Забавно, но на новом месте жизнь течет совершенно обыденно, будто всегда так было, есть и будет. Даже с трудом верится, что когда-то происходило иначе. Квартира полностью изолирована от внешнего мира, и никто, кроме Тоси, не может по собственному желанию в нее ни войти, ни выйти. И тут до того спокойно, как в укрытии, что мне определенно становится лучше. Нет сомнений, дорогая, что чудища как-то воздействуют на всех нас. Может быть, излучением, может - еще какой-нибудь ерундовиной. Ужасные создания. Еще немного, и я сама открыла бы дверь навстречу смерти. Спасибо девчоночке, уберегла.
Ну, что было, то прошло. Слава богу, хотя бы жива осталась. Отлично? Это как сказать. Тесно здесь слишком. Три человека в однокомнатной хрущевке - это вам не сыр с маслом. Зато одиночества нет и в помине. Постоянно кто-то рядом, не скроешься, не затаишься. Наверное, в такой ситуации нет ничего особенного, но я давно разучилась прилаживаться к людям. Тем более к подростку, неуравновешенному и временами истеричному, как, видимо, многие в его возрасте. Однако постепенно и мы притираемся друг другу, деваться то все равно некуда. Распределяем домашние обязанности, потихоньку общаемся. Хотя, забавно, наши беседы больше напоминают монолог, а не диалог. Мальчик вещает, я слушаю. Нет, немного неправильно, не слушаю, а воспринимаю в качестве звукового фона. Ведь в полноценном собеседнике мой сосед не нуждается. А мне, в порядке самосохранения, совсем необязательно узнавать подробности его истории, и уж тем более незачем пытаться понять, что он обо всем этом думает. Занятно.
Отсутствие свежего воздуха и длительное бездействие дурно сказываются на психологическом состоянии мальчишки. Иногда он будто с ума сходит, начинает скакать, кривляться, придуриваться. Очень неприятное зрелище. Причем остановить его не в моих силах. В такие моменты для него не существует слова "нельзя". Забавно? Хорошо, что мне хватило ума не завести своих детей.
Но это еще цветочки. Намного более ужасающими выглядят его игрища со зверьем. Каждый день. Жуть жуткая. Причем маленький засранец даже не удосуживается хотя бы визуально отгородить меня от своих развлечений. Вот он - эгоизм высшей пробы. Предоставляемые пьесы, признаться, не блещут разнообразием. Сценарий, как правило, один и тот же: настежь распахнутая входная дверь, а также песни и пляски непосредственно рядом с ней. Небогато. Впрочем, это просто наживка, как у охотника или рыбака. Самое главное - впереди. Даже болвану ясно, что людей в нашем городе катастрофически не хватает. Поэтому через какое-то время, очень небольшое, одна из нежитей в любом случае клюет на закинутую удочку и подходит перекусить. Близится кульминация, господа. Замечательно. Животное отчаянно пытается добраться до жертвы, такой, казалось бы, близкой. Ан нет, кукиш, собственно говоря, без масла. Раздражение бестии неуклонно возрастает, а мальчишка в это время дразнит ее. Причем изощренно и исступленно, просто как обезумевший. Очаровательно? Это с какой стороны посмотреть. Настоящие бои гладиаторов с доставкой на дом, дорогая моя, экскурс в далекое прошлое. Под занавес зверь буквально сатанеет, тщетно стараясь достать кривляющуюся мартышку, которую только раззадоривают его потуги. Но конец уже близок. Вскрикнув напоследок, мальчик обессилено опускает руки, всматривается в чудовище и совершенно хладнокровно закрывает дверь. Представление окончено.
Что лежит в основе всей этой феерии и является причиной ее возникновения, я не знаю и догадываться не желаю. А вот избавить себя хотя бы отчасти - пытаюсь каждый раз. Закрываю глаза, затыкаю уши, ухожу в кухню, включаю радио. Все, что угодно, лишь бы не слышать, ни видеть, отстраниться. И мне это почти удается. Прелестно.
Сам главный актер возвращается со сцены, то бишь из коридора, прямо как с того света. Хмыкнет подергивающимся ртом и свалится в кресло, где и лежит часа полтора без движения. Наверное, он все-таки не вполне адекватен. Впрочем, также не вполне нормально жить рядом с полоумным, не пытаясь что-то изменить. Но я почему-то ничего не рассказываю Тосе. Трудно сказать, по какой причине. Она догадывается о происходящем сама, без какого-либо участия с нашей стороны. Много ума не надо, чтобы, видя ежедневно заблевываемый и изрытый пол на лестничной площадке, не придти к определенным выводам. Очаровательно.
Однако мне она рекомендует не вмешиваться в происходящие забавы. Стоит ли, говорит, тратить силы и нервы на временные неудобства, ведь в любой момент все может закончиться, и ни один из нас никогда в дальнейшем не увидит друг друга. Занятно. Пахнет махровой безысходностью. А вот этого я не люблю.
- Звучит, как приговор, ты не находишь?
Внимательный взгляд, почти явственно ощупывающий мое лицо.
- Вполне может быть. Вам обоим сотрут память. Уклониться от этого нельзя. И я не босс, чтобы изменить существующие правила.
Вновь пристальный прищур в мою сторону. Забавно, что именно она старается рассмотреть?
- Короче, я в курсе, что тебе интересно со мной. Ну, то есть нравится общаться.
Очаровательно, как ты считаешь, дорогая? Какое удивительное самомнение. Не ей интересно, а мне! Отлично. Так-так, полюбопытствуем, что дальше.
- В общем, мне тоже прикольно с тобой. Знаешь, наверное, я найду тебя, ну, потом. И если все сложится нормально, продолжим знакомство. Что скажешь?
Занятно. Интригующий поворот событий, а? Впрочем, почему бы и нет? Ведь друзья не бывают лишними.
- Отлично! Конечно же, я согласна!
Видимо, слегка переборщила с эмоциями, как бы не возникло мысли, что издеваюсь. Впредь надо лучше контролировать себя. Но она права в одном, если бы не наши беседы по утрам, а точнее - разговоры со мной абсолютно нормального и уравновешенного человека, то неизвестно, куда заехали бы мозги мои в самое короткое время. Нужно быть благодарной ей хотя бы за это, не считая уже всего остального. И слава богу, что мальчишка, большой любитель поспать, нам не мешает. Круглосуточно его было бы просто не вынести. Очаровательно.
Похоже, с Тосей в тот раз мы договариваемся до чего-то, так как больше подобные темы не поднимаются. Ну и замечательно, хотя я не совсем понимаю, до чего именно договариваемся. Но это, по большому счету, не очень важно. Чем быстрее наступит хэппиенд, тем лучше для всех нас.
В квартире тепло, поэтому лыжный костюм засовываю подальше, отдавая предпочтение, как и прежде, юбкам. Становлюсь вполне похожей на женщину, а не на пугало. Можно снова начинать ухаживать за собой. Помимо основных преимуществ, это хотя бы немного убивает время, которое девать здесь совершенно некуда. Ни книг, ни фильмов, ни музыки, ни променада. Только домашнее хозяйство, и не вполне нормальный сосед в свободном доступе. Очаровательно. Тошнит от всего этого. Но целыми днями сидеть без дела еще хуже. Одни и те же мысли скребут извилины, постепенно превращаясь в навязчивые идеи. И каждый вечер я с нетерпением жду возвращения Тоси. У любого должна быть какая-то надежда, и моя связана с этой девчонкой. Но неделя сменяет неделю, а все остается по-прежнему. Мы так же заперты в зачумленном городе. Что-то держит нас тут, какая-то вещь, которую девушка не может найти. И именно это раздражает ее все больше и больше. В последнее время с ней иногда даже находиться неловко, кажется, тронь, и взорвется. Поэтому каждый вечер мы молча садимся за ужин и в погребальном безмолвии едим. Затем мальчик моет посуду, а я выхожу в комнату. Закончив, он присоединяется ко мне. Тося же на какое-то время остается в кухне одна. Занятно. Много раз я пыталась понять и осторожно разузнать, зачем ей это нужно, но с нулевым результатом. Когда она освобождается, мы дружненько ложимся спать. И только утром ее лицо вновь озаряется надеждой, которая нужна любому.
По ночам меня часто изводит бессонница, ни дать, ни взять, как у столетней бабки. Лежу, глядя в потолок, сортируя все те же надоевшие мысли. Забавно, похоже, у мальчишки тоже проблемы. И это в его то возрасте. Ну-ну. Ворочается, кряхтит, вздыхает. А заснув, дергается и вскрикивает. Видимо, мучает его без конца то, что забыть нельзя. Да, скорее бы наступил конец. Уже, наверное, неважно, какой. И каждую ночь я прошу бога, чтобы это случилось сегодня.
