Аннотация: Paradise. Келли Кёрз избрала своим оружием страх и её дочери идут тем же путем. Это их выбор, их путь, их судьба. Но они остаются женщинами. И тогда страх из оружия становится их врагом.
В баре царил полумрак, скрывавший детали. На танцполе смеялись подростки и молодежь, люди постарше вели тихие беседы, в укромных уголках целовались влюбленные парочки. Этот вечер был столь же обычным, как и все предыдущие. Равенна наблюдала за происходящим, сидя в углу барной стойки. Перед ней стоял бокал с каким-то напитком, но женщина почти не прикасалась к нему. Алкоголь не мог опьянить ее, но приносил приятное тепло -- то самое тепло, которого ей так не хватало. Страх. В ее сторону старались не смотреть, к ней старались не приближаться. За все надо платить, и дочери Келли Керз расплачивались окружающим их страхом. Даже когда они не при исполнении, люди по инерции боятся их. Каждый из этих людей знает -- такие, как Равенна, могут и имеют право убивать без предупреждения. Быстро и милосердно или долго и жестоко -- в зависимости от настроения и тяжести преступления, но преступление, инакомыслие -- всегда будет наказано. Ее стараются не замечать, не думать о ней, потому что от таких мыслей чешется ладонь с вшитым при рождении чипом и холодок страха пробегает по спине. Великая Мать Келли Керз создала им такой образ, и он необходим для наиболее успешного исполнения долга, но как же он мешает тем из них, кто пытается воспользоваться правом временно уйти, выйти замуж, завести детей. Редкий мужчина осмелится подойти к ней, пофлиртовать, пригласить на танец -- страх, внушавшийся тысячелетиями, слишком силен, а смелых мужчин слишком мало. Да и зачем им смелость -- они не воины, они не правители. Равенна знала, что так должно быть. Что так правильно. Что это -- единственно верный путь сквозь тьму, окружающую Человечество. Но такими вечерами, проведенными в баре с бокалом алкоголя, ей было очень одиноко, а от того грустно и тоскливо. На службе, с сестрами, когда боевой режим психики отключает эмоции, все намного проще. Есть долг -- надо сделать. Есть кодекс -- надо следовать. Выбора нет -- все сказано в законе. Надо лишь привести закон в исполнение. Нажать на кнопку, убить преступника. А сейчас, когда эмоции выпущены на волю, совесть шепчет на ухо: "А имела ли ты право убить всех, кого ты убила за свою долгую жизнь? А имеешь ли ты право быть палачом, право судить, Равенна Анориат?" О, она знала ответ: "Да. Я создана чтобы убивать преступников. Создана, чтобы быть палачом. Я следую закону всегда и во всем," - но диалог этот, из раза в раз повторявшийся, утомлял и надоедал. Ее вера в Императрицу и закон подтверждалась знанием, опытом, но совесть почему-то не умолкала, особенно в такие моменты одиночества и тоски. От скуки она начала вспоминать последних своих жертв. Вор, насильник, неудавшийся убийца -- доведенные до отчаяния, напившиеся в стельку... Люди одинаковы. Они все хотят иметь все, не делая ничего. Хотят денег, не работая, хотят красивых женщин, не давая ничего взамен, завидуют, ненавидят -- и пытаются нарушить закон: украсть денег, изнасиловать женщину, убить более успешного. Не все решаются -- страх заставляет большинство держать эти желания в узде. Но некоторые рискуют. И умирают от ее руки. Или ее сестер -- неважно. Но о ней самой люди шепчут: "Убийца, следящая за каждым нашим шагом, готовая убить, разорвать любого неугодного." И это правда. Она такая. Вот и не хотят люди с ней такой связываться. Потому-то ее сестры часто даже не пытаются найти мужа. Просто заказывают мальчика-по-вызову, который не посмеет отказать из-за все того же страха, проводят с ним несколько ночей, пока не забеременеют, рожают и со спокойной душой продолжают службу, зная, что свой долг как женщины они выполнили. Но Равенне не хотелось прибегать к такому выходу из ситуации. Она мечтала найти того, кто пробьется через ауру страха и увидит в ней -- человека. Женщину, которая тоже может и хочет любить, заботиться, быть ласковой и нежной, быть хорошей женой и матерью. Но не находила. И думала, что еще пара столетий -- и она последует примеру своих сестер. И свою любовь подарит ребенку, а не мужчине.
