April Seven : другие произведения.

3/1: Против себя

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    У неё только один противник - собственное отражение. Мужское - на четверть суток после полуночи. У него только одна головная боль - собственное тело. Женское - с полуночи до шести утра. 24 часа на двоих были для них главной проблемой. Пока Сэм и Алекс дважды не прошли через знакомство друг с другом.
  

Глава 1

  "Приятно" познакомиться
  
   Как много времени мы проводим перед зеркалом? Секунды складываются в минуты, минуты - в часы. И так - до бесконечности.
   К счастью, ослепительное "солнце" собственного отражения не способно прожечь дыры в сетчатке, иначе Земля давно превратилась бы в планету слепых.
   Что занимательного в чертах, которые давно выучил наизусть: можешь нарисовать по памяти каждый изгиб и родинку, помнишь в точности до миллиметра длину шрама, рассекающего бровь? Все это человек способен показать на себе вслепую, в любое время дня и ночи. Если не страдает амнезией, прозопагнозией и прочими душевными недугами, затрудняющими безграничное наслаждение собственным великолепием.
   Ненавижу зеркала. До шестнадцати я была к ним просто равнодушна: флегматично разглядывала отражение в ванной каждое утро и вечер. Не пыталась подогнать внешность под принятую среди сверстниц негласную шкалу Рихтера со сшибающим с ног идеалом в двенадцать баллов. И, конечно же... достичь в глазах окружающих хотя бы твердой "восьмерки" было за гранью фантастики.
   Впрочем, стараться я перестала еще в средней школе.
   Мой нос никогда не стремился к габаритам Пиноккио или Фуфелшмертца*, улыбка сияла молочной белизной ровных зубов, а уши вполне прилично смотрелись даже с собранными в хвост волосами.
   Главной проблемой во внешности были для меня как раз-таки волосы. Каштан с темно-красным отливом на ярком солнце предательски покрывался "ржавчиной". Прибавим к этому "волшебному" цвету волос глаза-хамелеоны, в зелени которых изредка угадывались серые оттенки, и получим на выходе идеального кандидата на прозвище "Ведьма". Характером же и поведением я не единожды подтверждала в глазах одноклассников подозрения в своей нечеловеческой природе.
   От надоевшей клички я пробовала избавиться лет в тринадцать: неудачное окрашивание в блондинку и, вуаля, с "любимого" зеркала смотрит не Ведьма, а длинноволосая Лилу Даллас.*
   Но главный задира нашего класса с неуёмной фантазией, в чьи обязанности и входил подбор актуальных прозвищ, вместо ожидаемой Лилу, или, на худой конец, "морковки" придумал созвучное с последним "Кэрри"*, так удачно принадлежавшее героине одного из романов Короля ужасов.
   Так у Ведьмы появилось имя.
   Обычным "Сэм" меня звали редко, даже родители. Крошка, Сэмми, Элли и... Саманта Хелен Макдугал - на случай серьезных проступков и важных переговоров.
   Ещё один вариант сокращения второго имени, которым с радостью пользовались пострадавшие от моих рук и ног одноклассники - Хелл.*
   Адская Ведьма Саманта* - эталон противоречивости.
   Саманта Хелен Макдугал - мое полное, хоть и редко используемое имя. Только оно было правильным, пока... не пришлось придумывать себе мужское.
   Спросите, зачем мне мужское имя?
   Пять лет назад моя жизнь разделилась на части. Три четверти суток против одной. День против ночи. Свет против тьмы. Я против... себя?
   И зеркало раз за разом подтверждало мое бессилие, разрушая надежду при каждом взгляде на отражение.
   В тот проклятый день я узнала о том, что нас двое. Два тела на одни мозги, сердце и сутки. Несчастные 24 часа на двоих, где каждый невольный заложник времени.
   Конец лета. Ночь с четверга на пятницу. Причиной пробудившей меня среди ночи жажды стал традиционный для четвергов семейный ужин по азиатским мотивам. Обилие специй - Атакама во рту.
   Спросонья я не заметила, что голове стало подозрительно легко без привычной копны длинных волос. Спокойно спустилась на кухню, выпила полбанки содовой из холодильника и, вернув себе ясность сознания, направилась в комнату.
   Путь вновь проходил через гостиную, где у подножия лестницы стояла винтажная тумба с огромным зеркалом. Я забыла про этот любимый родителями допотопный предмет мебели, и испуганно вскрикнула при виде силуэта высокого коротко стриженного парня, одетого в подозрительно знакомую пижаму.
   Свой голос, конечно же, я не узнала. Решила, что он охрип от волнения, откашлялась, как заядлый курильщик, и медленно поплелась в сторону "незнакомца". И только тогда поняла, что это не дверь в неизвестную мне комнату и даже не портал. А обычное. Непривычное. Отражение.
   Я домчалась до комнаты, заперла дверь изнутри и нырнула под одеяло, решив, что это страшный сон, который закончится с наступлением утра.
   Но следующей ночью я убедилась, что сон оказался слишком длинным. И едва ли поцелуй прекрасного принца выведет меня из летаргии.
   Кто из нас не слышал истории о волшебных метаморфозах? Красотка Фиона в ночи превращалась в огра; "подарок" от ведьмы для Якоба; и классика перевоплощений на все времена - "Красавица и чудовище". Но жизнь не сказка... И ни одна из этих историй со счастливым финалом не похожа на мою, у которой нет видимой причины и неизвестен конец.
   Кто я? Саманта или Сэмуэль? Мальчик в девочке или, наоборот? Сложно просто дать этому подходящее определение. Гендерная дисфория? Но я не страдаю несоответствием половых признаков собственному восприятию, и моя проблема не решится приемом гормонов и операцией смены пола.
   Если раньше друзья в моей жизни появлялись редко, то с шестнадцати до окончания школы - ни разу. Весь мой круг общения замыкался на двух бывших одноклассницах, одна из которых переехала в соседний штат, а вторая - в другую страну.
   Но сложнее всего становились отношения с родителями. Два самых близких мне человека оказались не меньшими жертвами этого невообразимого обстоятельства.
   Я сбегала из дома посреди ночи и шаталась по городу. Запрещала кому-либо переступать порог моей комнаты: даже днем, для поддержания имиджа трудного подростка. А однажды едва не довела родителей до инфаркта, заперевшись в комнате во время начавшегося в доме пожара. К счастью, его удалось вовремя потушить, а я как идиотка всю оставшуюся ночь общалась записками с плачущей у порога мамой.
   Мама... Мой маленький мир, который я так глупо берегла от переживаний, не подозревая, что своими "стараниями" делаю только хуже.
   Тяжелый миокардит через несколько лет после родов. Разрушенная карьера в гонках на кузовных машинах, которую она заменила скучной работой директора в салоне элитных авто с пробегом; долгие годы молчаливой борьбы с последствиями болезни; и итог, ставший для меня потрясением. Не первым в жизни, но действительно страшным. Кошмаром, после которого не остается надежды.
   Слезы резко закончились на третий день после похорон. Я проснулась, собрала сумку, и, схватив со стола ключи от маминой машины, помчалась в универ. Папа последовал моему примеру, с головой окунувшись в работу с развивающейся сетью бистро.
   У каждого из нас был свой способ не сойти с ума. И мы успешно претворялись друг перед другом, что боль утихает.
   Пока однажды я не развернула машину прямо у ворот университета, вернулась домой и нашла его в гостиной, среди осколков разбитых фужеров. Пустой взгляд покрасневших глаз, поникшие плечи и тихие извинения за свою несдержанность.
   И тогда меня прошибло. Настолько, что, задыхаясь от слез, я вытрясла из себя всю правду.
   Я потеряла себя, потеряла маму и меньше всего на свете хотела потерять еще и его. Я обещала, что буду сильной, что справлюсь со всем, только если он будет рядом. Такой же сильный и надежный как раньше. И эта правда спасла нас, как, возможно, могла бы хоть ненадолго, но уберечь маму... Открывшись единственному родному человеку в целом мире, я нашла в себе силы смириться с разделенной надвое жизнью.
   Едва оправившись от шока, папа тут же решил уйму вопросов, способных облегчить мне существование. Одним из которых стал наш переезд: жить в небольшом городке, где каждый шаг, каждое слово - напоминание о маме, а на лицах всех твоих знакомых при встрече - скорбь и сочувствие, стало слишком сложно.
   Второй курс в местном универе я закончила с поразительной легкостью, после чего, собрала документы и принялась за перевод в один из частных ВУЗов Бостона с максимально совпадающей программой на схожем факультете.
   Большие города для больших возможностей, но начинать бизнес с нуля было слишком затратно: отцу пришлось продать половину сети в покинутом нами Вест-Хейвене, чтобы открыть небольшой ресторан на одной из центральных улиц Бостона.
   Папа полностью погрузился в работу, я же занимала время и мысли предстоящей учебой. В этот раз никто из нас не притворялся.
   В универе мне повезло оказаться в одной группе со школьной подругой. С Милли Рамирес мы поддерживали связь еще с момента её переезда в Бостон после седьмого класса. Сообщения и звонки стали реже с появлением в моей жизни "чужого", но мы не забывали поздравлять друг друга с праздниками и комментировать редкие посты в соцсетях.
   Милли охотно общалась с половиной курса, и в первый же день успела представить мне не только каждого из двадцати пяти человек нашей группы, но и нескольких знакомых с других факультетов.
   Я встретила не один десяток улыбок - в большей степени искренних. Но были и плохо скрываемые фальшивки, которые слишком открыто выдавали "говорящие" глаза. Пожалуй, чтение мыслей по взгляду - единственное, за что я когда-то заслуживала прозвища Ведьма.
   Последними в список знакомств Милли включила лучших друзей - Джейка и Питера.
   Джейк - главный редактор университетской газеты, Питер - фотограф и автор целой колонки еженедельника.
   Не знаю, насколько талантливый он журналист, но фотографии делает отличные. Все стены кабинета, который деканат отдал под полное распоряжение редакции газеты, обвешаны его работами: крошечная девушка в мыльном пузыре, отражение "вселенной" в небольшом зеркале, эпичная битва мускулистых белок за желудь. И звезда коллекции - фото очаровательного в своем священном ужасе лабрадора, который, поджав хвост и уши, прячется от раскрывшего хвост веером индюка.
   - Тут лишь малая часть, - замечает Питер, оценив мой интерес к фотографиям.
   - Хочешь увидеть остальное - заглядывай в гости, Рамирес адрес подскажет, - добавляет Джейк.
   - Так вы еще и соседи?
   - Мы еще и братья, - улыбается Питер. - Двойняшки.
   - Шутишь? Вы же совсем не похожи!
   - Паспорта показать? - Пит насмешливо ведет бровью, и прислоняется к спинке свободного стула в ожидании моей реакции.
   - Паспорт покажешь, когда замуж позовешь, - отзывается Милли. - Паркер, сегодня у нас экскурсионный тур по универу. Свои методы флирта практикуй в другой раз, а ещё лучше - на других девушках.
   Питер Паркер? Серьезно? Может, в городе и радиоактивные пауки водятся?
  Мы с подругой стоим у выхода, когда я чувствую пальцы на своем запястье.
   - Я хоть и не Человек-паук, но место Эм Джей еще вакантно, - подмигивает Паркер, вызвав у Милли приступ гомерического хохота.
   - Оно вакантно каждые две недели. Забыл уговор: к моим подругам не лезь. В универе их не так много - задача выполнимая.
   - А если это судьба?! - доносится вслед из-за двери.
   - Не обращай внимание, Питер у нас серебряный призер местной Универсиады в дисциплине троеборье. Он спец в умении охмурить, обольстить и раздеть любую симпатичную юбку без мозгов и принципов.
   - Ммм, - киваю, сдерживая смех, вызванный формулировкой, за которой скрывается ёмкое слово "кобель". - Боюсь спросить, как выглядит ваше "золото"?
   - Ну-у...
   - Только не говори, что это его брат!
   - У Джейка есть девушка, - возражает Милли, - почти невеста. А "золото" выглядит... Как-нибудь покажу, но вряд ли ты его оценишь. Помнится, парни такого типа не в твоем придирчивом вкусе.
   - Кто бы сомневался, - ухмыляюсь, закатив глаза.
  Коридоры почти пустые, когда мы с подругой идем по второму этажу и сворачиваем к лестнице.
   - Все спешат домой перед вечеринкой, - замечает Милли, провожая взглядом отсалютовавшую ей парочку студентов.
  - Ты пойдешь после фильма?
  - Может заскочу на пару часов. А может и нет? Посмотрю на свое настроение после "свидания" с Хавьером, - протягивает с мечтательной улыбкой при мысли о любимом актере.
   Я киваю с серьезной миной, но не выдерживаю и усмехаюсь:
  - После "свидания" с Хавьером, ты помчишься в стотысячный раз пересматривать "Эскобара".
   Мы спускаемся к площадке центральной лестницы главного корпуса, когда голос Милли внезапно срывается, а в движениях появляется скованность. Я стреляю взглядом в притихшую подругу, осматриваюсь и замечаю на нижних ступенях четверку ещё не знакомых мне студентов - четыре пары глаз, устремленных в нашу сторону.
   Вновь включаю телепата, по очереди вглядываясь в каждые.
   Любопытство первых. Ожидание вторых. Насмешка третьих. И четвертые: серо-голубые, холодные как льды Антарктики и такие же непроницаемые. Но при том способные пробраться в каждую клетку твоего мозга и вытянуть спрятанные в нем мысли, не оставив не единого шанса укрыться под железным зонтом обороны.
   Интересно, со стороны я выгляжу так же? Тут у меня явно появился конкурент...
   Я порывисто дергаю плечом, мысленно сравнив обладателя взгляда с порочным хозяином Преисподней. Возникает чувство, будто с меня сняли скальп, провели трепанацию, прошлись по всем извилинам мозга и вернули в прежнее состояние, не приложив никаких физических усилий. Бескровная версия девятой "Пилы".
   Слегка тряхнув головой, выхожу из оцепенения, и присматриваюсь к другим достоинствам этой демо-версии Люцифера.
   Он не кажется умопомрачительным красавцем, чья внешность оглушает барабанные перепонки трубным набатом и загремевшим в голове маршем Мендельсона, но что-то в нем пугающе долго притягивает внимание.
   Густые, слегка отросшие, светлые волосы, не по годам взрослое лицо с четко выточенными линиями. Возможно, когда-то это был лик прелестного мальчика с округлыми щёчками и открытой улыбкой. Светловолосый херувим, который вырос в падшего Ангела.
  Словно услышав мои мысли, он ухмыляется, и на щеках проступают ямочки, тут же превращая его в мальчишку. Мгновенье - снова мужчина.
   Ему же явно не двадцать как остальной тройке ребят. И дело не только в лице: тело расслаблено, движения уверены, взгляд - все так же непроницаем. Широкие плечи, внушительный рост - он стоит, облокотившись на перила, но футов там точно не меньше шести.
   Я мысленно морщусь, представив как сильно он уверен в своей неотразимости, и быстро отвожу взгляд.
   Не слишком ли долго рассматриваю незнакомого парня? Симпатичного, если приглядеться, но... с каких пор меня интересуют блондины модельной внешности? Особенно, крашеные. Наверняка, ведь это итог тандема хорошей краски с волшебником колористом. Ресницы темнее. Еще бы челку смахнул - брови разглядеть.
   - Молча проходим мимо, - шепчет Рамирес в самое ухо.
   Но наше с подругой шествие по облицованному плиткой полу длинного коридора прерывает низкий мужской голос.
   С первой секунды я понимаю, кому он принадлежит: по проникающей способности волны звуковых колебаний ничуть не уступают его взгляду...
   Алекс
   Третий год... Очередной семестр на пути к получению сраной бумажки, способной превратить меня в преемника отцовской компании. Еще недавно я был уверен, что достаточно записи в свидетельстве о рождении.
   Роль дурака, который со скрипом дотягивает до среднего балла - лучшая в моей жизни.
   Легче играть только неисправимого Казанову с пренебрежением к постоянным отношениям. Было легче. Пока в конец не осточертело даже это.
   Сегодня тусовка в честь начала учебного года, послезавтра день рождения Спенсера, в воскресенье - прогулка на арендованной яхте в компании литров выпивки и с танцами до утра.
   И каждый раз знакомства с новыми "юбками".
   Я не помню лиц, не помню имен. Идеальные ноги, надутая грудь и боевой раскрас - большинство из них отличается только одеждой. За редким исключением.
   Последнее было полгода назад. Милая брюнетка с короткой стрижкой и лицом, которому было достаточно умыться. Тихий голос, покладистый характер, и... маниакальная назойливость. Отделаться от неё было той ещё задачей. Я сделал четыре попытки послать её на хрен и разбежаться, но Джилл умудрилась превратить мою голову в гребаный кокос и тонкой трубочкой вытягивать мозг, обращенный в жидкое молоко.
   Доведенный до отчаяния, я чуть не придумал душераздирающую историю о своей годами подавляемой бисексуальности. Вряд ли её остановило бы даже это. Мне понадобилась справка от венеролога с высосанным из пальца заболеванием и тот, кто смог бы "невзначай" рассказать Джиллиан о моей деликатной проблеме. К счастью, брезгливости в ней было куда больше, чем любви к ближнему.
   Я избавился от прилипалы-Джилл, но приставучесть некоторых моих приятелей могла бы дать фору даже этой "пиранье". Ночные загулы становились все чаще, а фантазия на сочинение новых отговорок, которые могли бы оправдать мои бесконечные "сегодня я пас", иссякла ещё на пятом их предложении.
   Не говорить же им, что ровно в полночь у Алекса Хорнера вырастает грудь и исчезает другой важный орган, без которого тусовки в компании безотказных "малышек" полностью теряют смысл.
   Меня же на смех поднимут. Вызовут скорую, чтобы упечь в дурку, а там, убедившись, что я говорю правду, сдадут в НАСА для опытов. Или кто там у нас занимается неопознанными ходячими объектами?
   Все началось в тот четверг, семь долбанных лет назад. Девятое апреля - мой шестнадцатый день рождения.
   Родители устроили очередное негласное соревнование, не жалея денег на подарки и развлечения для единственного сына, который скорее предпочел бы провести свой день рождения в окружении пальм на необитаемом острове, чем в компании подвыпивших одноклассников.
   Лив заказала еду. Дэйв обеспечил напитками, не забыв "припрятать" в кладовке с дюжину ящиков пива. И охрану не забыли: пара флегматичных амбалов у ворот, один скучающий бородач у бассейна и типа дворецкий в доме - парни, которым отец поручил присматривать за особо буйными ребятами, пока они с матерью заботливо оставили толпу подростков наслаждаться почти безграничной свободой.
   Танцы, крытый бассейн с подогревом, выпивка, среди которой мелькало не только пиво, но и другие "подарки" от гостей. Надрались в хлам: девушки хлеще парней. Неудивительно, что после десяти большинство народа разделилось на пары и поползло осваивать многочисленные комнаты в доме.
   Я через силу влил в себя четвертую банку пива, чтобы не раздражать своей "святостью" веселившуюся публику, и почувствовал, что тело расслабилось и требует сна.
   Путь в комнату на втором этаже мне преградила красивая брюнетка с ногами в половину моего роста. Мечта, а не девушка.
   В шестнадцать я был долговязым ботаником с затянувшимся пубертатом, и внимание красотки казалось слишком заманчивым, чтобы его игнорировать - после такого-то количества алкоголя.
   На часах - без минуты полночь. Потеряв последние силы после вечеринки и её горизонтального продолжения, я наконец-то закрыл глаза. И почти уснул, когда понял, что утром красивая незнакомка, возможно, исчезнет, а я не знаю не только её имени, но даже того, с кем она сегодня пришла.
   Повернув голову, уткнулся носом в раскиданные по простыне волосы, чтобы спросить:
  - Спишь? - и не узнал свой голос.
   Повезло, что она все-таки уснула. Иначе не знаю, как я объяснил бы ей такие перемены в своей внешности.
   Взгляд метнулся к двум крошечным полушариям, на месте которых до сих пор едва ли не рёбра торчали. Я решил, что это галлюцинации, вызванные выпитой четверкой банок крепкого пива, и быстро мотнул головой, надеясь избавиться от наваждения. Открыл глаза и осторожно коснулся груди. Мне показалось, что сердце остановилось. Грохнулось в обморок, разрослось до огромных размеров и застучало в удвоенном темпе по всему телу.
  Я вскочил с постели и ринулся в ванную.
   С зеркала на меня смотрела девушка. Худая, мелкая, с густыми короткими волосами и до дрожи знакомыми чертами.
  - Да, нет... Не бывает такого... - качал головой, упорно не желая верить глазам.
   Вернулся в спальню, натянул футболку, которая удачно прикрыла большую часть тела и бросился в коридор. Я должен был убедиться, что это глюки.
  Пустой коридор, холл на первом этаже, заваленный пьяными спящими одноклассниками. Не спал в это время только "дворецкий".
  - Все нормально? - спросил мужчина, заметив мой испуганный взгляд. - Тебя там никто не обидел? Только скажи, мы его быстро приведем в чувство, - выдал, оценивающе пробежавшись по моему растрепанному виду.
  - Скажи, ты меня узнаешь? - прохрипел в ответ тем же незнакомым голосом.
  Он снова внимательно пригляделся и качнул головой:
  - А мы знакомы?
  - Ты что, не знаешь того, чье тело тебя охранять приставили!? - я крикнул со злостью, которая стала ещё больше при звуке истеричного визжания, исходящего из моего горла.
  - Смеешься? Думаешь, я настолько тупой, что не могу отличить парня от девки. У Хорнера сын, а не дочь. А ты просто пьяная малолетка. Иди наверх, найди себе комнату и отоспись, - раздраженно буркнул, отмахнувшись как от безумной.
   Я попятился назад, наткнулся на одноклассника, голова которого торчала над подлокотником огромного дивана и услышал сонное:
  - Эй, милашка, иди сюда, полежим вместе...
  - От**бись, мудила! - гаркнул, выдернув край футболки из его шустрых пальцев.
   Глюки могут быть у одного, но явно не у троих, один из которых абсолютно трезв.
   Сомнений не осталось: каким-то непостижимым образом я превратился в девушку.
   Как я должен был воспринимать этот "подарок" судьбы? Плата за бурную ночь? Да, знай я, чем обернется мой первый раз, пошел бы в священники, приняв обет безбрачия. Только бы не видеть чужое отражение вместо привычного. Незнакомое, но поразительно схожее с моим: не заметить общую на двоих форму губ, глаз и лица не смог бы только слепой.
   Я доплелся до спальни родителей - единственной комнаты, которую предки догадались запереть на ключ - поискал запасной под ковром (безопасность, достойная швейцарского банка, ага) и открыл дверь.
  С трудом подавил желание позвонить матери и сказать, что сошел с ума.
   Просидел до утра на полу, то и дело вглядываясь в зеркало: ничего не менялось. Пока будильник не оповестил о привычном для мамы времени подъема.
   Шесть ноль-ноль.
   Глаза вернулись к зеркалу после минуты бессмысленного созерцания мигающих цифр на табло, и мучительное видение исчезло. Я прижался ладонями к груди, посчитал ребра и приподнял край футболки для уверенности. На месте. Другого доказательства мне не требовалось.
   Осторожно поднялся, пытаясь не спугнуть удачу переполнявшей меня до краев радостью, и пообещал себе, что сейчас же разгоню притон, который, не без моего участия, устроили в доме ребята. Я как наивный ребенок решил, что это наказание высших сил - жестокий урок для усвоения элементарных правил приличия.
   Начать следовало с себя. И с девушки, свободно растянувшейся на моей кровати. Её едва прикрытое голое тело сейчас не вызывало ничего, кроме раздражения. Я потянул её за руку и стащил с кровати. Грубо, конечно, но в то утро мне было не до щенячьих нежностей в виде несвежих с утреннего бодуна поцелуев и ласковой просьбы проснуться. Брюнетка с шумом грохнулась на пол и, еле продрав глаза, протянула:
  - В чем дело?
  - Вставать пора, скоро предки вернутся.
  - А попросить нормально нельзя, - прошипела, кутаясь в одеяло.
   Я молча покачал головой, отдал ей платье и отвернулся к окну, чтобы дать ей спокойно одеться.
  - Я думала, мне нужно соблазнить просто ботаника, но ты еще и отморозок, - усмехнулась, с яростью бросив в меня одеялом, - а парни ведь предупреждали, что ты с приветом.
   Круто. Она ещё и переспала со мной по чьей-то просьбе.
  - И что теперь, - спросил равнодушным тоном, - хочешь компенсации за сложность задания? Тебе наличкой или номер счета оставишь?
  - Мудак, - прошипела перед тем, как открыть дверь и выйти - надеюсь, впредь с тобой трахаться будут только за деньги.
   Меня не растрогало её мстительное проклятье: устало выдохнув, я выбрался следом, чтобы очистить дом от остального сброда, среди которого, как ни странно, не было моего единственного настоящего друга.
   Я сделал все, чтобы школьные "приятели" невзлюбили меня еще сильнее - поочередно распахивал двери спален, будил громким воплем и летящими в голову подушками.
   Мне нечего было бояться: на физическую расправу они не решились бы из-за влиятельного отца, а буллинг словесный меня давно не трогал.
   До выпуска оставался год, и желание наладить с ними отношения давно сместилось чуть ниже нулевой отметки.
   Наспех расправившись с бубнящей в разной степени громкости толпой, я, наконец-то выкроил время для наведения порядка в собственных мыслях.
   Пытался понять, что было со мной прошлой ночью, но так и не обнаружив ни одного адекватного ответа, забил болт. Предпочел думать, что это дебильный, хоть и слишком реалистичный сон.
   Но это была только первая серия. За ней, той же ночью - включилась вторая... потом третья... четвертая, пятая. Сегодня утром завершилась очередная.
   С полуночи до шести, и на час раньше, когда время переводят на зимнее - столько длится сеанс бесконечного кошмара, в который превратилась моя жизнь.
   Александра - главная героиня хоррора-многосерийника и моя... вымышленная сестра. Легенда, которой все верят, хоть никто никогда не видел нас вместе, чтобы наглядно оценить степень схожести.
   Я долго скрывал в себе девушку, но полгода назад мне впервые понадобилась её помощь. Дважды.
   Первой причиной, из-за которой я вынужден был засветить лицо Алекс стала пиранья-Джилл.
   Мне нужен был действенный способ от неё избавиться: та самая справка от венеролога, и, человек, способный донести до девушки "приятную" новость. Признание в лоб выглядело бы подозрительно, и я решил "невзначай" рассказать ей о том, что у меня есть сестра-близнец, которая очень хочет с ней познакомиться.
   Встреча прошла в круглосуточном баре, куда Александра пригласила мою подружку, чтобы развеяться после якобы тяжелой рабочей смены.
   Мы мило болтали, хоть мне с трудом удавалось держать лицо, пока прилипала зачем-то вытягивала из Алекс подробности нашего детства. А после третьего коктейля, "сестра" восхитилась неподдельными чувствами Джилл, которая простила мне измену и букет болячек, передающихся половым путем. Своей реакцией на признание Алекс она так живо напомнила мне рыбу, что с тех пор к ней приросло прозвище "пиранья".
   Я часто страдал от бессонницы в теле этой девчонки, в то время как собственный мозг требовал возмещения недостающего сна. Пришлось научиться незаметно дремать на последних рядах лекционных залов, мчаться домой после учебы и почти полностью перевестись на работу из дома, которую вполне можно было доделать женскими пальцами.
   В одну из таких ночей я обзавелся парой подруг-полуночниц, с которыми Алекс до утра зависала в игровых чатах. А после вынужденной встречи с Джилл, я рискнул перевести сетевое знакомство в реальное, чтобы хоть иногда убивать скуку в клубах с подходящей компанией.
   Кто же знал, что одна из двух новых подружек Александры окажется студенткой моего универа? И на "счастье", в ту ночь она стала не единственной моей знакомой, пораженной не только удивительным сходством нашей с Алекс внешности, но и одним на двоих именем. Отрицать очевидное было глупо: я на ходу придумал историю о том, что "сестричка" три года училась в Европе и вернулась в родную гавань в начале года.
   Мой полуночный образ жизни отлично вписывался в придуманную легенду. Идеальная разница в шесть часов с Парижем, где по легенде Александра училась дизайну у лучших модельеров. И не менее идеальная работа со свободным графиком уже в Бостоне.
   Вторая причина - ночные гонки, куда я решил протолкнуться участником, а не зрителем.
   Заезды устраивались после полуночи, когда несколько занятых гонками улиц на окраине города не грозили вылиться в дорожные заторы и серьезные проблемы с полицией.
   Давний друг предложил мне тряхнуть стариной, но пришлось отказаться и отправить вместо себя "сестру".
   Сделать липовые права оказалось легче, чем я думал. Найти реально существующую девушку с таким же именем, подправить фото и взломать необходимую базу данных - для этих нужд я обзавелся знакомствами еще во время учебы в первом своем универе.
   Я провел уже большую часть гран-при в этом хрупком теле. Чемпионат близится к концу и нам с напарником осталось дожать всего три гонки. Одна из которых ждет меня в эту субботу.
   Сегодня же...
   Утро началось так же, как и предыдущая сотня: подъем по будильнику, завтрак, душ.
   Путь до паркинга на минус втором этаже занял четыре с половиной минуты.
   Привычным движением отключаю сигнализацию, открываю дверь синего "монстра", сажусь в кресло и вставляю ключ зажигания.
   Краем глаза цепляю движение справа от парковочного места. Симпатичная брюнетка, с которой я познакомился на встрече с семьями отцовских друзей. Как оказалось, мы третий год учимся в одном универе. Что она здесь забыла?
   - Салют, - подходит к двери ровно в тот момент, когда я опускаю стекло у пассажирского сидения, - машина заглохла, подбросишь к кампусу?
   - Я похож на таксиста?
   - Таксиста с утра ждать минут двадцать, а я катастрофически не вовремя проснулась.
   - Насколько? Катастрофически.
   - Профессор Блум.
   - Ладно, - понимающе киваю, с ужасом вспомнив, с какой попытки я сдал экзамен этому старому маразматику в прошлом семестре, - Блум - случай исключительный.
   Весь путь до универа мы проделываем в полной тишине. Шапочное знакомство не дает нам общих тем для разговора, отсутствие которого, впрочем, не сильно нас напрягает. Я сосредоточен на дороге, спутница что-то без конца набирает в смартфоне.
   Уже в квартале от точки прибытия, девушка смотрит на часы, сверив их с цифрами на приборной панели, и выдает:
   - Тут я, пожалуй, выйду. Сам понимаешь, появление в твоей компании меня не украсит. Твоя тусовка решит, что я очередная "жертва" сезона охоты, мои знакомые спросят, где я обронила мозги.
   - Я не охочусь на хороших девочек. Особенно, на дочерей отцовских приятелей.
   - Здорово, что мы понимаем друг друга.
   - Будешь должна! - бросаю вслед выбегающей из машины фигуре.
   - Разберёмся! - доносится в ответ.
  
   - Алекс, попробуй только... - начинает было Спенсер во время перерыва перед последней лекцией.
   - Сегодня не выйдет.
   - Да у тебя никогда не выходит, всегда не вовремя.
   Вин скалится, испепеляя взглядом из-под густых бровей:
  - Ты хоть в курсе, что упускаешь? Позвали не только наших привычных старушек, но и молодняк с первого курса. Отхватишь себе аппетитный кусочек... Может, и два. Если за внезапной приверженностью к адептам здорового сна не скрыта проблема посерьезнее. Например, с...
   - 'Лучшим Другом', - встревает великий сатирик всех времен и народов - Райан Портман.
   - С ним у меня точно проблем нет, я же не пытаюсь задобрить его слащавыми кличками.
   - Я и сам начал переживать, - серьезно замечает Спенсер, - ты как-то скис после общения с той придурошной. Тут скоро полы будут мыть слюной и слезами твоих фанаток, а ты будто никого не замечаешь. Паркер скоро всех к себе переманит.
   Им каждую телку теперь с гордостью демонстрировать? Френд-контроль в действии.
   - Может, уже переманил? Мне что теперь, подбирать объедки за Паркером?
   - С каких пор тебе не срать на их полигамию? - с высоты птичьего полета доносится голос Райна - даже мне с шестью футами и одним дюймом роста приходится задирать голову, чтобы расслышать тягучую речь этого жирафа.
   - Слов-то откуда таких набрался, тупица Райан?
   - Заткни рыло, карлик Винни.
   - Карлик у тебя в штанах сидит, лузер!
   - Схлопнитесь уже! - раньше меня не выдерживает Спенсер, - ну, так что, Лекс? Проблем точно нет? И это даже не первая в твоей жизни отчаянная любовь до гроба, которую ты пытаешься скрыть, чтобы не сглазить?
   - Любовь до гроба, скажешь тоже, - смеюсь, представив себя с лицом влюбленного олуха, - раз сомневаешься, давай, проверим на ком-нибудь. Пусть будет первая, чья нога окажется на верхней ступеньке этой лестницы. Я приглашу её на свидание, потом на ужин и остальные бонусы в моей берлоге. Конечно, если ей не окажется условная мисс Доусон, - поспешно добавляю, вспомнив, что в стенах университета есть ещё и немало преподавателей женского пола.
   - А как докажешь, что были бонусы?
   - Фотки голых задниц делать не буду, даже не проси. Хватит и фотографий ужина.
   - А если она будет не против? Сверкнуть голой задницей. Или хотя бы... сиськами. В лифчике.
   - Против буду я, - отрезаю, смерив друга тяжёлым взглядом.
   - Договорились, - руки Спенсера рассекают воздух в уступающем жесте, - ужин и пару фоток с квартиры. В одежде.
  
   Долго ждать не пришлось. Мы стоим на лестнице, заняв первые три ступени, ведущие на второй этаж. Слышим стук каблуков и оживленные голоса.
   А вот и моя пассажирка. Бывают же совпадения... Мы что - герои комедии с бюджетом в сто долларов?
  И если утром я не стал напрягать извилины, вспоминая её имя, то сейчас мозг заработал в усиленном режиме. Рамирес. Милагрос?
   Девушка что-то шепчет своей спутнице, проходя мимо. В ту же секунду я ловлю заинтересованный взгляд Спенсера. Развернувшись в пол-оборота, я смотрю вслед упорхнувшей мимо парочке и спрашиваю:
   - Молча проходим мимо?
  
   Сэм
   Я едва не раскрываю рот от удивления.
   Он расслышал наш шепот или прочитал мысли? Если первое: ну и локаторы! А второе... плюс голос в связке с пресловутым взглядом: бежать бы отсюда скорее, пока пол под ногами не треснул.
   Мне не понадобилось, оборачиваясь, убеждаться в своей правоте: блондинистый Демон ленивой поступью шагает в нашу сторону.
   Мы с Милли почти одного роста, когда на ногах у нее стремящиеся к потолку каблуки. Парень уже возле нас, и я стою, прикрывая подругу наполовину. Возможно, поэтому принимаю его нагловатое "приветствие" на свой счет:
   - Сегодня в семь, бронь в "Дон Кихоте". Надень что-нибудь симпатичное и не опаздывай.
   Секунды три я точно в прострации. Троица за спиной блондина переглядывается и почти в унисон прячет улыбки. Один даже отворачивается, продолжая подозрительно подрагивать согнутыми плечами.
  Я стреляю взглядом в подругу, выгибаю бровь вопросительным знаком и читаю по губам:
  - Золото.
  И тут меня заносит.
  - Странно... Сколиоза нет, кривошеи - тоже. А корона не давит? Наверняка же тяжелая.
  Я осекаюсь, догадавшись, что и взгляд, и вопрос Люцифера до сих пор предназначался не мне: тот эффект бескровного проникновения в таинства мозга становится куда ярче, когда его колючие айсберги целятся в мои "титаники".
  С достоинством выдержав разрушительную силу леденящего взгляда, я добавляю:
  - Или здороваться не учили?
   - Какой заботливый миньон, - ухмыляется светловолосый, быстро оглядев меня с головы до ног, - не переживай... кроха. Мой позвоночник и не такую тяжесть выдержит.
   Кроха?! Мне, конечно, далековато до твоего многоэтажного высочества, но не кроха же, в самом-то деле!
   - С тебя, вижу, пыль прожитых лет сыпется. Взрослый, - парирую, пробежавшись вдоль рослой фигуры в обратном направлении, и останавливаюсь на светлых волосах, - хоть бы стряхивал её иногда: голова вся седая.
  Оттенок блонда у него приближен к светло-русому, но под яркими лампами дневного света в первые секунды он действительно показался мне пепельным.
   Глаза Милли то и дело мечутся от парня к его компании. В какой-то момент я улавливаю невысказанную просьбу в её взгляде, обращенном к инициатору этой сцены.
   - Подвинься, - выдает парень, бесцеремонно заняв место возле уха Милагрос, - Вдруг у тебя аллергия... на пыль.
  Мне приходится отступить на полшага во избежание контакта с этим новым для меня "аллергеном".
   Спустя несколько секунд и пары шепотом сорвавшихся с губ парня предложений, я слышу голос подруги:
   - Договорились, сегодня в семь, в "Дон Кихоте". Надеть что-нибудь симпатичное и не опаздывать.
  Я даже не успеваю выразить удивление неожиданно мелькнувшему на горизонте свиданию подруги, как Блондин оборачивается и небрежно замечает:
   - С Рамирес я здоровался перед парами, а с тобой, Банана, мы даже не знакомы.
  В очередной раз я притворяюсь, что меня не трогает его поразительное внимание к деталям: с утра я сознательно заправила в любимый джинсовый комбинезон ярко-желтую футболку, с улыбкой вспомнив очаровательных Миньонов.
  - Но, так и быть, представлюсь - он нехотя протягивает руку с важностью потомственного монарха, - Александр.
   - Македонский?! - вырывается чуть веселее, чем хотелось бы.
  Теперь-то понятно, откуда взялись эти царские замашки.
  Но свита правителя толкует вопрос по-своему и дружно срывается в оглушительный хохот.
   - Точно, Хорнер, ты, наверно, Гефестиона ищешь?
   - Зачем искать, когда есть ты? Милашка Портман, - отбрасывает подачу местный чемпион.
  Смех становится еще громче, хотя сам "милашка" с досадой бубнит себе под нос.
  Я роняю взгляд на высокого (как он только потолки не сшибает?) субтильного парня, который на вид только-только перешагнул рубеж совершеннолетия, оцениваю гладкую белую кожу, большие синие глаза и пухлые губы и подавляю смешок. Ну, правда же. Милашка.
  Блондин, пригвоздив меня рентгеновскими лучами пронизывающего взгляда, делает шаг навстречу и, склонив голову вниз, негромко протягивает:
  - Может, я и Македонский, но ты-то уж точно не Клеопатра.
  Да... Если внешность у него на твердую четверку, то самоуверенности не на одну золотую медаль.
  - Для тебя я могу быть Кровавой Мэри, - шепчу, расплывшись в снисходительной улыбке.
  Синее пламя вновь превращается в фитиль газовой горелки. Грозный взгляд правителя Микены, вернувшись к лицу Милагрос, копирует умоляющие бусинки котяры из Шрека, а голос неуверенно уточняет:
   - Тогда... увидимся?
   - Конечно, - Милли выдавливает из себя вежливую улыбку и, попрощавшись дежурной фразой, тянет меня к выходу.
   Откуда это странное чувство, что все мы были участниками разыгрываемой постановки?
  
