|
|
||
Н Е В И Д И М К А
Большой тёмный паук выбежал прямо на неё посередине кухни.
Это правда, только правда, и ничего кроме правды.
"Не верите? И правильно делаете. А зря..."
И вот выглянув в боковое окно фонаря, она увидела соседку,
намывающую окно в соседней квартире.
Из этого окна прямо на неё нацелилась антенна.
"Не верите? А зря..."
Невидимка появился в соседней квартире, за стеной её комнаты,
вплотную у её компьютера, на следующий день после того,
как она запустила баночкой из-под кофе с разведённой синей краской
в стоявший под фонарём фургон, который преследовал её,
как серый автомобиль Грина, с того дня, когда она впервые услышала,
что сгорела её дача.
"Не верите? И правильно делаете..."
Она тоже долго не могла поверить, что дом построенный её сыном
из сосен, росших, на полученном от завода, садовом участке,
и два года стоявший пустым после того, как птенцы выросли и вылетели
из гнезда, загорится сам и сгорит в дождливую погоду
на берегу собственного пожарного водоёма.
"Не верите? А зря..."
Невидимку сразу выдал запах, запах папиросного дыма.
Его выдали следы на диске "А", в сканере и беспорядок в книжном шкафу. Выходя за продуктами в магазин, она оставляет ему записки.
Он отвечает ей в интернете стихами, метафорически сравнивая её
с облупленной БЕРЁЗОЙ и вероятно себя называя ПАУКОМ.
"Не верите? И правильно делаете. А зря..."
Собственно невидимкой он был и остаётся до и после того случая,
когда, возвращаясь из магазина, она увидела его в окне, и их взгляды встретились, как намагниченные. И он напомнил ей постаревшего английского актёра Шона Коннери, агента 007, где два нуля -
разрешение на убийство.
"Не верите? И правильно делаете..."
В каком-то нервном возбуждении она напевает романс Пушкина
"Мне не к лицу и не по летам, пора, пора мне быть умней ..." И это телепатические, интимные, отношения охотника и жертвы.
САДомазохизм. Где САД - это её собственная книга.
"Не верите? А зря..."
В наступивших сумерках она наблюдает в бинокль ровное синее свечение экрана монитора компьютера в соседней квартире. Трудно быть
абсолютно невидимым. Почему такое внимание к её персоне?
И вот нечаянно, нога за ногу, плечо к плечу, рука в руке, бок о бок,
зуб на зуб, она натыкается на "Око за око", являющееся в контексте
просто констатацией фактов и возможно принятое силовыми
структурами за призыв к насилию.
"Не верите? И правильно делаете..."
Паук, быстро выбежавший ночью на середину комнаты, на этот раз
замирает под её умоляющим взглядом и поворачивает в сторону фонаря. "Лежачего не бьют", а ведь в соседнем доме
только что полыхала квартира.
"Не верите? А зря..."
Около компьютера снова просачивается папиросный дым.
Она пишет ему в своём "прозрачном" компьютере:
"Ну, здравствуй! Сегодня твои папиросы пахнут лучше."
"Ты мне веришь, или нет?"
"Я тебе, конечно, верю,
разве могут быть сомненья?
Я и сам всё это видел,
это наш с тобой секрет."
И он делает невидимым сам рассказ о Невидимке в её компьютере.
Но она, трепеща, оживляет своё дитя и теперь хранит его
на отдельной дискете.
"Не верите? И правильно делаете. А зря..."
И вот он уже контролирует её мобильник - это его паутина. И прав,
потому что последняя сказка птицей рвётся у неё из рук,
а "честное слово" - только средство Маккиавелли.
"Не верите? И правильно делаете... А зря."
И, конечно, не нравится невидимке, когда не скрытое и явное наблюдение ведётся именно за ним. Паук притаился и не мешает, и вот уже она поправляется от мании преследования, которую позволила себе
после сгоревшей дачи, но по-прежнему она считает себя прокажённой
и не покидает надолго уютную "келью-камеру-палату N6".
"Не верите? И правильно делаете... А зря."
И глубокой ночью с пятницы на субботу "первый ночной" ТВ
показывает фильм про невидимку - "Разговор" Френсиса Копполы.
И в три часа ночи смотрят его конфиденциально
только она и невидимка.
"Не верите? А зря..."
И вот уже два тощих стройбатовца наглухо замуровывают щели в стене, чтобы мог Невидимка комфортно курить, не отходя от своего
круглосуточно включённого компьютера.
"Не верите? А зря..."
И не иначе, как сам сосед-невидимка пособил с многоканальной телевизионной антенной. Ведь чем лучше антенна, тем шире
возможности подслушивания, если не воздействия, а зима не лето,
и оконной антенной обходиться стало труднее.
"Не верите? А зря..."
И вот в ожидании водопроводчика она доверчиво открывает дверь
на звонок коммивояжёра-курсанта МВД, с лицом Сергея Бодрова младшего
с пустыми упаковками из-под бытовой электротехники.
