Ланской Георгий Александрович
След Гюрзы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
Оценка: 1.00*2  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Молодые одинокие женщины становятся жертвами странной банды, которая не только насилует и убивает их, но и снимает об этом порнографические фильмы. И чем больше в этом деле копаются журналисты Никита Шмелев ("Смерть в ритме танго", "Пуля") и Юлия Быстрова, тем больше они убеждаются, что все следы ведут во всемирную паутину, где в одном из чатов и окопались зловещие убийцы.

Георгий Ланской

След Гюрзы

Криминальный роман. Первые главы. текст удален в соответствии с договором

Все события, описанные в этой книге вымышлены.

Любое сходство с реально существующими людьми и событиями - случайность.

   Больно...
   Рук она почти не чувствовала. Времени тоже не ощущала. Да и не до этого было. Какое там чувство времени, когда тебя выворачивает от всеобъемлющего страдания, когда каждая клеточка организма кричит, нет, не кричит, а воет о пощаде.
   Пить...
   Воды нет. И все-таки что-то капает. Пальцы рук, которые она еще слегка чувствовала, были влажными и липкими. И почему-то очень горячими. Впрочем, ей сейчас казалось горячим все, особенно стена, на которой она висела, как тряпичная кукла, как Буратино на гвоздике. Только гвоздиков было не в пример больше. Да и вешали деревянного дурачка за бумажную курточку. Ему не вгоняли в ладони деревянные гвозди, которые жгли ее ладони как огнем.
   Ногами она тоже не могла пошевелить. Да и зачем?
   Глоточек воды... хоть капельку...
   У нее уже почти не оставалось сил. Не хотелось бороться, не хотелось убеждать монстра, прятавшегося в лабиринте, что она никому ничего не скажет. Если, он, конечно, сохранит ей жизнь. Теперь, мутным клубком сознания, она понимала, что все ее слезы не стоят ничего. Терзавший ее демон придет снова, и снова будет мучить до тех пор, пока не насытится. Или пока она не умрет...
   Как же жжет голову... Как же хочется пить...
   Она совершенно не задумывалась над тем, как выглядит со стороны. Не до того было. А тому, кто все это затеял, казалось, нравилась эта пародия на Христа: маленькая обнаженная фигурка молодой девушки, прибитой толстыми гвоздями к деревянной стене. Терновый венок на голове с успехом заменял свернутый в рулон моток колючей проволоки, выполнявший свою функцию с не меньшим успехом. Острые шипы впивались в кожу девушки, когда она вырывалась из липкого забытья и неосторожно дергала головой. По шее, лбу и вискам непрерывным потоком текли струйки крови, капая на пару бумажных корабликов, валявшихся под ней на полу. Внизу крови было уже столько, что можно было утопить целую флотилию. Она все капала и капала, с ног, рук, а кораблики почему-то не плыли, а размокали и теряли форму.
   Пить...
   Все так невинно начиналось. Вначале был легкий флирт. Ей приходилось общаться с самыми разными людьми: эрудированными и не очень, виртуозами вранья и сексуально озабоченными придурками, молоденькими мальчиками, жаждущих любви опытной женщины и людей, у которых секс, увы, остался только приятным воспоминанием. С каждым из них она была разной: понимающей или презрительной, вызывающе-откровенной или чрезмерно сдержанной, хамоватой или напротив. Главное, что она была интересна всем. Ее появление всегда вызывало бурю эмоций. Кто-то ее обожал, кто-то недолюбливал, кто-то любил, кто-то ненавидел. Ей не было особого дела до этих мужчин и женщин. Только некоторые из них подпускались в ее свиту. Лишь с отдельными она дружила, лишь немногим позволяла заглянуть себе в душу.
   Боль в руках была нестерпимой. Она застонала и попыталась поднять голову. Спутанные окровавленные пряди лезли в глаза, прилипали к щекам.
   Как такое вообще возможно?
   Эти самые пряди она заботливо лелеяла. В парикмахерской накануне этой жуткой встречи она сделала замысловатую прическу и даже (фу, какая пошлость!) позволила спрыснуть волосы лаком с блестками. Платье тоже выбирала целых сорок минут. Ну не могла же она явиться на встречу с Самым Лучшим Мужчиной в джинсах и свитере?
   Лучше бы одела свитер. Лучше бы вообще сидела дома и не высовывалась. Как же больно... Однако даже несмотря на эту жуткую пульсацию в руках и ногах, она хотела одного.
   Жить.
   Она сопротивлялась, как могла. Но вино в ресторане было с таким странным привкусом. Она выпила пару бокалов и уплыла в серую бездну. А когда очнулась, то обнаружила себя, привязанной к стулу в какой-то странной комнате, с белыми стенами, зонтом из фольги и прожекторами.
   Он фотографировал каждый надрез на ее теле, каждое свое действие, каждый ее крик, равнодушно, бесстрастно, как машина. В его холодных глазах не блистала того теплого чувства, которое она, как ей казалось, увидела за столиком, в ресторане.
   За что?..
   Иногда ей было так больно, что она малодушно желала умереть. Но он уходил, оставляя ее страдать в тишине и темноте. А потом приходил снова, вырывая ее из спасительного забытья. Сколько времени длился этот кошмар, она уже не представляла. А потом он пришел, держа в руках молоток...
   Прожектора вдруг снова вспыхнули. Она попыталась поднять голову, успев удивиться, что из ее крохотного тельца налилось столько крови, что она залила уже всю комнату. Хотелось кричать, но с губ не срывалось даже шепота. Она не могла даже простонать - уже не было сил. Но отголосками сознания она ощущала его шаги, как змея чувствует приближение врага по вибрации почвы. Здесь пол не дрожал, шаги мучителя были почти невесомыми, но она чувствовала их каждой клеточкой, каждым нервом, каждой каплей крови.
   На белом полу была огромная красная лужа, отливающая адовой чернотой, бездной, откуда не было возврата. Шаги вдруг стали слышны. Это был плеск влаги, крови, которая впитывалась в светлое покрытие из кафеля, впитывалась да никак не могла впитаться, растекаясь по глянцевой поверхности.
   Монстр поднял ее голову за волосы и приблизился вплотную. Темные омуты его глаз были холодны, как лед. В этих мутных водоворотах, поддернутых инеем, была ее судьба. Монстр натешился. Монстру надоела игрушка.
   Собрав остатки сил, она дернула головой и вцепилась зубами в его холеную ладонь, которой еще недавно восхищалась. Вся боль и вся ненависть словно взорвалась в ней Этной, Везувием и еще каким-то вулканом, увиденным в кино... Глупым фильмом, в котором люди почему-то перед извержением упорно не хотели покидать курортный городок... Ее челюсти сомкнулись на ладони мучителя змеиным захватом. Она с наслаждением прокусила его кожу и почувствовала вкус крови.
