Ларичева Елена Анатольевна : другие произведения.

Окрылённый

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Крылатые люди, прекрасные люди-птицы, окрыленные... Теперь они все погибли. Или может кто-то остался? PS. Не ругайте меня сильно. Это моя превая попытка написать прозу. Старалась, как могла. >Опубликовано: журнал "Южная Звезда" N3, 01/01/2004

Окрылённый

  

(рассказ, фэнтези)

  
   Эвер был одним из последних. Он только сейчас начал осознавать это. Может быть, уже последним. Силы оставляли его. Он сидел на высоком дереве и устало смотрел вдаль. Он оторвался от погони. Пока. Они дали ему передышку. Надолго ли? Он не знал. Главное, что он ещё жив и может лететь. Надо добраться до густого леса. Там он будет в безопасности. Надо. Но это почти невозможно. Поля, маленькие рощицы, фруктовые сады, небольшие села и большие города... Густого леса не предвидется на протяжении трех или четырех дней полета. Или ночей? Люди плохо видят ночью. Всадники утомятся, да и Крел, его главный враг, во тьме хуже ощущает его след. Крел, жрец Тардена... Он первый заметил непохожесть Эвера на остальных, ещё до того, как у мальчика начали резаться крылья.
   С семи лет Крел ходил за Эвером, удивлялся его необычным способностям. Ещё в пять лет Эвер начал ощущать подземные источники, рассказывать крестьянам, где рыть колодцы. А в восемь лет обнаружилось, что он понимает язык животных. Нет, не домашних, ленивых и раскормленных, а диких, лесных, дышащих воздухом, пропитанным ароматом редких трав, что растут в самых глухих уголках леса, воздухом свободы, пронизанным хрупкими лучами Луны, проникающими через сплетенные кроны деревьев.
   Впервые он понял это, когда суровой зимой волки и лисы стали днем подходить к деревенским домикам и выть от голода. Эвер возвращался с родителями из соседнего села. Вдруг у самой деревни появилась стая волков. Родители Эвера застыли от ужаса. Но волки не тронули их. Едва завидев Эвера, они остановились и долго смотрели на него. И тут мальчик понял, что они говорят с ним. Это были не слова, но яркие образы, возникающие в его голове. Волки, бегущие за зайцем... волки, ловящие его... Но заяц один, а волков шестеро... Эвер, не задумываясь, взял у потрясенного отца мешок с едой и отдал почти все волкам. О случившемся родители приказали молчать, боясь за сына.
   За сына?... Но Эвер не был им родным сыном. Много лет назад поздней ночью в дом Неры и Саба постучались трое - два мужчины и женщина. Старший мужчина был тяжело ранен. Длинные серебристые волосы, выбившиеся из-под его капюшона, перемазались кровью, левая рука недвижимо висела на перевязи. Было видно, что межчина очень слаб и потерял много крови. Передвигаться ему помогала только нечеловеческая сила воли. Впрочем, она действительно была нечеловеческой. Когда он снял плащ, под ним оказалась пара ярко-синих крыльев.
   Эти странные создания попросили у Неры с Саба только горячей воды и чистую ткань перевязать их товарища. У женщины за спиной в небольшой корзинке послышался детский плач. Ребенок. Ничем не отличающийся от человеческого. Темные волосы, серо-зеленые большие глазенки. Он выглянул из корзинки, осмотрелся, а потом расплакался. Нера взялась помогать крылатой женщине успокоить малыша. К утру люди - птицы собрались улетать. Женщина попросила Неру и Саба позаботиться два-три дня о ребенке.
   - Я вернусь за ним, - обещала она. - Вернусь обязательно, помогу отнести нашего друга в безопасное место и вернусь.
   И они улетели. Вначале Нера и Саб ждали их, часто смотрели на небо, не прилетит ли крылатая незнакомка за своим сыном. Потом небо потеряло для них интерес. Они привязались к ребенку, стали бояться, что вернется мать и отнимет его. Они заменили странное для них имя Эвергерейлан, которым нарекла мать младенца, на Эвер. Соседям же о внезапно появившемся у неё ребенке Нера сказала, что он сын её недавно умершей родственницы из дальнего села.

* * *

   Эвер рос, считая Неру и Саба своими родителями. Казалось, жизнь его семьи текла спокойно и размеренно. Но вот в деревню, заметно увеличившуюся за несколько лет из-за вернувшихся с войны солдат и пришлых беженцев, приехали жрецы Тардена. На холме построили храм. Люди, ранее не особенно чтившие каких-либо богов, вдруг стали религиозными, начали соблюдать обряды... Всего этого добился Крел, старший жрец. Ростом он был высок, намного выше жителей деревни. Острый нос нависал над тонкими губами, узкие черные глаза смотрели холодно и жестко. Коротко остриженные темные волосы были прилизаны. Он всё время носил длинную темно-зеленую жреческую тунику и плащ. Тяжелые цепи и амулеты на шее и браслеты на руках указывали на его высокий жреческий ранг. Крел сразу притягивал к себе взгляд и своим внешним видом, и чем-то ещё, чего невозможно было выразить словами. Этот жрец был особенным. Особенным во всём. То, как он двигался, смотрел, говорил. Вся деревня заслушивалась его. Низкий бархатный голос проникал в самые отдаленные уголки сознания, выворачивал души, заставлял людей рыдать от умиления во время служб и обрядов. Да, Крел был необычным. Его тонкие женственные руки яростно жестикулировали, даже когда он говорил о посевах, о погоде, о предстоящем праздновании дня всхода семян... Но самыми необычными были его глаза, раскосые, обрамленные густыми пушистыми ресницами, почти не мигающие, смотрящие из под высоких тонких изогнутых бровей. Они, казалось, принадлежали не человеку, а какому-то мифическому существу, возможно, даже богу. Ничего не укрывалось от этих глаз. Они всегда видели - кто чем занимается.

