Герои того времени ничего не знали о толерантности. Простите их ничтожности!
Мнение автора не всегда совпадает с описываемым. Даже среди самых уёбищных наций и народов встречаются достойные люди.
Вступление.
Герцогство Курляндия - это осколок бывшего Ливонского ордена. Располагалось вдоль левого берега Двины (Даугавы), южного берега Балтийского моря и побережья Рижского залива.
Ригу основали крестоносцы с целью вербовки и приведения местных языческих, а значит диких племён, в лоно христианства. Это было сделано с разрешения Новгорода Великого, которому эти племена в то время платили дань.
С христианством не задалось, а крепостица осталась, превратившись в ганзейский порт. Домский собор тоже построили сами крестоносцы, не доверяя рукам местных язычников. Крещение местных племён закончилось в начале 13 века, а Литвы так вообще в 1387 году. Несколько сот лет немцам понадобилось понять, что туземцы, в глубине себя так и остаются язычниками, потому что письменности не имеют, оттого и Библии не читают, тем более на латинском языке. Поэтому в середине семнадцатого века им её создали.
Учебник латышского языка вышел во второй половине века 19, когда эти местности уже давно были в Российской империи. Никому, по большому счёту, эти туземцы были не нужны. Тольку от них мало. Работать, учиться, создавать, творить не любят, не хотят и не умеют. Испокон веков только на халяву или подачки рассчитывают.
Все достижения и гордость в Прибалтике были немецкими. Города, дороги, каменные дома, мосты и многое другое, пришедшее с христианской цивилизацией. Культуру, образование, технологии, производства и ремёсла, порты, корабли насаждали огнём и мечом непокорным дикарям. Даже независимость от Красной России в 1919 году тоже немцы подарили им. В 1934 году освободителей и основателей первого латышского государства выгнали в Германию, сначала отобрав Домский собор и объявив его латышским.
Советский Союз, не зная предыдущих реалий, наступил на те же грабли. Развивал их культуру, образование, создавал науку, внедрял производства, промышленность, строил порты, корабли, и другое, не менее полезное обществу и стране. Русских тоже погнали прочь.
Оглянувшись назад, латыши так ничего и не увидели, что же они сами создали и чем им, хоть чем-то, пусть малюсеньким, но можно гордиться. Шпротами? Копчёной мелкой килькой, для долгой сохранности упрятанной в масло? Так и это появилось с немцами.
Самым ярким пятном в их истории оказалось участие в карательных войсках СС тех же немцев. Поэтому шествия этих недобитков они и проводят.
В этой повести о них и не упоминается, потому что в то время они были никто и звали их никак. Курляндия сначала была вассалом Русско-литовского княжества, а в последствии, польско-литовского государства и буфером между ними и Швецией. Известный правитель России Бирон, был не только лучшим другом императрицы Анны Иоановны, регентом России, но последним герцогом Курляндским, которого она потчевала этим герцогством.
Глава1.
1.
- Дамир! - Позвал кузнеца Тимошка, сын захудалого боярина Матвеева. - Хватит грохотать! Весть до тебя важная!
- Добро пожаловать Тимофей Елисеич! Шапку с головы не рву, потому как нет её! - Волосы на голове кузнеца стягивал узкий кожаный ремешок.
Дамир ловко смахнул крупную каплю пота с кончика носа, мельком взглянув на боярского сына. Он сбивал окалину со сваренных железных полос. Не торопясь добил остатки окалины, сделал несколько глотков воды из кувшина, обтёр ветошью руки и только тогда подошёл к нему. - Как батюшка?
- Плох! Просил я дьякона пребывать у его постели, для последнего причастия. Вдруг очнётся, а исповедаться не перед кем! Собирайся в поход!
- Опять? С кем?
- Не опять, а снова, теперь уже со мной! На Динабург свевов оттеда выбивать!
- Так только с ляхами мир учинили!
- Шведы, пока мы бодались с ляхами, у них его отобрали, как бы за наш счёт получается, а теперь мы будем справедливость как бы восстанавливать! Как обычно в поместной коннице пойдём!
- Я с твоим отцом в походы ходил, когда мой дед кузней заведовал, а папаня мой у него на подхвате был, а теперь на кого кузню оставлю? Старшой, ещё не всё могет, а младшего твой батяня в войско приписал. За него деньгу и получал. Чума только недавь прокатилась. Отчего мои предки и смерли, пока я в походе был. Тебе Елисей Кузьмич не говорил, для чего меня в походы с собой брал? Не воем! Хотя пришлось и пострелять и топором помахать. Не только подковы гнуть и колотить!
- А зачем же тогда?
- Железо и оружье собирать. Потому я на смотре на своей кобыле верхом сидел, а в походе в телеге её погонял.
- Так мне получается и на войну пойти не с кем? Где же я дюжину конных наберу? Не пойду - надел отберут!
- Пойдёшь - имение проходишь, работать некому будет. На себе пахать станешь?
- Вот и я о том! Всё тягло забрал... у меня и холопов раз-два и обчёлся, а мужиков с землицы снимать? Косьба, как-никак! С голоду помереть! Как у камня заветного! Пойдёшь в поход - голову сложишь, не пойдёшь - имение потеряшь! По дороге заблудиться что ль?
- Воеводе правду напиши. Мол отец при смерти, хоронить некому. Воев одних посылать без пригляда - сбегут окаянные. Пообещай, что по дороге нагонишь! Как девять дней отметишь, так сразу в путь! Что твой десяток для войска? Эти девять дней надолго можно растянуть, пока войско в эту Курляндию не свалит.
- Осип-мельник также сказывал. Пойдёшь в поход гривной, а придёшь алтыном! Так твой младший отрок покрепче тебя буде!