От грустных размышлений Равенну оторвал человек, севший за барную стойку совсем рядом с ней. Мужчина, средних лет, он выглядел вроде бы обычно, но наметанный глаз Ночной Стражницы легко определил -- он не с этой планеты, возможно даже не с этого сектора. Когда он расплатился за напиток карточкой, ей стало все понятно -- один из граждан Империума. Объединение Империума и Парадиза произошло несколько лет назад, и порядки Парадиза еще только начинали там приживаться. Рядом с ними никого не было, и потому он обратился к ней.
-Добрый вечер, леди, - мужчина приветливо улыбнулся ей, и получил улыбку в ответ.
-Добрый вечер. Что привело гражданина Империума в наши края?
-Любопытство, только и всего. Так заметно, что я не местный?
-Ни один местный не подошел бы ко мне, и ни один местный не станет расплачиваться картой, - она улыбалась вполне дружелюбно, и на его лице отразилось непонимание.
-Я что-то сделал не так и к вам не стоило подходить? - он присмотрелся внимательнее, - А, кажется я понимаю. Вы астартес. Странно, мне казалось у вас астартес ближе к народу.
-Вы правы, - она улыбнулась, - когда мы не на службе, мы обычные женщины по правам, обязанностям и психологии. Но понимание того, кто я, когда на службе, отталкивает от меня абсолютное большинство смертных, - заметив усилившееся непонимание, она пояснила, - я Ночная Стражница, что в сочетании с суровыми законами и обязанностью убивать преступников на месте, делает из меня и моих сестер главное пугало для народа. Это очень способствует снижению преступности, но отпугивает от нас людей навсегда.
Он слегка засмеялся.
-Кажется хорошо, что я, смотря на вас, вижу обаятельную женщину, а не страшное создание, которым детей пугают, - пояснил он свой смех, и Равенна тоже засмеялась, - как вас зовут?
-Равенна.
-Аластор, - представился мужчина, - Позволите ли составить вам компанию на этот тихий вечер? - он улыбался ей открыто и на удивление заразительно, заставляя ее улыбаться в ответ.
-Почему бы и нет, - Равенна поправила длинную черную прядь, свалившуюся на глаза, которые блеснули хитринкой от случайного блика света.
За весь вечер мужчину волновал лишь один вопрос: неужели мужчины Парадиза настолько запуганы, что не замечают красоты, ума и грации таких женщин, как его сегодняшняя спутница? В конце, когда они неторопливо гуляли по ночному парку, он все же задал ей этот вопрос. Она в ответ лишь улыбнулась
-Большинство находит слишком пугающим находиться рядом с имеющей право убить. Людям не свойственно задумываться. Мы убиваем только преступников, только когда есть доказательства преступления - например показания систем слежения. Но мы не имеем права разглашать эти доказательства - считается, что это личная тайна преступника. И не зная - многие думают, что мы вполне можем убить просто так. Просто потому, что нам захотелось. Наши генетические братья без зазрения совести уничтожали планеты из-за горстки преступников в то время, когда ещё были верны Империуму. И нас считают столь же жестокими. Великая Мать считает такой образ единственно верным для нас, и не мне ей перечить.
-Чем то это напоминает мне слухи об имперской инквизиции, - он улыбнулся, - чудовища, творящие все, что хотят и абсолютно безнаказанно.
-Вот и подумайте, много ли простых людей осмелится подойти к инквизиторше, - она усмехнулась, - Но у инквизиторш хотя бы есть коллеги-инквизиторы, есть ученики, команда. И пока что нет обязанности рожать. А у нас коллектив чисто женский, что часто ведет в итоге к большой сестринской любви, но обязанность каждой женщины родить дитя для нас никто не отменял.
-И как же ваши сестры справляются с этой обязанностью, если мужчины настолько запуганы? - ему уже стало интересно.
