Мейер Лана. Демон Внутри Меня

Мейер Лана : другие произведения.

Демон Внутри Меня

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]

Ссылки:

Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками

Комментарии: 2, последний от 23/10/2021. © Copyright Мейер Лана (heylil@yandex.ru) Размещен: 11/12/2016, изменен: 03/01/2017. 84k. Статистика. Повесть: Любовный роман Иллюстрации/приложения: 1 шт. Скачать FB2		Оценка: *7.0719** Ваша оценка:
Аннотация: История брата Коула - Кая. Из книги "Прости мне мои грехи". Жанр: Современно-любовный роман; психологический триллер; Серия: Объятые пламенем(Цикл: Прости мне мои грехи); Слоган: Мы все полны этих демонов... Примечание: История брата Коула Стоунэма - Кая. Не знали, что у него есть брат? ОН ТОЖЕ. (через этот роман вы поймете прошлое обоих братьев, и увидите целую картину); Я совершаю кошмарные поступки. Многих из них я даже не помню, я просто знаю, что сделал их собственными руками. Люди знают меня, как скандального конгрессмена, который провалился в сенаторской гонке, но от этого не стал менее влиятельным. В моем словаре давно нет слова єхочу". Но есть слово єобладаю". И теперь мою коллекцию любимых вещиц дополнила ОНА. Девушка, которая лишила меня того, к чему я поднимался так долго и мучительно. Так долго пытался скрыть следы от своих грехов и прогнать своих демонов. Но одного мне не прогнать никогда. Демон живет внутри меня и жаждет ЕЕ крови. И он не успокоится, пока не получит ее. - Кай Два года назад моя личность была стерта, а я - закованная в позолоченные кандалы и привязанная на шелковый поводок стала прислужницей очень влиятельного человека с Ближнего Востока. Он жаждал получить моего тела, но я оказалась єбракованной игрушкой". Поэтому, когда Шейху пришлось отдать меня в уплату долга ЭТОМУ ЧУДОВИЩУ, он горевал недолго. Меня продали. Как вещь, как ничтожное, убогое создание, не способное чувствовать. Может, я и правда уже не способна чувствовать... Но теперь я здесь. По-прежнему без личности и настоящего имени, в плену у монстра, который в человеческом мире имеет имя - Кай. Кай Стоунэм. И это именно тот человек, которого я унизила перед всем городом, написав ту разоблачающую статью. Теперь я в его доме. Теперь я принадлежу Монстру. Мне хочется кричать и умолять о спасении, потому что я знаю, что он не остановится, пока не отомстит мне и не увидит то, как надломилась моя душа. Лейла ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ: жестокий герой, эротические сцены, любовь - больная, а не "нормальная", поэтому , кто готов - роман вас ждет; Дорогие, пожалуйста, если не любите безумцев, психологические неуравновешенных людей, НЕ беритесь за прочтение. Вы же прекрасно знаете, что за отец был у Коула, и у Кая он же, соответственно. Так вот, старшему брату - Каю досталось больше. Поэтому если вы любите, что то легкое и воздушное, то лучше почитать "Сердце" или "Позволь мне тебя коснуться". Ну а кто готов заглянуть в глаза Демону - добро пожаловать. Полная версия книги платная, здесь будет половина, чтобы вы могли оценить. Буду рада вашим отзывам даже на половину романа:) Описание: Автор: Удалить Переименовать

ПРОЛОГ

[POV Лейла]

Не так я представляла себе свою жизнь.

Теперь, когда я заглянула в самое сердце бездны и осталась жива, эта мысль не перестает преследовать меня.

Я не сделала ничего плохого. Но и ничего хорошего.

Первое, что чувствую, когда сознание возвращается в мое тело - боль. Тягучую, липкую...сосредоточенную на моих запястьях и лодыжках.

Я связана и не просто связана - оковы плотно окольцовывают мою кожу, до красноты, до рубцов, которые останутся со мной на всю жизнь.

Как память о кошмаре, который настиг меня в момент, когда я смирилась со своей участью рабыни.

Я не была рабыней в самом из жутких смыслов этого слова. Скорее я была вольной птицей, запертой в золотой клетке. Я не была свободна, но и не вылизывала ноги своему хозяину.

Я просто не принадлежала себе. Уже слишком давно - нет. А теперь все будет гораздо хуже, ОН успел показать это мне, и я знаю, что этот подонок не остановится ни перед чем. Кай Стоунэм будет упиваться своей местью, пока не сломает меня.

Это будет не разлом пополам, он сказал, что это было бы слишком легко. Скучно. Он будет медленно отламывать кусочки моей души и каждый кусочек делить на новые части...

{Маньяк? Психопат? Сумасшедший?} Именно эти слова приходили мне на ум, когда я вспоминала взгляд его зеленых глаз-хамелеонов.

Я больше не хотела их видеть. Никогда. Но он уже подал голос:

- Не притворяйся, - этот был голос полный стали. Голос моего похитителя и создателя моих мук. Я даже в мыслях не хотела называть его по имени. Но еще больше я не хотела, чтобы он произносил мое имя. Пусть даже не настоящее.

- Я знаю, что ты пришла в себя, Лейлааа, - мое имя Кай протянул, и от одного звука его голоса по моей коже заструился пот. Я отчетливо почувствовала медленно стекающую по пояснице каплю.

Я не буду просыпаться. Чем меньше я буду смотреть в его глаза, тем лучше будет для меня. Так легче...противостоять его влиянию. Хотя это почти невозможно.

Постаралась прислушаться к своим ощущениям. Я больше не была потной и грязной. Не чувствовала крови на своем теле - осталось лишь болезненное жжение между ног. Если бы я встала, боль принесла бы мне серьезные проблемы при ходьбе.

Это пройдет.

Старалась себя успокоить, чтобы остановить предательские слезы, закипающие под веками. И даже это не укрылась от его соколиных глаз...

Он затянул веревки на моих запястьях еще туже, когда я резко открыла глаза и начала вырываться из пут. Как глупо.

- ОТПУСТИ МЕНЯ! УБЛЮДОК! ЧТОБ ТЫ ПРОВАЛИЛСЯ! - неожиданно вырвалось из меня, а потом я всхлипнула и ослабла снова. Боль стала невыносимой. Она начала просыпаться в моем теле.

А картинки моих воспоминаний смешались с мягким угрожающим баритоном в моей голове:

{"Сейчас я трахну твою маленькую тугую попку. И только попробуй вякнуть."}

На моих губах был вкус клубники. Это последнее, что я помню, прежде чем вновь провалиться в бессознательную бездну.