   Алекс
   Вопреки популярному в универе мнению, мне встречалось немало девушек, датчики которых не работают в моем направлении: равнодушных как Милли Рамирес или мелких языкастых тушканчиков, подобных её подружке.
  Очки без диоптрий в роговой оправе круглой формы, рыжие волосы собраны в небрежный пучок, джинсовый комбинезон с желтой футболкой.
  Которого из миньонов эта девчонка косплеит?
   Её реакция на сравнение с прислужниками Грю оказывается куда адекватнее чем на моё первое предложение. Видимо, попал в точку. Хотя, это было очевидно.
  Я не обращаю внимание на пылающие гневом глаза, которыми девушка продолжает буравить мой лоб, даже пытаясь что-то сказать своей спутнице. Протиснувшись в небольшое пространство между ними, дотягиваюсь до уха Рамирес и произношу:
   - Не парься, одно липовое свидание тебе репутацию не испортит, если сможешь заткнуть рот своей эксцентричной подруге. Со своей компанией я разберусь.
   Согласие получено, остается провернуть шоу с фотографией в инсте.
   Я собираюсь прощаться с Рамирес до вечера, но больно сильным оказывается желание уколоть её истеричную подругу, чуть не испортившую воплощение идеального плана.
   - Тебе, Банана, совет на будущее: старайся реже встревать в чужие разговоры. Я же могу подумать, что ты не прочь побыть третьей в нашей компании.
   Рамирес предупреждающе сверкает глазами, демонстрируя то, что последняя фраза явно была лишней, но Миньон быстро разряжает обстановку, разбив вдребезги мои ожидания:
   - Ох... спалилась. Но... ты же не думаешь, что третьей я хочу быть... из-за тебя? - и этот насмешливо-оценивающий взгляд.
   Серьезно? Вот так прямо?
   Пока я мысленно подбираю челюсть с пола, парочка, в природе отношений которых я начинаю сомневаться, плавно порхает в сторону выхода.
   - Может, позовешь вторую, - едва слышно бубнит в ухо Спенсер, пока девушки удаляются на безопасное расстояние, - лесбиянок у тебя ещё не было. К тому же, после такой победы, сомнений ни у кого не останется.
   - И вы отстанете от меня на две недели, - киваю, зная, что при желании докопаться, этих троллей не остановит даже соблазнение монашки.
  - Фантазии твои - сам и воплощай. Если она реально по девочкам, тут даже мое обаяние бессильно.
  
   Сэм
  Мы с Милли успеваем выбраться навстречу яркому солнцу позднего лета, когда подруга неожиданно ударяется в артистичный монолог:
  - Казалось бы, что здесь необычного: просто две карманные собачки тявкают. Маленькие культурные псины. Но в уме-то у вас разгоралась явно не интеллектуальная битва. Так и вижу перед глазами ваш диалог без цензуры: "Чего пристал, козлина, мозги протухли от мании величия?"
   "Закрой хлебало, ничтожество!"
   "Только после тебя, мудачье ископаемое!"
   "Стой подальше, пока чихать будешь! Не горю желанием собирать с лица унцию твоей ядовитой слюны".
  Впечатляет, ничего не скажешь. Только "мудачье ископаемое" - вышло чуть мягче того, что жгло мне язык на самом деле.
  - А я, наивная, себя телепатом считала. Да, тут у вас полунивера с суперспособностями: Спайдермен, Чарльз Ксавьер, Эмма Фрост.
  - И Алая Ведьма, - хохочет Милли, вспомнив самую "любимую" мою кличку, - кстати, ты вовремя заткнула Хорнера, я чуть не послала его к черту с этим свиданием.
   - И что помешало тебе послать его сразу?
   -Должок. Расплачусь вовремя, пока проценты не набежали.
   - Боюсь представить, что он потребовал бы за проценты...
   - Вот и я о том же, - кивает Милли.
   - Надеюсь, к продолжению ужина он тебя принуждать не собирается.
   - Тогда я намекну ему, что храню верность своей второй половинке, - рука подруги плавно кочует с моего плеча на талию. Томного взгляда, увы, не получается: посмотрев друг другу в глаза, мы тут же заходимся от смеха.
   -Тебе же нравится Питер, - добавляю, едва отдышавшись.
  Я говорю это только для поддержания шутливого тона разговора, но предположения оказываются недалеки от истины.
   - А мне казалось, что я хорошо шифруюсь.
   - Ого... я попала в точку?
   - Там скорее жирный вопросительный знак.
   - Статус "все сложно"?
   - С его стороны все проще некуда. Питеру не нужны постоянные отношения, тем более с подругой.
   - А ты проверяла? Может, стоит намекнуть на роман с другим парнем? Например... с его ближайшим конкурентом.
   - Проверим сегодня вечером, - хитрый огонек в глазах подруги во всех красках выдает её планы, - жди фотографии в профиле.
   - Жаль, мы не увидим в этот момент лицо Паркера.
  
   Алекс
   Столик в модном ресторане в центре города обошелся мне в натянутую до предела нервную систему.
   Кто бы мог подумать, что бронь в этом заведении нужно оформлять за полгода до планируемого ужина? Это Рамирес так решила отомстить за шпильку в адрес своей подружки.
   Спустя двадцать минут после встречи с Рамирес в фойе, мне прилетело сообщение с незнакомого номера:
   "Пойду при одном условии: ресторан я выбираю сама. Милли".
   "Без проблем".
   "Тогда увидимся в 19:00 в "Персее"".
   "Да, хоть в "Андромеде""
   "Для тебя предпочтительнее была бы "Андромеда":DD Позвони, как забронируешь столик".
   Представляю с каким ехидством она писала последнее предложение. Кто же знал, что в её словах было столько истины?
   К половине шестого я почти отчаялся добиться брони в любимом местным бомондом ресторане, поймав себя на мысли, что, действительно, легче было бы "достать" Андромеду.
  К черту деньги, ум и обаяние. Тут могли помочь только связи. Никогда не думал, что мне пригодится знакомство с ресторанным критиком. Один звонок, пятнадцать минут ожидания и спустя полчаса я сижу у столика на балконе выбранного девушкой ресторана и пялюсь в начищенные до блеска витражные стекла.
   - Привет, - я невольно ловлю изображение электронного табло на противоположной стороне улицы.
  Девятнадцать ноль-ноль. Поразительная пунктуальность.
   - Для человека, который надеялся на сорвавшееся свидание ты выглядишь слишком довольной, - ухмыляюсь, позавидовав её приподнятому настроению.
   - Я не надеялась, - улыбается девушка, с восторгом осматривая интерьер. - Давно хотела заглянуть в этот ресторан. Если кто из моих знакомых и смог бы проникнуть сюда за один вечер, то это однозначно ты. Грех не воспользоваться такой возможностью.
   - А я-то думал, что ты мне задание в отместку за под**б над своей подругой придумала.
   - Кто кого ещё под**бал, - пробормотала с плохо скрываемой улыбкой, делая вид, что заинтересованно изучает меню.
   Значит, подружка все-таки блефовала? Я же почти поверил.
   - И, если бы я хотела отомстить тебе за Саманту, потащила бы в ресторан её отца. Думаю, этот ужин ты запомнил бы надолго.
   - Не подскажешь название ресторана отца... Саманты? - эту ведьму точно не Лилит зовут? - Буду знать, чья кухня опасна для моего здоровья.
   - Не кухня, а папа.
   - Ни вижу разницы.
   - У меня диета, - Рамирес сворачивает разговор, откладывая меню в сторону со скучающим видом, - закажи что-нибудь для антуража. И вино. Крепкое и дорогое. Мы же оба пришли сюда с одной целью: пустить пыль в глаза.
  Меня радует ход её мыслей.
   "Пыль" в виде двух красноречивых фотографий в инстаграме устраивает обоих.
  Никаких лиц. Только руки держат ножки бокалов на фоне огней ночного города. Едва различимый на фоне окна женский силуэт - у меня, затемненный мужской профиль - у неё.
  Кажется, это называют "лавстаграммом". Завтра по универу точно поползут слухи.
  И если мне давно плевать на осуждающие взгляды некоторых святош из кампуса, то на хрена этот короткий "роман" сдался Рамирес?
  
  

Глава 2

  Попробуем снова?
  
   Сэм
   Мой первый день в универе плавно переходит в ночь. Знакомство с курсом в неформальной обстановке ожидает уже не меня, а "брата".
  Я получила приглашение на вечеринку в честь начала учебного года ещё за неделю до назначенной даты - Милли постаралась. Могла бы явиться в привычном окружающим образе: начало тусовки назначено часа за четыре до моего превращения, но отсутствие подруги отбило желание продолжать знакомства в кругу нетрезвых однокурсников. Сэму приставания бойких парней не грозят, а активных девушек он способен отвадить силой одного только взгляда.
   Подъехав к ночному клубу уже к половине первого, я достаю пригласительный с аккуратно выведенным именем "Сэм Макдугал". Мысленно благодарю того, кто решил сократить полные имена в приглашениях, и направляюсь ко входу.
  Милли предупреждала, что обычно половина курса успевает потусить еще с вечера. Смотрю на выплывающие на улицу знакомые лица и понимаю, что для кого-то вечер уже закончился. Для нас же с Сэмом все только начинается...
  Давно я не позволяла себе расслабиться в этом теле. И пусть алкоголь в мои планы почти не входит, но предстоящие танцы и новые знакомства определенно поднимают настроение.
   Уже в помещении, мерцающем огнями светомузыки, я понимаю, что адски хочу пить. Путь к барной стойке пролегает через забитый под завязку танцпол. Сэм едва пробивается сквозь толпу, то и дела получая тычки в бок.
   Облюбовав стойку, я тут же заказываю безалкогольный "Мохито", и оглядываюсь в поисках знакомых лиц. Пара-тройка одногруппников, староста параллельной группы и порядком поддатый Питер в паре с высокой брюнеткой в коротких шортах.
  Я ловлю взгляд Паркера, которому явно не нравится мой интерес к шортам его подружки, и едва не машу ему в приветственном жесте. Рука останавливается в воздухе. Черт... Я ведь для них незнакомый парень. Хоть и знаю тут некоторых, но подойти в общем-то не к кому. Видно, так и просижу всю ночь в одиночестве.
   - Безалкогольный "Мохито", - доносится справа минут через пять.
  Я не сразу понимаю, что это заказ, а не оповещение о готовом коктейле и поворачиваю голову к примостившейся на соседний стул блондинке. Заметив мой интерес, девушка возвращает оценивающий взгляд и секунд десять мы бесцеремонно разглядываем друг друга.
  Длинные светлые волосы и чистое лицо, на котором либо совсем нет макияжа, либо его так мало, что в полумраке клуба разглядеть почти невозможно. Светлая футболка с V-образным вырезом, узкие джинсы и ступни, обутые в туфли на невысокой платформе. Миниатюрная - похожа на подростка. Ей восемнадцать-то есть? Ещё и коктейль заказала безалкогольный. А в клуб как пробралась?
  Впрочем, сомнения по поводу её возраста одолевают меня ровно до той секунды, когда я улавливаю в глазах девушки хорошо скрываемое презрение. Тогда же я впервые осознаю, что это лицо мне знакомо. Глаза-то уж точно. Выражение непоколебимого превосходства в пронизывающем взгляде. Я мысленно съеживаюсь, но не подаю виду. Все так же рассматриваю её, изображая скуку.
   - Ваш "Мохито", - произносит бармен, водружая бокал точно между нами.
  Я понимаю, что он делает это специально: ставит Сэма перед выбором - забрать коктейль самому или уступить девушке. Проворно хватаю бокал и ловлю удивленные взгляды бармена и блондинки.
   - Я заказал раньше, - пожимаю плечами, плевав на то, что по негласному правилу мое тело джентльмена, наверняка, должно предложить коктейль девушке.
  Но внутри-то я сама девушка!
   - Мог бы уступить, - произносит девчонка с елейной улыбкой, подтверждая существование в её голове тех самых правил.
   - С чего бы, - хмыкаю совсем уж бессовестно. - Я сюда не охотиться пришел, чтобы приманки раскидывать.
  
   Алекс
   Я паркуюсь у клуба, откуда минуту назад вышла пожирающая друг друга парочка.
  - Эй, ребята, снимите себе номер! - доносится возглас однокурсника, в ответ на который одна рука героя-любовника с силой вдавливает тело подружки в ширинку, а вторая уже изучает упругость её задницы под коротким платьем.
  Где тут урна? Или можно блевать прямо на асфальт?
   Уже на входе в слабо освещённое помещение отвечаю на приветствия двух однокурсников и одной давней поклонницы, мечтавшей сблизиться с сестрой предмета своего обожания.
   - Алекс! - машет рукой Элис, пытаясь перекричать биты звучавшего трека.
   Я приветливо улыбаюсь губами Александры и двигаюсь в сторону танцующих.
  Вижу в толпе однокурсницу Джину, ту самую подругу-полуночницу Алекс. Гений игры в "World of Tanks", в которой недолгое время я подозревал далеко не дружеские чувства.
   - Доброй ночи, крошка, - приветствует Джина, мазнув губами по щеке.
   Её манера речи и излишне заинтересованные взгляды поначалу приводили в недоумение, но девушка долго не предпринимала активных действий по соблазнению Алекс, и я расслабился, решив, что она безопасна для целомудрия моей "сестрицы". Постельных подвигов для одного из нас вполне достаточно.
   - Ну, и ночка, - выдыхаю, жалея, что никто не догадался устроить вечеринку на частной вилле с бассейном.
  Погода к концу лета редко баловала жарой, но сегодня не самое приятное исключение.
  - Здесь работает сплит-система?
  - Сомневаюсь, - морщится Джина, разглядывая потолок и стены в поисках кондиционеров.
  - Может, по коктейлю?
  - Давай! Закажем по ледяному "Мохито"?
  - Джи-и-ин! - знакомый мужской голос.
   Я оборачиваюсь, с досадой обнаружив за спиной Паркера младшего.
  Ещё один местный плейбой, с которым у меня негласная борьба за женское внимание. Не то что бы я стараюсь удерживать первое место, но осознание того, что парня до искр в глазах бесит роль отстающего преследователя, не на шутку меня забавляет.
  Он тоже в курсе, что Александра - моя сестра. Были даже попытки подкатить в первые дни знакомства, жестко отброшенные мной еще на подлете.
   Джина должна стать очередной победой Паркера. Слишком отчётливо в нем угадывается желание поставить галочку напротив имени девушки в списке завоеваний. Со всей характерной моей женской части солидарностью я, напротив, пытаюсь уберечь приятельницу от сомнительной интрижки с этим парнем. Как бы то ни было, а девчонка она неплохая, хоть моментами и ведёт себя странно.
   - Пи-и-ит, - тянет Джина, отвернувшись и закатив глаза.
   Я ухмыляюсь стремящимся к нулю шансам Паркера, хлопаю девушку по плечу и, склонив голову, напоминаю:
   - Ты обещала ему танец. Я в бар. Подходи как освободишься.
   Джина кивает с сожалением и, нацепив ослепительную улыбку, хватается за рукав парня, чтобы потянуть его на танцпол.
  Я долго стою, высматривая свободный барный стул. Меняется второй трек, а Джина с Питером так и продолжают танцевать, не замечая никого вокруг.
   Бросив взгляд в сторону ближайшей стойки, замечаю, что одно место все же освободилось. Наконец-то.
   - Безалкогольный "Мохито", - бросаю бармену и краем глаза улавливаю пристальный взгляд слева.
   С внешностью Александры было бы странно удивляться вниманию не то что противоположного, но и своего пола, но есть в этом взгляде что-то другое. Не банальный интерес, а странная смесь удивления, оценки и... узнавания? Не припомню этого парня. Обычно, все было с точностью до наоборот: малознакомой в кругу однокурсников всегда оказывалась Александра. Может, он новый студент? Парень лениво блуждает взглядом вдоль тела Алекс и почти что зевает, демонстрируя безразличие к её внешности.
   - Ваш "Мохито".
   Бокал с коктейлем опускается на столешницу, отвлекая меня от мыслей о том, что я впервые сталкиваюсь с подобной реакцией на эту девушку. Обычно мне даже стараться не нужно, чтобы привлечь ненужное внимание.
   Поднимаю руку, чтобы потянуться за бокалом, но громила слева первым хватает коктейль, оставляя бармена с открытым ртом. И судя по выражению лица, с которым любитель безалкогольных коктейлей говорит о своем нежелании бросать приманку в поисках добычи, Александра Хорнер действительно ему неинтересна. Если же это уловка с целью обратить внимание "добычи" своим безразличием, то пусть расслабится, на эту рыбку такое не действует.
   Дождавшись своей порции коктейля, залпом уничтожаю бокал в несколько глотков и иду к танцполу.
   Пит и Джина все так же резвятся среди толпы, поддразнивая друг друга какими-то до смешного глупыми движениями. Я ловлю их взгляды, поднимаю пальцы вверх и ныряю прямо в гущу танцующей толпы. Затеряться с ростом Александры, даже на платформе, не так-то и трудно.
  Я лавирую между танцующими, сознательно выбирая те части толпы, где больше девушек и меньше шансов наткнуться на возбужденного танцами и лишними градусами однокурсника.
  Впрочем, не я один заинтересован в женском обществе. Один поддатый дебилоид на мою голову всё-таки падает. Точнее, на талию.
   - Гаррисон, лапы убери, - бросаю, придав голосу и взгляду как можно больше раздражения.
   - Я не отказался бы от твоих лап, киса, - дышит перегаром однокурсник, явно мечтая, чтобы кошачьи когти прошлись по его роже.
  Пит и Джина тут же реагируют на зарождающийся конфликт. Решают спасти меня от непредумышленного убийства, непринужденным движением плавного танца оказавшись точно между мной и Дугласом. Я благодарно улыбаюсь, делаю пару ритмичных движений и танцующей походкой направляюсь к бару.
  Неудавшийся охотник у стойки все так же бесцельно попивает коктейль. Перед парнем опускается микс с минимальным содержанием алкоголя. Отлично.
   - Благодарю, - бросаю, хватая из-под носа парня оранжевую жидкость.
   В этот раз я не собираюсь осушать бокал несколькими глотками. Отхожу на безопасное расстояние, хватаюсь зубами за трубочку и, не спеша, потягиваю жидкость, бросая на парня взгляды со смесью благодарности и насмешки.
   - Всегда пожалуйста, - тянет все с той же скукой в подозрительно знакомых глазах. Где-то я уже видел это выражение...
   К счастью, Дуглас Гаррисон нашел себе новую жертву, которая совсем не против его перегара.
   Опустошенный бокал возвращается на стойку, а я - на танцпол.
  Сегодня ди-джей как никогда щедр на любимые треки. Я вдоволь трясу костями "сестры" под не совсем клубную композицию Neighborhood, вслед за которой включается трек Chase Atlantic. Давно моя голова не была настолько свободной от мыслей.
  В какой-то момент я ловлю резкий запах мужского парфюма вперемешку с парами алкоголя и сигарет. Аромат настолько плотно окутывает меня, что сомнений не остаётся: кто-то наметил Александру очередной целью.
  Пытаюсь не обращать внимания, постепенно отдаляясь от облюбованного места, но терпкий аромат следует за мной, и уже спустя минуту чьи-то ладони хватаются за талию Алекс. Я резко оборачиваюсь, но перед глазами - несколько привычных лиц, принадлежавших знакомым девушкам. С надеждой на то, что Алекс спугнула нахала, продолжаю танцевать, все больше приближаясь к краю танцпола, от которого рукой подать до барной стойки со скучающим громилой на одиноком стуле. Мне даже становится жаль его на доли секунды. Может, ждёт кого-то?
   Поймав мой взгляд, Джина, хватает меня за локоть и кричит, пытаясь заглушить музыку.
   - Тоже смотришь на этого симпатягу? Я бы подкатила, но, сама видишь, сегодня я спасаю от скуки Питера.
   - В твоей программе борьбы со скукой значится ночёвка в его постели? - бросаю, решив немного охладить пыл не на шутку распалившейся девушки.
   - Через полчаса за мной приедет старший брат, - хихикает, явно довольная своей страховкой. - Если Паркер и после такого будет настаивать, так и быть, схожу с ним на пару свиданий. А ты не теряй времени, пока красавчик свободен!
   Мне бы от остальных "красавчиков" отбиться...
   Шанс отбиваться я получаю спустя минуту: расслабившись под незамысловатые биты неизвестного мне клаб-дэнса, я не сразу понимаю, что филеи Алекс, прикрытой джинсами и краем свободной футболки касаются чьи-то руки. И делают это явно не случайно. Причём, одна уже собирается нырнуть под футболку, когда Алекс бросается вперёд, освобождая себя от похотливых ручищ неизвестного ещё гамадрила, и оборачивается, с силой опуская ладонь на лицо... одинокого выпивохи у бара.
  
   Сэм
   Уже на третьем бокале безалкогольного коктейля я понимаю, что зря решила начать веселую студенческую жизнь в теле неуча Сэмуэля с посещения вечеринки однокурсников.
  Понятно, что здесь все друг друга знают и я выгляжу белой вороной. Никто не обращает на меня внимания. Редкие голодные взгляды женской части однокурсниц безжалостно разбиваются о камни моего равнодушного. Я всем телом источаю флюиды безразличия, демонстрируя, что флирт - не главная моя цель. Но что же делать, если простое дружеское общение никого здесь не интересует. Разве что...
   Блондинка, которую Сэм отшил минутами ранее, снова появляется у барной стойки, и в наглую стягивает у меня из-под носа первый же алкогольный коктейль за сегодняшний вечер - я рискнула заказать "Текилу санрайз", решив, что небольшая доза алкоголя не сделает из меня безумца и даже позволит без приключений добраться до дома. Девчонка насмешливо благодарит меня за коктейль и отчаливает в море танцующих ребят.
   - Ещё один "Санрайз", пожалуйста, - вздыхаю, смирившись с потерей.
   Я слежу за толпой и тут же натыкаюсь на плавно, ритмично танцующую фигуру новой знакомой. Есть чему позавидовать. В моем прошлом значится три года занятий в танцевальной школе, но даже за эти три года я не сумела добиться естественной грации в движениях. Она же одинаково хорошо двигается и под Neighborhood, и под Бейонсе. Без заученных движений, на одних инстинктах.
  Завороженная движениями девушки я не сразу замечаю, что возле нее долгое время крутится низкий парнишка, едва доходивший ей до макушки. Обнаглев от своей неприметности, он хватается за талию девушки, тут же исчезнув при резком повороте её головы. Я негодую, представив, что сделала бы с этим имбецилом, если бы наглые ручонки коснулись моего тела.
  Танцпол выпадает из зоны моих интересов, пока я пытаюсь распробовать хваленую "Палому" из барной карты. Сегодня день текилы и цитрусовых.
   Допив коктейль, возвращаюсь к танцующим, заметив, что было бы здорово увидеть здесь Милли. Я бы точно нашла способ познакомить её с "братом", но судя по сообщению подруги в месседжере, "появление в клубе после романтичного вечера не предусмотрено условиями договора".
   Длиннорукий Фродо снова появляется на танцполе, принявшись окучивать фигуру Блондинки. Он долго крутится сзади, выгадывая подходящий момент, поднимает руки и целится прямо на зад ничего не подозревающей девушки. Злость во мне вскипает так неожиданно, что я вскакиваю со стула, едва не сбив стоявший возле меня бокал, и танком пру прямиком на идиота.
  Он успевает переместить вторую руку под футболку девушки в тот момент, когда я хватаю его запястье огромной клешней Сэма и с силой тяну в свою сторону. А потом... в меня прилетает мощная оплеуха хрупкой на вид синеглазой фурии.
   - Какого хрена?! - вопим одновременно.
   - Ты лапал меня за задницу! - бросает девушка прямо в мое ошалевшее лицо.
   - Ты выпила мой коктейль! - кричу, запоздало сообразив, что это совсем, абсолютно не то, что стоило говорить... Явно во мне бушуют промилле выпитой текилы в составе безобидной на первый взгляд парочки коктейлей.
   - А ты решил, что возможность пощупать мой зад - достойная плата?!
   - Сдался мне твой зад! Наоборот же, хотел, чтобы этот придурок убрал от тебя руки!
   - Какой придурок? - с сомнением спрашивает, оглядывая окружающих.
   - Да, этот же! - стоит мне обернуться - приставалы и след простыл, зато на меня во все глаза смотрит пара, ещё секунду назад самозабвенно занятая весьма звучным слюнообменом. Даже сквозь биты музыки не слышать их невозможно.
   - Послушай, - схватив её за руку, Сэм получает очередную оплеуху. - Что ж такое-то! Зачем мне твоя, если я могу щупать отличную женскую задницу по восемнадцать часов в сутки!
  В глазах девушки появляется смесь недоверия, усмешки и даже какого-то... уважения. Таким взглядом на мою фразу мог отреагировать только тот, кто знает толк в "отличных женских задницах". Может, потому что её не интересуют мужские?
   - Алекс, серьезно, возле тебя минут десять ошивался Томсон с факультета экономики, - приходит на помощь спутница Питера. - Не знаю, его ли это были руки, но я бы не удивилась.
   - Ладно, знаток, - быстро сдается блондинка, пробежавшись оценивающим взглядом и неожиданно хлопнув меня по плечу. - Сделаю вид, что поверила. А в качестве извинений, куплю коктейль.
   Мы довольно быстро находим общий язык, несмотря на странное начало знакомства. И, к счастью, она, действительно не видит во мне объект вожделения. Возможно, потому что не понаслышке знает, какого быть в этой роли.
   - Извини за пощечину, кстати, - девушка кивает на мою щеку, которая до сих пор горит от полученных оплеух.
   - За две, кстати, - парирую, обиженно потирая больное место, - одна из которых оказалась хорошо поставленным ударом. Ты училась этому где-то?
   - Ну... почти. Брат научил.
   - Мне бы такого брата, - вздыхаю, забыв, что я все ещё парень и, вроде как могу постоять за себя. И, заметив удивление в серо-голубых глазах, добавляю, - Пришлось самому учиться.
   - Повезло, что синяка нет.
   - Подумаешь, посидел бы пару недель дома.
   - Моделью работаешь?
   - С чего ты...
   - Да, так, не бери в голову. Ты так и не представился, - с лету меняет тему.
   - Сэм, - я замечаю как она в замешательстве вскидывает голову, но удивление во взгляде быстро уступает улыбке, - Макдугал.
   - Алекс Хорнер, - отвечает, протягивая маленькую ладонь с длинными пальцами.
   Тут наступает мой черед удивляться. Хотя, с чего бы, если с первых секунд я пыталась понять, где видела эти глаза раньше. Выходит, сестра?
   Я зависаю с натянутой улыбкой, пытаясь понять, какие чувства во мне вызывает родство этой симпатичной девчонки с монаршей особой из эпизода в холле главного корпуса. И тут же ругаю себя за предвзятость. В самом деле, Саманта, какое отношение имеет девушка к характеру своего брата?
   - Почему безалкогольные? - спрашиваю, нарушив затянувшееся молчание.
   Алекс с грустью рассматривает очередную порцию коктейля и со вздохом признается:
   - Мне нельзя терять голову.
   - Некому доставить до дома? - странный вопрос - у нее ведь есть брат. Друзья Хорнера, на худой конец.
   - Нет.
   - А как же...брат, о котором ты говорила? Или другие родные? Неужели никого нет?
   - Они, вроде, есть, но как бы и не мои, - пускается в пространные объяснения, которые кажутся на удивление понятными.
   На часах половина четвертого - на полтора часа больше установленного мной лимита на развлечения в ночи перед рабочими буднями. Не заметив, как время пролетело за разговорами, я нехотя тянусь вслед за Александрой, когда девушка собирается уходить.
   - Поеду домой, пока не уснула прямо за стойкой, - протягивает сонным голосом, спрятав зевок за крохотной ладонью.
  Я улыбаюсь, неосознанно сравнивая лежащие на столе руки Алекс и Сэма. Сэм крупный, куда выше большинства моих знакомых. Ростом с ним могут сравниться разве что Джейк и брат сидящей передо мной почти Дюймовочки.
  Есть, правда, еще одна категория - "милашка Портман" из компании Хорнера - его-то в пору включать в один ряд с бостонскими небоскребами.
   Но если рядом со мной и Джейк, и Алекс смотрелись не так устрашающе, то миниатюрная Александра казалась ещё беззащитнее на фоне тела моего "брата".
  Ну, да, беззащитна настолько, что без раздумий пройдет кулаком по физиономии обидчика.
   - Пойдем провожу, мне тоже пора на боковую.
   Мы медленно шагаем в сторону парковки, все так же непринужденно болтая, и я с сожалением понимаю, что единственный человек, помимо Рамирес, с которым я могла бы подружиться, попался на глаза не мне, а Сэму.
   Машина Александры стоит недалеко, почти у пустующего тротуара. Я подвожу девушку к двери, гадая, стоит ли просить о новой встрече. Поймет ли она, что мной движет только дружеский порыв?
  Молчу, пребывая в мысленных поисках повода для встречи, когда в нескольких метрах от нас раздается трель велосипедного звонка. В три тридцать ночи??
   Я делаю шаг, всей тяжестью тела Сэмуэля навалившись на ногу Алекс.
   - Ты мне палец отдавил, - хрипит девушка изменившимся голосом с едва сдерживаемой болью.
   Быстро отшатнувшись, я бросаю парочку смачных проклятий вслед полуночному участнику "Тур де Бостон" и с некоторым опозданием извиняюсь, тут же добавив:
   - Иначе мне пришлось бы схватиться за грудь.
   - Думаю, ты можешь хоть целый день щупать женскую грудь куда лучше этой, - весело парирует блондинка, одарив Сэма сияющей улыбкой.
   Опускаю взгляд вниз, оценивая не слишком открытое декольте свободной футболки. Даже в этой одежде её грудь могла бы стать предметом женской зависти и мужской... охоты.
   Я задумываюсь, вспоминая свою неполную, хоть и симпатичную двойку, и честно признаюсь:
   - Не то чтобы лучше...
   Глаза мы поднимаем вместе.
   И по какой-то неведомой мне причине в голове проносится то тяжёлое время первых лет моего "знакомства" с Сэмом.
  Гормоны. Сводящие с ума, заставлявшие лезть на стенку от непонимания как с этим бороться.
  Конечно, я знала, как справляются юноши моего возраста, но вытворять такое с чужим телом, да, ещё и мужским? Мне приходилось часами просиживать в ванне с холодной водой, посещать круглосуточные спортзалы, в тайне от родителей наращивая мышечную массу, читать религиозные трактаты, поститься.
  А лучшим способом справиться с буйством гормонов стали гонки по загородным трассам на папиной машине.
  Пару раз я умудрилась едва не попасть под горячую руку копов с заляпанными грязью номерами, но смогла оторваться от преследователей в миле от дома.
  Относительное затишье наступило пару лет назад. Самый страшный период подростковой жизни завершился без жертв. Мне казалось, что Сэм давно смирился с участью вечного девственника... пока не посмотрела в глаза этой очаровательной язве, чтобы увидеть реакцию на сказанное.
   Не знаю, кто из нас реагирует первым: Сэм - парень, Сэм - девушка? И кем вызван ступор, в который я впадаю: Александрой или...
  Глядя в расширенные зрачки, красочно выдающие чувства их обладателя, я забываю, в каком сейчас теле, и кто именно передо мной стоит.
  На какие-то доли секунды в голове проносится образ парня, оскорбившего чувство моего достоинства (чего мелочиться, до встречи с Македонским я и не подозревала насколько оно раздуто).
  Что за странные флэшбэки?
   Мы стоим, продолжая сверлить друг другу прожектора. Дыхание учащается, пульс громко долбится в виски. Краем глаза я цепляю капельку, спустившуюся на лоб девушки, и тут же чувствую, как висок очерчивает влажная дорожка.
   Мы приходим в себя. Наваждение исчезает, как только за спиной Алекс слышатся голоса однокурсников, покидающих клуб одними из последних.
   - Дуй домой, уже засыпаешь с открытыми глазами, - охрипший голос Сэма разруливает ситуацию без потерь. С нее станется врезать мне в третий раз, особенно, с таким выражением лица.
  
   Алекс
   - Твою мать, - выплевываю, едва вернув дыханию привычный ритм.
   Макдугал уже лавирует среди толпы, рассыпанной по периметру парковки, направляясь точно к своей вызывающе красной машине.
   И что это сейчас было?
   Нет, со мной-то все ясно: сковал паралич от мысли, что в его страусином мозгу зародилась мысль прилепить свои ошметки к губам Александры. И пусть даже в этом теле я постою за себя, не задумываясь о габаритах обидчика, но в ту минуту уверенность в силе кулачков Алекс слегка пошатнулась.
   Его затуманенный взгляд, приоткрытые губы и тяжёлое дыхание против моих расширенных глаз, парализованных мышц и беспорядочных мыслей: смогу ли я в случае чего познакомить яйца Макдугала с острым коленом "сестренки" или придется пустить в ход третью по счёту оплеуху?
  Стоило просто щелкнуть пальцами перед его носом и развеять создавшееся вокруг напряжение, но я чувствовал, что конечности стали свинцовыми и не смог сдвинуться с места.
   Черта с два! Да, как я сразу не догнал, что с первой секунды, с первого же взгляда это был сраный подкат. Продуманный до мелочей. Подкат, на который купилась девушка с мозгами главного плэйбоя универа.
  Прав был Спенсер: ты явно сдаёшь позиции, Хорнер.
  Странная фраза про "отличный женский зад" в его почти круглосуточном распоряжении и всё предшествующее ей поведение навела на мысль, что в клубе Макдугал ждал девушку. Уверенность в этом и сбила меня с толку. Но либо упомянутый зад накануне вильнул ему на прощание, либо он меняет их так часто, что лица в памяти этого одноклеточного слились воедино.
   Надежда на то, что это наша последняя встреча развеивается, когда я запоздало вспоминаю что вечеринка закрытая и попасть туда можно было только по приглашениям.
   Выходит, он всё-таки с курса? Или такой же как Алекс "чей-то знакомый".
   Узнаю завтра у ребят, которых, кстати, так и не поймал за все три часа пребывания в клубе. Неужели смылись ещё до полуночи? Все трое?
   Красный Ауди выруливает с парковки, и проезжая мимо, сигналит, чуть не заставив меня пустить в ход средний палец.
   Вот же гоблин чубатый! Попадись только мне в универе, узнаешь, как пушить хвост в сторону моей "двойняшки".
  
  

Глава 3

   Может, кофе?
  
   Сэм
   Звонок мобильного напоминает о начале нового дня.
  Я вскакиваю с постели, увидев, что за окном светлее, чем обычно бывает в семь утра. Посмотрев на часы в дальнем углу комнаты, чуть не грохаюсь с кровати.
   Половина десятого! Я не просто опоздала на первую пару, но еще и рискую пропустить начало второй.
  Схватив телефон с прикроватного столика, бегу в ванную, на ходу отвечая звонившему. Милли.
   - До сих пор спишь?! Препод только что сделал перекличку. Первая лекция самого непробиваемого лба этого универа, а ты умудрилась проспать!
   Милли старается говорить шепотом, но то и дело переходит на писк.
   - Да, тише ты! Не пройдет и минуты, как тоже окажешься в списке отсутствующих. Я в ванной. Приму душ, оденусь и примчусь в универ.
   - Считай, на вторую ты тоже опоздала.
   - Милли, ты плохо меня знаешь. Отключаюсь! - иначе точно опоздаю.
   На сборы уходит пятнадцать минут.
   Прохладный душ в течение пяти, сушка волос с одновременной чисткой зубов - ещё четыре, поиск одежды и переодевание - две, легкий макияж - три, провести расческой по волосам - одна.
  Бегу к своей крошке. Хорошо, ключи второпях не забыла.
   Пути, по которым можно проехать, миновав дорожные заторы, я знаю и без навигатора, а гнать по городским улицам могу почти как Ферстаппен по трассам Формулы один.
  И вот: за семь минут до начала второй пары - я на парковке университета.
   Выскочив из машины, хлопаю дверью, включаю сигнализацию и бегу в сторону корпуса.
   Узкое платье немногим выше колен и туфли на каблуках не лучшая форма для спортивных рекордов. Сэкономив время на поиски одежды и стянув с вешалки первое же более или менее приличное платье, я не подумала, что можно хотя бы разок снизойти до не шибко любимых мною балеток. Пожалуй, сейчас я готова петь дифирамбы единственной имевшейся в моей коллекции паре.
   Я добегаю до нужной кафедры, с иронией отметив, что такого рвения не наблюдала в себе даже во время зачёта по физподготовке в прошлом семестре.
   Милли упоминала номер аудитории, но в шёпоте, подавляемом голосом лектора на заднем фоне, я так и не различила, было на конце число "тринадцать" или "четырнадцать".
  Собираюсь заглянуть в ту, что ближе к началу коридора, но, заметив, что в соседнюю как раз входит высокий мужчина с ноутбуком под мышкой, бросаюсь следом, успевая проскочить в аудиторию прямо перед его носом.
   Отдышавшись, осматриваю помещение в поиске свободного места и замечаю лицо знакомое по вчерашней сцене в фойе главного корпуса. Взгляд задерживается на симпатичном брюнете с пирсингом в пол-уха, и, вспомнив, что ещё вчера он стоял в компании местной грозы венерологов, перевожу взгляд на его соседа по парте.
   Облюбовав стол перед самым носом преподавателя, парни лениво разглядывают окружающую обстановку. Светловолосый скользит мимо равнодушным взглядом, секунду смотрит на препода, погруженного в экран ноутбука и... возвращается ко мне.
  Правая бровь Хорнера медленно ползет вверх, аттестуя мои нижние конечности.
  Он с трудом отводит взгляд от выреза на платье и щурит глаза, будто пытается вспомнить, где меня видел. Узнает. Определенно.
   - Извините, кажется, я перепутала аудитории, - тараторю, переводя взгляд на удивленного препода, и выбегаю в коридор, чтобы успеть залететь в соседнюю.
   Мне повезло: историк задерживается на несколько минут, дав возможность спокойно сесть рядом с Милли и достать тетрадь.
   - Ночевала-то дома? - хмыкает подруга, с ехидной улыбкой подперев кулачком подбородок.
   - А ты? - парирую, заранее зная ответ: их с Хорнером лавстаграмм был настолько "беспалевным", что поверить в эту чушь могли только идиоты.
   - Смеёшься?
   - И чья это была идея?
   - Моя, разумеется. Он надеялся, что после ужина я по-соседски приду к нему в гости и подыграю для фото с кофе и десертом. Мы живём в одном комплексе, но на разных этажах, - добавляет, заметив мою реакцию на её "по-соседски". - Было лень тащиться на двадцать третий этаж.
   - Бесспорный аргумент, - усмехаюсь, представив, какую "опасность" представляет подъем на лифте в сравнении с "дружеским" посещением потенциальной жертвой логова хищника.
   - Ну, и? - испытующий взгляд подруги красноречиво показывает её настрой на вытягивание из меня информации любыми способами. - Чего проспала-то?
   - Пришлось забирать с вечеринки пьяного брата.
   - Брата?! Я думала ты единственный ребенок в семье.
   - Брат двоюродный, сын папиного близнеца, - что вполне могло бы быть правдой. Кто ж знал, что дядя Джордан уйдет в католические священники?
   - Познакомишь? - хитрый прищур говорит только об одном: не больно-то она мне поверила.
   - У Сэма есть подружка, - отмахиваюсь в надежде свернуть с темы, - Для других целей знакомить не вижу смысла, он и со мной-то общается редко.
   - Вы и его Сэмом зовете?
   - Родились в один год с разницей в пару месяцев.
   - Одно на двоих?
   - Что? - я не с первого раза слышу вопрос подруги, переключившись на вошедшего в аудиторию препода.
   - Имя, говорю, у вас одно на двоих.
   Я киваю, подумав, что на двоих одни у нас ещё и мозги, которым не мешало бы немного отдохнуть после четырех часов сна.
   - Винчестер Кольт?! Его предки на заводе огнестрельного оружия познакомились? - хихикаю, услышав имя преподавателя.
   - У меня были компьютерные ассоциации. Жена Кольта преподавала нам информационные технологии в дизайне на втором курсе. Знаешь, как мы её называли?
  - Материнская плата?
  - Бинго!
   - Девушки в синем в конце зала! - надо же, я только сейчас заметила, что наша с подругой одежда сегодня в похожих тонах, - не поделитесь с нами причиной своего веселья? - кажется, дуло мистера Кольта определилось с целями на ближайшие два часа.
   - Извините! - кричит Милли. - До моей тормознутой соседки только дошел смысл анекдота, рассказанного перед началом пары!
  - Ну, спасибо, - шиплю, едва прекратив смеяться.
   - Ладно уж, - машет рукой Дон Винченцо, - но в следующий раз анекдоты травить будете в коридоре.
  
