Я оставила дверь открытой. Правильнее сказать, не запертой на замок. И вышла из дома. Сегодня был день экспериментов, я планировала шутить и развлекаться, дабы развеять уныние, поселившееся в моей душе некоторое время назад. Громко хлопнула дверью подъезда, оглянулась. Проверила, все ли пуговицы пальто надлежащим образом застегнуты, и легкой походкой устремилась прочь, пиная попадающий под ноги мусор. Сразу стало легче, перемены - это всегда хорошо, не правда ли?
Отойдя на достаточное расстояние, обернулась - улица оказалась пуста - и нырнула в черный зев чужого парадного. Запахи затхлости, застарелой мочи и готовящейся неаппетитной еды обволокли меня, изгоняя свежесть и покушаясь на мою нарождающуюся радость. Я помотала головой и шагнула в пространственный карман, где на самом деле жила. Шум листвы, пение птиц и удивительный покой - радость вновь заиграла веселыми красками во мне.
Я занялась делами, но не выпускала из поля зрения мой маленький полигон. И долгое время ничего не происходило. В душе зашевелились сомнения. Может быть, я что-то упустила или сделала не так?
Волнения оказались напрасны. Вскоре после обеда прозвенел звоночек, и я с интересом принялась наблюдать. Скукоженная пьянчужка Анютка, живущая двумя этажами выше моей квартиры, уже было прошаркала лестничную площадку, но вдруг замерла с поднятой над ступенькой ногой. Ее щуплое тело покачивалось, навсегда утратив устойчивое положение из-за непрекращающегося воздействия отвратительного алкоголя. Она повернула личико, в заплывших неопределенного цвета глазках сверкнул интерес. Ну да, такое пропустить было сложно - дверь моей квартиры чуть приоткрылась на сквозняке, черная щель неумолимо приглашала войти. Пьянчужка сглотнула, дернув сморщенной шеей, и нерешительно отступила на площадку, для основательности упершись ладонью в стену. Все выглядело спокойным. Тогда она более уверенно шмыгнула к двери, зачем-то обтерла ладони о край завазюканной куртки - явно с чужого плеча - и осторожненько потянула ручку на себя.
Наступил решающий момент. Капли пота показались на ее лбу, тельце мелко затряслось, высунулся кончик коричневого языка, а глазки блистали звездами. О! Это надо было видеть. Я даже подалась вперед из своего кресла. Анютка как-то не совсем прилично заерзала, а затем единым рывком метнулась внутрь. И там, в темном коридоре со светлым пятном солнца на полу замерла. Тишина. Свершалась ее лебединая песня. В предвкушении легкой поживы пьянчужка мусолила губы, стреляя по сторонам глазками. Трудная работа мысли отражалась на ее испитом лице. Она думала, стырить все из коридора или рискнуть и порыться в комнате. Второе перевесило. Анютка хихикнула и нетвердо шагнула вперед. Пламя ненасытной алчности разгоралось в ее груди.
Ловушка захлопнулась. Пространство потемнело, подул холодный ветер, откуда-то издалека раздался леденящий кровь вой, с каждой долей секунды звучащий все ближе и ближе. Глаза Анютки раскрылись на пол-лица, она судорожно задергалась в поисках выхода, протрезвев, наверное, впервые лет за десять. Прямо по курсу появилась ужасающая зверюга. От топота ее ног дрожало все вокруг, зловонное дыхание отравляло воздух на многие километры, кривые клыки переливались синим цветом, многочисленные глаза неровно перемещались по периметру головной части. Даже я была впечатлена. А у пьянчужки жиденькие волосенки поднялись дыбиком, она споткнулась и упала, хрюкнув и напустив лужу.
Я уж решила, что пора ей помочь, но тут она поднялась на четвереньки и с диким криком устремилась вон из квартиры. Перевалилась через порог, кубарем скатилась вниз, долго долбилась в дверь подъезда, но сумела выскочить. Бежала она до ближайшего куста, где и повалилась в грязь, тяжело дыша и все еще подвывая. Видимо, дальше бежать сил уже не было. Ну а никто и не гнался за ней.
Представление началось. Интересно, продолжит ли Анютка пить? В чужие двери уж точно соваться не станет.
В подъезде стояла настороженная почти нечеловеческим воплем тишина. Примерно полчаса ничего не происходило, я вновь занялась своими делами. Но не тут-то было. Вновь прозвенел звоночек. Ага! Баба Туся с третьего этажа как перископ вращала голову с нацепленными на нос кривыми очками. Большая бородавка на кончике носа заинтересованно шевелилась. Баба Туся пока не шла на риск и оставалась на ступенях, готовая в любой момент крыской шмыгнуть в свою квартиру. Но открытую настежь соседскую дверь она оставить так просто не могла. Пенсионерка искренне считала своим долгом быть в курсе дел всех соседей, пожелания которых в данном случае категорически не учитывались. Всеми мыслимыми и немыслимыми способами она вела слежку, не разрешая себе выходных и праздников. И вот сейчас такой исключительный шанс бабка упустить не могла.
