Скукота! Вокруг, куда ни глянь - одна вода, камыши, и редкий кустарник. Поговорить не с кем. А комары и мошки, которых здесь водилось всегда в избытке - не хотели общаться с лягушкой. Они даже придумали соревнование: кто дольше всех останется в живых, летая перед ее носом. Сегодня они не пищали, а просто верещали от радости и восторга, когда кто-нибудь из них ставил очередной рекорд.
Раньше хоть птицы залетали. А теперь, из-за этой вони ни одна! Болото!
Вдруг откуда-то появился свистящий звук. Лягушка подняла к небу свои глазки, потом огляделась вокруг, ничего. Только она решила, что это воет с тоски кикимора, как рядом с ней в воду что-то упало, сопровождая свое падение характерным булькающим звуком. Лягушка вздрогнула. Долго смотрела на круги, расползавшиеся по воде. Наконец любопытство взяло вверх. Она спрыгнула с листа кувшинки, на котором сидела, и через несколько секунд вытащила из воды стрелу. Лягушка залезла на свое место и покрутила стрелу в своих лапках. "Хорошая стрела. На заказ сделанная. Только на кого здесь решили поохотиться? - подумала лягушка, - На меня?". Ужас охватил ее зеленое сознание. А в подтверждение своих мыслей она опять услышала свистящий звук. Через мгновение вторая стрела плюхнулась в воду. Внутри у нее все похолодело. Мысли одна страшнее другой испуганными кроликами метались в ее голове.
Ее тело среагировало раньше, чем она успела осознать появление нового звука. Лягушка прыгнула в воду. Уже, находясь под водой, она услышала, как третья стрела входит в воду...
Вылезла перепуганная бедняжка, когда солнце уже прятало свой красный бок за линией горизонта, окрашивая небо последними лучами. Настороженно вслушиваясь в окружающие ее звуки, лягушка машинально съела несколько пролетавших мимо насекомых. Наступала ночь. Она слушала очень внимательно, но больше никакие посторонние звуки не врывались в привычную болотную жизнь. И лишь три стрелы напоминали ей о том, что случилось сегодня днем. Размышляя над этим, лягушка плавно погружалась в беспокойный, полный кошмаров, сон.
Утром ее разбудили новые звуки. Кто-то жутко матерясь пробирался сквозь кустарники и камыши. Было слышно, как он рубит преграждавшие ему дорогу растения. Наконец до нее долетели и запахи того, кто приближался. Это был явно не зверь лесной, а человек. Ветер принес запах перегара и чеснока вперемешку с благородными ароматами, которыми могли пользоваться только царские особы. Лягушку от такого букета запахов передернуло.
Наконец из камышей появился ОН! На нем были царские наряды, расшитые золотом. Высокие красные сапоги. На голове красовалась криво нахлобученная охотничья шапка с торчащим из нее пером. Его лицо... Наверное оно могло быть красивым, если бы его обладателю дали бы выспаться, побриться и опохмелиться. Было видно, что человек выполняет "свой долг" или чей-то "указ", борясь с дурнотой после вчерашнего веселья. Он шел по болотной жиже все больше пачкая свои сапоги и постоянно оглядываясь по сторонам. Вот он увидел лягушку и, прибавив шаг, направился к ней.
И вот это вот небритое, не опохмелившееся существо, облаченное в королевские одежды, по колено в воде остановилось перед ней. Пришедший не спеша оглядел округу и, поняв, что кроме лягушки говорить больше не с кем, медленно наклонил голову.
- Слышь, лягушка-квакушка, ты стрелу здесь мою не видела?
- А зачем тебе стрела? Охотиться?
- Охотиться? - пришедший рассмеялся, - Верно! На будущую жену я и охочусь!
Лягушка от изумления вытаращила свои глазки.
- Как это?
- Не твое болотное дело! Где стрела? - прекратив смеяться, сказал он.
- А раз не мое - тогда и не скажу! - лягушке не понравился его тон разговора.
- Ну, ты, тварь зеленая! Перед тобой царевич, так что отвечай на вопрос! А то вмиг раздавлю!
Лягушка потеряла дар речи от такого обращения. Ее красивую, добрую, нежную натуру обозвали "тварью зеленой". Ужас!
- Мне нужно знать, - продолжал царевич, - куда упала моя стрела?
- Хам! - квакнула лягушка.
- ЧТО??? - взревел царевич, выдохнув на нее вчерашним праздником.
Немая сцена длилась несколько секунд. После чего царевич замахнулся на нее своим мечом, а она прыгнула в воду. Уже из камышей она наблюдала, как ее обидчик, громко ругаясь, грозил ей самым страшным судом. Он обещал ее на неделю отдать "солдатам на развлечение", потом оторвать лапки, сварить суп и отдать его свиньям на съеденье.
"Какой грубиян! - думала лягушка, - Неужели все мужики такие? Пришел, нахамил! Захотел, что бы его тут же стали любить и уважать, а когда он не добился своего, то стал оскорблять и грозить. Жуть!"