   Оказывается, кровь убийцы на вкус ничем не отличается от крови нормальных людей. Ее это даже удивило. Она бы засмеялась, да вот рот был занят.
   Она не разжала челюстей, даже когда холодное лезвие вошло в ее живот и резко дернулось вверх, к сердцу. Для того, чтобы освободить свою руку, убийце пришлось изрядно потрудиться...

Восемь месяцев спустя

Гюрза

   Все мужики - сволочи. Вот к такому выводу я пришла однажды, часа в два ночи, лежа в постели и пялясь в потолок. И ведь казалось бы, жизнь, изрядно помотавшая меня по волнам любви, должна была уже чему-то научить, так нет же, с поразительным постоянством я находила себе людей, рядом с которыми нормальный человек на одном гектаре... Боже, какая непристойность... Хотя...
   Пашка преспокойно посапывал рядом. Я с неудовольствием посмотрела на его округлую тушку. Вон как щеки разбросал! Еще и одеяло все на себя стянул, оставив мне жалкий уголок. И чего я только в нем нашла?
   Впрочем, чего греха таить, достоинств у него было больше, чем у всех моих ухажеров вместе взятых. Во-первых, совершенно неконфликтный. За тот год, что мы встречались, а потом и жили вместе, мне не удалось ни разу раскрутить его на агрессию. Я раздражалась по пустякам, швыряла предметы, орала как припадочная, а он только хихикал. Я долго не могла поверить, что все его эмоции настолько глубоко запрятаны в нем, что вытащить их наружу - дело зряшное. Ну, а поскольку смириться с этим, я не могла, то периодически устраивала разного рода эксперименты. Эксперименты дохли в зародыше. Я распалялась, а потом, истратив всю энергию на битву с равнодушной стенкой, чувствовала себя опустошенной.
   Во-вторых, Павел был щедр и добр. Деньги на меня он тратил охотно, впрочем, их у него было предостаточно, поскольку он был очень грамотным юристом и политиком по совместительству. Одна из радикальных политических партий назначила его главой представительства в нашей губернии. Соответственно, денег на раскрутку своего "броуновского движения", как я его называла, партия не жалела. Пашке перепадали отнюдь не крохи. Благодарные клиенты несли подарки в виде конфет и алкогольных напитков. И если бы мы употребляли все, что Пашке дарили, то точно спились бы или не влезли ни в один костюм. И платили клиенты охотно, более чем охотно, я бы сказала. Так что закатиться в ресторан, купить себе бусики или платьице для меня было не проблемой, особенно если учесть, что я и сама неплохо зарабатывала.
   В-третьих, Паша был совершенно неприхотлив. Ел, что подам, одевал, что поглажу и постираю (правда, сам ничего этого он делать не умел). Он даже не пытался возмутиться, что я опять подала на стол сосиски или пельмени, купленные в ближайшем супермаркете, так как времени на готовку катастрофически не хватало.
   Было еще и в-четвертых, и в-пятых, и в-шестых... Да только недостатки у Пашки тоже имелись, причем мне, уже привыкшей к самостоятельности, приходилось скрежетать зубами, подстраиваясь под его фанаберии.
   Пашка был жутким бабником и не пропускал ни одной юбки. Впрочем, действия у него были своеобразные. Он предпочитал занимать выжидательную позицию, без спешки наблюдая, как та или иная девушка бросалась на него из засады. Для дам он представлял лакомый кус, и каждая стремилась вцепиться в него всеми зубами и когтями. Пашка благосклонно соглашался на свидание, "снисходя", как я это называла то до одной, то до другой. Я к его чарам была до определенного момента равнодушна, но потом мы стали тесно общаться на профессиональной почве. В свете общения выяснилось, что на ряд вопросов мы смотрим одинаково, что, так сказать, подтолкнуло нас к более тесному общению, завершившемуся в постели.
   Не могу сказать, что я на тот момент потеряла голову, но определенная доля симпатии имелась. Мы стали встречаться, причем, совершенно не афишируя наши отношения. Ко мне Павел приходил более чем регулярно, а потом предложил пожениться.
   Будь я на тот момент помоложе, не имей уже опыта совместного проживания с мужчиной, я, наверняка бы согласилась. Однако Пашкино предложение на тот момент было ой как некстати. Я была зла, агрессивна и бросалась на все, что шевелится отнюдь не с добрыми чувствами. Пашке я отказала, о чем потом пару раз сожалела, поскольку именно с того момента в наших отношениях появилась первая трещина. Углубили трещину постоянные звонки Пашкиной мамочки, истеричной дамы с деспотичными замашками. После того, как я официально (в его представлении) стала считаться Пашкиной невестой, я была допущена в лоно семьи, где царствующая императрица, смерив меня презрительным взглядом, заметила, что я ее кровиночке не пара. У меня было другое мнение, которое я не постеснялась высказать. Мамочка закатила скандал, однако Пашка, которого выбрыки мамаши уже допекли, выбрал меня и ко мне же съехал. С тех пор мы общались с так называемой свекровью сквозь зубы и исключительно по телефону.
   Спустя пару недель мне донесли (не имея представления о наших отношениях) что у Паши новая любовница - стриптизерша из ночного клуба. Я ничуть не поверила, однако через пару дней убедилась, что это правда. Пассия Павла особого беспокойства у меня не вызвала, хотя в делах постельных наверняка была поискуснее меня. Однако в сердечко закрался могильный холодок. Я долго недоумевала, как можно было променять меня, умницу-красавицу-рукодельницу на это убогое создание с редкими паклевыми волосиками, носом, как у Буратино и глупыми ужимками? С девицей этой я как-то имела дело, долго потом плевалась, пытаясь сделать из ее бреда стоящий материал о местечковом шоу-бизнесе. И Пашка, который всегда имел дело только с умницами, вдруг опустился до такого ничтожества? Впрочем, вон в кино Верещагин изо дня в день ел ложками черную икру и выл от тоски. Мужик - натура непонятная. Иногда ему и картошечки хочется с молочком.
   Сравнив себя с черной икрой, а новую любовницу Пашки с картошечкой, я слегка воспрянула духом. Однако ненадолго. После картошечки появилась буженинка, вареники с творогом, клубничка со сливками, персики и прочие продукты питания быстрого употребления. Добила меня новость о том, что некая дама, которая была старше Павла лет на пять, пригласила его в круиз за свой счет. После этого я перестала классифицировать пассии Пашки по вкусовым категориям и называла их всех одинаково - задрыпанки.
