Надо поторапливаться, снежная буря вот- вот начнется. Старик с наслаждением сделал последний глоток еще теплого грога, нажатием кнопки включил моторчик и плавно подрулил свое оборудованное всеми возможными приспособлениями кресло к стеклянной двери французского балкона. Откуда-то слегка потягивало холодным воздухом, но это не страшно, на его плечи был накинут пушистый клетчатый плед, а спину согревало тепло от растопленного камина. В дверь заглянула Мари, увидела его "на позиции", заговорщицки кивнула и погасила свет.
Что за чудо, эта Мари! Теперь он твердо знал, что Бог любит его, раз послал ему под конец жизни такое сокровище. А ведь он считал себе конченым человеком, набитой ставшим ненужным ему богатством старой рухлядью. Прежние сиделки, и старые, и молодые, раздражали его до того, что он готов был взять свой револьвер, купленный в лучшем оружейном магазине города, и покончить с адом своей никчемной жизни. И тут пришла Мари, маленькая полноватая простушка с ямочками на щеках и пушистыми белесыми ресницами. Она деловито перечисляла свои достоинства, среди которых он запомнил умение запекать утку и готовить имбирный грог. " Это не понадобится, у отца диета",- ухмыльнулся его сын Эдмон. Он всегда был напыщенным болваном. Мари отчаянно торговалась, стремясь сократить рабочее время и повысить оплату. А он не мог на нее насмотреться, от нее веяло такой радостью жизни с ее простыми удовольствиями, такой безыскусной терпимостью! Если бы она тогда ушла, то ему прямая дорога была бы в семейный склеп на монастырском кладбище.
Он с детства обожал смотреть на снег, собственно, лучшего зрелища он не знал. Как-то он дал Эдмону много денег для постановки спектакля с участием его жены. Сын потащил его на премьеру. Ничего хорошего из этого не вышло. Унизительная транспортировка в ложу, кресло с трудом втиснули в проходе на всеобщее обозрение. Сидеть в темноте рядом с чужими людьми и глазеть на бесталанное кривляние артистов на сцене было тяжело. Постановка явно была провальной. Директор театра подобострастно спросил у него:
- Не правда ли, ваша невестка превосходно играет?
Старик ничего не ответил, даже не повернулся в его сторону. Если уж ты родился холуем, иди в швейцары, а не в директора театра.
Он не дождался антракта, сам выехал в вестибюль, где его поджидал шофер Ричард. Не так много ему осталось жить, чтобы тратить время на лицемерие.
Собственно, после этого похода в театр у него и началась депрессия. Он смертельно боялся одиночества, но в то же время его раздражали сиделки, его раздражала семья сына, даже собственный водитель и кухарка. У него пропал аппетит, он забывал поесть, а когда ему напоминали, злился и ругал еду. Самым позорным были предательские слезы, помимо его воли, постоянно мочившие ему щеки. Он не сошел с ума только потому, что началась зима, по счастью она оказалась снежной. Наблюдая плавное кружение белоснежных снежинок за окном, он на короткое время успокаивался.
Все изменилось с приходом Мари. Лекарства, принятые из ее рук, приносили облегчение. Удивительное дело, она не готовила, не убирала дом, не возила его на машине, но все вокруг преобразилось: еда стала вкусной, дом уютным, даже машина приобрела плавность хода. Главное, она прекрасно знала, как красив снег, иногда потихоньку подглядывала за снежными представлениями в его комнате. Она вообще много чего понимала в этой жизни. Они с ней привязались друг к другу.
- Если бы у меня были такие деньги, я бы знала, как их потратить, - мечтательно сказала она как-то.
- Вот, интересно, и как же? - спросил он.
- Вы думаете, что самый красивый снег на площади перед вашим балконом? Ну, уж, нет. В Монсеро снежные сопки до моря, и если туда поехать на снегоходе, то можно увидеть даже северное сияние.
