Лавэн : другие произведения.

Другая Земля. Наследие Дружан 1-я Книга

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Первая книга цикла "Наследие Дружан". Извечный вопрос: есть ли другие миры, планеты, где живут разумные существа? Ответ в книге. В первой книге описывается жизнь маленькой Саши, рожденной в 1922 году, на планете "Земля", и её путь развития как личности. Она проходит через ад Великой Отечественной войны. Теряет друзей, обретает любовь. Потом, будучи в престарелом возрасте, узнает тайну своей семьи. Оказывается, что есть другие обитаемые планеты, подобные Земле. Фантасмагория. Текст заново редактируется...
  От автора
  
  Зачем человек пишет книги? Он высказывает в них свое мировоззрение. Мне не дано быть писателем, но я решила запечатлеть то, что пережила, узрев случайно, непонятным мне образом, видение другого мира.
  Дорогие читатели, книга трудно читаема, сей шедевр не претендует на массовое внимание публики.
  Для многих смысл книги покажется не новым, а афоризмы и цитаты - знакомыми, но это только на первый взгляд. Тот, кто осилит все четыре книги - поймёт, что, несмотря на всю его невероятность, реальное существование 'иного' мира полностью меняет мировоззрение.
  Для любителей головоломок и знатоков шифровального дела найдётся лакомый кусочек в виде формулы усовершенствованного генома человека. В тексте зашифрован как изначальный, так и новый генетический код. Формула 'антивируса, противоядия, антиблок' - можно называть кому как вздумается.
  Тот, кто найдет, где и в каком из отрывков текста есть ответы, и расшифрует - тому человеку многое дано.
  Да простит меня читатель за мысленный абсурд, изложенный в стиле разговорной речи.
  
  (Шифровка - сообщение-загадка и разгадка, весь текст - посыл, рассчитанный только на 'одного - (?)' человека.)
  
  Текст в книге написан не так, как Вы привыкли читать и слышать: знакомые Вам фразы перевернуты вверх тормашками, и в этом суть...
  Сможет ли сия книга изменить будущее? Узнаем в 2022 году!
  
  
  Другая Земля. Наследие Дружан
  
  Год неизвестен. Где-то, приблизительно, двадцать лет до рождения Иисуса Христа, может быть...
  
  Внимание! Предельное внимание! Всему составу экипажа! Абсолютно всем на корабле!
  Мы вошли в чужую Солнечную систему. С этой минуты вступает в силу "Закон ЗП-2 Чужая земля". Мы вынуждены совершить аварийную посадку. Действует "Закон ЗП-2, пункт ЧЗ-2". Всем приступить к своей непосредственной работе.
  Каждый из нас знает, что нужно делать.
  Мы все уже не раз проходили ситуации 'ЗП'. Вы все - профессионалы своего дела. Вы - лучшие из лучших! Пожалуйста, будьте предельно внимательны!
  Да поможет нам дружба нашей крови и узы соединения, действующие в нас. Я, Высший по рангу Са и моя жена Лу - благодарим вас за понимание в сложившейся ситуации.
  Одна за другой начали раздаваться команды, волной прокатившиеся по всему кораблю - от рубки до самых отдаленных отсеков.
  Доносятся обрывки фраз: спутники... есть... маяки... есть... включить сканирование... есть...Тера... инфо... отчёт...
  
  Наши дни 2016 год
  
  - Доброе утро, бабушка. Ты уже встала?
  - Доброе утро, Алекс. Да, конечно, встала.
  - Удивительно! Когда я в пять утра выходила попить воды, у тебя ещё горел свет. А сейчас и десяти нет. Да-да, бабушка, не смотри на меня так. Я знаю, что ты спишь максимум - пять часов! Я поражаюсь, как можно так мало спать?
  - Милая! Ты же знаешь, я и будучи ребенком мало спала. А во время войны - три-четыре часа было за счастье.
  - И всё-таки, поразительно! Ты каждый день с утра до ночи работаешь, а спишь мало. А тебе же всё-таки девяносто четыре года, откуда у тебя столько энергии?
  - Наверное, потому, что я никогда впустую не трачу свои силы. Ну, да ладно, шутки отставить. Давай о главном: завтра у меня очень важный день и, поэтому, прежде, я должна тебе кое-что рассказать.
  - Ты всё-таки решила идти в Кремль к нашему президенту? Бабушка! Тебя же не пустят к нему. Да разве будет у него время поговорить с тобой? Знаешь, сколько людей хочет с ним пообщаться? Ты потратишь время зря! Зачем тебе это надо?
  - Алекс, дорогая, я к нему пойду не как старушка, решившая от нечего делать поболтать с нашим президентом. Естественно, он меня не примет! А пойду я к нему, как единственный маршал Советского Союза, являясь многократным Героем Советского Союза, имея иконостас всех орденов и медалей. И не просто поболтать, а по особо важному делу - это касается не только его, а всей нашей страны, нашего народа.
  - Бабушка! В правительском архиве даже нет никаких документов, свидетельствующих о том, что есть маршал-невидимка или призрак, всё, что связано с тобой, можно называть как угодно. Никто не знает, что ты есть. Ты думаешь, они поверят? Вы же всю документацию, все акты, которые ещё если и были в секретных архивах КГБ, то в 1983-м году вообще абсолютно всё зачистили! Не осталось и следа о существовании вашего отряда. Да и так никто не знал! Ещё во времена Берии, он сам отдал вам всю последнюю документацию о вас. Складывается такое ощущение, что он знал что-то. Последним свидетелем вашего существования был Берия. В общем, всё было засекречено во время сталинского режима. А также жили вы все под другими фамилиями. Вы стерли ваш идентитет, и залегли на дно настолько, что сами даже, может быть, и не знаете, какая у вас настоящая фамилия.
  - Так-с, Саша-Алекс, дорогая! Мне приятно, что ты так хорошо помнишь данные факты из моей биографии. Хм.... Поверь мне, у меня найдутся аргументы пройти к нашему президенту и поговорить с ним, но сейчас речь идет не об этом. В данный момент я хочу тебе прочитать пару страниц из рукописи, мистическим образом оказавшейся у меня. Это фантастика! И писалась не в стиле художественной литературы, а как дневники, где описываются события, произошедшие в прошлом и касающиеся истории другой реальности или мира, очень похожего на нашу действительность в прошлом и настоящем, тут я сама теряюсь дать точное определение. Устраивайся поудобней на диване, милая, и слушай. Постарайся не перебивать. Готова?
  - Да, бабушка.
  - Ну, тогда поехали.
  
   Дневник Марка, 1991 год
  
  Меня зовут Марк. Я один из членов организации Хранителей истории. Истории не той, которую можно почитать в библиотеке или в Архиве, купить о ней где-нибудь книгу, а истории правдивой, не исковерканной летописцами и не переписанной. О 'Хранителях истории' знает ограниченное число людей, и всё это хранится в тайне. Мы, как и все люди, работаем, кто где, ведём обычный образ жизни. У нас есть разные профессии, наша главная обязанность - писать то, что мы сами видим и слышим в окружающей нас среде на протяжении всей нашей жизни.
  Недавно меня посвятили в тайну нашей организации. И в это было трудно поверить! Я вот до сих пор не верю, это звучит как фантастика. И, всё-таки, наверное, такое может быть.
  Планет, таких как Земля - много, и у них есть копии-двойники. Они не отличаются друг от друга ничем, там живут такие же люди, как и мы, их история один-к-одному похожа на нашу. И всё же, есть разница с одной из наших копий. Оказывается, у них нет 'Хранителей истории', так как на нашей планете произошло, когда-то давным-давно, невероятное макрособытие, что послужило толчком для незначительных отклонений. В принципе, история не изменилась, все те же главные герои, те же имена. И всё-таки у нас на пару сотен человек больше, не будем говорить точное число - это не столь важно. Это тайна, покрытая мраком. Мне бы хотелось рассказать об одной удивительной семье, которая есть у нас, но нет на другой планете, об уникальных людях и их истории, взаимодействующих в одной связке, с 'сильными' мира сего. Заранее прошу прощения за тот сумбур, что будет представлен пред зорким оком. Я не поэт и не писатель, а просто свидетель событий, происходивших на моих глазах. Сии записи - не художественная литература, а просто малая часть, точнее, отрывки из дневника, в те времена написанные мной. Итак, год 1922...
  
  Марк, дневник. 1991/1922 год
  
  Позвольте представить семью графа Любомирова. Граф Любомиров Александр Сергеевич - профессор и доктор наук по хирургии; его жена, Луна Святославовна, урожденная княжна Добролюбова - великолепный геолог и биолог по образованию, что в то время было редкостью. У Луны три брата и много двоюродных и троюродных родственников, но я не буду сейчас описывать всю их огромную семью, я расскажу о тех, кто жил в двухэтажном доме в Санкт-Петербурге, на самой окраине города, около леса. В те далекие времена...
  
  
  1922 год, 16 августа
  
  В доме суета сует. Вчера приехал дедушка няня (так стали его называть дети). Наянь, почему его так зовут? Наверное, это связано с его внешним видом, кто он по национальности - мне непонятно, то ли китаец, то ли японец. Узкий разрез глаз, длинные волосы, длинная борода - его очень трудно разглядеть. Сухощавый старик, ростом - метр семьдесят, возраст трудно определить. Мимо такого пройдешь и не заметишь. Откуда он, кто и кем приходится семье - я не знаю. Но одно мне стало ясно - его очень уважают, и он близкий человек семьи графов. Поэтому, его встретили как родного.
  В доме всегда полно людей, потому как к нам приходят со всех окраин. Как я уже говорил, граф - хирург, но не просто хирург - самый лучший. Он лечит всех и никому никогда не отказывает. Про семью графа говорят: 'Они не от мира сего! Делать им нечего - лечат босоту, бедняков, бездомных и всякое отребье'. Вот так шесть лет назад и меня подобрала матушка княгини, когда я болел тифом и умирал в заброшенном сарае, где укрывался от дождя. Но не будем о грустном. Меня выходили, вылечили и приютили. Теперь я помогаю доктору, он ласково меня называет медбратом, это так приятно. Я один-одинёшенек на всем белом свете: у меня никого, кроме семьи графа - нет. Они самые близкие мне люди, и я их очень люблю. Они научили меня читать и писать, чем я сейчас и занимаюсь.
  После революции семью графа не тронули, потому как они вылечили и спасли столько народа на протяжении двадцати лет, что когда пришли чекисты, - как тогда любили говорить 'раскулачивать буржуев' - среди них тоже были бывшие больные - именно им семья графа когда-то спасла жизнь. Они наотрез отказались их 'раскулачивать' и сказали, что самыми первыми встанут на защиту дома и будут охранять. Им без разницы, графы это, или кто-то ещё, они спасали жизнь и ничего плохого не сделали народу.
  Пока начальники чекисты решали что делать, всё больше и больше народа собиралось вокруг дома у каменного забора. В конечном итоге, они уехали. Через шесть дней графы получили мандат(?), удостоверения(?) и какие-то другие бумаги, - точно не знаю, - на всю их семью, подтверждающие тот факт, что их никто больше не тронет, и они могут оставаться жить в своём доме. Документы были лично подписаны - Лениным, Дзержинским, и даже - Троцким.
  Кто провел такую работу, чтобы добыть все эти бумаги для графов и дошёл до самой верхушки нашего тогдашнего правительства - я не знаю.
  Ой, что-то я немного отклонился. Итак, суета сует...
  Как всегда, много пациентов. Всех больных разместили в правом здании флигеля, это отдельная пристройка справа от усадьбы семьи Любомировых, и мы его называем - 'правая рука'. Есть ещё одно небольшое строение - 'левая рука'. Если точнее - левый флигель, там епархия старшего брата нашей любимой Луны - жены доктора, Владимира. В левом флигеле находится всё, что связано с техникой. Чего там только нет! Владимир чинит всё: от часов, до моторов машин. Как говорится - мастер на все руки! И поэтому ему постоянно кто-то что-то приносит на починку. Он, в общем, там и живёт. Я всегда задавался вопросом - где у него спальня, где он спит? Сначала я хотел быть ему полезным и думал помочь убраться. Но он сказал, что это аристократический беспорядок и ничего не надо трогать, всё на своих местах...
  Ой, я опять отклонился...
  Итак, сейчас мы все находимся в доме. Пять минут назад раздался звонок по телефону.
  - Луна, дорогая, куда ты собралась идти? Что опять случилось?
  - Саша, во-первых, не идти, а ехать, а во-вторых, мы поедем вместе с тобой! Нам нужно срочно прибыть в Зимний!
  - Лунушка, любимая моя, со дня на день ты должна родить! И по нашим дорогам ехать очень опасно в твоём состоянии.
  - Дорогой, мы же поедем с тобой вместе, и ты будешь за мной присматривать, возьмёшь с собой всё необходимое - вдруг наша девочка захочет родиться.
  - Ты так уверена, что у нас будет девочка? Хотя...
  - Конечно, уверена! Как-никак, я родила уже трёх мальчиков, и, милый, давай не будем пререкаться. Собирайся! Это не обсуждается. Мы едем! Там нужна моя консультация. Надеюсь, я смогу им помочь.
  - Дорогуша, с тобой бесполезно спорить. Я сейчас всё приготовлю в дорогу. Наянь, присмотри, пожалуйста, за нашими детьми пока нас не будет. Хотя Николай и Константин, наши близнецы, постоянно всё время проводят с Владимиром в его мастерской, на тебе остается Алексей. Близнецов не оторвать от Владимира, а Алексей, наш младший, постоянно играет с моими инструментами и всем, что плохо лежит в лаборатории. Я уже устал прятать от него свои пробирки, содержащие лекарства. Чувствую, он будет тоже, как и я, доктором.
  - Не беспокойся - всё будет хорошо. Езжайте.
  - Игорь Святославович, на Вас остаются все больные, и медбрат вам поможет. Среди них никто не находится в критическом состоянии. Я знаю, Вы справитесь! Притом, Игорь Святославович, Вы великолепный хирург! И Вам я доверяю как самому себе.
  - Александр, дорогой, ты сейчас даешь такие указания, как будто бы собираешься на край света. Я уже готова, а ты?
  - Да.
  - Поехали?
  - Поехали.
  ***
  Прошло пять часов...
  Ещё не успели наступить сумерки, как доктор с женой вернулись, но не одни.
  - Марк, Марк, где Вы? Будьте так любезны, принесите, пожалуйста, детскую кроватку, побыстрее! У нас большая радость - дочка изъявила желание родиться прямо в Зимнем дворце. - Раздался голос Александра Сергеевича.
  Не буду описывать как мы все дружно, - кто был рядом и услышал эту новость, - начали бегать, кто куда. Дом и вся территория около дома была похожа на разворошённый улей. Такого хаоса и суеты не было даже тогда, когда родился младшенький Алексеюшка, четыре года назад. Все были так рады за родителей девочки, что даже забыли о лежачих больных, находящихся на нашем попечении. Новость как птица влетела во все окна и дошла до пациентов, те без разрешения кое-как выползли, лишь бы только поздравить родителей.
  Поздно ночью я услышал разговор из детской, где спала новорожденная. По голосам я понял, что в детской комнате находится Александр Сергеевич, Луна, Владимир Святославович, дедушка няня (мне так легче его называть, и, напоминаю, что так прозвали его дети), Игорь Святославович и отец Луны со своим братом. Их разговор был мне местами непонятен, и всё же я постараюсь его передать дословно.
  - Вы себе представляете?! - Раздался голос Александра Сергеевича. - Не успели мы приехать в Зимний дворец и зайти в помещение, расположенное на нижнем этаже справа, нас уже ждали сотрудники с каким-то важным вопросом к моей жене. Как вы знаете, моя жена - геолог и биолог, ну и её часто путают с археологом, историком и с кем только можно - всё-таки, народ, отчасти, к сожалению, безграмотный, и поэтому многие заняли не свои места. Как вдруг моя мадам тихо, спокойным голосом сказала: 'Прошу прощения, но я отвечу на все ваши вопросы через... - произошла маленькая пауза, - я думаю, минут через десять'.
  Всё это время она смотрела на меня: 'Моему мужу придется сейчас принять роды'. Я и все, кто находился в комнате, уставились на мою драгоценную с вопросом: 'Что это значит?'. Луна, совершенно не изменившись в лице - ни один мускул не дернулся за всё это время, - таким же спокойным голосом продолжала теперь успокаивать нас. Создавалось такое впечатление, что рожаем мы, а не она. Зная свою жену, я стал, естественно, готовиться к приёму родов, но был очень удивлён тем, что она не чувствует боли, так как первые два раза, когда Лунушка рожала, проходили очень болезненно, как и у всех. Вы не поверите, приготовления заняли больше времени, чем сами роды. Я не буду описывать детали, но через пять минут у меня на руках уже была дочка.
  Около помещения, где мы находились, собралась просто тьма народа! Весть о том, что моя жена рожает, быстро распространилась. Моя же драгоценная любимая жена, отдохнув всего полчаса на диванчике, как ни в чём ни бывало, спросила у сотрудницы, находившейся вместе с нами: 'Чем могу быть Вам полезна, товарищ? И на какой вопрос я должна Вам ответить?' Надо было видеть лицо дамы в тот момент, она выглядела так, как будто проглотила слона, выпила бочку мёда и закусила лимоном. Дамочка дышала очень тяжело и не могла выдавить из себя хоть какую-либо фразу, из её уст раздавались одни непонятные звуки. Если честно, то в тот момент такие лица были почти у всех, кто стоял около двери. Как оказалось, заданный жене вопрос не входил в её степень компетентности. И всё же, я каждый раз поражаюсь знаниям Лунушки, она смогла дать точный ответ.
  Проведя в Зимнем два часа, уже на выходе, моя жена шепотом сказала мне на ушко: 'Это был последний ребенок, который родился в Зимнем дворце, и у меня'.
  Всю дорогу мы молчали. Каждый думал о своем...
  У меня в голове была только эта фраза: 'Последний ребенок у меня'. Я боялся спросить, что она под этим подразумевает? Не хотел сделать ей больно, не знал, что она чувствует. Но Луна как будто прочитала мои мысли и сказала: 'Милый, эта девочка - последний наш с тобой ребенок, у нас больше не будет детей'. Печаль овладела мною...
  - Не расстраивайся, пожалуйста, всё хорошо. Так и должно быть, Александр, если Луна сказала, что всё хорошо - значит так и есть. Я знаю свою дочь, и поверь, она счастлива. Четыре ребенка в семье - это же прекрасно.
  - Да-да, конечно, я и не мечтал о большем... но, всё-таки... Нет, я правда очень рад, и счастлив.
  - Ну что, господа-товарищи мужчины? Какое имя мы дадим моей дочери? Молчание - знак согласия, да-да, не смотрите на меня, мы назовём её Александра - в честь моего мужа. Александра Александровна Любомирова. Звучит? Ты посмотри, а ведь ей нравится, она согласна. Смотрите, как она губками зашевелила.
  - Мы все тоже согласны с именем, решили! Точка! Теперь давайте решать то, зачем мы сейчас все здесь собрались.
  - Александр, дорогой, не будешь ли ты так любезен сходить и посмотреть, что делают наши дети?
  - Да, конечно! Извините меня, пожалуйста, не буду вам мешать. Звёздочка моя миленькая, ты только, пожалуйста, не долго, тебе нужно отдохнуть.
  На несколько минут разговор был прерван.
  Услышав, как Александр Сергеевич вышел из детской через примыкающую к ней комнату, я спрятался за углом и, как только шаги стихли, вернулся туда, где стоял до этого. Не знаю, почему меня так потянуло, не скрою, что стыдно подслушивать разговор близких мне людей, но всё-таки, что-то такое странное было в этом разговоре. Почему отец ребенка должен был выйти из комнаты, а дедушка няня остался, хотя он не был прямым или близким родственником их семьи?
  Брата отца Луны звали Кирилл, он первым начал говорить. Весь разговор, что вёлся потом, после ухода Александра, я не понял. И всё-таки, я записал то, как я это услышал.
  - Что мы будем делать? У кого-нибудь есть какие-нибудь мысли? Всё то, что произошло с Луной - очень странно, и я боюсь, что мы что-то не знаем. Луна, что ты скажешь?
  - А что мне говорить? Как только я родила, то потеряла все свои пакеты, и я теперь простой человек.
  - Ты уверена?
  - Да, и не только. Мои знания теперь равняются университетскому образованию - биология, ботаника, геология, пять иностранных языков, как у нормального человека. От одного пакета внушения остался только отголосок. Я могу теперь воздействовать только при прямом контакте. Что касается чтения мыслей - то же самое! Всего лишь два процента.
  - Да, в этом времени всем теперь будет трудно. Ну, что же, нам не привыкать. Где наша не пропадала, как говорит одна поговорка, - сказал Святослав и продолжил, - Наянь, я надеюсь, ты у нас погостишь хотя бы ещё два дня?
  - Почему два дня? Я остаюсь! Я ведь специально приехал к родам Луны, чтоб увидеть ребёнка и подержать его на руках. Если бы она была обыкновенная, то я бы уехал как планировал, но... - повисла небольшая пауза, было непонятно, что происходит сейчас в детской.
  - Вы что, так ничего и не поняли, не почувствовали? - раздался опять голос дедушки няни.
  В ответ раздалось хоровое: 'Нет!'
  - Странно, уж кто-кто, но Луна! Ты должна была ЭТО ощутить! Я ничего сейчас не понимаю. Почему вы все не почувствовали её силы? Она Воин! Она стопроцентный Воин! Я такой силы никогда ещё не встречал среди нас! Поэтому я остаюсь, моя прямая обязанность - стать её учителем. Так как у вас не будет на это времени - вы все время заняты или в разъездах, а ей нужен будет учитель моей специализации, - я должен быть всегда рядом, и кто, как не я, сможет дать ей достойное обучение. Буду рад иметь уникальную ученицу, в чём я не сомневаюсь.
  - Мы никогда не будем спорить с Воином Избранных, и поэтому мы доверяем тебе и твоему инстинкту. Значит, так и быть, ты остаёшься. Мы очень рады, что у нас в усадьбе будет еще один наш брат, на которого всегда можно положиться. Спасибо тебе за то, что ты жертвуешь своим временем, мы все знаем как долго длится обучение. Мы благодарим тебя заранее и надеемся, что Сашуля оправдает твои надежды.
  - Я думаю, что она оправдает не только мои надежды, но и ваши, так как нас в будущем ждёт большой-большой сюрприз, я это чувствую...
  - И так, доверяя нашему Избранному Воину, в силу входит закон Избранных. Девочка растёт под присмотром нового члена семьи - дедушки няни. Никаких запретов для нашей малютки - учить её как простого ребенка. Наблюдать за её способностями, и, по мере заинтересованности и скорости восприятия к каким-либо наукам, помогать ей во всём. Что-либо заставлять и принуждать к чему-либо - запрещается! Иностранным языкам учить Сашу будет Луна, все остальные предметы мы разделим поровну, чтобы каждый для себя смог определить уровень её способностей, а также её интерес к каким-либо наукам, если таковой будет. Ну что, дедушка Наянь, привыкай быть дедушкой няней.
  - Я уже готов, и поэтому не пора ли вам всем отдохнуть? День был длинный. А я, с этого момента, буду всегда вместе с ней рядом и стану её тенью. И всё-таки жаль, что никто из вас не ощутил её силы и энергию, что исходит из неё! Держать её в руках и чувствовать мощь силы, играть с ней - это высшая награда. Луна, я не имел в виду, конечно, ту материнскую любовь, которую ты чувствуешь к своим детям - это просто нечто другое. Я даже не могу описать свои ощущения. Создается невероятное наитие, что ради малышки я готов не только пожертвовать своей жизнью, но и, если она захочет, застрелиться не раздумывая... служить ей всю жизнь! Вот такой каламбур мыслей и чувств сейчас во мне.
  - Пожалуйста, не пугай нас! Мы тебе и так верим, что она особенная! Ведь куда-то пакеты Луны пропали?! Значит, Сашенька - наследница пакетов Луны! Остается только этот вывод, но определить с точностью мы сможем только тогда, когда мы её обследуем на корабле. А сейчас это невозможно. Малышка слишком мала для путешествий в Сибирь. Придется ждать, как только Саша подрастет, мы съездим к 'Лавэн'.
  Послышались шаги в мою сторону. Я тихо-тихо удалился. Больше я ничего не слышал - меня там уже не было...
  
   1934 год, Марк
  
  Оказывается, что Саша тоже ведёт дневник. Сегодня она дала мне почитать, как провела лето. Вот маленький отрывок из него...
  
   1934 год, дневник Саши-Львёнка
  
  Сегодня с папой мы едем в Москву, он сказал, что я проведу каникулы с его близким другом и его детьми. У папиного друга два мальчика почти моего возраста и маленькая девочка на четыре года младше меня, потом все вместе мы поедем в Сочи. Папа с нами не поедет - у него много работы, поэтому он только меня довезет и сразу обратно. К кому я еду? Это должен быть большой секрет. Я первый раз без братьев еду, одна...
  Сегодня я провела первый день на даче у дяди И.
  Я даже себе представить не могла, какой у папы может быть друг, и почему они это скрывают от всех?! Когда я увидела дядю И., я на пять минут потеряла дар речи, и на вопрос дяди И.: 'А как зовут это маленькое создание, которое выглядит как мальчик?', - так как я с детства не любила платья, по моей просьбе бабушка сшила мне шаровары и рубашку-распашонку к ним, и вот в таком виде я и предстала перед дядей, - я почему-то ответила: 'Львёнок'. 'Ну Львёнок, так Львёнок, - сказал он. - Хозяйка уже есть, Красный есть, почему не быть и Львёнку?'. В этот момент, наверное, я была краснее помидора.
  - Милый Лисёнок, ой, простите, Львёнок, я же уже сказал - у нас есть один Красный. Так что, пожалуйста, если будете дальше краснеть, то Васька может обидеться. Двух красных нам здесь не надо.
  Тут меня как прорвало:
  - Есть 'больше не краснеть'! Какие будут Ваши указания, товарищ командир? - Вместо ответа я услышала смех. Он смеялся так долго, что я не могла понять, что я неправильно сделала. И, когда он закончил смеяться, то только и мог сказать:
  - Иди играй, иди.
  Так что первый день я играла с Васькой Красным и с Артёмом. Светлана, так называемая 'Хозяйка', была мне неинтересна - она маленькая и играет в куклы, а я в куклы никогда не любила играть.
  На следующий день мы все вместе поехали в Сочи.
  Прошло три дня как мы прибыли в Сочи. Как же здесь красиво! Я первый раз на море. Пальмы, горы, море и сама природа вокруг - так обворожительны!
  Я придумала игру - кто первый найдет шпиона на территории дачи. Артёмку мы заставили залезть на дерево рядом с тропинкой, ведущей к дому и беседке, с ведром воды - он был нашим снайпером. Васька прятался около въезда у ворот и свистом подавал нам знак, когда въезжала чужая машина. Я же была вторым снайпером и стояла напротив того места, где сидел на дереве Артёмка. Первыми шпионами оказались Власик и Берия. Метким выстрелом из ведра, я окатила их с ног до головы. Если честно, я не хотела их обливать, но только Васька вместо того, чтобы свистнуть, заорал так громко: 'Шпионы идут!' - что мы с перепугу с Артёмом выстрелили одновременно: он на Берию сверху, а я на рядом идущего справа Власика. Побросав наши снайперки (одна из них ещё добавила взрыв при падении на землю, как-никак с дерева летела, скатившись к ногам шпионов), мы с Артёмом бросились бежать в укрытие. 'Васька! Полундра! Нас обнаружили! Прячься, кто где может!' - кричала я на ходу во всё горло. Переждав десять минут, я решила пойти на доклад к Командиру - ещё с Москвы я стала так называть И.С., а он был не против, потому как Василий и Артём очень боялись отца и думали, что он их накажет за то, что мы сделали. Так как идея была моя, то я и пошла - мне бояться нечего, меня ещё никогда никто не наказывал.
  Товарищ командир сидел в беседке, в саду, рядом стояли товарищи Берия и Власик. Взгляд у него был суровый. Набравшись мужества, четким строевым шагом я подошла и спросила:
  - Товарищ командир, можно к вам обратиться?! По-жа-луй-ста!
  Осмотрев меня с ног до головы взглядом хищного зверя, выдержав паузу, командир спросил:
  - А где ещё два персонажа, те два озорника, что принимали участие в очень неприятной ситуации. Кем создана? Надеюсь, вы мне расскажите, кто был инициатором?
  И тут меня опять понесло:
  - Товарищ командир, на доверенной мне территории обнаружены два шпиона. Они были обезврежены воинами Вашего секретного отряда! Больше никого постороннего нет! Шпионы были нами перевербованы, и теперь они работают на Вас! И они пришли к Вам на доклад, чтобы отчитаться о проделанной ими работе во благо нашей страны. Рядовой Вашего секретного отряда отчет закончил. Какие будут Ваши следующие указания?
  В это время, пока я делала свой доклад, на меня смотрело шесть глаз. Создавалось ощущение, что я папуас и меня они видят в первый раз. Пауза длилась очень долго. Каждый из них сначала смотрел на меня, потом на командира, потом опять на меня. То же самое делал и командир, он смотрел на меня, а потом на Власика с Берией. А я с невинным взглядом, как будто ничего и не произошло, стояла и ждала ответа. Всё же, как хорошо быть ребёнком, да ещё и девочкой. Та гримаса, что я состроила - сама невинность, чистая и пушистая, - растопила, наверное, холодное сердце вождя.
  После много минутной паузы, командир спросил:
  - А как вы собираетесь наказать шпионов? И почему вы этого еще не сделали?
  - Так сначала надо, чтобы они доложили Вам о проделанной работе, а потом мы их накажем.
  - И какое наказание вы им придумали?
  В этот момент я смотрела командиру прямо в глаза, не моргая, ожидая поддержки с его стороны. Почувствовав, что тов. Сталин на моей стороне, я продолжила:
  - Я думаю, что со мной согласится командир нашего отряда?
  Видя, как командир подмигнул мне, что означало одобрение, - 'Добрый дядя,' - подумала я и начала перечислять суровые наказания:
  - Товарищ Власик должен съесть две тарелки каши, Лаврентий Павлович должен съесть одну тарелку каши.
  - А почему товарищ Власик должен съесть две тарелки, а Лаврентий Павлович - одну?
  - Ну, потому что нас же трое в отряде, и три на два не делится, по полтора мало для Власика, он большой шпион, так что пусть ест две! Да! И ещё два стакана горячего молока пусть выпьет.
  - Да-а-а.... это, конечно, очень строгое наказание.
  В это время Артём и Василий успели тихо подойти и, видя, что их отец не злится, стояли рядом со мной и кивали головой в такт моим словам, подтверждая, что они со мной согласны.
  - Товарищ Власик, товарищ Берия, вы слышали о вашем наказании? Вот как только сделаете доклад, мой отряд проверит его исполнение. А сейчас, воины, кругом марш! И чтоб без шума, брысь отсюда!
  'Воинов' долго упрашивать не пришлось. И через секунду нас как ветром сдуло. Убегая, я услышала такой громкий смех, что даже остановилась посмотреть, кто смеется. Товарищ командир утирал глаза и держался за живот, а Берия с Власиком разводили руки и тоже громко смеялись. Странно, что тут смешного? Им же придётся есть кашу и пить горячее молоко.
  На шестой день я уговорила Власика дать мне напарника из его охраны, чтобы полазить по горам, так как одну меня за территорию дачи не отпускали. Артём и Василий были, к моему глубокому сожалению, очень не спортивные. Они бегали медленно, постоянно останавливались, а мне нужен был партнёр, с которым я могла бы посоревноваться.
  На все тренировки, проводимые Власиком, я прибегала самая первая и занималась вместе с охранниками. Поначалу Власик меня прогонял, а потом махнул рукой и не обращал внимания, видя, что я ничем не уступаю его ребятам.
  Наконец-то добрый дядя Николай удовлетворил мою просьбу и дал мне хорошего проводника. Теперь я могла полазить по горам под присмотром горца и получить пару важных советов. Дато был местным. Мы с ним забрались высоко на гору, откуда был красивый вид на море и на соседний пригород. Если спуститься с другой стороны, то там скала нависает над водой около пяти метров. Оттуда я и совершила свой первый прыжок в воду, испугав этим Дaто. Моя мечта - поплавать под водой на большой глубине и полазить по горам, - сбылась.
  В самом конце, перед отъездом, меня вызвал на серьезный разговор товарищ командир. Мама, конечно, предупреждала, чтобы я вела себя скромно и ничем не выделялась. Ну да, немножечко поставили на уши дачу. Но мы же дети, мы только играли. Ну и во время тренировок я нечаянно заехала ногой по голове охраннику Власика, но он сам виноват, не надо было говорить: 'Бей!' Я и ударила ногой, а он даже голову не отвернул-убрал. Я же не виновата, что он таким слабым оказался и целых пять минут в чувства приходил, а мог бы и уйти от удара... Я уже и так медленно всё делала. При этом Власик смотрел на меня как на какое-то седьмое чудо света. Да я этот приём ещё два года назад на берёзе опробовала, берёза осталась цела. Вот за что меня ругать? Не понимаю...
  - Доброе утро, товарищ командир.
  - Здравствуй! Присаживайся. У меня возникло пару вопросов насчет тебя. Скажи мне, пожалуйста, а ты знаешь, кем ты хочешь стать в будущем?
  - Конечно, знаю! Я же Вам уже говорила, что хочу быть командиром секретного отряда, а точнее, разведчиком.
  - Но у меня нет секретного отряда.
  - Сейчас нет, но скоро будет.
  - А ты в этом уверена?
  - Думаю, шанс того, что Вам понадобится такой отряд - пятьдесят процентов.
  - Я наблюдал за тобой всё это время, ты не такая как мои дети. Ты знаешь, кем ты хочешь быть, у тебя есть цель. Хм.... И разве девочке подобает быть разведчиком?
  - Я думаю, что профессия, которую человек выбрал для себя, может стать его призванием. Если он любит от всей души то, чем занимается, то какого он пола, мужского или женского, не играет роли.
  Я почувствовала, что дядя Иосиф хотел сказать что-то важное, но сказал совсем другое.
  - Я рад, что познакомился с тобой, Саша. Это был незабываемый отпуск! Так много я еще никогда не смеялся. Всего тебе хорошего! Мы ещё увидимся!
  - Простите меня, пожалуйста, товарищ Сталин, если я что-то сделала не так. Надеюсь, что не доставила Вам много хлопот. Я не хотела, честное слово. Спасибо Вам огромное! Для меня это были самые лучшие каникулы.
  В его глазах была грусть, и поэтому я подошла к нему и обняла, поцеловав в щечку. Немного подумав, стоит ли говорить, решилась сказать:
  - Когда я Вам буду нужна, Вы всегда можете на меня рассчитывать!
  В этот момент наши взгляды встретились. Ровно минуту мы смотрели друг другу в глаза, не говоря ни слова. Каждый думая о чём-то своём...
  Мы расстались, не говоря ни 'до свидания', ни 'прощай'.
  'Отпуск'-каникулы закончились.
  Привет, школа!!! Я иду...
  
  Дневник Марка 1937 год, Сентябрь
  
  Усадьбу графов, где я имею честь жить, теперь называют домом врачей. Все мы со временем привыкли к упрощенному названию. Старшие дети, близнецы Николай и Константин - всё время находятся в разъездах, они военные, выбрали профессию танкистов. Наш Алексеюшка, как и его отец, скоро станет врачом. Хирургия - его призвание! Он уже с детства лечил всех детей в нашем доме. Дети почти никогда не обращались к отцу семейства в случае с какими-то маленькими, незначительными болячками, так как Алексеюшка был их детским доктором. Но если, конечно, было что-то очень серьезное, то лечил их сам отец семейства. Синяками и царапинами тоже занимался Алексеюшка. Это была его обязанность, как говорил он сам. И делал он всё с таким серьёзным видом, что даже отец никогда не вмешивался в процесс врачевания сына. Алексеюшка лечил своих пациентов очень тщательно, в меру своих знаний, иногда пользуясь подсказками отца. Очень одарённый, серьезный молодой человек - наш детский доктор Алексеюшка! Его уважают все члены семьи, как будущего профессора.
  А вот наша Сашенька - исключение из всех правил, загадка для меня и, как я думаю, для всех членов семьи. Она никогда не играла с куклами, не бегала как все дети по дворам, играя в детские игры, её интересы были везде и всюду. Сашенька могла часами находиться в мастерской Владимира, старшего брата Луны. Помогала чинить машины и всю ту технику, что привозили к нему в мастерскую. Весь тот маленький выбор велосипедов, имеющийся у живущих рядом с нами детей, привозили ей на починку, чтобы не отвлекать от таких мелочей Владимира, т.к. он сразу говорил: 'Обращайтесь к Саше!'.
  Почему-то в школу Сашенька пошла только в двенадцать лет, хотя умела читать, писать и говорить уже на пяти языках. Все дети говорили на русском, немецком и французском - это была основа всех основ в доме. Сашенька была исключением. Она была не такая, как её братья, коим приходилось, зубрить и учить уроки. В семье её прозвали 'маленьким воином' и ласково называли 'Львёнком'. С самого утра и до ночи, когда не было занятий в школе, она уходила в лес с дедушкой няней, и что они там делали - оставалось загадкой. Все ребятишки в доме врачей росли крепкими и здоровыми. Естественно, каждый перенес детские болезни, но самое удивительное - наш маленький Львёнок не болела никогда. У Сашеньки была абсолютная память, но почему-то родители скрывали этот факт от внешнего мира. Я случайно подслушал разговор, когда Львёнок собиралась первый раз идти в школу, как мама Луна наставляла дочь, чтоб она в школе не выделялась и постаралась быть как все. На что Саша ответила: 'Мама, не понимаю, почему я должна скрывать уровень своих знаний? Ну, если так надо, я сделаю всё, чтоб не выделятся. Не беспокойся, пожалуйста'. И это в двенадцать-то лет. Поразительно! Интересно, что бы это значило, и почему? Я так и не понял. Но, скорее всего, значит так нужно.
  За шестнадцать лет моей жизни в семье графов, я стал полноправным её членом, и горжусь этим.
  Много тайн в моей копилке, но, как оказывается, не все. Но мне больше и не надо, да и не положено знать. Всего того, о чём я в курсе, мне хватает! Горжусь оказанным доверием со стороны членов семьи и никогда их не предам! Я лучше умру, но тайну унесу в гроб - это я уж знаю точно. Люблю всем сердцем огромную большую семью графов и готов за каждого из них отдать свою жизнь.
  
  Конец Сентября
  
  Сегодня большая часть семьи вернулась из поездки, которая длилась почти три месяца. Всё это время дом был почти пуст, и было очень грустно. Каждый из обитателей, кто остался в доме, ждал их возвращения с нетерпением, нам так их всех не хватало, особенно нашего маленького Львёнка! Она - лучик солнца, связывающий всех нас, и таит в себе что-то особенное, необъяснимое словами. Каждый, наверное, кто тесно общается с ней, ощущает, как и я, теплоту огромного земного шара, постоянства и уверенности в своей защите. Не знаю почему, но когда я рядом с ней, я чувствую себя в полной безопасности. Вот такое складывается ощущение лично у меня. Но, как оказалось, и не только у меня. Это касается всех, кто близко общается с нашим маленьким Львёнком. Почти у всех людей возле неё возникают одинаковые ощущения надежности...
  - Марк! Марк! Медбратушка, - раздался голос рядом с флигелем, где я сейчас находился. Я быстро вышел во двор. Около двери стояла Сашенька.
  - У тебя сейчас найдется минутка для меня? Или ты очень занят?
  - Конечно, найдётся!
  - Помнишь, когда мне было двенадцать лет, я дала тебе почитать мой дневник? Я не должна была тебе его давать, но я знала, что тебе можно доверять! Ты верный друг нашей семьи и никогда никому не расскажешь и не предашь нас и нашей тайны. Спасибо тебе! Также я знаю, что дедушка тебя сделал тоже Хранителем истории. Поэтому сегодня дам тебе почитать мой дневник, в нём описывается путешествие в Сибирь. Думаю, тебе будет это очень интересно!
  - Спасибо, Сашенька. Я буду очень рад почитать твой дневник. Ты права! Я лучше умру, покончу жизнь самоубийством, но никогда не расскажу ваши тайны и секреты, без вашего на то разрешения.
  - Я знаю, Маркушка! И, пожалуйста, не говори так! Ты будешь долго жить, я это знаю.
  Моей радости не было предела, я был очень счастлив держать в руках дневник Сашеньки, быть посвященным в святая-святых маленького лучезарного человечка...
  
   Дневник Львёнка, 1937 год, май
  
  Сегодня идут большие сборы. Мы скоро выезжаем. Со мной едут... или я с ними, хм?! В принципе, не важно кто с кем. Итак, список путешественников: мама и папа, дедушка Святослав, старший брат мамы Владимир, ещё один брат мамы Владислав, - он редко бывает у нас в гостях, - прадедушка Пётр - он тоже, оказывается, ещё жив, удивительно, долгожитель... Брат дедушки - Кирилл, дедушка няня-Наянь. А ещё с нами едет дядя Миша. Он работает в НКВД, в звании старшего лейтенанта, с ним два сержанта НКВД. Почему они едут с нами, я не знаю.
  С сыном дяди Миши - Игорем, я дружу, он старше меня на два года. Дядя Миша с семьёй поселился в 1934 году неподалёку от нас. Мы дружим семьями и часто ходим друг к другу в гости.
  В конечном итоге, всё это путешествие - какая-то сплошная тайна. Все что-то от кого-то скрывают - я это чувствую. Но, естественно, не подаю вида. Если так надо, значит надо. Я понимаю, что так как путешествие будет долгим, то свои пятнадцать лет я встречу неизвестно где. Никто конкретно не знает куда мы едем и зачем. Хотя, как раз члены моей семьи точно знают конечный пункт нашего путешествия. Дядя Миша, думаю, тоже не в курсе. У меня создалось странное ощущение, что дядя Миша с его сержантами играют какую-то роль в большой игре нашей семьи, и не только. Я чисто случайно подслушала разговор отца со своим большим другом, и обрывки некоторых фраз были мне непонятны. Но смысл был таков: 'Дорога будет спокойной'. Хм? Ну, если так, то это хорошо, что проблем на нашем пути не будет.
  Сначала мы поплывём на корабле, с пересадкой на баржу. Потом, как я поняла, своими ножками... 'будем посмотреть'!
  Груз, что мы повезём, собирается из всего того, что можно купить в магазинах. Скупается абсолютно всё, подчистую. Кое-какие ящики сразу же были запломбированы, их содержимое не знаю. А ещё я чувствовала, что дядя Миша тоже не знает, что внутри многих ящиков. Это мои родные что-то мудрят.
  К путешествию моя семья начала готовиться ещё за три месяца. Для всех любопытных это просто геологическая поездка. И плюс ко всему, где-то в сибирском лесу, в сердце тайги, умер какой-то родственник моего дедушки, и мы все едем на похороны. Моя мама - геолог, и старший брат, Владислав - тоже, мой отец врач и ещё один старший брат Игорь - тоже врач, а я - как довесок. Ну, естественно, и мой дедушка няня.... А как же без него?! Он - моя тень с самого моего рождения.
  Корабль оказался военным, поэтому на протяжении всего пути нас ни разу никто не досматривал. И мы плыли, точнее, говорят, что в море ходят, вот мы и шли медленно, без препятствий к своему месту назначения. Путь, по которому мы шли, называют 'Северным Морским путём'. Конечный пункт нашего путешествия на военном корабле назывался Юрюнг-Хая, республика Саха, Якутская АССР, где мы высадились и пересели-перегрузились на так называемую 'баржу'. Корабли туда, куда мы плыли, не ходят - из-за низкого уровня воды в реке, по которой нам предстояло плыть дальше. Была бы я маленькая, то я бы сказала, что это край света. Эти просторы не тронуты рукой человека - дикая природа во всей своей красе. На протяжении всего нашего дальнейшего пути, нам встречаются в основном якуты, эвены и.т.д. Они по основному роду своих занятий - оленеводы.
  Не буду описывать весь путь - было много очень интересных моментов, о коих, может, и стоит рассказать и описать их, но я решила беречь своё время и не тратить его на мелочи. Хотя так хотелось описать в деталях всё, что я увидела...
  Конечный пункт назначения, куда мы приплыли на барже, для дяди Миши и его истуканов, как я назвала двух его сержантов, был озарением, у каждого по-своему, в меру их умственного развития. Дядя Миша только сейчас начал понимать, в какую странную игру он замешан, и насколько он маленькая пешка в игре больших людей. У каждого человека есть своё место, и для дяди Миши уже была уготована роль, которая была связана с нашей семьёй и уже сплелась с нами тесными узами. Он уже не задавал вопросов и не писал доклады наверх. Он делал так, как хотели взрослые члены моей семьи. Два истукана просто были рядом и исполняли всё, что им скажут. Думать они не умели, и если они должны были писать доклады на своего начальника, то, думаю, что ничего существенного они сообщить бы не смогли, так как не понимали ничего. Для них всё происходящее выглядело как геологическая разведка и прибытие родственников геолога, умершего далеко в тайге в экспедиции, к месту его захоронения, чтобы продолжить его дело. Языка местных они не понимали, поэтому моим родственникам не нужно было таиться. Они спокойно могли общаться с теми людьми, что нам помогали в течении всего пути.
  Наконец-то, мы доехали. Для баржи это был конечный путь, 'Пустой причал', как они его называют, место, где баржа делает разворот, чтобы вернуться назад. Названия у этой местности нет, но сами местные, живущие в пятнадцати километрах от Пустого причала, весь этот край прозвали - 'Будущее'. Дальше можно плыть на лодках или идти по лесу, что мы и сделали. Капитан баржи рассказал, что сюда, кроме него, никто не ходит. Он единственный, кто знает эту дорогу - как не сесть на мель и не попасть под обрыв камней со скал. И, тем не менее, он уже потерял троих из-за падающих камней. Это место называется у моряков 'Пропавшим' и считается проклятым. Поэтому сюда никто уже давно не ходит.
  Когда-то, давным-давно, здесь затонул корабль, преградив проход. Спустя годы, при попытке убрать остатки корабля, далее, через пару метров, затонул второй корабль. Третья попытка закончилась так же плачевно: на капитана корабля упал со скалы камень, разбив ему голову. После последнего инцидента этот путь считался тупиковым. Больше никто уже не пытался пройти дальше.
  Люди, что раньше жили у пристани, после всех этих случаев переселились на пятнадцать километров далее, в тайгу.
  Поначалу новая власть решила обосноваться здесь и прислала людей, но их постигла ужасная участь - они все заболели непонятной болезнью и, спустя месяц, никого не осталось в живых.
  Потом ещё были попытки - их ожидала та же участь. В пятнадцати километрах от Пустого причала в 'Будущем', где жили люди, новая власть селиться не захотела. Почему так - никто не знает, а если и знает, то молчит. Баржа нашего капитана приходит сюда раз в три года или как сейчас, по просьбе руководства - доставить геологическую экспедицию. Не повезло ему - через два месяца ему придется нас опять забирать.
  Ура, ура! Привет, Земля! Стою я крепко на ногах!
  Встречать нас собралось столько народа, сколько мы не видели уже несколько недель. Как мне сказал дедушка, это всё жители той деревни, - стар и млад мужского пола, - куда на их конях и оленях мы сейчас поедем. Как я уже говорила, груза у нас было очень много, но ещё был и живой груз - мы везли поросят, телёнка, бычка, голубей специально выведенной породы и пару лошадей.
  И вот стоим мы на берегу, я и мой друг Волк, и смотрим как идёт разгрузка баржи. Волком я назвала своего пёсика - ему только семь месяцев, породу сию называют пиренейская горная. Волку, конечно, всё интересно. Долго сидеть рядом со мной ему очень скоро стало скучно, он не выдержал и побежал на разведку местности. Как говорится, вольному - воля. А я наблюдала за людьми. Самое странное, что все жители деревни, куда мы сейчас собрались ехать, были русские.
  Под моё наблюдение попал дядя Миша. Его взгляд тоже выражал удивление. На его лице так и был написан вопрос: 'Откуда здесь столько русских?' Вообще, встречавших было немного, их было много именно для сей местности - двадцать пять человек, начиная приблизительно с тринадцатилетнего возраста и заканчивая где-то семидесятилетним дедушкой. Все мужчины из деревни приехали на повозках. 'Как здорово!' - подумала я, ведь у нас с собой было много груза.
  Мы договорились с Капитаном, когда он нас заберёт, и тронулись в путь в деревню Будущее. Прощаясь, Капитан упаковал шкурки животных, взятые у охотников в обмен на привезённый им товар. Деньги здесь не котировались. А наведывался он сюда куда чаще, чем рассказывал. Конечно, неофициально: контрабандная торговля пушниной сулила немалый барыш.
  Через пять километров мне стало ясно, почему старая и новая власть не имела интереса сюда заселяться. Мы шли, чуть ли не плыли через болото. Не зная дороги, здесь можно было утонуть. Это была опасная зона: метр вправо, метр влево - и всё. Оказывается, даже не все местные знали проход. Мы шли с проводником. Я ехала на коне рядом с повозкой, где сидел дядя Миша со своими истуканами. Те уже давно перестали из себя строить важных начальников, представителей власти, после дяди Миши, конечно.
  Какое же было наше с ним удивление, когда мы доехали до конечного пункта назначения. Деревня состояла всего из двенадцати домов, включая школу и так называемый сельсовет, в одном лице с огромным амбаром. Я с самого детства привыкла не задавать лишние вопросы в кругу семьи. Когда придёт время, ответ будет получен.
  Дядя Миша не смог вытерпеть и задал сразу два вопроса: 'Откуда столько людей? И куда мы так много везли? Даже если все жители соберутся, то мы привезли больше, чем здесь находится народа'.
  На эти вопросы ответила ему моя мама:
  'Во-первых, Миша, из двадцати пяти нас встречавших пятнадцать человек - местные жители, остальные десять - это геологи, кои здесь зимуют и уходят далеко в тайгу, в экспедицию. Во-вторых, как ты уже видел, сюда пройти и проехать очень трудно, поэтому завозится сразу всё, что можно завести, без разбора. С местными жителями есть договор, геологи их снабжают всем тем, что можно купить в магазинах в ближайшем городе и привозят сюда, а они за это берут их на постой и снабжают всем необходимым для экспедиции. Здесь, как бы это правильно выразиться, 'перевалочный пункт', где хранятся вещи геологов. Поэтому, геологи живут здесь годами, а летом расходятся в разные стороны на новые места исследований. Жители стерегут их имущество верой и правдой. И, как ты уже заметил, жители живут охотой, а женское население занимается шитьём. Женщины шьют для всего населения одежду, и, опережая твой следующий вопрос, скажу тебе, что две швейные машинки - это для двух милых девушек, что живут в ста пятидесяти километрах отсюда. Юные рукодельницы умеют шить шубы, - тут глаза дяди Миши загорелись, так как его жена очень хотела иметь шубу, но его зарплата не позволяла купить её, и он втайне от неё копил деньги, чтоб сделать подарок, - для жителей деревни привезли разную ткань, для дочек охотников - тоже, а также специальную ткань для подкладки, чтобы сшить полноценную шубу. Вот туда мы и повезём часть ткани и всё остальное. Там находится главный склад геологов, где мы и закончим наш путь'.
  Всё это время дядя Миша и его истуканы смотрели на маму ещё спокойно. Но когда они услышали, что мы пойдём еще сто пятьдесят километров по лесу вглубь тайги, где находится только два дома двух охотников, и больше ни одной живой разумной души.... И туда идут только члены моей семьи, кроме отца - он остаётся здесь, в компании девяти человек, плюс Дядя Миша и его истуканы. Итого - двенадцать, так как остальные десять геологов уходили в другую сторону. Глаза троих изображали форму суповых тарелок, содержащих примесь зелёного цвета кислоты с запахом "удобрения" всех животных вместе взятых.
  Первую попытку остаться здесь дядя Миша предпринял, задав вопрос: 'А смогут ли ваши дедушки выдержать сей путь?' Прадедушка ответил, что как бы ему самому не пришлось всех тащить. При этом подмигнул мне, говоря взглядом: 'Мелкота! Куда им с нами старыми тягаться?!' Так как я единственный, хм... ребёнок... пятнадцать километров. Ха! Мне скоро стукнет пятнадцать - я взрослая! Дядя Миша спросил: 'А Сашенька выдержит эту дорогу?' О-о! Вторая попытка. Неужели их какие-то пятнадцать километров по болоту так напугали? Ну, хорошо! Не пятнадцать, а двадцать, если честно, плюс-минус 5 км - это роли не играет. Хотя, я сама удивилась стойкости моих дедов. Дорога и вправду была нелегкая. Это тебе не по прямой наезженной дороге на машине ехать, а на лошадях, а где и пешком, толкая повозки и упряжки с тяжёлым грузом, да ещё с сидором на плечах по пятнадцать кг приблизительно (по крайней мере, мой был точно пятнадцать). Если б эти трое только знали, какой я груз в сидоре тащила всё это время, наверно, не задавали бы такие дурацкие вопросы. И, конечно, реакция моих любимых родственников была ясна как божий день!
  Выразив гримасой недоумение, за всех нас ответил мой дед няня: 'Если Львёнок не выдержит сей путь, то я буду первым, кто очень удивится этому, и тогда я буду готов сунуть голову в пасть медведя без промедления'. Мы то, конечно, все поняли, что он этим хотел сказать, а для троих это звучало просто как: 'Естественно, она сможет!'
  Дядя Миша был умным и очень добрым человеком, поэтому он и был более-менее приближен к нашей семье. Работа в НКВД его не испортила. Он остался человеком с большой буквы.
  Итак, на следующий день мы продолжили свой путь. Да, надо было видеть глаза всех троих, когда мы утром выходили при полной экипировке охотников: ножи и ружья украшали нашу одежду, притом в таком количестве, что трактор не содержит столько железа, сколько висело на нас. А их взгляд на меня говорил: 'За что вы бедную девочку превратили в стального ёжика? И во что такое непонятное она одета?'
  Ха! Моё собственное изобретение, сшитое по моим эскизам: спортивные штаны узкого пошива с потайными кармашками, а так же рубашка-жилетка с множеством разных по величине карманов, содержимое которых ничего не говорит для незнающего человека - просто острые металлические детали разной формы. Но это не просто металл, а моё оружие, смертельное оружие. Это - моя тайна.
  Посмотрев на несчастную троицу, я первая отдала им одно из своих ружей. Их пришлось всех переодеть заново и вооружить, дедули дали им ещё три ружья - мы в тайгу идём, а не на прогулку зайцев гонять по полю. Всё! Больше, я думаю, для них сюрпризов не будет. Только лес и конечный путь - два дома охотника.
  Не буду описывать весь путь, только один неприятный трагический случай. Один из истуканов ночью с медведем туалет не поделил и, к сожалению, медведю было всё равно, кто первый занял его место. Наказал нерадивого бедного истуканчика своим большим 'фи', ударив лапой со всей своей медвежьей силой по голове, задев при этом сонною артерию. Спасти его, к сожалению, мы не смогли. Он слишком далеко отошёл от лагеря, хотя его предупреждали, чтоб один никуда не отходил ночью, а особенно так далеко. Что было у этого человека в голове - не понять, и зачем он так отдалился - остается лишь гадать. Умных ответов не приходит на ум. Второму истукану урок - не суй свой нос куда не надо.
  От меня хотели скрыть это происшествие, боясь, что я испугаюсь, и поэтому не пустили меня посмотреть на место события. Это была первая смерть знакомого мне человека. Но я восприняла это даже как-то странно для меня самой - жизнь есть жизнь, и мы все когда-нибудь умрём. Что на меня совсем не похоже.
  Как бы долго твой путь не длился, ты когда-нибудь достигнешь своей цели. Так и мы наконец-то пришли. Маленькая опушка посреди леса с двумя домами и амбаром на берегу извилистой реки, вдали из-за деревьев виднеются вершины гор.
  Рано я сказала, что сюрпризы кончились. Для меня они только начинались, но не для наших двух соглядатаев.
  Дядя Миша был рад, что мы дошли, и его поселили у охотника по имени Мефодий, где он жил с женой и двумя детьми. Старшая дочка была уже взрослой - двадцать лет, младший сын был моего возраста. Второго охотника, который ушёл на охоту, звали Алексей, ему тридцать четыре года будет двенадцатого августа, а мне пятнадцать лет - шестнадцатого августа, значит будем вместе праздновать. Когда придёт - никто не знает, он ушёл на охоту со своим тринадцатилетним сыном. Жил он в одном доме вместе с родителями жены и их младшей дочкой восемнадцати лет.
  Мы все расположились на берегу у реки в палатках возле амбара, что стоял как неприкаянный в гордом одиночестве. Вот только забит он был под самую крышу всем нашим и не нашим 'грузом' геологов, и ещё остальным всяким нужным инвентарем.
  Семья Алексея появилась здесь, как я услышала от деда, в девятнадцатом году, а точнее, только Алексей. Семья его жены здесь жила здесь с 1914-15-го года, также как и Мефодий со своей семьей.
  Интересная тенденция складывается. Ведь в деревню 'Будущее' тоже все примерно в 1914 году приехали.
  Дядя Миша со своим помощником, естественно, сих деталей о местных жителях не знал. Я заметила, что за всё время нашей поездки, точнее, начиная с баржи, вся информация, которая была доступна милым соглядатаям, подавалась им в общих чертах, без какой либо конкретики. Как со стороны членов баржи и капитана, так и потом в деревне - все относились к ним любезно, но без почитания. Данные о себе: откуда, когда и зачем - никто не выдавал. Мне даже было жалко дядю Мишу. Он здесь был чужим со своим подчинённым. Такая у них работа. Был приказ сверху, как я это понимаю, им нужно было быть рядом с нами. А вот за кем они должны были присматривать, мне было неясно. Хотя, когда один из них погиб, атмосфера разрядилась. Нельзя, конечно, говорить об убиенных и мёртвых плохо, но из них троих он был самым мерзким и неприятным типом.
  Дядя Миша попал под влияние моей мамы и полностью доверял нам. Ну а оставшийся боец, увидев дочь Мефодия, забыл обо всём на свете.
  Да, я знала, что семья у меня непростая. Но чтоб так обработать всесильное НКВД - надо иметь талант.
  Поэтому, когда моя мама объявила дяде Мише и его бойцу, что мы, все близкие члены семьи, идём на несколько дней на похороны родственника геолога, который похоронен в лесу в шестнадцати км отсюда, то я подумала: 'Ха - три раза, а то я свою семью не знаю. Тут, наверное, подальше путь предстоит. И зачем меня с собой брать, если я даже не видела и не слышала, кто это такой, этот дальний родственник'. При этом у нас в семье было не принято водить меня на похороны или со мной посещать кладбища, как бы это не казалось странно.
  Дядя Миша же разрешил без разговоров, сказав только, чтобы мы были очень осторожны. А потом, махнув рукой, спросил:
  - А несколько дней - это сколько?
  - На двадцать дней, для начала, - выдала моя мама, на что у дяди Миши глаза чуть не выпали из орбит:
  - Вы же сказали, что это километров шестнадцать отсюда.
  - Да, это недалеко, всего шестнадцать километров. Но мы должны воздвигнуть памятник нашему родственнику.
  После чего и у меня глаза стали такие же, как у дяди Миши - круглые-круглые, готовые выскочить от удивления, прокатиться по земле, забраться на дерево и опять занять своё место.
  Двадцать дней, памятник? Что за бред несёт сейчас моя мама?
  Мама же спокойным голосом в таком же ритме продолжала:
  - А может быть и на два месяца.
  Наши с дядей Мишей глаза уже успели покататься по земле, забраться на деревья, спрыгнуть обратно, вернуться к нам назад и опять выскочить. Продолжая удивляться, наши глаза бегали, плавали и летали, делая акробатические этюды.
  Всё же, как мало нужно, чтобы удивить человека. На сей раз дядя Миша аж присел на землю, мама смотрела ему прямо в глаза минут десять, а после игры в переглядки, дядя Миша сказал:
  - Хорошо, мы будем здесь вас ждать столько, сколько Вам надо. Не беспокойтесь, мой помощник, сержант, как я вижу, очень занят, и он не заметит вашего отсутствия. Он имел в виду то, что Иван влюбился в дочку Мефодия, и ему уже было всё равно куда мы идём, и как долго мы будем отсутствовать.
  Да, моя семья не так проста, как это кажется с первого взгляда. Она полна секретов и сюрпризов. Это я уже давно знала. А ещё во мне закрадывалось маленькое подозрение: неужели вся эта так называемая экспедиция только ради того, чтоб меня сюда привезти?
  Отдохнув пару дней, мы вышли ранним утром.
  В этот раз мой сидор был почти пуст - всего десять кило. Мы плыли на шести лодках каяках, откуда здесь столько? Так как две простые лодки охотников были вытянуты на берег, где уже другие две осмолялись, мы тронулись вниз по течению.
  'Да, не дошла сюда власть советов', - ещё раз посмотрев на берег, подумала я.
  Ура, Свобода! Нет присмотра!
  Только сейчас, проплыв три часа, я заметила, как все свободно вздохнули. Через шесть часов мы сделали первый привал.
  Чтоб описать красоту Тайги, надо написать целую книгу. Это непередаваемо, и надо видеть своими глазами! Скалы вырастали непонятно откуда, сужаясь по обе стороны в ущелья-туннели, постепенно превращаясь в ровную поверхность, заросшую могучими деревьями, елями, пихтами, соснами и.т.д. Река с холодной, как лёд, прозрачной водой. Рыба: нельма, которая непонятно откуда заплыла так далеко, муксун и ещё один вид, который я не смогла определить, наверное, пыжьян - испуганно быстро уплывала от нежданных гостей. Про эту реку говорят, что здесь сама природа создала загадку. В ней водятся такие виды рыб, которых здесь не должно быть в силу их биологической характеристики. И поэтому эту речку так и прозвали - 'Удача рыбака', чему мы тоже были очень рады.
  Сделали первый привал. Мне, естественно, выпала участь, о, пардон, ЧЕСТЬ, ловить рыбу. О ком-то другом не было и речи. Дедушка няня сразу сказал, что добытчиком рыбы будет Львёнок. И я, как стойкий оловянный солдатик на несгибаемых ногах, ловила рыбу руками. Да, да! Руками! С удочкой и сетью каждый может, а для меня это очередная тренировка.
  Здесь я немножко впала в свои воспоминания...
  Дедушка Наянь не просто деда няня, а мой наставник, учитель с самого раннего детства. Нормальному человеку поверить трудно. Тренировать меня он уже начал, когда мне не было и года. И то, что казалось со стороны простой игрой с ребёнком, для него было терпеливым трудом. Любая игра и каждое движение, выученное мной до автоматизма, имели свой смысл и своё применение в разных жизненных обстоятельствах. Каждый член семьи преподавал мне какой-либо предмет, включающий знания естественных наук, кои я, естественно, учила со свойственной мне скоростью. Мне стыдно сказать, что школа мне была не нужна, но мне надо было в неё ходить, а пошла я в двенадцать лет и через два года уже закончила, иначе это вызвало бы слишком много вопросов у соседей и окружающего нас общества: 'Почему девочка не ходит в школу?'. В школе я училась делать вид, что я такой же простой ребенок, как и все, хотя два класса я всё-таки перепорхнула случайно - из-за педанта директора школы. Он вызвал педсовет, и меня сразу поместили в последний класс, где я, сдав экзамен в этом году, закончила так же быстро, как и пришла. Даже корочку дали. С образованием, конечно, в Ленинграде очень сложно. В основном, среднеобразовательные школы с семью-восемью классами, кое-где девять-десять. Возраст детей скачет, и рядом найти хорошую школу было сложно.
  Я поступила в Индустриальный институт (ЛИИ), который до 1934 года назывался Ленинградский политехнический институт имени Калинина, а до революции - Петроградский политехнический институт императора Петра Великого. Благодаря моему дедушке. Он, как всегда, был в своём репертуаре! С кем-то поговорив и собрав внеочередную комиссию лекторов и профессоров, поставил меня, как олуха царя небесного, отдуваться перед наимудрейшими со словами: 'Дерзай! Лей потоки своих знаний! Но знай меру' - и вышел.
  Вот я и лила, и дерзала три часа. А уже потом поняла, что переусердствовала. По выражению их лиц было понятно, что я, наверное, что-то не так сделала. У столь уважаемых 'наимудрейших' складывалось ощущение, что не я сдаю вступительные экзамены, да ещё и все сразу, как дедушка договорился, а они.
  По тому, с какой скоростью вылетали ответы из моей головы, у комиссии, я так думаю, сложилось впечатление, что кто-то пишет ответы на доске у них за спиной, на полу и на потолке, а я их читаю. Их головы кивали и качались в такт, как под марш Мендельсона и музыку Вивальди со всеми его Временами года до кучи.
  Спасать меня - ой, пардон эскюзэ муа, оказывается не меня, а мудрейших?! - со словами: 'Простите за бесцеремонное вторжение... я взял на себя честь предположить, что у вас так мало драгоценного времени, и не хотелось бы его отнимать у вас... по моей вине, из-за моей непутевой внучки,' - ворвался, как вихрь, дедушка, заодно кинув камень в мою сторону.
  'Ха' пять раз! Ему просто скучно ждать было, сидя и ничего не делая в коридоре Института. Наверное, уже все газеты наизусть выучил за это время.
  Перестав кивать головой, все дружно уставились в дедушкину сторону с немым вопросом: 'Что тебе надобно, старче?!' А меня на смех пробивает, к чему бы это? Самый уважаемый господин представительного возраста - сразу видно, что аристократ, голубая кровь - осанка, гордый взгляд, так и сияет сидя в пенсне. Успев уже отойти от моих потоков водопадов в виде словарной информации, которой я их облила с ног до головы - ух, долго будут сохнуть милейшие, ответил:
  - Да что Вы, что Вы?! Мы все, - кивнул в сторону коллег, - будем рады Вам сообщить, что Ваша внучка сдала экзамены. На отлично! Александра изъявила желание пойти учиться прикладной лингвистике. Хотя её спектр знаний очень подходит как для изучения химии, так и машиностроения, а биология и геология тоже входят как...
  Вытерев капельки пота на лбу, он сел на стул, оборвав свою речь на полуслове, и, после небольшой паузы, продолжил:
  - Кого Вы к нам привели? Это шутка? Это не мы принимали экзамен у неё, а она у нас.
  Упс! Взгляд дедушки говорил о многом! Пора быстрей валить, пока в меня все стрелы индейцев не полетели. Состроив невинное лицо, я спросила:
  - Позвольте мне удалиться, драгоценнейшие, так как у меня нет времени больше. У меня неотложные дела и срочно нужно идти, - и я вылетела, не дожидаясь ответа, оставив дедушку стоять с глазами, полными огромной любви к своей любименькой, драгоценнейшей внученьке, ощущая на бегу, что стрелы двадцати краснокожих индейцев всё-таки поразили мне спину...
  Это я, наверное, переохладилась, что меня тут на воспоминания потянуло. Так как стоять в холодной воде и ловить рыбу для всего семейства - дело, всё-таки, трудное. Бр-р-рр, холодно. А когда мне холодно, всегда в голову лезут какие-нибудь истории из моей жизни, с которых могу смеяться только я...
  Мы вот тут сидим сейчас всей семьей, отдыхаем, рыбку едим, а мои старшие братишки сейчас в Испании. Как у них там всё сложилось? Почему-то всем моя семья говорит, что мои братья учатся на танкистов, хотя я точно знаю, что они 'школу танкистов' закончили ещё полгода назад и получили младших лейтенантов. Ага, ага! А сейчас что-то вроде повышения квалификации и почему-то в Испании.
  Ну-ну! Меня-то не проведешь! Мне Константин сразу на ушко шепнул, что они едут в тёплые места. Один плюс один я давно уже умею складывать.
  Отдохнув два часа и убрав все следы нашего пребывания, мы поплыли дальше.
  Я сидела в лодке с дедушкой Святославом, когда он вдруг заговорил.
  Я давно чувствовала, что предстоит какой-то серьёзный разговор, но не знала стоит ли мне первой спрашивать. Ведь, когда приходит время, мне всегда всё рассказывают и объясняют.
  - Сашуля, там, куда мы едем, находится святая святых. Там собраны все дневники хранителей истории с давних-давних времён. Как ты уже знаешь, на протяжении многих столетий наша семья является членами организации Хранителей истории, в тайную центральную библиотеку мы тебя и везём. Не удивляйся, пожалуйста, ничему и не задавай лишних вопросов. Делай то, что я тебе скажу.
  Про себя я подумала, что они выбрали странное время знакомить меня с историей. Каждый, кто знаком с моей семьёй достаточно близко, знает, что они никогда и ничего не делают просто так.
  - Дедушка, могу я тебе задать один вопрос? Как далеко находится библиотека?
  - Уже близко - осталось всего лишь двести километров.
  Теперь мне стало всё понятно...
  - Значит, где-то мы высадимся и пойдём пешком по лесу?
  - Ты права, как всегда. Плыть нам осталось всего шесть часов, а далее, весь остальной путь - пешком.
  Мы молчали очень долго. Каждый думал о своём. У меня в голове крутились мысли: неужели я дотронусь до святая-святых?! Смогу почитать дневники людей, которые когда-то давным-давно написали историю, не исправленную и не переписанную, а такую, какая она есть. В своих мечтах я уже ходила между книжных полок... Но был у меня один очень важный вопрос, хотя я не стала задавать его дедушке, потому что знала, что ответа на него я не получу: почему так далеко и как возможно доставлять сюда дневники со всего света? Да, ещё один маленький вопросик: а кто их в глушь Сибири доставляет? Естественно, я промолчала, в голове крутились вопросы, но ответов я не находила...
  Ну, вот и всё... двенадцать часов пути по реке закончились.
  Сегодня мы ночуем у реки последний раз, а завтра утром выдвигаемся, как я поняла, через горы и дальше в лес.
  Надо же! Мой Волк нашел себе подругу и привел её к нам на огонёк. Бесстыдник и бабник! Я впервые увидела живого волка, точнее, волчицу.
  