"Не верите? И правильно делаете... ."
Кто-то же впустил его через железную дверь с кодом. Или она
должна была клюнуть на его массажёр от 155 болезней на батарейках, который наверняка был волновым датчиком для шока? Плюс
эта милицейская пословица, что "бесплатным бывает
только сыр в мышеловке".
"Не верите? А зря..."
И когда даже прослушка отключила телефон в квартире на новогодние праздники, чтобы спокойно выпить-закусить, верный невидимка
остался сторожить за стенкой её компьютер, до минимума погасив
монитор, чтобы быть ещё невидимее. И правильно сделал,
потому что уже был готов текст для новогодней ворожбы.
"Не верите? И правильно делаете..."
И опять комната наполнена сладковатым запахом курева.
Она выглядывает на лестницу. Путь к форточке отрезан.
На подоконнике замерла материализовавшаяся из воздуха фигура.
Не мальчик и не пожилой, не тёмный и не светлый,
не узкий и не толстый, не низкий. Не пьяный, не шумный,
не грязный, нечистый, не интеллигентный, в очках,
не близких и не дальних.
"Не верите? И правильно делаете..."
Через десять минут она повторяет попытку проветрить лестницу.
На кафельном полу остался чёткий след растаявшего снега
от подошвы-трактором правого ботинка. Мокрый след
тянется по ступеням до квартиры соседки, не дальше и не выше.
"Не верите? А зря..."
И если след был только от правого ботинка, возможно ли,
чтобы у Невидимки не было левой ноги? Возможно, если это
её афганский сосед по интернету.
"Не верите? И правильно делаете..."
И как невидимки за стеной возможно дежурили разные, так и фургон,
с которого так явно обозначилось невидимое внимание
и который дежурил, зимуя около каланчи МВД, тоже был теперь
с другим номером, но сам точно такой же, как первый.
"Не верите? А зря..."
И вот они стали особенно невидимыми, неслышимыми, непахнущими,
но по-прежнему не тактичными. И снова появились ненужные
телефонные звонки и палки в колёса. Вот уже и в почтовом ящике
помойка, и не лень подбрасывать.
"Не верите? И правильно делаете..."
И ведь такой невинный текст "Сада" послала в издательство.
"Не верите? А зря..."
Пауки, клопы, блохи, гниды, клещи, гнус, опарыши, саранча, слепни,
осы, трутни, пиявки, слизни, глисты, удавы, гадюки, хамелеоны, крысы, нетопыри, шакалы, гиены, ослы, бараны, козлы, макаки, выдры, тля....
"А зря..."
Крабы и жабы легавые, грубо работаете.
Никакие извинения от садистов не принимаются.
"А зря..."
"Не верите? И правильно делаете..."
Какое-то невероятное везение: совершенно случайно она находит злополучный фургон, А 316 ЕЕ, поменявшим боевую позицию
на дальнюю, но более выгодную, прицельную телескопическую
траекторию. Тёмный на тёмном фоне, при желании видимый только
из окон квартиры и с тротуара возле парадной, прячущийся
за Мало-Калинкиным мостом на той стороне Фонтанке.
Бедняга совсем проржавел от кислотных осадков, но она, как родного, признала его в неожиданном месте по грязному заду.
"Не верите? И правильно делаете... А зря..."
Фургон заметался, засуетился. А его водитель невероятно запаниковал, когда вырулил на место ночной стоянки прямо к её ногам.
"Не верите? А зря..."
И позвонил сын Доллиной милицейской подружки и прописал от коленок САБЕЛЬНИК на трёх литрах водки для алкоголизма. И позвонил он
точно после того, как невидимки нашли на её столе его фотографию.
По-прежнему вхожи.
"Не верите? И правильно делаете... А зря..."
И приснились следующей ночью ШЕСТЁРКИ от ФСБ,
разбирающие на части её компьютер.
" А зря..."
И тонкая, как седая волосинка, протянулась с потолка к экрану
её монитора паутинка. Целый день паучишка прятался в мониторе, наступившей ночью он свернул свою бесполезную паутинку и исчез.
И когда она собралась в субботу съездить на Мшинское пепелище,
не заночевал на своём месте и старый знакомый фургон. И рано утром
уже совершенно не глючила мышка компьютера, ещё вечером накануне демонстративно капризнячавшая, хотя поездка и отменилась
из-за метели.
"Не верите? И правильно делаете..."
И пока она писала "SMS", два дня дежурила под фонарём машина,
цвета её мобильника, с абсолютно зеркальными стёклами (т 185 мо).
"Не верите? А зря..."
И попадаются невидимки на невинную первоапрельскую шутку.
И проявляется невидимое присутсвие и вмешательство постоянным пощёлкиванием в компьютерных динамиках.
"Не верите? И правильно делаете... А зря..."
