Изольда Игоревна цвела и пахла, нет, конечно, не в буквально смысле слова. Она цвела, и пахла, как цветет и пахнет чайная роза. Нежно и с достоинством. Зная себе цену и не попадаясь на пошлые комплименты. Изольда Игоревна влюбилась. Ей, женщина далеко за бальзаковского возраста это было и смешно и приятно. Вначале она сама не поняла, что влюбилась. Что сантехник Санечка всегда немного косноязычный и немногословный, так часто стал приходить к ней чинить ее протекающий кран. Ей, как женщине интеллигентной и воспитанной никак не удавалось отчитать нерадивого работника за халтуру, которую он постоянно оставлял. Трешки уходили с регулярностью, а кран все так же протекал. Его монотонный капающий "кап" действовал Изольде Игоревне на нервы и мешал заниматься с приходящими учениками. Сидя за роялем, она считала, отбивая такт ногой, обутой в черные замшевые туфельки : " И раз, и два, и три, и"- и тут вдруг - кап.
Поэтому уже в который раз она звонила в ЖЭК и вызывала оттуда Санечку, который был один на весь их небольшой район.
В последний его приход, Изольда Игоревна и узнала все. Ей открылась правда жизни, так долго скрываемая перед ней. В тот день к ней на урок пришел Мишенька, очень милый, музыкальный ребенок. И очень непосредственный. Его родители воспитывали его в строгости, не мешая все же высказывать свои мысли и суждения, чем Мишенька постоянно и с удовольствием занимался. В тот раз, придя к Изольде Игоревне на урок, он вместо того, чтобы разогреть пальцы гаммами внимательно прислушивался вначале и, услышав это ненавистное "кап" с радостью сделал заключение:-
- А что, Санечка снова не дочинил кран?
- Ах, милый, этот кран - это просто наказание какое-то. Санечка регулярно ходит ко мне каждый день. И все одно и тоже. Я уже подумываю, может быть в выходные сходить на рынок и купить новый кран. Видимо этот уже совсем не поддается ремонту.
Мишенька хитро блеснув глазенками с улыбкой сказал:
- Да, что вы Изольда Игоревна. Весь дом уже знает, что Санечка к вам клинки подбивает. Глаз на вас положил.
- Что положил? - испуганно спросила Изольда Игоревна.
- Глаз, ну значит, влюбился он в вас.
- Вот, он ходил в соседний дом, к тете Паше. Там у нее вообще трубу прорвало. Он в полчаса управился. Что тетя Паша. Она хромая и пенсия у нее маленькая. И необразованная, - с упоением рассказывал Мишенька.
- Подожли Мишенька. Что ты такое говоришь, какая тетя Паша, какую трубу, - неожиданно для себя Изольда Игоревна заволновалась.
- Да весь дом уже знает. И все про это говорят. Ждут, когда же, наконец, вы поженитесь.
- Мишенька, - строго прервала его Изольда Игоревна. - Давай приступим к занятию.
Мишенька вздохнул и, поерзав на стуле, открыл ноты.
Урок прошел сумбурно. Изольда Игоревна слушала невнимательно. И Мишенька от души фальшивил без бемолей и диезов.
И вот теперь, Изольда Игоревна позвонив в очередной раз в ЖЭК и пригласив сантехника починить кран, отправилась в булочную за тортом. Несмотря на то, что Санечка был простым сантехником, он не мог не вызывать симпатии. Была в нем какая-то изюминка. И в его немногословности. И в его косноязычии. Был он к тому же всегда трезв и опрятен. И Изольда Игоревна решила, что сегодня после работы угостит его чаем и поговорит начистоту.
Чай уже заваривался, когда раздался звонок. Сняв фартук и пригладив волосы у зеркала, Изольда Игоревна решительно открыла дверь.
На пороге перед ней стоял неказистого вида мужичок. В телогрейке, несмотря на жару и в резиновых сапогах. Вот рту у него была недокуренная папироска, чтобы заглушить запах перегара.
- Вы кто? - Изольду Игоревну посетили нехорошие предчувствия.
- Сантехник, не видно, что ли?
- А Санечка, где же?
- Уволился ваш Санечка. Женился и уволился.
- Как уволился? Как женился?...
- Обыкновенно уволился, по собственному желанию.
- И женился, как же? - тихо вопрошала Изольда Игоревна.
- А как женятся. Ходил вот к такой, как ты, кран чинить, да и женился. А она ему другую работу нашла. Он же техникум когда-то кончил. Вот теперь....
Сантехник из ЖЭКа все еще что-то говорил, яростно крутя кран, а Изольда Игоревна, оглушенная новостью, так и стояла около двери, растерянно глядя на большое масляное пятно, оставленное сапогом нового сантехника у дверей, пытаясь понять, что же произошло.