Лайош Радович : другие произведения.

Туманный голос

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Сталкерский роман про Северную Корею. Долго не решался опубликовать, много лет пролежал в столе. Читайте, наслаждайтесь, осуждайте.

  
  Пролог
  Обломок бетонной плиты внезапно содрогнулся и подпрыгнул вместе с опрокинувшейся под ногами землёй. Прятавшегося за ней наёмника вмиг обдало нестерпимым жаром, исхлестало камнями да так шмотануло, что он почти повис на разорванном бронике. Боль от впившегося в бок ржавого штыря в бетоне не дала потерять сознание, хотя в ушах нудно гудело, и край закоп-чённого дымом неба вместе с горящей бамбуковой хижиной мелькали перед глазами, словно зловещая цепная карусель. Невероятным усилием, стиснув зубы и понимая, что сейчас будет, Иван изо всех сил оттолкнулся руками от плиты, чудом лишь не нажав на спуск своего Пм и не получив рикошет прямо в грудь. Штырь выдрался не просто с мясом - в диком, раздирающем мучении скорчившись под хилой преградой, Иван зажимал раскромсанную, вывернутую плотью наружу бочину и мелко стучал зубами, снова и снова чувствуя отвратительное скрябанье ржавого металла о кость. Ребро лопнуло, верно, в осколки, впивавшиеся при каждом вдохе.
  Новый взрыв, теперь уже сбоку, эхом отозвался в гудящем черепе, из дыма и пыли выскочили две приземистых фигуры, паля на ходу, огрызнулось короткой очередью окно в хижине, крыша которой уже обратилась в пылающий факел. Нападавшие залегли. Трясущейся рукой наёмник прицелился - только бы не вырвало ствол, тело уже немеет, неужто это всё - придавил спуск. Пм не взметнулся вверх, а лишь предательски щёлкнул пустым патронником и выскользнул, бесполезный, безжизненный, как тело своего хозяина, из раны которого со свистом и бульканьем шёл воздух вперемешку с кровью, уже пропитавшей броник насквозь. Ожил пулемёт за мешками с песком, мелькая вспышками и вздымая фонтаны земли. Один из нападав-ших, привстав, отчаянно замахнулся гранатой, и тут же голова его сама стала подобием гранаты, лопнув под пулями да так, что даже Ивана обрызгало. Да что толку - дым из сизо-чёрного становился всё более серым, плита за спиной шаталась и штормила, не было сил даже позвать на помощь... Да и некого. Новый отряд стремительно метнулся к пулемёту, сопровождаемый жуткими шестиногими тушами, гонимыми на цепях и злобно хрипящими. Одно из чудищ сорвалось с привязи, метнулось в сторону, стремительно перескочив через наёмника, и исчезло в дыму. Следом сквозь отчаянную пулемётную канонаду продрался истошный вопль, что-то шлёпнуло о землю, заворочалось, снова шмякнуло, в фиолетовом мареве, застилавшем глаза, пронеслась над головой массивная тень, швырнув вниз окровавленный труп старика со спутанными седыми волосами и ужасом в остекленевших узких глазах. Сквозь рваное окровавленное тряпьё вывалились потроха из распоротого живота. Но Ивана даже не передёрнуло - он уже умирал и понимал это, отчаянно, злобно, с ужасом, но понимал. Сейчас растает дым, тьма затопит всё вокруг, так уже было, он уже видел... Кому же моё авто останется, сломают ведь... или разобьют. Гады... Мёртвый старик вдруг повернул голову. Вспыхнувшие чернее самой чёрной ночи глаза прожгли пелену фиолетового тумана и уставились на умирающего, заставляя оцепенеть и, на миг, прийти в себя.
  - Помоги, помоги, помоги, помоги... - монотонно забормотали серые, сочившиеся кровью губы.
  И в этот миг земля рухнула вниз, стремительно и резко, погружая бойца в непроглядный мрак. Иван вскрикнул и... Ну и, само-собой, проснулся.
  
  
  
  Глава 1
  "Последняя вахта"
  "У меня где разулся, там и дом"
  И. Кораблёв
  Фиолетовые пятна света упорно плыли и растекались в полумраке комнаты, не желая растворяться. Холодные капли пота медленно и противно стекали по лицу, застревая в недельной щетине. Всё вокруг выглядело настолько нереальным, что, казалось, сейчас опять вместо стенных часов, еле уловимых взглядом, из стены проступит сведённое судорогой лицо, и снова эхом отзовутся в голове тоскливые голоса, снова начнут звать и молить о помощи. Иван несколько раз моргнул, ощущая тянущую боль в лице и шее, стараясь отогнать колыхавшиеся в пространстве комнаты фиолетовые пятна. Снизу донёсся протяжный скрип металлической громады раздвижных ворот, следом больно резнула глаза вспышка неонового света. Затарахтел мотор очередной машины, миновавшей блокпост, прожектор неумолимо вращался на своей вышке, одаривая воспалённые глаза всё новыми и новыми полосками света, заставляя зажмуриться. И тогда под опущенными веками снова проступал лиловыми пятнами странный туман, заставляя поскорее открыть глаза, вопреки слепящим неоновым лучам, лишь бы не возвращаться в этот кошмар. Ага, машины поехали, значит уже минимум пять часов утра. Иван только сейчас заметил, что лежит скрючившись, плотно натянув на себя старенькое казённое одеяло, но всё равно вздрагивает всем телом. Шум ветра, отчётливое гудение, маты дежурных - всё говорило о том, что окно - квадратная пластиковая рама со сплошным толстым стеклом - опять открылось настежь от порыва ветра. Холодный утренний воздух, предвестник близкой зимы, наполнял комнату.
  Давящая, распирающая боль внизу живота заставила с проклятьем соскочить с постели, не давая даже обуться и бежать в конец длинного коридора. Не менее яркий свет белой комнатушки всё ещё тревожил глаза, превратившиеся в узкие щелки, пол обжигал холодом ноги, но сейчас это казалось мелочью. Прислонившись лбом к стене и вздрагивая всем телом, Иван ощущал, как из мочевого пузыря словно вытаскивают одну за одной острые иглы, до этого немилосердно впивавшиеся изнутри. Уф. Вроде и теплее даже как-то стало. Утробно хлюпнул и зашумел сливной бачок. Надо возвращаться.
  - Ну ты и проскакал, чуть меня не сшиб - фигура в защитном костюме с откинутым назад капюшоном перегородила коридор, - ха, да ещё и босой. Неужто кошмарик приснился? - и захохотала над своей же шуткой.
  Зараза, и без тебя тошно, ещё и ты со своими шутками. Иван неопределённо качнул головой, потом встрепенулся:
  - Закурить есть? -
  - Вот нищета, - скалил зубы патрульный, сменившийся только что с поста, - ну пойдём, курнём.
  Мерно стучали лопасти вентилятора под потолком, горьковатый дымок поднимался струйкой. Не было сил даже дойти до стула в курилке, Иван сполз по стене, сиротливо скорчившись в углу, дым щипал глаза.
  - Что, Иванушко, не весел, что за печку хрен повесил? - ухмылялся вояка, стаскивая с себя пропахшую дымом и прелой листвой защитную куртку.
  - Не выспался, - еле пробормотал Иван, даже говорить громко было в тягость.
  - Ха, в жилой квартал меньше ночью надо ходить. А то, не ровен час, точно за печку придётся вешать, или на помойку выкидывать. Вон, Юра говорил, что у них уже четверо с сифаком легли... -
  Зараза, о чём не начнёт, всё на баб разговоры переводит, достал уже. И наёмник по-спешил покинуть курилку. Ночная прохлада очень сильно выстудила комнату. Лёжа под холодным одеялом, сжавшись в комок, Иван снова и снова прокручивал в памяти стран-ный сон, неизменно снившийся ему перед заступлением на пост. Яркие, слишком живые картины плавали в мозгу, заставляя вздрагивать, когда у самого лица в полуобрушенную стену щёлкали пули, оставляя вмятины, как сыпалась в глаза мелкая бетонная крошка. И снова в едином порыве сгорбленные силуэты людей выскакивали из укрытий под градом свинца и бежали по горевшей земле, снова гремели разрывы и захлёбывался лентами последний пулемёт. И опять туман, туман, туман. Вторую неделю один и тот же сон и неизменное чувство вымотанности и разбитости на утро в совокупности с головокружением.
  Трубы с горячим паром, спрятанные под панелями на стенах, постепенно делали своё дело - стало теплее, вместе с этим небо за окном начало приобретать синеватый оттенок, гася тускло мерцавшие звёзды. Что же происходит, что творится со мной. Который раз ночь не давала отдыха, муторный сон изматывал не меньше, чем суточные вахты, остав-ляя вместо сильного, подтянутого тела какую-то скомканную перемятую мочалку, проте-стующую против каждого мало-мальского усилия. Из квадрата зеркала опухшими глазами смотрело на Ивана чужое небритое лицо с ввалившимися щеками. Ему стало противно и тоскливо, он достал из тумбочки потрёпанный календарик. Серые карандашные крестики сплошь покрывали числа, начиная с июня и до сегодняшнего дня - 16 ноября. Осталось восемь дней. Надо держаться, это всего лишь восемь дней, всё самое трудное уже позади.
  Пол года назад Иван, наслышанный до этого от старых друзей рассказов о том, какие деньги здесь можно заработать, став наёмником, не выдержал и приехал в эти края. То-гда ещё он смутно представлял себе этот странный, полный загадок, ужасов, пропитанный нереальным и иррациональным мир, прогремевший на всю планету. Чего ждал он здесь, в Зоне 38? Иван не был романтиком, скорее даже наоборот, слишком быстро суровая жизнь показала ему свою изнанку, слишком уж справедливо поступала с ним. Вспоминать своё далёкое бесшабашное прошлое он не любил - как-то нечем особо похвастаться. Сказать, что он был трудный подросток - не сказать ничего. Он знал это сам, помнил очень хорошо, хотя и выудить из него правду на сей счёт было практически невозможно. Словно верхушка айсберга резко выпирали картины старой жизни в море его памяти. Вечно непросыхающий отец, приблатнённые кампании друзей, мордобой, естественно, обильные возлияния, интернат, частые бега... Можно и не продолжать. Про таких как он говорили:
  - Он что-нибудь проходил в школе? Да, он как-то проходил мимо школы, -
  И то верно, проходил, распугивая всех своим перегаром и остановившимся присталь-ным взглядом. Интернат вселил в него уверенность, что с ним так до конца жизни и будут возиться, будут тянуть, переводить из класса в класс и всё само по себе наладится. Жизнь приняла его в своё лоно с распростёртыми объятьями, или даже нет, с распахнутой во всю ширь пастью, и начала медленно перемалывать. Даже теперь в сонном забытьи всё ещё мерещились прокуренные закопченные квартиры, пьяный угар, бесцельное шатание, какие-то разборки. Остатки ускользающего разума тихонько шептали, что конец уже близок, но уже слезть со всего этого было невозможно. Фальшивый ореол собственной крутости и авторитетности ослеплял воспалённый от алкоголя мозг. И даже смерть отца еле-еле задела внутри обвисшие и раздёрганные струны, которые уже давно не могли издать хоть какой-нибудь звук. Дважды он чудом избегал тюрьмы. Потом - вот досада - армия. Нашли-таки, замели. Как раз в тот год, когда произошли все эти эпохальные события, когда в одночасье весь мир покрылся безжизненными пятнами, дышащими радиацией и вообще невозможной чертовщиной, именуемыми зонами. А Иван попал на флот. Попал, конкретно попал. Когда после первой же попытки ещё в учебке "показать зубы", проявить свой блатной характер, он был избит как собака. Потом ещё и ещё, до полного осознания своей ничтожности и никчемности. Был Иван и нет. Пол года превратились в кромешный ад, потом вроде поспокойнее стало, да и то только потому, что никто особо не хотел его трогать - слишком жалок и противен был этот морячок, чтобы ещё об него пачкаться. Хотелось свободы, очень хотелось, но даже дезертировать толком не сумел, спалили тут же, и навтыкали снова, одно хорошо - судить не стали. Так прошло ещё пол года. Окончательно выветрилось понимание того, кто он, для чего и зачем. Непобедимой осталась лишь тяга к алкоголю. До поры до времени.
  То утреннее построение он запомнил на всю жизнь. Словно кто-то воткнул сзади финку в поясницу и начал медленно поворачивать. Багровое пятно восходящего солнца развалилось и поплыло в глазах алыми всполохами, тошнота подкатила к горлу. Потом пустота, а следом вереница каких-то бредовых картинок, снов, какое-то бесконечно-нелепое кино с непонятным неопределённым финалом. К счастью, закончилось оно относительно нормально - Иван выжил, пролежав в беспамятстве почти две недели в военном госпитале. Просто наступил предел, ведь как бы ни был силён организм, но предел его возможностей наступил и он пал в борьбе с огромными дозами алкоголя. Бог миловал, почки не отказали совсем, вылечили парня, но и теперь, вот как сегодня утром, они нет-нет да барахлили. Лёжа в госпитале, он понял то, чего до этого не осознавал - умирать очень даже не хочется, наоборот, хотелось руками, ногами, зубами впиться в жизнь и не отпускать её. Страх возможного конца сделал то, что не удавалось сделать до этого всем, кто по доброте душевной или по необходимости пытались вразумить Ивана сойти с этой дороги, ведущей в пропасть. С алкоголем было покончено раз и навсегда, хотя нет-нет да и возникало желание приложиться.
  Чтобы отвлечься от этих мыслей и развеять скуку, парень начал читать всё, чем была богата госпитальная библиотека. Не трудно догадаться, что на какой-то книге сфера его интересов значительно поменялась. Так и произошло, и книгой этой было какое-то посо-бие по двигателям. Никогда раньше он и не думал, насколько это окажется для него интересным и увлекательным.
  Его не комиссовали после болезни, хотя потом это ему аукнулось, а сейчас, переведённый на другой корабль, Иван понял, что появилась возможность не бегать от жизни по минному полю, а попытаться привести всё в порядок. Общаясь с тамошними мотористами, хватая во всём столь приглянувшиеся ему знания, парень всё больше и больше убеждался, что это - его стезя. Второй год окончательно его изменил, превратив из вечно спитого, замученного, забитого разгильдяя в аккуратного ответственного и исполнительного старшину. Хотя, подозрение и недоверие ко всем всё равно нет-нет да проскальзывало. Забавным казалось со стороны и то, как он, в свободное время не шёл на отдых, а пропадал в машинном отделении, допытывая механиков о том, как работает это, а как это, глядя восхищёнными глазами на мерно стучавшие агрегаты и механизмы.
  Флот он считал местом своего второго рождения, сжился с этой морской стихией всей душой, но, увы, контрактником он не стал - почечная болезнь, не помешавшая дослужить, стала непреодолимым препятствием в реализации этой идеи. Контрактником его не взяли.
  В столовой для охранного персонала и рабочих на первом этаже уже с семи утра было тесновато, в воздухе витал запах чего-то молочного, дешевого кофе, перед раздаточными стойками выстраивалась шеренга людей с подносами. Иван нащупал в кармане пластиковый квадратик и пристроился за спиной коренастого мужика с висевшей на шее маской респиратора и дозиметром в чехле поясного ремня. Чернорабочий. Своего рода обслуга. Этих пихали везде, где не хватало людей, и в охрану периметра, и в конвои научных групп, и, естественно, на строительство новых укреплений и ремонт старых. Не имея никаких профессиональных навыков, они тем не менее со временем одинаково ловко учились управляться и с техникой, и с приборами, и с автоматами, если, конечно, выживали и соглашались терпеть всё это за относительно низкую плату. Иван воткнул свою карточку в узкую прорезь аппарата, стоявшего возле прилавка, забил персональный код. Питание, формально, было бесплатным, но по сути всего лишь оплачивалось по безналу. Каждый вечер на специальную карточку начальство переводило всем определённую сумму, на которую, по их усмотрению можно было питаться весь день. Если хотелось чего-то сверх нормы, приходилось доплачивать живыми деньгами. Вот как сейчас, когда Иван, прыгая пальцем по сенсорному экрану и собирая себе заказ, выбрал две кружки кофе вместо установленной нормой одной. Слишком уж муторно было в голове, организм так и не хотел просыпаться полностью.
  А что потом, после армии. Сменив бушлат на гражданскую одежду, Иван твёрдо решил не возвращаться никогда к тому, от чего ушёл волею судеб и благодаря собственному желанию. Трудности преследовали снова, ведь опять приходилось всё делать и решать самому. Как ни сложно порой было служить, но хотя бы крыша была над головой, одежда казённая, а сейчас всё с нуля приходилось поднимать. Вернуться в родной город он и не собирался - старые "друзья", подельники, что греха таить, не дали бы возможности отойти от дел, слишком суровые законы преступного мира, чтобы так просто отпускать человека. Иван остался в этом портовом городе, пристроился на завод рабочим, получил комнату в общежитии при заводе, попутно поступил в тамошнее училище и через три года уже был автомехаником. Надо сказать, что тяга ко всему этому постепенно переродилась в идею открытия собственного автосервиса, причём такого, где не только и не столько ремонтировать автомобили, сколько "прокачивать" их, тюнинговать. Какая-то творческая жилка проснулась в его душе, иногда он даже представлял себе, каковы будут результаты. В мозгах вырисовывались его проекты прокачки машин, он умел замечать слабые места у любого автомобиля, попутно придумывая разные усовершенствования. Само собой, препятствий этому предприятию возникла масса. Не сведущ был Иван в экономических делах, да и вообще о бизнесе имел смутные представления. Знал только, что денег на это потребуется много. Да и опыта, честно говоря, тоже ещё не хватало достаточно. Но перед трудностями отступать он не собирался. Потолкался по автосервисам, сумел найти именно такой, где занимались прокачкой авто и начал оттачивать свои умения, которые в итоге материализовались в его любимое детище - чёрный лонфрелло, купленный в близком к списанию состоянии. Два года потребовалось на то, чтобы своими силами превратить этого агонизирующего старика, уже снятого с производства, в мощный и красивый аппарат, вызывавший тихую зависть вперемешку с восхищением. Изначально спроектированный скорее как городская машина, этот универсал, пройдя через чуткие и умелые руки Ивана, стал реально универсалом во всех отношениях, одинаково комфортно чувствовавший себя и на городских трассах, и в непролазных болотах и лесах. За этот год он почувствовал, что вложил в машину часть себя, часть своей души, потому и стал воспринимать чёрного полированного красавца как нечто живое. Но одного достижения было мало, ещё больше захотелось реализовать распиравшие голову идеи. Опять помог его величество случай. Один из его напарников, такой же ретивый автомобилист, как-то рассказал про ежегодный конкурс, посвящённый как раз автотюнингу. Чем чёрт не шутит, немного поколебавшись, Иван подал заявку на участие, прошёл в первый тур и даже добрался до финала, хотя и не занял призовых мест. Ну и ладно, зато его заметили такие же, как он, механики, с двумя парень завёл дружбу. Вот оно, началось, пошли дела в гору. Давняя заветная мечта теперь была близка к воплощению, втроём они покумекали и решили открывать автосалон если не немедленно, то в самое ближайшее время. Этакий триумвират творческих людей, прекрасно дополнявших друг друга, сделал разрешимыми большинство проблем, убрал почти все камни преткновения. Любитель ретроавтомобилей и уникальных мотобайков Данил имел связи с заграничными мастерскими и мог поставлять дорогие но каче-ственные детали, вплоть до штучной сборки по индивидуальному заказу, Юрий, фанат Кейта Томпсона, разъезжавший на минивэне, стилизованном под военный внедорожник с импровизированной пулемётной турелью и грозно поблёскивавшими ракетами по боковым сторонам капота, оказался художником от Бога, с удивительной лёгкостью могущим превратить любой автомобиль во что угодно - от пиратской шхуны до технократического монстра с хитросплетением проводов, трубок и цепей. Вот такая вот компания собралась, дабы начать сие грандиозное мероприятие. Дело оставалось за малым - накопить нужную сумму для разгона, собрать необходимый стартовый капитал. И вот тогда-то друзья решили оставить привычные дела и отправиться на заработки. Юрий уехал к брату в Финляндию, где тот занимал не последнюю должность в типографии. Таланту Юрия нашлось там достойное место, оплата оказалась тоже не менее достойной. Данил поехал следом за ним, но чтобы наняться дальнобойщиком в какую-то иностранную кампанию, пользующуюся не очень то и хорошей репутацией, связанной с перевозкой запрещённых и нелегальных грузов, но и отстёгивавшей неплохие деньги тем, кто решался с ними работать. Решались немногие, дело было не только в плохой репутации, но и в тех условиях, в которых приходилось работать. Это и кратчайшие сроки доставки, заставлявшие не спать сутками, и неустойки за просрочку, а также т. н. "золотые" фуры, за перегон которых платили гораздо выше, нежели за обычные, но реальное содержимое их оставалось покрыто завесой тайны. Ходили слухи, что фуры эти тщательнее других осматривала таможня, однако ничего подозрительного не обнаруживали, да вот не бывает дыма без огня, это известно всем. Такую доходную, но сомнительную работу выбрал себе Данил.
  А что Иван. Он ещё раз решил попытать счастья на флоте, пытался попасть моряком на торговое судно или, на худой конец, на баржу или рыболовецкий сейнер, но, как на зло, минимальный срок найма был десять месяцев, в то время когда они с друзьями услови-лись отвести на свой "марш-бросок" полгода. В итоге идея с флотом отсекалась. На стро-ящийся иностранный газовый терминал тоже попасть не удалось - помешали старые су-димости, ребята из-за бугра не хотели связываться с теми, чья репутация хоть чуть-чуть была подмочена.
  И тогда совершенно случайно выход подсказал ему один из сослуживцев, как снег на голову свалившийся в начале лета, одетый в дорогущий костюм, скалящийся ослепительными фарфоровыми коронками, лениво вынимавший пальцами, украшенными золотыми "болтами", массивные часы из внутреннего кармана, пристёгнутые для надёжности же золотой цепочкой. Сытый и вальяжный он и поведал Ивану о том, как два года вкалывал наёмником в Зоне 38, и что теперь он обеспечен деньгами до конца жизни. То, что он не успел пропить и прокутить, теперь лежало в одном из банков под сравнительно небольшие проценты, но и этих процентов с лихвой хватало, чтобы до конца дней обеспечить ему безбедную жизнь. Такое стремительно превращение среднего работяги в богача потрясло Ивана. Вот оно, вот выход. Парень, раскрыв рот, внимал хмельным рассказам старого приятеля о тамошней жизни, восхищаясь в душе этим внушительным лоснящимся человеком. Впечатление не портил даже резкий глубокий рубец под правым глазом, тянувшийся до самой губы. Мечта о богатстве моментально вскружила голову, трудности и предостережения не пугали. Решено. Не раздумывая, Иван, едва лишь простившись с гостем, отправился на вокзал за билетами, связался со знакомыми из автосервиса, где раньше работал и оставил им на хранение свой "Лонфрелло", и уже на следующий день провожал глазами тонувшие в рассветном мареве силуэты бетонных "свечек" города, уютно устроившись на кожаном диванчике просторного купе. Ох, и дорого же стоил билет на это чудо, названное в память о чёрти каких давних временах "Красной Стрелой". Ярко алой на самом деле была только обтекаемая "сигара" локомотива с выпуклым тонированным стеклом, а капсулы вагонов сверкали ослепительной белизной. Не качает и не подкидывает, не слышно грохота колёс, грохотать нечему. Три года назад этот красавец-поезд на магнитной подушке, первое творение такого масштаба за всю историю русских железных дорог, отправился в свой первый рейс через всю страну. По-моему, отец Ивана даже ка-кое-то время работал на прокладке специальной очереди Транссибирской магистрали именно под этот чудо-состав, хотя и не долго. Подумать только - четверо суток и ты в Ни-колаевске. Сказка в сравнении со стандартной пресловутой неделей. Он ехал в этот зага-дочный мир, прогремевший во всех уголках нашей земли, в мир, полный таинственных и непознанных вещей. А действительно, что знал Иван про эту загадочную зону. Помнил только, как сквозь алкогольный угар докатились до него известия о страшной катастрофе где-то в Корее, как почти полгода их противолодочный корабль находился в полной бое-вой готовности, как спешно готовили людей к боевым действиям в совершенно нестан-дартной обстановке, как привозили странное, зловещее и заумное оборудование. Полго-да нервного напряжения, слухов один фантастичнее другого, и всеобщей истерии. Ивану врезалось это в память через раз, алкоголь вырвал его из жизни тогда почти полностью. Помнится, с корабля принудительно отправили на территорию зоны человек пятьдесят матросов, перед этим кое-как втолковав им малопонятный и фантастичный инструктаж. Назад вернулось только двое - две горстки радиоактивного пепла в свинцовых урночках, поговаривали, что, несмотря на огромные потери бойцов, тамошний крематорий проста-ивал месяцами. Зона уничтожала людей полностью и без остатка. Так было в самом начале. Потом приезжали вербовщики, призывавшие ехать туда добровольцами, но толку с этого было мало. Что ещё вспомнить. А, вот, буквально недели за две до отъезда Данил принёс Ивану хитроумный аккумулятор, судя по всему работавший на каких-то аномальных образованиях, добываемых в зоне. Небольшая, но тяжёлая коробочка, размером ближе к футляру от очков, словно вручную проклёпанная по корпусу, имела аж четыре пары клемм, причём на каждой было такое напряжение и амперы, что к системе освещения в его лонфрелло и магнитоле добавился ещё и комплект стереоколонок, навигатор, телевизор, климатконтроль и возникла идея докомлектовать автомобиль дополнительными фарами. И всё равно, энергии и мощности хватало на возможное подключение радиостанции и ещё массы "примочек". И самое главное - в подзарядке это чудо не нуждалось, в самый лютый холод автомобиль мог заводиться моментально.
  Радости не было предела - вот так подарок. Невольно возникала мысль о том, какие ещё загадки и золотые россыпи изобретений таит зона. Увы, всё закончилось в один мо-мент. Среди бела дня к нему вломились двое полицейских и не то доктор, не то учёный в белом халате, начали шарить какими-то приборами, отдалённо напоминавшими миноискатели, заставили открыть гараж, выворотили и забрали вечный аккумулятор, расколошматили ещё парочку простых "батареек", тщательно ища что-то внутри. И долго потом умник в халате, округляя глаза за стёклами очков, нервно брюзжал про радиационную опасность подобных предметов, и про то, что Иван был на волосок от смерти, не явись они вовремя. Причём делал это так правдоподобно, что даже заронил нешуточный страх в его душу.
  - Эх, надо будет предупредить Данила, - думал он тогда, - не знает, видимо, про опас-ность.
  Вот так его слегка коснулась тогда зона.
  - О, здорово, Ванилин, - рука с обломанными ногтями хлопнула наёмника по плечу, - новость слыхал? -
  - Блин, - Иван чуть не поперхнулся кофе, - подкрался. Что там стряслось? -
  Прыткий вертлявый Лёха-Фриц скользнул на стул напротив:
  - Валеру с четырнадцатого повязали вчера. Погоны повязали, прикинь. -
  - Ни фига себе, это где он так отличился? -
  - Чеху какому-то или латышу, хрен победишь короче, не знаю точно, харю набил, -
  - Лихо, однако. А что, так сильно набил? И за что вообще? -
  - Чё там лихо, нащёлкакл пару раз, тот тока фиксами поплевался и ушёл, даже в ответку не стал махаться, -
  - Ну так за что? -
  - Да сам знаешь, после вахты на измене весь, нервов и так мало, шёл себе в жилой квартал, а этот напролом посередь трассы вышагивает, ну и бортанул его неслабо. Валер-ка трубку в лужу и похезал. А это ещё пальцем грозит - смотри, типа, куда идёшь. Ну Ва-лерка психанул и понеслось. -
  - А погоны-то причём здесь? -
  - Не простой это тип оказался, из главных кто-то, не то что бугор, но подбугрёнок точно. Вот и стуканул по ходовой, -
  - Нда, попал Валера, конкретно, видать, попал, - Иван поднялся и направился к выходу.
  - Да охренели эти иностранцы, хозяевами себя мыслят, суки, - проворчал Фриц, зачёр-пывая молочную жижу с плававшими в ней редкими вермишелинами.
  Ещё недавно Ивану это место представлялось чем-то вроде передовой времён далёкой войны с немцами. Почему-то казалось, что люди здесь как на корабле что ли, живут одной семьёй, каждый готов прикрыть своим телом товарища. Ну, по идее, общая беда так или иначе должна сплачивать, объединять, заставляя забыть о распрях и столкновениях. Ага, как же, размечтался безногий о башмаках. На деле царившие здесь порядки кидались в глаза ещё за долго до того, как открывались взору ряды правильных однотипных построек из серого пластика, утыканных прожекторами и тарелками антенн. На пропускном пункте где-то на русско-монгольской границе проворные люди в полицейской форме даже без особых расспросов лихо отсеяли от общей массы таких вот охотников за кровавыми аномальными деньгами, как Иван. Десяток человек завели в тесную каптёрку и мурыжили почти три часа к ряду, допытываясь о целях будущего посещения Зоны 38. Троих отсеяли почти сразу, даже без объяснения причин, остальным повезло, хотя, Иван тоже оказался под вопросом, ведь из базы данных тут же вытащили на свет божий информацию о его мрачной юности и, естественно, о судимости. Тут же всучили баночку и заставили мочиться в неё, пытаясь найти следы наркотиков. Ну-ну, ищите, желаю удачи. И когда уже им выдавали разрешительные справки, вносили в базу данных, произошёл инцидент, надолго врезавшийся в память. Особо прыткий молоденький полицейский затащил в кабинет недовольного, надменно державшегося человека с мясистым лицом и седыми зализанными назад волосами. Боец скверно ругался, что задержанный направляется в Зону 38, но не желает пройти стандартную процедуру опроса и проверки, грозился арестовать седого, а тот помолчав минуту, презрительно глядя, как бесится служитель закона, протянул начальнику какие-то документы. И в следующий миг слишком дотошный боец чуть ли не пинками был вышвырнут из кабинета с коротким увещеванием о том, что иностранцам, коим оказался задержанный, предоставляется "зелёный коридор" для проезда в Зону, вещи и багаж не досматриваются. Зарубежный гость скривив губы выслушал извинения и лениво направился к выходу, нарочно поигрывая пальцами по рукоятке пистолета, торчавшего за поясом. Подобное отношение ещё тогда показалось Ивану странным. Не знал он, что ему предстоит увидеть внутри периметра, не думал и не гадал будущий наёмник, что вскоре у него всё внутри будет клокотать от гнева при виде иностранных военных в новенькой, а, главное, чистенькой форме, непересоленной от пота, незабрызганной грязью и кишками от всякой нечестии, упорно атаковавшей охранные посты. Интер-венты, упыри, паразиты - какими только душевными словами не прикладывали вояк ев-ропейских коалиционных войск. Ветераны периметра рассказывали, что первыми после Посещения на помощь прибыли именно русские войска и, в основном, именно их силами был если и не наведён порядок, то хоть более-менее удалось сдержать распространение всей этой зоновской дряни. А когда чёрная неблагодарная работа была сделана, тут то и подтянулись европейцы, якобы в помощь нам, а на деле чтобы собрать все сливки с неисследованных территорий, чтобы занять лучшие и относительно спокойные участки периметра. А за нами остались почтив все опасные места, все захолустья и аномальные дебри, кишевшие мутировавшим зверьём и жуткой нежитью, слухи о которой ходили самые разные, один зловещее другого. И пока наши наёмники, рабочие и солдаты упорно метр за метром продвигались в глубь Зоны 38, сооружая мощные укрепления, заковывая злую, враждебную землю в бетонные панцири, опутывая дышащие смертью руины и провалы километрами колючей проволоки, отправляя на тот свет армии лютого зверья, европейцы преспокойно патрулировали внешний периметр, гоняли в волейбол, от нечего делать палили во что попало, соблазняли наших баб, которые и так были в огромном дефиците, в общем, весьма эффективно защищали мир от Зоны. И всё им сходило с рук, начиная с того, что по нашим территориям периметра они шастали только так, а к ним было не прорваться, даже и пробовать незачем, кто-то уже вот как Валера был увезён в неизвестном направлении своими же особистами. Что попало, короче. Такие безнаказанность и наглость давно уже бесили и раздражали наших бойцов. Иван был уверен, что случись чудо, и Зона утихнет, перестанет быть опасной, так не пройдёт и недели, как в самом пе-риметре вспыхнет третья мировая, что прегрызутся тут же наши с европейцами. Пожалуй, только общая беда и мешала это сделать сейчас.
  Да и вообще, куда ни глянь здесь, сплошь творились какие-то странности, жизнь под-кладывала сюрпризы один чуднее другого. Начиная даже с того, что регулярных войск, с нашей стороны, почти не наблюдалось, точнее говоря, солдат почти не было. Разномаст-ные полковники, майоры, полиция и особисты - этих ошивалось хоть отбавляй, да и то, глубже внутреннего железнодорожного узла они не совались, в основном руководя и командуя из элитных квартир жилого квартала, демонстрировавшего своё архитектурное роскошество среди строгих прямоугольных бараков для персонала и наёмников. Тьфу ты, даже фонтан перед зданием штаба соорудили, и не лень ведь было. А все заботы по охране периметра лежали на плечах наёмников, вроде Ивана, и многочисленных работяг, строителей, инженеров. Надо сказать, что и над ними не было единого начальства, разные участки внутренней границы делили между собой охранные предприятия, какие-то строительные бригады, вечно ругавшиеся между собой в надежде отхватить наиболее выгодные участки, требовавшие вложения сил, а, соответственно, дававшие возможно больше заработать, то тут то там начальники стремились заметить друг за другом провалы и нарушения, донимали конкурентов инспекциями и проверками. Страдал от этого, конечно же, персонал. Плюс ещё отдельные деятели искали возможность не заплатить лишний раз своим работягам. Особенно прославился в этом деле начальник одной из крупных бригад Коновалов. Как сейчас Иван помнил этого низенького рыжеватого крепыша с поросячьими глазками, к которому едва не попал на работу, когда ходил по территории в поисках места. Ещё одна откровенная дурь - никто в штабе и на постах даже не имел информации о том, кто куда требуется, надо тебе, ходи и ищи сам.
  - Ну что, - дребезжал Коновалов, - завтра чтобы я тебя уже видел с восьми часов вот здесь, возле офиса. А оплата - это как заработаешь, можешь и пять тысяч, а можешь и пять миллионов, как понравится мне твоя работа, так и заплачу, -
  - Не лукайся к нему, не вздумай, не вздумай! - захрипел сморщенный дядька, теребя Ивана за рукав, стоило только Коновалову скрыться в офисе, - Он гнида, гнида, понима-ешь, он тебя обует, как пить дать обует! -
  - Гонишь, наверное? -
  - Зуб даю, сам на него батрачил раньше, при мне народ кидал только так. Ты же наёмный, да, наёмный? -
  - Как видишь, -
  - Даст он тебе запортаченный автомат, он у тебя после первого выстрела накроется, а Коновал всё на тебя свалит и за автомат высчитает, и опять такой же даст. А по концове и получать нечего будет, -
  - Вот гандон! -
  - Во-во, он и есть. Ты давай-ка к нам лучше, нам наёмные нужны, пойдём, пойдём, пока Юрий здесь, потолкуешь с ним, да, потолкуешь, нам наёмных надо, защищать некому , вон, видишь, меня змеи два раза рвали уже... -
  Вот так Иван и нашёл себе место, подписав контракт на полтора миллиона, если, ко-нечно, сумеет выжить. Трудно пришлось ему первые месяцы, хотя им, наёмникам, основной задачей которых являлось прикрытие работяг и строителей при прокладке дорог и возведении укреплений и несение вахт на постах, и жаловаться было грех, если сравнить с тем, что тянули на своих плечах эти самые работяги. Им и платили-то раза в два меньше, однако вламывать приходилось огого как. Иван как раз попал на строительство очередной трассы, уходившей на километр вглубь Зоны, в конце которой на развалинах какого-то дома делались огневые точки и артиллерийские укрепления. Трасса должна была пройти напрямую через густо заросший лесом бывший пригород и болотистую топкую низину, где уже начинались аномалии. По генеральному плану, спущенному откуда-то сверху, территорию Зоны постепенно необходимо было отвоёвывать назад, продвигаясь к 38 параллели и закрепляясь на более-менее пригодных участках. После небольшого обучения Ивану доверили невиданное до этого странное оружие, электропушку что ли, по другому и не назовёшь это сооружение размером с автомобиль Ока на гусеничном ходу. Зловещая, лязгающая каракатица, двигающаяся за счёт энергии электрического генератора, в основе которого лежали уже знакомые элементы питания, подобные тому, какой отобрали у Ивана полицейские, использовалась для массовой зачистки диких территорий. Первый бой он запомнил навсегда, когда, взрывая гусеницами вязкую жижу, Иван съехал бетонной трассы и увидел непролазную трясину с торчавшими чахлыми деревцами, между которых тяжело ворочались лоснящиеся чёрные шланги толщиной с отопительную трубу, изредка приподнимая слепые рогатые головы с костяными подобиями клювов. Хватку этих клещей, впившихся в тело, невозможно было разжать наверное даже домкратом. Вот они, его новые враги. Уже отработанными движениями наёмник надавил нужные ры-чаги и из торчащих над гусеницами стволов с хлопком и звоном вылетели закопченные оплавленные пики, увлекая за собой серебристые тросы. Со всхлипом и чавканьем желе-зо косо вошло в почву, растянув семь проводов. Змеи угрожающе зашипели, разворачи-вая громадные кольца, приподнимаясь на хвостах. В следующий миг повинуясь кнопкам из капота поднялось подобие антенны, куда Иван торопливо начал вставлять семь магниевых стержней, дававших прерывистую, выстреливающую электродугу, обеспечивавших хаотичный разброс разрядов, тем самым выжигая как можно большую территорию. Всё готово. Наёмник опустил на глаза чёрные очки, поднял затемнённое стекло.
  - Внимание, - голос почему-то дрожал, рабочие отскочили от машины, отворачиваясь, закрывая глаза руками, - огонь! - и надавил на главный тумблер.
  Оглушающий треск заполонил весь мир, содрогнулась земля, даже сквозь двойную защиту глаза резанул яркий ослепительный свет, впереди словно вырос невиданный лес из ломанных сине-белых ветвей, запахло озоном. По спине будто продрали иглой, с тол-стых резиновых перчаток полетели искры, волосы зашевелились на голове. А впереди в бешенном танце всё метались и метались молнии, магниевые стержни раскалились до бела и всё больше и больше истаивали, рассыпались в прах. Потянуло едким торфяным дымом, следом противно пахнуло палёным мясом. Всё! И наёмник отпустил тумблер. В глазах всё ещё мелькали белые полосы, спину покалывало, но он первый вылез, чтобы посмотреть на то, что получилось. Зрелище предстало внушительное. Закопчённая, спек-шаяся земля метров на двести вперёд пошла дымящимися трещинами, стволы ещё миг назад живых деревьев разнесло в труху и щепки, а на тросах скрутились, скукожились уродливые кишки змей с лопнувшей шкурой.
  - Налетай, дарагой, - весело крикнул Иван, - шашлики-машлики готовы. -
  Первый день всегда день сюрпризов. Когда полчаса спустя разворачивали оборудова-ние для радиохимической разведки, уже знакомый Ивану мужик (Коля), отговоривший его идти к Коновалову, вдруг заприметил вдалеке наполовину зарывшийся в землю ржа-вый остов автомобиля. Что тут началось. Рабочие наперегонки кинулись к останкам легковушки так, словно там была заныкана куча золота, или ящик водки на худой конец. Но метров за двадцать Коля вдруг вскинул руки и завопил:
  - Стой! Куда, а вдруг там всякая нечисть?! -
  - Да, да, - наперебой загалдели мастера, - точно, -
  - Мне служилый рассказывал, - снова захрипел Коля, - под капотами такое живёт, что и говорить страшно, -
  Иван смотрел на это всё, недоумевая, потом плюнул, подошёл ближе и запустил бу-лыжником в помятый кузов, держа наготове автомат. Ничего не произошло, только осы-пались грязные чешуйки краски. Потом метнул ещё один камень, и ещё. Никого. Навер-ное.
  - Ну чё, Ваня, - толкнул его седой, - сходи, а, посмотри. Капот открой, ну давай, сходи, чё ты, -
  Не без опаски наёмник подкрался к машине, сапёрной лопаткой высвободил из глинистой земли крышку капота и с усилием просто откинул её в сторону - петли уже давно разъело ржавчиной.
  - Ну? Ну? - надрывался Коля, - чё там? -
  - Да никого нет, кипиш только разводите, -
  - Не тупи, аккумулятор есть? Есть? -
  - Да есть, нахрен он тебе, он не годный, -
  - Не тупи! Доставай, доставай его! -
  - Что к чему? - подумал Иван, выкорчёвывая на свет Божий увесистую пластмассовую коробку, всю в потёках кислоты и грязи.
  Не успел он вернуться обратно, как работяги уже разнесли аккумулятор молотками, повыдирали свинец, подтащили газовый резак и начали переплавлять его. Пяти минут не прошло, как в мокрой земле шипела, остывая, массивная цилиндрическая болванка.
  - Вы что, на рыбалочку собрались? - усмехнулся Иван.
  - Какую рыбалку, ты чё не в курсе? А, ну понятно, откуда тебе знать, - Коля поднял сви-нец и протянул кому-то, - на, беги в приёмку, потом на медицинский склад, там Юру спроси, -
  - Сколько взять? -
  - Литра два. И водички по пути набери, -
  Оказалось, что наиболее ценившимся здесь металлом был свинец, использовавшийся на местном производстве. Он шёл и на изготовление защитной брони, и на обработку деталей некоторых механизмов, и ещё много где его использовали. В местном приёмном пункте за него давали неплохие деньги. Вот как тогда, в тот день, когда вернувшийся рабочий приволок чёртову прорву медицинского спирта. И естественно, вся работа на том и встала, большая половина бригады гоготала до вечера в покосившемся вагончике, служившем бытовкой, и только Иван да ещё пара непьющих продолжили радиоразведку.
  Да, первый день, наверное, запомнился навсегда.
  - Будет о чём рассказать, - думал Иван, возвращаясь в свою комнатку, - а ведь ещё чуть-чуть, и всё это закончится. Сяду опять на "Красную Стрелу" и всё, прощай, Зона. Странно, вроде и жду не дождусь уже, а ведь и уезжать почему-то вроде и не хочется. Неужели ж привык, прижился. Ой, да ну его на хрен. -
  Наёмник выволок из под койки пару увесистых ботинок с металлическими носами, подбитых металлическими же набойками и начал стучать один об другой над мусорной корзиной. Посыпалась кусками грязь с налипшими прелыми листочками и травинками. Это хорошо, что последние месяцы более-менее чистая работа, а до этого не то что баш-маки, а штаны по самые яйца и пузо бронежилета после каждой смены покрывались плотной "кольчугой" вставшей колом глины, облуплять которую с горем пополам удава-лось только молотком.
  Что-то металлически звякнуло об пол. Иван нагнулся и поднял "слезу" - небольшой, с ноготь величиной, глянцево-синий камушек, покрытый капельками влаги, выступавшей словно бы изнутри. Такой вот "плачущий" минерал, или попросту "слеза", был одним из массы загадочных порождений Зоны. Вроде бы его научились использовать в промыш-ленном электролизе металлов, по крайней мере, когда начали строить тоннель, любой желающий в нерабочее время мог за оплату наличкой перетряхивать выкопанный грунт в поисках "слёз". Правда, платили за них маловато, пожалуй, выгоднее было искать свинец, но всё равно, пока копали этот трижды проклятый тоннель, на грудах земли вечно суетились работяги, перетряхивая глину в черпаках из мелкой рабицы.
  Тоннель. Вот где началась самая грязь, вот где Иван узнал, что такое аномалии, да и не только они. Шла вторая неделя его работы. Под низким, свинцовым небом, моросившим дождём, они прокладывали дорогу к будущему посту С39. Тонны гравия и щебня уже утрамбовали в грунт, сотни кубов бетона уже были вылиты в опалубки, серовато-белёсая стрела новой трассы уходила всё дальше вглубь Зоны, медленно и неуклонно приближаясь к заветным развалинам. Коля с двумя напарниками отправился расчищать место, которое собрались отсыпать гравием, Иван шагал несколько поодаль, весь превратившийся в слух и зрение, уверенной рукой держа автомат, готовый в любой момент хлестнуть длинной очередью по кустам или завалам, откуда мог выскочить Большой крыс, так называли этих шестиногих существ величиной с кошку, обтянутых голой сероватой кожей, с длинными как плётка хвостами. Гадость эта питалась падалью, но нередко нападала и на людей, коротким пружинистым рывком прыгая на плечо и впиваясь сзади в шею. Шуршания вроде не было. Коля ушёл дальше всех, мерно взмахивая остро отточенной лопатой, снося залежи мусора, ловко срезая торчащие корни и мелкие кусты. Красиво у него получалось: шаг - взмах, шаг - взмах, шаг - взмах, шаг... Внезапно он замер с высоко поднятой лопатой, кашлянул раз, другой и вдруг покачнулся, хватаясь за горло. Оба напарника резко метнулись назад, оскальзываясь на грязи, в следующий миг по ушам резанул отвратительный шипящий свист. Иван, выйдя из оцепенения, рванул было на выручку, но кто-то с забористым матом схватил его за плечи и потянул назад:
  - Куда, долбо...ба кусок!? Подохнешь ведь! -
  А Коля бессильно уронил руки, вытянулся, под нарастающий свист, задёргался, и вдруг из ушей его фонтанами брызнула кровь. Это всё продолжалось какие-то секунды, а потом тело медленно упало навзничь и затихло. А что дальше? Иван осознал себя снова уже сидя где-то в отдалении, стиснув зубами кулак в грязной перчатке. Его трясло, по щекам лились не переставая слёзы. Он вдруг понял, что этот нервный крикливый алкашок, вечно недовольный им, больше никогда уже не крикнет ему "Не тупи!", и никогда больше не будет травить анекдоты сидя в вагончике за обедом. И никто с утра уже не позовёт его сообразить по одной, хотя Иван всегда отказывался. Почему так, кто ему этот Коля, но слёзы всё текли и текли, не слушая доводов рассудка. Приехавшие полицейские длинным багром достаточно быстро вытащили то, что ещё недавно было Колей, из аномалии. Тело сгрузили на носилки, и когда процессия поравнялась с Иваном, он увидел вывалившиеся из под робы кровавые лохмотья мяса, равномерно покачивавшиеся в такт шагам, сочившиеся розоватой жидкостью. Наёмник только и успел выдернуть кулак изо рта, как его начало неудержимо рвать, и снова полились слёзы.
  Аномалия "помпа" убивала всё живое, что попадало в поле её действия, колоссаль-ными перепадами атмосферного давления. От жуткой компрессии лопались не только сосуды, но и лёгкие, в хлам разрывало живот.
  В Зоне нет дорог - есть только тропки и лазейки, и этот принцип был неизменен как в самых недрах этого загадочного и опасного мира, так и здесь, на границе. Разведчики и проектировщики, исследовавшие эти места, очень сильно наваляли, толком не выяснив границы аномального поля, в аккурат преградившего путь для новой трассы. Ещё неделя ушла на повторное исследование. Неделя утомительного ползания на брюхе с автоматом в обнимку и со связкой гаек на шее, кидаемых в предполагаемую аномалию, неделя, проведённая в компании брезгливых проектировщиков и утыканных антеннками и датчиками учёных, которые никогда не шли первыми, перевалив все обязанности по разведке на Ивана. Ох, и рассвирепел же он за эту неделю, ну каковы, а, напороли косяков а теперь отдувайся за них. И где их хвалёные разведчики, скажите на милость? И уж точно, за гибель Коли никто не ответил, хотя, виновники тут очевидны, лучше исследовать надо было, а то по картам вроде в этих местах тишь да гладь. Умудрённый опытом, Иван позаботился о том, чтобы под шумок стащить себе небольшой карманный приборчик, мало чем отличавшийся от часов, умевший регистрировать близость аномалий, начиная дрожать и тихо гудеть. Теперь наёмник не расставался с этим маячком.
  А что потом. А потом начальство решило, что дешевле построить тоннель, проходящий под аномальным полем, благо, что аномалии по природе своей навсегда были привязаны к определённому месту, и опуститься ниже или выше не могли. Ха, ещё один памятный денёк, когда пригнали четыре экскаватора и начали рыть тоннель. Мелкий дождь моросил ещё с утра, а днём и вовсе разошёлся. Но на работу выгнали всех. Ёжась от холода, меся пудовыми от грязи ботинками глинистую жижу, Иван вместе со всеми выкатывал из углублявшейся ямы тачки с вычерпанной землёй, под лязг и рокот гусениц и противный скрип ковшей. Пальцы немели от холода, усталые ноги оскальзывались на осклизлых полозьях досок, ледяные струйки воды стекали по спине, спину ломило, воздух застревал в горле. Пятьдесят, бл...ть. Наёмник опрокинул очередную тачку и снова покатил её, пустую, вниз. Грохающий, визжащий ковш выколупывал что-то из-под гусениц, разворачивался и утробно блевал жидкой земляной кашей в подставленную тачку, обдавая грязными брызгами вспотевшие, измученные лица. Чёрная от копоти труба чудовища непрерывно пыхала зловонными клубами дыма, копившимися во влажном воздухе, заставлявшими кашлять и сплёвывать. Но постепенно, неумолимо, к запаху сгоревшей соляры примешивалась острая, щекочущая ноздри вонь, словно пахло болотом, а то и вообще протухшим мясом. Смрад усилился, когда впереди от исполосованной ковшами земляной стены отвалился огромный пласт и по глине зазмеилась струйками грунтовая вода. Ковш в очередной раз повернулся с новой порцией смрадной глины, и вдруг сквозь рокот машин прорвался истошный вопль экскаваторщика, ковш дёрнулся в сторону, опрокидывая тележку, сшибая с ног рабочего, а следом водитель, не переставая кричать кубарем вылетел из кабины отскочил, рухнул в грязь. С переполненными ужасом глазами он пятился и тыкал пальцем на нечто, копошившееся в груде земли у самых гусениц. Второй экскаватор резко заглох. И вот из трясины высунулись покрытые слизью болотно-зелёные руки в пятнах гнили, вцепились в гусеницу и начали выволакивать наружу всё остальное. Земля изрыгнула из себя огромную, раздутую голову, лишённую волос, смутно напоминавшую человеческую. В следующий миг полуразложившийся человеческий торс с нелепо перекрученными, атрофированными ногами извиваясь на брюхе заполз на машину, с хлюпаньем втягивая воздух через длинные косые прорези на шее. Но ужаснее всего выглядел ряд острейших зубов-игл, подобно зловещему гребню торчавших изо рта аж до самого подбородка. Сипло дыша, под вопли рабочих, нежить подняла голову, огляделась мутными глазами и вдруг невероятным прыжком плюхнулась прямо к отступавшим людям. Зубы не достали чуть-чуть до Ивана и скользнули по металлическому лотку тележки, оставляя глубокие борозды.
  - Автомат несите! - крикнул наёмник, выдёргивая из-за пояса саперную лопатку, - там, под навесом! -
  А тварь, хлюпая сделала новый выпад, хватаясь кривыми пальцами за ботинок Ивана. Сверкнул остро отточенный металл, рассекая гнилую плоть, второй удар почти перерубил мерзкую руку, и тут боец поскользнулся и упал на спину, в глазах потемнело, спёрло ды-хание. Неуклюже переваливаясь, нежить стремительно подползала, волоча за собой болтавшуюся на лоскутке кожи руку. До лопаты не дотянуться, в панике Иван подхватил камень, размахнулся, целясь в голову. Тяжёлый автомат больно шмякнулся на грудь, и с немыслимой скоростью Иван схватил спасительное оружие. Две короткие очереди навсегда упокоили заблудшую душу, оставив от головы решето с пустыми глазницами.
  - Смотрите, ещё! - заорал кто-то.
  Из земли тут и там выбиралась новая нежить, хрипя и щёлкая зубами.
  - Назад, в кабину! - Иван пнул водителя, - назад! - и буквально поволок его в кабину, а сам вскочил на другой экскаватор, выбил прикладом стекло и растолкал лишившегося чувств от страха второго механика.
  - Зажечь фары, зажечь! - рявкнул наёмник, подкрепляя слова автоматной очередью, - молодца! А теперь дави их гусеницами! Дави всех, -
  Лязг и рокот ударили по ушам, машину качнуло. Экскаваторы откатились назад, потом резко вперёд и механический стук смешался с хрустом и нечеловеческим воем.
  - Молодца, - кричал Иван, - дави, дави! -
  Ослеплённые светом фар, перепуганные мертвяки ползли кто куда, некоторые норови-ли карабкаться по стене, но их очередями срезал наёмник. Ещё чуть-чуть, и бой будет закончен. Внезапно экскаватор качнуло, и Иван свалился прямо под гусеницы. Нет! Нет! Этого же не было! Не было! Стальное чудовище накатывалось неумолимо, а в горло вце-пилась вдруг одна из незадавленных тварей. В ушах зашумело, фиолетовые пятна за-мелькали в глазах, заполоняя весь мир, нежить приблизила морду с иглами зубов. Всё, смерть! Но как? И вдруг на месте жуткой перекошенной маски проступило обычное лицо, словно уже виденное где-то.
  - Помоги, - прошептали тонкие губы, словно сквозь неимоверное усилие, - помоги, по-моги-помоги, Иван, помоги-помоги-помоги...-
  Вспомнил, ведь это же то самое лицо из сна!
  - Да что тебе надо! - в ярости вскричал Иван, замахиваясь прикладом.
  И в этот миг всё рухнуло прахом, туман исчез, и наёмник осознал себя в своей комнате, стоявшим подле двери, замахиваясь на неё ботинком, который только что чистил. Голова закружилась так, что он сел на пол, шею саднило, ощущение холодных грязных пальцев никак не уходил, хотя он был один. С трудом боец пересел на кровать. Да что же за такое, бл...ть? Как он умудрился уснуть сидя и снова увидеть тот же кошмар? Голова начала болеть, тело снова ныло, как будто он реально упал с высоты. Что же такое делается? Может, он подцепил какую заразу и это уже начинается бред. От этой мысли Иван похолодел. К доктору, надо срочно к доктору. И пятнадцать минут спустя наёмник уже сидел в коридоре больницы, ожидая приёма. Быстро тут всё. Взамен допотопных тетрадей здесь выдавали специальные пластиковые карты, на которых хранилась история болезни, все данные по человеку, а также приписка поста к определённому врачу. Сунул карту в терминал, сразу высветился тебе номер этажа и кабинета, и можно выбрать записаться ли на приём, или тебе требуется экстренная помощь. Не успел Иван толком заскучать, как на табло над дверью высветился его номер. Пора идти.
  До этого он только один раз был у здешних врачей, и то в передвижном санитарном посту, когда его искусали Большие крысы. Белый кабинет, не по-больничному уютный, с высокими кожаными креслами, стеклянный шкаф-рефрижератор с медикаментами, неизменный для теперешних лет ноутбук, минилаборатория во всю дальнюю стену и возвышающийся над столом крупный пожилой доктор, внимательно слушавший Ивана, периодически теребя подбородок.
  - ...вот буквально полчаса назад приснилось такое. Как думаете, инфекцию словил? - закончил взволнованно Иван.
  - Хм, инфекцию, - доктор натянул перчатки, ловко проколол ему палец, собрал кровь в пробирку и поставил её в одну из ячеек своей лаборатории, - так-с, так-с, - пальцы щёлка-ли по кнопкам, - поглядим, что тут у нас. -
  Внезапное молчание доктора снова заставило трястись, на лбу выступил холодный пот. Неужели и впрямь болен.
  - Хм, инфекция? - слегка насмешливый тон толстяка заставил слегка успокоится, - О как, молодец вы, Иван Леонидович. -
  - В чём же молодец? - поднял брови наёмник.
  - Водку давно пили? -
  - Знаете что! Ещё в армии завязал! -
  - Вот потому и молодец, я же вижу, кровь чистая, но не идеально. Печень, видимо, до сих пор слабоватая, -
  - Откуда знаете? -
  - От верблюда, - ехидно улыбнулся доктор, помахав перед Иваном квадратиком его карточки.
  - А, понял, и правда что, -
  - Так то, Иван Леонидович, а насчёт инфекции я вам скажу, что вы сами себя только пугаете, нет у вас ничего такого, кровь чистая. -
  - Но... -
  - Давайте руку, так, так, что ж пульс такой частый, всё время так волнуетесь? -
  - Да не то, так другое, сами знаете, работа нервная, -
  - Знаю-знаю, так разденьтесь по пояс, - толстяк достал стетоскоп и приблизился, - вещи вот сюда, на эту полку, тут у нас всё стерильное, новое-красивое, -
  - Хм, - доктор было вставил прибор в уши и вдруг замер, - что это у вас? -
  - Татуировка, а что? -
  Доктор поправил очки, присматриваясь:
  - "Мария-Виктория Алигер" - прочитал он вязь вокруг искусно наколотого штурвала на фоне раскинувшей крылья чайки, - вы на флоте служили? На противолодочном корабле? -
  - Да, мы все себе такие набивали, -
  - А когда, извините за любопытство? -
  - С сорок восьмого по сорок девятый, дослуживал на нём, -
  - Вот как, - голос доктора дрогнул, - а старшину Кузьменко не помните случайно? Сер-гея Юрьевича Кузьменко, -
  - Так, а, помню Серёгу, конечно, БЧ-5, дивизион движения, машинист, помню, основа-тельный парень, я его всегда в пример молодым ставил, - улыбнулся Иван, хотя ох как редко улыбался он, вспоминая службу.
  - Да, - медленно проговорил доктор, - Серёжа с малых лет серьёзный был, старатель-ный. Хочешь, Ваня, увидеться с ним? -
  - Да, конечно же, только я сегодня не смогу, мне на пост скоро заступать... -
  - Так мы прямо сейчас организуем, - почему-то отворачиваясь, - сказал толстяк.
  Чудны дела, пожал в недоумении плечами Иван, глядя, как доктор достаёт что-то уве-систое из шкафчика.
   - Вот он, Серёжа, сына мой, - срывающимся голосом произнёс доктор, и осторожно поставил на стол перед похолодевшим Иваном уже знакомую свинцовую урну с барелье-фом звезды Героя России, увенчанную сверху якорем.
  "Кузьменко Сергей Юрьевич" - гласила медная табличка.
  - Когда, как? - ошарашено произнёс Иван.
  - Он на второй год добровольцем поехал в составе штурмовой группы. В залив тогда корабли отправляли, пытались Разлом исследовать. Он командиром одного из катеров был. Катер сам, понимаешь, сам вернулся через неделю. Все бесследно исчезли, а от Серёжи моего только форма да горсть пепла осталась. Это, видно, душа его штурвал держала, он такой был, что должен, всегда выполнял. -
  - Юрий... э, как вас по батюшке? - Иван еле боролся с комком в горле.
  - Дядя Юра, зови так, не стесняйся, Ваня, я, может, даже и рад тебя видеть, что ты жи-вой. Я ведь это, как мне Серёжу отдали, сюда сам поехал, хотел в полевой госпиталь устроиться, чтобы другие дети зря не умирали. Да не взяли меня туда, старый уже, гово-рят, вот тут место мне нашли... -
  - Дядя Юра, царство небесное Серёге вашему, очень мне жаль его, очень, -
  - Да, Ваня, помянули бы мы его с тобой, да не предлагаю, нельзя тебе, и не буду я тебе здоровье портить, я же доктор, -
  - Ну, я так сделаю, как с поста приду, в церковь схожу, свечку поставлю, -
  - Это правильно, Ваня, сходи, сходи. Эх, только забыл Бог эти края, совсем забыл. Ад тут кромешный, ни света, ни просвета, гольный ад. Знаешь что, я тебе про твоё здоровье так скажу, измотан ты, усталость хроническая, сил мало, подорвал себя морально, коли уже на ходу засыпаешь. Ты же как, вольноопределяющийся тут? -
  - Ну да, -
  - А долго ещё контракт выполнять? -
  - Да всего две вахты не считая эту, -
  - И всё равно это много будет. Давай так, если не против, пост отстоишь, а потом ко мне сразу. Я тебе справку напишу, чтобы тебе не нести больше вахты. В деньгах не потеряешь, это как больничный будет тебе. Согласен. -
  - Думаю, да, - поразмыслив, ответил Иван, - оно так даже лучше будет. Я и впрямь уже никакой, -
  - Понял уже Ваня? И что потом, не дай Бог, вернёшься также как и мой орёл... И будут мать с отцом плакать, -
  - Если бы. Я сирота. У меня где разулся, там и дом, -
  - Тем более парень, нечего собой рисковать, если ты один сам у себя. Давай, чтобы завтра пришёл, я уже все бумажки подготовлю. -
  - Спасибо, дядя Юра, большое спасибо, приду, -
  - Ну, удачи тебе, Ваня, чтоб без происшествий сегодня. -
  Эх, вот правду говорят, не было бы счастья, да несчастье помогло. А Серёгу жалко, та-кого человека смерть прибрала, несправедливо это. И батя теперь мучается. Эх, золотой у него батя, вот и Серёга в кого был такой. Так, сегодня, значит, последняя вахта. Отлично, просто отлично. Ага, надо в офицерскую столовую сходить, свою порадовать, что уезжаем раньше. Вот удивится. Ах, едрёна мать, времени не остаётся совсем, скоро же машина. Ладно, завтра зайду, ещё больше обрадуется. Правда, хотелось бы выспаться, а с ней выспишься, как же. И наёмник, счастливо улыбаясь, поспешил к себе, наскоро переоделся, получил в оружейке под роспись автомат и стандартный десяток рожков, и вскоре ехал по бетонке на маленьком электрокаре. Сегодня его последняя вахта.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 2.
  "По законам беззакония"
  "Я видел стены, стекает кровь,
  Я помню руку, которой бил
  Всё остальное обрывки снов,
  Я всё забыл, я всё забыл"
  Агата Кристи "Ветер"
  
