Лазовская Валерия : другие произведения.

Сицилия - верное лекарство от хандры . Часть 4

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 4.78*6  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Пишется, пока не правится. Пожалуйста, ставим оценки и если критикуем, то конструктивно)) ЗАКОНЧЕНО

  
  
  Выезжали мы из города сразу после быстрого обеда, Чефалу оказался первым городком, который не хотелось покидать, но если хотим к ночи добраться до Тиндари и найти жилье, то надо поторапливаться, так как по пути нас ждало еще три городка, а светового времени, с учетом наших уже привычных непредвиденностей оставалось ни так уж много для такого количества намеченных остановок. В целях экономии времени до первой деревеньки Сперлинга выбрали основную трассу, на которой водителю особо не надо напрягаться, а значит этот самый водитель, не смотря на мой хмурый недвусмысленный вид, возымел желание поговорить со мной.
  - Лиса, может, уже расскажешь, что произошло вчера?
  - Я же рассказала, - повернулась я к подруге за рулем в недоумении, вроде раньше провалов в памяти у нее не наблюдалось.
  Василина не отрывала взгляда от дороги, иногда посматривая в зеркальце заднего вида.
  - Ты не говорила, что именно Марк сказал.
  Да? Может тогда у меня провал в памяти, вроде говорила, ладно, все равно не отвяжется. Васька, если что вбила себе в голову, а сейчас ее скептически поджатые губы говорят, что таки да, вбила, не отвяжется. Может она его ночью сама связала и голого, замерзшего пытала... А-а-а-а! Нет, Васька говорила, что видела, как утром он с Сашкой уезжал, тогда и могла 'ласковым словом' с ним перекинуться.
  - Суть я тебе передала.
  - Вот знаешь, почему-то мне не верится, что наш Марк мог назвать тебя, да даже не только тебя, а в принципе любую женщину шлюхой.
  - Да? - удивилась я такой быстрой смене настроения подруги, еще вчера она готова была его связать, раздеть и заморозить, а сейчас сомневается в моих словах. - Цитирую: 'А что? Всем можно, а мне нельзя?'
  Васька оторвала полные удивления глаза от дороги и перевела на меня:
  - Извини, беру свои слова назад.
  Какое-то время ехали в тишине. Мы давно не выезжали на скоростные трассы, где можно разогнаться, успели подзабыть что такое скорость и быстрая доставка наших тушек из точка А в точку Б, и сейчас Васька наслаждалась скоростью.
  - Не мог Марк ТАК сказать, - неожиданно простонала подруга, вернувшись ко мне из своих мыслей. Нет, оказывается, не наслаждалась.
  - Да? А я, значит, могла ТАКОЕ придумать! - уставилась во все глаза на нее.
  - И ты не могла, - стукнула в сердцах по рулю, - Может ты до этого ему что сказала, а он только после танца тебе смог ответить?
  - Мда? С каких это пор ты Марка в тугодумы записала?
  Васька покривилась.
  - Лиса, не похоже это на Марика.
  - Васён, я сама была в шоке, его последние дни, как появились блондинки вообще, как прорвало. Может одна из них отказывала во взаимности? Вторая тогда на что? Хотя они, наверное, все время вместе проводили, уж могли, как-нибудь обоюдно договориться.
  - Насколько я поняла, с ними он практически не бывал, - задумалась о чем-то Василина, - они экскурсии брали, а он постоянно в Палермо мотался. Да и куда бы он их обоих дел, место для второй оставалось либо в багажник, либо на коленках у себя...
  - Да? - удивилась я, - что он тогда хотел продемонстрировать блондинкам своими домогательствами ко мне? Что у нас с ним роман? С фантазией у Марика тогда совсем худо, либо надо договариваться заранее о таких вещах, либо демонстрацию проводить на обкатанных уже объектах.
  - Думаешь, он за счет тебя хотел, чтобы блондинки приревновали?
  Я поморщилась.
  - Ну, да, бред. Согласна.
  - Не, - теперь скривилась Василина, - как-то это не из репертуара Марка. Не стал бы он так все усложнять да еще с театральщиной.
  - Тогда не знаю. А может все гораздо проще? Он же говорил, что у него все 'нормально с личной жизнью', вдруг поссорился он со своей 'нормальной личной жизнью', помириться не получилось, вот и бесится. Тогда вопрос!!! А собственно, почему он для своих выпадов выбрал именно меня, мог бы для разнообразия и с блондинками поцеловаться. Хотя, мы же не знаем, что там у него с ними, может он поболее изголялся с ними.
  Васька помолчала, тяжело вздохнула и с тоской посмотрела на меня.
  - Лиса, ты совсем дурра, да? - спросила искренне, и столько в ее тоне было болезненной заинтересованности и сочувствия, что я напряглась
  - Это ты по каким симптомам диагноз поставила? - осторожно поинтересовалась.
  - Ты вокруг себя вообще ничего не замечаешь?!
  Я задумалась, чего это подруга решила меня повоспитывать? Чем это принципиально моя слепота не устраивает?
  - Васён, да ну их.
  - Кого 'их'?
  - Блондинок вместе с Марком.
  - Да причем тут блондинки, я говорю про то, что Марк к тебе не ровно дышит.
  Я в это время полезла в сумку за телефоном (пиликнула смс-ка) и не сразу ее слова дошли до моего мозга, а когда дошли телефон выскользнул из ладони под сиденье. Я девица не особо нервная, выборочно не впечатлительная и да, местами тугодумная. Пока корячилась в поисках упавшего телефона, успела обдумать полученную информацию и даже фрагментарно сопоставить с имеющимися у меня фактами. Факты упрямо не хотели укладываться в предположение подруги. Я вообщем-то согласна, что Марик 'неровно дышит ко мне', но немного с иной чувственной окраской.
  - Это ты как определила? - осторожно поинтересовалась я.
  Василина опять оторвала взгляд от дороги, чтобы одарить им меня и одарила так жалостливо, как смотрят только на безнадежно больных и эмоционально атрофированных, вообщем убогих.
  - Я, кажется, начинаю понимать Марика, - вздохнула подруга и вернулась к дороге.
  - Да-а-а, бедный Марик, - на всякий случай не уверенно согласилась с ней.
  Какое-то время ехали молча. Васька о чем-то размышляла, я переваривала информацию. То, что шкет с нами чрезвычайно возится - это меня насторожило сразу, но он тогда объяснил, что соскучился по широкой русской душе, нате вам, Марк Алексеевич русскодушность мы вам обеспечили на многие лета вперед. Допускаю, что дело еще в нас самих, заинтересовали мы его, как нестандартные типы этой самой русской души. И даже могу допустить тот факт, что, несмотря на 'нормальную личную жизнь' мог немного нами, кх... хорошо... мной увлечься. Но я, вроде, особенного повода не давала к этому, и даже более того, мы с Васькой всячески способствовали его сближению с различными девицами, позиционируя себя рядом с ним в роли сестер, Васька младшей (ей так приятнее), я старшей (честнее). Хотя, понятие о братско-сестринских отношениях у каждого свое.
  Мой брат старше меня на 12 лет и я частично очень долгое время находилась на его попечении, с ним до сих пор сохранились очень теплые отношения, хотя и встречаемся редко, но и по сей день для меня естественно залезть, как в детстве, к нему на коленки, почувствовать защиту. До сих пор сохранилась уверенность, если со воим обидчиком я не смогу справиться, то стоит только пожаловаться старшему брату и больше никто не посмеет меня обидеть. Последний раз Вадька (по паспорту Вадимир Янисович, помним про авторитарное мнение бабули) порывался набить морду моему несостоявшемуся мужу, я тогда металась между Годой и им, уговаривая не применять к несостоявшемуся карательных мер, потому как оба на жестокую расправу очень скоры. У брата до сих пор в отношении меня (да я думаю и всего женского пола) инстинкт срабатывает на уровне древних - наказать обидчика в самой доступной форме - кулаками. Не любит и не умеет он объяснять, как ему кажется, самые понятные и естественные вещи, такие, как уважение к женщине, заботу о ней. По его мнению, если мужик до определенного возраста этого не понял, то на словах объяснять бесполезно, а вот если 'в морду', то однозначно дойдет.
  Ну это я отвлеклась. Все это к тому, что в компании парней любого возраста я себя чувствую своей в доску, и они ко мне испытывают что-то подобное, некоторые, как Костя через какое-то время начинают прощупывать границы дозволенного. Кто-то, туда, куда мною дозволительно проходят, остальные остаются только на приятельско-дружеской территории. Марк какие-то поползновения делал, но ничего серьезного не предпринимал. Так, легкий, самый легкий флирт, опять же, я ему, четко дала понять, что меня не интересуют мужчины младше меня, не в том я еще возрасте. Хотя, надо честно признать, инфантильно избалованным юнцом он себя никогда не вел, наоборот, всегда чувствовалась от него и поддержка, и забота. Но, дело не в этом. Марк такой по своей сути, и он не только о нас заботился и поддерживал, вспомнить хотя бы нашу первую встречу, когда рванул за таблетками для незнакомой, агрессивно настроенной девицы, блондинок опекает, парням вызвался помочь.
  Ладно, это я отклонилась от темы. Какие признаки того, что он 'глаз положил'? Много времени с нами проводит. Это единственный признак, но он проявляется во всех ипостасях наших отношений. Одинаково ровно относится к нам обеим, ладно, не одинаково, на меня рефлексирует более остро. С Василиной всегда приветливо-любезен, а со мной клюется, щиплется, злится. Это тоже объяснимо, кто-то больше нравится, кто-то меньше. Черт, черт, черт... Сейчас и сама понимаю, что раньше не замечала очевидных вещей - мальчишка действительно увлекся. Васька права, я 'совсем дурра', без вариантов, как раньше можно было этого не заметить? А-а-а-а, стоп, стоп. Минуточку. Допустим, увлекся, допустим, сильно увлекся, но мы имеем двух соблазнительных блондинок на борту.
  - Васён, объясни мне 'совсем дурре', вот если парень начинает 'не ровно дышать' к 'совсем дурре', - подруга недовольно поморщилась от моих цитат. Ну ничего сейчас она из нас самая умная в этом вопросе, вот пусть и объясняет, - для каких целей флиртует с блондинками?
  - Я сама теряюсь от мужской логики, женщина бы это делать стала, для того, чтобы ты обратила на нее внимание и начала ревновать.
  - На кого и кто должен был обратить внимание и кого ревновать? - посмотрела я на умную часть нашей компании в некотором недоумении.
  - Ты на Марка и его же ревновать или сначала ревновать, а потом внимательно присмотреться и понять, что он и есть твой принц.
  Я скептически посмотрела на подругу.
  - Чтобы этот сценарий сработал, нужно, чтобы подопытный объект испытывал хотя бы минимальное влечение к этому самому принцу. А если там только приятельско-дружеские, братско-заботливые отношения, то он мог успеть трижды жениться и с каждой родить тройню, а подопытный объект каждый раз по дружески искренне радовался за него раз при звуках Мендельсона, и по братски заботливо успокаивал после очередного развода, по ходу дела устраивая свою более удачливую личную жизнь.
  - М-да, согласна, больше девчачий вариант, парни, обычно..., - задумалась Васька, - тогда вообще не понятно, зачем ему нужна была вчерашняя финальная сцена.
  - Нууу, он тогда не знал, что она финальная, мы же неожиданно решили уезжать. Подожди, девчачья... девчачья сцена...., - что-то слабенько забрезжило в мозгу, - у него есть сестра. Сестра, с которой он очень дружит, могла она подсказать такой вариант? - задумчиво рассуждала я вслух, - могла, но все равно, сильно на Марка не похоже...
  - Это вообще ни на что не похоже. Просто прими к сведению, что ты ему нравишься и нравишься сильно. Я понимаю, что глупо тебя просить быть с ним милой, но с Костей или с Николаем ты же милая. Почему с ним-то колючка злючная? Может, ты тоже к нему не ровно дышишь?
  - А ты опять взялась устраивать мою личную жизнь? - это не то чтобы претензия, скорее напоминание. К сухаристому сухарю прибавилась колючка злючная.
  - Боги меня сохрани, я еще и от прошлого раза не отошла, может, если пару недель отдохну.
  
  Мы ехали по территории национального парка 'Горы Мадоние' - красивое название, певучие. И место очень красивое, но мало изученное ногой русских туристов, я когда готовилась к путешествию нашла только географическое описание самих гор и все, словно в этих местах никто не живет (ну мало ли дикие горы, непролазные леса), у меня, кстати, и сложилось такое мнение. А пару дней назад зашла на итальянский поисковик (и чего я раньше такой умное не была) и оба-на в этих горах оказалось целая куча древних деревушек. Почему ни одной из них нет в турпакетах наших агентств не понятно. Обычно большую часть 'отзывов' пишут турагенства и народ, который через них ездит, а дикари пользуются их информацией. Вывод? Народ, перед поездкой гуглите местные или англоязычные сайты. Об одной причине я в принципе догадывалась - горы... дороги там тоже горные, на каждой горе, как правило, одна деревенька - это я, конечно, утрирую, но не сильно. А кататься по крутым серпантинам весь день на большом автобусе ради осмотри трех деревенек, наверное, и правда убийственная идея, Васька уже потребовала себе первую салфетку для мокрых ладошек, а мы только-только съехали с основной трассы.
  И сейчас мы забирались как раз в одну очень живописную деревеньку, закрытую от руссо туристов, Сперлинга.
  Замок на скале, точнее на вытянутом горном хребте виден издалека, больше напоминает корабль, уходящий кормой в небо, чем замок. Монолитные стены замка плавно вырастают из гигантских скалистых хребтов. Жаль сейчас солнце в зените, здесь бы вечерком полазить пофотографировать с полутенями, а ночью говорят, очень эффектная подсветка.
  Изначально тут, конечно, не было никакого замка, а были только пещеры, вырубленные в податливой породе местными троглодитами-сикулами, где те и вели свою бытность. Сама крепость же была построена норманами в 1082 году, разместив на своей территории военный гарнизон. Потом был период, когда замок принадлежал только итальянским семействам. Отличился замок во времена Сицилийской вечери (Vespro siciliano). Я, по-моему, уже несколько раз ссылалась на эту кровожадную историю, но до сих пор утаила суть.
  Для любого итальянца 'Сицилийская вечерня' - имя нарицательное, начиналось все не 'вдруг' и 'однажды', а зрело давно, в то время правили французы и порядком обнаглели, притесняя местных жителей по всем направлениям. 29 марта 1282 года, Палермо, Пасха, Весна. Люди отмечают святой праздник, отмечают сицилийцы, отмечают захватчики французы. По одной из версий-легенд, француз начал лапать местную то ли девушку, то ли женщину, за первую вступилась мать, разнеся (с тех пор знаменитый) клич на всю округу 'M.A.F.I.A.', за вторую это же самое сделал муж. Напомню, что расшифровывается и переводится так 'Morte Alla Francia, Italia Anela' (Смерть всем французам, - взывает Италия).
  И сдается мне, что не просто так мать или муж кинули это короткое слово, все-таки восстание готовилось заранее, революционные умы, наверняка, продумывали лозунги и речёвки, вот это и был одни из лозунгов. А уж когда конкретно накипело, плюс алкоголь с обеих сторон, то достаточно было и короткого слова 'MAFIA', чтобы местные с ожесточением за свою свободу кинулись в бой. Кто-то ударил обидчика ножом. Французы поспешили на помощь к товарищу, с противоположной стороны подтянулись сицилийцы, огласившие местность криками 'смерть французам'. Началась резня. В это время в церквях зазвонили в колокола, созывая народ на вечернюю службу. Но жители Палермо, давно готовившиеся к восстанию против оккупантов, восприняли его, как сигнал к началу восстания. Народ схватился за оружие и 'смерть французам' началась.
  Опьянённые ненавистью к завоевателям, резали всех и вся мало-мальки напоминающих французов, даже врывались в монастыри доминиканцев и францисканцев и заставляли монахов произносить сицилийское слово 'чичиро' (горошек), тех же, кто произносил это слово с акцентом, убивали на месте.
  Новость о восстании облетела мгновенно весь остров. Повстанцы заняли все города, кроме Мессины, где французский гарнизон смог укрыться в крепости. 28 апреля (через месяц после начала) сицилийцы вернули и Мессину, доверив огню французский флот. Было убито от трех до четырех тысяч французов. Ну, а поскольку восстание началось с колокольного звона к вечерней службе, с тех пор и зовется 'Сицилийской вечерней'.
  Чтобы история не оказалась подвешенной, доскажу коротенький хвостик. Французы поначалу растерялись, чуть погодя разозлились и мобилизировались - началась полноштабная война. Через полгода (в сентябре) сицилийцы попросили арагонцев о помощи, предложив взамен престол всея Сицилии. Выбор будущего правителя сделан по-сицилийски, никакой логики, только итальянские эмоции: лет за десять до Сицилийской вечерни один из ее лидеров, некто Джованни да Прочида готовил восстание все против тех же ненавистных французов и вынужден был на какое-то время сделать ноги с острова. За это время ноги его обежали различных монархов с просьбой поддержать мятежников, и при арагонском дворе ему оказали самый тёплый приём. И вот теперь, десять лет спустя Педро III Арагонский стал сюзереном Сицилии.
  Арагонская династия приняла предложение и продолжительное время правила на острове, а война закончилась только через двадцать лет в 1302 году, и резонанс был общемировой с переделом политической карты Европы.
  О Сицилийской вечерни мир помнил долго. Несколько эпизодов. Первый: три столетия спустя, в 1594 году, французский король Генрих IV вёл переговоры с испанским дипломатом о заключении мира между двумя странами. Испанец проявлял несговорчивость, отказываясь идти на какие-либо уступки. Тогда Генрих IV, выйдя из себя, пригрозил, что отнимет у Испании её владения в Италии.
  - Моя армия наступает так быстро, что завтракать я буду в Милане, а обедать в Риме! - попытался произвести впечатление на испанца.
  - Тогда на Сицилию Ваше Величество поспеет как раз к вечерне, - недобро усмехнулся дипломат, и ведь знал же, где надо вернуть.
  Второй: в 1931 году в Нью-Йорке в одну ночь были убиты криминальные боссы Джозеф Массериа и Сальваторе Маранцано. Заказчиком был известный бандит Чарльз 'Счастливчик' Лучиано. На следующий день газеты пестрели заголовками 'Сицилийская вечерня в Нью-Йорке!'
  Третий: Великолепный Верди написал 'Сицилийскую вечерню' довольно противоречивую, местами провальную, но все же полную великолепной музыки, сейчас уже узнаваемых мелодий, музыкальных эпизодов, которая увидела свет в Париже 13 июня 1855 года.
  Ну а теперь... чем же отличилась крепость Сперлинга в этом эпизоде? Помните того французского бабника, которого ударили ножом, ну из-за которого вся эта буча началась? Так вот, по подпольным, хорошо проверенным сицилийским данным он вместе с сотоварищами бежал именно в эту крепость. И-и-и-и... Тата-та-даааам! это было единственное место на всем острове, которое поддержало французов. Не знаю как на счет именно того французского солдата, которому вздумалось пощупать чужую женщину, но несколько разных источников разных веков подтверждают, что все французы, изгнанные из сицилийских городов, нашли себе убежище именно в Сперлинге, и местные сердобольные крестьяне оказывали им всяческую помощь. И более того, выдержали годичную осаду замка, выплёскивали на осаждающих кипящие масло и сыр, изготовленный из женского (!!!) молока, поскольку коровьего в осаждённой крепости естественно не было. Тут моя фантазия пустилась вскачь, пришлось ее силовыми методами загонять в рамки приличия.
  Данный факт (не женского молока, а французы в крепости) подтверждается присутствием в местном наречии большим количеством французских слов.