  Она совсем не стеснялась людей и сидела рядом с моим Волком, как будто они - друзья с детства. Поразительно, но Волчица и вправду не боялась людей! Когда я подошла, она, не тронувшись с места, сделала кивок головой моему Волку, что-то обозначающий на их немом языке, и посмотрела на меня. В её глазах стоял вопрос: 'Ну что, а где кусок мяса? Я ведь заработала, потому что тихо сижу и не вою'. Вопрос был понят мной правильно, и она получила хороший кусок мяса из консервной банки. Вот в таком новом обществе мы все легли спать.
  Около пяти утра мы уже были все собраны и пошли в гору.
  Весь путь описывать не буду, он был очень трудный. И, самое удивительное, прадедушка не только не отставал, но ещё и темп задавал. Я поражаюсь своим дедулям - все они, как мальчики тридцати лет, скакали по горам, оврагам и бурьянам. Путь был просто катастрофическим! Постоянно приходилось лезть через сломленные и поваленные деревья, где-то пробираться через какие-то кусты, обходить ущелья и ямы. Насколько я хорошо ориентируюсь в лесу - ориентированию на любой местности меня научил дедушка Наянь, и то здесь, наверное, я бы потерялась. Всё-таки я живу в необыкновенной семье. Меня всегда интересовало, сколько ещё тайн хранит моя семья, и как много нового на моём пути меня ещё ожидает?
  Да, добирались мы очень долго. На протяжении всего пути мы не встретили ни одной живой души, за исключением зверей, конечно.
  Неужели, мы пришли?!
  Специально не пишу время и даты в дневнике, только примерное - Хранители истории знают правила ведения дневника.
  Полянка десять на десять и один маленький охотничий домик около леса, и всё, и тишина вокруг. Если этот домик - библиотека, то я жираф, что пришёл в Зимний дворец, чтобы посмотреть как играют в футбол, а картины - это ворота, вазы - это мечи, вратари - бабульки, те, что сидят в начале каждого зала. Пардон, прошу прощения, не заметила колодец в двух метрах от домика в лесу - это, наверное, место, где Библиотекарь сидит.
  Мой волчара с волчицей так до сих пор за нами и бегает. Наверно, это любовь с первого взгляда, и сейчас он первым побежал к охотничьему домику, не издавая при этом ни звука. Странно, если бы здесь были люди, он бы залаял.
  - Дедушки, мама, дяди, я так поняла, что мы пришли?..
  Стоп! Меня дернуло током, и было такое ощущение, что прямо из-под земли в меня течёт тепло. Это было необъяснимо, но факт! Я замерла на шесть секунд, и вот сейчас мне не до шуток. Закрыв глаза, я чувствовала, что я дома, дома. Ещё раз - дома. На эмоциональном уровне мне казалось, что я где-то долго была на каникулах и сейчас приехала домой. Про свои ощущения я решила не говорить, и хорошо, что никто этого не заметил, так как все направились в сторону колодца. Я же, оглядевшись вокруг ещё раз, заметила, что полянка очень странно расположена относительно леса, если бы она была просто круглой или другой правильной геометрической формы, то - это одно, но картина, которую я видела, не была создана природой, она имела искусственный вид, скорее, созданный руками человека.
  Так-так, расслабилась, я в кругу семьи...
  Что гласит первое правило на уроке выживания? Находясь на чужой территории в лесу, перед тем как выйти на открытое пространство, сначала осмотрись, изучи, определи, есть ли угроза со стороны. Проверь и обойди местность вокруг по лесу. Соединись с лесом и стань невидимкой, приостанови биение сердца. Останови дыхание и слушай, слушай, ты должна услышать лес, ты должна услышать мир, который живёт в нём. Когда ты услышишь, как ползёт муравей, вот тогда ты можешь спокойно действовать. Полная концентрация, абсолютное соединение с природой. Растворись, тебе не нужны глаза чтобы видеть, тебе нужны только слух и обоняние. Да, дедушка Наянь, сегодня я была плохой ученицей.
  Деда няня стоял ко мне спиной и, наверно, думал: столько лет, и всё без толку. Если б он знал сейчас, как мне стыдно, я готова была провалиться под землю.
  
  Мои мучения прервала Мама, как всегда своим спокойным голосом спросив:
  - Сашуля, ты готова идти дальше?
  - Да, мама, я готова!
  - Тогда прости меня, но сейчас мы должны тебе завязать глаза.
  Надев повязку на глаза, меня прокрутили четырнадцать раз вокруг своей оси, сначала вправо, потом влево, потом поводили по поляне, завели в лес, прошлись около получаса, и куда-то сбросили.
  Полет был долгим...
  Я думала: 'оп вот это да...'
  Если бы я ругалась матом...
  Я бы, наверное, сейчас высказала всё, что думаю о своей семье. Между прочим, полёт длился минут пять.
  За пять минут можно вспомнить все языки мира. Особенно русский - могучий и дремучий, а также успеть перечислить всех родственников по имени, фамилии, плюс месяц и год рождения каждого. Пожелать им всего самого наилучшего, написать роман, станцевать лезгинку и спеть гимн Советского Союза. Вспомнить, как в детстве не любила кашу и сразу её полюбить, выпить ведро горячего молока, съесть луковый суп и ещё раз поблагодарить всех любимых родственников, при этом произнося их имена справа налево. Вспомнить дорогого Чкалова, обдумать, как он любит летать, представить себе его ощущения при полёте.
  Упс, с приземлением меня родную.
  Меня, оказывается, привязали. Странно, я даже не заметила, это, наверное, дело рук деда няни. И я теперь висела в двадцати сантиметрах от пола. Повязку с глаз снял и опустил меня на землю Владислав.
  Вот это сюрприз, а как они все так быстро здесь оказались?
  В Катакомбах Сочи я уже была, но картина, представшая перед глазами, превзошла все мои ожидания. Если бы я не знала, что я сейчас под землей, то подумала бы, что нахожусь в медицинской лаборатории, в которой на стеллажах и полках находятся книги. Тут было так стерильно, что можно кушать прямо с пола.
  Владислав стоял рядом, все остальные куда-то уже ушли, а я стояла с глазами как у... Даже не знаю с какими глазами я стояла. Дар речи у меня пропал, что бывает редко, я была готова простить моим родственникам всё, готова была быть кинутой в пропасть ещё двадцать пять раз, лишь бы только увидеть всё это.
  Слева и справа были стеклянные двери, над каждой дверью табличка с надписью: название страны и век. Если встать напротив двери и внимательно посмотреть вперёд, видна ещё одна дверь, и там находился уже другой век этой же страны. И так далее, и всё это разделено секциями и коридорами...
  Я сейчас оказалась в двадцатом веке.
  Задавать тупые вопросы, кто это всё строил и как давно, я не стала. Смысла нет, ответа не получу. Сие сооружение уже давно здесь находится, это точно.
  Владислав спросил меня:
  - Как ты себя чувствуешь?
  - Отлично, - ответила я, - спасибо за полёт. Я вас всех люблю, честное слово, от всего сердца, вы даже не представляете, насколько вы меня сделали счастливой. Я дома, и это меня радует.
  Улыбнувшись, он отвёл меня в комнатку, довольно-таки странную, в ней уже находились прадедушка и дедушка.
  Голова моя голова... Она кипела, точнее, даже не так, то, что я сейчас чувствовала с самого моего так называемого приземления - я не могу объяснить словами. Я была в какой-то абстракции, вроде бы и на месте здесь стою, а с другой стороны - меня здесь нет. В своих мыслях я уже ходила по библиотеке, а тело оставалось неподвижно. Странное ощущение, просто не передать словами.
  В комнате, куда меня привели, посередине стоял огромный стол, на нём уже лежали какие-то папки, сама комната была довольно-таки большая - пятьдесят кв. метров, с предбанником и туалетной комнатой. Стены, стол и потолок были сделаны из какого-то одного материала, который я не смогла идентифицировать. За столом было кресло из кожи белого цвета, справа диван, тоже белого цвета. Вот только на столе стоял обычный телефон, что совсем не вписывался в данный антураж.
  Дав мне возможность осмотреться, мой дедушка сказал:
  - Слушай меня, Александра, очень внимательно. От того, как ты отнесёшься к этому делу, сейчас зависит очень многое. На столе лежат пятнадцать папок, в основном, это государства Западной Европы, все они находятся рядом с Россией. Исключение: Англия и Америка - экстра помеченные папки. На каждой папке написано название страны, в них находятся списки действующих на данное время Хранителей истории. Выборочно мы выделили самых верных нашей организации людей, активных на сегодняшний день. Информация дневников содержит записи этого года, с именами и адресами Хранителей, их профессии. Так вот, зная международную обстановку на сегодня, ты выбери себе те папки, которые могли бы тебя заинтересовать. Прочти фамилии, их профессии, проанализируй что это может тебе дать. Потом позвони и назови имена Хранителей, чьи дневники ты хочешь прочитать, тебе их сразу принесут.
  Саша, у нас очень мало времени, поэтому сконцентрируйся и подумай, чья информация, из каких стран, будет тебе в дальнейшем полезна. Выбери только самое главное. Через четыре часа тебе принесут обед, всё, что тебе нужно, находится именно в этой комнате, и, пожалуйста, никуда не выходи. На столе стоит телефон, набирать номер не надо. Просто подними трубку и скажи, что ты хочешь. Я надеюсь, ты всё поняла, Саша? Я в тебя верю.
  - Да, дедушка, я готова приступить. Спасибо вам огромное.
  Прежде чем они ушли, я уже три раза успела уколоться об халат, который всё это время на меня старался надеть Владислав, потом он махнул рукой и забрал халат с собой.
  Странно, так всё стерильно чисто, а ужасный колющийся халат успел уколоть мне шею, руку и ногу, как они здесь их носят? Противный материал. Выражаю три раза своё 'Фи!'
  Не успела ещё захлопнуться за ними дверь, как я уже стояла у стола, открывая все папки подряд. Посмотрев первый лист бумаги, напечатанный на машинке, подсчитала в уме, что здесь в каждой папке примерно по две тысячи фамилий. Я этому ужаснулась и почувствовала себя загнанной в угол. После секундной атаки страха произошло то, что я не могу объяснить себе. В голове появилась ясность и полное спокойствие. Руководясь какими-то внутренними толчками, я просто брала каждую папку и быстро перелистывала, из последней папки я вынула содержимое и, как профи-картежник, перетасовала все листки, и потом положила их на свои места в том же порядке. Часы на стене показывали, что прошло всего десять минут, я же не понимала сама, чего я сделала, но знала, что мне больше читать эти списки не надо. Когда села на кресло рядом со столом, мне ужасно захотелось кушать, а точнее, 'жрать'. Другой синоним в данный момент не подходил. Сняв телефонную трубку, я услышала молодой приятный голос.
  - Чем я могу быть Вам полезен?
  - Извините, я не знаю как Вас зовут. Мне сказали, если мне что-нибудь понадобится, позвонить по телефону.
  - Меня зовут Дмитрий. И что бы Вы хотели?
  - Я бы хотела перечислить имена хозяев дневников, если можно чтоб мне их принесли, и заказать что-нибудь уже на обед.
  После минутной паузы раздался голос Дмитрия - 'называйте'. Я начала перечислять все фамилии и всё это время прохаживалась вокруг стола и брала, просто так, то один лист, то другой, из разных папок. Закончив перечислять, я уже точно знала, что это будет одна тысяча пятьсот дневников. Да-а, это я уж слишком палку перегнула. Вот заказ сделала, да мне это, если спать по четыре-пять часов, на три месяца хватит, хм, а может, нет? Будь что будет. Сколько смогу, столько и прочту, и точка. Вспомнила, что не сказала, что я хочу кушать, точнее, спросить какой есть выбор?! Я же не всё ем. Позвонила ещё раз, по голосу я поняла, что это опять Дмитрий.
  - Дмитрий, а что у Вас есть на кухне вкусненького? Если можно, два графина с компотом или соком.
  - И то, и другое у нас есть, не беспокойтесь, и даже Ваши любимые пирожки.
  - Огромное Вам спасибо, я Вам буду очень благодарна.
  Как только я положила трубку на аппарат, на меня нахлынула усталость, я не смогла даже пересесть на диван, как я сидела на кресле, так и заснула.
  Проснулась я от звука открываемой двери. В дверь вошёл сначала дедушка, а потом миловидный мужчина, который катил сервировочный столик, полный всякой снеди. Пока мужчина переставлял всё содержимое на стол, внимательный и прожигающий взгляд дедушки насквозь бурил меня всё это время. Я же думала только о еде, видя двух цыплят табака с жареной картошкой, два графина с соком и компотом и десять пирожков. Растворилась вся в мечтах о вкусной и "полезной - здоровой" пище. Мне сейчас нужно было расслабиться. Дедушка сказал, что через десять минут мне привезут все дневники, что я заказала, и удалился. С такой скоростью я ещё не ела никогда. Я не ела, я просто всё глотала как удав, удивительно даже, как в такое маленькое тельце столько помещается? Съела всё подчистую, выпила два графина, и, расположившись поудобнее, уснула в кресле.
  Проснулась я от шороха, создаваемого людьми, входящими в помещение, где я находилась. Передо мной, у стола напротив, стояли дедушка с прадедушкой, и они очень внимательно разглядывали меня. Позади них люди ввозили стеклянные, - вопрос, плексиглас? - Я не могла определить из чего сделаны контейнеры. В мою обитель - так я назвала комнату, где находилась, поместилось всего шесть контейнеров. При этом, шестой контейнер был пустым.
  Ровно минуту дедушки рассматривали меня, причём так внимательно, как никогда. У меня складывалось впечатление, как будто они меня видят в первый раз. После немого монолога, они изъявили желание со мной заговорить. Разговор начал дедушка Святослав.
  - Львёнок, здесь пять контейнеров по двести дневников. Можешь начинать читать, через четыре часа сделаешь паузу, на час. Если будут какие-либо вопросы и пожелания, телефон в твоём распоряжении, звони и не стесняйся что-либо попросить, - после этого наступил опять немой 'монолог'. О чём думали дедушки, разглядывая меня как под лупой? Не знаю. У меня в голове опять происходили непонятные мне толчки. Всё это время моё внимание было приковано к пяти контейнерам, заполненными дневниками.
  Я с ужасом подумала, что для того, чтобы прочитать все эти дневники, мне нужно шестьдесят три дня не спать и не есть, беря в учёт мою исключительную 100% память. Итог подсчёта укладывался в три месяца моего нахождения в этом месте.
  Теперь мне стало понятно, почему мама говорила дяде Мише, что мы уходим на два месяца, а может быть и дольше.
  Они заранее знали, что мне понадобится столько времени, при всех моих возможностях, с применением моего дара.
  Но мне же нужно было не только прочитать, но и что-то запомнить. В голове всё время происходили толчки, всё быстрее и быстрее, эти толчки воздействовали в меня, и толкали как немыслимое что-то, к чему-то. Всё это время, как только я увидела хранилище, так называемую библиотеку, у меня не возникало вопросов о необыкновенном месте...
  Что, как, где, когда и почему?
  Сколько людей принимало участие в построении этого странного сооружения? Непонятного мне.
  Всё время думала только о дневниках. Ни о чём другом я не могла думать.
  Толчки превратились в моей голове уже в миллионное безболезненное покалывание со всех сторон. Это ощущение было для меня новым.
  Перестав меня разглядывать, дедушка Святослав сказал:
  - Саша, сконцентрируйся, времени у тебя мало. Постарайся всё хорошо ещё раз обдумать.
  Что он подразумевал под словом 'обдумать'? Я не поняла, но одно стало ясно - мне нужна полная концентрация.
  Намек на то, что у меня мало времени, был последним общим толчком в моей мозговой системе и во всей голове. Со словами: 'Мы верим в тебя', - они удалились.
  Самое невероятное и необычное началось уже при просмотре первого дневника - я, непроизвольно, автоматически открыв дневник, перелистала его как веер, что открыли и закрыли. За четыре часа, я таким образом просмотрела все дневники.
  Сев обратно в кресло за столом, я позвонила по телефону и сказала, чтобы мне привезли оставшиеся дневники - оставалось ещё пятьсот. Попросила, чтобы мне принесли покушать, но, если можно, побольше всего, что есть у них на кухне, а также ещё попить.
  Дав указания и положив трубку на телефон, я закрыла глаза и почувствовала странное ощущение. Какое? Как будто меня выключили, как свет.
  Как я полностью ушла в так называемое состояние бытие-небытие? Не помню. Проснулась я от прикосновения руки, как оказалось - это был дедушка. За всё-то время, пока я была в 'нирване', оказывается, уже успели убрать все ранее стоявшие тут контейнеры и привезти пять новых. Из тех оставшихся, за пределами моей Обители, коим не хватило сразу места здесь. Это были последние дневники из моего заказа, а также два сервировочных столика на колесиках, они ломились от еды, поставленной на них.
  В этот раз кроме дедушки и прадедушки здесь находился ещё один мужчина, он так же внимательно, как и все остальные, рассматривал меня. Как будто я папуас зелёного цвета в малиновую и жёлтую крапинку.
  У дедушек был точно такой же вид, как будто они все вместе, втроём, видели одно и то же.
  Немой диалог в этот раз продолжался очень долго. На протяжении всего времени, незнакомый мне мужчина старался опять надеть на меня колющийся халат. Но в этот раз халат был ещё и с капюшоном, что меня раздражало не на шутку.
  Надев этот ужас, я не понимала, почему должна в помещении накидывать ещё и капюшон на голову. Ко всему этому, халат был ещё и тяжёлый, а не как первый, что тогда старался на меня надеть Владислав.
  Этот колючий ужас успел меня поколоть везде, где только можно. Я спросила разрешения снять с меня колючего монстра, так как он был очень-очень неприятный моему телу.
  Думали они минут пять, все втроём, и потом только разрешили мне снять.
  Схватив 'чудовище', незнакомый мужчина упорхнул, или даже не упорхнул, а вылетел, как стрела, из моей Обители.
  В этот раз вопросов никто не задавал и ничего не говорил. Абсолютно.
  Дедушки перестали смотреть на меня как на папуаса и, переглянувшись друг с другом, сказали:
  - Продолжай в том же духе, - и ушли.
  Сев за стол, я начала кушать, и всё это время рассматривала контейнеры, что стояли передо мной и притягивали меня своей тайной.
  Сметя почти всё, что было съестного на столике, даже не заметив количества всего того, чего съела, я не прекращала смотреть на контейнеры.
  Вдруг опять в голове произошло то, что уже происходило - толчок, и меня включили. Когда я подошла к контейнерам, это ощущение передалось мне в руки. В этот раз я лишилась контроля не только своей головы, но ещё и рук, создавалось странное ощущение, что кто-то мной управляет. Мои руки брали книгу, подносили к глазам и опять клали на место. Безболезненные уколы, так называемые 'толчки', по-другому определить это трудно, состояние, в которое я входила - не описать словами, это надо чувствовать. То, что происходило ранее с головой, теперь происходило и с обеими кистями рук, одновременно.
  Таким образом я переложила все пятьсот дневников. После последнего дневника, неподвластные мне руки опять стали моими, голова, потихоньку, тоже возвращалась в мою власть.
  Я же опять захотела кушать, и, притом, так сильно, что готова была съесть слона и медведя в придачу. Совсем забыв о том, что недавно обедала, я позвонила по телефону и сказала, что я уже закончила и не отказалась бы ещё раз покушать, если у них ещё что-то осталось. Сообщила также, что дневники мне больше не нужны, и они могут их увезти.
  Сев за стол, я ещё долго рассматривала контейнеры, с содержимым которого я уже ознакомилась - так подсказывало мне моё чувство. Полностью я ещё и не отключилась - мистическое состояние головы и тела держало меня в своих сетях.
  Через десять минут появились дедушки, опять этот субъект с халатом - ух... и ещё один новый персонаж. В этот раз все четверо смотрели на меня как на летающего слона синего цвета с яблоками, с грушами и арбузом, нарисованным на нём, да ещё с экзотическими овощами. С удивлением на лице от сего безобразия, что видят в первый раз.
  Я уже начала привыкать к немым монологам и паузам, что создавались каждый раз, когда они входили в мою Обитель.
  В этот раз заговорил прадедушка, спросив меня:
  - Разве ты не хочешь прочитать или хотя бы перелистать эти дневники?
  - Спасибо, это уже пройденный материал - он не представляет собой никакого интереса для меня.
  В глазах троих было огромное удивление, кроме нового персонажа.
  Вот как раз его персона меня очень даже заинтересовала - он был непонятен мне, в нём было что-то такое, что выделяло его из всех обычных людей. Объяснить это очень трудно. Его аура каким-то образом соединилась с моей невидимой оболочкой, и произошёл непонятный контакт между нами. Сие явление я не могу определить и объяснить словами. Смотря на меня в упор, своим взглядом он проходил сквозь меня. У меня создалось такое ощущение, что он видел меня насквозь.
  Отойдя от шока, как я назвала состояние троих, в котором они пребывали, удивляясь чему-то, дедушка сказал, что здесь есть столовая, и Дмитрий проводит меня туда.
  'Ага, Дмитрий - это, наверное, с ним я всё время общалась по телефону', - подумала я, услышав его голос, как только он представился. Дмитрий оказался для меня загадочным, новым персонажем. Почему-то первого странного субъекта - моего мучителя с халатом, мне так и не представили.
  В этот раз мучитель снова держал халат в руках, но уже совсем другой. Я начала немножечко, скажем так, злиться, догадываясь, что на меня сейчас снова будут надевать 'монстрика'. Если и он будет колоться, то откажусь его надеть. Решила я.
  Мучитель, всё-таки, надел на меня халат, но, к моему удивлению, он не кололся, хотя и был тяжелый.
  'Спасибо, кто бы ты ни был, - подумала я, - всё-таки есть здесь и не бракованные халаты'.
  Дедушки с моим мучителем вышли первыми. Я с Дмитрием последовала за ними. Выйдя из обители, все пошли направо по коридору. Мы с Дмитрием приостановились. Первым начал разговор Дмитрий.
  - Вы знаете, когда я был в лесу на охоте, я увидел зайчика. Мне ужасно не хотелось его убивать, у меня были вопросы: о чём заяц думает, что за жизнь у него, бегать, плодиться и кушать - и это всё? 'Неужели, это его основная цель в жизни', - спрашивал я себя.
  Посмотрев на Дмитрия: "В себе ли он?" - я долго не могла понять к чему этот странный и пустой разговор, и, перебив его на полуслове, спросила:
  - Дмитрий, скажите мне, пожалуйста, можем ли мы пойти в столовую через библиотеку, а не по коридору, где все двери закрыты.
  Уточнив для себя, при этом, что, как я понимаю, двадцатый век всех стран тоже связан между собой только дверьми. Это я ещё тогда поняла, когда шла по коридору в мою, так называемую, 'Обитель'. Если выбрать дверь Страны, в которую ты вошёл, и идти всё время прямо, то ты пойдёшь через века. Каждый новый век отделяется дверью с надписью номера века, а если идти вправо или влево, то разделяющие двери с надписью другой страны, государства.
  Логически соединив всё это в одну нить и зная, что мы находимся в двадцатом веке, начиная с 1900 года, как гласила надпись, я пояснила:
  - Дмитрий, Вы не беспокойтесь, меня интересует только двадцатый век с 1900 года. Возможно ли сделать наш путь к столовой как прогулку для меня по странам?
  То, что Дмитрий рассматривает меня внимательно всё это время, я уже стала привыкать. Ответил он через минуту, как будто долго думал и с кем-то советовался. Хотя рядом никого не было.
  - Да, можно. Пойдёмте.
  Так мы вошли в первую страну. Стеллажи, на которых стояли дневники, были все из того же материала, что и контейнеры, в предельной чистоте. Я даже не буду говорить - зачем время зря тратить? И так видно, что всё стерильно.
  Пока я находилась внутри хранилища, со мной опять произошла "мутация", - как я стала называть своё состояние. Я начала подходить и гладить руками книги. Теперь потихоньку, начиная от кистей рук, распространяясь всё дальше, в этом же состоянии были полностью руки, как и ранее голова. Мутация выпустила щупальцы. Пройдя два стеллажа и погладив книги, я почувствовала ужасные, непонятные и неприятные ощущения, я даже обернулась. На меня смотрел Дмитрий. Его взгляд понять, объяснить невозможно - это был взгляд не человека, это было что-то такое, с чем я еще никогда не сталкивалась. Он не только смотрел сквозь меня! Дмитрий теперь разбирал меня на молекулы, атомы, на всё, что только можно. Так я это почувствовала, и чтобы отвлечь его внимание, начала говорить ему про зайчиков, о которых в самом начале он мне рассказывал.
  Почему бы ему не написать книгу? О зайчике, о его жизни, что потом произошло с этим зайчиком. Что он думает об этом зайчике, и его судьбе.
  Всё это время, отвлекая его разговором про зайчика, я шла дальше и вела руками, касаясь дневников, переходя от одного стеллажа к другому.
  - Дмитрий, Вам обязательно надо написать книгу, это же будет так интересно, ведь его судьба очень сложна, он маленький, такой безобидный, его могут съесть дикие звери. Обязательно напишите рассказ о зайчике. Кстати, а что с ним потом произошло, когда Вы встретили его на охоте?
  - Я его поймал и принёс на кухню, зайку потом пожарили, сам-то я не люблю зайчатину, съели другие.
  - Ну вот, видите, это же интересная история, обязательно напишите, я буду первая, кто захочет прочитать Ваш рассказ.
  В этот момент, когда я стояла у очередного стеллажа и гладила дневники, опять прибежал сумасшедший с халатом.
  Да что же такое? Сколько ещё халатов я должна надеть примерить? И зачем мне всё это? Я была зла, да ещё меня и отвлекают от нужного дела, которым я была сейчас весьма занята.
  Пока я переодевалась в новый халат, моя "мутация" решила отдохнуть немного, отпустив меня на то время, пока этот сумасшедший стоял рядом.
  Он явно сумасшедший, и был так возбужден, что у него на лбу появлялись всё новые и новые капельки пота. Не-а, он был очень-очень перевозбужден. Таков был мой диагноз сумасшедшему мучителю.
  В этот раз халат был не только тяжелым, но и холодным по ощущениям, хм, непонятно? Вдобавок бился током, что-то наподобие маленьких, неощутимых разрядов, почти незаметно, в нескольких местах одновременно.
  Посмотрев на моего мучителя и увидев его молящий взгляд, я оставила халат на себе. Так уж и быть, сжалилась над ним.
  Увидев, что я не предпринимаю попыток снять халат, он обрадовался как маленький ребёнок, который в первый раз увидел море.
  Пока мы играли в игру "надеть-не надеть халат", и в итоге всё-таки надели, к нам подошел ещё один молодой человек.
  Сначала что-то шепнул Дмитрию тихим голосом, а потом представился:
  - Меня зовут Димитрис.
  - Очень приятно, Саша.
  - Я заменю Дмитрия, останусь вместе с Вами, ему нужно идти, у него срочные дела...
  - Хорошо.
  - Я не прощаюсь с Вами, Саша, мне было с Вами очень приятно познакомиться.
  - Взаимно, и не забудьте написать рассказ о зайчиках.
  - Обязательно, как только я буду у себя на месте, начну писать про зайчика рассказ. Ещё раз спасибо. С Вами было очень интересно общаться, Вы не такая как все, я это чувствую. Буду очень рад стать Вашим другом. До встречи.
  - Спасибо, взаимно, Дмитрий. До встречи.
  Дмитрий с моим сумасшедшим мучителем удалился. А мы с Димитрисом пошли дальше, вот только Димитрис, по моим ощущениям, был копией Дмитрия, такой же взгляд сквозь меня, и разложение меня на атомы и молекулы.
  Да-а, интересные люди здесь находятся, наверное, скорей всего, и живут тут.
  Через десять минут нашей так называемой "прогулки", Димитрис остановился, сказав, что у нас осталось только десять минут. При этом моё ощущение, что меня разбирают на атомы и молекулы, в довесок ещё всё это под лупой, вместе с телескопом в придачу, меня не оставляло.
  Стоп! Что он сейчас сказал? Десять минут? Так мало времени осталось быть в мире правдивой истории, искренних сокровенных мыслей людей, изложенных на бумаге. Нет! Только не это, я не хочу уходить! Нет, нет, и ещё раз нет!
  Взрыв моего мозга, и всего тела, произошел почти одновременно. От головы пошли потоки импульса, кои я не могу определить, это было что-то новое, начало 'этапа'. Импульсы пошли в руки, из рук назад в голову, из головы обратно в руки, ноги тоже имели какую-то свою, определённую функцию при этой мистической "мутации". В этот момент я потеряла контроль не только над головой, руками и ногами, я лишилась всего тела.
  Кто управлял моим телом? Не знаю, по крайней мере, я была только гостем, которому разрешили посидеть в уголочке с открытыми глазами и молча смотреть на окружающую среду. Мутацией это уже не назвать. ЭТО было превращение, самое, что ни на есть в "робота"? Какое слово есть на свете, чтоб определить сие состояние? Не знаю. В нашем веке, в 1937 году, объяснения сему - НЕТ!
  Чем ближе мы подходили к конечной цели нашего путешествия, - я уже не прикасалась к дневникам, а просто медленно-медленно двигалась к выходу из святая святых, - тем больше моё тело походило на оболочку, содержащую в себе микроорганизмы под названием "вирус-паразитик", несущую в себе функцию заражения, равную характерным, положительным чертам человека. Хочу все прочитать, увидеть и потрогать, оставив при этом везде свои отпечатки пальцев. Вырвавшись наружу, покинув свой капсид, вирус распространился и занялся своей непосредственной обязанностью, как велел ему главный организм. Для нормального человека, если бы он мог это видеть, всё выглядело бы как обычный туман внезапно наступивший и покрывший собой всё вокруг. К моей большой эгоистической радости, никто на Земле не мог видеть, то, что наблюдала я. Когда оставалось два шага от выхода, мой паразитик превзошел самого себя, в секундной скорости пролетев насквозь ближайшие стеллажи с дневниками.
  Выходя с Димитрисом из архива, паразитус успел вернуться на своё место, а точнее - в мое тело.
  Уф, большой выдох три раза ещё 'уф', 'ой' и я - счастливая обладательница снова своего измученного тела.
  За все это время, в состоянии в котором я находилась, я совсем забыла про Димитриса. И только вернувшись в себя, увидела его глаза. Это было нечто. Такой же взгляд был у Дмитрия, только, на сей раз глаза его были не живые, не как у человека. Они не выражали абсолютно ничего, в них была пустота леденящая душу, и в то же время, она меня не отторгала, наоборот - притягивала. Он так же, как и Дмитрий, возбуждал во мне огромный интерес к нему. Дмитрий и Димитрис были не такие как все. От них исходило что-то чужеродное. С другой стороны, я знала и чувствовала, что они меня никогда не предадут. Также как с Дмитрием между мной и Димитрисом произошел точно такой же контакт нашей Ауры, если так это можно назвать. Скорее всего, это было слияние нашего разума не подсознательно от нас функционирующего. Я чувствовала, что они оба - кладезь содержащей информации, на непонятном мне уровне. Свой интерес я, естественно ему не показала, решила ничего не спрашивать и не говорить, а просто идти рядом.
  На протяжении всего времени немого диалога между нами, его глаза стали опять глазами человека, а не мертвой материей, отвергающей и холодящей душу.
  Входя в столовую, я заметила, что движения Димитриса стали медленными. Подведя меня к барной стойке, где я должна была сделать заказ, он сказал:
  - Саша, извините меня пожалуйста, но я должен буду Вас покинуть. Сделайте Ваш заказ и займите свободное место, Вам всё принесут. Простите меня за то, что я не смогу Вам составить компанию. Ваш дедушка подойдет попозже. Я очень сожалею, что у меня было мало времени с Вами пообщаться, но я надеюсь когда-нибудь наверстать упущенное. Я был очень рад встретить Вас.
  - Взаимно, Димитрис. Мне было очень приятно прогуляться в Вашем обществе. Я верю, что это не последняя наша с Вами встреча. Всего Вам хорошего, и до свидания.
  - Я буду очень рад, когда Вы нас еще раз посетите, мы будем Вас ждать, необычная и прекрасная леди. До встречи!
  Сделав заказ, я села на диванчик в самом конце зала, перед этим спросив разрешения у девушки, что уже сидела за столиком, и стала ждать. Так как это был единственный стол с диванчиком, мне захотелось сесть именно за этот столик, показавшимся мне очень уютным местом для трапезы. Спросив что-то не столь важное у девушки, не дожидаясь её ответа, я отключилась. Правильней будет даже сказать, 'меня отключили'. Занавес!
  Мне снилась библиотека. Я летала между стеллажами как птица, не было никаких преград, были лишь покой и соединение с внутренним миром библиотеки. Я порхала от одной полки к другой, от одного стеллажа к другому. Сколько длилось по времени всё это, ответить не смогу. Но знаю точно, длилось долго. Налетавшись вдоволь, я заснула. Сон во сне, такое бывает у меня иногда.
  - Львенок, львенок! Проснись! сколько можно спать?
  - Дедушка, ты? А сколько времени? Что случилось?
  - Да-а. Никогда не думал, что ты можешь так долго спать. Ты проспала двенадцать часов.
  - Двенадцать? Не может быть! - подумала я. Так долго я и вправду никогда не спала за всю свою сознательную жизнь.
  - Иди, приведи себя в порядок, тебя проводят, и возвращайся в столовую. Надеюсь, от завтрака ты не откажешься?!
  - Наоборот дедушка. Принесите всего-всего, да побольше. Я готова съесть слона, медведя и мамонта в придачу.
  - Иди уж, Анаконда, приводи себя в порядок.
  - Всё, меня уже здесь нет.
  Вернувшись в столовую, я позавтракала. Это был не завтрак, а обед, ужин еще раз обед, еще раз ужин и три завтрака в придачу.
  Даже у дедушек лопнуло терпение, они удалились, устав меня ждать и смотреть, как я глотаю пищу.
  После завтрака, обеда, ужина, полдника и всего, что называется в виде обозначения связанное с приемом пищи, меня спросили, чем бы я хотела сегодня заняться. После того как я сказала, что сегодня читать я не буду, я ответила, что я хочу пойти на охоту. Моя любовь к холодному и 'горячему' оружию, - так я назвала огнестрельное оружие, - была велика. Охоту я очень любила. Мне предоставили возможность сходить в лес.
  Сходила в лес, поохотилась.
  Описывать охоту я не стану. Это, как всегда, интересно и очень поучительно. Потому что я в первый раз завалила медведя, не сделав при этом ни одного выстрела. Как я раньше уже писала в своем дневнике, у меня были металлические пластинки, которые я прозвала 'звездочками', с очень острыми наконечниками, а также трубочки, которыми пользовались индейцы, запуская свои иголки с отравленными кончиками, но в модернизированной обработке. Звездочки специально были изготовлены для меня.
  Вначале Медведь получил три иголки: сильнодействующее снотворное. После этого, были запущены звездочки. Ладно, я же не маньяк записывать сию процедуру во всех красках. Медведь заснул и забыл проснуться, скажу так.
  На сей раз, я спала в своей Обители, куда меня привели в самом начале. Сон в этот раз был сказочным. Мне снились сады с экзотическими фруктами, овощами, такие же экзотические растения, которых я никогда еще не видела в реальности. Всё напоминало как сказку. Растения, диковинные деревья, всё это походило на мечту поэта, мечтающего оказаться в сказочном месте и написать свою поэму о любви, дружбе и мире на всей Земле. Такие места заставляют тебя быть откровенным, чистым, открытым всему миру, и видеть звезды в цвете радуги, с нежным ветерком, ласкающим тело. Быть самим собой!
  Мне не хотелось просыпаться, я хотела, чтобы незабываемое, прекрасное, чудотворное - длилось вечно.
  Две ночи, проведенные в странном удивительном месте, были незабываемы.
  Наутро собралась вся моя семья. После совещания, проведенного без меня, был вынесен вердикт. Сегодня мы покидаем сие гостеприимное место. Все члены моей семьи выглядели очень напряженно. В этот раз меня рассматривали абсолютно все. Не как зеленого папуаса в крапинку и не как слона с яблоками и грушей, а как маленького годовалого ребенка, сказавшего первое слово: мама, папа, дедушка, бабушка, дядя, тетя, сестра и брат - одновременно. Вдобавок, спевшего арию Шаляпина, станцевал лезгинку, и случайно задевшего рукой фамильную драгоценную вазу, что упала, но не разбилась. Затем попросив прощения на китайском и японском языке, при этом напевая песенку Утесова "Крутится, вертится шарф голубой..."
  Немые диалоги и монологи стали уже привычкой у всей моей семьи. Да, мне надо быть осторожней, я вообще ничего не скажу о том, что со мной происходило, и что я чувствовала. Не буду их пугать, а то они меня еще в больницу положат с неопределенным диагнозом, когда мы вернемся домой. Хватит и того, что для них было как откровение, мой дар - всё стопроцентно помнить и запоминать то, что мне нужно. Хотя мне, поначалу, было трудно сортировать и раскладывать информацию по папкам. 'Нужен', 'не нужен', 'выкинуть', 'отложить'. Со временем я привыкла и выработала уже точный определённый подход к столь важному делу.
  'О-о-о а-а-а хм-м, кто же из вас заговорит первым? Ждем-с... О-о...', - Мама начала говорить первой:
  - Александра, сейчас мы все уходим, только прадедушка решил остаться здесь. Так что ты попрощайся с ним, вещи уже все собраны, мы пойдем вперед, прадедушка проводит тебя до выхода. Догонишь!
   - Да, конечно, до-го-ню...
   Обратный путь описывать нет смысла, мы вернулись назад почти той же дорогой, какой пришли, забрав по пути дядю Мишу и Ивана и ответив на вопрос, где остался наш прадедушка.
  Где-где? Конечно в лесу.
  Он встретил Алексея (второго охотника) и решил остаться. Старенький, мол, ещё раз такой длинный путь не выдержит. Решил свои последние годы провести в лесу, на лоне природы. Что ещё нужно пожилому человеку? Правильно, спокойствие и тишина. А вот Алексея с сыном мы и вправду встретили. Если бы я не знала историю о царской семье Николая Второго, об их трагическом конце, то решила бы, что он очень был похож? Хм... Алексей и его сын на Алексея! Да, бывают двойники в жизни. Они так и остались в лесу, наверно ждали пока мы не уйдем и не заберем дядю Мишу с Иваном...
   Обратный путь я была где-то там, вдали. Всю дорогу я молчала, мои родственники даже не предпринимали никаких усилий со мной поговорить, чему я была очень рада. За всё это время мы обменялись только парой пустых фраз.
   Привет! Любимый Ленинград, мы вернулись...
  