На следующий день он купил два снегохода. Жених Мари Рейн был автомехаником. Они с Мари были похожи друг на друга, черты лица совершенно разные, но то, что называется масть - одна, оба одинаково белобрысые и добродушные. Рейн прекрасно разбирался в механизмах, старик велел не скупиться, но даже он был поражен, когда с помощью Ричарда выбрался из машины и увидел два черно-серебряных снегохода. На одном восседала Мари в огромных горнолыжных очках, на другом устроились они с Рейном. И помчались! Погода была подходящая, снег валил ровно настолько, чтобы создать ощущение восторга от единения с мирозданием, но и сохранить некоторую видимость вокруг. Рейн оказался превосходным гонщиком. Старик был счастлив. Адреналин в крови создавал ощущение здоровья и молодости.
- Быстрее, быстрее! - просил он, и Рейн охотно выполнял его требование.
Вдруг прямо перед ними из-за сопки выехала белая машина, наверное, там проходила дорога, которую они не заметили. Рейн молниеносно вывернул руль, а машина ткнулась в сугроб. Когда они развернулись и подъехали к пострадавшим, водитель уже выруливал задним ходом на дорогу. Он был похож на Советника Снежной Королевы, сухой, с желчным выражением лица. А сама Снежная Королева, сидевшая с ним рядом, даже не повернулась в их сторону. Она была, как положено, в белой шубе, белой меховой шапке и с белым лицом. Между ней и советников торчал чехол от лыж, втиснутых в салон.
- Мы можем вам чем-нибудь помочь? - крикнул Рейн.
Советник зыркнул на него бешеными глазами, ничего не ответил, резко нажал на газ и умчался прочь.
Похоже, неприятный инцидент разрешился сам собой. Подрулила Мари в красном комбинезоне со щеками, как два красных яблока, спросила:
- Что случилось?
- Мы встретили настоящую Снежную Королеву! - весело ответил Рейн.
- На снегоходе?
- О! Конечно нет! Королеве не положено. Она возвращалась в свое королевство на белом Ламборджини. Внутри были приготовлены лыжи, чтобы идти туда, куда машина не проедет.
- Как мне хотелось бы на нее взглянуть. Ну почему вы не задержали ее, пока я не подъеду.
- Ее Советник был другого мнения, он решил смыться до твоего прихода, а то ты могла бы растопить бедняжку своими красными щеками.
Жизнь прекрасна! Они заехали ненадолго по делам в Сити, затем оправились обедать в маленький ресторанчик, где поваром работала тетка Мари. Он никогда бы не подумал, что запечённая с яблоками утка может быть так вкусна. А имбирный грог стал с тех пор его любимым напитком. Долго он жил воспоминаниями о той поездке.
• * *
Теперь действительно пора. Не каждый день, а лишь под Рождество снежная вьюга выдает такие коленца. Для начала - обманчивый мягкий снежок, потом ветер начитает потихоньку раскачивать снежные потоки, сильнее, сильнее, уже закручивает их в спирали, уже поднимает снизу вверх, навстречу падающим снежинкам, потоки сходятся и брызгами рассыпаются по горизонтали. Фантасмагория достигает пика, тут самое время появиться белой карете, режущей серебряными полозьями зеркальный лед в мелкое крошево. Осколки летят по все стороны, один из них стремительно мчится к нему и врезается в самый глаз.
- Как больно! - мелькнула мысль. Последняя мысль.
* * *
Полицию вызвала Мари. По телефону ей велели ничего не трогать до распоряжения инспектора, поэтому старик продолжал сидеть в кресле напротив разбитого стекла французского балкона.
Инспектор Олаф Андерсен с помощником прибыли буквально через несколько минут после звонка, еще до появления медиков и экспертов. Все жители этого прекрасного города ждут от рождественской ночи подарков, угощения и развлечений, только полицейские готовятся к напастям и неприятностям. Сколько Олаф помнил, практически ни одна рождественская ночь не обходилась без эксцессов. Но все-таки до убийств дело не доходило. А нынче побиты все негативные рекорды.