  Два часа нудной лекции и долгожданный обеденный перерыв.
   Столовая сразу же заполняется студентами и мы с Милли оказываемся в числе первых. Обнаружив свободный столик у западного окна, куда еще не добралось жаркое солнце, мы опускаем филейные части на стулья.
   - Напитки не взяли, - Милли сокрушенно хлопает себя по лбу и с досадой оборачивается в сторону длинной очереди к автомату.
   - Я схожу. Тебе кофе?
   - Возьми американо, - подруга расплывается в благодарной улыбке, - единственный сносный напиток, извергаемый этим доисторическим монстром.
   - Ок! - бросаю, шагая в сторону толпы.
  На счастье, очередь продвигается быстро, и уже через шесть минут я держу в руках два бумажных стаканчика с горячим напитком. Реально горячим, чтоб его... Вот почему все сюда с подносами прутся.
  Жжение в кончиках пальцев нарастает и я озираюсь в поисках хотя бы чужого подноса, который смог бы спасти мои пальцы от ожога.
  Но в ту же секунду подошва скользит по плитке, а я в очередной раз мысленно ругаю себя за выбор "копыт". Ну, правда же, корова на льду.
  Едва удержавшись на ногах, я слегка качаюсь вбок. Как раз в тот момент, когда взгляд ловит кусочек фигуры в потрясающей белоснежной рубашке с закатанными на не менее красивых предплечьях рукавами. Только не... это.
   - Твою же, - шипит случайная жертва моей неуклюжести смутно знакомым голосом, - Черт!
   Поднимаю виноватые глаза и... опять ты?!
   - Господи, - только недавно он вспоминал прислужника Дьявола, - и дал же ты мозги криворуким...
   - А разве не мило? - я пытаюсь оправдать себя потоком слов, половину которых сама разобрала бы только с третьей попытки, - И главное - креативно! Кофе и рубашка, горячее на холодном, темное и светлое, сладкое и...
   Я запинаюсь, пытаясь прикинуть, можно ли наделить ткань вкусовыми свойствами:
   - Пресное? - с серьезной миной спрашивает парень.
  Киваю, схватившись за спасательный круг, брошенный с вражеской шлюпки.
  Судя по тому аромату, что забивает ноздри, вкус там далеко не пресный...
  Погоди-ка, Сэм, ты же сейчас не о рубашке думаешь, правда?
  Я выбиваю из головы мысль, пугающую до легкого содрогания в теле, и продолжаю:
   - Внутреннее противостояние как суть человеческой природы.
  Он все еще смотрит на меня как на умалишенную. Приходится сойти с воображаемой трибуны на кафедре философии и использовать более приземленный аргумент:
  - Ты вполне можешь стать законодателем нового модного веяния, - добавляю шепотом, отчаянно пытаясь обернуть все в шутку, - Ну, или... всегда успеешь прислать мне счёт за химчистку, - уже не так весело и даже с виноватыми нотками в голосе.
   - Ладно, проехали, - отмахивается парень, хватая протянутую услужливой студенткой салфетку, - В конечном счете, не у каждой хватает фантазии для оригинального подката.
   Я едва не выплевываю кофе, который пригубила секунду назад, чтобы успокоить расшатавшиеся нервы.
   Понимая, что гневное отрицание скорее подтвердит догадки Хорнера в глазах окружающих, я делаю глубокий вдох, натягиваю елейную лыбу на физиономию и бросаю в спину удаляющемуся однокурснику.
   - Куда мне до фантазии стареющего импотента, неотразимость которого держится на бородатых легендах и подставных фотках в Инстаграме!
   Я ловлю выражение расширенных глаз Милли, мысленно хлопаю себя по голове за импульсивный выпад, косвенно затронувший ещё и подругу, и кривлю лицо в гримасе сожаления.
   Рамирес пожимает плечами и закатывает глаза, тут же метнув раздражительный взгляд в сторону Хорнера - "сам напросился".
   Он откровенно веселится, оценивающе скользя по моему излишне облегающему фигуру платью.
   - Точно. Я же для тебя скорее соперник, чем трофей. Тогда наслаждайся триумфом. После новостей о моей несостоятельности как мужчины, найдется хоть кто-то, готовый с горя броситься в твои объятья.
   Кажется, кто-то уделал меня моим же оружием...
  
   - Как думаешь, много времени пройдет прежде чем нас объявят парой? - безразлично тянет подруга спустя минуту, распивая свежую порцию американо, купленную вместо злосчастного палача для доспехов Македонского.
   Я с тем же безразличием окидываю столовую, пытаясь поймать хоть один заинтересованный взгляд, и понимаю, что всем пофиг. Кого в наше время этим удивишь?
   - Можно к вам третьим лишним? - мы синхронно оборачиваемся на голос Джейкоба.
   - Кажется, началось, - ухмыляется Милли, потягивая кофе с невозмутимым видом. - Ты тоже видел? Или уже донесли?
   - Битву Титанов? - отвечает Джейк, тут же поправив, - хотя, признаю, что Хорнер все-таки выиграл всухую. У Сэм не было шансов.
   - Я была о тебе лучшего мнения.
   - Без обид. Ты залезла комаром в болото, где Алекс давно и прочно за главную лягушку. В эту чушь мог поверить только идиот.
   - В итоге идиоткой выгляжу я.
   - А еще лесбиянкой, - кривит рот, с интересом разглядывая мои волосы и платье. - Представляешь, скольким парням ты разбила сегодня сердце. Хотя, есть ещё те, кто надеется, что даже ты падешь жертвой в неравном бою с Александром.
   - И ты в их числе?
   - Я-то знаю, что это неправда, - интересно, откуда? Мы, вроде не добрались до обсуждения моих сексуальных предпочтений, - Хорнеру даже стараться особо не придется, - продолжает издеваться, едва скрывая улыбку при виде моего раздражения.
   - Может, поспорим? Краем уха слышала, что тебе нужен зам на пару часов в неделю. Я неплохо справлялась с этой должностью в школе, а за экзамен у Фаррела можно тряхнуть стариной.
   - У меня уже есть несколько кандидатов.
   - Будем считать, что я одна из них, - весело подмигиваю невозмутимой физиономии Паркера.
   - Окей, только какая от этого выгода мне?
   - Выгоду придумаешь позже, - отмахиваюсь, одним предложением показывая, что это решенный вопрос. Никто не тянул его за язык...
   - Зайдешь после пар, обсудим мои условия.
   - Договорились!
  
   Алекс.
  Иногда мне везет. Например, сегодня.
   Перенос лекции Робинсона в неожиданно открывшееся окно между парами спас от участи целый день плестись по коридорам кампуса в образе дворецкого семейки Аддамс.
   Добравшись до универа за пятнадцать минут до начала второй пары, спокойно поднимаюсь на четвертый этаж. Через окна, открывающие вид на двор, замечаю как в ворота кампуса заезжает знакомый красный Ауди. Значит, мы все-таки учимся в одном универе и мне выпадет шанс поговорить с Макдугалом "по душам".
   Спенсер, как и я, оказавшись в числе опоздавших на пару студентов, занимает один из передних столов. Мы с сочувствием переглядываемся, представив, какая "прекрасная" возможность отоспаться на паре нас ждёт, и достаем тетради для записей.
   - Вижу, ночка удалась на славу, - хмыкает Чарлз, с интересом разглядывая мои глаза.
   - Ты бы хоть рубашку надел, - с насмешкой киваю на подозрительно красное пятно на шее одногруппника.
   - Завидуешь?
   - Чему завидовать? Я-то как раз догадался надеть.
   - Фото с квартиры я так и не дождался. И Рамирес, кстати, с утра выглядела куда свежее тебя.
   - Может, мне было мало одной Рамирес?
   - Или ты с горя напился, решив, что в коем-то веке тебя отшила девчонка.
   - Обычно я топлю печаль не в бутылке, а в педали газа, - отмахиваюсь, тут же вспомнив замеченный мною с утра красный автомобиль. - Кстати, не знаешь, кто в универе водит красный R8?
   - Красный? У нас не так много студентов на Ауди. И среди них я не видел ни одного красного.
   - Заметил утром одну, не мог вспомнить, кто на такой ездит. - пожимаю плечами, убедившись, что парень явно из новых студентов. Может, по обмену учится?
   Мистер Пунктуальность Робинсон входит в кабинет ровно за секунду до начала семинара.
  Тяжёлый допотопный ноутбук приземляется точно перед моим носом, лишая нас со Спенсом последней надежды на сон. Хотя бы с открытыми глазами.
  Взглядом полным безысходности я пробегаюсь по аудитории, мечтая поменяться с кем-нибудь местами, и ловлю в дверях незнакомую фигуру.
   Группа у нас немаленькая, но я отлично помню всех, с кем учусь третий год. Такие ноги я бы вряд ли не заметил. И талию с грудью...
   Я с сожалением отвожу взгляд от выреза, пустив глаза в исследование тонких ключиц и шеи, добираюсь до лица...
   Да, ладно! Миньон?!
   Не успеваю оправиться от шока, как девушка возвращает мне взгляд, наполненный презрением, и удаляется, извинившись за перепутанные аудитории.
   Под ухом печально вздыхают:
   - Жаль. Я надеялся, что этот ангел пришел спасти меня от непреодолимой тяги уронить голову прямо на стол.
   - Если она - ангел, то я святой Николас, - фыркаю, заодно избавляя себя от мелькнувшей на мгновение мысли, что я не против последовать вчерашнему совету друга и позвать её на свидание.
  - Буду ждать твоих подарков на Рождество, Санта, - охотно подхватывает мою шутку Спенсер.
   После пары мы направляемся прямиком за вожделенными чашками спасительного кофе.
   Толпа в столовой наводит на мысли о пришествии зомби. Тут явно собралась добрая половина вчерашних полуночников из клуба. Мимо шагают знакомые лица, содержимое стаканов которых становилось все темнее.
   - Нам хоть кофе останется? - паника в голосе Спенсера неподдельная, но почему-то возможность остаться без ударной дозы кофеина беспокоит не так сильно, как проносящиеся мимо в поисках свободного места студенты.
   Я пару раз успеваю вовремя отскочить, избегая риска быть облитым горячей жидкостью.
   Толпа потихоньку редеет, автомат все так же исправно подает порции кофе.
  Я окончательно расслабляюсь, принявшись считать количество студентов в очереди перед собой, когда чувствую окатившую ребра горячую волну.
   Громко выругавшись, против воли обзываю неосторожного студента криворуким и тут же жалею о своих словах. Наверняка, какой-нибудь бедолага первокурсник, который не знает, что бумажные стаканчики в наших автоматах - это категория зла с предусмотренным за него отдельным котлом в аду.
  Но я не угадал. И, увидев расширенные от ужаса глаза и закусанный уголок покрытой сливовой помадой губы, чувствую раздражение. Явно вызванное реакцией моего дыхания на присутствие подружки Рамирес в радиусе одного фута.
  Она же пытается извиниться, пустившись в пространные философские рассуждения.
  Я мог бы отпустить девушку с миром и зарыть едва проступившее лезвие топора войны, но мне хочется проучить её за утренний выпад в аудитории.
  Не смирившись с ролью моей неудачной поклонницы, девушка во всеуслышание объявляет меня импотентом.
  Участники вчерашней сцены в фойе в полном составе. Я не могу молча проглотить язвительную тираду и "ненароком" вспоминаю о её любви к девушкам, после чего подозрительно притихшая Ведьма прожигает меня огнем нереализованной мести и, гордо расправив плечи, уплывает к любимой подружке.
   - А я её не сразу признал, - задумчиво выдает Спенсер, когда мы, наконец, добираемся до автомата.
  Вин и Райан встали в очередь чуть раньше и уже спокойно попивают свой кофе.
   - Горячая штучка, - кивает Вин, отправив долгий взгляд в сторону занятого девушкой столика. - Почти такая же как её огненная машина.
   - Огненная?
   - Красная Ауди, - уточняет, заставив меня резко обернуться в сторону хозяйки автомобиля.
   - А фамилия у неё, случаем, не Макдугал? - спрашиваю, сопоставляя в уме два удивительно похожих лица.
   Впрочем, ответ мне уже не требуется.
   Цепкий взгляд огромных зелёных глаз, способных теряться в улыбке, затронувшей каждую мышцу лица. Словно, услышав мои мысли, она звонко смеется, что-то рассказывая подруге.
  Саманта. Сэмуэль. И как я сразу не догадался...
  
   Сэм
   Одержав победу в неравном поединке с головным мозгом, собравшимся отключиться посреди лекции, я с чувством гордости за стойкость своих едва не слипшихся век начинаю собираться домой. Никаких больше вечеринок до утра!
  И только у выхода из лекционного зала вспоминаю, что собиралась к Джейкобу.
   - Ты домой? - интересуется Милли, поправляя выбившиеся из прически пряди.
   - Хочу забежать к Джейку. Ты со мной?
   - Нет... сегодня у меня встреча с отцом... биологическим, - захлопнув крышку пудреницы, Милли продолжает натянуто бодрым голосом, - Он тут нарисовался недавно. Четырнадцать лет спустя... Мама не хочет давить на меня. Папа злится, но скрывает свои чувства как может.
   - Биологическому? В смысле, дядя Элиас не твой...
   - Мой, - резко отрезает Милли, - Настоящий. Папа, который подарил нам с матерью здоровую семью, а не подобие, которое мы изображали с... сеньором Лорка. Я бы послала его сразу, ещё по телефону, - к его уже не новой семье в Австралию, но он тут надолго, раз снял квартиру, а не номер в гостинице. И вряд ли отвяжется, пока не пошлю его лично.
   - Выходит, его ты даже не помнишь толком?
   - Смутно, - отмахивается, добавляя в голос больше апатии. - Ты ж, вроде, к Джейку собиралась?
   От резкой смены темы разговора я на секунду теряюсь.
   - А... да, но, если тебе нужно высказаться...
   - Нечего там обсуждать. Беги скорее, дома тебя ждет свидание мечты со своей кроватью.
   - Воистину, свидание мечты...
  
   Спускаясь на второй этаж по привычно пустой для этого времени лестнице, я едва удерживаюсь, чтобы не разлечься прямо на одном из широких подоконников.
   - Саманта?! - возглас удивления появившегося в пролете Питера возвращает меня в реальность.
   - Привет, Пит, - сухо здороваюсь, с трудом сдерживая зевок.
   - Да ты... - схватив меня за руку, приподнимает её над головой и кружит, разглядывая со всех ракурсов. - Отпадно выглядишь! Моя камера истосковалась по хорошим кадрам.
   - Я не в настроении. Давай, настигшую твою камеру меланхолию обсудим в следующий раз?
   - Без проблем, - сдается Паркер, поднимая руки. - Ты к брату?
   - Ага. Он у себя?
   - А где ещё ему быть? Ночевать тут скоро будет. Я уже предлагал перевезти двухместную кушетку для него и Кристен. В нашей студии с девушкой особо не развернешься, когда ещё и сосед-брат под боком, а так можно совместить приятное с полезным. И девушка, и работа...
   - Хочешь, я предложу ему тот же вариант? Вдруг прислушается?
   - Окажешь неоценимую услугу!
  
   Джейк сидит возле компьютера, напряженно вглядываясь в монитор, когда я появляюсь в кабинете.
   - Проходи, садись на свободное место.
   - Легко сказать, - хмыкаю, скептически оглядывая помещение.
   Кругом такой хаос, что на мгновение перед глазами проносятся боевые действия с применением канцелярских принадлежностей в качестве оружия массового поражения. Повсюду лежат стопки листов, смятые клочки бумаги, шариковые ручки и фломастеры. На единственном свободном кресле и то лежит пара футболок и спортивная куртка.
   - Ты здесь работаешь или живешь?
   - Предложи ещё перетащить сюда двуспальную койку, - видимо, с предложением я припозднилась.
   - Зачем же? Соедини несколько стульев, разложи пару десятков слоев бумаги. Делов-то.
   - А куда прикажешь девать Кристен?
   - Вы всегда делаете это на разложенном диване?
   От неожиданности Джейк захлебывается глотком кофе, сделанным из забавной кружки в форме слоника с громадными ушами.
   - Ну... А спать?
   - Тут разве можно спать? - замечаю, окинув кабинет придирчивым взглядом.
   - Крис сказала примерно то же самое.
   - Неудивительно... Но мой разговор о другом.
   - Пришла обсудить условия пари?
   - А ты свои уже придумал?
   - Придумал, - наверно, взгляд с хитрецой должен насторожить меня сразу, но я уверена в своем выигрыше, и условия спора несильно меня волнуют. - Для начала определимся со сроками. Двадцатое октября. Подойдёт?
   Надо же, какая точность в выборе даты.
   - Почему двадцатое?
   - В этот день тебе предстоит фотосъемка для коллекции моего приятеля.
   - Шутишь? А твой приятель в курсе, что ты собрался подсунуть ему в качестве модели одну из своих однокурсниц? Весьма заурядную, кстати.
   - Не волнуйся, он в курсе. Видел твои студийные фото в Инстаграме, и ему ты заурядной не показалась. Про мнение нескольких парней с универа, которых интересовало, свободна ли ты для отношений, я промолчу.
   Я фыркаю, живописным выражением лица демонстрируя свое недоверие.
   - Допустим. В чем же подвох?
  Сложно поверить, что в случае проигрыша я получу то, за что половина девушек в универе удавится - фотографии для коллекции целого дизайнера. Правда, неизвестно, выйдет ли эта коллекция за пределы пары-другой местных торговых центров, но все же...
  А, может?..
   - Коллекция чего? Нижнего белья?! - вскидываюсь с внезапно свалившимся на голову озарением.
   - Как ты догадалась!
   - Джейк!
   - Шучу, - быстро сдается Паркер, - Нет никакого подвоха. Хотя... один нюанс всё-таки есть.
   - Какой?
   - Вас будет двое. И я пока не знаю, какой концепт придумают для фотосессии. Может, придется играть на камеру любовь?
   - Ладно, Паркер, по рукам, - выдаю сиплым от усталости голосом, все отчётливее представляя перед глазами вожделенную кровать со свежим постельным бельем.
  И ничего мне изображать не придется, я же не собираюсь проигрывать.
  ***
   - Сэм, подожди!
   Я с удивлением оборачиваюсь, услышав голос подруги возле парковки.
  Она сидит на одной из ступенек, тыкая быстрыми движениями пальцев в экран смартфона.
   - Ты ещё здесь?
   - Я отменила встречу.
   - Почему?
   Милли молчит, пряча глаза за опущенной головой, словно рассматривая что-то на своей обуви.
   - Боюсь... Мне кажется, что я... скучала по нему, - последние слова даются ей с трудом. Я еле разбираю их сквозь плохо сдерживаемые подругой слезы.
   Слова утешения не самая сильная моя сторона. Я понимаю, что мне нечего посоветовать, но одно я всё-таки могу ей предложить.
   - Иди сюда, плакса, - протягиваю, сгребая Милли в охапку.
   Подруга обвивает меня руками и сопит, что-то бормоча в ткань платья.
   - Да, да, я все прекрасно слышу.
   - Говорю, что мне нужно время, чтобы потренировать перед зеркалом лицо обиженного ребенка.
   - Ты уже не ребенок, Милли.
   - Но и взрослой меня назовешь с натяжкой, судя по тому из-за чего я тут сопли жую.
   - Кхм...
   Мы отстраняемся друг от друга, испугавшись резкого звука мужского голоса.
   Хорнер усмехается, едва заметно качнув головой, салютует Милли чуть заметным кивком и направляется к своей машине.
  Следом плетется увлеченный разговором по телефону Буцефал Македонского.
   - Привет, - от неожиданности обращённого ко мне приветствия я отвечаю не сразу.
   - Привет...
   - Я Спенсер, - рука парня повисает в ожидании ответного жеста.
   - Саманта.
   - Рамирес, надеюсь, ты придёшь завтра на мой день рождения? Я хотел бы видеть там вас с подругой.
   - У Рамирес есть имя, - гундосит подруга, метнув в брюнета сощуренный взгляд.
   - Милли. Милагрос Паулина.
   - Надо же, и второе знаешь, - хмыкает, так же как и я удивившись его осведомленности. - Не напомнишь, когда мы с тобой стали звать друг друга на дни рождения?
   - Сегодня, - сияет Спенсер, переводя взгляд от сердитого лица подруги на всё ещё удивлённое моё. - Там будет половина курса. Вас ведь не было вчера. Нужно наверстать.
   - Ну, раз половина курса, - кивает Милли, соглашаясь, - можно и пойти. Сэм, ты с нами?
   Я молчу, размышляя о том, какая причина для отказа не вызовет споров со стороны подруги.
  Две фигуры застывают в ожидании.
   - Зачем ей туда идти? - оживляется третья, до сих пор представлявшая собой молчаливую статую. - Там и приударить-то не за кем. Все симпатичные девушки давно заняты.
   Шутки о моей ориентации начинают терять свою актуальность, но парень до сих пор наслаждается своим маленьким утренним триумфом.
  Я не подаю виду, что его фраза вызывает во мне непреодолимое желание треснуть этим до омерзения довольным лицом по лобовому его симпатичной машины.
  Улыбнувшись со всей теплотой, на которую оказываюсь способна, я трижды взмахиваю ресницами и протягиваю:
   - Неужели не поделишься? Тебе же все равно со всеми не справиться, в твоём-то возрасте...
   - Мне воспринимать это как согласие? - шустро реагирует Спенсер, явно довольный поворотом, который принял наш разговор с Хорнером.
   - Я подумаю, - воркую, бросив кокетливый взгляд в сторону улыбающегося парня.
   Милли слегка задерживается обсуждая с будущим именинником место вечеринки. Вспомнив, что машину подруги до сих пор латают в сервисе, я занимаю водительское сидение и прислоняюсь к спинке кресла в ожидании. Может, прямо здесь поспать? Кажется, мне уже не принципиально...
   - Я собиралась такси вызвать, - выдыхает подруга, занимая соседнее кресло спустя две минуты.
   - Да, ладно, нам все равно по пути.
  - Вообще-то я переехала на прошлой неделе... - при виде неподдельного выражения страдания на моем лице, она поспешно добавляет: - Но сегодня я с радостью погощу у родителей, раз такое дело!
  
  

Глава 4

  Потанцуем?
  
  dd>  Алекс
   Отметить двадцать первый день рождения Спенсер решает в очередном клубе.
  После неудачной попытки обольщения "первой, чья нога окажется на лестнице" я не рискую подбрасывать новый повод для разговоров, отказываясь от приглашения.
  К тому же, Спенс - лучший друг. Дотошный. Цепкий как пиявка. Временами придурок, каких свет не видывал, но друг. Который не раз вытягивал меня из, казалось бы, безнадёжных ситуаций, не задавая лишних вопросов.
   Я даже не удивляюсь, когда Чарлз объявляет о том, что вечеринка начинается в шесть часов - по меркам ребят в нашем универе - время совсем детское.
   Он точно о чем-то догадывается, но все так же не хочет задавать вопросов. Слишком явно я показал однажды, что не хочу на них отвечать...
   В этом клубе я впервые. Удобные диваны, выпивка на любой вкус, девочки... Танцы волнуют меня в последнюю очередь: хватило и безумной ночки в "Роял" в прошедший четверг.
   Приезжаю чуть позже остальных ребят из нашей четверки.
   В клубе во всю звучит трек Жасмин Салливан, напоминая мне о давно забытом увлечении танцами.
   Я улыбаюсь, вспомнив свое выступление на выпускном старших классов танцевальной школы. Последнее выступление, кстати. Школу я так и не окончил. Но танго танцевал ещё долго. До окончания первого курса - точно.
   Ещё издалека я замечаю компанию, которая разместилась на диванах вокруг небольшого стеклянного столика. Парни успели найти себе спутниц на вечер, среди которых я узнаю только Лорен с параллельной группы под боком у Райана.
   Вин и Спенсер чуть ли не с рук кормят двух похожих на близнецов блондинок в гламурных розовых платьях.
   - Здорово, Алекс!
   - Садись, мы тут и тебе местечко пригрели, - кричит Вин, хлопая по синей бархатной обивке.
   - Тут и с моим-то задом особо не развернешься, - возмущаюсь в шутку, хоть места более чем достаточно. - Может, я не один пришел?
   - О-о-о, - слышится стройный хор с разных сторон.
   - Мы, наконец, познакомимся с твоей девушкой? - сияет Райан, крепче прижимая к себе тело улыбчивой Лорен.
   - Кстати, о девушках: ты так и не показал фотографии ужина в своей квартире. Подставные фотки в инсте не в счёт. Даже подружка Рамирес догадалась, что это липа!
   - Подружка Рамирес увидела то, во что ей хотелось верить.
   - Ничего не знаю, фотографии не те. Спор ты продул, теперь проставляйся, - Вин не сдается, все больше доводя градус моей злости до кипения.
   - А мы делали ставки? - Спенсер пробегается взглядом вокруг стола в поисках ответа у каждого из участников спора.
   Повисает молчание, я пожимаю плечами.
   - Вот, черт, ребята, а мы реально облажались, - Вин с досады смачно хлопает себя по лбу и тут же с насмешкой добавляет:
   - Зато теперь можно считать, что наши подозрения не были беспочвенными.
   Я отражаю ироничный взгляд Брауна, показав, что не в настроении на очередной повтор избитой мелодии. Как же все осточертело!
  Поток охлаждённого кондиционерами воздуха покрывается осязаемым инеем ледяного напряжения. Но напряжение тут же исчезает, когда у столика появляется объект моего самого громкого провала в амплуа Казановы. В компании единственной причины этого провала.
   Я мимолетно оцениваю яркое платье Рамирес, вспоминаю мелодию, которая сопровождала мое появление в клубе и, поднявшись с дивана, хватаю девушку за руку и тащу на танцпол.
   - Ты вовремя, - бросаю, избегая встречи с её взглядом. - Раз уж не справилась с задачей и растрепала про наш договор своей подруге, будешь отдуваться сегодня. Уж танго танцевать ты, наверняка, умеешь лучше, чем молчать в тряпочку.
   - Танго? - удивление на её лице слишком естественное. - Смеёшься? Где, по-твоему, я должна была научиться?! Думаешь, в латиноамериканских семьях танцуют танго по умолчанию?
   - А разве нет?
   - Так же как каждый американец рождается с любовью к фастфуду? Что-то ты мало похож на поклонника гамбургеров.
   - Во мне столько кровей намешано, что я и забыл каких традиций должен придерживаться.
   - Я не танцую танго, - вздыхает Рамирес, остановившись и неуверенно потянув меня назад. - Но... знаю, кто умеет.
  
   Саманта стоит и с улыбкой протягивает имениннику подарок в коробке, традиционно повязанной бантом.
  Восторженный взгляд Брауна скользит вдоль её открытых ног в свободных кожаных шортах.
   - Сэм! - на голос Рамирес оборачиваются все, кроме увлеченного не на шутку Вина. - Помнишь, ты говорила, что училась танцевать танго в старшей школе?
  Улыбка девушки меркнет, когда мы встречаемся взглядами.
   - Да, так... брала пару уроков.
   - А сейчас сможешь?
   - Сейчас? - на её лице слишком явно читается фраза "что ты несёшь?".
   - Пара уроков в старшей школе? Думаешь, она справится лучше тебя? - я обвожу Ведьму недоверчивым взглядом и возвращаюсь к Рамирес. - Пошли, по ходу объясню.
   - Алекс, ты собираешься танцевать?! - глаза Спенсера почти что на лоб лезут от удивления.
   - Танго?! - просыпается даже околдованный внезапно нагрянувшей любовью Портман.
   - Собираюсь! - я рявкаю, всей силой своего голоса показывая то, как они меня достали.
  Макдугал, явно обиженная на оценку её способностей к танцам, не отказывает себе в удовольствии съязвить:
   - Костей-то досчитаешься потом?
   Рамирес стоит в центре театра-экспромта, развернутого посреди рядового ночного клуба, и наблюдает за каждым из героев пьесы.
   - Так, Сэм и Алекс, за мной! Остальные - идут следом!
   Командные нотки в голосе девушки отрезвляют всю нашу удалую компанию.
   Мы добираемся до пульта ди-джея, когда Рамирес хватает нас с Ведьмой за руки и тоном, не терпящим возражения, протягивает:
   - Вы сейчас пойдете танцевать. Вместе. Выпустите пар, иногда это здорово помогает. Я бы предложила кое-что приятнее, но в вашем случае придется вызывать копов. К тому же, Сэм ещё... ни с кем не танцевала танго, - улыбается, невинно хлопая ресницами под испепеляющим взглядом подружки. - На людях. В клубе.
   - Почему же? - в этот раз настает моя очередь подтрунивать. - Так плохо справлялась?
   - Наверняка, получше тебя, - подмигивает Саманта.
   - Окей, если ты в этом уверена, - пожимаю плечами, кивая на танцпол.
   Через минуту музыка обрывается звонким голосом ди-джея.
   Объявление о подарке, подготовленном главному герою сегодняшнего вечера, встречают волной восторженного гвалта.
  Я выбрал все ту же Салливан с "Bust your windows". И с первыми же нотами песни ловлю напряжённый взгляд зелёных глаз. Она будто что-то вспоминает. Тут же избавляется от наваждения, чуть заметно махнув головой, и приближается с выражением лица гипсовой статуи и вызовом в змеиных глазах.
  До сих пор я считал, что в этом танце может быть только один лидер. Её глаза зарождают во мне справедливые сомнения.
  
   Сэм
  
   Пара уроков в старшей школе? Почти правда. В неделю. Четыре года.
  Я могла танцевать с закрытыми глазами.
  Танец страсти и печали. Шестнадцать лет стали слишком тяжёлым периодом моей жизни. Я искала способ найти выход своей боли. И нашла то, что удивительным образом дарило мне освобождение.
   Много ли Хорнер знает о танго?
  Несколько красивых сцен из фильмов, снятых с голливудским лоском?
   Я встаю напротив, приготовившись к поединку. Это для него танец - спасение. Битва, итогом которой станет безоговорочная победа над противником. Но он нарвался не на ту партнёршу. И, к счастью, пока даже не догадывается, какую свинью ему подложила Милли.
   Конечно же, я не ждала, что в недрах клуба зазвучит вечная классика танго Пьяцоллы , но то, что прорезает аккордами потоки воздуха для меня слишком знакомо и... неожиданно.
  Мой первый танец с первым учителем.
   Пальцы едва уловимо подрагивают, когда я касаюсь ладонью груди прямо над глухо бьющимся сердцем Хорнера. Провожу рукою по твердым мышцам, скольжу по ключице и поднимаю глаза, скрещиваясь с его взглядом.
   Досчитав до семи, понимаю, что эти невыносимо долгие для зрителей секунды мы застыли точно мраморные изваяния, играя в гляделки.
   Я прихожу в чувства первой: хватаю его ладонь, шагаю назад и, повернувшись спиной, опускаю голову на плечо партнера. Он ловит мой взгляд, улыбается на грани насмешки и обольщения, включается в танец, шепнув перед этим короткое: "Начнем?"
  И тут я, кажется, забываю, кто из нас посещал уроки танго четыре года.
   Мне достался серьезный соперник. Его уверенный взгляд и плавные движения выводят из оцепенения первых десяти секунд.
   Дорожки, шаги, повороты, вращения. Фигуры, названия которых я знаю почти так же хорошо, как технику. Но, оказавшись в этих руках я понимаю, что... все забыла?! Не помню ни одного партнёра, с которым танцевала те четыре года своего обучения.
  Вновь оказавшись прижатой спиной к телу Хорнера, я чувствую твердое и в то же время поразительно осторожное движение ладони от живота вверх - к груди. Он почти касается там, где беспокойно стучит сердце, когда я, наконец, прихожу в себя. Быстрым движением отбрасываю руку, оборачиваюсь и недовольно качаю головой.
  Он все с той же издёвкой улыбается, пожимает плечами и кивает в сторону толпы, будто предлагая мне уйти и признать поражение. Обойдешься!
   Я копирую улыбку Хорнера, кладу руку на мягкую ткань рубашки, касаюсь крепкой шеи ладонью и неторопливо веду согнутой в колене ногой по его бедру. Тут же чувствую скольжение мужских пальцев по коже, предательски покрытой мурашками. И пока я рискую устойчивостью каблука, отводя ногу назад в полушпагате, он дразнит меня щекочущими движениями под коленкой. Вот же зараза!
   Правая нога все ещё в опасной близости от бедра Хорнера. Я выпрямляю левую, тянусь губами к уху противника и, мстительно ткнув его каблуком, "ласково" предупреждаю:
   - В следующий раз это будет пах.
   Он, хохотнув, тут же спускает мое орудие мести на пол. А через секунду я понимаю, что вынуждена рисовать ногами круги, пока он нагло врывается в мое пространство.
  Сакада. Кажется, ко мне возвращается память.
   Я обхожу его в попытке прекратить затянувшееся наступление.
   И... тут же оказываюсь оторванной от пола простым движением натренированных рук, для которых мое тело, видимо, кажется пушинкой.
  Мы наступаем по очереди, меняясь ролями с завидным упорством. Я успеваю одарить его обувь памятным отпечатком подошвы своих босоножек: пригвоздив взглядом, не даю ему увернуться. Он же - рискует, в очередной раз поднимая меня в воздух для сложного элемента.
   Дважды поворачивает и отпускает, позволив мне свободно двигаться в полуметре.
   Лидер среди нас так и не определился. Я обхожу его, прислоняюсь к спине, обнимаю руками тело, ограничивая движения. Он хватает меня за руку, пытаясь освободиться, но я крепко держусь и улыбаюсь, глядя ему в затылок.
   - Я тоже умею давить на ноги, - глухо отзывается парень, повернув ко мне голову.
   - Попробуй!
   Он принимает вызов, но я отступаю на шаг и, повиснув, крепче жмусь к его спине. Мышцы под ладонями начинают подрагивать в непостоянном ритме. Я не вижу его лица, но чувствую, что он еле сдерживает смех. Его веселье словно преобразуется в электрический импульс: начавшись лёгким покалыванием в кончиках пальцев, мягкой волной бежит по рукам и взрывается в груди.
   Спустя несколько секунд я сама уже едва сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться. Это расслабляет меня окончательно, позволяя ему освободиться от крепкого замка моих рук и перехватить инициативу.
  Я снова парю над полом. Алекс держит меня за талию, крепко прижимая к телу и позволяет сверху вниз смотреть в бездонное море серо-голубых глаз.
  Наше танго все больше похоже на что-то другое. Сердце бьется в сумасшедшем ритме, который уже никак не получается связать с музыкой.
  Мы точно танцуем?
   Я отвлекаюсь всего на мгновенье, ловлю удивленный восторг в глазах подруги и, вернувшись к танцу, быстро отвожу руку Алекса от талии. Вторую он убирает так же скоро и совершенно неожиданно.
  Музыка стихает с последним аккордом. В это время я, покачнувшись, едва удерживаюсь от падения, успев вовремя схватиться за плечи противника.
  "Эффектный" финал, ничего не скажешь!
   - Я чуть ногу не подвернула! - возмущаюсь, сцепившись взглядом с криворуким тангеро.
   - А я тут причём? Ты сама убрала руку ещё до того как я спустил тебя на пол.
   - Одну руку!
   - А я - вторую. Пока ты не исполнила свое обещание, - прыснув, кивает на ширинку.
   - Вас только могила исправит, - шумно вздыхает Милли, поспешно заполняя раскалившееся пространство между нами.
   - Или хороший секс, - поигрывая бровями, ухмыляется Спенсер.
   - Да, она скорее меня кастрирует.
   - Скорее отрублю твои кривые руки.
   - Маньячка.
   - Зато танцую лучше тебя.
   Он на мгновение задумывается и кивает:
   - Классно танцующая маньячка.
   Его слова отзываются во мне теплой волной, которая накрывает и растворяет тысячу колючих иголок привычного ехидства. Но я не подаю виду, что мне понравилось. Что и говорить, признаться даже себе сейчас было бы преступлением.
  
  Алекс.
   Чип и Дейл в женском обличье укатили спасать от скуки припозднившихся Паркеров.
   Ноги Саманты странным образом растут с каждым выпитой мною ёмкостью алкоголя. Или причина в шортах, которые задираются все выше и выше?
   - Видимо, кожа сейчас стоит дорого.
   - Ты о чем? - спрашивает Спенсер, стараясь незаметно забрать у меня коктейль.
   - Да, так... Дизайнеры, говорю, экономят по-жёсткому.
   - А, ты про эту кожу? - ухмыляется, поймав направление моего взгляда. - По-моему, вполне прилично. Тут у половины девчонок юбки короче, приятель. Ты думал, она в клуб монашкой оденется?
   - Пусть хоть голой приходит. Она же не для парней старается.
   - Сам-то в это веришь?
   - Не знаю.
   - Но верить в это как-то спокойнее, правда?
   - Отвали.
   Я допиваю последний бокал. Лимит, превышение которого может стать для меня фатальным. Встаю из-за стола и приглашаю подвернувшуюся под руку спутницу Спенсера. Ему явно плевать. Впрочем, глупенькой Барби - тоже.
   Голова удивительно ясная для выпитой дозы. Я танцую три песни подряд, глядя мимо партнёрши, но почему-то взгляд все время падает на ярко-красные в отблесках клубной подсветки волосы. Когда распустить-то успела?
   Она умело попадает в ритм сложной мелодии, рисуя круги рядом с подругой. И я в который раз задумываюсь над тем, кто из них сказал правду. Милли или Сэм? Они дружат или встречаются?
  И главный вопрос: какое на хрен мне до этого дело? В последнем бокале точно было вино?
   Саманта ловит у стойки старшего Паркера и тянет на танцпол.
  Милли с сияющим лицом оккупирует младшего.
   - Эй, ты где? Алекс! - я выхожу из транса, обратив крупицу внимания к невысокой блондинке, с которой танцую.
   - Сплю, - для правдоподобности еще и зеваю в кулак. - Вертикальное выражение горизонтального желания.
   В памяти мелькает другая интерпретация известной фразы. Танец, которым мы с Сэм зажгли тухлый в первые часы вечеринки танцпол.
   Сэм оказалась куда лучшим танцором. Энергия бьет ключом без помощи алкоголя. Треки сменяют друг друга, а она все также светится, окрылённая своей мнимой победой.
   Ночью намечается гонка, и меня ждет короткий сон для уставшего разума, который должен переместиться в отдохнувшее тело.
   Я протискиваюсь сквозь толпу танцующих, не глядя на тех, кого задеваю, и даже успеваю поймать пару недовольных комментариев по пути к выходу из клуба.
  Сегодня я уйду по-английски.
  