   Вот и сегодня днем, вернувшись с работы, голодная как войска федералов, брошенных на зачистку кишлаков, я решила быстренько перекусить. Пашка валялся на диване, с книжкой в руках, косясь на включенных телевизор. В нем гламурная девушка обучала страну правилам секса. Я фыркнула. На девице было красненькой платьице с тонкими бретельками, одетое прямо на босу грудь размера этак четвертого. Девица была остроумна, Пашке, во всяком случае, нравилась, поскольку книжку он держал под углом в сорок пять градусов, дабы та не загораживала экран.
   -Ты ел? - осведомилась я. Пашка поднял на меня хитрый взгляд.
   -А?
   -Бэ, вэ, гэ, дэ... Учите алфавит, Павел Васильевич! Есть, говорю, хочешь?
   -Не, не хочу. Я тут перекусил слегка. А что у нас есть поесть?
   -Ты меня спрашиваешь? - иронично осведомилась я. - Вообще-то, я на работе была, это ты сегодня балду бил. Или ты что-то приготовил?
   Пашка отрицательно помотал головой. Глупый вопрос. И чего спросила? Пределом Пашкиных достижений в области кулинарии было запаривание кипятком быстрорастворимого супа или лапши, от которой в желудке ворочается тяжелый ком. Я, снимая на ходу кофточку, отправилась на кухню.
   -Давай попрактикуемся в том, что тут предлагают? - предложил Пашка. Я покосилась на экран, где две блондинки в умеренном темпе совращали мускулистого атлета. Атлет выглядел довольным, и сопротивляться не торопился. Я метко швырнула в Пашку кофточкой и попала прямо в лоснящееся от удовольствия лицо.
   -Вот когда ты будешь так же выглядеть, я так и быть допущу к твоей тушке вторую бабу, - хмыкнула я и ушла на кухню.
   -Хорошего человека должно быть много, - крикнул Пашка мне вдогонку.
   -Так то хорошего, - не осталась я в долгу, открывая холодильник. Мяско, которое я пожарила вчера вечером, бесследно испарилось. Я вытащила кастрюльку с супом, попутно удивившись ее легкости, и открыла крышку. Кастрюлька была практически пуста. На дне плавали жиденькие островки вермишели и два крохотных кусочка картошки. Очаровательно! То есть Паша сожрал мясо, слопал суп, а кастрюльку, чтобы не мыть, поставил обратно в холодильник. А где чашка из-под мяса?
   Чашка обнаружилась в мойке, естественно грязная, а в ней почему-то две вилки, два ножа и две ложки. Я почесала лоб, а потом открыла дверцу под мойкой. Там, из мусорного ведра торчало горлышко винной бутылки, шкурки от апельсинов и две одноразовые пластиковые тарелки. Очень любопытно...
   Пашка появился на кухне. Я с интересом уставилась на жирное пятно на свежевыданной ему утром майке. Пашка застыдился и попытался закрыть пятно рукой. Получилось неважно - пятно было объемным. Я ткнула пальцем в мусорное ведро.
   -Чего это у нас одноразовая посуда валяется? Ты что, любовниц водил?
   -Ну, так... немножко... только одну... - ответил Пашка, пятясь.
   - Ну что ж ты меня перед людьми-то позоришь? - возмутилась я. - Что, у нас в доме нормальных тарелок нет?
   Пашка хрюкнул, а я тоскливо уставилась в холодильник. Не то, чтобы он был совсем пустым, просто очень хотелось горячего, а готовить было лень. Я открыла морозилку и с отвращением уставилась на ее содержимое. Что у нас на ужин будет? Пельмени? Или хинкали? Или манты? Пожалуй, хинкали... Я налила воды в кастрюльку, сунула Пашке пачку хинкалей и велела бросить их в воду, когда та закипит. Этот процесс Пашке с некоторым риском все-таки можно было доверить. Сама же отправилась в душ. Словам про любовницу я ничуточки не поверила. Мало ли кто к нему мог придти.
   Вода была чуть теплая, что, честно говоря, не радовало. Я итак промерзла до костей, возвращаясь домой. Отопление еще не дали, а масляный обогреватель прогреть всю квартиру был не в состоянии. Поэтому из душа я вылетела в рекордные сроки и немедленно замоталась в Пашкин халат. Мой куда-то исчез, я всерьез подозревала, что бросила его в стирку. Уголком сознания я отметила, что вроде бы утром надевала его и вешала на крючок, но вполне вероятно, что могла ошибаться и отправить халат в стиральную машину. Я даже обернулась и поглядела, не упал ли он на пол, но и на кафеле халата не было. Пожав плечами, я подошла к зеркалу и потянулась за расческой.
   Волосы я увидела сразу. Расческа была новой, а я брюнетка. Паша тоже брюнет, да и не носил волосы такой длины. Волосики, запутавшиеся в зубьях расчески, были светлыми и длинными. Так - так - так... Стиральную машину я открыла уже по наитию. В ней, прямо сверху, я обнаружила свой халат. Поднеся его к лицу, я уловила запах чужих духов, дешевых и пошлых, с приторным сладким запахом давленого винограда. Я такую пакость никогда не покупала, а когда мне вручали что-то подобное, передаривала сестре, любительнице выпендриться на халяву. Значит, про любовницу Паша все-таки не соврал...
   Гадость какая!
   Когда я прижала Пашку к стенке, ткнув пальцем в найденные тарелки, он сказал правду, будучи уверен, что я ему не поверю. Я и не поверила. И если бы не увидела на расческе волосы, то наверняка просто выстирала бы найденный халат, и даже не подумала его нюхать... Хотя обоняние у меня было, как у гончей. Может бы и учуяла... а он бы придумал новое оправдание.
   Из ванной я вылетела так, что едва двери не снесла. Пашка посмотрел на меня с интересом. И если еще пару минут назад я думала, вести ли мне себя как мудрая женщина, то теперь от этих мыслей ничего не осталось. Расчетливо, осознанно, с тонким знанием дела я закатила кабацкий скандал.
   Из скандала, как всегда ничего не вышло. Пашка реагировал так же, как реагирует на дождь ленивец - то есть вяло и аморфно. Я визжала, топала ногами и всерьез задумывалась над тем, чтобы запустить в Пашкину голову вазой. Вазы было жалко, и я остановилась, с трудом переводя дыхание.
   -Все? - осведомился Пашка.
   -Все, -тупо повторила я. И чего сорвалась? Теперь вот настроение ни к черту... Все-таки надо было сделать вид, что я мудрая женщина.
   -И чего ты орала, позволь полюбопытствовать?
   Я пожала плечами. Что тут еще скажешь...
   -Между прочим, - почесав голову, сказал Пашка, - пару дней назад я вернулся домой и увидел как тут по дому прогуливается Никитка в одних трусах. Разве я орал?