Сиделка Мари, вызвавшая полицию, предложила полицейским подняться на третий этаж на лифте, но Олаф отказался, ему хотелось осмотреться в незнакомом месте. Богатый дом был чисто прибран и украшен рождественскими гирляндами. Люди здесь готовились к встрече Рождества, а не к смерти. Девушка поднималась по широкой мраморной лестнице первой, но баскетбольного роста инспектор все равно был выше нее, когда она поворачивалась к нему, отвечая на вопросы, ее лицо оказывалось почти на уровне его шеи и ей приходилось поднимать к нему свои глаза, между прочим, довольно симпатичные.
Наверху, в комнате хозяина было прохладно, холодный воздух врывался сквозь пробитое стекло, покрывшее мелкими осколками пол у окна.
- Почему он так странно сидит?
- Он смотрел на снег.
Олаф подошел к балкону. Отсюда открывался действительно красивый вид на площадь респектабельного делового квартала. Никаких магазинов и ресторанов, строгая подсветка офисных зданий и богатых жилых домов. Но беспомощно мечущиеся в порывах ветра снежинки вызывали смутное беспокойство. Какой стала тревожной жизнь в их некогда спокойном городе! Ограбление банка, похищение, а теперь и убийство. Осмотрел пулевое отверстие на стекле. Сама пуля отлетела к коврику у еще теплящегося камина. Баллисты потом уточнят, но опыт подсказывал ему, что подобные ровные круги трещин по краям отверстия бывают, если выстрел произведен примерно с такой же высоты, на которой находилась намеченная цель. Жилой дом с противоположной стороны площади как раз подходящее место. Где-то на уровне крыши. Дом был не освещен. Расстояние большое, да еще метель, тут работал или снайпер, или охотник, или пользовались усовершенствованным оружием.
- Свет был выключен, - сказала Мари и всхлипнула.
Олаф кивнул с благодарностью, значит третий вариант, оружие с прибором ночного видения. К тому же, силуэт старика подсвечивал камин за спиной. Что, впрочем, не исключает и два других. Он велен своему помощнику сержанту Кальмэ вызвать подмогу и обследовать чердак и крышу подозрительного дома. Вряд ли преступник их там дожидается, но какие-то следы его пребывания должны обязательно остаться.
- Кто сейчас находится в доме? - приступил он к опросу.
- Горничная - фру Закова, шофер Ричард, кухарка фру Турсен с приглашенной помощницей и я. Уже скоро должны подъехать гости: сын хозяина Эдмон с супругой и двумя детьми, лечащий врач хозяина господин Иогансен и семейный поверенный герр фон Задлер.
- Вы сказали по телефону, что работаете здесь сиделкой. Вы дипломированная сиделка?
- Нет, колледж я не окончила, только курсы.
Олаф знал подобных девушек, как правило - из деревни. В учении они удивительно тупы, но по жизни сметливы и надежны.
- Позовите сюда всех, мне нужно их опросить.
Фру Закова и фру Турсен были примерно одного возраста, того самого, который больше всего ценится у нанимателей горничных и кухарок - между сорока и пятьюдесятью. Они были расстроены, но держались спокойно и на вопросы отвечали четко. Младшая же повариха была явно на взводе, постоянно краснела, когда к ней обращались, не могла связно ответить на простые вопросы. Но, возможно, она просто девушка нервического склада; приглашенная помощницей повариха, никак не ожидавшая попасть в переделку. Она вместе с фру Турсен крутилась на кухне, где готовился рождественский прием. Фру Закова сервировала стол в гостиной и тоже помогала на кухне. Ричард же смотрел телевизор в соседней комнате и был у них на подхвате.