   Марк 1938 год, Октябрь
  
  Сегодня арестовали Луну, нашу звездочку. Да что ж такое делается? Как ни странно, обыска не было, просто пришли и арестовали. Больше всех возмущались мы, персонал, что здесь живет или работает, приходя сюда, и больные находившиеся рядом.
  С 1937 года пациентов у нас поубавилось. Алексеюшка переехал к Игорю Святославовичу, они с женой живут недалеко от центра. Практику он проходил у отца. Отец семейства теперь работает в больнице постоянно. В доме осталось только пара больных. Из приходящего персонала - Фёкла-свёкла, стервозная это баба, как таких еще земля держит? Ну и характер. Свят Александрушка батюшка и Лунушка пожалели эту стерву, взяли на работу, муж её у нас лечился еще в 1917 году. Я его хорошо помню, молчаливый и очень добрый, вот он и попросил за свою жену, нет ли работы у нас в доме для неё. Так как жили они недалеко от нас, удобно, не надо далеко ездить. Сам-то он на Путиловском работал, а жена как неприкаянная везде долго не уживались. У них были две дочки, пятнадцати и шестнадцати лет, поэтому и не хватало им денег. Слава Господу, что дочки были хорошими и добрыми, в отца характером пошли.
  Да что ж я всё о них, тут горе-то какое, а я об этой свёкле всё пишу. Кстати, а где она ходит целый день? Её не видно и не слышно, ох не к добру всё это, такое затишье с её стороны.
  - Свят Александрович. Да что ж такое делается? Вы все так спокойно сидите и ничего не предпринимаете.
  - Маркушка, пожалуйста, не паникуйте, не надо всех будоражить! Там разберутся. Спокойствие, главное - спокойствие, без паники, всё равно сейчас никто из нас ничего не сможет сделать в данной ситуации. Ни в коем случае не говорите об этом моей дочери! Надеюсь, вы меня хорошо поняли? - Это не просьба, это предупреждение для всех, кто сейчас здесь находится. Слышите, моя дочь не должна об этом знать, ни в коем случае, это касается всех без исключения. Тех, кого здесь нет, предупредить! Срочно. Maрк передайте мою просьбу.
  - Александр Сергеевич, свят Александрович, может Михаилу позвонить? Он же работает в этой организации, поможет нам, совет даст, он же друг семьи.
  - Мы никуда звонить не будем, и вам запрещаю. На этом давайте закончим беседу, у вас что, больше дел нет?
  - Ну да, ну да, как так можно?
  Я, то пойду, но ведь это, Ваша жена Лунушка, сердечко наше.
  - Маркушка! Любезнейший, все разъяснится скоро, она ни в чём не виновата, это какая-то ошибка, просто бред, всё будет хорошо, не беспокойтесь. Я очень надеюсь, что её скоро отпустят. Кстати, а вы не видели Фёклу? У больных не поменяли постельное белье, а это входит в её обязанности.
  - Нет, не видел! Сам её искал, где-то целый день шандарыхтается эта свёкла. Ужас, а не баба.
  - Марк! Я Вас попрошу, без подобных комментариев.
  - Хорошо, хорошо, я пошёл, поищу её, а если не найду, то сам поменяю.
  Ох, мне эта жен-щи-на, тьфу.
  В этот день, я так Фёклу и не нашел. В доме было необыкновенно тихо, хоть успокаивал меня и всех, Александр Сергеевич, но спокойно спать никто не мог. Постоянно кто-то выходил во двор, на протяжении всей ночи, даже я, раза три выходил. Если б в доме стояли иконы, я бы помолился. Но у нас не было принято ставить иконы в углу, их вообще не было здесь никогда. Не потому, что пришла Советская власть и в Бога перестали верить. Наверное, у них другой бог или вера? Ой, даже не знаю как описать, во что они верят. Я как-то раз слышал, что они говорили про какие-то Узы крови и собратьев, а что они под этим подразумевают, я так и не понял. То, что я отношусь к Хранителям истории это одно, а вот Узы крови, Вера, Дружба на века, распознавание своего, - это что-то совсем другое, о чём я ещё не знаю.
  Вот и меня взяли в дом и оставили, доверяют как собрату по крови. Но я точно знаю, у меня таких родственников не было, и нет. Быть их собратом для меня - огромная честь, я этим горжусь, да и мне всё равно, кем они меня считают, лишь бы только не выгнали. 'Собрат', звучит очень приятно для меня, иметь добрых любящих родственников, значит быть счастливым человеком, тебя никогда не бросят в беде.
  Поэтому не мог понять, почему никто ничего не предпринял, когда на следующий день Лунушка, так и не вернулась. Зато пришла свёкла-Фёкла. Стала как всегда всё вынюхивать. Узнав, что Луну арестовали, в ее глазах я увидел радость, вот стерва баба, ей дали работу, всё время ей помогают, она радуется. Как так можно? Убил бы суку. Зачем они вообще её терпят и держат здесь, стервозину. Не понимаю!
   Я чуть не опоздал. Фёкла стерва, начала молоть своим ядовитым языком.
  - Дура баба, а ну замолчи, цыц, кому я говорю! Сашенька пойдем, не слушай её, твоя мама просто как всегда уехала ненадолго, и скоро вернётся.
  - Марк! Почему она сказала, что маму арестовали, - это правда?
  - Да не слушай ты дуру бабу, злой у неё язык, брешет она, мелет всё без разбору.
  - Марк, пожалуйста, посмотри мне в глаза.
  - Да, что ты Сашенька, неужели я тебе врать буду?
  - Врать, может... и не будешь... хм... так прямо, только как раз сейчас ты стараешься это сделать.
  - Да господь с тобой Сашенька, прости меня грешного. Ты это, ну просто... о, Владимир тебя зовёт. Слышишь?
  - Слышу-слышу, пойду, посмотрю, что он хочет.
  - Иди, иди солнышко. Тьфу, пронесло вроде, а взгляд, у неё какой? Не львёнок, а Львица целая, аж до костей мозга меня пробрало, ох. Подросла, наш маленький Воин....
  
   Марк, октябрь 1938
  
  Прошло две недели. Луну через три дня отпустили, даже на машине домой довезли, до самых ворот. Зато непутёвую Фёклу - забрали, ведь это она стерва, написала донос. Лунушка ходила к Михаилу, он работает в НКВД, друг нашей семьи. Просила за неё, чтобы её отпустили и не наказывали. Фёклу продержали там три дня для острастки, урок на будущее, чтоб больше не занималась ерундой, и гадости всякие нехорошие делать добрым людям перестала. Оказывается, у Михаила было всё под контролем, что касается нашей семьи. Просто, когда забрали Луну, его в городе не было, а как только он появился, её сразу отпустили.
  Эти три дня мы не находили себе места, абсолютно все в нашем доме. Все старались казаться спокойными и не показывали на людях свое волнение, но это чувство напряжения в атмосфере было во всех нас. Дед няня увез Сашу сразу на дачу к Дедушке, он там жил постоянно, и здесь появлялся очень редко. Они там всю неделю жили.
  Саша очень повзрослела, она ходила во все кружки, что только были. Например: юного радиотехника, прыжков с парашютом с вышки, наравне с бойцами Мишиной организации. Получила значок Ворошиловского стрелка. Михаил лично на грудь приколол, со словами 'горжусь тобой, моя будущая невестка'. За Сашулей ухаживал Мишин сын, Игорь.
  Вообще мне не нравится, что она всё время занимается не девичьими делами, как все девушки, а с его бойцами наравне тренируется. Сашенька все время с Михаила не 'слезала', пока он не взял её к себе на тренировки. За это она обещала учить его бойцов иностранному языку, который она знала в совершенстве, и радиоделу.
  Любовь к технике, наверное, передалась ей от Владимира, старшего брата Луны. Что за спецшкола, куда она ходила, я не знаю - что-то связанное с НКВД.
  Михаил уже в звании капитана, мы все вместе отмечали сие событие.
  Я рад, что в доме опять всё стало на свои места, и это ужасной свёклы теперь нет рядом. Пусть работает где-нибудь в другом месте, подальше от нас. А я женился на медсестричке, с ней вместе давно здесь уже работаем. Драгоценная наконец-то согласилась стать моей женой. Я счастлив! Что еще нужно человеку? Большая семья и верная жена.
  
  Марк, июнь 1941
  
  Сегодня на неделю приехали близнецы, восемнадцатого июня они уезжают в сторону Бреста. Два капитана танкиста, за Испанию они оба получили Ордена Красной Звезды. Алексей Александрович работает врачом в больнице вместе с отцом. Редкий гость теперь. Луна постоянно куда-то уезжает по своим делам, вместе с Владимиром. Саша и дедушка Наянь тоже все время где-то пропадают. Зато сегодня почти вся семья в сборе.
  Неделя пролетела незаметно. Все пошли провожать братьев на вокзал, а я остался со своим малышом, ему уже два года. В правом флигеле 'правая рука' теперь пусто, там живем мы с женой и малышом.
  
   Марк, 22 июня 1941
  
   Вся семья кто был в доме, собрались у радио и слушали.
  
  Граждане и гражданки Советского Союза!
  
  Советское правительство и его глава тов. Сталин поручили мне сделать следующее заявление:
  
  Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города - Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие...
  
  Голос Молотова, звучал в наших ушах. В это не хотелось верить.
  Моя жена начала причитать
  - Да что же такое, что теперь с нами будет? У нас же договор.
  Слова так и сыпались как водопад из её уст. Все мы были возбуждены и потеряны, у всех был один только вопрос.
  Что нас ожидает? И только Саша холодным и спокойным голосом сказала.
  - Я к дяде Мише пошла, буду проситься на фронт. Там моё место.
  Такой реакции родителей я не ожидал, вместо того чтоб сказать: 'ты девушка и тебе там не место', да все что угодно, лишь бы она выкинула из головы эту идею - дед няня как бы озвучил общую мысль:
  - Иди, воюй! Твоим первым экзаменом будет сама жизнь, - посмотрев на Луну и найдя одобрение своим словам, он продолжил. - Я не успел научить тебя всему, что знаю, но я верю - ты готова. Хоть и не готова, одновременно. Моя наука учения Воина длится двадцать лет. Ты была лучшей моей ученицей, тебе не хватило пару лет. Экзамены, что я должен был у тебя принять, будет принимать Война, со своими правилами. Сегодня я уезжаю, но я не прощаюсь, мы увидимся. Я был рад учить тебя. Я наслаждался тем временем, когда был рядом с тобой, получал очень много приятных впечатлений. Иди наш маленький Воин, и стань 'большим', лучшим Воином. Мы все верим в тебя.
  Что он подразумевал, имея в виду двадцать лет, меня сбило с толку. Как можно так долго учиться на воина? Почему воин, а не боец красноармеец? В наше время так никого не называют, почти. Да где на свете такое образование, что нужно двадцать лет учиться? Непонятно. Но все вопросы я оставил для себя, когда-нибудь может быть, я узнаю правду.
  
   Марк 1946 Май
  
  Сегодня огромная радость, наш Генерал-Полковник Александра Александровна приехала к нам в гости. Она теперь живет в Москве со своим мужем. Форму она надевает редко, даже не так, Александра её не носит, только в тесном кругу. Секреты, секреты, секреты вокруг нашей семьи, всегда секреты....
  У Александры полный Иконостас; шесть раз Герой Советского Союза, четыре Ордена Отечественной войны I степени, Орден Красного Знамени, орден Ленина. Не буду перечислять полный список, все награды, что есть - она получила, и если бы она их носила все, нужно было три мундира надевать. Наша гордость!
  Здесь я не описываю годы войны, касательно нас домочадцев, про блокаду, про ужас бомбёжек, сия информация в другом дневнике. В этом дневнике всё, что касается Александры.
  - Маркуша дорогой, а где твой сынуля?
  - Да с волчонком где-то бегают. Назвал потомство Волка - Волчонок, и теперь они все вместе куда-то убежали с сиротками.
  - Сколько раз тебе говорить, они не сиротки, мама их усыновила, и теперь они такие же члены семьи, как и все.
  - Извини, Саша! Я не против. Просто жалко мне их бедненьких, такое пережили, врагу не пожелаешь.
  - Марк, они уже три года в нашей семье живут, а ты всё 'сиротки' да 'сиротки'.
  - Извини Саша, просто столько детей в нашей семье появилась со времени войны, мне так легче их называть. Фёклы двойню тоже свёколки прозвали.
  - Ох, Марк, не меняешься ты совсем.
  - Да я что, я ничего.
  - Ладно, не ворчи. Я ведь тебе кое-что привезла. Я же знаю, что ты любишь читать мои дневники. Сейчас время подходящее нашла и решила тебе их дать.
  Не буду тебя предупреждать, что всё нужно хранить в строжайшей тайне.
  Ладно, не сердись, знаю, - ты как могила. Пошли, чемодан стоит в моей детской комнате, теперь он на время в твоем распоряжении. Ты знаешь, куда его нужно будет потом поставить.
  Я не пошёл, я полетел, уже зная, что меня ждут не подлежащие разглашению, тайные дневники Александры.
  И вот в моих руках, наконец-то, долгожданный дневник Сашеньки, нашего львёнка. Львицы - это уже больше подходит....
  
  22 Июня 1941 (Львёнок)
  
  Ещё во время речи тов. Молотова, я уже поняла, что мне нужно делать.
  Попрощавшись с дедушкой няней, мне стало грустно. Мы восемнадцать лет были неразлучны, он был моей тенью, бок о бок мы прошли сквозь года. На какой срок мы с ним расставались - не знал сейчас никто. Теперь входило в силу главное правило: Первый закон Воина - не задавать вопросы, а делать то, чему тебя учили. Воевать и защищать!
  Почему Наянь уходит из семьи и прочие мысли, сантименты, уходили на задний план.
  Родина в опасности, Советскому народу угрожает коварный враг, и мой долг быть там, на фронте, и воевать не жалея себя.
  Первым делом, я пошла к дяде Мише на работу. Не застав его на работе, я решила сходить к нему домой, к моему удивлению он был дома. Оказывается, его старший брат уходил на фронт и приехал попрощаться, вся семья дяди Миши собралась его проводить. По напряженной обстановке я поняла, что сейчас он не будет, со мной разговаривать.
  - У меня нет времени, потом, всё потом, - был его ответ на мой вопрос. Я решила отложить на день, зайти завтра к нему опять на работу. Провожать меня пошел Игорюха.
  Разговор начал Игорь:
  - Саша будешь меня ждать?
  - Буду.
  - Ты выйдешь за меня замуж?
  - Мы с тобой уже разговаривали на эту тему.
  - Хорошо, хорошо, только не давай мне сейчас никакого ответа. Давай, когда я вернусь, мы поговорим с тобой о нас ещё раз.
  - Игорь, почему ты сейчас задаешь мне эти вопросы, ты что, уходишь на Фронт?
  - Да я ухожу. Я уже предупредил отца, чтобы он присмотрел за тобой.
  - Игорь, я уже взрослая девочка, сама за себя могу постоять.
  - Вот этого я и боюсь, ты слишком взрослая, не по годам.
  - Игорь ты меня всего на два года старше, а рассуждаешь как старик.
  - Я знаю, зачем ты сегодня приходила, ты приходила не ко мне, а к моему отцу. Это ведь так? Можешь не отвечать. Я попросил отца, чтобы он тебя в отряд не зачислял, ни в коем случае.
  - Ты не имел права решать за меня, я же за тебя ничего не решаю.
  - Саша прости, но девушкам там не место, это спецотряд, бойцы с военной спец. подготовкой. Ты все время лезешь не в своё дело.
  - Ты считаешь, что преподавать в школе я могу, а воевать - нет? Это твое мнение?
  - Одно дело - радиодело, языкам учить, другое дело - воевать.
  - А ты не забыл ли дорогой, что я лучший снайпер в школе? У меня больше всех прыжков с парашютом, это тоже в счёт не берется?
  - Саша я не хочу с тобой ругаться, но прыгать и стрелять - это не всё, чем мы занимались в отряде.
  - Конечно, понятно, на бег с препятствиями и рукопашку вы меня с собой не брали. А сержанта НКВД я получила просто так, потому что, папа твой думает, что я буду твоей женой, ты это хотел мне сейчас сказать?
  - Саша, давай пожалуйста, не будем ругаться, ты придёшь меня завтра проводить? Я ухожу завтра на фронт.
  - Товарищ младший лейтенант, так точно, будет выполнено, я приду.
  Во-первых, я не ругаюсь, просто рассуждаю.
  - Ты опять все иронизируешь.
  - Во вторых. Дорогой друг! Всё будет хорошо. - К этому времени мы уже подошли к воротам моего дома. - Береги себя, Игорь! Спокойной ночи, до завтра.
  - Постой Саша, ты так меня и не поцелуешь?
  - Сдался тебе этот поцелуй. Завтра, завтра.
  ...Сегодня я проводила Игорюшку на фронт. В первый раз поцеловала его в щечку, а потом... в общем выпросил он у меня свой первый поцелуй. В этот раз я не смогла ему отказать, повод был слишком серьёзным.
  Как сейчас мои братья, где они сейчас? Их танковая бригада была расположена где-то рядом с Брестом, а по сводкам сов. информбюро можно и дураку понять - там самое пекло.
  Месяц дядя Миша гонял меня и отмахивался, как от прокаженного чёрта.
  В середине августа я пошла ва-банк и три дня сидела под окнами его дома. Пробовала ходить к нему на место работы, но меня не подпускали и близко к зданию, гоняя как собаку дворняжку. Кто не выдержал первым? Непонятно, его жена или он сам. В три часа ночи, меня позвали. Войдя в квартиру, я поняла - сейчас будет очень серьёзный разговор, поэтому его жена привела меня сразу к нему в кабинет, попросив своего мужа не очень ругать меня за мои выходки.
  - Не буду тянуть лямку, скажу честно, достала ты меня Саша, ты мне уже поперек горла сидишь. Если б не дружба с твоей мамой и твоей семьей, я тебя выпорол бы как сидорову козу. Посадил бы на пару деньков, чтоб подумала, как себя следует вести в организации, где работаю я, и где ты считаешься сержантом.
  Да, да, считаешься и только. Моя бы воля, я тебя бы не подпускал на пушечный выстрел. Сверху был приказ.
  Не смотри на меня так, что, не знала?
  Это не моя инициатива тебе разрешить находиться у нас в школе. Твоя персона - вообще исключение из всех правил у нас в организации. Получила право посещать почти все занятия, кто-то сверху дал приказ. Я выполнял приказ. Сегодня пришла директива насчет тебя, ты зачислена в отряд моего сына. Игорь меня просил за тобой присмотреть, вот теперь пусть сам и присматривает. Пойдешь радисткой, тебе это очень хорошо знакомо.
  - Есть, товарищ майор, будет выполнено, товарищ...
  - Уходи с глаз моих долой. Саша, береги себя, пожалуйста. И перестань ёрничать.
  - Дядя Миша, Вы самый лучший. Спасибо Вам огромное.
  - Завтра, точнее, уже сегодня в шесть утра, на аэродроме, знаешь где. Ты полетишь на место дислокации отряда моего сына. Мой друг летит в ту сторону, он возьмёт тебя с собой. Ни пуха ...
  - Спасибо огромное. Товарищ майор, присмотрите, пожалуйста, за моей семьёй.
  - Иди, у тебя осталось мало времени, тебе ещё нужно с ними попрощаться...
  Не буду описывать полёт, приземление, то, как добиралась до отряда, и даже не буду описывать встречу с Игорем. Он был зол. Нет не так, он был очень зол. Игорю нужен был радист, вот он и получил в моём лице и радиста, и снайпера в придачу.
  Надо было видеть лицо майора командующего батальоном, точнее то, что от него осталось, особиста старшего лейтенанта, да ещё балабола комиссара. Они меня встретили со словами: 'Зачем девчонку прислали? И бабам тут не место'.
  Мой ответ: 'мне девятнадцать и я взрослая', - вызвал у всех смех. Я что виновата, что молодо выгляжу? Да еще Игорь подлил бензинчику в костёр: 'сидела бы дома, мужики - и то еле на ногах стоят' и всё в таком духе. Да и в отряде все натренированные, а мне рацию тащить придётся, самое малое - десять километров, и они ради меня темп менять не будут. Если сорву задание, по головке не погладят, и т.д.
  Испугали, пятнадцать килограмм для меня с детства как карманный ножичек, а моя рация в комплекте весила не более десяти.
  Пройдясь по окопам и траншеям, только сейчас я поняла весь ужас войны, и то, куда я попала, какую ответственность я на себя взвалила. Правда была жестокой, детство кончилось!
  Я сержант спец. отряда НКВД, причисленный почему-то к военной разведке. То, что мы из НКВД не оглашалось, и почему нас сунули сюда - не объяснили. В отряд входило четыре человека, я была пятой. Сейчас вся наша группа ждала в землянке подтверждения на выход, уже всё спланировано. Осталось только ещё раз проверить наше вооружение, рацию, карманы. Документы, письма и всё личное - оставить.
  Шутки в сторону, это было моё первое задание и я немного нервничала. Саперы должны были очистить путь, мы переходим линию фронта ночью. У фрициков двойная траншея, все уже выучили план процесса перехода на данном участке. Ребятам не впервой, а мне нужно было детально всё по полочкам разложить. Я всю информацию слушала очень внимательно, отмечая для себя каждую мелочь, связанную с предысторией. Почему именно наш отряд решили послать? Два отряда войсковой разведки не вернулось, поэтому решили послать нас. Вот это уже настораживало, но как я заметила - только меня. Я хотела вставить свои пять копеек, но меня сразу Игорь одернул, им, мол, не впервой, а я тут никто и звать меня лопух, и не лезь не в свое дело, тут взрослые дяди думать умеют. Соблюдай субординацию и так далее. Мои мысли вслух, что нельзя идти проторенной дорогой, надо совсем в другом месте выходить, не нашли одобрения.
  К чёрту, бред и только, пять километров разницы от места первых отрядов выхода они считают другим местом. Да и вообще, кто этот план составлял? Тут что у первых, что у вторых - одна дорога, вот и наш план - копия их, плюс-минус пять км.
  - Игорь, неужели ты не видишь, что наш план - копия двух первых? - только и смогла спросить я.
  - Что страшно? Я же говорил, не место тебе здесь, у страха глаза велики.
  'Тьфу' три раза, ну что за человек. Да, я сейчас нервничаю, первый мой выход, но мой инстинкт говорит: 'ой-ой, не нравится всё это'. Я пришла воевать, а не глупо погибнуть, пусть враг мрёт и дохнет.
  Всё, выход, сигнал получен.
  Линию фронта через окопы и траншеи мы проползли без проблем. Уже в лесу Игорь сказал:
  - Вот видишь, всё обошлось, а ты боялась.
  Да, всё-таки он не понял, что я имела в виду и какие подозрения у меня были на счёт нашего пути по плану. Я решила сейчас не тратить попусту слова. Мои опасения касались не прохода линии фронта на боевом участке, а дальнейших наших действий по разработанному плану карты. Да, сейчас проблем нет, всё спокойно, мы даже смогли углубиться в немецкий тыл на шесть километров. Вот как раз через шесть километров и началось, чего я так боялась.
  Всё как по сценарию, вы гуляйте шесть км, а на шестой вот вам сюрпризик в виде 'нехорошо в гости без разрешения ходить. Дверь закрыта, никто не откроет. А будете стучаться, вызовем милицию'.
  Мы подошли к месту, где протекал ручеёк, он, как ориентир, был помечен на карте, а через два километра отсюда была обозначена поляна.
  На мой вопрос о том, кто нарисовал эту карту, ответа я не получила. Именно 'нарисовал', я не ошиблась, имея в виду, что карта была сделана от руки.
  Мы стали совещаться о дальнейших действиях, мой инстинкт кричал: 'это место нужно обойти'.
  - Товарищ младший лейтенант, пожалуйста, выслушайте меня, мы должны обойти это место, доверьтесь мне.
  - Отставить разговорчики. Если бы я знал, какая ты трусиха, я тебя бы отправил ещё там назад, и запросил нового радиста. К сожалению, не было времени.
  - Во-первых, я не боюсь, а во-вторых, моё предчувствие подсказывает мне, что это ловушка.
  Отведя меня в сторону, Игорь сказал:
  - Саша мы на войне, не в бирюльки здесь играем, твои суеверия и предчувствия, здесь не к месту. Ты первый раз на задании, поэтому понятно, что ты нервничаешь, но нельзя себя так вести, мы должны поддерживать друг друга, а ты ноешь с самого начала. Ты должна взять себя в руки, и если уж тебя взяли в отряд, вести себя соответственно, а не разлагать коллектив, распуская слюни. Я был против зачисления тебя к нам в отряд. Не знаю, как ты уговорила моего отца и какими методами, чтобы он разрешил, но так как ты сейчас здесь, веди себя подобающе разведчику. Мне сейчас, Саша, очень трудно иметь в отряде любимую девушку, я переживаю за тебя, у меня огромная ответственность за отряд и за тебя лично.
  - Игорь, дорогой, послушай, ты меня знаешь не первый год, поверь мне, это ловушка. Нам нельзя идти через эту поляну, и вообще через это место. Нам надо проложить другой путь.
  - Саша с чего ты взяла, что это ловушка? Откуда у тебя такие мысли? Ты в первый раз вышла на разведку. Мы уже все ходили не один раз, и у нас опыта больше, чем у тебя.
  - Игорь, услышь меня.
  - Хорошо, я подумаю, но это, потому, что я тебя знаю, и сделаю исключение в сей раз. - Пошли, нас ждут.
  - Всем внимание! Товарищ сержант, вы остаётесь здесь, ждите нашего возвращения, найдите место, замаскируйтесь и спрячьте свою рацию. Все остальные, идём вперед. Лавочкин - первым, замыкающим - Петров.
  - Товарищ младший лейтенант, разрешите обратиться?
  - Нет, не разрешаю, вы остаётесь и ждёте нас. Я понятно выразился? Вы остаётесь и ждёте. Приказ не обсуждается.
  Игорь подмигнул мне и улыбнулся, говоря этим, всё будет хорошо.
  - Лавочкин, вперед! ...
  События, которые произошли дальше, были уже предначертаны кем-то, трагедия разыгралась как по сценарию, с плохим концом.
  Моя интуиция меня не обманула.
  Спрятав рацию, я решила ослушаться приказа и пойти за ними, только другим путём. Я решила сделать круг вокруг злополучного места, куда они направлялись, и подойти с другой стороны. Мне нужно было двигаться очень быстро.
  Сапоги, что были на мне надеты, выглядели также как и кирзачи, один к одному, но была огромная разница. Еще в конце 1940 года для меня, специально, наш хороший знакомый сапожник изготовил шесть пар специальной обуви для меня, похожие на кирзачи. Тайна их была в каблуках и в голенище. В каждом каблуке внутри находилось по шесть металлических звездочек. Внутри голенища были специальные потайные кармашки, в них находилась трубочка, а также иголки, препарированные специальным снотворным и ядом. Я шла воевать, я была готова давно. С пятнадцати лет я только и училась, как выжить на чужой территории и обезвредить врага, не беря в учёт и другие навыки самосохранения и выживания в экстремальных ситуациях.
  К моему огорчению, снайперки у меня не было, в отряде уже был снайпер. Моё вооружение состояло из револьвера, так называемого 'командирского нагана', финки, - куда же без неё, - и одной гранаты. 'Не густо', - подумала я.
  Попрыгав на месте, и всё проверив ещё раз, львенок побежал. Приближаясь к месту трагедии, которая разыгралась за это время, я услышала выстрелы со всех сторон. Шла перестрелка, ребята попали в ловушку, предчувствие меня не обмануло.
  Как я и предполагала, там была засада, не менее взвода, ждавшая нас. Ребята находились в центре поляны, они были окружены, из леса цепочкой выходили фашисты, они сужали круг. Постоянно падает один за другим немчура от прицельного огня, что вели ребята.
  Немцы прилегли и затаились, как будто ожидая какой-то команды.
  Судя по всему, у них был приказ - взять нас живыми, но наше мнение они забыли спросить. Ребята решили умереть, но не сдаваться.
  Быстро сориентировавшись на месте, я решила начать бой 'Воина'. Немцы, которые находились ещё в лесу, не ожидали, что сзади них может появиться ещё кто-то. Такая подлянка с моей стороны, что их ожидала, была для них моим сюрпризом, с пламенным приветом и кисточкой в придачу.
  Скорость мыслей, что у меня были в голове, не смог бы догнать сам ветер. План о том, как помочь ребятам - возник моментально, оставалось только разложить всё по полочкам.
  Во-первых: не выдать здесь своего присутствия, а значит, применение огнестрельного оружия отменяется сразу.
  Во-вторых: посчитать, сколько голов врага здесь находится, до последнего человека, также насчёт тех, коих я не видела.
  В-третьих: самое основное, начать их истреблять, потихонечку, не обнаруживая себя.
  Никогда ещё я не убивала человека, и это было для меня самое сложное. Подготовка морали была проста, это враги и они убивают наших людей, в данный момент мой отряд был в опасности. Значит, надо применять все свои умения, несмотря на сомнения морали и чести. Убивать как паразитов, мешающих жить.
  Первые трое получили по иголочке, яд действовал моментально. Как хорошо, что у меня уже были препарированные иголки с собой - пятьдесят штук с ядом и ещё пятьдесят со снотворным, а также, столько же - простых. Яд и снотворное были ещё и отдельно.
  Спасибо дедушке няне, снабдил меня по полной.
  Каждый раз во время тренировок, я его спрашивала: 'А это зачем, а это'. Ответ был прост: 'пригодится когда-нибудь'. Спасибо, дедушка няня, это и вправду пригодилось.
  Самое главное - иголки не занимают много места, для ближнего боя это самое то. На расстоянии ста метров я научилась попадать в цель с погрешностью до миллиметра. Самое большое расстояние было - двести метров полёта. Цель: голова, туловище, ноги, руки.
  Обходя всё пространство сзади фашистов, я поражала свою цель, посылая свои подарочки нехорошим дядям, направо и налево, и всему, что двигалось впереди меня. Таким образом, двадцать человек перестало существовать, и всё-таки немчура меня заметила. Видя, как ни с того ни с сего их собратья падают как подкошенные, или лежат и не двигаются, и на команды не отвечают, они начали оглядываться.
  Впереди начался ад, у ребят кончились патроны, в ход пошли гранаты. Наверное, у немцев поступила всё-таки команда - стрелять на поражение. После того, как наши уже отправили пятнадцать из них к праотцам прадедушкам, гадов оставалось ещё десять. В поле моего зрения больше никого не было. Я была уже рядом, почти сто метров от центра поляны на опушке леса, в живых оставался Игорюха, но он был ранен, рыжий тоже с ранением в грудь, еще отстреливался из пистолета. Двоих он ранил, оставшиеся решили закидать их гранатами. Нужно было действовать быстро. Я бросила гранату, но не успела, один из них уже успел кинуть гранату в сторону Игоря. С появлением нового противника, немцы начали стрелять в мою сторону. Теперь я была для них как на ладони. В мою сторону полетели подарки от них, с приветом в виде гранат.
  Всё, внимание я отвлекла на себя, но это ребятам не помогло, у них не было больше никакой амуниции. И они не могли мне помочь. Рыжий был убит, Игорюха смотрел в мою сторону и губами шептал:
  - Убегай, спрячься, если сможешь.
  Немцев оставалось пятеро, больше никого не было, никто не выходил из леса, значит, пять. Всего лишь пять. Что делать? Нужно бежать в лес, а там я - хозяин положения. На открытой местности шансов у меня не было. После взрыва гранат и последствия их, тела наших и фашистов были не очень приятным зрелищем. Брошенная в мою сторону граната не повредила мне, так как я успела отпрыгнуть, но взрыв оглушил прилично. От увиденного всего ужаса, от взрывов, пуль летящих рядом, я описалась от страха. Одно дело - скрытно маневрировать, быть незаметной, а другое - когда тебя видят, и ты цель, мишень для врага.
  Прыгая как зайчик, двигаясь как рысь, летя в лес как коршун, я стараясь заманить на свою территорию и отвлечь оставшихся врагов от Игоря. Они клюнули, дичь показалась им лакомым кусочком, думая, наверное, что оставшийся на поле боя уже умер от ран, полученных при взрыве. Вот теперь потанцуем. Я заметила, как все пятеро вошли в лес, делая круг вокруг меня, и взяв меня в клещи. 'Ха' четыре раза, вот, вы как раз там, где мне и надо, ну что зайчики, вам деревья не мешают? А как вам вот такой вариант? Кидая в их сторону наган, на фиг он мне, в данной ситуации, я показываю руки из-за дерева, и быстро прячу. Ага, сработало, прекратили стрелять. Молодцы. Зачем пули тратить на безоружную девушку, да ещё в мокрых штанах. Стыдно, аж злость берет, до чего довели меня бедную. Позор мне за мой сиюминутный страх.
  Сейчас зайчики вы поплатитесь за это.
  Команда на немецком
  - Ком раус, хенде хох
  Ага, сейчас, только по одному подходите, мне щит нужен. А вот и самый смелый, а умные гады. Направив на меня, выходившую из-за дерева свои пукалки, немцы расслабились, увидев - я девушка, какой сюрприз.
  Это точно сюрприз, сейчас поговорим. Я падаю на колени, при этом так неуклюже, что смелый гансик, подходивший ко мне, оказался рядом со мной, и я была вскоре закрыта его бедным телом от других, от их линии огня. Танец начался быстрым точечным ударом, и он падает на меня, что мне и нужно. Две звездочки, как по взмаху волшебной палочки, из ниоткуда. Ха, заранее туда засунула, из рукава выпали прямо мне в руку, и уже нашли свою цель. Прилетели и заняли свое место на еще живых, но будущих трупах.
  Шея - дело очень тонкое, её надо беречь. А то вдруг ветер, сквозняк, ангина, простуда, ой, предметы посторонние, могут прилететь.
  Счет - три-ноль в мою пользу. Оп, а стрелять не надо, ваш друг был ещё жив. Чёрт, а кто в кого стрелял? Не поняла, почему один упал? Я не виновата, то же самое подумал и оставшийся фрицик. Повернувшись ко мне спиной, он начал стрелять в другую сторону, вот это поворот. Кто тут мне помогает? Два прыжка, и я уже в метре от него. Услышав или почуяв моё приземление рядом с ним, он обернулся. "Тут мир лейд" - последние слова, что он услышал, падая от пореза ножичком по горлу. Я же говорила, шею надо беречь.
  Наступила тишина, я внимательно рассматривала местность. Вопрос: 'кто стрелял', - не покидал меня. Наверное, это был пятый, что стоял совсем в сторонке, не принимая участия в окружении меня?
  - Витте нищт щизен, ищь коммунист, ищь хабэ инен гехольфен... (дальше перевожу текст, буду писать на русском).
  - Выходи! Вас сколько, кто ты?
  - Меня зовут Хелмут, я радист, я убил обер лейтенанта и лейтенанта только что...
  - Ты сказал что коммунист, почему ты здесь? (Сама не поняла, что спросила.) Мысли ещё блуждали в пространстве после боя, не давая сконцентрироваться в данной ситуации.
  - Я хотел при первой возможности перейти к вам, но наша часть далеко от линии фронта, и пока у меня не получалось уйти незаметно.
  - Хорошо, поверим пока на слово, дай мне свои документы, - Посмотрев документ и не найдя для себя нужной информации я вернула его. Парнишка был молодым, двадцать два года, и по его манере держаться видно было, что он из интеллигентной семьи.
  - Ты сказал что ты радист, вы вызвали подмогу?
  - Нет, я сделал вид, что вызвал, а сам отправил сообщение, что у нас всё в порядке.
  - Умно!
  - Потом, когда обер лейтенант подошел и сказал, чтоб я при нём вышел на связь, сказал что батарейка села. Когда все ушли вас окружать с лейтенантом, я застрелил обера, спрятал рацию и стал наблюдать. Так я увидел тебя.
  - Значит никто сюда не придет?
  - Нет, наш обер сам себя переиграл, он до того, как мы получили информацию о вашем нахождении, сказал, что всё под контролем, и чтобы нас не ждали в условленном месте, а мы когда возьмём русских, пойдём в штаб своим путем. Он хотел, чтоб только его наградили лично, показать себя, отметиться лишний раз в штабе.
  - Хорошо, детали на потом, побежали, там мои ребята.
  Добежав до поляны, я ещё раз увидела ад прошедшего боя. Я переступала местами трупы, скользя по траве, пропитанной кровью, добивая ещё скулящих немцев, которые ещё были живы. Моего нового товарища стошнило, он не мог видеть как я ножом посылала к праотцам его бывших камрадов. Мне было наплевать на его тонкую натуру. Я заставила его добить одного из них, из его оружия. Отказывать он мне не стал, видя мой взгляд, он сделал свой выстрел. Я стояла рядом с ребятами, или с тем, что от них осталось после взрыва, на глазах выступали слёзы. Встав на колени около Игоря, я заревела. Склоняя голову над ним, я не могла остановиться. Взяв его руку прижав к своей щеке, только сейчас я почувствовала еле заметный пульс. О, порази меня гром, он жив. Словно услышав меня, и почувствовав моё прикосновение, он открыл глаза, как будто он только и ждал меня. При таком ранении было удивительно, что он ещё жив, его живот был как решето. Игорь прошептал еле-слышным голосом.
  - Задание мы провалили, возвращайся назад, это приказ.
  Я хотела ответить сказать что... но видя, как он из последних сил собирается, что-то сказать, промолчала.
   - Поцелуй меня пож... - силы договорить у него не было, я коснулась его губ и поцеловала, последний выдох я почувствовала устами губ, слившихся в прощальный поцелуй.
  Не знаю, как долго я стояла на коленях над телом Игоря. В реальность вернул меня вопрос Хелмута:
  - Что Вы собираетесь дальше делать?
  - Сначала мы похороним в лесу ребят, и ты мне поможешь, а потом будем дальше думать.
  Перетаскивая тела и роя могилу, он без паузы рассказывал о себе и своей семье. Что он на самом деле не Хелмут, а зовут его Томас Бауманн, что его мать еврейка, которую забрали в Гестапо, что отца арестовали на следующий день, и как он бежал, скрывался по адресу, что успел дать его отец. Знакомые ему сделали новые документы, и он по этим документам попал в армию радистом. Он планировал бежать при первой возможности.
  Сначала я слушала в пол-уха, у мальчика шоковое состояние, таким образом, он старается себя отвлечь, но когда он назвал свой адрес, меня как током ударило.
  - Скажи мне пожалуйста, ещё раз адрес и полное имя отца, и твой день рождения. - Перебила я его.
  Посмотрев на меня как на чучело, которое вдруг заговорило, и оказывается, ещё слушало его излияния, он повторил для очень любопытных ещё раз, не поняв, зачем мне его день и год рождения нужны.
  - Снимай сапоги быстро! (Тут его взгляд говорил, она сошла с ума)
  - Тебе нужны мои сапоги?
  - Снимай, и носки тоже.
  Сняв и не понимая, что мне надо, он стал смотреть на меня как на идиотку, что стала рассматривать его ступни. Нет, это же надо, он не только был одним из Хранителей истории, он еще оказался отмечен в посвященных списках, кои я когда-то читала. Как активный специально подчёркнутый. Это означало, что он состоит в организации созданной моим пра-пра-прадедом в 1800 году.
  Организация под именем 'Защитники Отечества Родины Народа - ЗОРН'. В неё входили так называемые 'посвященные', уровень их знаний посвящения в тайны организации делился на ступени, которые определялись их выслугой перед организацией, за счет уровня и квалификации каждого по своей специализации.
  В списках прилагалась заметка о том, кем они были зачислены и назначены по рангу.
  Доступ к тайнам зависел от их возможностей и выслуги лет, и если тот или иной член организации был лучшим в своей так называемой 'профессии', то ранг его был выше. В организации состояли Воины разного ранга доступа, от обычного воина, и заканчивая элитой - 'Высший главный Воин'. А значит, посвященного во все тайны организации. Также и другие профессии, те тоже делились на ранги и ступени посвящения.
  Всё это можно было понять, посмотрев ноги, как и у Хранителей, а также и членов ЗОРН, были сделаны татуировки на пальцах ног со стороны ступней, и только посвященные члены организации знали все значения разных знаков. Кто что собой представляет, и какой доступ он имеет. У каждого был специальный знак, определяющий место в организации, занимаемой должности и ранга.
  Таким людям можно было не только доверять, но и знать, что они умрут, скорее, покончат свою жизнь, прежде чем придадут, если им прикажет 'Высший' по рангу.
  Сначала Томас смотрел с испугом, видя, как я тщательно, рассматриваю его ноги, и даже начал говорить, что по дурости юношей ерундой занимался. Намекая на почти невидимые наколки, но когда я сняла свои сапоги, он уставился на мои ноги. Теперь он рассматривал мои ступни.
  Оба в один голос сказали.
  - Не может быть! Потом в том же духе: 'Это же надо, такое совпадение'. Последние недоверие к нему пропало, пелена напряжения упала, мы оба вздохнули свободно. Сначала я подумала, что он засланный казачок, но сейчас всё встало на свои места. У меня появился план дальнейшей взаимосвязи. Но все по порядку, наш разговор был таким:
  - Как звать белого Волка, я могу спросить?
  - Саша.
  - Я очень рад встрече с Вами.
  - Давай на 'ты', я тебя моложе.
  - Когда я за Вами... тобой наблюдал, я уже тогда понял, что ты не как все. То было видно по движениям, но не мог и подумать, что я вижу одного из Высших членов организации, да ещё белого Волка, этого я не мог даже предположить. Просто думал: 'отличный боец с хорошей спец подготовкой'.
  - Прости, что перебиваю, надо раздеть и похоронить обера, потом собрать все документы и обыскать твоих бывших камрадов. Ты как видишь, я немного испугалась, это была моя первая схватка с врагом. Контакт на уничтожение со смертельным исходом для противника. Мне нужны штаны, короче говоря. А ты - собирай всё что колется, да неси оружие, гранаты, патроны. Всё, что нужно для боя, и мед. пакеты не забудь, пригодятся, - Томас побежал выполнять приказ, а я уже знала, как в дальнейшем смогу им воспользоваться.
  Обера я раздела догола, и там где пуля застряла, я осторожно проделала маленькую операцию ножом. Вынув пулю, я стрельнула в тоже отверстие. У меня был план. По плану он должен сыграть роль подстраховки, если его найдут, но лучше чтоб не находили. Оттащила обера подальше, ему повезло, он будет иметь личную могилу. Убрав и заметя следы, замаскировав всё, посыпав табачком на всякий случай, я пошла помогать своему собрату по несчастью. Томас уже собрал огромную кучу добра. Я же пробежалась по лесу, собирая иголки и звездочки, заодно проверяя карманы немцев, вдруг, что-то полезное найду для себя любимой, им уже не надо. Следы моего сюрприза были отправлены опять в голенища, нефиг фрицам видеть моё тайное оружие, если их найдут. А то, что их найдут, было вопросом времени. Переворачивая и делая выстрел, из их же пукалок, в трупы, поначалу Томас прибегал, не понимая, почему я стреляю. Кивнув ему, мол, так надо, я сказала, чтобы он побежал закончить начатое дело.
  Всё, картина П.П. Рубенса 'Победа и смерть', была готова. Мы сели на пять минут отдохнуть.
  - Скажи мне пожалуйста, кем был твой отец в нашей организации? Так как его имя тоже помечено, что он Посвященный.
  - Он был рангом выше, чем я, 'Лиса', а я, как ты уже видела, простая Зебра.
  - Извини, не хотела тебе делать больно, но специальные списки, те, кто в нашей организации занимает какой ранг, я не смотрела. У меня были в руках только списки наших хранителей истории, с пометками: посвященный, активный, действующий. Когда я их просматривала, не догадалась спросить другие списки, у меня было очень ограничено время на тот момент.
  - Понимаю.
  - Значит так, у меня есть приблизительный план нашего взаимного функционирования, связанный с тобой. У меня задание, точнее оно было у моего отряда. Я его выполню, чего бы мне это не стоило. Мне нужно найти, где засели ваши артиллеристы-зенитчики, и где находится склад боеприпасов. Вдобавок, взять языка - это задание приоритет.
  - Тебе не нужно искать, я знаю где они, и где находится склад.
  - Тогда не будем терять время, ты меня поведёшь в ту сторону, где они находятся. А по дороге обсудим все детали.
  Мы пошли с полным сидором и набитым рюкзаком Томаса, содержание, которых: браунинг, ножи, Люгер Парабеллум, патроны и прочая мелочь. Обвешавшись, как новогодняя елка гранатами, что не поместились в 'Мешки' и всем, что смогли взять с собой, мы тронулись в путь. Плюс рация Томаса. Был еще один МР-35, который я подарила себе.
  Не беря в счет содержания моего сидора и набитого рюкзака Томаса, это всё было моё. Я бы ещё больше прихватила, но Томасу нужно было нести свою рацию. Всё остальное тащила на себе.
  План был прост как три копейки. Прийти, посмотреть, отметить на карте. Посчитать, сколько, чего и как. По возможности, на обратном пути взять языка.
  По карте Томаса мы вышли на болото.
  Томас рассказал мне, что это болото проходимо, их отряд уже проверял, но они не успели сообщить наверх. Точнее опять обер что-то мудрил, хотел по поводу этого болота отличиться. Мне даже стало жалко обера, хороший был человек, 'Мудрый'. Я уже знала, каким путем, я буду уходить назад. Уточнив на всякий случай, может ли здесь пройти танк или машина, я поставила себе заметку в голове. На всякий случай, пригодится информация. Здесь мы оставили рацию Томаса, хорошо её спрятав. Дальнейший наш путь был в сторону артиллеристов-зенитчиков. Оказывается, они находились недалеко, всего лишь пятнадцать километров от болота. За два километра от цели, я оставила Томаса в лесу, сказав, чтоб ждал затаясь, и никуда не уходил, пока я не приду. А сама побежала обследовать обстановку.
  Оббежав по кругу вокруг места расположения дивизиона артиллеристов-зенитчиков, посчитав их по головам, приблизительно сколько их находится на этом месте, и где их склад, я уже хотела возвращаться назад. Первое задание было выполнено. Но...
  