  Машину нам пришлось оставить в самой Сперлинге и пешочком подняться на гору, продвигаясь по улице вглубь города, подивились местным жилищам, которые причудливым образом встроены в скалы. Порой невозможно отличить, где заканчивается горная порода и начинается жилое строение. 'Каменная матрица' вмещает в себя как современные дома, так и древние пещеры, 'облагороженные' деревянными дверцами и порядковыми номерами. В средневековые времена эти пещеры служили обиталищами для мирного населения и военных. Сейчас в них размещаются домашние животные и садово-огородный инвентарь.
  Добрались до входа в крепость, арку украшает полустертая надпись на латыни: 'Siculis placuit sola Sperlinga negavit'. 'То, что нравится сицилийцам, только Сперлинга отрицает'. Крылатая сицилийская фраза, а молодцы итальянцы! Надо будет еще покопаться в их афоризмах. И кто бы вы думали, так окрылил итальянский язык? Все те же французские солдаты, скрывавшиеся тут целый год, а потом вернулись на родину в Калабрию, чем заслужили звание героев.
   Эта громадина, как вы помните, сооружена на узком гребне высокой скалы, которая сама по себе составляет часть замковой а) неприступной, б) жилой стены. В комплекс замка некогда входила масса сооружений (как вырубленных в скале, так и возведённых на её поверхности): подъемный мост, большой зал заседаний, церковь святого Луки, зернохранилище, конюшни, тюрьма, ряд емкостей для воды, жилые дома и оборонительная башня на вершине скалы и куча лестниц-переходов. Галочка, имеем в наличии. Видимо был еще и большой храм, но до нас сохранились лишь остатки древних стен большого зала, церкви и крутой лестницы, вырезанной в камне, и ведущей к оборонительной башне, откуда открывается потрясающая панорама окрестностей.
  Кстати о ступеньках: на самый верх, на последний уровень замка ведет во-о-о-о-от такая узкая неровная лестница со ступеньками, отшлифованными ногами и ветрами, кроме всего прочего, ступеньки имеют сильный наклон, а чтобы обходилось без особо тяжелых травм, в стену, ну уровне перил вбиты кольца, сквозь которые продет обычный корабельный канат. Почему именно он, не понятно, пока мы с Василиной осторожно ползли до верха, строили предположения: перила не выдерживают нагрузки и ломаются, канат проще заменить, может перед нами его и меняли, он прям, как новенький или же это своеобразный антураж?
  Сверху открывается потрясающий вид на горы Мадоние, не удивительно, почему французов занесло именно сюда - очень красиво. После арагонцев, кстати, замок принадлежал долгое время разным итальянским фамилиям, но последняя семья обеднела, разорилась и вынуждена была продать в 1973 году ненужный балласт, который уже давно пришел в упадок, государству за 1000 фунтов.
  Восстановительные работы ведутся и по сей день, но итальянцы очень лихо компенсируют свою неторопливость качеством реставрации - все очень естественно, натурально, как будто, так и было, но фронт работ еще огромен.
  Мы с Васькой попали сюда как раз после обеда, многочисленные автобусы с русскими туристами здесь редкость, а иностранцы, наверное, еще обедают, поэтому бродили в свое удовольствие в одиночество. Это у нас очень удачно получилось, так как спускаясь уже по городским улочкам, мы встретили несколько туристических групп включая многочисленный итальянских школьников.
  Ну, поехали, ехать совсем маленько, спуститься с одной горы, да забраться на другую. Пока спускались, Васька ловила тормоза, а я колбочки с пробирочками, одновременно пытаясь нащупать взглядом горизонт. Все-таки мой вестибулярный аппарат противник подобных экстренных спусков, внизу я была зеленая не только снаружи, но и изнутри, кое-как отдышалась, отпилась водицей, и полезли на следующую деревеньку Никосия.
  'Деревенька' - это я очень неуважительно к Никосии, scuzi, scuzi, sсuzi, это я исключительно по незнанию, по недоумию. Некогда это был довольно большой королевский город, являющийся частью системы укрепленных городов, в средние века числился четвертым городом на острове после Палермо, Мессины и Катании. И играл важную стратегическую роль, так как находился посередине двух больших городов Палермо и Мессины.
  Судя по названию, с именем постарались греки, изначально назвав его 'городом святого Николая', а может 'Городом Победы', между этими названиями небольшое фонетическое различие в звучании, вот наука до сих пор и не может определиться с первоисточником.
  История городка полностью соответствует истории острова, дополняя индивидуальными чертами, как страшная эпидемия чумы в 1624, выкосившая две трети населения города, оползень в 1757 и землетрясение в 1967.
  Все-таки Сицилия сильно разная, а Никосия вообще не похожа ни на один из виденных нами ранее городов. Она, словно, пирог из несколько слоев, есть исторический центр, где царит атмосфера аскетичного средневековья с лавочками местных ремесленников, которые и по сей день радуют гостей коврами ручной работы и плетеными корзинками разных форм и размеров. Васька порывалась прикупить к уже имеющейся пикниковой еще парочку 'потому, что они красивые' и для антуража ей на даче вот только их не хватает. На третьей мастерской она таки осуществила сие действие, не взирая на голос разума, в роли меня.
  И тут же нарядное барокко, с впечатляющим количеством дворцов и церквей. Кафедральный собор Святого Николая, как и любой старый собор, принадлежит к разным эпохам. Сам собор построен в XIV веке на фундаменте бывшей нормандской церкви, портал на фасаде XV века, колокольня XIII века. В соборе хранится почитаемое верующими деревянное распятие (XVII в.).
  В городке очень много церквей, в которых, как и в любой итальянской церкви хранятся просто раритетные произведения искусства. В церкви Св. Винсента Феррера картины Гульельмо Борреманса (1717 г.), в церкви Сан-Калоджеро картины Филиппо Рандаццо, в церкви Сан-Бьяджо замечательные фрески. В церкви Санта-Мария Маджоре мраморный полиптих XVI века работы Антонелло Гаджини. Понимаете, вот так просто, заходите в многовековую церквушку, может быть, даже не приметную снаружи, а тут работа великого мастера, какие, нафиг, музей, когда зднмь это искусство кругом и итальянцы среди всего этого живут, для них это норма, наверное, поэтому чувство вкуса, стиля у них хорошо развито.
  В верхней части города сохранились остатки замка, собственно, именно от замка и разрослась Никосия, но от колыбели городка мало, что осталось.
  В городке постоянно что-то празднуют по принципу: 'хлеба и зрелищ', праздники посвящены либо еде, например 'фестиваль барашка', либо развлечениям: цветочный фестиваль, костюмированные карнавалы и даже есть свое палио (это скачки такие в центре города), добавьте еще многочисленное сообщество святых, покровительствующее городку и поймете, что местный народ без праздника не представляет жизни.
  Пока мы бродили по горам и лесам на небо набежали тучки, давно дождика не было, вот решил напомнить о себе, надо отсюда выбираться. У нас еще Санто-Стефано сегодня по плану и ночевка в Тиндари, надо успеть найти гостиницу там и выспать водителя.
  М-да, у нас не машина отдыхающих, а какой-то грузовичок непонятного назначения. Багажник загружен двумя чемоданами, на заднем сиденье чистые холсты на подрамниках, горшок с цветком, занимающий целое сиденье. Васька его решила не оставлять сиротой и забрала с собой из нашего дворика в гостинице, он после нашего ухода похорошел, набрал силу и сейчас терпеливо переносил вынужденное тесное соседство и с холстами, и с новыми корзинками.
  Загрузились, покатились. Вниз - я зеленея, ловлю горизонт, вверх - Васькины ладошки пугаются раньше хозяйки, покрываясь липким потом, вниз - все еще зеленая, выставляю в пары колбочки с пробирочками, вверх - новая упаковка для ладошек водителя. Нервировали мои колбочки и Васькины ладошки не уклоны, а серпантины с крутыми заворотами.
  Дождик добавил неприятностей, завесив серой пеленой пейзаж и намочив асфальт. Скорость сразу упала почти вдвое, на таких дорогах и так не особо разгонишься, перед каждым поворотом сбавляешь скорость, потому как не представляешь, что окажется за ним, а ту еще и ухудшение видимости, вместо часа ползли почти два. В Сан Стефано попали уже с сумерками, хотя по времени нет еще и семи, тут горы - темнеет рано, да еще тучки с дождем - вообщем мрачненько. Фонари еще не зажгли, сумерки окрасили все в стальной серый цвет.
  Но вдруг выглянуло солнышко, и городок вмиг заиграл красками, превратившись в маленький, чистый, уютный и декоративно-праздничный. Город возник вокруг бенидиктинского монастыря Санта Кроче ди Стефано в Валь Де Моне в период норманнского завоевания (ХI в.) и был назван Санто Стефано-ди-Мистретта, став в ХV веке из-за расположенных здесь богатых залежей великолепной глины центром традиционного производства керамики, кирпича и плитки. Современный Санто Стефано-ди-Камастра построен ближе к побережью после катастрофического оползня 1682 года, который уничтожил старую деревню Санто Стефано-ди-Мистретта. Спасшиеся жители перебрались в безопасное место, где и основали новый город. Отсюда открывается великолепная панорама Тирренского моря и Эолийских островов.
  Своей реконструкцией, а также названием, он обязан просвещенному аристократу Джузеппе Ланца Барреси, носившему титулы "рыцарь Алькантара", "герцог Камастра" и "принц Санто-Стефано".
  Уже довольно поздно, поэтому на старинное кладбище Чимитеро Веккьо (1878-1880 гг.) с надгробиями, украшенными майоликой не пошли, хотя итальянские кладбища очень красивы, это вам не покойницкая с живыми трупешниками в Палермо. Но мы торопились, потому обежали центр - симпатичный городок, свернули на второстепенную улочку, и я схватилась за фотоаппарат: кривая улочка с крошечными домиками, крошечными дверями, крошечными окошками и такими же крошечными людьми. Итальянцы народ в принципе не высокий, но бабулька с дедком, шедшие впереди нас не выше метра тридцати. Сейчас они придут в свой маленький домик, затопят каминчик, включат торшерчик, усядутся за маленький столик и будут ужинать.
  Дождь умыл всю улицу, и она тихо таяла в терракотовых тонах закатного солнца и парочка старичков сейчас развеется, завернув за угол. Пахло костром, народ топил печки в старых домах, и дым стелился по булыжной, отполированной веками мостовой, в маленьких окошках загорался свет, враз желтенько засветились уличные кованные фонари. Вот она, сказка, вот оно чудесное превращение реальности в сказочную картинку из детской книжки про гномиков и пряничные домики. Ухххх!
  В Санто Стефано-ди-Камастра мы зарулили исключительно по моей прихоти. Городок славится на всю Италию производством яркой, изысканной, качественной керамики с насыщенной цветовой гаммой и огромным разнообразием форм; ее отличительной особенностью является основной мотив росписи - геометрические украшения и орнаменты в стиле Людовика ХIV. Это все из путеводителя.
  Реальность - да, керамика Санто Стефано отличается от того, что мы видели в Кальтаджироне, Чефалу и Таормине. Прежде всего, цветом - очень много красного, заходишь в магазин, а там полки, столы полыхают алым, но формы все те же, что мы видели ранее, на пятом магазинчике нам взгрустнулось, потому как все кругом одинаковое. Понимала, что это тут все одинаковое, а в Иркутске такая ваза будет одна. Скорее всего, я и не вспомню, что выбирала ее из тысячи таких же, как она одноликих, но хотелось чего-то особенного.
  Без особой надежды потянула на себя дверь еще одного магазина, переступили с Василиной порог, и поняла, что вот оно, отсюда без покупки не уйду, хватило бы сил ограничиться одной. Чувствовалась рука мастера, как в декорировании, так и в работе с самой глиной. Мы уже обошли два просторных зала, тут удобно ходить, брать в руки (места, как в прочих магазинчиках не экономили), когда со второго этажа к нам спустилась пожилая приветливая, но знающая себе и своему товару цену, хозяйка.
  Вазы были разных размеров, но форма не сильно варьировалась, и как мне подсказывало чутье, букет в такой вазе не будет рассыпаться, сохранит форму. Сплюснутая с боков, словно мастер не рассчитал силу нажатия, сжал посередине, с одного края небольшой носик, с другого ручка в виде вытянутого листка, по виду форма ваз напоминала кувшин. Другая отличительная особенность, мастер, по еще мокрой глине нанес растительный рисунок деревянной палочкой, уже потом отправилась вся эта красота в печь и на разрисовку. Вазы получались разных цветов, но каждая в одной цветовой гамме.
  Я поинтересовалась, кто же делает такую красоту? Ой, поинтересовалась по-итальянски! Надо же! Я говорю на языке римских богов. Здорово! Не знаю, насколько правильно мною была выстроена фраза, но хозяйка поняла меня и позвала по открытой лестнице наверх. Там у гончарного круга в льняном грязном фартуке с курительной трубкой во рту сидел Мастер и ваял чудо. У меня даже в зобу дыханье сперло от увиденной картины. Невысокий дедок, с аккуратной белой бородкой клинышком, темными лучистыми глазами и сеточкой морщин вокруг них, ярко красный полувер ручной вязки с засученными рукавами, поверх серый фартук, узловатые пыльцы, обнимающие глину, словно тело любимой женщины. Мастер творил чудо и душа его при этом пела.
  Я, молча, улыбкой поздоровалась с ним, чтобы не нарушать таинства, присела в паре метрах в плетеное кресло с вязанием, видимо жена тут красит своей и мужа досуг. Мастер перестал обращать на нас внимание, уйдя в процесс, сминая кусок глины и заново вылепливая гибкий стан будущей вазы.
  - Новую форму придумывает, - шепотом объяснила мне жена.
  - Можно его сфотографировать? - тихо попросила я.
  - Мы не разрешаем, - лицо женщины сразу же сделалось строгим.
  - Я не буду фотографировать вазы, хотя они прекрасны, я хочу сфотографировать Мастера за своим делом, - увидела, что выражение на ее лице сменилось, - я художник, я рисую людей.
  Она все еще недоверчиво смотрела на меня, пришлось покопаться в памяти фотоаппарата и найти ей портрет 'Мафиози'. Хозяйка удивилась. Но почти сразу согласилась. Я сделала несколько снимков, потом попросилась посмотреть мастерскую: тут было уютно, шуршал гончарный круг, топилась небольшая печь для обжига, а на столе несколько подсохших, но еще не декорированных ваз. Дотронулась рукой до влажной глины. Хозяйка, вспомнила, что мужу надо их разрисовать палочкой и метнулась было к нему.
  - Стойте, - удержала ее, - можно я... попробую, если не понравится, сделаете снова.
  Она очень недоверчиво протянула мне инструмент и показала рукой на табуретку, зажгла лампу над столом.
  - Лиса, уже поздно, - напомнила Василина, - нам еще ехать и гостиницу искать.
  - Васён, всего одна ваза, я быстро.
  Взяла палочку, пододвинула миску с водой и неглубоко надавливая начала творить свой рисунок. Забавно это рисовать русский орнамент из павлопосадской тематики на итальянском острове, облюбованным греческими богами. Несколько раз палочка соскальзывала, я мочила палец и замазывала огрехи, керамическая масса тут какая-то особенная, очень мягкая, светлая, зерна практически не чувствуется. Не заметила, как закончила, отставила ее с сожалением, затягивает это дело, так можно и до утра просидеть, хозяйка пододвинула мне еще одну, я оглянулась на подругу.
  - Да ладно, что с тобой делать, часом раньше, часом позже - рисуй, - махнула мне рукой, удобно устраиваясь в кресле.
  Я даже заурчала от предстоящего удовольствия, хозяйка провела рукой по сырым вазам, разрешая пользоваться ее добротой. Сказала, что у них скоро выставка керамики в Палермо и Флоренции, а там обычно много покупают, поэтому сейчас они много работают, обеспечивая запас на эти выставки, да и туристы хорошо раскупают.
  Подошел Мастер, посмотрел на мои творения, довольно поцокал языком, щелкнул пальцами, что должно было означать восторг, и кинулся наводить еще глины. Надо же, как я его на подвиг вдохновила. Василины с хозяйкой не было видно, закончив еще одну вазу, начала поглядывать на часы, пора ехать, а то придется ночевать где-нибудь в горах.
  - Лиса, - на лестнице показалась голова подруги, - я тут поговорила с хозяйкой, она очень просила, чтобы ты немного у них поработала.
  - В смысле?
  - Декорировала вазы, хотя бы несколько штук. Сержио как раз занялся их изготовлением, им надо пару часов подсохнуть и можешь палочкой орудовать.
  - А ночевать мы тоже здесь будем?
  - Да, я договорилась, и ночевать, и ужином покормят и завтраком, а потом можем ехать.
  - Да ты, мать, растёёёёёшь, - я была впечатлена Васькиным предпринимательством по обустройству нашего быта.
  - Комната у нас вполне приличная, хоть и маленькая. Душ есть, ужин будет минут через десять, так что спускайся уже и Сержио с собой захвати.
  - Вась, я не могу, тут еще три вазы, за пару часов, что мы будем ужинать, они затвердеют.
  - Это мы будем с хозяйкой ужинать, а вы с Сержио пахать, как папы Карлы. Хозяйка сказала, что если Сержие работает, то кушает очень быстро.
  Потом был экспресс-ужин для нас с Мастером, Василина с хозяйкой остались на кухне допивать за разговорами графин вина, Сержио прихватив два стакана, бутылку с водой, вручил мне графин с красненьким, махнул головой наверх, типо 'пойдем, у нас интереснее'. Я с ним была согласна.
  Поднялись по лестнице, зажгли дополнительные лампы, разлили вино по бокалам, разбавили водой и каждый занялся своим делом. Я спела, в порыве вдохновения единственное, что знала: 'Ой, цветет калина', на последнем куплете присоединилась и подруга, поднявшись к нам вместе с хозяйкой со своим питейным набором и тарелкой с закусью.
  Хозяйка, домашней кошкой, уютненько устроилась в кресле, взяв в руки вязание, Васька уткнулась в ноутбук. Сержио смотрел на жену и посмеивался довольной улыбкой в бородку, а руки творили идеальные изгибы. Хозяйка запела что-то очень мелодичное и грустное, муж подхватил. Я подумала, что надо бы и нам с Васькой разучить пару песен, а то мы, как те псы, только подвывать можем.
  У меня пиликнула смс-ка.
  От Николая: 'А без вас как-то скучно и непривычно'.
  Ответила: 'А у нас хорошо, сидим у гончарного круга, у теплой печи и поем песни'.
  Ответ: 'Потом как-нибудь расскажешь ))'.
  Я: 'Что с дорогой?'
  Николай: 'На машинах не получится, Марк договаривается с вертолетом'.
  Я немного расстроилась, значит, Марик поедет, тогда я пас. Эээх, податься, что ли к Сержио в ученики на пару дней? Неее, нас ждет вилла среди виноградных рощ с потрясающим видом и очень колоритной соседкой Этной, сегодня побалуюсь, а потом я сама серьезность. Сделать иллюстрации, отрисовать Пауло обещанные картины, и для себя, для души. Отдохнем, назагораемся, побудем в тишине... И придавила с горечью: 'А парни что-нибудь интересное без нас отроют. Может дня три-четыре вместе с Марком и выдержим...' И поняла, что мне тоже не хватает ребят, нашей шумной компании, незлобных подколок, легкого юмора, ухаживаний Кости, историй Николая... Сейчас сидели бы в нашем дворике и обсуждали дальнейшие планы, шурша картами, сверяясь сведениями.
  Сержио с хозяйкой сменили грустный мотив на веселый, Васька начала подпевать и даже удачно попадала в мелодию. Я иногда отпивала вино, разбавленное водой, печь, приняв первую партию, приятно согревала, добавляя домашнего уюта, и рисовала тупой палочкой по мягкой глине замысловатые узоры.
  Спать отправились часов в одиннадцать, от печи в мастерской небольшие помещения жилого дома прогрелись, и сразу стало комфортно - ушла сырость, а то я пока ужинала, успела замерзнуть. Уснула мгновенно, уютно замотавшись в теплое одеяло, и даже не слышал, как Васька, вернувшись из душа, устраивалась на другой стороне кровати.
