Лаадикайнен Яна : другие произведения.

Автофреферат Реконструкция Предтекста При Инициальной Ретардации Художественного Дискурса

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

  

На правах рукописи

УДК 802.0-73

  
  
  
  
  
  
  
  

ШИЛИНА Татьяна Вячеславовна

РЕКОНСТРУКЦИЯ ПРЕДТЕКСТА ПРИ ИНИЦИАЛЬНОЙ РЕТАРДАЦИИ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ДИСКУРСА

Специальность 10.02.04 - германские языки

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Санкт-Петербург

2004

Работа выполнена на кафедре английской филологии

Российского государственного педагогического университета имени

А.И. Герцена

  
  
   Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор
   Никитин Михаил Васильевич
  
   Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор
   Казакова Тамара Анатольевна
  
   кандидат филологических наук, доцент
   Филимонова Галина Ивановна
  
  
   Ведущая организация: Лингвистический факультет
   Санкт-Петербургского государственного
   университета экономики и финансов
  
  
   Защита состоится "18" февраля 2003 г. в 15.00 часов на заседании диссертационного Совета Д212.199.05 Российского государственного педагогического университета имени А.И. Герцена по адресу: 191186, Санкт-Петербург, наб. р. Мойки, д.48, корп. 14, ауд.314.
  
  
  
  
  
   С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке Российского государственного педагогического университета имени А.И. Герцена
  
  
  
   Автореферат разослан "___" декабря 2003 г.
  
  
   Ученый секретарь
   диссертационного совета
   кандидат филологических наук, профессор А.Г. Гурочкина
  
   Реферируемая работа посвящена исследованию параметра инициальности и особенностей его реализации в современном художественном дискурсе с позиций активно развивающихся в настоящее время подходов в современной лингвистике - когнитивного и коммуникативно-прагматического. В диссертации анализируются механизмы создания наиболее характерного для современного художественного дискурса вида инициальности - так называемой "инициальной ретардации", то есть "замедленного" или "необычного" начала ("начала с середины", "начала с конца"), а также проводится аналитическое и прогностическое описание тактических шагов реципиента по восстановлению (реконструкции) пропущенной в начальной позиции информации.
   Актуальность настоящей работы заключается в следующем. Изменения в области глобальных концептуальных положений, обусловленные развитием когнитивной и коммуникативно-прагматической парадигм, настоятельно требуют пересмотра шлейфа следующих за ними явлений менее масштабного уровня. В частности такого подхода требует параметр инициальности, значимый для изучения природы любого дискурса. Анализ истории вопроса, касающегося проблем инициальности, показывает, что в этом отношении наблюдается разброс мнений, эклектичность заявленных классификаций инициальных структур и их оснований, учет одних факторов при игнорировании или преуменьшении роли других. "Полипарадигмальность" современной лингвистики позволяет решить эти проблемы, так как предоставляет возможность рассмотреть многие вопросы во взаимовлиянии разнообразных связей. Особенно актуальным представляется изучение особенностей необычного оформления текстовых инициальных структур и анализ восприятия реципиентом такого рода построений, что в итоге способствует более полному пониманию специфики современного художественного дискурса.
   Предметом исследования является комплексное явление инициальной ретардации (ИР) ("затянутое", "отсроченное" начало). В качестве объекта рассмотрения выступает современный художественный дискурс (СХД), материалом являются рассказы современных англо-американских писателей.
   Теоретической основой работы послужили следующие концепции и положения: теория интродуктивности Н.Д. Арутюновой; сравнительная концепция соотношения понятий хронотопа и топохроноса М.В. Никитина; философский аспект функционирования начала (Е. Said); замечания о специфике текстовых инициальных структур (J. Backus); предтексты в понимании М.В. Никитина, Н.Д. Арутюновой, М.Л. Макарова, С.И. Гиндина и др.
   Основная цель настоящего исследования заключается в изучении и описании проблем инициальности с точки зрения современных подходов в лингвистике, а также в выяснении степени и особенностей влияния инициальных элементов на процессы порождения и восприятия дискурса. Поставленная цель обусловила решение следующих задач:
  -- изучить специфические характеристики СХД;
  -- обосновать применение когнитивно-прагматического методологического аппарата по отношению к анализу дискурса в целом, а также к параметру инициальности в частности;
  -- определить предтекстовую область в художественном дискурсе как центр иррадиации различных пресуппозиций;
  -- отделить последовательно явления интродуктивности и инициальности исходя из учета глубинных и поверхностных структур языковых выражений;
  -- обосновать лингвистический статус явления ИР, систематизировать языковые маркеры выражения "инципита" (инициальные структуры, в наиболее приближенном виде отражающие представления о типичной экспозиции) и повышенной степени ИР в поверхностных структурах;
  -- построить фреймовую модель экспозиции с точки зрения глубинного уровня;
  -- проследить специфику реконструктивных тактик реципиента при восприятии дискурса с ИР и восстановлению предтекстового зияния;
  -- провести лингвистический эксперимент для последовательной проверки сделанных выводов.
   В работе использовалась комплексная методика исследования, комбинирующая традиционные методы и более современные, возникшие со становлением когнитивно-прагматической парадигмы: ретроспективный анализ лингвистической и другой релевантной литературы, контекстуально-семантический, лингвостилистический анализ, элементы синхронического и диахронического сопоставления, опрос информантов, а также фреймовый анализ.
   Научная новизна работы обусловлена тем, что здесь предпринимается попытка решить вопросы инициальности в рамках иных подходов, нежели это делалось ранее. Подход к инициальности осуществляется в свете дискурсивного анализа текста с позиций "когнитивно-коммуникативной версии когнитивизма" (Е.С. Кубрякова). В исследовании также впервые осуществляется комплексное научное описание "нетрадиционного" оформления инициальных структур в дискурсе. В целом эта проблема до сих пор не была предметом отдельного и обстоятельного анализа, а высказанные в этом отношении замечания носили разрозненный характер. Введение для обозначения этого явления термина "инициальная ретардация" позволяет проследить специфику использования данного приема продуцентом, а также особенности реконструкции возникающего при этом маркированного предтекстового пропуска реципиентом.
   На защиту выносятся следующие положения:
   1. Инициальность и интродуктивность как сущностные текстовые параметры, имеющие в своей основе единую логическую схему проспекции в противоположность ретроспективности конца, соотносятся с одним и тем же референтом - начальной структурой текста. При этом инициальность отражает субстанциональные, формальные характеристики начала, в то время как интродуктивность обеспечивает содержательные свойства этого концепта.
   2. Инициальная ретардация входит в общую систему ретардационных текстовых приемов и актуализирует задержку информации в поверхностном выражении, которая по семантическим показателям относится к "интродуктивно-экспозитивным значениям". Использование приема ИР приводит к созданию маркированного предтекстового пропуска в самом начале смысловой цепи.
   3. В когнитивном плане ИР является одним из наиболее эффективных в плане реструктуризации текста конструктивных приемов, при котором задействуются механизмы усечения, редукции, транспозиции и модификации. В прагматическом аспекте ИР можно рассматривать как вид коммуникативной стратегии, нарушающей установленные принципы коммуникативного поведения.
   4. Лингвистические маркеры, обеспечивающие специфику модифицированного (замедленного) ввода при ИР, могут быть охарактеризованы как "второпорядковые" средства, использующиеся в нестандартной для себя позиции. Сюда относятся: 1) личные местоимения; 2) определенный артикль; 3) указательные местоимения; 4) инициальное употребление диалогических реплик; 5) локально-темпоральные наречия; 6) усилительные частицы; 7) порядковые числительные; 8) "пропущенные" или "незаполненные" валентности; 9) автосемантичные импликативные средства. Функционирование приема ИР осуществляется благодаря работе ряда взаимосвязанных механизмов, таких как анафорика, синсемантия, кореферентность, манипуляция семантикой языкового знака, дейксис, паратаксис, партитивность и т.д.
   5. Техника реконструкции предполагает соблюдение трех основных условий: наличие пропуска, восстановление по имеющимся опорам (поверхностным и глубинным), осуществляющееся при подключении механизма инференции. При реконструкции предтекста условию пропуска удовлетворяет сам предтекст как область невыраженных импликаций; в виде опор выступают текстовая прогрессия и наличие в ней экспозитивно-интродуктивных элементов (в виде эксплицитно представленных блоков и импликативных построений) и фреймовая структура типичной экспозиции. Восстановление предтекста происходит на основании процесса инференции.
   6. В качестве основных слотов и терминалов фрейма типичной экспозиции выделяются: - задействованные актанты: терминалы "протагонист" (производитель коллизионного действия) и "второстепенные персонажи" (одушевленные определители); - синхронный хронотоп ("передний план"); - ретроспективный хронотоп ("задний план"). Синхронный и ретроспективный хронотоп имеют подтерминалы локатива и темпоратива. Локатив, в свою очередь, имеет подтерминал "неодушевленные фоновые определители". В ретроспективном хронотопе также выделяется подтерминал "предпосылочные действия".
   Теоретическая значимость исследования заключается в расширении и уточнении теории дискурса в проблемах, связанных с параметром инициальности, а также обосновании явления ИР как специфической черты СХД. Основные положения и выводы, содержащиеся в диссертации, могут быть использованы при дальнейшем развитии теории инициальности в целом. Практическая значимость работы может быть усмотрена в разработке комплексного подхода к специфике "нетрадиционного" оформления начальных структур в художественном дискурсе (на основании анализа абсолютных зачинов современных рассказов), а также исследовании тактических шагов реципиента по реконструкции предтекста (исходя из данных, полученных в ходе лингвистического эксперимента). Проведенный лингвистический эксперимент вносит также определенный вклад и в разработку проблем психолингвистики.
   Рекомендации к использованию. Результаты исследования могут быть использованы в курсах лингвистики текста, стилистики, спецкурсах по теории дискурса, а также в практике преподавания английского языка. Проанализированный материал, отражающий способы создания приема ИР с помощью разнообразных лингвистических средств, может также найти применение в учебном процессе.
   Апробация. Основные положения и выводы диссертации были изложены в сообщениях и докладах автора на "Герценовских чтениях" РГПУ им А.И. Герцена, а также аспирантских семинарах (2002 г., 2003 г.). По теме исследования опубликовано пять печатных работ.
   Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав (с отдельными выводами по каждой), заключения, библиографии, списка источников и двух приложений. В приложении 1 приводятся примеры, иллюстрирующие разнообразие инициальных структур в плане их представленности различными лингвистическими маркерами. Приложение 2 содержит материалы, отражающие ход проведенного лингвистического эксперимента.
  

