Арсений Лайм
Вкус ежевики
Глава 7. Прыжок химеры
13 мая 2015 года.
- Тень, ты же никогда не был идиотом! - Волк злился, закипая чайником на плите, ибо понимал - все аргументы исчерпаны, а переубедить меня так и не удалось.
Злость - качество хорошее для боя, но в споре она только мешает, затуманивает разум и не позволяет находить нужные слова. В итоге остается последний аргумент - кулаки. Волк их пускать в ход не станет - слишком давно мы с ним дружим, чтобы превратить зашедший в тупик разговор в мордобой. Но это не мешало ему, сидя напротив, говорить громко, метать глазами молнии и уже несколько раз сильно грохать по столу кулаком так, что с бряцаньем подскакивали тарелки с остатками обеда и пустые кружки.
- Я всё решил, а отступать, сам знаешь, не в моих правилах, - я старался держать себя в руках, делая серьезный вид, а хотелось расхохотаться, глядя на злящегося Волка. В этот момент он совсем не походил на грозного и мудрого хищника. Скорее смахивал на рассвирепевшего кота - усы топорщились, глаза превратились в щелки, а на загривке дыбом встала шерсть, словно ее специально натёрли мохером. Только у Волка дыбиться было нечему - его коротко стриженая голова могла сравниться лишь с теннисным мячиком.
- Знаю. Но до сих пор я думал, что ты - здравомыслящий сталкер! Теперь сомневаюсь... Нет, ну скажи, зачем ты подписался на это? Деньги тебе не нужны, слава - тем более.
- Мне просто интересно.
- Что!? - Волк подскочил, словно неожиданно увидел перед собой вставшую в стойку кобру. - Тебе интересно? Интересно сдохнуть?
- Интересно выжить...
Я улыбнулся, вспомнив последний разговор с Волком. Он ведь до обеда кричал на меня, обзывая идиотом, грозился, что прямо сейчас свяжет и доставит за Периметр, где сдаст в ближайшую психушку. Вторую же половину дня Волк уговаривал пойти вдвоём. Сначала спокойно приводил различные и, на его взгляд, серьезные аргументы, загибал пальцы на руке, подсчитывал плюсы от совместного похода, а не найдя понимания, взорвался. Вскочил, громко хлопнул дверью - с потолка посыпалась чудом уцелевшая и серая от старости штукатурка, а в окнах жалобно и недовольно звякнули стекла - и ушёл ночевать в бункер к местному торговцу Сидорычу.
Рано же утром, когда на востоке проклюнулись первые лепестки рассвета, появился с мрачным лицом на пороге. В одной руке он держал чайник с кипятком, в другой - две вскрытые упаковки армейского разогретого завтрака, от которого исходил запах жареной курицы с рисом. Ели молча, Волк старался не смотреть мне в глаза. Когда пришло время расставаться, он протянул свой амулет - цепочку с серебряным долларом - и, хлопнув меня по плечу, проговорил:
- И все-таки, Тень, ты - идиот. Но ты постарайся вернуться...
***
Я шёл по старой асфальтированной дороге. Её потрескавшееся полотно местами провалилось, подмытое постоянными дождями, а кое-где вспухло, будто пузырящаяся смола, буграми. Вскоре сквозь них прорвется здешняя, на редкость живучая растительность, которая в немом противостоянии пыталась уничтожить любые следы человека, стереть память о нём, кто недавно чувствовал себя здесь хозяином. Чем ещё объяснить, что мутировавший плющ так настойчиво атаковал окрестные дороги? Подобно кроту подкапывался под них твёрдыми и острыми колючками, дабы в один день взорвать гладкую поверхность изнутри, как банку с тушенкой, оставленную нерадивым сталкером в костре.
Солнце вскарабкалось на ближайший холм, откуда рыжеволосым сорванцом пристально оглядывало Холодную лощину. Под его взором сумеречные предутренние тени, словно испугавшись, укорачивались, ломались, уползали под защиту холмов, исчезали призрачными тварями в невидимых норах.
Странное место. Холодное с запахом давно не мытого морозильника. Сталкеры предпочитали обходить лощину стороной, хотя по ней из Темной долины до Кордона можно добраться гораздо быстрее, чем через Свалку.
Здесь всегда тихо и пустынно. Ветер и тот ведёт себя в лощине осторожно, никогда не посвистывает и не подвывает. Холмы вдоль дороги будто облиты ядовито-зеленой травой, а деревья и вовсе нет. Лишь плющ-колючка чувствует себя здесь вольготно.