* * *

   Обосновавшись в деревне, Крел сразу стал присматриваться к местной ребятне, выбирая самых способных, чтобы прислуживать при храме. Эвера он заметил одним из первых. Долго осматривал его, расспрашивал о родителях, об увлечениях. Но относился к мальчику настороженно. Старался не допускать его к основным святыням храма, не давал часть древних манускриптов. Однако, любопытного Эвера было не остановить. Он пробирался ночью, без всяких лампадок и свечей в хранилище, и затаившись в полной темноте (помимо прочих талантов, он прекрасно видел в любое время суток), читал свитки, изучал карты. Вскоре он прочитал всё, что было в храме. Но ему этого показалось мало. Его манили книги о дальних странах, о приключениях, хотя всё, что было дальше двух-трех близлежащих селений, уже казалось Эверу дальними странами.

* * *

   Саб много ездил по деревням, продавал своих деревянных кукол, лучников, лошадок... и Эвер часто набивался ему в компанию. Несколько раз они были даже в Сарасе, маленьком провинциальном городишке. Но Эверу он тогда казался огромным. А когда он впервые попал в лавку к Лидсу, старому торговцу книгами, игрушками, украшениями... Эвер просто опешил. Книги, свитки, деревянные потрескавшиеся от времени дощечки с древними рунами...
   Они громоздились на высоких шкафах, лежали на столах, в ящиках, футлярах... Множество книг.
   Эвер ходил между рядов, боясь прикоснуться к темным переплетам, обернутым телячьей кожей или закованным в железо. Пока отец торговался с Лидсом, пытаясь продать свои игрушки подороже, Эвер зашел в самый темный угол лавки. Там пахло пылью и, как ни странно, засушенной ромашкой. В раскрытом сундуке со следами облупившейся темно-синей краски стояли футляры с манускриптами. Эвер наконец осмелел и коснулся одного из них. Футляр был гладким, холодным. Он чем-то не понравился мальчику. Эвер отдернул руку, словно его царапнула дикая кошка. Наверно, надо вернуться к отцу. Но книги, книги... Сколько раз он о них грезил. Иметь бы дома хоть одну из них. Свою книгу. Книгу о дальних странах, о необычных существах, о героях и драконах... Нет, у его отца никогда не хватит денег даже на самый дешевый свиток. А книги манили. Эвер подошел к шкафу, смахнул рукой маленького паучка, который пытался устроить себе домик среди выступающих переплетов, и достал одну из книг. Десятилетнему мальчику было не просто удерживать тяжелую книгу, окованную серебристым металлом, с выбитыми на ней древними рунами. Такие сейчас не используют. Благодаря чтению храмовых свитков Эвер знал старый рунический алфавит и кое-как прочел: Шерген Пурм "Сказание об окрыленных". Эвер раскрыл книгу и увидел рисунок: крылатые люди, парившие над деревьями, залетавшие в высокие необычные башни... Люди, сражающиеся в воздухе...
   Эвер провел рукой по рисунку и тут он как бы ожил. Вернее, на странице он остался прежним, а в сознании мальчика всплыла картина огромного города: розоватые и оранжевые башни, подсвеченные последними лучами теплого летнего солнца, с причудливыми барельефами, арками, мостами, перекинутыми на головокружительной высоте... воздух, наполненный шелестом крыльев и какой-то чарующей музыкой... люди-птицы, перелетающие из башни в башню... Новое виденье: Город окрыленных, охваченный пламенем.. внизу бесчисленное множество людей на колесницах, пеших, конных, с луками, пращами, копьями, самострелами,... люди-птицы падающие сраженными на землю...
   - Эвер!
   ...Люди-птицы, пытающиеся отбиваться, защищающие свой хрупкий город... переломанные синие крылья... огонь на серебристых туниках... многие из окрылённых сгорали, не долетев до земли...
   - Эвер, пора идти!
   Голос отца спугнул виденье. Эвер рассеянно поднял голову. Отец с Лидсом показались из-за стеллажей.
   - Пошли, сынок, нам ещё надо успеть к Преду, а это на другом конце города.
   Эвер закрыл книгу и, понимая, что упрашивать отца купить её бесполезно, с сожалением поставил на полку.
   Лидс, скрестив руки на груди, молча следил за происходящим. Он видел, что Эвер расстроен и очень хотел бы купить книгу.
   - Саб, я вижу, твой ребенок грамоте обучен. Да и книги настоящие он ценит. А то как бы иначе он выбрал среди всех книг самую дорогую? Может побалуешь пацана, купишь ему что-нибудь для забавы?
   - Нет, хватит с него книг в храме. Знает главные молитвы и ладно. Книги-то и навредить могут. Станет ещё каким умником, а чем он на жизнь будет зарабатывать?
   - Ну, как хотите, - пожал плечами Лидс.