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

  
   В Главе I "Современный художественный дискурс в свете когнитивно-прагматической парадигмы" излагаются методологические и теоретические предпосылки исследования и обосновывается использование когнитивно-прагматического аппарата для анализа художественного дискурса.
   В первом параграфе "Современный художественный дискурс: делимитация объекта исследования" определяются границы и характеристики СХД как источника анализируемого материала. СХД обязан своим возникновением и развитием в основном влиянию общих концептуальных положений течений модернизма и постмодернизма и не раз был объектом рассмотрения, но пока еще исследован недостаточно. В настоящей работе внимание фокусируется на двух его особенностях. Одна из них увязана с когнитивным подходом к дискурсу, другая - с коммуникативно-прагматическим. Первая черта связана с особой "монтажностью" построения СХД, порой граничащей с "деструкцией". Используя разнообразные конструктивные приемы, автор намеренно нарушает логику причинно-следственных зависимостей и традиционную связность повествования, подчиняя дискурс каузальной интерпретации событий в соответствии со своим замыслом. Вторая особенность заключается в том, что автор мало заботится о легковоспринимаемости порождаемого дискурса для реципиента, в связи с чем имеют место систематические "обманы" читателя, манипуляция его сознанием, зашифровывание и упрятывание смысловых пластов.
   Второй параграф "Когнитивная парадигма исследований дискурса" посвящен рассмотрению особенностей анализа СХД с точки зрения когнитивного подхода. Возможности применения различного рода ментальных моделей к исследованию художественного дискурса прослеживаются здесь на основании сравнительной концепции о хронотопе и топохроносе М.В. Никитина. Главный акцент в данной теории делается на принципе учета иерархии ментальных миров, а также различении поверхностного значения и глубинного смысла при анализе языковых явлений. Иерархизация ментальных миров предполагает, что существует непреложный действительный мир, а также целый ряд ментальных миров, отраженных или сконструированных сознанием. Здесь выделяется первичный базисный ментальный мир, представляющий собой отражение действительного мира, а также прочие вторичные ментальные миры, которые являются по сути мнимыми мирами. Базисный ментальный мир подчиняется ряду закономерностей, которые осознаются как его норма. Равным образом осознаются намеренные нарушения этих норм в мнимых мирах сознания. Таким образом наличествующие в базисном ментальном мире определенные объективные картины и модели преобразуются в ситуации художественного дискурса в субъективно-выраженные представления сообразно условиям, целям и задачам коммуникации. Если отдельно взятые художественные тексты практикуют лишь отклонения от различных моделей ментального мира, то СХД характеризуется порой прямыми нарушениями того, что фиксировано сознанием как вероятностная норма действительного мира.
   Третий параграф "Коммуникативно-прагматическая парадигма исследований дискурса" делится на две части: "Художественный дискурс как коммуникативный акт" и "Предтекст как область иррадиации пресуппозиций". Здесь рассматривается возможность трактовки художественного дискурса как специфического коммуникативного акта, а также затрагиваются вопросы, касающиеся предтекстовой области.
   Для успеха коммуникации необходимо, чтобы общающиеся стороны обладали примерно одинаковым набором некоторых презумпций или пресуппозиций, которые обеспечивают некий когнитивный фонд "общего знания". В ситуации с художественным дискурсом проблема "совместного", "разделенного" знания обладает известной спецификой, так как в этом отношении он несколько отличается от любого другого коммуникативного акта. Очень часто при описании художественного дискурса применяют термин "бесситуативность". Поэтому вопрос в большей степени касается того, что и сколько реципиент склонен принять на веру и какова его предрасположенность к восприятию определенным образом заданной информации. Это означает, что по отношению к художественному дискурсу разница в фонде предварительных знаний неизбежна. Однако продуцент может контролировать процесс восполнения этой разницы: использовать такие средства в поверхностном выражении, которые в определенной степени подчиняются правилам первоначального введения объекта в рассмотрение, или же те, что напрямую нарушают их. Так, используя определенные языковые средства, чаще всего в нестандартной для них позиции, автор сигнализирует реципиенту о своем предположении, что тот в состоянии найти в своей памяти заявленный концепт, который якобы является частью их совместного знания. Пресуппозиции, на которые автор в данном случае предлагает опереться читателю, оказываются квази-пресуппозициями или "ложными" пресуппозициями. Подобное описание создает наличие "квази-общего" знания автора и читателя, иллюзию знакомства с описываемой ситуацией и продолжения рассказа. Интенциональность подобного действия свидетельствует о том, что оно является особой коммуникативной стратегией со стороны продуцента и основано на обмане, манипуляции сознанием реципиента. Последнему ничего не остается, как обратиться за выяснением предварительных условий, приведших к такому положению дел, к зоне пост-текста за неимением этой информации в предтексте.
   Изучение разнообразного рода источников позволило выделить четыре макропонимания термина "предтекст": 1) предтекст в плане контекстуальной обусловленности, как предшествующий некоторому высказыванию цельнооформленный значимый отрезок речи; 2) предтекст как совокупность разного рода текстовых комплексов, предваряющих повествование (заглавие, эпиграф, посвящение и т.д.); 3) предтекст с точки зрения понятий интертекстуальности и интермедиальности; 4) предтекст как совокупность предзаданных схем, предварительных знаний, определяющих в целом коммуникативный фон определенного рода высказывания или целого текста: а) с точки зрения порождения; б) с точки зрения восприятия.
   В настоящем исследовании предтекст понимается как некая субстанциональная гипостазируемая сущность, которая активизируется в процессе ментальных действий реципиента при непосредственном взаимодействии с контекстом. В ситуации с художественным текстом предтекстовая область включает как нормативные пресуппозиции "in re" (то есть "на деле"), так и квази-пресуппозиции. Анализ особенностей функционирования предтекстовой области, представляющей собой предварительные условия реализации сообщения, подготавливает необходимую почву для обсуждения проблем, связанных с инициальностью.
   Глава II "Инициальность как сущностная характеристика художественного дискурса" посвящена описанию основных теоретических положений, на которых строилось изучение проблем инициальности в лингвистике и смежных науках.
