медицинский талон, выдаваемый лишь при пробитом полисе. Ох, дала бы она мне сесть за их комп, я бы научил железку человечности... Но! Перебраться через бронебойное стекло бывает непросто.
   - Он у вас посидит! Я мигом!
   - Он не заразный?
   - Доктор наук и профессор!
   - Эти как раз гадость-то в себе и носят! СПИД лёгким насморком покажется...
   Я подскочил к уже задремавшему старику. Ватно-марлевый блок забурел и вот-вот пойдёт ржавыми каплями.
   - Денис Викторович, Денис Викторович... - шептал я. - Где вы живёте, я сбегаю за вашим удостоверением?
   - А что такое?
   - Не принимают! - развёл я руками.
   - Вот так и знал, что надо было цыцку ставить! - он указал на ладонь, куда и имплантировали CIC-чип. - Всё денег не было... Что же теперь?
   - Вот, платок возьмите, а то уже промокла вся!..
   - А я вам напоминаю, - воткнулась медсестра, - что останавливать кровотечение третьей степени противозаконно. Сядете по полной, оба!
   - Только в одной камере с тобой! - причмокнул я, взял у старика ключи и вылетел из травмпункта.
   Велосипед мой никто и не тронул, разве что какой-то ювелир вывел ярко-красной краской "Сволочь фэнская". Так и знал, что "Stalker'ы" не все любят!
   Я мигом пронёсся вдоль одинаковых институтских корпусов, мимо укрытого саваном памятника науке (из-под ткани прорывались одинокие вспышки - это трудились с последней гастролью из Дальнего Востока в Ромалию цыгане), прямо к коттеджному посёлку. Дом Дениса Викторовича уже лет как тридцать выработал свой ресурс и подлежал сносу, однако наличествовавшая на фасаде табличка повествовала о славном первом хозяине дома - академике Токареве, основателе наукограда Алебастровый и вообще домик является памятником архитектуры (не смотря на окружавшие его точно такие же "достояния"). Немного повозившись с механическим замком (хозяин или консерватор или нищий - лень поставить карточки), проник внутрь и...
   Я никогда не видел столько книг дома. Даже общественные библиотеки давно избавились от стеллажей, заменив их терминалами прямой скачки: подошёл, заказал, скачал и читай себе. А тут целые стены сверху донизу забиты не по фэн-шую древними фолиантами и инкунабулами... Или как там ещё книги называли? Словом, я поражён! Есть какая-то магия в книжной пыли, потёртых обложках и пожелтелых страницах - это несравнимо с гигантской флэшкой, содержащей всю Ленинскую библиотеку! Я прошёлся пальчиком по корешкам. Ровный ряд серых и коричневых томов по физике на разных языках вдруг прорезал зелёный Карлос Кастанеда, а за ним тоненькая "Первая медицинская помощь". Я и сорвался с небес на землю.
   О старике-то и позабыл!.. Махнул на второй этаж, в столе нашёл заветную карточку и полетел в больницу...
   2. Десятое октября
   Вообще-то, экзамен - это проверка ваших знаний, а не поиск того, что вы знаете.

Н. В. Вахрушев, старший преподаватель

   Упрямство - вещь святая. Без него человек не достиг бы ни Северного полюса, ни Марса, ни... Да ничего бы не достиг! Так и сидел в пещере, размышляя как бы получить огонь без двух палочек и трута. История, конечно, намеренно умалчивает судьбу экспедиции Скотта и первой китайской лунной станции, но на то она и наука, чтобы замалчивать отдельные эпизоды, выявляя нам некий субстрат удачных событий. А вот сопротивления студента и преподавателя прочно вошло в анекдоты: "Он меня топил-топил, но не утопил!" - "Я его тянул-тянул, но вытянул!" Я примерил милосердную маску, а мой оппонент, сдававший элементарную математику из летней сессии в октябре месяце, жаждал стать благотворителем... При его папе, первом оленеводе по эту сторону полярного круга, сие можно себе позволить и слегка наградить доцента.
   - Столько, а? - выводил он на своём телефоне очередную шестизначную цифру. Писать мальчонка так и не научился. Всё кнопочками, кнопочками. Тык-тык пальчики!
   - Не отвлекайтесь, - настаивал я. - Подумайте хорошенько...
   - Ну, тогда я не знаю!
   - Не сдавайтесь раньше времени... - зевал я. Завалить его дело нехитрое, но мальчик приносил в бюджет универа солидную сумму (поболе написанной мне) и хвосту долгов на втором курсе уже могла позавидовать комета Галлея.
   Я разглядывал эти бегающие по экранчику телефона глазки, эти ёрзающие пальчики... А ведь мальчик-то талантлив, и если отсечь от него папины денежки, раздеть до нормального (не до исподнего же?) и на матфак... Ну что ему делать на ФГТ - Факультете Гужевого Транспорта? Продолжать папин бизнес, экспортировать оленину в Китай? Ну отучиться он (если денежный поток не иссякнет - иначе с чёрным дипломом его университет отпустит после трёх академов), займёт место заместителя генерального директора, а потом папа откинет копыта, наследник станет генеральным директором... А отучившись своими силами на матфаке уже бы собирал Интернет-магазины для нуворишей, ну... не исключена пропажа в сети рекрутеров-ломателей: обеспечили ему образование, а потом заставили отрабатывать долг в технопарке за...
   - Это? - показывает он мне страничку из сетевого справочника для двенадцатого класса.
   - Нет! - мотаю я головой...
   Без стука распахивается дверь и резкой, как слайсинг хлеба острым ножом, походкой входит свет очей моих Анюта.
   - Гарик, мне нужны деньги... - без предисловий и чмоканий в щёчку начинает она.
   А тут ещё этот шалопай называет новую цену, на этот раз в айшах, нашёл время, гений такта.
   - А может столько, а?
   - Думайте, думайте! Вы знаете! - настаиваю я, отворачивая анютины глазки от телефона.
   - Соглашайся! - шепчет она мне.
   - Ни за что!
   - Тебе зарплаты хватает?
   - Хватает... - киваю я.
   - А мне на аспирантские еле прожить. К тому же, америкосы условия визы поменяли... В сети слух прошёл: для справки нужно обследование гинеколога...
   - И ты хочешь там что-то себе подправить?
   - Пошляк! - выплёвывает она мне в лицо. - Им просто справка нужна! А она денег стоит!
   - Ох-ох... - вздыхаю я. Навалились. - Вы свободны... Придёте в следующий раз!
   - А может столько, а? - кидает он спасительную сумму.
   - Я согласна! - кивает Анютка.
   - Не-не! Последнее слово за мной и право поставить отпечаток пальца тоже! - я набиваю в компьютере "неуд" и провожу карточкой по приёмнику. - Всего хорошего! И готовьтесь получше!
   И мой спасённый заживо убегает по-английски, кленя только последними словами "ублюдка-препода"!
   - Сначала у тебя на визе ушей не было видно, ты попросила денег на причёску, потом на прививки, словно едешь в Кению, затем...
   - Но слух прошёл!
   - А зрение с обонянием не прошло?! - не выдерживаю я.
   - Слушай, может мне тебя бросить?
   - Дельная мысль, - киваю я.
   - Я-то думала, препод... Платная специальность, зарплата, откаты, взятки ...
   - Борзыми щенками!
   - В наших отношениях наступила зима... Всё, ты меня обидел! - и деланно отвернулась к окну.
   - Анют!
   - А?
   - А ты в курсе, что человека обидеть в принципе нельзя. Ну что смотришь? Вон у тебя даже на растекшейся туши отпечаток пальчика... Да не прячь ты их!.. И, совершенно логически, ты на меня обиделась, за мою жадность... А я не жадный!
   - Жадный!
   - Я просто не люблю когда мной помыкают. Вот ты любишь, когда на тебе ездят?
   - Прощай! - она бежит к двери.
   - До вечера, Анют! Пойдём в кино?! Сейчас идёт неплохая четыредешка...
   - Больше мы с тобой никуда не пойдём... - она уж было хватается за ручку, но вдруг раздаётся стук.
   - Войдите!
   - Можно? - появляется рыжая девичья головка.
   - Да входите уж...
   Аня, смерив конопатую девушку надменным взглядом, без прощаний удаляется.
   - Я, может быть, не вовремя...
   - Ничего-ничего... - выдыхаю я. - Не в первый раз... Чем могу быть полезен?
   - Я от Дениса Викторовича...
   - Очень замечательно, - выдыхаю я обречённо. Сейчас начнётся "меня бы на бесплатное место платного отделения платного факультета нашего бесплатного высшего образования". Хотя, стоп! Дырявая моя голова! - Какого ещё Дениса Викторовича?
   - Вы же Игорь?
   - Игор, если быть точным, - поправляю я. - Мой папа всю зарплату просидел в сети и в последние страницы орфографического словаря не заглядывал, так что при регистрации букву не дописал... А его и не поправили. Но когда я накопил денег на переименование - лень стало. Опять же Игорей как собак нерезаных, а вот тебя запоминают. "Как Игорь, только без мягкого знака..." Всё, в подкорке навечно!..
   - А то я уж думала, что в честь двадцать второй Зимней Олимпиады в Сочи... Но зря проявила интеллект... - взбаламутила эта дочь Лилит свои рыжие волосёнки, превратив себя на мгновение в маленькую рябую девчушку... Я бы даже сказал: девЧушку!.. - Меня Елена зовут!
   - Лена, Лёля, Ляля?
   - Елена! Вы моего дядю Дениса спасли позавчера...
   - Ах ну да! Припоминаю...
   - Вы так говорите, словно каждый день кого-то спасаете...
   - В дни сессии - частенько! И оптом! Как ваш дядя поживает?
   - Получше. Его выписали из больницы... Он вас к себе приглашает.
   - Что ж, вечером зайду, обязательно, проведаю...
   И бросив тихое "до вечера", она исчезает из кабинета. Хм... Дочь Лилит! Некогда такие барышни совращали рыцарей с истинного пути, за что делали из них топливо для увеселительных мероприятий мрачных веков. Елена... Хотя Ляля бы ей очень пошло. Что в ней есть славянского, при всей огненности и эмансипированной резвости...
   - Какой курс? - возникает перед моими глазами доцент Павел Иванович, прозванный, то ли за его хохолок, то ли за "лицо не лишённое приятности", то ли за манеру Чичиковым.
   - Что, "какой курс"?
   - Девочка от тебя вышла, я её раньше видел.
   - Не знаю... Это моя знакомая. Не очень близкая. Недавно... - отбрыкиваюсь я, неумело. Щёки-то горят и глаза бегают, чаще к потолку.
   - Анна в курсе?
   - Павел Иванович! - привстаю я.
   - Понял, отстал... Павлу Ивановичу два раза объяснять не надо!.. Слушай, Игор, у тебя карточка с собой? - начинает змей-искуситель.
   - С определённого момента всегда со мной, мало ли что... - задумчиво проговариваю я, одним глазом читая сообщение по аське. Что люди делали на работе раньше без Интернета? Уберите электронную почту, мессенджеры, социальные сети, форумы, блоги да просто сайты - ничего же не останется!
   - Тогда я просто обязан тебя сделать членом WOAP!
   - Чего?
   - Всемирной Организации Физиков-Акустиков!
   - Так какой же я акустик? Я - математик!
   - Я, как президент нашего отделения, синьор мембер, имею право тащить любого. Лишь бы диплом был не чёрного цвета!
   - Взносы платить!
   - Отделение за тебя заплатит. Мне нужна твоя подпись и галочки в некоторых местах... - уже тянет он ко мне планшет с регистрационной формой.
   - У вас, Павел Иванович, все люди в галочек превратились!
   - ...Ну тебе-то что, а?! А мне прибыль и почёт! - театрально канючит он.
   - Мне конфессия не позволяет! Трансгиперультралевый буддизм! В одном месте научили! - киваю я. - Сто сорок три заповеди и в тринадцатой прописано не вступать в организации, названия которых близки с "мылом"!
   Отговорка так себе, но Павел Иванович убирается прочь, перерабатывая полученную информацию. Он вернётся, я это знаю! Ждать его следует с новым обществом, президентом филиала оного он и подрабатывает! Хвала богам, у этих феодальных научных сект нет общей базы, а то давно бы обнаружили чипмэна, получающего зарплату в семи валютах и катающегося по миру, за их счёт. А филиалы-то по сути ничего не делали, поскольку состояли из людей-галочек, некогда подаривших Чичикову свои подписи. Среди них числились и мёртвые души - зарубежные коллеги вслед за Павлом Ивановичем мнили своих членов вечными!
   3. Десятое октября (вечер)
   На это обратил внимание англичанин, по фамилии, значит, Учёный.