Тося злится, я теряю терпение, а соседушка все вернее двигает к безумию. Чаще и чаще замирает на полуслове или движении, будто вслушиваясь или вглядываясь куда-то. Застывает подчас в самых неожиданных позах. Как статуя. Можно подойти, рассмотреть, даже ощупать. И периоды такого столбняка только возрастают. Признаться, выглядит страшно. Душа покидает тело, которое может стать вместилищем чего угодно. Жуть. А я стараюсь заниматься чем-то совсем обыденным, что потеснило бы этот страх. Очаровательно. Как правило, штопаю драные носки, которые предыдущие и нынешние обитатели квартиры предоставляют мне в избытке. Латаю чужие дыры, поглядывая на неподвижного человека, ожидая и боясь возвращения его к жизни. Монотонная работа успокаивает, а там и мальчик приходит в себя. Замечательно, что возвращается он пока всегда в целости и сохранности. Хотя вид имеет несколько ошарашенный и недоуменный. Словно не совсем представляет, что произошло. Вот так мы и живем. Никаких вопросов с моей стороны, никаких комментариев - с его. Но однажды он не выдерживает и все-таки спрашивает, глядя настороженно и исподлобья, не слышу ли я прикольной музыки или непонятных слов, не пузырятся ли цветные штуки перед глазами. И этим застает добрую тетю врасплох.
Господи! Дотянуть бы как-то, доползти, дожать. Остаться в добром здравии, дождаться, в конце то концов, когда нас, когда меня, заберут отсюда, купируют память и дадут новую жизнь с чистого листа. Разве многого мне нужно, господи? А пока я гляжу расширенными зрачками на этого дрожащего мальчугана, и что-то проскальзывает в моем взоре, что-то, чего я не могу скрыть, и именно оно заставляет его сжаться, закаменев лицом, и больше не задавать подобных вопросов.
Тогда я окончательно понимаю, что существо рядом является сумасшедшим. И единственным спасением для меня становятся утренние разговоры с Тосей, все более мрачной, немногословной, но абсолютно нормальной. Замечательно, замечательно, замечательно! Пытаюсь расшевелить ее, как Тузик грелку. И иногда мне это удается. Вода, как известно, точит камень, вот и я постепенно собираю информацию. Девушка часто рассказывает о детстве, но никогда - о своей нынешней жизни. Но я не такая дура, чтобы не сделать определенных выводов. Друзей у нее нет, как нет и постоянного дома. А ей хочется тепла и участия. Да, вот чего ей совсем не хватает. И вот почему она так уцепилась за меня. Забавно. Мое стремление выжить она приняла за искренний интерес к себе любимой, перепутав его с заинтересованностью. А я действительно жизненно заинтересована в ней. Прелестно. В данной ситуации кроется дополнительное подтверждение, что человек всегда стремится выдавать желаемое за действительное. Теперь мне это очевидно, как никогда. Занятно.
Так течет время в событиях, в общем-то, необычных, но каждодневных, и потому - вполне уже рутинных. Вечер. Сижу, сложив руки на коленях, и пытаюсь отвязаться от прилипшей мелодии. Тося опаздывает на пятнадцать минут. Непонятно, что могло задержать ее. Наблюдаю за остановившимся взглядом мальчика, похоже, опять у него видения. Проходит полчаса, потом еще минут двадцать. Начинают мерзнуть пальцы. Что-то определенно случилось. По-другому быть не может. Так надолго она раньше не опаздывала. Наверное, разладилась защита, и чудовища не упустили шанс поживиться. И лежит она, вся истерзанная, в снегу или вонючем грязном подвале, одинокая и холодная. Жуть. Начальные стадии превращения проходят довольно быстро. Ждать недолго. Вот тело подергивается, раны затягиваются. Бестия, пока еще выглядящая, как человек, приподнимается и осматривается. Инстинкт заставляет ее встать и направиться к своему дому. Идет спокойно, не нуждаясь в прикрытии. Поднимается к себе на этаж, открывает дверь. А вот дальше мое воображение сбоит. Пропустит ее защитное поле? Или оттолкнет? Если нежить сумеет войти, то через какое-то время она просто убьет нас, разорвав как крысят в клетке. Жуть. А если зайти не сможет, то мы с мальчишкой начнем голодать. И, в конце концов, тоже умрем. Правда, по другой причине. В общем, плохо в любом случае. Очаровательно.
Ну-ну. Просто представить не могу, что еще могло с ней случиться. Жаловалась ведь, и не один раз, что с наступлением темноты искать становится затруднительно, поэтому приходится работать только днем. А от чудовищ теперь нелегко отделаться, даже когда светло. Прелестно. Хотя, что это я паникую? Возможно, Тося упала, сломала ногу. Или сильно ушиблась. Такое тоже вполне вероятно, да? В таком случае она чисто физически не может сдвинуться с места. Так-так. Ужасно. Но если она, в конце концов, появится, пусть и с переломом, я буду уверена, что передо мной живой человек, а не мерзкая гадина в ее обличии.
Стиснув пальцы, хожу из угла в угол, не пытаясь скрыть беспокойство. Не вижу смысла что-либо прятать, все мы тут в одной мышеловке заперты. В ожидании кота или кого-нибудь похуже. Мальчишка, забравшись в кресло, неотступно следит за петлями, которые я выписываю вокруг. Занятно. И мне начинает казаться, что вместо него зверь, выбирающий подходящий момент для нападения. Лучше некуда. Туда, обратно. Туда, обратно. Как же, господи, холодно, даже морозит. Завернув в кухню, прикладываю ладони к не остывшему еще чайнику. Что же, все-таки, случилось, а? На кого теперь рассчитывать?
Скрип двери за спиной. Резко оборачиваюсь. Господи! Гаденыш готовится к прыжку. Хватаю со стола нож и хрипло кричу: "Только тронь меня, сволочь! Вот только попробуй!". Лезвие мелко дрожит, зубы лязгают. Мальчишка быстро отступает, округляя глаза: "Ты охренела, что ли, дура? Хренова идиотка, блин!". Что? Вглядываюсь в его лицо. Да ведь он человек, дорогуша! Нервишки совсем расшалились? Разжимаю пальцы и всхлипываю. Нам здесь теперь все можно, все. Парень сглатывает и говорит уже спокойнее: "Да вернется она. Живая и здоровая. Это я тебе говорю, догоняешь?". Зло щурит глаза и ретируется. Кровь толчками бьется в висках, сердце колотится, как бешеное. Очаровательно. Немолодая истеричка в финале очередного скандала. Есть, чем гордиться, без сомнений.
Совсем негромко щелкает замок в коридоре. Но этот звук буквально рвет барабанные перепонки. Ну, вот и все. Остается поставить последнюю точку. Зачем же медлить? Всего восемь шагов. Очаровательно.
Она раздевается, не поднимая головы, не произнося ни слова и даже не улыбаясь. Означает ли это что-нибудь? Лицо бледное, изнуренное, капли пота на лбу. Глаза... Ты посмотри, какие они бездонные. Ужас! Я отшатываюсь, прижимая ладонь к губам, когда она проходит мимо. Запах пота. И еще чего-то противного, перебивающего. Какашечный, земляной дух! Сердце падает, во рту мгновенно пересыхает, а кишки начинают наматываться одна на другую. Господи, быстрей в туалет! Да, как мало иногда надо для счастья, дорогуша.
А в комнате, тем временем, вроде бы все спокойно, болтают о чем-то - слов не разобрать. Прелестно. Даже смеются. Может, и не произошло ничего страшного? Очень легко принять воображаемое за действительное, примеров не счесть. Так-так. Пора решаться, не век же сидеть здесь. Осторожно вступаю в комнату, готовая тут же шмыгнуть обратно.
Картина, между прочим, идиллическая: Тося, подогнув ногу - на диване, а мальчик, спиной ко всем нам - у окна. Видимо, бояться нечего. Вот девчонка поднимает голову, глаза ее вытаращиваются, а брови ползут вверх. Спустя долю секунды она фыркает, потом начинает откровенно хохотать. Замечательно. В чем, интересно, дело? Мальчишка оборачивается, хмыкает и присоединяется к гоготу. Будто в конюшне. Да что такое то? С недоумением оглядываю себя, только добавляя окружающим веселья.
- Анна, черт побери! Ты как нашкодивший котенок, гадство.
Их по-прежнему пробивает на "ха-ха". Отлично! Быть посмешищем, ни больше, ни меньше. Всю жизнь, так сказать, мечтала о такой роли.
- Ничего не пойму, ты боишься меня, что ли? Глупыш! Ну вот, пощупай мою руку.
Смотри-ка, на щеках румянец, очи сверкают, а раскрытая ладонь так и манит, чтобы ее пожали. Очаровательно. Все-таки что-то останавливает меня. Но не ее. Не успеваю даже пикнуть, как меня уже трясут, дергают и хрюкают в ухо. Прелестно. Ну да, пахнет потом. Немного резко, но без всякой какашки. Поблазнилось, что ли? Нет, пора менять обстановку и климат. Жить в таких условиях просто невыносимо, дорогуша. Меня наконец отпускают. Отлично. А то все внутренности уже взболтались.
Приведя себя в порядок, иду в кухню разогревать ужин. Ну что ж, проверим, ведь чудовища не едят обычную пищу. А соседушки за стеной так и не угомонятся. Шепчутся, смеются. Парнишка взахлеб выкладывает о моей нервозности, подлец. Все выложил, все. До последней детали. Прелестно. На самом деле, это очень неприятно. Ах, чтоб вас всех!
