Я зла?! Кто сказал такую чушь?! Я просто вне себя от бешенства! Кто вообще позволили ему распоряжаться мной, как своей собственностью, и уносить меня с поля боя? А?! Что за мужской произвол?!
- Отпусти меня, мужлан необразованный! Мне нужно обратно! Хватит меня снова позорить!- лупя кулаком по спине Арсалтана, пытаюсь достучаться и до внутреннего содержимого - совести.
- Ну уж нет, воинственная моя, в третий раз ты от меня уже точно не уйдёшь,- отринув все мои восклицания, сказала моя головная боль.- Я тебе так скажу: теперь из дворца ни ногой, ни мечом даже не рыпнешься.
- Ага, раскатал губу,- закатила я глаза к потолку.
Подожди как, к какому это такому потолку? А почему это потолок движется?..
- Ты куда меня тащишь, варвар дремучий?! А ну поставь там, где взял! Поставь сейчас же! Или я за себя не отвечаю!
- Вы все девушки такие шумные?- скривился, как от назойливого жужжания, этот султан.
Когда я вышел из портала, то увидел лишь спину султана и голову Катрин, удаляющихся в соседнем ответвлении коридора. Ну и хорошо, пусть лучше пока ничего не знают. Незачем шумиху преждевременно поднимать, это не к чему.
Вокруг меня толпился выживший отряд. Слава Богам, уцелело больше половины народа. Грязные, раненые, уставшие, но живые. Быстренько сгруппировавшись в небольшие кучки по шесть-восемь человек, они стремительно покидали коридор. Не берусь точно утверждать, но, похоже, что Вадим перекинул нас в личный дворец султана.
Вскоре остался я один. Нервы были напряжены до предела. Вадим сказал, что они скоро вернутся. В памяти всплыла картина окровавленного тела Насти. Да, брат прав, без него она бы долго не продержалась. Раны для регенерации стали бы тянуть магическую энергию из всех резервов и выпили бы её до самого дна, потянув и жизненно важные силы.
Ожидание стало затягиваться. Я даже стал переживать, всё ли там в порядке. В Вадиме я не сомневаюсь. Он хоть и не бессмертный ещё, но убить его это практически невыполнимая задача. Тьма его убережёт даже в глубине Ада. Но вот груз в лице Насти меня беспокоит. Я понимаю, что бросить он её не мог, но без неё он бы был уже здесь.
Боги, как я вообще могу о таком даже представлять. Нет, Настю нужно спасти любой ценой, это даже не обсуждается.
Я снял запачканную в крови куртку. При оценке её теперешнего состояния, вывод напрашивался сам собой: подлежит утилизации. Но не успел расстелить её на полу для того, чтоб сесть на неё, как в воздухе вспыхнул яркий свет портала.
Из портала вышел брат, прижимая, как фарфоровую куклу, к себе девушку. Я тут же подскочил к ним, помогая аккуратно уложить её на куртку. Они оба с ног до головы измазаны в крови.
- Что с ней произошло?- спросил я у взбешенного Вадима, убирая руки подальше от неё.
- Не знаю. Но виновные уже наказаны,- на меня обернулись два чёрных глаза, на поверхности которых плескалась смерть. Меня аж передёрнуло от такого зрелища. В последний раз таким Вадим был во времена своего безумия. Да и сейчас он не сильно далёк от этого состояния.
- Успокойся,- тряхнув брата за плечо, естественно, на свой страх и риск, ободряюще сказал я.- С ней всё будет хорошо?- спросил я, глядя на стиснутые скулы.
- Мне очень сложно сдерживать энергию. Если я её сейчас отпущу, Настю разорвет на части,- практически не разжимая губ, ответил он.
Да-а-а, прочие объяснения - излишни. И так понятно, он делает всё, что в его силах, чтоб спасти её.
Я решил не вмешиваться. Всё равно ничем толковым помочь не смогу, только мешать буду. Поэтому я сел в некотором отдалении от них и стал наблюдать. Вадим изменился. Очень изменился. Не знаю даже в какую сторону: положительную или нет. Он стал менее жестоким. Хотя, наверное, это только к этой девчонке. С другими он бы не церемонился. Прикончил бы, чтоб не мучились, если ни в чём не виновны, и делов-то. А тут даже жизнь спасает. Вроде бы в народе это любовью называют. Я скептически хмыкнул: мне-то откуда знать, что такое любовь, а что - нет. Не, бабушкины сказки это всё.
Дальше по коридору послышались голоса и быстрые шаги нескольких человек. Я ради того чтоб узреть того, кто пришёл даже привстал немного. Ничего интересного. Это оказались Катрин и Арсалтан.