  'Чёрт побери' три раза. Из сарая, что стоял на краю, вывели наших пленных. Трёх танкистов, среди них один капитан, один лейтенант, - лычки были вспороты, - рядовой бойца с петлицами артиллериста, и лётчик капитан. По-видимому, он был ранен, стоял еле-еле. На моих глазах, отвели в сторону рядового и расстреляли. Что-то при этом говорил переводчик, речи я его не слышала.
  Кусая губы от невозможности что-либо сделать в данный момент, я смотрела, что будет происходить дальше.
  Рядом стоял Штурмбанфюрер СС со Штабс Ефрейтором, переводчик и фотограф. Они развлекались и фотографировались с пленными, которым было не до шуток. Постоянно кто-то, видимо, один из пленных, вспоминал родителей этих весельчаков вслух, а этим гадам было очень весело. Они шутили и смеялись, постоянно меняя позы. Закончив фотосессию, пленных отвели обратно в сарай.
  Весёлые гансики пошли в дом.
  Мой план теперь рушился, мне нужно было придумывать новый план - 'Освобождение'. Не скрою, идея фикс 'спасти пленных', ставила под угрозу задание. Стыдно признаться, но толчок освободить пленных касался относительно танкистов, это было для меня как братьев спасать. И мимо я уже не смогла пройти.
  В этот раз я уже делала совершенно другой круг, нужно было запомнить, где находятся посты, и как часто они меняются. Через пять часов я вернулась к Томасу, рассказала свой дальнейший план действий, то, какую роль он должен сыграть в нём, и чтоб всё это было разыграно как по сценарию. С его стороны должно быть всё без ошибок, от этого многое зависело. Я решила его вернуть в армию вермахта - радистом, так как он мне будет нужен как информатор в дальнейшем. С собой брать его через линию фронта - передумала. Кто знает, что бы с ним было, попади он к нашим. Рисковать я не хотела. Я объяснила все детали того, как я, или кто-либо другой будет выходить с ним на связь, и как на него выйти, заранее придумав все пароли для связи, а также того, каким образом наши могут догадаться и найти его, где бы он ни был, что он контактная персона. Ещё раз повторив всё наизусть, Томас приготовился.
  Я нанесла ему ножевую рану, - она была не смертельна для его здоровья, - чтоб всё соответствовало легенде, которую мы придумали, и он смог добраться до своих.
  Мой план входил в силу. Я проследила, как Томас доковылял до поста, как он отвечал на вопросы старших по званию, как они входили и выходили из дома, где находились Штурмбанфюрер СС и Штабс Ефрейтор. Предположительно, думаю, что он успел рассказать, что с ним случилось, историю своих похождений. Потом его на машине, вместе с парой раненых, отправили в другое место. Наверное, туда, где находится госпиталь.
  Значит всё шло по плану, его не заподозрили. Что мне и нужно было. Здесь его не должно было быть.
  А теперь - вторая фаза плана.
  Мне нужно было приготовиться. На это у меня было мало времени, я бегала как сумасшедшая. Пользуясь всем материалом, что был в лесу, точнее тем, что растет или лежит в лесу, и всем вооружением, которое было в наличии, я ставила ловушки и капканы, рассчитанные на разные реакции врага в условиях хаоса, который я скоро создам. Гранаты тоже были приспособлены в ход. Употреблялось абсолютно всё, что мне попадалось под руку.
  Ещё раз я мысленно поблагодарила дедушку няню за его учение - выживать в экстремальных ситуациях.
  За двенадцать часов я не только сроднилась с данной местностью, но узнала все манипуляции движений врага. Их ритм, расписания, когда они кушают, когда меняются посты, где спят, куда ходят по нужде. Всё, что мне нужно было знать. К этому времени я не спала уже полтора суток, но меня это не останавливало, я не собиралась спать.
  Некоторых персонажей я уже знала поименно, так как близко подкрадывалась к ним.
  На территории находился Т-34, скорее всего, в нём не было бензина, наверно поэтому и попали наши танкисты в плен. Немцы уже успели перекрасить его и нарисовать свастику, у них даже был боекомплект к танку, который 'хорошие' дяди уже загрузили в него. Один Pz Kpfw III, бронетранспортер, шесть мотоциклов, две легковушки, плюс два грузовика, что стояли около склада. Все это чудо находилось рядом с двумя деревянными домами и с сараем. Возле палаток стояли мотоциклы, недалеко стояла еще одна палатка, так называемая 'кухня'. И уже от кухни по тропинке можно было зайти к зенитчикам в гости, туда, где находились зенитки. На расстоянии ста метров стоял склад боеприпасов. На складе я тоже уже успела побывать, чего там только не было, ням-ням-ням.
  Всё-таки, этот зверь ещё непуганый. Рядом со складом стояли две канистры топлива по двадцать литров. Кто же так нарушил правила безопасности? Ай-яй-яй, 'хороший' дядя. Спасибо, учтём.
  Присутствие на складе шпрингмин меня просто обрадовало, какие молодцы, какой хороший хозяйственник на складе. Ты уж извини, я возьму парочку? С тебя-то не убудет. Жаль, что обнаружила слишком поздно, но ничего, лучше поздно, чем никогда. Я быстро нашла им применение. Пару противотанковых мин пришлось тоже позаимствовать, они так и просились быть поставленными на дорогу.
  Меня заинтересовало что-то наподобие броневика, оборудованного под радиостанцию. Начинать надо было с него, - это было первое, что мне пришло в голову. Тут нужно было не только пораскинуть мозгами, но и собрать мозги в одну кучу, как обезвредить незаметно, чтоб не пришла подмога.
  Главное: Что находится в двух домах? Есть ли у них там радиосвязь или телефон, кроме броневика связи?
  Меня мучал извечный вопрос: 'с кого начать и что покушать, на обед, ужин и завтрак'. В данный момент, я имела в виду 'зверюшек'.
  Почему-то, мне на ум пришел рассказ Дмитрия в 1937 году, про зайчиков. Странно, какая галиматья лезет, когда напряжение у меня под сто. Дождавшись ночи, когда все легли спать, я решила всё-таки начать с тех домов, где находились два весёлых друга.
  Ребята сначала напились, как свиньи, потом постреляли рядом с лесом, причем, в кого стреляли - было непонятно. После - выгнали всех из дома и пьянствовали дальше. Из дома тоже раздавались иногда выстрелы. Даже охрана забегала, но, скорее всего, их выгоняли каждый раз. Охранники уже перестали потом реагировать. Эти веселые дяденьки начинали мне нравиться, они облегчили мою задачу.
  Итак, приведя себя в порядок, я стала похожа на лешего. Первым к кому я зашла в гости, были весёленькие дяденьки. В доме оказались ещё фотограф с переводчиком. 'Какая прелесть', - подумала я, и сперва перерезала горло фотографу.
  Шнапсом несло по страшному. Второй был переводчик, он был не нужен, а вот с дядями пришлось повозиться. Связала руки сначала одному, при этом отключив его на пять минут, чтоб не мешал пока я буду разговаривать со вторым - Штурмбанфюрером СС. Все это время я не понимала, что он здесь делает? Я хотела знать.
  Как оказалось, это был его друг, моё определение - 'друзья', - оказалось точным. Поначалу дядя что-то мычал, вытаращив глаза на меня, и не понимал, что от него хотят. Дядя был пьян, но протрезвел очень быстро, когда ему стало немножко больно. Узнав всё, что мне нужно, я отключила его, засунув кляп в целях безопасности, вдруг заговорить, захочет, когда меня не будет рядом. Разбудив полковника, (звание равное в РККА) я поговорила с ним по душам, милый дядя, рассказал всё сразу. Обыскала дом, и собрала всё, что мне нужно, не забывая про фотоаппарат, который сразу повесила себе на грудь. С новой пленкой, кстати говоря. Спасибо фотографу.
  Фотограф оказался очень аккуратный. Весь его инвентарь был в чемоданчике, плёнки использованные имели надпись.
  То, что я не такая как все, я поняла в 1937 году, не считая моей стопроцентной памяти. Еще тогда, после поездки 1937 году в Сибирь, я втихаря начала изучать саму себя, и пробовать все свои возможности, начиная с 1937 по 1941 год. К моему сожалению, единственное что я поняла - я быстрее и крепче любого здорового тренированного мужчины. Мутация, которая была в Сибири, не происходила в городе или в лесу, как бы я этого не хотела. Но я чувствовала, что у меня есть ещё какой-то дар кроме мутации и моей памяти, но что именно - я пока не знала.
  Собрав всю документацию и всё, что было нужно для великих дел, я уложила это в два чемодана, на всякий случай и форму прихватила, вдруг понадобится. Холодное и 'горячее', личное оружие добродетелей - тоже нашли место у меня. Спасибо, люблю оружие, пистолетики всякие.
  Вышла тем же способом, как и зашла, через окошечко. Охрану пока не трогала, пусть постоит и постережёт моих новых друзей. Хорошие ребята, им сказали не заходить, вот они и не заходят, и никого не пускают. Ладно, не буду отвлекаться на охранников, им потом спасибо скажу, за работу. А теперь наступила очередь постов и караулов секретов. У них смена караула пять минут как прошла. В моем распоряжении два часа.
  Начала с дальних постов, по иголочке на каждый. Всё в порядке. Сняла только три поста, и один - охраны у сарая. При этом решила зайти сразу к танкистам.
  Поздоровалась я таким образом:
  - Здравствуйте ребята! Как вам живется, не хотите ли домой?
  Ребята, если вы сейчас будете молчать, мы потеряем много времени. Давайте, решайте, хотите или не хотите до дому?
  - Ты кто, чудо небесное? - Раздался голос капитана танкиста. У меня был фонарик, поэтому я, посветив в их сторону, где сидели и лежали ребята, могла видеть, кто заговорил первым. Одно могу сказать, капитан мне понравился сразу.
  - Я разведчик, сержант НКВД, случайно забрела сюда, увидела вас и решила зайти к вам на огонек, вы не против?
  Самое что интересное, разбухать начал лейтенант.
  - Как Вы разговариваете со старшим по званию?
  - Извините товарищ, у вас отсутствует лычки, это раз. То, что вы лейтенант - я сама догадалась, но догадка не есть правда, вы побывали в плену, а тут действует совершенно другие правила. Ещё раз, у всех есть обозначения, а у вас отсутствуют. Лейтенант решил после моих слов помолчать. Правильное решение.
  - Капитан, Вы не будете против, если я поделюсь своим планом, как мы отсюда дергать ноги будем?
  Кивок головой, означал, что я могу продолжить свою речь.
  - Пожалуйста, выслушайте меня внимательно, а я пока перевяжу капитана лётчика, ему, как я вижу, очень плохо.
  Я рассказала свой план и осмотрела летчика, ранение было тяжелым, долго он не вытянет. Ещё в доме я нашла аптечку, там было обезболивающее, которое я сейчас вколола капитану.
  Мой план оказался для них слишком сложным, а скорее всего - невыполнимым, они просто обалдели. Время летело, а ответа не следовало, они переваривали и переваривали. У них пропал дар речи, они подумали, что с ними общаются сумасшедшая.
  Нужно было ускорить процесс их мышления и поставить огромную точку. После моих слов о том, что я всю охрану беру на себя и тихо отстраняю их от своих обязанностей, они смотрели на меня так, как будто я не только сумасшедшая, а ещё и упала прямо с Луны в образе Ильи Муромца женского пола, китайского происхождения, говорящего на арамейском языке.
  Да-а, с такими темпами нашего понимания друг друга, у нас скоро не останется времени, на уход с маленьким бум-бумом, который я решила сотворить.
  Логика мышления у капитана всё-таки была лучше, чем у всех остальных и он начал первым. Скорее всего, он подумал, если я нахожусь сейчас в сарае, значит, когда составляла план, знала возможности и свои силы, прежде чем его им озвучить.
  В подтверждение моим мыслям, он сказал:
  - Как-то ты здесь оказалась в сарае, значит, в твоих силах выполнить задуманный план с нашей помощью. Если ты знаешь как, и что нужно делать - говори! Мы сделаем.
  В подтверждение им сказанного, все закивали головами.
  - Ладно, говори, что делать?!
  Наконец-то Айсберг тронулся, теперь осталось только обсудить взаимодействия моих новых товарищей. Непонятный лейтенант начал что-то вякать. На него прикрикнул даже летчик, пришедший более-менее в себя после обезболивающего.
  Посыпались команды - переодеться и вооружиться. Это касалось капитана летчика и лейтенанта, они должны были переодеться в форму их охранников и оставаться пока здесь, себя любимых сторожить. В связи с тем, что лётчик был ранен, а лейтенант был, немного, скажем так, 'малоприятная личность'.
  Капитан со своими танкистами последовал за мной, у меня была на их счёт очень интересная идея. Ребята оказались свойскими и понимали то, что я хочу, с полуслова. А хотела я, чтобы они по два человека разделились, со мной одна группа в Т-34, а другие - в немецкий танк. С помощью двух танков, я хочу устроить маленькие бум-бум, по возможности, при отходе, когда я буду готова и дам знак - начать цирковое представление. Но для этого нужно было узнать, смогут ли они управлять немецким танком вдвоём? И также Т-34. Нас всего лишь четверо, поэтому нужно было распределить, кто сядет в немецкий танк, а кто со мной в Т-34 или наоборот.
  А также на какое-то время сначала один танк был только с одним водителем, я должна была потом подскочить. Наверное, есть высшие силы, которые меня услышали, и двое оказались механиками-водителями. Это было просто за счастье. Оказывается, пленные были сборной солянкой из двух экипажей, точнее того, что осталось от них. Оставив ребят у второго дома рядом с сараем, где ночевали фрицики танкисты, я пошла на охоту, заниматься своим делом, попросив ребят не высовываться, и не издавать ни звука. На вопрос: 'нужна ли мне помощь', - я попросила, чтоб они себя не обнаружили и были начеку. Хотя я их уже успела вооружить, но шума мне было не надо.
  Сняла охрану иголочками. Как только иголки находили свою цель, я их сразу забирала, - а как же иначе. Я зашла в дом, а когда глаза привыкли к темноте, послала свои подарки спящим, семь-ноль с охраной, в мою пользу.
  Позвала ребят. Когда они вошли в дом, от удивления у них раскрылись глаза и больше не закрывались, не моргая, смотря на меня. Дар речи обрел первым капитан, он все больше становился мне симпатичен как человек.
  - Так ты говоришь, что из НКВД, сержант? Я конечно в армии давно, но вот так за пять минут. Хм... семь человек без единого выстрела и без шума, и даже если ножом, то крови нет, это как? Я не верю своим глазам. Кто ты? Э-э... прости, понял! Нам это лучше не знать, 'НКВД', - одним словом. Да, с тобой лучше дружить.
  - Капитан ты уж извини, но вы все про то, что видели, должны забыть, как только выберемся.
  - Не дураки, поняли уже, - ответил один из них, казавшийся на вид лет сорока механик-водитель.
  Капитан только посмотрел мне в глаза, и кивнул головой. Кажется, симпатия была обоюдной, я ему тоже была симпатична, как человек. Это чувствовалось в его взгляде, и в его отношении ко мне, мы перешли на ты, без всяких разговоров. Между нами протянулась нить дружбы.
  Теперь оставалось переодеть их в форму танкистов Вермахта. Переодевшись, они спокойно вышли из дома, как ни в чем ни бывало, - я тоже была в немецкой форме, - и пошли рассматривать танки, они стояли рядом друг с другом и без охраны. Механики решили выбрать немецкий танк. Капитана ждал его Т-34, а значит, я потом должна была запрыгнуть к нему, по ходу дела. Он должен был только откатить его в нужную мне сторону, поменять положение, но это всё потом. Сейчас - они должны только занять свои места и приготовится, разобраться с немецкой техникой, как стрелять, как ехать. Механики забрались в танк, шепотом сказали мне, что все в порядке, что они смогут им управлять. Управлять мало, мне нужно, чтоб они ещё и стрелять могли.
  - Не беспокойся, все будет хорошо, дочка, - постарался меня успокоить один из механиков, видя моё напряжение.
  Уточнив сию деталь, что и с этим не будет проблем, я успокоилась.
  Карту я им дала, объяснив, куда нужно было следовать после выстрелов, куда сворачивать, и что делать, когда они свернут. Ещё раз объяснив свой план, сказала: 'чтобы выполняли всё в соответствии задумки'. Два выстрела, в какую сторону, потом сразу уходить, несмотря ни на что. Место встречи они знали, и как долго придется ждать нас там - тоже. Теперь оставалось ребятам тихо сидеть и ждать моего сигнала.
  Мы с капитаном пошли к его танку, там нас ждал сюрприз. Какой-то нехороший зайчик не спал и решил покурить рядом с танком. Шепнув капитану, чтоб он шел прямо на него и ничего не говорил, я как тень исчезла из поля зрения. Зайчик увидел капитана, и его внимание было приковано к нему. Немецкая форма на капитане не дала повода для беспокойства, что мне и нужно было для того, чтобы подойти к нему сзади. Он даже не заметил, что его смерть так близко. А нечего курить, курение вредит здоровью. И сколько раз говорить, шею нужно прикрывать, простуда, ангина, острые ножи - могут навредить здоровью окончательно.
  Оставив капитана сидеть в танке, я пошла за двумя, что остались в сарае. Как ни странно, летчик и лейтенант были в хорошем состоянии души и тела. В основном это касалась летчика, он держался молодцом, показывая всем своим видом, что готов к любому заданию. Спросив их, может ли кто-нибудь вести легковушку, я получила ответ - 'лейтенант'.
  - В таком случае, следуйте за мной, срочно, летчик садится в наш танк, а лейтенант за рулем легковушки последует за танком.
  Мой план приходилось на ходу перекраивать. Мы находились на территории немцев, как свои. Беспечность немцев поражала, с их-то порядком. Я быстро посадила летчика в танк, взяв с собой опять танкиста. Лейтенанта определила в легковушку за руль, приказала сидеть и ждать. Мы с танкистом пошли к дому веселых друзей, капитан должен был отвлечь на себя охранников, двигаться прямо на них медленно-медленно. Остальное дело было за мной. Капитан уже ничего не спрашивал и не говорил, он просто делал и выполнял мои команды без разговора. Не успел он подойти, как два охранника уснули у него прямо на глазах. Так он подумал, наверное. Вот ещё, буду я снотворное на гадов тратить. Иголки со снотворным экономила, они мне ещё пригодятся.
  Войдя в дом, я загрузила его по полной, при этом все документы бывших пленных я положила себе в карман. Сунув в руки два чемодана, я отправила капитана отнести всё в танк, а сама повела одного из друзей в легковушку, штабс ефрейтора. Полковник был послушным, и шел сам, а сев в машину, уснул на три часа, - так долго действовало снотворное. За это время в дом вернулся танкист. А вот Штурмбанфюрер СС нехороший дядя, не хотел идти, пришлось его усыпить. С капитаном мы его вместе отвели-отнесли в легковушку, забрав всё, что оставалось ценного, и отнесся в танк к ребятам.
  Ещё раз всем объяснила план, я получила подтверждение их полного понимания и согласия.
  Всё, все на местах и ждут моего сигнала. Все готовы?
  Главный выход, танец Воина начался. Экзамен первый будет принимать сейчас жизнь, а точнее - война, с её правилами.
  Я не просто так ползала двенадцать часов, у меня уже было все готово. Осталось только дернуть за веревочку и механизм уничтожения начнётся.
  Сбегав ещё раз на склад, при этом охрану отправив к праотцам, при помощи звездочек пролила канистру.
  Первая мина, которая была около ящика рядом с зениткой, - случайно там закопалась, - должна была сработать при прямом попадании подарка танкистов, или от удара падающего предмета. Я всё время боялась, что немцы передвинут ящики, и тогда было бы нехорошо, а от неё уже - цепочка к комплекту боеприпаса. Я над цепной реакцией целый час потратила, как все это сделать и как поставить незаметно сюрприз, технически модернизировав мину. И всё, пошла, гулять смертушка. Теперь мне нужен шум.
  Палатка, где находились немцы, двадцать голов, первая цель. Рядом стоял будущий помощник - мотоцикл с пулеметом. Сев и заведя мотор, я быстро спрыгнула и побежала к палатке, кинув внутрь связку гранат. Шум взрыва разбудил всех. Первые раненые и убитые массы солдат. Оставшиеся в живых начали выбегать, кто в чём, и искать виновника праздника. Вскочив на мотоцикл, я поехала в сторону второй палатки и кинула один из подарков.
  Дальше мимо склада и оп... пожар, а теперь быстрей назад. Хаос начал распространяться во всю мощь. То там, то там - взрывы, кто-то в лес побежал. Меня, наконец-то, вычислили и открыли огонь в мою сторону. Пришлось остановиться и сесть за пулемётик, посылая немецкую пулю назад своим хозяевам на хранение в телах.
  А тем временем, танкисты влились в игру сюрпризов (Шум и взрывы были моим сигналом) и вышли на нужную позицию. Никто из немцев вначале и не понял, что в танках русские сидят. А они едут себе тихо, и прямой наводкой в сторону зенитчиков. Упс...бумс... а что это было? Взрыв был уж очень сильным. Я что-то не увидела рядом с зенитками? Ладно, потом думать буду, бах... и ещё один.
  Всё ребята отход, сваливайте.
  Так-с, а это что? Ещё один взрыв, и в стороне броника с радистами. Тьфу ты чёрт, я про них забыла напрочь. Ну, капитан - молодца. Выручил, вспомнил, что говорила 'взорвать надо, когда убегать будем', он раньше это сделал. А кто ж стрелял, если он за рулем, неужели летчик?
  Во суки, так меня и убить могут. Дала последнюю очередь по гадам, патроны ёк. Упс, мотоцикл заглох, попали. Бегом к моему танкисту. Ребята, а вы почему ещё здесь? Был приказ: 'два выстрела и валить'. Чёрт, с кем я разговариваю, если меня никто не слышит? Да они же меня видят, как я мечусь туда-сюда, и решили помочь огнём. Да и капитан с летчиком подарки посылают.
  Добежала, вот это скорость была у меня, сама обалдела, так быстро я ещё не бегала. Машу, мол: 'всё, уходим'. Всё, молодцы, повернули. Я уже рядом с люком сижу, выезжаем на дорогу. Первым едет немецкий танк, потом легковушка, мы сзади, зигзагом снося всё на пути. Немцы бегут за нами. Смешно. Остальные мотоциклы в ремонт нужно отдавать, все как назло сломались. Не на грузовике же нас догонять, где свечей нет, и колеса, ай-ай, с дырками.
  И вдруг раздался взрыв. Я пока сидела и от пехоты отстреливалась на броне танка, меня как ветром снесло. Обалдеть, я ещё и летаю. Только полёт был одноразовый, прямо в канаву слева от дороги. Капитан как почувствовал, что меня на танке нет, развернулся и остановился. Другие поехали уже дальше, по плану. Пока я приходила в себя, он вылез и подбежал ко мне. Что-то говорить было бесполезно. Пришёл выручать непутёвую, но самое главное, не было ни одного выстрела. Мы оба уставились назад, туда, откуда выехали, и не верили глазам своим.
  На месте, где были палатки, дома и склад, остались одни головешки и большая воронка.
  - Это твое маленькое бум?
  Посмотрев на него и опять на место расположения зенитчиков, я ответила:
  - Наверное, я что-то не учла, ошиблась, как-никак первый раз воюю.
  - Ага, понял! Дивизион целый своим бумом, как корова языком... хм... смела. Да, если ты так нечаянно воюешь, да еще первый раз, то я...
  Взрыв вдалеке отвлек его, он посмотрел на меня.
  - А это, наверное, кто-то в лесу мой подарок нашел.
  - Во-во... я и говорю. Слушай, а сколько лет ты в раз... в армии? (Наверное, он хотел спросить в разведке, но понял, что такой конкретный вопрос был бы неуместен)
  - Четвертый день.
  - А-а, ну тогда понятно. Да-да, тогда я не хочу знать, что будет, когда ты четыре месяца прослужишь, аж страшно представить.
  Мы засмеялись.
  - Твой маленький бум я запомню навсегда.
  - Слушай капитан, а может, вернёмся и посмотрим на место, где зенитки стояли и пукалки, что там творится?
  - Я не против...
  Начинало светать, я сделала фото с места, где мы стояли, на красивый вид от взрыва.
  Капитан только смотрел недоуменно на меня, как я фотографию. Я люблю делать фотографии, есть такое.
  - А ты еще и фотограф? Ты уж извини, но твоя организация и так наводит ужас, но то, что я сегодня увидел своими глазами - превзошло все мои ожидания. Не знал, что ваш брат умеет ещё так воевать. Моё почтение вам, молодая леди. Ладно, поехали, была не была, посмотрим, что там творится.
  Творилась там следующие: где стояли зенитки и две пукалки, произошли взрывы, и народ, находящийся рядом, лежал мертвой массой, разбросанной по частям. Куски тел валялись по всей территории. Цепная реакция сработала хорошо, не осталось ни одного живого. В разных местах по окрестностям также лежали мертвые тела, мои лягушки-хохотушки нашли своих хозяев.
  - Слушай, я что-то не понял, они что, сами подрывались? Откуда столько мертвых?
  - Как тебе сказать...бум...
  Я сфотографировала место, где были зенитки, и что от них осталось. Пейзаж мертвых тел, сказала капитану, чтобы он залез в танк и двигался дальше, но сначала сделал маленький круг почёта, а потом ехал на болото. А я буду сидеть на танке и смотреть 'красоту'.
  Отъехав на пару километров, я услышала взрыв вдали. По всей видимости, ехала подмога. Мы вовремя свалили. Противотанковых мин в той стороне я поставила четыре штуки, и первая уже сработала.
  Без всяких проблем мы доехали до поворота на болото. Я слезла с танка и замаскировала въезд, стала подметать дорогу, где проехал танк.
  Мы вышли на конечную прямую, где нас ждали ребята с легковушкой и немецким танком.
  Ребята сидели около машин на маленькой полянке рядом с болотом. Теперь осталось забрать рацию Томаса и мою, но моя была далеко. Мне нужно было сбегать за ней. Я оставила капитана за старшего и сказала ему, где находится еда, и чтобы остальное содержимое не открывали и не смотрели, ни в коем случае. Летчика мы положили рядом с танком, он получил ещё один укол, и, как ни странно, он держался. Еще в сарае, когда я его перевязывала и прикасалась своими руками, я чувствовала какую-то отдачу, но у меня не было тогда времени думать об этом. Что-то было не то, рана была тяжелая, и даже потом, после укола, не мог он себя так хорошо чувствовать. Странно и непонятно для меня.
  Я побежала за своей рацией.
  Вернулась через четыре часа, ребята уже поели и отдохнули.
  Все взгляды были направлены в мою сторону, они ждали ответов.
  Особенно нетерпеливым оказался лейтенант. Ещё до прихода в лагерь я просмотрела их документы, которые всё время находились со мной. По документам, он был лейтенантом НКВД. Вот это новость. Теперь понятно, что он так выпендривался всё это время. Сейчас он почувствовал себя свободным и начал входить в роль за старшего, качать свои права. Удивительно, почему немцы его не пристрелили первым?
  Противная личность, этот лейтенант. Он меня начал строить и ровнять, говоря, как я себя нехорошо веду, и не соблюдаю субординацию, и так далее. Пришлось ему напомнить, что мы ещё находимся на территории врага, и он 'никто' и звать его 'Никак'. И где его документы, а также, почему он вспорол свои лычки и знаки различия? Для меня он сейчас простой рядовой и только. И пока мы не перейдем через линию фронта, он должен слушать мои приказы. В подтверждение моих слов, капитаны сказали, что они согласны с моим решением, и тоже подчиняются мне без разговоров. То, что они все бывшие пленные, с этим нужно теперь жить. Как говорится до выяснения личности. А также своими поступками я доказала, что я имею право ими командовать и что я единственный человек, знающий, как отсюда выбраться и перейти через линию фронта. Лейтенант был вне себя от злости, он ещё что-то хотел сказать, но большинство голосов было на моей стороне, а точнее, все.
  - Сержант, можно задать вопрос? - Спросил меня капитан.
  - Да.
  - Тут ребята интересуются, как так получилось, что все взрывались, то там, то там, а мы остались живы? Ведь мы ходили по той же территории, где и они.
  - Ну, во-первых: вы ходили не там, где они, а по той дороге и тем путем, который показала я, чтобы вы 'ни шагу влево ни шагу вправо', если вы помните.
  Во-вторых: у каждого свой проторенный путь и они ходили проложенной тропинкой. Привычка - дело естественное. Нужно было только запомнить, куда и как они двигались. Объекты концентрации посещения немцев в течение всего дня. Например: столовая, туалет, дом, склад, машины, сарай, мотоциклы, радио-броневик и так далее. Так называемые тропинки, по которым человек привык ходить. Мне осталось только точно рассчитать поворот машины и поворот мотоцикла. А также все движения объектов на территории, что происходят в мирное время. Приблизительно двенадцать часов я готовилась и наблюдала, кто куда ходит, каким путём, и так далее. Оставалось за малым, цепная реакция. Вот над этим мне пришлось долго думать, в разных местах и по-разному ставить свои капканы. Расчёт был на хаос, шум и суету. За счёт хаоса их передвижение изменились. Укрываясь от пуль и взрывов, они наступали на приготовленные сюрпризы, последствия вы видели сами.
  - В это трудно поверить, запомнить приблизительно даже... привычки образа движения трёх человек, а тут было сто приблизительно. Это невероятно! Надо иметь исключительную память и математический, аналитический склад ума и не только. Если бы мы не видели, что ты одна, то подумали, что тут целый взвод работал над невероятным планом и его исполнением.
  - Извините меня, что перебиваю, но нам нужно двигаться дальше. Нужно пройти через болото, там мы выходим на линию фронта невдалеке. Я буду бежать впереди, а вы поедете за мной на танках. Первый поедет легковушка 'Майбах'. Кстати, хорошая машинка досталась лейтенанту. Попрошу не отклоняться и ехать прямо за мной.
  Еще раз осмотрев летчика и его рану, я своим глазам не поверила. И не только я. Все удивлялись его улучшению здоровья.
  Предпоследний этап начался, все заняли свои места и мы тронулись. Потихоньку мы приближались к цели. С маленькими остановками ехали дальше. Точнее, я бежала, а ехали они. Выйдя, наконец-то из болота, и проехав ещё два километра, мы сделали привал.
  Мне нужно было немного отдохнуть, я устала. Полчаса я должна была посидеть. Хотя бы разжечь костер и подогреть пищу, ту, что была с собой и позаимствована у добрых хозяев дома. Также мы накормили наших веселых друзей, которые так ничего не поняли, - что произошло и где они находятся.
  Сев у костра, сняв сапоги и поставив их сушиться, я начала рассматривать содержимое портфеля одного из немцев.
  Ребята занимались кто-чем, рассматривая и правя что-то в танках.
  В портфеле Штурмбанфюрера СС были важные документы и один запечатанный пакет, я его не стала вскрывать. В другом портфеле была тоже интересная для нашего штаба информация. Теперь оставалось только перейти линию фронта, но как? Для меня одной проблем бы не было. Но моя жаба говорила мне, что техника тоже должна попасть на нашу территорию. А значит - нужно думать, как перейти с техникой и без жертв. Я сидела и думала. Нужно было идти на разведку, мы все были в немецкой форме, это уже плюс. Была возможность подъехать близко к немецким траншеям. Найти место перехода, ехать к своим по прямой. Минус был, что нас могли свои же пристрелить, взорвать и так далее.
  Взяв с собой механика-водителя, мы пошли на разведку. Он танкист, ему было легче сориентироваться, где пройдет танк. Может быть, даже даст дельный совет.
  Мы шли очень долго, танкист всё время отставал, он не поспевал за моим темпом передвижения. Я уже начала жалеть, что взяла его с собой, он мне показался молодым и должен был двигаться быстрее. Да-а, наконец-то мы пришли приблизительно туда, куда я хотела. На место, откуда был хороший вид на траншею немцев. А через поле была уже наша территория. Мы в четыре глаза рассматривали и запоминали всё, что могли запомнить, точнее, танкист, я уже всё запомнила и составила себе план перехода.
  С того момента, как мы ушли на разведку я не выходила на связь, причиной этому были слова Томаса. Они получили информацию, где мы можем приблизительно находиться. А значит, у нас в штабе находился шпион-предатель, нехороший человек. Кто-то имел доступ и был в курсе о наших передвижениях по нарисованному плану, по вражеской территории.
  Не смотря на это, мне нужно было сейчас выйти на связь, для того, чтоб нам сделали коридор в том месте, где я наметила проход. По тем координатам, что я дам. Чтоб они немножко пошумели, те, кто находится на той стороне, так как выход был совершенно в другом месте, а не там, где располагался мой батальон с майором. При этом я понимала, что рискую, выйдя на связь. Я не знала, кто примет сообщение и кто предатель, какие будут приняты меры по моей просьбе, получу ли я ответ вообще. Не подумают ли они, что я перевербована и так далее. Без помощи со стороны наших, мы не могли пройти. Значит, нужно было выходить на связь.
  Мы с танкистом вернулись назад, и я рассказала свои мысли по поводу задуманного, как мы будем проходить и что я сейчас буду предпринимать.
  Оставалось определить очередность, кто за кем едет, в каком месте мы будем переходить. Попросила, чтобы они очень внимательно наблюдали за мной, так как я опять буду зайчиком бежать впереди. Я буду специально бегать так, чтобы они в щелку в танках могли меня видеть. Вдобавок, недалеко отсюда, по дороге, я увидела кухню, и нам бы не помешало её прицепить к одному из танков, так как тягач, на который была прицеплена кухня, наверное, сломался, и надолго. Если нам повезет, мы возьмем её с собой. Нашим ребятам на той стороне, думаю, кухня будет приятным подарком.
  Отправив прямо отсюда шифровку в штаб и получив подтверждение, мы отправились в путь на исходную позицию. Оставалось потом только ждать, будет коридор, или придется нам прорываться с боем на этом месте?
  Мы заранее разрезали фашистский флаг на кусочки, чтоб ребята могли вывесить их после того, когда мы пройдем немецкие траншеи, обозначив этим, что идут свои. Выглядели они как красные флажки. Вот тут меня удивил пожилой механик, сказав, что они нашли в немецком танке знамя нашего танкового полка. Кто-то из немцев взял это как трофей и спрятал.
  Решение о том, кто идет первым, и вывешивает знамя, было принято, идут наши 'немцы'.
  Приблизились к месту нашего шоу.
  С кухней нам повезло, мы захватили ее по дороге, она так и стояла с поваром и ещё двумя солдатами, которые уснули надолго, прицепили кухню к нашему танку. Да, ещё перед отправкой я всем раздала их удостоверения личности, за что получила огромное спасибо со всех сторон. Даже лейтенант поблагодарил.
  Наверное, в штабе мне поверили, со стороны наших началась минометная бомбежка, даже несколько раз были слышны взрывы, посылаемые пушками в сторону немцев. На данной линии участка немцы притаились. А мы уже шли, ехали в сторону наших.
  Я махнула рукой, подавая знак, чтоб ребята двигались к нашим дальше, и вывесили уже знамя. Сама быстро побежала назад, прикрыть танки от пехоты, которая могла понять, что в танках сидят не немцы, так как танки не останавливались, пёрли вперёд, стреляя налево и направо по немцам. Нужно было отсечь пехоту, чтоб не кинули вслед пару неприятных подарков для нас, если найдутся такие нехорошие инициаторы.
  Нужно было видеть картину, зайчик прикрывает отход медведя.
  Что-то чиркнуло меня в бок, укололо, я почти не заметила. Не было времени разбираться, что это было. Побежала дальше. Ребята были уже на нашей территории, оставалось теперь мне добраться до траншеи.
  Последний рывок, самое главное - лишь бы в меня наши не стреляли. В моей руке была красный, флажок, кусок материи. Не знаю, как назвать, штуку, которой я сейчас постоянно махала. Мне повезло, наши бойцы меткостью не страдали, я ввалилась в траншею.
  
  На меня сразу набросилась два бойца, и начали заламывать руки за спину, немного попинав при этом. Увидев, что это баба, они прекратили это мерзкое, неприятное занятие для меня. Со словами:
  - Это же баба!
  А я только сказала:
  - Свои, - немного отдышавшись, продолжила. - Ведите к своему командиру срочно, я из разведки и была на задании, у меня важные сведения.
  Подошёл сержант посмотрел на меня и сказал:
  - Отведите.
  Кто-то крикнул: 'Её надо расстрелять, она в немецкой форме', - на что он ответил:
  - Там разберутся!
  Затем, он приказал рядовому меня отвести к командиру, повторив свой приказ ещё раз.
  Пройдя все траншеи и выйдя где-то в стороне, меня привели в одну из землянок. Это было что-то наподобие здешнего штаба. Постучавшись в дверь, один из конвоиров спросил о разрешении войти. Другой конвоир толкнул меня в спину, чтоб не скучно было, со словами: 'Вот, привели немецкого лазутчика'.
  Ситуация складывалась не в мою пользу, у меня не было документов, не как у моих сотоварищей, что вышли с той стороны со мной. У всех остальных документы были.
  Как я уже видела идя сюда, мои друзья, по несчастью, сидели у другой землянки, их тоже арестовали.
  Догадаться было нетрудно, нас сейчас будут допрашивать. Меня прямым путём привели к старшему лейтенанту особисту. Рядом с ним находился капитан, один из руководства батальона, что здесь расположился, я так понимаю.
  Вопросы начал задавать старший лейтенант.
  - Кто, откуда? (С чем меня едят).
  Ответила на вопросы. Назвала своё имя и фамилию, звание. Сказала, что у меня есть важные сведения, поэтому нужно срочно связаться с моим непосредственным начальством. В ответ лейтенант пробурчал 'Мы еще посмотрим, что ты за гусь'.
  Затем начал задавать глупые вопросы: 'Как долго я работаю на немецкую разведку, когда меня перевербовали и какое у меня задание?'
  Я устала ему повторять одно и то же. Капитан хотел что-то сказать, но его прервал лейтенант со своими тупыми вопросами, он начал опять всё по кругу. Наверное, капитану надоело слушать этот бред и он вышел куда-то по своим делам.
  Мы остались втроём, в углу сидел 'Писатель' моего рассказа, сержант НКВД, и записывал всё, что я отвечала. Я повторяла одно и то же 'Свяжитесь с моим непосредственным начальством, там подтвердят мою личность'. В ход пошли руки. Особист ударил меня кулаком в лицо, я пошатнулась. Не ожидала такого хамства от этого гада.
  Моя реакция не сработала только потому, что голова была забита другими мыслями: Я вернулась, мой отряд погиб, что я скажу отцу Игоря? Я освободила из плена пятеро наших товарищей. Все живые, добрались без потерь. Задание выполнено на пять с плюсом, первый экзамен я прошла. Я не только узнала, где находятся зенитчики, а уничтожила дивизион полностью, привела двух языков.
  Поэтому, когда он стал распускать руки, я была невнимательна. К этому времени я была трое суток на ногах, а также не стоит забывать, что я бегала перед танками и машинами туда-сюда, как загнанный зайчик. Я же тоже человек, и я очень, очень устала. Когда он замахнулся второй раз, я остановила его ударом между ног. Такого он от меня не ожидал. Пока он корчился и держался за свое имущество, я одним прыжком оказалась у сержанта. Разоружила и связала его же ремнем, представила к голове старлея пистолет.
  - Слышишь ты, у меня было задание, и я его выполнила! Ты должен срочно связаться с моими, я очень устала, и на тот бред, который ты несешь, у меня нет времени.
  Я хотела ещё что-то сказать, но в землянку вошел капитан с подполковником.
  Да-а, ну всё доигралась, - Подумала я, - трибунал мне обеспечен. Угрожала старшему по званию, да ещё и рукоприкладства не забудет этот гнида.
  Картина, что они увидели, была очень интересная. Сержант связанный лежит на полу, лейтенант держится за свои причиндалы с представленным пистолетом к его голове.
  - Отставить! - Послышался голос подполковника. Я вернула пистолет старлею. Думаю, он бы меня убил, если бы сейчас не находился здесь капитан и подполковник.
  - Это из-за Вас, мы должны были израсходовать свои последние боеприпасы? Это из-за вас была внеплановая артподготовка? Я уже успел послушать историю капитана о Вас, я так понимаю, Вы разведчик из НКВД спецотряда? Я уже созвонился и доложил, что кто-то вышел к нам, пока не ясно, кто. Только со слов капитана я понял, что разведчик, который их спас - женского пола. И что разведчика отвели в другую землянку.
  - Представьтесь, пожалуйста.
  Я опять назвала свою фамилию, номер части и так далее.
  Подполковник начал куда-то дозваниваться, наконец-то его соединили и он доложил про меня. По разговору я поняла, что ему задавали вопросы, и он на них отвечал.
  - Да, два танка, один Т-34, один немецкий, одна легковушка, кухня, - В этом месте, наверно его спросили, что за кухня, о чём он говорит?... - да наш танк на буксире кухню притащил. Двое пленных... да, у нас... ещё не допрашивали... Чемоданы, два портфеля, документы... нет, не смотрели.
  Как выглядит? Симпатичная, в немецкой форме только. Рост - метр семьдесят, красивые глаза.
  - О, так это он меня сейчас описывает? Нашли красавицу.
  - И очень бойкая, нашему лейтенанту досталось немного от неё.
  - Интересно, с кем это он там разговаривает? Я так и не поняла.
  - Есть... Понял... Хорошо... Накормим, спать уложим, ждём...
  Положив трубку на место, он внимательно посмотрел на меня.
  - За вами выслали машину, приказали накормить, напоить. Прошу прощения за старшего лейтенанта.
  Особист смотрел и ничего не понимал.
  - Капитан будьте так любезны, позовите врача, разведчику нужно оказать медицинскую помощь.
  - Тут я подумала, неужели синяк 'Приветствие особиста' у меня такой большой, что решили вызвать врача. 'Хороший дядя', - подумала я и отключилась. Как говорится, 'батарейки сели'.
  Очнулась я в какой-то палатке, где рядом лежали больные и раненые. Сначала я не поняла, что я тут делаю. Около меня сидела медсестричка. Видя, что я открыла глаза, она прошептала.
  - Пить хотите?
  - Да, не откажусь. А что я тут делаю и как долго я спала?
  - Да вас даже прооперировать успели, четыре часа как вы у нас.
  - Какая операция, о чем Вы вообще говорите?
  - Так у вас в правом боку пуля была, вас же ранило. Подполковник лично несколько раз заходил узнать о вашем состоянии, а вы беспробудно спали. Он был очень обеспокоен, и сказал, как только проснетесь, сообщить ему. Ну, так что, я побежала?
  - Да... - Только сейчас я почувствовала, что справа сбоку исходит тупая боль. Странно, всё это время я не замечала, что ранена. Вот это да. Это, наверное, когда я бежала по полю, просто времени тогда не было заморачиваться по этому поводу. Пока я размышляла, в палатку юркнул капитан.
  - Привет, сержант! Мы тут все очень переживали за тебя, когда увидели, как тебя выносили. Думали сначала, что особист тебя так приложил. А потом нам сказали, что ты ранена и тебя оперируют. Вот и сидим все тут рядом, даже наш летеха.
  - Привет капитан! Вас отпустили?
  - Тут такое было пока ты отдыхала.
  - Извини, три дня не спала.
  - Да что ты, что ты, если бы я так долго бегал, как ты, я наверно беспробудно двадцать четыре часа проспал. Ну, ты даёшь, молодца.
  Во-первых: мы вышли с нашим знаменем. Во-вторых: у нас у всех документы. В третьих: особисту, которому ты заехала, было уже не до нас. У него теперь очень тонкий голос. Хе-хе... А остальные здесь все нормальные. Сказали только сидеть всем в одном месте. За нами, все кто был с тобой, приедут. Даже допрос прекратили, их особист запретил с нами кому-либо разговаривать. Мы подписку о неразглашении дали, про нашу встречу с тобой просили молчать, и про все события с тобой связанные. Тут большое начальство приехало, ждут, когда ты проснешься. Подполковник уже два раза приходил, запретил тебя будить. С тобой вообще запретили всем общаться, ну, я - исключение. Мои хлопцы охранника отвлекли, даже летеха помог, так что вот такие дела. Честно говоря, мы все тебе спасибо сказать хотим, за...
  - Капитан, всё хорошо, у меня два брата капитана танкиста, под Брестом были, когда война началась, и никаких вестей.
  - Понятно.
  - Ты не знаешь, где мои вещи?
  - Сапоги твои здесь, - Уф, гора с плеч. - А вот немецкая форма в которой ты была...
  В палатку вошёл подполковник.
  - Почему здесь посторонние?
  - Пока, капитан. - Он улыбнулся и вышел.
  'Подполковник был не один, с ним был ещё капитан из моего ведомства', - Подумала я.
  - Здравствуйте! Как вы себя чувствуете?
  - Спасибо, хорошо! Если есть одежда, я бы оделась.
  - Вам сейчас принесут форму.
  Сзади них стоял военврач. Капитан посмотрел на врача и тот кивнул, мол, 'забирайте, кто с вами будет'... Да, после 1937 года мало находилось народу, кто бы спорил с НКВД. Ох, не любят нашего брата.
  - В таком случае, мы вас ждём у выхода.
  Мне принесли форму. Я оделась, при этом незаметно проверила сапоги, всё было на месте и это радовало. Затем, я вышла из палатки, где меня ждал Подполковник с Капитаном. Капитан сказал, что я поеду с ним, а видя, как на меня смотрели танкисты, разрешил попрощаться, при этом сказал, что они поедут за нами.
  В грузовике на мой немой вопрос он ответил, что: 'Не боись, ничего не сделают с твоими танкистами'. Уф, надеюсь, что ребят скоро отпустят. Но на всякий случай, решила попрощаться. Мы обнялись, с каждым.
  - Ребята, вы молодцы, спасибо вам!
  - Это тебе спасибо!
  - А ты, лейтенант, не держи на меня зла.
  - Если честно, то это ты меня прости, ты вправду имеешь право командовать, с тобой не пропадешь.
  - Держись лейтенант, ты тоже не совсем ещё пропащий, только не забывай оставаться человеком. Держи пять.... - Потом подошла к моему другу, капитану.
  - Ну, на всякий случай давай попрощаемся, - Обняв его, на ушко я сказала свой телефон и Фамилию. - Надеюсь, мы ещё увидимся? - Он шептал губами, повторяя мой телефон наизусть, кивнул мне головой, мол, запомнил. Мы пожали друг другу руки. С подполковником попрощались тепло, со словами:
  - Ну и навела тут шороху, и так вообще с твоим выходом с той стороны трубка не умолкала, а когда упала, я даже не понял, стоит, слушает, потом - бац.
  Я видел что кровь, но даже не думал, что с пулей в боку всё это время стоишь. Ну, ты, дочка - герой, держись, - Пожав мне руку, сказал он.
  Вместе с капитаном мы сели в машину, ребят и наших пленных тоже по машинам распихали. Всю дорогу капитан молчал, а я просто отдыхала.
  Дорога, потом аэродром, самолет. Мы летели с пленными и содержимым всего, чего я насобирала во время рейда и по танкам тогда раскидала. Даже рацию Томаса и мою сюда запихнули. Абсолютно всё: сидор, чемоданы с дома весельчаков, ранцы, - это когда за рацией бегала ещё у болота, - прежде чем идти через него, всё это притащила. Легковушку тогда забили по полной, ребята ещё спросили в шутку:
  - Что, ещё один батальон усмирила?
  - Не-а, только взвод, - Они, как ни странно поверили, сами только что были свидетелями уничтожения дивизиона артиллеристов.
  Ребята, наверное, полетят. Или нет, не знаю, они остались на аэродроме.
  Москва Лубянка
  Куда мы летели? Мне не сообщили. Я была просто как робот, мне что приказали, то я делала, не задавая вопросы. Со мной никто не пытался говорить.
  Так, мы прилетели, куда? Оп-ля, Москва. Я второй раз в Москве. Впервые в 1934 году была. Ох, как время летит.
  Меня посадили в машину и повезли. Куда? А черт его знает.
  Да, приехали. Вышла из машины, я последовала за капитаном, за мной - ещё один лейтенант. Большое здание, со двора куда-то провели в подвал, в камеру. И всё, почта прибыла господа. Неужели, на лубянку?
  Как долго я просидела не знаю, часов не было, отобрали. Пришел врач, молча осмотрел, поменял повязку, ушёл. Принесли миску с кашей и куском хлеба, компот. Поела, унесли посуду. Опять тишина. Решила сократить время, поспать. Наверное, прошёл час или два, меня разбудили. Повели. Куда? О, камера пыток, тьфу ты, да если и здесь цирк начнется, плохи мои дела. Ну, точно, началось!
  - Кто, откуда, как и почему? - И так далее. - Ответила. А потом всё повторилось:
  - Когда начала сотрудничать с врагами народа? Кто завербовал? Где и как убила свой отряд? - Не-е, у нас что в организации одни идиоты? Новое чудо, дознаватель, подошёл вплотную ко мне, едва я подумала: 'сейчас за свои слова ответишь, гад'. Особенно меня разозлило про отряд. Только я хотела ему моё 'фи' высказать, как раздался голос сзади.
  - Осторожно, наш маленький львёнок может оставить Вас без наследства.
  Голос был мне знаком, где-то я его слышала. Товарищ, что меня допрашивал, стоял по стойке смирно, и я обернулась.
  - Ну-с, и как в роли шпиона? Нехорошо, а мы-то думали, что из Вас вырастет честная и преданная партии девушка. - Говорил он это всё очень серьезно. Я уже хотела ответить, как он продолжил.
  - Тебе сейчас дадут бумагу и ручку, напиши всё с самого начала. С момента перехода линии фронта. Подробный отчёт.
  - Лаврентий Павлович! - Как ни странно, он не стал меня поправлять, что я обратилась к нему по имени и отчеству. - Извините, мне нужно срочно Вам доложить, это не терпит отлагательств.
  - Кивнув, чтоб нас оставили одних, он разрешил мне начать мою исповедь.
  Я рассказала про мои подозрения, и про провал отрядов, и про то, что мне поведал Томас.
  - Хорошо, напиши всё что знаешь. Мы подумаем. - Мне дали бумагу, и 'писатель' Саша писала, писала, и ещё раз писала...
  Уф, неужели закончила? Самое странное, я ещё никогда не писала рапорт, отчёты, докладные, как военнослужащий. Вот будет мне смешно, когда переписывать придется. Мне, пока я писала, две стопки пустых пронумерованных листов бумаги принесли. Обалдеть, сто двадцать листов написала. Наверно, они не учли мою память, вот я всё в деталях и описала. Время, 'где, когда, что делала'. Только про иголочки опустила момент. Пришел лейтенант, при мне запечатал, унёс. Отвели опять в камеру. Принесли покушать. Спать, всё, устала. Рана чесалась, ужас. Через три или четыре часа меня повели наверх. Наверно к Л.П.Берии. Точно, к нему. Минут десять я ждала, потом разрешили войти.
   - Ну что, отдохнула? А я вот по твоей милости не спал, тебя что, не научили, как отчет писать? Это вообще что, криминальный роман? Ты если в дальнейшем будешь у нас служить... то научись... Учти, что наше время нужно... ай ладно, я зачитался даже. Такого отчёта сотрудников я ещё никогда не читал. Саша, тебе писателем надо было быть.
  - Извините товарищ...
  - Лаврентий Павлович! Для тебя. Мы с тобой давно знакомы. Садись, не стой.
  Твоя информация подтвердилась. Твои друзья то же самое написали. Не смотри на меня так, всё с ними будет хорошо, допросят и отпустят. Твои немцы
  - Не мои.
  - Саша-а, вот какая была дерзкая и упрямая в детстве, так осталась. Ты не перебивай, когда с тобой старшие по званию разговаривают. - Тут он улыбнулся, наверно вспомнил, какой-то веселый момент в 1934 году в Сочи. Я для них была как шут гороховый, они постоянно надо мной смеялись, а точнее, над выходками, что я творила тогда. Когда, мы расставались, почти все в один голос говорили одно и то же: 'Такого веселого отпуска мы ещё никогда не проводили, - это незабываемо'.
  - Поют как Соловьи! Молодец, очень нужная информация. Насчет твоих догадок про предателя, тут тоже есть кои какие сдвиги. Мои люди уже занимаются этим вопросом. Шакал сам себя выдал, когда узнал, что кто-то из вас вернулся. Наверное, нервы не выдержали и решил смыться, его ищут. Тебе сейчас принесут форму, отведут в душ. Приведи себя в порядок, поедем к... сама увидишь...
  Нравился мне он, как человек, точнее умный человек, трудолюбивый. Умных людей я уважала. Пусть говорят о нём что хотят, а его голова многое в себе содержит. Да и ещё тогда, в 1934 году, между нами возникла нить понимания, после каши, которую он всё-таки съел. Только спросил, чью порцию он сейчас ест. Это была моя порция каши, и я была рада, что мне не надо было её есть. Он ещё предложил мне, что когда я не захочу есть, и если он будет рядом, он выручит меня.
  Мы расстались друзьями, он простил нас тогда за то, что мы натворили, облив его с Власиком водой. Да и смеялись они надо мной, ещё долго.
  Эх, были времена. Кстати, Дато был его человеком, проводник в горы, которого Власик мне дал.
  Самое странное, про мои иголки меня не спросили, значит, ребята тоже умолчали про них. Молодцы, сдержали слово. Хотя танкисты видели только итог, а сам процесс никто не видел. Остальные сразу в машины были определены. Ух, пронесло.
  В общем, на протяжении всего нашего общения создалось такое впечатление, что он со мной держится не как со своим подчиненным, а как с дочкой, которая нашкодила. Его симпатия ко мне была обоюдная, мы понимали друг друга. Он видел во мне повзрослевшую юную девушку,с талантом воевать и думать.
  Не просто же так меня здесь долго держали, наверно, до него уже дошла вся информация полностью и подтвердилась. И он это оценил по заслугам. Сделал себе заметку в голове, и теперь он знает точно, как он мной будет распоряжаться в дальнейшем, и что со мной делать. И куда определит меня...
  После всех приготовлений и всего прочего мы с Л.П. поехали к...
  В Кремль!
  Понятно теперь, почему меня перед этой поездкой он меня так осматривал.
  И вот, сидим сейчас перед дверью и ждём, когда Поскребышев получит добро нас позвать.
  Боюсь ли я этой встречи, ощущаю ли я кондраж-мандраж? Нет, полное спокойствие. Л.П.? - Да, немного нервничает. Кстати, в форме я была без отличительных знаков, без каких либо лычек, указывающих мою принадлежность к какому-либо роду войск.
  Раздался звонок. Поскребышев взял трубку с телефона, посмотрел на нас и кивнул.
  - Вы можете пройти, - Сказал он. - Вас ожидает товарищ Сталин!
  - Сейчас решалась моя судьба. Момент истины настал. В его руках была моя жизнь, казнить или помиловать. От него сейчас зависело, буду я жить, или не буду жить в таком же ритме, как раньше, и какое место он приготовил мне. Кем и где он хочет меня видеть. И самое главное, совпадёт ли его желание, с моими мечтами. От его решения зависела та роль, которую я должна буду сыграть на продолжении всей своей жизни... Мы внутри пещеры Льва.
  - Здравствуйте, товарищ Сталин!
  - Присаживайся! Присаживайся, не робей. Раньше ты была смелее, чем сейчас.
  Мы с Лаврентием Павловичем заняли места, сидим, ждём. Он стал ходить по кругу, рассматривая меня. Прошло семь лет после первой встречи. То, что видела я и ощущала при его взгляде, наверное, касалось малого контингента людей. Тепло исходило в мою сторону. Если Лаврентий Павлович видел во мне, скажем так, 'дочь', то Сталин, - даже затрудняюсь сказать, - ближнего, близкого человека, осмелюсь предположить.
  Дружбу с моим отцом они до сих пор скрывают, почему-то мне не говорят. Я случайно узнала, что когда они познакомились, Сталину было восемь лет. С тех пор они это держат в секрете. Только один раз я была в гостях у него, и то без отца. 'Секрет', когда-нибудь, надеюсь, узнаю.
  - Товарищ Берия, Вы не говорили своему подчиненному, что в такой форме не пишутся докладные рапорты.
  - Сказал, товарищ Сталин.
  - А товарищ Любомирова, знает, какое наказание по закону Военного Времени ждет её за рукоприкладство к высшему по званию?!
  - Товарищ Сталин, но ведь...
  - Погоди, Лаврентий. Как мы накажем, Товарищ Берия, нашего лейтенанта?!
  Я сначала не поняла, что речь идёт обо мне, ведь я сержант.
  - Товарищ Сталин, я сержант.
  Посмотрев на меня строго, мол, 'не перебивать', он обратился к Берии:
  - Лаврентий, как ты думаешь?! Как ещё можно наказать Героя Советского Союза? - Я сейчас где, о ком он речь ведёт?
  - И, как ты думаешь, готова ли она руководить одним из диверсионных спецотрядов Судоплатова, но на другом уровне? В прямом подчинении тебе.. и мне?! - Я выпала в абстракцию. Вопрос, он о ком сейчас говорит, он шутит? Что происходит, я что-то пропустила?
  - Товарищ Сталин, я думаю, что Ваше решение её наказать будет ей уроком, и надеюсь, что она исправиться в дальнейшем.
  Так они что, выпили и забыли закусить?
  - Тогда, товарищ Берия, почему бы нам её сейчас не наказать? - Мы встали с Л.П. одновременно. Я - потому, что поняла... меня сейчас? Да чёрт его знает, я вообще ничего не понимала. Тут тов. Сталин подошел ко мне, и, обалдеть... приколол Звезду Героя Советского Союза. Без слов, просто так.
  - Саша, мы тоже шутить умеем. Да, Лаврентий? - Они оба стояли и смеялись, нет, ржали. А я стояла, и моё лицо походило на помидор, потом огурец и дыню с лимоном в придачу. А взгляд был? Да тупой, как валенок с дыркой на носке.
  - Саша, надеюсь, ты оправдаешь наше доверие?!
  - Товарищ Сталин! Служу Советскому трудовому Народу! Я сделаю всё возможное и невозможное, но вас не подведу, и оправдаю ваше доверие.
  - Поздравляю тебя! Носи и помни, что мы тебе доверяем.
  - Спасибо Вам огромное.
  - Иди! - Он махнул рукой давая понять, что аудиенция закончена, - Лаврентий, останься.
  Я вышла и села на диванчик в прихожей. Поскребышев сидит, что-то пишет. А у меня после всего этого в горле пересохло, перевариваю.
  - Извините товарищ Поскребышев, можно стаканчик воды?
  Не я - первая, не я - последняя, выходили, наверное, с таким же видом из этого кабинета. Графин с водой стоял рядом, показал взглядом, мол, 'угощайтесь', и продолжил свои великие дела. Графин быстро опустел, стакана было мала. Ну и шуточки у нашего главнокомандующего. Меня это что, в шутку Героем Советского Союза только что наградили и в шутку лейтенанта НКВД дали? Да ещё сказали, что я теперь буду командовать отрядом. Вот это полёт через звания. Да-а, на будущее надо посмотреть, как люди пишут отчеты, донесения, рапорты и прочие. С этим у меня не очень, надеюсь, научусь.
  Отряд Судоплатова - вот это лига, там играют уже по-взрослому. Так, и что он имел в виду на другом уровне? Надеюсь, Лаврентий Павлович мне всё объяснит, когда выйдет.
  А память у него отличная. Это он так решил припомнить мне мои шуточки семь лет назад. И что меня радует, он не забыл мою мечту, он только что сделал меня самым счастливым человеком на свете. К чему я так долго готовилась. Я так понимаю, это будет мой спецотряд, под моим началом и по моим правилам, осмелюсь предположить. Но готова ли я командовать людьми? Не буду забегать вперед, будет день - будет пища. Волков бояться - в лес не ходить.
  Рассказывать такие мелочи как: Вышел Лаврентий Павлович, получила новое удостоверение, новую форму, как привели меня к Судоплатову, объяснили, что входит в мои обязанности, и что я должна делать - не буду.
  И вот, едем в машине Судоплатова, с сержантом, коего я сама выбрала на роль радиста. В отряде, что мне передавали, был убит командир и радист. Мы ехали на закрытую тренировочную базу к моему будущему отряду, с которым мне предстояло воевать по моим правилам. У меня был полный карт-бланш на то, что относилось к будущему спецотряда С.О.С.О., подчиняющегося напрямую товарищу Берии и Сталину. С соответствующей документацией, с подписью самого Сталина и Берии, так называемое, 'проходное удостоверение' из бумаги и материала. Мне давался месяц на тренировку с новым отрядом, под контролем Судоплатова. Он должен был оценить мои возможности. Если я не оправдаю возложенные на меня обязательства, тогда, поначалу, я войду в коллектив как равноправный член команды, и только потом, меня назначат командиром. Если заслужу.
  Заранее скажу, что мы оба с сержантом были в плащ-накидках, так называемых.
  Мандраж наступил, мы стоим перед отрядом. По их внешнему виду было понятно - это настоящие волкодавы. Очень сплоченный коллектив, прошли огонь и воду. На какой-то момент я в себе усомнилась, а не много ли я на себя взяла?
  Судоплатов тоже решил пошутить, как я поняла, представляя нас:
  - Ваш новый командир и радист, прошу любить и жаловать, - с их стороны раздалось неодобрение.
  - А что, на место радиста больше мужиков не осталось?
  - Она не выдержит темпа, зачем зелёную девчонку...? - И прочее-прочее.
  Как я уже говорила, мы были оба в плащ-накидках, звания были не видны.
  - Отставить разговорчики в строю. Во-первых: радист сержант Черных, хороший специалист, - Сделав паузу, он подмигнул мне, и продолжил. - Во-вторых: лейтенант Любомирова - ваш новый командир. Тов. лейтенант Белый, ознакомьте ваших новых членов отряда с распорядком дня. Завтра тренировку проводите Вы, по ходу введите в курс дела. Тов. Любомирова, надеюсь, вы не подведете вышестоящее начальство. Я надеюсь, оправдаете доверие, возложенное на Вас? - Не дожидаясь ответа, он попрощался с нами.
  - До свидания!
  Он ушел, а я осталась с волкодавами, они смотрели на меня как на привидение, которое не должно здесь находиться. Я попросила их всех представиться. Лейтенанта Белого я уже знала, сержант-радист Черных.
  Остальные представились
  Итак, мой состав отряда:
  Сержант Черных - радист
  Сержант Медведев - снайпер-следопыт
  Сержант Нечипоренко - подрывник, сапер и снабженец отряда
  Младший лейтенант Ларионов - знание немецкого языка, техническое обеспечение отряда, водитель многих видов транспорта.
  Младший лейтенант Найдёныш, так называемый 'доктор отряда', специалист узкого профиля, знаток зверей.
  Мне стоило почитать их акты-анкеты, точнее узнать, кто есть кто, всю имеющуюся информацию о них, и что означает знаток зверей, но я решила отложить это на 'потом'.
  Лейтенант Белый - знание немецкого, английского, владение всех видов оружия, так же как и Ларионов - водитель всех видов транспорта. Бывший зам. командира, которого убили. И если бы не я, то он бы стал командиром отряда.
  Итого - шесть человек, и я - седьмая.
  Оставив ребят в недоумении, я пошла знакомиться с их досье.
  Не буду описывать, какие проблемы возникли на моём пути, всё это мелочи, но я теперь сижу в кабинете и изучаю очень внимательно персональное дело каждого из членов моего отряда. Информации для меня было мало, только поверхностные характеристики. Кто, откуда, где родился, кто родители, карьерный путь и всё в таком духе.
  Я потеряла уже один отряд, с этими ребятами предстоял долгий напряженный путь, поэтому мне нужно было знать всё. Только при личном разговоре я для себя смогла бы определить, поставить себе заметку, с чем едят и какие таланты в них есть, что не вышли ещё наружу. Всё это поэтапно мне предстояло узнать во время общих тренировок. Не знаю почему, но моё предчувствие мне говорило, что с этими ребятами я буду надолго связана узами союза. Поэтому тренироваться с ними наравне, узнавать их, чем кто дышит - было моим приоритетом.
  Медицинское обследование моей тушки описывать не буду. Посмотрели, увидели, рана зажила, удивились, и я сама тоже удивилась, очень быстро всё заросло, как на собаке. Разрешение на прохождение дальнейшей службы - дано.
  В пять утра на следующий день была тренировка - бег с препятствиями через лес при полной экипировке. Конечный пункт по плану карты, был в лесу. Первый из нас, кто придет на финишную прямую, должен был поставить чайник на костер - разогреваться.
  Нас отвезли в лес, и по одному на определенном расстоянии высаживали, и оттуда мы должны были стартовать. Каждый своим путём. Еще до высадки мне дали винтовку, а также сидор, который сунул мне в руку Ларионов, сидя в грузовике. По моим ощущениям, там было тридцать килограмм. Я надела сидор без слов.
  Сигнал, ракета, старт, команда: 'вперёд'.
  Если честно, я не поняла, что они подразумевали под бег с препятствиями по лесу? Наверно те мины, которые были установлены в лесу, у каждой мины я должна была оставить, точнее, обозначить ее палкой, веткой, что под руку попадется.
  Придя к Финишу, я увидела приготовленный костер, оставалось только разогреть чайник и кружки. Я поняла, что пришла на то самое место. Подожгла костер, поставила чайник, расставила кружки, стала ждать.
  Первым появился Ларионов, посмотрев на меня, как на чудо-Юдо от верблюда. К этому времени у меня уже был готов чай, и я разлила его по кружкам, сама уже сидела и пила его, точнее, допивала. Вторым пришел Белый, третий - Медведь, четвёртый - Ничипоренко, пятый - Найденыш, шестой - Черных.
  На меня они все смотрели так же, как и Ларионов; на чудо-Юдо от верблюда с бантиком на шее. Ребята между собой переглядывались, делали недоумённые лица. К моему сидору, что я скинула сразу у бревна, так и не подходила. Подошел Белый, поднял его, опустил, посмотрел на Ларионова, пожал плечами, и даже заглянул в содержимое моего сидора. Я его так и не открывала, а зачем? Мне и так было понятно, что там гири, я решила не заострять своё внимание на этом сюжете.
  Вернулись на базу. Обед, а потом стрельба по мишеням.
  После стрельбы ко мне первый подошёл Медведь - это будет теперь его позывной. Было логичным дать ему позывной, похожий на его фамилию.
  Медведь - мужчина высокого роста с тучностью в теле, ростом под метр девяносто, широкий в плечах, а вот походка его была легкая и бесшумная. Он был второй сибиряк в нашем отряде, первым был Белый, позывной - Лесник. Медведь подошел тихо, молча, пожал руку после стрельбы. Это было первое признание со стороны одного члена моего отряда.
  Третий сибиряк был Ларионов, позывной - Охотник.
  Ничипоренко был с Украины и все его называли Мыкола, а не Никола. От такого интересного слова как 'умыкать'. Всё, что плохо лежит - наш кладовщик снабженец мог достать. Всё, что нужно отряду - без проблем. Чёрных теперь стал Скрипачом с Одессы. Доктор, позывной - Цыган, мать его была цыганкой, отец - русский. От отца он унаследовал профессию, от матери - всё, что касалось лошадей и зверей. Он умел с ними разговаривать, это дар, этим даром я в будущем надеялась воспользоваться. Остальные таланты, что были в ребятах, мне ещё предстояло узнать, или помочь им найти потаенные нераскрытые способности в них самих.
  Ближе к вечеру, сидя на крыльце дома и наблюдая за ребятами, я запоминала их движения. Каждый занимался, кто-чем. Охотник кидал ножички вместе с Лесником в дерево, Скрипач рылся в рации, Цыган дрессировал собаку, Медведь занимался своей снайперкой. Мыкола опять что-то стырил, наверно думал, куда и где применить. Обстановка в отряде была ещё напряженная, мне не доверяли, хотя на моей стороне уже был Медведь. Для себя он определился.
  Я же у себя в голове повторяла позывные, клички и фамилии ребят, их боевые способности, характерные качества, специализация профиля.
  Значит так, это всё, что я знаю, на сей момент:
  1. Андрей Белый, лейтенант - Лесник, знание немецкого, английского. Владение всеми видами оружия, в том числе и холодным; отличные показатели в рукопашном бою. Умеет водить все виды транспорта, даже танк. Аналитический склад ума, вполне бы мог занять моё место. Даже, скорее всего, стал бы командиром отряда, если б не я. Ребята его любят и уважают.
  2. Сергей Ларионов, младший лейтенант - Охотник, знание немецкого, английского, владение всеми видами оружия. Умеет водить все виды транспорта и танк. Рукопашный бой в совершенстве. Инженер-конструктор самоучка, тяга к авиа-конструкции, высшее незаконченное, взяли в НКВД.
  3. Игорь Медведев, сержант - Медведь, охотник из Сибири. Отличный снайпер, хороший следопыт. Нюх развит, как у собаки. Мастер рукопашного боя, берет силой, при его комплектации удивительно подвижный, незаметный в лесу. Маскировка - на отлично. Знание немецкого языка - пять слов.
  4. Николай Нечипоренко, сержант - Мыкола, юркий как змея, хороший подрывник, сапер, как снабженец - самый лучший.
  5. Олег Найденыш, сержант - Цыган, хороший врач без высшего образования, прошел курсы медбрата. Талант этого молодого человека в том, что он многому научился у своего отца врача. Самоучка. В будущем хочет стать ветеринаром. Талант - на все сто понимание зверей, хороший потенциал стать отличным врачом или доктором в будущем, но цель у него другая.
  6. Митяй Черных, сержант - Скрипач, (сама выбрала из школы радистов - лучший) бывший студент, собирает и разбирает рацию закрытыми глазами. Наше слабое звено, уровень физической подготовки - двойка.
  
