"Все бабы-дуры!"-Однажды неосторожно заявил Сенека. И это не возведение напраслины на знаменитого философа. Сенека-попугай. Белоснежный красавец какаду, обожающий повторять подслушанные фразы. Причем обязательно не к месту и именно те, что повторять нельзя.
Вот и выразить сомнение в разумности женской половины рода человеческого Сенека умудрился перед мамой Викой. А мама Вика только что вернулась с дачи, поэтому была усталой, раздраженной и немало удивилась, застав дома стерильную чистоту. Нет, порядок, конечно, штука чудесная. Даже очень. Но она слишком хорошо знала своего мужа. Если бы он вел себя в отсутствие жены как и подобает степенному мужчине предпенсионного возраста, которого все Купидоны облетают стороной, в квартире был бы вполне сносный бардак. Который мама Вика, успокоенно вздохнув, ликвидировала бы за полчаса, особенно не напрягаясь. Но если кто-то наводит идеальный порядок, следовательно, тому есть причина. Вот здесь и возникает вопрос-какая?
Насчет того, что пути миграции Купидонов не пролегают в опасной близости от ее супруга, мама Вика не сомневалась ни капельки. Ее беспокоило другое-в отличии от шаловливых ангелочков зеленый змий ее мужа вниманием не обделял и только страх перед грозной мамой Викой заставлял проклятого ретироваться. Так или иначе, чересчур говорливая птица заронила в душу женщины ужасное подозрение в том, что во время ее отсутствия уютное семейное гнездо превратилось в притон, где подлый муж нарушал и, вероятно, с большим удовольствием, клятвенное обещание "больше ни капли!" А ведь она его предупреждала, что поверит в последний раз.
"Все бабы-дуры!"-продолжал издеваться пернатый садист. Мама Вика, справедливо рассудив, что сам он этого придумать не мог, окончательно утвердилась в своих подозрениях после того, как Сенека к своей любимой фразе присовокупил емкое "Моя тоже. Тяпнем! "Это окончательно убедило женщину в неблагонадежности мужа, и черной неблагодарности с его стороны.
Для закаленной советскими буднями женщины раскрыть гнусное деяние и выявить его участников труда не составило. Допрос с пристрастием заклятых подруг и по совместительтву соседок дал ошеломляющие результаты-всю неделю, пока мама Вика в поте лица трудилась на обожаемой фазенде, папа Коля приводил домой собутыльников. Воображение женщины живо нарисовало картину полнейшего беспредела, который творился в ее доме. Оскорбленная в лучших чувствах, она схватилась за сердце и валидол, потом, передумав, за тяжелые предметы.
Если вас лупит мокрым махровым полотенцем противник, явно превосходящий вас в весовой категории, вероятность, что вы сознаетесь в чем угодно, чрезвычайно высока. Вот и папа Коля предпочел не геройствовать и безропотно сдался. Чистосердечное признание его вину в глазах мамы Вики отнюдь не облегчило. Уставшей от мер воспитательного характера рукой она указала нашкодившему мужу на дверь. Как человек, выросший в семье с отцом-алкоголиком, смириться с пьянством мужа она не смогла.
Папа Коля послушно юркнул на лестницу, полагая, что пошумит-успокоится, и все устаканится. Как оказалось, надеялся он напрасно. Мама Вика решила обидеться всерьез и надолго. Конечно, о разводе она даже не задумывалась, но этому алкашу знать такие подробности вовсе не обязательно, не так ли?
Папа Коля, изгнанный из родного дома, скитался по знакомым, собутыльникам, пару раз даже спал в подвале. Но предусмотрительная жена знала, что летом не рискует остаться вдовой по причине превращения мужа в ледяную скульптуру и не особо переживала по этому поводу, хотя и бдительно отслеживала все передвижения своего изгнанника-так, на всякий случай. Все же бесхозный мужик, вдруг кто позарится, в хозяйстве ведь все пригодится.
Несколько раз папа Коля предпринимал попытки примириться с грозной супругой. Чаще всего подобного рода показательным выступлениям раскаявшегося и все осознавшего мужа предшествовали проблемы с ночлегом. С цветами с ближайшей клумбы и тщательно отрепетированным глубоко несчастным выражением лица он являлся под горящий праведным гневом взор супруги.
В первый раз папа Коля был с позором изгнан вновь и отхлестан самодельным букетом. Во второй раз, поумнев, он сделал ход конем-пришел не один, а с ее любимыми шоколадными конфетами. И то ли из-за того, что как разумная женщина, мама Вика не могла кидаться продуктами, то ли срок воспитания подошел к концу, но ее сердце дрогнуло, и конфеты были съедены за совместным чаепитием.
В итоге блудный муж вернулся в лоно семьи-на испытательный срок, конечно, ячейка общества сохранена, все счастливы. В картину всеобщей идиллии не вписывался только попугай, продолжающий орать "все бабы-дуры!" От воплей безумной птицы настроение мамы Вики резко портилось, а обиженный взгляд вновь обращался на виновато разводящего руками мужа. Когда последний рубль из его драгоценной заначки оказался истрачен на шоколадки для "любимой Викочки", изрядно прибавившей в весе, не менее грозный взор папы Коли был обращен на виновника своего дефолта. Мама Вика вовремя перехватила этот взгляд и поняла, что пора начинать всерьез беспокоиться о здоровье пернатого горлопана. Какаду о нависшей над ним угрозе не подозревал и преспокойно чистил перышки.
