Сиф тяжело переживала предательство своего возлюбленного Хальдора, а Локи... он просто проходил мимо.
Первым ощущением при пробуждении была дикая головная боль, такая, что даже на тусклый свет больно смотреть - не стоило вчера так напиваться. Потом - осознание, что мир рухнул и больше не станет прежним, поэтому напиться пришлось - иначе сошла бы с ума или не удержала истерических рыданий. Сердце зашлось от боли: Хальдор. Как он мог предать? После признаний, любви, вместе пройденных битв - как? Брошенная, разбитая, нагая Сиф свернулась на краю постели, пытаясь унять дрожь и рыдания.
Проклятая Лорелея! Ей ведь не Хальдор был нужен, она хотела досадить Сиф, показать, что красота и волшебство - главные и сильнейшие оружия женщины.
Только Лорелея могла надоумить Хальдора пояснить свой выбор тем, что она настоящая женщина, а Сиф выглядит смешно в своей попытке сравняться с мужчинами, и это пустая, неосуществимая затея. Это мнение Лорелеи, и Хальдор его не разделял... или разделял? Он так искренне это говорил, так правдоподобно смеялся, выбив у Сиф меч, а ведь она просто не могла сразу заставить себя драться с ним по-настоящему - проклятая слабость! Позволить ранить себя, унизить! И всё из-за собственной глупости. Почему растерялась? Почему не смогла сразу биться всерьёз? Глупая, глупая влюблённая девчонка.
При всех Сиф, естественно, сделала вид, что всё в порядке, а сейчас, наедине с собой, так хотелось уткнуться в подушку и рыдать, пока не станет хотя бы чуть легче. Или снова забыться в вине, но при мысли о выпивке замутило.
Сиф уткнулась в подушку, позволив слезам течь. Воспоминания о Хальдоре наваливались нестерпимой тяжестью: он не гнушался на тренировках вставать с ней в пару, учил фехтовать, прикрывал спину, называл самой восхитительной женщиной всех миров, говорил, любит больше жизни, а потом...
Сиф всхлипнула. Текли слёзы и сопли - пора уже взять платок и вытереться. И успокоиться - пусть никто не видит, но за эти рыдания будет стыдно. Когда-нибудь, когда боль притупится. Со временем же станет легче, да? Шмыгнув носом, Сиф приподнялась и обмерла: в кровати был кто-то ещё.
Явно мужчина лежал рядом, накрывшись тонким покрывалом с головой. Снизу, просунутые в ажурные пропилы изножья, торчали босые ноги с бледными узкими стопами. Точно не Хальдора.
Но чьи?
И ведь Сиф обнажена и, о ужас, на внутренних сторонах её бёдер пятна - белёсые, недвусмысленные. Одежда валялась на полу среди тарелок с фруктами и пустых кубков, кресло было опрокинуто, а со стола всё сброшено.
Накрыла паника, Сиф с трудом сдержала крик. Нужно вспомнить - обязательно самой. И вести себя соответственно: подумаешь, с кем не бывает. Конечно, с ней не бывает - точнее, не бывало.
- Уу, - шёпотом простонала Сиф, прижимая ладонь к горячему с похмелья лбу.
Что же вчера было? Как?
Отказавшейся работать памяти требовалась помощь. Вздохнув, Сиф осторожно стянула покрывало с... тёмных волос, уха, скулы.
- Локи? - прошептала Сиф, глядя на посапывавшего в её постели принца.
Он заворочался, высунул ноги из изножья и, поморщившись, перекатился на живот. На плече Локи краснели полосы. Сиф осторожно приподняла покрывало: спина Локи была исцарапана, словно дикой кошкой...
"Дикая кошка". Так назвал её Локи, разглядывая в зеркало царапины. И добавил: "Не думал, что ты такая горячая". А Сиф засмеялась. Сейчас она жгуче покраснела от воспоминаний об этом. И ещё сильнее - вспомнив, что Локи ел с её живота клубнику и пил из ложбинки между стиснутых грудей вино.
- Кошмар, - Сиф закрыла лицо руками: она же не такая развратная.
Она не могла себя так вести.
Но память говорила другое... Ох, лучше бы она не возвращалась: это Сиф пригласила Локи к себе. Прижала в коридоре у нужников к стене и, ухватив за пах, потребовала: "Пойдём". Локи удивлённо приподнял брови и признался: "Боюсь даже думать, зачем. Решила из-за своего Хальдора кастрировать меня в назидание мужчинам?" А Сиф, вместо того, чтобы опомниться, сильнее прижалась: "Да будь он проклят" - и поцеловала Локи. Завела его в подсобку и там, прямо на мешках с мукой... да ещё стонала в голос... О ужас!
Кровь прихлынула к лицу так сильно, что даже уши жгло. И ведь самое страшное - понимала, что делает глупость, но остановиться не могла. Звала к себе: родные уехали в Ванахейм, весь дом в её полном распоряжении.
"А завтра будешь меня за это убивать", - бурчал по дороге Локи, а Сиф громко, на всю пустынную улицу, хохотала.
Кажется, тогда Локи был трезв. Ну или почти трезв.
"Слышал, у твоих родителей в погребе хранятся редкие вина", - заметил Локи, оглядывая гостиную так, словно был здесь впервые.