ГЛАВА 1 Говорят, привыкнуть можно ко всему. Даже к тому, что тебя все ненавидят. {Даже к тому, что теперь я вещь?} У меня нет личности. Лишь маска, которую нацепили на меня, как на куклу, и которую я приняла с улыбкой из-за отсутствия вариантов. Неужели можно даже привыкнуть к мысли, что я больше никогда, НИКОГДА не увижу своих родных и близких? Помню ли я их лица, и достаточно ли двух лет, чтобы полностью обнулить свою жизнь? Я больше не знаю, кто я. [{Лейла.}] Такое имя дал мне мой хозяин - Алмас Ясин. - Лейла, поменяй мои ароматические свечи, пожалуйста. Я хочу что-нибудь фруктовое или цветочное, - я подняла глаза на женщину, стоящую у зеркала. Она крутилась перед ним, радуясь новому дорогому подарку от своего мужа - роскошный халат в восточном стиле, украшенный сверкающими камнями. Уверена, что драгоценными. Прикидываю, что стоимость халата составляет годовой бюджет какой-нибудь небольшой страны в Африке. В этом доме все сверкало и блестело, как и в том доме на Ближнем Востоке, который мы недавно покинули. Мы вернулись в Америку на время - Алмас часто приезжал сюда и порой не хотел расставаться со своими женами, наложницами, служанками и рабынями. {Он любил женщин.} Любил их нежной, светлой, но собственнической и где-то жесткой любовью. И мне повезло, что в его характере было любить ВСЕХ женщин, иначе бы он не был бы так терпелив к моему телу. Я не могла поверить в то, что нахожусь {дома.} Когда я говорю 'дом', я имею в виду Штаты. {Не на Ближнем Востоке.} Не в этой удушающей жаре, стоявшей там круглый год. {То, что раньше когда-то было моим домом, моей жизнью...} Возможно, всего в нескольких десятках километров от нашего особняка находится моя редакция. Мой кабинет, в котором я любила засиживаться допоздна. За моим столом сидит уже другая девушка и она пишет моей ручкой, а перед ее глазами стоит фотография ее мужа в рамочке. {Так я себе это представляла.} Мое сердце заполнила такая тоска, что я почти физически ощутила болезненную ломоту в грудной клетке. Спустя два года я уже почти не плакала. Надеюсь, моя преемница не будет совершать моих ошибок и никогда не окажется в ситуации, в которой оказалась я. - Да, Госпожа, - я ответила тихо и смиренно, почти не покривив душой. {Ко всему можно привыкнуть.} Николь была одной из семи жен Алмаса, и у нас с ней были теплые, почти дружеские отношения. Не считая того, что я все равно была обязана прислуживать ей и выполнять указания Николь. Обычно это были всякие глупости - поменять ароматические свечи, приготовить ванну, перебрать ее золотые украшения и красиво разложить по многочисленным шкатулкам. Женам Алмаса самим приелась их 'золотая клетка', они не вели особо активную жизнь, и поэтому круг их поручений был довольно узким. Может, поэтому я привыкла ко всему, что происходит здесь со мной. Именно потому что не происходит ровным счетом ничего. Я изолирована от общества. И заслуженно. Хочу ли я вернуться на свободу? Я не уверена. По крайней мере не ценой свободы близкого мне человека, ради которого я здесь. Я поменяла для Николь свечи, изредка поглядывая на то, как женщина часами может любоваться своим отражением и дотрагиваться до многочисленных золотых браслетов, украшающих ее запястья и предплечья. Алмас был очень щедрым человеком и запредельно богатым. Он содержал семь своих жен, хотя иногда мне казалось, что он всех их ненавидел. Жены хотели от него одного - золота и побольше, наложницы же - готовы были платить ему лаской, теплом и телом, чтобы получить взамен ЕГО любовь. Кем была я в этом гареме? Не знаю. Алмас говорил, что я была его вдохновением. {Его музой.} Его любовью. Его невинным цветком, который он будет беречь до последнего. Для себя. Он знал, что несмотря на свой возраст - двадцать пять лет, я была невинна. Физически невинна. {Но только Дьявол видит то, что я вижу в своих мыслях, когда закрываю глаза. И даже он - в ужасе.} - Красота моя, Лейла, - часто говорил он, нежно зацеловывая мои руки. По большой части я ничего не отвечала. Я молчала почти все время. Ушла в себя, создала храм собственной души внутри тела, где я могла делать, что угодно. С виду же я выглядела, как примерная рабыня, служанка, наложница...не знаю, как это называлось. Я видела, что случалось с девушками, которые пытались сбежать, сопротивлялись, они сходили с ума...хотя Алмас никогда не мучал их. Может, я чего-то не знала, но он не был психом или извращенцем. Все, что он хотел - это окружить себя самыми красивыми женщинами, самым ярким золотом и брильянтами. Он говорил, что хочет чувствовать полное изобилие в своей жизни. И нет способа лучше, чтобы почувствовать это, чем оградить себя красавицами. {'Но ты, моя дорогая Лейла - краше всех.} {Красивее любого бриллианта, который я когда-либо видел.'} Красота...она временна. Да, я не считала себя НАСТОЛЬКО красивой, как многие твердили мне. Мой образ - лишь сочетание правильных черт лица и хорошей фигуры, но мужчины рядом со мной...менялись. И я всегда это чувствовала, с самого детства. Я и сама не знала, в чем мой секрет. Наверное, в хитрости. Кристиан как-то сказал мне. 'У тебя есть особый дар. О котором ты, наверное, даже не догадываешься. Ты умеешь обволакивать мужчину...' -Кристиан тогда хотел сказать что-то еще, и я видела это по его лицу и дрожащим губам. Но он не смог. Очень трудно говорить такие слова той девушке, которая только что тебя отвергла и пятнадцать минут рассказывала тебе о том, какой ты замечательный, потрясающий, ЛУЧШИЙ друг. С Кристианом я дружила с детства - когда он стал взрослым, я этого даже не заметила. Даже когда Крис стал носить дорогие рубашки и купил свой первый более-менее приличный автомобиль, я видела в нем мальчишку, который бегает по школе и поправляет свою челку и непослушные волосы. Улыбчивый, душевный, простой. Лучший друг, на которого я могла положиться, человек которому я бы могла доверить все и даже собственную жизнь. Но моя жизнь - в прошлом. Я не испытывала сильных чувств к кому-либо. И никто и никогда не зажигал внутри меня тот загадочный огонь, о котором подруги могли говорить часами. Они с восторгом описывали их парней, в которых они влюблены по уши, а я...только пожимала плечами, когда знакомилась с ними. Парни, как парни. Смотрела на них и чувствовала удушающую пустоту. В душе - ни огонька, ни вспышки света. Ни-че-го. Сердце мое почти всегда стучало ровно и размеренно. Я умела быть спокойной. Так было легче держать на привязи дьяволицу внутри себя. Я думала ее не существует, но как оказалась - она просто спала. {Ждала наивысшего демона.} Просыпалась она только тогда, когда я полностью отдавалась любимому делу. В прессе меня прозвали 'Королевой интриг', и это мне только льстило. Для начинающего журналиста нет более достойного прозвища, а черный пиар был моим главным коньком. Не помню тот день, когда ко мне пришло осознание простого факта: если я хочу, чтобы обо мне заговорили, нужно быть хитрой, проницательной и доставать всю грязь на поверхность. Где-то даже привирать, обернуть в 'красивый фантик'. Этим я и занималась - все началось с того, что я была редактором школьной газеты. Конечно, я писала правду, но чтобы подогревать интерес школьников к газете, приходилось в красках описывать подробности драк на поле после матчей и высказывать свои предположения о причинах этой бойни. Я никогда не была конфликтным человеком, мне просто нравилось писать. Но люди куда с большой охотой читали о драках, нежели о новом открывшемся в школе кружке по прикладному искусству. В колледже мне предложили стажировку в одной скандальной желтой газетенке - иначе ее не назовешь, но я согласилась, так как мне нужен был опыт. Я знала, что путь к звездам лежит через тернии, и он не всегда усыпан зефиром, а на пути к цели мне попадутся совсем не пони. В конце концов, в своих статьях я всегда писала правду. О звездах, политиках, спортсменах. Из любого развода знаменитой личности я раздувала настоящую сенсацию, а пьяная драка скандального конгрессмена принесла мне грязную славу и хорошие деньги. А мне нужны были деньги...также, как и известность. У меня должно было быть имя. Я была единственным человеком в семье, который еще мог вырваться из той дыры, в которой утопала наша семья... Промониторив и изучив всю карьеру успешных журналистов, редакторов и даже писателей, я поняла, без скандалов не обойтись. Люди начнут прислушиваться ко мне, только когда я сделаю себе имя. {А мне было что сказать.} Но сейчас моя жизнь была в прошлом. Я и не помню, когда писала в последний раз. Даже если бы захотела и села за ручку и бумагу, не выдавила бы из себя ни строчки. Я полностью закрылась в себе и стала тем, кем должна была быть - вещью Алмаса Ясин. Слабая? Отчаянная? Возможно. Но я знала, что у меня нет другого выбора - Алмас не просто мой хозяин, он больше. Я его должница. К тому же я искренне верю, что это не навсегда...он не трогает, не издевается надо мной. Он милосерден и щедр. Он забрал мою свободу, но это был мой выбор - только так я могла подарить свободу своему брату. Только благодаря Алмасу Мейсона выпустили из тюрьмы. Только благодаря ему моя семья начинает становиться на ноги... Когда я оказалась в своей рабской золотой клетке, так я называла свою комнату, то замерла у туалетного столика. Выдохнула, поправляя волосы за уши, вглядываясь в свое отражение. Разве о такой жизни я мечтала? Разве этого хотела? Я повертела меж пальцев пузырек с духами: он был инкрустирован стразами - не брильянты, как у одной из жен Алмаса, но тоже дорогой подарок. Подняла глаза на свое отражение, улавливая едва заметное дрожание своих губ. {Слезы. Они останутся внутри. Навсегда.} Не знаю, в каком месте поклонники находили мои глаза голубыми океанами. Сейчас мой истинный взгляд был полон уныния, пустоты и отчаянья. Черные волосы с шоколадным оттенком распущены - господин любил естественность, но я скучала по аккуратным пучкам, в которые заплетала волосы, собираясь в офис. Не было и смысла в моих четко очерченных губах, которые не знали страстных поцелуев и никогда не произносили искренних слов любви. Не было ничего прекрасного в идеально вздернутом носике, когда не было никого, кто бы мог поцеловать его перед сном... {Красота была для меня скорее проклятьем, чем подарком.} - Лейла, душа моя, - я даже не вздрогнула, когда услышала голос Алмаса. Обернулась, одарив его улыбкой от уха до уха, и присела на колени, слегка поклонившись ему. Все с той же широкой улыбкой и влажностью моих глаз от непрошенных слез, которая только добавила взгляду необходимого сияния. - Да, мой господин, - не смотря на формулировку обращения, в моем голосе не было ни капли преклонения. Повиновения. {Ничего рабского.} А вот Ясин смотрел на меня совсем иначе - с восхищением, благоговением и любовью. - Встань, в этом нет нужды, красота моя, - благосклонно попросил он, потирая свою густую бороду. Алмас был красивым мужчиной, но выглядел на все свои сорок пять лет - то ли наличие семи жен, то ли жестокий бизнес влияли на него так - лоб Ясина украшали глубокие морщинки. Они были заметны, не смотря на его темную кожу. - В твоем взгляде нет покорности, одно лишь вдохновение. И чистота, - прошептал он, нежно прикладывая руку к моей щеке. Я встаю, глядя ему прямо в глаза, и чувствую...что могла бы вертеть этим сильным и могучим мужчиной, как хочу. Если бы я только хотела...но внутри меня нет огня, а если он и есть там, я не чувствую нужды отдать его именно Алмасу. Но ему позволено смотреть. - Хоть ты и моя пленница, ты значишь для меня куда больше, Лейла, - я приложила губы к его раскрытой ладони. {А потом отвернулась.