   Я фыркнула. Мы с Никитой возвращались с одной конференции, но по дороге он упал в грязь. Идти в таком виде домой он не мог, вот я и потащила его к себе, чтобы он переоделся. Проблема оказалась в том, что Никитка был размеров на шесть меньше чем Павел, да и ростом пониже. Так что ни одна вещь ему не подошла. Мы выстирали джинсы, потом ждали, когда они высохнут. В этот момент как раз вернулся Пашка. Но мы то ничем предосудительным не занимались! И то, что Никитка был моим парнем несколько месяцев назад, еще ни о чем не говорит!
   -Я не собираюсь сейчас выяснять с тобой отношения, - добавив металла в голос, сказала я.
   -Ты считаешь, что еще мало сказала? - удивился Пашка. Я отодвинула его от плиты и начала вынимать хинкали из кастрюли. Помешать их он, разумеется, не догадался, поэтому они практически все прилипли к дну кастрюли. Получилась какая-то клейкая желейная масса. Вот так всегда! Кому-то мясо и секс, а кому-то длинный рабочий день и разваренные хинкали.
   -Знаешь, я сегодня слишком устала, чтобы выяснять отношения. Ругаться лишний раз я тоже не буду. Давай отложим это на завтра? - предложила я, с отвращением глядя на жиденькую кашицу. Ответ Пашки проследовал незамедлительно.
   -А сегодня тогда чем займемся? - спросил он, стрельнув блудливым взглядом в сторону спальни. Вот, блин, маньяк сексуальный! Ему еще мало!
   Ссора закончилась как обычно. В кровати Пашка не стал долго церемониться и быстренько, как в той песне про "Уно моменто", сорвал с себя (и с меня) последние одежды. Я была не в настроении и на его поползновения реагировала вяло. Он быстро насытился и уснул, а я лежала и таращилась в потолок, размышляя о том, что все мужики сволочи.
   ...И сия пучина поглотила их в один момент. В общем, все умерли...
   Тьфу!
   Я валялась довольно долго, а потом, не выдержав, соскочила с постели и отправилась в комнату, которую гордо именовала кабинетом. Вообще-то у меня по проекту двухкомнатная квартира с кладовкой, но прежние хозяева передвинули стенку, и из кладовки получилась спальня, темная, без окна, но какая разница? Для того чтобы спать, свет не требуется. Я в свою очередь убрала стенку из листов ДВП и заказала шкаф из гипсокартона от пола до потолка со сквозными нишами. Получилось премиленько. В спальне теперь был свежий воздух и не так темно. В кабинете стоял письменный стол, компьютер, а еще не поместившийся на кухне шкаф от кухонного гарнитура, который я использовала как тумбочку, сваливая туда разные нужные бумаги. Пашка тоже использовал этот шкаф тем же образом. А поскольку его бумаг было гораздо больше, чем моих, тумбочка уже практически не закрывалась. Мне это не мешало, а вот Пашке, педантичному и скрупулезному, все время приходилось сортировать бумаги, отделяя свои юридические от моих журналистских.
   Я ткнула пальцем в кнопку пуска компьютера, а сама отправилась на кухню, дабы сварить себе кофе. На кого-то кофе действует взбадривающее, я же спокойно пью его на ночь и сплю без задних ног, а писать статьи без кофе я и вовсе не в состоянии. Правда сейчас я не собиралась творить. Мне требовалась эмоциональная разрядка, а для этого в данной ситуации мог подойти только чат.
   На чаты я подсела где-то с четыре месяца назад, когда сменила работу. На работе, где я была выпускающим редактором довольно паршивой рекламной газетенки, в моем распоряжении был компьютер со связью в режиме он-лайн. Я по натуре девушка энергичная и успевала выполнять дневную норму за пару часов, а потом мне некуда было девать время. Я рыскала по сети, завела по паре анкет на сайтах знакомств, но это мне быстро надоело. А потом начала общаться с людьми.
   Больше всего меня прельстил чат "Кому за тридцать" на одном из самых популярных российских серверов. Хотя мне до тридцатилетия было еще добрых пять лет, я остановила свой выбор именно в этом месте. Люди здесь были разными, чаще интересными и состоявшимися. Кто-то (чаще всего) так же как и я выходил в чат с рабочего места, некоторые из дома. Как правило, мои собеседники были людьми в этой жизни не последними, за редким исключением.
   Четыре месяца назад мое присутствие вызвало некое недовольство. Я взяла себе ник "Гюрза" и ту же получила в ответ гневные высказывания, что, мол, в чате уже есть некая Наргис с таким ником, отличавшегося от моего только цветом. Мне предложили сменить псевдоним, я отказалась наотрез. Да и бывшая обладательница этого ника в чате не показывалась с момента моего там появления. Особенно усердствовала в моем линчевании некая Ирусик, главная чатовская хулиганка: хамка и матерщиница. Наргис была ее подругой, поэтому к появлению в чате клона прежней Гюрзы Ирусик вынести не могла. Однако ко мне она привыкла быстро, а теперь мы и вовсе дружили, перезванивались и встречались в реале. Ирка была женой сотрудника эстонского посольства. Муж пропадал на работе целыми днями, неплохо зарабатывал, а Ирка сидела дома и била баклуши. Сдружились мы с ней на почве мужиков. Отношение к ним у нас было одинаковым. Мы выбирали себе жертву и усердствовали в язвительных намеках и замечаниях. Жертвы либо отшучивались, либо начинали хамить. Некоторые, не выдержав нашего хамства, опускались до банальных оскорблений и мата, но тут вмешивались модераторы и давали хамам волшебный пендель, выгоняя из чата. Нас же считали своеобразными санитарами леса. Я с модераторами старалась дружить, подлизывалась к ним всяческими способами, обещая неземное блаженство и всякое прочее. Так что меня за нападки на чатлан не трогали, а вот Ирку, частенько не стеснявшуюся в выражениях тоже выгоняли прочь. Она потом возвращалась еще более злая и язвительная.
   Кофе в джезве зашипел и перелился через край. Я чертыхнулась и схватила джезву за ручку, переставив на другую конфорку. Теперь еще плиту придется отмывать! Я наскоро промокнула плиту мокрой губкой, зашвырнула губку в раковину и, перелив кофе в чашку, ушла в кабинет. Из кабинета я снова понеслась в кухню за сахаром и ложкой. Бросив в чашку пару кусков рафинада, я подключилась к Интернет и вошла в любимый чат.
   Народу в чате было навалом, а вот со знакомыми - напряженка. Я выходила в сеть в рабочее время. Примерно в то же время чатились и все мои постоянные собеседники. Пару минут я глазела на список чатлан, находящихся в этот момент в сети. Особенно докопаться было не до кого. Я тяжело вздохнула и уставилась в монитор.