В. М. Клементьев, доктор физико-математических наук, профессор, заведующий лабораторией

  
   И вновь я оказался в храме фолиантов и приятной пыли. Дверь мне открыл Денис Викторович; голову его словно тюрбан опоясывал бинт, руку сковывал гипс (хотя я доподлинно помню: руку никто не ломал - но врачам виднее, раз уж страховка покрывает и шину, отчего ж не наложить?), а кое-какие ссадины раскрасили йодным маркером.
   - А... Гарик... - обрадовался дедушка. - Проходите... Проходите... вот тапочки, уж не знаю по размеру ли, у нас дома все маленькие...
   Мимо проскакала огненная племянница.
   - Добрый вечер! - кивнул я.
   - Угу...
   - Да вы не стесняйтесь! Я даже не знаю, как вас благодарить, истёк бы кровью на мостовой и всё... Привет Богу, как дела, Всевышний!..
   - А "скорая"?
   - "Скорая", скажете тоже... - махнул он рукой. - Стёпа тоже думал, его "Скорая" подберёт, но пока они опросили его бракованную цыцку, инсульт наделал делов...
   Старик провёл меня в гостиную и сам уселся в старое нестандартное кресло.
   - Такая доброта сегодня редкость... - продолжал он вещать, однако мой взгляд уже скользил по корешкам. - Что, впечатляет? Настоящая бумажная библиотека!
   - Не то слово... Я ещё в тот раз... Как попал...
   - Ну да... Этим книгам уже... Ну словом они старше даже меня. Тут ещё издания Советского Союза... Хотя что я вам говорю, это я родился в той стране, у вас другая Родина... Я конечно побрюзжу, что вода была чище, деревья выше, а сахар слаще, но тогда умели переводить, люди, профессора, не машины со всеми их "был", "что" и "который". Читать-то приятно! Да вы возьмите, возьмите!
   Уж потянулся к книге, как пол под моими ногами заплясал. Я упёрся в стеллаж, не иначе поваляться, одна за другой инкунабулы...
   - Снова землетрясение! - крикнула Елена из кухни, стараясь перекричать звон взбесившейся посуды.
   - Какое, помилуй, землетрясение, Ляля! Архейская складчатость, какие тут вулканы?!
   - А в новостях говорят, что землетрясение! - буркнул я и успел только подхватить вывалившийся из полки том.
   - Ох, аукнется нам это "в новостях говорят", - кивнул старик. - Помяните моё слово...
   Вдруг всё и пропало. Нет, нас и раньше потряхивало, звенели стёкла, стучала мебель, а тут всё ходуном заходило...
   - Уф! - я выпрямился и рассмотрел упавшую мне в руки книгу, хватился за обложку да чуть было не оторвал.
   - Не торопитесь, Гарик, не торопитесь!
   - Я нечаянно!
   - Ничего, я заклею...
   И я медленно раскрыл том на первой попавшейся странице:
  
   Доказательство. Представим оба множества
ортогональных латинских квадратов порядка
и
посредством
-таблицы
и соответственно
-таблицы
. Обе эти таблицы
и
имеют вид, описанный в теореме 1.3 и построены из элементов, занумерованных соответственно 1, 2, ... , n и 1, 2, ... ,
. Обозначим соответственно строку i таблицы
и строку j таблицы
через


,


.

   - Тут разбираться надо. Циклы какие-то, - буркнул я.
   - Это комбинаторика, Гарик, раздел математики...
   - Формулы-то математические я заметил, но что они означают?
   - А вы возьмите и почитайте. Книга старая, но вам вполне может пригодиться...
   - Да я название запомнил, скачаю...
   - "Скачаю"... - передразнил меня старик. - Где же прелесть в чтении электронной книги? Или даже когда она вам читает? Где, Гарик? Ты не трогаешь страницы, не переворачиваешь, не чувствуешь запах краски...
   - Есть же гаджеты, только они дорогие...
   - Гаджеты! Во времена моего детства книг не было... Нет, ну не то что бы совсем, но просто дефицит... Ну... - он вдруг замер.
   - Я в энциклопедии могу посмотреть это слово! - нашёлся-таки я.
   - "В энциклопедии", - буркнул Денис Викторович. - Там и напишут: "Нехватка чего-либо бла-бла-бла". Но никто не передаст тех очередей, тех подпольных залежей, тех гонок за Томом Сойером... У нас в универе было два тома Ахманова, всего две книги на тридцать человек! Но выхватывали с другого факультета. Им он требовался на одну-две лекции, но сдавали в конце семестра... если не забывали. И даже если ты хватал своего друга с книгой и тащился с ним в библиотеку, мол с него спишите и мне отдайте. Девушка только разводила руками: "се ля ви, её уже застолбили", а ты уходил ни с чем... Да кому я это рассказываю? Лёля, принеси-ка чаю! Вы не откажетесь, Гарик?
   - Нет, конечно...
   Дочь Лилит вкатила звенящий столик с чашками, чайником и плошками.
   - И чем же вы, Гарик, занимаетесь? - как бы между делом поинтересовался старик, то ли для беседы, то ли из приличия.
   - Я элементарную математику преподаю в Университете.
   - Давно?
   - С начала семестра, с тех пор как... Ну в общем, я в Алебастровом недавно.
   - И никогда не приезжали раньше? - спросила Лёля.
   - Нет, когда место предложили, даже не знал, куда ехать. По карте долго искал! Нет, место слишком быстро освободилось - мой предшественник неожиданно уволился...
   - Его посадили, - резко перебила меня Лёля.
   - Что?
   - Профессора Гурьевского посадили за измену Родине, шпионил в пользу Израиля...
   - Математика?
   - А что такого? - удивился Денис Викторович. - Сначала американцы, потом загнивающие который год китайцы, теперь вот Израиль и Евросоюз... Говорят, скоро и до Африканской Лиги дойдём. Там у них под Найроби такой наукоград строится и денег не жалеют. Время такое, если не догонишь Америку, она начнёт у тебя демократию наводить!..
   - И нравиться? - перебила Елена.
   - Ну... Студенты не такие, какими были мы...
   - И уж тем более, каким был я... - расхохотался старик. - В наши-то годы учились да в аспирантуру шли, чтобы в армию не загреметь, но сорок лет назад исполнилась мечта ленивых студентов: армия стала контрактной!..
   - Платон ещё заметил, что молодёжь хуже стариков себя ведёт, - философски рассудил я. - С тех все и говорят о деградации, но произошёл Ренессанс, Просвещение, Золотой и Серебряный век... Что ж это по-вашему, а? Если всё катиться в тартарары две с половиной тысячи лет, то откуда взялся прогресс?
   - Прогресс только технический, но не нравственный, - кивнула дочь Лилит.
   - В нравственном смысле ни прогресса, ни регресса, - кивнул Денис Викторович. - В наше время все ахали количеству абортов, разводов и неполноценных семей... Будто их раньше не было! Да сто лет назад абортов было столько, что их пришлось официально запретить и научить предохраняться! Разводились не хуже, чем даже теперь... Только гражданские браки успокоили эту тенденцию... А уж после войны сколько безотцовщин развелось!..
   - Людей стало больше! - кивнул я.
   - Я бы сказал, беспроволочный телеграф лучше заработал. Если раньше муж жену бил, то знал меру... Нельзя же христианину убивать живое существо... Лёля, ничего личного!
   - Да я уж привыкла...
   - То есть, всё это было, но случаи единичные и церковь стабилизировала эти процессы! И разводились. И аборты случались. Но никто особо не распространялся - грех. Потом и наказание за то отменили, но всё равно ни разводов, ни абортов особых не случалось... - он замер в театральной паузе, поглядел хитро на нас и продолжил. - Но случилась сексуальная революция, к которой никто не приготовился. И каков итог? - зависло молчание, что мне даже стало неудобно.
   - Каков?
   - Свободную любовь пропагандировали все, но природа брала своё! Появлялись полные семьи, не с первой попытки зачастую, но появлялись... У вас папа-мама были, Гарик?
   - Конечно.
   - И о чём мы говорим? Природа не любит социальных экспериментов и семья всё равно выстояла, чего бы не появлялось, как бы нас ни пугали! Но вопрос в другом: раз выбрав мужа женщина продолжала перебирать, хотя следовало задуматься: "Дура, ты чего творишь? Не на базаре!"
   - Дядя, ты опять начинаешь?
   - Я не про то! - помотал головой старик. - Не фиг хвататься за первого попавшегося, ожидая, подобрать с помойки принца с конём в комплекте, побелей да побогаче! Потом, в будущем! - махнул он рукой. - Так оно и случалось, либо принцы заканчивались, либо растили нелюбимых детей от нелюбимых мужей. Все мы к чему-то привязаны, вынуждены переться в арьергарде этого ненужного нам обоза. Заканчиваем нам ненужное высшее образование пастуха, раз начатое, дописываем никому не нужные работы, перерывая чужие книги и переливая из пустого в порожнее, делаем никому ненужное творчество, только потому что компания хорошая. Мы делаем много ненужного, потому что нас что-то держит и уйти от него мы не можем! Вот что нам навязали - чуждую систему действий, отказаться от оной невозможно - звучит из каждого утюга!
   - Ты ещё телевизор обвини!
   - Ну не только он виноват... - приходил в себя старик. - Сам режим дал обмен ненужной культуры, ломая человеческие судьбы. Вижу, я вас загрузил?
   - Да уж... - теребил я несчастную остывшую чашку. - И много ломалось судеб?
   - Я думаю, что столько же, как и всегда. Просто об этом стали чаще говорить! И урон от общественного мнения лишь в каких-то долях процента - всё так или иначе устаканиваеться...
   Не сказать, что слова Дениса Викторовича запали мне в душу, но кое-какой червячок с тех пор прогрызал внутри свой путь. И, пожалуй, время для этого паразита самое неподходящее. Старик заставил меня задуматься не столь о своей запрограммированной родителями жизни, сколь об Анюте. Всё как-то удачно провернулось! Половинка закатила скандал, а тут возникла... Красавица писанная, путь к которой лежит через чудовище по имени Денис... Впрочем, дракончик тут как раз не преграда, а средство...
   Суммировав неспокойный нрав Ляли, её немалый ум, её красоту, я получил недюжую сумму. Но она того стоила и за эту рыжую головку дочери Лилит я ещё поборюсь!
   4. Четырнадцатое октября
   Мысленно купить штопор, бутылку вина...