   Сэм
  
   - Давно я так не веселилась! - кричит Милли, заглушая громкую музыку.
   Я киваю, побоявшись за свои связки: перекричать звонкую подругу слишком сложно, не стоит и стараться.
   Музыка не останавливается с тех пор как мы с Хорнером освободили танцпол, прежде разбудив в зрителях небывалый интерес к танцам. Даже Милли удивилась тому, сколько людей крутится поблизости, несмотря на раннее время. Обычно нужный градус они набирают ближе к полуночи и с неизменной помощью алкоголя.
  Я могу расслабиться: знаю, что успею вернуться домой до двенадцати даже если останусь тут ещё часа на три. Завтра воскресенье. Долгожданный выходной и возможность проспать в объятьях любимого одеяла до обеда.
   Танцы удивительным образом поднимают мне настроение. Но ещё больше я улыбаюсь, вспоминая признание Хорнера.
  "Классно танцующая маньячка."
  И почему меня так волнует, что кто-то думает о моих способностях к танцам?
  Я на секунду злюсь собственным мыслям. Раздражение усиливается, когда я вижу Джейка и вспоминаю предмет нашего спора.
  А вот и предмет собственной персоной. Набрался нужной кондиции и вышел-таки на танцпол. А для танго ему не нужны были спасительные градусы.
   Хорнер которую уже песню кряду крутится вокруг блондинки в коротком розовом платье, больше напоминающем комбинацию. Могла бы и кружево с подола сорвать...
   Мы с Милли, Джейком и Питером держимся единой цепью, обучая друг друга всем известным нам движениям в танцах.
   Пару раз я ловлю на себе все тот же нечитаемый взгляд Хорнера, остротой которого можно рассечь воздух в пространстве между нами.
  О чем он думает? Убить меня хочет?
   Когда включают медляк, наша четверка разбивается на пары: Милли с довольным лицом хватается за руку Питера, я обречённо смотрю на смеющегося Джейкоба.
   - Надеюсь, твоя девушка меня не убьет.
   - Обычно роль ревнивца в нашей паре играю я, - улыбается Паркер, чуть приобняв меня за плечи.
   - Отелло?
   - Не до такой степени!
   - Теперь я за неё спокойна.
   - Зато я за тебя - не очень, - хмыкает, глядя с прищуром в пространство за моей спиной.
   - Твой Отелло будет явно недоволен.
   - Ты о чем? - хохочу, представив себя в образе бедняжки Дездемоны.
   - Да, так... на будущее.
   - Далёкое будущее.
   - Надеюсь, не очень.
   - Не говори загадками, Паркер!
   - Думаю, пожар разгорится раньше, чем я рассчитывал, - продолжает ухмыляться, глядя то на меня, но на танцующих.
   - Лучше молчи, я все равно не понимаю язык, на котором ты говоришь.
   Ещё даже не середина песни, когда мимо нас проносится осязаемый ветер.
  Скала, вызвавшая вихри в потоках воздуха, обладает лицом и именем.
  Алекс Хорнер.
  Он задевает Джейка плечом, заставляя нас с недоумением глядеть ему вслед. К слову, удивление только на моем лице - Паркер все так же подозрительно улыбается.
   - Его бы подвезти. Убьет ведь кого-нибудь.
   Я резко оборачиваюсь, считая бокалы и бутылки на знакомом столе. Половина его компании в толпе танцующих. Именинник окучивает миловидную девушку за соседним столиком.
   Всем пофиг.
   Извинившись перед Джейком, я выбегаю из клуба, сама не понимая, что собираюсь делать.
  
   Алекс
  
   - Ты обалдел? - доносится у машины, когда я завожу мотор. - На лице же написано, что ты в стельку.
   Поворачиваю голову и не вижу ничего, кроме огней ярости в зелёных глазах.
   - Ошибаешься, я ещё в здравом уме. Просто спать хочу.
   - Одно другому не мешает, правда?
   - Алкоголь и постель? Ты права, не мешает. Иногда даже помогает, знаешь ли, - хмыкаю, пробежавшись взглядом по её блузке с расстегнутыми верхними пуговицами.
  Кому-то стало жарко к концу вечера?
   - Пойдем.
   - Куда?
   - Подвезу. В отличие от тебя и твоей веселой компашки, я сегодня трезвая.
   - Оставишь подружку одну? На съедение Паркеру?
   - Может, она не против?
   - А ты?
   - Если её все устраивает, почему бы и нет, - пожимает плечами, кивком приглашая меня выйти.
   - Ты за меня переживаешь? - пораженный открытием, искажаю губы в ухмылке.
   - За несчастных пешеходов, которых ты можешь сбить на пьяную голову.
   - А-а-а... Ну, тогда можешь расслабиться, я вызвал трезвого водителя. Знаешь про такую услугу?
   - Не знаю. Я же не хронический алкоголик.
   - Ну, вот... Только подумал, что ты умеешь нормально общаться. Даже помощь предложила.
   - Нормальное общение между нами? - восклицает в притворном ужасе. - Что ты? Сказала же, что переживаю за пешеходов.
   - А знаешь...
   Я выдерживаю паузу, гадая, что может испортить ей настроение. При виде бесивших меня с самого вечера шорт мне хочется этого особенно рьяно.
   - Если бы не твое показательное выступление в день нашей первой встречи, мы долгое время так и проходили бы мимо друг друга, не обмениваясь даже приветствиями. Ты. Не в моем. Вкусе. - шепчу прямо в ямку между ключицами.
   Я собираюсь нажать на кнопку автоматического подъёма стекол, когда встречаюсь с совершенно спокойным лицом девушки, имевшей наглость схватить двумя пальцами мой подбородок и выдохнуть прямо в губы:
   - Взаимно...
  
   Сэм
   Запах алкоголя слишком слабый. Ненавязчивый. Мне даже приходится слегка наклониться, чтобы проверить - Хорнер действительно пил.
   Но я все равно не могу спокойно уйти, доверив ему его же машину и, что не менее важно - жизнь.
   Он пробует успокоить меня, напомнив о существовании трезвых водителей.
  Конечно же, я знаю. Слишком осторожным бывает мое поведение в теле Сэма. Но после колкого обвинения парня в хроническом алкоголизме, мы снова включаемся в игру: кто кого заденет сильнее.
  С каждым сказанным словом, сделанным вздохом, смотреть в его глаза все труднее, но почему-то, отводить взгляд хочется ещё меньше.
  Его глаза кажутся прозрачным синим морем с серыми крапинками прибрежных волн. Все такое же холодное море непроницаемых мыслей.
  Я моргаю, избавляясь от странных ассоциаций. Поспешно заверяю его в том, что предложенная мной помощь вызвана волнением за потенциальных жертв его безмерной тяги к алкоголю.
   А в ответ он делает то, что никак не вяжется со словами, сопровождающими эту странную выходку.
  Почти касаясь губами ключицы, обдает мою шею теплым дыханием и произносит: "Ты. Не в моем. Вкусе".
  Именно так, невидимым топором отсекая каждую часть незамысловатого предложения.
   Мой пульс, ни на йоту не изменив свою частоту, продолжает размеренно биться.
   А теперь проверим, насколько прочна порода, из которой вырезан ты, каменный мальчик.
   Парень, точно в замедленной съемке, поднимает лицо, не сводя взгляда с моей шеи. Плавно перемещаясь к подбородку, задерживается на губах, и, решив, что пора бы уже перейти к самой обличающей части, смотрит прямо в глаза. Нравится? Вряд ли... Ты явно ожидал другого.
   Я поднимаю руку к шее придурка, на мгновение остановившись в паре дюймов от места, которое так и хочется с силой сжать до тех пор, пока он не начнет задыхаться от нехватки кислорода. Обхватываю его подбородок пальцами и, подавшись вперед, в дюйме от разомкнувшихся навстречу губ, тихим голосом отвечаю:
   - Взаимно...
   Я считаю секунды, пока он смотрит на мой рот. Видимо, поэтому не замечаю, как ключ зажигания вновь поворачивается в его руках, а под капотом бесшумно урчит мотор. Остальное происходит слишком быстро: Алекс, тихо выругавшись себе под нос, хватается за руль и, утопив ногой педаль газа, мчится вперед, оставив меня одну возле пустующего парковочного места.
  А как же... Ты говорил про трезвого водителя!
  
  
  

Глава 5

  Стань моей половиной
  
  Сэм
   С наступлением полуночи Золушка превращается в принцессу, натягивает платье из шелка-креплена, искусственный жемчуг и хрустальные туфельки...
  Подождите-ка. Разве не наоборот?
  Но в этой сказке роль прекрасного незнакомца на карете с полноприводным двигателем отошла моему "брату". В популярности с этой смазливой, но жутко харизматичной физиономией я и рядом не стою.
  И так, карета готова. Удобные брюки, футболка и кроссы десятого размера - ведь моя цель не принц голубых кровей и свободных взглядов, а... гонки.
   Я попала туда в середине лета. Все присматривалась, пытаясь узнать побольше об организации длившегося с весны турнира и его безопасности. Просчитала все риски, собрала нужную сумму для взноса...
   - Далеко?
   Я вздрагиваю, забыв на мгновенье, что папа уже почти год как в курсе моих перевоплощений.
   - Покатаюсь немного.
   - В такое время?
   Отцу плевать на то, что перед ним стоит амбал под шесть футов два дюйма. Для него я так и продолжаю быть немного безбашенной дочерью.
   - Пап, я знаю, что в такое время все приличные девочки сидят дома, но, как видишь, сейчас я не совсем девочка.
  Ехидный голос внутри добавляет: "И не совсем приличная."
   - Иногда я думаю, что мне было бы спокойнее, если бы ты выходила в такое время, будучи девочкой, - качает головой, провожая меня встревоженным взглядом.
   К счастью, он не выпытывает, где именно я собираюсь кататься.
  
   Я добираюсь до места, где проводятся гонки, за двадцать минут. Втиснувшись в свободное место между красным Мерсом и канареечным Феррари, выхожу навстречу Курту, организатору и вдохновителю ночных гонок.
  Парень выполняет свои обязанности с ответственностью: подобрал подходившие по всем параметрам улицы, максимально отдаленные от густоселенных районов и свободные от потоков автомобилей; выбрал время; решил все формальности с копами.
   Вряд ли у него на руках есть официальное разрешение, но полицейские ни разу не устраивали облавы. Пару раз их рейды заканчивались предупреждением и о планируемых визитах представителей власти Курт всегда знал заранее.
   До сегодняшнего дня я присутствовала на гонках только в качестве зрителя, но, стоя в толпе зевак, не способных отличить закись азота от перекиси водорода, я чувствовала себя хуже чем выбывшие с трассы гонщики в паддоках Формулы.
  Начало следующего турнира планируется на март, и сегодня Сэм должен заполнить заявку на участие и внести небольшой аванс. А заодно внимательнее приглядеться к командам лидеров, бок о бок с которыми предстоит стирать покрышки в гонке за титул.
  - Искал меня в прошлую субботу? - начинает Курт, как обычно, не утруждая связки приветствием.
  Я подходила к Брайану, его заместителю, ещё в середине прошлого заезда, пока Курт решал вопрос с нарушением правил на старте, из-за которого гонку едва не отменили. Высказалась о желании участвовать в следующем сезоне, но получила только обещание обсудить это с главным после гонки.
  Вопрос Курта можно считать первым шагом к соглашению?
   - Хотел заполнить заявку на участие.
   - Правила знаешь?
  Киваю, чувствуя как сердце заходится от мелькнувшей надежды.
  Я знаю, что желания, денег и машины недостаточно. У ребят есть нерушимое правило - участником сюда берут только на свободное место.
  На трассе не предусмотрено больше шести машин одновременно, и попасть в следующий сезон можно только в результате выбывания одного из гонщиков предыдущего.
   - Машина при мне, могу сегодня же показать её твоим механикам.
   - Я про взнос.. Сумма немаленькая. Тут почти нет новичков, а те, кто есть - детки богатых родителей, - с пренебрежением кривит губы, покосившись в сторону одной из машин.
   - Так и мои не пустой хлеб едят, - отмахиваюсь, доставая из внутреннего кармана куртки нужную сумму наличных.
   - Тише-тише, - шипит Курт, хватая меня под локоть и отводя в сторону от толпы. - Ты бы ещё раскидал для убедительности. Башкой тронулся?
   - Голова на месте - терпение ни к черту. Так я могу заполнить заявку?
   - Есть ещё одно правило: нужен напарник. Если смотрел внимательно, должен был заметить: гонка всегда состоит из двух заездов - с разными водителями от одной команды.
   Черт бы побрал эти правила! Этот неудобный для меня пункт совсем вылетел из головы.
   - Найду, - вот только где?
   - Найдешь, тогда и заполнишь, куда торопиться?
  Пока я ищу варианты заполнить дыру на месте отсутствующего напарника, к нам подбегает помощник Курта.
   - У команды лидеров форс-мажор.
   - Что за проблема?
   - Потеряли одного из участников: парень получил серьезную травму ноги.
   - И что ты предлагаешь? Правила, для всех одинаковые, - кривится Курт с раздражением, - и я не буду делать исключение красивым глазам Алексы Хорнер, хоть она и сестра твоего приятеля. Пусть ищет себе напарника до следующей гонки. С этой она, видимо, уже пролетела.
   Алекс участвует в гонках? Та самая Алекс Хорнер? И почему я раньше не замечала её среди участников?
   Мне и в голову не пришло бы, что эта хрупкая на вид девушка умеет не просто гнать на пределе возможностей , но и оставлять далеко позади достойных соперников. Он же сказал "команда лидеров"? А напарник, предполагаю - её брат.
   От мысли, в каких обстоятельствах он сломал ногу, по телу пробегает озноб. Но я избавляюсь от внезапно возникшей тревоги, заставив себя поверить, что нога - это единственное, что у него пострадало.
   - Я могу заменить Хорнера в команде? - сама не понимаю, зачем спрашиваю.
   - Хорнер остаётся в команде. Пострадавший - Стив Аллен. Можешь помочь, - Курт пытается казаться безучастным, но поджатые губы показывают, как его бесит неудавшийся облом для команды лидеров. У него тут свои любимчики? - Только учти: в следующем сезоне они могут стать твоими соперниками, если всё-таки попадешь в пелотон.
   - Так остальные, вроде, тоже, - замечаю, пожав плечами.
   Действительно, что здесь такого? О том, чтобы спасать их у меня и мысли нет. Буду считать это тренировкой.
   - Тогда можешь идти, она на Ягуаре - Курт машет головой в направлении знакомого спортивного автомобиля, который девушка явно угнала у брата - неужели Хорнеру плевать, что случится с его машиной в случае аварии?
   - А её брат? Он не захочет выступить за Стива?
   - Он здесь даже в качестве зрителя не появляется.
   Алекс сидит в салоне с открытой дверью и нервно стучит по рулю кончиками пальцев.
   - Привет, - начинаю без вступлений в виде покашливания и стука в наполовину опущенное стекло рядом с пассажирским сидением.
  Алекс, не оборачиваясь, смотрит в мою сторону.
   - Ты-то что здесь потерял?
   - Напарницу. Алекс Хорнер - знаешь такую?
   Повернув голову, она окидывает меня недоверчивым взглядом и пожимает плечами.
   - Впервые слышу, поспрашивай среди других участников.
   - Я тебе помощь предлагаю, между прочим.
   - Обойдусь без твоего жеста доброй воли.
  Вот как.. И чем же Сэм так её обидел? Неужто?..
   - Я, конечно, выпил немного той ночью, но два коктейля едва ли способны лишить меня памяти. Я что-то сделал не так? Ты реагируешь на меня как...
   - Если бы сделал, тебя бы сейчас точно здесь не было, - произносит с язвительной улыбкой, четко выговаривая каждое слово.
   - Алекс, мне вносить его имя в заявку? - Курт появляется из-за моей спины, чуть ли не всем корпусом просовываясь в окно. - Имей в виду, две пропущенные гонки, и ваша команда в пролете.
   Она ещё сомневается... Вот же упертая!
   - Мне долго ждать ответа?
   - Черт с тобой, - сдается девушка. - Вноси!
  Класс! Значит, моя маленькая мечта исполнится уже сегодня!
  
  
  Алекс
  
   Сделав глубокий вдох, я беру под контроль нервы, и готовлюсь к старту.
  
  Мне любой ценой нужна эта победа. Остаётся забыть на ближайшие минуты о своем неожиданном партнере, нагло раскинувшемся на пассажирском сидении, и мчаться к долгожданному титулу.
  
   Какого хрена он сюда припёрся?! Я вспоминаю как во время второго коктейля, выпитого в компании громилы той ночью в клубе, рассказал ему о своей любви к скорости. Но ни слова о ночных гонках.
  
   Совпадение? Слишком подозрительное. Именно в тот момент, когда Стив умудрился сломать ногу?
  
   Как бы ни было, мы с Макдугалом в одной команде.
  
  Я не поверил ни на секунду, что он решил протянуть мне руку безвозмездной помощи. Может, подсадная утка от соперников? Или от самого Курта, для которого дело принципа слить с гонки нашу со Стивом команду.
  
  Выбора у меня в любом случае нет: отказ от участия почти уничтожит наши шансы на победу. Мы останемся без очков, тогда как ближайшие преследователи выйдут в лидеры даже с минимальными.
  
   - Волнуешься? - вопрос Сэма только сильнее натягивает мои нервные струны.
  
  Я с усмешкой поворачиваю голову.
  
   - Не видишь? Спокойна, как мышь в желудке кота.
  
   - Хочешь сказать, что смирилась с неизбежной смертью? По твоей сонной этого не скажешь.
  
   Я тянусь к шее, с удивлением считая удары пульса - обычно, она ведет себя спокойнее.
  
   Впереди маячат фигуры длинноногих пигалиц с неоновыми табличками в руках. Сэм, пораженно уставившись на моделей, откидывается на спинку и на секунду отвлекает меня громким хохотом.
  
  - Это ещё что за привет из двухтысячных, - продолжает, по-детски схватившись за живот. - Я думал такое даже в кино сейчас не показывают. Где они достали таблички?
  
  - Грабанули музей истории "Форсажа", - подхватываю заразительное веселье парня.
  
  Таблички загораются яркими цифрами и Сэм закрывает ладонями лицо:
  
  - Го-о-осподи...
  
  Семь. Шесть. Пять. Четыре. Три. Два. Один... Старт!
  
   - Пристегнись, - бросаю перед тем как с силой вдавить педаль ногою в пол.
  
   Беднягу припечатывает к месту так резко, что, не успев правильно сгруппироваться, он чуть не падает с кресла.
  
   - Ну, и сидения, - недовольно морщится коллега. - А стоит как гоночный болид.
  
  Он в курсе, сколько стоит даже самый безнадёжный гоночный болид?
  
   - Там же всего одно сидение. И вряд ли у тебя получится на нем так свободно разлечься.
  
   - Так болид и не рассчитан на езду по городским улицам, в отличие от этой железки.
  
   - Отвлекаешь! Если пропущу из-за твоей болтовни нужный поворот, придушу ремнем безопасности, который ты так старательно игнорируешь.
  
   Превратив глаза в две узенькие щелки, Сэм усмехается и, приложив пальцы к уголкам губ, недвусмысленным жестом проводит по их поверхности.
  "Рот на замке."
  
   - Ключ не забудь в окно бросить.
  
   В первые же секунды мы отрываемся от половины участников, оставаясь в числе первой тройки. Сара и Майкл, Джозеф и Ирвин - основные конкуренты в борьбе за трофей победителя.
  
  Я еду бок о бок с 'Феррари' Джозефа. Впереди, где-то в тридцати ярдах от нас, маячит ещё один красный 'итальянец', принадлежащий Майку. Полностью отключившись от мыслей о Блуме, который дышит мне в ребра, я смотрю вперёд, стремительно сокращая отрыв. Сбоку доносится голос напарника:
  
   - Здесь можно было сократить. Отыграв нужное время, получила бы ещё и пару секунд форы.
  
   - Вы же с семьёй недавно сюда переехали. Разве нет, Сэм Макдугал? Откуда ты знаешь, где тут можно срезать?
  
   - Надо же, - усмехается парень, не скрывая удивление. - Вы с братом обсуждаете всех, кто действует вам на нервы? О моем существовании он тоже в курсе?
  
   - В курсе.
  
   - И что же ты ему рассказала? Нет-нет, давай по-другому: что он рассказал тебе? О Саманте. Наверняка, много "хорошего".
  
   - Не суди по своей сестричке. Ч-черт! - пока мы бросались друг в друга тухлыми яйцами взаимных претензий, Джозеф проскочил вперёд, оставив нас довольствоваться третьей позицией. - Ты можешь замолкнуть хоть на минуту?!
  
   - Истеричка! - семейное достояние Макдугалов метает молнии.
  
   - Рада знакомству, я Александра! - бросает в ответ 'сестренка'.
  
   В салоне воцаряется долгожданная тишина, разбавляемая ревом мотора. Сто девяносто. Двести. Быстрее!
  
   Наконец, я замечаю участок трассы, на котором мне почти всегда удается вырваться вперёд, обеспечивая место на вершине пьедестала. Крутой поворот, где важно правильно рассчитать скорость и траекторию, которая позволит твоей машине обогнать противника, не оказавшись при этом за пределами трассы. Моя стихия. Даже на скорости, близкой к максимальной, я мог выбраться, не принося урона для себя и машины.
  
   Блум начинает сбавлять скорость уже на расстоянии пары сотен ярдов, что дает мне возможность без проблем обогнать соперника. Дело за малым: подождать, пока страх вылететь с трассы остановит Майкла. Но парень решает раздербанить к черту мои радужные планы и мчаться дальше на той же скорости.
  
   Нитро?! Он котелком об асфальт грохнулся, когда в машину садился? Желание обогнать долбаного камикадзе не настолько сильное, чтобы повторять подвиг придурка.
  
   - Сбавь обороты, ненормальная! - кричит парень у самого уха, но, догадавшись, что я не собираюсь его слушать, вжимается в сидение и бросает: - Господи, и дал же ты руки безмозглым!
  
   Я на секунду отвлекаюсь, вспоминая, где слышал эту фразу. Или что-то похожее?
  
   А вот и поворот... Набрав в лёгкие воздуха, я энергично скручиваю руль и цепляю взглядом мелькнувший на обочине Феррари. Майк должен благодарить небеса за то, что вообще обошёлся без крупной аварии.
  
   После удачного дрифта я почти уверен: победа в первом этапе за нами. Но моя уверенность оказывается раздавлена завалившейся набок тушей Макдугала, который так и не удосужился пристегнуться!
  
  Потеряв контроль над машиной, я повторяю то же, что пару секунд назад вынужден был сделать Майкл. Но, в отличие от соперника, мне везёт: толкнув со всей силы пребывающего в шоке напарника, я хватаюсь за руль и выруливаю на трассу.
  
  Мимо проносится автомобиль Блума. Мне даже кажется, что в лобовом стекле "итальянца"' мелькает сверкающая во всем блеске лыба Джозефа.
  
  Макдугал, чтоб тебя!
  
   Этап завершается победой Блума. Мы с мешком дерьма, свалившимся мне на плечо, финишируем вторыми.
  
   - Ты больной?! - спрашиваю на финише, схватив парня за шкирку. - Какого черта ты не пристегнулся? Мы продули из-за тебя! Из-за твоей, блин, грёбаной туши в двести фунтов!
  
   - Легче! Фунтов на пятнадцать, - отзывается невозмутимо, будто не произошло ничего страшного.
  
   - Тебя только это волнует?
  
   - Не только. Ещё меня волнует судьба голодных детей в Африке, но не думаю, что тебе это интересно.
  
   - В данный момент? Не очень, - соглашаюсь, продолжая буравить во лбу дебила воображаемую дырку от пули тридцать второго калибра.
  
   Вторая часть соревнований начинается через десять минут передышки. Глядя на своего придурковатого напарника, весь вид которого говорит о том, что ему плевать на конечный результат состязаний, я решаю предостеречь парня от необдуманных действий.
  
   - Только попробуй проиграть, - немного подумав, все же добавляю. - Намеренно.
  
   - Если машина будет вести себя с водителем так же 'радушно', как с пассажиром, у меня не получится выиграть. Может, пересядем на мою?
  
   - Этой машиной управлять не сложнее, чем трехколесным велосипедом. Или пытаешься найти оправдание тому, что ты косорукий тормоз?
  
   - Я предупредил, - пожимает плечами Макдугал, проигнорировав мой "комплимент".
  
   - Я тоже.
  
   Уже на старте я чувствую напряжение, с которым Макдугал вглядывается в огни фонарей, стройной колонной уходящих вправо. Что он задумал?
  
   Резкий рывок вперёд отвлекает меня от сощуренных глаз соседа. Я пристегнулся задолго до начала гонки, что и спасает меня от удара в боковое стекло во время поворота вправо, когда Сэм пытается обогнать Криса на белоснежном Мерседесе. Оборачиваюсь назад и вижу знакомого "итальянца" на приличном расстоянии от лидеров. За рулём в этот раз Ирвин.
  
  Позволяю себе на секунду вспомнить, в чьем теле нахожусь и взвизгнув, как девчонка, показываю сопернику язык.
  
   - Почему не средний палец? - хмыкают с соседнего сидения.
  
   - Нравится? - расплываюсь в улыбке, выставив напоказ жест, которого ждал от меня парень. - Тебе могу показывать чаще, раз так нравится.
  
   - Зачем он мне, своего...
  
   - За дорогой следи.
  
   - ... достаточно.
  
   Преодолев первый поворот, мчимся вперёд. Обогнав на ходу Криса, Сэм садится на хвост лидера. Сара сменила вышедший из строя стараниями Майкла красный Феррари на не менее вызывающего цвета Шевроле.
  
   - А я ведь мог показать им, кто тут королева красного.
  
   - Твоей королеве не хватает руки хорошего механика.
  
   - Хороший механик для балона с закисью?
  
   - Хотя бы для него.
  
   Мы приближаемся к участку, где от прямой трассы отходит небольшая ветка, когда я замечаю улыбку, скривившую губы парня.
  
   - Стой! - бросаюсь к рулю, пытаясь предотвратить движение влево, но он успевает дёрнуть рукой, спихнув небольшую ладонь Алекс с бугристого плеча. - Ты что творишь, недоумок?!
  
   - Обеспечиваю нам бесспорное лидерство, - с самодовольным видом косится в мою сторону безмозглое рыло.
  
   - С чего ты взял, что здесь можно срезать?!
  
   - Немного терпения, и сама увидишь.
  
  Мне остаётся только обречённо сложить руки на груди, откинуть голову на кресло и кивнуть:
  
   - Смотрю.
  
  Но через десять секунд, я не выдерживаю и с громким вздохом закрываю глаза. Узкий проезд безлюдного переулка, на котором с трудом смогли бы разъехаться две машины оказался завален горой покрышек. Отлично.
  
   - Какого...
  
   - Макдугал, да, ты сегодня бьешь рекорды по уровню долбо**изма.
  
  - Алекс, - в голосе парня слышится вполне себе искреннее сожаление, на которое мне, вот сюрприз, совершенно насрать, - Я не думал, что...
  
   - Если вспомнить, что место, которым ты думаешь, сейчас прижато к водительскому сидению, ничего удивительного!
  
   Немного успокоившись, я продолжаю:
  
   - Надо же быть таким тупоголовым шимпанзе чтобы не догадаться, что этот проезд закроют на время гонки. У тебя врождённая имбецильность или следствие тяжёлой травмы?
  
   - Схлопнись уже, а?! Достали твои оскорбления!
  
   - Что из этого оскорбление? Врождённая имбецильность? Тупоголовый Шимпанзе? Так это ещё вопрос, кого я оскорбляю: тебя или шимпанзе с имбецилами...
  
   - Алекс, хотел как лучше. Раньше тут было чисто!
  
  Медленно развернувшись к Макдугалу, я с усмешкой окидываю его драматичное лицо пристальным взглядом и качаю головой, поражаясь блестящей игре, достойной, как минимум, "Золотого глобуса".
  
   - Выметайся из моей тачки, ладно? До своей доплетешься ножками. Может, тоже где-нибудь сократишь, - говорю удивительно спокойным голосом, кивнув в сторону двери.
  
   - Ненормальная, - буркает Макдугал, выбираясь из салона.
  
   Оставшись в одиночестве, я со всей дури впечатываю кулак в спинку водительского кресла и, переместив тело на жертву своей агрессии, завожу двигатель.
  
  Вот я и оказался на позиции догоняющего. И шансов вернуться в лидеры стало ещё меньше.
  
  
  
  

Глава 6

  Никому тебя не отдам
  
   Сэм
   Утро понедельника встречает меня плеядой кислых лиц. Сначала Питер, которого явно беспокоит брюнетка, появившаяся в компании местной звезды футбола. Приглядевшись, тут же узнаю в ней спутницу Паркера с памятной вечеринки, на которой впервые встретила Александру.
   Второй - Хорнер, раздражение которого становится слишком явным с моим появлением в зоне видимости. Окажись под рукой лимон, я бы с радостью предложила ему - для пущего эффекта.
   И, наконец, Милли. О причине её плохого настроения я могу только догадываться. Помнится, вчера она писала, что всё-таки решилась на встречу с отцом.
   Я догоняю подругу у входа, хватаюсь за локоть и тихо интересуюсь:
  - Как встреча... с отцом?
  - Даже не знаю, с какой её части лучше начать, - натянутым голосом отзывается подруга.
  - Опускай описание теплых объятий и подробности его жизни в последние четырнадцать лет. Зачем он вернулся?
  - Болен, - с громким выдохом признается подруга.
  - Жена бросила? - хмыкаю, удивляясь тому, откуда во мне столько цинизма. А вдруг и вправду болен?
  - Давно, - подтверждает Милли, - но причина не в этом. Думаю, он... умирает.
   Я ведь должна посочувствовать, правда? Человеку свойственно сострадание, если он не черствый сухарь с полной атрофией эмпатии. Но после разговора с подругой по дороге домой в прошлую пятницу, во мне упорно не желает просыпаться милосердие к ближнему. Развод, женитьба на любовнице и раздел имущества. Этот поганец едва не снял с Милли и её мамы последнюю рубашку, а теперь ищет хрупкое плечико, чтобы поплакаться?
  - Думаешь? Или он сказал прямо, - уточняю, перед тем как высказать свою точку зрения, - что умирает?
  - Уверена, что это так.
  - Но сейчас-то он жив, - небрежно пожимаю плечами.
  - Видела бы ты, на кого он похож, - глаза Милли в доли секунды наполняются слезами, а хорошенькое лицо искажает печать вселенской скорби. - Я кое-что слышала о его заболевании. И то, что перерождение в рак - самая частая причина смерти.
   То есть она планирует страдать заранее, даже не убедившись в том, что ситуация безнадежна? И по кому?
   Я тяну Милагрос в пустующий угол под лестницей и, убедившись, что там никого нет, достаю салфетки из сумки и берусь вытирать хлынувшую как из сломанного крана воду.
  - Сама же мне говорила, сколько крови он выпил тебе и маме. Ты даже страдать толком не могла от того, что единственным чувством, которое он заслуживал, была ненависть. Это твои слова, Милли! - напоминаю, моментально вспыхивая в праведном гневе. - А теперь что? Рыдаешь, будто теряешь по-настоящему близкого человека, а не донора спермы для твоей матери.
  - Сэ-э-эм!
  - Что-о?
  - Может, это его последние месяцы или вообще недели? Может, он хочет получить прощение, знать, что останутся те, кто будет его оплакивать после смерти?
   И все же мое черствое сердце вздрагивает. Но не от жалости к мистеру, как там его, не помню, а от беспокойства за подругу.
  - Какой смерти, Милли? Ты даже не знаешь, насколько все плохо на самом деле! В конце-то концов, он ушел от вас с мамой четырнадцать лет назад. Ты прошла через это. Скажи, что простила его и отпусти с миром.
  - Отпустить с миром? Куда? Он отец, а не предавший в прошлом любовник! У нас общая кровь, понимаешь? - громкий голос подруги ненадолго привлек внимание проходящей мимо тройки студенток. Я махнула рукой, натянуто улыбнулась и схватилась за плечи Милли.
  - Это просто слова. Нет никакой общей крови. Не факт, что у вас даже группа совпадает.
  Милли быстро отступает назад, с силой оттряхнув мои руки, смотрит пылающим яростью взглядом и истошно кричит:
  - Я могу потерять его навсегда! Хоть это ты понимаешь?! Ты даже представить не можешь как это выбивает почву из-под ног! Понимание того, что близкого человека в один момент просто не будет. Нигде. Никогда. Он просто исчезнет, не оставив возможности хотя бы его ненавидеть!
   Она перестает вырываться. Слезы прекращаются, когда Милли опускает взгляд на бессильно повисшие в воздухе руки, провожает глазами отступающую в сторону фигуру и читает эмоции уже на моем лице.
  - Нет, Милли, я-то как раз могу себе представить. Мне и представлять ничего не нужно...
   Тишина. Она понимает свою ошибку. Прикрыв на секунды искаженное ужасом лицо, Милли опускает ладони и смотрит с сожалением. Сердце падает, рассыпаясь на осколки. Сколько раз оно может разбиться? Пока не остановится окончательно?
   Быстро-быстро моргая, в попытке смахнуть непрошенную влагу с ресниц, я выбегаю из аудитории.
   - Сэ-э-эм, - раздается за спиной.
  Потом звуки исчезают: голова гудит тысячей взорвавшихся петард.
  
  
   Алекс
  
   Очередной ненавистный мне понедельник. Одинаково паршивый вне зависимости от того, с какой ноги я встаю. Глупые приметы, в которые верят только идиоты. Причины моего поганого настроения с утра каждый раз новые. Сегодня их две, точнее, одна - общее на двоих раздражение.
   Первый его источник появляется на парковке почти в одно время со мной. С "голым" лицом и кучей слоев одежды на теле. Видно, для Ведьмы это традиция - выглядеть как чучело в начале недели. Правда, в прошлый раз это был четверг, а не понедельник.
   Второго я вспоминаю при виде красного Ауди. Знакомая колымага. Машина братца. Он так уверенно называл её своей "королевой", что я почти не сомневаюсь, кто у кого заимствует тачку. К счастью, Саманта недолго носится маятником в зоне видимости и поспешно удаляется с территории парковки в сопровождении верной подруги.
   Побыв ещё некоторое время во дворе, я направляюсь в аудиторию.
   Остается единственный поворот, приближающий меня к цели, когда в конце коридора появляется торнадо, сметающий все на своем пути. Ну и скорость... В духе кенийских спринтеров. Не успеваю я отступить на безопасное расстояние, как Ведьма добегает до меня и, тяжело дыша, останавливается в одном шаге. Она отступает вправо, я зеркалю её движение, влево - снова одновременно. Очередной танец? Но в этот раз мы не касаемся друг друга.
   - Отойди, - глухо стонет Макдугал.
  Нацепив предназначенную ей маску, я усмехаюсь:
   - Нет.
   - Пожалуйста... - шепчет, поднимая, наконец, зелёные глаза дикой кошки.
   Вот только... я никогда не видел, чтобы кошки... плакали?
   - Сэм?
   - Алекс... прошу тебя, - шепот становится тише, а слез столько, что капли расплываются бесформенными пятнами уже на ткани блузки. Она поворачивается к окну, с усилием глотая вырывающиеся всхлипы.
   Я ощущаю себя последним козлом, стоя напротив и молча смотря на то, что она, наверняка, хочет спрятать. Избавляюсь от ступора и двигаюсь в сторону, открывая ей путь к бегству.
   Оказалось, даже у самой язвительной Ведьмы на свете могут быть чувства, которые делают её похожей на человека. Оставшись в одиночестве, улыбаюсь последней мысли, почему-то поднявшей мне настроение.
   В коридоре эхом отдаются быстрые шаги уносящегося прочь циклона.
  
   Сэм
   Проснувшись в утро пятницы, я принимаю ледяной душ, чищу зубы экстра освежающей пастой, отправив в довершение ко всему две подушечки мятной резинки прямиком в рот. Холод. Свежие мысли, бодрые чувства. Старая Сэм. Я не должна была срываться в понедельник. Моя реакция на слезы подруги была слишком циничной. Наверное, я... получила по заслугам?
  Общение с Милли рисковало прекратиться полностью, если бы не старания наших общих друзей. Мы попросили прощения друг у друга и обменялись осторожными объятьями - для начала сойдет. Как итог, уже третий день мы точно недавно познакомились: осторожные фразы, тщательно обдуманные реплики. Хочется об стол биться, как вспомню, насколько легко общение нам давалось раньше.
   Конец второй пары. Все та же полюбившаяся студентам столовая. Сегодня мне 'подфартило' по-крупному. Изворотливый тихоокеанский угорь в лице Хорнера подплывает к столику точно напротив взятого в оккупацию мной, Милли и ещё троицей студенток с группы. Компания Македонского неизменна. Все те же: Гефестион, Парменион, Птолемей.
   Оседлав несоответствующий Его Величеству стул с облупившейся краской, расположенный так, что взгляд сидящего все время направлен в нашу сторону, Алекс не находит лучшего занятия, чем попивать кофе, то и дело стреляя стальными патронами обжигающе-равнодушного взгляда. Равнодушного ровно до той секунды, когда парень улавливает мой нездоровый интерес к чашке горячего напитка, экстремально близко находящейся вблизи очередной кипенно-белой рубашки. Обжигающего с того мгновенья, когда Хорнер ловит усмешку, которую я даже не пытаюсь скрыть, вспоминая как здорово на этом прекрасном предмете гардероба смотрелся американо. Он вопросительно изгибает бровь, с завидным спокойствием отложив чашку на безопасное расстояние. Едва заметно пожав плечами, я отвожу взгляд, не изъявив дальнейшего желания играть в гляделки с демоном.
   - Привет, парни, - к соседнему столику подлетает Лорен, подружка Райана Портмана.
   - Привет, Лори, - нестройным хором приветствует компания за столом.
   - Ребят, знакомьтесь, это Надин, в Бостон перевелась из... Неважно, - интересное название у городка.
   Повернув недоумевающее лицо к девушке, расположившейся неподалеку от неё, Лорен машет рукой, бросив:
   - В-общем, сегодня её первый день в универе, я взяла на себя обязанности гида. С половиной курса она уже знакома, решила представить её вам.
   Помнится, неделю назад мы с Милли оказались в похожей ситуации.
   - Надин, - продолжает Лорен, махнув ладонью в сторону девушки, - Спенсер, Вин, Райан - мой молодой человек, - разумеется, нужно тут же оградить свою собственность от потенциальной соперницы, - и Алекс.
   - Привет, - с не менее открытой улыбкой здоровается новоиспеченная студентка.
   - Садись, - Вин освобождает стул рядом с Алексом, пересев ближе к углу.
   - Спасибо! - ослепляет белоснежной улыбкой Надин.
   Я быстро теряю интерес к крутившемуся за нашим столом разговору. Глядя на одногруппниц, устремляю слух и все остальные чувства там, где находится новое действующее лицо.
   Девушка слишком заметна, чтобы пройти мимо, не задержав на ней взгляд. Длинные волосы цвета насыщенного шоколада; темные брови дугой; пухлые естественные губы, не чета изувеченным филлерами жертвам бездарных косметологов, которые встречаются сейчас даже у подростков; темные глаза с длинными ресницами, оливковая кожа с ровным загаром - яркая, но не навязчивая.
   За грудиной неприятно колет, когда я перевожу взгляд с девушки на личную занозу на пятой точке. Мои враги удачно спелись.
   Беседа за соседним столиком затягивается. С завидной частотой звучат раскаты громоподобного смеха Вина.
   Уделив пару секунд осмотру веселившейся компании, я вижу ожидаемое продолжение знакомства Надин с Хорнером: повернувшись лицом друг к другу, парочка то и дело сыпает шутками, сопровождающимися улыбками первого и приторным хихиканьем второй. Словно вокруг них разверзлась Вселенная.
   - Девочки, пара вот-вот начнется, - напоминаю, поспешно поднимаясь из-за стола.
   - Но мы ещё не закончили, - жалуется одногруппница, показывая в сторону горки нетронутых пирожных.
   - Дожевывайте свои прибавки к жиру на боках, а я пошла в кабинет.
   Напоминание вечно сидящим на диете одногруппницам о предвестниках целлюлита и ожирения, производит должный эффект: девочки грустными глазами японских анимашек смотрят на оставшиеся десерты и нехотя плетуться за мной. Только Милли, наплевав на упоминания о здоровом образе жизни, в два укуса уничтожает последнее кремовое пирожное, запивает глотком холодного кофе и, схватив со стола ещё пару штучек бисквитных, мчится за нами.
   До самой ночи день обещает быть скучнее просмотра приевшейся комедии с Нильсоном в главной роли. Спускаясь после пар на первый этаж, я традиционно скрещиваю взгляд исподлобья с покрытыми ледяным инеем лужицами своего неудавшегося врага. Теперь покой мне обеспечен уж точно, на долгие месяцы учебы вперед. Парень потерял всяческий интерес к своей "красной тряпочке", решив, что бег за живым существом, обещавшим тебе массу положительных эмоций, намного приятнее безумной погони за куском трикотажа, в отношении которого возникает единственное желание - припечатать рогами к острой поверхности, разрывая в клочья, и растоптать.
   - Я заеду за тобой в шесть, - слышу, подходя к выходу.
   - Адрес запомнил? - кокетливо спрашивает Надин.
  - Я хоть и старше на пару лет, но склерозом пока не страдаю, - замечает Хорнер чуть громче необходимого. Явно же для зрителя старается.
  Я с силой прикусываю губу, чтобы не усмехнуться.
  - Старше на пару лет? Правда? - восклицает Надин с неподдельным восторгом. - Идеальная разница в возрасте!
  - Ну, для кого-то я уже ржавая кляча.
  В этот раз я не сдержалась и закатываю глаза.
   - "Ментон"? - Надин удивленно смотрит на Хорнера после секунд изучения маршрута в Гугл картах. - Не далековато?
   - Оно того стоит: у них отлично готовят.
   Я слишком быстро бросаюсь копаться к сумке, делая вид, что тема их разговора мне неинтересна, и мой порыв явно не ускользает от проницательного взгляда Хорнера.
   Они могли бы обойти меня на приличном расстоянии, места в полупустом фойе достаточно, но Алекс решает "ненароком" задеть мое плечо, едва не познакомив мой телефон с серым мрамором пола.
   - Извини, - и эта гадкая ухмылка одним уголком губ.
   Проводив знакомую спину тяжёлым взглядом, я в точности копирую выражение лица Хорнера.
  "Ментон", значит?
  
