Услышав, как ворочается ключ в замочной скважине, Зоя Афанасьевна поднялась с дивана и вышла в прихожую. Это мог быть только Аркадий. Но почему сегодня? Он ведь заходил позавчера, в среду, и раньше понедельника мать его не ждала.
Зоя Афанасьевна прислонилась к дверному косяку, а в голове пронеслась тревожная мысль: "Да уж не случилось ли чего?" Наконец двойная дверь, установленная Аркашей пару лет назад, распахнулась, и Зоя Афанасьевна увидела своего единственного сына с букетом роскошных жёлтых лилий.
- Доброе утро, мама! - её взрослый, сильный мальчик улыбнулся ей и протянул цветы.
- Здравствуй, Аркаша! Спасибо! - Зоя Афанасьевна взяла букет и тревожно заглянула в его синие, какие-то невесёлые глаза: - Выпьешь со мной чаю?
Аркадий снова улыбнулся, как показалось ей, совсем уже печально. Да и вправду, не случилось ли чего?
- Прости, мама, мне пора бежать. Тамара с Павликом уже два дня на даче, ждут меня сегодня. И на работу надо бы заехать, - и, заметив тревожный взгляд любимой матери, Аркадий добавил: - Не волнуйся, у нас всё нормально. Ты-то как?
- Потихоньку, сынок! - Зоя Афанасьевна взглянула на цветы. - Красивые какие! - и робко спросила: - Зачем, Аркаша?
Сын смущённо улыбнулся:
- Просто так! Ты и вправду ничего?
- Ничего-ничего, поезжай на дачу! Тебе надо отдохнуть, - Зое Афанасьевне, и в самом деле, показалось, что её сын какой-то замученный. Работа с утра до ночи, да ещё строит дом на дачном участке. И в отпуске уже три года не был.
- Для меня стройка - лучший отдых, ты же знаешь. Ничего, к понедельнику буду как огурчик!
Он с какой-то непривычной нежностью обнял мать вместе с охапкой цветов, поцеловал в щёку и ещё раз заглянул в её добрые, ясные голубые глаза:
- Если что, звони на трубку, ладно?
- Ладно, ладно! - ласково улыбнулась Зоя Афанасьевна. Пусть отдохнёт, она постарается его не беспокоить.
- Ну всё, побежал. До понедельника!
- До понедельника, сынок!
Аркадий закрыл за собой дверь, и Зоя Афанасьевна направилась на кухню. Она поставила цветы в огромную, подаренную сыном вазу, зажгла электрическую плиту, поставила на неё чайник, а сама присела на табуретку. Красивые цветы, действительно роскошные. Зоя Афанасьевна очень любила лилии, даже больше, чем розы. Только вот цвет какой-то недобрый. Хотя, почему, собственно? Ведь это цвет радости, цвет солнца, которое она так любила - тем более, что в их северном городе оно светило в полную силу разве что пару месяцев в году.
Зоя Афанасьевна вздохнула. Скоро осень, жёлто-красные деревья, долгие дожди и запах костров, уносящих в небо весенние надежды. Ещё девочкой каждую весну она ждала чего-то необычного, какого-то чуда, которое перевернёт её однообразную жизнь. И ведь именно весной она встретила Николая. Всё лето они не могли расстаться, а в ноябре Николай, пряча глаза, сообщил Зое, что у него родился ребёнок от случайной связи, и он должен жениться на другой.
С того дня прошло уже почти сорок пять лет. Аркадий, его сын, появился на свет восемь лет спустя. К тому времени в семье Николая было уже трое детей, но они с Зоей так и не сумели до конца расстаться до самой его смерти. Николай умер по дороге на работу, от инфаркта, после десятилетних метаний между своей любовью и, в общем-то, навязанной ему семьёй.
На похороны Николая Зоя не ходила. Но каждый год в конце марта, в годовщину их первой встречи, она приносила на могилу две ярко-белых лилии. Однажды в этот день она встретила там его жену, которая разрушила их счастье - да и жизнь, наверное. Когда-то, стараясь превозмочь горечь разлуки с Николаем, Зоя пыталась найти утешение в философии, к которой была склонна с юности. Тогда её на всю жизнь поразили слова какого-то восточного мудреца: "Украсть чужое счастье можно - нельзя присвоить".
