Негромкий скрежет царапнул слух, привычный к мерному гулу систем жизнеобеспечения жилого модуля. Через несколько минут скрежет повторится и пропадет до следующего утра. Обычно это происходит за пять-семь минут до подъема, в шесть утра по внутреннему времени объекта 16749.023.
Биолог-испытатель и по совместительству психолог команды межгалактического ядерного звездолета Денис Данилов вытащил руку из-под одеяла и посмотрел на часы. Так и есть, светящиеся стрелки штурманских часов, подаренных ему братом перед отлетом, показывали без десяти шесть. Что же это за звук? Противный скрип металла появился месяц назад. Загадочные звуки, а главное, непонятный источник их происхождения изрядно действовали на нервы. А вдруг в результате этого таинственного скрипа что-нибудь сломается, отвалится или загорится? Надо еще раз поговорить с командиром экипажа Игорем Захарьиным, пусть потребует, чтобы в Центре управления полетом нашли причину.
*
Денис считал, что ему в жизни крупно повезло. В пятом классе учительница спросила у него, кем он хочет стать, когда вырастет, Денис ответил, что трактористом, как папа. Учительница строго на него посмотрела и сказала, что мечтать надо о чем-то большем. "Тогда, наверное, космонавтом", - сказал Денис. Жизнь внесла коррективы, но сибирский паренек, сын механизатора и доярки, удивший рыбу с пацанами в речке Шайтанке, все-таки исполнил мечту своей классной руководительницы и стал космонавтом-исследователем.
На днях, нарушив все мыслимые инструкции, руководство проекта разрешило показать экипажу экспериментально-тренировочного комплекса "Квазар" только что вышедший на экраны художественный фильм "Через тернии к звёздам" - про полеты к иным мирам и исследования Вселенной. Премьера этой картины прошла во всех кинотеатрах Советского Союза. И никто из миллионов зрителей не догадывался, что одно из секретных НПО полным ходом занималось разработкой конструкции ядерного звездолета, способного долететь до ближайших звезд, ведь уже было доказано существование экзопланет, на которых возможна жизнь. А в ледяных пещерах вечной мерзлоты Якутии восемь добровольцев-исследователей в полной изоляции от внешнего мира принимают участие в уникальном эксперименте. В течение года шестеро мужчин и две женщины должны находиться в условиях, имитирующих пилотируемый космический полет на экзопланету "корабля" с системой искусственной гравитации. К слову, первый подобный эксперимент, во время которого три космонавта-исследователя провели год в лабораторном комплексе, осуществили еще в 1967 году под руководством Сергея Королева.
Проект 16749.023 "Квазар" рассчитывался на десятилетия вперёд. Ученых интересовало все: проблемы жизнеобеспечения - питание, дыхание, влияние микрофлоры, психологическая совместимость экипажа, сохранение его работоспособности...
*
Денис отстегнул пояс с датчиками, с помощью которых снимались физические показания во время сна, натянул спортивные трусы и майку, прихватил полотенце и пошел в тренировочный модуль, где располагались тренажеры, диагностическая медицинская лаборатория, сурдобарокамера и много чего другого. Антон Корзун, бортинженер экипажа, высокий нескладный зануда, с которым Денис делил каюту, крепко спал, закутавшись с головой в одеяло. Его спортивный костюм скрутился в комок на стуле, а носки разбросаны по полу. "Снова бардак!" - раздраженно подумал Денис, с трудом подавляя искушение собрать носки и засунуть их спящему Корзуну под подушку.
Динамики зашипели и голосом дежурного по звездолету полковника Игоря Захарьина, командира экипажа, сообщили, что на календаре 20 марта 1981 года, триста второй день полета, внутрикорабельное время - шесть часов утра.
- Напоминаю, что сегодня утром забор крови из вены, - проскрипел полковник. - Не вздумайте опаздывать, знаю я вас!
Денис поежился, хотя для всех членов экипажа разнообразные медицинские "пытки" давно стали рутиной. Как только он закрыл за собой герметичную дверь-переборку тренировочного модуля, дежурное освещение переключилось на "дневной" режим, заработали системы регенерации воздуха. Пока набежит народ, будет несколько редких минут, когда можно побыть в одиночестве без необходимости контролировать каждое свое движение. К концу десятого месяца "полета" отношения между членами экипажа, мягко говоря, искрили и порой грозили перерасти во вспышки неконтролируемой агрессии. Поводом для ссоры мог стать совершеннейший пустяк, на который в обычной жизни никто и внимания не обратил бы. И это несмотря на жесточайший психологический отбор кандидатов в команду и двухлетнюю программу подготовки, во время которой космонавтов-исследователей учили среди прочего и контролировать эмоции. Космонавты шутили, сдавая пятьдесят первый экзамен, что набирали их по здоровью, а спрашивают по уму.