И. Б. Формусатик, кандидат физико-математических наук, доцент

  
   К нам только сегодня возвращается истинное значение слов и их функции. Например, симпозиум с греческого значит попойка. Конвент - монастырь с английского. Форум - по сути что-то среднее между базарной площадью и Гайд-парком, где каждый желающий высказывается, пока не забанят. Ну а конференции тоже пошли от симпозиумов, однако лишь в наши дни учёные отмели все эти сборищные мероприятия, убрали в сторону проекционную технику, оставив лишь кофе-брейки между фуршетами. Ну, какая, скажите, цель в пересказывании данных, давно изданных и всем известных? Просто повод кому-то поспать на собственном животе часок другой под монотонный доклад? И пусть наша конференция необычная - посвящённая столетию наукограда Алебастровый - но отмести ненужные усыпляющие мероприятия по причине экономии не вышло, зато их загнобили до символического количества. На меня возложили закупку зеленью, что в октябре месяце весьма и весьма проблематично. Однако, Павел Иванович, добрая душа подсказал заимку: у Института Атома и Ядра стояли теплицы, некогда там изучали космические лучи и под стеклом уместили длинные приборы, как только программу свернули (лет тридцать назад), засыпали землёй, укрепили стыки и стали выращивать овощи-фрукты, подогреваясь водой от ускорителя. С хозяином этих теплиц можно договориться на пучки по сходной цене, для того мне выдали миниатюрный электронный кошелёк - куда отложили от общего куша оргвзносов небольшую сумму.
   Однако я отложил это дело до вечера - обязанности обязанностями, но пропуску их не объяснить - а зарплату урежут. Вот я принялся серфинговать сеть на предмет последних новостей Алебастрового, в ушах играла Интернет-станция "Городок-синус". Помимо известий, посвящённых грядущему юбилею, поздравляли Едкова, выигравшего грант от Министерства Нравственности области своей книгой "Менеджерские сказки". Её теперь собирались экранизировать, целым сериалом, за казённый счёт. В первый сезон войдут "Царевна-Лягушка до фитнеса", "Иван-Топ-Царевич и Змей-Офисович", "Отчётные яблоки" и "Кукулеровна". Декорации планируют сотворить компьютерной графикой, а Змея-Офисовича ротоскопируют с престарелого Максима Коновалова, а вот лицо царя заимствуют у древнего актёра Евгения Леонова... Тут же небольшая трёхмерная иллюстрация: "Пришёл Иван-Царевич к Змею-Офисовичу и давай слюни на коленях пускать..." Группа адвов третьей ценовой категории избила цыган за то, что те не читали Александра Бушкова. Такими темпами они и памятник не достроят да смоются поскорее в свою Бессарабию строить новые города и рынки... Накануне столетия международная организация Greenpeace проведёт акцию протеста "Термояд - для планеты ЯД!" в программе: митинг, шествие, дискотека (зажигает DJ Зелёный). Говорят, до коммерциализации "зелёные" занимались открытым экологическим экстремизмом и по их вине загажено нефтью Белое и Баренцево моря, разрушены АЭС в Андалузии с массовым заражением территорий и ещё много мелких грешков. Но в один день генсек ООН объявил партию вне закона, а через неделю поступило заманчивое предложение поменять род деятельности. Теперь это очень мощная и очень закрытая общественная организация... Губернатор Тунгусского края Пётр Винс выступил с инициативой поставить спектакль "Ангара и Енисей" на сцене Большого Туринского Мелодраматического Театра, пригласив в постановку своих бывших коллег по сцене: губернатора Элекмонарского Автономного Округа Анну Снаткину (Ангара), министра путей сообщения Красноярского края Арсения Кортнева (Енисей), первого помощника президента республики Хакасия заслуженного артиста Сибирского Федерального округа Вячеслава Гуливицкого (Байкал), а также чемпион мира по дзю-до Ульян Хван сыграет Шаман-Камень. Предполагается прямая трансляция по всему миру, а также на орбитальные станции и китайскую лунную базу... Вот и интересный факт на сегодня: в школе учатся первые Дети Апокалипсиса - их так назвали по дате рождения, вычисленной бывшим математиком Антоном Васильевым-Пуанкаре: второе ноября сорок восьмого года, то есть два в одиннадцатой степени и есть 2048. Но это на востоке, на Западе же принята другая система записи даты и аналогичные дети родились одиннадцатого февраля. Но как бы то ни было, и там и там был зафиксирован всплеск рождаемости - всем хотелось родить последнего ребёнка, на которого, по слухам, некий миллиардер уже выписал девятизначный чек. Так оно или нет, и о чём думали родители, планируя дитя в мире без будущего, но Конца Света не случилось ни в феврале, ни в ноябре... Последний концерт рок-звезды Степана Феоктистова, лидера группы "Целлюлоза" обернулся фиаско: по специальной акции "Рок на дне" провели МMS-лотерею (тут же окупившую само мероприятие втрое), абоненты, пославшие большее количество сообщений, отправились в специальной батисфере на дно Карского моря, где и планировался концерт. Однако каждый звук резонировал о металлические стены аппарата, так что музыканты не слышали собственных мыслей...
   Дверь на кафедру распахнулась и забежал зав.кафедрой ПОЗФ - Придумывания Олимпиадных Задач по Физике Карл Сидорович Цыпляткин, он вывалил на мой стол гору салфеток, зубочисток и одноразовой посуды.
   - Это к чему?
   - Похрани у себя, Игор, - тяжко дыша, ответил он. - Нам уже негдИ! - Карл Сидорович в детстве перечитал рассказов о море, начиная от Сабатини и заканчивая Покровским, оттого частенько ставил ударение не та ту букву, обзывая ошибки морским диалектом.
   - Да у меня не особо...
   - Ну, поставь где-нибудь, браток...
   - С этими приготовлениями придётся открывать подпространство!
   - Ох, не говори... - он повалился в кресло. - Жду не дождусь, когда всё это закончится... Тогда и задышим. Давеча жена сказала, что я во сне список заданий для фантов на трёх языках повторяю... Доработался. "And I have for this forfeit a small thing called..." Фу!
   - Павел Иванович напросился вообще награды закупать и уже взял машину да поехал в ювелирный гипермаркет у второго КПП, это в рабочее-то время!
   - Ну, эта вакханалия окупиться, уж поверь мне. И выпендриться перед приглашёнными, и новых под свои знамёна заманит, - Карл Сидорович вытер пот со лба. - Он каким-то чудом пригласил главного сектанта... то бишь чипмена Ассоциации Комплексных Математиков Европы, так что готовься, Игор. Откроет филиал и с тебя-то не слезет...
   - И что делать? - обеспокоился я.
   - Бежать до границы!.. Ну или вступить в эту секту... Хотя это не выход, он тебя начнёт цеплять и в другую дыру, уж поверь члену IEEE, SPIE, WOFA, WOEP et caetera...
   - Ох-хо...
   - Братку Михал Васильичу хуже всего пришлось, на нём просидинг. Сегодня дэдлайн и ему убили почту - все, как добропорядочные студенты, до последнего тянут! Я в детстве думал, что дэдлайн - это линия, вдоль которой мертвецы лежат, а на деле - это дата, убивающая тебя: сначала ждёшь её как кары небесной, затем вешаешься... ну а через неделю после выхода вспоминаешь со словами: "Какой я молодец!"
   - Много пришло?
   - Терабайт с хвостиком... Они всё видео в superHD шлют как предисловие, совсем обленились... три слова связать не могут.
   - И как теперь Михал Васильич всё это прочитает?
   - Прочитает? Хе-хе... - зав.кафедрой описал в воздухе гору бумаги. - Куда там, Игорок! Мы в середине двадцать первого века живём, когда можно и не читать, а доверить сие машине. В его проблемах - это с сервера скачать и в программу забить! А уж она вырежет все неточности, подгонит форматы и в кубики зарежет, да сама же и раскрасит их, - он приложил руку ко лбу. - Кибернетика, мамкина норка!..
   Кое-как распихав пакеты для банкета (просите за рифму), я свернул сеть (читать и так особо нечего, а друзья по аське ещё спали) да призадумался: чем же люди развлекались на скучной работе до Интернета и мессенджеров? Полез в рюкзачок за жвачкой, да наткнулся на старую книжицу Дениса Викторовича. Чем не развлечение?
   Стук в дверь и, тихо поздоровавшись, вошёл наш миллионер.
   - И вам моё почтение, Александр Степанович! - ответил я. - Поздравляю с грантом.
   - Спасибо, Игорок, спасибо! - тут он резким выпадом рванул ко мне и выхватил книгу. - А я-то думал, художка... Про великого комбинатора...
   - Вы там поаккуратней, она старше нас, вместе взятых да помноженных...
   - А... - махнул он. - Ничего не случиться.
   - Чем занимаетесь? Как творческие успехи?
   - Я уж начал книгу для блондинок, ну я рассказывал в своей олимпиадной речи.
   - Та, что к любому платью подходит?
   - Именно! Однако из Единственного Руководства Города поступил заказ на вступительное слово для правла. Я ж теперь звезда... - не без гордости заметил он. - Я вот зачем пришёл. Я решил поставить речь с финальным стихотворением, главное: чтобы академик Луноликий прочитал с выражением.
   - Так попроще, Александр Степанович. Без ударений не туда... Тогда и академик справиться...
   - Но-но... Я ж натаскивать не стану... Вот послушай, - он сел на стол и начал:
   Сто лет назад здесь степь и лес,
   Хранили вечное молчанье,
   Теперь здесь институты до небес,
   И "Алебастровый" - звучит как заклинанье.
   О, город наш, ты миру дал
   Героев, флагманов науки,
   И крейсеры не топчут наш причал,
   Швартовы сами развязывают руки,
   Гуляет по небу Луна,
   И солнце светит всё нагС,
   Освещается науки страна,
   А на приколе корвет "Выбегалло"...
   - Гениально, - перебил его я. - Но про учёного Выбегалло я не слышал!
   - О! Молодёжь! Много вы знаете! Амвросий Амбруазович Выбегалло - величайший гений прошлого!
   - И что он открыл? Теорему Пифагора или правило Абеля?
   - Ну... - тут он запутался. - Это же для рифмы Игор, ты же понимаешь. Я в поиске на "го" набил, он и выдал: "гало" и "Выбегалло"!
   - Понимаю... - кивнул я.
   - То есть, тебе не нравиться моё стихотворение? - вскочил Александр Степанович со стола, да чуть не перевернул всё, включая рабочую станцию. - Стихотворение победителя трёх творческих олимпиад, поэта-песенника с золотым диском и, я это без лишней скромности говорю...
   - Что вы, что вы... Есть просто недочёты, - помягче постарался ответить я, но поздно.
   Гений обиделся и гения сдуло... Я же вернулся к чтению.
   Есть книги в которых улавливаешь лишь текст, есть книги в которых улавливаешь лишь смысл, а в этой ни того, ни другого. Нет, слова все знакомые, но как только начинаешь в них врубаться (или через них прорубаться), то ничего кроме законопослушного плача не вырывается.
  
   4. Неупорядоченные выборки. Пусть дано множество S и


   - неупорядоченная совокупность r элементов S, не обязательно различных. Число появлений элемента в этой выборке называют кратностью элемента. Две таких совокупности
и
будут равны, если элементы с их соответствующими кратностями будут теми же самыми в обеих совокупностях...
  
   ...Теорема 2.2. Пусть n - натуральное число. Тогда:


   Произведение распространено на все простые делители p числа n...
  
   ...Теперь ясно, что всякое предложение, относящееся к проективной плоскости имеет двойственное предложение, получающееся соответствующей заменой слов "точка" и "прямая" и выражений "точка P лежит на прямой L" и "прямая L проходит через точку P". Постулат (3.2) двойственен постулату (3.1), а постулат (3.4) двойственен (3.3). Этот "принцип двойственности" имеет фундаментальное значение в теории проективных плоскостей...
  