} - Жду ваших указаний, мой господин. Что на этот раз? - я знала, что Ясин не приходит ко мне просто так. Обычно он просит...массаж или помочь принять ему ванну. Звучит противно, но на самом деле...все не так плохо. Он не трогает меня. Кажется, ему моя девственность дороже, чем мне самой. Когда он впервые узнал об этом, он вообще был удивлен тому, что взрослая девушка с запада, может быть невинна. Это второе, что удивило его после моей 'неземной красоты', как он выражался. Меня от выражений 'душа моя', 'красота моя неземная' где-то в глубине души коробило. В остальном же я чувствовала себя японской гейшей - я продаю свою женственность, а не тело. Я вдохновляю своим присутствием и не позволяю ему лишнего. Я просто жду. Выжидаю того момента, когда смогу попросить его о свободе и знаю, что рано или поздно он не сможет мне отказать. В то же время я боюсь того, что Алмас так зациклится на мне, что никогда не отпустит. Как бы там ни было, без него я, возможно, и вовсе сейчас не дышала бы. Также, как и моя семья. И все из-за моей скандальности, привычки копаться 'в грязном белье' и выливать это на бумагу. - Я хочу, чтобы ты приняла это, - он указал рукой на мою кровать, на которой я увидела блеск шелковой ткани. И блеск бриллиантов. Еще один костюм для восточного танца - Ясин любил, когда я танцевала для него. Шлюхи - для секса, жены - для общества, такие, как я - для танцев и массажа и развлечения. Этот мужчина собрал бы себе в коллекцию всех женщин, если бы мог, и каждой бы подарил 'свое дело'. - Вы хотите, чтобы я станцевала для вас? Когда? - я улыбнулась и закружилась по комнате вместе с шелковым нарядом, радостно прижимая его к груди. Конечно, я не испытывала и толики радости. Не было ничего унизительнее, чем танцевать приватный и сексуальный танец для своего хозяина. Но я засовывала унижение так глубоко в себя, понимая, что это мой единственны путь. Приходилось играть в блестящую дурочку. Лишь бы окончательно свести Ясина с ума. Лишь бы он был готов выполнить любое мое желание. Например, ОТПУСТИТЬ меня. Может быть сейчас...может уже пора? К тому же, мы в Штатах. Так близко к дому я не была очень давно. Маленький огонек надежды расцвел в моей груди и тут же погас, словно его и не было. {И на что ты рассчитываешь?} Забудь. Он никогда не отпустит тебя. Мужчина с Востока лучше удавится, чем выпустит венец, который украшает его гарем. - Прекрасный наряд. Я благодарна, - с притворностью произнесла я, ощупывая мягкую ткань. - Я прибыл в Америку для деловых переговоров. Они очень, очень важны для меня, Лейла. На кону стоят большие, ОГРОМНЫЕ деньги. Сделка всей моей жизни. Мне нужно расположить к себе друзей, партнеров. Ты и еще несколько рабынь будут танцевать для них в большом зале. В первый раз за столько месяцев улыбка так быстро сползла с моего лица, что я даже не успела натянуть ее снова. Я была обескуражена. {Танцевать? Для толпы богатых ублюдков?! Ни за что.} Внезапно мне стало не по себе. Пару раз Ясин устраивал такие приемы, и рабыни нужны были ему для 'развлечения' господ. Но то были восточные мужчины, которые в танце живота видели в первую очередь танец. Такое они видели каждый день, да и во дворце мне проще было отключиться и просто танцевать, потому что там...я была кем-то другим. {Я была Лейлой.} Кто я сейчас? Здесь, в штатах, я как никогда чувствую забытое мной отчаянье. Прошлое дышит мне в спину, а я боюсь обернуться и воочию увидеть, что от прежней меня ничего не осталось. - Что такое, свет мой? - в первый раз за два года я позволила маске сползти со своего лица. Мой растерянный вид не удалось скрыть от Ясина. - Господин, я могу станцевать для вас в любое время. Но...мне бы не хотелось делать это здесь, - я сглотнула, боясь произнеси это последнее слово. {'Дома.'} Алмас нахмурился, вглядываясь в мои дрожащие черты. Я снова нацепила на себя улыбку, молясь о том, что блеск моих глаз был достаточно ярким, чтобы затуманить его разум. - Ты играешь с моими чувствами, Лейла. Но ты забываешь о том, что моя любовь к тебе так же сильна, как к моим женам. К моим рабыням. Я дал тебе многое и вижу, что ты ценишь это. Признаюсь, я и сам бы не хотел делить тебя с кем-либо из моих гостей. НО...сделка очень серьезна. Мне нужны мои самые лучшие девушки. А ты - лучшая из лучших, - спокойно отчеканил его, но в его голосе я услышала намек на угрозу, которой я не чувствовала с тех самых пор, как оказалась здесь. И смирилась со своей участью. - Ты ослушаешься меня? Или тебе напомнить, что ты здесь по своей воле? Я могу отпустить тебя в любой момент... - он прищурился, но я отрицательно покачала головой. Он знает, что не может отпустить меня. Мне никогда не откупиться. Мне никогда не расплатиться за то, что он сделал для нашей семьи. Я нервно закусила губу, покоряясь воле своего Шейха. - Я буду танцевать, - только я подумала о том, что накрою свое лицо вуалью, как Алмас задумчиво потер пальцем подборок и дополнил. - И никаких масок, Леа. И вуалей. Мне нужны твои прекрасные глазки, - он медленно провел пальцем по моей брови. Было в этом жесте что-то запредельно нежное, почти отцовское. Я и сама до конца не знала, какие Ясин испытывает ко мне чувства, и почему до сих пор не пытался взять меня силой, как проделывал это с другими девушками. Ходили слухи...что он был достаточно тверд в постели. И не только в физиологическом смысле... Хотя кого я обманываю? Ясин наверняка догадывается обо мне. О моей бессердечности, а точнее...о том, что я почти не поддаюсь возбуждению. Возможно, я фригидна. Как еще объяснить то, что в своем возрасте и с такой внешностью, я ни разу не была с мужчиной? Я знала, из-за чего у меня стоит этот блок. Но Ясин об этом не догадывался. Это только мое воспоминание. Однако, даже от него не укрылась страшная правда: как бы он не старался, я едва ли заведусь в его присутствии. Никому не интересно трахать бесчувственное сухое бревно, которое только может притвориться и симулировать на радость хозяину. Однако тело все равно не обмануло Ясина. Однажды, он пробовал это проверить и больше ко мне не прикасался. Я испытывала сексуальное желание только в своих снах, а когда просыпалась в холодном поту и с пульсацией между ног, старалась забыть эти кошмары. Мои тайные желание были слишком темными и порочными. Такое не приходит в голову при свете дня. Такое не обсуждают с подругами... Наверное. - Да, мой господин, - я прикрыла веки, борясь с закипающей злостью. Нежная, уверенная, красивая. Это все, что от меня требовалось. Когда-нибудь я выберусь отсюда и напишу чертовски разоблачающую статью об этом мужчине. Или даже книгу. {Но я не напишу. Это тоже самое, что подписать себе приговор.} - Что вам еще угодно? - Это все. Дальнейшие указания получишь от организаторов. На этой неделе у меня много дел, я почти не появлюсь здесь. Боюсь, увижу тебя в следующий раз только на приеме. И не сомневайся - я буду смотреть только на тебя, - улыбка исчезла с лица Ясина. Нацепив на себя суровое выражение, он вышел из моих покоев и отправился дальше - наверняка, навестить еще несколько своих наложниц, а потом вернуться к жене. {Не сомневаюсь, все будут смотреть только на меня.} Сколько себя помню, никогда не была обделена мужским вниманием. Девушки завидовали мне, мечтая, чтобы мое лицо покрылось прыщами, а тело обросло целлюлитом. Но назло им этого со мной не случалось, и к сожалению мужчин я продолжала держать их, как своих друзей или карманных бойфрендов. Если я хотела, я могла на них влиять, и все это без секса...может, в моей отстраненности и был весь секрет. Я не знала. Может, мне попадались слишком слабые мужчины, которые так легко поддавались моему влиянию. Всех мужей своих подруг я видела насквозь, и ни один из них не вызывал у меня ни чувств восхищения, ни зависти. Опять же, ничего. Максимум - дружеское тепло и уважение. И это МАКСИМУМ. Тяжело вздохнув, я принялась медленно расчёсывать свои волосы гребнем - это успокаивало, когда хотелось разрыдаться и впиться в них кулаками. Легкое движение руки по волосам... Раз...два...глубокий вдох... И все мои чувства спрятаны за семью вуалями. И вряд ли найдется тот, кто когда-нибудь выпустит моих демонов наружу. ГЛАВА 2 [Flashback. От третьего лица.] Кай Стоунэм был довольно необычным ребенком, и первое, что всегда привлекало взгляды прохожих, это цвет его глаз. С рождения его зеленые глаза-хамелеоны украшала частичная гетерохромия {(прим. различный цвет радужной оболочки правого и левого глаза или неодинаковая окраска различных участков радужной оболочки одного глаза.),} а черная каемка радужки и вовсе делала его взгляд довольно гипнотическим и притягательным. Кто-то находил это красивым. Кто-то устрашающим. {'Ты особенный, Кай. Ты мой особенный мальчик'} - нежно шептала ему Ханна, когда прощалась с сыном перед сном. В глубине души она надеялась, что он совсем не в том смысле 'особенный', как его отец - Уилл, которого, несмотря на прогрессирующую болезнь, она не могла перестать любить. Уилл был ее наркотиком. Самой большой зависимостью, а рождение ребенка только укрепило больную связь между ними. Они заигрались. Каждый раз, когда Ханна хоть на секунду заглядывала со стороны в то, что творится между ней и ее мужем, она ужасалась. Ночами, когда он бывал в командировках, она кусала кулаки и мечтала взять в охапку Кая, и сбежать. Сбежать далеко-далеко, где сумасшедший муж никогда не найдет ее. Но Уилл не всегда был таким. В одну секунду он мог быть нежным и любящим отцом, а в другую - психопатом, который жил в альтернативном мире и мог причинить серьезный вред ей самой. А что самое страшное - ребенку... В минуты же нежности и любви она могла думать только о том, что хочет от Уилла второго сына. Она бы назвала его Коулом. {Обязательно, Коулом.} Что с ними будет, когда он вырастет? Унаследовал ли Кай страшную болезнь отца? Ханна жила словно в аду, но с каждой секундой она все дальше пробиралась в самое сердце лабиринта, где ее ждал личный Минотавр. И он не знал пощады. Иногда ей казалось, что рядом с Уиллом она и сама сходит с ума. Он завладел ее разумом, пленив своим характером, и подчинил своей воле. От мысли о жизни без него ее бросало в дрожь. Она и сама не могла понять, что сильнее: любовь или же ненависть к мужу? Пока не случилось самое страшное. [POV Лейла] {И не вздумай себя жалеть.} Эту фразу я повторяла себе несколько раз на дню, но сейчас, когда я стояла в столь продажном обличии, даже она не могла помочь мне. Слезы душили, перекрывая дыхание. Вены на моем лбу вздулись от напряжения, а все от того, что я слишком много времени проглатывала свою боль и обиду. От которой каждая клеточка моего тела сгорала. Все, что я когда-либо чувствовала - настоящее, искреннее и дорогое было сокрыто для посторонних глаз. В прошлой жизни я носила маску скандальной и уверенной в себе журналистки, в то время как была забитой в угол девочкой, над которой нависла тень ее насильника. Я до сих пор помню запах его гнилой души и тела и то, как к моему горлу подкатывала тошнота, когда он прикасался ко мне. Если бы все сложилось по-другому...