Мутанты предпочитали обходить эти места стороной. А ещё в лощине пропадали люди, хотя аномалий тут необычайно мало. Складывалось впечатление, что Зона, будучи главным здешним архитектором, все никак не могла решить вопрос с застройкой этого тщательно очищенного пустыря.
Посередине лощина раздваивалась. От неё отходило, как ветка от дерева, узкое русло, которое упиралось в Логово - долину диаметром примерно в пять километров. Сверху она наверняка смахивала на теннисную ракетку.
Долина заросла бледно-жёлтой высокой, по пояс травой, пахнущей пылью заброшенного дома. Небольшая роща с чахлыми берёзами притулилась на краю вонючего болотца. В него впадал ручей с чистой на вид, но грязной на деле водой: счетчик Гейгера признавал её радиоактивной.
В центре долины находилась цель моего похода - логово химеры: наиболее таинственного, хитрого и умного хищника Зоны. Человек, наверное, сравнился бы с ней умом, если бы не количество творимой им в Зоне глупости. Даже разделённая на всё двуногое население Чернобылья, она далеко отбрасывала сталкеров от вершины, которую по праву занимала химера.
Про хищника ходило немерено слухов и мифов, но не очень многие её видели и были единицы, выжившие после встречи с ней. Считалось, химера охотится исключительно на людей. Но ученые с Янтаря доказали - она предпочитает закусывать кабанами, особенно чёрными чернобыльскими. Человек попадал к ней на обед только в тех случаях, когда совершал очередную глупость. Из всего, что я слышал про встречи с химерами, можно сделать вывод - эта бестия борется именно с человеческой дуростью, с корнем выкорчевывая её с территории Зоны. "Разум для имеющих его - источник жизни", - говорили древние.
Не попадала химера и под влияние контролёра. В его безумных командах, блуждающих по Зоне, этих хищников не замечали. А Джагер видел, как химера глазах прикончила псионика: налетела вихрем и одним ударом переломила хребет мутанту. Кто же не поверит сталкеру, что выжил со сломанной ногой в Пустых землях и поймал живого кровососа?1
Гадали и по поводу того, являлась ли химера детищем Зоны или стала удачным экспериментом учёных. Я склонялся к версии первой. Больно трепетно Зона относилась к своим даже самым фантасмагорическим порождениям, дабы терпеть у себя под боком такое произведение безумного в гениальности, но всё-таки человеческого разума.
Почти полное запустение Холодной лощины и отсутствие тяжелого скарба в рюкзаке за плечами, который обычно приходилось собирать в дальний поход, не задерживало меня в пути, поэтому я быстро добрался до схрона. Налево - дорога к Тёмной долине, направо - тропа в Логово. Тяжелая крышка, аккуратно присыпанная землей и увитая плющом-колючкой, скрывала бетонный колодец глубиной метра четыре с ржавой лестницей. Закопченный сводчатый коридор заканчивался через десять шагов завалом из камней. То ли аварийный выход, то ли ещё какая-то часть неизвестного подземного сооружения.
Здесь было сухо, прохладно и спокойно, как в склепе. И вонь подходящая - затухшего в морозильнике мяса, что пропитала всю лощину... Я зажег керосиновую лампу, мрак недовольно отполз в стороны. Вскарабкался на потолок тенью и скрылся за зелёными армейскими ящиками с чёрными надписями "US army", которые я принёс с покинутого служивыми блокпоста. В них хранился разнообразный хабар, потому и шёл с Кордона налегке.
Я взял лишь детекторы движения и прочную армированную сеть, изготовленную по специальному заказу. Этого, я рассчитывал, должно хватить для поимки химеры.
***
Четыре дня я наблюдал за химерой с расстояния, не позволявшим хищнику узнать о моём присутствии раньше положенного. Её поведение смущало. Она не уходила далеко от логова и предпочитала поджидать добычу в засаде. Обед и ужин ежедневно прибывал то в виде кабана, бегущего на водопой, то псевдоплоти, страдающей практически полным отсутствием разума и атрофированным чувством самосохранения.
Один раз химера удовлетворилась подбежавшим слишком близко к ней слепым псом. Резкий прыжок, взмах лапы - и всё, блюдо готово.
Она меня смущала, я никак не мог понять причин её лености. Уж не больная ли? Хотя глупость это, в Зоне и люди болели гораздо реже, чем умирали. Я не мог припомнить, чтобы хоть раз подхватил здесь банальный насморк. Несмотря на дождливую промозглую погоду, купания в болотах и ночевки в сырых подвалах. Умирали тут все, в основном, здоровыми.
