Лашкова Наталья Михайловна : другие произведения.

Поймать навь

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    недоредактированная книга от 2012 года

       Ужас. У меня опять приемный день. На столе уже штук пять заявлении с просьбами и жалобами. Целый день только и слышишь "разберитесь, помогите, посодействуйте", а на деле выяснять и разбирать особо нечего.
        У одной селянки корову сглазили, на целых две кружки молока в день давать меньше стала. Трагедия деревенского масштаба! Так и представляю, как дотошная бабулька скрупулезно меряет надоенное за день молоко кружками. Кошмар какой-то.
  А у старосты и того чище: скребся кто-то ночью в окно, а так как скреблись "жалобно очень", то не иначе как кум покойный приходил, на той неделе схороненный. А зачем приходил? Так знамо дело зачем, за бутылкой, кою староста куму должен. Потому как кум он такой - за выпивкой и с того света явится.  Вот и явился.  "Так вы уж госпожа участковая ведьма приструните кума-то, ну или бутылку ему отдайте". Откуда бутылку взять? Не, у старосты сейчас с бутылками напряг. На похоронах у кума выпили.
       "Как есть - все выпили, не извольте сумлеваться, госпожа участковая. Вы уж свою отдайте. Я вам потом должок верну. А то ведь неспокойник  замучает приходами своими полуночными. Жена пугается, дети рыдают. Ведь лежание под землей еще ни кому на пользу не пошло, а кум-то и при жизни не красавцем был. А таперича увидишь в окне рожу такую и сам рядом сляжешь, с ним в могилу-то".
        На нелестное предложение слечь  старосте вместе с кумом, и не отвлекать должностное лицо от дел более серьезных, староста ответил контрпредложением:  написать жалобу на должное лицо в вышестоящую инстанцию. В общем,  пришлось  его заявление принять , и клятвенно пообещать разобраться с кумом, но не за счет местного отделения! Староста подумал, и согласился, пообещав принести предмет раздора, сиречь бутылку, к вечеру.
        Да, должность участковой ведьмы не являлась  пределом моих мечтаний. Но ничего не попишешь - кому-то надо  здесь работать. Вот и работаю.
  
  “ В Воронеже этим летом  большое количество несчастных случаев на воде.  Хотя несчастными их назвать сложно, все мы прекрасно знаем, что за эти беды ответственны местные сотрудники полиции отдела, занимающегося расследованием преступлений нежити и прочих сущностей различных порядков.   Распоясавшаяся водяная нежить, которую стражи порядка должны призывать к этому самому порядку,  продолжает  обеспечивать себя утопленниками-слугами, баловать на отмелях, пугать людей и нелюдей, не давать нормально отдыхать на пляжах. Бездействие полиции приводит к печальным трагичным случаям... “
  Я щелкнула кнопкой пульта, выключая звук телевизора. Репортер развела рот,  хмурил брови, за его спиной катила волны речка… а из речки радостно махал зелеными широкими ладонями водяной, корчил рожи и всячески пытался привлечь к себе внимание зрителей.
  Всё как всегда. Мы плохо работаем. Я отхлебнула кофе, и посмотрела в окно. На улице играли дети,  молодые мамочки прогуливались с колясками,  наслаждаясь теплыми летними днями, куда-то спешил офисный планктон, и вездесущие старушки уже бодро топали с самого утра в сторону метро.  Все как всегда. Только я никуда не спешила. Некуда мне торопиться.  С работы меня красиво ушли, точнее, красиво вытурили, выгнали, выперли. Теперь вот сижу дома, смотрю попеременно то в телевизор, то в окно, то в экран ноутбука, листая  странички соцсетей.
  Звонок телефона заставил подпрыгнуть. Надо сменить мелодию, специально ставила такую, чтобы разбудила даже мертвого. Но это было тогда, когда я работала, а сейчас мне это уже не надо.  Мельком глянула на экран мобильного:  номер высветившийся на экране мне был знаком. Это мой начальник факультета в Академии, где я когда-то училась.   Подумав минуту, морщась от дребезжащего звука, издаваемого телефоном, я все-таки ответила.
  - Да.
  - Я тебе на мыло адресок скинул. Это твое новое место работы. Все уже решено. Собирайся.  Сегодня вечером ты должна быть там, завтра приступаешь.
  Не успела я ответить, как трубка запиликала короткими гудками. В этом был весь мой бывший начфака, мой бывший учитель: сказал все, что посчитал нужным, приказ отдал – все,  больше разговаривать не о чем.
  Я допила кофе, досмотрела новости, не торопясь открыла ноут.  В сроке браузера мигал значок: белый конвертик с цифрой один.  Поборов секундную трусость: «А не удалить  ли не читая, и никуда не ехать», я открыла почту.
  «Чинский район, поселок… должность старшей участковой ведьмы. Время вступления в должность… Документы уже на месте. Служебное жилье предоставляется…»  В самом конце постскриптум: «Это твой единственный шанс!»
  Я перечитала письмо ещё раз. Все верно. Это мой родной поселок. Я там родилась и выросла. И еще я думала, что никогда туда больше не вернусь. Схлопнув ноутбук, я пошла доставать дорожную сумку. Надеюсь, электрички туда бегают так же часто, как и раньше.  Хотя это было так давно, что,  кажется,  это было в другой жизни. Хотя и правильно – та жизнь была другой...
  
       В стенку полетела новая сахарница. Уф, сразу полегчало! Домовой, состоящий у меня ставке домработника-повара-собеседника, недовольно выглянул из-за печки, покачал головой и спрятался снова. Через пару минут из-за печки послышался шум, тихое ворчание и на столе материализовалась новая сахарница. Я приоткрыла крышечку - сахар был на месте. Кленовый, коричневый, наколотый ровными кусочками. Мой домовой беспорядка не терпит. Ему со мной не повезло...
        С наслаждением потянувшись, я встала из-за стола и подошла к окну. Солнце клонилось к лесу, окрашивая розовым редкие облака. Какой яркий закат. Бабушка говорила мне: если небо на закате красное или розовое, то на утро жди ветреной погоды.  Бабушка это говорила мне очень давно, но примета действовала до сих пор. Даже сейчас, даже в этом мире.  Странно, мир изменился до неузнаваемости, а старая примета все еще работает.
  Мир, который мы знали, больше не существовал.  Апокалипсис  ждали, предсказывали,  но он все не наступал.  И вдруг, в один из дней, совершенно неожиданно и непредсказанно конец света пришел. Наш мир просто перестал существовать...
       Духота, стоявшая весь день, сменилась приятной теплотой, нежный ветерок шевелил занавески. Ночь, судя по всему, обещала быть теплой и приятной. Самое время для прогулки, к тому же все равно на кладбище к старостиному куму зайти нужно. А вот завтра у меня выходной. До обеда или дольше спать буду. И пусть меня только кто разбудит!
       На крыльце раздались какие-то звуки, тихий стук и шорох быстро убегающих лаптей. Выглянув в окно, я увидела,  что лапти убегают не одни, они уносят с собой старосту. Бодро переставляя ноги,  посёлкоправитель  удалился в сторону площади.
        Открыв дверь избушки, я увидела на крыльце обещанную старостой бутылку с мутным содержимым, заткнутую не очень чистой тряпкой. Сам староста явиться пред мои очи ясные не пожелал, видимо решил что хорошенького (то есть общения со мной) ему уже достаточно. Ну, и шут с ним.
       Я подняла бутылку, и посмотрела ее содержимое на свет. Мдааа, я бы это с позволения сказать содержимое не стала бы и под пытками пить. Да и ладно, мне оно и даром не нужно, а мертвяку все равно.
        Солнце стремительно катилось за горизонт... Пора и прогуляться. Сунув в сумку полотенце, и подобрав с крыльца пресловутую бутылку я отправилась на Озерки.
  Посёлок у нас был красивый. Много зелени, поля, небольшие лесочки. Правда, старожилы жаловались, что находящаяся рядом деревня Большево лучше расположена,  на возвышенности. Но, и у нас хорошо было.  Когда я была маленькой,  поход на речку был целым событием. Одну меня бабушка не пускала, а мать приезжала редко. Выручали соседи-дачники, брали с собой.  А ведь тут почти ничего не изменилось. Казалось, что это место застыло во времени.
  До реки  было недалеко. Минут десять-пятнадцать. Дорога прямая, наезженная и нахоженая. Спуск только не очень удобный к воде: узкая тропинка через кусты, изобилующая крутыми поворотами и резкими спусками-подъемами.  
       Озерки - это не озеро, как можно подумать, а река. Почему она так называется, неизвестно. Один берег почти по всей длине представляет собой скалы из красного песчаника и глины, крутые и обрывистые. Зато другой берег - идеальный пляж, поросший мягкой травой и редкими, но такими удобными для купальщиков, кустиками. И переодеться спокойно можно, и поцеловаться подальше от любопытных глаз.
       Река была весьма коварная, хоть и не широкая, но обладала так называемым вторым дном. И дно первое  периодически проваливалось, образовавшийся водоворот затягивал злополучного купальщика в подземное, точнее поддонное русло. Выбраться из такого водоворота редко кому удавалось, вода там ледяная, тело мгновенно немеет и ноги сводит судорогой. Если и выплывали такие утопленники, то уже в соседнем поселении, у плотины. Пока оперативника сюда не назначили - незадачливых купальщиков много было. Теперь на нескольких пляжах уже можно купаться спокойно, не опасаясь незапланированного утопления. Дно Савка укрепил, а где не получилось - знаки предупредительные расставил.
        Савка - это наш водяной, как мы говорим. Заправляет всем на реке: русалками, вирниками и настоящими водяных не пускает на подведомственную ему территорию.  В прошлом мой однокашник, вместе Академию заканчивали. Именно к нему я и направлялась. Искупаться, кваску или пива с рыбешками солеными попить, а заодно и жалобу отдать на его русалок.
       Совсем, распустил безобразниц. Повадились у парней одежку тягать, пока те купаются, да в омутах ее топить или на деревьях развешивать. Весело им! А ко мне потом с жалобами толпой идут, не понимая, что русалки это уже не мой участок. Только объяснять это местным замучаешься, проще взять заявление и адресату, то есть Савке-водяному передать. Пусть разбирается.
        Преодолев коварную тропинку, кивнув паре таких же как и я припозднившихся купальщиков попавшихся на встречу, я вышла на обрывистый берег. Солнце уже почти спряталось за горизонт, на прощанье,  расцветив реку всеми оттенками красного, оранжевого и розового. Я застыла на пару минут, позволив полюбоваться гаснущим в воде светилом. Казалось, что вот сейчас, коснувшись кромки реки, Солнце зашипит и изойдёт паром.
       Отвлекшись от красивого заката, я огляделась. Водяного я увидела сразу - Савка сидел на песчаном уступе, обхватив колени руками, и любовался закатом  что-то напевал себе под нос.
       Хороший парень. Только лентяй жуткий. Такая не пыльная работенка, на спокойном и тихом участке, ему под стать. Еще немного послушав достаточно мелодичные завывания, я его окликнула.
        - Привет.
        Савка, не оборачиваясь, махнул рукой. Я аккуратно спустилась к реке. Спуск тут крутой, недолго и ноги переломать. Пристроившись, наконец, на уступе я молча протянула ему жалобы. Савка несколько секунд взирал на протянутую ему пачку исписанных листов. Со вздохом взяв их, начал вдумчиво читать. Периодически он зачитывал вслух особо понравившиеся ему моменты.
       - "А тако же порты, мамкой вышитые, утопили. И рубаху тятькину, парадну. Мать ишо ничего, а вот батька за рубаху пришиб почти до смерти. Тако ж хочу и требую, компенсации за такое непорядочное поношение. И ущерб моральный тоже стребовать не мешает. Я ж неделю сидеть не мог, ибо вся зад..."
       Какой слог... - Савка улыбнулся.
       - Есть еще лучше. Это ты прочитал весьма приличную. - Я усмехнулась. - Ты решай, что со своими русалками делать будешь. Твой участок ведь. Твои подчиненные.
       Савка вздохнул, тоскливо поглядел на исписанные листики.
        - Да, знаю я все, знаю. Русалок моих местные девки попросили, надоело им, что парни подглядывают, когда те в сугубо женской компании нагишом в реке купаться изволят. А мои дуры и рады стараться. Хоть и русалки, но  у них женская солидарность. Помощницы, чтоб их! Ладно. Устрою завтра разбор полетов. Премии лишу их что ли... Пойдем на мостки. У воды теплее.
       На мостки было идти удобно. По маленькой полоске травы, невесть как выросшей на этом красном песчанике, вдоль русла.
        У воды было не то чтобы теплее, но как-то уютнее. Зная, что я люблю туман, Савка что-то бормотнул под нос и махнул рукой от воды начал подниматься теплый парок.
        Где-то слышался плеск  и журчащий смех русалок. Пошарив рукой под мостками, штатный водяной выудил оттуда бочонок темного пива, рядом с ним, на мостках, лежала завернутая в газету низанка вяленых рыбешек.
       Присмотревшись, я поняла, что газета наша, местная и за сегодняшнее число. Я удивилась про себя сему факту, ранее Савка в чтении местной прессы замечен не был, как, впрочем, и в чтении вообще. Так что до покупки местной газетенки он опускаться точно не станет. Вывод напрашивался сам собой - рыбешку Савка где-то свистнул, видимо и пиво тоже... хотя может и не сам.
        - Угощайся. Вишь - какую мне взятку принесли? - Савка так самодовольно кивнул на пиво и рыбешек, как будто ему как минимум вручили ежегодную премию за изобретательность. Я вздохнула и покачала головой - воспитательную работу с ним проводить совсем не хотелось. Да и толку от этого как от быка молока.
       - А знаешь за что? - Савка так и лучился.
       - Нет. - осторожно ответила, боясь что подобное мздоимство встанет мне большой проблемой.
       - Ни за что не догадаешься! - Савка выдержал эффектную паузу. Я молчала. - Короче, разрешил я воду из реки по трубам на полив отводить. Правда, не всем, а у кого дома стоят близ русла. Не далее чем в 30 саженях.
       - Мда... а если экологи придут? Ведь там где воду берут, могут и сливать начать.
        С экологами встречаться не хотелось. Эти товарищи были в чести у нынешнего правителя нашей славной страны, и пользовались большой властью. Нет, часто они делали хорошее дело, но еще чаще перегибали палку.
       Пару лет назад был большой шум. Эти самые экологи решили, что домашний скот надо освободить от тирании людей, нелюдей и прочей нечисти. А правитель наш взял, в пылу похмелья не иначе, да и подписал закон "Об освобождении скота домашнего и птицы всякой, от рабства у людей, нелюдей, и прочей нечисти не опасной считающейся".
       Радостные экологи пошли по городам и селам с благой вестью коровам и прочим хрюшкам, что дни их рабства сочтены, и теперь они могут совершенно спокойно жить свободно, привольно, и там, где хотят.
       Крестьяне, при виде такого закона, были ошарашены. Проще говоря, в той деревне куда приходили "освободители", люди впадали в ступор. А сами экологи, с дурнинкой счастья во взоре, выпускали из хлевов домашнюю живность. Живность, чаще всего, уходить не хотела, орала дурным голосом, и цеплялась за теплый хлев и полные корма ясли всеми копытами.
       В этот момент обычно приходили в себя крестьяне, и с криком "Ироды проклятущие! Куда ж вы животинку мучаете!", хватались за вилы. Экологи, конечно животных любили, но на людей их нежные чувства не распространялись. Потому парочка предупредительных выстрелов из арбалета, и крестьяне начинали орать тише, а вилы прятали за спину.
       Выгнанная на произвол судьбы скотина, с запретом её кормить, поить, обратно забирать, ломилась в хлева сутки на пролет. А освободители, только умильно вздыхали, и говорили ,что с рабами всегда так. Они своего счастья просто не понимают пока.
       Зато счастье быстро пришло в государство. Резко сократились поставки мяса, молока, сала, колбас, яиц. Рынки стояли пустыми. Крестьяне перешли на картошку, репу, лук. Скотина дохла. Зато волки, и прочие охотники поживиться дармовым мясом, ходили упитанные. Нечисть перестала нападать на людей, проезжие купцы видели стаи гулей, которые валялись на солнце, и не обращали на проезжающих никакого внимания. А ведь считалось, что гуль - это постоянно голодный хищник. Сытости не понимает совершенно. Оказалось, его тоже можно накормить до отвала.
       Как только продовольствие мясо-молочно-яичное закончилось во дворце, и государь три дня к ряду на завтрак, обед и ужин получал картошку жареную, вареную, суп-пюре картофельный, закон отменили. Экологи, конечно, для приличия покричали. Но так как вегетарианцами из них были не все, то скотину снова разрешили забрать домой.
       Селяне, плюнув на глашатаев, объявлявших столь радостную весть по селам, снаряжали обозы в соседние государства, за телятами-поросятами. Потому что по лесам и полям искать свою скотину было уже бесполезно.
        
       - Да, не. Не придут. - Как то не очень уверенно сказал водяной. - Я прослежу за этим. Если что - никакие взятки пивом не помогут. Ладно, давай пробу снимем. А то в горле пересохло.
        - Ага, пересохло. Водички попей, вон ее целая река. Сначала искупаюсь пойду.
       Я встала, скинула сарафан, оставшись в симпатичном купальнике в цветочек.
       Посмотрев на воду, которая в темноте казалась черной, я осторожно сползла в реку с мостков, и поплыла, стараясь не нарушить тишину плеском воды. Савка мерзко хихикал, глядя на мой сполз к речку. Ничего не могла с собой поделать. Хоть и плавала неплохо, но панически боялась нырять в глубину.
       Ммм, как хорошо-то! Жаль только что таких вечеров-ночей мало выпадает за лето. То погода подкачала, то просто настроения нет, а то работа покою не дает. Перевернувшись на спину, я раскинула руки. Теперь меня не напрягал даже поход на кладбище. Я медленно сплавлялась вниз по реке, на небе зажигались первые звезды. Казалось что небо просыпается, открывая яркие глазки.
        В тумане я наткнулась на резвящихся на отмели русалок, причем резвились поганки вместе с теми остолопами, которые мне сегодня жалобы приносили! Честная компания меня узнала, и попыталась скрыться, но наткнувшись на ловчий барьер они весело (по крайней мере - мне было весело) отлетели в воду.
       Побарахтавшись там, и приняв наименее неустойчивое положение - мелкие пакостники кинулись наперебой меня уверять, что конфликт улажен обоюдным примирением сторон и претензий ни у кого никаких нет. (И где только слов-то таких нахватались умных?) Я погрозила им кулаком и барьер сняла. Поганцы и поганки радостно кинулись наутек и науплав.
       Выбравшись на противоположный берег, я по росной траве направилась к мосткам, плыть обратно против течения не хотелось. Переправившись через реку по шаткому мостку, я накинула полотенце на плечи, и присоединилась к водяному.
        - Наплавалась?
        - Ага, - потягиваясь, сказала я.
        - Ну, тогда давай бери, я тебе уже пиво нацедил, - Савка протянул мне кружку, и как бы, между прочим, сообщил - У нас в округе, говорят, упырь завелся или еще какая гадость - в Дымках шестерых порвал, в Осиновке трех. Как бы к нам не пожаловал,  Осиновка то рядом совсем.
        - Упырь или что-то на подобии - это плохо, - прихлебывая пиво из глиняной толстостенной кружки, ответствовала я, - но из Осиновки к нам одна дорога - через твой мост. Поставь там караульного, и как это гадство мост переходить будет - утопи,
        - Экая ты хитрая! - возмутился Савка - Я здесь кто - участковый водяной, точнее старший оперуполномоченный по Озеркам! А не старшая участковая ведьма, как некоторые. Ты меня в должности выше, значит опыта и полномочий больше имеешь - вот сама и топи!
  Старший оперуполномоченный  помолчал и тихо проникновенно так добавил - А в Дымках этот, с позволения сказать упырь - мага участкового порвал. По кусочкам собирали. А маг там, сама знаешь, опытный был. Он ведь только перед самой пенсией в деревню перебрался из Столицы, на спокойную должность захотел. Вот оно как вышло то. - Савка смахнул пьяненькую слезу. Хмелел он вообще быстро, еще во время учебы мы частенько пользовались этой его слабостью для своих проказ.
        - Хм, странно, я ничего про это не слышала, - удивилась я. - Непонятный упырь какой-то получается, опытных магов на кусочки рвет. Эту нежить завалить то не стоит ничего. Мозгов нет, тупой, даром, что на рожу страшный. С ним и селянин с вилами справится. Кстати, спохватилась я,  а ты откуда знаешь про этого упыря, да еще в таких подробностях?
       - Да, приходили тут ко мне, из  Осиновки, - водяной покраснел как свекла. - Вот и рассказали, что у них там творится.
       Понятно. К Савке приходила зазноба из соседнего поселения. Я усмехнулась. Девки липли к нему как мухи... на мед. Очаровывать дам Савка умел и любил. За что часто бывал бит мужьями прелестниц, которые приходили выражать свое недовольство ветвистым украшением, внезапно появившимся на их голове.
       Савка, каждый раз клялся, что "больше ни-ни", но держал клятву до первого смазливого личика. А после водяной кричал, что он влюбился раз и навсегда, и застрелится, нет  - утопится, или даже сбросится с крыши Академии, от большого чувства.
       После расформирования нашего подразделения, он не переменился, убедившись, что девушки с перефирии  ничуть не хуже городских барышень и менее привередливы. Правда он немного поумнел, и в том селе где работал не бедокурил.
        Мы замолчали. Савка задумчиво смотрел на реку, я попивала изумительно вкусное пиво. Ночь вступала в свои права медленно. Небо из темно-синего, стало черным. Выкатился месяц, весело склонив рожки к земле. Тумана на реке уже не было, воздух был тих и прозрачен.
  Сколько лет прошло после конца света, или правильнее сказать – конца нашего мира? Много прошло… я уже не считаю. Всё началось без громов и молний, без взрывов и криков. Всё началось с того, что в городе появился дракон. Посреди улицы. Солнечным днём. Он был чёрным и огромным, выше пятиэтажного дома. Машины с визгом тормозили, люди останавливались и глазели на дракона, а дракон глазел на людей. Кто-то все же завизжал…
  Мы выскочили из магазина, услышав крики. Люди наконец испугались. Дракон был прекрасен.
  - Каатари нраата? Ка та ми а нэа! Гэррета ша да на? – голос его разнёсся по улице,  перекрывая шум гудков машин, крики людей, вой  далёких, но приближающихся к месту происшествия сирен.
  Я смотрела во все глаза. Какой красивый. Мои сотрудники пытались заставить меня спрятаться за выступ стены, но я вышла, чтобы рассмотреть чудесное существо. Дракон резко повернул голову. Неуловимое глазу движение, и его глаза уже на одном уровне со мной. Глаза были огромными и ярко-голубыми, узкий и длинный зрачок то расширялся, то сужался в нитку, казалось что он медленно пульсирует.
  - Каатари ми а нэа? – свистящий шепот, виден раздвоеный, как у змеи, язык между клыками.
  - Ми а нерати та, - вдруг ответила тихо я. «Что я мелю» - мелькнуло в голове, и вдруг как будто щелкнул выключатель.
  - Надо же – ты меня понимаешь… - легкое удивление в голосе дракона смешивалось с удовлетворением.
  - Да, Величайший, - я склонила голову и опустилась на одно колено. Я знала, что нужно сделать именно так.
  - Старые обычаи, традиции… приятно, что ты их помнишь Шаадари.  Встань.
  В этот момент наш мир рухнул.  Я слышала тонкий звон разбивающегося стекла реальности, мелкой острой крошкой она осыпалась на землю...
        - Сдается мне не упырь это - "разродился" мыслью Савка, выведя меня из задумчивости.
        - Скорее всего, не упырь, - согласилась я - Только вот кто тогда? В наших краях мало нежити способной с боевым опытным магом справится. Южнее, там да. Попадают экземплярчики, с которыми лучше не встречаться.
        - Может вурдалак? - пожал плечами водяной - Днем человеком ходит, а ночью дебоширит в исступлении.
        - Ага, ты бы еще чего придумал! Даром со "звездой" Академию закончил,- я постучала себя пальцем по лбу - Вурдалаки не помнят, что ночью делали! И селяне заметили бы незнакомца, не в Дымках так в Осиновке. Тем более такого странного - бледного, боязливого, исхудавшего, и который, при этом, совершенного не может есть человеческую еду. Да и не страшен он для такого опытного мага, которым Одинец был. У него боевого опыта за плечами было - на пять жизней хватит.
        - Нда, это я наверно хватил, - засмущался Савка, - Но кто тогда?
        - Вот доберется эта мерзота до нас (не приведи боги) тогда и будем выяснять. А сейчас - не буди лихо пока оно тихо! Но бдительность утрой. - Я несколько пафосно подняла палец к небу.
        Глянув в очередной раз на месяц, я поняла, что пора бы кладбище пресловутое навестить.
        - Ладно, Савка, пошла я. Спасибо за пиво.
        - А куда ты торопишься? Еще полночь не пробило.
        - На кладбище надо. Кума старосты к порядку призвать точнее, отдать ему бутылку которую староста задолжал покойному.
        - Понятно, - усмехнулся Савка, - Видел я вчера кума этого. Как раз мимо мостков моих проходил, все ворчал себе под нос что-то. Весьма недоволен жизнью был, точнее - не-жизнью.
        Я поднялась, и натянув сарафан, махнула водяному рукой.
        Савка отсалютовал мне кружкой.
        - Заходи, как время будет.
        - Зайду, - кивнула я. - Да, чуть не забыла - Савка затребуй протоколы осмотра из Дымок и Осиновки, тебе это проще будет.
        - А тебе зачем?
        - Хочу страшненькую сказочку на ночь почитать.
        - А как же - не будить лиха? - хитро прищурился водяной.
        - А так, что береженного и предупрежденного и боги берегут, - отрезала я. - С протоколами не затягивай. Пусть завтра же с нарочным пришлют.
        - Как скажешь. А куму старосты передай - выпить захочет пусть ко мне идет. Я компании всегда рад.
        - Не вопрос - передам.
        Кивнув головой, я пошла к тропинке, надеясь, что не сломаю в темноте ноги.
        Кладбище находилось дальше по берегу реки. Поднявшись по тропинке, я пошла вдоль поля. Изредка над головой пролетали летучие мыши, черными тенями скользя на фоне неба. Было слышно, как перекликались совы, охотившиеся в поле на мышей, у реки противно кричала выпь. Редкие домики, притулившиеся вдоль реки, провожали меня темными окнами. Все правильно. Селяне уже спали давно, вставали они с первыми лучами солнца. Скотине не объяснишь, что спать охота.
        Дошла я быстро. Кладбище застыло на склоне холма неровным темным пятном. Несмотря на задорно и ярко светящий месяц, там было сумрачно и сыро. Оно все сплошь поросло большими деревьями, на которых с удовольствием гнездилась стая ворон, питаясь теми дарами, которые для покойных на могилах оставляют безутешные родственники. Деревья были огромными и мрачно высились на фоне ночного неба. Ну конечно, чего им не расти с таких-то удобрений, подумала, оглядывая кладбище. Хочу - не хочу, а идти надо.
       Постояв у ворот погоста, я вспомнила, что совершенно не представляю где искать могилу кума старосты. При жизни я его не очень хорошо знала и на похоронах не была. Решив, что уж на кладбище я всегда найду у кого спросить адресок нового места не-жительства товарища, я вошла под сень развесистого дуба.
       Пройдя по главной аллее, я увидела знакомое приведение, оно было тут кем-то вроде смотрителя и все знало. Разговорчивый дух быстро и доходчиво объяснил, как найти нужную мне могилу. Поблагодарив и пообещав в храме свечку поставить за упокой привединистой души, я отправилась по указанному мне адресу.
        Могила нашлась быстро вместе с её хозяином. На оградке сидел не упокоенный усопший и тяжко вздыхал. В свете луны и стенаний смотрелся он неотразимо. Запах был соответствующий. Увидев меня, покойник начал буравить меня белёсыми глазами, которые  неприятно  светились в темноте.
        - Что, добивать несчастного мертвеца пришла? Давай, давай! Может тебе орден али медаль каку за энтот подвиг дадут! - сварливо проворчал узнавший во мне представителя местной власти, мертвяк. - Видно так мне на роду написано - и в жизни страдал, и в смерти нет мне покоя!
        - Что, Сидор, не хочет староста должок возвращать? - усмехнулась я.
        - Да когда этот жадина что возвращал? - возмутился усопший.- Я, можно сказать, через него и помер то! А, что там говорить  - одно слово, но дюже неприличное при девице молодой произносить его никак не можно! Ну, что стоишь - руби мне голову заступом, вилами протыкай и пропадай я бедный несчастный! - опомнился усопший, картинно свалился с оградки и положил голову на соседний могильный холмик, предлагая рубить и протыкать. Полюбовавшись на дивную картинку пару минут, я даже пожалела, что не умею рисовать (такой сюжет пропадает).  Я покачала головой и усмехнулась.
        - В общем, так, гражданин покойный - я вас не собираюсь загробной жизни лишать! - как можно строже сказала я, тщательно скрывая улыбку. - Но допустить, чтобы вы в таком виде по деревне шлялись и по ночам в окна скреблись, тоже не могу, - я вытащила из сумки заветную бутыль. - Вот. Староста передать просил.
        Покойный на удивление резво вскочил и бутыль у меня выхватил.
        -Ой, спасибочко! Вот уважил! Ну, хоть теперь, хоть после смерти. А то, как же, ведь через него  я тут кручинюсь один-одинешенек, - усопший прижал к себе бутыль с нежностью матери качающей ребенка и вознамерился нырнуть в могилу солдатиком. Получилось плохо. Ловчий барьер одинаково хорошо и на парней с русалками действует и на мертвецов. На всех тех,  кто сбежать не вовремя от меня норовит. Покойный впилился лбом в соседний памятник, и обиженно посмотрел на меня.
        - И как это понимать? - потирая лоб, спросил мертвец.
        - Очень хочется услышать рассказ про то, как вы здесь через кума своего старосту "один-одинешенек" оказались. И поподробнее, пожалуйста.
        - А что мне за это будет? - деловито поинтересовался покойный.
        - Сторожем-уборщиком на кладбище пристрою и разложение тела остановлю. - быстро нашлась я. - Местный смотритель сам могилы убирать не может, в силу особенностей существования в данном плане бытия, и давно просит помощника. Погост в запустение приходит. Согласен?
        - А что мне за это строжевание-убирание будет? Оплата, то есть,  какая?
        - А это ты со смотрителем сам договоришься. Но думаю, без оплаты честного труда не останешься.
        - А, согласен! - недолго думая махнул рукой покойный. - Спрашивай, все как на духу расскажу!
        С кладбища я выходила весьма довольная собой. Староста не сказал от чего кум его на самом деле помер. Врач  заключение дал, что смерть наступила в результате принятия несовместимого с жизнью количества алкоголя, сиречь местного самогона. Отделению моему такие смерти неинтересны. Записали как несчастный случай и всё.
       А на деле, мужики поспорили на бутыль, что Сидор ведро этого самого самогона за раз не выпьет. Только оказался он мужик упрямый - поднатужился и выпил, а через несколько часов преставился.
       Со слов покойного выходило, что староста его на тот спор три дня подбивал. А после смерти Сидора, поселкоправителю досталось приличное хозяйство и крепкий дом в наследство, как самому близкому к покойному человеку. Иных родственников старостин кум не имел.
  Потому  выходило, что  не будет у меня завтра полноценного выходного, придется к старосте идти и выяснять степень его вины-раскаяния. Ему еще повезло, что новоявленный кладбищенский помощник смотрителя претензии предъявлять не стал. Иначе поехал бы староста поднимать хозяйство куда-нибудь в северные пределы нашей необъятной родины.
        Посвящать Сидора в свои планы я, конечно же, не стала. Приглашение Савки, кстати, тоже не передала - не хватало еще мне, чтобы этот мертвец сотрудников спаивал!  
  Приведения, неупокойники, упыри, вурдалаки – все это стало уже давно привычным. Что-то опасным, как медведь-шатун, что-то не очень, с кем-то было можно договориться полюбовно…
  Драконы оказались не единственными, кто оказался в нашем мире. Сказки ожили и предстали во всей красе. Не все из них были добрыми, а сказочные персонажи благородными. Мир начал стремительно катиться в пропасть. Люди уничтожают то, что не в силах понять. Оружие, так долго лежавшее на складах, пошло в ход.  Первое время, от страха, даже не пытались договориться с вновь прибывшими, их просто хотели  уничтожить. Всех. Без разбору. Хотели вернуть мир – привычный, родной и понятный, не понимая что все бесполезно. Мира, нашего мира, уже не было.
  Но, уничтожаемые переселяться в иной план бытия не хотели, и активно сопротивлялись. Люди оказались не готовы к нестандартным методам ведения войны. Совсем не готовы.  Поняли это далеко не сразу. Учёные тем временем пытались выяснить, что же произошло, и тогда родилась на свет «Теория пазла». То, что миров много, стали догадываться уже в начале 21 века, теперь догадки превратились в реальность. По предположению ученых миры слишком сблизились, и разбились при столкновении на кусочки. А потом эти кусочки сложились - как пазлы. Рассыпались и соединились вновь. Правда, уже неправильно. Кусочки других миров перемешались между собой, из нашего пропало немного пространства, а вот добавилось изрядно. У нас появились  новые страны или части стран, острова, города, улицы, и отдельные жители других миров. Прибыль была больше убыли.  Каждый кусочек чужого мира принес изменения в наш. Некоторые были необратимы.  
  Драконы принесли магию, новый вид энергии, о котором никто не знал. Именно эта энергия сломала многое  в нашем мире. Интернет, сотовая связь  - исчезли навсегда в том виде, в котором мы привыкли. Больше нет в небе самолетов,  спутники не бороздят просторы космоса (точнее, бороздят те, кто уже запущен, мертвые куски железа в вечной пустоте и холоде), нет ракет, почти не оружия в том, привычном нам, виде. Все изменилось…
        
       Я встряхнула головой, отгоняя воспоминания.  Уже ничего не изменить. И, мне нравится тот мир, в котором я живу. А еще я одна из немногих, кто помнит мир старый… Я посмотрела вверх: Луна плыла высоко в небе. Еще почти вся ночь впереди. Спать не хотелось. И я решила отправиться к старому другу. Он точно не спал.
        Поле, куда коней выгоняли в ночное, находилось в версте от кладбища. Дошла я быстро, напевая себе под нос модную песенку, услышанную в местной корчме пару дней назад. Песенка была жутко привязчивой и ее напевал весь поселок от маленьких детей до старых бабулек, топающих к общему колодцу за водой.
       Марес, в своем втором (или первом?) поросшем шерстью, клыкастом обличье лежал на холмике, приглядывая за стреноженными конями. Вид оборотня мог напугать человека несведущего до икоты или того хуже - до внезапного и непреодолимого желания посетить тот свет.  Правда несведущих людей уже и не осталось, но первое время оборотни производили неизгладимое впечатление на людскую психику. Жуткая сказка стала такой реальной, что волосы дыбом вставали.
       Посудите сами - смотрит на вас нечто среднее между волком и человеком. Ходит на задних лапах (хотя при необходимости прекрасно носиться на четырех), передние длинные, больше похожи на руки, с острыми когтями, чуть вытянутая морда с белоснежно-клыкастой улыбкой и раскосые глаза, дивно  светящиеся в темноте. Добавим сюда еще длинную шерсть на загривке. Похожую на небольшую гривку и острые большие уши, огромный рост, не менее огромную силу и выносливость - вот вам почти точный портрет обычного оборотня.
  В человеческом обличье это были высокие, стройные, жилистые люди, с черными глазами без радужки и белка, стремительные в движениях, весьма красивые надо сказать.  В любой из ипостасей эти нелюди обладали недюжинным умом, хитростью, злопамятностью и еще множеством таких качеств, за которые оборотней уважали, боялись и ценили. В любой сфере деятельности они находили себе применение. Обладая феноменальной памятью, крепким здоровьем, страстью обучаться всему новому и совершенствовать старое, оборотни занимали большое количество ведущих постов в разных отраслях.
  Правда некоторые из них, пресытившись жизнью, вдруг срывались за город, в глушь и жили почти отшельниками, занимаясь каким-то несложным трудом. Вроде выпаса коней...
  -Привет. Как дела? - я присела рядом, прижимаясь к теплому пушистому боку.
        - Нормально. Ночь сегодня хорошая, теплая. - Оборотень клыкасто зевнул.  – Чего пришла?
        - Да, можно сказать, мимо проходила.
        Марес, пристально посмотрел на меня, втянул носом воздух.
  - С кладбища и мимо меня?
  Я улыбнулась, пожала плечами.
  - Так получилось. Спать не хочу, а к кому еще пойти скоротать ночку, как не к тебе?
  - Ну, да.  – Оборотень положил морду на скрещенные лапы. – Коротать ночь со мной милое дело. В таком случае посмотри лошадок, а я подремлю.  Я согласно кивнула.
  Марес прикрыл глаза, и через минут его дыхание стало ровным и глубоким, только уши чутко поворачивались, просеивая эфир, а нос вздрагивал, собирая ночные запахи. Оборотни никогда полностью не засыпали. Скорее это состояние было глубокой дремотой – Марес все слышал и чуял.
  Я сидела на траве, любуясь тихой летней ночью. Где-то в темноте бродили стреноженные кони, тихо перефыркиваясь  между собой. Со стороны леса  иногда слышался волчий вой, но не зимний тоскливый или звонкий протяжный, собирающий стаю на охоту – волки пели. Не прерывая друг друга, иногда дуэтом они выводили ноту за нотой, любуясь полной луной.
  - Хорошая ночь сегодня, - Марес приоткрыл щелочки глаз, - тихая, теплая.
  - Да. Когда сидишь так, хочется чтобы эта ночь не кончалась. Ни забот, ни проблем. Сидишь себе в темноте и слушаешь ночь, смотришь на Луну и звезды – красота.
  -  Ты романтик, - оборотень усмехнулся.
  - Угу. В такую ночь хочется побыть романтиком.
  Я откинулась на спину, вглядываясь в небо. В свою бытность человеком именно такими ночами я мечтала увидеть сказку! Выскакивая из дома в темноту и убегая в поле, лежа в густой траве, я с отчаянием вглядывалась в небесную высь. Я хотела увидеть там все что угодно: дракона, фею, ведьму на метле или Бабу Ягу в ступе! И не видела… никогда. Но надежды на то, что рано или поздно встречу нечто такое, что перевернет всю мою жизнь, не теряла. Я усмехнулась – вот и встретила…
  Драконы. Они оказались всемогущие. Они были боги. Я не очень верила в «Теорию пазла», скорее всего крылатым, вечно живущим богам, просто стало скучно.  Вот они и развлеклись по полной. И продолжают развлекаться сейчас. Драконы.  Они принесли чуждую нашему миру энергию, но они и были, по сути, этой энергией сами.  Только поняли мы это далеко не сразу.
  Время было упущено, да и никто не принимал драконов всерьез, кроме нескольких человек по всему миру...
  Сначала драконов посчитали просто разумными ящерами. Как их описывали в сказках. А сами «разумные ящеры» совершенно не мешали людям заблуждаться на их счет.  Они вообще почти не вмешивались ни в чью жизнь, а если происходило что-то глобальное, то никто сначала просто не догадывался, что это их рук (лап/крыльев) дело.  Капризные и своенравные боги.  
  Оружие людей перестало работать очень быстро, превратившись в бесполезные куски  металла. Связь пропала, самолеты не поднимались больше в небо, корабли не выходили в море. Не могла взлететь ни одна ракета со смертоносной начинкой. Впрочем, без начинки – тоже.  Людям пришлось воевать самым минимумом того, что у них был. Пришлось забыть о танках и супер-навороченной технике, предназначенной для войны,  обо всех новейших разработках в области уничтожения себе подобных… люди и оказавшиеся в этом мире существа были практически в равных условиях.  
  Уже много позже поняли, что это постарались драконы. Больше они особо не вмешивались в происходящее на земле.  Зачем они это сделали - никто не знал. Вопросы им не задавали.
  В итоге война шла не год и не два без особо успеха. Заключались перемирия в одном месте и рушились в другом, страны тасовались как колода карт, правители менялись. Мир откатился в развитии назад. Война не давала развиваться, не давала новым  и старым народам научиться жить вместе.  Но рано или поздно любая война заканчивается. В какой-то момент люди и нелюди поняли что устали. Прошло почти сто лет, пока усталость не сломила ненависть.  А за это время мир изменился до неузнаваемости…
  Помимо эльфов, орков, гоблинов и прочих вполне себе нормальных нелюдей, в наш мир провалились русалки, водяные, бесы, нави, горгульи и баньши, грифоны и мантикоры, а так же куча нежити и существ, про которые не писали в сказках. Некоторых не знал никто: ни местные, ни пришлые. Далеко не все были добрыми, совсем мало из них были разумными, с единицами можно было договориться полюбовно.  Вот так и появилось при полиции отделение, которое стало заниматься нежитью опасной и не опасной, но разумной или обладающей хотя бы зачатками ума. Работа была опасной, но интересной. А так же престижной и хорошо оплачиваемой.
  