   Препирательства, которые царили сегодня, были на редкость скучными и вялыми. Чучундра как обычно пыталась совратить мужчин своими пышными формами. Мужики реагировали вяло. Пара совершенно незнакомых личностей загружали окружающих афоризмами и анекдотами. Я снова вздохнула и сделала мощный глоток из чашки, обжигая нёбо. Похоже, никакого удовольствия от общения сегодня я не получу, не стоит и пытаться. Надо выходить.
   -Ты чего сегодня молчишь, - обратилась ко мне vil.
   Я обрадовалась. Под ником vil скрывалась моя коллега Вильма, сотрудница успешного рекламного журнала, с которым мы пытались конкурировать. Получалось вшиво. Журнал Вильмы существовал уже десять лет, наша же газетенка всего год. Да и содержания там было так себе, хотя я старалась, как могла. Однако изменить содержание без согласия вышестоящего начальства я не могла, отчего бесилась и устраивала скандалы.
   -Проблемы у меня, - ответила я в привате. Слава богу, видеть нашу переписку никто больше не мог, а обнародовать свою личную жизнь на обозрение посторонних людей я не хотела.
   -Работа? - так же в привате поинтересовалась Вильма.
   -Если бы. Личная жизнь.
   Я вкратце рассказала историю, произошедшую несколько часов назад. От пересказа мне сделалось легче, хотя в желудке пускал корни мерзкий сгусток обиды и раздражения.
   -Ты знаешь, кто она? - спросила Вильма.
   -Нет, но подозреваю, что это его задрыпанка-стриптизерша.
   -Он же вроде с ней порвал, - удивилась Вильма.
   -Это он мне так сказал, - напечатала я и сделала еще один глоток кофе. - Ты дома что ли?
   -Если бы. На работе сижу. Не знаю, когда уйду. Правки до фига и больше. Номер сдаем завтра, а ничего толком не готово.
   Я сочувственно покивала головой, хотя Вильма не могла меня видеть. Как я ее понимала! Шеф тоже устраивал нам заморочки перед выходом газеты, причем еженедельно, заставляя переделывать уже сверстанный номер. Так что возвращалась я за полночь почти каждую неделю. Пока со мной работал Никитка, было легче. У него была машина, и он подвозил меня домой. Теперь Никитос ушел на вольные хлеба, а я осталась без верного сподвижника и средств передвижения.
   -Чего делать-то будешь? - осведомилась Вильма.
   -Выгоню на фиг, - ответила я.
   -И что?
   -И ничего. Выйду замуж за твоего старшего сына.
   Вилма фыркнула. Во всяком случае, слово "фыркнула" было написано перед ее ответом.
   -Ему ж всего девятнадцать! - предупредила она. Тему моего замужества мы обсуждали в чате практически ежедневно. Там я выходила замуж за всех подряд, остановившись, правда на одном муже - Бахусе, в миру носившему имя Валерий, пятидесятилетнему торговцу фруктами и овощами. Народ мое очередное виртуальное замужество невероятно развлекало. Я пообещала придти на свадьбу в фате, лифчике из змеиной кожи и красных кроссовках. Очевидно, многие из присутствующих тогда в чате сочли наряд эпатажным, поскольку за развитием наших отношений следили, и ревностно доносили и мне, и Валере об очередной нашей "измене". В последний раз я пригрозила, что выйду замуж за сына Вильмы.
   - И что? - возмутилась я. - Взрослый мужик, страстный армянский мачо! И потом, я за кого угодно замуж выйду, чтобы получить такую свекровь, как ты. Видела бы ты мою... прости господи.... Ведьма!
   -Учти, Карен не против, - уточнила Вильма. - Он как тебя увидел в театре, так слюну потом пускал три дня. Ты там, кстати, с Павлом была?
   -А то с кем.
   -Импозантный мужчина. Ты уверена, что хочешь его выгнать?
   -Не совсем.
   Я заглотнула остатки кофе и с сожалением посмотрела на пустую чашку. Можно было, конечно, сварить еще, да лень перевесила.
   -Мы пару дней назад в кафешке сидели до часу ночи, так у меня голова гудела как колокол потом, - пожаловалась Вильма.
   -Чего сидели?
   -Так Катька приехала.
   -Какая Катька?
   -Лапа. Она тут у нас с каким-то мужиком познакомилась, вот и решила провести разведку боем.
   -Где познакомилась?
   -Да вроде как прямо в чате. Расписывала прямо как чудо какое-то. Умница-красавец, богат, независим, разведен.
   -У нее все красавцы, - проворчала я. - Нету вкуса у девушки если, что тут поделать?
   -Не ворчи.
   -Он с вами был?
   -Нет, он придти не мог. Но она ему при нас звонила и просто таяла.
   -Она то сама как? - полюбопытствовала я.
   -В смысле? А, ты же ее не видела никогда.
   -Только на фото. В последний раз она была феерической блондинкой.
   -Она и сейчас блондинка, не менее феерическая. Погоди, мы фотографировались, сейчас я тебе на ящик фото скину.
   Вильма сделала небольшую паузу, во время которой я вынырнула в общий чат и огляделась. Ничего сногсшибательного не произошло. Народ общался вяло, видимо по причине позднего времени. Некая Соника развлекала народ анекдотами. Мне лично понравился один: "Ищу подопытного кролика /Опытный кролик/". Я улыбнулась: хоть что-то позабавило.
   -Выслала, - гаркнула в привате Вильма, если сей вариант общения можно назвать гарканьем. Я открыла в новом окне свой почтовый ящик и подождала, пока загрузятся фотографии. В кафе, декорированном под незатейливый рыцарский замок за столиком восседали несколько человек. Кроме уже знакомых мне личностей вроде Вильмы, Ирки и Влада, модератора чата с ником "Сынок", в кадре была хорошенькая блондиночка лет тридцати. Зрелище действительно было фееричное. Блондиночка щеголяла топиком, из которого вываливалась грудь. На плече была видна татушка из блестящих страз. Влад рядом с Катей выглядел слегка очумевшим от ее прелестей. Ирка скалилась голливудской улыбкой, худенькая Вильма на фоне мордастого Влада вообще терялась.
   -Нравится? - осведомилась Вильма.
   -Сынка, однако, морду отожрал, - недовольно прокомментировала я.
   -Можно подумать он когда-то был худым, - парировала Вильма. - Ты его когда видела в последний раз? Он, кстати, про тебя спрашивал.
   -Еще летом, когда была влюблена и на все смотрела в радужном свете. Катька хорошо выглядит. Аляповато слегка, но в целом гармонично.
   -А то. Может, мужик хороший окажется.