   Здесь меня раздражало отсутствие гиперссылок, постоянно приходилось искать эти пресловутые (3.1) и (3.3), отчего чтение становилось всё более запутанным. Ну поболе нервировали примеры: какие-то карточные игры, кучки, Маши и Пети, но ни одного графика, анимации или плохенькой истории про бизнесмена А, раздающего налоги государству. Словом, и книга меня не развлекла... Разве что время убила, и ещё как! Пока я ломал голову, рабочий день докатился до логического завершения и по кабинетам уже ходил вахтёр, проверяя на предмет задержавшихся на пятнадцать минут. Такой комендантский час на работе возник года три назад, когда один учёный задерживался, задерживался на работе, а потом оказалось, что вечерами отправлял в Индонезию свои разработки... Мужика того на полтора десятка лет за измену Родине и во всех учреждениях приняли знаменитый приказ "Против усердия".
   С вахтёром я столкнулся в дверях и, приветственно помахав ему карточкой, помчался к велосипедной стоянке...
   Зелень в горшочках уместилась на корзине перед рулём и на багажнике, сделав велосипед крайне неустойчивым. Пришлось менять маршрут: сплошь по дорожкам, на тропинках конь педальный всё норовил завалиться на бок.
   И, проезжая между исполинских зданий Физического Института и КБ Систем Секретной Связи, я заметил в намечающихся сумерках знакомую слегка сутулую фигуру.
   - Денис Викторович!
   - О! Гарик! - обрадовался он. - Это судьба! Мы с вами жили в одном городе целых два месяца и ни сном, ни духом, но стоило вам спасти мне жизнь, как стали чаще натыкаться!
   - Это точно! - кивнул я. - А что у вас в руках?
   - А... Библиотека института выбросила - старые журналы...
   - Привоз!
   - Развал, Гарик, развал! А вы на дачу собрались?
   - Скорее на пикник! Я ответственный за зелень на предстоящей конференции...
   - Да уж! Не завидую я заведующему спиртным, - горько заметил он.
   - Их целых трое! И все с машинами уже съездили в алкогольный гипермаркет да закупились... А журналы устарели или их в электронный вид уже перевели?
   - Да куда там, Гарик. Просто выбросили за ненадобностью, а тут целые подшивки десятых-двадцатых годов... Ну пока все окончательно не перегнали в электронку да не стали рассылать по почте диски да кубики... Вот, думаю, всё нужное выхватить, остальное в переработку. На туалетные ленты - больше у нас бумага ни для чего не нужна...
   - То есть вы реакционно не признаёте электронку?
   Глаза старика округлились, он как-то сник и опасливо поглядел по сторонам.
   - Да я не говорил этого... - подозрительно прошептал он. - Причём здесь реакция?! Электронные книги да Интернет сохранили леса, не дышать бы нам с тобой воздухом сейчас... Но рынок, Гарик, рынок убил целые пласты научной литературы!.. Если Фейнмановские лекции по физике раньше переиздавали раз от раза и стоили они ох как дорого, то ныне файлик, тьфу, копейки! А ты его раздобудь... То-то же! Даже электронщики не торгуют - не пользуется спросом и торговать не будем, лицензия дороже. И пошло-поехало. Непечатаемые книги изымают из учебных программ, их упрощают... В моё время сдавались под гнётом нарастающей тупости студентов... хотя не следовало. Пока подымали планки на Олимпиадах, опускали искусственно IQ пиитам, чтобы середнячки считали себя гениями.
   - Регресс? - догадался я.
   - Он самый... Но прогресс, Гарик, заложен в Естественном Отборе! Если природа примет демократию, то выживать станут слабые - их больше... Из восьми новорождённых кенгуру до сумки доползает один-два, у осьминогов вылупляются миллионы детёнышей, и большую часть тут же съедает примостившаяся у роддома челядь! А человечка-то жалко. К чему ядерная физика или звёзды в школе? Словно не знают, что любая система образования может располагать лишь сорока процентами головы пациента, остальное: секс, наркотики, рок-н-ролл! Но, убирая из школьной программы "ненужное", они уменьшают и эту полезную долю... - он вдруг остановился, поглядел на голые деревья, на темнеющий закат, включил фонарик на лбу и поглядел на меня. - Я вас уже навёл на мысль, Гарик, или ещё нет?
   - На мысль? - оторопело спросил я. Марионеткой не нанимался!
   - Зачем я с вами вожусь! Ведь мог и запустить. Вы книгу прочитали?
   - Читаю... - выдохнул я.
   - Нравиться?
   - Много непонятного.
   - В век астрономики, когда проще рассчитать стоимость туристического полёта на Луну, поскольку есть формулы, комбинаторика очень сложна... Поскольку все её основные формулы давно переведены в алгоритмические подпрограммы и юзеры уже оперируют кусками: тут АIL1, там G78... Программирование умерло, Гарик - в нём сказали последнее слово, как казалось... Сто пятьдесят лет так говорили про физику. Но жива курилка... У нас уже не очень, но западники барахтаются, объединёнными институтами, Евросоюзами... А мы безбожно сдались утилитаризму! - горько вымолвил он. - За двести лет наука из хобби чудиков превратилась в необходимость выживания, а затем и в вопрос престижа. Ну и что, что эмигрант заработал Нобелевскую премию на иностранном оборудовании, беря книги из чужих библиотек и работая с иностранными дружками. Всё равно он наш, у нас родился, нами воспитывался, а, следовательно, и нобелевка тоже! Наши учёные сначала уезжали толпами - дешёвая научная сила, а потом прошло время - от гастарбайтеров не продохнутся, а те что поступали в аспирантуры тупы как пробки. Ох-хо... В мире твориться невесть что, Гарик! Все страны, озверев от перемириев, договоров, пактов и союзов, начали выдавать за национальную идею чёрт-те какие изобретения полуторавековой давности: от Нобелевской премии и Олимпиады до Евровидения на своей территории. Всё же лучше, чем война... Забыв одну простую вещь... - он хитро улыбнулся, мудрец со звездой во лбу. - Должна быть свобода творчества! А творчество - это не производство, оно не упирается в технологические схемы, хотя вполне может и подчиняться им. Это даже хуже рулетки! Генератор случайных чисел всё равно предсказуем - он повторяется, учёный - я имею в виду настоящего учёного, Гарик - он не повториться никогда! Творческий человек дважды на грабли не наступит, разве что по-особенному! И что самое пагубное: учёный не должен сам зарабатывать деньги - ему надо давать хлебушка с маслом и без варенья - пусть работает... Никто из настоящих учёных не умел зарабатывать деньги. Бэлл не запатентовал телефон, хотя вполне мог сколотить миллиарды, но жил слишком честно и патент достался его индийскому помощнику уже после смерти обоих. Рентген аппарат свой тоже не регистрировал. Тесла и Циолковский... Да много таких... Я вас ещё не утомил?
   - Нет, что вы... С вами интересно!
   - Очень приятно. И мне... Гарик, я вас сразу приметил! Здешние бы меня отбивать не стали. Да, доктор наук, да профессор, но так и лежал бы с проломленной головой... А вы незнакомого человека полезли выручать. Родителям надо памятник поставить за воспитание ваше...
   - Да это не родители... Это в одном месте приучили, вот и полез... - замялся я, кажется, даже покраснел.
   - Всё равно молодцы! Вот возьмите! "Applied Physics", сейчас это "Cool Physics For Family", с две тысячи двенадцатого по пятнадцатый годы... Ещё до времён нуворишей, зарабатывавших деньги на званиях, чтобы преподавать никому ненужные предметы да выхватывать чиновничьи места... Я его уже слегка подрал, совсем бездарных маразматиков отсеял, но вам сойдёт...
   - Да куда мне?
   - А вы в рюкзак, рюкзак, Гарик! Почитаете на досуге! Там много полезного, но непонятного, правда, больше. О, Митя, идёт...
   Я обернулся, тут старик и запихал мне макулатуру за спину, едва не придавив сельдерей. Чуть не подумал о старике плохо, ловкий трюк достойный древнего мультика, но к нам и правда шёл большущий бугай со столитровым - если не больше - рюкзаком.
   - Денис Викторович, как смог! - оправдался первым делом он. - А это кто?
   - Это Гарик, я тебе про него рассказывал... Ну то что меня из драки вынес...
   - Так сколько ему лет, если он вас на третьем курсе?
   - Да не из той, ты путаешь! Из недавней! Ну когда молодые перечитались до главчервей и давай друг друга месить...
   - А... Дмитрий! - представился он.
   - Игор. Без мягкого знака, - мы пожали руки. Как-то вычитал, что по рукопожатию можно вычистить человеческий характер... Так вот турист этот мне показался человеком слегка безвольным, местами наивным и... я ему не понравился.
   - Опечатанный, значит? - скосил он взгляд на меня.
   - Даже не дитя орфы! То есть её отсутствия! - поддакнул старик. - Сам-то имечко от президента заимел...
   - O temporo, o морды! Ну, молодой человек, приятно было познакомиться, нам пора. Всего доброго... - и сняв с плеч рюкзак, принялся набивать его архивной литературой.
   - Да-да, мне пора... - спохватился я заворожённый этими точными, почти солдатскими движениями.
   Я заработал педалями и покатился. Старик сделал мой кортеж ещё более неустойчивым...
   Кантина "Alma Mater" работала до семи, однако я попросил приёмщицу тётю Раю потерпеть меня до последнего... Ох, и устроит она мне! Надо в автомате шоколадку раздобыть - эта валюта очень даже свободно конвертируется!
   5. Семнадцатое октября
   В науке, в армии, и руководстве, прежде всего, должна хорошо работать печёнка.