   В первом параграфе "Интерпретация инициальности в современной лингвистике" предпринимается попытка преодолеть терминологический разброс в понятиях, относящихся к широкому кругу вопросов, охватываемому инициальностью. Начало считается особо значимым в любом виде деятельности, поэтому его выбор и организация так важны для реализации самой деятельности в целом. Важность начала заключается в том, что граница, отделяющая субъект от того, что было ранее, обозначает изменение, переход в новое состояние и требует ориентации в новых условиях. По отношению к иерархизации ментальных миров начало знаменует собой переход к новой рефлексии, являясь своеобразным связующим мостом между ментальными мирами сознания. С точки зрения поверхностного и глубинного уровней начало является рубежом, отделяющим говорящего от мира неизвестного, природа которого является вероятностной; "мира, который пока еще не принадлежит актуализируемому потоку речи и в силу этого представляет собой не больше чем возможность, а может оказаться и ошибкой" (E.Said). Начальная позиция обладает имманентно присущим ей свойством маргинальности. Устанавливая рубеж, начало является элементом общепринятой рефлексии, основанной на представлении о дискретности, секвенциональности мира и цикличности человеческой деятельности. В художественном дискурсе начало своеобразно выполняет присущую ему функцию делимитации, устанавливая границу между реальным и вымышленным, и является особой областью перехода к представлению кардинально отличной по эпистемологическим параметрам художественной картины мира, новой рефлексии. Изучение проблем инициальности является особо значимым в плане выявления особенностей СХД, в частности, двух его указанных выше черт: демонтажа и нарушения коммуникативных прав адресата.
   Второй параграф "Инициальные структуры: проблемы определения и делимитации" посвящен обсуждению обширного терминологического ряда, относящегося к описанию инициальных структур. Современная лингвистика в исследовании начальных структур текста оперирует множеством разнообразных и достаточно нежестко определенных терминов, таких как "начало текста", "зачин", "начальный абзац", терминами латинского происхождения "инципит" (лат. "incipit" - "начинается", "традиционное начало"), "аподозис" ("зачин следующего за ним текста"), "экспозиция", "интродукция", "прелюдия", к которым можно присоединить и целый ряд англоязычных терминов: "beginning", "origin", "exposition", "setting", "initiation", "outset", "prelude" и т.д.
   Классификации инициальных структур текста, в основе которых лежат различные критерии их таксономического описания, достаточно объемны и труднообозримы.
   Нерешенным остается вопрос о формальных границах абсолютных зачинов. В одних случаях за основу принимаются довольно произвольные представления об объеме начального фрагмента текста, в других - расчет производится с математической точностью. Часто исследование закономерностей организации инициальных структур художественного текста осуществляется на более ограниченном участке начала, а именно в рамках исключительно первого предложения. Попытки исследовать первую фразу как четко выделенную данность и выражение интенции автора (материально зафиксированной им в виде "точки", которую он поставил в конце предложения) позволяют применить подобную тактику к абсолютному зачину в целом. В работе выделяются так называемые "инициальные структуры", которые включают первую фразу (или инициаль, до "точки") и первый, в исключительных случаях второй, начальный абзацы текста (также до "точки"), независимо от того, насколько законченным представляется их содержание.
   В третьем параграфе "Инициальность и интродуктивность" проводится попытка последовательного разведения вышеуказанных терминов на основании учета поверхностного и глубинного уровней языковых структур. Интродуктивность при этом обеспечивает образ идеальной модели типичного начала, а инициальность представляет собой форму подачи или репрезентации этой модели.
   По отношению к художественному дискурсу, принимая во внимание принцип иерархизации ментальных миров, интродуктивность можно трактовать как глубинное содержание, включающее в себя представления как базисного первичного мира, так и вторичного художественного: 1. Модель начала представляет собой элемент, основанный на рефлексии дискретизации мира и цикличности человеческой деятельности (представление о начале как элементе структуры события). 2. В основе классической канонической композиции художественного текста лежит все та же структура ограничения, установления пределов и "рамок". Она обеспечивает линейное развертывание на основании условного деления на три фрагмента - начало, середину, конец. Стремление автора "сломать" это конвенциональное шкалярное противопоставление приводит к тому, что в поверхностном выражении его элементы с точки зрения содержания оказываются сильно модифицированы ("начало с середины", in medias res), а порой и инвертированы ("начало с конца", in ultimus res). К этому добавляется также наложение модели, отражающей каноны сюжетно-тематического развития повествования. По отношению к началу такого рода моделью можно считать экспозицию, которая представляет собой классический эталон эпического начала, отражая рефлексию исторически сложившихся моделей коммуникации.
   Сюжетно-тематическая модель лишь в определенных участках членения содержания текста пересекается с ограничительной трехчастной моделью. Это дает ответ на вопрос, почему в поверхностной структуре дискурса одновременно имеет место и усечение, и ретардация экспозитивных смыслов по отношению к инициальной позиции, которую они в идеале должны занимать.
   Основная сложность состоит в установлении нормы, оптимума первоначально необходимой информации о референтной ситуации или того уровня, который считается допустимым с точки зрения созданного канона полноценной коммуникации. Одним из подходов к решению этой проблемы стала концепция интродуктивности Н.Д. Арутюновой, где выделяются четыре логико-грамматических компонента: экзистенциональность, идентификация, номинация, характеризация. Инициальные структуры, наиболее приближенные в поверхностном отношении к этой идеальной модели, в настоящем исследовании именуются инципитом (лат. "incipit" - "начинается", "традиционное начало"). В идеале инципит должен характеризоваться употреблением следующих средств: а) неопределенного артикля; б) имени номинативного, широкого таксономического значения; в) имени собственного; г) обстоятельственных словоформ места и времени; д) глаголов широкой, размытой семантики - бытийных и процессуальных; е) интродуктивных формул, выражающих своей семантикой начало чего-либо; ж) количественных числительных; з) лексических средств, подчеркивающих неопределенность предмета и т.д.
   В Главе III "Инициальная ретардация как рекуррентное явление в системе современного художественного дискурса" рассматриваются вопросы, касающиеся анализа комплексного явления инициальной ретардации в системе СХД.
   Первый параграф озаглавлен "Проблемы терминологии" и посвящен анализу терминологического ряда теории "необычных начал". Термин "начало in medias res" (лат. "в середину вещей") имеет истоки в традиции зачинательности древнегреческой эпической поэмы (часто в близком смысле также используется выражение "ex abrupto" (лат. "внезапный приступ"). Такой приступ считается характерной чертой эпических и героических поэм (в отличие от исторической хроники, которая начиналась "ab ovo" (лат. "с самого начала"). Далее в отношении терминологии "необычных начал" прослеживаются две конкурирующие друг с другом линии: использование термина "начало с середины" и манипулирование термином "экспозиция" в его разнообразных проявлениях. Термин "начало с середины" (В.А. Кухаренко и др.) актуализирует прежде всего принцип нарушения, деконструкции привычного соотношения "начало - середина - конец". Этот термин не учитывает содержательного фактора в моделях сюжетного описания (соотношение "экспозиция-завязка-развязка"). В дополнение к этому, термин "начало с середины" применим к достаточно определенному кругу явлений, так как не включает в область рассмотрения диспозиции типа "in ultimas res" ("начало с конца"). Некоторые исследователи по отношению к "необычным началам" оперируют также понятием экспозиции (инверсия, усечение, редукция экспозитивного блока), то есть указывают на отклонения от привычных моделей построения сюжетной линии текста (Б.В. Томашевский, Г.Е. Бакаева, Н.И. Бялоус и др.). Однако в этих теориях, в свою очередь, не учитывается композиционное деление на "начало - середину - конец".
   Терминология в двух описанных выше подходах базируется на выдвижении одной модели и преуменьшении роли другой. При этом не учитывается иерархия ментальных миров, а также глубинный и поверхностный уровни языковых структур. В связи с этим возникает необходимость в оперировании более удобным термином, который смог бы адекватно отразить характер имеющих место преобразований. Такого рода термином может выступать "инициальная ретардация".
   Во втором параграфе "Инициальная ретардация как конструктивный прием" рассматривается сущность данного приема и особенности его функционирования. С позиций современных исследований "ретардация" определяется как художественный прием, который заключается в замедлении развития действия. Принципиальное отличие ИР от другого рода ретардационных приемов заключается в том, что по отношению к поверхностному выражению он актуализирует задержку информации, которая по семантическим показателям относится к "интродуктивно-экспозитивным значениям". Однако в реальности механизм построения приема оказывается гораздо сложнее. Выделяются следующие механизмы, обеспечивающие функционирование ИР: усечение, редукция, транспозиция и модификация. Усечение представляет собой полное отсутствие интродуктивных смыслов в поверхностном выражении как в инициальных структурах, так и в пост-текстовой прогресии. Использование исключительно усечения без задействования другого рода техник является теоретически возможным, но реально маловероятным. Вторым механизмом является редукция. Она обеспечивает фрагментарную представленность интродуктивных смыслов в инициальных структурах и дальнейшем текстовом развертывании. Одна из наиболее распространенных техник ИР - это транспозиция, основным значением которой является перестановка, инверсия, служащая базисом для появления интродуктивных смыслов в пост-тексте. Наибольший интерес в описании ретардации представляет собой техника модификации при представлении элементов экспозиции в тексте. Это наиболее сложный механизм наложения моделей, так как он основан на их переплетении и взаимовлиянии эксплицитно и имплицитно выраженных интродуктивных смыслов.
   В целом совмещение этих техник в ситуации реального дискурса представляет особую технологию репрезентации элементов интродуктивно-экспозитивной информации, основанную на ее дисперсном представлении в структуре текста в специфическом "ретардирующем" режиме. При этом часть экспозитивных смыслов проявляется в инициальной позиции (элементы инципита), а часть оказывается отсроченной и представленной либо в виде эксплицитных флешбеков, либо в виде импликативных построений, ведущих к осознанию экспозитивных смыслов. В СХД нагрузка вторых значительно выше, а инципитные элементы в инициальной позиции предельно усечены.
   В третьем параграфе "Инициальная ретардация как коммуникативная стратегия" обосновывается правомерность рассмотрения ИР в вышеуказанном качестве. Способ введения координат с помощью ИР можно назвать установочно-апеллятивным и манипулирующим. Прием строится на ложном эффекте "deja vu", который намеренно проецируется продуцентом на реципиента. Эта коммуникативная стратегия фактически основана на "обмане", что хорошо прослеживается в наборе терминов, использовавшихся исследователями при описании сферы действия данного приема: "ложная экспозиция" (Н.И. Бялоус), "эффект псевдопродолжения" (Ю.Л. Левитов), псевдоупотребление ("spurious use") (П. Строссон), "фальшивое начало" ("false start") (R. Beaugrande, W. Dressler). К этому списку можно добавить приставку квази-, актуализируемую в используемом в исследовании термине "квази-пресуппозиция". ИР, в силу своей коммуникативно-прагматической специфики и претензий на создание эффектов новизны и необычности, содержит игровые эвристические элементы. Это своего рода коммуникативная интеллектуальная игра в "знание-незнание". Нарушение канонов и стремление к альтернативным путям структурации текста и дифференциации художественного содержания стимулируют читателя к участию в активной "эвристической" деятельности.
   Четвертый параграф "Лингвистические маркеры инициальной ретардации" посвящен анализу лингвистических средств, участвующих в создании этого приема. Их можно назвать "второпорядковыми", так как традиционно они используются вторыми по порядку после введения анафорически соотнесенного с ними первичного имени. При использовании приема ИР эти лингвистические средства приобретают маркировку за счет того, что продуцент использует их в нестандартной для них позиции. В работе выделены следующие лингвистические средства, направленные на создание эффекта ИР:
   1) Личные местоимения. В свете отношений "имя героя - личное местоимение" представляется возможным выделить несколько типов композиционного рисунка. В одном из случаев имя героя дается a-priori: это нормативный, стилистически нейтральный порядок следования номинативной цепочки. Однако более интересен второй случай, где происходит пермутация составляющих цепочки: имя героя дается а-posteriori, после введения местоимения. В третьем, производящем наиболее яркий эффект случае, имя героя отсутствует вообще, а сам он на протяжении всего рассказа обозначается исключительно личным местоимением. Личные местоимения могут выполнять несколько функций: замещать имя и обобщать. Важно, что в рамках описываемого приема здесь имеет место наложение смыслов в пределах одного местоимения для получения требуемого стилистического эффекта. Например: "They were true idealists, from New England... " Здесь имена героев появляются лишь на восьмой - "Valerie had some very lovely curtains at the windows...", и девятой страницах - "...Valerie and Erasmus felt they had not lived in vain...", причем показательно, что на шестой странице они предварительно названы "Jack and Jill",  что, как известно, обозначает "любые парень и девушка" (D. Lawrence Things). Использование личных местоимений в абсолютной инициальной позиции, особенно без дальнейшей опоры на имя собственное, призвано создавать особый эффект - в определенной мере "обезличенности", "деперсонализации" героя для создания эффекта типичности происходящего и аутентичности ситуации. Как ни парадоксально это звучит, личные местоимения, призванные "персонифицировать", в рамках данного приема "деперсонализируют" объект.
   2) Определенный артикль. При употреблении в абсолютной инициальной позиции определенный артикль сигнализирует о нарушении экспозитивной формулы, где заведомо неизвестный реципиенту субъект или факт обозначается посредством его использования: "The woman I can see standing outside in the pouring rain reminds me of Klaus, the German boy" (R. Butlin The German boy). Важным моментом в рамках описываемого приема, как и в случае с личными местоимениями, является процесс наслоения друг на друга различных значений, выражаемых определенным артиклем. Подобным личным местоимениям образом, единичные представители класса, употребляемые в абсолютном начале текста и определяемые посредством определенного артикля, могут выражать признаки типичности, обобщенности.
