У прекрасного Бальдра была страшная, очень страшная тайна.
У прекрасного Бальдра была страшная, очень страшная тайна.
Не было среди асов красивее его и пригожее. Лик его озарял чертоги, точно светило, даже славные асиньи завидовали красе и дивной белизне волос. Но при этом Бальдр был скромен и стеснителен, точно юная девственница.
Вот снова асы, смеясь, обгоняя друг друга, шли на реку купаться, а Бальдр провожал их понурым взглядом.
- Идём с нами! - махнул Тор.
Кротко улыбнувшись, Бальдр отрицательно покачал головой. Страшная тайна тяготила, не давала участвовать в общих развлечениях. Понурый он вернулся из Асгарда в прекрасный Брейдаблик, сел за стол и вздохнул.
Мама говорила, что эти переживания напрасны, но Бальдр ничего не мог с собой поделать. До глубокой ночи он просидел в тоске и сожалениях о страшной причине своей печали. Лёг, мучимый переживаниями. И тогда не нашёл покоя: снились они! Страшные и ужасные!
Поутру Бальдра разбудил посланник Одина с приказом срочно явиться в Вальхаллу.
- Зачем? - сонно спросил Бальдр у мрачного эйнхерия.
- Не знаю, - признался тот.
Или не захотел говорить.
Встревоженный, не выспавшийся Бальдр торопливо собрался и с замиранием сердца отправился в путь.
В солнечной золотой Вальхалле было непривычно шумно. Кажется, что-то случилось. Бальдр прошёл через толпу эйнхериев и валькирий к отцу, говорившему с асами. Фрейр тоже шёл туда.
- А, Бальдр, Фрейр, - улыбнулся Один. - Вы вовремя.
Тор подвинулся, освобождая место в круге совещавшихся, Ньёрд потеснился для Фрейра.
- Что случилось, отец? - кротко поинтересовался Бальдр.
Вздохнув, Один пояснил:
- Дочь великана Тьяцы - Скади - пришла мстить за отца. Я решил дело миром.
Тревога отлегла от сердца Бальдра, он улыбнулся:
- Мудро.
- И в первую очередь мы дадим ей мужа из асов.
- Кого? - хмуро уточнил Фрейр.
- Кого сама выберет, - Один пронизывающе глянул на Бальдра.
А вот теперь решение не казалось мудрым: Бальдр любил Нанну, но та была ревнива до ужаса и второй жены не потерпит. Да и не хотел Бальдр в жёны великаншу!
- По ногам, - добавил Один.
Бальдр пошатнулся:
- Но почему по ногам?
- Для непредвзятого выбора, - широко улыбнулся Один. - Пойдёмте разуваться, негоже заставлять деву ждать.
Тяжёлая рука Одина опустилась на плечо растерянного Бальдра. В толпе оживлённых необычным сватовством асов Бальдр шёл, понукаемый Одином, к золотому дому.
Бальдр едва слышал шутки спутников, подробности появления Скади в Асгарде.
В пиршественном зале, через который женихи проходили гомонящей толпой, был уже установлен щит, закроющий их от середины бедра и выше. Бальдр тяжело сглотнул. В глазах у него темнело, стоило только представить, что через минуту...
Асы вошли в небольшой зал.
- Разуваемся и снимаем портки, - с усмешкой велел Один и похлопал Бальдра по спине.
Смеясь, женихи стали разуваться, кто снимать, а кто закатывать штаны. Один тоже разулся и, подтянув штанины, продемонстрировал мозолистые ноги:
- Эх, не видать мне Скади своей женой.
Все засмеялись, только Бальдр стоял и от ужаса не мог шелохнуться.
- Только тебя ждём, - подмигнул Один.
И Бальдр дрожащими руками стянул сапоги со своих узких кривоватых ступней, увенчанных слоящимися жёлтыми, кривыми ногтями. Контраст был потрясающим. Кто-то присвистнул, большинство асов почёсывали затылки. Краснея, Бальдр закатал штанины, обнажая тонкие кривые ноги в редких чёрных волосках, торчащих в разные стороны. Кто-то засмеялся. Бальдр был на грани обморока: всё, он теперь не самый прекрасный из асов, все будут знать, что красота его с изъяном - как дальше жить?
- Пойдёмте, - Один взял Бальдра под руку и повёл в зал.
Асы выстроились в ряд за щитом. Вскоре послышался смех женщин, шаги, звук отворяемых дверей.
- Выбирай, Скади, мужа себе по нраву, - предложила Фригг.
Один посмеивался в седые усы. По другую сторону щита шла великанша Скади. И прошла мимо Бальдра. Он стоял, как оглушённый.
- Вот кого я выбираю, - воскликнула Скади. - Едва ли что некрасиво у Бальдра!
Асы, все, кроме Бальдра, дружно захохотали.
Оскорблённый и униженный Бальдр вернулся в Брейдаблик. Но когда любимая Нанна подала сытный ужин и села рядом, Бальдр оценил спасённый уродством домашний покой и уют, скинул сапоги, ещё раз оглядел ужасно некрасивые ноги.
- А вроде и ничего, - заключил Бальдр.
Пожалуй, это если не красивая, то по крайней мере самая полезная его часть. Эти ноги, можно сказать, особенные в своём роде, и эта уникальность делает их прекрасными.