Зимой Выборг дремлет. Хотя под Новый год слегка взъерошивается, наряжается в гирлянды и огоньки, приобретая европейскую прелесть старинной игрушки. Хочется гулять по влажно-снежным улочкам, дышать ветрами Балтики и глядеть, как белая пелена кутает замок.
Женщина стояла на мосту перед замком. Среди множества гуртящихся людей в тёмных пальто Игорь заметил алое пятно шарфа. Ужасно яркий, до жути претенциозный шарф шёл незнакомке невероятно. Игорь пытался разглядеть лицо женщины внимательней, но она уверенно и быстро удалялась в сторону замка сквозь толпу, собравшуюся на рыцарский турнир. В конце концов, Игоря кто-то толкнул, подол куртки зацепился за зонт-трость прохожего, и незнакомка в красном шарфе исчезла. Игорь сразу расстроился. Командировка показалась бесполезной, город грязным и неухоженным.
На стенах замка алели язвы отпавшей штукатурки, грязь чавкала под ногами, люди нервно пихались локтями. Убранный снег лежал под стенами отвратительными серыми слизнями, а чёрные сапоги и ботинки пихали туда-сюда яркие фантики мусора. Игорь перехватил фотоаппарат понадёжней, прорвался через мост, как вражески воин, и попал, наконец, на этот долбанный турнир.
Снимал сегодня Игорь спустя рукава, понимая, что фотографии получатся унылыми, и немало сил уйдёт для превращения его сегодняшнего критического взгляда в яркие картинки рекламного проспекта. Редактор окажется недоволен, размышлял Игорь, скользя рассеянным взглядом по толпе, фотообъектив фиксировал происходящее. Но вместо ярких рыцарских облачений, вместо породистой стати коней, уютных торговых рядов, на снимках главенствовал запущенный замок.
"Сам виноват, - думал Игорь о редакторе. - Я фотокорреспондент с пятнадцатилетним стажем. Я привык к другим событиям и другим лицам в кадре, а снимаю всякую ерунду для рекламы".
Когда толпа принялась рассасываться, Игорь убрал камеру в кофр и побрёл прочь. Глинтвейн, продаваемый на турнире, жёг пустой желудок, в какой-то столовой Игорь купил пирожок, сжевал посуху по дороге в гостиницу.
На следующее утро Игорь перелил снимки на ноутбук, начал наскоро просматривать, отсеивая удачные в отдельную папку. А потом замер. Повертел головой, потёр глаза, хлебнул дешёвого кофе из автомата, стоящего в коридоре гостиницы.
Фотографии, как Игорь и ожидал, получились убогими. И где кончалась убогость города, и начиналась убогость фотографа, понять было сложно. Но...
Как открытая форточка в затхлом помещении, где гудят компьютеры и факсы, свежим ветром развевалась алая хоругвь. Незнакомка.
Она стояла у лотка с глинтвейном, красный шарф, чёрное пальто, прямой разворот плеч, какой-то невероятно решительный и вольный. Игорь никак не мог вспомнить лица незнакомки, а на фотографии, как назло, женщина везде попадалась в неудачных ракурсах: то спиной, то кто-то заслонил её локтем, то обладательница красного шарфа склонилась, и видно лишь светлую макушку. Но таких макушек пруд пруди - русые волосы, чуть вьющиеся, может завитые. Игорь перелистывал кадры. Она почти всегда стояла у стола с напитками. Что-то считала, втолковывала продавщицам.
Чёрт!!! Кажется, одна из продавщиц сунула ему визитку.
Игорь сорвался в крошечную прихожую номера, принялся рыться в карманах куртки. Неужто выбросил?
Мужчина замер.
Зачем?
К чему ему эта незнакомая женщина, лица которой он даже толком и не помнит? Может, она непроходимая дура? Вряд ли красавица, иначе, не смазались бы черты в памяти так неотвратимо.
К чему искать ту, что лишь привиделась. Мелькнула и непременно исчезнет. Игорь сунул руки в задние карманы джинсов, покачался с пятки на носок, а потом оторопело достал руки наружу. В левой ладони лежала визитка. Белый картонный прямоугольник с готическим окном в краю. Центр окна цветной и яркий, а дальше только карандашные линии, словно художник не закончил работу. И готический шрифт: "Ресторанчик у Сторожевой башни". Внизу мелко - обычной табулатурой - адрес и телефон.
- Никуда я не пойду. - Сказал себе Игорь.
Звякнул колокольчик на входной двери.