   Алекс
  
   Симпатичная мордашка, фигура модели "Плейбой" и свободные взгляды на отношения - Надин Болтон.
  Новая студентка, о которой так пеклась подружка Райана, не стала строить святую невинность и набивать себе цену. Понравился парень - скажи прямо. В случае с Надин достаточно показать.
  Минута поверхностного знакомства не помешала ей повернуться ко мне лицом и изучающе пробежаться с головы до ног.
  - Скучно? - смотрит в упор в ожидании ответа.
  - Было. Пять минут назад.
  - Некому развеселить?
  - Сегодня - нет.
  - А обычно? Есть кому?
  - Зависит от ситуации. И настроения.
  - То есть... Моим волосам ничего не угрожает?
  Я смеюсь, догнав, наконец, на что она намекает.
  - И глазам - тоже.
  К концу перерыва мы обмениваемся номерами и успеваем договориться о встрече.
   В половине седьмого "Ягуар" стоит у ворот общежития в ожидании моей спутницы на вечер.
   Надин появляется спустя четверть часа, и, кошкой подкравшись к двери, пока я переключаю музыку в проигрывателе, просовывает голову в салон авто и касается кожи на подбородке.
   - Давно ждешь?
  - Минут пятнадцать.
  - Не люблю заставлять ждать. Даже парней перед свиданием, - улыбается, поглаживая мою уложенную набок челку, которую мне стоило постричь вместе со всей остальной массой волос. - Я только сейчас поняла, что ресторан - это слишком скучно.
  - Можем выбрать другое место, по твоему вкусу.
  - Поздно, - уверенно качает головой, переводя выразительный взгляд на мой рот. - Не хочу тратить время на поиск другого...
  - Тогда едем в ресторан.
  
   Полтора часа в "Ментоне" кажутся мне затянутыми до такой степени, что впору ползти под стол в предвкушении продолжения вечера. Впервые, посетив ресторан, я собирался отказаться от традиционного бокала вина, но вопрос официанта застает меня врасплох:
   - Пить будете свое любимое? Недавно завезли несколько бутылок урожая девяносто девятого.
  - Надо же, мой ровесник, - хмыкаю, настроившись просить счет.
  Но, заметив мое рвение, Надин качает головой:
  - Чуть-чуть, Алекс, - пожимает плечами, отправляет взгляд полный сочувствия и обращается к официанту. - Такой шанс упускать нельзя, правда? Можно нам бутылку? С собой.
  И когда услужливый паренек исчезает за моей спиной, девушка с улыбкой добавляет:
  - Ты слишком напряжен. Можно было взять по бокалу тут же, но лучше расслабиться дома... Или...
  - Дома, - согласно киваю.
   К черту отели, я слишком спешу, чтобы заниматься поиском подходящего.
   Уже у выхода из ресторана я скольжу взглядом по парковке, в поисках знакомой крыши и с удивлением понимаю, что количество автомобилей у заведения выросло практически вдвое. И среди них затесалась одна весьма "удачно" припаркованная прямо у бампера моей малышки повозка.
   Я бросаю взгляд к часам на запястье, оглядываю машины, пытаясь прикинуть, сделано ли это было специально или "гений" парковки не осознавал, что отрезает мне все возможные пути к выезду, и направляюсь в ресторан, чтобы попытаться узнать хоть какую-то информацию о владельце корыта.
   Администрация ресторана с сожалением разводит руками. Я возмущаюсь, отмечая, что стоило бы уделять больше внимания вопросу безопасности на своей парковке, и получаю заверения, что публика ресторана слишком воспитана, чтобы создавать подобные проблемы.
   Серьезно? Да, половина вашей публики - пижоны, возомнившие себя пупом земли... Отсчитав ровно пять минут, я прикидываю, стоит вызывать эвакуатор или такси.
   В конце концов, злость на придурка, возомнившего, что автомобили обладают способностью летать, оказывается чуть слабее желания провести вечер в постели с шикарной Надин, и я сдаюсь.
   - Охрана-то у Вас есть? Или камеры? - уточняю, одновременно набирая номер службы такси. - Надеюсь, за ночь с машиной ничего не случится. Завтра утром или в течение дня я заберу её.
   - Разумеется, - облегчённо выдыхает довольный разрешившимся почти скандалом администратор. - И мы хотели бы загладить вину, пригласив Вас с леди на ужин за счёт заведения.
   - Спасибо. Мы подумаем.
   Ожидание такси оказывается недолгим - уже к половине десятого мы у дома.
   Два с половиной часа до момента Х.
  
   Сэм
  
   - Люк звонил. Минуту назад наша парочка села в такси. Пробок уже нет, они будут здесь через полчаса, к тому времени как раз и пиццу доставят.
   - А если поедут в гостиницу? - спрашивает Милли, с блаженством на лице растягивая сыр на куске заказанной часом ранее пиццы.
   - Возможно, - пожимаю плечами, решив, что это несильно меня расстроит. После набитого изумительной пищей желудка кровожадные порывы куда-то резко улетучиваются. - Тогда вторая, с креветками, тоже достанется нам.
   Вот уже третий час я сижу в квартире подруги, обсуждая прелести жизни в элитном жилом комплексе.
   Ещё днём я решила испортить свидание не на шутку взбесившему меня Македонскому. Вспомнила про приятеля, работавшего в квартале от упомянутого Хорнером ресторана, и позвонила, попросив помочь по старой дружбе. Пришлось немного соврать, сказав, что хочу насолить бывшему, от чего чувствительное сердце симпатичного гея растаяло. Парень так воодушевился идеей наказания "подлого изменника", что предложил номер с блокировкой автомобиля на парковке, вместо более серьезного правонарушения в виде спущенных шин.
   Втянуть Милли в авантюру, кстати, было не моей идеей. Увидев, меня в конце пар, уже на парковке, подруга тут же смекнула, что кто-то испортил мне настроение. Я рассказала, в красках описав эпизод в фойе универа. Решив, почему-то, что Алекс намеревался унизить меня перед новой подружкой, Милли воспылала огнем праведного гнева и добавила вторую часть нашего сумасшедшего плана.
   И сейчас, с довольными лицами дожевывая остатки огромной пиццы, мы уже ни на что не надеемся, но решили, что если все пойдет как по маслу, то так угодно самой судьбе.
   - Кстати, давно ты тут живёшь? - спрашиваю, разглядывая вид из окна на двор.
   - С июля. Папа подарил мне ключи на двадцатилетие, целый год длился ремонт.
   - Почему именно тут? Я пока не вижу ничего особенного, что делает дом привлекательным для жизни. Виды из окна не в счёт, для многих квартиры в крупных городах - исключительно место для сна.
   - Он покупал её по совету хорошего приятеля, а по совместительству проектировщика этого здания - Дэвида Хорнера, - предупреждая мой следующий вопрос, Милли добавляет. - Отец того самого Хорнера, кстати. И, да, у Алекса здесь едва ли не пентхаус на последнем этаже, с выходом на крышу. В соседях ещё три квартиры плюс в планах отдельный лифт с ключами.
   - И, разумеется, заработал парень на него самостоятельно.
   - И это говорит девушка, которая ездит на Ауди? - грозит пальчиком подруга.
  - Ну, ты и сравнила! - я с возмущением кошусь в сторону подруги. - Машину брали с дисконтом. Она с пробегом, хоть и небольшим. К тому же, в то время, мама как раз работала директором в салоне и получила выгодный автокредит.
   Доставщик пиццы появляется у порога спустя двадцать минут. Передо мной стоит задача задержать несчастного, пока на горизонте не объявится Хорнер с подружкой. Милли следит за подъездной дорожкой, пытаясь поймать момент появления парочки.
   - Приехали, - визг неприкрытой радости подруги заставляет нас с курьером вздрогнуть.
   Я извиняюсь, достаю наличные и принимаюсь считать. Он удивлённо присвистывает, когда на ладони падают купюры суммой в пять раз превосходившей стоимость пиццы.
   - К Вам обращались когда-нибудь с просьбой доставить заказ анонимно? - интересуюсь вкрадчивым голосом. - Никакого криминала, просто хочу сделать сюрприз своему другу, который сидит на жёсткой спортивной диете. Я дочь его тренера, поэтому он воспримет мой поступок как издевку, если узнает, кто автор идеи.
   - Но пицца остынет, - с сожалением выдает парень, сдавшись под действием моих чар и приличной суммы чаевых.
   - Он живёт двадцатью этажами выше, - все с той же кокетливой улыбкой. - И ещё, у него... эмм... временные проблемы со слухом. Наверняка не услышит с первого раза. Уверена, сейчас он дома, и, если не ответит на звонок - стучите. Долго и упорно. Мне жизненно важно, чтобы он получил эту пиццу именно сегодня.
   Парень смотрит на меня как на полоумную, но, кивнув, неуверенно улыбается и направляется к лифтам, предварительно уточнив адрес. Номер квартиры на квитанции я аккуратно подправляю перед тем как его отпустить: мне повезло, что разница всего в одной цифре.
  
  
   Алекс
   Надин торопливо распахивает полы моего пиджака, умело расправившись с потайными пуговицами еще в лифте.
   - Подожди.
   - Подождать? Соседей стесняешься? - прерывисто дыша, возмущается девушка.
   - Размечталась. Дай ключи достану.
   - Конечно.
   Надин отступает, но продолжает крепко держаться за мое плечо, будто боится, что я внезапно передумаю. С чего бы? Остановить меня сейчас смог бы только нагрянувший не по плану Армагеддон.
   Дверь открывается, и неясно, что влетает в коридор раньше: мой пиджак или её сумочка. Потянув следом за собой хромированную ручку, громким стуком хлопаю дверь.
   Усаживаю девушку на тумбу с зеркалом, и отступаю на шаг, опускаясь вниз, чтобы стянуть с нее босоножки. Пока я занят второй, Надин тянется к моей шее и скользит по коже обтянутыми в тонкий шелк пальцами ног. Потрясающе красивых ног. Она совершенна во всем, что касается внешности.
   - Прекрати, - говорю строгим тоном, после чего, улыбнувшись, добавляю. - Диванная обивка намного мягче этой столешницы.
   - Мне не принципиально, туда мы тоже доберемся.
   - Потом не говори, что я не предупреждал, - хриплю, возвращаясь к губам, ожидающим моего приглашения.
   Я точно в отключке. Целую её, не замечая, как ловко девушка избавляет меня от рубашки и принимается с легким нажимом водить вдоль позвоночника, царапая кожу.
   - Ведьма, - хмыкаю в самое ухо, хватая губами кожу на шее.
   Тут же память подкидывает образ другой девушки, до сих пор носившей это почетное звание. Кошка. Маленькая пантера. Интересно, в постели ты какая же безрассудная как в танце?
   Я отрываюсь от поцелуя, пытаясь избавиться от наваждения и смотрю на свою красивую спутницу, убеждая себя в том, что та, которая сидит передо мной прямо сейчас, ничем не хуже.
   С призывной улыбкой брюнетка хватается за молнию на платье, не сводя взгляда с моих губ. Слегка двигает бедрами, приподнимая подол платья до талии и...
   Звонок в дверь. Я трясу головой, решив, что мне показалось, но реакция Надин показывает, что это не глюки.
   - Кого-то ждёшь?
   - Только тебя, - бросаю, махнув рукой на продолжающиеся звонки.
   Надин пожимает плечами и возвращается к поцелую.
   Чьи-то мечтающие о переломах пальцы продолжают звонить, несмотря на тотальный игнор с нашей стороны. Я собираюсь отключить электронный звонок одним нажатием кнопки и увести девушку вглубь квартиры, но в дверь упрямо стучат. Раз. Два. Три. Удары становятся чаще и сильнее. Дверь грохочет так, что я невольно пугаюсь реакции даже тех немногочисленных пока ещё соседей на лестничной площадке.
   - Подожди в спальне, я быстро, - бросаю, спуская девушку на ноги и лёгким движением толкая в сторону приоткрытой двери.
   Мой раздраженный, нет, скорее разъяренный взгляд падает на довольную физиономию парня в форме службы доставки.
   - Ваша пицца! - выдает с порога, чуть не оглушив меня своим криком.
   - Я не заказывал пиццу, - шиплю чуть менее злобным тоном, чем тот, на который рассчитывал: его сияющее лицо обезоруживает своим непробиваемым выражением.
   - Ваш заказ уже оплачен, нужно только расписаться в квитанции, - не сдается парень, все так же эмоционально улыбаясь, словно ничего не слышит...
   Черт... Да, он же реально глухой!
   Я пытаюсь скрыть уменьшающееся раздражение за снисходительной улыбкой.
   - Заказ не мой, я ничего не оплачивал, - говорю уже громче, отчаянно жестикулируя.
   Он сияет сильнее прежнего, кивая:
   - Все верно, оплатили не Вы, а тот, кто заказал её на Ваш адрес!
   - Наверное, это ошибка, посмотрите ещё раз, - все тем же повышенным голосом и все ещё надеясь, что у соседей хорошая звукоизоляция.
   - Ошибки нет, пицца Ваша и я обязан отдать её Вам, иначе получу выговор!
   - Как все сложно, - буркаю, сдаваясь окончательно. - А где гарантия, что она не отравлена?
   - Позвоните в пиццерию и пробейте меня по ID, - отмахивается курьер, не смутившись моих подозрений. Даже он понимает абсурд этой ситуации. Кто в здравом уме заказывает пиццу, желая остаться при этом анонимным? Я думал, такие трюки проворачивают только с цветами и другими несъедобными подарками. В крайнем случае, это мог быть шоколад, дорогие десерты, но... пицца?
   - Даже не попробуешь? - я заглядываю в холодильник, пытаясь найти место для огромной коробки, когда в комнате показывается смеющееся лицо Надин.
   - Мы только с ресторана. И я даже не знаю, кто её отправил, - отмахиваюсь, пристраивая коробку на единственной свободной полке.
   - В ресторане мы почти не притронулись к еде, - замечает, грустными глазами провожая коробку.
   - У нас была причина.
   - Ты прав. И причина никуда не делась.
   Надин прислоняется к спинке дивана, медленно проводит руками по обивке, не сводя с меня откровенно раздевающего взгляда, и протягивает хрипловатым голосом:
   - К черту пиццу...
   Уверенным движением девушка тянет меня в сторону дивана, укладывает на спину и садится сверху.
   Платье ловким движением оказывается на полу, рубашка - тоже.
   - Наверно, ты думаешь, что я слишком доступная, - мурлыкает, коснувшись виска.
   - Ты чертовски честная, - и это чистая правда.
   В конце концов, наверно, каждая девушка, оказавшаяся в моей постели, думает об этом с первых же минут знакомства. Мне просто лень тратить время на тех, кого нужно добиваться. Не в моей ситуации.
   - Мне стало интересно... сколько процентов правды в слухах, которые ходят о тебе в универе.
   - И... сколько процентов я уже заработал?
   - Шестьдесят? - кокетливо отводит глаза.
   - Добавить ещё десять? - губы скользят по изгибу шеи, добираются до лямки бюстгальтера и, схватившись зубами за тонкий шелк, я ленивым движением спускаю её вниз, обнажая идеальную грудь.
   И снова звонок. Я с нескрываемой злостью, чертыхаюсь.
   - Что на этот раз?!
   - Может, отдал не ту пиццу? - хихикает не в пример мне веселая Надин.
   - У него была всего одна.
   Звонок становится настойчивее. Спустя две минуты нескончаемой трели я отчаиваюсь дождаться ухода нежданного гостя и направляюсь к двери.
   - Что ещё?! - рявкаю, чуть не отшатнувшись при виде парня в форме патрульной службы.
   - Доброй ночи, - протягивает мужчина, показывая мне значок. - К нам поступили жалобы на подозрительный шум из Вашей квартиры.
   - Не знал, что наш секс беспокоит соседей, - хмыкаю, сознательно игнорируя расстегнутую ширинку и чуть припущенные брюки. - Мы постараемся вести себя тише.
   - Вы уверены, что секс носит добровольный характер для вашего... партнёра? - все же интересуется, слегка смутившись причине вызова.
   - Для всех троих? - ситуация становится настолько абсурдной, что я перехожу к откровенной издевке.
   Вряд ли парень захочет проверить.
   Проводив очередного визитера, предупредившего о необходимости соблюдения правил жизни в квартирных комплексах, я возвращаюсь к Надин, устало вздыхаю, откидываюсь на спинку дивана и краем глаза ловлю фигуру, снова одетую в платье.
   - Прости, видимо, сегодня не мой день.
   - Может, ты недавно с девушкой расстался? - улыбается, разглядывая меня с интересом. - Думаю, слухи не врут.
   - С чего ты взяла, что тут замешана девушка?
   - Вряд ли это совпадения. Можем подождать минут десять, уверена, что скоро появятся проверяющие из пожарной инспекции, доставка цветов или охрана, обеспокоенная подозрительной активностью у твоей парковки. А, точно, машина сейчас заблокирована у ресторана, - продолжает с нотками веселья в голосе. - Наверно, нам не стоило торопиться.
   - Стоило отвезти тебя в отель.
   - Мне приятно, что ты привел меня к себе домой, - если бы ты знала, что я задумал, чтобы выпроводить тебя отсюда. - Но я, пожалуй, поеду в общежитие. Такси уже вызвала.
   - Позволишь хотя бы проводить тебя до машины?
   - Провожай. Только без прощального поцелуя. Я не до конца уверена в том, что тот, кто так печется о твоей непорочности не устроит мне акт возмездия.
  
   Сэм
  
   В двадцать три ноль-ноль я-таки вспоминаю, что ровно в полночь трансформируюсь в парня и, не поддаваясь уговорам подруги, удивлённой моим решением ретироваться, натягиваю пиджак.
   - Я думала, ты останешься на ночь, и мы с утра дадим Хорнеру очередной повод погадать о природе наших отношений.
   - Хорнеру с утра будет не до нас. Может, мы и попортили ему середину свидания, но вряд ли один орущий доставщик заставил его отказаться от задуманного, - улыбаюсь, запоздало заметив нотки грусти в своем голосе.
   - А я предлагала отправить цветы из маминого магазина.
   - Минус ещё пять минут.
   - Плюс один взбешённый Хорнер, минус одна отчаявшаяся Надин.
   - Да, ладно, он просто подарил бы ей цветы, тем самым загладив ситуацию с пиццей.
   - Тоже верно, - соглашается подруга, обеспокоенная целомудренностью проведенной Алексом ночи.
   - Ты больше меня стараешься, - замечаю с улыбкой. - Неужели нравится?
   - А он тебе нравится? - удивлённо вскидывается Рамирес, заставив меня растерянно уставиться в закрытые створки лифта.
  Нравится ли мне этот напыщенный, самоуверенный индюк с обостренным чувством справедливости, работающим исключительно в свою сторону?
   - Нет, - отвечаю, не вдаваясь в перечисление многочисленных и не самых лестных эпитетов, возникших на уме.
   - Враг моего друга...
   - Какой там враг. Так, заноза на пятке, - бросаю с благодарной улыбкой, шагнув в кабину подъехавшего лифта.
  
   Алекс
   Захлопнув дверь такси, я сдержанно машу своей несостоявшейся подружке и с печальным видом неудовлетворенного плейбоя бреду в сторону лифтов.
   Створки одного из них раскрываются, явив моим глазам картину, которая не сразу вызывает подозрения.
   Рамирес и Макдугал.
   Милагрос. Саманта.
   Сводный брат детектив у первой и ресторан у отца второй.
   Застыв, я перевариваю мысль, которая никак не хочет получать логического объяснения. Зачем им это?
   Дойдя до середины фойе и продолжая все так же упорно не замечать моего присутствия, девушки коротко прощаются и расходятся в разные стороны. Рамирес возвращается к лифтам, Макдугал шагает к выходу.
   Поправив сумку ленивым движением, Саманта медленно поднимает взгляд, прикованный до сих пор к полу, и смотрит куда-то мимо меня. На короткое мгновение я решаю, что у нее серьезные проблемы со зрением, раз она не видит знакомое лицо на расстоянии пяти... четырех... трёх... двух... одного...
   - Извини, - в притворном ужасе восклицает Ведьма, задев меня плечом у самой двери.
   И ровно две секунды взгляда, в котором читается плохо скрываемое веселье. Какого черта?!
  
  

Глава 7

  Я тебя ненавижу?
  
   Не знаю, на что я надеюсь, отправляясь на очередной этап ночных гонок, но облом на личном фронте заставляет меня попытать счастья хотя бы на трассе. Дело остается за малым: дождаться, что второй пилот для команды свалится из ниоткуда.
   Я хватаю ключ от машины, принадлежавшей "сестре", и спускаюсь вниз. В Ягуаре, ночующем у ресторана стараниями "талантливого" парковщика, необходимости и так не возникнет: не знаю ни одной достойной кандидатуры, способной заменить Стива.
   Торжество на лицах моих соперников не может скрыть даже лицемерная маска фальшивого сочувствия. Желание расквасить парочку физиономий растет с каждой минутой. С особым удовольствием я бы потрудился над довольной рожей того недоделанного мачо с амбициями быка-осеменителя. Чертов Макдугал.
   - Привет, - голос Брайана прерывает меня от созерцания компании во главе с братом придурковатой однокурсницы. - Ты сегодня на своей?
   - Я не участвую, сам знаешь. Постою в толпе зевак. Может, поболею за кого-нибудь, - говорю с усмешкой.
   Вряд ли такое возможно. Разве что за парочку лузеров на серебристом Инфинити.
   - Я бы помог, если бы не та ваша стычка с Куртом. Все-таки ты сестра моего приятеля.
   Мы с Брайаном познакомились ещё в средней школе, когда с разницей в одну неделю попали в общую команду по картингу. К слову, ушли оттуда мы тоже в одно время: я - из-за своей "особенности", которая оставила меня без каких-либо перспектив в спорте, Брайан - из-за травмы, что чуть не лишила его жизни.
   - Правила для всех одинаковые, - пожимаю плечами, про себя одарив отвергнутого Александрой плейбоя парочкой смачных прозвищ.
   - А Макдугал? - вспоминает собеседник о чуде из отряда парнокопытных. - Вы же, вроде, сработались в прошлый раз.
   - Сработались? - фыркаю, тут же скрипнув зубами от злости. - Пришлось уволить его за неспортивное поведение.
   - То есть? - удивляется Брайан. - В субботу я был только на первых этапах, помню, что ты приехала второй.
   - Тоже его стараниями, кстати. Но он решил добить наверняка и сократил дистанцию, - скривившись, вспоминаю выходку имбецила. - Свернул на половине трассы влево, а там...
   - Да знаю я, что там, - улыбается парень, обрывая меня на половине фразы. - Не зря старался, значит. Курт ещё с июля талдычил о том, что найдется хоть один умник, который вчитается в правила и поймет, что ни в одном из них не сказано о запрете на обходные пути. И утром в субботу я всё-таки завалил эту дорогу покрышками.
   - Выходит, он сделал это для победы? - даже узнав, что Макдугал не пытался меня подставить, я не удерживаюсь от комментария. - Придурок... Хоть бы проверил перед соревнованиями.
   - Представляю, как ему влетело. Бедняга Стив после того памятного четвертого места в последнем весеннем заезде всерьез подумывал сменить напарника. А за ним был куда меньший косяк. Но Сэм, вроде, мировой парень, долго злиться не будет.
   - Какая теперь разница? - отмахиваюсь, догадавшись, к чему клонит Брайан.
   - Разница в том, что у тебя ещё есть шанс удержать лидерство, но для этого нужна помощь Сэма.
   - Или любого другого хорошего водителя.
   Брайан оглядывается, пробегается глазами по столпившимся у трека зрителям и кривится, видимо, представив кого-то из них в роли моего напарника.
   - Назови хоть одного.
   - Я не буду просить его вернуться в команду.
   - Зря... Не думаю, что эго Сэма сильно пострадало.
   - Зато пострадает мое.
   - Тут ты сама виновата. Просто представь, что просишь о помощи какую-нибудь звезду Формулы один, и твое эго тоже будет в порядке.
   - Ага, представлю, что передо мной Шумахер на минималках.
   Меня аж передёрнуло от необходимости просить его о чем-то.
   - Шумахер на минималках у нас один, - сияет Брайан, кивая в мою сторону. - Он будет за Хэммильтона.
   Прижав ладони к макушке, я опрокидываюсь на спинку кресла и неожиданно для самого себя соглашаюсь:
   - Ладно. Пусть будет Хэммильтон.
  
  
   Сэм
  
   Разъяренная физия Алекс едва ли не кричит о том, что настроение девушки явно ни к черту. И есть только одна причина, способная довести Александру до состояния на грани истерики: фиаско, грозившее команде из-за отсутствия второго участника. Сама виновата.
   Брайан подходит к черному автомобилю. Завязывается диалог, в ходе которого лицо блондинки меняет одно выражение за другим.
   Знаю, мое неприкрытое злорадство по поводу её неминуемой 'гибели' в качестве гонщика не делает меня джентльменом в чужих глазах. Но, кто сказал, что мне это нужно? Даже 'леди' Саманту Макдугал можно назвать с натяжкой, куда уж там.
   Наслаждаясь состоянием нервозности, единственный виновник которого - сама Александра, Сэм одновременно общается с симпатичными близняшками Рут и Рэйвен.
   - Сэм, - воркует одна из девушек. - Правда, что ты примешь участие в следующем сезоне?
   - Почти, - отвечаю, улыбаясь и не сводя глаз с пушистых ресниц брюнетки.
   - Почти? - удивляется вторая.
   - Без напарника меня не подпустят к трассе.
   - У Алексы Хорнер тоже нет напарника, - замечает Рут. - слышала, Стив получил серьезную травму и не появится в заездах ближайшие полгода-год. Вам бы объединиться.
   - Забей. Мы с ней характерами не сошлись, - бросаю, пытаясь избежать неприятную тему.
   - Эта сучка ни с кем ужиться не может, - злобно шипит Рэйвен. - Не знаю, как её терпел Стив, но первых двух она "уничтожила" после первой же попытки. Тут их больше никто не видел. Черная вдова ночных гонок.
   - Самка богомола, - хохочет Рут.
   - Чтобы стать самкой богомола нужно для начала к себе его подпустить. А эта явно из другой лиги.
  И откуда такая уверенность? Я задумчиво рассматриваю девушку, в которой никогда не замечала и тени кокетства и говорю первое, что приходит в голову:
   - Может, ей есть кому хранить верность?
   Меня не волнует личная жизнь Александры, но почему-то недавно ещё казавшиеся миловидными Рут и Рейвен в одно мгновение превращаются в один размытый образ. Я понимаю, что одинаковые у них не только черты, но и выражения на искаженных язвительной мимикой лицах.
   - В тебе умирает безнадёжный романтик, - замечает одна из двойняшек.
   - Во мне умирает женское любопытство, - бубню под нос, так чтобы никто не расслышал.
   Алекс стоит в стороне от машины и бесцельно теребит манжету куртки, под которой тикают стрелки часов. Думает, за оставшиеся до гонки пятнадцать минут, ей помощь с неба свалится?
   Кольцо окруживших Сэма фанаток растет на глазах. Мне плевать на их количество, пока случайные касания особенно прытких не становятся слишком развязными. Я случайно ловлю задумчивый взгляд Алекс и с ужасом закатываю глаза, кивнув в толпу изголодавшихся поклонниц "брата". Блондинка усмехается и качает головой.
   Я достаю телефон, открываю текстовый редактор, и с трудом скрывая от любопытных глаз экран, набираю слово "SOS". Красными буквами. Самым крупным шрифтом. Но показать сообщение адресату - куда более сложная задача. Я тяну руку с телефоном в ленивом жесте, для убедительности ещё и зеваю. И пока девицы восхищённо разглядывают бугрившиеся под коротким рукавом футболки мышцы, поворачиваю телефон экраном к Александре.
   Она приглядывается, словно не веря тому, что видит, пожимает плечами и, повторив мой недавний жест с воздетыми к небу глазами, направляется в нашу сторону.
   - Макдугал, есть разговор, - начинает лишенным эмоций голосом. Ледяная глыба - это их семейное состояние. Джек Фрост и Эльза в человеческом обличье.
   - Говори, - отзываюсь, словно забыв, что Сэм только что сам просил её о помощи.
   - Без свидетелей.
   - Если начну кричать, зовите копов, - бросаю, отсалютовав поклонницам Сэма прощальным жестом.
   Услышав звонкое хихиканье женских голосов, Алекс оборачивается и проходится острым взглядом по разом притихшей толпе.
   - Ну, что у тебя? - начинаю, едва заняв пассажирское сидение.
   - Что у меня? Я не ослышалась? А кто-то пять минут назад посылал мне сигнал бедствия.
   - Мне показалось, что тебе есть что сказать.
   Я пожимаю плечами, безразлично уставившись в лобовое стекло, за которым начинаются активные приготовления к гонке. Четверка машин в ожидании старта. Счёт идет на минуты.
   - Пыталась сказать, что "отличной заднице" не понравилось бы твое окружение.
   Я едва сдерживаю усмешку, услышав определение, которое Александра дала воображаемой девушке Сэма. Которая на деле - его сестра, а если уж быть честной до конца - сам же Сэм, с утра до полуночи.
   - Ты ревнуешь?
   - Завидую, - фыркает, окатив меня уничижительным взглядом. - У меня-то такой нет.
   - Зато грудь у тебя больше, - печально вздыхает во мне типичная девочка.
   - Макдугал, допрыгаешься, - угрожающе отзывается Алекс. - Останешься без шанса вернуться на трассу.
   - Подожди, уши прочищу. Мне послышалось, или ты попросила прощения?
   - Когда это?
   - Нет? Тогда что мы здесь обсуждаем? - бросаю, тут же открывая дверь.
   - Стой! Сэм! - по градусу отчаяния в ее голосе ясно, что вариантов у нее немного. - Извини.
   - Извинить за что?
   - Хорош издеваться!
   - Но я не знаю точно, за что ты извиняешься: за то, что оскорбила или за то, что выперла из машины?
   - За то, что не поверила. Из первого вытекает все остальное.
   И все остальное, конечно, не требует извинений. Вот же упертая!
   Мне приходится стиснуть кулаки, чтобы сдержаться от гневной реплики в её адрес. В ответ я спокойно вздыхаю и отзываюсь:
   - И ты извини. Но я не согласен спасать ваши со Стивом задницы.
   - Стив ни на что не претендует. Он снимается с соревнований и не планирует участие в гонках до следующего года. Ты можешь спасти мою задницу, а заодно поднять на пьедестал свою.
   Значит, близняшки были правы насчёт Стива. И это безумие - отказываться от такой возможности из-за досадного недоразумения в прошлую субботу. Но меньше всего мне хочется показать, что я нуждаюсь в этом шансе едва ли не больше Александры:
   - У меня есть условие.
   - Какое?
  Я откидываюсь на спинку удобного кресла, щурю глаза и, покосившись в сторону Алекс, ехидно интересуюсь:
   - Сможешь ради победы дать обещание поцеловать обезьяну?
   - Что?! Ты придурок?
   - Нет, Алекс, я и есть та самая обезьяна. Ты назвала меня тупоголовым шимпанзе. Думаю, "шимпанзе" почувствует себя человеком, если ты поцелуешь его в случае победы, - говорю, придав голосу Сэма тон обиженного ребенка.
   Она смотрит на меня, как на дебила. Уверена, даже шимпанзе в её глазах сейчас выглядит умнее.
   - В щёчку, конечно же, - добавляю с усмешкой при виде эмоций на лице девушки.
   Маску ужаса сменяет лёгкая печать недовольства. Она колеблется. Смотрит на щеку Сэма, словно пытаясь найти на ней безопасное место, и буркает, метнув взгляд на часы с неумолимо бегущими вперёд стрелками:
   - Все губы мне расцарапаешь, чучело небритое. Черт с тобой!
   - Смотри, потом не отвертишься.
   - Легче поцеловать гориллу в зоопарке, чем от тебя отвязаться... И, кстати, - добавляет, с едва различимой просьбой в голосе, - надеюсь, твоя машина готова к соревнованиям? Как видишь, сегодня я за рулем черепахи.
  
   Алекс
   - Хоть сегодня не облажайся, - говорю устало, уронив голову на сидение после победного финиша в первом этапе.
   - Нет уж, шимпанзе во мне все ещё требует справедливости.
   Я ещё раз смотрю на чуть выступающие на щеках Макдугала иглы темных волос, представляя, как избежать необходимости выполнять обещание. Может, позволить ему прийти к финишу вторым? Нет, слишком рискованно. Ладно, разберемся на месте.
   Бешеный рев моторов оглушает на короткие доли секунды. Изображения зданий, столбов и людей в начале трассы превращаются в сплошную разноцветную полосу.
   Не сбавляя скорости, Сэм скользит мимо 'Феррари' и 'Мерседеса'', крутит руль вправо, давит на газ и сосредоточенно гонит вперед, не отвлекаясь ни на секунду. Наверняка, он замечает увлеченный процессом взгляд Александры, стреляющий то вниз - к педали, то обратно - к рулю. Но ничего не способно отвлечь парня от цели.
   Алекс больше не наблюдает за ходом гонки, безбожно пялясь на парня в кресле водителя. Ощущает резкие толчки и повороты, обрывающие плавный полет по идеальной глади и ни на секунду не сомневается, что второй этап гонки тоже будет за нашей командой.
   - Да! - выкрикивает Сэм, выводя меня из состояния пребывания в астрале, во время которого я начинаю забывать, что нахожусь в чужом теле - Алекс! Мы снова на первом!
   Я даже не успеваю отреагировать на его восторженный вопль, как следует стремительное движение стальной лапы, подтянувшей безвольное тело сестренки к себе.
   - Ты обещала, - шепчет сумасшедший, схватив двумя огромными лапами лицо Александры.
   Какой должна быть реакция парня в теле девушки, когда навстречу летят чьи-то губы? Не знаю... Для меня у Алекс никогда не было пола и сексуальных предпочтений. Она просто существовала как полезное в некоторых ситуациях тело. И я считал, что могу распоряжаться им так, как хочется. Мне никогда не было интересно, отличается ли женский оргазм от мужского. Я не спешил с изучением этого вопроса: ни с девушками, ни, тем более, с парнями, хоть знал, что затащить это тело в койку мечтают и те, и другие. Возможно, поэтому сейчас я испытываю шок, а глазами, наверняка, напоминаю один из видов аквариумных рыбок.
   Ненормальный братец Саманты, в голове которого серого вещества оказалось раз в десять меньше, чем у сестры, продолжает терзать губы Алекс, готовый вот-вот её слопать.
   Не знаю, сколько времени я нахожусь в ступоре, но оказавшаяся на талии Александры рука имбецила приводит меня в чувства. Молниеносно оттолкнув от себя Макдугала, я со всего маху бью по каменной челюсти громилы. Ч-черт! Рука...
   - Мать твою, Хорнер, ты что делаешь?! - ревет придурок, хватаясь за подбородок.
   Руки Алекс хватаются за воротник его футболки. Это смотрится забавно: крошечные кулачки на фоне массивной шеи, которую вот-вот собираются свернуть. Ну, почему, она такая хрупкая?
   - Собираюсь тебя придушить, чертов ублюдок!
   Сэм хватает Алекс за руки, полностью скрывая своими ладонями, отрывает их от футболки, не прилагая усилий, и, подается вперёд, вперившись в её лицо каким-то безумным взглядом.
   - Б**ть! Какого хрена?!
   - Вот именно, какого?! - я с силой отцепляю руки и, бросив на прощание: "Ты ещё ответишь за это, Макдугал," - вылетаю из машины.
  Изумление в глазах Курта и нескольких участников можно не анализировать: этот грёбаный поцелуй не увидел только слепой.
  