Гораздо больший интерес представляли те, кого в доме не было. Но и тут оказалось мало зацепок для следствия; подъехали они все почти одновременно, когда в доме уже была полиция. Оказывается, встретились у Эдмона, немного посидели и отправились вместе к его отцу. Сообщение о случившемся вызвало скорее недоумение, чем горе. Старик давно отдалился от семьи. В зрелые годы он сколачивал капитал и весьма преуспел, но в результате потерял здоровье и связь с семьей. После смерти жены поселился отдельно в этом доме с верным Ричардом, хозяйство вела горничная, в еде он был неприхотлив, доктор Иогансен наблюдал за состоянием его здоровья. Болезнь старика, неизлечимая в силу весьма преклонного возраста, медленно прогрессировала, доставляя ему мучения, обходиться без врача он уже не мог. Старик всегда щедро откупался от родственников, хорошо обеспечил внуков, оплачивал все театральные проекты сына. Состояние его после смерти должен унаследовать Эдмон, единственный близкий родственник. Учитывая, что старик всегда лучше относился к прислуге, чем к родственникам, думается, что-то должно было достаться и им. Впрочем, лучше об этом знает герр фон Задлер, его душеприказчик.
Немец откашлялся и неуверенно начал.
- Чрезвычайные обстоятельства, полагаю, дают мне право по просьбе полицейских огласить основные позиции завещания моего доверенного. Недели три назад он сам приехал ко мне и внес в него изменения. Он сохранил значительное вознаграждение Ричарду и горничной фру Заковой, кое-что оставил кухарке. Содержание Эдмона и его семьи сохранено таким же, как при жизни отца. А основной капитал он оставил своей сиделке Мари.
Мари тихо охнула, а Эдмон покраснел от ярости и унижения. Инспектор наблюдал за компанией. Девушка выглядела ошеломленной. Почему? Она ни о чем не догадывалась и не набивалась на наследство, или хорошая актриса. Все без исключения женщины смотрели на Мари неодобрительно, а доктор Иогансен и личный водитель покойного Ричард, казалось, сочли это экстравагантное завещание вполне естественным.
- Вы не удивлены? - спросил их Олаф.
- Старик был очень привязан к ней, с ее приходим его настроение значительно улучшилось, он начал ощущать вкус жизни. Она подарила бы ему пару лет жизни, не меньше, - пояснил доктор.
Медицинские эксперты уже провели нужные процедуры, санитары на носилках вынесли тело, когда вернулся сержант Кальме, посланный в дом напротив, и отозвал Олафа в сторону.
- Господин инспектор, мы обследовали дом по вашему приказу, на чердаке обнаружили новенькую снайперскую винтовку и труп молодого человека. Я оставил там двоих ребят и сообщил в отделение. Думаю, вы захотите сами взглянуть, но на всякий случай сделал пару быстрых снимков.
Олаф даже не очень удивился, этот чертов снег за окном так и настраивал на что-то подобное. Все понеслось в тартарары! Во что превращается их город? Второй труп за одну ночь! За рождественскую ночь. На фото был труп достаточно молодого человека в зимней спортивной куртке. На одном снимке его лицо было разворочено выстрелом, как лицо старика в инвалидном кресле, с другой стороны его вид был чуть лучше и пригоден для опознания.
- Прошу вас взглянуть на фото. Знаете вы этого человека? - он вернулся к присутствующим и первым протянул фотографию Эдмону. Тот взглянул с опаской и облегченно выдохнул.
- Нет, никогда его не видел.
Решив по возможности избежать показа жутковатого снимка женщинам, Олаф пригласил взглянуть на него Ричарда. Шофер посмотрел довольно равнодушно, эмоций никаких не выказал, но обратился к инспектору.
- Можно мне переговорить с вами наедине.
Они вышли из комнаты. Теперь стало видно, что Ричард все-таки взволнован, можно даже сказать, он сильно нервничал.
- Этот парень на снимке - Рейн Свеберг. Он жених сиделки Мари. Не хотел говорить при ней, они очень любили друг друга.
Инспектор почему-то тоже посочувствовал маленькой толстушке.
- Вы знаете ее родных?
- У нее никого нет, кроме двоюродной тетки.
- Можете дать адрес тетки?
- Я могу показать, где находится ресторанчик, где она работает. Это совсем рядом, он должно быть сейчас открыт.
- Хорошо. С вами поедет полицейский, привезите ее сюда.