"Из совершенно чёрной кошки можно выварить кость - невидимку."
И на скорости плывущего судна, как "Летучий Голландец", дрейфует
мимо дома на канале пугливый автобус, сменивший фургон.
И оказывается их два близнеца.
"Не верите? А зря... А зря... А зря..."
И когда зарывшись во все возможные словари переводила
последнее слово своей прабабушки, почему-то отключила
в притихшей квартире телефоны прослушки, и невидимка-мальчик
вынужден был позвонить в квартиру и вежливым голосом убедиться,
что она дома.
"Не верите? И правильно делаете... А зря..."
"24 часа из жизни женщины" закончились победой
на 97% дефрагментации в "восьмом раунде" на ринге
с невидимкой, которого не было.
"Не верите?"
Так с кем же тогда она сражалась? С Биллом Гейтсом?
И вот снова материализовался невидимка, на этот раз попискивая сигнализацией возле пожилого и аккуратного, очень чёрного, волгообразного мерседеса.
"Не верите? А зря..."
"ОХОТА ПУЩЕ НЕВОЛИ".
Теперь невидимки тормозят работу обоих компьютеров из другой
соседней квартиры N9. Сознайся, Невидимка, чем тебя прижали?
Действует ли твой страховой полис? Молодая жена и малыш,
уже говорит: "Чип-чип-чип". И дружбан Вася.
В твоём случае они -заложники.
"А зря..."
И паук на этот раз не бежал, а тихо притаился под раковиной в ванной
в ожидании обещанных тараканов. Ванная как раз аппендиксом
вдавалась в девятую квартиру.
"Не верите? А зря..."
И пришлось им для прикрытия инсценировать ограбление нижней
квартиры. И кто же гремел дверью и оставил на половике
следы трактора?
"А зря..."
И уже не курил за её стеной старый невидимка. Система давно работала
по принципу провайдеров, принимая сигнал с обоих компьютеров
и отправляя информацию в аналитические органы.
Теперь уже она глазам своим не верит, одно дело описаться
от усердного наблюдения, когда никуда не отойти, и совсем другое
обжиматься мужикам на глазах у честной публики.
Но, наверное, это также входит в артистические приёмы, как и приставание
к женщинам. Неужели так хорошо разглядели в компьютере фотографию Оскара Уайльда в костюме Саломеи?
"Не верите? А зря..."
НЕОКОНЧЕННУЮ РАБОТУ ДУРАКАМ НЕ ПОКАЗЫВАЮТ.
И замёрз в северном подполье прятавшийся старый невидимка
и отметился куревом на южной стороне дома, зазвонил безответный
телефон и притормозили в газели перед фонарём опера** в сафари.
"Не верите? А зря..."
Стоило потерпеть, как Софико Чиаурели в фильме "Ищите женщину",
и заклеить себе не только рот, но и руки скотчем, чтобы
не проговориться, что видела у дома N113, чтобы посмотреть
на водителя серебряного автобуса перед окном, который ловит,
не отходя от открытой двери кабины, на удочку кругового оптического обзора бабушку в окошке, ( читайте Хмелевскую ).
"Не верите? "
Ждали, ждали, а до длинношеего жирафа доходило медленно.
Попятился, пятился и совсем исчез без следа.
" А зря..."
.
Г О Л О Г Р А Ф И Я
Это было очень давно, безумно давно.
Это случилось с первым маленьким стареньким компьютером.
Уже была в интернете её книга и четыре эссе. И были в самиздате
её стихи. И была пьеса по Джеку Лондону. И мучила она уже
"Кота Мурра", превращая в ремикс. И в антракте занимала она себя графикой без слов - движущимися рисунками из алфавитных символов программы. И была только антикварная программа DOS, которая
без проблем открывалась во всех компьютерах только в латинице.
И был только один единственный шрифт terminal. И движущиеся
на чёрном фоне рисунки были похожи на танцы, почему и назвала она их музыкой для глухих. Работа была кропотливая, для усердных,
как вышивание, и успокаивала нервы. Результат нанизывания чёток
был непредсказуем. Наступили сумерки, и, не зажигая лампу,
она смотрела и смотрела, лёжа, на танцующие на экране символы. Клавиатура была освещена только монитором. Она казалась
висящей в воздухе, но в то же время абсолютно реальной.
И провалилась сквозь неё рука, когда она хотела нажать клавиши выключения компьютера. И это была голограмма.
И этой ночью она по привычке выглянула из фонаря, чтобы убедиться,
стоит ли перед окном вибрирующий белый автобус. Автобус
был на своём месте, горели передние подфарники, слабый свет
был на этот раз даже в салоне. Через стеклянную затемнённую крышу
с четвёртого этажа был виден водитель, который, ковыряя в зубах
двигался по проходу в сторону кабины. Он протянул руку к пульту управления и выключил свет. В один миг, в одно мгновение
автобус исчез. На его месте стояла чёрная машина
с опознавательным фонарём такси на крыше
и включёнными передними подфарниками.
