Annotation

     Вы уже слышали эту историю. Каждый из вас помнит ее наизусть. Передавая ее от отца к сыну, из уст в уста, поколение за поколением, эта история пронзает уже не одно столетие. И, как и каждая история, проделавшая столь долгий путь, она была исковеркана и искорежена настолько, что чудовищная трагедия превратилась в простую сказку для детей.

      Вы, наверное, еще не догадались что же эта за история? Что же, я готов внести маленькую интригу, в самом начале, стараясь описать небольшие признаки той сказки, обильно смешивая ее с реальными событиями, произошедшими тогда со мной. Ну что же надеюсь вы готовы.

      Эта история, про маленького дурачка, захотевшего покорить дикий мир. Во времена, когда человек не был единственным разумным венцом творения, и мир был заселен разумными зверьми и птицами. Тот мир, который и в ту пору был довольно жесток и безжалостен, перемалывая людей и животных в своих жерновах, стирая самых слабых и менее стойких с лика земли. Как вы уже поняли последнее относилось тогда и лично ко меня.

      Многие видят во всем этом, только мою вину. Так сказать, справедливую кару за глупость и нахальство. И я не могу их винить в этом, ведь в сказке все было преподнесено именно так. Но сказка на то и сказка, чтобы нести полную глупость, с незатейливой моралью. Реальная жизнь, была намного суровей.

      Я родился на свет весьма сомнительным способом, и первое что я сделал - это бежал из дома. Нет, поверьте дело было не в подростковом максимализме, или же в детской глупости, нет. Просто мои родители, обезумев от голода решили заняться киднеппингом и попытались меня кому-то продать. Притом я даже не знал тогда точно, куда и кому, но подслушанный разговор заставил меня сделать выбор, и как я уже говорил - я "убежал".

      Потом очередная череда знакомств, предательств и обмана, из общей массы который выделились четверо. Дворовая шпана, сумасшедший сектант и... Нет, о последних двоих я расскажу вам чуть позже, именно для них время еще не подошло.

      А после, был конец сказки. Финал, который заканчивался моей смертью, и под которую маленькие дети обычно кладут голову себе на подушку и с безмятежной улыбкой тихо окунаются в сон. А все потому что моя смерть, была описана легко и безмятежно... Одним мгновение, одной секундой. Что не было даже близко с тем адом что я перенес. Ведь как бы я не хотел, но тогда я не смог умереть.

      Что же тогда я делал? Я кричал. Хотя мой рот был превращен в бесформенное желе. Я рыдал. Хотя глаза мои давно были растворены в кислоте. Я бился, желая только одного - умереть. Но смерть отказалась приходить ко мне, вынуждая сделать то, что не смогло бы сделать ни одно живое существо, попавшее на мое место. Я смог сбежать, пройдя через узкие трубы, длиною более пяти метров. Я полз весь день, задыхаясь от смрада, продвигаясь и выигрывая у судьбы сантиметр за сантиметром, метр за метром, сам не осознавая, что смрад окружавший меня... был... мною. И в какой-то момент, сквозь отчаяние, я увидел свет и сделав решающий рывок, вырвался на свободу, и рухнув бесчувственным комом на траву, провалился в забытье. Напоследок замечая тень чьей-то фигуры .

      Ну что, вы узнали, что же это за сказка, списанная с моей жизни? Если все таки нет, то пожалуй настало время раскрыть ее и поведать дальнейшую судьбу существа, которым некогда был я!

      Историю про мое детство и юность, вы слышали и слышали не раз. Из уст в уста, от отца к сыну, от матери к дочери она переходила и жила в поколениях. Но все что вы знали - это ложь! И настала пора Вам услышать всю правду, от самого начала до самого конца. Переродившись я был назван иным именем! Но в былые времена я носил другое, более глупое, но все таки вам известное. Мое имя Колобок!

     

      Хм... Все же мое старое имя явно не подходит, для представления чего-то эпичного, вызывающего страх и трепет. Но как раз тогда-то оно мне и подходило, это уже после я... Хотя давайте все же по порядку. Моя история длинная, и надо рассказать все по порядку, хотя, как раз и самого порядка вы и не увидите. Ведь я хочу, чтобы вы прожили то время со мной и с моим другом, которую помог мне в ту трудную минуту.

      Так что, давайте с вами перенесемся в тот момент, когда я проснулся лежащим на мокрой земле, куском мерзкой субстанции.

      Глава 1

     Когда я пришел в себя, первое что я почувствовал - это необычайную мягкость, гуляющую по всему моему телу. Теплый, влажный пар обволакивал меня, заставляя вспоминать свой первый день рождения. Казалось, что буквально пару секунд и покажутся, сухонькие, но тем не менее теплые бабкины руки, которые вытащат меня из печки и представят этому миру.

     Это ощущение, длились недолго, ведь не знаю в чем была проблема - в изначальной заложенности носа, или же в тяжелом пробуждение. Но то что я не замечал пару секунд до этого, нахлынуло на меня нескончаемым и зловонным потоком. Этот запах окончательно привел меня в чувство, заставляя хоть как-то отгородится от этого смрада. Я машинально попытался зажать собственный нос, но мои руки, почему-то меня не послушались. Даже более того - я попросту их не почувствовал. Я ни чувствовал ни своих маленьких ручек, ни точно таких же маленьких ножек. Но что самое удивительное, я почему-то не чувствовал себя колобком.

     Дальше же было только хуже, я попытался открыть глаза, но вновь безуспешно. И дело было даже не в том, что мои веки отказывались меня слушаться, а в том, что я не мог попросту понять где у меня находились глаза.

     Ужас охватил меня полностью, заставляя забиться в страхе и закричать во все горло, но и мои губы оказались мне не подвластны. Я был нем, я был слеп, я был обездвижен и глух. И мое состояние можно было назвать полной беспомощностью.

     Что же... что же это со мной!

     Меня охватила паника. Я попытался сдвинуться с места, но только почувствовал колыхание тела из стороны в сторону, не сдвинувшая меня ни на миллиметр.

     Что-же это со мной? Почему я ничего не чувствую? Почему я не двигаюсь? И что это за вонь, которая так сводит меня с ума?

     Стоп! Вонь? Но ее же я как-то чувствую... Но чем... Мои легкие не расширяются. Мои ноздри не щекотит входящий в них воздух... но тогда как...?

     Страх незаметно для меня отступил. Как и отступал многие разы до этого, когда я находил шанс что бы выжить. Мой мозг активно начал работать, постепенно сводя панику на нет, и давая спокойно собраться с мыслями. Благо подумать мне было, о чем.

     Я словно находился в запертой комнате. Комнате, полностью изолированной от внешнего мира, без света и каких-либо звуков. И где-то в этой комнате нахожусь полностью парализованный я. Не в силах не шевельнуться ни посмотреть, что же со мной происходит.

     Чувства. С самого начала я посчитал что полностью их лишен. Но скорей всего дело было в другом. Просто я привык полагаться на все пять чувств работающих в унисон. И стоило мне потерять большую их часть...

     Но чувства ведь были. Причем довольно таки сильные. Первое на что я обратил внимание, это конечно же запах. Адская вонь окружала меня, сводя первоначально с ума, но стоило мне задуматься как я это чувствую, как запах тут же пропал. Почему? Куда? Он ушел, оставив после себя очередную загадку.

     В этот раз стараясь не паниковать, я начал разбираться в себе.

     Запах до этого был, причем довольно сильный - это факт. И поэтому, всплывают сразу два закономерных вопроса. Как я его ощущал и куда же он все таки делся? Но к сожалению - ответа на них у меня пока не было.

     А значит нужно подойти вопросу, с другой стороны. Что я чувствую кроме исчезнувшего запаха?

     Какими же чувствами, я всегда соприкасался с миром? Думай кусок теста, думай!

     Ну перво-наперво я мог его видеть. Но мои глаза меня сейчас не слушаются.

     Второе - это слух. И тут я был абсолютно глух, тишина полностью окутывала меня. Не было даже привычного давления в ушах, которое возникало когда я оказывался в кромешной тишине. Сейчас все было по другому - я попросту ничего не слышал.

     Третье - вкус. Но о каком вкусе может идти речь, если я даже рта открыть не могу. Да и языка я своего так же не ощущал, как и всего остального.

     Четвертое - запах. Но к сожалению, и он куда-то делся, ни оставив после себя и малейшего следа.

     И пятое - это осязание, то что я чувствую своей коркой. И оно к сожалению, тоже глухо. Я не чувствую ни холода, ни тепла, ни воздуха, гуляющего по моей...

     Стоп! Но я же чувствовал! В самом начале, я даже вспомнил бабкину печь! А потом еще до меня дошел запах... И точно! То плавающее чувство. Самым первым же было оно!

     Словно за спасательную ниточку я ухватился за это воспоминание. И с усилием постарался с головой окунуться в него. И у меня получилось! Ни с первого раза, но я вновь словно закачался на волнах собственного тела.

     Счастье, окутало всю мою душу. У меня получилось! Как там говорится - дорогу осилит идущий? Тогда стоит продолжить!

     Одухотворённый первой победой, я стараясь вновь не потерять обретенное чувство, слегка качаясь на волнах, задумался что же мне делать дальше. А выбора у меня было немного, либо расширить осязание, ведь по факту я все так же не чувствую внешний мир, либо же почуять запах. И то, и то у меня до этого работало. Вот только с обонянием было все намного сложнее. Ведь я так и не понял, куда делись все запахи.

     Не знаю сколько времени прошло, и как же так вышло, но внезапно, словно с меня сорвали теплое одеяло, я почувствовал холод. Меня обдало ветром, от которого я поневоле поежился и этот же ветер донес до меня, влажный и вонючий поток воздуха. Вместе с осязанием ко мне вернулось и обоняние.

     Ликование новой победой охватило меня, и я радостно начал подпрыгивать, а точнее плавать не вправо и влево как до этого, а вверх и вниз, при этом все так же не в силах оторваться от земли.

     Что-же, осталось зрение, вкус и слух.

     Покопавшись в себе, а точнее в чувстве осязания. В безуспешном поиске своих ноздрей или же легких, в какой-то момент до меня дошло - запахи я чувствую, осязанием. То есть абсолютно всем телом. Это было довольно странно, но именно это чувство принесло понимание, что же со мной произошло.

     А все было довольно-таки просто! Я снова стал тестом!

     Я снова был мягким и теплым. Я снова не мог видеть и слышать. Хотя в первом пребывание в форме теста я себя и не помнил, но вполне возможно, что в момент рождения я просто не знал, как это чувствовать.

     Так вот. Как же я стал колобком, а не обычной буханкой хлеба? Что вообще отличало меня от прочих караваев, или батонов? А то что, бабка мне сделала глаза, рот и уши! Именно с ними я смог доказать, что живой, именно из-за этого меня не сожрали в первый же день.

     И вот когда я вновь стал тестом, мне некому слепить все столь необходимые органы чувств. Так как же мне с этим справиться? Самое простое, это попросить кого-то о помощи. Но вот если на словах это просто, то на деле к сожалению, невозможно. Ведь просить мне было мало того, что некого, но и нечем. А это значит, что нужно справляться вновь самому.

     Что мне нужно, чтоб у меня появились глаза, уши и рот? Правильно - руки! Но какие руки могут быть у бесформенного теста? Можно сказать, что тут такая же проблема, как и с глазами, но все же я думаю с рукой в отличии от глаз будет намного легче. Ведь намесить из куска теста длинный отросток с одним единственным пальцем задача в

     Поняв, что наконец мне надо делать, я начал раскачивать свое тело вперед и назад, стараясь сделать кувырок. Тело лежавшее бесформенной кучей никак не хотело мне повиноваться, но все же на тридцатом разе я сделал этот злосчастный кульбит, а затем через несколько попыток еще один, а затем еще и еще.

     Я катался по земле, старательно прижимаясь к своему левому краю, округляя и заостряя его конец. На сотом круге я вполне спокойно освоился и перемещался без каких-либо затруднений и в конце концов добился успеха - у меня появился палец. Хотя и пальцем это можно было назвать условно, скорее некий закругленный отросток, торчащий из продолговатой колбасы, но и этого отростка мне хватило, как говорится за глаза, а точнее для глаза или глаз.

     Не скажу, что без каких-либо усилий, но все же намного легче, чем все происходившее до этого, я загнул свой новый палец и пару росчерками, вымесил себе два новых глаза.

     Как же можно описать это чувство? По мне эта была буря, или же волна, окатившая меня с ног до головы, переворачивая весь мой мир с ног на голову. Я словно до этого не разу, не видящий ни одного лучика света, ни одной капельки краски, обрел это неземное чувство. Цвета были настолько яркими что заставили меня резко зажмурится, в страхе от того что вся эта буря красок меня может смести.

     Я смог! Но на этот раз, уже не было того ликования, только гордость перед самим с собой.

     А ведь, я вырос с того времени как убежал из дома. Когда-то меня лепила полоумная бабка, теперь же я сам вылепляю себя из того же куска теста. А ведь может, когда-нибудь настанет то время, когда я смогу сам замести такое же тесто и у меня появится наследник. И тогда мы втроем, я, Лиса и...

     

     

     Острые зубы впились в меня, и я вижу, как моя левая рука, отрывается от моего тела и нещадно перемалывается в остроносой пасти. Жадный глоток и я вижу как ее остатки проваливаются в темную бездну...

     

     Горячий пот пробил меня и я, резко открыв глаз уставился на подобие своей левой руки. На этот бесформенный палец коричневого цвета, уродливо растущий прямиком из моего длинного, скатанного в овал тела.

     Что это было? Зубы, морда... И да... Почему это я вновь стал куском теста? Куда пропала моя пухленькая и аппетитная форма?

     Я ошарашенно смотрел на свой палец и никак не мог понять, почему же он коричневого цвета? Куда делся такой привычный румяно-жёлтый цвет? Хотя мое тело же сейчас тесто. Но тогда цвет должен быть слоновьей кости, а тут коричневый...

     Я машинально вновь провел пальцем по телу, вырезая на нем рот и стоило доделать последний штрих, как рот сам распахнулся и сделал, большой и огромный вздох. Стоило набрать туда воздух как я тут же поперхнулся и меня затрясло в рвотном позыве.

     - Кхе-хе-хе, - в моем рту появился язык, и этим языком я сразу же почувствовал отвратительный вкус, обволакивающий полость моего рта.

     - Буэ-хе-хе, - вкус был точно такой же, как и запах, но в отличие от запаха к которому я смог принюхаться, к этому вкусу привыкнуть, как мне показалось в первый момент - невозможно.

     Опять же я не знаю сколько прошло времени, прежде чем я свыкся с этим вкусом. Рвотные позывы так и остались ими так и не дав выплюнуть из себя эту мерзкую гадость. Не знаю, что и когда я съел, но вкус этой мерзости, походу надолго застрял в моей глотке.

     

     

     Темный тоннель, узкие трубы и точно такой же запах, как и сейчас окутывающий меня. Тело, горевшее огнем, после...

     

     Снова, точно такой же приступ охватил меня, заставив головой нырнуть и снова ощутить ту адскую боль, всё прожигающей кислоты.

     

     

     Так почему же я снова стал тестом?

     Вдруг страшная догадка пронзила мой разум. А с чего это вдруг я решил, что я тесто?

     - Нет, нет... я не прав, я простое мягкое тесто, - забубнил себе я под нос, своими новыми губами. - Тогда почему я такой грязный...будто... будто катался по глине. Точно! Это же глина, я же только что катался по ней, чтобы вылепить себе руку!

     Я огляделся вокруг, чтобы увидеть вокруг грязные следы, но все что меня окружало - это невысокая свежескошенная трава, на небольшой поляне, окруженной высокими деревьями.

     - А может где-то была лужа, в которую я упал?

     Я вновь посмотрел на свое подобие руки с ее мерзко-коричневым пальцем. И от чего-то мои свежеслепленные губы слегка задрожали.

     - Нет я не верю в это, нет-нет... я просто побыл в луже и размяк. И труб никаких не было, я просто раскис и мне надо собраться!