   Сэм
  
   Воздух в машине кажется раскаленным. Кондиционер работает во всю мощь, но адреналин в моих венах отлично справляется со своей задачей.
   Возбуждение, вызванное гонкой и вырванной на последних секундах победой, точно ударило мне в мозг, напрочь лишая его способности думать. Все произошло на инстинктах. Мне хватило одного взгляда в эти глаза, и руки сами потянулись к сидевшему рядом телу.
   Глаза. Черт! Ненавижу. Я же смогла выдержать тогда, во время танца. И во второй раз, на парковке, возле его машины. Я держала свой пульс в узде, но сейчас...
   Кого же я целовала?
   Я даже пригляделась, чтобы убедиться. Поняла, что это всё-таки Александра, и выругалась, не понимая, что меня разозлило больше? То, что это был не её брат или то, что, наоборот, я в приступе какого-то необъяснимого безумия решила, что это он?
   Что происходит, Сэм?
  ***
  
   - Доброе утро, парни! - мое преувеличенно бойкое настроение сквозит в каждом сделанном движении и слове, вылетевшем из уст.
  По плану у меня намечается собеседование в четыре часа.
   С утра я проснулась в отличном расположении духа, выпила чашку бодрящего кофе и тщательно подобрала прикид в надежде, что всё-таки приткнусь хотя бы в крошечный уголок дизайнерской фирмы с говорящим названием "Корнер" (угол с англ).
   - Привет, Сэм, - хором здороваются Джейк и Питер и, оторвав спины от поверхности ядовито-желтого авто, направляются в сторону лестницы.
   - Как отношения с Хорнером? - шепот Джейка доносится у самого уха. - Стрелка спидометра уже зашкаливает?
   - От чего это?
   - От скорости их развития.
   - Стоит на месте, - говорю, расплывшись в довольной ухмылке. - Так что сходи на досуге в магазин офисной мебели.
   - Зачем?
   - Подбирать новое кресло для своего зама.
   - Ты все ещё надеешься на должность в газете? Милли упоминала, что у тебя намечается собеседование.
   - Одно другому не мешает. Несколько часов в неделю не сильно отвлекут меня от подработки, зато какие привилегии ждут на экзаменах в конце семестра.
   - Что правда, то правда, - хмыкает Джейк, тут же переключившись на тему предстоящего приема на работу. - Когда собеседование?
   - Не видишь, как нарядилась, - киваю, демонстрируя ступни, обутые в туфли на каблуке, который прибавляет дюйма три моему росту.
   - Ого, - протягивает парень, не без подсказки обратив внимание на мой образ. - В стриптиз-бар на работу устраиваешься?
   - Серьезно? Это тебя каблуки навели на мысли о стриптизе?
   - Декольте под рубашкой.
   Я опускаю взгляд вниз и догоняю, наконец, что заставляло Джейка не сводить глаз с моей груди. Если задачей майки, поверх которой я накинула свободного кроя рубашку, кокетливо оголив правое плечо, было скрыть от окружающих непривычно соблазнительное в этом белье декольте, то серое нечто явно справляется с этим из рук вон плохо.
   Странно, помню, что в утренней спешке я схватила первую попавшуюся майку, но разве в моем гардеробе были настолько открытые?
   Сопровождаемая насмешливым взглядом Паркера, я застегиваю несколько верхних пуговиц, превращаясь из коварной соблазнительницы в саму невинность. Для полноты картины осталось только скромно потупить взгляд и удалиться.
   - Так лучше?
   - Для тебя - определенно, для мужской половины универа - не думаю.
   Ещё чего. Ко мне и так слишком много внимания из-за перепалки с Хорнером в столовой.
   Обогнав Джейка у ступеней, ведущих к главному входу, ловлю посланный вдогонку насмешливый комментарий:
   - И джинсы сидят как надо.
   Оглянувшись, я уже приготовила достойную шпильку в ответ, но меня сбивает с мысли нарисовавшийся из ниоткуда Хорнер. Судя по отрешенному взгляду, что застывает чуть ниже моей спины, занимается парень тем же, что и Паркер - оценивает задний привод.
  
   Алекс
  
   Утро субботы, безнадежно испорченное шокирующим поцелуем.
   Приехав за сорок минут до начала первой пары, я получаю бонус в виде парковочного места у самого входа в главный корпус. Я мог бы занять оставшееся время походом в ближайшую кофейню, но мысли, забитые почти осязаемым желанием поквитаться с виновником моего состояния, напрочь отбивают все остальные.
   Какой тут кофе? Дайте яду!
   Спустя четверть часа к воротам кампуса стали подтягиваться первые ласточки. В полку лузеров, которые учатся по субботам, прибыло.
   Я дожидаюсь звонка, оповестившего о том, что до начала занятий осталось минут десять, и выхожу из машины. Поток студентов заметно вырос, кое-где встречаются знакомые лица - и все с обречённой миной бредут на пары.
   А среди всей этой тусклой процессии - она. С сияющей лыбой в тридцать два зуба. Мой безусловный раздражитель номер один. Идиотка, превратившая вчерашнюю ночь с эффектной мулаткой в дешёвый спектакль. Она о чем-то щебечет с редактором местной газеты, то ослепительно улыбаясь, то бросая в него возмущенные взгляды.
   Я на секунду отвлекаюсь, кивнув Спенсеру в приветственном жесте, а когда взгляд цепляется за шагнувшую в сторону корпуса фигуру девушки, до сих пор скрытую за широкой спиной Паркера, мне с непреодолимой силой хочется обсудить с ней вчерашнюю выходку. А заодно уточнить: как, черт возьми, я могу достать её братца?!
   Нам повезло чуточку больше, чем трети студентов, в чьем расписании три пары в субботу. Освободившись к полудню и нагуляв-таки аппетит, который покинул меня ещё с прошлой ночи, я занимаю место в столовой. Спенс составляет мне компанию: мотивирует тем, что с таким видом я могу "прибить кого-нибудь, если не обслужат вне очереди".
   Не то чтобы кому-то в столовой угрожает моя расправа, но перспектива почти двухчасового ожидания в гордом одиночестве нагоняет тоску, потому я подтверждаю предположения Чарлза тяжёлым взглядом.
   - На твоём месте, я бы прижал её к стенке и заставил ответить.
   Друг в курсе прилетевшей ко мне прошлой ночью птице обломинго. Даже знает, кто отправил этот крылатый подарок. Правда, не совсем правильно истолковал основную причину моего паршивого настроения с утра. Надин, конечно, лакомый кусочек, но несостоявшийся секс не идёт ни в какое сравнение с тем, что все же случилось. Вовремя вспомнив, что жалобы на вырванный против воли поцелуй моей женской части с парнем - далеко не то, что вызовет у друга понимание, я согласно киваю:
   - Так и сделаю. Через пятнадцать минут. У них как раз закончится лекция.
   - Хочешь, помогу отвлечь Рамирес.
   - Эту не отвлечешь.
   Все ещё не могу поверить, что она любезно предоставила своей больной на голову подруге поле для битвы. А ведь казалась вполне адекватной.
   - Есть у меня идея. Только понадобится её номер. Надеюсь, Милли не в курсе, что по субботам библиотека закрыта.
  
   К концу третьей пары мы уже сторожим вход в аудиторию, занятую парой нужной группы.
   За несколько минут до окончания пары Спенс откладывает телефон и с довольной миной поднимает палец вверх.
   - Я написал Милли. Лишних вопросов не задавала, может, решила, что пишет кто-то с библиотеки.
   - Одной проблемой меньше, - киваю, отзеркалив жест своего сообщника.
   Конечно, есть вероятность того, что Рамирес потащится в библиотеку в компании верной подруги, но я стараюсь не думать о возможной проблеме, предпочитая решать её по мере возникновения.
   Поток вырвавшихся на свободу студентов заполняет коридор с первой же секундой звонка. Мы со Спенсером включаем режим ястребов, выслеживая добычу с расстояния двадцати ярдов. Поток становится реже, а цель моей охоты так и не появляется. Впрочем, как и её постоянная спутница.
   - Они точно были на паре? - спрашивает Спенсер к началу пятой минуты активного ожидания.
   Дверь остается открытой, препод что-то бросает вглубь аудитории и, попрощавшись, направляется к другому концу коридора.
   - Точно, - отмахиваюсь, прокручивая в уме план на случай если им всё-таки взбредёт в голову идти в библиотеку вместе. - Полчаса назад машина Макдугал была на парковке.
   Заметив в дверном проеме Рамирес, я тут же отворачиваюсь к окну и делаю вид, что говорю по телефону.
   - Ушла в сторону библиотеки. Саманты с ней нет, - проводив Рамирес взглядом до ближайшего поворота, Спенсер хлопает меня по плечу и выдает: - Постараюсь задержать, если ей взбредёт в голову вернуться.
   Поблагодарив друга за помощь, я прощаюсь и ныряю в глубину опустевшего кабинета.
  
  
   Сэм
  
   - Сможешь подождать меня в аудитории? - начинает Милли сразу после звонка, прозвеневшего к концу пары.
   Суббота. Большинство студентов унесло свои кости с территории универа ещё после полудня.
   - Что-то случилось?
   - Мне тут сообщение прислали, что в библиотеке за мной числится должок с прошлого семестра, - пожимает плечами, наверняка пытаясь прикинуть, во что может вылиться потеря бесценного экземпляра библиотечного фонда. - Пойду узнаю, может, просто фамилии перепутали.
   - Конечно. Я допишу кое-что в конспекте и догоню тебя.
   - У тебя же собеседование сегодня, - вспоминает подруга, шлепнув по лбу забывчивую макушку.
   - Я никуда не опаздываю. До него ещё часа два, а заскочить домой все равно не успею.
   - Тогда жди здесь, думаю, вопрос с библиотекой решится быстро!
   - Договорились!
   Не прошло и минуты, как тишину пустой аудитории нарушает скрип приоткрытой двери и последовавших за ним шагов.
   - Ты быстро, - бросаю, краем глаза уловив движение в сторону парты, за которой сижу.
   Шаги становятся медленней, пока не затихают в нескольких футах.
   - Решила не идти в библиотеку?
   - Зачем? Ты же здесь, - тянет знакомый мужской голос.
   А этой роже что здесь понадобилось?
   - Заблудился? - я продолжаю делать вид, что ничего не способно отвлечь меня от изучения конспекта.
   - Я не страдаю топографическим кретинизмом.
   - На счёт кретинизма я бы поспорила, - тихо бурчу под нос, не желая создавать повод для очередной перепалки. Слишком хорошее настроение, чтобы портить его общением с этим гамадрилом.
   - Помнится ты отрицала свои поползновения в мою сторону. Хоть бы намекнула, что у тебя на меня планы.
   - Прости, что?! - после таких заявлений оставаться равнодушной кажется преступлением. - Мозги застудил?
   - А разве не поэтому ты испортила мне свидание?
   - Не понимаю, о чем ты, - после вопроса в лоб настрой воинственной Амазонки как-то сам собой исчезает. Моя торжествующая ухмылка в фойе при встрече с лишенным беспробудного секса Хорнером выдала меня с головой.
   - Идею с глухим доставщиком даже я оценил, никогда бы до такого не додумался, - я бросаю осторожный взгляд в попытке оценить степень бешенства, до которого его могла довести наша тщательно разыгранная шутка.
   - Очень интересно. Жаль, что я до сих пор так и не поняла, в чем ты меня обвиняешь? - елейный голосок с кротким похлопыванием ресниц.
   - А я-то подумал, что ты ревнуешь.
   - Было б кого ревновать, - фыркаю, удостоив-таки Золотого медалиста оценивающим взглядом. - Ты себя в зеркало видел?
   И только сейчас я замечаю, что он постригся. Укоротил свои патлы, рискующие в скором времени превратиться в полноценное каре: оставил только длину челки, все так же скрывающей брови. Переключив внимание с прически на расстегнутую куртку Алекса, с досадой отмечаю, что коричневая кожа подходит ему ничуть не меньше синего бархата вчерашнего пиджака. И снова белая рубашка. Кто-нибудь скажет ему, что в универе не предусмотрен дресс-код? Тонкий однотонный галстук черного цвета, джинсы классического кроя под цвет. И завершающий штрих - белые кеды на черной подошве. И, если его безупречная внешность - это вопрос вкуса, то чувство стиля в парне неоспоримо. Признаю, с фразой про зеркало я слегка погорячилась.
  
   - Везде посмотрела? - спрашивает, прервав мой интерес исследователя ровно на знакомстве с парой кроссовок.
   - Неа, - отвечаю, нехотя переводя взгляд с симпатичной обуви. - Остались ещё кармашки. Задние.
   - Их там нет.
   - Так я догадывалась, что там ничего нет. Ты штаны для плоскозадых в ателье заказываешь?
   - Переживу как-нибудь, - отмахивается, не желая доказывать мне обратное. - А вот что делать с тем, чего нет у тебя под рубашкой?
  Справедливости ради, скажу, что слишком свободная одежда и расслабленные плечи делают мой бюст максимально незаметным, да, и грудь никогда не была моей выдающейся частью. Но почему-то после утренней сцены с Джейком уверенности во мне прибавилось, и я с пылкостью обиженного подростка собираюсь доказать обратное.
  - Уверен, что нет? - я резко встаю, и с негодующим лицом направляюсь в сторону парня.
  Он продолжает невозмутимо сидеть на парте в соседнем ряду, с ленивой усмешкой наблюдая, чем закончится мое шествие. Я останавливаюсь и расстегиваю верхнюю пуговицу, не отрывая взгляда от удивленной физиономии Хорнера. Бровь парня ползет вверх в ту же секунду, как я уверенно отстегиваю вторую. Я не смотрю вниз, в конце концов, майка, которую надевала под блузку утром, вряд ли куда-то исчезла. Когда половина пуговиц расстёгнута и взгляд Алекса оценивающе скользит по груди, я понимаю, что готова к чему угодно, кроме... обезоруживающей своей теплотой улыбки.
  - В чувстве юмора тебе не откажешь, - парень кивает, улыбаясь так, словно между нами и не было тех нескольких дней обмена "любезностями"
   Я опускаю взгляд, пытаясь угадать, что стало причиной появления искр веселья в его глазах, и понимаю. Черт... Я думала, что давно избавилась от этого "чуда". Глубокий вырез и яркая надпись на груди: "Не видно? Возьми лупу!"
   В четырнадцать лет там действительно было все плачевно, и этой надписью я хотела показать всем, что мне пофиг. К слову, шутки на эту тему прекратились практически сразу и спустя несколько недель, майка была забыта за ненадобностью. А к концу учебного года я подросла там, где нужно и даже рискнула купить себе первый бюстгальтер.
   Веселье Хорнера такое заразительное, что, не удержавшись, я улыбаюсь в ответ. Мы так и стоим, окутанные непонятным теплом, которое я ни разу не ощущала в его присутствии раньше.
   Я вдруг понимаю, что выгляжу глупо, с улыбкой пялясь на вроде бы как своего врага. Сгребаю со стола тетради, заталкиваю их в сумку и, не потрудившись вернуть себе первоначальный вид, иду в сторону выхода.
   Улыбка с лица Хорнера исчезает, уступив задумчивому выражению. Боковым зрением я вижу, как он провожает меня взглядом, словно пытаясь что-то сказать. Я замедляю шаг, раздумывая над тем, стоит ли попрощаться. Понимаю, что не сделаю этого, тихо вздыхаю и, расправив плечи, продолжаю дефиле к выходу из аудитории.
   Но у Алекса другие планы на мой счёт.
   В считанные мгновения свободной от сумки руки хватаются заледеневшими пальцами, от холода которых меня пробирает волна дрожи.
   Я бросаю вопросительный взгляд, на который тотчас следует ответ: он подходит ко мне, встает напротив и делает то, на что я не знаю, как правильно реагировать. Пуговицы рубашки под его пальцами по очереди возвращаются на место, закрывая весьма обольстительную картину. Я бы, может, и возмутилась, но как объяснить свое недовольство тем, что он меня... одевает? Разобравшись с пуговицами, он отступает на полшага - расстояние, которое необходимо для того, чтобы вновь обрести чувство равновесия.
   Чувство, которое тут же развеивается пылью под действием его тягучего взгляда и внезапно охрипшего голоса:
   - Ты притворяешься, или реально не в курсе, как на тебя реагируют?
   Мне хочется съязвить по поводу его реакции на меня в день нашего знакомства, но Алекс сам вспоминает о нём, да, так, что...
   - Моим гормонам было спокойнее, когда ты пришла в том костюме Миньона. Может... будешь носить его чаще?
   ...меня током прошибает...
   - Твои методы подката ничем не лучше, - шепчу, нагло улыбаясь прямо в лицо парня, - Похожи на приглашение к ролевым играм.
   Это должно было прозвучать как шутка, но предательский голос дрогнул на половине фразы.
   - А ты согласишься? - спроси он это ещё вчера, в другой обстановке, наверняка получил бы очередную порцию отборного словесного дерьма в свой адрес. Но что-то изменилось. В его взгляде, движениях, голосе. Где-то в глубине своего воспалённого мозга я понимаю, что это попытка соблазнения, но мне внезапно так захотелось... поддаться или... наоборот? Посмотрим, кто кого?
   Я подхожу вплотную, поднимаю руку и делаю то, о чем мечтала с первых секунд нашего знакомства: отвожу в сторону небрежно уложенную челку и улыбаюсь, убедившись, что брови действительно чуточку темнее волос. Красивые, четко очерченные. Такие же, как и остальные черты его бессовестно идеального лица.
   Вопрос в его глазах сменяется чем-то другим: непонятным и ясным как день одновременно. Мы знаем, что произойдет. Стоит вопрос лишь в том, кто сделает первый шаг.
   Для раздумий слишком мало времени: его губы касаются моих в ту же секунду, как я понимаю, что до одури хочу узнать какого это. Целовать Алекса Хорнера. В голове успевает промелькнуть лишь одна мысль: "Я должна была сделать это первой!" В конце концов, кто кого соблазняет?
   Пытаясь взять реванш за решающий шаг в этой схватке, я запускаю пальцы в его волосы, одновременно касаясь чувствительной мочки уха. Офигеть, какой чувствительной...
   Не прерывая поцелуя, он с силой втягивает воздух и одним движением поднимает меня на обжигающе-горячую поверхность стола. Это становится вызовом. Для него. Для меня.
   Его руки на талии, мои - под рубашкой. Я перестаю понимать, где заканчиваются его пальцы и начинается рельеф мышц. Не различаю, где касается он, а где - я.
   Сумка с грохотом падает на пол, он отстраняется на секунду, наверняка, пытаясь понять, не сошла ли я с ума. Протестующе тяну его за галстук, возвращаясь к прерванному поцелую. Он отвечает так сладко, что я теряю остатки разума: слегка ослабив узел галстука, нетерпеливо стягиваю его через голову.
   Его глаза - непривычно темные. Я на секунду забываю, какими холодными они могут быть.
   Словно читая мои мысли, он шепчет, проводя пальцем по распухшим от поцелуев губам:
   - Этот твой взгляд мне нравится больше всего. А ещё у меня крышу сносит от твоих...
   Я не даю ему договорить, понимая, что каждое его слово делает меня слабой. Настолько, что я теряю уверенность в возможности прекратить это.
   Хватаюсь за пуговицы его рубашки, пальцы дрожат, путаясь в бесчисленных петлях. Секунды - и рубашка падает на пол.
   - Сэм, прости, там явно какой-то шутник постарался... - появление в дверях аудитории Милли действует как ледяная струя из садового шланга - мы с Хорнером бросаемся в разные стороны широкого прохода между рядами.
   Сбитое дыхание, затуманенный взгляд, и абсолютное непонимание того, как мы дошли до такой кондиции.
  - Ни фига вы шустрые! - ошарашенно пищит подруга, - Хоть двери заприте, вдруг кто из преподов завалится, - доносится уже из коридора.
   - Милли! Блин, какого... - я хватаюсь за голову, теряясь в мыслях, как вести себя после случившегося. И чего я добилась этим поцелуем?
   - Захочешь продолжить - адрес знаешь, - хмыкает секс-гуру, с брезгливым выражением рассматривая недавно ещё белую сорочку, усилием наших рук и его обуви превратившуюся в половую тряпку. Очередная. Я так скоро весь его гардероб на свалку отправлю.
   - А телефон тебе не дать? Чтобы звонил в любое время дня и ночи, - ядовито протягиваю, окинув его не менее брезгливым взглядом.
   И кто поверит, что минуту назад мы едва не...
   - Ты сама предложила, - если в моих эмоциях наверняка читается злость, вызванная слишком горячим ответом на поцелуи и прикосновения Хорнера, то его равнодушие удивляет. И раздражает ещё сильнее. Неужели, ему настолько плевать на то, что произошло?
   - А ты, смотрю, несильно против.
   - Все равно уже нет никого на примете. Твоими стараниями. А тут такая экзотика. Гремучая, - он меня сейчас с гадюкой сравнил? - Я же не дурак, чтобы отказываться...
   - Смотри, не умри от шока, когда гремучая экзотика пробьет твоё горло ядовитым зубом, - бросаю, напоследок, проехавшись по нему разрушительным катком своего тяжёлого взгляда.
   Он не находится с ответом, и я поспешно решаю, что последнее слово осталось за мной, дав мне право покинуть поле боя в статусе победителя.
   Однако уже у выхода из аудитории до ушей доносится веселое:
   - Эй, Кроталина! - какой забавный выкидыш недалекой фантазии. К счастью, с биологией у парня неплохо, я бы, пожалуй, не удивилась какой-нибудь Черной Мамбе.
   - 1:1.
   На мой вопросительный взгляд он всё-таки уточняет:
   - Пламенный привет твоему брату.
   И я едва удерживаюсь, чтобы не запустить в него чем-нибудь тяжёлым.
  
  
   Алекс
  
   Что, черт возьми, это было?
   В глазах Ведьмы читается примерно тот же вопрос. Рамирес что-то щебечет про преподов и двери, но я не разбираю и половины её слов.
   Появившись в стенах аудитории, я представлял, что для начала выведу Макдугал на откровенный разговор, и тонко намекну, что при следующей попытке сорвать мне свидание, отдуваться придется ей. Во всех позах и всеми способами.
   Но что-то пошло не так.
   Сначала - яркие картинки вчерашней прелюдии с Надин. Той её части, где перед глазами замаячило лицо этой Ведьмы. Затем - лёгкий стриптиз в её же исполнении, с финалом в виде майки с веселой надписью.
   Поразительный талант вызывать во мне столько ярких эмоций: раздражение, смех, злость, возбуждение. И почти не способное поддаться контролю влечение. Но удивлял не сам факт его появления, а причина, пробудившая во мне желание коснуться её руки, застегнуть пуговицы этой долбанной сорочки и сказать, то, что не говорят девушкам, для которых твоя программа-максимум - это пара-другая бессонных ночей в постели: эта дурацкая улыбка в ответ на мое замечание о её чувстве юмора.
   Даже решив поцеловать её, я все ещё верил, что делаю это в отместку обоим Макдугалам: ей - за Надин, ему - за Алекс. Но руки Саманты решили за меня: сначала оказавшись в волосах, чуть заметно касаясь кожи лица, потом - распаляя огонь осторожным касанием шеи и уха. А позже, где-то в районе развязанного ловкими пальцами девушки галстука, я понял, что из соблазнителя стал соблазняемым. Потому что только в её силах было прекратить это безумие.
  Целоваться она умеет. Жадно, громко, с придыханием: так возбудилась, когда почувствовала во рту мой язык, что по аудитории прокатился глухой, но протяжный стон, звук которого долбанул разрядом по телу.
  Я отстранился, уставился в её обалдевшее лицо и почувствовал, как меня окатило жгучей волной. Пробормотал какую-то сраную херню, которая пришла в голову при виде её сверкающих глаз с огромными зрачками. И, судя по тому, что не помню ни слова из сказанного, говорила во мне не та голова, что болтается на шее.
   Привести нас в чувства смогла только её подруга.
   Дверь хлопает, оградив нас от внимания Рамирес и разбив надежды на продолжение. За пару секунд лицо Сэм меняет с полдюжины выражений: удивление, отрицание, осознание, злость, раздражение, и, наконец, оно - привычное для меня ехидное презрение.
   Остается только прикинуться равнодушным, чтобы лишить Ведьму удовольствия видеть меня проигравшим.
   Закрепить результат я решаю фразой, которая лишь на долю секунды недалека от истины:
   - 1:1. Пламенный привет твоему брату.
   Судя по вспыхнувшему в глазах Ведьмы бешенству, о поцелуе Сэма и Алекс ей уже известно.
   Что ж, стоит готовиться к следующему раунду?
  
  
  