Она приподнялась на цыпочки, увеличив таким образом диаметр обзора. Ничего настораживающего в поле наблюдения не обнаружилось. Баба Туся кхекнула. Тишина. Кхекнула второй раз. Затем медленно, но не без уверенности поднялась на площадку, бормоча себе под нос. С трудом угадывалось нечто вроде "вредителей" и "паразитов". Спортивные штаны туго обтягивали увесистый зад пенсионерки, предоставляя возможность в подробностях рассмотреть анатомию нижней части ее тела. Открытая дверь квартиры являла собой очевидный непорядок. Бабуся решительно сдвинула брови, сжала в гузку губы, потянулась морщинистой широкой кистью к двери, но остановилась в нескольких сантиметрах от поверхности. Неужели что-то насторожило бабуську?
Я зря паниковала. Она заглянула внутрь, будто принюхиваясь, шевельнулась бородавка. Затем выдохнула и подалась чуть назад. Отлично, баба Туся! Пора звонить в милицию, открытая дверь - действительно непорядок. Мммм, что-то тут не так. Бабуся приподнялась, вдвинувшись верхней частью в квартиру, и, кажется, уходить никуда не собиралась. Несколько минут ничего не менялось. Только глаза пенсионерки осторожненько изучали обстановку. Шелест потираемых соседкой ладоней уведомил меня, что без представления и в этот раз мне не обойтись. Я кашлянула, устроившись удобнее в кресле.
Увесистый зад задвигался из стороны в сторону, баба Туся еще раз оглянулась, поймав очками отблеск солнца, и как-то незаметненько всосалась в квартиру. Здесь абсолютно все представляло интерес для старой разведчицы. Все вещи были незнакомыми и требовали инвентаризации, некоей метки со стороны бабы Туси. Она принялась перещупывать то, на что ложился ее взгляд, не забывая бдительно прислушиваться к звукам вокруг себя. Мелкие предметы избирательно перекочевывали в ее карманы. Лицо морщилось и разглаживалось, создавая уморительные гримасы. Баба Туся не воровала, боже упаси. Баба Туся создавала порядок, в котором явно нуждалась эта соседская квартира. Кое-что здесь было лишним, но очень нужным самой Тусе. Попутно пенсионерка собирала сведения о жильцах - не хуже Шерлока Холмса - и досадовала только на то, что нет у нее чудесного "приборчику", через который можно в любой момент проследить за жизнью соседей, прям как в телевизоре. Так, пришепетывая и бормоча, бабуся направилась в комнату.
Я уже с отвращением думала о том, что все вещи, щупанные ею, придется выбросить, так как на них остался еле различимый душок гнили, источаемый нечистой душой Туси, как тут началось основное.
Глаза пенсионерки загорелись, нижняя челюсть выдвинулась вперед, открыв пусть нехорошие, но свои зубы, нос сморщился. Она с хлюпаньем втянула воздух, зачем-то понюхала свои пальцы и ухмыльнулась. Да, в квартире никого не было, входная дверь открыта, беззащитные вещи обреченно ожидали своей участи. Пламя наживы не минуло бабу Тусю. И если в случае с Анюткой оно было незамутненным, то Тусе дополнительно хотелось испохабить вокруг себя все, чтобы соседи поняли, почем фунт лиху. Бабка закинула голову, и воронье карканье излилось из глубин ее души.
Тонкий, стонущий звук пронзил пространство. Туся поперхнулась. Неземной яркий свет озарил окружающее. Он слепил и бил в глаза, высвечивал малейшие изъяны, плавил и обнажал. Высокий голос пел что-то невыносимо прекрасное, от чего захватывало дух. Пенсионерка остолбенела, прижавшись к стене. Из света соткалась фигура ангела с дивными белыми крыльями и лицом столь совершенным, что становилось страшно. Бабка мелко-мелко закрестилась, тряся губами. Ангел завис неподалеку от нее, улыбка тронула его губы, золотистые волосы тянулись по ветру. Все замерло.
И вдруг с ужасающим, потрясшим даже меня воплем фигура рванула вперед, удлиняя руки, выдвигая челюсть со страшными клыками. Бабка подскочила, стукнувшись головой о притолоку, и с визгом метнулась назад. В ужасе она билась обо все стены, воя и стеная. Мои вещички тем временем высыпались из ее карманов и возвращались потихоньку на свои места. Ангел остановился, он вновь стал красив и светел.
Туся нашла выход. Ее спортивные штаны обвисли и потемнели сзади. Всхлипывая, она бежала и бежала вплоть до детской площадки, где и смогла отдохнуть в игрушечном домике с резным ярким петушком на дырчатой крыше.