Между алкоголиком-мужем и идиотом-попугаем бедная женщина выбирала недолго. Но вот решить, кому же подарить чересчур говорливое чудо в перьях, оказалось вовсе не так легко. Тщательно все взвешивая и обдумывая, мама Вика отсеивала претендентов на обладание сомнительным счастьем по одной ей ведомым критериям.
Папа Коля оказался куда более решителен. И когда он притащил домой огромного рыжего кота и с маньячным блеском в глазах заявил, что каждой животине нужен дом, мама Вика поняла-еще один день и попугаю подпишут смертный приговор. И приведут в исполнение с помощью острых зубов и не менее острых когтей. Рыжий беспредельщик явно находился в преступном сговоре с жаждущим мести мужем-глаза у них были одинаково недобрые.
В итоге какаду оказался у меня.
Нет, птицу заводить я не хотела. Даже мысли не возникало. Но на то нам и даны родители, чтобы думать за нас, не знающих жизни, не так ли? Все мои аргументы маму Вику не впечатлили. Оставив тщательные инструкции, чем и как кормить ЭТО, она смахнула скупую слезу, потерла пальцем прутики клетки, услышала неизменное "все бабы...", гневно сплюнула и, мимоходом чмокнув меня, родную, кстати, дочь в щеку, ушла. Зловредному попугаю оказалось совершенно пофигу, что его подло бросили. С не меньшим усердием, чем дома, он продолжал орать свой девиз, кося глазом-бусинкой в мою сторону. Видимо, проверял на прочность, гад.
Целый день я делала вид, что не слышу его. На следующий день начала вспоминать, кого же я так сильно не люблю, чтобы наказать этим чудом в перьях. Мое терпение лопнуло, когда на вопли какаду начала жаловаться глухая соседка. В сердцах я обозвала эту помесь машинки для пыток с пуховой подушкой придурком. За это мне пришлось полдня слушать в отместку "сама дура!" Иногда попугай с весьма умным видом добавлял любимое "все бабы-дуры!" А может быть, у них не такие уж куриные, т.е. птичьи, мозги? Может, они, подлые, прикидываются?
...Через месяц я почти привыкла к его репертуару. И очень удивилась, когда однажды вернулась домой с работы и, войдя в квартиру, не услышала умных изречений моего философа. Неужели успокоился? Что называется, не чуя под собой ног от радости, я на цыпочках, боясь вспугнуть нечаянную радость, прокралась в комнату. Мой фашист сидел в углу своей клетки, глаза подернуты сероватой пленкой, перья взъерошены. Спит? Ну, и слава Богу!
Я поужинала в непривычной тишине. Чего-то явно не хватало. Наверно, я мазохистка. Какаду не шевелился. Уж не заболел ли? Я постучала пальцем по клетке. Сенека даже не проснулся. Что-то явно не так! Обычно он всегда готов оттяпать мне полпальца. Открыв клетку, я осторожно достала птаху и поняла, что дело плохо. Приоткрыв глаз, он слабо пискнул и запрокинул голову. Бедный птах! Мне стало так жалко его! Еще вчера я призывала все кары небесные на вредного какаду, а сегодня мне казалось, что если он умрет, я не переживу.
Укутав Сенеку в свою кофту, я понеслась в ветеринарную клинику. Такси удалось поймать сразу. Размазывая слезы-сопли по лицу, я даже не сразу заметила, какой симпатичный мне попался водитель. Разговор с ним меня успокоил, доехали мы быстро. Не взяв ни копейки, таксист уехал, пожелав нам удачи.
Передав почти безжизненное тельце в заботливые руки местных Айболитов, я без сил опустилась, вернее, упала в кресло. Пытаясь убедить себя, что Сенека всего лишь птица, что я ни в чем не виновата, я не сразу заметила, что рядом кто-то присел.
-Не смог бросить вас одну. В такой ситуации.-Виновато улыбнулся мой таксист.-Это, конечно, смешно, но я переживаю.
-Я тоже.-В подтверждение слов мой голос предательски задрожал. И почему сочувствие так выбивает из колеи?
-Тогда давайте ждать и надеяться вместе?
-Да уж. Будем молиться их птичьим богам.-Надо же, мне удалось хоть как-то пошутить.-Кто там у них по этой части?
-Не знаю, какой-нибудь Верховный Птах, наверно.-Кажется, и ему не шутится сегодня.-Кстати, меня Сергей зовут.
-Оля.
...Еле живого, но уже щиплющего всех за пальцы, Сенеку принесли через полчаса.
-Не волнуйтесь, жить будет,-с улыбкой пообещала девушка в синем халатике и, понизив голос, добавила,-он нашего врача едва без глаза не оставил, хулиган! Так что забирайте, пока из него суп не сварили!
