Аннотация: Мореманские рассказы. Сборник автобиографических рассказов.
Смерть среди айсбергов
Вам не приходилось тонуть в ледяной морской полынье рядом с трехметровым айсбергом в полукилометре от береговой линии? А вот именно мне посчастливилось удостоиться такой чести примерно лет в десять - одиннадцать. В отличие от названия главы, случай этот более смешон, чем трагичен и вспоминаю я его с большим удовольствием.
Произошло это двадцать третьего февраля. Последним уроком в школе было поздравление мальчиков, девочками класса, с настоящим мужским праздником. Делали они это с большой неохотой. А мы соответственно, с аналогичной неохотой, принимали поздравления. Эта формальная церемония из года в год проходила одинаково, так как все знали, что буквально через две недели, на восьмое марта, мальчикам придется делать ответное поздравление. Девочки знали, что на наши щедроты рассчитывать не придется, все мужское поздравление ограничится банальным чаепитием с тортом и однообразными сувенирами. Ну а мы им просто мстили за полученный кусок такого же торта и такие же глупые сувениры.
Короче говоря, чтобы стереть из памяти осадок банального праздника мы в количестве примерно пяти будущих защитников отечества решили отправиться побродить среди торосов и мелких айсбергов по заледеневшему морскому заливу, чтобы получить тек необходимую порцию острых ощущений и почувствовать себя, наконец, настоящими мужиками.
На берегу моря мы тут же встретили наших коллег из параллельного класса. Выяснилось, что их классное мероприятие ничем не отличалось от нашего, настроение было таким же поганым, и у кромки льда они оказались, преследуемые теми же целями, что и мы. В таких случаях говорят, что у дураков мысли сходятся.
Перед дальнейшим событийным повествованием, для полной картины предстоящего происшествия, нужно рассказать несколько очень значимых фактов.
Во-первых, моя родная школа располагается примерно метрах в ста от береговой линии залива, вдоль небольшой части которого, расположился мой родной город. Протяженность городской линии берега, примерно, километров пять - шесть. Тогда как крайние точки залива Терпения находятся друг от друга на расстоянии километров ста, а может и больше.
Вся береговая линия залива покрыта морским песком и имеет идеальный пологий спуск к воде.
И вот представьте, что у здания школы, построенного в начале пятидесятых годов двадцатого века, и напоминающего сверху букву Н, правый край всеми окнами выходит на этот невообразимый простор.
Каких ворон мы ловили на уроках...
Во-вторых, подошедший в этом году с Севера лед напрочь сковал весь залив. И был он редкостной красоты. Пейзажем, скованного льдами зимнего залива, трудно удивить поронайских мальчишек, но в тот год лед подошел особенный. А вот приход айсбергов для залива Терпения явление редкое. Обычно, доплывая до наших широт, они под действием тепла полностью растворяются в морской пучине. Но, то ли зима в тот год была более холодной, то ли в путешествие отправились особо крупные ледяные острова, короче говоря, в акватории залива на рейд встали десятки ледяных монстров, всевозможных причудливых форм . Они не превышали своей высотой пятиметровую отметку, однако длину и ширину имели весьма внушительную, доходящую у отдельных экземпляров до двадцати, двадцати пяти метров.
Сам же ледяной фронт был более чем внушителен. По толщине и массивности торосов, которые, кстати сказать, не уступали своей мощью айсбергам и были похожи на зазубренные последствия апокалиптических взрывов, можно было определить, что толщина ледового покрытия явно позволяет, с известной долей осторожности, пустится в исследовательскую экспедицию.
И еще одно важное наблюдение. Морской лед способен перенимать лучшие цветовые качества разнообразной морской палитры. Благодаря этому фотографическому феномену, при ближайшем и внимательном рассмотрении, в глубине толщи льда можно заметить различные оттенки зеленого и голубого цветов. Иногда встречаются оттенки желтого цвета, переходящего в ржавую оранжево-коричневую краску. Попадается и чернота, и серость, и, конечно же, идеальная белизна.