"Хочешь, угощу", - расщедрилась Сиф и - вот кошмар - принесла самые ценные.
Родители её убьют... Или простят, если узнают, что их потребовал принц? Ну и что, что Локи не просил - мама с папой у него уточнять не станут.
А ведь Локи пил вино из углубления между грудями, когда Сиф сидела на нём обнажённая. И Локи тоже был без одежды, а его... ох! Вспоминая, что скакала на нём, сама прихлёбывая коллекционное вино и подпаивая Локи, Сиф снова залилась краской.
"Сиф, если я буду столько пить без закуски, я свалюсь и не смогу ничего делать, - Локи хитро улыбнулся, поигрывая её грудями. - Понимаешь, о чём я?"
"О том, что тебя нужно покормить?" - засмеялась Сиф.
"Я бы не отказался перекусить".
И Сиф покормила его. Сначала изображала служанку, потом решила, лучше быть блюдом - так ходить никуда не надо, а на тот момент она уже разбила две вазы и разгромила кухню. Сиф легла на стол и выложила на себе фрукты: "Угощайся".
Теперь она крепко прижимала ладони к пылавшему лицу, уверяя себя, что так поступить не могла. Сколько бы ни выпила.
Она осторожно слезла с постели и прошлась по дому: увы, разбитые вазы, бокалы, тарелки, белёсые пятна в местах близости - всё говорило о том, что могла и делала.
Теперь вспомнила - после долгих рыданий и завываний: "Как он мог со мной так поступить, как?", уже на своей кровати расцарапала Локи спину, уверяя, что он лучший мужчина в её жизни - и это было уже слишком. Она так не думала. Было противно, что показала слабость, говорила такое Локи, которого как мужчину не уважала, который не воспринимал её всерьёз и слишком часто говорил: "Ты же женщина", а сам, точно женщина, как ненавистная Лорелея, использовал магию. А потом воспользовался слабостью Сиф вместо того, чтобы благородно отказаться от близости. Проклятый колдун!
Всё ещё краснеющая, злая, Сиф вернулась в спальню, сняла со стены меч и толкнула Локи ногой:
- Просыпайся.
Приоткрыв глаза, Локи сжал виски:
- А, это ты?
Сиф приставила меч к его шее:
- Расскажешь о том, что тут было - убью.
- А о том, что было в трактире и в переулке за ним - можно? - болезненно поморщился Локи.
Он ещё насмехался! От злости у Сиф заскрипели зубы:
- Ты...
- Что - я? - Локи повалился на подушку. - Ты бы попить принесла, а? Во рту сушит, сил нет.
- Убирайся отсюда, - прорычала Сиф.
Остриё прошлось по челюсти Локи, чуть расцарапав кожу - проступило несколько капель крови. Вытирая их, Локи смотрел на Сиф с презрением:
- Мне будешь мстить за то, что Хальдор предпочёл Лорелею? Глупо.
- Нет, - руки тряслись, Локи осторожно отвёл остриё от шеи, а Сиф никак не могла унять дрожь, ненавидя себя - и Локи: за то, что видит её в таком состоянии, видел её рыдающей, слабой, разбитой, за то, что утешал и говорил: "Давай, поплачь, как нормальная женщина, и всё пройдёт", - за то, что в постели был лучше Хальдора, за искренность той похвалы и повод её произнести. - Ты не должен был... пользоваться моей слабостью.
- Я не обязан за тебя думать, леди Сиф, если женщина себя предлагает - это не вина мужчины.
Ничуть не стесняясь наготы, в то время как сама Сиф снова покраснела, Локи отыскал среди её одежды свою рубашку. В молчании, пока Сиф с мечом наготове ходила следом, отыскал на лестнице и в гостиной остальные вещи, оделся, одёрнул рукава, пригладил волосы. Собирался, точно женщина, - даже Сиф так долго не возилась, - и эта кокетливая медлительность раздражала ещё больше.
У двери Локи развернулся и холодно произнёс:
- И винить во всём меня - так по-женски - леди - Сиф.
Он нарывался, и, глядя в его высокомерное лицо, хотелось убить, сломать ему нос на худой конец.
- Неумение сдержать свою похоть - это очень по-мужски, - процедила Сиф.
- Да, ты права, - беззаботно улыбнулся Локи и открыл дверь. - До встречи.
Выглянув на улицу, Сиф прошипела:
- Расскажешь кому - убью.
Локи только усмехнулся и поспешил по залитой солнцем дорожке к воротам. Как же он бесил - до дрожи, до слёз. Он в тысячу раз хуже Хальдора и Лорелеи вместе взятых! Сиф не думала, что может кого-то ненавидеть больше, чем ту ведьму, но Локи... Локи! Мерзавец! Бесчувственная скотина.
Захлопнув дверь, Сиф промчалась в гостиную, оглядела поле предстоящей уборки, вспоминая, и от каждого напоминания о случившемся ненавидя Локи всё сильнее.
"Расскажет - убью", - твердила, наводя порядок, Сиф, и пусть Локи никому ничего не рассказал, ни малейшего слуха не проскочило, Сиф не могла изжить эту жгучую, так похожую на стыд ненависть, а если Локи вдруг улыбался, всегда казалось - он над ней смеётся, вспоминая эту проклятую ночь.