возможно, вся моя жизнь бы тогда пошла по другому сценарию. Может быть, я бы была более открытой, искренней, доверяющей. Я бы построила отношения с хорошим мужчиной, например, с Кристианом, и сейчас бы сидела в нашей загородной резиденции и смотрела на то, как мои дети играют с собакой, которую он подарил им на Рождество. А сейчас? Я забыла, что такое Рождество. Новый год и волшебный светящийся шар на Times Square, предновогодние скидки, закупка подарков. Я забыла, что такое снег, потому что на Ближнем Востоке меня поедало лишь палящее солнце. И я любила его, но в таких больших дозах оно было почти смертельно. Сейчас я существо без прав. Получеловек, который принадлежит другому - цельному, богатому и влиятельному. И пусть Алмас относится ко мне не так плохо, как я ожидала, факт остается фактом. Я - служанка. Я - рабыня. Я - никто для этого мира, а скандальная и мало кому известная журналистка канула в небытие, и я была уверена в том, что обо мне даже никто не вспоминал. Только семья, которая, кстати говоря, понятия не имеет, где я нахожусь. Мое сердце предательски сжалось, когда я всего лишь на секунду увидела в мыслях добрую улыбку своего отца. Я больше никогда его не вижу... Не вздумай себя жалеть! И не вздумай отпускать руки, Лейла. Мое новое имя теперь стало частью меня, и теперь даже в мыслях я называла себя именно так. Был ли у меня еще паспорт? Алмас забрал его, как только я подписала контракт. Я сделала это добровольно. Под гнетом веских на то причин... Что способно толкнуть человека на подписание себе пожизненного рабства? Только жажда...жажда искупления. {Но оно так и не пришло.} Я поправила изумрудную ткань на своих бедрах. При каждом движении камни и украшения на моем наряде побрякивали, не говоря уже о том, что я блестела, как рождественская елка. Пришлось намазать и тело дополнительным блеском, потому что Алмас наказал мне быть еще 'прекраснее, чем обычно'. Ему требовалось, чтобы одну из его кукол начистили до сверкающего блеска. Я провела изящную стрелку над глазом, заканчивая наносить 'Арабский макияж' - большие и широкие стрелки, объемные ресницы и темно-коричневые губы. Мне казалось, что весь этот боевой раскрас прибавил мне пару лет, но голубые глаза заиграли новыми красками. И все же хотелось смыть все это с себя, сорвать унизительное одеяние дешевой танцовщицы, встать на колени... {И возведя руки к небу просто закричать. Закричать так громко, чтобы весь город услышал меня.} *** Большой зал особняка представлял собой все самое роскошное и яркое из восточного стиля: керамические исполинские вазы, стоящие в каждом углу зала, ковры, сшитые вручную и пестрящие золотыми и ярко-красными красками. Пол и колонны, обрамляющие небольшой искусственный водоем с водопадом, были сделаны из дорого и редкого камня, но даже в это время года были теплыми. Алмас воссоздал здесь атмосферу своего первого дворца на Ближнем Востоке, и когда я выходила из своей комнаты, я почти забывала о том, что сейчас мы находимся в Америке. Здесь не было окон - Большой зал был окутан искусственным, приглушенным и таинственным освещением. Я наблюдала за происходящим с небольшого балкончика над залом, спрятавшись за шторой из красного бархата. В воздухе парил едва уловимый аромат лаванды от свечей и специальных масел, но это не помогло мне успокоиться. Еще я почувствовала запах мяты и цитрусовых, а потом присмотрелась к кальянной зоне зала, где все заволокло паром и дымом. На позолоченных столиках лежали аккуратные пирамидки из сладостей: лукума, нуги и халвы. Я разглядывала каждую деталь большого зала, который и без того всегда выглядел помпезно, но сегодня превратился в настоящий фрагмент из восточной сказки. {Только это очень, очень жестокая сказка...} Как много мужчин. {Американцев.} Мой желудок сжался, пока я загорелась слепой надеждой. Может, позвать на помощь? Поговорить хоть с одним из этих состоятельных людей и умолять о том, чтобы они выкупили у меня у этого человека? Какая глупость. Алмас не отдаст меня за бесценок. А никто не предложит ему столько, во сколько он меня оценивает. - Что ты там высматриваешь? - зашипела на меня Кио - она со своей бледной кожей и узким разрезом глаз совсем не вписывалась в атмосферу востока. И все же девушка была очень красива и миниатюрна - Алмасу нравились женщины разных мастей. Казалось, он хотел собрать у себя 'всю коллекцию'. Я обвела взглядом всех танцовщиц-рабынь и со злостью поняла, что я одна буду в изумрудном облачении. {Эксклюзив, черт возьми...} Все девушки были одеты в одинаковые костюмы, а я за счет яркого цвета и украшений заранее выделялась. И это привело меня в гнев. Я хотела скрыться в толпе танцовщиц, а Ясин хотел, чтобы я сполна насладилась рабским унижением. Или хотел показать меня, как шикарную собственность, которой он облает? Я не знала, что у него на уме, но теперь поняла точно: все эти мужчины - американцы в большинстве своем, будут глазеть на меня, и я надеялась, что только годы и моя штукатурка помогут мне скрыть мою личность. Ведь любой из них мог узнать во мне ту самую 'королеву интриг', и что тогда? У меня не было ни единого ответа на этот вопрос. Но спасение из рабства не ожидается от этих ходячих кошельков. Кио ударила меня по руке, и из моих рук выпал мармелад посыпанный сахарной пудрой. Ох уж эти восточные сладости. Если в этой жизни и есть что-то, во что я безнадёжно влюблена - то это сладкое. Жаль, у меня нет такой же сильной любви к мужчинам. И к людям. {Сомневаюсь, что мармеладка могла бы меня изнасиловать, а вот знакомый моего старшего брата - вполне.} - О чем ты задумалась? Нельзя лопать перед танцем! Хотя твоей фигуре даже тушка верблюда не повредит! - Кио усмехнулась и еще раз легонько ударила меня по пальцам. Она была единственной из девушек с кем у меня возникли хоть какие-то отношения, похожие на дружбу. - Кио, я не смогу... - меня передергивает от отвращения, когда я вновь смотрю на мужчин, отодвигая штору. Давно я не видела столько мужиков в дорогих классических костюмах. Кажется, в последний раз это было на каком-то аукционе, когда я пыталась написать разоблачающую статью о его хозяине. Краем глаза я заметила, что Ясин стоит и разговаривает с мужчиной, и он единственный, кто развернут ко мне спиной. Единственный, на ком нет пиджака - только черная рубашка и классические темные брюки. Волосы острижены очень коротко и стоят торчком на макушке, почти выбриты по вискам. Он поворачивается, но я быстро прячусь за шторой, пытаясь унять нарастающее волнение. Да что со мной? И зачем он повернулся? Неужели почувствовал мой взгляд на своем затылке? От этой мысли стало дурно. Я съела последнюю мармеладку, которая лежала в серебряной вазе и облизнула губы. Шоу только начинается. К моему несчастью. Мне хватило всего пары секунд, чтобы вспомнить свою семью, засунуть свою гордость в одно место и смиренно выйти ублажать богатых посетителей своим телом. Зал заполнил четкий звук восточных барабанов в сочетании с размеренной мелодией и женским голосом. {Только не поднимать на них глаз. Только ни на кого не смотреть.} Я постаралась забыться. Это всего лишь тело. Как бы раздета я ни была перед ними, никто из них никогда не коснется моей души. Я здесь, внутри. Настоящая я. А эта танцующая в изумрудном костюме девушка - Лейла. Я полностью отдаюсь танцу, и что самое ужасное - я все-таки смотрю этим мужчинам в глаза и вижу огни похоти, зарождающиеся в них. Без зрительного контакта это бы не было настоящим восточным танцем, а я должна была искусно проделывать свою работу. Должна...? С каких это пор это слово есть в моем лексиконе? Я смотрю, заглядываю каждому в душу и даже улыбаюсь, но это всего лишь маска. Девушки кружатся рядом со мной, пока я не выхожу в самый центр и не начинаю трясти бедрами - любой мужчина от такого зрелища впал бы экстаз, и на доли секунды я даже чувствую какую-то власть над этими баранами, которые сейчас мигом забыли про все свои счета в банке и думают совершенно другим местом. Продолжая танцевать, я стараюсь, чтобы мои движения были сексуальными, но сдержанными. Мне не хочется пошлости. Мне не хочется, чтобы они считали меня товаром или секс-рабыней, которая принадлежит Ясину...но уже слишком поздно. Всех нас они считают вещами, марионетками в руках влиятельного человека. Мы - товар. А товар можно купить, обменять, продать...нехорошее предчувствие забралось мне под кожу, когда я краем глаза увидела, как Алмас перешептывается с тем самым мужчиной. Похоже, они о чем-то спорят. ОН не сводит с меня глаз в то время, как Алмас что-то презрительно ему нашептывает. Мужчина кидает на него короткий взгляд, от которого даже мой господин затыкается. Я никогда не видела подобного. Слово Ясина - закон, и не только для меня. Более влиятельного человека трудной найти, но, кажется, этот мужчина не признает авторитетов. Внезапно музыка оборвалась, и все мы замерли на месте. Я посмотрела на Алмаса, совершенно не глядя на его собеседника. - Лейла остается, другие уходят, - коротко произносит Ясин, и девушки покорно покидают зал. Я делаю судорожный вдох и знаю, что мой полуобнаженный вид не скрывает моего волнения. Каждое лишние движение груди или живота - все говорит о том, что мне становится не по себе. Ясин подходит ко мне, и мне приходится преклонить перед ним колени. На глазах у этих богатых животных...хоть кто-нибудь из них увидел во мне личность? А не просто красивый кусок мяса? - Мой господин, чем могу быть обязана? - Ясин берет меня за руки и смотрит сверху вниз. Но я по-прежнему не выгляжу покорной, даже в столь унизительной позе. Я улыбаюсь. - Обстоятельства повернулись не в мою сторону, тебя хотят у меня отнять, свет мой. Я нервно сглотнула. ЧТО? - Ч-ч-что... - В этом зале есть один человек, и я перед ним в неоплаченном долгу. Этот долг больше, чем деньги. Я начинаю понимать к чему он клонит, а улыбка на моем лице стала еще шире. - Два года ты играла со мной, - мы разговаривали тихо, так, чтобы нас никто не услышал. {Я? Играла? Это вы сделали меня своей собственностью!} - Поэтому, не притворяйся, что тебе грустно, когда покинешь стены этого дворца. Как бы мне не было больно расставаться с...одним из лучших экземпляров моей коллекции, - меня передернуло. - {Я думаю, что продам тебя.} Товар. Я товар. Предмет торговли на рынке извращенных животных, которые смеют называть себя людьми... - Ты не выполняешь некоторых функций, которые мне необходимы. А секс по принуждению это не по моей части. Я товар с браком. Который нужно продать. Все ясно. Я начинаю представлять, что Ясин говорит это не мне, пытаюсь наблюдать за этим со стороны. Но моя гордость, мое самовлюбленное эго жалобно и обиженно скулит, закрываясь руками. - Но как же... - 'моя семья', хотела договорить я, но Ясин прервал меня. - Твой брат на свободе, и так будет до тех пор, пока он снова не совершит преступление. Уговор, который мы заключили два года назад, до сих пор в силе. Ты стала моей в обмен на свободу брата. В обмен на благополучие своей семьи. Я хотела сказать что-то еще, прибывая в оцепенении и шоке, но он слегка оттолкнул меня и уже громким и суровым голосом отдал свой приказ: - Танцуй, Лейла! Танцуй для всех нас, - его обращение ко мне, как к рабыне, и все же то, что он назвал меня по 'имени' - выдавало его с головой. Ясин дорожил мной, как самым дорогим бриллиантом, как самой крутой тачкой в его коллекции. Он бы не продал меня...