Ларина Ирина Анатольевна : другие произведения.

"Сестра моя" - вторая часть (полностью)

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Полностью вторая часть Более жестко, чуть более сильнее, но все равно, полюбившим сестру мою - интересно.


   ИРИНА ЛАРИНА (Машнинова Юлиана):
   "Сестра моя!"
   Сестра моя, сестра всего мира, Мировая женщина!
  
   Часть вторая: "Через терни к звездам"
   (Per Aspera ad Astra)
  
   Вступление
  
   Вся наша жизнь есть совокупность этапов, которые мы или преодолеваем или они преодолевают нас. Жестокая реальность иногда заставляет нас совершать зло во благо и благо во зло. Это процесс обратимости, это неизбежные стороны одной вещи. Нет абсолютного добра и абсолютного зла. Есть только то, чего мы хотим сами. Но мы рискуем запутаться в этом мире, и тогда уже нас не спасет ничто и никто, даже "сдерживающий фактор"...
   Это было маленькое предостережение.
   I
   Апрель 2003
   - Доброе утро, - Кира была явно не в себе. И дело было не в погоде, а скорее в разговоре с Лизой, которая теперь не просто избегала лучшую подругу, а прямым текстом сказала ей, что не может (не в силах) находиться рядом.
   - Доброе утро, - Мария бросила взгляд на коллегу. - Что случилось?
   Обе стояли на первом этаже здания школы, дежурно улыбаясь входящим.
   - Неужели вы с Лиз серьезно поругались? - удивилась Мария.
   - А как ты догадалась? - Кира нервно поправила лацкан своего пестрого пиджака
   - Она-то давно пришла! Обычно вы вместе...
   Если бы не разница в росте (Мария была значительно ниже Киры) они обе вполне могли бы походить друг на друга - обе с короткими стрижками, тяжелыми взглядами и какой-то внешней наигранной веселостью.
   Кира усмехнулась.
   - У нее бывает! - и махнула рукой, куда-то в сторону. - Кажется, она сочла мои мысли оскорбительными!
   Мария удивленно посмотрела на Киселеву.
   - С чего бы она? Мисс Лиз - защитница всего мира?
   - Понятия не имею! - Киселева покачала головой, легким движением поправив съехавшие очки.
   - Да... - Мария огляделась, словно бы очень хотела кого-то увидеть. - Правда не всем нравится!
   Киселева как-то странно скривилась, все ее черты лица в этот момент сделались ужасно непривлекательными.
   - Я же не про нее говорила! Да к тому же ничего такого!
   - А, какая разница! Никто не хочет слышать истину, даже если она касается не его самого! Психология - тонкая наука! - усмехнулась Мария.
   Входная дверь распахнулась, впуская очередную группу школьников и Романову.
   - Легка как на помине... - шепнула Мария Кире.
   Та на мгновение усмехнулась, спрятав глаза за блеснувшими стеклами очков. Потом добродушно улыбнулась, так, что показалась очень милой и симпатичной, и, выпрямившись, сказала:
   - Доброе утро, Ирочка!
   II
   Лиза вытащила из сумки зеркальце, посмотрела на свое отражение и, оставшись недовольной, отложила его в сторону. Разговор с Кирой, да и собственные выводы ее совершенно не порадовали. Впервые она подумала о чем-то серьезно и испугалась своих мыслей. Даже хотела позвонить Ире, только потом передумала.
   И что самое удивительное, в эти выходные Лиза, впервые за долгое время, вышла на прогулку. Побродила немного по району, заглянув в магазин, и все-таки решила, что нужно как-то разрешить наболевшую проблему. Дело было даже не в том разговоре Киры с Марией, а в ней самой, в ее желании что-то сделать. Может быть даже оправдать себя саму. Только перед кем?
   - Лиза, ты меня слышишь? - чей-то настойчивый голос вывел ее из состояния забытья. - Лиза, в конце концов!
   Анна Сергеевна Амелина - коллега и можно сказать вторая лучшая подруга Лизы. Женщина с обыкновенными, даже можно сказать немиловидными чертами лица, достаточно стройная, среднего роста, с зелеными глазами - мать двоих детей, стояла напротив Деминой, с испуганным лицом.
   Аня был тем самым человеком, с которым Лиза дружила еще задолго до знакомства с Кирой. Они учились вместе, потом судьба их разлучила и свела только спустя несколько лет после окончания института на работе в этой самой школе. Когда Аня ушла в декрет, Лиза и начала общаться с Кирой. А потом, спустя почти четыре года, Амелина вернулась.
   Лиза жутко боялась, что влияние Киселевой распространится на ее подругу, поэтому постаралась не общаться с Амелиной, даже несколько избегала ее. Что же теперь?
   - Прости, Ань, - она покачала головой. - Я так устала, не выспалась... Да вот диктанты еще... - Лиза обвела рукой стол, на котором лежали четыре ровные стопки светло-зеленых тетрадей.
   - Понимаю, но, кажется, дело совсем в другом, - Аня села на свободный стул - тот самый, на который обычно садилась Кира.
   Демина засмеялась.
   - Да нет! Что ты, Ань, просто...
   Аня немигающим взглядом посмотрела на собеседницу. Как та не пыталась скрыть свое плохое настроение и некоторое даже разочарование, у нее это мало получалось.
   - Мне кажется, с тобой что-то происходит!
   - Нет, Не беспокойся... Я просто...
   - Лиза, - Амелина была какой-то серьезной и обеспокоенной. - С те пор, как мы не виделись, ты очень изменилась.
   Лиза резко выпрямилась. Кажется, именно этих слов она боялась больше всего, несмотря на то, что в глубине души ожидала их.
   - Что значит изменилась?
   - Значит, что ты перестала... Ты, какая-то... Ты изменилась не в лучшую сторону!
   Лиза вздрогнула. Подняла на Аню свои темные-темные глаза. Она подсознательно понимала, что подруга права. И это заставило ее еще раз подумать обо всем, что случилось...
  
   Глава двенадцатая. "Откровение"
   I
   - Ирина Анатольевна вам ваше имя нравится? - спросили как-то Романову. Она в это время чертила на листочке в клеточку какие-то таблицы, сидя в своем маленьком кабинете.
   - Не знаю, как-то не задумывалась, - и даже глаз не подняла.
   Сколько можно, Ира, сидеть и работать?!
   - Да, кстати, а вы Лизу не видели? - вспомнила она, оторвавшись от своих бумаг.
   - Нет, а что?
   Ира задумалась, проведя рукой по листочку. Никак не могла сформулировать свой вопрос.
   - Да так...
   В итоге ее оставили одну наедине со своими бумагами-таблицами. Солнце, только что светившее в окно, спряталось за тучи. Странная весна в этом году - снег никак не растает, а стрелка термометра до сих пор находится в колебательном движении. Опять физика....
   Когда же это кончится?!
   - Ира, - Кира заглянула в небольшой кабинет Романовой с весьма обеспокоенным лицом. - Доброе утро!
   Кабинет Романовой-завуча напоминал квадратную коробочку с окном во всю стену и длинным стеклянным шкафом, напрочь забитым разноцветными папками и документами. Компьютер, копировальный аппарат, факс и телефон - подчиненные госпожи Ирины Романовой.
   - Ой, Кира! - Ира отложила все свои бумажки. - Что это у тебя лицо такое испуганное?
   Киселева села на стул, около рабочего стола Романовой. Странная, обеспокоенная Кира, с несвойственным ей выражением лица, нервно поправляла свой выбивающийся шарфик.
   - Лизы что-то нет!
   Романова посмотрела на часы.
   - Да уж, время-то... - она поправила кожаный ремешок своих часов. - Через три минуты звонок! Ну... может просто транспорт...
   - Она мне даже не позвонила! - Кира вскочила на ноги, прошлась по кабинету, потом снова села, посмотрев Ирине прямо в глаза.
   - Может быть просто опаздывает, - спокойно ответила она, не шелохнувшись.
   Кира, не выдержав взгляда коллеги, отвела глаза.
   - Не знаю...
   Романова встала, обошла стол и, положив руку на плечо Киры, спокойно с некоторой добротой в голосе сказала:
   - Не переживай, появится твоя Лиза.
   Кира только покачала головой.
   II
   Куда же ты делась, Лиза?
   Звонок прозвенел, а она так и не появилась. Не позвонила, не предупредила, что за детский сад, милая Лиза?!
   Ира спустилась с пятого, огляделась, бросила стремительный взгляд на запертую дверь Деминой, на собравшихся около нее учеников... Задумалась... Потом быстрым шагом миновала расстояние от одного края коридора до другого и, оказавшись рядом с девятиклассниками, притихшими при ее появлении, сказала:
   - Возьмите ключ, сядьте в класс, и я вас прошу - посидите тихо!
   На этаже появилась Орлова, удивленно посмотрев на учеников Лизы и на обеспокоенную Романову.
   - А Елизавета Андреевна где? - обратилась она к последней.
   Та только плечами пожала.
   - Понятия не имею! Сама бы хотела знать!
   Орлова понимающе покачала головой. И тоже задумалась о чем-то своем.
   - Хотите, я им задание дам? - спросила она.
   Романова, сегодня в черных брюках и полосатом пиджаке, переложив очередную связку ключей из одного кармана в другой, заулыбалась.
   - Если вам не трудно!
   - Да, у меня первого урока нет, - Виктория заулыбалась в ответ. А потом, посмотрев вслед удаляющейся начальнице, покачала головой. Уж, о чем она подумала в тот момент, одному богу известно!
   А Ира отправилась дозваниваться Лизе. Ситуация ее начинала беспокоить и теперь, когда появились некоторые подозрения и домыслы, она предпочла действовать.
   Достаточно долгое время Ира слушала длинные монотонные гудки, прежде чем трубку, подняла женщина, видимо мама Лизы.
   - Доброе утро, Лизу можно?
   - Доброе утро, а Лизы нет.
   Романова замолчала. Вот так-так! Весело!
   - А вы не в курсе, где она?
   Теперь была очередь мамы Лизы задуматься.
   - Простите, а кто это?
   Пауза. Романова улыбнулась. Она совершенно забыла представиться! Очаровательно!
   - Это Ирина, мы вместе с Лизой работаем, - сказала она.
   Да уж, госпожа Романова, заработались совсем! Звоните, не представляетесь, как будто, так и надо! Немудрено, что мама нашей очаровательной Лизаветы удивилась.
   - А... А разве Лиза вас не предупреждала? Она вроде собиралась в поликлинику!
   Романова попыталась быстро вспомнить - не говорила ли ей Лиза чего-то подобного. Нет... кажется. Точно нет.
   - Вообще-то мне она ничего не говорила! - наконец произнесла она, начав одной рукой чертить свой график-таблицу.
   - Ну... - мама Лизы помедлила. - Я то, что знаю - говорю...
   - Спасибо, - вздохнула Романова.
   Положила трубку, посмотрела по сторонам, на стену, на потолок. Ничего нового.
   - Лиза-Лиза, - прошептала Ира. - Придешь- получишь!
   На лестнице послышались чьи-то шаги. Романова приподнялась, ожидая, что кто-то из учеников либо гуляет, либо сбежал с урока. Это был не ученик, это была какая-то странная особа...
   III
   Странная дама, в зеленой шляпке и черном пальто, по росту схожая с Лизой, поднявшись на этаж, медленно пошла прямо навстречу Романовой. Та сначала и не узнала в подозрительной особе всего-навсего Лизу Демину.
   Лиза, стянув с шеи тонкий шарфик, улыбнулась Ирине. Та стояла, онемев от внешнего вида милой и невзрачной недавно Лизы. Последняя сняла шляпку и поправила свою новую прическу.
   Пышные на макушке и спускающиеся редкими перьями к плечам ее покрашенные в черный-черный цвет волосы выглядели очень странно. Сама Лиза, сменившая свой серый будничный пиджачок на зеленую открытую кофту, выглядела довольно непривычно. И, скажем так.... смешно.
   - Лиза... - Ира окинула коллегу взглядом, не зная, что ей сказать. - Где тебя носило?!
   Лиза поморщилась, словно голос Романовой ей не понравился.
   - Ирина, прошу тебя, - она изящным движением дотронулась до кончиков своих перекрашенных волос, - Умоляю - не ори... У меня жутко болит голова! Я вчера шесть часов сидела в парикмахерской, сегодня уже в поликлинике была...
   Ира покачала головой. Бедная, такие вот впечатления... По крайней мере, на пользу они еще никому не шли!
   - Поздравляю тебя! - бросила она Лизавете и, развернувшись, борясь с приступами истерического смеха, удалилась в свой кабинет.
   Надо отметить, что новый внешний вид Лизы поразил не только Романову, но и Орлову, а так же Киру, которая, увидев подругу, чуть не лишилась дара речи. Директора, слава Богу, по понедельникам не бывает - он бы просто не понял юмора.
   Правда, позже она заколола свои "перьеобразные" остатки волос, но все равно на прежнюю Лизавету походила мало.
   А когда Романова, приглядевшись на перемене к Деминой, поняла, что та еще и с косметикой немного переборщила, то, не удержавшись спросила:
   - Что ты с собой сделала?
   Демина улыбнулась. В ее улыбке была та теплота, которой обладала прежняя милая красавица Лиза.
   - Симпатично, да? - и повернулась вокруг своей оси, демонстрируя коллеге свой новый облик.
   Ира не решилась сказать то, о чем подумала. Побоялась, что это будет очень резко.
   - Ну... в общем... - Ира замялась.
   - Не переживай, Романова, - засмеялась Лиза. - Кира мне все уже сказала! - она закатила глаза, тряхнув головой и, прикусив губу, продолжила. - Она сказала. Что я похожа на курицу!
   Ира не выдержала и от души рассмеялась.
   - Нет, Лиз, на курицу ты точно не похожа!
   Демина поправила свою зеленую в разводах кофту.
   - Спасибо, истинная моя подруга, Ира!
   Романова встрепенулась.
   - С каких это пор я твоя подруга? Ей же Кира была!
   Лиза посерьезнела.
   - Ты все правильно сказала, - и, встав, пошла к окну.
   IV
   Вечер как-то быстро спустился на землю, окутав ее мглой и темнотой. Романова возвращалась с работы, как всегда, под свет фонарей. Они бросали на нее странные резные тени, заставляя вздрагивать. Если бы она не ходила так бесшумно, обывателям нечего было бы бояться! А так...
   Весенний воздух, пахнущий полопавшимися почками и талым снегом, пропитывал одежду, волосы и кожу. Но этот воздух, окутывающий вереницу огней Волгоградского проспекта, дрожащих и мерцающих, которые были безумно похожи на глаза Романовой, был слишком холоден.
   Она как раз вышла из под арки, оглянулась пару раз и чуть не натолкнулась на двух своих учеников. Они ее, конечно, не заметили, увлеченные покупкой бутылки пива. Вообще-то им стоило оглянуться и перестать нецензурно ругаться на продавщицу.
   Романова, изумленная, остановилась посреди переулка. И какой-то высокий усатый джентльмен чуть не сшиб ее.
   - Что ж вы, девушка, стоите? - рявкнул он.
   - Трамвая жду, - ответила она. И мило, очень мило, улыбнулась. По крайней мере, еще никто не мог устоять перед пронзительным взглядом, голосом и улыбкой Ирины Романовой.
   - Удачи вам, - усатый джентльмен поспешил скрыться в метро.
   А ученики тем временем уже куда-то испарились. Ира только головой покачала, постояла-постояла и отправилась на свидание с домом, то есть поехала на свою "Чкаловскую". Или "Курскую"... В общем, домой!
   V
   - Что прикажете мне делать с Лизой? - спрашивала Кира каждого встречного поперечного, показывая на перекрашенную подругу.
   Лиза совершенно перестала общаться с Киселевой, постоянно мучила Романову, Орлову, Анну... Последняя все сносила молча, пытаясь изредка намекнуть подруге, что ее внешний вид не совсем подходит к помещению, в котором они находятся.
   Орлова, увидев Демину второй после Романовой, тут же вспомнила о валерьянке. По крайней мере, тишина, восстановившаяся в классе, о многом говорила - ученики никак не могли понять, что случилось с их любимой красавицей Лизой.
   - Лиза, кажется, сошла с ума, - говорила расстроенная Кира. Она переживала, однозначно переживала, не поделать ничего не могла.
   - А с чего бы она? - Романова пыталась аккуратно вытащить кусочек мармелада из слипшегося пакета. - Не просто же так она перекрасила волосы и разоделась как фотомодель!
   Кира задумалась, покосившись на шумящий чайник.
   - Да, она такая с прошлой недели!
   И замолчала, вспоминая, что такого было на прошлой неделе.
   - Помню-помню, ей еще плохо было! - Романова стряхивала с пальцев сахар от мармелада. - А потом она сошла с ума!
   Кира покачала головой и, дотянувшись до чайника, выдернула штепсель из розетки.
   - Ей не понравилось что-то, вот она и...
   Где-то за дверью раздался жуткий грохот, словно рухнуло что-то много килограммовое.
   - А... - Кира чуть не опрокинула на себя чашку огненного чая. - Это кто?
   - Это парта, - спокойно ответила Романова, даже не пошевелившись. Она была увлечена извлечением очередного куска мармелада из пакета. - Их таскают с пятого на третий, вот и не скоординировали действия!
   Киселева только удивленно посмотрела на Ирину. Что, снова физика?
   ***
   На следующий день Ира не появилась и, как и следовало этого ожидать, все тут же забыли, что и как надо делать.
   Директор пытался ответить на вопросы, задаваемые по обыкновению Романовой, но у него это мало получалось - в целом только она знала, где может находиться папка с отчетами, зелененькая такая, и дискета с таблицами. А еще ключи, отчеты,
   - Ох, - вздохнула Кира, встретив Орлову на лестнице, - Виктория Викторовна, чаю не хотите?
   Повисла пауза. Орлова удивленно смотрела на Киселеву, стекла очков которой даже не блестели. И сама она была какая-то серенькая, поникшая, невеселая.
   - Ой, спасибо, Кира Львовна, но мне некогда сейчас!
   Кира вздохнула и, бросив тоскливый взгляд на кабинет подружки-Лизы, побрела дольше. Виктория ради интереса заглянула к Деминой, под благовидным предлогом что-то спросить.
   Лиз, милая Лиз, придирчиво рассматривала себя в зеркальце, поправляя выбившиеся локоны. Черный цвет ей абсолютно не шел, мало того, выглядела она уж очень необычно! Если не сказать большего!
   - Доброе утро, Елизавета Андреевна! - Орлова остановилась в дверях, не знаю, как говорить с этой новой Лизаветой.
   - Добро-доброе! - Лиза стянула с волос заколку, посмотрела на нее, потом начала выщипывать кончики своих волос.
   - Оригинальный цвет волос у вас! - попыталась начать разговор Орлова.
   - Вы первая, кто мне это говорит, - вздохнула Лиза.
   Ей не шла эта яркая помада, эти черные волосы, эта одежда.
   Орлова посмотрела на нее внимательно, словно бы пыталась найти в ней черты той Лизы, милой Лизы в сером пиджачке, с рыжим оттенком волос, нежной персиковой помадой....
   - Вам было намного лучше... - начала, было Виктория.
   Лиза взмахнула рукой.
   - Нет-нет, Виктория Викторовна! Ничего не хочу знать...
   VI
   - Ира! Я тебя умоляю! - Кира оторвала Романову от важного занятия - она готовила ужин. - Ира! Что мне делать с Лизой?!
   Романова задумалась. Слышно было, что она отложила нож и придвинула табуретку.
   - Ты хочешь, чтобы я ей позвонила?
   - Мама, где мой учебник по алгебре? - дочь Романовой ворвалась на кухню с круглыми квадратными глазами.
   Ира попросила Киру подождать, объяснила Насте, где лежат ее книги, и снова переключилась на Киселеву.
   - Я ей позвоню, только что сказать?
   Кира задумалась.
   - Я не знаю... Правду!
   ***
   - Добрый вечер, Лизу можно? - Романова перебралась в комнату, ожидая долгого разговора.
   На этот раз к телефону подошел брат Деминой. Судя по голосу, Ира разбудила его.
   - Лиз, добрый вечер, - сказала Романова, когда подозвали Лизавету. - Что делаешь?
   - Привет, Ирочка! Смотрю телевизор.
   За окном пронеслась очередная электричка, создавая гул.
   "Опоздала!" - подумала Романова, бросив стремительный взгляд на часы. Она уже привыкла замечать время прихода поездов. Так что можно сказать, что она могла уже составить собственное расписание.
   - Расскажи мне, Лиза, - Ира чуть не засмеялась, представив себе новый вид Деминой. - С чего бы ты так выглядеть стала?
   Лиза замолчала, подумала, а потом ответила:
   - Захотелось стать другой...
   - Мой тебе совет - подумай над всем получше, Кира очень беспокоится!
   Демина долго молчала, потом, сделав голос холодным, почти стальным ответила:
   - Это мое личное дело!
   "По крайней мере, я попыталась!" - успокоила себя Романова.
  
   Глава тринадцатая. "Ощущение силы"
   I
   - Кто хочет съездить на съемки передачи в Останкино? - объявила Мария, которую Кира несколькими днями раньше назвала Марьяной.
   Дети задумались. С одной стороны это выглядело заманчиво, а с другой - кто расстанется с выходным - субботой - ради того, чтобы тебя мельком показали по телевизору.
   - А, почему бы вам не сходить? - обрадовалась Романова, которая вспомнила, что ее любимая программа "Квартирный вопрос" идет именно по тому каналу, который проводит агитацию.
   Марьяна покачала головой, разочарованная отсутствием желающих "засветиться" на телевидении.
   Романова тоже расстроилась, отвернулась, начала снова что-то писать на доске.
   - Ирин, - раздался тоненький голосок Лизы за спиной у Романовой. Последняя уже хотела рассмеяться, вспомнив про внешность Деминой.
   - Доброе ут... - Ира не успела закончить фразу, потом что посмотрела на Лизу. Та была снова в своем амплуа, в сереньком костюмчике, рыженькая. - О! Мы уже изменились!
   Лиза покраснела, побелела, посинела. Словом, выглядела она все той же Милой Лизонькой. Милая Лиза, Лизавета!
   II
   - Хороший вечер, - подумала Романова, включая вечером телевизор. - Даже чаю не хочется. Интересно, - она посмотрела на часы. - Почему часы тикают тик-так, а так-тик. Да... Работать меньше надо, тогда такое не придумается!
   Слава богу, никто, на ночь глядя Романовой не догадался позвонить! А то обычно телефон не умолкает часов до двенадцати!
   Ира посмотрела по сторонам. Свет она не включала, а фонари бросали неровные тени на потолок и подоконник. Гудел телевизор. Вообще, у Романовой так часто бывает - включит телевизор и даже не обращает внимания на то, что смотрит.
   Интересно, все сами свои проблемы решают или просто забыли номер ее телефона?...
   - Мам, тебя к телефону, - послышалось с кухни.
   Романова вздохнула, улыбнулась и взяла трубку.
   - И дальше что? - вместо приветствия сказала она.
   - Дальше? - удивился директор на том конце. - А что, что-то будет дальше?
   Романова прыснула, чуть не свалившись с кровати.
   - Добрый вечер, Петр Николаевич, - она еле сдерживала смех, рвущийся наружу.
   - Что это, Ирин, с тобой? - директор был серьезным и даже несколько расстроенным.
   - Просто нервное! - она сжала руку в кулак, чтобы удержаться от душившего ее смеха. - Простите!
   - Ты сидишь? - голос директора сделался ледяным. Обычно, он разговаривал с Романовой шутками или мягко, но тут точно, что-то было не так. Ире даже стало немного стыдно за свой тон.
   - Можно сказать и так, - отозвалась она, наконец-то справившись с приступами смеха.
   - Слава богу, потому что новость не самая приятная, - вздохнул директор.
   Внутри у Ирины все похолодело. Ее шестое чувство не ошиблось - что-то случилось, иначе начальство не стало бы звонить ей в столь позднее время.
   - Я сегодня имел очень долгую и основательную беседу с Лизой Андреевной, - начал директор. Было слышно, что он снял очки и положил их на столешницу.
   Романова вспомнила странное выражение лица коллеги, ее поведение и еще более сильно испугалась.
   - Что случилось? - почти выдохнула она.
   - Мне Лизавета Андреевна сказала, что работает последние месяцы. Она выпустит свой девятый, а потом... потом она просит, чтобы ей разрешили уволиться.
   - Весело, - только и сказала Ира Романова.
  