Хорошенько выматерившись от восторга, мы дружной толпой ступили на крепкий покров в надежде перещеголять окружающих своей смелостью и безбашенностью. Каждый выбирал маршрут покорения ледяной стихии с особенной тщательностью и залихватской дурью - если торос, то непроходимее, если айсберг, то крупнее и неприступнее. Иногда во льду попадались гиблые ловушки. Лед в этих местах был мокрый и липкий и наши войлочные школьные боты сразу промокали. Кроме того, это означало, что место это может быть слегка примерзшей и припорошенной снегом полыньей и его нужно избегать. Самые смелые, к коим я со своей природной осторожностью никогда не причислял, пробовали, предварительно совершив тщательный осмотр, и убедившись в возможности исполнения трюка, перебежать с одного края полыньи на другой, оставляя после себя мокрые следы в полужидкой ледяной массе. Поэтому всем через каждые две - три минуты приходилось оглядываться и внимательно следить за тем, что делают окружающие. По мере того, как мы удалялись от берега, трюки становились проще и исполнялись все реже, так как глубина морского дна увеличивалась, а вероятность провала в ледяную воду усиливалась. Кое- где попадались совсем непроходимые места, и приходилось, обходя их стороной, выискивать безопасный путь. Здесь вся группа вынуждена была сосредоточиться и далее ступать вперед нога в ногу.
И вот, наконец, щекочущий нервы предел.
До берега было метров пятьсот, не меньше. А перед нами до самого горизонта простилается бескрайняя вязкая ледяная масса, ступать на которую смертельно опасно. В отличие от твердого и неровного края, на котором мы стоим, масса эта имеет грязно-серый цвет и абсолютно ровную поверхность, без малейшего бугорка - верный признак не льда, а подмерзшей сверху открытой морской воды. Обманчивое отсутствие волновых колебаний, всегда не спокойного моря, связано с тем, что зимний мороз изменил структуру соленой водной поверхности и уже сковал её в единую кристаллическую массу, еще не ставшую льдом, но уже и не являющуюся водой. Сковал настолько, что силы морских волн не хватает, чтобы колебать своими спинами, лежащее на них полотно. Если в эту массу бросить кусок льда, то он, прокатившись по поверхности, с глухим чваканьем медленно проваливался вниз и исчезал в морской глубине.
Насладившись редким зрелищем, и изрядно замерзнув, мы возвращаемся.
Самая страшная часть пути проделана, внимание наше ослабевает и, на уже знакомом пути, ничего не предвещает приближающейся опасности.
И тут, Лёхе Шадрину, самому отъявленному двоечнику и хулигану нашего класса приходит в голову блестящая мысль. Он предложил, чтобы добрать не хватившего подрастающему детскому организму адреналина, на обратном пути запрыгивать на попадающиеся айсберги, через окружающие их кольцом естественного крепостного рва, желеобразные полыньи. Это авантюрное предложение с восторгом было всеми поддержано. И естественно, чтобы определить лучшего прыгуна, общим решением это примитивное упражнение усложнилось постепенным увеличением открытых водных преград до невозможного максимума. Причем, предельную попытку каждый должен был установить себе сам и вовремя сойти с дистанции. Для начала был выбран ничем не примечательный айсберг, отделенный от общего льда защитным рвом, примерно двухметровой ширины. Лёха без особых усилий первым покорил скользкую глыбу и стал, выделываясь, провоцировать всех нас на повторение своего подвига.
Вторым, покорителем айсберга стал наш одноклассник Ромка Мажоров. Ему это также не составило труда. Третьим решился я. Лично для меня данное препятствие не представляло особой сложности. На тот момент я на целую голову был выше Лёхи, следовательно, имел несомненный прыжковый потенциал. Кроме того тогда я уже несколько лет практиковал дворовые догонялки по крышам гаражей, что позволяло мне без визуальной пристрелки совершить легкий перепрыг, так сказать, одной левой. Предательский скользкий лед...
При разбеге опорная и толчковая нога моя соскальзывает, и вместо легкого приземления на удобный склон ледяной громадины я приземляюсь прямо в середину полыньи. Не успев толком испугаться, я начинаю понимать всю серьезность ситуации. От нелепости и неверия в возможность происходящего, я ошалело наблюдаю, как ноги мои, погруженные по колено в ледяную жижу, под весом моего тела медленно проваливаются в бездонную мокрую пропасть. Буквально через секунду морская вода поднялась до пояса. Самое страшное, что я абсолютно обездвижен. Не имея под собой достаточной опоры, я не могу дотянуться до кромки твердого льда. Кроме того, моя зимняя одежда и кристаллизованная вода не дают мне возможности проплыть недостающее для моих рук расстояние.
В воде я пробыл, наверное - секунд десять. Я даже толком не успел закричать, попросить помощи у пацанов, а они уже вытащили меня каким-то образом на твердый лед. Ноги мои и половина туловища были совершенно мокрые.
Не знаю, может быть, расстояние до берега и не было таким громадным. После того, как побывал в ледяной воде, очень трудно определить точное расстояние до берега. Товарищи мои, тоже пребывали в легком ступоре от случившегося, ведь опасность еще не миновала, и я легко мог получить серьезное обморожение. Не помню, кто произнес следующую фразу: "Паха, беги!", но воспринял я её настолько буквально, что по моим ощущениям покрытие расстояния от места катастрофы до берега заняло не более минуты.
Я летел как гоночный болид, не обращая внимания на переставшие быть опасными препятствия в виде торосов. Благо обратная дорога была проторенной, а повторное купание уже не пугало - ведь нельзя же намокнуть дважды. Товарищи мои старались от меня не отставать, однако мою сумасшедшую прыть перекрыть им явно было невозможно, да и не так жизненно необходимо, как мне.
Но вот мы на берегу и наступает новый ступор. Что делать дальше? В школу идти нельзя - обо всем узнают родители. Домой тем более нельзя - будет взбучка. Все это понимают, сочувствуют, а время идет...
А тем временем, мои школьные брюки и трико под ними покрываются сплошной ледяной коркой. Ощущение такое, будто на ноги мне надели довольно увесистые и несгибаемые бетонные трубы. Холодно было так, что зуб на зуб не попадал.
Макс Оленев из "Б" класса предлагает единственный спасительный вариант - бежать к нему домой, обсыхать на электрическом обогревателе. Благо, его мама должна придти с работы часа через два, не раньше. Других вариантов действительно нет. Мы с Максом жили ближе всех остальных, примерно в получасе спокойной пешей ходьбы, к тому же мама его отличалась достаточной лояльностью к нашим постоянным шалостям и, в случае чего, сдать меня перед моими домашними вроде бы была не должна.
В общем, дома у Макса обошлось. Его мама обещала меня не сдавать, напоила меня горячим чаем и даже помогла довольно быстро высушить мокрую одежду... Только одежда напрочь побелела от проступившей морской соли и штаны вновь стали колом. Окончательно скрыть следы моего преступления стало очевидным и невероятным. Скрываемые улики предательски торчали бельмом у всех на виду.
Разморенный от тепла и отчаяния я пошел домой. Моя мама, в шутку, мне всегда говорила: "Если утонешь, домой не приходи". Не знаю почему, но в её этой шутке я всегда чувствовал угрожающую перспективу, а в тот злополучный день тем более. Дома, стараясь не попадаться на глаза родителям, я прошмыгнул в свою комнату, быстро переоделся в домашнее, а улики, как мне тогда казалось, спрятал максимально тщательно - в моем одежном шкафу.
Через пять минут мама держала просоленные брюки в руках, а затем спросила меня - что это такое...