разве что под дулом пистолета. Так кто же этот человек? Кто этот человек, который одним взглядом смог направить на такого, как Ясин, то самое дуло?! Мне было трудно представить насколько он властный и влиятельный, что даже для Ясина его слово закон. Прислушиваясь к новой мелодии, я начала танцевать. И я не собиралась стараться. Как только я сделала первое круговое движение бедрами и подняла руку вверх, то почувствовала на своем теле ожог. Реальный ожог от его взгляда. Если в первый раз я танцевала очень женственно и постоянно дотрагивалась до своего тела руками, то теперь я была больше похожа на непластичную куклу, которую заставляли танцевать из-под палки. Я отступила от музыки, от ритма, от всего, что делает обычный танец настоящим произведением искусства. И молилась. Молилась о том, чтобы ЭТОТ никогда не захотел забрать меня у Ясина. На дне подсознания замаячила слабая надежда: что, если этот человек узнал меня? Что, если он решил помочь мне? Вызволить из рабства? Я не знала, что и думать, но мой танец уже прервали жестким хлопком в ладоши. А я только решила сделать это достойно... Боже, мне кажется или я уже начала мыслить, как настоящая рабыня? Захотелось убежать. - Ты доволен моей прекрасной Лейлой? - поинтересовался Ясин у молодого человека, на которого я старалась не смотреть. - Ничего особенного, как оказалось, - после долгой паузы услышала я пренебрежительный и ледяной голос. Я резко обернулась на него, чувствуя, как по ложбинке груди стекает увесистая капля пота. [ОН] лишь на доли секунды обжег меня взглядом, но его лицо и весь образ навеки отпечатался в моей памяти. А потом его взгляд упал именно на предательскую капельку пота, которую я даже смахнуть не могла... {О, Боже.} - Она мне...не нравится, - выплюнул он, и я перевожу взгляд на Ясина, выжидая новых указаний. - Что ж, если тебе нечем расплатиться со мной... - Стой! - впервые за два года я услышала в голосе Ясина мольбу. Казалось, она повергла в шок всех остальных присутствующих мужчин, которые с любопытство наблюдали то за мной, то за перепалкой двух гладиаторов. - Лейла, что это было? Его уничтожающий взгляд был полон ненависти, когда он глядел на меня. - Я танцевала, мой господин, - почти с гордостью ответила я, вскинув подбородок. - Не упрямься, свет мой. Не выложишься сейчас - я сделаю все, чтобы ты пожалела о том, что не попыталась ему понравиться, - чтобы сказать это, ему пришлось подойти ко мне и шепнуть угрожающую речь на ухо. - Мне достаточно одного звонка, и твой брат снова за решеткой. А вся твоя семья там, где она и должна быть - на самом дне, - четко произнес Алмас, поставив меня на место. Впервые за два года он был настолько зол по отношению ко мне. Видимо ЭТОТ человек действительно держал Ясина на коротком поводке. - Мой дорогой друг, мистер Стоунэм. Лейла способна на большее и сейчас она это продемонстрирует, - заиграла новая музыка, а в моих висках раздавалась лишь она фамилия. {Мистер Стоунэм. Стоунэм...Стоунэм...Стоунэм.} Мне была знакома эта фамилия. Я оцепенела, когда сопоставила свою прошлую жизнь с тем, что происходило сейчас. Мир очень тесен. Слишком тесен, чтобы я могла писать про кого-то разоблачающие и обвинительные статьи, и потом не поплатиться за это. Уже поплатилась. Мистер Стоунэм собирался отвернуться, наблюдая за тем, как я стою в оцепенении под восточную музыку. Но...он замер, когда я наконец начала двигаться. {Я должна. Ради своей семьи, я должна сделать все, что от меня требует Ясин.} Хотелось плакать от отчаянья, но на моем лице вновь появилась загадочная (как я надеялась) полуулыбка и томный взгляд на окружающих меня мужчин. Я знала, о чем они все думали. Ясин, наверняка, заикнулся им о моей непорочности, и у каждого из них это вызывало неподдельный интерес. К тому же я знала, что мужчины считают меня красивой... При всем том, что я была почти обнажена и трясла грудью в такт со своими бедрами, что было очень унизительно, я чувствовала себя королевой. Я могла бы контролировать самых слабых из них. Я могла бы управлять мужчинами, и они делали бы все, исполняли бы каждое мое желание... Но не этот человек, который сейчас не отрывал от меня своего зоркого взгляда. Пристального, обжигающего...такой взгляд заставлял кровь в жилах стынуть, а потом вновь разгонял ее по телу. Сделав последнее резкое движение бедрами, я упала на бархатный ковер, расстеленный для моего танца, и накинула на себя вуаль, которую достала из-за усыпанного побрякушками пояса. Десятки глаз были прикованы ко мне, но лишь один человек смотрел так, будто видел насквозь. Словно мое лицо не скрывает тончайшая вуаль из арабского шелка. Я опустила взгляд в пол, чувствуя, как позволяю заковать себя в новые кандалы страха и унижения...но, не смогла вновь поднять его. Не смогла выдержать взгляда этого мужчины, который на веки запечатлелся в моем внутреннем взоре. ОН выглядел, как первозданное и древнейшее ЗЛО. Холодный. Взгляд нефритовых глаз с угольно-черной окантовкой жалит меня, словно удар кнута, и я почти чувствую, как это причиняет боль. Физическую. {Как такое возможно?} Я ненавидела своего хозяина, но я бы смирилась с тем, что буду жить здесь, в сказочном дворце, чем добровольно бы сдалась в плен этого чудовища. [М о н с т р.] Все что приходит мне в голову, когда я вспоминаю его идеальные черты лица. Четкую линию челюсти и рельефные скулы, которые придают ЕМУ такой вид, будто он только что поднялся из преисподней. Я дернулась на ковре, потому что единственное чего я сейчас хотела, это бежать. И пусть я получу новый удар, новое наказание...все это лучше, чем быть отобранной {ИМ.} Избранной. Даже ад, в котором я оказалась, казался мне раем. Потому что настоящее пекло, оно там - под взглядом зеленых глаз с дьявольской окантовкой. Под взглядом демона. Демона, чью идеальность "портит" только заметная родинка на левой скуле. - Глаза на меня, - его голос звучал не громко, в нем слышались оттенки ласковой угрозы. Мне казалось, что, если я посмотрю на него, то тут же расплачусь. Мой организм чувствовал опасность, которая исходила от этого человека. Хотя, казалось бы, что может быть опаснее Ясина? Я уже знакома с тем, каково быть рабыней. Меня не ждет ничего нового... - Подняла глаза на меня, - снова повторил он, и я вновь ослушалась. - ЛЕЙЛА! - в голосе Ясина трепетал гнев. - Не вмешивайся, Ясин, - кажется, Кая(я прекрасно знала как его зовут) только забавляла данная ситуация. - Мне нравится, что она такая непослушная. Тем больше причин наказать ее. Его слова звучали в самом плохом из смыслов - многообещающе. Ясин не трогал меня, два года он берег мое тело...я вдруг почувствовала на своем подбородке уверенные пальцы. Они сжали меня в тиски, заставили покориться воле Кая. Я подняла на него глаза и поняла одно: этот человек едва ли будет меня беречь. Если он захочет - он возьмет, и ничто его не остановит. На снимках репортеров Стоунэм выглядел совсем не так, как в жизни. {'Самый молодой и скандальный конгрессмен в истории подрался в баре.'} {'Безответственный конгрессмен: жертва или убийца?'} Заголовки моих статей посвящённые Стоунэму бегущей строкой пролетели перед моими глазами. - Вот мы и встретились...Лейла, - с презрением отметил он, сжав мой подбородок еще сильнее. Затем он откинул меня, унижая прилюдно: я отлетела на бархатный ковер, как дешевая шлюха. - Что ж, Ясин. Я так понимаю, тебе больше нечего мне предложить... - Деньги... - Даже твоих денег не хватит. К тому же, они у меня есть. Поэтому упакуй ее хорошенько и доставь мне. Я люблю новые игрушки...до тех пор, пока они мне не надоедают, - он усмехнулся, и я отчетливо услышала в его голосе то, чего боялась больше всего - план изощренной мести. - По рукам, мистер Стоунэм, - мужчины пожали друг другу руки, а все остальные присутствующее многозначительно ухмыльнулись. Как это понимать? Бесчеловечные, вы, твари! На ваших глазах произошло что-то омерзительное, незаконное...на ваших глазах только что продали человека! А вам плевать?! Меня затошнило. Спасения ждать не приходилось. Ни от кого. Эти мужчины и сами были марионетками в руках Стоунэма и Ясина... Я подняла глаза на Алмаса, но он только поджал губы: мужчина был явно расстроен тем, что придется расстаться со мной. Но не сильно. Он думал, наверное, только о том, что он бы все равно не получил того, что он хотел... Ему было необходимо, чтобы женщина желала его также, как и он ее. А я была 'с браком'. Горячая женщина с глыбой льда внутри. Я чуть не завыла от отчаянья, когда поняла очевидный факт. {Меня продали. В который раз.} *** - Нет! Я не сдвинусь с этого гребанного места! Ты видел его?! Видел его глаза?! Он же сожрет меня и косточки проглотит! - Ясин пришел попрощаться со мной, но я молчать не стала. Он мне больше не хозяин. - Ты забыла, с кем ты разговариваешь, Леа, - Алмас схватил меня за левую руку, которой я активно размахивала. Другой я смела с туалетного столика все его чертовы подарки, и десятки пузырьков, усыпанных камнями, разбились о пол. В комнате повис тяжелый запах арабских духов - запах жасмина, пряностей и восточных специй. - Он просто мужчина, который положил на тебя глаз. Все они хотели тебя, свет мой... - НЕ СМЕЙ НАЗЫВАТЬ МЕНЯ ТАК после того, как ты пообещал ему меня, как товар! - я даже прикрикнула на шейха. Если бы меня видела хотя бы одна из его жен, которые вылизывали ему пятки, у них бы волосы на теле дыбом встали. - Прекрати истерику, Лейла! Ты и есть товар! - гаркнул он, дергая меня. - Он просто жаждет твоего тела. Девушки надолго в его постели не задерживаются. К тому же любому мужчине просто необходимо чувствовать желание девушки...а у тебя с этим проблемы. Увидит, что ты черствая внутри штучка, и выпустит тебя. Вот и получишь ты долгожданную свободу. Даже жаль отдавать тебя, зная, что это тоже, что добровольно освободить тебя... Мои губы дрожали, я глядела в смоляные глаза шейха, но видела там только легкую печаль - такая бывает, когда разбиваешь любимый телефон или теряешь пятьсот долларов. Грустно, неприятно, но не смертельно. Любую вещь...можно заменить. {И меня тоже.} - Ты такая красивая, - выдохнул он, но его слова о моей внешности уже стояли у меня поперек горла. Я начала вырываться из его рук, не собираясь прощаться с этим иродом, который подписал контракт о моей продаже. Почему? Как я дошла до такой жизни? Чем была та самая точка отсчета, когда все пошло наперекосяк? - Хоть ты и не трогал меня, Ясин. Ни разу с тех пор, как понял, что со мной ничего не выйдет...ты все равно был тем, кто лишил меня свободы. Взял в плен... - ТЫ САМА СОГЛАСИЛАСЬ, ЧЕРТ ТЕБЯ РАЗДЕРИ! Не надо искать во мне Дьявола, я не плохой человек. - Все было не так! Если бы не моя семья... - Ты пожертвовала собой ради своей семьи. Ты искупила свою вину перед ней и помогла им зажить нормальной жизнью. Эти два года ты жила во ДВОРЦЕ... - В клетке! В гребанной клетке! Я не живу, а существую! - Привыкай, моя милая, Лейла. Ты хотела легкой славы, выстраивая свою карьеру, разоблачая слишком опасных людей. И ты за нее поплатилась. Теперь я вижу твое истинное лицо - ожесточенное, озлобленное, и понимаю, что маска улыбающейся дурочки, застилала мне глаза. И запомни мой совет: лучше носи эту маску и с Каем. Так куда больше шансов, что он не будет так жесток, как в слухах, что о нем ходят...потому что твой огонь будит во мне зверя. И мне нужно все мое самообладание, чтобы не взять тебя силой прямо сейчас, - Шейх наклонился ко мне ближе и прошептал это у моих губ. Я не испытывала ни страха, ни возбуждения. Скорее удивление. - Твоя женственность будит в мужчине любовь, но твоя злость - похоть, с которой совладать очень трудно, - он произнес это сквозь сжатые зубы, его руки легли на мои плечи, и он до боли сжал их. - Имей это в виду, иначе не пройдет и месяца, как я узнаю, что мой прекрасный цветок завял. Если не погиб, - дал последнее наставление он и откинул меня в сторону - вот оно, прощание с 'любимой вещью'. Слова шейха о Кае заранее запугивали меня, а ведь это было не так просто сделать. Я не должна поддаваться глупому внушению. В конце концов он просто человек. Обычный мужчина с манией величия и целым миром в своих руках. {Ничего сложного...