  Утро встретило сыростью и серостью, все-таки в темноте это ни так давит, как днем. Нормального дождя нет, в воздухе висит мелкая водяная пыль. Я заглянула в мастерскую посмотреть на свои художества и осталась довольна, получилось не хуже, чем у Сержио. Печь уже обжигала партию высохших ваз, но мои еще сохли, поэтому посмотреть, что же в итоге выйдет у меня не получится. Походила по еще закрытому магазину, выбирая себе памятный подарок об этом городе, об этом магазине, об этом вечере, об этих людях, о мастерской с пылающей печью и итальянскими песнями. Выбрала две вазы: небольшую пастельно оранжевую под кисточки и карандаши размером с сиротскую кружку, и желтую побольше под цветы, да они и без практического назначения, могут украсить комнату.
  Позавтракали вчетвером, Сержио искренне благодарил за новые мотивы для его ваз, спросил разрешения копировать их и дальше, предложил денег за мою работу, но я, если честно, думала, что сама должна заплатить за то удовольствие, что получила вчера. Хозяйка заявила, что если я не беру денег, то можем взять в их магазине все, что только пожелаем. Здорово, вот это мне по душе, чуть позже мы с Васькой покидали довольные магазин, унося в большом пакете заботливо запакованные руками хозяйки вазы.
  До Тиндари около 70 км, еще не было десяти утра, поэтому у нас есть все шансы посмотреть остатки древнего Тиндари и собственно самого города, где и пообедаем, а потом успеем доехать до Таормины.
  Поселение основал уже знакомый нам тиран Дионисий I Сиракузский в 396 г. до н.э.. Своё имя Тиндарис (Tyndaris) город получил в честь легендарного греческого мифологического царя Спарты Тиндарея. Правил он себе своим царством, но тут между ним и его братом возникли какие-то трения и Тиндарей был изгнан братом - родной кровинушкой из Спарты. И пришлось царю бежать куда глаза его царственные глядели, а глядели они очень так удачно в сторону Этолии, которой правил в те времена Фестий и была у того царя дочь - прекрасная Леда. Тиндарей немного повоевал под знаменами Фестия и тот отдал ему за все его подвиги ратные руку вкупе с сердцем своей дочери. А тут очень удачненько Геракл подсуетился и убил братца Тиндарея (это тот, который его прогнал с трона), освободив тем самым трон, куда и вернулся Тиндарей с супругой.
  В браке с Ледой он народил кучу детей, часть, правда, считалось детьми Зевса, но у них богов все дети общие. Ну так вот, среди дочерей была прекрасная Елена, и ее красота сводила очень так натурально всех соискателей ее тела (в смысле руки и сердца), с ума. И чтобы женишки не поубивали друг друга, Одиссей подговорил Тиндарея 'связать' всех женихов дочери совместной клятвой: оберегать и защищать будущего мужа Елены, короче, подстраховался, чтобы претенденты не поубивали избранника. Избранник оказался не промах и очень выгодно воспользовался этой клятвой в дальнейшем, сплотив отвергнутых женихов собственной уже жены в армию и послав их в Троянский поход.
  В первую пуническую войну в Тиндарисе базировался карфагенский флот. В 257 г. до н. э. произошло сражение, где римляне разбили карфагенские корабли. С римлянами и начался расцвет города. В I веке поселение серьезно пострадало от оползня, большая часть города просто ушло под воду, в IV веке пережило два сильных землетрясения. В 535 году Тиндарис захватывают византийцы, а в 836 году арабы. В дальнейшем городок разделил судьбу всего острова.
  Машину пришлось оставить задолго до античного города, наверх нас доставил открытый небольшой автобус, нам здорово повезло с маленьким количеством туристов.
  Древний городок оказался совсем небольшим, из религиозных достопримечательностей святилище 'Мадонна ди Тиндари', где находится почитаемая 'Мадонна Нера' (Черная Мадонна). Храм, по сицилийской традиции расположен на самой высокой точке мыса, его построили именно для этой Мадонны. Легенд, вокруг этой дамы много, если собрать все, то ее появление так или иначе связано с морем. Доподлинно только известно, что изготовлена она в Константинополе (бывшая Византия) то ли в VIII, то ли в IX веке. А потом начинаются странности, связанные с ее появлением в Тиндарисе.
  Страсть первая: после очередного нападения арабов на Константинополь статуя оказалась на корабле, который попал в сильный шторм. Волны, в конце концов, вынесли корабль к Тиндарису, где спасенные моряки оставили свою 'спасительницу' местным монахам. Монахи построили на вершине горы часовню, где и поместили это чудо.
  Страсть другая: никакого шторма не было, просто корабль, перевозивший статую, остановился у бухты, и его невозможно было сдвинуть с места. Религиозные моряки смекнули в чем дело, и отдали статую Черной Мадонны монахам, находившимся на берегу. Эта легенда, думается, имеет под собой основание: в окрестностях лагуны Оливери с ее меняющимся песчаным ландшафтом тяжёлому кораблю немудрено сесть на мель; очевидно, разгрузив корабль полностью, моряки снялись с мели и ушли, оставив монахам в числе прочего и византийскую статую.
  А вот страсть еще: однажды Тиндарис был разорен пиратами. На корабль погрузили все награбленный ценности, и он был готов отплыть от берега, но не смог сдвинуться с места (помним про постоянно меняющиеся лагуны). Пираты решили, что корабль сильно перегружен и начали потихоньку выбрасывать за борт лишний балласт из награбленного. Не помогло. Моряки еще немного освободились от трофеев, результат тот же. Когда на корабле ничего не осталось, кто-то вспомнил о статуе Черной Мадонны, спрятанной в трюме. И тогда всех озарила одна и та же мысль - это именно Мадонна не позволяет кораблю отплыть. Как только Мадонна вновь оказалась на суше, корабль покинул 'заколдованное' место. А Мадонна Нери на радость местных жителей вернулась в свой храм.
  Вообщем, так или иначе, Черная Мадонна появилась на острове и специально для нее построили церковь, кстати, именно на этом месте некогда находился акрополь античного поселения. Со временем церковь не раз расширялась и перестраивалась. В 1544 году здание разрушили алжирские пираты. Через сто лет святилище отстроили заново, а в 1979 году построили большой собор, в которой хранится Мадонна и по сей день.
  Храм стоит в очень красивом месте, с площади открывается завораживающий вид: тающие в дымке Эоловы острова, спокойная гладь моря и песчаная коса, на которой после отлива образуются озера, никогда не повторяющие свои очертания. Особы религиозно-впечатлительные говорят, что эти озера могут принимать очертания Мадонны с младенцем.
  Сам храм очень большой, он и снизу-то смотрелся махиной, а сейчас просто ошеломлял своими размерами и окружающими видами, к сожалению, больше похвастаться ему нечем в плане наружных украшательств - все очень по современному аскетично. На фасаде красуется образ Черной Мадонны, внутри потрясающие своими размерами мозаичные панно, картины в пол стены сделаны очень искусно, я с первого взгляда подумала, что это фрески, много мелких деталей.
  Но главная тут черноликая Мадонна. Она сидит, посадив на колени младенца. И она, и он протягивают вперед правую руку. Статуя сделана из черного эбенового дерева. Лицо и руки у нее действительно черные, как и у младенца, которого она держит на руках. Подобная черноликость далеко не редкость, еще в Ветхом Завете упоминается о черной Мадонне и больше всего чудодейственных сил приписывается именно черным. Одни статуи сделаны из определенной породы темного дерева, камня, свинца, а другие приобрели черный цвет просто от копоти горящих столетиями свеч или были просто покрашены.
  По мнению многих лицезрителей Мадонны, она абсолютно лишена привлекательности. Не знаю, мне она не показалась страшненькой, я воспринимаю красоту несколько иначе, чем обычный обыватель, для меня главное индивидуальность, харизматичность. Может быть, и вы сталкивались с тем, что видишь человека идеальной красоты, с правильными чертами лица, но при следующей встрече его не узнаете. Но вы обязательно запомните лицо, в котором присутствует некая 'неправильность', может быть, асимметрия или очень большие (маленькие, роскосые и пр.) глаза, нос, губы, форма черепа иная, чем у окружающих. У тиндарийской Мадонны более чем запоминающейся образ: длинное вытянутое лицо, прямой нос, узкие губы. Соглашусь, что пропорции лица далеки от общепризнанного идеала, но такое лицо вряд ли забудешь. К тому же Мадонне ого-го сколько веков, а выглядит она очень достойно.
  Черные Мадонны из покон веков отвечали за деторожденность, к ним приходили на поклон с просьбами о долгожданной беременности и здоровье новорожденных. Нам с Васькой это пока без надобности, но по свечке поставили Богородице, на всякий случай, авансом, а то, когда мы еще окажемся на Сицилии, вдруг проблемы обнаружатся у нас по части зачатия или вынашивания.
  В ста метрах от святилища Мадонны ди Тиндари обнаружилась церковная лавка, с иконками Мадонны из серебра, дерева, стекла, металла. Я вообще-то крайне спокойно отношусь к подобным вещицам, не религиозная я, что поделать... Но тут, словно кто-то за руку подвел к лавочке и моей же рукой выбрал небольшой медальон в серебре. Отказываться было неудобно, потому купила, может понадобиться.
  Потом шла куча лавочек с сувенирами и сладостями, и (около 3 км) оградительные сооружения, построены из мощных каменных глыб, ученые датируют их III в. до н. э., они построены на месте стен, которыми поселение было окружено при закладке. Высота стен достигала 6,85 м. В стене поднимались квадратные башни. В одной из таких башен сохранились даже следы лестницы.
  Этот же материал задействован для строительства амфитеатра IV в. до н.э.. Строители использовали естественную форму рельефа, подковообразный партер обращен в сторону моря, до таорминского ему, конечно, далеко (около 7,000 мест), но он тоже впечатляет, больше всего своими видами со зрительских мест. Мы с Васькой увидели ярко желтые луга, спускающиеся к синему морю и вдалеке, в легкой дымке Липарские острова.
  Театром без сомнения озаботились греки, но римляне его реконструировали для своих зрелищ, ну там гладиаторов поубивать прилюдно или над животными поиздеваться. Зрелища и понятие о прекрасном у греков и римлян сильно разнились.
  В 1939 году восстановлены остатки скены (гримерка по нашему), а с 1956 года в древнем театре проходит фестиваль искусств. У итальянцев это абсолютно естественная потребность - получать удовольствие от представления в двухтысячелетнем театре, ничего сверх естественного в этом нет, это реалии их жизни.
  Сейчас тиндарийский фестиваль считается одним из важнейших на Сицилии и именитые итальянские звезды почитают за честь здесь выступать. Действие начинается в 21.30 и продолжается до утра - итальянцы всегда знали толк в развлечениях.
  Сравнительно недавно (ХIХ в.) начались систематические раскопки, которые открыли театр до сегодняшнего состояния. Одновременно стали раскапывать римский город, который построен в соответствии с классическим планом-решёткой. Видимо, такое строгое планирование характерно для римского мышления, когда 'рацио' преобладает над 'эмоцио'. Улицы были вымощены плитами, ширина составляла восемь метров, размер унаследован еще от греков. Величина жилых помещений была также регламентирована.
  Сохранились остатки римской виллы и бань, а также продовольственных хранилищ и греческой канализационной системы, древняя таверна, дом богатого человека с нарядными колоннами у входа, цистерной для воды, приемным залом, несколькими жилыми комнатами. Кое-где даже обнаружилась мозаика в очень хорошем состоянии.
  Довольно хорошо сохранилась базилика (в римском понимании этого слова), то есть, помещение, где находился сенат, суд, открытый рынок. В процессе раскопок обнаружена площадь для торговли и собраний - агора - центр общественной жизни. И сдается мне, что копать там еще и копать местным археологам, потому как работы тут поле не паханное в желтых ромашках.
  Собственно, Тиндари на этом и закончился, как оказалось это не город, а мыс Тиндари и археологическая зона под этим же именем, внизу, у моря расположились несколько морских поселков с отелями и ресторанчиками.
  - Как там с твоим поклонником из Тиндари? - вспомнила я чуть ли не в последний момент, мы решили ехать дальше до Таормины, опасались, что попадем как раз в сиесту, но в Таормине это понятие отменялось напрочь, там мы голодные не останемся, где-нибудь, кто-нибудь накормит.
  - Поклонник? - удивилась Василина и быстро начала соображать, - да ну его, ты была права, я и не вспомнила.
  - А может чиркнешь пару строк?
  - А зачем? Он знает, что я на Сицилии, да и города такого нет, значит врал.
  - А может просто шутка-юмора такая? А мы с тобой по недоумию и не поняли, а чего с тобой такой необразованной делать-то, если ты даже не знаешь, что Тиндари не существует.
  - То есть, он меня по-итальянски просто послал? - начала пыхтеть подруга.
  - Нет, он тебя просто пригласил... на деревню к дедушке.
  - Вот он же ж, говнюк, - неожиданно быстро раздраконилась она, - вот же ж итальяшка пакостливый!
  - Да не, он просто трусливый, но с чувством юмора.
  - Да?
  - Юмор у него такой итальянский, не понятый нами. Но можно ему написать благодарственное письмо, за прекрасно свидание в городе на утесе и заверить, что лучше его еще мужчин у тебя не было.
  - То-то он озадачиться, - хмыкнула Василина.
  - Локти себе будет кусать, и мучиться от неизвестности, кто же под его именем так тебя ублажил.
  - А и напишу, еще и от себя добавлю пару восторгов, - загорелась местью подруга.
  - Только не выходи из амплуа необразованной дурочки.
  - Это уж как получиться, - скороговоркой ответила, выезжая с развязки на второстепенную дорожку.
  Ехать в общем-то недолго, но дорожка предстоит горная и не помешало где-то бы заправиться. О! Вот и заправка, но на ней подозрительно пустынно. Нароооод, ау. А нет никого. Странно. И заправка-то приличная, на подобных ни один раз уже заправлялись. Билин, куда все подевались-то??? Нет никого. Подозрительно косимся на колонки, на закрытый магазинчик, он же кафешка, где оплачивается бензин. Все пустынно, все закрыто. Бензина хватит км на десять, ну, может быть, двадцать, это если по прямой, а у нас горная дорога впереди. Черт, что за фигня такая? Принимаем решение возвращаться на основную трассу, в надежде заправиться там, но у нас опять налички на двоих не больше 30 евро, а за автобан надо платить, карточки принимают только люди в окошках, а автоматы берут исключительно наличкой и что нам попадется на пути?
  Банкомата нет, мы надеялись разжиться живыми деньгами в Тиндари, бензина нет. Х-м. Обе напряженно работали мозгами, куда поехать, чтобы не прогадать. На второстепенной дороге экономим на билетах за проезд, но не понятно, что с заправкой. На основной трассе заправки через каждые 10 км и будем надеяться, что у турникетов сидят живые люди и им достаточно нашей карты на оплату. Едем по автобану.
  На выезде нас поджидала первая засады - автоматические турникеты. Наскребли 10 евро и в напряженном молчании поехали дальше, когда будет следующая оплата не понятно, может через десять км, а может и через два.
  Ну вот и заправка, но она тоже вымершая, да и машин на трассе совсем мало, с подозрением начинаем вспоминать какой сегодня день недели, все нормально, среда, середина рабочей недели, а какой сегодня день? 1 Мая... И понимаем, что мы в жжж... 1 мая у всех итальянцев великий для них праздник - день труда, это даже не сиеста, это горааааздо хуже, сиесту можно переждать, а в праздничный день только удавиться, поскольку итальянцы вообще не работают сегодня. То есть, по всей трассе нас ждут только билетеры-автоматы и с заправкой, что делать не понятно. Ладно, будем тянуть до последнего, Васька нервно поглядывала на панель с красненьким баком, на очередной заправке решительно свернула к колонке и начала изучать данный агрегат на предмет самостоятельной заправки нашего зверя бензином.
  В наличии у колонки четыре пистолета и ни один из них не подходит к нашему баку, Васька уверенно потыкала каждым пистолетом в отверстие бензобака, удивилась, что не подходят, потыкала еще по кругу. Полезла в бардачок за документами на машину, парень в прокате что-то говорил про номер бензина, который кушает наш мустанг. До этого подруга просто просила итальянца в спецодежде залить полный бак и шла оплачивать на кассу карточкой, а сейчас задача значительно усложнялась. 1. Нужно определить какую горючку заливать. 2. Как правильно это сделать. 3. Как все это удовольствие оплатить.
  На третьей колонке мы таки обнаружили что-то типо кассового автомата, но он принимал наличку, да что же это у итальянцев за параноя-то!!! Ко всему прочему Васька уперлась и выделила на заправку всего 5 евро, обоснуя свое жмотство тем, что нам еще за дорогу живыми деньгами платить, а то, что мы можем встать посреди этой дороги, не доехав до очередного пункта сбора денег за качество проезда, ее не волновало.
  Но как обращаться с колонкой автоматом все равно было выше нашего понимания, и тут нам улыбнулось счастье, на нашу заправку лихо зарулил местный рокер на большом мотоцикле, я с удивлением прочитала на его блестящем баке логотип 'Ломборджини'. Невысокий итальянец уже в возрасте за сорок уставился на нас, словно на двух диковинных зверюшек. Васька, улыбаясь и махая ресницами, кинулась к нему. Рокер по-деловому спросил, какой бензин нам нужен, подруга подсунула ему под нос бумаги на машину, тот пожевал губы и, не глядя, очень ловко запихал пистолет в бензобак. Спросил на сколько хотим заправиться, Васька гордо достала 5 евро и с чарующей улыбкой протянула их итальянцу в черной косухе, он в удивлении уставился на бумажку, приспустил темные очки на нос и снизу вверх посмотрел на подругу. В ответ она продолжала нагонять ветер своими длинющими ресницами.
  Итальянец молча взял 5 евро, всунул в щель, нажал пару кнопочек, и несколько капель накапало в наш бензобак, этого оказалось достаточно для лампочки, которая сменила стыдливо красный цвет на позитивно-зеленый.
   Ладно, едем дальше, нервное напряжение немного спало на заправке, когда Васька пыталась запихать пистолет в наш бензобак, выглядела при этом очень сексуально в коротеньких шортиках и топике и с озабоченным выражением лица взирающей на пистолет. Видя эту картину, я хохотала до слез, сползла на горячий асфальт, обожгла коленки и немного пришла в себя, Василина тоже посмеялась, но больше уже надо мной.
  А вот и очередной сборщик подати, на двоих оставалось 13 евро, если он запросит больше, то мы прям здесь остаемся ночевать, либо нарушаем правила на 50 евро и просто объезжаем турникеты. Ты наш хороший, ты наш сердобольный, ты наш скромняга, всего 6 евро запросил. Вздохнули с облегчением и покатили дальше - полпути проехали, но сейчас уже лучше свернуть на второстепенную, а может и не лучше. Тут нас, хотя бы завтра спасут, а если застрянем где-нибудь в глуши... Не, остаемся в цивилизации. Пусть спасают...
  Василина, не расставалась с надеждой оплатить бензин картой, заруливала на каждую заправку, но ее мечты утекали вместе с последними каплями горючки.
  Мессину миновали, до Таормины 45 км. И тут сицилийские боги смилостивились, на очередном отрезке оплаты дороги автоматы оказались сломаны, пропускало всего одно окошко, но с живым человеком, мы вручили дяденьке карту. Боги проявили свою добрую волю второй раз, дяденька спросил, куда направляемся и снял с нас денежку до самой Таормины, Василина, когда увидела это название на билете, порывалась выйти из машины и расцеловать лицо, обличенное властью. Ее даже не возмутила сумма в 23 евро. Все-таки, шкала счастья очень зависит от ограничивающих возможностей, сейчас у нас ограничения большие и радость чувствуется острее. Мы шикуем, в наличие 7 евро, на которые можно накапать еще немного бензина. И Василина, довольная, покатила до очередной заправки.
