Я позвонил по указанному адресу. Дверь открыла девушка в платье с красивыми пуговицами.
--
Вы тоже в гости? - спросила она.
--
Да, - ответил я вызывающе.
--
Проходите, пожалуйста. Раздевайтесь. Очень приятно, Марина.
--
Федя.
Честно говоря, не помню, что был за праздник. Лабутин переулок, квартира 6. Колодец. Синий указатель квартир с надписью "руками не трогать". Нелепая надпись, но только на первый взгляд. Многие номера совсем не читались, пришлось водить пальцем в поиске нужной квартиры.
Судя по женщине и ее предложению раздеться, адрес был правильным. От того, как вы разделись, зависит первое от вас впечатление. Ну и естественно от этого зависит, в чем вы будете стоять, выставленные за дверь, если впечатление от вас окажется не с ног сшибающим.
Не рискуя долго стоять близко к выходу, я последовал по коридору в комнату, где звенели смех и посуда. За столом сидели Катя, мужчина с крупным лицом, про которого я ничего не знал и которого я окрестил мордоворотом, двое хмурых юношей, эти меня не пугали, замыкал стол мой старый друг Арсений.
Я принялся думать, как привлечь Марину; можно без оглядки на первое впечатление под вечер раздеться совсем и пройти в ее кровать. Там укрыться и чтобы сбить с толку, оставить только ноги. План не нес внезапности, а напротив легко читался. Еще нужно знать, где в этой огромной квартире Марина ночует. Глупо прождать ее всю ночь в соседней комнате с торчащими ногами.
Из всех возможных оставался способ один из самых трудных к исполнению, - выстаивать, вымучивать, хватать за руки, словом - вызывать жалость.
Не помню уже, как досидел. Много пил и шутил. И добился своего. Первыми, подталкиваемые мною, ушли хмурые юноши. Следом, как полагается настоящему другу, ушел Арсений.
Проводив гостей, я поспешил на кухню. Там меня с тряпкой в руке давно ждала Марина.
Женщины тонко чувствуют опытность мужчин, но остро переживают, когда узнают, где они ее набрались. Поэтому я не торопил события, все должно было произойти само собой. Я спросил:
--
Где вы работаете?
--
В Гидропроекте. Но не в этом дело.
Марина заговорила о пустяках раннего подъема на работу, странном желании побыть одной и незнании меня. И я почему-то испугался, но испуг принял форму робкого любопытства, мое настроение превосходства сменилось настороженно пугливым отношением к разгорающейся страсти.
Словно что-то почувствовав, Марина повернулась ко мне спиной и принялась соскребать с плиты недавнее горячее. Вместо радости что-то совсем другое и внезапное овладело мной. Наверно так к ночи приходит душевный трепет, связанный со страстью к женщине, которая пока не давала к этому никаких поводов. Время летит, а нужно многое успеть.
В разгар моих размышлений в небольшое пространство между нами втиснулись прибывшие на кухню Катя и Мордоворот. Они зашли к нам попрощаться по дороге на дискотеку. Мордоворот придумал идти на дискотеку, потому что на диване с Катей ему не хватило места. Катя принялась прощаться с Мариной, а мордоворот со мной. Катя, прощаясь, много говорила обо мне. Я прислушался, ничего особенного, общие сведения. Я сжимал руку громиле, сожалея, что так про него ничего и не узнал. Сейчас я бы спросил у Аськи, но Аська уже ушел, больше спрашивать было не у кого. Сам бы здоровяга ни за что не признался, как бы я крепко не жал его здоровую лапу. Он даже не заметил вопроса. Я начал испытывать симпатии к человеку добровольно так вовремя уходящему из гостей. Смущаясь, я разрывался между облегчением и стыдом, и вдруг неожиданно в благодарность предложил посидеть еще. Детина вначале проявил заинтересованность но, взглянув на Катю, хоть я ее не приглашал, отказался, потому что они уже опаздывали на дискотеку. Я испытал легкий ужас от собственной формы вежливости. Я мысленно извинился. Марина, неодобрительно взглянув на меня, вызвалась провожать, она тоже человек, ей тоже не терпелось.