А после внезапной смерти Николая её утешением стал их сын Аркаша, который совершенно не помнил своего отца. Фотографий Николая у Зои не было: когда-то она узнала, что дарить часы и фотографии - к разлуке, а вместе с Николаем они никогда не фотографировались.
Отца своего Зоя тоже не помнила. Её строгая, властная мать растила Зою одна. Умерла она тоже внезапно, от инсульта, как раз перед тем как Зоя встретила Николая. Прямо с работы её на "скорой" увезли в реанимацию, где она скончалась, не приходя в сознание.
После смерти Николая Зоя осталась одна с маленьким Аркашей. Конечно, ей приходилось нелегко - она работала в библиотеке, помощи ей ждать было неоткуда. Приходилось подрабатывать: Зоя умела печатать на машинке, брала работу на дом. Когда Аркаша подрос, она попросила соседа переставить шкаф - и их большая комната превратилась в две маленьких.
Мать с сыном жили душа в душу и до сих пор понимали друг друга с полуслова. Аркадий вырос сильным, мужественным - и очень красивым, похожим на отца. Только вот почему-то рано начал лысеть, и теперь, в тридцать семь, волос на его голове почти не осталось. Но тем не менее её сын был очень привлекателен - широкие плечи, сильные руки, неотразимая добрая улыбка, ярко-синие умные глаза.
Зоя Афанасьевна вздохнула и снова улыбнулась: всё-таки она самая счастливая женщина на свете!
***
Аркадий мчался к офису, расположенному в промзоне, практически за чертой города. Ему хотелось поскорее закончить дела и оказаться на даче. Взглянув на спидометр, Аркадий заметил, что превысил скорость, чего, в общем-то, старался избегать. Он остановил машину у обочины, стараясь успокоиться.
Надо бы взять себя в руки - всё-таки сегодня предстоит важная сделка. Аркадий уже десять лет работал директором фирмы, торгующей металлопрокатом. У его тестя были связи в Череповце, на "Северстали", и со временем он передал своё дело зятю. Аркадий закончил политехнический институт, но по складу ума являлся скорее экономистом. В любой час дня и ночи он точно знал, каков баланс его фирмы и каковы остатки металлопроката на складе. А также постоянно держал в уме состояние всех сделок с контрагентами и был в курсе всего, что делалось на заводе в Череповце, куда он регулярно выезжал по делам. Отец жены Аркадия, заметив экономический и прямо-таки стратегический талант зятя, решил привлечь его к своему делу.
Они с Тамарой учились вместе в институте, куда Аркадий поступил сразу после армии. Аркадий был лидером, чуть ли не звездой на курсе - отличник, спортсмен, комсомолец, наконец, просто красавец. Юноша, выросший без отца, старался компенсировать болезненное чувство неполноценности успехами в учёбе, в спорте (он неплохо играл в волейбол, а позже, уже после института - в большой теннис), в общественной жизни.
Естественно, сокурсницы были от него без ума, о нём грезили самые красивые и яркие девушки. Аркадия же почему-то привлекали "серые мышки". Может быть, привыкнув с детства жалеть и опекать свою нежно любимую одинокую мать, он подсознательно выбирал девушек, к которым мог бы относиться покровительственно и чуть снисходительно.
Тамара как раз и была такой "серой мышкой". С ранней юности она боялась остаться старой девой - поэтому и поступила в политехнический институт, хотя мечтала стать юристом. Но семья казалась Тамаре важнее удачной карьеры, а политех, как известно, более "мужской" институт, чем университет.