   Москва, 1991 год.
   Арина Григорьевна Сизенова уже все для себя решила. Она слишком устала от этого вечного стремления, слишком устала быть нужной, устала работать и очень захотела посвятить себя тому, о чем давно-давно забыла - семье. Ее муж, ее выросшая дочь, ее сын - им всем она уделяла слишком мало времени, и теперь она просто обязана была наверстать упущенное.
   Конечно, ей тяжело было расставаться с тем, к чему она привыкла и она чувствовала себя ответственной за многих людей, но, увидев за несколько дней до своего окончательного решения, Иру - поняла - времени осталось очень мало!
   С Ирой Романовой они повстречались спустя пять лет, после того как та закончила школу. Судьба или просто случайность свела их на одной работе, заставила Арину Григорьевну увидеть свою юную ученицу в новом амплуа - матери и взрослой женщины.
   И вдруг, посмотрев на Иру в один прекрасный день со стороны, вспомнила о своей собственной дочери Марине, которой именно теперь нужна помощь. Просто на Сизенову так подействовала ситуация, возникшая с молодой Ирой Романовой.
   У нее только-только родилась дочь, она стала какой-то другой, более отчужденной, потом расстроенной, грустной, нервной. А потом Арина заметила, что Романова с каждым днем увядает, словно из нее высасывают энергию. Чуть позже она узнала, что ее жизнерадостная ученица рассталась с мужем...
   Она хотела бы ей помочь, что-то сказать, но в один прекрасный момент поняла, что переносит на Ирину свою невысказанную любовь к дочери.
   - Ира, не переживай, я же вижу, что ты...
   Романова, будучи тогда совершенно другой, только лишь напоминающий нынешнюю красотой глаз, с длинными каштановыми волосами в пестром платьишке, вся какая-то прижатая, внимательно посмотрела на коллегу.
   - А я и не переживаю! - взмахнула рукой и, легким движением отбросила назад надоедливую прядь волос.
   Арина Григорьевна покачала головой.
   - Ты никогда не умела лгать! - сказала она, слишком, наверное жестко, потому что Ира резко вскинула на нее взгляд своих расстроенных серо-голубых глаз. Боже, как удивительно было наблюдать за изменением их цвета. От яркого голубого, искрящегося и переливающегося до серого, почти, что цвета дождевой тучи...
   - Может быть! Не знаю! - Романова резко развернулась на каблуках и хотела уже выскочить за дверь, но Арина Григорьевна схватила ее за локоть.
   - Все пройдет, все абсолютно! - сказала она. А потом, смягчившись, прошептала. - Особенно твоя внутренняя злоба на саму себя.
   Ира опустила глаза, попыталась высвободиться, потому что хотела убежать куда-то, но ей это не удалось.
   - И, знаешь, клянусь, что однажды, ты будешь смеяться над всем этим... - Арина Григорьевна обвела рукой кабинет. Видимо она имела ввиду мир в целом.
   Ира кивнула, высвободилась и была такова. А Сизенова только грустно улыбнулась, прислушиваясь к стуку ее каблучков.
   III
   Заснуть она так и не смогла. В голову лезли самые странные мысли, связанные с прошлым, с Лизой, с настоящим. Поступки Деминой, ее перемены, крайности и стремления - все это было только последствием чего-то, вот только чего... Романова ворочалась всю ночь, пытаясь найти ответ на этот вопрос. Она не могла поверить, что Лиза могла так измениться, так поступить со своей лучшей подругой Кирой.
   На стенах комнаты плясали тени, отбрасываемые уличными фонарями и редко проезжающими машинами, где-то с периодичностью в полчаса подходили электрички, стуча колесами по рельсам, тикали часы, чуть шевелился тюль...
   Посапывала дочь - ее родное существо, возможно единственный человек, который может ее понять, где-то этажом выше кто-то ходил - тоже видимо, борясь с бессонницей. И в этот момент Романову обуяло какое-то странное чувство, не то страха, не то тоски.
   На мгновение ей захотелось душевного тепла, радости, дружбы, веселья... Она задумалась, вздрогнула и поняла, что, кажется, ощутила то, что ощущала Лиза все это время...
   IV
   - Знакомьтесь, это Лара! - Лиза привела на работу высокую женщину, блондинку, с непропорциональными чертами лица, вздернутым носиком, слишком худую, но, несомненно, очаровательную. - Она моя подруга и возможно будет работать с нами!
   Глаза Лизы горели, она так искренне улыбалась, что Кире даже стало не по себе. Она искала бы поддержки в лице Романовой, но та не пришла на работу по невыясненным причинам.
   - Ира уже в курсе и она сказала, что Ларочка вполне может работать с нами со следующего учебного года, Кира, почему ты молчишь?
   Кира изобразила добродушную улыбку.
   - Здравствуйте, Лара, где же вы познакомились с нашей милой Лиз? - и протянула новой знакомой руку. - Чаю хотите?
   Блондинка Лара кивнула, пожала руку и покосилась на Лизу. Удивительно, но они были очень похожи, словно две сестры.
   - Я познакомилась с Лизой... - и рассмеялась, почти так же заразительно как Романова. При этом она вся осветилась, славно голубое небо, залитое лучами солнца. - Я о вас, Кира Львовна очень много слышала!
   Кира улыбнулась. Кажется, ей понравилась новая знакомая, приведенная Лизой. В ней была радость тихого созерцания, отчуждения и одиночества. Лариса была женщиной, которая жила совершенно одна, радовалась чему-то своему и была этим довольна.
   - Вы преподаватель? - Кира уже совершенно не обращала внимания на Лизу, которая странно улыбалась, наблюдая за разговором.
   Лара кивнула.
   - Я учитель английского языка, - она рассмеялась. По своему характеру, по поведению, по жестам и манерам она была ближе к Кире, нежели Лиза.
   Пришла Орлова, которая по обыкновению появлялась там, где ее не ждали, но подразумевали.
   Она удивленно воззрилась на новую знакомую, расположившуюся между Лизой и Киселевой.
   - Познакомьтесь, это Лара, - вскочила Демина. Она как-то неловко повернулась, опрокинув стул. Виктория посмотрела на нее внимательным взглядом. Та даже поежилась, подозревая, что ее Новая Знакомая не очень-то понравилась проницательной Орловой.
   - Очень приятно! - тем не менее, Виктория улыбнулась. - Кстати, Кира Львовна, вы Ирину Анатольевну не видели?
   Кира покачала головой.
   - Сама бы хотела знать, куда пропала наша бабочка!
   Орлова рассмеялась. Улыбнулась и новая знакомая, очаровательная Лара, посмотрев на преподавателей темными каштановыми глазами.
   А Лиза умудрилась незаметно выскользнуть за дверь и тут же попасть в руки Романовой, которая еще только-только поднималась на четвертый и решила заглянуть на чай к Киселевой.
   - Ну, здравствуй, предательница! - прошипела Ира, вцепившись в коллегу мертвой хваткой. - Брысь отсюда! - и подтолкнула ничего не понимающую Лизу к выходу на лестницу.
   - Ира, я... - начала, было испугавшаяся Лиза.
   Романова бросила на нее уничтожающий взгляд.
   - С тобой! - она указала на Демину пальцем. - Я поговорю потом!
   Лиза с круглыми квадратными от удивления, испуга и негодования глазами, поспешила удалиться восвояси.
   - Всем доброго утра, даже если вы сами мне не этого пожелали! - Романова распахнула дверь кабинета Киры, сделав более чем странное выражение на лице.
   Потом внимательно посмотрела на всех собравшихся по очереди. Заметив очаровательную Лару, остановила взгляд на ней.
   - Ирочка, - Кира вскочила, чуть не опрокинув свой вечный спутник - чайник. - Познакомься, это Лара!
   Ира стояла, внимательно смотря на даму в черном изящном костюмчике и почему-то видела в ней только ту испуганную девочку в лимонном платьице, которая чуть не упала с той самой ивы...
   - Здравствуй, Ларочка! - улыбнулась Романова.
   Лара засмеялась.
   - Мир слишком тесен для нас, - отозвалась новая знакомая. Кира, которая, кажется, ничего не могла понять, переводила взгляд с Иры на Лару и обратно. - Я все еще помню, как ты спасла мне жизнь!
   Ира покраснела.
   - Нашла тоже, что помнить! Глупости!
   V
   Романова, довольная тем, что осталась одна, была обрадована звонком Ильиной, которая тоже скучала в одиночестве. Как бывает хорошо под вечер остаться наедине с подругой, поговорить, отдохнуть от вечной суеты и огромного числа присутствующих родных!
   - Приходи, - сказала ей Романова, бросив свое вязание.
   Ильина появилась минут через пять, в черном пальтишке, наброшенном на домашний халатик, с растрепанными волосами, которые снова покрасила в черный цвет, и от порога воскликнула:
   - Ирочка, чем у тебя вкусным пахнет?!
   Ира оторопела.
   - Да ты что Наташ! Это у соседей наверное!
   ***
   - Ира! - Ильина наклонилась чуть вперед. - Ира, послушай!
   Романова, опустив глаза, помешивала ложкой чай. Где-то за окном пронеслась очередная электричка, постукивая колесами по рельсам.
   - Ир, ты хоть слышишь меня? - Ильина отодвинула чашку. - Или я сама с собой разговариваю?!
   - Слышу-слышу... - Ира подняла глаза. В них были какие-то тоскливые отблески, какая-то игра теней и света. - Что ты хочешь?
   Она думала о чем-то своем, думала уже очень долго, она устала, но чувствовала, теперь это еще сильнее захлестнуло ее. Она думала обо всех, обо всем, кроме себя самой, а когда попыталась вырваться, поняла, что связана по рукам и ногам. И теперь она не знала, что ей делать, впервые за многое-многое время она НЕ ЗНАЛА, что ей делать!
   - Ир, ты должна наконец-то решить для себя одну вещь, - сказала Наташа. - Ты должна выбрать что тебе важнее - ты сама или твоя работа!
   Романова молчала. Она снова опустила глаза, как-то странно сжав губы. Словно боялась выпустить из себя лишнее слово.
   - Чего ты боишься? - тихо спросила Ильина. - Признать, что снова у тебя, сильной Романовой что-то не получилось?
   Ира отложила ложку, так и не поднимая глаз.
   - Ты можешь оставить меня одну... - почти прошептала она. - Пожалуйста, Наташ, я прошу тебя...
   Ильина покачала головой.
   -Если тебе будет легче...
   - Умоляю, - Ира резко подняла глаза. И Ильина на мгновение испугалась. Они все искрились и переливались, все трепетали.
   Она молча развернулась и очень быстро вышла.
   Романова откинулась на спинку кресла, закрыв глаза руками. Она чувствовала как внутри нее что-то поднимается, это дремало, а теперь внезапно всколыхнулось. Она схватилась обеими руками за голову, пытаясь сжать пальцами виски...
   "Беги, скорее, Романова!"
   Ира вскочила на ноги. Походила по кухне, бросив взгляд на часы, на стену, словно искала у них поддержки.
   "Помогите мне!"
   Открыла форточку, пытаясь впитать в себя влажный весенний воздух. Но ей не стало лучше, по-прежнему она не могла дышать.
   "Виновата сама!"
   Обернулась вокруг себя, судорожно вдыхая порывы уличного ветра.
   "Ира, скорее!"
   Ворвалась в комнату, упала в кресло... Ее обволакивала темнота надвигающего вечера, на улице было пасмурно....
   "Помогите мне!"
   Встала, с силой потерла запястья. Попыталась как-то успокоиться....Не получилось...
   "Больше не могу!"
   Схватила пальто, ключи и выскочила за дверь....
   ***
   "Ира, послушай, послушай меня. Ира послушай, это я - твой ангел хранитель! Ира, постой, не убегай от себя самой! Ира! Романова!!!"
   Оттаявшая Яуза не колыхалась, только несколько прошлогодних листов плавали на ее ровной серой поверхности. Облокотилась на перила ограждения, посмотрела на воду, прикрыла глаза.... Господи, какая же пугающая пустота была у нее в душе...
   Мимо пронеслось с десяток машин, поднимая пыль. Она еще постояла так минут пять, а потом неспешно пошла по мостовой.
   Москва, на которую начала спускаться темнота, медленно разгоралась огнями. Внезапно вспыхнули фонари, зажигаясь постепенно убегающей вдаль вереницей. Ира грустно улыбнулась, снова опустив глаза, а потом посмотрела на белесое небо.
   "Ира, Ира, это я - твой ангел-хранитель..."
   На пыльный асфальт упала первая капля первого весеннего дождя.
   "Ты не слышишь.... Жаль, я... я очень хочу, чтобы ты услышала!"
   Потом вторая капля, третья.... Ира подняла голову, с укором посмотрев на небо.
   "Оно плачет из-за того, что тебе плохо.... Хочешь, оно обнимет тебя?..."
   Ира остановилась, опустив глаза.
   "Тебе так больно в глубине души?... Тебе так хочется, чтобы кто-то тебя сильно любил.... Чтобы кто-то жил для тебя...."
   Мелкий весенний дождик ударялся об асфальт кристально-чистыми капельками...
   "Эти небо, мир, земля. ... Хочешь, они будут жить для тебя?"
   Она потерла руками виски, словно у нее сильно болела голова.
   "Или ты должна научится быть жестокой! Да, Романова, ты должна уметь ненавидеть, ты должна дать твоему сильному началу взять верх!"
   Тучи медленно, почти неразличимо плыли по небу над вечерней Москвой.
   "Ты должна вспомнить, что твоя звезда-покровитель Антарес несет знак смерти!"
   Романова остановилась. И словно бы из ниоткуда налетел ветер, закруживший остатки прошлогодних листьев, обрывки веточек и пыль. Лети пыль! Летите воспоминания! Лети жизнь!
   Романова спасена судьбой! Она поняла, что обладает силой, она наконец-то поняла как с ней обходиться!
   Глава четырнадцатая. "Блеск Антареса"
   I
   Романова собралась на телевидение. Нет, успокойтесь, ее пока еще не в сериал играть пригласили, а всего-то на съемки программы "Кулинарный поединок". Вас это успокоило?
   А двумя днями раньше, как только солнце показалось из-за туч, ученикам было велено отправляться на уборку территории. Иными словами - грабли в зубы и шагом марш за Романовой на улицу. Другое дело, что Романова там присутствовала виртуально, то есть в качестве устрашения. Ею уже как пугать стали, дожила!
   Первой досталось Кире. Ее с классом выгнали на улицу, вручив стандартный набор уборщика - метлу, грабли и носилки. Помирившаяся с нею Лиза открыла окошко и, облокотившись на подоконник принялась любоваться маленькой фигуркой Киселевой, которая, вспомнив себя молодую, активно размахивала граблями.
   На крылечко вышел директор. Постоял, подумал, полюбовался оттаявшей и очистившейся земле , свежей травкой и солнышком и, развернувшись, хотел было уйти, да не заметил выскользнувшую малютку Романову. И снова чуть не сшиб ее с ног!
   Та только пискнула, отскочив в сторону. И принялась нежиться на солнце, словно симпатичная рыжая кошечка.
   Очередной порыв весеннего ветерка взметнул ее рыжеватого оттенка волосы и, отразившись в голубых-голубых глазах, которые сливались с лазурным небом, заплясал солнечными зайчиками в стеклах школы.
   - Не замерзнешь, солнышко? - из-за двери снова показался Петр Николаевич, хитро улыбаясь. Романова сделала пару шагов и, изящно соскочив со ступенек, пошла к Кире, не забыв одарить начальника своей лучезарной улыбкой.
   И, правда, только в одном лишь пиджаке, в брючках, Романова могла простудиться на обманчивом весеннем ветре-сквозняке. Да только солнце было бы не солнце, если бы позволило этому произойти.
   - Сама госпожа Королева, собственной персоной! - рассмеялась Кира, поправляя съехавшие очки.
   - О, как чисто! - Ира взмахнула рукой. - Ты прямо-таки тут ударным трудом!
   Мимо Романовой пронеслись двое ребят тащившие третьего в носилках. Тот, возомнив себя ханом, понукал товарищам: "Быстрее! Скорее!". Ира только онемела от изумления, а потом, уперла руки в боки и давай орать на весь двор. Кира чуть не оглохла.
   - Ира! Ну, нельзя же так орать!
   Романова обиделась, отняла у шутников носилки и тут только вспомнила, что забыла рассказать Киселевой одну очень важную деталь.
   - Кира! Вы меня с Лизой совершенно закрутили со своими... - она изобразила рукой что-то непонятное, но красноречиво намекающее на предрассудки и сумасбродства. - Твои юноши! - она имела в виду учеников из класса Киселевой - На прошлой неделе в девять вечера пиво покупали и орали на весь район! Да...
   Кира сделала вид, что она не она и коза (то есть козлы) вовсе не ее.
   - Да пусть пьют - раньше помрут!
   Романову такой ответ не удовлетворил, и она отправилась на другую сторону школьной территории - посмотреть, как там десятиклассники справляются с прошлогодней листвой. А Кира за ее спиной крикнула Лизоньке, выглянувшей в окошечко:
   - Лизавета Андреевна!
   Лиза понежилась на солнышке, заколов миниатюрной перламутровой заколкой свои порядком осветлившиеся волосы, и только улыбнулась.
   - Лизавета Андреевна! - крикнули хором ученики Киселевой, размахивая граблями. - Прыгайте, мы вас поймаем!
   Романова рассмеялась и ушла.
   Кстати, десятиклассников на другом конце школьного участка просто не было...
   II
   "Соперник Смерти" - Ира отложила газету, вздохнула и покачала головой. После дневных приключений с уборкой на территории она не воспринимала ничего адекватно. Даже статью в очередном номере какого-то научно-популярного журнала.
   "Вечный соперник Марса - Антарес - пламенная звезда созвездия Скорпион..." - прочла Романова, допивая вторую чашку чая дома на кухне в полном одиночестве. Все разбежались по комнатам. Родители смотрели телевизор, брата вообще дома не было, дочь гуляла. Кира и все остальные не звонили, слава Богу! Сколько стоят эти мгновения покоя? Они бесценны...
   А еще хорошо, что Лизонька забыла на время о своих проблемах и глупостях. Может, передумает уходить? Судя по всему, она, Кира, да еще и Лара в нагрузку теперь лучшие подруги.... три девицы под окном...
   - Что это ты такая задумчивая? - на кухню вошел отец.
   Ира вздрогнула. Обычно никто ее не отрывал от тоскливой задумчивости, а тут вот вам - заинтересовались. Она поежилась, устраиваясь поудобнее в кресле.
   - Да так... Что там по телевизору? - она потянулась за пультом и, привычным движением включила телевизор. Странно, но у нее все время получалось включать именно канал НТВ.
   - Да, господи, все одно! - отец поставил чайник. С тех пор как безвременно закончил свое существование электрический прибор, чай кипятили по старинке - в эмалированном со свистком, который после того, как вскипит - еще по полчаса шипит.
   По телевизору, почти по каждому каналу шли новости. Ира быстро пробежалась по всем каналам, убедившись, что там и правда нечего смотреть, только разве что музыку приличную послушать, и, отложив пульт, посмотрела на отца.
   - Расскажи что-нибудь, - сказал он.
   Ира пожала плечами.
   - Про что?
   - Может хоть про себя!
   - Да... - она задумалась. - Помнишь Лару?
   Отец задумался.
   - Ну, - Романова взмахнула рукой, словно отгоняя муху. - Ларочка с дачи, помнишь? Я лет в двенадцать вместе с ними всеми была на даче у тети Нины!
   Отец задумался.
   - А! Господи, эта... как ее?... - она постучал по столешнице, вспоминая фамилию Лары.
   - Иванова, - досказала Ира. - Так вот, она утраивается со следующего учебного к нам в школу.
   - Мир тесен!
   Ира кивнула, бросив взгляд на окно. Солнце зашло за дом и теперь пробивалось поверх крыши тонкими струящимися лучами. Небо было по-весеннему голубое, чуть размалеванное легкими брызгами прозрачных облаков.
   - А куда вы с Настей собираетесь в выходные?
   Ира задумалась, вспоминая, собиралась ли она куда-то с дочерью или это очередная фантазия. Как та которая произошла сегодня с утра. Но это так... К примеру!
   - А, это мы на съемки поедем, - отмахнулась она, вспомнив, как утром потеряла убранный заранее динамик. Собственно, динамик был демонстрационным, и она хотела показать его ученикам, но, не судьба видимо. И как она выразилась с утра: "Динамик ушел!"
   Весело! Знать бы, куда он делся с того места, на которое она его положила несколькими днями раньше... А вы говорите, что магии не существует!
   III
   Эля отложила книгу, посмотрела в окно, на темнеющую Москву, на ту легкую ночную мглу, которая плавно опускалась на город. Встала, подошла к окну, отдернула занавеску. Как тихо...
   Мама и бабушка сидели на кухне, обсуждая планы посадки огорода, дед спал. А Эля была предоставлена сама себе, наслаждаясь тишиной и относительным покоем.
   "Соперник смерти" - прочла она, бросив случайный взгляд на стол. Журнал был открыт на красочной статье, посвященной созвездиям.
   Юго-восток Москвы - рабочая часть города, район, где Эля знала каждый закоулок, с которым связано много воспоминаний, но ее словно магнитом тянуло взглянуть в сторону мерцающих огней центра, где ей казалось...
   - Чай будешь? - голос матери испугал ее.
   - Господи! - воскликнула она. - Ты меня до инфаркта доведешь! - улыбнулась и, подойдя к маме, обняла ее по обыкновению, словно маленький ребенок.
   - Ну, так будешь или нет? - мама поцеловала дочь, потом посмотрела на нее внимательными голубыми глазами.
   - Неа... - Эля развернулась, упав в кресло и, посмотрев на стенку, замерла.
   - Ну, твое дело...
   Она снова осталась одна в глубокой задумчивости, изучая тени, отбрасываемые деревьями с улицы, освещенные дворовыми фонарями. Эля просто обожала рассматривать многочисленные огни Москвы - благо высота седьмого этажа позволяла это безоговорочно. И эти фантастические россыпи огней, вереницей уходящие вдаль и эти высотки на фоне синего, похожего на атлас, неба...
   "Антарес - пламенная звезда, сердце Скорпиона. Так и люди, рожденные под этим знаком делят в себе два начала - демоническое и божественное. Они способны убить и любить безмерно и одновременно. Может быть, все дело только в том, что Антарес, вечно соперничающий с Марсом - огненной планетой смерти - сияет слишком ярко, слишком ясно бьется сердце скорпиона, слишком сильно любит Скорпион, он может убить!"
   Странно, но Эля словно бы ожидала этих строчек, словно бы предрекало их что-то изнутри. Она почти что верила всему этому, если бы точно знала, что все это предрассудки. Более другого ее занимала Проблема. Та, проблема, о которой она думала бес перерыва, проблема явственная...
   Около месяца назад она перешла из одного класса в другой. Причина? Официально и честно - не сошлись характерами. Только теперь происходило что-то странное. Она ощущала, что что-то точно не так. И Романова тоже ощущала, и Орлова. Да, Викторию Викторовну это касалось первее всего. А началось все еще раньше. Намного раньше!
   IV
   Несколькими днями раньше
   После того, как Эля перешла из одного класса в другой, общество, кажется, замерло. Все ждали скандала. По крайней мере, все об этом говорили. Скандал произошел, но только между Элей и ее внутренним я. В течении семи месяцев она вынашивала решение перехода в другой класс. Проблема заключалась в том, что она никак не могла решиться на это и в том, что она достаточно хорошо училась. Скандал - вот чего она жутко боялась.
   Боялась, но это не значит, что когда количество перешло в качество, она изменила свой план. Просто Эля сомневалась в том, к кому именно она должна была пойти. К Марьяне Васильевне - своему классному руководителю?
   Решение оказалось более чем элементарным - к Ирине Романовой - к той, о которой тетя Арина все время так хорошо говорила...
   Вот с того момента-то все и началось. С момента того самого разговора с Романовой. Именно после него она перестала ощущать наличие сознания, когда смотрит ей в глаза. Это очень страшно...
   Прошло время, все утряслось, в новом классе она чувствовала себя комфортно и спокойно. Моральный комфорт - та малая деталь, которую она искала все эти семь месяцев.
   В то утро Наталья медленно поднималась по лестнице - боялась обогнать Лизу и Киру, которые шли еще медленнее, комментируя все происходящее.
   Элька выскочила метеором из-за угла, есть со второго этажа, и как воскликнет на весь коридор:
   - Наташа!
   Та аж вздрогнула, мгновенно замеченная Лизой и Кирой. Те как-то странно посмотрели на нее, но, слава Богу, ничего не сказали!
   - Что ты орешь?!
   - Эта!... - Эля еде удержалась от того, чтобы не сказать чего-нибудь лишнего. - Как она могла?!
   Наталья, полная недоумения, схватила подругу под руку, увлекая ее за угол.
   - Что случилось?!
   Эля замахала рукой, проследив траекторию движения Романовой, которая в столь ранний час метеором пронеслась мимо.
   - Мне только что сказали, - Эля скривилась, словно лимон проглотила. - Что я идеализирую Романову! И что она не настолько хороший человек, чтобы обращать на нее внимание!
   Наташа всплеснула руками.
   - И кто же этот самоубийца? - спросила она.
   - Догадайся сама! - махнула рукой Оливия, нервно теребя воротничок блузки.
   - Понятия не имею. У Романовой как-то не наблюдалось врагов... кажется, - сказала она неуверенно.
   - Теперь есть. Любовь Николаевна. В мягких фразах, пыталась убедить меня в том, что моя тетя была не права!
   Эля негодовала.
  -- Ты о тете или о Романовой беспокоишься? - удивилась подруга.
   - О себе! - Оливия посмотрела по сторонам. - О! С каким бы удовольствием я бы оторвала ей в тот момент уши! - почти прокричала она. Хорошо рядом никого не было!
   V
   Лиза, дорогая, чью сторону примешь ты? Если произойдет скандал, противостояние или война, на чьей стороне ты окажешься? Просто- интересно!
   Странное создание эта Лизавета Андреевна. Она с одной стороны казалась беззащитным цветочком, а в истинности была все же розочкой с шипами. По крайней мере, не сбывалось это только в отношении Киры...
   Что-то было в Лизе неискреннее, может быть ее улыбка? Она могла совершенно спокойно разочаровать человека, ей это ничего не стоило. Может быть, поэтому она была так несчастна порой. Хотя, ее одиночество представлялось очередной театральной постановкой, в которой все люди были всего лишь зрители, а она - прима. Жестковато немного, но может быть истина важнее? Сократ мне друг, но истина дороже, - эти слова еще великий философ говорил.
   - Лизонька, - Анна Амелина заглянула к подруге минут за пять до конца перемены.
   Лиза подняла глаза.
   - А, Анечка! - отложила ручку, отложила бумагу, подняла на подругу свои темные-темные глаза.
   - Ой, ты опять покрасила волосы! Сколько же можно!
   Лиза махнула рукой.
   - Садись, - и указала подруге на стул. Обычно на этом самом стуле сидела Кира, или Орлова или... Нет, Романова как правило всегда куда-то спешила!
   VI
   Это ужасная, несусветная глупость, но на кануне той поездки, в Останкино, Эля подумала, что ее она уж точно будет помнить всегда. Что-то подсказывало, что должно случиться что-то светлое, радостное, что-то такое, о чем знают, кажется, все, но о чем она сама может пока только догадываться!
   И верно, утром погода была сказочная, ярко светило солнце, ветра и в помине не было - только странное ощущение легкости, все доступности, ощущение радости и предстоящего приключения - иначе и не говорило ее сердце. Оно что-то ощущало, оно точно было связано незримой нитью с чем-то еще, и, кажется, отвечало громким стуком на негласный и неизвестный призыв чьего-то голоса...
   Ей не хотелось абсолютно ничего, она точно знала, что все замерло в этом ожидании - осталось только набраться терпения...
   - Убери, пожалуйста, книги с подоконника, - попросила мама. Эля кивнула, бросив резкий взгляд на часы. Половина одиннадцатого. Время словно с ума сошло... Тянется, как паралитик!
   Взяла книги, перехватила их поудобнее и уже собиралась поставить все по очереди шкаф, как одна выпала, попав под стол. Эля наклонилась, потом присела, потянулась за книгой - справочником физических величин по физике - подарком тети и замерла. Рядом с этой книгой лежал маленький конвертик, беленький такой, помятый.
   Эля отложила книги, взяла конверт, повертела его в руках... Обыкновенный конверт без марки, белый без надписей... Она задумалась - стоит или нет - его открывать?
   Потом все же решила, что если книга ее, значит и письмо тоже.
   Открыла. Посмотрела внутрь - просто сложенный листочек в клеточку, выцветший такое...
   "То, что по воле судьбы случится,
   Никогда может не повториться..
   И вспоминать, любить и знать...
   Не понимать и не искать.
   Сведенная судьбой
   И разлученная мечтой"
   Странно... Эля еще раз повертела листочек и конверт. Почерк похож на тетин, но, что бы это значило? Предрассудки! Снова предрассудки!
   V
   Эля повернула голову чуть влево, бросив стремительный, едва уловимый взгляд на Романову. Та очень изменилась - точнее будет сказать, что в ней теперь невозможно было уловить ту Романову-завуча, какой она представлялась всем каждый день. Эта легкость общения, эта гармоничность ее начал, ее улыбка - все говорило о том, что это совсем другой человек...
   И ощущения были другие, совершенно другие! Эля посмотрела на небо, чуть тронутое белизной облаков, на острый шпиль Останкинской телебашни, упирающийся в небо, на очертания рядом стоящих домов, даже на Романову, странно осознающую свою красоту. Да, это и есть, наверное, истинная красота - в ее открытости, в этом общении, в ясности поведения в загадочной улыбке, в добром и совершенно особом свете глаз - опалово-сапфировых... Во всем этом общем явлении неба, природы, легкого ветра, прохлады и неумолимого наступления весны, в тонких лучах солнца, пробивающихся сквозь ветви тополей с набухшими почками, сквозь тонкие очертания домов и сооружений...
   И теперь еще больше чем когда-либо Эля почувствовала, что поняла смысл тех самых строк из белого конвертика. То, что случается сейчас - все это в целом и в отдельности - не повторится уже никогда... Ей никогда не будет так странно и хорошо, она никогда больше не увидит мир именно таким, какой он есть сейчас, нет, ничего не может быть лучше...
   О быстро отвернулась, чтобы не показывать свои расстроенные глаза... Она не просто поняла смысл написанного, она наконец-то, впервые за всю жизнь, увидела, что в человеке может сочетаться многое и то что, что привыкли видеть все, не обязательно есть истина...
   VI
   Есть такие странные люди, в которых сочетаются все качества этого мира. И открытость, и искренность, и сила и слабость... Романова принадлежала именно к таким странным. Только существует одна маленькая особенность - если вы встретились с таким человеком, вряд ли вы сможете его забыть - изо дня в день вы будете вспоминать глаза этого человека...
   Есть что-то демоническое в этом взгляде... У всех сильных людей глаза отливают странным блеском, внутренним светом, красотой искренней и всепоглощающей...
   С Ириной Романовой прерываются все законы, изменяется траектория движения планет, солнце меркнет, ангелы спускаются с небес, чтобы только одним глазком посмотреть на это удивительное создание, перед ней способны преклониться все красоты природы в единый миг... Она похожа на пламя, она непоколебима даже тогда, когда земля объята пламенем. Неважно, что в душе вулкан, не важно, что она способна испугаться, не важно - ей ничего не важно, потому что есть цель, потому что есть она и есть этот мир... А больше, нет, больше ей ничего не нужно!
   Не верите? Я вас предупреждаю - не прикасайтесь к сестре моей, не смейте трогать Ирину Романову! Не смейте даже думать о том, чтобы перейти ей дорогу, не вздумайте попробовать причинить ей вред! Иначе... Лучше вам не знать, что будет иначе!
  