Пожалуй, психологическая устойчивость команды была одним из главных направлений исследований. Как поведут себя люди, заточенные на многие годы в ограниченном пространстве и понимающие, что это путь в один конец? Велик ли риск, что оставленная на столе грязная кружка или неосторожно брошенное слово сведет на нет усилия человечества по организации межгалактической экспедиции?
Денис включил велотренажер и начал пристраивать на себя датчики, когда его взгляд случайно скользнул по сурдобарокамере. Огромная металлическая сфера напоминала батискаф с иллюминаторами и герметично запирающейся дверью. Этого лупоглазого монстра космонавты называли "камерой молчания". В таких камерах испытуемые запирались на несколько дней, а бывало, и недель, им в абсолютной тишине и одиночестве приходилось не спать по 64 часа подряд и при этом испытывать жесточайшие перегрузки давления и перепады температуры...
Что-то было не так. Денис точно знал, что на сегодня никаких экспериментов не планировалось: только вчера закончилось двухнедельное "заточение" очередного "узника". Однако над запертым входным люком перемигивались датчики основного оборудования. Похоже, барокамера работает и внутри кто-то есть. Денис подошел поближе, заглянул в иллюминатор и вздрогнул - на полу возле выхода лежал кто-то в голубом махровом халате.
- Эй, не балуйтесь там, я сейчас! Черт, черт!.. - засуетился Денис, кинулся к пульту управления барокамеры, начал переключать тумблеры и нажимать кнопки перевода оборудования в режим завершения работы. Загорелась индикаторная лампа - двери можно открывать. Денис крутанул штурвал, дернул за рычаг и бросился внутрь. У люка лежала ничком Полина Назарова, химик-исследователь. Денис перевернул девушку и нащупал сонную артерию. Пульс не прощупывался. Почерневшие синюшные губы превратились в тонкую ниточку. Полина была мертва. Денис метнулся к пульту, нажал красную кнопку. Во всех четырех модулях звездолета загудела тревога, замерцали красные сигнальные светильники, защищенные железными решетками.
- ЧП в тренировочном блоке, ЧП в тренировочном блоке, - безостановочно повторял в микрофон Денис, пытаясь унять дрожь и не сводя глаз с люка барокамеры. Как же так? Каждый раз, когда они с Полиной оказывались рядом, он любовался ее правильными чертами лица, движениями, ловил ее взгляд... Полина его притягивала, хотя была та еще штучка, из-за ее непростого, как оказалось, характера многие члены экипажа заимели на нее "зуб". Дениса как психолога это не могло не беспокоить. Как чувствовал, что добром не кончится.
Послышался приближающийся шум, голоса и топот ног. Первым в барокамеру заскочил микробиолог Бельский, за ним буквально ворвался Семен Жилин, врач экспедиции. Увидев тело, Семен побледнел и на секунду застыл в проходе, но быстро взял себя в руки. Оттолкнув Бельского, он кинулся к Полине и принялся лихорадочно проверять пульс, зрачки, дыхание.
- Опоздали... Мертва, судя по всему, уже часа три-четыре, - медленно поднявшись, Семен повернулся враз почерневшим лицом к столпившимся за его спиной членам экипажа. - Скорее всего, сердце...
*
Работа в теплице не смогла отвлечь Дениса от мрачных мыслей. Оказалось, что Полина значила для него даже больше, чем он думал. Что же произошло? Если у нее были проблемы с сердцем, то как она ухитрилась пройти жесточайший отбор?
Вчера к концу дня командир экипажа полковник Захарьин созвал в кают-компании экстренное совещание. За большим столом разместились, кроме Данилова, врач Семен Жилин, врач-микробиолог Василий Бельский, инженер по системам жизнеобеспечения Вера Мирошник, химик-исследователь Федор Ломакин и бортинженер Антон Корзун.
По словам командира, Полина решила провести в барокамере сеанс гипербарической оксигенации. Проще говоря - процедуру насыщения организма кислородом при повышенном давлении в общеоздоровительных целях. Манипуляция простая, ее может сделать любой член экипажа самостоятельно - при условии, что барокамера свободна. Желающих на оксигенацию было много, потому что только накануне закончился сложный эксперимент, в котором агрегат был задействован около двух недель.