Мы прощались пока Катя и парень одевались. Затем я открыл гостям дверь на выход, и мы снова попрощались. Затем компания долго стояла на пороге, и я снова и снова махал им рукой. Казалось, что это никогда не кончится. Марина, чтобы ускорить процесс даже выскочила на площадку для вида целоваться с Катей. Я сказал, что всегда буду рад всех видеть снова. Наконец, не без труда мне удалось закрыть за ними дверь.
Досадное чувство утраты овладело мной. Мордоворота теперь будет не хватать. Мне даже показалось, что его уже не вернуть. Я решил, как можно быстрее о нем забыть.
Решив так, я обрадовался. Все же ловко я всех пересидел. Так, что у нас здесь. Потирая руки, направился на кухню. Мою недолгую радость прервал звонок в дверь. Кого-то еще несет. Я удивился, взглянул на часы на стене и пошел открывать дверь. К моему удивлению это вернулась Марина. Она без особой радости взглянула на меня, и тут я понял, в чем дело, я ведь ей еще ничего не объяснил.
Марина не дала мне возможность рассказать ей о своем одиночестве, а с порога заявила:
--
Федор, правда, хорошая вечеринка, но мы ведь еще увидимся.
--
Конечно, но для этого хотелось бы знать о тебе больше, - собираясь осмотреть квартиру, согласился я.
--
А ты не любишь ходить на дискотеку? - нашлась она.
Вопрос прозвучал простой. Ответ должен быть таким же простым и неожиданным.
--
Люблю.
--
Почему же не пошел с ними?
Марина упорно не принимала реальность в моем лице. Ей хотелось выдумать мир, в котором я хожу на любимые дискотеки с мордоворотом.
--
Мне сейчас некогда.
Я понимал, что о себе в двух словах не расскажешь, поэтому, оставив Марину собираться с мыслями, отправился по квартире. Следовало проверить, нет ли в квартире опаздывающих на дискотеку. Так, очень хорошо. Платили, по крайней мере, Марине неплохо в Гидропроекте. Я обошел все комнаты. Некоторые вещи мне даже очень понравились, и я решил потом, когда меня будут выставлять попросить что-нибудь на память.
Когда вернулся на кухню, Марина и не думала прекращать уборку. Собираясь с мыслями, она закончила мыть полы, и теперь принялась за окна. Пора уже угомониться и начать укладываться. Что это с ней? Приглядевшись, я понял.
Марина мучилась, как мне лучше рассказать о себе и своей работе. Мучилась и поглядывала на часы. Ну, это и понятно, тема видимо требовала достаточно много времени. Но до утра то мы управимся, надеюсь.
--
Федор, я была очень рада познакомиться, но сейчас время позднее и мы должны, сами понимаете, расстаться.
Решение Марины я оценил, как взвешенное и разумное. Не до гробовой же доски нам сидеть на кухне.
- Согласен, давай расстанемся. А пока я в душ и обратно, кстати, где ты держишь халаты.
Если девушка соображает, что к чему, то она тут же все бросает и показывает. Марина же задумалась. Неужели она не знает, где держит халаты. Так я и знал.
--
Ты что, идиот?
Вот оно долгожданное проявление жалости. Женщина после таких слов никогда не выгонит мужчину на улицу. Я схватил Марину за руку. Такой способ усиливает любое чувство, владеющее в данный момент женщиной. Если были какие-то сомнения, они превращаются в уверенность.
--
Точно идиот, - подтвердила усиление чувств Марина.
Я не сопротивлялся эволюции. Метод высиживания с элементом рука в руке не терпит спешки. Я ждал ответа на свой вопрос - где халаты.
--
Мне завтра рано вставать, - торопила события Марина.
Похоже, Марина не знала, где у нее халаты. Я решил сменить тему.
--
Правильно не надо халата. Хватит полотенца.
--
Федор, ты ведь взрослый человек. Я не думала, что придется объяснять тебе простые вещи. Я хочу остаться одна.
Дело осложнялось. Судя по всему, не было полотенца.
- Гидропроект, это как Гербалайф? - спросил я, чтобы хоть что-то спросить и не ставить девушку в неловкое положение из-за отсутствия полотенца.
--
Это гораздо круче.
--
Да? Так-так. Пожалуй, я останусь, узнать, чем все это кончиться, - сказал я, отступая от Марины.
--
- Я не знаю, что ты задумал, но рискуешь ты прилично, - сказала Марина, тоже отступая.