Тот же водитель ещё держал руку на том же рычаге пульта.
Часы показывали половину пятого.
И это тоже была голограмма.
И предрассветная улица была темна и пуста.
И утвердилась она окончательно в своём предположении,
что фокусник Копперфильд дурил толпу голограммой,
как голограммами были и летающие тарелки,
и возможно этот оптический фокус
был использован ещё две тысячи лет тому назад
при воскресении и вознесении мессии.
ПРОСТО СКАЗКА
Кассандра уже очень долго жила на свете. Один бог знает,
сколько лет минуло со времён Троянской войны. Дом, в котором
она жила, был ещё старше её. И стоял он на берегу красивой
Кривой речушки. И обожала Кассандра пейзаж из своих окон,
потому что, кроме карканья и угрожающих пророчеств,
была она ещё и художницей. И рисовала она из своего окна,
и погода угождала ей, меняя краски пейзажа в разное время
дня и года. Но вдруг пейзаж оказался испорчен, муравьи
протоптали свою суетливую дорожку вдоль речки и превратили
бывшую пожарную каланчу в свою крепость, повесив
на муравьиных соплях муравьиную вывеску
над муравьиным входом.
И совсем не понравилась им античная старуха-пророчица,
торчащая в окне, когда они притормаживали свой бег по проторенной дорожке, чтобы получить по мобильной связи указания
муравьиного начальства из главного штаба.
И совсем не вписывались муравьи в исконный античный пейзаж
пророчицы. С тоской смотрела она на большое больное здание,
вокруг которого суетились мириады противных насекомых.
И хотя славился муравьиный народ необыкновенным трудолюбием,
не видела она в его труде ничего кроме разрушения.
И даже рада была, что её деревянный летний дом сгорел в очищаемом пламени раньше, чем проточили его своими зубами муравьи. Присмотревшись к муравейнику, она обратила внимание,
что не забегают они вовсе в дом с муравьиной вывеской,
а бегут в другой, совсем незаметный. И догадалась
мудрая Кассандра, что на самом деле муравейник их
находится под землёй. От страха унесли они свои личинки
под землю, под зелёный садик, где никто не смог бы до них добраться,
ибо многочислен, но слаб был муравьиный народец, и все были
его врагами, и никто не любил их жгучую муравьиную кислоту.
Но сумела старая Кассандра добраться до их подземелий
силой своей мудрой мысли. Всполошились тогда муравьи
и в панике сами разрушили свой муравейник,
не впервой было им разрушать.
Мурашки лилипутами побежали по её спине, и длинные
серебряные волосы Кассандры встали дыбом,
как на голове Гулливера.
А истории о древнейшей профессии фискальной полиции
постепенно превратились в сказки для маленьких детей,
которые в отличие от взрослых ещё не растеряли
способность верить.
17 сентября 2005, Александра Лаврова
С В Е Т О Ф О Р
Кира Дмитриевна сидела над рукописью.
Шёл двухтысячный год.
Кира Дмитриевна сидела над рукописью своей школьной подруги.
Она сидела над ней, как школьная учительница проверяя ошибки.
Это были мемуары. Они были написаны трогательно и просто,
они хватали за сердце. Это были два эссе под общим названием
"Женщина за шкафом", но это были уже Метаморфозы и Призраки.
Их написала художница на пенсии, только что похоронив свою мать.
Кира Дмитриевна была первой читательницей.
По профессиональной привычке Кира Дмитриевна чувствовала,
что нельзя давать зелёный свет этой книге в это время. И, включив
красный, до боли в голове искала в тексте причину. Причину, чтобы вставить палки в колёса. И не была бы она лучшей в своей профессии,
если бы не нашла. С милой улыбкой и эмоциональными ужимками
она вернула рукопись автору, держа текст двумя пальчиками, боясь заразиться. И добросовестно пыталась удержать упрямую бывшую однопартницу от продолжения и публикации школьного эссе.
И включила Кира Дмитриевна все рычаги воздействия.
Реакция автора мемуаров была неадекватной, Кира Дмитриевна
хваталась рукой за больное сердце: тема книги разрасталась, документировалась, иллюстрировалась, тиражировалась ксероксом, принтером и очутилась в интернете. Кира Дмитриевна заторопилась, неудачно приземлилась и оказалась в гипсе и в больнице.
Но Кира Дмитриевна не была бы лучшей в своей профессии,
если бы рычаги ей не подчинялись. С рычагами нужно иметь терпение,
чуть-чуть поторопишься и колено срабатывает в противоположном направлении. Пять лет кропотливого труда рухнули в одночасье
коту под хвост. И зачем только её бывшая школьная подруга всё ещё
жила в старом доме по соседству с объектом операции, которая
тоже была задумана и начала выполняться в двухтысячном году.