- По предварительной оценке наших врачей, смерть Полины наступила в результате сердечного приступа. Произошло это сегодня около часа ночи, - Захарьин, поиграв желваками, посмотрел на Жилина. - Как показала телеметрия, через пятнадцать минут после начала работы оборудования. Барокамера работает штатно, бортинженер проверил. Поэтому, несмотря на произошедшее ЧП, наш испытательный полет продолжается. Прерывание эксперимента будет расценено как срыв государственной программы особой важности. Радиограмма в ЦУП о ЧП отправлена. Эксперименты, которые числились за Назаровой, закончит напарник Полины Федор Ломакин. Проверку инцидента на борту проведет наш нештатный дознаватель Вера Мирошник. Надеюсь, сломанная рука ей не помешает. Прошу всех оказывать максимальное содействие. Вопросы есть? Вопросов нет. Прошу всех пройти на рабочие места.
*
Покончив с неотложными делами в гидропонной теплице, зоне его ответственности, Денис зашагал по "большому кругу" - маршруту прогулки, которую изредка позволяли себе члены экипажа, выкраивая время в плотном ежедневном графике. Звездолет изнутри чем-то напоминал морской корабль с многочисленными переходами, лестницами, герметичными дверями... Данилов неторопливо шел, бесцельно заглядывая в разные двери и закоулки и пытаясь понять причину внутреннего беспокойства. Жилой модуль, тренировочный комплекс, складской комплекс, оранжерея и вновь жилой комплекс, но уже с другой стороны. Гуляли всегда по часовой стрелке. Такие прогулки помогали сосредоточиться и, если требуется, восстановить душевное равновесие. Но поймать за хвост мысль, которая не давала ему покоя, Денису никак не удавалось. Что-то было не так в скоропостижной смерти Полины. Что?
В переходе к техническому модулю, недалеко от склада, в углу валялась какая-то бумажка.
- Ну что за люди! Намусорили, так уберите за собой, сложно, что ли? - тихо ругнулся Денис, поднял бумажку и сунул в карман, чтобы выбросить в урну. Командир Захарьин строго следил за чистотой на борту, от него любовью к порядку заразились и другие.
В модуле тренировочного комплекса ноги сами принесли Дениса к барокамере. Источник беспокойства был где-то здесь, среди приборов, призванных определять пределы возможностей человеческого организма. Занималось этими проблемами ГосНИИ авиационной и космической медицины. Это секретное учреждение единственное в стране имело разрешение проводить испытания на людях, распоряжение подписал лично Сталин ещё в 1949 году. Тогда уже действовала международная конвенция, запрещающая использовать людей в медицинских экспериментах, но СССР стремился совершить прорыв в космос, а для этого нужны были знания о том, как на человека влияют условия полета. Нагрузки намеренно давали такие, чтобы проверить запас прочности, выявить границы допустимого. Только на практике можно было получить ответы на эти вопросы. Вот практика и показала...Что же она показала?
Денис прошел испытания сурдобарокамерой через месяц после начала полета. Две недели на пяти квадратных метрах, полное безмолвие и одиночество, датчики на теле, сумасшедшие часы, которые показывают неправильное время - отстают, бегут вперед, могут пойти вспять. Атмосферное давление понижено до условий высоты в пять километров над уровнем моря, концентрация кислорода повышена до сорока процентов. Периодически возникающие галлюцинации и видения... Испытание, как говорится, не для слабонервных.
Возле дверок шкафов, за которыми находились пусконаладочные системы и газобаллонное оборудование барокамеры, Денис притормозил. Он не сразу понял, что его насторожило. На косяке металлической двери - что-то вроде небольшой царапины, как будто чем-то тяжелым покарябали. Данилов присмотрелся. В царапине соскоб серой краски. Кто мог тут лазить? Ни о каких работах в модуле на планерках не говорилось. Выходит, был несанкционированный доступ к оборудованию барокамеры? Кому и зачем это понадобилось? И не это ли стало причиной смерти Полины?.. Барокамеру заряжали газами и настраивали автоматику при подготовке испытательного комплекса к полету. Причин открывать ревизионные люки не было, оборудование работало исправно, и датчики контроля это подтверждали. Время для регламентных работ еще не пришло, по крайней мере, соответствующая запись в бортовом журнале с автографами ответственных лиц еще не появилась. Если несанкционированное вмешательство подтвердится, то под подозрение попадают все, в том числе и командир. Значит, надо действовать аккуратно, чтобы не насторожить... убийцу. А то, чего доброго, покрутишь педали велотренажера - и отбудешь в мир иной вслед за Полиной...
