Аннотация: Военно-мистический детектив. На конкурсе ДФ-3 разделил 1-е место с рассказом Варвары Клюевой.
На болоте скорость движения упала почти катастрофически. Когда, проваливаясь по колено в трясину, разведчики пересекали открытое пространство, стараясь быстрее укрыться среди чахлых деревьев на той стороне, Маша каждую секунду ожидала очереди в спину. Но даже если бы это произошло, она не стала бы падать в болотную жижу. Это - тоже конец. Лучше развернуться и принять бой, но вряд ли она успеет выпустить во врага хотя бы один рожок.
Сил у неё уже почти не оставалось. Сапоги, наполненные водой, еле удавалось выдернуть из трясины, чтобы сделать очередной шаг. Автомат на груди казался непосильной ношей. Хорошо, что хоть рацию тащил на себе безотказный Рыбак. Ещё час назад он молча отобрал у девушки тяжёлый вещмешок с "Севером"[1] и батареями, несмотря на то, что сам был навьючен пулемётными дисками как верблюд.
Когда под ногами, наконец, оказалась твёрдая поверхность, Маша прошла, почти по инерции, ещё с десяток шагов, и рухнула на обсыпанную хвоей землю. Остальные бойцы тоже повалились кто где, только Бублик вскинул винтовку, огладывая в оптический прицел опушку на той стороне болота, откуда они недавно вышли, да Эльбрус, командир группы, вполголоса ругаясь по-чеченски, что-то помечал на карте, извлеченной из планшета.
- Дэсять минут. - сказал он, обведя взглядом своих бойцов. - А потом мэняем направлэние, будэм уходить вдоль рэки.
С момента гибели Призрака прошло уже часов шесть, и всё это время они бежали, шли, и снова бежали, подстёгиваемые далёким лаем - ягдкоманда[2] шла за разведчиками по пятам, вцепившись в их следы как клещ. И десять минут отдыха - это всё, что мог дать командир своим измученным людям.
Когда же эти десять минут прошли, Маша усилием воли приподнялась с земли, опершись при этом на автомат. Холодный металл трофейного оружия вдруг кольнул её ударом тока, и руку свело судорогой. "Что это было?" - мелькнула мысль, и радистка Мария Свирская, позывной "Синица", будто провалилась в темноту.
***
Откинув расписной полог, Летящий Сокол вошёл в храм, и благоговейно остановился. Когда глаза привыкли к полумраку, он увидел Шамана. Тот сидел на корточках перед алтарём, и что-то растирал в маленькой ступке. Тусклый свет магического огонька освещал только руки и укрытое под седой бородой морщинистое лицо.
- Ну, что молчишь, воин? - прозвучал в тишине скрипучий старческий голос. - Говори, раз пришёл. Что тебе нужно?
Летящий Сокол приблизился, и магический огонёк колыхнулся в его сторону, многократно отразившись на пластинах посечённых доспехов.
- Прозревающий... - начал он, и осёкся, потому что где-то за стеной зарыдала женщина.
- Это отпевают воинов, павших на стенах Абровара. - глухо сказал Шаман. - Вчера привезли.
- Абровар взят Слугами Мрака сегодня на рассвете. - сказал Летящий Сокол и сам удивился спокойствию в своём голосе. - Враги не оставили в живых никого. Мои отец, мать и брат тоже были там.
- Вот оно как... - Шаман склонил голову. - А ведь я чувствовал, что сегодня много душ ушло за Кромку. Очень много.
- Вот за одной из них я к тебе и пришёл, о Прозревающий. - Летящий Сокол положил руку на эфес меча. - Я хочу просить тебя одушевить мой клинок. Я знаю: оружие, в котором поселилась душа воина, начинает разить врага в десять раз точнее и сильнее.
Шаман неторопливо поставил ступку на ступень алтаря и повернулся к воину.
- А знаешь ли ты, о чем просишь? Знаешь ли ты, что с того момента, как в твоём мече поселится дух павшего воина, ты уже не сможешь жить по-другому? Вы будете едины, и взяв в руки меч, ты будешь чувствовать не хладный металл, но живое сердце, со всеми его радостями и горестями. Тот, кто поселится в мече, станет тебе ближе родного брата.
- Я уже потерял брата. - напомнил Летящий Сокол. - Буду рад если он вернется ко мне в виде духа меча.
- Я не смогу найти среди многих душ именно душу твоего брата. - покачал головой старик. - Тебе придётся уживаться с тем, кто придёт, и ничего изменить уже будет нельзя. А если вдруг дух решит покинуть твой меч - ты умрёшь.
- Я знаю, и я готов. - коротко ответил Летящий Сокол.
- Клади меч на алтарь. - был ему ответ. - Но не отпускай его. Держи, даже если будет больно.