- Добрый день! - сразу прозвучало над ухом. Русая девушка у стойки хостес профессионально улыбалась. Дресс-код здесь видимо был не слишком строгий: свободное платье было больше тёплым и удобным, нежели безлико сексуальным, как теперь стало принято. - Позвольте подобрать вам столик. Вы один или со спутниками?
- Один. - Игорь расстегнул куртку, стянул шарф.
- К сожалению, отдельных столиков на одного у нас сегодня нет. Но в нашем ресторане замечательная барная зона, уютная и интересная. Сегодня кофейный вечер, народу много. - Последние слова выделялись из заученного монолога живостью. - Очень интересно и вкусно!
- Хорошо. Я сяду у бара.
- Тогда прошу. - Другая девушка, в смешном клетчатом фартуке провела его к барной зоне. Барная стойка обреталась здесь со шведских времён, а, может, была грамотно подделана. Но трогать шершавое дерево оказалось приятно, а сидеть на потёртом стуле - удобно. Игорь полистал меню, что-то заказал.
Появился бородатый мужичок с разрисованным чемоданчиком, возложил чемоданчик на свободный стол по центру зала. Раскрыл. Внутри находился ящик полный песка, турки и множество баночек, мешочков и коробков. Вот он какой - бродячий бариста, подумал Игорь, скользя взглядом по официанткам. Три девчонки оказались русыми, среднего роста. Игорь мысленно рисовал каждой красный шарф и пряди, летящие по балтийскому ветру. Но узнать не мог.
Бариста начал шоу, шесть турок наполнились водой, видно под ящиком с песком скрывался встроенный нагревательный элемент, бородач эффектно водил турки по простору крошечной пустыни, без утайки рассказывал, где какой кофе и как его пить. Кофе входил в стоимость блюд, пусть и заметно, что многие пришли только ради бородача, но всё равно что-нибудь ещё заказывали, и предприятие окупалось и неплохо.
- Возьмите. - Как ни странно его обнесли с первого подноса, пусть и последним. Ещё одна русая головка, толстая коса и серо-голубые глаза. - Это невероятный кофе.
Игорь принял крошечную чашечку - пузатую глиняную.
- Эти чашки и джезвы Кирилл собирал по всему миру. Вот Ваша чашечка из Ливана. Куплена на каком-то жутком развале. А вон та джезва, видите, старая медная с горелой ручкой, первая в коллекции Кирилла. Её он унаследовал от бабушки. Та очень любила кофе, варила на спиртовке.
Кофе оказался невероятной крепости, но не горчил и не кислил. Пряный аромат путал чёткие мысли.
- Он с коньяком?
- Нет. - Рассмеялась официантка. - Он на коньяке. Кирюша всегда варит одну турочку на коньяке. Она как бы случайная. Вам повезло.
- Господи. - Пробормотал Игорь. - Он ваш приятель, этот Кирилл?
- Конечно, это я его сюда пригласила.
- У вас все официантки приглашают странных типов?
- Не все. Только я.
- Мира! - крикнули с кухни. Девушка с явным облегчением удалилась. Игорь выдохнул, он явно болтнул лишнего. Ещё и грубо. Вот девушка и исчезла. Хотя какая она девушка, даже в неярком ресторанном свете, заметно, что ей уже слегка за тридцать. И имя какое... Мира.
Вчера Игорь клялся, что никогда не вернётся в этот ресторан. А утром, разумеется, отправился туда завтракать. Завтраки здесь тоже обустраивались не как у людей. Сначала с него стребовали денег за завтрак и только потом спросили, что он собирается есть.
- Кофе? - Мира хлопотала у стойки. На небольшой жаровне уже пыхтели три турки, кофе лился в большие кружки.
- Я думал, кофе у вас варит только тот бородатый чувак.
- Вы всем хамите или именно мне?
- Дерзкие же тут официантки. - Буркнул Игорь.
- Я не официантка. - Холодно ответила женщина. - Так что с кофе?
- Буду. А кто вы?
Она сноровисто приготовила турку, выставила на жаровню.
- Хозяйка заведения. Могу позволить себе быть дерзкой с хамами. Выговор впаяю себе сама вечером перед зеркалом.
- Простите, Мира. Вас ведь так зовут?
- Мирослава.
- Игорь.