- Так я у огня высох. Он и стрелец отменный и ковать могет! В фузее Зульской ему ствол нарезал. Точнее лупит и дальше. Причём может и с рук, без сошки. Оттого и пороху меньше надо. Правда пулю в нарезы вбивать надо, времени больше занимает и сил, но это того стоит, хотя ствол и короче. Замок колесцовый, а не фитильный. Сложный и капризный. Вот им я и занимался в перерывах между боями. Все ружья и пистоли у меня на хранении и починении. Так что приводи своих воев, раздавать буду и учить, как с ними общаться.
- А я весь дом перерыл! Искал куда отец всё попрятал! Меня научишь?
- Вторик научит! Путь в Литву дальний, успеешь фузею и пистоль познать. Лук взять не забудь.
- Лук-то зачем?
- В пути святым духом питаться будешь? А так птицу или зайца по ходу свалишь. Что зря порох транжирить?
- Да я...
- Втор и в этом тебе подмога.
- Осип пуд муки даёт, Игнат - два сухарей. Илья два мешка овса. Кусок сала из бочонка. Это же что за снедь такая, для похода нашего? Хоть свежей репки вдоволь будет!
- Вот что значит, хоть не в первый раз идёшь, а своё войско впервые ведёшь! Бывали времена и похуже. Дам я тебе мешочек гвоздочков, да подковок сапожных. По дороге на еду менять будешь. Лучше пусть этим Втор займётся. Он в полку, на смотре, их на свинец менял. Как коней подберёшь, приводи. Копыта проверю. Кого надо перекую. Своего жеребца Втору отдай, а сам на кобыле отцовской. У ней стать боярская! А твой жеребец дёрганный!
- А твоя?
- Она у меня, ныне одна, да и то жеребая! Для пахоты у Осипа его коня просил, да и для вывоза сена просить буду.
- В чём кручина, или медов, вчерась, перепил? - Воевода, стольник и князь Львов покосился на стряпчего.
- Да вот челобитная новика Тимофейки Елисеева сына боярина Матвеева. Боярин плох, скоро представится, просит разрешения дождаться кончины и догнать войско в пути. Хоронить некому. От чумы перемёрли!
- А много ли у него всадников?
- Боярин, хоть и числится полусотенным, но исхудал сильно. На ляхов в прошлый поход и трёх десятков не набрал. Тимофей и полтора десятка не наскребёт. Тогда у Матвеева потери большие были.
- Помню! Польские крылатые гусары тогда им хорошую взбучку задали. Мы на Динабург выступаем, конных много не надо.
- Да! Пусть хозяйством занимается. Он же чин отца переймёт! А это почти семь рублёв отдай! Млад ишчо!
- А с другой стороны, где же ему ратного опыта набирать? А завтра крымчаки али ляхи у нашего порога возникнут! С младых лет надо воинов растить, когда припрёт - поздно будет. Враг времени не даст! Огненный бой у Матвеева лучший в полку был. Только им и отбились от гусар! Пистоли мощны, а фузеи точны. Пусть пороха понюхает! Там, глядишь и народишка больше соберёт! Войско, в походе, на многие вёрсты растянется. Пока пушки докатим, да зелье с ядрами довезём! Отпиши: пусть хоронит и догоняет сотню головы Башкина! С их угла и полсотни воев не наскребём! А то на командиров-иноземцев сколько средств зря потратили! Тут хоть свой будет. Не со слов, как у них, а в деле сами увидим!
Хотя боярина похоронили и девять дней справили, в поход идти не поспешали. Походных коней откармливали и выгуливали. Путь дальний - долог. Успеют отощать.
Поход возглавил сам царь - Алексей Михайлович и попадаться под его очи на не тощих конях, но даже и не на откормленных, было опасно.
Войско шло от Смоленска и направлялось к недавно взятому Невелю - старой вотчине Ивана Грозного. Тимофей к кузне приехал сам, на отцовской кобыле. Дамир внимательно осмотрел её копыта и одобрительно кинул.
- Не погнушайся боярин зайти в кузню! - Пригласил его Дамир.
За кузней грохотали выстрелы. Это Втор натаскивал призванных на войну к стрельбе огненного боя. Тимофей вошёл в кузню, но Дамир не повёл его к горну, а в холодную половину. Холодной помещение считалось не из-за того, что там было холодно, а из-за того, что там не было так жарко как в кузне.
- Примерь! - Протянул панцирь с золочением на груди кузнец.
- Так это же...
- Елисей Кузьмич, когда занедужил, сразу отдал мне его, чтобы я поправил его, а если он представится, то на тебя подогнал. Тяжёл доспех, но положение обязыват. Не запишут тебя боярином, так и останешься сыном боярским ржевским. Позолота ещё держится, остальное тоже начищу, яко солнце будешь. Царь заметит - головой сотницкой назначит. С таким доспехом полголовы не смотрится! Только вся! Руки вздыбь к притолке. Почти впору. Ремешки заменить, а петли покороче вставить. Втор тебя так утянет, что не пискнешь, но дышать будешь!
Динабург был взят на одиннадцатый день лихой ночной атакой. Вот как раз в этот день они и примкнули к войску. На следующий день после взятия крепости, на большом сборе всего войска перед выступлением на Ригу, их тоже поставили в строй. Из-за ослепительного доспеха голова сотни Башкин поставил Тимофея рядом с собой в первом ряду. Царь заметит, может и подъедет, даже поводом тряхнёт в их сторону, а истолковать можно в свою пользу.
Башкин не ошибся. Издали отполированный, но поношенный доспех казался равный царскому. Алексей Михайлович вопросительно посмотрел на сопровождавшего его походного воеводу Шереметева. Тот рукой подозвал к себе командира полка князя Львова.