- Болью воина не испугать.
***
Рукоятка меча коротко кольнула пальцы незримыми иглами, и Летящий Сокол почувствовал, что его клинок перестал быть вещью, но стал существом. Он услышал в своей голове голос, и в голосе этом разобрал смятение и тревогу, но не смог понять ни одного слова.
- Я чувствую его, Прозревающий, но не понимаю...
Старый шаман хмурился. Он тоже стоял у алтаря, положив длань на металл меча, и будто вслушивался куда-то внутрь себя. Похоже, что-то пошло не так.
- Я не понимаю... - повторил Летящий Сокол, но старик перебил его:
- Зато я понимаю. И ты поймёшь его - не сразу, но скоро. Дело совсем не в этом. Этот воин - не наш! Не из тех, кто пал в Аброваре.
- Знай, что мир наш - не единственный. Миров вообще много, как колючек на плодах светлоцвета. Путешествовать меж миров - удел духов, да и то, далеко не всех, а лишь сильных. Как эта душа смогла преодолеть Великое Ничто, почему попала под моё заклинание - этого я тебе не скажу, потому что и сам не ведаю.
- Если этот воин достойно сражался и достойно погиб - мы с ним поладим. - уверенно сказал Летящий Сокол. - Скажи ему, что я...
- Недостойный муж, творивший зло и нечестие, не смог бы воспринять моё заклятие. - перебил его Шаман. - Не в этом проблема, воин. Дух, вошедший в твой меч - а зовут его Призраком - в смятении и рвётся обратно. Он говорит, что стал жертвой предательства и просит отпустить его назад. Я сказал ему, что это, увы невозможно. Он не сможет войти в своё тело снова. Единственная возможность снова пересечь пустоту - это вселиться в другое оружие, но тогда он воссоединится с хозяином того оружия, и тем самым обречёт на гибель одного из вас.
- Я погибну, если он уйдёт?
- Да, если он не вернётся к тебе в течении трёх дней, ибо на эти три дня я смогу усыпить тебя, Летящий Сокол, пока пришедший будет там, за гранью. А если Призрак вернётся - погибнет тот достойный муж, в чьё оружие в своём бывшем мире он войдёт. В оружие врага или недостойного он попасть не сможет. Так что выбирать вам двоим.
Воин стоял, не зная, что ответить. В голове его само собой всплыло свежее воспоминание развалин Абровара, и Летящий Сокол чувствовал, что дух меча тоже видит эти картины. Потом, будто в ответ, пришло видение совсем непонятное - рушащиеся дома, железные птицы над городом, пожары, воины в зелёных одеждах, с криком бегущие вперёд и изрыгающие огонь из своих рук. ТАМ тоже шла война не на жизнь, а насмерть, и кто бы смог выбрать, где больше горя и чьи жизни важнее?
Потом Летящий Сокол вдруг услышал голос Призрака. И неожиданно понял, о чём тот спросил.
- Скажи, Прозревающий, а если оружие, в которое ненадолго вселится дух моего меча, будет принадлежать... женщине?
***
Призрак попробовал освоится в своём новом вместилище. В мече Летящего Сокола всё было просто и понятно - рукоятка ассоциировалась с левой рукой, сам клинок - с правой. В состоящем из множества частей детище Генриха Фольмера[3] (Синица специально выбрала трофейный автомат, зная, что обладателей такого оружия немцы в плен не берут) всё было не так просто. Ну ладно, сказал сам себе Призрак - пусть по аналогии правой рукой будет ствол, а левой - рукоятка управления огнём. Остальные части оставим без ассоциации. Ну в самом деле, к какой части человеческого тела можно привязать массивный затвор или приёмник магазина? Впрочем, Призрак знал, что вскоре это будет не нужным - перерождение его сознание шло.
Надо сказать, что вместилище так себе. Военный выпуск, качество хромает. Крепление приклада уже расшатано, затворная коробка не без дефектов, магазин в приёмнике тоже болтается, чревато перекосом патрона. Четырнадцатый патрон в магазине, кстати, с просаженным капсюлем - обязательно даст осечку, надо будет сказать Маше.
Маша... что с ней?
Похоже, магический удар при вселении Призрака был для девушки неожиданным - в себя пока не пришла. Вокруг собрались все члены группы, непрофессионально питаясь привести её в чувство. Хотя, даже если бы был жив заместитель командира группы лейтенант Алексей Голованов, позывной "Призрак", бывший заодно и медиком, то и он бы не смог определить причину странного обморока радистки. И никто в этом мире не смог бы.
А сам Призрак больше не принадлежит к этому миру. Но тут у него осталось неоконченное дело.
***
- Маша! Маша! Синица, очнись!
Она пошевелилась, села и с удивлением посмотрела на столпившихся вокруг товарищей.
Вот Эльбрус - командир группы, вот Ташкент со своим пулемётом и его второй номер Рыбак. Рядом с ними Кочегар и снайпер Бублик, нет только Призрака. Потому что Призрак погиб... Почему же Маше кажется, что он здесь?
- Что с тобой? - взял её за руку Эльбрус.
- Ничего... вроде бы. Не понимаю... Как будто током... электрическим ударило через автомат. - произнесла девушка.
- Током? - переспросил Рыбак и коснулся её оружия тыльной стороной ладони. - Нет тут никакого напряжения, да и неоткуда ему взяться, об ветку ты, наверное, укололась.
- Идти можешь?
- Могу, командир. - ответила Маша.
- Тогда впэрёд! - Магомед Бабаев, он же "Эльбрус", обвёл всех взглядом. - Два часа идём, потом сдэлаем привал.
Неизвестно, откуда у людей взялись силы, но они встали. Шестеро разведчиков, растянувшись в цепочку, углубились в лес. Но усталость никуда не делась, резко упала внимательность, и бойцы почти перестали смотреть по сторонам.
Через час движения, когда группа пересекала лесную дорогу, она напоролась на полицаев.
Просмотрел опасность шедший первым Олег Тарань, позывной "Кочегар". Он выглянул из кустов, и махнул остальным - чисто. Вторым шёл командир, а следом за ним - Маша. Вот прямо на неё и выехала из-за поворота дороги запряжённая по-русски подвода с четырьмя мордоворотами. Одеты они были кто во что, но у каждого на рукаве красовалась белая повязка с надписью "Schutzpolizei"[4]. Рядом с возницей сидел дюжий парень, державший на коленях короткий карабин. Реакция у него была почти молниеносной: с криком: "Партизаны, бл...!", он вздёрнул ствол. Шансов опередить его у радистки не было.
МР-40 будто сам прыгнул к ней в руки. Маша была готова поклясться, что она ещё не успела положить палец на спуск, а её автомат уже треснул короткой очередью. Так и не выстрелив, полицай рухнул на дорогу с дыркой точно посередине лба, а мгновение спустя рядом с ним повалился ещё один. Второй очередью Маша срезала возницу, который, бросив поводья, лихорадочно пытался передёрнуть затвор винтовки. Четвёртого полицая, бросившегося наутёк, с одного выстрела снял Бублик.
***
Курт правил лошадью, подвода неторопливо катилась по дороге. Одет сейчас он был в поношенный пиджачишко, на рукаве которого белела полицейская повязка. Рядом сидел Эльбрус, он переодеваться не стал, только забрал у одного из убитых кепку и такую же повязку. Остальные же просто сняли пилотки. Полчаса назад в таком виде они нахально проехали прямо через деревню, жители которой при виде полицаев поспешили попрятаться по домам.
Это была идея командира - использовать захваченную подводу и двинуться по дороге под видом полицаев, одновременно дав отдых бойцам. Умно, хотя если попадётся пост фельджандармерии...
Но думал сейчас Курт Мюллер не об этом. Да и убитых сотрудников вспомогательной полиции ему было совершенно не жаль. Это были всего лишь унтерменши. А вот то, с какой скоростью радистка уложила троих из них - Курта впечатлило. Раньше он не принимал её во внимание, а выходит, что к ней не стоит поворачиваться спиной. Неужели ОСНАЗ-овская подготовка? Не только с радио она умеет работать.
Кстати, о радио - с ним надо будет разобраться уже ночью, но - тихо. Курт знал, как это сделать. Да и лошадь эта так некстати появилась... ещё чего доброго распрягать придётся. Ладно, скоро стемнеет, Эльбрус даст команду останавливаться, тогда можно будет втихую пристрелить кобылу (Наган с БраМитом[5] в вещмешке, бить точно в сердце), а остальные пусть думают, что она пала от вовремя не замеченной раны.
***
Отодвинув еловую ветку, Маша вышла на опушку леса, и удивлённо остановилась. Она узнала это место.
Вдалеке, за полосой подлеска раскинулось широкое поле, обнесённое "колючкой". Сторожевые вышки по углам, ряд бараков, большой ангар, возле которого выстроились в ряд трёхмоторные "Юнкерсы", пятнистые "Мессершмитты" и маленькие "Шторьхи". Секретный немецкий объект "Танненвальд", для разведки которого и была заброшена в тыл врага группа Эльбруса.
Ещё один самолёт прошёл у неё над головой, заходя на посадку. Прошёл совершенно бесшумно. Почему тут так тихо?
- Потому что ты спишь, Синичка. - раздался знакомый голос. - Это сон.
Рядом с ней стоял Лёша Голованов, он же "Призрак", погибший почти сутки назад. Погибший при совершенно непонятных обстоятельствах - он вёл наблюдение за врагом и неожиданно подорвался на своей же гранате. Взрыв привлёк внимание немцев, и Эльбрус дал команду срочно уходить, не было даже времени на сеанс связи.
- Алёша! Ты? Где это мы?
- Послушай меня, Синица, времени немного. Спрашивать будешь потом.
Маша кивнула, хотя в голове её теснились десятки вопросов.
- Вот именно на этом месте меня и убили.
- Убили? Немцы?
- Нет, кто-то из своих. Да, Маша, да! Смотри - вон там, в лесу, у нас был лагерь. Здесь, на возвышенности, мы устроили наблюдательные посты. Помнишь, кто пошёл в то утро на пост?
- Да, ты пошёл, сам Эльбрус, Бублик и Рыбак. Мы с Ташкентом остались в лагере, а Кочегар был в секрете со стороны дороги.
- Тогда слушай дальше. Я наблюдал за аэродромом отсюда. Справа от меня, на сто метров левее должен был быть Бублик, слева, вон за теми ёлками - сам Эльбрус, а где-то дальше - Рыбак. Самолёты тут заходят на посадку почти над головой, и вот после того, как сел очередной транспортник, я услышал за спиной шорох. Обернуться не успел, потому что сзади кто-то бросился на меня, и накинул на шею удавку. Это была не просто удавка, Маша, это был электрический провод в чёрной оплётке. Через полминуты борьбы я потерял сознание, а когда очнулся, рядом никого не было. Я попытался встать, но тут подо мной щёлкнул рычаг "эфки". Отскочить сам или отбросить её я не смог. Ты понимаешь?
- Понимаю... Тот, кто напал на тебя, задушил не до смерти, а только до отключения сознания. И потом сунул под тебя гранату без чеки, чтобы, когда ты придёшь в себя и зашевелишься, она сработала! Но кто это, и зачем он это сделал?! И... как тогда мы с тобой сейчас...
- Потом, Маша, потом! - перебил её Призрак. - Скоро Магомет разбудит тебя, а я ещё не всё сказал. Ты спрашиваешь - зачем меня убили? Я думал об этом, у меня было время. В нашей группе - враг. И он не хочет, чтобы его раньше времени раскрыли. Подстроив мою гибель, он сорвал выполнение задания командования, но не сбежал, а просто остался в тени. Значит, это не просто враг или предатель, это - немецкий агент!
- Кто он, Лёша? Кто?!
- Не знаю, в том то и дело. - Призрак отвернулся и посмотрел в сторону аэродрома, который вдруг заволокло серым туманом. За спиной у него Маша увидела большой меч, но почему-то не удивилась. Это ведь сон!
- Не знаю, но надо узнать. У меня времени - чуть больше суток, потом я ухожу.
- Куда, ведь ты же вернулся?
- Неважно, долго объяснять. Итак: Эльбрус, Бублик, Рыбак, Кочегар. Один из них чужой, Маша. Его надо найти, вычислить! Думай! Я помогу тебе, пока я тут, ты услышишь меня, если возьмёшься за свой автомат. А сейчас Эльбрус уже собирается будить тебя. Будет сеанс связи, а потом опять марш-бросок. Только вот, боюсь, что связь с Большой Землёй установить не получится.
- Почему? - спросила девушка, но он ответил только:
- Подъём, Синица.
***
- Подъём, Синица.
Это голос не Призрака - это Эльбрус. Капитан Бабаев будит радистку.
Тишина вокруг, даже комариного писка не слыхать. Тёмный предрассветный лес надёжно скрывает под густыми своими ветвями спящих бойцов. Ночью разведчики смогли выспаться, потому что благодаря захваченной подводе ушли далеко от места боя, и командир рискнул дать своим людям полноценный отдых.
- Подъём, Маша, связь давай!
Девушка закинула на дерево антенну, привычно стала вытаскивать из вещмешка "Север-бис", а из головы у неё всё не шёл странный сон, запомнившийся слово-в-слово.
Неужели... правда? Нет, не может такого быть, чушь, поповщина!
Маша воткнула в гнездо разъём от батареи, но стрелка вольтметра даже не пошевелилась. Она поменяла батарею - тоже самое. "Северок" молчал.
Узнав, что связи нет, Эльбрус надолго задумался. Вокруг собрались все бойцы, они ждали решения командира.
- Совсем ничего нэльзя сдэлать?
- Нет. - Маша в сердцах пнула холщовую сумку, где лежали две БАС-60. - Обе батареи мёртвые. Не понимаю, почему, ещё позавчера всё было нормально.