  Пока я в голове раскладывала всё по полочкам, меня позвали поиграть в ножички. Ребята постоянно проверяли меня. Так называемый 'бег с препятствиями' я прошла на отлично.
  Я случайно услышала их разговор во время обеда, они обсуждали меня и удивлялись, у них было только по двадцать кг в сидоре, а мне, оказывается, положили на десять килограммов больше. Думали, я на следующие сутки только к финишу приду или приползу. Я ещё тогда посмеялась: 'наивные', - но не стала ничего говорить. Для серьёзного разговора время ещё не пришло. И во время стрельбы по мишени мне подсунули бракованную винтовку со сбитой мушкой. Развлекаются ребята хорошо. Молодцы мне это нравится, с юмором всё в порядке.
  'Ну что ж, покидаем ваши ножички, только усложним немного', - решила я.
  Дали три ножа в руку, показали цели, чтобы я попала рядом с ножиком, который уже был воткнут в дерево. Это была идея Охотника. При этом он спросил с язвительной интонацией:
  - А ты вообще умеешь пользоваться холодным оружием, тов. Командир?
  Невдалеке было яблочное дерево, я попросила принести три яблока. 'Ну что', - подумала я, - 'вы сами этого хотели. Шоу вам сейчас обещаю'.
  - Мыкола, подкинь три яблочка в сторону дерева, где нож воткнут. Одновременно если сможешь. - Все кто был, собрались посмотреть, что же я сейчас буду делать.
  - Когда скажу: 'старт', подбрасывай в ту сторону. - Осмотрев ножи, немного поиграв в руке и определив их вес, я начала представление.
  - Старт! - Молодец, хорошо подкинул. Ножи прошли через яблоки, разрезая в полете на две половики, и воткнулись в миллиметре от первого ножа. Я гордым взглядом посмотрела на ребят. 'Ну что съели?' Вид у них был просто неописуемый. Раскрыв рты, с челюстью упавшей на землю, они стояли и безмолвно смотрели. Особенно у Охотника мимика так и кричала... 'опля'... не ожидали. Он был лучший по метанию ножей и технике владения холодным оружием. Мне не хотелось зазнаваться, но потихоньку нужно было ставить все точки над 'и'.
  У нас было очень мало времени на игры. По моим наблюдениям, ребята, как мой отряд, были ещё не готовы. Им предстояло стать лучшими из лучших.
  На следующий день была рукопашка, бои без правил. Завтра мне нужно было узнать и увидеть, на что они способны. Пришло время показать свои способности публично. Все тренировки нашего отряда велись под особой секретностью. Контролировал лично Судоплатов. Больше никто к нашему отряду не допускался. Ребята ещё не знали, куда они попали, и что за спецотряд из них делают; какие полномочия у меня насчет них. Тигрята пока думали, что они диверсионный отряд Судоплатова, детали экстра 'добавок' им были неизвестны. А также они не знали, что они - самый первый отряд, пока еще экспериментальный, под особым грифом 'секретно', напрямую подчиняющийся только Сталину и Берии. И название отряда С.О.С.О - 'Тигрята'. Сталинский Особый Секретный Отряд!
  Если мы пройдем испытательный срок, и докажем, что имеем право на дальнейшее существование, то тигрята станут Львятами. Такую шутку позволил себе сам товарищ Сталин, придумывая название своего личного отряда, отданного под руководство Берии.
  Если всё пойдет по моему плану и я смогу из ребят выбить, вытрясти, достать всё, что в них заложено, (пройдя испытание войной, исполнив в будущем, на пять первое задание) то таких отрядов будет много. Под моим чутким руководством.
  Поэтому, самые первые тигрята должны были стать лучшими из лучших. Доказать, что мы имеем право существовать как особый отряд, в будущем.
  Наступил следующий день, пять утра. По плану - рукопашка. Сегодня всё встанет на свои места. Если у ребят были какие-либо вопросы ко мне, то уже их не зададут. Они увидят всё своими глазами.
  Лёд тронулся вчера, после кидания ножей подошел Андрюха-Лесник, и пожал мне руку. Сергей - Охотник, смотрел скептически, но уже с интересом. Не скрою, мне сразу очень понравился Сергей. Любовь к холодному оружию была у нас обоюдная. Вообще, эти сибирские парни, Медведь, Охотник и Лесник, были чем-то мне родными, по зову крови, если так можно сказать. У нас было что-то общее, но пока я не знала, что.
  Я их сразу приняла как старших братьев, их скептическое отношение к моей персоне меня не отталкивало. Я знала - время поставит всё на свои места.
  Ребята начали разогреваться. Скажем, так, побросали друг друга на землю. Я пока стояла в сторонке, с другой стороны стоял Судоплатов, и даже сам Берия приехал посмотреть на нашу тренировку. Мне не хотелось, чтоб Судоплатов с Берией присутствовали во время спарринга. Мне нужно было придумать тактику боя, чтоб потом не возникли вопросы, откуда у меня такие познания и особенности неординарного стиля боя. Так как мой стиль не укладывался в рамки тех. стандарта, преподаваемого в школах НКВД.
  Я догадывалась, что Берия знает почти всё обо мне, но о моей специфике он не в курсе. В анкете стояло: рукопашный - удовлетворительно, с ударением на 'для женского пола'. Кто писал мою анкету-досье? Не знаю. Смешно.
  В принципе, я же тогда не проходила курс бойца, меня на спец. тренировки не брали.
  Радио, стрельба, парашют, языки и просто бег. Я даже строевую подготовку не проходила. Спасибо братьям, научили танк водить скрытно от всех. Вот это было указано в моей анкете тоже, 'умеет водить все виды транспорта'.
  Анкету мне дал почитать Берия, со словами: 'Ты - единственный человек, которому я даю посмотреть собственную анкету-досье'. Он попросил меня рассказать, что я еще умею, чтобы не тратить время зря. Умный мужик! Догадался, что анкету составлял 'Недальновидный мужчина' - скажем так. Но многие докладные были более конкретные. Почему он дал мне почитать моё досье, я поняла потом. Берия смотрел на мою реакцию, ждал, буду ли я с ним искренна. Я решила тогда дополнить; владение холодным оружием в совершенстве, владение всеми видами оружия в совершенстве, исключительная память (уточнять не стала). Этого хватило, он был доволен. Про мои иголки умолчала, про звездочки сказала, что это как ножи. Ему очень понравилось, он даже сам попробовал их кинуть. И даже предложил, что если мне понадобится больше звездочек, они будут изготовлены специально для меня. Дал адрес к кому обратиться по этому поводу на будущее...
  В спарринг со мной поставили Скрипача. Я была рада, покидали друг друга. Судоплатов с Берией остались довольными и покинули территорию со словами:
  - Тренируйтесь дальше, не будем вам мешать.
  - Как же мне надоело со Скрипачом танцевать, слабый мальчик, его ещё нужно тренировать и тренировать. Пока Судоплатов с Берией стояли рядом, я не могла с ребятами 'танцевать', как хотела.
  Всё, воздух чист, теперь можно развлекаться.
  Ребята тоже почувствовали, что-то не то. Боец бойца увидит издалека. И предложили мне сначала с Мыколой, а потом с Цыганом потанцевать, заново.
  Ответ мой их удивил. Я сказала, что сразу с тремя будет интересней. Например: Мыкола, Цыган и Медведь. На меня смотрели двенадцать глаз, как на зайчика, который только что съел слона, медведя и мамонта в придачу. Вместо того, чтобы морковку кушать. Особенно их удивило, что я захотела и Медведя иметь в тройке. Мыкола был шустрый, Медведь он и есть Медведь, сила так и прёт, у Цыгана особенный стиль, юркий и хитрый. Со словами: 'Не зашибить нашего нового командира', Лесник дал команду к началу боя.
  Все встали в круг, смотреть, как будут сейчас мять бока командиру, чтоб не зазнавалась.
  Не прошло и минуты, как все лежали на земле, кроме меня, доброй и ласковой. Ну, всё! 'Моё терпение закончилось, пора переходить к настоящим тренировкам мальчиков', - подумала я.
  Не-е, нельзя же так широко раскрывать рот, и челюстью подметать землю. Дала им пять минут опомниться. После того, как челюсти вернулись на место, ребятки подошли, пожали руку, и сказали:
  - Командир нет слов, прости, извини за те лишние десять килограмм.
  Я с удивлением посмотрела на ребят, якобы об этом и не знала.
  - Что, у вас было меньше? А я и не заметила, могла бы и сорок килограмм на себе тащить без проблем. Между прочим, хорошая тренировка для бега с препятствиями в будущем. Пригодится, ваша норма повышается на десять килограмм, тридцать теперь для каждого. - Лед растаял, теперь мы одна команда, это поняли все. Ребята спросили про слухи, что они услышали на кухне. Правда ли, что я Герой Советского Союза? И захотели узнать, за что я получила сию награду. Мне давно нужно было с ними поговорить, с каждым. Поэтому я сказала, что сейчас на час мы прервем тренировку, поговорим и пообщаемся все вместе. Я расскажу о себе что могу, каждый мне потом по отдельности расскажет о себе.
  После рассказа, они не верили моим словам, истории, кою я им поведала, что со мной произошла. Как всегда, утаив про иголочки и звездочки, ещё рано об этом рассказывать. Но в остальном, я даже рассказала, как я наделала в штаны, ничего не утаила. Всё, и даже про 'красавца особиста', что меня ударил.
  Потом они долго сидели и думали. Меня же не просто так наградили героем, значит, это правда.
  Я смогла им показать всё-таки, что умею, хоть и не всё. Но у нас еще целый месяц, они сами поймут, с кем они имеют дело.
  Переговорив с каждым по душам, я выяснила для себя очень много, и поставила себе заметку. Как воспользоваться тем, о чём они сами, никогда бы не догадались...
  Необыкновенный дар видения у меня появился, когда я вернулась из Сибири в 1937 году. Я заметила за собой такую особенность, что я могу видеть в людях то, что они сами не знают о себе. Распознавать их 100% талант к чему-либо, затаившийся глубоко в самих людях.
  У каждого человека есть стопроцентный талант - призвание, дар к чему-либо, он может проработать всю свою жизнь инженером, и даже отличиться на своём месте, но свое призвание, 'Дар', может никогда не найти, не раскрыть.
  И вот этой способностью - видеть и раскрывать в людях талант, их дар и призвание, я овладела на все сто. Я была как будитель-сотрясатель таланта - дара, нужных мне людей.
  С завтрашнего дня начинались новые тренировки, по моим законам и по моим правилам.
  Я предупредила всех:
  - Игры закончились, теперь будет жёстко, очень жёстко. Кто не согласен - может уйти, пока не поздно, потом выхода не будет.
  Новый распорядок дня: подъем в четыре утра, отбой в двадцать два ночи. Времени у нас мало.
  Вы все не готовы быть ещё тем отрядом, который я вижу в будущем, точнее, ваша физическая подготовка оставляет желать лучшего.
  Так, кто не хочет быть под моим командованием? Выйти из строя, никаких обид. - Наверное, ребята почувствовали совершенно другого человека, а не того командира, который всё время улыбался, смотрел и наблюдал. Никто не вышел, все были согласны.
  Месяц тренировки прошел. За четыре недели мы узнали друг друга лучше, мы были сплоченным коллективом, но мне не хватило времени. Мне нужно было хотя бы две недели. О чём я и попросила вышестоящего командира в данный момент, Судоплатова, чтоб мне дали ещё четырнадцать дней. С грехом пополам, мне всё-таки разрешили продлить тренировку, хотя у них возникло много вопросов. Ребята уже и так волкодавы, чему я их так долго учу?
  У каждого за спиной четыре года службы в НКВД. И у меня были лучшие из лучших, по их мнению. Моя оценка их подготовки - на троечку.
  Вот и пролетели ещё две недели. Уже можно в принципе было сказать: мы один организм, один большой кулак, и если он распустит щупальца, то плохим дядям будет очень нехорошо...
  
  Первое задание
  
  Итак, первое задание: соединиться с партизанами, совместными усилиями произвести диверсию, взорвать мост, Аэродром. Раздобыть языка и распотрошить, передать информацию. В зависимости от звания врага - уничтожить на месте, или взять с собой.
  Первый отряд на самолете был сбит зенитным огнем.
  Второй отряд десантировался, пропал без вести, не дошёл до цели.
  Наш отряд - третий.
  'Это какая-то закономерность', - подумала я, - опять третий.
  Уже при составлении нового плана, я попросила внести маленькую корректировку. Нас не доставляют на самолете в тот квадрат, где было запланировано. Мы переходим через линию фронта приблизительно в том районе, несмотря на большое расстояние.
  На вопрос: 'почему такой сложный путь?' - Ответила:
  - Есть идея, что по пути, возможно, найдем следы пропавшего отряда. Может рация у них сломалась, или ещё что. Тогда у нас, по крайней мере, будет информация о наших ребятах. Нельзя же их со счета скидывать.
  - Мудришь ты, что-то. - Был ответ.
  И всё-таки, мой план утвердили. Конечно, мудрила. Мое предчувствие опять говорило, что что-то не то, и инстинкт предупреждал - туда только не на самолете.
  Самолет скажем так, должен скинуть партизанам 'посылку' в указанном месте, о которой они просили, и точка.
  Судоплатов просто махнул рукой, он за эти полтора месяца такое увидел, что слов не находил. Одни костюмы лешего чего стоили, не говоря о форме, в которую все диверсанты были одеты. Форма была мной переделана, для всех членов отряда.
  Вязаные шапки, черно-коричневого, зеленого цвета под цвет деревьев. Нашла бабулю, что связала их. Дольше объясняла чего хочу, чем саму вязку.
  Кладовщик-снабженец на складе, так вообще пальцем у головы крутил после моих заказов. 'Хи-ха' три раза, то ли ещё будет...
  Линию Фронта прошли без проблем, весь путь до встречи с проводником был без приключений. Следов пропавшего отряда не обнаружили из-за прошедшего дождя.
  Перед встречей с проводником, приказала: 'всем сразу не выходить, ни в коем случае. Держаться на большой дистанции от меня, не подходить близко. Следовать до лагеря на расстоянии и не выдавать себя. Даже когда мы будем в лагере, не шуршать без моего сигнала'.
  Скрипача так вообще оставила в другом месте.
  Все было уже отработано, немые знаки, коим я их обучала в экстренном порядке, все знали наизусть. Одного жеста хватало чтобы понять, что я им говорю, или они мне. Ох, и намучилась я их учить тогда детскому языку, придуманному мной - знаками немой речи. Иногда так мы, не говоря, целый день общались. На нас как на дураков смотрели. Мол, дар речи потеряли, онемели все сразу.
  Ребята поняли мгновенно, что это как раз и пригодится, кроме стандартных жестов разведчика диверсанта.
  За счёт жестов и знаков, можно было целый роман пересказать. А ведь я его только модернизировала и обработала соответствующим образом, связанным с военными действиями. Особенно с нашим прямым назначением, касательно диверсионных акций.
  В лесу мы практически не говорили, лес не любит шума.
  С собой на встречу с проводником я взяла Лесника и Медведя. Остальные, как договорились, шли следом на расстоянии, следя за нами. За старшего выдавал себя Лесник, я - радист, и нас только трое. Для любопытных.
   Встреча прошла без проблем, проводник Иван ждал нас в условленном месте, задав сразу вопрос:
  - А, где остальные? - Странно, о численности отряда партизанам сказано не было. И лично 'Проводник' не мог знать тоже. Это даже ребята поняли. Но кто этих партизан знает, и какие у них там правила?
  При этом у них такая сборная солянка, что черт голову потеряет, разбираясь. Но я тоже не простая девочка. Прежде чем идти, перед заданием я запросила личные дела и фото всех, кого у нас в отделе нашли. И кто был известен по присланным данным, из данного партизанского отряда. Ребята тоже видели фото командного состава. Лично я наизусть знала все дела, какие прошли через мои руки. Естественно не на всех, к партизанам вливались всё новые и новые бойцы.
  Поэтому, знак был только 'повышенное внимание'. Вот когда стали подходить, я в стороне увидела секрет. Это не был боец, что стоял или лежал затаясь, и не говорил: 'Стой! Кто идёт?' - Это был пост, который мы не должны были видеть. Ребята его даже не заметили, очень хорошо он был замаскирован, и это не уровень партизан. Хотя, кто их знает?! Профессионалы везде есть.
  И всё-таки, я сделала вид, что неуклюжая, и упала в ту сторону. Молодец даже не пошевелился, вот это сюрприз. Он был уверен, что я его не вижу. Ну, уж нет, я уже знала, что скорей всего это ловушка, здесь что-то не так. Чтоб увериться в своих домыслах, я остановилась.
  - Ваня, а у вас есть еда? Так хочется кушать.
  - Да, конечно, думаю, обед в лагере приготовили, немного осталось. Потерпите?
  - Эх, да, я потерплю. - Теперь и ребята уже знают, где сидит сюрприз. Притом абсолютно все, сигнал сработал; опасность, ловушка, ждать дальнейших знаков. Не соваться ни в коем случае в лагерь, что бы не произошло.
  Мы последовали дальше. Вдруг Лесник начал болтать, тараторить не умолкая:
  - Девчонка первый раз, сил мало, не привыкла, страху натерпелась, - И всякий бред в таком же духе.
  Медведь поддержал...
  ...- Нас было семеро, четверых убили, рация утонула, а мы 'лопухи', эх, и теперь даже не знаем, что делать, как быть?!... - Ох, лишь бы не переборщили плакаться.
   - До вас я другой отряд встречал, прождал сутки, не пришли. Наверное, также самолет немцы сбили. Ходили искать, не нашли. - А вот это ты зря сказал, Ваня, прокол, да ещё какой.
   Сигнал: 'стопроцентная ловушка', сделан. Идём веселиться втроём, остальные по кругу, и контакт по возможности видимости нас, ждать следующий сигнал. Если мы не сможем уйти через определенное время, уходить без нас. Ни в коем случае, не обозначать своего присутствия, ждать двое суток в условленном месте, потом выходить на связь, и действовать по обстановке.
  Лесник уже знает свою роль, Медведь тоже. Итак, мы идём в гости. Вопрос только: к кому? К фальшивым переодетым партизанам или предателям партизанам? Вот это оставалось выяснить.
  - Стой! Кто идет? - Мне смешно, а не поздно ли разыгрывать пост?! Ну-ну, поиграем...
  - Свои.
  - Пароль.
  - Хлеб.
  - А я бы булку сейчас съела. - Иван на меня уже как на идиотку смотрит, да думает: 'кого только в отряд берут?' Мало того что девка, так еще и тупая как галоша, с отрезанным носком и пяткой.
  Ух, ребята и то подумали, может и вправду командир кушать хочет?! Не-а, мальчики, знак. Ага, поняли, полная концентрация.
  Пришли, обычная обстановка в партизанском отряде, все занимаются кто-чем. Кто винтовки чистит, кто на кухне сидит, идиллия и только.
  Вот только, всё слишком идеально. Да и за нами пристроились сразу три бойца, как будто случайно, якобы в одну сторону все идем.
  Иван нас сразу в землянку привел, где Командир партизанского отряда нас ждал с комиссаром, и даже радист в углу сидел, рацию чинил.
  Доложил, как положено, и у двери встал, не вышел.
  Что-то слишком любопытный наш проводник. По статусу ведь не должен оставаться, привел и всё, иди дальше, а что тут уши греть?
  Цирк начался! Командир представился, мы тоже.
  В голове счёт, четверо против троих. Ну-ну, послушаем, что нам тут петь будут.
  - Здравствуйте товарищи! Мы ждали семерых, что произошло?
  - Ой, извините, пожалуйста, а мне обещали покушать дать...
  - Товарищ Лейкина, прекратить! - Это Лесник свои две копейки вставил.
  - Иван, скажи, чтоб сюда для наших товарищей обед принесли. - Ага, всё пока в норме
  - Да, Валентин Никифорович, сейчас будет. - То, что это не Командир партизанского отряда, мы сразу поняли. Это был кто угодно, но не он, хотя очень похож. Молодцы, хорошо подготовились.
  - У вас должно быть задание, связанное с нами, какая помощь требуется от нас? - Аха, значит, про задание они не знают, точнее того, какое оно. Уже теплее. Вот теперь нам нужно выяснить, что произошло с другим отрядом? Они по моим догадкам попали в ловушку, притом уже здесь, но, как я понимаю, не раскололись.
  Ждем, когда покушать принесут, тогда у нас будет время.
  Принесли, ой, неловкая такая, как только вышел боец, упала мимо ящика, с грохотом ранняя миску, влетело сразу двое. Ого, хорошая реакция. Комиссар сделал знак незаметно, якобы, мы не видели. Медведь был занят мной, поднимал непутёвую, Лесник меня отчитывал.
  - Дали дуру бабу, одна еда в голове, даже рацию утопила, все задание почти провалила. - (Если б не добрые дяди партизаны, то вообще можно было бы идти назад). Молодца, талант артиста пропадает.
  После ещё одной моей шумной неловкости, видя, что никто не заходит, мы решили действовать. Цели распределили.
  Радист вырубился мгновенно, после удара по голове лапой Медведя, Комиссара с командиром я нежно приголубила, уснули на короткое время. Лесник оглушил Ивана.
  Всех, кто был в землянке, связали, кляпы в рот. Изъяли личные вещи у дядек нехороших, а также все документы упаковали. Да, хероватенько, ребята из Абвера, не хило.
  Вопрос первый: как будем выбираться из этого логова?
  Вопрос второй: кого допрашивать первым?
  Вопрос, кого будить первым - отпал. У ребят 'партизан' были документы. Комиссар был главным: Гауптштурмфюрер СС, а вот Ваня был - оберштурмфюрер СС, Командир - Штурмшарфюрер СС, радист - СС-ман. Да-а, не хило мы в гости зашли. Интересно, как долго тут эти клоуны нашим мозги дурят, и где настоящие партизаны? Самое главное, где второй отряд?
  Ну что сейчас гадать, надо потрошить Ваню, он мне показался более разговорчивым. Разбудили, на его глазах перерезали горло СС-ману, проникся. Понял - мы не шутим, нам терять нечего. И выдал Ваня весь расклад, наверное подумал, что мы не выйдем отсюда живыми, точнее с территории партизанского отряда. Снова отключили Ванюшу.
  Мозговой штурм, как уходить? Если с боем, то нас перебьют всех, как куропаток. Заложников брать как щит - тоже отпадает, та же участь. Сидим, гремим ложками, 'обедаем', тут Медведь удивил.
  - А если по простому, как друзья с Ванюшей тем же путем, что и пришли, Ване жизнь гарантировать, отпустим, мол, сразу.
  - О-о, Медведь, да ты гений, только я подкорректирую твой план, чтоб наверняка и чтоб Ваня нам помог без слов, точнее не подал знак своим, когда выходить будем, и расчистил нам дорогу от своих собратьев. А это значит, нужно будить всех, и делать укол с ядом на глазах у публики, самому младшему по званию - Штурмшарфюреру СС, чтоб прониклись. А этим двум вколоть якобы яд, а противоядие пообещать дать после нашего отхода, когда выйдем из гадюшника.
  Ампулы держать в руке, если гансики вздумают дать сигнал, ведь они могут разбиться при нашем задержании, не так ли?
  - Я же уже писала, что кладовщик только головой мотал при моих заказах. Зачем, мол, ей витамины в ампулах, да и прочее: шприцы пустые, иголки от шприцов отдельно, н-ное количество, канцелярские резинки и т.д. Ответ простой - я вредный, и очень пакостный диверсант.
  Немного поговорив со старшим, поняв, что ничего нового он не добавил, что мы уже всё знаем, собрали всю документацию, карту, даже на связь вышли, рация-то здесь зачем? Отбила текст нашим, с намёком на сложившуюся ситуацию.
  Объяснили гансикам, как они должны будут себя вести. Вышли впятером, как ни в чем не бывало, ну просто 'друзья-товарищи'. Вначале за нами пристроились опять те трое, но 'наш' комиссар дал знак - 'всё под контролем, так надо', чтоб они смылись. Немцы люди послушные, решили: 'начальство знает, что делает', и пошли по своим делам. А мы ещё круг почета сделали, болтая с гостеприимными хозяевами о всякой ерунде. Медведь даже закурить попросил на выходе, только партизан так на него уставился, что комиссару пришлось якобы незаметно знак подать, мол, Товарищ курить хочет. Ага, дошло, дал, и жестом ответил на 'спасибо Медведя', 'ок'. Не все по-русски тут говорят, немые партизаны какие-то.
  Вышли, отошли, - пора валить, - поставили наших друзей у дерева, пусть поддержат его, чтоб не упало. Укол - мертвый сон - хороший сон для гадов.
  Дальний секрет ребята уже без нас сняли, тоже спит мертвым сном. А теперь ноги в руки и бегом отсюда.
  Уф, забрали нашего Скрипача и все хором дёру, в сторону, где наши в плену сидят, двое их осталось, и ранены вдобавок.
  Информация, что мы получили: Настоящий партизанский отряд ликвидировали уже как две недели. Две недели Абвер играл с нашими в игру, подкидывая дезинформацию, ловя наших ребят, которых они запрашивали для 'совместных диверсий'. Смысл этой игры был прост: узнать побольше о наших агентах и связниках в их кругах на этой территории. Ну и информацию по возможности о других партизанских отрядах, плюс 'деза' с их стороны. Также брали в плен просто случайных, скажем так, 'новых' бойцов, кто хотел воевать и вышел к ним. Умно, ничего не скажешь.
  Удалились от места на десять километров. Сидим, думаем что делать. Наших двух ребят выручать надо, только они ранены. Задание и так под провалом, без партизан не справиться. Два объекта нам сразу не уничтожить, а по отдельности - так разделяться придётся. Немчура быстро оклемается и начнёт шерстить, да и эти 'партизаны' скоро шум поднимут, если уже не подняли. Если сразу ребят не сможем вытащить, то потом шансов не будет. Значит, вытаскиваем ребят, а 'потом' будет потом...
  Нам повезло, ребята находились в деревне, их не успели перевезти. Абверовцы что-то мудрили, решили пленников в деревне подержать. Странно, но ладно, нам же и лучше, немчуры меньше.
  Документы немецкие есть, только что толку, в деревне могли уже знать, что произошло у 'партизан'.
  Ребят содержали в сельсовете. Немцев не менее взвода расположилось, м-да шуму нам не надо. И тут меня удивил Охотник...
  - У нас же есть пустые бланки с подписью, передадим записку чтоб ребят перевели в город срочно, даже если они знают, что мы ушли, и их командиры мертвы. Логично даже получается в любом случае, они же могли послать кого-нибудь с таким приказом, до их провала. Зачем ребят здесь держать? В городе спокойней, да и на облаву нашу люди понадобятся.
  - Значит так, Охотник идёт и передает записку, придумывайте, что будет говорить на посту наш 'немецкий почтальон', чтоб записка в руки попала хорошему дяде, который отпустит ребят. Да, ещё, переодеться надо, выглядеть как партизан.
  Риск есть, но это был самый наилучший вариант. Охотник всё больше мне нравился (я боялась себе признаться, что не только, как умный и способный человечек, тут были уже другие чувства). Обговорили все детали. Охотник пошёл в деревню, мы направились в условленное место засады. Всё-таки, русское 'Авось' работает очень часто в помощь нашему русскому брату. Ни на какой другой язык именно слово 'Авось' невозможно перевести (приблизительный перевод - это уже не то).
  Во время засады и всей операции, я старалась не мешать ребятам. Я-то могу, а вот они как сработают?
  Это наше первое задание, выход, совместная операция. Я старалась оставаться на заднем плане. Все прошло как по маслу. Броневик наш, грузовик тоже теперь наш. Охрана перебита, ребята были в грузовике. Да, досталось ребятам, выглядели они плохо.
  Раздели всех немцев догола, скинули в канаву в лесу, засыпали ветками, все переоделись в немецкую форму, внаглую поехали по прямой. Проехав два поста по дороге без проблем, свернули в лес. Нам нужно было знать историю ребят. Цыган должен осмотреть раны, оказать помощь, а потом будем думать.
  Как я и предполагала, ребята попали в ловушку, встретили проводника, он привел в отряд, повязали, и будь здоров. Остальных убили при задержании, оказали сопротивление. Какие нехорошие диверсанты.
  Оставшиеся в живых ребята - тоже были ранены, но не смертельно, их успели разоружить, шансов вырваться не было. Немцы их держали в надежде, что ребята пойдут на сотрудничество, дали время на раздумье. Вот они и думали. Долго-долго, как могли. Тугодумы, что с них взять? Ну, всё ясно теперь, вот только, что нам теперь с ребятами делать? Они теперь - наш хомут, к сожалению. Их нужно было спрятать, но где? Чтобы, когда мы выполним задание, забрать по дороге. И какое задание будем исполнять первым?
  От ребят мы узнали нужную информацию. Недалеко находится лагерь военнопленных. А вот это меняло все дело, ребус сложился. Нужно каким-то образом выпустить всех плененных.
  'Извините, граждане военнопленные, но вы будете нашим прикрытием, такую роль вам придется сыграть, отвлекая от нас любопытных своим побегом. Надеемся, что кто-то из вас доберётся до наших, и заранее просим прощения, что нет времени заняться вашей организацией. Ничем больше мы вам помочь не можем. Освобождая вас, мы даём вам шанс ещё разок повоевать. От вас самих теперь зависит ваше Будущее'.
  - Взрываем забор лагеря и уходим к цели - мост, на сладкое - аэродром.
  Всё прошло без сучка и задоринки. У меня в отряде не только Волкодавы, а очень умные ребята, смелые и шустрые. Описывать то, как взрывали мост не интересно, пришли, постреляли охрану, взорвали, убежали. Аэродром - тут было вообще весело.
  После взрыва лагерь пленных превратился в улей, пленные отвлекли на себя всё внимание. За ними бегали уже все кто может. Мы спокойно приехали на аэродром, подняли бучу, что у нас два ценных пленных, срочно нужен самолет, у вас бардак везде, партизаны и диверсанты. Ой, мы же их полковника по дороге захватили, наш пропуск. После нужного укола он согласился нам помогать, очень вежливый и понятливый полкан.
  На аэродроме ещё документами разжились, да и полковник был не прост. Когда улетали на двух самолетах, у немецких летчиков даже слезы на глазах были. Наверно потому, что им здесь так понравилось, ну не потому же, что мы пару бомб сбросили нечаянно, делая прощальный круг. Всё внизу случайно взорвалось, ох, какая досада. Без маленького бум я не хотела уходить, улетать. Аэродром перестал существовать.
  На обратном пути, нас чуть наши не сбили, слава 'Небу', повезло, сели без проблем, хе-хе, наши нас приземлили.
  Нас арестовали, мы дома, ура! Задание выполнено. По моим меркам - на пять с плюсом. Штабс ефрейтор Люфтваффе - вежливый полковник, один чего стоит, не хухры-мухры.
  Видя, что ребята устали, решила сразу не доставать свою всесильную метку - 'пропуск из материи'. С нами пока хорошо обращались, дала сорок минут отдохнуть, а потом, если здешнее руководство не выйдет на связь с тем, кто нам нужен, тогда - действовать. Но, к моему сожалению, они быстро вышли на связь, так как не каждый день два немецких самолета с экипажем и полковником приземлялись. Только зашли к нам в так называемую 'камеру', где мы все сидели, и попросили сказать, что за отряд, как наверх докладывать. Тут особист был умным и на своем месте, сразу видно, что ловил настоящих шпионов и врагов, а не выдуманных.
  - Зоопарк прилетел, там поймут...
  Снова Москва, отчет, доклад, Берия, и опять к Сталину.
  Ну что на этот раз? Вроде нигде не нашкодила, морду никому не набила. Притом ребят у Берии оставили, ой-ой.
  Обалдеть, сегодня не ругали, опять без слов, упс, вторая Звезда на моей груди, и пожатие руки.
  - Старший лейтенант! Оправдала на все сто, быть твоему отряду, и ещё можешь четырнадцать человек...хм...выбрать, но чтоб были лучшими из лучших. Это намёк, мал золотник, но дорог.
  Намек был понят с моей стороны так: лучше двадцать человек персонально обучать, чем на кого-нибудь другого взваливать, и всё под моим контролем. Прежде нужно сделать из них лучших, наберутся опыта, смогут потом учить других, и им уже можно как себе верить, когда пройдут проверку.
  Первые двадцать человек должны стать моим ядром, моим организмом, работающим во благо Родины и С.О.С.О - Секретного Особого Сталинского Отряда... Карт-бланш...
  Вернулась туда, где ребята находились, сияют от счастья, их наградили тоже, Охотника и Лесника - Орденом Красной Звезды. Остальных, к сожалению, только какими-то безделушками. Медведя, отдельно, портсигаром и зажигалкой. Опять начальники шутят, прочитали отчет, а ведь смешно, он тогда специально курить попросил, по моей просьбе, а он не курит вообще.
  Мы потом долго смеялись...
  1941 год пролетел быстро, учеба, задание, опять учеба, задание.
  
   1942, Весна
  
   Нас кидали как мячики, двадцать человек - один большой кулак, есть ещё и новобранцы, но они пока на моей базе. Да, у нас своя отдельная база, и теперь сюда только Сталин или Берия могут приехать. Для остальных все сто - невидимки, персонал не меняется, если только внезапно не умрет. Новобранцев - восемьдесят человек, итого - сто.
   Скрипача убили, теперь на его месте наш горячий парень, смесь крови, так он себя называет - 'грузин чеченский'. Почему не наоборот - не говорит. Али-баба и точка. Характер - взрывной, меня увидев, поник наверно, долго ругался с кем-то, определялся, как ему теперь быть? Женщина - хорошо, командир женщина - плохо. Определиться помогла очередная вылазка, когда я его на себе тащила, ребята тоже не пустыми шли, еле до своих тогда добрались с грузом. Ничего, отошёл, теперь я - 'сестра', как он говорит, а так - очень умный и схватывает всё налету. Физическая подготовка на уровне. По просьбе Али взяли в отряд его младшего брата, парень - самородок, не пожалела. Моя двадцатка основная делится по десять, первая моя - уже львята, а вторая - тигрята. Вот и наш Док от слова 'самородок' во втором отряде. Выхожу то с львятами, то с тигрятами на охоту, так мы прозвали задания. Я уже капитан, Охотник и Лесник - старшие лейтенанты, Медведь - лейтенант, Мыкола - младший лейтенант, остальные - сержанты, про награды и не говорю, у всех есть...
  
  1942, зима
  
  После очередного выполненного задания, когда возвращались назад, нам пришлось разбить отряд, каждый уходил, как мог. На нас устроили охоту.
  Я с Охотником путала следы, прикрывая отход наших, отвлекая немчуру на себя.
  - Ну что, Охота, ещё побегаем?
  - Да, Львенок, бежим! Снег по колено, нас скоро найдут.
  - Да уж, давай, осталось немного. Там наши ребята должны были уже перейти через линию. - Пробежали три километра...
  - Ложись! - Послышались выстрелы.
  - Твою дивизию, откуда эти гады взялись? Чёрт, попали, ползём быстрей! Охота, не отставай, ещё немного...
  - Командир извини, но быстрей не могу, устал я что-то...
  - Да ты что? Охота, осталось всего-ничего, дотянем. Эй, Охота, твою мать, ты что разлегся? Не дома вроде. Сережа, миленький, открой глаза...
  - Уходи! Я не могу.
  - Нет, только не это.
  - Оставь меня, не тащи.
  - Тихо, Сережа... сейчас... подожди. - Какой-то гаденыш бросил гранату, и не одну, я не успевала, прикрыла своим телом Сережку, обожгло спину, черт...
  У меня тоже есть подарок, ловите гады... ага, не нравится? Вот так...
  - Серый, милый, не закрывай глаза, проснись, говори что-нибудь, говори дорогой, говори... Так, а это что?... Сейчас, погоди, милый, тут гуляют всякие... сейчас.
  Встала, побежала, выстрелы в мою сторону... Чёрт, долбанный снег... свист пуль... одного пристрелила, а второй попал в меня, ну сколько вас ещё? Взрыв...черт,...а вот теперь меня задели, выстрел...ага попала. Иду, ковыляю...
  - Сережа, проснись! - Я уже не говорю, кричу что есть силы. Оттащила к дереву Сережку, посадила, перевязала как могла, силы уходят, дала ему гранату в руку.
  - Серега, прости меня дуру, я же виновата перед тобой, я как узнала...про... когда на братьев похоронка пришла, забыла, что такое 'страх'. И сегодня не должна была тебя брать с собой. Прости, любимый. Хорошо, что ты меня не слышишь, это моя тайна, я так тебя люблю! А ты и не знаешь... умрем сейчас вместе, хоть так мы будем неразлучны.
  О, встали гады. Прощай, милый, и прости, что за тебя сейчас решаю.
  Ну, идите, пять пуль ваши, и граната (что мы держим, точнее я сжимаю руку Сережи с ней). Всё, патроны ёк. Раздаются взрывы, но не рядом, и громкое - Ура!
  Успели ребята, только сил нет кричать, шепчу: - Сережа милый, наши! - Ответа нет, но он жив, я это чувствую. Сжимаю его руку. Понимаю, что вернуть чеку я уже не могу. Правая рука онемела, левой я сжимаю его правую руку с гранатой. Пот течёт на глаза, щеки, губы. Чёрт, - это кровь моя, значит ещё где то зацепило, твою дивизию, не могу больше, сейчас отключусь. Кто-то подошел, вижу плохо, пелена перед глазами...
  - Сейчас, дочка, погодь! Ребята, мы нашли их, быстрей сюда, мед...сес...
  - Граната! - Показываю глазами на неё, как могу.
  - Быстрей, у них граната в руке, помогите... сейчас-сейчас. Отпускай, дочка, отпусти гранату, всё хоро...
  Открываю глаза. В палате одна медсестра, спрашиваю...
  - Я где?
  - В госпитале.
  - А где именно?
  - В Москве.
  - Пить.
  - Да, да. - Мне дали воды.
  - Как долго?
  - Извините, мне велено врача позвать. Извините! - И упорхнула. А-ха понятно, что ничего не понятно...
  - Здравствуйте, ранбольной! Вы нас так больше не пугайте. - Наверно в моих глазах стоял вопрос: 'Он о чём сейчас говорит?'
  - Вы уже как неделю у нас...
  - Ого, как, где мой? - Здесь врач понял, что я хотела спросить.
  - Он уже ходит, удивительно быстро поправляется. А вот вас пришлось сшивать, осмелюсь так выразиться. - Опять не поняла, и опять вопрос глазами.
  - У Вас было множество осколочных ран, образно говоря, можно было гранату собрать из ваших ран. Вот и хорошо, уже улыбаетесь. - Да как тут не улыбаться, если военврач с чувством юмора
  - И пулю мы тоже вынули, вы - просто гербарий.
  - Спасибо вам! У вас очень хороший юмор
  - Это Вам спасибо, что вернулись, нас тут уже всех на голову поставили из-за Вас. Вы отдыхайте! Вы есть хотите, наверное? Сейчас бульон принесут. С вашего разрешения, удалюсь по своим делам. - Бормоча себе под нос: 'хорошо, пронесло, наконец-то', военврач ушел. Зашла медсестра, принесла бульон. Кормила меня с ложечки, я ещё пока не понимала, в каком состоянии нахожусь.
  Первым в палату вошел Охотник:
  - Можно? - Сестричка посмотрела строго, но видя моё лицо, пропустила со словами: 'Только не долго'.
  - Саша! Я всё помню, я тогда ответить не мог, прости меня. Я ведь...
  - Товарищ старший лейтенант... Я не знаю, о чём ты? Тебе всё приснилось, забудь. Это приказ. - Ой, ещё не пришла в себя окончательно, тыкаю, нехорошо - мелькнула мысль.
  - Есть 'забыть но помнить'!
  - Сережа, тьфу ты, старший лейтенант, как Ваше самочувствие? - Он улыбнулся и поцеловал меня в щечку, при этом вскочил как ошпаренный и отошел подальше. Ну как я могла на него злиться?! Но все равно сделала строгое лицо... Будем считать, что это было 'большое спасибо'.
  - 'Спасибо' принято, Вы свободны. - Я видела, с какой улыбкой он покидал мою палату...
  Через две недели мы оба, к удивлению медкомиссии, были здоровы и пригодны к строевой службе.
  Снова база, задания...
  