Ангел повернул голову и посмотрел прямо на меня. Его темно-синие глаза остановились на моих. Мороз продрал кожу. Я сглотнула и вытерла внезапно вспотевшие ладони. Видение пропало. Боже ж ты мой, что это было? Спектакль явно становился интерактивным, чего я совсем не предполагала, затевая развлечение. Каким-то образом этот персонаж был связан со мной. Но как и почему? Я проводила чистый эксперимент без подводных камней для себя. Странное дело. Надо будет не забыть подумать об этом.
На сей раз антракт оказался недолгим. Вопли бабы Туси привлекли людей посерьезнее. Буквально минут через пятнадцать на площадке появился мужчина, цепким взглядом оценивая окружающее. Распахнутая дверь не осталась без его внимания. Он почти на цыпочках подкрался к ней и, не прикасаясь ни к чему руками, заглянул внутрь. Затем хмыкнул и внимательно изучил остальные двери на площадке. Его плоский затылок напрягся, казалось, уши двигаются сами по себе. Но все вроде бы было спокойно. За дверями никакого шума. Изрытое неведомыми минами лицо мужчины растянулось в довольной усмешке. Он спустился на два проема ниже и кому-то позвонил. Разговор не занял много времени.
Группа поддержки прибыла почти сразу. Плотные люди с вороватыми прищуренными глазами, не сулящими ничего хорошего собеседнику. Веселуха продолжалась, представление обещало быть великолепным.
Трое мужчин, не мешкая, вдвинулись в квартиру. Но не успели сделать и двух шагов, как дверь за ними захлопнулась с неожиданным лязгом. Вместо квартиры проявилось то ли подземелье, то ли каземат со стенами в потеках слизи. Гости испуганно переглянулись и попытались открыть дверь, обитую железом. Они бесполезно долбились, пугая самих себя все больше и больше. Выдохлись. Тишина, нарушаемая только стуком капель. Полумрак.
Вой. Бег тяжелых, но ловких тварей. Исчадия ада с горящими глазами, искрящейся на кончиках шерстью. Скрежет когтей по каменному полу. Ужас.
Не смешно. Три твари на трех бандюг. Все по-честному. Клубок сплетенных тел, визг и крик. Гости оказались не в состоянии принять смерть, как мужчины. Сцена завершилась за пару минут. Звери брезгливо отряхнулись и, не удостоив последним взглядом своих противников, неторопливо скрылись в темном коридоре.
В ту же секунду под телами открылся люк, а закрутившийся вихрь выкинул их в лесополосе в черте города.
Я глубоко вздохнула и потерла ладонями лицо. На сегодня развлечений было достаточно. Пора наводить порядок. Сначала у актеров сотрем память о самом факте, оставив все сопутствующие воспоминания. Так. Лица Анютки и бабы Туси приняли более осмысленное выражение. Последняя вылезла из детского домика, предварительно убедившись, что поблизости никого нет. Отряхнула одежду и, брезгливо поморщившись, поднесла к глазам руку, испачканную чем-то коричневым. Выругалась, потрусила к дому.
Анютка подняла глазки к небу, впервые улыбнувшись чему-то светлому, и решительно пошла прочь. В душе пьянчужки произошел переворот, сулящий только хорошее. Ради этого стоило начинать комедию. Ну а баба Туся, по крайней мере, больше никогда не будет проведывать пустые квартиры соседей, этот навык закрепился в ней незыблемо.
Теперь пинок под зад криминальным элементам. Тела задергались, раны начали затягиваться, кровоподтеки исчезали. Мужички зашевелились и недоуменно уставились друг на друга. Проблеск узнавания замаячил в глазах. Но вот как они попали в этот лес, крутые пацаны вспомнить категорически не могли.
Дальнейшую судьбу их предсказывать не берусь, однако знаю, что с этого момента любой криминал для них будет связан с совершенно оглушающим чувством ужаса, преодолеть который почти нереально.
В моей квартире подул ветер, унося чужие запахи, эмоции и страхи, расставляя по местам сдвинутые вещи, наводя порядок. А вместе с ветром закружили цветы, наполняя радостью и светом вычищенные комнаты.
Я откинула назад волосы и удовлетворенно улыбнулась. День прошел не зря. Спектакль вполне удался, положительные эмоции налицо. Актеры и декорации выше всяких похвал. Я поаплодировала всем.
Но все же был некий изъян, разве нет? Ведь было же что-то? Ах! Легкий укол прямо в душу. Ну да, как же я могла запамятовать - Ангел. Он видел меня, в этом нет сомнений. До боли прекрасный Ангел, чуждая сущность, каким-то образом связанная со мной. М-да, с происшествием этим нужно разобраться. Необходимо подумать. Хотя, наверное, это уже другая история.