     С помощью своего корявого пальца, я начал вылеплять свою правую сторону, придавая ей форму правой руки, а затем, когда сделал ее полноценной поправил и левую, вылепив на ней еще дополнительные четыре пальца.

     Получив себе две руки я с еще большим усердием начал наминать бока, придавая телу свой истинный, прежний облик. Облик идеального шара с маленькими ручками и ножками.

     - Ага, вот тут поправить... и вот тут! Тут у меня было родимое пятно. Ага! Вот и все! У меня получилось!

     Я с довольной улыбкой рассматривал свое новое тело, отличающее от старого только коричневым светом и весело, прокричал:

     - Вот и все я снова прежний! Теперь осталось только отмыться от этой чертовой грязи, и я снова в строю! Где тут ближайшая речка?

     Я весело поводил головой в поисках воды, но так ничего не увидев решил покатиться вперед и поискать ее подальше от этой поляны. Место конечно было мне не знакомо, но какое-то внутренне чувство подсказывало, что если я отправлюсь прямо и не куда не буду сворачивать, то непременно куда-то доберусь. И выбрав направление я покатился вперед, напивая при этом свою любимую песню:

      - Я колобок, я колобок,

     Румяный бок, румяный бок.

     По амбару я сметён...

     Но стоило мне сделать пару оборотов, как я ощутил, что начинаю терять свою форму. Резко ни с того ни с сего, завалившись на правый бок, моя тушка покатилась, ускоряя свой темп и остановилась лишь через пять метров у самых деревьев. От всех этих кульбитов мое тело снова потеряло свою форму, приняв вид продолговатой палки сервелата.

     - Что? Но, как почему?

     Я вновь потерял свою правую руку, замяв ее глубоко в тело, левая же осталась не тронута. Но и это не принесло мне огромного счастья. Ноги снова куда-то пропали, рот же съехал куда-то в правую сторону развернувшись при этом на сто восемьдесят градусов.

     

     

     ... Удар об землю и чья-то тень с длинным хвостом поднимается надо мной и уходит куда-то во тьму...

     

     

     

     Словно только это и требовалось как я вспомнил все что со мной произошло. И все прошедшее горе, разом рухнуло на мои продолговатые плечи. Понимание никчемности своей прошлой жизни и то, кем я стал в итоге, хлынуло из меня наружу горькими слезами. Я заплакал и бессильно забился об землю.

     Все новые и новые моменты моей прежней жизни вставали у меня перед глазами. Череда неудач, предательств и унижений. И последний позорный финал, вызывающий лишь одно желание -умереть

     Но как? Как это сделать? Меня не взяли не зубы, не желудочный сок. Я стал уродом и монстром! Как же быть дальше? Если и раньше я был изгоем, то кем я буду сейчас? Кому нужен кусок такой пахучей дряни как я?!

     -О мое тело! О моя вкусная аппетитная корочка! Что же с тобой сделали! Кем же я стал?

     Причитая, я сжался в клубок, и тихо, тихо заплакал, от жалости к самому себе.

     И вновь я не знаю сколько времени я пролежал в этой позе, может минуту, а может и день. Единственное, что меня привело в чувство, так это то что я понял, что не слышу свой собственный плачь. Понимание этого, как-то резко вошло в мое подсознание, и я вспомнил, что так и не вылепил себе уши.

     Чисто машинально, единственной левой рукой, я взял себя кончиками пальцев сначала за один край, а затем за второй и легким движением вытянул себе новые уши.

     - Уаха-аха, - звуки хлынули в мою голову, как точно до этого, я обрел зрение. Но в отличие от зрения, звук принадлежал живому существу, который громко и безумно смеялся, где-то с другого края поляны. - Аха-ха, я не могу! Уаха-ха!

     - Кто здесь? - окрикнул я неизвестную мне личность.

     - Уаха... - смех резко оборвался, будто этот кто-то поперхнулся. - Э? Ты меня слышишь?

     - Да!

     - И давно? - голос слегка напрягся.

     - А тебе какая разница? И может наконец-то появишься? - раздраженно крикнул я этому весельчаку.

     - Ну появиться мне не сложно. Ха-ха. А вот разница большая! Вдруг ты услышал, как я упал от смеха прямиком с дерева?

     - И что с того?

     - О! А то что тогда я попросту не буду попадаться тебе на глаза! Скажу тебе по-честному, у меня в племени, есть обычай: если не дай бог ты упадешь с дерева, у кого-то на глазах, то непременно становишься посмешищем! А я очень уважаемое лицо, чтобы терять его! Даже переда таким существом как ты!

     - Какое-то дурацкое правило, - поморщился я.

     - Какое уж есть! Так ты не ответил!

     - Нет, я не слышал, как ты упал!

     - А видел?

     - Слушай, я передумал, вали лучше к черту и без тебя тошно!

     - Стой, стой! Я все понял, если что не пугайся - это я выхожу! Asante sana, Squash banana!

     - Что?

     - Это означает я иду к тебе мой коричневый друг! - и под этот крик, на поляну выскочила большая жилистая обезьяна с красным носом и седой шевелюрой. Буквально тремя легкими прыжками периодически отталкиваясь от земли длинным шестом с подвешенной на ней кокосовыми орехами, она преодолела все расстояние и резко нависнув надо мной растянула свои тонкие губы в веселом оскале. - Ну что же, позволь мне представиться. Я Рафики, странствующий мандрил!

     - Извини, можешь еще раз повторить свое имя?

     Мой день плавно перешедший в ночь, становился больше похожим на пьесу, написанную каким-то психопатом. И в правду очнувшись неприятной массой, я потерявшей свое прежнее тело, вновь встречаю, очередное странное и нелепое существо, которых за мою короткую жизнь набиралось не мало. Что интересно, каждая такая встреча происходила со мной на перипетии, в решающую минуту моей жизни. И в дальнейшем, каждое такое знакомство в итоге не приносило ничего мне хорошего. Наверное, мне стоило сделать из этого хоть какие-то выводы, да и послать куда подальше этого незнакомца, но моя добродушная натура решила пойти по прежней, протоптанной тропе. И поэтому грабли, на которые я наступал неоднократно, снова легли передо мной во всей своей боевой ипостаси.

     - О! Я смотрю мое имя тебе показалось знакомым! - седой мандрил подпрыгнул на месте, на секунду повиснув на своем длинном шесте, чтобы через мгновение рухнуть всем весом на землю, рядом со мной. Сделав вид что все так и было задумано, он подпер левой рукой голову, и уставился на меня своими черными глазами. Не забыв тут же растянуть свои губы в веселой улыбке, оголяя острые зубы. - Да ты совершенно прав, мой маленький друг, я именно тот, о ком ты подумал!

     - Я просто тебя не расслышал! - поморщился я, невольно оправдываясь.

     - Не расслышал? - лицо обезьяны немного вытянулось, как будто от удивления, но через секунду вновь приобрела свою обычную форму. - Аааа... Точно, как же я не подумал, что у тебя все плохо со слухом. И правда, как такое существо вроде тебя, может в принципе что-то слышать. Ты же возможно и вовсе глух... Хм, так как же мне донести до глухого свое имя? Точно! Читай по губам, мой маленький друг!

     И с этими словами он нагнул свою волосатую голову, чуть ли не вплотную прижав ее к моему лицу. И старательно мимикой выделяя каждый слог, он заорал во все горло:

     - МЕ-НЯ, ЗО-ВУТ РА-ФИ-КИ, Я СТРАН-СТВУЮ-ЩАЯ О-БЕЗЬ-Я-НА! - от его истощенного крика у меня вмиг заложило только что слепленные уши. И резким напором ветра, вырвавшегося из его луженой глотки, меня откинуло где-то на метр, изрядно прокатив по шершавой траве, обильно смешивая меня с нею.

     - Да заткнись ты придурок! - я со злостью выплюнул изо рта кусок щавеля, который каким-то образам забил мою пасть, и уже в ответ закричал на обезьяну. - У меня нету проблем со слухом!

     - Ой, - Рафики вновь удивленно вытянул свою морду и поспешно прикрыл рот рукой. - Извини, - продолжил он уже полушёпотом. - Я думал ты глухой.

     - Уууу, - я схватился остатком культяпки за голову и тихонько завыл. - Слушай, как там тебя? Рафики! Уйди от меня пожалуйста, именем Светоносной прошу. Ты за какие-то пару минут нашего знакомства, умудрился вывести бедного меня на эмоции. Меня! Самого спокойного существа на свете! Иди пожалуйста куда шел, мне и без тебя очень хреново. Оставь меня в покое!

     - Что это с тобой? - Рафики сделал небольшой прыжок и вновь склонил свою голову, опять чуть ли, не тыча своим красным носом в мое лицо.

     - Со мной? - я поднял взгляд и уставился на мандрила. И от вида его красной, скалящейся физиономии, к моему горло подкатил комок раздражения. Весь внешний вид седой обезьяны начал вызывать во мне какие-то всплески агрессии. Его желтые глаза, его взлохмаченная и седая шевелюра и эта мерзкая насмешливая улыбка с тупыми ежесекундными вопросам! Все это резко начало выводить меня из себя. В какой то миг я понял кто крайний во всех моих бедах. Седой мандрил, посмевший в открытую надо мной насмехаться, скаля свою мерзкую пасть, и суя свою морду куда не просят!

     - Что это со мной? - в моем голосе на этот момент было столько яда, что его бы хватило по меньшей мере на тысячу таких обезьян как он. - А ты разве не видишь? Со мной все просто охрененно! Ты просто взгляни на меня еще раз, хорошенько и повнимательнее! Присмотрись! Это же я! Самый счастливый колобок на земле! - слова полились непрерывным потоком из моего рта. В какой-то момент я перестал себя контролировать и перешел на открытую грубость, так для меня не свойственную. - Видишь какая у меня аппетитная корка? Я же блин, на сметане мешон! Я же блин, по сусекам скребен! Что-ты, что-ты морщишься мохнатая твоя рожа! Не морщись, давай обезьяна! - в какой-то момент окончательно обнаглев, я ткнул остатком своей левой руки прямиком ему в нос, обильно пизмазав его физиономию. - Что ты морду свою воротишь? Кусай давай! Не стесняйся! Как вы там любите говорить твари? Колобок, колобок я тебя съем! Ну что? Жри давай, не подавись толь...

     Резкий удар, огромной обезьяньей ладони смел меня, отправив в недолгий полет. Пролетев пару метров я со всей набранной скоростью, впечатался в ближайшее дерево, в ту же секунду вновь потеряв все свои чувства. Все это было настолько внезапно, что я даже не понял, что произошло. Просто какое-то мгновения, и я вновь запечатан во тьме собственного тела, не способный говорить, смотреть или слышать.

     Говорила бабка: не стоит хамить незнакомым существам, а то худо будет.

      Один из немногих ее советов, который хоть в чем-то оказался верен. Худо не заставило себя долго ждать.

     Только на этот раз, к моему удивлению, чтобы снова собрать себя в форму, мои усилия мне не понадобились. Буквально через мгновение, как я влетел в дерево, кто-то крепко сжал мою тушку и усердно начал сминать и комкать ее.

     Непонятная экзекуция продлилась какие-то пару минут, и я снова мог слышать.

     - ... И финальный штришок... Готово! Неплохо, но я мог и получше..., - на этих словах, мир снова обрел для меня краски... Даже не так, мир вновь окунул меня в краски, только в отличие от прошлого раза эти самые краски принадлежали бескрайнему черному небу. Да и было ли оно черное? Красно синий туман -смешивался с яркими искрами звезд, создавая причудливый узоры, и придавая небосводу все цвета радуги.

      Я лежал на спине и надо мной была распахнута целая вселенная с ее мириадами звезд.

      Каждый раз от подобного вида я замирал. Мне казалось, что этот небосвод способен меня проглотить, при этом даже меня не заметив. Сколько же времени прошло с того момента, когда я увидел его впервые?

     Казалось, что годы, если не тысячелетия минули с той поры, как я лежал на теплой траве вместе со Степой. Шелест бескрайнего поля, стрекот миллиарда насекомых и то самое ночное небо, плывущее прямо над нами.

     - Как ты думаешь, что это сверкает на небе Стёпа?

     -Че? Ааа, это ты про звезды... Не парься, это короче гвозди светятся, - с умным видом ответил мне Заяц, с наслаждением затягиваясь папиросой.

     - Гвозди?

     - Ну да, гвозди. Не тупи Мякиш, ими небо прибито чтобы оно нам на голову не упало. Видишь же какая махина у тебя над башкой? Представь если она рухнет целиком вниз? От нас с тобой останется только уши да хвост. Хотя... какие у тебя уши Мякиш, так одно только название.

     

     Довольно забавный момент, всплыл в моей памяти. Вот только Заяц тогда ошибался. Нет никаких гвоздей, забитых в небесный потолок. Глупость все это, разве могут какие-то гвозди удержать целую вселенную? Конечно же нет, потому что самой вселенной это не требуется. Ведь ею правят колобки. Миллиарды и миллиарды самых разнообразных колобков разных размеров и начинок. Малые колобки огибающие по кругу колобки побольше и постарше, которые в незапамятные времена загорелись в небесной духовке. Они своим жаром запекают своих младших братьев, иногда даже умудряясь создать новую, живую начинку, из живых существ, на их поверхности!

     

     - Да, - голос Рафики прервал мои мысли, приведя меня в чувства. - Многое я конечно слышал про теорию сотворения мира. Но теорию ее хлебобулочного происхождения, это что-то явно новое. К тому же, кто ее мне рассказывает. Мелкая кучка гов...

     - Я что это все в слух говорил? - испуганно перебил его я.

     - Ага! - радостно хохотнул Рафики. - Знаешь, когда ты заговорил кроличьим голосом, я немного испугался. Походу я слегка переборщил с рукоприкладством.

     - Зачем ты меня ударил? - спросил его я, окончательно отойдя от минутной слабости. - Мог бы просто попросить меня замолчать.

     - Эх... Вряд ли бы хоть одно мое слово, тогда на тебя бы подействовало, - мандрил тяжело выдохнул, и в этом выдохе не было и капли того веселья что было в нем до этого. Его голос слегка погрубел, а взгляд стал очень серьезный. - Я ударил тебя потому что, у тебя началась истерика.

     - А ну это многое объясняет... - язвительно хмыкнул я.

     - Ты просто не знаешь, что это такое, - вновь перебила меня старая обезьяна. - У тебя началась истерика, - вновь повторил он. - А ты не представляешь насколько она может быть опасна. Истерика действительно чудовищно опасна. Когда разум пленит тиски эмоций. Отчаянье охватывает твое сердце и страх овладевает твоим телом. Ты становишься подобен загнанному зверю, в отчаянье сорвавшему с себя все свои рамки и ограничения. И ты пошел в разнос, начиная постепенно сходить с ума. Часто ли ты за собой замечал подобное поведение? - Рафики вопросительно посмотрел на меня, и продолжил: - Вот и я о том же! Многие просто не переживают подобного. Они ломают свой разум навсегда, становясь сумасшедшими! Я же просто решил привести тебя в чувство. Да может быть грубо, но зато самым простым и безобидным способом. И как итог того удара, ты снова стоишь передо мной, полностью спокойный и владеющий самим собой.

     - И к чему такая забота, к чужому для тебя существу? - вновь выпуская яд, не отцеплялся от него я.

      Рафики лежал на спине, и задумчиво, так же как до этого я, смотрел на открытое небо. Лицо его было спокойно и безмятежно, но почему-то улыбка, до этого не сходящая с его губ, куда-то пропала.