С Аркадием они учились в одной группе. Однажды на занятиях по физкультуре Тамара сильно вывихнула ногу, и Аркадий по-рыцарски отвёл сокурсницу в травмпункт, а потом отвёз на такси домой. Он сразу же понравился её отцу, который решил, что ему нужен именно такой зять (делового компаньона отец Тамары разглядел в нём чуть позже). Аркадий, в свою очередь, понимал, что не может бесконечно жить с матерью в одной комнате. Он женился на Тамаре, её родители купили им кооперативную трёхкомнатную квартиру. Через год у молодых родился сын, которому недавно исполнилось двенадцать лет.
Выросший без отца Аркадий, возможно, был слишком суров со своим единственным сыном. Ему хотелось, чтобы его мальчик стал сильным и успешным. Аркадию казалось, что безвольная жена излишне балует ребёнка. Вообще, в последние годы Аркадий всё чаще замечал, что Тамара его раздражает. Конечно, у него случались романы на стороне - всё-таки он всегда был очень привлекательным мужчиной. Однако до недавнего времени Аркадий не задумывался о том, чтобы уйти из семьи. И теперь, когда такие мысли всё чаще посещали его, Аркадий старался гнать их от себя. Он ни за что не хотел обречь своего сына расти без отца, слишком хорошо зная, как это тяжело и больно.
От размышлений Аркадия отвлёк звонок мобильного телефона. Он взглянул на высветившийся номер - ну так и есть, Сергей. Наверное, клиент уже в офисе. Аркадий ни за что не хотел упустить такой крупный куш. Сергей - его деловой партнёр, который привёл клиента, и не подозревает, по какой цене Аркадий собирается продать металл. Он нажал на кнопку телефона и поднёс трубку к лицу.
- Буду через двадцать минут, - коротко произнёс Аркадий и дал отбой.
***
В это утро Елену разбудил звонок в дверь. Она взглянула на часы: половина девятого, кого несёт в такую рань? Наверное, снова ошиблись дверью. У соседей постоянно случались какие-то разборки, после которых выставленный вечером соседский супруг, надравшись до невменяемости, с утра ломился к ней в квартиру.
Хотя трезвым он был с Еленой неизменно вежлив, мил и даже пытался заигрывать. Её это совсем не трогало, разве что вызывало лёгкую досаду, не больше. Елена также не смущалась, когда с нею пытались заговорить на улице, но никогда и ни с кем таким образом не знакомилась.
Может, она и была заговорённой, как однажды назвала её школьная подруга Ольга. Вот у кого не было недостатка в кавалерах - всех возрастов, на выбор и на любой вкус. Будучи по натуре щедрой и любвеобильной, Ольга почти никому не отказывала и в душе осуждала слегка чопорную, как ей казалось, Елену.
Она прекрасно знала, что её подруга всю жизнь влюблена в человека, который не может на ней жениться. Так говорила Елена, но Ольга считала иначе: если бы захотел, давно бы уж женился. И Ленке давно пора перестать о нём думать, тем более, что им уже слегка за тридцать.
Хотя ни Ольге, ни Елене никто не дал бы этих лет. Ольга выглядела моложе благодаря врождённой жизнерадостности, живости характера. А Елена - та и вовсе смотрелась чуть ли не девочкой, которую хочется погладить по головке и угостить сладкой конфетой.
И когда три месяца назад Елена дала объявление в газету о том, что ищет работу бухгалтера, она неизменно слышала, подходя к телефону: "Девочка, а кто-нибудь из взрослых дома есть?" И только раз глуховатый мужской голос спросил просто:
- Вы ищете работу?
- Да.
- Мне нужен второй бухгалтер. Складские программы знаете?
- Да.
- Отлично. Завтра, в девять тридцать Вас устроит?
- Да. Назовите адрес, пожалуйста. Я запишу.
Возникла пауза, затем тот же голос нерешительно произнёс:
- Видите ли, до нас нелегко добраться - мы снимаем офис в промзоне. Могу подвезти Вас на машине, не возражаете?
В ответ на такое предложение Ольга бы просто повесила трубку. Как говорится, понимать однозначно. Но у практичной Ольги никогда не было проблем с работой. И наивная Елена, в отличие от своей подруги, только спросила:
- Где?