   Глава пятнадцатая. "Противостояние Антареса"
   I
   Ее тетя все время говорила, что Романова удивительный человек, ее тетя восхищалась той, которая когда-то восхищалась ею. Ее тетя очень хорошо относилась к Ирине Романовой...
   Именно от тети Эля заразилась любовью к школе, именно от тети она впервые услышала об Ирине Романовой, еще задолго до того, как познакомилась с ней...
   - Если когда-нибудь захочешь обратить на себя внимание кого бы то ни было, - сказала как-то тетя Арина Эле, помогая ей с задачами по физике. - Вспомни, что заинтересовать можно только разносторонностью.
   Та задумалась, отложив пеструю тетрадку в клеточку.
   - Это вы о чем?
   - Это я о том, что никогда не думай, что можно понравиться кому-то только безумно любя этого человека! - рассмеялась тетя. - Чем загадочнее, скрытее ты будешь - тем сильнее ты привяжешь к себе того, кого любишь.
   Эля задумалась.
   - Это и к дружбе относится. Нельзя просто дружить с человеком. Ты должна отдать ему что-то. И он не должен об этом знать!
   - Почему вы мне говорите это именно сейчас? И именно мне и именно это?
   Арина Григорьевна задумалась, посмотрела словно бы сквозь стену и, повернувшись к Эле, сказала:
   - Потому что я немного могу видеть будущее! ТЫ вспомнишь мои слова, когда придется столкнуться с проблемами! В твоей жизни обязательно появится сильная личность. Интересно, сможешь ли ты общаться с сильным человеком?... - и заулыбалась.
   - Почему вы сомневаетесь?! - вспыхнула Эля.
   - Потому что ты тоже сильна и когда-нибудь... Нет, это мой бред!
   II
   Не ужилась с классом, ушла в параллельный. Ушла, и оказалось не зря. По крайней мере, ей стало легче. И все, абсолютно все, поддержали ее...
   Скандал? Наверное, она не заметила некоторого смятения и удивления среди педагогического коллектива, а так же того, что ее классная (теперь уже бывшая) руководительница перестала с ней здороваться.
   Просто Эля, решив самую главную свою проблему, начала искать мистику даже в фонарном столбе. Ей казалось, что происходит что-то, что предрекали ей давно. Ей казалось, что тетя Арина все это предвидела и еще кое-что! Только пока она не могла понять, правда ли то о чем она начала догадываться!
   - Мне кажется или это утро такое противное? - поинтересовалась Эля у зевнувшей Натальи.
   - Утро, - подруга была дежурная, а Эля, стояла вместе с ней на посту за компанию и поглядывала в окно.
   - О! - Наталья посмотрела на улицу сквозь резную решетку. - Ты погляди-ка! Романова идет! Побила все свои рекорды, время-то... три минуты девятого!
   - А! - Эля махнула рукой. - Для нее сегодня специально метро ходит с мгновенным ускорением!
   Эля посмотрела на верхние этажи. Кто-то умный плевал в лестничный пролет.
   - Вот, смотри, умный человек! - сказала она. - Плевать он на всех хотел!
   - Ему повезло, что тут Романова не ходит! - воскликнула Наталья.
   Внезапно этажом раньше раздался чей-то вскрик, потом гневный голос, потом веселое щебетание, плавно переходящее в грозные возмущения.
   - Опаньки! - воскликнула Наталья, перевесившись через ограждения лестницы, и, мгновенно отскочив, шепнула остолбеневшей подруге. - Кто-то исполнил мечту всей моей жизни - плюнул в Киру!
   Эля чуть не умерла от хохота, только увидев гневные лица Киры и Лизы, сдержалась. А Кира давай орать на Наталью, что та дежурная и проследила такой вопиющий факт. Но, мало, того к ней (и это удивило и заставило задуматься Элю) присоединилась Лиза, которая просто по определению не умела кричать. Только теперь она орала получше самой Романовой!
   - Вот пожалуйста, - сказала Эля недовольным, но все еще полным смеха голосом. - Принцесса Лизавета перешла на сторону зла!
   - Подожди, - отозвалась Наталья обиженным голосом. - Я как-нибудь отключу в подъезде электричество, дай Бог, чтобы в этот момент Кира ехала в лифте!
   Кто забыл Киселева и Наталья жили в одном доме.
   - Почему они попали только в Киру?! - негодовала Наталья. - Я бы им посоветовала еще и в Лизу...
   - Тихо! - шикнула Эля, заметив, что Лизавета с искаженным недовольством лицом, пошла мыть тряпки. - Если хочешь - можешь завершить начатое!
   Обе дико засмеялись.
   III
   Класс, из которого благополучно ушла Эля кажется, решил выпустить свою отрицательную энергию в сторону Орловой. По крайней мере, они почти, что объявили ей бойкот и решили пойти к директору - писать на Викторию докладную. Об этом мгновенно узнала Эля, услышавшая разговор бывших одноклассников.
   - Они точно сошли с ума, - поведала ей подруга, оравшаяся в том самом классе. - Ты бы видела, что они утроили на литературе!
   Эля покачала головой.
   - Зря они так. Они связались не с тем, кого могут победить!
   - Честно - они надеются, что директор встанет на их сторону! - сказала подруга по имени Ксения.
   Коридор, в котором стояли обе, был практически пуст.
   - Они хотят, чтобы я была за них, но я... - Ксюша вздохнула. - Глупцы - эти предрассудки всего лишь детские попытки быть взрослыми. Там сила... Виктория Викторовна взрослая женщина и ей... - Ксюша наклонилась чуть вперед, чтобы никто не услышал то, что она хотела сказать. - Мне кажется, что ей помогает...
   - Романова? - шепнула Эля.
   Ксюша кивнула.
   - Не мудрено, - покачала головой Эля. - Романова всегда права, а в такой ситуации она не может не вступиться...
   - Мне бы только хотелось верить... - Ксюша вздохнула. - Что все это кончится благополучно! Потому что кто знает...
   - Сомневаешься, что директор встанет на сторону Орловой? - спросила Эля.
   - Нет... Просто Марьяна... Может это она...
   - Тише! - подошла Наталья, которая как-то загадочно улыбалась. - Эй, вы! Вы что тут стоите? Стоите и не в курсе?
   - В курсе чего? - почти хором спросили Эля и Ксения.
   -А! - подошедшая только махнула рукой и, загадочно улыбнувшись, сказала. - Началось!
   IV
   - Ирина Анатольевна! - в кабинет Романовой, которая искала ключи, чтобы его закрыть с огромными глазами влетела Орлова. Весь ее вид свидетельствовал о том, что что-то происходит, и она этим жутко обеспокоена. Правда, блеск свой она не утратила, даже больше - теперь он защищал ее.
   Романова посмотрела на нее, потом по сторонам и стала ждать продолжения фразы.
   - Это что, правда?! Эти... - Виктория еле сдержалась, чтобы не сказать лишнего. - Они что - пошли к директору?
   Конфликт произошел на почве литературы. Орлова, по обыкновению задала читать какой-то рассказ. Обоим десятым классам. Только тот, из которого сбежала Эля, шел на несколько часов вперед. После того, как Оливия покинула их, ситуация патологической вражды двух параллельных классов обострилась. И совершенно естественно, когда 10 "А" (бывший Элькин класс) узнал, что они пишут работу по рассказам, а 10 "Б" нет... Начался скандал - "Ашки" объявили Орловой бойкот. Сначала отказывались писать работу, потом пригрозил Виктории отравить или побить ее, а потом вообще решили идти к директору.
   Кстати, они побоялись обратиться к Романовой - всеобщему миротворцу - заранее знали, что она на стороне истины, а не предрассудков!
   - Правда-правда! - отозвалась Романова. - Сейчас пойду к директору! Пойду, посмотрю! - она снова оглянулась по сторонам в поисках ключей. И ничего лучшего не придумала, как оставить Орлову в своем кабинете, тем более, что та вся аж побледнела!
   Ира выскочила из кабинета и застучала каблучками по коридору. Орлова вздохнула и, посмъотрев по сторонам, присела на стул.
   А Ира Романова тем временем уже открывала дверь директора. Зоркий глаз, мог бы увидеть это новое амплуа Романовой. Холодная сосредоточенность, строгий взгляд, плотно сжатые губы, одна рука в кармане. Она была готова ко всему - вот эта ее сила, ее истинное начало, блеск ее звезды. В ней явственно виднелся пламенный Антарес, соперник смерти с именем "Мир"....
   - А, Ирина Анатольевна! - спокойно сказал директор. Перед ним сидели две активистки-ученицы из десятого. - Мы только вас и ждали!
   Романова сдержанно кивнула и, бросив на учениц уничтожающий взгляд своих холодных как лед голубых глаз, села на свободный стул.
   Атмосфера была более чем напряженная....
   V
   Поверь в свет этой звезды!
   Эля посмотрела по сторонам.
   - Ты-то что нервничаешь? - спросила Наталья, к которой она спустилась.
   - Кажется, я начинаю ощущать мистическую связь.... Не знаю! - Эля махнула рукой. - Кажется, я стала ощущать то же, что ощущает Романова!
   Наталья покачала головой.
   - И что она ощущает?
   - Не знаю... Странное ощущение!
   Мимо пронеслась Лиза. Гнев не шел к милым чертам ее лица. Он портил ее красоту, обнажая все недостатки этих черт, более того - когда она злилась, ее глаза - темные-темные - теряли всю свою прелесть.
   - А с этой-то что? - удивилась Эля. - Что - весна?
   Наташа со злобой топнула.
   - Я с ней теперь вообще не разговариваю! - ее передернуло.
   - Как ты могла симпатизировать этому...
   - Хватит! - взмахнула рукой Эля. - Сегодня все какие-то ... ненормальные! И зашагала прочь.
   Единственное решение, пришедшее ей в голову - посмотреть записки тети Арины. Если бы только они не были так далеко - дома. Хотя...
   Быстро сбежав по лестнице, она бросилась к телефону-автомату. Набрала номер и подождала, пока длинные гудки убедят ее в правильности догадок - дома никого не было.
   Интересно, чтобы сказала тетя? Она должна что-то знать...
   VI
   Вы хотите знать, на чью сторону встал директор? На сторону Романовой.
   А Романова была на стороне истины. И Орловой. И вообще, она не просто не одобряла всех этих предрассудков, она просто знала, что все по молодости готовы схватить оружие и двинуться в бой. Только потом понимаешь, что жизнь это не порывы гнева, жизнь - это умение найти мир в хаосе. Жизнь - это противостояние.
   Она жутко устала. Потом, возвращаясь к Орловой, поняла, что кто-то все это время тянет из нее силы, кто-то использует ее начала в своих целях.
   - Все в порядке, Виктория Викторовна! Петр Николаевич сказал, что они виноваты сами во всем, - она вздохнула и, улыбнулась. Господи, эта чудесная ее улыбка стоила целого мира... Хотя, что я говорю... Это же и есть улыбка мира!
   Орлова побелела не хуже Лизы.
   - И что?
   Романова хитро улыбнулась. В ее глазах плясали искорки гнева и радости.
   - За что боролись на то и напоролись! - сказала она. Села на стул и, посмотрев на Викторию Викторовну, продолжила: - Да, не переживайте вы так, Виктория Викторовна!
   Орлова только покачала головой.
   - Я уже думала, что уйду отсюда! - сказала она.
   Романова удивленно посмотрела на коллегу.
   - С ума сошли? Из-за них?! Еще чего не хватало! Вам детей еще к экзаменам готовить!
   Орлова обмахивалась каким-то листочком.
   - Голова болит!...
   Ира испуганно подняла на нее свои серо-голубые глаза.
   - Давайте, я вам таблетку дам!
   Орлова отрицательно покачала головой, но, тем не менее, Ира все равно потянулась за сумкой. В этой ее черной сумочке было много чего, сброшенного туда по инерции!
   - Держите! - она протянула Виктории на развернутой ладони таблетку. - Я вам сейчас чаю принесу! - и выпорхнула из кабинета бабочкой. Испуганной и озабоченной проблемами бабочкой. Какая же она милая!
   VII
   - Тетя Ира! - Эля только пришла домой, сразу же бросилась к телефону. Арина Григорьевна - единственный человек, который мог бы помочь ей теперь.
   - Господи, что случилось?!
   - Скажите, пожалуйста... - Эля перевела дыхание. ЕЙ пришлось подниматься на седьмой этаж пешком. - Ирина... Ирина Анатольевна, расскажите...
   - Что с Ирой?!
   - Да, ничего! Просто знать хочу - она способна на безрассудства?!
   Арина Григорьевна задумалась.
   - Конечно, нет, что за глупости?!
   Эля вздохнула.
   - Слава богу...
   Что за странное чувство, которое сковывает порой? Это ненависть или страх? Одно порождает другое... Нет, звезды вовсе не лгут, они сотни тысячелетий путешествуют по галактике... Они не привыкли оставаться на одном месте...
   Противостояние Антареса и Марса, смерть и истина... Противостояние пламени и воды...
   VIII
   Романова долго мучалась, а потом решила позвонить Орловой. Ее уже беспокоила не столько ситуация, сколько свои собственные ощущения и соображения. Если честно, она не чувствовала себя сейчас абсолютно счастливой, ей постоянно чего-то не хватало. И иногда, задумавшись и остановившись, прекратив, стремится и вечно куда-то спешить - она оглядывалась назад, закрывала глаза и на миг ей начинало казаться, что все, что было - бред. Хотя, вся эта жизнь, все воспоминания, словно большая старая книга, все переживания, мечты, обиды... Ей все это казалось иногда совершенно чужой историей, к ней совершенно никак не относящейся.
   - Добрый вечер, Виктория Викторовна, - Ира устроилась поудобнее, выключая телевизор. - Как вы?
   - А что такое? - Орлова, кажется, готовила ужин.
   - Вы переживали из-за этой ситуации.
   Ира бросила взгляд на дверь. Ее дочь явно куда-то собиралась. Интересно, куда?
   -Да... - Орлова помолчала с мгновение. - Может быть и так, но, знаете, я сама себя накрутила, вот и...
   - Мам, сейчас приду, я к Ленке!
   Дочь Романовой собралась к подруге, которая жила несколькими этажами выше.
   Ира только кивнула, мгновенно переключившись на разговор с Орловой.
   В целом только когда она положила трубку - поняла. Это все ей слишком надоело. Слишком. Очень. Хватит.
   Лиза, Орлова, Кира, снова Лиза, Лара, директор, родные, ученики... А так же воспоминания, события, стремления, обязанности, мысли... И всегда "Ирина Анатольевна!", "Где? Как? Зачем? Помогите!" ..... В этом длинном списке совсем нет места одной маленькой детали. Нет места самой Романовой, которая кстати, со всем этим в прямой связи...
   Почему-то для всех них - событий и людей - она есть и существует, а для самой себя - нет. У нее есть обязанности, подопечные и много-много дел. Нет только чего-то очень важного, а чего она и сама теперь не может понять.
   И теперь, сидя в кресле, как обычно, она, кажется, начала понимать, что все это КАК ОБЫЧНО! Обычно, обычно, обыденно! И очень странно - она почувствовала, что в горле словно бы комок застрял, словно бы кто-то, пообещавший ей радость - обманул. Нет, она не может сказать, что все это радость, потому что это очередной замкнутый круг!
   И даже если бы она вот прямо сейчас очень захотела вырваться- ничего бы не получилось. Если бы даже она закричала громко-громко, никто, абсолютно не стал бы ее слушать. Что нам за дело до человека, который стал "сдерживающим фактором". Что нам за дело до его желаний, когда мы эгоисты! Она живая! Люди, ОНА ЖИВАЯ, чтоб вам пусто было!
   XI
   Москва, весна, конец апреля, температура - минус два градуса.... Вот-вот, Романова тоже глазам своим не поверила, накануне-то плюс десять было.... Ну, что ж.... Одела плащ, пиджак...
   Кстати, сказать, это по части лирических отступлений. В последнее время Ира Романова выглядела довольно-таки мило - светло серые брюки, милая тонкая блузка приглушенных красно-бордово-черных тонов. Вся ее складная фигура - ничего лишнего - создавала впечатление какой-то увертливости, гибкости и мобильности. Вся эта ее жестикуляция, поспешность движения, словно бы четкие порывы...
   Но это всего лишь лирические отступления.
   - Очаровательно! - Кира с утра сама не своя, сильно походила теперь на пианистку. В черном брючном костюме, с яком вишневым лаком на ногтях, она блеснула своими очками и, уставившись на Лизу немигающим взглядом, прислонилась к дверному косяку. - Я думала, что эта погода меня и уничтожит! Ветер, холод... Апрель, называется!
   Лиза, еще более осветлившая волосы, тряхнула головой. Когда это она успела волосы подстричь? И завить? С ней что-то тоже творится! Опять и снова!
   - Да... Апрель, холод, минус два....
   Кира медленно прошлась по кабинету, заглянув в окно, потом посмотрела направо, налево, и хотела уже сесть на свободный стул, как где-то в коридоре раздался дикий грохот.
   - Кто это с утра развлекается? - удивилась она, покосившись в сторону приоткрытой двери.
   Лиза отложила миниатюрное зеркальце и, пожав плечами, по обыкновению наигранно-шутливым тоном, произнесла:
   - А, у нас же дурдом! Сумасшедших что ли мало!
   - Не до такой же степени! - Кира развернулась на каблуках и быстро пошла к двери. Лизавета за ней, не сидеть же просто так!
   В коридоре было, тем не менее, достаточно тихо. В его другом конце мирно беседовали ученики, была чуть приоткрыта дверь кабинета математика Евгении Алексеевны.
   Кира пожала плечами, поправляя очки.
   - Интересно, только мы с тобой слышали этот шум или галлюцинации массовые?
   Лиза сделал несколько нерешительных шагов, попав в тонкую полоску света, плавно льющегося из дверного проема ее собственного кабинета, и посмотрела по сторонам.
   - Знаешь, Кира... Кажется, это просто кто-то сломал себе шею, мы тут не при чем!
   Кира посмотрела на подругу. В тусклом свете она напоминала не то цаплю, не то еще какую-то птицу.
   - Ладно, не уходи, сейчас тряпки намочу, - сказала Лара, быстро возвращаясь в кабинет. Киселева кивнула, пошире открыв дверь.
   Милая Лизавета вскоре снова вышла в коридор, направляясь к туалету, где по обыкновению все встречные поперечные мыли чашки, ложки, тряпки, даже ведра.
   Не успела Демина закончить с тряпками для доски, как на противоположной лестнице послышался жуткий топот.
   Кира повернула голову, удивленно приподняв брови.
   - Что, в нашей школе завелись слоны?
   Лиза выглянула из туалета, так и не отжав свои многострадальные тряпки.
   На том конце показались несколько человек - ребята - ученики десятых классов. Они с жуткой скоростью неслись по коридору, кажется, даже не замечая, что милая Лиз вышла на его середину, сжимая в руках тряпки, с которых капала вода.
   - Эй-Эй! - крикнула им Кира. Но куда там! Глаза круглые-квадратные, прямо как любит выражаться Ира Романова!
   Лиза только пискнула, попытавшись отскочить в сторону. Но куда ей, худенькой и рыжеватой милой Лизавете! Эти... слоны (Романова в этот момент сказала бы явно что-то другое!) так толкнули бедняжку, что та с грохотом влетела обратно в туалет и дверь за ней захлопнулась.
   Кира от удивления и ужаса только подпрыгнула. Она боязливо открыла дверь туалета и с состраданием посмотрела на подругу, отряхивающую свои порванные колготки.
   - Жива? - осторожно спросила Киселева.
   - Козлы! - сказала Лиза.
   А в следующий миг обе услышали громогласный голос их коллеги Романовой, раздающийся гулким эхом в стенах пустой школы.
   - Ах, вы козлы, вы горные! Хорошо, что это была я! Вы так можете по стенке размазать - одни ноги да рога останутся!!!
   Лиза грустно всхлипнула.
   От нее теперь только рога и остались!
   X
   Если это совпадения - тогда это слишком подло. Со стороны судьбы, конечно! Потому что именно в этот день кому-то очень понадобилось вытаскивать из подвала старые стулья. И это кто-то был директор, который сначала сам мучался, а потом позвал на помощь Романову. Конечно, она же главный специалист по извлечению стульев из подвала! А что вы смеетесь? Все физики умные, они все делают с точностью инженера и смекалкой Кулибина.
   По крайней мере, Ире явно только этого и не хватало. Мало того, что она с тура с какими-то бумагами все носилась, отбирая у каждого встречного ручки, так еще и стулья ей навязали. Кстати, про бумаги. Ее кто-то из коллег в шутку назвал с утра "добытчицей ручек". Это все потому, что она куда не заходила - просила ручку, потом ее теряла... В итоге полшколы осталось без пишущих принадлежностей... Если ей еще карандаш понадобится - вообще катастрофа будет!
   - Далеко вы, госпожа Романова? - удивилась Кира, бросив недоверчивый взгляд на Романову в распахнутом плаще.
   - Пойду в подвал!
   - Что - директор в ссылку отправил? - покачала головой Киселева.
   Романова усмехнулась.
   - Ага, как же!
   Вот только ее, Ирины, там не хватало! Директор мгновенно испарился, рассудив, что физикам лучше не мешать. А она, поруководив минут пять, принялась помогать таскать эти стулья. В итоге стала как трубочист черная - руки одного цвета с темным пальто...
   Подтянулась Лиза, приведя помошников-ребят из своего класса. Сама встала в сторонке, боязливо поглядывая на работающих. Ира даже на нее не посмотрела - увлеклась процессом.
   XI
   Ирина Романова подошла к окну, прикоснувшись кончиками пальцев к стеклу. Оно было холодное и чуть мокрое, словно после дождя. Ей даже на миг показалось, что его нет совсем, и прикасается она к самой земле, пропитанной лучами заходящего апрельского солнца. Странное ощущение, словно внезапно кто-то открывает тебе твой собственный внутренний мир, и ты обращаешься к тому, что можешь видеть только во сне.
   - Ир, - мама Елена странными глазами посмотрела на дочь. - Ир, что-то не так? Ира, что с тобой?
   Романова смотрела куда-то сквозь стекло, словно бы и в даль, но в то же время...
   Она ощутила в себе странное раздвоение чего-то. Эта непонятная тоска, это странная радость от увиденного заходящего солнца, словно бы где-то в подсознании...
   Тогда, у тети Нины, она смотрела в окно, на заходящее солнце, и видела, как его лучи играют созревшей пшеницей на поле, как они скользят по голубому розовым оттенку неба. И зеленая еще трава, постепенно погружаясь в темноту, становится блестящей. И луна, всплывающая из-за тонкой кромки леса, опускалась все ниже и ниже, почти касаясь земли...
   Кажется, она все это теперь увидела... Увидела в отголосках птичьего крика, увидела в солнечных бликах. Нет, она не смотрела на здание Курского вокзала, не на улицы и палатки, а куда-то вверх. Только зачем ей все это показалось? Она сильна, зачем вселять в ее сердце слабость к миру?...
   - Ира, - мама Елена положила ей руку на плечо. - Ира, ты меня слышишь.
   Романова вздрогнула. В ее глазах было какое-то странное удивление, даже детский восторг.
   - Ира, не пугай меня, мне показалось, что тебя здесь нет!
   - Я здесь, - обычным голосом ответила Романова-младшая. - Ты с ума сошла? Как это меня здесь нет, если я здесь стою! - и она улыбнулась так, как улыбалась всем и всегда.
   - Я не о том! У тебя глаза были странные, словно вот-вот заплачешь! Ты-то не сентиментальна, а то...
   - Да, я не сентиментальна, - Романова-младшая усмехнулась. - Я обычная земная женщина. Знаешь ли, нам, обывателям, не позволено видеть мир высший!
   - Это кто у вас так говорит? Точно с работы принесла!
   - А! - Ира махнула рукой. - Было дело!
   Она снова посмотрела в окно. И обомлела. На фоне яркого солнца, создающего странный туманно-золотистый фон, кружились самые настоящие снежинки. Ира прижала ладонь к стеклу.
   - Снег... - она все еще не верила своим глазам. Словно маленькие белые пчелки, снежинки кружились в солнечных лучах, заслоняя яркое красное солнце...
   И на мгновение Романовой показалось, что что-то блеснуло в небе. Она посмотрела чуть выше уровня шпилей высоток, поймав взглядом яркую точку на небе. Это было очень странно, но на закате она увидела Антарес....
  