* * *

   С тех пор Эвер потерял покой. Его мучили одни и те же вопросы: Почему он взял с полки именно эту книгу? Почему она вызвала такие яркие виденья? Что это за окрыленные? И почему его не покидает чувство, что он уже был в этом городе?
   Эвер долго боялся спросить у отца. Что если он уже был там с родителями? Может, отец торговал там фигурками, а он был маленьким и всё забыл? Почему сейчас нигде нет крылатых людей?...
   Наконец Эвер всё же решился и вечером, когда Нера уже спала, а Саб сидел у очага и вырезал очередного всадника, он подошел к отцу.
   - Отец, а кто такие окрыленные?
   - Какие такие окрыленные? - спросил Саб, вырезая ножом копыта у лошадки.
   - Это такие люди с крыльями. Они и ходят, и летают. Они жили в больших башнях.
   Даже в тусклом свете масляной лампы было заметно, что Саб побледнел.
   - Не знаю я никаких людей с крыльями. Где ты взял, что у людей крылья растут?
   - Это было в книжке, той, что я смотрел в лавке у Лидса. Там картинка была с их городом.
   - Может, что где и есть, не знаю. В мире много диковинок. А у нас здесь такие не водятся. Иди спать, сынок. Завтра тебе ещё до рассвета идти в храм. Иди, не мешай отцу работать.
   Эвер расстроился. Ясно было, что отец что-то знал об этих окрыленных, но не хотел рассказывать.
   Утром Эвер решил спросить у жрецов. После утренней молитвы он подошел к Приму, толстому молодому парню, которого, если бы не зеленые храмовые одежды, никогда нельзя было принять за жреца.
   Прим сидел на траве и делал вид, что внимательно читает какой-то свиток.
   - Здравствуй, Прим. Можно тебя отвлечь от твоих молитв? - спросил Эвер, усаживаясь рядом.
   Жрец на мгновенье скосил на него глаза, а потом снова перевел взгляд на свиток.
   - Прим, я знаю, что ты мне можешь уделить немного времени.
   Эвер дернул толстяка за рукав. Тот отложил свиток и с важным видом произнес:
   - Маленький ученик, ты разве не видишь, что отвлекаешь меня от молитвы Отцу нашему, Тардену, богу всего, что растет, бегает и прыгает, богу жизни. Эти травки, которые ты примял, эти жучки и пчелы, что жужжат вокруг, эти цветы, что раскрыли свои лепестки навстречу солнцу, да и мы с тобой, и все остальные люди, живут только благодаря воле Тардена, - рассуждал Прим, как бы не замечая скучающее выражение на лице мальчика, - Если бы не он, почвы были бы бесплодными, не росли бы деревья, не бегали бы звери, не летали бы птицы, нечего было бы нам есть. Мы бы умерли от голода. Не гневая Тардена, мы должны усердно молиться, возносить ему хвалу, соблюдать все обряды. Верно я говорю, малыш?
   Прим вопросительно посмотрел на Эвера. Тот молча кивнул. Эвер знал, что от Прима сразу ничего не добьешься. Нужно было долго выслушивать его ворчание, запутанные речи, но после, когда Прим наговорится вдоволь, можно было его просить о чем угодно. Но на этот раз Прим болтал меньше обычного и как-то сразу спросил Эвера:
   - Ладно, малыш, что тебе нужно?
   - Прим, ты слышал о крылатых людях?
   - О крылатых? Да. Жили когда-то такие. Забавные, наверно, были.
   - Расскажи, Прим, - попросил Эвер. Его сердце, казалось, сейчас выскочит из груди от нетерпенья. Наконец-то он узнает о них, об окрыленных...
   - Я знаю немного. Я сам их не видел, да и в поход против них не ходил. Лет мне было тогда столько, сколько и тебе, может быть, чуть побольше. Король наш, Тарын Пятнадцатый, тогда много воевал, много племен покорил. Армия у него огромной была, колдуны ему помогали. Те земли, что не подчинялись, король приказывал разорять, сжигать дома. Жителей обычно либо убивали, либо, с помощью колдунов, лишали памяти и отправляли на рудники и в каменоломни.
   Крылатые были из тех, кто не подчинился. Их город разорили, предали огню. Почти всех перебили, а кого не перебили - лишили крыльев, отняли память и продали в рабство. Мало кто ушел. Но ушедших, вернее, улетевших, все равно выловили... Жуткие это были времена. Сейчас-то Тарын старым стал, куда ему в походы ходить. Да и власти у него почти нет. В городах колдуны да жрецы заправляют, а если в селении ещё и гарнизон какой из Тарыновой армии, то там вояки вообще людей простых со свету сживают. Это мы вдали от всех. До ближайшего большого селенья пять дней в повозке трястись, а в городах тяжело, коли ты не жрец и не колдун или родственничков среди них не имеешь. Так что, малыш, тебе повезло, что тебя Крел выбрал. Будешь жить при храме и ни о чем не горевать. Мне тоже ведь повезло. Я сирота. Родители, наверно, во время войны погибли. Я про них ничего не знаю. Жрецы меня подобрали, воспитали, а подрос я, у меня вопросов не возникало, кем стать. Сразу ясно было, что возьмут к себе. Вот теперь и живу хорошо, и работать особо не надо. Что там в храме порядок поддерживать? Это ж тебе не за плугом ходить... А что про тех летунов, так ты про них забудь. Не умели приспосабливаться, гордые были. Вот и погибли все. И при Креле их не упоминай. Не любит он их почему-то.
   Прим умолк и взял в руки свиток. Но Эвер снова отвлек его.
   - Прим, ты сказал, что часть из них отправили в рудники. Значит, они ещё живы?
   - Немногие выдерживают в рудниках более двух - трех лет. Тем более, что их лишили памяти. Это уже не люди. Это куклы. Они делают то, что им говорят, не осознавая этого. Не дай тебе Тарден взглянуть в глаза этих кукол. В них пустота и застывший ужас. Через мой город прогоняли отряд таких на рудники. Я потом почти неделю не мог уснуть. Тогда я впервые понял, что значит быть человеком, и что значит не быть им.
   Иди, Эвер, иди. Станешь жрецом, может, даже помощником старшего жреца. Ты способный. Будешь жить, не задумываясь о всяких глупостях.
   И Прим отвернулся и уткнулся в свой свиток.