  Дубль два. Все те же главные лица и совершенно иная колонка самообслуживания, все манипуляции на прошлой заправке мы запомнила хорошо, но новая колонка была другой модификации. Хорошо хоть пистолет затолкали, но от этого толку не много, теперь бы еще найти инструкцию, куда запихать наши гордые 7 евро.
  Я вам хвасталась Васькиной головой? Это не голова, а просто институт любителей осваивать новые технологии, она подозрительно обошла колонку со всех сторон, потыкала в тыкающиеся кнопочки, потом уверенно достала свою кредитку и аппарат, чмокнув, ее схарчил. Я потеряла дар речи от ее недалекой... х-м смелости? Засветилось табло, попросив на итальянском, ввести нужное нам количество топлива. Любят нас сегодня, ой, люююбят.
  Вздохнув облегченно полной грудью, полетели до Таормины. К обеду мы безнадежно опаздали со всеми нашими метаниями по заправкам, но накормить нас все равно накормят, Таормина туристическое место, там еды и зрелищ вдосталь и в любое время.
  Все-таки Таормина по-сказочному яркая, красочная, сочная, Чефалу не хватает праздничности, хотя для длительного отдыха я бы выбрала его и море под боком, и поспокойнее. Но Таормина создана, чтобы блистать, тут практически любой ракурс фотографии просится на открытку - море солнца, цветов.
  Мы были неприлично оголодавшие, поэтому сразу отправились в ресторан к Юле. Как и следовало ожидать, за столиками уже никого не было - все туристы успели потрапезничать, тем лучше, поболтаем с несостоявшейся невестой, а может она все же приняла предложение Егора. Ох ты ж, ёшкин кот, где-то в наших чемоданах болтается коробочка с дорогущим кольцом, мне она давно на глаза не попадалась, надо уточнить у Васьки, может в ее чемодан бриллиант пробрался.
  Юля встретила нас радостной улыбкой и, пока готовилась наша паста, присела за столик. За то время, что мы не виделись, она подзагорела, глаза весело блестели, с губ не сходила улыбка.
  - Юлька, ты влюбилась! - первая констатировала наблюдаемые нами изменения Василина.
  - Еще нет, - колокольчиком рассмеялась она.
  - Выглядишь потрясающе, - позавидовала я.
  - Я себя и чувствую так же.
  - Что произошло?
  Юля задумалась.
  - Да вроде ничего, - осторожно произнесла она, - просто ЭТО, - обвела руками пространство вокруг себя, захватив и небо, и море, которого не видно отсюда, и нарядные столики под белыми скатертями, - моя жизнь, мне здесь очень хорошо, я с такими интересными людьми общаюсь, у меня столько планов, - зажмурилась, словно кошка на солнышке, - и у меня все получается, - шепотом, словно не веря себе или боясь спугнуть удачу, делилась с нами, блестя счастливыми глазами.
  - Как твои курсы? - поинтересовалась я.
  - Кулинарию закончила, через месяц приезжает флорентийский кулинар, записал еще и к нему на курс, итальянский базовый закончила, теперь хожу на испанский, а в августе на продвинутый итальянский пойду. И записалась на курсы гостиничного бизнеса, знакомый посоветовал, при Университете Катании есть несколько ускоренных курсов, до поступления решила пройти.
  Чувствовалось, что жизнь у нее полноводная река, и Юля очень умело управляет ее течением, очень скоро ее с руками и ногами будут хотеть все ресторанно-гостиничные воротилы. Уже сейчас она может изъясняться на пяти языках, умеет готовить, разбирается в итальянской кухне, нисколько не сомневаюсь, что слету схватит суть гостиничного бизнеса, а заодно и туристического. Ее потенциал впечатлял, не удивительно, что к ней притягиваются такие же увлеченные люди.
  - Девчонки, а вы где устроились?
  - У нас с завтрашнего дня вилла арендована, а сегодня будем искать, где переночевать.
  - А давайте ко мне. У меня, правда, всего одна комната, зато с видом... на крыши Таормины, - рассмеялась Юля, - есть большая кровать и матрас.
  - А это удобно? - попыталась отрезвить я хлебосольную приглашательницу.
  - Конечно, - отмахнулась она, - у меня сегодня вечер свободный, договорились с Олесей посидеть где-нибудь в ресторанчике, я думаю, что она не будет против вашей компании.
  - Я 'за', - Васька за любой сабантуй.
  - С удовольствием, - а когда я отказывалась.
  Юля отдала нам ключи от квартиры и адрес своего проживания, чтобы мы до вечера успели занести вещи, переодеться. Договорились в восемь встретиться у ресторана, где Олеся забронировала столик, и отправились гулять. Настроение приподнялось до празднично-отпускного, центральные улицы пестрели туристами с оголенными конечностями, витрины магазинов коллорировали желто-зеленой керамикой, внутренние дворики радовали яркими кустами бугенвилии.
  Мы прогалопировали кругом почета по уже пройденным в прошлый раз достопримечательностям, немного задержались у наумахии, я напрягала воображение, попыталась представить вот эту стену, разделенную большими нишами с апсидами и остатками некогда огромного бассейна ареной для водных сражений. Именно их (сражения) и называли некогда наумахией, как в римские времена называлась сама постройка, теперь не знает никто, а водные сражения в таком масштабе канули в лету, потому и назвали остатки наумахией.
  И к слову о наумахии... Если Одеон изначально задумывался, как театр малых форм, ну там стихи почитать, устроить диспут или словесную баталию, то в Театре устраивались долгоиграющие драматические театральные действия. В Амфитеатре же развлекали публику гладиаторскими боями и травлей диковинных животных, яркий пример - Колизей. Следовательно, между постройками театра и амфитеатра огромная разница. Театр строился полукругом и за сценой можно лицезреть окружающие виды, а в амфитеатре были заключенные гладиаторы и злые львы, поэтому первые этажи напоминают тюрьму с крепкими камерами, а сама постройка заключена в круг или овал. Некоторые амфитеатры были построены еще и для морских сражений, все тот же Колизей. И на последнем месте по размаху стоит Наумахия, сооружение специально возводилось для морских сражений. Размах требовал и огромной площади (несколько галер сходились в схватке) и иного подхода к строительству (огромный бассейн надо сначала затопить, а потом воду слить), и дополнительного оборудования (галеры где-то хранить, воду откуда-то брать, смертников где-то содержать). Зрелища подобного рода были дорогим удовольствием и устраивались довольно редко.
  Императоры в Римской империи любили зрелищные забавы, не особо задумываясь о количествах жертв: то бои гладиаторов, то наумахии. Морские бои начались с Юлия Цезаря, по его приказу в 46 году до н.э. для наумахии на Марсовом поле в Риме выкопали целое озеро, в сражении участвовало 16 галер и 2 тысячи гладиаторов. Этот рекорд продержался почти полстолетия - во 2 году н.э. император Октавиан Август организовал наумахию, в которой участвовало 24 боевых корабля и более 3 тысяч гладиаторов. Император Клавдий устроил наумахию на озере неподалеку от Рима. Туда было спущено 50 боевых кораблей и 20 тысяч человек. Войско смертников составлено из заключенных, которых для этой цели освобождали из тюрем. Опасаясь мятежа, Клавдий стянул к озеру регулярные войска, те стояли по берегу и препятствовали возможной высадке десанта. Холмы, окружавшие озеро, образовывали естественный амфитеатр, где и расположилось полмиллиона зрителей.
  Действия были либо импровизацией, кто кого больше поубивает, тот и выиграл, либо сценарно жестко обусловленными, типо 'хочу увидеть битву столетней давности вживую', - хотел император и заключенным раздавались роли: первая шеренга готовится к смерти, вторая шеренга их побеждает, третья шеренга создает массовку, и все чтобы натурально, как в жизни, в том числе и умирать. И гладиаторы шли на заранее оговоренную смерть, а того, кто пытался уклониться от 'честной' битвы, после нее убивали, как не оправдавших доверия зрителя. И не говорите, нравы были те еще. Представление длилось пять-шесть часов, за это время успевала погибнуть ни одна тысяча людей и наверняка несколько кораблей пошли на дно.
  Таорминская постройка для наумахии вряд ли могла вместить 50 кораблей, но масштаб все равно впечатлял, интересно, а сколько всего здесь провели сражений? Большое количество воды надо как-то поднять на гору, чтобы заполнить бассейн... Как сюда затаскивали корабли? А еще и заключенные... Думается, что готовились к одному представлению ни один год, а уж сколько денег тратилось на зрелищность!
  Времени до девичника оставалось ни так много, поэтому Театр я себе оставила на утро, а сейчас быстро пробежались по магазинчикам, Василина уже спокойно взирала на здоровое блюдо, которое в прошлый раз намеревалась приобрести. Забрали из машины сумки с вещами на одну ночевку и вернулись в город, довольно быстро нашли указанный Юлей адрес, все же навигатор - это вещь, здорово экономящая время, силы и нервы на поиск нужного объекта.
  Нужная нам комната располагалась на последнем этаже в большой многокомнатной квартире по типу наших коммуналок, в меру обшарпанная, но чистенькая и с собственным санузлом. Узкая лестница вела из общего коридора квартиры в Юлькино гнездышко, раньше тут была крыша, хозяева переделали в просторную комнату с небольшими окошками с видом... хммм, и правда на черепичные крыши Таормины. Мебель почти антикварная, да не, не почти, а антикварная, больше 50 лет уже антиквариат: шкаф для одежды, туалетный столик, пара стульев, жесткое кресло с выцветшей обивкой и большой матрас на низеньких ножках, служащей кроватью, застеленный ярким покрывалом. Свободного пространства 20 квадратов - хоть пляши.
  Мы побыстрому привели себя в вечерний порядок, чтобы соответствовать курорту с многовековыми традициями и отправились на девичник, ориентируясь опять же на не всегда верного друга - навигатор. Девчонки выбрали очень душевный ресторанчик, столики располагались в небольшом садике с цветущими апельсинами, на каждом столике керамический светильник с зажжённой свечкой внутри, мужской тенор что-то лирично напевал под звуки плачущей скрипки.
  У меня последние три часа улыбка не сходила с губ, а когда 'переступили порог' ресторана, то все мое естество расплылось в благодушии и умиротворении, с дальнего столика помахали белой салфеткой, мы решили, что это нам знак и уже через пару мгновений сидели за небольшим столиком в компании Юлии и ее подруги. Олеся была жгучей брюнеткой с шикарной косой, заплетенной по простому и переброшенной через плечо, ярко синими глазами, хохочущей белозубой улыбкой и формами аппетитной украинской дивчины.
  Я первые десять минут в восторге взирала на это чудо совершенства форм и искрящегося веселья, не понимая о чем ведется разговор за нашим столом, беззастенчиво пожирая глазами новую знакомую. На нее бы сейчас одеть вышитую сорочку, андарак (юбка украинская со складками и орнаментом по низу) и венок с разноцветными лентами. Олеся блистала какой-то жгучей красотой - в ней все было очень ярко, все по максиму: и синева больших глаз, синее не бывает и жгучесть черного шоколада волос, идеальная матовость кожи, белоснежный жемчуг зубов и идеальные пропорции песочных часов - все это вкупе с плавными, но широкими жестами. Первая ассоциация при виде нее - свободная птица. На Олесе был потрясающий сарафан до пят глубокого синего цвета с ручной вышивкой от низа к верху цветочного мотива, который подчеркивал все, что только можно подчеркнуть в роскошной фигуре. Ансамбль дополняли широкое колье и большие серьги, вышитые бисером тем же мастером, что и сарафан, и в той же манере. Красавица! Модель-мечта для любого художника. О чем я тут же не преминула ей сообщить.
  Когда мои страсти немного улеглись, и я смогла внятно поддерживать беседу, девичник начал набирать обороты, хохот за нашим столом не прекращался. Мы с Васькой рассказывали самые запоминающиеся события нашего путешествия, девчонки смеялись над нашими сегодняшними метаниями между заправками и экономностью Василины.
  Юля рассказала про разговор Егора (это его кольцо с бриллиантом где-то скорбно пакуется в нашем багаже). Он умолял ее вернуться и обещал быть счастливым рядом с ней, она возмущалась нам подобной трактовкой его обещаний. Еще раз поставила жирную точку в их отношениях. Олеся загадочно поблескивала глазами и только понимающе кивала.
  Скрипач с тенором кругами по спирали приблизились к нашему столику и теперь изливались душой исключительно нашей четверке, причем у обоих итальянцев глаза бегали от одной красавицы к другой, норовя заработать нешуточное косоглазие. Исполняли они свои серенады замечательно, но наши русские души настойчиво требовали общения друг с другом, к тому же до появления серенадчиков начала активно муссироваться тема мужчины в жизни современной девушки. А поговорить не получалось, так как итальянский дуэт перекричать не возможно. Где-то через полчаса к нам подошел парень в фартуке, вроде официант, но манеры очень уверенные для обычного официанта, может старший официант или администратор, и одним коротким словом отогнал сладкоголосую парочку подальше, с интересом нас осмотрел, задержав взгляд на Василине и отошел. Официант однако, Ваське с ними везет. Через полчаса подруга незаметно исчезла, вернувшись нескоро с чашкой кофе. Точно официант, у нее нюх на них или какое-то притяжение срабатывает?
  Я в недоумении посмотрела на ее чашку.
  - Меня кофе угостили, - загадочно улыбнулась она, смущенно затрепетав ресницами и с блаженной улыбкой усаживаясь на свое место.
  Русским только дай зацепиться языком, проболтали чуть ли не до утра, у Юли завтра с утра курсы, потом работа, Олеся сказала, что поспит часов до десяти, а потом все же спуститься к себе в магазин, приглашала нас к себе в гости.
  Утро началось со скандала по-сицилийски этажом ниже, спали мы с открытым окном, потому начало сцены всю прослушали во сне, мне снилось, что стадо ополоумевше-гогучуще-шипящих гусей наступает на меня со всех сторон. Я смотрю на них сначала в недоумении, потом в раздражении, пытаюсь найти какой-нибудь дрын, чтобы разогнать эту недоброжелательно настроенную толпу, но ничего нет, тогда снимаю с плеча мою походную сумку со всем ее содержимым и начинаю этой сумкой разгонять врагов. Сразу же вхожу в азарт и уже с громким улюлюканьем гонюсь за драпающими от меня перепончатыми, а они плюхаются в речку и уже оттуда на меня шипят. Я вешаю сумку на плечо, корчу им рожу и тут одни гусак, это, судя по всему, предводитель, ныряет, оставив на поверхности только гузку, почти сразу оказывается снова на поверхности и дерзко плюется в меня рыбой, которую только что поймал. И рыбина-то такая приличная, видимо, пока она летела, успела здорово увеличиться в размерах. Я в недоумении от наглости вожака развожу руками, придумывая, чтобы еще обидного сделать ему, но тут мне прямо в руки плюхается скользкое мокрое жабродыщущее пресноводное размером с самого гуся. Я инстинктивно прижимаю рыбину, ощущая под ладонями неожиданно сухую и теплую кожу, не отводя глаз от ехидного взгляда перепончатого гусака, зачем-то заворачиваю очень бережно то, что мне только что досталось в длинный подол легкого платья.
  - Да, Господи Боже ты мой, сколько же можно орать?! - раздалось гневное и громкое у меня над ухом, - прибей его уже, чтобы не мучался.
  В недоумении опускаю глаза на кулек, который оказался у меня в руках...
  - Мама Мия, я сама сейчас его прибью, - зарычало сбоку от меня.
  Я открыла глаза, и увидели разъяренную Ваську в коротком пенюарчике, которая фурией подлетела к окну с намерением высунуться в него и применить свои угрозы в реале, но окно было маленькое и довольно высоко от пола. Подруга зецепилась пальцами за край рамы с наружной стороны, ногами по стенке попыталась забраться повыше, подтянулась на руках и забросила грудь на подоконник, поелозив немного, подтянулась еще и вывалилась грудью наружу, оставив в комнате лежать на подоконнике только филейную часть, ногами же ловила равновесие, чтобы не вывалиться наружу окончательно.
   Этажом ниже звуки скандала сменились на эротические, оповещая всю округу, что примирение таки наступило и волноваться не стоит. Эротика по громкости, если не перекрывала первую сцену, то нисколько не уступала. В комнату вошла Юля, судя по полотенцу, перекинутому через ее плечо, из душа, и в недоумении воззарилась на то, что осталось в комнате от Василины.
  Остатки пошевелились на широком подоконнике и осторожно сползли обратно в комнату, Васька пунцово пыхтела, Юля молча с вопросом на лице смотрела на нее, я сдерживала смех. Скалолазка оправила яркий шелк, что был на ней, тряхнула головой.
  - Я... это... мне в душ надо, - подхватила полотенце и утопала в ванну.
  - Юль, а у тебя всегда перед бурным сексом драку устраивают? - поинтересовалась я.
  - Практически да, - удивилась она моему вопросу, - я пока не могу понять, то ли они так в ролевые игры играют, то ли на самом деле от ненависти до любви одни шаг.
  - И никого это из соседей не напрягает?
  - Это Италия, тут секс - всего лишь секс, и то, что у тебя он есть... нуууу, почему бы этим не похвастаться, - принялась она сушить полотенцем волосы.
  - Ты хочешь сказать, что так бурно и шумно тут у всех?
  - Не, пока только этих соседей слышала, ну еще парень, работает у нас официантом, постоянно хвастается своими победами.
  - Зато не скучно.
  - Точно, только, когда выходной, то поспать хочется, а не слушать отчет на всю округу, что с сексом у кого-то все хорошо.
  Юля быстро собралась и убежала на свои курсы, напоследок рассказав, где поблизости вкусная выпечка с кофе продается, ключ мы договорились оставить у Олеси в магазине, пообещав, что еще навестим ее, как устроимся на вилле.
  Пока привели себя в порядок, пока собрались, пока позавтракали - было уже десять, но Олеся могла еще отсыпаться, потому не торопясь отправились в направлении ее магазинчика. А хозяйка уже давно на работе, народу пока не было, поэтому Олеся занялась кроем нового платья прям здесь, за ширмой, отгораживающей зону магазина от рабочей. Выглянув из-за нее, махнула нам головой, предложив самим хозяйничать.
  В первое же мгновение, как я попала сюда, стало понятно, что без покупки не уйти, вещи манили своей оригинальностью и простотой. Покрой самый обычный, но очень удачно подобрана расцветка, мелкие детали (складочка, защип, декоративная строчка) в неожиданных местах делали вещь интересной. Но все же отличительная черта Олесиного стиля - это вышивка. Сразу стало понятно, что вчерашнее платье и украшения в комплекте к нему делала сама Олеся.
  Мы с Василиной не равнодушные ко всему прикладному-ручному, а тут просто глаза разбегались: сутаж, бисер, тесьма, сваровски, жемчуг. Захотелось и жакетик, и вот это платье, и вот эту сумочку к нему, а вот без этого браслета мне точно не жить. А вот этот пояс - я потеряла дар речи, когда увидела такое произведение искусства, мои загребущие ручонки сразу же потянулись к нему с намерением владеть и не отпускать, опередив на долю секунды Васькины.
  - Мое! - застолбила я пояс-ремень, призывно сверкающий коричневыми камешками и золотистым бисером.
  - Я первая увидела, - попыталась отбить мою находку подруга.
  - А я первая схватила, - прижав сокровище к себе, не отступала я.
  - Да куда он тебе? Ты же вывалишься из него...
  Я сверлила подругу взглядом, не отпуская находку, соображая, что возможна она и права, я на два размера мельче Васьки и если ремень мне большой и его невозможно убавить, то... Быстро примерила его на бедра и расстроилась почти до слез. Ремень сделан на несколько размеров сразу, три размера точно можно регулировать, то есть большой женщине он подошел бы на талию, поменьше - на живот, а Ваське он хорошо будет на бедрах. Чтобы он задержался на моих, мне не хватало каких-то двух-трех сантиметров. Я покрутила его весь в надежде как-то убавить объем, но... С сожалением протянула сокровище подруге и она довольная облачилась в сверкающее-терракотовое чудо. Я не смогла вынести такой несправедливости, закрыла глаза, чтобы не видеть такую красоту на чужих бедрах.