Кира Дмитриевна оказалась виновной в срыве стратегической операции
по дезориентации террористов и в отставке генерала. В кабинете бункера было битком набито. Кира Дмитриевна вышла в коридор
из прокуренного кабинета.
МВД не везло, хорошо ещё, что репетиция пожара пожарной каланчи,
проведённые в декорационном зале закончились комедией.
Светофор заклинило. И тогда Кира Дмитриевна
обратилась к молодому поколению рычагов,
уже воспитанных на шпионско-
мультипликационной романтике.
репка
Это был кошмарный понедельник и ужасная неделя.
Сашкина старуха почему-то проснулась ни свет, ни заря. И ранним
утречком пялилась из окна на паркующиеся у каланчи на канале машины.
Пялилась-пялилась и допялилась. Разбудила Сашку, включив
свой проклятый комп, и полез текст. Соображения свои, значит,
в дневник заносит. Что-то, пишет, менты, вылезая из дежурных машин, прутся через дорогу в магазин или кафе, не заходя под красную вывеску альма-матер. Со свежей головкой проснулась склеротичка. Подумала ещё,
и этакий форс-мажор ей подфартил: не иначе как вход в ментовскую академию замаскирован под обычный дом. И пишет, и пишет,
что вход подземный, как в метро, и так близко-близко подбирается
к секретному объекту. Не рыли, думает, значит было вырыто,
приплела вентиляционную башенку в садике трамвайного кольца,
завод судостроительный.И получилось заводское бомбоубежище,
как бункер для Главного штаба. Сашку аж затрясло, ведь перед этим
так тихо сидела. Она в магазин, наружка за ней. Не оставляет
свою мысль, на обратном пути мимо нашего стратегического объекта
этак прогуливается. И тут два опера в запарке прямиком
и указали старухе вход и выход бункера.
Сашке срочное указание: доложить, что она в компе чиркнет.
А она молчит, а обычно сразу включает.
Сашка на все кнопки-клавиши жмёт в панике, думает, что техника
отказала. Меня на колымаге на подмогу вызвал, постоять перед окном.
Я и удочку волшебную захватил, а баба-яга уже в окне, хохочет, надрывается. И комп, наконец, врубает. И такая тут свистопляска
и вздрючка пошла, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
Грымза успела тихонечко записать в другом компе на дискету,
а нам лапшу на уши вешает, дразнит. Села шить что-то
перед микрофоном жучка и от радости находки её понесло -
майор в мерседесе под окном уши развесил и рот открыл.
Бабка за дедку, дедка за репку ...
Нам с Сашкой, конечно, нахлобучка.
Целую неделю заставили меня рыбу ловить перед её окном.
О П Е Р Е Т Т А
Было уже три часа ночи, и хотя исполнилось мне только двадцать,
не ждали меня папа с мамой, тем более, что в Петербурге я только
училась, а они остались в родном Ростове. И была я на ночном свидании
не с кавалером, которого не могла себе позволить, а с напарником
по щекотливому заданию. Начальство просто извелось в необъявленной
и неравной схватке со старухой. И напарником в ночном дежурстве
перед её домом мне определили этого "деревню" - Ваську Жиганова,
тоже давно и безрезультатно валандавшегося в этом деле.
Его тоже никто не ждал, потому что не было у него ещё ни жены,
ни детей, как у его симпатичного дружка по наружке. И терять ему
было нечего. Васька от природы был тёмным и незаметным, мне же определили привлекательную роль. На фоне тёмного ночного канала
я просто светилась светлыми брюками, курткой, кроссовками, париком
и воздушными перламутровыми шариками, светилась, как тот
белоснежный автобус с идиотскими рекламными надписями
на том же месте и в тот же час. Зажжёной сигаретой я бабахала лопающимися шариками, пока старуха не разлепила слипшиеся
от снотворного глаза. Ещё целых два часа ушло на балет с Васькой
перед окном, пока она не включила, наконец, свой проклятый
компьютер. Васька посветил фонариком на часы, было уже пять,
и руководитель операции из дежурной машины отпустил нас по домам.
На этот раз "Кассандра" - жертва Аполлона и народного недоверия,
не вышла в интернет, она только материла и материла в своём
компьютере наши заслуженные органы на боевом сторожевом посту.
Наверное, я целую неделю не смогу смотреть на Ваську,
сыта по горло. Отоспалась только к файф-о-клоку, и Васькин дружок позвонил, что ночное шоу отменяется - старуха с пенсии покупает
беруши для ушей.
Начальство опять призадумалось, хорошо ещё, что мнительная баба
сняла с нас обвинение во вшивой экспансии, да и Сашка
в ожидании сенсации совсем прокис от скуки за стеной
у своего компьютера. Продолжение следует...
Л Е Т У Ч И Й
ГОЛЛАНДЕЦ
Это мой новенький белый автобус был назначен начальством
на ночные гипнотические дежурства под балконом Пиковой дамы.
Это из-за моего прокола она назвала нашу систему "длинношеей".