     - Забота? Не знаю, это скорее не забота, а любопытство. Понимаешь, я довольно-таки стар, даже по меркам человека. Не говоря уже и про своих сородичей. И уже долгие годы я путешествую по миру, ведомый лишь одним чувством. Как ты уже понял - любопытством. Уже десятилетиями я собираю истории и рассказы, зачастую и сам принимая в них непосредственное участие. И все только ради одного, набраться больше знаний, дабы удовлетворить это чувство. Благодаря нему я изучал мир, знакомился все с новыми и новыми существами. И знаешь все это время мне как-то удавалось не заскучать! Весь мой внутренний мир был наполнен каким-никаким, но смыслом. Но в последние годы, все то от чего я бежал, меня настигло, и я потерял его. Я потерял то самое чувство, которое заставляло меня жить. И мной овладела вселенская скука. Я знаю десятки тысяч историй и все они в чем-то схожи. Новые истории уже не приносят мне удовольствие, потому что они однотипны. Приключения, для меня стали обыденностью. И что самое страшное, ты представляешь, я этим как-то смирился. Я продолжил жить в мире потерявшим для меня смысл, - Рафики говорил на поворачивая на меня голову, все так же смотря на небо, будто стыдясь того, что раскрывает перед чужим существом свою душу. - Я свыкся, приключения превратились в работу и рутину, и в один такой рутинный день, мне пришло письмо. Письмо от моего старого друга, который просил скорее приехать к нему. И вот, стоило мне только приехать к нему на родину, как я встречаю тебя. Разбитого, переломанного и переваренного, но все же борющегося за свою жизнь. И вдруг ко мне возвращается то самое чувство! Ты представляешь, как я удивился обыкновенной кучке, которая двигалась на подобие желе? А потом эта кучка покатилась, отрастила себе руку и придало какую-никакую, но форму! - Рафики повернулся и слегка привстал на руках, а его карие глаза на фоне желтых белком, засияли ярком огнем. - Я снова чувствую! Ко мне снова вернулся смысл всей моей жизни! И все это благодаря тебе! Мне снова стало любопытно! И мне интересна вся твоя история и как же ты стал таким! Прости меня, за тот удар, я испугался что ты можешь сойти с ума, и сделал первое что пришло в мою голову. Как видишь, все это было сделано сугубо в моих эгоистичных целях. Так что подвоха в моих словах и действиях попросту нет!

     - Ты в курсе, что у тебя в голове явно не всё в порядке? Ты явный шизик, а поверь я хоть и не жил сотни лет подобно тебе, но шизиков повидал на своем веку кучу. Так что иди куда шел, и оставь меня в покое. Мне до твоего любопытства нет никакого дела, и в барды я никому не заделывался!

     Я снова начал выходить из себя, только на этот раз во мне начало разгораться раздражение и злоба полностью мне подвластные. Эта волосатая обезьяна хотела, чтобы я начал ее развлекать! Несусветная наглость и хамство, от существа, проходящего мимо.

     - Ну, я же не за просто так..., - удивленно от такого напора сказал Рафики.

     - Ааа... Не просто, - с издевкой протянул ему я, - А за что, если не секрет? Что ты можешь мне предложить старая макака? Деньги? О да я как видишь в них нуждаюсь, таким как я без денег деваться некуда. Вот сейчас дашь ты мне миллион и начнётся моя новая, счастливая жизнь! Я говно, тупая твоя обезьянья башка. Причем говно не по натуре, а говно как есть. С ручками из говна, с ножками из говна, с глазками из говна, с хвостом из... Стоп какого хрена у меня говнянный хвост ?

     Наконец-то до меня дошло, что что-то было тут не так. У меня снова были руки и ноги, причем почти точно такие же, как и до смерти. Я снова имел приятную круглую форму, которая была словно создана для меня. И в какое то мгновение мне показалось что я вновь стал тем самым, прежним колобком, вот только длинные уши торчавшие на моей голове говорили иначе. Длинные уши, крысиные зубы, заячий хвост, все эти атрибуты отсутствовали на моем предыдущем теле.

     Все бы ничего, ну слепил и слепил из меня старый мандрил непонятно что. Просто сомни уши, оторви хвост. Но мое тело вновь оказалось твердым, потеряв прошлую мягкость. Я попытался нажать рукой на свой бок и бок не поддался. Рука осталась рукой, а тело сохранило круглую форму.

     - Что ты сделал? - я с опаской и одновременно с восхищением посмотрел на мандрила. Я не мог поверить, что все это сделал он. Да пусть форма слегка не та, но это не важно, главное, что я снова стал единым и целым. - Как... Почему?

     - Ты только сейчас это заметил? - Рафики оскалил свой рот, засверкав большими клыками и весело продолжил. - Просто я видел, что ты пытался вылепить из себя до этого, и подумал, что ты как-то связан с теми странными зверьми с одичалого острова. Ну знаешь, наверное, они там все круглые и нелепые. Какие-то обряды с покраской травы и неба вечно творят, и песни напевают довольно-таки странный, - Рафики поднял голову и попытался напеть. - Тайму-тап твида, тайму тап твида... Сектанты, одним словом. Так вот я и решил придать тебе форму одного из моих знакомых. По-моему, получилось довольно мило и очень похоже. Только вот разукрашивать тебя я не стал, подумал на первое время сойдет.

     - Стоп! Остров? Круглых зверей? Ты хочешь сказать, что где-то за океаном есть целый остров колобков? И что краски? В смысле я могу перестать быть похож на...

     - Нет, они все же животные, - отмахнулся от меня Рафики и задумчиво уставился в глубину леса. - Ну ладненько мой маленький друг, я все же пошел. И правда, мой приятель меня действительно заждался. Ведь нехорошо заставлять своих друзей ждать. Прощай, может когда-нибудь мы с тобой еще и увидимся, - Рафики вскочил резким движением, ловко подхватив свою палку и медленно слегка приваливаясь на нее, пошел в противоположную от меня сторону.

     - Эй! Стой! Ты куда? Сначала скажи, как ты это сделал?

     - Руками, мой маленький друг, руками. Мне же нечем тебе платить за твой рассказ. Так и тебе нечем мне заплатить, за мой. Так что всего тебе доброго! - и на этих словах Рафики скрылся из вида, запрыгнув на ближайшее дерево.

     - Стой! - я попытался покатиться вслед за старым мандрилом, но уши, торчавшие на моей голове, подмялись под мое тело. Меня начало кидать из стороны в сторону, и не преодолев и какого то метра я развалился потеряв остатки всех своих сил. - Да блин! Долбанные уши! Рафики, не уходи! Скажи, как ты это сделал!

     - Зачем мне помогать постороннему существу, мой маленький друг? - раздалось откуда-то с верхушек деревьев. - Я обдумал твои слова и думаю, что ты все-таки прав!

     - Хорошо! Я согласен!

     - Не слышу, извини, но я уже очень далеко. Пока-а, - и Рафики замолк, оставив меня одного в полном замешательстве на ночной поляне.

     - Что за бред? - тихо простонал я, садясь на пятую точку.

     Хвост, представляющий из себя маленький шарик, торчащий у меня чуть пониже спины, не удобно загнулся и впился мне в мягкое место. Я судорожно попытался поправить, но эта маленькая дрянь только сильнее вдавилась мне в спину

     - Долбанный хвост, дебильные уши, еще эти зубы на половину морды. Тупая обезьяна, могла бы сделать мне нормальную форму, прежде чем убежать! - бурча, я попытался оторвать ненужные мне отростки. Но что уши, что хвост отчаянно сопротивлялись всем моим попыткам. - И что мне с этим делать теперь? Да что блин вообще тут происходит?

     - Происходят первые признаки шизофрении, мой милый друг. Разговоры с самим собой к добру тебя точно не доведут.

     - Ты же вроде как свалил?

     - Шутка, - Рафики спрыгнул с дерева и уселся рядом со мной. - Видел бы ты свою физиономию, когда я ушел. Это очень забавно. Эти нелепые глаза на фоне коричневой физиономии, ха-ха у меня явно хорошее чувство юмора.

     - Тебе говорили, что у тебя с головой не в порядке?

     - О, тысячи и тысячи раз!

     - И что же в итоге?

     - В итоге они все не правы, ведь я один из величайших умов нашего времени, - Рафики поднял палец к небу и одухотворенно замер. - Ты кстати я слышал все же решился?

     - На рассказ своей истории? А ты не боишься, что она будет неинтересной? Или же то что я попросту плохой рассказчик? И все твое любопытство наткнётся в большую кучу разочарования.

     - О, ты даже не представляешь, на сколько сильно я боюсь этого, - с улыбкой выдохнул старый мандрил. - Но именно от этого становиться еще более интереснее. Или же ты думаешь не узнать ее и уйти отсюда в неведение, идея намного лучше?

     - Я даже не знаю с чего начать. С начала? С деда и бабки? Но там особо ничего интересного. Ну слепили и слепили. Или же с первого дня моего побега? Тоже не так. Или же сразу со встречи с Волком, вот он да фигура довольно колоритная. Видишь обезьяна, я даже не знаю, как мне начать свой рассказ!

     - Я тоже этого не знаю, мой маленький друг. Но все же я могу тебе подсказать. Любая история начинается с начала, но не обязательно с самого начала. Мне не особо интересно как ты родился, но мне интересно как ты стал этим, что тебя привело к такой форме, с чего это все началось?

     - Ну это со мной сдела... - на мгновение я запнулся, как мне казалось в замешательстве, какая-то мысль пролетела в моей голове. Спонтанная, нелогичная, но похожая настолько на правду, что заставила засомневаться меня в том, что я и сам хорошо знаю свою историю. - Или же нет, может дело было не только в ней...

     - Ха-ха, ты что-то понял, но сам не понял, что? - Рафики радостно засмеялся и весело ткнул меня посохом.

     - Да, только как понять...

     - А понять все это очень легко, тебе надо переосмыслить что же происходило в твоем прошлом. И в момент рассказа ты все это поймешь.

     - Я... хорошо, тогда я начну со своего первого знакомства со зверем...

      Ты знаешь, что такое свобода?

      Свобода - это лететь по бескрайнему полю, и не думать, что тебя ждет впереди. Да что уж там, какие мысли о будущем? В тот момент я и о прошлом не сильно задумывался. Мне было плевать на все это, ведь я обрел самое ценное, что могла дать мне моя жизнь - свободу.

      Легкий и свежей ветер ласкал мое круглое тело, когда я мчал по широкой тропе, вдоль бескрайнего поля. Опьяненный чистым воздухом разум, рисовал мне великолепные картины, приукрашивая и насыщая, теплый июньский пейзаж, заполняющий всю округу.

      Оборот за оборотом, трава вперемешку с голубым небом превращались в сине-зеленый калейдоскоп, обладавший каким-то нереально магическим очарованием.

      Мне сложно сейчас передать все свои чувства, которые обуревали меня в тот момент. А ведь это был всего лишь какой-то краткий миг моей жизни, который не появлялся больше в моей жизни.

      Знаешь, что самое забавное? У меня же тогда и в самом деле был выбор. Именно в тот момент моя судьба могла пойти по совершенно иному сценарию. Ты только представь, мне стоило сделать только один оборот! На каких-то полградуса в сторону, и я бы не лежал сейчас перед тобой.

      Но увы, прошлого не воротишь, и поэтому я катился вперед никуда не сворачивая, ведомый, наверное, самой Светоносной. Которая в свою очередь не заставила себя долго ждать и подкинула мне на пути, здоровенный ухаб, торчавший посередине дороги.

      Ты же так и не видел мою настоящую форму. О как я любил и обожал ее. Она действительно было верхом творения человеческого гения! Но, как и у всего созданного человеком, у моего тела были и свои минусы.

      Одним из таких минусов, была схожесть моей формы с обыкновенным каучуковым мячом. Нет, не подумай, что дело было во вкусе. Мой вкус был идеально сбалансирован и слажен! Но вот в эластичности самого тела, была настоящая беда. Не знаю, что намешала бабка при моем изготовление, но зачастую небольшая яма или ухаб, могли превратить мою жизнь в сущий ад. Все потому что стоило мне ударится или же натолкнутся на любое препятствие, как меня тут же отбрасывало в неизвестное направление.

      Так произошло и в тот раз. Стоило мне наткнуться на этот чертов ухаб, как я ведомый силой инерции взлетел в небеса, и безвольным снарядом полетел в неизвестность.

      Ну как в неизвестность. Меня окружало поле двухметровой кукурузы, которая вряд ли позволила бы мне долго скакать по земле. Так что подобная перспектива совсем не пугала. Да, выбираться из подобных зарослей не очень приятно, особенно существу с моими комплекциями. Но все же, мне было не привыкать выходить из подобных ситуаций. Но тогда все оказалось намного хуже, чем я мог подумать. Я банально застрял.

      Мой полет окончился в яме, в которую я влетел со всей своей немаленькой скоростью. Не могу точно сказать ее глубину, но ширина ее была выкопана будто бы под меня, а точнее ровно под обхват моей груди.

      Но все равно даже в этой ситуации мне повезло. Ведь ты сам должен понимать, что у меня, как и у любого круглого предмета нет устойчивой оси. Я мог оказаться в той яме любой частью тела, перекрыв, например, все органы дыхания уткнувшись лицом в землю, или же вовсе головой вниз, обреченный на медленную смерть, от кислородного голодания из-за отсутствия воздуха в герметичной комнате.

      Мне стало страшно. Все эти история я слышал от деда, который по пьяни любил рассказывать истории о смертях его друзей и знакомых. Долгие лекции бывшего учителя физики, который выяснял все мои недостатки, тогда не выветрились из моей головы. И смерть от углекислого газа казалось мне чем-то чрезвычайно пугающим.

      Но что уж там, как я и говорил - мне повезло. Я оказался воткнут в землю как пробка от шампанского, головой наверх. Так что смерть от удушения прошла мимо меня оставив другую перспективу - смерть от голода.

      Я попытался вылезти из проклятой ямы, но безуспешно, мои руки были слишком коротки и слабы для этого. Я попытался себя обкапать, но земля вокруг ямы оказалась запекшейся глиной, которую мои мягкие ладошки, без ногтей и когтей не смогли даже поцарапать. Я попал, причем попал как мне показалось в безвыходную ситуацию.

     - Вот же гребанные коммунальщики! Идите на хрен со своею квартплатой! Я тут жил, живу и буду жить. А свет вы мне не имеете право отключать! Я вам хаты всем выставлю сволочи! - Чей-то визгливый, но яростный крик раздался откуда-то подомной, и я почувствовал, что кто-то судорожно колотит меня по седалищу.

     - Че вы думаете окно забили, я как крот сидеть буду? Думаете маленький, значит сил совсем нет?

      Жёсткий удар по мягкому месту, выбил меня из узенькой ямы окинув на ближайшие заросли кукурузы, которые остановили мой так и не начавшийся полет. Я, словно попав в сеть, скатился по стеблям растения и уставился на то место где был секунду назад.

     - Валите отсюда со своею затычкой. И в ЖЭКе передайте, что это не дом, а долбанная нора! Обыкновенная дырка в земле, выкопанная лично мной! И что межевание свое, они могут засунуть себе же в зад... Ой, а ты кто? - грязно бранясь и ежесекундно матерясь из-под земли где пару секунд назад торчал я, появились два длинных и загнутых уха. Затем, за этим самым ухом потихоньку показалась то ли шапка, то ли замысловатая кепка, слегка сплющенная и скомканная на краю. А затем появилась и морда обладателя всего выше перечисленного.

      Я не был выдающимся зоологом, что тогда, что сейчас. Но основные типы зверей я все же знал, ведь у меня дома, до побега, была интересная книга, по которой я в свое время выучился писать и читать. Называлась книга азбукой и в этой самой азбуке, на странице с буквой 'З', было нарисовано точно такое же существо, и звалось оно - Заяц.

      Только вот заяц с картинки и заяц вылезший из норы почему-то отличались друг от друга. Если заяц с картинки был красив, гладко расчесан и был одет в черный деловой костюм, то Заяц из норы, был явно чем-то болен.

      Красные не выспавшиеся косые глаза, с огромными мешками под ними. Всклоченная синеватая шкура, желтые передние зубы с боку от которых тлела вонючая папироса, и выбритые части шкуры, на которых были нарисованы разнообразные картинки.

      Одет же он был в какие-то рванные и замызганные штаны, расширяющиеся к низу, в ту самую странную шляпу и в майку-алкашку, точную копию в которой так любил ходить мой дед.