  Высоко в ночном небе парил дракон. Судя по всему, он был огромен. Я неторопливо поднялась,  дождалась, пока меня заметят (дракон описал в небе ленивый круг) и опустилась на одно колено,  наклонив  голову.  Через пару секунд в меня обдало теплым ветром: приветствие принято и оценено.  Я поднялась.
  - Все еще придерживаешься традиций, - прошептало у меня в голове, - отрадно видеть.  
  Я посмотрела в небо – дракона там уже не было видно.
  - Это тот, кто тебя обратил? – лениво поинтересовался Марес
  - Да, это Величайший.  – Я вздохнула. – Мы видимся случайно, драконы не следят больше за своими чадами.
  - Сколько вас осталось из его выводка? – оборотню была интересна тема «драконьих чад», но я не очень любила говорить об этом.  А тут подвернулся редкий случай поспрашивать меня.
  - Я одна. Я была первой, и я осталась последней.
  - Интересно, почему  драконы больше не наделяют никого силой? – Марес, пытливо смотрел на меня, настрополив уши. Я пожала плечами.
  - Не знаю. Боги не поясняют своих деяний. Пора бы уже к этому привыкнуть. Ты не слышал, кстати, что в Дымках и Осиновке произошло? – я решила, что тему разговора пора менять.  К тому же, меня и правда, интересовало мнение оборотня.
  -Навь, - не задумываясь ни на секунду, ответил Марес - Маг из Дымков навологией баловался, хотя она ему еще в Академии не давалась. Возможно, выпустил кого, справиться не сумел, - оборотень помолчал. - Это наглядный пример безалаберности и глупости! Прожитые годы и опыт ни чему не учат, никогда нельзя лезть в те дебри магии, в которых не разбираешься! – оборотень  назидательно поднял когтистый палец вверх, но видимо, вспомнил, что не лекцию читает и не провинившихся подчиненных распекает, плюнул и улегся поудобней, закину лапы за голову.
       Навь... Я задумалась.
  Навь – это было обобщенное название существ мира, кусок которого странным образом прилепился к нашему.   Работать с этим кусочком потустороннего пространства, похожего на мыльный пузырь,  могли не все. Сущности, там обретавшиеся,  были весьма агрессивно настроены ко всем вообще. Иногда они умудрялись прорываться из своего пузыря, иногда их призывали  для выполнения каких-то заданий.
        Навологию нам преподавали поверхностно. Ее изучают на особом факультете аспиранты, которые должны помимо желания овладеть этой наукой, иметь особый Дар - Дар управлять навью, подчинять его своей воле. Остальным категорически запрещено даже близко приближаться к потусторонним сущностям, тем более совершать попытки вызова оных. Но, запретный плод сладок, и соблазн  вызвать очень сильное существо, озадачить выполнением  некой работы, а потом воспользоваться полученным результатом   - очень велик.  Правда, участь незадачливого вызывателя  обычно печальна: вызванный навь быстренько потреблял внутрь на десерт заклинателя, и возвращался в свой мир.
         - А почему порвав вызывателя, навь не отправился восвояси? Ведь обычно так и происходит. - Я сорвала травинку и по привычке стала её покусывать.
       - Ты плохо слушала лекции, - лениво протянул оборотень. - У мага из Дымков был Дар. Правда слабенький, потому его на факультет и не взяли. Но его способностей вполне хватило, чтобы вызвать и удержать навь здесь. - Марес приподнялся на локте.  – Если бы вызывал обычный маг, не имеющий Дара, то было бы все именно так, как всегда: заклинание вызова срабатывает как леска с крючком, зацепляет навь, вытягивает в наш мир, навь быстро понимает, что Дара нет, потребляет товарища, и леска обрывается. Навь, как рыбка, возвращается в свой мир.
       - Обычными людьми навь сейчас силы восстанавливает?  - небо на востоке начало светлеть. Рассвет через пару часов.
       - Да, - оборотень кивнул головой, - при переходе в наш мир они теряют колоссальное количество сил. Обычно при правильном вызове, маг заранее готовит достаточное количество пищи для нави.
        - Хорошо, почему он тогда в Дымках порвал шесть человек, а в Осиновке только трех?
        Оборотень повернул ко мне голову и посмотрел так, что я почувствовала себя первокурсницей.
        - Потому, что когда навь приходит из своего мира в наш - ему требуется удвоенное количество пищи. Только что объяснял! Двойка тебе, Таша, двойка!
       Я сделала вид, что не смутилась, и вообще все знала, только забыла.
        - То есть теперь он будет убивать примерно по трое человек в каждом поселке, городке, селенье встретившимся ему на пути к его загадочной цели?
        - Возможно. Чтобы ответить на этот вопрос точнее, нужно определить уровень нави.
        - Завтра же дам знать в Академию. Пусть пришлют специалиста, - решила я.
        - Знать, конечно, дай, но специалиста не пришлют, - со вздохом ответил Марес.
        - Почему это?
        - Потому что специалист есть.
        - Кто?
        - Я, - со вздохом ответил оборотень.
        - Так ведь ты в отставке, - удивленно сказала я.
        - Ага. Только все равно никого не пришлют. Потому что специалистов такого уровня всего два. Это я и нынешний декан факультета Потусторонних Сущностей. Но сообщить в Академию придется, тебе это все равно по должностной инструкции положено.
       Может и правда практиканта, какого пришлют, чтобы в полевых условиях поработать попробовал, - оборотень сделал движение сходное с человеческим пожиманием плечами. - А, вообще иди-ка ты домой, Таша. Выспись хотя бы. Будет день и будет пища. Может этот навь до нас и не доберется.
        - Да, пойду, пожалуй. Может, удастся поспать  несколько часов. Увидимся.
        Ноги несли меня домой быстро, но как-то спотыкливо. Спать действительно хотелось и поэтому думалось на ходу очень плохо. Я цеплялась за каждую кочку, рискуя свалиться и расшибить себе нос.
        Хотя, вполне возможно, что добравшись, наконец, до кровати сон трусливо сбежит, а вот мысли придут и прогнать их будет практически невозможно. Я ошибалась - стоило мне  закутаться в одеяло, как я сразу провалилась в благословенную сонную темноту.
        Утро постучало в дверь громко и настойчиво, вырвав меня из объятий сладкой дремоты.  Подскочив, спросонок, в кровати, помянув недобрым словом маму утра, и протерев заспанные глаза, я с удивлением поняла, что стук не прекратился. Стучали в дверь. Вздохнув, я нашарила у лежанки тапки и, накинув халатик, я пошла открывать. На пороге стоял староста.
        - И что вам глубоконеуважемый надо в такую рань? - зевая, весьма недовольно вопросила я.  Спала я около часа, а с учетом того, уснула на рассвете была сейчас действительно рань несусветная. Подобные бесцеремонные побудки приводили меня в наимерзейшее настроение.
  - Вам так не терпится узнать, как поживает ваш кум, и отдала ли я ему бутылку?
        - Г-госпожа участковая ведьма на п-площади труп лежит, - мелко трясясь выдавил староста. - М-мертвый совсем.
        - Трупы обычно всегда совсем м-мертвые. - Я зевнула.  - А чей труп?
        - Н-не знаю. Его на куски порвали, - староста стал подвывать.
  Сон закончился. Я проснулась. Труп, куски, Дымки и Осиновка…  Я досадливо рыкнула.
        - Ждите меня. Сейчас выйду,- староста радостно закивал головой, всем своим видом показывая, что готов меня ждать хоть до второго пришествия.
        Домовой сидел на моей кровати, разглядывая меня непропорционально большими фосфоресцирующими в полумраке хибарки глазами.
        - Плохие новости, - не спрашивая, а утверждая, сказал Пушистик.
        - Не очень радостные. - Мимоходом погладив домового по шерстке, согласилась я. - На площади чей-то труп в сложно-составном виде. В Дымках и Осиновке такое уже было.  Марес говорит, что это навь и выпустил его, возможно, маг из Дымок, - я рылась в комоде, пытаясь найти что-нибудь менее мятое и более пригодное к выходу в люди.
        - Это плохо, - со вздохом подтвердил домовой - навь это очень плохо.
        Я не нашла что ответить на это, и ни найдя ничего подходящего, я влезла в сарафан, который был на мне вчера, поспешила к ожидающему меня старосте. Он сидел на крыльце весь бледный, пот градом катился по его лицу. Видимо увиденное на площади его впечатлило до глубины души
        - Идемте уважаемый, - я подхватила старосту под локоток и практически потащила его в сторону площади. "Уважаемый" идти на место преступления не очень хотел, видно ему было вполне достаточно увиденного там ранее. Стоило отпустить его руку, как он начал отставать и спотыкаться, а на подходе к площади потерялся окончательно. Пусть его, и без старосты разберусь.
       На площади в такую рань было пусто и тихо.  Заря высветлила небо нежно-розовым, на траву выпала роса, а по земле, прижимаясь как нашкодивший котенок, струился сиреневатый  туман. Красота, да и только. Если бы не одно но...
        Мдааа, увиденное потрясло и меня, если не до глубины души, то до глубины желудка - точно. Этот чувствительный орган категорически воспротивился такому яркому зрелищу.
       Слегка отдышавшись и порадовавшись, что не успела позавтракать, я начала изучать место происшествия. Покойным оказался местный мельник, о чем красноречиво свидетельствовала его голова насаженная на острие заборчика огораживающего клумбу. Другие части тела были весьма живописно раскиданы по всей площади. Крови не было ни капли. Нигде. Зато внутренних органов хоть отбавляй.
        Ситуевина. Мельника хоть и не любили в деревне, но такое убийство выведет из себя кого угодно. Селяне, как только узнают об этом, а они узнают не позже полудня, придут брать отделение штурмом с требованием если не мельника к жизни вернуть, то каждому из них приставить по охраннику.
        А если это действительно навь, то таких вот "живописных" картинок будет еще как минимум две. Дальше - как получится. Не дай боги - этот гад проголодался или у нас ему просто понравится. Сзади послышались шаркающие шаги и тяжелое дыхание, как если бы человек бежал бегом несколько верст.
        - Оригинальный способ выбрал данный товарищ, чтобы свести счеты с жизнью, - радостно сообщила я "доспотыкавшемуся" наконец до площади старосте.
        -Так это он сам что ли? - счастливо взвился наивный глава поселка
        -Ага,  - улыбаясь во весь рот заявила я - в корчме местной видать к медовухе на закуску порох подавать стали, а на площади мельник решил лучину горящую схарчить, тут ему и конец пришел. Вон как разорвало бедного, - я подумала минуту и глядя старосте в глаза добавила - Хотя не поручусь что это от пороха его так - может он от зависти лопнул, как думаете? Говорят, завистливый был мужик...
        Староста пошел красными пятнами и мелко затрясся. Показалось, что он сейчас закипит как чайник на плите. Набрав побольше воздуху, он вдруг сдулся как воздушный шарик, и жалобно заскулил.
        - Вы шутки шутить изволите!? Тут смертоубийство произошло, а вы, вы..! Я жалобу напишу, чтобы сослали вас от нас куда подальше! - возопил несчастный поселкоправитель, чуть не плача. Я его понимала. Его селяне тоже по головке не погладят. Ведь главная забота старосты  - это чтобы жизнь текла мирно, тихо, и без лишних нервов. А тут такой конфуз. Могут и сместить...
        - Уймитесь любезный, - я похлопала старосту по плечу, - "подальше" меня ссылать уже некуда. А жалобу пишите, конечно, только не забудьте указать,  куда вы деньги, выделенные из бюджета на защиту деревни от нежити, потратили, когда про мое недостойное поведение при осмотре незапланированного трупа, сообщать будете! - С чувством полного удовлетворения я наблюдала за медленно вытягивающимся лицом старосты. Ну, что же - за поход к его куму на кладбище я отомщена. Будет еще кочевряжиться - припомню ему с чьей легкой руки, кум на этом самом кладбище и оказался. Хотя так и так припомню, но попозже.
        - Вы лучше ступайте и позовите сюда Мареса, а я пока тут все осмотрю.
        Староста кивнул и с явным облегчением потрусил в сторону конюшни.
       -Эй, уважаемый. Не забудьте зайти сегодня в отделение. Разговор серьезный по поводу вашего кума имеется. Не придете сами - вызову повесткой.
       Старостина спина напряглась, шаг замедлился. Замерев на пару секунд, переварив информацию, он обернулся, и так яростно закивал головой, что я испугалась, что она сейчас у него оторвется. После чего он подхватился, и заметно возросшей скоростью скрылся из вида.
       Ладно, пока никого нет, попробуем что-нибудь выяснить. Я чуть скосила глаза - ага, вот и следы мельника. Они действительно вели от местной корчмы, и прошел он недавно совсем часа два назад не больше - цепочка оставленных сапогами мельника следов, светилась  еще достаточно ярко. Шел себе, шел и развалился на составные части без видимых вооруженному глазу причин. Следов, напавшего на него, не было вообще. Ой, как мне не хочется, чтобы это была навь! Оставалась еще слабая надежда на то, что Марес все осмотрит, обнюхает и скажет, что это например ворсистая триска, нежить проживающая на юге нашей необъятной страны. Она тоже кровь пьет, хотя тела своих жертв на куски не разрывает. Ну, мало ли.. бывает. Взяла и порвала. Я пыталась утешить себя.
       О, боги - пусть это будет неправильная нежить - мутант! Взмолилась я, задрав голову к безмятежно-голубым небесам. Небеса как всегда молчали. Солнце уже выкатилось из-за горизонта, и ласкало землю лучами, предвещая еще один жаркий летний денек. Жаркий!? Вот елки-палки, я тихонько зашипела сквозь зубы. Если день по температуре воздуха будет равен вчерашнему - то для сложносоставного трупа типа "пазл" - это очень плохо. Сосредоточившись и закрыв глаза, я подняла руки над головой и развела их в стороны, устанавливая над площадью холодящий купол. Купол заискрил на солнце, как кусок прозрачного льда. От него веяло морозной свежестью.
        - Мудрое решение, - послышался сзади голос оборотня. Я обернулась, Марес стоял рядом со старостой, и задумчиво оглядывал площадь. Быстро они появились.
        - Это мельник, - просветила я коллегу.
        - Угу, - неопределенно ответил оборотень, ныряя под купол. Я вздохнула и пошла следом. На площади стояла тишина. Марес копошился в своей сумке, вытаскивая оттуда какие-то скляночки, мешочки, свечи. Я потопталась рядом, не решаясь его отвлечь, но он сам обратил на меня внимание.
        - Шла бы отсюда Таша, - вздохнув, сказал оборотень - Я сам управлюсь. В Академию доложи о нави. Я потом к тебе зайду и расскажу все, что удалось выяснить.
        - Это все-таки навь?
        - Нет. Это такое ритуальное самоубийство, принятое в тайном обществе, куда допускаются только мельники! Секрет его давно утерян, и члены этого досточтимого общества безуспешно его ищут. Безуспешно потому - что все рецепты проверяю на себе, и как видишь, иногда находят правильное решение поставленной задачи. Но секрет уходит вместе с удачливым поисковиком в могилу! - раздраженно сказал оборотень, пытаясь раскупорить флакон с плотно притертой пробкой. Я неуместно хихикнула, Марес недовольно глянул на меня через плечо.
        - Ухожу-ухожу, - я выбралась из купола на ласковое и теплое солнышко. Интересно, это у всех выпускников нашей Академии такое своеобразное чувство юмора? Надо будет на Савке проверить.
        До своей избушки я дошла быстро, вяло отмахиваясь от семенящего рядом старосты, который все канючил "что же таперича будет?" и "живой то кто нить останется?". У самого дома, я заговорщическим шепотом сообщила бородатому прохиндею, что умрут все. Полюбовалась пару минут на его вытянутую физиономию, добавила - когда-нибудь. И хлопнула дверью перед самым носом поселкоправителя.
        Домовой все так же сидел у меня на кровати, и  штопал носки.
        - Завтракать будешь? - откладывая рукоделие в сторону, спросил он.
        - Буду, - кивнула я в ответ головой, - но позже. Нужно с кафедрой Потусторонних Существ связаться.
        - Все-таки навь, - не то утверждая, не то спрашивая, задумчиво сказал Пушистик.
        - Не переживай. Может все еще и обойдется.
        - Может, - покладисто согласился домовой, и полез доставить из печи горшок с кашей. Он у меня вообще чудо, не вредный, хозяйственный, нотаций не читает. А на вид - просто загляденье: шерсть длинная белая, ушки висят и на них шерстка голубая, огромные ярко-синие глаза сверкают как драгоценные камни. Прелесть просто! Нужно не забыть ему новый гребешок купить.
       Полюбовавшись еще немного на хозяйствующего у стола домового, я полезла вытаскивать сундук из-под кровати. Покопавшись среди "ненужных, но вдруг когда пригодятся" вещей, как то тетрадки с конспектами, старые письма, папки с давно раскрытыми и забытыми делами, я выудила с самого дна сундука бусину. Бусина была величиной с перепелиное яйцо, ярко-красная и непрозрачная.
       Я на секунду задумалась, вспоминая цвета факультетов Академии, потом философски пожала плечами и решила, что если попаду не туда - извинюсь. Кафедр и факультетов в Академии было больше тридцать, и каждому соответствовал свой цвет, все наизусть я не помнила.
       Раньше датчики связи лежали в специальной коробке, в подписанных отделениях, но коробка развалилась еще у моего предшественника и датчики теперь валялись просто на дне старого сундука. Сделать новую упаковку он не удосужился, а мне до сего дня это и подавно не нужно было.
  Когда наступил конец света, сотовая связь перестала работать, и замену ей нашли не сразу. Лишь после установления мира с эльфами и орками.  Орки были из техногенного и высокоразвитого мира, а эльфы сведущи в магии, вместе с учеными-людьми они придумали, чем заменить сотовую связь.  Датчики связи были одной из первых попыток замены мобильных телефонов. В некоторых местах работала лишь она, а в некоторых случаях было предписано пользоваться только ей. Датчики связи было невозможно прослушать как и сломать.
       Была, не была - студенты и преподаватели нужной мне кафедры на общие собрания приходили в красных рясах. Рискнем. Я положила бусину на стол (искать специальную подставку было лень, авось не укатится) прикрыла глаза, вспоминая стандартный код вызова, и придерживая датчик рукой, отстучала формулу по ее круглому красному боку. Вокруг бусины засветился красный ареол, а сама она стала скользкой, и так и норовила выскользнуть из руки. Изнутри датчика раздался шум и потрескивание, потом связь наладилась, послышалось покашливание, и весьма недовольный голос произнес:
        - Кого несет в такую рань в обитель знаний? Делать нечего?
        Я с ужасом поняла, что наткнулась на декана факультета Потусторонних Существ, старика склочного, сварливого и злопамятного. Радовало лишь одно - с цветом кафедры я не ошиблась.
        - Прошу прощения декан Салис. Вас беспокоит Таша-Ша-Ирс из клана Ирсов, участковая ведьма Лужского района.
        - И какого беса тебе нужно от меня, участковая ведьма? – судя по тону - декан видимо разозлился еще больше.
        Я тоже. Взыграла гордость. Старый хрыч, бесится потому, что его, видите ли, простая участковая ведьма побеспокоить решила! А ведь он меня прекрасно знал. Хотя возможно злился именно поэтому. Я поглубже вдохнула.
        - У нас навь появился.
        - Ты что ли? - съехидничал старик. Я вдохнула еще раз. Ссориться с этим типом на данный момент не входило в мои планы. Один раз попробовала - и теперь сижу в этой дыре, на этой замечательной должности. Пускай сам со своими навями разбирается, я свыше обозначенного в своей должностной инструкции делать не стану. Даже пальцем не пошевелю!
        - Наличие нави подтверждено Маресом от Ритом. Скоро будут известны детали.
        - Маресом? - протянул мерзкий колдунишка. - Так он же вроде в отставке? - старый паразит мерзко захихикал. Я представила, как этот худой и маленький старичок сидит на своей кровати, в длинной ночной рубашке  и довольно потирает сухонькие ручонки.
        - Должностная инструкция предписывает мне сообщать о появлении аномалий типа "навь" на вашу кафедру, - я старалась быть невозмутимой.
        - Ах, инструкция? С каких это пор ты стала следовать инструкциям?
        - С тех самых.
        - Короче, мне все ясно. Марес надеялся, что кафедра узнав,  что он там, никого не пришлет. Он ошибся. Пришлет, то есть пришлю! И если ты мерзкая девчонка допустишь хоть одну ошибку, скажешь хоть одно лишнее слово - я тебя уничтожу, сгною, развею в пыль и пущу по ветру!
        Я прикрыла бусину рукой. Звук стал приглушенным, и слова было не разобрать. Немного подумав, я со всего размаху хряснула датчиком об пол. На душе сразу стало легче. Сдерживать эмоции я умею только одним способом, запустить чем-нибудь тяжелым, желательно бьющимся и желательно в того, кто меня разозлил. Но так тоже неплохо  получилось.  Датчику все равно, а старый болван, надеюсь, оглох.
        - Он тебя не любит, - домовой скорбно качал головой, длинные ушки грустно обвисли.
        - Это мягко сказано, Пушистик, он меня просто ненавидит, - я присела рядом и почесала домовому ушки. Он поднял голову и посмотрел на меня своими яркими глазами.
        - Но он ведь не развеет тебя в пыль?
        - Не бойся. На такое преступление он не пойдет. Хотя наверняка в мечтах он распускает пыль, сделанную из меня, по ветру, стоя на самой высокой башне Академии, - я улыбнулась
        - Тогда давай завтракать, - кивнул головой заметно успокоившийся домовой. Я потрепала его по ушкам еще раз и села за стол.
        Марес, как всегда без стука, вошел в избушку, когда мы с Пушистиком доедали кашу. Оборотень повел носом.
        - Накормите усталого зверя?
        - Накормим. Садись. - Пушистик потянулся к полке за чистой тарелкой.
        Марес повесил сумку на крючок и сел за стол. Пока я накладывала ему кашу, оборотень рассказал, что на площади действительно была навь.
       Следы размытые, но достаточно внятные. Категория определялась Маресом, как вторая, хотя может и третья. Навь сейчас сыт - точнее определить трудно, но из поселка он не уходил. Находится, видимо, в теле мужчины. Сведения были скудными, но что еще я могла ждать, будем довольствоваться тем, что есть.
        Я несколько запоздало сообразила, что сегодня выходной и будет ярмарка. Народу на улицах будет полно, приезжих тоже немало. Наш поселок был районным центром и в такие, ярмарочные, дни или на праздники съезжалась вся округа. Как в таких условиях искать вредителя - я себе не представляла. Из грустной задумчивости меня вывел голос Мареса.
        - Эй, ты меня слышишь?
        - Слышу, слышу. Чего?
        - Уже третий раз спрашиваю - ты с кафедрой связывалась?
        - Лучше бы не связывалась! Нужно было предоставить эту сомнительную честь тебе,- настроение портилось неотвратимо, Пушистик чуя это, поставил предо мной кружку с травяным настоем. Оборотень усмехнулся на мою гневную тираду.
        - Я не могу. Я в отставке, а общаться по спецлинии могут только официальные сотрудники имеющие допуск. И тут я вообще на общественных началах помогаю, в иду отсутствия специально обученного товарища. Что, никого не пришлют?
        - Хуже. Я попала на Салиса. - Марес присвистнул от удивления. - Он сказал, что пришлет, и если я сделаю что-нибудь не так пообещал развеять в пух и прах, - я мрачно усмехнулась представив себе это самое "развевание". Оборотень тоже улыбался, видимо вспоминал прошлую попытку Салиса свести со мной счеты.
       …Суд проходил в старом зале собраний. Он мрачный и темный, не сильно отличается от казематов темницы, где до суда содержатся заключенные.
       Меня в темнице не держали. Ограничились домашним арестом. Но, атмосферу зала собраний я чувствовала очень хорошо. Виноватой я себя не чувствовала. Да и превышение полномочий было сомнительным. А вот обвинение в использовании Дара против гражданских и халатность из-за которой погиб невиновный - это уже серьезно. Хотя... у меня не было другого выхода на тот момент. Добраться другим способом до одного гада не было решительно никакой возможности.
       Я вскинула голову, и посмотрела на судей. Я не боялась.
       Домовой подергал оборотня за штанину
        - Марес, он ее точно не развеет? - оборотень взял Пушистик на руки.
        - Нет, эта девица не по зубам старому Салису. Не переживай. Максимум что он может сделать - это добиться ее отставки.
        - Я с ней уйду, - твердо заявил домовой и смешно пошевелил воинственно поднятыми длинными ушами.
        - Серьезно заявление, - без тени улыбки согласился оборотень.
        Серьезное. Если домовой, по какой то причине уходил из дома, то на его место другого заманить было невозможно. Домовой привыкает к дому, они как бы врастают друг в друга, представляя собой единый живой организм. Если Пушистик уйдет отсюда - то будет долго страдать и привыкать к новому жилью. А наша изба быстро станет заселяться всякой разной мелкой нечистью, типа барабашек (свято место пусто не бывает), потом обветшает и рухнет. Да и жить в таком доме никто не сможет.
        Почему другие домовые не приходили на место ушедшего - никто не знал, а сами они на провокационные вопросы на эту тему не отвечали, отмахиваясь длинными ушами. Я лично подозревала, что у домовых есть свой профсоюз, и своя профессиональная солидарность. Я вздохнула и протянула руку погладить Пушистика.
        - Будем надеяться, что до переселения не дойдет. Давайте о насущном поговорим. Марес ты убрал разобранного на запчасти мельника?
        - Конечно. Купол тоже снял. А труп на ледник у себя дома положил. Родственников у покойного не было, после следствия отдадим старосте, пусть похоронит за счет общины.
        Я сидела, уткнувшись в руки. Хотелось спать, щипало глаза. Но нужно было еще сходить к Савке, и забрать у него протоколы, которые, наверное, уже передали из Осиновки и Дымок. Хотя нет, сначала нужно свой протокол осмотра места проишествия заполнить. Не ровен час - явится этот наволог вшивый, и начнет докапываться до каждой запятой.
        - Ладно, Марес, давай свои записи, буду протокол писать.
        - Может, поспишь?
        - Не, труба зовет! А выспаться я и на том свете успею.
        - Ты вряд ли на том свете выспишься, - серьезно сказал оборотень, внимательно глядя на меня.
        Да, я действительно вряд ли высплюсь на том свете - но сейчас мне нужно было работать.
        - Пушистик, сделай мне чай, пожалуйста. Покрепче и послаще.
        Часа два я писала протокол осмотра. Скрупулезно вспоминая все детали и занеся в конце выводы и анализы, сделанные Маресом, разогнула спину и удовлетворенно потянулась. Пора было идти на реку.
        - Пушистик, я к Савке. К обеду не жди, ешь без меня.
        Домовой выглянул из-за печи и недовольно покачал головой.
        - Опять будешь всухомятку питаться? Совсем себе здоровье испортишь.
        - Ничего, не переживай. Если что срочное, то я на реке или у Мареса. Пока.
        Спустившись с крыльца, я окунулась в очередной душный и жаркий денек. Люблю лето, люблю жару. Если бы не все эти дела - шла бы себе сейчас на пляж загорать. Иду то я собственно туда, на пляж - но о "загорать" не может быть и речи.
        Народу на улице, несмотря на жаркую погоду, было много. На стене корчмы висело объявление о празднике. Прочитав его, я мысленно взвыла (поискала чего бы разбить, но не нашла, ладно, порошу чего-нибудь такого у Савки, ему часто кружки дарят).
        В общем, какой-то местный умник высчитал что землям, на которых стоит наш поселок, исполняется пятьсот лет, и праздник от такой невообразимой радости будет длиться целых пять дней! Краеведы, чтоб их! Не могли пораньше или попозже праздник свой отметить?! А еще лучше - вообще не справлять. Ну, как в таких условиях работать?! Это ж народу будет вдвое больше против того, что я представляла утром.  И какие пятьсот лет вообще могут быть? От какого года и до какого они там считали-то?
       В нашем поселке и так сложно приезжего человека отыскать, а в такой толпе эту навь будут искать как иголку в стогу сена. Хотя я подозревала, что эту пресловутую иголку найти было бы гораздо проще. Мрачноватая перспектива вырисовывается. А еще этот наволог приедет, чтоб он провалился!
        Занятая такими невеселыми размышлениями я сама не заметила, как дошла до реки. Водяной был занят установкой сцены на берегу. Припомнив расписание мероприятий приуроченных к пятисотлетию, я поняла, что это для завтрашнего вечернего концерта, который плавно перетечет в ночные танцы.
       Савка весело командовал помогавшими ему вирникам. Я на это мрачно взирала. Народу на реке было много. Правильно, чего дома сидеть? Над водой плыл смех, визг, плеск и плюх. Русалки бдительно следили за купающимися людьми и нелюдями. (За утопленников на них налагался крупный штраф, а зарплату русалкам платили не очень большую).
       Купальщики любовались русалками, дети изводили родителей, девицы строили глазки парням, парни в ответ красовались перед девицами, почтенные отцы семейств почтенно пили пиво и играли в карты, почтенные матери тех же семейств почтенно подставляли свои тела солнцу, лениво поругивали мужей за пиво и бдительно следили за резвящимися чадами. Хорошо было всем. Кроме меня. Это удручало. Нужно срочно что-нибудь разбить!
        Водяной, наконец, соизволил обернуться (может, почувствовал мой, прожигающий его спину, злобный взгляд?).
        - Привет! Иди сюда. - Савка махнул мне рукой.
        Я спустилась вниз, и по тонкому навесному мостику перешла на другой берег. Терпеть не могу этот мостик. Он мне напоминает костюм танцовщицы из корчмы, две веревочки и полоска ткани между ними. В этом сооружении, гордо именуемом мостом, досочка заменяла тканевую полоску, что не мешала быть ей такой же тонкой и ненадежной, а вот веревочки были точно такими же, как у танцовщиц - кажется, дунь на них и они тут же рассыплются. Добравшись до берега, я вздохнула с облегчением. Обратно переберусь вплавь, купальника нет, но короткий сарафан его с успехом заменит, а на солнце одежка быстро высохнет.
        - Зачем вы ставите сцену сегодня, ведь концерт завтра вечером? - я решила быть доброй и покладистой. Хотя бы какое-то время.
        - Сегодня тоже концерт, молодежь будет гулять всю ночь, и отрываться под музыку. Ты разве не слышала? Приезжает известная рок-группа.
        Я мысленно застонала, наверное, уже в сотый раз за сегодняшний день.
        За моей спиной раздался жуткий рык. От неожиданности я подпрыгнула и обернулась. Мимо, над самой землей, промчался гоблин на байре. Зверь рычал и получал от "поездки" не меньшее удовольствие, чем его хозяин.
        Екарный бабай, еще и гоблины! Эти нелюди нигде не появляются поодиночке, только большими группами. Они переезжают с места на место на своих зверях, которых называют - байры. Эти животные похожи на небольших  ящеров,  передвигаются невысоко над землей, с приличной скоростью, при этом издавая оглушительный рык. Имеют огромные, загнутые назад, рога, за которые держится наездник. Обладают небольшими телепатическими способностями, благодаря которым они общаются со своими хозяевами.
       Мне эти животные нравились всегда, они красивые сильные и необычные. Их хозяева были вечными странниками, путешествующими по земле нигде надолго не задерживались, но в большинстве своем приятными нелюдями. Но сейчас они мне так мешают!
        Где-то я вычитала "чем больше стадо, тем вольготней волку, ты его видишь, и он тебя видит, и вы оба знаете, что ты не сможешь помешать ему зарезать пару-тройку овечек". Цитата как нельзя лучше. Только проблема в том, что я его не вижу и не знаю, кто он. А может это уже она?! Нави сменить тело, как нечего делать. А тел тут у него в достатке, хоть каждые пять минут меняй. Как вычислить это существо в такой толпе?! Я поймала внимательный взгляд Савки.
        - С тобой все нормально?
        - Нет. Все плохо! Ты слышал, что произошло ночью?
        - Да, Марес заходил ко мне и в подробностях все рассказал, - водяной хмыкнул - В результате его живописного рассказа я не смог позавтракать.
        - Понятно. Протоколы пришли?
        - Да. Марес их, кстати, и забрал. Сказал, что прочитает и отдаст тебе. Говорят, что ты наткнулась на декана Салиса?
        - Угу, - я мрачно ковыряла землю носком тапочки, зря я значит сюда шла. Обротень-подлец мог бы и сообщить, что нужные бумаги уже у него. Кстати, интересно, он всем знакомым растрезвонил о моем "общении" с деканом Салисом?
        - Скажи, почему тебе так "везет"? - прервав мои размышления, "заботливо" поинтересовался водяной.
        Я хмыкнула, и ненадолго задумалась. Везет?! Да, мне никогда особо не везло в жизни. Последняя в роду, или точнее будет последняя в своем роде. Видимо поэтому никем особо и нелюбимая. В Академии меня почти все боялись или презирали, считая уродом и монстром. Владеющие Искусством - просто откровенно ненавидели. Но смерти моей особо сильно никто не желал. Кроме, разве что, глава кафедры Потусторонних Сущностей, досточтимого магистра Салиса.
        Он считал меня самым настоящим чудовищем.. Хотя у него были еще пара-тройка весомых причин для моего усекновения. Желательно прилюдного и красочного, как праздник зимнего солнцестояния.
        - Знаешь Савка, видимо у меня планида такая. Рок, фатум, судьба - называй, как хочешь. Ладно, закрыли тему. - Я вздохнула и с тоской оглядела пляж. - Да, - возобнови патрулирование местности на своей территории. И так как ты у нас еще состоишь на полставки штатного телепата - передай всю информацию в соседние районы. Вечером зайди ко мне. И заканчивай заниматься общественно-бесполезной деятельностью, займись лучше своими непосредственными обязанностями.
        - Уже бегу, - Савка улыбнулся, и пошел сгонять своих подчиненных.
        Я посмотрела ему в след. Судя по его чрезмерно радостной улыбке - делами он займется не раньше, как достроит эту окаянную сцену. Видимо ему пообещали неплохо заплатить за халтуру. Мысленно я махнула рукой, и решила пойти домой.
       Нужно было поесть, подумать и по возможности поспать. Я вплавь перебралась на другой берег. Солнце высушило мою одежку еще на полдороге к дому, а около моей хибарки меня уже ждали. Староста, и какой-то незнакомый человек. Скорее всего это явился посланец с кафедры Потусторонних Сущностей.
       Вот леший - "поесть" видимо отменялось, оставалась робкая надежда на "поспать". Может нужно что-то изменить в своей жизни, чтобы избавиться от этого злого рока тотального невезения?! Ладно, постараемся решать проблемы по мере их поступления, иначе я в них просто утону или сойду с ума. Бодрым шагом я подошла к дому.
        - День добрый, уважаемые.- Излишне радостно поздоровалась я.
        - Не очень-то он добрый, - недовольно проворчал староста, неодобрительно глядя на мою широкую улыбку. Старый хрыч уже знал - чем шире я улыбаюсь, тем больших гадостей от меня можно ждать.
        Незнакомец об этой особенности моего характера не знал, и поэтому стал молча рассматривать меня, как зверушку редкой породы. Сразу видно - хам. Помогать этому самодовольному снобу я не буду (а то, что этот тип самодовольный сноб - я не сомневалась ни минуты). В конце концов, у меня есть должностная инструкция и буду следовать ей. Ловить навь не моя забота.
        Наволог улыбнулся. Наверняка догадался, о чем я думаю. Да пусть его. Стоять и молчать, не было смысла. Немного подумав  я решила,  что все традиции при знакомстве, завершены и поднялась на крыльцо.
        - Уважаемая, где меня поселят? - послышался голос наволога.
        - Все вопросы по поводу вашего обустройства - к главе поселка. Протокол и материалы я готова передать вам в любое удобное для вас время, -  я постаралась улыбнуться еще более лучезарно (жаль он настоящего моего лица не видит - в обморок бы хлопнулся паразит!) и повернулась спиной намереваясь скрыться в доме.
        - Я вообще-то хотел поговорить с вами лично.
        Я обернулась - наволог улыбался. Глядя на этого молодого мужчину с правильными чертами лица, ясными глазами и открытой улыбкой не верилось, что науськанный своим деканом, он как пес  у лисьей норы ждет, когда лисичка  высунет нос, чтобы схватить. Хотя интересно, что про меня рассказал ему декан?
        - Я не думаю, что у нас есть темы для разговора. Должностная инструкция не позволяет мне вмешиваться в ситуацию. И если у вас будут вопросы после ознакомления с материалами, вам лучше задать их Маресу от Риту, - я, наконец,  вошла в дом и с облегчением захлопнула дверь, прижавшись к ней спиной.
       Через открытое окно я слышала, как староста предложил навологу пройти на место "временного проживания". Я устало опустилась на лавку у печи. Поесть и спать или сразу спать? Этот вопрос был для меня практически всегда неразрешим. Домовой выглянул из-за печки и внимательно на меня посмотрел.
        - Ложись спать. Если что важное - разбужу.
        Я благодарно улыбнулась Пушистику и пошла в комнату на вожделенную мною кровать. Стоило закрыть глаза и поуютней закутаться легким одеялом (даже в жару сплю укрытой) как я сразу начала проваливаться в тягучую темноту, которая мягко обволокла меня со всех сторон и превратилась в глубокий и спокойный сон без сновидений.
        Я проспала до позднего вечера. Разбудил меня шум голосов доносящихся из кухни. Повалявшись еще минут пять в кровати, я окончательно проснулась.
       На кухне говорили шепотом, и будить меня, видимо, не собирались. Наверняка там сидели Савка и Марес. Никого другого в дом Пушистик бы не пустил. Выходить к ним мне не очень хотелось. Но голод не тетка - придется. Потянувшись, и накинув домашний халат, я поплелась на кухню.
        На кухне и правда были оборотень с водяным ,а еще, развалившись на моем любимом стуле сидел наволог. Савка меланхолично прихлебывал чай из большой кружки и особого участия в разговоре не принимал. Я немного постояла в дверях и, убедившись, что обращать на меня внимания никто не собирает деликатно кашлянула. Все трое как по команде повернули головы ко мне.
        - Мы не хотели тебя будить,- немного виновато сказал оборотень.
        - Не хотели, - подтвердил водяной. Наволог благодушно, но слегка удивленно меня разглядывал. Со сна у меня обычно встрепанная шевелюра и опухшие глаза, старенький халатик тоже не добавлял шарма. Да и плевать, я хочу есть, и мне абсолютно все равно как я выгляжу.
        - Скажите уважаемые, - привычно завелась я, - а какого лешего вы вообще тут делаете? У меня не постоялый двор, - я пристально посмотрела на наволога. Он в ответ мило улыбнулся.
        - Мы обсуждали некоторые детали, - Марес  так старательно прятал глаза, что мне в душу закрались нехорошие подозрения.
        - А меня ты сама звала вечером с докладом, - меланхолично пожал плечами Савка.
        - Зато я не звала вот этого господина! - я ткнула пальцем в наволога. - Вам предоставили жилплощадь - вот и будьте любезны  приглашать туда экспертов и обсуждать все важные детали там!
        Наволог молчал, а я начинала злиться. Если он хотел вывести меня из себя и подтолкнуть к ошибке - то просчитался. Я практически всегда находилась в состоянии крайнего раздражения и заводилась с пол-оборота, но никогда не считала что это плохо. Для меня это была своеобразная честность по отношению к окружающим. Поэтому я ехидно ему улыбнулась, и указала пальцем на дверь.
        - Вы всегда такая? - приподняв брови, спросил он.
        - Какая - "такая"?
        - Агрессивно настроенная и раздраженная.
        - В основном - да, - радостно подтвердила я.
        - Это плохо,- грустно сказал дотошный тип. - Свои эмоции нужно уметь сдерживать.
        - Нужно. Сдерживать. Людям. А вы кое-что забыли - я давно уже не человек. Поэтому я веду себя так, как считаю нужным или удобным или приемлемым. Не вам меня учить. Дверь там, много неуважаемый.
        - Меня зовут Каратес. Каратес ив Лут
        - Ну, я вас звать не намерена, а сами больше не приходите, - напоследок съехидничала я.
        Наволог покачал головой, молча встал из-за стола и вышел. Савка посмотрел ему вслед, и пожав плечами достал из сумки бутылку красного вина. Настоящий друг - при посторонних, возможно враждебных личностях, вино не показывал. Марес, тоскливо взглянул на бутылку, и со вздохом полез в буфет за кружками.
        - Таша, что тебя тянет за язык или кто? - поинтересовался водяной, разливая вино по кружкам.- Он, вроде, тебе ничего плохого не сделал.
        - Вот именно, что "вроде ничего". Мне не хочется потерять работу и всю оставшуюся жизнь прятаться по щелям как крыса. Статус сотрудника "Государственной конторы по расследованию преступлений магического и физического порядка" дает мне хотя бы иллюзию безопасности. А вот если я потеряю эту опору - тогда ничто не помешает уважаемому декану Салису объявить на меня охоту. И таки осчастливить мир моим образцово-показательным убиением! - проворчала я, принимая из рук водяного кружку с вином.
  - Я до сих пор не могу понять, почему драконы не стали заступаться за обращенных?  Вас гнобили, убивали, сжигали, а драконы ничего не сделали. – Савка посмотрел на меня поверх кружки. Взгляд его был как никогда серьезен.
  - Боги не следят за своими чадами. – Я отвернулась к окну.
  Появившиеся в нашем мире драконы наградили небывалым могуществом некоторых людей. Это был их  каприз. Точнее я так думаю, что это был каприз. Дать силу, которой нет ни у кого, ничего не сказать об этом, и посмотреть, что в итоге получится.  Я  была первой кого встретил в этом мире Величайший. Потом были еще несколько человек. Наш клан был маленьким – всего пятеро. А с некоторых пор я одна. Из выводков остальных драконов тоже не осталось почти никого. Закончив войну люди и нелюди обратили внимание на нас. Люди  уничтожают то, чего не в силах понять… как оказалось это не только человеческий недостаток.
     Марес деликатно кашлянул.
           - В чем-то ты, несомненно, права. Но мне показалось, что этого типа, наволога,  больше интересует поиск нави, чем  твоих промахов и недочетов в работе, - Марес отхлебнул вина и удовольствием откинулся на спинку мягкого кресла, в которое он трансформировал весьма жесткий стул. Мы с Савкой посмотрели на него с легкой завистью, нам такое было недоступно. – Савка, чего сидишь? Докладывай давай, излагай мысли.
        Водяной недовольно покривился, видимо рассчитывал на то, что его визит в мою избушку и будет сам по себе являться докладом.
        - Чего докладать-то? - Водяной потянулся всем телом и зевнул. - Про чрезвычайное положение я объявил, сотрудники приняли эту ценную информацию к сведению, и пошли читать инструкции. С соседними районами связался - там поблагодари и сказали, что будут бдительно бдить и если что, то сразу примут меры. Так, что там еще? А, патрулировать реку и положенные от нее пятьсот метров берега начнем сегодня же ночью. Вроде все.
        - Марес, у вас что-нибудь прояснилось? - обратилась я к оборотню.
        - Так, есть кое-какие мысли. То, что осталось от мельника мы тщательно осмотрели - рвали его на части уже после смерти, сначала навь всю кровь высосал. А красиво разбросанными останками видимо хотел произвести впечатление на окружающих, - оборотень помолчал немного, - у нави, знаешь ли, своеобразное чувство юмора. Хотя возможно и столь же своеобразное чувство прекрасного.
        - В смысле? - не понял водяной.
        - В смысле, что может он картину выложил в стиле кубизма или еще какого-нибудь экспрессионизма.
        - А-а-а... понятно. - Протянул Савка, для которого слова "кубизм" и "экспрессионизм" звучали как заклинания высшего порядка, которых он не просто не знал, а даже не догадывался об их существовании.
        - Понятно, что ничего особо не понятно, - я задумчиво побарабанила пальцами по столу. - Пушистик, дома есть чем перекусить?
        За печкой зашуршало, и на столе передо мной материализовалась тарелка с горячим куриным бульоном. Гости завистливо посмотрели на меня, но напроситься на ужин не решились. Правильно - все равно бы не накормила!
        Бульон я поедала в гробовом молчании. Я была слишком голодна, Марес задумчив, а Савка листал газетенку, которую выпускал местный активист раз в неделю.
       Газета изобиловала орфографическими ошибками, кое-где слова от некачественной  печати были смазаны,  и догадаться  что именно там написано было сложно. Хотя лично я считала, что еще пара таких выпусков местной прессы и придется вводить жесткую цензуру или вообще газетенку прикрывать.
       Доморощенный журналист помимо типографского станка ручной сборки имел бойкое перо и кучу осведомителей, а еще он пытался вести свой блог в сети.  Как ни странно блогеры и блоги, как и сеть, пусть и несколько в другом качестве, пережили все и вся.
  После того как из-за энергии, принесенной драконами в наш мир, большинство высокотехнологичных приборов и систем приказали долго жить. Сотовая связь, интернет и даже большой адронный коллайдер отказались работать совсем.  И если колайдер был уже никому не нужен, то интернет показался интересным. Новую его версию, подходящую к старой технике, придумали эльфы, а вот способ подключения  техники к Сети – орки.  Было чуть необычно – но привыкли быстро.  И в новой Сети ожили старые понятия и схемы...
  Каждая сплетница нашего района стремилась засветиться в мерзкой газетёнке, а некоторые состояли на полставки.  Как и их великий гуру информации, они пытались вести свои бложики, выкрикивая дифирамбы великому творцу, правда, мало кем понятому.  Но с  творцами завсегда так – понимание их величия приходит только после их смерти.  Умирать наше местное журналистское дарование не собиралось, и надеялось получить признание при жизни.
  Все сплетни, которые удавалось собрать,  выдавались за «проверенные факты».   Зачастую, почитав очередной выпуск местной периодики, одна половина поселка шла серьезно разговаривать с другой. Мужья обвиняли в измене жен, жены устраивали безобразные свары между собой и заодно лупили скалками подвернувшихся под горячую руку мужей. Весело было всем!
       Ладно, мрачно разглядывая газету в руках водяного, решила я - вот закончится эта история с поиском нави, разберусь с этим "сам себе журналистом". Надеюсь, что в честь большого праздничного гуляния населению будет не до прессы.  И еженедельных разборок удастся избежать.
        После ужина гости разбрелись по домам. Клятвенно пообещав прийти завтра, после того как позавтракают, пообедают и поужинают заодно, а то "в этом доме и куска не допросишься". Я сделала им ручкой,  закрыв дверь на засов побрела досыпать.
        Ночь прошла плохо. Я постоянно просыпалась и ворочалась сбивая простыню. Под утро я, наконец, забылась глубоким сном.
        Новое утро порадовало не больше, чем предыдущее. Вместе с рассветом пришла нещадная головная боль и все остальные прелести жестокой простуды.
       Пушистик, причитая, хлопотал вокруг меня, меняя на лбу холодные тряпки и предлагая сбегать за местной знахаркой или даже послать за врачом. Я вяло отмахивалась. Болеть не терплю, на фоне повышенной температуры начинают лезть в голову мысли о собственной никчемности. Ну, зачем иметь такой Дар как у меня, если даже с простой простудой совладать не могу?! К вечеру мне ничуть не полегчало, раздражение усилилось и переросло в настоятельную потребность наговорить гадостей хоть кому-нибудь! "Кому-нибудь" появился ближе к ужину в лице давешнего наволога. Увидев его на пороге комнаты, я мысленно застонала. Нет, меня совершенно не смущал мой внешний вид (шмыгающая носом, с растрепанной головой, укутанная в теплую кофту и пуховое одеяло, под глазами синяки - красавица, одним словом) меня раздражало, что  он снова пришел незваным!
        - Болеете, уважаемая?
        У, злыдень!
        - Ну, что вы, как можно. Я здорова и весела - чего и вам желаю! - просипела, шмыгая носом.
        - Слушай, - весьма недовольно заявил посланец Академии - я здесь не для того, чтобы с тобой ругаться! По ночам я не строчу доклад о твоей работе Салису, злобно скрипя зубами.
        -Ага, это твоя дополнительная миссия, так сказать. Вдруг, совершенно случайно, найдешь что-то такое, благодаря чему меня, мерзкое порождение тьмы, можно будет "утопить" окончательно. А то, что твоей основной задачей является поиск и поимка нави - я не сомневаюсь. Только помощи, сверх обозначенной в моей должностной инструкции, ты от меня не жди!
        Наволог (как же его зовут - Картес, Каратас, Каратес точно - Каратес ив Лут) склонил голову, и внимательно смотрел на меня. Потом, видимо что-то для себя решив, тяжко вздохнул и опустился на стул, стоящий у моей кровати.
        - Почему ты такая?
        - Какая - такая?
        - Никому не веришь, в каждом ищешь врага, злишься попусту. Я ведь тебе ничего плохого не сделал.
        - Не сделал, - покладисто согласилась я, - но что может тебе помешать? Я ведь, по вашим соображениям, тоже порождение тьмы и мерзкий выродок. Почему бы вместо одной нави не уничтожить сразу двух чудовищ? Карьера сразу вверх пойдет, - продолжить мне помешал приступ надсадного кашля, сведший почти на нет все мои "дипломатические" усилия. Каратес вздохнул и протянул мне кружку с теплым травяным отваром, стоявшую на тумбочке у кровати. Кружку оставил заботливый Пушистик. Домовой, лучше всяких знахарей знал, как готовить снадобья. Прихвостень Салиса разглядывал меня как коллекционер картину решая, стоит она тех денег, которые просят или это вообще подделка?! Меня такое навязчивое внимание нервировало.
        - Ты пытаешься разглядеть, как я выгляжу на самом деле? Боюсь у тебя это не получиться - только Владеющие Искусством видят мой истинный облик. Хотя могу показать.  
  «Может тебе плохо станет» -, мрачно додумала я.
        -Гхм, я не пытался разглядеть твое лицо. Просто пытался тебя понять. Поверь мне - я не собираюсь искать компромат, чтобы передать его Салису. У меня с ним тоже отношения не очень. - Каратес фальшиво засмущался и замолчал.
        Ага, так я тебе и поверила! А прислали тебя сюда исключительно по доброте душевной - помочь нам, сирым и убогим. Зная, что на вверенном мне участке присутствует один из лучших спецов по нави, пусть и находящийся в добровольной отставке.
        - Ладно, что там с навью? Результаты есть? - я решила, что дальнейшее препирательство бесполезно, а от работы никуда не денешься. Отчет все равно писать придется.
        - В ближайшее время он, скорее всего, не появится. Марес замкнул селение ловчим контуром, но пересечь его не пытались. Я пытался уловить эманации нави сегодня в течение всего дня - но, в такой толпе это бесполезно. Либо он спит днем в какой-нибудь норе, либо слишком хорошо экранируется, что повышает его уровень до 2А.
        -Что это значит? - заинтересованно спросила я.
        - То, что тело, в котором он находится, молодое, полное сил и в нем присутствует Дар.
        - Понятно, - я задумалась, то, что навь в нашем поселке это, безусловно, плохо,  а то, что больше нападений не было - это хорошо. Но вот чего ждать дальше?
        - Чего нам ждать дальше? - озвучила я свою последнюю мысль.
        Наволог уставился куда-то в угол, пожал плечами и выдал:
        - Мне кажется, что навь еще какое-то время себя не проявит. Его уровень силы стабилизирован, он полностью владеет собой. Дар в его теле поможет ему достаточно долго обходиться без внешней подпитки. Уйти из селения или попытаться это сделать без нашего ведома, он не сможет.
        Что-то в голосе Каратеса меня насторожила. Обычно именно так родственникам безнадежно больных сообщают о том, сколько и как проживет их родственник: все, дескать, хорошо, только это "хорошо" не будет долгим, потому поторопитесь попрощаться.
        -Все прекрасно. Я поняла. А теперь, по подробней о плохом.
        Каратес мрачно посмотрел на меня, вздохнул и понял, что говорить все равно придется.
        - В общем, есть предположения, что миссия нави, задание которое дал ему вызвавший маг, здесь, в смысле в этом поселке, - наволог замялся и, предупредив мой вопрос продолжил. - Какое задание положил ему маг из Дымков, мы не знаем. Туда отправился Марес, может накопает что-нибудь.
       - Странно, а разве уничтожив, того кто вызвал это чудовище, навь не обретает свободу?
       - Не в этом случае. Одинец успел отдать приказ, и хочет навь или нет - ему придется его выполнить.
        Перспективочка мрачноватенькая. Надеяться на быстрый и удачный исход дела не приходилось. Нет, меня вполне бы устроило, если бы навь подзакусил навологом и свое задание отправился бы выполнять в другое место. Желательно, за много-много верст отсюда. Почему дымковский маг не положил нави придушить подушкой главу кафедры навологии? У них тоже вроде отношения не сложились. Думалось тяжело. Голова снова начала болеть. От отвара меня клонило в сон, я демонстративно зевнула.
        - Заразиться и провалить миссию, не боишься? - поинтересовалась я, подавив очередной зевок.
        - Нет. Я прививку делал, - рассеяно ответил Каратес. - К тебе, похоже, гости.
        В эту минуту раздался стук в дверь, и я услышала торопливый топоток Пушистика, спешившего эту самую дверь открыть. Едва улегшееся раздражение взыграло с новой силой. Кого нечистый несет? Пушистик с кем-то разговаривал, похоже, пытался убедить зайти завтра, а лучше через неделю, когда я окончательно поправлюсь. Отвечавший ему голос был грубым и резким. Говоривший, категорично отказывался от лестного предложения зайти попозже. Кажется, это был гоблин. Что ему надо от бедной больной меня?! К раздражению примешалось легкое любопытство, а потом нелегкий страх - неужели навь порвал еще кого-т, а наши  хваленые охотники за чудовищем провалили миссию с треском? Но тут на пороге показался смущенный домовой. Был он слегка встрепанным.
        - Тут тебя видеть хотят. Я говорил, что ты болеешь.
        Домовой подвинулся в сторону, пропуская в комнату гоблина. Незваный гость был одет в просторную рубаху, кожаную жилетку и такие же штаны. Количество заклепок на одежде превосходило все самые смелые ожидания. Рыжая борода цвета бешеного апельсина, закрывала половину лица, такие же яркие космы на голове были кое-как связаны в хвостик. (Интересно, это он от природы такой яркий или красит свою растительность?)
        Гоблин остановился в дверях и с сомнением оглядел комнату (видимо сомневаясь, что поместится в ней). Наконец его взгляд остановился на мне.
        - Ты что ли местная ведьма? - сквозь зубы процедил он.
        - Возможно, - хрипло ответила я. Меня снова начал душить кашель.
        - Я же говорил, хозяйка болеет! - гневно возопил домовой, протискиваясь мимо гоблина с кружкой свежего горячего отвара в лапках.
        - Я вижу, - мрачно ответил гость.
        В комнате воцарилась тишина. Все ждали, пока хозяйка оной приведет себя в более-менее пригодное для разговоров состояние. Пушистик расположился на моей кровати, гневно поглядывая сверкающими глазами на гостя и фыркая. Наволог видимо вообще не понимал, как это "существо" посмело прийти, и глядел на гоблина полным презрения взором. Гоблин отвечал ему тем же. Я наблюдала за всем этим поверх кружки и прикидывала, не стоит ли изобразить предсмертные судороги и избавится разом от всех этих надоедливых приставал. Которых, никто не звал к тому же.
        - Зачем пожаловали, уважаемый? - отставляя кружку, спросила я гоблина.
        - У меня байр заболел. Народ в селе сказывал, что только вы помочь и можете.
        - Хм, байр? Думаю, вам следует обратиться к местному знахарю. Он прекрасно лечит животных. Адресок я сейчас дам.
        - Не считай меня полным дураком, ведьма! - гоблин начал злиться. Домовой встопорщил шерсть и приготовился защищать любимую меня до последней капли крови, причем моей. Домового убить практически невозможно, а крови у него просто нет.  Я начала потихоньку почесывать Пушистика за ушком. Мне еще драки между домовым и гоблином в доме не хватало, на глазах у мерзкого наволога!
        - Дураком я вас не считаю. Но я не лечу ни зверей, ни людей, - твердо, глядя в глаза нахалу заявила я. Гоблин горестно застонал, и сполз по косяку, закрывая лицо руками.
        - Я был у знахаря, - начал вещать он сквозь рыдания, - он сказал, что моему мальчику уже никто не поможет. Если только участковая ведьма не согласится. У нее, дескать, Дар особый. Помогите мне, я же его с самого детства растил, вынянчил, выкормил! Я не смогу без него! - гоблин кинулся на колени к моей кровати и начал активно биться лбом об пол.
        - Не хотите помочь безутешному? - слегка иронично спросил наволог. Пушистик повернулся к нему и зашипел. Я понимала домового. У гоблинов очень сильная связь с байрами и потеряв зверя, они долго не могут прийти в себя. Бывало, что и с собой кончали. Домовой жалел незадачливого нелюдя и иронию в голосе Каратеса счел оскорбительной. Я тоже жалела. Себя. Мне совсем не улыбалось тащиться через весь поселок в корчму, где наверняка остановились гоблины. Да еще этот наволог, точно следом увяжется. Как тяжко жить. Мысль о судорогах показалась мне еще более соблазнительной.
        - Эй, уважаемый, перестаньте ломать пол. Я попробую вам помочь, точнее вашему байру. Дайте мне минуту, чтобы одеться. Только предупреждаю - я ничего не обещаю, так что не стройте иллюзий.
        Наконец все, кроме Пушистика, вышли из комнаты. Гоблин порывался целовать мне руки, а мерзкий Каратес ухмылялся так многозначительно, что я сразу поняла - отвязаться от него точно не удастся. Да, и ладно, пусть идет. От меня не убудет. А использовать свой Дар по своему усмотрению мне никто не запрещал.
        - Пушистик, принеси мою сумку, - попросила я домового, вылезая из кровати.
        - На улице дождь, - домовой, прижимая сумку к груди, уже стоял у кровати преданно глядя мне в глаза. - Я знал, что ты пойдешь.
        - Деваться некуда, - проворчала я, выискивая в недрах комода свитер - иначе бы этот гоблин нам пол проломил, а потом во дворе на яблоне повесится. И яблоня его не выдержит и сломается.
        - Ты поможешь ему? Байров осталось очень мало.
        - Ничего не обещаю. Я ведь не знаю, что случилось с этим зверем. Ладно, Пушистик, я пойду. Если что - считайте меня героем.
        Выходя из комнаты, я видела, как домовой украдкой смахнул слезу. Он считал, что плакать прилюдно - недостойно.
        Гости ждали меня на крыльце под навесом, не испытывая особого желания выходить под дождь.
        Гоблин нервно курил, Каратес вглядывался во тьму, видимо пытался найти там если не пресловутую навь, то хотя бы что-то интересное.
        - Идемте, - я поежилась. - Каратес не могли бы вы создать щит и прикрыть нас от дождя?
        - Могу, - согласно кивнул наволог - А почему вы сами не сделаете это? Я просто интересуюсь.
        - У меня нет на это сил, - раздраженно ответила я. Знаем, зачем ты интересуешься, хочешь знать, на что я способна.
        - Понятно,- протянул Каратес - Ну, что вперед?
  Щит развернулся, и прикрыл бы от дождя и гоблина, но тот вышел вперед, и топал под дождем.
        До корчмы дошли достаточно быстро, под аккомпанемент дождя и моего хлюпающего носа. Байр был в сарае. Тяжело дыша, он лежал на куче сена. Глаза тускло светились. Наволог остановился в дверях и приготовился с интересом наблюдать за происходящим. Гоблин, напротив, кинулся к своему любимцу, что-то нашептывая ему в лохматые уши. Я подошла ближе. Зверь следил за мной затухающим взглядом. "Помоги" толкнулась в виски чужая мысль. Я удивленно посмотрела на байра. " Я знаю, ты можешь меня слышать"  
       Про то, как общаются байры со своими хозяевами, или лучше сказать друзьями - было мало что известно. Твердо знали только, что связь у них осуществляется посредством телепатии и посторонние не могут общаться с этими животными. Теперь выходило, что могут...
        Я опустилась на колени рядом со зверем. Помогу. Я погладила его морду, шкура  была холодная и покрыта испариной. Диагноз мне был ясен. "Коровья смерть" - мерзкая штука. Никакие травы и лекарства, заговоры и заклинания не могут спасти от нее. Животное тает на глазах. Я сталкивалась с этой мерзостью уже не раз. Но приятных впечатлений мне эти встречи на память не оставили.
        - Поможешь, ведьма? - с надеждой глядя на меня заплаканными глазами, спросил гоблин. Я вздохнула и полезла в сумку.
        - Помогу. Только не мешай мне.
        Нужный флакон нашелся быстро. В нос ударил густой травяной запах. Зажмурившись, я быстро отпила из флакона, стараясь не думать о мерзком вкусе зелья.
        В голове взорвалось маленькое солнце, ослепило, а потом темнота захлестнула меня словно океанская волна. Я могу переходить на 'другою сторону' и без зелий. Но зачем сообщать об этом всем подряд? Кому надо и так знает.  А так все же легче.
       С трудом открыв глаза я удостоилась сомнительной чести лицезреть перед собой костлявую полуразложившуюся старуху с клюкой. Она тоже не испытывала радости от встречи.
        - Что тебе надо Шаадари? - взвизгнуло дивное видение.
        - Отдай то, что тебе не принадлежит, и разойдемся по-хорошему, - предложила я.
        - Он мой, мой - ты не получишь его! - Коровья смерть, а это была именно она, завертелась на месте, плюясь и визжа без остановки. Моя многострадальная голова разболелась еще больше. Я поморщилась.
        - Уймись! В соответствии с Правилами - ты не можешь забирать редких, и стоящих на грани вымирания животных. Твой удел коровы, лошади, куры. Так что не устраивай цирк. Без тебя тошно.
        Старуха перестала вопить, и плеваться, злобно глядя на меня.
        - Когда же ты сдохнешь? Всех ваших уже давно извели, с концами извели, одна ты живучая оказалась!   - прошипела она сквозь остатки зубов.
        - Ну, ты этого точно не дождешься, - усмехнулась я. - Давай, не разводи канитель.
        Коровья смерть завопила с утроенной силой. Толку от её воплей никакого. Всё равно причинить вред никому, кроме животных она не может. А мне и подавно. Но слушать мерзкий, вкручивающийся в уши звук, весьма неприятно. Обычно такие истерики у Коровьей Смерти длятся долго, но не в этот раз.
        - На, подавись!
        Мне в лицо полетел святящийся шарик. Я легко поймала его и спрятала в карман.
        - Так-то лучше. А теперь давай отсюда. Еще раз поймаю на нарушении Правил - пожалеешь!
        Мерзкая старуха что-то визжала, но я, не слушая ее, зарыла глаза и с усилием  вынырнула из тьмы. От, леший! Как же это я так неудачно упала? Ушибленный локоть нещадно ныл. Потерев капризную конечность, я подошла к байру. Достав из кармана шарик, здесь он лишь слегка фосфоресцировал, я приложила его к голове зверя. Шарик вспыхнул и быстро впитался, пустив искры по всей шкуре байра. Животное благодарно и глубоко вздохнуло, погружаясь в глубокий здоровый сон. Я погладила любимца гоблина по белой полоске на морде и улыбнулась.
        -С ним все будет в порядке? - робко спросил гоблин.
        - Да. Он проспит ближайшие часов шесть, сделай так, чтобы его не тревожили. Возьми этот флакон, - я покопалась в сумке и достала небольшую бутылочку темного стекла - как проснется, десять капель на миску воды. Давай один раз в день в течение недели. И никаких заездов и тренировок! К его пробуждению приведи знахаря, он должен осмотреть животное. Все ясно?
        - Да, уважаемая. Сколько я вам должен? - гоблин полез в карман, вытаскивая мятые бумажки.
        - Да, уймись ты! Ничего не надо.
        - Как же так? - изумился нелюдь.
        - Слушай, я плату не беру совсем не потому, что я такая честная-порядочная бессребреница. Нельзя за это деньги брать. Жизнь не продается и не покупается.
        - А смерть? - спросил, все так же подпирающий плечом косяк, наволог.
        - Смерть тем более, - не поворачивая головы, ответила я. В ответ послышалось лаконичное хмыканье. Я вздохнула и тяжело поднялась на ноги. Голова раскалывалась, лоб горел, все остальное тело нещадно бил озноб, в горло как будто засунули ежа, еж был живой и стремился на свободу. Как я в таком состоянии доберусь дома (и доберусь ли вообще?) я представляла смутно.
        - Помочь? - Каратес галантно предложил руку.
        - Не стоит, сама как-нибудь.
        Гордость не позволила мне безвольно распластаться на сене, я поднялась и побрела к выходу из сарая
        Дождь кончился. Это радовало. Я остановилась во дворе и пару раз глубоко вздохнула. Небо разъяснилось. Яркие звезды подмигивали с застланного черным бархатом неба. Воздух был свеж, прозрачен и напоен ароматом трав. Изредка, черными тенями,  проносились по небу  летучие мыши. В траве робко подавала голос лягушка. Легкий ветерок приятно остужает мой горячечный лоб. Стало немного легче. Наверное, зря я в таком состоянии отправилась совершать подвиги. Да, что теперь об этом - что сделано, то сделано.
        - Почему вы сами себя не лечите? - раздался из-за спины голос наволога.
        - Не дано мне это. Не умею.
        - Значит, других можете, а себя нет?! Странно.
        - И других лечить тоже не умею. То, что вы видели - не лечение.
        - Что было с этим зверем?
        - Коровья смерть,- мне не очень хотелось вдаваться в подробности. Я устала и мечтала только о теплой постели и горячем чае. Но я понимала, что наволог так просто не отвяжется, и пойдет провожать меня до самого дома. Пойдет совсем не потому, что переживает за меня, просто он хочет знать обо мне все, что только можно, а еще лучше - то, что нельзя... Да, и пусть его. Мне скрывать нечего. Или почти нечего.
       - Это что такое? Мы не проходили раздел болезней животных. - Казалось Каратес удручен был тем, что не знает таких вещей.
       - А вы и не должны походить. Как считает магистр Салис, нечего будущим узким специалистам забивать голову всякой ерундой.
       - Это болезнь или дух?
       - Это овеществленная форма болезни. Выглядит как старуха с клюкой. Грязная, оборванная, с темным морщинистым лицом – больше всего похожа на весьма несвежий труп. Её видят и простые люди. Она частенько стоит на обочинах и застит глаза этим простым людям, видится им старой бабкой,  просит её подвезти. Сама передвигаться между населенными пунктами она не может. А несведущие крестьяне подвозят старую каргу до села и на следующий день начинается падеж скота.
       - А избавить от нее можете только вы? - наволог ехидно усмехнулся.
       - Нет. Обычно это работа деревенского знахаря, который лечит животных. Их специально обучают подобным трюкам. Коровью Смерть можно вытянуть в наш мир, и просто выкинуть за околицу как обычную побирушку.  А потом бабы опахивают село плугом, впрягшись в него. И в этом году хода Коровьей Смерти в это место больше нет. - Я замолчала, переводя дух.
       - А что сразу нельзя опахать селение? - наволог искренне удивился.
       - Можно. Только то забудут, то время по весне до сева упустят, а  то и просто не верят в её существование. Вот и в этот раз, видимо, кто-то подвез старушку перехожую до поселка.
       - Вы потому попросили позвать местного знахаря по животным?
       - Да. Он сразу поймет, кто там был. Ну а завтра с утра Коровью Смерть будет искать уже все село. А в обед ноги её тут не будет.
       - А почему он сразу не догадался, что Коровья Смерть и не помог животному? – Каратес был заинтересован, видимо никогда не сталкивался с таким.
  - А зачем знахарю усложнять себе жизнь? Животное умирало, он не смог бы его спасти все равно, а гоблин, в горести своей,  мог и прибить знахаря за смерть питомца.  Вот хитрый жук и сделал все по умному – отправил гоблина ко мне, а там уж помогу-не-помогу – как получится.   В любом случае после смерти байра  знахарю ничего не угрожало.
       - Понятно. Странно, почему нас этому не учат? - Каратес что-то еще пробормотал себе под нос, и пожал плечами.
       Я усмехнулась Да потому и не учат, что незачем. Каждый должен делать на своем месте своё дело как можно лучше.
        Я направилась к дому. Голова была, как будто закутана ватой и соображала плохо. Приходилось идти не торопясь, дабы не осчастливить своим бренным телом ближайшую лужу или канаву вдоль дороги. Наволог топал позади.
  Говорят, вы каприз драконов?  - вдруг услышала я голос посланника Академии. Странно, я думала, что его любопытство на сегодня полностью удовлетворено. Я глубоко вздохнула.
  Может быть. Я не спорю. - Он все-таки поймет, что мне плохо и отстанет со своими расспросами до лучших времен?
        - Почему? Так написано во многих книгах, - чувство такта явно не входит в перечень добродетелей Каратеса. - А еще там написано про какого-то Кощея. Мол это он вас вас создал, а не драконы.
       Не понял. А жаль, так хотелось дойти до дому в тишине, не напрягать горло всякими звуками, а мозг составление предложений.
        - Написать можно все что угодно, но не всему написанному нужно верить, - раздраженно ответила я дотошному спутнику.
        - Может, поделитесь своей версией? - в голосе наволога слышалась улыбка.
        - Может и поделюсь, - почему бы и нет, я последняя кто знает правду, полную правду о своем роде.
        - Кощей некромантом не был. Он был один из драконьих чад.  Один из пяти, кого одарил Величайший. Да и Кащей не имя, а прозвище – худой был сильно,  - я искоса поглядела на наволога. Да, в Академии рассказывают совсем другую историю о происхождении пяти Великих Кланов.
  