- Сын боярина Матвеева, скончавшегося намедни. Это они тогда чуть ли не все полегли, но налёт крылатых гусар отбили. - Львов не стал уточнять, кто и как, но этот бой ознаменовал взятие Полоцка.
- Нет! Хвалю! Ловко дело провернул с Матвеевым! Напомнил я царю-батюшке о прошлых заслугах нашего полка!
Все видели, как он подъехал к царской кавалькаде. С царём он разговаривал или нет, кто опровергнет? Только Шереметев, а слух пойдёт! Благоволит де царь!
Конницу послали по берегу Двины к её устью - на Ригу! Полк Львова был передовым охранением и вёл разведку пути вдоль Дины-Двины.
- Ты Башкин молодого Матвеева побереги. Не отпускай от себя. Пусть поучится. Сколько у него с собой?
- За три десятка! Тридцать четыре! - Приврал Башкин, больше чем на половину. За войну платить будут. - Четыре десятника!
Названным количеством воинов Башкин удивил Львова, но князь промолчал. То ли Матвеев молодец, то ли Башкин - хитрован. Но сотник, к полковнику на заметку попал. Башкин же не знал про письмо Матвеева.
Рядовой получал рубль в месяц, а десятник три. Плюс прокорм подвижного состава. Война до осени! Вот и считай! У Матвеева один десятник, он же кузнецкий сын и одиннадцать всадников. Вместе с Тимофеем чёртова дюжина! Значит лишних три десятника и девятнадцать конных. На месяц дополнительно четвертак! Не хило! За поход можно сто рублёв заработать! Писца полкового немного подмазать надо. В конце похода списать их как выбывших. Да даже полтина за поход и то - хлеб! Домик сыну за десятку можно воздвигнуть! А за двадцать рублей, так хоромину!
Башкин выступил немедля, пока Львов стоял у шатра и раздавал приказы всем остальным. Львов взглядом оценил расторопность Башкина и полсотни человек с ним и Матвеевым. В войске уже все знали, что царь заценил Матвеева и сожалели, что сами не додумались до такого. А что додумываться? Панцири уже были не в ходу. Пуле всё равно что пробивать. Только пока панцирь сдерёшь у бойца кровь закончица.
Ехали мимо полкового командира медленно, оттого и долго. Как только сотник заметил, что князь удалился в шатёр, подозвал к себе Матвеева.
- Все знают, что отец твой, боярин Матвеев был отменный ратник и верят, что ты будешь не хуже. Про тебя и отца покойного царь спрашивал. Так что старайся. После похода могет и в Приказ направить, или крепостицей командовать! Ты уж не подведи. Вперёд не гони, но поспешай версты на три. Как только меня сзади узришь, снова вперёд. Если швед на пути встанет, гонцов ко мне, но в бой не встревай. Мотай его из стороны в сторону. Зайцем петляй. А там и мы, глядишь, подойдём! В добрый путь!
Башкин забрал всех своих и вернулся в лагерь. Имущество без пригляда оставлять было нельзя. Какие тут шведы? Весть о падении Динабурга, поди и до Риги уже докатилась! А мальца постращать надо, чтобы службу нёс, а не дрых среди травы, под солнцем разомлевший.
Не ожидал Тимофей, что вот так, сразу, без всякого подвига, перед царём прославится! Высокое доверие надо оправдывать! Он строго и безукоризненно выполнял всё, что велел сотник. Два раза дожидался его отмашки. А третьей не было. Не знал он, что сотня к обеду приступила. После него, на смену Тимофею должен был другой десяток заступить.
На этом лугу около реки, куда привела их дорога, они спешились. Обмыли лица от пота и пыли, позволив коням не только испить, но и ощипывать сочную зелень. Тяжелее всех пришлось Тимофею. Он был в панцире и стальном шлеме-тарелке с широкими краями. Это был подарок отца, отобранный у побеждённого немца. Мало того, что был изнутри выложен войлоком, так ещё и на натянутых кожаных ремнях, которые создавали воздушную прослойку между головой и войлоком. Голове было не так жарко, как телу, которое зудело от пота и мокрой тельной рубашки. Как ни уговаривал его Втор облегчиться - ни в какую!
Они расположились в тени, под большой раскидистой ветлой. Остальные воины смотрели в две стороны: одни ожидая своих, другие выглядывали шведов-врагов.
У Тимофея начали слипаться глаза и он понял, что это не благо, раз командир заснёт на глазах собственных воинов. Он встал и начал нарезывать круги вокруг дерева. Стало ещё хуже. Снова начал потеть. Он остановился и задумался. Оглядел окружающих. У тех тоже лица оплывали и глаза щурились. Кое-кто начал опираться на ствол дерева. Надо было как-то встряхнуть бойцов.
- Копейку даю тому, кто быстрее зарядит пистоль и две - за фузею! - Неожиданно произнёс он и удивился этому одновременно с остальными.
Втор удивлённо вытаращил на него глаза. Зарядить дело не хитрое, а разрядить можно только стрельбой. Тимофей тоже понял, что сморозил от этой жары глупость, но приказ отменять не стал. Ещё хуже!
- Что спим? Приготовились! На счёт три! Раз! Два! Три!
Вроде и абсурдное предложение, но оно встряхнуло ребят. Зашевелились. Если они так и в бою будут... если шведы их не перебьют, так в плен возьмут. Пришли на войну, а сноровки как не было, так и нет! Тоже вояки! Он достал свой пистоль, чтобы тоже поучаствовать в этом. Лихо он копейками раскидался, а их ещё заработать надо!