   -Хороший окажется - отобьем, - предложила я. - А что за ник, ты не спрашивала? Может быть, мы его знаем?
   -Не сказала она, - огорчилась Вильма. - Видать боится здоровой конкуренции в твоем лице.
   -Или в твоем.
   -Да куда мне, старому ползучему чемодану...
   -Не прибедняйся. Народу скучно без твоих эстакад на красном "Феррари".
   Вильма в чате периодически вздыхала и выдавала на гора такую фразу: "Ни одного олигарха на красном "Феррари". Совершенно некому отдаться!" Мужики, не привыкшие к подобным высказываниям, реагировали бурно и предлагали свои кандидатуры, кои мы тщательно отсеивали. Наш с Вильмой дуэт мы обозвали бандой "Красные стюардессы", памятуя о том, что со своей женой Роман Абрамович по слухам познакомился именно в самолете, где она была стюардессой. Нам же оставались лишь сладкие мечты да красные костюмы, которые мы с Вильмой не сговариваясь, сшили себе в утешение.
   -Пошла я, - неожиданно сказала Вильма. - Пленки вывели, сейчас я их гляну и домой. А ты спать ложись и не терзай себя. Хочешь, завтра пообедаем? Катька должна придти, может, расскажет про своего ненаглядного. Что-то она пропала совсем, ни звонков, ни писем. Небось из койки не вылезает! Так как? Встретимся завтра?
   -Давай, - согласилась я. - Ирку выдерни из дома, а то ей все равно делать нечего.
   Вильма послала мне символ улыбающейся рожицы и покинула чат. Я на минутку вышла в общую комнату, но интересных собеседников не увидела. Выключив компьютер, я мимоходом взглянула на часы.
   -Ого, - произнесла я, увидев, что стрелки неумолимо приблизились к трем часам ночи. - Завтра на работу, между прочим, - вполголоса произнесла я, стараясь хотя бы перед собой выглядеть дисциплинированной. Я рухнула в койку, попутно сбросив с себя Пашкину руку, которую тот немедленно положил мне на талию. Пашка что-то недовольно буркнул, отвернулся к стенке и моментально засопел. Я ощутила тяжесть в глазах и провалилась в сон, уже заранее подозревая, что просплю. Так и получилось.
   Утро получилось суматошным. Пашка, бывший по природе жаворонком, разбудил меня и отправился в ванную, рассчитывая, что я, как обычно, приготовлю завтрак. Я же перевернулась на другой бок и заснула. Пашка долго брился, потому что за ночь его щетина отрастала просто невероятно быстро. Потом он вышел из ванной и, увидев, что меня нет на кухне, недоуменно повел носом, надеясь, что обоняние его обманывает. Увы, запахов свежевыпеченных круасанов не ощущалось. Пашка рванул в спальню, где и обнаружил меня на месте преступления - сладко спящую в обнимку с подушкой.
   -Юлька! - гаркнул он молодецким голосом мне в ухо. Я соскочила с постели, вытаращив глаза и искренне недоумевая, что происходит. Сонная одурь моментально слетела с меня, когда я посмотрела на часы.
   -Боже мой! - заорала я и помчалась в ванную. По дороге я споткнулась о телефонный провод, который так никто и не удосужился прибить к плинтусу. Стараясь сохранить свое имущество в неприкосновенности, я неловко переступила и, разумеется, упала, поскользнувшись на скользком ламинате.
   -Камикадзе, - ядовито прокомментировал Пашка. Я скрылась в ванной, одарив его на прощание недобрым взглядом. Взгляд оценили. Когда я вышла из ванной в относительном порядке, на столе меня ожидала чашка кофе. В воздухе витал какой-то подозрительный запах. Я посмотрела на плиту и тяжело вздохнула: конечно, он не углядел за джезвой и упустил кофе. Плита была залита коричнево-черной жижей. Мыть времени уже не было. Я быстро залила плиту жидком чистящим средством, и на ходу влила в себя чашку кофе.
   -Я побежал, - произнес Пашка, деловито чмокнув меня в щеку. - Ждать не буду, мне сегодня некогда.
   -Подожди, - попробовала я его остановить, но он, махнув мне на прощание рукой, упорхнул как бабочка. Я невольно задумалась над сравнением и решила, что на бабочку Пашка как-то не очень тянет в виду своей внушительной коллекции. Впрочем, есть же толстые бабочки? Винный бражник, к примеру.
   На скамейке перед домом сидел Толик, мой сосед по лестничной площадке и, задрав голову, смотрел в хмурое небо, с которого моросила скользкая холодная пакость в виде дождя. Впрочем, слово "смотрел" к Толику не очень подходило. Толик был слеп с рождения, что, впрочем, не мешало ему радоваться жизни. Я всерьез думала, что Толик в меня влюблен. Летом он подкладывал мне под дверь цветы, которые собирал прямо за домом, вечерами часто ждал меня с работы, сидя на лавочке, а утром вот...
   -Здравствуй, Юля, - улыбнулся он, поворачиваясь к скрипнувшей двери.
   -Как ты узнал, что это я? Я ведь даже рта не раскрыла, - осведомилась я.
   -По шагам. Когда ты по лестнице спускаешься, у тебя каблучки цокают как крылышки стрекозы - тихо и деликатно. И потом, ты одна тут носишься по лестнице, как угорелая. Вряд ли кто из наших бабок побежит по лестнице, да еще и в каблуках.
   -Ладно, Толик, я на остановку, - прервала его я. - Проспала я сегодня.
   -Еще бы, - хитро оскалился он. - После вчерашнего то...
   -Подслушивал что ли? - грозно спросила я.
   -Я не подслушивал, я слышал. Почувствуй разницу. Сперва ругались, потом помирились... да только тебе не спалось. Носилась по квартире из угла в угол.
   -Не спится тебе по ночам, - фыркнула я. Толик пожал плечами
   -Я живу в ночи. Разницы для меня нет почти никакой, разве что в звуках и запахах. Ты почитаешь мне сегодня?
   -Не знаю, - засомневалась я. - Как время будет.
   -Мать в ночную сегодня. Если опять будешь носиться по квартире без сна, приходи ко мне. Все лучше, чем чушью голову забивать.
   -Я подумаю, пообещала я и понеслась к остановке, благо та была прямо за домом. Мне повезло, на автобус я успела и через двадцать минут уже выходила на своей остановке, прямо напротив редакции. На этом мое везение не кончилось. Шефа на работе еще не было. Я успела влететь в свой кабинет, поздороваться с присутствующими и рухнуть перед своим компьютером, когда явился мой непосредственный начальник, как обычно с двусмысленным оскалом, обнажающим кривые обломанные зубы. Шеф напоминал мне шакала Табаки из мультфильма про Маугли. Во всяком случае, он был такого же пегого цвета, так же подхалимски приседал перед учредителем и так же делал пакости исподтишка. На открытую конфронтацию со мной он не отваживался после жуткого скандала, который я ему закатила в ответ на неуместное замечание. Теперь он просто заглядывал ко мне в кабинет, редко удостоив вежливым приветствием. Я тоже принципиально не здоровалась первой, поскольку шефа не боялась, а на его доброе отношение мне было наплевать.