Глава 8

  Призрак прошлого
  
  
   Сэм
  
   Захлопнув дверь легким толчком ладони, я поправляю съехавшую вниз сумку и несусь вперед. До начала собеседования остается бездна времени, но меня точно раскаленной кочергой подгоняют.
   Ноги затянуты в узкие джинсы, ступни обуты в высокий каблук, а я возомнила себя спринтером и мчусь в сторону лестницы. Подальше от аудитории, прочь от мыслей, уносящих меня обратно: туда, где осталось накатившее на голову безумие. От дьявольской улыбки, что оказалась способной вытрясти из меня остатки самообладания.
   - Какого черта, Макдугал! - кричу, остановившись на ступеньках пустой лестницы. - Забудь! Забудь на хрен!
   Но разве это возможно? Воспоминания слишком яркие: словно я сижу в кинозале и смотрю эротику с эффектом присутствия. Лицо горит от стыда, а я не могу даже закрыть глаза. Это пытка такая?
   Его пальцы на коже: вначале прохладные, согретые в считанные секунды. Сбитое с ритма дыхание на волосах. Он что-то шепчет. Слова, от которых вдоль тела проносится импульс. Внутри - взрыв фейерверка, огни которого я чувствую каждой клеточкой тела.
   Но почему сейчас? Почему - он?
   В паре пролетов выше слышатся быстрые шаги. Я вздрагиваю, представив, что это может быть виновник моего состояния. Глубокий вдох, привычная маска. Глаза. Куда деть глаза? Хватаю спасительный телефон и листаю ленту. Студент пролетает мимо. Не Алекс, другой. Слава Богу...
   Бежать. Пока следующим точно не стал Хорнер.
   Полупустая парковка с тройкой студентов на лестнице. Ни одного знакомого. К счастью. Я достаю из сумки ключи и кликаю по кнопке, отключая сигнализацию.
   Уже в салоне обхватываю ладонями руль и выдыхаю, с силой сжав угольную кожу.
   - Вот же, черт, - тяну жалобным стоном, приложившись лбом к черной поверхности.
   И Милли как назло убежала. Впрочем, что я хочу услышать? Как мы смотрелись с Хорнером?
   В голове отчаянно бьется единственное желание: ни о чем не думать, просто вытрясти из мыслей непрошенные картинки и единственный образ - этого чертового искусителя Алекса Хорнера.
   Эмоции, не испытанные мной даже тогда - в первый раз... так и не доведенный до конца.
   Ни тогда, ни сейчас я бы не смогла остановиться.
   В этот раз меня спасла Милли. Алекс пошел бы до победного. Ведь это была месть? Конечно... "Пламенный привет моему брату". За дурацкий поцелуй в машине после гонки.
   Ком в горле нарастает от непрошеных мыслей. Мне же плевать на него. Я получила то, что хотела. Но "целовать Алекса Хорнера" оказалось совсем не так как я думала. Это было слишком... горячо. Осязаемо. Сладко. До нехватки воздуха в лёгких, до разряда тока по венам.
   Но я смогу забыть. Как забыла тогда: с тем, кто был первым и единственным, кому я позволила довести себя до такого состояния. Чувства, задушенные мною в корне. Воспоминания, тщательно укрытые в закромах памяти. Козырной туз моего прошлого. Эйс.
   С ним я была близка, как ни с кем другим до и после. Но даже тем эмоциям в моей голове есть удобное объяснение - как и всегда. Саманта Макдугал в любое время держит на готове оправдание своим поступкам.
   До знакомства с ним я была слишком юной, воспринимала мальчишек в своем окружении только в качестве друзей, врагов или просто знакомых. После - произошло то, из-за чего мои немногочисленные попытки завести отношения заканчивались ещё до того, как я успевала в кого-то влюбиться.
   Слишком много тараканов в голове. Секс без любви? Нет. Любовь без доверия? Ещё раз - нет. Доверие? Ха! Моя способность к доверию испарялась каждые сутки, ровно в полночь, когда я видела в зеркале отражение Сэма.
   Сегодня же, с Хорнером, мой мозг расплавили гормоны, пробудившие банальное сексуальное влечение. Не могла я в него втрескаться!
   К тому же, любовь... Она другая. Я знаю точно.
   До моего шестнадцатого дня рождения оставался месяц. Середина июля.
   Тот единственный раз, когда я разрешила нам чуть больше обычных поцелуев, не был простой прихотью и зовом любопытства. Чувство к нему было единственным в моем недолгом существовании светлым, настоящим и оказалось таким болезненным, когда все закончилось...
   Ему - семнадцать, мне - без пяти недель на год меньше.
   Начало почти как в шекспировской лав-стори всех времен и народов, с небольшой скидкой на возраст. Правда, вражда не коснулась наших семей, но масштаб "кровопролитий" был не менее грандиозным.
   "Долины Монтаны" и "Озеро Капитанов". Почти как Монтекки и Капулетти. Два лагеря-соседа на берегу небольшого озера. Противостояние между ними передавалось по цепочке из поколения в поколение.
   Вражда не касалась вожатых и воспитателей, что позволяло устраивать нередкие встречи, которые только усугубляли наши натянутые отношения. "Товарищеские" матчи по футболу, бейсбол, бадминтон и плавание - нешуточные баталии из раза в раз сильнее походили на битву спартанцев. Но наши бои не ограничивались одними только силовыми состязаниями. Иногда отдыхающим позволяли блеснуть интеллектом.
   Одна из таких битв и стала нашим с Эйсом полем боя.
   Несложные правила: две команды, три раунда, шесть участников. Каждый из участвующей в раунде пары пишет в карточке слово. Показывают друг другу и в течении минуты выдают изречение из книги, песни или стихотворения, где одновременно использованы слова обоих противников.
   На сцену, напоминавшую боксерский ринг, я вышла в приподнятом настроении. Предыдущие два раунда завершились ничьей и победой нашей команды. Этот был решающим, и мне достаточно было не проиграть.
   Встретившись взглядом со своим соперником, которого видела на соревнованиях впервые, я вскользь пробежалась по высокой фигуре. Оценить лицо из-за низко натянутой кепки было сложно. И почему-то сейчас вырвать из памяти цельный образ оказалось ещё труднее.
   Ах, точно... Что там сказал психиатр? Посттравматическая амнезия? Очень избирательная, стоит заметить. Жаль, что она постаралась только над его лицом, превратив черты лица Эйса в отдельные элементы сложного паззла. Было бы легче, исчезни из памяти добрая треть того долбаного лета.
   Он стоял в нескольких ярдах. Свет с потолка падал на подиум. Один из прожекторов был направлен прямо в его спину, создавая светящийся ореол вокруг.
   Прозвучал первый гонг, мы приступили к написанию слов. Взгляд на секунду коснулся макушки соперника. Короткие волосы, едва проступавшие из-под кепки, превратились в крошечные лучи. Я поборола внезапный импульс написать на бумаге "солнце", ограничившись более общим "свет".
   Время на раздумье закончилось. Повернув табличку, я сосредоточила взгляд на противоположном углу, ожидая ответных действий.
   "Тьма"? Надеюсь, не я стала причиной столь мрачных мыслей?
   Он слегка оттянул козырек кепки, приподнял брови в изумлении и чуть заметно усмехнулся.
   - Кто первый? - спросила, все ещё гадая, откуда в его голове взялось это слово.
   - Мой ответ уже готов, но, если тебе нужна эта минута...
   - Раз готов - уступаю, - пожала плечами, показывая свою уверенность.
   - Ты останешься без варианта, если наши мысли совпадут, - продолжал улыбаться, проявляя неслыханное благородство.
   Не на ту напал. У меня в голове их не меньше трех.
   Я улыбнулась в ответ и чуть наклонила голову, с интересом рассматривая его плечи, шею и руки. Хоть бы одна часть тела говорила о том, что он волнуется и блефует.
   - Не парься, у меня в запасе их несколько, - пропела, ни на секунду не стирая с лица веселой улыбки.
   - Ладно. Тогда: свет - рука левая тьмы.
   - Тьма - рука правая света, - выдала в ту же секунду, на автомате.
   Одно вытекает из другого. Я не знала ни одного произведения с похожей цитатой, но все те изречения, которые подкинула память, оказались где-то на её задворках.
   Он кивком головы поблагодарил меня за раунд, спустился и, миновав притихшую толпу ребят из команды, вышел из помещения.
   Зная, что эта случайная встреча едва ли повторится ещё раз, я предпочла не думать о тоненькой иголочке, кольнувшей левую сторону груди на короткую долю секунды, когда юноша дружелюбно улыбнулся на прощание, спускаясь с ринга.
   Но я ошиблась. Следующая встреча состоялась в тот же день, на озере, где я часто провожала уходящее за горизонт солнце. До заката оставалось часа четыре, не меньше, но место я облюбовала заранее.
   - Привет, - поздоровался, тут же расположившись на доброй половине бревна, занятого мной у кромки берега.
   - Виделись уже, - отмахнулась, бросая камень в воду.
   Он пробежался взглядом по берегу, подошёл к воде и собрал несколько крошечных камешков. Улыбнулся в ответ на мой настороженный взгляд и шагнул навстречу:
   - Тоже фантастикой увлекаешься?
   - О чем ты?
   - "Левая рука тьмы". Сегодня ты процитировала книгу Ле Гуин. Я думал, что её сейчас мало кто читает, особенно, ребята моего возраста. Слишком сложно для восприятия.
   - Но ты же справляешься.
   - Если честно - не очень. Я осилил только три её книги. Остальное оставил на будущее.
   - А если я скажу, что впервые о ней слышу?
   Я говорила тихо, словно боясь нарушить спокойствие, царившее вокруг.
   - Логика сработала? Или фантазия? - улыбнулся, щуря глаза от солнца.
   - И то и другое. Я им зарплату плачу. По две книги в неделю. Каждой.
   - А друзья у тебя есть, книжный червь?
   - Есть. Такие же отбитые на голову ботаны.
   Интерес в его глазах становился отчётливее. Мне не нужно было спрашивать, чтобы догадаться. Видимо, уровень книжного помешательства у него ненамного отличался от моего.
   Я могла бы уйти. В этой прогулке я искала уединения и точно не нуждалась в собеседнике по интересам. Но не ушла и даже не сделала вид, что хочу побыть в одиночестве. Повернула голову и спросила:
   - Она для тебя особенная?
   - Книга?
   - Да.
   - Можно сказать и так. Я обязан ей своим именем.
   - Именем ты обязан родителям, - возразила, с опозданием подумав, что не каждому ребенку повезло быть воспитанным родителями.
   - Не в моем случае, - качнул головой, продолжая улыбаться уголками губ.
   Я смутилась, догадавшись, что, вероятно, оказалась права. Но не стала спрашивать прямо. Дети не любят говорить на эту тему. Тем более, подростки.
   - И как же тебя зовут?
   - Эстравен.
   - Как? - удивилась, пытаясь вспомнить, слышала ли я раньше похожее имя. - Это что-то из испанского? Или немецкий?
   - Скорее что-то иноземное. Хотя среди моей разношёрстной родни, наверняка, найдутся и те, и другие.
   - Да ну, - махнула, одновременно рассекая камнем водную гладь. - Буду звать тебя Эсти... или Эйс, - это я так недвусмысленно дала разрешение на продолжение знакомства.
   - Эсти?
   - Сверхземной*
   Он хмыкнул, поворачивая лицо в мою сторону, поймал взгляд и, в одно мгновенье стерев с губ улыбку, прохрипел:
   - Мне нравится.
   Я прочистила горло, отодвинулась к свободному краю "скамьи" и спросила:
   - Ты же сюда пришел не книгу обсуждать.
   - А для чего?
   - Я в курсе, что половина парней в твоём лагере меня терпеть не может. За мой острый язык и четкий удар с разворота. Решили, что отправят ко мне шпиона, в голове которого не майонез, а серая масса, и я стану чуточку добрее?
   - Я бы не рискнул. Иначе удар с разворота прилетел бы в меня, - хохотнул, продолжая пялиться в мою сторону немигающим взглядом. - К тому же, мы не общаемся. На участие в состязании решился только из-за того, что нужно было задействовать мозг.
   - Как же ты без общения? Целые сутки в обществе ребят и даже словом друг с другом не перебрасываетесь?
   - Во-первых, в лагере я бываю нечасто. Редкие завтраки, душ, и ещё один-два приема пищи - зависит от аппетита.
   - А сон? - добавила, впервые улыбаясь за время нашей беседы.
   - Я не сплю с ними, - сказал, поморщив нос, - Там пол отряда храпит, а у меня сон чуткий.
   Я послала ему недоумевающий взгляд, в ответ на который он рассказал о своем тайном убежище. Домик на дереве - мечта из детства.
   Я слушала увлекательный рассказ, застыв с улыбкой на лице. Наверняка, уже тогда она выглядела глупой. В какое-то мгновенье я отвлеклась на подбородок, покрытый чуть отросшей щетиной и неосознанно потянулась рукой, удаляя с его лица несуществующую грязь.
   - Мошка села, - улыбнулась, прерывая его увлеченный рассказ.
   Даже тогда, заметив, что уделяю слишком много внимания лицу постороннего человека, я и подумать не могла, что это начало неизбежной влюбленности.
  Чтобы понять свои чувства мне понадобилось несколько дней.
   Следующим утром он появился на том же месте, заняв отведенную ему половинку бревна. Мы обсуждали все на свете, чудесным образом избегая разговоров о своих семьях. Эйс упоминал своих родственников при первом нашем разговоре, но я не была уверена, что речь шла не о приемной родне, поэтому не рисковала задавать вопросы о фамилии, родителях и даже городе, в котором он жил. Большинство ребят здесь были местными, но встречались и такие как я, прилетевшие с другого конца страны.
   Был ли он из Монтаны или так же как я прилетел из Коннектикута? Я никогда не узнаю. Тогда к чему сейчас эти воспоминания?
   Остановив автомобиль перед светофором, я ловлю свое отражение в зеркале заднего вида. Мягкий изгиб бровей, ясный взгляд больших зелёных глаз, тонкий слой туши на длинных ресницах. Сейчас я куда симпатичнее той версии себя.
   Но Эйс сразу показал, что я ему интересна, тогда как Хорнер...
   Я. Не в его. Вкусе.
   Четко. Ясно. С расстановкой.
   Пятнадцать тридцать две. Нажав на педаль газа при виде неоновой зелени на светофоре, я вновь уношусь в воспоминания.
   Мне нравилось часами просиживать на берегу дарующего ощущение умиротворения озера, бросая камешки в воду. Объяснение моей дурацкой привычке кроилось отнюдь не в банальном успокоении нервов. Все оказалось в разы сложнее: глупая детская повадка. Месть. Я пыталась сделать больно тем невидимым существам, что затаились в толще воды и тянули меня вниз при каждой попытке научиться держаться на поверхности. Банальный страх, который я так и не смогла побороть.
   Никто в лагере не знал, о том, что я не умею плавать. Отговорки каждый раз менялись: сначала забытый купальник, потом месячные. Пошла уже вторая неделя, и девочки с недоумением косились в мою сторону, когда я в очередной раз качала головой, дотрагиваясь живота.
   В последний день я решила оторваться от толпы ещё на половине пути, сказав, что хочу прогуляться вдоль берега. Вожатая кивнула на маячок, которым снабжали каждого подростка в лагере в целях безопасности, и бросила:
   - Не теряй! И не лезь в воду, когда никого нет рядом.
   - И не подумаю, - буркнула, пиная очередной камень в сторону озера.
   Эйсу хватило нескольких проведенных вместе часов, чтобы догадаться о причине моего рвения как можно сильнее залепить булыжником по водной глади.
   - Думаешь, попадешь в него? - первый же вопрос, прозвучавший в тишине, разбавляемой редким щебетанием птиц.
   - В кого? - удивилась, прервав очередной бросок.
   - В чудище озера Лох-Несс. Ты же поэтому не плаваешь? Боишься, в воду утащит?
   - С чего ты взял, что я боюсь? Я баттерфляем перед тобой тут распинаться должна? - возмутилась, преодолевая желание треснуть его по голове камешком, сжатым в кулаке.
   - Тогда докажи, - кивнул в сторону воды. - Что я не прав.
   - Имя у тебя точно говорящее. Эс-Ти. С Марса свалился? Я же не брошусь туда в одежде. А купальника на мне нет.
   - Я дам тебе одежду, пока твоя высохнет, так что можешь пожертвовать своими фиговыми листиками, - дал явный намек на мой далекий от скромного вид: укороченный топ и такие же короткие хлопковые шорты.
   - Круто! Давай пробежимся до лагеря и поищем запасную одежду, пока весь твой отряд будет гадать, для чего нам понадобилась сменка. Может, мне ещё и переодеться при зрителях. Стриптиз они точно оценят. И даже перестанут дергать меня за волосы при каждом удобном случае.
   Про волосы я говорила вполне серьезно. Моя разноцветная шевелюра не раз была атакована придурками с обоих лагерей. Но, если вожатые "Капитанов" быстро поставили на место наглых мальчишек, то в "Долинах" это никого не волновало. И я исправно пускала в ход свой разъяренный хук левой или удар с разворота.
   - Ты явно не слушала, когда я рассказывал тебе о домике, - напомнил парень, сводя брови к переносице.
   - Логове Тарзана?
   - А что, мне нравится, - улыбнулся, так, как ему удавалось лучше всех - сияющие глаза вкупе с совершенно прямой линией губ. - Будешь моей Джейн.
   - Зови меня Кэрри.
   - Почему Кэрри, кстати? Ты упоминала как-то, что есть другое имя, которым тебя обычно зовут родители.
   - Оно ближе мне по духу, - подмигнула, хватая в ладошку очередной остробокий камешек.
   - Так ты пойдешь или нет? - все-таки склерозом Эйс не страдал.
   - В воду? - переспросила, отлично понимая, куда он меня зовёт, но решив на мгновение вообразить себя жирафом.
   - И туда тоже, но после того, как я дам тебе шорты и майку.
   - Ладно уж, - согласилась на удивление быстро. - Только сразу предупреждаю: буду тонуть, спасай вовремя. За попытку раздуть мои лёгкие методом 'рот в рот' получишь кулаком в нос.
   - Значит, я был прав, - расплылся в довольной ухмылке. - Не умеешь ты плавать, Кэр.
   - По ходу разберемся, - отмахнулась, избавляясь от назойливой мысли, кричащей о том, что озеро - это не то место, где стоит кому-то что-то доказывать.
   Заплыв пришлось отложить на полтора часа. Именно столько длился мой исследовательский интерес, с которым я принялась изучать дом, в котором жил Эйс.
   Взобравшись по узкой веревочной лестнице, свисавшей вниз с небольшого балкона, мы оказались в настоящем сказочном раю.
   В сказки я перестала верить ещё лет в пять, объявив маме, что Красная Шапочка с бабушкой никак не могли целиком поместиться в брюхе волка, не превратившись при этом в ливерную колбасу. Но в этом домике я впервые усомнилась в своих многолетних убеждениях: сказки порой происходят и в жизни, в одной из них сейчас находилась я.
   Приоткрыв рот от охватившего меня восторга, забралась в прихожую, где стояло плетеное кресло-качалка, и восхищенно выдала:
   - И ты это сделал сам?!
   - Если ты о лестнице, то да, - хмыкнул, осторожным движением рук усаживая меня в кресло. - Остальное появилось тут задолго до моего рождения.
   - То есть?
   - Сама подумай, как подросток смог бы соорудить дом, да ещё на дереве. У меня нет навыков плотника и даже пилы с топором нигде не припрятано.
   - Точно? - сощурилась, с подозрением заглядывая за его спину. Вдруг всё-таки припрятаны? - Может тебя зовут Джон?
   - И кого же ты вспомнила? Крамера из "Пилы" или Торренса из "Сияния".
   - А ещё топор был у Раскольникова, - парировала, продолжив проверку его знаний. В этот раз зарубежной классики.
   - Тогда можешь расслабиться, я же не брал у тебя деньги под проценты.
   - Ладно, сдаюсь! Экзамен пройден. И всё-таки... откуда здесь дом и как ты узнал о нем?
   - Дом стоит здесь давно. Отец жил в городке неподалеку, а в строительстве лагеря участвовал дед. Дом на дереве был его подарком для папы.
   - Стой. То есть, у тебя есть родители?
   - А с чего ты взяла, что у меня их нет? - он удивлённо вскинулся, словно пытаясь понять, откуда в моей голове зародилась эта странная мысль.
   - Так значит, книжным именем тебя все-таки они наградили?
   Он тут же поймал ход моих мыслей и расхохотался.
   - Ну, уж точно не в детском доме получил.
   - Какое облегчение, - выдохнула, про себя радуясь тому, что семья у парня всё-таки есть.
   Справившись с вызванным моей глупостью приступом веселья, он продолжил:
   - Удивляюсь, что его так никто и не обнаружил. И эта тайна передается из поколения в поколение. В мою первую поездку отец подарил мне карту с отмеченными на ней координатами. Тогда я понятия не имел, какой он готовит сюрприз.
   - Выходит, это твое тайное убежище, - улыбнулась, покачиваясь в удобном кресле, накрытом клетчатым пледом.
   - Теперь нет, - сказал тихо, вдруг приняв серьезный вид. - Я рассказал о нем тебе.
   - Я труп, - весело отозвалась, двумя пальцами изображая крестик над поверхностью губ.
   - Глупости... Ты живая. Настолько, что вокруг тебя все искрится энергией, - продолжал, не изменяя громкости тембра.
   - Показывай, что у тебя тут ещё спрятано от длинноносой публики, - я резво вскочила с кресла, почувствовав, что от этого голоса сердце забилось в темпе аллегро.
   В центре домика расположилась комната, в которой стоял невысокий стол с четырьмя табуретками. У широкого окна, занявшего практически всю противоположную стену - плетенная скамейка.
   - А мебель откуда брали? - поинтересовалась, переводя зачарованный взгляд с густой листвы, виднеющейся в запыленном стекле, на окруженный крошечными подушками мини-диван.
   Господи, как же здесь было уютно.
   - Были тут раньше, видимо, сделаны в то же время, - бросил парень, хлопнув дверью в комнату, с интерьером которой я ещё не успела ознакомиться.
   -Эй, так нечестно, я тоже хочу посмотреть, - возмутилась, направляясь к закрытой двери.
   Схватившись за ручку, начала трясти.
   - Здесь не прибрано, - отозвались с другой стороны.
   - Плевать! - крикнула, не желая отпускать ручку. - Откроешь?
   Дверь потянулась назад вместе со мной.
   - Вообще-то, здесь и так открыто, - выдал Эйс, еле сдерживаясь, чтобы не загоготать.
   Вместо того, чтобы хоть раз толкнуть дверь в сторону комнаты, почти минуту я упорно тянула её на себя. Упорно. Так на меня похоже.
   Увиденное потрясло меня сильнее, чем то, что предстало моему любопытному взгляду раньше. Комната оказалась чем-то средним между спальней и огромным балконом, на котором повсюду лежали густые ветви покрытого зеленью дерева. Справа и слева половина стены была сделана полностью из бревен, стройным вертикальным рядом опиравшихся в потолок, а вторая половина - деревянные массивные перила, между которыми затесались две колонны, вырезанные из того же материала. Напротив - стены не было, точнее, она представляла собой беспорядочный ворох веток и листвы, частично закрывший собой точно такие же, как и по бокам, перила.
   Лучи солнца, пробирались сквозь листву, и мягкий свет падал на Эйса, озаряя его фигуру золотистым сиянием. Как в первую встречу.
   - Ты похож на ангела, - улыбнулась, направившись в его сторону. - Нет, не ангел. Кожа и мышцы, - грустно подытожила, пощупав предплечье.
   - Нравится?
   - Кожа и мышцы? - спросила, стараясь сдержать улыбку.
   - Я про дом, вообще-то, - проворчал, ожидая, видимо, более ярких эмоций.
   - Нууу, - я продолжала дразнить, впав в притворные размышления.
   - Ясно. Значит, идем плавать, - бодро отозвался парень, хватая меня за ладошку.
   - Не так быстро, мальчик!
   Обернувшись на мой сердитый возглас, Эйс как-то странно напрягся, некоторое время концентрируя взгляд в районе моего носа, после чего вплотную приблизился к волосам, отвел в сторону несколько прядей, спрятавших уши, и протянул:
   - Ошибаешься, Кэр... Давно не мальчик.
   Резко двинувшись в сторону, я схватила парня за плечо и, притянув к себе короткостриженую макушку, с силой потянула его за ухо.
   - Ай! - раздалось поблизости.
   - Больше так не делай, - сказала дружелюбным тоном, выхватив из рук парня свободные шорты и майку.
   Он поднял руки в сдающемся жесте и отшатнулся в ту же секунду как я отпустила несчастное ухо.
   - Это мой костюм для плавания? - уточнила с иронией. - Оригинальный способ меня утопить. Ко дну унесет в первую же секунду, пока я буду из него выпутываться.
   - Это мое, между прочим, - сказал, глядя на меня, как на полоумную.
   - А где мой? - бросила вслед исчезнувшему за дверцей шкафа хозяину этих сказочных хором.
   - Лови!
   Схватив полетевшую в меня узкую майку с изображением Тома и Джерри, вытянула вперед другую руку для поимки джинсовой ткани, оказавшейся коротенькими шортами, бывшими когда-то полноценными брюками.
   - Откуда здесь женские шмотки? - спросила, подозрительно взглянув на парня.
   - Майка - моя, привозил несколько лет назад. Перерос пока тусовался в лагере, и оставил тут за ненадобностью.
   Рассмотрев внимательнее, поняла, что действительно - мальчишеская. Или, скорее, универсальная одежда, одинаково подходившая и мальчикам, и девочкам. С джинсами, наверняка, та же история.
   - Шорты - младшей сестры. Она отдыхала тут вместе со мной в прошлом году.
   - Ты не рассказывал о ней.
   - А нужно?
   - Сам как думаешь? Нужно ли рассказывать о семье своим друзьям?
   - Полчаса назад ты считала, что я сирота, - усмехнулся Эйс, упорно продолжая выстраивать вокруг себя непонятный мне ореол тайны.
   - Предпочитаешь, чтобы я и дальше думала так же? - чувство досады, возникшее при мысли, что я навязываю ему свою дружбу острыми коготками царапнуло под ребрами.
   Он схватил два огромных полотенца, бросил мне одно и, проигнорировав мой последний вопрос, помчался к лестнице.
   - Догоняй, Кэрри!
   Настроение было испорчено, и весь путь до озера я молчала, пребывая в состоянии резинового шарика - готова была лопнуть от возмущения при действии малейшего раздражителя.
   Эйс плелся рядом и что-то напевал себе под нос, изредка стреляя в мою сторону пытливым взглядом.
   Перекинутое через плечо полотенце к середине пути оказалось на моей голове. Я делала вид, что прячусь от солнца, на деле же, хотела укрыться от глаз Эйса.
   - Можешь, лицо закрыть, я поведу за ручку, - выдал шутник, попытавшись спустить полотенце с моей головы до подбородка.
   Я отмахнулась, прожгла в нем парочку воображаемых дыр и, заметив кромку берега, перешла на бег.
   Ярдах в пяти от берега отбросила полотенце в сторону и прыгнула в воду. Я была уверена, что глубина в этом месте не больше половины моего роста. Конечно, всегда был риск нарваться на подводные камни. Но я считала, что самое страшное, что меня ждёт - перелом, если воды всё-таки окажется мало, а камней - много. Наивная. Или скорее, злая как черт. Ничем, кроме злости на Эйса, ту свою выходку я объяснить не могу.
   Уже в воде я поняла, что угодила в омут. Первые секунды мне удавалось держаться на поверхности, но, вскоре я почувствовала, что под ногами нет опоры и меня вот-вот накроет с головой. Я успела испуганно вскрикнуть и сделать вдох. В панике я забыла, что делаю хуже, втягивая вместо воздуха воду. Дышать стало невозможно, даже за пределами водной линии. Паника росла, стягивая тело обручем.
   В считанные секунды я перевела себя в разряд будущих покойников, забыв, что где-то на берегу остался человек, который дал мне обещание помочь укротить водную стихию. Теперь мне верилось в это с трудом. Единственное желание, возникшее после того, как свет перед глазами начал постепенно угасать: чтобы это произошло как можно скорее. Невыносимо было и дальше терпеть безумный страх, сковавший мои движения. Спустя некоторое время, показавшиеся мне десятком страшнейших минут в моей жизни, я почувствовала, как под грудью с силой сжались крепкие руки, пытаясь вытянуть тело из воды.
   Свет. Утробный звук недр озера за короткое мгновение сменило щебетание птиц. Густая синева воды, граничившая с беспроглядной чернотой, превратилась в лазурный оттенок раскинувшегося до самого горизонта безоблачного неба.
   Перекинутая через плечо Эйса, я пыталась откашляться, удивляясь, как нахожу для этого силы. Я прижималась лицом к его футболке и мысленно просила прощения за то, что превратила в спасателя против воли.
   Спазмы в груди закончились, я расслабилась и уронила голову, касаясь лицом его лопатки. Парень резво уложил меня на полотенце и прижался ладонями к моему лицу. Я едва разлепила веки, защищаясь от яркого света.
   Страх в его глазах был неподдельным. Я даже на мгновенье забыла о том, из-за чего три минуты назад резвой антилопой приспустила к воде.
   - Кэр?
   Эйс потянулся к шее в попытке прощупать пульс, облегчённо выдохнул и решил для спокойствия проверить дышу ли я. Тут-то мне и пришло в голову припугнуть парня, задержав дыхание.
   Он дотронулся до моего живота, после чего приложился ухом к груди. Сердце стучало все громче: отголоски его симфонии отдавались по всему телу. А моя попытка и дальше сдерживать дыхание только усиливала барабанную дробь за грудиной.
   - Прости, цыпленок, но твоя жизнь для меня сейчас важнее, - выпалил Эйс перед тем как обхватить губами мой рот.
   Я тут же дернулась, в ужасе распахнула глаза и встретилась с таким же испуганным взглядом парня.
   Расстояние между нами в доли секунды выросло до размеров клетчатого одеяла, на которое он уложил меня минуту назад. Я пыталась успокоить пустившееся вскачь сердце, но взгляд против воли упал на губы Эйса, и я неосознанно прикусила свою.
   Подалась вперёд, не зная, зачем это делаю. Эйс повторил за мной, схватил в охапку, прижал к груди и прошептал:
   - Глупышка. Не нужно было мне ничего доказывать. Тем более такими методами... Ты представляешь, что случилось бы, окажись я чуть дальше от берега? Я бы даже не сразу понял, куда ты подевалась.
   Мой взгляд жадно цеплялся за черты, которые впервые удалось рассмотреть с такого близкого расстояния. Пальцы жили своей жизнью: в наглую, не спросив моего мнения, дотронулись до губ Эйса, приоткрытых в попытке поймать драгоценные крупицы воздуха.
   - Уверена, что не пожалеешь? - хмыкнул, снизив голос до еле слышного шепота.
   - Уверена.
   - Сама же назвала меня неземным. Что, если ты права? Ты же не поедешь со мной на Сатурн? Или... может, продолжим просто дружить?
   - Да, катись ты!
   Сопроводив недовольную реплику ощутимым толчком в грудь, я поднялась с пледа и собралась уходить.
   - Кэр, подожди! - раздалось за спиной прежде чем на предплечье опустилась рука. - У нас слишком много причин не делать следующий шаг...
   - Каких же?
   - Тебе по пунктам перечислить?
   - Можно по пунктам!
   - Мы разъедемся по домам через три недели.
   - Да-а, - протянула с сарказмом. - Весомый аргумент.
   - Ты ничего обо мне не знаешь...
   - Ты убийца? Маньяк?
   - Нет.
   - Тогда плевать.
   - Боже, Кэр, ты ещё такая наивная!
   - У тебя есть девушка? - осенившая меня внезапная догадка, заставила резко отскочить.
   - Нет. Я просто не хочу причинять тебе боль.
   - Ну, и ладно, - сказала, сообразив, что все стало походить на домогательство святой невинности. И, как ни странно, безгрешным недотрогой здесь выглядел Эйс, целомудрие которого я ставила под сомнение. - Забудь. Наверное, мозг на секунду отключился, пока я мирилась со своей участью утопленницы. Представь, что ничего не было. Всего хорошего!
   - Подожди! - рука Эйса оказалась на моем плече. Я повернула голову и уронила взгляд на длинные загорелые пальцы. Взгляд продолжал скользить, повторяя движение ладони Эйса. Я успела проводить её лишь до середины ключицы, и потеряла из виду в тот момент, когда пальцы парня порхнули вдоль шеи, задержались на подбородке и приподняли его вверх.
   - Прости... Боюсь, что, если не сделаю этого, жалеть буду сам.
   Внутри разгорался пожар лютого негодования, который не сразу донес до меня смысл его последней фразы.
   Не помню, какой поток слов собиралась выплеснуть, но мои раскрывшиеся в приступе ярости губы были без промедления заглушены другими. Я не пыталась вырваться, хоть на мгновенье в голове промелькнула мысль, что он делает это из жалости.
   Руки сжимали мокрую футболку, от чего по запястьям бежали струйки прохладной воды. Только она дарила мне ощущение реальности, иначе я потеряла бы голову в ту же секунду, когда он поцеловал меня. Совсем не по-детски. Далеко не так, как мой первый в жизни бойфренд, после пятого по счету свидания. Стоит ли говорить, что это свидание было у нас последним?
   Я целовала Эйса, забыв про опыт, возраст, место и время. Сердце стучало набатом от понимания, что только сейчас все кажется правильным. Но я любила его. Так почему же сегодня, с Алексом, я чувствовала то же самое и даже... чуточку больше?
   Потом все шло довольно прозаично. Первая любовь, первое официальное приглашение на свидание. Три недели теплых, искренних (как мне казалось в то время) чувств.
   Он все-таки научил меня плавать, избавив от страха перед водой. Пару раз мы проворачивали нешуточные махинации, помогая мне улизнуть с обязательной утренней зарядки, похода в горы и уборки окружающей территории.
   Мы гуляли, смотрели кино и устраивали пикники каждые несколько дней.
   Но четче всего в памяти отложилась прогулка, устроенная Эйсом в честь одержанной мной победы над водной стихией. Соорудив плот из раскиданных по всему периметру берега бревен и досок, он водрузил на него парус, представлявший огромную футболку, способную вместить в себя три таких же громилы, как сам, и, посадив меня рядом, принялся грести в сторону своего лагеря.
   - Что ты задумал? - улыбнулась, заметив, что парень немного увлекся, катая меня по озеру.
   - Беру тебя в заложники, чтобы воспользоваться преимуществом перед противниками на следующих соревнованиях, демонстрирующих наши интеллектуальные способности.
   - Думаешь, они будут впрягаться за предателя? - хмыкнула, по колено опуская ноги в прозрачную воду.
   - Тогда пусть сидят в сторонке и завидуют, - встретившись со скептическим выражением лица, задумался на пару секунд и продолжил уже менее пафосным тоном, но без тени намека на серьезность. - Заберу тебя жить в ветвистом замке. Забудем на время о существовании вредных 'родственников'.
   Я вздохнула. Вышло печально, даже чересчур. Эйс, приняв мой вздох за проявление усталости, предложил закругляться и отправиться по 'домам'.
   Последний день четырехнедельного пребывания в лагере стал для меня настоящим испытанием.
   Ещё утром, проснувшись раньше вожатых, начинавших стучать в комнаты, давая команду поднимать свои 'ленивые задницы' с кроватей, я вскочила на ноги, посмотрела на часы и поняла, что до нашего с Эйсом расставания осталось чуть больше суток. Без пяти шесть. Завтра в десять за большей частью ребят отправят автобус.
   За драгоценным туловищем своего единственного отпрыска родители решили приехать лично, не дожидаясь встречи в ближайшем аэропорту.
   Спустя час я стояла на утренней линейке и ежеминутно поглядывала на смарт-браслет, расположившейся справа девчонки с лагеря.
   Покончив со всеми традиционными утренними обрядами, бросилась в сторону озера, зная, что по молчаливому договору мы с Эйсом условились провести наш последний день вместе, ни на секунду не расставаясь друг с другом.
   Я знала, что в лагере меня хватятся, и заранее предупредила нескольких девчонок о том, где могу быть и что меня лучше не трогать до вечера.
   Вожатые долго не могли смириться с моими побегами, зная, что ответственность за жизнь отдыхающего подростка лежит на них, но вскоре привыкли и даже стали делать уступки, догадываясь о причине моих частых прогулок в "одиночестве".
   Я в считанные минуты добежала до привычного места наших встреч. Расположившись на камне, Эйс склонил голову к коленям и смотрел в воду. В груди что-то болезненно сжалось, не давая возможности разорвать прочные канаты, стянувшее сердце.
   Я знала, что завтра мне придется вычеркнуть из своей жизни прошедшие недели. Ведь он так и не стал ничего о себе рассказывать, в то же время обрывая малейшие попытки с моей стороны рассказать о себе. Не хотел давать шанс на воссоединение? Но кому? Себе или мне?
   Да, возможно, с кем-то другим мы смогли бы видеться и дальше, обменявшись телефонами и адресами. Электронная почта, социальные сети, да миллион других способов не потерять то, что мы сумели создать за прошедшие дни. Но что-то в его поведении, в задумчивой карамели глаз, полных непонятной мне таинственности и боли, заставляло четко осознавать абсурдность моих мыслей.
   Я существовала для него здесь и сейчас. Завтра, возможно, навсегда сотрусь из его памяти. Понимала, что имей он хоть каплю желания остаться рядом со мной, пусть и не в прямом смысле, а лишь на тонких нитях всемирной паутины, на многогерцовых волнах звука телефонных гудков, он давно исполнил бы ту мою единственную просьбу рассказать хоть немного о своей окутанной тайной жизни, выходящей за пределы лагеря.
   И заранее предвкушая нашу разлуку, я все равно ни секунды не сомневалась в том, что делаю. Это не было попыткой привязать его к себе. Я была слишком юной и слишком влюбленной, чтобы плести сети. До той секунды я и представить не могла, что одежда может быть такой лишней в стремлении почувствовать любимого человека. Так близко, насколько это возможно.
   Небольшой завтрак, устроенный им в полюбившемся доме на дереве.
   Почти все время мы говорили, даже во время еды. Словно встретились после долгой разлуки. А осознание того, что завтра нам предстоит снова расстаться заставляло цепляться за каждое слово, из которого рождалось множество новых историй. Я понимала, что все это из его прошлой жизни. Возможно, жизни настоящей, но для меня там все ещё нет подходящего места.
   Я нашла в себе силы шутить и смеяться... Будто нас не ожидало причинявшее боль уже в те минуты расставание. Неожиданно для себя самой я прервала искрящийся смех и сказала, глядя в сосредоточенные глаза:
   - Мне пора...
   Эйс растерянным взглядом провожал меня к выходу. Я чувствовала, как последний проглоченный кусок тугим комком встал в горле. Но оказалось, что это были гнетущие меня слезы.
   - Кэр! - окликнул, едва я села на пол, одновременно спуская ноги на первую ступеньку веревочной лестницы.
   Я повернулась и встретилась с взглядом, увидеть который уже не надеялась.
  - Даже не поцелуешь... на прощание?
   Кто бы знал, какой болью внутри отозвалось это слово - 'прощание'.
   Я продолжала стойко глотать все больше стягивающие петлю на горле слезы и, исполненная решимости, поднялась навстречу.
   Расстояние между нами сократилось в считанные мгновенья. Я подошла вплотную к Эйсу и опустила ладони ему на грудь.
   - А как, по-твоему, целуют... на прощание? - спросила, думая, что зелень в моих глазах, наверняка, приобрела осенние краски. Разве могло быть иначе, когда листья моего душевного древа опали без шанса распуститься снова?
   И только сейчас, подобравшись совсем близко, к освещенному полуденным солнцем лицу, я заметила отступивший от радужки прозрачный ободок. Но не успела в голове оформиться мысль, как мягкие настойчивые губы в который раз нашли мои, так и оставив интересовавший меня вопрос невысказанным.
   Спустя время, не подлежавшее подсчету, я, наконец, начала осознавать хоть самую малость из происходившего: то, что уже уйму времени лежу на полу, покрытом тонким одеялом, что руки лихорадочно скользят по теперь уже обнаженной поверхности его груди; что губы Эйса, минуту назад занятые моими, крошечными шагами спускаются вниз.
   Я все-таки решилась открыть глаза. Взгляд метнулся к короткому ёжику волос, открытому лбу, загорелой коже лица, губам, которые почти коснулись...
   - Эйс... - выдохнула от пронзивших низ живота ощущений.
  Незнакомых, пугающих, но от того не менее восхитительных.
   То, что произошло потом, спустя пару коротких минут, было неосознанным. Но таким необходимым, до ощутимого спазма в груди, возникшего в тот момент, когда он прекратил бесконечную россыпь следов от своих губ на моей коже и, зарывшись носом в ямку между ключицами, еле слышно простонал с отчаянной болью в голосе. Сердце сжалось так сильно, что я не выдержала пытки и со всей силой, на которую была способна, потянула лицо Эйса вверх, остановила блестящие глаза напротив и произнесла:
   - Люблю...
   И тут же наткнулась на искаженное болью лицо. Он переместил руки мне на плечи, и, прикрыв веки, прижался щекой к виску.
   - Прости меня... - в который раз Эйс просил прощения за то, что вызывало во мне только счастье и благодарность.
   Он потянулся за брошенной на пол футболкой и стал прикрывать мой обнаженный верх. В глазах Эйса я увидела... стыд? Сожаление? Но ведь я ни о чем не жалела. Ни тогда, ни даже сейчас, зная, какую всё-таки тайну он скрывал все это время.
   Ни произнося больше ни слова, он схватил мою блузку, и аккуратно, будто обращаясь с фарфоровой куклой, приподнял меня за плечи. Так же молчаливо продолжил натягивать ткань через голову.
   Только, когда я вновь оказалась у выхода, он окликнул меня, и еле различимым шепотом выдавил просьбу о последнем свидании перед отъездом. Я кивнула, хоть и понимала, что оно только сделает болезненней наше расставание, но что-то в его взгляде, полном молчаливой мольбы, заставило меня согласиться.
   Никаких слез, ноль эмоций. Будучи уверенной, что это не последняя наша встреча, я приберегла всевозможные проявления чувств для утреннего свидания.
   Слова Эйса крутились в голове. Мы расстались, едва солнце показалось в зените. Но я решила не ждать до утра и семь часов раздумий спустя, когда на небе тянулось багровое зарево заката, отправилась к знакомому домику.
   Все отчаянные поступки в моей жизни совершались под действием сиюминутного порыва.
   Пятнадцатилетней дурочке хотелось увидеть предлогом его решения разбежаться без объяснения причин что угодно, кроме этого. Все оказалось таким прозаичным...
   Первое, что попалось на глаза, когда я оказалась внутри спальни - разбросанная повсюду одежда. Майка, джинсы, юбка и... тонкое кружево, натянутое на небольшие чашки топа-бюстгальтера.
   Переметнувшись взглядом от пола, на котором лежала пострадавшая от последствий несдерживаемого пыла своих хозяев одежда, остановилась на светлых локонах, тянувшихся вниз с края кровати. Из-за деревянной спинки показалось запястье, затем второе. Все, что принадлежало девушке, за исключением длинных волос и точеных рук так и осталось скрытым от моих глаз. Да, мне и не понадобилось подходить ближе и заглядывать за деревянную перегородку, чтобы догадаться о том, кому они принадлежали. Лара...
   Браво, Эйс! Из десятка не менее соблазнительных и легкодоступных девиц в своем окружении ты выбрал куклу с самым низким уровнем IQ.
   Странно, но плакать не хотелось совсем. Все тело давила злость, еле сдерживаемая мной в пределах этого 'сказочного замка', на деле оказавшегося обыкновенным борделем для ночных утех подрастающего секс-гиганта. А в голове кружились слабые крупицы понимания, что я сама начала всю эту комедию с искусственными чувствами. Синтетика. Греет, но дышать тяжело. Только мокрые неприятные следы на теле после длительной носки.
   В восемь утра следующего дня, встретив родителей у ворот, я помогла папе погрузить свой скудный багаж и, сев на заднее сидение, облокотилась на мягкую спинку.
   В двадцати ярдах от машины показалась знакомая фигура. Первая мысль - спрятаться. Исчезнуть за тонированными стеклами папиной машины, испариться из жизни Эйса, как постылое воспоминание. Мне не нужны его надуманные, как и все, что с ним связано, оправдания. Но червь обиды требовал последнего слова.
   - Я на минутку, - бросила в ответ на взгляды родителей, удивлённых моему внезапному рвению покинуть машину.
   Он смотрел на меня с улыбкой, держа что-то за спиной. Я усмехнулась представив, что это цветы. Казалось бы, как банально... Но нет. Подарком оказалась книга. "Левая рука тьмы".
   - Мне понадобилась целая ночь, чтобы решиться, - начал без приветствий, протягивая мне увесистый том. - Ты обязательно должна прочитать. А в самом конце, в примечаниях, я оставил для тебя кое-какое послание. Только обещай, что не заглянешь, пока не прочтешь.
   Улыбка на его лице была такой теплой, что сердце привычно удвоило скорость ударов. Но воспоминания прошлого вечера были слишком свежими, чтобы я оказалась обманута его улыбкой.
   Ты лицемер, Эйс! И мне ничего от тебя не нужно.
   - Не загляну, - хмыкнула, скривив губы в полуулыбке. - Зачем мне это? Мне было... весело. Эта дыра и в подмётки не годится тем, местам, где я привыкла проводить лето, но предкам нужно было проучить меня за интрижку со старшеклассником, - протянула тоном капризной нимфетки. - К счастью, ты появился вовремя, Эйс. А книга... знаешь, обычно я читаю их в кратком содержании.
   В довершение импровизации я счастливо улыбнулась, после чего помахала ладошкой и вернулась к родительскому внедорожнику.
   - Друг? - улыбнулась мама, поймав мой взгляд в зеркале заднего вида. - Хорошенький.
   - Правда? Не заметила, - отмахнулась, доставая из рюкзака телефон с наушниками.
   Эйс всё ещё стоял, молча провожая нашу машину взглядом. Я нажала на кнопку и подняла стекло, отделявшее маленькую актрису от настоящей Саманты, которой было совсем не до веселья...
  
  
  
  

Глава 9

  Родственные связи
  
  
   Алекс
   Забавная игрушка.
   В арсенале офисного планктона есть целый легион безделушек, занимающих свободное место на столе. Но этот маятник, состоящий из металлического ободка и подвешенного на тонкой проволоке шара - маленькое исключение из правил: он приносит пользу хотя бы тем, что успокаивает расшатанные за пару последних часов нервы.
  "Оливия. К. Хорнер" гласит стеклянная табличка в лучших традициях киношных начальников.
   Мама позвонила ещё утром, объяснив свое желание непременно увидеться со мной во второй половине дня важным разговором, о сути которого я могу лишь догадываться.
   Но даже предстоящие переговоры волнуют меня и в половину не так как произошедшее полтора часа назад.
   Уже на выезде из ворот университета ко мне прилетело сообщение от Рамирес.
   "М: Сделаешь ей больно - отрежу яйца".
   Снова? Эта парочка частенько стала угрожать мне расправой.
   "А: Наши эксперименты в постели тебя должны волновать в последнюю очередь, Рамирес."
   Я мысленно поржал, представив реакцию Милли на мои непрозрачные намеки. Она весьма быстро узнает, что между мной и Самантой все закончилось в момент её появления в аудитории, но я не буду собой, если не заставлю Рамирес грызть ногти от любопытства.
   Но девушка, вопреки ожиданиям, пожалела свой маникюр и решила позвонить. Как ни странно - мне, а не своей подруге.
   - Так вы сделали это?! В аудитории?! - завизжали на том конце линии.
   - Даже если и так? - усмехнулся, для безопасности отдалив мобильник от уха. - Никто не узнает: мы догадались запереть дверь на ключ. Благодаря кому? Заботливой Милли Рамирес, - протянул, почему-то мысленно упрекнув её за появление в аудитории.
   Именно так и рождаются сплетни.
   - И она... то есть вы, - запинаясь, продолжала выпытывать уж слишком любопытная подруга Саманты. - Обалдеть! Ты, что даже не понял, что она девушка?!
   - Рамирес, конечно, я понял, - хохотнул, не сразу догадавшись, что она имеет в виду. - У парней не бывает таких объемов... сверху.
   - Ну, ты и тормоз! - пораженно воскликнула Милли, заставляя меня чуть ли не ржать в трубку. Пока я действительно не почувствовал себя тормозом, догнав-таки, что она подразумевала под "девушкой".
   - Стоп. Рамирес?
   - У вас же не было ничего, правда? - осторожно уточнила, видимо, догадавшись, что я шутил, но с опозданием допер-таки до смысла её высказывания.
   - Ты серьезно сейчас?!
   Мне понадобилось вырулить к обочине, чтобы избежать затора из плетущихся позади машин.
   - Конечно, нет, придурок! - выпалила собеседница, тут же переходя на истеричные нотки из начала нашего разговора. - А как я должна была проверить, говоришь ли ты правду?!
   - Например, спросить у подруги.
   - Ты первым ответил на сообщение, - пробурчала куда более спокойным голосом.
   И все же её слова не выходят у меня из головы даже после завершения разговора.
   В памяти короткими кадрами проносятся события полуторачасовой давности: я крепко хватаюсь руками за талию Сэм; вытягиваю край свободной сорочки из пояса брюк, чтобы дотронуться кожи; провожу по животу, попутно удивившись тому, что она не просто худенькая, но и вполне сносно следит за своим телом - пресс точно качает. Мои пальцы быстро оказываются на атласной ткани бюстгальтера, задрав ту веселую майку, но так же скоро возвращаются на талию.
   В ней было слишком много странной неловкости вместе с бьющей через край чувственностью. Но в тот момент я свел все к банальной внутренней борьбе. И хочется, и колется?
  Даже получив от ворот поворот, я спокойно признался себе, что согласен на продолжение. Она так явно показывала, что это мог быть лучший секс в её жизни. Как оказалось, он был бы не лучшим, а первым.
   Бл*ть! Я чуть не трахнул девственницу! На учебном столе, в аудитории. И она даже словом не обмолвилась?! Либо у нее реально мозги отшибло от воздержания, либо она хорошая актриса и прекрасно знала, что сможет остановиться.
   Во внезапно нагрянувшие чувства мне верится с трудом. Плакать Ведьма умеет красиво, но сохнуть по местному плейбою ей гордость не позволит.
   От воспоминаний меня отвлекает появившаяся в кабинете Оливия. Звать себя "мамой" она позволяла лет до двенадцати, пока внезапно не поняла, что сын слишком быстро растет, а молодость безвозвратно уходит.
   Тогда же они с отцом впервые заговорили о разводе. Делёжка единственного отпрыска переросла в шоу под стать разделу имущества. Каждый пытался купить меня подороже.
   Регулярные поездки за границу, чуть не обломившие мои планы пройти школьный курс по ускоренной программе. Лучшие репетиторы. Первый автомобиль с личным водителем.
   Не знаю, что заставило их отказаться от идеи с разводом, но, судя по тому, что сейчас мое общение с родителями свелось к минимуму по желанию всех сторон, вряд ли я стал главной причиной. Скорее, замаячили серьезные проблемы в бизнесе, которые решить можно было только совместными усилиями. Ничего их не сближало больше чем деньги.
   Пока они занимались наращиванием своих капиталов, я развлекал себя образованием. Курсы, книги, пособия, тесты, все те же репетиторы.
   Возможно, настигший меня в шестнадцать кошмар и стал причиной, по которой я предпочел учебу куче развлечений иного толка. Один из школьных приятелей влетел на срок за хранение наркоты. Смог бы я избежать такой участи? Устойчивость моей психики на фоне постоянных ссор родителей была под большим вопросом.
   Возможно, Алекс спасла меня?
   В универе мало кто знает, что я получаю второе образование. Людям легче думать, что Алекс Хорнер отстал на два года из-за своей непроходимой тупости. А я не сильно-то и стараюсь доказать всем обратное.
   Учеба на архитектурном была условием финансирования моего первого диплома. Родители до сих пор считают, что желание обучаться программированию после школы было блажью. И даже не в курсе, что иногда я работаю и третий год почти не пользуюсь подаренными ими кредитками.
   - Здравствуй, Алекс, - произносит Оливия сухо, прижимаясь губами к щеке.
   - Привет, мам, - салютую, намеренно растягивая последнее слово.
   Она бросает укоризненный взгляд, словно напоминая, что мы договорились называть друг друга именами. Глупость несусветная.
   - Ты ещё помнишь, что у тебя есть мать?
   Так значит?
   - А ты? Давно вспомнила, что у тебя есть сын?
   - Я звоню тебя три раза в неделю. Ответа дождешься в лучшем случае один раз в две, - неприкрытый упрек в голосе. Как обычно... Каждая встреча, как отмотанная назад сцена набившего оскомину фильма.
   - Последний пропущенный от тебя был дней десять назад. Ты забыла мой номер? - усмехаюсь, поймав удивленный взгляд матери.
   - Десять дней?! Боже, как быстро летит время!
   - А время Оливии Хорнер - деньги, поэтому ближе к делу. По какому поводу встреча?
   - Отец ещё не пытался потянуть тебя в фирму для практики?
   - Зачем? Он же нашел молодое дарование, потеряв надежду на "движение шестеренок в моей голове в нужном направлении".
   - Что ж. Тогда за дело возьмусь я, - улыбается, хитро подмигнув в ответ на выражение обречённости на моем лице. - Займешься приложением для нашей компании? Я помню, какую специальность ты получил два года назад.
   - Слава Богу! Я думал, ты устроишь меня к Остин на полставки, - возвожу руки к потолку в театральном жесте. - Но ты же не думаешь, что для разработки приложения я должен находиться часами в стенах этого офиса?
   - Разве нет? - удивляется то ли искренне, то ли с присущим ей актерским мастерством.
   - Достаточно контракта с указанием пожеланий заказчика и исполнителя.
   - Под пожеланиями исполнителя ты имеешь в виду сумму вознаграждения?
   - Рассчитываешь на скидку?
   - Нет, - включается в разговор, резво меняя заискивающий тон на деловые нотки. - Я хочу видеть твои условия. Сравнить их с другими кандидатами и сделать выбор.
   Я успеваю удивиться. Но вовремя вспоминаю, что Оливия - умелый манипулятор. А это всего лишь не совсем удачная попытка показать, что она ценит мои знания и считает конкурентоспособным.
   Знала бы мама, что тех дурачков, которых она обычно нанимает для работы с сайтом компании, одной левой уделает половина сотрудников нашей небольшой конторы.
   Передо мной появляется ручка и небольшой листок для заметок. Я вывожу сумму, намеренно прибавив к ней лишнюю цифру, и пододвигаю бумажку Оливии.
   - Надеюсь, конечный результат будет стоящим? - усмехается, едва не присвистнув от удивления.
   - А как же кандидаты? Конкурс на место хотя бы приличный? Не топчи мою гордость, мам!
   - Хватит с меня конкурсов. Остин уже затеяла один: в три этапа выбирала себе помощника. И мало мне было участия в судействе, так ещё и собеседование с финалистом провожу я! Видите ли, у Евы форс мажор с поставщиками ткани для новой модели дивана.
   - Остин как всегда головой в работе. Я уже сочувствую её помощнику.
   - Кстати, помощник будет тут в четыре, сможешь лично выразить сочувствие, - замечает, поспешно выводя на бумаге незнакомые цифры. - Это номер нашего специалиста по кадрам. Он предупрежден о контракте, договорись с ним о встрече. Я, конечно, готова заплатить указанную тобой сумму, но советую быть чуть поскромнее. Не хочу, чтобы в компании ходили слухи, что я нашла способ для отмывания денег.
   - Отмывают обычно другими путями.
   - Оливия, - звучит голос секретарши в коллекторе. - К Вам посетитель, назначено на четыре.
   - Пусть войдет, - распоряжается начальница, нажимая на кнопку.
   - Попробую решить вопрос с контрактом сегодня, - говорю, резво поднимаясь с кресла при упоминании о предстоящем собеседовании, - чтобы не мотаться сюда лишний раз.
   - Лишний раз? Алекс, у тебя здесь мать, между прочим, - прилетает вслед, когда я успеваю добраться до отворившейся в ту же секунду двери.
   Первыми в кабинет влетают её волосы. Этот оттенок ни с чем не перепутаешь.
   - Благодарю Вас, Мариса, - приветливо тянет Саманта, глядя в сияющее лицо секретарши матери.
  Поворачивает лицо, скользит взглядом мимо меня, и фокусирует все внимание на будущем боссе.
   - Добрый день, миссис... - о, так она ещё не знает, кто будет её начальником?
   - Хорнер, - улыбается в ответ мама. - Но в нашей компании принято обращаться друг к другу по именам. Можешь звать меня Оливией.
   - Хорнер? - улыбка меркнет, когда девушка обращает-таки внимание на статую, стоявшую у двери, наблюдая забавную картину знакомства.
   Интересно, Оливия сильно удивилась бы, узнай, сколько общего у меня с этой девушкой?
   - Алекс, по поводу сочувствия я пошутила, можешь идти, - предупреждающе качает головой, заметив мое замешательство.
   - Ладно, рад был встрече. Увидимся, ма-ам, - протягиваю, изобразив несвойственную мне приторную улыбку.
   Оливия даже бровью ведет от удивления. Впрочем, следующая моя реплика оставляет без слов ещё и Саманту.
   - Давно не виделись, Сэм.
   Не знаю, чем закончится эта встреча, но настроение Ведьмы явно испорчено пониманием, что я в близком родстве с её будущим боссом.
  