  После того, как в наш мир пришли новые боги, они по прихоти своей одарили некоторых людей силой. Силой разной, но почти безграничной… и почти мизерной. Капризные боги не стали обучать своих чад. Драконы живут по принципу: хочешь научить плавать – брось в воду. Правда, сами наблюдали за каждым из нас. Никогда не помогали, не наставляли. Только однажды меня спас дракон. И только поэтому я осталась жива. Последняя из клана  Ша-Ирсов.  Сколько еще осталось таких одаренных и проклятых в мире, я не знала.  Но из говорящих со Смертью, из тех кто легко пересекает границу мира живых и мира мертвых – я была одна.
        - За свою невероятную живучесть и, видимо, за столь же невероятное везение. Он бесчисленное количество раз выходил живым из самых, казалось бы, безнадежных ситуаций. Вот молва и присвоила ему такое звание. Истинное бессмертие получили лишь его дети. По непроверенным данным - Кощей оказал услугу одному из светлых ангелов Ирия. Тот в свою очередь отблагодарил Кощея, подарив его детям бессмертие.
  А вот моё бессмертие весьма относительное: я болею, испытываю боль и меня можно убить, хоть и сложно, как и любого другого человека. Хотя регенерация и происходит у меня сотни раз быстрее, чем у обычных людей или магов. - Наволог удивленно на меня покосился.
        - Но если тебя не убьют и ты не свалишься с крыши сарая - то будешь жить вечно?
        - Возможно. Только пока никто из моего рода столько не прожил. Несчастные случаи, войны, религиозные и прочие фанатики сильно осложняют попытки жить долго и счастливо. С недавних пор, из чад Величайшего осталась я одна.
        - А какой Дар преподнесли драконы своим чадам? Или это тайна? - интерес Каратеса к моей жизни разгорелся не на шутку.
        Я пожала плечами. Эта информация не была тайной. Да и какая может тайна у клана, тридцать лет назад почти полностью прекратившего свое существование?
        - Ша Ирс умели разговаривать со Смертью, лу Гуат - с Жизнью, а клан то Рин умел изменять жизнь, они правили прошлым. Его представителей иногда называли Повелителями судьбы.
        - "Повелителями судьбы" - почему?
        - Все наши беды происходят чаще всего из-за наших ошибок, совершенных в прошлом. Изменив прошлое - можно изменить всю свою жизнь.
        - А разговаривать с Жизнью? Как это? - любопытство наволога пределов не имело.
        - Вам что не рассказывали об этом на вашей кафедре? - Я начинала раздражаться.
        - Нет,- смущенно и тихо ответил наволог.
       Я вздохнула, набрала побольше воздуха и приготовилась прочитать краткую, но познавательную лекцию.
        - Руководствуясь банальной логикой, делаем вывод - если есть Смерть и с ней можно общаться, договариваться, то значит - есть и Жизнь, и значит с ней так же можно говорить. У Смерти можно вымолить умирающего, а Жизнь может дать ребенка людям, уже потерявшим на это надежду. Странно, что вы этого не знаете, вы ведь изучаете наш род наравне с самыми опасными навями и порождениями Тьмы.
        - Ну, да изучаем, - хмыкнул наволог - но на кафедре уже давно упоминают о вас вскользь, а в учебнике два слова - раньше были, теперь не стало, не стоит, мол, внимания им уделять. Кстати, уничтожать вас никто не призывает.
        - Правильно, чего нас теперь уничтожать то?! Я даже не знаю сколько нас осталось. И было немного, а теперь…  - невесело усмехнулась я - всех остальных борцы со злом и несправедливостью извели как класс.
  “Повелителей судьбы” не стало самыми первыми. Их боялись больше всех и одновременно хотели завладеть ими - ведь так приятно знать, что в подвале у тебя сидит на цепи тот, кто исправит все твои ошибки…  Их было восемь человек. Белая, так звали драконицу, выбрала самых запуганных и слабых и наградила их великим Даром. Говорят, после этого она смеялась так, что вылетали стекла в домах. Ей было очень весело. Капризная богиня, всемогущая, всеведущая. Ей было очень смешно.
  Говорящие с Жизнью - их было двенадцать. Возможно кто-то выжил. Хитрец, дракон который выбрали их для себя, по мимо Дара, даровал им потрясающую способность прятаться и делаться незаметными. Правда узнали они о ней, когда их осталось пятеро.  После этого все чада Хитреца исчезли, и вот уже двести лет о них ни слуху ни духу.
  Величайший… мудрый, жестокий, коварный - нас было пятеро. Тех, кто услышал его и понял. Тех кто только обрадовался рухнувшему миру. Нам досталось больше всех. Мы были всемогущими. Почти. Мы могли так много, что становилось страшно и кружилась голова от свалившейся Силы.  Быстро мы поняли, что лучший способ прожить как можно дольше - не рассказывать никому о том, что мы можем.  Мы оказались хитрее всех. Уже тридцать лет как все верят, что из клана Величайшего, названного кланом Ша-Ирс осталась только я. Возможно так оно и есть.  Возможно...
  Но был еще один клан - его создал Вершитель. Самый старый из драконов. Хотя они все не помнят сколько живут на свете, и сколько миров разрушили или создали - Вершитель был старше всех точно. Он создал Владеющих Искусством. Они видят нас. И они передают свой дар по наследству, проживая век не длиннее чем обычные люди. И еще они могут нас убивать.  А еще они нас ненавидят.
        После установления мира, и налаживания порядка на земле, или хотя бы его подобия. Была открыта Академия. В ней обучались все, кто имел какой либо Дар. Туда попала и я. Это было хорошее место, чтобы попытаться выжить. По результатам вступительных тестов меня определили на кафедру "Раскрытия и предотвращения преступлений магического и физического характера", где я отучилась шесть лет. А потом меня увидел один из Владеющих искусством и попытался прекратить мое, совершенно бессмысленное, по его мнению, существование на этой земле. Но то ли он был молод и неопытен, то ли я с испугу совершила практически невозможное - но я осталась жива.
       А после долгих споров между членами Совета Академии еще и получила защиту от рьяных поборников добра и справедливости. Правда, лишь на то время, пока я работаю в этом славном ведомстве - 'По раскрытию и предупреждению преступлений физического и магического характера'. Ну, да на безрыбье и то хлеб.
       Хотя, что лукавить - мне нравится моя работа. Точнее нравилась. Я была одной из лучших выпускниц и карьеру мне пророчили блестящую. Собственно все так и начиналось. Учеба, потом стажировка в одном из элитных подразделений, работа там же. И через три года я уже была старшей группы. Мотались по всей стране, вызывали нас только в экстренных случаях, когда обычные ищейки не могли разобраться в том, что произошло.
       Так было и в тот раз. В одном из районов разгулялся маньяк. Убивал каждую ночь. Быстро жестоко, не жалея никого. Тела обескровливал при помощи Дара, используя некромантические заклятия.
       Вот тогда то мы и сыграли ва-банк. Ловили на живца. Хоть маньяк был и не брезглив, но предпочитал только светловолосых. Неделю мы ловили гада... не успели на какие-то секунды. Мы добрались до него, когда было поздно...
       После этого был суд, потом еще один, потом еще и как результат неполное соответствие и ссылка сюда. На должность участковой ведьмы. Хотя и старшей участковой. Я усмехнулась, должность звучит, как 'старший помощник младшего подметалы'. Хотя, по сути именно таковой она и являлась.
       Рассказывать об этом отрезке моей биографии я не собиралась. Не то чтобы скрывала, просто не видела смысла. Каратес и так знал об этом наверняка. Эта история была громкой.
        Наволог, молчал, задумался видимо о чем-то о своем. Меня его молчание с одной стороны радовало, а с другой - нет гарантии, что посланец Академии не задумывает какую-то гадость. Стоп. Это уже паранойей попахивает. Так недолго оказаться у целителей, в доме с мягкими стенками.
        Наконец мы дошли до моей избушки. Попрощавшись с Каратесом, я с трудом поднялась на крыльцо и открыла дверь. За столом сидел домовой и при свете свечи читал, какой то весьма потрепанный фолиант.
        - Все в порядке? - отрываясь от книги, спросил Пушистик.
        - Да. Я спать. Не буди меня и никого в дом не пускай. В конце концов, у меня больничный, - я сбросила на пол сумку и побрела в комнату. На кровать я рухнула, не раздеваясь и кое-как укутавшись в одеяло заснула.
  
  Мир   изменился. Что-то осталось до боли привычным, что-то изменилось до неузнаваемости. Офисы в городах, машины на особом топливе, которое делают только орки, монополисты… Магия заменила электричество, интернет, вай-фай и прочие такие привычные людям вещи. Мир почти стал прежним, все нашли свое место в нем. Или почти все.
  Когда люди поняли, что драконы - это боги. Самые настоящие и всемогущие, им пробовали молится и строить храмы, появились какие-то секты, религии, придумывались культы и обряды. Год или два драконы наблюдали этим непотребством.  Но в одном из городов решили устроить массовый праздник поклонения новым богам, так прозвали драконов. Куча народу пришла славить и молиться идолам, установленным на площади. Сами боги не очень-то посещали людей, хотя их часто видели в небе, спешащих по своим делам или лениво парящих в облаках.  Но тут на площадь спустилась Белая. Люди в исступлении кинулись к своей богине, но у богини свои причуды. Она сожгла их всех. Одним махом уничтожила всех, кто пришел ей молиться и поклоняться.  Капризным богам не нужны поклоны и молитвы, им не нужны культы и религии придуманные людьми или нелюядми. Им вообще от нас ничего не нужно… почти ничего…
  отредактировала до сюда. дальше могут быть несоотвествия.
  