-Некоторые выбирают приглянувшегося, подходят сами, пользуются тем, что мужчина попросту боится возразить, берут его в мужья и преспокойно рожают. Хотя не все выдерживают прячущегося по углам мужа. Некоторым везет, и они находят себе в пару сыновей Ночных Стражниц, все детство недоумевавших, почему это папа боится маму - мама же хорошая и добрая. К нему. Большинство - идут в бордель за парой мальчиков. Растить ребенка в одиночестве нелегко, но по крайней мере никто не раздражает, шарахаясь по углам, что, к слову, бесполезно - мы видим в темноте столь же хорошо, сколь и на свету.
-А вы? - задал он почти провокационный вопрос.
-А я еще молодая, наивная и не теряю надежды найти достаточно смелого мужа, - она засмеялась, и очень надеялась, что горечь в глазах ей удастся скрыть, - Хотя полагаю, столетий через парочку мое терпение кончится. Есть в этом некоторая двуличность. Кодекс общий для всех. И звание выше капитана в боевых легионах, которое примерно аналогично моему нынешнему званию, женщина, не имеющая детей, получить не может. Вне зависимости от талантов. Потому что более высокое звание подразумевает больше ответственности. Не воспитала ребенка - значит еще не достаточно ответственна для такого поста. И это не слишком хорошо. Толкает астартес на нарушения закона.
-Даже так? Неужели даже в "идеальном государстве" есть место нарушениям среди астартес? Императрица так жестко привязывает события Ереси Хоруса к мужским чертам характера...
-Не богохульствуйте, Аластор, - она поморщилась, - вы и правы и не правы одновременно. События Ереси действительно рождены соперничеством мужчин и в наших коллективах астартес те факторы, которые послужили причиной Ереси, почти полностью подавлены. Но у нас свои проблемы - вроде этого ограничения. Речь не идет о глобальном восстании, но вот буквально столетие назад около двухсот пятидесяти женщин самовольно покинули службу и встали на сторону извечного врага. Одна из моих сестер, её дочь из Железных Дев и подчиненные дочери. Почти все не имеют детей, опытные немолодые воительницы, остающиеся сержантами и рядовыми именно из-за бездетности. Двести пятьдесят астартес в масштабах Парадиза - это небольшой отряд. Великие Сестры считают это приемлемыми потерями. Сделать так, чтобы довольны были все - не получится, - она грустно улыбнулась.
-Надо признать, я не совсем понимаю, почему эти женщины встали на сторону Хаоса. Что он даст им? Ведь их не устраивало отсутствие карьерного роста в Парадизе. Или они сочли, что у Извечного Врага они получат тот самый "карьерный рост", более высокое положение...
-Гораздо проще. Устали подчиняться менее опытным и умелым, стоящим выше них только потому, что нарожали детей. Я..., - она огляделась по сторонам. Никого вокруг не было. Она прошла чуть дальше, выйдя из зоны досягаемости камер, о местоположении которых отлично знала, - в той ситуации... Не уверена, что смогла бы поступить иначе. Впрочем, возможно боевой режим психики помог бы мне сдержаться. Железные девы - мастера осады и инженерной войны. В день, ставший для них последней каплей, они защищали от сил Хаоса пограничную крепость. Ей командовала молодая девушка из Защитниц, имевшая там свой отряд. Железные Девы были вынуждены подчиниться ей - Защитницы все же специализируются на обороне. И та девушка приняла позорно глупое решение, и положила в битве весь свой отряд и более половины отряда Железных Дев. Она погибла и сама. Когда командование наконец перешло к Железным Девам, они остатками сил защитили крепость, не потеряв более ни одной воительницы. Если бы Защитница сразу послушала их - никто бы не погиб из дочерей Парадиза. А так - несколько сотен женщин погибло из-за этой ошибки более высокопоставленной, но менее опытной и умелой девушки. Подозреваю, что предательство совершилось с фразой "Ни одна из моих подчиненных больше не погибнет просто так, из-за идиотизма недостойного высшего командования". Но корни этого предательства - в той моей сестре, что вышла замуж за смертного, родила от него дочь - и не вытерпела запуганного мужа. В том, что её дочь выросла наблюдая отца, шарахающегося от матери и дочери. С такой детской травмой она заработала презрение ко всему мужскому роду и не захотела рожать сама. И в свои три с половиной тысячи лет безупречной службы, имея талант командира была всего лишь капитаном небольшого подразделения едва ли в пятьсот астартес. Если бы у нее был хоть один ребенок - она была бы одной из приближенных Великой Сестры Петры, как большинство её ровесниц в её легионе. А её мать ушла с ней. Дочь-предательница - за такое убивают не глядя. Эта история - одна из причин, по которой я все ещё не сворачиваю на простой путь.