- Что вы здесь до сих пор сид...- девушка запнулась на полуслове, вытаращив глаза на еле дышащую Настю и склонившегося над ней брата.- Что они с ней сделали?! Скорее-скорее! Нужно перенести её в покои! Немедленно! Лекаря сюда!
Она бросилась к лежащему телу и стала вытирать кровь, вперемешку с пылью, с её лица. На крики Катрин сбежались слуги, а вскоре подоспел и лекарь.
Настю водрузили на носилки и унесли в комнаты для гостей. Вадим не отставал не на шаг, не отпуская её руки. Если он отпустит её руку, подпитка энергией оборвётся, и ей уже ничто не поможет...
***
Папа смотрел на меня укоризненным взглядом, недовольно сложив руки на груди. Допрыгалась, называется. Я как бы не умерла, но и живой меня не назовёшь. Душа моя сейчас привязана к телу тонкой ниточкой магической энергии, которую я чётко вижу привязанной к моей руке.
- Анастасия, ты ничего не хочешь мне рассказать?- бия вокруг хвостом, что выражало крайнюю степень взбешености, прожигал меня насквозь взглядом папа.
- А что ты хочешь услышать?- натянуто "мило" улыбнувшись, спросила я папочку.
- Вообще я хотел бы услышать, что у тебя всё хорошо, ты сидишь дома и вышиваешь крестиком,- меня аж в озноб бросило от одной мысли о вышивании крестиком (надоело, сил моих больше нет).- Но судя по сложившимся обстоятельствам, я бы хотел услышать, какого чёрта ты не занимаешься этим, а стоишь передо мной?!
- Ну-у-у, понимаешь...- быстро пыталась сообразить, что такого бы сейчас ответить.
- Я не желаю этого понимать,- нахмурился папа.- Ты понимаешь, что Смерть - это не игрушка? Ладно, можешь мне ничего не рассказывать, мне и так всё известно. Маме я ничего говорить не буду, но пообещай мне, что не будешь больше попадать в такие ситуации.
- Постараюсь,- чувствуя себя нашкодившим ребёнком, кем я, в общем-то, и являюсь, буркнула я.
- Эх, ты,- вздохнул более расслабленно папа.- Вся в меня пошла!- гордо улыбнулся родитель.
- Ты на меня уже не сердишься?- улыбаясь в ответ, поинтересовалась я у него.
- Как я на тебя вообще могу обижаться.
Папа крепко обнял, целуя в макушку. Он вообще классный у меня. Помню, как в школе мне все подруги завидовали из-за папы. Тогда я думала, что из-за того, что он такой добрый, внимательный ко мне, а уже сейчас я понимаю, что именно служило причиной зависти. Этот идеал женских мечтаний мог наповал сразить своей улыбкой любое женское сердце. Но их страсть к высокому, красивому, голубоглазому блондину сразу же тушилась моей мамочкой - не менее эффектной блондинкой (чит. фурией). Боги, вы не представляете, как тяжело живётся, когда вся семейка поголовно блондины.
Мои родители выглядят максимум лет на тридцать, больше им не дашь. На самом деле маме уже за пятьдесят, а папе так вообще - больше двухсот. Но вернусь я к папе. Его, кстати, зовут Александр Бесовской. Когда на земле была Вторая мировая война, папа был одним из унтер-офицеров армии СС. Да-да, именно бесы были командующими фашистскими силами. А кто ещё? Людям такое нельзя было доверить. Но вскоре решили, что пора сворачивать эту акцию. Война закончилась, бесы вернулись в Ад. Но те, кто руководил войсками, были уже непригодны для сидячей работы. Поэтому было решение создать из них тайных агентов, выполняющих самые сложные задания Адской Канцелярии.
Ах, да, форму они тоже оставили. Если вы увидите, хотя это и невозможно, человека в униформе времен Третьего Рейха, знайте - это тайный агент Адской Канцелярии на спец-задании.
- Настенька, когда очнёшься, поблагодари мальчика,- отстраняясь, сказал папа.
- Какого мальчика?- с подозрением покосилась на отца.
- Не, ну здрасте, он ей жизнь спасает, сил уже вбухал прилично, а она ещё спрашивает: "Какого мальчика?". Темноволосый такой, Вадимом зовут.
Я с офигением уставилась на папу. Он это серьёзно? Вадим мне жизнь спасает? Просто не верится. Даже ж проверить нельзя сплю ли я. Так, пора возвращаться...
***
Самой непосильной задачей, оказалось, заставить себя пошевелить хотя бы пальцем. Сил на это не было абсолютно, а желудок скрутило в тугой узел. Но я всё-таки дёрнула одним пальцем. Рядом что-то или кто-то зашуршало. Ко лбу дотронулись чем-то холодным и влажным, от чего немного полегчало. Глаза стали реагировать на горящий свет за закрытыми веками. С огромным усилием я их приподняла. В глаза ударил мягкий свет льющихся из окна лучей солнца.
