- О, Боги Олимпа! - в молитвенном жесте возвела руки к небу Муза.
Я затаила дыхание. Восклицание можно было толковать по-разному.
Дочь Зевса медленно перевела взгляд на меня. Ясно, отзываем репортеров, оду мне читать никто не собирается. Но зачем же столько яда в глазах? Я инстинктивно втянула шею в плечи.
- Эм-м... Что-то не так? - постаралась сохранить вид гордый и неприступный. Мысленно выстроила вокруг себя крепость. И ров прорыла - так, на всякий случай.
- ЧТО-ТО? - прогремела леди Вдохновение. - Ты еще говоришь, что-то? И даже язык от стыда не отваливается?
Я быстренько сплюнула через левое плечо и три раза брякнула кулаком по столу. Вот еще. Мой язык пережил экспресс-уроки лжи во спасение в университете и факультативы по отборным ругательствам во дворе. От самохвальства с ним точно ничего не случится.
Богиня искусства брезгливо сморщила свой изящный носик.
- Тебе не понравился мой рассказ, да? - я не смогла сдержать ноты обиды. - Даже ни на капельку? Совсем-совсем?
Муза на секунду прикрыла глаза, глубоко вздохнула. Взяла стул и села напротив меня.
- Милый мой автор, - голос бархатный, обманчиво ласковый. - Зачем же ты проявляешь излишнюю самостоятельность? Трудно просто зафиксировать те мысли, что я тебе дарю?
Как загипнотизированная, всмотрелась в ее аквамариновые глаза.
- Излишнюю? - выловило сознание нужное слово.
Мой куратор по творчеству усмехнулась краешком губ, схватила с тумбочки листы и продекламировала:
- "Агнесса, хоть и славилась дурным характером, но в некоторых местах была девочкой очень приятной". Это в каких таких местах? - вкрадчиво поинтересовалась Муза. - Радость моя, ты бы выражения подбирала, что ли.
Я поджала губы.
- Дома, например, она вела себя хорошо. А вот в школе...
Даже на расстоянии я услышала скрежет зубов древнегреческой девушки. Возвышенное создание за секунду превратилось в гарпию.
- Это детская сказка! Так и пиши, что дома Агнесса не доставляла неприятностей! Вычеркни "некоторые места"!
- Ладно, ладно, - я сделала пометку в блокноте.
Покровительница талантов вернулась к рукописи.
- И еще... "Лицо у него было доброе, несмотря на наличие зубов". - Муза в гневе потрясла бумагой. - Зубы на лице? Это, считаешь, по-доброму?
Моя воображаемая крепость наполнилась бравыми рыцарями, готовыми защитить честь прекрасной дамы.
- А где им еще быть? - буркнула я. - Не на ногах же...
Богиня искусства согнулась пополам и затряслась, как от рыданий. Я похлопала ее по спине.
- Водички дать? - я такая заботливая, чего только не сделаю для старшей подруги.
Муза подняла голову. Я не смогла понять, что значит это странное выражение. Усталость? Или?..
- "Ее глаза были бездомные", - по памяти выдала дочь Зевса. - У трансплантолога лежали, что ли? Ты хоть раз текст перечитываешь?
Ой. Бездонные\бездомные. Одна буква всего.
- Не придирайся, - я скрестила руки на груди и гордо выпятила подбородок. - Я доработаю.
В ответ собеседница одарила меня ударной дозой сомнения. Для наглядности взяла маркер и выделила фразу в моем опусе.
- Читай, моя хорошая, - не интонация, а патока.
Я опустила ресницы, вглядываясь в слова.
"С раннего утра Агнесса..."
Мои брови в недоумении сошлись на переносице. Дочь Зевса улыбнулась еще гаже.
- Вслух читай, - посоветовала она.
Я прочистила горло.
- "Сраннего...", - я запнулась. Закашлялась. Покраснела. Кгхм. Ясно. Перестрою.
Муза еще раз вздохнула. Отложила листы. Окинула меня внимательным взором.
Воображаемые рыцари в панике разбежались. Крепость затряслась и разрушилась.
- Как мне с тобой поступить? - коварных планов у девушки хватало. Мне вдруг вспомнилось, что мир такой большой-пребольшой, а я в нем такая малюсенькая.
- Каждый может писателя обидеть, - пискнула я.
- Настоящего писателя, - зарычала мучительница, - как раз сложно задеть! Он свои ошибки знает! И критику от ругани отличить может! В отличии от!..
- Я перепишу сказку, - робко так, застенчиво.
Ущемленную гордость задавил зарождающийся во мне автор.
- Надеюсь! - безжалостно припечатала гостья. - Неделю тебе! - встала, поправила платье. - А сейчас я пойду - у меня еще встреча с художником запланирована. Сама скоро перестану разбираться в творчестве! Мазню создал, без слез не взглянешь, а знатоки купили по неприличной цене. О, времена!.. С кем приходится работать!..
Эх... Нелегко быть Музой.
И общаться с ней тоже нелегко.