В. А. Жмудь, доктор физико-математических наук, профессор

  
   - Я предлагаю эту аудиторию назвать "Клиникой лечения бессонницы", - шепнул мне на ухо Стёпа. - Это больше соответствует действительности...
   Я хохотнул и получил пару шиков от соседей. Не то что они внимательно слушали - следили за дисциплиной. А мы, два однокашника, веселились по полной. Стёпка в нашем почтенном возрасте всё ещё шатался по аспирантурам, он уже объехал крупнейшие университеты и нигде не задерживался более чем на год. То ли ему не хотелось работать и он ускользал из-под крыла буржуйского руководителя до официальной директивы, то ли он вовсе не разбирался в тамошних проблемах и снова скользил до ещё одного наукограда. Анюта, всё ещё дувшаяся на меня по тому меркантильному вопросу, Стёпку тут же и взяла в оборот. Пожалела одинокого кочевника и не отходила от него ни на шаг, строя глазки сравнимые разве что с третьим каскадом амударьинской ГЭС. Хотя из таких вот парочек частенько выходили крепкие семьи, им всегда есть о чём поговорить: куда поехать за счёт тамошних учёных, на их языке это называется "научным туризмом".
   - ...В этом году наш филиал вырос на тридцать три процента, что на треть лучше, чем в прошлом. Члены нашей организации выезжали на конференции в Ганновер, Гонконг, Новый Орлеан... - вещал с трибуны Павел Иванович, подкрепляя всё это снимками себя на фоне местных достопримечательностей. А кто же ещё ездил на эти конкурсы, коли не наш покорный слуга - не мёртвые же души. Трупам вообще визы не положены! - Налажены связи с представителями филиалов других наукоградов России, Евросоюза и прочих стран Мира... - тут на экране возникли многочисленные портфели, значки, майки и бейджики, даримые на тех или иных конференциях. Чую, у Павла Ивановича с его активностью, таких символов на вес, он ими стены обклеивает и перебирает с совочком. - В будущем году планируется увеличить нашу диаспору в десять раз, то есть это позволит увеличить вливания в филиал до...
   - Екскьюс ми, - с невероятным акцентом обратился ко мне сосед, судя по бэйджу, из Индонезии, да к тому же социолог. Очередной мосточек Чичикова - потом этот дядечка будет ему выписывать конференционные визы на разных товарищей - тоже небольшая прибыль. Этот бизнес Павел Иванович давно хотел прикрыть по причине страха за две вещи: во-первых, он боялся отправить за рубеж какого-нибудь бандита, а тот запросит политического убежища; ну а во-вторых, на карте осталось так мало визовых пятен и клиентуру находить становиться всё сложнее, - энд вэн вил резалтс офф ресёршь анд мэджерментс?
   - О! - ответил за меня Стёпа и начал выдавать ему данные на бурой смеси своих аспирантур, не забыв вспомнить алжирских студентов Кале да гвинейских преподавателей Кембриджа. Не особо вдавался я в содержание его темы "About myself", всё высматривал в толпе Дениса Викторовича и его племяшку. Их не было. Странно, но учёный такого ранга не мог не посетить конференцию посвящённую столетию Алебастрового.
   - Игорок, я тут... - помахала мне ручкой Анюта.
   - И я тут, - помахал ей прощально ручкой и, слегка приподняв Стёпу, вышел из зала под шипение блюстителей порядка...
   Из окна я увидел, как один за другим к Университету подъезжают длиннющие двадцатиметровые автобусы "Змей" - дитя совместного киргизского предприятия, давно принадлежащего американцам, но, чую, это не последняя инстанция.
   - Затяните, затяните! - шептал кто-то торопливо. Это оказалась наша стихотворная звезда. Александр Степанович не мог осилить автоматический галстук-бабочку и тот начал его слегка душить. - Игор, затяните!.. Вот спасибо, уф! Эта проклятая афганская подделка! Лучше бы они снова стали поставлять героин, а не мастерить кустарные галстуки!.. Стой...
   - Что?
   - Я, кажется, текст забыл!
   - Доклад можно читать по бумажке.
   - Да какой доклад! - прокричал он. - Чтобы Александр Едков, кандидат наук, доцент, обладатель бронзового кубика и автор проданных восьми миллионов электронных книг, читал в этой вакханалии доклад о его преподавательской фиговой деятельности? Я стих забыл... Только что, утром придумал... А теперь забыл.
   - Ну прочитаете что-нибудь другое... - пожал плечами я. - Ну там, "Аспирантскую любовь"... Мне она очень нравиться, особенно: "А мама ей сказала: он же не защититься никогда и в Гамбург..."
   - Очень хорошая шутка, Игор! - обиделась звезда.
   - Я не шучу. Я, правда, люблю этот стих.
   - У меня стих про то, как мы рады видеть наших гостей, как мы рады празднику, как поедем сейчас...
   - Он у вас на синем зубе? - поинтересовался я.
   - Чего?
   - Ну, галстук настраивается по bluetooth?..
   - Да вроде бы. Иной раз попадёшь в аудиторию, там так блюджекит молодёжь, что галстук или съёживается, или начинает нагреваться! Приходиться изымать, вплоть до плееров!.. - его взгляд вдруг остекленел на минуту. - Всё! Вспомнил!
   Нам не помеха острова,
   Проливы, океаны и карьеры,
   Гуляет по земле весна,
   А с нею осень, для примеру.
   Когда наступит снегопад,
   Пройдут леса, поля и скалы;
   Мы скажем вам как видеть вас
   Мы рады, очень даже рады...
   И скрылся за поворотом.
   - Хм... Мы рады, очень даже рады... Мы - гады, очень плохи гады... - говорил себе под нос я, разглядывая в окно копошащихся у грузовиков цыган - грузили блюда и подарочные сувениры с символикой столетия. Сей атрибут держали в секрете, поскольку он в точности повторял ещё не открытый памятник Науке и жетоны на портфелях надёжно заклеили малярным скотчем. Впрочем, открывать сей секрет раньше времени не очень-то и хотелось. - Нет... не так... И гады мы, какие гады мы... Да что такое говорю? - спохватился я. - Пародию до премьеры сочиняю, прямо как в кино-бизнесе!..
   А из зала уже доносились аплодисменты: это на сцену вышла наша стихотворная звезда. Впрочем, вскоре аплодисменты потонули в треске и звоне - городок трясло. Двери распахнулись да толпа ломанулась наружу, сметая всё на своём пути.
   - Спокойствие, только спокойствие, мои иностранные друзья! - выделялся в гомоне голосок Павла Ивановича. - Всё будет хорошо! Это сугубо временное явление... Соблюдайте спокойствие! - и то же самое, словно информаторий в ООН, на трёх языках.
   Однако эту просьбу выполняли лишь индонезийцы и японцы, в генах оных товарищей прописано, когда следует бояться дрожи земли...
   - Как ad tempus мы покинули aedificium! - потирал руки правитель Алебастрового Луноликий и улыбался так сладко, так сладко. - Сейчас же и поедем на orgia!
   - А сколько там этажей? - спросил через переводчика нидерландец.
   - Два! И ambo выше уровня mare! - обилию мёртвого языка вылетающего изо рта академика уже никто не удивлялся и старались вникать. Поговаривают, он и предложение своей супруге делал: "Любимая, ты настоящая ipsa! Будь моей domina!"
   Под громогласное "Vivat!" началась погрузка в автобусы.
   Водители выбрали весьма изощрённый маршрут, петляя по городку да совершая поистине залихватские повороты, прибивая пассажиров то к одной, то к другой стене.
   - Перед вами громадное aedificium Института Русской Прозы и Поэзии, строившееся antiquitus как один из корпусов Института Атома и Ядра... - по внутренней связи сообщал Луноликий. - Посмотрите leave: громадное aedificium Института Семантических Проблем! Aedificium экспериментальный блок Института Гидропоники! А по altera pars сторону мы видим серое aedificium Института Наблюдений. Sic, на его фасаде висит эмблема глаза... Не attendo своё animum, военные этого не любят...
   - Наш новозеландский гость спрашивает, что за громада впереди? И отчего она стоит прямо посередине дороги? - перебил Михаил Васильевич.
   - Это памятник науке, открытие которого состоится cras... А стоит он на самом видном месте, его даже из космоса будет видно, вооружённым oculus...
   - А кхак земли? - поднялся с места немец.
   - Omni просчитано инженерами... - буркнул Луноликий. - Знаем же, куда ставим. Firmum веников не вяжет!.. Посмотрите dextera! Из-за деревьев мы можем видеть solarium Института Атома и Ядра, где около ста лет назад запустили самый мощный в восточном полушарии линейный ускоритель заряженных particulas... и знать бы зачем...
   Последние метры до санатория преодолевались с особым усердием - полимерные вечные дороги в холоде чаще трескались и вовсе не затягивались, так что самый авангардный "Змей", устав от выбоин, встал прямо посередине пути. Пассажиры дальше пошли пешком. За ними в горку начали подниматься товарищи по несчастью остальных автобусов - двум на такой дороге не разъехаться.
   - Чистый aura, вы подышите! Вы только вдохните эту хвою! Когда закрыли последние ergasteriumes при институтах, воздух в нашем городке стал просто идеальным! - продолжал вещать Луноликий. - А вот bacas я вам не советую есть... мало ли...
   Утомлённые сперва усыпляющими беседами, затем здоровой ходьбой, учёные повалились на кожаные диваны прямо в прихожей санатория. Впускали в зал исключительно по бэйджикам, поскольку халявщиков в округе развелось... И откуда они только берутся? Вокруг тайга на тридцать километров!
   Но еды хватило на первые полчаса, дальнейший фуршет протекал исключительно под алкоголь и не очень аппетитные остатки.
   - А г-г-где-е зде-е-есь магазин? Ик... - дёрнул меня кто-то за плечо.
   - Вниз по дороге, брат... Санаторский уже закрыт... - развёл руками я. - Километров пять пёхом!
   Однако этот заливший шары ещё ранним утром учёный из разряда молодых на поход не отважился и всунул мне в руку кредитку.
   - Пол-литра, брат... Ик... Одну... Лучше три!..
   - Не-а! - помотал я. - Права не взял! А на вид за подростка сойду.
   - Ты чё... Жалко для друга? Ик. Да сходи, жалко?.. Туда-сюда, мигом обернёшься! Ик...
   - Женяженяженяженя... - подскочил Стёпа с бокалом. - Женя, фас! - всунул он стекляшку в руки пьянчужке и живо, подхватив меня за плечо, увёл к столам.
   - Кто это был?
   - А... Препод из Новосибирска... - буркнул Стёпа. - Для него любая конфа - манна небесная. Жена - стерва, тёща - змея, дети - хулиганы. Вот он и отрывается...
   - Встречался?
   - Не то слово... Лет шесть назад его даже за границу пускали, но он принялся готовиться ещё до отлёта, торопился... И в аэропорту как-то поскандалил с таможенником-щупом. Доложили начальству и какое-то время вообще невыездным был...
   - Но кроме него некому ехать? - догадался я.
   - Ну... Вроде того. В наше-то галочно-отчётное время, главное, чтобы прочитал. И всё равно, пьяный он там или трезвый - факт налицо, то есть напечень... Так что с тебя причитается.
   - Да ты что, Стёп, у меня большой опыт общения с пьяными!
   - Да? - недоверчиво спросил Стёпа. - А ты про его семейную обстановку помнишь, дурик? Ему ещё чуть-чуть и будет без разницы, Игор ты или Алёна Владимировна! А то и Серафима!.. Так что, считай, жизнь тебе спас...
   Я бросил взгляд на присосавшегося к очередному подаренному бокалу Женю и покачал головой:
   - Через пару лет такой научной деятельности ему язва светит с циррозом.
   - И ещё целый букет заболеваний, если будет приставать к аспиранткам...
   - Ты что, они же девушки высоких нравов!
   - Да... Конечно, и теперь почти все поголовно владеют дзю-до!..
   - Мальчики, мальчики! - подскочила к нам Анютка. - У вас какой-то заговорщический вид. У вас всё в порядке?
   - Да вроде бы... - переглянулись мы.
   - Тогда я вас разлучу... Степан, я желаю выпить с вами на брудершафт! - и, подхватив туриста за локоток понеслась с ним к столу, где ещё не расхватали алкоголь.
   Я же постарался прибиться к какой-то знакомой компании. Одни уже к тому времени пели невозможную смесь "Дубины" и "Pretty Fly", напрочь распугав иностранцев. Другие рассказывали на непонятном наречии еврейские анекдоты, когда же я попытался уточнить источник, сослались на "Кабалу". В диаспоре математиков Андрей Николаевич Бондарев доказывал свою теорию простых чисел:
   - Беспорядок нашей жизни в том, что мы живём среди делимых чисел, мы поддались им. Десятичная система - делим на два и на пять, иногда на четыре... В сутках двадцать четыре часа - четыре, восемь, шесть, три, два, двенадцать... В минуте и часе по шестьдесят - десять, шесть, тридцать, пятнадцать...
   - Шо же вы предлагаете, коллега? - вопросил украинский учёный по фамилии Вершок.
   - Перестать делить нацело и округлять! Девятеричная система, в сутки двадцать три часа, по шестьдесят одной минуте!..
   - Но годинники! Це ж придётся переделывать!
   - О! Это не проблема. Простое перепрограммирование, и через полгода всё будет на своих местах...
   Андрей Николаевич ещё одна звезда Алебастрового, доктор наук, профессор, его книги по нумерологии уже переведены на несколько языков. У них целый клуб есть - "Эзо-изо" называется, там тусуются физики, химики, математики, историки, а при клубе издательство. Выпускают книжки о здоровье для тех, кто о нём раньше не заботился, о криптоистории, для тех кто её раньше вообще не изучал, да про многие грани непознанного и непонятного...
   В тот самый момент, когда Бондарь объяснял свою теорию на пальцах и совсем вошёл в раж, у столов с закусками начиналась потасовка. Павел Иванович и Александр Степанович пока пихали друг друга в плечи и оглядывались по сторонам в поисках поддержки. На беду чирлидеры обоих оппонентов, притащили одинаковое количество болельщиков.
   - Да где ты был, когда я, вот этими руками вот приглашал из Бостона академика Кудлатого, за его, между прочим, счёт?! - вещал Павел Иванович.
   - Да где ты был, когда я в стихотворной форме выбивал деньги из Минообрна? На это они и купились! Побоялись, что в инете фельетон накатает обладатель бронзовых кубиков, поэт мирового класса...
   - Да где ты был, когда я сколотил эти сорок три филиала? Когда конференции организовывал, студентов подбивал? А ты этих студентов к себе в КСП заманивал и там песенюшки на гитаре блякали. Делом бы занялись! Стихоплёты!
   - Ты чего мне тычешь? Мы с тобой дядю Жору на пару не грабили?!
   А толпы уже кричали "Бей! Бей! Бей!" Любая конференция, при всех её отклонениях, подчиняется общим законам: экспозиция, завязка и драка.
   Кто первым ударил, стало уже на следующее утро никому неведомо, но факт остаётся фактом: учёные мужи столкнулись в драке. И лишь метрдотель бегал туда сюда и беспокоился о битой посуде да раскрошившейся мебели, но академик Луноликий успокоил его: бой boletares включили в оргвзносы.
   - А я-то думал, чем hospes ещё развлечь, - кивнул он в сторону вжавшихся в стену голландцев, американцев, немцев, китайцев, англичан... да всей нерусской диапоры. - О'т так и доят вашего frater, немчура! Ик...
   6. Восемнадцатое октября
   Все мы товарищи, но среди нас есть такие товарищи, которые и не товарищи.