Ему вдруг остро захотелось, чтобы именно у неё нашёлся красный шарф и черное пальто. А почему бы и нет? Ведь на фотографиях та женщина проверяла работу продавщиц. А Мира - хозяйка ресторана. Странно, красавицей Мирославу назвать язык не поворачивался, но зато была она необыкновенно хороша. Как-то по-женски прелестна и величава, отличаясь от других русоголовых девчонок заведения.
Игорь вкусно поел, вкусно потрепался с Мирой, и очень естественно навязался с ней по какому-то делу в другой ресторан. Мирослава ушла в подсобку, а вернулась уже одетая. Игорь выдохнул почти разочарованно, на женщине очень элегантно сидело белое уютное и явно дорогое пальто. Шарф серо-голубой, под цвет глаз очень ей шёл, а в красном Мира наверняка выглядела бы глупо.
Вряд ли оба поняли, как они оказались в небольшой квартирке Мирославы с окнами на тенистый тесный дворик, но вино, за которым они собственно и ездили, после обширной дегустации играло в голове. В прихожей Игорь первым делом глянул на вешалку, но ни чёрного пальто, ни красного шарфа не обнаружил. Почти равнодушно пожал сам для себя плечами и поцеловал Мирославу.
И утром отчего-то совсем не хотелось сбежать, даже после того как Игорь остался один - Мирослава ушла варить кофе своим посетителям. Её квартирка располагалась на втором этаже над рестораном. Квартирка похожая на хозяйку. Старый паркет любовно очищен от дешевого лака и покрыт благородно-тёмной морилкой. Мирослава бережно относилась к вещам, любила приводить в порядок старьё, но не без выдумки. Тяжеловесный дубовый шкаф, выкрашен в благородный красный, под стать старому ковру на полу. Зеркало, чуть помутневшее по краям, отразило немало лиц, но за хозяйку давно почитало очаровательную женщину с серыми смешливыми глазами. Нет, никакого дизайнера для ресторана Мира не нанимала, сама покупала вещи на барахолках, а может и с помоек таскала. Если бы она одна привела в порядок город, Выборг глядел бы также - сохранив дух старины, покрылся лоском ухоженности. Игорь ухмыльнулся в зеркало, недельная щетина, недавний шрам на скуле, синяки под невнятного цвета глазами. Одинокий мужик, запущенный, как фасад брошенного здания.
А если... если бы она привела в порядок и меня?
Игорь забрался на подоконник, прислонился лбом к холодному стеклу. Ветер с Балтики кидался в стекло мелким горошком зимы. Командировка кончится в Рождество. Он снимет ещё один рыцарский турнир, сядет в электричку и вернётся из ссылки в родную редакцию. Может, его отправят снимать, ну, например, выставку кошек. Тогда останется прикупить верёвку, мыло и крепкий крюк.
Зазвонил телефон. Не сотовый, а тяжеловесный аппарат, который Игорь счёл бутафорией. Он помедлил, брать, не брать? Но советская настойчивость агрегата уговорила.
- Спустишься? Или ещё спишь? - спросила она.
- А? Да, душ только приму.
- Там газовая колонка. Аккуратней.
- Средневековье. - Буркнул Игорь.
- Увы, я поклонница атавизмов и рудиментов.
- Я заметил. Дай мне полчаса.
- Засекаю. - Засмеялась Мира, где-то далеко шумел ресторан, звонок оборвался. Игорь потянулся в ванную. Под горячей струёй воды он размышлял о поклоннице атавизмов и рудиментов. Он рудимент. Или атавизм?
Командировка подло кончалась, Игорь собрал сумку, выписался из гостиницы, Мирослава проводила его до вокзала. Уже на перроне Игорь опять заметил яркое пятно в серой толпе. Незнакомка в красном шарфе плыла по перрону прочь.
Но вот сигнал об отправлении, Игорь заскочил в вагон, успел поймать руку своей любовницы, пожать. Она не плакала, не спросила вернётся ли он, но всё же сказала:
- Приезжай.
Игорь кивнул, боясь соврать.
В Питере Игорю всё снился Выборг, мерещились по утрам прикосновения Мирославы и запахи её утреннего кофе. Он теперь почти не выносил этот напиток из чужих рук, из автоматов... Даже тот, что варил сам, Игорь пил до половины и сливал в раковину.
Редактор долго костерил Игоря за снимки с первого турнира, а вот за второй хвалил. Второй турнир получился ярким, сказочным и радостным. Половину фотографий редактор не видел, а на них смеялась женщина с серо-голубыми глазами, такими же, как её шарф, такими же, как январское небо.