- Тогда остаётся только одын вариант. - сказал Эльбрус. - Мы идём на соединэние с партызанами.
- А куда идём, командир? - спросил Рыбак.
- Туда, куда я вас привэду. - ответил капитан Бабаев. - Чэрэз полчаса выходим. Синица - рацию нэсём с собой, а дохлые батареи закопай. Рыбак, Кочегар - отволоките тушу лошади поглубже в овраг и закидайте ветками, тэлэгу разобрать и туда же.
Девушка принялась упаковывать "Север" обратно, а сама думала, что во сне Призрак говорил именно об этом - о том, что связи не будет. А говорят, что вещих снов не бывает. Но если и остальное тоже правда...
Она нерешительно коснулась автомата, повешенного на сучок дерева, и окаменела - в голове её зазвучал такой знакомый голос.
***
- Маша, я здесь. Теперь это уже не сон. Не спрашивай, как это возможно, просто поверь - это так. Объяснить я всё равно не смогу, а если и попробую - это будет выглядеть как сказка. Поэтому давай к делу. Связи не было - это я видел и слышал. Что думаешь, почему? Отвечать вслух не надо, просто думай.
- Не знаю! Просто батареи сдохли.
- Просто сами взяли - и сдохли? Обе сразу? Вот и лошадь тоже сдохла, и тоже - вдруг. Полдня тащила перегруженную телегу - и ничего, а потом сдохла.
- Так там рана была старая, наверное - когда я тех полицаев валила, я её...
- Синичка, тех полицаев завалил я, разве ты ещё не поняла? И все пули я положил точно, в коня ни ушло ни одной! Это - во-первых. А во-вторых, когда вы лагерь разворачивали в темноте и сновали туда-сюда по полянке, я очень чётко слышал - затворная коробка отлично улавливает звуки - так вот, я слышал щелчок. Я знаю этот звук, нас учили работать с БраМитом. Лошадь пристрелили уже тут! Пристрелили очень умело, она даже не пикнула, просто упала и всё.
- Но... её-то зачем?
- Не знаю пока, думать будем. Теперь - про батареи. Помнишь, я тебе говорил, что душили меня проводом? Хорошим таким толстым проводом, в оплётке?
- Да, помню.
- А что будет, если таким закоротить анодную батарею?
- Ой...
- Вот и я о том же. Когда будешь закапывать, осмотри контакты на БАСах.
- Я уже осмотрела, там и правда есть следы... пятна, будто оплавлены они.
- Значит, всё сходится. Агент намеренно лишил вас связи.
- Кто он, Алёша?
- А вот это как раз надо выяснить. И времени у меня - около суток. Начнём вот с чего - зачем он вообще ведёт себя так странно? Чего он добивается?
- Ну... сорвать выполнение задания. Не дать провести разведку аэродрома.
- Тогда почему он убил только меня, а не всех? Причём подстроил так, будто я подорвался сам? Я скажу - ему важно, чтобы группа сохранилась. Но зачем?
Маше вдруг вспомнился сон, нет, разговор во сне. Та опушка на возвышенности с видом на аэродром.
- Призрак! - подумала она. - А ведь ты прав. Нас ведь не хотели уничтожать там, а просто отгоняли от аэродрома. Там были самолёты, Алёша! И ни один из них не искал нас, когда мы убегали от ягдкоманды, в воздухе было чисто. Немцы знали, что среди нас их человек! И помогали ему.
- Дальше, Синичка, дальше!
- А дальше - потеря связи. Что это значит? Задание провалено, связи нет - и Эльбрус принимает решение идти на соединение с партизанами. Но куда - он не говорит. Ты знаешь?
- Я знаю только название - отряд "Вихрь". Но точки встречи и пароли мне не известны, только командиру.
- "Вихрь" - это ведь спецотряд ГРУ? Не простые партизаны, а разведчики и диверсанты.
- А ты-то откуда это знаешь?
- голос Призрака прозвучал удивлённо.
- В Сормовской радиошколе нам рассказывали о них. Лихо, говорят, воюют, у фрицев они просто в печёнках сидят. На их счету несколько пущенных под откос эшелонов и много ценнейших разведданных добыто. Каратели несколько раз пытались их окружить, но они всегда выходили из "мешка". У нас все девчата мечтали к "Вихрям" попасть.
- Похоже, это ответ, Маша. Им - то есть немцам - нужен "Вихрь"! Им нужно внедрить туда своего человека. И ведь как тонко он работает...
- Так кто же он, кто?
- Давай разбираться. Итак, Ташкента, пулемётчика, мы не трогаем, он был с тобой в лагере и на меня напасть не мог. Остаются четверо. Бублик, Рыбак, Кочегар или Эльбрус.