Денис принес из слесарной мастерской универсальный треугольный ключ для технических шкафов и, убедившись, что в тренажерном модуле никого нет, открыл дверцу газобаллонного оборудования барокамеры. Визуально все было нормально. Продвинулся чуть внутрь, зацепился за что-то рукавом. Это оказалась проволока со свинцовой пломбой, прикрепленная на кислородный баллон. Накопившаяся за несколько месяцев пыль местами была стерта.
Кто-то тут наследил. И это Денису сильно не понравилось. Еще и потому, что исключить из списка подозреваемых он мог только самого себя - он Полину точно не убивал, ни случайно, ни намеренно.
Итак, нужно понять, что нахимичил злоумышленник в газовом распределителе... Причиной смерти в барокамере могла стать неисправность оборудования - допустим, не то давление или содержание кислорода... Но, судя по данным телеметрического контроля, оборудование работало штатно. Тогда что?
*
В кают-компании за огромным столом сидела, уткнувшись в бумаги, Вера.
- Ты? - она подняла на Дениса красные то ли от недосыпа, то ли от слез глаза. - Слушай, ты говорил, на этой неделе нужна будет помощь в теплице, боюсь, из меня теперь плохая помощница. Вчера утром на кухне поскользнулась так, что руку сломала, Корзун твой криворукий масло пролил и не подтер за собой как следует. А тут еще... - голос Веры дрогнул - ...командир бумажной работки подбросил.
- Все понятно, можешь не оправдываться, - кивнул Денис, - расскажи лучше, чего нарыла.
- Да что я могла особенного нарыть? Разве что запись в журнале проведения экспериментов и медицинских процедур о бронировании барокамеры с ноля часов до двух часов тридцати минут для оксигенации. Бронировал... Бельский.
- Бельский? - удивился Денис. - Для Полины?
- Ну да, Бельский, - кивнула Вера. - Вы, мужики, такие невнимательные! Он к Полинке клинья подбивал.
- Так он же женат... да и партийный.
- Ты психолог или полиция нравов? - кисло улыбнулась Вера. - Мы все тут партийные. Я тебе больше скажу, - она перешла на шепот, хотя, кроме них двоих, в кают-компании никого не было. - Мне кажется, что наша Полина была беременна. Мел таскала из кают-компании и потихоньку хрумкала у нас в каюте. Я, конечно, не доктор, но признак из верных...
- Беременна?! Да о чем они... она думала?
- О чем думал будущий папашка, не знаю, а она могла думать о том, чтобы ребенком привязать к себе мужика, - пожала плечами Вера. - Правда, не со всеми мужиками это работает...
*
Полина была девушкой эффектной, из каюты, не наведя красоту, не выходила. Даже одеваться у нее получалось как-то по-особому: Вера в точно таком же комбинезоне выглядела рядом с Полиной, как доярка рядом со стюардессой. Мужики тянулись к Полине, как кролики к удаву, пытались подкатывать, но она пресекала поползновения, даже командир Захарьин не избежал этой участи. Пару месяцев назад вокруг Полины Назаровой начала образовываться некая турбулентность. Ее красота притягивала, резкость, напротив, отталкивала. Своего напарника по химическим экспериментам Ломакина Полина называла "мастером-ломастером" и изводила мелочными придирками. Периодически высмеивала нескладного, еще и рыжего бортинженера Корзуна. С командиром Захарьиным на публике они как-то расходились краями, но чувствовалось, что полковник старался лишний раз Назарову не задевать. Не исключено, что таким образом Полина пыталась защититься от навязчивого мужского внимания, но в результате умудрилась засесть в печенках едва ли не у всего экипажа. Возможно, на изменения в ее поведении повлияла влюбленность. Или беременность...
Денис винил в первую очередь себя: что он за психолог, если допустил, чтобы конфликт зашел настолько далеко? С другой стороны, а командир куда смотрел? Мог ведь для вправления мозгов вне очереди отправить Полину на недельку в "камеру молчания"!
- А может, Захарьин ее и "отправил"? - мелькнула у Дениса шальная мысль. А что, если полковник ее домогался, а она ему отказала и этим шантажировала? Но тогда Вера могла бы об этом знать. Да и на таком тесном пространстве ничего не скроешь. В любом случае у Захарьина алиби - он дежурил по звездолету.