   Глава шестнадцатая. "Родственники"
   I
   На Пасху совершенно нечем заняться - делать-то ничего нельзя! Вот и придумала Ира Романова себе развлечение - начала обзванивать всех, кого вспоминала. И первой была Ильина.
   - И что же ты делаешь? - удивлялась Наташа.
   - Абсолютно ничего! - Романова улыбнулась, но подруга этого, конечно, не увидела.
   - Ничего себе! Что, мир перевернулся?
   - Ты не можешь меня не критиковать! - ответила ей Ира наигранно-обиженным тоном. - Расскажи - что будешь делать на майские?
   Соседи Романовой, явно нашедшие в праздник занятие, что-то уронили. Ира вздрогнула, словно ей внезапно наступили на ногу.
   - Что за шум? - удивилась Ильина.
   - А, соседи развлекаются! - отмахнулась Ира.
   Так разговор и прошел - на отвлеченные темы. То есть кто как и где будет отдыхать. Ильина собралась что-то писать вместе со своим верным Светом, Романова - все-таки решилась отправиться к своей двоюродной сестре, или к подруге - это как захочется.
   - А потом?
   - А потом, - Ира между прочим разговаривала, лежа на диване. - А что потом? У меня сейчас не работа, а... Господи, Ильина! Как я ненавижу весну - все в эти дни набирает-набирает обороты! Бумаги, экзамены, каникулы, уборка, беспорядок... Потом экзамены кончатся - и поллета пройдет. Я и оглянуться не успею, как в очередной вечер мне позвонит директор и поздравит с началом нового учебного года!
   - Но тебе под конец августа и так не терпится!
   - Я что мазохистка! - Ира возмущенно подернула плечом. - Хотя, ты, наверное, права! Боже мой.... На улице минус пять!
   - Ты, что только заметила? - Ильина была явно удивлена.
   - Только на градусник посмотрела.
   Следующей, с кем пообщалась Романова, была ее двоюродная сестра по линии отца. А вы что думали, что у нее совсем нет родственников? Зря!
   II
   Лиза все утро делала вид, что ее ничего не касается и ей совершенно некогда заниматься домашними проблемами. Ей, по правде сказать, действительно было некогда - она проверяла диктанты, но все-таки семья есть семья.
   Родственники, столько, сколько их у нее было, собирались на Пасху в доме ее матери - то есть в соседней комнате. И если бы красавица Лиза, тщетно пытавшаяся не обращать внимания на восклики матери, готовившей еду, могла куда-то сбежать - она непременно сделала бы это.
   В число родственников Лизы входит и обворожительная Лара, преподавательница английского. То есть Лариса двоюродная сестра Лизаветы - вы заметили, как они похожи?
   Да, мир тесен, вы правы. Лариса очаровательна, но более, наверное, сдержана, нежели ее сестренка Лизавета. Лиза смеется, пусть не так искренне, но смеется. А Лара очаровывает, это ее главное оружие - она безмерно красива.
   Раздался оглушительный звонок домофона - такой, что бедняжка Демина подскочила на стуле, опрокинув стопку только что проверенных тетрадей. За окном взвыла сирена - всего-то метрах в пятидесяти располагалась база скорой помощи.
   - Лизонька! - в комнату заглянула мама. - Ларочка пришла!
   Лиза махнула рукой.
   - Я же... занята!
   Виктория Павловна покачала головой.
   - Брось ты это!
   - Не могу! - наигранно-жалостливым голосом ответила Лизавета, отодвигая от себя включенную лампу. - Я обязана!
   Странно она выглядела - без косметики, с забранными в хвостик волосами, в длинной теплой кофте... И все равно очаровательная!
   Лара, конечно, появилась как обычно безумно и безупречно красивой. Она не прятала обворожительные черты своего образа под серенькие костюмы, подобно Деминой. Тем не менее, она оставалась какой-то даже несколько надменной.
   - Здравствуй, моя дорогая Лиза! - она положила сумку на табуретку, сняла кремовое пальто, черный шарфик и вошла в комнату двоюродной сестры. - Что ты делаешь?
   Лиза помахала перед Ларисой тонкими зеленоватыми тетрадями и, улыбнувшись, сказала:
   - Я и в праздник при заботах!
   Лара всплеснула руками.
   - Сегодня ничего делать нельзя! Ты что!
   А Лизавета только грустно, словно куколка из старинного магазина, покачала головой.
   Родственники - ужасные создания. Любить их можно только на расстоянии, встречаясь только на очень важные праздники. Иначе все это общество просто-напросто съест тебя своими проблемами. Они-то не понимают, что никто, тем более ты, не сидит в ожидании их прихода с надеждой решить все проблемы. Своих что ли мало, в конце концов!
   Лиза, когда Лариса ушла к ее матери, выглянула в окно и поежилась - самая настоящая зима - снег, ветер и минус пять... А на дворе-то апрель!
   III
   А Романовой повезло больше - она, как только начали подтягиваться родственники, благополучно ушла к Ильиной. Благо идти всего-то десять метров - от подъезда одного дома, к подъезду другого.
   Ильина вообще странная личность. Мало того, что она была журналисткой - а это накладывает определенный отпечаток, так еще и ее собственный характер. Ее сын - десятилетний Антон почти постоянно жил с матерью Ильиной. А как иначе, если Натальи хватало времени только на то, чтобы быстро что-то приготовить и выгулять двух своих собак?
   Симпатичных пестрых дворняжек, пищащих в холодной картонной коробке, Ильина подобрала на территории здания газеты. От природы достаточно сентиментальная она так и не смогла пройти мимо них. Другое дело, что это было ударом для имевшейся уже тогда кошки Марго и канарейки Блэка. Но если Марго просто неделю не выходила с балкона, то Блэк вскоре улетел.
   - Что это ты сбежала, милая подруга? - поинтересовалась Ильина, ставя чайник на плиту - она по-прежнему предпочитала по старинке кипятить воду на плите.
   - Вот, - вздохнула Романова. - У тебя хоть такой чайник есть! А мы снова кипятим воду в кастрюльке!
   - А что! Оригинально! - Наталья выглянула в окно. - Зима, крестьянин торжествует!
   Там и правда было очень мило - снег шел...
   - Скажи, Романова, - Ильина села на стул, слегка покачивая головой. - Тебе хочется на работу?
   Ира замахала рукой, словно подруга показала ей приведение.
   - Да ты что! Я похожа на сумасшедшую?!
   - Ну... - Ильина улыбнулась. Кстати, она снова покрасилась и теперь представлялась женщиной со светло-каштановыми волосами. - Кто тебя знает...
   Где-то в соседней комнате зазвонил телефон. Наталья даже вздрогнула от неожиданности.
   - Что, поклонники замучили? - съязвила Ира.
   Ильина вернулась минут через пять, с ужасно расстроенным лицом.
   - Госпожа Ираида, - сказала Наталья, подбрасывая на руке миниатюрный мобильный телефон. - Прокатиться в центр не желаете?
   Ира удивленно посмотрела на подругу.
   - А мы с тобой сейчас где?
   - Я имею в виду не окраины а самый-самый центр!
   - Зачем?
   - Надо отвезти кое-что! - Ильина явно была недовольна.
   - Тогда я пойду домой забегу, - Романова вскочила на ноги. - А то ты же не хочешь, чтобы я замерзла!
   Дома у нее родственники уже пели заунывные песни. Слава богу, что не религиозные - она бы не выдержала разыскивать свой шарф под такие песнопения!
   - Да где же... - она присела, заглядывая под шкаф. Правда, там его тоже не было. Поискала-поискала, а потом посмотрела на стол, а он - полосатый такой - лежит себе спокойно!
   Ира посмотрела на него с таким укором! Родственники как раз сменили тему песнопения.
   IV
   - Давай поедем на троллейбусе! Ира, пожалуйста! - Ильина была похожа на маленького ребенка, который что-то захотел. - Сто лет не ездила!
   Романова чуть со смеху не умерла - такой забавный вид приобрела Наташа.
   - Хорошо-хорошо! Но дальше-то как?
   - Пешком! - подруга Ильина уже поняла, что Ира согласна.
   - Ну хорошо....
   Троллейбус, слава Богу, пришел минуты через две, величественно вращая колесами.
   - Кто придумал давать им вместо номеров буквы? - возмущалась Наталья, рассматривая табличку "Б" подошедшего транспорта.
   - Знаешь, еще есть "В", автобус! - Ира села на свободное место около окна, заслоняясь рукой от солнца. - Это там, где я работаю.
   На улице просветлело - кажется, погода решила больше не преподносить сюрпризов. Тем не менее, на термометре стрелка по-прежнему не сдвигалась с отметки "ноль".
   - А куда мы собственно едем? - Ира подвинулась, освобождая место для подруги.
   - На Солянку, а там пару шагов пешком!
   - Ильина! Я тебя убью - здесь же пару шагов от моего дома! Какого... - Ира сжала губы, чтобы не сказать чего-нибудь лишнего. - ... Ты потащила меня на троллейбусе?!
   Наташа сделала вид, то к ней это не относится.
   А Ира даже несколько обиделась, несмотря на то, что такая веселая прогулка, несомненно, лучше компании поющих родственников.
   Центр города - забавное место. Абсолютно никакой геометрии построек, сплошная физика! Солнце, плавающее по небу, то и дело пряталось за серо-белесые обрывки облаков, лишая горожан возможности погреться в своих лучах.
   Троллейбус весело катил по Земляному Валу, вступая в противоборство с многочисленными автомобилями, которые и в праздничный день грозили устроить "пробку".
   Романова с радостной Ильиной вышли около театра Гоголя, посмотрели по сторонам - в поисках перехода.
   - Такое впечатление, что ты не в этом районе живешь! - возмущалась Ира. - Я и то лучше тебя тут все знаю, а времени на такие вот прогулки по районам ничуть не больше имею!
   Наташа махнула рукой.
   - Ну и молодец! Умница, ты Романова!!!
   Ира чуть не упала, споткнувшись о какой-то провод, протянутый от одного конца улицы до другого.
   - Аккуратно! А то меня же потом обвинят! - съязвила Ильина.
   Солнце выскочило из-за очередной тучи, и, на мгновение бросив столб своих лучей на Романову, скрылось за выступом высотки около Красных Ворот.
   - И все-таки, что тебе понадобилось там... - Ира оглянулась по сторонам, словно что-то потеряла. - ... Куда мы идем...
   - Редактор просил завезти вот это! - подруга словно выхватила из небольшой сумочки пакетик. - Так... просто бумажки!
   Ира покачала головой. Солнце снова осветило ее фигуру в черном, прошитом белыми нитками, пальто. Видимо небесному светилу понравилась эта очаровательная женщина со слегка рыжеватыми волосами.
   V
   Бедной Лизе от родственников убежать было некуда, поэтому она смиренно сидела в своей комнатке, сославшись на жутко болевшую голову. Сначала она пыталась позвонить Кире, но той явно не было дома - потому что телефон выдавал только длинные гудки. Романовой тоже не было дома, как сказала ее мама, пытавшаяся перекричать голоса знакомых и друзей, которые пели про какого-то... свинопаса...
   - Может хоть ради приличия присоединишься? - мама Лизы явно была недовольна поведением своей красавицы дочери.
   Лизавета мгновенно приняла вид измученной и несчастной женщины, схватившись руками за голову.
   - Я бы рада, но голова дико болит!
   - Как хочешь! - сказала мама расстроено, прикрывая дверь в комнату. Лиза полежала еще несколько минут, прислушиваясь к удаляющимся шагам матери, а потом очень даже резво вскочила на ноги.
   На улице выглянуло солнце - не плохо бы убежать куда-нибудь. Только куда...
   Лиза отдернула тюль и посмотрела на оживленную улицу. Вполне мило, если убрать ветер. Потом походила по комнате, задумчиво поглядывая на часы. А, почему бы и нет?
   Подошла к шкафу, открыла. Сняла с верхней полки коробку, открыла. И достала черный парик. Никто ведь и не догадался, что она тогда вовсе и не красила волосы...
   Минут через пятнадцать красавица Лиза снова была не похожа на саму себя. С черными, торчащими в разные стороны волосами, достаточно интересно накрашенная, она уже застегивала теплую фиолетовую кофту. Да, Киру удар бы хватил - посмотри она сейчас на подругу. Лиза прямо-таки представлялась кем-то новым, рискованным.
   А мама ее, которая зашла в комнату дочери уже, после того как та ушла, чуть чувств не лишилась. Куда могла деться красавица дочь с больной головой?
   ***
   Лизу вот так вряд ли можно узнать - если только догадаться па каким-то общим чертам лица, что эта дама и милая Лизавета - один и тот же человек. И куда же вы направились, наша Новая Лизавета? Господи, она тоже собралась в центр!
   Ей теперь, правда, подходило имя Элизабет, нежели просто Лиза. Да, эта особа в шоколадном пальто, черном шарфике, с темными волосами, спускающимися редкими перышками на плечи милая Лиза выглядела даже несколько старше. Только вот спрашивается, зачем ей понадобились эти игрушки?
   ***
   Романова и Ильина мирно шли по Покровке, оглядывая неровные постройки. Странно все это выгладит - от архитектурной изящности, до современности, которая проскальзывает во всех этих новомодных вывесках.
   - Что с центром сделали! - воскликнула Романова, оглядываясь по сторонам.
   - Да... Сколько помню - центр всегда был чем-то вроде напоминания о старине, теперь... - Ильина как-то неловко взмахнула рукой и конечно же, потянула запястье.
   - Я здесь живу с десяти лет... Мне так нравилось гулять по этим улочкам! А теперь даже страшно вечером выйти на улицу! Около вокзала жуть какая-то творится!
   - А что бы ты хотела?! Это Москва, а не какое-нибудь Иваново!
   Ира посмотрела на подругу.
   - Я знаю, что это Москва, но раньше она такой не была!
   - А ты? Ты разве была такой? Сейчас ты, моя дорогая Ира, стала... Короче, все мы изменились!
   - Нет, ты теперь скажи, кем я стала! - наигранно обиженным тоном сказала Романова, поправляя сумку, вечно съезжавшую с плеча.
   Так за милым разговором обе и дошли до Солянки. А там было не далеко и до небольшой конторки, куда Ильина обещала занести бумаги.
   - Я тебя на улице подожду! - пообещала Романова.
   На улице явно потеплело и ей не хотелось расставаться с солнечным светом.
   ***
   Лиза вышла на Китай-городе, хотя ей хотелось доехать до Пушкинской. Было около пяти часов вечера - время достаточно быстро пробежало.
   Мимо не спеша шли многочисленные прохожие, которым не сиделось дома.
   - Девушки, мож... ик... но... С вами ... ик... познакомиться? - послышался голос за спиной Лизы. Та аж подпрыгнула от неожиданности. Изрядно подвыпившему молодому человеку, кажется, показалось, что Лизавета не одна.
   - Шли бы вы домой! - посоветовала ему Лиза, быстро разворачиваясь на каблуках.
   - Куда же вы? - заплетающимся языком спросил юноша. - Ах вы... - после этого он ужасно нецензурно выругался. - ... Все вы близняшки такие... - снова последовала нецензурная характеристика.
   Лизе, тем не менее, стало ужасно смешно - она-то была совершенно одна.
   VI
   Сначала Романовой показалось, что быть такого не может. Только потом она поняла, что та дама, с интересом рассматривающая вывески не то иной, как милая Лиз. Господи, когда она успела покрасить волосы?!
   - Лиза, что ты тут делаешь? - Ира, конечно, не преминула подкрасться к коллеге бесшумно.
   - О! - Лиза ожидала встретить здесь кого угодно, только не начальницу-Романову. - А ты-то сама что здесь делаешь?
   Ира от удивления не нашлась что ответить.
   - Живу я здесь! - и снова посмотрела на не менее удивленную Демину.
   - А я гуляю!
   - Вижу! Когда успела волосы покрасить, красавица?!
   Лиза покраснела. Она вспомнила, что выглядит не так как обычно. Но и раскрывать свои секреты ей не очень-то хотелось.
   - Вчера!
   - Что опять с Кирой поругались?
   - Нет... - удивилась Лиза.
   - Лиза-Лиза...
   Романова оглядела Демину с ног до головы, поняв, что никогда не сможет объяснить себе такие вот поступки таких вот людей.
   Ильина вернулась, удивленно посмотрев на собеседницу своей подруги.
   - Вы кто? - спросила она Лизу.
   - Это Лиза, - перебила коллегу Ира. - Помнишь, Наташ, я тебе рассказывала?
   Ильина задумалась.
   -А! Да-да... - только, кажется, так и не вспомнила то, что говорила тогда Романова по поводу поведения Деминой. - Кстати, Лиза, у вас плохой парик!
   Лиза оторопела.
   - Это не парик.
   - Тогда простите!
   Ира выразительно посмотрела на коллегу, кажется, все поняв.
   - Господи! - Ильина вздрогнула. - Я забыла! Сейчас вернусь!
   И упорхнула бабочкой.
   - Лиза, немедленно признавайся, это парик? - строго спросила Ира.
   Демина обиженно закивала головой.
   - Вы меня с ума сведете!
   Ильина появилась на пороге конторки минуты через три, задумчиво изучая какие-то бумажки. Чтобы добраться до Романовой, ей нужно было перейти дорогу.
   -Эй, Наташ, - Ира махнула рукой. - Сто там! Я сейчас подойду! - и повернулась к Лизе. - А ты! Шла бы ты домой!
   Лиза отрицательно замотала головой.
   - Я же гуляю!
   - Знаю я, как ты гуляешь!
   Где-то справа раздался оглушительный визг тормозов.
   - Знаешь, у меня дома кавардак! Родственников полквартиры! Делать мне что ли нечего, как возвращаться туда!
   - Тогда вопрос, зачем ты так нарядилась?!
   - Ира, да что с тобой! Вы с Кирой против того, чтобы я менялась?!
   - Я боюсь за тебя! Страшно становится, когда ты вот так вдруг...
   Снова завизжали тормоза, а потом Ильина как заорет на полулицы:
   - Ира!!! Аккуратно!!
   И в мгновение ока оказалось на другой стороне улицы, оттолкнув подругу прямо на газон. Все три с грохотом повалились на мокрую молоденькую травку, смешанную с грязью.
   Мимо, проехавшись по тротуару, где только что стояла Романова, пронеслась какая-то грязная машина. Милиционеры-постовики, стоявшие в пятидесяти метрах от происшедшего, от удивления онемели.
   Ира встала на ноги первая, протягивая руку Лизе и незаметно от Ильиной поправив ей парик.
   - Идиоты! - закричала Наталья.
   Лиза с грустью рассматривала свое испачканное шоколадное пальто.
   - Ира, что такое? - Наташа первая заметила, что подруга как-то странно смотрит вслед уехавшему лихачу. - Что-то не так?
   Романова только покачала головой.
   - Совсем уже обалдели! - сказала она и на ее лице внезапно отразился тот самый гнев, которого так боялись ее ученики. - Лиза, дать тебе платок?
  