Во время ужина не один раз ловлю на себе пристальный взгляд девчонки. И с удивлением угадываю в нем теплоту. Похоже, она искренне тронута. Забавно. Вот никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь, да, дорогуша? Так-так, посмотрим, что будет дальше. Рассказывает, что попала в жуткий переплет. Опять глядит в мою сторону. Замечательно. Поэтому задержалась. Ну-ну, примем к сведению. Дает мальчишке указания постирать ее одежду и варежки. Тот кривится, но не возражает. Браво. Какой разнообразный сегодня день.
Улегшись в кровать, размышляю об отношениях внутри нашей скромной компании. Не знаю, хорошо или плохо, что девчонка считает, будто я искренне предана ей. Вот ведь смешно, действительно, каждый стремится видеть в другом то, что хочет, а не то, что есть на самом деле. Наверное, такой расклад мне только на руку. В критической ситуации эта красавица постарается придти мне на помощь, ведь друзей не бросают. Разве не так? Отлично.
Утром никак не могу встать. Вроде бы открываю глаза, но вновь впадаю в забытье, в котором мне чудится, что я пытаюсь приподняться и снова проваливаюсь в темноту. И так чуть ли не до бесконечности. Забавнее некуда. Наконец осознаю, что Тося уже встала и плещется в ванной. Теперь уже точно пора. С трудом разлепляю веки, одеваюсь, не попадая в рукава, и плетусь готовить завтрак. Каша, кофе, сыр, сухари. Выбор у нас не ахти. Но, как говорится, чем богаты, тем и рады. Прелестно.
Вот и девчонка, тоже какая-то заспанная сегодня. Не одной мне хочется послать все в тартарары. Бурчит извинения. Ну-ну. Едим в безмолвии. Отчужденном таком и мертвящем. За кофе она спрашивает, не сильно ли мне мешает мальчишка. Что она имеет в виду, дорогуша? Батюшки! Оказывается, поросенок регулярно принимает дополнительные водные процедуры далеко заполночь. Очаровательно. И шум всегда будит Тосю. Как странно, а я была уверена, что сплю очень чутко. В общем, чем дальше, тем занимательнее. Новая привычка маленького засранца даже несколько интригует меня. Забавно. Цедя горячий напиток, мы обсуждаем возможные объяснения, но ничего толкового и серьезного в голову не приходит.
Потом она собирается и уже у порога говорит:
- Знаешь, я почти у цели. Потерпи еще немного, ладно?
Вот странно, у меня похожие ощущения. Более того, мне кажется, что вчера завершился некоторый этап всей этой истории. И начался следующий, который будет очень стремительным и непредсказуемым. Жуть. С чего бы такие предчувствия?
Выглядывает солнце, окрашивая снег в желтые тона. Из соседнего дома на четвереньках выползает нежить. Принюхивается, встает на задние лапы, почесывает брюхо, озирается. Просто прелестно. Сцена из сельской жизни. Крестьянин на гумне. А мне пора возвращаться к хозяйственным делам. Посуда, стол, полотенце. Побольше монотонных бессмысленных движений. Спустя некоторое время все равно становится неуютно. Вот незадача, не задернула штору. Против воли смотрю за окно. Так и есть! Бестия сверлит взглядом, подавшись заостренной мордой в мою сторону. Господи! Дергаю занавеску и отхожу. Тут же раздается тоскливый вой. Гореть тебе в аду, сволочь.
Часа через два встает мальчик. Потягивается, чмокая губами. Очаровательно. Не иначе приснилось что-нибудь из несмышленого детства. Ну что ж, пойдем кормиться, приятель. Похоже, у него сегодня дурашливое настроение. Забавно. Пытается изобразить в лицах вчерашнюю сцену. Получается неплохо, но с перекосом в издевку. Далее унылый наш день двигается, как обычно, мы оба честно стараемся не помереть от скуки. И ждем вечер. Я - чтобы узнать последние новости, парень - чтобы принять в три часа ночи ванну. Занятно.
Тося возвращается вовремя. Разматывает шарф и улыбается мне. Наверное, она действительно рада возвращению домой. А ощущение, что скоро все закончится, не исчезает. Замечательно. Мы ужинаем. Более оживленно, чем вчера. Пьем чай с медом. Обсасываем ложки и готовимся к финалу. Теперь я убеждена, что его приближение чувствует каждый из нас.
Мне снится река. Вода в ней зеленого цвета. Один берег пологий, другой - обрывистый. Медленно перебираю руками. Течение несет вперед, и это вполне комфортно. Затем появляется шум, усиливающийся с каждой минутой. В недоумении озираюсь. Накатывает ощущение опасности. Задыхаюсь, отчаянно бью конечностями. Бесполезно, кажется, скорость потока только увеличивается. И наконец прямо по курсу показывается водопад. Пытаюсь зацепиться за что-нибудь, удержаться. Все зря. Водоворот подхватывает, подбрасывает в воздух. Исступленно кричу от страха. И просыпаюсь.
Я все еще тяжело дышу, но вроде бы не ору. Отлично. Не хватало перебудить всех. Стоп! А откуда этот звук? Или один сон плавно перетекает в другой? Ну, замечательно. Видимо, единственного кошмара мне мало. Хотя, постой, дорогуша, похоже, ты все-таки не спишь. Плеск вроде бы доносится из ванной. Приподнимаюсь на локте, прислушиваюсь. Ну, да, точно! Может, трубу прорвало? Прелестно. И тут меня осеняет, что это мальчишка. С его дурацкими ночными водными процедурами. Вот поросенок! Сам не отдыхает и другим не дает. Теперь сразу и не заснешь. Очаровательно. Тихонько подтыкаю углы и поворачиваюсь на бок. Баранов, что ли, начать считать? Несладко на душе. Я бы даже сказала, что кажется, вот-вот произойдет какая-то беда.
В ванной выключают воду. Наступившая тишина отлично оттеняет скрип пружин Тосиного дивана. Значит, она тоже бодрствует. Вот ведь гадкий пацаненок! Поднял на ноги весь дом. Шлепает босыми ногами, кашляет, смывает в унитазе, возится с чем-то там. Быстрее бы уж ложился. Ну, наконец-то. На мгновение на полу появляется светлый квадрат с черным силуэтом. Щелчок выключателя, вновь темнота. Мальчишка крадется в свой угол. Его останавливает шепот девчонки. Она что-то выговаривает ему, слов не разобрать. Он дерзит в ответ, по тону ясно. Потом укладывается. Прелестно. Ни дать, ни взять, семейные разборки. И никто не отступает в сады Морфея, каждый вертится и вздыхает на свой лад.
Утром встаю с еще большим трудом, чем вчера. С ненавистью чищу зубы, разглядывая себя в зеркало. Ну, замечательно. Появились новые морщины, лицо помятое, бледное, натуральная поганка. Спать надо больше, моя дорогая. И жить в хороших, заметь, благоприятных условиях. Отлично. Чего же проще? Улыбаюсь, растягивая рот в лягушачьей улыбке. Еще неделька, другая, и пора будет на покой отправляться.
Вожусь в кухне, как сонная муха. Тем временем просыпается Тося. Шмыгает, хрюкает, заглядывает в дверь. Забавно. Рожица у нее заспанная, глаза щелочками, нос пятачком. Она осматривается, широко зевает, а потом вдруг показывает язык. Ну, и дела.
Насыпаю в турку кофе, доливаю воды, ставлю на огонь. Затем раскладываю по тарелкам кашу, вскрываю банку кабачковой икры. Завтрак аристократов готов, моя дорогая. А вот и умытая Тося. Прелестно. Теперь вид у нее более осмысленный и адекватный. Мы чинно, как и положено благовоспитанным дамам, садимся за стол. Она нехотя ест, искоса поглядывая на меня, и скребет пальцем кленку. Потом выдает:
- В общем, осталось три квадрата. Это максимум три дня. Слышишь? На самом деле, мне кажется, я найду раньше. Ты веришь в предчувствия? Короче, потом появится другая команда. Она зачистит город, продезинфицирует его и заберет оставшихся людей. Честно говоря, сомневаюсь, что кроме вас двоих тут кто-то выжил. Ну, там посмотрим. Ну, вот. Вас, так сказать, изымут, память почиркают, как я и говорила, и отправят в новую жизнь. Пока все понятно?
Забавно, до чего мы круты и деловиты, ты не находишь, моя дорогая? Девчонку, видимо, опять несколько заносит.
- Короче, мне неизвестно, что после этого люди помнят, а что нет. Поэтому придется задать тебе один вопрос именно сейчас.
Так-так. Посмотрим, какие Гамлетовские терзания нас ожидают.
- Э-э... Ну, ты реально хочешь, чтобы я тебя разыскала? Ну, потом?
Ах! Нет, вы слышали? Хочу именно я. Прелестно. Какая превосходная подмена понятий. Просто образчик для психологического исследования. Только мне все это совсем не нужно. Однако, замечательное у нее самомнение. Мне бы такое не помешало.