На этом сюрпризы не закончились. Юрист тоже узнал молодого человека.
- Это он приезжал вместе с моим клиентом, когда тот вносил изменения в завещание.
- Он знал о его содержании?
- Во всяком случае, не от нас. Во время оформления документа он ожидал в приемной.
Это ничего не значило, старик мог сам все рассказать своему спутнику. Теперь хорошо было бы еще раз допросить Мари, она больше всех выигрывала от смерти хозяина. Но делать это Олафу пока не хотелось. Поручив сержанту продолжить опрос свидетелей, он предупредил, что не стоит до приезда тетки сообщать Мари о смерти жениха, и направился к месту нового преступления.
Уже на улице он заметил немолодую женщину в наброшенной на плечи рыжей шубке, что-то объяснявшую полицейскому, указывая на вход в дом. Быстро же примчалась тетушка. Можно не волноваться за простушку Мари, родственница ее в обиду не даст.
Перед полицейским оцеплением у злополучного дома уже собрались невесть откуда взявшиеся зеваки, появился даже пройдоха с телекамерой, журналист. Завидев Олафа, он бросился ему наперерез.
- Господин инспектор, какие новости по делу госпожи Ларсен?
- Причем здесь пропавшая дама? - не сразу сообразил Олаф и ответил на всякий случай уклончиво.
- Все комментарии будут даны позже.
У встречавшего его полицейского Олаф все же уточнил, уже сам догадываясь:
- Чей это дом?
- Госпожи Ларсен. Со времени ее пропажи здесь никто не жил.
Владелица банка и прибыльной городской недвижимости госпожа Ларсен исчезла около двух недель назад. Последний раз ее видели в одном из самых фешенебельных отелей города "Гранде". Почему она проживала там при наличии двух собственных домов - в центре и загородного? Супруг отрицал охлаждение отношений между ними, объяснял все причудами. Причуды причудами, но сейф банка госпожи Ларсен оказался вскрыт и полностью освобожден от наличности. Пропала также и ее машина. С тех пор вся полиция города занята поисками следов пропавшей дамы.
Дьявольская свистопляска сделала очередной виток, закрутив три последних преступления в один клубок. Сопровождавший Олафа полицейский докладывал.
- Неизвестный проник в дом через запасной вход в гаражной пристройке. Дверь вскрыл отмычкой, она валялась около двери. Отпечатков пальцев на ней нет.
- Еще бы, в такой мороз! Конечно, он был в перчатках.
Это был добротный старинный дом со смешанными, каменными и деревянными конструкциями. Убитый стрелок, как и рассчитал инспектор, находился на чердаке скатной крыши с круглым окошком, смотрящим на площадь. Рядом с ним лежала великолепная снайперская винтовка с наверченными устройствами различного назначения. Из такой винтовки можно было без особого труда пристрелить старика в окне на противоположной стороне площади. Перед окном лежала кучка снега - намело, когда открывали окно для стрельбы. Довольно длинная пеньковая веревка вилась по полу под винтовкой.
Картина выглядела, как самоубийство. Парень зацепил курок, протянул веревку через деревянную стойку стропил, приставил винтовку к глазу и дернул за конец веревки. А перед этим застрелил старика? Забравшись в дом предположительно похищенной госпожи Ларсен? Не доставало только найти и ее труп! У парня мог быть мотив. Например, ему удалось узнать, что его невеста получит сказочное богатство после смерти старика. Тогда почему самоубийство? Муки совести?
- Надо выяснить, умел ли парень стрелять. Просмотрите списки зарегистрированных охотников, спортсменов - стрелков, не забудьте биатлонистов, бывших военных, снайперов. Все, что удастся найти, - Олаф дал поручение полицейскому.
Светало. Сумасшедшая ночь кончилась.