   Глава семнадцатая. "Майские праздники"
   I
   - Какая погодка милая! - Романова посмотрела на улицу. - Я просто в диком восторге!
   Она уже собиралась уходить, но вовремя сообразила, что лучше всего сначала посмотреть на улицу. А там... В общем, ей пришлось взять зонт - то и дело накрапывал мелкий дождичек.
   Гудел Земляной Вал, пропуская сотни мчащихся вникуда машин. Ира несколько раз задавалась вопросом, куда все так спешат, а потом вспомнила саму себя с синдромом вечно куда-то опаздывать. Откуда берутся эти вечные проблемы?
   В метро как всегда столпотворение, а как может быть иначе, в такое-то время?! Ах эта безликая толпа, с невидящими глазами, с бесцельным и разрозненным движением во всех направлениях!
   - Ира, неужели это ты?
   Как на зло Ира обернулась, а ведь могла сделать вид, что и слышать не слышит, что к ней обращаются! Это была ее старая приятельница, кажется, они не виделись целую вечность, и, кажется, ее звали... Анной.
   - Привет, - Романова улыбнулась. - Сто лет не виделись!
   Анна Васильева училась... на кого она училась, Ира сейчас, естественно и не помнила, зато отлично знала, что Аня работала где-то на Юго-востоке сотрудником по социальному обеспечению.
   - Да уж, - Аня окинула Иру изучающим взглядом. - Прекрасно выглядишь!
   Романова не очень-то охотно улыбнулась, поправляя съехавшую с плеча сумку.
   - Спасибо, - и вошла вместе с Васильевой в подъехавший вагон метро.
   - Ну, рассказывай, как живешь? - не выдержала Анна.
   Ира задумалась, устроившись в уголке и схватившись за холодный стальной поручень поезда.
   - Да... Как и все! С работы - домой, из дома - на работу!
   - Мы с тобой уже... - несимпатичная Анна закатила глаза. - Четыре года не виделись!
   Бывает же такое - сто лет человека не видишь а потом случайно встречаешь в метро, словно только вчера расстались.
   - Да уж! - Ира сдерживалась, чтобы не зевнуть. - А ты?
   - А! - Анна махнула рукой. - Ты мне лучше скажи - ты по прежнему в школе работаешь?
   Ира только тут вспомнила, что все-таки на работу едет, а то за разговором не мудрено и мимо станции проехать.
   - Да, все там же! Вот, правда, меня до завуча повысили....
   Анна при этих словах приятельницы сделала такие глаза, словно та сообщила ей государственную тайну.
   Ира тем временем сделала вид, что ничего не заметила - посмотрела по сторонам. Пассажиры метро - все какие-то сонные даже не читали газеты-книги, как это обычно бывает. Наверное, это после Пасхи, все такие не выспавшиеся.
   - Что будешь на праздники делать? - спросила Анна, бросив взгляд на отвлекшуюся Ирину.
   - Не знаю...
   На самом деле Ира все уже давным-давно решила. Просто слова "не знаю", "не замечала", "понятия не имею" были ее любимыми. Поезд тем временем замедлил ход, подъезжая к очередной станции. И Романова, изящно взмахнув рукой на прощание, выскочила на платформу, оставив Анну в гордом одиночестве.
   Этот мир целиком наполнен звуками, он живой, он словно живет рядом с нами и в то же время вся эта суета, это вечное стремление и движение - все это создает то самое неповторимое ощущение. Передать его невозможно - только почувствовать. Через свое присутствие, через то, что ты здесь, что ты живешь, а не просто существуешь, что в тебе есть особые токи, словно бы как в постоянных магнитах, которые подобно внутренней музыке сопровождают каждое движение!
   II
   Если бы кто-то сказал, что это совпадения, вряд ли Романова поверила бы. Но следующим утром в метро она снова встретила Анну. А потом уже и правда подумала о том, что это не просто так.
   На работе тоже не все так, как хотелось бы. Директор заболел - и Ира стала так называемым "первым лицом". Иными словами, пока она была в школе все почему-то считали, что можно расслабиться. Администрация была в ее лице, а значит в се в порядке. Правда, это уже слишком?
   Лиза сняла свой парик, Кира ходила какая-то злая, Марьяна (Романова никак не могла отучиться называть коллегу именно так, как ее прозвала Киселева) вообще не пришла. Так что, считайте, что все было в порядке!
   Так нет же! Нужно было еще кое-чему произойти. А точнее сказать - пришла та самая комиссия по пожарной безопасности, которую ждали еще на прошлой неделе. А Петра Николаевича нет, а она, Романова, крайняя!
   Тем не менее, ее радовало только одно - она вместе с дочерью собиралась к своей двоюродной сестре, с которой не виделась уже о-очень давно. А это значило, что стоит ей отключить мобильный и никто, абсолютно никто не найдет ее. Разве что попробуют изучить всю Тверскую область, в поисках места проживания ее сестры!
   Что ж, общество, попробуйте провести эти четыре дня без Романовой!
  
   III
   Утро озарилось яркими солнечными всполохами, отражающимися от окон домов и блестящих крыш. Лиза только перевернулась на другой бок, услышав возгласы родных, собиравшихся на дачу. Она отказалась от поездки из-за предэкзаменационных работ, которые должна была проверить. А вот брат с семьей и мама не могли упустить такого шанса - выбраться на природу.
   Тихо и размеренно тикали часы, с улицы доносились чьи-то голоса и шум проезжающих машин. Лиза открыла глаза где-то в половине десятого, потянулась и хотела уже вставать, но почему-то продолжала любоваться белым потолком, на котором плясали солнечные зайчики.
   Потом все-таки встала, поправляя свои растрепанные светлые волосы и, бросив взгляд на свое отражение в зеркале, улыбнулась. Надо отметить, что ее саму в принципе никогда не волновал внешний вид, не смотря на то, что она всегда была аккуратно и... однообразно одета. Вечно в своем сером костюмчике, словно в униформе, она выглядела достаточно обыденно, и, если отбросить приставку "милая", получалась просто Лиза. Поэтому, наверное, некоторым и понравилась эта ее выходка с париком - Лизавета впервые изменила своим принципам. Правда, было это не по-настоящему!
   - Я тебя умоляю, Лиз! - прокричала в трубку Кира, оторвав подругу от жизненно важного занятия - приготовления завтрака.
   - Кира, - Демина потянулась за чашкой и, опрокинув ее на пол, отскочила в сторону. - Почему ты не уехала на дачу?!
   - Лиз... Муж уехал, дети тоже, пойдем в центр!
   - Не поеду, у меня изложения не проверены!
   Кажется, Киселева упала со стула. По крайней мере, звук был очень похожим.
   - С ума сошла?! Сегодня Первое Мая!!! Лиза, ты вообще!... - задыхалась от негодования Кира.
   - Возьми с собой Иру! - посоветовала Лиза.
   - Взяла бы, если бы наша начальница не уехала! Она-то не ты!
   Демина наклонилась, собирая осколки чашки. Красивая она была - синенькая с зайчиком.
   - Значит, - она вздохнула, словно обреченное и несчастное созданье. - У меня совершенно нет шанса избежать похода с тобой в центр?...
   - Абсолютно никакого! - обрадовалась Кира.
   - Ну... - Лиза снова вздохнула. - Хорошо... Так и быть!
   - Замечательно! - и Кира отключилась.
   IV
   Лиза вышла на улицу ровно в полдень. Солнце уже достаточно высоко поднялось над домами, освещая неприглядную и родную улицу, обшарпанные дома и поржавевшие гаражи. Народа было много - кто в цветами, кто с красочными воздушными шариками. И ей вдруг жутко захотелось такой же красивый - голубой или красный - шарик на тоненькой веревочки, рвущийся к бескрайнему небу.
   Она редко ходит в парк - да и вообще куда бы то ни было. Лиза из тех людей, которые не особо любят перемены, им скорее нужно аккуратность и размеренность во всем, особенно в повседневном.
   Все эти Лизаветины порывы с цветом волос ничто иное как мимолетная ошибка - так она решила для себя. Лиза совершенно не способна на то, чтобы изменить что-то кардинально, иначе она не купила бы парик - а по настоящему, сразу и навсегда покрасила волосы. Она должна иметь отходной путь, потому что абсолютно не умеет рисковать.
   V
   - И далеко ли Ира уехала? - Лиза была совершенно не рада прогулке, всему этому, но она имела неосторожность сказать Кире "да".
   - Понятия не имею! Сбежала от нас! Ой, народу-то!
   Киселеву всегда тянуло туда, где много народа. И теперь, в дни массовых шествий, демонстраций и митингов ее внутреннее "Я" привело обеих именно в центр действа.
   - Господи... - поежилась Лиза. Ей, конечно, удобнее было бы сидеть в кресле с ручкой и тетрадями, нежели путешествовать с Кирой по оживленным улицам Москвы. - Скажи, с чего бы тебе понадобилось именно сегодня именно сюда?
   Вид у Деминой был и вправду вымученный. По крайней мере, она была какая-то уставшая, неживая и совершенно не веселая.
   - Не знаю! - Киселева активно вертела головой, словно кого-то искала.
   Яркое солнце освещало невысокие дома центра, фонтаны, тротуары, яркие вывески и редко проезжающие машины. Кажется, только вчера в небо Москвы взметнулись струи прекрасных фонтанов, а такое впечатление, что они были всегда. И теперь хрустальные водные струи пенились, переливаясь в солнечных лучах. Лиза быстрым шагом направилась к очередному фонтану, мимо которого они с Кирой проходили.
   Рядом веселилась ребятня, прогуливались влюбленные парочки, взявшись за руки, а так же бодрым шагом шли участники всевозможных митингов и демонстраций. От фонтана летели мелкие брызги и казалось, что это не водные капли, а алмазная крошка - так они переливались на солнце. Лиза внезапно посмотрела вверх, заметив краем глаза что-то странное у себя над головой.
   Кто-то отпустил в небо воздушный шарик и теперь он полетел в космос. Демина улыбнулась, в этот момент ей ужасно захотелось такой же - синий или красный шарик на веревочке, упрямо рвущийся в небо.
   - Лиз! - окликнула ее Кира.
   Демина повернулась. И махнула рукой, попросив у подруги еще минутку.
   VI
   - Больше никакой работы - в ближайшие дни! - пообещала себе Романова, утром второго мая, открыв глаза.
   Ее сестра Ольга Александровна Кузнецова ворвалась в небольшую комнату на втором этаже пулей.
   - Ира! - и почти что упала на кресло в уголке, дико смеясь.
   - Что случилось? - Романова подскочила на кровати, которая предательски скрипнула.
   Вся эта обстановка напоминала ей детство и лето, проведенное у сестры своей матери. Тогда она научилась воспринимать природу и самое главное - понимать ее.
   - Ты не представляешь! - Оля закрыла руками лицо. - Посмотри в окно!
   Романова откинула одеяло, встала и подошла к окну. Там и правда что-то было не так, только что именно она никак не могла понять...
   Оказалось, что забор, который вчера вечером еще стоял перпендикулярно к земле - теперь лежит и мало того - метрах в полтора от прежнего места.
   - А... - Ира удивленно посмотрела на сестру. - И кто постарался?
   Оля замахала рукой.
   - Я ж тебе вчера говорила, что мы с тобой на что-то... наступили...
   Романова замерла на мгновение.
   - Так это... Это что? Мы с тобой вчера впотьмах забор снесли?
   Оля закивала, снова засмеявшись.
   - Весело! А я думала, что это доски какие-то!
   Все дело было в том, что вечером Ольга с Ирой решили прогуляться. Шли-шли, стемнело так, что обе никак не могли разобрать, куда они вообще идут. Ну, Ольга и предложила "срезать" дорогу. А когда наткнулась на хлипкий забор, который уже был наполовину сломан, подумала, что это доски, оставленные мужем накануне. Ну, они с Ирой и "отодвинули" их. Оказалось - это был забор...
   - Сразу видно Ира, - сказала Оля. - Мы с тобой встретились.
   Романова покачала головой.
   - Вот-вот... Господи... Забор!
   - Да ладно! Мы все равно его разбирали-разбирали!
   - Нет, ну я же не могла его на полтора метра отбросить!
   - Могла-могла! - успокоила ее Оля. - Да, кстати, твоя Настя уже куда-то ушла!
   - Куда? - оторопела Романова.
   VII
   Лиза резко развернулась и чуть не сшибла с ног стража порядка, прохаживающегося вокруг скамеек.
   - Простите, - вскинулась Демина, передернув плечом.
   Милиционер странно посмотрел на нее, и, как не странно не отвернулся, а продолжал пристально смотреть ей в глаза.
   Лизе стало не по себе и она уже хотела уйти....
   - Простите, вас часом не Лизой зовут? - спросил внезапно милиционер.
   Демина оторопела.
   - Как вы угадали? - она стояла посреди улицы, ужасно удивленная и даже несколько испуганная.
   - Вы с Ириной Романовой не знакомы? - спросил страж порядка, делая шаг навстречу Деминой.
   Лиза сделала большие-большие глаза и, почему-то улыбнувшись, ответила.
  -- Да, это...
   - Ваша коллега. Олег Романов, я ее брат, - милиционер протянул Деминой руку. - Вот почему мне показалось знакомым ваше лицо, - и улыбнулся.
   Лиза ответила ему тем же, ощущая какое-то смущение.
   - Мир тесен!
   Улица стала заметно оживленнее, кажется люди, возвращавшиеся с демонстрации, решили продолжить действо.
   - Вы на работе, - напомнила Лиза, делая несколько шагов в сторону Киры, теперь отгороженной толпой.
   Олег Романов умудрился собрать в своем образе черты обоих родителей и, в отличие от своей сестры, перенял их характер. Ростом он был чуть выше Лизы, не толстый, но и не худой, он вообще был чем-то средним. И если Ира точно ураган, точно гибкого телосложения и складной фигуры, то брат ее ни то и ни то. Нельзя было сказать, что у него голубые, серые или коричневые глаза. Нельзя было утверждать, что он симпатичный, Лиза смотрела на брата Иры и думала, как охарактеризовать этого человека.
   - Я слышал о вас от сестры, - Олег сделал несколько шагов в сторону Киселевой, несколько оттесняя толпу и тем самым, освобождая Лизавете дорогу. - Правда, мы чаще ругаемся!
   Лиза улыбалась, поглядывая поверх людских голов в поисках подруги.
   - Неужели вы можете ругаться с Ирой? - она удивленно посмотрела на собеседника. - Она же миротворец!
   Олег прыснул и показался Деминой на мгновение ужасно непривлекательным.
   - Вы с Ирой не прожили столько, сколько я! Поверьте, она не такая, какой ее все представляют!
   VIII
   - Скажи мне Ира, - Оля вышла на улицу и села на шаткую скамейку, на которой сидела сестра Романова, вытянув ноги и нежилась на весеннем солнце.
   Она приоткрыла глаза и, заслоняясь от ярких лучей рукой, посмотрела на Олю.
   - Что тебе сказать?
   Надо сказать Оля - женщина тридцати девяти лет, немного полноватая, что ее, правда, не портило, странно смотрелась среди всех этих просторов. В ней все-таки не сочеталось сельское окружение местности и какая-то ухоженность. Среднего роста, с черными, блестящими волосами-каре, в очках квадратной формы - все это не укладывалось в голове со всем, что ее сейчас окружало.
   - Да забыла я уже! - она махнула рукой, садясь рядом с сестрой.
   - Как хорошо... - Романова мечтательно прикрыла глаза, сложив руки на коленях. - А все думал, чего мне не хватало?!
   - Ты вечера дождись, если дождя не будет... Знаешь, какие звезды тут?
   - Я бы и в лес сходила...
   - Что ты там забыла?!
   Романова предпочла помолчать, дабы не ответить чего-нибудь такого, чего от нее ждут меньше всего.
   - Может мне остаться тут навсегда? - спросила она наконец.
   Оля задумчиво покачала головой.
   - Судя по тому, что ты мне рассказала... То есть я о том, что...
   - Не вспоминай, только мою работу! - предупредила сестру Ира. - Если я сейчас подумаю, что послезавтра придется ехать обратно...
   Оля ничего не сказала, только посмотрела вперед, проследив, куда смотрит ее сестра.
   - Ладно, сиди, я потом приду, - сказала она и, поспешно встав, куда-то пошла.
   Достаточно большой дом Ольги изначально предназначался для летнего отдыха. Позже вся Олина семья (мама, муж, дочь и собака) переехали сюда на постоянное место жительства. Ира не знала всех причин в точности, и как это не странно никогда не стремилась узнать, но с тех пор, как сестра уехала сюда жить, они виделись всего раза два.
   В молодости Романова была очень дружна с Олей, но все это для нее единое воспоминание, в котором много-много самого разного. Воспоминаний, обид, радостей... У каждого есть такие воспоминания.
   Как-то странно ощущала себя теперь Ира, сидя вот так на скамеечке, очень далеко от всего того, к чему она привыкла. Она всегда, когда наступают такие моменты, задумывается о многих вещах сразу. О то, что будет завтра, что было, что стало, о правильности своего выбора, о жизни... А вы, что никогда так себя не ведете?
   IX
   - Кира, - Лиза схватила Киселеву за рукав, практически вытащив ту из эпицентра массы демонстрантов, к которым уже собиралась присоединиться подруга.
   - Это кто? - спросила та, грустно смотря вслед удаляющейся толпе.
   - Это? - Лиза посмотрела на Олега, который, кажется, не собирался никуда уходить. - А, это брат нашей Иры, Олег!
   Киселева удивленно посмотрела на подругу, а потом на молодого человека в милицейской форме.
   - А у нее есть брат?
   Иногда Кира задает такие вопросы, от которых окружающие теряются.
   - Как видишь... - выдохнула Лиза, отходя в сторону и бросая взгляд на Олега. Он стоял, улыбаясь, словно они были уж давно знакомы и встретились не по счастливой случайности, а по чьему-то разумению.
   Кира недовольно покачала головой, резким движением поправляя тонкий шелковый шарф.
   - Очаровательно, Лиз! А ты права, - Киселева задумалась. - Она что-то как-то говорила про брата...
   - Думаю, ничего хорошего! - отозвался Олег.
   Повисла неловкая пауза. Лиза нервно постукивала каблучком туфельки по тротуару, а Кира удивленно изучала брата своей коллеги.
   - Хорошо же вы думаете о своей сестре! - наконец сказала она холодно-раздраженным тоном так, словно Олег оскорбил ее до глубины души.
   - Я не думаю, я констатирую факт! - бросил Романов в ответ. Кажется, ни с Киселевой не понравились друг другу.
   - Ладно, - Кира попыталась улыбнуться, но у нее это мало получилось. - Вы на работе, все-таки!
   И увлекла подругу Лизу вниз по улице.
   - До скорой встречи, очаровательная Лиза! - с некоторой усмешкой крикнул вслед Олег. - До свидания!
   Обе даже не обернулись, несмотря на то, что Лиза посчитала тон и поведение подруги недостаточно вежливыми.
   X
   Все вокруг как-то странно стало действовать на Иру. Вслед за радостью общения и некоторым отдыхом, ей вдруг захотелось... домой...
   А дома.... Впрочем, дома не было ничего особенного. Если не считать того, что в Москве дождь хлестал как из ведра. И немудрено, что Романова оказалась мокрой и ужасно злой.
   В квартиру влетела, стряхивая с себя капли дождя и потрясая зонтом, с которого во все стороны летели мелкие холодные брызги. А потом вдруг замерла, оглядываясь по сторонам. Странно...
   Странно, непонятно, даже несколько мило, но дама все-таки... Дома...
   - Ира, к телефону! - послышалась знакомая уже фраза. А откуда, извините, общество узнало, что она уже дома? Какое проницательное общество! Какое очаровательное общество!
   Это была Киселева.
   - Прости, Ира, что отрываю...
   - Ты меня не оторвала, - веселым тоном ответила Романова. - Я только что вошла! Видела что на улице?
   Настроение у Иры было приподнятое, радостное. Ей хотелось смеяться! Удивительно!
   - Видела-видела. Сидишь?
   Романова ничуть не удивилась тону коллеги. Она еще не разу не сообщала приятных новостей.
   - И что? Что на этот раз? - Романова улыбалась, стягивая с шеи тонкий шарф. Она все еще держала в руке мокрый зонтик. В клеточку.
   - Лучше сядь, - траурным голосом посоветовала Киселева.
   - Спасибо, как-нибудь переживу твои новости! - съязвила Романова.
   - Хорошо... Наша Лиза... Влюбилась!
   Ира замерла.
   - Что - правда? - и снова заулыбалась. - Весело!
   - Не смейся! Последний, с кем она познакомилась... - Кира замолчала, собираясь с духом, а может быть, просто выдерживая театральную паузу. - ... Был твой брат, Ира.
   Романова уронила зонт на пол.
   - Весело! - и села на табуретку, оставленную кем-то в коридоре. - Почему я узнаю обо всем последней?....
  