Каша почти съедена. Не зная, что произнести, вожу ложкой по пустой тарелке. Если быть действительно честной, вопрос ставит несколько в ступор, хотя что-то подобное она уже когда-то спрашивала. Вот уж ситуация. Ну-ну. Поднимаю голову и рассматриваю Тосино лицо. Веснушки-конопушки, вздернутый нос, слегка поднятые вверх уголки губ, косички в стороны. И очень серьезные глаза под светлыми, домиком, бровями. Ну, замечательно. Предполагается, что в случае отрицательного ответа я навсегда буду лишена общества упомянутого выше замечательного создания. Жуть. Послушай, моя дорогая, а ведь мне ее будет не хватать. Привычка, так сказать, страшная сила. Что-то нас все-таки связывает. Не пойму, что, но оно точно есть. Очаровательно. Так-так, подобьем бабки. В результате положительно решения ведь я не теряю ничего, в крайнем случае можно будет прикинуться шваброй. А вот иначе - как-то неуютно выходит. Отлично.
Я еле заметно киваю и говорю "Да". Она с шумом выдыхает и улыбается. На лице ее ясно читается удовлетворение, она явно предпочитает думать, что сделала меня. Ой, не могу, смешная какая. Забавно.
Потом моет посуду, я убираю со стола. Когда мы сталкиваемся локтями, а это неизбежно в такой маленькой кухне, она продолжает:
- По поводу мальчишки. Будь осторожна. С ним что-то не то. И чем дальше, тем хуже. И я, гадство, не могу понять, откуда это и зачем. Жесть. Ты поняла? Сейчас главное - дотянуть. Надеюсь, так и будет.
Вновь киваю, продолжая заниматься своими делами. Потом она уходит. Да, это правда, с парнишкой что-то происходит. Он стал совсем странным. И именно я провожу с ним столько времени наедине. "Будь осторожна"... Прелестно. Лучше бы сказала, что делать, если он совсем свихнется. Тоже мне забота. Тут осторожничай, не осторожничай, а припрет, и деваться будет некуда. Не сбежать, не укрыться. И оружия никакого. Отлично. В комнате резкий стук. О, господи, поросенок встал, видимо. Причем, ни свет, ни заря по его меркам. Эк его приспичило.
А лицо у него совсем еще мальчишеское, ничего взрослого. Хотя, действительно, частенько становится не по себе в его присутствии. Вот сегодня он сразу же необычайно возбужден, даже суетлив. Хватает то одно, то другое. Тут же отбрасывает. Болтает, как будто его прорвало, посматривает хитренько в мою сторону. Беспокойно мне как-то. Так чуть отвлечешься, и всадит что-нибудь в спину или по голове тюкнет. Пытаюсь поговорить с ним, отвлечь. Добиваюсь только того, что он набычивается и вообще перестает разговаривать. Очаровательно. Отличный воспитательный эффект. Подопечный, так сказать, свернет ближнему шею без единого слова. Ха-ха.
Раскладываю гладильную доску, достаю стопку белья. Пока нагревается утюг, подхожу к окну. Какое все белое, как в саване. Повсюду неживая выморочная сказка. Жуть. В кухне включают воду, звенит посуда. Очаровательно. Звереныш насытился, сейчас продолжит изводить меня. Раз бельишко, два бельишко, вжик-вжик. Главное, не обращать внимания.
Нет, он просто невыносим! Носится туда-сюда, строя рожи. Потом неожиданно замрет, остановив взгляд, шлепает беззвучно губами. И вновь давай скакать, хлопать дверями, кривляться. Господи! Так больше продолжаться не может. Вскакиваю, пытаясь поймать его. А он визжит, злится. И вдруг кусает мою кисть. Ах! Вот ведь гаденыш! Отскакивает в сторону, пригибается и смеется. Сволочь. На глазах закипают слезы. Не столько от боли, сколько от обиды. Гадина. Ухожу в кухню, хлопнув дверью. Каков, а? Нет, надо успокоиться, что-то придумать. Он точно сошел с ума. А мне никуда не деться, заперта в крошечном пространстве с умалишенным. Замечательно. Перебираю и перетираю чашки в шкафу. За стеной тишина. Что он там делает, интересно? Пью кофе, прикидывая, какую колотушку с собой взять, чтобы в туалет выйти.
И тут вдруг понимаю, что уже некоторое время слышу нечто, напоминающее песнопения. Господи, только этого мне и не хватало. Приманивает нежить. Вот тварюжка! Бросаюсь в коридор. Так и есть. Приплясывает у раскрытой двери. Искаженное лицо, дурацкие песни. Нет, этого мне точно не выдержать! Пытаюсь оттащить засранца, а он визжит, лягается, матерится. Жуть. Меня захлестывает такая волна ненависти, что я с размаху влепляю ему пощечину. Он на секунду застывает, а затем продолжает ерничать с утроенной силой. Мразь.
Хожу, хожу по комнате, ломая пальцы. Все, все наперекосяк. Пара дней, и я буду ничем не лучше этого умалишенного. Что же делать, что? Громкий рык заставляет меня буквально подскочить. Началось. Судорожно роюсь в шкафчике в поисках ваты. Дрожащими пальцами скатываю комочки и затыкаю уши. Вот так лучше. Все замечательно. Сажусь, закрыв лицо руками. Темно и почти ничего не слышно. Надо переждать всего минут сорок. Надо их выдержать. Но находиться в неподвижности невозможно. Опять начинаю метаться. Четыре шага туда, четыре - обратно. Четыре - туда, четыре - обратно. Боже! А это что? Рычание перерастает в торжествующий вой на запредельно низкой частоте. И рядом - тоненький жалобный скулеж, обрывающийся на высокой ноте. Что же это такое то? Кидаюсь к выходу, выставив вперед руки. Яркая, как вспышка в темноте, картинка - огромный безобразный монстр и прижатая к нему маленькая фигурка скукоженного мальчика.
Прихожу в себя от чего-то ужасно противного и холодного, что заливается в нос, мешает дышать. Господи, это вода. На лице, за воротом, в ухе. Господи, да где я? Что происходит? Прямо по курсу белое лицо этого мелкого засранца. Встревоженное, перерезанное улыбкой. Пытаюсь сесть. Почему-то болит затылок и рука. Мне помогают подняться, добраться до кресла. Отлично. Немного отдохнем. Что-то он там бормочет, поганец. Ага, просит прощения. Интересно, за что? Ах, вот в чем дело? Сволочь! Пошел вон отсюда. Как же все, все надоело! Ни конца, ни края...
Остаток дня мальчишка ведет себя спокойно. Словно бес наконец-то покинул его. Мы не разговариваем. Я не вижу в этом смысла. Сегодня он перешел некоторую предельную грань, за которой у нас уже не может быть никаких точек соприкосновения. Замечательно. Тем лучше.
Девчонка возвращается вовремя. Шепчет мне слово "завтра" и помогает собрать на стол. Ужасно любезно с ее стороны. За ужином она пристально разглядывает то меня, то мальчишку. И, видимо, что-то не нравится ей в наших лицах, так как она хмурится и произносит сквозь зубы:
- Осталось совсем немного. Надо, просто необходимо, выдержать.
Легко сказать, да не легко сделать. Посидела бы здесь сама. С помешанным. Наглухо запертой. Наверное, запела бы по-другому. Да, дорогуша?
Готовимся спать. Заученные движения, стандартные действия. Но всех нас снедает неясное беспокойство. Или мне это только кажется? Нормальным отсюда, видимо, не выйдет никто. Очаровательно. Опять без сна. Ворочаюсь с бока на бок. А в душе рождается и растет тревога. Холодно. Закутываюсь с головой в одеяло, подтыкаю углы. И осознаю, что приближается беда. Да нет, не приближается, она уже здесь, уже сейчас! Господи! Вскакиваю в холодном поту. Расширенными от ужаса глазами вижу, что мальчишка еле-еле, как в кошмаре, плетется к Тосиному дивану. Вот он совсем рядом. Отводит руку. Боженька, да ведь в ней нож! Крикнуть, нужно крикнуть. Вопи, ори же, дура! Но горло сжимает судорога. Слава богу, девчонка приподнимается и что-то говорит. Бесполезно. Тихонько, не спеша, светлая полоска металла двигается вниз.
И вдруг зажигается яркое окно. Оно будто распахнуто в другой солнечный мир. Теплый, пахнущий травами и цветами ветер врывается в комнату, кружит какими-то листьями. Рука парнишки разжимается. Он со стоном открывает глаза. Протягивает Тосе раскрытую ладонь. Почти касается доверчивых пальцев. Но тут что-то наносит ему смертельный удар. Такого не выдержать. Мальчик вскрикивает, как подстреленный, и начинает падать. Медленно-медленно. Полупрозрачная тень отделяется от него в этот момент. Секунду покачивается над поверженным телом и с неприятным чмоканием всасывается в ослепительный квадрат. В то же мгновение ветер уносится обратно, окно захлопывается, и нас поглощает темнота.