Каждую ночь один час мой автобус должен был по плану воздействия
простаивать перед её окном, и она просыпалась и не спала и записывала
в компьютер свои кошмары. И чтобы никто ей не верил, а сама она убедилась в своей шизофрении, ей даже продемонстрировали секретную комуфляжную голограмму с моего автобуса. Мне смертельно надоела
эта игра, потому что надо было тихо сидеть в темноте целый час, и даже
газеты почитать было нельзя. Для полной убедительности и нелепости
галлюцинации на белом боку автобуса красовалась большая чёрная рекламная надпись, хорошо видная в темноте и абсурдная по содержанию. Она надолго выводила старуху из сна, но ей лень и боязно было спуститься на улицу ночью, чтобы спросить, какого чёрта я каждую ночь
стою под её окном.
Сентябрь был тёплый, и наступивший октябрь ещё ничем не напоминал осень. Здорово надоело томиться в темноте перед наглухо зашторенными окнами, я включил освещение кабины, чтобы ещё раз протереть пульт управления любимой машины. И вдруг передо мной за стеклом внезапно возникла такая страшная рожа, что рука сама нажала на газ, автобус рванулся и переехал старуху. Пиковую даму. Самый ловкий и осторожный водитель в мире впервые сбил живого человека. Я затормозил, выскочил,
но увидел только маску, отброшенную ударом лобового стекла, старуха
была голограммой. Из парадной дома, усиленные спортивным рупором, доносились смешливые стоны параноидальной старухи.
Почёсывая свою незатейливую репу перед зеркальцем заднего обзора,
я обнаружил, что в одночасье поседел, да и джинсы мои почему-то
не были сухими.
Вши, блохи, клопы, тараканы мириадами заполнили кабину...
За рулём сидел мой напарник, автобус медленно дрейфовал
вдоль канала по ночному маршруту,
во рту всё ещё ощущался горький вкус
медицинского спирта НЗ.
Ё Ж И К В Т У М А Н Е
Что уж тут молчать, когда и ежу понятно:
тумана напустили, всех на уши поставили, страху нагнали,
а избушка на курьих ножках повернулась к нам задом, к лесу передом.
Меня вызвали в кабинет завкафедрой на первом курсе Военмеха
и предложили заменить полевые сборы на практику по месту прописки.
А прописан я был в квартире бабушки и оказался единственным соседом старой перечницы, заслужившей от родины пожизненное наблюдение.
Дело было немокрое и плохо не пахло, отказ не принимался,
и техникой обеспечили по горло.
Старушка безвылазно сторожила квартиру одной ногой в компьютере, другой в постели, одним ухом в джазе, другим в Бахе.
Нужно было пресечь её вылазки в интернет, почтой и контактами занимались второкурсники МВД.
Смирная и послушная старуха умоляла не ломать её технику, с чем я,
в общем-то, тоже был согласен. Но это стоило дополнительного
постоянного копирования её бредовых текстов,
которые фильтровали уже инстанции.
Зато меня оснастили на уровне научной фантастики!
И вот дурацкая история затянулась на годы, и не видно конца.
Конечно, по доброте душевной она старалась всячески украсить
нашу общую скучную жизнь и успешно
прикидывалась невинной овечкой.
Но мы сами подставились ей, и чебурахнула она нас
откровенным террактом.
Развод не получился, судьба навеки соединила старуху с органами
тесными узами брака. И оканчивались постоянными неудачами
её попытки вернуть себе честное девичье имя, зато пришить ей
шизофрению никак не удавалось. Всё это извлёк я в процессе
наблюдения из туманных текстов её пенсионного компьютера,
и заставила она меня постареть раньше времени,
обозвав наши игры своими именами.
" Т А Б У "
Бархатный занавес открывался и закрывался.
После ночного сеанса спектакля одного актёра Театр для единственного зрителя организовал премьеру в двух актах по античному сценарию Кассандры. Контрамарка была ценою в жизнь. Единственный зритель четвёртого яруса мог свободно перемещаться по всем ложам,
отовсюду сцена была прекрасно видна. Актёр (герой), не создавая
ложной таинственности, открыто сидел за рулём грязно-тёмной машины
и, опустив стекло, элегантным жестом стряхивал пепел в огромную пепельницу проезжей части проспекта, демонстративно играя на зрителя. Обычные городские декорации, скучные статисты, плохое световое оформление, машина, исчезающая и появляющаяся снова, демонстрируя номера, лицо актёра, повёрнутое к зрителю и ожидающее аплодисментов - всё это, растянутое на три часа, не производило впечатления,
даже фотоаппарат, заменивший бинокль, отказался снимать
такой не острый сюжет. Второе действие было интереснее: в антракте
фотоплёнка была заправлена, декорации были освещены
то заходящим солнцем, то включёнными на "замке" прожекторами,
транспорт подмигивал красными и жёлтыми фарами и подфарниками,
светилось много окон. В широко распахнутый главный вход здания пожарной каланчи, громко беседуя (на зрителя), одновременно
протиснулись два масштабных ЕЖА в тёмных штатских костюмах.