   Глава восемнадцатая. "Через терни"
   I
   Если бы майские праздники не разделялись несколькими рабочими буднями, было бы легче. А так очень тяжело приезжать с дачи и тут же нестись на работу.
   Что касается Романовой, то она, рационалистка по определению, и не заметила, как пробежали "эти будни". Ей просто было некогда - расписание экзаменов заняло все ее время, совершенно не оставив никаких шансов на отдых. А когда все это кончилось, то есть расписание было готово и лежало в распечатанном виде на столе, оказалось, что пора ехать на дачу и она, Ира Романова даже и не знала - радоваться этому событию или нет.
   Все четыре дня - с понедельника по четверг - на работе была какая-то суета, перемешенная с приступами апатии, и если Романова нашла себе занятие, то остальные так и не решили чего они хотят. Особенно странно ощущали себя Марьяна, Лиза и Кира.
   II
   Кабинет Киры, всегда холодный, с искусственным освещением, компенсирующим отсутствие солнечного света, с витающими ароматами кофе и чая, не мог не отождествляться с чем-то малоприятным. И, тем не менее, это было самое главное место чаепития для Лизы, Марьяны, Киры и Романовой. Последняя забегала буквально на мгновение и не участвовала в долгих, насколько это позволяло время между уроками, беседах о жизни и мелочах.
   Кира разглядывала своей новеньки чайник, который ей на праздники подарила подруга, а Лиза, сидя в полоборота к двери, постукивала чайной ложкой по гладкой поверхности парты.
   - Замечательно, что есть такие праздники, как сейчас, - сказала она, бросив резкий взгляд на подругу. Киселева оставила чайник в покой и, поправив пиджак цвета перца, села рядом с Деминой.
   - А я их не особо люблю, - она поморщилась. - Может быть, тебе и хорошо дома сидеть, а мне как-то неинтересно сажать картошку и перемывать всю посуду на даче после долгой зимы!
   Вошла Марьяна, улыбнувшись подругам. Невысокого роста в коричневой, чуть ниже колена юбке и песочной кофте, она как-то вся дернулась под тяжелым взглядом Киселевой.
   - Ой! - вскинулась Кира. - Какие люди!
   Лиза удивленно повернула свою кукольную головку к двери. И глаза ее, темные и даже какие-то влажные блеснули недовольством, словно кто-то помешал ей в очень важном деле.
   - Вся спина болит! - пожаловалась Марьяна. - Всю ночь соседи что-то справляли, я так и не заснула!
   На всем ее лице отразилась не то негодование, не то какое-то мучение. Лиза усмехнулась краешком губ, но, кажется, никто этого не заметил.
   - А вы, очаровательная Лиза, как провели выходные? - поинтересовалась Марьяна, поворачиваясь к Деминой. Та пожала плечами и сделала какой-то неопределенный жест рукой.
   - Прогулялись вот, с Кирой немного... - и тут она как-то странно улыбнулась, на мгновение замолчав. - Прогулялись...
   Киселева поежилась, ощутив материальное присутствие повисшей паузы.
   - И кажется, - продолжила Лиза, беря в руку чашку с уже остывшим чаем, - Не зря...
   Надо отметить при этих словах глаза ее блеснули торжеством, усмешкой и даже некоторой радостью. Но уже в следующую минуту на нее снова напала та самая апатия, сопровождающая ее все время, словно она вспомнила, что-то очень неприятное.
   Лиза, кажется, боролась со своим внутренним "я". Оно твердило ей, что нельзя, совершенно и абсолютно, ничего менять, с другой стороны какая-то обида на относительное благополучие Киры заставляло ее совершать странные и необъяснимые поступки. И все же в Лизе перевешивал страх к переменам, в чем бы-то ни было.
   III
   Солнца не было и вся общая картина неба, мокрой земли, широких луж и серых очертаний деревьев создавала впечатление поздней осени. Даже легкая дымка молодой зелени, словно россыпи не обрамленных изумрудов, не могла рассеять этой ассоциации. Пухлые синие тучи цеплялись за крыши домов и высоко стоящие деревья и словно бы разлетались мелкой пылью водных капель. И Романова абсолютно не чувствовала приближения лета, которого она так ждала и которое теперь представлялось ей чем-то нереальным или неисполненным.
   Толпа плавно текла на работу, озабоченная резким похолоданием и вытащившая из шкафов убранные в спешке теплые вещи. Это так позабавило Иру, что она даже улыбнулась, совершая переход с одной линии метрополитена на другую. Интересно, что бы было с народом, не будь метро? Интересный вопрос, потому что подземный транспорт является неотъемлемой частью нашей жизни.
   Нельзя сказать, что рассказанная Кирой накануне история о Лизе не заставила Романову несколько задуматься. Но она скорее не поверила, нежели удивилась. Да и вообще, за последнее время она начала замечать, что чужие проблемы и заботы плавно слились с ее собственной жизнью и теперь, хочет она или нет, приходится их решать.
   А смысл?
   - Доброе утро, Ирина Анатольевна, - раздался голос над самым ее ухом.
   Романова вздрогнула как-то резко остановившись посреди улицы. Ветер выдирал из ее рук горчичный в клеточку зонт и она, кажется, полностью сосредоточилась на этом событии и настолько ушла куда-то в себя, что даже не заметила Орлову.
   - Доброе утро.
   - Что это вид у вас какой-то странный?
   Ира рассмеялась и, вздохнув, сказала:
   - Погода! Она так странно стала действовать на меня в последнее время!
   Мокрые тротуары были усыпаны полопавшимися почками тополей и Романова, переступив через очередную лужу, бросила тоскливый взгляд на видневшееся здание школы. Орлова не могла не заметить этого взгляда ее серо-голубых глаз.
   - А по-моему вам уже пора немного отдохнуть... - Виктория махнула рукой. - от всего этого!
   Романова ответила ей благодарной улыбкой и хотела было сказать, что без нее некому будет делать все это, как вдруг широко распахнула глаза от удивления.
   - А ведь вы правы! - она чуть не выпустила из рук зонт. А тот преспокойно улетел бы под облака!
   - Эта жуткая погода! Она и вправду не дает покоя!
   Ира засмеялась. Кажется, ее настроение улучшилось. От того, что она впервые разозлилась на общество за его поведение. Как мило сваливать все свои проблемы на Ирину Романову!
   - Эта погода позволяет каждой женщине почувствовать себя Мэри Поппинс! - усмехнулась она, пытаясь совладать со своим зонтом.
   IV
   - Что с тобой происходит, Лиза? - теперь была очередь Киры идти в гости в кабинет Деминой. Яркое, всегда залитое светом помещение сейчас, в пасмурную погоду, смотрелось немного бедновато, но все же более приветливо, нежели родной кабинет Киселевой.
   Лиза покачала головой.
   - Ты сведешь меня с ума! - почти закричала Киселева. - Эта весна слишком... - она никак не могла подобрать нужных слов. - ... Слишком сильно подействовала на тебя. Ты то меняешь внешность, то ругаешься со мной, то ....
   - Боишься, что я могу влюбиться? - перебила ее Демина.
   И Кира от удивления оторопела. Скорее именно это она и хотела сказать, но только не в такой прямой форме.
   - С ума сошла? - она села на стул, прямо напротив подруги и, опустив глаза как-то болезненно и даже несколько саркастически рассмеялась. - Я просто боюсь, что ты... У меня тоже такое было! Но я смогла понять чего хочу...
   - Не переживай, Киселева, - рассмеялась Лиза. - Ничего такого не случилось. Просто мне...
   Демина боялась говорить подруге о том, что в выходные она разговаривала по телефону с братом Романовой. Она ощущала, что это не совсем то, что нужно разглашать, тем более, что сама она не находила в этом ничего... особенного!
   - Просто я, - Демина засмеялась как-то неискренне и вымученно. - Просто... Ты права, весна!
   Этим и закончился их с подругой разговор. Демина и понятия не имела, что Киселева уже все-все поняла и больше того - рассказала обо всем Романовой, чего вообще-то не стоило делать.
   Что произошло в тот день, когда Кира почти волоком вытащила подругу в центр, одному богу известно, но только Лиза была крайне удивлена и немного даже обрадована, хотя сама себе она в этом не призналась, когда Олег позвонил ей домой.
   - Простите, Лиза, что я вас беспокою! - сказал он. - Но ваша подруга так и не дала нам с вами поговорить!
   - О чем? - удивилась Лиза. Все ее ощущение было чем-то средним между негодованием и радостью. С одной стороны она была жутко недовольна тому, что ее оторвали от важного занятия - проверки изложений, а с другой она и сама считала, что Киселева повела себя ужасно некрасиво.
   - Да... Знаете, ваша подруга ужасно невоспитанное существо!
   И это говорил ей не только брат начальницы Романовой, но и просто человек, который был не только моложе Киселевой, но и самой Деминой.
   - Я ей передам! А телефон вы откуда мой узнали?
   - А у моей сестры в записной книжке был!
   - Нехорошо заглядывать в чужие записные книжки! - засмеялась Лиза, поудобнее устраиваясь в кресле.
   - Нехорошо говорить неправду! - парировал Олег. - Сестра говорила про вас не самые лучшие слова!
   Он, конечно, кое-что и сам солгал. Слишком редко разговаривая с сестрой Ирой, н просто не мог слышать ничего подобного о Лизе, разве что, разглядывая как-то общую фотографию, принесенную Романовой домой, заметил, что Демина Л. А. очень симпатичная и даже спросил, как ее зовут. А Ира сказала, что зовут эту симпатичную Демину Лизой и что она очень странный, но, несомненно, очаровательный человек. Вот все, что знал Олег.
   - Просто пришел с дежурства, и жутко захотелось поговорить с кем-то! Дома-то никого нет!
   Лиза понимающе покачала головой.
   - Удивительное совпадение, я тоже одна!
   Еще пара ничего не значащих фраз и их разговор с Деминой завершился. Только надо учесть одну особенность. Олег позвонил на следующий день и признался, что Лиза тот самый человек, с которым интересно "просто поговорить". И, когда Демина мягко объяснила Олегу, что "очень занята", он жутко извинялся и, пожелав приятной работы и вечера, обещал, что если и позвонит еще когда-нибудь, то обязательно спросит, не занято ли она...
   V
   Иногда Иру это успокаивает - в одиночестве пить чай, смотреть телевизор и чертить какие-то немыслимые схемы на листочке в клеточку. По какому-то каналу шла очередная телевикторина и Романова, изредка бросая на ее участников сочувствующие взгляды, возвращалась к составлению расписания экзаменов.
   В коридоре послышались торопливые шаги мамы Елены.
   - Ир, сколько времени? - спросила она, заглянув на кухню.
   - Без пяти семь, - Романова посмотрела на часы, стоящие на полочке. Кажется, мама куда-то собиралась.
   Минуты через три она вышла за двери, и очень скоро до Романовой донеслись звуки закрывающихся дверей лифта. В квартире воцарилась мертвая тишина такая, что становилось как-то не по себе.
   И мать и отец Иры работали, поэтому очень часто создавалось впечатление, что каждый живет своей отдельной и абсолютно автономной жизнью. В принципе так оно и было!
   Родители сами по себе, дети сами по себе. И если Олег был все-таки ближе к родителям, то его сестра находилась рядом, но никак не вместе. Иногда создавалось впечатление, что они чужие друг другу люди и день ото дня Ира ощущала, что это не только впечатление.
   Минут через пять заверещал домофон.
   Вернулась Настя с вечерней прогулки. Надо отметить, что Романова была с ней достаточно строга, поэтому или нет, они так часто спорили и ругались - одному богу известно. Настя была похожа на нее только какими-то отдельными чертами лица, не переняв ни характера, ни манеры общения, - словом, практически ничего. Но, скорее всего, когда она вырастет - станет внешне очень походить на мать, несмотря на то, что от нее она не унаследовала даже прекрасных пронзительных серо-голубых глаз.
   - Кушать будешь? - спросила Романова дочь, которая зашла на кухню в какой-то задумчивости.
   - Можно...
   Она была более задумчива, чем мать, более даже апатична и склонна к непредсказуемым поступкам. Но, тем не менее, их внутренняя связь была более крепка, нежели связь Иры и ее матери Елены.
   - Что, что-то в школе случилось? - поинтересовалась Романова, разогревая суп.
   - Да нет... - Настя села напротив рабочего места своей мамы и удивленно посмотрела на таблицы и схемы.
   - Ничего не трогай, - предупреждая любые действия, сказала Ира, заметившая удивленный взгляд дочери.
   В коридоре кто-то закопошился и она чуть не выронила тарелку с супом, пытаясь разглядеть кто пришел.
   - Привет, - невесело прошептал Олег, бросив ключи от машины на стол. - Выдела? С вокзала эвакуируют!
   Ира пожала плечами.
   - В который раз!
   Настя хотела было встать, чтобы посмотреть, как с Курского вокзала выгоняют народ, но Романова резко положила ей руку на плечо.
   - Сиди!
   Брат прошел в свою комнату, на ходу снимая форменную куртку.
   - Кажется, - сказала Ира довольно громко, собирая со стола свои бумаги. - Это тридцать восьмой или тридцать девятый раз!
   - Ты считала? - отозвался брат. В его голосе была уже не обыденная издевка, а некоторое даже любопытство.
   - Читала! - парировала сестра. - В газете!
   Если вы позвоните Романовой домой, и к телефону подойдет ее брат, скорее всего, он будет ужасно недоволен или, по крайней мере, вам так покажется. В его тоне и голосе всегда было что-то, что давало понять, что вы не вовремя.
   - Как у тебя на работе? - внезапно спросил Олег.
   Повисла пауза. Романову так и подмывало спросить, с каких это пор брат интересуется ее работой, но она проявила благоразумие и промолчала.
   - Что именно тебя интересует? - осторожно спросила она.
   Олег вернулся на кухню и, расстегивая манжеты рубашки, покачал головой.
   - Не знаю, просто интересно!
   Ира умная женщина и она поняла, что брат хочет услышать совсем не о таблицах и расписаниях, а об очаровательной Лизе, с которой он случайно познакомился у фонтана в центре. И только тут она поняла, что стоит и улыбается как-то очень саркастически и даже зло.
   - Все как обычно! - лаконично ответила она, не дав брату возможности что-либо узнать.
   Конечно, сейчас она теряла прекрасную возможность уладить все разногласия между собой и Олегом, встав на сторону его интереса к Лизе, но что-то внутри противилось этому. Даже точнее будет сказать, хоть она и не признавала этого, все внутри нее противилось такому исходу событий.
   VI
   Кира долго думала, чем ей заняться, а когда поняла, что заняться абсолютно нечем и до отхода ко сну тоже еще достаточно много времени, решила позвонить Лизе.
   - Что делаешь?
   - М-м-м... Да так, ничего! - слышно было, что Лиза то ли посуду моет, то ли просто переставляет тарелки с места на место, а где-то рядом шумит вода.
   - А я ужин приготовила, посуду помыла, даже ногти накрасила... И сижу, думаю, что бы еще сделать?
   Лиза засмеялась.
   - И ты, конечно, решила, что нет ничего лучше, чем позвонить мне!
   Они еще долго беседовали о чем-то незначительном. Киселева жаловалась на соседей, Лиза вообще чаще слушала и молчала, словно о чем-то задумываясь. Потом вдруг разговор перетек в спор по поводу того, что молодежь совершенно не умеет ходить на свидания.
   - Вот я когда была молодая... Господи, вот иногда кажется, что это было сто лет назад! - сказала Кира и чуть не упала со стула, очень резко повернувшись на жуткий грохот в коридоре.
   - Что там случилось? - испугалась Лиза.
   - Да не знаю! - отмахнулась Кира. - Если бы было что-то серьезное, сейчас бы крику было! Единственное, что я точно помню - терпеть не могла, когда кто-то хамил!
   - А я бы вот точно не вынесла, если бы меня пригласили на свидание и опоздали! С таким бы точно - одно опоздание и он бы никогда меня не увидел!
   - Слишком категорично! - Кира попыталась дотянуться до недопитой чашки чая.
   - Может быть, но это мое правило!
   Кира удержалась, чтобы не сказать, что оно не работает.
   - Ну... Ты что, на свидание собралась?
   Лиза фыркнула.
   - С кем?! С ума что ли сошла? Делать мне больше нечего!
   На таких милых нотках они и закончили. А потом Кира не выдержала и позвонила Романовой, сообщив ей, что сказала Демина.
   Романова восприняла это как-то странно - словно и не слушала Киру. А потом только коротко сказала "да, я все поняла". Надо сказать, Киселева не получила радости от разговоров с коллегами и, поискав в своей записной книжке телефон подруги, решила попробовать еще раз.
   VII
   Среда - хороший день. По крайней мере, для Романовой, которая именно теперь вместо работы идет на курсы повышения квалификации. По крайней мере, она хоть один раз в неделю может выспаться!
   Все расходятся по своим делам, а она преспокойно встает, делает себе чай или кофе и собирается на курсы.
   И эта среда начиналась как обычно - все разошлись и в квартире воцарилась какая-то непривычная тишина. Электрички гудят где-то, но это, кажется, так далеко...
   Допивая кофе, Романова встала у окна, любуясь пейзажами окрестностей. Ну и райончик...
   - Весело! - усмехнулась она.
   Небо было странного, не свойственного этому времени года цвета - молочного. Чуть выше высоток в центре летали оголтелые чайки и хитрые неспешные вороны. Время текло плавно, словно густой кисель. И было впечатление, что так есть, было и будет еще очень-очень долго.
   Там, кажется, за теми тополями, обрамленными легкой дымкой молодых листов, - подумала Романова, переходя из кухни в комнату, - неспешно течет мутная Яуза и изредка по ее поверхности пробегает рябь взбудораженной ветром воды. А чуть правее, в глубине Воронцова поля царит настоящая атмосфера старой Москвы, где невысокие здания светлых кофейных тонов жмутся к земле и под тенью распустившихся тополей, навевают странную ностальгию.
   И в этот момент Романовой жутко захотелось бросить все и побродить пот этих нешироким улочка с маленькими, почти игрушечными домами, вдыхая аромат прошлых веков.
   Но обязанностей и проблем не изменить, ей пришлось смириться с отсутствием времени на такие вот прогулки...
   VIII
   В метро и в полдень народы столько, словно все работают во вторую смену. Романову это несколько удивило, когда она спускалась на Чкаловской под землю. Впрочем, к этому она тоже должна была бы уже привыкнуть, но, кажется, не получалось.
   Зашла в вагон, посмотрела по сторонам и еще не скоро поняла, что минут пять изучает знакомое лицо, не в силах определить, кем ей приходится молодая женщина, читающая какой-то журнал. А потом ассоциативно поняла, что это Алиса - первая жена Олега...
   Алиса - существо обыкновенное, что-то среднее без излишеств и крайностей родила в браке с братом Иры сына Антона. И из всех родных бывшего мужа продолжила общение разве что с Татьяной Андреевой - двоюродной сестрой Иры и Олега. Внешне она чем-то походила на восточную женщину - китаянку или японку - чуть раскосые зеленые лаза, матовая, цвета кофе с молоком, кожа лица, обрамленная туго стянутыми русыми волосами, не сразу позволили узнать прежнюю Алису.
   Когда и она заметила Романову, сразу же заулыбалась и пошла навстречу. И тут только Ира заметила, что бывшая родственница беременна. Вот почему она не сразу узнала в ней близкого когда-то человека.
   - Здравствуй, Ира, - улыбнулась Алиса. - Жутко много времени не виделись!
   - Да... - Романова засмеялась в ответ. - Я вообще, в последнее время со всеми в метро сталкиваюсь!
   Обе молчали и, когда поезд отошел от очередной станции, Ира внезапно сказала:
   - Поздравляю!
   Вопреки ожиданиям Романовой, Алиса опустила глаза, поправляя кофточку.
   - Да не с чем особо... Гришка-то погиб...
   Повисла неловкая пауза.
   - Господи... - Ира с трудом выговорила эти слова. - Мои соболезнования...
   После того, как Алиса рассталась с Олегом, она вышла замуж. Кажется, Григорий был ее одноклассником и после неудачного брака, она встретила его случайно то ли у знакомых, то ли у родственников.
   - Все равно, - махнула рукой Алиса. - Я должна о них думать!
   Ира понимающе покачала головой.
   - У меня ведь двойня ожидается! - снова улыбнулась Алиса.
   Ира зажмурилась, сотрясаясь в беззвучных порывах смеха.
   - Вот повезло!
   - Да... Девчонки будут!
   У Иры на языке вертелся вопрос, но она и не решилась бы задать его теперь. Как может быть счастлива женщина, беременная и только-только потерявшая мужа.
   - А как Антон?
   - Я не представляю, как справлюсь со всем ... - она замолчала. - ... Со всем этим... Господи, мне же выходить! - сподхватилась Алиса.
   Ира проводила ее до выхода и смотрела вслед до тех пор, пока поезд не тронулся. Странная горечь осталась после этой встречи. Алиса когда-то была такой веселой и забавной, а теперь вот с ужасной грустью и разочарованием в глазах...
   И вдруг Ира представила, почему она и сама не поняла, на месте Алисы - Лизу Демину. Вот такую же - с грустными глазами, разбитую, разочарованную... И это так больно кольнуло Романову в самое сердце, что она еще минуты две стояла сама не своя, уставившись в мелькающую темноту туннеля метро.
   IX
   Последний рабочий день перед праздниками обещал быть сумасшедшим. По крайней мере, Романова именно про себя могла сказать с точностью до тысячной доли, что забот у нее будет больше, чем у главы государства!
   Ирина Анатольевна там, здесь, за поворотом и неизвестно где еще!
   - Ирина Анатольевна, послушай! - крикнула Марьяна, когда где-то рядом с распахнутыми дверями ее кабинета мелькнул пестрый черно-оливковый пиджачок Романовой.
   Последняя остановилась и как-то недовольно подернула рукой, ожидая, что скажет Марьяна.
   - Ирина Анатольевна, птичка моя, спешу тебя огорчить!
   - Что случилось? - оторопела Ира. Точенее было бы спросить, что ЕЩЕ случилось!
   Марьяна что-то проворковала насчет расписания экзаменов и переноса их с 12 июня, праздничного дня, на какое-то другое число.
   Ира раздраженно махнула рукой.
   - Я уже все сделала как надо! - кажется, она боролась со своим голосом - он у нее дрожал. Скорее всего, Романовой с трудом давалось сдерживать свои рвущиеся изнутри эмоции.
   - Ну, ты сама подумай, так всегда делали!
   - Я сказала, - Ира бросила гневный взгляд на коллегу. - Сделала все, как надо!
   И, переложив очередную связку ключей из одного кармана в другой, продолжила с некоторым даже надрывом:
   - Я два дня сидела с этим расписанием!
   Развернулась и зашагала прочь.
   - Что ж теперь, повеситься что ли! - достаточно громко сказала Марьяна ей вслед.
   Глупое, неразумное общество, вам бы так - вы бы не только повесились, мгновенно бы утопились! В Яузе!
   Это слишком несправедливо, честное слово!
   Потом Лиза, потом Кира.... Все искали Романову и находили.... Не находили, а ее носило по школе ветром и ураганом. А кто-то еще говорит, что ее имя означает мир и покой! Как же!
   Вечер тоже не обещал ничего хорошего. Дома - сборы на дачу и ей, увы, этого не избежать. Хотя, может быть отсутствие Романовой в Москве и в эти выходные пойдет на пользу не только ее здоровью, но и менталитету общества.
   X
   - Если вы не против, можно сходить - посмотреть на салют! - предложил Олег, позвонив Лизе вечером восьмого мая.
   - Ой.... Нет... Много очень проблем... Да и вообще... - пыталась было отнекиваться Демина.
   - Я прошу вас... кстати почему мы не разговариваем на "ты"? Я прошу тебя - пожалуйста, пойдем на салют!
   Лиза сидела в уютном кресле, вертела в руках пустую коробку из под печенья и даже не знала, стоит ли ей соглашаться.
   - Я жутко не люблю куда-то выходить! - пожаловалась она. - И тем более на Поклонную гору, где толпа будет ужасная!
   - Пожалуйста, Лиза, я на машине, заеду, потом верну тебя домой в целости и сохранности!
   Лиза засмеялась.
   - Ну... Я не знаю!
   - Это можно расценивать как "да"?
   - М-м-м... Может быть.... Не могу ничего сказать!
   Олег так увлекся беседой с Деминой, что совершенно не обратил внимания на сестру Романову, которая ставила чай и ненароком уловила несколько фраз, которые, конечно же, позволили узнать суть разговора.
   - Замечательно, - обрадовался Олег. - Я вам завтра позвоню!
   - Единственное, - вспомнила Лиза. - У меня ест маленькое условие.
   Олег задумался.
   - Все, что угодно, в чем оно состоит?
   - Если ты опоздаешь, - Лиза как-то странно засмеялась. - Больше никогда не стану разговаривать с тобой.
   Олег рассмеялся.
   - Я совершенно серьезно! И не вздумай смеяться!", - Лиза, однако, осталась довольно холодна.
   - Хорошо. Твое условие - закон. Я позвоню.
   Романова не могла не догадаться, что это было за условие. Лиза всегда придерживалась своих правил.
   XI
   Вечером брат Олег поставил машину в гараж и вернулся в приподнятом настроении. Ира, проходившая по коридору как раз в тот момент, когда она пришел домой, заметила, каким небрежным движением он бросил ключи от машины на стол.
   - Я с вами на дачу не поеду, - сказал он, заглядывая к родителям. - Так что, на меня не рассчитывайте!
   Романова прикрыла дверь своей комнаты, чтобы не слышать объяснение брата о причинах, из-за которых он остается в Москве.
   На полке тикали часы, отмеряя время, словно небольшие порции песка. Она бросила резкий взгляд на телефонный аппарат, словно упрекая его в чем-то. Ей очень хотелось позвонить Лизе и что-то спросить, но она не решалась сделать это. С одной стороны вмешиваться в дела брата она перестала еще в раннем возрасте, с другой - все внутри нее противилось этим отношениям, словно бы она что-то знала и не могла себе объяснить.
   Чем-то могла бы помочь Ильина, но ее не было дома, и мобильный был отключен. Ира раз пять набирала номер ее телефона, и каждый раз убеждалась, что это бесполезно.
   Ее носило по квартире ветром - нигде Ира не могла найти себе места. И самое главное она не могла объяснить, в чем дело, чего она боится? Может быть это просто эгоизм?
   На каждый телефонный звонок Романова вскакивала, в ожидании, что это Ильина или даже Лиза. Но ее надежды успехом не увенчались.
   Утро тоже не располагало к радости, все эти сборы на дачу не принесли ей абсолютно никакого удовлетворения. Разве что она еще больше расстроилась и даже впала в какую-то глубокую задумчивость.
   - Ирина, да что с тобой сегодня?! - возмутилась мама, споткнувшись о присевшую на край стула Романову.
   - Ничего! - та бросила на мать резкий, даже можно сказать уничтожающий взгляд, который свидетельствовал скорее о ее расстроенном настроении, нежели о пренебрежении и злости, как это могло показаться сначала.
   - Ладно, собирайся, мы с отцом ждем тебя внизу.
   Ира кивнула, нервно подернув плечом. По коридору, что-то напевая прошел брат, бросив насмешливый взгляд на старшую сестру, которая даже не пошевелилась.
   Словно что-то мешало ей встать и отправиться на дачу, словно что-то держало ее, Ирину Романову...
   Прошло две или три минуты, прежде чем она заставила себя встать и начинать собирать сумку. Все вещи, приготовленные с вечера и лежащие стопкой на краю кровати, она как-то апатично, рассредоточено побросала в синий пакет. Кажется, мысленно она повторяла что-то очень важное, вспоминая свои последние разговоры с Лизой, Кирой и Алисой.
   "Она сказала, что не выдержала бы, если бы ее пригласила на свидание и опоздали! Скажи, смешно, Ира?!", - как бы случайно прозвучали в голове Романовой слова коллеги Киры. "А она, по-моему, способна и на такое... Как думаешь, Ир, она серьезно?"
   - Вы уже уезжаете? - брат Романовой заглянул в полуоткрытую дверь.
   - Да, - она улыбнулась, но как-то уж больно натянуто. - Сейчас вот... сумку соберу...
   -Ладно, - Олег добродушно покачал головой. - Удачи вам!
   Романова, сама не ожидая от себя, ответила:
   - Тебе тоже!
   Повисла неловкая пауза, которая была прервана резкой телефонной трелью. Олег обернулся, ожидая видимо, что это кто-то ему, а Ира вздрогнула.
   Звонил какой-то знакомый Олега, с которым он начал активно обсуждать какие-то проблемы. Ира, тем не менее, никак не могла справиться со своей внутренней дрожью и, одевая легкую куртку, она заметила, что у ее зеркального отражения, дрожащего на блестящих дверях шкафа, слишком испуганное выражение.
   Осталось только взять сумку мамы, которую она оставила на столе. Романова уже протянула за ней руку, неловко обронив ключи от машины брата на пол. С минуту она смотрела на них, словно завороженная этим металлическим блеском, а потом медленно наклонилась к самому полу.
   "А она, по-моему, способна и на такое... Как думаешь, Ир, она серьезно?" - словно бы рядом с ней прозвучал голос Киры, вырывающий из подсознания жуткие мысли.
   Брат все еще разговаривал по телефону, периодически посмеиваясь и понижая голос.
   Ира протянула руку, чтобы положить ключи на стол.
   - Сегодня? Нет! Я не могу! Что я делаю? Ну...
   На мгновение перед Романовой снова возникло лицо Алисы с грустными глазами, с грустными и потухшими глазами.
   - Хорошо, давай поговорим завтра!
   Она вздрогнула и, быстро бросив ключи в открытую сумку своей мамы, выскочила за дверь.
   Хлоп! За ней закрылась дверь.
   XII
   Олег после разговора с другом, почитал газету, выпил кофе и уже собирался уходить, когда понял, что не может найти ключи. Времени оставалось как раз на то, чтобы доехать к месту их с Лизой встречи - у того самого фонтана.
   - Где же они, черт их дери?!
   Посмотрел на стол, под стол, на полу...
   Потом прошелся по квартире, вытряхнул из куртки все бумажки, но ключей нигде не было...
   Он нервно посмотрел на часы. Полчаса до встречи с Лизаветой. Осталось полчаса! Ее, конечно же, уже нет дома... Господи!
   Что делать? Куда бежать? Ехать на метро - нет, теперь точно не успеть!
   "Если ты опоздаешь. Больше никогда не стану разговаривать с тобой. Я совершенно серьезно! И не вздумай смеяться!"
   Олег без сил опустился на стул, закрыв лицо руками.
   XIII
   - Лиза, умоляю! Я потерял ключи, а заметил слишком поздно...
   Лиза молчала.
   - Лиза!
   - Я, кажется, говорила, что у меня есть условие!
   - Лиза, я же не хотел!
   - Это не игрушки! Может быть, я позвоню сама, но не сегодня, не завтра. Пока.
   Никогда. Сама она не позвонила и через месяц, даже через два...
  