Что-то с химерой не то, но до Выброса оставалось три дня, потому пора действовать. В противном случае Логово скоро станет слишком обитаемым местом. Наверняка часть монстров, участвующих в традиционном забеге смерти, доберётся до долины и здесь же осядет, дабы разнообразить меню химеры.
На следующее утро, дождавшись, пока хищник не утянул в логово очередного быстро умерщвленного кабана, я приступил к выполнению задуманного. Вернее, к финальной фазе, когда процесс становится необратимым. Это как столкнуть валун с горы - остается только наблюдать: он, скатываясь по склону, увлекает за собой всё больше маленьких, средних, а вот и крупных камней, постепенно превращая одиночное падение в грозную лавину.
Я внимательно оглядел хорошо вытоптанную и присыпанную пожухлой листвой поляну в берёзовой роще. Справа её прикрывали три сросшихся в букву Ж дерева, слева - метрах в трех за небольшой ямой, выкопанной мной, дышала "Карусель". Спереди поляна была открыта и постепенно превращалась в желтоватый луг. Но меня интересовало противоположное направление - там, где раскинулся невысокий куст шиповника.
"Пожалуй, Волк меня всё-таки отправил бы в психушку, узнай, что в моём плане это растение играет едва ли не ключевую роль", - я улыбнулся, а, проходя мимо куста, провел по его шершавым листьям рукой.
Едва заметная тропинка, петляющая в траве, вела меня к логову химеры. Семь датчиков движения, установленные пару дней назад, исправно работали, отмечая на схеме в ПДА огоньками мой путь. От последнего прибора до конечного пункта похода было около километра, как раз для размещения оставшихся датчиков. Они чем-то напоминали белые грибы - тонкая ножка и приплюснутая сверху коричневая сфера, фиксирующая любое движение в радиусе десяти метров.
Пот застилал глаза, хотя не было жарко. Облака захватили всё небо, но превращаться в тучи они пока не собирались. Пусть так и будет - дождь мне совсем не нужен.
Я вышел к месту, где химера обычно устраивала засады - овал примятой зелени, скрытый от звериной тропы тонкой ширмой камыша. Странный душок - я потянул носом - не понятно. Неужели химера пахнет парным молоком? Даже терпкий аромат слежавшейся травы не мог перебить этот едва уловимый, но легко узнаваемый запах вечерних доек в средней полосе России.
Наклонился и воткнул в землю детектор движения. Последний, но и первый, который должен был сообщить о появлении химеры, а заодно активировать всю систему установленных приборов. Как спичка, поднесенная к бикфордову шнуру. Только на его конце не динамит, а я, собственной персоной.
Подумав, расстегнул ширинку и помочился на траву, где любила лежать химера. Худшего оскорбления я придумать не мог, а потому рассчитывал - зверь сразу разъярится и бросится на поиски обидчика и врага, пометившего чужую территорию.
Ярость. Сколько рассудительных и трезвых голов она сгубила. И мне нужен именно такой зверь. Умный, но утративший долю способностей по адекватному восприятию реальности. Хищник, который без раздумий кидается в погоню с одной мыслью - догнать и порвать. Всё должно пройти быстро, как налетающий на парусник девятибалльный шторм.
Я развернулся и побежал в сторону берёзовой рощи. За мной увязалась предательская дрожь.
Сложно сказать, от чего сердце колотилось больше, когда запыхавшийся я упал на полянке под сенью берёзовой Ж, - от быстрого марш-броска по пересеченной местности или от предвкушения дуэли с достойным противником. Во рту было сухо, как в духовке, - сплюнуть не чем.
Я отхлебнул из фляжки, пополоскал рот, стало немного лучше, но озноб не проходил. Настойчивым дятлом, что пытается достать из дерева вертлявого червячка, он долбил меня всего, особенно кончики пальцев. Я даже покусал их немного для острастки. Полегчало.
Теперь оставалось ждать. Это там, за Периметром ожидание в тягость, а в Зоне - возможность подумать и очень часто пересидеть пробегающую мимо смерть в виде невесть откуда взявшейся стаи чернобыльских кабанов или вечных скитальцев - снорков. Жизнь в Зоне - большой зал ожидания, на стенах которого давно кровью в стиле граффити начертано - "Долготерпящий лучше храброго".
Сколько часов я провел, лежа в кустах, на холмах, в сырых и дурно пахнущих подвалах, на гнилых крышах многочисленных построек, разбросанных по всей Зоне, просто лужах, от которых счетчик Гейгера сдавленным писком сходил с ума? Пожалуй, не меньше, чем на ногах в вертикальном положении.