Втор быстрее всех зарядил своё ружьё, а потом, глядя на Тимофея и свой пистоль, опередив и Тимофея и всех остальных. Его пистоль отличался от остальных тем, что заряжался не с дула, а с казны. Сначала забиваешь пулю, сыпешь порох, запираешь казну и стреляешь. Значительно быстрее заряжать через казну. Три копейки на пустом месте заработал! Боярский сын удивлённо уставился на ствол ружья направленного на него Втором. Он разинул рот, чтобы что-то сказать, но так и не нашёл, что. Грянул выстрел. Кто-то истошно заорал.
- Шведы! - Поддержали этот вопль и другие. Все смотрели за его спину. Первый всадник, медленно сползал с всё ещё скачущего коня. Втор уже быстро и сильно забивал пулю в ствол своего ружья.
- Гони к нашим! - Крикнул он Тимофею.
Какой гони? Кто тут командир? Но предупредить необходимо!
- Вперёд! К нашим с донесением! - Завопил он и начал доставать из саадака стрелу и лук.
До шведов было ещё далеко и пистоль просто пугач, а ружьё для него, как командира, было негоже. Неудобное. Длинное и тяжёлое.
Втор выстелил вторично. Теперь он попал в коня под другим шведом. Вырвал у кого-то из рук фузею и выстрелил снова. Тимофей накинул тетиву и пустил стрелу. Остальные воины растерялись. Кому к своим скакать? Поэтому назад ломанулись все.
Втор выстелил ещё раз. Снова попал. Шведов это не остановило. Они были рядом. Втор вскочил в седло и достал из-за спины бердыш на коротком древке. Тимофей выпустил ещё несколько стрел. Тоже вскочил в седло и, выхватив из ножен саблю, поскакал на шведов. Что там трое оставшихся шведов на двоих? Но из леса выскочил десяток рейтар. Отступать уже было поздно.
Скакавшие к своим воины, постоянно оглядывались и приняли появившихся шведов чуть ли не за сотню, на которых храбро поскакало двое русских воинов.
Они даже остановились, не понимая, что делать. Поднимать на бой сотню или присоединиться к обречённой атаке командира. Тут из-за кустов и появилась смена. Они ехали не торопясь, медленно переваривая обед. Десятник Малинин стал подрёмывать на ходу. А тут такое! Сплошной переполох!
Десятка, которую им предстояло сменить, рвалась к ним навстречу, неожиданно остановились и поскакали обратно. К шведам скакали двое, радостно размахивая саблей и бердышом. Шведы тоже развернулись и поскакали обратно. Раз шведы, он, согласно указания головы сотни, отправил к нему гонца. А самому-то что делать? Ждать подкреплений или догонять передовой дозор, рехнувшийся и ринувшийся на шведов? А те двое? Их дозор в плен взял? Типичный немецкий шлем. Панцирь смущал, но как разглядеть кто в нём? Раз тикают от наших, значит шведы. Малинин приказал всем спешиться и срочно зарядить оружие. Коней отвели в молодую поросль, а сами спрятались за деревьями, используя ветки берёз, как упор для ружей.
Летевшие, как на крыльях, за шведами Тимофей и Втор моментально проскочили перелесок, разделявший речной лужок и большое поле. На дальнем конце этого поля, с желтеющей на нём рожью, стояли пара домиков, сараи и хлев. На поле расположилась сотня рейтар. Их лошади пожирали ещё неспелые зёрна злака. Выскочившие первыми шведы сразу начали орать, показывая назад.
Рейтары соскочили с коней, выстроились в две шеренги и начали заряжать пистоли. Увидев двоих русских, они перестали это делать и начали смеяться на своими, которые улепётывали от этих двоих.
Когда на поле выскочил ещё десяток русских, смех прекратился и рейтары начали заскакивать в сёдла. Тут не до стрельбы. Успеть бы шпаги вынуть.
Только теперь Тимофей вспомнил указание Башкина в бой не ввязываться.
- Уходим! - Крикнул он, резко развернул кобылу и поскакал с поля. За ним Втор.
Опыт, что спешить вредно, и указания Башкина помогли принять Малинину верное решение. Каково же было его удивление, когда он снова увидел дозорных, скакавших обратно. Судя по всему, они улепётывали от тех двоих, один из которых, был в блестящем панцире. Как с такими шведами воевать, если двое гонят целый десяток?
"Демоны войны". Мелькнула крамольная фраза у Малинина.
- Наших пропустить, бить тех двоих! - Дал указания десятник. Сам же он целился в панцирь.
Как только наши конные перестали загораживать эту подозрительную двоицу, он выстрелил первым. Деревья заволокло дымом. Он увидел только то, что жеребец резко рухнул на землю, а кобыла спотыкнулась, её передние ноги сложились и, воин в панцире, через её голову скатился на землю.
Кобыла встала и отряхнулась. Тимофей этого сделать не мог. Он получил резкий удар подковой заднего копыта по голове и в ней всё звенело. Втор пытался выдернуть ногу, но не преуспел. Смог выдернуть только пистоль, выстрелить, не целясь, куда попало, но что-то тюкнуло его по голове.
Малинин из-за дыма не успел разглядеть, что из перелеска выскочили рейтары, которые по дыму пороха сразу поняли, что на опушке леса засада. Они похватали не только своих убитых и раненых, но и коней и их оружие. Тимофея и Втора, на всякий случай связали и уложили на боярскую кобылу. Тимофею, как главному, досталось седло, а Втору - круп кобылы. Ружьё и пистоль кузнецкого сына шведы тоже подобрали.
Понятно, что в их силки попалась крупная птица. Не только панцирь, но и упряжь, разукрашенная эмалью и чернённое серебром седло, выдавали непростого всадника. Непонятно было одно: беглецы из царского войска или дозорные? За ними же московиты гнались!