  Новый день начался для меня далеко после полудня. С трудом открыв глаза, я потянулась, отметив, что чувствую себя не в пример лучше вчерашнего. Температуры вроде нет, и голова не болит. Хотя нос был заложен, а горло саднило.
       Немного повалявшись в кровати, я пришла к выводу, что в таком состоянии вполне можно работать. А то, что жалость у окружающих буду вызывать, так это только хорошо.
       Кое-как приведя себя в порядок, и быстро позавтракав (пообедав?), я под горестные вопли Пушистика о том, что такое рвение к работе приведет к моей ранней и бесславной кончине, отправилась побродить по поселку.
        На улице, несмотря на вчерашний дождь, было душно и жарко. Солнце висело над головой, и слепило мои воспаленные глаза. Ярко-голубое небо просвечивало сквозь кроны тополей, резко констатируя с не менее яркой зеленью листьев.
        Пройдя с треть версты по направлению к площади, откуда слышались радостные звуки народного гуляния, у меня возникла малодушная мысль вернуться домой и улечься в уютную кроватку. Но ее перебило представление о том, как я оставшийся день буду валяться дома не в силах нормально заснуть, а ночью буду бодрствовать как сова. И в результате такого ночного бдения у меня напрочь нарушится нормальный режим и день с ночью легко, и просто поменяются местами. А вернуться к нормальному существованию будет намного сложнее.
       Ну, уж нет! Я помотала головой, отгоняя неприятные мысли и решительной, хотя и не очень твердой походкой двинулась на площадь. По опыту я знала - стоит мне потерпеть сегодня незначительные неудобства, как завтра я буду уже практически здорова. Хотя лучше для таких подвигов выбирать погоду попрохладней.
       Духота не давала нормально дышать и без того забитому носу, а если я, наплевав на все советы знахарей, начинала дышать ртом, то горячий воздух вмиг высушивал горло, и становилось еще хуже. Я начинала злиться, жалеть себя, а заодно и ругать за то, что не догадалась прихватить из дома туесок с компотом или хотя бы с водой. Ладно, добреду до площади и куплю попить в какой-нибудь лавке.
        Площадь встретила меня шумом, гамом, музыкой. Прикупив вожделенного мною компота, я отправилась посмотреть, как народ празднует пятисотлетие наших многострадальных земель.
       Праздновали широко и с размахом. Тут и там слышались взрывы смеха, коробейники продавали леденцы, пирожки и прочие вкусности. Местный кузнец-изобретатель, головная боль всего поселка, туго натянул в четырехугольной металлической раме, стоящей на высоких и толстых ножках, крепкую рогожу, предлагая всем желающим за пятачок попрыгать на ней. Желающих было предостаточно, особенно детей и к этому снаряду выстроилась уже небольшая очередь. Кузнец, раскрасневшись от радости за такую популярность своего детища, стоял рядом и считал медяки. Правда за ним уже пристально наблюдал наш главный товарищ по налогам и сборам, так что радость у кузнеца будет недолгой. "Налоговик" у нас был дотошный, он наверняка скрупулезно посчитает количество посетивших дивный аттракцион за день, выведет сумму выручку, и подробно расскажет изобретателю, какую часть оной тот должен отдать на благо Родины, вон как строчит огрызком карандаша в своем блокнотике. Я усмехнулась и пошла дальше.
        Откуда-то сбоку призывно запахло шашлыками. Этот аромат я распознала, даже не смотря на свой прискорбный недуг. За шашлыками тоже была очередь, но стоять мне совершенно не хотелось, и я решила воспользоваться служебными полномочиями, нагло протолкнулась к владельцу сего вкусного богатства.
        Шашлыками у нас заведовал горец, помогали ему два младших сына, один споро нанизывал хорошо промаринованные кусочки мяса на шампуры, другой продавал уже готовые шашлыки всем желающим. У мангала стоял их отец, никому не доверяя столь ответственный пост.
       Архызу (так звали горца), было лет пятьдесят еще, будучи молодым парнем, он по одной ему известной причине, спустился с этих самых гор и поселился у нас. Женился на местной красавице, отстроил крепкий и добротный дом, завел большое хозяйство и слыл весьма зажиточным селянином, но при этом отзывчивым чужой беде и горю.
       Такое сочетание - большая редкость в нашем несовершенном мире. Жена родила ему четырех сыновей и пять дочек. В их детях так причудливо переплелась южная и северная кровь, что дочки его считались первыми красавицами, а парни первыми красавцами в поселке. Стройные, темноглазые и все как один русоволосые они заставляли трепетать сердца местной молодежи. Два его старших сына недавно женились, у одного, кажется, уже родился ребенок.
        -Здравствуй Архыз.
        - О, какие люди к нам пожаловали! Садись, садись дорогая, почетным гостем у меня будешь! - с истинно горским гостеприимством обрадовался мне Архыз. - Как дела, уважаемая? Все ли хорошо, все ли здоровы?
        Я, с улыбкой шмыгнула многострадальным носом, и присела на пододвинутый мне младшим сыном Архыза, стул.
        - Ай-яй-яй, - покачал головой участливый горец - как же тебя так угораздило? Ведь погоды то нонче вон, какие жаркие стоят? - Архыз легко перешел на местную манеру разговора
        -Так уж получилось, - пожала я плечами, и совершенно не к месту раскашлялась.
        - Ой, что же это я дурень старый гостя разговорами подчую? Василь, ну-ка подай нашей гостье лучший шашлык, да вина нашего, южного, плесни. Сейчас мы тебя вылечим! Горячий шашлык - это самое то, специй там много и хворь любую они сразу выгонят! А вино, ой уважаемая - такого вина ты и не пробовала! - горец засуетился вокруг меня.
        Шашлык, посыпанный зеленью, политый каким-то ароматным соусом и кружка красного вина оказались у меня в руках, заставив на время забыть о моем недуге и поверить в то, что жизнь может быть если и не прекрасна и удивительна, то хотя бы весьма сносна и даже приятна.
       Мясо было сочным и безумно вкусным, вино нежным и сладким, совершенно не заставляющим хмелеть. После него становилось только легко и радостно на душе. С сожалением проглотив последний кусочек лакомства, я покосилась на пустую тарелку, но поняла, что если съем еще - то просто лопну.
        -Сколько я тебе должна? - вытирая руки полотенцем, заботливо предложенным мне горцем, спросила я.
        - Что ты, что ты! Ты - мой гость, а с гостей денег не берут! - Архыз возмущенно замахал руками - Тем более с больных,- добавил горец, хитро улыбнувшись.
        - Спасибо, - я слегка засмущалась и, поблагодарив гостеприимного хозяина, пошла дальше.
        На сытый желудок, (наскоро съеденный завтрак-обед дома не считается) мириться с превратностями жизни оказалось намного лучше и легче. Даже присутствие нави (а то, что он где-то рядом, я ничуть не сомневалась) не отравляло мне настроение на данный момент.
       Я благодушно разглядывала толпу, отмечая кучу незнакомых доселе мне лиц. На праздник собрались все окрестные селения и видимо в полном составе.
       Ну, что же остается только верить нашим уважаемым экспертам в области навологии и надеяться на то, что навь действительно не станет никого рвать прямо посреди толпы, напрочь испортив этим антиобщественным актом всем присутствующим настроение и загубив имидж поселка окончательно.
        На площади находилось, так называемое, здание местной администрации. В котором должны были служить народу избранный староста сотоварищи и отдавать долг родине назначенные Академией я, Савка, а так же местный леший и иже с нами.
        Староста и его команда действительно регулярно, точнее каждый день с девяти утра до пяти вечера кроме выходных и праздников, служили на благо народу. Мы же предпочитали вести прием граждан по месту проживания, строго обозначив приемные дни. Правда, прием вела одна я, видимо потому, что жила ближе всех к площади. В лес или на реку людям было тащиться с жалобами и просьбами лень, поэтому приходили ко мне, так как все равно водяной, леший, а так же полевой и озерный находились в поем подчинении.
        Сегодня у главного входа администрации был сооружен помост, и на нем выкрикивая что-то малопонятное, но весьма радостное стоял зазывала, периодически его сменяли то местный хор народной песни и пляски, то гоблинские музыканты, вопившие что-то совсем уж нечленораздельное. К тому же активно заглушалось ревущей музыкой (хотя местная молодежь видимо все понимала, так как активно подпевала этим "дарованиям").
       Правда когда на помост поднялась местная группа называвшая себя СД (что значит сие название я не знала) я протолкалась поближе к сцене и с удовольствием послушала их песни. Отвлекли меня от культурной программы весьма неласково, стоило мне выбраться из толпы у помоста, как на меня налетел молодой парень и сбил с ног. Вместо извинений он рявкнул "смотри куда прешь" и скрылся со скоростью еще больше той, с которой он появился. Когда я поднялась, наглеца уже след простыл, ну ничего я его хорошо запомнила, еще встретимся! Но настроение был изрядно подпорчено.
        - Не следует ли вам ввести ограничение скоростного режима при пешем передвижении в толпе? - послышался ироничный баритон за моей спиной. Я обернулась, позади меня стоял мужчина, очень худой, одежда на нем болталась как на вешалке, на лбу были глубокие морщины но, не смотря на это было видно, что он достаточно молод. Может лет на пять-шесть старше меня.
        - Возможно, придется, если подобные инциденты будут повторяться и далее, - ответила, потирая ушибленный при падении бок. - А вы не местный, я в нашем поселке знаю всех, - отметила я машинально.
        Мужчина внимательно на меня посмотрел и слегка поклонился.
        - Владомир, полностью к вашим услугам. Приехал буквально вчера в ваш славный населенный пункт.
        - На праздник? - дотошно уточнила я. Что-то в этом типе меня настораживало, но я никак не могла понять что именно.
        - Да нет. Совершенно случайно. Проездом так сказать.
        Владомир, склонив голову, беззастенчиво меня разглядывал (не с любопытством давешнего наволога, увидевшего редкую и по слухам весьма опасную тварюшку), а с каким-то добродушным интересом, как если бы он был давно со мной знаком и только ждал - узнаю я его или нет.
       Узнавать я категорически отказывалась. Хотя летало что-то такое эфемерное, на грани восприятия, казалось - напряги память чуть-чуть и она сразу выдаст ответ. Но малейшее напряжение приводило к тому, что сознание тут же отказывалось сотрудничать, позорно дезертируя и предлагая поискать ответ как-нибудь потом. После пары неудачных попыток я сдалась. Здраво рассудив, что рано или поздно все всплывет само. Хотя неприятное ощущение меня не покинуло. Мысленно махнув рукой на происходящие странности, я вернулась к беседе.
        - Я не представилась - местный участковый маг, Таша, - я слегка склонила голову в знак приветствия и знакомства. Попутно отметив, что неприятное ощущение начало меня покидать. - Надолго в наши края?
        - Честно говоря, - теперь и не знаю, - Владомир пожал плечами и посмотрел куда-то в сторону. - Вообще думал задержаться. Места у вас красивые, тихие, - как-то не очень убедительно закончил он.
        - Задерживайтесь, - согласно кивнула я. - Места у нас действительно прекрасные, люди - тоже. Грибы, ягоды, рыбалка на любой вкус. А может, вы охоту предпочитаете?
        Владомир вздрогнул и как-то странно на меня посмотрел.
        - Нет, - медленно произнес он - охоту я не очень люблю, а вот рыбалку уважаю.
        - Ну, и прекрасно! - подвела я итого разговору - Только не забудьте регистрацию оформить, закон нарушать мы не имеем права.
        - Уже.
        - Что уже?
        - Уже оформил.
        - Когда ж успели то? Администрация закрыта вроде уже два дня как, - удивилась я такому похвальному рвению.
        - Ваш староста - милейший и добрейшей души человек! - с искренней радостью просветил меня Владомир, чем удивил еще больше. Чего-чего, а вот доброй души в нашем местном управленце я точно не замечала. - Он вошел в мое положение, и оформил регистрацию тут же без всяких проволочек и канители.
        Я слегка насторожилась. Староста становился "милейшим" лишь при виде соответствующего денежного эквивалента и все мои угрозы о том, что рано или поздно я его на мздоимстве поймаю, он пропускал мимо ушей.
        Местные тоже продолжали нести ему свои кровные. Справедливо полагая, что иначе оформление нужных бумаг или выполнение мелких просьб у старосты займет такое количество времени, которого просто нет ни у одного живущего на земле человека! Как говорил местный скорняк, попытавшийся законным путем оформить наследство: "Видимо мне на кладбище документы принесут, и в крышку гроба стучать будут".
        - Много взял? - поинтересовалась я, чтобы при случае хотя бы попенять местной главе о величине его нетрудовых доходов.
        - Нормально, - улыбнулся Владомир, - не так чтобы много, но и не так чтобы мало.
        Улыбка удивительно преобразила его лицо, глаза засветились, морщины разгладились. Я не заметила, как сама заулыбалась в ответ.
        - Не будет ли против уважаемая участковый маг, если скромный приезжий составит ей компанию во время ее ознакомления с культурной программой этого праздника? - склонив голову, поинтересовался "скромный приезжий". - Ну, а так же оградит ее по мере возможности от наглых и невежливых типов, не соблюдающих скоростной режим, - добавил он, снова улыбнувшись.
        А почему бы собственно и нет? Имею я право погулять с приятным человеком в свой несанкционированный выходной, прикрываясь больничным и розыском пресловутой нави?! Подумав минуту, я решила, что такое право у меня, несомненно, есть. К тому же я смогу получше узнать этого весьма загадочного незнакомца и может все-таки пойму - почему он вызывает у меня такие странные ощущения.
        - Нет, против уважаемая участковый маг не будет. В мои функциональные обязанности входит ознакомление приезжих с достопримечательностями нашего скромного поселка.
        - А вы работаете на полставки экскурсоводом? - заинтересовано спросил Владомир.
        - Это на общественных началах, - улыбнувшись, просветила я любопытного гостя. Владомир улыбнулся в ответ и галантно предложил мне руку.
       Мы гуляли по поселку часа два, и все это время меня нет-нет да посещало то же самое неприятное ощущение, которое я испытала в первый момент встречи с этим человеком. Владомир был вежлив и загадочен. Все попытки выяснить кто же он такой, откуда приехал, и что собирается делать у нас в поселке - терпели неизменный крах. Он либо отшучивался, либо переводил разговор на другую тему. Применить к нему более действенные методы, типа вызова в отделение - я не могла. Придраться было совершенно не к чему.
        Часам к семи вечера мы добрели до корчмы, в которой снял комнату Владомир.
        - Разрешите угостить вас ужином? - спросил меня спутник.
        - Это за что же мне такой почет? - слегка удивилась я.
        - Вы так самоотверженно, несмотря на болезнь, выполняли свои профессиональные обязанности, что я просто обязан вас отблагодарить!
        Когда он упомянул о моих "профессиональных обязанностях" - голос его излучал такое ехидство, что я поняла - для не было секретом, почему я согласилась составить ему компанию на этой прогулке. Вообще-то мне было все равно. Догадался и ладно.
       Это действительно моя профессия - знать все и по возможности про всех, особенно про таких странных личностей как этот Владомир. К тому же я изрядно проголодалась, съеденный на площади шашлык был давно позабыт. Поэтому, взвесив все "за" и "против" - я склонилась к мысли, что ужин в корчме (тем более за чужой счет) мне не повредит и уж тем более не испортит мою репутацию. Даже если он преступник, которого ищут все ищейки нашего государства.
        - Почему бы и нет?! Я с удовольствием составлю вам компанию за ужином,- ответила я, улыбнувшись как можно лучезарнее.
        - Ну и отлично! Прошу, - радостно согласился Владомир, пропуская меня в корчму и придерживая дверь.
        Корчма называлась просто и ясно "У Сирина", называлась она так потому, что ее владельцем был действительно сирин, птица с человеческим лицом. Они не жили в наших широтах, ареал их обитания - южные страны, лежащие за морем такие, как высокопросвещенная Орфея.
       Хозяин данного заведения был одним из самых богатых существ (его сложно назвать человеком или нелюдем) на континенте. Корчмы, таверны, странноприимные дома "У Сирина" - были расположены по всей стране. Заправляли во всех его многочисленные отпрыски, только в этом, самом первом открытом им странноприимном доме он управлял сам. Говорил, что это место принесло ему удачу. Хотя он был единственным дельцом из всего своего народа.
        Сирины умеют предсказывать будущее или как говорят вещать. Те из них, у которых этот Дар не дает ни одного сбоя за все время обучения (а это ни много, ни мало сто тридцать лет!) ценятся эти на вес золота, и обычно живут при королевских дворах, так как не всякий может оплатить их услуги соответственно запросам вещунов.
       Те же птички, у которых дар развит слабо - держат салоны предсказаний в крупных городах, и за определенную плату дают прогноз всем желающим в любое время, только вот правдивость-вероятность этих предсказаний составляет 50-60 процентов.
       Правда, иногда рождаются сирины с полным отсутствием дара, например как у моего приятеля. Его родители жили при дворе короля и их предки тоже, и предки предков тоже не запятнали себя салонами предсказаний - в общем, род их был безупречен.
       Но "в семье не без урода", у потомка столь славных родителей дара не было вообще! Сказать, что это стало трагедией для семьи - не сказать ничего. Сирина просто выкинули на улицу в совершенно птенячьем возрасте, где его подобрали бродячие циркачи. Как он сколотил начальный капитал и смог открыть свою первую корчму - не имею ни малейшего понятия - как не знаю, почему он открыл свое заведение именно здесь, в нашем ничем не примечательном поселке.
       На все расспросы он разводит крыльями и говорит, что отсутствие дара заменили другие таланты, как у слепого отсутствие зрения компенсируется остротой слуха. Теперь он один из когорты самых обеспеченных существ, на планете, судя по рейтингу ежегодно составляемому "Королевским Вестником". Живет он здесь уже около ста лет, и менять свое место жительства не намерен.
        Народу в корчме было не много (что не удивительно при такой то жаре) в основном торговцы, да пара Владеющих Искусством, сидящих отдельно и презрительно поглядывая на остальных постояльцев. При виде меня, их перекосило так, как будто увидели у себя в спальне зомби из очень несвежего мертвеца. Ну да, мой истинный облик далек от понятий "красивый" или хотя бы "нормальный человеческий", обычные люди его не видят, а вот "искусники" третьего уровня и выше - легко, ну да я никогда и не скрывала свою личину от них.
       Злобное скрежетание зубами и демонстративно сжатые кулаки, вреда причинить мне не могли, по крайней мере, пока эти многообещающие жесты не подкреплены чем-нибудь более весомым. Сезон охоты на последнюю из клана ша Ирс закрыт на время моей самоотверженной работы, на благо Родины. Я сделала им ручкой и направилась за свободный столик.
        Владомир сделал заказ и, подперев рукой подбородок, приготовился продолжить прерванный разговор "ни о чем", как из-за воротника его простой рубашки выскользнула какая-то смутно знакома мне бирюлька на кожаном шнурке. Он не успел ее спрятать, как я протянула руку. На шнурке болтался пожелтевший и коготь, по всей поверхности которого шли древние руны. Я с трудом сдержалась, чтобы не зашипеть рассерженной кошкой и не отпрыгнуть.
       Отпустив подвеску, я брезгливо отерла руку о салфетку лежащую на столе. Владомир несколько смущенно спрятал бирюльку обратно, за воротник рубашки. Ну, что же теперь, по крайней мере, мне понятно, что так настораживало меня при общении с этим человеком. Лакас - коготь грифона, исписанный рунами старинных заклинаний, выдавали Охотникам за нежитью. Уже несколько столетий секрет их изготовления считается утерянным. Коготь, висевший на шее у Владомира, новым не выглядел, потерять его нельзя, подарить тоже. Значит, мой неожиданный спутник вполне мог оказать старше меня лет на двести-триста.
        Я никогда раньше не сталкивалась с Охотниками - знала только, что до того как они оказали посильную помощь в уничтожении моего рода, в Академии был факультет занимавшийся поиском и обучением детей с особым Даром. Они не просто могли чуять нежить и уничтожать ее, а еще и пользоваться магией всех остальных факультетов, с легкостью преобразуя любую силу. При этом, все остальные обладающие Даром, могли их видеть и безобидными знахарями-травниками или способными достаточно сильно обидеть боевыми магами, служащими на благо страны в горячих точках. А вот чуять суть их силы могли только мы, а с некоторых пор - я одна.
       Нет, я, конечно, сильно сомневалась, что специалиста столь высокой квалификации наняли те два типа из "владеющих", расположившихся за соседним столиком, исключительно ради удовольствия попинать мой хладный труп ногами. А в квалификации, весьма достоверно смущенного собеседника, я не сомневалась - без нее он бы так долго не прожил. (Охотники не бессмертны, но живут достаточно долго, приблизительно как драконы). Просто было не очень приятно находиться рядом с вероятным убийцей твоей родни. За такими мыслями я немного успокоилась и смогла начать не очень приятный для обеих сторон разговор.
        - Ну, господин Охотник, что вы можете сказать в свое оправдание?
        - Мне оправдываться перед тобой совершенно не в чем, - как-то не очень уверенно ответил Владомир. - На твою родню я не охотился, если ты об этом.
        - Нет, я не об этом, точнее - об этом тоже поговорим - но позже. Я хочу знать - что ты здесь делаешь, и кто тебя нанял?
       Владомир опустил глаза, посмотрел куда в угол, как будто там была написана подсказка для ответа или стоял кто-то сочувствующий его положению. В углу никого не было, кроме огромной паутины с восседающим в её центре круглобрюхим пауком-крестовиком. Его пествовал владелец корчмы, считая чуть ли не талисманом. Паук к сочувствию отношения не имел.
        - С чего ты взяла, что меня наняли, может я в отпуске? - наконец-то соизволив отвлечься от созерцания паука с паутиной, удивленно приподняв брови, вопросом на вопрос ответил Владомир.
        - Охотник в отпуске? Не смеши меня, - фыркнула я.
       Подошла подавальщица, дородная девка с круглыми румяными щеками. Я заказала жареной картошки с курицей, а Охотник ограничился салатом. Заказ нам принесли быстро, и разговор пришлось прервать.
       Я отдавала должное нежной курице и прекрасной картошке, а Охотник живописно размазывал по тарелке салат. Как будто пытался нарисовать картину в стиле зверского модерн. Картина выходила отвратительная.
        - Картину рисуете, уважаемый?
        - А? Что? Почему картину?- Владомир оторвался от творческого процесса, и вынырнул из глубин тяжких дум.
        - Ну, вы так художественно размазываете еду по тарелке, - не удержалась я от шпильки.
        - Это я так думаю.
        - Как половчее мне соврать? В
       - Зачем сразу - соврать? Я дума, как вам проще подать правду,- Владомир вздохнул
        - Вам проще или мне? - по моему мнению, правду как ни подавай, она так правдой и останется. А вот будет ли она приятной, зависит от того, чего ты ждешь.
        - Обоим, - вздохнул удрученный собеседник. - Я расскажу тебе, почему оказался здесь, - Охотник чуть прикрыл глаза и ненадолго замолчал.- Меня пригласил для выполнения некой работы твой коллега, участковый маг из Дымок.
        - А думала, что тебя пригласили те два товарища из-за соседнего столика, - я кивнула головой, на неприязненно косящихся в нашу сторону Владеющих Искусством.
        - Не перебивай, пожалуйста, без тебя тошно, - покривился Владомир. Вздохнув, он продолжил - Я приехал к нему неделю назад, там был еще один маг, из боевых но, похоже, уже вышедший в отставку. Участковый пригласил нас домой и начал путано объяснять, что завелась мол какая-то нечисть на подведомственном ему участке, никак он ее болезную уничтожить не может. Вот и вызвал опытных в этом деле специалистов на помощь. Тот маг, которого я посчитал боевым, начал расспрашивать его про эту нечисть, но участковый сказал, что сначала он нас накормит, ведь наверняка мы голодны после долгой дороги, - Владомир помолчал, уставившись в пустоту.
        - Мы сели за стол, начали есть, а потом я ничего не помню. Очнулся далеко за полночь. На полу дымилась пентаграмма, а по всей комнате разбросаны куски мяса. Телом это уже назвать было нельзя. Осмотрев дом, я понял, что участковый маг явно баловался навологией, и уж точно без лицензии. И скорее всего, я и второй маг были предназначены в жертву какой-нибудь нави.
        - В жертву предназначен только один, второй должен был послужить пристанищем для нави.
        Наш разговор прервал оборотень, внезапно появившийся за моей спиной он устало плюхнулся на стул. Хотя я не права - внезапно он появился только для меня, охотник его прекрасно видел.
        - Ну, что болезная, поправилась? - участливо поинтересовался он у меня. И тут же внимательно посмотрел на Охотника.
       - Нет. Ты не навь. А жаль, - Марес придвинул к себе тарелку с салом и спокойно стал его есть.
       - А вы сожалеете, что я не навь? - Владомир приподнял брови. Его губы чуть изгибались в усмешке, и казалось ситуация его ничуть не смущала. Как. Впрочем,. И отобранный оборотнем салат.
       - Сожалею. Так всё было бы намного проще, - оборотень не отрывался от тарелки, - Как вкусно. Зря отказались, у Сирина готовят замечательно.
       Охотник промолчал, чуть слышно хмыкнув. То ли сомневался в кулинарных способностях здешнего повара, то ли был недоволен, все таки, что его лишили ужина.
       - Да, болезная, ты то как? - Марес, поднял на меня желтые звериные глаза и, совершенно по собачьи, склонил голову.
       - Не совсем, - осторожно ответила, справедливо подозревая, что такой интерес к моему здоровью явно неспроста, и меня сейчас запросто припрягут к какой-нибудь общественно полезной деятельности. - Я официально еще на больничном.
        - Жаль, жаль, - Марес взмахом руки подозвал подавальщицу, - Ты бы нам понадобилась, я то ведь в добровольной отставке, ты ж тут начальствуешь.
        Владомир, молча наблюдал за нами. Марес, доедал дармовой салат, а у меня снова начала болеть голова и мысль о позорном дезертирстве замаячила на горизонте, становясь все более и более привлекательной.
        - Никогда живого Охотника не видел! - выдал вдруг оборотень, с изрядной долей восхищения. Знай я его хуже, я бы поверила в его искренность.
       - Странно. Неужели? - вежливо осведомился Владомир.
        Да. Именно так, - оборотень развел руками. Из подушечек пальцев показались когти. - Просто удивительно, что вы до сих пор живы, уважаемый.
        - Охотники вообще живучи, знаете ли.
        - Живучи, - покладисто кивнул Марес, постукивая когтями по краю стола. Звук выходил негромкий - как будто метроном включили. - Просто после посещения Дымок, а в частности тамошнего участкового, эх, мир его останкам, - вы должны были уже стать вместилищем для мятущейся души нави, но почему-то он предпочел не вас. Это меня несколько смущает, - Марес вернулся к еде.
        Водяной мне говорил, что Марес отправился в Дымки, надеясь на месте разжиться хоть сколько-нибудь полезной информацией. Видимо что-то он все-таки там накопал.
       Я постаралась припомнить все, что я знала про навь и их вызов. С оборотнем я, конечно, тягаться в этом деле могла, но все же кое-что знала.
        При вызове нави выше третьего уровня силы, требуется жертва. Проще говоря - еда для поддержания сил иной сущности. Переход в наш мир отнимает много энергии, а пополнить ее здесь, навь может, только пожирая людей. Точнее выпивая кровь и высасывая ауру. Тело же, за ненадобностью, новь бросал.
       Так что человеческое поверье о том, что если съесть храбреца, колдуна или какого-нибудь героя, одолевшего очередное чудо-юдо, якобы завладеваешь всей его силой и достоинствами, имеет под собой весьма реальную основу. Навь, когда кушала человечков, завладевал их памятью, навыками, опытом, накопленным за всю жизнь. А аура подпитывала энергией.
       Первые несколько дней пищи ему требуется много, но когда его аура насыщается, навь может долго себя не проявлять. И чем выше его уровень, тем дольше длится период "молчания", как этот момент называют навологи.
       Именно тогда навь и выполняет обычно поставленную перед ним задачу, после чего автоматически возвращается в свой мир. Тело, которым он пользовался на тот момент, начинает стремительно разрушаться и обращается в прах.
       Простые обыватели, при виде такого зрелища, ошибочно считают, что навь мертв, тогда как по всем данным - убить это существо невозможно, только связать и изгнать. Вот и все, собственно, что я знала о навьях. Способам же их поимки, обнаружения, вызова, а так же классификации учат уже на кафедре навологии.
        - О чем задумалась, дивчина? - вывел меня из прострации оборотень.
        - Скажи, а почему ты решил, что телом для нави должен стать именно Владомир?
        - Так уже значит - Владомир?! - усмехнулся Марес, но увидев мой, не обещающий ничего хорошего, взгляд, продолжил уже по теме, - Просто, именно Охотники обладают весьма редкой разновидностью Дара, и для нави в таком теле открывается множество возможностей.
        - А почему же он выбрал тогда другого? Может у меня не та разновидность? - с улыбкой спросил Владомир.
        - Может, - кивнул головой Марес. - А скорее всего участковый маг что-то напутал при вызове и все пошло наперекосяк. Вот к чему приводят попытки дилетантов выдавать себя за профессионалов! - гневно закончил оборотень.
        Глова у меня начала болеть еще больше. Оборотень, почувствовал, что мне.
        - Пошли-ка я тебя домой провожу, - Теперь уже с искренним сочувствием предложил Марес. - Толку от тебя сейчас никакого. Лучше отчеты пиши, я тебе уже все материалы готовые домой принес.
        - Может лучше мне это сделать, а вы пока навью займетесь? - невинно предложил Охотник.
        - Отчеты писать?- удивился Марес.
        - Нет. Девушку проводить.
        Глаза оборотня сверкнули, из глотки вырвалось короткое рычание. С Мареса слетело все добродушие, и он тяжелым звериным взглядом впился в Охотника.
        - Нет уж, я как-нибудь сам! А то неизвестно, что тебе в голову придет, а она такая одна осталась, рисковать никак не можем.
        Владомир насмешливо кивнул в знак согласия. Марес подхватил меня под руку и практически потащил прочь. Бурча под нос что-то не очень разборчивое про Охотников, меня в частности и того нечистого, который свел нас вместе ему, Маресу, на горе.
        - Надеюсь, мы еще увидимся? - услышала я голос Владомира. Ответить я ничего не успела, помешала захлопнувшаяся за моей спиной, дверь.
       Оборотень споро тащил меня по селу, ни на секунду не выпуская моей руки. Как будто боялся, что сбегу. Сил спорить с ним, по этому поводу, не осталось совершенно. Хотелось спать, слабость нарастала, ноги требовали, чтобы меня несли, везли, на худой конец тащили за волосы, а я мысленно уговаривала их потерпеть. Получалось плохо. Поэтому я безмолвно подчинялась творимому произволу, в тайне мечтая упасть в обморок. Правда я никогда в него не падала, но надеялась на то, что если упаду меня все-таки донесут (ну или каким-то образом доволокут до дома).
       Мечтам об обмороке сбыться было не суждено. Оборотень, наконец, обратил внимание на то, что я спотыкаюсь на каждом шагу, и без лишних разговоров перекинул меня через плечо и в таком неприглядном виде потащил дальше. Гордость требовала завопить по громче, и потребовать поставить меня на землю, но разум предложил ей заткнуться, и наслаждаться процессом "переноски" тела молча. Оборотень снова начал ворчать, теперь о нерадивой мне, которая отлынивает от работы, продлевая себе больничный при помощи "совершенно безумных прогулок неизвестно с кем". Спорить с ним сил не было.
        На крыльце стоял Пушистик. Точнее, не совсем стоял - нервно бегал по верхней ступеньки туда-сюда, периодически останавливаясь и вглядываясь вдаль. Увидев нас, он заохал, пропуская оборотня внутрь. Марес сгрузил мое бренное тело на кровать.
        - Принимай, - широким жестом указывая на меня, сказал оборотень. - Дарю.
        Уплывая в спасительный сон я увидела, как засуетился по избе Пушистик, позвякивая скляночками с лекарствами.
        Ночь прошла под знаком кошмарных снов. Снившаяся мне жуть заставила меня проснуться от собственных воплей. Из ниоткуда на меня свалился Пушистик.
        - Что случилось? - тревожно, спросил он.
        - Ерунда снилась какая-то, я даже не запомнила. Иди спать, все нормально. - я повернулась на бок, с головой укрываясь одеялом.
        Домовой облегченно вздохнул и начал устраиваться у меня под боком. Ладно, пусть рядом спит. Небо за окном уже посветлело и с него торопливо убегали последние звездочки, испугавшись надвигающегося утра. Спать не хотелось, но я все же закрыла глаза и неожиданно для себя провалилась в спокойный сон без сновидений.
        Наступивший день был ознаменован походом к местной знахарке, которая торопливо меня осмотрела и безжалостно закрыла мне больничный. Заявив, что работа лучшее лекарство от всех болезней. Я мысленно погрозила ей кулаком и поплелась домой. Слабость прошла, горло не саднило и чувствовала я себя вполне сносно. Пора было приниматься за работу.
       По дороге, я решила, что нужно бы сходить к эльфам, так как среди них есть пара хороших провидцев. Они вполне могут мне помочь. Я хотела узнать - какое задание дал нави Одинец, маг из Дымков. Вполне возможно, что это принесет определенную пользу при поиске этого существа.
        Нет, я не превышала того, что обозначено в пресловутой должностной инструкции, и уже тем более не собиралась обезвредить навь собственными скромными силами, просто сбор информации не менее важен в таком деле. Сказано-сделано, не дойдя до дома, я свернула на нужную мне тропинку.
        Эльфы жили в Туманной долине. Название красивое, но на деле это был неглубокий овраг, который переселенцы-эльфы приспособили для своих нужд. Они не могли выстроить дворцы подобные тем, которые существовали в их стране, но зрелище все равно было завораживающим.
       Овраг днем и ночью покрывал туман, в темноте он казался черным, днем - был белым как молоко. Из этого тумана вырастали высокие округлые скалы темно-серого цвета с более темными прожилками. На вершине каждой такой скалы стоял дом из горного хрусталя, похожий на маленький замок, который сверкал всеми цветами радуги.
       Сочетание мрачной скалы и яркого сверкающего замка производило неизгладимое впечатление. У многих, после увиденного, возникали сомнения в умственной полноценности эльфов.
        Хотя они такой дизайн объясняли весьма просто - дескать, мы показываем ваш несовершенный людской мир, и даем возможность понять, насколько мы превосходим вас по всем параметрам. Хотя при этом они не удосуживались разъяснить, почему же они в свою очередь переехали жить к нам, в такой несовершенный мир. На все компрометирующие вопросы по этой теме, эльфы только презрительно отмалчивались. Видимо потому, что еще не придумали достаточно высокопарный ответ.
        Хотя ответ и так знали все. Слишком много лет эльфы жили в закрытом социуме. Их законы не нравились многим из них давным-давно, но авторитет старших играл свою роль. Бунтов, революций и прочих неподчинений у эльфов не было. Но собраться с силами и пересечь границу смогли многие. Да и до сих пор поодиночке, эльфы эмигрируют в другие страны-государства в поисках лучшей жизни.
        Правда, на новом месте они селились все равно особняком. То там, то здесь возникали эльфийские поселения в пределах городов-поселков, но все слегка в стороне. Еще десять лет назад таких селищ было мало, а сейчас они чуть ли ни в каждом были, даже самом маленьком. Все они были по-своему красивые, хотя мне казалось всегда, что эльфы-переселенцы устраивали тайное состязание на самое странное своё поселение. И наши явно не проигрывали.
        Чтобы попасть жилище эльфа приходилось спускаться в овраг, искать нужную скалу в тумане и карабкаться по лестнице, серпантином опоясывающей всю скалу. Домики внутри были маленькие, одна комната и кухня (про удобства не скажу - не видела, видимо подразумевалось, что таким совершенным существам, как эльфы, они без надобности. Хотя, скорее всего, они были качественно запрятаны, чтобы не портить имидж).
       В жилище эльфов все сверкает и искрится, слегка утомительно для глаз, но со временем привыкаешь. Переселенцами являлись только мужчины. Все они были женаты на человеческих женщинах и вели достойный образ жизни, занимаясь в основном торговлей.
        На исторической родине эльфов брака, в нашем его понимании, не существовало. Пары сходились, объявляя себя мужем и женой, а в дальнейшем так же легко расходились. Причем без скандалов и взаимных упреков. Просто было принято, чтобы в течение достаточно долгой жизни эльфы сменили по шесть-семь мужей-жен.
        Поговаривали, что подобный обычай был введен несколько тысяч лет назад, после какого-то мора, унесшего на тот свет почти всех особей мужского пола. И так как в их среде гаремы не возможны в силу излишней эмоциональной возбудимости эльфиек (жены просто бы поубивали друг друга, а выжившие устроили бы веселую жизнь незадачливому мужу), то такой способ жизни был самым приемлемым.
       Мужчина оставался с женщиной на определенный срок, помогал растить общих детей, а потом уходил к другой одинокой эльфийке.
        Со временем, когда количество мужчин вернулось к своей экологической норме, эльфы не отменили данное правило. Оно плотно вошло в их жизнь, и абсолютно всех устраивало. Да и менять устоявшиеся традиции всегда трудно. Но, переселяясь, эльфы легко принимали законы общества, в котором жили. И даже не помышляли о разводе.
        Среди эльфов часто встречались обладающие провидческим даром. В Академию они не поступали, Высокорожденные просто не могли учиться наравне с плебеями, которыми считали всех остальных. Они просто не понимали, зачем им, таким самодостаточным и совершенным, вообще чему-то учиться?!
       Что, впрочем, не мешало эльфам-переселенцам использовать свой дар для обогащения. Обладавшие оным открывали гадательные салоны, в который предсказывали будущее или рассказывали прошлое (не так хорошо как сирины, но за то и плата была намного ниже). Прошлым интересовались обычно мужчины, желающие вступить в брак. Дескать, мало ли что там благоверная про свое целомудрие рассказывает, убедиться - оно вернее будет.
        К одному из таких предсказателей я и направлялась. Постояв на краю оврага и посмотрев на туман, который по случаю праздника был вообще непрогляден, я поняла что лезть туда и искать нужную скалу на ощупь не стану. Не дай боги, еще не на ту залезу - слезай потом и правильную ищи.
        Потоптавшись на краю оврага еще немного, я воровато огляделась и, не увидев ничего и никого подозрительного, закрыла глаза и сосредоточилась, через пару секунд на моем месте стоял весьма симпатичный золотистый дракон и охорашивал крылья. Ну, вот теперь я без лишних хлопот доберусь туда, куда мне нужно.
        Взмахнув крыльями, я оттолкнулась от края оврага и полетела к маячившей в тумане скале. Над крыльцом хрустального дома я зависла и снова закрыла глаза, в результате чего приземление мое было жестким. Мысленно поставила себе зарубку на память - в дальнейшем менять облик, в подобных ситуациях, нужно опустившись как можно ниже над местом посадки. Если не хочу, конечно, отшибить себе что-нибудь существенное.
       Ругаясь сквозь зубы, я поднялась, и постучала в дверь. Надеюсь, что кто-нибудь из хозяев окажется дома (хрустальные дома были совершенно не прозрачны из-за россыпи ярких цветных бликов, которыми постоянно переливались стены и крыша). За дверью послышались шаги, и она с нежным звоном отворилась.
       Таро Лапарас, чистокровный эльф, стоял на пороге, неприкрыто зевая и жмуря глаза.
        - Чего тебе? - весьма невежливо вопросил высокорожденный.
        - Разбудила? - я не обратила внимания на неприветливость эльфа, обычно прием простым смертным (или не простым и не смертным, вроде меня) был еще хуже.
        - Разбудила! - капризно заявил эльф. - Я всю ночь не спал, Арлика к матери уехала на пару дней, а я один с детьми.
        Арлика, жена Таро Лапараса, была из соседнего села и периодически навещала свою мать. Я подозревала, что ездила она не столько мать навестить, сколько от мужа с детьми отдохнуть. Ну, и заодно напомнить благоверному, как тяжек домашний труд. А так у них всего полгода назад родилась тройня голосистых девиц - труд был действительно тяжек.
        - Не понимаю, как Арлика с ними справляется? - сетовал многодетный отец , пропуская меня внутрь дома. - Ты не знаешь?
        - Нет, я не знаю, - я улыбнулась - потерпи, жена вернется и все наладится.
        Мы прошли на меленькую кухню, которая при Арлике сверкала прямо таки стерильной чистотой. Сейчас же весь стол был заставлен рожками с молоком, а воздухе отчетливо витал запах пригорелой каши. На веревках, натянутых над плитой, висели детские штанишки и кофточки. Эльф сдвинул посуду и предложил присесть за стол.
       Удивительно, как домик такой яркий снаружи преображался изнутри. Молочно-белые стены, светло-коричневые полы, золотистый потолок. Легкая плетеная мебель. Везде яркие меховые подушечки. Это Арлика любит рукодельничать. Она же и настояла на изменении внутреннего убранства дома. Уютно было в домике Арлики и Таро, когда Арлика была дома конечно.
        - Чего тебя привело в нашу скромную обитель? - подперев голову рукой, вопросил хозяин "скромной обители".
        - Не знаю даже как начать...
        - Начни с начала, а потом разберемся. Иначе ты до вечера с мыслями собираться будешь, а я спать хочу, - недовольно проворчал эльф.
        Рассказывать эльфу обо всем не хотелось, не то чтобы происшествие было тайной, просто эти нелюди известные сплетники. История такими подробностями обрастет, что на улицу не выйдешь - либо засмеют, либо побьют. А, была, не была.
        - В общем, у нас появился навь, и я хочу знать, какое ему было дано задание при вызове.
        - Это тот, которого Одинец вызвал что ли? - проявил осведомленность Таро Лапарас.
        - А ты откуда знаешь?
        - Как откуда? В свежем номере "Вестника" напечатали, - эльф протянул мне газету.
        Я бегло пробежала статью глазами. Вот ведь паразит! Ну, попадись мне этот горе-писака, мало не покажется! Взял интервью у старосты (горе-управитель, хоть бы чего правдивого сказал!), дополнил своими домыслами-вымыслами, и на тебе - статья готова! Только правды в той статье ноль целых ноль десятых. Ладно, на обратном пути я и к старосте загляну и доморощенного журналиста проведаю.
        - Газетку можно у тебя позаимствовать? - елейным голоском попросила я .
        - Да, бери, конечно мне не жалко, - пожал плечами эльф.
        Я свернула "периодическое издание", и положила в сумку. Пора было приступать собственно к "провидению". Эльф доставал какие-то блюдечки, что-то бормоча себе под нос, раскидывал по столу пригоршни сухих трав из мешочков, вышитых какими странными письменами, расставлял ароматические свечи.
        Мне всегда было интересно - это они такими действиями на клиента впечатление хотят произвести или все эти приготовления им действительно помогают?! Правда спрашивать сейчас (как в прочем и в предыдущие тридцать два раза) об этом не стала. Наконец все необходимые действия были совершены и эльф сел за стол напротив меня. Он закрыл глаза и начал тихо напевать на староэльфийском, постукивая ладонью в такт.
        Продолжалось все довольно долго - где-то полчаса. Жутко смердели вонючие свечи, я старалась дышать через рот, потому что не выношу эту гадость. Эльф раскачивался и бубнил речитативом, его веки слегка подрагивали, дыхание то учащалось, то становилось практически незаметным.
       Наконец Таро Лапарас открыл глаза, глубоко вздохнул и, поморщившись, кинулся открывать окно. Я терпеливо и одновременно с легким злорадством наблюдала за его, практически бесполезными, попытками сделать воздух хоть чуточку свежее. Может в будущем он перестанет зажить эти гадкие свечи в таком количестве?!
        Наконец намахавшись полотенцем, которым он разгонял смрад по кухне наподобие вентилятора, эльф махнул на это безобразие рукой и устало плюхнулся на стул. Подхватил кружку с давно остывшим чаем, он припал к этому вожделенному сосуду. Напившись и отдышавшись, эльф наконец то заговорил.
        - Ну, что я могу сказать?! Никакого задания Одинец нави не давал.
        - То есть, как не давал? Ты ничего не путаешь? - я смотрела на эльфа с сомнением.
        - Нет, не путаю. То есть - может он и хотел навь чем-нибудь таким эдаким озадачить, но не успел, - Таро Лапарас развел руками.
        - Навь убил мага раньше, чем тот смог дать ему задание? Но этого не может быть - в этом случае навь стопроцентно обеспечил бы себе возврат в свой мир. А он, смею заметить, абсолютно спокойно разгуливает здесь. Совершенно не стесняясь и, кушает человечков.
        - А кто тебе сказал, что навь Одинца убил? - эльф хитро прищурил глаза.
        - Ты хочешь сказать...
        - Именно это я и хочу сказать! - торжествующе подняв палец вверх, провозгласил эльф. - Дымковский маг умудрился вызвать особо сильного и ушлого навья, который совершенно не собирался исполнять чьи бы то ни было приказы. Попав в наш мир эта тварь, очевидно быстро сообразила что к чему, и по быстренькому вселилась в тело вызывателя. Потом подкрепившись вторым участником сего непотребства, отправилась гулять на необъятные просторы нашей родины.
        Эльф встал, чтобы поставить чайник на плиту. Я была слегка ошарашена услышанным. В моих скромных, а местами никчемных, познаниях в навологии не было места такому явлению, как сам по себе разгуливающий навь.
        - А ты уверен, что все так и было? - недоверчиво спросила я.
        - Угу, я достаточно глубоко проник в этот пространственно-временной слой, - кивнул головой эльф.- Я даже видел, как этот навь в Дымках гонял весьма резвую старушку, но бабулька оказалась быстрее его на короткой дистанции и пришлось бедному и голодному навью довольствоваться ее коровой. - Эльф впился зубами в выуженную из хлебного ларя булку.
        - Погоди - ты хочешь сказать, что никто за это время не видел "покойного" Одинца, слоняющегося посреди бела дня по чужим деревням?
        - Скорее всего, навь обладающий такой силой, просто изменил и внешность и тело мага, так как ему удобно, - после короткого раздумья сказал Таро Лапарас. - Чай будешь?
        Я отрицательно покачала головой и выложила на стол серебряный рубль. Эльф кивнул головой, и спрятал честно заработанное в карман. Мысли в моей голове крутились и бились как мальки в рыбном садке. Я встала из-за стола и, попрощавшись, пошла к выходу.
       Перелетев овраг, я опустилась у дороги и быстренько вернула себе нормальный облик. Подобные трансформации отнимают много сил. Потому находиться в настолько чужом теле дольше, чем того требуют обстоятельства, я не собиралась. Хотя я и не была привязана к двум ипостасям, как оборотни, но и не могла свободно находиться сколь угодно долгое время в чужих телах.
       Ночь выдалась прохладной в пику жаркому дню. В воздухе чувствовался запах озона. Где-то далеко играли зарницы. Стороной проходила гроза. Но до нашего поселка она, видимо, так и не дойдет, растеряв свой запал на полпути.
       Подышав свежим воздухом, напоенным ароматами ночных цветов, я не торопясь пошла домой.
        По дороге я думала о том, что сказал мне эльф. Вряд ли он ошибся. Если бы я его о будущем спрашивала, то тогда бы еще у меня были сомнения по поводу правдивости его слов, а вот насчет прошлого - провидцы с таким опытом как у него, не ошибались. Значит, навь сидит в теле Одинца. Это плохо. Одинец был сильным магом, а ауру его навь выпил сразу вместе с памятью и всеми необходимыми навыками.
       Только что он собирается делать дальше? Без человеческих жертв он не проживет долго, а если будет и дальше продолжать жрать всех подряд - рано или поздно его поймают. Он не может этого не понимать. Ладно, голова трещит от размышлений. Оставим эти вопросы суд более опытных и знающих экспертов. Пусть сами решают, что и как делать дальше.
        Постаравшись отрешиться от всех мыслей, я неторопливо шла к дому. Проходя мимо неказистой хижины местного "гласа народа", я вспомнила, что хотела побеседовать с этим пройдохой на предмет лжеинформации, напечатанной в последнем номере газеты. Я решительно свернула к калитке и, пройдя по тропинке через неухоженный и заросший сад, поднялась на крыльцо и решительно загрохотала по двери кулаком. То, что на улице ночь меня не смущало. Свет в окне горел, и хозяин был точно дома.
       На стук в дверь не реагировали. Точнее реакция была, но своеобразная. Свет погас. За дверью что-то тихо зашуршало и затихло. Пришлось, постучать еще раз и заодно громко оповестить, что я добром я точно уйду. В доме тихо и скорбно вздохнули.
        - Кто там?- хрипло спросил меня голос из-за двери.
        - Открывай сова, медведь пришел, - не очень любезно ответила я.
        - Кто-кто? - удивились по ту сторону двери.
        - Участковая, по важному делу, - ответила я вздыхая.
        - А кто вам нужен?
        Ну, все - сейчас я буду зверствовать!
        - Хозяин сего жилища мне нужен! Открывай сейчас же!
        - А его нету, - говоривший старался, как мог исказить голос, но актерского мастерства явно не хватало.
        - Жаль-жаль. Ну, вы ему передайте тогда, бумага из столицы пришла на его имя, хотят пригласить его работать в "Столичные вести". Им вроде как срочно ответ нужен, но на нет и суда нет, - притворно вздохнула я.
        - Эй, погоди! Какая бумажка, говоришь, пришла из столицы? - дверь хибары распахнулась так резко, что чуть не слетела с петель. На пороге предстал ни кто иной, как наш местный активист, журналист-самоучка, правдивый и неподкупный "глас народа" - Степан Козлодоев. Любить и жаловать эту личность не прошу. Фамилия у него была, самая что ни на есть, "говорящая" - она полностью отражала как его внешность, так и весь его богатый внутренний мир.
        Степан раньше жил в Столице, занимал должность переписчика в какой-то конторе. Там же он нахватался идей о спасении мира, избавлении народа от угнетения и рабства (его не волновало, что сам народ совершенно не просил его ни от чего избавлять), и главное - доносить до населения горькую правду о происходящем в жизни. Любимое слово Козлодоева - было слово гласность.
       Сначала, Степан, пытался свои идеи претворять в жизнь в Столице, но там людям оказались чужды терпение и понимание по отношению к таким товарищам, как новоявленный поборник справедливости.
       Козлодоев решил, что начинать борьбу с повальной несправедливостью жизни нужно с села. И начал. С нас. Появившись в поселке увешанный синяками, как новогодняя елка фонариками. С этих пор он бегает каждый день в администрацию с жалобами на всех подряд, на меня в особенности, раз в неделю появляется у меня на приеме с жалобами уже на администрацию. Судится с кем только можно и из-за чего только можно, устраивает митинги в защиту бедных и шествия за снижение налогов для богатых, а вот недавно еще и газету стал выпускать. Если раньше на его выходки я только махала рукой, дескать "чем бы дитя не тешилось...", то теперь он стал моей головной болью. В общем, одно слово - Козлодоев! И сказать тут больше нечего.
        - Бумажка? Ах, бумажка,- я порылась в сумке. - Так это я ошиблась - не вам она.
        - Обманываешь, значиться, да?! Ну, я тебя в следующем номере пропесочу! - "журналист" погрозил мне кулаком. - Ты у меня попляшешь! Иш, моду взяла честных людей в заблуждение вводить! Такую статью про тебя забацаю - мало не покажется! Не будь я Степан Козлодоев! - он гордо выпятил тощую грудь и задрал вверх козлиную бородку.
        Я помолчала пару минут, давая возможность Степану насладиться "триумфом", и достала из сумки газетку. Журналист покосился на нее одним глазом.
        - За вранье говорите меня "пропесочивать" будете? - ласково осведомилась я, с удовольствием наблюдая как местный паразит начал потихоньку терять уверенность в себе.- А вот вы что написали, а? - я возвысила голос и потрясла газетой перед носом притихнувшего журналиста. - Статью о лжесвидетельствовании и клевете никто не отменял!
        - А чего я написал то? Правду и написал, как вы навь вызвали, да упустили, а он людишек почем зря жрёт! Что, скажете - неправда это? - Козлодоев решил, что лучшая защита - это нападение. Глаза его сверкали праведным гневом, бороденка воинственно развевалась, а сам пытался стать больше за счет объема воздуха, который вмещали его легкие.
       Я подождала, пока он устанет не дышать. Воздух с шумом и свистом покинул тощую грудь журналиста. Я усмехнулась и, похлопывая газеткой по руке, посмотрела на Козлодоева. Тот слегка ссутулился, запал воинственности вышел вместе с воздухом.
        - Все сказали многонеуважаемый? - иронично поинтресовалась я. - В том то и дело, что все написанное вами - не правда! Это информация из непроверенных источников! А ты Степан слушай меня внимательно, - я заставила глаза светиться ярко-синим и выпустила клыки - еще раз подобное напишешь, я твою газетенку закрою ко всем чертям, а тебя осужу за поклеп, навет и клевету! Все ясно!
        - Д-да, ясно, - Козлодоев вжался в стену своего дома с такой силой, как будто старался стать с ней единым целым. Я не сомневалась, что отлипни он от нее сейчас - на стене останется четкий след содранной побелки.
        Я повернулась было к калитке, намерившись покинуть столь "гостеприимный" двор. Но решила еще немного задержаться.
        - Да, еще - на время ведения следствия, что б никаких статей, заметок и даже упоминаний о нави!
        Журналист закивал головой и кажется, вжался в стену еще больше.
        - Будь умницей, Степан, а то ведь действительно закрою твое "периодическое издание". - На сей раз я решительно направилась к выходу со двора. В след мне неслось неразборчивое "голос народа не заткнуть" и "не вечно твоя власть длиться будет, ведьма проклятая". Я улыбнулась. Надеюсь, народ все-таки больше занят празднованием и на газеты у него, в отличие от педантичных эльфов, времени нет.
       Ни на что, не отвлекаясь, я добралась до дома. Единственным моим желанием было завалиться спать. Но претворить мечты в реальность я не смогла. Дома меня ждала честная компания в полном составе. И непросто ждала, а наслаждалась куриным супчиком, горячо мною любимым.
       Я встала на пороге комнаты, прислонившись к косяку. Гости недовольно на меня посмотрели, слаженно вздохнули и вернулись к поеданию куриного деликатеса. Пушистик виновато глядел на меня с печки, я подошла и протянула ему руки на которые он радостно спрыгнул. Так, с домовым на руках, я молча прошла в свою комнату. Решив все-таки лечь спать. Но для начала, пока ничего не забылось, решила записать всё, что узнала сегодня.
        Почесав домового за ушком, я ссадила его на кровать, а сама села за стол и принялась переносить на бумагу, все что узнала к этому времени про навь, так некстати объявившуюся на вверенном мне участке.
        Так - что мы имеем? А имеем мы вот что: маг из Дымков вызвал навь, обладающую очень большой силой, хитростью и явно уже бывавшую в нашем мире. Справиться с ней Одинец не смог, и навь с радостью воспользовался предоставленной возможность погулять по земле, и при этом не быть обремененным каким-то глупым заданием очередного глупого мага.
       В Дымках и Осиновке навь надолго не задержался, там он восполнял силу, потраченную на переход. А вот у нас ему почему-то понравилось. (Хотя возможно ему помешали покинуть наши края некстати активизировавшиеся навологи). Насытившись пока одним лишь мельником, он затаился на необъятных просторах нашего маленького поселка, и знать о себе совершенно не дает.
       Продолжаться так долго не может, рано или поздно ему потребуется восполнить свои силы за счет жизни еще одного или более из наших селян. Еще эта статья в газете покоя не дает. Люди у нас шебутные, еще натворят чего, не приведи боги. А еще есть куча маленьких дел, помимо этой треклятой нави. Того же старосту к порядку призвать и за мздоимство и за газетную статью, к появлению которой на свет он приложил руку. Да и поговорить с ним о куме тоже не помешает.
        - Откуда ты знаешь, что навь не получал задание и что он находится в теле Одинца? - голос наволога звучал слегка удивленно.
        Видимо он тихо подошел сзади и читал то, что я пишу из-за моей спины. Вот так всегда - увлекусь чем-нибудь и ничего вокруг себя не замечаю. Ну что же, нашим легче - рассказывать мне ничего не придется, Каратес сделает это сам.
        - Так откуда ты знаешь это? - более требовательно вопросил наволог.
        - Я была у эльфа-провидца, он хорошо читает прошлое.
        - Эльфа? - Каратес удивленно сдвинул брови и склонил голову к плечу. - Откуда тут эльфы? Или ты успела сгонять к ним, в их царство-государство?
        - Нет, конечно, - я улыбнулась. - У нас есть эльфийское поселение. - Наволог рассеяно кивнул, внимательно читая написанное мною.
        - Слушай, а причем тут газетная статья? - наволог повернулся ко мне.
        - Статья? Да есть у нас тут один доморощенный журналист, пишет что в голову взбредет, а староста ему рассказал про то как мельник умер, заодно присовокупил все то, что про навь слышал.
        Я потянулась к сумке, достала газету и протянула ее Каратесу.
        - На, почитай сам.
        Наволог газету взял и уселся в кресло у окна, углубившись в чтение. Я вышла на кухню, решив, что не мешало хоть что-нибудь съесть. Может еще бульон остался?
        Бульон был. Только поесть мне толком не дали, Савка и Марес учинили допрос с пристрастием. Так что отвертеться от участи рассказчика мне не удалось.
        Мои новости Мареса не особо удивили, он сказал, что догадывался о чем-то подобном, не было лишь полной уверенности. Савка горестно вздохнул при упоминании о газетной заметке. Одно из таких произведений эпистолярного жанра, о скором и неминуемом конце света привело к тому, что на вверенном ему участке резко повысилось количество желающих получить статус утопленника. А так как в статье было сказано, что лучше добровольно расстаться с жизнью, чем пережить муки при конце света обещанные, да еще и способ был указан, как один из самых простых легких, то народ, из особо впечатлительных, на реку и отправился. Всю ночь водяной со своими младшими сотрудниками реку патрулировал, и желающих свести счеты с жизнью вылавливал.
       После чего публично пообещал автору статьи устроить маленький локальный конец света, как только тот подойдет к реке ближе, чем на треть версты. Степан Козлодоев больше на реку не ходил. А Савка его иначе как "геморрой воплоти" не называл...
        Обсуждали мы все происходящее почти до утра, Пушистик несколько раз пытался отправить меня спать. Говорил, что я еще слишком слаба после болезни, я отмахивалась, домовой скорбно вздыхал и уходил на печку на ближайшие полчаса, потом все повторялось снова.
        Разговор, хоть и вышел долгим, но к особым результатам не привел. Наши специалисты по ловле навьев говорили, что понаставили ловушек по всему поселку и оплели его "паутиной", но навь очень силен и хитер. Он прекрасно знает, что на него охотятся и сейчас затаился в какой-нибудь норе, ждет когда все уляжется.
       Продолжаться так долго, конечно, не может и рано или поздно ему придется выйти на охоту, вот тогда они его и поймают. По крайней мере, они надеются, что именно так все будет. Я попросила Савку вызвать местного лешего. Контур, который поставили навологи, не захватывал его территорию и возможно леший заметил что-нибудь необычное.
        Расходились все в предрассветных сумерках, точнее разошлись Марес с навологом, Савка осталась ночевать у меня расположившись со всеми удобствами на печке потеснив домового.
        