Класс брюхоногие, подкласс живучие. Гордо ходящие в Зоне быстро лишались головы, а с ней и достоинства. Чуть позже к ним присоединялись - торопливые и нежелающие лишний раз поклониться в пояс радиоактивной земле...
Пик! - ожил первый датчик движения о появлении химеры. Интересно, быстро ли она доберется до меня?
Пик! - ответил на мой вопрос ПДА. Скорость у зверя оказалась приличной, не ожидал. Но живо представил, как он мчится по едва видимой тропинке, которая пропиталась путеводным запахом человека-обидчика.
Пик! - литерный поезд на всех парах приближается, а я на его пути, как Анна Каренина. Но она могла отступить, сойти с рельс, в моем случае это не поможет.
Пик! - я замер, но кроме тихого шёпота, колыхающейся справа "Карусели", устроившей хоровод с пожухлыми листьями, ничего не было слышно. Только вдалеке прогавкал слепой пёс.
Все звуки исчезли, будто невидимый зритель с небес, отключил посторонние шумы, отвлекающие от нашей корриды. "Почему нет сигнала?" - встрепенулся в глубине сознания страх. Пятый датчик молчал. Неприятный липкий холод залез в штаны и пополз к животу. На лбу выступил пот. И тут же бросило в жар - спина взмокла, в висках застучала молоточками кровь.
"Почему нет сигнала?" - металась в опустевшей голове мысль, готовая в любой момент сорваться в бездонную пропасть паники. Нет, только...
Пик! - я ухватился за звук ПДА, как заброшенный с корабля спасательный круг. Сработал шестой детектор. Темная точка на экране, где отражалась схема проложенной тропы и обозначавшая пятый датчик, так и не загорелась. Ее зёленый глаз был мертв.
Пик! - все нормально. Я напрягся, проверяя, слушаются ли мышцы, сожмутся ли в нужный момент, успеет ли до них добежать нервный импульс.
Пик! - Тук-тук! - отозвалось сердце, которое запустилось в два раза быстрее. Во рту опять пересохло, словно я вдохнул воздух пустыни, язык прилип к небу, отказываясь облизывать губы. В глазах заплясали красные чертики, вниз побежали мурашки.
Пик! - я готов. Готов? Разве можно подготовиться к такому? Это просто сумасшествие - начали пробиваться сквозь выставленную защиту голоса паники и сомнения. "Беги! - зашептали предательски они. - У тебя есть время. Беги! У тебя есть шанс!"
Пик! - время вышло, последний сигнал, набатным колоколом ударил в мозг. Голоса с ужасом шарахнулись в разные стороны и скрылись в черных глубинах подсознания. Химера была за спиной.
Легкий шорох - куст шиповника задержал химеру лишь на мгновение, на удар моего сердца, тихий вздох - она прыгнула. Я дернулся в сторону, оттолкнулся от земли локтями и коленями и одновременно нажал на красную кнопку датчика, вжимая её до основания, до хруста.
"Чёрт! - с размаху я врезался локтем в обосновавшийся на дне ямы и поросший желтоватым мхом валун. - Не зря всё-таки пёр его сюда". Ещё немного и кататься мне на "Карусели" с билетом в один конец.
В голове бурными потоками встретились возбуждение и боль. Все смешалось, мысли раскидало подобно утлым лодчонкам. В горло словно вбили теннисный мяч, который не давал пробиться воздуху к разрывающимся от хрипа легким. Перед глазами жаркая темнота, будто я сунул голову в кипящую смолу, что побулькивает в медленно вращающемся котле. Во рту солоноватый вкус крови, стекающей ленивым ручейком на подбородок из разбитой губы.
Рука наткнулась на ствол верного и любимого "Вала". Я провел по холодному вороненому металлу и, будто нащупав ручку невидимой двери, шагнул в реальность.
В армированной сети, плавно качаясь в полуметре от земли, лежала спеленутая тугими и прочными нитями химера. Ловушка сработала, а ветка, через которую я перекинул трос, затянувший сеть узлом, тихо поскрипывала старой несмазанной калиткой. Ноги пока отказывались слушаться, поэтому я снова опустился на землю, достал бинт из нагрудного кармана комбинезона и стал отирать кровь с подбородка и губ.
"Больно-то как!" - зашипел я про себя. Губы начали набухать клюквой в коньяке. Любой папуас позавидует. Захотелось выпить. Стакан обжигающей водки. Залпом. На выдохе.
Шмыгнул носом, вся жизнь промелькнула перед глазами. Какая ерунда! Да за те мгновения, которые отделяют тебя от смерти, только и успеешь обделаться. И навряд ли это будет осознанным актом. Мозг в такие моменты не впадает в сентиментальность воспоминаний, а до последнего ищет выход. Мне, по крайней мере, и одного кадра, хотя бы черно-белого, увидеть, когда я кувыркался, не удалось. Благо, обделаться то же.