обвести его вокруг пальца...заставить меня отпустить...правда?} Нет. - Я НИКУДА НЕ УЙДУ! - истерика охватила все мое тело, когда до меня окончательно дошел смысл слов Ясина. {'Прекрасный цветок. Завял. Погибнул. Месяц.'} - эти слова вспыхивали в моем мозгу, подобно красным огням светофора. - Мне туда нельзя! Умоляю, господин, помогите мне! - умоляла я, сложив руки вместе. С каждой секундой шейх становился все более уставшим и раздраженным. Однако это не могло скрыть его возбуждение, и его 'американское' облачение, обтягивающие эрекцию брюки, пиджак и рубашка, не скрывали этого. {Его заводит моя истерика? Что?!} - Тогда поклонись мне, - коротко ответил он, и я опустилась на колени - быстро и без труда, как делала уже много раз. Я не чувствовала стыда и унижения. Я смотрела на шейха, как на своего брата или друга. Я быстро заморгала глазами, чтобы сдержать слезы. - Ты опять не покорна. Твой взгляд на меня...он только ранит меня. Так женщина не смотрит на мужчину. Поэтому...я не буду за тебя бороться, - губы шейха шевелились медленно, казалось, целую вечность, когда он окончательно огласил свой вердикт. Я не хотела в это верить. Он словно пинком выгоняет меня из дома в ад. И тут я начала сходить с ума - все, что попадалось мне под руку, я крушила и ломала, сметая подарки шейха на своем пути. Я била подушки, кидала их в Ясина и кричала... Шейх хлопнул в ладоши, и в комнату вошла его охрана. Это было уже предательство. Выгонять меня так... {- И запомни: будь послушной девочкой, Лейла,} - это все, что сказал мне Ясин, прежде чем мою вену пронзила быстрая и острая игла. Я даже не успела понять, что произошло. Вот я в последний раз вглядываюсь в черные глаза Ясина, а через секунду - ударяюсь головой об пол, теряя сознание. В полудреме я чувствую на себе несколько пар мужских грубоватых рук и понимаю, что судьба не устает проверять меня на прочность. Да только, если до этого дня, я была птицей в золотой клетке, то теперь кем буду я? Птицей на поводке, которую хозяин выдрессирует для своего удовольствия. ГЛАВА 3 Ко мне прикасалось множество рук - это все, что я помню, пока пребывала в состоянии полусна и забвения. Я не хотела верить, что все это происходит на самом деле, и даже из плена, но 'нагретого гнездышка', меня кидают в неизвестность. Уже кинули. 'Товар' требовал тщательной обработки и проверки. Это я поняла, когда почувствовала, как мне снова воткнули шприц в вену. - Успокойся, - я всхлипнула, находясь в апатичном состоянии. - Мы берем у тебя кровь, чтобы проверить, все ли с тобой в порядке. У меня не нашлось сил для ответа. Сквозь закрытые веки я не видела, где я, что я, куда меня везли (я чувствовала, как меня кидало в машине из стороны в сторону, а значит меня точно уже куда-то забрали). Я помню вспышки острой боли меж моих бедер и подмышками. На ногах. Микровзрывы на своей коже. Помню теплую воду, которая касается моего тела, и женские руки. Помню, как кто-то одевает и раздевает меня, словно куклу. Моет, делает мне депиляцию во всех частях, где наблюдается хоть малейшая лишняя растительность. В рабстве у Ясина я постоянно проходила эту процедуру. {Разве у куклы есть волосы где-то кроме головы и век?} Я осознала все это, когда пришла в себя по-настоящему. Проснулась, чувствуя холодный воздух на своей обнаженной коже. Обнаженной. Я абсолютно голая. Я ожидала чего угодно - темной темницы, камеру пыток, комнату боли с игрушками для извращений. Но когда я открыла глаза, всего этого не было. Моя комната была прекрасной. Я села на кровати, чувствуя боль от того, что все волосы на моем теле (кроме головы) беспощадно и не самым безболезненным образом выдраны. Мои же длинные волосы тщательно расчесаны и распущены - кончики подровнены и пахнут вкусным цветочным шампунем. {Все ясно. Кай Стоунэм больной перфекционист. Маньяк. Коллекционер.} Как иначе еще объяснить то, что он отшлифовал меня до глянцевого блеска? Неужели желанием позаботиться обо мне?! Все еще с туманом в голове я оглядываюсь по сторонам. Довольно просторная комната с большим окном, плотно закрытыми шторами. Холодный воздух, что разбудил меня, исходит от кондиционера. С надеждой на то, что Стоунэм живет не на сотом этаже, я подбежала к окну и распахнула шторы темно-синего цвета с серебряным узором, и чуть не завыла от отчаянья. За окнами...не было вида. Оно замуровано железной пластиной, и с солнечным светом я могу благополучно попрощаться. Я даже не знаю, где я. В каком мы городе? Может, пока я была без сознания мы летели на самолете? В Америке ли я вообще? И если мы за границей, то как он перевез через границу тело, к тому же без документов? Реальность такова, что у меня уже давно нет паспорта. Прав. Страховки. Я букашка, которая не имеет право посягать на свободы человека. И как я могла это терпеть? Во имя чего? Где-то в глубине души раздался тихий скрипучий голосок, напоминающий мне: ты знаешь во имя чего. Я продолжила изучение комнаты, ежась от холода. Причины, по которым меня раздели и не одели обратно, были мне непонятны. А те, что приходили на ум...пугали. Между ног я чувствовала легкий дискомфорт. То ли от депиляции, то ли от чего-то другого... Зачем? - Больной, - выплюнула я, цепляясь руками за одну из подушек на своей кровати. Сатиновая ткань заскользила под моими пальцами, переплетаясь с бисером. Как и все в этой комнате, она была явно продумана до мелочей. Современность перекликалась с элементами востока, к которым я так привыкла: насыщенный синий цвет мебели с серебряной отделкой, а под ногами мягкий бежевый ковер. Комната была красивой, но холодной и неуютной. Она пустовала годами, прежде чем меня поместили в эту роскошную коробку. Все еще пребывая в туманном состоянии, я присела на кровать и заглянула в прикроватную тумбочку - просто так, от нечего делать. Я думала тумбочка окажется пустой и сначала даже обрадовалась, когда открыла загадочный ларец с 'подарками'. Радость моя улетучилась, как только я увидела сверкание холодного метала на деревянном дне. Наручники. По моей пояснице пропорхал холодок, и я поежилась, обхватив себя руками. Очень холодно. Как выключается этот гребанный кондиционер? Что будет со мной дальше? Рано или поздно сюда же кто-то придет? Не будут же они морить меня голодом, раз уж поместили в такие условия?! И что делать тогда? КАК ВЫБРАТЬСЯ? Это мой шанс. Шанс вернуться к своей жизни. Искоренить Лейлу изнутри и навсегда забыть о том, что я вообще когда-либо была рабыней. Но наручники оставляли мне мало надежды на спасение. Один их вид заставлял меня вспомнить то, как подобные одели на Мейсона и посадили в полицейскую тачку. Он был весь в чужой крови, а я и слова не могла вымолвить от страха, пока из меня вытрясывали хоть малейшую информацию о случившемся. Эти наручники были другого характера. Они явно предназначались для...[{игр.}] Ком в моем горле нарастал. Рядом с наручниками я обнаружила длинную и толстую атласную ленту серебристого цвета. Моя рука наткнулась на что-то скользкое, и когда я достала это, я чуть не обомлела. Штуковина, которую я держала в руке, очень напоминала размером и формой...гигантский огурец. Черт возьми, это бутылек со смазкой. Или с маслом. Лучше бы это было масло, хотя разницы никакой нет. Я захлопнула тумбочку, не желая заглядывать в остальные ее отделы. Окончательно озябнув, я посмотрела на шкаф, решив заняться поиском одежды. Он был огромен, а зеркало во всю дверцу и вовсе заставляло его слиться с комнатой. Подойдя к своему отражению, я ужаснулась. Сгибы моих локтей были покрыты синяками и одноразовыми пластырями - воспоминание-вспышка о том, что у меня взяли кровь, объяснило отметины. На моем теле остались небольшие следы от грубых пальцев - видимо я все-таки вырывалась, когда меня несли. С ужасом подняла руки и обнаружила, что мне действительно сделали эпиляцию. Я провела рукой по своей гладкой коже...ни единой шероховатости. Такое чувство, что меня и кремом намазали. От этой мысли я окончательно окоченела. Кто я, черт возьми, по его мнению? Марионетка? Кукла? Кто-то дотрагивался до меня руками, пока я была без сознания. Что если...? Меня и девственности могли лишить. От куда эта болезненность между ног?! И неужели я могла бы забыть о том, как со мной это сделали? Что-то мне подсказывало, что эта мысль, от которой меня только тошнило, была ошибочной. Нервно сглатывая, я опустила руку меж своих ног и окончательно поняла, что я была абсолютно гладкой везде. Как будто там и вовсе никогда не было волос. Везде, абсолютно везде, каждый дюйм моего тела был вылизан профессионалами. Прежде я ничего особо не чувствовала, когда дотрагивалась до себя. Только то, что могла спокойно подавить, задушить и забыть об этом. Но сейчас...от холода мои соски встали и напряглись, став чувствительными даже к воздуху. Он ласкал мое тело... Со злостью я распахнула дверцу шкафа, оглядев содержимое. Ничего не понимаю. Красивая одежда, дорогие бренды. Может, я не права, и Стоунэм решил все-таки освободить меня? Иначе зачем такой уход? Это совсем не похоже на изощренную месть, которой я так ждала. Я думала, он поместит меня в темный чулан и будет кидать мне на пол булки хлеба. А я буду подбирать их, чтобы не умереть от голода. Все было так аккуратно разложено по полочкам - белье разных цветов от моего любимого бренда. Когда-то я не могла позволить себе даже смотреть на такие вещи. А теперь они были на расстоянии вытянутой руки. Ясин тоже не баловал меня особыми подарками - ради жен. Он проводил четкую черту между ними и рабынями, и всех истинных почестей удостаивались его настоящие женщины. Платья, чулки, домашние шелковые халаты - всего по чуть-чуть, но так, чтобы был выбор. И все таки нижнего белья здесь было куда больше, чем одежды... Никаких джинсов и футболок. И ни одного спортивного и хлопкового лифчика! Все кружевное, в основном черного и красного цветов. {Это не радует. Это пугает.} Стало даже смешно. Любая бы другая девушка на моем месте, наверное, думала бы, что это сладкий сон...но не я. Наконец, я оделась - выбор повседневной одежды был скуден, поэтому я одела на себя белье и платье бельевого типа, и халат - для надежности. Будь моя воля, я бы одела шубу, да только она бы вряд ли защитила меня от холодного взгляда мистера Стоунэма. И что дальше? Только этот вопрос не давал мне покоя. С надеждой я потянула входную дверь на себя, но меня тут же шарахнуло от пронзающего тело звука сигнализации. Дверь изнутри не открывалась. Я заперта в красивой коробке. Уж лучше темница. {Ведь горькая правда, всегда лучше сладкой лжи...} Пытаясь успокоиться, я уселась на кровать и начала ждать. Мое сердце пустилось вскачь, пока я выжидающе смотрела на дверь. Ближайшее время кто-то ворвется сюда и расскажет мне(я надеюсь), что я здесь делаю. И я не была уверенна в том, что это что-то хорошее и безопасное для моей души и тела... *** Спустя час мучительного ожидания ко мне так никто и не пришел. Возможно, я была здесь одна. Может меня снимали скрытые камеры, и я была участницей нового шоу для Стоунэма. Я понятия не имела, чего мне ждать и как мне разговаривать с ним или с другим человеком, который ко мне явится. Не хотела бы я вновь увидеть этого монстра. Что-то подсказывало мне, что у Кая могут быть садистские наклонности, учитывая то, что у него явно есть мания к неограниченной власти и то, какой девушкой была его жена. Была... Внезапно свет в комнате стал более приглушенным и я услышала слабый щелчок - входная дверь открылась. Это не он. Это точно не он. Такой занятой человек не мог снизойти до того, чтобы явиться ко мне и навестить первым. Я все еще лежала, глядя в потолок, прислушиваясь к шагам. Трудно было разобрать, кто пришел... {- Сядь,} - короткий и тихий указ, больше напоминавший мне шипение змея-искусителя. {'Будь послушной девочкой, Лейла.'