   Глава девятнадцатая. "Звезды"
   I
   В разгар зимы и летом, когда солнце заходит за горизонт, на небе, чистом и темном можно увидеть сверкающий Антарес, созвездия Скорпион. Смертоносный Скорпион укажет путь к центру Галактики, где сияет скопление холодных и безжизненных звезд...
   Романова ничего не могла делать - так от всего устала. И даже под конец понедельника, 12 мая, она казалось, на последнем издыхании. Все в ней словно умерло, от кончика волоса до души. Из нее, каждый по капле, высосали все силы. А она, по природе сильная, не могла сказать им - я больше не могу...
   И даже не в силах понять, чего хочет, почему вот уже неделю не может чувствовать себя спокойной, Романова в глубокой задумчивости сидела у себя в кабинете, любуясь поблекшими обоями и мухой, кружащей над самой ее головой.
   Муха, заметно похудевшая за зиму, еле шевелила крылышками, рассекая воздушное пространство.
   "Счастливая ты, муха!" - подумала Ира, откладывая бумаги и кладя голову на руки. "Летаешь, крылышками машешь..."
   На этаже, прямо напротив кабинета завуча, можно сказать, прямо перед носом у самой Романовой подрались девятиклассники. Ира вскочила так резко, что не заметила естественного препятствия - стола. Стол, конечно, не подвинулся и не уступил ей места, поэтому завуч Романова налетела на него, больно ударившись рукой.
   Потирая покалеченную конечность, она выскочила в коридор, а дерущихся уже и след простыл. Показалось что ли?
   Вот, - подумалось ей. - Уже и галлюцинации начались!
   Правда, оставаться в одиночестве ей не пришлось. Кто-то пришел, кажется, Романова даже не обратила внимания на то, кто это был.
   II
   Если бы Кира хоть изредка заглядывала в гороскопы, то, наверное, не могла бы не заметить некоторую странную тенденцию - звезду сулили ей потрясения и разочарования. А если бы она еще обладала хоть малой каплей суеверия - пришлось бы оставаться дома. Тем не менее, Кира Киселева влетела на работу растрепанная, со съехавшими набок очками и, стянув с шеи пегий шарфик, помчалась к своей верной подруге Лизавете.
   Лиза, сидевшая в кабинете, даже сквозь относительно спокойный вид выказывала полное внутреннее смятение. Нельзя было точно сказать, радостные ее переживания или нет, потому что все эти ее вымученные улыбки, все эти жесты и порывы, поминутное оглядывание на часы - все насторожило Киру. Но на вопрос ее о состоянии, Лиза ответила, что все в порядке, даже слишком.
   Это ее "даже слишком" несколько взволновали Киселеву, которая за последние месяцы выходок подруги научилась все видеть в критическом свете. Уж больно непредсказуема, стала госпожа Елизавета.
   - Скажи мне, подруга моя, Лиза, - покачала головой Киселева. - С тобой явно что-то не так, ты что-то скрываешь!
   Лиза заерзала на стуле, опустила глаза, замерла вся и уже готова была что-то сказать, она для этого набрала в легкие побольше воздуха, но тут вошла Романова.
   - Вот! А я ее ищу!
   Она и правда совершила достаточно большой круг по школе в поисках коллеги Киселевой. Ей и в голову прийти не могло, что Кира может быть у Лизы. Обычно все было с точностью да наоборот.
   В итоге Романова увела Киселеву, даруя Лизавете возможность самостоятельно разбираться в свих душевных проблемах. Что касается Романовой, она не очень-то хотела разговаривать с Деминой, почти в такой же равной степени, в которой она ополчилась против брата. Какое-то внутреннее усилие, даже можно сказать противостояние самой себе удерживало ее последние недели от того, чтобы не сказать ничего грубого брату.
   Чувствовала ли она вину? Свою или его? Трудно сказать, но то, что она мучалась и даже несколько страдала, оказавшись в плену у собственных мыслей было неоспоримо. Единственное, чем могла себя утешить Ирина - воспоминание об Алисе и осознание того, что может быть, она уберегла Лизу от подобного разочарования. Только эти мысли и оправдания понемногу начинали стираться под гнетом стыда.
   - Меня последнее время Лиза начинает раздражать! - воскликнула Кира и в следующий миг посмотрела по сторонам, словно боялась, что кто-то ее услышит.
   - Вы же так неразлучны! - съязвила Романова, поворачиваясь к коллеге. Та, в сером свое костюмчике, в брючках, выглядела какой-то очень странной. По крайней мере, напоминала она какую-то растрепанную птицу.
   - Лиза имеет полное право на личную жизнь! - без зазрения совести отшутилась Ира, даже и, не вспомнив, что несколько недель назад она ее этой личной жизни лишила.
   - Ага!
   Навстречу им попалась Марьяна, кажется очень чем-то озабоченная. Надо отметить, что у нее с Киселевой в последнее время очень натянутые отношения. Кажется, у них что-то произошло, но Ира точно не знала всех причин. Она могла только догадываться о истинных положениях ситуации. Зато могла сказать:
   - Смотрю, не особо ты с Марией!
   Кира махнула рукой, поправляя свои очки.
   - Мои проблемы!
   Романова понимающе покачала головой.
   Она усмехнулась напыщенности Киры, которая все время прятала свою скандальную сущность за шуточки и улыбки.
   III
   Тем не менее, относительный покой окружающего мира был только завесой предстоящим событиям. Оставив тему страдания Романовой, которая просто не в силах была справиться со всеми навалившимися на нее делами и, согласно утреннему гороскопу "страдала от своих обещаний", обратим взгляд на событие, чуть не лишившее чувств ее коллег.
   Все случилось в кабинете Киселевой, которая не успела после душещипательного разговора даже выпить чашку чая. Ровно на второй перемене в кабинет заглянула Лиза, какая-то вся сконфуженная и несколько обеспокоенная. Но если учесть, что это ее обычное состояние, все было в порядке.
   - Кира, - она подошла ближе к подруге, обернувшейся на скрип двери с чайником в руках. Кофейного цвета чайник дымился, излучая животворящее тепло, столь необходимое для вечно холодного кабинета Киселевой.
   - О! Объявилась, царевна-несмеянна!
   Лиза засмеялась. И в этот раз у нее это получилось так искренне, что Киселева даже испугалась.
   - Ну, - сказала Кира, доставая из шкафа чашки. - Что расскажешь, подруга?
   Лиза молчала, а потом, сделав еще несколько шагов навстречу подруге Киселевой, сказала:
   - Кира, я выхожу замуж.
   Надо отметить, картину того, как госпожа Киселева грохнула разом все свои любимые чашки, заснять бы на пленку! На всех бы конкурсах победили! Особенно от вида ее лица с огромными такими, как говорит Романова, круглыми-квадратными глазами.
   - За кого?!! - она от неожиданности даже за сердце схватилась.
   Лиза, немного испуганная таким действием своей "новости" оторопела. И с глупой улыбкой, удивленной и наивной, она ответила:
   - За брата Иры.
   Бедная Романова! Она-то еще не знает, что ей приготовила судьба!
   IV
   - Ира! - Кира влетела в кабинет коллеги все с теми же огромными глазами.
   Хорошо, бедная несчастная Ира Романова сидела на стуле, а то бы упала!
   - Ира, как ты думаешь, что могло случиться... Как ты думаешь, что такое могло меня.... так....
   - Наводнение? - спросила Романова совершенно спокойным голосом.
   Кира отрицательно замотала головой.
   - Пожар?
   Ира издевалась.
   - Лизы выходит замуж! - выпалила Киселева.
   В первый момент, и в следующий тоже, Ира Романова и не сообразила, что из всех возможных женихов у Лизы может быть только один.
   - За кого?! - ее аж передернуло.
   - За твоего брата!
   Киселева практически торжествовала, увидев лицо завуча. Да, слава богу, у нее сердце было сильное!
   - Что, правда, что ли?!
   - Клянусь тебе, только что она мне сказала!
   Ира откинулась на спинку стула.
   - Не жди Киселева, я не стану поздравлять ее, - заключила она мрачным тоном. - Получится, я поздравляю себя с тем, что очень скоро в нашей семье появится еще один член.... Вот мне радость - встречать Лизу с утра пораньше на собственной кухне! Скажи, за что мне все это?!
   Последние слова были сказаны очень грустно, подтвержденные страдальческим взглядом.
   V
   "Странный мир, которому я не могу не удивляться", - Ира посмотрела по сторонам, возвращаясь вечером с работы. Легкая вечерняя прохлада, которая напоминала о лете, расстелилась по земле. И, чувствуя неумолимое приближение очередного циклического периода работы, Романова взгрустнула. Нет, она, конечно же, любила лето и отдых, но все равно в августе она начинала ощущать, что ей чего-то не хватает. Сначала, может быть это и странно, она ощущала ностальгию, потом неумолимую тягу к работе, потом... Потом она уже ничего не ощущала, потому что как правило числа так 25 августа не выдерживала и под благовидным предлогом, отправлялась на работу!
   "Почему мне так странно?" - и завернула за угол дома. Как часто мы не замечаем какие-то вещи. Это может быть и то, к чему мы вполне привыкли и то, на что раньше не обращали внимания.
   Дома царил хаос. Олег ругался с родителями.
   - Я ничего никому не обязан! И самое главное отчитываться!
   Ира тихонечко просочилась в коридор, скидывая с плеча сумку.
   - Ты бы мог хотя бы спросить! - парировала мать Елена.
   Романова усмехнулась, подозревая, что-то, во что брат только что посвятил родителей, она узнала несколько дней назад.
   - Не смейте лезть в мою жизнь! Почему бы вам не обратить внимание на Иру! Вот к ней и приставайте!
   Романова замерла, прислушиваясь к ответам матери. Вот и ей досталось, называется!
   - Мы сейчас говорим не об Ирине! Мы говорим о тебе! И не смей мне так отвечать!
   Надо отметить, Олег поступил не самым лучшим образом. Мало того, что он никому ничего не сказал, он даже не предупредил Лизавету, чтобы та поменьше болтала. Может быть, он просто забыл, что его будущая жена работает под началом его сестры? Иными словами Романову в расчет вообще никто не взял. А она и не очень-то просилась!
   Олег выскочил в коридор и чуть не смел с ног сестру, притаившуюся за шкафом и упорно делающую вид, что она здесь только потому, что никак не может расстегнуть застежку босоножки.
   - О! - воскликнул он. - Легка как на помине!
   Романова отшатнулась от него, балансируя на одной ноге.
   - С чего бы тебе меня вспоминать? - вызверилась она, вовсе не обрадованная тоном брата.
   - Как Лиза? - казалось, он остыл и хотел сделать ей шаг на встречу, вопросом о Деминой.
   - Понятия не имею, - тем не менее, Романова не приняла его попытки, оставшись холодной и немногословной. - Мы не виделись!
   Такого ответа Олегу было вполне достаточно, чтобы подумать, что его сестренка ничего не подозревает и вклиниваться в эти отношения не хочет. А Романова подумала, что, пожалуй, она теперь займет положение вольного наблюдателя и постарается не обращать внимания ни на Олега, ни на Лизу.
   VI
   Арина Григорьевна всегда тяжело переживала этот переход от весны к лету, когда жара вполне реально может резко смениться холодом и наоборот.
   - Что случилось, почему ты такая? Снова плохо? - спросил муж, заметив ее апатию и нежелание отвечать на какие-то обыденные вопросы.
   - Нет-нет! - она отрицательно покачала головой. - Весна! Она всегда на меня так действует!
   - Марина не звонила? - Юра прошелся по комнатам в поисках какой-то книги и, ничего так и не найдя, вернулся на их относительно просторную кухню.
   - Нет, - Арина Григорьевна покачала головой. Она снова рассматривала старые фотографии.
   - Ты в последнее время постоянно смотришь их! - заметил муж, наливая себе компот.
   - Ну и что же!
   - И постоянно одни и те же!
   - Иногда нападает тоска! И мне так хочется...
   Она взяла в руки одну из своих детских фотографий, ту самую, которую так любила рассматривать. Она и ее сестры. Их разлучили.
   - Это было сто лет назад! - заметил муж.
   - Это не имеет значения! - Арина Григорьевна покачала головой. - Это не значит, что я не любила их все это время!
   Юра молчал, наблюдая за тем, как его жена внимательно смотрит на потускневшие от времени фотографии.
   - Как можно любить тех, кого едва помнишь? - внезапно спросил он.
   - Не важно, сколько времени мы не виделись! - вспыхнула Арина Григорьевна. - Важно то, что когда-то мы трое были вместе, мы дочери одной матери и кем бы они сейчас не были, я... Я еще сильнее люблю их! Понимаешь, отношения между сестрами, между братом и сестрой это нечто большее, нежели даже отношения между мужем и женой!
   Повисла пауза.
   - Если между братьями и сестрами нет согласия, если они пренебрежительно относятся друг к другу... В этом прежде всего виноваты родители! Поэтому, твое замечание о том, почему я до сих пор люблю своих сестер, я принимаю как оскорбление памяти моих родителей! И я имею в виду женщину и мужчину, которые меня родили, а не тех великих людей, которые вырастили и воспитали!
   Юра молчал. Ему было как-то не по себе. Затронув тему сестер жены, он задел самое больное - тему ее родителей. Когда они погибли, она была ребенком, но это не помешало ей сохранить в душе ужас от того, что ты остался без самого дорогого - тепла людей, роивших тебя. Может быть, сестры Арины Григорьевны, которые тогда были слишком малы, ничего и не помнили, а ей пришлось многое пережить. И больше, наверное, чем по родителям, скучала она по сестрам - ведь они могли быть вместе...
   А что касается отношений между братьями и сестрами, она права.
   VII
   Лиза тоже не сказала родителям, что в ее жизни грядут столь важные перемены. Все же, первым человеком, которого она ошарашила своей новостью, была Киселева. Наверное, та должны была быть признательна подруге за такое доверие.
   И вот, почти в тот же день, когда Олег сообщил радость своим родителям, Лизавета рассказала все своим. Надо отметить, что они (то есть мама, брат и его семейство, собачку мы в расчет не берем) были не менее удивлены. Так, что в первое мгновение даже не поверили Деминой. Слишком они привыкли видеть ее апатичной и не склонной к переменам.
   Впрочем, меткий глаз ее брата, Андрея, не мог не отметить, что сестра его мало переменилась. В ней была все та же немецкая педантичная сосредоточенность, апатия и пренебрежение. Казалось, в ней все осталось по-прежнему, а свое будущее замужество Лиза воспринимает как что-то обыденное, даже несколько утомительное.
   Она не проявила абсолютно никакого интереса к воскликам жены своего брата, Анны, которая принялась, было расспрашивать ее об Олеге и всех тонкостях предстоящего мероприятия. Даже то, как и где Лиза сказала родственникам о своем решении, уже многое показывало. Специально время и место она не выбирала, а сказала это своим обычным усталым тоном, на кухне, ставя на плиту чайник и даже не повернувшись к матери лицом. Просто это был хороший момент - все случайно оказались в одно время в одном месте.
   Мало того, от любых комментариев Лиза отказалась и поздравления родственников, искренние и теплые, приняла как должное, слабо улыбнувшись. А свое поведение, скрытность и нежелание что-либо обсуждать, объяснила предстоящими экзаменами, которые должна принимать, а так же головной болью, которая разыгралась как раз на этой почве.
   - Лиза, но все же! - Анна, не так давно вернувшаяся с работы. - Ты просто обязана мне все рассказать!
   Лиза засмеялась. Она упорно делала вид, что к ней это мало относится.
   - Ань, я так устала, что голова ничего не соображает! Ненавижу весну и лето!
   Анна поняла, что большего она от родственницы не добьется, и побрела на кухню - кормить мужа и ребенка.
   А Лиза осталась в полном одиночестве, которое она столь любила, придаваясь каким-то своим размышлениям.
   VIII
   Вечером того же дня не находила себе место и Киселева. Поговорив по телефону с Ирой и не вынеся из разговора ничего более или менее существенного, она отправилась в магазин. Правда, прогулка по вечернему весеннему району тоже не сулила ничего интересного. Другое дело, что она встретила кое-каких знакомых, забыла купить масло и посидела немного на скамеечке с соседкой, с которой они частенько разговаривали.
   Может быть, такие вот разговоры людей, ничем друг другу не обязанных и абсолютно ничем не связанных, более располагали к радости, нежели беседы с Романовой, которая всегда что-то делала, чем-то была обеспокоена и раздрожена. Но тем не менее, Киселева никогда бы не могла упрекнуть коллегу в плохом отношении - доброжелательность, с которой Ира разговаривала и разрешала проблемы характеризовала ее как женщину умную и дальновидную.
   А с другой стороны, она была просто Ириной, со своими проблемами и недостатками, достоинствами и исканиями. Не стоит ее о многом просить, а чаще - не стоит слишком надеяться на ее поддержку - лучше все же доверять себе. Ведь И Романова, будь она хоть президентом, не всесильна! Хорошо бы хоть ей самой дотянуться до звезд!
  