     - Чет ты на Оленя не сильно похож, - задумчиво разжевывая папиросу, обратился ко мне Заяц.

     - Так я не олень. - обижено ответил ему я, потирая ушибленное место. - Я Колобок.

     - ЭЭЭ, Че? - вытаращил на меня свои косые глаза. - Колобок? Что за зверь такой. Ты из чьих будешь?

     - Я не зверь. Я это... Хлебушек. Из злаковых я.

     - Какие злаковые, - растерянно скосил он глаза. И слегка приоткрыл рот от чего у него вывалилась папироса. - Ты че? Че группировка такая новая шоль? Молодые шоль? Рэкетом решили заняться? - он потянул за край майки-алкашки от чего она затрещала по швам и быстро выпрыгнув из норы медленным шагом направился в мою сторону. - Ну вы молодняк в край обнаглели. Вы че думаете раз косой, то значит, можно как лошару обуть? Ну все, вы покойники. Ты в курсе с кем я общаюсь? А? Кто старший у вас, жирный? Кто старший?!- косой выхватил из-за пояса раскладной ножик в форме морковки, и начал им размахивать, перекидывая из руки в руку.

     - Стой, стой ... не надо! - я испуганно отпрыгнул назад и замахал перед собой руками. - Я все скажу! Все подожди! Я ничем не занимался...! Я....я ... я в лес ходил...! Старшей, бабка была, но она того... стой не надо пожалуйста...! - Я вытянул руки и начал пятится назад. Косой это увидев, встал как столб и уставился на меня, как будто увидел в первые.

     - Ээээ, погодь. Лес... Бабка... - Он снял свою шляпу и задумчиво почесал голову промеж ушей. - Слушай, погодь, а ты часом не лох?

     - Не знаю, - почему-то в этот момент, у косого заблестели глаза, а улыбка растянулась от уха до уха еще сильнее оголив передние зубы. С этой улыбкой он медленно вытащил откуда-то очередную папиросу и медленно прикурил ее спичкой, лихо зажжённой об правый ботинок.

     - Сладкий, - Заяц поднял руку и смахнул маленькую слезинку, появившуюся на его глазе. А затем добрым и полным какой-то любви, голосом продолжил. - Сам, пришел! Как долго я тебя ждал!

     - Я не сладкий, - смущенно ответил ему я. - Я крахмальный.

     - Да, да, крахмальный, - Заяц затянулся полной грудью и поднял голову выпустив в небо клубу густого дыма. - Светоносная наконец-то ты меня услышала. Сколько лет я ждал его. Сколько лет я прожил в отчаянье, думая, что последний из них ушел в след за Мамонтами! И вот он наконец-то пришел!

     - Извините я не понимаю! - растерянно смотрел я на косого, говорившего такие странные для меня слова.

     - Не обращай внимание братан. Это я так.... Мысли в слух, - косой подошел ко мне вплотную и с силой похлопал по моей голове. - Ну че лошара, ты какими судьбами здесь?

     - Я от бабушки ушел, и от дедушки ушел, - тихо, боясь повысить голос, ответил ему я. - А почему я лошара?

     - Да ты на себя... Хм... - Заяц на миг поперхнулся и задумчиво посмотрел на меня. - Да ты не парься. Лох - это по-нашему друг означает. Лучший!

     - По-вашему - это по Заячьи?

     - Ага, - Косой снова весело хохотнул и снова легонько ударил меня по голове. - Ага, ты же хочешь быть моим лучшим другом.

     - Ты хочешь, чтобы я был твои лохом? - не веря в свою удачу, счастливо посмотрел на него я.

     - Конечно! - от чего-то Заяц весело заржал во весь голос, смахивая с глаз покатившиеся слезы.

     - Но почему, тогда ты плачешь?

      - Я ... ХАХАХА, Плачу? Это от счастья, Ха-ха-ха. Что встретил тебя, - Заяц взял себя в руки и медленно выдохнул. - Фух, ну ты Мякишь даешь. Давно я так не смеялся.

     - Мякишь? - не понял я.

     - Это прозвище твое. Мы же с тобой теперь друзья. А друзья, друг с другом только по прозвищу общаются.

     - Но я не знаю твое... прозвище.

     - А тебе и не надо. Зови меня просто Степой, - с этими словами заяц присел передо мной на корточки и с полной серьезностью в глазах посмотрел на меняя. - Слушай Мякишь, мы же с тобой на самом деле друзья?

     - Да, - чувствуя, что Заяц хочет мне что-то сказать, я принял точно такой же серьезный вид, как и у него.

     - Так вот, Мякишь. Ты же в курсе, что друзья всегда друг другу помогают?

     - Да!

     - Понимаешь, тут вот какое дело. У меня, тут проблемы нарисовались, без тебя ну никак не справится. В общем, посадили тут моих братьев в каталажку. И сидят они сейчас там одни. И помочь то им сейчас некому. Только мы с тобой у них и остались. Ты же сам знаешь старую поговорку: Брат моего друга, мой друг.

      Если честно, такую поговорку я слышал в первые, но, чтобы не упасть в глазах косого, я решил соврать. Ни то чтобы я любил тогда врать всем окружающим, но почему-то фигуре Зайца я побоялся признаться в своей необразованности. Все это, наверное, от боязни потерять своего первого друга.

     - Короче, надо нам с тобой скинуться им на общаг. Я думаю, пока по косарю хватит. С тебя косарь и с меня косарь. Общаг будет храниться у меня, я же дальше сам их и пробух... Кхе... то есть, сам ребятам что надо куплю. Правда, они сидеть будут долго, боюсь косаря им не хватит... Так что давай так, раз в месяц, а лучше в неделю...

     - Извини, а что такое косарь? - Я все же решил выяснить это непонятное для себя слово. И то, я бы и дальше побоялся признаться, но Заяц в этот момент требовательно протянул ко мне руку, и я попросту не знал, как вести себя дальше.

      Почему-то в этот момент, с лица Зайца медленно сползла веселая улыбка.

     

     

      - Слушай, а сейчас то ты знаешь, кто такой лох? - с какой-то опаской и осторожностью перебил меня Рафики.

     - Я же уже тебе сказал. Лох - это друг! Ты что уже нормального языка не понимаешь? - из-за того, что тупая обезьяна меня перебила, я сбился с мысли и от этого вновь начал выходить из себя.

     - Да нет, лох это немножко другое...

     - Вот тебе откуда знать?

     - Ну просто я...

     - Тупая макака? - язвительно обозвал его я. - Ты вообще сам откуда такой появился?

     - Я вообще-то ученная обезьяна с Африки! - с какой-то обидой, но гордостью ответил мне старый мандрил.

     - Что? Ученая кто...? От куда? Ты себя в зеркале видел? Если нет, то я тебе объективно заявляю: меньше всего, на кого ты похож - так это на ученого.

     - Я ученая обезьяна, из рода Мандрил! - Рафики возмущенно вскочил и грозно поднял к небу палец. - Я на совей родине когда-то был великим шаманом! И смог открыть величайшую тайну, после которой был прославлен еще и мудрецом! После чего я и решил пойти пилигримом по другим землям, чтобы нести свет и просвещения в заблудшие сердца!

     - Например?

     - Например я был наставником одного короля далеких земель! И от моего слова могла решиться судьба целого царства! Львы, самые сильные хищники тех краев, не смели мне перечить и прислушивались к моей мудрости!

     - Ну, ну. Так болтать я тоже могу.

     - Вообще-то я разгадал великую тайну! - с обидой сел на место, грустный мандрил.

     - Какую?

     - Очки! - Рафики с восторгом вытащил, откуда-то из набедренной повязки данный предмет, и тут же напялил их на свой нос. - Уже долгие столетия, никто в нашем роду не мог раскрыть секрет тайны ношения этого дивного артефакта, улучшающего зрения. Но только я! Рафики, смог разгадать эту загадку! Очки надеваются на нос!

     - И как это работает? - с сомнение посмотрел я на обезьяну в очках.

     - Очки сжимают нос, из-за чего глаза слегка выходят из орбит, и благодаря тому что они выпячены вперед, существо начинает лучше видеть окружающий мир!

     - По моему, это какой-то бред.

     - Не бред, но наука!- Рафики вновь ткнул свои пальцем в небо, но просидев так минут десять все же ее отпустил. - Ладно потом с тобой обсудим, лингвистические значения слов. Давай уж, продолжай свою историю. Чувствую, что дальше будет интереснее. Ладно, рассказывай дальше мой маленький лох.

     

     

      Я все же тогда узнал, что такое косарь. Но почему-то после этого заяц резко погрустнел и сказал, что до лоха мне еще далеко и поэтому дал мне новое звание - шнырь.

      Шнырь - то же означало по заячьи друг, только в отличие от лоха, у шныря не было денег и поэтому я должен был выполнять всю черную работу по дому. Я конечно не совсем понимал, как это взаимосвязано, но так как причин не верить косому у меня попросту не было, я выполнял свою работу безропотно.

      А работы у Зайца было хоть отбавляй. Дом его, к слову именно тот, который я запечатал своим телом, был неглубокой норой, видавшей и лучшие времена. Мало того, что она была не глубоко, но и общими размерами совсем не выделялась. Что-то вроде виданных мной позже, маленьких комнатушек в общежитие. У него даже не было отдельной комнаты для справления нужд. Все эти нужды делались на улице. Но тем не менее, мне почему-то казалось, что заяц не чурался делать их и внутри своего дома.

      Дом был замусорен. Грязь и антисанитария господствовали в нем. Даже в нынешней форме я побрезговал бы там жить, но тогда мне казалось все это нормой. Пустые бутылки, грязь, многочисленные гниющие отходы, разнообразные огрызки овощей. И маленькая кроватка в углу, где вместо постельного белья валялась неприятная тряпка.

      Я целую неделю жил у зайца, набираясь от него заячьей мудрости, обильно лившейся из него, когда он опрокидывал в себя очередную бутылку забродившего морковного сока.

     Иногда он отправлял меня ночью к соседу на участок, что бы я нарвал у него разных овощей на пропитания.

     - Эта крыса, в натуре крыса! Она короче мне бабки должна, поэтому раз в две ночи ты будешь лазить к нему и выкапывать все самое вкусно!

     - Но мне бабушка говорила, что воровать - это плохо!

     - Да какое воровство у крысы? Ты че Мякиш, дурак? Он сам только рад поделиться, один хрен все не сожрет.

      И так прошла ровно неделя.

     

     - Короче братан слушай. - в одно ясное утро, когда сам Заяц как обычно валялся с головной болью от переизбытка вчерашним соком, он, не вставая с кровати подозвал меня и хриплым голосом начал меня отчитывать. - Я тебе помогаю, кормлю. Ночуешь ты у меня по-братски, с моей стороны все ровно. Ты же, в свою очередь мне не чем не помогаешь, а за проживание надо платить. Сечешь, о чем я?

     - Но ты же знаешь, у меня денег нет, - виновато попытался оправдаться я.

     - Вот и я о том же. Короче, все хорошо, но из-за тебя я попал на бабки. Ты ведь за свет не платишь? Правильно. А за воду?

     - Я же ее в речке беру!

     - А кого это волнует? Главное же берешь, да и тем более пользуешься ей. Так вот из-за тебя у нас света и воды уходит в два раза больше.

     - Но зачем нам за них платить? В речке воды много, а свет, - Я показал пальцем в окно где когда-то застрял. - Вон же в окошко солнышко светит.

     - Да че ты у меня спрашиваешь? Все вопросы к Оленям из ЖКХ. Они говорят, что свет и вода - это народное достояние. И поэтому за них надо платить.

     - Ну народное же.

     - И что, народ народом, а компания частная. Не хочешь не плати, но норку тогда тебе забьют, что бы свет у тебя зазря бесплатно не горел. А к речке пойдешь, тебя там и утопят, что бы зазря воду не переводил. Понятно?

     - Понятно.

     - В общем, так как мы с тобой кореша, я назначаю тебя с этого дня шестеркой...

     - Шестеркой?

     - Эта чуть повыше шныря.

     - ААА! - я гордо выпятил грудь от получения нового звания, - А шестерка это как по колобочьи?

     - Ну типа младший брат, я же тебя старше.

     - А ну да, - довод показался мне довольно убедительным я

     - В общем катись к Оленям и договорись что бы нам свет не отключали. У тебя денег нет, у меня денег нет, но я тебе доверяю как брату. В общем реши вопрос малой, - он вяло махнул рукой, показывая в сторону двери.

     - А как мне их найти?

     - Заходишь в лес, проходишь километр прямо, потом на право, там большая дорога, посредине большое здание, это и есть ЖКХ. Понял?

     - Понял, Олени на дороге.

     Я был необычайно воодушевлен, ведь мой брат дал мне первое задание. Заяц мне доверился и положился на меня. И я не должен его подвести.

      Тем более, задание действительно было пустяковое. Надо всего лишь им объяснить, что за свет мы ничего не должны. Ведь все же знают, что свет дает солнышко! А солнышко светит само, а значит принадлежит всем. Они просто, наверное, этого не знают. Поэтому денежку и просят.

      С такими мыслями и полным воодушевлением я покатился по направлению, которому меня отправил косой. Не куда не сворачивая, четко следуя его указаниям я добрался да той самой дороги.

      По среди леса была выложена асфальтная шести полосная трасса. Выглядела причем эта трасса очень плачевно. Вся в ямах и рытвинах, то там и тут покрывающих старый асфальт. В некоторых местах, пробивались растения нещадно уничтожив над собой дорожное полотно.

     Но самое интересное, что дорога начиналась от больших березок, а заканчивался через двести метров напротив молодых осин.

      Посередине же этой дороги возвышалось роскошное пятиэтажное здание, в которое то забегали, то выбегали, большие рогатые Олени в деловых костюмах, На здание же, золотыми буквами была надпись ЖКХ.

     -А что такое ЖКХ?- вновь перебил меня Рафики.

     - Никто не знает, говорят, собралась в лесу толпа Оленей и решили построить большое здание, для облагораживания леса.

     - Так значит они облагородили лес.

     - Не совсем, они только построили дорогу.

     - Ну то же дело, не все же плутать и по лесу бродить, по дороге точно дойдешь куда надо,

     - Не совсем.

     - В смысле?

     - Они построили только тот участок дороги, длинной двести метров и дальше не стали.

     - А почему?

     - Говорят глупо и нерентабельно. Звери и без дорог по лесу хорошо бегают.

     - А что еще они тогда делают?

     - Собирают деньги,

     - На что?

     - На ремонт дороги.

     - Но, так дорога не нужна, и ты же сам только что говорил, что она вся в ямах!

     - Аааа нет. Не все так просто. Дорога есть? Есть! Значит ее надо ремонтировать. Причем ремонтируют ее каждый год, Миллиарды выделяют.

     - Но ведь ямы..., - окончательно запутался Рафики.

     - Погода такая говорят. Да и чинят они только грязью, да и ветками. Кто-то предлагал асфальтом же, чинить. Но его высмеяли, говорят кто дорогу на дорогу кладет? Так что чинят кто чем может. Бригада тем более, собрана, тендер выигран, вот и сидят профессионалы на бюджете.

     - Ремонтируют Олени?

     - Да нет, Олени только руководят. Дороги делают Бараны.

     - Что-то я, совсем не понимая, - Рафики совсем потерялся в моих рассуждениях.

     -А я думаешь понимаю? Я пробыл там весь гребанный день! И все что я тебе сейчас пересказал узнал только там, от жирной Лосихи, которая прогоняла меня целый день за справками! А знаешь что нежно сделать чтобы получить справку?

     - Выстоят долбанную очередь!

     - Это так сложно?

     - Это так долго!

     - И вопрос ты не решил?

     - Нет.

     - И что пришлось идти обратно к Зайцу?

     - Нет, до зайца в тот день я так и не дошел.

     - Ты, когда -нибудь видел красоту вечернего леса? О чем это я конечно же да. Ты же у нас кусок чего-то древнего и зачерствевшего...