-Ну уж нет!-Я прижала сверток с какаду к груди и вскочила.-Никакого супа!
Девушка и Сергей засмеялись.
-Я вас довезу, Оля, вы не против?-Предложил он.
-Не против!-Я игриво улыбнулась и только сейчас представила, во что меня превратила размазанная по щекам потекшая тушь. Да, самое то для флирта с симпатичным мужчиной!
Доехали мы опять очень быстро. Даже слишком. Посидели, помолчали. Ну что за мужчины пошли! Хотя бы ради приличия телефончик попросил! Чтобы позвонить поинтересоваться, как у нас с попугаем дела, например.
Ладно, размечталась. Умный, красивый, добрый, холостой. По крайней мере, кольца на пальце нет. Слишком уж хороший. Мне так повезти не может. Ему, наверно, было просто жаль меня. Ну, помог бескорыстно девушке, что ж, жениться теперь обязан?..
-Ну, нам пора. Спасибо за все, Сергей.
-Да не за что.-Он помедлил.-Оленька, вы не против, если я вам свою визитку дам?-Сергей посмотрел на меня своими красивыми глазами.-Вдруг снова такси понадобится?
Я мысленно чертыхнулась. Ничего поинтереснее в голову не пришло?
-Да, конечно.-Я кивнула и взяла визитку.
-Номер простой-три, четыре, четыре, три, шесть. Звоните. Даже если просто скучно станет. Хорошо?
Моя душа широко распахнула крылья.
-С удовольствием!-Промурлыкала я и одним грациозным движением перетекла из машины на тротуар. Сергей завороженно смотрел на меня. Нужный результат был достигнут. Знал бы он, сколько этому эффектному трюку учиться пришлось!
...Сенека быстро поправился. Я решила, что Сергей обязан об этом узнать и позвонила ему. Он пригласил меня в кафе, я согласилась. Мы говорили без умолку весь вечер, время пролетело незаметно. Потом мы встречались еще несколько раз. И я влюбилась. По уши, как девчонка. Такого у меня в жизни не было. Даже похожего ничего никогда не случалось. А потом я потеряла его визитку. Вроде бы ерунда. Да только я звонила ему c работы, и мы всегда сразу договаривались, где встретимся в следующий раз. К тому же в наше последнее свидание мы немного поссорились. А на следующий день срочно пришлось съехать с квартиры-хозяйка ушла от мужа. Все один к одному! Вспомнить номер не получалось. У кого-то плохая память на лица, у кого-то на даты, а у меня на цифры. Простой номер, простой номер... Но сколько я не ломала голову, вспомнить не удавалось. Пришлось смириться и утешаться мыслью, что все, что ни делается, к лучшему.
К примеру, какаду болезнь пошла на пользу. Роковая фраза исчезла. Теперь он "баловал" меня и соседей полундрами и пожарами, как и положено приличному попугаю. Но мои нервы уже стали железобетонными. А вот у соседей-нет. Однажды на лестничной площадке меня подстерегла соседка снизу. Из сбивчивого рассказа я в подробностях узнала, что надо сделать со мной и с попугаем.
-...да вы знаете, как мне надоело?! Теперь он у вас считать научился! Целый день талдычит цифры! Как вы на работу-он считать! Не птица-калькулятор!
-Цифры?..-Я замерла с ключом от квартиры в руках. А вдруг? Нет, не может быть. В моем возрасте верить в сказки? Ну, а вдруг?-А какие именно цифры, не помните?
-Издеваетесь?! Я за ним что, записывать должна?
-Было бы неплохо,-пробормотала я.
-Нахалка!-Оскорбленная соседка резко развернулась, взмахнув фиолетовыми кудряшками и ушла строить планы коварной мести. Домой я просто влетела-пулей, на крыльях, не важно.
-Миленький, ну?-Упав на колени перед клеткой, взмолилась я. Сенека молчал, как партизан на допросе и опасливо косил глазом.-Ну скажи, а? Ну пожалуйста!
-Все бабы-дуры.-Гордо изрекла безжалостная птица.
-Да не это! В смысле, дуры, дуры, согласна. Сенечка, милый, номер Сережи. Ты же помнишь?
-Сама дура!-Обиделся какаду и, подумав, добавил, склонив голову на бок,-все бабы-дуры!
-Ну и пусть!-Я торопливо тыкала пальцем в кнопки телефона. Потекли длинные гудки. Я затаила дыхание. Даже Сенека притих. Щелчок. Соединение!
-Серрежа, Серрежжа!-Заорал какаду.
-Оленька, это ты?-Донеслось с другого конца провода.
-Сережа...- выдохнула я в трубку и заплакала.
-Милая, прости меня! Я идиот, признаю! Но я тебя люблю, слышишь?
-И я тебя люблю! Наша ссора... извини, это я была не права. Все дело в том... Погоди, я знаю, кто лучше меня объяснит тебе, почему мы тогда поссорились. Итак, это было потому что...-Я поднесла трубку Сенеке и тот, довольный, проорал: