Аннотация: Живые эмоции, понимающие, что с их Городом творится что-то странное и жуткое, берут расследование в свои руки. Их цель - Депрессия, кем или чем бы она не была.
Предисловие: этот текст я написал для моей замечательной подруги, Амаль. И для себя тоже, и для всех, кто этот треш прошел, кто знает, во что жизнь превращается с депрессией.
Спасибо редакторше "не хочется думать", чудесной Странной гостье, прочитавшей это первой, и другим моим чудесным подругам. Я вас люблю.
Триггер-ворнинг: неграфичное насилие, упоминания насильственных отношений, попытка суицида.
Глава 1
Грязный город, полный смрада, копоти и криков. Город, как полис, как мир, стягивающий воедино своими дрожащими от натуги жилами тех, кто внутри. Дергающиеся марионетки-Переживания, они брели по улицам, жалкие жертвы своих протекторатов: своих властителей, своих рабов, наполнявших жизненной силой их слабые, полупрозрачные тела. Люди - отраженные едва заметными тенями - правили Переживаниями, подчинялись им, связанные мощными жгутами контроля. Всего несколько десятков шагов от приличных, ярких и светлых Внешних уровней, по извилистым тропам вниз на пять-шесть уровней в дрожащую глубину - и цивилизация таяла. Здесь не бывало слабых. Слабые, нежные никогда не опускались ниже пары уровней.
Здесь они просто не выживали.
- Хэ-эй! Ты не меня ищешь, а? Эй! Я с тобой разговариваю!
Глупый, развязный тон. Идущая притормозила, потом обернулась. Черный, сильно надвинутый капюшон скрывал ее лицо, но из-под края мантии не тянулось ни единого жгута к протекторату - признак свободной Эмоции.
- Я тебя знаю!
- Все меня знают.
Поразительно, насколько они различались. Свободная стояла ровно, не шевелясь. Вторая же - дрожащее, дергающееся, мерцающее обнаженное тело, сине-голубое с зелеными тонами - было сплошь пронизано снизу вверх, до центрового узла, синим сиянием жгута. Жгут разделялся на тонкие линии, свивавшиеся узлом в районе груди, оплетая тонкими линиями всего один крупный октаэдр, переливающийся отражениями человека внутри. Едва оформленное лицо говорившей - Переживания - напоминало бронзовую посмертную маску, на треть стершуюся от времени. Узел в груди пульсировал, то свиваясь, то расслабляясь вокруг протекторного образа, составлявшего ее суть.
- Ты меня ищешь!
- Уверена, что нет.
Не хотелось с ней связываться. Ищейки тут рыскали повсюду, их длинные вибрирующие алые носы уже наверняка почуяли чужой слабый протекторат. И правда - справа и снизу раздался вой, тоненький, вибрирующий, и вспыхнули ярче фонари.
- Уходи наверх, - посоветовала свободная, но вторая скользнула ближе, неловким шагом марионетки.
- Я тебя знаю, - лихорадочно прошептала местная, юная, глупая, - ты Счастье. Ты ничего со мной не сделаешь!
Она ударила в черный балахон, но лишь запуталась в материи, дернулась, взвыла - ищейки взвыли в унисон.
- Лучше я, чем они, - прошептала свободная.
Они обе смотрели на узкую, глянцевито-черную руку, с дорожками белых искр, сжимающую узел протектората сквозь слабую плоть.
По руке проскользнули тонкие синие тени, и жгут задрожал, отзываясь.
Маленькая девочка, лежавшая на кровати, отражалась в октаэдре вся, до кончиков пальцев ног. Переживание беспомощно замерла, когда вторая черная рука, с густо-синими искрами, пробегавшими от локтя до пальцев, тоже сжала узел.
Еще две руки показались из-под балахона, спрядая, переплетая, изменяя жгут. В тишине - даже ищейки затихли - слышны стали всхлипы из шара.
Жгут дернулся сильнее, и в раздробленном обесцвеченном отражении показалась крупная седая женщина. Она села на постель, погладила девочку по растрепанным иссиня-черным непослушным кудрям.
"Мама не придет!" - далекое эхо вопля заставило вздрогнуть тонкие черные пальцы, - "мама не придет! Никогда!"
"Ну же, Дафна, ну же", - женщина все гладила и гладила девочку, а жгут становился тоньше, и расплетался, - "ну же, милая. Пойдем. Тебе нужно покушать немного. Мама оставила тебе сыр и хлеб, и маленькую шоколадку. Она передала, знаешь? Мама будет любить тебя всегда-всегда. Пойдем".
Ноги девочки уже не попадали в отражение. Потом и женщина исчезла из отражения. Еще немного - и они обе пропали, просто вышли. Последние пряди жгута, перевязанные тугими петлями, расслабленно провисли.
- Лучше я, чем они, - свободная придвинулась ближе.
В плоском, стертом лице - блестящем, истаивающем - отразилась темнота под капюшоном. Темнота и четыре ярких глаза: справа белые, чуть в золото, слева чистые, глубокие синие.
- Ты не Сча...ст.. ты не.. - шепот затихал.
- Не только Счастье, - свободная тяжело вздохнула, и подхватила выпавший пустой октаэдр, схлопнувшийся в руках до плоскости, - но и Печаль.
Нижний уровень тесно смыкался с черными глубинами, безднами, куда высшие не рисковали спускаться.
- Она была безобидной, - первый голос из-под капюшона звучал раздраженно.
- Острая тоска? Безобидная? Да ты шутишь, подруга! - второй голос отличался резкой хриплостью, будто говорившая давным-давно простыла, да так и не поправилась.
- Она просто возомнила себя вечной и непрерывной. И могла бы такой стать, ты знаешь.
- Именно поэтому! Ее все равно бы сожрали.
- Тут ты права.
Паукообразные здания простирали над ними свои пульсирующие ветви. Жгуты протекторатов скользили по стенам вверх, уходя к Внешним Уровням, на них, пульсируя, гнездились паразиты. Свободная не касалась их и шла вперед, скользя мантией по полупрозрачному, сотканному из таких же ветвей полу. Что-то блестящее мерцало впереди, она ускорила шаг.
И замерла, как только смогла рассмотреть. На выступе здания лежала мертвая птица. Она еще светилась мягким салатовым цветом, но тончайший жгут, тянувшийся от нее, уже расплелся.
Четыре черные руки бережно подняли ее.
- Уже шестая. И опять из положительных.
- Кто бы гончих так травил, - согласился хриплый голос, - им ничего не сделается.
Жгут был оборван, будто перепилен тупыми, короткими зубами. Бережно положив птицу обратно, свободная пошла дальше, неторопливо размеривая пространство своими шагами.
Рычание и свист стали ближе. Здание, напоминающее усеченную пирамиду, скрывало за своим углом стаю гончих. Свободная шла мимо, не ускоряя шаг, не реагируя на них. Одна из тварей оторвалась от своего мерзкого пиршества, уставилась на нее - и свободная вернула взгляд.
У гончих Кошмара были длинные, вытянутые рыла, испещренные неприятного вида отверстиями. В них что-то копошилось. Тварь зарычала, и в полутьме стало очень хорошо видно ее зубы. Челюсти немного выворачивались, так, что видно было, как их много. Как глубоко они уходят, прямо в глотку.
Их жертва была сильнее одинокой Тоски. В узле скрывалось несколько пирамид, пара октаэдров, и гончие жадно грызли их, освобождая от обвязки, чавкая, когда в пасть попадала уже полурастаявшая плоть. Не понять даже, что это было за переживание.
Гончая завернула свои челюсти еще сильнее, и мотнула башкой - мол, проходи.
- Не наглейте, - проговорила Печаль своим хриплым голосом, и гончая, зашипев, присела.
- Пошли, - Счастье раздраженно поправила капюшон, - не будем терять время.
***
На пред-внешнем уровне даже дышалось иначе. Мерцающий свет проникал сквозь переплетение зданий, маняще обрисовывая в полумраке вывеску, и на ней даже сидела птица. Одна из немногих оставшихся, золотисто-зеленая с голубыми перьями.
Свободная прошла сквозь тонкую мембранную дверь, погружаясь в звенящий грохот музыки.
У стойки она налила себе два стакана, один на треть, второй до верха. За стойкой никого не было, только мерцало в такт музыки внутреннее освещение. Зал открывался сразу за арочным переходом. Мерцание и пологи искрящегося света скрывали, как мало сейчас посетителей. Правее находился обширный диван, занятый весь целиком крупным, свободно раскинувшимся телом. Жгутов протектората здесь не было.
- Бар для свободных эмоций, - проговорила Счастье, вытягивая себе из пола стул, - мне не нравится это название, ты знаешь.
Массивная, тяжелая дама напротив ухмыльнулась и кивнула. Фрак стягивал ее тело, так, что оно едва не выливалось через узкую горловину декольте, черты лица же были будто из камня вырублены скульптором, не очень-то беспокоившимся о заглаживании шероховатостей.
- Твой дурацкий балахон меня нервирует, - она протянула свой бокал, почти пустой, и коснулась того, в котором было на треть, - это чтобы второй раз не бежать? - кивнула она на второй.
- Информация, Власть. Мне нужна информация.
Узкая черная рука сжала бокал так, что он задрожал.
- Знаешь, - Власть улыбалась теперь еще шире, - твоя наглость поражает. Вообще-то обычно за информацию платят.
- Да. И я спишу тебе долг.
- Какой долг? - картинно всплеснув рукой, Власть подхватила бокал и залпом осушила, - это ты меня бросила.
- После десяти тысяч обвинений, что я ворую твою силу. После того... что ты сделала. Не увиливай, - Счастье наклонилась немного вперед.
- Ты действительно забирала мой протекторат, - Власть пожала плечами, - становясь счастливыми, они забывали о том, чтобы желать власти. И это довольно неприятно, знаешь ли.
Она с интересом вглядывалась в тень, скрывающую лицо.
- Ты что-то от меня скрываешь.
- Я не буду отвечать, - Счастье отмахнулась, - и ты знаешь, что я хочу узнать.
- Да-да, то, что ты хочешь узнать все эти годы, что происходит с твоим протекторатом, почему у всех он растет и только у тебя остается прежним, - Власть улыбнулась, - ты не думала о том, что ты просто стареешь? Ты отомрешь, как рефлекс управления хвостом. Люди больше не бывают счастливы подолгу.
- Даже птицы впечатлений умирают, - кивнула Счастье, - я заметила. И это неправильно.
Черные, матовые камушки глаз Власти немного прищурились. Ее тускло-серая, стального цвета кожа совершенно не просвечивала, а узел протектората скрывал фрак, но Счастье хорошо помнила, как он выглядит. Вряд ли что-то изменилось - завораживающее мерцание, сотни тысяч граней, сплавленных друг с другом, отражающихся в отражениях друг друга. Намного больше, чем у нее. Намного сильнее.
- Кстати, познакомься,- Власть резко натянула один из поводков, тянущихся от дивана назад, и на один жуткий миг Счастью показалось, что на зов к их столику взлетела гончая Кошмара.
Нет, не она. Создание скорее напоминало не собаку, а ночную бабочку с длинными, цепкими ногами и хитрыми скошенными глазами. И правда - пристроившись, оно распустило короткие подрубленные крылья, на которых не смогло бы летать. Перед крыльями трепетали коротенькие обрубки-надкрылья, признак истинной природы твари - жука. Розовато-золотистый узор с тела перетекал на крылья, расходясь радугой.
- Ты сама его сотворила?
- Порождение новой эры, - Власть с гордостью почесала тварь за шеей, - протекторат зовет это "романтической любовью". Привело ко мне больше людей, чем даже изобретение пыток.
Счастье хмыкнула, запрокинула голову, осушая бокал - и в тот же миг рука Власти сдернула с нее капюшон.
- Так-так, - она улыбалась во все лицо, - и вот, значит, кого ты выбрала мне на замену. До слияния, Счастье, ну как же не стыдно! Посмотри на себя!
Гневный взгляд только заставил Власть рассмеяться. Один из пологов обернулся зеркалом, отзываясь на ее приказ и послушно отражая две фигуры. Стальная могучая Власть картинно выпрямилась, рассматривая вторую фигуру.
Вторых.
Белое с синим на лице перетекало через мягкую границу, постоянно колебавшуюся. Справа была белизна - ослепительный белый, светящийся белый, в котором едва угадывались черты: тень у глаза, сам глаз, изгиб скулы, морщинка у губ. Справа же под кожей клубилась переливчатая густая синева - от нежно-голубого на лбу, к зеленовато-морскому на подбородке, плавно уходящему в черноту на шее. Четыре глаза: два левых, самого глубокого синего оттенка, прищурились, два правых выражали спокойствие. Граница дернулась влево, так, что рот остался полностью на синей стороне.
- Наконец-то мы встретились, - хриплый голос Печали заставил Власть улыбаться еще шире.
Граница метнулась вправо, и голос Счастья, более чистый, резко ее осадил:
- Печаль, не время. Власть, мне нужна информация. Я видела не только мертвых птиц. Умирают и твои жуки. Только сегодня трое. Умирают бабочки Дружбы, но она со мной не разговаривает.
- Еще бы. Тебя же вышибли из Союза положительных, - Власть хмыкнула, - ну, а что касается долга... возможно, я тебе немного и должна, но не могу ничего сказать. Я отказываю тебе в последний раз. Хватит. Просто успокойся.
- Когда твой протекторат забирают гончие Кошмара, ты чувствуешь это? - спросила Счастье ровно.
- Да, - Власть содрогнулась, и, отзываясь на ее пальцы, тихонько заскулила жучиная Любовь.
- Когда эта тварь забирает моих людей, я не чувствую ничего после. Ни их отраженных мучений, ни восторга, ни страха даже. Они не переходят в другой протекторат. Они живы, но не испытывают... ничего. По крайней мере, не меня.
Власть кивнула. Она молчала недолго, с интересом проводив взглядом стакан, выпитый Печалью.
- У второй те же проблемы?
- Да.
- Нет, - отрезала Печаль, - мне просто нравится таскаться в одном теле с этой маньячкой.
Власть рассмеялась:
- Я бы поцеловала тебя, но она воспримет это как наглость.
- И восприму, - подтвердила Счастье.
- А что до той, кого ты ищешь... - Власть глянула на стойку сквозь переливчатый полог, - ты ничего ей не сделаешь, потому что это не эмоция.
- Ты шутишь. Каждая третья Тоска представляется Депрессией.
- Они - безмозглые однодневки на жгутах и без опыта, и не смотри на меня так, ты сама это знаешь. Депрессия - не эмоция. Ладно. Она - болезнь. А теперь иди отсюда, - Власть еще раз глянула на дверь.
- Осторожнее. Еще немного, и ты присягнешь Страху, - Счастье вновь накинула капюшон, скрывая свое разделенное лицо.
- Все мы присягали императрице, - Власть отвернулась, вычесывая розоватый мех своей твари, - Все мы, Счастье. Кроме тебя.
- Мне некому больше присягнуть, - кивнула Счастье, - Великой Жажды больше нет.
Розоватая глупая тварь Любви урчала под ласковыми пальцами Власти, и ее любимые жуки уже тянулись, желая свою порцию ласки.
- Будь осторожнее, - крупная рука сжала ее ладонь, - я не слышала, чтобы свободные эмоции умирали. Не становись первой, пожалуйста.
У выхода из бара лежала мертвая птица.
Императрица-Страх пронизывала город. Она сама была городом, казалось, и не было укрытия от глаз многих тысяч ее пауков. Ее младшая сестра - Кошмар - наводнила все нижние уровни своими слепыми гончими.
Счастье остановилась, выйдя на площадь из переулка, туда, где Внешние гряды пропускали удивительно много света, выгибаясь сверху вниз глубокой Срединной бороздой.
Здесь были установлены картины, отражающие состояние Города. Когда-то Жажда и Страх отражались на главной из них вместе, деля одно на двоих тело. Десять мерцающих светлых рук, разделенное границей лицо, багрово-алое слева, золотое - справа. И даже сама Счастье бывала на малых картинах - справа от Власти, между Надеждой и Наслаждением, сестрами Радости.
Эта картина давно выцвела и осыпалась, как и все, отражающие союз Положительных, и даже картина с Властью сменилась Кошмаром. Багровый лик Страха ничто больше не теснило. Императрица и сейчас щерилась с великим высокомерием, будто взирая с картины на жалкие переживания внизу, и вовсе не скрывала больше, что из-под мантии вниз струились жирные, толстые щупальца, уходившие глубоко под нижний слой. Они обе - Жажда и Страх - были родом оттуда, из самых жутких и мрачных глубин.
Но теперь что-то было не так с этой галереей.
- Кошмар подвинули, - первой заметила Печаль, - смотри, кто это может быть?
Картина, на которой еще сегодня утром щерилась на мир младшая сестра Страха, теперь казался больше. Она как будто не помещалась в рамке, выворачивалась из нее, вспучивалась, и рассмотреть, что же она изображает, было непросто.
- Ненависть? - предположила Печаль, - черный меч, нет глаз. Куда она этим мечом целится, видишь?
- Это не Ненависть, - Счастье заставила их общее тело сделать шаг назад, - Ненависть в правом углу.
На их глазах экран рывком расширился, позволяя, наконец, рассмотреть, как черная фигура без глаз, но с очень большим ртом, полным очень острых зубов, вонзает меч себе в грудь. Прямо в узел протектората.
- Ох, нет... нет,- Счастье прижала к груди все четыре руки, - Госпожа наша великая Желающая, почему же так... Печаль, это Жажда, но Жажда - Самоубийства!
***
Чем ниже они шли, тем большая вокруг взбухала паника. Свободная едва не цеплялась за чужие жгуты, протянутые за высыпавшими на улицы одинокими переживаниями на одного-двух человек в протекторате. Под ногами, глубже нижнего уровня, ворочалось что-то огромное, жуткое - так было, когда исчезла Жажда, то ли убитая, то ли уснувшая, тогда тоже все дрожало, ворочалось, изгибалось, тогда тоже взмывали из прорех длинные щупальца, тянущие вниз всех, чьи жгуты попадали в захват.
- Счастье! Счастье! Да постой же ты!
Свободная оглянулась, и едва не прибавила шаг. Одна из близняшек Радости пыталась нагнать ее, спотыкаясь в своем красивом и непрактичном платье.
- Что происходит? - она схватила сквозь мантию плечо Счастья, - ты знаешь, что творится?
- Что?
- Надежда исчезла! И... я ее не чувствую. Ни ее, ни ее протекторат. Она же не может умереть! Но ее нет!
Счастье открыла и вновь закрыла рот. Сбросила руку рывком плеча.
- Не ты ли, Наслаждение, говорила, цитирую, "не место среди нас, Положительных, той, чей протекторат совпадает с печальным", а? - раздался хриплый голос.
- Причем тут это, Печаль, - Наслаждение нервно переплела пальцы, ее огромные, зеленые, как нефрит, глаза полнились слезами, - Я хочу поговорить со Счастьем! Она еще там?
- ..а здесь, - начало фразы смазалось немного, и Счастье повторила, - я здесь. Но я не видела Надежду.
- Помоги мне ее найти!
- Ты ненавидишь Печаль и презираешь меня. Как я могу тебе помочь?
- Найди ее! - казалось, Наслаждение не слышала ни единого слова, - она была у Провала, я не знаю, зачем она туда пошла, а потом просто тишина! И ничего нет!
- Я разберусь, - Счастье с усилием удержала контроль над лицом, - оставайся здесь. Тебе не следует выходить. Оставайся тут.
Всхлипывающая Наслаждение осталась внутри. Улицы затягивала странная туманно-черная дымка, и она Счастью очень не понравилась. Странный горелый запах тянулся по улицам.
Пустым улицам. Как будто рассыпалось все, и Счастье не знала, что их ждет. Она шла вперед, сжимая руки в кулаках, осматриваясь. Мертвые пауки, мертвые гончие. Даже до гончих добрался мор! Еще немного, и с потолка посыплются отломанные ветви зданий!
Она торопливо скользнула вниз по проходу здания, добираясь до самой нижней его части по наружным изогнутым спускам, похожим уже скорее на тоннели. Свет остался далеко вверху, а тут, в глянцевой черноте, им едва было видно собственные руки. Обрывки жгутов начинались чуть в стороне, там, где сквозь овальное отверстие на цивилизованные уровни прорывались щупальца.
В четыре руки Печаль и Счастье приподняли один из жгутов, еще светящийся. Он, казалось, был к чему-то прикреплен - и, не выпуская его, они пошли вперед.
- Если тело останется тебе - займись расширением протектората, хорошо? - проговорила Счастье ровно, - давно хотела это сказать.
Печаль молчала, и Счастье добавила, чуть громче, чуть более нервно:
- Я думаю, Власть права. Я исчезаю. Люди перестают меня испытывать.
- Эта наглая тварь? Да ты шутишь! - Печаль расхохоталась, и, когда она продолжила говорить, отзвуки смеха еще доносились с разных сторон, будто тени погибших эмоций подхватили ее голос, - Власть жадная до глупости. Ей в наслаждение подколоть тебя, за твои проблемы! А ты добрая и доверчивая, как...
- Хватит, - голос Счастья тоже немного охрип, - я не добрая. Я не доверчивая и, бездны глубочайшие, не отзывчивая, и не все то, что ты хочешь мне сказать. Нет, - она перехватила контроль, не давая вмешаться Печали, - ты меня не знаешь, несмотря на смежный протекторат.
Граница перехода скользнула к Печали - но та не стала говорить. Она подняла руку мерцающую голубыми искрами, и нежно погладила белую сторону лица. Она улыбалась, и улыбка распространилась по губам, стирая жестко сжатые губы Счастья:
- Что с тобой было, когда ты подобрала меня? Я понимаю, ты была не в себе, но хоть что-то ты помнишь?
Черная рука, обвитая белыми искрами, взяла вторую руку за запястье и медленно прижала сильнее. Граница вновь скользнула по губам, открывая, как закушена нижняя.
- Нет. Я... когда исчезла Жажда... - она качнула головой, - мне было плохо. Без ее движущей силы мой протекторат разваливался на глазах.
- Ты сложная эмоция, - Печаль все так же улыбалась, - очень непростая, ведь правда? Ох.