   Шеф подошел к сидевшему за моей спиной дизайнеру Ромке и, скривившись, уставился в его монитор. Ромка тоже не удостоил шефа вниманием. Придраться к нему было проблематично. Когда на Ромку накатывала волна творчества, работал он так, что заказчики ахали. Я в такие моменты не скупилась на комплименты, от которых Ромка надувал грудь колесом и распускал хвост. Шеф сунул в рот сигарету и молча смотрел в монитор. Ромка не выдержал, закрыл файл и вышел из комнаты. Шеф последовал вслед за ним.
   -Вот и поговорили, - фыркнула я. Сидевшая в углу Ленка, наш корректор, подняла голову от текста, который правила в тот момент.
   -Чего он хотел то? - спросила она.
   -Вселенской любви, - скривилась я.
   -От кого?
   -От тебя, видимо. Я ему уже отказала, а ты еще не охвачена его африканской страстью.
   Ленка закатила глаза, демонстрируя, в какой восторг ее приведет плотное общение с шефом. Я скорбно кивнула.
   -Ты обратила внимание, как от него воняет? - спросила Ленка. -Почему? Он же не в свинарнике живет.
   -Он по жизни свинья, - резюмировала я. - Он как чукча, не моется принципиально, раз в год разбегается и колотится о стенку, чтобы грязь отвалилась. А чтобы не воняло, поливает себя мерзкой туалетной водой, что в сочетании с грязью пахнет и вовсе отвратительно. Барахло свое он, по-моему, тоже не стирает. Ты видишь, что он в одной и той же рубашке ходит на работу уже вторую неделю?
   -Не обратила внимания. А ты, выходит, обратила? - ухмыльнулась Ленка. Я помахала в воздухе записной книжкой, в которую записывала все свои впечатления, касаемые редакции.
   -Все его грешки запечатлены у меня на скрижалях.
   Дверь открылась, и мы замолчали, впрочем, совершенно напрасно. В дверь вошла Анька, наша секретарша и по совместительству пассия Ромки. Она недовольно посмотрела на его пустое кресло.
   -Где этот? - капризно произнесла она, топнув ногой.
   -"Этот" вместе с "тем" курят на лестнице, - ответила я. Анька нервно дернула плечами и пошла прочь, но на пороге повернулась.
   -Там менты чего-то прислали с пометкой "срочно", - сказала она. - Посмотришь?
   -Посмотрю, - вздохнула я, - а толку? Пленки уже в типографии, из-за их информации я ничего менять не буду, разве что куда еще зашлю.
   -Да мне по фигу, - флегматично пожала плечами Анька. - Мое дело передать.
   Она повернулась было на каблуках, но тут у нее в руке зазвонил телефон. Анька скривилась, подошла к нашему чайнику, заглянула внутрь и, тяжело вздохнув, потянулась за стоящему на полке фильтру для воды. Кувшин был наполовину полон, так что идти за водой не пришлось. Телефон трезвонил.
   -Может, ответишь? - осведомилась я очень вежливо. Я вообще с утра весьма любезна с подчиненными. Самое главное, что они это ценят. Анька отрицательно помотала головой и сунула трубку мне. Вот так вот, проявишь слабость, тебе тут же сядут на шею! Я с осуждением покачала головой. Анька показала мне язык и принялась наливать воду в чайник. Ей, как и мне, хотелось кофе.
   -Редакция, - выдохнула я в трубку.
   -О, я как чувствовала, что ты трубку возьмешь, - донесся до меня обрадованный голос Вилмы. - Обедать пойдешь?
   -Окстись! - возмутилась я. - Я только что пришла, какой обед! Я даже не завтракала еще.
   -Да я и не говорю, чтобы ты подорвалась и полетела обедать. Мы же договаривались сегодня пообедать. Или ты забыла?
   -Ничего я не забыла. Пойдем. Ирке звонила?
   -Звонила, но она твердого обещания не дала. Возможно, будет, но не факт. Что-то она с утра невеселая и не очень вежливая. Видать муж на любимую мозоль наступил. Ты в чат еще не выходила?
   -Нет, - ответила я и заглянула в стоящую на столе кружку. Кружка, естественно, была грязной. Вчера я поленилась ее вымыть, и на дне засохли остатки кофейной гущи. Анька собирала грязную посуду на поднос, я кивнула ей на свою кружку. - А что, там что-то интересное с утра? Народ то еще не проснулся. Никакого общения толком не будет.
   -Да я просто так спросила. Я тоже еще не выходила. Ладно, мне тут работу принесли. Давай, держи хвост пистолетом.
   -Я вроде и не нервничаю, - возразила я.
   -А то я по голосу не слышу. Все, в час в пиццерии, как обычно.
   Вилма отключилась. Я тяжело вздохнула и поглядела на себя в зеркало. Утром я даже накраситься толком не успела. Пока особой работы у меня не было. Вчера мы сдали в печать основные полосы, сегодня нам предстояло только сделать программу телепередач и кое-какие рекламные модули. Но тут моего вмешательства не требовало. Теоретически, у меня был свободный день. Обычно я использовала его для написания материалов, но сегодня очень не хотелось выходить на улицу, в эту гадкую погоду. И потом, все равно на работе моих трудовых порывов никто не оценит. Да и в голове хоть бы мыслишка!
   Я успела накрасить один глаз, когда телефон начал снова трезвонить. Аньки не было. Видимо, в туалете была очередь. Наша редакция находится на четвертом этаже административного здания, населенного самыми разными организациями и конторами. Туалет же на этаж один, маленький и грязный. Иногда в него страшно войти без прививки от бешенства. Правда, наш учредитель обещал нам, что скоро нас переведут в специально стоящийся для редакции особняк, но я сильно подозревала, что вряд ли дождусь этого. Шеф действовал на нервы не хуже монотонно долбящего сук дятла. Кстати, именно из-за его бесконечных придирок в нашей редакции была жуткая текучка кадров. Последним уволился Никитка, подрабатывающий у нас. Ушел он с жутким скандалом, порываясь набить начальнику морду. Шеф трусливо жался к дверям, а потом демонстративно пил валерьянку и бегал к начальству жаловаться на нашу безалаберность. Впрочем, своими жалобами он так достал учредителя, что тот на него уже толком не реагировал. Телефон продолжал звонить. Я сняла трубку.