Вот и берлога. Запираю замки, скидываю ботинки. Окей. В коридор врывается Анна и останавливается как вкопанная. Лицо перекошено, рот дергается. Офигеть. Я ж говорила, будет истерика. Ну, вот, уже и началось. Конечно, надо бы сказать ей что-нибудь ласковое, утешающее. Но у меня просто нет сил. Устала как собака. Реально. Хмыкнув, стягиваю полушубок и даже пытаюсь аккуратно его повесить. А тем временем с меня не сводят выпученных глаз. Прикольно. Что ж такого ужасного в прелестной Тосеньке? На всякий случай оглядываю себя. Ну, вывожена одежда в каком-то дерьме. Ну, пахнет она как-то странно, если не сказать - парашно. Ну и что? Фиг знает, в каких местах я там валялась. Верно? Конечно, стирать все нужно. Причем варежки тоже. Окей. Но ничего особо страшного в этом ведь нет. Короче, обсуждать, а уж тем более объяснять, что-либо - уж увольте, пожалуйста. Прохожу мимо Анны, стараясь не задеть. Она отшатывается и что-то сдавленно мямлит. Чего? Поднимаю голову, собираясь переспросить. А она вскрикивает. Замирает с прижатой ко рту ладонью. Блин, еще этих женских штучек мне тут не хватало! Зашибись. Пожимаю плечами, стискиваю губы и шлепаю в комнату. За спиной хлопает дверь туалета.
Серега играет. Увидев меня, кивает. Окей. Интересуюсь, как у них прошел день. Ну, рассказывает, по обыкновению глотая слова. Короче, вроде нормально все. Как обычно. Что же ее так напугало то, блин? Переодевшись, плюхаюсь на диван. С наслаждением вытягиваю ноги. Здорово. Наконец-то дома. В кругу, так сказать, семьи. Хе-хе.
Осторожно звякает задвижка. На пороге появляется Анна, бледная и дрожащая. Круто. Держится за косяк и вся прямо на нервяке. Пошевели пальцем, рванет с места. Реально. Двинанулась, что ли? А? Ерунда, короче, какая-то. Смотрим друг на друга, наверное, минуту, не меньше. Прямо как удав с кроликом. Как, говоришь? Блин! Да бедняга же стопроцентно решила, будто меня покусала гадина. Офигеть. Это так смешно, что реально начинаю хохотать. Не могу остановиться. Пацан в непонятках оглядывается, но недоумение длится недолго, хе-хе. Теперь мы ржем вместе. Отдуваясь и высовывая языки. А там и белоснежка наша присоединяется. Зашибись, короче. Давно так не веселилась.
Ночью просыпаюсь от беспокойного чувства. Лежу, пытаясь понять, в чем проблема. Таращусь в темноту как дура. Но кроме неясного ощущения надвигающейся беды, ничего определенного не улавливается. Общий энергетический фон без особенностей. Никакого источника опасности не видно. Просто ощущение. Понятно? Круто. Даже ладони взмокли. И страшно, нафиг, не понять отчего. Короче, проклятое место, реально. Ладно, а что там за звуки, блин? Офигеть. Парень то снова плещется в ванной. Хорошо слышно. Похоже, с ним точно что-то не так. Зараза. Ведь явно прослеживается динамика. Причем поганская. И надо бы разобраться. Хотя бы из чувства самосохранения. Но нет ни времени, ни желания. Авось пронесет. Не разорвет в непосредственной близи. Нормально. Выключил воду. Возится. Поднял крышку унитаза. А вот и веселое журчание. Звукоизоляция на уровне фантастики, блин. Выпороть бы придурка, да в угол поставить. Чтобы по ночам дрыхнул и другим не мешал. Сейчас фиг уснешь, гадство. Окей. Нет, стоп. Я ведь не совсем идиотка. Верно? Этак и до смерти доспаться можно. Сначала нужно выяснить, что это за муть происходит.
Аааааааа! Будто раскаленный нож втыкают в живот. Хриплю. Сгибаюсь от боли. Хватаю ртом воздух. А лезвие хладнокровно поворачивают. И вдруг резко вытаскивают. Падаю набок, вцепившись в простыню. Черт, какое дерьмо! Подтягиваю подушку, вжимаю в свое тело. Никак не отдышаться, блин. А на лбу и подмышками едкий пот. Зашибись. Надо проверить поле, слышишь? Срочно! Немедленно! Шевелись, дура. Окей. Уже. Вот. Так. Не пробито, не повреждено. Нормально. Что же все это значит, а??
Стукает защелка. Появляется и мгновенно пропадает светлое пятно на полу. Окей. Легко, как призрак, в проеме двери возникает мальчишка. Блин, а это еще что за фигня? Я даже отшатываюсь назад. Яркие зеленые полосы в энергетической оболочке пацана. Нет сомнений. Видно абсолютно четко. Жесть. Еще неделю назад все было спокойно. Ручаюсь. А тут следы явных и очень сильных возмущений. Наведенных или идущих изнутри. Зашибись. Гадство, а я не спец по таким делам, и мне с наскока не сказать, что это за ерунда. Одно к одному, короче. Парень останавливается возле. Видимо, оправдывается. Не отвечая, продолжаю осматривать. Нет, красных полос нет. Здорово, если уж на то пошло. Похоже, абориген представляет опасность только для себя, а не для окружающих. Короче, неизлечимо заболеет вскорости или повесится. Окей. А мне то что с того? Это работка для других. Верно? Пацан разводит руками, потом неуверенно топает к постели. Туда тебе и дорога, сердечный.
Нет, ну надо же, все одно к одному, блин. Два нападения, да еще неадекватный питомец. Я фигею однозначно. Похоже, пора наставникам мозгами поворочать, поработать, так сказать, немного. Плотнее закутываюсь в одеяло и стучусь к куратору. Отвечает любезно, даже доброжелательно. В ходе разговора сообщает, что совокупность происшествий в Залучинске серьезно беспокоит их. Поэтому принято решение обеспечить дополнительную энергетическую защиту моей особы. Вплоть до окончания миссии. Ой, я натурально угораю. Снабжают защитником, который будет в постоянном, прямом, но удаленном, контакте со мной. С текущей минуты. При возникновении угрозы он должен закрыть мое тельце тем или иным способом. Интересно, каким? Зашибись. Почему бы просто не прислать группу захвата, а? Или не заменить меня кем-нибудь покруче? Все, блин, какие-то навороты. Что у них там в головах варится? О чем думают? Фиг знает, короче. Может, и башки то у них никакой нет.
Сходив в туалет, взбиваю подушку, намереваясь безотлагательно отрубиться. А на деле выходит кукиш с маслом. Никакого тебе сна, никакого отдыха. Нормально. Блин, надо же, как меня раздражают наставники. Просто зашибись. Особенно в последнее время. А мне ведь с ними жить дальше. И сосуществовать. И работать, между прочим. Жесть. Еще хотелось бы понимать, чувствуют ли они мое неприятие. Ведь неудобный сотрудник априори является причиной, по которой его можно кинуть, если вообще не пристукнуть. Реально. Да, проблемка. Честно говоря, я никогда не слышала, чтобы кто-нибудь по своей воле оставлял нашу организацию. Впрочем, как и не по своей. Круто. Чешу нос и поворачиваюсь на другой бок. Защитник, блин! И как же он собирается меня охранять?
Утром просыпаюсь как обычно. Некоторое время лежу без движения, прислушиваясь к обстановке вокруг. Окей. Что-то неправильно. Вот только не могу понять, что. Блин! Не слышно звяканья посуды в кухне. Поворачиваю голову. Точно. Там темно. Похоже, Анна проспала. Прикольно. Мне тоже совсем неохота вылезать из теплой постели. Окей. Языком ощупываю трещину на губе. Одним глазом слежу за тенями на шторе. Зараза, все дрыхнут, а мне вставать. Невезуха полная. Реально. Наконец вытаскиваю руки из-под одеяла, потом вылезаю сама. Сажусь, подогнув ноги. Темно и тихо. Начинаю качаться из стороны в сторону, чтобы окончательно развеять сон. Корчу рожи. Не помогает. Мерное дыхание спящих особенно впечатляет, хе-хе. Так и провоцирует завалиться обратно. Ладно. Вздыхаю и ползу на автопилоте в ванную. Сидя на унитазе, размышляю, что бы такое приготовить по быстрому. Ну, кроме бутербродов. В голову ничего толкового реально не приходит. Но, выключив воду, слышу, что за стенкой уже кто-то хозяйничает. Здорово.
Когда появляюсь в кухне, завтрак почти готов. Окей. Лицо женщины несколько помято и заспано. И смотрит она виновато. Бедняга. А нечего было брать на себя обязанности. Никто за язык то не тянул. Вон пацан в отрубе и горя ему мало. Реально. Пробую шутить, насколько это в моих силах, хе-хе. Впустую. Видимо, Анна сегодня совсем не в духе. На щеках два красных пятна, взгляд в сторону. Все молчит. Теребит рукав кофты. Ну, и хрен с тобой, золотая рыбка. Верно? Короче, собираюсь. И, уже выйдя из подъезда, вдруг осознаю, что недотепы этой мне будет не хватать. Реально. Блин, надо же, успела привязаться. Офигеть. Надеваю варежки, которые нашла в шкафу взамен выпачканных. С вышитыми ягодками и божьими коровками. Зашибись. И кто же носил то такой изврат? Хе-хе.