* * *

   Эвер долго обдумывал слова Прима. Крылатые люди, прекрасные люди-птицы, окрыленные... Теперь они все погибли. Или, может, кто-то остался? Эверу стоило лишь закрыть глаза и он видел их, парящих над лесом. Оттуда, с высоты, лес, наверно, выглядит как луг, только ещё более пушистый и пышный...
   Что значит уметь летать? Эвер пытался представить снова и снова, что он летит над землей, что его разгоряченные крылья обдувает прохладный ветер... Крылья... А каково тем, кому их обрубили? Для окрыленного это, наверно, то же самое, что для человека лишиться ног...
   Эвер лежал на траве и смотрел на небо, на носившихся с громкими криками ласточек... Он теперь постоянно думал о крылатых людях. Он даже вырезал из дерева фигурку крылатого человека и спрятал её у себя. Вот бы ещё раз полистать ту книгу об окрыленных... Но хотя Эвер ещё несколько раз ездил с отцом в Сарас и заходил в лавку к Лидсу, книгу он больше не видел.

* * *

   Прошло пять лет. Легенда о крылатых людях стала забываться. Эвер готовился к принятию сана жреца. Ему оставалось три месяца до посвящения. Родители были довольны, что их сын нашел свое место в жизни... Но тут случилось то, чего они так боялись со дня появления в их семье Эвера.
   Всё началось с того, что как-то, вернувшись вечером из храма, Эвер пожаловался на сильные боли в спине. Вначале он не обращал на них большого внимания, но затем началось что-то странное. Казалось, что у него растет горб. Спина вздыбилась. Нера, осмотрев сына, долго молчала, а потом, повернувшись к Сабу, сказала:
   - Пришло время рассказать ему правду. Он перестает быть человеком. Это всё-таки произошло.
   Саб кивнул и обнял жену за плечи. Эвер непонимающе смотрел на них.
   - Что случилось? Что вы от меня скрываете?
   - Сядь, - сказал Саб Эверу, - сядь и выслушай то, что я тебе расскажу. У нас с Нерой никогда не было детей, хотя мы мечтали о них. Ты приемный сын. Твоими родителями были крылатые люди. Они, очевидно, спасались от погони. Из-за раненья одного из них они были вынуждены обратиться к нам за помощью. Твоя мать просила позаботиться о тебе, пока она поможет донести раненого в убежище. Она обещала вернуться. Но не вернулась. Ты остался с нами и стал для нас сыном.
   Эвер молчал. Он, конечно, и прежде замечал, что совсем не похож на своих, как оказалось, приемных родителей. Внешне он был прямой противоположенностью невысоких светловолосых Неры и Саба. Что касается характера, то, в отличие от практичного Саба и аккуратной Неры, Эвер был мечтателем, любителем приключений. Ему, конечно, нравился порядок, но наводить его сам Эвер не любил. Единственное, что он перенял у Саба, - это страсть к изготовлению деревянных кукол. По мастерству он давно сравнялся с отцом, и теперь Саб продавал по деревням не только своих кукол, но и вырезанных Эвером.
   Эвер посмотрел на Неру и Саба. Они с тревогой следили за сыном. Как он отреагирует на их признание? Вдруг их не примет? Но Эвер принял. Он любил и ценил своих приемных родителей.
   Но теперь у Эвера появилось множество новых вопросов. Вот, значит, почему у него было виденье города окрыленных в лавке Лидса! - Он вспомнил своё младенчество. Его настоящие родители спасались от наступления армии Тарына и, боясь за жизнь сына, отдали его бездетной паре. Что с ними стало? Они погибли или оказались на рудниках без крыльев и без памяти?
   А что станет с ним? Он ведь сын окрыленных, не принявших захватчиков. Но ведь Эвер ничего о них не знал, он вырос среди людей. Он ещё день назад не имел ни малейшего понятия о своём происхождении.
   Нера, понимая, что сейчас твориться в душе Эвера, и предполагая возможную реакцию людей на его внешность, отговорила сына выходить из дома, пока у него не вырастут крылья.
   - Подожди, не торопись. У тебя хотя бы будет преимущество. Умея летать, ты в случае опасности всегда спасешься. Затаись, останься дома. Я найду, что сказать в храме о твоём отсутствии.