-Опасаешься, что и ты внушишь дочери презрение к мужчинам?
-Именно.
-Зря. Дочь будет смотреть на твое отношение к мужу. И будет презирать отца, только если ты сама будешь его презирать.
Равенна улыбнулась. Много эмоций было в этой улыбке. Понимание, горечь, легкое раздражение...
-Как бы ты отнесся к женщине, что даже посмотреть на тебя боится? А прожив с ней год, два, десять? Смог бы ты так и не проникнуться к ней презрением?
Аластор с улыбкой поднял руки
-Не злись. Я не понимаю, но пытаюсь понять. Я не знаю, смог бы или нет - но я не стал бы жениться на такой. У меня, к счастью, есть выбор. Наверное, тяжело не отчаяться и не бросить поиски, когда абсолютное большинство мужчин таковы, но... Даже если храбрых полпроцента от мужского населения - они есть, а у тебя еще много-много времени до старости.
От этой улыбки её раздражение испарилось без следа и она улыбнулась в ответ уже намного теплее и кивнула, соглашаясь.
-Может быть и много. Может быть и есть среди мужчин достаточно храбрые. Может быть, я не там ищу, - она усмехнулась, - Но тут уже слишком много "может быть" для одной фразы.
За этим разговором они дошли сквозь темные аллеи парка почти до её дома. Вдруг, Равенна резко развернулась и стремительно бросилась куда-то в темноту ночи. Аластор едва-едва уследил примерное направление её движения - и то потому, что, хоть до сих пор и не признался в этом своей спутнице, был опытным бойцом и имел опыт сражений против астартес. Он повернулся туда, куда она направилась, и почти в тот же миг услышал сдавленный крик. Аластор шагнул во мрак, вынимая из кармана и надевая очки ночного зрения - и увидел. Девушка в разорванном платье, плачущая и лежащая на земле, и Равенна, держащая за горло какого-то мужчину, приподняв его над землей.
-Закон нарушаем, значит. И местоположение камер знаем. Ножиком девушке угрожаем. Акт совершить не успел - и то ладно, - второй рукой Равенна активировала вокс, - Каллисто, кто сегодня дежурит в 23,17? Ага, хорошо. Пусть подойдет туда, где я сейчас, - Равенна отключила вокс и, продолжая удерживать мужчину, аккуратно подняла девушку с земли. Та дрожала от пережитого ужаса.
-Ну успокойся, успокойся. Он тебе ничего толком сделать не успел, наказание он понесет - попытка, пусть и неудачная, все равно преступление, - Равенна явно не умела успокаивать. Впрочем, через минуту к ним подошла дежурная Ночная Стражница.
-О, так это была попытка изнасилования все-таки? - прокомментировала она ситуацию и получила ответный кивок Равенны, - Спасибо, Вен, они очень мило гуляли до того, я полагала, что все добровольно, - она вынула болт-пистолет и пристрелила мужчину, даже не поморщившись, - Ты иди, а я тут разберусь. Девочку - психологам, тело сжечь... Сама знаешь, в общем. Кстати, ты в курсе, что за нами вон там наблюдают? -В курсе, Кайра. Я тут тоже мило гуляла, пока не заметила этих. -О, хм, тогда не мешаю. Удачи, сестренка. -И тебе, - Равенна развернулась и отошла к Аластору, - Вот так и живем. Девочка, кстати, тоже про нас будет рассказывать, какие мы злые. Хотя мы вроде как спасли её от насильника - рассказывать она будет, что мы ни за что ни про что пристрелили её любимого. Люди... - она пожала плечами, - И ты мне еще будешь рассказывать, что найдется храбрец, способный жить с такой, как мы.
Аластор пожал плечами.