  Тихо шуршали колёса, мерно покачивалось сидение, остывающее ноябрьское солнце сонно и нехотя карабкалось по небу. Мелькнули старые ворота заброшенной первой ли-нии кордона, возведённой буквально через полгода после посещения. Ржавая проволока на покосившихся бетонных столбах и земляная насыпь - вот и вся тогдашняя защита вкупе с десятком тысяч отправленных на убой наших бойцов, с одними автоматами встречавшие не по здешнему вооружённую внеземную силу. И как напоминание то тут то там по краям дороги встречались бетонные пирамидки с медными табличками. Главная трасса шла строго прямо, туда, где вдалеке виднелся 13 пост, основной пропускной пункт на этом участке. Вот и сейчас там толпилось несколько научных групп в сопровождении конвоев, и тарахтел накрытый брезентом ЗИЛ. А построенная ещё недавно их ветка забирала влево. Мелькнула вертолётная площадка с дремавшими в рассветном тумане сигарообразными чёрными геликоптерами, между которых, сидя на земле и расстелив для приличия газету вместо скатерти, похмелялись механики, накрывшись ватниками по самые уши. В стоящем поодаль ангаре блажил распутным женским голосом магнитофон.
  Электрокар нёсся бесшумно и стремительно. Нравилось, ох нравилось Ивану это чудо техники, да и как он мог пройти мимо достойного автомобиля. За всё время, сколько он пробыл здесь, наёмник очень сдружился с водителем, который охотно растолковал ему всё устройство электромобиля. Естественно, спустя время Иван придумал и ему несколько тюнинговых "примочек" для его электрического красавца. Одну даже они сделали вместе, малость незаконную, но необходимую в принципе. Под капотом поместили маленький кустарный пулемётик, сделанный по образцу старинных шестиствольных миниганов, приводимый в движение всё тем же электричеством. Стрелял он охотничьими дробовыми патронами, которые здесь, как и простенькие ижевские ружья были практически в свободной продаже. Такая защита от всякой зоновской дряни, ожидать нападения которой можно было в любой момент, оказалась весьма кстати.
  Внезапно завибрировал телефон в нагрудном кармане под бронежилетом. Кого ещё нелёгкая несёт? Хм, Фриц, что случилось, ну-ка:
  - Говори, Лёха, -
  - Слушай, Ванилин, тут оказия одна подвернулась, так что я не заступлю на вахту, ты народ типа предупреди, добро? -
  - А что ты так-то? -
  - Я же говорю, оказия подвернулась, очкастые позвали в конвой сходить на двое суток, -
  - Оно тебе надо? -
  - Да в смысле, они-то наличкой заплатят, а с Юрием пока добазаришься по части аванса, весна наступит, -
  - Ладно, скажу, короче. А ты раньше не мог маякнуть, а то втроём вахту тянуть тоже хреново, знаешь ли, -
  - Ну не обессудь, Ванилин, потом как-нибудь я тебя прикрою. Ладно, всё, покедова, -
  Конвой. Бррр. Никогда не забуду. В свободное от работы время здесь можно было наниматься охранником для научно-исследовательских экспедиций, для этого достаточно было встать на учёт в штабе, тебя заносили в базу и при формировании группы с тобой связывались. Хочешь - записывайся, сопровождай экспедицию, защищай, если всё пройдёт гладко, заплатят весьма неплохо. Одна проблема - приходишь со своим оружием и бронёй. Пришлось тогда договариваться с начальством, сошлись на том, что Калашников дадут безвозмездно, а вот за расстрелянные патроны потом заплатит из своего кармана. Ну так-то вполне сносно получилось, по Божески. Иван вместе с незнакомым наёмным сопровождали троих учёных. Поход предстоял небольшой - километра на два в недра Зоны, там стоянка на пол дня, замеры, взятие проб и образцов. Желательно было подстрелить для изучения хоть одного мутанта. До места они тогда добрались практически без происшествий, миновав аномалии, развернули полевую лабораторию. Иван с наёмным пристроились на флангах, держа в секторе обстрела колдобистую, испещрённую оврагами равнину с покосившимися остовами домов. Внутреннее напряжение от постоянного внимания неумолимо нарастало в бойце, иногда казалось, что нет-нет, да скрипнет перекошенная дверь в заброшенном строении, зашуршат камни на дне оврага. Тем временем наёмный вдруг сделал жест рукой, указывая на кусты метрах в ста от их лагеря. Судя по шевелению, к ним явно кто-то шёл, осторожно продвигаясь вперёд, стараясь не задеть лишний раз веточки, не создать подозрительного шума. Внезапно один из учёных поднял голову от прибора и тоже махнул рукой по направлению кустов, но так, словно звал кого-то. И тотчас же из зарослей показался человек в лёгком бронекостюме, с увесистым рюкзаком за спиной и коротким, скорее всего импортным, пистолетом-пулемётом в руках. Без труда Иван узнал в нём бойца-одиночку, которых называли здесь сталкерами. Эти люди, не подчиняясь ни властям, ни военным, ни правившим внутри Зоны группировкам, всякий раз незаконно пересекая периметр, отправлялись на поиск ценных растений и аномальных образований, чтобы потом продать их подороже на чёрном рынке. Правда, некоторые сталкеры нанимались проводниками, причём ими не брезговали и военные отряды, понимая, что те гораздо лучше других знают Зону, ведь ходили слухи о тех, кто добирался до Разлома и даже умудрялся вернуться живым. И вот сталкер, осторожно сту-пая, приблизился к учёному, протягивая руку:
  - Ну, вот и добрался, - голос его слегка дрожал.
  - Молодец, Саша, - улыбнулся исследователь, - а чего нервный такой, случилось что? -
  - Нет, - вдруг многозначительно произнёс сталкер, - пока всё нормально, - и округлив глаза ещё твёрже отчеканил, - пока нормально, -
  - Это... это хорошо, что нормально, - рассеяно пробормотал учёный, и Иван заметил, как рука его тянется к лежавшему поодаль вещевому мешку, - это хорошо..., - вытягивая осторожно кулак с зажатым зелёным предметом, подозрительно похожим на...
  - НЕ ДВИГАТСЯ! - проревел из ниоткуда голос, - ВСЕ НА ЗЕМЛЮ, БЫСТРО, НЕ ДВИГАТЬ-СЯ, ЭТО ПОЛИЦИЯ! -
  Сталкер метнулся в сторону, но тут же рухнул на колени, прижимая руки к прострелян-ной навылет груди. Совершенно ошеломлённый Иван вдруг получил удар по ногам и сам запахал носом землю. Краем глаза он увидел, как кто-то из учёных огрызнулся пистолетным выстрелом, а следом на затылке у него расцвела багровая дыра.
  Резкая автоматная очередь выскочившего из кустов полицейского в серой броне и шлеме опрокинула навзничь исследователя, замахивающегося тем, что он достал из рюкзака, и прямо возле лица Ивана шлёпнулась на землю... Да-да, это была именно граната. Без чеки! Не помня себя, наёмник схватил набухающую смертью болванку и жутким, нечеловеческим взмахом, от которого что-то щёлкнуло в плече, швырнул её в щель оврага, а сам вжался в землю, накрывая голову руками. Грохот взрыва отозвался звоном в ушах, повеяло жаром, что-то с тонким свистом пронеслось над головой. И тишина.
  - Не стреляйте, - подал голос его напарник, поднимая руки, именно он толкнул Ивана на землю в начале боя, и сам упал, чтобы не словить шальную пулю, - мы не причём, они нас в конвой наняли, вчера ещё, -
  - Разберёмся, - насмешливо сказал пожилой страж порядка со снайперской винтовкой за спиной, приближаясь к наёмникам, двое других держали автоматы наготове.
  И вдруг Иван, минуту назад чуть не лишившийся жизни вдруг вскипел яростью, от не-понимания происходящего и, главное, смысла кровавой бойни:
  - А знаешь что, - вскочил он и попёр на пожилого, - вы ослепли, или крыша поехала?! Учёные пришли, учёные! Грамотные люди, Зону изучают, работают, а вы их автоматами. Ослепли, да ослепли?! За что учёных убили, за что, я спрашиваю, а бл...ть?! -
  - Сядь, сынок, - вдруг улыбнулся полицейский, - успокойся, сейчас всё поймёшь. И ты садись, кивнул он головой напарнику, опускаясь на корточки, - а вы обыщите трупы, всё под запись, ничего не упускать, -
  Иван нехотя пристроился рядом:
  - Ну и что это значит всё? -
  - Ты, я вижу, наёмник. А в Зоне давно? -
  - Второй месяц, -
  - Ну я так и думал. Ты сынок, верно, считаешь, что если человек учёный, да белый халат носит, так он святой? -
  - Ну не совсем... -
  - Да, далеко не совсем. Спорить не буду, учёные они хорошие были, да только вот не-задача, мы их банду почти год отловить не могли. То есть знали, что есть банда среди учёных, а кто именно в ней, никак не удавалось вычислить, -
  - Да какая, нафиг, банда, им что, делать больше нечего? -
  - Вот ты, сынок, почему с ними пошёл? -
  - Так заплатить обещали, деньга лишней не будет, -
  - Вот и им не лишняя. Я, по идее, до окончания расследования и говорить вам ничего не должен, но тебе скажу, ты молодой ведь, здешнюю жизнь только краем глаза видел, а я тут с самого начала почти что. Дело тут такое, повадились эти самые клиенты наши под прикрытием исследований в посёлки возвращенцев ходить. Зона-то, сам знаешь, не пустая внутри, там люди остались, из местных, а то и просто отщепенцев всяких набежало, там и закона никакого нет, как звери дикие что ли живут, убивают друг друга, враждуют. А эти умники приноровились им помогать за периметр Красную Марту отправлять, а там продавать куда нужно, -
  - Красную Марту? Наркоту что ли здешнюю? -
  - Да, именно её, Красную Марту, ну или красную коноплю, если быть точным, мутиро-ванную коноплю, -
  - Во как, -
  - То-то и оно, сынок, а мы почти год бились и не могли понять, да как так через кордон спокойно наркотрафик идёт, а мы и сделать ничего не можем. Пока вот сегодня уже по наводке курьера их не поймали, когда он с товаром шёл. Раскололся. Мы ведь его сюда сами привели, он уже к вам под прицелом вышел. -
  - Чудны дела, - почесал голову Иван.
  - Тут, наёмник, всё чудное, хорошего только мало в этом всём. Ладно, дело тут такое, вас задерживать смысла нет, вижу, что вы не их роду-племени, но давайте уж договоримся. Чует моё сердце, что не всю банду мы накрыли, так что с вас одно, чтобы язык за зубами держали и ни слова, ни полслова никому, а то, не дай Бог, остальных спугнёте, сплетни, сами знаете, быстро разлетаются.
  - Н-да, - вздохнул напарник, - и не заплатят нам за наш конвой, -
  - Ну, не хорошо вышло, - покачал головой полицейский, - а давайте так, мы вам пре-мию выпишем за содействие в работе органов внутренних дел. Но тут сколько сможем, тысячи полторы, не больше. Устроит? -
  - А куда мы денемся, и на том спасибо, - вздохнул Иван, - своей благоверной романтический ужин устрою - банку тушёнки и бутылку пива, -
  Вот вам и конвой, мать его за ногу. Столь "удачный" выход навсегда отбил охоту к сторонним заработкам, ещё и с неоправданным риском для жизни.
  Отрывистый гудок донёсся издали вместе с мерным перестуком, когда они ехали через железнодорожную двухколейку. Из утренней дымки медленно выкатывался тёмно-зелёный локомотив, словно разъярённый бык пригнув тупую плоскую голову к земле, грозно сверкавшую пятью рогами пулемётных стволов под вращающимся броневым колпаком, изрыгая струи пара из стальных ноздрей. Короткие широкие пасти мортир торчали из вагонов, дыша тротиловым паром в морозный воздух. Большая Подкова - так в народе называли эту железную дорогу, год за годом строящуюся вдоль северной границы Зоны. По замыслу она должна была протянуться с западного побережья полуострова на восточное. Сейчас была построена примерно только треть путей, но уже второй год по ней курсировали четыре бронепоезда, по два на колею с интервалом в пять километров. Вооружённые тяжёлой артиллерией бронированные составы должны были принять на себя удар в случае повторного Посещения или масштабной атаки возвращенцев.
  С тихим скрипом поднялась планка на капоте, выставляя напоказ барабан в шесть ко-ротких стволов, Иван снял автомат с предохранителя - они въезжали в тоннель. Колдобистые, наспех залитые бетоном стены, сочились мутноватой влагой, копившейся в обрешёченных канавках по краям, ребристый потолок из профлиста местами кривился и "плыл" подобно отражению в воде. И не мудрено, ведь всего в полуметрах над ним расположился "Тихий убийца" - так здесь окрестили аномальное поле. Помнится, после того случая с нежитью, срочно были вызваны учёные, долго что-то копавшие, ковырявшие, сующие там и сям зонды и прочую заумную аппаратуру, но ничего толком сказать не могли ни о том, что это были за существа, ни о том, что главное, сколько их и как из извести. Работы оказались под угрозой срыва, начальство потихоньку затевало панику. Неизвестно, чем бы всё кончилось, если бы их командир Сергей случайно не заметил на одном из перемолотых, размазанных по гусеницам тел, почти истлевшие остатки военной формы нездешнего образца. Призадумавшись, о чём-то пошептавшись с учёными, поглядев карты и фотоснимки с воздуха, хранившиеся в его карманном компьютере, он направил Ивана с парой рабочих в обход аномального поля, дав примерные координаты места, которое требовалось осмотреть. И там, среди буйства вьющихся растений и колючих кустов обнаружился треснувший прямоугольный тур из бетона с облупившейся побелкой. Поодаль валялась потускневшая бронзовая табличка с иероглифами. Бетонное крошево вокруг напоминало обломки стелы или обелиска. Умевшие читать всякую аброкадабру учёные без труда расшифровали надпись. Сергей так и расцвёл, когда подтвердилась его догадка о братской могиле с героями корейской войны, которая была ещё в далёком XX веке. С молчаливого согласия начальства тур подорвали взрывчаткой, пригнали "сверло", используемое при установке столбов и бурении скважин, и начали бурить внутрь могилы. Ивана, конечно же, поставили поблизости с автоматом, поэтому ему ничего не оставалось делать, как наблюдать. Гудя и скрежеща о камни, массивное сверло ввинчивалось в почву, словно шуруп в доску, делало оборотов тридцать-сорок, медленно поднималось наружу и резким обратным рывком стряхивало с себя налипшую в пазы почву и снова медленно погружалось в дыру. Метра через два раздался противный скрип, потом сверло встало.
  - Пипец, - крикнул из кабины рабочий, - бетон пошёл, надо шорошку алмазную, я таким буром ничего не сделаю. -
  До вечера ждали шорошку, успев изрядно проголодаться, ещё час плоская буровая ча-ша с визгом обращала в прах вероятно массивную крышку "склепа". Всем уже порядком надоело торчать здесь, тем более что к ночи Зона становилась куда опаснее, чем при свете дня, но вот визг смолк, уступив место монотонному гудению, а следом по мозгам ударила знакомая трупная вонища. Покрытый слизью бур поднялся наружу, учёные опустили в отверстие видеозонд. Первый же из них, кто взглянул в него, отскочил с квадратными глазами. Подтвердилась самая страшная догадка их командира - братская могила теперь стала логовом для массы оживших и переродившихся мертвецов, долгие годы после Посещения обитавших здесь. С помощью зонда разглядели боковые раскопанные тоннели, ведущие как раз к их подземной дороге. Это была первая его ночь в Зоне, ведь дело не требовало промедления. Спешно привезённые баллоны с хлором и огнемёт избавили не упокоенные души от посмертных мук. Когда докапывали тоннель, была обнаружена пара-тройка задохнувшихся упырей, но всё равно, и поныне въезжая под стальную крышу, волей неволей все оглядывались, в ожидании того, что стена проломится, и наружу опять полезут эти твари. Но, ни раньше, ни сегодня этого не произошло.
  Автомобиль выбрался на поверхность, впереди замаячили руины домов, и вскоре Иван попрощался с водителем возле пулемётных гнёзд по краям дороги. Сейчас они пустовали, наёмные-пулемётчики обычно коротали время в бункере и занимали посты только по сигналу тревоги. Иван шёл по улочке между полуразвалившимися коробками домов. Бетонка здесь кончалась, превращаясь в разухабистое направление в кляксах асфальта, щедро посыпанное битым кирпичом. Пьяная тропка ныряла за чудом державшуюся единственную стену высотки и упиралась в ворота. "Пост С39. Внимание, оружие применяется на поражение!" гласило на табличке. Будка за воротами как всегда пустовала, караульный по любому гонял чаи в бункере. Привычным движением Иван засунул руку в щель между створками, отодвинул засов и вошёл. По идее, после этого должна была сработать сигнализация - ярко вспыхнуть спарка красных прожекторов на вышке поодаль и резко взвыть ревун. Естественно, сигнализацию отключили сразу после приёмки поста и введения его в строй. Да и на кой она там нужна, глупо ждать нападения со стороны Кордона. Блин, как вспомню, сколько в этих развалинах гнездилось всякого зверья, не мутировавшего, обычного, но, и без мутации стая волков может причинить немалый вред. А ещё, не менее приятными были встречи с шершнями, обжившими полости в стенах. Очень часто приходилось использовать огнемёт, чтобы изжить эти гудящие бомбардировщики. Неприметный люк справа, узенький трап - прокуренный бункер в который раз встретил Ивана смехом наёмных, дувшихся в карты и попутно смотревших в чьём-то телефоне очередной весёлый видос про какого-нибудь подпитого деда, декламировавшего сидя на завалинке матерные стихи. Ну и, конечно, неизменный местный Волбешный чай - единственное легальное растение, вывозимое из центра Зоны. Густой и чёрный как гудрон, набухавший огромными хлопьями в кружке, всякий раз при этом всплывая, слегка отдающий огурцом, он бодрил в сто раз лучше чем кофе, причём действовал часов пять к ряду. В жару он давал ощущение прохлады, в холод согревал. Поговаривали, что если заварить его до состояния чифира, то эффект будет не хуже, чем от водки, но Иван это не проверял.
  - Здорово всем, - плюхнулся на скамейку наёмник, - слышишь, Марат, мне Фриц шуманул недавно, что он в конвой потопал, -
  - Мог бы и предупредить раньше, - недовольно скривился толстый краснолицый Ма-рат, - опять втроичка всю ночь торчать, не поспим толком, -
  - Я ему точно калаш в жопу запихаю, - проворчал лысый Валентин, - что-то он... Так, Ваня, я же не курю, дыми в другую сторону, и так здесь хоть топор вешай, -
  - Что вы такие кипишные с утра? - наёмник ловко запульнул окурок в стоявшее поо-даль ведро.
  - Да с утра пораньше Коновал прискакал, гнида позорная, - ухмыльнулся Марат, - кста-ти, Ванилин, ты на ворота хуй из глины прилепил? -
  - Было дело, ещё в прошлую вахту, -
  - Прикинь, Коновал давай в ворота ломиться, хуй возьми и отвались ему на бошку, -
  - Чё, в натуре? - Иван начал давиться от смеха.
  - Он потом злой как чёрт сделался, давай на нас накалять, почему не на постах, почему стволы у пулемётов грязные, когда периметр огородите нормально. Говорит, что снаружи надо не простую колючку, а электрическую изгородь делать, -
  - Да он что, совсем берегов не видит, с какого перепугу он тут командует? -
  - Эта тварь в любую жопу без вазелина пролезет. Говорят, что добился в штабе, чтоб его поставили ревизором на несколько постов, включая наш, -
  - Вот сучёнок, -
  - Ага, жлобу давит, что тогда не смог получить разрешение на строительство укрепле-ний здесь, вот решил нас доколупать теперь проверками, -
  Ивану вспомнилось, как долго и тщательно они строили броневой колпак для сорока-пятимиллиметровой пушки, обеспечивавшей артиллерийское прикрытие в случае серьёзной атаки. Строительство осложнялось тем, что не было возможности нормально доставить материалы, по узким улочкам полуразрушенного квартала не могла проехать даже легковушка, не говоря о грузовике. И работяги, и наёмные тогда все вместе таскали на себе арматуру и доски, по каткам из обрубков волокли тяжеленные стальные балки и полукольца. Яму под фундамент ковыряли вручную, а уж заливали всё это бетоном вообще революционно. Командир договорился на вертолётной базе, им выделили геликоптер, к которому на тросах прицепили цилиндрическую ёмкость с открывающимся дном. Ёмкость наполнили бетоном, и геликоптер завис над деревянной полукруглой опалубкой, будущим колпаком. И тут как всегда произошло непредвиденное - нижняя крышка ёмкости состояла из двух половин, удерживаемых от раскрытия металлической планкой засова, продетого в петли. По идее, засов должен был легко выдвигаться, стоило потянуть за прицепленный к нему трос. Но на деле этого не произошло, планку заклинило. Один из рабочих забрался на самый верх опалубки и начал ломом вытягивать засов. Он не успел отскочить, настолько резко распахнулись створки, одна из которых смахнула бедолагу вниз. Слава Богу, хоть не убился до смерти, хотя падать было порядочно. Но, так или иначе, к сроку броневой колпак был готов. И тут наведался Коновалов с проверкой, ведь по существующим здесь правилам начальники постов должны принимать друг у друга в эксплуатацию охранные объекты. И вот Коновал, походивши, посмотревши, решил устроить проверку на прочность. Выбор его пал на Фрица, которому, подумать только, предстояло сидеть внутри колпака, пока Коновал обстреливал укрепление из подствольного гранатомёта. Фриц пробовал отказаться, но злодей категорично заявил, что если они сами боятся, то, видимо, знают, что колпак сделан халтурно и принимать он его не будет. Делать нечего, пришлось лезть. Затаив дыхание все наблюдали, как этот выродок с улыбкой посылал гранату за гранатой в бетонные стены, и каждый вздрагивал при очередном хлёстком разрыве. Минут пять длилась экзекуция, самые зловещие секунды были последние, пока из под закопченного, окутанного клубами дыма колпака не показался Фриц, бледнее бетона, оглушённый, но живой и здоровый.
  - Молодцы, - коротко бросил Коновал, расписался в бумагах и направился к своему бронированному газику.
  Марат с Иваном вовремя заметили, как Фриц с хищным блеском в глазах поднимает автомат. Вовремя они его скрутили и держали до тех пор, пока газик не скрылся из вида, иначе бы поехал Коновалов прямиком в морг при Кордоне.
  - Сдавай на меня, - бросил Иван.
  До вечера всё равно можно не дёргаться, главное, на пост заступили вовремя, если командир не притащится, то на позиции можно встать к ночи, а пока сиди, попивай чай и оставляй в дураках друзей. Или сам оставайся, это уже как повезёт. По идее, до наступления ночи они должны идти в рейд на ближайшие дикие территории и отстреливать там опасную живность, но никто особенно это делать не собирался. Пострелять-то не особо неприятно, но командир заставлял разрубать на куски трупы мутантов и сжигать, иначе на падаль могли придти Большие крысы и тамошние волки, чуявшие гниль за километры. Первое время они исправно зачищали местность и разводили костры в развалинах, но вскоре всем надоел смрад горелого мяса и палёной шерсти и хлопья сероватого пепла, оседавшие даже на столе в бункере. Да и потом, толку особого с таких зачисток было мало, ведь повинуясь неведомым силам, мутанты стабильно плодились в глубинах Зоны, поэтому смешно было думать, что таким способом их можно извести полностью. Проще было дождаться, когда мутантов станет достаточно много и пустить в ход электропушку, благополучно "жившую" в отремонтированной блок-комнате, оставшейся здесь со времён до Посещения.
  Разговоры ни о чём, шутки, бормотание радио в чьём-то телефоне, бесконечная игра в дурака - всё как обычно, уже третий месяц так. А, ведь точно, сегодня последний день. Иван призадумался, глядя как смеётся Марат, как Валентин подшивает лопнувшую кожа-ную перчатку, как остальные восклицают, звонко щёлкая картами об стол. Где-то в глу-бине души наёмника вдруг тонкой острой иголкой ожила странная тоска, непонятная, но впивающаяся всё сильнее. Он никогда больше не увидит этих людей, никогда уже не войдёт в этот бункер, не будет с оружием в руках встречать очередную напасть, а вернётся в свой город, да ещё с огромным бонусом в лице кондитера из офицерской столовой Лены, с которой случайно познакомился ещё когда вставал на учёт для конвоев, и теперь это любовное приключение, начавшееся на краю пропасти, у самых ворот ада, превратилось в настоящие крепкие отношения, имевшие все шансы закончиться семейной жизнью. Тут радоваться надо, а он вдруг почему-то смертельно загрустил, словно внутри его оборвалась какая-то нить, связывающая его в единое целое, и теперь Ивана располовинило, и одна сторона ликовала и радовалась возвращению к комфорту и мирной жизни, а другая рыдала и умоляла остаться, справедливо замечая, что он уже давно не моторист Ваня Захаров, малоуспешный и мечущийся человек, а ставший профессионалом боец, много раз сталкивавшийся с опасностями, но не терявший самообладания, умевший найти выход из неразрешимой ситуации. И эта половина говорила ему, что его место здесь. А может, не зря сниться ему этот странный сон, не зря просят помочь, может это его призвание - защищать людей от здешних кошмаров.
  - Эй, Ванилин, ты куда? -
  - Посцать, -
  Но отправился он не в смердящий аммиаком закуток, а к бетонной блок комнате. Сняв с шеи ключ, он отворил массивную дверь и вступил в полумрак, где укрытая брезентом стояла электропушка. Отодвинув покрытие, Иван оглядел блестящий капот с клиновидными прорезями, чёрное стекло и высоко поднятые рамки-антенны с новенькими магниевыми стержнями. Никто кроме него не отваживался работать на этой машине смерти, как её успели окрестить, Ивану наоборот даже нравилась её зловещая сила. Ну вот и всё, прощай, что ли, завтра уже собираюсь домой, поеду, а ты останешься дальше воевать. Кто теперь твоим хозяином будет, в чьих руках ты будешь мутантов убивать. Думаю, боец хороший попадётся. Много мы с тобой тварей извели, желаю тебе стократ больше побед, чем со мной. И, похлопав на прощание рукой по капоту, наёмник вышел. Да что же с ним такое, неужели так привык к здешнему безумию?
  - Ты солдат? - раздалось хрипение за спиной.
  Иван вздрогнул и обернулся. Перед ним стоял сморщенный старик в рваной телогрей-ке с тёмным от грязи лицом:
  - Ты солдат? - снова прохрипел он, скривив лицо в подобии улыбки.
  - Ага, - брезгливо кивнул наёмник, - солдат удачи, -
  - А, - оскалились гнилые зубы, пахнуло перегаром, - а, где ваш замполит? -
  Иван хотел было послать старика куда подальше, но вдруг заметил на впалой груди, видневшейся из телогрейки, еле видную татуировку с акулой, перетянутой якорной це-пью.
  - АПЛ "Князь Рюрик"? - спросил наёмник.
  - Так точно, - и в хрипе послышались остатки человеческого тепла, - капитан-лейтенант Смирнов, АПЛ "Князь Рюрик", -
  Ивану вдруг захотелось не то что бы плакать, а просто взять и завыть по волчьи, настолько всё это было дико и бесчеловечно. Громадным усилием он сдержался:
  - Батя, слушай, ты постой тут, я сейчас схожу, поесть тебе принесу и чаю горячего, -
  - Не, парень, не трудись занапрасну, у меня есть что поесть, бушлат большой, ваты много, вот и еда, а другое есть не могу, рвёт сильно, а вату могу, вот если выпить, тогда давай -
  - Нету, я не пью, -
  - О, красавец, - и зашёлся кашлем, выплёвывая сероватую слизь.
  Он кашлял так отчаянно, что наёмнику показалось, будто сейчас он умрёт, но всё про-шло как и началось в один миг.
  - А мне надо выпить, - слова еле различались в бульканье, - вокруг зима, холод, ночь холодная, руки замерзают и как камень становятся, не шевелятся, а оттаивают только к обеду, и лицо льдом покрывается, не могу ночью спать - глаза закрыть не могу. -
  И Иван заметил на скрюченных пальцах сверкающие иглы льда:
  - Батя, зайди к нам, там тепло, отогреешься хоть, -
  - Нет, - вдруг гордо выпрямился бывший моряк, - я же ветеран, я должен всё терпеть, мне даже орден дали, - и он ткнул негнущимся пальцем в тусклую, поцарапанную звезду героя России на груди, и поплёлся прочь.
  Ветеран. Там, снаружи, за периметром это слово звучало гордо, но здесь, в этом не-правильном мире ветеранами называли людей, исковерканных зоной. Среди них были и рабочие, получившие огромные дозы радиации, и учёные, поймавшие новые неизлечимые и неизученные болезни, и военные, искалеченные монстрами или побывавшие в аномалиях. Зона не убила этих людей сразу, а уничтожала медленно, постепенно вытравливая всё человеческое и превращая в подобия животных. Трудно сказать, живые они были или нет, но к людям они не тянулись, хотя, здесь, на территории кордона для них было построено нечто вроде богадельни, где можно было и поесть, и ночевать, причём даром, единственное, что запрещалось таким ветеранам - покидать периметр. Но это были уже и не люди в полном смысле, они скитались в одиночестве и часто можно было видеть то тут, то там сгорбленные фигуры, обычно очень сильно изуродованные, без рук или с куцыми обрубками вместо ног, но не боящиеся холода и боли, питавшиеся чем попало и ютившиеся в ямах и развалинах. Иван сторонился таких ветеранов, как, впрочем, и остальные, но сейчас. Атомная подводная лодка "Князь Рюрик" была брошена на убой также, как и масса других судов. Однако, судя по официальным данным экипаж сумел вывести корабль в самый Разлом, и даже высадить десант на перешеек. Какое-то время поступали радиограммы, но потом связь прервалась. На выручку был отправлен один из крейсеров, который обнаружил полусгоревшую, истёрзанную АПЛ, дрейфующую вдали от места трагедии. Как сообщило правительство, все, находившиеся на судне моряки погибли при исполнении служебных обязанностей. И тут вот те на те - не все, оказывается, погибли, были, значит, выжившие. Но почему это скрыли, почему так? И что за пренебрежение к тем, кто действительно геройствовал. Просто забыли, дали орден для галочки и иди, околевай в Зоне. Гадство-то какое, не передать.
  Да что же за такое творится. Ивану почему-то захотелось догнать это немощное, зале-деневшее тело, чтобы хоть как-то помочь, даже силой отвести его в тепло, а ещё захоте-лось набить рожи тем, кто вот так вот выкинул, словно рваную броню, ставшего бесполезным бойца, который готов был отдать свою жизнь, выполняя поставленную боевую задачу, и теперь, фактически, стал хуже, чем мертвец. Почему же он раньше не обращал внимания на этих людей, брезгливо отворачивался от их беды, хотя мог в принципе помочь каждому. Как же так выходит, неужели он уедет отсюда, не сделав ничего хорошего тем, от кого все отвернулись.
  - А мы думали, тебя Большой крыс покусал, - толкнул его Валентин, - пошли уже, скоро темнеть будет, -
  Иван встрепенулся и зашагал по остаткам асфальта в сторону выкрошившихся, затяну-тых мхом и плесенью кирпичных столбиков с покосившимся каркасом воротной створки. Когда-то в этой части города был парк, и теперь ещё переродившаяся природа не сумела поглотить остатки человеческого вмешательства. То тут то там сквозь прелую, влажную листву выступали шершавые булыжники мощёной дорожки, попадались ржавые остовы скамеек. Эх, они, наверное, пол месяца упорно зачищали этот парк, электропушка жарила молниями так, что её корпус раскалялся до красна, дни и ночи напролёт грохотали кала-ши, рвались гранаты, пришлось даже снимать пулемёты, чтобы обеспечить хоть какое-то прикрытие рабочим, пока те возводили проволочные ограждения по обеим сторонам парка. Зверья сжили со свету массу, отбили территорию и закрепились на необходимых позициях. Это был завершающий этап строительства, неделей позже рабочие уедут на другой объект, и Иван их больше не увидит. За поворотом показался поржавевший фон-тан, с острого излива которого взирал тёмными впадинами глазниц пожелтевший человеческий череп. Его не раз пытались оттуда сбить, но костистая физиономия словно намертво прикипела к железу, сама став прочнее металла. Под чашей у самой земли торчали рёбра, также "вплавленные" в каменную плиту у основания. Что здесь произошло, так и оставалось загадкой, может быть, это были следы действия какой-то аномалии.
  Иван бросил короткий взгляд на тёмную беседку слева, кое-как отремонтированную остатками досок и покрашенную красной и зелёной грунтовкой. Это Иван тогда, ещё в начале лета поработал, восстановив это строение и украсив его внутри какими-то ползу-чими побегами. Зачем? А чтобы пригласить сюда Лену, которой всегда было интересно, что же происходит в глубине Зоны, и Иван ей организовал небольшую прогулку, закон-чившуюся именно здесь. Здесь же он и предложил ей встречаться. Сработало, более чем сработало, он на следующий день даже работу проспал.
   Они миновали остатки каких-то построек и вышли к внешнему охранному посту - кир-пичному домику с прожектором, антенной и узкими прорезями бойниц в передней мас-сивной стене. Глухой куб наблюдательной вышки резко выпирал в темноту. Итак, они на месте. Предыдущая смена давно уехала на электрокаре, оставив бардак на низеньком столике и острый морозец от выключенных обогреек. Март щёлкнул тумблером на стене, вспыхнула люминесцентная лампа под прокуренным потолком, на тёмном экране, при-креплённом к стене замелькали полосы, потом высветилась зеленоватая картинка серой паутины древесных крон на фоне тёмного неба. Система видеонаблюдения давала замечательный панорамный обзор, поэтому в принципе показываться из домика при любом шорохе не требовалось. Мерно стучащие лопастями вентиляторов тепловые пушки постепенно нагревали помещенье. Иван достал из рюкзака брикет с сушёной мясной перловкой, аккуратно разорвал сверху и залил кипятком из чайника.
  - Вот лентяй, - усмехнулся Валентин, - шлёмку никак не может принести, -
  - Да мне и так нормально, - наёмник нашарил в ящике стола мешочек сухарей.
  - Ну что, Ванилин, - достал спички Марат, наблюдая как наёмник уплетает распаренную кашу, - тяни, кому первому спать. -
  Естественно, что стоять всю ночь без сна было физически трудно, поэтому спали по очереди, а чтобы не было споров, тянули жребий. Иван выволок щепку из толстых паль-цев Марата. Короткая.
  - О, блин, с первого раза. Ну всё, доедай, и в десять на бочёк, а в два я тебя подниму, -
  Мог бы и не говорить, и так ясно, что четыре часа спать. Эх, первому, да ещё до сере-дины ночи, а потом ходить с квадратными глазами, с шумом в ушах, засыпая стоя, как конь. Вздохнув, Иван выкинул в мусорный мешок пачку от перловки, загрыз очередной сухарь, вынул тряпочную затычку из воронкообразной бойницы и закурил. Электричество сюда протянули только месяц назад, а до этого будка не отапливалась. В середине сентября холод в этом каменном мешке стал просто невыносимым, Ивана морозило, он кашлял, чувствуя, что вот-вот заболеет. Тогда из обрезков листового металла и остатков уголка они соорудили небольшую печку, вывели трубу в вентиляцию и кое-как законопатили щель обрывками старого ватника, найденного неподалёку. Топить приходилось понемногу, иначе в помещении стоял такой угар, что аж с ног валило. Хуже того, здешний сухостой горел неровно, постоянно выстреливая искрами, грозившими либо попасть на одежду, либо подпалить лежак.
  - Время пошло, - подмигнул Марат.
  Наёмник вытащил из угла полосатую скрутку, развернул матрас, направил обогрейку так, чтобы тёплый воздух обдувал его полностью, поплотнее завернулся в кусок старого брезента и лёг. Спать здесь приходилось не раздеваясь, иначе можно было и не заметить, как околеешь от холода. Старая брезентуха, нагревшись, стала распространять благоухание табака, пота и ещё невесть каких "приятных" благовоний. Глаза закрывались сами собой, голос Валентина зазвучал словно обрывки эха в глухой пещере. Лишь бы опять не приснилась эта гадость про туман и перестрелку.
  Так, это ещё что за ети его мать?! Да что ему надо от меня.
  - Марат, - пробормотал сквозь сон наёмник, вырывая край брезента, который упорно с него стаскивали, - отъе...бись, зараза, -
  Но тот продолжал тянуть за край.
  - Ща жопу прострелю, - открывать глаза и то было невмоготу, - чё ты хочешь, а, я только лёг? -
  - Ну ни фига себе, - разразился смехом Марат, - только лёг он, ты ту своим храпом всех мутантов окрест распугал. Всё, два ночи уже, вставай, вон Валюха уже зевает весь, -
  - Не гони, я же только-только, и пяти минут не спал, - глаза не открывались никак.
  Марат побрякал чайником, и в следующий миг в лицо Ивану брызнула капель ледяной воды.
  - Ах ты, чёрт поганый! - рывком сел наёмник, глядя как боец снова набирает воду в рот, готовя очередной "душ", - чё спать мешаешь? -
  - О, как быстро очухался. Проспал ты уже, проспал, два ночи, всё, подъём, -
  Красными, саднящими глазами Иван посмотрел на экран телефона. Ого, и впрямь два часа. А ощущение, что минуту назад задремал. Вздохнув, наёмник потёр красный, садня-щий след на шее от впечатавшейся застёжки бронника, выкарабкался на холод и стал зашнуровывать ботинки. Ну ничего себе, как будто и не спал, ещё хуже стало, голова сама по себе готова была упасть на грудь, очень хотелось пить. Иван присосался к чайнику, ледяная вода обожгла горло, заставив закашляться. Картонная пачка подозрительно загремела. Блин, оставил на свою голову. Здесь, в будке действовало неписаное правило - всё что лежит на столе, всё общее. Ложась спать, Иван забыл убрать пачку сигарет, и теперь осталось от силы штук пять. Валентин не курит, Марат растаскал его запас, значит, пол ночи без табака гарантировано. Нет, конечно можно сходить в бункер, но делать это в такое время будет только самоубийца, а их здесь не наблюдалось. Валентин уже устраивался на лежаке, смурной, вялый Марат снова кипятил чайник с очередной порцией чёрного тонизирующего снадобья. Ну всё, сейчас начнутся бесконечные часы коматозных разговоров, прерываемых львиным зеванием. Намятое бронником тело предательски ныло.
  Красная вспышка, резкий, гнусавый визг, покатилась по столу кружка, разливая вязкую жижу, опрокинул обогрейку вскочивший Валентин. Датчик движения продолжал гундосить, мигая красной лампочкой. Наёмники сгрудились у монитора, высвечивавшего зелёную картинку оврага в сотне метров от поста, где произошло нарушение "границы".
  - Так, начинается, - Марат щелчком тумблера заткнул глотку ревуну, - там хоть что-то видно? -
  Валентин поскрёб лысую голову:
  - Дымок вроде курится какой-то, тень вижу. Может, нелегал какой шальной затесался? -
  - Похоже что так, - кивнул Марат, - ну что, командир говорил, что нам вроде премии полагаются за отлов сталкеров? -
  - Ну да, - неожиданно поднялся Иван, снимая автомат с предохранителя и вставляя полный рожок, - мужики, я пойду один, заодно и сон стряхну, вы следите, если что айда на подмогу, -
  - Что, Ванилин, на подвиги потянуло? -
  - Так который месяц торчим, а ничего стоящего не поймали, странно, может, мимо нас давно лазают, а мы и не знаем, вот и допросим, -
  - Хм, голова, однако, - повернулся Валентин, - давай, двигай, -
  Руки слегка тряслись, ремешок прибора ночного видения прилип к потному затылку. Толкнув дверь, наёмник шагнул в ночь, осторожно ступая по сухой хвое. Зелёная картинка перед глазами двоилась и покачивалась, ночник тихо жужжал. Пальцы, сжимавшие металлическую рукоятку, стало обжигать холодком. Блин, перчатки забыл. Осторожно, пригибаясь к земле, Иван миновал свободное от деревьев пространство, и, скрываясь за кривыми, изувеченными стволами сосен, медленно двинулся вперёд, взяв курс прямо на овраг. Проклятый ночник, от его жужжания не слышно толком окружающих звуков, а это плохо. Впереди замаячила куча камней. Короткая перебежка, и Иван притулился за угловатыми булыжниками. Так, вон он, овраг, а вот и костерок мелькает. Ага, точно, кто-то сгорбившись, ворошит огонь палкой. Ну что, аккуратно зайти сзади и огреть прикладом по голове. Стараясь не шелестеть, осторожно ставя неудобные, тяжёлые ботинки на предательски хрустящую листву, наёмник подбирался всё ближе, готовясь в любую секунду рвануться вперёд и нанести удар. Глухое буханье сердце слышалось даже сквозь жужжание прибора, пальцы намертво стискивали автомат, на лбу выступил пот. Так, ещё чуть-чуть. Он смутно видел склонённый затылок, широкую спину и лежащий поодаль пистолет-пулемёт. Хорошо лежит, не дотянется сразу. И ещё чуть-чуть...
  Зелёная картинка вдруг заметалась и погасла, опустив пелену черноты на глаза. На се-кунду Иван застыл. Проклятье, батареи, верно, сели! Не дыша, аккуратно, наёмник поднял на лоб сдохший ночник и заморгал, привыкая к темноте. Что за чертовщина! Вот овраг, вот деревце, но где костёр, который по идее без прибора виделся бы гораздо ярче? Пусто, только гнилой пень скособочился там, где только что сидела его жертва. Повинуясь какому-то инстинкту, Иван резко обернулся... Перед ним плотной стеной клубился фиолетовый туман! Туман! Тот самый, из его кошмарных снов! Его затрясло, ноги подкашивались, в панике он нажал на спуск и вспорол мутное пространство длинной очередью, многоголосным эхом раскатившейся по ночным оврагам и пустошам. Фиолетовая пелена всколыхнулась и потекла ему под ноги, наполняя душу леденящим, животным страхом. Иван выронил автомат, ринулся прочь и тут же влетел в лиловое марево, поднявшееся из оврага и предательски поджидавшее его сзади. Всё исчезло, оставляя лишь непроглядные сгустки пространства, застревавшие в горле при каждом вдохе, вызывая головокружение и новые приступы ужаса. Где-то вдали загрохотал пулемёт из сна, донеслись крики. Шатаясь, он отступал, готовый вот-вот рухнуть и испустить дух. В ушах зашумело, глаза заплывали пеленой, как обычно бывает при удушье. Он даже не дёрнулся, когда ему на плечи легли сзади две жёсткие, сильные руки, удерживая от падения.
  - Не оборачивайся, - предупредил спокойный, твёрдый, но беззлобный голос, - не оборачивайся, Иван Захаров, -
  Не было даже сил разжать губы и спросить, кто ты, но этого и не потребовалось:
  - Ты всё узнаешь, Иван, но тогда, когда придёт время, а сейчас слушай внимательно, - голос звучал прямо над ухом, - твой путь не окончится завтрашним днём, как бы ты этого ни хотел, дорога твоя домой, так получилось, растянулась так, что и подумать страшно, тебе страшно, но мой выбор пал на тебя, поэтому, тебе придётся выполнить то, что я тебе скажу. За что? Как у вас говорят, за всё хорошее. Но это не ирония, а именно за всё то, что я нашёл в тебе, не найдя в других. Твоя дорога домой теперь лежит через 38 параллель, через место, которое называется Седая Падь. Запомни, 38 параллель, Седая Падь. Повтори! -
  - 38 параллель... - язык ворочался на последнем издыхании, - Седая... Падь... -
  - Молодец. А теперь слушай главное. Сейчас я отпущу тебя, а ты не медли, и иди туда, куда я сказал. Я буду ждать тебя там, и там ты узнаешь всё, что должен узнать, а дальше, дальше выбор за тобой. Понял? -
  - ... д-да... - он уже задыхался совсем.
  - Иди, и не медли, - голос словно улетал вдаль, отзываясь эхом, - и только тогда будешь свободен, -
  Земля накренилась под ногами, и наёмник полетел в чёрную бездонную пропасть за-бвения...
  Левая рука, скрюченная, придавленная, ломила под тяжестью тела, лицо лежало в чём-то липком, шум в ушах стоял неимоверный. Иван открыл глаза и увидел лужу крови, вздрагивающую от тихо скатывавшихся в неё багровых капель с перемазанных белых пальцев мёртвой руки, свешивавшейся со скамейки. Он приподнялся и встретился взгля-дом с мутными белками закатившихся глаз Валентина. Напарник, завалив голову на бок, полулежал на скамейке, из вывороченного клочьями мяса, располосованного ножом, горла, сочилась кровь. Пол под его ногами был засыпан пистолетными гильзами. Хрипе-ние сбоку заставило вскочить, превозмогая боль. Марат сипел и булькал в углу, сквозь зиявшие дыры в броннике со свистом втягивался воздух в пробитые ножом лёгкие. Иван бросился к нему, хлопая по щекам:
  - Марат, Марат! - он затряс раненного, - что здесь случилось? -
  Веки с трудом приподнялись, открывая наполненные ужасом глаза:
  - Ва-Ва-Ванька, - Марат приподнял руку, словно пытаясь заслониться, - за ч-что? -
  Струйка крови медленно вытекала из угла губ.
  - Чего?! - ужаснулся наёмник.
  - За что? Что мы те-те-тебе сделали? - и серые глаза наполнились слезами.
  - Чего?!!! - он уже перешёл на крик.
  - Зачем ты нас уб-бил. Ваня, зачем ты н-нас убил? - и вдруг со стоном напрягся и обмяк, испустив последний вздох.
  И только тут Иван понял, что в левой, онемевшей руке сжимает свой собственный нож, по рукоятку в крови. Голова снова пошла кругом и он сел на пол. Взгляд его упал на собственную броню, в которой завязло как минимум штук пятнадцать пуль. Пистолет Валентина валялся под скамейкой рядом с пустой обоймой, грудь болела. Выходит, это ОН убил своих товарищей. Но что это? Как так? Может, это продолжение кошмара? Туман??? Он впился зубами в руку, умоляя себя проснуться, но это был не сон. Значит, в беспамятстве он вернулся сюда, и начал расправу. Видимо, набросился на Валентина, успевшего, с его мастерской выучкой, расстрелять в него целую обойму, а потом истыкал Марата. Да что же это делается?! Его же теперь арестуют, всё кончено, его заберут, найдут тела и всё. И только сейчас он разобрал слова, идущие из рации на столе:
  - Пост, пост, приём! Пост, ответьте бункеру! Пост, пост, ответьте! Пост, что за стрельба? -
  И тут из темноты донесся топот быстрых шагов, послышались голоса, и замелькал свет фонарей. Сюда уже идут! Они будут здесь с минуты на минуту! Бежать! Бежать. Наёмник заметался по будке, хватая рюкзак, подбирая пистолет Валентина и свой собственный калаш. Ледяная ночь ворвалась в открытую дверь, топот приближался. Куда? Куда бежать? А лишь бы не поймали. И не раздумывая он ломанулся напрямик, треща сломанными ветками.
  - Сюда! На нас напали! - донеслось со стороны будки, - Захаров пропал! -
  - Вперёд, за ними, они схватили его, на выручку! - и фонари замелькали всё ближе.
  Рюкзак хлопал по спине, ноги цеплялись за валежины, в боку заныло от быстрого бега. Он уже огибал овраг.
  - За-ха-рооов! - донеслось сзади.
  - Там! - крикнул другой голос, - там кто-то есть, это диверсант! -
  Загрохотало, затрещало, и следом, свистя и щёлкая в стволы сосен, полетели пули. Од-на прожужжала над самым ухом. Проклятье, броня не поможет, пули калаша пробивали её как тряпочку, это было проверено не раз. В панике беглец начал петлять как заяц, а сзади снова и снова трещал автомат, выплёвывая смертоносный свинец.
  - Давай, давай! - голос настигал, - окружай его, окружай, они Ваньку увели! -
  Рой пуль срезал толстую сухую ветку прямо над ним, падая, сук ударил Ивана прямо в лоб. Искры посыпались из глаз, и беглец с размаху плюхнулся на мокрую листву.
  - Попали, попали! - пятна света от фонарей мелькали метрах в семидесяти.
  Всё, прибежал. Перевернувшись на спину, Иван поднял автомат, готовясь отстрели-ваться. Терять ему всё равно было нечего. Отползая назад, он различил настигающие его силуэты четверых преследователей и огрызнулся короткой очередью поверх голов. Бойцы мигом попрятались за деревьями и снова ответили градом пуль. Ах ты! Что-то чиркнуло по руке выше локтя, и тёплая кровь медленно поползла по руке. Задели. Ну, хоть не сильно. Иван всё отползал и отползал, а враги короткими перебежками настигали. Он спиной просочился в какие-то кусты, встал на колено и замер. Фонари погасли. Заразы, догадались, что так палёво им. Изо всех сил сощурившись, наёмник увидел, как осторожно приближаются его недавние товарищи. Эх, простите меня! И прицелившись, он надавил курок. Щёлк! Внутри всё похолодело от мысли, что закончились патроны. И, словно понимая это, одна из фигур метнулась к нему. Сильнейший удар сапогом в грудь так откинул беглеца назад, что он пролетел метра три и рухнул на землю, которая вдруг оказалась мягкой, прямо жидкой, моментально всосала его с головой и снова выплюнула на поверхность. Зрение исчезло на миг и снова вернулось. Другого удара не последовало.
  Что за чертовщина. Вспышки загоревшихся фонарей мелькали теперь вдалеке, кусты исчезли, как будто и не было, а под ним, там, где только что была листва, немилосердно впивались в зад мелкие камушки. Повеяло прохладой, донеслись всплески.
  - Куда он делся? - еле расслышал Иван.
  - Да только тут был. Исчез, ей Богу, -
  - Как исчез? -
  - Давай дальше искать, -
  - Стой! Исчез? Так тут аномалии! Не хватало и нам исчезнуть! -
  - А ведь и верно. Чёрт, двоих убили, один в плену, лазутчика и того потеряли. Пиз...ец, а не ночь, -
  - Ну что делать, давайте обратно, а то здесь опасно. -
  Ух, да неужели оторвался. Удивительно, аномалия выкинула его из леса. Хорошо хоть не убила. Рычание сбоку, хруст гальки. Иван резко обернулся, выдёргивая пистолет. Два красных уголька волчьих глаз прожгли душу звериной злобой, пахнуло гнилым из оска-ленной пасти. Хлопок, ещё и ещё. Матёрый зверь с рыком отпрянул назад, качнув про-стрелянной головой, но не упал, а присел, готовясь к прыжку. Последняя пуля погасила горевший яростью глаз, волк ринулся вперёд и нашёл-таки смерть, напоровшись горлом на нож. Иван поспешно поднялся, спихнув с себя матёрую тушу. Жиденький свет луны тускло озарял каменистый берег какой-то речки, вдалеке тёмной громадой нависали ска-лы. По неокрепшему льду, цокая когтями, заложив назад уши, к нему приближалось не менее десяти серых чудовищ. Пропал! Патроны кончились. И он снова рванул вперёд, по берегу, в сторону скал. Сердце готово было лопнуть от бега, в висках стучало, с треском ломался лёд под ботинками, он оскальзывался на гальке, норовя упасть, и всё бежал, совсем слыша хриплое дыхание и злобный лязг зубов. Всё, это конец! Ноги уже отказывались слушаться, лёгкие горели, ещё немного, и всё, разорвут, растащат по суставам. Речка делала петлю, скалы, словно в них было спасение, стояли на противоположном берегу. Не раздумывая, наёмник метнулся по льду, видя подобие каменистой косы. На середине он внезапно провалился чуть не по колено, ноги обожгло ледяной водой, выворотив ставшие неподъёмными ботинки, он рванул дальше. Вдруг завыли волки, разом остановившись, следом затормозил Иван, будучи не в силах бежать дальше, не понимая, что напугало зверей, которые пятились, прижимая головы ко льду. Он всё не мог надышаться, пока отступал назад, к берегу, к скалам, не выпуская недавних преследователей из виду. Ботинок наступил на что-то мягкое. Наёмник взглянул вниз, и волосы зашевелились на голове. Под ногами, впаянное в корку льда, лежало белёсое человеческое тело в солдатском белье, опутанное, словно верёвкой, какими-то серо-коричневыми побегами, вросшими в плоть прямо сквозь ткань. Бледное лицо, задрав к небу подбородок, взирало пустыми глазницами. Пергаментная кожа обтягивала костяной остов трупа, космы волос колыхались подо льдом. И каким-то чутьём Иван понял, что сейчас произойдёт, за секунду до того, как живые мощи мёртвой хваткой руки впились ему в ногу. Спасла мокрая штанина, уже покрывшаяся льдом, он вывернулся, и сам, леденея от ужаса, кинулся к берегу, видя, как подо льдом что-то зашевелилось и зеркальная гладь пошла трещинами. Огромными, нечеловеческими прыжками он достиг суши и, о, счастье, заметил трещину в скале, почти невидную за кустами. Укрытие! Стремглав наёмник влетел в проход, пробежал по узкому тоннелю и вдруг ослеп от яркого света, а следом по голове здорово шарахнули, и он вырубился.
  Горстка золотистых шариков перекатывалась на медной подставке, освещая низкую пещеру, распространяя уютное, домашнее тепло, тихо шелестел карманный радиоприём-ник. Приземистый седоватый крепыш в очках чистил и смазывал пистолет-пулемёт, белобрысый парень с жёсткими чертами лица, заросшего рыжей щетиной, доедал тушёнку из банки. Фигура, кулём лежавшая в углу, пошевелилась и застонала.
  - Солдатик, - весёлым звонким голосом предупредил очкастый, - лежи смирно, а то пу-ля в башка пападёт - савсэм мёртвий будэш, -
  Иван открыл глаза, и первое, что увидел - опасный здешний аккумулятор, один в один похожий на тот, что отобрали у него. Масса проводков тянулась к приёмнику и ещё к какой-то малопонятной электронной хренотени, расставленной вокруг.
  - Эй, - в испуге пленник указал на "батарейку" - выбросите, выбросите его! Там же ра-диация! -
  - Вот дерёвня-матушка, - ухмыльнулся крепыш, - была бы там радиация, так вот это вот (он указал на пристёгнутый к предплечью прибор) визжало бы как стадо поросят, -
  - Но учёные говорят, что там радиация! -
  - Слушай их больше, тебе на Кордоне и не такие байки расскажут, тамошние сказители и мне не чета, -
  И тут наёмник вспомнил всё то, что происходило с ним в эту безумную ночь, и голос в тумане, и погибших напарников, и жуткую погоню людей и нелюдей. И словно против воли, он произнёс:
  - Седая Падь... -
  Очкастый зашёлся смехом:
  - Ты ещё скажи, Разлом. Или Угол Деревни. А сам дальше Кордона в жизнь не совался, кого ты тут обманываешь. -
  - Знаешь, - грубым, низким голосом проговорил небритый, - давай пристрелим его и дело с концом. Такое палево сделал, нашёл "гостиницу", -
  - Не гони коней, давай посмотрим, что это к нам пожаловало, -
  От таких слов Ивана прошиб холодный пот. Опять влип! Опять! Да кончится это или нет?! Так, спокойно, надо всё толком объяснить. Тут и к бабке не ходи, понятно, что перед ним сталкеры, они знают Зону как никто другой, они должны помочь найти эту чёртову падь.
  - Мужики, - Иван старался выглядеть спокойным, - вы меня не поняли, я наёмник, то есть ещё два часа назад им был, а теперь я вынужден прятаться от своих же... -
  - Дезертир? - оживился блондин.
  - Почти что, но ещё хуже, да дело тут не в том, мне надо, понимаете, мне очень-очень надо попасть в какую-то Седую Падь. Вы же сталкеры, помогите мне, отведите меня туда, пожалуйста, -
  Сталкеры переглянулись, глумливо усмехаясь, потом очкастый достал из-за пазухи ка-кой-то импортный пистолет и рукояткой потянул Ивану:
  - Держи, -
  - Это зачем ещё? - округлил глаза беглец, на секунду ему показалось, что сейчас ему дадут оружие и укажут на дверь, выкинут одного в тёмную страшную ночь.
  - Друг дорогой, там один патрон, возьми, и застрелись здесь и сейчас, -
  - Да зачем??? Издеваешься??? - голос сорвался на крик.
  - Ну раскинь умом, оно тебе надо, идти туда, где заведомо погибает любой. Застрелись лучше здесь, ну на кой тебе колесить километры по Зоне, чтобы отдать Богу душу у самого Разлома? Умереть захотел, так надо сразу, -
  Он говорил это так спокойно и уверенно, что пленнику сделалось не просто жутко, а куда хуже. А вдруг всё это бред? Страшный, непонятный бред, и он сам бредит в муках смерти, а его тело уже утаскивает под лёд безглазый мертвец. Так, ну всё, соберись, надо понять, что же происходит на самом деле:
  - Мужики, давайте так, объясните мне, что это за место и чем оно опасно, а я вам по-стараюсь объяснить, почему мне надо именно туда, -
  - Ну, попробуй, - хмыкнул пожилой, - только ты сперва ботинки сними и сиди, ноги отогревай, а то, поди, отморозишь. Что-то мне подсказывает, что ты через реку бежал. -
  - Ага, - кивнул Иван, вздрагивая от "приятных" воспоминаний, стаскивая с себя насквозь мокрые носки - там эти были, волки, и ещё, представьте, мертвец, белый-белый, без глаз, он меня утащить хотел. -
  - А, - весело пробасил молодой, - водолаз Петя, -
  - Кто? - такая реакция на жуткие воспоминания была дикой.
  - Это мы его так окрестили, - полируя тряпкой ствол улыбнулся очкастый, - такой чудак водоплавающий, мы его там частенько видим, когда на тот берег перебираемся. -
  - Блин, - поразился Иван - почему вы его не убили, он же опасный? -
  - Ну, во-первых, его уже и так убили задолго до нас, а во-вторых, особо он не мешает, лежит и лежит себе, ручками сучит да зубами щёлкает, -
  - Так ведь утащить может, -
  - Ну, у кого мозгов нет, того утащит. Ты, если его увидишь в следующий раз, потрудись заранее Большого Крыса убить и ему кинуть, и иди, пока он трапезничать будет, -
  На минуту Иван замолчал. Непринуждённый тон сталкера явственно говорил о том, что люди эти, верно, встречались с такими опасностями, по сравнению с которыми страшный мертвец не более, чем повод для улыбки. Эх, а в глубине Зоны скорее всего очень страшно. Поверили бы они мне, помогли бы, сильные ребята, с ними спокойно будет:
  - Ну так вот, мужики, что же со мной произошло... -
  И снова Иван, порой вздрагивая от своих же слов, начал длинный рассказ, заново пе-реживая все недавние кошмары и ужасы. И снова плыл перед ним туман, истекали кро-вью бойцы, свистели пули и тянулись к нему, пронизанные лунным светом, мёртвые ле-дяные руки. И снова звучал в голове странный туманный голос, повторяя одно и то же - Седая Падь.
  - ... мужики, мы с вами договоримся, я даже знаю, что дам взамен, помогите, прошу, отведите меня в Седую Падь. -
  - Денис, - повернулся к блондину очкастый, - у тебя есть номер ближайшей психушки? -
  Денис в ответ ехидно рассмеялся.
  - Слушай, - обратился к Ивану пожилой, - ты сам-то понимаешь, что у тебя едет крыша, да ты ещё и опасный ко всему прочему. Ты убил за просто так людей, даже не помня это-го, тебе мерещится какой-то туман, а теперь ты говоришь, чтобы мы тебя отвели в то ме-сто, где, реально, настоящее антипространство, чёрная дыра, антижизнь. Там нет ничего, просто пустота, пустота в дыму, которая втягивает в себя и растворяет всё, даже воздух. Это какие-то ворота ада, а ты идёшь именно туда. Знаешь что, парень, пойдём-ка на Кордон, отдадим тебя тамошним врачам, видимо, у тебя действительно шарики за ролики заехали. Согласен? -
  Но Иван уже не слушал, а переполненными ужаса глазами смотрел в угол, за спину Дениса, а потом вдруг пронзительно вскрикнул и в который раз лишился чувств.
  Глава 3.
  "Причащение"
  "Большинство из вас делают то, что сказано,
  но не понимают, что они делают"
  В. Малякин
  
  Кто-то хлопал его по щекам, вливая в рот сладковатую жидкость, отдающую черёму-хой. Иван поперхнулся, и из лилового марева показалось встревоженное лицо очкастого:
  - Парень, парень, давай, давай, приходи в себя, -
  - Что случилось? - простонал наёмник, вытирая рукавом липкие губы.
  - Это мы тебя должны спросить. Расскажи, только по правде, что ты сейчас видел и слышал? Только не скрывай. -
  - Там - трясущаяся руга указала в угол, - опять этот туман, и опять кто-то взял за плечи, и стало трудно дышать. И всё, дальше я отключился. -
  Пожилой смотрел на Дениса, тот тёр небритый подбородок. Оба выглядели растерян-ными. Очкастый сел и подпёр голову рукой:
  - Я тоже видел туман. И слышал голос. Он повторил мне три раза "Назад дороги нет", причём очень грозно и властно. А ты? - обратился он к Денису.
  - Не знаю, у меня просто закружилась голова, -
  - Тебя как звать, парень? - протянул руку пожилой.
  - Иван, -
  - А я Валера, будем знакомы. Значит так, Ваня, теперь я вижу, что не всё тут так просто, как нам показалось. Видимо, тут дело не в тебе. Я давно слышал, что Зона не статична, она меняется, и в ней происходят странные, непонятные нам процессы, что-то появляется, что-то исчезает. Я думаю, это всё неспроста. Денис, мне кажется, нам надо идти с ним. Сердцем чую, в Зоне опять изменения, неужели открылись новые дороги. Ты представь, если мы первыми войдём в эту Падь и исследуем её? -
  - Смахивает на бред, - жёстко сказал Денис, - на бред сумасшедшего... сумасшедших. -
  - Нет, Денис, меня ты знаешь, я никогда не суюсь куда попало просто так, ради ярмар-ки. Хочешь, возвращайся домой, а я пойду один. С Иваном. -
  - Смешно, а если сгинешь? Ты опытный сталкер, тобой нельзя рисковать, -
  - Да я думаю, всё будет хорошо, -
  - Ты всегда так думаешь, -
  - Тем и жив, сам знаешь, -
  - Я сомневаюсь, а хотя, Иван, а чем ты хотел нас отблагодарить? -
  Наёмник улыбнулся:
  - Я излазил весь Кордон, был на многих постах, я наизусть помню расположение укреплений, знаю, где огневые точки, где вахтенные будки, а где аномалии, знаю, где Кордон охраняется плотно, а где на отвяжись, где можно пролезть под носом у военных и не попасться. Если вы мне поможете, вся эта информация перекочует на ваши карты. -
  - Это достойная цена, весьма достойная, я согласен - произнёс Валера, протирая очки, рядом одобрительно кивнул Денис, - ну вот и договорились, а теперь, Ваня, поужинай и спать, а то на тебе лица нет. -
  Серый безрадостный рассвет последних дней агонизирующей осени вяло высветлял остатки ночной темноты в лесах и развалинах. Слабый пар вырывался из ноздрей, покрытый инеем галечник насыпи обжигал холодом пальцы даже сквозь перчатки, когда трое почти незаметных на земле фигур, накрывшись капюшонами, осторожно отогнули край сетки-рабицы в заборе, по-пластунски пересекли железнодорожные пути и залегли в канаве, притаившись за валуном.
  - Держите, - Валера протянул сталкерам резиновые серые респираторы и пачку смен-ных фильтров, - проверяем, вставляем, чтобы всё было на мази, -
  - Когда уже эта твоя Гумновозка будет? - Иван заледеневшими пальцами боролся с защёлкой "намордника", - а то так околеть можно, -
  - А ты думал, что в сказку попал? - усмехнулся Денис.
  - Ничего, на цистерне отогреешься, - сказал Валера, - а, кстати, вот и она, -
  И следом сиплый, чахоточный свисток разорвал морозный воздух, старые изъеденные ржавчиной рельсы завибрировали, и - вот он. Древний, с облупившейся краской, покрытый глинистыми потёками паровоз на дребезжащих и грохающих колёсных парах тянул за собой состав из трёх цистерн, отмеченных знаком бактериологической опасности. Ивану стало не по себе:
  - Валера, нам что, наверх лезть? -
  - Да, я же говорил, -
  - Так заразиться можно! -
  - Ваня, у моего деда на заборе было слово мир с тремя ошибками, а за забором дрова. Вот и верь тому, что написано. -
  - А всё равно боязно, -
  - Не того вы боитесь, дети Кордона. Ладно, шутки к стороне, сейчас он остановится, там, возле поворота. Стоять будет три минуты, пока охрана проверит путевой лист. Наша цель - задняя цистерна. -
  Дряхлый прадедушка Красной Стрелы от души чихнул фонтаном багровых искр из под увенчанного колпаком жерла трубы и начал замедлять ход, истошно скрипя тормозными колодками. Медленно прополз отбойник с клетью, где ёжились от морозца два наёмни-ка, замелькали колёсные пары, снова повалился "салют", рассыпаясь на земле сотнями ярких звёздочек. Задние буфера остановились метрах в пятидесяти.
  - Alles! - бросил Валера и первый зазмеился по насыпи.
  Галечник царапал колени, перчатки покрылись копотью от шпал. Впереди полицейский в шлеме, запрыгнув на подножку, что-то писал в кожаной планшетке, другой тыкал длинным багром между колёс. Последние метры преодолели бегом, как учил Валера, прижались вплотную к округлому заду цистерны, Денис с Иваном сделали ступеньку из рук и пожилой ловко, словно обезьяна вспрыгнул наверх, следом наёмник вскарабкался на неудобную, покатую ёмкость и вдвоём они втащили массивного Дениса. Люк был обрамлён клетью, куда и залегли все трое, натянув респираторы. Надрывный свисток, мир на мгновение утонул в клубах зловонного угольного дыма, цистерна качнулась и медленно, вразвалку пошла по рельсам.
  - Вроде не спалили, - бросил Денис.
  Даже сквозь респиратор чувствовался угар, глаза слезились.
  - Валера, - спросил наёмник, - а что это за Гумновозка? И почему именно на ней едем? -
  - Хороший вопрос. Это радиоактивные отходы везут. Смертники управляют паровозом, емкости ведь старые, фонят сильно. Стой! Куда, я тебе спрыгну! Я же пошутил! -
  - Хороша шутка, - выдохнул бледный Иван, - чуешь, запахло как? Это я испугался. -
  Валера с Денисом рассмеялись.
  - Значит так, - улыбаясь, сказал пожилой, - дело тут совсем простое. Это один из грузо-вых поездов, которые транспортируют сырьё на "Интернационал". -
  - Куда? -
  - Это здешний огород что ли экспериментальный называется так, даже не огород, а целый совхоз, наверное, хотя, врать не буду, что там творится на самом деле мало кто знает. И что выращивают, и что изучают тоже не ясно, ну а название такое потому, что он под совместным протекторатом и русских, и европейцев, короче интернационал конкретный. -
  - Хм, в народе другое название ему дали - пробасил Денис - Реанимация. -
  - Это почему же? -
  - Сталкеры рассказывали, из тех, кто умышленно туда лазил, что растения мутировав-шие и прочая дребедень это так, прикрытие, а на самом деле там целый комплекс под-земных сооружений, где куда как поинтереснее исследования идут. Говорят, трупы по-гибших рабочих и наёмников везут именно туда, хотя крематорий есть и день и ночь вроде работает... -
  - Денис, - сварливо перебил Валера, сверкая глазами, - вот для чего ты парня заранее пугаешь? И зачем лишнее рассказываешь? Мы туда собрались? Какой прок, что он будет знать такие крайности, да ещё и не доказанные толком. Знаешь, ни ума у тебя, ни сердца. Сам подумай, Иван и так не знает реальной здешней жизни, а ты ему с места в карьер правду через матку режешь. И не знает, для чего он подписался на это всё! -
  - Да ладно, прямо уж напугал, вроде запаха нет, - отмахнулся Денис.
  - Смотри, Ваня, - показал Валера за край клети.
  Поезд давно остановился рядом с просевшей, полуобрушенной дамбой, с которой с устрашающим рёвом падала стена ржавой воды, бурля и закручиваясь бешенными во-ронками. Несмотря на холод в воздухе стоял пар. Брошенное, а потом наспех отремонти-рованное здание из серых панелей сохранило остатки иероглифов на фасаде. Низенький, сгорбленный человек в чёрном пуховике что-то быстро закричал на языке той страны, которая ещё недавно была здесь, на месте Зоны. Из здания выскочило трое таких же пигмеев, волоча длинную серую кишку шланга. Быстро и ловко они прицепили один конец к цистерне, а другой спустили под внушительных размеров колпак неподалёку, накрывавший какую-то скважину. Затарахтел паровой насос, с шумом и хлюпаньем полилась в цистерну жидкость, а, может, и жижа, судя по чавкающим звукам. Коротышка в пуховике повернулся и Иван с отвращением разглядел на шее огромный мясистый нарост, словно индюшиный клюв.
  - Возвращенцы, - тихо сказал Валера, видя квадратные глаза Ивана, - те, кто жили тут раньше, а потом вернулись после Посещения. Здесь раньше очистные были, воду в город подавали, а когда это всё произошло, пошла какая-то мутация, вода переродилась что ли. Вот, сам потрогай, -
  Иван снял перчатку и приложил ладонь к поверхности цистерны - чёрт возьми, горя-чая. И, следуя примеру остальных, растянулся во всю длину, отогревая озябшее тело.
  - Так вот, - продолжил Валера, - что-то из неё такое-этакое добывают там, на Интерна-ционале. -
  - А возвращенцы? С ними то что? -
  - Видишь, Ваня, с ними-то проще, им не надо ни чистую воду, ни чистую пищу, на то они и возвращенцы, что приспособились на подножном корме жить. Эти, говорят, раньше на очистных работали, персонал это был. Вон как их с новой водички раскорячило, а живут ведь. -
  Цистерна снова мирно покачивалась, блаженное тепло понемногу расслабляло, за-ставляя закрываться глаза...
  Золотистые листья, тихо шурша, падали на крышу беседки, сентябрьское, ещё пока ласковое солнце играло бликами сквозь реечную круглую стенку.
  - Тебе понравилось? - голос слегка дрожал, особенно когда Иван решился заглянуть в эти удивительные зелёные глаза.
  - Я и не думала, что здесь ещё осталось что-то красивое, - задумчиво сказала Лена.
  - Осталось. Наверное, пока есть место красоте в нас, то и вокруг она тоже будет, - и Иван сам же удивился, как удалось ему так высказаться.
  А потом он полез в карман и достал маленький кулон в виде звезды, сделанной им же самим из "слёз", обрамлённых в медь:
  - Это тебе... -
  Внезапно резкий свисток прогнал сон. Поезд опять стоял.
  - Дозаправка, - бросил Денис.
  За клетью виднелись остатки пригорода, хранившего следы пожара. Обугленные осто-вы домов, рёбра крыш, лишённых шифера, бррр - вплавленный в асфальт человеческий скелет, а там вон ещё один, и ещё. Между закопченных бетонных "коробок" торчало не-кое подобие палатки со вбитым в землю прутом, на который был насажен Большой Крыс, видимо, чтобы отпугивать своих сородичей. Подволакивающий ногу седой дядька уже тащил очередной шланг к покосившейся водонапорной башне. Из палатки выглянула собака... Или не собака. Мать твою, да это же ребёнок! Лет семи, не смотря на холод в одних штанах, порядком изодранных, заросший вдоль позвоночника коричневыми волосами. Или шерстью. Он сидел на четвереньках и смотрел в сторону поезда. С головы состава донёсся хохот, потом, описав кривую дугу, на землю шлёпнулся бутерброд. Маленький мутант метнулся к угощению, схватил его зубами, но не съел, а побежал к дядьке и стал протягивать ему, что-то бормоча, чуть ли не тыча прямо в рот... Дальше смотреть на это не хватило сил, и наёмник снова лёг на тёплое.
  Неожиданно Валера крепко взял его за плечо и произнёс:
  - Иван, послушай внимательно. Сейчас будет аномалия, причём такая, которую ты не видел до этого. Запомни самое главное. Смотри в глаза. Значит так, запомни вот что, умереть ты не умрёшь, это просто невозможно, но тебе будет очень плохо. Соберись, собери волю в кулак и помни самое главное - всё, что ты будешь видеть и чувствовать, всего этого на самом деле нет. Держись за эту мысль и не отпускай её. Запомни три простые слова - это так кажется. Понял? -
  - А будет страшно? -
  - Очень, -
  - Я готов. -
  - И ещё, Иван, не вздумай закрывать глаза, станет хуже во сто крат. -
  - Не буду. - нахмурился бледный наёмник.
  - Вот и хорошо. Готовьтесь, сейчас начнётся! -
   И не успел он договорить, как Иван с изумлением увидел, что горизонт с дамбой и холмами медленно накренился в сторону, а следом его неумолимо покатило и вжало в край клети. Ещё секунда, и небо поменялось местами с землёй, вызвав головокружение. Поезд пронёсся ещё немного по инерции, а потом отделился от рельсов и начал стреми-тельно падать в свинцовую серость холодного неба. На миг Ивану вспомнилось, как од-нажды, ещё до армии, он напился вдрызг и отправился кататься на страшенной карусели, напоминавшей блюдце или барабан, вертевшийся с неимоверной скоростью. Но сейчас. Зловещее, стремительное падение сворачивало кишки, вытягивая их через горло, выдавило весь воздух из лёгких. Махина поезда, вертясь, как щепка, стремительно неслась вниз. Стиснув зубы, впившись побелевшими пальцами в крышку цистерны, Иван и сам бешено вертелся, и в глазах его мелькали то клочковатые тучи, то пятна городов, оставшихся где-то далеко вверху. Яростный свист ветра в ушах стал невыносим, и тогда наёмник понял - вот сейчас-то он и умрёт, просто потому, что ему уже этого хотелось, потому что падение уже и так разрывало его тело на миллионы частиц. Он хотел орать от ужаса, но не мог, не мог даже дышать. И вдруг всё вернулось. Внезапно всё встало на свои места, земля на землю, небо на небо и тормозящий поезд на рельсы. Иван лежал на цистерне, которая сейчас ему казалась утлой шлюпкой, попавшей в дикий шторм. Он наконец закрыл глаза и дал воспалённому мозгу и растёрзанному телу принять в себя ощущение привычной реальности. Валера, невозмутимо протиравший очки, сказал курившему Денису:
  - Слушай, а ведь заметь, в этот раз не так быстро летели, -
  - Может быть, - пожал плечами тот.
  - Нет, ну серьёзно, неужели мы и к этому уже привыкли? Я думаю так оно и есть. Да, Ваня, я даже не стану спрашивать, каковы твои ощущения, скажу только одно - сочув-ствую, парень. -
  - Спасибо, - слабым голосом проговорил Иван.
  - Да ладно тебе, вон, кстати, посмотри на наших доблестных машинистов, -
  Дверь паровоза со скрипом отворилась, и на насыпь кубарем вывалились двое потрё-панных бойцов в чёрных противогазах и прорезиненных комбинезонах, сдёрнули маски и начали утробно блевать, корчась и вздрагивая.
  - Что же это с ними так сильно, у меня и то всё прошло сразу, - удивился Иван.
  - Потому и прошло, - подмигнул Валера, - что мы терпим без подручных средств, а им таблетки забавные дают. Они по таблеточке заглотят перед самой аномалией и отключа-ются так, будто их табуреткой по лбу огрели, и ничего не чувствуют, пока аномалию не проедут, а потом отходняки после этих таблеток у них такие, что не в сказке сказать, не бульдозером убрать. -
  - Да, уж лучше бы так терпели, -
  - Смотри-ка, а он начинает мыслить как сталкер, - с серьёзным видом сказал Денис.
  Иван так и не понял, была ли ирония в его словах, но, в целом, остался доволен. Ма-шинисты ещё немного "пошлаковали", и снова повели своего стального пенсионера вглубь "Интернационала". Солнце так и не смогло пробиться сквозь плотный полог туч, время от времени пыливших мелкой противной моросью. Ветер уже не обжигал холодом, а приятно освежал нежившееся на тёплом металле тело. Прошло, без малого, часа три после вынужденной остановки, когда, наконец-то, заправили последнюю цистерну. Бог миловал, на этой стоянке возвращенцы оказались без изъянов и мутаций, но зато поперёк рельсов, аккуратно рассечённое поперёк живота и вывалив лиловые кишки лежало подобие человека с двумя парами рук и ног и зияющей воронкой рта прямо между плечей, обрамлённого присосками. Наёмнику вспомнилось вдруг, что именно такое же отродье он видел в своём вечном кошмаре, с тем только отличием, что его гнали на цепи трое коренастых людей, словно сторожевого пса. Руины постепенно уступали место вполне целым постройкам, напоминавшим крытые ангары, отделанные оргстеклом. Наверное, это были теплицы или подобные им сооружения. Забор, до этого окружавший полотно дороги, теперь раздался в стороны. Правый край его терялся за голым лесом со странно наклоненными в одну сторону стволами деревьев, перевитых серыми побегами. Над ветвями тянулся рукотворный воздушный переход, подвешенный на тросах к сваям.
  В который раз поезд начал тормозить.
  - Иван, - строго сказал Валера, - слушай сюда, сейчас ты должен просто лежать и не дёргаться, тем более не удивляться ничему... -
  - Аномалия??? -
  - Цыц, умей слушать! Никакая не аномалия, сейчас будет контрольная проверка поез-да, будут осматривать цистерны. Так вот, что бы ни произошло, не смей даже пошеве-литься, мы знаем, что делать. Понял?! -
  - Понял. -
  - Надеюсь. Денис, забери у него эпидерсию, (так он называл пистолет-пулемёт ПДС-035) а то начнёт палить и мы пропали, -
  Иван как-то неохотно расстался с недавно полученным удобным, коротким, но при этом убойным и точным пистолетом. В очередной раз взвизгнув, поезд замер. Внезапно на сталкеров обрушился многоголосный гомон, в котором ни слова не было по-русски. Слышно было, как вокруг агрегата пошла возня, суета, как с топотом люди носились по шпалам, пролезали под цистернами, что-то шарили палками между колёс. К паровозу со стуком приставили лестницу, и слышно было, как по железу застучало минимум двое пар сапог. Щёлкнул автоматный затвор, кто-то перешагивал через клети и рёбра жёсткости. Ивану сделалось не по себе, он чувствовал, что ещё немного, и враги их заметят. А что тогда? Слишком всё коряво, неужели их не заметят. Чёрт возьми, а вдруг сталкеры его предали? Или это вообще не сталкеры??? ААААААААААА!!! Это же полиция! По любому они! Специально вели его сюда, чтобы сдать в это страшный "Интернационал". И, словно материализуя его страхи, сталкеры вцепились мёртвой хваткой в его руки, а Денис зажал рот широкой ладонью. Иван жутким усилием попытался вывернуться и чуть не сломал сам себе хребет, но всё тщетно. Конец!
  Узкоглазые лица появились из-за края клети и застыли в изумлении, но вскоре нацелили автоматы. Валера выразительно глянул на них, поднёс палец к губам и натянуто улыбнулся. Стволы не опускались. Валера ещё раз улыбнулся и указал на карман своей брони, слегка кивнув головой. Один из корейцев осторожно приблизился, вытянул оттуда плоский пенал и раскрыл его. Лёгкий желтоватый свет озарил его лицо, которое следом расплылось в улыбке. Цокнув языком, охранник показал напарнику добычу, тот закивал не менее радостный, потом показал Валере большой палец, хлопнул его по плечу и они оба спрыгнули на землю. Поезд дал свисток и тронулся. Только тогда Ивана отпустили.
  - Ты что, цирковое училище заканчивал? - разминая руку, поинтересовался Валера.
  - Да... То есть, нет... - всё никак не мог отойти от шока Иван.
  - Небось, подумал, что мы полицаи? -
  - Да... испугался... -
  - Ты не первый, кто так пугается. Объясняю. Поезд перед въездом в третий, главный, сектор "Интернационала" патрулируют возвращенцы. Никто из нормальных людей не хочет на него лезть. А со здешними возвращенцами разговор предельно прост. Им только покажи "окалину", они сразу готовы что угодно тебе простить. -
  - Что-то показать? -
  - "Окалину". Помнишь, в пещере у нас на жаровне шарики лежали и светились? -
  - Ну да. -
  - Это и есть "окалина". Сверхконцентрированная солнечная энергия. Добывается только из одной аномалии на всю Зону, туда ещё добраться надо, а это не у всех получается, и ещё сидеть с зеркалами, гайки, болты, гвозди обжигать, и опять же не всегда, а только когда солнце практически в зените, плюс-минус небольшое отклонение. Но на выходе получается такой артефакт, прямо кладезь энергии. То, что ты видел, это так, слабенький пример его действия, а так он в себе таит огромнейший потенциал. Вот потому он на вес золота. -
  - Чудно. -
  Поезд качнуло на повороте. Показались странные вышки с куполообразным верхом.
  - Иван, - бросил Валера, - ты зорче меня, встань, посмотри, что там впереди. -
  Наёмник выпрямился и тут резкий толчок в спину снёс его с цистерны. Падая, Иван с сожалением подумал, что сейчас распорет живот о ветви голых кустов, росших у насыпи, и успел закрыть глаза перед смертью.
  Чёрт возьми, из него словно выпустили воздух. Удара не случилось, он повис. Да неужели зацепился за что-то. Но одежду не тянуло, и его самого не тянуло к земле. Он словно погрузился в воду. Тогда он, наконец, открыл глаза и понял, что он... парит. Даже нет, он просто завис в метрах двух над землёй. Рядом с ним "плавали" Валера с Денисом, подмигивая ему.
  - Повторяй за нами, - бросил Денис, и, держась за ветви, начал медленно спускаться к земле.
  Следом Валера. А Иван не торопился. Он медленно перекувыркнулся на спину, растя-нулся и совершая руками плавательные движения начал двигаться туда-сюда, прислушиваясь к невероятному ощущению внутри. Он летает. Летает! Как когда-то в детстве во сне. Боже, какое блаженство.
  - Иван, поторопись, -
  Пришлось следовать за ними. Они проплыли, держась за ветви, метров двадцать, и вдруг тело резко вернулось, и наёмник шлёпнулся оземь рядом со сталкерами, и вся тро-ица откатилась в кювет за насыпью.
  - Что это было? - изумлённо спросил Иван.
  - Понравилось? - хмыкнул Валера, - Вижу, что да. Здесь аномальное пространство та-кое, гравитации нет, земного притяжения то есть. Метра на три над землёй, а дальше нормально всё. Сюда удобно спрыгивать, об землю не убьёшься. Ты, кстати, извини, что мы тебя скинули, а то просто пока бы ты решился спрыгнуть, уже проехали бы аномалию и угодили бы прямиком в третий сектор, а оттуда выбраться напряжно. -
  - Фантастика, ети её мать, - только и ответил наёмник.
  После горячей бочки в канаве было как-то зябко. Они осторожно вылезли на край.
  - Так, - пробасил Денис, - видишь ту будку? -
  - Да, - кивнул Иван.
  - Значит так, курс на неё, вот к тому пролёту забора. Ползём осторожно, прикрываемся кустами, там охранник, если заметит, считай нам хана пришло. -
  - Слушай, давай я его сниму, я отсюда легко попаду ему в голову, -
  - Ну ты маньяк. -
  - Иван, - взял его за плечо Валера, - запомни первый принцип выживания в Зоне. Ходи так, чтобы не оставалось следов. Я могу и не стрелять, а просто подползти и сломать ему шею без единого звука. Но потом сюда придут, найдут его труп, потом дыру в заборе, закольцованную проволоку, чтобы не срабатывала сигнализация и всё поймут, а потом расколются и возвращенцы, и, в итоге, сядет на поезд потом кто-нибудь из наших, а его там уже будут ждать полицаи. Знаешь, с помощью этой Гумновозки можно преодолеть треть пути к Разлому, что мы и сделали сейчас. Так что не надо оставлять такие следы, а просто тихо и аккуратно свалить отсюда. Теперь понял? -
  - Вполне. Я что-то не подумал просто сразу об этом. -
  - Вот и плохо, думать надо всегда. Ладно, давайте, двинули за мной, как я замру, замираете тоже. Alles! -
  И снова трое отчаянных людей ползли в редком жиденьком кустарнике, стараясь не хрустнуть ни одной веточкой, не шкрябнуть камешком. Изредка караульный поглядывал в боковое окно, отрываясь от лазания в ноутбуке, и тогда они вжимались в землю. Один раз он слишком долго вглядывался в пространство, Ивану аж стало не по себе, но всё обошлось. И вот, спустя полчаса, они преодолели эти финальные сто метров и просочились в дырку в сетке. Сталкеры спустились в овраг и по команде рванули, хлюпая ботинками по грязи, перепрыгивая маслянистые ямы и жижистые наплывы и оползни. Они бежали и бежали, изредка били по лицу ветки, сверху доносилось шипение, но Иван только крепче сжимал свой ПДС. Неожиданно стенки оврага оборвались, и взору предстала холмистая даль с остатками асфальтовой трассы, ведущей к руинам очередного города. Они замерли.
  - Ну, здравствуй, Зона, - тихо сказал Валера и слегка склонил голову в приветствии.
  ....................................................................................................................................................................
  Зловонные испарения копились в воздухе, отравляя лёгкие, оседая вязкой слизью на паутине ветвей и искалеченных пулями шершавых стволах. Вязкая жижа с клочками сероватого мха изредка вспухала куполами мутных пузырей и выстреливала струями пара, казавшегося горячим, но оставлявшего ледяную корку и изморозь на всём, что попадало в него. Чавкающий топот приближался, резко хлестнул тишину винтовочный выстрел, больно брызнула в лицо штукатурка - пуля пробила остатки стены в сантиметре от головы притаившегося за ней человека в чёрной маске и прорезиненной плащовке.
  - Приготовились, - кивнул везунчик своему товарищу, бледному, грязному, с засохшей на щеке кровью, передёргивая затвор своего короткого дробовика в пять стволов - огонь! -
  Оглушающий залп и кустарное ружьё выплюнуло целый рой свинцовых убийц, диск повернулся и дробовик выдал новый залп, потом ещё и ещё. Хлопки пистолета вторили грохоту. Обезглавленный преследователь сгоряча пробежал ещё метров пять и налетел на дерево, ещё четверо моментально растянулись на земле, затарахтели автоматы.
  - Марш! - и, перепрыгивая ямы, разведчики метнулись из своего укрытия в гущу деревьев. Вслед понеслись проклятья вперемешку с пулями, разъярённые преследователи возобновили погоню. Смрадная топь колыхалась под сапогами, остья бамбука били по коленям. Им оставалось совсем немного до спасительной тропы. Внезапно бледный зацепился ногой за корень и плашмя шлёпнулся в зеленоватую массу, горой облепившую пень. Он рванулся было, но проворные, ползучие нити не толще лески уже крепко оплели его ноги и начали впиваться сквозь одежду прямо в мясо. Разведчик застонал от боли, товарищ его протянул было руку...
  - Беги, - выдохнул пленник, - беги! -
  А сам свободной рукой поднял пистолет. Враги успели метнуться за деревья, не попав под пули. Мимо. Все мимо, остался последний. Набрав в грудь воздуха, чувствуя, как жа-лящие побеги впиваются в спину, умирающий дерзко усмехнулся, прижал ствол к виску и спустил курок.
  Человек в маске перескочил через очередную яму и стремглав вылетел на лужайку. Всполошились сидевшие у костра дозорные, подхватывая винтовки, и прячась за камня-ми, ожил пулемёт, загрохотав и зазвенев лентой. Преследователи резко остановились и сами поскорее бросились назад. Но и то неплохо, как-никак, живым ушёл только один. И правильно, нечего через их земли пытаться пройти, а то обнаглели совсем, вместе со своим электричеством.
  Усталый, прихрамывающий разведчик медленно шёл через болота. Теперь уже не надо было бежать, незачем отстреливаться, он снова в своих землях, в землях клана "Тесло", и путь его лежал теперь в город, куда он принесёт нерадостные новости о том, что в живых де-факто остался только он один. Почти неделю назад по команде "сверху" в соседние поселения были отправлены вербовщики, чтобы пригласить желающих для работы в их знаменитой шахте, где добывалось сырьё для энергоисточников. Шахту постоянно расширяли и требовались новые рабочие руки, приоритет, конечно же, отдавался коренным жителям, пережившим Посещение. Их практически не брали радионуклиды, в большом количестве летавшие по Зоне после детонации атомных мин в районе нынешнего Перешейка, воздействие других, внеземных веществ тоже сказывалось слабо, а, значит, работниками должны были становиться именно они. Но где набрать столько людей? Вот и приходилось раз за разом, прикидываясь сталкерами и перебежчиками, наведываться в разные поселения и осторожно, тайком от лидеров, посулами и рассказами переманивать к себе жителей. Неделю не приходили известия от вербовщиков, молчала радиосвязь. И вот вчера в эфир случайно прорвался сигнал SOS, шедший из посёлка, давно подмятого под себя новоявленными наркодилерами, поставившими на поток производство Красной Марты. Выловили, значит, их вербовщиков, надо было срочно спешить на выручку. Здешняя наркомафия, контролировавшая трафик аномальной красной конопли, всегда жестоко расправлялась с конкурентами и с теми, кто оттягивал у них людей. Так что промедление было смерти подобно. И вчера, под самую ночь, отряд из троих разведчиков выдвинулся в сторону гиблой деревни. В кромешной темноте, под зорким но, к счастью, не всевидящим оком караульных, по уши в грязи и промозглой жиже, среди скользких липких стволов, не уступавших по высоте бамбуку, быстро и ловко убивая опасных конопляных клопов, размером с пуделя, трое разведчиков пробрались в посёлок, следуя к месту, откуда поступил сигнал. Главное - не поднимать шума. Освободить своих и также тихо ис-чезнуть. А нервы и так уже были на пределе от постоянно напряжённого внимания и чувства угрозы. Они заметили пленников на отшибе, у захудалой лачуги, собранной из плит обвалившегося здания. Четверо человек, по пояс голые, сидели, привязанные за руки к столбу, бессильно уронив головы. Неужели их так замучили? В темноте разведчики подобрались к своим. Выглянувшая из-за туч луна осветила зловещей синевой мёртвые истерзанные лица с пулевыми отверстиями во лбах и вырезанными на груди по живому молниями. И вмиг из лачуги открыли шквальный огонь. Засада! И сигнал ложный, их приманили специально, чтобы загнать в ловушку. А что потом? Один из них сразу пал жертвой обстрела, а выжившие товарищи кинулись прочь из посёлка. Картины погони всплывали в воспалённом от усталости мозгу. Вот они петляют между домов и хижин, преследуемые, наверное, всеми жителями, вот выскочивший из темноты злодей огрел одного из беглецов по голове, второй еле успел разрядить в него дробовик, вот они ломятся через конопляное поле... Они даже умудрились, пользуясь темнотой, выманить преследователей на их же собственные минные заграждения, после чего шандарахнуло так, что заложило уши, и нам миг стало светло, как днём, а в разведчиков полетели комья земли и куски мяса с обгорелыми лохмотьями одежды. А дальше длинная, бесконечная погоня во всю ночь, их умышленно отрезали от прямого пути к своим, пришлось петлять, таиться, отстреливаться, и вот, финал - добрались почти двое, если бы не агрессивный Ползучий мох, забравший ещё одного. Увы, радостных новостей не предвидится. Вязкая топь казалась непроходимой, но выживший спокойно шёл по известному всем тесловцам маршруту, осторожно нащупывая ботинками скрытые в грязи и ряске остатки бетонных плит, куски асфальта и различные обломки. Эту узкую потайную дорогу делали уже давно, но служила она безотказно, пропуская только тех, кто о ней знал, с остальными же болото расправлялось подобно тому, как вот с тем несчастным, навсегда примёрзшим к чахлому деревцу, после того как он нарвался на пузырь, выплюнувший жидкий азот.
  Топь, а с ней и лес закончились внезапно, открывая вид на пригород, на его остатки в виде бесконечных руин и каши из дерева и кирпича. Уцелели только покосившаяся стена бетонного забора со ржавой проволокой наверху и мощёная бетонными же плитами широкая дорога, посередине которой тянулись вперёд рельсы. Полотно шло с резким наклоном вниз, повеяло прохладой и свежестью, такой приятной после удушливого запаха болота. Послышались всплески, и вскоре взору предстал тихий, широкий залив, дугой охватывающий полуостров с очертаниями домов. Трасса врезалась прямо в него и вместе с рельсами исчезала где-то в глубине, под неподвижной прозрачной водой. Паром принял на борт разведчика и отчалил. В момент Посещения, когда образовался Корейский Разлом, рассёкший почти полностью две враждующие Кореи - Северную и Южную, от него в обе стороны пролегло несколько глубоких перпендикулярных трещин, быстро заполнившихся океанской водой. Залив, ставший естественной границей их города-государства, как раз и был одной из таких трещин. Одномоментно земля поглотила целые кварталы, дороги, сады и парки этого некогда корейского города, названия которого даже и не помнили сейчас, ну или помнили, да не называли - смысл какой, всё ведь переменилось кардинально. И за внешним спокойствием вод таилось столько необъяснимого и сверхъестественного, что, казалось, не хватит и столетий, чтобы полностью изучить и объяснить всё то, что происходило здесь, и не только здесь, а по всем островкам жизни, разбросанным в Межзонье, как здесь называли земли близ 38 параллели. Лучше не смотреть в воду, осо-бенно в ясный день, слишком уж отчётливо видны остатки человеческой жизни до Посе-щения. Под синеватой толщей океанской воды угадывались просевшие крыши зданий, замершие автомобили, деревья, на удивление свежие и в листве, хотя, по идее, за годы это всё должно было сгнить и покрыться илом. Но не здесь. Странно, как будто смотришь на существо, помещённое в банку и законсервированное в формалине. Воды разлома, повинуясь иной, нечеловеческой логике, сохранили как экспонат кусочек, маленький осколок прежнего, понятного и изученного мира. Тарахтел дизель парома, приближаю-щийся город просыпался, гася прожектора, открывая окна и двери домов и не спеша втя-гивая воздух огромной ноздрёй Электропровала. А внизу, под водой виднелся прежний город. Если вглядеться, особенно сейчас, в лучах восходящего солнца, золотившего глян-цевую поверхность залива, то можно даже рассмотреть парковые скамейки, брусчатку на улицах, даже детское ведёрко, оставленное в песочнице. И чем дольше смотришь, тем ближе кажется тебе этот обезлюдевший мир, тем яснее проступает он сквозь неподвиж-ный залив. Кажется, что протяни руку, и можно потрогать листья на верхушках деревьев, да и до крыши автомобиля он дотянется с лёгкостью. Можно даже на секунду сойти с металлической решётчатой палубы и прогуляться по улице. Хм, а что если...
  - Эй, ну-ка назад, уйди от леера! Быстро! -
  Здешний паромщик знал лучше других, чем кончается такое долгое созерцание под-водного города. Не один раз на его глазах люди шагали в толщу вод, чтобы тихо и без всплеска вертикально погрузиться и исчезнуть, просто раствориться в водах залива, как сахар в стакане. И разведчик сейчас чуть не разделил их участь. Да, страшное это место, очень страшное. И эти памороки в голове лишь малая часть того, что творилось здесь.
  Паром причалил к возведённому тесловцами пирсу из балок и камней. Подлатанная асфальтовая улица с прожекторами на остовах фонарей вела к площади, добрая половина которой была отгорожена колючей проволокой с угрожающим знаком аномалии. Пожилая возвращенка с кетменем рыхлила землю под деревьями, выросшими прямо в середине обвалившейся одноэтажки. По натянутым от стен веревкам плелась фасоль с руку толщиной, увешанная синеватыми стручками. Старик, очевидно, супруг огородницы, стаскивал у подъезда сапоги на толстенной прорезиненной подошве и ставил их на подоконник, чтобы подсохли. Квадратная торба и пара таких же обрезиненных перчаток лежали поодаль. Видимо, он недавно вернулся с ночной смены в Электрошахте. Трамвайные пути, пересекавшие площадь, совсем поржавели, шпалы начали гнить и рассыпаться. На перекрёстке зычно протрубил электрокар, развозя работников шахты по домам. Дизельных двигателей в городе почти не было, смысл в них какой, если есть почти неограниченный источник электроэнергии, их хлеб, их спасительный якорь, помогавший им выживать в этих нечеловеческих условиях, да и не просто выживать, а жить вполне прилично. Недаром клан Тесло считался одним из самых престижных в Зоне. Много повидал разведчик других селений, однообразная картина грязи, запустения и глубокого пофигизма к эстетической красоте была явлением повальным. Но не здесь. В самом городе не встретишь на улицах обломков и руин, всё давно уже убрали, по-хозяйски приспособив под другие нужды, нигде не наткнёшься на труп мутанта, тротуары даже изредка подметали. Даже инфраструктура здесь и та была на порядок выше развита, чем в других местах. Тут тебе и несколько магазинов, и две больницы - для шахтёров (получше), и для остальных (тоже неплохая), и даже кинотеатр в помещении какого-то спорткомплекса. Недавно возведённая вышка-мачта давала доступ к сотовой связи и интернету. Другие кланы не могли и мечтать о подобной роскоши.
  За массивным решётчатым забором виднелся вход в метро, заваренный стальными листами, подпёртыми балками. Чёрт его знает, что может там происходить. О, кстати, вот и ещё одна загадка Разлома. Стабильно раз в двое суток, среди дня, окрестности на короткое время окунались в ночную темноту. Поговаривали, что само время здесь давало сбои, нарушалось его привычное течение, поэтому и происходила такая резкая смена суточных циклов. Обычно ближе к полудню на сверкающей глади залива вдруг возникала лёгкая рябь, постепенно усиливавшаяся, вместе с этим свежел и крепчал ветер. Стены зданий, мебель в домах, сама земля начинали мелко вибрировать, издавая еле уловимый, гудящий звук. И вскоре со стороны болот на город начинала наползать стремительной полосой серая тень, погружая в сумерки всех и вся. Работы в шахте прекращались, люди спешили в дома, плотнее закрывая двери и окна, местная полиция, а была и она занимала оборонительные посты и находилась в полной боевой готовности. Сумерки продолжались от силы минут пять, а потом резко, словно погасили свет, на город падала ночь. Люди в домах и на постах молчали, вслушиваясь в рёв и шум гигантских волн исходившего корчами залива, и молились кто кому, лишь бы только это всё закончилось. Не тьмы боялись жители, не ветра и волн, но леденящий страх вселяли в душу бестелесные голоса, раздававшиеся в домах и на улицах, звуки прежней жизни, гудки автомобилей, разговоры, звон трамваев, детский смех и песни. Голоса прошлого наполняли мир, просачиваясь в душу, звучали совсем рядом, словно за спиной, заставляя содрогаться. Случалось, что те, кто не успели спрятаться, бесследно исчезали после того, как ночь отступала. Но в городе было ещё спокойно по сравнению с тем, что творилось на Дальнем Берегу, близ болот. Разведчик видел один раз, помнить об этом он будет, наверное, всю жизнь. В тот день он как раз оказался на болотах, где встречал группу вербовщиков. Когда они, встретившись, миновали топь и вышли к бетонной дороге, серая тень, форсировав залив, поглотила их и двинулась в лес. Они едва успели добраться до укрытий, сделанных поблизости именно на этот случай, как ледяной ветер всколыхнул прежде спокойную воду, вздымая и обрушивая огромные валы, захлёстывавшие берег и разлетавшиеся миллионами капель. На пирсе суетились люди, паром отгоняли в перегороженный шлюзами док, чтобы он не затонул, город гасил огни и готовился к самому страшному. Чернильная тьма окутала их внезапно, завывания ветра усилились, океан ревел и светился в темноте мутным зеленовато-чёрным фосфорическим светом, седые гребни волн вздымались до неба, то тут, то там закручивались страшные водовороты. Почва пришла в движение, мерно сотрясаясь и вздрагивая. Ледяной шквал со свистом ворвался в окна-прорези укрытия, вода на миг вдруг встала гигантской стеной, обнажая провалы утонувших улиц между утёсами домов, обрушилась и вдруг всё стихло. В темноте светящийся океан стал снова гладким и где-то в глубине его затеплился желтоватый проблеск, постепенно разгоравшийся всё ярче. Вибрация усилилась, до уха донёсся отдалённый перестук и лязг. Одна единственная большая волна, выпиравшая горбом на зеркальной поверхности, медленно катилась к берегу, подсвеченная внутри люминесцентными отблесками. И чем ближе она была, тем яснее становилось видно, что под водой стремительно движется что-то длинное и светящееся. Водяной горб лопнул о берег, разбрызгивая капли, и по затопленным рельсам на поверхность выкатился... поезд метро. Длинная кишка состава гремела колёсами по полотну, выволакивая из воды вагон за вагоном. Из ребристых стен, из-под колёс потоками выливалась вода, за стёклами горел мутный свет, зловещий, неживой, но при этом манящий и зовущий. И почудилось разведчику, что в окнах виднеются очертания людей, стоящих и сидящих. Кажется, они были даже ему знакомы. Но поезд с грохотом пролетел мимо, и вдали, уже у самого леса вдруг неестественным образом развернулся и пошёл обратно по той же колее, пока снова не исчез в океане. И в следующий миг стало светло. Немногие из жителей видели подобное, кое-кто видел и помалкивал, но рассказы о Воскресшем Поезде всегда были самыми ходовыми среди клана, несмотря на то, что кое в чём они сильно обросли небылицами. Потому-то все входы-выходы старого метро тщательно закрыли и огородили от греха подальше, а то мало ли, что может оттуда появиться.
  Впереди, возвышаясь над скошенными крышами и навесами, виднелась кирпичная башня, построенная уже после Посещения. Это относительно небольшое сооружение, напоминавшее старинные водонапорные башни, увенчанное стальным шаром на трено-ге, на самом деле являлось можно сказать сердцем их города. То была электростанция, технически абсолютно новая, генерировавшая электроэнергию по совершенно иным принципам, нежели те, что работали за Кордоном, в старом и понятном мире. Здесь же не было ни массивных труб, коптивших небо серым дымом, ни построек для оборудова-ния и приборов, не высились амфитеатрами градирни, не заковывались реки в плотины и, тем более, не использовалась атомная энергия. Сотни тысяч киловатт рождались в этой небольшой башенке, чтобы подарить городу свет и тепло, чтобы запустить машины и механизмы в их знаменитой шахте.
  Старые и новые железнодорожные колеи, мотодрезины, бухты асбеста и цилиндриче-ские связки фарфоровых штырей, опечатанные контейнеры, снующие электрокары и те-лежки с инструментом - такая картина открывалась на входе в промзону города. А там, дальше, насколько хватало глаз, тянулся покатый насыпной вал, размером с трёхэтажный дом, из смеси сланца и глины. Обшитые металлом лотки и желоба тянулись по этой стене вниз, за края огромной насыпи. То тут, то там над лотками поднимались ковши на вращающихся шкивах, опрокидывались, вываливая туда породу, и снова опускались вниз. А камни и глина катились по лоткам, и вываливались наружу. Несколько бульдозеров сгоняли в стороны и тромбовали по стенам сыпавшуюся землю. Мощёная бетонными плитами дорога врезалась в вал и забралась на самый верх, откуда открывалось воистину грандиозное зрелище. Если кто за Кордоном хоть раз видел шахту, в которой добывается алмаз, то, наверное, именно такие ассоциации у него бы вызвало увиденное. Огромная, неимоверная воронка-провал раскинулась на многие километры вокруг, ступенчатым конусом уходя в недра земли. Поток всевозможных звуков моментально накрывал с головой, бил по ушам любого, непривыкшего к жуткой какофонии, многократно усиленной эхом. Гудели и жужжали моторы, двигавшие люльки и подъёмники в огромном количестве свисавшие на тросах вдоль стен шахты, гремел и лязгал спиральный транспортёр, из глубины доносился скрежет ковшей, выстреливали электрические разряды и стоял многоголосный гомон и крики. В воздухе пахло озоном. Деревянные трапы вели вниз по террасам, канатные и металлические лестницы спускались к среднему, -2 Уровню шахты, где в стенах открывались зевы тоннелей, распёртых балками и крепями, откуда доносился грохот отбойных молотков и скрип платформ, вывозивших извлечённое сырьё на ленту транспортёра. Спиральная гусеница этой вращающейся дороги поднимала ископаемые артефакты на Уровень -1, где также в стенах находились помещения для обработки сырья и сборочный цех, в котором денно и нощно трудились люди, собирая элементы питания от аналогов закордоновских батареек до генераторов и аккумуляторов, по вырабатываемому электричеству не сильно уступавших их башне-электростанции. Подземные тоннели, выстроенные в старых катакомбах, соединялись со сборочными мастерскими, по ним с поверхности доставлялись дополнительные материалы для сборки, и поднимались на склады готовые изделия под бдительным надзором охраны, имевшей право стрелять без предупреждения. Если всмотреться в самое дно, то под Уровнем -2, в том месте, где диа-метр отверстия уже не превышал двухсот метров, виднелся рыжеватый от ржавчины, об-битый железом выпуклый гриб глухого колпака, сборка которого длилась почти год в жёстких, почти нечеловеческих условиях, под боком у аномалий и вредного неземного излучения, не такого быстродействующего, как радиация, но подтачивающего здоровье очень сильно, не убивая, но провоцируя хронические болезни и ослабляя организм. Все помнили, каких трудов стоило заполучить необходимое количество свинца, чтобы облу-дить изнутри металлические листы, поскольку свинец неплохо "держал" излучение, пом-нили и погибших при монтаже колпака, однако, оно того стоило, ведь после закупорива-ния опасного участка стало возможным рытьё новых тоннелей в -2 Уровне. От середины колпака тянулась вверх и упиралась в стену широкая г-образная труба с нескольким за-драенными люками. Внезапно у нижней границы -2 Уровня вспыхнула красная лампа, следом три раза продудел гудок. Находившиеся на трапах рабочие моментально попря-тались в тоннели, освобождая дорогу. Один из люков в трубе со скрипом отворился, сле-дом из отверстия поднялась лестничка. На металлических ступенях появились двое в прорезиненных плащах и освинцованных ботинках, поднимая наверх что-то увесистое. Спустившийся крюк подъёмника зацепил сперва массивный контейнер из того же свинца, а следом большой фарфоровый цилиндр, внутри которого что-то жужжало и потрескивало. В первом отправится на утилизацию отравленный излучением грунт, а во втором поднимется в специальное хранилище святая святых - сверхконцентрированный электробазальт, добываемый исключительно на -3 Уровне, под тоннами металла и свинца. Медленно труба выпускала наружу одного за другим тридцать человек шахтёров в одинаковых прорезиненных плащах и тяжёлых ботинках, сотрясавших трап. Остальные почтительно расступались перед ними, хотя, не столько из уважения, сколько из страха остаточного излучения. Но кто были эти смельчаки, рискнувшие спуститься под колпак, на страшный -3 Уровень. Это были возвращенцы, коренные жители окрестностей погибшего города. Странным образом излучение, убивавшее вольнонаёмных работников из-за периметра, почти не действовало на тех, кто когда-то родился и жил здесь и кто застал и ещё помнил тот момент, когда как раз на место, где теперь была шахта, приземлился инопланетный корабль, оставивший эту воронку при аварии. И если географический центр Зоны проходил по 38 параллели, по Разлому, то фактический центр располагался именно здесь. Так что же такое ценное добывалось в этой шахте? А добывались там энергоносители нового качества, подобных которым не было ни в самой Зоне, ни, тем более, за периметром. Выброс инопланетной энергии спровоцировал различные перерождения и деформации минералов. Гранит и базальт получили свойство накапливать электрическую энергию, причём в огромных, просто невозможных количествах. Свойство это нарастало по мере приближения ко дну воронки. Грубо говоря, каждый камень превратился в аккумулятор, причём в большинстве неистощимый. Разница состояла в том, каков был заряд у каждого ар-тефакта. Наиболее сильно заряженные находились именно под колпаком -3 Уровня.
  Разведчик проводил взглядом шахтёров-возвращенцев и приблизился к невысокому средних лет человеку в чёрной куртке с капюшоном и потёртых джинсах с пятнами масла, склонившемуся с отвёрткой и ключом над сломавшимся мотором люльки. Он терпеливо дождался, пока тот закончит колдовать над механизмом, пока по-английски прокричит давать напряжение и пока проверит и удовлетворится работой двигателя, и только после этого обратился к мастеру по-русски:
  - Доброе утро. -
  Человек откинул капюшон с головы, освобождая бледное лицо и чёрные, с еле замет-ной проседью волосы:
  - А, здравствуй, - скромно улыбнулся он, - какие новости? -
  - Увы... - и разведчик начал длинный рассказ о своих злоключениях и о полном прова-ле.
  Мастер не перебивал, но то и дело морщился, вздыхал, качая головой, кривил губы и расстроено тёр подбородок.
  - ... и только сейчас я добрался сюда. - закончил боец.
  Собеседник вздохнул, ещё раз поморщился:
  - Вот так геморрой. Так что же, точно никто не выжил? -
  - Мы с Павловым почти вырвались, но он залетел в Мох и, как я понял, застрелился сам. -
  - Не ожидал от него. Всегда такой рассудительный был. Видимо, безвыходная ситуа-ция... -
  - Так точно. -
  - Ладно, одно радует, на пятерых наших полегло десять их людей. Всё же ловко вы их на мины загнали. Ладно, ты весь как мочалка в солдатской бане. Иди в столовую, там есть коньяк, скажи, что я разрешил. Поешь и отсыпайся, нам нельзя теперь тобой рисковать, и так разведчиков почти не осталось. Всё, давай, чтобы через пятнадцать минут уже храпел, - улыбнулся мастер.
  Разведчик удалился, а чернявый сунул отвёртку в карман и пошёл наверх. По пути он сокрушённо осмотрел разлохмаченный стальной трос от подъёмника, подобрал кем-то забытые кусачки и положил в ближайшую бытовку. С верхнего яруса его кто-то позвал, ещё десять минут потребовалось, чтобы объяснить рабочему, который-то по-английски понимал через раз, как правильно обращаться с компрессором, чтобы он не вышел из строя. Наконец-то он выбрался за насыпь и нашёл того, кого, собственно, искал. Толстоватый человек в новеньком комбинезоне и каске сидел на капоте электрокара и в голос хохотал над чем-то, читаемым в карманном компьютере.
  - Борис, - снова по-русски позвал он, - а я тебя искал там, -
  - А я нашёлся тут, - сквозь смех визгливо ответил Борис, - у нас работа прёт, -
  - Я и вижу, - мастер открыл планшетку, - загляни-ка сюда, -
  Толстый нехотя отвлёкся.
  - Борис, ты знаешь, что у нас недостача по асбесту? -
  - Да ты что? Вот и не думал даже. Ну каковы, доверь им асбест, недоразвитые совсем, -
  - Знаешь что, - благодушное лицо мастера вдруг стало жёстким, видно было, что он сдерживается, чтобы не перейти на крик, - я был в мастерских, был в цеху, если там под-мести, у нас этого асбеста будет ещё столько же, сколько привезли в прошлый раз. Что за такое? А? Ты что, не можешь объяснить, что его нужно использовать весь, а не швыряться им направо и налево? Он же нам так легко достаётся, наверное? Ты знаешь, что караван застрял и материалы теперь будут неизвестно когда? Знаешь? -
  - Нет. А чё, и караван опаздывает? Ну вообще они сдурели, -
  - Хватит выделываться! Ты знаешь, что я человек мягкий, но это уже ни в какие ворота! Тебя послушать, так все виноватые, кроме тебя. Правильно говорят, не ошибается тот, кто ничего не делает, вот ты - яркий пример этого. Вечно крайних ищешь. Караваны идут через самые глухие и непролазные места, охрана и сталкеры постоянно рискуют жизнью, за Разломом требуют мзду за проход через их земли. Асбест нам жизненно необходим, а ты разрешаешь так швыряться им. Но это только половина потерь. Скоро зима, ты знаешь. У тебя в доме стоят два электрокотла. Два! Уже год прошёл, как тебе сделали план и все чертежи, тебе поставили задачу оснастить миникотельными каждый квартал! Всё есть, и материалы, и работники. Так ведь нет! Ты себе только любимому, а остальным кукиш ядрёный! -
  - Так делаем ведь, чё ты, делаем! -
  - Где?! Вы за год только фундаменты заложили, и то на развалинах старых строений. И всё, не делается ничего. А я понял, куда асбест девается. Кто будет ждать, пока ты отстроишься? Давно уже в домах начали тайком класть печи, давно уже местные выкручиваются своими силами. Туда и ленточный асбест уходит. И не надо глаза ставить, воруют именно потому, что ты не можешь нормально эту проблему решить, а им гореть не охота в случае чего, вот и идёт асбест на дымоходы. Я точно пойду по домам и сам лично всё посмотрю. Всё что найду из асбестового, я им подарю, но заплатишь за него ты! -
  - Да не канает так, ты чё! -
  - Канает. Ты навалял, ты и отвечай. Значит так, сроку тебе до середины декабря, чтобы было готово минимум по одному котлу на квартал и опрессованы все трубы. Не справишься - пеняй на себя. -
  - Да справлюсь, -
  - Куда ты денешься. Я не понимаю, ты тут начальник и бригадир, а в итоге я прихожу и исправляю за тобой массу твоих косяков. Вот сейчас только был внизу - три подъёмника стоят колом, хотя починить проще простого, -
  - Ну я же не электрик, -
  - А зачем тогда подписывался на всё это? Или что, у тебя людей нет нужных? Полный лабораторный корпус электротехников, а тебе туда просто подняться лень и попросить. И потом, внизу бардак полный, техника совершенно без присмотра и без ремонта. Каждый второй трос готов порваться, а тебе безразлично. По принципу дела негров шерифа не волнуют. Инструмент валяется, где попало. Дальше пошли, - и он подвёл Бориса к круглой решётчатой крышке, - во, полюбуйся, - он засунул между прутьями багор и подцепил малоприятную вонючую тряпку, всю в картофельной шелухе, с которой потоками лилась вода. - Коллектор опять затоплен, профилактическую чистку не делали с апреля. В шахте уже влагу со стен выдавливает. У тебя в том месяце уже канализацией подтапливало тоннели, теперь не хватало, чтобы ещё и отсюда свистануло. Ты мне людей погубить хочешь? А кому работать? Вербовщики погибают, чтобы найти новые руки для добычи, мы собрались расширять шахту, а у тебя ещё не то что конь не валялся, ты старые огрехи исправить не можешь до сих пор. Значит так, Борис, я подожду ещё немного, и всё, можешь паковать вещи и катиться на все четыре стороны! -
  - Да как... -
  - Так. И не как иначе! Я найду тебе замену, по крайней мере того, кто будет видеть дальше своего брюха, которое ты наел здесь. И можешь хоть заугрожаться, что перемет-нёшься к властям или к наркомафии. Я устал тебя терпеть! Ты всё понял? -
  - Понял, -
  - Ещё раз! -
  - Понял, господин барон, -
  - Ну и славно. Надеюсь, ты исправишься, до тебя дойдёт, что мы сами заинтересованы в нашем благополучии, и если будет хорошо нашим людям - будет хорошо и нам. Всё, иди, собирай свободные руки, чтобы к завтрему коллекторы был сухой и чистый. С этого начнём. -
  - Понял, господин барон. -
  Толстяк ушёл, что-то злобно бормоча под нос, а мастер, который был вовсе и не ма-стер, а как раз таки глава клана Тесло барон Сергий Лейзе, отправился к своему рабочему кабинету в центре промзоны. Да, это был именно он, легендарный Сергий Лейзе. И не походил он вовсе на полубога с ореолом молний вокруг головы, каким его представляли на противоположном краю Разлома, не был это и разжиревший, увешанный золотом рабовладелец в шикарном особняке и в окружении злобной охраны, как рассказывали конкуренты из соседних посёлков, и тем более у него не было второй пары рук и щупальцев на подбородке, появившихся от излучений его вредных аккумуляторов, о чём упорно распространялись слухи на Кордоне и за ним. Небольшого роста, едва приблизившийся к сорока годам своей жизни, приятной внешности, чем-то даже похожий на француза, спокойный, но в меру жёсткий, блестяще разбирающийся во многих технических премудростях - именно таким был первый и бессменный лидер этого клана. И сейчас он, без всякой охраны в простой рабочей одежде торопился в кабинет, на ходу перелистывая бумаги в планшетке, удручённый невесёлыми мыслями. Скрипнула дверь.
  - Здравствуй, Серж, - жена уже ждала его в кабинете, доставая принесённый обед, - я соскучилась, ты уже третий день здесь, ты устал, я вижу. -
  - Да, есть такое дело. Очень рад видеть тебя, -
  - Я тоже, Серж, -
  - Умоляю, давай всегда говорить по-русски, я уже иногда забываю русские слова. Я действительно очень устал от этого. Нам надо хоть чуть-чуть быть собой, иначе просто мозги закипят. Я не Серж и не Сергий, я Сергей, Сергей Стаднюк, и ты ведь не Марианна Лейзе, ты всё та же Марина, моя дорогая и горячо любимая... - он опустился на стул рядом с ней.
  - Конечно, Серёжа, конечно, - ласково ответила жена, разворачивая пакет с едой, - мне тоже это тяжело, хотя, я и не тащу на себе то, что тащишь ты. Но почему ты такой печальный? Опять что-то случилось? -
  - Случилось... Застрял караван с материалами, уже третий раз. На той половине опять завышают цену за проход через их посёлки. Я не знаю, чем им платить, просто не знаю. А недавно вернулся разведчик, единственный из троих, кто отправились выручать вербовщиков. Мы потеряли ещё пятерых. -
  - Наверное, это были достойные люди, если ты так переживаешь. Хотя, последнее вре-мя мне кажется, что ты стал переживать за всех. -
  - Как и раньше, просто не показывал этого. Хуже того, мне донесли, что за Кордоном готовят очередную операцию против нас, теперь они решили подключить авиацию и начать нас бомбить... - эти слова он произнёс через силу, Марина тихо охнула, потом снова натянуто успокоилась:
  - Может быть, всё обойдётся? -
  - Я надеюсь на это. Мои учёные и инженеры в курсе дел, уже неделю они безвылазно работают в лабораторном корпусе. Задача предельно проста - разработать такие элек-тромагнитные излучатели, которые выводили бы из строя навигационную технику. Только так мы сможем обезопасить себя на время. Нам не по силам сейчас создавать и закупать зенитные орудия, не по силам и воздушная техника, мы даже не смогли, помнишь, доработать примитивный аэростат, а за окном 21 век... -
  - Я думаю, твои люди справятся, хотя бы из уважения к тебе, я знаю, ты для них боль-ше, чем барон. Серёжа, ты давай, обедай, а то остынет, -
  - Да-да, конечно, - он пододвинул к себе одноразовую тарелку и вдруг обернулся - слушай, Марина, а ты собачку покормила? -
  - Конечно же. Рыжик уже соскучился, даже на улицу не просится, лежит под дверьми и ждёт, -
  - Так, всё, сегодня ночую дома, - ловко орудуя ножом и вилкой, барон поглощал струч-ковую фасоль, размером с добрый огурец, приправленную совершенно обычной петруш-кой.
  А Марина смотрела на его задумчивое лицо, чувствуя, что ни еда, ни разговор по ду-шам не может развеселить её мужа. Ей и самой стало грустно:
  - Серж... Серёжа, что с тобой, последнее время ты постоянно думаешь о чём-то груст-ном, я же вижу. Скажи, может, тебе станет легче. -
  Он задумался:
  - Понимаешь, Мариша, я не могу понять, как так всё получается. Кому мы сделали плохо? Разве наш клан занимается чем-то преступным? Разве мы торгуем наркотиками, или ставим эксперименты на людях? Разве мы пытались отгородиться от всех и встать в оппозицию всему остальному миру? Волею судеб мы оказались тут, и совершенно случайно, пытаясь выжить, открыли этот кладезь энергии. Что в этом плохого, за что нас травят все и вся, я не могу понять? Меня поливают грязью, и не только меня, но всех нас, выставляют чуть ли не мутантами, за Кордоном власти лгут о том, что наши энергоносители вредны, что они радиоактивны и опасны, их изымают. Зачем? Сначала наперебой орут о том, что недра земли истощаются, что добывать электричество всё дороже, а когда мы предложили дешёвый источник - мы стали врагами человечества. За что? Им не стыдно через третьих лиц покупать наши изобретения, половина наёмников на Кордоне воюет нашими электропушками, электромобили давно уже стали повальным средством передвижения не только у нас, но и у них. Им не стыдно пользоваться нашими достижениями, но нас они клеймят и гонят. За что? В чём мы провинились? Почему они закрывают глаза на наркотрафик идущий из центра Зоны, а нам приходится окольными путями сбывать свою продукцию. Разве мы несём людям зависимость, отраву, болезнь? Нет, мы даём дешёвую, почти бесплатную электроэнергию. За ней будущее. Так за что же нас ненавидят, если мы делаем благое? -
  Барон умолк, сжав кулаки, лоб пересекли морщины. Не думал он, совсем не думал, что его открытие добавит ему седых волос и в довесок врагов. Марина молча обняла его за плечи. Что она могла сказать. Она и сама очень часта мучилась теми же вопросами, не находя ответов. Серая сумеречная тень заволокла окно. Вой сирены разорвал тишину, вспыхнули красные огни прожекторов на улицах, звонкий голос чеканил по-английски сквозь динамики:
  - Внимание всем! Внимание всем! Приближается Ночь! Приближается Ночь! Просьба покинуть рабочие места и занять укрытия! Шахта будет обесточена через пять минут! Всем занять укрытия! Время пошло! -
  И застучал метроном, отбивая секунды.
  - Серёжа, опять Ночь, -
  - Да, опять она, - барон открывал бронированную дверь в дальнем углу кабинета, за которой открылась клетушка с низеньким потолком, Марина вытащила из ящика стола автомат и ловко его перезарядила. Жизнь здесь научила её многому, в том числе и не бояться оружия и верить в его силу. В искусстве стрельбы она могла смело спорить с лучшими разведчиками.
  А что же разведчик? Он уже давно храпел в казарменной комнате рядом со столовой, когда ультразвук сирены заставил его соскочить с кровати. Ага, вот и Ночь. Нехотя обув-шись и прихватив пистолет - мало ли - он спустился в убежище под столовской стеной, такую же низенькую комнатку, как и большинство других. Странно, но никого не было, видимо, большинство народу ломанулись в казарменные подвалы. Ну и хорошо. И с эти-ми мыслями разведчик привалился спиной к стене и снова задремал. Встрепенулся он от уже знакомой нарастающей вибрации в полу. В кромешной тьме плавали звуки и смех, резкие и чуть слышные, но пугающие. Чтобы успокоиться, он чиркнул спичкой, выхватывая из черноты пустые углы комнатки, и закурил. Пол всё сильнее дрожал, отдавая в теле мерными перестуками. Внезапно отворилась дверь, кто-то спешно заскочил в укрытие.
  - Успел, слава Богу. А то чуть было не было. - отдуваясь, произнёс гость.
  - Садись рядом, - подвинулся разведчик.
  И в этот момент резко посветлело. Сидевший напротив человек в полицейской форме улыбнулся:
  - Угости-ка табачком, друг, -
  Вытягивая пачку, разведчик вдруг поймал себя на мысли, что полицейских с такими лицами вроде у них не было, но, увы, мысль эта оказалась запоздалой и последней. Наиподлейший удар между ног застал его врасплох. Мир перевернулся, превратившись в комок боли, а шею уже ловко стянули широким шарфом. Последнее, что он успел почувствовать - покалывание в лице...
  Убийца поспешно выволок обмякшее тело за двери, словно разведчик не добежал до укрытия, потом отёр пот со лба, улыбнулся, прислонился к стене и закрыл глаза. Ещё се-кунда, ин просто втёк в шершавый кирпич, растворился и исчез.
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 4
  "О чём молчат асфальт и картошка"
  "Мы идём в темноте, нам не видно ни зги,
  Я и сам заблудился, не глумите мозги".
  "Иван Сусанин" в народной обработке.
  