   И Эвер послушался мать, понимая её правоту. Впрочем, он и сам боялся выйти на улицу в таком виде. За его спиной появились два синих крыла. Пока они были ещё маленькими, прикрытыми тонкой прозрачной пленкой. Эвер ещё не ощущал их как часть себя. Просто за спиной чувствовалась тяжесть, как если бы там висел мешок.
   Эвер прятался две недели. Мать, сославшись на болезнь сына, уговорила жрецов пока его не беспокоить. Но тут насторожился Крел. Он долго расспрашивал родителей Эвера, как тот себя чувствует. Эвер несколько раз видел, как Крел проходил мимо его дома и всё время старался заглянуть в окна, но зайти, видно, не осмелился.
   Прошла ещё неделя. Эвер проснулся среди ночи от какого-то необычного ощущения. Даже через потолок и толстые бревенчатые стены он почувствовал, - снаружи ярко светит луна и мерцают холодные лампадки звезд. Ощущение было настолько сильным и ярким, что он подошел к окну и распахнул плотно закрытые ставни. Ночь действительно оказалась необыкновенно светлой.
   Легкий теплый ветерок подул ему в лицо, зашелестел в листве жасмина, пробежался по спящим цветам возле дома. Луна была просто ослепительной. Подсвеченные ею по краям облака медленно уползали на запад...
   Ещё не осознавая до конца, что он делает, Эвер подставил к окну стул и выбрался на подоконник, подставляя всего себя под серебристые лунные лучи. И тут лопнула защитная пленка на крыльях и он впервые ощутил их частью своего тела. Два крыла...
   Словно проделывая это в сотый раз, Эвер легко оттолкнулся от подоконника и взлетел в небо. Сердце рвалось выше и выше. Оно пело от счастья... Деревня стала меньше блюдечка, а Эвер всё рвался к свету. Лунные блики посеребрили его крылья. Опьянение, восторг... Эвер забыл об осторожности. Он взлетал вверх и снова спускался к земле, кружил над деревней, находясь в полной уверенности, что его никто не видит...
   Но всё же ещё одному человеку в деревне не спалось. Крел тоже был разбужен лунным зовом. Он с мрачным видом стоял у окна и видел кружащую в небе человеческую фигуру. Крел долго наблюдал за нею, затем, вонзив до боли ногти в ладони, отошел от окна, и из его груди вырвался то ли хрип, то ли стон. Но он усилием воли справился с собой. С шумом захлопнув ставни, он уселся за стол, обхватив голову руками, и просидел без движения до утра.

* * *

   Эвер проснулся поздно. После первого полета крылья немного побаливали. Надо будет научиться правильно рассчитывать нагрузку на них... По доносившемуся с кухни запаху он понял, что Нера что-то испекла. Быстро одевшись, он вышел к ней. Через прорезанную на спине рубашку красовались синие крылья. Нера, заметив перемену в сыне, вскрикнула. Появился Саб. Он закусил губу, разглядывая Эвера, а потом сказал:
   - Ты очень похож на свою мать.
   - Ты не знаешь, как её звали? Может, я когда-нибудь встречу её, - так же тихо спросил Эвер.
   - Нет, она не назвалась. Но она назвала нам твоё имя, то, которым она нарекла тебя при рождении - Эвергерейлан.
   - Эвергерейлан, - повторил Эвер, как бы привыкая к своему имени. - Красивое имя. Спасибо, что сберегли его для меня.
   В дверь постучали. Нера выглянула в окно и побледнела.
   - Это за тобой, сынок. Крел и все жрецы.
   - Они вооружены, - добавил Саб, смотря через плечо Неры. - Уходи, сынок, улетай, если ты стал на крыло. Они не с добром пожаловали.
   - Но ведь я ничего им не сделал. Зачем им причинять мне вред?
   - Ты не такой, как они. У тебя есть крылья. Этого достаточно.
   Стук в дверь повторился. Раздался громкий голос Крела:
   - Именем Отца жизни, Тардена, я приказываю тебе выйти, Эвер, сын крылатых демонов.
   Саб вытолкал Эвера к дальнему окну дома, Нера вручила наспех приготовленный узелок с вещами и едой и распахнула окно.
   - А что будет с вами? - Спросил Эвер родителей.
   - Лети, они нам ничего не сделают. Они пришли за тобой, - ответил Саб. - Лети же!
   И Эвер полетел. Он слышал изумленные возгласы селян, слышал возмущенный вопль Крела, упустившего свою жертву... Потом всё стихло, и впереди был только небосвод, ярко голубой с редкими перышками облаков...