   3) Указательные местоимения. Эффект от употребления указательного местоимения в начальной позиции возникает в силу того, что их значение указывает на факт, что данный предмет либо известен, либо уже упоминался в предыдущей речи. Тенденции исторического развития и особенности семантики указательных местоимений позволяют отметить разницу между ними в плане создания приема ИР. Местоимению "this/these" в большей степени присуще свойство представления нового предмета или лица как наиболее приближенному во времени или пространстве: "The first time I saw this girl she was standing at the bottom of the coal pile..." (A. Cummins The red ant house). В отличие от этого местоимение "that/those", как указание на что-то, отдаленное во времени или пространстве, характеризуется тем, что в большинстве случаев предполагает апелляцию к памяти собеседника: "It's not because of that evening. But since then, thoughts of her hadn't left his mind" (D.Huong Reflections of spring).
   4) Инициальное употребление диалогических реплик. Маркированным средством можно признать наличие в инициальной позиции не начальной реплики, а только реплики-перехвата, которая выступает в качестве реакции на оставленный за пределами текста стимул. Реплики-реактивы обычно содержат в себе сигнал, содержащий языковые маркеры типа: "yes, "no", "of course", "surely", "indeed", "really" и т.д. Например: "No, that not what I'm saying" (R.McKnight Boot); "Surely", said the young doctor, "there are unpardonable crimes!" (I. Forest Ursula K. Le Guin). Своеобразным "акме" использования феномена "второй реплики" по отношению к художественному произведению можно считать тексты, целиком использующие такого рода технику для композиционного построения. Например: "I remember the car, yes. I can still see it. It swerved off the road, it crashed through the guard rail, down the cliff and into the water..." (J.Oates ...& Answers). Само название рассказа сигнализирует реципиенту, что "Questions" остались вне повествования и реципиенту предстоит вычислять их самому, опираясь только на представленные ответы. При таком построении мощный пласт информации уходит в область квази-пресуппозиций.
   5) Наречия и усилительные частицы. В эту категорию можно отнести ряд наречий и наречных конструкций, лексико-грамматическое значение и синтаксическая позиция которых отличается контекстуальной несамостоятельностью, а также значение которых часто содержит в себе либо сему "повторяемости действия", либо "порядковости событий" ("now", "also", "even", "again", "then", "afterwards", "too", "so"): "The week after was one of the busiest weeks in their lives" (K. Mansfield The daughters of the late colonel); "It was that time of year again" (F. Jimenez The Circuit). Усиление воздействия имеет место также за счет того, что многие из этих средств выполняют роль усилительных частиц. Усилительные частицы выполняют в тексте связующую функцию, так как всякое усиление выступает на фоне чего-то неизменного, а этот фон дается, или подразумевается в предыдущей речи.
   6) Порядковые числительные. Прием ИР с использованием этого средства предполагает, что за пределами текста осталось числительное, традиционно употребляемое первым в счетном ряду. Например: "I have a second interview today. The power is mine" (B. Ladner Second Round) (здесь порядковое числительное "second" содержится даже в названии); "It was his forty-second blind date" (H. Samuels The Blind Date-ist).
   7) Пропущенные или незаполненные валентности. Эффект в данном случае основывается на заведомо ложном допущении, что реципиенту известно о чем идет речь, поэтому заполнение валентности является якобы необязательным. Иногда восполнение пропущенного может произойти лишь по прочтении целого текста. К примеру, рассказ C. Cooke The sugar-tit начинается следующим образом: "Оf course she was furios", и здесь требуется прочитать всю историю, чтобы установить объект и причину гнева героини. Полная информация об этом предоставляется только в конце рассказа.
   8) Автосемантичные импликативные средства. Особенность их заключается в том, что их семантика релятивна, вследствие чего они несут нагрузку создания дополнительной информативности в системе текста. Например: "- What did you make of the new couple? The Hanemas, Piet and Angela, were undressing" (J. Updike Couples). Слово "new" в данном случае прочно связано в нашем сознании с чем-то, имевшем место ранее, до того, как появилось нечто новое.
   9) Прочие средства. Сюда относятся различные средства, не подходящие ни под одну из указанных выше категорий (синсемантичные слова, имеющие вторую пару: "here"/"there", "inside"/"outside", разделительные местоимения "another"/"other", адвербиальный префикс "re", перфектные времена и т.д.).
   Функционирование приема ИР осуществляется благодаря работе ряда взаимосвязанных механизмов, таких как анафорика, синсемантия, кореферентность, манипуляция семантикой языкового знака, дейксис, паратаксис, партитивность и др. Средства, задействованные в приеме ИР, свидетельствуют о нарушении стандартного функционирования языковых единиц, в результате чего они начинают служить маркерами выражения имплицитной информации.
   Глава IV "Реконструкция предтекста при инициальной ретардации художественного дискурса" посвящена особенностям восприятия реципиентом СХД и исследованию техник реконструкции, необходимых при восполнении предтекстового зияния, которое создается вследствие использования приема ИР.
   В первом параграфе "Реконструкция в системе тактик восприятия" рассматриваются особенности и специфика процесса реконструкции в целом. Реконструкция прежде всего возникает там, где наличествует некий пропуск, требующий восполнения. В процессе восприятия реципиент строит и либо отбрасывает, либо принимает гипотезы, заполняя различного рода пропуски в семантической ткани текста. Однако этот процесс становится возможным только при наличии определенного рода опорных элементов. В лингвистической литературе эти опоры часто разделяются с точки зрения поверхностного и глубинного уровней. Реконструкция тесно связана с семантическими и когнитивными механизмами, их работа в процессе восприятия обеспечивается инферентными тактиками, предпринимаемыми реципиентом.
   Второй параграф "Реконструкция предтекста" состоит из двух частей: "Механизмы реконструкции предтекста" и "Фрейм экспозиции". Здесь проводится анализ семантических и когнитивных механизмов реконструкции предтекста, а также конструируется фрейм типичной экспозиции. По отношению к предтексту три условия, при которых осуществляется процесс реконструкции, применяются следующим образом. Условию пропуска удовлетворяет сам предтекст как смысловое зияние, область невыраженных импликаций. Механизм восстановления напрямую зависит от того, является ли это зияние значимым или нормативным (за основу берется разница между квази-пресуппозициями и нормативными пресуппозициями). При нормативной пресуппозиции реципиент использует ретроспективную "импликацию вспять", которая при квази-пресуппозиции становится недостаточной для понимания высказывания, поэтому реципиенту приходится обращать свое внимание на зону пост-текста и применять проспективно-ретроспективные импликации, с тем чтобы восполнить пропуск и отнести полученные сведения в зону предтекстовой информации. Покажем это на схеме.
  