Квадрат сегодня хуже некуда, блин. Огромный заброшенный завод. Пока все осмотришь, сдохнешь, наверное. Хорошо хоть, тропинка не заметена. Знай, шуруй себе, пока ведет в нужном направлении. И утоптана, и достаточно широка. Офигеть. Вот уже и окраина города. А впереди пустырь, за которым нужный мне объект. И дорожка туда же. Интересненько, интересненько. Замечательная такая тропка, постоянно используемая. Верно? Хищники точно таскаются по ней десятками, если не сотнями. Нормально. Живут они там, что ли? Вот поворотец, так поворотец. Похоже, целый день придется тусить мне с уродами. Жесть. Натуральное испытание для моей утонченной натуры, хе-хе. Может, на завтра отложить?
Сзади слышится хруст снега. Стремительно оборачиваюсь. На полной скорости несется чудо-юдо. Гонец. Курьер. Или тупой охотник. Зашибись. Собака Баскервилей в обдолбанном варианте. Хе-хе. А ведь придется пропустить. Поворачиваться спиной реально жутко. Окей. Жду на обочине, ковыряя ногой наст. Обдав вонью, ветром и брызгами льда хищник проносится мимо. Правда, слегка притормозив. Но только на долю секунды. Да, неотложные, блин, дела. Зов, так сказать, сердца. Ржача.
Через некоторое время вырастает черная громада завода. Кажется, здания и корпуса хаотично наслаиваются друг на друга. Трубы толстыми иглами протыкают серое небо. Мрачное зрелище. Жесть. А ведь тысячи людей каждый день вкалывали здесь в течение всей своей жизни. Да тут за день свихнуться можно. Реально. Просто смотришь, и то дрожь пробирает.
Внутри оказывается настоящий город. Со своими улицами, площадями, постройками. Но нет ни одного дерева. А все дома будто отштампованы из унылого серого камня и бетона одним бездушным создателем. Думаю, человек, проработав в таком месте даже несколько лет, должен был совершенно обезличиваться, превращаясь в шестеренку, рычаг или болт. Нескончаемые ряды рабочих в одинаковых серых робах с одинаковыми серыми лицами, лишенными всякого выражения, и пустыми глазами. Офигеть. Есть от чего придти в ужас. Реально.
Обследую несколько административных зданий. Потом на пути возникает один из заводских корпусов. Спускаюсь и поднимаюсь по лестницам, кружу по коридорам, прохожу по гулким цехам и ангарам, карабкаюсь на смотровые галереи. И дальше, и глубже, и выше. Территория завода просто нескончаема. И все выглядит так, будто вокруг кошмарный сон. Зашибись. Тем временем в брюхе начинает журчать, и я вспоминаю про обед. Нормально. А поесть то здесь негде. Почему-то раньше мне это в голову совершенно не приходило. Ну, молодец, блин. Орлица, можно сказать. Надо было что-нибудь взять с собой, дура. Сейчас вот ходи, загибайся от голода.
А заводские лабиринты по-прежнему простираются до горизонта. Такими темпами их и за несколько суток не обследовать, блин. И тут я натыкаюсь на двух хищников, мирно беседующих на крыльце одного из помещений. Прикольно. Заметив меня, они не выказывают никакого удивления. Зато посматривают куда-то за мою спину. Резко оглянувшись, обнаруживаю небольшой эскорт, видимо, следующий за мной уже давно. Круто, блин. Хожу, как припевочка, как лохушка последняя. Идиотка! К черту этот мертвый город, а заодно и все человечество. Влетаю в здание, едва не сбивая почтительно отодвигающихся гадов. Да, блин, никакой осторожности. Весь день вожу за собой хвост, а сама не в курсе. Зашибись. Плюхаюсь на стул вахтера прямо у входа. Вот я простофиля. Жесть. В дверь протискивается одно из безобразных созданий. Но, увидев меня, хрюкает и задом выдвигается обратно. Нормально. Продолжайте дальше в том же духе.
Сижу, глядя на серую стену напротив, всю увешанную плакатами. Они призывают к повышению самодисциплины, увеличению показателей и укреплению достижений в работе. Отдельное место занимают воззвания соблюдать трезвость и избегать распива алкогольных напитков непосредственно на трудовом посту. Круто. Такой визуальный ряд только ухудшает настроение. "Все бессмысленно" - думается мне. Если сейчас, в данный момент, умру я или любое другое живое существо - пусть даже хищник за дверью - в мире ничего не изменится. Живы мы или мертвы - для вселенной разницы нет. Она - вселенная - существует другими категориями, неведомыми нам, живым существам. Как все грустно! Я шмыгаю носом. Жесть. Так можно совсем раскиснуть. Наверное, лучше подумать о том, что впереди меня ждет много радостных, интересных событий. И вообще живем ведь мы для чего-то. В дверь опять заглядывают. Какие настойчивые, гадство. Тяжело вздыхаю и встаю. Блин. Поправив шапку, двигаюсь в первый из коридоров.
Здание оказывается достаточно большим. Несколько раз на пути попадаются хищники. Но все они спешат скрыться при моем приближении. Прикольно. На верхнем этаже обнаруживаю крытый переход в огромный корпус. Окей. Иду по гулкой, извилистой кишке, прислушиваясь к неясному шуму, и не понимаю, откуда он берется. Похоже на демонстрацию. Хе-хе. Или заседание акционеров. На выходе меня встречают отвратительная вонь и навечно застывшие краны, вкупе с еще какими-то механизмами. Нормально. Застываю, зажав варежкой нос. Что за ерунда? Куда опять я встряла?
Впереди колышется гигантская масса черно-коричневых существ. Лающих, скулящих и вообще издающих звуки, не поддающиеся описанию. Зашибись. Справа, на плоской спине агрегата, торчит в позе оратора один из уродов. Он явно что-то вещает, театрально поводя верней лапой. Ну, просто офигеть, не встать. От неожиданности я подаюсь в сторону, едва не задевая кого-то. Тот оборачивается и со злобой дырявит меня взглядом близко посаженных глаз. Пошел нафиг. Реально. Осталось только извинения принести, блин. Окей. Отступаю в тень, светиться явно не в моих интересах. Короче, похоже на собрание, участники которого так увлечены обсуждаемым вопросом, что нифига не заморачиваются на мне. Круто. Некоторые почесываются и иногда встают на четвереньки. От возбуждения, что ли? Но нет сомнений, блин, все они обладают речью. По-крайней мере понимают, о чем говорит докладчик. Нормально. Выходит, хищники вовсе не безмозглые паразиты, а совсем даже разумные создания. Зашибись, черт побери. Все мои теории реально побоку. Да уж. Тогда получается, город Задрючинск - просто первый населенный пункт на пути планового завоевания планеты Земля инопланетной цивилизацией. Реально с ума сойти. Хе-хе. Это звучит так глупо, что я действительно начинаю хихикать. Причем довольно громко. Тут поворачивается уже не один задохлик, а целая гвардия гадов. Скалят внушительные клыки, а угрожающий рык не предвещает ничего хорошего. Жесть.
Ладно. Нарываться не будем. Верно? Безопаснее дообследовать чертово здание с другой стороны. Но все же открытие впечатляет. Стопроцентно. Может, они вовсе и не оружие более развитых хозяев, как я считала раньше. А вполне сами себе с усами? Круто. Надо же, блин, организация у них. Ни за что бы не подумала. Вот сюрприз будет наставникам. Хе-хе.
Когда темнеет, поворачиваю к выходу. А сзади по-прежнему шкандыбает сопровождение. То ли меня охраняют, то ли от меня. Не разберешь. Ну и пофиг. При подходе к берлоге в любом случае отвяжутся. Так шиндарахнет, что мало не покажется, гадство. Но получается еще проще, так как у ворот они неожиданно тормозят. Елозят лапами, а потом исполняют такой жуткий гимн, что у меня буквально волосы встают дыбом. Жесть полная. Дерьмо. Слышно даже на подходе к городу.
И будто ведомая этими завываниями я пропускаю нужную своротку. Ухожу совершенно в другой район. Ах ты, черт, чтоб тебя! Тоскливо осматриваю снежные заносы вокруг, дома с темными, будто выбитыми окнами. Надо как-то выбираться. Окей. И лучше бы срезать, чем колесить влево-вправо. Делаю шаг с тропинки и сразу проваливаюсь выше колена. Зараза. Мимо меня, как ни в чем не бывало, семенит хищник. Потом в другую сторону еще один. Нормально. Я тут у них просто как заснеженная елочка, одиноко растущая близ проселочной дороги. Зашибись. Верно? Вообще как-то странно, что сегодня уроды почти не обращают на меня внимания. Прямо резкий разворот флюгера, реально. Может, у этих созданий есть что-то вроде оповещения, и всем уже раззвонили, что связываться со мной не стоит? Ну, может и так, фиг его знает. Не моя, короче, забота.