В. Г. Дубровский, доктор физико-математических наук, профессор, заведующий кафедрой

  
   А поутру они проснулись... Живчиками в научной среде выглядели в то мутное утро лишь монголоиды да особо привычные к конференциям европеоиды. Прочих же поднимали намешанными в вёдрах "будильниками". Правда, престарелым приходилось также подкидывать валидол, если не нитроглицерин.
   - Citius, citius! - суетился Луноликий. - Мы уже опоздали на dedicatio! Мы уже пододвинули dedicatio! Да citius же!
   Павел Иванович сел в автобус мрачнее тучи: поутру его гости - синьор-менеджеры высказали ему все свои мысли об этой конференции и уже потрясли перед ним электронными билетами до дому. Александр Степанович же ходил по утру гоголем - из вчерашней драки он "выполз победителем"... Во всяком случае, так ему говорили поклонники, на деле же их растащили по углам после разбитой люстры и попытки Чичикова напялить плафон на голову оппонента.
   - Да citius же! Что вы как exanimisus?! - прыгал Луноликий. - Выпили-то понемногу! Trimus назад восемнадцать ящиков одной водки и все огурцами! Да citius же, как утром бодрячком от infarctus к isultus...
   Словом, не зря у нас такой хороший глава: автобусы утрамбовали за каких-то десять минут, чинно, тихо, даже пару горничных прихватили. Стёпа с Аней уже ворковали где-то на переднем сиденье, а моя гадкая душа парила в мечтах о Елене... Пропала без вести прямо!
   Все "Змеи" встали кругом на перекрёстке проспекта Токарева с улицей Гидропоников, как раз аккурат напротив обёрнутого памятника. Движение перекрыли инспекторы в блестящих костюмах со светодиодами. Из автобусов разноцветным горошком высыпали люди, образовав кишащую пёструю массу вокруг пьедестала. А академик Луноликий взошёл на только что построенную трибуну вместе с правнучкой Токарева и своим заместителем, директором Института Русской Грамотности по совместительству Валентином Константиновичем Тратиковым.
   - Дорогие друзья, господа, леди и джентльмены et caetera, - начал академик. - В этот знаменательный день я очень рад открывать этот monumentum нашей доблестной отечественной науке...
   Кто-то в толпе хохотнул, я обернулся. Нет, это не тот православный батюшка с лицом пригодным для подкидывания топлива в аутодафе, даже не цыганский барон - эти держались в сторонке, опасливо поглядывая на собравшихся, и даже не мутноглазый Женя... В сторонке от толпы стоял Денис Викторович, Дмитрий и... Елена.
   - Поскольку наша наука - это гордость нашего partia! - продолжал академик. - Благодаря ней мы создали атомную и водородную бомбы, запустили к Луне управляемый аппарат, создали искусственный интеллект, самый лучший в мире, и даже готовы были освоить термоядерную энергию!..
   И снова смешок. Он принадлежал Дмитрию. Я кивнул ему. Тот мне подмигнул, хитро так - непонятный, странный человек. Но больше всего меня раздражала эта близость Елены. Ревность это? Да, пожалуй, она самая.
   - Без отечественной disciplina не было бы не только этих достижений, но и нас с вами. Она нас кормит, она нас поит, она нас обогревает и спать укладывает!..
   По толпе пронёсся дружный зевок.
   - И этим monumentum мы отдаём должное нашей alma mater!
   Академик махнул рукой, лишний жест - имелся пульт. Тут же над Алебастровым поднялась эскадрилья автоматических вертолётов, они подхватили специальными крюками саван памятника и смахнули его за несколько секунд. Тут мы и ахнули! Нам открылся гениальная скульптура, настоящий шедевр церетелизма: громадная старинная буква "А" из креплённого бетона. Глава города торжественно надавил на вторую кнопку церемониальной важдры и у основания канатов, придерживающих памятник от раскачивания при строительстве, взорвались миниатюрные тротиловые шашки. Как нитки, стальные тросы лопнули и сползли с серебристых боков символа. Раздались аплодисменты, в небо запустили сотни голубей... А я уже продвигался к Денису Викторовичу, хотелось знать и его мнение. Только вот сам он отчего-то отвернулся и пошёл прочь...
   Вдруг тут толпа задвигалась... Не то чтобы шла - люди падали с ног. Раздались истошные крики, перебранка да перепалка.
   - Денис Викторович! - кричал я. - Погодите!
   Старик обернулся. Дмитрий ему что-то шепнул по секрету.
   А я тем временем пробирался через падающую людскую массу... И только теперь сообразил: сама земля уходит у меня из-под ног. Очередное землетрясение! Да какое сильное.
   - Подождите меня, я сейчас!
   Но старый профессор да его свита на меня и не глядели - им интересен памятник!
   - Он падает! - раздался крик.
   Я обернулся... Гигантская буква раскачивалась на ветру, даже не раскачивалась, а пробивала себе дорогу вниз, под землю!
   Все бросились врассыпную от памятника. И лишь академик Луноликий старался держать хорошую мину при плохой игре, делая вид, мол, ничего неожиданного и не происходит, всё по плану... Да я упрямо шёл через эту Ходынку!.. Переступал через упавших, подхватывал оступившихся. Люди кричали, люди дрались, люди цеплялись за жизнь!
   - Памятник-то проваливается! - прокричал кто-то.
   И тут гомон вдруг прекратился. И лежащие, и стоящие, и присевшие - все, открыв рты, глядели как серая громадина погружается под землю словно раскалённая бусина тонет в масле. Только тут Луноликий убрал с лица дежурную улыбку, да начал драпать, прихватив с собой правнучку. Но вслед за памятником под землю полетела и трибуна, прихватив за собой Тратикова. Однако на этом бедствия не прекратились...
   Проспект Токарева начал разваливаться на части. Люди с неистовыми криками падали в трещину, цеплялись ногтями, зубами за воздух, выползали на полотно словно...
   Земля разъезжалась и у меня под ногами. Широкими прыжками я скакал к Елене... и в последний миг не успел - повис на асфальтовом полотне.
   - Денис Викторович... - шипел я, стараясь держаться за скользкую чёрную поверхность. - Помогите...
   Шокированный старик на меня, кажется, и внимания не обращал. Зато Диман шепнул что-то Елене. Так я и знал!..
   - Держись! - потянула Дочь Лилит ко мне руку. Она легла на асфальт, словно спасала утопающего в проруби, и, распростерев одну пятерню на асфальте, тянула другую руку ко мне. - Руку!..
   Хрупкая Дочь Лилит меня и вытянула!
   - Я теперь чем-то обязан, - отряхиваясь сказал я, - тебе, Ляля...
   - Считай, что мы квиты, - улыбнулась она мне. - Ты - дядю, я - тебя...
   - Денис Викторович, что же это твориться-то, а?
   - А... Гарик, и ты тут... - вздохнул старик. - Это называется: разгильдяйство! Когда Геологический Институт превратили в Тестовую Комиссию никто не вспомнил: именно эта контора занималась исследованиями грунтовых вод под Алебастровым. А город пил все эти годы как конюшня! И аккурат под проспектом выросли пустоты. А когда памятник ставили - никто и не вспомнил про экспертизу! Никто и не рассчитал нагрузки девятисоттонного памятника с фундаментом больно напоминающим жало. Он как игла проткнул тонкую почву!
   - И вот результат! - кивнул Дмитрий.
   Трещина уже прошла от горизонта и до горизонта. Люди приходили в себя, поднимали повисших на асфальте, кидали верёвки упавшим на дно.
   - Я ждал чего-то подобного, - кивнул Денис Викторович. - Эта "научная" вакханалия не должна была так просто завершиться...
   Я заглянул в трещину. Глубины в ней метров шестнадцать, а на дне повисли провода.
   - Прослушка, - подсказал мне старик. - Лет сто назад все учёные паслись под колпаком у государства, и хвала архитекторам, что умудрились Управление КГБ спроектировать на одном краю, а все институты на другом!..
   Где-то далеко заплескалась вода.
   - Канализацию прорвало! - хохотнул Дмитрий.
   - Не думаю... - Денис Викторович поглядел по сторонам. - Кажется, она дошла до Алебоки.
   Стена воды прошла по трещине, закружив в водовороте не успевших выбраться несчастливцев. Им предлагали руки помощи, верёвки... Но поздно! Слишком поздно! Спаслись лишь немногие. Мокрых их тут же оборачивали в транспаранты да сухие куртски - не хватало ещё воспаление лёгких подхватить.
   - Эй, вы там! На том litus'е! - кричал нам Луноликий. - Мы вас спасём! Слышите? Надуем матрасы, шлюпки alveus и спасём!
   - Идёмте, нечего слушать этого дундука... - буркнул Денис Викторович. - У нас есть целый Институт Атома и Ядра и не так много времени...
   - Для чего? - спросил я.
   - Помните, Гарик, я говорил вам, что вы - особенный?
   - Ну.
   - Бананы гну! - хохотнул Дмитрий.
   - Вот давайте эту особенность и реализуем, - кивнул Денис Викторович. - Все вместе!
   7. Девятнадцатое октября
   Некоторые из здесь присутствующих ничего, кроме "Веселых картинок" в детстве, по физике не читали.

В. Г. Дубровский, доктор физико-математических наук, профессор, заведующий кафедрой