   0x08 graphic
0x08 graphic
0x08 graphic
   0x08 graphic
0x08 graphic
   0x08 graphic
0x08 graphic
0x08 graphic
   0x08 graphic
0x08 graphic
0x08 graphic
предтекст пост-текст
  
  
   инициальные структуры
   0x08 graphic
импликации

Рис.1

Схема семантических механизмов

реконструкции предтекста

   Поверхностными опорами при реконструкции предтекста являются типичные маркеры экспозитивных смыслов, представленные в виде ретардационных мини-блоков, фраз или отдельных слов в пост-текстовой прогрессии. Применительно к глубинному уровню в качестве такой опоры выступает фрейм экспозиции. Представим основные слоты и терминалы этого фрейма на рисунке.
  
   0x08 graphic
0x08 graphic
   0x08 graphic
0x08 graphic
   0x08 graphic
0x08 graphic
  
   0x08 graphic
0x08 graphic
0x08 graphic
0x08 graphic
   0x08 graphic
  
  
  
   0x08 graphic
   0x08 graphic
   0x08 graphic
   0x08 graphic
0x08 graphic
  
  
  
  

Рис. 2.

Схема фрейма экспозиции

   Такой фрейм содержит: 1) конвенции, относящиеся к представлениям реципиента об экспозиции как отдельной части сюжетного развития в любом художественном произведении; 2) традиционное представление о типичном начале (в аспектуальном отношении) как элементе события. Концепт, вокруг которого организован данный фрейм, по сути, сводится к обеспечению предпосылочной информации "около-действового" или "около-событийного" характера. Эта информация отражает особенности коммуникативной ситуации и необходима для того, чтобы сделать дальнейшее повествование понятным воспринимающему его.
   Процесс реконструкции предтекста имеет место благодаря слаженной работе семантических и когнитивных механизмов, обеспечивающих сопоставление эксплицитных ретардированных отрезков, выведение собственных импликаций на основании имеющихся данных и задействование операций, в процессе которых происходит интеграция различных элементов мыслительного содержания, уже заложенных в памяти. В целом процесс реконструкции предтекста удовлетворяет всем поставленным условиям, а именно наличию пропуска, опор и подключению механизма инференции.
   Выдвинутые в исследовании положения были последовательно проанализированы и проверены в ходе лингвистического эксперимента, чему посвящен третий параграф "Описание лингвистического эксперимента". Восприятие текста как психическая деятельность является процессом недоступным для прямого наблюдения, однако о его ходе в целом можно строить гипотезы на основании данных о промежуточных и конечных результатах этого сложного процесса. При проведении лингвистического эксперимента производился анализ как промежуточных результатов (фиксация интродуктивно-экспозитивных смыслов в черновиках), так и конечных результатов (воспроизведение собственной версии и попытки реконструкции предтекста, отраженные в инициальных структурах). Целью эксперимента было проследить особенности реконструкции предтекста в текстах с высокой степенью ИР. В эксперименте участвовало пятьдесят два носителя языка разных возрастов, которым было предложено пять текстов коротких рассказов современных писателей, характеризующихся высокой степенью ИР. Испытуемым предлагался текст оригинала, который нужно было прочитать, параллельно используя черновик для записи необходимых опор разнообразного рода, необходимых для дальнейшей самостоятельной реконструкции. После этого респонденты на основании выбранных ими опор реконструировали текст оригинала с инструкцией как можно ближе придерживаться его изначальной структуры. В целях обеспечения наглядности результаты эксперимента представлены следующим образом. Оригиналы дают материал, позволяющий судить об информации на входе, то есть об одном из условий процесса реконструкции, наличии "пропуска". Пункты А (черновик) и Б (инициальные реконструированные структуры) предоставляют возможность последовательно проследить "опоры": посредством наблюдения особенностей реконструкции в процессе и в виде информации "на выходе".
   В качестве конкретного примера анализа приведем рассказ Shutting darkness down (James Sallis). Рассказ начинается следующим образом: "It was over, finally over, and they sat, the two of them, as they had so many times before, in a huge low-ceilinged room with windows along one end that looked out over downtown, letting in now, this early morning, a gray, smoky light. Folding steel chairs and collapsible tables with brown plastic tops stood about the room at random, some pushed close together in huddles, others drifting free. Tabletops were littered with Styrofoam cups, ashtrays, fast-food wrappers, legal pads, file folders. Computer screens sat with cursors blinking, surrendering their own light to the growing light outside. No one else in the room. All the others were off duty. All the others had gone home".
   1. Характеристика рассказа ("условие пропуска"). Рассказ отличается высокой степенью ИР и глубиной предтекстового зияния. Об этом свидетельствуют: 1) языковые маркеры; 2) высокая частотность элементов, характеризующих отсроченную ретардацию. Рассмотрим специфику языковых маркеров, употребляющихся в инициальных структурах выбранных рассказов: "It" - личное местоимение, при дальнейшей прогрессии текста обнаруживаются импликации на его замену, что превращает это местоимение в "прономинальный заменитель конкретного происшествия"; "to be over" - автосемантичное импликативное средство с семантикой окончания действия; "finally" - наречие, отличающееся контекстуальной несамостоятельностью и содержащее сему "порядковости событий"; "they" - личное местоимение, употребленное вне нормативной секвенции; "before" - наречие, отличающееся контекстуальной несамостоятельностью и содержащее сему "порядковости событий". В целом языковые маркеры инициальных структур могут быть охарактеризованы как средства "вторичного функционирования", порядок следования задействуемых элементов в представленном отрезке ненормативен. Во-вторых, степень ИР зависит также от высокой частотности элементов, характеризующих именно "отсроченную ретардацию". В частности, представляется возможным показать степень "отсроченной ретардации" с точки зрения такого компонента интродуктивности как номинация. Маркер "they" восполняется в тексте сначала через эксплицитное представление фамилий героев: "Jackson, Meredith and members of the task force they headed" (четвертый абзац), в дальнейшем, имя одного из героев восполняется практически в конце: "You ought to have married her, Ben, long before this".