Винтовку же Втора, обнаружив в стволе нарезы, обозвали штуцером. Пистоль вызвал восхищение. Они, на ходу, не поняли, как через ствол засыпать порох. Для такой дырочки воронка нужна.
2.
Дым опал. Но на лугу были только несколько убитых и добитых, из жалости, шведами лошадей. Эти двое пропали. Ну, демоны, не иначе! Малинин не спешил являться из леса. Шведы, на той стороне луга, могли свою засаду сделать. Тут и появилась, поднятая по тревоге сотня Башкина.
Сотник тоже не торопился пересекать лужок. Мало ли что? Он расспрашивал, оставшихся без командира, конных из первого дозора. Из того многого, что поведал Малинин, Башкин мало что почерпнул. Да и слушал он не очень внимательно. Ясно было только одно, что напали шведы. Но как ему доложить Львову, что его дозор лично укокошил сына боярского Матвеева, о котором только намедни интересовался царь? Львов приказал держать новика при себе, а тут такой срам и позор!
Сотник приказал спешиться и занять оборону. Четверых послал в разведку вдоль обрывистого берега речки. Пешком по воде, песку и мокрой траве сколько они ползти будут? А тут проскочили безо всякого топота и поднятой пыли, выглянули, просекли местность и что на ней, вернулись и доложили.
Разведка вернулась не с реки, а из перелеска. Сообщили, что рейтары уходили обратно в сторону Риги. Сам Башкин, докладывать Львову не отважился, спросит про Матвеева, что ответишь?
Послал гонца. Да и Малинина наказывать не за что. Полностью прав. Попробуй разгляди, кто на тебя скачет? Остальные воины, в просветах клубов дыма, видели скачущих рейтар. Не начали бы стрелять, пришлось бы схлестнуться. У шведов преимущество. Они в сёдлах и разогнались. Вмиг порубят. Шведы молодцы ни одного убитого на поле боя не оставили. Даже наших.
Башкин вины с себя не снимал, но и Матвеев сам виноват, что не выполнил его указаний. Но вёл себя геройски. Вдвоём на десяток рейтар ринуться и погнать их! Если бы, в пылу погони, на то поле не выскочили, то вся сотня попала бы под залп рейтар. Получается и сын Матвеева спас полк если не от разгрома, то от больших потерь. Вот на это и надо давить! Геройский - герой! Как и его отец, что не убежал от атаки крылатых гусар, а принял яростный бой.
Первым очнулся Тимофей и никак не мог понять где он. То, что по ним стреляли свои, он не понял. Свои не могут. Это аксиома. Шевелиться тяжело, тело запутано, его трясёт, под ним скрипит, а голова гудит. Не так дьякон объяснял, как на тот свет попадают. Чистилище надо пройти и подвергнуться допросу. А тут, может кажется, конечно, но и до чистилища далеко, раз он себя ощущает, да ещё и не слишком хорошо.
Рассказать, так никто не поверит, да и кому расскажешь, если кругом такие же? Обратно, на грешную землю, не вернут! Он скосил глаза. О! Втор тоже здесь, опутанный сетью. Его голова легонько стукается, об угол телеги, хорошо, хоть через сено. Сено? Откуда оно там, наверху? Зачем там оно? Неужели и там коров с лошадьми держат? Откуда же тогда молочные реки? Значит и кисельные берега должны быть! Раз так, то не пропадём, еда есть, значит и жить будем!
Виделось не слишком чётко. Размазано. А по слоистым облакам на небе не определишь чёткие они или нет. Зато запахи родные. Пахнет сушёным сеном и свежей травой. Пылью. Пылью? А вон и жаворонок радостно закувыркался вверх! Или сверху - вниз? Раз это тот свет, значит всё должно быть если и не кувырком, то наоборот?
Тимофей не мог сразу сообразить, что он находится в телеге. Если бы он мог посмотреть за голову, то увидел бы раненых рейтар, которых уложили рядом с возницей. Шведы заскочили в первый попавшийся хутор и конфисковали не только телегу с лошадью, но и возчика. Пока русская армия до Риги не добралась, такой транспорт может пригодиться.
Рейтары были посланы в разведку, узнать где армия московитов, её лагерь, можно ли провести подкрепления в Динабург и как это сделать. В бой с разъездами, особенно казаков не вступать. Главное получить сведения. А тут самих чуть не побили. Хорошо, что двое пленных или перебежчиков неожиданно оказались. Своих не жалеют. Если так, то Динабург плотно обложили, чтобы те вылазку не сделали, а с основными силами армия пошла на Ригу! А этот, в золочёном панцире, важная птица. Грамотка при нём с царской печатью. Гонец? К кому? Пусть в Риге думают и спрашивают. Они своё дело сделали. Русские оказались уже на полпути к Кройцбургу.
Разомлевших и провалившихся в глубокий и болезненный сон Тимофея и Втора выложили из телеги, распутали и полили водой из речки. Когда они зашевелились и уставились на шведов мутными взглядами, их ввели в замок. Усадили у колодца, который был посредине площади, но даже воды не дали испить. А пить так хотелось, особенно под солнцем. Вода с одежды начала испаряться и стало не так жарко, хотя мокро и противно.
- Ты чего-нибудь понимаш? - Тихо спросил Втор, покосившись на часового у парадных дверей. Они специально были так посажены, что ему их было видно.
- В целом, но не в общем.
- Э! Тихо там! Зачирикали голуби! - Лениво прикрикнул разомлевший от жары часовой, стоявший в тени стены.
Они поняли, что он сказал. Не так как у них на Руси, но и не так как у ляхов. Когда те начинали говорить по-польски, то слова вроде похожи, но всё губило змеиное шипение. Этого шведа было понять проще. С учётом того, что и среди поляков было много наших - литвинов, то почему бы и у шведов не было швединов? Наверняка где-то наши земли с нашим народом оттяпали.