   Сэм
   Очнувшись от воспоминаний, я понимаю, что увязла в пестрящей всеми цветами радуги трясине городских пробок. Не хватало опоздать на собеседование и в первый же день испортить впечатление.
   Без двадцати четыре, а я ещё торчу в самой гуще уличного затора. С силой вдавливая клаксон, скорее для успокоения нервов, чем в ожидании эффекта, кричу на несуществующих виновников образовавшегося на улицах города кошмара.
   К счастью, спустя четверть часа мне удается вырваться из капкана, схватившего колеса моей машины со всех позиций, а ровно в четыре я лечу к входу в двадцатиэтажное здание, в котором располагается офис фирмы 'Corner'.
  Только в лифте вспоминаю, что неделю назад перевела часы на пять минут вперед, чтобы иметь запас времени в таких вот экстренных ситуациях. Пригодилось.
   Улыбчивая девушка на ресепшн подсказывает, где кабинет Евы Остин. Я расплываюсь в благодарной улыбке и собираюсь уже бежать к нужному кабинету, когда девушка вспоминает, что собеседование со мной "вместо Евы должна провести Оливия". При виде вопроса в моем взгляде она уточняет:
   - Она тут самая главная. Биг Босс.
   Круто. Мало того, что я почти опоздала, так ещё и принимать будет генеральный директор?
   У кабинета босса сидит симпатичная женщина с короткой стрижкой, одетая в бежевый костюм и шифоновую блузку фисташкового оттенка.
   - Мисс Макдугал? - суховатый голос и глубокие морщинки в уголках глаз выдают в ней возраст, переваливший за пятый десяток.
   - Точно, - отзываюсь, пытаясь отдышаться.
   - У Оливии посетитель, придется подождать, - говорит женщина, тут же указав на диванчик у входа в приемную.
   - Конечно, ммм... как лучше к вам обращаться?
   - Мариса.
   С минуту она наблюдает за моими пальцами, нервно постукивающими по обивке дивана, ободряюще улыбается, нажимает на кнопку коллектора и напоминает о назначенном собеседовании, назвав босса Оливией.
  Они здесь все друг к другу обращаются по именам?
   - Благодарю Вас, Мариса, - улыбаюсь, открывая двери.
   Знакомые черты лица светловолосой женщины, занимающей стол посреди кабинета, настораживают не сразу. Идеальная укладка, маникюр в нюдовых тонах, мастерски наложенный макияж, который, наверняка, стирает с лица с полдюжины лет. Навскидку я дала бы ей не больше сорока.
   - Добрый день, миссис... - все-таки нужно было спросить у Марисы её фамилию.
   - Хорнер. Но в нашей компании принято обращаться друг к другу по именам. Так что можешь звать меня Оливией.
   - Хорнер?
   Тогда-то я и замечаю знакомую фигуру слева.
  Сердце пропускает удар, словно приготовившись к очередному забегу на длинную дистанцию. Взгляд против воли останавливается на растянутых в полуулыбке губах. Сбежать не удалось. Он достал меня даже здесь. И, чтобы убедиться в своей участи лузера, я дожидаюсь нескольких реплик, которыми обмениваются находившиеся в кабинете собеседники.
   "Мама". Моя начальница - мама Хорнера!
   Господь! Если это шутка, то очень плохая...
   Я делаю вид, что парень, стоящий по левую руку интересует меня не больше окружающей обстановки, но Алекс не ленится афишировать наше знакомство. Надеюсь, Оливия Хорнер не знает, насколько тесным оно стало пару часов назад.
   - Вы знакомы? - удивленно приподнимает брови Оливия, как только за Алексом закрывается дверь.
   - Поверхностно, - нервно улыбаюсь, вспомнив, каким глубоким оно стало пару часов назад. - Учимся на разных факультетах одного курса.
   - Наверно, ты первая за шесть лет однокурсница моего сына, с которой мне удалось познакомиться.
   - Шесть?
   - Это его второе образование.
   То есть, шутки про туповатого "старичка" Хорнера изначально были неактуальны. Дурак оказался гением.
   - Вы можете им гордиться, - лепечу, едва не выдав сарказм в голосе.
   - Что я и делаю, - хитро подмигнув, Оливия улыбается мне одним уголком губ.
   К счастью, женщина быстро переключается от обсуждения нашего с Алексом знакомства на главную цель встречи.
   Мы говорим почти час, взвешивая плюсы и минусы работы в компании. Она прямо указывает на недочеты в моей конкурсной работе, попутно удивившись тому, что я училась рисовать, не прибегая к помощи преподавателей.
  Мы быстро находим общий язык: я даже забываю на время, что передо мной представитель так 'обожаемого' мною семейства.
   - Официально в компании три месяца испытательного срока. Тебе придется многому учиться: умение придумывать и переносить идеи на планшет даже не половина выполняемых нашими дизайнерами обязанностей. Работа с поставщиками и подбор материалов во время стажировки - только присутствии твоего наставника - Евы. Иногда можешь обращаться за помощью к Ною. В конце месяца стажировки - одна полностью самостоятельная работа. На основании оценки трёх таких работ принимается решение.
   - Когда могу приступить?
   - С понедельника. Выходные плавающие - зависят от сроков сдачи проекта. Обычно все успевают освободить для себя воскресенье, а самые шустрые умудряются брать ещё один выходной на неделе. Впрочем, в наш век современных технологий, опытные сотрудники иногда работают из дома.
   Я мысленно представляю себя матёрым профессионалом, работающим в обнимку с планшетом на кровати, обсуждаю с боссом ещё пару вопросов и собираюсь домой.
   После вчерашних гонок я уделила на сон всего четыре часа.
   Вежливо попрощавшись с секретаршей Оливии, я плетусь к лифту. Полностью истощенная насыщенным на события днем, с трудом нажимаю на кнопку, всматриваясь в боковую панель с мигающими номерами этажей.
  За спиной слышатся шаги. Я оборачиваюсь и усталость как рукой снимает, когда перед глазами появляется знакомое лицо. К счастью, Хорнер, делает вид, что перед ним стоит человек-невидимка.
   Створки лифта бесшумно разъезжаются в стороны. Некоторое время мы стоим неподвижно, молча уступая друг другу. Никто из нас сдаваться не собирается. Молчание продолжается: мы вступаем в негласное соревнование на выдержку.
   Проходит пятнадцать секунд, прежде чем лифт, взбунтовавшись, закрывает дыери перед носом упрямых пассажиров. Рука Хорнера летит вперед, придерживая створки, но сам он так и продолжает изображать из себя столб.
   - Прошу, - кивает, соизволив, наконец, снизойти до короткой реплики.
   - Ты так любезен, - киваю, с натянутой улыбкой забираясь в лифт.
   Молчаливый полет на первый этаж продолжается ровно до половины пути. Тишину прорезает насмешливый голос:
   - Так и будешь делать вид, что ничего не случилось?
   - Ты что-то сказал? - интересуюсь, сделав вид, что до сих пор была увлечена разглядыванием серебристой панели с синими кнопками.
   - У фирмы "Phonak" отличные слуховые аппараты.
   - В стоматологии за углом делают классные импланты, - парирую, намекая на то, что его красивым зубам явно становится тесно в ограниченном пространстве шибко разговорчивого рта.
   - Я-то решил, что у тебя все натуральное. Часто там зависаешь?
   - Не чаще, чем ты у парикмахера. Правда же, седину в твоём возрасте уже не скроешь.
   - Хватит завидовать моему возрасту, Ведьма.
   Толпа сотрудников одного из расположенных в здании офисов заполняет лифт на седьмом этаже. Я незаметно выдыхаю, радуясь тому, что, мы, наконец, не одни в этой движущейся коробке.
   Уже в фойе первого этажа я ускоряю шаг, отрываясь от медленно бредущего к выходу Хорнера. Но черт меня дёргает обернуться и с улыбкой произнести:
   - Я ещё не знакома с твоей сестричкой. Такое досадное упущение... Думаю, будет правильно, если я тоже передам ей привет, - и тут же, стирая улыбку с лица, отрубаю: - Через брата.
   Помнится, я жаловалась на нечитаемость люциферовых мыслей по взгляду.
   Наконец-то лёд треснул. Искры разгорелись. И в адовом пламени бешеных глаз я черным по белому читаю: " Только попробуй."
  
  
  
  

Глава 10

  Черное и белое
  
  
  Сэм
   Ненавижу понедельники, и вряд ли найдется хоть процент населения планеты, который бы со мной не согласился.
   Встреча с Хорнером у входа в лекционный зал обходится без жертв.
   Я приготовилась к красноречивым взглядам со стороны люциферовых Церберов, но, видимо, Алекс не успел рассказать приятелям о своём приключении.
  Мы с одногруппницами стоим у окна и обсуждаем проект, который предстоит подготовить для участия в конференции. Неподалеку - кучка студентов с группы Алекса, а чуть подальше от основной массы стоит "фантастическая четверка".
  Хорнер делает вид, что не замечает моего присутствия. Редкие встречи отточенных до безупречной остроты взглядов не меняют выражения на его лице. Ноль эмоций.
   За три минуты до звонка в конце коридора появляется фигура Милагрос. Я оставляю погрузившихся в обсуждение девчонок и иду навстречу подруге.
   Милли молча смотрит на меня, затем на Алекса и, нагнувшись к самому уху, шепчет:
   - Он с тебя глаз не сводит. Конечно, когда ты не смотришь. А так как ты упорно пытаешься этого не делать, он напропалую пользуется возможностью. Ведь я говорила тогда, на танцах: вам нужно выпустить пар. Ну, и? Надеюсь, вы вдоволь покусали друг друга и, наконец, успокоитесь?
   Мне приходится прочистить горло при мысли о том поцелуе. Милли не так-то и далека от истины: у меня до сих пор губа побаливает.
   - Боюсь, что это только начало, - хмыкаю, не пытаясь скрыть обреченность в голосе, - Через пару часов после случившегося в аудитории мы умудрились в очередной раз пульнуть друг в друга из водяных пистолетов. Образно, конечно же, - даже я начинаю понимать, что наши стычки все больше напоминают детские игры. - Мы слишком разные, чтобы ужиться в одном помещении.
   - Видно, в школе ты не любила химию. Да, вы же наглядное пособие по изучению ионных связей. Катион - Сэм. Анион - Алекс.
   - Боже, Милли, - закатываю глаза, на секунду вспомнив, что химия действительно была не самым любимым мною предметом. - Зато я помню, что результатом такой связи может быть вещество, способное уничтожить все живое.
   - Окей. Тогда вспомним немного китайской философии. Символ мужского и женского начала. Круг, разделенный на две части - Инь и Ян. Дополняющие друг друга противоположности, в каждой из которой есть частичка собственной темной или светлой стороны. Две души в одном теле. Два тела - одно целое. Кстати, согласно этой концепции, победа в таком противостоянии невозможна. У вас есть только один шанс обрести гармонию.
   Шепот возле уха становится ещё тише, что заставляет меня насторожиться. Оказывается, не зря.
   - Какой же?
   - Слиться воедино, - хохотнув, подруга легонько толкает меня в плечо. - Ну, в этом вы, ребята, почти преуспели.
   - Ничего ты не понимаешь. Это была операция по уничтожению одной из сотни белых рубашек Хорнера.
   - Вот оно что! Видимо, ему такой способ понравился, - заключает Милли, кивая при этом в сторону Алекса, - Рубашка-то снова белая.
   Взгляд подруги падает на чёрное худи, которым я решила спастись от прохлады сентябрьского утра, и я тут же улавливаю ход её мыслей.
   Инь - Ян?
  
   ***
   Мы с Евой Остин познакомились ещё в начале лета, когда я получила результаты четвертого этапа конкурса.
   Ева лично награждала финалистов и, кстати, именно тогда я впервые узнала, что стажировка в "Corner" - это главный приз, о котором не знал никто из конкурсантов вплоть до финала.
   - Ого! Ты уже тут?
   Смотрю на часы, не меньше Евы удивившись своему раннему появлению.
   - Нас отпустили с третьей пары, у профессора выступление на телевидении.
   - Здорово, мне как раз нужна помощь с сортировкой эскизов. Тут ещё и Брентон подкинул своих тряпок "по старой дружбе". Будто я что-то в этом соображаю. Попробуй заставь меня отличить втачной рукав от реглана.
   - Кое в чем я разбираюсь: посещала факультатив по истории костюма на втором курсе.
   - Я бы спала на каждой паре. Историю "люблю" почти так же, как костюмы, - кривится Ева, бросая мне в руки пропуск с фотографией. - Оливия просила передать, теперь тебе тоже открыт доступ туда, где не ступала нога простого смертного.
   - Даже в кабинет босса? - удивляюсь, вспомнив, что считыватель для магнитной карты видела еще в субботу.
   - Нет, там карта не работает. После нескольких блокировок двери у Оливии чуть не развилась легкая форма клаустрофобии.
   - Надеюсь, это у вас не частое явление. Не уверена, что смогу сохранять спокойствие будучи запертой в четырех стенах на высоте восемнадцати этажей.
   - Редкое. "Повезло" с этим только Оливии.
   Остин встает из-за стола и направляется ко мне со стопкой эскизов.
  Короткие русые завитки её кудрявых волос забавно подпрыгивают при каждом шаге. Россыпь веснушек, серые глаза и открытая улыбка. Такие люди даже осень рядом с собой превращают в лето.
   - Найди пять отличий, - мне на стол опускаются эскизы трех кресел-трансформеров. - Даю подсказку: искать нужно внутри. Внешне они братья-близнецы. Кстати, почему ты выбрала интерьер? Я видела твои рисунки в Фэйсбуке. Там ведь все из головы? В том числе и костюмы.
   - Я ничего не выбирала. Моя специальность - графический дизайн. С таким же успехом я могла пойти иллюстратором в издательство, - пожимаю плечами, тут же приступив к изучению чертежей. - В выпускном классе я фанатела по азиатским комиксам и даже пыталась нарисовать собственную мангу.
   - И?
   - Не срослось с сюжетом, - прыскаю при воспоминаниях о своем неудачном опыте мангаки, - Меня чуть не заклевали собственные фанаты.
   - То есть ты пока в поисках себя?
   - Возможно.
   - Если захочешь переметнуться к Ною, я пойму, - тянет с напускной грустью в голосе, - Он крутой художник, но, к сожалению, давно не видит себя в интерьере. Его мечтой всегда был бренд одежды под собственным именем. А у тебя будет больше перспектив и возможностей роста. При особой сноровке место правой руки замаячит в ближайшие пару месяцев.
   - Не думаю, что наши с Ноем представления о моде совпадают, - замечаю, вспомнив реакцию знакомых на мои наряды в редкие дни затяжной меланхолии, когда мне бывает совершенно плевать на то, как все это сочетается.
   Мы немного колдуем над заброшенным в долгий ящик проектом кухни в прованском стиле, для которого Ева с энтузиазмом принимает на вооружение пару моих идей.
  Иногда для того, чтобы дело двинулось с мертвой точки, действительно нужна свежая голова. Моя в этом случае оказывается кстати. Накатившее на меня вдохновение выливается в эскиз симпатичного дивана небесно-голубого цвета, при виде которого Ева разве что не визжит от восторга:
   - И мой любимый механизм-трансформер со второй картинки. Сэм, такими темпами, твоя стажировка завершится через месяц!
   К концу рабочего дня в кабинет, к которому я успела привыкнуть за пару проведенных здесь часов, входит молодой, чуть старше тридцати лет, мужчина в облепившей рельефное тело футболке и рваных джинсах. Чуть выступающая на лице щетина, растрепанные светло-каштановые волосы - ничего не выдает в нем типичного модельера. Либо мои представления о том, как выглядят мужчины - дизайнеры слишком стереотипны.
   - Слышал, у тебя появился стажер, - протягивает мужчина, пробежавшись оценивающим взглядом по моей толстовке с закатанными рукавами и простым серым джинсам. Если вспомнить, что на голове у меня подобие конского хвоста, а лицо с утра успело "познакомиться" только с тушью, представляю, какой мышью я выгляжу в его глазах. - Симпатичная, но над стилем я бы поработал.
   - Драные штаны и футболка в облипку сейчас считается стилем? - усмехается Ева, не отрывая взгляд от чертежей.
   - Я же не на показе. Работа для меня что дом - хожу в чем придется, сама знаешь.
   - Знаю, - вздыхает Остин, - Лучше, чем хотелось бы.
   Я не успеваю скрыть любопытство: Брентон ловит удивление в моем взгляде и поясняет:
   - Я был ее соседом долгих два года, пока пытался освоиться после переезда. А еще раньше мы были хорошими школьными приятелями. Ева считала, что я гей, а я не торопился её в этом разубеждать.
   - Пока я не застукала тебя со своей сестрой!
   - Избавьте меня от подробностей, - взмаливаюсь, чувствуя, что вот-вот стану свидетелем почти семейных разборок.
  Но Брентон быстро сворачивает тему, перемещая фокус беседы на меня.
   - Лив отправила мне твое резюме. Выходит, ты не только в интерьере разбираешься? Мне бы тоже не помешали лишние руки.
   - Обойдешься. Разберись со своими стажерами для начала, - отрезает Ева.
   - Ты невозможная. Впрочем, ничего не меняется, - возмущается и тут же возвращается ко мне, добавляя: - Ладно, я еще подумаю, как переманить тебя на свою сторону.
   С чего такое внимание?
   Он исчезает за дверью так же неожиданно, как появился. Ева откладывает в сторону папку с чертежами и, избавившись от очков, интересуется:
   - И каковы шансы?
   - Шансы? - переспрашиваю, не сразу догадавшись, о чем идет речь.
   - У Брентона, - поясняет, принявшись расставлять бумаги по ящикам, - У меня иммунитет на его смазливую мордашку, но большинство молоденьких девочек в компании с радостью согласились бы на работу под его началом.
   - В том-то и дело, что я работать пришла, - равнодушно пожимаю плечами.
   - Мне нравится твой настрой.
  
   После четырех насыщенных рабочих дней, в пятницу я быстро справляюсь с задачами, и прошу у Евы отпустить меня пораньше.
   - Без проблем: ты и так пару раз появлялась тут раньше времени. Считай, что свою недельную норму часов ты отработала. Жду в понедельник.
   - А как же... Оливия говорила, что субботы здесь тоже рабочие, по крайней мере, для стажеров.
   - Я еду завтра в командировку. Без наставника тебе здесь делать нечего, - машет рукой в сторону выхода, словно подначивая меня поскорее уносить отсюда ноги. И мне не нужно намекать дважды.
   Все-таки с Евой я вытянула счастливый билет.
   Три часа сна и разрывающий перепонки будильник: угораздило же уснуть в наушниках... Порывшись в ворохе одежды, я едва не хватаю женский спортивный костюм, но вспоминаю, что собираюсь на гонки в теле мужчины, и открываю другую половину шкафа.
   Типичная спальня семейной пары. Взгляд падает на комод с зеркалом: одинокий флакон мужской туалетной воды среди дюжины тюбиков моей косметики.
   Интересно, мой будущий муж будет таким же аскетом в плане средств для ухода?
   - Будущий муж, - горько усмехаюсь собственным мыслям. - Потрясающий оптимизм, Саманта.
  
   ***
   Знакомый Ягуар стоит у входа в круглосуточный супермаркет в паре кварталов от привычного места проведения гонок. Рядом - светловолосая девушка в спортивной форме, точно повторяющей оттенок машины. Алекс. Чересчур спокойная для той, кто опаздывает, она болтает по телефону и отмеряет шаги вокруг автомобиля.
   Нажимаю на тормозную педаль неподалеку от продолжающей увлеченно чесать языком Александры и выхожу навстречу.
  Она сразу меня замечает, неодобрительно фыркает и поворачивается к стеклянной двери.
   - Я поняла, Курт, в следующую субботу, - чеканит перед тем, как отключиться.
   - Проблемы? - спрашиваю, догадавшись, почему она так спокойна.
   - Да. С копами. В районе сменился шериф, Курт так и не нашел способ к нему подступиться. Гонку перенесли на следующую субботу, возможно, будут менять трассу.
   - В финале?!
   - Вот именно.
   - С гонкой-то все понятно. А здесь ты что забыла? - интересуюсь, кивая в сторону магазина.
   - Средство от комаров. Есть тут один, навязчивый до исступления.
   - Чеснок не пробовала? Говорят, хорошо помогает в борьбе с кровососами.
   - Спасибо за совет, - подмигивает, перед тем как скрыться за прозрачным стеклом.
   Я ныряю следом. В животе призывно урчит, одновременно напоминая и о Сахаре, в которую превратилось горло.
   - Возьми и мне чашку! Схожу за сэндвичами, - бросаю пристроившейся возле кофейного автомата Александре.
   Не слишком богатый выбор для перекуса, и, судя по датам на этикетках, еда тут не первой свежести. Хватаю с полки самые безобидные на вид сэндвичи с индейкой в надежде, что Алекс не окажется вегетарианкой. На случай разыгравшегося во время еды аппетита, беру ещё и пару стаканов острой тайской лапши. Где-то у входа здесь был термопот.
   Я рискую подойти к ней только благодаря второй кружке на столике. Она злится, вне сомнений, но по крайней мере, не собирается меня убивать за прошлую субботу. Или кофе - это завлекающий маневр?
  Кофе не слишком горячий, и мы довольно быстро управляемся с небольшими стаканчиками. Сэндвичи так и лежат нетронутыми. Я открываю один и протягиваю Александре.
   - Поешь. У тебя такой взгляд, будто третий день на диете.
   - Может, дело не в еде?
   - А в чем? В напитках? Ты мне до сих пор тот коктейль простить не можешь? - возмущаюсь, попытавшись отвлечь от главной причины её злости.
   - После коктейля были руки на заднице.
   - Это были не мои руки!
   - Ну, да, про "офигенную задницу" я уже слышала, однако, она не помешала тебе поцеловать меня после гонок!
   Нет. Избежать щекотливой темы не получилось. Надеяться на обратное было глупо.
   - Это был выброс адреналина. Сам не понимаю, как все произошло.
   - Не понимаешь? Ты же поставил условие, что в случае выигрыша я буду должна тебе поцелуй. Но поцелуй в щеку, Макдугал! Тебе показать, где находятся щеки?
   - Ладно, признаю. Виноват. Я подозревал, что тебе нравятся девушки, а тут ещё девчонки подтвердили. И я...
   - Хотел проверить? Ну, и как? Убедился, надеюсь?
   Значит, правда? Я стараюсь не замечать, как тело пронзает укол разочарования. Пожимаю плечами и с безупречным равнодушием в голосе выдаю:
   - Не то что бы я хорошо в этом разбираюсь... Но целовалась ты охотно.
   - Я что делала?!
   - Ещё кофе?
   - Повтори, что ты сказал? - громко шипит вдогонку.
   - Паршиво, говорю, целуешься.
   - А, по-моему, ты использовал другое слово.
   - Тебе послышалось.
   - Надеюсь.
  
  
   Алекс
   Я быстро управился с сэндвичем, которым Макдугал пытался задобрить озлобленную фурию Алексу Хорнер. Но чашка кофе и перекус - не единственная цель моего визита в круглосуточный магазин.
   Полуночный покупатель в лице Александры заставляет кассиршу с неохотой подавить ладонью зевок и натянуто улыбнуться в приветствии. Она кивает на ряд тележек, бесконечной очередью расположенных у камер хранения. Её желание поспать объяснимо: кроме нас с Сэмом и крепкого охранника у входа здесь нет ни души. Да, и я бы давно вернулся домой, если бы не требование экономки закупиться средствами для уборки.
   Мисс Гордон отлично справляется со своими обязанностями, посещая мою квартиру два, а иногда и три раза в неделю. Но главная ценность пятидесятилетней женщины, рекомендованной мне агентством ещё в первые дни после переезда в собственную квартиру - отсутствие привычки совать нос не в свое дело.
   Особо любопытным не давала бы покоя одна только половина моего шкафа. Ей же было плевать, есть у меня девушка, или в свободное время я увлекаюсь ночными разгулами в женском образе.
  Но, как и у всякого идеального человека, у мисс Гордон есть одна странная особенность. Она ни за что не возьмётся за уборку, пока в доме не будут все принадлежности, необходимые для работы. И ей так же безразлично, хорошо ли в этом разбирается заказчик. В конце концов, от собственного незнания страдать приходится только мне.
   Стоит ли говорить, что в первое свое посещение она великодушно составила список покупок, взяла сумму как за полноценную уборку квартиры и удалилась, махнув напоследок перед моим носом распечаткой электронного договора об оказании услуг.
   Курсируя в направлении стеллажей с необходимой бытовой химией, я останавливаюсь возле полки со средствами для мытья пола. Картина с посетителем, штурмующим отдел бытовой химии в первом часу ночи, и так выглядит странно. Счастье, что я делаю это хотя бы не в более привычном для себя теле.
   Я забрасываю в тележку бутыль с бледно-синей жидкостью, швабру-трансформер и освежитель, попутно вспоминая, что ещё из памятного списка закончилось либо пришло в негодное состояние.
   Салфетки. Таблетки для посудомоечной машины. Стиральный порошок и кондиционер. Им что нужно было закончиться одновременно?
   - Хозяюшка года, - хмыкает появившийся за спиной Макдугал.
   - Ты ещё здесь?
   - Конечно. От меня спасет только чеснок, забыла?
   - Я ещё не добралась до продуктового отдела.
   Там-то я могу позволить себе расслабиться: готовит мисс Гордон редко, но удивительным образом может состряпать что-нибудь съедобное даже из тех скудных припасов, что иногда появляются в моем холодильнике. Впрочем, готовить я могу и сам, если нахожу на это время.
   У полок с продуктами я долго выбираю между тремя видами мяса, когда подозрительный скрип за спиной отвлекает меня от мыслей.
   - Мясом меня не напугаешь. Только чеснок. Только хардкор.
   - Вот же пристал! Ты на что-то надеешься? - спрашиваю, выбрав-таки кроваво-красные стейки со светло-желтыми прожилками. - Новость о моих предпочтениях тебя не напугала?
   - Может, я хочу простой дружбы?
   - Тогда... Знаешь, что, подружка, - улыбаюсь, разглядывая сделанные покупки, - Я забыла кое-что в отделе бытовой химии. Не сгоняешь?
   - За чем?
   - За тампонами.
   - Тебе какие? - спрашивает, ни на секунду не удивившись моей просьбе.
   - Да, любые, - бросаю вслед удаляющейся фигуре.
   Видимо, "офигенный зад" в свое время вил из этого парня веревки.
   - Ты живёшь с родителями или с братом? - доносится сразу за звуком прилетевшей в тележку упаковки средств женской гигиены.
   - Тебе-то что за дело? В гости приглашать не собираюсь, знаешь ли.
   - А если я приглашу? Поедешь? Приставать не буду.
   Ага. Слышали уже.
   - Исчезни. Как назло, нигде не вижу чеснок.
   - Я серьезно, Алекс. Это не дом, не квартира и даже не гостиница. Хочу показать тебе одно классное место. Обычно оно многолюдное, но я давно не был там ночью, поэтому не уверен, что мы встретим так необходимую для твоего чувства безопасности толпу.
   Не знаю, почему я ему верю. Надеюсь, что в этот раз мой кулак вовремя окажется на его лице при повторной попытке исследовать сексуальные предпочтения Александры? Устал и потерял желание спорить? Или мой порыв послать его к черту пал перед банальным женским любопытством "сестры"?
   Прежде чем согласиться, я страхуюсь, предупреждая возможное повторение эпизода в машине.
   - На всякий случай, напомню: у меня очень заботливый брат. И он никогда не ограничивает себя в методах, когда дело касается ответа обидчикам его сестры.
   На мгновение зелёные глаза вспыхивают, словно выпуская наружу затаившегося внутри Макдугала зверя.
   - Давай договоримся. Приветы друг другу впредь передавать в вежливой форме. Для этого необязательно использовать руки, - сухо отзывается Сэм, поправляя капюшон спортивной куртки.
   - Согласна. Показывай свое классное место.
  
   Сэм
  
   Гавань встречает нас огнями десятка пришвартованных к причалу суден: небольшие лодки, катера, парусные яхты и теплоходы. Здесь до сих пор ходят люди, среди которых едва ли нашлась бы хоть четверть из местного населения. Это место всегда привлекало туристов.
   Алекс смиренно плетется за моей машиной и изредка привлекает внимание раздраженно сигналя. Ещё бы, Сэм обещал показать ей что-то особенное, а привез в место паломничества сотни приезжих зевак.
   Миновав облагороженную часть набережной, я проезжаю ещё полторы мили и останавливаюсь у груды нагроможденных камней. Работы тут ещё ведутся, правда, с переменным успехом. Помнится, полгода назад, когда я впервые пришла сюда, высота каменной горки была такой же.
   - И что же тут классного? - ворчит Алекс, выбираясь из машины.
   - Мы только приехали. Тут ещё пройтись в сторону берега.
   Алекс выдыхает, обхватив себя обеими руками, и мчится вперёд.
   - Хоть бы предупредил, что будет холодно!
   В багажнике Ауди лежит пара одеял: я планировала добраться сюда ещё до того, как планы на гонку обломились.
   Алекс быстро добегает в точности до нужного места и садится на корточки, крепче сжав вокруг себя руки.
   - Держи.
   Одеяло падает ей на плечи. Девушка поднимает удивлённые глаза и благодарно улыбается.
   Иногда и эти осколки айсберга становятся похожими на глаза обычного человека.
   - Единственное место в городе, где можно любоваться водой в отсутствии людей.
   - А говорил, что обычно тут многолюдно. Ау! Где все?
   - Ну, толпа была. Просто мы проехали мимо, - пожимаю плечами, снимая с себя вину одним жестом.
   - Любишь смотреть на воду?
   - Она меня успокаивает. Частенько помогает упорядочить мысли.
   - Про мысли - в точку.
   - До шестнадцати я даже плавать не умел. Мне оставалось только смотреть, - улыбаюсь, возвращаясь к воспоминаниям пятилетней давности. - Полгода назад, когда мы переехали в Бостон, я в первую же ночь отправился на поиски подходящего места. Даже катер арендовал, чтобы уединиться. Но оказалось, что и в воде уединение - непозволительная роскошь.
   Словно в подтверждение моих слов в тридцати ярдах от нас, с разницей в несколько секунд, проносится тройка катамаранов.
   - Сегодня тебе тоже захотелось упорядочить мысли?
   - Скорее разобраться в себе: чего я хочу, что чувствую. Кем себя вижу...
   - А я-то тебе зачем?
   - Не хотелось ехать одному. Как обычно. И вдруг у тебя тоже есть вопросы, на которые можно найти ответы именно здесь?
   - Как обычно? Даже с сестрой здесь не бывал?
   - Ни разу. Но так и быть: можешь показать это место брату.
   - Какое великодушие, - отзывается Алекс, удобнее кутаясь в теплое одеяло.
   Мы улыбаемся друг другу и молча переводим взгляды на водную гладь.
   Все так же мимо проплывают суда, оставляя за собой хвосты белоснежной пены. Горящие огнями сотен ламп высотки на противоположном берегу отражаются в воде, приобретая причудливые формы.
   - Гляди, - шепчу, стараясь сохранить воцарившуюся атмосферу спокойствия и тишины. - Если смотреть с этого ракурса, отражение той высотки напоминает светлую часть круга Инь-Ян, а неоновая вывеска ресторана в водной глади смотрится как круг внутри темной части.
   - Не знала, что в воде городского канала есть мужское и женское начало. По мне так почти любое философское учение придумано бездельниками для оправдания своей лени.
   - Может, не так это и глупо... - протягиваю задумчиво, вспомнив слова Милли. Что, если в них действительно есть смысл?
   - Человек, вбирающий в себя мужское и женское начало? Это, как если бы внутри тебя жила девушка. Интересно, какой бы она была?
   - Такой как Сэм, - выдаю с уверенностью, не задумываясь над ответом. Откуда ей знать, что это правда? Ни одному нормальному человеку и в голову не придет, что Сэм и есть моя "Инь".
   - А мой "Ян" был бы похож на Алекса? - она выдавливает из себя улыбку, тут же обращаясь взглядом к воде.
   - Думаешь, твоя вторая сторона была бы копией Алекса? Иногда мне кажется, что Вы совсем разные, - но ведь в этом и есть смысл.
   - Тебе-то откуда знать? Ты даже не видел его ни разу! - едва не ловит меня на очевидном. Ни разу не видел, но знаю не хуже, чем её.
   - Мне хватило того, что я о нем слышал.
   Вновь тишина. Я стелю второе одеяло на землю и усаживаю замерзающую девушку. Сажусь рядом и незаметно пододвигаюсь ближе. Подозреваю, что Алекс только претворяется, что ничего не видит.
   - Прости, - в этот раз тишину прерывает она.
   - За что?
   - За поцелуй Алекса с твоей сестрой.
   - Ты-то тут каким боком? - я отмахиваюсь, вспоминая, что Сэм с охотой участвовала в этом спектакле.
   - Он сделал это из-за меня. Из-за моей обиды и мелочного желания поквитаться. А в итоге... - оборвавший фразу всхлип заставляет меня дернуться. Я поворачиваю её к себе, кладу ладони на плечи, не испугавшись возможной защитной реакции.
   - Почему тебя это волнует? Мы с сестрой как-нибудь разберемся. В конечном итоге, они с Алексом решат этот вопрос между собой! Плакать из-за такой мелочи?!
   Где-то слышится едва уловимый голос Саманты: "Это что ты назвал мелочью, придурок?"
   Интересно, давно, мы перешли в стадию раздвоения личности? И пора ли обращаться за помощью к психиатру?
   - Я пыталась понять, почему решила оторваться на ней. Наверно, это банальная зависть. Здоровым отношениям брата и сестры. Отношениям, которых у меня никогда не будет.
   Она всхлипывает, стирая с лица нескончаемые соленые потоки.
   Все остальное происходит неосознанно. Мои ладони устремляются к лицу Алекс, попутно стирая дорожки на щеках. Притянув раздираемое слезами тело к своему, я принимаюсь поглаживать спину девушки, теснее прижимая к груди. Она и не думает вырываться, со злостью кричать и раздавать пощечины.
   В какой-то момент, тонкие руки окутывают мое тело удивительно живым, объемным теплом. Она потихоньку успокаивается, поднимает голову и шепчет:
   - Спасибо...
   - Я задам вопрос. Можешь не отвечать, если не хочешь.
   Это странно. Я недолюбливаю Хорнера, но даже это не оправдывает мои подозрения. Все же, последняя фраза Алекс тревожной кнопкой мигает в моей голове.
  "Отношениям, которых у меня никогда не будет."
   - Что не так с вашими отношениями? Он... видит в тебе... не только сестру?
   Расширенные в изумлении глаза и звонкий искренний смех девушки не оставляют сомнений в нелепости моих домыслов.
   - Алекс, конечно, тот ещё кобель, но не извращенец. Все намного проще: мы слишком разные, хоть внешне - одно лицо, и непохожесть характеров портит жизнь нам обоим.
   Она вытирает лицо уголком наброшенного на плечи одеяла, щурится, вглядываясь в мое лицо, и, вероятно, сообразив, в чьих руках уютно устроилась, резко дергается назад, вырываясь из объятий.
   - Ну и как? Нашел ответы на свои вопросы?
   Мои руки обречённо повисают в воздухе, лишившись тепла хрупкого тела.
   - Нашел.
   - Тогда пойдем обратно, одеяло не помогает.
   Поборов сумасшедший порыв догнать замерзшую девушку и вновь обхватить её руками, я наклоняюсь за одеялом и двигаюсь следом.
   Кажется, я только что переступил грань между спортивным и вполне реальным интересом.
  Кто-нибудь! Отмотайте назад, хотя бы часа на два! А лучше на две с половиной недели, пока мы ещё не были знакомы...
  
  
   Алекс
   Я вхожу в квартиру и хлопаю дверью. Ключи ударяются о поверхность винтажной полки для обуви, которая смотрится здесь почти так же чужеродно, как отражение в зеркале. Блондинка с большими серо-голубыми глазами, небольшим ртом и в меру пухлыми губами, чистой кожей без единого изъяна.
  Сколько же девушек мечтают о такой внешности? И сколько мужчин хотели бы, чтобы это лицо и тело оказалось в их постели. Десятки, сотни, тысячи?
  Но я бы отдал многое, чтобы никогда его не видеть.
   В голове крутятся отрывки нашего с Сэмом разговора, и я морщусь при воспоминаниях о слезах Александры. Не думал, что есть хоть один шанс заставить меня заплакать.
   Невыносимая боль, обида от чувства несправедливости - какие бы ощущения меня не одолевали, я всегда находил в себе силы стиснуть зубы, проглотить подступающий к горлу ком и двигаться вперёд.
   Тогда чем вызвана слабость, которую я позволил Алекс сегодня?
   Начинаю забывать о том, кто я? Отключаюсь от собственных мыслей, уступая тому голосу, что стал появляться в моей голове? Я почти смирился, с тем, что превращаюсь в девушку по ночам, но раздвоение личности, если это действительно оно, - слишком большая проблема, которая лишит меня возможности все контролировать.
   Безупречно сыгранная партия в трагикомедии длиной в семь с половиной лет. Моих талантов лицедея хватило ненадолго. До каких пор продлится эта игра?
  Ты сдаешься, Хорнер. Сам не понял, как начал потихоньку мириться со своей участью.
   Но ведь каких-то пару недель назад все шло по привычному сценарию, пока не появился Макдугал и женская сущность во мне неожиданно пробудилась. А теперь что? Требует отдельной жизни? Ведь по-другому эти слезы и пылкие объятья с утешителем века не объяснить.
   Как он сказал? Инь и Ян? И кто из нас светлое, кто - темное?
  Смотря правде в глаза, во мне всегда были две эти стороны. Добро и зло без привязки к половой принадлежности.
  Лет до шестнадцати, вопреки даже болезненному для меня недоразводу родителей, я скрывал внутри темную сторону, лишь иногда позволяя своим демонам вырваться наружу. Светлый ангел, которого метким выстрелом уничтожила ночь после моего дня рождения. Крылья пали, тело покрылось густой черной сажей, от которой за все эти семь с половиной лет я смог избавиться лишь однажды, на очень короткое время...
   Возможно, Алекс появилась в моей жизни, чтобы я, наконец, начал слушать себя, а не внутренних ангелов-демонов?
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"