  
   - Уж неизвестно, когда человек решил создать аналог солнца, но ни Фаэтона, ни Икара в том винить нельзя... - читал нам лекцию в опустевшем Институте Атома и Ядра Денис Викторович. - Но после изобретения атомной бомбы учёные мужи задумались о бомбе в банке. Почти сто лет назад Энрико Ферми, итальянский гастарбайтер, в Америке на стенде запустил контролируемую реакцию, но это был просто опыт. В жарком Лос-Аламосе электричество использовали лишь для освещения и миксеров... Русским же был нужен новый источник - Обнинск находился аккурат под Москвой, скушавшей энергию нестабильного урана двести тридцать пятого с большим аппетитом...
   Я чувствовал на этом празднике свадебным генералом. Да, нас отрезало от остального мира. Никто не собирается штурмовать трещину - бояться дальнейшего обвала. Никто не знает, какие сюрпризы ещё выкажет почва - все геологи уже давно не видели дальше нефти и газа, но решили не рисковать. На островке нас оказалось человек сорок: я, Денис Викторович, Дочь Лилит, Дмитрий, Коля (ещё один воспитанник нашего старика) и в придачу нам достались банды фэнов и адвов. Одни отмечали день рождения древнего гуру Булычёва, другие караулили... Словом, ещё осматривая наши владения, мы еле предотвратили шикарнейшую драку с крюками-кошками да имитациями бластеров (хитро переделанными электрошокерами). Убедить обе банды не воевать, конечно же, не удалось, зато адвов заняли штурмом реки, а фэны засели за переборку неизвестных романов Генриха Альтова и Анатолия Днепрова (на самом деле это оказались их научные работы) под старую песню:
   Там, вдали за рекой, засверкали огни,
   Словно скорчер, заря догорала,
   Сотня юных фэнов, из калфэ "На Луне",
   Дэтам пенделя вставить бежала...
   - голосил нестройный хор в подвале Реальной Научной Библиотеки...
   - Тогда один солдат в Приморье разработал саму концепцию термоядерного реактора. Но если в атомном реакторе уран по сути гнил, то в термояде горела звезда, маленькая, но звёздочка... Но тут возникла проблема... Нефть начала дорожать и магнаты впервые задумались о прибыли. В начале века цена барреля умещалась в пятнадцать долларов, её добывали немного, она была всем нужна... Но никакого ажиотажа! И цены не росли, лишь войны. Две мировые войны, Ирано-Иракская, Ирако-американская и так далее... В двадцатом веке четыре из пяти войн происходили из-за нефти. И это - первый гвоздь, прибивший термояд к месту! Нации не могли объединиться для нового, альтернативного источника - они торговали чёрным золотом, спекулировали им, воевали... И если между атомной бомбой и электростанцией прошло девять лет, то от водородной до реактора прошло целых семьдесят пять!..
   И так уж вышло, что ваш покорный слуга попал в банду тех, кого правительство называло реакционерами. Хотя сами реакционеры называли себя настоящими учёными... но именно в терминологии и таилось отношение!.. Но я выбрал свою сторону!
   - Термояд вдруг стал алхимией конца двадцать первого века. Учёные припугивали им президентов, требуя всё новое оборудование и новые денежные вливания. "Нам нужны вот такие квадрупольные линзы!" - "Вот, получите!" - "Нам нужны фемтосекундные лазеры для плазмы..." - "Да, пожалуйста!" - старик глотнул из термоса остывшего чая и продолжил. - Однако всё рухнуло в 1986 году. Из взрыва реактора раздули катастрофу, обвинив во всём учёных... Хотя на самом деле следует винить тех же дельцов, пославших комсомольцев строить такое сложное сооружение, словно коровник. Атомные станции строить перестали почти все страны, термояд слегка прикрыли, в ход пошли маломощные ветряки, приливные станции, геотермалки, а цены на нефть пошли в рост. Мир дорожал, подсаживаясь на нефтяную иглу... И когда двадцать пять лет назад стабильный термоядерный реактор зажил стабильной жизнью, было поздно, слишком поздно. Миром завладели АЭС на быстрых нейтронах, а само слово термояд стало практически ругательством. Реактор от греха подальше затушили, отдав первенство китайцам - этим нечего терять... От нефти никто не отказался, хотя все настойчиво твердят, что её осталось на тридцать лет... - хитро улыбнувшись, он окинул взглядом аудиторию. - Я предлагаю отметить столетие этой цифры в скором будущем...
   По аудитории прокатился смешок.
   - И вот нам представился шикарный шанс! Здесь, отрезанные от всего света минимум на неделю, мы можем довершить эксперимент, на законсервированном реакторе запустить низкотемпературный ядерный процесс!.. Что, Коля?
   - В начале девяностых прошлого века эту теорию опровергли... - тянул руку словно ученик в первом классе Николай.
   - Ну... - протянул старик. - Высокотемпературная сверхпроводимость происходить при семидесяти кельвинах, человек в таких условиях вряд ли проживёт. Но она высокотемпературная, - поднял он сухопарый пальчик. - И если плазма в простом термояде достигает пары мегакельвинов, то наш случай ограничится одним-половиной мегакельвином. Словом, морозец, нам даже хватит воды, оставшейся в трубах охлаждения, к тому же тёплые деньки проходят! Прежние термоядерщики закармливали свои ТОКОМАКи сверх меры, получая горячее плазменное кольцо, мы же постараемся посадить реакцию на голодный паёк! - он шумно выдохнул, скрестил руки в замок, словно молился и закончил: - Итак, у нас есть пара настоящих физиков, программист (тычок в мою сторону), гениальнейший наладчик, каких поискать (показали на Дмитрия), ну и ваш покорный слуга!.. Всё, друзья, цигель-цигель как говориться!
   - Натюрлих! А то кирпичом по голове... - хохотнул Митя.
   На расконсервацию гигантского бублика ушла добрая половина дня. К тому же ноутбуки напрочь отказывались подсоединяться к допотопным интерфейсам. Тут Митяй своими ручками взялся за паяльник и живо поменял провода местами - ещё один плод дельцов, новые форматы получающиеся путём перестановки. В подвале нашли древнюю дизельную электростанцию и канистру с горючим. На запуск должно хватить, а уж дальше мы должны запустить реактор в ход, заставив крутить турбину то немногое количество воды и раскалённую плазму нагревать термопары ...
   Меня вводили в суть происходящего по ходу дела:
   - В любой алхимии нет ничего плохого. Во-первых, это блестящий повод учёным показать правителям, что они хоть на что-то способны. Во-вторых, она так или иначе толкает науку вперёд. В средние века искали философский камень, а заодно раскрепостили химию... Сто лет назад Лысенко вывел селекционную модель на весьма серьёзный уровень, правда, загнобил Вавилова. Пятьдесят лет назад нанотехнологии немало разорили не готовые к ним технически государства, но... Кроме волокон и трубок ничего не получили! Ни толкового костюма невидимки, ни нанокомпьютера из атомов так и не построили ... Не созрели! Но государства стали давать деньги, зачастую и на безумные проекты, зачастую и не очень учёным мужам, но всё-таки! Словом, отношение государства к науке весьма схожа с известной поговоркой про мужика и гром... С термоядом вышла похожая история: на тороид нацепили всё что только могли, опошлив простую до идиотизма идею. Индийский реактор потреблял как три Братские ГЭС! Ну что это за электростанция, а?
   - И мы, правда, его запустим? - с сомнением промолвил я, разглядывая этого замершего в засаде зверя.
   - А то? Один раз я уже бублик запустил, сегодня реакция пойдёт с небольшими изменениями, но всё же! Я долго ждал этого момента, Гарик, слишком долго...
   - Но я думал...
   - Я понимаю вас... - он положил руку мне на плечо. - Вы думаете как варвар, разглядывавший фрески Древнего Рима. Какая у нас красота, но это всё было, было до нас... Я сам не могу очнуться от этого вялотекущего кошмара! Семьдесят лет геноцида над наукой, всех этих морковок в виде отсрочки от армии аспирантам, грантов, фондов, не могли эти годы пройти даром! Морковки - они для осликов! И грантов хватало лишь чиновников, ухватывающим от них свой куш, и армия стала контрактной, и фонды зачастую отмывали деньги... Семьдесят лет, нам осталось лишь гордиться преданиями старины глубокой! Атомная и водородная бомбы, управляемый аппарат к Луне, искусственный интеллект... - передразнил он правло Алебастрового. - Шансом надо воспользоваться, грех не воспользоваться, Гарик!..
   Сев за руль, вам не требуется знать устройство двигателя, летя в самолёте вы не задумываетесь о подъёмной силе, но вы должны чувствовать технику как единый организм, как продолжение собственного тела. Так вот, я не чувствовал реактор! Он стал для меня чёрным ящиком - по шлейфам текли цифры, наполняя жёсткие диски полезными и не очень данными, но что они означали, я так и не знал - в нашу школьную программу не входили эрги, паскали, распределения Больцмана и много всякой реакционной безделицы. Я перекладывал цифры из стопки в стопку и чувствовал удовлетворение - дело сделано!
   А вокруг меня происходило нечто невообразимое: Ляля, Дмитрий, Николай бегали как оголтелые, накачивая реактор водородом, запуская генераторы плазмы, откачивая воздух... Вдруг из внутренностей железного бублика раздались утробные звуки.
   - Нагревается! - сказал Денис Викторович. - Малышка начала пить! Температура?
   - Семь на десять в пятой кэ! - сказал я.
   - Кэ... - передразнила Ляля. - Кельвин!
   - У меня так написано! - огрызнулся я.
   В комнате-то заметно потеплело. Теплоузлы от нас отрезало, институт начал остывать и мы сидели в комнате в перчатках да пальто... А тут потеплело. Реактор шипел, словно чайник. Загудела турбина!
   - Температура?!
   - Один и три на десять в шестой кэ...
   - Перегрев!.. Уменьшить давление, откачайте слегка воздуха и верните дейтерий обратно...
   - Концентрация гелия растёт! - кивнул Коля.
   - И будет, Коля! А потом повалиться литий, бериллий, бор и далее по Менделееву, пророку химии! - надо откачивать воздух, иначе выйдем на высокотемпературную реакцию! Не давайте ей кушать, не давайте!
   Заработал воздушный насос. Я лишь наблюдал за взлетающей температурной кривой и одним глазом поглядывал на датчик топлива в генераторе.
   - Обратная мощность - четыре кавэтэ... - сказал я. - И дизельного топлива на три минуты...
   - Ещё рано... - буркнул Денис Викторович. - Ох как рано!
   - Но если мы не замкнём цикл...
   - А если замкнём, то реакцию потеряем! - огрызнулся старик. - Что с дейтерием?
   - Откачивается... - кивнула Ляля.
   - Концентрация лития не более промилле, - доложил Митя.
   - Замечательно...
   Стенки реактора начали краснеть, зашипела вода в трубах... у нас запищали батареи.
   - Рано! - огрызнулся Денис Викторович. - Ой, как рано!
   - У меня кислород возник! - вытерев пот со лба тыльной стороной ладони, сказал Коля.
   - Протечка?
   - Нет, скорей всего реакция дальше пошла...
   - Откачивайте, откачивайте же!..
   - Семьдесят киловатт и полторы минуты!.. - доложил я.
   - Ещё рано!
   - Дотянем до последнего?
   - А, может, и не дотянем! - пожал плечами Денис Викторович. - Всё возможно в подлунном мире...
   - Но семьдесят киловатт!
   - Нам нужен мегаватт!
   - Литий вылез за промилле!
   - Добавьте чистого водорода, может, осядет! Температура?
   - Восемь на десять в пятой!
   - А мощность?
   - Треть мегаватта...
   - Замыкайте! - подскочил профессор.
   Мы переключили питание... Реактор приутих... но внезапно загудел с тройной силой.
   - Поздравляю... Уф! - старик сел на жёсткий стул. - Мы его таки запустили...
   - Что?
   - Реактор, Гарик, реактор!
   - Правда? - я подошёл к раскалённому железному бублику. - Он работает?
   - Да. Скоро мощность вырастет до мегаватта и мы можем запитать весь институт, да вообще перекинем провода на ближайший трансформатор и весь анклав озариться ярким светом!..
   И тут я захохотал! Мне не верилось! До тех пор я рылся в чужих программах, перебирал чужие ненужные законы, преподавал их, а тут же! Магистр информационных технологий Игор Бузько что-то соорудил сам. Не я лично, мы... Но всё-таки!.. Меня колотил бешенный смех, я словно глухарь никого не замечал...
   - Что с ним? - спросил Дмитрий старика.
   - Его научные роды были столь тяжелы, что организм не выдержал гормонального всплеска!..
   Дверь открылась.
   - Господа, холодает, и, кажется, скоро воду покроет лёд, - смотреть на главу адвов без жалости нельзя было, весь ободранный, с мозолистыми руками, синяками под глазами. Даже я перестал смеяться. - Сообщение с большой землёй наладить не можем. У Джека Лондона я вычитал, что можно соорудить сани и на них быстро переехать на собаках. У нас есть собаки?.. Ой, а что это у вас тут?..
   В тот вечер мы зажгли свет в окнах Института Атома и Ядра и это тщеславие стало нашей погибелью!
   8. Двадцать второе октября
   Вот можно, парень, можно сказать, Цицерон. Одним ухом он смотрит на доску, другим ухом он занимается совершенно другим делом. Современный Цицерон.