        Последующие дней пять ничего не происходило. Праздник кончился, но народ не спешил разъезжаться. Почти все приезжие были в заслуженном летнем отпуске, многие остановились у родственников, а гоблинам, со своими байрами, вообще спешить некуда.
        Погода стояла необычно жаркая для начала лета. Все нормальные люди-нелюди были в отпуске и пропадали на речке или ехали на дальние озера с ночевкой. Только мы вздымая ежедневно дорожную пыль, пытались выяснить хоть что-нибудь про эту пресловутую навь.
       Марес с Каратесом добросовестно прочесывали поселок в поисках неуловимой нежити. Ругаясь сквозь зубы, что нечисть никак не хочет попадаться в расставленные ими ловушки, которые они каждый день переносили на новое место, хотя следы нави им периодически попадались. Размытые и не четкие, они свидетельствовали о том, что навь не покинул пределы поселка, а наоборот - устраивает себе прогулки на свежем воздухе.
       Я занималась рутинными делами, пару раз посещала пресловутое кладбище, теперь уже по просьбе жены старосты - Марании. Староста повадился по ночам из дома сбегать и на кладбище с кумом покойным бороться с "зеленым змием". "Борьба" довела старосту до проблем в семье и на работе. Мои внушения подействовали, только после того как я, предварительно сговорившись с его женой, начала скорбно старосту разглядывать и перечислять признаки надвигающейся его кончины. Морания же рыдала и била поклоны богам, прося мужа после его, несомненно, скорой кончины милостью не оставить, а ей вдове молодой - нового спутника жизни ниспослать. Поселкоправитель струхнул и пообещал с выпивкой завязать раз и навсегда, и даже к знахарке сходить, чтобы та ему какие-нибудь настои целебные прописала.
        Ежедневно забегал Владомир, спрашивал как идет расследование. Я неизменно отправляла его к обоим навологам за новостями. Он улыбался и никуда не шел, а так как он почему-то нравился Пушистику, то всегда оставался у нас на обед или ужин. Меня он не раздражал, и ничего против присутствия Охотника я не имела. Хотя совершенно не понимала, его интереса к расследованию - показания он все уже дал и мог бы спокойно отправится по своим делам. Но, толи дел у него никаких не было, то ли любопытство обуяло. А может просто по такой жаре не особенно хотелось ему, куда бы то ни было идти...
       Хотя его присутствие у меня дома неизменно раздражало Каратеса. Они удивительно не вовремя заходили ко мне, постоянно сталкиваясь нос к носу. Владомир вежливо улыбался, а Каратес мрачнел, и разговаривал сквозь зубы. Такую обоюдную неприязнь я понять не могла, да и не пыталась. Мало ли какие дела у этих двух.
        Утро шестого разбудило меня стуком в дверь. Спросонок, я пошла к двери. За ней обретался зеленый от страха староста. Я мысленно застонала.
        - Кто? - не вдаваясь в расспросы, поинтересовалась я, и так все было понятно.
        - Н-не знаю, - староста затрясся и начал оседать на траву.
        - Где? - хотя ответ я, кажется, уже знала.
        - Площадь, - староста всхлипнул, и поднял на меня глаза - Что теперь будет-то?!
        - Не знаю, - я вздохнула. - А почему вы ко мне пришли? У Мареса и приехавшего к нам наволога вы похоже еще не были.
        - Так вы ж у нас участковая, к ним-то я потом пойду, - староста был слегка удивлен моим вопросом.
        - Понятно. Ну, ждите, я сейчас.
        Наскоро приведя себя в порядок и, памятуя о прошлом посещении площади при сходных обстоятельствах, решительно отказавшись от завтрака, заботливо предложенного домовым, я выскочила на улицу.
        Поход на площадь был практически полной копией предыдущего. Староста так же спотыкался и отставал на поворотах, солнце так же радостно расправляло лучи, и ему было глубоко наплевать на творившиеся внизу безобразия. Сама площадь представляла еще более жуткое зрелище. Оторванных голов было две, они были аккуратно нанизаны на столбики забора. Я обошла место преступления по периметру. Опять никаких следов.
        Убиенными оказались местные пьянчуги. Благодаря специфике своей работы, я их неплохо знала. Жили они бобылями, ни детей, ни плетей, одна радость - бутылка с местным самогоном, за которым они видимо и шли в местную корчму.
        Как и в прошлый раз, я поставила над площадью холодящий купол (начинало ощутимо припекать). Оборотень и наволог появились почти одновременно, но с разных сторон. Они пожали друг другу руки, кивнули мне и нырнули под купол. Я обошла периметр купола еще раз. Создалось четкое ощущение того, что навь набросился не на первых встречных испытывая муки голода, а выбрал жертвы специально. И совсем не потому, что не хотел причинить горе родственникам невинно убиенных. Ведь и мельник был, скорее всего, не случайной жертвой. Интересно, он возомнил себя эдаким "санитаром леса", дескать эти люди все равно никому не нужны и только мешают, так почему бы от них не избавиться столь радикальным способом?! Я прислонилась к куполу, он приятно холодил спину. Из задумчивости меня вывел окрик Мареса.
        - С ума сошла? Опять заболеть хочешь? - оборотень был в гневе, и дать мне затрещину ему помешал только мешок, который Марес тащил на спине. Видимо они собрали в него останки убиенных.
        - Купол можешь снимать, - разрешил появившийся следом за своим коллегой, Каратес. - Мы закончили.
        Я взмахнула руками и прочитала короткое заклинание, купол растаял, оставив после себя легкую, быстро рассеивающуюся дымку.
        - Нашли что-нибудь? - поинтересовалась я у обоих ловцов навьев.
        - Нашли, - кивнул головой оборотень - То же что и в прошлый раз - то есть ни-че-го, - он поудобнее перехватил мешок.
        - А может выбор жертв был неслучаен? - спросила я, вспомнив о своем предположении.
        - Может, - согласился Каратес - Как только поймаем навь, так сразу у него и уточним. Ты не переживай, занимайся своими делами, - наволог похлопал меня по плечу.
        - Мы будем у мен, если понадобимся, - поставил в известность оборотень. - И Таша, постарайся, чтобы наш говорливый староста ничего не рассказывал Степану Козлодоеву, иначе беспорядков в поселке не избежать. А лишняя головная боль нам ни к чему.
        - Беспорядки - это еще и шанс для нави покинуть поселок незамеченным, - назидательно подняв палец, провозгласил Каратес.
        Я кивнула головой, соглашаясь со всем сказанным.
       Большой выброс эмоций толпой может легко порвать "паутину", которой навологи так кропотливо оплетали поселок. Но еще одну галочку в графе "почему я не могу его терпеть" напротив имени Каратеса я поставила. Ненавижу, когда кто-то ведет себя со мной, как с маленькой девочкой! Коллеги по ловле навья (не очень удачной пока ловле) отправились в сторону дома Мареса, беззлобно переругиваясь и вспоминая - кто решил снять "ловушку" с площади вчера вечером. Я смотрела им в след, пока они не скрылись за поворотом.
       Немного подумав, я решила сначала отправиться к дому старосты. На площади наш поселкоправитель так и не появился.
        Путь мой лежал мимо корчмы "У Сирина", ее хозяин сидел на улице на плетне и, распушив перышки, принимал солнечные ванны.
        - Как дела, Таша? - радостно клекотнул он.
        - Потихоньку. А твои? - я подошла и присела рядом на лавочку.
        - Постояльцев полон двор. Никто не собирается уезжать. Кому охота по такой жаре дорожную пыль глотать?! Вон, даже гоблины своих байров не гоняют по улицам, - сирин взмахнул крыльями. - Все дождя ждут. У меня спрашивают - будет он - нет, и если - да, то когда? А мне сказать нечего. Что ж поделать, я не знаю.
        - Понятно. Ладно, мне пора, - я встала с лавочки, - да, ты если что странное увидишь или услышишь, дай знать.
       Всенепременно, дорогая, всенепременно, - Сирин улыбнулся, и кивнул головой.
        У самого дома старосты меня догнал Владомир.
        - Куда ты так торопишься? - улыбаясь, спросил меня он.
        - Старосту вразумлять, - не очень понятно ответила я.
        - А что он натворил?
        - Пока ничего, и чтобы и дальше так было - старосту нужно вразумить.
       Я не останавливаясь топала дальше. Охотник приноровился к моему темпу, и явно решив составить мне компанию.
        - С тобой можно?
        - Пошли, - я пожала плечами. Даже если бы я сказал - нет, этот наглый тип сделал бы вид, что просто не заметил отказа.
        - Это вразумление связанно с тем, что утром произошло на площади? - Владомир покосился на меня.
        - Откуда ты знаешь? - встрепенулась я.
        - Я Охотник, и у меня свои секреты, - Владомир улыбнулся.
        - Может, расскажешь? - заинтересовалась я.
        - Почему бы и нет? - Охотник добродушно улыбнулся - Я просто чувствую смерть, не всю конечно, а только насильственную, когда человека убивает нежить или нечисть.
       Надо запомнить на будущее. О такой интересной способности Охотников я не знала. Интересно, сколько ещё у них скрытых талантов? Но вслух я сказал совсем другое.
        - Надо же. А на каком расстоянии ты можешь почувствовать это?
        - Ну, версты полторы, может две, - после недолгого раздумья ответил Владомир - И я не могу успеть спасти их. А ты разве не чувствуешь когда кто-то умирает? Ведь общение со смертью - это твоя стихия, твой Дар.
        - Нет. Я не чувствую. Говорить со Смертью, просить за умирающих - это совсем не то.
        - А ты не можешь спросить у Смерти, кто убил этих несчастных, как он выглядит? - Владомир заинтересованно посмотрел на меня. Понятно. Не только у него есть секреты или не афишируемые стороны Дара.
        - Ага, а заодно и узнать, что ему здесь нужно и где он прячется, - я улыбнулась. - Может ещё дату твоей смерти спросить?
       - А, что - можно? - Охотник даже остановился. Видимо решил задать Смерти все вопросы, что у него были в голове.
       - Наивный. Смерть - не сирин, и даже не эльф, чтобы будущее предсказывать и о прошлом разглагольствовать. Его, к сожалению, об этом не спросишь.
        - Его? - Охотник удивился - Смерть мужского рода?
        - Как это ни странно - да. И он очень сокрушается оттого, что почти все живущие считают его женщиной, - я хихикнула, вспомнив наш последний разговор со Смертью на эту тему.
       Мы сидели на старой скамейке, поросшей мхом. Смерть пил кофе прямо из турки, и рассуждал о том, что как плохо просвещён нынешний люд о том, кто и кем является на самом деле. Что Бог - это вообще-то женщина. Мужчина творить с таким размахом, невзирая на последствия, не сможет. А вот, он Смерть - мужчина. С холодным трезвым умом, не знает жалости, на провокации не ведется. Я посмеивалась, и спрашивала - а знает ли сам Господь Бог, что он женщина? Смерть говорил, что нет, но когда-нибудь ему непременно об этом сообщат. При этом, Смерть оглядывался, проверяя не подслушивает ли кто его. А то ведь по шапке получить можно за такие речи.
        - Никогда бы не подумал, - искренне удивился Владомир. - Смерть - и вдруг мужчина... Слушай - а коса и балахон с капюшоном у него есть?
       - Нет. Он носит костюм. Балохон давно вышел из моды. А косу таскать совершенно незачем, разве что для антуражу. Но, Смерть не позер. Любит конкретику и основательность. А таскает с собой частенько книгу учета.
       - Книгу учета? Он там что, смерти учитывает? - глаза Владомира поползли на лоб.
       - Ну не совсем. Он там смотрит за тем ли пришел, и ничего ли не перепутал. Ну, и умершим показать, что все правильно, а то те такие товарищи - могут и жалобу настрочить в вышестоящие органы.
       - Ничего себе. Жалобу прямо туда, - Охотник поднял глаза к небу, и выразительно потыкал туда с пальцем.
       - Ага. Именно туда. И хоть ошибок не бывает, но каждую жалобу тщательно разбирают, устраивают комиссии, инвентаризацию.
       Я с удовольствием наблюдала за вытягивающимся лицом Охотника. Видимо он красочно представлял, как на том свете появляется компания ангелов с мрачными лицами, кучей книг, и на каждой душе сверяет инвентарный номер. А если какой подстёрся обновляет его красной краской из заляпанной баночки. Я заулыбалась.
       - Да ладно. Не заморачивайся. Не совсем так конечно, как я рассказала, но бюрократии там хватает. И книга учета действительно есть, и умершие не всегда довольны, требуют объяснений.
       Владомир улыбнулся, и погрозил мне пальцем.
       - Врушка ты.
       - Не врушка, - я покачала головой, - просто рассказывать, как есть не могу, а молчать не умею. Вот и выкручиваюсь.
       - О том свете нельзя знать живым? - Владомир чуть склонил голову, и внимательно посмотрел мне в глаза.
       - А зачем? Это одна из главных тайн жизни. Узнать как там на самом деле, ты сможешь после смерти, а от встречи с ним ещё никто не избежал, - я правда не могла рассказать, что ждет человека после окончания его срока на земле. И не столько потому, что было нельзя, просто не хотела. Ад и рай - пусть люди думают об этом, или о том, как реку Смородину пересечь по узенькому мостику.
        За этим совершенно, на мой взгляд, бессодержательным разговором мы пришли к старосте. Сам он вместе с супругой сидел на веранде за накрытым столом и пил холодный квас. Видимо пытался успокоить себя после пережитого утром. Но квасом это получалось плохо - тяжелая глиняная кружка тряслась в руках. А чего покрепче, от нервов, старостина жена не наливала. С некоторых пор в отдельно взятом доме старосты провозгласили 'сухой закон'. Так что староста пил квас, и не протестовал. У супруги его рука тяжелая, а скалку она, кажется, с собой таскала постоянно.
        Увидев меня староста закатил глаза и, попытался уползти под стол. Но его маневр был замечен бдительной супругой и она за шиворот водворила благоверного на место.
        - И снова здравствуйте, уважаемый, - радостно поздоровалась я.
        - Чего вам надобно, почто беспокоите? - староста выглядывал из-за широкой спины супруги.
        - У меня к вам просьба имеется - будьте столь любезны, не общайтесь на предмет случившегося утром на площади со Степаном Козлодоевым. Иначе он нам своей буйной фантазией все расследование испортит и, не приведи боги, беспорядки еще начнутся. Ведь оно ни вам, ни нам не нужно, правда?
       Изложив суть визита, я прислонилась к косяку. Владомир же нагло уселся на уютный диванчик. И закинув ногу на ногу, с интересом наблюдал за развитием событий.
        Староста, ещё во время изложения моей просьбы, начал бледнеть, потом совершенно отчетливо позеленел и, наконец, картинно свалился в обморок. Владомир удивленно посмотрел на задравшиеся на стол ноги старосты, супруга поселкоправителя завопив "Предупреждала же я тебя оглоеда проклятого, не общайся с этим Козлодоевым" - кинулась к мужу и начала трясти его и хлестать по щекам. До меня, кажется, начал доходить смысл этой трагикомедии.
        - Тебе не кажется, что ты слегка опоздала со своей просьбой? - заботливо поинтересовался Охотник, любуясь столь оригинальным способом приведения старосты в чувство. Староста благоразумно в эти самые чувства не приводился я видела, как он изо всех сил зажмуривает глаза и старается не дышать.
        - Кажется, - кивнула я головой. - Интересно - я успею остановить нашего писаку или я уже тоже "слегка опоздала"?!
        - Ну, пойдем, сходим к нему и на месте выясним, - Владомир пожал плечами.
        - Пошли. Если не успеем, я даже думать боюсь, что может случиться.
       Мне действительно было страшно. Народ у нас шебутной, и ан провокации ведется с легкостью. Хотя и отходчивый. Все предыдущие разы мне удавалось пресекать беспорядки еще в стадии зарождения, но сейчас я не была уверена, что успеваю. Событий было слишком много, а я слишком поздно узнала про активность козлодоева.
        На улице меня что-то смутило и, пройдя несколько домов - я поняла что. В заборах, между штакетин, вызывающе торчал новый, пахнущий типографской краской, выпуск "Вестника".
       Бесцеремонно выдернув одну из газет, я увидела на первой полосе заголовок "Навь убивает в полночь! Он среди нас!" дальше шла аннотация к статье "Чудовищное убийство повторилось снова! Разорваны в клочья два наших соотечественника! Органы скрывают от нас правду! Кто следующий?". Суть же самой статьи сводилась к тому, что нужно гнать всех пришлых из поселка, поднимать восстание, требовать справедливости и так далее, и тому подобное.
       Газета вспыхнула в моих руках и мгновенно превратилась в легкий пепел. Рычать от злости, я конечно умела, бить посуду для успокоения тоже, но тут - завизжала. Таких вокальных способностей я от себя не ожидала. Владомир тоже. Он закрыл уши руками и, кажется, зажмурил глаза. Отвопившись и отдышавшись. Я решительно двинулась в сторону дома Козлодоева с намерением поступить с ним (с Козлодоевым, а не с домом конечно) так же как с газетой. Причем сжигать его я собиралась медленно и с особой жестокостью, дабы полностью насладиться процессом. На полдороге меня догнал Охотник. К тому моменту, я уже немного успокоилась и пришла в себя.
        - А ты всегда так вопишь, когда злишься? - осторожно поинтересовался Владомир.
        - Это в первый раз, - несколько смутившись, призналась я.- Обычно я рычу и бью посуду.
        - Посуду? Это хорошо - нужно подарить тебе пару небьющихся кружек, какие делают гномы в Легарии. Будешь швырять их сколько захочешь, без ущерба для хозяйства. - Владомир улыбался.
       А я представила, как швыряю не бьющиеся кружки, а потом с злости что не слышу столь вожделенного 'бздынь...', крушу дома мебель, а Пушистик прячется за печкой и зажмуривает глазки. Бррр, жуть какая. Нет-нет - не хочу таких кружек!
        - Да, небьющиеся кружки это именно то, что мне нужно,- почему-то произнесла я вслух.
        К дому Козлодоева мы подошли в полном молчании. Заговорщически переглянулись и полезли через забор, надеясь застать ненавистного журналиста врасплох. Все ставни были наглухо заперты, а на двери висел, ехидно скалясь, замочной скважиной навесной замок впечатляющих размеров.
        - Дома никого нет, - сказал Владомир.
        - С чего ты решил? Может, сидит себе этот наглый тип в подвале и надеется нас с тобой обмануть?! А замок ему староста навесил снаружи?- спросила просто так, я и сама прекрасно знала, что никого в доме нет.
        - Я не был бы Охотником, если бы не мог понять пустой дом или там кто-то притаился, - Владомир пожал плечами.
        - Сколько нового я узнала об Охотниках за последние дни! Не боишься рассказывать мне о своих талантах?! - я слегка удивлялась такой откровенности этого типа.
        - Абсолютно не боюсь, - задумчиво ответил он, разглядывая замок на двери, - Что делать будем?
        - Без понятия. Если начнутся беспорядки, то Каратес такой отчет напишет в Академию - что мне точно не поздоровится, - я пожала плечами.
        - Ну, не ты же статью написала? В чем твоя вина? - удивился Охотник.
        - В том, что не смогла предотвратить, не поговорила сразу со старостой, что не приструнила давным-давно Козлодоева и что не смогла предвидеть событий, которые произойдут в ближайшем будущем, так как по этому самому предвидению у меня в Академии была тройка! - я недовольно рыкнула. - А может Каратес еще чего-нибудь от себя придумает, столь же красочного и убедительного. После чего меня, скорее всего, выгонят со службы и откроют внеплановую охоту за столь ценной и редкой головой. Моей головой. Посему остаток жизни я буду вынуждена скрываться в пещерах на севере или зловонных болотах на юге.
        - Мрачноватая перспективка...- Владомир хмыкнул - А ты уверена, что Каратес внесет это в свой отчет?
        - У него просто задание есть, помимо поимки навья найти компромат на меня.
        - Кому это надо и зачем? Может это твоя паранойя со мной разговаривает? - Охотник так ласково на меня посмотрел, что я огляделась - может знахари, специализирующиеся на душевных болезнях уже тут. Но никого не было, кроме редких прохожих. Я вздохнула с некоторым облегчением.
        - Декану кафедры навологов, многоуважаемому Салису, - я пожала плечами.- Я имела глупость вызвать его неудовольствие. Так что, боюсь, это не паранойя.
        - Это ж какое неудовольствие нужно было вызвать, что против тебя так ополчились? - Охотник явно заинтересовался.
        - Выставить одного из самых влиятельных и сильных магов полным идиотом в глазах его коллег. Причем сделать это от чистого сердца и с самыми благими намерениями, - поделилась я секретом вызывания неудовольствия у сильных мира сего, - Ну и слегка нарушить несколько законов.
       - Это каких, хотелось бы знать? - Охотник не улыбался, и был предельно серьезен.
       - Мы ловили одного маньяка на живца. Не успели, он успел убить парня. Правы мы оказались лишь одном - подозревали правильно. А вот магистр Салис был против наших доводов, маньяк был его любимым учеником, и этот старый дурак не хотел видеть очевидного. Он использовал всё свое влияние, чтобы вытащить парня. Так что только то, что суд принял во внимание нежелание сотрудничать с ищейками кафедру навологии, и спасло меня от более серьезных последствий.
       Я снова окунулась в те дни. Ещё в самом начале расследования, была выявлена сильная магическая составляющая. И след отчетливо вел на кафедру Салиса. Мало кто знал, что его студенты увлекаются некромантией. Это не запрещено, но все разработки в этом направлении должны вестись под контролем высших магов Академии. Но, Салис плевать хотел на это. Его ученики занимаются, чем хотят и когда хотят.
       А любимцам позволено всё вообще. Тот парень был его самым близким учеником. Он даже думал, растит себе приемника, и даже зятя в одном флаконе. Мальчишка тоже был уверен в том, что рано или поздно возглавит одну из самых могущественных кафедр Академии.
       Но, не получилось. Парень хотел получить доступ к высшим знаниям, но вот собственного магического потенциала, Дара, не хватало для этого. Дар нужно развивать долгие годы, силу он набирает постепенно. А этот не хотел долго - он хотел быстро и сразу. На допросах он говорил, что хочет быть самым молодым главой кафедры. Кричал, что мы помешали, что ему не хватило совсем чуть-чуть.
       А на вопросы о тех, кого он убил, мальчишка смеялся. Он говорил, что это неизбежные потери, что людей и так много, и пара-тройка десятков никчемных и ничего не стоящих существ ничего не решают.
        - Ндааа, повезло тебе, - улыбнувшись, покачал головой Владомир. - Да, ладно - не переживай, может все еще уладиться и никаких беспорядков не будет?
        - Сильно сомневаюсь. Народ у нас беспокойный, а эта газета, как искра в куче хвороста - мгновенно вспыхнет, - я хмурилась.
        - Ну, тогда пойдем искать этого вашего неуемного журналиста, пусть опровержение пишет. - Владомир пожал плечами.
        Я согласно кивнула. Хотя эта идея и не внушала мне оптимизма...
        Мы обошли весь поселок, но нигде не обнаружили даже следа этого мерзавца. Видимо он так удачно спрятался, что найти его в ближайшее время не представлялось возможным. Чует, что поймаю его - так точно засажу, и надолго...
        Солнце начало припекать не на шутку, на улице почти никого не было. Народ сидел в тенечке или наслаждался жизнью на пляже у реки.
        - Ну, что дальше? - спросил меня Охотник, обмахиваясь листом, сорванным у забора листом лопуха.
        - Пока ничего. Будем надеяться на лучшее.
        - Тогда предлагаю пойти на пляж и позагорать.
        - Почему бы и нет? - я пожала плечами. "Перед смертью не надышишься", но удовольствие получить можно. - Пойдем. Только зайдем ко мне, я переоденусь, и перекусить что-нибудь прихвачу, а то с утра маковой росинки во рту не было.
        - Давай, - согласился Владомир.- И ко мне заглянем, все равно по дороге.
        