  1943 год
  
  Это был самый сложный год для отряда, и для меня.
  Два задания, которые обернулись для нас трагически. Нам везло всё это время, и когда-то везение кончается, наступили жёсткие времена ....
  1-е Задание (Ребус)
  У нас было задание, узнать о странном месте.
  Конкретики не было, надо было сначала взять одного Генерала, была наводка, что он и есть руководитель какого-то проекта. Информации как таковой не было, всё в общих чертах. Что-то, связанное с самолетами, то-ли пропадают, то-ли исчезают или их сбивают, и не понять, откуда и куда? Полный бред, мистический ребус.
  От партизан тоже пришла замысловатая информация. Люди пропадают в том месте, а где именно - не знают. Что-то странное, никто не возвращается с тех мест, в радиусе пятидесяти километров приблизительно.
  Пойди туда - не знаю куда, найди то - не знаю что?
  Как можно готовиться к заданию, если сама суть и смысл практически отсутствуют?
  Хорошо, с Генералом просто, есть конкретика, даже точное его расписание, где и когда. С этим ясно, но потом что? Есть ли связь Генерала с тем местом? Тут информация отсутствует. Просто догадка, и даже не обоснованная. Дальше что нам делать? Если Генерал вообще с тем местом не связан, ликвидировать? Не таскать же его по лесу, ища разгадку Черного Леса...
  На первом месте стояло: взять Генерала, и потом - дальше.... Да, ещё к партизанам заскочить для координации совместных действий, ну и выяснить, о чём они думали, посылая абракадабру-шифровку. Командир партизанского отряда так зашифровал текст, что у нас в штабе не поняли смысла. Даже я долго думала, что он имел в виду?
  Послали запрос, пришел почти такой же ответ, ещё раз, опять не поняли, третий раз, то же самое и извинения, что по-другому он не знает как ещё нам, 'тупым' в штабе, объяснить. Значит, надо идти в отряд партизан.
  Приказ 'Самого' через Берию, потом к нам. Помочь Штабу фронта. С самого начала мне все это не нравилось. Что-то штаб мудрит, пришла просьба - задействовать специалистов. 'Предоставить лучших диверсантов'. Прибыть срочно и связаться с Генералом штаба лично. На месте получим точное указание, что и как, точнее, приказ: 'что нужно делать'. А как - это наши проблемы.
  Вот только, ничего нового мы от Генерала не получили, указания те, что мы уже знали. Взять немецкого Генерала, узнать про объект непонятно где.
  А, ну да, партизаны с шифровкой, разгадай ребус, что бы это значило?
  Сидим, ломаем голову, мозгами шуршим в штабе Генерала. Он уже два раза приходил, не понимая, почему мы здесь, а не ушли на задание. Для него всё ясно, взяли, нашли, пришли, сообщили, что еще?
  А то, что если б мы так быстро всё делали, не готовясь тщательно, от нашего отряда уже и следа не осталось бы. А мы за три года только одного потеряли, и у меня люди на вес золота, каждый из моих бойцов - бесценный. Тут столько сил было вложено, что простому смертному не понять, а зная, как наши генералы людей своих не жалели, не-а, только не моих ребят. Фиг вам с бантиком, сколько надо, столько и будем думать.
  - Охота, Лесник, Медведь, что молчим?
  - Тут по любому придется делиться на две пятерки.
  - Лесник прав, по-другому - никак.
  - Охота, а ты что, в рот воды набрал?
  - Командир, делимся, я с тобой, Лесник главный в другой пятерке
  - Лесник, согласен?
  - Да.
  - Берешь с собой: Али, Мыколу, Дока, Цыгана, со мной - Охотник, Медведь, Гора и Ара. Лесник, ваш отряд к партизанам, узнай всё, и если мы возьмем Генерала, то сплавим им, нам груз не нужен, встречаемся все около Мертвого леса, и ждём. До этого, Гора, Ара с Али и Доком пересекаются. Обмен, доставка, будет груз или не будет - скинете. Встречаетесь около партизан, по-любому идёте к месту встречи, через эту деревню, вынюхать всё. Такс, смотрим внимательно дальше, что у нас на карте есть.
  Лесник, Цыган и Мыкола, после партизан с правой стороны этого круга пойдешь. Ребята твои должны будут наш груз ждать у Мертвого леса. К этому времени, все наши двойки должны как ищейки поработать, тройки то же самое по возможности. Язык, но с ликвидацией, ближе к месту 'Х'.
  Нужна разная информация, даже слухи, всё, весь бред, что население рассказывает. Честно скажу: пахнет гнилью, непростое задание, мне это мистическое место и Генерал немецкий, как мозоль. Почему? Не знаю. Ещё раз повторяю: всё, что вам скажут, даже если бред, запоминайте. Полетим все вместе на самолете, но здесь молчим о нашем плане. Высадку делаем в двух местах, вот об этом тоже придется покумекать. Нам нужен наш летчик, но их самолет, в штабе не должны знать, где мы высадились.
  - Командир, может по земле?
  - Ара, не в этот раз, нам силы понадобятся, посмотри карту, нам этот квадрат весь обойти надо, а потом вдоль и поперек, ты понимаешь, что такое плюс-минус пятьдесят километров такого круга по лесу, а не по дороге? У нас получается круг двести километров, это то место, приблизительно. У нас нет точки отсчёта, откуда? У нас нет вообще ничего, а этот квадрат по карте - двести километров, вот поэтому мне и не нравится всё это. Что-то мы не видим, а точнее, не хватает точных данных. Надеюсь, партизаны объяснят вам свою шифровку. Может они что знают?
  Текст шифровки - абсурд, я пока ничего не поняла, какая-то абракадабра: 'Пропал отряд, вышел другой, дорогу потеряли, вернулись'. В штабе поняли так: отряд послали, он не вернулся, послали другой. А вот про дорогу не понятно. Что значит дорогу потеряли, сбились с пути, вернулись назад?
  Вторая шифровка: 'Дороги нет, исчезла, отряд другой'. Что значит отряд другой?.. чужой? - Нет другой! Вот такая ерунда три раза пришла, мол 'что, не понятно?' 'Пропал отряд, вышел другой, дорогу потеряли, вернулись'.
  - Вот и понимай, как хочешь. Мне не понятно: если один отряд пропал, то другой вышел от них? Или к ним вышел не их отряд, тогда, причем тут дорога? Вернулись, и почему другой, а не чужой? И что значит дороги нет, исчезла? Исчезла как, что с ней стало, и про какую они дорогу написали? Так что, ребята, мне нужно всё по полочкам разложить. У нас в штабе все, и я в том числе, даже подумали: шифровка в шифровке.
  Гонять радиста для выхода на связь с подробным описанием не стали, рискуем потерять их радиста. По идее, тут два задания в одном, Генерал и объект.
  Если нашу главную двадцатку в два отряда сюда засылать, то, если что-то случится - база голая остается, а я так рисковать не могу. Мое решение было: мы, 'Львята', беремся за это задание. Засветиться перед нашими генералами как специалисты лишний раз не есть хорошо, со всех подписку пришлось брать, что нас нет, и мы - никто. В общем, как всегда. Сами видели Генерала, ходит и не понимает, кого прислали и почему такая секретность, и почему мы в его кабинете?
  Он даже представить себе не может, что я полковник, а по полномочиям выше него. Он думает и знает, чего мы хотим. Лучшие диверсанты, и всё. И даже если здесь просочится какая-либо информация в нехорошие руки, то мы прикрыты со всех сторон. И всё же, нужно подстраховаться.
  Значит так: Охотник вызывает наших летчиков с нашим спец грузом. Ждем, и только потом, в полной экипировке, с расчетом на долгое время пребывания в лесу, уходим.
  С генералом я сейчас поговорю, чтобы не беспокоился, нам нужно время подготовиться.
  Мыкола, зайди здесь на склад, пошарь что нам нужно, отоварься-прикупи, ты знаешь что. Цыган, тебя это тоже касается...
  Самолет, полёт прыжок...
  - Охота, ты видишь то, что я вижу?! Мы здесь не одни.
  - Лёва, мне кажется, это наши разведчики-диверсанты
  - А какого... они здесь делают? Это наш объект. Нам придется с ними поговорить, или мы можем друг другу помешать, их здесь не должно быть. Кто их сюда послал? И вообще, какое у них задание? Охота, ползи, выясняй, только не напугай их, нам шуму здесь не надо, времени осталось мало...
  - Лёва, бред какой-то, у них приказ - взорвать мостик. Да вот их старшой, со мной приполз, поговори сама.
  - Привет, разведка, кто вас послал? И нахрена мостик взрывать? Этот мост вообще не играет здесь никакой роли, он не стратегически важный объект, чтоб таких резвых ребят, как вы, специально сюда забрасывали.
  - Извините, я не знаю, кто вы по званию? И спасибо за добрые слова... хм. Но говорить, кто посылал, не имею право, и так сказал больше, чем мог.... Сказав про наше задание 'взорвать мост'. Не имел права. Но сам не понимаю, зачем это делать. Когда увидел этот мостик - почувствовал, что что-то не так, и что вам можно доверять. И всё-таки, простите, а что вы здесь делаете?
  - Извини, Командир, у меня тоже задание, тоже про него не могу говорить. Но так как я чувствую, как и ты, что тут что-то не то, нам придется с тобой быть откровенными: Вы не должны были здесь находиться, а мы не должны были встретить вас на этом месте. Уже резус. Не поговорив начистоту, мы не выясним, почему у вас задание именно в этом месте, и кто вас сюда послал.
  Мы могли помешать друг другу, а ещё хуже - и пострелять друг в друга, если бы мы вас не увидели. Также я вижу, что вы не простые... разведчики, а диверсанты, у вас хорошая была маскировка.
  - Я тоже не дурак, и когда ваш товарищ подобрался к нам, мы даже не заметили, вы тоже, не из простых?! Я так понимаю, ты здесь командир?
  - Можешь называть меня Лиса.
  - Ваш уровень подготовки, как говорит мне мой опыт, намного лучше, чем наш...
  - Командир, обменялись любезностями и хватит. Сейчас что делать будем?
  - Лиса, я почему-то тебе верю, и чувствую что ты права, тут что-то не то. Нам пришел приказ из штаба фронта от генерала Ж.
  - Извини, лично подписанный генералом? И что там точно было написано?
  - Нет, в письменном виде приказа не было, как я понял - по телефону.
  - Генерал сам звонил, лично?
  - А вот этого я не знаю, мне передали приказ на словах, вышестоящее начальство.
  - Охота, собирай ребят, и ты, командир, собирай своих, нас подставили, но кто? Пока неизвестно. Планы меняются.
  - Лиса, в штабе предатель?
  - Да, Охотник, нас хотели столкнуть лбами. - Мне пришлось командиру диверсантов показывать своё, так называемое, 'удостоверение', метку - как я её называла, - о моих полномочиях.
  - А теперь слушай мою команду, вы все переходите под мое подчинение. Расписку с вас всех брать у меня здесь нет возможности и времени. Поэтому мне придется поверить вам на слово, вы нас не видели, это на будущее. Запомните! Никто и никогда, ни при каких обстоятельствах, не должен узнать о нашей с вами встрече. - Командиру я лично объяснила, что он должен будет делать, когда вернется. Оказался очень понятливым и умным. На будущее, я сделала себе заметку, в моём отряде он бы пригодился. - Разложим по полочкам ваше задание: Вы должны были взорвать мост! С кем-то ещё на мосту, если будет, или не будет, в определённое время. Кто и что - вы не в курсе. Ударение было на время. Задание звучало со слов вашего командира, взорвать мост в два часа местного времени. Приставка с кем-то, будет или не будет, это ваша уже догадка. Я правильно поняла?
  - Да.
  - К сожалению, должна сообщить, что вы уже все покойники. Приказ, что вы получили, означал для вас - последний ваш рейд, вы не должны были вернуться. Вас списали и вычеркнули из списка. Чтобы не произошло такой трагедии, мы будем корректировать ваше задание. Ваш командир получил от меня указания, как и что делать. Потом, по возвращению, с новым планом он вас познакомит позже.
  Скоро здесь появится один 'дядя', которого нам нужно взять живым. Когда мы с ним поговорим - взрывайте мост, у вас всё готово, я так поняла? После разговора с дядей вы забираете его и уходите другим путем, план действий вам уже по дороге объяснит ваш командир. Вопросы есть? Нет. Приступаем, все по местам ...
   Всё прошло без сучка и задоринки, план сработал. С Генералом мы поговорили. Как оказалось, он понятия не имел, о чем мы его спрашивали, для нас - пустышка. Отдали его ребятам, которые исчезли из поля нашего зрения очень быстро.
   Командир диверсантов запомнил версию, придуманную специально для них, о которой он должен был доложить своему руководству. Что и как говорить, откуда у них взялся генерал, и что произошло. Нужно было прикрыть ребят, чтоб они не попали под удар невидимого врага в штабе. И тем самым обеспечить их сохранность, и чтоб они не пропали без вести потом случайно, якобы при следующем задании.
  Мы не знали, какую должность занимает немецкий Агент в штабе. Поэтому я предупредила командира об этом, что придется всем его ребятам быть очень осторожными и внимательными в дальнейшем. И как он должен будет со мной выйти на связь, через определённое время. Узнать информацию, о которой я его попросила, чтоб он это сделал для меня.
  Отправив Ару и Гору навстречу с ребятами, мы втроём двинулись к Мертвому лесу. Прошли пятнадцать километров, всё пока было спокойно, дорога, лес, ничего особенного. Прошли мимо деревни, в которой были немцы. Обычные фашисты-вояки. Из окрестности деревни вышли, поговорив с одним полицаем по душам, ничего интересного он нам сообщить не смог. Пустышка безголовая не в курсе даже, что происходит вокруг. Говорил всю правду, даже больше, чем от него требовалось, трус он и есть трус-предатель, уснул навсегда.
  Прошли ещё четырнадцать километров, когда я почувствовала что-то не то, объяснить словами я не могла. Не в этот раз. Я чувствовала что-то чужеродное, но очень близкое мне. У меня складывалось ощущение, что по нашим следам кто-то идет.
  Я не могла оставить засаду из своих ребят. Я чувствовала - это не их уровень, должна была оставаться я, прикрыть их отход к месту встречи.
  Ребята почувствовали, что я первый раз сильно нервничаю, за всё время совместной службы. Но приказ есть приказ, Медведь и Охотник пошли вперед. А я осталась. Побежала назад и забралась на дерево наблюдать. Через полчаса они появились, пять человек. Это была ягдкоманда, но не простая. Это был высший пилотаж, их движения и всё остальное говорило о самой лучшей подготовке, и всё же я их вычислила, всех пятерых.
  Вдруг, они почему-то остановились, как по приказу. От кого - я не видела. Я чувствовала, что есть кто-то ещё, я пристально разглядывала лес, но результат был отрицательный. Почему зрение меня подводит именно сейчас, я не могла понять. Это было в первый раз. Здесь был шестой, но где он, где?
  Он обозначил себя сам, намекнул кивком головы, что он меня видит, и чтоб я спускалась на землю. Своим волчатам он дал знак - оружие не применять.
  Первый раз я почувствовала равного противника, скорее даже, он был лучше меня. У меня не было шансов в сражении с ним и с его пятью волчатами сразу.
  Складывалось ощущение, что он читает мои мысли. Они встали в круг как на смотрины, и он знаками дал понять, что каждый из них по одному будет выходить против меня. А сам с довольной улыбкой присел на землю. В его глазах не было ненависти, лишь огромный интерес к моей персоне.
  Я решила не терять время, запустила две звёздочки, два-ноль в мою пользу. Их реакция на мою выходку была такой же, как и до этого - оружие не применять.
  Осталось четверо. На середину вышел один из них, с ним я быстро разобралась, три-ноль. Их главный дальше продолжал наблюдать за мной и наслаждался, такое чувство, что он получает 'Огромное удовольствие' непонятно почему. Вышел второй, та же участь, четыре-ноль.
  Да что вообще происходит? Кидает их мне как щенят к волку, который быстренько пожирает детишек. Почему?
  В его глазах было огромное восхищение - это мне было непонятно. Опять знак с его стороны, теперь последний волчонок против меня. В этот раз мне пришлось поднапрячься, пять минут танца, пять-ноль...
  Я увидела впереди Охотника, как он наблюдает за нашей борьбой. Он направил снайперку в сторону моего 'Восхитителя'. Это не входило в мои планы, я прикрыла ему линии огня, дав Сергею понять, что стрелять нельзя.
  Мы сидели на расстоянии пяти метров напротив друг-друга, и смотрели друг-другу в глаза. Предстоял последний бой, схватка с...хм... Воином?! - Мелькнула мысль из отдалённой части мозга.
  Он дал мне возможность отдохнуть пять минут. Поприветствовали друг друга как Воины одной школы. Я чувствовала: его школа лучше, или опыта, скорее всего больше.
  Танец начался, я уже несколько раз побывала на земле. У меня складывалось ощущение, что передо мной Учитель и учит неумеху ученика - меня, новым приёмам. Это не была борьба, это был урок, который он мне преподавал сейчас. Когда он видел, что я исправляюсь и больше не поддаюсь на уловки и приёмы, которые он мне показал, и, видя, что я их запомнила, он продолжал дальше кидать меня на землю. Он играл со мной и восхищался одновременно. Странный, непонятный мне Воин знал, что мой боец держит его на мушке, и всё время с моей помощью прикрывался от выстрела.
  Не знаю почему, но я не хотела, чтоб Охотник стрелял в него, я не могла этого допустить. Он должен был остаться жив. Между нами было что-то общее.
  Опять оказалась на земле, в этот раз он не дал мне встать, прижал меня своим телом к земле и шепнул на ухо.
  - Я был рад встретиться с Царицей. Для меня было огромной честью - показать Вам маленький урок. Надеюсь, Вам это поможет в дальнейшем. Извините, у меня нет другого выхода, Вы меня поймете когда-нибудь. - Он поцеловал меня в губы, я ответила на его поцелуй взаимностью, все происходившее потом было как во сне.
  Он поднял голову от моего лица, раздался выстрел... Его голова упала мне на плечо. Руками обняв его голову, я приподняла её над собой, во лбу - след пули. Охотник - меткий стрелок, цель поражена. Я закричала...
  - Нет, зачем? - Такой боли внутри себя я ещё никогда не чувствовала. Отодвинув тело от себя, я встала. Сергей подходил ко мне. Я не знала, что сказать, мне было больно, я не сдержала себя. Со всего размаху я ударила Сергея, он полетел на землю. Оказавшись на земле, он сидел и смотрел на меня, ничего не понимая. Я уже не контролировала себя, ещё немного, и я готова была убить его. Мне стоило огромных сил - себя успокоить, боль во мне кричала.
  - Рой могилу, быстро! - Всё, что я могла сказать. Сергей смотрел на меня, ничего не понимая. Я никогда не занималась рукоприкладством в отношении ребят, это был первый раз. Он только сказал...
  - Я боялся, что он тебя убьёт, я хотел тебя защитить, скажи мне, что вообще происходит?
  - Сережа, слушай меня внимательно, нам нужно его похоронить, всё, что ты видел, не говори об этом в отряде. Дай мне слово. Для всех версия такая: За нами шли по следу, мы с ними разобрались, и всё, без лишних деталей. А то, что произошло, я сама не знаю, я тебе не могу объяснить. У меня нет ответа. Прости меня.
  Когда могила была готова, я попросила Сергея удалиться, мне нужно было попрощаться. Взять документы Воина для себя на память. Фамилия и имя мне ничего не говорили, когда прочитала, как его зовут. Я сняла с его тела кулон на цепочке, смысла которого не поняла.
  'Поцелуй смерти', так я назвала прощальный поцелуй в губы.
  На его могиле поставила крест, написав: 'Здесь похоронен Воин!'
  Сергей забрал документы остальных пятерых, в этом проблем не было, про шестого он должен был забыть, его не было, такое было мое решение. Сергей дал мне слово. Остальных мы оттащили в совершенно другое место, убрав все следы нашего присутствия. Ещё раз я повторила Сергею версию, этого события: мы встретили противника, ликвидировали опасность, и больше ничего.
  Дальше мы с Сергеем шли молча, догоняли Медведя.
  Впереди - место встречи, Мёртвый лес.
  Всю дорогу шла и думала. Почему я ощущала, такую боль утраты, потери? Даже когда я узнала, что погибли мои братья, не было столько боли. От меня как будто оторвали кусок мяса, вырвали что-то внутри меня. Габриэль, так звали Воина, никогда бы не причинил мне вреда, я это чувствовала, и то же самое касательно меня. Я бы не смогла никогда причинить ему боль, или убить.
  Габриэль преподал мне хороший урок, знания, которых мне не хватало, я научилась тому, чем, еще не владела. Кто был этот человек? Почему он преподавал мне урок? Что за связь между нами? Он пожертвовал собой во имя меня! Почему он так поступил? Почему он выбрал смерть? Ответов я не нашла...
  Весь отряд в сборе. Мы сейчас находимся на месте встречи в Мертвом лесу.
  - Партизаны, отчет!
  - Лёва! Партизаны правду написали, тут ерунда полная, мы проверили. Дороги и вправду нет, точнее исчезла. Отряд другой, он и вправду другой.
  - Лесник! Что вы там пили и кушали у партизан? То же, что и партизаны, сейчас будете мне ребусы пересказывать? Ты можешь конкретно? Я ничего не поняла.
  - Командир прости, если честно, даже не знаю, как объяснить. Это другие. Ну, это они.
  - С тобой всё понятно.
  - Мыкола, что молчишь, что думаешь?
  - Дорога там была, исчезла, вот тот отряд, который вернулся он тот же, но не тот. Для нас они такие же. Мы с ними лично были не знакомы. Партизанский командир утверждает, что это не те люди, объяснить не может, что-то с ними не так. Другие они после возвращения, не объяснить. Я как и Лесник, не знаю что сказать.
  - Да-а ребята... Али, Цыган, а вы, что скажете?
  - Сестра я пас.
  - Цыган?
  - У меня мама цыганка.
  - Это я знаю, короче.
  - Как будто они под гипнозом, но без видимого эффекта.
  - Ура, хоть один смог выразиться правильно, молодец Цыган, что ещё?
  - Да я не уверен, просто предположил.
  - Не играет роли, дальше что?
  - А вот с дорогой и правда не понять, исчезла как будто её и не было, мы следов не нашли, всё облазили. В общем, идёт дорога, но другая, в другую сторону.
  - Понятно, теперь всё встало на свои места. Значит так: Лесник, вы на карту нанесли эту, якобы, дорогу, которая исчезла со слов партизан и другую, которая сейчас есть? Давай посмотрим, и пометь, где люди пропадали приблизительно. ...Всё, круг нашего поиска вот тут, идем цепочкой шаг-в-шаг. Я первая, полная концентрация...
  Через два дня мы были около большой поляны, сидели в лесу и ждали, а ждали мы...
  Так как, сделав круг по лесу вокруг поляны, мы обнаружили снайперов, появился вопрос, почему они именно здесь, и в таком количестве. Кого ждут? Случайных партизан, сюда забредших, солдат, или бежавших пленных? Уже четыре часа наблюдаем, они сидят тоже, не видя нас. Тихо, как в пещере.
  О, движение, через поле медленно прошёл один наш солдат. Откуда он взялся? Непонятно стало ещё больше, когда снайперы его не тронули.
  Меня даже Медведь спросил, почему мы его не остановили? Его же могли убить. Почему я дала такой странный приказ - никого не останавливать, если ребята заметят наших солдат и своё присутствие не выдавать? Честно, я сама не знала пока ответа, но мой инстинкт говорил, что так надо. Ещё час и ещё два счастливчика прошли поле, их тоже не тронули. Да что тут творится, где реакция?
  Снайперы сменились и опять тишина. Да кого они ловят, большой отряд? На одного-двух им неинтересно размениваться?
  Выставив посты, мы отдохнули.
  На следующий день - то же самое, прошли ещё трое через поляну. Опять двое проходят. Стоп! Что за чёрт, они показались мне знакомыми, точнее, их движения. Взяв бинокль, я стала рассматривать их лица, обычные солдаты - оборванные, потрепанные, усталые.
  Ладночки... хм?!
  Ребята дали знать, что приближается большой отряд. Приказ тот же, не высовываться.
  Ага, разведчиков послали, те чуть не по головам моих ребят прошлись, а может и прошлись. 'Хи-хи' три раза, я-то одна, спряталась как (дерево на дереве) ветка на дереве.
  Обнюхали всё, снайперов не нашли, к своим побежали. Вот и целый взвод прошёл. Да что такое, немчура спит что-ли? Мне, конечно, стыдно так думать, всё-таки наши, и я радоваться должна, что их не тронули, и всё-же, всё-же...
  А вот теперь жирный прежирный вопрос, кого они здесь ждут? Даже львятки уже поняли, что здесь ерунда с тазом полным морских ракушек для посева вместо пшена. Вопрос, и что нам теперь с этими знаниями делать?
  Неужели они нас ждут? Так мы уже здесь, или они думают, что мы через поляну пойдем? Так мы уже давно могли по кругу обойти, что мы и сделали, и скрыться. На фига нам через поле гулять? Мы самоубийством не занимаемся.
  Подала знак ребятам - углубиться в лес для разговора, чтоб узнать их мысли и поделится своими. Сидим, думаем, кумекаем. Охотник первый спросил:
  - А на фига, нам эта поляна? Пойдём дальше, тут и так время потеряли, почти три дня. - Ребята согласны с ним, тоже кивают, мол, 'чего ждём?' Лесник продолжил:
  - Чего мы к этой поляне присосались как пиявки? Надо дальше идти.
  - Стоп! - Я начала повторять их слова: на фига поляна...потеряли время...присосались как пиявки к этой ПОЛЯНЕ... В голове витала, летала мысль, которую не могла пока приземлить. Ребята смотрели на меня и ждали, когда командир вернется из полета. За три года они привыкли. Повтор фраз уже шёл по четвёртому кругу, осталось одно слово в конце - Поляна. Эврика! Я как сумасшедшая вскочила и поцеловала Лесника, а потом Охотника. - Вы гении! - Лесник с Охотником переглянулись, и взглядами они говорили друг другу: 'видишь - она меня поцеловала - и меня тоже'. (Не будем мешать их наслаждению). Остальные просто сидели с выпученными глазами, их командир ещё никогда так себя не вёл...
  - Нам нужен отряд, который будет переходить поляну. С их помощью на середине необходимо заложить взрывчатку. Снайперы держат под прицелом поляну, значит нужно сделать так, чтоб отряд на середине совершил остановку, лошади, повозка, колесо отвалилось, да что угодно, отвлечь внимание снайперов. Мыкола и Гора - делают закладку. Ребята, вы знаете расположения снайперов, учтите это, когда будете подарок оставлять. Медведь, ищи отряд, который здесь, где-нибудь поблизости находится, и не десять человек, ты понял, мне нужна масса народу с техникой, если есть. С этой поляной что-то не то, не знаю что. Вот и выясним после взрыва реакцию снайперов, почему они спят, и кого они ждут? Медведь, возьми с собой Али-бабу. Да, сначала, как всегда, проверить, и только потом. Ладно, вижу, вам не впервой. Все остальные по своим местам, наблюдать. Да, а вы случайно не заметили, когда одиночки ходили, что-нибудь не то? Охота, говори не думай.
  - Похожие движения.
  - Вот, и мне тоже показалось, значит всем внимание, откуда эти близнецы выходят? И лица постарайтесь разглядеть. Что-то странно, много одиночек гуляет на этом месте, как на Арбате в Москве. Всё, разбежались...
  Прошло пять часов. Добрые друзья снайперы опять поменялись, смена караула, твою дивизию. Всё по расписанию... тишина. Ну вот, снова парочка погулять вышла, о, один ранен. Интересно и где его ранили, и как долго они идут, и откуда?
  Так-так, интересно, раненый упал почти на середине поля, снайперы - никакой реакции, второй помог ему, раненый еле ковылял, дошли и сели прямо под деревом, где сидел снайпер. О, шевеление второго снайпера, не нравится что-ли? Неужели сейчас уберут? Так-с, чёрт, их сейчас на наших глазах шлепнут. Нам нельзя светиться, ни в коем случае.
  Всё, раненого добили. Прости, солдатик судьба у тебя такая. Второй побежал в лес, его отпустили добрые дяди. И что теперь? Не сиди под деревом. Нервы не выдержали, что это было? Значит, не 'близнецы', показалось. Да уж, сидя тупо третьи сутки на одном месте, видеть одну и ту же картину надоедает. Уже весь пейзаж пятьдесят раз нарисовала в памяти. Даже снайперы как 'родные' стали, все их движения наизусть выучила.
  Наконец, Медведь вернулся с хорошей новостью. Скоро отряд пройдёт и нам подыграет.
  Всё по плану, все на своих позициях, ждём прохода отряда.
  Как медленно идёт время. О, разведчики прошуршали, позыркали, всё в порядке, ушли подать знак командиру своему, что всё чисто. Да уж, чисто как в свинарнике... ляпота. Отряд стал переходить чертову поляну. Растянулись, о, мои в их форме, молодцы, не отличить.
  В это время, одна повозка потеряла колесо, накренилась, и всё содержимое вывалилось, надо же. Во второй - лошадь встала на дыбы, и оп, в другую сторону дернула, ой, а там раненые не удержались и на землю свалились, какой ужас. Все бегают, собирают вывалившийся хлам. Другие - кто раненых осматривает, кто повозку чинит.
  Снайперы развлекаются, скучно сидеть, а тут цирк бесплатный, русский бардак, никакого орднунга.
  Командир кричит: 'Быстрей, быстрей, что возимся? Копуши, разгильдяи'. Подошёл солдат, доложил о возникшей проблеме, что-то из первой повозки выпало, боятся трогать. Командир уже красный, всех торопит, даёт команду - дальше идти.
  Все быстрым темпом пошли вперёд. Как только последний вояка зашёл в лес, прибежало два солдата назад, на поляну, посмотрели на большой предмет (теперь снайперам не смешно, предмет им не нравится), махнули рукой, пожали плечами и дёру. Артисты, слов нет.
  Всё, отряд вышел из зоны поражения снайперского огня.
  На всякий случай открыла рот, знаю своих хорошо, бум любим все, без него ни одна операция не проходит.
  Мама мия, шандарахнуло так, что пару снайперов снесло 'к ёлке с фикусом'. Блин горелый, ну мальчики, предупреждать надо, я сама еле удержалась, а звон какой стоит в ушах. Не передать словами.
  Братья снайперы, мы ждем вашей реакции!
  Неужели, дождались?! Через десять минут, оглядываясь, один вышел к месту взрыва, смотрел и ходил долго, даже на брюхе прополз. Вот-те на!
  Что он там ищет, что взорвалось? Так видели же сами, фугасная бомба. Сама удивилась, откуда и зачем её везли? То, что взрыву ребята помогли, это и к доктору ходить не надо, звук был странный, не такой какой-то.
  Ушёл, наверное, докладывать. А вот теперь интересно, появился новый персонаж - СС-ман, ползал, смотрел. Да они что, воронок не видели? Или ищут, что помогло взорваться так сильно?
  В принципе правильно, нужно составить картину в целом, повозка сломалась, бомба выпала, а позже взорвалась, почему? Да, если я не знала причины, то тоже думала бы. Только пардон, следов, как говорится, нет, стёрлись. И что мы ползаем так долго, следы ищем?
  Немцы не дураки, умеют два-плюс-два складывать, но это - даже для меня дотошной, которая тоже всё пощупает, понюхает, проползёт вдоль и поперёк, - перебор, так долго ползать.
  Сс-ман залез в воронку, и мне не было видно, что он там делает. Ребята тоже дали знать, что не понимают. Целых десять минут сидел в дыре. Так и хочется подойти и спросить 'Вам помочь?'. Вылез и пулей побежал. Куда?
  Нужно ребят срочно в лес уводить, не нравится мне всё это. Дала сигнал на срочный отход и сбор.
  - У нас, ребята, есть проблема, переборщили мы с взрывом, и сюда скорей всего собак приведут. Нужно выяснить, откуда они все берутся? Вот только языка брать нельзя, этим мы себя выдадим. Я пошла назад, меня собаки не учуют, вы все уходите подальше, и начинайте искать ответы. Встречаемся через двадцать четыре часа, в десяти километрах отсюда на болоте, - я показала на карте, - там будет место нашей встречи. Будьте предельно внимательны. А сейчас - чем дальше от поляны, тем лучше. Всё, разбежались...
  Сижу на другом месте, я вросла в дерево, я - дерево. Снайперы поменяли позицию, плюс две новые 'кукушки' появились. Собаки, лай, да, предсказуемо, вовремя ребята смылись.
  Да сколько их? Почти не разорванной цепью идут, хероватенько. Откуда столько здесь СС? Всю поляну окружили. Стоят по кругу, нас не нашли. Почему продолжаем стоять? На поляне нас нет, кого пасём, траву, воронку?
  Мысли и мозги кипят от непонимания. Я уже готова была взорвать долбанную, чёртову поляну - всю.
  Пригнали пленных и заставили их зарыть воронку. Почему?
  Всё, я как партизаны: ... отряд другой, дорога не моя, лес зеленый, но не зеленый...
  Воронку зарыли, принесли из лесу зелень, сажают, ну это уже слишком, на кой? Три раза 'хм', даже траву полили, что посадили.
  Следы взрыва скрывают, понятно, но почему с такой тщательностью? Мозг работает как швейная машинка 'зингер', зачем и почему на этом месте такой ажиотаж? Ловушка, но для кого, самолеты? Да если даже воронка, что из этого? Нет, тут нужен язык и срочно!
  Гады фашистские, всех пленных расстреляли, загрузили трупы и увезли.
  ...Лес такой, но не такой, дороги нет, коверкаю в голове шифровку, на разный лад повторяю: Пропал отряд, вышел другой, дорогу потеряли, вернулись.
  Может дорогу, как и здесь, замаскировали?
  Стоп! Если вернулись те же, как они тогда пропали? Другие - гипноз, может быть? Но тогда он не пропал. Командир партизан не сказал всю правду ребятам, или не мог? Что-то ребята упустили?
  Пропал, я пропала, он пропал, пропавший
  отряд.
  вышел, вышла из себя.
  другой, другая, другие.
  дороги нет, исчезла.
  потеряли, потеряла, потерянный.
  вернулись, вернулся, вернуть.
  Командир под контролем? Радист, значит, тоже? Рядом предатель, но кто - никто не знает. И кто из них - гений этой шифровки? Молодцы.
  Люди в штабе и я - идиоты, он открытым текстом, как мог, написал: он 'пропал' под контролем, другой отряд вернуть - ловушка. Дорога исчезла, был намек на это место, он дал подсказками, и не мог по-другому.
  А немцы заигрались и разрешили послать ещё две шифровки.
  Теперь, на четвёртый день пребывания здесь, после всех событий, всё встаёт на свои места. Про отряд из ягдкоманды тоже намёк был. Значит, он их где-то видел, или слышал про них. Шифровка в шифровке со смыслом.
  Сидя в штабе и я не поняла что к чему, надо было быть именно тут, чтоб догадаться, о чём речь идёт. Четыре дня только ребус разгадывали, а теперь ещё и допетрить надо, что с этой поляной не так.
  О, СС ушли, опять тишина! Я на дереве сижу и 'Друзья' по несчастью - снайперы - недалече пристроились.
  Прошло три часа, как снова одиночка вышел и поковылял. Ну, брат, что же вы всё время здесь гуляете, что вас сюда тянет? Да ты уже проходил, хоть и изменился, форма, волосы. 'Фи' три раза, не-а, не в этот раз. На кой ты тут гуляешь, приманка для нас? Кто здесь такой умный придумал весь этот цирк? Главное, зачем? Неужели только ради моего отряда устроили шоу-маскарад.
  Пора на встречу с ребятами...
  Все в сборе, сидим...
  - Мне нужна информация, каждый рассказывает всё, что узнал. Лесник?
  - В двадцати километрах СС прячется, сидят тихо и не вылезают. Когда я был там, полного состава не было, на месте - только двадцать человек.
  - Они здесь были, лес прочёсывали. Сто баранов, приблизительно. Итог: сто двадцать плюс минус пара баранов. Охотник?
   - Поговорил с одним, у них на каком-то объекте был взрыв. Вызвали двух инженеров из Берлина, больше ничего.
  - Медведь?
  - Пленных куда-то увозят, люди пропадают.
  - Док?
  - Если верить слухам, СС подчиняется одному человеку в штатском, народ видел, как СС перед ним стелется, но он очень редко бывает у них в гостях. Где он обитает - не знают.
  - Мыкола?
  - Пропадают люди, но оказывается не только наши, немчура тоже пропадает, у одного немца друг пропал.
  - Но это, может быть, партизаны свистнули?
  - Нет, это было на их территории, и когда его друг начал искать, то оказалась, что еще у одного тоже пропал камрад, и тоже на своей территории, прямо со склада.
  - Подожди, а первый откуда?
  - Медбрат из госпиталя.
  - Остальные?
  - Пусто....
  - Гора?
  - Странно что-то с партизанами. Плохая связь якобы, идут через раз на контакт с информаторами, такое ощущение, что партизаны всем сразу агентам доверять перестали.
  - Ну, и что мы имеем, львятушки? Ребусы, загадки, непонятки?! У меня несколько вопросов. На фига здесь такое огромное количество эсманов? К этому вопросу - вопрос, только для прочистки леса? Что за штатский, где он сидит, и чем занимается? И почему он командует эсманами? Где был взрыв? И почему из Берлина два инженера? Объект, какой и где?
  Про поляну вам рассказала, она мне осточертела. На кой цирку-с в связи с поляной и зачем?
  И почему-то мне кажется, у кладовщика и медбрата есть какая-то связь, хоть я и поняла, что они с разных мест пропали. У меня всё. У кого какие идеи по этому поводу?
  ...После мозгового штурма, итог был один: брать инженеров, которые летят из Берлина, наблюдать дальше за поляной, на сей момент нам ничего умного в голову не пришло. Нужно было подготовить план по взятию инженеров, в деталях.
  Лесник и охотник занялись разработкой плана, подключая всех ребят в операцию. Пусть львятки повеселятся без меня, доставят пирожные мне любимой, а я начинку посмотрю.
  Медведя взяла с собой на 'свою' поляну, 'помедведить', впали в спячку с открытыми глазами.
  Медведь был в отряде всем за старшего брата, спокойный, немногословный, про таких говорят - домашний. Его талант - не только следы читать, видеть, маскироваться, ко всему этому - он ещё и отличный снайпер. Также мог из дерева вырезать всё что угодно. В 1942-м году после госпиталя, когда вышла, подарил мне две фигуры, мою и Сережки, держащие гранату вместе. Без слов подошёл и дал, таким образом намекая нам дурачкам, что мы одно целое, и странно, что ещё не вместе.
  Да-а, на чертовой поляне меня на воспоминания потянуло.
  Клоуны опять прошлись, ну-ну, гуляйте, достали, мозоль на глазах уже натерли. Так и хотелось, чтоб их Медведь успокоил, они меня раздражали. Когда я не понимаю смысла шоу, меня это злит. Злость на то, что не понимаю.
  Стоп! А ведь в плане, который они выполняют, есть смысл. Человек, который это придумал, имеет цель, но какую?
  1-е:
  Лично я уже готова их пристрелить.
  2-е:
  Взорвать к чертям поляну, подорвали уже, и что дальше? Ещё раз взорвать не дадут, да и зачем?
  3-е:
  Я сейчас злая, очень злая, а если человек злой, то что? Он себя не контролирует, вот что, и может наделать ошибок, а потом сожалеть. Умно, смысл есть, ещё какой.
  Если идея его плана в этом, то он слишком хитрый, опасный и очень умный враг.
  Ведь он, значит, уверен, что мы находимся рядом, скажем, на семьдесят процентов. Ждёт терпеливый, а ведь я и мои ребята злые, и последние нервы тратим на отгадку, и могли наделать ошибок, одну уже сделали. Начинаю сомневаться, по поводу взрыва, который мы устроили - может, не надо было? Сейчас всё равно поздно, думать об этом, лодка уплыла, самолет улетел, поезд в гараже. Остается только ждать львят с добычей.
  - Медведь, ау, что нового?
  Даёт знаками понять, что, что-то слышит. Прислушиваюсь - ничего. Знак! В земле. Ого, что-то новое...
  Спускаюсь на землю и ползу к нему, точно шум, только откуда? Машин рядом нет, людей нет, шум еле-слышный, даже не шум - вибрация, почти незаметно, и только рядом с ним, дальше опять - всё такая же тишина. Почему раньше не заметили?
  Ответ прост, только два-на-два метра, в этом месте, пока ползла, везде прислушивалась. Подземная река-речка сразу отпадает, не тот шум, это что-то механическое. Под землей?
  Вот сейчас мы с Медведем выглядим как два профессора-математика не понимающих, как два-плюс-два будет четыре, и почему одно число.
  Стали потихоньку рыть яму, шум был еле заметный, только Медведь и я могли его услышать, точнее - почувствовать. Приходилось меняться, снайперы не дремлют, увидят и всё, готовы жареные кролики.
  Непонятный шум исходил со стороны поляны. 'Профессора' переглянулись, Эврика! Догадались! Под землей на поляне, что-то есть.
  Лед двинулся, скала обрушилась, и взгляду предстала картина во всей её красе, понятная и ясная, как Мишка в норе лапу чешет.
  Мы с Медведем довольные, как два котёнка, которым животик погладили после миски молока. Вот теперь потанцуем и споём.
  Прошло двое суток. Мы с Медведем сменяли друг друга, облазили всё, где только можно, даже в трёх метрах от снайперов полежали. Они, конечно, хорошие солдатики и службу свою знают, но мы с Медведем оказались лучше. Самое главное - мы нашли клоунов, и я подслушала их разговор, это были немцы, переодетые в нашу форму. Трое артистов-юмористов говорили: 'какие русские тупые свиньи, скоро они опять воспрянут и покажут нам, где весной картошку сажать надо. И что нам надо ещё долго учиться, чтоб постичь азы разведки и всего прочего, так как нас обмануть легко. Не видим то, что рядом, и по нему ходим, а ищем следы дорог'.
  Когда Медведю перевела, в два голоса сказали: 'Спасибо юмористам'.
  Теперь мы точно знаем - нужный нам объект здесь, и взрыв был тут. Мы что-то повредили, и инженеры едут сюда. Аплодисменты!
  Ребята вернулись с пирожными - два инженера-голубчика. Информация, которую мы получили от них, была убойная.
  Объект сверхсекретной важности был экспериментальным, контролировался лично Гитлером. И самое удивительное, никто лично не знал настоящего имени руководителя. У всех было предписание подчиняться ему и не задавать лишние вопросы. Форму он не носил, штатский?!
  Всем сотрудникам выдавались разные пропуска в зависимости от категории доступа, и никто не знал, чем занимаются другие на этом объекте. А также люди, которые прибывали на объект, не возвращались обратно на прежние места. Со всех бралась подписка о неразглашении сведений о том, куда они едут, и что будут делать.
  В связи с тем, что они ехали на этот объект в первый раз, инженеры не знали, зачем они там нужны, и что им нужно будет делать. Наслушавшись ранее слухов про столь ужасное место, инженеры готовы были нас расцеловать за то, что мы им не дали возможность попасть в ад. Они перебивали друг друга, вспоминая всё больше деталей.
  Такая секретность вызывала наш огромный интерес, всё больше и больше. Нам нужно было попасть туда. Заменить инженеров могли только Лесник и Охотник, со знанием языка у ребят есть шанс. Проблема была в одном - штатский мог знать их в лицо, быть знакомым лично с инженерами, тогда нас ждал провал.
  Инженеры тоже нам не могли помочь, они не знали, кто он.
  Риск - дело хорошее, но если я пошлю Лесника и Охотника, это значит, что я их списываю со счетов, такое могло быть. Так рисковать я не хотела, нужно было думать.
  Мозговой штурм львят дал результат. Нужно было устроить нападение на новоиспечённых инженеров, точнее помять их, сделать мумии.
  Участь - навести марафет новоявленным инженерам, - досталась Али. Со словами: 'ребята, простите', он постарался на славу, тут бы мама родная не узнала.
  Оставалось вернуться назад, и следовать по назначению...
  Узнав всю информацию от настоящих инженеров, даже то, что они любят кушать, и как звали соседа их соседа, операция 'Подвал' вступила в силу.
  Взяв мини-конверт с двумя порошочками, Лесник с Охотником пошли на исходную...
  Мы же начали искать вентиляцию, где-то должен был быть выход-вход воздуха. На самой поляне его не могло быть, значит - в лесу. Где сидели снайпера - тоже не было, там мы с Медведем всё уже облазили. Вот мы и ползали как муравьи по лесу.
  Вопросы взяли меня в объятья как щупальца осьминога, со всех сторон: Насколько большое под землей сооружение, сколько там людей? Почему именно на этом месте? Связано ли это с бактериологическим или ещё каким оружием? Почему на территории России? Кто этот 'Штатский' с огромными полномочиями? Когда был построен, и почему никто об этом не знает? Что знают местные об этой поляне?
  Насчёт двух пропавших немцев мне было понятно, наверное, они как-то коснулись тайны объекта, и их, скорее всего, засунули сюда или ликвидировали. Местных жителей пропало много, неужели их всех убили и закопали как пленных? Если нет, то объект должен быть громадным.
  Почему меня злит вся эта абракадыбрина? Потому что я не могу быстро разгадать, и чувствую себя бессильной? Или могу? Разгадка близко, но я занимаюсь не тем, трачу драгоценное время.
  Время?! Раскладываю детально:
  Опять всплывает слово из шифровки: Дорога.
  Потом: Время.. мое время.. наше время.....
  Потеряно.
  Это место для меня и ребят действует как раздражитель. Хотя львята были на задании, немного развлеклись. Но мы с Медведем были всё время здесь, нас как будто подменили, мы стали злыми. Мы готовы были вскопать эту чёртову поляну, перебить всех снайперов, и ещё раз вскопать-перекопать.
  Подменили.
  Другие.
  Почему я всё время возвращаюсь к шифровке? Ведь я уже разобралась, или что-то, значит, упустила?
  Ответ витал в воздухе, ему нужно было только приземлиться. Я одно поняла - мне нужно было самой идти к партизанам, чтоб подробней расспросить, выудить, вытащить то, что мои хлопцы проморгали. Но сейчас уже поздно. Мы потеряли очень много времени, ползая по лесу и ища ответы.
  
  Думала что генерал важнее, а он оказался пустышкой, не связанной никак с этим долбаным местом.
  Ответ приземлился и ударил меня со всего размаха, давая понять, как можно было так долго думать? Генерал был приманкой, им пожертвовали, он был ловушкой в ловушке. С отрядом диверсантов, с которым мы встретились, должен был произойти конфликт, и он произошёл бы, несомненно, если бы не уровень нашей подготовки.
  А потом шестерка Габриэля-Воина уничтожила бы мой отряд, или другой, если бы он выжил, после того, как нас столкнули лоб-в-лоб, так называемая, 'зачистка'. У моих ребят и у других не было бы шансов.
  Поляна - уже третья ловушка.
  Человек, который разработал эту схему - Гений, начинал меня всё больше и больше интересовать. Разработка хитрого плана была идеальна и поэтапно связывала всё в одно целое.
  Оставалось только преклониться перед Гением, снять шляпу и аплодировать. Мы как марионетки двигались по расписанию этапного замысла. Он всё предвидел и учёл, почти всё. Он не учёл меня в своём сценарии. Я нарушила ход его манипуляций. Он должен был изменить сбой программы сейчас, времени подготовиться у него теперь не было. А значит, он мог сделать ошибку.
  Если представить всю картину образно, то можно увидеть двух людей, сидящих напротив друг друга и играющих в шахматы.
  Вместо слова 'Победа', слово 'Жизнь' на кону. Шах и Мат.
  
  Нельзя никогда считать, что враг глупея тебя, наоборот, лучше переоценить. С умным противником можно научиться новому, это уже знания, которые ты себе откладываешь на будущее, как пройденный урок.
  С глупым противником - теряешь время, которого может не хватить в дальнейшем.
  Бойся не умных людей, а глупых, они забирают самое дорогое, что есть у человека - Время.
  Время - его не купить и не изменить. Время - оно есть у всех, но его нельзя потрогать, оно в тебе, с тобой. Везде.
  
  Вернувшись в мир земной, я продолжила ползать дальше, проверяя каждую кочку. Восемь человек ползает по лесу и ищет дырку от бублика - вентиляцию.
  Неужели мы все слепые? Где-то должен быть вход или выход. Не перекапывать же всю округу. Шесть часов поиска, результата - ноль. Каждый на своем месте опять сидит, наблюдаем за поляной и её окрестностями. Клоуны гуляют.
  Мы с Медведем уже знаками обменялись, мол, пусть ещё погуляют, потом правила хороших манер преподадим.
  Внимание, что-то происходит, Медведь подал знак. Вопрос в моих глазах превратился в удивление, из дерева исходил светло-голубой свет. Интересное кино, вентиляция через дерево, или дерево - только оболочка?
  Дав знак своим, чтоб не приближались, я сама поползла к месту выхода голубого дымка. Там, сто процентов, были ловушки, и так как я уже убедилась, что враг хитрый, то и ловушки, наверняка, с сюрпризами.
  Львята умные, смелые, за три года многому научились, но не в этот раз, с партизанами облажались, не смогли понять, что им сказали. Я тоже хороша, допускаю ошибку на ошибке. Нужно самой всё делать, и надеяться на инстинкт самосохранения.
  Когда-то деда няня сказал мне: 'Если не уверена, что человек, которому ты доверяешь, сможет выполнить твою просьбу или приказ, сделай сама, чтоб потом не винить человека в допущенной им ошибке'. Тогда мы долго дискутировали, у меня была масса вопросов: а если я не смогу, так надо будет, или другого выхода нет? И т.д. Ответ был один: 'То, что можешь сделать сама на все сто - не перекладывай на другие плечи, не рискуй ситуацией, в которую ты хочешь поставить другого человека, теряя при этом время, своё и его.... А если сама не можешь по какой-либо причине, не ожидай стопроцентного выполнения, будь готова потом исправлять'.
  Вот и ползаю как змейка рядом с тем местом, откуда вышел голубой, почти незаметный, дым. В ход пошёл один из порошков, которыми я снабдила ребят. Обусловленный знак, что ребята в 'подвале' и всё идет по плану.
  Нашла две ловушки, хитро. Нитка на земле, привязанная с колокольчиком на дерево, рвется нитка и ура! Заходите, товарищи. Вторая ловушка была как капкан для зверя, нога, лапа провалилась в яму, и острие штыря пробивает насквозь. Пока освобождаешь, задеваешь ещё нитки. Ура, товарищ ранен, и он здесь. Нитки тонкие не увидишь, если идёшь, да и ползком не видны. Если бы была только одна нитка - без проблем незаметно удалить можно, но здесь паутина целая: земля, куст, дерево, опять земля - паук-трудоголик чертов. Цвет нити-паутины: чёрный, коричневый, зелёный - под цвет леса. В глазах рябит, теряешь место, где, куда, как переплетается.
  Самое интересное, рассчитано всё это на крупного 'зверя': зайцы, волки, лисички - гуляют как хотят и не мешают паутинке.
  Пока я занималась удалением с моего пути этой паутины, на поляне тоже происходили какие-то изменения, ребята подавали знаки.
  Дав понять, что я сейчас занята, позвала одного из своих, чтоб прополз по моему следу, где я уже освободила путь.
  Оказалось, что снайперов прибавилось. Кроме клоунов - ещё четверо наших солдат прошли, по их виду, похоже, бывшие пленные, и давно голодавшие. Форма была не только потрепанная, но и висела мешком на отощавших телах.
  У ребят возник вопрос; откуда здесь пленные, и откуда они идут? В округе они все облазили, никаких лагерей пленных поблизости нет, молодцы, думают в правильном направлении. Скажем так, их доставили сюда дополнить шоу клоунов, как приманку, или бедные солдатики топают издалека. До своих вряд-ли доберутся. Для нас - очередная проверка на солидарность. Опять 'плюс' гению в его копилку, мы же не стальные, можем и помочь, тем самым выдав себя, в любом случае - проверка наших нервов. Скрипя зубами, даю приказ игнорировать, что бы ни произошло.
  За три года нам пришлось научиться наблюдать смерть своих, и ничего не делать. Если один должен погибнуть, а сотня - выжить, то выбор ясен, с этим нужно свыкнуться, хоть и очень трудно, но надо.
  Закон джунглей гласит - 'выживает сильнейший'. Природа сама выбирает, кому жить. Мы бессильны с ней спорить, также смерть не обмануть, она заберёт, когда придёт твое время.
  Наконец-то разобралась с паутиной, я у цели - дерево, из которого вышел дым.
  Фальшивое дерево - только оболочка, пройдёшь и не заметишь, странно только, почему здесь нет снайпера? Я бы на его месте обязательно посадила кукушку, или он был так уверен, что паутину никому не распутать? Неужели, я нашла его первую серьезную ошибку, или вторую, когда он вызвал инженеров? Всё слишком просто для человека, который придумал целую сеть ловушек. Что мы имеем: предатель в штабе, обработанные партизаны, посланные диверсанты для уничтожения моста, ягдкоманда, цирк с поляной. Где-то я что-то упустила, мой инстинкт начал тикать как часы, переходя в гудок будильника.
  Опасность! Внимание, внимание!
  Двоих самых лучших я послала в логово зверя. Они подали знак, но что с ними - я не знала. Осталось: восемь на поверхности, семеро - наблюдают, я у дерева одна, одна... Если со мной сейчас что-то случится, то ребята не смогут быстро, оставаясь незамеченными, приползти по проведенному мной пути. На это уйдёт время. Чтоб сообщить мне об изменениях обстановки, Мыкола потратил семь минут, добираясь до меня. Мысли летали со скоростью урагана и приземлялись также быстро, как поднятый ими мусор, ударяя мой мозг молотком. Последний удар был в точку. Гений! Чертов гений, я в ловушке, отряд обезглавлен. Проваливаюсь вниз...
  С приземлением! Дурилка картонная - товарищ командир! Мозги в кучу надо уметь собирать, да ты .... - О сколько чудных слов я вспомнила, ругая себя - полстраницы отборного, русского, могучего.
  Окружили меня со всех сторон, автоматы нацелены на меня.
  Сопротивление бесполезно, шансов у меня на данный момент нет, разоружили очень быстро. Ну что, хорошо, будем видеть, посмотреть, что дальше будет?
  Спокойна, как удав, проглотивший слона.
  Только один вопрос летал в воздухе, где мои двое 'инженеров', их тоже взяли или нет?
  Меня повели по коридору, похожему на подвальные помещения, когда так называемый 'подвальный проход' закончился, далее был на первый взгляд, обычный, как везде, коридор с дверьми. В Институте по разработке чего-либо, если б это было на поверхности, внутри - выглядит также, но мы были под землей. Масштабность подземного сооружения удивляла и тянула познать его тайну.
  Меня довели до какой-то двери, постучали, подтолкнули вперёд, чтобы я вошла. Я узнала его сразу, хоть ни разу не видела, это был он - Гений, с большой буквы.
  'Шах и мат', как говорят на языке шахматистов. Эту партию выиграл он.
  Мы оба были заинтересованы в этой встрече, он представлял для меня огромный интерес, а я - для него. К моему огорчению - на его территории. В его глазах не читалась победа или ненависть ко мне, как к врагу. Скорее всего, он видел достойного соперника в своих играх, и ещё не до конца побежденного.
  У него в сети рыбка, но она ещё может ускользнуть через дырку в сетке.
  Мы понимали, что второй раунд начался, и он уже идёт. Каждый из нас наделал ошибок, и теперь мы стараемся исправить своё положение за счёт новых ходов.
  Первый ход был за ним.
  Гений принял правильное решение, и решил играть в открытую. Не теряя времени на ловушку слово-сплетения.
  Зачем врать человеку, который видит насквозь, что - правда, а что - нет?
  Ложь только тогда имеет смысл, когда кто-то верит сказанному, но если человек которому ты рассказываешь не верит, ты теряешь время и ставишь себя в глупое положение, давая понять, что ты проиграл, и не нашёл лучшего оправдания своим действиям.
  Он пригласил меня к журнальному столику с двумя кожаными креслами, мы уселись как два приятеля, давно не видевших друг друга. Он рассказал всё про себя, это звучало как исповедь... Мне оставалось только понять, чем вызвана такая реакция и что он ожидает от меня. Неужели хочет, чтоб я на его откровенность поделилась своей историей? Нет, это было бы слишком просто, не тот он человек.
  Ответ последовал после совместного ужина, но сначала, как гостеприимный хозяин, он развлекал меня веселыми историями и угощал деликатесами. Всё походило на аудиенцию у Кайзера, который лично решил сервировать и подавать лакомства дорогому гостю. Не скрою, собеседник он был великолепный, поразительно, какой широкий кругозор знаний содержала его жаждущая натура, без ограничений впитывающая в себя всё на своём пути, и голодная до необъяснимого, неопознанного и неизведанного.
  Что же он увидел во мне, что так ведёт себя со мной, как будто я отвечу на все его вопросы сразу? Ученый искал ответы на вопросы: кто создал мир, людей, какие тайны хранит вселенная и прочее-прочее. Не скрою, я была удивлена масштабностью его мышления, и тому, как далеко он зашёл в своих исследованиях.
  Что делать с гением, который приложил руку к уничтожению будущего, подставил под угрозу жизни людей? Убить? Мне нужно прекратить деятельность во имя Рейха профессора, помогающего Гитлеру в его бредовых идеях.
  То, что я отсюда выйду живой, мне стало понятно после общения с ним. Как - это не важно.
  Убить гениального учёного, чтоб он не смог продолжить своё дело во благо фашизма. Неужели это единственный выход из сложившейся ситуации? Бред, кощунство, я не могла так поступить. Мне нужно было время, чтобы склонить его на свою сторону, дать то, что он никогда бы не узнал без меня. Заинтересовать информацией.
  Купить его невозможно, пообещать ему работу в нашей Стране со всеми привилегиями - тоже не подходит. Угрозы были здесь не к месту. Информация, но какая? Что я могу дать взамен на его согласие здесь всё оставить?
  Профессор дал мне время на раздумье, не говоря вслух, просто кивок головой и в глазах надежда, что я пойму, что от меня требуется. Он сделал ход первым, теперь мой ход, и он должен быть безукоризненным, нельзя допустить ошибки, исправить будет невозможно. На кону стоит не одна жизнь, и не жизни десяти человек моего отряда, тут идет счёт на тысячи, миллионы жизней в будущем, если его проект будет закончен и попадёт в руки безумного Алоиза Адольфика.
  Нельзя также, чтоб он попал к нашим соплеменникам, катастрофа найдет своё время и выплеснется, как река из берегов, сокрушая всё на своем пути.
  Люди не готовы для разработок его исследований. Найдется человек, который захочет использовать его идею не во благо, а в ущерб живущим организмам, обитателям на планете Земля.
  Что же дать ему, какую информацию? Какие мои знания могут поставить его рядом со мной, на моей стороне? Убить или посвятить. Имею ли я право посвящать? Не нарушу ли я закон посвященных.
  Дедушка, деда няня, как вы мне сейчас нужны, ваш совет, решение. Что мне делать? Ответ возник из ниоткуда, как будто он только и ждал вопроса, маленьким незаметным одноразовым уколом в мозг - посвящай!
  Осталось дождаться возвращения гениального ученого. Открыть из колоды козырную карту, одну - как приманку, и как маленький подарок с большой возможностью применения.
  То, что он клюнет на наживку, я и не сомневалась, слишком лакомый кусочек для такого эстета понимания вкусной пищи.
  Минуты откровения настали. Будущий посвященный на месте, и слушает с открытым от удивления ртом. Он ожидал чего угодно, но не такого поворота сюжета. Я даже знала, чего, но не стану делать ударение на этом месте. Сейчас уже пошла не игра, а посвящение в круг людей, хранящих тайны народов. За эти знания многие готовы отдать всё, что есть ценное у них, и остаться в том виде, в каком родились.
  Гений был готов пойти за мной куда угодно, и делать что я захочу. Его мозг кипел от дозированного потока информации, только что утолив им свою жажду познания искрой огня...
  Нам оставалось освободить, незаметно от других здесь присутствующих, моих ребят, взорвать его детище и уйти подальше от будущей погони за ним как за особо ценным для Гитлера учёным.
  Двое хитроумные, сидели и готовили план отхода. План был уникален своей простотой и в тоже время с таким решением выхода из этой ситуации феноменальный и жестокий.
  Пожатие руки и мои аплодисменты он заслужил повторно. Какая бы ни была война, с болью, страданиями, потерями, я обрела нужного мне человека, как идущего впереди своего времени. За счёт войны найден Гений, на сей раз война не забрала, а подарила.
   Зачем люди воюют? Что делят постоянно? Неужели амбиции, корысть, власть господства над другими - их цель? Обогатиться, нажиться за счет страдания и смерти других людей. Неужели быть богатым за счет других есть благо одного и счастье единиц, забывая про других, тех, кто терпит скорбную, несчастную жизнь, стараясь прожить по законам властвующих, подчиняясь законам той власти, которая старается поставить себя на первое место.
  Ведь это замкнутый круг идет уже на протяжении столетий. Сегодня это - наше, завтра - врага, послезавтра - соседа.
  Так же борьба за первое место в мире, чья страна продуктивней и лучше в модернизации вооружения, а значит сильнее, может диктовать свои правила 'слабым' странам.
  Простыми словами: богатый хочет больше денег, нищий хочет заработать, чтоб обеспечить себя и свою семью на жизнь. Властвующие хотят доказать, что их страна сильнее, и с их мнением стоит считаться, а то накажут и в угол поставят...
  Мне не нужна власть, я не ищу наживы, сейчас я защищаю свою Родину от врага. Я не хочу воевать, но нет другого выбора.
  Кто виноват в том, что я должна убивать людей, таких как я и ты только потому, что они сейчас враги моей Страны?
  Да, я Воин, но я не Воин войны, я Воин - хранитель Мира, и меня не спросили о моем мнении насчёт истребления людей-врагов. Я сделала выбор - защитить свою землю, очистить от врага во имя спасения своего народа. Моя Родина, мой народ - стоит на первом месте.
  Мои мысли улетали и искали оправдания тому, что мы сейчас сделаем, уходя с отрядом и гением из этого места. Мы должны взорвать пятьсот человек, находящихся на этом объекте, не давая шансов выйти отсюда хоть одному. Должны все исчезнуть и всё уничтожить, не оставляя следов существования объекта, ни одного свидетеля, который был здесь и коснулся тайны, абсолютная ликвидация и зачистка.
  'Врага нельзя жалеть, он тебя не пожалеет'. Это не мои слова, но мне придется воспользоваться этим нравоучением.
  Мои слова просты: 'Нужно научиться умению убедить врага в том, что бессмысленно воевать и убивать людей, себе подобных'. Так гласит закон Воина хранителя Мира. Сколько ещё законов Воина я выучила, не соответствующих так называемым правилам жизни людей на Земле...
  Смерть брата приносит боль, смерть ближнего - огорченье утраты. Смерть себе подобных - потерю в окружении той среды, в которой ты оказался, а значит, не поймешь до конца их смысл существования и предназначения.
  Воин - хранитель мира вступает на тропу войны только тогда, когда видит, что это тупиковая ситуация, он вносит равновесие.
  Сей закон был, к моему огорчению, только отрывочно прочитан и не понят мной. Мне было сказано, что полную формулировку я узнаю позже, и когда придёт время - пойму. Как много законов, смысла которых я не понимала.
  Простите меня, враги, но вы должны умереть во имя жизни миллиона безвинного народа в будущем! Мысленно я просила прощения, взрывая это место, как яму с ядовитыми насекомыми. Гений был подавлен, также, как и я, следуя беспощадному плану по уничтожению его бывших подчиненных и объекта. Выбора у нас, к сожалению, не было, это был его план. Учёный осознал, что его изобретение несёт смерть всем на Земле. Если просочится информация, хоть кто-то выживет, то катастрофа в будущем обеспечена. Одна мысль, что может натворить его изобретение в плохих руках, была для него стимулятором.
  Ученый-гений не думал о последствиях, он сначала хотел защитить своё детище от вторжения чужих и закончить начатое, а в том, что лично Гитлер был заинтересован в этом проекте, он не видел ничего ужасного. Он не понимал, какую роль может сыграть это в будущем, и всю мощь его изобретения в руках сумасшедшего.
  Прозрев и поняв, он был готов идти до конца, уничтожая всё, что связывало с детищем его изобретения.
  Мы уходили от погони, нас преследовали. Вместе с ученым нас было одиннадцать, чтоб запутать следы остались позади нас: Гора, Али, Док и Ара. Они должны были сделать всё возможное, чтобы мы ушли, принять удар на себя.
  Мы все понимали, что, скорее всего, ребята попадут в этот раз в пекло ада, и шанс выжить - минимальный. Они сделали свой выбор сами, никто их не просил. Прощаясь с ними, я могла только сказать:
  - Постарайтесь выжить и дойти до наших. - Остальные слова были бессмысленны в сложившейся ситуации...
  Во время бега по лесу по мозгам стучала только одна мысль: 'ученого нужно спрятать ото всех', но как? К нашим с ним нельзя было выходить. Где, куда его спрятать? Нужна была помощь моей семьи, но они далеко.
  Моя память помогла мне, отложенная информация из 1937 года прочитанных мной дневников Хранителей всплыла в нужный момент. Тогда мутация была мне почти непонятна, но я знала, она складывает в моём мозгу всё на полочки. Сейчас я листала полученные тогда знания, и нашла нужного человека в местности, где мы находились, которому можно доверять.
  Оставив ребят в скрытном месте ждать меня, мы с ученым двинулись в путь.
  Гений был очень рад остаться со мной наедине, поговорить о том, о чём не знал никто. Двенадцать вопросов вылетели из него как из пушки. Не на все вопросы я смогла ответить, придет время и он получит ответы, может быть.
  Нужный нам человек оказался на месте, и был рад помочь дорогим гостям. У него было тайное место, где не немцы и не русские, никто не найдет Профессора, даже если придется прятать его годами. Он пообещал переправить ученого при первой же возможности в наше, так называемое, хранилище. Гарантировал, что пойдет на смерть, но выполнит поручение, а если вдруг что-то пойдет не так, то они вместе с ученым покончат свою жизнь. Мне не хотелось, чтобы с ними что-то произошло, но они сами сделали свой выбор, произнеся слова клятвы.
  Мы расстались в надежде ещё раз встретиться. Пройдёт время, и мы обязательно увидимся, я в это верила.
  