Зная, как Полина заботится о своей внешности, Вера, по ее словам, не удивилась, когда соседка по каюте в тот вечер, уже после отбоя, внезапно собралась, облачилась в махровый халат и пошла в тренировочный модуль "кислородиком подышать".
*
Денис вытащил из кармана подобранный клочок бумажки и уже хотел бросить в мусоросборник, но что-то его остановило. Хм... В руках у него был кусочек бланка, который крепится на газовый баллон, с датой заправки и подписью оператора ОТК. Надпись надорвана, от формулы газа остались только два последних символа - маленькая двойка и большая О. "Что же это за газ? - подумал Денис. - Кислород, как известно, имеет две молекулы, то есть О2, углекислый газ СО2, ну, H2O подходит, но не вода же была в баллоне!" Откуда взялся там этот обрывок? Кто-то перетаскивал оборудование, и порвался бланк?
Денис вспомнил, как месяца два назад, когда у него заболел зуб, звездный эскулап Жилин перед удалением делал ему анестезию - надевал маску и давал дышать смесью закиси азота и кислорода. Кстати, формула закиси азота как раз N2O. То есть на бланке ОТК, обрывок которого валялся возле склада, могла быть именно эта формула. Если рассуждать теоретически, при большой концентрации закиси азота может произойти остановка сердца. Предположим, убийца проник в распределительный щит, подключил баллон с закисью азота вместо кислорода... В результате вместо оздоровившегося кислородом организма - посиневший труп. Главное, что при таком способе убийства никто ничего не докажет, закись азота выветривается из организма быстро и бесследно. Вскрытие покажет только сердечную недостаточность.
Но зачем Жилину убивать Полину?
А может, это Вера приревновала Полину к Захарьину и захотела избавиться от конкурентки? Денис как-то случайно видел, как Вера в неурочное время выходила из каюты командира. Или Полина узнала какую-то Верину страшную тайну? Правда, Вера, хоть и мастер спорта по триатлону, притащить со склада пятидесятикилограммовый баллон с газом со сломанной рукой, а потом оттащить его обратно вряд ли бы смогла. Или смогла бы?
*
Денис постучал в закрытую дверь медпункта и, услышав внутри шаги, придал лицу страдальческое выражение.
- Семен, опять зуб болит, будь он неладен. Можешь сейчас посмотреть? Уже невтерпеж. Боюсь, разболится, и придется тебя среди ночи будить.
- Что ж вам всем неймется, - пробурчал Жилин, губами зажимая иголку с ниткой. - Заходи уж... Для друга мне не жалко ни последнего куска хлеба, ни последнего патрона...
- Насчет последнего патрона, пожалуй, перебор, - заметил Денис, - я ж тебе не загнанная лошадь...
- Слушаться надо было, - со вздохом сказал Жилин, натягивая синюю "олимпийку" с надписью "СССР". - Я же тебе говорил, что второй зуб тоже надо будет удалять...
Жертва зуба оказалась напрасной: в медкабинете обнаружился полный порядок. Баллон с закисью азота, окрашенный в серый цвет, стоял на месте и исправно обеспечил Денису дозу анестезии. На вентиле виднелись нетронутые пломбы, контрольные бирки с подписями и штампами, и, вообще, Семен Жилин не очень походил на человека, готового совершить хладнокровное убийство симпатичной девушки, при упоминании имени которой у него навернулись слезы на глаза.
Кстати, он был одним из немногих членов экипажа, у которого с Полиной были хорошие отношения. Еще во время подготовки к полету их видели гуляющими в парке в Звездном городке, при этом Полина весело смеялась. Об этом факте поведала Вадиму Вера, напомнив, что психолог - это не книжный червь, а человек с широко открытыми глазами, обязанный все видеть, подмечать и мотать на ус.
Похоже, красивая версия накрылась блестящим медным тазом. "Никакой из меня Шерлок Холмс", - подумал Денис, проглотивший в седьмом классе все тома собрания сочинений Конан Дойла в черном переплете, которые ему по одному выдавал сосед Славка Марков, сын третьего секретаря райкома партии. Под библиотеку в квартире Марковых отвели целую комнату, заполненную стеллажами. Библиотека Славкиного отца казалась Денису круче, чем районная, завсегдатаем которой он был. Расплачиваясь со Славкой шоколадными батончиками по тридцать три копейки, купленными на сэкономленные на школьных обедах деньги, Денис перечитал, кроме Конан Дойла, всех Стругацких, Беляева, Ефремова и, по большому счету, благодаря той книжной романтике и оказался впоследствии в отряде "звездных" испытателей...