В. М. Клементьев, доктор физико-математических наук, профессор, заведующий лабораторией

  
   Решался я долго. И уж опыт мой разрезан, и уж в младые годы его немного случилось... Словом, на безрыбье и гербарий за романтичный букетик сойдёт.
   - А ты, однако, романтик, - сказала Ляля, когда мы распивали на крыше института чифирь из термоса.
   - Ну... - застеснялся я и на стенке нарисовал маркером окошко с Эйфелевой башней.
   - О! - восхитилась она. - Романтика так и прёт!
   - Не хохми, - огрызнулся я уже совсем красный.
   - Небуду-небуду-небуду! - как капризная принцесса из мультика ответила она.
   - Я позвал тебя сюда не просто так, Ляля...
   - Вот как. Это будет предложение ханда унт херца?
   - Не совсем. Я предлагаю тебе сбежать...
   - Под покровом ночи, опоив стражу... Стоп! - осеклась она. - Куда? Как? Зачем?
   - Послушай меня, всё несколько сложнее, чем ты думаешь...
   - То бишь? - совсем серьёзным тоном спросила она.
   - Я здесь два месяца, но никто меня не спрашивал, что я делал до тех пор, откуда я произошёл и как попал в Алебастровый!
   - Что ж? Давай выясним это на первом же свидании... Надеюсь, с родителями ты меня не поведёшь знакомить?
   - Не поведу - они умерли!
   - Ой прости...
   - Да ничего, они наездами работали на норвежских буровых, пока во время шторма отца не снесло в Северное море... Матушка моя полетела на поиски, да сгинула. Меня взяли тётка с дядькой, фамилия-то у меня дядькина, чтоб без подозрений у окружающих...
   И я рассказал ей всё. Как я, битый всеми и вся, вылез в отличники, но на покупку золотой медали денег не было и я на вступительных экзаменах я, выпускник простой школы, а не хвалёной дорогой ФМШ, шёл без козырей. Но надо благодарить нашу систему образования, допускаюшую взяточников и нашу правоохранительную систему, профессоров поборщиков оставившая около закона, как и гаишников, выписывающих красивые номера, да продавцов контрамарок. На вступительных преподаватели брали мзду за правильные ответы на единые тесты, но чтобы их не замели, ставили всем баллы около пятёрки, но не совсем до максимума. Словом, оставался зазор, куда я и ещё несколько человек, угодило. И тогда я впервые поблагодарил дядю за фамилию: компьютер отбирал на поступление из этого зазора абитуриентов по алфавиту, а с настоящей фамилией Юрьев мне явно не светило бюджетное место. Словом, я проскочил при конкурсе восемь с половиной человек на место. В группе я оказался самым бедным: прочие приезжали на машинах, я приходил пешком, жизнь студенческая в клубах и каникулах на лазурном берегу проходила мимо, и на экзамены я нёс книги, а они золотые пластиковые карточки, и уж неудивительно, что на меня положил глаз наш препод.
   Доценту Костычеву дозарезу понадобился негритёнок, написавший бы ему докторскую диссертацию. Не всю, конечно, но отдельные главы. Сначала он неведомым образом заманил меня под своё крылышко и перед самым дипломом поставил ультиматум: или я, отличник, иду в аспирантуру и защищаю диссертацию по схожей с дипломом тематике, или остаюсь с чёрной книжицей. Мол, есть образование, манагером работать на телефоне сможешь, однако никакого программирования, никаких зарубежных контрактов, ничего стоящего. Деваться мне особо некуда, к тому же Костычев обещал немалую зарплату, часы и прочее. Я согласился!
   Однако после защиты неоновая вывеска у доцента померкла и я сел на грань вымирания. Меня выгнали отовсюду, дали грошовую работу, к тому же поменяли тему диссертации. Я стал его рабом! Тут меня взяла злоба! Немалая злоба! Я схватился за блог и описал всю эту ситуацию... Но анонимность раскрыли наскоро - федералам айпишник вычислить дело нехитрое, доцент сослался на меня как на хакера, шпионившего в пользу Загнивающего Китая. Мне дали десять лет! И бросили в каземат к уголовникам... Благо, нас таких оказалось на зоне немало и через какое-то время, обучившись простым приёмчикам по дискам, приходившим в посылках одному студенту и тройному агенту по совместительству, положили рецидивистов на лопатки. В нашу тюрьму привозили комиссии, показывали, какие мы образцовые и чистоплотные. Знали бы какой ценой нам дался этот порядок!..
   Но не сидел я сложа руки. Ежегодно апеллировал своё обвинение. Надежда миниатюрная, совсем крошечная... Во-первых, Костычева могли замести за взятку или шпионаж и тогда бы прошлые грешки открылись. Во-вторых, я примерно вёл себя. Но наша система правосудия оказалась хитрее: она не любила признавать такие постыдные ошибки, на мою беду в те годы выпустили много "тайных агентов", а я как-то не укладывался в нормы. Однако выход нашёлся неожиданно! На шестом году заключения на свидание меня пригласил Некий Агент. Он так и не представился, я не знаю что за спецслужба его подослала, я и лица его не знаю: передо мной поставили ноут, на котором прыгала вэйвформа. И вот он рассказал мне о городке Алебастровый и о происходивших там таинственных пропажах. Наукоград, давно перешедший на обслуживание технопарка под боком, начал заказывать оборудование для термоядерного синтеза. Словом, кто-то занимался фундаментальной наукой за государственный счёт. А государство - организм такой, не любит конкурентов... Этих людей прозывали реакционерами. Но выяснить кто эти люди и для чего создают реактор так и не удавалось! Спецслужбам потребовался крот. И мне предложили влиться эту тайную организацию. Наскоро осудили Гурьевского, найдя в его генеалогическом древе евреев, затем посадили на его место меня...
   - И ты... Ты... О, господи! - дочь Лилит вскочила и махнула к двери на лестницу.
   - Погоди, всё не так как ты думаешь, Ляля!
   - Ну да... конечно! Хочешь сказать, что ты не стучал... Не строчил отчёты ежедневно!.. - полезла она на меня с кулачками. - Что, скажешь не так?
   - Но я сначала хотел, а потом...
   - Какое потом, Игор?! Отпусти!
   - Нет!
   - Я заору!
   - А я тебя поцелую...
   - Дебил! - и я получил заслуженный женский удар коленкой.
   - Лена!
   - Идиот! Закончил ты им стучать или нет, роли не играет! Ты-то останешься чистеньким, а нам уже не отмыться! - и сиганула за дверь.
   - Идиот... - прошептал я и поглядел на Большую Землю. У трещины уже собирались кидать понтоны на тонкий лёд. В наш анклав входили бойцы ООО "Абсолютный Главнравконтроль" в костюмах-невидимках из нановолокон!
   Я слетел вниз по лестнице, запинаясь и ломая пальцы. И отчего стукачам не дают оружия? Все агенты с табельными, как люди, а я... Словно меня пристрелить не могут! В общем, я прихватил в мастерской кусок арматуры, на всякий случай. Глушилка уже накрыла весь анклав, так что связь не работала. Я должен догнать Лялю, пока она не натворила бед... А бежала она к Реальной Научной Библиотеке, где последнее время проводил Денис Викторович - пустили козла в огород.
   - А ну, стой, паршивец! - услышал я позади знакомый голос - мой конкурент и мастер на все руки догонял меня.
   - Ты меня не так понял!
   - Всё я понял, всё мне рассказали... - и мне в спину полетел кирпич (из стены, что ли, выломал?).
   - Мить, постой, я всё объясню... - отбрыкивался я лёжа на холодной земле.
   - Отчего я не поверил тогда своей интуиции, а? - он навис надо мной. - Я ж тебя тогда мог, просто в ущелье столкнуть, на ногу наступил бы и всё!.. Ночами только приходил! Но это ничего же, правда... Тебе, стукачок, оклеветанные тобой сняться, а?
   - А ну отошёл от него! - раздался громогласный крик - это один из невидимок подошёл к нам вплотную.
   - Кто здесь? - только и успел проговорить Дмитрий да упал рядом со мной с дротиком на шее.
   - Послушайте, я - тайный агент... - только и успел проговорить я, да получил свою дозу снотворного...
   9. Выводы
   Всю такую сложную кухню я буду заметать под ковер!

Е. А. Титов, доктор физико-математических наук, профессор, заведующий кафедрой, заместитель заведующего кафедрой

  
   Очнулся я в комнате с мягкими стенами и светодиодными панелями на потолке. Три раза в день мне приносят еду, раз в день уводят на допрос с детектором лжи. Трое закамуфлированных с ног до головы охранников меня ведут в комнату, усаживают за стол, а остальное заграничный аппарат делает сам. Я лишь слышу из динамиков вопросы:
   - Как долго вы состоите в партии Научные Реакционеры России?
   - Сколько человек вы убили?
   - Никакого Некого Агента не существует, кто направил вас в Алебастровый?
   - Зачем вы спасли в той драке своего непосредственного начальника?
   - Какая террористическая организация управляет вами из-за границы?
   - Страдаете ли вы галлюцинациями?
   - Есть ли у вас в роду наследственные заболевания?
   - Зачем вы заложили бомбу под Памятник Науке?
   - В пользу какого государства вы занимаетесь подрывной деятельностью?
   - Зачем профессор снабжал вас запрещённой литературой?
   - Зачем вы утопили доцента Невечного (это тот легендарный Женя, Царствие Ему Небесное)?
   - Почему вы рискнули прыгнуть через ущелье?..
   И так далее и тому подобное. Я отвечаю честно... но мне не верят. Эти допросы продолжаются день ото дня. Хорошо, что не бьют - до чего дошёл прогресс. Пять лет назад из меня выбивали показания разве что не испанским сапогом...
   На вопросы по какому поводу меня здесь держат, машина отвечает тремя словами: "за вредные убеждения".
   Никого из реакционеров я с тех пор не видел. Денис Викторович, как сообщили мне на допросах, умер от инфаркта после трёхчасовых диалогов с полиграфом. Что стряслось с Еленой, Дмитрием и Колей мне неведомо. Но отчего-то никто не касается двух молодёжных банд, не перебивших друг друга из-за наших "морковок". Никто не касается холодного термоядерного реактора, затушенного, судя по всему, сразу после штурма. Никто не касается самих юбилейных торжеств...
   Один из охранников уходя обронил телефон. Эти стены не пропускают радиосигнала и как передатчик это устройство бесполезно. Но в записную книжку я вношу эту статью... Конечно, гаджет могли мне и специально подбросить, но другого шанса поведать о событиях мне не представляется возможным.
   Но я надеюсь, я почти уверен, что наше государство одумается и во всём разберётся. В том горячем бублике нет ничего террористического, его и взорвать-то как следует не удастся, мы просто ставили эксперимент. Как в старые добрые времена!.. Нас отпустят и мы с Дочерью Лилит воссоединимся!..

25.05 - 13.06.2010

Новосибирск

   В качестве эпиграфов использованы выражения преподавателей НГТУ, собранные не только мной, но и некоторыми товарищами. Автор выражает им большущую благодарность.
   Г. Райзер, "Комбинаторная математика" (Мир, 1965).
   Эту терминологию фанаты литературы совсем недавно позаимствовали у болельщиков, давно уже покупаемых за деньги на Интернет-аукционах. Правда, на градацию: зачинщик, оратор и руководитель - у фэнов, адвов, дэтов и прочих ещё фантазии не хватило.
   Наконец-то привычное слово, но назначения его здесь я так и не понял!
   О времена, о лица! (лат. ... вольный перевод)
   Извините, а когда будут результаты исследований и измерений? (исковерканный англ.)
   Вовремя. (лат.)
   Здание. (лат.)
   Оргия. (лат.)
   Оба. (лат.)
   Море. (лат.)
   То, что надо. (лат.)
   Жена императора. (лат.)
   Ура! (лат.)
   Некогда. (лат.)
   Налево. (лат.)
   Другая сторона. (лат.)
   Смотрите. (лат.)
   Не удерживайте своего внимания. (лат.)
   Завтра. (лат.)
   Глазом. (лат.)
   Всё. (лат.)
   Фирма. (лат.)
   Направо. (лат.)
   Вышка. (лат.)
   Частицы. (лат.)
   Воздух. (лат.)
   Мастерские. (лат.)
   Ягоды. (лат.)
   Посуда. (лат.)
   Гости. (лат.)
   Брат. (лат.)
   Быстрее, быстрее! (лат.)
   Здесь: открытие. (лат.)
   Мёртвые. (лат.)
   Здесь: три года тому назад. (лат.)
   От инфаркта к инсульту. (лат.)
   И так далее. (лат.)
   Памятник. (лат.)
   Отечество. (лат.)
   Наука. (лат.)
   Здесь дословный перевод с латыни: кормящая мать.
   Берегу. (лат.)
   Лодка. (лат.)
   Хотя какие они невидимки, если я их легко различал?
   Думается мне, что он просто не устоял на ногах и провалился в трещину, а уж вода завершила своё мокрое дело.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"