Тот же глуховатый голос назвал перекрёсток в двух шагах от её дома и номер машины.
- Хорошо.
- Тогда до завтра.
- До завтра, - ответила Елена и повесила трубку.
Конечно, она понимала, что ни одна разумная девушка не села бы в машину к незнакомому мужчине. Но Елена никогда и не была разумной - она всю жизнь верила предчувствиям и снам, которые почему-то почти всегда сбывались. Не сбылось только одно её предчувствие - тот, кого она всю жизнь любила, так и не стал её мужем.
Когда тебе двадцать, кажется, что всё ещё впереди и не надо отчаиваться. Но теперь, в тридцать два, Елена думала иначе. Может быть, она согласилась на это рискованное предложение от отчаяния - ей уже было совсем не жаль терять свою одинокую, никому не нужную жизнь.
Он оказался совсем не таким, каким она его представляла. А впрочем, она наверное, и не пыталась его себе представить - до того тусклым и невыразительным показался ей этот глуховатый голос. Там, в машине, Елена, конечно, не могла разглядеть ни его атлетическую фигуру, ни широкие сильные плечи. Вот только его красивые руки ей необычайно понравились. А так... Какой-то лысый, замшелый, в поношенном сером пиджаке.
Елена заметила, как загорелись его глубоко посаженные глаза, и, покраснев, отвела взгляд от его лица. Она села рядом с ним на переднее сиденье и закрыла дверь новенькой ярко-синей "десятки".
-Доброе утро! Меня зовут Аркадий Николаевич.
- Очень приятно. Елена, - представилась она.
- Ну что, Елена, поехали? - она смотрела на дорогу, но по голосу чувствовала, что он улыбается.
- Поехали! - ответила она и тоже улыбнулась.
***
Аркадий нёсся прочь от города по утреннему шоссе. Сто двадцать в час - совсем не криминал, особенно сейчас, когда почти все дачники только начинают последнюю на неделе трудовую пятницу. Аркадию хотелось поскорее заняться стройкой, которая стала для него самым сильным наркотиком. Ему нравилось чувствовать себя творцом этого огромного кирпичного дома, нравилось работать вместе с сыном, которого он почти уже решился оставить без отца. При одной мысли об этом Аркадия переполняла бессильная злоба и досада на свою слепоту. Господи, это надо же - поддался ветреной девчонке, как последний идиот!
Конечно же, ему совсем не нужен был второй бухгалтер - особенно такой бестолковый, как эта дрянь, со злостью думал он. Аркадий и главного бухгалтера держал лишь из жалости: замученная бытом пятидесятилетняя дама с больным мужем и полусумасшедшим сыном была давней знакомой его тестя.
Все финансовые вопросы Аркадий решал единолично. Просто в последнее время ему до смерти опостылело всё: и бесконечная работа, и унылая жена, и развратная любовница - секретарша Лиза (а имя-то какое противное!). Даже сын уже не радовал Аркадия так, как прежде, а зимой, не выезжая из города, он совсем дошёл до точки.
Правда, весной замаячила перспектива продолжения строительства - и Аркадий немного взбодрился. Он даже сменил свою старую обшарпанную бежевую "восьмёрку" на новенькую ярко-синюю "десятку". Вот только обмывать её не стал - впереди лето, стройка потребует немалых денег.
Сергей, который сегодня привёл клиента, не раз напоминал Аркадию о том, что "надо бы обмыть, а то плохо летать будет". Аркадий только улыбался и мягко уклонялся от ответа - это он умел. Сергей когда-то был менеджером в фирме его тестя, а теперь открыл своё дело. Время от времени он появлялся у них в офисе и всегда держался с Аркадием подчёркнуто панибратски. Конечно, Аркадия это раздражало, но он не подавал вида - до сегодняшнего дня.
Кажется, сегодня Сергею всё же удалось вывести его из себя. Ну ничего, зато он не получил и трети той прибыли, на которую рассчитывал. Аркадий, чувствуя, что Сергей догадался об истинной цене вопроса, против обыкновения, теперь только злорадствовал.