*
Надо попробовать зайти с другой стороны. Если верить Вере, усмехнулся получившемуся каламбуру Денис, то Полина была беременна. А если включить дедукцию, то младенцу ясно, что забеременеть она могла только в звездолете, то есть отец ее ребенка пребывает в дружных рядах экипажа. И что-то подсказывает, что это Василий Бельский - врач-микробиолог, который заботливо зарезервировал барокамеру для оздоровительных процедур Полины. А что, вполне логично. Бельский, примерный семьянин, член партии с безупречной репутацией, во время космического эксперимента на сверхсекретном объекте НПО "Квазар" завел любовную интрижку. Любовница забеременела. Эксперимент заканчивается через два месяца. Представим, как из звездолета выходит радостная парочка в счастливом ожидании ребенка, а на земле их встречает законная супруга героя с взрослым сыном. Чем это грозит "изменщику"? Распадом семьи, крахом звездной (без преувеличения) карьеры, исключением из партии... Не мотив - мотивище! Что в такой ситуации может предпринять Бельский? Правильно, попытаться избавиться от компромата. Организовать любовнице сердечный приступ во время оздоровительной процедуры. Пока тайное не вылезло наружу в прямом и в переносном смысле. Овцы в этом случае не целы, но волки в безопасности.
Денис даже потер руки в предвкушении правильности озарившей его догадки. Осталось проверить, была ли у Бельского возможность совершить убийство. Тем более что о целительных и убийственных свойствах закиси азота Бельский знал, как и о том, где находится запасной баллон.
*
Денис зашел на капитанский мостик, чтобы заглянуть в журнал планирования экспериментов. Дежурил сосед Дениса по каюте Антон Корзун. Оторвавшись от шахматной доски с очередным гроссмейстерским этюдом, Антон раздраженно покосился на Дениса.
- Давно не виделись! Ты меня преследуешь? Мало того, что в каюте от тебя покоя нет, так еще и на дежурстве решил изводить?
- Хотел с документацией поработать. Чего ты взъелся?
Пристроившись в уголке, Денис пролистал журнал и нашел нужную ему запись Бельского о резервации барокамеры для оксигенации. Она была сделана, как и сказала Вера, за неделю до ЧП. Судя по подписям, в тот день дежурил по звездолету тоже Корзун.
- Антон, а неделю назад Бельский при тебе резервировал барокамеру для процедур? - деланно безразлично спросил Денис. - Не помнишь?
- Чего ж не помню, помню. Он тут нас отвлек своим приходом, мы с доктором как раз матч-реванш играли. Кстати, я уже в финале межгалактического шахматного турнира! - не удержавшись, похвастался Корзун. - Скоро будешь гордиться, что тебе довелось жить в одной каюте с чемпионом Вселенной по шахматам.
- Ты сначала выиграй, - осадил без пяти минут чемпиона Вселенной Денис, - а там посмотрим. Полине серию партий ты, по-моему, вчистую продул?
"Черт, мог бы и сдержаться, - ругнулся про себя, - нервных и так полон звездолет". Хорошо, хоть Корзун на последнюю реплику Дениса никак не отреагировал.
*
Каюта, в которой жили Бельский и Ломакин, располагалась в закутке жилой зоны, рядом с кладовой уборочного инвентаря. Денис, запасшийся стопкой анкет для психологических тестов, постучал и протиснулся внутрь. Бельский, обложившись справочниками и калькуляторами, заполнял какие-то таблицы.
- Извини, Вася, - Денис сделал страдающую физиономию. - Тут такое дело, я серию психологических тестов затянул, сроки уже вышли, а командир, ты знаешь Захарьина, завтра спросит. Съест меня без соли. Выручишь? Можешь заполнить тесты? Ты один остался.
- Ну что вы за люди, сказано же - занят, нет, будут клянчить, а мне когда отчет делать? - Бельский со злостью отшвырнул свои таблицы. - Ну, давай, что там у тебя? - Он схватил анкеты и принялся быстро их заполнять.
Денис уселся на койку Ломакина и принялся рассматривать фотографии, развешанные на стенах. Членам экипажа разрешалось брать с собой в полет не более трех килограммов личных вещей. Фотографии, книги, какие-то милые сердцу вещицы... У каждого это был индивидуальный набор, который на самом деле мог многое рассказать о человеке.