* * *

   Эвер летел часа три, потом, утомившись, пристроился в небольшой рощице и позавтракал. Считая, что здесь он будет в полной безопасности, юноша прилег на мягкую траву и задремал. Разбудили его стук копыт и громкие крики. Эвер вскочил и увидел, что к нему скачут всадники. Впереди всех был Крел. Эвер впервые увидел его без жреческой туники и амулетов. На нем был костюм для верховой езды. Крел выстрелил из лука, но Эвер вовремя успел увернуться. Стрела просвистела совсем рядом, а Крел уже тянулся за новой.
   Эвер наконец вспомнил, что он крылат и вспорхнул, оставив врагов далеко внизу. Он быстро полетел, но Крел со своими спутниками не отставал. Жрец каким-то непостижимым образом вычислял, куда направится Эвер и оказывался там практически одновременно с ним. Эвер устал, крылья с непривычки невыносимо болели. Единственное, что его ещё спасало, так это то, что Крел тоже нуждался в отдыхе.
   После восьми дней бешеной гонки Эверу всё же удалось как-то оторваться от Крела. И вот теперь он сидит на дереве и старается хоть немного восстановить силы.
   Почему Крел преследует его? Неужели жрецу было мало просто прогнать его из деревни? Почему Крел хочет его смерти?
   Эвер расслабился. Прислонившись спиной к стволу, он закрыл воспалившиеся от ветра и усталости глаза и постарался задремать. Ему это удалось не скоро. Но во сне он впервые за несколько лет увидел волшебный город окрыленных, ещё не тронутый войной и огнем.
   Неужели Эвер последний? Тогда он обречен на одиночество, обречен быть изгоем до конца дней, если его, конечно, не убьет Крел...
   Снова гонка. Ещё четыре дня практически без отдыха. Это время Эвер помнил смутно. Он стремился в лес, а Крел, чувствуя это, встречал его со своими лучниками. Эвер отметил, что отряд Крела увеличился в три раза. Где он только успевал нанимать людей?
   На пятый день Эвер понял, что Крел отстал. К концу дня на горизонте проступили темные очертанья города. Насколько Эвер помнил, это была самая восточная точка империи. Дальше были степи, а за ними горы... Если он долетит до гор, то, вероятно, сможет оторваться от погони...
   Переночевать Эвер решил в городе. Когда стемнело, он забрался на чердак одного из зданий и крепко уснул.
   В городе Эвер провел неделю, отдыхая и готовясь к перелету над степью. Воруя еду и одежду ночами, он пытался раздобыть какие-то карты восточных земель. Пару раз Эвер видел Крела и его наемников, но в городе среди множества людей Крел, по-видимому, не мог почуять его. Наконец Эвер, раздобыв более-менее убедительную карту, собрав достаточное количество еды, вылетел из города.
   Ночь выдалась безлунная. Низкие тучи обещали дождь, однако ветер был попутным. Эвер, делая небольшие остановки, летел всю ночь и первую половину дня. Крел не показывался. После полудня Эвер устроился на земле и проспал до заката. Дождь так и не пошел. Темно-синие клубящиеся громады туч уплывали на север.
   Эвер летел над самой землей, почти задевая густые травы. Он боялся подниматься высоко, чтобы лишний раз не дразнить Крела. Юноша молился всю ночь Тардену, надеясь, что Крел собъётся с пути и потеряет его след. Но, по-видимому, Тарден более благоволил к своему жрецу, чем к Эверу и через два дня полета Эвер заметил погоню. Крел приближался. Однако, число его спутников снова уменьшилось. Эвер насчитал всего шесть всадников.