Жгут, по которому они шли, легко оторвался от земли, показывая разодранные ошметки узла. Ни единой пирамидки не лежало в этих петлях. Ни единого ошметка плоти. Свободная направилась к следующему жгуту, тоже ярко мерцающему, потянула - правый конец подавался, левый - нет, и пошла по нему.
- Мы вряд ли найдем Надежду, - Счастье обеими руками перебирала жгут, делая вид, что не замечает руку Печали, все еще касающуюся ее щеки.
- Нет уж, не отвертишься, - Печаль рассмеялась, но без радости, - когда ты меня подобрала, я не была свободной эмоцией. Я тогда только появилась, было десятка три протектората, не больше.
Жгут снова оборвался пустотой. Здесь не сохранилось даже обрывков узла, и Печаль принялась задумчиво расплетать жгут, не спеша хвататься за следующий.
- Я... - Счастье вздохнула, и граница вновь не дала ей говорить.
- И весь мой протекторат совпадал с твоим, - с усилием продолжила Печаль, - все, что было. Ты могла забрать это. Как Власть! Меня почти не оставалось, я исчеза...
- Замолчи, - Счастье с трудом перехватила управление, и сжала ее запястья своими руками, заставила переплести все четыре ладони в замок, - не шуми. Я что-то слышу. Это не эхо!
Вокруг царила тишина. Звуки будто что-то подавляло. Растрепанные жгуты беззвучно гасли, и лишь сверху раздавались отдаленные, приглушенные тени звуков.
И тихое, глухое, сдавленное рычание послышалось справа и впереди, под самым большим спуском. Кто-то мог еще лежать там!
Свободная поспешила вперед, пробираясь сквозь все более сложный рельеф, испещренный складками и буграми, торопясь, уже расслышав не только рычание, но и стоны.
Три гончих кошмара окружили нечто вроде мотка ткани. Еще не рвали - или уже не рвали? Казалось, что с ней было что-то не так, что-то неправильно.
- Прочь, - Счастье сделала шаг вперед, нахмурившись, - прочь. Это не ваша добыча.
Твари зашипели на нее, низко припадая к полу, встопорщив шерсть. Слепые пятна на мордах - там, где должны были быть глаза - подрагивали.
- Убирайтесь! Кошмар ждет вас! - Счастье вскинула кулак, - я вас не боюсь!
Одна из трех, припадая на тонких паучьих лапах, попыталась подползти ближе, и Счастье, хмуро помянув Всежелающую, медленно вытянула из-под мантии прозрачный меч. В темноте его почти не было видно, но гончие отлично знали ее оружие. Знали, почему нельзя нападать на свободных.
- Прочь, - резко повторила Счастье - и с рычанием, презрительно изображая, что они просто отходят ненадолго, гончие ретировались.
- Благодарю, - спасенная поднялась, и оказалось, что под одеждой почти нет тела, такая она оказалась тоненькая.
Нежная. Из самых верхних, рафинированных, тех, кто даже на второй уровень не любит спускаться. Как занесло ее сюда, в черные глубины?
- Пойдем, - Счастье подняла ее за плечо - и только тут, ощутив округлую гладкость, поняла, в чем дело.
- У тебя нет рук? - прошептала Печаль мягче, - гончие?
- Нет. Я... появилась такой, - свободная приподняла плечи. Ее облегала свободная голубовато-серая ткань, так, что казалось, что руки просто прячутся в складках, - я почти нашла здесь кое-кого, но тут на меня напали.
- Это очень опасная зона, - Счастье глянула вверх, потом в темноту, где, кажется, снова что-то шевелилось, - что ты искала?
- Одну из эмоций. Свободных эмоций. Я видела, как ее утащили.
Они прошли немного назад, потом свернули в сторону - и, следуя указаниям спасенной, Счастье осторожно, в четыре руки вытащила из складки пола лежавшую. Еще по вычурному непрактичному подолу она догадалась, кого нашла, но смогла выдохнуть, лишь разорвав платье на груди и увидев, как ровно светится узел протектората внутри, скрывающий тысячи соединенных шаров.
- Надежда, - улыбнулась она, - сестра будет рада увидеть ее живой.
- Свободные эмоции не могут умереть, - спасенная подняла голову, - разве нет?
- Ты не эмоция? - Счастье приподняла бровь синхронно с Печалью, - почему ты этого не знаешь?
- Я... ох. Пойдем. Расскажу по пути. Ты сможешь ее донести?
- Конечно.
Спасенная весело шагала вверх по наклонному желобу, и, казалось, размахивала бы руками, если бы только могла.