  - Олеся, - простонала я.
  - Что-то понравилось? - вынырнула из своего закутка хозяйка.
  - Вот он, - театрально указала пальцем на Васькины бедра.
  - Тебе большой? - быстро сориентировалась мастерица.
  Я страдальчески вздохнула и попыталась пустить слезу.
  - Лиса, я не буду его переделывать, - возмутилась Олеся, - давай лучше новый тебе сошью.
  - Правда?! - чуть не задохнулась от счастья.
  - Не сразу, постараюсь к твоему отъезду успеть.
  - Олеся, - заверещала я от радости, - давай тогда вот к этому браслету.
  Покопались мы знатно в магазине, Васька закупилась летним льняным сарафаном с цветочной вышивкой, вечерними брюками отделанными мелкими стразиками на которые гармонично сел 'мой' пояс (ры-ры-ры, не могла все еще смотреть на него), шикарное колье в восточном стиле и повязку на голову с кучей каменьев и бисерных завитушек.
  Со мной оказалось все не так радужно, на примерке подошло только одно платье и сумочка совершенно не подходящая к нему, ну что делать, итальянки может и не выше меня, зато однозначно крупнее. Олеся сняла мерки и пообещала сшить платье с колье и браслетом под сумочку, которая мне понравилась. Обхохотаться можно, я сначала приобрела сумочку, а мастер сделает под нее колье, браслет и сошьет платье - в таком порядке я пока не одевалась. Но Олеся заявила, что ей это не сложно.
  Я смотрела на эту девушку и поражалась ее влюбленности в свое мастерство, ее жизнерадостной уверенности в своих силах. Она, словно фея с волшебной палочкой, взмахнула, и все просто и легко получилось, а ведь это труд очень не легкий и не простой.
  - Как ты все успеваешь? - спросила у нее.
  - Да какой там, - отмахнулась она, скрывшись снова за ширмой, - я успеваю процентов двадцать из желаемого мной, моя продавщица ушла в декрет, подменяет меня в магазине на пару дней, когда хорошо себя чувствует, но этого мало, она месяца через три-четыре выйдет, но как я буду выкручиваться без нее в самый сезон не понятно. Нужна помощница на мелкие работы по той же вышивке, но где ее взять? На Сицилии мало кто интересуется вышивкой бисером. Нужно пару человек для пошива, но сейчас искать их некогда. Главное пережить лето, а осенью можно всем будет заняться вплотную.
  - А ты не хочешь свои коллекции делать в большом масштабе? - поинтересовалась Василина.
  - Для этого нужны вложения, нужно имя, нужен опять же персонал, нужен управляющий, который бы занимался финансами и продвижением. Да мне бы тут управиться, - отвечала она из-за ширмы.
  Мы с Васькой удивленно переглянулись, в моем мозгу проскользнула пока еще несформировавшаяся мысль, словно у меня есть два конца одного клубка, запутанных среди других ниток пряжи. Что-то я уже слышала подобное.
  - Мария Джусти, - тихо произнесла Василина.
  Я открыла рот от озарения - два конца нити сразу же смотались в один клубочек. Вот оно! Обрадовалась я, но тут же приложила палец к своим губам, призывая подругу к молчанию. Она понимающе улыбнулась.
  - Олесь, а у тебя выходные-то бывают?
  - Иногда делаю, когда продавец меня подменяет, обещала на этой неделе на пару дней выйти.
  Нам пора было выезжать, еще надо созвониться с владельцем дома, чтобы он нас встретил. О! Хорошая идея!
  - Олесь, ты не поговоришь с хозяином нашей виллы, чтобы он объяснил, куда и как нам проехать, наш навигатор отказывается принимать те координаты, что он нам скинул.
  - Не проблема, - она набрала со своего телефона его номер и минут через пять у нас была уже вся нужная нам информация. - Значит так, ехать вам километров сорок, максимум пятьдесят, доезжаете до Лингуаглосса, сворачиваете направо, через два километра свернете опять направо, еще через пару километров будет небольшое поселение, вот название, - записала она на своей визитке, - ждет он вас через час у полицейского участка, дальше покажет.
  - Это где? - в один голос озадачились мы, Васька тут же полезла в навигатор, пытаясь вбить конечный пункт назначения, и этот зас... в очередной раз ушел в несознанку, не знает он такого населенного пункта и как туда доехать понятия не имеет.
  - Может слишком маленькая деревня? - почесала переносицу подруга.
  - Давай в машине на большой карте посмотрим, - предложила я.
  Распрощались с Олесей, пригласив ее к нам еще непонятно куда, но приехать она обязательно должна, вилла у нас, по описанию, не вилла, а сказка из самых радужных грез. С Юлькой мы их обязательно ждем, устроим себе опять девичник.
  Тарминский театр, в который я рвалась с акварелью, пришлось отложить, нас ждал мужчина с ключами от виллы. В машине достали карту большого масштаба, как простынка и давай искать в радиусе 50 км полицейский участок с деревней, где нас будет ждать хозяин, а вот фигушки, нету такого, видимо, деревенька настолько мала, что наша карты при всей своей масштабности отказалась ее вместить. А вот Лингуаглоссу, десять минут поисков мы таки нашли, если по прямой, то тут совсем рукой подать, но городок, естественно находится в горах. Ладно покатили, Лингуаглоссу навигатор благосклонно принял к сведению и повел нас надежной тропкой.
  Там мы оказались через полчаса, до назначенного срока оставалось 10 минут, если деревенька с полицейским участком рядом, то успеем. Свернули направо, потом еще направо, ни деревни, ни полицейского участка, вообще никого - только виноградники. Ладно возвращаемся, может, пропустили первый поворот направо. О! Вот он поворот. Свернули, два км, опять свернули, два км и опять никого. М-м-м-да! Возвращаемся в Лингуаглоссу. Как народ раньше обходился без навигаторов не понятно, язык, может, и доведет до Киева, но это при условии, что есть у кого спросить, а на такой пустынной местности даже указателей нет.
  Назначенное время закончилось сорок минут назад, верхушка Этны, покрытая снегом, прикрывшись облачком, ехидно взирала на нас, мы решили расслабиться и выпить кофия, организм водителя срочно требовал дозы кофеина. Выпили, вздохнули и снова покатили. Поворот, два км, поворот, еще 2 км, надо же... какое-то поселение и мужчина, видимо, нас поджидает под вывеской 'Полиция', точно он, кинулись мы к нему, как к родному: 'Дяденька, возьмите нас к себе!'
  Он представился: 'Люка', уточнил наши фио, уселся в свою машину, махнул нам рукой и покатил по горной тропинке, дорогой это назвать никак нельзя - она местами грунтованная, местами нет, иногда с промоинами и крутыми заворотами. Мы поднимались выше, и чувствовалось, что здесь весна еще в полной своей власти, тогда как внизу уже полным ходом жарило лето, а тут цветут деревья, некоторые еще стоят голые и поначалу жутко смотрится черная от лавы земля. Но тут район более обжитый: дома попадаются, некоторые заброшенные, деревья цветущие, мимоза опять же вдоль 'дороги' радует желтеньким взгляд, лет 200-300 тут точно потоки не проходили, может быть трясло, но душераздирающих картин залитой лавой домов по самую крышу мы не видели.
  Поднялись еще выше, обнаружилась церковь вполне даже действующая, домов-усадеб-вилл я насчитала около пяти штук всего, кто же ходит в эту церковь? Поползли дальше, объезжая большие куски лавы, успевшие обрасти травой и цветочками.
  - Я не уверена, что нам захочется по такой дороге куда-то ездить слишком часто, - поставила меня в известность подруга, принимая от меня очередную салфетку для стрессующих ладоней.
  - Может дальше лучше, - неуверенно понадеялась я.
  - Мы уже километров десять проехали, лучше пока не стало, только холоднее.
  - Зато посмотри как красиво. И тут все в виноградниках, значит есть и винодельни.
  - Это и успокаивает, - ворчала подруга.
  Проехали еще пару усадеб с отворотами направо - вверх на гору и налево - вниз, справа неизменно должна была оставаться неугомонная Этна, сейчас она, правда, не всегда видна, но где-то там она есть. А вот и наша 'Villa Rosa', сказочный домишка, словно из сказки Андерсена или братьев Гримм: сложенный из больших отполированных ветрами камней под черепичной крышей, из которой торчат четыре трубы с флюгерами в виде разной животинки, маленькие деревянные окошки с белыми вышитыми занавесками. Все, как на фото с сайта, дому больше двухсот лет, но выглядит крепеньким, не смотря на беспокойную соседку Этну. Вилла стоит на горе под уклоном в два с половиной этажа. Вход в одни апартаменты с теневой стороны, они сейчас пустовали, с другой стороны вход для хозяев, иногда они селят тут своих родственных гостей, наш вход в самом низу с солнечной стороны, всеми окнами, выходящий на зеленую виноградную долину, ступеньками спускающуюся вниз до самого синего-синего моря.
  Во дворе на зеленой лужайке цветут апельсин с лимоном, под ними стоит пара гамаков, Васька, скорее всего, прямо здесь, покрывшись пупырками от холода (тут действительно гораздо прохладнее, чем внизу), будет стоически принимать солнечные ванны, а я подожду потепления. Сейчас обед, но я накинула джинсовую куртку на себя, плюс ветерок, я все же сибирячка - люблю тепло. Под навесом стоял добротный деревянный стол, четыре стула и скамейка. Я чуть не прослезилась от свалившегося на нас счастья, готова была остаться жить прям здесь, на улице под навесом из прутьев.
  Откуда-то появилась хозяйка Тереза, надо сказать, что она и ее муж мало походили на сицилийцев, они повыше и более подтянутые, обоим за пятьдесят, но выглядят хорошо, светятся доброжелательным счастьем, рядом с ними ощущаются вибрации спокойствия и умиротворения. И, кстати, о близости между партнерами, между ними она была, это чувствовалось даже мы: Люка заботливо перехватил корзину у жены и понес ее куда-то на задворки, и мимолетный теплый взгляд Терезы в спину уходившего мужа.
  Гостиная впечатляла размерами и радовала открытым камином, за гостевой зоной с камином и парой диванов разместился большой деревянный стол, старинный комод для посуды и массивные стулья. В подсобном помещении разместилась малееехонькая кухонька, двум темпераментным хозяйкам тут не развернуться и туалет с постирочной.
  Наверх по лестнице, и нас встретили две спальни с хорошо сохранившимися шифоньерами времен молодости наших бабушек, тумбочки, комоды, две широкие кровати под пуховыми одеялами, но самое главное, вызвавшее дикий восторг у меня - это ветка яблони в розовом цвету, заглядывающая ко мне в комнату, пол окна занимала она, в другую половину просматривалась вся долина, яркая полоска моря, переходящая в небо.
  Я тут же, без оповещения Василины, поселила себя в эту комнату, на ее возмущение, припомнила Олесин пояс и подруга согласилась, что это равноценный обмен. Васькино окошко открывало обзор на виноградники. А вот санузел впечатлил прозрачно желтым светом, который пробивался через маленькое квадратное окошко с матовым стеклом, я не выдержала и открыла его - ярко желтые гроздья мимозы с солнечными лучами золотили все пространство туалетной комнаты.
  Лимит сегодняшнего счастья и восторга мы, казалось, перебрали на неделю вперед - меня распирало от умиротворения и предвкушения будущей жизни в этом месте - вот он земной рай.
  Хозяин по-джентельменски помог выгрузить наши весьма увесистые чемоданы, Тереза удивился Васькиным корзинкам, и улыбнулась огромной гортензии, которую мы тут же определили на веранде - можно сказать, что обживаться уже начали, но Люка заторопил нас, решив показать, где можно покупать продукты. Тереза, тепло улыбаясь глазами, рассказала, что соседи пекут хлеб и булочки к завтраку, можно покупать у них, тут недалеко, Люка по дороге нам покажет. А у самой Терезы, они живут в ста метрах от нас есть вкусный джем и мармелад. Я почти до слез умилялась такой заботе, пока Василина забивала наше месторасположение в навигатор - теперь-то мы точно найдем дорогу домой.
  - Мы держим еще кроликов, они в вольере, - хозяин махнул рукой на ограждение рабицей в пяти метрах от нашего дворика, - мешать вам не будут, но гуси с утками иногда могут забрести к вам, вы не против?
  - Нет, - единодушно улыбнулись мы.
  Расселись по машинам и Люка 'повез' нас в противоположную сторону, минут через десять остановился и махнул вверх по дорожке рукой, пояснив, что там есть пекарня, и каждое утро хозяйка радует свое семейство и малочисленных соседей свежим хлебом.
  Пока спускались попались пару невзрачных вывесок с указанием дороги к винодельням - это мы удачненько поселелись.
  Спустились с горы с другой стороны, попав в небольшую деревеньку, Люка показал, где есть бакалейная лавка с минимум набором продуктов, потом 'довез' нас до большого супермаркета и вернулся домой.
  А мы остались на опустошение магазина, иначе не назовешь. Взяв большую тележку, покатили, рассудив, что несколько дней нам точно никуда не захочется, сгребали с витрин все аппетитно смотрящее на нас: два вида сыра, два вида 'прошутто', грибы, баклажаны, оливки, овощи, фрукты, косточку для супа, мясо для тушения, рыбу для жарки, Васька - травоядное существо, положила три огромных пакета какой-то травы, две бутылки вина, я присовокупила еще одну. Место в тележке быстро закончилось, прикатили еще одну: несколько банок чернослива в собственном соку и кураги, масло оливковое, масло подсолнечное, приправы, чай, кофе, молока, сметаны (вроде сметана, дома разберемся), потом, не сговариваясь, выбрали по огромному горшку гортензии, посмотрели на тележку, места в ней еще оставалось, и Васька добавила еще один с азалией. Я образовалась срезанным белым тюльпанам с махровыми лепестками, хапанула еще их, подруга, хмыкнула и тоже захотела свой персональный букет из классических красных.
  На кассу эти тележки еле катили, пожадничали мы знатно - почти на 200 евро, загрузились в машину и довольные покатили до дома. Навигатор уверенно вел нас уже знакомой дорожкой, солнце сменило цвет с ярко желтого на спокойно-оранжевый, на нашем склоне было видно несколько домов. Попытались найти нашу виллу и не смогли угадать, где же она. Остановились у виноградника, Василине сильно захотелось заполучить свое фото на их фоне, немного прошлись между рядами, я насобирала пустые домики от виноградных улиток гигантского размера, чуть меньше моего кулака. Зачем они мне нужны, не знаю, но их размер был в диковинку, потому, сколько хватило подола моей футболки, собрала все.
  Приехали домой. Это место сразу стало именно домом, может быть, потому, что хозяева здесь все сделали с душой, с любовью, вложили частичку себя и это чувствовалось во всем: и в столетних статуэтках, расставленных на комоде в столовой, и в ключах с красивыми висюльками, вставлеными в каждый замочек на комоде, тумбочке, шкафу, и белоснежных, с ручной вышивкой, задергушках на окнах. Две вазы сразу украсились тюльпанами, попав на наши прикроватные тумбочки. Оставалось еще пару ваз, Васька, вооружившись ножом, аккуратно срезала для гостиной пару веток яблони в розовом цвету, в коридоре рядом со спальнями поставила жизнерадостную пышную мимозу.
  Каждый занимался своими делами: распаковывались, обустраивались и даже про обед забыли, ужинали на скорую руку уже в сумерках. Оделись потеплее, нарезали овощи, сыр, черствый хлеб (ничего, завтра у нас будет уже свежий), налили вина и уселись на улице под цветущими цитрусами с видом на виноградники и море. Солнце медленно катилось к линии горизонта, окрашивая нашу долину в насыщенные терракотовые тона. Вино приятно согревало, слабый ветерок пьянил цветущими деревьями, душа умиротворялась окружающими видами и даже говорить ни о чем не хотелось. Сейчас все было лишнее, хотелось естественности и тишины. Просидели так мы долго, пока красный шар не скрылся где-то там, за Этной, а через полчаса после занавеса проявились огромные звезды, просто нереально большие и невероятно яркие.
  Утро началось с приглушенной птичьей трели, солнышко еще не встало, пичужка уверенно брала высокие ноты, захотелось открыть окошко, чтобы впустить новый день в комнату, но нежиться в постели было приятно, а вылезть на свет божий холодно. Вчера не стали включать отопление, понадеялись на вино, оно, конечно, согревало, но все равно я натянула на себя тепленькую уютную пижаму. Сейчас собиралась с силами, чтобы одним рывком выбраться из теплой постели в холодрыгу.
  Подруга встала первая и даже рискнула открыть свое окно, чтобы понюхать утренний свет. Прислушивалась к ее действиям, она быстро переоделась и проскользнула мимо моей двери вниз. Это хорошо, Василина согреет чайник, и тогда я выползу на свет божий на все готовенькое.
  Из теплых вещей, самая теплая была пижама, которая на мне, можно достать еще куртку или палантин. Пока я соображала, как понадежнее утеплиться, Васька заварила кофе, по дому поплыл сводящий с ума запах, через какое-то время входная дверь хлопнула и на первом этаже наступила тишина.
  Встала, закуталась в шерстяной плед на манер пончо, вспомнила, что вчера видела его в шифоньере, дополнительно утеплилась еще теплыми носками и сползла вниз. Подруги не было. Посмотрела во все окошки - не было и на улице. Зато на улице было весеннее утро во всей своей красе.
  Влезла в Васькины мокасины, в двух носках они мне оказались в самый раз, и вышла на улицу. Свежо, градусов 15, не больше, закрыла глаза и вдохнула полной грудью прозрачную, цветущую, весеннюю Сицилию. Зазвонил колокол, помните вчерашнюю церквушку, которую мы проезжали? Она на самом деле действующая. Открыла глаза, внизу зеленые виноградники прикрывала голубая дымка тумана, большой красный диск уверенно поднимался из-за моря.
  Прогулялась немного по нашему небольшому дворики, неторопливо вышла на дорогу, пройдясь вдоль сетки рабицы. Вспомнила, что это вольер для кроликов, только когда заметила какое-то движение за забором. Я, девица, далекая от животноводства, в моем понимании кролики - это небольшие зайчики, которые живут семьями в деревянных домиках и едят морковку с рук хозяев. То, что увидела я... вообщем - это не кролик, это модифицированный кролище-мутант, размером со среднего поросенка, я и поросят-то видела только на картинках, но эти ушастые зверюги мне по колено. Засмотревшись на их утренние игрища, я чуть не прозевала нового соседа, который ехал верхом на лошади.
  Почему соседа? Ну а кто еще тут может оказаться вдали от цивилизации, сидя в серых подштанниках, заправленных в старые грязные сапоги и допотопной фуфайке, на лошади верхом? Только сосед, дедок неопознанного возраста, с толстой цигаркой в беззубом рте и теплой шапке на темечке. И я вся из себя пижамная в сине-красную клетку, теплых носках, Васькиных ярко красных мокасинах, с шерстяным одеялком на плечах, нечесанными космами, торчащими в разные стороны, согнувшись в три погибели к кроликам. Новый сосед сначала познакомился с моим клетчатым задом, удивленно крякнул, на его 'кряк' я и разогнулась.
  - Бонжорно, - радостно и звонко оповестила его.
  Самокрутка выпала из беззубого рта соседа, лошадь, забив копытами, шарахнулась в сторону от меня, чуть не угробив престарелого седока, мутанты кролики метнулись к противоположной стороне вольера.
  Дедок быстро собрался в пучок и закивал мне в ответ, не сильно пряча в выцветших глазах удивление и интерес.
  - Мы вчера приехали, будем жить на вилле Роза, - уж не знаю насколько правильно я все сказала по-итальянски, но сосед растекся от умиления.