  Обратная дорога была без приключений, я дошла до своего отряда и мы все вместе, без проблем, перешли линию фронта. Оставалось только надеяться, что четвёрка, которая осталась прикрывать наш отход, вернется живыми.
  Отчет, доклад о выполнении задания. Ребус: кто в штабе немецкий агент?
  К сожалению, ученый был не в курсе о том, кто предатель, ему передавали всю информацию через другого агента-информатора.
  Нам нельзя было терять время, и нужно было срочно встретиться с командиром и его отрядом, которых хотели списать, сталкивая нас лоб-в-лоб.
  Они должны были давно вернуться, и поэтому я надеялась получить весточку от них.
  Нам пришлось остаться у генерала, задание которого мы выполнили. Только потому, чтоб успеть прижать к ногтю предателя, если, конечно, он не скрылся раньше нашего прихода. Повод у нас был: ждём оставшихся четверых из нашего отряда.
  Мы рыли носом как бульдозеры, собирая нужную нам информацию обо всех членах штаба. Нельзя было спугнуть его или её. Постоянно приходилось изображать из себя, хотя это и была правда, ждущих оставшихся членов отряда, которые до сих пор не появились. Наше волнение за ребят было не наигранно, мы ждали и переживали, делая свою работу ища гада-предателя.
  Мы старались незаметно выйти на контакт с тем отрядом, но их куда-то перебросили. Оставалось ждать, что командир отряда сам выйдет на меня. Свои координаты я ему оставила.
  Из наших вернулся только Али, остальные погибли. Али заигрался и допустил непростительную ошибку, он потерял не только часть отряда, но и брата. Док был его родным братом. Но ему в его горе я не могла помочь, я была в бешенстве из-за допущенной им ошибки. Я потеряла трёх перспективных, отличных ребят, которые влились в наш коллектив как в семью на протяжении двух лет.
  Мы могли потерять Али, совесть грызла его и не давала покоя. Вместо того чтобы поддержать, посочувствовать в беде, я спустила всех собак на него. Заставила его тренироваться по десять часов в день под присмотром Медведя. Сожалеть и вместе плакать - не имело смысла, я потеряла бы его тоже. Нужно было приводить в чувство горячего парня, на его уровне, дать возможность научиться воевать, убивать врага, а не идти на смерть с открытыми руками и погибнуть напрасно...
  Мы так и не нашли предателя, нас вызвали в Москву.
  В Москве мы получили новое задание. Нам дали три дня на отдых, потом день на подготовку - и вперёд.
  Самолет, полёт, прыжок.
  Состав отряда поменялся, прибавилось трое новых из так называемых резервов, как я в шутку их называла, 'птенчиков'.
  Остальные тигрята были на задании далеко в тылу врага. 'Подрастающее поколение', как мы говорили, шарило между Ленинградом и Москвой, делая всякие пакости фашистам. У них было задание - выискивать диверсантов, предателей и остальных прихвостней. Любя мы их называли 'чистильщики леса', чем они очень гордились. Каждый из них уже заработал свою медаль или орден. Цель птенчиков была - попасть в отряды 'Тигрят' и 'Львят' и доказать, что они достойны быть причислены в двадцатку.
  Новый состав: Охотник, Лесник, Медведь, Цыган, Али, Мыкола, Одесса, Чико, Мимо.
  ...С самого начала всё пошло не так, нас выбросили совершенно в другом квадрате. Рация приказала долго жить и утонула в болоте без разрешения.
  До места встречи с партизанами - сто километров. Мы попали на территорию, кишащую немцами.
  Но это ещё не всё, нас заметили когда мы приземлялись, шли навстречу со всех сторон. Создалось такое впечатление, что нас ждали, в ход были запущены все, кто был в округе - ягдкоманда, полицаи, СС Абвер...
  Нас гнали как барашков, мы бежали быстрее паровоза. Мысль разделиться, отметалась сразу, где пять пройдут, там и десять. Для выполнения задания нужны все, ждать друг друга мы не могли себе позволить. Бегали по лесу и ползали по болоту, скрываясь от погони.
  Мы все не могли понять, не прошло и десять дней, как опять в тисках, и нас опять подставили. Кто этот гад, который взял себе за цель от нас избавиться? Найду, лично шарфик на его горлышке завяжу... бантиком.
  Еще немного и о задании можно забыть, сидим на болоте как селедка в банке, слова одни могучие летают, что за... какого... и почему?
  С командиром отряда я так и не встретилась, их тоже кидали с одного задания на другое. Беспокоить вышестоящее командование не стала, хотела сама разобраться. Вот сейчас и пожинаю плоды своей самостоятельности. Еще недавно отчитывала Али, а сама подставила отряд под удар. Заигралась лисичка... безмозглая курица... плохие слова летели камнем в мозг. Самобичевание - интересная штука, иногда помогает.
  Ситуация - хуже некуда, мы окружены, стоит выйти из болота и привет 'дойтчен солдатэн'. Мало того, о задании можно забыть, использовали почти все детонаторы и взрывчатку, чтоб от погони уйти. Связник в пятидесяти километрах от нас, да только, толку? Мы уже два с половиной дня бегаем и не можем скинуть погоню. Куда ни сунемся - везде 'вилькомен комитэ'. Уговор был - плюс-минус два дня он ждёт, а на третий может и не прийти, да и вряд-ли мы успеем пятьдесят километров через цепи пройти по лесу, да без машины.
  Оп, машина. Нам нужна машина, остается ну самая малость, просто ерунда - укокошить два взвода. Сидим, веселимся, пиявки с тел снимаем, смешно до колик в животе, со всех сторон окружены, а мы думаем как машину свистнуть, которая безусловно, где-то нас ждёт.
  В порыве отчаяния рассказала львятам о своей ошибке, так они нет чтоб осудить командира, пожурить, сказать что-то наподобие: 'с кем не бывает, все мы люди, на будущее урок.'
  Так нет, говорят, мол: 'правильно поступила, нельзя было говорить, самим разобраться надо и не ошибка это'. Эх, подхалимы. Я ждала и хотела, чтоб меня отругали, на место поставили. Хотя бы Лесник, Охотник, Медведь, мы с ними на равных давно уже общаемся, так они наоборот, по головке гладят, как котенка. Жизнь моего отряда на кону, а они меня успокаивают, мол: 'мы тебе верим, говори что делать'. А я не знаю, боюсь в первый раз их потерять из-за своей ошибки, и это давит как скала, которая вот-вот упадет.
  Наверное, предпоследнее задание для меня было очень сложным, да не только физически. Гений стоил много моих нервов. Хоть и дали три дня отдыха, я работала без перерыва, этих дней мне сейчас не хватало. Потеря сразу троих в отряде наложила тоже свой отпечаток. Была и моя ошибка - поставить главным Али. Результат плачевный. Али был лучшим в своем деле, но не командир, горячий слишком...
  Решение пришло как озарение.
  - На фига кромсать два взвода? - Все сразу мило улыбнулись, - Если можно проделать дырку, кротами мы с Медведем поработаем. - Это означало, что мы пару фашистиков заменяем в цепи, потом в дырке следующая двойка - Лесник с Охотником, и т.д. Последние в цепочке нас 'ищут'. Этот приём мы часто применяли, только раньше были простые солдаты или полицаи, здесь эсманы, зараза такая, в кольце были волчары ещё те. Оставалось найти слабое звено. Медведь был моей второй рукой, дар маскироваться и быть невидимым в лесу - заслуживал особого уважения. Меня с детства учили прятаться, а у него это было в крови. В самом начале я ему дала пару подсказок, а он мне, на этом наша дружба укрепилась. И если мы шли вместе, то ребята всегда говорили нам вслед:
  - Только не собирайте грибы под носом у гансиков, им оставьте.
  Предыстория произошла в 1942 году, когда нас тоже окружили, а кушать очень хотелось. Мы с Медведем под носом у гансиков грибы собирали, да так обнаглели, что в одном метре от одного из них - белый гриб срезали, пока тот шаг к нему делал. Надо было видеть лицо фашиста, когда гриб исчез из его поля зрения. Стоял и не мог понять, куда исчез такой красавец? Он же только что был тут, а вместо него - сучок с листком от дерева. После этого ребята в шутку называли нас 'грибными воришками'...
  Поползли, полежали, опять поползли, понаблюдали и нашли дырку. Да ещё какую, с-ман явно что-то съел нехорошее, бледный такой, и каждые десять минут сидел в кустиках целых пять минут. Оставалось его соседа подменить, остальное - дело техники. Дырка сработала, попарно мы уходили, оставалось найти машину и дернуть отсюда побыстрее. Когда последние из нас отойдут от дырки, пропажа двух обнаружится. Время работало против нас. Без шума украсть грузовик не получилось. Как назло, когда мы уже все были в машине, обер нарисовался с проверкой, и пошло, поехало. Выстрел в воздух, и мы в гонки наперегонки играем. Твою дивизию, да что за непруха, кто в окопах сидит? Такое ощущение, что на нашу поимку батальон бросили, а не два взвода как мы думали раньше.
  Проехали мы от силы пять километров, прострелены колеса, бег по лесу продолжился, местность - просто ужас, поле, редкий лес - простор для взгляда.
  Да, картина стала ясной при свете, ловят именно нас, а не случайных диверсантов, что с неба вдруг упали и их увидели. Кто-то дал приказ именно в том квадрате нас сбросить, а значит, нас там ждали, при этом - очень хорошо подготовились, на пути туда, куда нам надо было, на всех дорогах полно немчуры.
  Цель отряда и путь был им известен, ходи кругами как хочешь. Связник, скорее всего, уже у них. Все обходы и подходы были перекрыты, такое могло быть только когда данные о нашем задании были переданы их разведке в деталях. Все сомнения о случайности отпали, нас послали на убой. Скорее всего, тот отряд тоже. Ежели тех ликвидировали, то нам будет трудно найти предателя, если конечно мы вырвемся отсюда. Гадёныш успеет замести следы.
  Бег по открытой местности был плачевным, Чико тяжело ранили и он, чтоб не сдерживать отряд, остался нас прикрывать. Мы своих не оставляем и не бросаем, но тут не было выбора, прощание было коротким...
  - Прости нас, мы тебя не забудем. - Слова Чики я не забуду никогда.
  - Для меня было честью попасть в ваш отряд, я докажу вам, что вы не ошиблись в выборе. - Пожатие руки и бег с препятствиями дальше. Опять болото, сидим, как лягушки, думаем, то, что до места встречи осталось всего-ничего, это, конечно, хорошо, но смысл идти на встречу, если нас предали. Был ли связник или нет, он, наверное, уже в руках немчуры. Напрямую выходить к партизанам не хотелось, очевидно, их уже тоже в оборот взяли, но проверить стоило. Также и задание, которое нам поручили, теперь приняло совершенно другую окраску, слишком много нестыковок в нём.
  Когда пришёл приказ: 'Срочно десантироваться в таком-то квадрате, уничтожить цель', при разработке плана действий было непонятно, почему нас посылают? Слишком простеньким оно показалось. Это могли выполнить простые диверсанты, или даже сами партизаны.
  В основном, нас посылали когда нужны были специалисты нашего уровня. 'Цирк зверюшек' - как мы любили говорить. На первый взгляд, всё было просто - пришёл, взорвал, ушёл. На мой вопрос: 'Что тут сложного?' - Был ответ: 'Объект охраняется, как сам Гитлер'. Ну-у, если так, тогда понятно. Мы полетели и прилетели туда, куда не надо, с разницей в сто километров.
  Начали думать, что мы имеем на данный момент. Во-первых: нужно было проверить, живы ли ещё партизаны? Не попались ли они в ловушку, и были ли здесь вообще? Во-вторых: существует ли объект? В третьих: сматывать да побыстрей из этого рассадника.
  Каждый высказал свою версию плана дальнейших действий. Из девяти вариантов по кусочку собрали одну. Так родилась бредовая идея - как облапошить немчуру. Идём сначала через болото к так называемому объекту, время всё равно потеряли, значит, встречу со связником - игнорируем, дальше будем смотреть на месте...
  Худо-бедно, но мы добрались по карте к цели. Нас уже даже не удивило, что это была пустышка, охрана стояла для видимости, сарай, амбар - туфта, даже складом боеприпасов не пахло. Немчура засаду и здесь устроила, да только фиг им с бантиком в горошек. Немцы сами себя переиграли, устроили посиделки далеко от места. Мы погуляли на территории склада, как проверка ревизора. Не стали никого жизни лишать, мы добрые, живите пока.
  Ушли, даже дверью хлопать не стали. На всякий случай облазили всю местность - пусто как на луне. Хорошо, что мы не стали ничего взрывать и шуму делать, а то бы опять нас начали гонять как кур в сарае.
  Повезло нам, болото было еле-проходимым, немцы туда не сунулись. Через трясину проходя и ползая, всех пиявок и лягушек собрали. Шутка, только пиявок. Видок был у нас, кикимора, и та лучше выглядит.
  Просто так мы уходить не собирались, решили напакостить дорогим устроителям ловушек. Погулять, да посмотреть, где засели эсманы, и сказать им своё 'фи' маленьким бум-бумом, у них же сворованной взрывчаткой. Отомстить за Чику фейерверком, взять в плен полковника или генерала, если найдём.
   Только, нашим планам не дано было сбыться. После бум-бума мы отходили через рядом находившуюся лесопилку, и там, в сарае нашли детей, бросить их мы не могли. Пока выясняли у самой старшей из детей, кто они и почему здесь, подкрался полный звиздец в виде батальона.
  Дети были от трех до восьми лет, очень истощенные, многие не могли сами идти. Каждый из нас брал на руки по два ребенка. Нужно было пересечь поляну, и там уже лес, можно уйти, но нас постепенно окружали со всех сторон. Схватив детей, первая четверка добежала до леса, нас оставалось пятеро.
  Мыкола со стороны сарая на подстраховке, Цыган рядом с канавой, Одесса с двумя детьми посередине поляны, отстреливался, прикрывая детей. Мимо со мной, рядом с сараем, с тремя оставшимися детьми.
  Все это время я чувствовала себя виноватой. Приказав всем уходить, я сделала выбор - сама осталась прикрывать отход.
  Схватив последних двоих детей на руки, Мимо побежал в сторону леса. Со мной оставалась самая старшая из детей, Аня.
  Взрыв, Мимо упал в обнимку с мертвым ребёнком, но второй был цел, сидел рядом и плакал. Схватив Аню, я побежала к Мимо. Мыкола прикрывал мою спину со стороны сарая, Цыган - сбоку от канавы. Добежав до Мимо... суки... попали очередью мне по ногам. Спрыгнув в воронку рядом и стащив мальчонку к себе, вместе с Аней мы укрылись от стрельбы. Взгляд в сторону сарая, Мыкола рядом с ним, рукой машу: 'отходи, прикрою... сзади... быстрей...', Он мне кричит:
  - Уходи с детьми.
  - Не могу... Цыган... детей забери... ползи ко мне... Мыкола... прикроет... очередь... черт... Мыкола... твою... гады... Цыган, забирай детей... я прикрою... Приказываю уходить всем... меня не ждать. Аня, ты сейчас быстро-быстро побежишь с дядей, возьми шоколадку, ты сильная... сможешь.
  - А ты?
  - Я потом...
  - А у тебя ноги в крови.
  - Ерунда, тебе показалось... Цыган, быстрей.
  - Командир, ты ранена.
  - Приказываю, уходить! - Цыган с ребенком на руках и с Аней начали отползать в сторону леса. Одесса был ранен, смог добраться до леса только с одним ребенком, во второго попала пуля, в голову.
  Я лежала и прикрывала отход, ноги были прострелены, идти я не могла. Взрыв... осколки руку задели.
  Цыган почти дополз до леса.
  Бросаю гранату в сторону немцев, вторая рука - прострелена. Немцы меня окружали, последний взгляд в сторону леса, ура, все ушли.
  Очередь, ещё раз в плечо, в руку... рук не чувствую, сил нет... У меня осталась одна граната, не могу вынуть чеку, немцы кинули гранату в мою сторону... недолет, ура. Черт... задело спину... слышу голоса... (на немецком языке): 'Она ещё жива...недолго ей осталось... берём с собой'... Отключилась, занавес...
  
  Очнулась от боли, мне выжигали, скорей всего, звезду на спине... повесили за руки на столбе, отключилась. В следующий раз пришла в себя, очевидно, в госпитале. Немецкий доктор стоял рядом с койкой и с кем-то разговаривал:
  - Удивительно, но она жива, её нельзя пока транспортировать. - Опять отключилась. Открываю глаза, рядом стоит военврач с ещё одним врачом и медсестрой, слышу разговор:
  - Потрясающе! Немецкий врач её залатал - феноменально. Двадцать две пулевые раны обработал, осколки все вынул. Звезда на всю спину даже не гниёт, всю работу сделал он, мы только ждём и меняем повязки. - Отключилась. Очнулась там же. Медсестра рядом сидит, спит наверно.
  - Пить, сестричка.
  - Ой... Вы проснулись, сейчас. - Дав мне попить воды, она, ни слова не говоря, вылетела из палаты. На вопрос: 'где я', наверное, скоро получу ответ, и как долго я была в отключке? Моё тело всё чесалось, как после крапивы, состояние было... как будто меня изнутри гладили и растягивали, только непонятно как. Втройне непонятно.... Послышались шаги, да не одного, а толпы. Рота подъем, о, уже шучу, значит не всё так плохо. В палату не вошли, а влетели трое мужчин в халатах и две медсестры. Уставились на меня, как на привидение, которое лежит и хлопает глазами с вопросом: 'а что случилось, почему такой интерес к моей персоне?'
  После вопросов и ответов, меня оставили в покое. Принесли обед, и медсестра накормила меня с ложечки, как маленького ребенка. Закрыв глаза, я стала переваривать полученные новости.
  Нифигасеньки, я уже как три недели в Москве в госпитале лежу. Мои раны со слов доктора были смертельные. Я потеряла много крови, пока висела - о, это помню, как долго - не помню. Немецкий доктор меня залатал, оказывается, он и сделал всю сложную работу. Когда меня привезли в Москву, я была как мумия, и врачам оставалось только менять повязки и ставить вовремя капельницы. Одним словом - это чудо, что я выжила вообще, после всего того, что со мной произошло. Остальные детали я узнаю у начальства. Сейчас же они рады, что я наконец-то очнулась, и мои раны заживают с удивительной скоростью. Уф, ох... побежали докладывать наверх, что я в порядке. Кризис миновал, ура, победа, их не тронут.
  Слух о том, что я очнулась, быстро разлетелся, и меня навестили все, кто мог.
  Историю о своём освобождении из плена, я узнала от Сереги и от тов. Берии лично. Как мне было стыдно и больно после их рассказа, не передать словами.
  Мало того, что я побывала в плену, так еще и ради моего освобождения тов. Сталин чуть.... Вкратце: вся история что происходила, когда я осталась около лесопилки на поляне: Цыган догнал ребят с мальчонкой на руках и с Аней. На вопрос: 'что с командиром', он сказал, что видел, как около меня взорвалась граната, и множество ранений от автомата, да и до этого уже была ранена в ноги, руки.
  Он передал мой приказ уходить и спасать детей. Ребята тоже были почти все ранены, да ещё и дети на руках. И они, зная, что я не одобрила бы идею меня выручать, скрипя зубами, пошли к линии фронта. Если бы не дети, они бы не послушались моего приказа. Дети были не в состояние сами идти, оставлять их и спасать меня - это было бессмысленно. Единственное правильное решение - сначала доставить детей. Хотели при первой возможности вернуться за мной.
  Как только они пришли в штаб без меня, их всех арестовали, отвезли в Москву и посадили по одному в камеры.
  Версия Берии:
  - Как только до меня дошло, что твои львята вернулись без тебя, я дал приказ всех арестовать и срочно доставить ко мне. Поговорив с каждым по отдельности, вырисовывалась не очень приятная картина, они бросили своего командира.
  То, что они спасли детей, и это был твой приказ - не играло роли. Твоим ребятам могло только чудо помочь, и мне тоже. После доклада у тов. Сталина, я готов был сам идти за тобой, хоть пешком. Таким его я никогда не видел, его слова меня просто в тупик поставили: "Живой или мертвой, но она должна быть здесь, хоть всю Армию положи, но её доставьте... (русский, грузинский могучий). Не будет её здесь - всех паршивцев расстрелять, кто виноват... (русский, грузинский могучий)".
  Ты понимаешь, Саша, что я пережил, когда всё это выслушивал? Я видел разное настроение у Хозяина, но такого эмоционального всплеска.... (русский, грузинский могучий).
  Чтоб у твоих ребят был шанс всё исправить, послали их, причем - всех. Приказ был - без тебя не возвращаться. Тут...хм... приказ и их желание тебя спасти не жалея себя - совпадало, естественно.
  Немцы хотели тебя транспортировать в гробу до Берлина, когда до них дошла информация, что ты из особого отряда, и из-за тебя Гитлер потерял своего Ученого. Кстати, а где он?
  - Погиб, тов. Берия, утонул в болоте, я же писала тогда отчет.
  - Да-да, забыл...хм...
  - Тов. Берия, а Вы узнали, откуда у них сведения были, про наши планы?
  - Мы сами пока не можем разобраться. Где-то течёт на высоком уровне. Далее слушай. Молодцы ребята, оправдали наши надежды, хорошо спланированная операция. Гроб с тобой украли при перевозке тебя на аэродром. Вернулись на немецком самолете, да еще генерала и доктора прихватили, что тебя лечил. На сегодня всё, выздоравливай, и... Саша, береги себя!
  Таким образом, вкратце, тов. Берия дал понять, что скоро я получу по шапке, и что гадский предатель ещё не найден и пакостит у нас под носом. Осталось за малым, выздороветь и срочно искать шпиона, для меня это приоритет.
  Моя палата превратилась в маленький штаб, потихоньку меня навестили все кого я вызывала. Госпиталь охранялся на уровне Кремля. Мне было даже жаль медперсонал, который здесь работал, лечил меня и остальных больных. Проверки у каждой двери. Берия согнал сюда почти всё НКВД. Мне постоянно приносили отчеты по проделанной работе и раздобытые сведения, скопившиеся за то время, которое я была в отключке.
  Пока я проходила реабилитацию, выводы были неутешительными. Во-первых: реакция тов. Сталина была мне непонятна. Когда Яшка попал в плен, он даже не заикнулся меня послать его спасать, почему? Были посланы другие отряды. При освобождении меня из плена, погибло много людей, засвечены двое наших лучших агентов. Не слишком ли дорогая разменная монета? Стоило ради меня так рисковать? Своих ребят я понимала, но тов. Сталина в этой ситуации, было трудно понять. Хозяин был готов лишить головы всех виновных и даже тов. Берию, о чем мне сам Л.П. открытым текстом сказал. Во вторых: откровенность Л.П меня тоже смутила, не похоже на него, разговор был как со старым другом, слишком откровенный, не его это стиль.
  Да и награждение в палате меня добило, четвертая звезда Героя и повышение в звании, за что? За то, что я потеряла троих из отряда по своей глупости? При освобождении меня погибло ещё трое моих ребят из двадцатки. Не говорю число партизан задействованных в операции, прикрывавших отход, все погибли, плюс десятка моих птенчиков, которые пошли на смерть, чтоб спасти своего командира.
  Такой поворот событий был для меня как удар ножом в сердце. Мне не хотелось жить от стыда и потери стольких людей ради меня, которая попала в плен и не смогла даже застрелиться. Меня нужно было расстрелять за все это, я не оправдала надежд, провалила задание, поставила всех под удар, а меня наградили. Моя совесть билась как рыба на льду от боли и непонимания.
  Мне нужно было отмыться от такого позора, доказать что я... что я... слов не находила...
  Две недели я провела в госпитале, после 'включения' раны зажили, остались только шрамы, и я рвалась в бой, и на прием к Сталину.
  Медкомиссию проходила дважды, с ног до головы была осмотрена, все в порядке, причин держать меня здесь больше не было, отпустили, справку 'годна' получила.
  На прием к Сталину и к Берии ходила как на работу, отказ. Меня не хотели видеть.
  База была как разворошенный улей. Пришло много неожиданных приказов, сидеть тихо и заниматься подготовкой нового состава, при этом никто не мог покинуть территорию. На задания никого не посылали, были постоянные проверки всего состава и персонала. Забрали около двадцати человек без объяснений, нас изолировали от всех, как заразно больных. Всех моих ребят поочередно забирали на Лубянку, через пару дней возвращали, но двадцать три человека в итоге не вернулось. Тренировки не прекращались, нужно было как-то эту ситуацию пережить, месяц так называемого 'отпуска'. Идёт война, а мы сидим как суслики и ждём непонятно чего.
  По своим каналам я нашла командира диверсантов, и мы наконец-то втайне встретились. Полученная информация была словно бомба, взорванная рядом. Такого поворота даже я не ожидала. У командира погиб весь отряд, он чудом выжил, исполняя очередное задание, на которое его немедля послали. Спасло его то, что он оказался в больнице под другим именем. После больницы он сразу пошёл к своему командиру выправлять новые документы на свое имя, и поделился своими подозрениями насчёт провала своего отряда, что тут не всё так чисто.
  Командир его оказался нормальным мужиком, и решил подстраховаться, переправил разведчика к своему другу с документами другого человека, чем ему спас жизнь, так как его уже искали. Тем, кто искал, сказал: 'Пропал без вести, после выполнения задания отряд не вернулся'.
  Найти диверсанта-разведчика помог пароль, который он передал своему командиру, если придет человек от меня. Удостоверившись, что нам можно доверять, его командир дал новые данные, как и где его найти.
  Ещё тогда, около моста я, предвидя такую ситуацию, придумала несколько вариантов, как мы свяжемся друг с другом.
  У него не было возможности выйти на меня. Он должен был ждать, когда я или кто-то от меня появится на горизонте. Найдя его и вместе посидев и обсудив наши дальнейшие действия, мы решили, что мне нужно его срочно забирать к себе на базу. На данный момент это было нелегко, так как я покинула свою базу скрытно от всех, ребята меня прикрывали.
  Дальше оставаться там - тоже было рискованно, его могли вычислить, ещё раз прийти к его командиру, взять и расколоть. Зато, теперь вся картина была как на ладони.
  Командира-разведчика звали Олег, сразу дала новый позывной - Лёд. С ним мы детально прошлись по тем данным, которые он раздобыл, сверяя с тем, что нарыла я. Предатель был никто иной, как адъютант Генерала, но и это было ещё не всё, кладовщик с моей базы тоже оказался шпионом. Такой поворот был очень опасен для всех нас. Никогда бы не догадалась, если бы Лёд не рассказал странную историю, связанную с моим и его отрядом, произошедшую до той злосчастной операции.
  В расчете на то, что из нас никто не вернётся, они сами засветились, забыв о главном - уйти сразу, а не оставаться и ждать, когда их разоблачат, надеясь на то, что никто не догадается, все следы они, якобы, замели. Только 'случайная' встреча двух этих персонажей была зафиксирована Олегом ещё тогда, перед нашим первым выходом. Как оказалось, на тот момент он не знал, кто эти двое, и не предал этому никакого значения. Даже и не вспомнил бы, если б я не попросила его всё рассказать, что он видел и слышал перед заданием. Поэтапно, любые мелочи, даже если он считает, что это пустяки, повседневные ненужные детали.
  Вот так, случайно, всплыли два клоуна, описание которых совпало с предателями, Адъютант и кладовщик, которые ну никак не могли быть друзьями или родственниками, состоявшими в какой-либо связи.
  Анкеты и личное досье своего кладовщика я знала наизусть, поэтому нигде не мог фигурировать даже близко Адъютант, который был совсем из других мест, и служба его проходила, нигде не пересекаясь с кладовщиком.
  Случайное знакомство тоже отметалось. В анкете кладовщика и в его данных не было упомянуто, что он знает Адъютанта. Разница их статуса не подходила для компанейских отношений, ради которых кладовщик каким-то образом навестил Адъютанта, при этом нарушив запрет на выход с территории базы. При всем этом, оба были переодеты в другую форму. Они были уверены, что мы не вернемся, а их встреча прошла без свидетелей, или все-таки нет?
  Ха, маскировка не помогла, даже если они также видели Олега, то его они тоже подставили со всех сторон, чтоб он погиб.
  В конечном итоге, пришлось Олега прятать на квартире, а самой возвращаться на базу с надеждой, что кладовщик на месте и не слинял ещё.
  Удивляло и поражало, какие стальные нервы у кладовщика оказались, он до сих пор был на базе, даже моё возвращение его не напугало. Наверное, он был уверен, что на него никто не выйдет, и предъявить ему нечего, чист как лист бумаги.
  В принципе, я месяц как на базе, он спокоен как удав, ничего не произошло, всё как всегда, почти...
  То, что нас всех тут потрясли, его тоже задело, но отпустили, работает, как и раньше, все идёт своим ходом.
  Брать сначала Адъютанта не было смысла, он был передатчиком информации. Скорее всего, его завербовали, поймав на чём-то. Я отлично помнила, что он представляет собой - трус, да болтун. Кладовщик был серьезным противником, хорошо замаскированным агентом с очень правдоподобной подготовленной анкетой.... Или его купили, поймали на чём-то? Да нет, для предателя - слишком стальные нервы и полная уверенность в себе, хороший актёр, да и подготовка на уровне, если смог незаметно выйти с базы. Мы никогда бы не подумали его подозревать.
  Нужно было узнать, откуда он к нам попал и как? При этом очень осторожно проверить всю информацию, чтоб никто нигде не заметил. Ведь кто-то его нам на базу подсунул, значит, есть ещё один неизвестный игрок.
  Проверку он прошел, да не одну - это настораживало. Ведь ребят и персонал я сама выбирала из НКВД. По нему у меня были данные от Судоплатова, от него он и перешел ко мне, после ранения. Ранения? Стоп! До ранения был у Судоплатова, а до Судоплатова у Кузнецова. Вот тут надо порыть, да только того убили, значит выходить на зама? О-о-о, опасно, а если он и есть связь? Тогда всё пойдет прахом. Нельзя рисковать, уровень для проверки придется задействовать слишком высокий, да и в цепи стоят пару больших начальников, связанных на заме, сейчас кому он подчиняется. Берия и Абакумов под удар попадают, за то что проглядели в своих рядах шпиона. Нельзя их подставлять, нужно обойтись своими силами.
  Великолепно просто, у Судоплатова он, как говорится, 'получил кристальную анкету', прослужив у него без единого выговора, тут не подкопаешься - всё чисто. Искать надо ниже, кто его до этого двигал к 'Паше', здесь могут возникнуть проблемы, если официально расследовать его карьерный рост. Ведь выход мог быть как на младший комсостав, так и на старший.
  Слишком всё было расплывчато, все служили то там, то сям, то соединили ведомства, то разъединили, то опять слились в одно, но с разными полномочиями. Появилась ещё одна новая структура организации 'Смерш'. Людей брали из разных ведомств, перетасовали как карты. Попробуй разберись, кто кому когда-то подчинялся напрямую или косвенно. Многие меняли свои места службы, каша ещё та. А ведь именно эту лазейку наши враги и использовали. С одной стороны кажется - можно по приказам и по анкетам вычислить, кто, где служил, и кто его непосредственный начальник. Всё вроде просто, проблем нет, только есть, к сожалению и устные приказы, не сделанные письменно, вот в чём казус в нашем ведомстве. Устные приказы были почти нормой для решения, скажем так, особых заданий. В лучшем случае была запись: 'выполнял особое поручение нр-003', а какое - пойди и разберись, тупик. Засекречено так, что мало кто знает, что за дело в папке хранится, так как там могла лежать бумажка только с названием операции и всё, акты под грифом 'Секретно' и т.д.
  Итог: анкета после Судоплатова была кристальная, до него - тоже. Выбрала я его сама, на тот момент он был лучшей кандидатурой на место кладовщика. Значит, сама и виновата, взяла гада в свои ряды, проморгала. Стоп! Начинаю копаться в своей памяти, как и почему я тогда его взяла? Что повлияло тогда на мое решение? Весь день раскладываю поминутно. Почему я тогда обратила внимание на него? Так мне его майор посоветовал. Вот теперь знаю, куда в гости зайти. Главное - повод придумать...
  Пришлось устраивать пьянку дома у майора. Вдвоём с Медведем спаивали добродушного хозяина. В первый раз пришлось пригубить смертоносное зелье, зато Медведь с майором оторвались на всю катушку, что и требовалось. После гостей - поехали Медведя приводить в порядок, он поработал на славу, мне даже было его жаль, ему приходилось пить за двоих, хотя он сказал, что чувствует себя замечательно, мог и ещё выпить, да только майор свалился со стула и больше не вставал. 'Слабак', - прорычал Медведь опосля.
  Сведения, которые мы получили, были очень ценные для нас, и время мы потеряли не зря с попойкой. Теперь оставалось взять главного фигуранта в цепочке, и предателей агентов. Кладовщика взяли под контроль ребята, а я занялась Адъютантом и полковником, последний оказался движком в цепи.
  Время ареста всех троих должно было совпасть, поэтому мы устроили тренировку на базе с полной выкладкой для всех. Охотник и Лесник под видом контроля со стороны - исчезли брать Адъютанта, Медведь с Одессой отправились за полковником. Я же была рядом с кладовщиком, давая ему постоянно поручения, что нужно ещё достать или принести во время тренировки. Через день, наконец-то сигнал, 'все дома'. Мы вернулись на базу с тренировки вместе с кладовщиком под ручку. Все это время, когда я его гоняла на склад, он находился там почти один, выполняя мои бредовые поручения и привозя всё, что мне требовалось. Постоянно удивляли его стальные нервы, он всё приготавливал, собирал и привозил, как ни в чём не бывало до места, где мы находились. Поэтому я решила начать допрос с Адъютанта, потом очередь полковника, на сладкое - кладовщик.
  Слов не было после разговора с мерзавцами. Адъютант, как я предполагала, был пешкой, которого поймали на такой ерунде как 'переспал с Женой своего начальника'. Готов был маму продать, только лишь живым остаться. Полковник оказался завербованным во время командировки в Германию. С середины тридцатых тянулась связь с немцами. История банальна как три копейки, случайно застрелил собутыльника в баре, его взяли, арестовали. Дали шанс выйти чистеньким, закрыв дело о расследовании. Потребовав всего ничего...тут без слов, одни шипящие. Главный персонаж - настоящий немец, Абвер первый отдел, был внедрен полковником три года назад на место убитого им же. С ним мы говорили долго, очень упрямый оказался, но потом понял свою ошибку и запел как соловей.
  Теперь можно было идти на доклад к Берии со спокойной душой, с надеждой, что в этот раз мне в приёме не откажут, очень важные сведения мы добыли.
  Всё, как говорится, 'устаканилось'. После тяжелого, долгого процесса 'реабилитации' по поимке агентов без ведома начальства, без разрешения покидать территорию базы и прочих манипуляций, вопреки приказу - нас погладили по головушке и сняли 'карантин'.
  Мы приступили в новом составе к своим прямым обязанностям.
  Служить Родине!
  
  1944 год. Дневник, Саша
  
  Пришел прямой указ сверху.
  'Вылететь срочно!!!'
  Вылететь срочно в составе двадцати человек, на передовую.
  На участке срывалось наступление, по причине засевших на горной местности фашистов. Из-за гор, находившихся в этом квадрате и построенных бункеров внутри пещер, проход оказался смертельной западнёй. Также великолепно замаскированные снайперы мешали высунуться, их тяжело было снять, со слов разведчиков, которые почти всё облазили. Немцы приготовились отлично, место было пристреляно. Вся техника и танки застряли без шанса сделать хоть один выстрел. Бомбардировка с самолета ничего не дала, немцы засели намертво.
  Со слов начальства нужны были, как нас на фронте называли, 'Клоуны из зоопарка'. Мы уже привыкли, что нас то 'зоопарк' называют, то 'артисты-юмористы' или 'клоуны'. За четыре года мы такой цирку-с устроили повсюду, что сами потом долго смеялись, зализывая раны после очередного задания.
  Сейчас мы лазили по местности, как горные козлики, выискивая слабые места у фрицев.
  План под названием 'зайчики' созрел на третьи сутки наших вылазок. Маршал уже обзвонился, доставая Генерала в штабе, что мы так долго лазаем? Генерал потом нам втык дал, почему не шевелимся? В хорошей такой русской манере вести беседу на повышенных тонах.
  Когда я ему заявила, что нужны зеркала, да побольше, он в ступор вошёл минут на пять, а когда вышел, прозвучала ария похожая в... В общем, ария личного исполнения генерала, без музыкального сопровождения. Со словами: 'Что за дебилов ему прислали?!', - закончил исполнение. Подождав ещё минутку, чтоб генерал успокоился, объяснила свой план детально. Генерал ещё раз пропел арию, но уже в дружелюбной форме, с вопросом:
  - А получится?
  Он получил ответ: 'поэтому нам и нужно было столько времени. Определить, когда заходит солнце, когда восходит, и куда попадают лучи. Поминутно'.
  Генерал успокоился и начал содействовать нам в весёлом плане 'зайчики'.
  Задействовано в операции было двести человек. Каждому солдату выдавалась палка с привязанным маленьким осколком зеркала. Всех распределили внизу, вне видимости зоны поражения снайперов, на разном расстоянии друг от друга в полукруг от горы. Также, кого на дерево по два человека кто-где, но с расчетом попадания солнечных лучей. Провели поучительную беседу с солдатами - кто, когда и как должен действовать. Даже часы пришлось конфисковать у всех у кого были, чтоб наши бойцы вовремя смогли начать свою работу 'зайчиков'. Обговорив всё ещё раз с генералом и его подчиненными, мы вышли на позицию.
  Операция 'зайчики' началась в пять утра.
  Светопреставление было изумительное, жаль, что фотоаппарата с собой не было. Ослепили все точки, которые мы выявили при вылазках, и всех снайперов, даже если они меняли позицию. Наши снайпера были начеку.
  Немчура стреляла без остановок, а 'зайчики' всё светили и светили. Фашисты были слепы, оставалось только подобраться к бункерам. Форму с убитых снайперов, которых ребята успели ликвидировать, мы сняли, и львята пошли в гости...
  Пошла на доклад к генералу: 'Операция 'зайчики' прошла успешно, высотка наша, немчура нейтрализована'. Генерал был просто сама доброта, расцеловал меня как дочь родную после долгого расставания, со словами:
  - Ну-у вы и гении, это же надо так всё рассчитать, да как такое возможно? Мы тут столько народу положили, пришли вы и цирк какой-то с зеркалами начали, ни одного убитого, невероятно. Мне когда сказали, что особый отряд прилетает, численностью двадцать человек, я думал что пошутили, что, мол, они сделают? Но сейчас... Спасибо, дочка, вы вправду - особые.
  В ответ на его излияния, пришлось взять, как всегда, расписку: нас здесь не было и никто нас не видел, причем со всех, кто принимал участие в представлении...
  
  1945 год, Саша, Берлин
  
  Уже как две недели лазаем по Берлину, война идёт к концу, скоро наши начнут наступление. Мы же ищем документацию и золотые запасы. Пришлось задействовать почти весь отряд, человек двести разбросала по всей Германии с одним и тем же заданием.
  Наша двадцатка в самом Берлине, сроднились уже с этим городом, все подвалы и лазейки облазили, посылая сразу данные нашим, о том, где возможны проходы для штурма.
  Множество раз переодевались, кем только не были, столько всего узнали, что иногда волосы дыбом вставали. Иногда занимались вербовкой новых агентов на будущее. Собранные сведения, что получали со всей Германии, пришлось сортировать, чтоб наверх уходили на данный момент первостепенно главные. Остальные полученные разведданные в дальнейшем могли использоваться как движок, в будущем, при работе в мирное время, когда оно наступит. Был и особый материал, что носил сугубо конфиденциальный характер, про который мы решили не докладывать, а сохранить в тайне. Данные сведения были для нашей коммунистической страны слишком, скажем так, взрывоопасны, и если мы их сообщим, то, думаю, нам будет сложно 'жить' спокойно дальше, всему моему уже не маленькому отряду.
  Кого мы только не встречали на пути. Разведки со всего мира решили полакомиться, оторвать себе на будущее кусочек от торта. Пришлось некоторых отправить к праотцам, заодно узнав для нас нужные новости.
  Сбор сведений вёлся в разных направлениях, мы работали на наше будущее, как отряд, который никогда не должен был распасться, чтобы не случилось. Птенчиков я воспитала так, чтоб в дальнейшем наше дело было продолжением в мирное время. Служа своей Родине и народу в трудные её минуты, не забывая о главном: мы есть, но нас нет, и мы всегда и везде храним равновесие и мир нашей Страны. Все члены отряда дали клятву приходить на помощь друг другу, где бы не находились, если он или она окажется в беде. Также продолжать воспитывать новых 'Воинов Мира' - как я называла теперь членов отряда.
  Кого-то может насмешить, почему до сих пор 'отряд'? Всё очень просто, по документам, находящихся в Кремле (так завёл сам Сталин), мы числились 'спецотрядом' для того, чтоб информация, если где просочится, была врагу не понятна. Сколько нас и кто мы - было известно только Сталину и Берии. Для остальных данные сведения были закрыты, засекречены. Как сам Сталин любил говорить - мы его тайное оружие - 'С.О.С.О.' У меня было и ещё одно название для отряда 'З.О.Р.Н.' - Защитники Отечества Родины Народа.
  Как бы не сложилась жизнь в дальнейшем, мы подстраховались, и если что - мы могли перейти на полное самообеспечение.
  Пока тов. Сталин - Главнокомандующий, мы прикрыты, но в будущем возможно всё. Поэтому мы сейчас собирали нужный нам 'товар' для снабжения будущих соратников и членов отряда.
  Создание маленькой армии внутри армии было идеей моего деда, который постоянно говорил: 'Будущее непредсказуемо, обеспечь себя верными, проверенными людьми, которым ты можешь доверять как самой себе, тебе это пригодится'.
  Сегодня было всё как обычно: очередная вылазка, но непредвиденные обстоятельства повернули ход событий в не нашу сторону. На улицу, на которую мы пробрались, скинули пару авиабомб и те прикрыли нашу лазейку завалами. Мы оказались в тупике, ход назад был закрыт, впереди тоже ничего хорошего нас не ожидало, там засели немцы. Танк их прикрывал, да не один, вместе с бронетранспортером, ко всему этому гитлерюгенд засел в домах, по обе стороны улицы.
  Подростки шли на смерть, не думая о последствиях, было жаль убивать несмышлёнышей, но их мозги были промыты Геббельсом так глубоко, что разговоры с ними поначалу приводили в тупик нашего понимания. Аборигены боялись, их пугали русскими варварами, мол, когда мы придём, будем мстить мирному населению, оплачивая той же монетой, повторяя то, что творили их сыны, братья, мужья в России с нашим народом.
  Дети были озлоблены и верили в свою правоту. Иногда опускались руки, видя с кем мы воюем. Наказав пару одурманенных детишек ремешком по мягкому месту и отпустив до дому, а спустя пару часов опять случайно встретив с ружьем в руке выстрелившего в одного из нас и задев, пришлось быть с детками более осмотрительными.
  Глупая ситуация, мы сами залезли в западню, которая создалась случайно, надо было что-то делать, продержаться, отсидеться и найти выход.
  Победа была не за горами и было чувство, что скоро войне конец, осталось совсем немного, и мысль: погибнуть здесь так бессмысленно, - терзала душу.
  Боевые припасы были на исходе, ни о каком штурме не было и речи, не с чем.
  Пройдут ли здесь наши - было под вопросом: когда? Тупиковая ситуация, немцы были до зубов вооружены, а мы с ножичками, да парой патронов в кармане. Засели гады плотно, не подойти. Сражались они до последнего, им нечего было терять, они решили умереть, но не сдаваться.
  Забравшись в один из подвалов, мы искали выход. Идея - подобраться к танку и закинуть туда последнюю гранату, тем самым очистив проход, - была убийственна. С окон чётко видна была вся улица, и ты как на ладони, да и бронетранспортер с другой стороны прикрывал. Почему они засели на этой улице? Что они тут охраняют, и что за смысл сражаться на этом месте до последнего? Случайность, так получилось, или как в Сталинграде - сражаются за каждый квартал? Только на сей раз, немчура защищает свою Родину, дома, народ. Бред, тут нет гражданских, кроме гитлерюгенда, все военные, точнее.... Оп, форма на них, Гестапо? Куда мы забрели, что за место? Здесь нет по плану никаких официальных зданий. Обыкновенный жилой район, даже не главная улица, и проход по ней не ведёт в центр или к более значимым объектам. Здесь, как говорят в Германии, 'спальный район'. Где все люди, куда попрятались? Если здесь ничего нет, то в чём причина? Успели убежать, оставить дома, спрятались в подвалах?
  Только сейчас до нас стало доходить, что при попадании бомб, должны были быть хотя бы трупы гражданских, а их не было. Те, которых мы подстрелили, были в форме. Тут должен был быть выход, мы где-то рядом, но не видим его, и нужно было узнать, что здесь не так.
  Фашисты пока притихли, обстрел в нашу сторону прекратился. Они выигрывали время, но для чего? Опять время, время, которое сейчас работало не на нас. Нужно было срочно действовать. Сидеть просто так и ждать непонятно чего - не в наших правилах. Гестаповцы явно скрывали что-то. Решила вызвать наших и дать приказ ударить по ним сверху, а точнее - по нам тоже, - другого выхода из этой ситуации не было. Дала приказ связаться с нашими по рации и сообщить координаты. Оставалось надеяться на лучший исход.
  Мы стали зарываться как могли, ища лазейки, ведущие в канализацию. Все, кто был со мной - согласились с таким исходом событий, обсуждений не последовало. Каждый знал, что я никогда не выберу смерть, если есть возможность другого выхода. Мы надеялись, что нас не заденет или всего лишь завалит. С завалом мы справимся, а вот с фашистами нужно было разобраться быстрей. Слишком много вопросов возникло на пустом месте, и решать их, теряя время, не хотелось. Осталось ждать реакции на мой приказ.
  Наши постарались на славу, все оглохли. Мы с Охотником, остались вдвоём, отдельно от всех завалены, хотя этого и следовало ожидать, не сидеть же всем в одном месте.
  Когда мы откопались и выбрались наружу, увидели, что ребята уже работают вовсю по продвижению вперёд к цели, которую мы себе поставили. Из танка не было пушечных выстрелов, наверное, его тоже задело, но не добило-прибило, черт его тырни. Фриц в танке стрелял короткими очередями из пулемета.
  Домам повезло меньше, отбомбились на всю катушку, мало кто уцелел. Раздавались редкие выстрелы, и у нас был шанс пройти дальше. Оставалось только добить этот танк-недобиток.
  Подав знак, что мы с Охотником берём танк на себя, мы устроили бег с препятствиями - 'кто быстрей?'
  Определенно, испытали сегодня свою удачу на всю катушку. Не успели мы пробежать и полпути до танка, как одной очередью мне прострелили ногу, а Охотник словил пулю в плечо. Мы не сдавались и не думали о ранах, которые мешали продвижению. Нужно было любыми способами добраться до чертового танка и добить сидевшего в нём урода. Зигзаг-ножницы, вот на что был похож наш бег, он сработал. Я не знаю, откуда взялись силы после очередного ранения в плечо и в руку, для прыжка. Запрыгнула на танк, и вот она, последняя граната уже внутри, волной меня откинуло, полёт был коротким.
  Я лежала на дороге, а рядом - собрат по несчастью Серега, прилёг и смеялся. Я улыбнулась ему в ответ. Мы добили гада. Сил у нас больше не было, нас зацепило не хило. Взялись за руки как тогда, в 1942 году. Меня отключили...
  Свет, палата, рядом Серега на койке держит мою руку и улыбается как сто обезьян съевших бананы на завтрак, обед и ужин.
  - Победа, командир! Победа, мы победили!!! - Снаружи раздавались выстрелы, люди ликовали и улыбались, а мы смеялись как могли, иногда корчась от боли, но нам было хорошо, мы были вместе и живы...
  Наша палата превратилась в проходной двор, врачи с ума сходили, выгоняя очередных посетителей. Первым зашёл Медведь и доложил, что добитый мной танк они как сувенир отправили на базу для моей коллекции. Потом рассказал, что нашли на той улице. Понятно стало, почему Гестаповцы так охраняли то место. Про находку решили не сообщать наверх, чтоб тайно переправить в потаенное место. Не зря мы с Серёгой кровь пролили, было за что.
  В соседней палате оказался капитан танкист, один из первых освобождённых мной из плена в 1941 году. Самое первое задание - Артиллеристы.
  Мы все вместе шли на поправку, отпраздновать решили когда выйдем из 'санатория' так мы прозвали госпиталь, где мы находились. Случайная встреча была приятным дополнением к радости от Победы. Капитан первым начал задавать вопросы:
  - Сержант ты как? Многих наказала за всё это время? - Эти слова были отголоском чего-то родного.
  - Всё хорошо, товарищ капитан. Повоевала немножко, а ты как, многим задницы подпалил? Смотрю, тебя тоже немного поджарили?
  - Ерунда, зарастет. Я твоё 'немножко' помню, хе-хе...
   Наступил день выписки. Серёга с капитаном вышли, дав мне возможность одеться. Первый раз надевала свою настоящую форму. Друзья-товарищи ждали меня на улице. Капитана встречали его подчиненные, только он уже был полковником.
  Я, как всегда, решила сделать маленький сюрприз будущим собутыльникам. Имеется в виду, что мы решили сразу все вместе сходить отметить победу. Только, сначала меня удивил 'капитан'.
  Семь танков смотрели своими стволами в сторону ступенек санатория, на которых я сейчас находилась, и по приказу 'капитана'-полковника, его подчиненные отдавали мне честь. Ну, коль так, то и я решила строго по уставу приветствовать меня встречающих. Скинув накинутый на плечи халат, который прикрывал мою форму до этого, откозыряла.
  Реакция полковника и его подчиненных (челюсть до пола отвисла) была мне понятна. Всё это время я не называла своего звания и меня капитан-полковник, называл, по привычке, - сержант. Генерал-майора он ну никак не ожидал увидеть в моём лице, да ещё пять звезд Героя Советского Союза, плюс пару орденов и медалей. Зато Серега сиял как котяра, увидевший сметану, да и мои ребята первый раз видели меня в форме при параде, со всем иконостасом. Раньше было не до этого, только сегодня, исключение из правил, а потом опять всё что угодно, но не форма военного. Поэтому все кто был - молчали, как будто потеряли дар речи в одночасье. Сюрприз удался, дар речи первым появился у капитана-полковника.
  - Ну-ну... сержант.... Извините, товарищ Генерал майор, разрешите обратиться?
  - Валяй капитан. Entschuldigung полковник.
  - Ожидал что угодно, но такого полета... - Он махнул рукой, не находя слов. Улыбнувшись, я дала команду идти и праздновать всем сразу, кто мог, с нами. Первый раз я напилась, было что отметить, все целы, я встретила старого друга, хорошего человека - живым и невредимым, и мы все вместе празднуем Победу.
  Нашу Победу! Войне конец...
  
  
  Дневник, Александра, 2016
  
  Прошло шесть лет, как не стало дорогого, любимого медбрата Марка, он так и не узнал все тайны нашей семьи. Его дети и внуки остались жить с моей семьёй.
  Решила дополнить кое-какие пробелы в его дневниках.
  
  1965 год, дополнение к дневнику Марка
  
  Моему сыну сегодня исполнилось восемнадцать лет. Мы решили отпраздновать день рождения все вместе на даче номер два, куда давно перебрались. В московской квартире мы бываем редко. Дачу, а точнее, участок, подарил нам тов. Сталин в 1946 году. В 1947 постройка дачи была закончена.
  Огромный участок, на территории которого есть маленькое озеро. Дом находится в лесу, рядом нет никаких строений, только природа. Маленькая крепость, огражденная от мира высоким забором. Мы поставили вокруг озера мраморные статуи, специально изготовленные на заказ по фото или с оригинала, погибшим и живым из моей двадцатки. Вся территория, как музей Великой Отечественной. Как только мы отстроились, ребята привезли немецкий танк с базы, привет из 1945 года, чтоб мы с Серёгой помнили. Намёк на то, как всё начиналось, или, точнее сказать, продолжилось и чем закончилось - свадьбой, конечно. Пара немецких самолетов и один наш. Разные трофеи с войны. Мемориальная доска с именами птенчиков и друзей, посвященная погибшим во время Великой и после неё. Мы чтим память всех оставивших и покинувших нас, уйдя в мир иной, павших во время войны и после.
  Сегодня наступил день, когда одну из коробок, что передал мне товарищ Сталин в феврале 1953 года, нужно было раскрыть в присутствии моего сына. Хозяин меня предупредил при последней встрече: 'Открыть в день рождения Иосифа, когда ему исполнится восемнадцать. До этого хранить не вскрывая'. Все эти годы я следовала данному приказу, ни одна коробка не была вскрыта и хранились в тайнике.
  Каково же было мое удивление, когда внутри я обнаружила альбомы с фотографиями, письма, киноплёнки. В других коробках были документы, папки, все записи, касающиеся моего отряда, личные дела и.т.д.
  Просмотр одной из записей меня поставил в шоковое состояние. Обращение товарища Сталина лично ко мне, и рассказ о любви к моей матери, последствия которой было - моё рождение.
  Мой мир рухнул в одночасье, фотографии и документы, приложенные к кинопленке, доказывали правду его слов. В моей голове не укладывалось, как на всё это реагировал мой отец? Почему он, зная это, продолжал тогда делать вид, что всё так и должно быть? Как моя мама смогла всё это время от меня скрывать? Ведь ещё два года назад она, умирая, не сказала всей правды, так и унесла тайну с собой.
  Но самое странное - связь и дружба моего отца и дедушки с товарищем Сталиным на протяжении долгих лет хранилась в тайне от всех, а так же, как теперь оказалось, и моей матери.
  Раньше я не задумывалась о необычной дружбе моего отца с товарищем Сталиным. В 1934 году вопросов не стала задавать, а потом не видела и не слышала об их связи всё это время. Но она была, как оказалось, все те годы, да еще и мой дедушка был главным в этой истории. Все родственники знали правду про мою маму и товарища Сталина, и не говорили мне об этом. Почему мой отец, зная об измене моей матери, продолжал жить, как в ни в чём не бывало? Почему мой дедушка тоже смотрел на это сквозь пальцы? Да, много 'почему', возникло у меня.
  Зато много других ответов я получила, на иногда непонятные реакции Хозяина, связанные со мной. Да, такая информация была взрывоопасная для нас всех ещё год назад. Сейчас у власти был Брежнев, с ним мы были знакомы ещё с войны, и у нас были дружеские отношения. Но и сейчас не стоило эту информацию афишировать, слишком разные последствия могут быть.
  Завещание товарища Сталина и его чистосердечное признание о годах репрессий тоже были сейчас очень опасны для многих фигурантов. Быть хранителем такой пленки, да и документации подтверждающей многие грехи нашего высшего комсостава и разных политиков в нашей стране, их личные дела - ставило под удар всю мою семью и не только.
  Все эти годы я даже предположить не могла, что я храню.
  После смерти Сталина, у меня была последняя встреча с Берией, который тоже передал мне на хранение пару коробок, содержащих убойный материал. Он подстраховался, и как будто знал, что может произойти, когда Сталина не станет. Его доверие ко мне тоже было не очень понятно. Всё же ,он ознакомил меня еще тогда с содержимым коробок, в которых хранилась секретная документация, и о боже - анонимки партийных лидеров. Какой реакции он ждал от меня, когда отдавал документы, что у него накопились касательно С.О.С.О. и моей базы? Подстраховка с моей стороны? Поддержка его после смерти Сталина?
  Почему он тогда не забил в колокола, когда решалась его судьба? Был уверен в себе, что справится своими силами и его люди не предадут в трудную минуту? У меня не складывался пазл. Если он знал что может произойти, почему не подстраховался с моей помощью и с помощью моих людей? Почему секретную документацию передал мне ещё тогда, когда он стоял у руля? Почему он так поступил? Знал или не знал? Его манипуляции были мне непонятны с любой стороны, как не посмотреть.
  Когда товарищ Сталин, отдавая мне на хранение всю документацию, мог предвидеть свою скорую смерть - предположим, тут без вопросов. Но Берия был здоров, и его доверие как нового претендента на главную роль не укладывалось с его поступком. Несмотря на наши дружеские отношения, он не верил никому, как и Хозяин. Наверно, эта загадка так и останется неразгаданной, домыслы тут неуместны.
  Весёленький день рождения у моего сына получился... мозги кипели и стучали в унисон. Дочерям я ничего не сказала, не время. Иосиф один на сей момент должен был знать правду, ну и, конечно, Сергей с этой новостью тоже был ознакомлен, принял, как ему подобает, стойко и без лишних вопросов. Серёжа уже привык, что в нашей семье слишком много странного и непонятного происходит всё это время. Он знал когда женился на мне, что мы не такие как все и живем по другим законам, свыкся не задавать вопросы, а верить, что ответы, когда придет время, он получит. Все эти годы он доверял мне и никогда не ставил под сомнения мои действия, помогал и поддерживал меня во всём.
  
  2016 год, дневник Александра
  Момент истины настал!
  
  Последнее время происходили странные вещи. После долгого разговора с 'дедушкой' многое стало ясно.
  Дедушка, возраст которого меня всё время ставил в тупик. Вопрос - каким образом он так хорошо сохранился? Да и моё состояние все эти годы меня поражало, мне девяносто четыре года, а я всё как двадцатилетняя девушка себя чувствую. Тело старое, а энергии хоть отбавляй, в отличие от Сережи, он сам уже не ходит, только с помощью инвалидного кресла.
  Была ещё познавательная беседа с 'дедушкой' и молодым человеком, присутствующим при нём. Едрёна корень, знания могут кусаться и брыкаться. Мне нужно было время всё разложить по полочкам и понять, что же мне делать со всем этим информационным потоком.
  Совершить то, к чему я пока была не готова. Или готова?
  Оставалось сделать правильный выбор на будущее. От этого выбора зависело всё! Допустить ошибку я не имела права.
  
  Признание...
  