        Пляж встретил нас шумом и гамом, плеском воды и визгом детей. Весь берег был усеян прожаривающимися на солнце телами. Перебравшись на другой берег, мы с трудом нашли местечко, где, наконец, смогли разложить покрывало, и достать заботливо собранную Пушистиком снедь.
       Перекусив бутербродами, напившись кваса, мы развались на солнышке, и полностью отдали свои тела под власть его ласковых лучей. Разнежившись, как кошка, я задремала. Из этого состояния меня вывели весьма неласково - облив ведром холодной воды, явно набранной в протекающем рядом ручье.
       Я вскочила, как ошпаренная, и увидела хихикающих сорванцов с Владомиром во главе. Судя по довольной его физиономии, именно он подговорил безобразников на такое издевательство.
       Лучше всего мне давалось превращение в снежного ирса, красивую огромную кошку снежно-белого цвет. Именно в таком виде я и погоняла немного по пляжу пакостников, вхолостую щелкая клыками. Они весьма добросовестно убегали, правда при этом так хохотали и взвизгивали от удовольствия, что догонять их стало неинтересно да и просто жарко.
        Я возвратилась обратно и, вернув себе привычную внешность, устало развалилась на покрывале. Владомир подошел через несколько минут и, все еще хихикая, прилег рядом.
        - А такой облик тебе весьма идет, - улыбаясь, просветил он меня. - Ведь ваш род назван по имени этого животного, если я не ошибаюсь.
        - Неизвестно кто в честь кого назван,- лениво проворчала я. - Говорят, что это основатель моего клана вывел этих животных и назвал их в честь себя любимого.
        - Тебя здесь совершенно не бояться. Смена внешности не произвела практически никакого впечатления на окружающих - Владомир оглядел пляж.
       Практически никто не обратил внимания на наши шалости. Если только погрозили кулаком вслед пронесшимся сорванцам, да охали, когда я перепрыгивала тела загорающих.
        - Хм, а должно быть наоборот? Ты считаешь, что было бы куда естественней, если бы люди при виде меня разбегались с криками ужаса в разные стороны? - я приподняла брови и с любопытством поглядела на Охотника.
        - Не то чтобы естественнее... - он задумался, покусывая травинку.- Просто обычно люди нервничают, когда кто-то на их глазах превращается в зверя.
        - Народ у нас сложный, в этом ты прав. Но я тут живу уже пять лет и ко мне просто привыкли. Так же как привыкли к Маресу и Савке, местному лешему, а уж он вообще личность выдающаяся. К тому же мы власть - нам позволено намного больше, чем простым людям. А вот к обычным приезжим или переселенцам здесь присматриваются долго. За такую шутку с превращением могут и прибить, хотя скорее всего жалобу напишут.
        - А как относятся ко мне? - заинтересовался Охотник.
        - Спокойно. Молва уже разнесла, кто ты такой и селяне думают, что ты прибыл в помощь для поимки навья. Так что тебе опасаться нечего - можешь вести себя,как хочешь, люди посчитают что так нужно для следствия. Только не перегибай палку конечно.
        - Не буду, - улыбнулся Владомир. - А чем так необычен ваш леший? Ты сказал, что он личность выдающаяся.
        - Сам увидишь, он должен прийти ко мне сегодня после обеда, - я загадочно улыбнулась.
        - После обеда? - Охотник, прикрыв глаза рукой, посмотрел на солнце. - Так уже часа два пополудни.
        - Я домового предупредила, он сюда придет. Так что жди - скоро явится, - я закрыла глаза и решила пока есть возможность, понежиться на солнышке. Владомир тоже больше не задавал вопросов.
        Река ласково журчала под самым ухом, где-то высоко в небе свиристел жаворонок, его трель была слышна даже через шум и гам, стоявшие на реке. По всему телу разливались покой и умиротворение. В таком блаженстве прошло примерно полчаса, потом я отчетливо услышала звук тяжелых копыт и весьма знакомое ворчание.
        - Вот и наш леший явился, - я толкнула задремавшего Владомира. Он резко сел и протерев глаза, уставился на еще одного представителя местной власти.
        - Вот это да! - от удивления Охотник присвистнул.
        По пляжу, высоко поднимая огромные копыта, шествовал белоснежный единорог. При этом он ворчал на всех кто, как ему казалось, лежит здесь совершенно не к месту и мешает его, единорога, передвижению. Люди, через которых он перешагивал, вяло отругивались в ответ и посылали его лесом, полем, камышами. Леший в свою очередь сообща, куда пойти столь вежливым гражданам, напоминил что скоро сбор грибов и ягод, а так же заготовка дров. А без его разрешения дров особо не порубишь. Народ замолкал, чесал затылки, и махал на ворчливого единорога рукой. Пусть, мол, его лишь бы дрова рубить не запрещал.
        Я поглядела на удивленного Владомира.
        - Ты видел их раньше?
        - Да, пару раз и издалека. На их родине они что-то вроде богов, близко к ним не подпускают. А тут... как он оказался у вас, да еще и на должности лешего?
        - Говорит, что захотел мир посмотреть, себя показать, - я пожала плечами. - Здесь ему понравилось и, он остался. Хотя, я лично думаю, что остался он здесь потому, что влюбился в дочь местного болотного и женился на ней. На его родине такой брак посчитали бы незаконным, и жить молодым вместе не дали бы.
        - Он что - женат на женщине? - Владомир был удивлен еще больше.
        - Смотри, сейчас сам все увидишь.
        Тем временем огромный единорог дотопал до нас и, недовольно фыркнув, мотнул головой, его рог засветился. Через мгновение перед нами стоял очень высокий и безумно красивый мужчина.
       Белоснежные волосы, перехваченные на лбу простым кожаным ремешком, спускались почти до пояса, огромные черные глаза, обрамленные длинными ресницами, смотрели недовольно, тело бугрилось мышцами, одет он был в видавшие виды штаны. Только одно выдавало в нем не человека - витой длинный рог, росший посредине лба. По вот этому самому рогу сейчас бежали разноцветные искорки, выдававшие крайнюю степень недовольства лешего. Хотя, сколько я его знаю, он все время был чем-то недоволен. Удивительно занудливый тип. И ворчливый. Я часто задумывалась о том, как его терпит жена столько лет.
        - Ну, зачем я тебе нужен? - сложив руки на груди, вопросил леший красивым баритоном.
        - Присаживайся, Сагитт, - я подвинулась, освобождая ему место на покрывале.
        Единорог с сомнением посмотрел на меня, но присесть все-таки соизволил.
        - Значит, правду народ бает, что ты с Охотником якшаешься, - Сагитт совершенно не стесняясь рассматривал Владомира.
        - Это, что плохо? - приподняв брови, спокойно спросил Охотник.
        - Не плохо, просто я удивлен этим фактом, - единорог потянулся к оставшимся бутербродам.
        - Ты ведь знаешь, что у нас тут навь появился? - поинтересовалась я у жующего лешего.
        - Угу, - он кивнул головой. - Марес мне утром через Савку передал, что сегодня утром еще двоих порвал. Только я чем могу помочь - я не спец по навьям, да у тебя тут и своих хватает.
        - То есть у тебя в лесу ничего странного не происходило?
        - Если не считать, что моя младшая дочь повадилась по ночам на опушке свидание назначать одному из сыновей Архыза, то ничего, - единорог пожал плечами и потянулся за еще одним бутербродом.
        - Почему ты читаешь это странным? По-моему вполне нормально, что молодая весьма привлекательная девушка бегает на свидание молодым и весьма привлекательным юношей, - я пожала плечами.
        - Нормально - но не тогда, когда эта "молодая и весьма привлекательная девушка" скрывает это от отца с матерью, - недовольно проворчал леший, с набитым ртом.
        - Да, ладно тебе, у них сейчас возраст такой - хочется тайных свиданий, романтики. - Я вздохнула, припоминая свою молодость.
        - Романтики...- леший тоже вздохнул. - Слушай, а что твой спутник так на меня смотрит?!
        - Не ожидал увидеть единорога на весьма банальной должности лешего, - я усмехнулась, а Владомир кашлянул и смущенно отвел глаза.
        - Ну, это действительно несколько непривычно, - сказал Охотник. - У себя на родине вы такие... такие...
        - Недоступные и горделивые? - усмехаясь, пришел на помощь Охотнику единорог.
        - Ну, что-то типа того, - согласился Владомир. - А как вы оказались здесь?
        - Женился. - Коротко ответил леший. - Семья, быт, детишки родились... Куда ехать то? Да и не ждет меня на родине никто. Лучше ты мне скажи Охотник - почему с нашей красавицей ходишь? По району такие слухи ползут - один другого краше.
        Сагитт, прищурив миндалевидные глаза, с интересом ждал ответа. Я, признаться, тоже. Владомир сорвал травинку и начал ее покусывать, глядя куда-то мимо нас. Наконец он вздохнул и выдал.
        - А шут его знает?! Интересно, наверное, чем тут у вас дело кончится.
        - То есть лишать жизни последнего потомка Кощея Бессмертного ты не собираешься? - недоверчиво поинтересовался леший, почесывая рог.
        - Нет, не собираюсь. И вообще я ни одного из потомков этого славного мага и чародея жизни не лишал, - на всякий случай уточнил Владомир. Видимо чтобы ни в чем не заподозрили.
        Сагитт ехидно, совсем по лошадиному, фыркнул. Владомир скривился, и посмотрел на лешего без прежнего уважения. Это нужно было прекратить, а то они так и до драки договорятся. Жеребцы, елки-иголки!
        - Ну, если вы до конца удовлетворили свое любопытство - то предлагаю поговорить о делах насущных. Я тебя, Сагитт, позвала не для того чтобы ты отношения с кем бы то ни было выяснял! А если не терпится кому-нибудь холку намылить - то с этим вопросом обратись к Маресу - он давно на тебя зуб точит. - Раздраженно заявила я.
        Собеседники недовольно на меня посмотрели - зачем, дескать, прервала их мужской разговор. А что еще было делать? Наш леший славится тем ,что может до белого каления довести кого угодно. А до драки он всегда охотник. Иногд мне кажется, что в нем больше животного. Вон как гормоны играют - хлебом не корми, дай только подраться, и доказать, что он тут самый сильный. Хотя кому доказывать, непонятно. Видимо самому себе.
        - А что дела насущные то, - Сагитт пожал плечами, - на подведомственном мне участке все тихо. Людей-нелюдей новых не появлялось. Происшествий никаких. Хотя мне утром доложили, что к отшельнику нашему гость пожаловал.
        - Какой гость? - заинтересовалась я, хотя ответ кажется уже знала.
        - Не поверишь - Степан Козлодоев собственной персоной. - Сагитт развел руками.
        Так вот куда сбежал наш "геморрой воплоти" - ну все вот прямо сейчас пойду и пересчитаю этому паразиту все ребра! Я встала и начала складывать в сумку остатки трапезы.
        - Ты куда? - несколько удивленно поинтересовался Владомир.
        - Ребра считать. - Не очень понятно ответила я.
        Леший как-то озабоченно на меня посмотрел.
        - Ты на солнце не перегрелась, часом? - голос единорога был полон заботливого внимания. - Зачем тебе нужен этот тип мерзкой наружности, да еще и ради превышения полномочий и физического воздействия?
        - Из-за этого "гласа народа" - у меня к вечеру на участке состоится массовое изгнание приезжих людей-нелюдей. Это в лучшем случае. А в худшем, под шумок, проведут парочку самосудов! Хотя может и не будет этого всего, конечно. Но ради профилактики - надо. Да и вообще давно пора призвать этого поганца к порядку, - я уже оделась, и теперь искала босоножек, который куда-то подевался.
        Охотник и леший слаженно вздохнули и принялись в четыре руки сворачивать покрывало. Выходило у них ловко - как будто всю жизнь только этим и занимались. Босоножек оказался как раз под ним.
       Наконец собрав вещи, и одевшись, мы отправились в сторону леса. Шли всю дорогу молча. Каждый был погружен в свои мысли. Я представляла, что и как скажу и покажу поганцу. Единорог вздыхал и недовольно поглядывал на меня, он не любил скандалы, когда не мог участвовать в них сам.
        Охотник думал о чем-то о своем, изредка бросая на меня косые взгляды. Скорее всего, перспектива беседы с журналистом у него тоже радости не вызывала. Я понимала - что разговор с Козлодоевым ни к чему не приведет. Видимо он и так понял, что натворил - иначе бы не сбежал так быстро из поселка. Но профессиональная гордость обязывала меня устроить этому журналюге веселую жизнь! Приволоку в поселок - пусть сельчанам объясняет все неправоту выводов сделанных им в своей статье.
        Лес встретил нас приятной прохладой и свежестью. Стоило войти под сень вековых дубов, растущих на опушке, как единорог принял свой естественный облик и, тяжело бухая огромными копытами, затопал рядом.
       Интересно, почему единорогов всегда рисуют маленькими лошадками, да еще и похожими на козлов? На деле это громадные зверюги, выше любой лошади на добрый локоть, да еще обладающие весьма немаленькими клыками! (Так что они не совсем травоядные, но сами почти никогда не нападают.) А ещё единороги умеют превращаться в людей, но не любят. Потому что считают подобный образ недостойным, да и рог никуда не спрячешь.
       Живут они на островах. Местные аборигены считают их практически богами, или особами очень к ним приближенными. Каждое слово единорога - закон. Потому законов в привычном понимании слова там нет. Единороги творят что хотят, правда, творят достаточно разумно, местных не обижая. Так что живут там люди достаточно неплохо.
       Все острова поделены на рации. Каждой из которых заправляет одна единорожья семья. В рации жило от 10 до 50 семей аборигенов. Платили налоги, растили пропитание, единороги не прижимали людей. Людей они считают, конечно, существами низшего порядка, но относятся как к детям. Не очень разумным, нуждающимися в попечении, но строгом воспитании.
       Правда, конечно, рождаются иногда и у единорогов такие вот странные дети. Ну не хотят они жить на островах, не хотят управлять рацией, 'воспитывать' людей. И сбегают они из дома с первым торговым судном. Живут, правда, отшельниками. Не обязательно в лесу, как наш Сагитт. Могут и в городе, в шикарном особняке жить, никого не принимая, ни с кем не общаясь.
       Сагитт меня частенько удивлял. Он относился к людям не как детям умом скорбным, а практически как к равным. Правда, был ворчлив, занудлив, и мог вывести из себя даже дракона, после чего вздыхал и говорил, что его не ценят, не любят, не уважают. Терпела его только жена.
       Дети, слава богам, пошли характером не в отца. На всего придирки девчонки улыбались, и махали рукой. Единорожкой родилась только одна. Средняя дочка - Арлена. Она практически всегда была в человеческом обличье, а маленький золой рог во лбу придавал белокурой прелестнице неожиданное очарование. Отбою у ней в женихах не было. Каждая семья в поселке, где был взрослый сын, хотела заполучить её в невестки. По приданию единорог приносит счастье. А на деле - они обладали удивительной способностью - все что они сажали, росло как на дрожжах, все телята, жеребята, цыплята и прочая дворовая живность, ими покормленная никогда не болела. Так что была от единорога в семье ощутимая польза.
       Шагая под сенью огромных деревьев, я наслаждалась тенью и прохладой ею даваемой. Владомир шел молча, судя по наморщенному лбу, он о чем-то размышлял. И размышления были не веселыми.
       Леший топал, шумно фыркая и совершенно по лошадиному мотая головой. В полумраке леса шкура Сагитта слегка светилась серебристым светом, хотя наибольшее впечатление он производит ночью при полной луне. Владомир с интересом посмотрел на единорога. Я тоже залюбовалась статным зверем и, засмотревшись, чуть не полетела носом, споткнувшись о корень, некстати торчащий из земли. Владомир едва успел меня поддержать.
        - Осторожней.
        - Постараюсь, - ответила я, принимая вертикальное положение.
        Дальнейший путь до шалаша отшельника прошел без происшествий. Мы остановились на краю полянки, посередине которой стояло жилище Старого Хенги. Рядом с шалашом тлел костер, над которым висел котелок, исходящий аппетитно пахнувшим парком, сам Хенги сидел рядом и что-то выстругивал из куска деревяшки, напевая под нос монотонную песенку своего народа.
        Хенги был чуваем, этот народ жил много южнее, на берегу самой большой реки в нашей стране - Волте. Как он попал к нам, история умалчивает, но со слов самой старой жительницы поселка, бабы Нюры - Хенги жил тут, когда она была совсем маленькой.
       Сам отшельник о себе рассказывать не любил, хотя слыл добродушным малым и проповедовал любовь к ближним, терпение и понимание.
        Хотя были слухи, что когда к нему нежданно заявилась банда разбойников во главе с Длинным Косьмой (который слыл самым мерзким типом среди разбойничьего племени), он погнал их из лесу не любовью к ближним и проповедями, а натравленными на лихоимцев ручными медведями.
       Его отношения с дикими животными удивляли даже Сагитта. Не раз он, сидя в корчме, недоумевал по этому поводу. Грозясь, что узнает, каким способом отшельник приручает зверей к себе, а они его не трогают.
       Хотя, признаться честно, нашему отделу Хенга частенько мешал работать. Себя он считал великим миротворцем и любил выступать в роли адвоката. Стоило "несправедливо обиженному участковой ведьмой" прибежать к отшельнику и пожаловаться на произвол чинимый властями и, что существенно, процитировать пару любимых изречений о мире, добре, справедливости Старого Хенги, как тот бросал все и несся ко мне в отделение доказывать невиновность очередного клиента.
        У меня его регулярные приходы вызывали головную боль и желание позорно дезертировать, потому что на доказывание вины очередного преступного элемента уходило гораздо больше сил времени, чем на поимку самого преступника. Правда нужно отдать старому отшельнику должное - он всегда извинялся и признавал свою неправоту, кляня, на чем свет стоит, свою доброту и наивность.
        В общем, совершенно понятно, зачем Степан побежал к отшельнику - надеется на его защиту. Ладно - сейчас разберемся.
        - Мир дому сему. - Торжественно топнул копытом единорог.
        - И вам поздорову, - отрываясь от своего занятия, приветствовал нас отшельник. - Проходите гости дорогие, всегда рад.
        Мы прошли на поляну, и присели у костра, точнее я и Владомир - присели, а единорог остался стоять, вяло отмахиваясь хвостом от комаров и мошкары.
        - Чем обязан вашему неожиданному визиту? - искренне полюбопытствовал отшельник.
        - У тебя Степан Козлодоев прячется? - без всяких предисловий спросила я. Хенга поморщился - он предисловия любил, и чет оно пространней, тем больше уважения вызывал у него пришедший. Но хоть Хенга и морщился, но на вопрос ответил.
        - Ну почему же - прячется, госпожа участковая?! Он у меня силы духовные восстанавливает, карму чистит, вот вечером будем чакры ему заряжать. Совсем человек о здоровье не печется, все о людях, о правде жизни заботится.
        Старый Хенги скорбно покачал головой, и тяжело вздохнул. Если бы я не знала отшельника уже почти пять лет - подумала бы, что он издевается, и нарочно прячет этот преступный элемент.
       Но Хенги просто не верил в то, что существуют плохие или, как он говорил, "недобрые" люди. По его мнению были "чистые душой, но с кармой загрязненной, с чакрами ослабленными, здоровьем слабые". Какая радость, что Старый Хенги живет не в поселке, иначе у нас были бы совершенно невыносимы условия работы.
        - Уважаемый отшельник, дело в том, что этот ваш "не пекущийся о своем здоровье человек" - проходит у нас по делу о разжигании межнациональной розни и подстрекательстве селян к беспорядкам и неподчинении властям.
        - Как же так, госпожа участковая? Не может такого быть! - отшельник вскочил, и его куцая бородка гневно затряслась, он замахал рукой перед моим лицом. - Не дам доброго человека на поругание властям, он мне все про вас, лиходеи, рассказал!
        Я вздохнула, а Владомир вытащил из сумки пресловутый "Вестник" и молча протянул его Хенги. Тот кочевряжиться не стал, газету взял и углубился в чтение, водрузив на нос очки, вытащенные из кармана своей хламиды.
        - Отшельник, то отшельник, а благ цивилизации и прогресса не чурается, - наклонив голову ко мне, прошептал единорог. - Как думаешь - проникнется важностью момента?
        - Думаю - да. Все что пишет этот поганец полностью противоречит постулатам и заветам нашего миротворца. - Единорог хмыкнул.
       - Владомир, а откуда у тебя газета?
        - Прихватил, когда на речку собирались, мало ли пригодится...
        - Ну, вот и пригодилась, - Сагитт мрачно поглядывал на отшельника. С тем, что тот проникнется, он был совершенно не согласен.
        Отшельник дочитал статью, и газета полетела в тлеющий костер, который робко лизнул ее язычком пламени, распробовал, радостно взвился и проглотил пресловутую бумажку, оставив от нее только легкий пепел.
       Старый Хенги смотрел на нас молча, его лицо раскраснелось от гнева. Мы прятали глаза, изображая мировую скорбь, но в душе посмеивались (я так точно). Наконец отшельнику надоело молчать, миротворец должен творить мир, и даже если его в очередной раз обманули в лучших чувствах, то никогда не поздно помочь правой стороне и заодно восстановить свой пошатнувшийся авторитет. "Вернуть себе лицо" - так сказать.
        - Как он мог!?- заламывая руки, возопил Хенги. - Он пришел ко мне сирый и оборванный, просил о помощи! А как он цитировал Тертерона Великомудрого - "Говори правду, невзирая на происки врагов твоих, пусть в твоем сердце горит огонь бесстрашия, ибо враги твои - суть ничто пред правдой твоей!", - отшельник закрыл лицо руками и, совершенно обессиленный таким чудовищным обманом, опустился на траву.
       Наивный отшельник. Уж сколько раз его надували, сколько пользовались его добротой. Тот же Длинный Косьма, как только заболевал или получал стрелу в зад - прибегал, приползал, а иногда его и приносили к Хенге. Хенги неизменно лечил поганца, тот обещал, что никогда не будет грабить и они, довольные друг другом, расходились до следующего раза.
        Мы переглянулись. Доверчивого отшельника было жаль. Я подождала, пока Старый Хенги успокоится.
        - Так вы нам скажете - где сейчас Степан Козлодоев? - деловито уточнил Сагитт
       Хенги виновато смотрел на нас. Он прекрасно понимал - какую свинью он подложил этой пущей. Владомир дернул меня за рукав платья.
        - А что это за место?
        - Заповедная Пуща - место, находящееся на границе двух районов, нашего - Чинского и соседнего - Лужского. Это небольшая дубовая роща является природной аномалией, войти туда можно лишь с разрешения Хранителя. Получить такое разрешение почти невозможно, но видимо наш друг Хенги, воспользовался тем, что с Хранителем он имеет тесные дружеские отношения. Не так ли уважаемый? - я не смогла удержаться от небольшой шпильки в адрес отшельника.
        - Так, - покаянно вздохнул Хенги. - Но Степан так мне расписал все притеснения со стороны старшей участковой ведьмы, что я не мог ему не поверить!
        - Лучше бы вы больше нам верили, - недовольно топнул копытом единорог. - Кто месяц назад добился освобождения из-под стражи трех браконьеров, которые уверяли всех, что по ошибки в лес пришли и никого убивать не собирались? А через сутки я нашел у логова труп волчицы, со снятой шкурой!
       - Но я же сам вырастил тех волчат, - попытался оправдаться отшельник.
       - Лучше бы их растила мать! - единорог в вопросах своей вотчины был строг. Браконьера мог и за ноги на дереве повесить. Его боялись, но нарушать закон все равно шли. Правда не местные, а пришлые бродяги. Местные горьким опытом давно научены били.
       Сагитт каким-то непостижимым образом знал кто срубил дерево без спросу, а кто лося пристрелил. Так что визит разъярённого единорога в поселок за нарушителем являлся вопросом времени. Говорили, что первый год, как Сагитт тут поселился, его пытались обмануть. Присыпали следы перцем, уходили вдоль реки по мелководью, капканы позади себя оставляли. Все было впустую. Леший являлся в дом нарушителя еще более злой, а капканы живописно расставлял по двору браконьера.
        - Все ясно, - я решительно встала, - будем надеяться, что данный случай послужит уважаемому отшельнику хорошим уроком на будущее. Впредь, прежде чем прятать кого бы то ни было в Пуще - посоветуйтесь с нами. Пошли Владомир, здесь больше делать нечего.
        - В Пущу не пойдем?
        - Не вижу смысла, - я пожала плечами, - Ни у одного из сотрудников отделения нет разрешения на вход, а Козлодоев еще долго из Пущи носа не покажет. Пока Сагитт, спасибо за все.
        - Я сейчас домой схожу, а ближе к ночи приду в село, вдруг и правда беспорядки начнутся?! - единорог кивнул головой и бесшумно скрылся в кустах. До сих пор не понимаю - как он может с такими габаритами передвигаться так бесшумно? Правда бесшумно он передвигается не всегда. Обычно он громко топает, фыркает, и всячески оповещает о своем присутствии задолго до появления.
        
        Дорога домой была скрашена разговором с Охотником. Владомир пытался отвлечь меня от неприятных размышлений расспросами о моей жизни, учебе, работе. Надо отдать ему должное - тактику "отвлечения" он выбрал правильную. Когда мы подошли к околице, я уже полностью успокоилась и перестала думать о неприятностях, свалившихся на мою бедную голову.
        Вечерело. Жара переплавилась в приятное тепло, и мне безумно захотелось снова на реку. Искупаться в тишине и насладится покоем. Но я отчетливо понимала - что сей поход мне не удастся, дома меня наверняка уже ждет Марес и наволог с материалами для очередного отчета, а то и парочка заявлений от граждан, которые в мое отсутствие принимал Пушистик. Я тяжко вздохнула. Ладно, разожгу во дворе костер и буду печь картошку, а заодно подготовлю отчет о проделанной работе.
        - А давай картошки испечем? - Охотник как будто читал мои мысли. А может и читал?
        - Я тоже об этом сейчас подумала, - я улыбнулась. - А ты не устал от моего общества?
        - Нет, ты меня совершенно не утомляешь, - Владомир приобнял меня за плечи и я не стала скидывать его руку, наоборот еще плотнее прижалась к нему. В конце концов - ну и что, что он Охотник - мне лично он ничего плохого не сделал. Имею я право на личную жизнь или нет?!
        Поселок встретил нас весьма оживленными гражданами. Они стояли небольшими группками и что-то очень бурно обсуждали. Причем отдельные личности перебегали от одной партии людей к другой и размахивая руками что-то пытались доказать или в чем-то убедить селян. Некоторых из подобных активистов я узнала, это были завсегдатаи отделения, вечно жалующиеся на приезжих, или на жителей села не относящихся к роду людскому. Так, все ясно - Козлодоеву лучше еще очень долго не попадаться мне на глаза.
        Я медленно шла по улице под руку с охотником - граждане меня замечали и прятали глаза, а подстрекатели прятались за стыдливых граждан. Надо это безобразие прекращать иначе все закончится очень плохо.
        - Так граждане, в чем дело? - я остановилась посредине улице, и строго оглядела собравшихся. - По какому поводу собрание?
        Граждане молчали и слаженно сопели, наконец, из толпы раздался выкрик:
        - Так вот, собираемся приезжих гнать в три шеи, решаем с кого начать, чтоб значиться не обидеть никого, а то тут каждый второй то кум, то сват, то брат местным.
        - А с какой это радости, позвольте спросить, вы их гнать собрались? - я слегка возвысила голос.
        - Так вот же, в газетке прописано - дескать, навь среди них, приезжих. Людишек почем зря жрет, а власть сделать нечего не может - вот мы значиться и решили сами энтот вопрос решить, - раздался в ответ уже другой голос.
        - Как представитель этой самой власти - заявляю, что по поиску и отлову нави ведутся все нужные оперативно-розыскные мероприятия. К нам из Столицы прислан специалист, который и занимается этим делом. Приезжие граждане здесь совершенно не причем. - Толпа недовольно заворчала, снова ссылаясь в своей правоте на печатное издание. Видимо Козлодоев был для них единственным авторитетом. - Редактор "Вестника" и по совместительству автор данной статьи объявлен в розыск. Он обвиняется в подстрекательстве к разжиганию межнациональной розни. Так что, кто не хочет попасть под данную статью вместе с ним - попрошу разойтись по своим домам, остальным будет предъявлено обвинение в подстрекательстве к массовым беспорядкам, хулиганству и еще чему-нибудь, что потом придумаю! У меня дел пять лежит нераскрытых от предшественника.
       Я оглядела толпу. Мой взгляд и при хорошем моем настроении мало кто выдерживал, а сейчас и подавно.
        Народ вроде проникся но, все еще недовольно ворча, начал разбредаться по домам. Я облегченно вздохнула. Может, пронесло?!
        - Здорово ты их разогнала, - улыбаясь, сказал Владомир.
        - Ага. Здорово - до сих пор коленки трясутся. До последнего думала - что не послушают. Уф, пойдем домой, - у меня и правда ноги дрожали
        - Пойдем, - радостно согласился Охотник.
        
        Дома меня, как я и предполагала, меня ждал Марес с навологом, и скучающий Савка. Для разнообразия они сидели на скамейке в саду (точнее, сидели Савка и Каратес, оборотень лежал рядом в своей клыкастой ипостаси) и смотрели на затухающий костер. На земле лежала приличная кучка картошки, явно ждущая своего часа, дабы отправиться в угли на запекание. Нет, положительно все сегодня читают мои мысли!
        - Привет честной компании.
        - Охотник переехал к тебе жить? - поведя ушами, спросил оборотень.
        Ответить я не успела, Охотник слегка отодвинул меня в сторону.
        - А какое дело вам уважаемый, до того где я живу?
        - Мы беспокоимся - Таша слишком много времени проводит в вашем обществе, - Марес сел, согнув длинные ноги в коленях, и внимательно посмотрел на Охотника. Костер отражался в красных глаза оборотня, придавая его морде агрессивное выражение.
        - Хм, это плохо? - Владомир склонил голову к плечу. Глаза, даже красные, ан него впечатления не производили.
        - Мы беспокоимся, - с нажимом повторил оборотень,- Таша такая одна осталась, и ваши коллеги приложили руку к истреблению ее сородичей.
        - Я обязан оправдываться? - не меняя интонации, поинтересовался Охотник.
        - Нет. Но нам хотелось бы быть уверенными... - сам Савка уверенным не выглядел. И видимо вообще был против этого разговора.
        - Уверенными в том, что с вашей участковой ведьмой все будет в порядке. Я правильно вас понял? - Владомир посмеивался над приятелями. Приятели это видели, но сохраняли лицо.
        - Правильно, - вернувшись снова к созерцанию костра, сказал Марес.
        - С ней все будет в порядке, я не собираюсь никого истреблять, - Охотник сел на траву.
        - Попробую поверить вам на слово, - Оборотень вздохнул и положил голову на лапы. Владомиру он не верил.
       Сам предмет неверия беспечно пожал плечами, я не долго думая, присела с ним рядом. Марес посмотрел на меня с легким удивлением, но ничего не сказал, Савка был занят закапыванием картошки в горячие угли, а Каратесу видимо было абсолютно плевать на все, что напрямую не касалось его работы.
       Ну, оно и к лучшему. Хотя странно - не в моих правилах доверять первому встречному, но от Охотника исходило чувство покоя и безопасности. Мне было хорошо рядом с ним. Надо будет посмотреть старые записи про них, может это просто побочный эффект их Дара? Жаль если так - Владомир мне нравился. Нет, я, конечно, не влюбилась, просто рядом с ним я чувствовала себя намного увереннее.
        По углям мягкой волной пробегали искры. Казалось, что кто-то гладит их большой мягкой лапой. Я сидела, обхватив колени, и смотрела на затухающий костер, от него шло ровное тепло.
       Где-то в кустах пел соловей, обожаю трели этой птички, они всегда напоминают мне детство. Будучи маленькой, я частенько вылезала в сад по ночам и искала соловья, мне казалось ,что это должна быть очень красивая птица. Я улыбнулась своим мыслям, подняла голову и посмотрела на небо, глядевшее на нас мириадами безумно ярких звезд, какие бывают только в начале лета. Луна, свесив рожки, улыбалась земле, легкий ветер трепал ветки деревьев.
       Я всегда любила ночь. Любила когда тепло и можно сидеть вот так у костра, любила зимой смотреть через разукрашенное морозом окошко в темноту, любила слушать дождь, сидя на веранде. Ночь казалась мне живой, точнее живым.
       Когда-то очень давно, мне было лет пять или шесть. Тогда я еще жила дома. Летом, в сумерках, я сидела на качелях и смотрела в медленно темнеющее небо. Мне очень хотелось поймать момент, когда загорится очередная звезда. И вот во время такого бдения, я вдруг увидела на небе коня. Огромного, черного, в его гриве и хвосте искрились золотые искры. Он неторопливо шел прямо по воздуху, небо там, где он проходил, стремительно наливалось ночной темнотой.
       Я застыла на своих качелях, боясь спугнуть дивное видение. А конь так же неторопливо шел по небу, совершенно не обращая внимания на двуногое недоразумение с открытым ртом.
       Уже, когда я училась в Академии, я узнала что есть такие существа - элементали. Есть элементали воздуха, огня, воды. Считается, что они не видимы, но иногда появляются в образе лошадей. Безумно красивых, огромных, те кто их видел хотя бы раз, никогда не забудут этого чуда.
       В то лето я видела много таких лошадей. Я просыпалась пораньше, чтобы увидеть утро. Белоснежную кобылу с розовыми хвостом, гривой и копытами. Я сбегала к реке, где не было купальщиков и вездесущих рыбаков, чтобы поглядеть как на порогах, взбивая пену копытами, несется полупрозрачный светло-серый конь.
       А в сумерках я видела ветер. Мне он казался самым красивым. Серебристо-голубой, с ярко-синими глазами. Он подходил совсем близко ко мне, заглядывал мне в глаза, и казалось, улыбался.
       Это было летом. А осенью я попала в Академию. Детство кончилось, я перестала видеть прекрасных лошадей-элементалей. Но нет-нет да и вглядывалась до рези в глазах в сумеречное, темнеющее небо, надеясь увидеть чудо. Иногда, казалось, что я слышу тихое ржание в порыве ветра, а утром, сквозь сон, дробный перестук копыт за окном... Я никому никогда не рассказывала о том, что видела когда-то.
       Сегодня по темному небу плыли красноватые облака. Как будто блики углей от нашего костра долетали до них, слегка подкрашивая.
        - Я где-то слышал легенду, - подняв глаза к небу, вдруг нарушил молчание водяной, - о том, что такие облака на краю земли лепят бессмертные короли из своей крови.
        - Красиво... интересно - откуда эта легенда пошла? - поинтересовался Владомир.
        - Как и все легенды - из ниоткуда, точнее из людских фантазий. - Единорог появился совершенно бесшумно за моей спиной и положил голову мне на плечо, чем подтвердил еще одну легенду.
        - А говорят - единороги подходят только к невинным девицам? - я, улыбаясь, глядела на лешего снизу вверх.
        Сагитт на это только раздраженно махнул хвостом, и отвечать на провокационный вопрос не стал.
       - Ты знаешь легенду о королях? - заинтересовалась я.
       - Знаю, - Сагитт вздохнул. - Это легенда о проклятых королях. Когда-то давно, в седой древности, нашим миром правили семь королей. Были они могущественными магами, жестокими, умными. Мир они поделили на части и договорились не вмешиваться в дела друг друга никогда. Так они и жили очень долго. Люди привыкли к своим жестоким правителям. Правда, без нужды, короли свою жестокость не проявляли.
       Через какое-то время у них родились дети. По традиции, короли отобрали малышей от матерей как только те вышли из грудного возраста и стали воспитывать сами. Пятеро росли точными копиями своих папашей. Жестокими, беспринципными, короче - достойными приемниками власти. А вот двое. Молодой юноша и красивая девушка, никак не хотели воспринимать мораль своих отцов. Юноша хотел быть музыкантом, девушка писала чудесные стихи. Им не нужна была власть. Конечно, такое положение дел, не могло не раздражать королей. Им нужны были достойные приемники. Своих же детей они посчитали выродками. Возможно на этом все бы и закончилось, но остальные властьимущие товарищи в коронах решили, что такие дети угрожают самому существованию мира. Что это подрывает устои, рушит порядок, который был.
       Пять королей потребовали смерти выродков. Иначе, пригрозили они, будет война. Двое против пяти не выстоят. Парня и девушку привязали на скале над морем. Им вскрыли вены, и они умерли. Не сразу конечно. Девушка читала свои стихи, пока не ослабела совсем, а юноша напевал музыку, которую сочинил.
       Боги увидев такое непотребство уничтожили пятерых королей и их отпрысков, а вот тех двоих, которые подвергли страшной и медленной смерти своих детей, они оставили в живых. Им дарована веяная жизнь. С их рук постоянно капает кровь, и они постоянно слышат голоса своих детей. Девушка читает стихи, а юноша напевает музыку.
       Короли давно сошли с ума, сидя на скале, они собирают руками туман, и лепят из него облака. А кровь, текущая с незаживающих ран, окрашивает их красным.
        
       - Страшная легенда, - я поежилась.
       - Да ладно тебе, Таша - это же легенда, - единорог мотнул головой. Его жестокие короли не трогали совершенно, как и их страшное наказание.
        - Интересно, а короли эти наказаны так навечно, или когда-нибудь срок этого кошмара истечет? - Савка запрокинув голову, смотрел в небо на плывущие облака.
        - Легенда умалчивает об этом, - леший тоже посмотрел на небо.
       Облака плыли поодиночке, медленно. Слишком светлые на фоне черного ночного неба.
        - А правда, уважаемы, насколько легенды про вас правдивы? - прервал молчание наволог, обращаясь к Сагитту.
       Леший недовольно глянул на Каратеса.
        - Ровно настолько, насколько в эту легенду верят люди! - отрезал единорог. - У нас что - научный диспут о проблеме правдивости легенд касаемых единорогов?
        - Да ладно, не ворчи, - садись рядом. Сейчас картошка поспеет. - Савка палочкой стал аккуратно раскапывать слегка подернутые пеплом угли.
        Шкура единорога засветилась, на мгновение он превратился в сверкающее и искрящееся облако, а через секунду, уже в человеческом обличие, он сидел рядом с нами у костра. Владомир, хоть и видел процесс превращения на пляже и в лесу - но смотрел во все глаза, ночью все выглядело гораздо эффектнее.
        - Интересно - сколько девиц-красавиц в твоей родной стране, Сагитт, убегают по ночам в лес, чтобы их осчастливил своей любовью какой-нибудь единорог в мужском обличии? - как бы, между прочим, поинтересовался Марес.
        - Не знаю. - Буркнул единорог. - Я ни кого не осчастливливал. Да и не принято в наших семьях это, с человеческими женщинами якшаться.
        - А, ну-ну, конечно... слышала бы тебя сейчас твоя жена - оборотень клыкасто усмехнулся. Сагитт сверкнул на него налитым кровью глазом, но ввязываться в перепалку не стал. Хотя обычно эта парочка не упускала случая повздорить. Так сказать спустить пар на заклятом друге. Я улыбнулась глядя на них - ну чисто дети.
        Картошку водяной наконец-то выкопал и поделил между нами почти поровну. Почти - потому, что себе при этом дележе он отложил самые крупные клубни. А вот навологу от Савки достались самые мелкие картошечки. Надо будет потом поинтересоваться у водяного - чем ему уже успел насолить Каратес. У Сагитта оказался с собой хлеб, который бесподобно пекла его жена, соль принес из дома Пушистик, а кроме того еще и свежие огурцы с помидорами. В общем, настоящий пир.
        За поздним ужином обсуждали проблему поимки пресловутой нави. Я покаялась в том, что не успела предупредить старосту, заодно рассказала о попытках найти и призвать к ответу Степана Козлодоева. Выяснилось, что коллеги были очень даже курсе, так как читали утренний выпуск газеты.
       Наволог попенял мне на плохую оперативную работу, но быстро замолчал, после предложения Владомира остаться работать на периферии, дабы эту самую работу наладить. Марес ничем не порадовал - изучение останков совершенно не помогло продвинуться в поимке мерзавца.
        Мы топтались на месте, точнее это Марес с Каратесом топтались, а если быть совершенно справедливой - то один Каратес. Ведь это он ведет расследование официально, а оборотень у нас вообще в добровольной отставке, и помогает ему просто от скуки, а дело участковых - вообще маленькое, не лезть куда не просят и делиться информацией, буде таковая появится.
        Разговор незаметно сошел на нет. Картошка кончилась, и Пушистик торопливо закапывал в угли вторую порцию. Присутствующие взирали на его хлопоты с молчаливым одобрением. Откуда-то потянуло дымом.
        - Надо же, еще кто-то решил теплой ночкой костерчик разжечь и побаловать себя печеной картошечкой, - принюхавшись, сказал единорог.
        - Да, нет, не картошечкой - поведя носом, ответил оборотень, - там шашлычки жарят. Чуешь, как мясом пахнет?
        - Шашлычок - это хорошо, это даже лучше чем печеная картошка, - мечтательно прикрыл глаза Савка.
        Я сидела, прислонившись спиной к Охотнику и вдруг почувствовала, как он напрягся. Владомир закрутил головой, и начал с беспокойством принюхиваться. Его тревога мгновенно передалось мне, от былой безмятежности не осталось и следа.
        - Шашлычки говоришь, - вдруг прошипел он сквозь зубы и, вскочив мгновенно, и бесшумно растворился в темноте.
        Мы недоуменно переглянулись. Первым исчез в темноте Марес, помянув лешего, кинулась следом, за спиной слышался топот копыт упомянутого. Савка и Каратес стартвоали последними.
        Зарево пожара, висевшее над домами, было подобно огромной медузе выбрасывающей в воздух щупальца-искры. Отчетливо слышался треск горящих бревен и крики людей. Эти крики меня настораживали больше всего. Они были не испуганные, и сочувствующее погорельцам, а радостные, в них звучало безумие.
       Горело у самой околицы, там стояли дома нетопырей. Они уже давно переселились в наш поселок и чужими их никто не считал. Многие из них выходили замуж или женились на людях, рожали детей.
        Нетопыри - были ночным народом, на солнце появляться не могли: почти сразу слепли и получали серьезные ожоги. Они слыли непревзойденными травниками, к ним приезжали со всей страны за лекарствами и зельями от различных болезней. А еще они были безумно красивы; стройные с огромными миндалевидными, слегка раскосыми глазами, матовой, смуглой кожей. Нетопыри обладали гипнотическим обаянием и покладистым, добрым нравом. Ни один из них никому никогда не причинял вреда, будь то люди или нелюди.
        Да и с ними никто связываться не хотел. Поругаться легко - а к кому потом лечиться идти? Сами же нетопыри объясняли свою покладистость тем, что если они ответят злом на зло - то их дар врачевания и составления зелий исчезнет. А нетопырями их прозвали за ночной образ жизни и способность оборачиваться летучей мышью. Правда, владели этой способностью только чистокровные дети нетопырей, которым еще не исполнилось пяти лет от роду.
        Я до последнего не хотела верить в то, что дом одного из знахарей подожгли. Хотя не верить очевидному глупо...
        К пожарищу мы выскочили в тот момент, когда у дома рухнула крыша. Вверх взвился огромный столб искр, и огонь заревел пуще прежнего. Вокруг бывшей избы стояли люди и нелюди, в их глазах отблеском пожара светилось безумие. Одни что-то радостно кричали и махали руками, другие эти самые руки заламывали и что-то бормотали на своем языке. Я попыталась пробиться сквозь толпу, ближе к агонизирующему в огне дому, но меня не пускали, отталкивая и крича, что нечего тут делать. Что они сами сейчас со всем разберутся, и никто им не указ.
       Я остановилась. Над толпой висело темное марево страха и желания за этот страх поквитаться. Все равно с кем - только пальцем покажи.
        - Всех их жечь надо, нелюдей проклятых! Это они на нас беду накликали! - раздался в толпе дрожащий от возбуждения голос. Селяне радостно взревели в ответ, и двинулись по улице к следующему дому. В зареве пожара отчетливо было видно, что у многих изб двери и окна были подперты тяжелыми деревянными колодами, чтобы жильцы не выскочили. Из домов доносились крики, в запертые двери стучались. Селяне вооруженные вилами и цепами, караулили у окон.
       - Жечь ублюдков! - голос вещавший в толпе показался мне знакомым.
       - Марес! Марес - это Козлодоев, не упусти его, закричала я, показывая пальцем на самодельный помост, с которого подзуживал толпу этот гад.
       Козлодоев понял, что его заметили, и кубарем скатился вниз. Марес, рванулся в его сторону, рыча и расшвыривая людей.
        - Таша, их нужно остановить! Слышишь? Они же сейчас всех сожгут!
        Я плохо понимала происходящее, меня кто-то теребил и тряс за плечи. Я никак не могла разглядеть лица, перед моими глазами стоял огонь, а в ушах звенел детский крик. Я слышала его в тот момент, когда рухнула крыша.
        - Таша! Ты слышишь меня? - другой голос, более резкий и грубый. - Они Лару с ребенком сожгли! Таша, очнись!
        Я не почувствовала, а скорее услышала звук отвешенной мне пощечины. Еще одна, и еще...
        Я зарычала и попыталась вырваться из рук Сагитта. Рядом стоял закопченный Владомир, плакал Савка, размазывая слезы по щекам, Марес пытавшийся утереть кровь, капающую из раз-битого носа, видимо Козлодоева он не поймал. Дом еще горел, искры вылетали из пламени как злые кусачие пчелы. Во мне стала подниматься волной дикая, душащая злоба...
        Я врезалась в толпу как таран и, растолкав селян, встала между ними и домом, который они выбрали, чтобы поджечь.
       Люди загомонили, замахали горящими факелами - требуя чтобы я ушла с дороги, а то они и меня, дескать, лютой казни предадут. Я не пыталась перекричать их, это было уже невозможно. Я понимала, что они растопчут меня или сожгут вместе с избой. Я закрыла глаза - и передо мной как живая встала Лара, еще вчера эта улыбающаяся молодая женщина хвасталась своим маленьким сыном, а малыш весело гулил в люльке подвешенной к ветке яблони в красивом, ухоженном садике. Я видела эту яблоню на фоне зарева пожара - она как скелет, растопырила свои руки-ветви, на одной из них жутко покачивалась та самая люлька, почему-то нетронутая пламенем.
        Первый раз за всю мою жизнь мне пришлось предстать в своем истинном облике (Владеющие Искусством не в счет) перед людьми, но остановить разбушевавшуюся толпу по другому я не могла. Впечатление я произвела. Одно дело, когда участковая ведьма превращается в большую кошку и совсем другое, когда на ее месте появляется нечто, закутанное в темно-серый плащ. Половину лица этого нечто представляет голый, светящийся синим глазом, череп, а другую безумно красивое женское лицо. Со стороны должно быть это выглядело весьма впечатляюще...
        Я парила в нескольких локтях над землей, раскинув руки. Вокруг меня разливалось темное сияние, отчетливо видимое на фоне зарева пожара. Поднялся ветер, он задувал факелы и сбивал с ног. По улице несся пепел, запорашивая людей. Селяне бросали ненужные и потухшие факелы и криками ужаса падали на колени. Некоторые начинали плакать, другие истово молиться. Похоже, не все поняли, что это я, а не явившееся за ними чудовище, желающее покарать их за грехи.
        Сила моего Дара бурлила во мне, разбегаясь искорками по всему телу, мне совершенно не хотелось возвращаться в свое обычное, "земное" состояние. Первый раз все время моей жизни сила, данная мне при рождении, раскрылась и захлестнула меня с головой, как океанская волна.
       Наверное, та легенда о том, что моих предков в одном из миров считали богами Смерти, была правдой. Сейчас я чувствовала себя богиней, я могла карать и миловать, требовать поклонения и жертв в свою честь! Стоит мне только пошевелить пальцем - весь мир ляжет к моим ногам! Глупые людишки, что вы можете без меня?!
       Я смотрела с презрением на распластавшихся предо мной селян. С вами нельзя договориться - вы нарушаете свои обещания, вы лживы в самой своей сути! Вы недостойны даже смотреть на меня! Я вспомнила про свой род, про невинно убиенных детей моего клана - ненависть с новой силой закипела в моей душе! Она требовала выхода. Убить! Уничтожить их всех! Отомстить! Я закричала, запрокинув голову к небу. Огромная луна висящая неправдоподобно низко над землей, начала наливаться красным. Откуда-то я знала - что она окрашивается кровью безвинно убиенных. Ненавижуууу!!!
        Пришла я в себя лежа на земле, в щеку мне упиралось что-то твердое. Я открыла глаза и подняла голову. Людей на площади уже не было, дом почти догорел, вокруг меня стояли коллеги и, мягко говоря, недоуменно на меня взирали.
        - Теперь понятно, почему против вашего рода в свое время так ополчились, - задумчиво сказал наволог.
        - Не только из-за этого, в такое состояние правильно воспитанные и обученные потомки Кощея Бессмертного, практически не впадали. А ее то кто мог научить сдерживаться и контролировать свой Дар?! К тому же она первый раз почувствовала всю его силу, - проворчал оборотень, заглядывая меня с любопытством естествоиспытателя. Видимо он находил такое положение дел весьма естественным, молодые оборотни во время первого превращения частенько впадали в бешенство.
       Я медленно села. Жутко болела голова, я подняла руку и ощупала затылок. Рука нащупала шишку с гусиное яйцо. На руке была кровь. Я мрачно посмотрела на оборотня.
        - Ну, да. Пришлось применить грубую физическую силу чтобы вернуть тебя с неба на землю, - Марес подбрасывал на руке здоровенный булыжник. Видимо им то он меня сбил. Сшиб как ворону с плетня. Я засмеялась, всхлипывая и постанывая. Голова разламывалась.
       Оборотень посмотрел на меня удивленно, а Савка молча отстегнул от пояса фляжку, и молча открутив крышку, вылил мне её содержимое на голову. Холодная вода привела меня в чувство. Я перестала глупо хихикать, да и голова вроде стала болеть меньше.
        - Я могу продолжать? - Марес внимательно посмотрел на меня, я махнула рукой, вытирая мокрое лицо. Оборотень удовлетворенно кивнул.
       - Так вот, Козлодоева я не догнал. Этот паразит затерялся в толпе, а потом стало не до него.
       - Ну да, тебе кто-то удачно сломал нос, - съехидничал Савка.
       - Не сломал, а разбил. И вообще, я не неуязвим. Да и все уже зажило между прочим, - оборотня смутить было невозможно. - Но ты, дорогая, напугала местных до икоты. Думаю, теперь к тебе не скоро с жалобами решатся прийти.
        - Частенько, огонь может остановить только другой огонь - пущенный навстречу, - Владомир задумчиво смотрел на меня, казалось, что он увидел меня увидел в первый раз.
        - Помогите встать лучше, - голос у меня был хриплый, видимо орала я все-таки долго. - Чем все кончилось?
        - Марес тебя камушком сбил. Ты упала, и почти сразу вернулась в свой человеческий облик, - просветил меня Савка доставая сигареты и протягивая мне. - Хочешь?
        Я отрицательно покачала головой. Если я еще и покурю - то голос пропадет точно. Интересно, что теперь напишет в своем отчете Каратес про все происшедшее?! Наверняка какие-нибудь гадости, типа "казнить, нельзя помиловать". Да и пусть его! Не до этого сейчас. Владомир протянул мне руку, и я с трудом поднялась, ноги не держали. Как же мне плохо то!
        До моего дома брели долго. По дороге меня просветили, что Владомир каким-то непостижимым образом оказал на пожаре весьма вовремя и успел вытащить из рушащегося дома Лару и ее ребенка. Лара сильно обгорела, и неизвестно выживет ли, а вот с мальчиком все в порядке. Сейчас они были у родственников.
        Выведать, как Охотник так быстро сумел оказаться у горящего дома - не удалось. Владомир долго отмачивался, а когда его достали расспросами, что-то нечленораздельно прорычал сквозь зубы. Он был весь покрыт копотью и тоже слегка обгорел. Марес пытался заговором остановить кровь, струящуюся из раны на виске Савки, которому к тому же выбили зуб и похоже сломали пару ребер, навологу расквасили нос, единорог хромал...
        - Завтра же нужно будет выяснить, кто был инициатором поджога и немедленно арестовать! - слегка гнусаво велел Каратес. .прижимая платок к носу.
       - А чего узнавать, и так ясно, что это проклятый журнастик. Надо его срочно поймать!
        - Поймаю,- злобно подтвердил Сагитт, морщась от боли в ноге. - Мало не пока-жется!
        Я молчала, горло саднило, и говорить не хотелось. Было только одно желание - доползти до кровати и лечь спать наконец-то. Я была вымотана до предела и постоянно спотыкалась, отставая от приятелей. Наконец это заметил оборотень, он вернулся и со вздохом подхватил меня и перекинул через плечо. На сей раз против такого способа транспортировки я не возражала. Марес быстро догнал наших, и пристроился рядом с Охотником. Тот покосился на него и вздохнул.
        - Ты уверен, что ей так удобно? - вяло поинтересовался он, с сомнением поглядывая на мою тушку, перекинутую через плечо оборотня.
        - Так удобнее мне, - отрезал Марес, поудобней перехватывая меня под колени.
        - Это не последний пожар в селе, - задумчиво, глядя в никуда, порадовал нас Охотник.
        - С чего ты взял? - раздраженно поинтересовался Каратес. - Я думаю погромов больше не будет.
        - Погромов не будет - будут пожары. - Спокойно ответил Владомир.
        - Почему ты так решил - можешь объяснить? - единорог протиснулся между Маресом и Охотником.
        - Та женщина из рода нетопырей, прокляла всех, кто поджигал ее дом. Она заплатила своей кровью Князю Огня. А он очень не любит когда обижают его детей.
        - Князю Огня? Где-то я уже про это слышал... - водяной задумчиво наморщил лоб. - Вроде как есть у него дети, которые могут его призвать и озадачить некой просьбой и он ее выполнит. Только причем тут нетопыри?
        - При том, что они и есть дети Князя Огня. Они потому и не враждуют ни с кем, что слишком уж их сила неукротима, остановить ее практически невозможно. А отговорки про потерю дара травников - всего лишь отговорки. Раньше, в более древние времена, простой люд хорошо знал - что связываться с нетопырями себе дороже. После таких вот погромов - потом целые деревни выгорали.
        - А люди? - поинтересовался единорог.
        - А что люди?! Если кто-то из рода нетопырей погибал - то горели дома потом вместе с людьми, если нет - то только дома. Жильцов какая то неведомая сила за секунды до пожара из избенок выкидывала. Все по справедливости - жизнь за жизнь, дом за избу, - Владомир пожал плечами и замолчал.
        Я, болтаясь на плече у оборотня, тоже помалкивала. Что такое вызванный и озадаченный "просьбой" Князь Огня - я знала, как его остановить - тоже. Только уж больно мне не хотелось это делать. И совсем не потому, что хотела чтоб поселок выгорел большей его частью - просто слишком этот обряд сложный. Может все само уладится? Можно попробовать Князя дарами или жертвой (петухом-курицей) умилостивить, хотя если нетопыри и вправду его возлюбленные дети - этот номер с родителем не пройдет. Ладно, буду думать об этом завтра. Сейчас сил нет даже на то, чтобы дышать.
        Как меня дотащили до дому, как уложили (вернее - скинули) на кровать - помню смутно. Остаток ночи и половину дня спала без задних ног. Проснулась я в полной тишине. Видимо соратники залечивали (а кое-кто и заливал алкоголем) свои раны, и на общий сбор по установившемуся в последние недели обычаю, не торопились.
        Я села на кровати - голова нещадно болела и требовала вернуть ее обратно на подушку. Повздыхав и пожалев себя любимую - я накинула халат и поползла на кухню.
        За столом сидел Владомир и пил чай, у самовара стояло блюдо со свежими ватрушками. На подоконнике сидел Пушистик и чем-то любовался в окно. Услышав мои шаги, домовой повернулся ко мне. Интересно - Охотник у нас ночевал что ли?! Странно что домовой настороженно относящийся к посторонним, к Владомиру похоже проникся искренней симпатией.
        - Выспалась? - я вяло кивнула.- Сейчас я тебе чаю сделаю, вот ватрушечки свежие.
        Домовой засуетился по кухне, я опустила свое бренное тело на стул и подперев голову ру-кой прикрыла глаза. Сон мне на пользу явно не пошел.
        - Ты не выглядишь отдохнувшей,- Слова Охотника подтвердили мои собственные ощуще-ния.
        - Я себя таковой и не чувствую,- на столе передо мной появилась чашка с горячим травяным чаем. - Сил нет даже чай пить. - Пожаловалась я.
        - Мы все вчера вымотались, - Владомир пожал плечами, и отхлебнул из своей кружки.
        - Кстати, а где все? - я вспомнила о соратниках.
        - Разбрелись по домам. Как выразился твой друг оборотень - "зализывать раны".
        - Понятно. - Я взяла с блюда ватрушку, решив нагло выковырять из нее творожную начин-ку. - А ты что, не любишь оборотней?
        - Ну почему сразу - не люблю?! Просто с твоими коллегами у меня отношения не склады-ваются, они все считают, что я просто втираюсь к тебе в доверие дабы пополнить свой послуж-ной список твоей редкой головой.
        - А ты действительно не хочешь его пополнять? - прищурив глаза поинтересовалась я.
        - Твоя голова слишком редкая - чтобы быть в любом послужном списке.
        - А вчерашнее мое перевоплощение тебя не напугало или не насторожило?
        - Неа, твой оборотень был прав - тебя некому было учить владеть Даром. Ощутив такое мо-гущество у любого неподготовленного крышу снесет. - Охотник улыбнулся. - Так что по пово-ду вчерашнего не переживай. Даже этот ваш наволог не особенно удивился, хотя и не обрадо-вался конечно.
        - Свалился он на мою голову! Все равно толку от него никакого нет, Марес и сам бы спра-вился с таким же успехом. - Я в раздражении отшвырнула раскрошенную ватрушку и она на бреющем полете красиво шлепнулась в вазочку с вареньем, я недовольно рыкнула.
        - Да, ладно не переживай. Все уладится. - Владомир приобнял меня за плечи. - Поймают они этого нава - вот увидишь.
        - Да тут и помимо нава проблем хватает, - я тяжко вздохнула. - Ладно, пойду собираться, хочу к нетопырям наведаться, посмотреть как там у них дела. Ты со мной?
        - Почему бы и нет?! Собирайся, я буду ждать тебя на улице.
        