  Быстро-быстро закивал и так же быстро-быстро заговорил. Я вообще ни чего не поняла и расстроилась, так как полагала, что худо-бедно, но изъясняюсь все же по-итальянски и даже иногда понимаю, что говорят. Вчера вот, например, практически все поняла, что говорили Люка и Тереза, хорошо, не все, но половину точно поняла, остальное додумала, восстановила, надеюсь без потери сути.
  Я очень радушно поулыбалась, покивала в ответ и отправилась обратно до дома, до хаты, а рядом ехал соседушка и живенько вещал мне о своем соседском, в ответ я водила понимающе бровями и продолжала улыбаться. У своего заворота распрощалась с новым знакомым и отправилась приводить себя в порядок, а то не только дедка напугала, но еще мутантов с клячей.
  Пока меня не было, дом успел немного прогреться, Василина таки догадалась включить отопление, я его, придя, выключила, чтобы не перегревать, Люка предупредил, что отопление очень дорогое. Да и потом... май на дворе, нечего топить сицилийское небо, так я убеждала себя, оголяясь в холодной ванне для принятия водной процедуры.
  Закаливание прошло успешно, клацая зубами от холода, выскочила из душа, замоталась в полотенце, вытерла волосы и под теплыми струями фена немного согрелась. Мда, за десять минут я умудрилась принять душ и высушиться - рекорд для меня на все времена, надо будет все же на ночь включать отопление, к закаливанию я еще не готова.
  Василина появилась минут через пять после моего появления на кухне, я готовила завтрак: заварила чай, достала прошутто и сыр, открыла маринованные баклажаны. И тут очень вовремя подоспели еще теплая буханка хлеба и пара огромных круасанов вместе в Васькой.
  - Лиса, кипятка мне на кофе оставь, - крикнула она с порога, - слушай, я тут по дороге столкнулась с Люкой и договорилась, что он отдаст попользоваться нам своими велосипедами, а мы будем по утрам привозить им хлеба.
  - А зачем мне велосипед? - насторожилась я.
  - Как это? - искренне удивилась подруга, - поездим везде, тут много дорожек к разным виллам.
  - Васён, как-то я себя плохо представляю в роли велогонщика на горной местности.
  - Ну ты чего! - возмутилась она, - это же здорово проехаться по холодку.
  - М-да? - скептически посмотрела на нее, - я согласна, чтобы все удовольствие досталась тебе одной, можешь использовать мой велосипед тоже.
  - Ну ты даешь, - подруга была поражена моей неспортивностью и откровенной ленью.
  - У тебя кофе убежит.
  - А! Да! - подорвалась она к гейзерной кофеварке солидного возраста, но все еще сохранившей свое блестящее достоинство, - Лиса, а что будем делать с Марией и Олесей?
  - Надо позвонить Марии, а лучше съездить и Камиллу с собой позвать, а то я не очень уверенно в своем итальянском, но давай это после сдачи всех хвостов в издательство сделаем.
  - Я не против, у меня осталось чуть-чуть, сегодня-завтра постараюсь все доделать.
  - А правка?
  - Ты же знаешь, - скривилась подруга, - она вылежаться должна хотя бы пару недель. Я могу попробовать то, что есть сейчас поправить и потом следом хвост дописать, но тогда в пару дней не уложимся.
  - Смотри сама, как пойдет.
  Вычитанную первую трилогию я почти дочитала, можно уже сегодня сесть и нарисовать пару-тройку иллюстраций, завтра еще столько же. Издательство выпускало приключенческую серию для подростков, и иллюстрации очень приветствовались и чем больше, тем лучше, бумажные издания хоть как-то пытались отвоевать свой рынок у электронных книг.
  Враз зазвонили наши телефоны, мы синхронно вздрогнули, посмотрели друг на дружку, потом на трубки, удивились и снова друг на дружку, одновременно 'подняли' трубки.
  Моим оппонентом оказался Костя, судя по Васькиному недовольному изгибу губ, ей звонил мужжж, давно ж его не было, видимо денег на звонок накопил.
  - Привет, Лиса, - тепло поздоровался Костя.
  - Привет, мой рыцарь, - рада была его слышать.
  - Чем вы там заняты?
  - Время завтрака, - осторожно отпила крепкого чая, не люблю остывший чай, удовольствие этот напиток мне доставляет только в обжигающем виде.
  - Как-то пусто без вас, - взгрустнул Костя в трубку.
  - Нам тоже вас не хватает, вчера только вспоминали. Как ваша экспедиция?
  - Да я потому и звоню, Николай хотел тебе сам звонить, но я его опередил.
  - Привет ему, - усмехнулась я.
  - Выезжаем через четыре дня... - загадочное сопение в трубку, - на вас взяли спальники, - опять многозначное сопение.
  Если мы успеваем все сделать за эти четыре дня. Я в один миг ощутила, что соскучилась по парням, что сильно хочу в экспедицию, потолкаться среди них, разгребая вековые завалы, посидеть у костра, послушать рассказы Николая. Сильное желание боролось с рациональным подходом, можем не успеть, к тому же парни собирались на 10-14 дней, а это для нас слишком много.
  Василина в это время на повышенных тонах выясняла что-то у мужа, я укоризненно посмотрела на нее: 'Не порти себе первое утро на нашей вилле скандалом', она поднесла два пальца к виску на манер пистолета, 'нажала' на курок, голова резко дернулась, и вывалился язык. Я сочувственно посмотрела на эту пантомиму и вернулась мыслями к своему разговору, подруга вышла на улицу, видимо, достреливаться.
  - Костяяяя, - проскрипела я, сдерживая рвущееся наружу радостное 'да, да, да, мы с вами', - мы только заехали на виллу, еще даже не приступали к работе. Нам нужно сдать Васькины две рукописи и... есть еще одно дело, требующее нашего личного присутствия, - это про Марию и Олесю.
  - Нифига себе, как загадочно, но у нас тоже ожидается много всего интересного. И, кстати, - понизал голос, - Марк на первые четыре дня не успевает...
  - Не поняла? А у вас там несколько этапов планируется?
  - Продукты и воду подвезти надо будет, он приедет со второй партией продовольствия через четыре-пять дней, как разгребет свои дела.
  Вот мы, если не торопясь, то с ним как раз и успеваем, но потом придется семь-десять дней безвылазно сидеть на горе, без мягкого матраса, уютной подушки и теплого одеяла и, скорее всего, без связи. Не-не-не, полное отсутствие цивилизации на такой длительный срок - слишком большая жертва с моей стороны, а уж что говорить про водоплавающую Ваську, которая без воды больше пары суток не протянет, да и с горами у нее не очень теплые отношения.
  Может, все же рискнем управиться за три-четыре дня со всеми нашими планами? А как? Впихнуть в сутки 48 часов? Не, ну можно попробовать.
  - Лиса, ты там где? - вернул меня на землю Костя.
  - Костя я не знаю, давай за день до выезда созвонимся, если у нас все сложиться удачно, то мы с вами.
  - Конечно, сложиться, - был уверен он, - ты только представь, что снова увидишь меня, и у нас даже будет возможность поспать в одном спальнике... - долгоиграющее молчание.
  Я неслышно хмыкнула, крайне сомнительной удовольствие ночевать в одной палатке с пятью храпящими мужиками.
  - Ты представила? - волнующим шепотом поинтересовался он.
  - Да, и ехать уже расхотелось, - вырвалось у меня.
  - Тьфу, всю романтику мне перекрыла.
  - Ко-о-остя, - рассмеялась я, - обожаю тебя, - заверила его в своей симпатии.
  - То-то же.
  - От нас что-нибудь надо будет?
  Задумался.
  - Вроде нет, питанием и развлекухой мы вас обеспечим, подожди, Николай хочет еще тебя.
  - Это хорошо, что меня еще кто-то хочет...
  - Но-но, - приструнил Костя.
  - Привет, Лиса, - это уже Индиана.
  - Привет, Коль, - улыбнулась я.
  А Васька в это время ревела на улице иерихонской трубой, пытаясь образумить в чем-то супружника.
  - Вы с нами?
  - Дня через три будет точно известно.
  - Я все же надеюсь на вас.
  - Ко-о-оль, - у меня закралось подозрение, - а зачем мы там тебе нужны?
  Лезть черте куда, терпеть массу неудобств только ради того, чтобы посмотреть, как другие роют сокровища, а мы будем рабами, прикованными к котелку у костра... Моя фантазия сразу же мрачными красками нарисовала все эти 'прелести'.
  - Нужно будет все документировать, фотографировать. На это уходит масса времени, если я этим буду заниматься, то парой рук будет меньше на разгребание.
  - Погоди, рисовать и писать мы все должны вручную?
  Мне надо хотя бы примерно представлять, что с собой брать.
  - Я надеюсь, что нет, генератор берем, один комп можно подключить, но как все окажется на самом деле, не представляю, неожиданностей может быть много.
  - Я поняла тебя. За день до выезда тебя наберу.
  - Я надеюсь на вас.
  - Увидимся.
  Положила трубку и потянулась за баклажанчиком, на мягких лапах зашла с улицы разъяренная до тихого бульканья Василина.
  - Кофе? - поддержала, как смогла ее.
  - Идиот!!!
  - Сыру?
  - Придурок!
  Она резко выдохнула агрессию, которой подзарядил мужжж.
  - Кто звонил-то? - уже более спокойно поинтересовалась у меня.
  - Костя с Николаем, - негромко ответила, осторожно набирая в ложечку апельсиновый джем, который Василина принесла вместе с хлебом.
  Молчание, подруга в тишине пила кофе и смотрела в маленькое окно, выходящее на летнюю веранду, перевела взгляд на розовый букет, стоящий на столе.
  - Когда они выезжают?
  - Через четыре дня, - нейтрально прошелестела я.
  Васька заглянула к себе в почти пустую чашку, посмотрела на розовые цветки, поставила чашку на стол.
  - Поехали с ними! - потребовала она.
  Я в удивлении приподняла сразу обе брови и вытянулась носом.
  - Я успею, послезавтра все отправлю.
  - А Олеся с Марией?
  Это я так, больше для проформы, потому что уже понятно, мы едем и надо все успевать.
  - Успеем, - заверила меня подруга, вмиг ставшей активно-собранной.
  И понеслось. У нас не отдых, а какая-то карусель с мотором на высоких оборотах. Васька весь день не вылезала из своей комнаты, даже окошко затемнила, чтобы оно не соблазняло ее. Я наоборот, вынесла на улицу отцовский мольберт, компьютер, чтобы не упустить мелких деталей из описания сцен, которые собралась прорисовывать. У подруги очень живой язык и картинки, когда читаешь, видятся четкими, ясными, моя задача просто перенести это на бумагу, тут даже придумывать ничего не надо. Единственное, у нее из книжки в книжку переходят одни и те же главные герои, потому они должны быть узнаваемыми с первого взгляда.
  На обед я занесла трудяге омлет с овощами, сама быстро перекусила, помыла посуду, чтобы не копить и снова засела за иллюстрации, нужно успеть сделать по максиму при дневном свете, потому как с искусственным освещением в Италии... сами помните, надо была сразу попросить дополнительную лампу или торшер у хозяев. Завтра утром схожу.
  Ужинали в сумерках, когда я уже на улице мало что видела, и крайне легко, прям скажем, разгрузочно: салатик из овощей, хлеб. Я ушла опять на кухню побыть посудомойкой, закончила домашние дела, включила отопление, облачилась в тепленькую пижаму и улеглась в уютную постель под теплое одеяло, дочитывать Васькину трилогию, чтива как раз оставалось на один вечер узнать, чем все закончится.
  Птичья трель. Утро. Розовый цвет яблони в окно и вроде не так холодно, как вчера, нос, по крайней мере, у меня теплый. Быстро соскочила с кровати, тут же на коврике поклонилась солнцу, правда сделала всего один круг, вспомнив, что хотела сбегать к Терезе за дополнительным освещением, накинула на себя вчерашний плед. У входной двери сунула ноги все в те же Васькины мокасины, мимоходом отметив, что дверь у нас не закрыта, то ли вчера забыли это сделать, то ли подруга уже увелосипедила за хлебом. Сама же понеслась мимо длинноухих мутантов к хозяевам. Сегодня на мне только одни носки, потому чужие мокасины постоянно слетали, плед, видимо из солидарности с ними, сползал, нечесаные кудряшки болтались из стороны в сторону, мешая обзору. Пока добежала, успела запыхаться.
  Тереза уже на ногах, кормила уткоклювых, я объяснила, что мне надо, она удивилась, задумалась и поманила в дом. А я все-таки говорю по-итальянски, если она меня понимает. Дом гораздо моложе нашего, но тоже уютный, хозяйка повела на чердак, где аккуратно складировались все ненужные вещи, почти в самом конце я увидела то, что мне нужно - некое подобие торшера. Тяжелая, кованая каракатица с шестью рожками. Я с кряхтением стащила ее вниз, движение затруднял не только вес каракатицы, но и ее щупальцы, расходящиеся в разные стороны. Во дворе рассмотрела, что это подобие какого-то куста, а не морское чудище. Сняв плафоны - они мне были без надобности, вымолила у Терезы лампочек, у нас времени нет ехать за ними. Мы с ней быстренько вкрутили все, что полагается вкрутить, проверили на работоспособность, все светило в нужном количестве. Я рассыпалась благодарностями, не подумав, потрепала за ухом под руку подвернувшегося огромного пса, размером с теленка, у них тут, однако все животные мутированные в размерах, и понеслась до дому.
  На полпути силы меня покинули, каракатица стала просто неподъемной, нести на вытянутой руке, ее было крайне неудобно, а иначе не получалось - мешали щупальцы. Кролики с интересов наблюдали за мной, прыгая параллельно моему движению, к тому моменту, когда я остановилась передохнуть, их собралось с дюжину.
  Я поставила осветительный прибор на пыльную дорогу, придерживая его одной рукой, чтобы не свалился, согнулась пополам, переводя дыхания, стараясь выдохами выгнать колики из правого бока. В ушах шумело, в глазах темнело, в боку кололо. Вот спрашивается, зачем я это все бегом делаю и где моя столь тщательно тренеруемая утрами физическая форма?
  Выдохнула в последний раз остатки воздуха из диафрагмы, разогнулась, натянула сползающий плед на плечи, впихнула ноги поглубже в красные черевички, величественным жестом откинула с мокрого лба, лезущие в глаза, кудряшки и... открыла рот... от неожиданности? Удивления?
  Передо мной стоял принц, ей богу, принц. Правду говорю, самый настоящий прЫнц и на белом коне! Я так и застыла с открытым ртом, он у меня немного перекосился от возросшего в разы удивления, когда я рассмотрела в натуре сие видение. Одетый в светло-бежевые замшевые узкие брюки, заправленные в темно-коричневые сапоги из хорошо выделанной кожи, белая водолазка под горло и... внимание!!! Нежно-голубой твидовый пиджак. ПрЫнц был прекрасен своей суровой красотой и небольшой асимметрией лица, конь еще лучше. И я, вся из себя в пижаме, старом пледе неопределенного цвета, красных башмаках на два размера больше, взмыленная, с кудельками на глазах и обезглавленной каракатицей в руке, из ее щупальц торчали голые лампочки.
  Кролики позади меня умирали со смеху. Последняя колика нервно икнув, выскочила у меня из-под ребер понеслась вверх по пищеводу, сдавив напоследок спазмом гортань, выскочила наружу в виде легкой отрыжки. Принц уже, не скрывая удивления, взирал на меня с высоты своего лошадиного роста.
  - Бонжорно, - низким, вибрирующим тембром, поприветствовал он меня.
  - Здрасти, - присела я в неумелом реверансе, плед тут же соскользнул в дорожную пыль, я попыталась его поймать, забыв на мгновенье про осторожное обращение с каракатицей, она начала вываливаться из рук, встала на землю и опасно накренилась, норовя непременно упасть и побить все лампочки.
  - Не-е-ет, - взвыла я и вцепилась в нее, как в последнюю надежду разорившегося дворянина.
  Успела, поймала, но пара лампочек, скорее всего, больше не будут светить, они жестко приложились о кролячью сетку.
  - Вам помочь? - очень вежливо, и очень по-английски спросил меня его высочество принц.
  - Si. Si, - почему-то по-итальянски ответила, и протянула ему торшер.
  Торшер, зараза, тяжеленный, принц удивился лицом и слегка им сбледнул под цвет своей водолазки, переведя взгляд с меня на протянутый ему антиквариат. Рука, держащая кованый антиквариат начала трястись от напряжения, каракатица заходила ходуном, собираясь опять выскользнуть из моих ослабевших женских хрупких пальчиков.
  'Блин, ну какой же он тугодум, не смотря на то, что принц и с конем'.
  - Возьми, - по-английски требовательно попросила я, сколько же можно миндальничать?
  - Это мне? - искренне удивился принц, словно я ему преподнесла роскошный букет редких цветов на день моего же рождения.
  - Нет, это мне, но вы изволили мне помочь довезти.
  'Все-таки лицо обличенное... чем же его обличили? Короче, долго соображаете, Ваше Высочество'.
  - Вы уверены?
  Да сколько же можно меня изводить церемониями? Сам предложил помощь, а теперь переспрашивает, нужна ли она мне! Я перехватила второй рукой тело каракатицы, перекосилась от напряжения глазами, сделала шаг к коню, тот хотел от меня шарахнуться, но прЫнц твердо его удержал, и, наконец, всучила освещение не уверенному помощнику.
  Теперь уже он держал, на вытянутой руке, плохо слушающуюся каракатицу, второй рукой удерживая поводья, лошадь сделала очередную попытку шарахнуться от железного монстра, но прЫнц не дал ей шанса.
  Я подняла с земли плед, служивший мне пончо, стряхнула черную густую пыль с него, плед был рыхлой вязки и во время стряхивания умудрился зацепиться за завиток на торшере. Я дернула пончо на себя, чтобы отцепить его, принц, по инерции каракатицу на себя, лошадь в это время чихнула, плед отцепился, и принц чуть не свалился, поймав корпусом равновесие, поудобнее устроился в седле и с молчаливым вопросом посмотрел на меня. Я вздохнула, какой-то недалекий принц мне попался, развернулась в нужном направлении, махнула принцу 'следуй за мной' и пошла до дому, ловя на ходу Васькины мокасины, из которых ежесекундно выпадала.
  Метров через двадцать нам навстречу попался вчерашний сосед, он все так же ехал на коняге не понятной породы, шамкая самокруткой, увидев меня, радостно разулыбался, перевел взгляд на прЫнцы, и цыгарка вывалилась у него изо рта. Я оглянулась на моего помощника, чем же он так впечатлил нашего соседушку, и чуть не заржала в полный голос.
  Принц величаво восседал на своем скакуне (не важно, что это кобыла), с абсолютно прямой спиной, держась в седле только ногами. Правой рукой удерживал поводья, а в левой, отставив ее далеко от себя непонятное черное приспособление, в длину больше полутора метров и в ширину около метра. Да-а-а, очень походило на то, что каракатицу его пленила. И я чуть впереди него все в той же пижаме... День начался замечательно.
  Доехали до нашей виллы. Принц остановился и молча восседал на своем скакуне, скакунше, она же девочка. И чего сидит? Я рассчитывала, что он поможет мне дотащить освещение до гостиной. Сидит. Чего-то думает себе. Я подождала, реакции никакой, восседает в раздумье.
  - Вы слазить думаете? - наконец подала я голос, завтракать уже очень хотелось.
  - А как? - перевел он на меня взгляд, в котором плескался смех.
  Теперь уже и я начала хихикать, потому, что слезть он и вправду не мог, каракатица пленила его здорово. Тушка у нее тяжело-неудобная, скакунша высокая, он торшером либо убьет себя, либо покалечит лошадь. Я хохотала уже в полную силу, вытирая слезы. Принц тоже еле сдерживался.
  - Забери это уже у меня, - взмолился он.
  Забрала, дождалась, пока спешится, и снова вручила осветительный агрегат в его надежные мужские руки. Принц немного помялся и запачкался.