     - Не в твоем состоянии, сравнивать меня с чем-то подобным, - как-то вяло отмахнулся от меня Рафики, доставая из-под набедренной повязки зеленое яблоко. Повертев его пару секунд в своих руках, он жадно вгрызся в его мякоть и уже с набитым ртом продолжил: - Знаешь мой маленький друг, хоть убей, но не нравятся мне эта ваша страна, с ее землями и лесам. Ну никак не лежит у меня к ним душа. Сам посуди за что ее любить? За погоду? Так она у вас - дрянь, такие перепады в температурах на ровном месте без каких-либо причин - это попросту какой-то ужас! Народ живет тот еще, сам только что про оленей рассказывал. Ну а сам лес, который ты расхваливаешь - это и вообще что-то с чем-то! Что за непонятное месиво из различных пород и видов, по которым даже и не попрыгаешь толком? И поверь, я знаю, о чем говорю. Я с дуру, в свое время, полез на верхушку ваших деревьев чтобы по-быстрому пересечь нужную мне местность. И что бы ты думал? Третье дерево, на моем на пути, оказалось родственником нашего кактуса! То есть ветки этого дерева были покрыты никакой ни будь там листвой, а кучей жестких иголок! Я вспорол ими себе обе ладони, слетая с этого чёртового дерева, и ударился об землю с двух метров, чуть не переломав свои руки и ноги. Так что с тех пор если я оказываюсь в ваших местах, то передвигаюсь, только на своих двоих и в основном по земле. А я ведь как ты видишь очень для этого стар! В мои года ходить по твердой и холодной земле не только вредно, но и опасно! Мало ли какая зубастая тварь, захочет полакомиться тушкой старого мандрила! - Рафики с грустью огляделся по сторонам и нежно потер надкушенное яблоко. - Но я не расстраиваюсь, ты не подумай. Я ведь всегда привык находить плюсы в любой жизненной ситуации, и от этого мне как-то даже становится легче! Например, посмотри на этот чудесный плод, - старый Мандрил вытянул руку с зажатой в ней яблоком, в сторону первых звезд и с улыбкой, продолжил. - Вроде ничего такого в нем нет. Круглая, гладкая форма, окрашенная в зеленый цвет, что в теории означает что оно еще не дозрело. Этот плод, настолько не примечателен, что если бы не запах исходящий от него, то можно и вовсе пройти мимо, и не заметить его. Но, стоит только от него хоть маленький кусочек, как вкус заполняет всю ротовую полость, и ты уже не способен остановится! Великолепный фрукт, я был во многих странах, но такого нигде не встречал. Вкус и насыщенность! Да оно попросту великолепно! Твое здоровье маленький друг, - Мандрил вновь вгрызся в бедное яблоко и снова с набитым ртом начал ворчать, - Так что, я все это вел к чему? К тому что, не говори, что собираешься рассказывать про то как смог тебя впечатлить этот ваш, так называемый лес...

     - Ну собирался и что? - раздраженно перебил его я. Не сказать, что сильно, но все же его слова, по поводу родных мест, задели меня. - Что в этом плохого? Если по нему всякие макаки не бегают, так он значит сразу плохой? А ты, например, знаешь, как тогда он взбудоражил мое воображение? Мне эти моменты может до сих пор в прекрасных снах приходят! Я если что не полудохлая обезьяна, доживающая последние годы. Мне тогда все было интересно! Я тогда был только новоиспечённым хлебушком, который постигал чужой и враждебный для меня мир!

     - Аааа... Ну да, тут ты прав. Хорошо быть идиотом, все вокруг тебя кажется магией и чудесами, - хмыкнул себе под нос Рафики.

     - Ты это вот сейчас на что намекаешь? - я зло топнул по земле своей мягкой ногой, и угрожающе посмотрел на Мандрила.

     - Да какие тут намеки..., - Рафики грустно вздохнул, крутя в руках одинокий черешок, оставшийся от съеденного яблока. - В общем не бери в голову мой маленький друг, это я все о своем, об обезьяньем. Ты снова отвлекся и ушел в ни туда. Продолжай уже свой рассказ. Я весь в полном внимание.

     

      Как я уже и говорил, отпустили меня из этого царства безумия только под вечер. Если ты хочешь узнать, что за ужас там творились, то возьми ноги в руки и иди туда сам. Я же не то что рассказывать, я и вспоминать не хочу этот дом вольтерьева царства!

      Вечные очереди, мерзкие личности, тупые и безмозглые морды, не представляющие из себя абсолютно ничего. Но! Тем не менее строящие из себя чуть ли не самых важнейших существ во вселенной!

      Поверь обезьяна, даже ты со всеми своими ужимками и насмешками, не способен меня вывести так, как сделали в тот день эти твари! Как вспомню, так злость берет за душу.

      Кстати очень все это странно. Ведь в то время мне все это казалось совершенно нормальным. Когда я вывалился из здания: замученный, голодный и обезвоженный, я только и смог что рухнуть безвольным комом на ближайшую ступень мраморной лестницы. И в душе моей не было ярости, я это точно помню. Одна лишь вселенская усталость и разочарование в самом же себе.

      'Я не смог, я не справился' - вот что стучало в моих висках, фраза, которая приписывала мне вину, которой за мной вовсе и не было.

      Слезы подкатывали к моим воспаленным глазам, от собственной несостоятельности и ущербности. Ведь как я мог так подвести своего лучшего и единственного друга, который так нуждался в моей помощи? Да что ж я за тварь такая беспомощная, которая не может выполнить ни одну просьбу, столь близкого для меня существа?

     - Да что же все это такое? Почему я такой...?

      Да я и сейчас считаю, что подвел тогда Зайца. Только сейчас я знаю причину почему так случилось. И как я и говорил, вина моей там вовсе и не было. Вина была в простейшей бюрократической системе звериного леса, к которой я попросту не был готов.

      Я тихо завыл, сжимая свои румяные ладошки в кулаки и неистово начал стучать, по мраморным ступеням, ведущим в это вольтеревое убежище. Апатия от собственной беспомощности окотила меня с ног до головы, и я полностью поддался унынию.

     Это длилось не долго, может минут десять, может пятнадцать. В то время я еще не умел долго переживать над собственными неудачами. Все же чрезмерная решимость, и повышенная уверенность в своих силах - это одни из признаков молодости и юношеской глупости. Прошло время, и минутная слабость ушла. Я вновь взял себя в руки и с неким усилием даже смог как-то подняться.

      Правда ненадолго. Стоило мне встать на ноги, как я тут же рухнул на место, ведь предо мной открылся пейзаж вечернего леса. В тот момент я понял, почему такое странное расположение здания у этих рогатых кровососущих демонов.

      Демоны любят красоту, по-своему, своей извращенной любовью. И похоже ведомые именно этой любовью, они расположили здание так чтобы из него можно было видеть последние лучи заходящего солнца.

      Ты можешь и дальше надсмехаться над моей впечатлительностью. Но как могло быть иначе, это был всего лишь второй месяц моей жизни. Может быть позже, если бы мне дали возможность, я бы очерствел, погрубил и стал озлобленным циником вроде тебя. Но на тот момент - это было прекрасно.

      Знаешь, мне сразу и дышать стало легче. Словно от вида заходящего солнца сам воздух стал чище и свежее. Великолепный пейзаж, золотых крон деревьев, с кроваво-красным ореолом солнца вокруг них, словно легким мановением руки, стерла с меня всю былую усталость.

      А какие же звуки доносились в тот момент по округе. Мир весь шумел и кричал словно прощаясь с теплым солнышком, будто никогда его больше и не увидят. Где-то в далеке птицы напевали свои серенады, в ближайших кустах трещали миллиарды различных насекомых, и звери то тут, то там блеяли, лаяли, мычали и рычали на каждым свободным углу

     Это было прекрасно. Прекрасно настолько что мне уже никуда не хотелось идти. Мне хотелось только любоваться великолепным видом, открывшимся передо мной.

      Но увы желание моего разума и желание моего тела, это совсем разные вещи. Всему есть свое время, солнце почти полностью ушло с небосвода, выпуская на волю первые звезды, а мой желудок предательски заурчал, напоминая, что не плохо было бы и перекусить. Так что хочешь ты или не хочешь, но выбора по сути у меня вовсе и не было. Мне было нужно ступать в поисках пропитания и ночлега.

      Только вот вопрос оставался открытым. Куда?

     Первая мысль о Степане, вновь обожгла меня волною стыда, невольно заставляя оглядеться на здание, возвышающееся за моей спиной.

      Заяц был очень раздражительным существом. Мой косолапый друг, никогда не любил когда-то что-то шло не по его плану. А уж если в этот момент он был под очередной порцией забродившего морковного сока, то информация о том, что я вернулся ни с чем, была еще и очень опасна. За то некоторое время что я жил у него, основные его черты характера я выучил наизусть. Он отправил меня к Оленям, с одним конкретным заданием - разобраться с его проблемами. И прийти после такого провала к нему домой и не заслуженно попросить чашечку супа?

      Да мне легче было умереть от стыда, чем вломиться к нему домой и, тем более что-то там требовать! Как я смогу после своего провала посмотреть в его косые глаза? Он надеялся на меня! Рассчитывал!

      Так что я добьюсь своего! Приду к этому дому завтра, а если понадобиться и в следующие дни, покуда не добьюсь своей цели! И уже вернусь в нору своего лучшего друга, как если не равный ему, но как младший брат выполнивший задание старшего.

      Так что я должен решить и эту проблему сам. Я должен найти себе новый ночлег, и пропитание. Хорошо хоть у меня всегда был запасной план в подобных случаях. Ты же не думаешь, что я сбежал от деда и бабки просто так, без какого-то там либо плана.

     Я не буду ходить вокруг да около, и расскажу тебе об одной из моих великих тайн. Тайн которую знают всего лишь пару существ на этой планете. Тайна одной из трех скрытых техник выживания Колобка! Речь, старая обезьяна, идет о моей первой природной способности! И название ей - Колоброждение.

      История этой техники зарождалась еще в те времена, когда я был только замешен. В том нестабильном моем состояние, во мне бурлили целые химические процессы, заставляющие меня расширяться и убегать из моей первой колыбели - квашонки. Вскоре после моего укатывания и запекания, я стабилизировался. Но энергия никуда не ушла, она оставалась в моем нутре!

      И колоброждение - это высвобождения внутренней энергии в бездумном поиске жилья и пропитания. Я сжимаюсь до состояния плотного шара, переходя на скрытую энергию и перестаю чувствовать усталость и голод, а тело в этот момент катиться вперед в поисках пропитания. Колоброждение к слову заменяет и обыкновенный сон. По сути в этом состоянии, я могу целую ночь кататься в поисках пропитания, а завтра утром выйдя из него буду выспавшимся и полным сил! Хотя голод не пропадет, еду нужно будет все равно найти.

      Так что не долго раздумывая я спрыгнул с насиженных ступеней, подобрал в полете руки и ноги и абсолютно круглым колобком, опустился на асфальт, устремившись в неизвестную даль. Это было мое третье колоброждение в жизни. Причем только вторым - осознанным. Не буду вдаваться в подробности, но может когда-нибудь я тебе и расскажу про историю с дедом. Только не сейчас, все же время у нас не безгранично, а впереди у меня была еще одна важная встреча.

      Я не видел дороги по которой катился, так как в колоброждение я почти полностью терял самого себя. Я летел вперед с бешенной скоростью, периодически ударялся и отскакивал от разных преград, улетая в неизвестную даль и снова ударяясь об землю, чтобы и дальше помчаться снежным комом только вперед. Пару раз, до меня доносились чьи-то злобные крики невидимых для меня зверей. Не знаю, может я их случайно сбил, или как-то не так пересек им дорогу. Мне все это было не важно. Я для меня в этот момент существовало одно лишь движение. Движение в неизвестную даль, за конкретной целью.

     

     - Простите.

      Тихий, слегка запинающийся голос, прорезал мой непробиваемый ком, заставив вырваться из состояния колоброждения.

     Я, сделав по инерции еще с десяток нервных кувырков и остановился, уткнувшись в что-то мягкое и теплое. С последним поворотом я наконец-то открыл свои глаза что бы увидеть перед собой две тоненькие, черные, мохнатые лапы, с маленькими когтями на пухленьких пальцах.

     Я, не двигаясь с места попытался поднять взгляд вверх, стараясь понять в кого же я это уткнулся. Но единственное что я смог увидеть - это пухлое брюхо, в которое я уткнулся своим лбом.

     - У-уважаемый, - слегка заикающимся голосом, позвали меня от куда-то сверху. - Хм... а где у вас голова?

     - Я в какой-то мере, сам себе голова, - я, сделал легкое усилие и откинулся всем своим весом назад, что бы откатившись лихо вскочить на ноги. Сделав этот не замысловатый кульбит я с любопытством уставился на своего собеседника.

      А если честно посмотреть было на что. Я в первые в жизни увидел существо, которое с первой секунды располагало к себе, но при этом чем-то вызывавшая к себе жалость. Возвышаясь надо мной в два моих роста на меня смотрели, два черных как сама ночь глаза. Эти же глаза окружала лицо будто слепленное из кучи морщин, бежевого цвета со слегка приплюснутой мордой почти черного оттенка. На морде красовался сплющенный, будто ударом чьей-то руки нос и тонкая полоска рта, из нижней челюсти которой слегка торчали два маленьких желтоватых клыка.

      Это лицо выглядело довольно устрашающи, если на него смотреть отдельно от всего тела. Но вот с самим телом все это выглядело довольно комично. Маленькие и довольно короткие руки, в правой ладони которой была зажата какая-то книга. Худенькие ноги, непонятно как выдерживающее его. И грузное тело с круглым выпирающем вперед пузом, плотно прикрытым запахнутой рясой, с белой колораткой прикрывающей горло.

     - Э... а вы кто такой? - с каким-то даже восхищением спросил я это существо.

     - Я... - слегка кряхтя ответил мне он. - И...извините, з-забыл представиться. Я Мопс, это порода собак, а не имя, если вам интересно. А зовут меня, к слову Табаки.

     

     - Еще раз, - удивленно перебил меня старый Мандрил.

     - Мопс он, - раздраженно огрызнулся на него я.

     - Да я понял, что Мопс. Как ты говоришь его имя?

     - Табаки, его звали. Табаки!

     - Извини, просто имя показалось знакомым. Прошу тебя, продолжай.

     

     

     

     

     - Меня зовут...

     - Давайте я угадаю, - перебил меня на полуслове Мопс в рясе. - Вы Ёжик, с далекой страны под названием Египет.

     - Не...

     - Да вы не удивляйтесь так. Просто я недавно видел вашего соотечественника, абсолютно лысого Кота! Все же у вас довольно удивительная страна, с удивительными существами, живущими в ней!

     - Вы... - я, вновь попытался объяснить своему новому собеседнику, в том, что он ошибся, но Мопс даже не став слушать, задал новый вопрос:

     - А что вы собственно тут делаете? Я не о самом пребывание в нашей стране, вы не подумайте. Все же это было довольно бестактно с моей стороны. Я о другом, куда это вы так странно катились если не секрет?

     - Да я не катился, я колобродил в поиске пропитания, - скромно ответил ему я.

     - Колобродил? Какое удивительное и странное слово. Это ваш родной язык? Очень красивый, и приятный на слух. Только если честно не понятный. Или же... - Табаки слегка запнулся, задумчиво обведя взглядом округу. - Это какой-то древний обычай, для призыва еды? И смысл его в том, чтобы долбиться об бордюры в протяжение десятка минут?

     - Бордюры? - не понял его я и так же, как и он, огляделся вокруг.

      Позади меня возвышалось желтое здание ЖКХ.

     - Я что катался по кругу?

     -По кругу? - удивленно отмахнулся Табаки. - Да нет что вы, что вы. Никакого круга и в помине не было, просто вы бились то об одну сторону дороги, то о другую! Туда-сюда, сюда-туда. В одном месте, скажу вам по секрету, вы выбили небольшую часть бордюра, - черный Мопс, указал маленьким пальцем на большой обломок валяющийся по середине дороги, - Только, не надо об этом громко говорить. Все же Олени рядом, восстанавливать этот бордюр они к слову не будут, а вот штраф с вас содрать - это уж им, за милую душу. Кстати я сначала подумал, что у вас некий припадок. Но теперь нет, я прекрасно вижу, что вы в полном здравии. Только как понимаю, вы очень голодны?