- Ты наш?
- Почему ваш? Я из Фалина!
- А почему по нашему глаголишь?
- Это ты по нашему! Заткнись! Посадят в подвал, солнцу не нарадуешься, когда в следующий раз здесь окажешься. Наслаждайся пока!
- Он прав боярин. Нам бы просохнуть, а то там в холоде, всё на тебе сгниёт, даже собственная кожа! Помолчим.
Молчать пришлось долго. Они снова задремали под солнцем. Двустворчатые толстые, оттого и тяжёлые дубовые двери распахнулись и оттуда вышло несколько важных господ. Судя по обилию перевязей и оружия навешанного на них - главные командиры шведов.
Один, с узкой бородкой, держал в руке свиток с царской печатью бывший ранее при Тимофее. Из-за него выскочил маленький и худощавый, с тощими усами, офицер и резво подбежав к пленным ударил их по ногам.
- Встать! - Звонко, почти как горн, крикнул он и снова пнул по ногам Тимофея. Тот растерянно вскочил, но Втор, резко поднимаясь, двинул так коротышку плечом, что тот не устоял на своих ногах и упал к ногам главного шведа.
- Чин блюди! - Рявкнул на него Втор. - Боярин Матвеев перед тобой!
- Прошу простить за непочтительность! - Немного тряхнул головой и приложил руку со свитком к груди бородатый. - Отползи! - Шевельнул он носком сапога в сторону усатого. - Но вы слишком молоды для боярина Елисей...
- Я сын Елисеев! Отче помер во время похода.
- Тогда всё понятно. Разрешите представиться: барон Поссениус. Посланник короля Швеции Карла Х Густава в Лифляндии и Эстляндии. Выражаю скорбь вашему горю. Умер в бою?
- Он умер дома. Поэтому мы опоздали на взятие Динабурга.
- Динабург пал? Когда?
- Вчера ночью. Сегодня был проведён смотр и молебен в честь похода... в конец реки... устья... там город...
- Рига! - Подсказал ему Поссениус.
- Да, именно так! Нас, как вновь прибывших и не участвовавших в штурме, отправили проверить путь, нет ли где противника, значит вас!
- Восхищаюсь вашей отвагой! Вдвоём кинуться на...
- Не впервой! Мой батюшка в предыдущей войне с поляками отбил атаку крылатых гусар! -Тимофей пришёл в себя.
Уже не казался побитым и жалким, хотя бы самому себе. Отцовское воспитание, гордость за подвиги предков и равный по происхождению швед, сделали своё дело. - Динабург воевали ещё мои предки с царём Иваном Грозным!
- Мои предки тоже воевали с вашим царём! У нас немного общего, но что-то уже есть. Ваш царь! С большой бы радостью отпустил бы вас, но правила войны не предусматривают для меня такой вольности. А за выкуп - всегда! Сколько вы предложите? Десять талеров, двадцать?
- Полсотни! - Неожиданно вклинился в их разговор Втор. - Это единственное что мы можем сейчас дать!
- Но при вас не нашли никаких денег!
- Как это не нашли? - Растерянно ощупал кушак Тимофей. В кошеле было порядка сорока копеек, но он не стал озвучивать сумму. - Там сорок монет... было!
Кроме того, пропал и мешочек с гвоздочками и подковками. Его тоже не стало. Он понял, к чему вклинился в разговор сын кузнеца.
- Теперь это уже и не найдёшь. По-хорошему надо бы всех рейтар обыскать, но война...
- А во сколько вы оцениваете панцирь?
- Какой панцирь?
- На боярине был панцирь с позолотой и царским гербом награда царя Ивана его предка.
- Это трофей, взятый во время боя! - Подал голос усатый, вставший наискосок от барона.
- Трофей? - В глазах Тимофея забегали огоньки гнева.
Всё как у его отца. Когда дело касалось чести, гнев был неукротим. Из-за этого поляки и получили хороший отлуп в предыдущей войне с ними. У тех тоже было такое отношение к этому. - Кто со мной бился? Кто меня победил?
Тимофей начал медленно оглядывать стоящих перед ним шведов. То, что он безоружен нисколько его не тревожило. Руки хоть и связаны, но рот, колени, ступни - нет. Пауза затянулась. Никто не хотел признаваться в этом, потому что этого не было, но кто-то должен был всё-таки быть. Быть в том смысле что панцирь, как-то оказался у него.
- Я! - Вышел вперёд усатый. Судя по всему, если он и не командовал сотней рейтар, то был при них.
- И как ты меня победил?
- Мне тоже интересно! - Повернулся в его сторону барон Поссениус.
- Это долго рассказывать, можно допросить тех, кто видел это. - Усатый рассчитывал на то, что уезжающий барон не будет заниматься такой тягомотиной.
- У меня нет времени! - Отрезал барон.
- Тогда надо сразиться ещё раз! Это будет быстро! - Предложил Втор.
Тимофей поморщился. Он и в рубке был не силён, а тут ещё и фехтование один на один. Сабля против шпаги, что ветка против топора. Чего это Втор лезет не в своё дело! Ведь не одёрнешь.
- Только быстро! - Согласился барон.
Усатый усмехнулся и радостно кивнул. Юркнул за двери и вынес саблю Тимофея. Барон оценил красоту украшения ножен и с улыбкой посмотрел на Втора, как на сообщника.
- Откуда такая царская красота?
- Из Персии! - Пояснил Втор. - По долу надпись ихняя идёт.
Поссениус вынул клинок из ножен и несколько раз махнул чуть ли не со свистом разгоняя застывший от жары воздух. Рукоятка явно пришлась ему по руке. Теперь он понял игру Втора. Тот хотел, чтобы он увидел все трофеи, что забрали у двоих москвитян.