  - Руки помыть есть где? - спросил меня.
  - Найдем, - повела его за собой, махнув головой на лошадь, - ты свою подругу привязывать будешь или она у тебя послушная?
  - Точно, надо привязать, - спохватился, и вся его величественность в один миг куда-то делась.
  Зайдя в гостиную, я сразу занялась новоприобретенным агрегатом, а принц отправился в туалетную комнату на первом этаже. Ну, так и есть две, лампочки отказались перенести благополучно транспортировку, надо посмотреть в кладовке, может, замена найдется там.
  Входная дверь медленно отворилась, явив мне, очень ошарашенную подругу, с бумажным пакетом выпечки в руках.
  - Ли-са, - позвала меня громким свистящим шепотом, - у нас под дверью КОНЬ, - поведала мне сверх естественную новость.
  - Какой конь? - испугалась я, забыв со своей каракатицей обо всем на свете.
  - Самый настоящий. Белый. Такой только у принцев бывает. Не веришь? Иди, посмотри, - убеждала она в реальности принцева коня, наливая воды в кофеварку.
  - То не конь, а кобыла, - поправила, - я ее принц в нашем клозете отмывается.
  - Откуда они взялись, и что ты с ним сделала? - судя по ее язвительному тону, не верила мне.
  Тут открывается узкая дверь и из нашего туалета на свет божий появляется все тот же прЫнц, в смысле, снова принц, с гордой осанкой и величавыми движениями.
  Васька застыла, зарделась щеками, потупилась глазками и перестала дышать. Ну, что тут можно сказать? Она хотя бы не в пижаме, кстати, о пижаме, пока они знакомятся со всеми вытекающими из этого реверансами, приведу себя в порядок. Принцу уже все равно, моей самооценке, собственно, тоже, но престиж русских красавиц надо как-то спасать.
  В Василине, я была уверенна, принца она сейчас не отпустит без завтрака и возможно пригласит на обед. Черт, у нее же правка! Вот одни беды от этих принцев! Красоту пришлось наводить в ускоренном темпе, опасаясь, чтобы подруга в порыве легкой влюбленности и серьезной душевности не полезла за луной - нет у нас на это времени сейчас, через неделю, после возвращения - это, пожалуйста, сколько угодно. И луну, и звезды, и принца на белом коне.
  Быстро облачившись в теплые трикотажные брюки, водолазку и жилетку, махнула щеткой по волосам и спустилась вниз. Ну, так и есть! Василина уже карабкается за луной, светясь мягкой женственностью и легкой загадочностью, демонстрируя навыки радушной хозяйки.
  Тамас, принца звали Томас, немного неожиданно для Сицилии, но вполне обыденно для Великой Британии. Хм-м-м, сначала Алекс, теперь Томас, это просто совпадение или провидение пытается что-то донести до наших расслабленных отдыхом мозгов.
  Принц оказался вовсе никаким не принцем, а самым обыкновенным владельцем виноградника, вернее владел не он, а его семья, заведовал всем отец, а Томас и его два брата активно привлекались, дабы впоследствии все бразды виноделия передать в умелые руки. Но я так поняла, что парни сюда приезжали просто отдыхать-развлекаться, потому как батюшка наладил все самым наилучшим образом, англичане они такие, у них дисциплина превыше всего.
  Вот и развлекается будущий владелец виноградника тем, что смущает расслабленные умы отдыхающих девиц своим видом и манерами аристократа. А на самом деле Томас оказался милый, забавный и с очень приятным чувством юмора.
  Пока я в красках рассказывала мою утреннюю эпопею с антиквариатом, он внимательно слушал, удивляясь мимикой, когда дошла до передышки у кроличьего семейство, тут уже подключился он, поведав свою версию увиденного.
  Василина к концу нашего общего рассказа, уточнений друг друга тех или иных действий, разъяснений своей логики (невдомек Томасу, зачем мне утром!!! На улице светло еще!!! понадобился торшер, и почему лампочки нельзя принести в упаковках, они же так целее будут), сползла от смеха на стол и только нервно вздрагивала плечами, через равные промежутки времени.
  А я пыталась докопаться до его англичанской правды, почему он так откровенно тупил с помощью, если сам ее и предложил. 1. Он поинтересовался из вежливости. 2. Думал, что я так же вежливо откажусь (ага, щаззз). 3. Не ожидал, что я сразу же всучу ему 'этот странный предмет'. 4. Был шокирован тем, что я в приказной манере обязала его помогать (это да, у нас не забалуешь). Вообщем, и тут разность менталитетов на лицо.
  Василина, отсмеявшись до икоты, и все еще похрюкивая, таки пригласила аристократа к нам на обед. Я сделала большие глаза, такие большие, что заметил даже приглашенный, но из англичанской вежливости промолчал, но Василина даже бровью не повела. Вежливость у аристократов превыше всего, даже важнее любопытства, посему прЫнц раскланялся-распрощался с нами до званого обеда.
  Сдается мне, что я опять злючка злючная и сухарь сухаристый.
  - Васён, - ласково пропела я, когда провожательница их аристократической особы вернулась в дом, - я так понимаю, что быть археологом ты передумала?
  Она собралась было обвинить меня во всех имеющихся у меня грехах, но сдулась что-то вспомнив, видимо поджимающие сроки, и только пыхтела, убирая со стола. Пыхтела, когда мыла посуда, пыхтела, когда размораживала косточку на суп.
  - Я все успею, - наконец, выдала, в третий раз протерев чистый стол.
  - Васён, ты можешь недовольно пыхтеть, злиться, шипеть на меня, но я сегодня весь день работаю, я могу это делать, в отличие от тебя, и в компании, тем более, что сюжеты уже готовы. А когда ты будешь привить и дописывать?
  Я стерва? Согласна, иногда бываю, и даже часто бываю, но Василину, когда заносит в радужности, не умеет рассчитывать свои силы, желания и реально текущее время. А в этот раз Васька сама обозначила издательству сроки новой книги и они под нее специально запустили новую серию, а по условиям договора неустойка перекроет весь ее гонорар.
  - Лисаа-а-а-а, - заревела раненой белугой, - у меня еще два дня.
  - Да! - радостно поддержала ее, - и их тебе хватит только на правку.
  - Хорошо, - опять запыхтела она, - два часа на обед и все! Я сразу же сажусь!
  - Васён, я все сделать успеваю и я однозначно еду, ты решай сама, обстановку в издательстве ты знаешь.
  Да, я стерва, дважды. Про обстановку - это такой 'незаметный' намек, что после очередного срыва сроков, каким бы гениальным не был роман, ей придется искать новое издательство. Год назад, издательство перезаключило с ней договор, ужесточив условия обязательств со стороны автора, вписав меня гарантом сроков за небольшой процент, как посредника.
  Васька смотрела на меня, как идейный коммунист-партизан, прикрученный к позорному столбу с кляпом во рту, на мучителя-фашиста.
  Я в ответ только сочувственно пожала плечами, и скорбно поджав губешки, выражая сочувствие ее положению, отправилась на улицу, оборудовать себе рабочее место.
  Я уже говорила, что у нас с веранды открывается совершенно нереально красивый вид? Все-таки займусь пейзажем, уж сильно красиво, такого в обычной жизни не увидишь, только в красочном сне. Так, не отвлекайся, а то никакой археологии тебе, а Костя уже место в спальнике на меня занял и обогревает его изо всех сил.
  До обеда получилось отрисовать всего пару иллюстраций, если такими темпами и дальше пойдет, то Васька останется куковать на вилле в моей компании.
  Томас заявился опять на коне (на этот раз сереньком) в роли прЫнц, и так все естественно у него получалось, что я позавидовала, все-таки манеры аристократу прививаются с подгузников. Плюс ко всем своим достоинствам привез еще с собой бутылку вина собственного производства.
  Я поинтересовалась, где он живет, соседей у нас немного и хорошо бы всех узнать в лицо, Томас показал вверх и вправо на маааленькую, еле видневшуюся крышу.
  - Так ты оттуда на лошади приехал?
  Тут километров десять, а может и больше. Это он утром десять туда и десять обратно и сейчас столько же. Вот что значит аристократичный англичанин, любят они в седле поманерничать. Перевела взгляд от его крыши на дорожку, заметив светлое пятно, направляющееся к нашей вилле. Какой-то пес нереально, я бы даже сказала, неприлично большого размера лениво трусил к нам, словно к себе домой, я с опаской наблюдала за его размерами, увеличивающиеся с каждым его шагом, надеясь, что он просто обходит тут все дозором.
  Томас, заметив мой настороженный интерес, повернулся, чтобы полюбопытствовать на что же я так невежливо уставилась, игнорируя светский разговор. Я, воспользовавшись этим, сделала пару шагов назад, спрятавшись за небольшим мольбертом и столом, на котором его разместили. Незнакомая итальянская собака, она меня не знает, я ее тоже, мало ли что. От Томаса с его англичанскими традициями не понятно чего ожидать, если он истинный джентльмен, то возможно отобьет меня у зверюги, а если по его кодексу женщины, согласно феминистским законам сами себя спасают?
  Тварюшка приближалась, я незаметно косилась на дверь, прикидывая шансы скрыться внутри с минимальной потерей достоинства русской женщины, которая и коней на скаку и все прочее, полагаемое русским классиком, обязана делать с легкостью и удовольствием.
  Зверь обошел по небольшой дуге Томаса и прямиком направился ко мне, его голова возвышалась над столом. Мамочки! Этот схарчит и не заметит, остается надеться, что пса хорошо воспитали и хорошо накормили, а посему он хороший пес. Он тем временем подошел на расстоянии метра и улыбнулся довольной людоедской улыбкой мне. Я замерла, не дышала, не шевелилась, не улыбалась в ответ. Пес повилял обрубком хвоста, я постаралась слиться с пейзажем, нет, с пейзажем не получится, постараюсь казаться натюрмортом, ага, аппетитный такой натюрморчик из меня, сочной получается.
  Собака грустно вздохнула, сделала пару шагов ко мне. Я забыла как дышать и даже глаза закрыла, чтобы не видеть собственного конца, а пес подлез носом под мои ладони, которые уже даже не подрагивали, а просто неживыми лодочками покоились на моих коленках, и одним движением закинул их себе на голову.
  Я подождала, тишина, Василина возится на кухне, Томас, судя по отсутствию малейшего звука с его стороны, растворился. Пес, под моими ладонями, как-то обреченно вздохнул, и тяжелым шлепом уселся рядом со мной. Приоткрыла один глаз, второй. На моих коленках лежит голова собаки размером с большой арбуз, вы не подумайте, что в Сибири арбузы маленькие, но зверь побольше собаки Баскервилей будет. Глаза на этом арбузе, в смысле на собачьей морде, очень жалостливо смотрящие, закатились куда-то под лоб, о, под надбровные дуги, если они есть у собак... из-за этого казалось, что пес на последнем издыхании и жуткая конвульсия скрючила его в одном положении.
  - Ву, - тихонько сказал он по-итальянски.
  И что-то такое забрезжило в моей девичьей памяти, где-то, что-то подобное я уже встречала, причем совсем недавно и именно здесь.
  - Ву!
  - Не мешай, - по-русски одернула пса, автоматом начав трепать его за ухом.
  И только благодаря этому память таки вернулась в родные пенаты, тактильное - это наше все. Я же утром, когда неслась от Терезы с каракатицой, какого-то теленка за ухом почесала. А сейчас этот теленок притопал сюда. Здрасти, вот уж это совсем ни к чему. Заглянула в собачьи глаза.
  - Топай до дому, - категорично потребовала.
  - Ву-у-у? - изумился и немного обиделся.
  И тут на веранде появилась Василина с кастрюлькой борща, увидев теленка, замерла, сглотнула и выронила:
  - Это кто?
  - Наверное, хозяйский пес, - я все еще была не уверена, что это именно утренний пес.
  - А что он делает у тебя на коленках? - не повышая голоса и бочком-бочком, по дальней траектории, обходит наш пейзажный натюрморт.
  - Да я ж откуда знаю, это не мой пес.
  - И чего будем делать? Где обедать? - озадачилась подруга, застыв с кастрюлькой в пару метрах от нашей экспозиции.
  - Пес, - обратилась я к животинке, - морду убрал с меня! - добавила требовательности в тон.
  Тот только бегал глазами от меня на Васькин голос.
  - Он не понимает по-русски, - констатировала я.
  - Он же сицилийская собака, попробуй по-итальянски, - начала раздражаться подруга, не зная, куда пристроить борщ.
  - Томас, - позвала я.
  Принц нарисовался из-под апельсиновых деревьев.
  - Попроси ее уйти.
  Тот что-то быстро-быстро стал говорить по-итальянски.
  Пес удивился, повел немного ушами, а потом демонстративно прикрыл глаза.
  - М-м-м-м, - задумалась я, - то ли ты плохо ему сказал, то ли он по-итальянски не понимает, - и уже собаке командным голосом. - Домой! Место!
  Собак у меня никогда не было, как правильно отдавать команды и какие именно я не знала. Пес открыл глаза, укоризненно посмотрел на меня и сполз под стол, я еле успела ноги убрать, теперь он занимал все пространство под столом.
  - Может, вынесем стол на лужайку? - предложила Василина.
  - Не уверена, что это поможет, - засомневалась я, если честно, то лень было убирать мой рабочий красочный беспорядок на столе.
  - Подержи, - подруга шагнула ко мне, всучила кастрюльку, - Томас, помоги, - и они вдвоем аккуратно приподняли стол на полметра над землей, словно снимая его с горки светлого меха.
  Пес поднял голову, посмотрел по сторонам, краем глаза зацепил меня и снова положил морду на гладенькие камешки. Я продолжаю сидеть на стуле с кастрюлей в руках и большим зверем у моих ног.
  Василина с принцем аккуратно снесли стол с трех ступенек, и опасно эквилибрируя им, понесли его на лужайку. Томас быстро убрал гамаки, которые там стояли, снова взялись и ровненько установили его под деревьями. Апельсин с лимоном - деревья не высокие, но они посажены квадратом и расстояние между ними метров пять, потому разместить можно было, но нужно не забывать про ветки, вот маленький столик для кофе-чая и пару стульев тут хорошо бы воткнулись. Все это я наблюдала со стороны, осторожно приподнялась со скрипучего стула, пес равнодушно приоткрыл глаза. Если равнодушно, то может и ничего... И аккуратненько, аккуратненько на мягких лапах сместилась к ступенькам, что вели с веранды к лужайке. Пес продолжал лежать.
  Подруга приняла у меня кастрюльку со своим кулинарным детищем, я сгребла свою 'мастерскую' на один край стола, чтобы нам можно было пообедать. А так как обедать я собиралась быстро, то краски и мольберт мне понадобятся очень скоро, согласна, что это не вежливо, развлекать гостей за работой, но что уж тут поделаешь.
  Обед прошел весело, пес пришел к нам минут через десять, как все расселись, протиснулся под стол и там остался, очень скоро мы про него забыли. Томас еще раз подтвердил свое чувство юмора, блистая эрудицией по Римскому периоду сицилийской истории. Василина великолепничала талантами хозяйки (и когда все успела наготовить), я по возможности развлекала гостя рассказами о нашем путешествии. Пес дремал, часа через два, он, кряхтя, извлек себя из-под стола и моих нижних конечностей, которые я устроила на его спине, окинул нас взглядом, сказал: 'Ву' и потрусил домой.
  Это послужило неким звоночком к окончанию трапезы, подруга, сославшись на работу, извинилась и пошуршала в дом, прихватив с собой опустевшую кастрюльку и несколько грязных тарелок, я помогла убрать посуду. Томас, оказался воспитанным англичанином, и наш откровенный намек воспринял правильно, пригласив ответом, как всякий воспитанный англичанин, нас к себе на виллу. Мы заверили его, что 'хотим-хотим', но не прям сейчас, а, может быть, дней через семь-десять, он удивился таким срокам, пришлось объяснить наши планы на ближайшее будущее. Подивился громадью этих самых планов и, как мне показалось, даже немного позавидовал. Откланялся и ушел.
  Я осталась рисовать тут же под яблонями, не, не под яблонями, апельсинами. Все же не привычно это для сибиряков, что во дворе цветет апельсин с лимоном, запах потрясающий, солнышко пригревает, листики отбрасывают тень, среди цветов на дереве еще висят зрелые плоды ярко желтые и тепло оранжевые, которые нам разрешено употреблять. Сорвала пару небольших апельсинчиков и лимон, раза в два больше апельсинов, почему-то тут они толстокожие, видимо, это какой-то сорт, специально выведенный для лимончеллы. О-о-о-о! Надо спросить у Терезы, может у нее есть домашняя лимончелла.
  Пошла в дом, помыла цитрусовые, заварила чай, поднялась наверх, спросить у Василины, будет ли она чего-нибудь на десерт. Она находилась в темной комнате затворницей, мне даже жалко ее стало, сидит тут монашка монашкой, а я на солнышке нежусь.
  - Тебе чая, кофе сделать? - спросила ее, - я лимончик сорвала с нашего дерева.
  - Хорошо, давай.
  - Может спустишься? На улице поработаешь?
  - Не, на улице мне сразу жить хочется, а не править безграмотную орфографию.
  Я отзвонилась родителям, писать им не было возможности, единственный минус нашего местожительства - это отсутствия интернета, совсем. А мне, край в понедельник, надо будет найти хороший сканер, отсканировать иллюстрации и отправлять все издательствам, интернет, может быть, есть у Томаса, надо будет спросить, а вот что делать со сканером? Ладно, будем думать попозже.
  После звонка родителям мне позвонила бабушка, глядя на монитор вибрирующего телефона, я вздрогнула священным трепетом. Годислава Драгорадовна САМА!!! позвонила. Года в обычной жизни сама почти не звонила, все должны были с отчетами о своих достижениях звонить ей, а тут еще и за свой счет звонит. Мама мия, не иначе, как что-то сверх естественное случилось. Может лучше не брать трубку? Не, тогда меня точно попытаются отлучить от чего-нибудь... чего именно меня можно лишить, мне было сложно вообразить, но Года расстарается и придумает какую-нибудь особо изощренную казнь.
  Я неуверенно ответила.
  - И пошто ты не звонишь мне? - это приветствие Годиславы.
  - Доброго дня, - еще больше растерялась я.
  - У нас уже ночь на дворе, а у меня, знаешь ли режим, - возмутилась родственница.
  - Тогда, спокойной ночи, - вырвалось не очень вежливое у меня, все-таки мамины гены они более живучи, чем отцовские.
  Бабуля пару раз причмокнула в трубку, видимо раздумывая об отлучении.
  - Как у тебя с личной жизнью? - решила-таки смилостливиться.
  - Ты только за этим разбудила себя среди ночи? - совсем уж начала хамить бубуле.
  - Если ты на редкость бестолковое создание в этом вопросе, то кто еще о тебе позаботится?
  Пипец, видимо, у Годы бессонница, а так как она ею практически не страдает, вот и мучается сейчас с непривычки, потому и вяжется ко мне со всякими непристойностями.
  - Я не совсем поняла... заботу ты обо мне решила взять на себя или переложить ее на будущего мужа?
  - Как там с Марком ваши дела обстоят?
  Я подвисла с большой четвертинкой лимона у рта (кругляшки приходилось резать на четыре-шесть частей, чтобы он влез в кружку). О Марке-то она откуда узнала? Я же никому ни словом, ни духом, ё-моё, если она еще и о Марке узнала, то все, мне крышка... надгробная... проще самой где-нибудь прикопаться, чем терпеть ее вмешательство. Но откуда? Кто?
  Потом до меня медленно начало доходить, что под Марком она может иметь ввиду внука другого Марка, все мое существо вздохнуло с облегчением.
  - Бабуля, ты вообще о ком? - попыталась вежливо предъявить претензию на невмешательство в мою личную жизнь.
  - Ты что??? - взревела престарелая родственница ревом командира гренадерского полка, - упустила его?