* * *

   Эвер вновь начал уставать, а по его расчетам до гор было ещё далеко. Крел почти дышал ему в спину.
   Наконец показались горы. Эвер с удовольствием отметил, что два всадника, ехавшие с Крелом, повернули обратно.
   Ещё чуть-чуть... Эвер даже обедал в воздухе. Крылья болели невыносимо, но он летел. Наконец юноша достиг гор. Черные, почти отвесные кручи с узкими уступами... Вдали высился громадный пик, уходящий за облака. Эвер вспомнил, что на карте он был помечен странным названием - Драконье ребро. Напридумывают же люди...
   Эвер устроился на верхушке одной из скал и осмотрелся. Ветер почти сдувал его вниз, выл, кусался, заползал под тонкую ткань рубашки... Но Эвер был счастлив. Сейчас он мог отдохнуть. Он видел, как внизу Крел ругался со своими наемниками, очевидно, предлагая отправиться с ним в горы. Но те, к большой радости Эвера, повернули обратно, оставив Крела одного. Старший жрец, по-видимому, и не думал сдаваться. Он смотрел наверх, на скалу, где сидел Эвер, и юноша просто физически ощущал волны ненависти, исходившие от Крела.
   Эвер задумался - сколько он продержится в горах? Пища была на исходе, воды уже не было. Хотя... Эвер расслабился и закрыл глаза. Он представил себе маленький ручеёк, текущий среди камней, почти наяву услышал его журчание и ощутил прохладу. Вода. Через какое-то время он точно знал куда лететь.
   Ручей оказался недалеко в ущельи. Вода была холодной, с каким-то странным привкусом. Побродив вокруг ручья, Эвер нашел небольшую пещерку для ночлега.
   Утром, выбравшись из пещерки, Эвер увидел Крела. Тот оставил лошадь в степи и за ночь пробрался в ущелье. Крел сидел у ручья и ждал. Он по-видимому знал, где ночевал Эвер, но решил дождаться его пробужденья.
   - Ты видишь, что от меня не уйти, - сказал он, даже не обернувшись в сторону Эвера.
   - Что ты от меня хочешь? Отчего ты выгнал меня из дома? Что ты сделал с моими родителями?
   - Твои родители мне не нужны. Я пришел за тобой. Ты последний окрыленный и должен умереть.
   - Что за глупость! Чем я тебе помешал?
   - Ты крылат, а я ненавижу крылатых. Я многих выследил в своё время, многих убил. Я был лучшим охотником на них. Я чувствую их. Чувствую за много дней пути. Но, к сожалению, только тех, у кого прорезались крылья. Ты поздно стал летать. Я не понял, кто ты, раньше. А жаль.
   - Но чем перед тобой провинились окрыленные?
   - Им я обязан всеми несчастьями в своей жизни. И за это я тебя убью. Даже если ты улетишь сейчас, ты всё равно погибнешь. Рано или поздно ты выдохнешься. Твои крылья не окрепли. Ещё дней пять и ты обессилеешь. Здесь нечего есть, ты не знаешь путей, ты уязвим. Когда ты углубишься в горы, ты сам можешь стать легкой добычей драконов и прочих неприятных созданий. Тут таких много. Армия Тарына согнала сюда всю нечисть империи. Чары, наложенные колдунами, не позволят никому вернуться на равнину. Ты прилетел сюда, а обратно дороги для тебя уже не будет. Только в горы. - Крел встал и снял с плеча лук. - А теперь выбирай, ты хочешь быстро умереть или предпочтешь медленную смерть в этом краю?
   Эвер не ответил. Он оттолкнулся от земли и взлетел. Он полетел к краю горной гряды. Скорей всего Крел обманул его. Он не может остаться здесь навсегда... Не может...
   Он пересек горные пики. Свобода?!... Нет, дышать стало труднее, крылья слушались его с трудом. Эвер понял, что если не повернет обратно, то просто погибнет. Почти теряя сознанье от усталости, он опустился на скалу.
   - Теперь ты понял, что я был прав? - услышал он снова голос Крела. Тот ловко карабкался на скалу к Эверу.
   Эвер удивился, откуда у бывшего первого жреца такие умения? Охотник на окрыленных, неплохо стреляющий из лука, лазающий по скалам с легкостью дикой кошки, лихо скачущий на лошади... Кем он был до принятия сана? Шпионом? Эвер молча смотрел на Крела. Ему сейчас ничего не стоило сбросить охотника вниз на камни и избавиться навсегда от своего преследователя. А смысл? Теперь Крел такой же пленник как и Эвер. Эвер взлетел, оставив Крела на скале.
   Горы... стоит полететь дальше на восток и посмотреть что там, за ними...

* * *

   Снова полет. Полет с редкими остановками через покрытые вечными льдами вершины. Полет через колыбель облаков, юных и белых, ещё не тронутых пылью. Их лохматые скопленья робко жались к холодным лбам гор, боясь, что холодный ветер разорвет их на кусочки и разнесет по свету прочь от своей суровой, но такой прекрасной родины.
   Эвер был поражен красотой тех мест, через которые он летел. Несмотря на все предостережения Крела, он не встретил в пути никаких чудовищ. Только один раз издали он видел настоящего живого дракона с золотой чешуей, сияющей на солнце.
   Крел, по-видимому, сильно отстал от Эвера. И юноша позволил себе два дня передышки в тихой долине, усыпанной мелкими синими цветочками с приятным ароматом...
   Эверу нравилось лететь. Он стал наслаждаться процессом. Любуясь с высоты на горы и долины, он летел много дней на восток, встречая каждый рассвет, как самый первый в своей жизни. Его одежда превратилась в лохмотья, кожа обветрилась и загорела... Эвера уже не пугали ни холодные горные ночи, ни колючий ветер...
   Ночами, когда Эверу не сразу удавалось уснуть, несмотря на долгий дневной перелет, он лежал на земле и смотрел на небо. Звезды в этих краях казались ближе и ярче. Они были для Эвера живыми существами, вечно ждущими чего-то в своих норах на черном поле ночного неба...