  - Что-то никак настроиться не могу, - бормотал Денис, вращая колёсико портативной рации, вставленной в хитрый прибор, - опять глюки. -
  - Ты уж постарайся, а то я в этом не в зуб ногой, - ответил Валера, всматриваясь в оку-ляр.
  С непривычки спину ломило, тянуло ноги от недельного ползания на корточках, проч-ный костюм, который не прокусил бы и Большой Крыс вытерся на коленях, густая щетина слиплась от пота под резиновой маской респиратора. Иван, вытянув усталые ноги, пускал в низенький потолок струйку за струйкой сероватого дыма, морщась и покашливая. Сига-реты давно закончились, козья ножка из осалившейся бумаги, забитая смесью усохших бамбуковых листьев и какой-то местной растительности, напоминавшей махорку, прижи-гала сухие потрескавшиеся губы, продирала когтями лёгкие. За эту неделю они миновали остатки города, опустевшего, хотя с виду относительно пригодного для жизни. Когда сталкеры входили под его стены, их не встречали ни волки, ни аномалии, крыс и тех не шуршало по углам. Строения в городе не превышали пять этажей, но вовсе не потому, что не было высоток. Между домов, поперёк дорог, а то и застряв и опасно зависнув над улицами валялись целые этажи, шпили, верхи телемачт. Огромные кубы этажа в три, упав кто на угол, кто вверх тормашками, с неестественно целыми стёклами, не пострадавшими от падения, напоминали недостроенный замок из кубиков. Но чья зловещая сила так поиграла с тоннами камня и металла, что за сверхсущество забавлялось здесь? Словно огромное лезвие косы прошлось по городу, ровно и аккуратно срезав верхушки домов. Собственные шаги отдавались эхом в опустевших тоннелях улиц, ни ветра, ни шороха. Подавленные тишиной, пригнувшись, они двигались вперёд.
  - Ай, сука, - внезапно вскрикнул Денис, наткнувшись ногой на какой-то острый штырь.
  Валера в ужасе замер, расширив глаза, а блондин зажал рот руками, но было поздно. Иван не понял, почему он метнулся в сторону, но сделал это вовремя. По серой стене до-ма пробежала странная волна, словно это был не кирпич, а желе, и вспучилась двумя кирпичными руками, стараясь схватить сталкеров. Крышка канализационного люка под ногами моргнула выпуклым чугунным глазом и замерла, пригвоздив к месту металличе-ским взглядом. Валера опомнился первым, петляя как заяц рванув по улице. Запузырив-шиеся стены выдавливали из себя сотни цепких рук, очертания человеческих фигур вспухали из мостовой, рискуя сбить с ног, когда они, гигантскими прыжками неслись вперёд, уворачиваясь от бетонных пальцев. Фонарь впереди изогнулся дугой и шарахнул по земле металлическим кулаком, разнося в порошок камни. Провал огромного рта разверзся прямо под ногами Ивана, но наёмник успел в последний миг оттолкнуться и выскочить, едва не попав на булыжные зубы. Они бежали и бежали следом за Валерой, который замирал на секунду, сверяясь с какими-то известными ему знаками, и снова бросался в узенький проулок или дворик. Силы покидали сталкеров, оживший в самом прямом смысле город нагонял и вот-вот готов был схватить непрошенных гостей. Но вот Валера метнулся к низкому домику, напоминавшему закусочную, пинком отворил дверь и плашмя грохнулся на пол. И вроде как-то всё стихло. Они полежали ещё немного.
  - Что это? - всё никак не переведя дух прохрипел Иван.
  Валера укоризненно посмотрел на Дениса:
  - Как будто ты забыл, что здесь нельзя говорить вслух, -
  - Помнил, - блондин стаскивал ботинок с раненой ноги, - просто больно сильно стало, -
  - Внимательнее надо быть. Многие тут так и остались по глупости. Кстати, тебе не показалась странной рука с шестью пальцами в переулке. На ней ещё датчик был, -
  - Хочешь сказать, Смирнов? -
  - Я уверен, это был он. Теперь понятно, почему он не вернулся. -
  - Жаль, он стоил троих сталкеров, -
  - И вот на всё у тебя цена есть, - улыбнулся Валера.
  - Так что это такое? - снова повторил Иван.
  - Никто точно не знает, что произошло в этом городе, - пожилой протирал очки, - но по-смотри сюда, - он ткнул пальцем в стену, сочившуюся желтоватыми каплями, - сюда даже пытались прорваться учёные, чтобы изучить эту субстанцию, но она крайне нестабильна и исчезает по своему усмотрению. Видишь, в городе нет человеческих останков, словно все исчезли разом. Как так? Один знающий человек мне говорил, что при Посещении живая материя здесь срослась с неживой, то есть грубо говоря люди стали единым целым с домами, при этом не умерев. -
  - Нихера себе. Это как, у домов теперь душа? -
  - Ага, да не одна, а масса. И процесс этот продолжается. Если бы нас схватили, то затя-нули бы также и мы бы стали частью их, вот как сталкер Смирнов. -
  - Жалко сталкера, -
  - Ещё бы. Слава Богу, я вспомнил про это кафе, оно, видимо, пустовало при Посещении, вот и никого не втянуло в себя. Так, уходить придётся по ночи, когда тут всё успокоится, -
  Остаток дня они провели, боясь лишний раз шелохнуться, а когда спустились туманные сумерки, и вовсе перестали разговаривать, передавая друг другу ручку и бумажку. Фонарей тоже не зажигали. Когда в кафе стало так темно, что еле угадывались очертании друг друга, Валера хлопнул напарников по плечу, указал на дверь и ещё раз приложил палец к губам, скорчив наисерьёзнейшую морду лица. Осторожно, гуськом, они вышли из убежища, затравленно озираясь по сторонам. Каждому казалось, что вот-вот из темноты вынырнет коварная рука и вцепится в горло. Иван поднял голову и обомлел - город, пустой и безлюдный был залит мутным призрачным светом. Все до единого окна горели, светились, но не светили. Зеленоватое фосфорическое марево клубилось над крышами, и чудилось, что в этой дымке плавают тысячи живых глаз, высматривая себе новые жертвы. Тихо, шаг за шагом, держась как можно дальше от стен и витрин, сочившихся светящейся желтоватой слизью, они покидали это опасное место, где правила бал иная, непознанная и враждебная жизнь. Ноги предательски дрожали, не вполне веря в то, что под ними был прочный асфальт, а не чьё-то асфальтовое лицо, холодный пот стекал по спине, в голове становилось как-то муторно. В добавок ко всему стало морозно, пар клубами валил изо рта, пальцы онемели и, казалось, приросли к пистолету.
  - Давай, давай, ну ещё чуть-чуть, ну ещё шаг, - подбадривал сам себя Иван, стараясь двигаться затылок в затылок с проводниками. Силы странным образом оставляли его, желание лечь прямо на асфальт и никуда больше не двигаться вдруг вытеснило страх перед обитателями города. Может быть, в толще бетона и камня будет не так холодно? И словно повинуясь его мыслям, на плечо легла рука, и ещё одна на другое. Иван даже не вздрогнул, и только спустя миг осознал, что и пугаться было нечего - это Валера с Дени-сом уверенно повели его вперёд. А он брёл как лунатик, как бык на верёвочке, уже не чувствуя ног, еле открывая слипавшиеся глаза.
  Внезапно стало тепло, очень тепло, как летом, сон постепенно отступил, и Иван осознал себя сидящим на обочине трассы. Призрачные громады со слепыми глазницами окон остались за спиной.
  - Как самочувствие? - поинтересовался Валера.
  - Мозги чуть не склеились, - вяло ответил парень.
  - Не дай Бог тебе узнать, как тут они на самом деле склеиваются, а это так, семечки, - прогудел Денис.
  - Извини, Ваня, - рылся в рюкзаке пожилой, - я в этой спешке вечно забываю, что ты новичок в нашем деле. Тут полно таких мест, где реально впадаешь в анабиоз. Мы уже научились за сотню метров чувствовать такие аномалии. На вот, возьми, - и он протянул Ивану флакончик с какими-то зеленоватыми горошинками, -
  - Насвай? - удивился Иван, разглядывая липковатые шарики на ладони.
  - Сам ты насвай, - улыбнулся Валера, - хотя, делается почти также, -
  - Дерьмецом меня угостить хочешь? -
  - Размечтался, обойдёшься, ты волбешный чай пьёшь? -
  - Ну так его тут все пьют, -
  - Во, именно, потому что разрешены только чайные листья от него, а цветы и пыльца под запретом, хотя изучены вдоль и поперёк, нет там наркотических веществ, а тонизи-руют совершенно иначе чем листья. Это пыльца волбешного чая у тебя, а замешана на его же соке, я правда туда ещё мятных капель капнул, а то горький - вырви глаз, -
  - Ну и, -
  - Когда начинаешь чувствовать, что мозги поплыли, сразу же горошинки три, не боль-ше, в рот закинул и рассасывай. Но много сразу его нельзя. Можно организм подпортить. Он блокирует сигналы в мозг от тела об усталости и перенагрузке на организм. То есть, грубо говоря, съел его, поднял сто килограмм за раз, а потом действие кончилось, глядь, а ты спину себе сорвал и не заметил этого, -
  В тот день, точнее, в ту ночь, они прошли ещё километра три, пока их не стал одолевать сон, не тяжёлый паморочный бред, вызванный аномалиями, а обычный сон от скопившегося нервного напряжения и усталости. И, как назло, стоило им заговорить о ночлеге, как в кустах по обочинам трассы послышалось странное шевеление, тихое, осторожное, сопровождавшее их, не приближавшееся и не удалявшееся, но упорно следовавшее за ними. Изредка в темноте вспыхивали желтоватые огоньки глаз с вертикальными зрачками.
  - Большой Крыс? - спросил Иван.
  - Нет, это змеи такие, - снял Денис свой ПДС с предохранителя, - и очень неприятные, -
  - Ну не совсем змеи, - уточнил Валера, - это гусеницы скорее, -
  - Гусеницы, - подивился Иван, - а какого они размера, -
  - С руку, - Денис ускорил шаг, - они не хищные, но слизь их очень опасна, прожигает не хуже кислоты. Смотри под ноги, если дорогу будет переползать, чтобы не наступить. Тут дальше будут столбы с фонарями, с них тоже могут свешиваться, если что, стреляй сразу по ним, они иногда падают сверху, ослепнуть можно пока ототрёшься, -
  Напичканный этими знаниями, Иван стал высоко задирать ноги и при этом ещё ежеминутно оглядываться на всевозможные деревья. Наконец он не выдержал:
  - Может, фонарём посветить? -
  - Не вздумай, - чуть не взвизгнул пожилой, - они на свет лезут аж треск стоит! -
  И таким манером, пробираясь впотьмах, они наконец выбрались к обрушившемуся мосту. Сталкеры устроили привал под остатками бетонной фермы, на покатых плитах. Где-то рядом шумела и плескалась, закручиваясь вихрями о камни, чёрная зловещая вода, и ледяной холод поднимался, остывшими ладонями хватая за ноги, вкрадчиво пробираясь за шиворот, заставляя вздрагивать и сжиматься. Костёр из "окалины" вскоре согрел путников, разогнал неприветливую темноту. Проводники ещё долго что-то рассматривали в картах, сверялись с показаниями приборов, а Иван, завернувшись в спальник, быстро уснул.
  - Ваня, Ваня, пойдём, что интересное покажем, - тормошил его Валера.
  Ох как не хотелось просыпаться и выскребать измученное, намятое камнями тело из уютного спального мешка, но что поделать. Блин, даже разуться забыл, ноги ныли и не желали нормально двигаться. Прихрамывая и ковыляя в предрассветном сумраке, Иван спустился к воде, стремительно несущейся между берегами, мощёными плитами. Оказа-лось, что реку можно перейти вброд, а в ширину речка не превышала двадцати метров.
  - Смотри, - Денис направил фонарь вправо по руслу, указывая на поверженный в воду бензовоз, рухнувший с моста.
  Ракетоподобное серебристое тело некогда быстрого и маневренного красавца было сплющено и раздавлено, выпуклое лобовое стекло пошло паутиной трещин, обшивка ба-ка лопнула, обнажив огнеупорную прослойку, сочившуюся желтоватой жидкостью, ка-павшей радужными пятнами в воду. Затянутая маслянистой плёнкой река бурлила и ме-талась между обломками фермы, а дальше - вот чудеса - текла абсолютно чистая, аж кристальная. На миг Ивану даже захотелось приложиться к прозрачной ледяной струе, но он вовремя одумался, видя, как двумя метрами ниже вода вновь мутнела.
  - Удивлён, - подмигнул Валера, - но это не само по себе происходит. Тут есть своя при-чина. Денис, ну-ка помоги мне, - и вдвоём они начали осторожно перешагивать с обломка на обломок, стараясь пробраться на середину реки.
  - Вижу, - бросил Денис, тыча пальцем в горку камней.
  Валера не спеша подобрал один, потряс, взвесил на ладони и кинул назад. Так он пе-ребрал, наверное, штук десять булыжничков, пока не удовлетворился одним, шершавым, напоминающим пемзу. Вернувшись на берег, они положили камень в жаровенку, давая ему накалиться, а потом облили водой. Шипение, треск, шершавая поверхность рассыпалась, и взору предстал ноздреватый прозрачный предмет, напоминавший стеклянную огранённую бусину, размером с теннисный мячик. Валера торжественно подкинул его на ладони:
  - Это - "глаз", замечательный артефакт, мощнейший адсорбент, -
  - Кто-кто? - не понял Иван.
  - Адсорбент, ну то есть вещество, которое впитывает и поглощает другие вещества, находясь в определённой среде. Ты сам видел, как напрочь исчезал бензин из воды вместе с грязью. Это вот он на себя всё собирал. Ценный артефакт, любую воду, хоть с радиацией, хоть с химикатом, хоть с холерой моментально сделает питьевой. -
  - Ух ты, вот это находка! -
  - А то, ну, Ваня, держи, твой будет "глаз", -
  - Ты серьёзно? -
  - Конечно. Держи, что замер? -
  - Валера, ну спасибо тебе, от души... -
  - Да брось ты, у нас этих глазей с Денисом по три штуки на каждого с собой, и ещё в загашниках по Зоне есть, а тебе он пригодится, мало ли, даст Бог вернуться домой, так самую чистую воду будешь пить, родниковую. Только будь осторожен, за Кордоном он запрещён. -
  - Да почему же, - вознегодовал Иван, - сколько рут, там реки грязные, сям отравлен-ные, собрали бы эти "глаза" и всё бы очистили, и люди бы меньше болели, -
  - Да кто же их знает, боятся что ли. Как аккумуляторов здешних. Вообще логики нет в их делах, -
  К полудню они свернули с трассы и углубились в заиндевевшие поля. Ещё недавно здесь кипела жизнь, виднелись остатки борозд и межей, следы пахоты, заросшей теперь высохшим бурьяном и низкими голыми кустами. Перелески и каменные валы тянулись до самого горизонта, пересекаясь друг с другом. Вдали хлопали по ветру обрывки полиэтилена на ржавых остовах теплиц. Удручающая картина запустения и разрухи, много раз виденная там, на родине, в бескрайних русских землях, столь знакомая, здесь вызвала позорную ностальгию, ведь не символы жизни напомнили о покинутой стране, а именно такая безрадостная картина. Но здесь-то, здесь всё пошло кувырком после Посещения, а у нас этого не было, мы сами себя изничтожаем без всякого инопланетного вмешательства.
  - Так, а теперь слушаем внимательно, - голос Валеры оторвал от тоскливых мыслей, - эти поля напичканы аномалиями, в них есть дорога, но я по ней никогда не ходил. Нам нужно пересечь эти поля. Я иду первым, вы за мной. У меня есть координаты места, к которому нам нужно пробраться. Готовьтесь, идти будет трудно. Иван, тебя касается осо-бенно, помни, если вдруг почувствуешь, что что-то не так с тобой в плане мозгов - говори нам, и не забывай про снадобье, которое я тебе дал. Если же вдруг в теле пойдёт тряска или боль, немедленно двигайся назад, на шаг на два, ни в коем случае не бежать и не кидаться вперёд. Понял? -
  - Вполне, -
  - И ещё, если случится так, что мы погибнем в аномалиях, тогда возвращайся обратно той же дорогой, что и пришли, я буду ставить метки. Выйдешь на трассу и бегом по ней. За день доберёшься до посёлка возвращенцев, а там уже по ситуации, они не опасны и тебя не тронут. Нам, по идее, идти через их земли. -
  - Валера, а зачем тогда тут рисковать, пойдём трассой к ним, -
  - Можно было, я так и хожу, но беда в том, что это займёт в три раза больше времени на переход. Мы выдвинулись можно сказать налегке, почти неготовые к глубокому рейду, поэтому нам может не хватить патронов и снаряжения. Приходиться пробираться опасными но короткими дорогами. Вижу, ты меня понял. Ну всё, alles. -
  Если кто-то сейчас подумал, что как стереотипные сталкеры, они разведывали дорогу путём кидания гаек, то сразу скажу - гайками тут и не пахло. Маленький полый шарик из пластмассы на длинном капроновом шнурке с перекатывающимися внутри дробинками, называемый погремушка служил им основным проводником. Здешние аномалии были гораздо хитрее, они спокойно переносили пребывание в них простых инородных тел вро-де камней или тех же гаек, никак не выдавая себя. Да и какой вред может причинить куску железа перепад гравитации? Абсолютно никакого. А вот живую плоть кромсало весьма охотно. Потому-то пустотелый упругий шарик гораздо тоньше реагировал на аномальные проявления, либо приподнимаясь над землёй, либо катаясь и дёргаясь из стороны в сторону, либо треща о стенки дробью. И, опять же, вопреки расхожему мнению, его не кидали в сторону предполагаемой аномалии, а аккуратно раскачивали вперёд-назад на вытянутой руке, пытаясь определить внешнюю границу опасной зоны. Этим занимался Валера, шедший впереди, или даже не шедший, а, медленно, шаг за шагом, пробиравшийся бочком и покачивая свою погремушку. Следом осторожно ступал Денис, поминутно наклоняясь и втыкая в землю еле заметные спички. Для себя бы они никогда не стали оставлять подобные метки, но, как сказал Валера, если они оба сгинут, то Иван хотя бы сможет вернуться назад по этим вешкам. А что Иван? С самой первой минуты парень всё никак не мог отогнать от себя одну навязчивую картинку. Навзничь лежащее тело, сломанный черенок лопаты, застывшее выражение нечеловеческой муки на лице и стекленеющий взгляд. Он помнил, как Коля, еще миг назад живой, за секунды превратился в неподвижный мешок с костями. И чем дальше они двигались, тем всё живее и живее вспоминалось ему первое знакомство с аномалиями. И постепенно он начал свыкаться с мыслью, что совсем скоро и он будет также лежать, неподвижный, обескровленный и бесполезный.
  - Иван, не отставай, - пробасил Денис.
  Парень закивал и ускорился, зацепился ногой за кочку и чуть не упал.
  Валера, остановившись, внимательно посмотрел в его бледное лицо с остановившимися глазами, а потом взял его за плечо уверенной рукой:
  - Ваня, послушай меня внимательно, -
  Иван тяжело поднял голову.
  - В аномалиях случайно не гибнут. Запомни это. Там находят смерть либо те, кто ничего не знает о них, либо те, кто слишком уверенны в себе и невнимательны. А ещё те, кто видел как умирали другие и теперь боится даже к ним подходить. Ваня, Иван, я не верю, что человек, добровольно сюда пришедший и видевший испытавший немало всего, будет бояться не зубов и когтей, не ожившего бетона и стали, а самого малого, с чем можно тут столкнуться. Я не верю, что этого можно бояться, или я сейчас разочаруюсь и в себе и в людях, - и он подмигнул Ивану.
  Парень слегка улыбнулся в ответ.
  - И потом, ты же, наверное, слышал такую вещь, что мысль материальна? Киваешь. Так вот, здесь, в этом странноватом и интересном мире она гораздо более материальна, чем в каком-либо другом месте. И если ты станешь бояться умереть, то и сам не заметишь, как сгинешь. Да-да, именно так, и не делай такие глаза, это - очевидные вещи. Вот скажи, ты в электротехнике соображаешь. Розетки там, выключатели, провода в квартире. Работал с ними? -
  - Ну да, я же моторист и электромеханик, -
  - А под напряжением не боишься работать? -
  - Нет, а чего бояться-то. Посмотрел, проверил, где фазы у тебя, и не лезь туда голыми руками, просто внимательно надо работать, -
  - Ну вот, Ваня, ты сам за меня сказал то, что я хотел тебе донести. Да, ты правильно меня понял. А теперь вперёд, нам ещё топать и топать, -
  И только сейчас Иван понял, что за полдня они недалеко продвинулись вперёд. К вечеру им повезло - нашлось более-менее свободное пространство, где можно было переночевать. С рассветом их тихий марш продолжился. Опасная тропинка вывела их в перелесок, где на не по-ноябрьски зелёной траве прыгали цикады. То тут, то там почва слегка вздымалась и опадала с тихим присвистом, словно дышала и сопела во сне. Валера длинной палкой прощупывал дорогу, один раз острый кол с хлюпаньем вошёл в землю, а следом ударил сноп пара, уносясь к красиво заиндевевшим, переливающимся на солнце верхушкам деревьев.
  - Стеклянный Оазис, - улыбнулся Валера, - тут геотермальные аномалии кругом, -
  - Геодерьмальные, - мрачно бросил Денис, - у меня до сих пор шрамы на ногах оста-лись, -
  - Так правильно, ты как тогда увидел сливы, так к ним и метнулся не разбирая дороги. Недаром говорят - жрать да еб...ться готов надорваться. Тут лето круглый год, земля гре-ется изнутри, растительность так и пышет, вон, посмотри. -
  На краю перелеска их ожидала низенькая шипастая слива, увешанная небольшими желтоватыми плодами.
  - Их можно есть? - Иван с опаской протянул руку к лакомству.
  - Тут всё можно есть, - подмигнул пожилой, - но некоторое - только один раз в жизни, - и трое сталкеров расхохотались, набивая рот сочной слегка терпкой мякотью, столь при-ятной после долгих дней в компании тушёнки и гречки. Дожевав очередную сливину, Иван запульнул косточку в поле, наблюдая, как широкой дугой она полетела вперёд, по-степенно замедляя свой разгон. Странно как-то замедляя, очень странно. Он вовремя успел убрать голову, когда косточка зависнув над полем вдруг пулей свистнула обратно и раскололась о дерево, оставив глубокую вмятину на стволе.
  - Видал, - значительно качнул головой Денис, - а прикинь, ты в такую "резинку" попа-дёшь, так полетишь, что с перепугу загнёшься раньше, чем об землю тебя разобьёт. Вот, помню, Седой, Царство Небесное ему, умудрился между двумя такими "резинками" по-летать, пока его с пятого раза не поймали. -
  - И умер от этого? - спросил Иван.
  - Не, только в натуре седым сделался. А умер уже потом, напился и вырубился, из него всё обратно полезло, он и захлебнулся блевотиной своей, -
  - Блин, слава Богу, что я завязал, - подумал Иван.
  За леском началось то, что Валера называл Козья Тропа. Аномалии здесь находились так плотно друг от друга, что двигаться можно было только боком, постоянно рискуя осту-питься и упасть вперёд или навзничь. Постоянное чувство напряжения, словно бы идёшь по бесконечной узенькой доске над пропастью, изматывало и отнимало силы. Они основательно подготовились к этому переходу. Всё лишнее перекочевало из рюкзаков в карманы костюмов, ПДС разобрали и сложили туда же, всё равно никакие опасные гости не смогли бы так просто подобраться к ним, да и местная живность чуяла аномалии и не лезла к ним напрасно. Рюкзаки перетянули ремнями, чтобы придать им плоскую форму, опасаясь "клещей" и "прессов", срезавших и сминающих выступающие части предметов или конечности незадачливых сталкеров, оставляя обрубки и культи. В руке у каждого был нож, чтобы в случае если начнёт затягивать в аномалию, перерезать лямки рюкзака. Выпрямленная по стойке смирно спина постепенно начинала ныть и ломить, опасным и невозможным оказалось даже наклониться, чтобы почесаться, ведь можно было угодить головой в какую-нибудь аномальную ловушку. Руки постепенно начинали трястись, словно с глубокого похмелья, в глазах то и дело вспыхивали радужные пятна. Вечерний мрак уже спустился на землю, когда они наконец выбрались из этого узкого коридорчика жизни и бессильно рухнули на сухую траву. Боль в стоявшем колом позвоночнике выстреливала до самого затылка, поясница не желала сгибаться, а ноги идти дальше.
  - Всё, в Центер вышли. Ещё денёк и доберёмся куда нужно. -
  Денис с Иваном молчали, кое как разминая затёкшие конечности. Повеяло холодом, тёмно синяя полоска неба на горизонте гасла, окунаясь в черноту. Внезапно Иван понял, что те борозды, на которых он лежит спиной были не чем иным, как картофельными гря-дами, причём не выкопанными до сих пор. С удивлением он сел и увидел, как из продавленного рядка выкатилось несколько крупных чистых клубней. Картошечка. Как же он по ней соскучился. Он прямо носом ощутил восхитительный запах жарящейся на сале аппетитно хрустящей картошки, щедро сдобренной молодым лучком. Прямо как Лена умела делать. Да ещё бы кружку молока побольше. Ух ты.
  - Мужики, - поднялся Иван, - давайте картошки накопаем, такое лакомство сделаем, - и он наклонился к рядку.
  Пулей подлетевший Валера ударил его ногой по руке и закричал:
  - Стоять! Денис, Ваня, спокойно! Не смотрим вниз, подняли головы! Я сказал, головы подняли! -
  Ничего не понимая, Иван исполнил приказание.
  - Ты куда нас привёл? - злобно сказал Денис, вытянувшийся в струнку. Видно было ка-ких усилий стоило ему не смотреть на землю. То и дело он непроизвольно пытался наклониться.
  Валера поскорее всыпал в рот каждому, включая себя, экстракт волбешного чая, потом произнёс:
  - Проклятье, в полумраке вижу плохо, не той развилкой вышли, -
  - И что делать теперь? - раздражённо спросил Денис.
  - Бегом бежать, другого выхода нет. И в землю не глядим. Ясно? -
  - Ну давайте картошки наберём сперва, - ничего не понимая чуть ли не жалобно попросил Иван.
  - Тихо! - снова рявкнул Валера - Ни слова о картошке! Всё, бегом марш! -
  И три пары ботинок захрустели по высохшей ботве, перепрыгивая через рядки в наползавшей темноте.
  - Не молчим! Не молчим, - с усилием крикнул пожилой, - Денис, говори! -
  - А что говорить? Мочи нет, назад хочу! -
  - Это пройдёт! Скоро... -
  А Иван бежал и чувствовал, как под ногами выпадают из земли большущие картошины, и вдруг ему стало так грустно и жалко, что это забытое, не выкопанное поле замёрзнет под зимними холодами, что картошка, кем-то заботливо посаженная и выращенная, а теперь предательски брошенная гнить и вымокать, так и не будет выкопана и сложена в мешки, и не будет привезена и сложена на хранение, чтобы долгими зимними вечерами радовать желудок. Она сгниет, съёжится и остекленеет от холода, а потом вытечет по весне и всё. Ох как жалко ему стало эту картошку, не передать просто. А, может, ну их всех с их аномалиями, туманами, голосами и прочей дребеденью. Тут картошка сгниёт без хозяев, а они какую-то мышиную возню завели и носятся с этим. Лентяи проклятые, вон как припустили, лишь бы не копать. Да чёрт с ними, сам справлюсь, сам выкопаю. И как по заказу он запнулся ногой за ведро с гремевшей в нём копалкой.
  - Валера, - прохрипел Иван, задыхаясь от бега, - как хочешь, а я остаюсь, -
  - Не смей! Ваня, умоляю, нет! Сейчас, ещё чуть-чуть, всё пройдёт, отпустит. Вот, мы по-чти вышли! -
  И почему-то все трое резко остановились на последнем рядке возле межи, где закан-чивалось поле. Денис, стиснув зубы, топтался, как бык, Валера всем телом подался вперёд и покачивался, а Иван чувствовал, что ноги поворачивают обратно.
  - Ну, соберитесь, - Валеру трясло, - прыгаем на счёт три. Давайте руки! Раз, два... -
  - Картошка пропадёт, мы же могли её выкопать и не выкопали, - подумал Иван и слёзы отчаяния навернулись на глаза, - а может вернуться?! -
  - ...три! -
  И он прыгнул вместе со всеми, и пролетая над канавой, вдруг почувствовал такую тоску и боль от мысли о брошенной картошке, что взвыл, вторя вскрикнувшему в ярости Денису. Это длилось всего лишь миг, а потом неожиданно душу отпустило, а следом он бухнулся на колени, приземлившись за межой.
  Денис вдруг бессильно растянулся на земле, вздрогнул и залился истерическим хохо-том, переходящим с басовитых ноток на щенячий визг. Он исступлённо молотил кулаками по траве, дрыгал ногами и всё смеялся и смеялся, сотрясаясь всем телом.
  - Ну всё, всё, полно, Денис, полно, - тяжело дышавший Валера подполз к нему и взял за плечи, - всё, всё, мы вырвались, вырвались, -
  - Потому, потому, - срываясь на смех выдавил Денис, - и смеюсь, что вырвались, а я думал в натуре всё, пиз...ец нам пришёл, -
  - Я тоже так подумал уже, особенно на последних шагах. Думал, поверну назад, к грядкам. Мне всё хотелось выкопать эту картошку и отдать тому возвращенцу, у которого дети как собаки. Ну помнишь, вторая остановка, когда на Гумновозке едешь. -
  - А, эти, волчки что ли? Помню. А я сразу замечтался о том, как буду копать картофан, откопаю весь и открою тут закусочную для сталкеров, денег заработаю на этом, и сам сы-тый буду, и потом опять картошку посажу, маленький бизнес на этом сделаю, -
  - А ты, Ваня, что почувствовал? -
  Парень провёл рукой по лицу, ощущая не подсохшую влагу, и сам удивился, как можно было плакать из-за какой-то картошки:
  - А мне просто очень жалко картошку стало, что её бросили и некому выкопать, а она замёрзнет и сгниёт, хотя созревала для кого-то, старалась урожай дать. Терзала меня мысль, что не должно быть такой жуткой несправедливости, что это неправильно, когда вот так вот делают, а потом бросают пропадать. -
  Валера о чём-то задумался, потирая подбородок, потом встрепенулся:
  - Нет, ну я одного не могу понять, как же так мы сбились с пути? Тут Козья тропа на две развилки делится. Одна прямёхонько в Центер выходит, а другая коварная, по ней как раз на Картофельное поле и попадаешь. Как же я мог ошибиться, перепроверял на сто рядов. Денис, ты же видел, погремуха против часовой крутилась? -
  - Да, я же тебе тогда ещё сказал, -
  - Дурь какая-то. Всё же правильно вроде делал. Эх, глаза подводят уже, в сумерках по-чти не вижу ничего. Вот и ошибся видимо. Да, скорее всего так и было. Завёл вас, как Иван Сусанин. Ну, знаете, был такой человек, он поляков в непроходимый лес завёл, и они там сгинули. Песенка даже есть:
  Мы идём в темноте, нам не видно ни зги,
  Я и сам заблудился, не глумите мозги. -
  Иван с Денисом расхохотались, но больше не над песенкой, а над тем, каким дребез-жащим козлиным тенорком она была пропета.
  И снова тепло светилась "окалина" в жаровне, а трое сталкеров лежали в спальниках, но сон после пережитого никак не желал приходить. Валера с Денисом время от времени прикладывались к военной фляжке, морщились и хрустели сухарями.
  - Злой какой-то спирт, - сглотнул Денис, - дерёт как волк, а голова вроде не хмельная -
  - Это отходняки у тебя. Я тоже весь трясусь до сих пор. Ванёк, ты как? -
  - Нормально, только жрать охота. Картошечки бы сейчас, -
  - Ну тебя на фиг с такими шутками. А то сейчас пойдёшь за межу собирать, -
  - Только после вас, - парень вытряхивал из пачки скудные пылинки табака, чтобы хоть как-то разбавить ядрёную смесь бамбуковых листьев и какого-то мха.
  - Не, ну мы всё-таки выбрались, - улыбнулся пожилой, - мы теперь, можно сказать, местные герои, мы первые, кто это смог самостоятельно. В Балке все удивятся. -
  - Это точно, - заглотил сухаря Денис.
  - Ваня, что-то мне подсказывает, что тебя давно мучает вопрос, что это было? -
  - Ну ты догада, - щурился от едкого дыма парень, - так расскажи, что это за поле такое? Аномалия? -
  - Ну, можно сказать и так. Тут раньше до Посещения вроде совхоза было что-то, а по-том возникли аномалии. Ты если заметил, чем ближе к середине этих полей, к Центеру, как мы его называем, тем плотнее аномалии друг к другу. А в самом Центере их почти нет. Я говорил, что есть на этом поле одно полезное местечко, куда мы путь и держим. Оно путь позволяет сократить. Когда только-только начали сталкерить здесь после Посе-щения, когда в Балке обосновались, тогда и стали мы короткую дорогу искать до неё, вот и начали исследовать эти поля. Две группы отправились на разведку дороги в тот кон. Первая группа сгинула на Козьей тропе, от двух ребят только клочья одежды остались, а один уже мёртвый в воздухе висел среди аномалий, пока не истлел и не рассыпался по частям. А вот вторая группа от и до разведала тропы, только вернулись вдвоём, а старший их, Максим, пропал здесь, в Центере. Говорили, что за ту межу зашёл по малой нужде и исчез напрочь, как растаял. Ну исчез, сгинул, погоревали и забыли, только после этого пошли слухи среди тех, кто ходил этими тропами, что непонятное тут творится. То шаги слышат, то шевеление какое-то совсем рядом, а то и голос непонятный. И вот как-то один новичок по Козьей тропе пробирался и как раз на дорогу-обманку вышел. Слава Богу, чуйка сработала, вовремя назад двинул, почти у самого края этого места, куда мы загремели. Выбрался он в итоге и давай рассказывать, что секунду другую видел там человека, который в поле копался и ковырялся. Описал его, мы и ахнули - Максим. Тут-то начали думать, как так, вроде и сгинул, а вроде и есть он, жив до сих пор. Интересно нам стало. А среди нас в Балке дядька один жил, восточных кровей, имён много у него было. И Илья его звали, и Лоли, и Бек. То ли знал он что-то о Зоне, чего мы не знаем, то ли ещё что-то особенное в нём было, вроде даже говорили, что он и корейских кровей тоже, а возвращенцы, сам знаешь, Зону чувствуют не чета нам, сталкерам, только помалкивают о многом. Вот мы к Илье и подались, рассказали, что и как. Он репу почесал и отправился с нами в Центер. Странно он себя вёл во время перехода, у конфедератов (потом о них расскажу) заставил жить три дня, потом на ихний базар нас потащил, картошку решил купить, да не килограмм ли два, а целую сетку. У конфедератов цены божеские, но всё равно, натуральная овощь здесь дорого стоит, а особенно чистая и без химикатов, как у них. Мы все вчетвером скидывались. Еле наскребли на эту картошку, а как уж как наматерились сетку эту через Мышиный лабиринт тащить, не передать. В итоге дошли мы к вечеру до этого места, спрашиваем, что дальше-то, а он и смеётся, не знаю мол ещё. Мы аж взбесились, хотели его поколотить и заставить всю картошку за раз съесть, но решили до утра отложить экзекуцию. А с рассветом он нас будит, даже поесть не дал, злодей и давай цирк-жопито устраивать. Мы подумали, что бедняга с перепугу решил нам мозги запудрить, так смешно это выглядело. Построил он нас в колонну, завязал глаза двоим впереди стоящим, походил, походил перед межой, а потом заставил прямо к ней шагать, пока первый за межой не очутился. И вмиг исчез он из глаз, руками его чувствуют, а не видят. Илья тем временем сетку развязал, давай второму в колонне картошку в рот пихать клубень за клубнем, руки-то заняты, а тот голову за межу суёт и передаёт картофан впереди стоящему. А ему Илья велел кидать её вперёд вслепую, но вроде как дорожкой. Пол сетки так перевели, потом вышли обратно и он ещё в меже остатки высыпал. Улыбается, говорит, сидите и ждите. Мы ждём, что же будет, и за Ильёй смотрим, чтобы не сбежал под шумок. Много ли мало, стали терпение терять, а тут вроде шаги какие-то за межой слышим, и всё ближе и ближе, и ворчит кто-то. И вдруг из воздуха рука возле межи появилась, а следом и весь Максим и давай картошку спешно подбирать. Мы как увидели его, чуть было не пристрелили с перепугу, но одумались и успели скрутить. Жуткое зрелище было, скажу я тебе. Тощий он был, как Костяк, глаза ввалились, одежда рваная и вся в грязи, рот в земле, слюна за бороду свисает, а бородища аж до пупа наверное. И как давай этот скелет вырываться у нас, орёт, визжит, костерит нас, что мы скоты и лентяи, что картошку чуть не погубили, что не копаем, а дурью маемся. Такими матами нас прикладывал, аж аномалии притихли и в землю попрятались. А Илья только посмеивается, словно заранее всё знал. Привели мы Максима в Балку, он совсем в беспамятство впал, недели две бредил и метался или вообще сознание терял, мы его чуть не с ложки кормили, даже знахаря нашли из возвращенцев. Он-то беднягу и выходил. А как оклемался Максим, мы и давай его выспрашивать, что и как, а он такое поведал. Говорит, как зашёл за межу, встал оправляться, видит, под ногами картошка, рядки не выкопанные. Эх, думает, сейчас наберу да поем. И только взял картофелину в руки, так чисто и благостно на душе стало, прямо как в детстве, и небо вроде чище и синее стало, и потеплело. И понял он, что надо эту картошку всю выкопать и в Балку отвезти. Глядь, и ведро с копалкой поблизости стоят. Взялся он и начал копать. А картошка красивая, крупная, много. И мешки появились как в сказке, он давай её сушить и укладывать, и чем больше копает, тем больше хочется, а вокруг красиво, солнце светит, но не печёт, паутинки летают, молочаем пахнет, мешки и те пахнут восхитительно, холщовые, по старинке. Весь день копал, много нарыл, проголодался, смотрит, а на краю поля уже скатёрка постелена, и термос с чаем тебе стоит, и яйки варёные, и ветчины вдоволь, хлеб свежайший, ещё тёплый даже, и бутылочка горькой, естественно да сало с чесночком и овощи всякие. Поел, выпил, совсем разомлел от счастья, вздремнуть бы, а тут тебе и душ садовый, и вагончик с печкой. В итоге, по его словам, неделю он копал картошку, хотя месяц с лишним там проторчал, -
  - Да как же с голоду не скопытился? -
  - Чудом, по-другому и не скажешь. Илья потом и объяснил, что нет там ничего, что всё это в голове творится, видения это, и время там иначе идёт, а картошки нет, то бишь раньше она была, а теперь нет, -
  - А что Максим этот? -
  - Отошёл, и сейчас в Балке живёт, только картошку не ест вообще, как-то попробовал и говорит, мол не тот совсем вкус, подделка. А вот по ночам плохо ему, мечется, ругается во сне, просит, чтобы его обратно отвели, говорит, что не успел два рядка выкопать. А потом плакать начинает, жалобно, как ребёнок, просит, чтобы выкопали два рядка эти. Аж слушать тяжко. Одно хорошо, к утру забывает он об этом, а мы помалкиваем, нечего напоминать. Вот такое оно, Картофельное поле, -
  - Да уж, слава Богу, выбрались мы оттуда, а то точно бы как Максим копали, пока не подохли. Одного не пойму, как так эта аномалия работает, и почему именно картошка всем мерещится, -
  - Знаешь, Ваня, ты уже начал вопросы задавать, которые относятся к глубокому пони-манию самой сути Зоны. Я, увы, не могу похвастаться таким пониманием. Я, конечно, могу тебе рассказать, как я воспринимаю это, но я просто выскажу тебе своё мнение, и не факт, что оно будет истиной. Думаю, лучше будет, если ты некоторые вещи станешь своим умом постигать, может быть, ты поймёшь то, о чём я и не догадываюсь, и нам будет чем поделиться друг с другом. Полагайся на ощущения, по крайней мере, я всегда именно так стараюсь вникнуть в происходящее, -
  - Понятно более-менее. Подумаю сам на досуге, -
  - Успехов в размышлениях. Ладно, пора спать, завтра последний рывок через Мыши-ный лабиринт, и мы на месте будем. Вон Денис уже храпака даёт вовсю. -
  Мышиный лабиринт... Н-да, если собрать все имеющиеся бранные слова высшей пробы, всё равно не получится метко охарактеризовать этот злокозненный проход. Гадство какое, с этими утренними приключениями Иван забыл сходить по нужде, и теперь в очередной раз осознавал, что подобная оплошность для него смерти подобна, ещё с утра почки начали ныть, а теперь и вовсе превратились в раскалённые пудовые гири.
  Сталкеры проснулись от пронизывающего холода, и, если бы не "окалина", сами бы давно околели. Изо рта валил пар, смешиваясь с серым туманом, плотной пеленой оку-тавшим аномальные поля, сыпавшим мелкой моросью и оседавшим противной липкой влагой на одежде и лицах. Серое паморочное марево плыло и клубилось, забирая остатки тепла, топя и поглощая еле заметные стволы деревьев и какие-то мачты вдалеке. А дальше, дальше пелена сливалась с неласковым небом и казалось, что это продрогшие отсыревшие облака вытекли на землю. Пока сталкеры теснились возле жаровни, кое-как отогреваясь, вокруг что-то начало происходить. Они даже не увидели это, а, скорее, почувствовали, как уплотнился туман и повеяло ледяным ветром. Еле уловимый, отдалённый гул постепенно начал нарастать, в промозглом пространстве задвигались странные тени, постепенно приближаясь к оцепеневшим путешественникам. Поля на километры вокруг словно ожили, в шуме постепенно стали различаться отзвуки песен и голосов, стук и тарахтение невидимой техники. Сквозь туман тут и там проступали силуэты людей. Побелевшими пальцами сталкеры схватились за ПДС и заняли оборону, встав спинами друг к другу. Холод стал просто нестерпимым, проникая в тело, словно тысячи игл, совсем рядом из тумана вдруг выплыла громада комбайна, бесшумно катившегося вперёд, следом шагало человек тридцать корейцев в конических шляпах и шортах, с вилами и граблями на плечах, глухо напевая какую-то местную песню. Всё это виделось словно через поливаемое дождём стекло, фигуры плыли, звуки то приближались, то удалялись. Дрожь пробрала всех, когда от группы отделился один из призраков и направился прямо к Ивану, который лихорадочно искал пальцем курок и не мог нащупать. А человек подошёл совсем близко, воткнул вилы в землю и жестом попросил прикурить. Цепенеющий парень безропотно протянул спички, туманный, полуреальный силуэт поджёг папиросу, вернул Ивану обледенелый коробок, улыбнулся, кивнул и побежал догонять своих, уже растворившихся в холодной пелене. А следом повеяло тёплым ветром и проклятый туман начал оседать, словно всасываясь в землю. Даже Валера потом клялся и божился, что такое видит здесь впервые:
  - Не знаю, абсолютно. То есть знаю то, что сейчас видел. Или-или. Или в Зоне действительно что-то пришло в движение и меняется, или Зона озлилась на нас, что мы вторглись в Картофельное поле и смогли вырваться. Мы показали свою силу, и она показывает нам свою. -
  - Ага, - поёжился Денис, - я уже думал, что нам сейчас вилами кишки пропорют, -
  После такого отличного начала нового дня они столь резво снялись с места, что второ-пях Иван и забыл оправиться, а теперь страдал и мучился. Недаром Мышиный лабиринт назвали именно так. Не искушённому сталкерскими знаниями человеку показалось бы, что здесь, на южной границе Центера один большой тупик, но нет. Проход был, прямо сквозь аномалии, или даже не сквозь, а под ними. Опасные участки пространства словно зависли в воздухе, оставив тоннельчик, в который можно было втиснуться только на пузе. Основная трудность состояла в том, что висячие аномалии перемежались приземлёнными, тем самым превращая проход в извилистый лабиринт с резкими поворотами и тупиками. И не встать, не выпрямиться, а благодаря минимальной ширине лазов ещё и не развернуться, поэтому если влез в тупик, ползи обратно задом, как рак. Даже армейская жизнь вдруг не показалась Ивану такой суровой в сравнении с этим адским переходом, переползом, перелазом, растянувшимся на весь день. Уже через час петляния по-пластунски колени и локти стёрлись и начали нестерпимо саднить, одежда пропиталась грязноватой водой, копившейся во впадинах и канавках, и покрылась кольчугой грязи с налипшей соломой, тело, истыканное остями травы и камешками, превратилось в сплошной комок боли, позвоночник жёг спину, как раскалённый прут. А тут ещё и почки.
  Когда к вечеру они выбрались из Мышиного лабиринта, Иван уже не понимал, живой он или нет. Денис, сам весь грязный и ушатанный, заботливо влил ему в рот настойки, отдающей черёмухой. Парень, слегка очнувшись, попытался встать, но ноги мигом подломились, и он снова рухнул на бок. Тогда с проклятьем он устроился поудобнее и снял лямки комбинезона. Неужели дожил...
  - Прохудился Ваня, - оттирал заляпанные грязью очки Валера, - совсем прохудился, -
  - Зато теперь он понял, как мало человеку надо для счастья, - ехидно сказал Денис.
  - Золотые... о-о-о-х, золотые слова, Дёс, - блаженно улыбался Иван.
  - Вот хулиган, теперь все реки в Зоне из берегов выйдут. -
  Отдохнув, сталкеры двинулись дальше, миновав ещё пару аномалий, и вышли к двум неприметным колышкам, вбитым в землю. В сгущавшихся сумерках Иван разглядел на горизонте очертания двух каких-то сопок, между которыми извивалась дорога. Один из горбов был совершенно лысым, изрытым по кольцевой непонятными террасами, другой ощетинился лесом. Из-за сопки выглядывала еле приметная кирпичная труба, из таких, которые можно увидеть на старых заводах. Под сопками виднелись какие-то крыши.
  - Вот и цель нашего пути, - указал Валера на пространство между колышками, - Денис, надо перестраховаться, где маячок? -
  - Маньячок, - рассмеялся Иван.
  - Да ты сам как маньячок, - подмигнул Денис, вытаскивая из рюкзака овальный маячок, который вспыхнул и стал мигать и пипикать, и закидывая его между колышков.
  Почему-то Иван сразу понял, что сейчас произойдёт. И точно, маяк исчез, едва коснув-шись земли.
  - Ага, - включил Денис какой-то прибор, извлечённый следом, - сигналит из Будки, -
  - Отлично. Так, Ваня, смотри. Среди всего этого аномального безобразия есть одна по-лезная, называем мы её "скачок". -
  - Подожди, это когда в землю проваливаешься и выскакиваешь другом месте? -
  - Да, знаешь её? -
  - Попадал в такую, -
  - Вот и отлично. Над тем местом, куда она нас выкинет, мы построили временное убе-жище, Будка называется. Ну что, Денис, давай первым. -
  Сталкер шагнул между колышками и исчез.
  - Ваня, alles... -
  Иван прыгнул вперёд.
  - ...только голову... -
  Земля втянула его, вмиг стало темно, а следом на макушку резко обрушился низкий дощатый потолок.
  - ...пригнуть не забудь. - закончил появившийся рядом Валера.
  - Раньше не мог сказать? - поморщился Иван.
  - А что же ты спешишь, как голый в баню? Ну вот, самое тяжёлоё и трудное позади. С помощью "скачка" мы преодолели в три раза больше пути, чем прошли по аномалиям. -
  Так они и оказались в этой землянке, где вчера и заночевали.
  - Ваня, иди сюда, - позвал его Валера к перископу, - смотри внимательно, -
  В окуляре открылся вид на убогую дорогу, местами сохранившую заляпухи асфальта, местами подсыпанную сланцем и песком. Она тянулась к серой бетонной стене с колючей проволокой наверху. Некоторые пролёты стены покосились, иные отсутствовали вовсе. Каким-то задним умом Иван понял, что раньше это был секретный военный городок. Косвенно на это указывал вездеход, стоявший рядом с воротами, нацелив на дорогу поблёскивающий ствол пулемета из-под купола турели. В одном из проломов стены стоял задом военный грузовик.
  - Посмотри на вышку, -
  Иван слегка повернул перископ и разглядел на смотровой вышке реющее на ветру красно-чёрное полотнище со странным гербом, изображавшим скрещенные винтовку и кирку.
  - Что это? -
  - Это знамя Конфедерации. Помнишь, я рассказывал тебе про это поселение. Конфедерация - одна из крупных группировок в Зоне. Но она разношёрстна и неоднородна. Здесь, на территории военного городка, располагается Третья столица Конфедерации. Основная. -
  - Забавно, а их что несколько у них, столиц этих, -
  - Да. Поверни перископ назад. -
  Перед глазами промелькнула всё та же убогая извилистая дорога, по которой проби-рался ещё один военный грузовик. Взору предстали уже знакомые сопки на горизонте, только как-то непривычно было видеть их с обратной стороны. К покатым склонам лепи-лась пара цехов какого-то заводика, между которыми торчала труба, изредка попыхивав-шая дымом, и стояло странное сооружение, напоминавшее портальный кран. Ещё один кран, на сей раз козловой, раскинулся поодаль. К другой, лысой, сопке от угловатого ворнкоподобного сооружения на заводике тянулись два подвесных транспортёра. На тер-расах сопки копошились люди, лопатами швырявшие землю на бегущие конвейерные ленты.
  - Местный металлозавод, на руинах ТЭЦ, -
  - Слабенькая у них домна. - Иван рассматривал еле коптевшую трубу, - Повезло ещё, что руда под боком, на поверхности, -
  - Он не плавильный, а электролизный. И технология у них отличается от привычной. Цветными металлами занимаются. Смотри правее, -
  За сопками начинались уже знакомые поля, с тем только отличием, что теплицы здесь были вполне целые, хоть и порою вместо стёкол виднелась фанера или алюминиевые листы. Сразу бросилось в глаза двухэтажное здание, отличавшееся официозом и также увенчанное уже знакомым флагом. Видимо раньше там заседало правление совхоза. Узкая речка вытекала откуда-то из-под сопок и стекала в низину перед полями. В затопленном улове вертелось два допотопных колеса с лопастями, вращаемые водой. Хитроумные механизмы расположились близ полей, к теплицам тянулись трубы из кирпичной кочегарки. Ниже по берегу стоял элеватор, откуда возвращенцы на тележках вывозили мешки. А дальше ютились низенькие, еле заметные, но многочисленные домики вперемешку с крытыми загонами для скота.
  - Первая столица Конфедерации, - чуть ли не в ухо сказал Валера.
  - Я так и понял. Так вот где они выращивают свои овощи. -
  - Да, кстати, они считаются самыми чистыми овощами в Зоне. По крайней мере, сколько ел их - ничего плохого со мной не случилось, -
  - Много выращивают? -
  - Хватает не только на себя, но и на неплохую торговлю. Балка - один из постоянных покупателей, клан Тесло тоже с ними торгует, ну и окрестные селеньица по мелочам, -
  - Клан Тесло? А это кто? -
  - Это поселение близ Разлома. Пожалуй, самая влиятельная группировка в этой, Северной Зоне. Они как раз изготавливают те самые вечные аккумуляторы, про которые ты говорил, что они радиоактивные. Во главе клана стоит барон Сергий Лейзе. Кстати, формально они враги с Конфедерацией, -
  - Это почему же? -
  - Конфедераты провозгласили у себя очень интересную политику, ты поймёшь скоро, что к чему, но вкратце могу сказать, что Конфедерация обвиняет клан Тесло в монопо-лизме, ведь им единолично принадлежит шахта, где добываются энергоносители. А это претит их идеологии. -
  - Странно как-то, -
  - Но это формально. Они торгуют между собой весьма охотно, тем более, второй хлеб конфедератов это цветные металлы, а для их получения одной полуугробленной ТЭЦ ма-ловато. Естественно, тесловское электричество здесь имеется, а у тесловцев - чистые продукты, металл и оружие. Кстати, поверни перископ ещё на девяносто градусов, посмотри в лесу, там должна быть вышка, на грибок похожа. Видишь? -
  - Так, погоди-ка, погоди... а... как... ви-виж-ж-жу... -
  Стоило только Ивану поймать в фокус покатый колпак над кирпичной башней, торчав-шей среди деревьев, как вдруг его переполнила уверенность в том, что это сооружение он уже где-то видел. И следом в голову навязчиво постучалась странная картинка. Кирпичный замшелый цилиндр, снизу бетонный пилон, а высоко над головой нависает металлический колпак, но теперь видимый изнутри. Но всё так странно видится, словно лежишь на животе. И конечно же, рядом должны быть грозные пулемёты на насыпях, но сейчас они не опасны.
  - Ваня, что с тобой? -
  - Нормально всё, - быстро соврал Иван, отгоняя непонятную картинку из сознания, - желудок скрутило, -
  - Не мудрено, я уже тоже эту гречку в себя насильно пихаю. Вышку увидел, говоришь? Так вот, это Вторая столица Конфедерации. Там раньше был один из важнейших стратегических объектов Северокорейского государства - научно-исследовательский центр, проводивший разработки ядерного оружия. Там же глубоко под землёй хранилище готовых ядерных зарядов. А дальше на восток целый комплекс военных складов и огромный автопарк. За ними тоже было хранилище, вроде бы почти пустовавшее, но во время Посещения там сработал ядерный заряд. Хорошо, что под землёй, иначе бы тут всё было заражено и разворочено на сотни километров. А так на месте взрыва получилась Неоновая Пустошь. Гиблое место, радиация огромная, по ночам всё светится, и жёлтые тучи роятся сверху. Был я там, издали смотрел. Можно сказать, что оно и красиво смотрится в темноте, да вот под землёй отчётливо слышно какое-то движение, стук и вибрация. Другие, кто смотрели, ничего такого не замечали, но у меня слух обострён из-за плохого зрения. А эти склады покрылись аномалиями не хуже, чем поля. Хотя, запас оружия там таков, что хватит на хорошую войну. Достать его трудно. Жители второй столицы в основном тем и занимаются, что сталкерят на складах, ища пути-дороги к стволам и технике, после чего снабжают ею остальные столицы. Кстати, Вторая столица закрыта для посещения извне, там всё колючкой и насыпями обнесено, а вокруг пулемётных гнёзд навалом. И жители там все жёсткие, молчаливые и сдержанные, а женщин почти что и нет. Там все - сталкеры в основном. Знал я одного, много страстей поведал про склады. Когда Посещение произошло, тамошний гарнизон не погиб, но было бы лучше, если бы погибли, -
  - Мутировали? -
  - Одичали, ну и мутировали тоже. С виду вроде человек, а повадки звериные. Провор-ные, резкие, по стенам как кошки лазают, прыгают высоко, силищи огромной. А дальше к Пустоши их мало, там Костяки и Слизни, а с теми не дай Бог безоружным столкнуться. Но сталкеры всякий раз туда идут и оружие выносят, и машины перегоняют из ангаров и гаражей. Там ещё...
  - О, настроился, - обрадовано сказал Денис.
  - Отлично, - бросился к рации Валера, откашлялся, и торжественным голосом произнёс, - Конфедерация, Конфедерация. На связи сталкеры, повторяю на связи сталкеры, -
  Рация щёлкнула, хрюкнула, и следом разразилась столь же торжественным, но гнуса-вым приветствием:
  - Доброе утро героям Зоны. На связи Конфедерация. Доложите о себе и цели прибы-тия. -
  - Марк Сергеевич, ну неужели не узнали? Это Валерьян, со мной Дэнис и... - он вопро-сительно взглянул на Ивана.
  - Захар, - поспешно придумал себе прозвище парень, не удовлетворившись Ванили-ном.
  - ...и Захар. Движемся в Балку. - закончил Валера.
  Минутная пауза, а потом:
  - Вас, Валерьян, и тем более вас, Дэнис, я знаю, но позвольте, а кто же такой Захар? -
  - Это новичок, сталкерит с недавних пор. -
  - Сожалею, Валерьян, я не уполномочен принимать по нему решения, думаю... -
  - Думаю, Марк Сергеевич, что он у меня на поруках. У меня. -
  - Весомое заявление, снимающее многие препятствия. В таком случае, добро пожало-вать в Третью Столицу и желаю приятно и с пользой провести время. -
  - Благодарю вас от лица всех сталкеров Зоны, желаю добра, процветания и трудовых побед народу Конфедерации. Конец связи.
  Денис давился в углу от смеха, Иван недоумённо глядел на Валеру.
  - Скоро поймёшь, - улыбнулся тот, - почему здесь именно так надо себя вести. Ладно, давайте-ка выдвигаться. А вообще, у Конфедерации договорённость со сталкерами Балки, нам здесь зелёный коридор предоставлен. -
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 5
  "Тень революции"
  "У нас, тру-коммунистов, цели свои,
  и не всегда понятные остальным".
  С. Маркова
  