На нескольких фотографиях Бельский с женой и ребенком - в парке, в Звездном городке, на море... Вот Бельский в армии с сослуживцами. Студенты мединститута на картошке - Бельский, судя по всему, с будущей женой и друзьями. Врачи ординатуры - Бельский, его жена и Жилин, они ведь учились в одном институте. Денис вдруг вспомнил, что Бельского утвердили в основной состав экипажа в последний момент перед стартом. Он был в дублирующем составе, но один из членов основной команды не вовремя подхватил воспаление легких.
- Как Ломакин себя чувствует? - поинтересовался Денис. - Нагрузку ему в барокамере экстремальную организовали...
- Быстро оклемался, хотя первую ночь после эксперимента в медпункте под капельницами пролежал, мне пришлось с ним сидеть, - не поднимая головы, ответил Бельский. - А сейчас уже как огурчик...
Опа, еще одна версия рассыпалась в прах. Возможно, у Бельского и был мотив, но вот возможности совершить убийство не было. Отлучиться от пациента в медцентре он не мог - надо было снимать показания датчиков, проводить медицинские манипуляции... Чем не алиби? Кстати, получается, что у Ломакина тоже алиби - он был под присмотром Бельского. Хотя после двухнедельного экстремального эксперимента в сурдобарокамере он и без присмотра вряд ли был способен на столь изощренное преступление.
Денис задумался. Результат расследования пока нулевой, нужен мозговой штурм. Единственным человеком, с которым он мог поговорить на эту тему, была Вера Мирошник. С одной стороны, она официально занималась расследованием инцидента, с другой - ее аналитический склад ума и природная рассудительность Денису сейчас очень пригодились бы. Разумеется, в том случае, если она непричастна к смерти Полины.
*
С Верой Денис столкнулся на пороге ее каюты. Выслушав Данилова, она схватила его здоровой рукой за рукав и потащила за собой.
- Идем к командиру, пора в этом деле ставить точку.
Возле капитанской каюты они замешкались, оттуда доносились невнятные крики. Судя по всему, кому-то устраивали выволочку.
- Ты когда будешь своими прямыми обязанностями заниматься? Развел бардак! Иди работай, чемпион недоделанный!
Дверь капитанской каюты резко распахнулась, и из нее выскочил красный как рак Корзун. Не глядя по сторонам, он почти побежал, размахивая длинными руками, в сторону складов.
Денис с Верой переглянулись.
- Разрешите? - Денис постучал в приоткрытую дверь.
- Что у вас? - резко развернулся к двери нервно ходивший по кабинету Захарьин.
- Хотели обсудить с вами кое-какие детали расследования смерти Полины Назаровой, - сказала Вера.
Денис в подробностях рассказал командиру о том, что им удалось установить, заодно задал полковнику несколько вопросов. Выяснилось, что Захарьин, который в ночь ЧП дежурил по кораблю, вечером играл в шахматы с врачом Жилиным. Подходила к концу серия матчей чемпионата звездолета. Закончили они около двадцати трех часов. Семен быстро продул свою партию и ушел, сославшись на то, что ему надо сидеть в медпункте у постели Ломакина, вышедшего из тяжелого эксперимента. После ноля часов пришел Бельский, с которым полковник Захарьин сражался в шахматы часов до трех ночи с переменным успехом.
К концу обсуждения туман в голове у Дениса начал рассеиваться.
- Мне кажется, нужно покопаться в прошлой жизни кое-кого из нашей команды, - задумчиво протянула Вера. - С большой долей вероятности ниточки вчерашних событий тянутся оттуда...
Договорились, что полковник Захарьин отправит в ЦУП запрос, чтобы уточнить некоторые факты, которых не могло быть в личных делах.
*
Ответ из ЦУПа пришел через два дня. Захарьин вызвал Дениса и Веру и показал им полученную телефонограмму.
- Почитали? Ну, теперь давайте свои соображения. - Полковник уселся в свое кресло.
- Думаю, что убийца все тщательно подготовил, - собравшись с мыслями, начал Денис. - Вначале на месте ЧП все указывало на то, что смерть Полины наступила в результате сердечного приступа. Но, когда я обнаружил следы постороннего вмешательства в работу оборудования, стало понятно, что это спланированное убийство. Нужно было понять, у кого был мотив и возможность провернуть такую комбинацию.