А на рамах освещённых окон декорации "замка" болтались на плечиках
их форменные мундиры. "Пошла!"- скомандовал шёпотом режиссёр
по мобильному, и напротив, из подворотни таинственного закамуфлированного входа, выскочила и вскочила в машину проворная резвая БЕЛКА, оставив заманчиво открытой калитку кодовых ворот,
где во дворе то зажигались, то гасли окна западни.
Муравьи уже перетащили свои яйца из осквернённого муравейника.
Табу молчания было снято с единственного зрителя, и можно было аплодировать страницами книги. Но широко разрекламированный
интернет выдавал протухшую информацию,
и время уходило и уходило на поиски принтера.
Да и фотообъектив после двухлетнего бездействия
был неправильно диафрагмирован.
ПО
ХМЕЛЬ
Е
Я считался на курсе лучшим актёром, поэтому, когда старуха,
гуляя, принюхивалась к свежеподкрашенным надписям
на неоткрывающихся воротах пожарной каланчи,
меня спустили с цепи Калинкина моста прямо на неё
в амплуа подвыпившего медика из Военно-морского госпиталя.
Первый же мой вопль, что я еврей и всех надо убить,
оказался неудачным. Она ответила, что евреи не пьяницы
и убивать нельзя абсолютно никого. Я упорно клеился к ней,
но вылечить от старости "бабу-ягу" не был научен.
Тогда, на секунду отвернувшись, включил на спуске канала
диктофон в ширинке и записал диалог вокруг слова "жопа",
в котором она продемонстрировала знание идиша,
послав меня на фиг еврейской поговоркой
"поцелуй меня в тохус в обе половинки".
Мнимую фамилию "Андрея"- Похлёбин
она быстро переделала в Похмелин,
и легенда биографических данных
( жена и двое детей ) с музыкальной дочкой
не произвела впечатления. Она сбежала.
А ведь разило от меня по-настоящему
после вчерашней вечеринки.
Л А Ж А
Моя точка засветилась последней.
Засветилась в полном смысле этого слова, когда в три часа ночи
по просьбе придурка-водилы ночного дежурного автобуса
я направил прожектор дальнего света прямо в окно неспящей старухи,
когда она, наконец, раздвинула шторы и свои проклятые занавески.
Вообще-то, мой пост против её дома самый старый, ещё с того времени,
когда по наводке осведомителя было организовано наблюдение
за шпионской квартирой МойСада. Нынешняя старуха
была тогда здорово моложе и гоняла на велосипеде в садоводство
пасти младший шпионский выводок. Тогда я вёл наблюдение
за другой старухой - её матерью, которая всё время шастала по каналу, болтая с собачьими знакомыми своего еврейского пуделя,
к тому времени, уже отдавшему концы.
Под каким только видом мы не проникали в квартиру, и сантехники,
и сотрудники театра, новые знакомства, свидетели Иеговы,
жаждущие соседи-алкоголики - всё было напрасно.
Ничего, кроме крамольных анекдотов.
Десять лет и больше обрабатывали старую старуху,
и всё коту под хвост. Десять лет мы наслаждались
видом голых баб в хорошо освещённых окнах,
ибо семейство было целиком бабьим. Кино, да и только.
Новая старуха стережёт квартиру, как крепость, не пуская на порог
даже водопроводчиков, всех соседей разогнала, телефон отрубила
и окна завесила. Но не замазать нам собственные ошибки
обычным испытанным диагнозом шизофрении.
Даже я, прожектор-то зажёг, да сдуру выключил у неё на глазах,
без бинокля дальнозоркая разглядела. И ну славить нас словами
в своих антисклеротических новеллах и фотографировать
наши проколы и промахи для иллюстрации.
Как клопы разбежались от её незаряженного фотоаппарата
машины оперов под моим окном на утро после злополучной промашки
с прожектором. Хорошо ещё, что она не шпионка, как предполагалось,
и почему бы начальству не оставить её в покое. Вырастили
на своём здоровом теле вампириху-"Хмелевскую", глядишь,
и остальное бабье потомство неглупым окажется.
Вот такая лажа.
ПЛАСТИЧЕСКАЯ ОПЕРАЦИЯ
Force majeure - Сила майора
Она прогуливалась по набережной канала как девчонка,
грызя шоколадку. И по спуску к воде у каланчи
проходила как обычно по самому краю.
Маршрут был один и тот же. Мы поджидали момент, сидя
в служебной машине у спуска. Траекторию проверили ещё утром.
Напарница была того же роста, что и старуха-объект. Из машины,
стоящей у каланчи, я поймал на мушку прицела голову спускающегося
объекта, и вечером поставил машину точно на место расчёта, осталось только, дождавшись жертвы, спустить курок. И с надеждой,
что она нырнёт прямо в канал, мы послали ей
"самоубийственный" импульс.