* * *

   Наконец горы закончились. Началась равнинная местность с редкими лесами. Эвер понял, что его путешествие завершено. Пора было найти себе жильё. Может, люди с этой стороны гор не такие злобные и жестокие, как те, от которых он улетел? Эвер видел возделанные поля, маленькие домики... Они были похожи на домики в его родной деревне, в той, куда уже нет возврата...
   Эвер нашел в лесу заброшенный домик и решил пока устроиться в нем. Прошло несколько месяцев. Крел не показывался. Эвер решил, что он либо потерял след, либо погиб в горах.
   Кое-как обустроившись на новом месте, юноша принялся усердно исследовать тот край, в котором ему теперь предстояло жить. В конце концов, Эвер стал так далеко отлучаться от своего нового жилья, что отсутствовал в нем по неделе. Однажды во время одного из таких странствий над густым лиственным лесом, какое-то странное чувство зародилось у Эвера в груди. Его тянуло в самую глубь леса. Где-то там, среди бескрайних, сплетенных между собою крон было что-то, манившее его к себе. И он полетел. Боясь сбиться с пути, юноша закрывал глаза и скользил низко над лесом на странный зов. И чем дольше он летел, тем всё сильнее охватывала его какая-то светлая радость, уставшие крылья наполнялись силой, исчезала сонливость... Уже близко...
   Что-то просвистело рядом, потом ещё... Боль в крыле... Эвер сбился и стал падать вниз. Кое-как помогая себе здоровым крылом, он смог смягчить падение. Он упал в заросли какой-то густой травы.
   Эвер осмотрелся. Он лежал на небольшом островке. Где-то совсем рядом закричала выпь. Камыши, цветущие густые болотные травы, мох и лужицы между кочками... Болото. Как он выберется отсюда с раненым крылом? Эвер ощупал крыло. Стрела застряла глубоко, и не было никакой надежды вытащить её самостоятельно. Кое-как встав, Эвер попытался выбраться на твердую землю. Но после нескольких тщетных попыток он понял, что это невозможно.
   Вдруг вдалеке он заметил фигуру человека, легко перескакивающего с кочки на кочку. Крел! Так значит, это он ранил его. И теперь Эверу нет спасенья.
   Эвер видел, что Крел замер, снял с плеча лук и начал натягивать тетиву. Всё это происходило настолько медленно для Эвера, что ему казалось, будто время остановилось. Крел натянул тетиву и застыл, не спеша её отпускать. Эвер, находясь в каком-то оцепенении, вдруг отметил, что Крел был весь в грязных лохмотьях, прежде аккуратно подстриженные и прилизанные светлые волосы отросли и торчали во все стороны. Крел очень похудел, глаза его светились каким-то безумным огнем.
   - Чудовище, - вдруг произнес Эвер. - Ты чудовище.
   Крел расхохотался и отпустил тетиву...
   Но стрела не долетела до Эвера, а упала в камыши. В то же мгновенье Крел вскрикнул и упал сам, пронзенный сразу несколькими стрелами.
   Эвер поднял голову и застыл от изумления. К нему, шелестя огромными синими крыльями, спускались окрыленные. Их было множество. Они легко приземлялись на болотные кочки рядом с Эвером и улыбались ему.
   - Здравствуй, брат, - сказал высокий окрыленный с длинными серебристыми волосами, скрепленными тонким, таким же серебристым обручем, - ты подал зов о помощи, и мы пришли.
   - Я думал, что был последним окрыленным, - прошептал потрясенно Эвер. Ему хотелось и плакать, и смеяться одновременно. Он нашел своих. Он не один!
   - Нет, ты не был последним, даже находясь по ту сторону гор, - ответил сереброволосый. - Пойдем, - он протянул руку Эверу и каким-то непостижимым образом, почти не касаясь земли, повел его к Крелу.
   Тот был ещё жив и отчаянно пытался встать.
   - Смотри, юный брат, - сказал сереброволосый, указывая на Крела, - смотри на лучшего охотника на окрыленных!
   Двое окрыленных подошли к Крелу и сорвали рубашку с его спины. Два выступающих синих шрама - следы от отрезанных крыльев были на его спине.
   - Но как? - Прошептал Эвер. - Как он остался без крыльев и стал охотником?
   - Он предал свой народ. Я знал его ещё до войны. Его, Крелвесала, взяли в плен одним из первых, обескрылили, но не успели лишить памяти. Он сбежал, скрывался, а к концу войны, когда зажили раны, нанялся добровольцем в армию Тарына и, благодаря возможности чувствовать сородичей, стал лучшей ищейкой. Он многих погубил. Он был самым безжалостным.
   Эвер брезгливо отошел от умирающего Крела и повернулся к сереброволосому.
   - Полетели к нам, юный брат, - сказал сереброволосый.
   - Но моё крыло... - возразил Эвер и вдруг понял, что оно не болит. Стрела исчезла, а на месте раны остался лишь бледный шрам.
   - Мы многое умеем, юный брат, и врачевать раны тоже... Полетели.
   И Эвер, вернее, Эвергерейлан, полетел с ними туда, где за пышными кронами деревьев сияли в свете закатного солнца светло-розовые и оранжевые высокие башни с перекинутыми между ними на головокружительной высоте легкими мостиками...

* * *

   Старый отшельник шел по болоту, собирая лечебные травы. Он услышал в зарослях камыша приглушенный стон. Подойдя поближе, старик увидел умирающего человека, пронзенного сразу несколькими стрелами.
   - Эко, как тебя! - запричитал отшельник, доставая из потертого заплечного мешка баночку с травяной настойкой. - На вот, выпей, - приговаривал отшельник, вливая в рот мужчине зеленоватую жидкость. - Хорошо, теперь потерпи, я вытащу стрелы и постараюсь что-нибудь сделать с твоими ранами. Потерпи, голубчик, мне бы вытащить тебя из этой топи, а потом ты и сам пойдешь, как травки мои подействуют, а через пару дней ты вообще бегать сможешь...
   И старый отшельник потащил из болота раненого мужчину...
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"