} - вспомнила я слова Ясина и выпрямилась на кровати, инстинктивно обхватив свое тело руками. - Только попробуйте дотронуться до меня! - сорвалось с моих губ прежде, чем я успела осознать то, что ляпнула. Как жалобно, как по-детски звучали мои слова. Я старалась не смотреть в глаза мужчины, но в порыве гнева пришлось все-таки взглянуть в его глаза. А потом я замерла, разглядывая их. Вот оно - зеркало этой темной души, однако сейчас они были несколько другими...не такими, какими я увидела их в большом зале. Зеленые хамелеоны и карее пятно на одном из глаз сразу же обращали на себя внимание, даже при такой освещенности. Его взгляд был прямым, открытым. Источал мужество и уверенность в себе. Не было сомнений в том, что это был первый мужчина в моей жизни после Ясина, кого бы я могла посчитать сильной личностью. - Я не ш-шучу...прошу, не трогайте меня, - уголок губ Кая немного пополз вверх, он склонил голову набок - казалось его позабавило то, что я была уверенна в том, что он желал меня трогать. Все они от меня этого хотели. К тому же, судя по тому, какую косметическую чистку надо мной провели, он явно не звезды сюда со мной пришел считать. Если прибавить все слухи, что я о нем слышала...я сделала правильно, что приняла оборонительную позицию, несмотря на его 'теплый' прием. - Положи руки на колени ладонями вверх. Расправь плечи, - его губы шевелились медленно, он словно растягивал каждое слово, пытаясь ввести меня в транс. От его голоса в сочетании с неотрывным взглядом у меня закружилась голова. Да кто он такой? Думает, я буду двигаться по его указу? Точно за куклу меня держит. Но Кай уже прочел все мое возмущение по лицу и вскинул бровь, нахмурившись - выглядело это угрожающее, поэтому я послушалась. Выпрямила спину, положила руки на колени, чувствуя себя глупо. Зачем ему это?! Мой взгляд непроизвольно заскользил по телу Кая: все началось с его рельефных ключиц, они были хорошо видны мне, так как идеально отутюженная черная рубашка была расстегнута на верхние пуговицы. Я начала опускать взгляд ниже, оценивая его рельефы, проступающие через неплотную ткань... - Смотри в глаза, - снова произнес он, и я чуть не подскочила от неожиданности. {- У нас что, сеанс гипноза?} - отчеканила я, мечтая, чтобы он стоял достаточно близко ко мне, чтобы я смогла плюнуть в его самодовольное лицо. Чертовски привлекательное лицо, которое просто не может принадлежать столь нехорошему человеку. Хорошо, что моя статья не дала ему стать сенатором. Иначе страной бы управляли вот такие психи. Кай прищурил веки и вновь ухмыльнулся. - Что я здесь делаю? Вы можете отпустить меня?! - Отпустить? О, нет. Я слишком долго ждал нашей встречи, мисс Харт, - я чуть не заскулила, когда он одним словом выстрелил прямо по сердцевине моей души. Назвал мою фамилию. {Прежнюю фамилию.} - Точнее, Лейла. - Я не сделала вам ничего плох... - Рот свой закрыла! - рявкнул Кай, а его глаза заволокла пелена ненависти. Я чувствовала, что могла бы продолжить говорить, но не стала. Игры с огнем влекут ожоги на всю жизнь, а мне итак хватило такого 'ожога' от Ясина. И все же...сегодня Кай был немного другим, чем тогда, когда я увидела его в прошлый раз. По крайней мере, от него не исходила неимоверная энергетика дьявола и зла, как мне показалось вначале. Опасность - да. Серьезная опасность? [{Очень.}] Но опасность, как от человека, а не беспощадного чудовища. Эти ощущения показались мне странными. - Он не солгал... - будто самому себе сказал он и сделал несколько шагов вперед. Я напряглась всем телом, спружинилась, съёжилась, но продолжала сидеть в открытой позе, в которую он усадил меня двумя словами. Его пальцы легли на мой подбородок в уверенном диктаторском жесте. Уверенном и властном. Кай сжал его до ломоты в костях и произнес: - Ты, и правда, девственница, - слова, сказанные скорее с удивлением. Утвердительно. {Конечно, ведь ты нашел способ засунуть мне гинекологическое зеркало, пока я спала, урод.} Он потянул мой подбородок на себя, заставляя кожу на шее болезненно натянуться. - Почему шейх не поимел тебя за все это время? Есть только два ответа на этот вопрос. Он трахнул тебя в задницу?! Или ты сухая, как бревно? Я хотела что-то возразить, оборониться от его похабных вопросов, но мои руки потяжелели и будто приклеились к коленям, а язык прилип к небу. - Не прикасайтесь ко мне, - только и смогла пропищать я, сама не понимая, куда делась вся моя 'магия', которая обычно дурманила мужчин. Я привыкла, что меня боготворят. В моих мыслях произошел целый разлом устоявшегося стереотипа. Даже Ясин смотрел на меня с уважением, а этот...в мое сердце начали проникать острые иголки, пробудившие в нем прежде незнакомое чувство. Страха. Несправедливости. Удар по собственному и без того замученному эго. - Скоро ты будешь умолять меня о том, чтобы я к тебе прикоснулся, - я смотрела на его губы. Верхняя - четко очерченная, нижняя - полнее. Слегка покусанная...{и уверена, не им.} - А вот я не уверен, что люблю трахать бревна. {Херовый ты подарок.} Я открыла рот, чтобы закричать, возмутиться и вообще сделать хоть что-нибудь, но он вставил большой палец меж моих губ. - Молчать. Ты говоришь, только когда я спрашиваю. Сегодня. - А не то, что? - все же вырвалось у меня, и его палец тут же глубоко ворвался в мой рот. Кай заскользил им по моему языку...и это вторжение в личное пространство просто перешло всякие границы. Хотя, о чем я? На тот момент я еще не знала, что такое {'настоящее вторжение в мое пространство от Кая Стоунэма'.} Мои слова превратились в мычание, и мне безумно захотелось откусить его чертов палец, но я просто боялась, что в ответ он сожрет мое сердце и не подавится. Или ударит. Физическая боль пугала меня, слишком ярки были воспоминания из прошлого. А удар такого сильного мужчины может довести и до беспамятства. {Я же должна быть хитрее...я же...ведь все же...я же, черт подери, красивая, почему он так позволяет себе обращаться со мной?!} - Леа, дорогая, - почти пропел Кай, уничтожая меня своим взглядом. В стеклянных нечитаемых глазах я могла видеть свое отражение - образ крошечного, трясущегося от страха существа. - Последствия твоего непослушания могут быть разными. Я очень...быстро выхожу из себя. {Ты и не заметишь.} - Помнится, ты разрушила мою политическую карьеру за один день, или сколько времени тебе понадобилось на твою убогую статью?! Но я не буду так благосклонен к тебе. Я буду разрушать твой мир медленно, отрывая по кусочку, - безумие, отразившееся в его взгляде, напугало меня куда больше, чем его слова. Я попыталась сглотнуть, но его палец глубже проник в мое горло. Он хотел, чтобы я давилась. {- Соси его,} - в его выдохе была такая похоть, от которой все внутри меня болезненно сжалось. Незнакомое чувство. И оно...неприятное. Потому что новое. А потом все стер стыд. Унижение. Я почувствовала кровь, прилившую к щекам и отрицательно покачала головой. Но Кая это только подстегнуло. - Ты дорого обошлась мне, шлюшка. За тебя я простил этому идиоту такой долг, какой тебе в жизни не выплатить. Поэтому будь послушной девственницей, иначе ты вообще потеряешь всякую цену. Девственница ты бракованная конечно, но я всему тебя научу. Скоро ты будешь раздвигать ноги по щелчку моих пальцев. Я снова отрицательно помотала головой. Пытаться говорить было бесполезно. Его палец шевелился у меня во рту, и только я подумала о том, что это похоже на... - Видимо, ты не понимаешь по-хорошему, - я услышала позвякивание ремня и звук открывающейся молнии. Страх наверняка отразился в моих глазах, потому что из легких Кая вырвался глухой и злорадный смех. Я поняла, что он собирается сделать. Вставить мне в рот, но уже не большой палец. Кое-что намного больше. Боже. Психопат! Верните меня в мою дорогую золотую клетку! Хоть на всю жизнь! Лишь бы не к этому... К своему стыду я начала сосать его палец. Как быстро он укротил меня. А потом я впервые за долгое время почувствовала, как слезы прорывают плотину внутри меня, душат, просятся наружу... - Итак ты - девственница, - взгляд повелителя. - Но наверняка ты пробовала член на вкус. Соси! Продолжай, продолжай, сучка...это все ради твоего же блага. Я уже не понимала, что происходит. Это не было физическим насилием. Пока не было. Он не бил меня, не насиловал. Он решил пропустить эту 'прелюдию' и сразу стереть то, чем я всегда так дорожила - гордость, чистую женственность и непорочность. Что-то темное, то, что отвечало за мои непрошенные и страстные сны на секунду очнулось во мне, но я быстро прогнала это из своих мыслей. Это что-то проснулось, когда он неслышно, с томной хрипотцой произнес 'член на вкус'. {Гадость. Гадость. Гадость...то, что он говорит - гадость! Как это может заводить? А его заводит.} - Кивни, если да. Я отрицательно покачала головой, продолжая сосать. Чудовищно. Еще чудовищнее то, что его палец не вызывал у меня необходимого отвращения. Когда дружок Мейсона прикоснулся ко мне, я уже учуяла его неприятный запашок, от которого была готова вытошнить все содержимое своего желудка. Кай же был 'чистым'. Снаружи. Ухоженным. Деньги позволяли, а положение обязывало выглядеть идеально. Но никакой косметический ремонт, не может очистить его темную душу - это я почувствовала сразу. - Хм, значит совсем неопытная. Про задницу тогда спрашивать не стоит. Ты краснеешь даже от самых скромных вопросов...это интересно. Как и то, что ты девственна с таким-то личиком. Как и то, что ты довольно холодна. Кай наклонился ближе к моему лицу и высунул палец из моих губ, слегка хлопнув им по языку напоследок. Я наконец-то вдохнула полной грудью, чувствуя, как во рту скопилось слишком много слюны. Зеленые глаза словно всю душу из меня вытягивали. Потихоньку, по капле, Кай доставал из самых тайных уголков моей уши все секреты, читая меня, как открытую книгу. - Вы же гребанный конгрессмен, - не удержалась я, понимая чем чревато мое 'вяканье'. Его штаны по-прежнему были расстегнуты и даже приспущены...я могла видеть серую полоску боксеров, плотно прилегающую к его коже. Кай стоял так близко, что я могла видеть короткие волосы в самом низу его живота и вздувшиеся вены... Это уже слишком интимно. Меня бросило в жар. Впервые в жизни меня бросило в жар рядом с мужчиной, но то была белая горячка, порожденная страхом. - Это незаконно! Я человек! У меня есть права и свободы! Вам за такое грозит.., - но договорить я не успела, потому что Кай опять хлопнул по моим губам - не сильно и больно, но достаточно, чтобы я прикусила себе язык и снова оказалась в болоте из унижения. - Блядь, ну, хватит болтать, - нервно процедил Кай. Его явно раздражало то, что кукла не просто бракованная, так еще и с неудобной функцией разговора. - {Я не насильник,} но ты вынуждаешь меня заткнуть твой рот. Поэтому ничего лишнего. Просто отвечай на вопросы. Сухую телку трахать неприятно, но твой ротик...он влажный всегда, - моя душа ушла в пятки от грязи и пошлятины, которые он на меня выливал. {Я не насильник.