-Ты сделала то, что предписывает тебе сделать закон. Не вижу тут ничего такого. А если и будет девочка так рассказывать - так сама же дура. Вот так и появляются безнаказанные преступления. Когда маленькие дуры позволяют такое и не обращаются в правоохранительные органы. В Империуме такая ситуация кончилась бы тем, что сегодня он трахнул эту, она промолчала, завтра трахнул другую, третью - а они молчат и парень уже думает, что имеет право так поступать. А заодно и все его друзья, осведомленные о его похождениях. А потом одна попытается рассказать - и он её убьет. И продолжит убивать и насиловать. Я не понимаю, почему соблюдение тобой закона должно отталкивать от тебя достойных мужчин. К тому же, подобная жестокость законов и неподкупность стражей порядка должна заставить даже самых высокопоставленных закон соблюдать. По большей части, по крайней мере. В Империуме этого нет и многие мои коллеги считают себя выше любого закона. Я же считаю, что закон един для всех. У нас и так достаточно привелегий для выполнения обязанностей. Больше разве что у астартес да инквизиции. Да и вообще. Мне ваша система, когда за порядком следят астартес, которым в подростковом возрасте намертво вшит морально-психический барьер нерушимости закона, нравится куда больше. У нас злоупотребляют полномочиями девять из десяти, да еще и именем Императора прикрываются, - он скривился. Этот разговор задел больную для него тему, - Да и вообще. Ты могла бы сама убить преступника - но ты сообщила об этом дежурной, которая пришла и выполнила свою работу. Я уверен, что никто ничего не сказал бы тебе, убей ты его сама, но ты выполнила свой долг, не превысив своих полномочий. Ты достойна уважения, а не страха.
Равенна смутилась.
-Не ожидала, что хоть кто-нибудь, кроме моих сестер, это понимает.
-Я арбитр, - хмыкнул он, глядя в сторону.
Ночная стражница не выдержала и расхохоталась. -Ч-черт. Я знала, что есть подвох в смертном мужчине, понимающем такие психологические тонкости этой работы.
-И, должен признать, я восхищен отлаженностью работы. Надеюсь, Императрица сможет наладить столь же четкую работу правоохранительных органов и в Империуме.
-Мы все надеемся. Насколько я слышала, идут разговоры об объединении Адептус Арбитрес с нашим легионом - функции выполняются близкие, а запрет на службу мужчин в легионах астартес устарел ввиду объединения с Империумом. А заодно - и серьезное увеличение численности.
-Значит несколько десятилетий спустя мы уже будем представлять единую структуру, - Аластор улыбнулся, - И это хорошо. Есть те, кто считает себя достаточно сильными, чтобы наплевать на арбитров, но тех, кто счел бы себя достаточно сильными, чтобы наплевать на легион астартес, в Империуме не водится.
-Да, уже в чем-в чем, а в работе наша репутация серьезно помогает.
За этими разговорами они дошли до её дома.
-Не побоишься посмотреть на место обитания ужаса всея Парадиза? - Равенна улыбалась, дабы точно обозначить, что это шутка.
-А что, если не побоюсь - съедят и выплюнут косточки на помойку? - Аластор тоже понимал черный юмор. Девушка шутку оценила, засмеялась и пошла вверх по лестнице к дверям в свою квартирку.
Место её обитания было оформлено в светлых кремовых тонах, и совершенно не ассоциировалось с такой хозяйкой. Лишь доспех на стойке в углу и оружие рядом, укрытые силовым полем, намекали, что не все так просто и мило. Час спустя они сидели на уютном диване с бокалами амасека, смеясь и делясь историями из опыта работы. Равенну веселили истории о трусливых губернаторах, Аластору были интересны технические детали наблюдения за гражданами.
Он смотрел как поднимается её грудь при дыхании и думал, что она определенно красивая женщина. Она замечала его взгляд и думала - рискнет он или нет. Он рискнул и пододвинулся поближе, обнимая талию Равенны. Она была выше, даже когда сидела, так что ему пришлось потянуться, чтобы поцеловать её.
Наутро Равенне совершенно не хотелось просыпаться. Вчерашнее казалось ей приятным сном, а тепло у груди - теплом одеяла. Впрочем, приоткрыв глаза и обнаружив в свих объятиях спокойно спящего вчерашнего знакомца, она довольно улыбнулась, прикрыла глазки и тихо радовалась своему везению и терпеливости.