Приехав в офис, он первым делом отправился в бухгалтерию и по пути чуть не сбил с ног Лизу, которая, сияя, выбежала ему навстречу. Естественно, Елены на месте не оказалось - она, видите ли, позвонила вчера вечером главбухше, сообщила, что плохо себя чувствует и останется дома - берёт день в счёт отпуска. Ничего, он ей устроит отпуск!
Аркадий уже не понимал, что с ним творится. Два месяца он по утрам заезжал за Еленой по дороге на работу, а вечером отвозил её домой. Месяц назад, на день рождения, Аркадий подарил ей билет на концерт зарубежного артиста, музыку которого Елена очень любила. А между прочим, этот билет стоил треть её зарплаты! На концерт Елена пошла одна - Аркадий отправился, как всегда, на дачу (это была суббота). Но почему-то в эти выходные у Аркадия всё валилось из рук. А в понедельник настоящей наградой ему были сияющие глаза Елены и её нежный поцелуй вечером, возле дома, перед выходом из машины.
На следующий вечер Аркадий предложил ей покататься по городу - и она благодарно согласилась. Они гуляли по набережной, и Аркадий любовался закатом - это он-то, у которого в голове были только стройка, сделки и бесконечные цифры. Он заметил, что этим вечером Елена как-то необычно печальна, и спросил:
- О чём ты думаешь?
- О смерти, - ответила она так просто, как будто речь шла о чём-то привычном и будничном. А потом, почувствовав его смятенный взгляд, тихо спросила: - А Вы никогда о ней не думаете?
Елена угадала - до этого дня Аркадий никогда не сталкивался со смертью. Его удивило, что она, эта девочка (несмотря на свои тридцать два, Елена казалась ему почти ребёнком) заговорила об этом. В тот вечер он узнал, что три года назад внезапно погиб её муж, и задал вполне естественный вопрос:
- Ты его очень любила?
В ответ Елена только отрицательно покачала головой и вдруг спросила:
- А как бы Вам хотелось умереть?
Аркадий чуть помедлил с ответом:
- Не знаю. Тоже, наверное, внезапно, - и через некоторое время добавил: - По-моему, нет ничего страшнее, чем стать калекой.
Елена мягко улыбнулась:
- Боитесь стать беспомощным?
- Боюсь, - честно признался Аркадий и взглянул в её ясные глаза: - А ты?
Елена только пожала плечами и улыбнулась. И вдруг, неизвестно почему, Аркадий почувствовал себя совершенно беспомощным и одиноким - это он, который привык быть сильным и уверенным в себе. Да кто она такая, эта девчонка, в конце концов, чтобы задавать ему подобные вопросы?
После этого разговора Аркадий начал избегать Елену. Пытался даже возобновить связь с Лизой, но почему-то чувствовал, что погружается во что-то липкое, вязкое, как клей. Елену подвозили на работу и увозили домой другие сотрудники. Один из них, Вадим, как казалось Аркадию, был в неё влюблён, и всякий раз, когда Елена садилась в его машину, Аркадий не находил себе места от ревности.
Сегодня он решил, что дальше так продолжаться не может. Будь что будет, в конце концов! Конечно, он поедет сегодня на дачу, и не только сегодня. Но это ничего не изменит - Аркадий уже понял, что не сможет жить без этой женщины-ребёнка. Он решил заехать за Еленой по дороге на работу, купил роскошные жёлтые лилии и отправился к ней домой.
...Конечно же, она была не одна этим утром - иначе открыла бы ему. Больна она, как же! Ну ничего, он устроит ей отпуск!
Приступ гнева настолько ослепил Аркадия, что, когда он заметил, как на встречную полосу выехал чёрный "мерседес", было уже поздно. Аркадий увидел, как ярко-голубое летнее небо сменилось тьмой, которая наползала на него со всех сторон: сверху и снизу, слева и справа - и даже откуда-то изнутри. Аркадий изо всех сил, в последнем отчаянии нажал на тормоз. А потом мир разлетелся на тысячи осколков, и всё исчезло.