Переведя взгляд ниже, я увидела сидящего около моей кровати мужчину, который крепко удерживал мою руку. Он спал. Я дотронулась второй рукой до его немного отросших волос, ощущая, как она трясётся от недомогания. Погладив его по жёстким чёрным волосам, я с теплотой смотрела на него. Жаль, что я не могу увидеть его лица, ведь оно развёрнуто в другую сторону от меня. С папиных слов, это ему я обязана жизнью.
С глаза выкатилась слезинка. От осознания, до чего довела моя глупость, стало дико горько. Вдруг, и я не почувствовала волос под своей рукой. Зато теперь на меня смотрели яркие шоколадные глаза, в обрамлении чёрных кругов.
- Тише-тише,- обеспокоенно, спросонья, заговорил Вадим.- Что у тебя болит, золотце? Не плачь...
- Прости меня!- зарыдала я в два ручья, бросаясь на шею мужчине. Откуда только у меня такие силы взялись.- Это я, дура, во всём виновата!- заливая мужчине плечо слезами, прорыдала я.
- Тише, ты ни в чём не виновата,- поглаживая рукой по моим волосам, шептал Вадим.- Здесь нет твоей вины. Просто глупое стечение обстоятельств.
Но я-то знаю, что это я виновата. Это я сбежала от него, это я спровоцировала амазонок, это я сама себя ранила. Я!
- Нет, не ты. Не забывай, малышка, что я твои мысли читать умею,- улыбнулся мне в волосы Вадим.- Здесь виноват только я.
Я удивлённо отстранилась от него. Не вижу я его вины, вот и всё.
- Нет, это я вас заставил идти за иглой. Так что это полностью моя вина.
Влажными от слёз глазами я смотрела на него. Глаза, губы, нос, подбородок, скулы, лоб - всё казалось таким родным. Собравшись с духом, я шепнула:
- Спасибо тебе, что спас.
Глядя друг другу в глаза, мы стали медленно сближаться. Его завораживающие шоколадные глаза неумолимо приближались. Казалось, что время замерло, а мы всё равно движемся с ужасающе медленной скоростью. Вадим начал склоняться к моим губам, а я даже не думала воспротивиться. Лишь немного прикрыла веки. Я уже чувствовала его тёплое дыхание на своём лице и...
- Настя! Какое счастье!
Мы отшатнулись друг от друга на разные стороны кровати. Попытавшись сделать вид, что ничего только что не произошло, я обернулась на радостный голос Катрин, искренне ей улыбнувшись. Я старалась не поддаваться желанию обернуться на царевича.
- Вот только пару минут назад заходила приложить компресс, а ты была без сознания. Боги, какое счастье, что ты очнулась!- подбегая ко мне, тут же заключила меня в объятья Катька.- Мы уже стали терять всякую надежду...
- А сколько я была без сознания?- решила уточнить я, а то меня гложут смутные подозрения.
- Целых две недели!- эмоционально ответила Катя.- Представляешь: две недели! Скажу тебе по секрету: Вадим всё это время не отходил от тебя ни на шаг,- последнее предложение она прошептала мне в ухо.
Побледнев от волнения, я всё-таки обернулась на мужчину. Он сидел на том же месте, всё так же глядя пылающим взором на меня. Вот откуда у него такие большие синяки под глазами. Я сжала его руку. Но произошло то, чего я в этот момент вовсе не ожидала. Он резко встал на ноги и так же резко вышел из комнаты, гупнув дверью на прощанье.
- Не обращай внимания,- хмуро глядя ему вслед, погладила меня по плечу Катька, видя, что мои глаза наполняются слезами.- Тебе нельзя сейчас волноваться. Оставайся пока лучше в постели, я прикажу принести тебе что-нибудь поесть.
- Да, спасибо,- опустив глаза, поблагодарила я подругу. Она вышла, на ходу выкрикивая чьи-то имена.
Это хорошо, что она не стала у меня ничего расспрашивать. Я сейчас не в том состоянии, чтоб рассказывать о случившемся. И что это только было? Скоро не только ему с братом понадобится мой знакомый невропатолог, но и мне самой.
Мне кажется, что если я сейчас не наполню свой организм калориями, истерики не избежать. Боги, чем я могла только что вызвать такую реакцию? Чем? Тут же припомнился несостоявшийся поцелуй. И эмоции нахлынули, как цунами.
Спустя пять минут я уплетала за обе щёки нечто похожее на овсянку, обильно поливая это всё слезами.