} Только настоящий насильник будет отрицать это. Я почувствовала это внезапно - все мышцы внизу живота на миг болезненно сжались и тут же расслабились. Я не помнила, чтобы такое бывало со мной прежде. - Прекрати...зачем я тебе здесь? Что вам нужно? Вы будете бить меня? Издеваться? ЧТО? - мне не хотелось выглядеть беззащитной и слабой, но сейчас я была, наверняка, именно такой. Маленькой. Раздавленной. Уже побитой двумя годами рабства. Может, прежняя я бы уже давно ударила ему по яйцам, но я сегодняшняя не могла этого сделать. Не сейчас. Боюсь, его реакция будет слишком болезненной для меня. - У меня свое мнение на счет того, что такое 'бить'. Шлепок по заднице считается битьем по твоей шкале? Ах, да, тебе это не знакомо, однако на дне твоих глаз я вижу похотливую девочку. Я люблю срывать с таких, как ты, 'шкурку' и добираться до сути... - его голос почти утих, а потом Кай вскрикнул, заставив меня затрястись. - РАЗДВИНЬ НОГИ. Давай, давай, раздвигай. Он резко откинул меня на кровать, я ударилась о мягкие простыни и задергала ногами, обороняясь от него, но Кай схватил меня за лодыжки и скрутил их так, что из моего горла раздался истошный визг. Мужчина зафиксировал мои ноги на месте, и ровно через секунду я почувствовала, как его колено упирается мне меж ног - халат и платье задрались, и я отчетливо чувствовала, как моя задница и бедра горят от соприкосновения с его твердым коленом. - Не надо...прошу, не насилуйте меня! У меня...никогда... - я готова рыдать во весь голос, но вместо этого раздаются лишь жалобные звуки, похожие на стоны. Судя по одержимому выражения лица, Кая только больше заводит мое сопротивление, но и добровольно сдаться я не могу. - Не было! Прошу, пожалуйста...перестаньте! {- Думаешь, я насильник?} Он опять это сказал. {ДУМАЮ? Я чертовски в этом уверена!} - Я люблю секс, девочка. Грязный, животный секс, - он обхватил мою шею, нависнув над моим лицом. Его теплое дыхание, его запах - каждая доступная внешнему миру частичка Кая проникла через поры на моей коже. Это как удушающий газ, как яд, медленно проникающий в твой организм. Я вдохнула аромат его тела... И, черт возьми, не почувствовала того, чего хотела. Я ожидала того запашка из моих воспоминаний. Паленого пива, дешевых сигарет, гнили...но ничего этого не было. Кай пах уверенностью. Его кожей, его потом, кровью, его телом и каким-то тяжелым пряным ароматом впридачу. В общем...он пах, как уверенный в своей неотразимости, ухоженный и шикарный мужчина. Таким он и был для многих окружающих. И лишь я теперь знала о том, что все мои догадки в моих же статьях были правдой. - Секс, от которого темнеет в глазах. Мои девочки надрывают свой голос до хрипоты, а я почти глохну от их криков и стонов, - я была не в состоянии двигаться и что-либо говорить. Все, что мне оставалось, это дышать и слушать. Он потер твердым коленом о внутреннюю поверхность моих бедер и продолжил, - Люблю, смотреть, как девочка извивается подо мной, в беспамятстве выкрикивая мое имя. Просит грубее. Просит быстрее. А они этого просят...думаешь, я стану трахать тебя? Холодную куклу? Он усмехнулся. От его слов стало еще обиднее, но представив картину того, как этим девушкам хорошо...так, как Кай говорит, я закусила губу, чтобы сдержать свой тяжелый выдох. Это не укрылось от его взгляда. - Но не все так страшно. Ты не безнадежна. Должна же ты хоть чего-то стоить, - когда его палец лег на кружево моих трусиков, поддел их и начал проникать внутрь, я замахнулась на Кая. Он быстро поймал мое запястье в воздухе и прижал к собственному рту. - Сука, не распускай свои руки. Раньше времени, - он изучал самую интимную часть моего тела, которую никто прежде не трогал. - Значит тебя пытались изнасиловать. Но я не говорила ему этого! Я конечно была известной личностью, но не настолько, чтобы эта часть моей жизни стала известна публике. - Можешь не отвечать. Я и так все вижу. За тебя говорят твои глаза и...киска, - последнее слово он произнес почти с нежностью. С похотью. И с желанием. Мой живот предательски запульсировал. {Живот?} Какого черта. Что за жуткое чувство, неподдающееся контролю?! - Неудачный опыт заблокировал все твое желание, хотя, прежде ты была горячей штучкой. Маленькая, обиженная, девочка...все ясно, - несмотря на ласковую терминологию, от каждого слова исходила явная угроза. Лучше бы он грубил. Лучше бы он бил. 'Сучка' из его уст звучало куда непринуждённее и проще, чем туманное и сладкое 'маленькая девочка'. - У возбуждения есть вкус, Лейла. И сейчас ты его попробуешь. Все, как и в начале нашего урока. Соси, - он быстро достал из меня палец и с силой затолкнул в мой рот. Его указательный палец был влажным. Слегка. Я почувствовала нейтральный солоноватый вкус и захотела откусить к черту его гребанный палец! В этот момент я мечтала только об одиночестве и зубной щетке. И о том, чтобы вернуться в свое обычное состояние. Чтобы дыхание вновь стало ровным, а сердце не стучало с такой небезопасной скоростью. Оно разрывало грудь. Громыхало внутри, и, я боюсь, даже этот звук не оставил Кая без внимания. - Вот так, молодец. Так сильно боишься моего члена, что с таким усердием сосешь палец? - Кай тихо засмеялся, и к своему ужасу я увидела почти доброе выражение на его лице, которое тут же сменилось непроницаемой маской. 'Человек-настроение' - это будет мягко сказано. Унижение в моей крови достигло апогея. Больше молчать я не могла. Забрыкавшись, я сжала свои зубы на его коже, в полной мере ощутив под своими зубами твердость. Отлично, прокусила до кости. Так и надо этому отморозку! Счастье было не долгим. Кай не издал ни звука, я и пикнуть не успела, как его рука легла на мою шею, и он плотно впечатал меня в матрац. - Слушай внимательно, шлюшка, - выдохнул он озлобленно. - Ты, чертова шлюха, которая досталась мне за один долг. Единственная причина, по которой я взял тебя, месть и желание уничтожить тебя. Как я это буду делать - это уже не твое дело, но одно ты должна уяснить точно: ты должна жить по моим правила и делать то, что я тебе говорю. Если я говорю, оденься красиво и спустись к ужину, ты это делаешь. Если говорю, раздвинь ноги, как потаскуха, ты тоже это делаешь. И ты ценишь то, что я тебе даю: эту комнату, эту одежду, еду, которой будут тебя кормить. Иначе, я продам тебя одному работорговцу, которого очень обрадует твоя гребанная девственность. И тогда ты узнаешь, что такое настоящая боль в подвалах у вонючих работорговцев из Мексики, пока тебя не продадут какому-нибудь садисту, который будет самоутверждаться и вымещать все дерьмо на твоем теле...поверь, ты будешь считать меня мессией и молить о том, чтобы вернуться ко мне, если так случится... {Мой пульс беспощадно умирал от бега под его пальцами.} - Если я скажу, ублажи моих гостей, ты это сделаешь, и никакая девственность тебе не помешает в этом. Если я говорю, встань на колени и делай минет, ты отвечаешь, насколько глубокий. Поняла, девочка? - после его слов внутри у меня ничего не осталось. Кай отпустил мое горло, слез с меня и отошел на несколько шагов от кровати. Он не собирался воплощать свою угрозу в жизнь. - Мне кажется, или я вижу разочарование на твоем лице? Как видишь, я тебя не трахнул, - он игриво вскинул бровь, закусив внутреннюю сторону щеки. От этого его и без того рельефные скулы стали еще острее. - Мне нужно идти, Лейла. Мне хотелось покрыть его последними грязными словами, плакать на его глазах и молить о том, чтобы он отпустил меня, о том, чтобы прекратил держать человека в плену и пообещал, что никогда, никогда в жизни мне не придется стоять перед ним на коленях. Перед Ясином это было так легко сделать. Унижения я не испытывала. Я знала, что могу управлять им. Этот же кадр, совершенно не поддающийся дрессировке, он тот кто дрессирует сам. Также я понимала, что все мои слова и мольбы будут бессмысленны, скорее всего Стоунэм 'тронутый', и у него на все есть своя интерпретация. Кто он? Политик и бизнесмен, который ведет двойную жизнь? Это же очевидно. На людях он жесткий, но справедливый. Естественно, делает все, чтобы люди любили его, но в то же время боялись. Все эти скандалы в прессе, все это, возможно, часть его игры. Я не знаю. Но у меня еще будет много времени подумать и по кусочкам восстановить всю информацию о Кае из памяти. Кто же он? Владелец нелегального бизнеса и губитель вот таких невинных девчонок, как я? - Что я буду здесь делать? Что будет дальше? - я старалась говорить спокойным голосом. Даже гордым. Истерика и слезы ни к чему не приведут, к тому же ПОКА он не нанес мне настоящего физического вреда. Только давит на последнее, что у меня осталось. - Как много вопросов, - Кай провел рукой по ежику своих волос и быстро посмотрел на часы, которые стоили в несколько раз дороже квартирки, где я провела свое детство. - А ты отняла у меня много времени, - он глянул на меня раздраженно, будто это я заявилась в его кабинет и отвлекала от дел. - Что ты будешь делать? Подчиняться. Все просто, чем больше ты подчиняешься, тем меньше у тебя проблем, - он направился к двери, будто потерял ко мне всякий интерес. - Будь хорошей девочкой, и тогда...{очень больно не будет.} А потом дверь хлопнула. Кай исчез, растворился, оставив после себя только аромат туалетной воды. Подобное со мной случалось лишь однажды в метро: я тогда ехала на работу, сонная и уставшая, и выглядела совершенно разбитой, как вдруг...почувствовала аромат мужской туалетной воды. И он был такой терпкий, но не навязчивый, настолько мужской, что хотелось просто уткнуться в плечо своего соседа по вагону и так и ехать на работу, вдыхая его запах. Это был один из немногих случаев, когда мужчина вызвал у меня интерес. {Но он вышел на следующей станции...} О визите Кая мне напоминал лишь мой похабный вид, съехавшие в сторону трусы и ощущение собственного вкуса на языке. Я подбежала к двери и начала долбить ее кулаками, как не в себе, мои локти, костяшки пальцев и ладони - задействовано было все. Сигнализация сработала но дверь не открывалась. Ее нельзя было открыть изнутри. {Это клетка.} Со всеми удобствами для зверушки. Все, как полагается, для эксперимента. Туалет, место для сна, кондиционер. Осознание того, что я в ловушке, в настоящей ловушке, как-то запоздало начало доходить до моего сознания. Я разрушила его политическую карьеру. Это было почти четыре года назад...неужели он так долго вынашивал план мести? Почему не нашел меня сразу? Почему не подловил в метро или где-то еще и не похитил? Ведь Ясин нашел способ добраться до меня. В голове было столько вопросов...мне просто необходима была ручка и листок, чтобы записать их. Это всегда помогало привести мне мысли в беспорядок и найти хоть какую-то логику в происходящем. Ясно одно - спасена я не буду. И я действительно никогда не увижу ни своих друзей, ни родных, ради которых я стольким пожертвовала. У меня никогда не будет свободной жизни, а журналистка Мелисса Харт...исчезла с лица земли. Мелисса там, внутри меня. В самом потаенном уголке сердца. И я буду беречь ее до самого конца. Если Кай хочет меня уничтожить, то ему это не удастся - он будет уничтожать Лейлу, в то время как до настоящей меня ему не достать.

Комментарии: 2, последний от 23/10/2021.
Размещен: 11/12/2016, изменен: 03/01/2017. 84k. Статистика.
Повесть: Любовный роман

Связаться с программистом сайта.
Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"
Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"