Двигаюсь, как могу, дальше. То бултыхаюсь, а то, вроде, и ничего. А скоро выруливаю еще на одну дорожку, протоптанную чудо-юдами. Прикольно. Ночная жизнь в городе, блин, кипит вовсю. Хищники без конца снуют по своим делам. На безопасном расстоянии обходя меня или пережидая поодаль. Круто. Нападать, похоже, не собираются. Но лицезреть и нюхать их просто отвратительно. Реально. Слава богу, наконец-то выхожу на свою собственную тропку, где гадов почти не видно. А вот и дом. Освещены только окна берлоги. Натуральные огни маяка, хе-хе. Дверь подъезда почему-то распахнута, но внутри вроде без закидонов. Окей. Медлю у квартиры, перебирая ключи, половину из которых пора выбросить. И захожу.
В ту же секунду в коридоре появляется Анна. Прикольно. Бросается ко мне, но буквально в десяти сантиметрах, хе-хе, тормозит, не решаясь протянуть руку или обнять. Интересненько. Что за бурные проявления в стадии оледенения? Хе-хе. Окей. Переключаюсь на энергетическое видение. Ну, атмосфера вполне стабильная, хотя в ней дофига возмущений. Окей. Анна по-прежнему стоит, тиская пальцы. Немного смешная и жалкая. Но ведь вроде все в порядке. Разве нет? Хватаю ее за плечи и трясу как грушу. Может, вылетят наконец все страхи, хе-хе. И тут приходит уверенность. Реально. Прямо как озарение. Типа проклятущее мое задание закончится досрочно. Цена вопроса - два дня, не больше. Офигеть. Что еще за дар предвидения у меня вдруг открылся, а? Странного накапливается чем дальше, тем больше. Реально, блин. Окей. Сообщаю Анне. Почти прикалываясь и ерничая. Так как едва верю сама. Но с ней происходит чудо. Надежда протаивает в глазах, по губам скользит несмелая улыбка. И внезапно, нет, ну я фигею, она решительно двигает вперед и стаскивает с меня полушубок. Ржача. В прислуги, что ли, решила наняться?
Серега мрачен и неразговорчив. Даже не здоровается, придурок. Торчит у окна, крутит в пальцах кисть от шторы и не думает поворачиваться. Вид сзади ясно говорит наблюдателю, что пацана раздражает абсолютно все. Нельзя, блин, не порадоваться, что я не вижу его спереди, хе-хе. Окей. Бедная Анна. Реально. Все время с ним рядом, и не деться никуда, не сбежать. Жесть. От такого соседушки свихнуться можно. Короче, главное - выдержать. Потом пусть наши с ним сами разбираются. Кстати, зеленых полос в его энергетике только добавилось. Похоже, он и сам на грани срыва. Веселенькая, блин, складывается ситуация. Верно?
После ужина мы все изображаем добропорядочную семью. Проводим, так сказать, досуг вместе. В нашей небольшой, но единственной, блин, комнате. Хе-хе. А ведь по настоящему то деться друг от друга нам совершенно некуда. Только если Анну отправить в кухню, а парня спровадить в туалет. Ржача. Было бы замечательное уединение. Реально. Надо же, как он весь извелся, будто в жопе шило. Смотри-ка, с какой досадой зыркает по сторонам. Так бы нас с Анной и выпнул отсюда, была бы его воля. Зашибись. Короче, ясно, что ему не терпится забуриться в ванну. Глубокой ночью. Без свидетелей. Нормально. И что его так привлекает в этом? А? Просто представить не могу. В душ он ходит как часы. Это правило, которому пацан не смеет перечить. И правильно делает. Хе-хе. Тогда какого черта нужно еще плескаться в три часа ночи? Если вроде требуется подрочить, то почему с такой пунктуальностью? Блин, сплошные заморочки с этим дураком. И никакого объяснения из него не выдавишь, гадство. А, может, я смотрю не туда? И что-то или кто-то воздействует на него через воду. А он не в силах сопротивляться? Зашибись. Фантазии у меня точно вагон. Не забыть бы об этом напомнить наставнику. Окей.
Просыпаюсь от шума. Похоже, поросенок опять принимает водные процедуры. Офигеть. А Анна спит. И как, блин, ей все это не мешает? Мне бы так. Прислушиваюсь к себе. Вновь беспокойство, как вчера. Реально хочется вскочить и делать хоть что-нибудь, чтобы тупыми действиями отсрочить, отодвинуть беду. Нормально. Надеюсь, долбанный охранник всегда на связи. Иначе мне несдобровать. Окей. А вот и мальчуган. Светлая пижамка, мягкая поступь. Увидел гад, что я слежу, замер. Так бы и дала ему под зад!
- Сколько еще, придурок, ты будешь нам нервы мотать? Что за нафиг ты там выдумал каждую ночь? А?
Мой яростный шепот буравит тишину. Но не задевает пацана.
- Не слышу ответа. Ты там умер, что ли? Ведь руки-ноги откручу, если что. Улавливаешь?
Не дослушав, он прется дальше. Зашибись. Полный игнор. Абсолютный. Блин, надеюсь, завтра я найду проем. Иначе не выдержу и изобью идиота. Мало не покажется.
Утро приходит хмурым. Вставать не хочется просто жутко. Но тянет запахом кофе. Прикольно. Есть в жизни и положительные моменты. Верно? Нащупываю тапки. Делаю несколько наклонов для зарядки, хе-хе. И шаркаю умываться. Пока чищу зубы, крепнет убеждение, что все закончится именно сегодня. Ни днем позже. Круто. Что откуда берется, не понять. Но на самом деле я была бы только рада, если бы это оказалось правдой. Окей.
Анна щурит глаза, будто не выспалась. И вообще какая-то грустная и замотанная. Бедная. Выпало же ей попасть в такое дерьмо. Короче, если мои предчувствия верны, то вижу я ее в последний раз. Блин, даже в груди екает. Мне придется уйти сразу же. Выживших людей заберут другие. Проведут с ними работу, очистят память. Вот так. Теоретически Анну можно будет потом разыскать. Но она забудет и обо мне, и о многом еще. Жесть. Я для нее стану совершенно чужим и незнакомым человеком. Ерунда то, блин, какая! Ерзаю на табуретке, не зная, что предпринять. И вдруг, неожиданно для себя, выдаю, какая судьба ждет их с пацаном. Нормально. По инструкции этого делать нельзя. Зашибись. Совсем офонарела.
Выхожу из дома чуть позже, чем собиралась. Снова ветер. Гонит по небу рваные тучи. Задувает во все щели. Жесть. Сразу становится холодно. Но идти сегодня все равно легче, намерз наст. Хоть это вперед, хе-хе. Натягиваю капюшон, засовываю руки в карманы. Брр! Здорово, что вчера мне удалось разделаться с заводом, сегодня бы там точно околела. Странно, что с исчезновением людей пропали кошки и собаки. Ни разу никого из них здесь не видела. То ли свалили, то ли засосало куда-то. Может, в ту же дыру, откуда хищники выпали. Окей. Остались одни птицы. Причем в основном вороны. Терпеть их не могу, гадство. Короче, в этот раз мне не везет, как никогда. Обычно бац-бац, и на отдых. А тут будто специально что-то водит за нос, затягивает поиски. Реально. Словно есть точка невозврата, после которой любые наши усилия станут бесполезными. Это я круто придумала, надо наставнику сообщить, пусть покумекает, болван хренов. Короче, реально все непонятно. И тот, кто нападал на меня, тоже затих до кучи. Может, ушел? Ведь делать ему здесь точно нечего. Ну вот какого черта торчать в городе, дожидаясь, когда тебя схватят? Даже дураку ясно, что просто так его в покое не оставят. Сам жить не захочет. Реально. Куратор считает, что это был одиночка. Я тоже так думаю.
Окей. Вот и нужный район. Несколько двухэтажных домов, остальные - пятиэтажки. Пора за работу. Проем ждет, чтобы его закрыли, хе-хе. Сегодня, блин! Поднимаюсь, спускаюсь. Перехожу из одного подъезда в другой. От этого дома к следующему. Мимоходом распугиваю стайку хищников. Прикольно. Сторонятся гады, больше не нападают. Наконец чувствую, что пора отдохнуть и перекусить. Окей. Чья-то очередная незапертая квартира. Пусто, холодно и пыльно. Впопыхах брошенные вещи, разбитое зеркало. Короче, жую холодные консервы, и настроение постепенно падает. Блин, а если я вообще не найду этот источник? Если его просто нет? Ведь никто из нас не изучал природу взаимопроникновения миров. Почему мы решили, что для их взаимодействия обязательно нужен проем? Наставники могут чего-то недоговаривать или не знать. Реально. В общем, либо его нет, либо прохожу мимо, не замечая. А дерьмо получается в обоих случаях. Зашибись. Что об этом думают наши орлы - дело темное.
Выбрасываю банку в мусорное ведро и иду дальше. Здания, лестницы, коридоры. Жесть. Начинает темнеть. Надо успеть отсмотреть последние два дома, без фонаря тут ноги переломаешь. Окей. Короче, пока источником и не пахнет. Раз, два, ступенька, ступенька, вверх, вниз. Никаких тебе летающих тарелок, лазеров, ультиматумов и прочего. А между тем вторжение медленно, но неизбежно набирает обороты. Верно? Интересно, хищников уничтожат всех или оставят парочку для изучения? Офигеть. А ведь никто не задумывался, кто такие сами наставники. Вполне возможно, те же завоеватели, только под другим соусом. В общем, один фиг знает ответы на все эти вопросы. Реально, хе-хе. Завершаю последний на сегодня подъезд. Зашибись. Не нашла ничего. Так куда же засунуть все мои предчувствия?