- А что ещё при них было? Надеюсь, что остальное, как и деньги не пропали?
Только теперь усатый понял в какую ловушку он попал. Он не был сотником рейтар, а был комендантом этой крепости, которая должна была встретить армию русских. Рейтары пришли с бароном, а он, будучи при них проводником к Динабургу, по дешёвке, выкупил это. Теперь придётся принести что-то в дар барону.
Седло хоть и сохраняло остатки былой роскоши, но требовало реставрации. А вот винтовка и пистоль Втора были хороши, как оружие. Пистоль Матвеева хоть и был обложен серебром, но типовой - магдебургский.
- Панцирь где? - Уставился на коменданта крепости барон.
Тот хлопнул себя по лбу, словно забыл и со скрежетом зубов, который никто не услышал, вынес панцирь. Своим блеском он привлекал внимание, но был мят и позолота лишь угадывалась в глубоких местах. Полсотни это не стоило, но комендант укрыл такой панцирь от посланника короля!
Королю понравится если барон представит такие исторические трофеи в только начавшейся войне. Осталось придумать как это подать? Теперь надо придумать причину отменить бой. Смерть того или другого ему была не нужна.
- Олафсон! - Обратился он к коменданту. - Согласно табели о рангах вы можете драться на дуэли только с равным или ниже вас по титулу. - Я, например, могу, но из-за вас не буду! Барон в Швеции равен боярину в Москве. Мы даже звучим одинаково. Но я не стану, не по чину это мне. Король не поймёт. Тогда боярина может заменить кто-то равный или ниже вас! Вот он, хотя бы! - Показал он на Втора. Барон понял, что бердыш оружие Втора и оценил реальность боя бердыша со шпагой. А вот здесь шпаге не повезло.
- Я могу! - Втор понял, к чему клонит барон и протянул руку к бердышу.
Если Тимофей и Олафсон были почти равны в комплекции, Тимофей немного поплотнее и повыше, то швед, рядом с кузнецким сыном, казался недомерком. Тот и сам понял, если что-то и сможет сделать, то один выпад, а потом бердыш снесёт башку напрочь.
- Каюсь, признаю! - Склонил голову перед бароном Олафсон. Принесла же того нелёгкая. Прощай тридцать талеров, что он мог, в лёгкую, заработать на перепродаже.
- Тогда вернуть всё, даже рога с порохом и пенальчики для зарядов. Десять талеров за пропажу их денег. Еды в дорогу и провести к моей карете.
Солдаты отвели их к карете, погрузили имущество на запятки и остались дожидаться барона. Рейтары уже построились в походную колонну.
- Не благодари меня! - Посмотрел на Олафсона Поссениус. - Я не только тебя сейчас спас, но и после штурма московитов. Они здесь скоро появятся. Из-за него они никого здесь не пощадят. Матвеева вообще опасно в плену держать. Зачем нам тогда Лифляндия будет нужна, если на ней ничего расти не сможет? Он в царёвом дворце рос.
Поссениус спутал этих удельных Матвеевых с однофамильцем: Артамоном Сергеевичем, который потом погиб в Москве во время стрелецкого бунта, при возведении Петра на престол. Он попытался убедить стрельцов прекратить бунт, но был убит на глазах царской семьи, на Красном крыльце, сброшен вниз на площадь и изрублен. Но до такой печали была ещё четверть века. Слишком большой срок чтобы просто жить, а уж в бесконечных войнах?
Барон хотел чтобы Тимофей ехал с ним в карете, чтобы в лёгкой, непринуждённой беседе, под вино и снедь выудить, какие-нибудь ценные сведенья, но мешал Втор. Вот такого бы бодигарда и ему, так король отберёт. Хотя надо подумать. Только где взять? Не из пленных же? А если этот Втор дворянин? Лучше не знать и проще обознаться, чем скандал на месте получить. Он пригласил в карету обоих.
Поездка оказалась очень познавательной. Никакое посольство или купцы не узнают о жизни на Московии. На ночёвку остановились в Кокейносе. В архиепископском замке. Поссениус скептически осмотрел его. Если Динабург не задержал, хотя, ой, как готовились, русскую армию, то этот и подавно.
Молодой боярин оказался сведущ в хозяйственных делах. Рассказал, когда надо сеять рожь и когда убирать репу. Как печи топить. Вот насчёт бани они схлестнулись. Барон понял одно: русы льют воду на камень для получения мокрого пара, только для того, чтобы ещё и веником этот пар на тело нагнать. Когда, после веника, становится слишком жарко, то прыгают в прорубь или снег.
Непрактично, но спорить не стал. Оказалось, несмотря на своё происхождение, Тимофей ещё в Москве никогда не был, хотя отец и обещал взять, но не случилось. Барон даже улыбнулся такому казусу, он барон - был в Москве, а сын Матвеев - нет! Зато Втор был и объехал несколько городов. Его рассказ был более познавателен. Если сравнивать города, то Швеция казалась нищей по сравнению с ними. Только два крупных города: Стокгольм и Рига!
Втор же рассказал, что Коломенский, Зарайский, Дмитровский, Тверские кремли, где он был, если и не равны московскому, то ненамного меньше. А уж монастырей, которые больше по площади Динабургской крепости видимо - невидимо. Самый последний и совершенный, как крепость, воздвиг патриарх Никон, на реке Истра. В стенах даже были отверстия для подошвенного боя пушек. А вот монастыри, как укрепления, про это в Швеции знали, но не учитывали.