  Дорога вывела их за поворот, где стоял уже виденный броневик и дежурили двое воз-вращенцев в пилотках, защитных костюмах и коротких серых шинелях поверх, стянутых ремнями. Выглядела такая форма как-то старомодно. Общее впечатление дополняли по-вязки на рукавах с изображением их флага. Часовые взяли под козырёк, когда сталкеры входили в ворота.
  - Надо же, как в России прямо, - произнёс Иван, разглядывая высоченные сосны, рас-тущие по краям дороги, за которыми расположились однотипные корпуса бывших ка-зарм, ничем не отличавшиеся от виденных на родине.
  - Ну ты догада, - рассмеялся Валера, - оно и понятно, до Посещения русское правительство помогало строить этот городок. Да и сейчас тут много русского, очень много, -
  - Заметно, -
  - Всего сразу не заметишь, - дорога вела их мимо стендов на поржавевших каркасах. Старые плакаты были закрашены, на их месте жёлтым по красному красовались надписи на корейском, - здесь заправляет всем одна весьма интересная дама. Софи её зовут. Не догадываешься, о ком речь? -
  - Что-то нет, -
  - Тебе точно пить было нельзя вообще, -
  - Я слишком поздно это понял. Чуть было не было, -
  - Оно и видно. Это же та самая Софи - супруга Андрея Ильина. О нём-то слышал? -
  - Э, погоди-ка. А, Ильин? Забайкальский Ильич, как его называли?! Он?! -
  - Во, что-то ты помнишь, не все мозги пропил тогда. Именно, жена Ильича, -
  - Ну ничего себе расклад. А я думал, что их давно уже в тюрьму закрыли, -
  - Восполню твои выпады в знаниях новейшей истории, а то, как я вижу, ты вообще ни-чем в жизни тогда не интересовался. Тебе, кстати, в 2044 сколько лет было? -
  - Пятнадцать, -
  - Ну ты бухарь, честное слово. В то время пацанята и младше тебя даже в мятеже при-нимали участие, со всей России в Николаевск ехали, а ты по подвалам и люкам отсижи-вался, -
  - Валера, ну всё, всё, размазал ты меня как плевок по асфальту, аж обидно прямо, -
  - Извини, если сильно задел, просто из песни слов не выкинешь. Расслабься, много есть того, за что тебя можно хвалить часами. Ну да ладно. Ты вспоминай, главное. У нас в 2043 - 44 по России пошли волнения из-за очередного массового подорожания, начались мятежи и столкновения с властями, когда иностранцев, европейцев в особенности стали в открытую уничтожать, когда предприятия встали и даже армия наполовину была за население. Это ты помнишь, -
  - Было дело. Мы тогда с пацанами не могли в толк взять, куда водка девалась и курево, магазины пустые стояли или вообще закрывались, -
  - Если бы только водка, за спичками и за картошкой дневали и ночевали на рынках, -
  - А ещё помню, как полицаи из города откалывались... -
  - Полицаи, - вдруг произнёс Денис, - мне батя рассказывал, что их раньше называли менты, -
  - Ну так правильно, - ответил Валера, - раньше-то была милиция, а не полиция. А что ещё помнишь, Ваня? -
  - Фраера восстали конкретно, такая травля пошла, блатарезов полегло до фига и боль-ше, -
  - Да, народные дружины формировались, решили сами порядок навести. Оно понятно, всех достало то, что творилось долгие годы, -
  - Страшно было. Мы по чердакам месяца два шкерились, двоих корефанов наших поймали при мне и в Ангару с камнями на шее как собак, -
  - Это семечки, ближе к Петербургу авторитеты заживо в своих особняках горели, -
  - Я говорю, страшно было, страшно, -
  - Короче, кончилось всё тем, что правительство на огромные уступки пошло, и медицину, и учёбу и много чего обратно бесплатным сделали, и смертную казнь вернули, и в экономике теперь более свободными сделались, -
  - А что, так было уже раньше? -
  - Что такое СССР знаешь? -
  - Э, так, а, ну это когда правил Ильич, только другой, и Сталин, которого боялись все, -
  - Их двое было, Ильичей, и кроме них ещё были вожди. Примерно так и было, как сей-час. Сам не жил в то время, но, по идее, почти так. А вот на Дальнем Востоке события по-другому разворачивались. В других местах волнения стихийные шли, почти неорганизо-ванные, а на Дальнем Востоке сразу почти во главе мятежников встал Андрей Ильин, Забайкальский Ильич, как его называли. Он руководил подпольной партией, Социалистической, причём достаточно давно. Он старше меня был лет на десять. Вот он и взял на себя роль руководителя восстания. Умный человек был, образованный и говорил красиво. Умел массами владеть, сейчас таких мало, рыхлые какие-то политики пошли. Он хотел гораздо больших преобразований, практически к возвращению СССР, объединению с соседними странами, да и ещё много чего интересного, а уж европейцев ненавидел непримиримо, хотел войной на них идти, когда окончательно власть захватит, -
  - Надо было, - мрачно сказал Иван, - они того стоят, -
  - Не суди о людях по правительству, они делают то, что им скажут, -
  - А что Ильин? Я помню, ещё потом целый год только о нём разговоры и были, -
  - Ещё бы, против него власти боялись выступить в открытую, фактически, весь Дальний Восток и Забайкалье были под ним, люди чтили его как героя, прочили ему полный захват власти. В принципе, правительство потому и решило реформы спешно проводить, чтобы пошатнуть его влияние. У них это получилось, почти за пол года смогли утихомирить большинство дальневосточников, зачем ещё добиваться чего-то, если накормили и напоили. Да и устали люди от крови. Тогда под шумок стали создаваться "картонные" областные правительства, которые де-факто состояли из правительственных ставленников. Ильин потерял народную поддержку, его вытесняли всё больше и больше, пока уже его партия не перешла на полулегальное положение. Ну а потом Посещение, которое, можно сказать, его спасло от преследования и суда. Он с остатками сторонников переметнулся сюда, в Зону, где и обосновался в надежде отсидеться и заодно подготовить почву для нового восстания. Кстати, не забывай, что Северная Корея, которая когда-то была здесь - социалистическое государство, поэтому большинство возвращенцев приняли его идеи как родные. Кстати, вот и он сам, -
  За разговорами они вышли к зданиям штаба и военной администрации на площади, посреди которой стоял сложенный уже после Посещения обелиск из полированного гра-нита. Большое мозаичное панно из цветного стекла изображало человека в песочном пальто и затемнённых очках, державшего древко знамени с серпом и молотом. Он стоял, слегка приподняв голову и улыбаясь, на лацкане пальто выделялась красная ленточка и значок в виде звезды. В другой руке он сжимал кепку из тех, какие назывались раньше капитанки. Панно было выполнено настолько мастерски, что портрет казался объёмным, аж хотелось протянуть руку и поздороваться с этим легендарным человеком. "Андрей Ильин" - прочитал Иван на камне, и ниже "1986 - 2053".
  - Так он умер? - удивился Иван.
  - Да, и похоронен прямо здесь, на площади. Честно, я бы тоже умер после такого бле-стящего начала и никакого конца. Но за четыре года, что жил здесь, он успел сделать многое. -
  Оглядевшись, Иван увидел на здании штаба уже знакомую вышку с флагом, на фасаде красовался герб и раскинулась надпись "Верховный совет Конфедерации" на русском и корейском языках. На входе несли вахту двое часовых, несколько военных машин, похожих на джип, стояло поблизости.
  - Последние годы, - продолжил Валера, - власть здесь находится в руках Софи, -
  - Нда, наверное, она очень жёсткая и вредная женщина, - предположил Иван, почему-то вспомнив воспитательницу из интерната, единственную, кого он боялся и слушался в те годы.
  - И вовсе нет, хотя, Софи немного странноватая. В прошлую зиму я жил здесь почти два месяца, -
  - Так вот ты где обитал, - усмехнулся Денис.
  - Да, я задался себе целью, так сказать, попробовать подкатить к Софи, -
  - Ну ни фига ты продуманный, - блондин уважительно качнул головой, - и что, как она в этом плане, не старовата ещё? -
  - Она старше меня всего на два года и, думаю, в умелых руках это будет ценное приобретение, -
  - Думаешь? -
  - Да, Денис, да, тут у меня облом вышел конкретный. В плане общения она очень дру-желюбная и открытая, знает много чего, образованная, может на любую тему разговор поддержать, видно, что добрая, а, главное, простая и не заносчивая, нет в ней такого, чтобы как-то себя выделяла среди других, и апломба этого светского тоже нет. Но, чтит она память Ильина, поэтому сколько не намекал ей, не заходил с разных сторон, всё ни в какую, а ты меня знаешь, чтобы я да кого-то не добился, это случаев один на миллион. А тут действительно вижу, что она Андрея до сих пор любит, вот и не стел портить чистое и красивое своими мерзкими замыслами, -
  - Эх, таких баб сейчас днём с огнём не найдёшь, - вздохнул Иван, - одни давалки сплошь и рядом, -
  - Да знаешь, - задумался Валера, - я ещё щеглом был, а оно уже так и происходило... -
  Внезапно площадь наполнило шипение, производимое длинными спаренными рас-трубами громкоговорителей, установленных на фасаде администрации, а следом раздался мерный звон, словно били настенные часы. И точно, после двенадцатого удара выразительный голос произнёс:
  - Уважаемые граждане и гости, в Конфедерации полдень, -
  Следом эти же слова продублировали на корейском, и голос продолжил:
  - Спешим сообщить вам, дорогие товарищи, что в двенадцать часов тридцать минут на площади Совета состоится внеплановое отчётное выступление комиссаров по делам промышленности и сельского хозяйства по вопросам электрификации. Ждём всех желающих на площади Совета в двенадцать часов тридцать минут. Всего вам доброго, товарищи, -
  - Так, - протянул Валера, - сейчас движуха начнётся. Люди потянутся, -
  - Сюда? - оглянулся Иван - Совет-то здесь, -
  - Нет, это площадь Великих, вот, посмотри туда, - и он указал на ещё один обелиск, по-одаль от Ильина, - это Ким Ир Сен, а с противоположной стороны Ким Чен Ир, а вон там сзади его сын и его племянник, не помню, как их звали. Это всё были вожди северокорейского народа. Но тут не могилы, а их памятники. Эту площадь Ильин делал, а потом его же тут и похоронили в самом центре в знак глубокого уважения, потому что он для возвращенцев продолжатель их дел. Площадь Совета через квартал отсюда, думаю, надо туда двигаться, всё равно нам сегодня тут ночевать, так что можно не торопиться и всё посмотреть. Давайте-ка по этой улице пойдём, -
  Сосны уступили место облетевшим деревьям, названия которых Иван не знал. Перед казарменными зданиями виднелись клумбы из камней в форме герба Конфедерации, слегка присыпанные листьями. Также в глаза бросались красивые фонари над дверями домов, сделанные из золотистого и зеленоватого стекла. Судя по тому, что никаких про-водов от них не тянулось, скорее всего, фонари были керосиновые.
  - Здравствуйте, - произнесли сзади на ломанном русском, столь неожиданно, что Иван аж подскочил.
  Две возвращенки в кожаных фартуках и сапогах прошли мимо них, кивая и улыбаясь.
  - Ошиблись что ли? - спросил Иван Валеру.
  - Нет, это из Первой столицы дамы, на полях которые работают. Уж если они пришли, точно что-то намечается интересное, - рассмеялся тот, - я же говорил, тут к сталкерам особое отношение, нашего брата тут любят и уважают, и не только потому, что Софи со сталкерами на короткой ноге, но и из-за того, что Вторая столица вся на сталкерах стоит, они ведь оружие ищут для Конфедерации, а оружие тут в цене. -
  Затиснутая между домами улочка была уставлена по газонам небольшими гранитными тумбами с выбитыми надписями. Под ними лежали венки из сосновых ветвей, где-то свежие, где-то уже пожелтевшие.
  - Вот, кстати, - кивнул Валера, - Аллея Сталкеров. Здесь хоронят прах кремированных погибших искателей Второй Столицы. Их тут чтут как героев. -
  Чем ближе они подходили к площади, тем больше попадалось людей в проулках. В большинстве это были вовращенцы, но, вот интересно, среди них не попадалось ни одного с мутацией - ни шерсти на лицах, ни гипертрофированных кадыков или другой дряни, виденной раньше. И все, как один, здоровались и улыбались, одна девушка даже, смущаясь и краснея, бережно достала из-за пазухи кусок хозяйственного мыла в бумажной обёртке и протянула Ивану. Парень растерялся, а потом нашарил в рюкзаке заначку сахара-рафинада и попытался отдать в качестве благодарности, но дарительница смутилась ещё больше и поспешно убежала.
  - Ты ей, Ваня, видимо, понравился, - заметил Валера, - уж если мылом решила задоб-рить, которое тут на вес золота, то это точно говорит о многом, -
  - Да ну тебя, может, от меня запах такой, что хочется мыло мне подарить, - и все друж-но рассмеялись.
  - Они не только мылом могут задабривать, - блаженно протянул Денис, припоминая что-то приятное.
  Ближайший репродуктор на доме вдруг разродился торжественными медными звука-ми в сопровождении скрипки, нахлынувшими, как прибой. Валера аж приостановился в изумлении, вслушиваясь в полновесные, нарастающие переливы труб, постепенно уско-рявшиеся и снова замедлявшие темп:
  - Обалдеть. У них теперь другой гимн. -
  - Гимн? - удивился Иван - Да под такой гимн в пляс пуститься охота. -
  - Ну, Софи, каждый раз она меня удивляет. Ваня, ты знаешь такую группу Агата Кристи, -
  - Слышал. Ну, это которые про чертей что-то поют? -
  - Ну, в принципе, да, -
  - У меня батя, Царство Небесное, её слушал часто, -
  - Не, ну это точно их музыка, как же назывется-то она, э, ядрёна вошь, а, ну конечно, "Вива, Кальман". -
  - Как? -
  - Ну, про клоуна песня, как же там, а, вот:
  И через миг на арене алой
  Вырастет мир на потеху зала
  Белый маньяк затрясёт устало
  Битой головой
  Белый клоун, белый мученик
  Ради смеха пьяно-жгучего
  Будет хохотать он сатаной...
  Ну, короче, как-то так, -
  - Бррр, и тут у них черти, -
  - Такой стиль. Не, ну Софи, конечно, себя превзошла. Раньше-то у них гимн был "Вар-шавянка". Это старинная русская песня, её пели, когда Ильич был вождём. Первый Ильич. -
  - А что же Софи сейчас такую музыку сделала? -
  - Видишь ли, Ваня, Софи - творческая личность. Ты, случайно, не помнишь такой сериал, назывался "Железный занавес"? -
  - Как же, помню, мы всем интернатом его смотрели, хотя и не понимали особо, но, ве-село было. Помню, блатные там все беспредельщики поголовно какие-то, -
  - Да все они беспредельщики. А помнишь, там такая дамочка была, Катрин Пепеляева? -
  - А, ну ещё бы, это которую главный герой Киской называл. Помню, ничего так была, занятная, -
  - Катрин Пепеляева - это одна из лучших ролей Софи, той самой Софи, которая теперь здесь всем управляет, -
  - Ну ни куя себе! Так она актриса? А ещё где снималась? -
  - Ну, ты эти фильмы точно не знаешь, называть не стану, а до этого она много в драматическом театре играла где-то на Дальнем Востоке. В ваших краях тоже была с гастролями, по-моему, в Ангарске, -
  - Так я сам из Ангарска! А, погодь-ка, помню, мне лет десять было, на 30 мая, на день города, приезжала какая-то актриса, шуму тогда было выше крыши, мне что в память-то и врезалось. -
  - Вот-вот, она, скорее всего, и была. Теперь тебе, Ваня, понятно, что Софи - личность тонкая, артистично-романтичная, хотя ей уже к шестидесяти годам возраст подходит. А всё равно, душа ещё в ней живая и молодая, полная мечтаний и стремлений к лучшему. Так что сам понимаешь, вот эта вся помпезность и вычурность в духе советского наследия, это продукт её взглядов на жизнь и творческой натуры, -
  - Так вот почему здесь так забавно? -
  - Именно поэтому. Хотя, видно, что местным это нравится, снимает общее напряжение от жизни в Зоне. Люди тут более радушные друг к другу, чем в других поселениях, -
  Они шли не спеша, поэтому когда наконец добрались до места, площадь уже оказалась заполненной народом. Были тут и жители Первой столицы в знакомых кожаных фартуках и сапогах, перепачканных землёй и перегноем, и военные, как в простой форме, так и в старомодных шинелях, и работяги с электролизного заводика в прорезиненных жилетах. Иван углядел в толпе даже нескольких сталкеров, которых почтительно пропускали в первые ряды, ближе к деревянной трибуне. Гимн резко смолк, и на помост медленно поднялось несколько человек, вышедших из дверей казармы с надписью Верховный Комиссариат Конфедерации. Особенно выделялся среди них высокий человек в коричневом костюме и плетёной шляпе, двигавшийся в сопровождении двух военных, несших флаг и герб.
  - Это Марк Сергеевич Литвинов, - толкнул Валера Ивана, - близкий друг и соратник Ильина, правая рука Софи, очень ловкий политик. -
  Наведя тишину широким жестом руки, Литвинов отложил в сторону кожаную папку:
  - Дорогие товарищи и граждане... -
  Так вот кто всё это время говорил через репродукторы на улицах. Но сейчас этот чело-век стоял без микрофона, даже без рупора, но его голос гремел своей естественной силой так, что даже в самом конце толпы отчётливо слышалось каждое слово. Иван замер, словно завороженный.
  - В первую очередь спешу выразить сердечную благодарность от лица всего руковод-ства Конфедерации рабочим нашего завода за трудолюбие и преданность работе. По итогам второго полугодия объёмы выпускаемого металла увеличились практически вдвое, что, естественно, благотворно отразится на нашем экономическом росте, что в свою очередь, способствует расширению нашего политического влияния. Ведь все мы должны помнить, что не грубой военной силой и экспансией необходимо прокладывать себе дорогу в жизнь в этих сложных и тяжёлых условиях, но личным примером того, как можно достичь благополучия и процветания, прикладывая максимум усилий в трудовой деятельности. Мы должны гордиться тем, что народ Конфедерации не озверел и не упал до уровня тех, кто выживает здесь самыми позорными и недостойными методами, будь-то наркоторговля, взимание грабительских пошлин за пересечение территорий, а так же сотрудничество с представителями государств, находящихся за территорией Зоны. Помните, что никто за периметром не заинтересован в нашем благополучии, никто не желает видеть очевидные вещи, и не спешит понимать, что Зона - это в первую очередь не сложный опасный и неизученный мир, который следует изолировать и уничтожить, а кладезь новых научных достижений, источник эпохальных открытий и прорывных технологий. Именно нежелание терять влияние над людьми и их экономическую зависимость приводит к тому, что мы, как поистине независимое государство, вынуждены находиться на нелегальном положении. Но помните всегда и везде - мы способны выжить без них. И мне хочется верить, что наш яркий пример будет способствовать дальнейшей консолидации людей, находящихся не только в нашей, корейской Зоне Посещения, но и в других Зонах, будь-то Украина, Латинская Америка или Австралия. И я верю, что это уже не за горами, но для того, чтобы это момент настал как можно скорее, нам, как передовому государству, необходимо быть примером во всём, и я знаю, дорогие товарищи и граждане, что недаром вы здесь, среди нас и под нашими знамёнами, ведь именно за вами наше великое будущее и будущее других народов, которые, несомненно, достойны его не меньше, чем достойны мы. -
  - Ух, как красиво говорит, - покачал головой Иван, стараясь перекричать бурю аплодис-ментов - был бы он замполитом на нашем корабле, да мы бы стали лучшими на флоте, все бы в орденах и медалях ходили, -
  - Ты Ильина не слышал, - усмехнулся Валера, - от него у меня аж мурашки по коже бе-жали. Но и Марк просто красавец, на любой подвиг вдохновить может. -
  - Кстати, а где Софи? -
  - Ха, а ты видел утром в перископ, как из ворот грузовик выехал гербовый? -
  - Ну да, -
  - Я ещё думал, куда это она собралась, а теперь-то ясно, на завод поехала лично пере-довиков поздравлять. Да и к тому же на публику она мало работает, в основном насущ-ными вопросами занимается, да ещё, как я понял, пока с ней общался, дипломат она от Бога. Уж если к Лейзе с его тесловцами подход нашла, которые практически неконтактны, то вообще она мастер своего дела. -
  - Ну а теперь, - снова загремел оратор, - наша главная новость. Всем вам известно, насколько остро стоит вопрос электрификации в нашем государстве. До недавнего вре-мени мощности электростанции едва хватало, чтобы обеспечить производство на нашем металлозаводе и наладить разведение тепличных культур в зимних условиях. И вот, спе-шу вам всем сообщить, дорогие товарищи и граждане, что долгожданное торговое согла-шение между Конфедерацией и Кланом Тесло вступило в силу. Все вы помните, как участвовали в референдуме по поводу целесообразности подобных контактов с представителями местных монополистических экономик, а также о приоритете в электрификации. Большая часть вас выступила в поддержку соглашения, и, кроме того, вами было принято решение, характеризующее вас как рационально мыслящих, но при этом героических и самоотверженных, а, значит, достойных уважения и почитания. Суть его состояла в том, чтобы оснастить энергоисточниками в первую очередь завод и коллективное хозяйство, а, жилищный комплекс исключительно по остаточному принципу. Верховный Совет Конфедерации оценил ваше желание пренебречь личным комфортом во благо общего развития нашего государства. Так вот, сегодня наши доблестные сталкеры доставили груз, полученный от Клана Тесло. Наши техники и инженеры были поражены, когда при контрольной проверке энергоисточников выяснили, что суммарной мощности вырабатываемого ими электричества хватит не только на полное оснащение промышленного и сельскохозяйственного комплекса, но и на электрификацию жилых и административных помещений всех трёх столиц. Естественно, что при таком раскладе Верховный Совет принял решение соблюсти волю, изъявленную на референдуме, но ещё и преподнести подарок гражданам в виде полного энергообеспечения жилого комплекса. И ещё одно, не менее важное, о чём хотелось бы сказать. Верховный Совет в ходе дипломатической переписки с Кланом Тесло не смог не заметить, что вопреки расхожему мнению лидер клана барон Лейзе в общем и целом вполне достойный политик и руководитель, у которого можно и нужна учится управленческим методам. Единственное, конечно, Совет выражает глубочайшее сожаление в том, что подобного рода человек встал на путь монополистического развития экономики, что по сути своей является подобием той политики, которая прово-дится за кордоном. Мы все искренне надеемся на то, что с установлением более глубоких дипломатических отношений мы личным примером сумеем показать все преимущества нашей политико-экономической системы. -
  - Что и требовалось доказать, - улыбнулся Валера, - сразу видна рука Софи. Смотрите, взял папку, сейчас по-корейски речь толкать будет. Ну всё, нам тут больше ловить нечего. Надо поспешить в жилой район. Плакаты говорят, что сегодня будет ежемесячная ярмар-ка, значит, все постоялые дворы и ночлежки скоро займут. Поторопимся, найдём место, где остановимся, зайдём в баню, а то и впрямь завонялись совсем, а потом на ярмарку, тут много интересного есть. Так, а где Денис? -
  А Денис уже благополучно стоял в стороне, о чём-то увлечённо беседуя с молоденькой девушкой, при этом отчаянно жестикулируя, чтобы преодолеть языковой барьер. Судя по его хищному взгляду, намерения его были самые серьёзные. Иван понимающе улыбнулся, а Валера подошёл и бесцеремонно уволок его за рукав, попутно споря:
  - Нет, ну я тебя не пойму, эта, или другая, какая разница, в самом деле? Для меня они все на одно лицо, азиатки эти, как ты различаешь-то их? -
  - Эта на метиску похожа, -
  - Чую я, ещё пару раз сюда наведаемся, и половина здешних детей на метисов будет похожа, -
  - На Денисов, - подмигнул Иван.
  - А что, Ванька, - встрепенулся сникшй было Денис, - после ярмарки прогуляешься со мной до неё? Решайся, я-то вижу, что но того стоит, -
  - Стоит или стоит? -
  - И то и другое. Ну так как? -
  - Нет, Дёс, ты уж сам, без моих подсказок, -
  - Плохо, -
  Чем дальше они уходили от административных зданий, тем колоритнее становился пейзаж. Между казармами стали попадаться небольшие домики, построенные на камен-ных фундаментах и кое-как оштукатуренные. Внезапно дорогу перегородила колючая проволока, за которой стояли навытяжку караульные в шинелях. За их спинами раскину-лись приземистые глухие сооружения, напоминавшие ангары.
  - Склады, - указал на них Валера, - здесь хранятся все неприкосновенные запасы Кон-федерации на случай непредвиденных обстоятельств, и материалы, и продовольствие, и практически всё оружие, что добывается сталкерами. Склады под постоянной охраной, подобные есть и во Второй Столице. -
  Дорога в обход складов вывела их на новую аллею с круглой площадкой в центре, где опять стояли стенды и транспаранты на корейском языке. Валера направился в сторону очередной казармы, напротив которой моталось по ветру разнообразное бельё, разве-шанное на проволоках, и вскоре вернулся:
  - Облом, мест нет. Резво они всё занимают, -
  Повторный облом ждал их и в кучке "новостроек", крытых алюминиевыми листами. Подобие беседки или летней кухни поодаль источало резкие, подзадоривающие желу-док, запахи жаренного и пряностей. В третью гостиницу, расположившуюся также в ка-зарме, они вошли втроём. Седой, сморщенный старичок, с грустным видом развёл рука-ми:
  - Я много у сталкер прощения прошу, нет комната сейчас жить, совсем нет, -
  - Как же так, - вскинул брови Валера, - у вас же всегда находилась комната для нас, -
  - Нет, Вальериан, нет комната, все комната живут уже, -
  - Совсем ни одной? -
  - Сталкер нам друг есть, комната есть, но не для сталкер. Большой стыд в такой комната сталкер жить, сталкер не любить будет этот комната, а мне быть стыд большой, -
  - А ты мне покажи её сначала, а потом уже и скажу, где тут стыд, а где позор, - улыбнулся Валера, - пойдём, я же тебя прошу, -
  Старик вздохнул и повёл их внутрь. Стоило войти в кое-как утеплённую тряпками дверь, как сразу на них потоком нахлынуло море различных звуков, шагов, разговор, пе-сен, смеха - в общем, звуковой фон стоял такой, как в типичной общаге, единственное только, что ни слова ну чужом языке нельзя было понять. Почти сразу Иван едва не спо-ткнулся о расставленные на полу тазы и ванны с киснувшим бельём. Пока хозяин вёл их по обшарпанному коридору, к нему подковыляла какая-то пожилая женщина, обмолви-лась парой слов, покачала головой, укоризненно глядя в лицо, и ушла.
  - Вальериан, - остановился старик, - видят твои глаза теперь, жена мне тоже слово сказала, что стыдно я делаю вам, -
  - Успокойся, - улыбнулся Валера, - мы знаем, что делаем, -
  Из бокового помещения повеяло приятным теплом, донеслось гудение и треск пламе-ни, умопомрачительно запахло тушёными овощами с мясом, печёными лепёшками и свежим чаем. На лестничной площадке второго этажа стоял стол, за которым двое воз-вращенцев играли в подобие шашек, только с гораздо большим количеством их на доске. Денис поздоровался с одним из игроков за руку, то заулыбался и немедленно предложил позже составить кампанию в игре.
  - Давненько я в го не играл, - расцвёл Денис, идя по коридору-проходу между шерен-гами развешанного белья, стараясь не наскочить на сновавших туда-сюда детей.
  Бывшие спальные помещения казармы оказались разгороженными деревянными щитами, оббитыми фанерой, из-под которой кое-где торчала пакля. Коренастый возвращенец сидел у окна за самодельным верстаком и подшивал солдатский ботинок. Вдоль стены строем стояла разношёрстная обувь разной степени изношенности, а отремонтированные и начищенные башмаки помещались на подоконнике. Завидев, пришедших, он приветливо помахал рукой:
  - Здравстве-здравстве, для сталкер башмак быстро делать, хорошо делать, для сталкер первым башмак делать буду, -
  - Нет, друг, спасибо. Вот, посмотри, ты мне как в прошлом году починил их, так до сих пор лучше новых, -
  - Лучше новый. Я обещать давал, башмак лучше новый, если не лучше новый будет, я бесплатно делать опять. И ты, и твой другой сталкер делать буду, -
  - Ну ничего себе у него гарантия, - удивился Иван, - пожизненная прямо, -
  - Тут все так работают, не только сапожники. Тут такое отношение к работе, если нека-чественно сделают - тогда себя уважать перестанут. Люблю я их за это, за кордоном мало таких людей. -
  Наконец старик довёл их до закутка, обтянутого полосатой мешковиной-рисовкой и, виновато улыбаясь, поднял полог. Большее пространство этого подобия палатки занимала кровать из стопки досок с несколькими пружинными матрасами. На деревянной полке на стене лежал комплект посуды из нескольких эмалированных мисок, пары кружек и россыпи вилок. В углу стоял таз, в другом - тумбочка.
  - Это плохой комната для сталкер. Это холодный комната есть, -
  - Мы же сталкеры, - рассмеялся Валера, - что нам холод. Мы знаем, как выжить, тут нам холодно не будет, нам и под небом не холодно ночью. Мы тут будем жить. -
  - Вальериан, вы сталкер, вы всегда выжить, а когда не выжить будете, а жить? Вы же сначала человек, а потом сталкер, а человек надо не выжить а жить, -
  - Не беспокойся, Шурик, - взял его Валера за плечо, - это для нас очень хорошая комната, нам лучше комнаты и не надо. Спасибо тебе, большое, нам тут нравится, -
  Дед заулыбался и ушёл полностью довольный.
  - Его что, Александр зовут? - удивился Иван.
  - Нет, имя у него своё, здешнее, просто труднопроизносимое, вот он и придумал себе русское для русских, а Шурик - потому что похоже по произношению на его родное, -
  - Хм, умно, однако, -
  Несмотря на внешнюю скромность жизни, сфера услуг здесь оказалась на уровне. Броню и вещи они отдали в постирушку, правда Иван благоразумно отпилил половину подаренного куска мыла и отдал прачкам, обнаружив, что стираются вещи глинистым щёлоком, коим пользовались в середине двадцатого века и то в деревнях. В запасниках гостиницы для них нашлась смена белья и добротные пальто, перешитые из шинелей, но зато очень качественно и даже изысканно. Особенно в новой одежде преобразился широкоплечий, крепкий Денис, ставший похожим на разведчика, только шляпы не хватало. Разобравшись с одеждой, они посетили баню, оказавшуюся длинным одноэтажным помещением с тремя кирпичными трубами и большой цистерной, помещавшейся на крыше. Когда сталкеры добрались до бани, на помывку уже выстроилась очередь. Занятно, что баня оказалась исключительно мужской, а женская была в другом квартале. Пока очередная партия возвращенцев мылась, Иван с остальными таскал и колол дрова, лежавшие россыпью перед большущим сараем. Таков был порядок, но, по крайней мере, мытьё в бане оказалось бесплатным, поскольку банно-прачечные и другие услуги руководство Конфедерации финансировало из своей казны. Тут пригодилось и оставшееся мыло. Вдоль стены узкого помывочного отделения, коих в бане было три, тянулась скамья, на которой за раз помещалось десять человек, сбоку расположилась оббитая железом печь, а с противоположной стороны - большая помпа. Можно было всласть насидеться и напариться, а потом встать под решётчатую лейку на потолке и мыться как под душем. Когда очередь дошла до Ивана, он успел только намылиться, как вдруг вода перестала течь. Парень уже успел представить, как пойдёт по улице намыленный, зябко вздрагивая от осеннего промозглого ветра. Но возвращенцы моментально облепили помпу и стали двигать коромысло. Вода, скопившаяся в отстойнике под ногами моментально втянулась в решётчатые отверстия, а через минуты уже снова потекла сверху.
  - Валера, - недоумённо спросил Иван у красного как рак, довольного сталкера, - и сколько раз так одной водой моются? -
  - Очень много. Да ты не пугайся. Помнишь про "глаз", ну адсорбент, -
  - А, вот оно как, -
  - Именно, вода слилась из цистерны, её снова перекачали наверх, а в изливах стоят адсорбенты, и она снова первозданно чистая. Кстати, дровами здесь топятся только печи, а нагревается вода за счёт "окалины", -
  - Ай, молодцы, здорово придумали, -
  - А ты чего хотел, при желании блага Зоны приносят большую пользу, -
  В предбаннике их ждало несколько бочонков с холодным квасом на чайных грибах.
  До открытия ярмарки оставалось ещё много времени, поэтому Валера предложил раз-житься местными деньгами, которых почти не было. Денис сразу же договорился с хозяином и пошёл подсобным рабочим на кухню, тем более, что дел там было невпроворот.
  - Ха, - улыбнулся Валера, - а ты сам когда в последний раз готовил? Разучился, небось, -
  - Чего там уметь, - подмигнул Денис, - ведро воды и хрен туды, -
  - Охапка дров и плов готов, - закончил Иван.
  - Знаю-знаю я его дрова, - протирал очки Валера, - на поварих засматривается. Вот неугомонная душа. И женатый вроде бы, -
  Валера вскоре ушёл на поиск халтуры, Ивану тоже нашлась работа в гостинице - хозяин попросил заняться проведением электрических проводов, которые привезли ему ещё утром, согласно плану общей электрификации. Парень, хорошо разбиравшийся в электрических премудростях, сразу взялся за дело.
  - Много в комната не надо. Один комната, один розетка, один лампа, - заказал старик, принося инструмент и фанерную коробку с маленькими фарфоровыми изоляторами, на боку которой стояло клеймо в виде молнии и надпись "TESLO".
  Иван долго вертел в руках странный предмет, отдалённо напоминавший мясорубку, пока до него наконец не дошло, что это ручная дрель. Такую он видел в сарае у отца, ко-гда был совсем маленьким. Да неужели же их до сих пор можно найти? И, главное дело, как новенькая. Сверля отверстия этой вещицей из далёкого прошлого, Иван вдруг понял, что в условиях зоны такой допотопный механический инструмент - пожалуй, самое луч-шее, что можно представить. А правда что, поработай-ка сейчас электрическим перфора-тором, когда электричества ещё нет. Витой провод красиво и ровно тянулся вдоль стены, уходя в комнаты. В какую комнату бы ни заглянул Иван, проводя кабель, везде ему улы-бались, здоровались, предлагали отдохнуть, норовили накормить или угостить напитком, отдалённо напоминавшим кофе. Парень почти закончил работу на первом этаже, когда к нему подошёл Шурик и, странно улыбаясь, поманил к себе:
  - Добрый сталкер, добрый-добрый Захар-сталкер, - затараторил он, - помогаешь нам, мало деньги просишь, много дела делаешь, -
  - Почему добрый-то сразу, - смутился Иван, - деньги нужны, вот и делаю, отчего бы не сделать если умею, -
  - Очень добрый Захар-сталкер, - не унимался старик, - мало деньги просишь, много делаешь, а валюта у Захар-сталкер есть, -
  - Какая валюта? Шурик, у меня ни копейки за душой, -
  - Скромный сталкер, много скромный сталкер, сильно зла не имей, случайно знаю про валюта твой, -
  - Да о чём ты говоришь, - совсем растерялся Иван, - не понимаю, -
  - Ай, шутка шутить. Не имей зла, стирать твой одежда, стирать твой мешок, а ты в ме-шок класть раньше валюта и забыл взять валюта. Вот валюта твой, считай, весь валюта, ни один не потерялся, - и с этими словами старик протянул Ивану мешочек со "слезами".
  Сталкер совсем забыл про них, закинув на дно рюкзака. Эти "слёзы" он собрал ещё давно, до бегства с кордона, в надежде вывезти их с собой и сделать красивую накладку на руль своего лонфрелло. И вот теперь мешочек снова попался ему в руки. Но всё таки:
  - Так это "слёзы", камень такой. А валюта где? -
  - Не шутить сталкер, видят глаза мои, не шутить. Захар-сталкер, это же наш валюта, у нас мало такой валюта, а покупать за валюта много можно, -
  Вот тебе раз. Оказывается, он ещё и разбогател внезапно:
  - А много тут валюты? -
  - Ой, много, много-много. Ярмарка удивится столько валюта, -
  Иван задумался. Как-то даже неудобно стало.
  - Слушай, Шурик, я и впрямь забыл про неё. Если так, то мне и не надо было работу здесь делать. Давай-ка вот что, я взялся - я сделаю сколько договаривались, но платить мне не надо, -
  Старик аж отпрыгнул, замахал руками и мелко затряс головой:
  - Что ты, что ты, Захар-сталкер, - и вставил длинную тираду на родном языке, - да как можно? Труд почтения достоин. Так Илич говорил. Нельзя труд без награда делать, нель-зя совсем, труд без награда это враги наш так делать, а мы нельзя так совсем. Как платить не надо? Надо. Ты не мне один добро делать, ты всем, кто жить тут добро делать, -
  Иван аж пожалел, что завёл эту тему, ведь Шурик так разволновался, что, неровен час, плохо ему сделается. Но вскоре тот успокоился и они со сталкером сошлись на том, что провода будут сделаны задаром, но платить за проживание в гостинице не надо.
  - Да уж, красавец прямо, - сидя на матрасе, Валера подкидывал на ладони мешочек с валютой, - и молчал, главное. Я тут полгорода исколесил, десять окон остеклить успел, павильоны на ярмарке подремонтировали, а он вон что заначил. -
  - Что заначил? - ввалился в дверь Денис.
  - Валюты у него не меряно с собой. О, Дениска, а то это у тебя на лбу? -
  - Да повариха чумная какая-то попалась. Я её приобнял только лишь слегка, а она меня сковородником огрела наотмашь. Первый раз так попадаю, -
  Валера с Иваном так и покатились со смеху, а Денис сердито считал заработанные деньги.
  - Это ты легко отделался, - перевёл дух Валера, - ты не забывай, Конфедерация это та-кое место, где работает закон. Реально работает, а не на бумаге. Она могла предупредить тебя вежливо раз, другой, а потом крик поднять и всё. А тебя бы в Комиссариат забрали и всё. Выселение без права прохода через земли Конфедерации. И топай потом через Неоновую Пустошь, и мне бы с тобой пришлось, не бросать же тебя. Тут сталкерам много дозволено, но рамки приличия всё равно есть, как ты этого не поймёшь. -
  - Валера, - обернулся Иван, - а почему у них "слёзы" это валюта? Они же дешманские, свинец и то дороже на кордоне, -
  - Дешманские говоришь? Это у вас там их скупали за копейки, а тут за них дают реаль-ную цену. Их используют при электролизе металлов. Если поместить такую "слезу" в электролизную ванну, то на выходе получается кратное увеличение количества металла. Если, грубо говоря, перерабатываешь пятьдесят килограмм породы и на выходе у тебя килограмм металла, то если положил туда две "слезы", то будет в два раза больше, три - в три раза и так далее. -
  - А если десять или двадцать? -
  - Не всё так просто, при подобном электролизе металл приобретает нетипичные свой-ства. Вот смотри, вилка эта, из чего она? -
  - Алюмишка, -
  - Так-то оно так, а если так? - и он резким взмахом метнул вилку в подоконник.
  Столовый прибор, пробив толстый слой краски, глубоко засел в дереве. У Ивана аж че-люсть отпала.
  - А вот моя собственная вилка, - и валерина полетела следом, но отпружинила и упала под ноги Ивану, - на, попробуй её согни, вот видишь, так, так, ну-ка всё, обратно выгни, она у меня единственная. А вот их вилку попробуй. Смотри, пупок не надорви, аж покрас-нел весь. Что, никак? Но это алюмишка тем не менее, -
  - Да какая алюмишка, она как сталь, -
  - Во, тут самое главное кроется. Чем больше "слёз" добавил, тем меньше родных свойств у металла остаётся, он более жёсткий, как после ковки и закалки, но, главное тут не переборщить. Иначе металл становится хрупким, как стекло, или вообще обратится в золу. -
  - Чудеса да и только, -
  - Ещё какие чудеса. А у них электролизный завод это кормилец, но "слёзы" добывать трудно, не всякий под аномалии полезет копаться, вот и ценятся дорого. Кстати, при электролизе они растворяются постепенно, так что их запас надо восполнять. -
  - Понятно всё. Ну ничего, мы им восполним сегодня. Кстати, пора, наверное, выдви-гаться уже. -
  Выйдя на улицу, Иван просто обомлел. Военный городок с наступлением темноты пре-образился до неузнаваемости. Керосиновые фонари на домах, ещё утром привлекшие внимание своей красотой, тихо сияли мягким светом, зеленоватые, красные, синие блики переливались на стенах и тротуаре. Окна в казармах тоже горели, добавляя уюта и теплоты. На секунду Иван даже забыл, что находится в Зоне, настолько красивым был вид ночного города. Что ему вспоминалось в этот миг, какие мысли навеяли ему эти переливающиеся разноцветные шары. Ёлка, Новый год. Он пытался вспомнить, но не мог уверенно сказать, ставил ли отец когда-то ёлку. Какие-то отдельные картинки всплывали в памяти, но стоило попробовать собрать их воедино, как они ускользали, словно песок сквозь пальцы. Ставил, скорее всего. Или нет, может, это ему только приснилось однажды и всё? Нет, он не мог точно вспомнить, но сейчас ему было хорошо именно здесь.
  Главная улица вывела их на окраину, где некогда были строевые плацы. Тотчас же их сталкеров накрыл гомон голосов, резво тараторивших по-корейски и неспешно, ломано, по-русски. Донеслась музыка - на помосте вдалеке играл небольшой оркестр, не сказать, чтобы очень уж профессионально, слегка глухо, но всё равно приятно и душевно. За вре-мя жизни в Зоне парень уже успел отвыкнуть от привычных мелочей мира за кордоном, поэтому такой резкий контраст между дикой необжитой реальностью и этим уголком по-коя и расслабления целительно подействовал на его душу.
  - Ты довольный, прямо как мартовский кот, - не преминул заметить Валера.
  - Прямо как в сказку попал, - расплылся в улыбке Иван.
  Навесы и трапы расположились по краям импровизированной площади. Крепкие воз-вращенцы в фартуках и рукавицах раскладывали на деревянных настилах сетки с картошкой, расставляли ящики с морковью и свеклой. В свете фонарей глянцево блестели липкие бочонки с патокой и пластмассовые плошки мёда, слегка засахарившегося, но всё равно такого аппетитного. Дальше тянулись ряды с горками большущих капустных кочанов, и обычных, и фиолетово-красных, охапками лежала продолговатая пекинская капуста. Под отдельным навесом расположились здоровенные глиняные бочки с узкими горлами, несколько металлических шинковок и связки сушёного перца. В углу притаился открытый мешок соли с мерной лопаткой внутри. Люди в основном толпились именно в этом павильоне.
  - Время пришло, - объяснил Валера, - скоро зима, надо кимчи заготавливать? -
  - Что заготавливать? -
  - Кимчи. Или чемчу, как её чаще мы называем, -
  - А, капусту острую, -
  - Ну да, это же их национальное блюдо. Тем более, как тут ещё сохранишь капусту на зиму, только так. Они её в подвалах вот в этих глиняных бочонках квасят и потом едят. Холодильников-то нет. -
  - Красавцы, хорошо придумали, -
  - Давно уже придумали так капусту хранить, ещё сотни лет назад, просто всё новое - это хорошо забытое старое, -
  Пробираться сквозь ряды покупателей становилось всё сложнее, навстречу сталкерам двигался старый знакомый Шурик, вёзший на деревянной тележке сразу три мешка муки. Толпа слегка поредела, когда они добрались до следующих павильонов, и тут у Ивана просто слюнки потекли. На деревянных столах чинно возлежали торпеды жёлтых дынь и ядра арбузов, сливы и виноград наполняли плетёные корзины, а уж огурцов-помидоров было видимо-невидимо. Иван тут же полез в карман за валютой, но сталкеры объяснили ему, что вряд ли у торговцев найдётся сдача.
  - Разменять валюту ещё успеем, у нас налички хватит, сейчас закупимся и поедим, -
  Иван порядком удивился, когда торговец отрезал половину от выбранной дыни, ко-вырнул мякоть, попробовал, покачал головой и протянул кусок Валере, собираясь уже взять и разрезать другую.
  - Да сладкая, сладкая, - увещевающее заговорил тот, - её купим, хорошая дыня, -
  - Ну ничего себе, - удивился Иван, - в магазине покупаешь, так приходится всю пома-цать, постучать, и всё равно дома разрезал а она как вата, а тут и попробовать дают, и заменить хотят, да ещё и сами пробуют, -
  - Не в дынях дело, а в людях, в совести, которая либо есть, либо нет, -
  Нагруженные фруктами, они добрались до центра ярмарочной площади, где играл ор-кестр, состоявший наполовину из возвращенцев, наполовину из сталкеров. Вокруг помо-ста стояло множество столиков со скамейками, где уже сидели и ужинали жители.
  - Солдатский каша! Солдатский каша! - выкрикивал кореец у полевой кухни.
  Рядом на нескольких металлических печках, напоминавших мангалы, пеклись лепёшки и скворчало аппетитное мясо. Валера заскочил в небольшую лавку, перед которой стояла очередь, и вскоре вернулся с бутылкой спирта:
  - Тут строгий порядок, - объяснил он, пододвигая тарелку с ароматной мясной перлов-кой, - населению спирт продаётся под запись, не больше литра в месяц на семью из трёх человек, а сталкерам и знахарям без записи, но не более пяти литров. Специфика жизни у них другая, спирт радионуклиды выводит, а знахари его используют для лечения. Ты, кстати, точно не будешь? -
  - Валерьян, ты мужик золотой, но сейчас точно очки отберу и по лбу огрею, -
  - Ну ладно, ладно, я просто всё думаю, как так, здоровый ты, видно, выносливый да и духом не падаешь. Ну не верю я, что почки у тебя не восстановились. Может, ты специ-ально, чтобы с нами не пить? -
  - Так, завязывай, а, вот Денис, смотри-ка, тоже не столько пьёт, сколько губы мажет, ты ему ничего не говоришь, -
  - А Денис с двух рюмок на бок валится. Весу много, а толку нет, -
  Вкуснейшая каша, да ещё и с мясными лепёшками и дыня с виноградом на сладкое ввели Ивана в состояние крайнего блаженства. Незадолго до этого он ещё и приметил табачную лавку неподалёку. Глаза разбежались от выбора - тут тебе и три сорта местных папирос, и жевательный табак, и простой, и ароматизированный со сливовым привкусом, и даже "чайный" - безникотиновый сбор. На полках лежали достаточно красивые трубки и кисеты, мундштуки, а на специальной подставке помещался даже небольшой кальян. И теперь парень с наслаждением пускал в небо клубы дыма и пил из кружки местный напиток, чем-то похожий на кофе. Хорошо-то как у них, Боже мой. Молодцы они, конфедераты эти, научились жить по-человечески даже тут.
  - Ну что, Ваня, пойдём-ка теперь твою валюту тратить, - поднялся Валера, собирая в небольшую торбу тарелки.
  В этой закусочной под открытым небом существовало правило - из соображений гиги-ены есть сюда приходили со своей посудой. Оркестр на помосте затянул какой-то стран-ный местный мотив, сталкеры двинулись дальше. Сначала путь им преградили три огромные цистерны, источавшие запах горючего, вокруг которых уже образовалось три солидных "хвоста" из людей с канистрами и ведёрками. Как выяснилось, керосин здесь тоже выдавали в ярмарочный день по предварительной записи, а также в качестве премий отличившимся работникам. Чуть поодаль таким же порядком получали мыло. Подобный контроль сводил на нет возможность спекуляций. За раздаточными местами начинались павильоны с различными ремесленными принадлежностями, от ложек и опасных бритв (Иван сразу же купил себе дорожный набор в кожаном футляре, где была бритва и два медных стаканчика, побольше - для чистой воды и поменьше для пены и маленький пенал с помазком. Благо, на флоте ему приходилось бриться "опаской"), до вёдер и умывальников с оцинкованными бачками для воды.
  - Ручная ковка, тонкая ковка, - периодически восклицал приземистый человек, евро-пейского вида, указывая рукой на несколько столов.
  На "прилавке" расположилось несколько видов красивых медных и серебристо-чернёных фонарей без стёкол, разной замысловатой формы, украшенных завитками и шишечками, стопка больших блюд, пестревших целыми металлическими картинами из жизни Конфедерации, "кофейный" набор и большой чеканный портрет с позолотой, изображавший Андрея Ильина в полный рост.
  В ряду с одеждой толпились местные девушки, примеряя простенькие, но красивые наряды, отделанные в основном разноцветным стеклярусом. Иван не устоял от соблазна и примерил мужскую зимнюю куртку, или даже полупальто из тёмного шинельного сукна с красивыми кожаными вставками и коротким тугим мехом на рукавах и воротнике, чёр-ным с серебристым отливом, а на голову водрузил ушанку из такого же меха. Он даже себя не узнал в зеркале, настолько шёл ему это наряд и твёрдо решил, если даст Бог вер-нуться когда-то за Кордон, то он обязательно купит себе здесь эту одежду.
  - А знаешь, чей мех и кожа? - подмигнул Валера.
  - Чей? -
  - Большой Крыс, -
  У Ивана аж перевернулось всё внутри:
  - Да не гони! Ну кожа-то может быть, но меж откуда, они же лысые, -
  - А что ты так поник сразу? Они к зиме обрастают, как бобры становятся. И я тебе так скажу, у меня дома куртка и перчатки здешние, я их уже пятый год ношу, кожу еле брит-вой можно взять, а мех тёплый, но моль его не чикает. Так что попробуй найди за кордо-ном что-то лучшее, я сомневаюсь, что сможешь, -
  Ободрённый, Иван проследовал дальше, туда, где доносились призывы:
  - Стекло! Зеркало! Цветной стекло! Цветной зеркало! Фонарный стекло! Дикий стекло! Женский стекло! -
  - Вот тут можешь тратить валюту, - и Валера поманил его в деревянный домик, с порога которого рекламировали стекло, да такое, о котором он и не слышал раньше.
  Ну ни чего себе. Иван аж остолбенел от феерии красок, бликов и переливов, мерцав-ших по белёным стенам и потолку. Пока он взирал на это чудо, Валера поспешил объяс-нить:
  - В Конфедерации много ремёсел, не удивляйся, но большая часть декоративных изделий попадает на экспорт, за кордон. Но особенно славятся они изделиями из стекла, -
  А Иван всё не мог оторвать взгляд от плоских фонарных стёкол с картинками тонкой, почти невозможной работы - вот желтовато-песчаный берег реки с раскинувшейся зелё-ной ивой, вот пасутся на лужайке олени, а тут едет комбайн, украшенный венком из цве-тов.
  - Смотри, смотри, русский сталкер, - улыбаясь Ивану, полез под прилавок хозяин, - у русский сталкер Новый год скоро, Рождество скоро, мы знаем, смотри, -
  И он начал выкладывать фонарные стёкла с Дедом Морозом, с детьми на санках и ещё с массой новогодних сюжетов.
  - Чудо-то какое, - только и выговорил Иван, любуясь тонкими картинками.
  Он бережно взял в руки одно стекло и посмотрел на свет. Нет, это была не плёнка, наклеенная сверху, как на дешёвых подделках за кордоном и не краска, нанесённая так-же. Картинка "жила" прямо внутри, отчего казалась объёмной.
  - Смотри, смотри, русский сталкер, - сияя, хозяин взял шедевр из рук Ивана, - это дикий стекло, смотри, - и вдруг со всего размаху он вдарил по стеклу деревянным молотком, лежавшим неподалёку.
  От ужаса Иван чуть не лишился чувств, а когда пришёл в себя, чуть не лишился их по-вторно, когда вместо ожидаемых осколков увидел на прилавке абсолютно целую картину. Изумлённый, он взял стекло в руки - ни трещинки, ни царапинки. Он постучал ногтём по поверхности - это действительно было стекло.
  - Дикое стекло, - пояснил Валера - это побочный продукт электролиза металлов. Я уже говорил, что при использовании "слёз" они постепенно истаивают в электролизной ван-не, а в осадок выпадает тяжёлое студенистое вещество, напоминающее канцелярский клей. При контакте с воздухом субстанция эта постепенно застывает и превращается в стекло, причём завидной прочности. Ты и сам это заметил, -
  - Ещё как заметил. Фантастика прямо, -
  - Но чтобы нанести рисунок требуются не менее фантастические усилия. Посмотри сбоку на стекло. Видишь, оно как бы состоит из множества слоёв. Я знаю о том, как оно изготавливается. Массу раскатывают тонким слоем и наносят отдельный элемент рисунка, начиная с фона и заканчивая мелкими деталями, одну "плёнку" стекла наслаивают на другую. Работа кропотливая и требует мастерства и скорости, поскольку масса быстро застывает, -
  - Я вижу, художники тут талантливые, -
  - Художница, в большинстве случаев. Открою маленький секрет, основная часть работ делается по эскизам, которые придумывает Софи. Она не только талантливая актриса, но и с живописью очень сильно дружит. Кстати, - обратился Валера к торговцу, покажи, будь добр, гостю цветное зеркало, -
  - Цветной зеркало, цветной, - хозяин торопливо стянул ткань с небольшого настольного зеркала выпуклой овальной формы, обрамлённого в медную раму.
  Иван залюбовался на гладкую полированную поверхность, сочетавшую в себе полосы всех цветов радуги, плавно переходивших одна в другую. Торговец тем временем вставил в подставочки у основания четыре маленькие свечки и зажёг их.
  - Великолепно, - в полном восхищении Иван рассматривал радужные переливы на стенах и потолке.
  А хозяин тем временем показал ему ещё несколько цветных зеркал поменьше. Тот только качал головой и языком цокал.
  - Фонарный стекло для Новый год купит русский сталкер? - снова спросил хозяин, улы-баясь.
  - Эх, я бы и рад, знаешь только, я иду далеко, говорят, что в самый центр Зоны, и я не знаю ещё, долго ли там пробуду и будет ли мне дорога обратно. Я надеюсь, что вернусь оттуда, -
  Лицо продавца моментально стало серьёзным, улыбка исчезла бесследно. Он пони-мающе кивнул и достал из под прилавка широкий ларец:
  - Долгий дорога и опасный у русский сталкер, - и поднял крышку, - вот икона для рус-ский сталкер, где сила не беречь, где пуля не беречь, там Бог один беречь сталкер, -
  Надо сказать, что Иван в церкви-то был раза два за всю жизнь, хотя, как большинство людей, в Бога верил, особенно тогда, когда было совсем плохо. Но сейчас он без всякого сомнения выбрал среди красивых икон в деревянных окладах, выполненных также по стеклу, небольшую, похожую скорее на ладанку, в медном обрамлении. "Иоанн Крести-тель" гласила надпись на небольшой бумажке, выполненная от руки.
  - Я возьму её. Сколько она стоит? -
  - Это икона, она для Бог и человек, у икона нет цена, ты можешь взять её без цена, ты можешь дать тот цена, который хочешь, -
  Иван немедленно достал заветный мешочек и положил на прилавок две "слезы". Хо-зяин несколько секунд растерянно и удивлённо смотрел ему в лицо, а потом снова как ни в чём не бывало заулыбался. Парень уже хотел было покинуть лавку, но тут на глаза ему попалась полка, где среди стеклянной посуды лежала россыпь украшений.
  - Женский стекло. Радость для твой жена, русский сталкер, - приблизился продавец.
  "Русский сталкер" в этот раз было произнесено как-то по-особенному, с каким-то та-ким искренним почтением, которое свойственно, пожалуй, исключительно восточным людям. А парень рассматривал небольшую дамскую брошь, переливавшуюся цветными стеклянными капельками. В центре сверкал огранённый под хрусталь прозрачный каму-шек, чем-то напоминавший "глаз". Ивану вдруг живо представилось, как он прикалывает это подарок Лене на блузку. И внутри у него вдруг защемило от навалившейся тоски. Она ведь так и не знает, что с ним, куда делся, почему не вернулся с вахты. Ждёт ли она его или уже нет? Ах чёрт побери, зря он ввязался во всё это. А, может, ещё не поздно вернуться назад? Просто взять и вернуться. Внезапно внутри прозрачного камушка заклубился... фиолетовый туман. Такой знакомый и зловещий. И парень всё понял, просто смирился с неизбежным и даже разозлился на себя за минутную слабость. Но брошь он всё-таки купил, назло всему, вопреки, просто потому, что никак не хотелось верить в плохой конец этой непонятной и пугающей авантюры.
  - Ну вот, с приобретением, - одобрительно поздравил его Валера, когда они продолжи-ли путь.
  
  
  Глава 6
  "Чуть было не было"
  "...И ты, бездомная Луна,
  Скажи, зачем пришла она"
  Джанго "Венгерка"
  
  Музыка теперь была совсем далеко, они миновали ещё несколько хозяйственных лот-ков и упёрлись в ещё один домик с вывеской "СТАЛКЕР", на входе в который неподвижно стоял человек в сталкеровском костюме и защитной маске-респираторе. За спиной его виднелась винтовка, на груди висел автомат. Только подойдя поближе, Иван понял, что это было чучело, манекен, одетый в полное облачение для рейдов в Зоне. "Скидка" было нацарапано на табличке, пристроенной на поясе.
  - Так, - ехидно сощурился Валера, - сейчас ты зайдёшь в магазин сам, мы тут подождём, выбирай себе что хочешь из оружия, ну разве только пулемёт не бери, таскать надорвёшься. А нам, только не забудь, возьми три комплекта тёплого белья, три пары охотничьих перчаток и коробок пять патронов для "эпидерсии". И ещё, сейчас ты столкнёшься с местной достопримечательностью, одно скажу, есть и такие сталкеры, но, наверное, в единственном числе. Всё, Ваня, alles, -
  Кого он ожидал там увидеть? Наверное, местную легенду - сбитого, крепкого человека колоритной внешности, умеющего стрелять на звук, ходить сквозь аномалии без погремушки и носящего из оружия только нож. С этими мыслями он взялся за ручку. Скрипнула дверь. В низенькой коптёрке с тусклой лампой под потолком было накурено так, что хоть топор вешай. Дымное марево скрывало человека, сидевшего нога на ногу на табурете перед штабелем ящиков, попыхивавшего папиросой и что-то изучавшего в карманном компьютере. Иван шагнул было вперёд, но вдруг наконец понял, что это за сталкер, с позволения сказать, внимательно рассматривал его, убрав КПК в сторону.
  - Что застеснялся, кучерявенький, - задорный, слегка хрипловатый, но всё-таки женский голос вырвал остатки почвы из под ног, - заходи, не теряйся, тут не баня и я одетая, -
  - Не баня, но похоже. - пробормотал Иван, стараясь отойти от шока.
  Никотиновый туман стоял и впрямь как в бане, ещё более густой туман плавал в голо-ве. Перед ним была невысокая, коренастая дама лет сорока с коротко остриженными ры-жеватыми волосами, в камуфляжном комбинезоне, лямки которого сильно горбились на груди, и оценивающе рассматривала его серым проницательным глазом, подведённым зеленоватыми тенями. Другой был прикрыт чёрной пиратской повязкой.
  - Новеньки-готовенький, - вынесла она свой вердикт.
  - А что, заметно? - Иван не понял, почему таким робким стал вдруг его голос.
  Она не ответила, только слегка кивнула. Повисла пауза.
  - Что смотришь, как на Кремль? - сталкерша поднялась с табуретки и приблизилась почти вплотную, - я тебя внимательно слушаю, -
  - Э..., ну мне бы, этих, патронов, штук пятьсот для ПДС и бельё солдатское зимнее... -
  Пока он говорил, женщина кивала со странной улыбкой. Что же не так, чёрт возьми.
  - И ещё мне ствол хороший какой-нибудь, - опять в ответ молчание и кивки - и броню. Ну, вроде всё. -
  Она помолчала ещё секунд пять, а потом выдала:
  - Неправильный какой-то ответ. Для начала, красавчик, поздороваться надо и познако-миться. Тебя как звать? Или тебя не надо звать, ты сам приходишь? -
  - Меня? Захар, да, Захар, -
  - А я Иванка, - протянула сталкерша руку с короткими фиолетовыми ногтями, стянутую золотым браслетом и украшенную двумя кольцами.
  - Забавное прозвище, - Иван ощутил неожиданно крепкое, прямо, мужское, рукопожа-тие.
  - Это не прозвище, дурик, это имя моё. В Румынии был когда-нибудь? -
  - Э..., нет. -
  - А я оттуда родом. Вот и познакомились с третьего раза. О, а эти двое, Валерьян с бе-лобрысым что, побоялись зайти? Новенького-красивенького на убой послали, значит? -
  Иван растерялся совсем, но не столько от вопроса, сколько от тех ощущений, которые вызывала у него собеседница. Она была не то что некрасива, но и красавице её явно не назовёшь, впечатление портили блестящие металлические зубы вперемежку с её соб-ственными, но почему-то парню, всякий раз отводя взгляд в сторону, хотелось снова по-смотреть на неё. Чёрт возьми, да что это он вдруг, и почему неожиданно сделался как размазня? Так, всё, надо собраться и стать спокойным и весёлым. Он просто зашёл купить оружие:
  - Так они противогазы забыли взять, а я курящий, мне всё равно, -
  Иванка усмехнулась:
  - Привыкший? А что же глазёнки твои голубые такими красными стали? Но ты не смот-ри, я курю много только когда хочешь ни хочешь, а дела никакого нет. Ни дела, ни тела. А в походах не курю совсем, -
  - А я, пожалуй, закурю, - Иван трясущимися непонятно почему руками чиркнул спичкой, - мне надо патроны и бельё, -
  - Это твоим деятелям надо, я уже поняла. А твоя душа чего просит? -
  - Моя? Мне ствол надо хороший... -
  - Хорошо когда ствол хороший. Я тоже это люблю. Тебе какой надо? -
  - Ну хотя бы пистолет сначала, а то я с "макаровым" хожу, и то патронов к нему нет, -
  - Макаров... - презрительно оскалила зубы Иванка, - а ты случайно не наёмник быв-ший? -
  - Откуда знаешь? - парень вдруг забеспокоился.
  - Глаз у меня один, а видит как все четыре. Только наёмники с такими фитюльками и ходят. Вот, смотри что у меня тут есть, - и она с лёгкостью поставила на табурет казавшийся неподъёмным армейский ящик, - видишь, прямо как тебя дожидался, -
  - Это "Стриж"? -
  - Разбираешься. Не так ты прост, Захар, как кажешься. Мне это нравится. Стрелял из такого? -
  - Не доводилось, но с конструкцией знаком. Кишки пластиковые, это я в курсе. Уж по-лучше, чем "Ярыгин", многие хвалят, -
  - Ха, "Ярыгин", из него только яйца себе отстреливать при перезарядке. Обойму до-стань, -
  - Обойма как об... Это что, 9 на 39 что ли? -
  - Они самые, - Иванка приблизилась к нему, глядя в глаза, отчего парня вдруг пробрала странная дрожь, и медленно проговорила, - с двухсот шагов три головы навылет пробивает. Сама проверяла, -
  - Мощно. А не колонёт после третьего выстрела? -
  - Дурик, я своё дело знаю, я их всего три штуки так переделала. С одним сама уже давно хожу, ещё один хотела про запас оставить, но теперь хочу тебе продать, а ещё один Смирнов заказал, только вот где он, интересно знать, -
  - Смирнов? Погоди-ка, это который с шестью пальцами был? - вспомнился Ивану раз-говор в проклятом городе.
  - Лучше бы у него не пальцев было в избытке... - она усмехнулась, выставив напоказ своё серебристое железо, - ты и его знаешь? -
  - Да. Мы видели его среди жителей Проклятого города. Он тоже за нами охотился, -
  - Вот как, - вздохнула Иванка, видно было, что эта новость для неё оказалась не слиш-ком-то и грустной, - ну хоть не умер совсем, и то радует. Слушай, не хорошо как-то полу-чается, надо пойти и отдать ему заказ. Составишь мне компанию? Да шучу я, не делай такие глаза, я не сумасшедшая. Ну что, тебе только... -
  Речь её оборвал КПК, разродившийся такой скрипичной музыкой, от которой мурашки побежали по коже.
  - Подожди, - она взяла трубку - я вас внимательно вижу, Свинокол... Нет, это ты сам себе Козорез, а для меня Свинокол... Не бухти, всё равно знаешь, что меня не переспорить. Ты соскучился что ли?... Я, наверное, тоже. А ты, конечно же, до сих пор хранишь титул сталкёра-легенды, ты же знаешь, что мне нравится... -
  Да в конце-то концов, что такое с ним происходит, и почему ему вдруг стало так непри-ятно от этих слов.
  - ... ну не сегодня, не сегодня это точно... Хм, рейд, я смотрю, мода пошла под зиму рейды устраивать... Я понимаю, что с утра... Думаю, если бы было очень надо, это не было бы препятствием... Странно ты заговорил, неужто стареешь?... Знаешь, это всё ни о чём. Меня человек ждёт... А вот этого сейчас и я не знаю, а ты с точностью до минут говоришь, знаю только, что не тебе решать эти вопросы. Повторюсь, если тебе очень надо, мы всегда можем договориться... Но, опять же, если надо... Всё, дальше мне не интересно. Удачного рейда, Свинокол, желаю тебе большой и толстой добычи. Пока-пока. Чего, голубоглазенький, загрустил, я здесь не расстраивайся, - и она лукаво подмигнула, включая мелодию звонка в своём компьютере, - без музыки и жизнь не та. Мне плевать, нравится тебе это или нет, я люблю эту группу, -
  Иван прислушался. Резкие звуки скрипки вдруг сменились переливами клавиш, а хриплый гавкающий голос затих, уступив задушевному женскому пению. А что, не так уж и плохо, под старину как-то.
  - Это австрийская группа Ангиция. Слышишь, на немецком шпрехают. Ничего, привык-нешь скоро, -
  - Да мне и так уже нравится. Иванка, мне ещё хочется снайперскую винтовку себе хо-рошую, но небольшую. Небольшую именно, я вижу, у тебя и СВД-С есть, - Иван указал на пирамиду с винтовками в углу - и "Лобаев", но мне надо именно короткую, -
  - А я вижу, разборчивый ты жених. Ну, если есть лишние деньги, тогда прошу, пан, - и она открыла чёрный футляр.
  - Мать твою ети, - Иван обалдело уставился на автоматическую винтовку с полирован-ным деревянным прикладом, - я и не просил даже "Винторез", точно был уверен, что уж кого-кого, а его у тебя нет, -
  - Патроны 9 мм есть, а винтаря к ним, значит, нет. Как хочешь, могу убрать, -
  - Нет, что ты. Я возьму его, - парень аж затрясся, - возьму обязательно. Ох, как подфар-тило. -
  Бережно достав из футляра винтовку, он пристроил поудобнее приклад на плече и начал рассматривать комнату в прицел, переводя размеченный осями окуляр с ящиков на Иванку, которая вдруг показала ему язык, а потом приблизилась, заполнив собой весь обзор и медленно облизала внешнюю линзу:
  - Соринка прилипла, - улыбнулась она Ивану, который вновь почувствовал, что с ним опять явно что-то не так, когда по телу прошла лёгкая, даже приятная судорога, словно прочитав его мысли, КПК на табуретке заиграл какой-то медленно-романтичный мотив.
  - Ты ещё хотел броню, я помню, - теперь её голос стал более плавным и глубоким, - у меня есть для тебя кое-что. Я вижу, ты собираешься в дальний рейд. У меня есть пара костюмов для этого. Показать? -
  - Да, - теперь он смотрел на неё не отрываясь, чувствуя, что достаточно слегка надавить на последнюю, самую тонкую преграду и она рассыплется, а потом, потом...
  - Вот, пожалуйста, трёхкомпонентная защита, - Иванка разворачивала костюм, - все три слоя съёмные, можешь комбинировать по обстоятельствам. Сверху броня от пуль и когтей, кевларовая, очень прочная и лёгкая. Знаешь, меня она не раз спасала от зверья. -
  И тут она с лёгкостью, неожиданной для её явно не худого тела, закинула ногу на стопку ящиков прямо рядом с Иваном:
  - Видишь, - она отодвинула камуфляжную штанину до колена - это меня "костяк" так порвал. Да не здесь, вот тут, -
  И с этими словами она взяла его руку и прижала к тому месту, где на коже виднелись шрамы. В голове у Ивана словно взорвался фейерверк, он чувствовал, как дрожь в теле становится невыносимо-блаженной, и тогда он окончательно перестал сопротивляться.
  - Чувствуешь, какие глубокие? И ещё здесь, да, да, здесь, правильно. А если бы не кевларовая броня, так бы по колено отхватил ногу. Так что бронезащита сильнейшая, не сомневайся, -
  - А я и не сомневаюсь... - он уже не вполне понимал, что происходит и зачем именно он здесь, а только смотрел на тяжело вздымавшиеся лямки и чувствовал, как у самого каждый вздох застревает в горле.
  - Видишь, какое утепление, - Иванка убрала ногу и вывернула на изнанку рукав защит-ной куртки, покрытый коротким сероватым мехом - пристёгивается и снимается, зимний вариант, -
  - Большой Крыс? - парень пощупал бархатный ворс.
  - Нет, блин, из подмышек набрила, - усмехнулась сталкерша.
  - А я думаю, откуда запах, - пошутил Иван.
  - Негодяй, - она легонько толкнула его в плечо и вдруг покраснела и отвела взгляд, - я не знаю, подойдёт ли тебе эта броня по размеру, а это важно. Думаю, ты должен приме-рить её. -
  - Хорошо, - Иван расстегнул пальто.
  - Так ты морячок? - Иванка посмотрела на его тельняшку.
  - Маньячок, - подмигнул сталкер, - а на флоте служил, это да, -
  - Маньячок, значит, это уже интересно, - медленно произнесла она, стрельнув взгля-дом куда-то вниз, - ну давай, облачайся в броню, сталкер-маньячок, -
  Казавшийся увесистым костюм был удивительно лёгким на теле и нисколько не стеснял движений. Иван застегнул двойную молнию и выпрямился.
  - Ну как? - Иванка подошла вплотную.
  - Лёгкий, удобный, -
  - Нигде не жмёт? Под мышками не режет? - она залезла ладонями под его руки, - вижу что не режет, - рука скользнула вниз, - а здесь не давит? - пальцы сжались там, где ему и хотелось больше всего, на миг она прикусила кончик языка и томно прикрыла глаз.
  КПК взвизгнул высокими скрипичными нотами, а парень вдруг почувствовал себя гра-натой, с которой сорвали чеку. Пол поплыл под ногами, кровь бросилась в лицо, всё во-круг таяло в каком-то золотом дыму, оставляя только её, эту удивительную женщину, ко-торая сейчас словно светилась изнутри.
  - Не давит, - хрипло сказал Иван, - но сейчас начнёт давить, -
  - А хочешь, я тебе погадаю? Я умею, дай руку, - и она развернулась к нему спиной и чуть ли не легла всем телом, вырывая остатки разума из закипевших мозгов, - хм, инте-ресно как всё. Хорошо я тебя вижу, ты человек целеустремлённый, если ты чего-то хо-чешь, тебя не остановить. Но тут, я вижу, в Зоне, тебе нет твоей главной цели, она всё ещё там, откуда ты приехал. Странно, я не могу видеть всего о тебе, как нарочно, словно кто-то закрыл самое главное. Знаешь, я вижу много опасностей, которые ждут тебя на пути, но они не сильнее тебя. Путь у тебя один, но я не знаю, чем он закончится, -
  Иванка снова смотрела на него не отрываясь, слегка прикусывая губы. Сталкер поло-жил ей руки на плечи и притянул к себе ещё ближе, ощущая даже сквозь броню томное медленное движение её груди. Мир взорвался феерией ярких красок, вторя пламени, разгоравшемуся в его душе.
  - Путь сейчас у тебя один, - повторила она, - но пройти его можно разными дорогами. Ты спешишь, я знаю, ты можешь продолжать спешить, это твоё право. Но у тебя есть вы-бор быть счастливым и в этой ситуации и наслаждаться каждым мигом своей жизни, сколько бы мало её не осталось у тебя. Зона, она не так страшна, как кажется. Мне бы хотелось, чтобы ты увидел всё то красивое, что здесь есть. Ты слышал про Неоновую Пу-стошь? -
  - Там же радиация, -
  - И что же. Мы пойдём туда вместе, я знаю там все проходы без излучения, там очень красиво, особенно ночью, вдвоём нам будет не страшно провести там ночь, чтобы видеть это чудо. И ещё там есть во что пострелять, ты же это любишь, маньячок? Я тоже люблю стрелять, -
  - Наверное, там есть на что посмотреть, -
  - Есть, есть, - она снова слегка покраснела, отчего стала ещё красивее и осторожно по-тянула вниз застёжку его брони, - а ты не хочешь, чтобы мы вместе пошли в глубокий рейд? -
  - В глубокий? - на секунду у него мелькнула мысль, что Иванка набивается к нему в проводники.
  - Да, в глубокий, - губы её теперь были напротив его лица, - в глубокий, - выдохнула она, - прямо сейчас, мой маньячок, -
  - Вот даже как, - кровь уже бешено пульсировала в теле, - в рейд, с хорошим стволом, - он понял наконец двойной смысл её слов и решил подыграть, - в рейд, - и движением руки сбросил лямку с её плеча, чувствуя, как тёплая ладонь залезает ему под тельняшку.
  И вдруг он наткнулся локтём на продолговатый предмет в кармане своего пальто, ле-жавшего рядом. Да это же футляр с брошью, которую он купил для Лены, желая во что бы то ни стало выжить и потом найти её. Словно бочку ледяной воды вылили на него, коптёрка снова приобрела свой прежний вид. Иван слегка отшатнулся:
  - Я пойду в рейд, - жёстко сказал он, - но сначала позвоню жене и спрошу разрешения. А не разрешит, так пойду с ней, она самый надёжный человек, -
  Иванка ничего не ответила, но взгляд её единственного глаза был куда красноречивее многих слов. Парню аж стало по человечески жаль её, но при этом он внутри себя был зол и яростен, не сколько на сталкершу, сколько на свою слабость.
  - Мне пора, меня ждут, - Ивану даже было стыдно смотреть на неё, пока она, отвер-нувшись, складывала его броню и оружие, - сколько я тебе должен? -
  - Должен? - она повернулась, сложив руки на груди.
  Ему показалось, или правда на её щеке был влажный след.
  - Должен? - Иванка пододвинула к нему покупки, - разве дело в деньгах? Или всё-таки в деньгах? Или нет? Слушай, я очень тебя прошу, иди отсюда, пока я тебя не пристрелила, - она рассеянно теребила лямку комбеза, - блин, что я такое несу... иди, пожалуйста, иди, -
  - Спасибо, спасибо, что такая щедрая, - как-то неприятно было брать бесплатное, - ну всё, до свидания, - и он направился к двери.
  - Стой, - вдруг крикнула она так, что парень аж вздрогнул, и подбежала к нему, - у тебя деньги или валюта? -
  - Ну валюта, -
  - Подари одну. Просто подари. Проклятье, опять несу какую-то чушь, -
  - Одну? Забери всю, я не знаю, вернусь ли ещё сюда или нет, -
  - Не говори так, - она снова повысила голос до крика, - извини, подари только одну и всё, -
  Парень пожал плечами и подал ей сверкающий камушек. Она почти что вырвала "сле-зу" и обеими руками прижала к груди так, словно боясь, что кто-нибудь отберёт или украдёт.
  - Всё, мне пора. Прости... -
  - Нет, это ты меня прости. Слышишь, выживи обязательно, заверши свой путь, я желаю тебе этого, -
  - Спасибо. Я тоже себе этого желаю, -
  - Выживи. Можешь приходить когда захочешь, в любое время, в любое... Боже мой, да что за бред я говорю. Всё, удачи тебе, сталкер, удачи, -
  - И тебе, -
  Прохладный воздух окончательно освежил одуревшую голову, отогнав подлое жела-ние вернуться назад. Сидевший на ступеньках Валера отхлебнул спирта и занюхал рука-вом:
  - Эх! О как, быстро ты вернулся, - на лице его появилась ехидная улыбка - ну как тебе магазинчик? -
  - Чуть было не было, - выдохнул Иван, почему-то даже боясь посмотреть на дверь.
  - Так было или не было? -
  - Как будто... - начал парень, но тут до ушей долетел скрип открываемого окна и грохот выстрела, следом из-за магазина спотыкаясь вылетел Денис, на ходу застёгивая пальто.
  - Здесь не ссать, вонища будет, - голос Иванки из окна взбудоражил душу как целый огнестрельный залп, - я и то за стену хожу! -
  - Пойдём отсюда, - вздохнул Иван, - кстати, вот снаряга наша, всё купил, что просили. Почти купил, -
  Денис, прежде никогда не напивавшийся, еле стоял на ногах, Валере с Иваном при-шлось поддерживать его с двух сторон.
  - Чё, Ванька, - белобрысый толкнул его в бок локтём, - ты её чпокнул или нет? -
  - Нет, -
  - И правильно, она страшенная как атомная война, -
  - Я бы не сказал, - мечтательно улыбнулся Валера, - просто Денис не любит женщин, которые морально сильнее его, -
  - Ну тебя, - язык его заплетался, - кто их любит вообще? -
  - Ну я, допустим, тихо, руками не маши, чуть очки не потерял, я люблю таких, потому что сам ведомый по природе своей. Вот и не захожу к ней теперь чтобы не было соблазна, всё-таки женатый я и давно... Ваня, так не было значит? -
  - Слушай, что не ясно, а? У меня девушка осталась на Кордоне, и так неприятно мне, аж помыться хочу. Ленку свою никому не отдам, -
  - Ну и что, что девушка? А, ладно всё, помолчу. Скажу только, что Иванка из тех жен-щин, которые и у "слизня" выпуклость найдут, когда приспичит. Так что не морочься этим, все, кто к ней ходят, обработаны ею на сто рядов, -
  Иван задумался. Слова Валеры многое объясняли, можно было успокоиться и списать всё на услышанное толкование, но где-то внутри исподволь поселилась другая мысль, мысль о том, что не всё тут было так просто, как казалось. Не сказать, что парень особенно тонко умел разбираться в людях, а уж просчитать кого-то он точно не мог. Только вот развязка недавних событий совершенно не укладывалась во всё это.
  - Валера, а кто она такая вообще? -
  - Поговаривают, что она давняя подруга Софи, хотя точно неизвестно. Вроде бы даже в театральном вместе учились, но опять же это слухи. Знаю точно одно - она появилась здесь вместе с Софи и Ильиным. Концы в этой истории найти трудно, да и не умеем мы искать концы так, как она их находит, - и сталкеры дружно расхохотались.
  Ночью ему спалось плохо, он ворочался и часто просыпался. Однажды Валера не вы-держал и в темноте щелканул его по лбу:
  - Ты что так маешься, а? -
  - Да сны всякие снятся, -
  - От твоих снов одеяло скоро на потолку будет, -
  - А я что поделаю? -
  - Знаешь поговорку - Верная Рука-Друг Индейца? -
  - Да пошёл ты, секс без дивчины - признак дурачины, - он повернулся на бок и снова тревожно задремал.
  В ночной тишине бодрствовали теперь только караульные, в свете новых электриче-ских прожекторов высматривавшие, не пробирается ли враг. Но сейчас они были бес-сильны увидеть, что в Третьей Столице появилось нечто постороннее, вспучившееся и восставшее из асфальта. Существо постепенно приобрело форму человека в странном бронекостюме и с автоматом. Лазутчик отряхнулся и неслышно ступая добрался до поржавевшего люка на обочине. Кривая металлическая монтировка легко сдвинула мас-сивный чугун, и разверзшееся жерло приняло в себя непрошеного гостя.
  Зеленовато-синие облака роились над Неоновой Пустошью, пламенеющей в ночной темноте жёлтыми переливами и пульсирующей вспышками белого света, словно в операционной. Отблески этой дьявольской иллюминации пятнами ложились на бетонный забор и постройки военных складов, где шло странное движение, и мелькали зловещие тени, карабкавшиеся по отвесным стенам и перепрыгивавшие с крыши на крышу, изредка рыча и завывая. Четверо сталкеров с автоматами наготове фланировали перед накрепко закрытыми воротами, створки которых были подпёрты массивными балками. Армейский вездеход с грозным пулемётным дулом стоял тут же, готовый в любой момент ответить ураганом свинца на любую попытку нечисти вырваться за стену, наводнить их маленький, но опасный город, их Вторую Столицу. Здесь не выращивали овощи, не делали стекло и металл в электролизных ваннах, здесь нельзя было встретить утончённой красоты и искусства, музыка если и играла, то только на отдыхе и не вслух а в наушниках, дома Второй Столицы скорее напоминали укрепления и доты, огороженные колючкой проволокой и ощетинившиеся стволами. И жизнь здесь под стать обстановке была напряженной и строгой, пропитанная постоянной боевой готовностью и чувством нависшей угрозы. Так жили тут, в этом маленьком государстве сталкеров, входившем в состав Конфедерации. И каждый день новые отряды с завидным упорством перелезали стену - границу привычной жизни и нового, бесноватого мира, чтобы ценой невероятных усилий, а порой и жизни вырвать из лап мутировавших существ оружие и боеприпасы, технику и топливо. Именно этот относительно небольшой городок был одним из гарантов безопасности всей Конфе-дерации, ведь военная мощь их новоиспечённого государства зависела именно от Второй Столицы.
  Кирпичная башня-вышка с металлическим колпаком, стоявшая на бетонном подиуме, скрывала в себе сразу три десятка пулемётных гнёзд и крупнокалиберную мортиру под самой крышей. Вал из земли вперемешку с камнями также выставил цепь зловещих стволов. По гладко утоптанной верхушке ходили часовые, засунув ладони глубоко в рукава, стараясь согреть замерзающие в холодной ноябрьской ночи пальцы. Сторожевые посты расположились и дальше за валом в глубине леса и рядом с дорогой, перегороженной шлагбаумом, где до посещения был КПП. Что же таил в себе этот и поныне засекреченный и закрытый для доступа посторонних город, где почти безвылазно жили сталкеры, и за что же с таким глубоким уважением относились к ним остальные конфедераты? Здесь, под толщей земли и бетона скрывался целый подземный НИИ, во времена существования Кореи занимавшийся исследованиями и разработками в области ядерных вооружений. Посещение и последующая анархия оставили бесхозным этот зловещий объект, напичканный аппаратурой и хранящий в себе значительный запас ядерных зарядов, не детонировавших только чудом. Когда в этих краях несколькими месяцами позже возникла Конфедерация, то в первую очередь Верховный Совет принял решение отцепить территорию НИИ и складов, дабы взять их под свой контроль. Расчёт оказался верным - с одной стороны конфедераты получили доступ к оружию и боеприпасам, с другой стороны они не только обезопасили себя от проникновения извне, но и отбили охоту у других желающих завладеть опасным содержимым подземных лабораторий. А таких желающих было хоть отбавляй, и не только местные группировки возвращенцев пытались присвоить себе ядерные заряды и ракеты, но и за кордоном вынашивали план вторжения. Несколько правительственных штурмовых групп уже легли костьми, пытаясь отбить Вторую Столицу, полуозверевшие соседние кланы также нападали на сталкеров, и поп их новейшему оружию было видно, что оплачивались эти набеги из-за Кордона. Перемирия удалось добиться ультимативной нотой Верховного Совета, который заявил, что в случае продолжения атак все заряды будут подняты на поверхность и приведены в действие, поскольку терять им было уже нечего. Осознание общей опасности заставило возвращенцев-соседей забыть про конфликты и выступить на стороне Конфедерации. Добровольцы заселили нынешнюю Вторую Столицу и не только Вторую. Население Конфедерации вскоре значительно выросло, что и помогало им и поныне держаться на плаву. Обмен технологиями позволил поднять производство до нынешнего уровня. Репутация группировки внутри Зоны улучшилась, но и теперь гарантом их относительной безопасности оставалось обладание территориями НИИ. Вот потому-то сталкеры Второй Столицы считались наиболее ценными гражданами.
  Нижний этаж башни всегда пустовал, массивный люк в полу был задраен наглухо. Здесь-то и был один из входов в подземный комплекс. Электрощит с тесловскими акку-муляторами тихо шипел и трещал, гоняя ток через прожектора, освещавшие периметр. На площадке второго этажа рядом с пулемётом курили двое сталкеров-возвращенцев, всматриваясь в тёмное пространство за валом. Атаки изнутри никто не ждал, поэтому вниз особо и не смотрели - чего боятся, ведь выходы из НИИ перекрыты, да и нет там никого, уже проверяли. А если бы посмотрели, о увидели бы, как из металлической поверхности люка выпятилось лицо, а следом и его обладатель, выросший прямо из металла и материализовавшийся в сталкера, одетого точь-в-точь как все жители Второй Столицы и с таким же автоматом. Нагло, по-хозяйски это нечто спустилось по ступенькам, присело за подиумом-основанием башни и стало озираться, бросая взгляд то на вал с фланировавшими караульными, то на низкое сооружение, где вспыхивал керосиновый свет, и слышалось шипение радиостанции. Вдруг он напрягся при виде человека, вышедшего из этого радиоузла и направившегося в сторону вала. Один из караульных, словно повинуясь тайному знаку деланно схватился за причинное место и спрыгнул вниз. Так, сейчас он спрячется за кустами, словно справляя нужду, а сам окольными путями пойдёт с радистом. Существо, стараясь не попадать в свет прожекторов медленно поползло по земле и вскоре медленно вскарабкалось на вал, перекатилось под самым носом сталкеров и еле слышно ушуршало в глубину леса. Радист, сторонясь охранных постов приблизился к забору из брёвен и колючей проволоки. В тишине, хоронясь за деревьями к нему подоспел один из караульных. У ближайшего столба они замерли, стараясь слиться с ночной темнотой, но при том внимательно рассматривая клочок земли у себя под ногами. Вот оно. Красная точка лазерного прицела три раза вспыхнула на условленном месте. Тихо переступая они двинулись вдоль забора, пока не добрались до ничем не приметного пролёта колючки. Радист медленно снял заранее перерезанную и формально закреплённую проволоку. В этот момент из ближайшей канавы ползком выбрались четверо возвращенцев и подтащили волоком увесистый металлический кейс. Радист в свою очередь указал на прикопанные в листве ящики. Положив под ноги сталкерам кейс, возвращенцы, явно нервничая, начали доставать из ящиков продолговатые шашки и складывать в рюкзаки. Никто из них не заметил, как за спиной заговорщиков вдруг встала тень того самого нечто, вышедшего из недр земли. И это нечто, вырвав зубами чеку гранаты, аккуратно закатило её под ноги радисту и мигом всосалось в листву. Ночь раскололась, сотрясаемая грохотом и треском, пламенеющая вспышка окатила жаром сталкеров на соседних постах, смертоносные осколки с визгом впились в деревья. Заорали раненные возвращенцы, бился в конвульсиях радист с оторванными ногами, а двое караульных, оглушённые и контуженные, петляя, кинулись за проволоку.
  - Тревога! Тревога! - разразилось криком нечто, - Пятый квадрат! Тревога! - и броси-лось догонять подельников умиравшего радиста.
  Загрохотали пулемёты на насыпи, взрывая пулями прелую листву и расщепляя ветви, зловещий скрип раздался на верхушке башни.
  - Внимание! Пятый квадрат! - голос, искажённый громкоговорителем раздался сверху, - Внимание, покинуть пятый квадрат! Внимание, десять, девять... -
  Существо гналось за караульными, петляя между деревьями.
  - ...два, один! Огонь! - и оглушительно шарахнула мортира в башне.
  Смертоносная болванка снаряда со свистом вошла вертикально в почву, но вместо то-го, чтобы взорваться, зашипела, выпуская плотные струи серого газа. Один из караульных с ходу грохнулся и начал кашлять и исходить слезами. Нечто догнало второго и с размаху вдарило прикладом по затылку, вышибая остатки сознания. Сзади загрохотали автоматные очереди, вторя трескучему звону пулемёта. Топот сталкеров нарастал. Существо метнулось назад, невероятным прыжком перемахнув колючку и кинулось под вал, с которого сбегали всё новые и новые сталкеры, торопясь в пятый квадрат, откуда поступил сигнал тревоги. Прожекторы в башне теперь впились в одну точку, что упростило задачу. Нечто в темноте перемахнуло насыпь и метнулось по подиуму в открытые двери, и в следующий миг снова втянулось в задраенный люк.
  - Валера, что за движуха в городе? - Иван шёл, вздрагивая от свежего утреннего мо-розца, и удивлённо оглядывался на сновавших людей, среди которых было много солдат, гораздо больше, чем вчера. Ярмарочная площадь выглядела неприветливой, с пустовавшими лотками и павильонами. Но, Иван это заметил, чистота царила образцовая - ни бумажки комканной, ни окурка или дынной корочки. Как потом объяснил Валера, отношение к культуре быта здесь было очень высокое. Сельхозпродукцией тоже не швырялись, образно говоря, доедалось всё до мелочей, а что не могли доесть - то оставляли на потом. Да и правильно, на самом-то деле, ведь не задаром доставались все эти вкусности, так ценимые в Зоне.
  - Тут, говорят, ночью инцидент произошёл нехороший, - Валера прикладывался к остаткам спирта, - во Второй Столице поймали группу предателей, продававших боеприпасы Заставе, -
  - Кому? -
  - Застава, реакционная и враждебная всем группировка на Перешейке, которая и кон-тролирует эти земли. Они достаточно хорошо вооружены и дерут огромную плату за про-ход из Северной Зоны в Южную и наоборот. И на этой половине и на той их ненавидят все, но извести их не могут, слишком это опасно, они чувствуют себя на Разломе как рыба в воде, даже мутантов под себя подмяли. Вот их торгаши и нашли предателей среди сталкеров-конфедератов и покупали у них оружие и взрывчатку. Видимо, они попались ночью, говорят, что детонировала у них шашка при передаче. Их и заметили. Их уже успели осудить, тех, кто выжил, конфедераты приговорили их к смертной казни. Казнить будут за городскими стенами, туда все и идут. Софи и та приехала спешно с завода. -
  - Ну ни чего себе. И тут дерьма хватает. А я думал, что тут все порядочные, -
  - Если бы. По мне, так они слишком носятся со сталкерами, вот те и зажрались и начали творить всё, что вздумается. Обидно не это, обидно, что из-за горстки предателей перекрыли западную трассу, по которой обычно ходим в Балку. Нам осталось ломиться напрямую, недалеко от Неоновой Пустоши. Места там дикие, радиация приличная, но, думаю, мы справимся, -
  Неоновая Пустошь. Красивая. А почему? И тут Иван резко вспомнил всё, что было вчера вечером. И словно в насмешку они прошли мимо магазина "СТАЛКЕР", на двери которого теперь висел замок. Он помотал головой, отгоняя воспоминания, но почему-то вид замка и наглухо запертых ставней оставил тоскливое ощущение на душе. В сопровождении гарнизонной охраны мимо прошествовали Литвинов и ещё несколько представительно одетых людей. Чуть сзади двигались двое в судейских мантиях - мужчина и седоватая женщина в очках и чёрном берете, со слегка круглым добродушным лицом.
  - Смотри, - толкнул его в бок Валера, - это и есть Софи, -
  Иван даже слегка приостановился, чтобы получше разглядеть эту живую легенду, не каждый день всё-таки видишь таких героев.
  - Слушай, а она что, всего лишь судья? -
  - Да, она возглавляет Трибунал Конфедерации. Главный судья, получается. Но не стоит забывать, что она ещё и лидер Социалистической партии, единственной, а потому и правящей здесь, плюс ещё входит в состав Комиссариата внешней политики. Короче, дел у неё тут всегда выше крыши. -
  За ярмарочной площадью обнаружились ещё одни небольшие ворота, куда и вышла процессия, сопровождаемая отрядом военных музыкантов и прибывавшим народом. Поодаль, рядом с новенькими деревянными столбами, врытыми в землю, тарахтел военный грузовик, окрашенный в чёрный цвет с зарешёченным кузовом.
  - Их уже приговорили, - объяснил Валера, - сейчас их будут публично расстреливать, -
  - Строго они делают, -
  - Не знаю, никого оправдывать не хочу, но, думаю, они тем и живы до сих пор, что большинство населения законопослушное, -
  Они вышли на новую трассу, петлями уходившую в лес, когда за спиной медь оркестра начала торжественно выводить гимн. Внезапно сзади что-то загудело и запипикало, и со сталкерами поравнялся военный джип, и резко затормозил, разбрызгивая подмёрзшую грязь.
  - Валера! - низенький человечек в добротной броне, с большим носом и длинными до плеч волосами выскочил наружу, - Сколько лет, сколько зим! Давно тут не показывался. По делу или так, прогуляться? -
  - По делу, в Балку путь держим, -
  - Ну ты даёшь, подождал бы пару дней пока дорогу снова откроют, -
  - Не могу, срочняк у нас, -
  - Отчаянный шаг напрямую идти, отчаянный. Слушай, давай хоть до ворот довезу что ли, всё быстрее будет, -
  - Идёт, -
  Мощный армейский джип слегка только покачивался на колдобинах и ямах. Иван успел оценить все ходовые качества и этого транспорта, не забывая при этом всматри-ваться в окружающий пейзаж. Голые деревья мелькали по обочинам, постепенно всё больше уплотняя строй, на поляне промелькнули кресты и каменные пирамидки клдаби-ща.
  - А что у тебя так тесно здесь, - поинтересовался Валера, сидевший коленями в подбо-родок из-за стоявших на полу ящиков и тюков.
  - В рейд собрался, - сталкер вынул наушник из уха - в Угол Деревни отправимся, -
  - Кто ещё из нас отчаянный. Я и то не суюсь туда больше, -
  - Ну я же Игорь Козорез, всё-таки, -
  Машина проехала мост над грязноватой речкой с обледеневшими берегами и остано-вилась недалеко от шлагбаума. Вдалеке тянулся земляной вал, на котором перемещались не торопясь вооружённые люди. Валера с Денисом уже вышли, а Иван, ещё секунду назад ощутивший прилив непонятного раздражения, переходящего в злость, вдруг процедил сквозь зубы:
  - Ну, удачи тебе, Свинокол, -
  Козорез не двинул ни одной мышцей на лице:
  - Я даже не обижусь. Самого также ломало, когда первый раз на ярмарку пришёл. Это пройдет, поверь мне. Да и потом, что мы, собаки что ли, чтобы друг друга грызть из-за куска мяса. Тем более старого куска и жилистого, - и он слегка улыбнулся.
  - Извини. Не знаю, в голову ударило что-то, - Ивану стало стыдно за себя.
  - Не страшно. Обживёшься в Зоне, мы ещё с тобой в рейды ходить будем. Глаз у тебя снайперский, я вижу. Ну ладно, давай, а то вон тебе твои машут уже, -
  Консервы. Опять консервы. После сытной еды у конфедератов они теперь казались ещё гаже. Скудный обед вернул ощущение злой реальности, слегка отступившей вчера, когда они остановились в Третьей Столице, в этом сказочном гостеприимном городе. А теперь снова километры маршей и холодные ночёвки.
  - Массивный слегка, но надёжный, этого не отнять, - Валера рассматривал недавно купленную броню Ивана, - комбинезон "Три друга" придумали здесь, в Зоне, он очень дорогой, материалы трудно найти, а делается так вообще вручную. Хорошую обнову ты взял, очень даже, -
  - А стволы? -
  - Я тебе так скажу, у меня тоже порой возникает желание купить себе что-нибудь сверхубойное, но, видишь ли, патроны 9 на 39 здесь достаточно редкая вещь. Я вижу, Иванка расщедрилась, тридцать коробок тебе отвалила, это шестьсот патронов. Думаю, тебе хватит. Кстати, на твой винтарь у тебя всего четыре обоймы. Так что советую запол-нить их все... -
  - Я так и делал, у меня на калаш было два рожка, я в карман насыпал патроны, а обоймы в разгрузке на груди таскал, -
  - Знаешь как правильно. Молодец. Ещё кстати, у тебя тут разгрузка защищённая и непромокаемая, если ползком так не страшно будет инвентарь попортить. И карман под патроны есть специальный, положить в него просто, а вот при беге они не вылетят и при падении тоже. Как давным-давно чернильницы были непроливайки, вот нечто похожее на них. -
  - Ванька, дай-ка шмальну пару раз из винтовки твоей, а то из такой ещё не стрелял ни разу, - вдруг подал голос Денис.
  Три сгорбленные фигуры в респираторах медленно двигались через перелески и овраги. Вдалеке справа открывались взору намертво переплетённые цепкие лапы гигантских мутировавших кустов, скрывавших жала острых шипов. Но даже они не могли спрятать нагромождения железобетонных обломков, хаотично разбросанных и поставленных на дыбы, в бессильной мольбе устремивших в небо ржавые руки арматуры. Тихое, еле уловимое жужжание перемежалось с потрескиванием и перестуком, доносившимся словно из под земли. Сражённые наповал погнутые электроопоры лежали поперёк здоровенной воронки, образовавшейся на месте бункера, где детонировали ядерные заряды, другие скособочились, повиснув на обугленных стволах деревьев, и уже успев обрасти странными чёрными лианами. Свинцовая туча громадных размеров висела над Неоновой Пустошью.
  Ветер сменился, резко подув справа. Сталкеры поспешно натянули на головы капюшо-ны болоньевых накидок и застегнули молнии. Полиэтиленовые маски, составлявшие единое целое с колпаками более-менее защищали от радиоактивной пыли, выдуваемой с Пустоши. Валера очень много рассказал Ивану про эти места, про опасности, таящиеся здесь. Сталкерских троп близ Пустоши было несколько, точнее три. Одна, относительно безопасная, огибала заражённую территорию с запада, выходя в аккурат на Балку, но сейчас именно этот путь перекрыли конфедераты. Ещё одна условно говоря дорога шла на юго-восток, также в обход Пустоши, но с другой стороны. И попасть по этой дороге в Балку можно было только миновав ещё один заброшенный городок, то запустевавший совсем, то наводняемый мутантами и всякой нечистью. Путь им предстоял именно через него. Была ещё и третья тропа, проложенная сталкерами вроде Иванки, Смирнова или Буйвола прямо через Неоновую Пустошь, среди облучённых руин и провалов, то по земле, то через шахты и тоннели. Но таких отчаянных смельчаков, да ещё и хорошо экипированных было очень мало.
  Дыхание стало сбиваться, когда они медленно топали в сопку с голой каменной вер-шиной. Треск и грохот сзади заставили вздрогнуть - длинна ветвистая плеть молнии наотмашь хлестанула поверженные электроопоры, рассыпая снопы искр. Но тут это было обычным явлением. Сталкеры не отдыхая лишний раз спустились с обратной стороны прямо на каменный свод тоннеля, откуда тянулись ржавые двухколейные рельсы. Раньше эта стратегическая железная дорога вела внутрь запретной зоны, ныне ставшей Пустошью. От самого тоннеля остался тупичок метров пятьдесят, заканчивавшийся земляным завалом вперемешку с плитами. Денис с Валерой отвалили от стены одну из плит и с усилием выкатили наружу мотодрезину. Металлическое сооружение с двумя электродвигателями по форме напоминало миниатюрный броневик - такой же скошенный передок, бронированные стенки и прорези бойниц. Спереди торчал зачехлённый пулемёт, к которому не оказалось патронов. Валера злобно выругал кого-то, известного только ему, за то, что не пополнили боекомплект вовремя. Денис, неплохо понимавший в электротехнике, занялся проверкой всё тех же тесловских "батареек", от которых и работали моторы, а Иван решил выйти наружу и осмотреться. Перед ним открылся вид на каменистую равнину с очередной сопкой пронзённой тоннелем, куда уходили рельсовые колеи. Внимание привлекла полу зарывшаяся в землю военная машина. На всякий случай парень снял пистолет с предохранителя и направился к остаткам автомобиля. А вдруг там аккумулятор есть, свинец можно будет закатать сталкерам. Вроде бы тихо, внутри никто не шуршит. Брошенный камень тоже не спровоцировал никакого движения. Окончательно осмелев, Иван подошёл и начал срывать пальцами крышку капота. Эх, зараза, колом стоит. Ну-ка, ещё раз, эх! Да что же она так пружинит, а не открывается, падла?! Вдруг его взгляд упал на лобовое стекло. Что? ЧТО???!!!
  - Ле-ле-лена? - ошарашено пробормотал Иван, разглядывая человека на пассажирском сидении - Да как ты тут оказалась? -
  А она не ответила, только приветливо, но как-то болезненно и грустно улыбнулась. Го-лова пошла кругом, чувство радости смешанное с недоумением и растерянностью запол-нило его целиком. Но это она, точно она. Стопроцентно. Словно что-то неприятное и му-торное, все эти дни сжимавшее сердце тисками, вдруг рассыпалось, оставляя ощущение лёгкости и счастья. И свободы. Вокруг аж посветлело, краски мира стали яркими, словно в детстве.
  - Ленчик, - парень от волнения даже задрожал, - иди сюда, иди сюда, -
  А она покачала головой с грустной улыбкой, и тут Иван увидел на её шее глубокие бо-розды и ссадины и посиневшую кожу над длинным красным шарфом, туго обтягивающим горло и свешивавшимся куда-то вниз. Господи, да что это с ней?
  - Любимая, что с тобой? Кто тебя так? - в ужасе шагнул вперёд Иван.
  - Колесо, - тихим, словно вздох ветра, голосом ответила она и по щеке её скатилась слеза.
  Парень посмотрел вниз и увидел, что красный шарф, забрызганный грязью, туго намотан на ось колеса где-то под кузовом. Господи, спасибо, что её не удавило совсем.
  - Я сейчас, я сейчас помогу, - и он вытащил свой нож.
  Вой сзади заставил вздрогнуть.
  - Осторожно, - Лена указала ему за спину.
  Иван резко обернулся - по рельсам к нему подбиралось двое волков, прижимая голо-вы к шпалам и скаля зубы. И опять как назло у него был только один пистолет и нож. Ну уж нет, теперь он никуда не побежит, остаётся разрядить в них обойму, а потом биться в рукопашную, пока он не истечёт кровью не будет порван на куски. Он не подпустит их к ней, никогда! Мушка поравнялась со сморщенным звериным лбом. Палец лёг на курок. Стоп, надо сначала освободить Лену. Он сейчас погибнет, это факт, а кто потом поможет ей? Иван кинулся с ножом к шарфу и вдруг невесть откуда прилетевший камень так при-пёк его по затылку, что в глазах пронеслись кровавые всполохи, а потом замелькали не-понятные и нелогичные картинки, словно в сюрреалистическом кино. Он снова оглянулся назад и с удивлением на миг увидел прятавшихся за насыпью Дениса и Валеру.
  - ЧАЙ!!! - истошно крикнул последний, - ЧАЙ!!! -
  Вспышки света в глазах, снова пошла рябь, как в телевизоре, но парень успел сорвать с рукава зубами пластиковую колбу, раздавить зубами хлебный шарик-затычку и заглотить весь концентрат, какой был. Резко стало темно, потом зрение вернулось. Парень посмотрел на машину и оцепенел от ужаса - прямо сквозь лобовое стекло торчал тощий человеческий торс с обвисшей бугристой кожей серо-зелёного цвета и ущербными руками, скрюченными на груди. Но ужаснее всего была голова - длинный крокодилий череп без глаз с широкой пастью, полной большущих, но абсолютно человеческих зубов, от чего было ещё страшнее. Лохмотья каких-то кишок свешивались с горла и уходили под капот и кузов. Иван скорее инстинктивно, чем осознанно, разрядил в голову монстра всю обойму, с ужасом осознавая, что пули просто вязли в складках кожи, не причиняя никакого вреда.
  - НОЖ! - завопил Валера, - ПО КАПОТУ! -
  И тут чудище зашипело, а следом голова закружилась, к горлу подступила тошнота, и земля под ногами заштормила. Враг неожиданно исчез, сгинул и пропал, мир снова обрёл яркие краски. И снова волчий вой сзади. Нож! Остатки сознания взяли верх над парализованной волей, Иван взмахнул лезвием и всадил его в крышку капота, неожиданно оказавшейся мягкой, словно подушка. Свист и шипение резанули по ушам, металлическая поверхность вдруг вспучилась и лопнула как гигантский пузырь, забрызгав сталкера бурой вязкой жидкостью, от запаха которой он рухнул на колени и его вырвало.
  - Молодец, молодец, просто красавец, - Валера вливал ему в горло черёмуховую настойку, - выстоял, докричались мы до тебя, -
  - Здорово ты меня камнем приложил, - Иван провёл рукой по затылку, где засохла струйка крови.
  - Извини, но это шоковая терапия была, иначе бы тебя не дозваться было бы. Ваня, слушай, у нас всё готово, надо тикать отсюда поскорее. Потом всё расскажу. -
  Шипели и трещали моторы, свистели и похлопывали ремни передач, дрезина катилась по рельсам, погромыхивая колёсами на стыках. В тоннеле чугунные диски размазали в кровь Большого крыса, и впрямь оказавшегося заросшим мехом. Свежий воздух прочистил мозги. Иван выкинул окурок и кивнул Валере, тревожно озиравшемуся по сторонам.
  - Что это было? Это была Айседора. Такой мутант ментальный. Ментальный то есть тот, который действует на мозги и на психику. -
  - А почему Айседора? -
  - Давно это было. Айседорой звали одну балерину. Как-то она поехала на машине, и её шарф затащило в колесо, и она задушилась, -
  - Бррр, гадость. А, слушай, так мне сначала моя померещилась с красным шарфом, за-путавшемся в колесе, -
  - Вот-вот. Этот мутант вызывает такие галлюцинации, кто-то видит своих родных, кто-то друзей, но обязательно женского пола и с таким шарфом. Живёт Айседора в старых автомобилях, причём как ты увидел, она единое целое с машиной. Бесовщина, короче, инопланетная. Волю забирает, полностью управляемый становишься, видишь то, что она покажет тебе. -
  - Да, галики пошли у меня жуткие. Вы вообще волками казались, я вас чуть не постре-лял. Валера, одного понять не могу - как-так, ведь это инопланетяне нам такой подарочек подложили, а почему именно мутант как эта балерина? Разве и у них была эта Айседора? - Иван потёр лоб, и вдруг чуть ли не подскочил, - Слушай, я по ходу понял сам! Помнишь, ты говорил, что мысль материальная. Короче, мне кажется, что мутант этот не потому такой, что он такой и был, а потому, что мы так думаем. От наших мыслей. Я прав? -
  - Я не знаю, прав ли ты, и прав ли я, но сейчас ты начал понимать Зону почти так же, как и я её понимаю. Да, я тоже считаю, что Зона реагирует на наши мысли, не на мысли отдельных людей, а на образ мыслей большинства, всего человечества, поэтому и выдаёт такие подарки, как ты их назвал. У меня теория есть, что Зона это вовсе не материальное начало, а большой сгусток инопланетной энергии, которая преобразовывается под нашим влиянием. И, знаешь, судя по всему, грязные у нас мысли, иначе, может быть, Зона была бы другой. Но я не знаю, это только теория. -
  - Да уж, малоприятно звучит. Бррр, вот тебе и Айседора. Слушай, Валера, а что ты такой запуганный весь? -
  - Эх, Ваня, знаешь такую поговорку "свято место пусто не бывает"? -
  - Да. -
  - Все сталкеры знали, что к той машине подходить лучше не стоит, видели издали, как попадались другие. Я, как всегда, забыл предупредить тебя, извини. А ты убил Айседору. Кстати, сталкеров, которые справлялись с таким мутантом очень мало. Сильная у тебя воля и рассудок крепкий, редко до кого докричаться можно, кто в лапы к ней попал. А ты смог. Можешь собой гордиться, ты действительно становишься сталкером. Но есть ма-ленькая проблема. У тебя есть в телефоне игрушка такая, где сверху шарики сыплются, а их надо по цветам лопать? -
  - Есть, -
  - Помнишь, лопнул несколько, сверху досыпаются новые, опять заполняя всё пространство. Также и тут - убил одного мутанта, начнётся движение, пока эту пустующую ячейку не заполнят. Ты убил всего одного монстра, но очень сильного и редкого, теперь на его место полезут новые, слабее, но в большом количестве. Их тут хватает. Я и сейчас вижу, что Большие крысы бегут к тоннелю. Боюсь я, боюсь того, что в покинутом городе нам придётся схлестнуться с целой армией этой дряни, -
  - Рад слышать, в кавычках, - вздохнул Иван.
  - Хреново получается, - вдруг проворчал Денис, - у меня до сих пор нога болит после штыря, много не навоюю так. -
  Визг и хруст заставили вздрогнуть - колесо разрезало ещё одного крыса. Как назло почки неожиданно напомнили о себе:
  - Валера, останови, сил нету терпеть, -
  - Нельзя пока, Ваня, видишь, крысня снуёт там и сям, это сейчас они нас стороной об-ходят, а попробуй слезь - живо нападут, -
  - Чёрт возьми, лопну ведь, -
  - Потерпи, до Комиссионки доедем, там остановимся, -
  - Да я на ходу сейчас, -
  - Не вздумай, у здешних тварей чуйка хорошая. Низ дрезины вымазан солярой, чтобы человеческий запах отбивала. А ссаньё унюхают если, считай на хвост присядут. Терпи. -
  День клонился к закату. По совету Валеры сталкеры ещё раз перепроверили оружие и теперь не убирали его далеко. Лесной пейзаж теперь сменился картиной пригорода, де-ревья отступили, колею несколько раз пересекали грунтовые дороги, хранившие вмятины от автомобильных шин. На горизонте замаячила сопка, также лишённая растительности, местами осыпавшаяся селями мелкого гравия.
  - Вот там, справа, мазутохранилище, - Валера указал рукой на вырисовывавшиеся в су-мраке кубы и цилиндры, обнесённые колючей проволокой, - а за сопкой будет мусоропе-рерабатывающий завод и Комиссионка, -
  - Скорее бы уже, - страдальчески поморщился Иван.
  - Гляди, они уже и тут, - Денис кивнул на рыхлую парившую почву, которая выглядела так, словно была перекопана, хоть картошку сади.
  - Кто они? -
  - Глисты, - пояснил Валера, - черви мутировавшие. Не агрессивные особо, но опасны своей бурной деятельностью. Почву размягчают так, что не дай Бог наступить, провалишься метра на три, а там и задохнёшься. Так что на Комиссионке держи ухо в остро, палку найди хорошую, чтобы землю прощупывать, -
  Колея круто обогнула нависшую сопку с ноздреватой верхушкой, следом в нос ударила ядрёная терпкая вонь.
  - Вот и Комиссионка, - крикнул Валера.
  