- Я не эмоция, это да, - она оглянулась, припустила быстрее, - я вообще-то функция. Функция Города. Меня зовут Познание, - она дружелюбно улыбалась, - я никогда не видела таких эмоций, как ты. Не могу даже догадаться, кто ты. Если судить по мечу - должно быть, Счастье, но я видела Счастье несколько раз, и она была другой, такая высокая, белая, и в радужном плаще.
- Никогда не обращала внимания на функции, - повинилась Счастье.
- Потому что ты вообще невнимательная, - хриплый голос Печали заставил Познание подпрыгнуть, - не обращала внимание? А ты, мелочь, ничего-то со своих верхних уровней не видела! Двигайся, нам нужно укрыться в здании до нового прорыва.
- Кто это сказал? - шепотом спросила Познание.
- Разделенное тело. Соединенный протекторат, - Счастье невольно улыбнулась, - не слышала о таком?
- Только у Великих... Ого, - Познание завертелась на месте, отбежала на пару шагов, присела, пытаясь заглянуть под капюшон, - покажи-покажи-покажи!
Печаль поймала ее за ткань одежды, затормозила.
- Позже, - второй рукой она придерживала голову Надежды, - когда укроемся.
Рваное платье исчезало на глазах, не в силах сохраняться без сознательного контроля, и Познание пошла рядом, вглядываясь в запрокинутое полупрозрачное, фиолетово-розовое лицо, где будто двигалось что-то глубоко под слоем плоти.
***
Уровень за уровнем - Счастье то и дело выглядывала, поднимаясь по длинному спиральному подъему наверх - шокировали пустотой. Все забились по углам, замерли, и только медленно ползущая снизу черноватая дымка царила на улицах.
Выше и выше - до предпоследнего уровня. Выше - только Внешние Холмы, на них не выйти.
Надежда порой тяжело, коротко втягивала воздух, всхлипывала, не приходя в себя. Никто не мешал им идти, нести ее на руках. На миг замерев, Счастье оглядела здания Союза положительных. Так долго не было ей сюда ходу... теперь же сторожевые птицы, шипевшие ей вслед, пропали, и кругленькую, светло-розовую фигуру Наслаждения было видно от самого подъема.
Она сидела у порога, обняв колени, и смотрела вперед. Как будто боялась двинуться, боялась моргнуть - и молчала, пока они подходили, молчала, когда они вчетвером зашли.
В обширной приемной не было ни единой свободной эмоции. Как будто все они ушли - или спрятались, или смотрят и осуждают. Просторный, светлый, янтарно-розовый зал с фиолетовыми узорами, он был так ей знаком. Сколько часов тут Счастью объясняли, что она все делает не так? Усмехнувшись сама себе, она бережно положила Надежду на огромный, длинный стол заседаний, где сегодня располагались только они, как члены странного консилиума.
- Она ушиблась, я думаю, - Счастье провела рукой по мерцающему обнаженному плечу. Так непривычно было видеть ее без кружев, - или протекторат поврежден.
Свечение в груди было каким-то неровным.
- Это заражение, - Познание подлезла под ее руку, наклонилась, - видишь черные тени в глубине? Подними ей руку.
На тыльной стороне ладони что-то чернело. Будто бы язва... или ожог? Сквозь плоть видно было, как распространяется чернота, приближаясь к узлу протектората.
- Ты сможешь это убрать, - Познание подняла голову, - я не смогу, мне нужны твои руки, чтобы прооперировать ее. Вытащить.
- Что это? - прошептала Наслаждение, тоже приблизившись, похожая на тень самой себя.
- Это болезнь. Заразная болезнь, поэтому не трогайте ее руками, - Познание подскочила и ткнула ее плечом, - отойди. Ты сестра, да? Одна из сестер Радости? Уходи к своим, тут пока не на что смотреть.
- Я не уйду, - Наслаждение села на пол и снова обняла колени, похожая на медовую капельку, - никуда я не пойду. Это моя любимая сестра.
Счастье хмыкнула, и снова вернулась к рассматриванию.
- Будь аккуратнее, - предупредила Познание, - У тебя есть твой меч. Ты им, надеюсь, не только рубить умеешь?
- Кажется, она издевается, - хмыкнула Печаль, на миг отодвинув границу.
- Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
- Доверься мне, - широко ухмыльнулась Познание, - три-четыре надреза!
Плоть легко расходилась под лезвием - слабеющая, обесцвечивающаяся плоть. Счастье старалась не торопиться. Познание весьма точно направляла ее, но все же руки-то были в ее плечах!