Плотнее заматываю шарф. Направляюсь в сторону берлоги. И спотыкаюсь, чудом не падая. Круто. Прохожу квартал, поскальзываюсь и все-таки сваливаюсь. Ударяю колени и сдираю ладони - ледяная корка не знает жалости. Дерьмо, блин, какое! Настроение реально опускается в минус. В голове кружатся бесконечные ругательства. Дома точно сорвусь и наору на кого-нибудь. Плохо, если это будет Анна. Потом самой же станет фигово. Еще хуже, если накинусь на пацана. Ведь на словах я не остановлюсь и излохмачу придурка в пух. А избивать того, кто слабее, такая дрянь, что лучше и не заикаться. Жесть, короче.
При входе в подъезд стукаюсь локтем. Ну вообще зашибись. Просто оторви и брось, нафиг. Сплошная невезуха сегодня. Зашипев, вспоминаю, что дома мало продуктов. Прикольно. Чуть не забыла, блин. Пришлось бы заново выходить. Окей. Первый этаж здесь я еще не грабила. Но начинать никогда не поздно. Верно? Хе-хе. Пинок в дверь. Кухня - напротив. Раздернув шторы, роюсь в квартире номер два. Всю жизнь мечтала заниматься мародерством, ага. Так круто, что офигеть.
За окном мелькает тень. От неожиданности дергаюсь и стукаюсь головой об какой-то угол. Вот же блинский блин! Зашибенский выдался день. Никак не скрыть восхищения, зараза. Прижав морду к стеклу, с той стороны смотрит хищник, сверкая бешеными глазами. Пошел нафиг, урод! Недоноски, блин, повсюду. Надеюсь, он не посмеет зайти сюда. Это слишком даже для такого офигительного вечера. Прислушиваюсь. Вроде, пока тихо. Окей. Снимаю с крючка авоську. Складываю крупы, бутылку масла, консервы, чай. Еще раз навостряю уши и выхожу на площадку.
Окей. В подъезде никого, и фон вполне приемлемый. Ну, короче, вроде нормально обстановка. Но ноги совсем не хотят идти, будто живут, блин, отдельно от меня. Круто. До кучи площадка у нашей квартиры заблевана желто-зеленой слизью, на цементном полу - глубокие царапины от когтей. Офигеть. Похоже, пацан развлекся на славу, придурок. Только бы они там с Анной не поубивали друг друга. Это было бы уж точно зашибись. Сразу вешайся, короче.
Окей. Все вовсе не так плохо. Вот Анна, по крайней мере, здоровехонька. Выходит встречать, вытирая передником руки. Моська бледная, губы дрожат. Но сама, вроде, пучком более или менее. И то вперед. Верно? Через несколько дней все равно наступит конец. Вне зависимости от моих долбанных предчувствий. Завершу обследование города. И свалю. А дальше пусть наставники присылают, кого им будет угодно. Искать несуществующий проем, хе-хе. Или еще какой дрянью заниматься. Это уже не мое дело. Реально.
Серега бурчит приветствие. И сразу отворачивается. Не хочет разборок, скотиныш? Да плевать я на тебя хотела, идиот. Смотри-ка, совсем не может усидеть на месте. Вскакивает, садится, дергает ногой, стучит пальцами по стене, мечется в разные стороны. Нормально. С чего бы такая активность? Ага, инородные полосы в его поле горят ярко зеленым цветом. Окей. Короче, если бы у него была возможность, он бы уже выбросился из окна. Стоп. Так ведь у него в наличие и масса других вариантов заколбаситься. Можно, например, повеситься. Или порезать вены. Таблеток напиться в тему. Реально. Однако ничего такого он не совершает. А, значит, нестабильность продолжает распирать ему мозги, грозя взорваться чем-нибудь другим. Но чем? Наблюдаю за ним, не зная, что предпринять. Разговаривать бесполезно. Реально. Мы поругаемся, он мне надерзит, и я его побью. Сразу лупить - тоже не имеет смысла. Окей. Лучше всего было бы закрыть придурка где-нибудь. Чтобы пацан физически не смог навредить никому, кроме себя. Короче, завтра так и сделаю. Запру в соседней квартире, а вечером заберу. Окей. Оставлять наедине с Анной нельзя. Мне кажется, парень окончательно спятил.
Ужин проходит, как в похоронном бюро. Потом пацан моет посуду. Это его обязанность. И кидает тарелки в сушилку с такой силой, что кажется, точно какую-нибудь разобьет. Нормально. Завтра же выпну гада. И без него тошно, хуже некуда. А он из кухни выходит злой. Глядит исподлобья, грызет ногти. Ну зашибись. Хоть сейчас связывай. Окей. Оглядывает нас и прячется за шторой. Какого, интересно, фига? И целый час его не видно, не слышно. Будто и нет там никого. Но мои нервы реально на пределе.
Ложимся спать. Чего-то кручусь, не могу заснуть. Сначала отрубается мальчишка. И это не может не радовать. Немного позже - Анна. А я так и считаю баранов, как дура. Через какое-то время появляется беспокойство. Ну, нам не привыкать. Верно? Окей. Но оно не только не утихает, а даже возрастает. Причем, до такой степени, что меня начинает трясти. Жесткое давление в солнечном сплетении сжимает тело в комок. Зашибись. На энергетическом уровне явно что-то происходит. Похоже, это атака. Но не могу уловить, откуда, и кто инициатор. Блин, офигеть. Так и сдохнуть недолго. Задействую все ресурсы на защитное поле. А его усердно пытаются сплющить. Блин, невыносимо! Забиваюсь в угол дивана, пытаюсь укрыться в кокон.
Вдруг будто вспышка молнии передо мной. Вижу, как встает со своего места пацан и шарит за шкафом. Опускается чернильная мгла. Слышу только свое дыхание, частое, словно у собаки. И тут мне становится так страшно, как никогда в жизни. В истерике вызываю наставника. Тишина и тьма. Будто в вакууме. Наедине с изначальным злом. Снова вспышка. Парень уже рядом! Глаза полузакрыты. На губах улыбка. Покачивается, расслабленный как тряпка. Что ему, черт побери, надо?? Медленно, это страшный сон, это страшный сон, поднимает руку. Там что-то блестит. Не могу оторваться. Смотрю, смотрю. Гадство! Нож! Аааа!
Он подошел ближе, чем позволяет защитное поле. Пытаюсь сглотнуть. Сухо. Пустыня. Что делать то, зараза?? Зову гада по имени. Пытаюсь пробиться к сознанию. Как в пустоту. Зрение щелчками перескакивает с обычной картинки на энергетическое видение. И обратно. Затем оба изображения накладываются друг на друга. Зеленые полосы налились ярким ядом и вот-вот готовы лопнуть. Недоносок отводит руку назад и начинает двигать по направлению ко мне. Инстинктивно выставляю вперед ладонь.
Внезапно что-то меняется. Я не сразу понимаю, что. Пацан вздрагивает. Открывает глаза. Роняет нож. Сглатываю. По комнате кружит ветер. Душистый, с запахом цветов. Звучит странная музыка. Она до боли прекрасна. А слева открыт проем, откуда бьет желтоватый свет. По щекам мальчишки текут слезы. Он шепчет. В глазах такая тоска и надежда, что я фигею. Тянет ко мне дрожащие пальцы. Почти касается. Зашибись. Нельзя обидеть. Можно только сострадать. Сейчас, именно сейчас все разрешится. И отныне уже всегда и всем будет хорошо.
Но в то же мгновение черная пелена задергивает мысли. Открывая дорогу дикой, неизвестно откуда взявшейся злобе. Я делаю резкий выпад. Выбиваю энергетическое тело пацана из физического. Которое с мертвым стуком падает на пол. А светлая тень мгновенно всасывается в проем, схлопывающийся долей секунды позже.
Сижу, ослепленная навалившейся тьмой. Моя рука по-прежнему вытянута вперед. Она еще не успела опуститься. Так. Дерьмо. Гадское поганское дерьмо! Нет сомнений. Произошла непоправимая ошибка. Чудовищная!
У ног лежит бездыханный мальчик, а где-то сбоку кричит невидимая Анна.
14.Он
------------------------------------------
Слезы обжигают лицо, застывают ледяными каплями на шарфе. Стягиваю варежку, роюсь в кармане в поисках платка, вытираю глаза и нос. Господи, для чего устроено это представление? Чтобы я четко понял, что наделал? Признаться, крайне занимательный способ. Нельзя ли было попроще? Словно я до сих пор не удосуживался полюбопытствовать, каков результат моих действий. Поэтому мне его продемонстрировали сполна. Славно. И кто же, интересно, за всем этим стоит? Да. Обращенцы исключительно отвратительны, но разве люди были намного лучше?