  
  
  Глава 7
  "Из грязи в грязь"
  "Праведник, согрешающий, умрёт,
  А кающийся беззаконник будет жить".
  Из Библии.
  
  Кашляя до слёз, Иван созерцал открывшийся перед ним мир мусора и хлама, раски-нувшийся на многие километры вокруг. Пёстрое скорбное "великолепие" огромных наслоений и гор жести, полиэтилена, дерева, пластика и прочих отходов тлело и источало гнилостный смрад. Мусорная равнина в наползавшей темноте словно жила и дышала огромной, туберкулёзной грудью, шурша полиэтиленом и поскрипывая проседавшими завалами мебели под хриплый свист и вздохи отравленного ветра. Дрезина остановилась, Иван пробкой выскочил на заскрежетавшую груду консервных банок и расстегнул задуманную именно под это дело молнию на комбинезоне. Э-э-эх, хорошо-то как, аж тепло стало. Странное шипение раздалось из-за ближайшей кучи.
  - Быстрее! Быстрее! - крикнул Валера.
  Затарахтели моторы, и дрезина рванула с места в карьер, опасно раскачиваясь на по-воротах. Колея как назло шла какими-то петлями между нагромождений хлама, несколь-ко раз транспорт опасно подкинуло, когда под колёса попадали упавшие на рельсы бу-тылки и деревяшки. Зажжённая спереди выпуклая фара выхватывала из темноты почер-невшие шпалы и покатые стены залежей старья, в котором что-то явно копошилось.
  - Ваня, твой звёздный час! Доставай винтарь, сейчас начнётся! - Валера поспешно натягивал на голову ПНВ.
  Иван как раз успел вскинуть свой холёный ствол, как из очередной кучи барахла вы-нырнул, расправив кожистые перепончатые крылья, голый человеческий торс с лысой головой и четырьмя здоровенными руками, взмыл вверх и резко спикировал в сторону дрезины. Тихая шелестящая очередь наискось прошила тяжело вздымавшиеся перепонки и разнесла в хлам выпуклый череп.
  - Что это за Бэтмэн? - крикнул Иван, стараясь рассмотреть стремительно исчезавшее в темноте тело, разбившееся о рельсы.
  - Бэтмэн и есть, мы их так и называем. Мутанты-падальщики здешние, жрут всякое гнильё, на людей тоже нападают, убивают и закапывают в мусор, пока не начнёт разлагаться, тогда и потребляют в пищу, -
  - Так вот откуда вонища такая... Вон ещё один! - сталкер прильнул к прицелу и метким выстрелом оборвал полёт многорукой твари.
  Только сейчас он заметил, что у его винтаря ночной прицел, позволяющий видеть в него в темноте так, словно днём. За спиной снова зашипело и не менее пяти бэтмэнов закружились поодаль, снижаясь и догоняя дрезину. Два нажатия курка и стая рассеялась, оставляя двоих прострелянных собратьев дёргаться в агонии под насыпью. Внезапно мусорные стены раздвинулись и впереди показались очертания каких-то зданий с еле угадываемыми в темноте высокими трубами. Наверное, это и был мусороперерабатывающий завод. Внезапно от стоящего недалеко грузовика отделилась и взмыла вверх ещё одна нечисть и также вошла в пике. Иван опускал прицел синхронно снижению бэтмэна, ловя его движения. Пора! И вдруг пол дрезины предательски подпрыгнул под ногами, опрокидывая стрелка назад. Звёздочки трассирующих пуль бесполезно взмыли в пустоту ночного неба, а следом на передок транспорта грохнулась, заскрипев когтями, шипящая туша. Взмах крыла сбил с ног Валеру, жилистая рука замахнулась на Дениса, а тот лишь пригнулся и ответил коротким мощным ударом кулака. С треском раскололась уродливая голова, словно попав под кузнечный молот, труп соскользнул вниз и завертелся, перемалываемый колёсами.
  - Боксёр? - с уважением спросил Иван.
  - В армии только боксом занимался, и то давно, -
  Мутанты больше не появлялись, словно поняв, что их ждёт тёплый приём. Громада за-вода приближалась, очертания корпусов и труб проступали всё отчётливее. Внезапно Ва-лера с проклятьем налёг на тормоз и дрезина завибрировала, визжа колёсами, пока не остановилась недалеко от полураскрытых ворот.
  - Проклятье, - пожилой указал на стрелку и поворачивавшие в сторону основные рель-сы, которые на сотню метров были завалены рухнувшими грудами хлама, - пути засыпало. Придётся прорываться через завод по боковой ветке. Влипли, ох влипли, -
  Иван был настолько растерян такой "приятной" новостью, что перестал на секунду держать небо в поле обзора своего винтаря и тут же поплатился за это, когда очередная тварь спикировала словно из ниоткуда прямо ему на голову. Он успел отпрянуть в по-следнюю секунду, и загребущие лапы впились в лежавший на полу рюкзак Дениса.
  - Сбей его, Ваня! - вскрикнул Валера в ужасе, глядя на взмывшего мутанта.
  Винтовочная пуля ужалила в затылок уже далеко отлетевшую нечисть, и та рухнула вместе с рюкзаком.
  - Он там, вон он, - завёл только один мотор Валера, - быстрее, переводите стрелку, -
  Вдвоём с Денисом они выскочили из дрезины и налегли на заржавелый рычаг, кото-рый поддался ценой неимоверных усилий, с лязгом и скрипом сдвигая рельсовую колею в сторону.
  - Alles, - крикнул пожилой, и дрезина медленно пошла по рельсам, опасно подскочив на стрелке, но устояв.
  Они быстро приближались к месту падения бэтмэна. Чёрт побери! Вокруг тела, привлечённый запахом крови, уже сновал Большой крыс, издали бежал ещё один, нараставший писк говорил минимум о десятке мутантов, готовых начать пир. ПДС Валеры затрещал, разрывая ночь вспышками выстрелов, столь непривычных после бездымного и беспламенного винтаря:
  - Хватайте быстрее, сюда ещё бегут! -
  Иван моментально вырвал увесистую ношу из уже оцепеневших и погрызенных лап. Не успел он запрыгнуть обратно, как из темноты выскочило десятка три крысов, Донеслись шлепки лап из цеховых ворот. Дрезина на одном моторе медленно покатилась в створки, зиявшие опасной темнотой. Противный писк стал хоровым, многоголосным, мурашки побежали по коже. И вдруг Валера снова налёг на тормоз:
  - Их очень много! Нам не проехать на таран, рельсы на ладан дышат, попадут крысы скопом под колёса и всё, опрокинемся, -
  - Суки! - Денис присел и дал длинную очередь из своего пистолета-пулемёта.
  Вспышки выстрелов осветили тёмное пространство цеха, и Иван увидел буквально за-пруженный крысами пол:
  - Чёрт, так нам патронов не хватит, - он полез за новой обоймой, а осмелевшее зверьё наседало.
  Зверьки, не попавшие под пули, тут же начинали рвать и терзать скошенных выстрелами сородичей. Страшно было даже представить, что будет, если эта волна хлынет в их транспорт. Три ствола веером посылали пули в подступавшую живую массу. Валера изредка дёргал сцепление, продвигая дрезину на метр-другой вперёд. Вдруг сбоку и сзади к ним метнулась ещё одна стая. С проклятьем Иван обернулся, щёлкнул боёк по пустому стволу. Он поспешно вырвал из разгрузки последнюю заряженную обойму, что-то выпало из кармана и покатилось под ноги Валере, который моментально подхватил это с пола:
  - Спасены! - и прижал странный воронкообразный предмет к губам.
  Противный, тягучий гудок наполнил пространство цеха, отзываясь многочисленным эхом. Крысы внезапно заметались в панике и кинулись врассыпную, а в следующий миг дрезина на полной скорости понеслась по рельсам под сводами, оглашаемыми отврати-тельным гудением.
  - Ух, - Валера отнял дудку от рта, - что же ты, Ваня, не сказал, что у тебя есть свисток для отпугивания крысов? -
  - А я и не знал, что такой вообще есть, тем более у меня, -
  - Чем ты так рыжую зацепил, что она тебе такой царский подарок отвалила? Это же во-обще козырная вещь, их мало кто умеет делать, свистки такие. Видал, как действует, как ветром всю крысятину сдуло. На, береги его, -
  Иван в ночной прицел своего винтаря внимательно рассмотрел свисток, напоминав-ший небольшую воронку, помещавшуюся на ладони. Хороша штука, жизнь спасла им. А парень и не заметил тогда её, думал, что это клапан специальный для внутренней венти-ляции, чтобы не жарко было в костюме. Вот тебе и клапан.
  Дрезина выкатилась в ночь, удушливая гниль снова долбанула в нос, рельсы тянулись в другой цех, где раздавались странные постукивания. Бугры рядом с путями вдруг задвигались и задрожали, как медузы.
  - Слизни! - Валера поспешно выключил фару, - Ложитесь, ложитесь на дно! -
  Тяжёлые откидные створки надёжно укрыли сталкеров, скрючившихся между рюкза-ками. Иван поспешно перезарядил винтарь:
  - Кто это такие? -
  - Знать бы точно, - Валера настраивал ночник, - кто-то говорит, что это скопления живых клеток, раздутых до невероятных размеров, кто-то считает, что это огромные бактерии. Они медлительны, но опасны, могут менять окраску под цвет стен и земли. Если влипнешь в такого Слизня - уже не выкарабкаться, он тебя медленно переварит. Пули их не берут, навылет идут и всё, а им никакого вреда, -
  - Вот так новости, и как же... -
  И тут дрезину качнуло и подбросило, отчего Иван с Денисом сшиблись лбами. Передок их транспорта медленно начал задираться вверх, Валера навалился всей тяжестью на ошалевшего от боли Дениса. Моторы свистели, слышался визг колёс, но дрезина не ехала, а кренилась назад всё сильнее и сильнее. Кое-как поймав равновесие, очкастый выглянул в узкую прорезь бойницы:
  - Вот гад, под колёса забрался, перевернуть нас норовит, -
  - Что делать, блин, убьёмся ведь?! - запаниковал Иван.
  Денис тем временем развязал рюкзак и протянул Валере какой-то свёрток. Тот надо-рвал его зубами:
  - Так, на счёт три! Раз, два, alles! -
  Блондин по команде с грохотом откинул створку, и Валера метнул свёрток прямо в сту-денистую коричневую массу, уже облепившую пулемётный ствол и наползавшую на пе-редок. Пакет разорвался, порывом ветра в лицо Ивану метнуло какой-то песок, а в следу-ющую секунду масса начала стремительно съёживаться, пока дрезина снова не опусти-лась с грохотом на рельсы.
  - Это что, соль? - отплёвывался удивлённый Иван.
  - Да, - довольный Валера отряхивал руки, - я же говорил, Денис, Буйвол врать не будет, действует, не любят они соль, -
  - Ты что, - удивился парень, - не знал, подействует против них соль или нет? А если бы не подействовала? -
  - Если бы у бабушки были они самые, - усмехнулся очкастый, - не надо бояться, надо действовать, -
  Дрезина несла их к новым цеховым воротам, метрах в ста от которых колея разделя-лась надвое. Одни рельсы вели прямо, в раздвинутые створы, вторые уходили влево в какой-то тупик. На всякий случай сталкеры взяли автоматы, готовясь встретиться с новыми обитателями здешних мест. И вдруг случилось непредвиденное - на развилке дрезина снова подпрыгнула с лязгом и понеслась по левой колее.
  - Берегись! - только и успел крикнуть Валера, давя на тормоз, и в следующую секунду громыхающая махина врезалась в низкие закрытые створки дверей. Иван полетел куба-рем и здорово приложился кобчиком о землю, вскрикнул Валера, а следом раздался ме-таллический грохот от падения чего-то тяжёлого. И тишина.
  - Мужики, вы как? - донёсся голос Дениса.
  - Зараза, - зашевелился в темноте Валера, - очки расколотил, -
  Загорелась фара на дрезине, скособочившейся поперёк рельсов. Хромающий Денис обошёл вокруг транспорта, ища повреждения:
  - Вот что значит отбойник массивный, двери выворотил и не погнулся даже, -
  - Так, не вижу ничегошеньки, где запасные очки делись? Ага, вот они, в кармане. О как, это вроде отстойника для вагонов здесь, вот мы куда заехали. Надо как-то выбираться. Так, попробуем-ка поставить нашу дрезину обратно на рельсы. Выкидываем рюкзаки оттуда. Ага, порядок. Ну-ка, дружно взялись! - и они, нагнувшись, вцепились в металлическое днище, - и, р-р-раз! И, р-р-раз! -
  Эх, только бы не отпустили они, только бы не уронили, а то ведь не удержу один, пря-мо на ноги приземлится. Стиснув зубы, до боли сжав пальцы, Иван, чувствуя, как спина готова надломиться, мелкими шагами отступал назад. Не споткнуться бы. Ааааааааа, сил нет больше. Нога скользнула по шпале, и он выпустил днище за долю секунды до того, как Валера крикнул:
  - Ставим! -
  Бухнувшаяся на рельсы дрезина пошатнулась, но встала ровно.
  - Садимся, назад едем до развилки, а потом опять перенесём, -
  Два раза говорить не пришлось, агрегат задом выкатился из отстойника. В опасной близости трепыхался слизень, но вроде не полз к ним. Минута, и сталкеры снова отъехали к смычке рельсов. Одна мысль о том, что опять предстоит корячить эту неподъёмную телегу, отнимала остатки сил. Они попробовали было перевести стрелку, но механизм оказался безнадёжно заклинившим. Слизень поодаль наконец-то активизировался и начал медленно подбираться к сталкерам, суетившимся возле дрезины.
  - Валера, - напрягся Иван, - соль есть? -
  - Нет, всю выкинул, я только один кулёк таскал, не ожидал ведь, что через завод по-едем. -
  - Хреново. Слушай, надо потом будет дробовиком разжиться и солью, попробовать по старинке им солью закатать в зад, если он у них есть, -
  - А это мысль. Ваня, да ты гений. Но сейчас надо придумать, как нам машину перека-тить, -
  - Давай попробуем по рельсам с толкача довезти до стрелки, а там доски подложим и по ним кантанём на нужную сторону, -
  - Хорошо придумал, где доски брать только будем. А, погоди, в отстойнике парочка ва-лялась. Кто смелый взять? -
  - Я схожу, - и Денис не просто пошёл, а побежал в сторону дверей, теперь лежавших плашмя после лобового удара дрезины.
  - Осторожнее там, вон слизень крадётся в ту степь, -
  - Чего это он мимо нас? - удивился Иван.
  - А ты бы хотел, чтобы он нами заинтересовался? - съязвил Валера.
  - Нет конечно, просто интересно. О, молодчик, Денис, давай доски настелим. Ни фига они тяжёлые, как ты их в одного допёр? -
  - Страх подгоняет. Я темноты боюсь, - блондин раскладывал доски за стрелкой.
  Поднатужившись, они дотолкали дрезину до рельсовой смычки. Иван поудобнее устроился задом на шпалах и упёрся ногами в край импровизированного трапа, чтобы толкнуть его под колёса, когда сталкеры приподнимут передок.
  - И, р-р-раз! - Валера с Денисом, напрягая мускулы, приподняли телегу, Иван изо всех сил надавил ногами. Ах ты чёрт подери!
  - Выше, выше! -
  - Сейчас, погоди, - прохрипел Денис с пунцовым лицом, - давай! -
  Доски наконец скользнули под колёса, дрезина опустилась, раздался хруст, но дерево выдержало.
  - Так, нормально, - отряхнулся Иван, - давайте, толкаем понемногу, -
  Чугунные колёса нехотя прокатились по доскам, оставляя глубокие борозды, и благо-получно соскочили на рельсы за стрелкой. Таким же манером при помощи досок и нече-ловеческих усилий они перекатили и задние колёса. И только сев в дрезину, они замети-ли, что слизень под шумок подкрался к ним сзади и был всего в трёх метрах. Резво тронулись они с места, поскорее въехав в цех, где их ждал новый сюрприз - наглухо закрытые задние ворота. Благо, они теперь успели остановиться. Свет фары выхватил перекошенный выдвижной створ, соскочивший с полозков и слегка наклонившийся вперёд. Не было и речи, чтобы попробовать водрузить назад на ролики полторы тонны металла. Сзади в цех уже потихоньку вползала пара студенистых бугров. Путь оказался отрезан. В панике сталкеры пытались придумать, как вырваться наружу, пока не заметили на полу массивную цепь, защёлкнутую замком на скобе, приваренной к створу. Опасная затея, но ничего другого не оставалось, как закрепить цепь на отбойнике дрезины и раскачать створ в надежде, что тот рухнет. Слизни приближались очень медленно, но настойчиво, Денис вдруг вспомнил про запасец соли в баночке, которую носил вместе с вилкой и кружкой, и поскорее насыпал тонюсенькую границу поперёк колеи, чтобы хоть как-то задержать надвигавшуюся смерть. Засвистели моторы, толчками дрезина откатывалась назад и снова вставала колом, когда створ со скрипом, роняя остатки краски и чешуйки ржавчины, возвращался на прежнее место. В любой момент колёса были готовы снова слететь с рельсов, но выхода не было. Валера подкатывал агрегат поближе к створу и резко сдавал назад, слизни подползали к солевой границе, верх ворот ходил ходуном, раскачиваясь всё сильнее и сильнее. Вдруг сверху что-то заскрипело и порвалось с оглушительным грохотом, над самым входом просел потолок, а следом створ, выломанный вместе с трубчатой рамой и полозками, медленно накренился и накрыл плашмя рельсы.
  - Ура! - закричал Иван.
  - В попе дыра, - опять съязвил Валера, - надо его ещё с рельсов вытянуть. Я сейчас подъеду ближе, подтяни цепь, перекинь через вот то штырь на дальнем углу, попытаюсь сорвать дрезиной, должен вывернуться и отодвинуться в сторону. А вы берите вон те трубы и приподнимайте ими дальний край, -
  Денис с Иваном выволокли из груды хлама пару крепких труб и налегли на импровизированные рычаги. Моторы застучали на пределе возможного, с протяжным скрипом створ задвигался и медленно начал сползать с путей. Иван изо всех сил давил на шершавую от ржавчины трубу, помогая дрезине вытягивать неподъёмный груз, свист моторов перешёл в монотонный вой. Ещё чуть-чуть, ещё немного. Слизни уже преодолели соляную преграду и с ещё большим усердием отсчитывали последние метры до Валеры. И тут створ соскользнул, загрохотав об бетонный пол, синеватая вспышка и сноп искр, и один из моторов противно завонял и задымил пробитой обмоткой.
  - Сгорел, - подытожил Иван, бросая трубу, в то время как Валера, надев ночник, достал из дрезины ремзапас и начал ковыряться в моторах.
   Парень не понял, почему вдруг посмотрел в сторону, на завал старья подле транспор-тёра. Тряпьё медленно двигалось и шевелилось. В потускневшем свете фары из кучи медленно поднимался не то бушлат, не то ватник на длинных ногах-арматуринах, покачивая головой из банки с краской. Рукава приподнялись, высвобождая наружу тяжёлый гаечный ключ из одного и обломок рейки из другого. Вид этого ожившего чучела, этого подобия человека был настолько жутким, что парень оцепенел.
  - Э! Э-э-э-э-э! - трясущейся рукой он показывал на шатавшегося монстра, переступав-шего и цокавшего арматурными ногами по полу.
  - Валера, - Денис подхватил только что брошенную Иваном трубу, - Костяк, здесь Ко-стяк.
  - Сюда! Живо! Едем! На одном моторе придётся, я фазы перекидывал, -
  Теперь дрезина катилась куда медленнее, но слизням уже было не угнаться. Отстал и тот, кого Денис назвал Костяком. Они выехали с завода, и снова путь их лежал через му-сорные тоннели. Подул ветер, сделавший вонь нестерпимой, выглянула из-за туч луна - впереди на рельсах стояли, раскачиваясь, ещё Костяки, целая толпа уродливых кукол, "собранных" из всевозможного мусора, вращая головами-кирпичами и головами-кепками, нелепо размахивая руками из палок и зонтов, и из опасных металлических об-ломков. Денис, сдвинув брови, встал в полный рост на передке дрезины и размахнулся трубой. Резкий удар снёс сразу двоих попутчиков, отбросив их далеко в кучи мусора, кир-пичная голова ещё одного раскрошилась в прах. Костяки, к удивлению Ивана не разбивались и не разваливались, а продолжали копошиться, пытаясь встать. Несколько особо прытких на деревянных суставчатых ногах начали догонять их агрегат, но Денис поспешно перепрыгнул назад, блестяще держа равновесие, и охладил их пыл молниеносными затрещинами тяжёлой трубой. Чучела теперь не лезли на рожон, а пытались кинуться сбоку или метнуться под колёса. Денис взмок, видно было, что раз от разу ему всё тяжелее махать своим оружием, но сталкер не сдавался, отбивая всё новые и новые атаки.
  - Так его, - подбадривал Валера, - вали его на бок, ломай ему хер! -
  - Обломаю, - прохрипел Денис, - Ваня, там гранаты в рюкзаке, отправь им гостинец, -
  Сорвав чеку и прижав запал, парень дождался очередного поворота и метнул гранату. Оглушительный взрыв заложил уши и догонявших значительно поубавилось. Вдруг стало резко темно, темнее ночи, но это был всего лишь очередной тоннель, за которым заканчивалась Комиссионка. Денис добил последних Костяков, выкинул трубу и сел, тяжело дыша. Дрезина плелась на единственном уцелевшем моторе, но и тот предательски искрил и потрескивал.
  - Вырвались? - спросил Иван.
  - Скорее всего, - улыбнулся Валера, - скоро будет Асфальтовая Балка, тогда мы окажемся в безопасности, -
  - Почему Асфальтовая? -
  - Увидишь. А вот Костяков ты уже увидел. Запомни одну простую вещь - если есть Слизень, значит рядом есть и Костяк, -
  - Объясни, -
  - А дело тут в том, что в принципе и тот и другой это одно и то же, просто костяком ста-новится слизень, который употребил в пищу человечину. Что-то в нём меняется, он начи-нает копировать человека, но делает это из подручных материалов и достаточно плохо. Костяк, в принципе, тоже медлительный, но, опять же, смотря из чего сделался. Вот есть такие, которые все железные, с ними тяжело сражаться. Сила у них, кстати, огромная, но, к счастью, материал не выдерживает часто. Пока слизень не выйдет из этих предметов, он так и будет вставать и нападать. Универсального способа убийства нет, каждого можно извести по-разному. Лучше всего поджечь, если есть чем, или придавить чем-то тяжёлым, нет движения, так опять станет слизнем. -
  - Или в наглую прорываться, - прогудел Денис, оттирая ржавчину с рук.
  Небо на востоке уже начало блекнут, теряя черноту ночи и наливаясь утренней сине-вой, когда впереди показались тёмные низенькие сооружения со светящимися окнами, оказавшиеся деревенскими домами. Дрезина на искрящем издыхающем моторе докати-лась до ближайшего строения, откуда доносились разговоры и сердитая брань. Валера устало вытер пот со лба:
  - Добрались, это Станция, вон, видишь, встречная дрезина стоит. Сейчас узнаем, что у них стряслось тут. Здесь и отоспимся, -
  Резкий запах волбешного чая и табака витал внутри постройки. На входе Иван здорово шибанулся лбом об низко нависшую потолочную балку. Большее пространство домика занимал сколоченный из чего попало стол, вокруг которого на скамейках сидели сталкеры и возвращенцы, всего человек восемь. Иные были в белье, кто-то вообще по пояс голые из-за порядочной жары, производимой "окалиной", щедро насыпанной на два больших поддона в углу. Сидевший лицом к вошедшим кудрявый черноволосый амбал с тяжёлым лицом резко перестал ругаться и поднялся из-за стола:
  - Валэра, друг сердэшный, захади, садись, рад видеть тэбя живым, -
  - Здравствуй, Буйвол, что у вас за кельдым здесь, чего ругаетесь? -
  - Ай, нэ спрашивай пака, садись, паешь с дароги, шашлык нет, прасти, друг. Вот, арбуз сушёный есть, изюм, каша овсяный, чай есть, картошка варёный. Садись, - он освободил место рядом с собой, - и друзья твой пусть садится. Дэн, здарова, и тебэ здарова, сталкь-ер. Я - Буйвол, можно и Армян называт, а тебя как? -
  - Захар, - рука Ивана полностью исчезла в огромной лапище Буйвола.
  Иван, попивал чай, глядя то на озабоченное, задумчивое лицо Буйвола, то на перепачканные маслом и солидолом ватники в углу. Валера отставил пустую тарелку, тоже приложился к кружке:
  - Ну так что, Буйвол, чего митинговали-то? -
  - Туго, ой туго жизнь пашла втарой дэнь, вчера к ночь дрезина запасной угнали, прэдставляишь, самый лучший бронированный дрезина угнали, -
  - Ого. Да как её угнать-то можно, колея всего одна и ведёт к Пустоши, -
  - Э, если бы так, мы мало кто говорим, что есть ещё один старый калея, но мы его за-крывать и заваливать ещё давно, там тупик наш был, мы там дрезина три запасной дер-жали. А пад ночь часовой наши не увидэли как дрезина угнали. Разобрали балка и брёвна с рэльсов и угнали. Я часовой этих выгнал савсэм, а они словно рад были, что я их прагнат. А я патом ехал на другой дрезина с пулэмётам, дагнат хатэл, а там далше дорога страшный, анамалия и радиация большой, а потом под земля релсы идут, я не поехал далше. -
  - Вот так новость. Уж если ты туда не сунулся, значит, точно гиблое место. Слушай, вчера у конфедератов тоже кельдым был, поймали предателей во второй столице, они продавали оружие этим выродкам с Заставы, -
  - Ай, как плохо-то. Ай, плохо. С Заставы даже. -
  - Знаешь, кажется мне, что тут из одной жопы ноги растут, и продажи эти и угон, всё едино, -
  - Впалне можно так думать, -
  - Кстати, дрезина, на которой мы приехали, сильно пострадала, рельсы в Комиссионке оказались засыпанными, словно кто-то это сделал нарочно. Нам пришлось ехать прямо сквозь завод, -
  - И вы праехали там? Ай, маладцы какие, теперь у нас есть ещё один калея. Давай карта вазьмём, там снимак есть с космоса, пакажи новый калея, а то через пакинутый город теперь страшно ехать, вчера тут крыс и валков много-много бежало. И что они бежать стали всю ночь почти, не пойму? -
  - Сейчас поймёт. Видишь, свято место пусто не бывает, - подмигнул Валера Ивану, - Буйвол, помнишь Айседору на Конечной? -
  - Да о ней все помнят сильно! Ох, страшно там хадит, -
  - Теперь не страшно. Нет её больше, убили, -
  - Валера! Друг сердешный! Ай, слов нет савсэм, ай, залатой сталкьер ты, лучший стал-кеьр ты! -
  - Не я, Буйвол, вот, паренёк этот скромный её поколол ножом, а мы ему чуть-чуть по-могли. Услышал он нас, представляешь, услышал, -
  Иван аж покраснел от такой похвалы, а Буйвол моментально соскочил со скамейки:
  - Дай, рука твой, Захар, дай рука пожму, дай абниму тебя, молодой сталкеьр, новый сталкеьр, а сильный сталкеьр, настоящий сталкеьр! Маладец, большой маладец, я водка принесу, с тобой водка пить буду, за твой здоровье водка пить буду! -
  - Спасибо, Буйвол, я только не пью, -
  - Савсэм не пьёшь? -
  - Совсем, -
  - Савсэм маладец, сталкеьр. Вот, учитэсь у человека настаящэго, - крикнул Буйвол си-девшим за столом возвращенцам, - какими надо быть. Захар, ты добро большое сделал нам, мы теперь на Канэчной сделаем станция, будем там тоже жить, будем с конфедэратами больше чем раньше таргавать, больше возить еды и оружия в Балка. Нам Айсэдора эта много человек пагубила, а тэперь её нет. Валера, давай карта, колея показывай... -
  В общем, спать они легли, когда солнце уже взошло. Ближе к вечеру, отдохнувшие и снова относительно нормально поевшие, они без приключений протопали остаток пути по заброшенному пригороду и вышли к заметной ещё издали большущей продолговатой впадине, казавшейся сначала грязным, сероватым, словно наполненным соляркой и нефтью озером, над которой изредка высвистывали вверх струи пара и колыхался нагре-тый воздух.
  - Вот она, Асфальтовая Балка, - торжественно произнёс Валера, и тут Иван наконец-то увидел, что принятое им за нефть вещество оказалось асфальтом, целым озером асфаль-та, горячим, даже расплавленным.
  Денис связался с кем-то по рации, спрятанной в одном из тайников поблизости, и спросил добро на вход. Через некоторое время струи пара вдруг успокоились, и сталкеры, спустившись в этот, оказавшийся холодным, асфальтовый провал, добрались до хитроумно замаскированного люка. Верёвочная лестница оказалась одним из входов в этот удивительный и самый большой сталкерский город.
  Уже давно ставший привычным свет "окалины" ложился пятнами и бликами на белё-ный потолок, уже слегка пожелтевший от табака, мерно жужжали лопасти вентиляторов в специальных вытяжках, пробитых в стенах большого зала, сделанного из трёх комнат и кухни некогда корейской квартиры. В этой сталкерской закусочной всегда было тесновато от посетителей, расположившихся вокруг столов и рядом с окнами, за которыми откры-вался довольно занятный, но всегда одинаковый вид - отвесные слоистые глиняные стены с вкраплениями камней и следами ржавчины, лепившиеся впритык к стёклам. Здесь никогда не видели солнца, ни рассветного, ни закатного, никогда дождь не барабанил по окнам и ветер не задувал в открытые ставни, ведь во время Посещения этот городской район под воздействием невиданной, но могущественной силы в течение часа, а может даже меньше, полностью ушёл в землю, всосался в тротуары вместе с громадами домов и электрическими столбами, с машинами, деревьями и людьми, а вспучившийся и вскипевший дорожный асфальт медленно и ровно залил то место, где ещё недавно бурно шла жизнь. Так и возникла Асфальтовая Балка - тайный сталкерский подземный город.
  Сидеть на самодельной табуреточке пред низеньким корейским столом, еле видным от пола, было не слишком-то и удобно. Зато здесь, в этой закусочной, Иван наконец-то осуществил свою маленькую, но навязчивую мечту, преследовавшую его ещё с того мо-мента, как он с Валерой и Денисом пересекал аномальные поля. Да-да, именно желание отведать жареной картошки не покидало его до сей поры, в ночлежке у конфедератов ему это не удалось, и вот, свершилось, пустая вместительная тарелка, лоснящаяся от масла теперь стояла поодаль, Иван съел всю картошку до последней жаренки, тщательно выскреб масло куском хлеба и теперь прихлёбывал "кофейный" напиток из каких-то местных зёрен. Сидевший напротив старик, уже порядком весёлый, отставил в сторону порожнюю бутылку из-под местной бормотухи с гербом Конфедерации на этикетке и поглянул на часы:
  - Ну вот, ещё пол-часа и можно лыжи навострять. Ты, Ванька, не жухай, не в первой мне такие дела, каждую неделю почти что так приходится воевать, -
  - Батя, вот ты мне скажи, - задал Иван давно мучавший его вопрос, - тебе ведь уже за семьдесят, ты только не обижайся, но куда тебе-то сталкерить, я не со зла говорю, просто жалко тебя, сидел бы уже дома, отдыхал, внуков нянчил, а ты тут по аномалиям шаришься и убиваешь кого попросят. Только не обижайся, Иваныч, тебе ведь трудно, годы уже не те, -
  Низенький плотный дед с добродушным лицом в клетчатой рубашке и кожаной кепке только улыбнулся:
  - Не те, спору нет, а что обижаться, Ванька, тут мне много кто так говорит, а что поде-лать. Мне тут ещё хорошо более-менее, спокойно, я ведь раньше сталкерил не здесь, я сам с Белоруссии родом, из Витебска, -
  - О, так у меня батя, Царство Небесное, там родился, -
  - Надо же, земляки, выходит. За это надо выпить. Ты точно не будешь? Ну ладно, лад-но, не смотри так. Об чём бишь я? А, ну так вот, я раньше в украинской Зоне сталкерил. Ну знаешь же, что и такая есть? -
  - Слышал, -
  - Во, так я там начинал. Открою тебе маленький секрет, тут все говорят, что Зоны из-за лунатиков каких-то появились, так-то оно так, да не везде. Украинская Зона лет за пятна-дцать до всех остальных возникла, и не в лунатиках дело, -
  - Правда что ли? -
  - Правда, ещё какая правда. Лунатики тут не при чём совсем, знаешь, там есть такой город, Припять называется... -
  - Где атомная станция взорвалась? -
  - Во-во, она самая, а взорвалась она, когда я ещё совсем щеглом был, но тогда тихо-мирно всё закончилось, людей вывезли с заражённых земель и всё. А потом, много лет уже спустя там стали какие-то эксперименты проводить непонятные и она опять рванула, но уже так, что всё там поменялось, -
  - Опять рванула? Я и не знал, когда? -
  - Лет двадцать, с лишним, назад. Конечно не знал, тогда это всё замяли поскорее, огласки почти не было, тем более что там и так всё уже огорожено и отцеплено с первой аварии. А тогда тем паче гораздо строже охранять стали эту Зону. Я тебе так скажу, вот в Припяти это Зона, а тут так, курорт, можно сказать, -
  - Да ну? -
  - Ты не думай, я хоть и выпил, а знаю, что говорю. Вот смотри, здесь в этой Зоне всё просто. Ты, Ванька, сам видел, дорогу тут нашёл один раз, выбрал себе тропу и ходи по ней, уже всё знаешь, где можно пройти, где нельзя, где аномалия, а где чисто. Да тут аномалий-то почти и нет, -
  - Ага, как же, а Поля? -
  - Поля? А через них ты можешь пройти? -
  - Могу, было дело, -
  - И я могу, и любой один раз пройдёт и дальше может хоть сколько раз по той же до-рожке выбраться. А там не так всё, -
  - А как? -
  - Там утром идёшь по тропе, смотришь, аномалий нет, а обратно намылился в вечер, а там уже не пройти совсем, где не было аномалий, там уже есть, -
  - Да как так? Ноги у них, что ли? -
  - Во-во, почти что так и есть. Это тут они где появились там и торчат, а в той Зоне они с места на место бегают. Да это пол беды, там и чудовища не чета здешним, я тут на крыс даже патроны не трачу, ногами их пинаю, а там тоже крысы есть, или не крысы, тушкан-чики какие-то, так те, не поверишь, табуном как наскочут, так ноги за минуту до костей обглодают. О, вижу, удивляешься. Крысы хрен бы с ними, там мертвецов оживших боль-ше, чем сталкеров, а тут я и не видел таких, -
  - Я видел. В воде, он меня чуть не уволок, -
  - Сравнил баян с гармошкой. Это не мертвец вовсе, не зомби, как их там зовут, это так, просто труп, он не сам-на-сам ожил, просто в воде трава такая растёт, она в тело мёртвое впиётся и как куклой им управляет. А тамошние зомби где вздумается, там и ходят. Правда только, если не злить их, то и они тебя не тронут. И упыри есть, кровь человеческую пьют, их и глазом-то трудно увидеть, исчезать умеют и сзади нападать аккуратно, -
  - Батя, ты как сам, нормально себя чувствуешь? -
  - Ванька, хочешь, вот в ту муху на стене вот этим гвоздочком попаду? -
  - В какую муху? - сощурился Иван, - а, вижу теперь, ну и глаз у тебя, как у орла прямо, -
  - А ты думаешь, я пьяный. Эх ты, Ванька, я знаю, что говорю. Там, в Припяти, настоящая Зона. Просто так на воздух не сунешься, и люди там озлобленные, разбойников всяких полно, блатные пасутся, сталкеров мучают, у сталеров с ними война всё время, и сталкеры меж собой тоже грызутся часто. Тут спокойно более-менее, каждый сверчок знает свой шесток, а там все по кучкам разбрелись и друг друга ненавидят. Лишь бы урвать себе что получше, а других обмануть. Страшная, Ванька, Зона там, в неделю раз греметь всё начинает, словно гроза пришла, небо горит, земля горит, а потом как шарахнет что-то в облаках и всё тихо опять и спокойно, а кто не успел перед этим спрятаться, те умирают и зомби становятся. Радиация там, всё отравлено. Здесь на себя бронежилет формальный надел и респиратор и ходи себе где хочешь. А там броня такая у людей, как водолазы смотрятся, дышать и то вредно тамошним воздухом, но не везде правда что. Тут куда ни глянь, у кого ПДС, у кого так и вообще рухлядь какая-то через раз стреляющая, а там без Винтореза, считай, ты пропал. Или без Грозы с подствольником, -
  - А у меня есть Винторез, -
  - И у меня, ещё оттуда привёз, ох, страху натерпелся, когда вывозил, но не поймали меня, слава Богу. Да, Ванька, я и хотел же спросить, что по оружию у тебя? Винторез, го-воришь? -
  - Да, и ПДС есть, и "Стриж" под патроны 9 на 39, -
  - На ярмарке покупал? - вдруг сощурился Иваныч.
  - Да, -
  - Я так и понял. Ярмарка, - Иваныч блаженно улыбнулся, - именины сердца. И не только сердца, ты меня понял, -
  Парень, которому на глаза попалась вилка, почему-то на миг подумал, как легко она сейчас войдёт старику прямо между глаз по самую ручку, а в следующую секунду он аж сам испугался своих мыслей:
  - Понял, ещё как, понял, -
  - Нда, Василий Иваныч, - вдруг остановился проходивший мимо высокий худой дядька с торчавшими волосами, - с нашей рыжей нынче что-то не то, -
  - А что с ней не то, Серёжа? -
  - Да вон, мужики говорят, что теперь почему-то никого к себе не подпускает. Как озве-рела вовсе, -
  - Чудово как-то, - почесал голову Иваныч, - ну, может, как говорится, дни не те? -
  - Ну-ну, раньше это ей пофигу было, сам проверял, -
  - Ну не знаю тогда. Приятная новость, в кавычках, приятная. Ванька, ну что, нам пора, но за автоматом зайдём сперва до меня, два Винтореза не понадобятся. -
  И он встал, прихватив с собой початую бормотуху. Странно, почему Ивану вдруг сдела-лось так спокойно на душе. Он и сам не мог этого понять. Парень никак не мог привыкнуть к тоннелям-переходам между "похороненными" домами, начинавшимися в любом удобном месте, будь то дверь подъезда или ближайшее окно, причём вели эти переходы в самые разные неожиданные места, вплоть до того, что однажды, продравшись через кое-как подпёртый балками тоннель, они оказались в общем туалете. Жилая комната Иваныча оказалась где-то на нижних этажах.
  - Ну вот, Ванька, тебе "Абакан" 94-й, - старик снял со стены довольно увесистый авто-мат, сильно напоминавший "калашников".
  - Штурмовой спецназовский? -
  - Да, на Украине он, кстати, не дёшев, но я его не покупал, в бою добыл, когда Агро-пром брали, -
  - Кого? -
  - НИИ Агропром, есть там место такое. Да там много чего интересного, живы будем, я тебе расскажу о той Зоне в красках. Так, всё ли мы взяли? Вроде всё. Погоди-ка, - Иваныч достал из низенького стола икону, - надо помолиться. Знаешь, последнее время бояться начинаю, много что-то я людей убиваю, очень много. Грехи на мне, одни грехи. А ты, Ванька, убивал когда-нибудь человека? -
  - Двое на мне, и то по ночам тяжко бывает спать, -
  - Двое. Счастливый ты, мне двоих до ста не хватает. Сегодня, видимо, будет сто, - и он, вздохнув, начал креститься и бормотать.
  Что же заставило абсолютно незнакомых друг другу сталкеров скооперироваться, да ещё и для того, чтобы кого-то убить. День назад, когда Иван и Валера с Денисом наконец добрались до Асфальтовой Балки, вдруг открылось одно мало приятное обстоятельство. В рюкзаке Дениса, который чуть не утащил на Комиссионке один из бэтмэнов, лежала специальная аппаратура для исследования аномалий. Поскольку по генеральному плану Валеры успех их перехода зависел от "поимки" одной очень важной аномалии, то аппаратура эта была необходима, как воздух. И вот тебе на - половина приборов от падения с высоты вышли из строя. Валера в спешном порядке пошёл к одному из местных старших, своему давнему знакомому, с просьбой найти электронщика для починки приборов. Тот согласился помочь, но взамен попросил оказать помощь Василию Ивановичу, здешнему снайперу. По имевшейся информации в опасной близости от Балки был замечен отряд наркоторговцев, закрепившихся лагерем. Такое соседство для сталкеров, естественно, было неприемлемым, наркоторговцев здесь не любили, тем более что небольшая стоянка грозила в будущем превратиться в точку сбыта наркотиков, поэтому на Иваныча возложили задачу ликвидировать лагерь. Вот тут-то и понадобилась помощь. Валерой не захотели рисковать единодушно, Денис всё ещё хромал - болела нога, пораненная в Проклятом городе, остался Иван, которому и предстояло быть в помощниках Иваныча.
  Свежий утренний воздух прихватывал морозцем за щёки, хрустко ломался лёд в не-больших лужах, серебристыми искорками поблёскивал иней на опавшей листве. Балка осталась где-то позади и только струи выстреливавшего периодически пара указывали на её расположение. Пар, кстати, был искусной маскировкой от всяческих нежелательных людей вроде тех же наркоманов или правительственных особистов, нет-нет да и шнырявших в этих краях. С помощью неизвестных Ивану артефактов на верхних этажах подземных домов в специальных ёмкостях концентрировался пар, время от времени вырывавшийся наружу через подрывные клапаны. Со стороны создавалось впечатление, что Балка - это огромная геотермальная аномалия, поэтому особо туда никто не совался, что и помогало жить там относительно спокойно.
  - Иваныч, давай я СВД твою понесу, тебе силы надо беречь, -
  - Ишь какой. Ну на, понеси, а то я и впрямь притомился, -
  Парень закинул за спину явно не лёгкую снайперку:
  - А у тебя же Винтарь есть, зачем тебе Драгунов нужен? -
  - Да к винторезу патронов маловато у меня, тем более бронебойные остались, а от них его заклинивает частенько, -
  - У меня есть простые винторезные, могу дать штук сто потом, -
  - Так у меня денег нет лишних... -
  Шедший навстречу им сталкер остановился и протянул руку:
  - Здорово, Василий, когда долг-то отдашь? -
  - Здорово-здорово, ну погоди уже, Витька, сегодня жив буду, так рассчитаются со мной за мокруху эту, -
  - Хочется верить. Ладно, удачи тебе, -
  - Вот что я и говорю, - вздохнул старик, когда его кредитор скрылся, - весь в долгах. Как же так, вроде в Долге не служу, а всё равно должен, -
  - Где? -
  - А, ты же не знаешь. Это там, на Украине группировка такая есть. Сложно там, скажу тебе, хуже, чем в армии. Так, Ванька, иди за мной след в след, тут аномалии есть, я наизусть дорогу помню, -
  Опасная тропка вывела их к небольшому леску, или даже к парку. Ну да, к парку, вон и от беседки остов, и какой-то памятник с облезшей побелкой. Где-то он уже видел это ли-цо. Вроде бы у конфедератов видел на площади.
  - Так, Ванька, давай-ка рюкзаки припрячем здесь, - он отвалил ногой камень под по-стаментом, открывая довольно вместительную нишу, - только вот кошку надо взять, - из рюкзака показался моток верёвки с тройным крюком-якорем.
  Старик покрепче прицепил крюк узловатому корню, обвязал веревку вокруг пояса, осторожно шагнул вперёд и медленно взмыл метров на пятнадцать вверх. Иван аж при-сел от изумления, а Василий схватился за ближайшую ветку, подтянулся вперёд и удобно угнездился на стволе дерева.
  - Годы уже не те, - пояснил он, - раньше по деревьям спокойно лазал, теперь уже не могу, приходится аномалиями пользоваться. Давай-ка ко мне, по верёвке, сейчас будем думать. -
  Иван, замирая от страха, чувствуя, как внутренности его словно накачиваются гелием, скользил руками по веревке, уносимый всё выше и выше. Аномалия вынесла его прямо на Иваныча, парень покрепче схватился за ствол, поудобнее поставил ноги.
  - Смотри, - старик протянул ему бинокль, - вот они, козлы рогатые, за оврагом пристро-ились, -
  Две палатки, между которыми завтракали пятеро людей в маскировочных плащах се-ро-коричневого цвета и вязанных шапках казались такими близкими, что хоть рукой тро-гай.
  - Это они? - спросил Иван.
  - Они самые. Так, я вот что придумал. Обойди их справа, там вон развалины какие-то, обстреляй их, но сильно не целься, так, чтобы паника пошла. Не давай им подняться, а дальше я уже сам всё сделаю, позиция тут хорошая, живо расщёлкаю всех. -
  Мелкие веточки больно впивались в тело, подмёрзшая земля неприятно холодила жи-вот, когда Иван с величайшей осторожностью полз по парковой тропинке в сторону оче-редной скособоченной беседки над самым оврагом. Автомат со сложенным прикладом был накрепко привязан к спине ремнями, металлический обруч с наушником рации стя-гивал лоб. Схоронившись за беседкой, парень рассмотрел серый брезент палатки. Ага, попробую-ка сползти в овраг, так меньше опасность, что заметят. Извиваясь, Иван про-скользил по заиндевевшему крутому склону. В нос ударила вонь - на самом дне тёк ручей с осклизлыми бережками, полный нечистот. Парень перешагнул через расколотую скульптуру и прокрался к тому месту, где нависали над оврагом полуобрушенные кирпичные стены с угрожающей молнией в треугольнике. Бывшая трансформаторная будка оказалась приличным укрытием. Прошмыгнув по склону, он притаился за грудой кирпича. Вдруг кто-то ощутимо хватанул его за ногу, так что Иван чуть не вскрикнул. Резко обернувшись, он увидел, как Большой Крыс, и впрямь заросший густой шерстью, вцепился зубами ему в штанину, тщетно пытаясь прогрызть кевлар. Со злости парень сгрёб вырывавшееся существо за шкирку, придавил к земле и приколол своим ножом. Отбросив обмякшее тельце, он устроился поудобнее:
  - Я на месте, - произнёс он в микрофончик под подбородком.
  - Молодец, - голос Иваныча еле различался, - видишь их? -
  - Да, почти всех, -
  - Ну всё, Ванька, давай на счёт три. Чтобы они не поняли, что рядом снайпер. Готов? -
  - Да, -
  - Раз, два, три! -
  От грохота зазвенело в ушах, пустые гильзы, отлетая, ощутимо щёлкали по лбу, когда Иван широким веером послал смертоносный свинец в пространство между палатками чуть выше голов обедавших наркоманов. В рации раздался хлопок и один из врагов уткнулся носом в землю. Злобно выкрикивая на чужом языке наркоманы залегли между палатками, в следующий миг затрещали ПДС, пули разносили в хлам остатки штукатурки на стенах, не задевая лежавшего на полу Ивана, а тот быстро сменил обойму и снова надавил курок, высунув наружу ствол, вслепую расстреливая патроны. Новый хлопок:
  - Второй есть, - прошелестел голос Иваныча.
  Бахнул охотничий карабин, потом ещё и ещё, загудела панель трансформатора за спи-ной и вдруг накренилась и больно рухнула на Ивана. На секунду выглянув, он увидел, как вскочивший в рост один из врагов с размаху метнул какой-то предмет прямо в него и в следующий миг сложился пополам и рухнул на бок, прострелянный пулей Иваныча. Граната влетела прямо в будку, из которой за секунду до этого нечеловеческим усилием вылетел в самом прямом смысле Иван и, кувыркаясь, скатился по склону в овраг. Взрыв заложил уши, обдало жаром спину, но он успел заметить движение на склоне и короткой очередью уложить целившегося в него наркомана.
  - Ванька, Ванька, - наконец расслышал он в рации, - ты жив? -
  - Да, -
  - Последний убегает, мне не достать, догоняй его, -
  Моментально взбежав по осыпавшейся стенке, парень бросился вперёд, перепрыгнув через окровавленные тела между палатками, на ходу стреляя в мелькавшего между де-ревьями беглеца, который уходил всё дальше и дальше вглубь парка. Внезапно он резко метнулся за какую-то статую и ответил отрывистыми выстрелами. Иван едва успел прита-иться за деревом, пули свистнули мимо, а враг снова кинулся бежать.
  - Стой, назад, - вдруг донеслось из рации, - назад! -
  Недоумевая, Иван остановился, глядя, как уходит беглец. Вдруг странный смерч из опавших листьев завертелся возле статуи, такие же вихри появились и в конце аллеи, постепенно закручиваясь и приобретая очертания человеческих фигур, длинных и тощих, словно сотканных из листвы и веточек. Враг неожиданно упал на колени и начал отпол-зать назад. Даже издали было видно, как он вздрагивает и трясётся от неимоверного ужаса, наполнявшего его с головы до ног. Призраки приближались, сжимая кольцо, и вдруг разом рассыпались в прах, оседая прелой листвой на каменную дорожку. Наркоман всё полз, порываясь встать, резкий порыв ветра прошёлся по парку, обдавая холодом Ивана, снова вздымая листья вокруг беглеца. Ветер всё крепчал, но, странно, не ощущался телом, словно проходил насквозь, и в вихре листвы перед врагом вдруг проступило человеческое лицо, огромное, неприятное, с распахнутыми веками и широко открытым ртом, куда и влетал ветер. Наркоман выпрямился и как загипнотизированный шагнул в отверстую пасть. И тогда моментально всё утихло, исчезло это жуткое лицо, исчезло вместе с врагом, словно растаявшим в воздухе, только, тихо шурша, кружились листочки. В полнейшем шоке Иван присел на землю:
  - Что это такое? - спросил он в рацию.
  - Это тут привидение такое живёт, мы его Немой Дух называем. Его ничем не убить, просто стороной обходить надо, -
  - Я чуть не обделался с перепугу, -
  - Бывает. Это ты ещё в Припяти не был. Ладно, мы их оприходовали всех, я пока спу-щусь и пойду потихоньку обратно, а ты осмотри их, стволы забери ну и еду, радиотехнику какую найдёшь тоже, остальное оставь, старшему скажу, наведут здесь порядок. -
  Копаться в вещах покойных было как-то не очень, Иван повесил на плечи три ПДС и старенький карабин, заглянул в рюкзак и с отвращением откинул его подальше, обнару-жив там брикеты с Красной Мартой. Он уже собирался уходить, когда внезапно странное чувство заставило его посмотреть в сторону, туда, где лежал ничком наркоман, кинувший в него гранату. Что-то показалось Ивану подозрительным, а именно то, что камуфляжная накидка еле заметно двигалась. Иван шагнул ближе. Так и есть. На всякий случай он до-стал пистолет и толкнул ботинком лежавшего:
  - Вставай, симулянт, и без резких движений, -
  Лежавший перевернулся на спину. Иван от неожиданности аж присел:
  - Фриц? Лёха-Фриц?! -
  - Ванилин, ты, в натуре? - не менее ошарашено произнёс Фриц.
  - Я, в натуре, - кивнул Иван, - а ты что, наркоманом заделался? -
  - А ты никак с того света вернулся? Там на Кордоне тебя уже похоронили давно, -
  - А этих двух похоронили? Марата с Валюхой, -
  - Да. А тебе как выжить-то удалось в плену? -
  - Какой плен, к чёрту, это я их завалил, -
  - Да не гони. Чё, реально ты? -
  - Да, -
  - Да за чё ты их так? Вроде же не был беспредельщиком никогда. Чё вы не поделили? -
  - Это не твоего ума дело, ты всё равно не поймёшь. А что, никакого шума после моего исчезновения не было? -
  - Вроде тихо, но на наш пост теперь частенько особисты наведываться стали. Это напрягает сильно. А ты с кем теперь, нас за что завалить хотел? -
  - Я теперь со сталкерами и сам сталкер, -
  - Ну ни хрена себе новости, тебе чё, делать, в натуре, нечего? -
  - Дел у меня по горло. Вот, вас, нариков, мочить, -
  - Да ты вообще охреневший какой-то стал, в натуре, как бычара себя ведёшь, -
  - И что ты мне предъявить хочешь? Здесь наша поляна, мы, сталкеры к вам лыжи не навостряем, дрянью всякой никого не травим ваших, а вы, думаете, можно вам -
  - Что-то ты базаришь как-то странно. До хрена правильный стал? -
  - А тебя это что, напрягает сильно? Ты же нормальный был, на кой к наркоманам переметнулся? -
  - Бабок нормально башляют, да и подняться можно быстро. А ты стреляй за гроши и в грязи копайся дальше, -
  - Ты, я вижу, грязи больше собрал, чем работяги наши в канавах, -
  Фриц замолк, исподлобья глядя на Ивана, он бы может и посмелее был бы, но с про-стрелянной рукой и безоружный, он счёл за лучшее погасить опасный разговор. Иван закурил, протянул сигарету недавнему другу:
  - Слушай, а ты на Кордоне хоть бываешь? -
  - Да, туда-сюда мотаюсь, товар там скидываем среди своих, -
  - Лёха, а ты про Ленку мою слышал чего-нибудь? -
  Фриц прикусил губу, глаза забегали:
  - Н-нет, ей Богу не слышал. Точно, я тебе отвечаю, не слышал, - и снова отвёл глаза.
  Иван призадумался на миг, и вдруг изо всех сил схватил Фрица за предплечье как раз в том месте, где виднелся кровавый след от прошедшей скользом пули. Тот немедленно разразился криком, переходящим в визг, и задёргался.
  - Говори, зараза, - прорычал Иван, - всё, что знаешь! -
  - Ааааа! Отпусти, всё скажу! -
  - Ну, я слушаю, -
  - Ай, сука, о-о-о-х. Это я, короче, виноват, -
  - В чём? - Иван почувствовал, как внутри у него всё холодеет.
  - Я её на Марту подсадил, -
  Не по-ноябрьски яркое небо вдруг подёрнулось мрачной пеленой, земля провалилась под ногами:
  - Ты её наркоманкой сделал? Зачем, зачем? -
  - Когда ты пропал, она это, места себе не находила, и на пост приезжала, плакала часто, расспрашивала нас, не нашёлся ли ты. К Юре, к главному нашему ходила, даже к особистам ходила, -
  - Ну и? -
  - Ей Юра, короче, подсуетился так, чтобы она смогла за тебя получить деньги, которые тебе причитались, ей выплатили, наличкой, прикинь. Ну я и подумал, тебя по ходу в жи-вых нет, что деньгам пропадать, там миллиона на два вышло, вот я ей и предложил травки, чтобы на душе полегчало. А там и понеслось, почти все бабки таким макаром с неё вымутил, - он даже усмехнулся от осознания своей хитроумности.
  - А где она сейчас? -
  - Легавые чистку делали, много клиентов наших повязали и увезли куда-то. Даже Федьку и того выцепили. За Кордоном пробивали, куда их дели, но концов тут не найти, говорят, что сейчас их в тишь стали в расход пускать чтобы не лечить. От Марты не вылечишь, -
  - И мою, значит, забрали? -
  - Да, -
  Иван медленно встал, чувствуя, как внутри у него всё закипает:
  - Ну, выродок! - и с размаху он закатал ногой Фрицу в лоб, от чего то взвыл и упал на спину, отползая и всхлипывая, - Что ж ты наделал, скотина немытая, а, что ж ты наделал, из-за каких-то бабок дешёвых человека загубил, и не только её. Что ж ты скотина такая, а? -
  - Так это, - голос Фрица дрожал, - все жить хотят, -
  - Жить, говоришь? Да вас, блатарезов, за яйца вешать надо! Мало вас перебили в сорок четвёртом, надо было всех вырезать, -
  - Слышь чё, - ощерился Фриц, - всех не перебьёте, всё равно наша возьмёт! -
  - Всех не перебьём, гад ползучий, а вот одним меньше точно сейчас будет, - и с этими словами он поднял пистолет.
  Фриц было дёрнулся вперёд, но удар ноги снова повалил его. Иван передёрнул затвор:
  - Это тебе за Ленку! Всё, Лёха, прощай, жизнь, как говорится, - палец лёг на курок.
  Лёха трясся, уже не пытаясь ничего сделать. Иван изо всех сил сжал рукоятку пистоле-та:
  - Всё! Да, всё! - рука тряслась, он приподнял ствол, вдруг отвернулся, закрывая рукой глаза и придавливая спуск. Фриц сглотнул.
  - А, чёрт, не могу! - и в ярости Иван швырнул пистолет под ноги, - Беги отсюда, щенок поганый! Беги, сука, и не попадайся мне на глаза больше! Ну! -
  - Ва-ва-ваня, мо-можно рюкзак забрать, - Фриц был бледен как стенка, - а то мне голову оторвут, что товар просрал, -
  - На, тварь продажная, - и он ногой пнул рюкзак с наркотиками, - сгинь, выродок! -
  Фриц стремительно вскочил, на защитных штанах виднелось тёмное мокрое пятно, схватил рюкзак и стремглав бросился бежать. Миг, и он исчез между деревьями. Иван сел на землю. Светило яркое солнце, редкие серебристые облака проплывали по небу, но сейчас ему хотелось, чтобы мир окунулся в черноту и мрак, в такой же, который сейчас наполнял его душу. Погубили, подсадили, а потом и вовсе увезли. Он достал из кармана заветную брошь, открыл коробку. Внезапно мутная пелена упала на глаза, а потом исчезла, стекая по щеке каплей влаги. Погубили. И сжав в руках ставший бесполезным подарок, он позволил слезам литься вволю.
  
  
  
  Глава 8
  "Посмертный бред"
  "И когда ты без кожи останешься вдруг
  От того, что убили его, не тебя".
  В. Высоцкий "Книжные дети"
  