Под подозрение попал врач-микробиолог Бельский. Мотив - аморалка со всеми вытекающими последствиями. Хотя кое-что тут не очень-то вязалось. Процедуру в барокамере Бельский резервировал открыто, ни от кого не скрываясь. При планировании убийства это все равно, что сразу сдаться в руки следователей. А если предположить, что отношения с Полиной для него просто легкий флирт? Если он не знал о ребенке? Тогда чего ему было опасаться? Кроме того, на момент подготовки убийства у Бельского алиби - он сидел в медпункте с Ломакиным.
Денис вскочил и в волнении начал мерить шагами командирскую каюту.
- Барокамеру резервировал Бельский, - продолжил он. - В заявке ни слова не было о том, что процедуру будет проходить Полина Назарова. А что, если смерть Полины стала для убийцы неожиданностью? Если он планировал убить другого человека? Тогда получается, что его целью был как раз Бельский. А о том, что процедура зарезервирована на Бельского, знали бортинженер Корзун и доктор Жилин, при которых Василий заполнял заявку.
Бельский в нашем с ним разговоре ввел меня в заблуждение, когда рассказал, что в ту ночь дежурил у постели Ломакина. Я подумал, что он сидел в медпункте до утра, на самом же деле Бельский дежурил до полуночи, потом сдал смену Жилину и направился к командиру играть в шахматы.
А вот у Жилина с двадцати трех часов, когда он закончил играть в шахматы с командиром, до двадцати четырех, когда он подменил Бельского, был целый час, чтобы принести со склада баллон с закисью азота и "зарядить" барокамеру на убийство.
- Получается, возможность была, а мотив? - перебил Дениса полковник Захарьин.
- Жилин и Бельский учились в одном институте. Вера предположила, что их могли связывать какие-то события из прошлого, из студенческой жизни. Права оказалась Вера. - Денис помахал телефонограммой. - Нашлись однокурсники Жилина и Бельского, которые рассказали, что в институте оба были влюблены в одну девушку. Настя дала согласие выйти замуж за Жилина, но в последний момент сбежала из-под венца, точнее из ЗАГСа, с Бельским. Тот увез Настю в Крым, где они поженились.
Жилина поступок Бельского, уведшего у него невесту, потряс, оскорбил и унизил. Потом их дорожки разошлись. Спустя годы Семен встретил Полину. Он был уверен, что счастье на борту нашего звездолета уже близко, но... один из членов основного состава накануне старта проекта заболел, и в команду вместо выбывшего ввели Бельского. Вскоре история, можно сказать, повторилась - Полина уже здесь, на борту, с Жилина переключилась на Бельского, еще и, возможно, забеременела от него. Получается, что Бельский второй раз встал на пути Семена и стал его злым роком.
Судя по тому, что никто из нас, включая меня, не догадывался о застарелом конфликте между Жилиным и Бельским, Семену долго удавалось контролировать эмоции. Но обида, видимо, вскипела, и он начал искать возможность поквитаться с обидчиком.
Неделю назад, когда Жилин в дежурке играл в шахматы с Корзуном, Бельский пришел резервировать барокамеру. Тогда, вероятно, у доктора и созрел план, как можно избавиться от смертельного врага и остаться вне подозрений, ведь никакая экспертиза не подтвердит наличие в организме закиси азота, который мгновенно улетучивается... Одному заряжать барокамеру несподручно, Семен зацепился рукавом за проволоку, порвав "олимпийку", покарябал баллон с закисью азота об косяк. Накосячил, словом.
Думаю, его шокировало то, что жертвой стал не ненавистный ему Бельский, а Полина, девушка его мечты.
- А когда вы последний раз видели Жилина? - неожиданно спросил Захарьин.
- Когда он удалял мне второй зуб, - удивленно посмотрел на него Денис.
Полковник Захарьин достал пистолет, снял с предохранителя, жестом велел Денису отойти в сторону и толкнул ногой дверь медпункта. Она оказалась незаперта. Жилин неподвижно сидел в стоматологическом кресле с маской для анестезии на лице. Посиневшие губы, превратившиеся в тонкую черную ниточку, были плотно сжаты.
При обыске его каюты в обшивке стены в туалете нашли тайник, в котором Семен хранил тетрадку, личный дневник. Из дневника выпала фотография несостоявшейся невесты Жилина, Насти, жены микробиолога Бельского.
Когда Жилин по утрам открывал тайник, чтобы спрятать тетрадку от посторонних глаз, Денис через стенку слышал противный металлический скрип.
Кто бы мог подумать, что "терниями", через которые человечеству придется добираться до далеких звезд, могут оказаться неразделенная любовь и желание отомстить обидчику...