Печаль скрестила свою пару и с интересом наблюдала за процессом, но тоже старалась не мешать, и даже придержала слабое безвольное тело, когда Счастье едва ее не уронила, повернув на бок.
- Еще чуть-чуть, - Познание возбужденно метнулась на другую сторону стола, - вот так! А теперь ничего не трогайте!
Она хлопнулась на пол и прижалась к стене, потерлась - как будто пыталась пройти сквозь мембранную дверь.
Стена вздрогнула, прорастая короткой, раздвоенной на конце веточкой, легшей Познанию на круглое плечо. Она поднялась - и ветвь подросла, она сделала шаг вперед - удлинилась и ветвь. Осторожно подтащив тонкие дрожащие кончики к черной язве, Познание крикнула:
- Хватай! - и отпрыгнула в сторону.
Ветка дернулась вперед, вонзившись в плоть, и оплела черную ножку язвы. Потянула наружу, заставляя все тело безвольно вздрагивать.
- Держите ее! - Познание навалилась у плеча, Счастье обняла Надежду за пояс, не позволяя сползти, пока из тела медленно выползали многие длинные, тонкие щупальца. Создание билось, изгибалось, пыталось вырваться, и тело под руками вздрагивало от этих рывков, как неживое.
Последнее щупальце вышло беззвучно, и дрянь безвольно обвисла, позволяя втащить себя в стену.
- Капсула, - скомандовала Познание. В стене вспыхнула подсветка, показывая, как свернулась зараза внутрь небольшого пустого пространства.
За спиной раздались всхлипы и сдавленные ругательства. Надежда подняла голову, уронила, снова подняла. Наслаждение подскочила к ней, пытаясь удержать голову - и Надежда, с тихим "ох", закрыла глаза. Замерла.
- Она измучена, но будет жить, - Познание остановилась рядом, - позаботься о ней.
- Что это ты вытворила со стеной? - вмешалась Печаль, - вот это было интересно!
- Я - функция Города, - улыбнулась Познание, - Город подчиняется мне. В разумных пределах.
- А если сделать большую дырку в стене?
- Если это будет остро необходимо. Мы часто перестраиваем здания, например.
Слушая их болтовню, Счастье, не отрываясь, смотрела на дрожащее черное существо в капсуле. Мертвое? Живое? Она никогда не видела похожих созданий.
- Нам нужно вновь спуститься, - Познание подтолкнула ее плечом, - Депрессия уже распространилась, и широко. Мне нужны руки, чтобы справиться с ней.
- Депрессия? - Счастье уставилась на нее, чувствуя, как расширяются глаза на ее стороне лица, - ты сказала - Депрессия?
Черные петли, прорастающие внутрь сквозь точку контакта, стремящиеся к протекторату... к горлу подкатил ком, и Печаль резко сжала ее руку, приводя в себя.
- Да. Это - ее часть, - Познание мотнула головой в сторону капсулы, - но очень малая часть. Я думаю, она что-то сделала с Жаждой. Нам нужно спуститься и посмотреть. Твой меч будет очень кстати.
- Вы пойдете вниз? Я тоже, - Наслаждение решительно подошла к ним, глядя на Счастье до странного упрямо. Познание посмотрела на нее, потом на Счастье, и коротко качнула головой.
- Нет, - вмешалась Печаль, тоже прочитав этот жест, - оставайся здесь. Ты нужна сестре. Ты нужна Союзу. Вытащи всех, собери вместе, пусть следят за безопасностью. Я уверена, вы справитесь, если ты их возглавишь. Тормоши их, не давай Восторгу уснуть, пусть Изумление и Блаженство споют, пусть все остальные занимаются тем, чем они там обычно занимаются, а нам пора.
Печаль поймала Познание за плечо и быстро ретировалась, не дав Наслаждению ответить. Хихикнула она уже снаружи.
- Это был подлый ход, - заметила Счастье с одобрением, - теперь ее все проклянут. Но она всех займет.
- Главное, что она не будет внизу, - Печаль проговорила уже ровнее, - потерять обеих сестер Радости было бы слишком.
- Надежда справится. Без нее ничего не получится, - Познание прибавила шаг, - скорее. Скоро опять начнется, нам нужно успеть!
Проходя через площадь с экранами, Счастье искоса глянула, проверяя, что там. Основной экран затягивала дымка, но через нее видно было, что Страх стоит в пол-оборота, и что за ее спиной клубится нечто черное. Нечто с черным мечом, воздетым для удара.
- Быстрее, - Познание тоже рассмотрела картину, - бегом!