  Порция сладкой жидкости с привкусом слив, отдающей спиртом и какими-то травами, провалилась в желудок. Иван вздохнул и отправил вдогонку пару ложек ароматной кар-тошки. Сколько он уже не пил? Лет десять? Или больше. И всё теперь насмарку. Он при-шёл сюда всего лишь пообедать, но, увидев ящик с бормотухой, как-то одномоментно решил "развязаться". Видимо, просто не хватило больше сил, чтобы терпеть все эти невзгоды, которые валились на него, начиная с той ночи, когда он нёс последнюю вахту. И сейчас страшные новости о том, что случилось с его Ленкой, окончательно сломали парня. Голова уже постепенно начинала дурнеть, но давно подзабытые ощущения приятной тяжести в теле, переходящей в вялость и тотальную лень, всё равно не могли отогнать витавших в мозгу печальных мыслей. Иван загрыз маринованный огурец. Хороший, кисленький. Так. А что же он пьёт? Даже на этикетку взглянуть не удосужился. Толстая бутылка из желтоватого стекла с выдавленным гербом конфедератов под горлышком, надпись "ВИНО" на серой этикетке и горстка нарисованных слив пониже. Странновато нарисованные, чем-то напоминают "слёзы". Прямо как те, из которых он сделал украшение для Ленки. От злости и отчаяния Иван чуть не шарахнул бутылку об стол, но вовремя одумался. Залпом он оприходовал ещё стакан, прикрыл глаза. Табуретка под ним словно бы раскачивалась. Бррр, неприятно-то как, и он поскорее разлепил веки. Жалко оставлять картофан, тем более такой вкусный. Парень хлебом выскребал тарелку.
  - Не ешь ты её, - хриплый голос рядом заставил вздрогнуть, - это разве картошка? Это так, подделка дешёвая, -
  Иван посмотрел вверх - над ним стоял лысый человек в шортах и тельняшке, тяжело смотревший чёрными глазами из-под нависших бровей.
  - Чего? -
  - Не ешь её, говорю, это всё дрянь. Ты настоящую картошку, поди, и не пробовал, -
  Парень напрягся, что-то припоминая, хмельные мозги только через две минуты смогли связать воедино услышанные сейчас слова и то, что он знал ранее:
  - Максим? - наконец спросил он.
  - Сдох, и хрен с ним, - ухмыльнулся лысый, - меня давно уже так не называют, с того самого раза. Я теперь Колхозник, -
  - Но ты же тот самый Максим? -
  - Да. Тот самый. Я присяду, даже не спрашивая твоего согласия, - и он тяжело опустился на табурет.
  - А я Иван, только уже себя тоже так не называю. Я Захар теперь, - парень протянул ру-ку. Несмотря на раскисавшее тело, ему было очень интересно пообщаться с этим челове-ком.
  - Захар, говоришь? Может, Захаров? -
  - Откуда знаешь? -
  - Не знаю, откуда знаю, но знаю, -
  На секунду Ивану стало слегка не по себе, моментально закралось подозрение, что этот человек и вовсе не тот Максим, а один из особистов. Недаром говорил же Фриц, что они зачастили на их пост. Но эта мысль оказалась мимолётной и вскоре развеялась. Любопытство взяло верх:
  - А знаешь, что я чуть не попробовал твоей картошечки? -
  - Не знал бы, так и не подошёл. Но, Захаров, думаю, тебе эта картошка не пошла бы на пользу. Дай-ка мне своё вино, тебе и так уже много, завтра будешь сильно жалеть. Не тот знак у тебя, чтобы сейчас назад отшагивать, когда уже прошёл половину пути, -
  - Знак? Я Стрелец по знаку, а что, это как-то влияет? -
  - А, так ты не знаешь, о чём я? -
  - Такое ощущение, - Иван прикрыл глаза, и к горлу подкатила тошнота, - бррр, такое ощущение, что ты один тут всё знаешь, -
  - Туалет прямо и налево через три окна. Это так, на будущее. Я не про тот знак, под ко-торым ты родился, а про тот, который сейчас на тебе, -
  - Татуировка что ли? - мозги уже соображали с трудом.
  - Что мне твой флот? Хотя, когда-то это тебе пригодится. Ты всё равно меня не пой-мёшь, даже когда отрезвеешь. Знак поставили на тебе ещё когда ты пересекал границу Зоны. Это не тот знак, что может быть на коже или на одежде, его нельзя увидеть. Я тебе одно только скажу - даже в самом густом тумане можно найти дорогу, если полагаться не только на высшую силу, но и на ту, что в тебе самом. Ведь главная сила - в нас самих. Кое-кто уже тебе говорил, я знаю, что все трудности, которые выпадут на твою долю, на самом деле всё равно будут по силам. -
  - Да, мне уже она говорила, -
  - Я знаю. Да, Захаров, я тебе много сказал того, что не должен говорить, но уж если начал, так уже не остановлюсь. Запомни, конец чего-то одного, это начало чего-то друго-го. Как там говорится, мёртвое к мертвому, живое к живому. Иногда надо слушать не рас-судок, а ощущения, тогда проще найти выход, -
  - Знаешь что! - Иван вдруг прекрасно понял, к чему клонит этот странный человек, контур которого расплывался и двоился. Да что же его так расплющило от полбутылки вина?
  - Знаешь что, - повторил парень, - ты уже полагался на них. Выжил? Сам выжил? А, может, надо было докопать два рядка? -
  - А ты уверен, что я их не докопал? А, может, так задумано, чтобы знали только те, кому надо знать? Докопал. И посадил новую. И теперь ещё сажаю, только плоховато она прорастает. Ничего, до Седой Пади дойдёшь, так сразу прорастёт в тебе моя картошечка. -
  Холодок пробрал по коже Ивана:
  - Откуда??? Откуда знаешь??? Кто ты такой??? Откуда знаешь? -
  Вместо ответа лысый вдруг выскочил из-за стола, на ходу подхватывая пару ложек, и пустился в пляс, выстукивая на них странный мотив и выделывая ногами кренделя, похожие на то, как в двадцатом веке танцевали твист:
  - Откуда? - выкрикнул он так, что местный бармен и пара посетителей искоса посмот-рели на него, и запел хриплым голосом - Всё это слышно по радио! Радио! Радио! Радио! О-оу! -
  Съеденная недавно картошка внезапно так резко попросилась обратно, что Иван, едва не перевернув стол, стремглав кинулся из закусочной, а вслед ему донеслось:
  - Мой знакомый маньяк Принимает "Маяк" И мешает принять мне мышьяк! -
  Блин, где, где он есть? Так, одно окно, второе, да что же так низко прокопали, третье, направо. Ага, вот дверь. И секунду спустя парень грохнулся на колени лицом в унитаз. Эх..., бррр..., да чтоб ещё... эх..., ещё раз выпил..., эх..., никогда больше... бррр...
  Фиолетовый туман заклубился на дне унитаза, и тихий голос в голове укоризненно произнёс:
  - А сразу как будто не ясно было... -
  Дернувшись ещё раз, Иван соскользнул на пол и захрапел.
  - Что же вы все такие болезные? - Валера сидел на кровати и попивал чай, - А с чего ты вдруг вчера наколдырился? Хорошо ещё, тебя нашли в туалете и сюда притащили. -
  - Блин, не напоминай. Я и так почти ничего не помню. У меня это, опять кровью поссал. Давно уже так не было, -
  - Что, так всё серьёзно? -
  - Серьёзно. Я чуть в армии копыта из-за этого не откинул. Тогда и завязал, -
  - Знаешь что, сходи к врачу здешнему, он толковый дядька, Денис, вот, тоже пошёл, ему что-то совсем плохо. Ох, не к добру это всё. -
  Доктор расположился за три дома от их комнаты в бывшем помещении какого-то магазина. С первого взгляда и не поймёшь, что здесь местная больничка - не особенно чистый пол, прокуренный потолок, из медицинского только россыпь аптечек на подоконнике и какие-то связки растений, разложенные на подстеленных газетах. Могучая спина Дениса была повёрнута к дверям, невзрачного вида седоватый мужичок вопреки обыкновению не в халате, а в каком-то фартуке, внимательно рассматривал что-то на груди блондина.
  - Можно? - Иван переминался с ноги на ногу, не решаясь войти.
  - Срочное что? - брюзгливым голоском отозвался доктор.
  - Я это, у меня почки больные, вчера развязался, десять лет не пил, а вчера приспичило, -
  - Ближе к телу, - нетерпеливо бросил мужичок.
  - А сегодня кровью поссал, -
  - Хе-хе-хе, а так тебе и надо. Мало выпил, надо было ещё и сегодня выпить, чтобы они у тебя отстегнулись совсем, ты бы тогда совсем не смог ссать. И никаких проблем. -
  - Не смешно, -
  - Зато помогло бы, правда, ты бы потом раздулся в толщину, кожа бы стала лопаться, а потом и вовсе бы скопытился, -
  - Да хватит уже, и так еле стою, -
  - А кто тебе виноват? Лечиться пришёл? А оно тебе надо, напьёшься же, зараза, опять. Что тогда на тебя лекарство переводить? -
  - Слушай, батя, мне хватило вчера вот так, сам себе зарёкся навсегда, -
  - Хе-хе-хе, посмотрим, посмотрим, - злобно улыбаясь, он подошёл к газетам, оторвал угол от одной, ловко свернул кулёк и насыпал туда листьев, содранных с одного из "веников", валявшихся под ногами, - значит так, три раза в день вместо чая заваривай себе это хозяйство, оно тебе всё зарубцует, и желудок, и почки, и геморрой успокоится, -
  - У меня его нет, -
  - Правильно, это плохая болезнь, ни сам не посмотришь, ни другим не покажешь. Бери, пока даю, и не смотри, что они кошкой воняют, потерпишь, потом мне спасибо скажешь, если, конечно, опять не нажрёшься в стельку, -
  - Спасибо, -
  - Топай давай, а то у меня тут тяжёлый случай, -
  - Что, - вздрогнул Иван, - Денис, - позвал он блондина, - что с тобой такое? -
  - Пиздец, - упавшим голосом ответил тот.
  - О, так вы друзья, - сощурился доктор, - я бы тебе голову отрезал и к жопе бы пришил. У тебя друг в такое вляпался, а ты водку жрёшь. Денис, покажи-ка ему свою красоту. Да что ты жмёшься, не сиськи же у тебя бабские отросли, чтобы стесняться? Повертайся, -
  Денис медленно развернулся, Иван взглянул на него и медленно сполз по стене.
  - Только в обмороки не падай, ты ведь не баба, - съязвил доктор, - или не знаешь, что такое мутация? -
  Зрелище было отвратительное и жуткое. На груди у Дениса, чуть ниже шеи, образовался лиловый нарост размером с два кулака, покрытый сплетением выперших вен. Сталкер был чрезвычайно бледен и тяжело дышал.
  - Что это? - ошарашено спросил Иван.
  - Дрянная это штука, очень дрянная, - отозвался доктор, потирая руки, - а хуже всего, что я это лечить не умею. То есть, умею, но скальпелем, а это поможет ненадолго, -
  - Только не говорите... -
  - Я ещё ничего не сказал, а ты уже волосы на жопе рвёшь. Значит так, всё теперь зави-сит от вас, вот и покажете, какие вы хорошие друзья. Чем быстрее, тем лучше, вам надо добраться до Серной Реки, там есть деревушка, где живут возвращенцы-знахари. Они помогут, это проверено, -
  - Точно? -
  - Сомневаешься во мне? Он уже не первый, кто с такой гадостью приходит. Вот у одного вообще на конце наросло. Представляешь, по размеру что колбасы сухой палка сделался. А сталкерок мне это и говорит "Доктор, вы боль мне снимите, а опухоль оставьте". -
  Денис рассмеялся и вдруг поморщился, схватившись за грудь.
  - Значит, Серная Река? -
  - Да, Серная. Короче, чем быстрее вы его туда доставите, тем лучше. Под ноги надо смотреть, когда идёшь через Проклятый Город, -
  - В смысле? -
  - В смысле, что на штыре том биомасса была эта поганая, попала в кровь и всё, пошла мутация, -
  Таким обеспокоенным и злым Иван не видел Валеру никогда.
  - Что же за кельдым такой, чёрт подери, - очкастый мерил комнату шагами, - что же за кельдым. Все планы летят псу под хвост. Аппаратуру починили, но теперь любое промед-ление может быть смерти подобно. Чёрт подери, мы можем совсем не попасть в Седую Падь, -
  - Как так? - Иван потушил окурок и бросил его в тарелку, где уже возвышалась гора бычков.
  - План мой был прост до безобразия. Заметь, за это время мы с тобой преодолевали огромные расстояния за счёт аномалий и тайных переходов. Я так и рассчитал маршрут, чтобы было как можно меньше пеших переходов, тем более через опасные земли. И у меня в запасе оставался наш главный козырь - аномалия Ворота. Это аномальное образование действует так же, как и скачок, но оно куда более сложное. Эта аномалия не статична, она перемещается по Зоне, засечь её можно только с помощью нашей аппаратуры. Траектория её напоминает волнистую линию. Она то прижимается к 38 параллели, к Разлому, то углубляется на север, выписывая огромные волны. Несколько раз она пересекает 39 параллель, то есть на половине пути до Разлома. Это "умная" аномалия. Войдя в неё, можно находиться там до того момента, пока не увидишь то место, где тебе надо высадиться. Тогда можно слезать. Всё было задумано именно так, чтобы ты попал туда, куда нужно, как можно быстрее. За 39 параллелью начинаются такие места, в сравнении с которыми то, что видел ты, это всё так, лёгкая прогулка. Туда не ходят ни вдвоём, ни втроём, туда устраивают рейды, собираясь по десять человек и больше. Нам не преодолеть наскоком эти земли, только Ворота могут нам помочь. Я предполагал двигаться дальше на юг, но сейчас планы наши меняются. Придётся направиться к Западно-Корейскому заливу, почти на самое побережье, я знаю расположение деревни знахарей, но добраться туда очень сложно. Эти люди в цене, причём, в большой цене, их знания превосходят современную медицину. Но по соседству с ними обитают кланы наркоторговцев, которые постоянно пытаются их подчинить себе, поработить. Я не знаю точно, почему они враждуют, но то, что они на ножах друг с другом, это факт. Знахари стали очень скрытными, специально ушли поближе к побережью, где есть естественный заслон из аномалий и мутантов. Только те, кто сами найдут дорогу к ним, могут рассчитывать на помощь. Беда в том, что мы потеряем массу времени, пока доберёмся в этот посёлок, и не факт, что потом сможем быстро засечь Ворота. Придётся ждать, пока аномалия вернётся, а это может занять месяц и больше. Мы не сможем так долго протянуть в Зоне без снаряжения и еды. Я в панике, -
  - Валера, - вздохнул Иван, - вы помогли мне всем, чем могли, спасибо огромное, но сейчас жизнь Дениса гораздо важнее. Я думаю, мне стоит поискать себе других провод-ников, а ты спокойно иди и спасай Дениса. Я отдам вам информацию, которую обещал... -
  - Ваня! Ваня! - звонко крикнул очкастый, - Одумайся, вспомни, как мы приняли тебя в самый первый раз. Ты думаешь, что сможешь легко найти проводника? Что ты скажешь, как ты объяснишь, зачем собрался в Седую Падь? Да тебя пристрелит любой вменяемый сталкер, -
  - Я не буду говорить. Я хочу прибиться к какому-нибудь рейду, -
  Сталкеры дружно расхохотались.
  - Рейд, - прохрипел Денис, морщась и сглатывая, - в рейд идут только с проверенными людьми, думаешь, стоит тебе только сказать "возьмите меня с собой", и тебя сразу при-мут с распростёртыми объятьями? Наивный, никто тебе не поможет кроме нас, -
  - Иван, я ценю твоё благородство, но сейчас это не выход, совершенно не выход. Мы взялись за это и мы выполним то, что обещали. Я вспомнил тут про одного человека, он живёт в километрах трёх отсюда. Он из так называемых сидячих проводников. Есть тут и такие. Они занимаются исследованием малоизученных мест, точнее, путей проникнове-ния к ним. У каждого есть своя "поляна" для изучения. Кстати, Козорез тоже из них, но он возле Разлома местечко одно облюбовал. За плату они составляют наиболее приемлемый маршрут. Думаю, надо обратиться к нему, его Саша зовут, кстати. Денег только не густо. Денис, что у нас по артефактам, -
  - Не знаю точно, но кажется мне, что лучше закатать все, какие хотели до этого, ну и один "глаз" с собой взять, -
  - Решено. Ваня, много времени, думаю, поход к знахарям тогда не займёт. Оставим там Дениса, а сами пойдём отлавливать Ворота. -
  - Это идея, - воспрял духом Иван, - но торопиться всё равно надо. Где там живёт этот сидячий? -
  - Недалеко отсюда, да и дорога, в принципе, безопасная. Но, сразу хочу предупредить, путь лежит через карьер, там живёт Немой Дух... -
  - Видел, -
  - Во как! Когда успел? -
  - С Иванычем на задание ходили. Не хотел бы я к нему в глотку попасть, -
  - Молодец, правильно мыслишь. Короче, завтракаем и выдвигаемся. -
  Часа через два сталкеры благополучно миновали с виду спокойный Карьер, горбив-шийся барханами подмёрзшего песка, и добрались до каменистой сопки. Иван был по-рядком удивлён, когда они обошли этот холм. С обратной стороны вместо пологого скло-на, заросшего деревьями, высилась глухая отвесная стена из бетона не менее пятнадцати метров, рыжеватая от глины и опутанная сплетением корней.
  - Насыпная сопка что ли? -
  - Да, Ваня, это вроде водохранилище подземное было. Тут тоже живут сталкеры, -
  Денис вызвал кого-то по рации, и, спустя минуту, чуть ли не под ногами задвигалась земля, и открылась замаскированная крышка люка.
  В темноте, слегка подсвеченной допотопной лампочкой, угадывались очертания пала-точного лагеря. Первое, что насторожило Ивана, были военные - двое солдат в форме правительственных войск, мирно курившие в сторонке. Но опасения оказались напрас-ными. Пока Валера, забравшись в одну из палаток, беседовал с кем-то, Иван разговорился со служивыми. Оказалось, что это были дезертиры, отправленные в составе штурмовой группы для зачистки ближних к Кордону территорий от сталкеров. Судя по их рассказам, группа их наткнулась на мутанта, но на какого именно, те не могли точно сказать. Знали и помнили только, что командир отряда и несколько бойцов подошли к остову какой-то машины, а потом резко начали расстреливать друг друга. А эти двое, чувствуя недоброе, просто сбежали, боясь ответственности. Повезло, что они сумели кружными путями добраться до конфедератов, которые и направили их сюда, под опеку сталкеров. Подумав и сопоставив факты, Иван рассказал им про Айседору и других мутантов, немного поведал и о себе, ведь, если так судить, он был таким же нелегалом, как и они, и сам он это прекрасно помнил.
  - Даже лучше, чем ожидал, - Валера показался из палатки в кампании щуплого паренька в синем комбинезоне и маске с прорезями для глаз, похожей на те, какие носят грабители, - знакомьтесь, это Саша-Малой, -
  - Можно просто Малой, - продребезжал тот, протягивая руку, - что коситесь? А, маска? Я не мутант, вот, снял, всё, просто сижу, микросхему паяю, а у меня от канифоли морду саднит всегда, -
  Иван наконец рассмотрел в полумраке живое, подвижное лицо с пронзительными глазами.
  - Нам повезло. Малой не только дал маршрут, но и вызвался подвезти нас немного, -
  - Ну ведь не задаром, а то прямо уж нахваливаешь. Всё равно мне пока делать нечего особенно. Вот рейды закончатся, потянутся к знахарям сталкеры, тогда и будет заработок хороший. Так, сейчас соберу вещички кое-какие, и тронемся. -
  Старинный газик с открытым верхом легко преодолевал колдобины и канавы, с ходу пролетал затопленные низины, вздымая фонтан брызг. Мерно и основательно гудел мо-тор, встречный ветер прижигал лицо холодом.
  - Откуда сила у твоего козлентия? - не мог не поинтересоваться Иван, - Тюнингован-ный? -
  - А тут и к бабке не ходи, конечно же, -
  - Сам растил-воспитывал? -
  - Нет, я по мелкой электронике спец. А авто у нас Сергеич шаманит. Этот вообще кра-савчик, из ржавого кузова такой аппарат соберёт, что ходи и диву давайся. Козел этот не простой, в нём раньше Айседора жила, -
  - Ого! -
  - Сам чуть не офигел, когда узнал. Не поверил. Вон, видишь в капоте дырдочка от топорика. Специально не заделывал. Он мне потом показывал эту Айседору, в комнатке его стоит, тряпками набитая, -
  - Он чё, сам её прикокал? -
  - Да. В одного, причём, -
  - С уважением. Слушай, а ему подмога не нужна. Я тоже по тюнингу втыкаюсь сильно. И Айседору тоже убил недавно. Валера, подтверди, -
  - Что убил, это дело десятое, - протирал Валера запотевшие очки, - главное, что она мозги ему не отключила совсем, -
  - Красавчик. Знаешь что, словечко замолвлю я тогда за тебя ему, глядишь, и подружи-тесь. Ты только надолго не пропадай, -
  Не пропадай. Чёрт возьми, на миг он совсем забыл, что, скорее всего, у его путеше-ствия билет в один конец. Не пропадай. Эх, как жить-то хочется, не передать. Хм, и, похо-же, не только жить. Ну, как всегда "вовремя":
  - Малой, тормозни на минуту, приспичило по жёсткой. -
  Вечер подкрался незаметно, за какие-то полчаса закутав Зону в сгущавшийся полумрак. Когда газик проезжал развалины какого-то селения, сбоку донёсся знакомый вой - стая волков налетела неожиданно, присев на хвост сталкерам. Не меньше десяти пар красных зловещих глаз мелькали и вспыхивали, не желая просто так бросать добычу. Иван уже достал было свой винтарь, но Саша осадил его пыл:
  - Не трать патроны зазря. Нате-ка, наденьте все респираторы. Готовы. Тогда всё, фас! - и он слегка сбавил скорость, позволяя волкам поравняться с машиной, и рванул на себя какой-то рычаг.
  Шипение донеслось из под кузова с боков, а следом клубами начал вырываться желтоватый дым. Даже сквозь респиратор в горле ощущалось жжение. Ещё с минуту волки пытались догнать их, но вскоре отстали и начали бессильно падать прямо среди развалин, тяжело дыша и мотая головами, как пьяные.
  - Что это за гадость? -
  - Вроде угарного газа, Ваня, только действует быстрее. Голова от него дурная делается, одышка сильная, но не смертельный. Хотя, один хрен, ночью голова будет болеть у тебя, -
  Газик резко нырнул по склону, захрустел по гальке и остановился у самой кромки об-леденевшей воды.
  - Приехали, так, давайте "резинку" выгрузим, - Иван с Валерой выволокли из козлика тугой увесистый рулон и мешок с прочими причиндалами, - оставишь её, Валерьян, в Коллекторе, как договаривались, я потом заберу. Ладненько, полетел я назад, а то уже темно как у негра в жопе, -
  - Ты что, по ночи решил ехать? -
  - А чего, Ваня, мне бояться? Дорога известна, фары есть, доберусь. Ладно, бывайте, удачно добраться, - и он взял с места в карьер и исчез в ночи.
  - Мужики, - прохрипел Денис, сидя на земле, обхватив колени руками, - давайте костёр сделаем побыстрее, а то я околею сейчас, -
  - Ты как? - забеспокоился Валера.
  - Совсем плохо. Словно все кости повынимали из тела. Сил нет двигаться. Ночью бы не подохнуть, - и он поглубже зарылся головой в воротник брони.
  Нет, ночью он не умер, но когда утром сталкеры попытались его разбудить, то у них ничего не вышло. Денис выглядел ужасно - опухоль переползла на горло, раздувшись ещё больше, он еле дышал, хрипя и булькая, и был бледен, капли пота выступали на лбу и щеках. Валера, до этого никогда не унывавший, впал в окончательную апатию, и сейчас, когда вся надежда оставалась на него, он вдруг сдал, спасовал и начал лакать спирт прямо с утра. Благо, Иван, служивший на флоте, достаточно легко разобрался с добротной надувной шлюпкой, предназначенной для высадки военных десантов.
  "Интересно, - думал он, работая ножной "лягушкой", - откуда у Саши этого такая кра-сота взялась? Это же Коммандовская шлюпка. У нас, помню, их только на второй год внедрили, морпехи тогда рады-радёшеньки были".
  Валера успел вздремнуть и даже протрезветь, когда Иван, наконец, спустил на воду глянцевую чёрную лодку и начал паковать вещи в непромокаемую сумку. Вдвоём с не-твёрдо державшимся на ногах очкастым они перенесли Дениса и положили его на дно, и сами погрузились на борт, хрустя ботинками по слабенькой наледи.
  - Валера, где карта? -
  - А, это, сейчас, погоди-ка... так... где... где? А вот, - и он нашарил свой компьютер во внутреннем кармане, - смотри, вот он, путь наш, красной линией обозначен. Кривая, как бык поссал. Короче, если что, будем посылать сигнал на спутник и смотреть, правильно ли движемся, -
  - Что-то я не пойму одной вещи. Валера, сотовой связи в Зоне нет, не ловит, рации ра-ботают так, что хоть волком вой, а GPS навигация есть. Как так? -
  - Смотри, - пожилой отделил заднюю панель от своего компьютера и показал её изнанку, покрытую странным золотисто-зелёным напылением, - это "пыль", измельчённый артефакт, даже такой тонкий слой этого напыления даёт эффект мощной спутниковой антенны. Кстати, это тоже запрещённая технология, особисты её называют "Абсолютная истина". Попади такое устройство за Кордон, да ещё в нужные руки, и все переговоры, даже самые засекреченные, запеленгуются в один момент. Вот почему здесь они как слепые котята, фактически, тут они могут только из уст в уста обмениваться информацией и не бояться утечек, -
  - Мощно. Ну тогда всё, отчаливаем. Семь футов нам под килем, -
  Но какие там семь футов, чёрт подери, эх мечты-мечты. Уже к вечеру Иван замёрз так, что готов был пихать "окалину" себе в ботинки, лишь бы отогреть занемевшие ноги и высушить сочившиеся водой носки. Почти с самого начала этого рискованного сплава их уже подстерегали каменисто-песчаные косы и отмели, перемежаемые глубокими провалами, наполненными мутной водой, сморщившейся от бесконечной ряби. Не раз приходилось Ивану выходить из лодки, чтобы взявшись за буксировочный фал, тащить через мели их судно, поддерживаемое сзади Валерой. Его простенькие кирзовые сапоги более-менее "держали" влагу, а Иван своими солдатскими ботинками уже начерпал столько ледяной воды, что аж озноб шёл по телу. С нетерпением парень ждал большой глубины, где можно было всласть поработать вёслами, несмотря на ноющую боль в плечах и груди, но при этом отлично согреться. Но только к вечеру они, миновав стремительную протоку, закручивавшую опасные вихри рядом с насыпной дамбой из обломков гранита, они вышли, наконец, на большую воду. Когда шлюпка проходила напротив дамбы, Иван успел рассмотреть в мутной водяной карусели очертания здоровенной трубы, вертикально торчавшей из глубины, накрытой толстой решёткой. Он сощурился, пытаясь понять, отчего так дёргается массивное сплетение прутьев, и вдруг отпрянул в ужасе. Десятки серых костлявых рук, вцепившись в решётку, раскачивали её изнутри, пытаясь сбросить и вырваться из трубы. Среди непонятных бесформенных лохмотьев, вертевшихся в водовороте, проплыла полуразложившаяся, разбухшая нога, на ходу теряя куски плоти.
  Внезапно зашевелился и застонал на дне Денис, водя по воздуху рукой, словно пытаясь взять что-то, но так и не открывая глаз.
  - Не... - прохрипел он, - не дви..., почему, не ползёт... -
  - Спокойно, Денис, спокойно, - Валера вытер с его лица пот и прикрыл блондина кус-ком брезента, лежавшего на дне, - я здесь, всё хорошо будет, всё хорошо, мы довезём тебя, - открыв фляжку, он начал аккуратно поить его водой, потом выпрямился, моргая и пряча покрасневшие влажные глаза.
  Течение сделалось более сильным, теперь приходилось грести вдвоём, изо всех сил налегая на вёсла, но всё равно, деревья и скалы на берегах проплывали очень медленно, гораздо медленнее, чем хотелось бы. Намокшая от пота тельняшка прилипала к спине, грудь разрывалась от боли, зеленоватые вспышки время от времени мелькали в глазах. Прошёл час, другой, темнота стала совсем непроглядной.
  - Всё, нафиг с пляжу, не могу больше, - отпустил весло Валера и скинул за борт увеси-стый крючковатый якорь, - надо передохнуть. -
  - Ты прав. И обсохнуть тоже, -
  Течение раскачивало и мотало лодку, свет "окалины" метался на воде, приоткрывая завесу тайны над тем, что творилось в глубинах реки. Изредка виднелись странные тени, мелькавшие возле бортов, и снова попадались на глаза странные сооружения под водой, состоявшие из сплетения труб и решёток, между которыми, вздымая муть, крутились зловещие воронки, засасывая воду в невесть какие бездонные провалы.
  - Эх! - Валера отхлебнул спирта, - Знаешь что, Ваня, я ведь как посмотрю на Дениса, так у меня аж руки опускаются. Я знаю, нельзя думать о плохом, чтобы этого не случилось, но как-то не получается. Ты ведь и не в курсе вовсе, Денис мне не просто друг, он ведь мой крестник, я его отца приёмного хорошо знаю, он мой кум, получается, -
  - Так вы родичи друг другу? -
  - Да, Ваня, он мне близкий человек, я с ним с раннего детства вожусь. Хороший пар-нишка он, основательный, если уж за что взялся, задался целью, так обязательно добьётся. Я же говорю, во мне и то такого нет, я ведомый. -
  - Не спорю, Денис - мужик золотой. Но, скажу тебе, Валера, одно мне в нём не нравится, слишком он корыстный иногда бывает, заметно это, смотрит, чтобы не продешевить. Я ведь ему рассказал как-то, за сколько мне досталось снаряжение моё с ярмарки, так он аж затрясся, говорит, "надо было и мне зайти, себя показать". А я ему "она же страшенная, ты сам говорил", так он мне выдаёт "да и пофигу, оно того стоит". Не знаю, мне это не сильно нравится, вот в тебе такого нет, я же вижу. Ты во всём порядочный, -
  - Брось ты, сталкеры все одинаковые здесь, кроме наживы ничем другим не интересу-ются, -
  - Шутишь? - неприятно удивился Иван.
  - Какое там шучу, так оно и есть на самом деле, -
  - Валера, ты наговариваешь на себя очень сильно. Я же вижу, какой ты. Я ведь так себе сталкеров и представлял на самом деле, ты же не просто по Зоне ходишь, ты ведь пытаешься что-то там понять, постичь, не поверю, что ты ради денег только это всё делаешь. А как ты о Зоне рассуждаешь, сразу видно, что, как это сказать, во, по-философски относишься к ней. Да и не только ты, я уверен, большинство сталкеров свои идеи имеют высокие, духовные, можно сказать, -
  - Духовные, говоришь? Эх, Ваня, вот ты точно чистый человек, если стараешься в каж-дом найти что-то хорошее, но я тебя сейчас разочарую. Ты думаешь, почему военные и особисты так глубоко в Зону залезли. Сами, думаешь? -
  - Стоп, ты хочешь сказать... -
  - Да, именно об этом, без нас, сталкеров, они бы сюда вообще носа не показали. -
  - Ты гонишь, -
  - Если бы. Оно мне надо? -
  - Да я же знаю, на Кордоне служил всё-таки, военные нашего брата терпеть не могут, отлавливать велят их наёмникам, да ещё суммы крупные отстёгивают за поимку, -
  - Нда, а что потом с ними делают, знаешь? А я знаю, а потом берут с рук на руки и со-трудничать предлагают. Многие сталкеры, кто без добычи долго сидят, потом идут и вро-де как случайно попадаются, а сами только того и ждут, чтобы у военных контракт ото-рвать хороший. Половина военных конвоев и научных групп идут сюда под присмотром таких сталкеров. И платят им прилично, уж гораздо больше, чем наёмникам, -
  - Чёрт возьми, как это всё понимать? На Кордоне орут, что сталкеров надо уничтожать, а сами, значит, давно снюхались. Не может быть, нет, ну я просто поверить не могу, -
  - А придётся. Иван, сними, наконец, розовые очки, тут почти нет людей как в старом фильме "Сталкер", которые идут сюда, чтобы постичь тайны Зоны. Сюда идут за артефактами и хорошо оплачиваемыми приключениями. Я, говоришь, о Зоне толково рассуждаю? Поверь, Ваня, каждый более-менее соображастый, я подчеркну, соображастый, а не умный, сталкер будет присматриваться к особенностям Зоны, будет изучать её, но только лишь с той целью, чтобы выжить в ней, а не понять нечто сокровенное, -
  - Валера, я тебе честно скажу, ты меня что-то огорчил этим, сильно огорчил, -
  - А что ты думал, в сказку попал? Ладно, успокойся, скажу тебе так, если всё кончится удачно и ты захочешь стать сталкером, думаю, ты не будешь таким, как мы, -
  - Сталкером... Давно думал об этом. Эх, но всё больше и больше я начинаю сомневаться, что меня ждёт хороший конец. Иду, зачем, не знаю, куда, тоже не знаю, товарищей убил, любимую потерял, спокойно выбраться за Кордон вряд ли получится, начнутся допросы. Чувствую, на убой я иду, как кабан. Хотя, нет, ты сам говоришь, что так думать нельзя, - Иван натянул просохшие ботинки, - пора отчаливать, Валера, что у нас там по навигатору? -
  Лодка, подсвеченная "окалиной" упорно плыла против течения, отвоёвывая метр за метром, неумолимо и решительно приближаясь к своей цели. Ещё раза два или три сталкерам приходилось по колено в воде преодолевать опасные заломы из камней и валежника, изредка что-то билось об дно, один раз за весло Валеры схватилось нечто, проплывавшее под водой, и чуть не опрокинуло его вместе с лодкой, но, слава Богу, обошлось. Денис изредка бредил в беспамятстве, снова и снова жалуясь на то, что не движется и не ползёт. О чём именно он говорил так и осталось загадкой. Сталкеры миновали несколько довольно приличных островов и по навигатору вошли в узкое русло какой-то протоки. Чистый и прохладный речной воздух сменился прогорклым неприятным запахом, словно где-то дружно топили печи углём. И ещё кое-что изменилось.
  - Валера, что-то я в толк не возьму, почему так быстро утро начинается, вроде бы не-давно еле за полночь было, а сейчас светает уже, -
  Действительно, как-то внезапно вокруг посветлело, хотя никакого намёка на солнце в небе не наблюдалось. Да и самого неба тоже рассмотреть не получилось - желтоватый туман или дым окутывал речку, низко проплывая над грязной водой. Он то и вонял сго-ревшим углём.
  - Почти на месте, - вздохнул Валера и закашлялся, - это Серная Река. Она выведет нас к Коллектору. Ну, Малой, умница прямо, догадался водный путь разведать, а то бы три дня добирались, ещё и на себе Дениса несли бы, -
  - Вот уж точно. Кажется мне... Э, э, что это??? Мля, Валера! Валера, гребём, гребём назад! - и Иван изо всех сил начал работать веслом, - гребём, гребём, а то потонем, что ыт сидишь, разобьёмся ведь! -
  - Цыц! Цыц, я сказал. Не верь глазам своим! Греби как грёб! -
  - С ума сошёл? Прямо с обрыва и улетим ведь, -
  - Ваня! Посмотри, в какую сторону течение! -
  - Э..., э..., а как так, вообще? -
  Впереди, всего в нескольких метрах перед лодкой начинался водопад, отвесный об-рыв, грозивший головокружительным падением. Но, что за чёрт, вода текла не к обрыву, а, наоборот, словно бы поднималась по стене и затекала вверх, в обратную сторону, во-преки всякой логике и здравому смыслу.
  - Вот так и греби. Наслышан я про это местечко, хотя сам не видел. Здесь конкретное искривление пространства, всё как бы вопреки законам физики происходит к тому же. По идее, течение должно быть в обратную сторону, а оно вот такое, -
  Иван аж затрясся и прикрыл глаза, когда лодка медленно, повинуясь ударам вёсел, начала сползать с водяной стены вниз. Настолько непривычно это смотрелось и ощуща-лось, настолько жутко, казалось, вот-вот шлюпка сорвётся и стремительно полетит вниз. Парень перестал грести на миг, и лодка с ощутимым ускорением двинулась вверх по стене. Нет, лучше не смотреть. Открыл глаза он только тогда, когда их транспорт благопо-лучно опустился на ровную поверхность реки. Дым проплывал и клубился плотной пеле-ной, неприятно щекоча лёгкие, свет проникал непонятно откуда, зеленовато-жёлтая вода сильно отдавала серой, стало так тепло, что хотелось расстегнуться.
  Впереди замаячили очертания джонок и плотов, расположившихся по обоим берегам речки.
  - Приплыли, Валера? -
  - Нет, пока, но на карте есть метка, что это место таит ментальную опасность. И приписка есть, что зрительный контакт может стать смертельным, -
  - Как понимать? -
  - Разберёмся. Заряди пистолет на всякий случай, а я пока грести сам буду, -
  - Он всегда заряжен, - парень достал свой "Стриж" и снял с предохранителя.
  Ну и ну. Бррр, какая гадость и жуть. В удушливом газовом мареве Ивану удалось рас-смотреть то, что находилось на плотах. Это были оскелетированные человеческие останки в истлевших рыбацких одеждах, неподвижно лежавшие и навзничь, и вытянув руки, и полу сидя, словно задумавшись о чём-то. И без того тяжёлой голове друг стало так муторно, что Иван покачнулся, Валера, истекавший холодным потом грёб всё медленнее, словно в его руках были не вёсла а тяжеленные обрезки рельсов. Парень усилием воли заставил себя взбодриться, и вовремя. Ближайший скелет вдруг медленно зашевелился, поднимая голову, сжимая заскрипевшие по дереву плота пальцы. Иван, замирая от страха, поднял пистолет, наблюдая, как ожившие мощи начали медленно вытягивать из воды рыбацкую сеть, в которой дергались тоже скелеты, но рыбные. Остов абсолютно не обращал внимания на сталкеров, деловито продолжая вынимать сеть и складывать на плот то, что когда-то было рыбой. Они отплыли где-то метров на десять, как вдруг Иван ощутил резкий прилив сил, а следом скелет со стуком рухнул на плот и снова замер.
  - Знаешь, за счёт чего они двигаются и оживают? - яростно взмахнул вёслами Валера.
  - Нет, -
  - За счёт нашей жизненной силы. У нас высасывают по капле, -
  - Как вурдалаки что ли? -
  - Примерно. Надо поскорее проплыть это место, иначе они нас высосут так совсем, и мы присоединимся к ним. -
  Иван тут же схватился за весло. Костяной обитатель ближайшей джонки медленно выпрямился и взялся за свою сеть. И снова моментальный упадок сил и дурнота, подступившая к горлу. Казалось, этот кошмар, эти перепады от полуобморочного к нормальному состоянию не кончатся никогда, всякий раз, как они проплывали мимо очередного мёртвого рыбака, им хотелось кинуть вёсла и броситься вниз головой в воду, чтобы не мучиться уже, а сразу умереть. В очередной раз отпустило, вроде даже дышать стало легче. Иван огляделся и обмер - прямо наперерез им двигалась джонка. Сидевший в ней скелет в конической шляпе ловко работал вёслами. Парню вдруг стало не по себе. Неужели их заметили. Расстояние между лодками быстро сокращалось. Опять приступ дурноты, но не такой сильный, как раньше. Господи, страшно-то как, что же он собирается делать. Валера тоже трясся, продолжая грести. Мерно двигавшиеся костяные руки приблизились вплотную. И тут парень не выдержал, схватил пистолет и надавил курок. Оглушительный выстрел эхом разнёсся над рекой, в шляпе, как раз там, где был лоб, образовалась дырка, и из под полей что-то посыпалось со стуком. Скелет снял шляпу, освобождая череп, верхнюю часть которого снесло начисто и, о, ужас, абсолютно живыми человеческими глазами укоризненно посмотрел на Ивана, который внезапно оцепенел, не в силах двинуться.
  - А ты знаешь, что мне было больно? - по-русски, голосом самого Ивана недовольно спросил скелет, - И сильно больно. Я тебя трогал? -
  А Иван даже не мог пошевелить языком, глядя в эти проницательные карие глаза, полные человеческой боли. Он понимал, что с ним что-то происходит, он чувствовал, как постепенно истаивает на нём плоть, уступая место костям. Неужели это всё. Наверное, да.
  Толчок в затылок опрокинул его вперёд, прямо на застонавшего Дениса, его собствен-ное живое тело резко вернулось, давая возможность шевелиться и дышать.
  - Ты что, забыл? - махал вёслами Валера, - нам же написали, что зрительный контакт опасен, -
  - Помню, - Иван не мог унять колотившую его дрожь, - но кто знал, что у них глаза не пустые, -
  - Внимательнее надо быть, -
  Лодка заскребла днищем о какую-то поверхность, неожиданно снова вокруг воцари-лась ночь. Переход был столь резким, что сталкеры не на шутку перепугались, но вскоре поняли, что так и должно быть, что ночи не было именно на Серной Реке, а здесь время шло по-старому. Лодка стояла в устье трубы трёхметрового диаметра, из которой вытека-ла желтоватая сернистая жидкость. Очень уж неприветливо выглядел коллектор, слишком черно было в его недрах, странное журчание и вздохи навевали мысль о ещё невесть каких "приятных" обитателях здешних мест. Но, идти надо было в любом случае. Сталкеры осторожно выгрузили Дениса, который был ещё бледнее, чем прежде и начинал мелко дрожать. Лодку припрятали в заранее указанном тайнике, сдвинув одну из плит на стене, для Дениса соорудили носилки из валявшихся палок, связав их ветошью и продев в кольца на спальнике, куда и засунули блондина. Фонарём пользоваться Валера строго запретил, вся надежда оставалась на его "ночник". Коллектор встретил сталкеров сыростью и вонью, плечи болели от двойного груза - переполненных рюкзаков и носилок с Денисом, в ботинки Ивана снова попала вязкая смрадная жижа, медленно стекавшая по полу трубы. Постепенно глаза парня привыкли к темноте, он начал различать очертания грубой кирпичной кладки, из которой был сделан коллектор. Кое-где путь преграждали трубы с вентилями, которые приходилось перешагивать, местами в стенах виднелись узкие боковые отводы. Пару раз где-то рядом шмыгали Большие крысы, и доносился странный звон и лязг, словно кто-то дёргал цепь. Они шли уже где-то с час, грязи и жижи на полу стало заметно больше, она отвратительно хлюпала в ботинках, ноги горели и чесались. Не дай Бог ещё и самому заразу какую-нибудь подцепить. Надо было у Иванки сапоги попросить ещё, вот бы пригодились. Парню вдруг на секунду живо представилось, как сталкерша, случайно узнав о том, что сделалось с его Ленкой, формально вздохнёт, словно огорчилась, а потом отвернётся и будет светиться от счастья, чуть не приплясывать от восторга и потирать руки. Иван попытался представить, как это будет выглядеть, в его фантазии живо сложился образ этой колоритной женщины с неизменной повязкой на глазу. Ага, вот она грустно покивала головой, отвернулась, а сейчас в порыве радости махнёт сжатым кулаком и скажет: "Yes!!!" Но образ Иванки вдруг обернулся и произнёс довольно отчётливо:
  - Дурик, неужели ты думаешь, что твоё горе может доставить мне радость? -
  Стоп, он же не представлял так. Но именно такая картинка сложилась в его мозгу. Вне-запно где-то в боковом тоннеле снова загремела цепь и леденящий душу жалобный про-тяжный голос заплакал:
  - Холодно-о-о, холодно-о-о, - и послышались осторожные редкие шаги.
  - Что это? - шёпотом спросил Иван.
  - Тоннельный Бес. Человекоподобный мутант. Живёт в тоннелях и подземных соору-жениях, плачет, звенит цепями, жалуется на холод. Но, при этом, очень хитёр и осторо-жен, любит нападать исподтишка, иногда сталкер покупается на его жалобы и подходит сам, чтобы помочь, но когда отвлечётся, Бес его неминуемо огреет цепью, -
  - Цепью? -
  - Да, их лапы закованы в цепи, на шее тоже цепь, но это им не мешает бегать по стенам и потолку, -
  - Бррр, мерзкий тип, -
  - Главное, фонари не зажигать, свет его приманивает, -
  И, не сговариваясь, сталкеры ускорили шаг. Сколько им ещё идти. Какое странное чув-ство, словно из темноты на него смотрят внимательные глаза, десятки глаз, сотни. Напряжённый мозг стал улавливать мельчайшие шорохи и шаги, следовавшие на расстоянии, но не отстававшие. Словно кто-то присел на хвост, причём с весьма серьёзными намерениями. Ивану стало не по себе:
  - Валера, что-то мне подсказывает, что нам надо идти ещё быстрее, - он произнёс это почти шёпотом.
  - Знаешь, я тоже об этом думаю. Давай приостановимся, вставь в рот свисток, а потом дуди что есть мочи и побежали. Тут кто-то есть, и в большом количестве, -
  Иван немедленно зажал в зубах дудку, набрал побольше воздуха и затрубил. Звук был такой, что чуть не лопнули перепонки, гнусавое эхо прокатилось по сводам коллектора, и сталкеры резко рванули вперёд, напролом. Иван успел заметить, как при первых же душераздирающих нотах в боковые рукава коллектора метнулись тени, до этого уже поджидавшие их впереди. Но зато шаги и металлический перезвон стали ещё громче. Они бежали, разбрызгивая ботинками грязь, преследователи не отставали, довольно быстро у Ивана сбилось дыхание и он перестал трубить, чувствуя, как кружится голова. Мутанты, отойдя от шока, поднажали, теперь уже слышались их частые шелестящие вздохи. Иван сжался в комок, ожидая, что вот-вот по спине прилетит мощный удар цепи. Ааах, чёрт! В темноте на полном ходу парень здорово ударился коленом об какую-то трубу и чуть не упал. От боли он просто озверел и со всей мочи начал дуть в свисток, раздув щёки и вытаращив глаза. Внезапно впереди замелькал свет фонарей.
  - Помогите! - заорал задыхающийся от бега Валера, - помогите, у нас раненный! -
  Топот ног был ответом, из темноты вынырнуло несколько человек в меховых куртках. Двое на ходу подхватили носилки, остальные кинулись в коллектор. Загрохотали ружей-ные выстрелы, кто-то завизжал в темноте.
  Сталкеры вышли на поверхность. Свежий утренний воздух прочистил отравленные лёгкие. Перед ними была деревенька домов на тридцать. Поодаль неспешно катило волны море. Возвращенцы без лишних слов понесли Дениса в один из домов.
  - Не туда, - неожиданно для себя крикнул Иван, - вон в тот же надо, - он указал на сто-явший рядом домик, и вдруг прикрыл рот. Почему? Откуда он это знает??? Слава Богу, Валера не обратил внимания на его слова, но возвращенцы опустили носилки на землю, а вскоре из того строения, куда они несли Дениса, показался прихрамывающий человек, взглянул на блондина, что-то крикнул на своём языке, и сталкера, к ужасу Ивана, понесли как раз в тот дом, куда он и указал только что. Может, он устал, или снова какая-то чертовщина происходит? Что же за такое? Как будто он здесь уже был. И этот корейский дом с завитками на крыше, и морской берег. Проклятье, что это всё значит?
  - Знаете, сталкеры, - хромающий кореец приблизился к ним, - ещё немного время, и сталкер стал бы умерший, -
  - Но вы ведь его спасёте? - умоляюще посмотрел Валера.
  - Мы имеем много знания, мы возьмём всё знание, какое есть, чтобы помочь сталкеру, -
  - Мы отблагодарим вас так, как вы пожелаете, -
  - Нет, много лишнего. Вы сделали плату, когда шли сюда. К нам трудно идти, вы шли трудно, это и есть плата. Лишнего брать нельзя нам, -
  - Спасибо, спасибо большое, -
  Иван, уже наполовину засыпавший, дотащился до гостевого домика, наспех поел, и вместе с Валерой они забылись тяжёлым сном. Но, как бы сильно он не уснул, коварные почки разбудили его. Хоть обуться успел, а то не всегда так бывает. Над деревней стояла ночь. Неужели они проспали весь день. Возвращаясь, он заметил человека, сидевшего на ступеньках домика, куда отнесли Дениса, присмотрелся... и сердце подпрыгнуло от радости:
  - Дёс! - он подбежал к блондину, курившему на крыльце в одном белье, и протянул руку, - Ожил! Ожил! -
  - Точно, - Денис потянулся всем телом, - ожил. Дышится-то как хорошо, прямо как в детстве, смотри, - он расстегнул ворот сорочки, на груди на месте уродливой опухоли осталось еле заметное красное пятно.
  - Не доктора, а прямо волшебники, - изумился Иван, - давно очухался? -
  - Да вот, с минуту назад, не больше. Слушай, я ведь как уснул тогда, на берегу, так и не помню больше ничего. Только вспышки какие-то в голове и всё. Скажи, я что, бредил, наверное? -
  - Немного, -
  - А что говорил? -
  - Да ты вроде как рукой что-то делал и жаловался, что что-то не двигается и не ползёт, -
  - Серьёзно? А, подожди, припоминаю, - и вдруг он улыбнулся, - знаешь, у меня в дет-стве игрушка была, солдат, он, короче, лежит с автоматом, а включаешь его, он ползёт и стреляет. Моя любимая игрушка была. Вот, снилось мне, что я с ним играл, ещё ребёнком, вот, вспомнил, - и снова улыбнулся.
  - Да, меня, помню, в детстве, батя посадит рядом с собой в сарае, сам что-то мастерит, а мне молоток с отвёрткой даст, и играй с ним как вздумается, -
  - Что, так плохо жили? -
  - Всё было, но я не горюю, -
  - Да и правильно, главное, что живы, остальное всё придет само, -
  - Красиво сказал, -
  - Ладно, пойду-ка я дальше спать, а то сейчас прямо тут усну, -
  - Мне тоже что-то опять захотелось. Ну, до завтра, -
  Низкие тучи проносились над свинцовыми волнами, свистел и задувал ветер, швыряя клочья пены, тревожно вскрикивали белые чайки. На берегу, расстегнув броню и подста-вив грудь в тельняшке холодным, влажным порывам, стоял Иван. Море. Море. Чёрт возьми, вчера у него совсем не было сил, чтобы вдоволь насмотреться на это великоле-пие, всласть надышаться терпким ветром. Как же ему сейчас хотелось увидеть на горизонте точёный профиль "Марии-Виктории", внушительно и с достоинством рассекавшей волны. Море. Иван раскинул руки, словно сам был чайкой. Эх, вот бы волну побольше, чтобы, шипя, разбилась о берег и обдала его брызгами с головы до ног. Море.
  - Ваня, - в который раз позвал Валера, стоявший на крыльце домика, - нам пора, всё складывается благополучно, у нас есть шанс догнать Ворота, -
  Парень не ответил. Он видел то, чему однажды подарил лучшую часть своей души, он видел море. И, словно поняв его желание, большая волна окатила его фонтаном солёной воды. От наслаждения он закрыл глаза и снова глубоко вздохнул.
  Резкие крики сзади заставили вздрогнуть. Что происходит? Почему вдруг мир оделся в тёмную непроглядную мглу? И откуда это противный запах горелого угля? Иван обернул-ся. Во мраке, среди едва различимых теперь домов, беспорядочно мелькали какие-то тени, крича и стреляя. Где-то вдали заорал Валера и смолк. Проклятье, что здесь происходит? Сталкер ломанулся к домику, поскорее схватил винтарь и выскочил наружу, запнувшись о человека, лицом вниз лежавшего на пороге и глухо стонущего. Выстрелы ружей загремели чаще, кто-то налетел на Ивана и помчался дальше. Из мрака навстречу к нему бежал Денис, размахивая сжатыми кулаками. Внезапно откуда-то сбоку вынырнул силуэт человека, отчётливо выделявшегося в дыму. Ивану неожиданно стало страшно, страшно от того, что человек этот, одетый в чёрный военный костюм и проивогаз-маску показался странно знакомым. Где-то он видел эту походку и эти стремительные, точные движения. Что-то будет, сейчас что-то случится! Чёрный человек метнулся наперерез Денису, подлетая вплотную, тараня плечом и перехватывая его занесённую руку, а другой нанося короткий удар между ног. Иван, скорее наугад, чем в цель, послал длинную очередь смертоносных пуль в чёрного, оказавшегося спиной к нему на порядочном расстоянии. Нападавший дёрнулся. Вдруг резкая боль пронзила плечо и локоть, следом что-то обожгло лопатки и ударило в позвоночник. Иван выронил винтарь, сложился пополам и рухнул на колени, содрогаясь от жуткого спазма, переходящего в кашель. Струя крови хлынула изо рта. Неужели его застрелили... Это была последняя мысль, промелькнувшая в подавшем в отставку мозгу. Парень упал ничком и больше не двигался.
  Кто-то тряс его за плечо и хлопал по щекам. Иван открыл глаза и прищурился от днев-ного света. Над ним всё также проносились тучи, снова пахло морем. Неужели живой? Но ведь меня ранили, почему этот кореец протягивает мне руку, заставляя встать, разве он не видит. Иван пошевелился - боли не последовало. Руки тоже работали исправно, и, да как же так, нигде не было следов крови. Показалось? Сошёл с ума? Вроде, нет. Чертовщина какая-то. Он встал, изумлённый, но счастливый, что цел и невредим. И только сейчас заметил Валеру, бессильно стоявшего на коленях, окружённого толпой возвращенцев, склонившегося над чем-то, лежавшим на земле. Иван, холодея, начал осторожно приближаться, не находя сил посмотреть вниз. Возвращенцы выглядели зло и неприветливо, держа наготове ружья, двое были очень бледны, на разбитых лбах засохла кровь. Валера всё также неподвижно сидел на земле, из под его очков стекали струйками бесконечные слёзы. Сталкер, наконец, опустил взгляд, и разразился криком ужаса и горя. Перед ним лежал Денис, ещё недавно чудом спасшийся, ещё недавно живой, крепкий и весёлый, а теперь молчаливый и неподвижный, с широко распахнутыми мутными глазами и неестественно вывернутой головой. На пожелтевшем лице виднелись кровоподтёки. Иван, всё ещё отказываясь верить в очевидное, наклонился, прижимая руку к артерии на его шее и тут же отдёрнул её, ощутив холод окостеневшей плоти.
  - Всё, - выдавил из себя Валера, - не сберегли мы его. Не сберегли нашего Дениса, -
  Иван опустился рядом, не в силах даже говорить, настолько велико было потрясение, и в последний раз взглянул в подёрнувшиеся смертной дымкой глаза друга.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 9
  "Крещение"
  "Всё тайное рано или поздно становится явным".
  Из Библии.
  
  Ответов больше не было, остались только одни вопросы, бесконечные и неисчерпае-мые, от которых голова вот-вот грозила лопнуть. Словно в дымном мареве проплывали странные обрывочные воспоминания о сегодняшнем дне, навсегда лишившем радости и надежды. Вот они с Валерой слушают гневную речь от седого возвращенца, который требует немедленно убираться прочь, обвиняя их в том, что они привели за собой такую злую и враждебную силу, которой доселе они ещё не видели. Знахари в ярости, они и так вынуждены прятаться от большинства соседей, чтобы не стать их добычей, а тут зло само посетило их. Шум, гвалт, ругань, проклятья. Как ещё по ним не начали стрелять, удивительно просто. И даже не стали слушать их уверений в том, что они не виновны в случившемся нападении. Возвращенцы неумолимы, они требуют только одного, чтобы сталкеры покинули их селение как можно скорее. Они даже показали им тайную тропу, заканчивавшуюся "скачком", который и вынес их из долины Серной Реки. И вот они идут сквозь перелески, взвалив на спины тяжёлую, скорбную ношу, завёрнутую в брезент. Небольшая, пологая сопка показалась им самым подходящим местом. Могилу копают по очереди - то Валера, никак не могущий унять слёзы, то Иван, окончательно переставший понимать происходящее, словно Зона, за миг до этого бывшая более-менее приручённой и прикормленной, теперь обратилось в свирепое, необузданное чудовище, готовое разом стиснуть челюсти и перемолоть любую жизнь, попавшую в её недра. Иван вышел из глубокого ступора только когда на вершине сопки образовался аккуратный глинистый холмик, на который они водрузили камень. Валера, с красными, опухшими глазами, перекрестился и положил на могилу Дениса его ПДС. Иван неожиданно вспомнил недавний разговор с убитым, подумал, взял порядочный кусок глины и, как мог, вылепил из него ползущего солдата с подобием автомата в руках. Он даже не знал, почему он поступает именно так, но, может быть, всё-таки Денис сейчас видит их, может быть, ему понравится то, что Иван помнит его, помнит то, о чём он разоткровенничался. Они постояли ещё, склонив головы, вскинув автомат, Валера дал троекратный залп в небо.
  Вечер медленно превращался в ночь, силуэты деревьев вдалеке приобретали всё бо-лее грубые и массивные формы, сливаясь чёрными ветвями с темнотой неба. В низень-ком полуобвалившемся домике на окраине заброшенной деревушки не спали двое стал-керов, внимательно следя за показаниями приборов.
  - Так-так, - пробормотал Валера, - пока она ещё в двух километрах от нас, и движение её замедляется. Надо смотреть, никто не знает точно, где будет крайняя точка её петли. Готовься к тому, что она может двинуться назад в любой момент, тогда нам придётся догонять её. Это опасное дело, сейчас мы попали в земли наркоторговцев, поэтому ухо надо держать востро. Наркоманы-мафиозы терпеть не могут сталкеров, нас запросто могут убить или сделать рабами, -
  - Много их тут? Может быть, нам лучше сейчас двинуться, пока темно, -
  - Боже упаси. Места здесь очень гиблые, аномалий предостаточно, мутантов к ночи тоже не меряно, так что лучше дождаться утра. Это, конечно, если аномалия не "побежит" назад, тогда точно придётся в ночь. Знаешь что, я спать не хочу, да и вряд ли я теперь когда-нибудь смогу спокойно уснуть после того, что произошло. Так что, Ваня, давай-ка ложись, выспись, а я послежу за приборами и, заодно, покараулю, -
  Парня не пришлось долго упрашивать, через минуту он уже забрался в спальник и за-былся тяжёлым, тревожным сном. Тут и к бабке не ходи, снился ему Денис, который вёл его куда-то по Зоне, в непонятные подземные коммуникации, причём Иван прекрасно осознавал, что Денис ну никак не может быть живым, но, тем не менее, упрямо шёл за ним, перешагивая через какие-то кучи мусора, оскальзываясь на грязи. Он знал, что сталкер потерял своего солдата, с которым играл в детстве, и теперь его надо найти, обязательно, во что бы то ни стало.
  Валера растормошил его, когда было уже за полночь. Он сильно волновался - за сте-нами домика слышалось какое-то шевеление. Иван немедля взял свой винтарь. Странные звуки приближались. В темноте, заставив вздрогнуть, резко закричала какая-то птица, а следом донеслись грузные, увесистые шаги, от которых сотрясся прогнивший пол. Кто-то очень большой шёл к их дому. Иван приложился к прицелу, руки слегка дрожали, холодный пот стекал по спине. В ночной тишине отчётливо слышалось хриплое рычание, доносившееся уже совсем рядом. Вот оно! Мощный, необъятный силуэт на секунду закрыл собой всё пространство обзора и двинулся дальше, постепенно удаляясь, только шкрябнуло что-то напоследок о ветхую стену. Повезло, мутанту не было никакого дела до них. Обождав ещё немного, Иван снова заснул. На этот раз он и не вспомнил, что именно ему снилось, когда уже под утро Валера снова поднял его, сообщив, что аномалия пришла в движение и ползёт на север, то есть к ним. Наскоро сталкеры перекусили и снялись с места. Пара перелесков оказалась практически непреодолимым препятствием - сначала тревожно затрещали датчики радиационной опасности, потом аномалии окончательно преградили обходные пути. Валера, на минуту задумавшись, предложил только один выход - попробовать осторожно пробраться через конопляные поля, минуя сторожей и выйти на более-менее свободное от аномалий место, где и поджидать Ворота.
  Мясистые стебли колыхались на ветру, распространяя сладковатый, удушливый запах, тяжёлые макушки, полные пыльцы, клонились к земле. Так вот она какая, эта проклятая Красная Марта. Медленно, где на четвереньках, а где и по-пластунски, сталкеры пробирались чуть ли не в самый центр поселения наркоторговцев, практически под носом у измождённых тощих людей, обдиравших конопляные листья, и у хмурых охранников, не столько стороживших поля, сколько подгонявших работяг. Ох, и натерпелись же они страху, пока, наконец, не выбрались из этого дурманящего моря отравы, но, так или иначе, непроходимые места они всё-таки обошли. Путь их снова лежал через лес. Сталкеры шли ещё полчаса, удаляясь от вражеского поселения.
  - Привал, - скинул Валера рюкзак, - надо посмотреть, далеко ли нам ещё, -
  Вдвоём они склонились над приборами и локатором, рассматривая траекторию ано-малии. Какая непростительная оплошность - ни один, ни другой не осмотрелись вокруг, иначе бы увидели, что за кустами справа кто-то есть. Увы, сделанного не вернуть.
  - А ну не рыпаться! - ствол автомата прижался к затылку Ивана, сопровождаемый грозным предупреждением.
  Второй автомат придавил к земле Валеру:
  - Так, фраера, встаём медленно, руки за голову, -
  Иван, как никогда ощущая страх от близкой смерти, вперемешку со злобой и отчаяни-ем, встал и повернулся - перед ни стояло двое мафиоз в плащ-накидках и с автоматами в узловатых руках.
  - Ага, - прогнусил один из них, - надо с шефом потрещать, козырные у нас гости нарисовались, -
  - Рустик, Рустик, приём - прохрипел второй в рацию, - мы тут сталкерков выцепили, чё делать с ними? В расход? Понял, ща мы их тебе предоставим. Так, вы, требень, топайте за нами и не вздумайте сорваться, а то живо шмальнём. Пошли, блять! -
  Валера лихорадочно озирался по сторонам, ища хоть какого-то спасения, Иван злобно сжал зубы. Куда их ведут, чего хотят? Оружие осталось там, на привале. Хм, а что если прикинуться авторитетом из-за Кордона? Надо попробовать, разметать по фене он смо-жет легко, это точно. Решено, тряхнём стариной, авось и отпустят восвояси.
  Метрах в тридцати спереди показалась поляна, на которой стояло трое бандитов в та-ких же накидках, ещё один сидел и копошился возле прибора, похожего на их локатор. Вдруг стоявший рядом с крупным брюнетом низенький мафиоза откинул капюшон с головы. Фриц! Иван даже споткнулся от неожиданности, заставив конвоиров обернуться. И вдруг лесную тишину распорол треск автомата, конвойные, вскрикнув рухнули замертво.
  - Ты что, еб...нулся, урод? - замахнулся кулаком брюнет на Фрица, державшего ещё не остывший автомат.
  Коротким ударом в живот Фриц заставил сложится брюнета пополам, пинком ноги по-валил второго мафиозу.
  - Ванилин! - звонко крикнул он, срывая с пояса две гранаты, - Мы в расчёте! -
  И он метнул смертоносные болванки прямо себе под ноги. Уже скорее рефлекторно, чем осознанно, Иван кинулся на землю, рванув за собой Валеру, успев только заметить, как с невероятной скоростью кинулся прочь брюнет. Они не услышали двойной взрыв - просто напрочь заложило уши, зато почувствовали обжигающую волну жара. Тишина в ушах превратилась в отдающийся эхом звон. Иван рискнул поднять голову - три изуродо-ванных, разнесённых по частям тела лежали на поляне, над которой всё ещё кружился опавший лист, вдалеке, волоча пробитую ногу и вопя во всё горло, полз по земле толстый черноволосый бандит. Шатаясь, Иван поднялся, нетвёрдой походкой подошёл к уползав-шему и с размаху пнул его в спину, заставляя повернуться лицом. Узкие азиатские глаза, наполненные болью и страхом, одутловатое лицо, чёрный ёжик волос. Звенящий фон в ушах отступал, Иван слышал хриплое дыхание и стон врага, но сейчас в нём не было жа-лости:
  - Ну что, шеф, - собственный голос слышался как в бочке, - ты же у них главный, да? -
  - Ты, ваще, кто, чтобы так со мной разговаривать? - даже раненный и беспомощный он продолжал атаковать, хоть и морально.
  - Я? Я твой судья, твой прокурор и адвокат. И палач, -
  - Ты ох...ел, в натуре, щенок?! Да вас тут всех ща раком поставят! -
  - Ты этого не увидишь, нарк поганый. Мою жену подсадили на траву твои люди, её уже нет в живых, но ответишь за это ты, -
  - Ты чё... -
  - Это тебе за мою Леночку! - и кулак с размаху врезался в жирную челюсть, да так сильно, что половина зубов повылетала напрочь.
  Оглушённый ударом, бандит обмяк, но продолжал слепо отмахиваться.
  - Это тебе за всех, кого вы угробили своей травой, - и он снова обрушил кулак на его лицо.
  - Это тебе, тварь, за то, что вы такие живёте и людям не даёте жить, - и затрещали рёбра под страшным ударом.
  Иван огляделся, поднял с земли булыжник, размахнулся посильнее:
  - А вот и твой приговор! -
  Когда к нему подбежал Валера, парень стоял перед мёртвым бандитом, голова которого смялась и стала похожа на блюдце. Иван достал из кармана ту самую брошь, поцеловал её:
  - Спи спокойно, Ленка. Я отомстил за тебя, - потом, превозмогая отвращение, подошел к телам на поляне, - Лёха, не ожидал, спасибо тебе, друг, надеюсь, ты уже в раю, -
  Валера всё не решался заговорить, слишком уж яростный огонь горел в глазах Ивана, он молча стоял, нахмурив брови, рассматривая неподвижно лежащего пахана. Какая-то догадка посетила пожилого, но он всё никак не мог собраться с силами.
  - Валера, - сел Иван на землю, - нам просто невероятно повезло, ещё чуть-чуть, и ведь могли бы что угодно с нами сделать. Валера? Ты что такой серьёзный? -
  Пожилой протёр очки, потом вздохнул поглубже:
  - Ваня, ты знаешь, кого ты сейчас убил? -
  - Пахана ихнего, -
  - Не просто пахана, Ваня, это - Рустам Шафрутдинов. -
  - Ну не знаю, на нём ярлычка нет, да и что мне с того, как его зовут. Похоронить что ли вздумал? -
  - Ты меня удивляешь. Неужели на Кордоне ни разу не видел полицейские ориентировки на бандитов и сталкеров? Кстати, на меня там тоже есть памятка. -
  - Нет, не интересовался, -
  - Скажем так, наркомафией здесь, на северной половине Зоны, правят двое главных наркобаронов, которым подчиняются все остальные группировки. Одного зовут Влади-мир Тронин, личность достаточно хитрая и осторожная, в любую дыру может влезть без мыла, связей за Кордоном у него тьма. Другой - настоящий маньяк и садист с искалеченной, неуравновешенной психикой, славящийся своими жестокими расправами над неугодными людьми. Кроме того, он националист каких мало, русских ненавидит смертельно. И зовут его - Рустик, или Рустам Шафрутдинов. Точнее, звали, до недавнего времени, -
  Какое-то время Иван тупо молчал, пытаясь переварить информацию, потом удивленно начал:
  - Хочешь сказать... -
  - Да, ты убил Рустама Шафрутдинова. У меня хорошая память на лица, это он, -
  - И поделом ему, этакой мрази, заслужил, -
  - Ваня, ты хоть понимаешь, что сейчас наполовину обезглавил всю зоновскую нарко-мафию. Теперь ещё очень долго в их кругах не будет порядка, они начнут грызться между собой, теперь на время путь к Разлому станет более безопасным, им просто будет не до сталкеров. Знал бы ты, как сейчас помог сталкерам. Спасибо, Иван, спасибо, -
  - Засмущал. Честно, не думал я об этом и не знал даже. У меня с нарками личные счё-ты, они Ленку мою сгубили, -
  - Не важно. В любом случае, ты помог нам всем. Ладно, надо вернуться, посмотреть, что показывают приборы. Кстати, ты заметил, что у них тоже были радары. Выходит, Ша-фрутдинов тоже ждал аномалию. Смотри как, и в рюкзаках у них товар. Теперь я начинаю понимать, как здесь идёт наркотрафик. -
  Радары засекли приближение аномалии. Поскорее собравшись, сталкеры двинулись вперёд, но теперь уже крайне осторожно, оглядываясь, ведь сколько ещё бандитов могло отираться в этих местах.
  Ветер крепчал, раскачивая верхушки деревьев, взъерошивая прелую листву на земле. Низкие, клочковатые тучи летели по небу. Свет дня стал каким-то тусклым, неясным. Они стояли на краю оврага, заваленного всяким хламом и мусором.
  - Смотри, - крикнул Валера, - это она! -
  С противоположной стороны двигалась прозрачная стена в человеческий рост. Её было легко не заметить, если только не приглядеться внимательно. Стена на самом деле была не прозрачной, а зеркальной, отражая перед собой всё, что попадало в поле её действия.
  - Дай руку, иначе нас раскидает по разным пространственным плоскостям, - Ворота медленно летели вперёд, пересекая овраг, - всё, alles! -
  С замирающим сердцем Иван шагнул вперёд. Ветер резко стих, посветлело. Сталкеры оказались словно в каком-то странном коконе из тёплого воздуха. Окружающий пейзаж теперь плыл и кривился, ноги словно стояли на воздухе, но, при этом, также твёрдо, как и на земле.
  - Ну всё, Ваня, - протирал очки Валера, - я привёл тебя к Воротам, как и обещал. Теперь мне пора обратно, -
  - Как, ты не пойдёшь со мной, ты же хотел сам посмотреть на то, что происходит в Се-дой Пади, -
  - Хотел, сначала хотел. Знаешь, пройдя с тобой половину твоего пути, я вдруг осознал одну очень важную вещь. Твой путь, твоя судьба, которая ждала тебя здесь - это не ро-мантическая прогулка и не ковбойский боевик. Всё гораздо серьёзнее, чем казалось мне раньше. Всё, что с тобой происходит - это твой крест, это твоя сверхзадача, которую воз-ложил на тебя не я. Я не знаю точно, прав ли я сейчас, но я полагаюсь на интуицию, а она мне говорит, что там, куда ты идёшь, мне делать абсолютно нечего, что достойным выбрали тебя, а не меня. Мне кажется, свою сверхзадачу я выполнил. Я покажу тебе, где ты должен выйти из Ворот, а сам отправлюсь обратно в Балку, -
  - Я не совсем тебя понял, Валера, но твои слова мне понравились. Я не знаю сам, что меня ждёт дальше, хочется верить, что не смерть, но в последнее время мне кажется, что как раз таки она меня и караулит уже там, -
  - Ваня, я же говорил тебе много раз, как бы плохо тебе не было, всегда думай о хоро-шем, и хорошее обязательно случится, -
  - Я надеюсь на это. Валера, спасибо тебе огромное, что ты взялся помогать мне. Прости, что так вышло, что погиб Денис. Мне очень жалко его. Ты помог мне, теперь моя очередь отдать долг, - и он полез в рюкзак за своим карманным компьютером.
  - Ваня. Иван. Не стоит. Нет, я не возьму награду у тебя. Не возьму только потому, что для меня уже за честь хотя бы то, что я помогал тебе. Дай руку, дай я её пожму, поверь, я очень мало встречал таких людей, как ты. Не спорю, по тебе видно, что твоё прошлое бы-ло мутным и тяжёлым, но ты сумел сохранить в себе человеческое, сохранить и преумножить. Для меня за честь, что я помогал тебе, ведь, это заметно, тобой руководит некая высшая сила. Большего мне не надо. Ты заставил меня вспомнить о том, что хорошее можно делать и бескорыстно, а не искать постоянно выгоды для себя. Иван, я желаю тебе удачи, я желаю тебе впредь остаться таким, каков ты сейчас, -
  - Не знаю, что и ответить, я не привык слышать о себе столько хорошего, скорее, наоборот. Может быть, ты сильно преувеличиваешь? -
  - Иван, поверь моим сединам, -
  И парню не оставалось ничего, как поверить.
  - Ну что, - сталкер снова протёр запотевшие очки, - посмотри под ноги, -
  Глядеть вниз было страшновато, казалось, что без опоры ты сейчас скользнёшь вниз. Внезапно грязное дно оврага растаяло, уступив место картине плоских однотипных ба-рачных крыш и покатой макушки знакомого штабного здания, перед которым стоял фон-тан. Да это же Кордон. А вот и здание офицерской столовой. Комок подкатил к горлу, на миг захотелось всё бросить и вернуться назад, но кто его теперь там ждёт? Увы, больше некому.
  - Узнал Кордон? - улыбнулся Валера.
  - Да, -
  - Вот так сейчас будем просматривать разные картинки, пока не увидим нужную, -
  Кордон постепенно растворился, превратившись в колею железной дороги, по которой катилась Гумновозка. Двое сталкеров лежали на крыше и мирно курили. Следующих мест Иван уже не знал, только один раз "всплыла" Первая Столица с её возделанными полями и теплицами. Валера говорил, как называлась та или иная земля, но Иван не старался запоминать, напряжённо ожидая когда же прозвучит то, что он хотел и, одновременно, боялся услышать. Глухо билось в ушах сердце.
  - Седая Падь, - как неожиданно это было сказано, - всё, ныряй вниз, больно не будет, -
  - Прощай, Валера, спасибо тебе за помощь, -
  - Не правильно сказал. До свидания. До свидания, Иван, -
  Парень глубоко вздохнул, и, наклонившись, нырнул головой вниз, теряя прозрачную твердыню. Вспыхнул синеватый свет, как от короткого замыкания, Иван медленно погру-жался в новое пространство. Стал отчётливо виден дугообразный залив, бесновавшийся под шквальным ветром, и полуостров, расположившийся в его водах, на котором стоял город с небольшой башней и огромной воронкой в земле. На улицах бегали и суетились люди, спешно прячась в дома. Внезапно чёрная ночь, как такое может быть, накрыла исключительно полуостров, клочьями черноты забиваясь между постройками, накрывая улицы траурной пеленой. Ивану сделалось жутко. Но вскоре над городом снова стало светло, и люди снова вышли на улицы, начали спускаться в воронку. Ноги ощутили твёр-дую землю. Иван стоял на горе, за которой была низина, затопленная морской водой. Странный город остался далеко справа. А впереди, у подножья растрескавшейся возвы-шенности, начиналась падь, террасами уходившая вниз. Да, это была она, Седая Падь. Дальний край её был абсолютно невидим, ведь плотный, серый туман клубился и тёк, словно огромное озеро, на дне пади. Казалось, будто обрывок неба опрокинулся на зем-лю вместе со снежными тучами и замками из облаков. Иван всё не решался сделать шаг вниз. Он понимал, чувствовал, что сейчас находится на пороге чего-то очень значительного и весомого, чего-то такого, от прикосновения с которым его жизнь уже никогда не будет прежней, если она будет вообще. Он постоял ещё одну минуту, последний раз оглядываясь назад, прощаясь с тем миром, к которому он уже успел привыкнуть, а потом начал медленно спускаться, всё больше и больше погружаясь во влажную серую пелену, пока, наконец, не исчез склон горы и небо над головой, пока не пропала земля под ногами, а марево не сгустилось плотной стеной. С каждым шагом он ожидал, что сейчас что-то произойдёт, и от этих мыслей его сердце трепетало всё больше и больше. Но ничего не происходило, ничего не менялось, только сгущался до предельных концентраций туман. Внезапно Ивану это надоело, раздражение взяло верх над страхом:
  - Я здесь! - крикнул он, удивляясь, как плохо слышен в тумане его голос, - Я здесь, я пришёл! Ты звал меня, и я здесь! -
  Ответа не последовало. Иван, окончательно выходя из себя, достал пистолет. И тут впереди засветилась золотистая точка, постепенно разрастаясь и искря. Готовый ко всему, парень пошёл навстречу свету, выжигавшему в тумане странные очертания. Подойдя ближе, он различил выпятившуюся словно из ниоткуда белёную каменную стену, в которой медленно материализовалась дверь со звонком. В полной растерянности сталкер нажал на кнопку.
  - Войдите, - донёсся голос из-за двери, от которого мурашки поползли по спине.
  Именно этот голос он слышал в ту ночь, когда попал в фиолетовый туман. Но, превоз-могая страх, он толкнул дверь и переступил порог. В небольшой, уютной гостиной горел под потолком канделябр с восковыми свечами, ещё пара свечей в подсвечниках распо-ложились на массивном дубовом столе возле круглого аквариума, в котором плавали рыбки. Взгляд упал на кожаный диван перед столом.
  На диване сидел совершенно обычный человек, в домашнем халате и стоптанных тапках, с сеткой на волосах и чашкой орехов на коленях, которые он, не спеша, разгрызал и задумчиво прожёвывал. Иван осторожно шагнул поближе, рассматривая его. Нет, человек оказался далеко не обычным - лицо и руки его непрерывно менялись, словно кадры в замедленной киносъёмке, и, всякий раз, когда он приобретал новые черты, старые начисто забывались, невозможно было вспомнить, какой минуту назад был цвет волос, а как выглядели пальцы.
  - Я пришёл, - снова нарушил молчание Иван, - это ведь ты меня позвал тогда? Навер-ное, заждался уже? -
  Человек слегка повернул к нему голову:
  - Ну от чего же. Я так и предполагал, что ты явишься с минуты на минуту, -
  - Ну и натерпелся же я страху... -
  - Только лишь страху? А ведь я заметил ещё кое-что. Ну ты сперва присядь, - он указал рукой на диван, - не бойся, здесь-то ты уж точно не натерпишься. А вот друг я тебе, или враг, это ты уже сам решишь, но попозже, -
  Иван опустился на обтянутый кожей поролон, чувствуя давно подзабытую мягкость и уют, привольно развалился и вытянул усталые ноги. Хозяин улыбнулся стремительно ме-нявшейся улыбкой:
  - Хочу приоткрыть тебе один маленький секрет. Помнишь ту ночь, когда я тебя позвал? Так вот, весь этот путь, который проделал ты, для пользы дела не имел никакого смысла, -
  От этих слов у Ивана медленно отпала челюсть.
  - Вижу, ты думаешь, почему так. Всё очень просто. Я бы мог обойтись без этих кровавых спектаклей, без долгих переходов и опасностей. Я мог бы сделать так, чтобы ты оказался здесь за одну секунду, -
  Парень, наконец, отошёл от шока:
  - А почему же ты так не сделал? Для чего надо было городить этот огород? -
  - А вот ответь мне тогда на один вопрос. А ты сейчас жалеешь, что всё произошло именно так? -
  - Эээ..., н-ну... - Иван задумался, - Слушай, а ведь только сейчас я начал понимать, что я узнал здесь такое, чего бы никогда не узнал там, на Кордоне. Да-да, именно, я узнал другой мир, других людей, я сам почти стал таким как они... -
  - Вот видишь. Извини меня, конечно, что я заставлял тебя рисковать, я тебе так скажу, если бы возникла реальная угроза твоей жизни, естественно, я бы тебя вытащил из любой опасности, мне это по силам. И тебе я старался давать только то, что ты смог бы преодолеть, -
  - Хм..., от кого-то я это уже слышал, - и Иван, сам не понимая почему, вдруг улыбнулся, настолько тепло ему стало на душе.
  - Я даже знаю, от кого. Но это не важно, Просто, понимаешь, перед тем, как начать с тобой тот разговор, время которого уже близится, я очень хотел посмотреть, какой ты че-ловек. То есть я уже видел заранее в тебе кое-что, что мне очень сильно импонировало, но, я хотел увидеть, как подействует на тебя Зона. В этой реальности действует один про-стой закон - в условиях, близких к выживанию, особенности человеческого характера, его мораль и мировоззрения помножаются во сто крат. То есть, если ты в первооснове своей был добрым, ты станешь ещё добрее, ну а если злым, то тогда превратишься в чудовище, -
  - Эх, ну вот и сделался я убийцей, и не один раз, -
  - Иван, мне, конечно, приятно слышать от тебя такое, но придётся немного успокоить тебя. Твоё чувство справедливости, которое обострилось здесь, оно и подтолкнуло тебя на это. Да и потом, те, кто пали от твоих рук, возникли в твоей жизни не случайно, но об этом потом. Знаешь, Иван, за всё время, сколько я наблюдал за тобой, я увидел, что ты не меняешься в худшую сторону, а остаёшься таким же, как и был. Заметь, ведь ты притягиваешь к себе людей с надломленной душой, с проблемами, с переживаниями. А знаешь, почему? Потому что ты добрый и светлый человек, а им не хватает порой собственного внутреннего тепла. И Валера, и Василий Иванович, и Фриц, а Фриц, так это вообще отдельный разговор. Ведь своим поступком ты заставил ущербного человека с отравленной душой вдруг, любящего только себя, понять то, что он сильно ошибся, выбирая для себя идеалы и жизненные принципы, -
  - А толку? Он ведь погиб, спасая меня, -
  - И тем самым сполна искупил всё то, что наделал раньше. Иван, похвала тебя не ис-портит, даже моя. Я наблюдал за тобой, и пришёл к выводу, что ты именно тот человек, который мне нужен. Или даже нет, тот, который будет иметь право выбора - идти со мной в ногу или продолжить свой путь, -
  Он замолчал, разгрызая орех. Иван внимательно рассматривал его лицо, стараясь уловить хоть одну запоминающуюся деталь, но не мог. Да кто же он такой?
  - Угощайся, - хозяин пододвинул тарелку с фисташками, - извини, я их малость пересо-лил, просто у нас уже лет триста не пользуются такой солью, как здесь. Отвык. Я вижу, тебе хочется спросить, кто же я такой. Отвечу так, я не Бог. Не Бог в том понимании, в каком ты привык воспринимать. -
  И с этими словами он на секунду превратился в седого красивого старика в белых одеждах и с сияющей аурой вокруг головы:
  - Я не Бог, - и снова стал таким, как раньше.
  Иван задумался, сам постепенно меняясь в лице, пока не сделался мрачнее тучи:
  - Если ты говоришь, что ты не Бог, выходит тогда, что ты - чёрт, -
  - Я ожидал это услышать от тебя, ты и не можешь думать по-другому. Пока не можешь. Видишь ли, я не Бог, и потому не Бог, что Бог гораздо ближе к тебе, чем я. В сердце каждого есть Бог, но кто-то уже давно забыл об этом, -
  И тут вдруг Ивана посетила догадка:
  - Подожди-ка. Я, кажется, понял. Как возникла Зона - из-за Посещения. Ты - один из них, ты инопланетянин? -
  - Ну вот опять, совсем почти вошёл в дверь, но ошибся и наткнулся на стену. Планеты? Начинай уже смотреть на ситуацию несколько с иной стороны. Планеты это всего лишь небесные тела, которые находятся в разных местах. Какие-то в вашей реальности, какие-то в других реальностях. -
  - Реальностях? А она разве не одна? -
  - Ну да, ну да, я всё забываю, что ты мыслишь несколько иными категориями, как все здесь. Ты привык думать, что мир делится строго на реальность и фантазию. Всё что ты видишь, слышишь, нюхаешь и т. д. - это реальность, а всё, что происходит у нас в мозгу - это фантазия. Ограниченность знаний даёт о себе знать. О как, вот так высказался, надо запомнить. Так вот, на самом деле реальностей, а именно того, что можно познать органами чувств, очень много. Представь себе лестницу со ступеньками - на каждой находится своя реальность. Ваша - чуть пониже, наша - чуть повыше, но, при этом, мы тоже люди, мы - ваши кровные братья, только нам повезло больше, нам удалось нормально развиваться, поэтому, естественно, мы шагнули далеко вперёд. Потому и произошло Посещение, как вы его называете, чтобы вы получили наши знания и опыт, ведь как никто другой вы этого достойны. -
  - Развиваться? Обидно даже. Наверное, ты здесь сидишь безвылазно, даже не утрудил себя посмотреть, каких высот достигли люди. Я даже перечислять не берусь, это займёт очень много времени, -
  - Давай тогда зайдём с другого края, но к той же ситуации. Скажи, Иван, а что тебе по-казалось странным и абсурдным в Зоне. И в отношении людей к Зоне. Или тебе всё по-нятно? -
  - Нет, конечно, -
  - Ну так говори, у меня есть ответы на твои вопросы, назревшие ещё давно, -
  - А, вот вопрос не из лёгких, я уже всю голову им сломал себе. Вот посмотри, в Зоне делают прекрасные аккумуляторы, они дают столько энергии, сколько от розетки не полу-чишь. Ну почему они запрещены? Это же был бы прорыв. А ещё эти, "глаза", разве никто не догадался, как применить их, чтобы улучшить экологию? -
  - Хм, Иван, скажу сначала так. Из всего в Зоне, чем вы научились пользоваться, набе-рётся, от силы, процентов десять. Тут ещё столько всего интересного и полезного. Имен-но, полезного. И, поверь мне, о том, как действуют известные артефакты, за Кордоном очень хорошо знают, -
  - Ты врёшь, знали бы - так пользовались, а не боялись вреда, которого нет, -
  - Если бы. Знаешь, больше всего на свете я терпеть не могу ложь, я не заточен под неё. Умей бы я врать, я бы придумал тебе какую-нибудь красивую историю, чтобы ты принял нужное для меня решение, но я не могу, приходится оставить тебе выбор. Так вот, о действии артефактов знают давно. А теперь представь себе ситуацию. Вот есть веками отточенный способ получения электричества, старинный и громоздкий способ, небезопасный, требующий вложения сил и средств, во сто крат превышающих конечный "выход" энергии. Ты сколько за свет платишь? Рублей по пятнадцать где-то за киловатт. А вот купил ты себе, заплатив один раз, комплект аккумуляторов клана Тесло. -
  - Да это была бы сказка, я тогда на электричестве сэкономил бы конкретно, -
  - Тебе была бы польза, так ведь. А подумай, кто бы пострадал от этого? -
  - Энергетики, по любому, они. Разорились бы капитально, -
  - Вот и весь ответ. Те, кто стоят наверху, у власти, им невыгодно, чтобы была дешёвая, почти бесплатная электроэнергия. Ты думаешь, там заинтересованы в твоём благополу-чии? Нет, Иван, для них ты - источник дохода. На тебе можно делать деньги, продавая тебе дорогое электричество, -
  - Хочешь сказать, что энергетики просто боятся разориться, поэтому государство за-прещает пользоваться аккумуляторами Тесло, -
  - Именно. По лицу вижу, для тебя это новость. Конечно, в силу душевной простоты, те-бе и в голову не приходило, что можно так грубо и в наглую кидать людей. Думал, что наверху все порядочные? -
  - Думал. Теперь и не знаю, что думать, -
  - Ну, пока ты думаешь, покажу тебе ещё одну интересную вещь, - с этими словами он отодвинул аквариум в сторону, открывая плоскую стеклянную поверхность, вспыхнувшую желтоватым светом.
  К изумлению Ивана над столом зависла маленькая объёмная картинка, изображавшая виденный недавно город с огромной воронкой. Картинка "жила", ветер колыхал деревья, медленно катились волны в заливе, по улицам двигались микроскопические люди.
  - Удивлён? Конечно, телевизор в твоём представлении выглядит как ящик. Есть у нас такой, в музее. Всмотрись, это город, где живёт клан Тесло. Кстати, название символичное очень. У вас ещё на рубеже 19 - 20 веков был такой даровитый человек, Николай Тесла его звали. Он придумал способ получения электричества из атмосферы, тоже дешёвый способ. И без нашего вмешательства. Ну или без прямого вмешательства. И вот, его разработки тоже "похоронили". -
  - Да кому это выгодно, в конце-то концов?! Разве плохо, когда люди на Земле станут жить лучше? -
  - Злишься? Сейчас ещё больше разозлишься. Ты спрашивал про воду, отвечу тебе, и об этом знают, но если дать каждому возможность любую воду делать питьевой - тогда всё, и этот инструмент влияния потеряют. Запомни, власть не заинтересована в сильных и независимых людях, единственная глобальная цель - держать всех в повиновении, -
  - Злюсь. Но не могу понять. Человечеству тысячи лет, из твоих слов получается, что горстка тех, кто у власти, мешает жить миллионам. Да неужели же не можем собраться и выгнать их поганой метлой? -
  - Вот тут мы и подошли к самому главному. Вспомни лестницу с реальностями. На ней есть не только люди, но ещё и существа иного порядка. Как положительные, так и отрицательные, чем выше ступеньки, тем сильнее. И эти существа ведут медленную, скрытую вражду между собой. И мы, и вы подобны им, мы как младшие братья для них. Кстати, суммарно сложенное количество положительных существ и есть то, что у вас называется Бог, ведь они и разобщены, и едины одновременно-
  - Но ты же говорил, что Бог ещё ближе к нам, чем ты, -
  - Да. Дело не в расстоянии и не в количестве ступенек, которые разделяют, дело в лич-ном восприятии каждого. Насколько ты сможешь осознать и проникнуться этим, настоль-ко сильнее будет твоя вера. Так понятно? -
  - Да, -
  - Ну вот и отлично. Ещё раз напомню, не мысли категориями материального мира, время, расстояние, цвет, размер - оно всё очень условно. Дело в том, что есть реальности, которые находятся под влиянием единой положительной сущности, а есть те, которые под влиянием того, кого ты привык называть чёртом, -
  - А наш мир, реальность, под кем? -
  - Догадайся, -
  - Да неужели рогатый правит? Нет, это действительно так, я правильно почувствовал? -
  - Молодец, что почувствовал, хотя, тут и чувствовать не надо, достаточно посмотреть, как у вас тут всё печально. Вас просто держат на привязи, не давая возможности жить в полную силу. Те проблемы, которые у вас неразрешимы в силу развития, у нас давно уже вызывают улыбку, как будто смотришь на ребёнка, не могущего дотянуться до выключа-теля. Отличие только в том, что нам никто не мешал взять табуретку, грубо говоря, а вам стоит только потянуться к ней, так приходит злой дядя и начинает прятать табуреточку эту подальше. Не хочет он, чтобы вы стали разумнее. А то в один момент убежите из дома и не вернётесь, а ему это не выгодно, ему надо, чтобы вы служили и были послушными, хоть вам от этого и плохо. Доходчиво излагаю? -
  - Я бы этому рогатому, будь моя воля, рога бы пооткрутил и в жопу затолкал, -
  - Не одна ваша реальность в такой плачевной ситуации. Есть ещё несколько, где отри-цательные сущности правят и верховодят. Ситуация эта, мягко говоря, надоела положи-тельным существам, выбор пал на нас, как наиболее просвещённых, чтобы мы могли посетить вас и дать вам знания, которые позволят совершить революцию в развитии и добиться счастья, на которое вы имеете право. -
  - Подожди-ка, неужели же все правители, короли, президенты - все под властью чер-тей? -
  - Почти все. Ты прав, публичная власть, которую вы видите, это всё так, показуха, есть тайная власть, которая незаметна, но именно она управляет большинством нынешних правителей. Хотя, есть исключения, но с ними очень активно борются. Вот, яркий пример, Андрей Ильин, уже известный тебе. Поплатился за свою благую цель, ведь он был из тех немногих, кто прикоснулся к особым знаниям, кто смог слегка понять принципы мироздания. Не социализм на самом деле видел он целью, а гораздо большее. Он захотел вытащить Россию из-под влияния тайной власти. Увы, Россия - слишком лакомный кусок, чтобы терять его. И не только в силу экономической выгоды, но ещё и потому, что славянские народы - одни из народов, которые являются потомками людей из тех очень дальних по вашим меркам времён, когда и Атлантидой ещё не пахло, -
  - А она была вообще? -
  - А сам что чувствуешь? -
  - Да, -
  - Полагайся на ощущения, и не ошибёшься. Так вот, были люди очень давно, которые являлись единокровными с сущностями, с положительными и отрицательными, славяне и ещё несколько народов потомки этих положительных, поэтому нет-нет, да и выходят на поверхность те знания, которые могут разрушить систему, выстроенную здесь отрица-тельными существами. Ильин был из таких. Кстати, бытует здесь заблуждение, что власти за Кордоном перестали строить козни Конфедератам потому, что у тех есть ядерные заряды. Если бы. Конфедерация не интересовала их, им был нужен Ильин. Он ведь не своей смертью умер, он знал прекрасно, что охотятся именно за ним, вот и передал свои знания одному человеку, я не рискую пока говорить, кому именно, а потом позволил себя отравить. Вот с той поры Конфедерацию и не трогают. Софи и та не знает правды до сих пор, -
  - Благородный поступок. Я бы точно так не смог. Подожди, но ты говоришь, что вас по-слали сюда, чтобы помочь нам. Что-то я смотрю на Зону и думаю, странноватая какая-то помощь, -
  - Вот мы и подошли к ещё одной главной вещи. Отрицательные, естественно, не хотят отдавать добровольно вашу реальность. Они знали про готовящееся Посещение, поэтому, заблаговременно озаботились тем, чтобы встретить нас "по-братски". В идеале мы должны были спокойно высадиться, ну а дальше начать действовать. Мы везли с собой и технологии, и информацию, и энергоресурсы. Нас встретили, да так, что наш, в твоём понимании, корабль, разнесло по частям, причём в разных точках пространства вашей планеты. Были подготовлены специальные энергетические ловушки нашего уровня, чтобы помешать нормальной высадке. В других Зонах наш энергетический запас, не путай с теплом или электричеством, запас абсолютной созидательной энергии, сошёл на нет почти сразу, здесь же мне удалось сперва кое-что изменить в том ключе, в каком и было запланировано. Я сумел переродить некоторые минералы в энергоисточники, те самые, какими пользуются тесловцы. Сумел провести ещё несколько скрытых преобразований. Но, увы, здесь, в условленном месте высадки, уже находился мощный генератор разрушительной энергии, заранее созданный именно под наше Посещение. Грубо говоря, они не только блокировали мои дальнейшие действия, но и спровоцировали ряд малоприятных изменений. Помнишь, что говорил тебе Валера про Зону? Что Зона, это энергия. Он был прав. Почти. Два вида энергии - созидательная и разрушительная, но созидательная постепенно сходит на нет, а разрушительная всё ещё генерируется. В идеале, они хотели накрыть нас своим генератором и уничтожить. Почти помогло, даже ядерные мины сдетонировали на границе между Кореями, да и не только там. -
  - Слушай, а как действуют эти ваши генераторы? И они, вообще, видны глазом? -
  - Предлагаешь отключить вражеский? Если бы всё так легко и просто. Помнишь, Васи-лий Иванович рассказывал тебе о Зоне в Припяти, которая появилась раньше. А вот почему она появилась. У каждой планеты есть не только воздушные оболочки, но и особое информационное поле, аура, где хранится информация о мыслях людей, поступках, событиях и т. д. У вас её называют ещё ноосфера. Так вот, под руководством ваших тайных властей на месте взорвавшейся АЭС в Припяти начали создавать такую установку, которая могла бы воздействовать на эту ноосферу. Цель была проста - через влияние на информационное поле Земли сделать сознание людей как можно более управляемым и ведомым. Они не поняли только одного - даже их коллективных сил будет мало, чтобы справиться с этой задачей. Надорвались, сделали прокол, отверстие в ноосфере, а удержать энергию не смогли, и она одномоментно хлынула на Землю, правда, потом сумели стабилизировать. Здесь, в этой Зоне, но на южной её половине, к нашему Посещению была построена подобная установка, но значительно меньшая, чтобы извлекать необходимый объём ноосферной энергии и наносить точечные удары по нам. Даже и не требовалось сильно её преобразовывать - за тысячи лет в ноосфере собралось столько негативной информации, что она аж чёрная. -
  - Ого как. Кошмар просто, -
  - Да, ты прав. Разлом видел когда-нибудь? -
  - Нет, но знаю, что там есть Перешеек, соединяющий север и юг Зоны, -
  - А здесь, где мы разговариваем, точка перехода между реальностями. Я получаю но-осферную энергию из своей реальности. Мы сейчас на восточной половине Разлома. Пе-решеек отделяет её от западной. А через западную половину идёт энергия вашей ноосферы. Почему именно через воду - не буду объяснять, ты всё равно не поймёшь эти категории. Главное, что Перешеек защищает от слияния вод обеих половин Разлома. Если они соединятся, произойдёт то, что бывает, если на простом аккумуляторе замкнуть между собой клеммы, -
  - Так будет полный... -
  - Не бранись, это тебя не украшает. Да, будет он самый. Я-то покину вашу реальность, успею, а вот что будет с вами, это дело печальное. Постепенное сползание в каменный век. И мы уже не сможем так спокойно создать точку перехода. Уже сейчас те, кто отпра-вили нас, всерьёз задумываются о том, чтобы отозвать меня и тех. кто в других Зонах, обратно, и подготовить другое Посещение с учётом реалий этого, -
  - А как долго будете готовиться? -
  - По ваши меркам - лет двести. Просто время у нас идёт по-другому, -
  - Два века? Да за это время тут и спасать будет некого! -
  - Вот-вот. Надо держаться за тот шанс, который нам выпал. И нам, и вам. -
  - Да, не думал я, что узнаю столько о мире, не думал, что всё так паршиво вокруг. Я начинаю разочаровываться в своей жизни. Значит, и правды нет, и справедливости тоже, всё вокруг ложь и подстава. Так ты звал меня, чтобы рассказать мне это? -
  - Не только. А теперь - самое главное. Как бы так мягче сказать вашим языком. Короче, конец подкрался незаметно. Сейчас у врагов есть самый реальный шанс смешать воды в Разломе, и это произойдёт не через сто лет, а через неделю максимум, - хозяин перестал меняться и внимательно посмотрел на Ивана.
  А парень, переварив услышанное, закрыл глаза и уронил голову на грудь. Так страшно ему ещё не было никогда. Живо в мозгу пронеслись картинки из дешёвых фильмов про Апокалипсис и конец света. Да неужели всё? Разум просто отказывался принимать этот факт.
  - Нет, Иван, если бы так всё просто было - ба-бах, и все вымерли. Увы, умирание будет постепенным и выборочным. Это ещё повезёт тем, кто умрёт, выжившим будет хуже, а самое страшное, что они и осознавать не будут, насколько им плохо. Кстати, Иван, ещё не время падать духом, мне надо восполнить кое-какой пробел в твоём мозгу. Итак, смотри кино и наслаждайся, - и с этими словами изображение над столом начало меняться, а Иван открыл глаза.
  Чёрт возьми, на "экране" появился тот самый посёлок, который он видел во сне. И там шёл ожесточённый, отчаянный бой. Вот оно, то самое пулемётное гнездо, единственное из всех уцелевших, вот и дома с просевшими от взрывов крышами. Возвращенцы бьются с возвращенцами, которые наседают с юга, стремясь выдавить первых с небольшого, узкого клочка земли. Так ведь это и есть Перешеек. Враги, ведущие на цепях существ с тремя парами рук-ног и без голов, теснят обороняющихся всё больше и больше, а под их прикрытием другие люди волокут ящики со взрывчаткой, стремясь добраться до бетонных зарешёченных шахт, находящихся в земле. Он уже видел это всё, видел ни раз и ни два, во сне, в том самом тяжёлом, сумрачном сне, отнимавшем у него силы и желание жить. Изображение застыло.
  - Я видел, - поёжился Иван, - уже видел это во сне, -
  - Можешь гордиться собой. А теперь послушай. У нас есть один единственный шанс всё исправить, предотвратить то, что враги уже считают неизбежным и готовятся торжествовать. Энергии нашей ноосферы хватит на одно единственное полное вмешательство в ход времени, после которого необходимо финализировать события так, чтобы уже никто не мог оказать воздействия на прошлое. До начала столкновения возвращенцев остаётся максимум два дня. Ты слышал про Заставу? -
  - Да, это те, кто дерут деньги за проход через Перешеек, -
  - Именно. Но они держат не весь Перешеек, севернее расположился ещё один посёлок, занимающийся тем, что за более умеренную плату помогают найти водный путь, минуя Перешеек. Заставе такое соседство как кость в горле, скоро тихая война перейдёт в открытую фазу, и во время сражения Застава оттеснит своих конкурентов вглубь Зоны. Попутно они решат заложить взрывчатку и мины в шахты на отвоёванной части Перешейка, чтобы обеспечить дополнительную линию заграждений от беспошлинного прохода. Проблема одна - шахты эти не пустые, там находится хранилище ядерных зарядов, одно из многих, которые были построены на 38 параллели во время конфликта двух Корей. Во время нашей высадки часть из них взлетела на воздух, но одно уцелело чудом, иначе Зона оказалась бы расколотой на две половины и процессы, идущие здесь, пошли бы по иному, совершенно непредсказуемому сценарию. Главная опасность в том, что вскрытие входов в хранилище неуполномоченными на это людьми, а также проникновение через шахты может спровоцировать подрыв боеприпасов. Они хотят фортификационные рвы, а получат смыкание Разлома, а это смерти подобно. -
  - И как же это можно предотвратить? -
  - Вмешательством в более ранние события. Но у нас не только эта проблема назрела. Вспомни про клан Тесло. Им руководит барон Сергий Лейзе, он же Сергей Стаднюк, военный инженер, приехавший в Северную Корею из России по программе обмена специалистами. Кстати, кто-то из его группы руководил работами по созданию этих минных линий, но кто именно и где он теперь я не могу сказать точно, следы его теряются, а энергии у меня маловато для масштабного поиска. Помнишь, ты единственный раз в жизни ходил в конвой? Тебе сказали, что те учёные, которых убила полиция, переправляли наркотики, -
  - Было дело, -
  - А вот и нет, не наркотики, а тесловские аккумуляторы. Лейзе с трудом удалось нала-дить связи на Кордоне, найдя сочувствующих лиц среди учёных, которые были готовы помогать ему в распространении новой технологии получения электричества. Увы, особисты с Кордона их вычислили. Тебе повезло несказанно, что тебя не убили полицейские, подкупил их ты своей простотой и непосредственностью, -
  - Вот гады-то, а, в натуре, черти! -
  - А чего ты хотел, какая власть, такие и люди. Так вот, Андрея Ильина уже уничтожили, хотя, они ещё не знают, что полученная им информация ушла дальше. Следующая их цель - барон Лейзе, и его надо спасти. Короче, сейчас у меня две сверхзадачи - помочь Лейзе и предотвратить подрыв Перешейка. И самое главное. Я не могу в силу особенностей здешнего мироустройства напрямую вмешиваться в ход времени, мне требуется человек из этой реальности, который мог бы под моим началом совершить временной переход и повлиять на происходящие события... -
  - Хочешь сказать, этим человеком должен стать я? -
  - Я ещё не сказал этого, но ты правильно понял. Но, я сразу сказал тебе, что ты сам ре-шишь, другом считать меня или врагом. Я оставляю тебе право выбора. Ты можешь остаться здесь и помогать мне, а можешь вернуться обратно, причём возвращение будет таким, что ты проснёшься снова две недели назад на вашем сторожевом посту после сна, но никакой тревоги не будет и датчики ничего не покажут. Ты спокойно донесёшь вахту и уедешь со своей Леной домой. Кстати, хочу восполнить твой пробел в памяти о той ночи. События развивались немного иначе, чем ты думал. Я просто отключил на время твоё сознание и управлял тобой. Когда ты в беспамятстве вошёл в сторожку, то увидел, как Валентин твоим ножом, который ты забыл на столе, открывая пачку каши до этого, режет Марата, напав со спины. Ты ударил его по голове, Валентин отбросил тебя назад, но при этом уронил автомат, да так, что его заклинило. Ты снова напал на Валентина, ему пришлось отстреливаться, но пистолет не взял твою броню, вы сцепились в рукопашной, ты-я отобрал нож и всё. Не удивляйся, что Марат спрашивал, почему ты их убил. Марат уже тогда был мёртв, я разговаривал из его тела, -
  - Ого, ну ничего себе. А почему Валентин тогда решил напасть на Марата? -
  - Враги тоже могут влиять на ход времени, за моими действиями они следят очень пристально, только тут, в точке перехода, они меня не видят. А на Кордоне я моментально попался им на глаза. И они решили на всякий случай уничтожить всех, кто теоретически мог быть на моей стороне. А сделать это должен был их человек, коим и был Валентин, работавший на особистов и на тайные власти. Но, если ты вернёшься, то нападения не будет. Итак, можешь думать сколько угодно, по срокам ты не ограничен, хочешь - помогай мне, хочешь - я тебя верну, и ты даже ничего не вспомнишь из этих двух недель. Реши, чего ты хочешь, -
  - Э, ну, для начала... -
  - Туалет вот там, вторая дверь, -
  Парень, давно уже страдавший от отяжелевших почек, даже не удивился всевидению хозяина, а поскорее забежал в заветную комнатку, на удивление чистую и не пахнувшую ничем малоприятным. Эээх, душевно-то как. Застёгивая комбез, Иван призадумался. Ему оставалось принять решение, сделать выбор, от которого зависело очень многое. Что же делать? Он теперь точно не сможет спокойно жить после того, как узнал, совершенно не желая этого, всю правду о том, что происходит здесь, в Зоне, и за её пределами. Но, стоп, хозяин ведь обещал, что если он захочет уйти, тогда он и не вспомнит о том, что было с ним, эти события просто исчезнут из хода времени и всё. Чёрт возьми, что же он колеб-лется? И, словно повинуясь его мыслям, стена туалета начала таять, превращаясь в про-зрачное стекло, следом "поплыл" и пол. И тогда Иван увидел самого себя сверху, завер-нувшегося в брезент, мирно храпевшего на полу в сторожке. А вот и Валентин с Маратом сидят и потягивают бессменный чай и о чём-то беседуют. Всего один шаг. Один шаг и он провалится вниз, в своё тело. И всё. Но что за такое, почему он всё сомневался и не находил в себе силы переступить эту последнюю черту. А ведь там будет всё - и последняя вахта, и дом, и Ленка, всё та же весёлая, а, главное, живая и здоровая Ленка, которую он увезёт с собой. Он уже привык за эти дни, что после всякой мысли о возвращении неизменно появляется фиолетовый туман как предупреждение о неверном шаге. Сейчас его не было, Иван был свободен, но почему-то именно сейчас ему страшно хотелось, чтобы кто-то сильный подсказал ему, как же нужно поступить. Тщетно. Свобода свалилась внезапно и неожиданно, превратившись из вожделенной мечты в груз ответственности. Ну же, надо решиться, надо шагнуть вниз и всё. И этот дурной сон забудется. Иван, до боли сжав кулаки, выпрямился, занося ногу, но вдруг извернулся и посмотрел назад - дверь туалета растаяла, сзади было такое же незримое пространство, отделявшее его от реальности. Значит, путь только один. А что же потом будет с ним, когда свершится всё, о чём сказал ему хозяин? И что же будет с людьми, которые не виноваты ни в чём и имеют не меньшее право быть счастливыми, чем он. И ему стало жутко.
  - ЭЭЭЭЙ! - громко крикнул он, - ВПУСТИ МЕНЯ ОБРАТНО! Я ВСЁ РЕШИЛ! -
  - Ты не хочешь ещё подумать? Посмотри на часы, которые у вас на столе в сторожке. Они стоят, никто тебя не торопит, - знакомый голос звучал не в ушах, а в голове.
  - Нет, я всё решил, впусти меня! - и вмиг на него словно упал с высоты туалет, и воз-никла дверная ручка.
  Стремглав Иван влетел в комнату, словно боясь, что она снова растает. Хозяин стоял возле стола, задумчиво всматриваясь в аквариум. Халат и тапки исчезли, теперь на нём был новенький спортивный костюм и кроссовки, а на голове помещалась кепка:
  - Ну так что же, Иван, что ты решил? -
  - Я вернусь домой... Но только после того, как предотвращу нависшую беду, -
  Хозяин обернулся, лицо его перестало меняться. Он посмотрел в упор на Ивана и вдруг совершенно по-человечески тепло улыбнулся:
  - Спасибо тебе, Иван Захаров, спасибо тебе огромное. Ну что, пора действовать. В первую очередь я хочу научить тебя некоторым особенностям перемещения во времени и взаимодействия с тонким нематериальным миром, который будет тебя надёжно укры-вать и защищать в трудные моменты. Но, для начала, советую тебе поесть. Извини, гото-вить на газу я отвык, картошка подгорела, но, думаю, в пищу она сойдёт. Угощайся, бери молоко, оно свежее, вкусное. -
  Два раза уговаривать не пришлось - парень пододвинул тарелку и захрустел аппетит-ными жаренками.
  Время не шло, поэтому совершенно непонятно было, сколько именно уже парень ле-жал на кожаном диване, обучаясь странному ремеслу.
  - Главное в этом деле усвоить одну простую истину - нет ничего невозможного. Даже если не получается сразу увидеть то, что необходимо, попытайся представить себе это и тогда процесс пойдёт сам собой. Попробуй встать с дивана... Ну и куда это мы? Телесно лежи, вставай в своём воображении, вспомни комнату, вспомни, где я стою. -
  - Ну ни фига себе... -
  - Не говори телом, можешь просто думать, я услышу твой голос, -
  - Так? Слышишь меня? -
  - Естественно. Ну а теперь вставай мысленно и подойди ко мне. Смелее. Видишь меня? -
  - Да. Ого, ты изменился. Так вот ты какой... -
  - Северный олень. А ты думал, что я зелёный человечек с антеннками на голове? Я же сказал, что мы все - люди, просто из разных реальностей. Вот так-то, Иван, -
  - Э, я же так и не спросил... -
  - Думаешь, что сможешь без запинки произнести моё имя? Я в этом сомневаюсь. Зови меня Андрей, по крайней мере, моё имя на нашем языке означает "мужчина", а на вашем это имя звучит Андрей, так что зови именно так, -
  - Ну вот и познакомились, Андрей, -
  - А я вижу, ты обживаешься в тонком мире. Попробуй-ка схватить меня за нос. Нет, промазал ты. Ещё раз. О, молодец, -
  - Андрей, скажи мне, как так. Моё тело лежит на диване и спит, а я хожу вокруг те-бя. Что это ходит, моя душа? -
  - Душа - это очень тонкая материя. Это не душа, это, скорее, твоё сознание, осво-бодившееся от физического тела. С непривычки тебе кажется, что это твои грёзы, но всё это на самом деле происходит в тонком мире, в мире нематериальном. Но через нематериальный мир можно влиять на мир, состоящий из грубой материи. Те, кого ты знаешь как колдунов, экстрасенсов и т. д., действуют именно через тонкий мир. Если, конечно, они не шарлатаны и не попали в плен тайной власти, продав дарование за наживу и выгоду. Так, кем ты хочешь быть в этом мире? -
  - Сталкером. Мне понравилось быть сталкером. -
  - Ну так становись сталкером, -
  - Ого. Почему чёрная броня? -
  - Надевай. Ты сам себе такую придумал. Это хорошо, пусть тебя боятся заранее. Красиво смотришься. А теперь бери оружие, оно пригодится. Давай, целься и стреляй в любую заинтересовавшую тебя цель. Молодец, почти попал. Ну-ка ещё раз. О, уже лучше. Так, а теперь давай-ка попробуем сделать вот что. Выйди из комнаты, не от-крывая дверь. -
  - Сложно. Я же шибанусь об неё, -
  - Без тела? НЕТ НИЧЕГО НЕВОЗМОЖНОГО, -
  - Точно! Ага, прямо насквозь. О, голова пролезла. ОЙ, МАМА РОДНАЯ! ТАМ ЖЕ КОС-МОМС! -
  - Конечно, это же точка перехода между реальностями. Можешь выйти и погулять по вашей вселенной, -
  - Страшно, -
  - Страшно? Не надо никого бояться, пусть лучше все боятся тебя, -
  - Ну, я пошёл. Главное - не заблудиться, -
  Не ясно, сколько прошло времени, пока Иван, повинуясь зову Андрея, не открыл глаза:
  - Здорово. Просто здорово. Неужели всё так просто - закрыл глаза и представил, а оно на самом деле так и есть. Удивительно. А я всегда думал, что чудеса совершать можно только с помощью зелий и амулетов, -
  - Это для тех, кто нахватался поверхностных знаний, а главного Знания не получил. А ты вот сейчас, как Ильин, получил его в полной мере. Ну что, приветствую тебя, новый человек, приобщившийся к Знанию и Правде, двум силам, способным одолеть любое зло, каким бы искусным оно не было. - Андрей достал из кармана небольшой предмет на цепочке, похожий на проволочный шарик или арбуз, внутри которого перекатывался серебристый камушек - Держи, повесь на шею, с помощью этого артефакта ты сможешь, выходя в тонкий мир, двигать за собой своё тело и материализовываться там, где пожелаешь, -
  - Это типа телепортации? -
  - Ну, почти. Нам осталось хорошенько отработать с тобой переход в тонкий мир и об-ратно. Задания предстоят тебе не простые, жизнь твоя окажется под угрозой. Грубо гово-ря, если в тебя выстрелят, то ты должен успеть исчезнуть, чтобы не попасть под пули. Не-уязвимость - вот твой главный козырь. Неуязвимость и внезапность.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 10
  "Обратный отсчёт"
  "Мы сделаем шаг назад, чтобы
   потом сделать два вперёд".
  В. И. Ленин
  