***
Химера молчала и не пыталась вырваться из опутавшей её сети. Она будто понимала безвыходность положения и отрешенно сдалась на милость более удачливого и хитрого противника. Хоть он сейчас и выглядит не героем из сказок, а больше смахивает на битого мужика с дикого похмелья.
Я поднялся и подошёл к химере. Её миндалевидные жёлтые глаза, перечеркнутые черными вертикальными зрачками, смахивали на прицел винтовки и внимательно следили за мной. Никаких эмоций. Только на мгновение показавшиеся из лап и тут же исчезнувшие острые когти красноречиво сказали, о чём думает хищник.
Коричневую шкуру, прекрасную маскировку для Зоны, будто специально подстригли под бобрик. Короткая и колючая в меру, как палас, - я провел рукой по боку химеры. Она даже не вздрогнула. И, главное, от неё ничем не пахло. Лишь веяло жаром, струящимся от разгоряченного стремительным бегом мускулистого тела.
Рука легла на грудь химеры - тук-тук - точно два сердца, работают почти синхронно. И, подозреваю, гонят кровь по двум совершенно разным и не пересекающимся системам аорт и артерий. Идеальная машина для убийства. Гроза и кошмар Зоны, её охранник и тень.
Мне оставалось отправить координаты заказчику - его проблемы, как он будет вывозить хищника. Наверняка за те деньги, которые он предложил за поимку химеры, ему не составит труда нанять военных с их же вертолетом. Я поднял ПДА, валявшийся на поляне, и сунул его в карман комбинезона.
Эх, сейчас бы принять душ и завалиться с банкой пива на диван. Мне стало легче - водку я сроду не пил. И отдаться на волю сонных волн Морфея и плыть, плыть, спать, спать. А выспавшись, надеть комбинезон, закинуть на плечо "Вал" и отправиться в Зону...
Шорох и движение справа, мелькнула тень, я резко отклонился назад и схватил на лету пушистый коричневый шар. Химера первый раз дернулась и то ли рыкнула, то ли обреченно вздохнула. Её детеныш, пойманный за шкирку, дергался и извивался, шипел и фыркал, пытаясь укусить, острые коготки царапали воздух.
Он был совсем маленьким - открылась мне тайна странного поведения химеры. Заботливая мать не желала не отходить далеко от логова. И как стервец так скоро добрался сюда?
Я полез в карман - химера напряглась гитарной струной, под шерстью заходили мышцы. Глаза сузились и блеснули недобрым огнём, словно прицел затаившегося на холме снайпера.
Оторвав край упаковки, я с трудом выудил из нее пластинку бекона. Маленькая химера впилась в мясо, срезала кусочек бритвой острых зубов, начала жевать и заурчала от удовольствия. Котёнок котёнком.
По морде химеры, напоминавшей внешне пантеру, но с более выпуклым лбом, пробежала тень. Тень удивления, наверное. Так смотрит женщина на вражеского солдата - он только что спалил ее хату, и вдруг поделился едой с её ребёнком.
Зона, Зона... Кто же ты такая? Ты манишь к себе, как путеводная звезда Колумба, сотни бродяг, психов и прохиндеев. Кормишь с руки фаворитов, чтобы через несколько минут прихлопнуть их "Комариной плешью". Ломаешь судьбы, калечишь тела, даруешь богатство, играешь удачей. Наркотик и отрава, хмель и дурман. Нетерпение поиска и счастье находки.
Отравлённое, проклятое место. И дом одновременно. Как в средние века Тортуга, но лишь без плеска волн и вздохов парусов...
***
Вечерело, сквозь плотную небесную стену, выложенную облаками, пробился закатный луч. Он лизнул хищника, поляну и меня. Я с трудом поднялся, хрустнул суставами. Подошел к сетке и опустил не неё маленькую химеру, та сразу вцепилась в плечо матери и прижалась к ней. Хищник лизнул детеныша фиолетовым языком.
Механизм, послушный моему приказу, зажужжал, опуская сеть на землю и ослабляя узел. Я закинул на плечо "Вал" и двинулся в сторону Холодной лощины. Вслед с удивлением и интересом смотрели темно-жёлтые глаза, бездонные глаза самой Зоны.
Вкус ежевики... Я не удивился, когда почувствовал его на разбитых губах.
Бишкек, 26 июня - 6 июля 2009 года.
1 - герой романа Калугина "Пустые земли". [назад]
|