Он ушел. А расстроенная лягушка еще долго слышала его брань и то, как он пробирается сквозь камыши и кустарник. Только под вечер ей стало спокойней на душе. И ее сердце перестало, при каждом воспоминании о расшитом золотом хаме, от страха вырываться из зеленой, романтичной груди.
В эту ночь она практически не спала. А утром, едва успев позавтракать, лягушка услышала, что сквозь камыши к ней приближаются гости. Когда заросли расступились под натиском шедших она увидела лошадь и седока. Лошадь, увидев лягушку, подмигнула ей, и устало фыркнула. На лошади, в седле, возвышался всадник. Именно возвышался! Такого огромного человека она еще не видела. Вернее не столько огромного, а безумно толстого. "Бедная лошадка", - подумала лягушка.
Всадник оглядел близлежащие камыши, стряхнул со своего украшенного золотыми нитями и тесьмой одеяния, несколько капель грязи и уставился своими поросячьими глазками на лягушку.
- Так, так, так, - пропищал он гнусаво, - кого мы здесь видим? Представитель местной фауны...
"Сам ты из местной фауны", - зло подумала лягушка и демонстративно отвернулась.
- Какие мы обидчивые, - всадник заулыбался. - В общем, так лягушка, видела ли ты здесь стрелу?
- А за чем тебе стрела? Охотиться?
- Не-е-ет. Просто наш "старик", - тут он состроил брезгливую гримасу, - сошел с ума.
- Что всю ночь чертей ловил? - удивилась лягушка.
Всадник расхохотался и на радостях хлопнул по коню ладонью. Тот от неожиданности встрепенулся и стал испуганно коситься на царевича. Закончив смеяться, царевич погладил коня по шее, от чего тот довольно закатил глазки.
- Нет, не чертей. Просто он велел нам, своим сыновьям, стрелять из лука. И вот там, куда упадут стрелы - там мы и должны искать своих невест.
- Значит, - лягушка соображала очень быстро, - если бы у меня была стрела и я ее отдала бы тебе, то ты взял бы меня в жены?
- Я? Тебя? - и тут он опять дико засмеялся при этом, постоянно хлопая свою лошадь.
- А что? - возмутилась лягушка.
- Ты знаешь, - сказал он, перестав смеяться, - я мог бы взять тебя, но не как жену, а так... ДЛЯ СУПА! Люблю, знаете ли, французскую кухню!
У лягушки от таких слов защемило сердце. Последнее, что она помнила, так это хохочущего свиноподобного царевича, уезжавшего от нее на своей уставшей лошади. Потом она потеряла сознание.
Очнулась она уже под утро от дивной мелодии, летевшей над болотом. Кто-то играл на жалейке и ее звуки, пьянящей паутиной окутывали все вокруг. Лягушка закрыла глазки, и в этот миг ей показалось, что все вернулось. Вот она под те же звуки жалейки кружится с подругами в хороводе. Светит солнце и на душе так хорошо, как только может быть хорошо в беззаботной юности. Она сидела и вспоминала те годы, когда на ней еще не было этой противной лягушачьей кожи.
Но вот сладкая мелодия закончилась. Она открыла глазки и увидела ЕГО, а он ЕЕ. Они смотрели друг другу в глаза всего пару минут, а казалось, что прошла целая вечность. Она все больше и больше погружалась и растворялась в глубине его серых глаз.
- Привет.
Эта простая фраза вернула ее к реальности. Она оглядела этого высокого, кучерявого парня, стоявшего по колено в воде.
"Царевич, - подумала лягушка, - и то же за стрелой".
- За стрелой? - вместо ответного приветствия сказала лягушка.
Царевич улыбнулся.
- По идее - да. Но стрела - это просто формальность.
- Да? - удивилась лягушка.
- А разве ты думаешь по-другому?
- Я? - лягушка немного смутилась, - Конечно, так же! Но ведь Ваш отец потребует в доказательство стрелу.
- Ты знаешь про отца? Значит, мои братья уже побывали здесь. А если отец потребует стрелу, то я ее непременно достану! - сказал царевич и заговорчески подмигнул.
Лягушка засмущалась, и розовый румянец покрыл ее зеленые щечки.
- Тогда, - начала она осторожно, - тебе надо найти невесту.
- Я ее уже нашел.
- И кто же эта счастливица? - у лягушки от волнения во рту все пересохло.
- ТЫ!
Ее сердце готово было вырваться из груди.
- Но ведь я же лягушка!
Царевич улыбнулся самой нежной улыбкой, слегка наклонясь к ней сказал:
- Я вижу перед собой прекрасную принцессу. Добрую и нежную, юную и романтичную...
От таких слов лягушка готова была упасть в обморок. Царевич протянул к ней руку ладонью вверх и продолжил:
- Будь моей женой.
В этот миг вокруг них распустились цветы кувшинок, и старое болото стало похоже на цветущую поляну. Лягушка вытащила из-под листа, на котором сидела, стрелу и с нежностью посмотрела на царевича.
- Я дождалась своего принца, - сказала лягушка и прыгнула на протянутую ладонь.