* *
Прошло уже достаточно времени после той злополучной Рождественской ночи, а все три дела, пропажа госпожи Ларсен, убийство старого господина и предположительно самоубийство Рейна Свеберга, не продвинулись ни на йоту. Перед инспектором Андерсоном раскинулся в кресле Уно Ларсен, банкир и одинокий супруг пропавшей госпожи Ларсен. Он требовал одновременно отчета о действиях или, в его понимании, о бездействии полиции, вернуть ему жену или выдать документ о признании ее умершей, что исходило из интересов его бизнеса. Он называл бизнес своим временно, до возвращения супруги, которой тот на самом деле принадлежал, или до вступления в права наследства.
- Поймите, господин Ларсен, подобные дела могут тянуться очень долго. Например, мы просмотрели абсолютно все видеокамеры на автомобильных дорогах из города. Ведь машина вашей жены тоже пропала. Мы с уверенностью можем утверждать, что из города она не выезжала.
- Так, где же она?!
- В этом-то и дело! Полицейские осмотрели практически все городские стоянки и гаражи. Проверяем и частные гаражи. Представляете, какая это работа! Мы не упускаем никаких деталей. Например, нашли магазин, где приобреталась винтовка застрелившегося в доме вашей жены парня.
- И где же? - скорее из вежливости поинтересовался господин Ларсен.
- Ее заказали по телефону из отеля " Гранд" на Центральной площади.
Олаф сделал паузу и выжидающе посмотрел на Ларсена. Тот слегка помялся, но все-таки спросил:
- Вы узнали, кто сделал заказ?
- Узнали. Винтовку заказала ваша супруга. Они снимала номер в этом отеле, она же предварительно оплатила счет из магазина на весьма крупную сумму.
- Но это абсурдно! Она действительно иногда жила в "Гранде", но она не могла этого сделать. Кто-то оформил покупку на ее имя.
- Мы разбираемся. Я привел вам этот пример, чтобы вы видели, какая это кропотливая работа. Или, вот еще. Мы просмотрели списки всех людей, хорошо умеющих стрелять. Кстати, мои поздравления! Оказывается, в свое время вы выиграли чемпионат страны по биатлону!
- Но это было так давно!
- Около восьми лет назад.
- Что вы себе позволяете? - вскипел Ларсен. - Вы, что, решили, что я могу быть причастным к этому...мм... происшествию в старом доме?!
На его сухих впалых щеках проявился румянец. Он резко поднялся и направился к двери.
- Вы очень скоро об этом пожалеете, инспектор, - прошипел он.
Но инспектор уже не смотрел на него. Сквозь прозрачную перегородку своего кабинета он смотрел на девушку, о чем-то спрашивающую полицейского. Они оба повернулись в сторону его кабинета, видно, девушка искала именно его. Это была Мари. Хотя ее было трудно узнать. Она сильно похудела и выглядела как рано состарившаяся вдова. Они с Ларсеном почти столкнулись у дверей кабинета, Мари с удивлением посмотрела ему вслед.
Олаф открыл перед ней дверь и пригласил войти.
Аккуратно присев на краешек кресла, Мари сказала.
- Я совсем замучилась из-за смерти Рейна. Все время только об этом и могу думать. Понимаете, тут все неправильно.
- Что именно вы имеете в виду, - сочувственно спросил Олаф.
- Рейн не умел стрелять. Он смеялся, что надо бы сходить в тир и поучиться. Мы как-то пошли вместе, он попробовал, не попал ни разу даже в мишень.
Все это Олаф уже знал. Более того, эксперты установили, что смерть Рейна наступила на два часа раньше, чем смерть старика. Из списка подозреваемых он был давно исключен.
- Тем более он не мог выстрелить в хозяина, они друг другу так понравились, - продолжала Мари.
- Они были знакомы?
- Да. Мы возили хозяина в Монсеро кататься на снегоходах.
- Вы катали инвалида на снегоходах?
- Ну, да. Ему очень понравилось.
Во время беседы Мари, казалось, думала о чем-то другом. Разговор о поездке в Монсеро чем-то ее насторожил. Инспектор замолчал, но она этого даже не заметила, сосредоточенно размышляя. После довольно продолжительной паузы она, наконец, спросила.