  Иван с Андреем парили высоко в небе над провалом шахты, в которой еле заметными точками двигались по лестницам рабочие.
  - Значит так, Иван, первое задание тебе такое - ты должен устранить двух чело-век, которые представляют угрозу для лидера клана барона Сергия Лейзе. Надо поль-зоваться моментом, пока внимание тайной власти отвлечено на текущие события. Они сейчас не отслеживают прошлое, уповая на то, что их человек сумеет отразить любое воздействие из тонкого мира. Мы сейчас в прошлом полугодичной давности. Задача сложная, потому что на территории города ты не сможешь находиться в тонком мире, иначе тебя тут же запеленгуют, и тебе придётся несладко. Но есть одна лазеечка, даже две. Сейчас я не ощущаю присутствия этих людей в городе, значит, они за его пределами. Влияние их установок, находящихся в самом городе, распространяется только до залива и Дальнего Берега. Вон там, видишь, охранный пост. За ним уже нельзя в тонкий мир - увидят. Короче, либо ты жди, пока наши цели окажутся поблизости, и действуй по своему усмотрению, либо попробуй проникнуть в город. Скоро там начнётся "ночь", аномальная ночь. Это происходит из-за того, что наш ноосферный поток идёт через залив. А наша энергия, как известно, созидательная, поэтому всё, что попадает в поле её действия, периодически пытается "ожить". Залив образовался при посещении, часть города просто ушла в трещину в земле, заполнившуюся водой. Поэтому осколки сознания погибших иногда материализуются. Во время "ночи" из залива выезжает поезд метро, -
  - Бррр. Представить страшно... -
  - Иван, я ведь говорил, пусть тебя все боятся. Кто ещё из живущих прокатился бы на этом поезде, -
  - Ты предлагаешь... -
  - Именно, ты должен в тонком мире сесть на него и спокойно поехать в метро под городом. Когда поезд исчезнет, ты должен срочно вернуться телесно и искать выход на поверхность. Пока стоит "ночь", враги не смогут тебя увидеть. А там - по ситуа-ции, но эти двое должны быть убиты, иначе в скором времени убит будет Лейзе, а этого допустить нельзя, нет человека, который мог бы стать его равноценной заме-ной. Итак, действуй, Иван. Как только убьёшь - спокойно возвращайся в Падь в тонком мире, никто уже не помешает тебе. Ориентировка на врагов слабая - один из них носит чёрную маску, у другого нет левого уха, только шрам на его месте. Советую поджидать тебе их на подходе к заливу, дорога туда одна, ты их увидишь. И ещё, не оставляй следов насильственной смерти, по возможности либо души вот этим шарфом, либо подстрой несчастный случай. Ну всё, Иван, начинай, а мне пора прятаться, за мной ведь следят неотступно, - и с этими словами Андрей исчез.
  Иван стремглав спустился на землю, прямо на рельсы возле глади залива. Ох, как не-приятно и зловеще выглядели силуэты домов под водой, не тронутые ни ржавчиной, ни плесенью. Сталкер миновал сторожевой пост, где возле пулемёта сидело несколько бой-цов в простой, но аккуратной одежде. Начиналось утро. В тонком мире тайная тропа че-рез болото была очень заметна, следы живой материи отчётливо проступали на фоне грязи и мха. Что это? Словно издали донеслись выстрелы. Или слух его обманул? Иван стремительно полетел вперёд. О как! Да вот же они! Точно, они, один в маске, другой без уха, спасаются от троих преследователей. Какая-то сила заставила сталкера резко спикировать под ноги безухому и на секунду материализоваться. Споткнувшись об неожиданное препятствие, тот кувыркнулся и упал на мягкую гору мха, а Иван снова исчез. Упавший дёрнулся было встать, но цепкий Ползучий мох накрепко опутал его. Вот так удача, один готов. Человек в маске кинулся дальше, догоняемый наркоманами. Иван наблюдал, как безухий, расстреляв почти все патроны, приложил ствол к виску и застрелился. Есть! Он мёртв, остался только один. Но что-то мешало Ивану догонять человека в маске, какое-то дурное предчувствие закралось в его душу.
  Внезапно труп спокойно открыл глаза, с лёгкостью порвал путы и выпрямился, злобно и торжественно глядя на Ивана:
  - Что, казачок, думал, всё так просто? -
  Иван не ответил, слишком страшно это всё выглядело. Он отступил назад, ощущая, что тонкий мир вокруг него начал меняться и блекнуть. Безухий медленно наступал, сжав кулаки. Что же делать? Он никогда не дрался в тонком мире.
  "Нет ничего невозможного". Нет, и не было. Спокойно улыбнувшись, Иван остановил-ся, глядя, как его руки вытягиваются в длинные шланги. Миг, и две "змеи" накрепко об-вились вокруг шеи врага. А безухий, совершенно ошарашенный таким оборотом событий, лишь слегка задёргался, безуспешно стараясь вырваться. А мощные жилистые руки обвивались вокруг шеи новыми и новыми кольцами. Тело обмякло, стало жидким словно холодец, вязко просочилось из рук и застыло на земле, постепенно истаивая и испаряясь, пока не пропало совсем, а потом снова возникло, но уже в реальном мире, мёртвое и неподвижное, с побелевшим лицом и пулевой дыркой в черепе, накрепко опутанное Ползучим Мхом. Победа!
  И тут мимо него стремглав пробежали обратно наркоманы, а вслед загремел пулемёт. Пора догонять второго. Лес и болото промелькнули так, словно кто-то перемотал кино-плёнку. Человек в маске уже преспокойно плыл на пароме, что-то рассматривая в воде. Отлично, его можно просто аккуратно столкнуть, пока они ещё не в зоне действия прибо-ров. Иван опустился на металлическое днище. Паромщик смотрел вперёд. Пора. Сталкер резко материализовался за спиной врага.
  - Эй, ну-ка назад, уйди от леера! Быстро! - обернулся паромщик.
  Чёрт подери, Иван едва успел исчезнуть, а человек в маске отошёл на середину паро-ма. Не получилось! Внезапно завибрировал какой-то предмет на руке врага, тот резко огляделся, словно что-то ища. Скорее на интуиции, чем осознанно, сталкер перенёсся на Дальний Берег, и только потом до него дошло, что он чуть не оказался запеленгованным. Паром причалил к городской пристани, Иван остался на другой стороне. Ну вот, теперь выбора нет, придётся ждать "ночи" и садиться в этот страшный поезд.
  "Ночь" не заставила себя ждать, неожиданно упав на город сероватыми сумерками. Ивана передёрнуло при виде мелкой ряби, пробежавшей по заливу. Надо сказать, что за два года на флоте он совершенно спокойно относился к штормам и бурям, неизменно любя море в его любой ипостаси, но сейчас, подобно тому, как зябкие мурашки покрыли до этого спокойные воды, так и мурашки страха пробежали по спине сталкера. Слишком уж всё это выглядело жутко, слишком много здесь было неправильного и непонятного. Порыв ледяного ветра был настолько сильным, что, будь бы Иван сейчас в телесном со-стоянии, он мигом бы улетел вверх тормашками в сторону болота. Но в тонком мире ве-тер не имел никакого значения. Пугающая, полная неведомых угроз тьма, внезапно по-глотила всё живое. Огромные, рваные валы вздымались до неба, слившегося с ночным непроглядным мраком, и обрушивались тоннами воды на показавшиеся из залива крыши домов. Сталкер стоял, не в силах даже шелохнуться, и всё смотрел и смотрел на это величественное зрелище. Вот-вот, казалось, очередная волна захлестнёт его и утащит в страшные глубины. Но вдруг залив успокоился, наполняясь изнутри мутным зеленоватым светом. Иван понял, что сейчас произойдёт, понял за секунду до того, как большая горбатая волна лопнула о берег. Свет фар ослепил его, грохот колёс ударил по ушам. Поезд! ПОЕЗД! Стальной монстр стремительно нёсся мимо него, и горящие окна сливались в единую зелёную полосу. Непонятно как, но поезд развернулся на единственной колее и медленно покатился вниз, обратно в бездну. Сжав зубы и зажмурившись в отчаянии, Иван прыгнул изо всех сил вперёд и прошёл сквозь стену одного из вагонов. Шум и грохот моря, завывание ветра, громовые раскаты - всё резко пропало, уступив место мерному стуку и лязгу. Глубоко вздохнув, Иван открыл глаза. И тут же подскочил как ошпаренный - прямо в упор на него смотрел старик, седой и сморщенный, с характерными для азиатов глазами, державшийся за поручень. Иван отпрянул назад, оглядываясь. В освещённом вагоне ехало множество корейцев, старых и молодых, вдвоём и поодиночке. Кто-то беззвучно разговаривал друг с другом, кто-то читал газеты, девушка, сидевшая поодаль, что-то вязала. И никто не обращал внимание на сталкера, столь нагло ворвавшегося в их погибшую и воскресшую жизнь. Постепенно Иван успокоился, ему даже стало интересно, фантомы они или телесные. Как бы случайно он, качнувшись, задел плечом стоявшего сбоку парня. Ожидания не оправдались - тело ощутило сопротивление живой плоти. Парень обернулся на миг и снова стал смотреть в окно. Страшно было ехать, или плыть, наблюдая, как за окнами колышется толща воды с искажёнными картинами улиц и деревьев. Струйки жидкости сочились из стёкол и обшивки, пол покрылся сыростью. А поезд стремительно катился к отвесной каменистой стене, испещрённой трещинами. Что сейчас будет? Неужели врежемся? Явно, что колея обрывалась там, где заканчивалось дно провала. Иван снова зажмурился, ожидая удар или что-то в этом роде. И удар случился - пол вагона резко дёрнулся вверх, от чего сталкер пошатнулся. Поезд просто стремительно взлетел вверх, до самой кромки воды и въехал в остатки тоннеля, мрачным зевом открывавшиеся в от-весной стене. Так, надо материализоваться. От одной этой мысли Ивану стало жутко, словно что-то внутри настойчиво подсказывало ему не делать этого. Но, надо. И он снова зажмурился и материализовался. Материальные органы чувств тут же отреагировали по-своему. От нахлынувшей вони его моментально вырвало, в ушах зашумело. Пол снова дёрнулся под ногами, и поезд остановился, со стуком открывая двери. Вслепую, запина-ясь о какие-то палки, Иван стремглав выскочил из вагона и снова начал блевать, содрогаясь, чувствуя, как на лбу выступает пот. Пахло сыростью и мертвечиной, где-то падали капли воды, отзываясь эхом под низкими сводами тоннеля. Сталкер, наконец, открыл глаза. Темно, как у негра в заднице. И запах аналогичный. Тихо зажужжал "ночник", проступили зеленоватые контуры вагона с распахнутыми дверями. Иван посмотрел туда, уже понимая, что можно там увидеть. Так и есть - наполовину оскелетированные трупы застыли в разных позах. Вот и девушка с погнутой, ржавой спицей в руках, и старик с отвалившимися от черепа седыми волосами. Не стерпев, Иван снова вышел в тонкий мир. В ярко освещённом вагоне было всё спокойно, люди сидели, стояли, и ждали, ждали, когда поезд снова тронется. И вдруг ему стало ужасно больно и грустно от мысли о том, насколько тяжело пребывать в таком состоянии, в этом вечном плену на границе между жизнью и смертью, насколько трудно постоянно ждать и надеяться, что на это раз поезд привезёт их туда, куда они ехали. Может, их всё ещё кто-то ждёт, может, кто-то надеется, что они живы. Он стиснул зубы, до боли сжал кулаки, но не выдержал:
  - Слышите! Вы будете жить! Будете! Мы придём и спасём вас! Держитесь! Идёт время, когда последнее зло будет изгнано из нашего мира! Вы будете жить! - он кричал это, пытаясь вселить в них хоть какую-то надежду, но сам слабо верил своим словам.
  Хватит ли ему сил, чтобы справиться с тем, что он на себя взвалил. Не хватит. Слишком жалостливым он стал, слишком мягким. Неужели Зона сломала его? Нет, нечего гадать, чем всё кончится, надо брать и действовать, пока есть силы. И он снова материализовался.
  Хрипящий рык сверху, и с потолка на него обрушилось мохнатое, вонючее существо, впиваясь когтями в броню. Острые длинные клыки клацнули возле самого носа. Сверк-нувший в темноте нож одним махом снёс ущербную голову, проворное тело обмякло, повиснув на броне. С отвращением Иван скинул эту гадость на рельсы и побежал вперёд. К нему вернулось то самое ощущение, как тогда, в Коллекторе, что за ним уже следит множество глаз. Рука привычно легла на спуск винтаря. Выходы из метро замурованы, надо искать либо вентиляционную шахту, либо технический люк. Пару раз пришлось отстреливаться от метавшихся по потолку тварей, он бежал и бежал, пока не упёрся в тупик - глухую металлическую защиту. Не знал он, что за ней начинался Электропровал. Тогда Иван бросился в боковой одноколейный тоннель, поминутно глядя в потолок. Нигде ни намёка на люк. Вдруг яркий свет замелькал полосами в ночнике, а следом вырисовались идущие навстречу фигуры людей с автоматами. Вполне нормальных людей в противогазах, осторожно двигавшихся по шпалам. И здесь сталкеры?! Идущий впереди вдруг упал плашмя, гася фонарь, и дал очередь. Что-то свистнуло у самой щеки. Иван бросился назад, чуть не упав, выскочил на главную ветку и ринулся в другой тоннель, забиравший вверх, где не было рельсов, но тянулись толстенные скрутки кабелей. Впереди снова мелькнули твари на потолке, готовящиеся к прыжку. Присев, Иван разрядил в них всю обойму, наблюдая, как враги, один за другим, валятся вниз. Что за чёрт? В том месте, куда в потолок попали пули, вдруг зазмеились трещины, постепенно разрастаясь и сочась влагой.
  Большой кусок бетона вдруг плашмя вылетел из сводчатого потолка, а следом стреми-тельным потоком хлынула зловонная, мутная вода вперемешку с тряпками и нечистота-ми. Коллектор для отвода грунтовых вод в районе Электропровала, сделанный уже при бароне Лейзе, слишком близко залегал к техническому тоннелю метро. Иван этого не знал. Вода хлестала неудержимо, стремительным водопадом, заливая пол в тоннеле и уносясь вниз, на главную ветку. Сзади донеслись крики и стрельба. Поток начал стихать, постепенно ослабевая. Всё, можно идти дальше. Но, стоп! Зачем идти? Рассмеявшись собственной сообразительности, Иван подпрыгнул и втиснулся в образовавшуюся дырку, оказавшись в смрадной ливнёвке, потолка которой он касался головой. И не потолка, а решётки. Удар приклада, и он на поверхности. Выбрался. На улицах было не менее темно, чем в метро. Более того, откуда-то издали доносились бестелесные голоса, постепенно приближаясь, окликая его по имени. Снова ему стало жутко, но где-то внутри словно шестое чувство подсказывало, куда нужно бежать. Он петлял между домов, голоса приближались, и от этого сердце билось всё сильнее и сильнее, готовое разорваться в любую минуту. И вот, неужели, низенькая дверь. Он стремглав распахнул её и кубарем скатился по ступенькам:
  - Успел, слава Богу. А то чуть было не было, -
  - Садись рядом, - отозвался голос из темноты, и Иван понял, что это и есть его клиент.
  Рука скользнула в карман, доставая шарф. Яркий свет дня проник через приоткрытую дверь.
  - Угости-ка табачком, друг, - улыбнулся Иван человеку в маске.
  Тот кивнул, наклонился. Изо всех сил сталкер вогнал ботинок прямо между расстав-ленных ног врага, ловким движением шарф затянулся на шее. Миг - и всё было кончено. Труп не пытался ожить - это точно было всё. Иван выволок его на мостовую и повернул ногами к двери, словно тот не добежал до укрытия, а потом устало прислонился к стене, вошёл в тонкий мир и моментально вернулся в Падь.
  Андрей внимательно всматривался в аквариум, водя над ним пальцем. Вода, повину-ясь движению его руки, медленно вращалась. Наконец он поднял голову:
  - Поздравляю, Иван, с первой задачей ты справился блестяще. Мне удалось финализировать этот отрезок времени. Теперь барону Лейзе ничего не угрожает на ближайшие годы. Враги ничего даже не заметили. И это радует. Скажи, как твои ощущения от увиденного? -
  - Страшно было иногда. Можно сказать, на том свете побывал. И ещё жалко было пас-сажиров метро, -
  - Я заметил. Ты там так раскричался, аж я услышал. -
  - О, а ещё я видел там сталкеров. Живых! Откуда?! -
  - Это не сталкеры, это "возвращенцы". Особые возвращенцы. Те, кто не погибли при посещении. Они были в метро, там и остались, -
  - А что на поверхность не идут? -
  - Не знаю. Думаю, они уже так привыкли. Но, вообще-то выходят, по ночам. Чтобы по-полнить запасы продовольствия и оружия. Кстати, под Неоновой Пустошью тоже живут такие подземные "возвращенцы", -
  - Там же радиация! -
  - Не везде. Некоторые бункера не пострадали совсем, а стены прекрасно держат ради-ацию. Они, между прочим, контактные, но не со всеми. Буйвола, Козореза и Иванку, чего покраснел так, ты знаешь. Они - лучшие следопыты в Зоне. Никто лучше их не знает, как пройти многие опасные участки Зоны. Они поддерживают отношения с жителями Неоновой Пустоши, поэтому так спокойно там шастают, -
  - Удивительно, -
  - Да, мы не зря заговорили по Пустошь, твоё следующее задание имеет к ней косвен-ное отношение. Тебе придётся отправится к конфедератам, во Вторую Столицу. Давай руку, полетели. -
  Странно, почему же переходы во времени никак не ощущались, летишь себе да и всё, а тут раз и новость:
  - Это события недельной давности, когда ты ещё преспокойно топал ко мне, -
  - Так это же Третья Столица, а не Вторая. А вот и дом, в котором я спал. -
  - Ты и сейчас там спишь, но заходить и смотреть не рекомендую, а то потом проснёшься, и у тебя крыша поедет немного, а это может неправильно повлиять на ход событий. -
  - Она у меня тогда и так поехала, только вечером, - улыбнулся Иван.
  - Всё может быть. Полагайся на ощущения. Ты, конечно же, понимаешь, что Конфе-дерация тоже под надзором, из тонкого мира за ней внимательно следят, поэтому, появляться там скрыто, через тонкий мир, небезопасно, -
  - И тут слежка, -
  - А ты как хотел, Конфедерация - враг номер два для тайной власти, номер один - клан Тесло. Но за конфедератами надзор более слабый. Они-то думают, что со смер-тью Ильина тайные знания были потеряны. Ан нет, но об этом лучше не болтать лишний раз. Итак, задача твоя такова, тебе снова придётся лезть под землю, -
  - Поясни подробнее, -
  - Ты знаешь, что раньше здесь был военный городок, а на месте Второй Столицы - секретный НИИ Ядерной Энергетики. Но никто из живущих здесь не знает про сеть подземных тоннелей, связывавших городок, НИИ и хранилища под Неоновой Пустошью. То есть нет, жители Пустоши знают, но молчат, и конфедератам не досаждают. Извини, ниже опуститься не можем, нас запеленгуют. Смотри отсюда. Твоя цель - вон тот люк на тротуаре. Через него ты попадёшь в тоннели, на эвакуационную дорогу. Держи направление по ней, она приведёт тебя как раз ко входу в НИИ. Запомни, на отрезке от Третей Столицы до института ты можешь находиться в тонком мире, никто тебя не увидит, но при появлении на поверхности ты должен проявиться телесно. Не вздумай выходить в тонкий мир, тебя "увидят" моментально. Над входом в НИИ есть башня, в принципе, ты можешь спрятаться рядом с ней и ждать. Ты должен будешь сорвать торговую сделку. Во Вторую Столицу тайно проникли возвращенцы с Заставы, они собираются покупать боеприпасы и взрывчатку. Наверное, ты уже догадался, что именно эта взрывчатка и может стать причиной катастрофы. Твои клиенты - местный радист и малоприметный сталкер. Радиста увидеть легко, он постоянно находится в радиоузле недалеко от башни. Но, сорвать сделку мало, желательно тебе оглушить нескольких человек и поднять тревогу, чтобы их поймали. Торговля оружием в обход властей Конфедерации дело незаконное, когда это вскроется, естественно, меры контроля ужесточат и Застава останется без боеприпасов. Одно незначительное воздействие на события должно повлиять на благополучный исход. Сделка начнётся через несколько минут в пятом квадрате. На подиуме башни нанесена разметка, увидишь, в какую сторону двигаться. Итак, Иван, дерзай, я буду ждать тебя в Пади. -
  Миг, и сталкер уже стоял напротив гостиницы. Хорошо, что он догадался перед этим материализовать монтировку, поэтому с крышкой люка справился без особого труда. Влезая в продуваемый ветрами колодец, он на секунду бросил взгляд в сторону пустовавшей ярмарочной площади, и вдруг у него словно что-то лопнуло внутри. Он замер, наполовину торча из отверстия в тротуаре, борясь с желанием выскочить обратно и побежать в сторону магазина у самой стены. На миг, на секунду, просто заглянуть в щель оконного ставня, просто посмотреть, ещё раз увидеть. Увидеть и остаться насовсем. Слеза пробежала по щеке. Неужели он неправ, неужели он ошибся в выборе. Душа просто разрывалась на части. Он подался было обратно. Чёрт возьми, но как это ему поможет. И разве имеет он право отстраниться в тот момент, когда нависла общая беда, а он единственный, кто может помочь. Нет, он никогда не сделает так подло. Иван разжал руки и ощутимо приземлился на пол. Звон цепей раздался совсем близко. Сталкер немедленно вошёл в тонкий мир. Ух ты, ночника совсем не требовалось, материальная темнота стала условной, нисколько не мешая видеть. Видеть гладкую дорогу с бетонными желобами по краям, и всхлипывающего в углу человека полуголого, обхватившего колени руками, закованными в цепи:
  - Хо-о-о-лодно-о-о, - жалобно стонал он, упираясь загнутым, неестественно длинным подбородком в грудь и округляя светившиеся зелёным пустые глаза.
   Так вот как выглядит Тоннельный Бес. Иван видел его, Бес не мог, оставаясь в материальном мире. Проходя рядом с ним, сталкер, усмехнувшись, от души щёлкнул его по лысой макушке. Забавно - пальцы прошли сквозь плоть, словно тень, но Бес испуганно вздрогнул и стремглав кинулся бежать, гремя и дребезжа цепями, держась обеими руками за голову, словно из страха, что она отвалится. Ну, шутки шутками, а надо торопиться. За сотые доли секунды он пролетел километры тоннеля, остановившись перед массивной круглой дверью, напоминавшей люки в подводной лодке. Наверх вела лестница, заканчивавшаяся ещё одним наглухо задраенным люком. Стены и двери в тонком мире не препятствие. Миг - и он материализовался на нижней площадке, прямо под пролётом лестницы. Над ухом шипел и трещал электрощиток, пятна света ложились на пол, с верхних этажей доносились щелчки затворов и голоса. Ползком, стараясь не попасть на освещённые места, Иван выбрался из башни и скользнул вниз, прячась за подиумом. На глаза попалась нарисованная краской цифра V на бетоне. Ага, здесь. Вдалеке виднелся насыпной вал, по которому ходили сталкеры, дыша паром в морозном воздухе. Он поднял голову. Сверху нависал металлический колпак башенной крыши, из под которого торчало дуло мортиры, в узких прорезях бойниц виднелись пулемётные стволы. Где-то он уже это видел. Где? А, ну как же, то самое дежавю, ещё тогда, в Норе, у перископа. Вроде бы, оно ещё раз было, да-да, точно, в деревне знахарей. Внезапно жуткая догадка поразила его.... Но он не успел подумать об этом, ведь двери радиоузла отворились, и человек в наушниках быстрым шагом направился в сторону вала. Так, пора. Иван осторожно пополз следом. Проклятье, фосфорические отсветы в небе, излучаемые Неоновой Пустошью, делали его слишком приметным. Как бы не попасться, не влипнуть. Утоптанный галечник слегка похрустывал, сталкер аккуратно вскарабкался на вал, и, улучив момент, когда сторожа отойдут подальше, соскользнул с обратной стороны. В тот самый момент следом за радистом потянулся ещё один человек, до этого стоявший за деревом и делавший вид, что справляет нужду. Жертвы быстро удалялись туда, где среди деревьев виднелся забор из брёвен и колючей проволоки. Иван неумолимо полз за ними, вжимаясь в листву, но стараясь не издавать звуков. Треснувшая веточка под ним заставила замереть, холодея от ужаса. Вдруг услышали? Но, нет, подфартило на этот раз. Клиенты замерли, что-то разглядывая под ногами. Их с Иваном разделяли менее пяти метров. Внезапно радист кивнул, указывая на красноватую точку на земле. Сталкер видел, как преступники снимают с брёвен колючку, пропуская четверых возвращенцев с кейсом. Те немедленно вскрыли заранее прикопанные ящики и начали доставать взрывчатку. Чёрт возьми, один против шесте-рых. А что, если попробовать на секунду в тонкий мир, может быть, не заметят. Эх, была не была. Иван сорвал с висевшей на поясе гранаты чеку и аккуратно закатил её прямо под ноги врагам, а следом вошёл в тонкий мир. И первое, что он увидел, были неприятные серые глаза с тарелку величиной, буравящие его чёрными дырами зрачков. Блин, попался! И снова, будто на интуиции, он изо всех сил дунул в них клубами чёрного дыма, отчего глаза мелко заморгали, и снова вернулся в материальный мир. Ухо уловило отголоски взрыва, перед ним бился в конвульсиях радист, точнее, верхняя половина радиста, оторванная взрывом, ноги в окровавленных закопченных штанах болтались на суку и всё ещё дёргались. Рядом корчились тяжело раненные возвращенцы. Кто-то убегал за проволоку, шатаясь и хромая.
  - Тревога! Тревога! - крикнул Иван, кидаясь вдогонку, - Пятый квадрат, тревога! -
  Он почти настиг двух беглецов, как внезапно словно бы с неба загремело:
  - Внимание! Пятый квадрат! Внимание, покинуть пятый квадрат! Внимание, десять, девять... -
  На миг он остановился, а следом в башне что-то вдарило так, что земля вздрогнула под ногами. Со свистом всего в десяти шагах от них в землю вошёл увесистый снаряд.
  - Ну всё, - пронеслось в мозгу, - сейчас разорвётся и мне конец, -
  Иван резко отскочил, падая на землю, а снаряд вдруг зашипел, выпуская струи серого газа. Один из беглецов моментально закашлялся и упал, исходя слезами и соплями, за-держав дыхание, Иван нагнал второго и с размаху врезал ему прикладом винтаря по за-тылку. Караульный обмяк и замер. Сзади слышались голоса и топот. Через дыру в колюч-ке кто-то явно бежал. Набрав воздуха, Иван метнулся назад прямо сквозь плотную газо-вую завесу, налетел на бревно, вцепился в него покрепче и перемахнул колючку, чувствуя, как что-то здорово резануло по ноге, прорвав броню. Вал опустел, поэтому сталкер влетел на него бегом, и через миг уже вернулся в тоннель. Всё. Можно было возвращаться. Что он и сделал.
  - Андрей, ну я не знаю, я просто растерялся, что ли. Меня ведь могло зацепить взры-вом, -
  - Ты меня сильно удивил. Гранату можно было кинуть с более дальнего расстояния, -
  - И они бы услышали, как она упала, -
  - Для этого дела она обматывается ветошью, тогда звук совсем тихий. И всё, взрыв, и стреляй по ногам тем, кто убегает. А потом поднимай тревогу. -
  - Блин, не догадался, -
  - Эта недогадка стоит многого. Тебя заметили, запеленговали. Не спорю, с дымом кра-сиво сделал, но это не помогло. Мы воюем на чужом поле, значит, преимущество у врагов по определению. Они не смогли пока узнать досконально, кто ты есть, но последние события в Зоне попали в поле их внимания. Хорошо хоть Лейзе они уже не навредят, но им известен и этот твой шаг. На тебя уже охотятся. Надо срочно предпринимать меры. -
  - Андрей, я тут хочу тебя спросить об одной вещи. Там, в Столице, меня посетила одна догадка. Скажи, это я должен убить Дениса? -
  - Да, и сделаешь ты это прямо сейчас, -
  - Знаешь что!!! -
  - Туалет открыт всегда. В любой момент ты можешь уйти, ты не будешь ничего должен мне, но свои обещания я выполню, -
  - Пожалуй, не надо, оставь мне мои воспоминания, я имею право знать, и не только я. Я передам эти знания другим людям... -
  - Твоё право. Мы - не ваша тайная власть, у нас полная свобода в плане информации, распоряжайся ею как знаешь. Но я не договорил тебе главное. Отправившись сейчас в деревню знахарей и убив Дениса, ты спасёшь двух человек. Естественно, в первую очередь, себя. Только сейчас я обратил внимание, что один из твоих проводников внезапно встал на сторону тайной власти. И он получил задание ликвидировать тебя. И ещё, убив Дениса, ты сохранишь ему жизнь. -
  От изумления Иван широко раскрыл глаза:
  - Как такое возможно? -
  - Ты всё увидишь, главное, на сей раз поверь мне на слово, а всё остальное поймёшь немного позже. Мне нет резона тебя обманывать, но именно из-за обмана наших врагов ты можешь сейчас войти в заблуждение. -
  - Я верю тебе. Верю. Но у меня не поднимется рука на него, -
  - Должна подняться. У него ведь поднялась, теоретически поднялась. -
  - Я не могу поверить в это, он же замечательный человек. -
  - Иван, вся ваша реальность пропитана ложью и фальшью, это главный инструмент тайной власти. А мы не терпим лжи. -
  - Я согласен. Отправляемся, -
  Знакомый до боли вид предстал перед глазами. Низенькие крыши домов, люди, заня-тые своими делами, и он сам, стоящий на берегу моря, раскинув руки и подставив грудь свежему ветру. Ещё миг - и начнётся кошмар. Андрей парил радом с ним, накрывшись большим белым зонтом.
  - Разве в тонком мире бывает дождь? -
  - Это не от дождя. За мной ведь постоянно следят, пришлось воспользоваться и так скудными запасами нашей энергии, чтобы создать минимальную защиту на время. Так меня не увидят, а я пока постараюсь разузнать, что ещё задумали наши враги. Действовать придётся очень быстро. Я пока удалюсь, а ты спокойно приземляйся и нападай на Дениса. Только не медли, иначе он убьёт тебя в прошлом и тогда девяносто процентов, что я не смогу тебя вытащить. Сейчас на деревню упадёт туман, его нашлют враги. Воспользуйся им, опереди Дениса. Но, самое главное - теперь ты не должен входить в материальный мир, ломай его в тонком. Никакого оружия, только руки и внутренняя сила. И ещё, пока стоит туман, ударь формально парочку возвращенцев, чтобы сбить их и вас в прошлом с толку. Пусть думают, что напали не конкретно на вас, а на всех без разбора. Не бойся, в тонком мире тебя никто не увидит. Всё, Иван, пора. - И Андрей исчез.
  Крыши домов внизу уже утонули в сером зловонном мареве, в которое, спустя миг, по-грузился Иван. И тут же огрел кулаком по лбу выскочившего на крыльцо дома возвращенца и полетел дальше, выискивая Дениса. Вокруг суетились люди, беспорядочно стреляя, Валера шарил на земле оброненные очки, шум стоял невообразимый. По пути сталкер хватил кулаком ещё одного знахаря. Да где же Денис? Он обогнул один из домов, посмотрел на заднем дворе - пусто, только шмыгнул Большой Крыс. И вдруг на крыльце раздался топот - это выбежал он сам в прошлом, с винтарём, и рванул куда-то вперёд. Иван выглянул с другого угла - вот он! Денис, делая странные, механические движения руками бежал навстречу прежнему Ивану. Теперешний Иван стремглав вылетел из-за дома наперерез. Денис широко размахнулся кулаком, целясь в лицо. Закалённый в бандитских драках сталкер с лёгкостью поймал его руку и отработанным движением долбанул между ног. Чёрт возьми, Денис только слегка качнулся, словно не почувствовал очевидной боли, и злобно оскалился. Внезапно сзади раздался треск автоматной очереди, Иван глянул вниз и с ужасом увидел, как на его броне открылись кровавые раны. Струйка крови потекла изо рта. Денис, пользуясь моментом, вцепился ему в горло. Но где боль? Её не было. Ободрённый, Иван изо всех сил съездил локтями по рукам врага. Хватка разжалась. В следующий миг они уже яростно катались по земле, молотя друг друга кулаками. Странно, ему совсем не было больно. А противник уже выдыхался, взмахи рук стали вялыми. В один момент Ивану удалось извернуться, накрепко прижав Дениса к земле. Мощный удар прилетел точно в глаз. Белобрысый обмяк, а сталкер, морщась от отвращения, схватил его голову обеими руками и резко крутанул на бок, содрогаясь от хруста позвонков. Всё. Денис вздрогнул и затих. Внезапно рядом возник Андрей и поспешно поволок его куда-то вверх:
  - Страшно? - он указал на его раны в груди.
  - Немного. Кто меня так, я и не понял, -
  - Ты меня поражаешь всё больше и больше. Никто, ты сам себя так. Ты в прошлом подстрелил сам себя в тонком мире. УВИДЕЛ и ПОДСТРЕЛИЛ из МАТЕРИАЛЬНОГО МИРА. Я вижу такое впервые. Получается, ты ещё тогда, до встречи со мной, каким-то образом вышел в тонкий мир и сумел воздействовать. Иван, в тебе великая сила, я поражён. Видимо, славянская кровь в тебе просыпается, -
  - Ничего себе. А с ранами что делать? -
  - Вспомни, как ты выглядел, когда был без ран, -
  - Вспомнил... О, они исчезли. Обалдеть, -
  - В тонком мире форма тела весьма условна, хочешь быть гусём - будешь гусём, хочешь быть картошкой - будешь картошкой. Всё зависит от того, как сам себя вос-принимаешь. Но это всё потом. Сегодня день сюрпризов, честное слово. Давай уйдём на пол дня вперёд, и я тебя кое-чем удивлю, -
  Теперь они оказались на уже знакомом холме, перед аккуратной горкой земли, на ко-торой лежал автомат. Это здесь Иван с Валерой похоронили Дениса. Земля была совсем свежая, где-то вдали ещё слушались их голоса.
  - Ну что, Иван, откапывать, думаю, не надо, просто загляни сквозь землю, рассмотри его повнимательнее. -
  Сталкер засунул голову в могилу и увидел брезент. Под ним всё также покоился мёрт-вый Денис. Денис как Денис, вот красный след от недавней опухоли, вот кровоподтёк на лице. И зуба спереди нет. Всё как надо.
  - Спину посмотри, -
  А что спина? Обычная. Так! А где же наколка в виде иероглифов? Была, точно была, ещё в бане ведь видел. Как так?
  - А теперь глянь внутри, на позвоночник обрати внимание, -
  Боже мой! Иван слабовато знал физиологию, но где это видано, чтобы позвоночник был окован металлическими кольцами:
  - Что это???!!! -
  - Вернее спросить, кто это. Скажу одно - это не Денис, -
  - Но это невозможно! -
  - Нет ничего невозможного. Полетели дальше, -
  И снова они оказались у знахарей, в том само доме, где лечили Дениса. Андрей молча повёл Ивана в погреб. Стены были заставлены холщовыми мешками, связки кореньев свисали с низенького потолка. Они материализовались, и Андрей начал отодвигать мешки от стены. Открылась полость, в которой лежал... связанный Денис и тихо посапывал. Иван аж сел на пол, окончательно потеряв остатки здравого рассудка.
  - Удивлён? Вот так подмена, скажи. Видишь, шприц валяется. Морфием накачали бедолагу. Ничего, отойдёт, -
  - А он настоящий? -
  - Да. Можешь не сомневаться. Но все объяснения потом, надо срочно вызволить его отсюда. Придётся брать его в тонкий мир. Отнесём его к Саше, который проводником вашим был. Там скоро Валера объявится, будет интересная встреча. Я внушу Денису, что он выздоровел и ушёл своим ходом обратно, а Валера, увидев его, тоже забудет про эту подставную смерть, а поверит в мою легенду. Незачем взваливать на них эту ответственность, можно, конечно, рассказать им всё как есть, но не думаю, что тайная власть даст им спокойно жить после этого. Они хорошие люди, пусть живут подольше, -
  Не прошло и секунды, как они аккуратно выгрузили Дениса в условленном месте, ря-дом с бункером, где жил Саша. Андрей аккуратно надавил блондину на грудь, и тот вздохнул и открыл глаза. Но спасители уже были в тонком мире. Денис осторожно встал, озираясь вокруг.
  - Иван! - вскричал вдруг Андрей, - посмотри, что у него висит на шее! -
  - Да, у него не было такого амулета в виде патрона. Это что, тоже не Денис? -
  - Нет, это Денис, но всё ещё хуже, чем я ожидал. Скорее в Падь, там всё расскажу. И сорви с него эту дрянь. -
  Андрей теперь менялся гораздо чаще, мигая и вспыхивая, при этом он не сидел на месте, а мерял комнату шагами, периодически заглядывая в аквариум и водя над ним руками, с которых слетали, вспыхивая, синеватые искры:
  - Иван, нас обвели вокруг пальца, причём сделали это очень искусно. Нас поймали на том, чего нету у них, и что они не ценят и считают разменной монетой, -
  - На чём же? -
  - На нашей доброте и стремлении помочь. Тебя интересует, откуда взялись два Дениса, я знаю. Вспомни его слова про Интернационал, который он называл Реанимация. Что он говорил? -
  - Что трупы рабочих и военных отвозят туда. Хотя, мне показалось, если Интернационал это совхоз, тогда останки могут использовать в качестве удобрения. Но, бррр, об этом даже думать противно, -
  - Если бы всё было так, я был бы даже и рад, но всё гораздо хуже. Вспомни ещё одно интересное событие из своего прошлого. Помнишь оживших трупов из под памятника? -
  - Да, помню, но нам тогда толком не объяснили, почему это произошло, -
  - Ишь чего захотел, прямо вот так возьмут и скажут всё как есть. А теперь вспомни Гум-новозку, -
  - Ну, она воду какую-то качала и шахт, -
  - Вот, здесь-то и кроется разгадка. В Зоне есть такое аномальное образование, зови его как хочешь, можно живая вода, можно мёртвая вода, суть от этого не меняется. Скажу так, мы не создавали такую воду, это не входит в наш основной план. Живая вода рукотворна, сделана на вашей ноосферной энергии, причём идея её не новая, в Зоне, которая в городе Припять, она возникла спонтанно, вследствие катастрофы. Помнишь, Иваныч рассказывал тебе про оживших мертвецов, которых там огромная масса. Суть примерно такова, что дыра в ноосфере, которую они сделали там, периодически выходит из под контроля и выбрасывает огромное количество энергии, разлетающейся спонтанно и бесконтрольно. Живая вода собирается в пруду-охладителе на руинах АЭС, а при выбросе испаряется и конденсируется в разных уголках той Зоны. Так и появляются ожившие мертвецы. А здесь её формируют в очистных одной из рек и в водохранилище неподалёку... -
  - Постой, я, кажется, сообразил. Если там Реанимация, значит, они используют эту воду для того, чтобы оживлять привезённые трупы? -
  - Именно. И не просто оживлять, а ставить их себе на службу... -
  - Но не понятно тогда, откуда взялось два Дениса? -
  - Живая вода "помнит" тот генетический материал, который в неё внесли. Ты видел возвращенцев, которые обслуживают Гумновозку? Откуда эти наросты? А потому, что жи-вая вода способна генерировать биологический материал, но процесс этот надо контро-лировать, иначе нарастёт не то, что нужно и не там, где нужно. В Проклятом городе Денис нарвался ногой на штырь. Этот штырь возник там не случайно. Врагам надо было получить его биологический материал, что они и сделали. Это было вмешательство в ход времени, подобное нашему. А потом на Интернационале они взяли первый попавшийся труп, остекли ему голову и руки, а потом с помощью живой воды создали марионетку с лицом Дениса. Самое интересное, что это была очень грубая копия, которая даже говорить не умела. Дениса подменили в ту ночь, когда вы с ним разговаривали на крыльце. Он ушёл к себе, из тонкого мира материализовался враг, связал его, на его место поставил копию, которая имела одно задание - убить тебя. Я ещё удивился, почему они не стали заметать следы, почему никак не прикрыли своё воздействие, даже не стали скрывать, куда спрятали Дениса. Я подумал, что они второпях просто забыли. Увы, они обыграли нас очень ловко. Они знали, что мы не просто остановим их ставленника, но и отправимся выручать Дениса, они знали, что иначе мы не сможем поступить. Вот на нашей доброте нас и поймали, - в его руках закачался патрон на цепочке, который теперь был чёрный и потрескавшийся, - это очень сильный рукотворный артефакт, он считывает информацию о всех, кто находится в тонком мире в пределах его воздействия. Этакая камера наблюдения. Они предполагали, что на радостях от успеха мы не заметим этот подвох. И не ошиблись. Пока мы несли Дениса, враги получили всю информацию о тебе и твоём прошлом, -
  - Ого! -
  - Да, именно так. И они сейчас решились на отчаянный, но очень дерзкий шаг. С минуты на минуту в далёкое прошлое отправится человек, который тебя убьёт. Он отправится в то время, когда ты служил на корабле, лежал в госпитале и чуть не умер. Так вот, тебя хотят умертвить именно там, чтобы ты вообще не попал в Зону. -
  Иван вскочил:
  - Чего я жду? Их надо остановить! -
  - Я говорил, что это отчаянный и дерзкий шаг. Телесное перемещение в тонком мире ограничено. Здесь, в Зоне, ноосферной энергии вполне достаточно, чтобы совершать фи-зические перемещения и материализации, но за её пределами, а, тем боле, в далёком прошлом, этой энергии почти нет, причём её нет как для нас, так и для них. Это как погру-жаться на дно с аквалангом - запас воздуха ограничен, когда ты его выработаешь, тогда ты задохнёшься. Беда в том, что оправившие меня сюда всё больше сомневаются в успешности этого этапа посещения, меня хотят отозвать назад, и меня, и всех остальных. Энергетический канал, идущий из нашей реальности, почти перекрыли, с каждым разом я получаю всё меньше энергии. Поэтому, запас её для твоего воздействия очень невелик. Тебе придётся действовать крайне быстро. Проникни в госпиталь, дождись, когда придут убивать, и расправься с ними. Легче всего найти у врага источник энергии и уничтожить его, тогда твой противник просто истает и растворится. И ещё - не жди, что всё будет просто, я чувствую, что враги готовят какой-то капитальный подвох. Я не смог увидеть, кого именно отправят тебя устранять, но, учти, противник будет достойный. Всё, как говорил Валера, alles. -
  Хорошо ещё, что Иван помнил досконально, в какой палате он лежал тогда, помнил, как располагались корпуса госпиталя. Вопрос только, как проникнуть в помещение, чтобы не вызвать подозрений. Стоп, какое-то обрывочное воспоминание постучалось ему в го-лову. Давнее-давнее. Вроде бы, когда он начал приходить в себя там, в прошлом, престарелая нянька, которая делала ему уколы, сказала, что недавно к нему приходил старший брат. Да-да, точно. Но откуда у него братья, отродясь не было. Точно, он ещё тогда подумал, что ему это показалось, что это всё ещё бред, поэтому он не придал значения словам. Брат. Хм, брат. И вдруг его озарило, и всё стало ясно. Миг - и он уже стоял у госпитальных ворот. В обычном спортивном костюме, без всякого оружия и масок, и со своим настоящим лицом. Старенький, потёртый паспорт он материализовал ещё раньше. Всё, вперёд.
  Вот он, шестой корпус. Надо же, чугунная скамейка у входа, на которой он обычно ку-рил, так и осталась на прежнем месте, сохранились даже плохо закрашенные буквы "ЗА-ХАР", выцарапанные им же самим. Иван грустно улыбнулся, чувствуя, как душа его пере-полнилась воспоминаниями. Эх, знал бы он тогда, что с ним будет сейчас. Интересно, а как бы он поступил в этом случае. Так, не время размышлять, надо действовать.
  - Поймите, он в очень плохом состоянии. Мы опасаемся за его жизнь. Никаких посещений, - говорила женщина хамоватого вида, сидевшая на проходной.
  - Поймите и вы, я ему не посторонний человек, я - его брат, вот мои документы, да вы и на меня посмотрите... -
  - Что мне на вас смотреть? К таким больным посещения запрещены. Мы надеемся на лучшее, но, это только надежды, -
  - Вот потому-то я и хочу увидеть его живым, пока есть возможность. Может быть, ему станет лучше, -
  - Вы доктор что ли? -
  И тут Иван психанул. На секунду он вошёл в тонкий мир и прямо влез в голову санитарки. Есть.
  - Я не доктор... -
  - А почему тогда... -
  - Но я вам так скажу, Наталья Ивановна Клешнёва, вам, видимо, придётся пожалеть о том, что я не доктор, а именно тот, кем я работаю. И вам, и вашему мужу, который уже много лет отмывает деньги через реабилитационный центр при Министерстве Обороны... -
  Женщина охнула и сжалась на стуле, глаза тревожно забегали.
  - Работа у нас такая, всё про всех знать, - произнёс Иван заезженную фразу, - документы показать.
  - Н-не-не надо... -
  - Нет, я не из полиции, выше берите, выше. Ну что, я думаю, что меня сюда не пустят. Я пошёл, всего хорошего, если оно вообще будет, -
  - Стойте! Проходите, пожалуйста, конечно же, проходите, он лежит... -
  - Четвёртый этаж, палата интенсивной терапии, прямо по коридору пятая дверь, -
  - А, д-да, откуда... -
  - Работа такая. Не переживайте, Наталья Ивановна, мы нашли с вами общий язык. Я доволен. - и с этими словами он, накинув висевший на гвоздике халат, быстрым шагом поднялся по лестнице.
  За дверью стола тишина, только жужжали и пикали какие-то приборы. Иван глянул на амулет, который Андрей перед этим смочил в своём аквариуме. Теперь он светился толь-ко наполовину, говоря о том, как мало осталось энергии. Вздохнув, сталкер открыл дверь.
  Бледное, утыканное иглами и проводками тело, заросшее щетиной, с ввалившимися глазами и сероватым лицом лежало на белой кровати. Боже мой, как разительно отли-чался этот полумёртвый человек от теперешнего Ивана. Ему стало противно и стыдно, очень стыдно от мысли о том, что когда-то давно он сам позволил себе превратиться в такого полудохлого бродягу, сам себя изничтожил и сжёг алкоголем и низменной, порочной жизнью. Неужели это он был таким? Бррр. Он и жалости не достоин, только презрения.
  Так, в палате никого. Значит, надо ждать. Хватило бы энергии. Иван сел за стол в углу, открыл какой-то талмуд, исписанный непонятным почерком, и сделал вид, что глубоко занят изучением этой бредятины.
  Скрипнула дверь. Иван напрягся, замер. Шаги, санитарка с ведром и шваброй прошла мимо него, поставила на пол свои причиндалы и приблизилась к кровати, словно пытаясь вымести из под неё пыль. Иван обернулся...
  Сердце, бешено колотясь, провалилось в желудок, он чуть не упал со стула, голова по-шла кругом. Он узнал эти глаза, узнал и сошёл с ума от радости. С возгласом: "Лена!" он вскочил и кинулся к ней, срывая с неё марлевую повязку. Точно, она!
  - Лена! - выдохнул обалдевший от счастья сталкер, - Леночка, ты жива! Боже мой, ты жива! Я так соскучился, Боже мой, я так соскучился, -
  - Да, я жива, - без улыбки ответила она.
  - Я так рад, ты не представляешь себе, я так рад. Мне сказали, что тебя увезли вместе с остальными, что тебя давно нет в живых. Лена, ты не рада мне? Что с тобой? -
  - Мне сказали, что я встречу тебя здесь, -
  - Кто сказал? - и вдруг страшная догадка поразила его, возвращая к реальности, - Лена, - грустно улыбнулся он, - ты пришла, чтобы убить меня? -
  - Да, -
  Ноги подкосились. Сталкер сел на край койки и обхватил голову руками. Вот оно, вот. То, о чём говорил Андрей. Противник будет очень сильным. Увы, Андрей ошибся. Противника не будет.
  - Лена, - поднял он глаза, - расскажи, пожалуйста, как ты выжила? Ведь Фриц говорил, что тебя увезли... -
  - Как выжила? Ваня, не благодаря тебе, к сожалению. А мне бы так хотелось, чтобы ты меня спас, тем более у тебя была такая возможность, -
  - Когда? Откуда знаешь? -
  - У тебя ведь был выбор там, в Седой Пади, ты мог вернуться и всё. Я бы не рыдала по ночам, и не угостили бы меня этой дрянью, которую теперь приходится употреблять каждый день, за которую просишь и унижаешься, -
  - Ты до сих пор принимаешь наркотики? -
  - Да, уже меньше, чем раньше, много не дают, а хочется. И это по твоей вине, -
  - Я знаю, -
  - Знаешь, но ничего не предпринял. Ты ведь мог поступить по-другому, мог бы вернуть всё назад. Если бы ты любил меня по-настоящему, то так бы и поступил, -
  - Прости. Я не знаю, почему я согласился помогать Андрею, то есть, знаю. Просто я не смог поступить иначе, просто я не смог спокойно видеть всё то, о чём говорил Андрей. Я не смог с этим смириться, со всей этой несправедливостью и ложью... -
  - Просто. Как-то всё у тебя просто, Ваня, слишком просто. Подумал бы ты хоть раз, за-чем тебе это всё. Какая несправедливость? Да, хорошего в нашей жизни мало, но это бы-ло всегда, было есть и будет. Что несёт нам Посещение? Какое-то иллюзорное счастье, ради которого надо приносить жертвы? Ты уже пожертвовал многим, моей жизнью в том числе. А они, те, кого вы зовёте своими врагами, они подобрали меня, и не только меня, а всех, кто попал в зависимость, нас охраняют и более-менее помогают выжить. И не только нас. И потом, для чего бороться с тем, что существует с самого начала жизни. Таков порядок, именно таков... -
  - Это плохой порядок, -
  - А ты видел что-то более лучшее? Ты знаешь, что они нам приготовили, какую жизнь, -
  - Не знаю, но я им верю, потому что Андрей - единственный человек, которому чужды ложь и обман, -
  - И какая польза от этого? -
  - Пока не знаю, но чувствую, что она будет, -
  - Ваня, - Лена вдруг села рядом и взяла его за руку, - ты знаешь, мне ведь очень не хотелось тебя убивать, не хочется и сейчас, знаешь, я уговорила своих хозяев, чтобы они дали нам шанс. В твоих силах всё исправить. Ваня, шанс есть, уноси ноги от Андрея, оставайся со мной, мне пообещали, что если я приведу тебя, то нам разрешат быть вместе, нас даже оставят в покое. Ваня, я всё ещё люблю тебя, помни об этом. Пожалуйста, помоги мне, помоги нам обоим. Откажись от своих планов, откажись, и мы будем вместе, -
  Иван наклонил голову и стиснул зубы. Душа его просто рвалась на части. Как же быть. Может, он и впрямь ошибся в выборе? Может, он действительно предал любимую ради иллюзорных целей. Или нет.
  - Лена, но что же будет потом? Сможем ли мы жить спокойно? Грядёт большая беда, -
  - Не для нас. Своих они всегда защитят. Нам ничего не угрожает. -
  Боже мой, как же поступить. Жить-то хочется, очень хочется. Своих они защитят... Сво-их...
  - Лена, а что будет со всеми остальными? -
  - А это не наша проблема, Ваня, мы-то заслужили жизнь... -
  - Нет! - резко встал Иван, - Нет. Свои? Значит, кто-то для них лучший, а кто-то худший? Интересные у тебя хозяева, как ты их называешь. Поступай, как хочешь. Я тоже люблю тебя, и ни на минуту я не переставал думать о тебе, я отомстил за то, что с тобой сделали. Хочешь - убивай, я не стану тебе мешать, я даже отойду в сторону. У меня не поднимется рука на тебя, -
  - Да, Ваня, мне рассказывали, как об твою тягу к самопожертвованию разбиваются все более-менее продуманные планы. Меня предупредили, я не куплюсь на это, не расплачусь и не брошусь тебе в ноги. Ты всё равно умрёшь прямо сейчас, -
  - Я рад этому. У меня есть выбор - умереть свободным сталкером или жить под хозяе-вами и быть вечно обязанным за ту услугу, которую мне оказали. Я выбираю умереть свободным. Только, прошу, убей меня быстро, чтобы я не страдал. Я и так много чего "хорошего" поимел за последнее время. -
  Лена встала, доставая из кармана халата какую-то колбу, в котором клубился зеленоватый пар:
  - Вот потому вы всегда и проигрываете, что не можете переступить в себе те границы, которые сами себе поставили. А мы всегда побеждаем, потому что у нас нет границ и пределов. Больно не будет, эта субстанция остановит жизнь в твоём теле. Да, кстати, я никогда бы не поверила, что это ты в прошлом. До чего же ты безобразный, -
  - Я знаю, самому противно. Так убей его, убей меня, тебя ведь за этим послали. Я, правда, уже устал от всего этого. Хотя, постой, дай руку, - и, взяв её ладонь в свои руки, он вздохнул, - прощай, любимая, я искренне надеюсь, что за твой успех тебя наградят. Прощай, и будь счастлива, -
  Колба была в сантиметре от него, при желании он мог бы просто вырвать её и разбить, но, он не мог. Вдруг он вздрогнул, вспомнив о чём-то важном, и полез в карман:
  - Вот, Лена, возьми, - он протягивал ей маленький чёрный футляр, в котором сверкала камнями брошь, - вот, это тебе от меня. Подарок, который я купил у конфедератов. Я так надеялся, что вернусь и подарю его тебе. Возьми, это от меня, -
  - Красивая, - улыбнулась Лена, рассматривая переливавшиеся в кварцевом свете ка-мушки, - спасибо, мне нравится, -
  - Ну всё, можешь приступать. Я не буду смотреть, -
  И он отошёл, сел на стул и снова закрыл голову руками. Ему не хотелось видеть этот момент. Не хотелось видеть, как Лена осторожно раскрыла рот ему в прошлом, всё также неподвижно лежавшему на койке, и поднесла флакончик. Потому он и не увидел, что в тот миг, когда Лена уже собиралось влить в его старое тело эту жидкость, висевший на её груди предмет в виде патрона, пульсировавший синеватым светом, коснулся тощей руки, лежавшей на одеяле. Тело внезапно дернулось в конвульсиях, пальцы сжались...
  Резкий крик Лены и звон стекла от разбившейся колбы заставили Ивана вскочить. Рука его старого тела снова дёрнулась, и, словно в замедленной съёмке, на пол полетел вспыхивающий урывками амулет-патрон. Сам не понимая почему, Иван метнулся вперёд, пытаясь поймать падавший предмет, но не смог. Патрон закатился под стул, слабенько вспыхнул и угас. Сталкер поднял голову - лена стояла возле койки, неестественно бледная и с ужасом смотрела на него. Иван кинулся к ней, внезапно осознав, что случилось необратимое.
  - Лена, Лена! - он попытался взять её за плечи, но пальцы прошли сквозь плоть, словно она была из дыма, - Лена, Лена, потерпи, секунду, на, - он начал сдирать с шеи свой амулет, - на, возьми мою энергию, возьми, -
  - Не нужно, любимый, не нужно, - голос её был еле слышен, - я всё равно не успела тебя отравить. Даже если я выживу, меня всё равно покарают. Они, они обещали мне, что освободят от наркотиков, если я выполню их приказ. А теперь они меня накажут. Я не хочу, я не хочу так больше, -
  Иван молчал, с ужасом глядя, как Лена растворяется в воздухе.
  - Любимый, прости меня, прости, - словно прошелестел ветер, - прости, что я хотела так поступить. И ты будь счастлив. Будь счастлив, на чьей бы стороне ты не был... -
  Голос её стих, бледный силуэт рассеялся. На пол со стуком упал футляр, раскрылся, и из него посыпалась чёрная пыль. Иван рухнул на колени, слёзы душили его, он трясся и дёргался, грудь сдавило нечто тяжёлое, неодолимое и страшное.
  Кто-то тронул его за плечо. Это оказалась его собственная рука, свесившаяся с кровати. Иван отпрянул. Его измождённое тело застонало, пытаясь открыть глаза и встать. Датчики запикали чаще, в коридоре вдалеке послышались торопливые шаги. Сталкер глянул на календарь, висевший на стене - 21 декабря. Как раз тот день, когда он, в далёком прошлом, наконец, пришёл в себя, хотя все уже не чаяли, что он будет жить. Наспех подобрав с пола футляр и осколки колбы, он выскользнул из палаты и вскоре уже стоял на проходной.
  - Наталья Ивановна, - улыбнулся он обомлевшей при виде его санитарке, - вот я же говорил, что он очнётся. И очнулся. Вот так-то. И ещё, думаю, что вы должны создать все условия для его скорейшего выздоровления и возвращения на флот. Ну а я, в свою оче-редь, создам все условия для того, чтобы то, что я узнал о вашей семье, осталось бы по-крыто завесой тайны. Согласны? -
  - Да, да, конечно же, конечно. Ещё будут пожелания? -
  - Ну, остаётся пожелать вам всего доброго. Я отчаливаю, -
  Энергии еле-еле хватило на то, чтобы дойти до госпитальных ворот и стремглав пере-нестись в Падь. Андрей уже ожидал его, само собой, он был крайне недоволен:
  - Нет, Иван, - снова мерил он комнату шагами, - конечно, говорят, что хорошо то, что хорошо кончается, но в этом случае мне тебя хвалить не за что. Как ты это называешь, чуть было не было. А я ведь предупреждал, что враг твой будет очень силён, и это случилось, -
  - Я знаю. Андрей, просто я так и не понял, что на меня нашло. Я бы не смог её убить, всё равно не смог бы. -
  - Иван, посмотри сам, насколько коварны наши враги. Ведь им ничего не свято, абсо-лютно ничего. Посмотри, кого они отправили тебя убивать. Они решили использовать то, чем ты дорожишь до сих пор, взять человека, который и поныне неотделимая часть тебя. Это даже не подлость, такому поступку нет наименования, это - абсолютное зло во всём его великолепии, -
  - Но, мне был дан выбор... -
  - Выбор? Посмотри в аквариум, -
  На гладкой поверхности воды проступила картинка - госпитальные ворота. Ворота как ворота, совершенно обычные. Но внезапно на створках проступили барельефы человече-ских лиц, подобно тому, как виделись они в Проклятом городе. Миг, и от створок отдели-лась пара силуэтов, взмыла вверх и исчезла.
  - Видел? - усмехнулся Андрей, - Вот тебе и выбор. Эти сущности были отправлены, чтобы схватить вас, если ты согласишься пойти с Леной, или её, если она убьёт тебя, и уничтожить в самом полном смысле. Ты думаешь, вам бы кто-то дал спокойно жить после того, как вы узнали столько всего, что запрещают знать? -
  - Ужасно. Даже те блатные, с которыми я общался в детстве, и те были более порядоч-ными, -
  - Вот-вот. А Лене твоей и вовсе не оставили выбора. Наркозависимость от Красной Марты очень сильна, но этот наркотик так не подтачивает организм, как другие. Мучения можно растянуть на очень долгое время. Таких наркоманов везут прямиком на Интернационал, из них получаются самые исполнительные помощники, относительно здоровые, но готовые выполнить всё, ради дозы. Ты думаешь, почему наркотрафик идёт так бойко? Да потому что властям это выгодно. Через этот поток они получают массу преданных людей, успевай только подбирать. Кстати, а знаешь, почему знахари вынуждены прятаться. Потому, что на них тоже идёт охота. Они имели несчастье найти средство, излечивающее зависимость от Красной Марты. Теперь они тоже враги для тайной власти, -
  - Чёрт подери, хочется войти в тонкий мир, отправиться на этот Интернационал и раз-нести там всё в клочья, -
  - Даже не пытайся. Там такая защита, что ты просто не потянешь. Тебя самого сотрут в порошок. Пятидесяти человек таких, как я, еле-еле хватит, чтобы изгнать тайную власть из Зоны. -
  - Андрей, скажи тогда, а это точно была Лена? -
  - Да, Ваня, да, я понимаю, ты хочешь услышать от меня, что это была её копия, но, нет, это была она. Увы, её теперь нет в живых окончательно и бесповоротно, все семь оболочек её души распались, и когда соберутся обратно, это будет новый человек и новая жизнь. Я очень сочувствую тебе, но, всё равно, очень недоволен. Тебя спас счастливый случай. В твоём старом умирающем теле сработал инстинкт самосохранения. Когда плоть чувствует, что гибнет, она хватается за любой шанс, а тут под руку, в самом прямом смысле, подвернулся источник энергии, источник жизненной силы. Вот тело и употребило её, так что очнулся ты тогда, в прошлом, именно за счёт этой энергии. -
  - Я что-то подобное себе и представлял, -
  - Иван, я всё, я финализировал тот отрезок прошлого, теперь уже враги не сунутся туда, они потеряли свой главный козырь. Ты в безопасности. Нам остаётся только одно - закрепить те изменения, которые мы сделали, и посмотреть, к чему это приведёт. По моим подсчётам, мы устранили все те факторы, которые спровоцируют кровавую развязку событий. Девяносто процентов, что возвращенцы отобьются от жителей Заставы, и шахты останутся нетронутыми. Тем более, что взрывать их пока нечем. Ну, всё, Иван, пожелай мне удачи, я начинаю завершающий этап, - и он склонился над аквариумом, снова водя руками.
  Секунды растянулись в вечность. Замирая от страха, ёрзая от нетерпения, сталкер наблюдал, как Андрей сосредоточенно колдует над аквариумом. Руки его мерно двига-лись, лицо стремительно менялось, видно было, насколько он напряжён. В один момент он замер, словно пытаясь расслышать какие-то звуки, потом опять зашевелился. Иван сжал кулаки, на лбу выступил пот. Он мысленно умолял, чтобы всё получилось, чтобы удалось. Его постепенно пробирала дрожь.
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 11
  "Последний шаг, последний шанс"
  "Любящий душу свою погубит ее;
  а ненавидящий душу свою в мире сем
  сохранит ее в жизнь вечную"
  Из Библии
  
  Андрей выпрямился и бессильно рухнул на диван. Контуры его теперь стали какими-то смазанными. Вздохнув, он заговорил:
  - Иван, всё напрасно. Мы не смогли сделать главного, -
  Кулаки разжались, голова закружилась. Может, он ослышался:
  - Ч-что? -
  - У нас ничего не получилось. Да, у Заставы теперь нет взрывчатки, но кто-то им рассказал о том, что находится под землёй. Я так и не смог понять, кто именно это был. Воздействия из тонкого мира я не обнаружил, тайная власть тоже не участвовала в этом. Я не Бог, я не могу узнать всего, но в конце сегодняшнего дня Застава нападёт на возвращенцев, чтобы отвоевать себе шахты. Тогда они точно смогут держать под контролем Перешеек. А потом тайная власть отправит туда своего человека, чтобы спровоцировать подрыв. Мы проиграли. И те, кто отправил меня, уже это поняли. Меня отзывают, причём срочно, энергетический канал скоро закроют совсем, -
  Иван молчал. Просто, не находилось слов. Неужели это всё?! Неужели?! Он отказывал-ся верить, просто не мог, не укладывалось в голове.
  - Иван, послушай меня. Ты очень хорошо мне помогал, но всё напрасно. Я скоро покину вашу реальность. Поступай, как хочешь, ты мне ничего не должен, я и так слишком много пользовался тобой, -
  - Это было надо не только мне, но и всем. Что мне делать, скажи? -
  - Спасайся. Спасайся сам и спасай тех, кого ты в состоянии спасти. Ты получил Знания, ты стал сильнее. Теперь, правда, ты не смоешь материализовываться, но тонкий мир по-прежнему открыт для тебя. И не только для тебя, но и для всех. Я говорил, что есть чело-век, который тоже Знает. Его зовут Максим, или Колхозник. -
  - А, я знаком с ним, -
  - Это многое упрощает. Именно ему Ильин перед смертью передал Знания. Разыщи его, действуйте вместе, но старайтесь не мозолить глаза тайной власти. Собирайте еди-номышленников, передавайте Знания им. Скоро Зона перейдёт под полный контроль тайной власти, тогда всё будет гораздо хуже, чем сейчас. Готовьтесь к этому, ждите нас. Врать не могу, вы не доживёте до нового Посещения. Постарайтесь, чтобы как можно больше людей Знали. Только тогда мы сможем отбить вашу реальность из рук зла, смо-жем сделать так, чтобы Эра Безвременье закончилась, -
  - Андрей, у меня не укладывается в голове. Неужели мы сейчас не сможем ничем по-мочь? Неужели нет шансов хоть как-то повлиять на ситуацию? Неужели вообще без вариантов? -
  - И да, и нет. Остатков моей энергии должно хватить на ещё одно действие, но я не могу к нему прибегнуть, просто не имею права, -
  - Андрей! Мы воюем на чужом поле, враги не гнушаются ничем. Пора отринуть мо-ральную сторону борьбы, они заслужили сполна, чтобы на них вылил такую же грязь, какую они льют на нас. Что за действие, скажи? -
  - Иван, тайной власти от этого не будет ни холодно, ни жарко. Дело в нас. Есть способ. Остатками энергии я могу на неопределённо долгий срок законсервировать ход времени на Перешейке, подняв этот участок реальности в тонкий мир и остановив время. В мате-риальном мире там останется пустое пространство, ну и небольшой участок, по которому можно будет пройти из одной половины Зоны в другую. Тогда Перешеек останется це-лым, можно будет отправлять нашу энергию сюда. Я смогу затребовать подкрепление, чтобы продолжить борьбу. -
  - В чём же проблема? -
  - Иван, не всё так легко. Такой временной участок не может существовать без храните-ля, без существа, которое постоянно там находится и наблюдает, дабы не произошло вмешательства извне. Я не могу разорваться, я один, я не могу быть и хранителем, и по-сланником, -
  - Тогда... -
  - Нет! Даже не думай об этом! Во-первых, ты и так слишком много сделал для меня, а, во-вторых, там нельзя пребывать телесно, только в тонком мире, причём, всецело, все семь оболочек души должны находиться там. Такой переход чреват тем, что из физиче-ской оболочки постепенно уходит вся информация, вплоть до того, как надо дышать, а как должны работать органы. Даже небольшое пребывание грозит смертью физическому телу, а потом, когда этот участок времени будет расконсервирован, развалятся и остальные оболочки. Иными словами - при любом раскладе тебя ждёт смерть, -
  Странно, почему же его нисколько не испугали эти слова. Иван спокойно встал, твёрдо глядя на Андрея:
  - Андрей, ты оставил мне выбор тогда, ты оставишь мне его и сейчас. И мой выбор та-ков - я готов стать хранителем, -
  Андрей перестал меняться, показывая своё лицо, которое было у него в тонком мире. Что это? По его лицу медленно текли слёзы. Он моргнул пару раз:
  - Ваня, прошу тебя, просто прошу, не делай этого. Я не хочу, не хочу, чтобы ты умер. Да, не спорю, это многому поможет, но, ты не достоин смерти, просто не достоин. Живи, живи и побеждай, ты и так сможешь преодолеть многое... -
  - Андрей! Посмотри на меня! У меня отняли всё, что я любил, всё, к чему я был привя-зан. Я один, мне некуда идти. Тайная власть сделала всё, чтобы моя дальнейшая жизнь превратилась в кошмар. Но я не сдамся. Я умру, но не сдамся! Если ты не согласишься, я возьму свой винтарь, пойду на Интернационал и буду уничтожать всех, кто подвернётся под руку. Меня убьют, но они запомнят меня навсегда. Они подавятся своей кровью и будут молить меня о пощаде, будут валяться в ногах и жрать землю! Но пощады им не будет, я уничтожу всех, кто это затеял, всех, кого в силах уничтожить... -
  - Ваня, не падай до их глубин, им уже некуда падать, но ты, ты чистый человек. Не пачкайся об это. Я не знаю, я не хочу твоей смерти, но, вижу, что ты не отступишься. Будь по-твоему, я согласен сделать тебя хранителем, -
  Иван хотел было ответить, но вдруг в комнате возник странный силуэт, полупрозрач-ный и колышущийся:
  - Он никогда больше не вернётся домой, - странно знакомым голосом произнесла тень, - он не придёт и не откроет двери своего гаража, и никогда больше не заведёт свой Лонфрелло. Он не вернётся больше в свой город, не встречать ему Новый Год, и не видеть, как просыпаются весной деревья и трава, как красиво цветут сады. Зона, Зона станет его вечной могилой, -
  - Андрей, - злобно вскочил Иван, - что ты за человек? Зачем ты пытаешься меня пере-убедить, ещё и таким способом. Не рви мне душу! -
  - Ваня, это не я. Твоя душа и так разорвалась. Это - часть тебя, которая боится твоего выбора. Боится и отговаривает. Слышишь, она говорит твоим голосом, -
  - Вот как, - обернулся Иван к тени, - ну тогда... -
  - И не увидит он больше... - полились слова.
  - Сгинь, безвольная тряпка! Я не куплюсь на это! Сгинь и исчезни! Ты не уговоришь меня! -
  И тень растаяла. Навсегда. Сталкер лёг на ещё один возникший из ниоткуда диван, накрытый чёрным покрывалом:
  - Андрей, пообещай мне, что похоронишь меня, как только я перестану дышать. Мне просто не хочется видеть, во что превратится моё тело. Я и так насмотрелся на самого себя в госпитале. Знаешь, противно до сих пор. -
  - Хорошо, Иван, обязательно похороню. А теперь, пойдём, -
  - Пойдём, - и он закрыл глаза.
  