     - Я? Да, очень, - на моем лице вышел запеченный румянец, а желудок подтвердительно заурчал.

     - Ох, тогда прошу вас, принять мое приглашение в гости! - Табаки радостно хлопнул своими толстыми ладошками, зажав при этом книгу под мышкой. И зазывая меня, двинулся в сторону деревьев, уходя с этой странной дороги.

     - Но у меня нет денег! - смущенно крикнул я ему в спину.

     - Вы не поверите, у меня тоже! - рассмеялся Табаки, - Я в последнее время стал забывать их у себя дома. Да и уважаемый Ёжик, я же у вас их и не спрашиваю, - весело улыбнулся Мопс. - Вы голодны, в чужой стране, без друзей и родни. И кто как не верный служитель Светоносной Беллы, поможет существу, оказавшемуся в сложной ситуации?

      Табаки все это произнес на одном дыхание, все так же идя в перед не оглядываясь. Будто даже не допуская не единого сомнения, что я мог остаться на месте.

     - Но все же, мне как-то неудобно... - промямлил я все же покатившись вслед за ним. Причем катиться мне приходилось очень быстро, с трудом удаваясь не отстать от него. Не знаю почему, но Мопс разогнал довольно приличную скорость для своих маленьких толстеньких лап. Он чуть ли не бежал вперед, маневрируя между деревьями и кустами.

     - Да бросьте, - отмахнулся Табаки, все также не останавливаясь ни на секунду. - Мне это действительно не сложно. Но если вам все же, захочется впоследствии вечернего ужина нас отблагодарить, то просто составьте нам беседу.

     - Беседу?

     - Да, да беседу, - Табаки не останавливаясь повернул голову и весело мне подмигнул. - Понимаете, лес в последнее время довольно неспокоен и боюсь, даже начал терять свою истинную сущность, для которой он был предназначен. И поэтому найти в последнее время хорошего собеседника довольно таки тяжело. О чем говорить, если у нас одни из самых образованных существ - это Олени. А они... Ну вы, наверное, сами понимаете.

     - Да не то слово, - кивнул ему в ответ я, от чего Табаки как раз повернувший в тот момент голову, споткнулся и еле удержался на ногах.

     - Это, было довольно-таки странно... - удивленно пробурчал себе под нос Мопс, выравниваясь и вновь продолжая свой бег.

     - Это вы, о чем?

     - Ну, как вы только что кивнули, и... А, впрочем, забудьте.

     - А куда мы так кстати бежим? - все же решился спросить его я.

     - Как куда? Я же сказал - ко мне в гости!

     - Но почему бегом?!

     - Это..., - морщинистое лицо Табаки, сморщилось еще сильнее, - Скажем так, ночь в лесу - это не наше время. Даже я в эти часы, тут не более чем гость. Я конечно понимаю, что ежики - это ночные существа. Но все же, вы не местный ... - Табаки слегка запнулся, будто бы чуть не сболтнул лишнего, но через секунду продолжил: - Так что давайте не будем злоупотреблять гостеприимством, и направимся скорее к нам домой, тем более что ужин должен уже быть приготовлен.

     

     

      - Это восхитительно!

     - Вам и правду нравиться наша скромная обитель, уважаемый Ежик?

     - Скромная? Да она... она просто!

     - Очень рад что мы смогли вас впечатлить, - с улыбкой, освещенной тусклым светильником сказал мне Табаки. - Добро пожаловать в дом святой Беллы! Святилище Свон в полном вашем распоряжение!

      Мопс, легким шаркающим движением отодвинулся в сторону, и сделал приглашающий жест, с легким полупоклоном в сторону распахнутых ворот забора, окружающего здание.

      Не знаю почему, но меня взяла оторопь. От чего-то, где-то глубоко в душе начало подниматься чувство непонятного беспокойство и мои ноги словно приросли к тому месту где я стоял.

      Мой взгляд приковал шпиль украшенный огромной девятиконечной звездой с непонятным символом по середине. Эта звезда горела каким-то мистическим огнем, отражая от себя лучи полной луны, возвышающейся на небосводе. Эти лучи в свою очередь падали и на само здание, исполненное в каком-то пугающем стиле.

      Это было второе здание, увиденное мною в лесу, и оно меня начало вселять в меня какое-то восхищение и ужас.

     - Эти существа... Сидящие на колоннах... Они...? - я дрожащей от страха рукой, показал на страшных монстров сидевших на поднимающихся с самой земли столбах и удерживающих на своих руках крышу дома.

     - Ха-ха-ха - весело рассмеялся Мопс. - Я вижу вы испугались? Не бойтесь вы так, это просто украшение.

     - Украшение?

     - Да, украшение, - подбадривающе улыбнулся мне Табаки. - Просто скульптуры, сидящие на столпах и держащие на своих спинах крышу дома. Тут просто на просто работает символизм - девять столпов, на девяти столпах, девять великих зверей на котором держится наша вера.

     - Извините, я просто... Дом он настолько большой!

     - Ну потому что, это не совсем и дом, - скромно улыбнулся Табаки. - Все же хоть там и живут существа, но предназначение у этого здания совсем иные. Это собор, уважаемый Ёжик. Именно в эту обитель приходят все нуждающиеся и именно здесь мы стараемся им всем помочь.

     - А что это за девятиконечная звезда, на шпиле?

     - Я смотрю вас заинтересовала наша вера, - вновь улыбнулся Табаки. - Девятиконечная звезда, облаченная в круг - это... хм... Как бы вам объяснить... Давайте, пройдемте в дом и по пути я вам все расскажу.

      Табаки развернулся и побрел в сторону высокого здания темно серого, даже почти черного цвета, в окнах которого тускло горел огонь.

      - Этот знак, девятиконечная звезда - продолжил Табаки, убедившись, что я покатился за ним. - Является символом веры, но по своей форме, он слегка изменен... Вы видели, что находиться по середине этой самой звезды?

     - Да, что-то на подобие ромба... хм... с рогами? - неуверенно ответил ему я.

     - Именно! У вас кстати отличное зрение, - похвалил меня Мопс. - Так вот, звезда, облаченная в круг - это оберег Светоносной, а тот самый символ внутри означает, что это один, из девяти великих домов Светоносной.

     - Девяти? Как и столпов...

     - Вы все схватываете на лету, - похвалил меня Мопс. - Да во всем мире, их может быть только девять. Святилище Свон - девятый, и у него есть кстати другое название, - Табаки тем временем уже подошел к самому собору и резким движение распахнул огромную дверь, из которого вырвался луч яркого света.

     - Какое?

     - Чертог Волка.

     - И дальше то что? Зачем ты остановился? - Рафики раздраженно замахал рукой перед моим лицом, при этом, не забыв пару раз щелкнуть пальцами. - Ау! Ты там как? Живой?

     - Отстань от меня, я собираюсь с мыслями! - я попытался отмахнуться от него своей маленькой ручкой, но, к сожалению, она была настолько коротка, что я только беспомощно дернулся всем телом.

     - Какие мысли? Ты так прекрасно шел в своей исповеди! Просто продолжай в том же духе и все у тебя получиться. Кстати, хочу заметить, ты не так уж и плох в этом деле. Нет, конечно, до таких мэтров на вроде меня, тебе еще далеко, но все же я видал рассказчиков намного хуже. Ты даже почти не сбиваешься, что удивительно, и...

     - Рафики, - я устало выдохнул, и посмотрел на него снизу вверх. - Тебе ни кто не говорил, что ты слишком...

      Я запнулся, подбирая нужное слово, но старый мандрил подобрался и на одном выдохе выпалил:

     - Экспрессивный, шумный, надоедливый, раздражающий, болтливый..., - перечисляя все это, он начал демонстративно, один за другим загибать пальцы.

     - Да, да, - перебил его я. - Все это.

     - Нет, впервые слышу, - вновь отмахнулся он, нетерпеливо вставая на ноги. - Давай продолжай уже, а то ночь на дворе, а мы все с тобой сидим здесь без толку.

     - Да ты совсем обнаглел! - возмущено выкрикнул я и тоже вскочил с холодной земли.

     - Я? - состроил удивленную рожу Рафики. - Да с чего это вдруг?

     - Ты сам начал меня перебивать! То описания тебе мои не нравятся, то слишком много подробностей. Ты вообще определись, что хочешь услышать! А давай, я тебе расскажу короткую версию, на пару тройку страниц, как в каком-нибудь захудалом сборнике детских рассказав. Вот например я родился, вот шел, а вот бац! И я дерьмо! Слушай, а ведь охрененная история! И сверху будет, такая большая надпись - Колобок. И я такой румяный и счастливый на обложке главной страницы. Слушай обезьяна, не выводи меня, у меня очень паршивое настроение, а когда еще ты меня с мысли сбиваешь, я начинаю, прям закипать...

     - Бродить...

     - Что?

     - Бродить, - вновь повторил он с выражением. - Понимаешь, в твоем состояние слово 'кипеть', не совсем тебе подходит. Все же, биохимический процесс внутри твоего организма идет ровно такой же, как и в прошлой твоей ипостаси - сдобного хлеба. Так что ты бродишь, но не как ни закипаешь.

      Вдох-выдох. Я вновь попытался успокоиться, что бы на этот раз уж точно ни сорваться с места, и не придушить эту нагло ухмыляющуюся обезьяну.

     - Рафики, - медленно сказал ему я. - Скажи честно, тебе просто нравится меня изводить?

     - Честно? - старый мандрил обхватил свой подбородок ладонью с длинными пальцами, и сделал задумчивый вид.

     - Ясно, - выдохнул я. - Честно, я что-то устал. И думаю нам надо сворачиваться.

     - Стой-стой, - мой собеседник, примирительно поднял вверх руки, и с серьезным видом продолжил: - Все, я вновь полностью серьезен, собран и готов слушать дальше.

     - А я нет, - вновь устало плюхнувшись на пятую точку, я понуро свесил свои длинные уши. - Тем более уже ночь на дворе, - я, поморщившись, оглядел деревья вокруг поляны, где мы так долго сидели и продолжил. - А как я уже говорил, ночью лес не терпит непрошеных гостей.

     - Ну, в этом плане можешь не переживать! У меня как раз есть отличное место, где ты сможешь спокойно продолжить свой рассказ!

     - Я бы спросил, что за место, но... - прошептал я, перекатываясь на спину, чтобы еще раз увидеть это прекрасное небо. - Какая мне разницы, выбирать то мне не из чего. Я как был бродягой, так им и остался.

      Я сделал резкий кувырок, и точно таким же движением, как при первой встрече с Табаки вскочил на свои короткие ноги.

      - Ну что я готов. Пошли уже, куда ты там хотел.

      Но Рафики не сдвинулся с места, устремив на меня свои желтые не мигающие глаза.

     - Всему свое время, - он вытянул вперед свою руку, останавливая мой порыв. - Сначала ты должен рассказать мне, что произошло в соборе.

     - Продолжить? Тут? Но ночь..., - попытался я возразить, но Рафики только раздраженно отмахнулся.

     - Часом позже, часом раньше, какая тебе до этого разница? В твоем ли положении бояться мнимых ночных кошмаров? - Обезьяна, вопросительно подняла бровь. - Вот и я о том же.

     - Я-то ладно, но ты?

     - А что я? Одной старой обезьяной меньше, одной больше - какая разница? - вновь повторил он прежнюю фразу на новый лад. - Так что давай продолжай, расскажи мне все подробности о доме Светоносной. И на этот раз мне нужно больше деталей.

     - Больше? - я не смог удержать усмешки. - Не ты ли меня до этого упрекал за их излишек?

      Но Рафики не оценил мой сарказм, и своим монотонным голосом, нотки которого проявлялись всякий раз, когда он начинал что-то объяснять, начал бубнить.

     - Ох, мой маленький друг, я не против описания внешности существ или же примерные описания мест из твоей истории. Это все очень даже не плохо. Но вот тебя все время заносит в какие-то дебри. Ты как будто стараешься приукрасить свое прошлое, добавлением излишних красок, которые ты даже описать толком не можешь. Я это все к чему. Рассказывай, как можешь, не старайся меня удивить своим словарным запасом и знанием новых интересных слов, которых ты шапочно нахватался. Не надо, не стоит. Будь проще и звери к тебе потянуться мой маленький друг.

     - Так ты только что попросил меня об обратном, - удивился я, невольно прослушав половину его монотонного бубнежа. Вообще Рафики часто менял свою интонацию и тембр голоса, но когда он начинал говорить так, меня поневоле начинало клонить в сон.

     - А вот тут ты попытайся уловить саму суть моей мысли. Почему для меня важно описание твоего друга, Мопса...

     - Он мне не друг, - зло перебил его я.

     - Это не важно, - отмахнулся Рафики. - Так вот, почему его одежда для меня важнее, чем цвет травы, на которой он стоит?

     - Я не...

     - Да потому что в отличие от травы, его одежда расскажет мне почти все об этом персонаже.

     - Прямо-таки все?

     - Ну, в больших чертах, чем, если б он стоял голый, - протянул Рафики. - Все же звери в одежде, даже в наше время не особо частое явление. О чем уж говорить, про зверей, которые живут не по отдельности, каждый в своей норе, а большой общиной в одном огромном здании.

     - Так тебя же здание ЖКХ, не сильно заинтересовало? - заметил я.

     - Ну, во-первых, начнем с того что олени там не живут, они там работают. А это совершенно разные вещи. А во-вторых, ну скажи, кого будет интересовать, как живет горстка оленей?

     - Ну... - задумчиво протянул я.

     - Вот тебе и ну, - передразнил он меня. - Так что как я уже и говорил, куча разношёрстных зверей, живущих в одном здание это уже интересно. А если еще учесть, что они связанны одной идеологией.... То в душу такого старика как я поневоле закрадывается любопытство. Так что малыш, вспомни все, что ты там видел внутри этого здания! Начиная от мусорной метлы стоящей в углу, и заканчивая тем какие рисунки украшали гобелены и мозаика на стенах и потолке.

     - А что такое гобелены? - не понял его я.

     - Ну, ковры с картинками, которые на стенах висят.

     - Эм, не было там никаких картин, с чего ты это вообще взял? - удивился я.

     - Может ты плохо по сторонам смотрел? Они там должны были быть.

     - Нормально я все смотрел. Я первый раз в таком доме был, неужели ты думаешь, что я не заметил бы там ковров с картинками?

     - Да кто тебя знает....

     - Рафики, не начинай. Не было там ничего!

     - Тогда странно... - обезьяна задумчиво почесала свой подбородок. - Я бы даже сказал, что быть такого не может....

     - Почему?

     - Да все очень на самом деле просто. Понимаешь, в любом старинном замке или же, как в твоем случае - соборе, есть свой правитель. И плевать, как бы он не назывался: царь, король, граф или же и вовсе какой-нибудь тайный совет. Вообще без разницы. Главное, что такие места передаются из поколения в поколение. Ну, или же, по крайней мере, там просто меняются назначаемые личности, одной правящий ветки. И всегда подобные здания роднит одно - гобелены! Конечно, кто-то их заменяет картинами, но картины всегда ценились меньше, так что в основном это гобелены.

     - Но зачем?

     - Причина в древности. Понимаешь, наш мир не терпит молодость ни в каком его проявление. Молодость - это неопытность и глупость. И это относиться как к отдельно взятому существу, так и к любой общественной организации. Молодая странна - зачастую бедна, слаба и не самостоятельна. Религия - лжива и корыстна. И это только примеры. Любой институт власти должен опираться на многовековое прошлое. И если же даже его нет, то его зачастую выдумывают и обыгрывают. Напускают как можно больше мифического тумана, добавляют какую-нибудь глупую тайну, щепотка выдуманных достижений, и вуаля ты прибавил на пустом месте, возраст своей организации.