   Глава девятнадцатая "Ответ судьбы"
   I
   Она всегда странно находила в себе черты сентиментальности, не являясь поклонницей сериалов и душещипательных историй. И, тем не менее, Ира Романова заметила, что сердечко ее подозрительно бьется рано утром перед последним звонком. Сначала, когда она была помоложе, вполне могла бы считать себя натурой, склонной к изысканным душевным переживаниям, а теперь, вряд ли ей бы позволила это должность. Да и вообще, Романова отличалась той своей чертой, что была слишком нерешительная в каких-либо вопросах. Сначала это можно было бы объяснить ее природными чертами, но позже, получше познакомившись с их обладательницей, можно было с точностью утверждать, что вся эта сила ее характера и выносливость очень похожа на проявление модификационной изменчивости. Характер Романовой, теперь это точно стало объяснимо, подобно загару (реакции организма на солнце). Иными словами вся ее сущность и положение - ничто иное, как реакция разума на предоставленные судьбой и обществом условия. Именно поэтому можно только посочувствовать ей и вполне точно сказать, что вряд ли очаровательной Ирине удастся сбросить со своей шеи всех этих приспособленцев коллег.
   Но сама она к таким размышлениям и выводам вряд ли могла прийти, тем более в то утро. Недостатки черт и поступков способен различить разве что посторонний меткий глаз, нежели собственная критическая оценка.
   Ей повезло разве что в том, что характер, находящийся на стыке двух начал (мира и смерти) смог приспособиться к невыносимым выкрутасам судьбы, да еще, пожалуй в том, что некоторые черты внешности (глаза, голос, манеры) скорее обескураживали и очаровывали противника, нежели заставляли бояться. Ведь страх сильнее толкает к действию.
   Квартира была пуста и вследствие этого Ирина могла вполне спокойно и размеренно распланировать свое утро - ведь сегодня был тот самой день, когда она должна была выглядеть на сто процентов. И ей это удалось, хотя может быть чей-то глаз мог уловить в ее чертах некоторые штрихи усталости, которые, бесспорно портили эти серо-голубые глаза.
   На последнем звонке она отличилась тем, что почти прелюдно расплакалась и показала несвойственную характеру сентиментальность. Конечно, эти ее опалово-сапфировые глаза, заблестели ярче, когда наполнились слезами, но к ее положению "сдерживающего фактора" это никак не шло, не говоря уже о положении завуча и остальных чертах.
   Очень внимательно наблюдавшая за поведением начальницы Киселева, отметила для себя вполне важны моменты и, сделав, конечно же, из всего этого выводы, удалилась, блеснув стеклами своих очков. Лизы вообще не было, она затерялась между собственным домом и Олегом, который теперь после работы ехал не к себе домой, как обычно, а навещал будущую жену. Видимо, перспектива бракосочетания, назначенного только на сентябрь, его очень огорчала и он тем самым пытался несколько скрасить вынужденную отсрочку.
   Лиза же, будущая Романова, находилась в приподнятом настроении, несколько сконфуженная и даже более раздраженная, чем обычно. Это веселило и смешило Киселеву, но на Иру оказывало теперь абсолютно противоположное, нежели ранее действие. Она казалась совершенно спокойной, признаваясь, что судьба, кажется, не готовит ей больше никаких сюрпризов. В принципе, она могла ошибаться, что, скорее всего и делала.
   II
   - Я почти уверена, - сказала Марьяна после последнего звонка, когда Романова собиралась домой. - Судьба принесет нам какие-то перемены!
   Та только отмахнулась, почувствовав легкое недомогание, как результат утренних переживаний.
   - Тебе плохо? - обеспокоилась Мария, заметив некоторую бледность начальницы, которая облокотилась на край своего рабочего стола и смотрела точно в стену, словно на ней были написаны важные письмена.
   - Нет - нет! - Романова покачала головой. - Все хорошо! Я всегда так! Особенно...
   Она помолчала с мгновение, изучая Марьяну, а потом, схватив сумку, собиралась уже уходить, но что-то ее остановило.
   - Я сделал что-то очень плохое! - сказала она, удивившись, что, во-первых, произнесла это вслух, а во-вторых, что сказала именно это.
   Воцарилась пауза. Мария была настолько обескуражена, что скорее готова была сама совершить что-то немыслимое, нежели поверить словам начальницы.
   - Ладно! - Ира махнула рукой. - Все не так-то уж и плохо!
   И выскочила за дверь. А Мария, закрыв ее рабочий кабинет, отправилась к Киселевой, чтобы точно пересказать эту немыслимую сцену.
   Тем не менее, у Романовой были все основания сказать именно эти слова, потому что за последнее время она совершила несколько неблаговидных поступков, несвойственных своему началу. И первое, о чем она пожалела - отношение к брату. Второе, нет, о своем втором поступке она пока не могла думать, только вследствие того, что произошел он накануне и ока еще ее внутреннее "я" не могла признаться, что поступок этот и правда из ряда вон. А точнее будет сказать, она считала, что права. А судьба, слишком скоро чем она ждала, даст ей понять, что даже "сдерживающим факторам" не простительно то, что наказуемо обывателям.
   III
   Она стояла, облокотившись на подоконник, и смотрела уставшими, даже несколько расстроенными глазами в окно. Конечно, ей уже ужасно все это надоело! И теперь даже она ощущала это острее, чем раньше, словно что-то изменилось, только что она никак не могла понять.
   Кажется, это повторялось уже столько раз, что она, Ирина Романова, сбилась со счету. А может быть ей было несколько грустно от того, что у них, у этих очередных выпускников, начинается другая жизнь. А у нее она уже ни начнется ... никогда.
   И она выпрямилась, пораженная собственными мыслями. Неужели именно в этом она так боялась признаться себе? А может все-таки это только кажется? Ведь у всех...
   И тут она наконец-то поняла, что, решая чужие проблемы, помогала абсолютно всем, кроме себя самой. И Лизе, которая очень скоро (три месяца ведь не срок, согласитесь) станет Лизаветой Романовой. И даже Кире, которая вполне счастливо проводит дни в компании чайника и даже, наверное, Петру Николаевичу, который больше стал напоминать свадебного генерала, нежели человека, выполняющего свои прямые обязанности. Он искренне считает, что организация, которой он заведует, процветает и так будет вечно. Тем не менее, он не знает половины того, что происходит на самом деле.
   Госпожа Романова находит выход из всех "критических" ситуаций, проигрывает все так, что начальник и не в курсе, все довольны, а она... Может быть, она тоже довольна тем, что всем хорошо и она может некоторое время наслаждаться спокойствием и тишиной. А потом? А, зачем ей потом, если самое важное в этой жизни - дожить хотя бы до вечера...
   Наверное, не обладай она такими чертами характера, давно бы уже забросила все и жила бы, так же как и Лиза или Киселева.
   За окном раскинулось бескрайнее небо, чуть розовое к горизонту и такое синее над самой головой... Если бы она могла быть птицей, если бы она могла взлететь... Если бы она могла...
   IV
   В понедельник она поразила всех своим внешним видом, явившись на работу в ослепительно белой блузке, юбке цвета топленого молока и новеньких черных туфельках-босоножках с какой-то вышивкой. Словом, такую Романову еще никто не видел - иначе бы общество так не раскрыло бы рты.
   Даже в глазах Киселевой была некоторая зависть. Впрочем, природное обаяние судьба дарует немногим, и Кира тоже не была им в какой-то степени обделена.
   На второй перемене к ней в кабинет слетелось все высшее общество, при чем первой прилетела Лиза, в светлом жакете и брючках (боже, что это с ней произошло), а прямо следом за ней очаровательная Романова вся такая светленькая и рыженькая.
   - Ой-ой-ой! - Киселева округлила глаза. - Вы сегодня, обворожительная, Ирина Анатольевна! - пролепетала она.
   Лиза еле заметно улыбнулась.
   - Если бы на моих окнах не было решеток, я бы ... - начала была она. Но ее перебила Марьяна, ворвавшаяся вихрем в кабинет и начавшая что-то нечаленоразборчиво лепетать.
   - С чувством, с толком, с расстановкой, - передразнила ее Романова, усевшись чуть полубоком к двери и бросая многозначные взгляды на Киру.
   Кажется она сегодня специально носилась по школе метеором, давая зрителям возможность оценить свой внешний вид и, если бы не некоторая бледность лица, эффект был бы полным.
   Марьяна же вовсе не заметила изменений в Романовой, даже не сказала ничего, только что-то шепнула Кире, которая неодобрительно покачала головой и, извинившись за вторжение, отправилась пить чай со своей неразлучной подругой - Любовью Николаевной (для напоминания эта та самая ужасно милая особа, которая как-то пыталась заставить Элю поверить, что та идеализирует Романову).
   - Что она хотела? - поинтересовалась Лиза, отодвигая свою чашку.
   - Хм, - только и ответила ей Кира, не посмотрев даже на Романову, удивленно взирающую на коллег. Что за секреты от начальства, спрашивал ее взгляд.
   Впрочем, ситуация очень скоро разрешилась. Кира проговорилась, что Мария беспокоится о своих проблемах и не нашла ничего лучшего как прибежать к Киселевой.
   V
   Ровно в половине второго на пороге школы нарисовалась очаровательная Ирина Романова в своем костюмчике и в компании двух своих коллег зашагала по направлению к выходу. Правда, некоторые, скрываемые сенью деревьев, наблюдатели не могли не отметить, что до угла школы она шла, спотыкаясь, и даже несколько шатаясь.
   Школа опустела. Петр Николаевич еще с утра уехал в налоговую инспекцию. При этом кто-то из учеников весьма оригинально пошутил, что и до него добралась длинная рука закона. Марьяна вместе с Любовью Николаевной упорхнули практически вслед за Романовой и чуть позже можно было увидеть, что коридоры четвертого этажа выглядят слишком пустынными для обеда.
   Романова, конечно, вернулась, но это вовсе не означало, что с нею вернутся остальные. Она не была ни удивлена отсутствием коллег, ни озадачена, ей вполне хватило и госпожи Киселевой, которая милостиво напоила ее чаем и посмеялась над тем, как Ира опрокинула какую-то пустую бутылку из-под минералки.
   - Простите, - насмешливо пискнула она и, посмеявшись еще с Кирой, ретировалась наверх.
   Тишина и одиночество, - подумала она, стараясь не нарушать эту звенящую тишину коридоров, наступая только на мыски своих новеньких туфель.
   Коридор убежал от нее длинной темной лентой, чуть освещенной отблесками противоположной лестницы.
   И Романова остановилась в задумчивости, чуть наклонив голову набок. Только предпоследняя дверь в коридоре была приоткрыта - старшеклассники писали тесты по истории.
   Что еще особенно отличало Романову от остальных, так это вон именно ее ключей. Если Кира, закрывая свой кабинет, или та же Лиза, не привлекали им никого, то перезвон ключей Романовой сильно напоминал колокольчики. Именно так - тихо, но удивительно мило, можно даже сказать... успокаивающе!
   VI
   Вечер спустился незаметно и, казалось, это всего лишь один из многих вечеров. Но Ире так не показалось, когда она шла по аллейке за школой. Распустившиеся тополя бросали тени на асфальт. Жара, душившая горожан в полдень, уже достаточно спала, и теперь солнечные лучи скорее радовали, нежели причиняли неудобство. Поэтому-то, наверное, Ирине показалось, что это лучший вечер в ее жизни.
   По небу, которое приобрело странный оранжевый оттенок, носились оголтелые вороны и изредка неспешные чайки. Прохладный ветерок, пролетавший изредка у самой земли, приятно холодил тело, чуть портя прическу. И тем не менее, даже усталость Романовой не помешала ей наслаждаться одиночеством и осознанием того, что у нее дома нет абсолютно никого.
   Брат Олег наконец-то уехал на дачу, получив неделю долгожданного отпуска, родители - тем более поспешили убраться из пыльной Москвы, а Настю, которая уже получила все свои оценки, милостиво отпустили с последней недели учителя. А чего еще желать Романовой, получившей благодаря всему этому спокойствие, одиночество и возможность пожить в тишине?
   Шум Волгоградского проспекта на мгновение напомнил ей о том времени, когда приходилось возвращаться омой под светом фонарей, когда под ногами скрипел снег или хлюпали лужи... Боже мой, разве она все еще не в силах признаться самой себе, что летом ей отчасти будет всего этого не хватать?
   VII
   Давно не разговаривала она и с Ильиной. И теперь, оставшись одна она полностью посвятила себя обсуждению проблем с подругой.
   - Знаешь Наташ, - сказала она, удобно устроившись в кресле. Солнце зашло за горизонт и теперь лишь освещало верхушки деревьев. Тюль чуть качался, напоминая легкую паутину, то и дело вздрагивая от порывов ветра из форточки. - Как я устала...
   - Сама устала! Но ты знаешь... Нет ничего лучше ощущения усталости от работы. Представь, что ты будешь умирать от скуки!
   - Думаешь, лучше, если я умру от того, что переработаю?
   - Ты знаешь, что тебе это не грозит! По-моему, госпожа Романова, ты просто начинаешь ощущать в себе переход от количества в качество!
   - А! Помнишь Лизу? - вспомнила внезапно Ира, подскочив на кресле. Кресло предательски скрипнуло.
   - Да... Эта... Такая - в парике!
   Романова улыбнулась, вспомнив парик коллеги.
   - Она выходит замуж!
   - За кого? - Ильина, кажется, разворачивала шоколадку и Романова решила, что лучше сказать ей всю правду сразу, а то она подавится еще чего доброго!
   - За брата моего!
   Пауза.
   - И давно у тебя такие мысли?
   - Я серьезно! - обиделась Ира.
   Ильина помолчала.
   - Тогда я тебе не завидую!
   - А я сама себе не завидую!
   - Тебя сразу поздравить или пригласите на бракосочетание?
   Романова фыркнула.
   - Что так скептически? - спросила Наташа.
   - Ну...
   На этих нотах они и завершили вечерний разговор.
   Романова встала, подошла к окну, полюбовалась закатом и собиралась уже пойти ставить чайник, как почувствовала странную слабость в ногах.
   Вот, - усмехнулась она про себя, - Переработала!
   Потом, сделав еще несколько резких движений, поняла, что бесполезно - слабость, возникшая изниоткуда, была слишком сильна.
   Что это? - подумала она, ставя чайник на плиту. Чайник покачнулся.
   Вдалеке снова пронеслась электричка.
   - Опоздала, - сказала Романова сама себе и только успела удивиться тому, как неестественно прозвучал ее голос в тишине квартиры.
   В следующее мгновение она покачнулась, еле справившись с подступившей тошнотой. Голова закружилась и снова эта невыносимая слабость. Кое-как добрела до кресла в комнате и упала без сил, удивляясь, как все кружится перед глазами.
   - Господи, - прошептала она, закрыла глаза.
   И так пролежала, наверное, около получаса, встав только чтобы выключить чайник. Ее испугала эта слабость и состояние, это одиночество... Несколько раз она открывала глаза, чтобы проверить - продолжает ли кружиться комната. Она продолжала.
   Надо встать, - подумала она. Поднялась и еле успела схватиться за край стола. - Господи...
   Посмотрела перед собой и слабо улыбнулась.
   - Хватит, - еще раз обвела взглядом комнату. - Хватит!
   Подумала о том, что всем им, тем, кому она помогает и чьи проблемы решает, вовсе нет дела до нее самой.
   - Хватит, - повторила она четко, так, что голос ее эхом отдался в пустой квартире. Снова улыбнулась и, сев в кресло закрыла глаза.
   Мимо пролетела электричка.
   - Опоздала, - сказала Романова громко и засмеялась. Впервые подумала о себе.
  
   КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ (26.05.03)
  
   Особую благодарность нельзя не Выразить Главной Героине, потому что и правда, в этом мире слишком мало понимающий и отзывчивых людей. Мне повезло - я встретила одну из них...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   77
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"