        На улице было пасмурно и душно. Деревья стояли опустив ветви, не шевелился ни один листик. Низко над землей носились стрижи. Все предвещало скорую грозу.
        Грозу я любила с детства. Обожала смотреть как молнии расчерчивают небо ломаными стрелами, чувствовать как от раскатов грома содрогается земля, стоять под дождевыми струями и вдыхать напоенный изумительной свежестью воздух. Мне всегда нравился момент "затишья перед бурей" - когда все живое замирает в предвкушении и с нарастающим нетерпением и страхом ждет этого буйства стихии. И в тот момент, когда кажется что все ожидания напрасны - небо резко темнеет, почти одновременно с первым ударом грома его сверху донизу расчерчи-вает огромная ветвистая молния. Робко и, пока еще, не смело падают первые дождевые капли, чтобы еще через мгновение слиться в сплошную серебристую стену дождя. Последним на аре-ну выходит ветер - он налетает из ниоткуда, пригибает к земле траву, швыряет горстями дождь в лица незадачливым прохожим, не успевшим спрятаться от разыгравшейся стихии, путается в кронах деревьев заставляя их судорожно взмахивать ветвями. Над всем этим плывут раскаты грома, он заставляет вздрагивать и испугано креститься укрывшихся в домах людей. Но раска-ты постепенно становятся все слабее и реже, небо светлеет, постепенно утихает наигравшийся ветер, последними исчезают молнии. Из-за туч робко выглядывает солнце и выбравшись торо-пится скорее высушить землю жаркими лучами, а на пол неба раскидывает свои крылья радуга. Ярким коромыслом висит она на небосклоне, вызывая в душе щемящее чувство радости и ка-кой-то поистине детский восторг, когда хочется бежать к этому чуду и искать то место из кото-рого растет радужный мост. Искать совсем не потому, что под концом радуги, по преданию, зарыт горшок с золотом - просто хочется посмотреть откуда берет свое начало такая красота...
        Обо всем этом я рассказывала Владомиру, пока мы шли до квартала, где жили нетопыри. Он внимательно, не перебивая, слушал меня, и слегка улыбался. Не насмешливо, а понимающе.
        - Да ты романтик, - весело и слегка удивленно воскликнул он по окончании моего про-странного повествования о грозе.
        - Разве это плохо, - я пожала плечами, и улыбнулась в ответ. - Гроза - это красиво.
        - Не спорю - мне она самому нравится. Кажется пришли.
        Да, пришли. Запах пожара не выветрился, а казалось наоборот стал еще более плотным, почти осязаемым. Даже не верится, что еще вчера здесь высился красивый дом, чистенький и аккуратный. В саду росли цветы, сейчас они были либо безжалостно растоптанные, либо увяд-шие от жара. Обгоревшая яблоня все так же протягивала руки-ветви к небу. Ндааа, много вре-мени пройдет пока не зарастет пожарище, но и тогда пустое место между домами долго будет напоминать о случившемся. Я вздохнула и пошла к соседнему дому, куда вчера забрали Лару с сыном. Владомир топал следом, точнее не топал - а беззвучно стелился, казалось не касаясь ногами земли. Калитка во двор была распахнута настежь, дверь в дом тоже. Стучать мы не ста-ли. На светлой веранде сидела бабка Нюра, она была свекровью Лары. Старушка тихо плакала, утирая глаза уголком головного платка. Мы присели рядом.
        - Как они? - спросила я женщину, касаясь ее плеча. Она в ответ только махнула рукой и за-лилась слезами пуще прежнего.
        - Знахарка сказала, что с Ларой все нормально будет, а вот Орлик, внучек мой, поди до утра не доживет.
        Бабка Нюра обняла меня и зарыдала уже в голос. Я обнимала ее и пыталась успокоить. Вла-домир смотрел куда в окно, на его скулах вздулись желваки.
        - Бабка Нюра - вчера же сказали, что вроде с мальчиком все нормально, а Лара обгорела сильно?!
        - Нетопыри-то живучие, а вот внучек дыма наглотался. Лежит весь синий и задыхается, глазки не открывает. Все перепробовали уже - ничего не помогает. - Старушка снова уткнулась в мое плечо.
        - Ты можешь помочь? - спросил, как бы между прочим, Охотник. Его глаза прожгли меня тяжелым взглядом.
        - Не знаю, - честно призналась я. - Я ничего не решаю.
        - Миленькая моя - попробуй, он же маленький совсем! - бабка Нюра схватила меня за руки и бухнулась передо мной на колени. - Не погуби Орлика, он же у меня один внучек-то! а что я матери его скажу, а отцу?! - старушка стала целовать мне руки.
        - Встаньте. Я ведь не отказываюсь. Просто я не знаю - получится или нет. Смерть редко ко-го отпускает. - Я помолчала и тихо добавила. - А бесплатно она пока еще никого не возвраща-ла.
        - Пусть меня заберет - я прожила уже свое, а Орлик - он ведь еще и жизни то не видел! А Лара с ума сойдет, да и сын мой не перенесет такого горя! Помоги, всеми богами тебя закли-наю!
        Старушка начала истово биться лбом об пол. Я попыталась ее поднять, но ничего не вышло.
        - Оставь ее. - Сказал Охотник - Она сама успокоится. Тебе что-нибудь нужно для обряда?
        - Это не обряд... - я задумалась. - Сходи ко мне домой, попроси у Пушка мою сумку, он знает какую.
        - Хорошо.
        Владомир быстро поднялся из-за стола и вышел. Я едва успела поднять бабку Нюру с пола и усадить на стул, как он уже вернулся. Охотник стоял на пороге как ни в чем ни бывало, и держал в руках мою сумку.
        - Как ты так быстро? - я была искренне удивлена.
        - Я говорил тебе - у меня свои секреты. Сумка эта?
        -Да. - Понятно - Охотник не собирался делиться со мной сокровенным. Видимо, боится что когда-нибудь мы можем встать по разные стороны и мне ни к чему знать его секреты мастерст-ва. Не больно то и хотелось, вобщем.
        - Я могу чем-то помочь тебе?
        - Нет. - Я пожала плечами - Только не мешай, чтобы не увидел.- я помялась еще немного и тихо добавила - Там нет ничего такого с чем бы я не справилась сама.
        Я достала из сумки пузырек. Оглядела наблюдавших за мной. Старушка смотрела с надеж-дой, а Владомир с любопытством, как в цирке глазеют на искусный фокус. Я улыбнулась, от-крыла плотно притертую крышечку и зажмурившись вылила содержимое флакончика себе в рот.
        Я стояла в до боли привычном месте - берег реки, камыши и пронзительно зеленая трава. Закатное солнце касается горизонта, окрашивая небо и воду нежно-розовым светом, умиротво-рение растекалось как патока, вялое и тягучее (слишком приторное, что ли!?). Я вздохнула и пошла к берегу. Смерть сидел как всегда там и курил трубку.
        - Здравствуй Таша. - поздоровался он со мной не оборачиваясь.
        - Привет. Можно? - Смерть кивнул, подвинулся, освобождая место рядом.
        - За чьей жизнью на этот раз? - он вопросительно поднял брови.
        - Умирает маленький мальчик, ему еще нет и года.
        - Мальчик, мальчик, мальчик. - Забормотал Смерть зарывшись в неизвестно откуда взяв-шуюся папку с бумагами. - Ага! Нашел, действительно мальчик, точнее не совсем мальчик - это сын человека и той, кого вы называете нетопырями.
        -И что? - я слегка удивилась.
        Смерть задумчиво смотрел на меня своими пустыми глазами. Отвернувшись, он покачал головой.
        - Значит ты ничего не знаешь? - он склонил голову к плечу.
        - А что собственно я должна знать? Может, поделишься информацией?
        - Может и поделюсь. - Смерть замолчал, набивая трубку ароматным табаком. - Ты видимо знаешь, что нетопыри ночной народ, - продолжил он после длительного молчания - они безум-но красивы, обладают силой недоступной простому смертному. Частенько они выходят замуж или женятся на людях, только вот на улицу выходят лишь по ночам, либо в пасмурную погоду. Человеческие женщины рожают детей от мужчин-нетопырей совершенно спокойно и век таких полукровок долог, раза в полтора длиннее обычного человеческого. А вот женщины-нетопыри от человеческих мужчин родят очень редко, и после первого же ребенка они становятся бес-плодными. Хотя наверное - лучше бы и не рожали бы они вовсе. Такие детки обычно и до года не доживают. Так заведено в мире. Это Правило.
        - Почему?
        - Почему - Правило? или почему - не доживают?
        - И то и другое.
        - Эти дети берут лучшее от своих родителей. Они могут вырасти величайшими колдунами и магами! Поэтому и установлено это Правило. Нельзя нарушать баланс сил добра и зла.
        - Ну неужели никто из таких полукровок никогда не выживал? - стало любопытно мне.
        - Почему же, - усмехнулся Смерть, - было одно такое исключение - твой предок, от которо-го пошел весь ваш род.
        - А нельзя ли его повторить, это исключение? - Я внимательно посмотрела в ничего не вы-ражающие глаза Смерти.
        - Ну читай сама, - он протянул мне большую амбарную книгу учета. Я быстро нашла нуж-ную страницу: "Орлик, сын человеческого мужчины - Зария и женщины из племени нетопырей - Лары, преставится в ночь на второй день первого месяца лета года 2009 от сотворения, в три часа по полуночи, в соответствии с утвержденными Правилами". Я улыбнулась и ткнула в гра-фу "Объяснения возврата к жизни".
        - Можно я здесь кое-что напишу? - Смерть недовольно посмотрел на меня.
        - Ну, пиши, - он пожал плечами и отвернулся.
        Я пошарила руками в траве и подняла чернильницу с торчавшим из нее пером неизвестной мне птицы, Смерть как-то говорил мне, что это перо легендарной птицы Феникс - дескать только им, возрожденным из пепла, можно вносить примечания в эту книгу. Правда это или нет - не знаю. Я подождала, пока тяжелая чернильная капля плюхнется в чернильницу (интересно, если перо такое знаменитое - то из чего чернила сделаны?) и написала "оставлен жить, так как в любых правилах должны быть исключения".
        Протянув книгу Смерти, я увидела вытянувшееся его лицо.
        - Хм, ты представляешь что будет с проверяющим оттуда, - Смерть выразительно потыкал пальцем куда-то в вверх,- когда он будет читать твою запись?!
        Я беспечно пожала плечами. Меня радовал уже тот факт, что Смерть как-то очень легко со-гласился отдать ребенка, которого должны были забрать в соответствии с Правилами, сводом нерушимых и не нарушаемых законов! Странно все это...
        - Плевать мне на твоих проверяющих. Лучше расскажи почему ты на это согласился?
        - Возможно мне просто скучно стало, - Смерть пожал плечами, - а может этот ребенок дол-жен стать великим магом, от деяний которого вздрогнет земля?! Ты сама то не боишься брать на себя такую ответственность?
        - Не боюсь - чему быть, того все равно не миновать - я фаталистка. - Мне было точно ясно - Смерть не назовет истинную причину своего поступка, как бы я не выпытывала.
        - Скажи, Таша, а сколько лет назад ты пришла ко мне первый раз? - вдруг поинтересовался Смерть. Я задумалась.
        - Десять лет назад.
        - Всего десять или уже десять?
        - Наверное, уже.- Я пожала плечами - Даже для меня это пока еще большой срок.
        - Люди и нелюди - как много для вас значит время. Ведь вы даже не понимаете, что в мо-мент своего рождения вы уже делаете шаг к с концу своей жизни. - Смерть покачал головой.
        - Философствуешь? - я ухмыльнулась
        - А что еще прикажешь делать? Работа такая. И вообще последнее время меня возмущает, что люди-нелюди считают, что я женского рода, хожу с косой наперевес и вместо головы у ме-ня череп!
        - Давненько тебя возмущает, сей действительно прискорбный и возмутительный факт?
        -Нет, не очень. Приблизительно пару-тройку тысячелетий. - Смерть тяжко вздохнул и смах-нул несуществующую слезу. - Обидно просто.
        - Ладно, не переживай, - я похлопала его по плечу - будем надеяться, что все измениться. Потерпи еще тысченку-другую, ведь для тебя это не срок.
        Смерть горестно покачал головой и вздохнул.
        - Ладно, я пойду мне пора, а то с тобой действительно и не заметишь, как и три тысячи лет пройдет.
        - Но ведь для тебя это тоже не срок, - Смерть хитро улыбнулся и, развел руками.
        Не прощаясь я развернулась и пошла прочь, пройдя пару шагов, я поняла, что лежу на полу все той же веранды, а за окном уже ночь. Под голову мне, кто-то заботливый, положил подуш-ку. Так что лежалось относительно удобно. В окно светил месяц, заливая веранду неровным светом. В воздухе висела свежесть - видимо гроза все-таки была. Хотя это мог быть уже и дру-гой день, и даже другой год. Там где живет Смерть никогда не знаешь сколько прошло време-ни. Такого понятия как время - там просто не существует.
        Я встала с пола, тело слегка затекло. Рядом никого не было. Я огляделась - надеюсь все-таки прошел не год.
        - С возвращением. - За спиной раздался спокойный голос Охотника. Я подпрыгнула от не-ожиданности - там же никого не было! Там просто стена! Я обернулась - Владомир стоял при-слонившись к этой самой стене и зевал, прикрывая рот рукой.
        - Где ты прятался? Тебя там не было! - я пыталась успокоить, прыгающее в груди сердце.
        - Напугал? - Охотник лениво усмехнулся.
        - Напугал! - Я все еще не могла прийти в себя. Вот вы какие - Охотники, можете так пря-таться - что на открытом месте и не увидишь. Запомним.
        - Вместо того, чтобы так пугать - сказал бы лучше - сколько времени меня не было?!
        - Ну, вообще то ты здесь все время была, тело твое так точно. И провалялось оно бездыхан-ным на полу несколько часов. Сейчас глубокая ночь. Ты всегда так долго... - Владомир замялся не зная какое лучше подобрать слово.
        - Это - не долго. Чаще я возвращаюсь только через несколько дней. - Просветила я его.
        - Почему так?
        - Не знаю, - я пожала плечами,- может потому, что там время просто отсутствует? Это един-ственно доступное мне объяснение происходящего.
        - Понятно. - Владомир помолчал, и как-то нехотя продолжил. - У нас тут кое-что произош-ло, - он замолчал снова.
        - Что еще? Опять навь порвал кого-нибудь?
        - Нет. Дом сгорел. Одного из тех, что вчера поджог учинили. Никто не пострадал, жильцов просто выкинуло на улицу за пару минут до пожара.
        - Похоже проклятие Лары начинает сбываться...- задумчиво произнесла я.
        - Это не совсем проклятие - это скорее просьба. - Поправил меня Владомир.
        Я сжала кулаки - да когда же это все кончится?! Когда в этом поселке начнется спокойная и размеренная жизнь?!
        
        
        Пожары повторялись третью ночь подряд. Людей все так же вышвыривало на улицу за ка-кие-то минуты до того как огонь поглотит жилище, а через каких-то полчаса от избы остава-лись одни угли. Погорельцы не находили не то что обугленных кирпичных печей, но даже чу-гунных горшков на пепелище. Все превращалось в угли. Савкина команда дежурила не смыкая глаз, но вода не могла залить огонь казалось, что он еще больше разгорался.
        Мы сидели на завалинке около моего дома. Староста, чей дом сгорел этой ночью, тихо пла-кал размазывая грязь по лицу руками. Несколько жителей поселка стояли в сторонке, чтобы не дай боги не попасться мне лишний раз на глаза.
        Да еще на кануне наши бравые навологи вкупе с единорогом, еще не отошедшим от драки у дома Лары, столкнулись с пресловутой навью. Встреча превратилась в грязную уличную драку, потому что никто из участников ее не ожидал, и об искусстве владения магией и другими сверхъестественными способностями просто забыли. (Хотя я подозреваю, что всем подрав-шимся просто требовалось спустить пар: нави - за невозможность покинуть поселок, навологам - за невозможность поймать навь, а единорогу просто так - за компанию.)
        Теперь оборотень периодически морщился и подносил руку к перевязанной не очень чис-тыми бинтами, голове. Леший злобно поглядывал на столпившихся сельчан, которых станови-лось все больше, и баюкал сломанную руку. Пока она не заживет, он не сможет принять свой естественный облик, сломанные ноги у единорога, как и у обычных лошадей не срастаются. Каратес, который во время давешней стычки пострадал больше всех, тоже помалкивал но по причине сломанной в двух местах челюсти. Владомир деловито точил нож и что-то мурлыкал себе под нос. Я закрыла глаза, видеть жителей, которые смотрят на нас виноватыми и, по-собачьи, преданными глазами, я не хотела. Встать бы плюнуть на все, и пойти куда глаза гля-дят. Пусть хоть все дома сгорят (а скорее всего так и будет)! Я уткнулась лицом в ладони, и ти-хонько застонала, как же я не хотела это делать! Запрокинув голову вверх, я посмотрела в без-мятежно-голубые небеса незапятнанные ни единым облаком. Видимо бессмертные короли се-годня отдыхали, или кровь для облаков кончилась. Солнце уверенно катилось к горизонту, и времени у меня было не очень много. Задуманное нужно было совершать на закате. Я потерла лицо руками, глубоко вздохнула и стараясь ни о чем не думать резко встала и пошла в дом.
        Пушистик сидел на подоконнике и тихонько всхлипывал. Он всегда боялся, когда я уходила туда. Я погладила его по голове и поцеловала в макушку.
        - Все будет хорошо, я вернусь, ты же знаешь, - прошептала я домовому.
        - А если тебе там больше понравится? Как же я тут буду? - обернувшись домовой уткнулся мне в грудь ухватившись лапками горестно заплакал.
        Я глотала слезы и успокаивала маленького домового, шепча ему что-то ободряющее и лас-ковое во встрепанные пушистые ушки. Наконец он немного утих и посмотрел мне в глаза.
        - Ты правда вернешься? Ты обещаешь мне?
        Я положила руку на голову малыша, улыбнулась и беспечно тряхнула головой.
        - Я обещаю! Я обязательно вернусь! Я ведь знаю, что ты меня ждешь.
        Пушистик кивнул, и вытерев кончиком пушистого ушка глаза, протянул мне сумку с зелья-ми. Я пригладила его растрепавшуюся шерстку, повернулась и вышла из избы.
        Я прошла мимо завалинки не останавливаясь, и не глядя на тех, кто там сидит. Сидящие тоже молчали, лишь послышался слаженный вздох. Надеюсь это они радостно и с облегчением вздыхают, а не как по покойнику провожаемому в последний путь. Селяне предо мной молча расступились, судя по всему, пришел весь поселок, почти все притащили с собой матрасы, по-душки и одеяла, видимо собрались ночевать прямо тут по како-то непонятной причине решив, что безопаснее провести ночь на моем дворе или под моим забором, чем под крышами собст-венных домов. Я ничего не стала говорить и объяснить этим тупоголовым селянам. Пусть де-лают что хотят и как хотят. У меня сейчас голова была забита совершенно другим.
        Я шла к реке. Мысленно вспоминая ее причудливо изогнутый берег, я пыталась подобрать наилучшее место для обряда. Наконец мне вспомнилось одно подходящее местечко. Там тихо и мне никто не помешает. А энергетика от стоявшей там когда-то мельницы только поможет за-думанному.
        Поляну на берегу окружала живая изгородь - жгучий борщевик пополам с не менее жгучей крапивой. Здесь не было ни протоптанных купальщиками тропинок, ни мостков с которых се-ляне полощут белье или набирают воду. Нетронутая никем трава вымахала по колено и при ходьбе мягко опутывала ноги, что впрочем идти совсем не мешало. Это место люди не очень жаловали, видно сказывались остаточные эманации старой мельницы. Хозяин ее, сказывали, знатный ведун был, мельница на берегу реки стояла, а была ветряной. Мне это место нрави-лось, здесь было тихо и спокойно. Иногда казалось, что за тобой наблюдают, но не зло и недо-вольно, а по-доброму, с легкой улыбкой. Место было определенно живым. Возможно таковым оно являлось и до прихода сюда мельника-ведуна, он просто уловил энергетику и потому по-ставил здесь свой ветряк.
        Положила сумку на траву у воды, и пошла искать хворост для костра. Я не сомневалась, что найду его, и верно за каких-то минут десять у меня в руках была приличная охапка сухих ве-ток, разложив их как должно, я не стала разжигать костер. Просто села рядом, и любовалась высоким небом, прислушивалась к нежному журчанию реки, наслаждалась легким дуновениям теплого ветерка. Где-то в траве стрекотал кузнечик, на том берегу в кустах пела невидимая мне лазоревка. Мне было хорошо и спокойно. Правда иногда мою безмятежность нарушала мерзкая мысль о том, что всем этим я наслаждаюсь не в последний ли раз?, но я постаралась поскорее ее отогнать.
        Так я просидела примерно с час, как только солнце величаво коснулось линии горизонта подкрашивая небо нежно-розовым, я потянулась к своей сумке. Достав нужную бутылочку, я с отвращением посмотрела на нее. Нет, то что находилось внутри имело приятный вкус и пилось как молодое вино. Просто я знала, что опять не захочу возвращаться сюда. Зажмурив глаза и отбросив тревожащие меня мысли я вылила зелье себе в рот и быстро, пока не передумала - проглотила.
        Глаза я открыла уже через секунду и сразу поняла, что и в этот раз все получилось. Нет - река, берег, трава - все было на месте. Но это не та река, не та трава и совсем уж не тот берег. В этом мире солнце так же касалось горизонта, и закат был безумно красивым. Только я знала, что ночь здесь никогда не настанет, не будет рассвета и яркого дня. Только вечный закат, рас-цветивший пурпуром широкую и величаво текущую реку.
        Было тут хорошо и спокойно, хотелось лечь на траву закрыть глаза и вечно слушать шепот волн. Я резко тряхнула головой, отгоняя наваждение. Нет, так нельзя! Я обещала вернуться и я свое обещание выполню. Решительно встав, я начала готовиться к ритуалу. Дело в том, что не-которые сущности можно вызвать только здесь, в мире Вечного Заката, в мире вечного покоя и забвения. С ними можно поговорить и понять чего они хотят от людей. Ходить сюда достаточ-но опасно, и я делала это всего второй раз за всю свою жизнь. Тот мир, куда прихожу погово-рить со Смертью находится на другом берегу этой реки. Там я в безопасности, там я своя.
        Я потрошила сумку доставая нужные ингредиенты. Костер уже вовсю пылал, выбрасывая в небо снопы искр.
        Небольшим серпом я срезала траву растущую на берегу, огонь уже унялся так же быстро как и разгорелся. На угли я поставила медную чашку с козьим молоком, в нее положила свежее овечье сердце (Пушистик молодец! обо всем позаботился). Пока молоко нагревалось, я отпра-вилась рвать крапиву. Пальцы горели болью нещадно, а мне предстояло еще из крапивы спле-сти косицу. Наконец с этим колючим и жгучим делом было покончено, я перевязала крапивную косу алой лентой.
        Молоко нагревалось медленно но верно. Я быстро переоделась в свободную до пят белую рубаху безо всяких вышивок и украшений, распустила волосы, волной заструившиеся ниже пояса. Молоко, наконец, начало кипеть, я бросила вокруг чаши на угли срезанную траву, по-верх положи сплетенную косицу. Пошел дым. Потянулся сначала вверх тонкой струйкой, по-том, набрав сил опал и заструился по земле ко мне оплетая ноги и поднимаясь в верх, я закаш-лялась, и протянув руку над чашей полоснула себя заговоренным ножом по запястью, закапала кровь и я запела заклинание, стараясь не кашлять от дыма и не сбиться с нужного ритма. Вдруг трава ярко вспыхнула, молоко с кровь забурлило, и выкипая поднялось едким парком в воздух. Мгновение - и все прекратилось. На углях прогорающего костра стоял молодой белокурый мужчина в белой рубахе расшитой красными петухами и ласково улыбаясь, протягивал мне ру-ку. Немного поколебавшись, я уцепилась за нее и взошла на тлеющий костер. Босиком. Я знала, что угли не обожгут мне ноги, по крайней мере сейчас, но определенный трепет в душе был.
        - Зачем ты звала меня? - спросил Князь Огня.
        - У нас горят дома повелитель, - я почтительно склонила голову.
        - Горят, и что с того? Ведь люди живы, до зимы далеко. Новые построят, - он безразлично пожал плечами - Люди сами накликали беду на свои головы. Почему ты просишь за них? Ты не их рода-племени.
        Я задумалась. Князь терпеливо ждал. Действительно - почему я прошу за них? Ведь дело здесь совсем не в моей работе и профессиональной чести. Да и особой добротой я никогда не страдала. По совершенно не понятному для себя самой принципу я выбирала, кому помогать, а кому отказывать. Меня никогда не могли разжалобить ничьи слезы.
        - Я помогаю им просто потому, что мне так хочется. Я свободна в своих желаниях.
        - Ты сильно рискуешь приходя сюда, - Князь склонил голову и в его глазах вспыхнул огонь,- однажды ты можешь не вернуться.- Он не надолго замолчал. - Ты просишь за тех, кто никогда не отблагодарит тебя. Люди злы. Друг превращается в злейшего врага. Еще вчера он сидел с тобой за одним столом, ел один хлеб - сейчас с перекошенным от злобы лицом проты-кает тебя вилами, режет ножом, или обкладывая хворостом твой дом и подпирая дверь дубиной - безжалостно сжигает заживо. И какая разница, что там сгорит и молодая женщина и ее ма-ленький, ни в чем неповинный ребенок.
        Князь Огня замолчал, внимательно глядя на меня глазами в которых светилось пламя.. Я опустила голову, под ногами пылали угли. Что я могла ему ответить на это? Ничего. Он был кругом прав. Но мне хотелось надеяться, что не все люди такие. А может от того, что я делаю сейчас хороших людей станет на одного больше? Кто-то поверит в бескорыстную доброту и изменится? Я не знала. Но мне очень хотелось верить в то, что именно все так и будет. Я по-смотрела на Князя.
        - Я хочу помочь им. Может они вынесут урок из того, что произошло.
        - Ты никогда не изменишься, - Князь покачал головой - Иногда я наблюдаю за тобой. Как ты плачешь, как страдаешь. Боль тебе приносят люди - самые никчемные существа на свете. А ты все равно помогаешь им... ты навсегда останешься ребенком, безоговорочно верящим в чу-до. А самое большое чудо на земле - это человеческая доброта и бескорыстность.
        Князь вздохнул и посмотрел поверх моего плеча на солнце ласкающее закатными лучами небо.
        - Дома не будут больше гореть, - решил он - но все жители деревни будут носить память на своем теле о том что они совершили. Эта метка будет передаваться и всем их потомкам.
        - Память человеческая коротка, - я пожала плечами - они забудут.
        - Не переживай. Они никогда не забудут о том, что сделали. Ни они сами, ни их дети. Я по-забочусь об этом. А теперь ступай.
        Князь Огня поцеловал меня в макушку, и по всему телу заструилось, разбегаясь искорками блаженное тепло. Миг и он пропал. Я взвизгнула и подскочила - угли обожгли босые ноги. От-дышавшись, я подняла сумку. Оглядела берег еще раз и почувствовав, как этот мир опять ма-нит меня к себе решительно тряхнула головой и повернувшись к реке спиной пошла прочь. Че-рез несколько шагов я выпала, в буквальном смысле слова, в человеческий мир.
        Мир обрушился на меня кучей звуков. Плеском рыбы в реке, посвистом какой-то ночной птицы (уже было темно, видимо ближе к полуночи), шелестом ветра в листьях. Роса, уже ус-певшая выпасть на траву, приятно холодила обожженные ступни. Одежда моя осталась там значит, придется идти домой в белой рубахе. Надеюсь, что я никого не встречу по дороге. И не напугаю.
        Подходя к дому, я поняла, что мои надежды не оправдались. Селяне сидели на земле и даже не разжигали костров, спать они впрочем так же боялись. Проводили они меня слегка испуган-ными взглядами (надо будет посмотреть на себя в зеркало - видимо выгляжу я впечатляюще). Мои покалеченные соратник, наоборот, похрапывали на завалинке, кутаясь в легкие одеяла. (Интересно откуда у Пушка такие стратегические запасы одеял?) Сам домовой сидел на окне, посверкивая синими глазами в лунном свете. Увидев меня, он радостно пискнул, кубарем ска-тил вниз и через мгновение несся ко мне по росной траве со все возможной скоростью своих коротких лапок. Я подхватила подбежавшего малыша на руки, он счастливо вздохнул и при-жался ко мне. Слова были не нужны. Я посмотрела на внимательно наблюдавших за нами се-лян, и решила что поспать на улице, в ожидании того что вот-вот затрещат в огне бревна чьей-то избенки - им будет совсем не вредно. Пусть потрясутся. Я ухмыльнулась, в темноте все рав-но никто не увидит, и прижав домового к себе покрепче, поднялась на крыльцо демонстративно хлопнув дверью за спиной. Пусть думают что хотят.
        В комнате горела свеча, на столе ждал поздний ужин прикрытый вышитым полотенцем. Пушистик вцепился в меня мертвой хваткой. Я мысленно махнула рукой - если ему так спо-койнее, пусть сидит. Он мне не мешает. В зеркало я не стала смотреть, быстро переоделась и пошла на кухню.
        Поужинала я полной тишине, изредка нарушаемой счастливыми вздохами домового. Да и кому что рассказывать? Пушистик и так все понял. Друзья-приятели-сослуживцы спят без зад-них ног, а до селян утром все дойдет. Не спуская домового с рук, я встала из-за стола и отпра-вилась спать. Утром будет очень много дел. Интересно - какую метку оставит им на память Князь Огня?!
        