     - Но причем тут гобелены?

     - Это лицо. Это не просто тряпка с каким-то рисунком, висящим на стене, а история подтверждающее многовековое право. Любой зашедший вовнутрь подобного здания, должен увидеть это. Он должен понять, куда он попал. Это одновременно визитная карточка и рычаг психологического давления. Отсутствие же подобного обычно означает только одно - это дом шарлатанов!

     - Так значит, ты хочешь сказать, что я попал, ...

     - Нет, - замотал седой головой Рафики. - Тут я очень глубоко сомневаюсь.

     - Почему?

     - Потому что, о Светоносной, с ее девятью столпами, я знаю уже многие годы.

     

     

     

      Ты просишь меня рассказать о том, что было внутри собора. Но на самом деле тебя разочарую, потому что описывать мне особо и нечего. Ну да там были широкие коридоры, с тысячью дверей и арками воткнутыми, по непонятному желанию архитектора. Но и все! В холе, в котором мы не пробыли и минуты, было совершенно пусто! Коридоры так же представляли собой верх уныния. Собор, который внешний своим видом мог восхитить кого угодно, внутри же оказался попросту неинтересен.

      Табаки же вел меня через один из этих многочисленных проходов, тускло освященных, горящими лампами. И в полголоса шептал мне истории о сотворение мира.

      Если честно, я слушал все это в пол уха. Что-то там про битву армии зверей, под предводительством Светоносной Беллы, с армией злобного кровососущего вальтури по имени Аро. Я в первые минуты старался как-то проняться этой историей, и горел даже каким-то внутренним любопытством. Но, увы, через пять минут я попросту начал замечать, что мне это не интересно. Хоть я и должен, отдать Табаки должное, рассказчиком он был довольно таки не плохим.

      Но все же, наверное, дело было в самой истории, слишком уж она была какой-то бездушной и глупой. Там даже была какая-то любовная линия, с запутанным смыслом, но к сожалению, и она не вызвала во мне ровно никаких эмоций. Быть может, дело было в том, что я был голоден, и слушать столь слащавые сказки мне было как-то попросту скучно. Но все же, скорей всего, дело было в самой истории.

     - Я смотрю вам не интересно? - с какой-то грустью и обидой спросил меня Мопс.

     - Нет!.. То есть... - засмущался я от чего начал запинаться. - Простите, наверное, я просто устал. Целый день на ногах.

     - Ох, это вы меня простите, я своей болтовней и вовсе забыл о вашем состоянии. Да и вправду как я сразу не понял. И где же тем более были мои глаза? Такое длительные путешествия на столь маленьких ножках, не только трудно, но еще и опасно, - Табаки досадливо закряхтел. - Скажу вам по секрету, у меня была в свое время такая же беда. Как вы могли заметить, ноги мои, как и у вас, никак не предназначены для долгой ходьбы. Но все же многие годы тренировок дают о себе знать. Мои ноги хоть и остались визуально такими же, как и пару лет назад, но внутри наполнены настоящей, чистой энергией. Спасибо Светоносной, за столь замечательный дар.

     - Это.... Очень интересно, - как-то вяло ответил ему я.

     - Ой, и снова простите меня, - вновь смущенно улыбнулся Табаки. - Нам сюда, подождите минуточку.

      Мопс приоткрыл широкую дверь в конце коридора, и с ловкостью так не подходящей его грузному телу, прошмыгнул в образовавшуюся щель, оставив меня совсем одного.

      Мой желудок тем временем требовательно заурчал, скрутив при этом живот легким спазмом. Время с нашей встречей с Табаки прошло явно немало, часа два, а может и больше. Тем более если учитывать, что большая его часть ушла на ночной забег по лесу, то сил у меня и вовсе не оставалось.

      У меня даже появились некоторые сомнения, смогу ли я в случае некой опасности принять одну из своих тайных форм. Все же, для того же колоброждения требовалось незначительное усилие, а значит и затрата внешней энергии. Так сказать, чтобы добраться до внутреннего резерва, нужно выложить внешний. Которого попросту не осталось.

      За раздумьями о своей энергетики, я чуть не пропустил тот момент, как Табаки распахнул широкую дверь, и шепотом позвал меня.

     - Уважаемый Ёжик, проходите. Только прошу, не шумите, отец Якоб, заканчивает свою вечернюю молитву, а потом уделит вам минуту своего времени.

     - Якоб? - не понял я, но Мопс ни чего не ответив, лихо перепрыгнул мне за спину и легонько толкнул, закатывая меня в помещение.

     - Добро пожаловать в личную молельню, отца Якоба, - на ухо прошептал мне Табаки. - Только прошу тише, - вновь попросил он. - Первосветейшество еще не закончил.

      Как я и говорил, само здание собора снаружи, выглядело намного презентабельное, чем весь его вид изнутри. И это комната не была исключением. Она была не то что бы совершенно пуста, но всю мебель, находящуюся в ней, можно было пересчитать по пальцами одной руки. Пара кресел, с чайным столиком между ними, камин в котором тихо дотлевала пара поленьев и большая статуя в человеческий рост, людской девушки с каким-то неприятным лицом.

      Даже, наверное, не так, не то что бы лицо было каким-то уродливым или даже некрасивым. Оно было обычным, без какой либо капли эмоций. Нет не то чтобы у скульптур которых я видел, были бы какие-то эмоции, это понимаю глупо, какие у камня могут быть эмоции? Но все равно, обычно в них что-то да было, они, словно что-то несли в себе. Эта же несла пустоту. Как пустоту в эмоциональном плане, так пустоту и в душевном. Слегка приоткрытый рот, полузакрытые стеклянные глаза - все это вызывало какое-то отторжение.

      Но если статуя вызывала во мне чувство пустоты, то существо перед ней, сидевшее на коленях, вызвало во мне чувство страха. Огромная... поистине огромная спина, покрытая серой, выцветшей шерстью была сгорблена, перед скульптурой девушки и даже в таком состояние перекрывало ее чуть ли не наполовину.

      Первую секунду, я даже захотел свернуться в клубок, и укатиться куда подальше, уйдя в колоброждение. Но, увы, я все так же был голоден, а в проеме стоял Табаки, который вряд ли бы дал мне спокойно уйти.

     - Ч-что-это? - слегка заикаясь, спросил я.

     - Не что, а кто, - слегка улыбаясь, тихим шепотом ответил мне Мопс. - Это отец Якоб, он старший священник ордена святой Беллы.

     - А з-зачем он? - как то невпопад спросил его я.

     - Что зачем?

     - Но как же, мы же хотели с вами, вы же сами говорили... Чай попьем, поговорим... - в тот момент я был очень испуган и растерян.

     - Что вы, что вы, какой же я вам собеседник? Совершенно бестолковый. Толи дело отец Якоб, достойнейшая личность! Только при разговоре с ним, вы поймете, что такое истинная мудрость! Это величайший Волк, несущий свет истинный веры, наставляя нас на путь любви и понимания! - последнюю фразу он чуть ли не выкрикнул во весь голос, а глаза его загорели каким то фанатичным огнем.

     - Табаки, снова ты прервал мой обряд, - прошелся эхом тяжелый голос по залу, и огромная спина дрогнула, начав выпрямляться. Существо встало с колен и медленно обернулось. - Кто это с тобой?

     - Я привел новенького, хочу вам его представить - Табаки согнулся в глубоком поклоне и, не выпрямляясь, продолжил, - это лысый Ёжик из далёкого Египта!

     - Египет? Уже второй за неделю. Что же, Табаки оставь тогда нас, будь так добр, наедине с молодым ёжиком, - Усталым голосом проговорил Волк.- А вы же, пройдёмте в гостиную, как я понимаю Табаки, обещал вам чай? Он хоть и редкостный балабол, но все же врёт крайне редко и из всей мерзости, которую тут называют едой, чай довольно не плох.

     - Но он звал поболтать, а сам ушел,- ответил я, смотря на закрывшуюся за ним дверь - Вы понимаете, я новенький в ваших краях и очень многого тут не понимаю. А он ушел... и как то, вот...

     - Ну, в этом плане, вы можете не беспокоиться. Как собеседник я ничем не хуже, а в некоторых вопросах даже более компетентен, чем он. Прошу пройдемте за мной,- сказав это, Волк направился к двери на противоположном краю комнаты, которую я как-то не заметил.

      Еще раз, с грустью посмотрев на закрытую дверь позади меня, я понуро побрел вслед за Волком, уже скрывшимся в соседней комнате.

      В отличие от молельни, соседнее помещение имело уже более обжитый вид, что-то вроде рабочего кабинета, в котором также, как и в соседней комнате тускло горел камин. Под не особо ярким светом, исходящим от керосиновых ламп, я смог рассмотреть интерьер, который почему-то успокоил меня. Огромный стол, стоящий возле окна, усеянный кипой каких-то бумаг, и стоящей на нем в самом углу, миниатюрной статуэтки, точной копии скульптуры из молельни. В углу по правую сторону возле стола, стоял большой книжный шкаф, с одной лежавшей там книгой, в переплете из угольно-черной замши. И два мягких кресла, с подушечками, лежавшими на них, которые стояли почти вплотную к камину.

      Волк тем временем нагнулся возле догорающего огня и подкинул туда пару небольших поленьев.

     - Прошу присаживайтесь, чай скоро принесут,- Сказал Волк, устало поднимаясь с колен, и почти сразу же опускаясь в ближайшее из кресел. Я, последовав его примеру, подпрыгнул и приземлился на мягкую подушку.

      Наконец-то оказавшись на одном уровне с собеседником, я смог как следует его разглядеть. И увиденное меня поразило.

      Не буду скрывать, я боялся его. Боялся всей душой, с того самого момента, как он встал во весь свой огромный рост. Тогда глядя на него снизу вверх и слушая его голос, он мне казался гигантским несгибаемым монолитом, опасным и ужасающим. Но теперь, стоило мне оказаться почти на его уровне, увиденное вызвало во мне... жалость.

      Представляешь, я маленькое существо, сделанное из куска теста, не мог посмотреть на одно из страшнейших существ, из мною виданных, без жалости. А все знаешь почему?

      Волк был болен.

     Даже я проживший на тот момент, совсем немного времени понял это. Он был болен, причем болен, скорее-всего, довольно давно.

      Худосочная морда, со впалыми глубоко в череп тускло желтыми глазами. Уши, когда то торчавшие, теперь же полулежали по краем головы и шерсть, которая казалось, выпадала по всему телу, оголяя мерзко розовые, воспалённые участки тела. И дыхание.... Только сейчас я услышал, как из его груди не ровным потоком выходит воздух, колыхаясь и затягивая в лёгкие новую порцию, вызывая стойкое ощущение, что еще чуть-чуть и он задохнётся.

      Он поймал мой взгляд и изобразил легкую полуулыбку, оголив передние сточенные зубы, с двумя огромными клыками по бокам.

     - Плачевен вид мой?- хрипло сказал Волк, как показалось усилием воли выравнивая свое дыхание.

     - Нет, нет ... Да что... - я смущенно заерзал на мягкой подушке.

     - Можешь мне не врать. Я и так прекрасно знаю, как выгляжу. Тем более я сам виноват, и эта кара за мои грехи,

     - Грехи?

     - Да, но все же... Я так вам и не преставился, Якоб Черный... - Серый Волк слегка склонил голову, вновь изобразив ту-же полуулыбку.

     - Черный?- перебил его я.

     - Не обращайте внимания, это просто фамилия, - отец Якоб отмахнулся своей костлявой рукой с острыми когтями на ней. - В моем роду всегда рождались волки вороного цвета но, увы, в семье не без... Эх, пусть будет - серой вороны. Родился я с серой шкурой, причем один на помет из десяти щенят. Я был сер как мышь, среди вороных братьев и сестер. И из-за этого мой папаша был взбешён как никогда.

     - По-почему?- от неожиданности я сам не понял, как начал заикаться, ибо как только Волк сказал про отца, его морду исказило выражение, какой-то лютой ненависти. Это длилось ровно секунду, прежде чем оно снова стало прежним.

     - Понимаешь, волки чувствительны к кровосмешении и стоит хоть раз любому из нас сделать ошибку, и дети примут кровь чужака. В нашем роду всегда были только Черные Волки. Мать же принесла серого... Отец не простил измены и загрыз нашу мать. Меня же почему-то пожалел. Хотя лучше бы убил в месте с нею.

     - Почему? - вновь спросил его я, сам не знаю, почему увлекшись его историей.

     - Он воспитывал меня цепной шавкой. Держа во дворе, в охране у себя и своих детей.

     - Какой ужас!

     - Ни чего страшного, былое, - Волк бросил взгляд на книжный шкаф, в котором одиноко лежала черная книга. Но словно вспомнив что-то, он резко встрепенулся и продолжил. - Тем более все размолвки были давно решены между нами. И я принял сан, став смеренным послушником нашей церкви. Святая Белла, подарила покой в моей душе. И вот мы подошли к основной линии, к тому ради чего мы сюда и пришли.

     - К чаю? - удивленно замотал я головой, все так же в надежде о еде.

     - Чаю? - нахмурился Волк, - Да, ты прав. Чая до сих пор нет. И кое-кто будет наказан. Ты не беспокойся, он будет, не переживай. А пока мы его ждем, ответь мне Ёжик на один вопрос, Ты веришь в Бога? И если да, то, что ты знаешь о ней?

     - Бог, я, я не знаю, а кто это? И почему я должен в него верить?

     - В нее, - поморщился Якоб. - Ах, да, ты же не местный! У вас же они называются по-другому. Хотя Сехмет был более образован, - последнюю фразу Волк сказал довольно тихо, но потом громко воскликнул. - Где же этот Табаки, со своим чаем? Да и вальтури, с ним. Ежик, что бы ты знал - Бог это создатель всего существующего в нашем мире. Вы же в своей жаркой стране, по глупости считаете, что их целый пантеон. Глупая ошибка дикарей, но не нам вас винить. Все мы делали глупости, и только единицы могут это принять и стать благодаря этого великими. Ты знаешь, как был создан мир и откуда появились мы?

     - Я? Нет... Понимаете, я довольно молод и очень мало знаю. Я даже, наверное, об этом никогда и не задумывался.

     - В этом нет ничего страшного, молодость - это единственный недостаток который проходит сам, со временем, - благосклонно кивнул отец Яков. - Есть много мнений о создание самого мира, но, безусловно, сказать можно только одно, первыми были люди.

     - Люди?- мне сразу вспомнились бабка с дедом. От этого меня передернуло. Два пропитых человека, чуть не променявших меня на бутылку и такие, как они были первыми?

     - Да, да те самые люди, нечета тем остаткам их племени, которые обитают в наше время. В те времена люди были действительно великим народом. Перворожденным. Но и среди перворожденных были избранные. Те, кто мог одним желанием творить новую жизнь и судьбу. Такой и была святая Белла. Она была бедна и с виду обычная и серая, как мышь, но однажды ее встретил кровожадный император Ричард, объединивший почти все земли этого мира. И увидев эту невзрачную девушку, он влюбился. Она же ответила ему взаимностью. Любовь вспыхнула в них как пламя, и ... Кхуе-хе, кхе... - Волка, вдруг, ни с того, ни с сего сильно затрясло, и зашелся сильнейшим кашлем. - Пламя и кхе...кхе-кхе.... - он попытался продолжить, но кашель еще сильнее усилился, от чего его серая морда, окончательно приобрела пепельно-белый оттенок.

     - С вами все в порядке? - я испуганно вскочил на кресле, не зная, что делать, но Волк к тому моменту уже отдышался и поднял на меня свои мокрые глаза.

      - Все... все нормально. Простите меня я, пожалуй, отойду на минутку, - просипел он, вставая с кресла и согнувшись, удалился в ту дверь самую дверь, откуда мы и пришли.

     Я же остался один, в полном недоумении. Уж точно не такое я ожидал сегодня, от предложения перекусить. Впрочем, в своем одиночестве я пробыл недолго, прошло не больше десяти минут, как входная дверь скрипнула, и в ней появился Табаки, держащий в руках поднос с чаем.