- Только не Эльбрус!
- мысленно почти выкрикнула Маша.
- Но он же не только командир, но и подрывник, значит - знает, как работать с электрической частью, у него может быть провод, это во-первых. Во-вторых, он был на посту слева от меня, и мог легко напасть. А в-третьих, Маша, он чеченец и - не удивляйся - сын муллы. Ты слышала о том, что в Чечено-Ингушетии были случаи массовых предательств?
- Алёша, я верю Магомету! Он пять раз за "передок" ходил, два ранения имеет и "Красную Звезду" за взятого языка! А насчёт того, кто чей сын, то Вася Сухарев, "Бублик", говорил как-то, что его батя - электрик. Помнишь, как он свет починил в том доме, где мы жили перед заброской сюда? "Я с детства с проводами и выключателями играл вместо кубиков" - это его слова.
- Нет, это говорилось не при мне. Зато ты напомнила мне про один вечер в том доме, когда Кочегар пел под гитару. Помнишь? "Эх, финочка, удавочка, мы вышли на гоп-стоп...". А ведь он, Олег - из неблагополучной семьи, в какой-то подростковой шайке состоял, даже привлекался по малолетке.
- Как же он тогда попал к нам?!
- Из батальонной разведки, Синица. В личном деле было - несколько ходок за линию фронта. На фронте не смотрят, кем ты был раньше, смотрят - как воюешь.
- И ты веришь, что Олег может быть агентом?
- Не знаю я, во что верить, но кто-то ведь меня убил.
- А Петя Пригорин, Рыбак? Что ты про него знаешь, Алёша?
- Немного, как и про других, Эльбрус знает больше. Родом он из деревни, которая где-то под Борисоглебском, оттуда же и мобилизован, к нам попал с Ленинградского фронта. Был ранен дважды, причём второй раз - когда на перегоне разбомбили санпоезд, документы сгорели, восстанавливали их по запросу. Чем не способ внедрения?
- Таких бойцов тысячи! Его же проверяли! Нет, Алёша, так мы ничего не придумаем. Как же нам найти агента?
- Думаю, надо искать, у кого тот самый провод. Раз он использовал его дважды, причем об этом никто не догадывается, то вряд ли он его выкинул. У кого провод - тот и...Ого!
Призрак вдруг почти вскрикнул. Маша очнулась, подняла голову - рядом с ней стоял Эльбрус и держался за ствол её автомата.
- Маша, ты в норме? Что с тобой? Сидышь, вцепилась рукой в оружие и глаза закатыла. Как тогда на болоте, да?
- Нет, командир, со мной всё в порядке. Я готова.
***
И опять марш по лесу. Судя по солнцу - Эльбрус ведёт группу на запад. Маша шагает в середине цепочки, сразу за Бубликом. И губы её шевелятся, будто она разговаривает сама с собой.
- Алексей, почему ты сказал "Ого"?
- Интересное дело, Синичка, я думал это просто мёртвое железо, а оказалось оно помнит, для чего его сделали. Вот к твоим рукам оно притерпелось уже, а как к стволу прикоснулся Эльбрус - так прямо волна прошла: "Чужой!", "Не-друг!". С душой немцы оружие делают, ничего не скажешь. Был бы я жив, сказал бы, что это мистика. Так что Эльбрус - ты права - отпадает, он не агент.
- Фашисты они, и души у них фашистские, а Магомет - кавказец, вот и вся мистика. Нет, надо провод искать.
- Вась, у тебя куска верёвки нет прочной? - спросила она на следующем привале у Бублика. - Мне вещмешок подвязать, рация спину давит, у меня была лямка, но потерялась.
- Держи, - снайпер бросил ей кусок провода в чёрной оплётке, - вот как чувствовал, что пригодится, стырил тогда, перед заброской, помнишь, в доме, где меня проводку попросили проверить?
Маша сидела, застыв. Вот и ответ! Папа-электрик, значит? С проводами играл. Хорошо научился. Палец сам, почти машинально лёг на спуск.
- Постой, Синица! Здесь что-то не так!
- Это он, Алёша! Он тебя убил! Это он был на наблюдении правее тебя.
- Там, когда над головой эта трёхмоторная корова проходила, можно было в голос орать - ничего бы никто не услышал. Любой мог подползти.
- Провод!
- Сейчас я думаю - любой мог прибрать кусок провода, в том доме жила вся группа. Не доказательство, Маша, тем более о том, что меня душили проводом никому не рассказать.
- А что будет доказательством?
- Лошадь.
Маша с удивлением посмотрела на серый металл автомата.
- Какая лошадь? О чём ты?