        Проснулась я, вопреки всем ожиданиям, очень рано. Солнце, сонно потягиваясь лучиками, лениво выкатилось на небо, разгоняя белесый туман. На душе было удивительно легко. Хоте-лось что-то делать, куда-то бежать. По опыту я знала, что такое состояние ненадолго и через пару-тройку часов оно сменится безразличием и пустотой внутри, захочется спать. Значит все дела нужно успеть сделать пока усталость не накатила неудержимой волной.
        Выглянув во двор, я обнаружила, что селяне уже разбрелись по своим делам: кому корову на луг выгонять, кому хрюшек кормить. Оно и к лучшему, после завтрака зайду к старосте в администрацию. (Он там с семьей поселился после того, как дом сгорел). Пусть собрание уст-роит и людей успокоит. Мои соратники дрыхли без задних ног, все кроме оборотня. Он, види-мо, поднялся рано и куда-то умотал по своим делам. Я посмотрела на спящих - ладно, будить не буду, сами проснуться. За моей спиной послышалось шуршание, Пушок шуровал ухватом в печи, выволакивая на свет божий чугунок с кашей.
        - Ты с вареньем или с маслом будешь? - поинтересовался домовой.
        - И с вареньем и с маслом. - Я села за стол и стала накладывать себе горячую кашу в тарел-ку.
        - Я так понимаю, что вчера все прошло нормально? - раздался от двери голос Каратеса.
        - Да. - Утвердительно кивнула я. - Завтракать с нами будешь?
        - Буду. А посущественней каши ничего нет?
        Пушок вздохнул, смешно пошевелил ушками и полез в погреб. Выполз он оттуда держа в лапках здоровенный окорок.
        - Сейчас яичницу поджарю. Устроит? - спросил он наволога.
        - Вполне. Только большую яичницу.
        Домовой кивнул и потопал в курятник, за свежими яйцами.
        Я вяло размазывала кашу по тарелке. Аппетит пропал, это был первый признак надвигаю-щейся апатии и безразличия. Надо же как быстро в этот раз накатило, даже поесть толком не успела! Все. Последний раз добрые дела за счет себя любимой совершаю!
        - Выглядишь ты как-то не очень...- не преминул "порадовать" меня Каратес.
        - Знаю, точнее - чувствую. Это побочный эффект от обряда. Тратится очень много сил. - Не очень понятно объяснила я.
        - Понятно. Скажи, откуда ты знаешь как ходить в иномирье? - Каратес был любопытен как кошка.
        Я посмотрела ему в глаза и нехорошо усмехнулась. Неужели завидует?! Да нет, почему "неужели" - точно завидует! Самому видать подобные дела недоступны. Интересно - какой у него уровень Дара? Он вторую неделю здесь - а я так и не поинтересовалась. Я разозлилась на себя. Сидишь тут, обиженную из себя строишь, на самотек все пустила - даже не удосужилась повнимательнее присмотреться к пришлому магу. А он и рад - решил, что перед ним девочка-ромашка, у которой сила есть, а ума немного. Ладно, посмотрим - как теперь будешь ко мне относиться.
        - Я проходила курсы повышения квалификации в Китеж-граде. - невинно ответила я Кара-тесу.
        - Где?! - бедный наволог поперхнулся воздухом и надрывно закашлялся.
        - А ты там разве не был? - удивленно захлопав глазками, осведомилась я.
        - Нет, - Каратес замялся, - в Беловодье, где находится Китеж, попасть ведь могут далеко не все, нужно обладать недюжинным Даром и силой, чтобы пересечь границу.
        - Значит не был ты там... - я покачала ложкой, которую держала за черенок. Понятно - уро-вень у наволога средненький, четвертый, может третий. Ха, карьерист липовый, решил что он тут самый крутой. Даже после того, как я при нем всей своей силой пользовалась - не понял какой у меня уровень.
        - Подожди, - прервал мои размышления Каратес, - ведь в Китеж отправляют только лучших выпускников Академии.
        - И что с того?- я удивленно приподняла брови.
        - Но после такой подготовки - простыми участковыми...
        - Старшими районными участковыми, - поправила я наволога.
        - ... не работают! - закончил он возмущенно. - Все у кого уровень Силы Дара после выпус-ка от второго уровня и выше - сразу же отправляют в спецподразделения!
        - И что дальше то?
        - Но, ты сидишь тут, в захолустье с такими потрясающими данными! Как это объяснить?
        - Ну, предположим тут не захолустье - всего то семьдесят верст от Столицы. Потом - Марес вон тоже у нас личность выдающаяся, а здесь конюхом работает. И еще - с чего ты взял, что я не служила в спецподразделении?! - я улыбнулась и внимательно посмотрела на наволога.
        - Марес... что Марес?! Он в добровольной отставке. А на такие "незахолустные" должно-сти обычно отправляют сразу после распределения мало чем отличившихся, в период учебы, студентов...
        - Или провинившихся за время службы сотрудников. - Закончила я.
        Наволог замолчал надолго, и наконец спросил:
        - А в чем ты "провинилась"?
        - Мое подразделение занималось выявлением скрытой магической угрозы нашей стране со стороны сопредельных государств, - "порадовала" я собеседника.
        - Ты командовала... - нет я не верю! - замахал руками наволог.
        - Не сразу конечно. Работать я начинала под началом уже хорошо знакомого тебе Мареса. Потом у него что-то с начальством не сложилось и он подался в отставку, добровольную. Меня на его место рекомендовали, а года через два и у меня возникли некоторые разногласия с вы-шестоящим руководством. Вобщем в результате кадровой перестановки - я теперь работаю здесь, и вобщем то, на жизнь не жалуюсь. - Подвела я итог всему вышесказанному.
        Каратес сидел над уже остывшей яичницей, которую во время нашего разговора, незаметно водрузил на стол Пушок, и был изрядно задумчив. Зато я с удивлением отметила, что ко мне вернулся аппетит. Я прошептала над своей тарелкой заклинание, подогревая уже остывшую кашу, и вооружившись ложкой принялась быстро ее поглощать, опасаясь как бы мой аппетит опять позорно не дезертировал.
        - Ндаа, никогда бы не подумал, - наволог видимо уложил в голове мой рассказ и пришел к каким-то своим выводам, - интересно посмотреть бы твое личное дело.
        - Ничего ты там особо интересного не найдешь, - накладывая варенье в тарелку, просветила я наволога, - никакими особо выдающимися делами на пользу родине мой послужной список не запятнан.
        - Расскажи мне про Беловодье. - Попросил Каратес.
        - Беловодье...- я задумалась.
        Беловодье - мечта каждого второго селянина. Они считают, что это страна вечного счастья, что туда попадают только праведники чистые душой и сердцем. Рай на земле. А на деле все да-леко не так. Точнее - не совсем так.
        "Беловодье - это географическая аномалия, обладающая избирательной пропускной спо-собностью" - так написано в учебниках. Я же была твердо уверена, что это место облает собст-венным разумом. Попадая туда человек приобретает что-то очень важное для себя. Но он так же и теряет, теряет часть себя. В Беловодье становишься другим - я не могла этого объяснить какими-то простыми словами - ты начинаешь по-другому смотреть на мир, на свои поступки.
        Туда попадает далеко не каждый. В Академии считают, что дорога в Беловодье открывается лишь магам обладающим вторым, первым или высшим уровнем Силы Дара. Я была не согласна с этим мнением - туда совершенно спокойно проходили простые люди не обладающие и толи-кой магического дара. Беловодье само решает - насколько для тебя важно попасть туда. Далеко не все посланные Академией аспиранты, смогли преодолеть границу.
        В Беловодье всего один город - Китеж. Есть предание, что он ушел под воду, но это не так. Этот город стоит на берегу огромного озера, живут в нем переселенцы с нашей стороны мира. Каждого привела в Китеж своя дорога. Кто-то бежал от облыжного обвинения, кто-то искал ис-целения, кто-то жаждал счастья и чуда - у всех разные истории. Маги приобретаю в этом горо-де возможности, о которых не могли даже и мечтать.
        Добраться до Беловодья не просто - одно из главных условий, которое выдвигается перед паломником - это идти всю дорогу на своих двоих. Я хорошо помнила свой первый поход туда. Это было зимой - границей Беловодья являлась река Белая. Река была прикрыта толстым льдом, и когда я пересекала ее, все ждала каких-то спецэффектов, которые по моему убежде-нию просто обязаны были сопровождать переход в легендарную страну. Но, естественно ниче-го подобного не дождалась, только на другом берегу у меня возникло четкое ощущение, что я попала именно туда, куда нужно. Потом я долго лезла в горку по обледеневшей тропинке, не-сколько раз соскальзывала и все приходилось начинать сначала. Полдня брела по полю, где за-вывал разгулявшийся ветер. И только поздним вечером, замерзшая в зюзю, притопала наконец в Китеж, ворота которого оказались уже закрыты. Я долго пыталась объяснить страже кто я та-кая и почему меня надо пустить в город. Объясняла вежливо, так как бытовало мнение, что Бе-ловодье не терпит недобрых помыслов и каких бы то ни было скандалов, но потом мне все это надоело и просто наорала на стражников. Причем так грубо наорала - что до сих пор стыдно. Зато горе-охраннички тут же вежливо и с поклонами пропустили меня внутрь, бормоча что-то вроде "что ж раньше то молчали, объяснили бы по-человечески". Вопреки моим ожиданиям меня за подобную грубость беловодской аккредитации не лишили, наоборот, мне показалось, что вся сущность этого живого места искренне веселится. Именно тогда я поняла, что могу приходить в Беловодье когда захочу, оно мне будет радо. Я действительно была там еще не-сколько раз по делам, хотя считалось, что Беловодье пускает только один раз. Либо оставайся там и живи, либо уходи и больше никогда ты не попадешь в эту чудесную страну. Я же и тут стала единственной и неповторимой, но и завидовать мне стали еще больше.
        Обучалась (если это можно назвать обучением) я в Китеже месяцев шесть. Процесса учебы там как такового нет, ты ходишь по лесам и полям, спишь, ешь - знание приходит к тебе само. Просто в один прекрасный день ты просыпаешься и понимаешь как, например, сходить в ино-мирье или призвать грифонов. А потом ты так же неожиданно понимаешь - что больше тебе Беловодье ничего не может дать, всему чему мог ты научился. Тогда приходится собирать вещи и уходить оттуда... или оставаться, если уйти не можешь.
        Я ушла - ведь вернуться я могла в любой момент.
        Все это я рассказала навологу, который позабыв про свой завтрак, слушал меня открыв рот.
        - Вот и все, что могу тебе рассказать. Получилось путано, сумбурно - но я не знаю как опи-сать словами то, что чувствуешь попадая туда. - Пожала плечами я.
        - А многие там остаются?
        - По статистике - два процента.
        - Жаль, мне никогда туда не попасть... - грустно вздохнул Каратес.
        - Почему - никогда?! Беловодье само выбирает кого пускать, а кого нет. Ведь как-то попа-дают туда обычные люди - а ведь у них нет Дара.
        - Возможно... когда-нибудь я попытаюсь, - наволог задумчиво ковырялся вилкой в холод-ной яичнице.
        В окно заглянул единорог.
        - Слушай - если я здесь не нужен, то вернусь к себе на участок, - недовольно пробасил он, - а то боюсь, там полный бардак.
        - Давай. - Я кивнула головой. - Если что - вызову.
        - Зря ты его отпустила, мог бы еще пригодиться. - Проворчал Каратес с набитым ртом, на-волог спешно доедал остывший завтрак.
        - Ага, со сломанной рукой, то есть копытом. - Я смотрела окно вслед лешему. Он торопли-во двигался к лесу, стремясь поскорее покинуть приделы поселка, пока я не передумала и не приобщила его к какой-нибудь общественно-полезной деятельности.
        - Ну, да дело твое.
        - Мое, - согласилась я. - Ты доел?
        - Да.
        - Ну вот иди и своим делом займись, и поднови заклинание поддерживающее твою челюсть в рабочем состоянии, а то в самый неподходящий момент она у тебя отвалится совсем, на поте-ху публике.
        - Язва ты Таша ша Ирс. - скорбно покачал Гловой наволог.
        - Язва-язва. Иди уже с глаз долой.
        Наволог не скрывая своего недовольства и что-то ворча себе под нос покинул дом. Я слы-шала как он попытался громогласно хлопнуть дверью, но придерживающее заклинание, нало-жено еще моим предшественником, не дало этого сделать.
        - Не слишком ли ты с ним смела стала?
        Я подпрыгнула и повернулась. За моей спиной стоял Владомир и довольно улыбался.
        - Ты как здесь очутился?!
        - Не вели казнить, - смеясь поднял он руки, - я влез в окно твоей комнаты.
        - Следил, поганец?! - моему возмущению не было предела.
        - Нет. Я просто хотел знать, о чем может приличная девушка беседовать с неприличным на-вологом.
        - Почему - неприличным?
        - Потому, что вчера я перехватил его отчет. Он отправил его как только ты ушла на реку.
        - Отчет? Как ты умудрился это сделать? Документы отправляются при помощи особого за-клинания. Каждый владеющий Даром составляет его сам, и перебить его и перехватить почту нельзя - потому что ты не знаешь код при помощи которого создано заклинание! Хотя что я тебе рассказываю то, что ты и сам знаешь?! Ты ведь заканчивал Академию. - Я не находила се-бе места и металась по комнате. Если Салис не получит отчет от своего сотрудника вовремя, то естественно свяжется с ним лично. А там очень быстро выяснится - куда делись важные доку-менты, и обвинят в этом естественно меня. Прелесть!
        - Ты что сошел с ума? Ты вообще понимаешь, что будет со мной? - я попыталась досту-чаться до совести или что там заменяет эту важную составляющую человеческой души у Вла-домира.
        - А, что собственно должно произойти? - невинно осведомился поганец, хлопая своими бесстыжими глазками.
        Так, то ли достучаться не получилось, то ли у него нет даже слабой замены совести.
        - Отчет не пришел вовремя, Салис свяжется с Каратесом и они очень быстро выяснят кто и зачем свистнул документы! А обвинят, обвинят в этом - меня!
        - А кто тебе сказал, что документы не доставлены по адресу? - невозмутимо поинтересовал-ся Охотник, отлипая от стенки и поудобнее устраиваясь на свободном стуле, которое быстро метаморфозировалось в уютненькое кресло. (Надо же, а я думала, что так умеет только наш оборотень.)
        - Ты мне ответишь? - Владомир внимательно смотрел на меня.
        - А, что документы доставлены адресату?
        - Доставлены, - Охотник кивнул головой. - Слушай, покушать есть что-нибудь? - он окинул кухню плотоядным взглядом.
        Пушистик материализовался прямо на столе, в лапках он держал чашку с горячим чаем и пару бутербродов. Все это он поставил перед Владомиром и кивнув головой, исчез.
        - О, то что нужно бедному и голодному мне. - Охотник радостно накинулся на поздний зав-трак.
        - Расскажешь, как перебил заклинание наволога или опять отговоришься "секретом фир-мы"?!
        - Расскажу. Я его заклинание не перебивал, просто подслушал код отправки, а потом вос-пользовался им.
        - Так просто?
        - А ты хотела узнать великую и ужасную тайну перебивания почтового заклинания? - Вла-домир усмехнулся и потянулся за вторым бутербродом. - Подслушать код намного проще, чем взламывать его. Учись - пока я жив.
        Все оказывается просто и банально. Жаль.
        - А ты не хочешь узнать, что было написано в отчете Каратеса? - Владомир прихлебывал горячий чай и внимательно смотрел на меня поверх кружки.
        - А ты расскажешь?
        - Не расскажу... дам прочитать. Я снял копию с отчета. Держи. - Охотник протянул мне, вытащенные из поясной сумки листки.
        - Тут не один отчет, - удивилась я. Перебирая страницы - Как это понимать?
        - Понимай, так как есть. - Охотник пожал плечами. - На твоем месте, я бы побыстрее озна-комился с содержанием этих документов.
        Бумага была самой дешевой. Серая и шершавая - ее неприятно было держать в руках. В та-кую обычно заворачивали покупки в лавке. Подчерк у магистра навологии третьей степени Ка-ратеса ив Лута, как следовало из подписи на титульном листе, был четкий и ровный. Читалось легко. Первый же отчет поверг меня в легкое замешательство, второй вызвал желание доломать челюсть наволога, а третий - похоронить его заживо на местном кладбище!
        "... Уважаемый магистр Салис, спешу сообщить вам, что все идет по намеченному вами плану. Все верят тому, что видят. Навь, плененный вашим, не имеющим границ, Даром - четко выполняет все указания..."
        "... Все шло по заранее намеченному вами плану: местный журналист написал заказанную ему статью, селяне пошли жечь дома пришлых, участковая вышла из себя и не смогла контро-лировать свой Дар. Она появилась перед местными во всем своем навьем обличье.
        Но, я не смог предусмотреть, что нетопыриха сможет призвать Князя Огня отомстить за се-бя. В поселке горели дома. Участковая смогла как-то договориться с Князем. Селяне ее стали уважать еще больше..."
        "...работаю не покладая рук. Жду ваших бесценных указаний."
        Мерзкий подхалим!
        Мдааа... есть над чем задуматься. Например над тем - правда ли все то, что здесь написано? Может Охотник преследует свои цели, придумал отчеты, которых никогда не было на свете...
        - На каждом листе стоит личная печать Каратеса - это оригиналы, копии получил магистр Салис. - Владомир внимательно на меня смотрел. - Я знал, что не поверишь мне сразу.
        - Ты слишком хорошо меня знаешь, оказывается.
        - Возможно, я знаю тебя лучше чем ты сама...
        - И что мне с этим делать? Показать навологу, прижать его к стене и потребовать ответа или сразу прикопать его хладный труп на пустыре за сортиром?
        - Я думаю, что тебе лучше для начала поговорить с навью. Узнать все, так сказать из первых уст.
        - И как я по-твоему это сделаю? Выйду на площадь и позову его, а он обрадовано прибе-жит?
        - Можно и так. - Согласился Охотник. - Мне кажется, что навь сам не прочь пообщаться.
        - С чего ты взял?
        - С того, что он хотел свободы, а его снова посадили на цепь и заставили выполнять прика-зы.
        - То есть на площадь мне все-таки сходить?- Владомир согласно кивнул головой. - А ниче-го, что я навологии смыслю как свинья в апельсинах?
        - Тебе не нужно его забрасывать специфическими заклинаниями и пытаться вытолкнуть в его мир или повязать, тебе нужно с ним просто поговорить.
        - А то, что он находится под властью наволога не помешает?
        - Сегодня полнолуние, - Владомир достал сигареты,- навь придет на площадь.
        - Почему именно туда, а не в дом Одинца, например?
        - На площади его пленил Каратес при помощи своего начальника - это значимое для нави место. А полнолуние даст ему относительную свободу с полуночи и до трех часов ночи.
        - Откуда ты столько знаешь о навьях?
        - Профессия обязывает... - Охотник глубоко затянулся ароматной сигаретой.
        Я подперла голову рукой и задумалась. Может рассказать обо всем Маресу? С чего бы мне доверять Охотнику, моей симпатии маловато для безоговорочного доверия. Только что-то внутри (возможно, не кстати проснувшаяся интуиция) подсказывало, что Владомир прав. Нуж-но идти на площадь. Чем черт не шутит пока боги думают о вечном?! Глядишь и поговорю с пресловутой навью - должен же он знать, ради чего поймали. Кстати, как интересно Каратес сумел провернуть поимку не поставив в известность Мареса? Я раздраженно рыкнула - этот Охотник своей помощью оказал мне "медвежью услугу" - количество вопросов резко возросло, а ответов на них я не видела...
        Владомир щелчком выкинул окурок сигареты в окно и улыбнувшись молча вышел на ули-цу. На подоконнике материализовался Пушок и тяжко вздохнул.
        - Мне сразу не понравился этот пресловутый наволог. - недовольно прошипел домовой, то-порща шерстку.
        - Угу. Он ни кому особо не понравился. Нужно пойти к Маресу - может он расскажет что-нибудь интересненькое. Ведь он общался с Каратесом больше нас всех.
        - Сходи конечно - только будь осторожнее.
        - Буду, не переживай за меня. - Я потрепала домового за ушки.
        Нужно было собираться к оборотню в гости.
        
        
        
        
        
        
        
        
        
        
        
        
        Месяц луны склонил свои рожки к земле, с любопытством наблюдая за происходящим вни-зу. Я шла на площадь не торопясь, наслаждаясь тишиной воцарившейся в поселке. Изредка проносились над землей летучие мыши, подобные призрачным теням.
        Площадь встретила меня безмолвием и пустотой. Хотя... нет, на невысоком заборчике во-круг клумбы кто-то сидел. Я присмотрела и обмерла - это был ребенок. Мальчик лет двенадца-ти, ничем не отличавшийся от своих сверстников, если бы не светящиеся алым светом глаза. Он смотрел прямо на меня, склонив голову к плечу.
        - Ты все-таки пришла... - голос у него был тихий и мелодичный. - Я не очень надеялся на твое появление здесь.
        - Ты знал что я приду? - я была, мягко говоря, удивлена.
        - Не то чтобы знал, скорее надеялся на это. Хотя Охотник обещал, что придешь...
        - Ты разговаривал с Владомиром? Он мне не рассказывал.
        - Это сложно назвать разговором, просто мы в некоторых ситуациях, можем приходить к Охотникам во снах. Правда пользоваться можно такой возможностью только один раз. - Навь скорбно усмехнулся. - Сейчас именно такая ситуация.
        - Тогда может ты знаешь, о чем я хочу спросить тебя?
        - Знаю, - лицо нави искривилось, казалось он с трудом сдерживает смех. - Ты хочешь знать о ловушке расставленной для тебя.
        
        С площади я возвращалась со смешанным чувством радости и злости.
        Навь, которого кстати зовут Ныарлог, рассказал о ловушке поставленной магистром Сали-сом для меня. Каратесу за помощь обещаны какие-то неизмеримые блага и заодно забудут па-рочку его косяков по службе. Вот этот тип и старается изо всех своих сил. Но сам Ныарлог то-же информацией поделился не просто так. Он безумно хочет остаться в этом мире, потому что здесь он чувствует "вкус жизни"
        
        - Я просто хочу жить нормальной, человеческой жизнью! Нам, навьяам, редко выпадает возможность остаться в этом мире навсегда. Мне выпал такой шанс и упускать я его не на-мерен! - навь сверкнул глазами и зашипел. В лунном свете показались удлинившиеся клыки.
        - Ты существо из другого мира - ты не можешь жить человеческой жизнью! - попыта-лась урезонить его я.
        - Из другого мира?! - он удивленно приподнял брови. - А как ты думаешь - кто такие на-вьи? Каждый навь в прошлом был человеком, точнее "Владеющим Искусством". Достигнув определенной ступени мастерства, "владеющий" заключает договор с высшими сущностями, которым он служит и после своей физической смерти становится навью. Так поступаю, ко-нечно, не все - лишь те, кто обладает достаточным количеством амбиций и желанием овла-деть сокровенной магией.
        - А почему же ты тогда хочешь вернуться в наш мир? - мне стало любопытно.
        - Сначала ты упиваешься своей силой, другое измерение и новые способности пьянят и кружат голову, но только до тех пор пока ты не попадаешь по вызову в свой родной мир. Здесь ты понимаешь - что отдал бы все - лишь бы видеть солнце по утрам, чувствовать вкус родниковой воды, любить, ненавидеть... там, где живут навьи - нет никаких чувств и эмоций, а без них жизнь пуста. - Навь опустил голову и замолчал.
        - Тебя пожалеть?
        - Можешь посочувствовать.
        - Извини, лимит на сочувствие и сопереживание - на сегодня исчерпан. Ты сам пошел на этот шаг, некого винить в с содеянном.
        - Тогда я не знал, что все будет так плохо... никто не рассказывает - как там на самом деле живется. Навьи не общаются между собой: молодые сходят с ума от силы кипящей в них, а те кто побывал здесь - воют от невозможности попасть сюда снова.
        - Но ты то попал?
        - Иногда вызыватель нарушает правила и вызывает навь уже побывавшего в этом мире. Неопытный наволог считает, что "опытный" навь лучше выполнит задание и будет проще им управлять. Тогда происходит именно, что случилось в Осиновке. - навь задрал голову и по-смотрел в небо, потом перевел взгляд на меня. - Помоги мне, я не опасен и не причиню вреда человеческой популяции - я просто хочу жить.
        - А разве ты сможешь обходиться без дармовой силы? - удивилась я.
        - Да, на реке у вас есть особое место, там граница между мирами тонка и сила бьет клю-чом, если я поселюсь там, мне нужны будут человеческие жертвы и никто никогда не узнает что я не человек, будут считать знахарем или ведуном.
        - Ведуном говоришь?! - мне пришла в голову одна мысль - А мельницу не хочешь поста-вить?
        - Почему бы и нет, ветряк даст и возможность заработать и силу за счет разницы по-тенциалов будет свивать как пряха кудель веретеном в единую нить силы. А почему интересу-ешься?
        - Жил там уже один мельник с ветряной мельницей на реке, вот и пришла мне в голову мысль - а не твоего ли нынешнего роду племени был этот мельник?! Про него кстати говори-ли, что он знатным ведуном был.
        Ныарлог усмехнулся и наклонил голову.
        - Тех кто прорвался в этот мир мало, но они есть. теперь ты может поверишь, что мы не такие страшные существа как нас расписывают. - навь снова усмехнулся - По крайней мере не страшнее тебя.
        Ехидно помахав мне ручкой навь растворился в наползающем с реки тумане.
        
        
        Все это я рассказала Маресу, завернув к нему по дороге домой. Заодно и прихваченные с собой отчеты показала. Оборотень особо не удивился ни отчетам ни моему разговору с навью.
        - О чем-то подобном я догадывался, - оборотень отложил шуршащие листки в сторону, - до-казательств не было.
        - А как они пленили навь и ты не смог это уловить?
        - Очень просто, Каратес вызвал его в Осиновке, а в качестве откупной жертвы предложил тамошнего мага. Только магистр Салис пожадничал и своей силы Каратесу дал очень мало, не-опытный маг не смог удержать навь в стопроцентном подчинении вот он и кидался на людей пока его не привели к нам. А вот то что я не заметил удерживающие заклинания заранее опу-тавшие весь поселок - это, каюсь, мой грех.
        - Да, ладно не кайся. Лучше давай решать, что сейчас делать будем? Каратеса можно к стен-ке прижать, у нас оригиналы отчетов он не отвертится. Салиса вот огорчить не получится, он легко отвертится от всех обвинений. Скажет, что знать ничего не знает, а я на него зуб имею с давних пор вот и стараюсь подгадить Великому Магистру.
        Марес согласно покачал головой и задумчиво сощурил глаза с вертикальными щелочками зрачков.
        - Официально мы конечно Салису предъявить ничего не можем, у нас нет его ответов на от-четы посланные Каратесом. Но ведь он об этом не знает? - оборотень хитро улыбнувшись по-смотрел на меня.
        - Ты предлагаешь поговорить с ним не официально?! Дескать вот мы какие хорошие, с на-сиженного места вас с позором не прогоняем, даем до пенсии доработать, а вы нас за этот раз и навсегда в покое оставляете.- Догадалась я.
        - Что-то вроде этого, ну еще можно попросить восстановить тебя в должности и звании, - оборотень с интересом ждал моей реакции.
        Восстановить в должности, вернуть награды, звание, уважение коллег - заманчиво. Я со-рвала травинку и начала складывать из нее квадрат. Квадрат не складывался. Так же не сможет сложиться и моя жизнь там в Столице. Незачем снова лезть туда. я обвела взглядом поле, па-сущихся лошадей, посмотрела в небо и зачем-то подмигнула луне.
        - Нет, Марес, я не хочу возвращаться. Меня там ничего не ждет, да и никто.
        - Ну и славненько, - обрадовался оборотень. - Значит попробуем добиться полного нейтра-литета и невмешательства со стороны досточтимого магистра Салиса в наши дела. А теперь иди поспи. Утром у нас будет сложный разговор с посланцем Академии, он то у нас точно не отвертится.
        Я согласно кивнула и со вздохом оторвала свое бренное тело от земли. Домой я плелась но-га за ногу, не то чтобы устала, просто ночь хорошая - теплая и тихая, хотелось насладиться ее покоем.
        На окошке горела свеча. А за столом сидел Владомир и при свете этой самой свечи читал какую то потрепанную книжку.
        - Ты у меня поселился? - зевая поинтересовалась я.
        - А пустишь? - усмехнулся Охотник закрывая книгу.
        - У Пушка спроси, если у него есть место где тебя положить, оставайся.
        - Как прогулка, удалась?
        Я опустилась на стул, с отвращением подумав о том, что не могу превратить его в кресло и устроиться поуютнее. Владомир склонил голову к плечу и внимательно поглядел на меня. Странно но сидеть стало намного удобнее. Я огляделась и увидела, что сижу в достаточно большом и вместительном кресле.
        - Да ты мои мысли читаешь?! - возмутилась я.
        - Даром телепатии не владею, - Охотник развел руками, - просто у тебя все мысли на лице написаны. Удобно?
        - Угу. - Я забралась в кресло с ногами устраиваясь поудобней.
        - Считай это моей платой за постой и ночлег и кормежку.
        - Это плата за один день, - резонно заметила я, - как только я встану этот кресло снова ста-нет стулом, весьма неудобным и жестким.
        - А как только ты в него сядешь, то оно снова станет креслом.
        - А, ну если так, то принимается. Пушок, ты найдешь где обустроить постояльца? - крикну-ла я в сторону печки.
        - Найду. Не переживай. - Пушистик материализовался на коленях у Владомира. Я даже чуть приревновала. Ишь какие у них трепетные отношения, обычно домовой не идет ни к кому на руки. Ну, да ладно, потом разберемся с поведением домового. Сейчас я хотела только спать, и желательно чтобы меня никто не будил до обеда.
        - Ладно уже почти утро, я пошла спать.
        - Давай, - согласно кивнул головой Владомир, снова углубляясь в книжку.
        
        
        
        Утро порадовало затканным облаками небом, через которые нет да пробивались робкие солнечные лучи.
        - К обеду распогодится поди. - просветил меня Пушок, суетившийся около печки.
        Я вяло кивнула головой и плюхнулась на стул, который тут же принял форму уютного кресла. я поджала ноги и приняла из рук домового чашку с корячим липовым чаем.
        - Владомир где? - поинтересовалась я отхлебнув горячий ароматный напиток.
        - Убежал уже куда-то, - смешно помахал ушками Пушок, - Жаворонок он по натуре, рано вскочил, чаю хлебнул и ушел. Правда к обеду вернуться обещал.
        - Еще бы он к обеду не появился, - беззлобно проворчала я.
        - Он хороший, - тихо сказал домовой, отставив ухват в сторону.
        - Почему ты в этом так уверен?
        - Знаю и все тут! - Пушок отмахнулся лапкой и с удвоенной силой зашуровал в печи.
        Я сидела в кресле обхватив чашку руками. Домовой явно что-то знал, но делиться инфор-мацией не собирался, а насколько я его знала, эту информацию из него и клещами не вытянешь. Ну, да ладно - если бы что-то серьезное было, тут же бы рассказал.
        Я отставила остывший чай. Пора было приниматься за дела. А дел по горло и дела это не-приятные. Глубоко вздохнув, я решительно выбралась из уютного кресла.
        Не успела я дойти до двери комнаты, как в дверь входную робко поскреблись.
        - Интересно кто же у нас такой скромный? - пробормотала я себе под нос и плюнув на об-щую непричесанность и старенький халатик, отправилась открывать дверь.
        За дверью обнаружился староста в компании пяти-шести наиболее активных граждан по-селка. Пришедшие молчали, прятали глаза и робко шаркали ножкой. подождав пару минут я поняла, что игра в молчанку может продолжаться еще долго, а на улице гулял ветер и было достаточно прохладно. Насупив брови и выразив на лице общее недовольство столь ранним ви-зитом я решила прервать благородное молчание посетителей.
        - Ну?
        - В смысле? - оживился староста.
        - В смысле чего приперлись ни свет ни заря?
        - Мы то? - глаза поселкоправителя забегали, а сопровождающая его группа поддержки на-чала незаметно отползать к воротам. Причем делали они это с самым невинным видом - дес-кать мимо проходили, знать ничего не знаем. Староста затравлено оглянулся, кашлянул и почти шепотом выдал:
        - Мы это извиниться и поблагодарить пришли.
        - Перед кем и за что?
        - Ну, вас то исть и перед вами тож значится, - староста глубоко и покаянно вздохнул, - Уж и не знаю что с нами приключилось такое, когда нетопырей жечь пошли.
        - Это все наш газетчик виноват, - робко крикнул кто-то из группы поддержки и пока я его не разглядела, юркнул за широкие спины своих товарищей.
        - Газетчик значит? - я с трудом удержалась от рычания. - А у вас значит своей головы на плечах нет?
        Староста вздохнул еще виноватее и пожал плечами.
        - Ну, виноваты мы конечно, о чем говорить. Вы не беспокойтесь - дом ларе мы заново от-строим, будет еще краше чем был.
        - Не в доме дело и не в ваших извинениях, - я устало прислонилась к косяку.
        - А в чем же тогда? - староста недоуменно воззрился на меня.
        - Дело в ваших делах! - не выдержав я хлопнула дверью. Прижавшись к ней лбом я услы-шала, как селяне переговаривались между собой.
        - Чегой-то она дверями то хлопат?
        - А че ей не хлопать - двери то казенные, не ей чинить ежели что.
        - А я сразу говорил, неча к энтой нелюди идтить! Мы к ней по людски, дескать прости нера-зумных, а она клыки скалит да дверями хлопает!
        - Ладно вам, права она кругом права, - послышался задумчивый голос старосты, - Мы во всем виноваты нам и наказание стало быть терпеть.
        Активисты смущенно завздыхали и забубнили что-то уж совсем нечленораздельное, но явно покаянное. Гул голосов смолкал пока не пропал окончательно, видимо селяне вышли за ворота. Я отлепилась от двери и посмотрела на Пушка, он сидел на печке свесив короткие ножки и как-то странно смотрел на меня.
        - Что? - не выдержав спросила я.
        - Так, ничего особенного. Может стоило их простить?
        - Мне они вреда ни чинили, так что и прощать мне их не за что. - отрезала я.- Пусть у Лары и ее семьи прощения просят. Хотя интересно какую метку им на память оставил Князь Огня?
        Пушок хихикнул, и хитро глядя из под пушистой челки сказал:
        - А чего ж ты у селян не поинтересовалась?
        - Да как-то не до того было.
        - У каждого, кто дома нетопырей жечь приходил жечь, на теле надпись появилась - "Не убий, а то худо будет!". Буквы на ожог похожи, слабый правда, просто краснота и все. Правда мне соседские домовые рассказали, что стоит их хозяевам о плохом чем то подумать даже, над-пись огнем жечь начинает и ожог усиливается, у некоторых даже пузыри появились. Вот так-то.
        - Пузыри - это третья стадия ожога, - я машинально вспомнила курс медицины, - Оказыва-ется у Князя Огня есть чувство юмора, хотя и весьма своеобразное. Интересно а у нашего "сво-бодного журналиста" тоже такая надпись присутствует?
        - Наверное, не мог же Князь проигнорировать участие Козлодоева в поджогах домов нето-пырей. - Пушок, взмахнул ушками и пушистым шариком скатившись на пол, выскочил во двор. Через пару минут из хлева послышалось радостное похрюкивание и кудахтанье, а вскоре замычала корова. Надо будет поинтересоваться у домового - почему он не хочет, чтобы за жи-вотными следил хлевник. Хотя овинника он тоже почему-то с негодованием отверг и сам ка-ким-то непостижимым образом умудряется управляться со всем двором, и со скотиной и с ого-родом. Решив, что домовой у меня несомненно золото, я отправилась одеваться.
        
        
        Привести себя толком в порядок мне конечно не дали. Едва я успела натянуть любимые (правда видавшие виды) штаны и такую же заслуженную кофту, как в сенях послышались го-лоса, которые вместе со своими обладателями плавно переместились в кухню.
        - Чего стоишь, как неродной, проходи давай. - Марес был явно не в духе, в его голосе от-четливо слышалось рычание.
        - Да иду я, иду. - Каратес тоже был не в лучшем настроении для мирных переговоров. Ин-тересно, оборотень ему уже все рассказал или решил сохранить интригу до самого конца?
        Я вышла из комнаты. Наволог сидел с недовольным видом на весьма неудобном стуле, зло-радно подсунутым ему оборотнем (у стула имелась весьма замечательная особенность - он ни-когда и ни во что не желал трансформироваться, так что если и предатель обладал этим даром, он ему не поможет). Оборотень стоял у двери скалясь во все клыки весь, хм, не улыбчиво это у него получалось. В двери проскользнул Савка и ненавязчиво притулился у окна.
        - Ну, и зачем вы меня сюда притащили ни свет ни заря? - Каратес мрачно оглядывал наши злорадные физиономии.
        - Вообще то поговорить хотели, а дальше по ситуации, - я пожала плечами и принялась за-плетать волосы в косу.
        - О чем мне с вами разговаривать? По какой такой ситуации? - маг взвился со своего стула, но был довольно жестко остановлен жесткой рукой оборотня.
        - Сиди тихо, пока цел.
        Хорошо у Мареса получалось говорить, убедительно так. Только я вот после просьбы вы-сказанной таким тихим скучающим голосом предпочла бы претвориться ветошью. На Каратеса тоже подействовало. Он как-то сразу сник, опустил голову, и лишь погладывал на нас из под длинной челки, посверкивая черными глазами.
        - Ладно, не будем мучить обвиняемого...
        - В чем это меня обвиняют? - когтистая лапа оборотня снова вернула наволога в сидячее положение.
        - ...И расскажем ему зачем его все таки притащили сюда ни свет ни заря, - я невозмутимо выложила на стол перед магом отчеты перехваченные Владомиром. Каратес бегло пробежал страницы взглядом, на лице его отразилось замешательство, листики вспыхнули и осели неве-сомым пеплом.
        - Вы ничего не докажете! Магистр Салис вне подозрений!
        - Я тебе дала для ознакомления не оригиналы, так что можешь жечь отчеты дальше, - я по-ложила на стол еще один комплект отчетов.
        - Странно, что ты заботишься не о своей судьбе, а о том кто тебя просто подставил, - задум-чиво сказал Савка прикуривая сигарету, на подоконнике тут же появилась пепельница. Пуши-стик молодец, бдит за порядком в доме.
        - Магистр тут не причем, это все сплошь моих рук дело, - наволог уткнулся руки, - Я ниче-го больше вам не скажу.
        - Да, собственно и не надо, и так все ясно.
        Ленивый голос раздавшийся у меня за спиной, заставил меня вскрикнуть и отскочить в сторону на добрую сажень. Охотник стоял прислонившись к двери моей комнаты сложив руки на груди и довольно улыбался, как сытый кот.
        - Как ты здесь оказался?
        - Напугал? Извини. Я влез в окно твоей комнаты, а ты так была увлечена происходящим, что просто не заметила как я подошел.
        Вот поганец! Сердце не торопилось стучать в привычном ему ритме, билось о грудную клетку требуя его немедленно выпустить или избавить от подобных стрессов. Не в силах отве-тить я кивнула головой.
        - Тебе то что здесь нужно, ты вообще здесь никто! - взвизгнул Каратес, правда при этом он благоразумно остался сидеть на стуле помня о карающей длани оборотня.
        - Разрешите представиться - глава Службы Собственной Безопасности при Академии - Вла-домир Чеварский, Охотник высшего уровня Силы, - Охотник отвесил ироничный поклон при-сутствующим. Удовлетворившись произведенным впечатлением, он подошел к столу и выдви-нул себе тот самый зачарованный им вчера стул, на котором (точнее в котором, так стул тут же принял форму кресла) и устроился со всевозможными удобствами.
        - Хм, неожиданно как, - Савка почесал кончик носа, - Здравствуйте стало быть.
        - Вот значит как все обернулось, а я то думал, что ты вокруг Таши вьешься... - оборотень тоже был в легком замешательстве.
        Я решила промолчать, хотя руки чесались показать Владомиру пару жестов использование которых неприемлемо в приличном обществе. Поразмыслив я ограничилась гневным сопением. Каратес пришибленно молчал, то что его песенка теперь спета окончательно и бесповоротно он понял.
        - Чего замолчали то все сразу? - Охотник совершенно искренне улыбался и внимательно оглядывал наши вытянувшиеся физиономии.
        - Да, вот думаем - кого правильнее предателем окрестить?! - задумчиво вопросил Савка, глядя почему то в потолок.
        - Да ладно вам, - охотник слегка смутился, но тут же продолжил - к нам в ССБ поступила информация о том что кто-то из магистров высшего звена готовит план по свержению нынеш-него главы Академии. И одно из главных мест этого плана было отведено здесь, в Чинском районе, - Охотник поднял руку предупреждая вопросы, готовые градом посыпаться на него. Немного помолчав он продолжил, - Таша была, да и остается, любимицей главы Академии. Он не смог защитить тебя от нападок Салиса, но обеспечил спокойным местом работы, в дальней-шем намереваясь вернуть тебя на службу в Академию. Магистр Салис хотел убить двух зайцев - избавиться окончательно и бесповоротно от последнего представителя рода Говорящих со Смертью и выставить Колана, как неспособного принимать правильные и ответственные реше-ния, обвинить в недальновидности, в результате которой пострадало огромное количество ни в чем не повинных граждан. Ведь сам Салис то просчитывает все на десять ходов вперед, и еще три года назад предлагал избавить мир от такой пакости, как Таша ша Ирс. Вобщем, не буду вдаваться в подробности, но вместе с тем, что сейчас творится в оплоте науки магии и закона - это было бы последним гвоздем в крышку гроба Колана.
        - Почему ты сразу все нам не рассказал? - оборотень задумчиво пощелкивал когтями по столу.
        - Тайна следствия, - Владомир загадочно улыбнулся, - уж ты то должен понимать такие ве-щи Марес.
        - Да, это все объясняет, - оборотень саркастически улыбнулся и склонил голову в знак при-знания правоты оппонента.
        - И что нам теперь делать? - я задала вопрос мучивший меня со времени прочтения отчетов лихо подсунутых мне Владомиром.
        - Да, собственно говоря уже ничего, - Охотник пожал плечами, - коллег я вызвал, они ждут за дверью и доставят Каратеса ив Лута, наволога, обладателя Дара третьей степени Силы куда нужно.
        - А что будет с Салисом? - поинтересовался Савка.
        - Видимо ничего, улик против него нет. Он ни одного распоряжения Каратесу со своего персонального кода не присылал и именем своим не подписывался, - Владомир замолчал и хитро прищурясь оглядел нас, - Правда ничто не помешало нам провести с ним неофициальную беседу, так что в ближайшие лет пятьдесят он вас точно не побеспокоит.
        - А с навью что делать? Он аккредитацию просит у нас в районе. - я вспомнила свой разго-вор с Ныарлогом.
        - Это не проблема, навь, если ее правильно вызвать конечно - совершенно не опасна. Если ему так охота пусть остается, сдерживающие заклинания сняты, - Охотник пожал плечами.
        - Ну, что же забирай тогда своего арестованного под расписку и закончим на этом, - оборо-тень звучно хлопнул лапой по столу оставив на ней пять бороздок от когтей, смущенно хмык-нул и быстренько перевел лапу в руку.
        Владомир кивнул головой и открыв дверь в сени что-то быстро и негромко скомандовал. Пятеро магов в форме ССБ зашли в дом, лица мрачные и сосредоточенные, у каждого в руке парализующий жезл. Ребята шутить не намерены. Каратес это тоже понял и не сопротивляясь сложил руки за спиной. Сообщники тут же накинули на них заговоренные путы и весьма не-ласково подталкивая повели к дверям. Во дворе нетерпеливо переливаясь всеми цветами радуги ждал телепорт. С легким хлопком арестант и конвой растворились в его глубине. Телепорт мигнул и пропал оставив после себя только резкий запах озона, как после грозы.
        - Вот как все закончилось значит, - протянул Савка, - даже в морду ему поганцу плюнуть не дали.
        - Можешь на суд съездить, в Столицу, там и плюнешь, - усмехнулся Владомир.
        - К чему его приговорят?
        - Сожжение скорее всего. Сочувствия присяжных он не получит, время не то. Нужен козел отпущения, вот на него всех собак и повесят.
        - Не очень то это справедливо - чтобы один за дела всех отвечал!
        - Таша, я не понимаю что тебя не устраивает? - Охотник раздраженно посмотрел на меня и потер лоб рукой,- Было бы лучше если бы у них все получилось?
        - Нет, не лучше. Просто отвечать за то, что не совершал - все равно несправедливо! - я уп-рямо поджала губы.
        - В жизни не всегда все справедливо, - оборотень был как всегда прав, - а вообще того что он сделал вполне хватает на "вышку". Так что не переживай лишний раз. И вообще у тебя по- моему сегодня прием граждан. Вот и займись.
        Марес махнул рукой и в прыжке принимая свое мохнатое обличье неспешно потрусил в сторону конюшен.
        - Я тоже пойду к себе, - Савка достал очередную сигарету, - заходи вечерком если дождя не будет.
        Я кивнула головой. Зайду. Может.
        - А я вот задержусь, если ты не против, хотя если против - все равно задержусь.
        - Зачем? - Я воззрилась на Охотника с изумлением, - Разве ты еще тут не все дела закончил глава Службы Собственной Безопасности?
        - Не язви. У меня отпуск, а у вас свободна должность наблюдателя.
        - Еще бы ей не быть свободной - кто по доброй воле из ваших сотрудников в наше захолу-стье поедет? А ссыльных в вашем ведомстве не бывает.
        - Да, мы преданы службе и не нарушаем законов.
        Владомир хихикнул.
        - На постой пустишь?
        - Знаешь, мне кажется, если я лягу крестом на дверь и буду вопить что не пущу, то ты не постесняешься залезть в окно и уютно устроиться на печи, - я вздохнула и махнула рукой. Старшая участковая ведьма обязана помогать командированным из ССБ с обустройством на месте временного пребывания. Я развернулась и пошла в дом, Владомир довольно хихикая, шел следом.
        Посмотрев на календарь, я поняла,  что Марес был прав - у меня действительно сегодня приемный день. Как же я ненавижу эти дни!!!
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"