  Тонкий мир теперь был не таким, как раньше. Ощущения не такие - раньше телесная оболочка не воспринималась совершенно, теперь же он словно отяжелел, летать стало сложновато, это отнимало силы, потому-то они с Андреем просто шли сквозь странную, серебристую дымку, окутывавшую пространство вокруг. Мозаичный пол под ногами из отшлифованного камня, какие-то силуэты и образы вокруг. Чем ближе они подходили, тем отчётливее вырисовывался то дом на остатках старого строения с крышей из бамбука, то застывшие за работой люди. Словно бы они попали в какой-то стоп-кадр из кино, и никто не знал, когда снова механик запустит плёнку. Тишина. Абсолютная тишина. Андрей подвёл его к невысокому дому и открыл дверь. Дымки здесь не было, да и цвета казались не такими блеклыми и пыльными, как вокруг.
  - Ну вот, Ваня, здесь будет твой дом. Не беспокойся о еде и одежде, по идее, она не нужна, но, всё, что захочешь, ты найдёшь в холодильнике и шкафу. Телевизор вот, на столе, правда, наш, но ничего, ты научишься с ним обращаться. Ну что, всё устраива-ет? -
  - Да, конечно, это даже больше, чем я ожидал. Спасибо, -
  - Это я должен тебя благодарить. Ваня, пойдём на улицу, там есть ещё кое-что, -
  За домом оказались ворота. Иван сам открыл их. Боже мой, ему это показалось? Но, нет, два гаража и целый строй разных автомобилей, от мала до велика, наполняли задний двор. Чуть поодаль стоял его красавец-лонфрелло, аккуратно укрытый брезентом. Полными восторга глазами Иван посмотрел на Андрея.
  - Ну, я же не мог отпустить тебя просто так, ничем не отблагодарив. - улыбнулся тот - Я же помню твою заветную мечту, ты всегда хотел автомастерскую. Это тебе подарок от меня. Прокачивай, тюнингуй, поле деятельности огромное, в гаражах всегда будет всё необходимое, -
  - Спасибо, спасибо, Андрей, ты бы знал, как мне этого не хватало, -
  - Я рад, что тебе понравилось. Ну всё, Ваня, прощай. - он протянул руку, - Честно скажу, я знал, что славяне - очень сильные люди с высоким моральным духом, но я никогда не думал, что вы настолько великие. Прощай, - и Андрей растворился в серебристой дымке, оставив Ивана одного.
  Сталкер вернулся в дом, в свой дом, в свой последний дом. Ну что же, если так, значит - так. Не страшно, и не о чем жалеть. Главное, чтобы это хоть как-то помогло, чтобы всё, что случилось с ним, было не зря, не просто так. Расшнуровав ботинки, он разулся у порога. Дом. Боже мой, а всё-таки, он ведь страшно устал. Всё то, через что ему пришлось пройти, постепенно вымотало его, отнимая силы. Взгляд упал на кровать. Пожалуй, можно вздремнуть, он ведь не спал уже чёрт знает сколько времени. Интересно, как там остальные, что делается у конфедератов, как поживают Валера с Денисом, что нового в клане Тесло. И вдруг Ивану пришла в голову замечательная мысль. Сев за стол, сталкер пододвинул к себе стопку чистой бумаги, нашёл в выдвижном ящике ручку. Он просто обязан это сделать. Сложив несколько листов пополам, чтобы они стали размером с тетрадь, Иван задумался. Какое название выбрать? Может, "Хранитель туманного города". А что, пусть будет такое, подойдёт. И постепенно извлекая из памяти все события, какие происходили с момента его приезда в Зону, день за днём он начал записывать, постфактум создавая дневник своей жизни. Он вспоминал и вспоминал, кладя строчки на бумагу аккуратно и убористо, и на листах постепенно разворачивалась его странная, но интересная жизнь, жизнь, которая прошла не просто так, не зря, но имела свой смысл и цель, которой, он, наверное, всё-таки достиг. Он писал и писал, откладывал в сторону испещрённые буквами листы, сгибал новые, и снова клал строчки, снова вынимал из памяти и материализовывал события своего прошлого. Спать теперь не хотелось, руки не уставали, и он продолжал и продолжал.
  Точка. Последняя складка бумаги уместилась на приличной стопке по левую руку. Вро-де бы, всё, никого не забыл. Иван осмотрелся и обнаружил недалеко от себя дырокол. То, что надо. Он аккуратно прошил все получившиеся тетради и связал их тонкой бечёвкой, найденной в ящике стола. Прилично получилось. Иван бережно спрятал дневник во внутренний карман брони. Всё, вот теперь можно отдохнуть.
  Спал он долго. Или нет. По ощущениям - долго, по времени - а кто его знает, время тут остановлено, всё равно не понять. Но проснулся Иван отдохнувшим и бодрым, полным сил. Даже как-то стало легче двигаться, он снова спокойно мог летать. Но, не хотелось. Пусть здесь всё будет так, как в обычной жизни. Ворота отворились, дрожа от нетерпения, он скинул брезент со своего любимца. Чёрный полированный лонфрелло был безукоризненно чист и призывно сверкал. Стоп, надо посмотреть. Под капотом обнаружился новенький тесловский аккумулятор, оставленный кем-то взамен того, который изъяла у него полиция ещё там, за Кордоном. Отлично, просто отлично. И вот, долгожданный миг. Радостно взревел мотор, приветствуя своего хозяина. Как новенький, будто и не ждал полгода. Ворота качнулись и проплыли мимо, замелькали дома, деревья, берег. Блаженно откинувшись назад, Иван давил на газ всё сильнее, пытаясь поймать то сладкое ощущение скорости, когда внутри всё начинает сжиматься от перегрузок. Ещё, ещё, ещё! Картинки за окном смешались в сплошной поток, окутанный серебристой дымкой, потому-то он и не заметил, как склонившийся над каким-то корытом застывший возвращенец вдруг дёрнул головой и посмотрел в сторону, с усилием поднимая руки. А Иван всё гнал и гнал вперёд, изредка резко разворачиваясь с визгом и скрежетом, оставляя чёрные следы от шин на каменном полу. Вроде бы стало светлее, дымка поредела. Или ему это казалось. Нет, действительно посветлело. Морской берег стал угадываться отчётливее. А это даже хорошо. Интересно, а по воде здесь можно ездить? Надо попробовать. Снова резко развернувшись, Иван направил свой лонфрелло в ту сторону, где виднелась неподвижная волнистая поверхность синеватого цвета. Бррр, а всё равно, страшновато. Эх, была, не была! И он вдавил педаль газа в самый пол. Но, что это? Торчавшая рядом педаль тормоза вдруг сама по себе начала опускаться, замедляя движение. Что за бред? Иван попытался отжать её снизу ботинком - бесполезно. Да что за такое?! Что с машиной?! Лонфрелло резко затормозил, и только сейчас Иван увидел знакомый силуэт, возникший прямо перед капотом.
  - Дорвался до бесплатного, - улыбнулся Андрей, постепенно проступая сквозь дымку, - прокатишь меня? -
  Изумлённый, но радостный, Иван надавил кнопку - передняя дверь медленно отъеха-ла, впуская неожиданно появившегося друга в старенькой туристической робе с капюшо-ном песочного цвета и с рюкзаком за плечами.
  - Не спрашивай меня, что и к чему, просто оглянись назад и гони, что есть духу. -
  Сталкер обернулся - вдалеке, как раз там, где был его дом, клубилось серое марево, словно бы что-то горело, а поодаль вертелся смерч, вздымая бамбуковые крыши и ломая деревья. Каменные плиты пола лопались и шли трещинами. Одного взгляда хватило, чтобы понять - надо уносить ноги. Мотор загудел на пределе возможного, странный, непонятно почему разрушающийся мир превратился в одну безумную карусель. Иван изо всех сил давил на газ, ощущая, как его в самом прямом смысле размазывает по сидению и колотит. Пальцы до боли сжимались на рулевом колесе, которое предательски вырывалось из рук, стремясь мотнуться в сторону. Пол, земля, не важно, что, ходило ходуном, даже сквозь рёв мотора отчётливо слышалось завывание ветра и грохот от непрестанного падения чего-то тяжёлого. Внезапно из дыма показалась стремительно приближавшаяся стена, огромная, до самого неба, сложенная из гигантских плит.
  - Тарань! - прокричал Андрей.
  Мрачная громада летела на них с запредельной скоростью. В последний миг Иван пригнул голову и зажмурился. Всё! Прошла секунда, две, три... Повеяло свежим ветром. Удара не было. Внезапно лонфрелло резко затормозил. Иван, ощущая дрожь во всём теле, с непонятным усилием открыл глаза. Они стояли на самом краю пади, террасами уходившей вниз. Седой Пади. Отличие состояло лишь в том, что теперь туман клубился на самом её дне, едва закрывая дом Андрея. Что же происходит. Вдалеке, за землями клана Тесло, в небе полыхало синеватое зарево, в свете которого виделась земля, словно в перевёрнутом зеркале, укреплённом плашмя на небосводе. И отражение это медленно опускалось вниз. Голова пошла кругом. Он хотел было отпустить руль, но руки совершенно не слушались, более того, тело стало каким-то неестественно тяжёлым, словно было отлито из свинца.
  - Андрей, - еле простонал он, - мне плохо, очень плохо, -
  - Потерпи, Ваня, умоляю, потерпи, - он выскочил из машины, с усилием взвалил Ивана на плечи и полетел к дому, у двери он замер, - закрой глаза, не смотри, пока я не скажу тебе. Закрой, -
  Иван подчинился, чувствуя, как его заносят в дом и кладут на диван, не на тот, кожа-ный, а на новый, чёрный.
  - Ваня, - голос Андрея дрожал, - приготовься, соберись, ты должен проснуться, -
  - Я и так не сплю, -
  - Телесно! Давай, раз, два, три! -
  Адская боль внезапно пронзила его с головы до ног, он забился в конвульсиях и заме-тался, норовя упасть на пол. Багровое пламя горело в мозгу, сжигая каждую клетку его существа. Кто он? Куда попал? Что происходит? Лёгкие кипели, изнывая от нехватки воз-духа. Кто-то дёрнул его за руку.
  Вроде отпустило. А где Андрей? И почему так темно?
  - Ваня, - знакомый голос слегка успокоил, - Ваня, попробуй ещё раз, пожалуйста, по-пробуй, ты должен проснуться! -
  И снова его будто бросили в кипящее масло, кровавое зарево нестерпимо жгло глаза, в океане проступили очертания какой-то чужой комнаты и непонятного человека, имени которого он не знал. Тот суетился вокруг аквариума, и, вот дурак, кричал прямо в него:
  - Дайте энергии, хоть чуть-чуть, дайте энергии! Это поможет, я говорю точно, это помо-жет, мы можем всё исправить! - а потом зачерпнул ладонью воду, такую странную, вяз-кую, словно варенье, только синего цвета, а потом кинулся к нему.
  Да что он задумал, что ему надо от меня? Иван попытался отмахнуться, но руки не слушались, а по телу прошла новая волна боли. Синеватая жижа полилась ему на грудь. Убил, зараза!
  Красная пелена постепенно блекла, истаивая и пропадая, вместе с нею уходила боль. Зрение прояснилось. Да это же Андрей! Стоит и улыбается. И комната всё та же, до боли знакомая. Боже, как трудно было дышать. Он хотел расстегнуть комбез, но пальцы пови-новались еле-еле. И пришло новое, подзабытое, но отвратительное ощущение.
  - А-андрей, - язык был словно ватный, - где-б, это, где-б поссать, -
  - Туалет всё там же. Сам дойдёшь? -
  - Попробую, -
  Легко сказать. Ноги разъезжались и подкашивались, его шатало, словно пьяного, но с трудом он всё-таки добрёл до заветной комнатки. Ааааа! Гадость какая! Бррр! Ааааа! Струя красной жидкости пенилась и стекала вниз. В поясницу словно воткнули десяток ножей разом. Но, вроде, полегчало. Салкер вернулся, бессильно падая на диван:
  - Там, в рюкзаке, травы связка, завари её с чаем, опять кровища пошла, -
  Андрей уже суетился у стола и вскоре подал дымящуюся чашку:
  - Это ничего, скоро пройдёт, энергия рассосётся по телу и отпустит. Восстановишься. Ваня, я думал, что ты уже всё. Уже и не чаял, что разбужу, -
  Иван отхлебнул, поперхнулся и пролил жидкость на грудь. Да что за такое, он что, пить разучился:
  - Что случилось? Я дожил до нового Посещения? -
  - Нет, и, наверное, его не будет. Появился мизерный шанс продолжить старое, -
  - Почему мне так плохо? Долго я был без тела? -
  - Часа два. Меня отозвали, я уже собирался, готовился закрыть точку перехода, -
  - Что же случилось тогда? -
  - Это самое интересное. Произошло то, чего никто ни с нашей стороны, ни со стороны тайной власти просто не ожидал. Как только ты вышел в тонкий мир, а тело твоё осталось умирать, с вашей ноосферой произошло нечто особенное. В тот момент случился громад-ный выброс положительной энергии, причём настолько сильный, что, подобно тому, как это случилось в Припяти, дыра почти что вышла из под контроля. Установки врагов на южной половине Зоны одна за другой начали выходить из строя. Опасаясь, что ноосфера также затопит и эту Зону, они наспех закрыли дыру, оставив себя без энергии. По Зоне пошло движение, трансформации, даже время начало давать сбои. Взбунтовались возвращенцы на Интернационале, среди наркоманских группировок началась самая настоящая война за сферы влияния. Тайная власть спешно кинула все свои силы на то, чтобы удержать Интернационал, но и до сих пор там идут кровавые бои. Большинство их марионеток примкнули к восставшим, не желая больше служить тайной власти, -
  - Вот это да! А почему же такое случилось? -
  - А вот и самое главное. Дело в тебе, Иван, и только в тебе. Начну издалека. В идеале, информационное поле любой реальности должно быть нейтральным, то есть, должен быть баланс положительного и отрицательного начал. Но, ваша ноосфера, естественно, "грязная", это не мудрено, ведь вами правят силы зла. Естественно, до этого тайная власть спокойно качала из ноосферы отрицательный энергетический материал, "под-кармливая" события, которые ещё больше её пачкали. Происходил своего рода кругово-рот. Но, твой поступок, твоя готовность отдать себя в жертву ради блага других, твоё са-мопожертвование и пренебрежение личными интересами привели к тому, что в момент, когда ты отдал себя на добровольную смерть, ноосфера изменилась, ненадолго, но сильно. Произошло смещение баланса в положительную сторону. Тайная власть не ожидала этого, они проглядели этот момент, и, в итоге, выбросили в реальный мир огромное количество положительной энергии, которая, в первую очередь, смела их самих, словно река. -
  - Надо же. Не могу поверить, что это всё я сделал. А я всего-навсего устал, уже не видел смысла жить дальше, -
  - Не важно, что двигало тобой, важно, каким был твой поступок, и каков получился ре-зультат. Но и этого успеха оказалось не достаточно для тех, кто руководит посещением. Меня всё равно отозвали, затребовав только полную информацию о теперешнем состоя-нии Зоны. Когда я напоследок просматривал все уголки и закоулки, все события, я обна-ружил, что под действием вашей ноосферы произошло небольшое смещение времени. Начну опять издалека. Конфедераты уже второй год пытаются наладить отношения с кланом Тесло. Несмотря на декларативные заявления о борьбе с монополиями, они пре-красно осознают, что только консолидация сил поможет им остаться на плаву. До недав-него выброса энергии события развивались следующим образом. Неделю назад Конфе-дерация сумела заключить с кланом Тесло взаимовыгодный договор. Конфедераты по-ставляют клану оружие и бронетехнику, в числе которых танк советского образца, с боль-шим трудом добытый сталкерами на складах, и пара броневиков. Ну и стрелкового ору-жия около пятисот единиц. Ну а клан, естественно, аккумуляторы и ряд электротехниче-ских приборов нового образца, созданных ими же самими. Колонна с бронетехникой совсем недавно с боями прорывалась через земли наркоторговцев, прибытие её в город Тесло намечалось только на послезавтра. Однако недавно я с удивлением обнаружил, что колонна уже как час находится на Дальнем Берегу. У нас появился очень маленький шанс. Сразу мне стало ясно, что воздействием на тонкий мир мы ситуацию не исправим, остаётся только прибегнуть к силе оружия. До недавних событий я прекрасно знал, что силы слишком неравны, одолеть группировку Застава и, тем более, разгромить её полностью, возвращенцам не под силу, даже в союзе с кланом Тесло, да и не согласился бы Лейзе оказать такую помощь, оно ему не надо сто раз, тем более, что у него каждый человек на счету. Но это было тогда. Сейчас клан Тесло превосходит Заставу и в технике, и в вооружениях. Если мы убедим Сергия Лейзе выделить людей и бронетехнику, тогда мы сможем отбить нападение Заставы, а потом и вовсе изгнать их с Перешейка. Эта мысль заставила меня немедленно связаться со своим руководством и потребовать ещё времени. Условие мне поставили жёсткое - либо Перешеек перейдёт под контроль лояльных нам сил, либо посещение будет закончено. Тогда я снял временную петлю и отправился вызволять тебя. А дальше ты всё знаешь, -
  - Так надо действовать. Сколько примерно осталось до нападения Заставы? -
  - Около трёх часов. Иван, теперь тебе придётся действовать самому, мне дают энергии только необходимый минимум, чтобы я мог находиться здесь. Надеюсь, что начальство расщедрится, если ты хотя бы сможешь склонить Лейзе на нашу сторону. Да, кстати, никакой он не барон Сергий Лейзе, это он сам себе придумал, на самом деле он военный инженер старший лейтенант Сергей Анатольевич Стаднюк. Это тебе так, для справки. Не теряй время, садись на свой великолепный автомобиль и езжай в город Тесло. Здесь недалеко, карту аномалий я тебе дам, -
  Голова всё ещё слегка кружилась, когда сталкер садился за руль:
  - Андрей, объясни мне одну вещь. Я знаю абсолютно точно, что это мой лонфрелло, я чувствую его не хуже, чем биение своего сердца. Там, в тонком мире я не удивился, что он есть, там всё возможно, но тут. Как он оказался здесь, когда успел проехать километры. Я же оставил его там, дома, ещё до приезда сюда, -
  - Видишь ли, Ваня, когда ты решил стать хранителем, я, в свою очередь, захотел скра-сить тебе твоё существование. Поэтому на остатках энергии создал тебе мастерскую. Но я же не мог оставить тебя без твоего любимца, ведь ты же хотел его увидеть. Вот я и пере-нёсся в автосервис, где ты его оставил, и попросту угнал, переправив сюда через тонкий мир. Так что он был единственной настоящей машиной среди всех, что ты видел во вре-менной петле, -
  - Ну ты красавец, взял и угнал. А я такую сигнализацию для него делал, думал, что он неугоняемый. -
  - Для меня нет ничего невозможного, не забывай об этом. Хотя, начальство меня по голове не погладит за это, мы не должны совершать никакие аморальные поступки, чтобы не подавать вам дурной пример. Но я так хотел тебя порадовать, кто, как ни ты, заслужил награду, -
  - Да ладно уж, прямо на постамент меня ставишь. Я ведь ещё ничего не сделал. Ладно, я поехал, -
  - Дерзай. Можешь посвятить Лейзе во все подробности, пора и ему получать Знания, он - наш человек, я это чувствую. Удачи, Иван. -
  Эх, одно дело - видеть Зону с высоты птичьего полёта, когда все препятствия кажутся преодолимыми и малозначимыми, другое - спуститься на землю, да ещё и с автомоби-лем, пусть даже и таким непобедимым как его чёрный красавец. Даже не разгонишься толком, слишком уж часто попадались аномалии, приходилось вылезать и просматривать дорогу, "погремушки" с собой не было, в ход шло всё, что могло указать на опасную зону, от ветки до окурка. Боже мой, он угробил почти полчаса на петляние среди аномалий. Драгоценные полчаса, от которых может зависеть успех их с Андреем затеи. Так, что у нас там по карте? Ага, ещё парочка опасных мест. Но, на сей раз, Иван достаточно быстро преодолел остаточные явления аномального поля. Всё, погнали. Лонфрелло, радостно фыркнув, взял с места в карьер и бодро скатился на песчаный берег. Плевать, даже в болоте он мог спокойно найти опору своим козырным колёсам, снятым с остатков какого-то внедорожника. Иван разогнался, уже не боясь зоновских сюрпризов. Эх, скорость. Свежий морской ветер врывался в открытые стёкла, взлохмачивая волосы, приятно шумя в ушах. Скорость. Пожалуй, не хватает только радио. Интересно, оно здесь ловит? Иван щёлкнул тумблером. Треск, свист, и вдруг магнитола разродилась песней:
  ... жизнь, она ушла,
  И не вернётся никогда.
  Я сирота, я сирота,
  Моя закончилась война,
  Моя последняя, игра,
  Я сирота...
  Тьфу, вот гадость. Иван поспешно защёлкал кнопками. Надо что-нибудь повеселее. Так, вот, тоже ловит:
  Сначала мне отрубят
  У-уши, ноги, руки,
  Возьмут щипцами глаза...
  Да вы что, сговорились все? Стоп, где-то я это уже слышал. Знакомая песенка. Вроде как давным-давно ещё слышал... Что-б поймать такое путное:
  - А теперь дадим слово нашим дорогим радиослушателям. Что же нам сообщают по электронной почте? Сергей Иваненко передаёт привет своей жене Алёне и желает прият-ных выходных. Леонид Петрович Захаров шлёт горячее приветствие всем, кто сейчас находится за рулём и напоминает, что следует быть внимательными, особенно когда помеха справа... -
  Справа? Руки сами резко вывернули руль, колёса взбаламутили воду, подняв фонтан брызг. Поражённый догадкой, Иван затормозил. Песчаный берег с правой стороны слегка двигался, струйки пара поднимались в морозном воздухе. Это же глисты, как называл их Валера. Не сверни он вовремя, и машина просто-напросто провалилась бы в песок. Но сейчас это его мало интересовало. Дрожащими руками он пытался поймать ту радиоволну, которая только что вещала, а сейчас вдруг пропала в шелесте и шуме. Захаров Леонид Петрович! Это совпадение? Отец ведь умер ещё давно, как так, как это понимать? И это предупреждение, оказавшееся как нельзя кстати. Помеха справа. Обалдеть просто. Батя, если это был ты, спасибо тебе. И вдруг на душе стало спокойно и легко. Появилась уверенность в своих силах и желание победить. Он снова дал полный газ и вскоре уже въезжал на Дальний Берег. Ого, да там яблоку негде было упасть. Грозный, разлапистый танк в сопровождении двух внушительных бронемашин расположился как раз на тех рельсах, по которым во время Ночи ездил Воскресший поезд. Несколько человек с нашивками Конфедерации на форме помогали тесловцам подтаскивать металлические рамы, доски и брёвна на наплавной мост, состоявший из металлических бочек-понтонов. Иван поспешно затормозил и подбежал к невысокому пожилому человеку в каске, руководившему работой:
  - Добрый день, - и сам удивился, как резко звучал его голос, - у меня срочное дело к барону Сергию Лейзе. Очень срочное, не терпящее отлагательства, -
  С каменным лицом человек рылся в своём КПК:
  - Вы заранее договаривались о визите? -
  - Нет, но дело очень срочное, и важное, -
  - Вы, видимо, не знаете наш распорядок, все визиты к барону не членам клана только по предварительной договорённости, -
  - Послушайте, сейчас не до соблюдения формальностей, время не ждёт, скажу вам так, речь идёт о судьбе вашего клана, о его будущем, -
  - Вы что, представитель властей за Кордоном, решили предъявить ультиматум? -
  - Да нет же, я от клана Познавших (о как, аж сам удивился от того, как придумал)... -
  - Никогда не слышал о таком, -
  - Да, он возник недавно, но это не имеет значения, повторяю, над вами нависла угроза, я предлагаю посильную помощь, -
  - Какая угроза? И что, вы один предлагаете помощь? -
  - Да поймите вы, эти вопросы должен решить барон, я даже сдам всё оружие, если вы мне не доверяете, -
  - Так вы ещё и с оружием? -
  Иван чувствовал, как внутри его закипает злость:
  - Скажите, а скоро будет ваша Ночь? -
  Пожилой сдвинул брови, потом огляделся по сторонам:
  - Если честно, то мы в растерянности. Уже четвёртый день, как ночи не было. Только бы успеть закончить переправу... -
  - Ну да, иначе залив сожрёт ваш мост и всё будет напрасно, -
  - И это знаете? -
  - Да. Я так скажу, не хотите меня пропустить, я дождусь Ночи и въеду в город на Вос-кресшем Поезде, -
  Человек тихо охнул:
  - Кто вы такой? -
  - Иван, просто, Иван. Из клана Познавших. Так вы пропустите или нет? -
  - Паром занят, грузовой тем более, при самом лучшем раскладе мост закончим только к вечеру, -
  - Это будет слишком поздно! - вскричал Иван, - мне немедленно надо к барону, -
  - Посмотрите, не готовы два пролёта, вы даже пешком не пройдёте, вас смоет, -
  - Это уже моё дело! Освобождай мост, убирай оттуда людей! Немедленно! - тон его был настолько грозен, а уверенность такой, что человек кивнул и через какие-то пять ми-нут мост опустел.
  Эх, была, не была. Ну, красавец, не подведи.
  - Вы с ума сошли? - крикнул вслед ему пожилой, когда сталкер слегка сдал назад, рез-ко вдавил газ и на полной скорости влетел на мост.
  Эх, Господи, помоги! Сердце захолонуло от страха, руки намертво впились в руль, стремительно мелькали перила. Ииииии, ррраз! Мощнейший толчок и последовавший жёсткий удар чуть не повалили Ивана на бок, но сталкер удержался, успел вывернуть руль, едва не сметя перила, и в следующую секунду затормозил на берегу. Смотревшие в недоумении люди с того края разразились аплодисментами и возгласами удивления, при виде того, как чёрный стремительный автомобиль стремглав пронёсся по мосту, под-прыгнул на штабеле досок и перелетел пропасть.
  В промзоне пришлось остановиться - слишком тесно, чтобы проехать. Иван побежал к мрачному, высоченному земляному валу, вокруг которого непрестанно ездили бульдозе-ры. Возле электрокара стоял рабочий и копался в моторе.
  - Мне нужен барон Лейзе, срочно! - с ходу крикнул Иван.
  - А, эээ..., Сьергий? -
  - Да, да, барон Лейзе, -
  Рабочий что-то ответил по-английски.
  - Чёрт возьми, я не понимаю тебя. Где? - Иван поднял брови и отчётливо проговорил губами, - Где барон Лейзе? -
  - Лейзе. Лейзе. А, Лейзе, - и он указал рукой на идущего вдалеке рабочего в потёртой спецовке.
  Тупой какой, я ему про барона, а он мне про рабочего. Спрошу хоть у того, что он пока-зал.
  - Здравствуйте, - на всякий случай отчётливо проговорил Иван, - вы говорите по-русски? -
  Уже не молодой, чернявый работяга с бледным лицом слегка засмущался:
  - Да, а в чём, собственно, дело? -
  - Ну, слава Богу. Мне нужен барон Сергий Лейзе, это очень срочно. Мне нужно его ви-деть, -
  - Пойдёмте, - коротко бросил рабочий, и повёл Ивана в сторону большого здания лабораторного корпуса.
  Люк на земле показался знакомым. Ну да, именно через него он тогда и вылез в город. Его привели не в сам корпус, а в небольшую постройку рядом, внутри которой расположился не то офис, не то кабинет. Небольшая, похожая на лисицу, дворняга приветствовала их, радостно лая и колотя хвостом об стулья. Рабочий уселся в кресло за столом, собака немедленно вспрыгнула ему на колени, норовя облизать нос.
  - Рыжик, Рыжик... - человек потрепал её за ухом, - так с чем вы пришли? -
  - Я буду разговаривать только с бароном с глазу на глаз, -
  Человек снисходительно улыбнулся, откинул капюшон с головы:
  - Я и есть Сергий Лейзе. Весь во внимании, -
  Иван от изумления проглотил язык.
  - Удивлены? На рабочего похож? А что поделать, приходится работать со всеми, стоит глаз отвести, и сразу бардак начнётся. Лучше самому во всём участвовать, -
  - С уважением, - произнёс Иван, - таких редко встретишь, -
  - Спасибо. Так в чём дело, -
  - Послушайте, я знаю, что вы - Сергей Анатольевич Стаднюк, -
  Барон мгновенно стал серьёзным, собака прижала уши и искоса посмотрела на Ивана. Лейзе взглянул куда-то в сторону, рука потянулась под крышку стола.
  - Не тратьте на меня пули, - улыбнулся Иван, хотя внутри у него всё замирало от страха, - я вам не враг, и я безоружный, -
  Сергий прямо посмотрел на него.
  - Нам надо познакомиться, - продолжил сталкер, - я Иван, просто, Иван, из клана По-знавших, -
  - Мне это ни о чём не говорит, -
  - Естественно. Но, я хочу, чтобы вы осознали всю серьёзность проблемы, которая нависла и над вами, и над нами, и над всей Зоной, -
  - Снова проблемы? Мне и так житья не дают совсем, - и барон недовольно поморщил-ся, - так говорите, в чём дело, -
  Иван полез за пазуху, доставая прошитые тетради, его дневник, написанный во вре-менной петле. Как же повезло, что он материализовался оп возвращению, а не исчез:
  - Вот, - он положил тетради перед бароном, - здесь описана вся моя жизнь с момента моего приезда в Зону. Начало ни о чём, просто описание. Посмотрите последние неделю-две, вы всё поймёте, а дальше уже решать вам, -
  Барон выглядел очень удивлённым, но не стел спорить и раскрыл дневник.
  - Здесь можно курить? - занервничал Иван.
  - Только в форточку, я не курю, бросил, -
  - С уважением, -
  - Какое уважение, чахоткой переболел, так сразу и бросил, -
  - Ого, настоящей? -
  - Ну а какой, самой настоящей, -
  Иван чиркнул спичкой, Лейзе погрузился в чтение. Сталкер дымил, а сам наблюдал, как меняется выражение лица барона. Эх, лишь бы поверил, лишь бы только понял всё, иначе будет беда. Сергий то морщился, то тёр подбородок, пару раз усмехнулся. Надо же, быстро он читает. Сердце билось всё сильнее по мере того, как барон перелистывал страницу за страницей, Иван дымил уже четвёртой сигаретой, но всё никак не мог накуриться. Наконец барон отложил дневник, наморщил лоб, словно что-то припоминая, а потом набрал в КПК номер:
  - Алло. Лабораторный корпус? Это Лейзе. Бориса ко мне и немедленно, -
  Какой, к чёрту, лабораторный корпус. Неужели он не поверил, кого зовёт из лабора-торного корпуса, доктора? Он что, считает его сумасшедшим?
  - Сергей Анатольевич, - забеспокоился Иван, - послушайте, я могу доказать вам многие факты из того, что там написано. Это я убил вашего разведчика, я, я въехал в метро на Воскресшем Поезде, я могу показать люк, через который я вышел в город. Я могу показать, где обвалился пол в коллекторе. Давайте я прямо сейчас опишу, что видел в метро, и поезд, который там до сих пор. Давайте спустимся и проверим, я не вру, ни едим словом не вру. -
  Лейзе слушал его и, ободрительно улыбаясь, кивал, как кивает человек, думая про се-бя: "Врачу расскажешь".
  - Сергей Анатольевич, я вас прошу, поверьте мне, времени остаётся очень мало, мы должны разгромить Заставу и взять Перешеек, иначе нам всё будет ой как не сладко, -
  Барон снова кивнул и потянулся рукой под стол. Иван напрягся, неужели пристрелит. Успеть бы увернуться. Об стол тихо стукнула плоская бутылка.
  - Коньяк будешь? - улыбнулся Лейзе.
  - Я не пью, - удивился Иван такому повороту событий.
  - А я выпью, - и он приложился к бутылке, поморщился и занюхал лежавшим на столе ластиком, - ух! Ваня, садись, что мечешься, -
  Сталкер сел на стул. Вздохнув, барон грустно посмотрел на него:
  - Знаешь, я всегда предполагал, что здесь, в Зоне, не всё так складно, как кажется, что есть какая-то скрытая гадость, подоплёка всего, что тут творится. Но, я никогда не думал, что всё зашло так далеко. В молодости я читал много книг почти что о том, о чём писал ты, о том, чему учил тебя это Андрей, как ты его называешь, про всякий шаманизм читал, и про эзотерику, и про экстрасенсов. Их и по телевизору показывали в своё время. Ваня, одно дело, читать, другое дело - столкнуться с этим воочию. А я ещё думал, как Борис умудрился прочистить коллектор за один день, его ведь пока не пнёшь, ничего не будет делать. Вот оно как, значит. А вы уверены были, что разведчик готовил заговор? -
  - Его человек умел входить в тонкий мир, -
  - Потрясающе. А почему метро не затоплено, если вход в него под водой? -
  - В материальном мире половина поезда стоит у самого края входа, остальная часть рухнула на дно, а сам вход завален осевшей породой, потому вода и не залила тоннели, -
  - Бесценная информация. А про подземных возвращенцев это вообще изумительно, сколько потенциальных работников можно сказать валялось у нас под ногами в прямом и переносном смысле. Надо будет попробовать наладить с ними отношения. Да и не только... -
  И тут скрипнула дверь. Низенький круглый дядька в белой каске вразвалку вошёл в кабинет:
  - О, наркомана поймали? - бросил он, глядя на Ивана, и рассмеялся.
  - Борис-Борис, хохотун ты, по-другому и не назовёшь. Садись рядом, выпей коньячку, -
  - От души, Сергей, - плюхнулся на стул Борис, - это по какому поводу такая щедрость? -
  - Да вот, погода хорошая за окном. Жизнь кипит, работа прёт, как ты говоришь. Ну, да-вай, были, -
  - Чёткий коньяк. Есть чем зажевать? -
  - На вот, занюхай, -
  - Ну ты и коры лупишь, резинкой занюхивать. Давай, тогда, карандашом закусим заодно, - и он снова заржал.
  - Давай ещё по одной, Боря, -
  - Ооох, душевно, -
  - Да жить, вообще, прекрасно, -
  Бутылка подходила к концу. Что они делают? Как это понимать? Иван беспокоился всё больше, но терпеливо молчал.
  - А что наркоман не пьёт? - поинтересовался Борис.
  - Зачем ему пить, он же наркоман. Боря, вот ты мне ответь на один вопрос. Ты бы хотел не работать, а деньги получать? -
  - Серёга, ты чё, морали мне читать снова хочешь? -
  - Нет же, зачем, я искренне спрашиваю, вот хотел бы ты или нет? -
  - Спросил, этого, поди, все хотят, ик. Я допью, не обессудь, -
  - Ну а ты хочешь? -
  - Да я не против как-то, а что? -
  - А хочешь прямо сейчас не работать на меня, а деньги получать всю жизнь? -
  - Опять коры лупишь? Да ты же лишнюю копейку хрен когда дашь, всё работягам да работягам, -
  - А вот и нет, и до тебя очередь дошла. Я не шучу, -
  - Серёга, ты не заболел часом? -
  - Да я ещё вас всех переживу здесь. Мы всех переживём, если бы ни одна проблема, а, ладно, хрен с ней, -
  - Какая проблема? -
  - Да всё, забудь, -
  - Не-не, погоди, ты скажи, чё стряслось в нашем царстве-государстве? -
  - Скажу, наверное. А давай так, ты мне скажешь, и я тогда скажу, -
  - А чё сказать то? -
  - А ты скажи мне, Боря, каково было твоё участие в проекте "Красная цепь"? -
  Борис замер, перестав раскачиваться, подумал:
  - А чё собака твоя на меня так косится? А если жахнет, не дай Бог? -
  - Она и на меня косится, когда пью, не жахнет, а вот кое-что другое может жахнуть очень скоро, -
  - Ты о чём? -
  - Так ты скажи, каково было твоё участие в проекте? -
  - Ну, ты заладил. Не более, чем твоё? Доволен? -
  - Да как так? Я то всего лишь инженер, а ты у нас физик-ядерщик, -
  - И чё, у нас таких ядерщиков, ты сам помнишь, было хоть жопой ешь, -
  Интересно, к чему они клонят? Иван вдруг уловил тонкую игру барона. Красавец, про-сто, понять бы ещё, с какой целью он это делает.
  - Боря, а ты случайно не слышал, кто входил в состав Главного Штаба? -
  - Ещё не легче, это же всё засекречено было. За разглашение можно попасться сильно. И Штаб, и доверенные лица, как их называли, всё это под строгачём конкретным было, -
  - Борька, ты не дуркуй, мы уже давно не в России, чего нам бояться, у нас своё государство, свои порядки, все грифы секретности давно не актуальны, здесь ведь Зона. -
  - И что? А, может, я патриот. Я люблю родину, -
  - И я люблю Родину. Родину, а не власть. Чего тебе бояться? -
  - А я и не боюсь, я не знаю, -
  Сергий взял лист бумаги и начал на нём что-то писать. Казалось, что он пьян, но строчки выводил ровно и красиво. Он отложил ручку:
  - Смотри, Боря, -
  - Чё это за такое? -
  - Это договор, между тобой и мной? -
  - Брачный контракт? - и Борис рассмеялся, попутно икая.
  - Это договор о том, что в обмен на всю имеющуюся у тебя информацию, ты получаешь пожизненную долю от доходов нашей шахты. Десять процентов общего дохода исключительно в твой карман. Плюс к тому довольствию, которое ты сейчас получаешь, -
  Глаза Бориса округлились, в них вспыхнул огонёк:
  - Ты не шутишь? -
  - Прочитай сам, -
  - Так..., так..., ага... Я подпишу, конечно же подпишу, дай ручку! -
  - Не торопись. В обмен на ВСЮ имеющуюся информацию и твоё посильное участие, -
  - Эх, если так, то пятнадцать процентов, -
  Сергий поморщился:
  - Тринадцать, -
  - Несчастливое число... -
  - Двенадцать, -
  - Сейчас уйду! -
  - Ладно, хорошо, пятнадцать. Я слушаю, -
  - А тут не надо слушать, пойдём смотреть. Наркоман с нами? -
  - Я удивляюсь, как этот наркоман, как ты его называешь, тебе в лоб не дал за такие слова. Куда идти надо? -
  - Домой ко мне. -
  - Пошли. Ваня, ты тоже иди, -
  В доме у Борис было жарко от паровых батарей, словно в роскошном коттедже стояло много разной мебели и безделушек. В небольшой комнатке на втором этаже Борис, с третьей попытки попав ключом в замок, открыл допотопный сейф, извлёк наружу толстую папку и, с великой осторожностью, синий овальный чемоданчик из странного, пластинчатого материала.
  - Уговорил, - махнул он рукой, - ты присядь, чтобы на пол не рухнуть, а бумажку свою мне дай, -
  - Ну и? -
  - Я и был одним из доверенных лиц, а это - пульт для активации ядерных мин. До По-сещения их было тринадцать, когда прошли взрывы по всей границе, я проверил пульты, рабочим оказался только один, этот, поскольку остальные мины взорвались, -
  - И ты скрывал? -
  - Гриф секретности, -
  - Боря-Боря... Слушай, хочешь ещё три процента? -
  - Смотря за что? -
  - Оставшиеся мины надо дезактивировать прямо сейчас, иначе, будет беда, -
  - А как я это сделаю отсюда? Надо туда двигать, в бункеры, а там, сам знаешь Застава, -
  - Да, и они хотят занять эти бункеры. Если сработает защита от проникновения... -
  - Жахнут оставшиеся... -
  - И нам конец, -
  - Пять процентов, а не три, -
  - Согласен. Боря, тебе пять минут на сборы. Познакомься, это Иван, он сталкер, сейчас я отправлю людей и прибывшую технику на штурм Заставы, командование операцией поручаю Ивану, -
  - А почему не мне? -
  - Тебя надо беречь, тебе уготована ключевая роль в этом деле. Давай, Боря, на тебя одна надежда, -
  Толстяк кивнул и пошёл вниз, покачиваясь и держась за перила.
  - Какой с него будет прок, - усомнился Иван, - он уже на кочерге, -
  - Ничего, проветрится, в эту прорву сколько не вливай - всё равно мало. Ваня, надеюсь, что ты покажешь себя как толковый командир, -
  - Э-хе-хе, я ведь не сухопутный, я моряком был, -
  - Тем лучше, ведь на Перешейке есть водные пути, а, судя по рассказам, ими, в основ-ном, и пользуются. Скорее всего, придётся делать что-то вроде морского десанта. И ещё, не спуска глаз с Бориса, береги его всеми возможными способами, -
  - Так точно, -
  Сергий достал из кармана КПК, с кем-то связался и долго говорил по-английски. Снизу доносился плеск воды и фырканье умывавшегося Бориса.
  - Ваня, я уладил все формальности, - барон убрал КПК назад, - более того, конфедера-ты, пригнавшие нам технику, вызвались участвовать в операции. У них, оказывается, личные счёты с Заставой, тайно покупавшей оружие через предателей в их рядах. А, подожди-ка, уж не тот ли это случай, про который было написано в твоих мемуарах? -
  Иван кивнул.
  - Как всё удачно складывается. Двадцать сталкеров от Конфедерации и сорок моих бойцов. В итоге - шестьдесят стволов. Маловато, но будем уповать на танк и броневики. Извини, больше людей поставить не могу, иначе работать в шахте некому будет, -
  - Ничего, постараемся и такими силами их разгромить. -
  - Тут не стараться надо, тут или победить, или погибнуть. Если будет слишком сложно - закрепитесь хотя бы в районе шахт, постарайтесь продержаться, а я отправлю следом ещё людей, у нас есть около десятка электоропушек, постараемся задействовать их, -
  - Надо же, и у вас электропушки, -
  - Мы их и изобрели, я давно понял, что военные покупают их у нас от имени несуще-ствующих группировок, -
  - Я воевал на такой, когда был наёмником, -
  - А на сколько стержней? -
  - На шесть, -
  - Так это бюджетный вариант, - улыбнулся барон, - у нас уже на двадцать делают и без тросов. Солёную воду распыляют, а она ток проводит. Плотность разрядов значительно выше у них, -
  - Никогда бы не подумал, что это вы их делаете, -
  - Мы, кто же ещё. О, а вот и Борис собрался. Не прошло и года, -
  - Ладно-ладно, - рассмеялся тот, - всё равно без меня бы вы не пошли, -
  - Боря, значит так, люди уже ждут, конфедераты тоже согласились нам помочь, до Пе-решейка доберётесь спокойно, колонну поведут проводники, до этого водившие торго-вые караваны. И к бабке не ходи, в землях наркоманов вы встретите сопротивление, но, думаю, большой помехой они не станут. Ваня, ты, я слышал, на машине приехал, -
  - Прилетел, почти что, -
  - Мне передали, какие ты там трюки выделывал. Ты нас и повезёшь на Дальний Берег, там уже освободили один паром, -
  Злобно тарахели броневики, гремел и лязгал внушительных размеров танк, по-моему, ещё тридцатьчетвёрка, тот самый, легендарный советский танк. Технику уже отогнали от берега. Барон, после напутственной речи на английском, отдал приказ начинать опера-цию. Снялся с места броневик, следом танк, замыкала колонну ещё одна боевая машина. Длинное сидение-лавку мотало и подбрасывало, в ушах стоял непрерывный гул. В их машину, ехавшую первой, набилось человек двадцать, если не больше, даже с откинутым люком духота стояла невообразимая. Но это им ещё повезло - на замыкающем колонну броневике бойцы ехали не только внутри, но и, в нарушение любых канонов безопасности, прямо на крыше.
  Иван сидел в углу, зажатый между стеной и Борисом, который дышал перегаром и непрестанно тарахтел:
  - Нет, Ванька, ну ты подумай, вот Серёга хитрый жук, ничё не скажешь прямо. Взял и раскатал меня на правду, я аж сам охренел, как это я вдруг так разоткровенничался. Ты прикинь, ведь пятый год я у него шкерился, страхово было, капец. Ты чё думаешь, это всё так просто что ли? Помнишь он говорил про этот сраный проект, "Красная цепь" назывался. Ща-то я рассказывать могу, уже проболтался весь. Это было ещё когда здесь Северная Корея была, коммуняки когда правили. А я ведь физик-ядерщик, не то что остальные, элита. Нас сюда по обмену закинули, строгач был такой, что капец, рядом с границей военный городок построили секретный, такой секретный, что не приведи Господи, ты в одной казарме живёшь, не то что не знаешь, кто в другой, а даже этажом ниже людей не знаешь. Вот движуха тут была, мама не горюй. Да народ-то ещё помнит. Эй, узкоглазый, - обратился он к лысому корейцу с седыми усами и автоматом на коленях, - ты же помнишь, как мы тут строили всё, делали? -
  - Сам такой, нерусский, - хмуро ответил тот и отвернулся.
  - Ну ваще. Чё говорить, народ он и есть народ, -
  - Да все мы народ, - покачал головой Иван.
  - Не важно. Так прикинь хрен к носу, нас сюда кинули, чтобы мы по всей границе минные заграждения делали, но не простые, а из ядерных мин. Ой, жопа двужопая это было, а, главное что, нерва бьёт, тогда и на корейцев и на нас весь мир залупился по страшному, и ооновцы тут пальцы загибали, и америкосы фыркали, китаёзы, и те, тявкали. Каждый день жили и думали, когда нас бомбить будут. Ох, страховое это задание оказалось, страховое. Нам генералы так и говорили, готовьтесь, мол, сегодня всё мирно, а завтра будем воевать, нападут на нас. Ты прикинь, я на десять килограмм похудел за месяц, даже бухать стал реже, до того тоскливо это всё было. Но в тишь мы строили и строили эти бункеры, вроде даже в срок успели. А потом самое главное началось, стала спецура ходить и людей выдёргивать, вот и меня приняли, я уж думал, что всё, хотят избавляться от нас, чтобы лишних глаз и ушей не осталось. Вот я очканул тогда, до сих пор помню. Но, зря шугался, оказывается, подбирали они людей, чтобы создать группу доверенных лиц. Суть-то какая, в Штабе были люди, которым дали пульты для активации мин, если будут в открытую нападать на Корею, и ещё из простых вояк набрали тех, кто более-менее прошаренный был в этом деле. А я-то ядерщик, так меня старшим поставили над всеми ними, и повысили вдобавок. Я по первости чуть не уссался от счастья, довольствия в месяц башляли столько, сколько я в год не поднимал, а потом чухнул, чё к чему здесь, говорят, забудьте про Россию на ближайшие тридцать лет, нет вам отъезда, тут обязаны находиться. Я и сник совсем. Захирел, зачах. А тут как раз чё-то опять начали мутить, Штаб передислоцировать вздумали. Мы тогда ехали обратно, на север, также колонной, пульты все вывозили под охраной, все тринадцать штук. Капец, там такие сейфы под них делали, что вдесятером еле тягали их, хотя небольшие казались. И тут как раз в пути все машины колом встали, а потом как звезданёт что-то, темно стало, хоть глаз коли, а потом, капец, небо начало гореть и искры летели. На моих глазах кусок города просто в землю провалился, за секунду, был и нет. А опосля как пошло греметь одно за одним, я сразу вкурил, чё это мины наши рвутся. А самая жопа, чё Штаб ещё не выехал, мы потом с ними связь хотели установить, да не смогли. Да и чё устанавливать, там теперь море, оно всех забрало. А нас осталось человек двадцать, сопровождение всё тут же дристануло. Стали мы пульты проверять, короче, как по инструкции полагается, а только один активный оказался. Выходит, только один сектор не рванул. Стали мы думать, чё и как, а тут на нас такая дрянь полезла, какую я, ей Богу, раньше не видел. Мы отбиваться давай и назад в город, хоть где-то укрыться, а не смогли, хотели в обход, так пятерых там просто в воздухе разорвало. Мы ведь не знали, чё такое аномалии. До залива кое-как дотянули, смотрим, в городе темно, и только яма огромная светится. Мы опять труханули, думали, радиация, ан нет, повезло. У нас один доброволец нашёлся, решил залив вплавь переплыть, прошлёпал метров двести, а потом замер и солдатиком на дно. А к вечеру опять гадость полезла, до утра бились, еле отогнали, а патронов ваще вкратце осталось. До утра трое дожили, и то потом загнулись, погрызли их, когда уже из города лодка вышла. Меня подобрали, вывезли, а там, смотрю, Серёга уже командует. Я его до этого так, немного знал. Вот он и развёл движуху теперяшнюю. Э, ты меня слушаешь? -
  - Да-да, интересно рассказываешь, - от затхлого воздуха и грохота голова начинала болеть.
  Броневик замедлил ход и вскоре остановился. Снаружи донеслись удивлённые возгласы, цоканье языков, потянуло горьковатым дымом. Иван, пользуясь возможностью, выглянул из люка и застыл в изумлении и ужасе. Колонна стояла на въезде в наркоманский посёлок, прямо посреди поля с Красной Мартой, которое теперь являло жалкое зрелище. Всюду виднелись воронки от взрывов, не менее десятка трупов застыло в разных позах среди валявшихся вповалку мясистых лиловых стеблей, вытоптанных со злобой и тщанием. А дальше тянулось серое пепелище, над которым колыхался ещё не остывший воздух и курились струйки дыма. От всего посёлка осталась лишь пара уцелевших домов с проломленными крышами и выбитыми дверьми. Посреди пепелища торчали колья, очень много кольев, на которых, вывалив языки, бррр, были насажены изуродованные человеческие головы с выдавленными глазами. Стайка Больших крысов уже вовсю сновала между кольев, пытаясь допрыгнуть до излюбленного лакомства, не стесняясь даже грозной техники, гремевшей и лязгавшей гусеницами.
  - Да, - почесал голову какой-то конфедерат, - видит Бог, наркоманы что-то очень сильно не поделили, -
  - У них это третий день такое, - показался из люка тесловец, - говорят, какой-то сталкер, из новых, самого Шафрутдинова оприходовал, камнями забил и яйца отрезал, вот теперь война пошла у нарков, делят власть, -
  - Не, не так, - крикнул другой, - говорят, он Шафрутдинова на кол посадил а потом под-жёг, -
  - Это за что? -
  - Так я знаю всё, наркобарон этот всю его семью наркотиками отравил, и жену, и отца, и троих детей, -
  - Да ему за такое надо было плюс от аккумулятора на нос, а минус в задницу, и водич-кой облить вдобавок, -
  Иван скользнул назад в люк, затиснулся в уголок и затрясся от безудержного смеха. Во дают, оказывается, и в Зоне сплетни плетут по такому же принципу, что за Кордоном.
  Колонна миновала ещё пару разорённых посёлков. Выжившие наркоторговцы даже не пытались их остановить, а позорно разбегались, а то и вовсе падали на землю, притворяясь трупами. Спустя час повеяло прохладой, в воздухе разнёсся горячо любимый Иваном запах моря, послышался отдалённый шум. Внезапно завибрировал КПК в его кармане. Сообщение?
  "Ваня, это Андрей, энергию пока не дали, приходится пользоваться телефоном. Забыл напомнить тебе одну важную вещь. Обязательно склоните на свою сторону возвращенцев с Перешейка, не пытайтесь в одиночку одолеть Заставу, а то потом будет сложнее наладить контакт с ними. И помни, ты жил у конфедератов, ты уже понял, что возвращенцы в основном понимают сильных людей, способных сплотить и повести за собой. Нет ничего невозможного, это должен сделать ты и никто другой. Удачи вам всем".
  Ну ничего себе, вот так расклад. Как же я смогу их повести за собой? Какой из меня лидер? Хотя. Ивану вспомнился первый день в столице конфедератов, вспомнился Марк Литвинов. А что, это мысль, можно попробовать как он. Но, надо заранее продумать всё.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 12
  "Тот, который не знал"
  "Нет ничего невозможного"
  С. М.
  
  Строй вооружённых людей мерно шагал по морскому берегу, закрывая лица от сильного бокового ветра. Тяжёлые свинцовые валы катились и разбивались об отвесный каменистый берег, швыряя хлопья пены и вздымая фонтаны брызг, бил по ушам тяжёлый, крутой рёв разбушевавшихся штормовых вод. Следом, с устрашающим скрежетом, распахивая стальными гусеницами подмёрзшую почву, подкатывалась техника. Ветер трепал и развевал полотнища на древках, снятые с броневиков. Эти полотнища несли двое - Борис и какой-то конфедерат, а между ними, гордо выпрямившись, вышагивал Иван, на ходу вспоминая флотскую шагистику, под двумя знамёнами - Конфедерации и клана Тесло. Пригодилось, однако. Лишь бы только всё удалось, как он задумал.
  Ещё издали он заметил, какое необычайное оживление началось в посёлке возвра-щенцев, в том самом, который видел он во временной петле. И эти бамбуковые крыши, и развешенные на шестах рыболовные сети, и перевёрнутые лодки, и нагромождения гранитных глыб и обломков бетона, заменявших заборы и ограды. Люди, кто в ватниках и плащах, а кто и вовсе по пояс голые несмотря на зимний холод и крепкий, пронизывающий ветер, спешно выбегали из домов, что-то выкрикивая на своём языке, у многих в руках были винтовки и ружья, а иные и вовсе тащили на плечах вилы и косы. Толпа постепенно уплотнялась, собираясь у самого входа в деревню, сзади двое дюжих молодцов катили пулемёт. Да, не слишком тепло их готовились встретить. Как-то страшновато сделалось Ивану, Борис тоже занервничал, начав спотыкаться. Но, обратного пути уже не было. Их разделяло всего метров сто. Пора!
  - Стой, раз, два! - изо всех сил рявкнул Иван, перекрикивая шум моря, и строй замер, - за мной, - кивнул он новоявленным знаменосцам.
  - Может это, сам понесёшь? - чуть ли не жалобно спросил Борис.
  - Назвался клизмой - знай своё место, - сердито ответил Иван, и уверенно зашагал вперёд, всматриваясь в растерянные и перепуганные лица.
  Метров за тридцать он остановился, медленно и картинно снял с шеи свой винтарь и широким жестом отбросил его в сторону, сдержанно улыбаясь, хотя внутри у него всё сжималось от страха. В толпе прошёл шум, хотя, оружие никто не опустил, только пуле-мётчики выпрямились, стараясь из-за спин разглядеть этого странного гостя. Конфедерат не выражал никаких эмоций, Борис мелко семенил, поправляя древко на плече и всё больше бледнея. Иван приблизился на расстояние вытянутой руки.
  - Стой, раз, два! - снова крикнул он, знаменосцы замерли и поставили древки.
  Иван набрал в грудь побольше воздуха. Ну, пан или пропал.
  - Люди! Граждане! Братья! - от неимоверного усилия лёгкие чуть не лопнули, но и го-лос прогремел очень мощно, - мы пришли к вам с миром! Мы вам - не враги! Здравствуйте, люди! -
  Гул прошёл по толпе, возвращенцы переглядывались и пожимали плечами. Чёрт возь-ми, он не учёл одного, языковой барьер мог всё испортить. Тут от толпы отделился плот-ный, высокий кореец в ватнике, с седыми волосами, которые развевались по ветру:
  - Кто вы, если не враги? Зачем вы привели танки сюда? Вам нужен проводник? -
  Иван снова глубоко вдохнул:
  - Нет. Мы пришли не за этим. Простите меня, люди, но я не говорю по-корейски. Постарайтесь меня понять. Мы - объединённые силы Конфедерации и клана Тесло, государств, которые всегда твёрдо стояли на позициях правды и справедливости, которые всегда готовы до последней капли крови защищать всех, кто живёт по совести. И мы знаем, как трудно и плохо живётся вам, истинно порядочным людям, -
  Он снова хотел набрать воздуха. И тут знаменосец-конфедерат заговорил по-корейски, без сомнения он переводил слова Ивана. Слава Богу, какой толковый боец оказался. недоумение в рядах возвращенцев сменилось любопытством. Переводчик смолк.
  - Мы знаем, - до боли в горле гремел Иван, - что ваши заклятые враги, Застава, не дают вам житья и покоя! Люди, знайте, что не только вы, но и вся Северная Зона страдает от этих негодяев. Это подло и мерзко пользоваться чужой бедой, особенно тогда, когда только объединение, мир и взаимопомощь могут дать нам возможность выжить. Мы восхищаемся вашей смелостью и благородством, ведь вы, несмотря на огромный риск, помогаете остальным пробиться через их кордоны. Подобная самоотверженность достойна самого глубочайшего уважения. От лица клана Тесло и Конфедерации я горячо благодарю вас, благодарю всех вместе взятых и каждого по отдельности за то, что вы помогаете бороться с тем злом, которое раз от разу пытается помешать нашей нормальной жизни. Слава Вам, люди! Слава! -
  Лёгкие немилосердно болели, простреливая не только в грудь, но и в спину, голова кружилась от нехватки воздуха. Конфедерат снова умолк. Люди в толпе улыбались и ки-вали головами, указывая на знамёна. Ободрённый успехом, Иван сделал суровое лицо и продолжил:
  - Граждане! Мы пришли к вам со страшной новостью! Но пришли для того, чтобы по-мочь! Мужайтесь, граждане! Сегодня Застава планирует нападение на вас, честных и достойных людей, чтобы навсегда изгнать вас из ваших земель, чтобы единолично захватить власть на Перешейке и наживаться на тех, кто день ото дня не живёт, а выживает, - и он кивнул переводчику.
  Гул, вздохи ужаса, моментально посерьёзневшие лица, поднятые в суровой решимости стволы.
  - Люди, мы пришли, чтобы помочь вам! Мы не оставим в беде тех, кто служит добру и справедливости. Объединённые силы клана Тесло и Конфедерации предлагают вам свою помощь, дабы вы могли дать достойный отпор обнаглевшим врагам! Мы привезли вам оружие и технику, мы привели свои войска, мы сделаем всё, что в наших силах, но мы не дадим вас в обиду, ибо вы, как никто другой, заслужили подобного отношения к себе. Мы готовы сражаться с вами бок о бок, мы готовы умереть, но спасти вас от нависшей беды! -
  Конфедерат разошёлся до того, что начал при переводе копировать интонации Ивана. Ай, молодчина какой. Поморщившись от боли в груди, Иван снова заговорил:
  - Но сейчас не время умирать, а время показать свою силу, время бороться за своё право жить и делать доброе людям, время для решающего и главного сражения, от которого зависит судьба многих людей, не только вас, но и всех порядочных и разумных людей в Зоне. Сила нашего оружия на вашей стороне! И, подобно тому, как славные вожди корейского народа всегда призывали к борьбе с мировым злом, так и ныне, в память об их величии, я призываю всех к борьбе! Конечно, у вас есть право выбора - если вы чувствуете, что этот враг вам не по силам, то вы можете не сражаться, дайте нам проход через ваши земли, и мы сами остановим их. Но, я надеюсь, что сегодня будет великий день для Зоны, когда враги наши узнают, что мы непобедимы, пока мы вместе. Я жду вашего ответа, граждане, -
  Переводчик, срывая голос, истолковал возвращенцам его слова. Седой обернулся к своим, что-то быстро и громко заговорил. Шум поднялся невообразимый, все старались перекричать друг друга, о чём-то советовались, спорили, подбегали к седому, толковали с ним и снова о чём-то перекрикивались. Наконец, всё стихло, только яростно шумело море. Возвращенец подошёл к Ивану:
  - Мы не хорошие солдаты, - начал он, смолк на миг, подбирая слова, потом заговорил по-корейски. Что он сказал? Иван напрягся, чувствуя, что сейчас решается нечто очень важное.
  - Мы, плохие солдаты, - сказал кофедеарт, - но с такими великими союзниками мы го-товы сражаться до последнего. Наше оружие и ваше оружие едины. Приказывайте, ко-мандир, и мы будем воевать, -
  Боже мой! Неужели! У меня получилось! Получилось!
  - Тогда приготовиться к обороне! -
  Необычайное оживление царило в посёлке. Возвращенцы мигом расхватали автоматы, выгруженные из броневика, к четырём тяжёлым, стареньким пулемётам добавилась ещё пара лёгких переносных устройств, привезённых конфедератами. Люди шумели и суетились, мерили броню, оценивая её защитные качества, проверяли оружие, ящик с гранатами моментально окружили четверо добровольцев, готовые поставить растяжки на подходе к поселению. Танк медленно и внушительно проехал мимо домов, занимая позицию за развалинами какого-то бетонного укрепления на бывшей границе.
  Иван ходил среди возвращенцев, отбирая к себе в группу тех, кто более-менее пони-мал русский язык. Таких нашлось человек двадцать, в основном - молодых жителей. Не-скольких он поставил командирами отрядов, остальных держал поближе к себе, на слу-чай крайней ситуации. Связь работала из рук вон плохо, в наушнике слышалось шипение и гул, голоса назначенных им командиров он различал с трудом, но, несмотря на все препятствия, передавать команды было можно. И вот, тогда, когда, казалось, они явно успеют сыграть на опережение, неожиданно появились дозорные, сообщившие о том, что вооружённый отряд Заставы, численностью более ста человек, приближается к посёлку возвращенцев. Новость эта моментально облетела всех, объединённые силы начали спешно занимать позиции. Борис всё время ошивался рядом, ни на шаг не отходя от него и постоянно интересуясь ходом событий.
  - Командир, - раздалось в наушнике, с - вами говорит командующий танком (чёрт возьми, какой странный голос, он что, совсем молодой парнишка, командующий этот?). Мы готовы устроить Заставе горячую встречу, пусть только попробуют сунуться. Пара вы-стрелов - и их солдаты отступят, -
  Вот и снова Борис затараторил:
  - Ну чё, чё там, как обстановка? -
  - Неплохо, думаю, надо дать им подойти поближе и пусть танк их причешет, -
  И без того круглые глаза Бориса и вовсе сделались как монеты, он в ужас охнул и схватил Ивана за рукав:
  - Вы что, вы что, совсем умом тронулись???!!! Нельзя, ни в коем разе нельзя! Послу-шай, это смерть! -
  - Я тебя не пойму, в чём дело?- забеспокоился Иван.
  - Здесь же мины, через пол километра начинаются наши заграждения. Десяток попа-даний снарядов - и всё, всё взлетит на воздух, будет полный пипец! -
  - Врёшь! -
  - Нет, нет, ты чё, какой понт мне врать??? Я же этим занимался, я знаю. Мины неактивны, но разрывы танковых снарядов способны вызвать детонацию! - его трясло, по лицу стекал пот.
  - Экипаж! - крикнул Иван в микрофон у подбородка, отставить стрельбу снарядами! Как поняли?! Использовать только пулемёты, повторяю, использовать только пулемёты! Это приказ! -
  - Слава Богу, - выдохнул Борис, - иначе мы пропали бы, -
  - Тогда остаётся один выход - отбить первую волну и самим идти в наступление, технику вперёд, бойцов следом, -
  Ядерщик вдруг икнул и снова стал бледен, как полотно. Глаза неожиданно забегали в разные стороны:
  - Бинокль, дай бинокль. Я помню, помню, ну это, чё мне караванщики говорили. Дай бинокль! -
  Недоумевая, Иван стащил с шеи бинокль и подал Борису. Тот немедленно вскочил на кучу ящиков из-под автоматов и приставил оптику к глазам:
  - Я так и думал! Я так и думал! Нельзя идти в наступление, тем более, с танками! По-смотри, у них там тяжёлые орудия, почти у самой границы их посёлка! Нельзя. Они от-кроют огонь! Нельзя! Мы подорвёмся! -
  Вот тебе раз. Иван поспешно вскочил и отобрал бинокль:
  - Да где? Не вижу никаких орудий! -
  - Смотри прямо! -
  - Не вижу! -
  - Ты слепой или недоразвитый, я знаю, у них там есть пушки, и вижу это! Они откроют огонь и нам конец. Мы взлетим на воздух... -
  Пуля не дала ему договорить, свистнув мимо уха и разнося в щепки доску на стене хи-жины. И, как по команде, резко ожили пулемёты, затрещав и загремев, автоматные оче-реди вспарывали воздух. Возвращенцы залегли кто где мог, непрерывно отстреливаясь под плотным огнём врага. Иван с Борисом моментально соскочили с ящиков. Так, что там советовал Лейзе? Десант. Ну да, возвращенцы ведь знают водные пути в обход Заставы. Решено!
  - Держать оборону! Держать оборону! - скомандовал он по радиосвязи, - отбивайте первую волну нападающих, артиллерию не применять, только пулемёты! Все, кого я назначил своими помощниками - ко мне! -
  В ту же секунду к нему сбежались заранее выбранные им люди, держа наперевес горячие от стрельбы автоматы.
  - Бойцы, - повысил голос Иван, - кто из вас знает морской путь мимо Заставы? -
  Почти все возвращенцы ответили утвердительно, закивали головами.
  - Отлично! Нам предстоит нелёгкая задача. Необходимо обойти опасный участок, вы-садиться на берегу и захватить артиллерийские орудия врага, которые препятствуют нашему продвижению вглубь Перешейка. Спускайте на воду все имеющиеся шлюпки, пятиминутная готовность, -
  Такого рвения Иван не видел даже во время службы на корабле. Возвращенцы в еди-ном порыве кинулись исполнять приказ, не успел сталкер сказать Борису, что тот поплы-вёт с ним, как плавсредства уже были готовы. Люди погружались на шлюпки, которые бешено метались на пенистых волнах.
  - Быстрее, - Иван чуть ли не волоком потащил ядерщика к берегу, запрыгнул в стоящую впереди лодку, - вперёд! -
  Насколько отчаянным был этот шаг, он понял только тогда, когда они вышли из бухты на открытую воду. Море бешено ревело, тяжёлые волны перекатывались через борта, их постоянно тянуло к высокому, скалистому берегу, облепленному водорослями, ветер продирал до костей. Но четыре лодки упорно продолжали свой рискованный путь, скри-пели уключины, стон вырывался из сжатых губ, мышцы нестерпимо ныли, измученные напряжённой борьбой с океаном. Впереди, прямо среди воды, торчали гигантские об-ломки гранита, между которыми зловещими воронками закручивалась вода. Рулевые изо всех сил управляли самодельными деревянными рулями, гребцы вспенивали вёслами море, которое задалось одной лишь целью - разбить шлюпки о скалы. Лодка Ивана прошла почти впритирку к серой глыбе, затрещал борт, сквозь образовавшиеся щели начала сочиться вода.
  - Борис! - в шуме ветра Иван еле слышал себя, - снимай каску, вычёрпывай ею воду, -
  Ядерщик, белый как стенка, начал поспешно выполнять приказ. Вдруг откуда-то справа прогремел выстрел, рулевой покачнулся и упал за борт, моментально исчезая в волнах. На узком пятачке берега четверо врагов снова прицелились из винтовок.
  - Огонь! - Иван толкнул Бориса на дно шлюпки и дал очередь из своего винтаря.
  Следом застрочили автоматы остальных. Трое заставовцев рухнули, окрасив песок кровью, последний кинулся бежать вверх по берегу, перепрыгивая с камня на камень, что-то крича и размахивая руками. Иван поймал в прицел его метавшийся туда-сюда затылок. Щёлк! Тело покатилось вниз и замерло с прострелянной головой.
  - Нам сюда, в эту бухту! - закричали возвращенцы, направляя лодки как раз к трупам на берегу.
  Неужели прорвались. Осторожно, прячась за валунами, отряд пробирался всё выше и выше, пока за низкими кустами не открылась зловещая картина - всего в нескольких метрах от них расположились четыре зловещие пушки, направившие свои стволы в ту сторону, откуда доносился треск пулемётных очередей и грохот взрывов. Полукольца из камней надёжно укрывали орудия от обстрела. Чуть впереди тарахтел импортный военный джип с пулемётной турелью, к которому поспешно бежал заставовец с, о Боже, гранатомётом на плече. Нельзя медлить, они могут прорваться вперёд и расстрелять танк!
  - В атаку! -
  Группа резко снялась с места, подбегая к захваченным врасплох артиллеристам в чёр-ных брониках и расстреливая их в упор. На звуки стрельбы вдруг остановился уже сняв-шийся было с места джип, резко развернулся. Что-то свистнуло в воздухе, уши заложило, полетели комья земли. У дальней пушки, свороченной в сторону, в дымящейся воронке лежали неподвижно возвращенцы. Гранатомётчик потянулся за новым зарядом. Иван прицелился затуманенным глазом и стрельнул как раз за миг до того, как враг спустил курок. Дымный шлейф в небе, заряд пролетел над головами и ушёл далеко вперёд, ото-звавшись взрывом где-то в глубине Заставы. Крутанулась турель, свинцовый град обру-шился на орудийные укрытия и щиты. Джип медленно покатился на них.
  - По колёсам! - не слыша себя крикнул Иван, - Огонь! -
  Сквозь прорези в щитах засвистели пули, джип забуксовал и засел в какой-то яме. Ствол пулемёта снова изрыгнул свинец, прошивая щит и двух возвращенцев, напрочь, не оставляя шансов выжить. Эх, была, не была. Вскинув винтарь, Иван высунулся на миг и разрядил всю обойму в толстенное лобовое стекло, казавшееся непробиваемым. Веер пулевых отверстий проступил на грязной поверхности, в салон брызнула кровь, и пулемёт смолк.
  - На связи командир! - он прижал ко рту микрофон, чтобы быстрее докричаться, - все в атаку! Все в атаку! Экипаж, снаряды не использовать, это приказ! -
  - Так точно, товарищ капитан! -
  Почему капитан? Но Иван не успел додумать. Треск автоматных очередей сзади, ещё двое возвращенцев легли замертво. Он обернулся. Из-за ближайшей скалы со стороны Заставы на них бежало ещё не менее сотни врагов, а впереди, мать честная, целая свора мутировавшего зверья на тяжёлых цепях. Это были они, те самые монстры из давнего сна, человекоподобные тела о шести ногах и без голов с лиловой кожей и дышавшими паром присосками на груди, бежавшие, словно обезьяны. Ему даже не потребовалось командовать - выжившие моментально обползли пушки и укрылись за ними, кто под стволами, кто за прострелянным щитом и открыли ответный огонь. Заставовцы мигом попадали на землю и выпустили цепи из рук. Широкими прыжками чудища понеслись на бойцов, под ударами их мощных лап проседала земля. Вставив обойму, Иван выпустил две пули в ближайшую тварь. Бесполезно. Кровь хлестала из ран, но мутант всё также резво нёсся на них. Чёрт возьми! Возвращенцы тоже отстреливались, но враги, словно, не чувствовали боли. Только один вдруг начал валиться, когда пуля прилетела ему в ногу. Ага, вот слабое место!
  - По ногам им, по ногам! - и сам начал палить в суставчатые конечности.
  Но мутантов было слишком много, потеря четырёх-пяти не значила ничего. Смерть стремительно приближалась, следом ползли заставовцы, обозлённые на внезапных "гостей".
  - Бойцы, - снова закричал в рацию сталкер, - быстрее! Мы зашли в тыл, отбили артил-лерию врага, нас теснят, мы долго не продержимся! -
  Тишина. Он поднял голову. Свистящие присоски были теперь совсем близко, мощные лапы раскидывали камни в стремительном беге. Он снова поменял обойму и прицелился. Как же они похожи на Крысов. Только на очень больших. Крысы. Крысы! Внезапно бредовая идея пришла в голову, он выдернул из кармана свой свисток и звучно задудел! Вдруг среди мутантов началась свалка - передние резко остановились, задние налетали на них и валили на землю, те вставали, топтались на месте, вертелись кругами и снова падали. Действует! Действует! Щёки заболели, голова пошла кругом. Заставовцы хотели было вскочить и кинуться в атаку, но плотный огонь снова прижал их к земле. Монстры, воспользовавшись передышкой Ивана, снова бросились вперёд. Противный гудок остановил их у самых пушек. Затрещали автоматы, пули перебивали ноги чудовищ и те валились и уже ничего не могли сделать.
  Из-за скалы вдруг выкатился ещё один джип, и снова с гранатомётчиком. Всё, влипли!
  - Отходим, отходим назад, за насыпи! - но и они вряд ли бы защитили от противотан-ковых гранат.
  И вдруг, странно, почему-то не сзади, а откуда-то сбоку донесся знакомый скрежет и лязг, а следом грохот пулемёта. Шквал автоматического огня смёл мутантов, перемолол кинувшихся назад заставовцев, следом с оглушительным грохотом взорвался джип. И вот из чахлого перелеска выкатился танк в сопровождении броневиков, поливавший огнём низину и скалу, следом бежали бойцы.
  Иван с возвращенцами кинулся навстречу подмоге, подтолкнул Бориса на броневик и сам запрыгнул туда же:
  - Ох, чуть было не было, -
  - Не говори, я чуть не обоссался, -
  - Бывает. Боря, говори, опасная зона закончилась? -
  - Почти, веди технику вперёд, я скажу, когда всё, -
  Ветер всё свистел и рвал голову, колонна, обогнув скалы, выехала на открытое место, и взору предстали давно уже валявшиеся вповалку пограничные столбы и расколотые бетонные тумбы, на которых болталась колючая проволока. А там, дальше, за ними, раскинулся посёлок - сердце Заставы. Довольно неплохие для Зоны дома перемежались со сложенными из камней и обломков хозяйственными постройками, поодаль стоял большущий загон, где метались и прыгали прикованные цепями монстры. Враги в чёрной броне и противогазах, вооружившись длинными плетями, поспешно отворяли сетчатые ворота, выгоняя наружу свой боевой скот, другие поспешно выбегали из домов, на ходу заряжая автоматы, вдалеке уже тарахтели ещё три джипа, в которые грузились уже ожидаемые гранатомётчики.
  - Всё, - кивнул Борис, - там можно расстреливать, не рванёт, -
  - Экипаж! - Прокричал Иван, - По посёлку фугасными огонь! -
  - Есть, товарищ капитан! -
  Да почему же капитан, чёрт возьми? Танковая башня медленно повернулась вправо, ловя в цель разлапистую постройку, рядом с которой стояли бочки. Враги моментально отпрянули, залегли и начали беспорядочный огонь. Башня замерла, оглушительно грох-нуло, танк содрогнулся, слегка отъехав назад. Оглушительный взрыв сотряс землю, на секунду Ивану показалось, что Борис ошибся, и мины начали рваться. Но, нет. Экипаж очень грамотно выбрал цель, оказавшуюся хранилищем ГСМ. Столб огня взметнулся к небу, повалил клубами чёрный зловонный дым, искорёженные обрывки металла с грохотом падали вниз, ломая кости тем, кто не успел укрыться. Пламя моментально перекинулось на стоявшие поодаль дома, загон смело вместе с его обитателями, неуправляемый полыхающий джип, давя врагов колёсами, докатился до берега и рухнул в воду,
  - Огонь! - Снова скомандовал Иван, чувствуя, как сам распаляется при виде смятых, беспорядочно метавшихся врагов.
  Тяжёлый грохот был ответом, потом ещё и ещё, земля покрылась воронками. Но заста-вовцы, видимо, решили погибнуть, но не отступить. Хотя, это было ожидаемо, ведь вряд ли нашёлся бы кто-нибудь в Зоне, кто согласился бы приютить люто ненавидимых всеми возвращенцев. В последнем судорожном порыве враги вскакивали с земли и бежали вперёд, на смерть. Застучали пулемёты, выкашивая и без того поредевшую толпу. Пора.
  - Бойцы... -
  - Подожди! - дёрнул его Борис за рукав, - справа посмотри, там аномалии, осторожнее.
  - Да как ты их заметил? -
  - Так это... Пули отлетают. Да-да, отлетают, -
  - Осторожно! - вдруг закричал кто-то, а следом по танку прошла канонада выстрелов.
   Иван с Борисом моментально спрыгнули, отступая за броневик. Шестеро заставовцев, видимо, решив повторить их манёвр, незаметно зашли с боку и кинулись на бойцов, ко-торые тут же ответили плотным огнём. И на что они рассчитывали, интересно?
  - Да чё они, сдурели, - Борис на всякий случай нахлобучил на голову свою белую строительную каску.
  И вдруг заставовцы, только двое, остальные уже лежали, истекая кровью, замерли, бросили оружие и подняли руки.
  - Не убиваем! Взять их, привести ко мне! Переводчика сюда! -
  Недовольные, закопченные лица, у одного разбита бровь, злобные, бегающие азиат-ские глаза - такими предстали пленные перед Иваном, связанные и безоружные.
  Сталкер немедленно направил ствол своего винтаря в пах одному из врагов:
  - По-русски понимаешь?! -
  Тот злобно уставился на Ивана, сжав губы.
  - Отвечай! - Он сгрёб пленника за волосы и оттянул голову назад, - А то сейчас хрен твой отстрелю, надолго запомнишь! Ну! Понимаешь?! -
  - Да, - процедил тот почти без акцента.
  - Молодчик. А теперь говори, где ваш главный! Начальник где ваш, вождь, король, президент?!!! Я слушаю! -
  - Да! - Вдруг подскочил Борис, - Где главный, ну-ка, недоразвитый, скажи, скажи, где главный! - и он ткнул кулаком в зубы заставовцу.
  - Его нет, - с усилием проговорил враг, глядя на опешившего Ивана.
  - А где? Чё молчишь? - Не унимался Борис, - Где он? Сбежал, зассал и сбежал? -
  - Он... он на машина ехал. Машина сгорел с ним и упал машина... - и он прикрыл глаза.
  - Понятно, - кивнул Иван, - охраняй их, Боря, я вижу, тебя они тоже достали, -
  - Да толку никакого от них, то бишь житья никакого, -
  - Бойцы! Я вижу, воевать нам больше не с кем. Отправляйтесь в деревню, пленных не брать, зачистить всё в ноль! Все трофеи сюда, уцелевший транспорт тоже! Осторожнее, впереди аномалии. -
  Возвращенцы и сталкеры немедленно двинулись туда, где горели и дымились руины, ещё недавно бывшие Заставой. Из танка вылезло трое сталкеров в одинаковых брониках и шлемах, закрывавших лица полностью.
  - Командир, угостите сигаретой, - подошёл к Ивану один из них, вроде бы даже знако-мый, сталкер видел его среди конфедератов.
  - Пожалуйста, -
  - Благодарю. Ох, и намучились мы дорогу искать. Мы то думали, что всё здесь по пря-мой, а оказалось - там ещё скалы и перелесок. Если бы не ваш десант, нас бы эти пушки врасплох застали. Не видно их с дороги, -
  Как так, заметные же. Но сейчас это волновало его меньше всего. Ведь главная про-блема оставалась на десерт. Иван отпустил экипаж, чтобы те помогали остальным, броневики укатились вперёд. На Перешейке остался только опустевший танк, Иван с Борисом и двое пленных, угрюмо сидевших на земле. Ветер стих, но небо заволокло ещё сильнее.
  - Боря, теперь твой звёздный час. Пора разминировать это всё дело. У тебя получится? -
  - Ну ты сказал. Куда вам до меня, специалиста. И чё вы расселись? - Рявкнул он на врагов, - пропустите, не видно что ли, главный инженер идёт! - и он поправил каску.
  Ей Богу, как школьник какой-то. Борис подвёл их к груде камней на земле:
  - Память не пропьёшь, - усмехнулся он, - разгребайте эту кучу, там вход. -
  Пленных развязали. Втроём с Иваном они начали оттаскивать камни, пока не обнажился песок, который откидывали руками. Вскоре показалась выпуклая крышка люка.
  - Так, теперь отойдите, - ядерщик открыл свой кейс, извлекая наружу странный плоский предмет, видимо, электронный ключ, - молись, чтобы тут всё работало. -
  Как ни странно, люк разблокировался моментально.
  - Ай да я, я ведь главный. Инженер главный. Ванька, давай-ка мне этих недоразвитых, пойдут впереди, а то мало ли что, так их не жалко будет. Сам не лезь, тебе нечего там делать. Кишка там длинная, мины под потолком, я их деактивирую с пульта и всё. И будет мне Серёга по гроб жизни должен, -
  И Борис в сопровождении пленных исчез внутри. Иван присел на корточки. Странная, крамольная мысль постучалась ему в голову. Что-то тут не так, что-то много странностей происходит. Или ему кажется. Взгляд упал на крышку люка. Какая-то электронная хрень была привинчена к нему снизу. Видимо, это и был замок. Ну да, вот и проводки снаружи. Какие тонкие, удивительно. А нет, не все. Что это? Несколько проводков были обрезаны и скручены вместе, от них шла жила потолще, примотанная простенькой синей изолентой. Ну да, всё по-русски, видимо, со схемой наваляли. Иван пощупал скрутку - надо же, совсем свежая, ещё липкая сверху. Он обошёл люк, осторожно вынул электронный ключ. Какой стёртый хвостовик, словно им пользовались уже давно. Сталкер задумался. Нет, ну это невозможно. Или возможно. Он думал и рассматривал люк. Выпуклый, как каска. Хм, как каска! Каска! Он свёл брови и достал из-за пояса пистолет, поскольку винтарь он оставил возле танка. Иван присел и стал ждать, в глубине души надеясь, что его догадка будет ошибочной. Курить охота. Сталкер дымил и ждал, ёрзая от волнения. Когда уже, чёрт возьми.
  Под ногами выросла горка окурков. Снизу донеслось шевеление. Иван выпрямился, помог вылезти Борису и пленным, которые отошли назад, о чём-то тихо переговариваясь.
  - Ну всё, - улыбался ядерщик во весь рот, - я их обезвредил, -
  - Все? -
  - Да. Теперь дело в шляпе, -
  - В шляпе? - сощурился Иван, - Или в каске? -
  - И в ней тоже, - поправил свой головной убор Борис.
  - В ней, - постучал пальцем по пластмассовой поверхности сталкер, - я заметил. Ты как её надел, так стрелки эти сразу сдались, -
  - Ты о чём? - улыбнулся Борис.
  - Да так, о своём. Ты красавец просто, увидел пушки, которые никто не видел. Прямо, рентгеновское зрение у тебя. Или знание, -
  - Да чё ты несёшь? -
  - Ничего особенного, - он медленно достал пистолет из-за спины, - и аномалии ты увидел тоже. Главный инженер. -
  Борис помрачнел и медленно поднял пульт:
  - Не подходи, гнида, а то сейчас тут всё на воздух взлетит, и мы с тобой тоже, -
  - Я так и думал, -
  - Правильно думал. А много думать - вредно. Я деактивировал внешнюю защиту, а мины наоборот активные теперь. Вы попались, танчик ваш не выберется отсюда, и объяснять, почему, придётся тебе, а не мне, -
  - Но зачем? Зачем тебе это? -
  - А потому что вы все лошары. И ты, и бойцы твои, и Серёжа. Чё думаешь, всё так про-сто? Я самый прошаренный здесь, я один допетрил, что можно здорово нажиться на том, что у меня осталось. Я и есть их главный, но ты это никому не расскажеь, тебе же не охота, чтобы твой друг, этот вшивый барон потерял и шахты и жизнь, -
  - Скотина ты, -
  - Слова подбирай, лошок, когда со мной разговариваешь. Круто я всё обставил, а? Плевать на Заставу, я найду ещё тех, кого буду держать в страхе также, как их, юг Зоны полон такими людишками. Раньше они мне башляли с доходов, теперь барон мне должен. - Глаза его загорелись алчным огоньком, - А вы как были лошарами, так и остались, -
  - Я тебя пристрелю, -
  - И никто вам не отключит мины. Ха-ха-ха. Давай, стреляй, -
  Что же делать. Блин.
  - Ты, значит, тоже из тех, из тайной власти? -
  - Какая тайная власть? - поднял брови Борис, - Ты чё, тупишь с перепугу? Не надо мне никакой власти, здесь власть одна - моя! -
  - Ошибаешься, вы все из одной параши вылезли, -
  - Ох, добазаришься ты, чмошник, я сам по себе, а вы - ничтожества в сравнении со мной, -
  Выход оставался только один. Жаль, Иван забыл, что теперь в тонком мире он не мо-жет жить телесно. В один миг он "влетел" внутрь глумливо ухмылявшегося Бориса, "ища", как деактивировать мины. Вот он, код 278020358360, а потом на зелёную кнопку. Есть. И он вернулся в тело.
  Чёрт возьми! Как такое вышло??? Борис, с явным недоумением на лице, стоял напро-тив, держа в одной руке кейс, а в другой пистолет:
  - Ты чё это залип вдруг? Испугался так? Даже пистолетик выронил, а я подобрал. Ну не бойся, дядя добрый, даже бить не будет, если ты ему ботинки почистишь, -
  - Борис Михайлович Андронов, не делайте глупостей, лучше сдайтесь, - Иван решил ошарашить его правдой, -
  Борис побледнел и слегка отступил, покрепче прижимая кейс.
  - Младший лейтенант Андронов, сдавайтесь, это приказ! - только бы подействовало.
  Проклятье, никого вокруг, все далеко, я без оружия. Что бы ещё ему сказать...
  - Ой-ой-ой, - к Борису вернулся дар речи, - ой как плохо-то получается. Как плохо много знать-то, ой как плохо... -
  Иван шагнул было вперёд, изо всех сил стремясь сделать только одно - вырвать кейс. Что-то грохнуло, оглушив его, яркая вспышка пронеслась перед глазами, в грудь прилетел ощутимый удар, разлившийся волнами боли по телу и Иван резко сел, чувствуя, как начинает кружиться голова. Круглая дырка от пули дымилась в броне прямо там, где под ней было сердце. Не успел. Это всё, конец. Глаза затуманились.
  - Допрыгался, лошок, - словно издали сказал Борис, - эй вы, быстро бросьте его в ано-малию, пока никто не видит, -
  Шаги. Он уже умирал. Внезапно до слуха долетел стук танкового люка, и ещё один хлопок выстрела. С усилием он открыл глаза - заставовцы за спиной Бориса повалились, как кегли, а сам он, уронив пульт, медленно оседал на землю, из под прострелянной каски вытекала кровь. К нему кто-то бежал. В умиравшем мозгу вдруг пронеслось "три головы навылет". И в этот момент над ним склонился танкист, ещё один, сдёргивая шлем. Да, он не ошибся:
  - И-Иванка, - боль растекалась по телу, каждый вздох давался всё труднее, но сейчас его душа вдруг успокоилась, словно кто-то вынул из неё какой-то напряжённый узел пе-реживаний, жаль, только, что сейчас он умрёт, - я так и понял. Прости, ты чуть-чуть опоз-дала, -
  - Нет! Нет! - По лицу её струйкой текли слёзы, - Я тебя спасу! -
  - Не надо, возьми пульт, быстрее... -
  - Цыц! - она расстёгивала на нём комбез.
  - Надо нажать на нём 278020... - приступ боли заставил его прерваться со стоном, - а потом 3583... -
  Вдруг сталкерша облегчённо вздохнула, а потом отвесила ему затрещину:
  - Симулянт ты! И меня напугал! -
  - Ч-что? -
  - Ты не ранен! -
  - А почему же так больно? - он открыл глаза и посмотрел на разорванную уголком тельняшку и видневшийся под ней багровый след.
  Раны не было. Даже стало легче дышать, но боль по-прежнему мутила голову. Как так, ведь его пистолет с лёгкостью прошивал кевлар. А, стоп! Он полез во внутренний карман и извлёк на свет икону, купленную у конфедератов. Стекло лишь чуть-чуть поцарапалось.
  - Видишь, - показал он Иванке икону, - она меня спасла! -
  - Я поздравляю тебя, - тон её вдруг стал резким, - извини, я очень сильно испугалась, -
  - Я тоже думал, что мне конец пришёл. Но скажи, как ты оказалась тут? А, подожди, это с тобой я разговаривал по рации? -
  - Да, капитан, - и она слегка улыбнулась.
  - А я и не понял сперва. Теперь ясно, ты ведь знаешь, что я морячок, -
  - Дурачок ты, а не морячок, вечно не понимаешь самого главного, - и она вздохнула.
  Иван встал, даже сквозь боль ощущая, как внутри у него что-то приятно сжалось, странное волнение вновь охватило его. Он замер, не зная, с чего начать.
  - Можно тебя спросить? -
  - Валяй, -
  - А, ну это... - чёрт возьми, да что с ним. Хотя, ему уже давно было понятно, что это происходит в его душе.
  - Я слушаю, -
  - А как ты так вовремя успела? И как оказалась тут? И почему ты не пошла с остальны-ми? -
  - Я поехала неделю назад сюда, пошла добровольцем в танковый экипаж. Мы гнали этот танк аж из Второй Столицы, -
  - А ты отчаянная, -
  - Я скажу тебе правду. Помнишь свисток, который я тебе оставила? -
  - Да. Спасибо тебе, Иванка, он меня два раза выручал, -
  - И меня всё это время. Когда я собирала твою броню, я вставила туда маленький жучёк и потом видела, куда ты идёшь, -
  - Так ты следила за мной? -
  - Ну извини уж, всё равно тебе от этого, я вижу, не холодно, не жарко, -
  - Почему же... - но снова не хватило сил сказать главное, - а, это, дальше-то что было? -
  - Я смотрела, куда ты идёшь, я обрадовалась, когда увидела, что ты оказался поблизо-сти, причём раньше меня. Ворота? -
  - Да, -
  - А потом ты пропал. Исчез, и сигнала не было очень долго, -
  - Ты боялась? -
  - Зачем тебе это? Ты ведь вернулся. И приехал к тесловцам. Тогда я тебя заметила, а ты не узнал. А я не решилась подойти. Знаешь, ты очень ловко с машиной управляешься, -
  - Да ну, прямо уж. Я чуть не кувырнулся, когда через мост летел... -
  - А мне понравилось. И говоришь ты красиво, - снова вздохнула она, - и командуешь тоже. Всё очень красиво, именно так, как я и представляла, так, как думала раньше, - и снова по её щеке пробежала слеза, -
  - Не надо, - забеспокоился Иван, - ты что, не надо... -
  - Не стоит меня жалеть. Я это заслужила. А сегодня я просто очень устала, мы всю не-делю спали по два часа, не больше, напарники ушли, а я осталась, ждала, когда ты отпу-стишь этого выродка, который мне сразу не понравился. И сама не заметила, как уснула. А проснулась от выстрела, выглянула, а тебя уже убивают. Дальше ты сам знаешь, -
  - Ты замечательный стрелок, просто высшей пробы, -
  - И ты думаешь, что я скажу тебе спасибо за эту похвалу, - она слегка покраснела, - ты прав, спасибо. Что ты не поделил с ним? - она кивнула на неподвижный труп в белой каске.
  - О, да, ты напомнила мне кое-что, -
  Иван быстро поднял пульт, раскрыл, набрал заветную комбинацию и, замирая от вол-нения, надавил зелёную кнопку. Что-то щёлкнуло, пикнуло на дне шахты, и пульт, завиб-рировав, погас. Ура! Сталкер выковырял из прибора аккумулятор, отшвырнул в сторону, а сам пульт злобно швырнул на землю, раздолбил камнем и кинул подальше в море. Всё. Как с души отлегло.
  - Этот гад хотел нас всех взорвать, - объяснил он недоумевающей Иванке, - здесь под землёй ядерные мины. А это был пульт активации. Но теперь всё, мы победили. Мне многое хочется тебе рассказать, очень многое, - и он, ощущая всё нараставшую дрожь, медленно подошёл к ней, глядя в её глаз, всё ещё влажный от слёз.
  Она не отодвинулась, но продолжала стоять молча, словно бы тоже пытаясь что-то пе-реступить в себе.
  - Знаешь, сколько всего произошло со мной. Хочешь, расскажу прямо сейчас, - он не мог больше отвести взгляд от неё, просто не мог и всё.
  - Тогда, - словно через силу ответила Иванка, - расскажи сперва, как твоя жена поживает? -
  Иван улыбнулся, еле сдерживая смех, а потом подмигнул ей:
  - А тебе это лучше знать, как поживает моя жена, -
  - Не знаю. Я ей не гадала, и жучков на ней нет, -
  - Ты не поняла меня. Тебе одной лучше всех известно, как моя жена поживает, -
  Взгляд её остановился, она слегка прикусила губу, словно о чём-то думая:
  - Прыткий ты, сталкер, вот чего захотел. Понятно. Надо же, - вдруг встрепенулась она, - я никого ещё до тебя не называла сталкером, я говорила только сталкёр, потому что они все не тянут на сталкера. Но это ни о чём не говорит, -
  - А я сказал всё, что хотел... -
  - Почти всё. Ты даже не можешь нормально признаться, -
  - Увы, - смутился Иван.
  Белая пушинка снега, кружась, опустилась на землю. Иванка вдруг протянула руки:
  - Иди сюда. Ну, а то передумаю, -
  И сталкер, блаженно замирая, снова, как тогда, прижал её к себе, теперь уже твёрдо зная, что никогда больше не отпустит её, и сам больше никуда не уйдёт без неё. Всё остальное потеряло смысл, остались лишь они вдвоём в этом мире, тонувшем в золоти-стом тумане, который уносил их к неведомым, сказочным далям. И он уже перестал осо-знавать, где заканчивается он, а где начинается она, словно они были неразделимы, словно на двоих у них билось одно сердце. И также, как тогда, её руки оказались под его бронёй, и он совсем растаял и потёк, как таял снег, падавший на их лица.
  Чёрт, грудь снова пронзила боль, он поморщился.
  - Больно? - забеспокоилась Иванка.
  - Есть немного, - улыбнулся сталкер.
  - Это пройдёт, - она подняла тельняшку на нём и медленно поцеловала его в то место, где на коже виднелся лиловый след, - это пройдёт, -
  - Конечно, - Иван чувствовал, как по телу расползается тепло, - всё пройдёт, только наша любовь останется навсегда, - и снова удивился своим же словам.
  Снег всё падал и падал, отвесно, крупными пушистыми хлопьями, укрывая истерзан-ную взрывами землю, словно бы убаюкивая её после напряжённого и долгого дня. Они стояли, облокотившись на танковую гусеницу, уже припорошенную снегом.
  - Знаешь, Иванка, а ведь я очень часто думал о тебе. Думал, и боялся думать одновременно. Боялся себе признаться, что полюбил тебя, -
  - Когда ты ушёл, я чуть с ума не сошла. Видишь, даже руку себе прокусила, так мне было тяжело думать, что ты не придёшь. Не знаю, ты как зашёл, я сразу вдруг поняла, что я попалась, -
  - И я тоже, только не сразу, -
  - Много тебе обо мне "хорошего" рассказывали? -
  - Было дело. Но мне это не важно, -
  - Зато мне важно. Да, обо мне не врали, я действительно была очень невоздержанная. Ты многому меня научил. -
  - Я? Даже не пытался, -
  - Но ты был первым человеком, который мне отказал. Который по настоящему понра-вился, но отказал. Остался преданным своей избраннице, -
  - Забудь про неё, она умерла на моих глазах, -
  - Сочувствую, представляю как ты горевал, -
  - Как сказать, она перед этим пыталась убить меня, -
  Иванка округлила глаз:
  - Так ты сам её прибил? -
  - Нет, у меня и рука бы не поднялась. Она немного не рассчитала свои силы. Да ладно, это всё - прошлое, нечего его ворошить, нам ещё многое придётся навёрстывать вместе. -
  - Знал бы ты, как мне нравится, когда ты так говоришь. Ты ушёл тогда, и я поняла, что это Бог меня наказал за то, что я так жила. Я обозлилась на всех, и на себя в первую оче-редь. С той поры я решила никого к себе не подпускать, пусть даже до конца жизни, но, хотя бы надеяться, что ты вернёшься, -
  - Не каждому это по силам. Я и не думал, что у тебя это так глубоко зацепило, -
  - В самое сердце. На вылет, - и она покрепче сжала его руку.
  Снежинки падали на её плечи и волосы, таяли на губах.
  - Какая же ты красивая, - тихо произнёс Иван, - просто невозможно красивая, -
  - Ну не надо, это тебе кажется, - она слегка покраснела, - Зона оставила на мне много меток, -
  - Но и они не смогли тебя испортить, - и он снова обнял её, снова прильнул к её губам.
  Они не видели, как из перелеска показался человек, медленно и с наслаждением идущий по снегу.
  - Иванка, здесь прохладно, может, в танк залезем, -
  - Уволь, я туда не сунусь больше, и тебе не советую, лучше броневик подождём, -
  - А что так? -
  - Там носками воняет невозможно, -
  Иван рассмеялся.
  - А чего ты хотел, неделю почти ехали без остановок, спали по очереди. В порядок себя привести некогда было, -
  - Ну тогда айда ко мне, - раздался голос за спиной, и они вздрогнули, оборачиваясь.
  Сзади стоял Андрей в сталкерском костюме.
  - Я привыкла ничему не удивляться здесь, - сказала Иванка, рассматривая его лицо, - но это уже слишком. Ты кто? -
  - Это мой хороший друг, - улыбнулся Иван, в душе радуясь его появлению.
  - Ты с мутантами теперь дружишь? -
  - Выше бери, - беззлобно сказал Андрей, - Ваня, я в восторге от твоих дел. У нас полу-чилось, мне дали энергию, -
  - Ну, слава Богу, -
  - Эх, хорошо-то как на улице, благодать просто, - он слепил снежок и радостно запулил его в небо, - аж душа отдыхает. Думаю, пока вам тут делать нечего, возвращенцы сами наведут порядок. Давайте руки. Иванка, смелее, я не кусаюсь, -
  - Откуда знаешь меня? - недоверчиво покосилась сталкерша.
  - Скоро всё поймёшь. Ну, полетели! -
  И через мгновение они оказались в Седой Пади, на уже знакомом диване.
  - Все вопросы потом, - кивнул он совершенно обалдевшей Иванке, - ванна вон там, ха-лат в шкафу, мойся, -
  - Мне это не мерещится? -
  - А хочется, чтобы это были глюки? Ну, извини, тут всё настоящее, -
  Изумлённо оглядываясь, сталкерша вошла в ванну.
  - Ну что, Ваня, - подмигнул Андрей, - на свадьбу пригласишь? -
  - В первую очередь тебя, - и они рассмеялись.
  Аквариум теперь светился ровным синим светом, бросая блики на потолок.
  - Удивительно, - только и смогла сказать Иванка, открывая глаза, - просто удивительно, -
  Только что они вернулись из тонкого мира обратно в материальный. Это был её первый выход.
  - Ну вот, Ваня, - сказал Андрей, - я учил тебя всему этому, теперь твоя очередь учить, -
  - Ну, я не знаю, я же не такой специалист в этом, -
  - Не скромничай. Порой мне кажется, что ты даже стал сильнее меня, -
  - Серьёзно? -
  - Более чем серьёзно. Я же сказал тебе, я не Бог, -
  - Я никогда не думала, что в нашем мире так всё запущено. То есть, мне казалось, что что-то не так, но я старалась не думать об этом, -
  - Теперь ты всё знаешь, - обнял её за плечи Иван.
  - Ты молодец, ты просто молодец. Я бы никогда не выдержала такое в одиночку. Како-во это знать, что мир висит на волоске и всё зависит только от тебя, не представляю даже, -
  - Зачем теперь думать об этом, - покачал головой Андрей, - самое трудное позади, мы справились. Ты, Ваня, справился. Теперь мне дали энергию в огромном количестве, чтобы я мог подготовиться к прибытию подкрепления. Как скоро оно будет, точно не скажу, год, два - минимум, но вопрос об этом решён уже окончательно, подкрепление будет, тогда мы сможем развернуться в полную силу, -
  - А эта тайная власть не успеет наделать новых пакостей, - сощурилась Иванка.
  - Пока вряд ли, слишком сильно они пострадали от своей же ноосферы. На Интернаци-онале до сих пор идут бои, войскам всё не удаётся захватить лаборатории, где забаррикадировались восставшие. Более того, сбежала часть персонала, прихватив с собой несколько интересных документов. Их содержание попало в прессу, половина мира уже знает, какие эксперименты проводились в Зоне. А это удар ниже пояса, ведь тайная власть более всего боится правды, особенно её публичной огласки, -
  - И поделом им, -
  - Так что пока можно продолжать спокойно жить и готовиться, -
  - Это точно. Да, кстати, когда мне дали энергию, я тут же посмотрел, что происходит на Перешейке. Я опять сильно просчитался, хотя враг всё время был под носом. -
  - Так Борис этот, он всё-таки был связан с тайной властью? -
  - В том-то и дело, что нет. Потому-то я его и не заметил как потенциального врага. Он просто сам по себе был такой человек, который ради выгоды готов был играть с людьми и управлять их жизнями так, как ему вздумается. Ты сам видишь, он спокойно разрешил вам уничтожить Заставу, хотя тамошние возвращенцы давно подчинялись ему и служили верой и правдой, но ведь барон предложил ему гораздо большую сумму, чем он получал откатов с Заставы, терроризируя их тем, что взорвёт мины. От него-то они и знали, что находится под перешейком. А я не уловил связь между ними, -
  - Падла, - сердито сказала Иванка.
  - Просто это такой человек, который не знал ничего, кроме личных интересов и не хо-тел знать другого. Ну да ладно, теперь и он остался в прошлом. Да, Иванка, в этом и твоя особая заслуга, он пал от твоих рук, а ведь всё могло быть иначе, -
  - Да знаешь, - она покраснела, - я ведь не думала об этом, я всего лишь Ваню спасала. Ой, аж вспоминать страшно об этом, -
  - Я знаю, но, повторюсь, не важно, какую ты ставил себе цель, важно, каким получился результат, -
  - Это точно, - и Иванка улыбнулась.
  - Всё-таки жизнь не зря вас столкнула вместе, - Андрей держал руки над аквариумом, синеватые нити тянулись к его ладоням, - и теперь только вам двоим решать, как сложится ваша судьба, -
  - А мы уже решили, - чуть ли не в один голос ответили влюблённые.
  - Ну тогда я рад за вас, -
  - Да, Андрей, - встрепенулся Иван, - а куда теперь нам идти? За Кордон? -
  - Ну, как сказать... - наморщил лоб Андрей, Иванка почему-то вдруг погрустнела.
  - Видишь ли, - продолжил сталкер, - что-то мне совершенно не хочется уходить отсюда, мне здесь нравится больше, чем в обычном мире. -
  При этих словах пальцы Иванки снова радостно сжали его ладонь, сталкерша пододвинулась к нему и прижалась всем телом.
  - Выбор есть всегда, - рассмеялся Андрей, - чуть не забыл сказать, в нашей реальности тобой, Ваня, заинтересовались. Тебя приглашают в гости в наш мир, чтобы ты понабрался тамошнего опыта. Просто на тебя сейчас делают основную ставку, ты блестяще показал себя, -
  - Я знаю, - вдруг произнесла Иванка, - я знаю, что он самый лучший сталкер, -
  - Да, но это только один вариант. Между прочим, возвращенцы с Перешейка уже обеспокоились твоим отсутствием, -
  - На кой я им сдался? -
  - Я же тебе писал, что они любят сильных людей с большой харизмой. Ты ведь им не просто зубы заговорил, ты и помог им, привёл войска, разгромил Заставу... -
  - Ну ведь не я один, -
  - А заметили они именно тебя. Ты для них теперь вроде бога местного значения, -
  - Вот тебе раз, -
  - Так что они будут очень рады если ты вернёшься и будешь главой над ними, -
  - Одуреть просто. Я и не знаю, что тут думать. -
  - А я не тороплю, в любом случае и здесь вы можете оставаться сколько угодно, если, конечно, вам не будет скучно. Да, кстати, я оставляю вас одних, - и он подмигнул Иванке, - хочется прогуляться по Зоне, пока врагам не до меня, раньше я не мог себе это позволить, а так хотелось. Удачи вам. - И он исчез.
  Влюблённые переглянулись, замирая в предвкушении того, о чём они мечтали уже давно.
  - Ваня, - потянулась она рукой к застёжке его брони, - выключи свет, -
  
  
  
  Эпилог
  От заснеженного берега отчалила лодка, наполненная некогда смертоносным, а теперь безопасным грузом. Последнюю ядерную мину, поднятую из шахт под руководством Ивана, повезли топить подальше в море. Остальные уже нашли своё последнее пристанище там же, навсегда избавив Зону от нависшей угрозы. В посёлке кипела жизнь, сделать предстояло ещё очень многое. Уцелевшую технику Заставы уже пригнали сюда, вторую неделю Иван с помощниками приводили её в порядок. На развалинах вражеского посёлка сделали укреплённый пропускной пункт, оборудованный пулемётами и артиллерией заставовцев. О боеприпасах можно было не беспокоится, обмен между Конфедерацией и Кланом Тесло теперь процветал. Территорию Перешейка отдали в совместное владение возвращенцев, конфедератов и тесловцев, лидером возвращенцев стал Иван, горячо любимый жителями Перешейка. Первым делом он отменил плату за проход через Перешеек, тем самым расположив к себе ещё большее количество жителей Зоны. Исключение составили только неблагонадёжные возвращенцы вроде наркоманов и фанатиков из южной половины. В Зоне на неопределённое время воцарился мир. С Интернационала не было больше вестей, лишь только с Кордона всё ещё виднелись клубы чёрного дыма и слушалась редкая стрельба, Гумновозка и та пока не ходила в те каря, что, конечно, не очень-то и радовало сталкеров, но вскоре они приловчились подальше от постов загонять на рельсы дрезины и хоть небольшую часть пути ехать на них. А вот рейды учёных стали гораздо более частыми. В Конфедерацию ещё влилось порядочное количество возвращенцев, клан Тесло тоже прирос рабочими. Теперь оставалось только ждать и готовиться к следующему этапу Посещения, которое навсегда положит конец любой власти, стоящей на лжи и обмане, намеренно мешающей людям жить и быть счастливыми в полной мере.
  - Ну, как дела? - в мастерскую, где сталкер колдовал над мотором, вошла Иванка.
  - Ещё одну доделываем. Теперь у нас все пулемёты на ходу, если кто сунется - мало не покажется, -
  - Молодец, никогда без дела не сидишь, - и она погладила его по плечу.
  - Привык уже так. Да, и ещё, шахты теперь пустые, нам нечего бояться, -
  - Это радует. Ваня, пойдём, я уже обед сварила, -
  - О, это тоже не помешает, -
  Взявшись за руки, они шли между домов, подновлённых и достроенных, уже не казавшихся такими убогими, а по ночам наполнявшихся светом и теплом тесловского электричества. Возвращенцы смотрели на них с радостью и почтением, так спокойно им ещё никогда не жилось.
  - Как ты думаешь, - спросила Иванка, - скоро они прилетят? -
  - Не знаю, надо ждать. Знаю только одно - каким бы сильным ни было зло, пока в нас есть хоть капля силы, мы должны ему противостоять, и только тогда мы сможем всё пре-одолеть, -
  - Как я люблю, когда ты так говоришь, я сразу понимаю, что нам всё по силам, -
  - Ну да, нет ничего невозможного. -
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"