  Вопросы, накопившиеся за долгие года, и ответы 'дедушки', а также человека по имени Дар, присутствовавшего при столь удивительном, необыкновенном признании.
  История моей семьи и близких нам по крови людей.
  На мой первый вопрос: - 'Сколько тебе лет дедушка?' - Ответ был фантастический:
  - Двести девяносто четыре года, родился в 1722 году. - Дальше последовало то, что я вообще сначала приняла за шутку.
  - Я твой брат. - Мне перечислили всех моих родственников, говоря при этом их возраст, и кем они мне являются по-настоящему. Оказывалось, что прадедушка тоже был моим братом, рожденным в 1622 году, который умер сорок четыре года тому назад. Также брат мамы - Владимир, был моим братом, рожденным в 1814 году. Младший сын дедушки, про которого я знала, что он погиб в детстве, рожденный в 1914 году - оказался моим братом тоже. Он прожил 'долгую и интересную жизнь вдали от нас' и умер десять лет назад в возрасте девяноста два года. Жил он в Сибири (я уже поняла где). Возраст моей мамы привел меня вообще в ужас.
  В 1963 году матушка умерла в возрасте тысяча сорок одного года, родилась она в 922 году. Пауза после услышанного длилась минут семь.
  Да-а, объяснения моего дедушки - брата, почему у мамы было столько детей и как кто жил - дало многие ответы, но об этом позже.
  Даже зная сейчас, кто был отцами моих братьев - не играло на сей момент роли. Это, отдельная история (Дневники Луны).
  Вопрос про моего кровного отца сейчас тоже отпал. Почему мама выбрала именно его - было мне тоже ясно, в какой-то степени.
  Все её интимные связи были теперь понятны, и почему она так поступала на протяжении всей своей жизни избирая на роль отца того или иного кандидата. Выбор имел для неё огромное значение в дальнейшем, как она это считала...
  Дедушку-брата интересовало: Что же произошло тогда в 1943 году, когда я встретила воина Габриеля? И почему я в 1946 году ездила за его останками? - Было, было такое, на даче я соорудила маленький склеп, запрещая всем туда заходить.
  Вкратце, в 1946 году я рассказала дедушке-брату про ту встречу, он проявил огромный интерес, но ничего не стал говорить. Пересказала со всеми подробностями ещё раз. Брат, подумав, начал давать мне объяснения всему тому, что тогда произошло, с его точки зрения. Произошло следующее...
  Около 2036 лет тому назад произошла аварийная посадка космического корабля на нашу Землю. Потомки с корабля рассыпались как камешки по всей планете, живя по правилам своих предков и храня узы братства крови себе подобных. С одним таким потомком я и встретилась. Узы нашей крови и наши законы, переданные на уровне подсознания и по кровному наследству своим детям и так далее, не давали нам убивать себе подобных.
  По законам, действующим на планете, под названием, если перевести на наш язык, Дружба, с которой были мои пра прапредки, гласило: 'Не убей, а научи'.
  Наша кровь не давала нам убивать себе подобных уже на протяжении долгих тысячелетий. Братоубийство на планете Дружба и войны были давно в прошлом, да так давно, что молодежь, когда поступала на учебу в космические университеты, проходила специальную подготовку под названием 'Воин Мира'. В курс обучения входила история планет и их жизнь до эволюции совершенства, спец. подготовка экипажа в условиях непредвиденных обстоятельств на другой планете, как в дружественной, так и в агрессивной среде. Об образовании и методике обучения - разговор отдельный, мы позже к этому вернемся.
  В одну из их функций входило решать многие вопросы мирным путем с отдельными, неразвитыми планетами и их агрессией. Только если не было другого выхода, тогда в ход входило правило, соответствующее закону. Так называемое, 'военное положение', на совершенно другом уровне, за счет того, что их прогрессивность науки уже тогда на тот момент была столь высока, что даже сейчас людям на Земле еще долго понадобится времени, чтоб их догнать, хоть на один шаг подойти к знаниям, которыми они владели 2036 лет тому назад. Их наука была для нас, людей, и есть - непревзойденная. Дружане достигли таких высот, о каких можно только мечтать. Но сейчас мы не об этом, а о той встрече с Габриелем в 1943 году.
  Наша встреча была случайна, но его выбор самопожертвования во имя моей жизни дальше, был для моего старшего брата понятен. Последние слова Габриеля, которые я повторила дословно для дедушки-брата, (все не могу привыкнуть, что он мой брат) были не столь понятны ему, как мне показалось. Он долго вместе с Даром, что-то думал, не говоря мне ни слова, делая какое-то умственное заключение, которое касалось меня.
  Я чувствовала, что они складывают мозаику, делают для себя выводы, со мной связанные. Мои мысли тем временем были: 'Скоро я получу ответ мудрецов, момент истины настал, всё позади - ящик, откройся'...
  Пока они размышляли о чем-то своём, я вспоминала, какую боль тогда я почувствовала, когда Сережа сделал выстрел. Теперь, зная правду о себе и то, чьим потомком я являюсь, было понятно, почему на планете Дружба нет войн.
  Мы не можем убивать своих братьев и сестер, сограждан, жителей планеты, с которой наши предки здесь поселились. Наши узы крови и дружбы, которая царит на планете Дружба, неразделимы. В нас это заложено с самых первых дней существования, мы живем и жили по закону сохранять мир и равновесие везде, где бы мы не находились. В сложившейся ситуации мы подстроились под жизнь людей на планете Земля, сохраняя свою веру, правила, законы, через года, столетия...
  Наши потомки жили, идя рядом с людьми, по их правилам, но придерживаясь своих законов.
  Думаю, я начинаю понимать, как тяжко было первым моим предкам здесь приземлившимся навсегда. Сколько трудностей им предстояло тогда преодолеть, и как трудно было жить по планетарным законам, не вмешиваясь в процесс эволюции на планете Земля все эти годы.
  Главный планетарный закон союза планет, на планете Заповедник, как называли наши предки Землю, гласил: 'Не вмешиваться в жизнь населения и не совершенствуй их познания за счет наших знаний и технологий'. Такие планеты как 'наша' Земля - считались заповедниками, запретной зоной. Их облетали на огромном расстоянии, не тревожа жизнь людей, на них живущих. Они входили в список не прошедших эволюцию совершенства. А самое ужасное, что наша планета Земля была отмечена в списке 'Агрессивные' с обозначением: 'Тупиковое развитие и жизнедеятельность людей'. Вот это было катастрофой для меня как для человека, здесь рожденного, да и ещё со смешанной кровью земного человека.
  За целый месяц до этого разговора, со мной происходили непонятные изменения, а также события, которые подействовали, скорее всего, на старших родственников, как команда: 'Срочно рассказать истинную правду'. В связи с изменениями и была начата беседа моим старшим братом вместе с Даром, которые поделились информацией и даже догадками насчёт меня, точнее моего ранга статуса, занимаемого в их обществе, и моё предназначение в дальнейшем.
  Итог: Всё что я знаю на сей момент...
  
  1922 год - моё рождение
  Запись разговора в доме места пребывания моих родителей...
  - Луна, а теперь всё по порядку, расскажи, что произошло?
  - Святослав, включи запись.
  - Как только мы вошли, я сразу включил.
  - Как ты думаешь, Марк наверху много услышал из нашего разговора?
  - Думаю - всё, но понял ли он что-нибудь - очень сомневаюсь.
  - Святослав, мы ему доверяем, но в будущем попрошу быть осторожней, он и так много знает. В его преданности я не сомневаюсь, но нельзя ставить его под удар случайных, непредвиденных обстоятельств, если вдруг что-то выйдет из под нашего контроля.
  - Прошу прощения, этого больше не повторится.
  - Владимир, наладь с кораблем прямую трансляцию.
  - Готово.
  - Наянь, повтори, что ты почувствовал, когда взял её на руки?
  - Луна, корабль на связи.
  - Димитрис, приветствую тебя, позови Дмитрия и Избранного-Доктора с Павой, вы все должны присутствовать при нашем разговоре. Доступ первый 'А' - включить.
  - Запись доступа 'А' первой категории - включена.
  - Все на местах? Отлично. Сначала Наянь расскажет, что он почувствовал, а потом я объясню, что произошло. Наянь
  - Взяв её на руки, я почувствовал её силу и не только, я готов умереть, защищая её. Ко всему этому, могу добавить, что она по моим ощущениям 100% Воин, категории Избранных. Поэтому не могу до сих пор понять, почему вы её определили к категории как 10% нашей крови?
  - У тебя есть ещё что сказать?
  - Нет, это всё.
  - Святослав, Владимир, Кирилл, Игорь - вы тоже ничего не почувствовали?
  - Нет.....
  - В этот раз всё было не так, когда я рожала всех вас. Находясь в помещении, не рожденное ещё дитя дало мне знать, что хочет родиться. Успокаивая меня при этом, чтоб я не беспокоилась и что всё пройдет безболезненно. Связь состоялась на уровне передачи мысли и я приняла это как должное, хотя была очень удивлена такому обороту событий. Сами роды прошли, как я уже говорила - быстро, но как только я родила, наша связь с ней прервалась.
  Дальше я почувствовала полное опустошение, мои пакеты пропали, также и вся архивная информация, отложенная для моего уровня. С ней ушла и вся моя сила и возможности. Я уверена, что мне осталось прожить еще сорок один год. В конечном итоге, я сейчас почти обычный человек с талантом владения гипноза, подавления силы и влияния на решение человека, если надо будет. Но уже без видений. Если оценить силу своего дара - процентов десять, не более того. Взяв её на руки, я ничего не почувствовала, только материнскую любовь. Доктор, что вы можете сказать по этому поводу?
  - Это нестандартная ситуация, у нас нет информации о рождении Всевышней-ребенка и потери её пакетов. Луна, Вы сами знаете, что у вас рождались как обычные дети, так и Избранные, а также - Высшие. Но, даже имея доступ к Вашей информации, мы и вы сами,не смогли открыть ваши пакеты, которые вам передались.
  Повторю, Вы прекрасно знаете, что доступ к информации Всевышних заблокирован для всех нас, тут точка. Одно то, что вы родились на планете Земля - было чудом. Ваш жизненный путь должен был закончиться в этом году. Ваше рео восстановление, было нарушено триста лет тому назад, оно было нестабильно и не сходилось с датами. Мы путаемся в догадках, также как и вы. Александру нужно обследовать на корабле, тогда мы что-то сможем выяснить. Детальное исследование возможно в четырнадцатилетнем возрасте. Сейчас мы надеемся, если вы приедете с ней, сделать кое-какие анализы.
  - Доктор, это невозможно в данный момент, она слишком мала, я не хочу подвергать её долгой дороге, да и нашим путём - тоже не выход для ребенка. Если доскональная проверка возможна в четырнадцать лет, тогда так и оставим. Паво, что ты на это скажешь?
  - Луна вы не беспокойтесь. Я соизволю предположить, что ваши пакеты, которые вы не смогли открыть, были предназначены Александре, и скорее всего, вы были только хранителем-передатчиком. Также совпадение с её рождением, 1922 год - дата вашего тысячелетия. Не могу сказать точно, но я верю, что Наянь не ошибся, сказав, что она Избранная. Не хочу гадать, но, возможно и Высшая, поэтому решение Наяна остаться - правильно. Также не стоит её ставить в известность, пусть всё идёт своим чередом, пока мы не убедимся что она - 100% наша кровь.
  Разработанная нами схема должна действовать также по отношению к ней. Я думаю, что вы со мной согласитесь, нам нельзя рисковать.
  - Паво... Мы согласны с Вами, пусть время покажет, кто же моя дочь. В 1937 году мы привезём её к вам, а сейчас спасибо. До свидания!
  - Мы рады были вам помочь Всевышняя. До свидания!
  
  1937 год
  
  На корабле в исследовательском центре управления: Объект наблюдения - Александра.
  Присутствуют: Луна, Владислав, Святослав, Наянь, 'прадедушка' Петр, Кирил, Владимир, Дмитрий, Димитрис.
  (Луна) - Что мы имеем на данный момент?
  (Святослав) - Отправили её первые анализы на исследование, Владислав сдал первый халат.
  (Луна) - Странно, она списки не читает, поверхностно их только посмотрела. Неужели ей не интересно?
  (Дмитрий) - Звонок по телефону.
  (Луна) - Дмитрий, ответь ей.
  - Меня зовут Дмитрий, и что бы Вы хотели? Она готова назвать фамилии владельцев дневников.
  (Луна) - Уже? Странно, записывай.
  (Дмитрий) - Тысяча пятьсот дневников заказала.
  (Луна) - Вы посмотрите, она что просто берёт списки и говорит имена не думая?
  (Святослав) - Да, выглядит всё так, как будто ей это не интересно, прочитала из списков выборочно имена.
  (Луна) - Святослав, пойдешь к ней вместе с обедом и скажи, что дневники будут через десять минут, не задавай никаких вопросов.
  (Петр) - Пока она ждала обед, она спала, и сейчас спит.
  (Святослав) - Что происходит с ней? Она столько никогда не ела.
  (Луна) - Дневники отвезут ей Святослав и Петр. Святослав, скажи Саше, чтоб она сконцентрировалась и это важно, предупреди, что у неё мало времени. Мне не нравится, что она так поверхностно к этому относится.
   (Димитрис) - Луна, пришли первые её тесты на анализы, они схожи с Вашими, но есть разница в крови определения процентов, точнее, она не определена, подходит под все категории.
  (Святослав) - Луна, пока мы с Петром передаём ей дневники, пусть нашу кровь тоже с её ещё раз сравнят. Я посмотрю на неё повнимательней вблизи. Её поведение меня удивляет, как и всех вас.
  (Луна) - Что дала проверка крови?
  (Димитрис) - Те же результаты, категория не определена, она подходит под все наши, и если честно, то у нас нет данных на такие результаты даже в архиве.
  (Луна) - Значит, пока никакой конкретики по поводу её статуса?
  (Димитрис) - Простите, Луна, но это, к сожалению, всё, что мы имеем на данный момент.
  (Луна) - Хорошо, продолжайте дальше её обследовать через сканер.
  Вы посмотрите, что она делает, она не читает дневники, это на неё не похоже, с её-то любознательностью ко всему новому. Кто-нибудь может объяснить, почему моя дочь вдруг перестала интересоваться информацией, которую ей дают? Вы все её знаете с детства, она росла на ваших глазах. Почему на корабле она вдруг ведёт себя как ребенок, которому не интересна игрушка? Не хотите ли вы мне сказать, что она вдруг устала и поменяла свои взгляды на жизнь? Не узнаю свою дочь, что случилось? В исследовательский центр вбежал запыхавшийся Паво...
  - Вам срочно всем нужно перейти к нам в сканер лабораторию, там такое... в общем быстрей, сами увидите.
  (Луна) - Паво, Вы можете толком объяснить, что происходит, что с Вами?
  - Быстрей, быстрей, сами всё увидите, это надо видеть...
  (Луна) - Дмитрис и Дмитрий, остаётесь здесь наблюдать, мы в лабораторию. Паво, рассказывайте.
  - Мы сначала обследовали биополе Саши по общей Тере, так как всё было на уровне стабильности, никаких отклонений. Удивительные показатели начались по Тера сканеру, на который мы не смотрели, так как он был включен в красной дио обработке. Всё как и при Вашем исследовании, уважаемая Луна. Тера выдавала те же результаты что и главный сканер, но потом пошли предупреждения Теры перейти срочно на синюю дио обработку объекта, что мы и сделали. Посмотрите, мы вывели на главный сканер, что с Сашей творится, её нужно срочно остановить.
  Сканер её головы показывает почти предельную активность - 90%. Ещё немного, и мы можем львёнка потерять. Нереальный скачок для подростка. У нас не было даже таких результатов при Вашем сканировании, беря в учёт активность работы мозга на 100%. Уточню, когда Ваш мозг работал на всю мощь его использования, Тера давала результаты активности только 50%, а у Саши уже 90% и шкала лежит на красной линии. Синее дио показывает её мощь уровня энергии - это невероятно. Мы столкнулись с чем-то новым для нас. Все Ваши анализы и тесты мы сравнили, они различаются на 50% - это уникально. Пакеты Ваши перешли к ней, но самое главное - у неё имеется отдельный пакет - третий. Все пакеты находятся в пассивном состоянии, она ими не пользуется, но самое странное, что и про-пакеты-архивы у неё тоже в пассивном состояние.
  (Луна) - Подождите, Паво, Вы хотите сказать, что она владеет всеми пакетами на уровне Высших, Избранных, а также и Всевышней? Но не открывает, точнее не может их открыть?
  - Да, и это, как я думаю, объясняет только то, что её время ещё не пришло - быть посвященной голословно. Сашенька должна сама прийти к посвящению, это единственное, что я могу Вам посоветовать. Мы столкнулись в этот раз с необъяснимым, и у нас нет доступной информации. Ответы мы сможем получить только при прямой связи Всевышнего с Центром. Увы, коммуникация отсутствует.
  Последний информативный пакет, что доставили Вам с корабля 'Спасителя', был Вам недоступен, хотя до сих пор не пойму, почему? Ваш статус самый высший на планетах содружества, и это непонятно вдвойне. Почему даже Вы не смогли получить доступ? У нас есть только материалы, которыми Вы сами с нами поделились и дали разрешение анализировать и архивировать на будущее как исключение. Чем мы и воспользовались при исследовании Саши, сравнивая её показатели с Вашими, и с той информацией, что мы имеем из архивов со всех планет содружества.
  В нашей Тера базе нет данных, с чем мы могли бы сравнить результаты. Остается только надеяться, что закрытая (Х) информация, что предназначалась Вам, как мы думали, которую Вы не смогли открыть почему-то, скорей всего имеет кодировку нового носителя (Х) статуса с другим доступом. Кто? Думаю - это Саша, но не сейчас, а когда придёт время. На эти мысли меня подтолкнул один отчёт из архивов:
  'Всевышний на планете Рад определился только через пятьдесят лет его жизни, до этого его статус был - Избранный. Феномен занесен как предупреждение. При таком явление нельзя посвящать или влиять на того или иного голословно, передавая ему информацию в открытом тексте, он должен сам открываться, сколько бы времени не прошло'.
  (Паво) - Внимание, Тера показывает 98%, срочно её остановите.
  (Дмитрий) - Саша звонит по телефону.
  (Луна) - Ответьте.
  (Дмитрий) - Она попросила оставшиеся дневники и опять хочет есть.
  (Луна) - Подготовьте всё, что она просит, и наденьте на неё теру халат, мне нужно полное обследование её данных. Почему она не стала читать дневники? Она их просто пролистала, почему заказала новые, ей, что не интересно? Петр, пойдёшь вместе с доктором. Посмотрите на её реакцию. Мы будем дальше здесь за ней наблюдать. Идите лучше втроём к ней, может что заметите вблизи, почувствуете, что с ней не так?
  (Дмитрий) - Она заснула, и тера показывает стабилизацию, все сейчас в норме.
  (Луна) - Вообще странно, главный сканер не видит, только через теру можно увидеть её активность.
  (Дмитрий) - Луна, осмелюсь предположить, что она ознакомилась на каком-то непонятном нам уровне с содержимым дневников, ведь работа её мозга была на пределе всё это время, значит, мы столкнулись с чем-то новым, и пока у нас нет объяснения, как она это делает. Это только мои предположения. Думаю, что мне стоит пойти, после того как Доктор вернётся с результатами терахалата.
  (Луна) - Дмитрий, ты прав, надо тебе быть вблизи с ней, и сканировать через твой тера дио сканер прямого воздействия и через все сенсоры, которые ты имеешь. Единственное, чего я остерегаюсь, вдруг она почувствует, что ты био интеллект. Тогда мы рискуем случайно, не желая того, её информировать за счёт твоего присутствия вблизи неё.
  По закону, как мы все знаем, мы не имеем сейчас права посвящать Сашу в каком-либо виде, не будет ли это толчком для неё? Не нарушим ли мы её восприятие, соответствующее на данный момент?
  (Дмитрий) - Луна, вспомните себя, когда Вы меня первый раз увидели, даже зная, что я био интеллект, Вы ничего не почувствовали сразу, только через определённое время нашего с Вами прямого общения, Вы смогли точно определить этот факт. В то время Вы были посвященная, а Саша вообще ничего не знает и не чувствует пока. Как мы видим по её отношению, даже где она сейчас находится, Саша видит библиотеку, построенную людьми и не более. Скорее всего, она, может быть, задала себе сама вопрос: 'как, кто построил?'. Саша даже не стала интересоваться подробностями по этому поводу, её внимание приковано, в основном, к дневникам. Даже если нам кажется, что она ими не заинтересовалась, то её повышенная активность мозга говорит обратное. На данный момент много отвлекающих факторов вокруг неё, чтоб заострять своё внимание на мне. Поэтому стоит рискнуть, и мне лично с ней пообщаться.
  (Луна) - Хорошо, Дмитрий, так и сделаем, когда Доктор вернется с результатами... Паво, наконец, мы Вас уже заждались, что говорят результаты исследования?
  (Паво) - Это не имеет аналогов. Все её анализы и тесты совместимости на определенном уровне говорят, что она подходит под все статусы, Сашина категория также имеет уровень всех нас, точнее, выше нас по определению.
  (Луна) - Паво, Вы сами поняли, что сейчас сказали? На вашем языке это значит, что она Всевышний, Высший, Избранный, и просто Рео?
  (Паво) - Да, только пассивный, и к тому же, с более 50% выше всех перечисленных. Если сравнивать с Вами, Всевышняя, то: + 50%, с Высшим +70%, с Избранными +100%, ну про Рео, я и не говорю, тут и так понятно. Поэтому и кровь естественно 100%. Только не пойму, почему у неё не открылся даже архив пакет?
  Как я вам уже говорил, был подобный случай с Высшим, но у него были открыты все пакеты, поэтому у меня нет объяснения по поводу Саши. Соизволю ещё раз сделать ударение, что она обладательница трёх главных специальных пакетов уровня Всевышнего. Сие означает исключение из всей информации, имеющейся на данный момент в нашей базе архивов по Всевышнему.
  Одно то, что когда Вы родились, у Вас было два пакета, явилось тогда исключением нормы, у Саши три - и это парадоксально. Нам остается только ждать, когда исследовательский корабль с планеты Дружбы нас вновь посетит, и надеяться, что у них будет доступная для нас информация насчёт Саши.
  Осмелюсь также предположить, что мы не имеем права её обследовать по законам планет содружества, не наш уровень. Только с Вашего разрешения мы начали Львёнка анализировать и столкнулись с категорий доступа Всевышнего. Поэтому все её данные, полученные нами, архивируются автоматически на Вашей базе Тера архивариуса. Самое интересное, что ваш архивариус даёт показания, что доступ открыт уровням двух присутствующих на данный момент, и главным потребителем доступа использования архивариуса обозначена Саша. Эта аномалия не имеет аналогов, в сравнении о Всевышних на сей момент в истории всех наших планет содружества. В конечном итоге могу добавить, что Саша - исключение из всех правил по всем знакомым нам нормам. Она - феномен с непредсказуемыми последствиями.
  (Луна) - Спасибо, Паво, за Вашу работу! Мы продолжим её обследования с моим на это согласием. Так как одно то, что мы находимся на планете Земля, даёт нам возможность делать исключения, нарушая правила закона союза планет содружества. Наши предки также нарушали все принятые законы на планетах содружества, живя на Земле. Уже одно то, что им пришлось жить вместе в прямом контакте с землянами долгие годы - было главным нарушением. Это нестандартная ситуация для всех нас, где нам позволено нарушать правила ввиду исключения нашего здесь присутствия.
  (Дмитрий) - Внимание! Тера показывает уровень повышенной активности Саши.
  (Луна) - Что происходит? Она не читает дневники вообще, она их перекладывает только, и почему тера сканер её рук обозначен красным? Голова и руки в красной зоне активности её энергии, она на пределе. Да что с ней не так? Может её остановить?
  (Дмитрий) - Луна, подождите, смотрите, она подошла к телефону. Она опять кушать заказала. Сказала: 'Просмотр дневников закончила'.
  (Луна) - Так, Святослав и Дмитрий с доктором, узнайте, почему она не стала читать дневники? Доктор, возьмите дио терасенсорхалат. Дмитрий, твой выход через прямую связь с нами, и на Теру переключи, мы все будем видеть и слышать через тебя. Всё, идите!...
  (Луна) - Дмитрий, ты вошел в контакт?
  - Да, она... момент, не могу понять, она что...меня сканирует? Странное ощущение произошло, слияние нас. Она не определилась, но заинтересована мной.
  (Луна) - Дмитрий, может тебе уйти, пока она не догадалась?
  - Нет, всё в норме, я остаюсь с ней. Саша хочет, прогуляется по библиотеке по пути в столовую. Что делать?
  (Луна) - Разрешаю, только двадцатый век.
  - Она так и сказала, что её интересует двадцатый век. Я решил её немного отвлечь.
  (Луна) - Ты опять шутишь? Зачем про зайчиков ей рассказываешь? Она не маленький ребенок, ну Дмитрий, шутник.
  - Это невероятно, у неё сейчас повышенная активность головы и рук, она зашкаливает, мои сенсоры показывают, как вы видите, повышенную энергию, при этом она только проводит руками по дневникам, не беря их в руки, да ещё разговаривает со мной всё это время. У меня нет слов, она заговаривает мне зубы, старается отвлечь меня. Саша чувствует моё сканирование, но не может определить как, и кто я. Начинаю чувствовать её влияние на меня, непонятно, как? Она прошла барьер слияния с био интеллектом. Приказ отсутствует, команды нет от Всевышнего и управления главной Тера базы, но я готов служить ей вечно, даже без прямых указаний в моём программировании.
  (Луна) - Дмитрий, подожди, ты что, с ней сейчас в прямом контакте? Дочка имеет влияние на тебя?
  - Нет, сетевого контакта нет, тут наши биополя в контакте, точнее, её аура связана с моей. Она - поглотитель целого, а не внутреннего моего мира в данный момент, но думаю, когда придёт время, то и внутреннего тоже сможет поглотить как потребитель.
  (Луна) - Невероятно, Дмитрий, даже я, владея тогда всей мощью, не могла быть связана полностью с тобой, только при твоём подключении через Теру.
   - О чём я и говорю, слияние произошло без всего. Она не зная, как и что делать для полного контакта и слияния, не понимая этого, получила в моём лице преданного друга на всю жизнь, не влияя на ситуацию экстра. Всё это произошло автоматически, без Сашиного воздействия. Смею предположить, что это произойдёт со всеми био интеллектами вблизи от неё.
  (Луна) - Дмитрий, скажи, пожалуйста... хм... ты можешь её просканировать твоим экстра сканером детализировано? Подробное обследование тела объекта, молекулярно? С разложением на атомы, при этом в сине дио обработке?
  - Да смогу, но на это уйдёт вся моя энергия.
  (Луна) - Тогда начинай, а на замену тебе пришлём Димитриса. Когда твой ресурс поглощения энергии дойдет до дозволенного +10 по шкале, отключайся сразу. Пожалуйста, Дмитрий не увлекайся до предела её сканированием, хоть у тебя и стоит блокировка, всё-таки лучше не рисковать. Зная твою любознательность ко всему новому и неизведанному, мы тебя ставим на контроль главного Тера сканера сейчас, чтоб не было осечки с твоими подсчётами энергии. Извини за вторжение извне с нашей стороны, это исключение мы делаем первый раз по отношению к тебе, а потом к Димитрису. Всё, что связано с Сашей - нестандартная ситуация и мы должны подстраховаться ввиду непредвиденных обстоятельств.
  - Луна, я согласен на этот эксперимент и не против подключения, знаю, что у Вас нет другого выхода. Думаю, что все био интеллекты будут согласны на экстренное подключение в связи с исследованием Саши...
  (Луна) - Дмитрий, осторожно, отключайся, ты уже на +10Э
  - Не может быть, у меня показывает +30Э
  (Луна) - Это мы и имели в виду, она непроизвольно поглощает твою энергию, мы не знаем, как? Она каким-то образом чувствует твоё сканирование и ей это не нравится, поэтому создалась блокада её биополя в непроизвольной форме и не контролируемой Сашей специально. У неё очень сильная защита стоит, которой она сама ещё не умеет управлять, но как ни странно, она срабатывает автоматически у Саши вне зависимости от её влияния.
  - Да, вы правы, что-то не то, странно, мои показатели не схожи с вашими, почему?
  (Луна) - Мы не знаем, сейчас придёт доктор с Димитрисом тебе на замену. Димитрис, ты в курсе, будь осторожен. Доктор наденет на неё защиту - халат с контрольным выходом на тебя. Мы надеемся, что через тебя мы сможем увидеть то, чего ещё не видели...
  - Луна, я вошел в контакт, это поразительно, но Дмитрий прав, все мы био интеллекты готовы служить ей автоматически всю свою жизнь без каких-либо команд. Прошу прощения, но вы не правы, она не поглощает нашу энергию, она её приземляет на определенной дистанции от себя. Защита барьер действует у Саши автоматически и устанавливается, когда мы начинаем её сканировать, как бы предупреждая нас, что этого делать, не стоит.
  (Луна) - Доктор, что говорят ваши исследования? У Вас уже есть результаты?
  - Луна, я сегодня столкнулся с чем-то необыкновенным и неизведанным, у меня противоречивые показания. Трудно дать какой-либо сейчас ответ, диагностика не совпадает с голограммой, а также общая молекулярная схема не совпадает с нашей. Сканеры выдают на Теру разные данные всё это время. Прошу прощения, но мы не имеем точных конкретных ответов для Вас.
  Смею дополнить, что её отец имел 3% нашей крови, как мы это знаем, его анализы были нами проверены тоже, мы не нашли никаких противоречий повлиявших на неё. Дополню на будущее: Саша имеет влияние на отца, точнее, она может непроизвольно повысить его чувства к ней, этим самым меняя его решения, в её пользу. Поэтому советую вам, что ставить Сашу в известность кто её отец не стоит, пока он жив.
  По нашим законам гласит: 'Не вмешиваться в историю землян и её не изменять'.
  Уже одно то, что она его дочка, и он контролирует её и оберегает как отец от всех проблем, неприемлемо. Может произойти случайная непроизвольная прогрессивность её действий, также и в выборе девочкой профессии. Этим земляне могут воспользоваться, она непроизвольно станет толчком в эволюции. Как я вам говорил ранее, их контакт нужно держать под контролем, чем меньше они видятся - тем лучше для нас.
  (Луна) - Спасибо доктор, я уже и так приняла все меры, чтоб они виделись редко. Первая их встреча была в 1934 году, после этого они не виделись. У меня всё под контролем, он получает только её фотографии. Папа Саши очень загружен работой и это нам на руку. На будущее остается только надеяться, что Саша не выберет профессию, которая будет толчком прогрессивности землян...
  (Луна) - Димитрис, что происходит?
  - Всё в порядке.
  (Луна) - У вас десять минут, потом ведите её в столовую.
  - Луна, я только что ей сообщил, что у нас десять минут. Вы видите, что с ней творится? Она сняла меня с контроля, поразительно, но как? Этого не может быть, мой сканер показывает активность всего её тела. Как это возможно? Мои действия?
  (Луна) - Уводите Сашу из библиотеки, срочно. У нас все Теры и сканеры как с ума сошли, дают бессмысленные отчеты.
  (Димитрис) - Луна, Тера сканер шлёт формулы схемы Теразимуса.
  (Луна) - Это невозможно, переключите его в простой режим.
  (Димитрис) - Доступ закрыт.
  (Луна) - Как закрыт?
  (Димитрис) - Мы не имеем доступа.
  (Луна) - Что значит, не имеем? Переключите с главного Тера-Архива.
  (Димитрис) - Он работает автономно.
  (Луна) - Вы шутите? Этого не может быть, они в ключевом содействии!
  (Димитрис) - Луна, у нас проблемы, вся техника на корабле работает автономно без связи командного узла.
  (Луна) - Димитрис, что с ней происходит?
  - Не могу понять, но как я уже сказал, она меня каким-то образом сняла с контроля, каждый объект, который имеет шип, - перешёл на автономную работу отдельно, с того момента, как я предупредил её, что у нас осталось десять минут. Сработала разблокировка всей шиповой техники и био элементов, находящихся на корабле. Я боюсь сказать вслух, но командный узел сейчас для всех био не главный объект управления, потерян доступ первой категории. Г.У. равняется нулю.
  (Луна) - Да что Вы такое говорите, как такое возможно? Где, по-вашему, сейчас командный пункт управления на корабле?
  - В архив библиотеке, а точнее со мной рядом.
  - Димитрис, там нет Теры, Вы что? Или хотите сказать, что управление перешло к Вам на шип, Вы подключились своим шипом?
  - Луна, Извините, но Вы не поняли, не я, а со мной рядом - это Саша.
  (Луна) - Саша?!.. Димитрис, это только Вы знаете или все объекты?
  - Всё и все сейчас принимают Сашу за главный центр управления доступа 'А' первой категории... Мы выходим и архива. Луна, я снова подключен к управлению центра корабля, всё нормализовалось. Сашина активность стабилизировалась, всё в порядке.
  (Луна) - Проверить все Теры, все сканеры, хм... технику. Подробный отчёт мне срочно, хочу знать, что это было, и как такое возможно. Димитрис, доведите Сашу до столовой и срочно к нам, чтоб в столовой не было ни одного био интеллекта, и не одной Теры в её близи. Перезагрузить все находящиеся Теры на корабле после просмотра исходных данных.
  - Из столовой сообщают, что Саша уснула, не дождавшись заказанной ею еды.
  (Луна) - Пусть она отдохнет, не будите её, у нас много работы, нужно сделать полный анализ того, что произошло...
  На протяжении всей ночи корабль был похож на муравейник, который кто-то пнул ногой, и теперь шло восстановление всего построенного до разрушения. Доклады и отчеты, не дали ясность на всё произошедшее во время Сашиной экскурсии в архив библиотеке.
  'Саша проспала двенадцать часов. Позавтракав, а точнее и пообедав, она пошла на охоту. После охоты она заснула в сканер комнате и все-то время пока она спала на корабле, опять Теры вышли из управления главной сети. Повторилась та же ситуация, что произошла в архив библиотеке. Решение было, что Сашу нужно с корабля уводить. Предназначенное время её пребывания на корабле решили изменить. Утром Саша и все её родственники, сопровождавшие её сюда, уходили с корабля назад домой, в Ленинград. Только старший брат Петр - для Саши прадедушка, остался на корабле'.
  Заключение на совещании Всевышней и Высших было обоюдным: Саша дальше живёт как и до этого, в изоляции от информации своего происхождения. До момента прямого контакта познания.
  В дальнейшем Саше давался карт-бланш во всех её действиях в будущем, независимо от её выбора.
  Итог был таков: Обследование Саши ещё больше запутало всех присутствующих в командном центре управления. Результаты и проверки всех Тер в наличии, и сканеров - тоже ничего не дали. Как только Саша покинула корабль, всё стабилизировалось и работало безукоризненно.
  Самое удивительное изменение произошло в архиве главного Тера архивариуса, там появилась сама по себе новая папка в разделе категория статуса, которая возглавила цепь, из неё ведущую. Новое незнакомое название для командного состава было загадкой - '0-Ультра', доступ к папке был закрыт для всех. Заархивированные папки с доступом 'А - экстра', которые были закодированы и не открывались даже для Всевышней, по неизвестной причине отобразились и перешли автоматически в папку '0 Ультра'.
  Перемещение главной папки 'А - экстра' в '0 Ультра', было непонятно для командного состава корабля, но в то же время не влияло на всю дальнейшею работу с базой данных. Главный Тера хранитель базы не давал никаких настораживающих отчетов по изменению хранилища архивариуса, все было, как и раньше, в стабильной цепи для порядковой схемы хранения нормы архивирования. Старания открыть данные в папке не привели к положительным результатам, она была закодирована, так же, как и папка с доступом '1 - 'А' - экстра' для Всевышней.
  По законам планеты Дружба, экстра папки хранились вечно для передачи их в центральную базу планетарного союза, поэтому она автоматически была продублирована на маяк-сателлит, который находился в открытом космосе солнечной системы.
  Заключение: Саша оказалась непредсказуемым феноменом, исключением из всех правил до этого существующих. Результат 'позитивно - нулевой'...?!
  Исследования по объекту Саша в 1937 году - закончены...
  
  1943 год
  
  В центральный общий Тера архивариус получена информация от маяка-наблюдателя местности, находящегося на Земле. Обработав данные, Тера сразу забила тревогу в центр управления Высшего состава: Сигнал о потери одного из Воинов мира, ранга 'белый Тигр' из Высших. В докладе также указывалось, что рядом произошла большая энергетическая волна, связанная с присутствием одного из Воинов мира неопределенного ранга в том же месте трагедии. Эмоциональность неопознанного объекта превысила все нормы.
  Просмотр записей с маяка ничего не дал, видеоданные об этом инциденте отсутствовали, была только диаграмма и текстовой текст сообщения. Непонятно было, почему отсутствовали видео и голосовые записи. Маяк не получал команды с главного Тера архивариуса вести запись только в тексте. Проверка маяка ясности не внесла. Все следующие отчеты наблюдения местности до и после происшедшего инцидента, были безукоризненны.
  В 1953 году, в начале марта произошло идентичное происшествие, но теперь появилось разгадка, связанная со сбоем маяков. Причиной этому феномену была Саша. Непроизвольно все маяки вблизи неё иногда делали только текстовую отчетность. Сей феномен был в 1943 году началом, и продолжался все эти годы неподвластно контролю с корабля. Запись шла в закодированной форме подачи информации на Тера архивариус. Маяки частенько не давали полный отчет, в зависимости от активности Саши и ее эмоционального настроя. С чем это было связано, и как функционировало - можно было только догадываться.
  Что-либо менять в связи с нестандартными сбоями маяков никто не собирался. Командный состав корабля пришел к заключению, что когда придет время, оно всё расставит на свои места. Поэтому в 1963 году, когда произошел очередной сбой, все приняли это как должное.
  
  2014 год
  
  Очередной сбой был не таким как раньше. В этот раз на планете Земля находилось два космических корабля. Каждые пятьсот лет на планету Земля с того момента, как только было найдено место аварийного приземления корабля 'Лавэн', прилетал спасательный исследовательский корабль от планетарного содружества.
  На корабле 'Лавэн' происходила очередная замена всей устаревшей техники, также обновлялись данные в Тера архивариусе за счет двухстороннего обмена новой информации с корабля содружества и 'Лавэн'.
  Шла подготовка обмена экипажа перед полетом домой на планету Дружба. По сложившейся уже традиции с разрешения планетарного союза на планете Земля могли остаться жить или вернуться, все, кто добровольно внёс себя в списки обмена состава. Также - кто родился на Земле и имел 100% группу крови, решившие наконец-то полететь на Родину их предков.
  Во время обмена базы данных произошел сбой сразу на двух кораблях. Главным на корабле содружества был Дар, ранг - Высший. Нестандартная ситуация повлияла на его выбор во время проверки Тера архивариуса общей базы. Дар решил остаться на Земле, объяснив своё решение без детальных подробностей: 'Собранные материалы в связи обследованием феномена Саши, к которым он имеет доступ, побудили интерес и его место теперь находится рядом с Александрой'. Такое решение одного из Высших было уже не впервой.
  Когда второй корабль-спасатель посетил Землю, при обмене информационной базы архивариуса оказалось, что на Земле родилась и живёт Всевышняя. Явление, даже на планетах содружества - очень редкое. Желание остаться было связано с тем, что Всевышняя отказалась покидать Землю. Выбор Высшего и всего экипажа спасательного корабля был тогда как бомба, взорвавшаяся внутри. Все хотели остаться на планете Земля. Первый раз пришлось бы делать полную замену состава, но это было невозможно, так как на Земле в то время космо состав не прошёл экзамены по полёту в дальний космос. Риск был связан с отсутствием полетов на кораблях дальнего действия. В обучение входили полеты только в солнечной системе Земля, что означало ближние расстояния. Кое-как была сделана тридцатипроцентная замена, от основного состава экипажа.
  В связи с вышеизложенными событиями в 2014 году осталась половина экипажа с исследовательского корабля-спасителя, но в данной ситуации сыграло роль не рождение Всевышней как тогда, а существование и нахождение на Земле объекта 'Ультра' неопределенной категории ранга и статуса.
  
  2016 год
  
  В 2016 году, после двухгодичной подготовки к возвращению назад в свою солнечную систему и вылета исследовательского корабля домой, покинувшего планету Земля, стали происходить непонятные изменения на 'Лавэн', связанные со всей технической Тера базой оснащения корабля. Параллельно, наблюдения за Александрой велись теперь с доступом 'А' в прямом контакте с объектом исследования, и дали все из этого вытекающие основания последующим действиям, что и послужило началу разговора 'Момент истины'.
  Что же происходило на корабле 'Лавэн' за последний месяц 2016 года?
  Первое: Как только улетел корабль-спасатель, (послав последний отчет о выходе из солнечной системы Земля на маяк сателлит Луна, который пришел автоматически и на базу Тера архивариуса корабля 'Лавэн') центральная база Тера архивариуса была изменена извне от неопределенного источника. Вся шиповая техника на основе Тера вдруг получила новый доступ категории 'У' центра извне. Что означало - командный пункт Тера управления корабля имеет двойной доступ. Доступ управления категории 'А' был на корабле, с этим все в порядке. Откуда появился доступ 'У'? Откуда поступают команды управления, где сам источник? Нужно было выяснить. Проверив всё и вся на 'Лавэн', командный состав и техперсонал пребывали в состоянии неизвестности.
  Второе: Архивный отсек постоянно подавал сигнал, что кто-то пользуется архивом извне, без разрешения главного Тера архивариуса. Само подключение архивного отсека без Тера архивариуса напрямую было даже на 'Лавэн' - невозможно. Архивный отсек всегда работал автономно, если требовалась, какая-либо информация и её переправка, то подключение шло в ручную через Тера архивариус.
  Естественно, никто на 'Лавэн' не подключал архив к Тере. Также никто извне не запрашивал информацию из архива в это время. Поэтому Дар решил, что всё взаимосвязано с объектом 'Ультра', точнее - с Александрой.
  Информацию, которую имел Дар по поводу в случае непредвиденных событий, он решил, наконец-то огласить всему командному составу.
  После долгих дискуссий об изменениях и непонятных явлениях на 'Лавэн', внеся ясность о происходящем, Дар предложил и Высшие его поддержали: 'Время посвящения Александры пришло, в независимости от её неопределенного допуска'.
  В третьих: Поведение Александры очень изменилось, она постоянно уединялась, редко появлялась на людях. Очень часто, как казалось со стороны, была рассеяна, не сразу отвечала на вопросы, или просто не слышала как будто, что с ней разговаривают. Медицинский осмотр ничего не дал, она была в отличном состоянии, для её возраста. Специальная медицинская проверка с помощью приборов с корабля 'Лавэн' - дала неожиданные поразительные результаты. Ручной Тера сканер определил, что Александра - Всевышняя, с маленькой добавкой 'Ультра' точнее 'Ультра Всевышняя'. Что же касалось допуска, то он так и остался не определён. С таким феноменом, даже имея новейшую информацию с главной базы планета Дружба, никто не сталкивался.
  Все, кто имел доступ 'А', пребывали после данных результатов обследования Александры в состоянии неожиданного вдохновения, внезапно посетившего счастья во всей её красе с удачей в придачу.
  Прежде чем огласить эту новость всем членам экипажа и живущим на Земле с доступом В,С,Рео - категории 100% крови, решили поговорить сначала с Александрой.
  
  Обоюдный Момент истины. Версия Александры
  
  Что же происходило с Александрой все это время? Подробное описание происходящего с момента прилета и отлета исследовательского спасательного корабля.
  
  2014 год
  
  Александра находилась на второй даче (построенная в 1947 году на земельном участке, подаренным Сталиным, первой считалась дача 'прадедушки' под Питером).
  
  2014 год, дневник (Александра)
  
  Недавно справили мой день рождения, девяносто два года стукнуло в дверь не спросив. Как быстро бежит время. Сегодня было все как всегда, внуки, правнуки бегают в саду, постарше ребятня ловит рыбу в озере вместе с Сереженькой. Сережа молодец, держится, хоть и сидит уже полгода в инвалидной коляске, но бодрость духа не теряет.
  Прошло семьдесят три года с первой нашей встречи, наша любовь крепчала с каждым прожитым днём. Вместе мы проделали долгий и иногда трудный путь. Сколько всего мы пережили, идя к нашему счастью, и как многим пришлось пожертвовать во имя нашей семьи и друзей.
  Не хочу заново описывать 1953 год и те проблемы, возникшие со смертью тов. Сталина. Приговор к смертной казни тов. Берии и многих арестов, последовавших в связи с приходом к власти Никитки. Десять лет нам всем пришлось жить как невидимки, всё же мы продержались и пережили то трудное время сообща. Наш отряд так и остался отрядом, с новой учебной базой, находящейся в глубинке Сибири. Еще при Сталине мы перебазировали секретную базу в непроходимые холодные места Сибири, где никто не мог нам помешать и проверить, что мы там делаем.
  Идея построить в тайге учебную базу, как всегда, принадлежала дедушке Святославу. Не буду вдаваться в подробности о его секретных деревнях в Сибири, которые он построил ещё в 1914 году. Это отдельная история, полная тайн, связанная с непоседой-дедушкой и прадедушкой.
  Когда я ушла на пенсию, у меня появилось больше времени для чтения дневников моих предков. Частично, мне разрешили прочитать. Невероятно, я была просто ошарашена, читая содержимое. На родственников я смотрела как на привидений, творящих в прошлом и до наших дней сумасшедшие поступки, не боясь последствий, связанных с их аферами века.
  Если честно, то я тоже не аленький цветочек и провернула пару таких спецопераций и афер, что лучше об этом никогда не говорить вслух. Во благо нашего существования, не маленького уже отряда и их семей, приходилось крутиться. Но всему этому было оправдание, мы служили Родине и народу на протяжении всей своей жизни. Помогая всем тем, кто нуждался и нуждается в нашей помощи.
  О наших подопечных, родившихся и выросших после войны, воспитанных нами по правилам закона 'Воины Мира' - отдельный дневник...
  Возраст дедушки меня поражал, ему на сей момент, по настоящим документам, было сто тридцать два года. Про фальшивые даты в новом паспорте я уже молчу, привыкла, что дедуля чудит. Выглядел на все семьдесят. Долгожитель, который, сколько я его помню, скрывает свой настоящий возраст даже от меня, как я это чувствую. Надеюсь когда-нибудь узнать его тайну долголетия.
  Меня очень радует, что в нашей семье все живут очень долго и на здоровье не жалуются. Я тоже чувствую себя прекрасно. Исключение - Сергей, он не может сам передвигаться, ноги не выдерживают долгой ходьбы, но в остальном он продолжает заниматься любимым делом, реставрацией самолетов, что находятся на нашем участке. Во время войны и после, ребята, как только могли свозили всю разбитую технику и разные трофеи к нам на старую базу, а потом всё перевезли к нам на дачу. С тех времен осталось много деталей, которые Сереженька хранил отдельно в сарае и по мере возможности - восстанавливал.
  С момента первой записи в дневнике, меня не покидало странное ощущение при описании тех или иных событий, что со мной происходили. Все, что я старалась изложить, я видела в двух вариациях, один и тот же сюжет, с моим присутствием и без моего участия. Конкретно выражаясь, именно меня и моей семьи просто нет во втором варианте.
  Будучи ребёнком я думала, что у меня очень хорошо развита детская фантазия. Спустя годы иллюзия так и не исчезла, а наоборот, приобрела форму дневных видений. Каждый раз, когда я проматывала как видеоролик свою жизнь назад, вспоминая, то или иное событие своей жизни,я отчетливо видела второй вариант происходящего без, так называемых, главных героев. С кем-либо делиться по этому поводу - я не решалась, слишком всё запутано было и пугало какой-то пустотой неопределенности. Копию 'близнеца' назвала, сама не понимая, почему - 'Тупик жизни Земля'. При сравнении мне становилось страшно, я не хотела видеть все подробности второго варианта так детально. Одно дело -вспоминать историю с моим участием, другое - где меня не было и ещё не произошло или произошло.
   'Тупик жизни Земля' - ужасный сюжет, точнее - будущее, которое я, как ни странно, видела только во втором варианте, не предвещало ничего хорошего для планеты Земля. Назойливые ведения я старалась отгонять от себя как чуму. Боль утраты, даже если это только в моём воображении, была невыносима. Особенно в последнее время картинки-видения были слишком отчетливо видны.
  Сегодня решилась переговорить по этому поводу с дедушкой Святославом и спросить его, не сошла ли я с ума? Может, старческий маразм начался, а я этого и не заметила.
  Взяв трубку в руку и набрав номер, меня неожиданно посетило чувство иглоукалывания, как когда-то в далеком 1937 году. Нажав на сброс, села в своё любимое кресло, ожидая продолжения той забытой мутации, что я ощущала в архивной библиотеке. После посещения архива Хранителей, на протяжении всей моей жизни, мутация не давала о себе знать.
  Нахлынула радость забытого ощущения толчков и иглоукалывания. На сей раз, мутация ввела меня в транс тотального отключения от тела, себе не принадлежащего. Импульс привел меня в равновесие соединения с неопознанным. Как тогда в библиотеке, произошла связь с чем-то. Как долго я пребывала в нирване - я догадалась, как только посмотрела на часы. Не верила своим глазам, время показывало, что ровно двенадцать часов прошло после начала долгожданной мутации.
  'Мутация', - а как иначе назвать, - вдруг неожиданно посетила меня без моего желания на данный момент. Все эти годы я старалась войти в подобное состояние, но у меня не получалось, поэтому я прекратила все свои попытки.
  После сытного и долгого по времени обеда, - стыдно говорить, сколько я 'схомячила', съела, проглотила, - оставив всех своих домочадцев, с глазами как у волка из 'ну погоди', увидевшего зайца жаренным на подносе вместе с кружкой пива в брюхе, я ушла в свой рабочий кабинет, надеясь ещё раз ощутить почувствовать мутацию. Она не заставила себя долго ждать и явилась во всей своей красе опять, в этот раз она длилась восемь часов. На следующий день, поражая своим аппетитом во время завтрака всех родных, я провела весь день вместе с Сережей в лесу.
  Мутации в ближайшее время не предвиделось. Какие знания, и что именно дала мне мутация? Я не знаю, но думаю, что скоро узнаю. Просто так со мной ничего никогда не происходит...
  
  2016 год, дневник (Александра)
  
  Прошло два года после неожиданной мутации. Абсолютно ничего не изменилось в течение двух лет, всё шло своим ходом, как и раньше. И всё же, было что-то не так со мной.
  В один из вечеров Сереженьке стало плохо, перед тем как вызвать врача я сама осмотрела его, во время процесса Сереже полегчало. Самое странное - ему не только стало лучше, он стал опять чаще подниматься со своего кресла. Сережа был не готов танцевать лезгинку, но зато спокойно мог десять минут, без помощи, ходить в саду.
  Упоминания Сергеем каждый раз того, что это только моя заслуга, что он так долго живет и чувствует себя хорошо, - давали мне повод призадуматься.
  Во-первых: он не единственный, кто так долго живет, но с другой стороны, после многих ранений, которые муж получил во время войны и после - было удивительно стабильное состояние его здоровья для таких лет.
  Во-вторых: из нашего отряда живут и чувствуют себя хорошо Лесник и Медведь. Два раза в год они навещают нас и утверждают, что их самочувствие тоже улучшалось каждый раз после наших встреч. Может быть это только совпадение, но с другой стороны, я хорошо помню, как иногда во время войны, когда кто-то из них был тяжело ранен и я делала перевязку, он обязательно выживал. Не забуду, сколько раз доктора удивлялись и (когда мы, дотащив одного из моих ребят до госпиталя) говорили: 'Странно, но при таком ранении он ещё до сих пор жив'. Ребята еще тогда сказали, что у меня целебно-волшебные руки. На тот момент у меня не было времени об этом думать, а потом просто не стала заострять внимание на необычный феномен моего дара.
  После того, как Сереже стало лучше, он находился в своей мастерской целыми днями, что-то собирая и чиня свою технику.
  Я находилась в летнем домике неподалеку от склепа, который я построила для Габриеля. Сюда без моего разрешения никогда никто не приходил и не беспокоил, здесь была моя зона уединения, отключение от внешнего мира. Домик раздумья - как я его называла.
  Что-то подсказывало мне, что сегодня произойдёт необычное. Предчувствие меня не обмануло. Началось то, чего я так ждала, мутация пришла в гости с фокусом в обнимку. В этот раз она шандарахнула меня так, что я повисла в воздухе на неопределенное время. Я пребывала в невесомости, я парила в полуметре над полом. Такое ощущение, что я находилась на космическом корабле, где притяжение отсутствует.
  Мое тело мне не принадлежало, я полностью была во власти силы, что меня удерживала в воздухе. Разум и мысли очистились, житейские заботы, проблемы - улетучились. Свобода, полная свобода всему и вся. Находясь в состояние невесомости, я видела как пол подо мной менял свою окраску, стены исчезали во внезапно возникшем тумане. Зная точно, что я все ещё в своем домике, я видела то, чего не было в нём. Картинки менялись с бешеной скоростью, изображения на них были так реальны, что я подумала, что нахожусь где угодно, но не на Земле. Неужели моя фантазия сыграла со мной злую шутку? Умирая, вижу чудеса света?
  То, что я видела, было нереально, такого не может быть. Выходить из этого состояния я не хотела, мне хотелось продлить путешествие. Я поглощала поступавшую информацию, которая входила в мой мозг за счет разложения меня на молекулы. Вирус, летающий в воздухе, распространялся, найдя свою жертву, поселился и заразил окончательно. Туман, который покрыл всё и вся на пути к своей цели. Поразительно, что это было? Во сне или наяву...
  Два дня я пребывала в абстракции, не выходя из домика. Родные не на шутку испугались, один день - было в норме вещей, но целых два дня безвылазно, такого ещё не было. Спустившись на Землю, смешно сказать, но это так, коснувшись ногами пола и придя в себя, я быстро уведомила всех, кто был на даче, что я в порядке.
  Мне нужно было время, поэтому, извинившись перед всеми, я сослалась на очень важные дела и улетела в Санкт Петербург, на первую дачу. На даче дедушки прошло всё моё детство, здесь лежали мои дневники-черновики, которые я так и не выкинула, переписав их и спрятав подальше от чужих глаз.
  Решила кое-что проверить, точнее, найти то доказательство, что не хватало мне для ясности в составлении мозаики. Несмотря на то, что у меня была отличная память и я все помнила дословно, что писала, возникли сомнения. Мне нужно было перечитать дневники, зная даже, что ничего нового я там не увижу. После внимательного просмотра записей и нахлынувших воспоминаний, всё встало на свои места.
  Итог был поражающий и нереальный в одно время. Вся моя жизнь превратилась в сюжет из фантастической книжки. Мне не хотелось верить, но факты подтверждали правдивость всего, со мной случившегося. Все, что со мной произошло и происходит, было на самом деле, это был не сон и не моя фантазия. Первый раз за все годы, я задала себе вопрос: 'кто Я?'.
  Мне захотелось узнать всю правду от дедушки, точнее, прекратить недомолвки со стороны долгожителей родственников. У меня скопились Знания, и есть что сказать любимым опекунам, но сначала они должны были открыть все свои карты. Только после обоюдного честного разговора нам сообща придется делать очень сложный выбор, который повлияет на жизнь людей на Земле.
  Осознав и поняв своё положение, мне стало страшно. Выбор, сложный выбор лёг на мои плечи, скоро я должна буду приводить в исполнение своё решение. Есть ещё один способ - поставить в известность одного человека и ждать цепной реакции. От него будет зависеть, сможет ли он справиться с той информацией, которую я ему дам, или нет. Предпримет ли он правильные шаги - исправить грядущую катастрофу...
  Итак, сначала разговор с любимыми опекунами, а потом будем решать, что нам делать дальше...
  
  Конец 1-й Книги
  
  Продолжение: Лиар-а. Наследие Дружан
  
  
  
  
  
  
  
  
  
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"