- Скажите, а кто тот господин, что только что был у вас?
- Вы его где-то встречали? - вопросом на вопрос ответил Олаф.
- Нет. Но он похож на Советника Снежной Королевы. Не правда ли?
- Действительно очень похож, - аккуратно подтвердил Олаф.
И тут Мари быстро заговорила.
- Там, в Монсеро, Рейн и хозяин повстречали белую машину, Ламборджини. На ней ехали человек, похожий на Советника и сама Снежная Королева. У них в машине еще были лыжи. Так мне сказал Рейн. Королева была абсолютно белая, как неживая.
Рейн вскочил со своего кресла. Белый Ламборджини госпожи Ларсен, который они не могут найти уже месяц! В парке Монсеро. На единственной дороге туда из города нет видеокамер! Парк тянется вдоль моря, если сбросить машину с удаленного прибрежного утеса, найти ее будет почти невозможно. В мороз вода у берега замерзает, а сверху припорошит снегом. А самому можно вернуться обратно на лыжах. Господин Ларсен - отличный лыжник, да и в стрельбе он чемпион. Через какое-то время жену признают умершей, а он станет полновластным хозяином банка, ограбление которого возможно сам сымитировал, и крупного бизнеса. Ему было несложно заказать покупку винтовки из отеля "Гранд", где иногда любила пожить его жена, и рассчитаться ее кредитной картой.
И ни одной улики! Ведь Мари его даже не видела. Старик и жених Мари оказались случайными свидетелями, и он выследил их и хладнокровно убил. Рейна он мог заманить в гараж, пристроенный к дому его жены. Это было несложно, можно просто пригласить автомеханика взглянуть на машину. А организации убийства старика способствовало то обстоятельство, что его дом находился напротив дома госпожи Ларсен. Он устроил засаду на чердаке и наблюдал. Ему опять повезло, он узнал, что старик любил смотреть на снег за окном, сидя перед стеклом балкона как перед экраном. Если бы не Мари, у него получилось бы идеальное убийство! Если бы не Мари.
Холод заставлял скрипеть снег, когда они шли к полицейскому вертолету. Олаф легко подсадил крошку Мари к открытой двери, от ее былой полноты не осталось и следа. Сам устроился на сидении рядом с пилотом. Вертолет легко поднялся вверх, зря они опасались, что полет не состоится из-за сильного мороза.
Облет прибрежной полосы парка Монсеро проходил на небольшой высоте, видимость была идеальная. Сверху хорошо просматривалась линия, где гладь замерзшего моря сходилась с похожими на взбитые сливки рельефными утесами. Снежный бугорок около берега заметила глазастая Мари. Вертолет приземлился поблизости. Почти бегом, местами проваливаясь в плотном насте, они в нетерпении бросились к нему. Олаф сбил с верхушки снег, под которым оказалась гладкая поверхность белого металла. Видимо, застывший на мелководье лед задержал погружение затопленной Ламборджини.
Когда позже спасатели вырубили машину изо льда, в ней обнаружили хорошо сохранившийся труп госпожи Ларсен в белой шубке. Ее голова под белой меховой шапкой была проломлена сзади.
Уно Ларсен был ошеломлен неожиданным свидетельством Мари, он решил, что она все видела сама, и вынужден был сознаться, что в пылу ссоры неудачно толкнул жену, она упала и ударилась головой о металлическое ограждение декоративного фонтана в их загородном доме. Как истинный Советник, он был коварным, но не очень умным. К тому же трусоват. Если бы он сразу вызвал полицию, адвокаты, скорее всего, смогли бы доказать, что это был несчастный случай. Но он решил избавиться от тела и заявить о пропаже жены и возможном похищении, а для убедительности и об ограблении ее банка. Появление неожиданных свидетелей в самый ответственный момент привело его в ужас, он запаниковал. Ему удалось выследить Рейна и старика по заметному снегоходу.... Одно преступление неизбежно тянет за собой другие. А ведь он был близок к успеху. Если бы не Мари.