Круче Гербалайфа для меня был только Газпром. Я отогнал от себя мысль, что Марина добывает газ, но видно, что Марина гордится своей работой. Гордится так открыто, что не видеть этого нельзя. Все же следует указать ей, что меня вовсе не интересуют ее карьерные успехи, а тем более не следует меня ими пугать. Я ведь всего лишь мужчина, поставивший перед собой скромную цель. Не претендую ни на что и не собираюсь отнимать чьи-либо тайны.
--
Ответь мне, что может быть круче Гербалайфа?
Федор прекрати. Ты мне сломаешь руку.
--
Почему я должен бояться Гидропроекта?
--
Федор, я потом, если тебе интересно расскажу. Мы как-нибудь встретимся. А сейчас, к сожалению, ты должны уйти. Я очень устала.
Общаться с Мариной было непросто, но тем интересней. Теперь она кокетничала.
--
Ладно, я сам пойду поищу полотенце, - сказал я.
Во время обхода квартиры я заметил несколько платяных шкафов. Там вполне могли быть полотенца.
Марина попыталась возражать, но я успокоил, что мне это совсем нетрудно. Тогда Марина сделала жест, от которого я не мог отказаться, и пришлось ее выслушать.
- Федор, никогда не думала, что должна взрослому человеку объяснять простые вещи, - начала вдруг издалека и совсем не о том оправдываться Марина. - Мне было приятно с тобой познакомиться, но уже поздно, сам понимаешь.
--
Согласен, - ответил я прямотой на прямоту. - Не надо и полотенца. Где можно просто помыться?
--
На выходе, - подсказала она. Марина впервые за весь вечер пошутила.
Вот сейчас, важно, как никогда вызвать дополнительную жалость. А для этого надо вопреки ожиданиям девушки с ней полностью согласиться. Показать, что подчиняешься.
- Ну, если ты очень хочешь, я, конечно, могу и не мыться, - набрав полную грудь воздуха, сказал я, подчеркивая, что сообразил к чему все эти намеки. - Но только недолго.
Она посмотрела на меня с особой жалостью. Это был тот вид жалости обращенной к умному человеку, остро чувствующему женщину.
--
Ты серьезно? - спросила Марина.
Сомнение в голосе ее выдало. Я выдержал небольшую паузу.
--
Я не могу уйти пока ты не помоешь окна, - у меня и на этот вопрос был ответ.
Теперь, кроме жалости я вызвал умственное напряжение. Сейчас, как никогда требовалось действовать с помощью жесткой логики, от которой женщины приходят в крайнее волнение. Непостижимость вытекания одного их другого доводят их до состояния готовности согласиться со всем, лишь бы не вникать в сложные комбинации причины и следствия.
Марина все же попыталась проникнуть в тайны логического мышления.
--
При чем здесь окна? Я хочу остаться одна и не вмешивать тебя в свои, подчеркиваю чужие проблемы.
Для полной победы было недалеко, присутствовали все условия. Жалость ко мне. Любопытство узнать, при чем здесь окна. И главное желание остаться одной. Остается произнести длинную фразу о том, как я одинок, как давно я хотел встретить девушку с проблемами и о том, как я давно мечтал о таком платье.
Сказав задуманное, я опустил глаза. Теперь, все что зависло от меня осталось в прошлом. Марина колебалась. Было видно по приличной амплитуде. Сказанное мною заключительное слово входило в сознание девушки каждой своей частью и последовательно. И чуда не произошло. Марина взглянула на свое платье и покраснела от удовольствия. Я посмотрел на Марину. К тому времени я выпил еще одну рюмку коньяка. И мог ясно представить себе, где я и кто со мной рядом. Да, я представил эти руки и эту спину, и все остальное. Очень близко к моим видениями. Я дотронулся до того, что было ближе, по-моему это был Маринин зад. После моих слов я мог не опасаться быть неверно истолкованным. Я подумал, что ничего страшного, если в мире добавится счастливых людей.
Чуть позже я стоял на лестнице. В последний момент, в шаге от нашего счастья, Марина нашла странный аргумент. Она вдруг выдумала, что не любит меня.
Холода в подъездах наступают рано. Спускаясь и одеваясь на ходу, я остановился.
- Объясните мне, как можно понять любишь ли ты человека, не побывав с ним в одной кровати? - спросил я знающую все на свете холодную батарею.
Возвращаться и спрашивать Марину не имело смысла. Бог ей судья.