   2. Особенности восполнения (условие "опоры").
   А. Семантические механизмы реконструкции предтекста. На основании данного рассказа проследим, как в версиях испытуемых реконструируется дезориентирующий реципиента сигнал "it" (как часть структуры "it was over"), заявленный в инициальной позиции. В большинстве версий фраза "it was over" выносится в черновик. Это подразумевает ее важность для реципиента, дает установку на восстановление информации о том, что именно было закочено к тому моменту, как начался рассказ. Весьма показательно, что в самом рассказе не происходит замены сигнала "it" на эксплицитно выраженный кореферентный элемент (только один раз появляется описательное определение начального "it": "Filling in the blanks was what they'd been doing... and it was over" (шестой абзац). В силу того что отрезок представляет собой наиболее явно выраженную замену "it", он, очевидно, используется как явная опора при реконструкции: в некоторых версиях он выводится в черновик, в других так и остается в неизменном виде в реконструированных инициальных структурах. Однако в основном реципиенту приходится делать выводы на основании деталей, указывающих на то, что именно могло быть закончено. Первыми косвенными элементами, на основе которых может произойти импликация, являются следующие: "legal pads, file folders" (первый абзац), "members of the task force", "photos of victims, crime scenes" (четвертый абзац). Они выводятся в черновик почти во всех версиях. Эти элементы подразумевают, что комната была оборудована под полицейский офис, что в ней находятся два полицейских и что, вероятнее всего, было закончено очередное расследование. Таким образом, во многих версиях происходит устранение дезориентирующего "it" при реконструкции: "The gymnasium had been used for a crime investigation"; "all of the details of their work now complete": "had put the case together"; "they had to work on the same cases together"; "It had been their job".
   B. Когнитивные механизмы реконструкции предтекста.
   a) Анализ черновиков. Проведение этой части эксперимента позволило выявить общий процент опор интродуктивно-экспозитивного смысла. Формами представления данных смыслов на основании собранного материала являются: мини-блоки, отдельные предложения, словосочетания, отдельные слова: "My oldest son John? Working on his master's degree in philosophy up at Columbia" : "Meredith - coffee stain, sleeves were rolled haphazardly over biceps, underarms stained with sweat" : "Jackson - white dress shirt, sleeves folded twice"; "He'd paid childhood dues"; "twelve years younger than Jackson"; "the two of them"; "Wife?", "The kids".
   b) Анализ инициальных реконструированных структур. Приведем пример того, как зачин анализируемого нами рассказа "отразился" в одной из реконструированных версий: "After almost a year, the investigation was over. Jackson and Meredith sat alone in the task force's improvised work room and thought about their work... They and their colleagues had put the case together like pieces in a puzzle... The captain would get the credit--for solving the murders and finding Billy Daniel. His team had done the work. The two partners were very different people and from very different backgrounds. Jackson, the older, had overcome the barrier of racism to be where he was. Ben Meredith, the Vietnam vet, hadn't had it easy when he returned from war... They were good cops and worked well together. They had become friends who could almost read each other's thoughts". На основании "реконструированной" версии можно сделать вывод о наличии следующих составляющих интродуктивности: номинация, с уточнением имени и фамилий протагонистов (Jackson : Ben Meredith); детализированная идентификация героев, идущая вслед за первоначальной номинацией (Jackson and Meredith : partners : people : vet : cops); детализированная характеризация действующих лиц, с представлением ее разнообразных видов. Это собственно характеризация (different : good : worked well together : could almost read each other's thoughts); реляционная характеризация (Jackson, the older); локальная характеризация (Vietnam vet). Появляется второстепенный персонаж с немедленной номинацией (Billy Daniel). Дезориентирующий элемент "it" сменяется идентификацией (investigation: case). Широко представлен богатый ретроспективный хронотоп с целым спектром предпосылочных действий (появляется даже само слово "background"). Одушевленные фоновые определители сменяются полной идентификацией с конкретным указанием на класс (their colleagues : his team).
   Выводы. Важный общий вывод проведенного лингвистического эксперимента состоит в том, что при восприятии текста с высокой степенью ИР в качестве главной опоры реципиенты используют когнитивную структуру - фрейм типичной экспозиции, опираясь на свои стереотипизованные представления о ситуации традиционного старта. Они неизменно устраняют дезориентирующие сигналы приема ИР и восстанавливают нормативный порядок их следования, задействуя средства выражения инципита. Вместе с тем суммарные результаты исследования свидетельствуют о том, что при реконструкции предтекста реципиент использует как опоры на эксплицитно и имплицитно выраженные ретардированные отрезки (семантические механизмы), так и на ментальную структуру фрейма экспозиции (когнитивные механизмы). Однако не следует забывать, что в обоих случаях реконструкция осуществляется только благодаря "третьему условию" - подключению механизма инференции. Он ответственен за смысловую интеграцию эксплицитных ретардированных отрезков, выведение импликаций на основании "отсроченных" имплицитных элементов и "подключение" самой когнитивной структуры - фрейма типичной экспозиции к этим процессам. Реконструкция предтекста имеет место только при единстве и взаимодействии вышеназванных факторов.
  
   Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:
      -- Шилина Т.В. К вопросу о претекстах и предтекстах // Взаимодействие литературы и искусства в культуре XX века: методология междисциплинарных исследований. - СПб.: изд-во Петрополис, 2001. - С. 50-52 (0.15 п.л.)
      -- Шилина Т.В. Инициальная ретардация как стилистический прием // Герценовские чтения. - Иностранные языки. - Материалы конференции 21-23 мая 2002 года. - СПб.: изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2002. - С. 35-36 (0.1 п.л.)
      -- Шилина Т.В. "Эффект повисания" как способ создания инициальной ретардации // Studia Linguistica XI. Проблемы когнитивной семантики. - СПб.: изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2002. - С. 164-168 (0.25 п.л.)
      -- Шилина Т.В. Инициальная ретардация в современном художественном дискурсе и прием in medias res в античной эпической поэме // Герценовские чтения. - Иностранные языки. - Материалы конференции 15-17 апреля 2003 года.- СПб.: изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2003.- С. 54-56 (0.15 п.л.)
      -- Шилина Т.В. Особенности реконструкции предтекста при инициальной ретардации художественного дискурса // Язык, литература, культура: диалог поколений. - Материалы международной научной конференции. - Чебоксары: изд-во ЧГПУ им. И.Я.Яковлева, 2003. - С. 36-40 (0.25 п.л.).
  
  
  
   23
  
  
  
  
  
  
   Лока
   тив
  
   Темпора
   тив
  
   Синхр.
   хронотоп
  
   Фоновые опред.
  
   Второстеп. персонажи
  
   Темпора
   тив
  
   Предпосылочные действия
  
   Лока
   тив
  
   Протагонист
  
   Актанты
  
   Ретроспективный
   хронотоп
  
   ЭКСПОЗИЦИЯ
  
   Фоновые опред.
  
  
      --
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"