     - Ох, извините, Его Первосветейшество стал в последнее время совсем плох,- С печальной гримасой протараторил Мопс.

     - Он в порядке? - озабочено спросил его я.

     - Сложно сказать... - тяжело выдохнул Табаки.

     - Так может вызвать врача?

     - Увы, это ему вряд ли поможет. Его болезнь, скорее болезнь не тела, но духа, - Табаки поставил поднос на стол и присел напротив меня, где до этого сидел Волк.

     - Духа?- не понял я.- Но кашель и...

     - Кашель, и его внешность, это последствия. В былую пору он мог бросить вызов самому Медведю, но, увы... То было очень давно. Его слово и его обед в честь великой веры, оказались слишком сильным испытанием для его волчьей натуры. Он и так держался слишком долго, мы рассчитывали на меньшие.

     - Почему?

     - Почему... - Табаки задумчиво потер подбородок и с интересом взглянул на меня. - Ответьте мне Ёжик, что вы знаете о волках и волчьей натуре?

     - Ничего, - развел я руками. И вправду, что я мог знать о волках, я и о колобках знал очень мало, не то, что про совершенно чуждых для меня существ.

     - Ничего, - Мопс вновь задумался,- Понимаете, это очень интересная тема, к которой я поневоле и сам неплохо разбираюсь. Все же и в моих жилах течет толика волчьей крови, - Мопс с какой-то гордостью выпятил на секунду грудь, но как будто в ту же секунду опомнился и уже более тихим голосом, почти шепотом продолжил. - Волки - это хищники, причем хищники так не уничтожившие свою животную суть. Главное их пропитание, мясо живых существ... - Табаки внимательно посмотрел мне в глаза. - И различие от многих других хищников, то что им нужно не столько само мясо и кровь, сколько сама жизнь которую они выпивают из поверенной жертвы. Сама кровь требует от них этого. И запомните уважаемый Ёжик, если увидите здорового Волка, который может прожить без охоты, то знайте, перед вами, скорее всего, простая собака, на вроде меня, - Табаки горько улыбнулся, - И отец Якоб явный пример этому. Ведь все потому, что наша вера запрещает проливать кровь живых существ. И поэтому Его Преосвященство принял обед, который противоречит его Волчья сути... Его состояние это..., - Табаки вновь запнулся, - Ему нужна охота. И чтобы ты понял, охота не ради еды, но ради того чтобы забрать чью-то жизнь.

     - Но он, - прошептал я

     - Именно. Он самый верный из последователей Светоносной, и ради нее он готов умереть. Святая Белла запрещает проливать чью-то кровь, - вновь проговорил он, - А без этого он не сможет забрать чью-то жизнь, - сказал он с полной горечью в голосе, после чего, наступило неловкое молчание.

     Каждый задумался о своем. Табаки смотрел на прогоревший огонь, в камине совершенно забыв про чай со сладостями, так и оставшимися на столе. У меня же почему-то пропал аппетит. Мне было жаль этого малознакомого мне волка, который за десять минут общения сумел вызвать к себе симпатию. Мне было жаль ту мощь и силу, которая когда-то струилось в этом могущественном теле. Которая была похоронена в нем же, ради идеи и принципа.

      Смог бы я сам так поступить? Отказаться от еды ради чего-то великого? Не знаю, скорей всего нет, но все же аппетит мой так ко мне в тот день и не вернулся.

      Тишину прервал тихий стук в дверь, из которого через мгновение показалось страшное существо, одетое в точно такую же мантию, в какую был облачен Табаки, только почему-то белого цвета. Существо выглядело ужасающе, наверное, даже хуже чем сам Волк. Ведь если отец Якоб страдал от множества воспаленных проплешин на его теле, то это существо само было такой проплешиной. Оно было словно обтянуто, снятой с кого-то, чужой мерзко-розовой кожей. Которая весела не нем как мешок, образуя тысячи и тысячи складок. Оно имело худую, абсолютно лысую кошачью голову, с ярко голубыми глазами и острыми клыками, торчащие из под верхней губы. А так же, по бокам их под мантии, у нее торчали две тонкие лапы с огромными кистями, увенчанными острейшими когтями по пять штук на каждой руке.

      Увидев его, я от неожиданности захотел вскрикнуть, но Табаки, в этот момент так же, заметивший нашего нового посетителя, спокойным голосом у него спросил:

     - Да Сехмет, что-то случилось?

     - Господин устал, он в своей комнате просит вас прийти к нему, - слегка протянув гласные, промурлыкало существо

     - О-хо-хо, - с беспокойством прокряхтел Мопс. - Простите меня, я должен вас покинуть, Первосветейшеству нужна моя помощь и...

     - Господин, просит пригласить с собой нашего гостя, - сморщило и так морщинистую морду существо. - Он говорит, что они так и не закончили их беседу.

     - Первосветейшество так сказал? - удивился Табаки, и повернул голову в мою сторону. - Простите, я вновь хочу вас пригласить в другую комнату, вы надеюсь не против?

     - Нет, нет, что вы! Ничего страшного,- замахал я руками, и, решив снять смущение с лица Мопса, с легкой улыбкой произнес: - Жаль только одного, чаю я так и не попробовал.

     - Чаю, - удивленно встрепенулся Мопс и увидев так и нетронутые чашки на столе засмеялся. - Простите, я совсем забыл о нем! Но с этим мой дорогой, проблем больше не возникнет. Тем более что этот чай остыл, а холодный чай теряет весь свой вкус. Благо у нас есть Сехмет, - Табаки повернулся к существу и мягким голосом обратился к нему: - Сехмет, если вам не сложно, будьте так добры, принести нам пару чашек в комнату Его Святейшества. И еще что-нибудь перекусить, я совершенно забыл, что наш новый друг голоден.

     - Будет сделано Мэтр, - странное существо изобразило полупоклон и скрылось за дверью.

     

      И снова пошли коридоры, этого странного заведения. Табаки провел меня на третий этаж вверх по лестнице, заставив перейти в самое дальнее крыло собора. Выбрав как мне показалось совершенно наугад, одну из сотни однотипных дверей, Мопс тихо постучал по ней и затем слегка приоткрыл ее.

     - Вы нас звали Господин?

     - Табаки? Как мне кажется, ты не слишком и торопился, - раздался из-за двери хриплый голос.

     - Простите меня ваше Святейшество, - дрожащим голосом ответил Мопс.

     - Заходи, не стой на пороге, мне тяжело громко разговаривать. Наш гость с тобой?

     - Да ваше Святейшество.- Склонил голову в полупоклоне Табаки и протолкнул меня в дверь.

      Я оказался в абсолютно темной комнате, в которой из освещения была только полная луна окутывающая своим холодным светом все помещение. Внутри же стоял неприятный запах, старой залежавшейся шерсти. Я уже чувствовал когда-то подобный запах в Заячьей норе, до того как навел там порядок,но здесь же было явно что-то другое. Запах более резкий и зловонный, какой-то... более вязкий? Через минуту до меня наконец-то дошло, запах шел со стороны огромной кровати. Оттуда где лежал Волк.

     Я никогда не отличался излишней брезгливостью, и стоявший внутри запах, не помешал мне некоем образом, начать с любопытством разглядывать комнату. Хотя и тут тоже не было ничего интересного, подтверждая мою ранее выведенную гипотезу.

      Комната была небольших размеров, даже, наверное, еще меньше чем кабинет отца Якоба. Львиную долю помещения занимала кровать, закрытая полупрозрачным балдахином. При свете луны едва можно было разглядеть огромную Волчью фигуру, уставши лежавшей на ней. Я смог разглядеть огромную грудь, тяжело вздымавшуюся вверх при каждом вздохе. И два желтых огонька волчьих глаз, тускло горевшие при этом мистическом свете, не мигая следивших за каждым моим движением.

     - Очень хорошо... очень хорошо то, что ты пришел, - слабым голосом, слегка сбившись, промолвил отец Якоб. - Присаживайся на мою кровать, рядом,- он приглашающе отодвинул своей слабой рукой кусок балдахина. - Прости меня за фамильярность, но, увы, я не в том состоянии.... В общем, ты, как я понимаю, сам прекрасно все видишь.

     - Да, да конечно! Все в порядке, - воскликнул я, пользуясь приглашением и запрыгивая на кровать.

      Я оказался почти в плотную с когтистой Волчьей лапой, но ткань балдахина все так же скрывало Волчье лицо, оставляя, только все те же два желтых едва горевших лучика.

     - Кхрыархехе,- вновь закашлял Волк с такой силой, что кровать заходила ходуном, и он согнулся в болезненном спазме.

     - Господин! - вскрикнул, Табаки и сделал шаг в сторону отца Якоба, но тот лишь от него отмахнулся.

     - Все в порядке Табаки..., все в порядке, - Волк перевел дыхание и вновь вернулся на прежнее место.

     - Не бойтесь, - прошептал Волк, обращаясь ко мне. - Все нормально, я не всегда такой. Обычно сил у меня больше, - он издал, какой то звук похожий на смех. - Просто сегодня полнолуние, и это... Я как полагаю, Табаки таки вам рассказал причину моего недуга. И как всегда боюсь, немилостиво преувеличил. Мой нынешний приступ вызван этой яркой дрянью висящей на небе. Полная луна взывает к моим инстинктам, но дух мой еще крепок... - его голос плыл и дрожал, то срываясь то, уходя в шепот, а желтые лучики глаза, казалось, были вот-вот готовы потухнуть. - Справлюсь ли я? Конечно, но мое звериное начало сильно, и в этот день оно сильнее обычного. Наверно, скоро Светоносная заберет меня к себе, в свое лоно. Но пока я должен служить ей, и показывать ее заблудшим детям праведный путь.

      Голос Волка вновь упал до шепота, но на этот раз он не изменился, оставшись таким же. Волк шептал, и я слушал его голос, словно завороженный. Слезы подкатились к моему горлу, и я покрепче сжал свои губы, чтобы не расплакаться над этим бедным существом.

     - Не знаю почему, но меня тянет к тебе Ёжик, хоть мы совсем и не знакомы с тобой. Увидев тебя, я почувствовал надежду. Надежду, как глупо, но почему же это чувство не покидает меня, малыш? Почему? - Волк схватил мою руку своей когтистой лапой, но хватка его еле чувствовалась. Глаза же, с каждой секундой светили все меньше и меньше, мертвая белизна начала подходить к его желтым глазам, и меня прошиб пот. Сотни мурашек пробежались по моему телу, и сердце мое сжало ледяные оковы.

     - Я не знаю, - прошептал ему я. Горечь бурлила во мне, ведь это сильное существо тянулось ко мне, ищу во мне помощь или же спасение, но я ни чем не мог помочь ему.

      Но тут комнату ворвался яркий свет, ослепив меня и заставив отвлечься от отца Якоба.

     - Чай готов Господин, - Резкий, голос со стороны двери от, куда и ворвался свет, пронзил комнату, окончательно уничтожая атмосферу обреченности. А вслед за светом из-за двери появилось то самое странное существо, виденное мной в кабинете отца Якоба.

     - Сехмет, это ты? - срывающимся голосом проговорил Волк, - Сехмет, как я рад, что ты пришел! Подойди ко мне, - отец Якоб попытался поманить его рукой, но та так и осталась бессильно лежать на кровати.

     - Да Господин, - существо склонило голову и подошло вплотную к кровати Первосветейшества.

     - Сехмет... - волк вновь закашлял, но остановив кашель, как казалось, одной силой воли продолжил. - Ты... ты с нами недавно... и не мне тебя просить...

      Существо тем временем смотрел на него совершенно равнодушно, словно его ни как не волновало состояния бедного Волка.

     - Вот он... это существо..., - тем временем продолжил Волк, говоря про меня. - Это Ёжик, он из твоих родных земель,... Ему некуда идти... Я бы доверился Табаки.... Но ты.... Помоги ему...

     - Что за вздор!- существо сузило свои глаза и презрительно посмотрело в мою сторону.

     - Ты отказываешься...? - начал было Волк, но Сехмет его тут же перебил:

     - Дело не в этом, с чего это вы вдруг решили, что он мой земляк?

      У меня заалели уши, и я не знал что сказать. Как говорила моя бабка: 'тайное всегда становится явным'. Но как же им все это теперь объяснить? Признаться в том, что я врал им? Но я ведь не врал, это Табаки сделал поспешные выводы, а я так и не смог его переубедить. Но как им это теперь объяснить?

      А тем временем разговор приобретал новые обороты. Волк бессильно лежал, смотря на тихое переругивание Табаки с Сехметом. Сехмет же в свою очередь бросал на меня свой презрительно-надменный взгляд, словно на какого-то шарлатана или же вора, пытавшегося всех обмануть. Табаки же наоборот заступился за меня, встав на мою сторону. И от этого всего комната постепенно наполнялось каким-то напряжением.

     - Я не Ёжик, - вдруг в комнате раздался чей-то голос и только через секунду я понял, что это был я.

     - Как не Ёжик? - лицо Мопса удивлённо вытянулось, а Существо презрительно фыркнуло.

     - Вы не правильно меня поняли тогда... в лесу, - от волнения я начал заикаться, и стыдливо отпустил свой взгляд в пол. - Простите меня...

      В комнате наступила оглушительная тишина, я старался не поднимать взгляд с пола, но всей своей корочкой чувствовал неприятные взгляды, существ находящихся в ней.

      Тут слова решил взять Табаки:

     - Ну что, уж там. Не ёжик, так не ёжик. Нам то, впрочем, какая разни....

      - Кто ты такой? - сквозь зубы процедило существо, перебивая словоблудие Мопса. От чего я еще сильнее вжал голову. - Что ты за существо?

      Я мельком бросил свой взгляд на обессиленную фигуру Волка, глаза которого мне показалось, на секунду ожили. Но я тут же стыдливо отвел голову, стараясь, стать как можно меньше и незаметнее.

      Найдя в себе силы, я начал тараторить пытаясь себя оправдать, но голос мой дрожал, а мысли так быстро прыгали в моей голове, что у меня ни как не получалось правильно объясниться.

     - Я Колобок! Я от бабушки ушел... с дедушкой. Меня Заяц послал,... а я пошел... и вот... тут я...

     - Колобок? А это что за зверь такой? Впервые слышу..., - вставил слово Табаки, непонимающе разведя своими руками

     - Это не зверь,... я вообще не зверь! Я хлебушек меня Дед с Бабкой испекли и я вот такой, - глупо хихикнул я, обведя себя руками. - Только вот живой, как и вы,... правда,... хлебушек,- безуспешно пытался я оправдаться, переводя взгляд с Табаки на Сехмета. Но на их лицах не было ни капли понимания меня, только мертвая бледность их лиц, и страх начал разгораться в их глазах.

      Я перевел взгляд сначала с одного, потом на другого. Но они словно больше не слушали меня. В отчаянье я заглянул в глаза Мопса...

      Два черных уголька, словно зеркало отразили всю комнату, от чего мою спину пробил холодный пот. Красные лучи позади меня, отразились в глазах Мопса, и горячее дыхание обожгло мое правое ухо:

     - Хлебушек? - полурыча, полушипя раздалось за спиной, и я в испуге попытался спрыгнуть с кровати, но чья-то огромная лапа схватила меня в полете. Я попытался вырваться, но безуспешно, в отчаяние не понимая, что происходит, но тут кисть со мной развернулась, и я увидел Волка.

      Больше не было желтых искорок, едва тлеющих на уставшем лице. Два ярко-красных огня, за место глаз, пылали на фоне полной луны, окутывая своим светом всю комнату. Огромная пасть, с, казалось бы, тысячью зубами, раскрылась, обнажив алый язык и слюни, обильно полившиеся по краям его челюсти. Он заворожённо смотрел на меня, и с его открытой пасти, казалось на одном дыхание, вырвались слова, которые я запомнил на всю свою жизнь:

     - Колобок, Колобок?

     - Ч-что? - дрожащим голосом прошептал я, не сводя с него своего взгляда.

     - Я ТЕБЯ СЬЕМ!