Сегодня утром я был недоволен законами физики. В частности законом сохранения энергии. Он меня полностью не устраивал. С математикой утром я местами согласен, там можно поспорить, а с физикой категорически нет. Законы физики пишутся для людей, чтобы те их исполняли. А сами-то Они с утра пробовали?
Конечно, я за всеобщее равенство перед законами природы. Незнание фундаментальных законов не освобождает от ответственности, не зависимо нравятся они нам или нет. Мы все одинаково подчинены силе тяжести, терпим сохранение энергии и верим в теорию вероятности. Но сегодня утром в мою душу закралось небольшое сомнение, а вдруг, спросил я себя, спросил отчетливо и со всей ясностью утреннего разума. - А вдруг? Мне было даже страшно подумать, что будет если а вдруг. Так ли уж в космосе блюдут законность?
Сомнение быстро переросло в недовольство. Доведя себя до ярости, я уже не мог просто страдать похмельем, мне требовалось сесть и записать. Поводом для утреннего беспокойства и гнева послужила научная беседа с Колей, которую мы вели накануне поздно ночью на повышенных тонах поросячьего визга.
Я сел за стол перед большим окном и записал:
Мы, доброжелатели Земли, верим, что законы физики общие для всех, и тех кто их исполняет и тех кто их устанавливает. Но так ли это на самом деле?
Так я начал открытое письмо космосу. Получилось коротенько и по сути. Я был очень сердитым. Нет, не подумайте. Я очень корректно написал. Космосу пожелал только добра. От имени всех доброжелателей Земли я выразил свою особую добрую волю и пожелал космосу многих лет жизни. Но при этом вопросы поставил остро и своевременно. Я не стал долго останавливаться на достижениях, а почти сразу обратился к проблемам нашим и в первую очередь космоса. Пусть Они не думают там отсидеться.
Дойдя до точки в конце письма, я взглянул в окно. В окно стучали. Стучали уже давно. Я увлеченный письмом до сих пор не отвлекался, а теперь посмотрел. Это не мог быть Карлсон. Я уже вырос из того возраста, когда по утрам меня посещали Карлсоны. Теперь, когда я стал взрослым, и у меня появились знания, это мог быть кто угодно.
Мне следовало относиться внимательно ко всему необычному. После того как в моем доме Разные Силы организовали хранение штуки от всех бабок мира или сокращенно ШВБМ, следовало обращать внимание на тех, кто стучится в окно пятого этажа.
Я не очень встревожился, поэтому в окно посмотрел спокойно. Ко всем людям белая горячка приходит в своем нормальном виде - белоснежном. Ко мне явилась с некоторой желтизной.
- Все пишите? - спросило желтое существо.
А черт, огорчился я, поспешно комкая листок и убирая его под стол. Как я неосторожен.
--
Позвольте полюбопытствовать. - Желтый протянул руку к листку.
Он пробежал глазами письмо, хмыкнул и у него накопились вопросы.
--
Чем вас не устраивает закон Бойля - Мариотта?
--
Нет-нет. Я доволен. Я просто хотел узнать, кому он в голову пришел.
--
Так-так. Вы тут хвалите скатывание к неопределенностям. Не могли бы пояснить.
Вот ты пристал.
--
А вы, собственно, кто?
--
Я? - удивилось существо.
Было видно, что оно поставлено в тупик. Оно комкало мое письмо. Оно хотело соврать. Отводило глаза. Оно не знало кто оно или вернее не знало, хватит ли мне знаний понять кто оно.
--
Я одно из космогонических первоначал, - соврал любитель врываться в чужие окна.
Ага, на ловца и зверь бежит.
--
У Кольки уже были?
--
Нет, не успел, сразу к вам.
Коля везунчик. Бледную поганку может запросто съесть. Желтоватые Космогонические Первоначала его по утрам не беспокоят.
- Вот вы пишите, что вас очень устраивает понимание реальности как вероятности. Что вас в этом устраивает? - спросили за окном.
--
Видите ли. Вероятность очень хорошая штука. С ее помощью я могу написать Бесов Достоевского. Вероятность такого события не равна нулю а, следовательно, это реальность. К тому же мне везет.
Первоначало задумалось.
--
М-да, теоретически возражений нет. Но все-таки советую начать с Поднятой целины.
--
Да нет, вы меня не поняли. Мне надо Бесов Достоевского. Можно не очень близко к тексту, но все же чтобы это был Достоевский. Кстати, вы можете сказать, какие у меня шансы оценить достоверность вероятности моего везения написать Бесов?
--
Очень близкие к нулю. Все, что умножается на близкое к нулю становится близким к нулю. Вы были близки к нулю?
--
При чем здесь женщины? Прошу ответить в другом смысле, - я рассердился.
Намеки на близость с нулем казались мне дурацкой шуткой. Я пристально вгляделся в Космогоническое первоначало. Мерно покачиваясь за окном, оно и было той самой природой, которой мы все любуемся. Очевидно, она явилась, чтобы спросить меня, чем могу перед ней ответить.
Но я не боялся отвечать перед природой в любом ее виде. Хоть это и неверно, отвечать за одного себя перед всей природой. На самом деле у меня тоже накопились претензии. Это Она организовала на Земле типичную жизнь, назвала ее уникальной и подумала, что мы будем довольны ее изменчивостью. Что за подход? Я, конечно, понимаю, всякие космогонические первоначала создавали мироздание не за один день, а мгновенно, поэтому все предусмотреть времени не было. Поэтому до сих пор что-то корректируется. Но очень попросил бы обо всех поправках информировать нас как уникальных представителей жизни своевременно и не в последнюю очередь, а то у меня есть подозрение, что другие уникальные жизни узнают новости раньше нас.
Но самой большой моей претензией к мирозданию была недодуманность. Если Они там, в космосе сами не знают - а что дальше, так нечего нам мозги пудрить. Мозги на время надо убрать, чтобы нечего было пудрить. Чтобы нечем было озадачиваться. А то утро с такими мозгами не утро, а кошмар.
--
Завидонов, на выход, - сказало желтое существо.
Оно дочитало письмо до конца и теперь знало кто я. Добралось, можно сказать, до сути.
- Позвольте кое-что объяснить отсюда? - попросил я.
--
Поздно, Завидонов, сам напросился. Выходи давай.
--
Что, прямо в окно? - спросил я. - Вообще-то пятый этаж.
--
А ты как хотел?
--
А чего делать-то будем?
--
Что-что. Воду возить
А ведь верно, на недовольных природой воду возят. Но законному требованию природы я не подчинился, а спустился выпить пива по лестнице. Если следовать всему, к чему нас призывает природа не подумав, то не следует жить на пятом этаже.