Хотя поляки, в своё время и захватили Москву, но только из-за внутреннего русского раздора кому царём быть. Если наступать армиями сейчас, далеко не пройдёшь. Насмешка истории: поляки сидели в Кремле, Московией управлять не могли, и даже жрали друг друга от голода! Лучше на Русь не углубляться. Заблудишься, потеряешься, останешься и в русского превратишься. Отгрызать по чуть-чуть. Одну Кемску волость, потом другую. Затем уже не Кемску, а ещё какую-нибудь.
Наутро, после обильного завтрака, снова двинулись в путь к Леневарденскому замку, построенному тевтонами четыреста пятьдесят лет назад. Здесь дорога шла не вдоль реки, а срезала все петли Двины. Поэтому там оказались после полудня.
Поссениус никому не сказал, да и не их это дело знать, но после ужина зашёл к архиепископу, слуги которого упаковывали и грузили вещи. Было понятно, что русские войска будут со дня на день, но штурмовать не станут, раздолбят всё пушечными ядрами. Всё, что не разграбят - сгорит. Оставить пару служек у ворот, которые распахнут при появлении первых московитов. Архиепископ сидел в кресле. На коленях его лежал увесистый том, а в руке держал увеличительное стекло. Он только взглянул на барона и снова задумался. Поссениус сел в кресло напротив и кивнул на подсвечник с тремя свечами, стоявший на столе.
Тот тоже разрешающе кивнул ему. Барон достал из кожаной сумки трубку, набил её табаком и прикурил щепой от свечи. Архиепископ положил стекло на стол, осторожно и мягко закрыл книгу и аккуратно положил её на стол подальше от свечей.
- Что мне сказать, вам, барон? - Начал перебирать янтарные чётки архиепископ. - Интересное дело вы мне дали, но не дали времени на него!
Поссениус выпустил клубы дыма к потолку, медленно вынул трубку изо рта и ответил.
- Первый мой шаг в Риге, будет первым шагом на корабль. Король, да и Швеция не могут ждать! Мне нужны, хотя бы, предположения, но веские. Я обратился к вам, как к учёному, грамотею, знатоку истории и разных языков. Ваша библиотека ни в какой обоз не поместится!
- Уже не привыкать. Самые ценные книги занимают всего несколько сундуков, остальное, как обычно, прячем здесь, в подвалах. Это очень интересные изыскания провёл я. Я благодарен вам за это. Начнём с сабли. По всем признакам она сделана из дамасской стали, секрет которой утерян после разгрома Дамаска великим Тимуром. То есть клинок изготовлен двести с лишним лет назад. И это минимум. Вязь арабская, но язык персидский. Я в нём не силён. Под этой вязью проглядывают греческие буквы. Значит персам сабля досталась до захвата османами азиатских владений ромейских базилевсов. Ныне, учёным миром и Священной Римской Империей, она называется Византией. Это отодвигает её рождение ещё дальше в глубь веков.
- А конкретнее? Кто в те времена был великим полководцем? Не Александр же Македонский! Я правильно его назвал?
- Даже не Юлий Цезарь, от имени которого произошёл высший титул в Московии.
- Царь - Цезарь! Никогда бы не подумал. Так всё просто!
- Я долго искал, но так и не нашёл чего-то определённого. Пусть до взятия Константинополя крестоносцами во время четвёртого крестового похода. Кто его знает, но не я!
- А панцирь?
- Это проще. Клеймо Помпео дела Кьеза из Милана. Заказчики короли и герцоги! За много лет позолота износилась, но рисунок под ней остался. Его мастерская находилась во дворце Сфорца миланских герцогов. Я не видел, но говорят, что и московацкий кремль построен по его подобию! Поэтому доспех мог оказаться с мастерами строившего его. Осталось узнать, когда построен Кремль.
- Отличный будет подарок королю. Я расскажу ему о вашей заслуге!
- Я надеюсь, что панцирь и сабля с ножнами достаточный выкуп за вашу свободу? - Спросил Поссениус, когда они выползли из кареты, потрясая чреслами, потому что тряска была потрясающей. - Вашего обещания никогда воевать с Швецией будет достаточно для этого.
- Это сложно! - Задумался Тимофей. - Ладно не в этой войне, но их может быть сколько угодно. Как нашим объяснить?
- Да и сейчас не объяснишь ваше воскресение. Даже наши рейтары посчитали вас убитыми. Вот отчего ваш кошель и пропал. Чудес же не бывает! Только божественные, но и их доказать надо!
- Вот это нас и гнетёт. Ведь за демонов, значит бесов, могут принять. Что наше слово, против слов Священных книг и святых людей?
- Я понимаю. Не поверят в мою доброту. Сочтут за предателей и поднимут на дыбу. О времена, о нравы! Куда мир катится? Честь и доблесть уже не в цене. Могу посоветовать и посодействовать отправиться в Новую Швецию. Там вы, со своими никогда не встретитесь. Никто вас дьявольским отродьем не назовёт.
- Где это?
- За морем.
- Хорошо, что не за тремя. А что там делать?
- Стрелки вы отменные. Леса густые, зверья полно, даже вашего соболя никто там не ловит. Некому. Боярин хорошо знает хозяйство. Будете заниматься тем же, чем и у себя в Московии. Выбор между Новой Швецией и дыбой не слишком хорош, но ничего другого не гарантирую. Там вы больше проживёте и разбогатеете. Хотя нет, вру! Ещё есть мокрый и холодный подвал в Риге, а одеждой будут цепи. Рига - не Динабург, с налёту не захватишь. Если и не сгниёте до освобождения, но какими вас оттуда вынесут?
- Что, прямо вот так?
- Хотите сходить домой с родными посоветоваться?
- Пешком или лошадей дадите?
- Корабль устроит?
- Если не самим идти, кормить будут и всё такое для хозяйства...