- Вспомни, как погибла лошадь? Её застрелили, причём бесшумно - я слышал этот звук. Револьвер с глушителем - довольно крупный предмет, просто так в карман его не спрячешь. Значит - надо смотреть по вещмешкам. Наган с БраМитом - это не кусок провода, от такого не отопрёшься.
- Как же мне шарить по вещам? Я не смогу.
- Придётся что-то придумать.
***
Оправка на привале была организована просто - каждый из бойцов группы в свою очередь спускался в находившийся рядом овражек.
Курт Мюллер уже вылезал оттуда, когда услышал слова, сказанные радисткой:
- Вась, а не к тебе я сунула магазины к автомату, две штуки?
- Ты сегодня у нас прямо Маша-растеряша! - хохотнул в ответ снайпер. - То верёвку тебе, то магазины не помнишь к кому положила. Нет, не ко мне, вот смотри, мой сидор как раз развязан.
- Точно, не у тебя, тогда куда же?
- Так к Рыбаку, к кому ж ещё, он всегда твои штуки таскал. Вместе с дисками, видать и положил. Он сейчас в овраг пошёл, поэтому не будем отрывать товарища от важного дела, я сам посмотрю.
Курт выглянул из кустов, и увидел, как Бублик, придвинув к себе вещмешок с дисками к "Дегтярю", проворно развязал узел. Он рванулся вперёд, но не успел.
- Да вот они... - начал было снайпер, достав продолговатый свёрток, но осёкся. - Нет, это...это же Наган с глушаком! Странно, у нас же вроде таких не было.
- Это Призрак мне дал. - сказал Курт, выходя на поляну. - Как раз перед тем, как подорвался, а я совсем запамятовал, надо командиру отдать. Э-э-э, Маша, ты чего?
Ствол её автомата смотрел ему в лицо.
- Стой, Рыбак! - крикнула девушка. - Медленно сними с плеча карабин и положи его на землю!
- Синица, сэржант Свирская, отставить! - подскочил Эльбрус. - Что с тобой?
Радистка не опустила автомат, и взгляда от Курта не оторвала.
- Да, так и есть. Но я прыказываю тэбе - опусти оружие, и объясни!
- Не опущу, командир, потому что это именно он вчера из этого Нагана застрелил лошадь. Да, она не пала от старой раны, а была застрелена. Наверное, побоялся, что не сможет правильно распрячь и запрячь, и тем самым выдаст себя, он же нас уверяет, что Петя Пригорин - простой деревенский парень. Очень хорошо для колхозника знающий, как испортить батареи. У Лёши... у Призрака не было такого оружия, он врёт! И самого Призрака убил именно он!
Вокруг них собралась вся группа, кроме Кочегара, который был в боевом охранении. По мере того, как девушка говорила, выражения их лиц менялось - от недоумения переходя к сосредоточенности. Бублик потянул к себе свою снайперку, Ташкент положил руку на кобуру с "ТТ". Но главное - чёртова радистка продолжала держать его на мушке. Курт понял, что воспользоваться своим карабином не сможет.
- Он? Убил Призрака? Но как? И почему тогда нэ меня?. - спросил Эльбрус.
- Потому что только ты, Магомет, знаешь дорогу к отряду "Вихрь". А это и есть его цель! А Алёшу он сначала придушил проводом, а потом подсунул под него "лимонку". Если обыскать, мы найдём у него этот провод. Вот такой...
"Откуда она знает? Этого не может быть! Она ведьма, ведьма!" - пронеслось в голове у Курта. И, когда Маша на секунду отвела от него взгляд, кивком указывая на что-то, рефлексы агента включились. Нет, он и не пробовал дотянуться до своего оружия. Он просто взмахнул рукой, и из рукава вылетел тот самый оплетённый провод, с размаху хлестнувший радистку поперёк лица. Она стояла слишком близко от него. И в следующую секунду, отбросив девушку, Курт завладел её автоматом. Рывком развернув оружие, он вскинул его на уровень глаз, и нажал на спуск, собираясь одной очередью положить всех.
***
"Свой, свой" - прокатилось по металлу, когда руки Рыбака схватили автомат. У этого оружия тоже была своя душа, пусть неразумная, но вложенная в него добросовестными рабочими из Эрфурта. Когда палец немца нажал на спуск, и ударник хлестнул по капсюлю, Призрак понял, что не сможет ничего тут заклинить, не сможет помешать 9-миллиметровой пуле рвануться навстречу лежащей всего в паре метров девушке с рассечённым лицом. Но мысль Призрака была быстрее пули. Он стал искать и нашёл. Маленький дефект, микроскопическая трещинка...