Но не упала она в воду и не поплыла в своей неприлично светлой
одежде, а просто грохнулась на колени перед Богом, поцеловав,
как матушку землю, свой излюбленный петербургский гранит.
И омыла фонтаном хлынувшей крови наш шофёрский туалет
на набережной. Мы смылись, не совсем точно выполнив задание,
не подавать же ей руку помощи, джентельментству нас не обучали.
Триллер получился отменный, хотя просто чудом
она не залила кровью своё светлое обмундирование.
Ликуя от удачно проведённой операции, мы обзвонили всех.
Но, вообще-то, её пас в тот вечер сосед Сашка -
компьютерный гений, просчитавший готовящуюся операцию,
прочитав запись в компьютере её вещего сна. Он был свидетелем
проверки над ней накануне ультразвукового шока через стенку,
их разделяющую. И, конечно, балбесы засветились на лестнице,
выглянув из квартир, как из лож партера.
Старая бестия, и поверженная, торжествовала победу над нашими
превосходящими силами, по-прежнему вопрошая театральным жестом:
ЗА ШТО?
Впрочем, на этот вопрос не смогли бы ответить
и сам генерал и Кира Дмитриевна.
И стал её любопытный длинный нос после пластической операции
как у Барбары Стрейзанд.
Л У Н Н А Д А
Совершенно несомненно, я умею летать. Я научилась летать,
падая в бездонную пропасть. И опять стоит передо мной Высшая Сила,
говоря: пиши, совершай свою последнюю глупость,
которая будет стоить тебе жизни. Избавившись от шизофрении,
не испугавшись самой Смерти, назову ли я вслух имя Самуил?
Его единственного выбрала рецензентом на первом
и последнем причастии. Как же долго, через какие тернии
догонял призрак мою заблудшую душу. Скинув
зачарованный прикид бомжа, является он передо мною
в светящемся ореоле посеребрённого киноэкранного агента 007,
берёт меня, за шкирку, как нагадившего котёнка, и тащит, беззубую,
к алтарю Гименея. И свидетельствуют перед Всемогущим
о нашем взаимном непреодолимом влечении жертвы, вставшие из могил.
Великое множество полегло во время мучительных романтических поисков
и неподдельных страданий. И не дадут мне соврать,
несущие шлейф невесты, пажи наружного наблюдения,
что под сиянием старой Луны веду я его в свой Сад,
где на бархатном пепле сгоревшего от любви Дома
расстелено долгожданное брачное ложе, и, может быть, теперь,
наконец, примет крещение не мальчик Роман, не девочка Книга,
а непонятное и бесполое существо Эссе - то ли выдуманная Правда,
то ли правдивая Выдумка. Бумага, которая должна была вылежаться,
созрела, и осыпаются на землю плоды. Но с рассветом исчезают распластанные, седые от росы фигуры на измятых морщинах
простыней Луннады, мертвецы возвращаются к опарышам.
Пробуждаюсь от наркоза прошедшего шоколадного дня.
ОТПЕЧАТКИ ПАЛЬЦЕВ - это след тракторной подошвы бомжа
на белом телефонном бланке в тамбуре.
Рубль семьдесят - опять одна, звонила себе сама.
Компьютер по-прежнему скрипит, и Дочь
не вернулась ещё после третьей Белой ночи.
Танцует на сквозняке под люстрой недовязанный доспех,
лёжа, лечу в пропасть, увлекая за собой Самуила в могилу.
А ревнивая наружка уже спешит подсыпать ему в вино
порошок от лейкемии - у Благонамеренного
сердечная недостаточность.
"Благонамеренным" называл Пушкин
своё мужское достоинство, болезненно пострадавшее
от свидания с весёлой графской вдовой.
ШТРАФНАЯ ПЛОЩАДКА
Прошло семь лет, когда Каланча налоговой милиции
выпустила в Экипаж дипломированных до зубов
наследников брежневской мафиозной династии,
тогда натравили они собак Водоканала на Дуссманна,
а акул Энергетики на старожилов,
и хлынули слёзы незаслуженной обиды,
намочив трёхэтажные счета,
а вода из карманов Дуссманна
душем Шарко намывала физиономии
проржавевших домов спившейся Коломны,
наводя макияж бальзаковской губернаторше
перед приездом в Питер крёстного отца.
Дом на канале жалобно сигнализировал
трясущейся почвой о предстоящем прорыве канализации.
Не могла не провалиться в преисподнюю
дьявольская кавалькада.
Время пошло, и тогда сделали эпилляцию больших
красивых деревьев на набережной,
чтобы не могли спрятаться в их ветвях
мстительные Робин Гуды,
"На воре и шапка горит".
А.Лаврова
из "ГДЕ Ж ТЫ, МОЙ ДОМ"
|