   -Юлька, здорово! Чем занята? - послышался в трубку бодрый басок.
   -Тебя вспоминала, - улыбнулась я. - Здорово, Никитосина!
   В трубку хмыкнули и захихикали.
   -Надеюсь, не последними словами?
   -Предпоследними. Чего хочешь?
   -Ты сегодня на тусняк идешь?
   -Куда? - насторожилась я. Насчет мероприятий мне ничего не было известно.
   -В театр. Там будут чествовать победителей конкурса. Ну и артисты всякие разные выступать будут. Или тебе есть чем полосу закрыть?
   -Погоди, - потрясла я головой, - конкурс то чего?
   -Вот балда! Итоги конкурса среди художников и прочих на новый герб города. Вас не звали что ли?
   -Не знаю, - покачала я головой, хотя Никита видеть меня не мог. -Анька вполне могла что-нибудь мне не передать. Я опоздала сегодня.
   -Как всегда, - апатично констатировал Никита. - Так ты пойдешь?
   -Пойду. А ты за мной заедешь?
   -Ясен пень! Тусняк в три. Так что я за тобой в половине третьего зарулю. Надеюсь, ты прилично выглядишь? Там губернатор будет.
   -Я как чувствовала и надела свое лучшее кружевное белье, - парировала я с эротическим придыханием в голосе. В трубке раздалось хрюканье и короткие гудки.
   -Вот балбес, - усмехнулась я и принялась красить второй глаз. За этим занятием меня застали вернувшиеся Анька и Ромка. Анька выдала мне мою вымытую до блеска кружку. Ромка уселся на свое место и уставился в монитор.
   -Ром, включи музыку, - попросила Ленка из своего угла. Ромка буркнул что-то нечленораздельное, но через пару секунд из динамиков зазвучало что-то вполне оптимистичное.
   -Тебя, кстати, сегодня приглашали в театр к трем часам, - спохватилась Анька.
   -Спасибо, я уже знаю, - ответила я и повернулась к ней. - Ну, как?
   -Кр-рр-р-расота! - оценила Анька мою раскраску. - Чайник вскипел?
   -Что-то я не помню, включила я его или нет. Пощупай.
   Чайник оказался горячим. Очевидно, я автоматически нажала на кнопку, когда беседовала с Вилмой или Никитой. Мы выпили по кружечке кофе, ведя беспредметный разговор. Анька сидела на коленях у Ромки, потому как единственный свободный стул был давно сломан и использовался нами как ловушка. Мы развлекались, заманивая на него посторонних личностей, которые были нам не очень симпатичны. Стул почти всегда ожидания оправдывал и разваливался под садившимся.
   Ромка своим положением был доволен и тискал Аньку со всех сторон. Анька и вовсе таяла и хихикала, притворно ударяя его по рукам.
   -Чисто голуби, - хмыкнула я и отвернулась в сторону своего монитора. Надо было все-таки глянуть, что там прислали из пресс-службы управления внутренних дел. Работать с милицией мне никогда не нравилось. Их пресс-службы работали из рук вон плохо, высылая материал только после длительных просьб и напоминаний. Казалось, что они все делают нарочно. Но я то знала, что у них на рассылке сидит молодой человек, не имеющий представления о том, что всех адресатов можно вбить в одну строку и одновременно разослать информацию всем заинтересованным лицам. И потом, что бы сегодня ни прислали менты, ставить информацию в номер я уже не стала бы. Для этого пришлось бы отзывать заказ из типографии или втыкать материал среди рекламных модулей, что никто бы мне не позволил. Я подвела курсор к письму из пресс-службы и щелкнула мышкой.
   К письму были прикреплены два файла. Фотография и текстовой документ, в котором содержалась интересующая всех информация. Я открыла вначале его. Информация была пустяковой. Два дня назад был найден обезображенный труп неизвестной женщины. Никаких документов на теле убитой найдено не было. Милиция просит всех, кому известна личность убитой... и так далее и тому подобное... Я зевнула. Наверняка опять нашли бомжиху. Их и в живом виде опознать можно разве что по анализу ДНК, а в виде трупа там и вовсе - бесформенное нечто. Приходилось мне как-то путешествовать вместе с патрулем милиции в течение ночи, когда я писала обзорный материал. Самым запоминающим оказался подвал, кишащий крысами. И хотя я не боюсь этих милых зверьков, меня просто чуть не вывернуло наизнанку, когда я увидела их пиршество. А когда вспугнутая серая масса спряталась по щелям, я улицезрела то, что было их ужином. Серые твари пожирали труп бомжа.
   После этого рейда менты меня жутко зауважали, потому как я не только удержала в себе недавно съеденный ужин, но даже на деревянных ногах смогла подойти и осмотреть тело. Впрочем, прикасаться к нему я не могла себя заставить, а менты и не настаивали. Я тупо смотрела на вспухшее багрово-черное месиво, которое еще недавно было лицом. После этого рейда меня на подобные мероприятия невозможно было калачами заманить.
   Я подвела курсор к фотографии и дважды щелкнула мышью. Курсор превратился в песочные часы, а затем на мониторе показалось лицо трупа. Ему постарались придать человеческий вид, но зрелище все равно было жутким... Жутким и каким-то знакомым...
   "Ка-а-апли абсента-а-а!" - рявкнул из колонок певец Ираклий. Я уронила чашку на стол, вылив на него все содержимое. Спасая клавиатуру и кучу разложенных на столе нужных и не нужных бумажек, я суетливо заметалась. Анька с горестным воплем кинулась мне на помощь, схватив салфетку. Мы быстро промокнули разлитый кофе. Ромка глупо хихикал за своим столом, очень довольный тем, что на него не попало ни капли. Анька, вытиравшая стол, бросила взгляд в монитор.
   -Мама дорогая! - взвизгнула она. - Что это за ужас?
   -Труп, - ответила я. - Менты для публикации прислали, вдруг, кто опознает...
   -Убери эту гадость! - потребовала Анька и щелкнула мышью, но от нервов она промахнулась и нажала куда-то не туда. Через секунду фотография заполонила собой весь монитор.
   -Блин! - заорала Анька и потянулась к мыши.
   -Стой, - завопила я, уставившись в монитор. Анька с перепугу выронила мышь.
   -Что?!! - вытаращила она глаза. Ромка тоже привстал с кресла и подошел к нам. Я молчала, уставившись на часть плеча мертвой блондиночки, смотревшей на меня с монитора стеклянным взором. На плече виднелся фрагмент тату из блестящих страз - ультрамодной новинки этого сезона.
   Боже мой... Катя?!!
  

Оценка: 1.00*2  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"