Игорь звонил ей каждый день, рассказывал какие-то глупости, делился разочарованиями, жаловался на командировки, а через месяц понял, что не может уснуть, не поговорив с этой удивительной женщиной. Шёл февраль, месяц ветров и снежных дождей. Питер покрылся плотной коркой льда и грязи и оттаять обещал только к апрелю. Но упорные туристы всё равно месили серую жижу, толпились в музеях, пили мерзкий кофе и знать не знали, что варят лучше, вкуснее и необыкновенней в маленьком ресторанчике у Сторожевой башни.
Работы было мало, командировку Игорю не давали, в конце концов, он плюнул, напомнил начальству о бесконечно не отгулянном отпуске и сбежал в Выборг. Ни в какую гостиницу Игорь уже не поехал.
Они гуляли по набережной, смотрели на гордые носы подъёмных кранов, когда незнакомка появилась снова. Женщина говорила по телефону, шарф и волосы летели по ветру. И как в прошлый раз веяло от неё свободой и мечтой.
Игорь затравленно оглянулся на Мирославу. А может это призрак? Призрак, говорящий - всё правильно, ты там, где надо, с кем надо.
- Я на минутку. - Мирослава отпустила его руку, подбежала к пожилой паре, жарко начала здороваться.
"А почему бы и нет, хотя бы лицо увижу, той, что свела меня с самой чудесной женщиной", - подумалось Игорю. Он решительно рванул к незнакомке, тронул ту за плечо и нарочито громко крикнул:
- Лиза!
- Вы ошиблись. - Она была куда красивее Мирославы. И лет на пять моложе, но ничего внутри у Игоря не отозвалось. Никакого волнения, никакой мечты. Наоборот, образ померк.
- Простите. - Потупился Игорь, развернулся и побрёл к другой. Той самой. В элегантном белом пальто и серо-голубом шарфе.
Вечером, Игорь намерено остался дома, сидел, рассматривал фотографии незнакомки в красном шарфе, пытаясь понять: та или не та? Но никак не мог сообразить.
Пускай так. Что это за морок такой приставучий. Зачем привязался. А ведь он почти уверился, что влюбился по-настоящему. Именно в Мирославу, а не в какой-то глупый морок. Подумав, Игорь сел за компьютер и с садомазохистическим наслаждением по одной удалил все фотографии незнакомки. А потом ещё и корзину почистил.
Вот и всё. Прости и прощай, морок.
Хлопнула дверь. Игорь сорвался в прихожую, Мирослава чуть не плача стояла в дверях.
- Встретила, блин, подругу. Её собака мне обрадовалась... Видишь?
Игорь рассмеялся, расстегнул пальто, небрежно бросил на крючок.
- Купила на свою голову, дура. - Жаловалась Мира. - Не могла серое взять, коричневое, буро-малиновое в крапинку? Нет, приспичило белое... А теперь химчистка через день, я как Светку не встречу, так потом иду пальто им сдавать. В чистке поди думают я больная...
Игорь снял в неё ботинки, как с маленькой девочки. Выпрямился и нежно поцеловал в губы.
- Чего ты смеёшься? Мне завтра с партнёром встречаться.
- Пойдёшь в куртке.
- И он решит, что мы прогорели! - капризно выдавила Мира.
- И чёрт с ним. - Сообщил Игорь.
Утром Мирослава ушла очень рано, несколько раз она тормошила любовника, но окончательно Игорь проснулся, только когда хлопнула входная дверь. С сожалением он выглянул в окно и опять увидел этот проклятый морок. Женщина в чёрном пальто и красном шарфе бежала по двору под мелким колючим снегом и злыми порывами ветра. Игорь потёр глаза, морок не исчез. Он наоборот очень решительно стремился к Мириной машине. Игорь вернулся к кровати, поискал на тумбочке телефон, тот подлый свалился на пол, пришлось лезть под кровать.
Морок никуда не ушёл - хозяйственно чистил заледеневшие дворники. Через пару гудков морок порылся в кармане и родным голосом ответил:
- Проснулся?
- Ты в чём ушла-то?
- В демисезонном пальто. А то партнёр и вправду подумает, что я обанкротила ресторан.
- Слушай... А ты говорила эта собака, ну, твоей подруги, она не в первый раз так делает. А в прошлый когда?
- Перед турниром, помнишь, когда мы с тобой познакомились? За пару дней до этого. Я чуть не околела тогда в демисезонном пальто на этом турнире.
- Мир... ты познакомишь меня с ней?
- Со Светкой? - как-то очень ревниво спросила Мирослава.