Пуля уже рвалась по стволу, ввинчиваясь в нарезы, а сила пороховых газов разгоняла тяжёлый затвор в противоположную сторону. Призрак представил себя человеком в прыжке и вложил всё, что мог, в этот кусок фрезерованного металла. Вот он откатился до конца направляющих, выплюнул в небо стреляную гильзу, но... не остановился, чтобы обратным ходом загнать в ствол свежий патрон. Вместо этого лопнула по шву затворная коробка, соскочила с крепления возвратная пружина и затвор, проломив височную кость, вошёл в мозг стрелявшего.
***
Рыбак лежал на земле, и единственный его глаз не мигая смотрел в небо, вместо второго зияла кровавая яма.
Но Маша не смотрела на него. Одной рукой зажимая рану на плече, она отпихнула бросившегося к ней Бублика, и схватила за рукоятку разорванный почти пополам автомат.
- Лёша! Лёша! Призрак, отзовись! Пожалуйста!
Он не отзывался. Этот кусок железа больше не был оружием, и Призрака в нём тоже уже не было. Он ушёл куда-то, в непостижимое Нечто, откуда ему удалось ненадолго вернутся. Ушёл - Маша чувствовала - уже насовсем.
И тогда она зарыдала.
***
- ... вот так и окончилась история великого воина Летящего Сокола и его меча, что звался Призраком. Много лет прошло с тех пор, как одержана была победа над Слугами Мрака, и мир воцарился в нашей доброй земле, а совсем недавно ушёл за Кромку и сам Летящий Сокол. Он прожил долгую и достойную жизнь.
Сказитель умолк. Сидящие вокруг него люди тоже молчали.
- Скажи, о Знающий Прошлое, а какой он был - этот меч? - наконец задал вопрос один из юношей. - Правда ли, что был он отлит из сияющего пламени и украшен алмазами и рубинами?
- Нет, конечно, - улыбнулся Сказитель, - это досужие байки. Я видел этот простой с виду клинок, он ничем не отличался от тысяч обычных мечей, только у самой рукояти на нем был будто выжжен рисунок - профиль маленькой птички.
- А что же стало с самим духом-Призраком после смерти Летящего Сокола? - спросил другой слушатель.
- Этого никто не знает. Но все Шаманы говорят, что дух меча, столько лет пробывший в клинке, становится так силён, что сам выбирает свой путь. Одно ясно - Призрака не поглотило Великое Ничто, скорее всего он ушёл туда, где нужен.
***
Желтая пустыня стелилась до самого горизонта, равномерно уходя под крыло. Единственный ориентир - прямая, как стрела, лента шоссе. Когда-то, всего несколько лет назад, это была мирная земля, и по дороге катили набитые экскурсантами автобусы, спешившие к развалинам древнего города, что располагался неподалёку. Но сейчас дорога была пуста.
Почти пуста. Пилот штурмовика уже хорошо видел цель - колонну танков, грузовиков и пикапов с крупнокалиберными пулемётами. На многих машинах были хорошо видны чёрные флаги, развеваемые ветром пустыни. Один из грузовиков был оснащён счетверённой зениткой, которая уже крутилась, разыскивая цель - самолёт заметили. Пилот усмехнулся - пусть. У них нет шансов.
Он коснулся рукой двух небольших рисунков, что были как будто выжжены на панели приборов сразу под световым табло. Раскинувший крылья сокол и маленькая нахохлившаяся синичка.
- Ну что ж, Призрак, работаем. - негромко сказал лётчик будто бы сам себе, бросая машину в боевой разворот.
Некоторые пояснения.
1. "Север-бис" - советская переносная коротковолновая радиостанция, широко применявшаяся во время Великой Отечественной войны. Разговорное название - "Северок". Питание - от анодных батарей типа БАС-60.
2. Ягдкоманда - специальный отряд в вермахте для борьбы с партизанами и диверсантами.
3. МР-40 - немецкий пистолет-пулемёт времён Второй мировой войны. Патрон - 9х19 Парабеллум. Разработан конструктором Генрихом Фольмером, производился, в частности, фирмой Erfurter Maschinenfabrik (ERMA) на заводе в г. Эрфурте (Тюрингия). В тексте называется "автоматом", в соответствии с принятыми в те годы наименованием.
4. "Schutzpolizei", вспомогательная полиция - военизированная организация в Третьем рейхе. На оккупированных территориях вспомогательная полиция формировалась, как правило, из добровольцев - военнопленных и местного населения. В русском языке за служащими таких коллаборационистских полицейских органов закрепилось разговорное уничижительное название "полицай".
5. БраМит - один из первых серийных советских глушителей. Получил название БраМит в честь изобретателей - братьев В.Г. и И.Г. Митиных. Имелись модификации для установки на винтовку Мосина и револьвер Наган. Германия, в начале войны не имевшая глушителей собственной конструкции, так же активно использовала трофейные БраМиты, приняв их на вооружение.