  Все-таки большое расстояние придает не только силы и смелости, но еще и наглости добавляет.
  - Годислава Драгорадовна, потрудитесь объясниться!
  - Внук Марка где? - рвала и метала не по возрасту бабуля.
  У меня промелькнула мысль, может, ее саму женить, в смысле замуж выдать, тогда она переключится на мужа и воспитание его потомков, хотя не факт, Года далеко не всех воспитывала, а только тех за которых считала себя в ответе и переживала.
  - Андреа живет своей жизнью, готовится к помолвке.
  А сама задумалась: 'А к чему именно он готовится?' И тут же хорошее настроение померкло.
  - У вас уже до помолвки дошло? - по-девичьи взвизгнула бабуля.
  Лучше бы она спала, надо попросить маму купить ей снотворного поубойнее, чтобы всякая чушь по ночам в голову не лезла и не трепала нервы внучке.
  - Бабушка, - взяла я тон для объяснения малым детям и больным неадекватностью, - у Андрея своя персональная невеста, я к их помолвке никакого отношения не имею.
  - Да что же ты за размазня-то такая! - возмутилась родственница, - уже и парня увести не можешь! В кои-то веки попался приличный мужик, а ты его добровольно чужой женщине отдаешь. Нет, все надо брать в свои руки, от тебя никакого толка, никакого результата.
  Ого, это чего она такая агрессивно импульсивная по ночам? Кто это ее так перевозбудил? Не иначе как с кем-то из подружек поругалась или даже хуже...
  Где-то около двух лет назад у бабули появился поклонник, лет на десять ее моложе, по страсти же нисколько не уступающий самой Годе. Бабуля никогда не допускала 'легкий флирт' всегда присутствующий в ее жизни до более серьезных отношений, а вот ее младшая подружка, по словам Годы, слюни пускала на Ивана, то есть строила глазки, сама!!! звонила мужчине и интересовалась его самочувствием, пекла ему булочки и сама!!! приносила ему домой. И все это вроде как по-дружески, но Годиславу на мякине не проведешь, она всегда зрит в корень, а эта Идка (по паспорту Идея Макаровна) всегда у нее норовила мужиков отбить. Каким образом это происходило при живом (до недавнего времени) и очень ревнивом муже Годы мне было не понятно. Но у бабули помимо красавца мужа всегда имелись поклонники, готовые поклоняться по малейшему движению ее мизинца. Бабуля помимо властности и силы могла быть обворожительно милой, женственной и обманчиво хрупкой. Ну так вот, как раз перед моим отъездом Года посекретничала со мной, что Иван Алексеевич перешел в решительное наступление и выставил ей ультиматум: либо они вместе, либо... второй вариант у жениха не получилось озвучить, так как заявилась завистница Идка со своими булочками опять без приглашения к нему домой. Бабуля ультиматумов не терпит в принципе, поэтому она посоветовала жениху:
  - Иван Алексеевич, вы бы определились в своих желаниях и намерениях, - тут она выразительно посмотрела на тарелку с пышно-румяными булочками, - я категорично возражаю против пирожковой диеты в своем доме! Отношения должны быть в корне здоровыми!
  Иван Алексеевич прибалдел, осмысливая словесные претензии с реалиями жизни. Ида слилась с бледно голубыми обоями, подругу она знала более тридцати лет, потому понимала, когда можно оправдываться, а когда уйти вдаль.
  И что же там сегодня произошло? Иван Алексеевич решил остаться на пирожковой диете? Или по-прежнему категоричен в своем намерение в отношении любимой бабули.
  У Годы была непонятная мне позиция в отношении него, Иван ей нравился, она с ним интересничала и даже переживала за него, но всерьез не воспринимала, но и к подружкам ревновала - собака на сене. Оба наших семейства с интересом, но в отдалении (себе дороже) наблюдали за развитием их сюжета. А сюжет застопорился на одной сцене - Года не хотела жить под одной крышей с мужчиной.
  Кстати, о женихах. Не подумайте, что Годе просто нужно выпихнуть меня замуж за абы кого. Вовсе нет, она крайне избирательна. Я как-то забирая бабулю от Ивана Алексеевича столкнулась с его внуком, который привез продукты деду. Парень моего возраста, свободный и, казалось бы, чего Годе нас не поженить? Хотя, когда мы познакомились, я как раз готовилась к свадьбе. Хорошо, не сразу, но после того, как я рассталась со злым и коварным женихом. Новый жених бы меня и утешил быстрее и женился на мне такой распрекрасной. Ан нет, не глянулся он ей, хотя парень замечательный. Но у Егора была не котируемая Годой внешность, парень предпочитал вместо лежания на диване заниматься спортом, плюс, намучавшись в детстве и отрочестве с непослушными кудрями, сейчас он раз в неделю бриться наголо. Видимо эта гора мускул вкупе с бритой черепушкой намертво впечатлила бабулю, и она до сих пор его шепотом поминает, как бандита с большой дороги.
  Егор же, на самом деле, милейший парень. К постоянному бронзовому загару на рельефном теле, которое ручонки так и тянутся пощупать, и бритой макушке прибавьте невероятную синеву невинных глаз и не дюжий интеллект. Девицы абсолютно разных рангов влюблялись с первого взгляда, клюя кто на мышцы, кто на невинность глаз, ему достаточно только взглянуть. Остальные пропадают с первого его слова, потому как изъясняется он очень интеллигентно, правда может и послать, и даже матом, но тоже интеллигентно.
  Мы с Егором сошлись на короткой ноге сразу, чуть позже он задружился и с Вадькой. Но бабуля стояла насмерть в своем уверении, Егор - опасный тип. Опасный тип же вещал с кафедры неразумным студентам азы философии, а в свободное время крутил педали горного велосипеда или парил в небе. После того как несколько раз побывал у меня в мастерской, неожиданно для всех и себя увлекся кузнечным делом и начал творить совершенно немыслимые вещи, так что теперь мы с ним очень часто работали в тандеме и очень крепко дружили.
  - А как твои дела? Чего не спишь? - спросила я бабулю.
  Она посопела, настраиваясь для повествования. По сути, Года о своих личных переживаниях может поговорить только с мамой (и именно с ней она больше всего воюет) и со мной (видимо, я очень похожа на маму, правда воевать со мной не получается, я сразу ухожу в глухую, но улыбающуюся оборону). А если бабуля позвонила сама, то ей выговориться просто необходимо, оттого и бессонница, ее же просто распирает изнутри поделиться.
  - Как Иван Алексеевич? - подтолкнула ее.
  - Иван Алексеевич отверг Идку с ее пирожками, сказал, что его поджелудочная не желает раньше времени умирать.
  - Прям так и сказал? - не поверила я, зная, что бабулин жених интеллигент в третьем поколении и на женщин он смотрит, как на божество.
  - Ну-у-у, нет, конечно, он так говорить не умеет, он попросил ее больше не тратиться на него.
  - А она?
  - Приходила, жаловалась на него.
  - А он?
  - Он сказал, что прекращает всяческие отношения.
  - С кем? - поперхнулась я чаем.
  - Со мной, - театрально вздохнула бабуля.
  - А потом?
  - Потом я попросила дать еще немного мне времени...
  - Зачем? - непонятливая я.
  - Подумать!
  - О чем?
  - Как жить дальше.
  - И чего надумала?
  - Вот сижу и думаю, - опять скорбный вздох.
  - М-м-м, бубуля, ты же не девочка шестнадцати лет. Чего думать?
  - Вот потому, что уже не шестнадцать и надо серьезно все взвесить.
  Понятно, эти метания продолжаются с моего отъезда, Года хорохорится, Иван Алексеевич периодически ей чем-нибудь угрожает, то прекратить с ней общаться, то переехать в другой город к сыну, то польститься на чьи-нибудь булочки.
  - Ты просто представь, если его не будет. Совсем не будет. И как тебе будет при этом?
  - Да куда он денется? - возмутилась родственница.
  Ну все, дальше разговор бессмысленен, следующая глава будет посвящена стенаниям о горькой доле женщины в жестких условиях выживаемости рядом с непробиваемыми мужчинами, пора закругляться
  - Бабуль, мне работать надо, в издательстве ждут иллюстрации, а у меня еще...
  - Хорошо, только ты мне обязательно через три дня позвони.
  - У меня не получится через три, - не была уверена, что у археологов будет связь, - давай через неделю - дней десять.
  - А где это ты будешь?
  - Нас с Васькой пригласили поучаствовать в небольшой археологической экспедиции...
  - Мужчины там будут?
  Кто о чем...
  - Да, в пропорции один к двум с половиной.
  - Это как?
  - Пять мужчин и двое нас.
  - Василина замужем! - возмутилась бабуля, - она не в счет, бери всех себе.
  - Хорошо, - покладисто согласилась я, - спокойной ночи. Ивану Алексеевичу, привет.
  
  Потом позвонила Камилле (внучке Марии Джусти), та по-итальянски бурно обрадовалась моему звонку, я ей обрисовала очень примерную картину с Олесей, ее талантом, ее мастерской и закинула удочку, интересно ли это будет 'Модельному дому Марии Джусти'. Камилла раздумывала не долго, ответила, что нужно разговаривать с nonni, я же предложила их познакомить. В принципе, это решаемо, но nonni через неделю уезжает то ли в санаторий, то ли в больницу на две недели. То есть мы по срокам не совпадали, либо знакомить нужно до нашего отъезда, а уезжаем мы через два дня. Мама мия!
  Получается, что у нас остается только завтрашний день на все доработки, а послезавтра нужно найти сканер и успеть познакомить двух талантливых людей. А-а-а-а.
  - Дульсинея, - заревела я, вспугнув пару сонных птичек в кустах.
  Открылись Васькины ставни, и осоловевшая от работы мордочка подруги поинтересовалась.
  - Чего стряслось?
  - Камилла сможет привезти nonni только послезавтра, - выдала я сентенцию моей умственной работы.
  - Пипец! - ужаснулась подруга, - меня не трогать, - и с грохотом захлопнула ставни.
  Я аккумулировалась и к сумеркам выдала еще три иллюстрации. Перенеслась с улицы в гостиную, включила каракатицу во все рабочие лампочки, но гостиная частично выложена камнем и он забирает в себя половину света, пришлось устраиваться в спальне, там белые стены, они отражают его. Про ужин мы благополучно забыли. К трем часам ночи выдала еще четыре. Все, баста, надо передохнуть до утра.
  Заглянула к Василине, судя по сумасшедшему блеску в ее глазах и быстрым порханиям пальцев по клавиатуре, она уже пишет, значит правка написанного сделана. Спустилась вниз, включила отопление, помыла посуду. Черт, как оказывается, много времени занимает бытовуха. Мы расслабились: в гостиницах нас и кормили и посуду мыли.
  Проснулась с петухами, петухи, конечно, где-то и кукарекали, но не критично, у меня был собственный будильник, сидящий на розовой ветке за окном. Пичуга выводила уже знакомую мне трель, я даже начала узнавать повторяющиеся фрагменты. Помаленьку-понемножку выучу весь ее репертуар.
  Потянулась в теплой постельке, видимо спала я мертвецким сном трудового человека, одеяло даже не выбилось. В первую ночь я очень позавидовала такому достижению человечества, как пододеяльник. Здесь же было принято одеяло запеленывать в простыню, простыня постоянно норовила куда-то убежать, без нее я спать под одеялом отказывалась, так как это и не гигиенично и холодно, вот и бегала по всей кровати за ней полночи.
  День запомнился плохо - весь день работали, Васька решилась выползти на свет сицилийский, забралась в гамак рядом со столом, за которым расположилась я. Он так и стоял на лужайке под апельсинами. Доедали все, что осталось от вчера. Опять приходил пес, поприсутствовал часа три-четыре и ушел. После обеда, отойдя подальше от Василины, позвонила Олесе, как бы поболтать, предупредила, что завтра после обеда зайдем к ней. Она же меня порадовала, что рядом в фотолаборатории есть приличный сканер.
  Потом позвонила своему однокашнику, он сейчас плотно ушел в архитектурные проекты, узнала, какую именно программу, можно скачать, для разметки местности, в ручную я делать все это задолбаюсь. Это все равно, что писать гусиным пером, когда есть клавиатура. Он обещал закинуть пару ссылок и указаний, какие опции активировать заранее, а какие скачать дополнительно и как все это совместить в одной программе.
  Договорилась с Камиллой, чтобы привезла nonni в Таормину, она уже предварительно переговорила с бабушкой, не раскрывая сути, та согласилась съездить развеяться. Потом была Юля, напросилась опять к ней на постой, вернуться на виллу мы уже не успеем.
  До сумерек получилось отрисовать оговоренное с издательством количество иллюстраций, Васька все еще строчила, я потихоньку убралась, собрала вещи, которые могут понадобиться в походной жизни, не очень раздумывая, прихватила небольшую, но очень уютную подушку. Спальниками, сказали, обеспечат нас, но с подушкой спать слаще. Сумка собралась приличная, были взяты все теплые вещи и поминиму летних, тяжелее всего оказалась косметичка. Я ходила на цыпочках, старалась даже не дышать, дабы не мешать Василине управиться в срок. Она заглянула ко мне в районе двух.
  - Лиса, я пару часов посплю.
  - Васён, в Таормину едем после часа, так что рассчитывай еще на утро и вещи надо собрать.
  Она встрепенулась и понеслась собираться.
  Утром меня ждал аромат кофе и свежая выпечка, Васька уже успела съездить на пекарню, позавтракать и сейчас строчила концовку.
  Я неторопливо прогулялась до хозяев, предупредить, что будем отсутствовать несколько дней, попросила Терезу полить наши цветы. Люка узнав, куда мы собрались, завистливо поцокал языком и от щедрот пожаловал мне зачем-то секатор, я поблагодарила и отказалась, мне опять его предложили, всучив в руки. Я в сельском хозяйстве профан еще тот, но подобный инструмент у меня есть дома, я им цветы перед посадкой в вазу с водой подрезаю - очень удобно. Мой секатор очень миниатюрный, я бы даже сказала - женственный по сравнению с этим агрегатом. Я, не совсем вежливо, поинтересовалась, нафига мне он нужен, возле нашего дома вроде все аккуратно подстрижено, обрезано, приглажено. На что Люка глубокомысленно потыкав пальцем в небо произнес: 'Взять с собой'. Понял, что я совсем блондинка и добавил: 'Обязательно!' Ну вот еще груза добавилось, секатор был с длинными полуметровыми ручками и весил пару килограмм, ладно сделаю людям приятное, отнесу домой, после возвращения принесу обратно.
  Появился знакомый уже пес, звать его Чико, хозяева заверили, что он крайне миролюбивое создание и от дома не отходит, очень удивились, когда я рассказала о его походах к нам под стол. Купила у Терезы большой бутыль лимончеллы, литра на три, куда нам столько? Но меньше тары не было. Спросила, есть ли небольшой столик и еще пара стульев, чтобы обеденный стол убрать на место, а на лужайку водрузить кофейный, мы там с Васькой будем пить чай-кофе и любоваться на море, если, конечно, будет время у нас этим заниматься. На обратном пути пообщалась с кроликами, поздоровалась уже со знакомым соседом в фуфайке. Увидев длинную бутылку с тягучей светло-желтой жидкостью, старик одобрительно причмокнул, поцеловав щепотку из пальцев.
  Придя домой, поставила бутыль в гостиной, поднялась наверх, агрегат для усекновения нежелательных побегов по-прежнему был в руках, здорово мешая, тут меня окликнула Василина, я его куда-то сунула и пошла на ее зов.
  Пообедали помидорами с моцареллой и тронулась в путь, Васька недовольная и расстроенная, так как не успела дописать. Решили, пока я буду общаться с Олесей и Марией, она засядет у Юли в комнате и доведет все до конца, а вечером отправит.
  До Таормины долетели быстро и снова окунулись в праздничное естество сицилийцев. За три дня мы успели отвыкнуть от толпы и шума, но на восхищения сейчас не было времени ни у той, ни у другой, посему нагрузили Василину сумками с вещами на одну ночевку, ее компом, и она вьючным животным понеслась за ключами к Юле. А я с сумкой и жесткой папкой с рисунками к Домской площади, там назначена встреча с Марией и Камиллой.
  Марию Джусти увидела сразу по белой шикарной шапке колец на голове, она с ровной спиной стояла у самого фонтана посреди площади и с живым интересом рассматривала людей, проходящих мимо. Подошла к ней, улыбнулась.
  - Бонжорно, Мария.
  - О-о-о! Василиса, - всплеснула она радостно, - бонжорно, бонжорно. Как твои дела? - ее молодые глаза светились радостью.
  - Все хорошо, Камилла где?
  - О, она тут давно не была, побежала посмотреть.
  - Мария, как хорошо, что вы приехали, у меня для вас есть один приятный сюрприз, хочу познакомить вас с человеком, который шьет замечательные вещи.
  Мама мия, я это все по-итальянски сказала. Я таки говорю на языке римских богов! Не знаю все ли правильно я просклоняла, но сам факт, что хоть медленно, но только на итальянском. Здорово!
  - Заинтриговала, - мягкой женственной улыбкой ответила Мария, - веди.
  Минут через пятнадцать я осторожно открыла дверь в магазин Олеси, если честно, волновалась, а понравятся ли Марии Джусти, некогда титулованной королеве моды, модели Олеси, а понравиться ли сама мастер, а как Олеся отреагирует на то, что я привела Марию в ее магазин.
  - О, Василиса, - выглянула из-за рабочей ширмы хозяйка, и радостно уже Марии, - бонжорно, сеньора.
  - Привет, Олеся. Я тут привела свою знакомую похвастаться твоими творениями, ты не против, если мы полюбопытствуем?
  - Конечно, нет, - звонко рассмеялась белозубой улыбкой мастерица, - хорошо, что приехали, у меня как раз платье готово для примерки и к Марии по-итальянски, - Сеньора, можно я украду вашу подругу на примерку.
  Платье село с первой примерки, как влитое, смутно представляю, что я получу в конечном варианте, но уже то, что было надето на мне сейчас - сильно нравилось. Ткань на лифе, плотный, но мягкий жаккард, от груди по фигуре расклешенная юбка чуть ниже колена однотонного глубокого синего цвета, покрой очень удобный и с оригинально расположенными вытачками..
  - Девочки, к вам можно? - попросилась Мария из-за ширмы.
  - Да, заходите, - я опять говорю по-итальянски.
  Мария быстрым взглядом оглядела рабочее место мастерицы, потом более внимательно то, что на мне одето, обошла нас, чтобы осмотреть платье со всех сторон, в ее глазах зажегся огонек профессионального интереса портнихи.
  Олеся, видимо, по профессиональным жестам, узнала подругу по цеху, улыбнулась и начала рассказывать, что она планирует дальше сделать с моим платьем и как, по ее задумке, будет выглядеть вся эта красота в конечном варианте.
  Я тут же расстроилась, потому как перестала понимать по-итальянски. Совсем, дело даже не в профессиональных терминах, а в быстроте произносимых фраз. Стояла, как болванка-манекен и терпеливо ждала, когда они наговорятся, тыкая в меня пальцами.
  Звякнул колокольчик, зашли две русские туристки, пока хозяйка их привещала, я быстро переоделась и тоже вышла к ним. Две тетеньки в возрасте лет за сорок устало перебирали вещи и украшения, судя по их кислым минам, им тут не место.
  - Олесь, а пояс точно успеешь мне сделать? Слушай, а к платью ты еще обещала колье с браслетом.
  Мы с ней начали тут же обсуждать размер и форму колье, Олеся постоянно обращалась к Марии с вопросами, где можно купить кабошоны, а бисер чешский подешевле где продают, а есть ли поставщики веницианского бисера? Мастерица нарисовала уже имеющуюся у меня сумочку, подходящую к этому платью, она сшита из того же жакарда, что и лиф платья, рядом, несколькими плавными уверенными линиями, само платье и начала предлагать варианты колье к нему.
  Обе мастерицы ушли в только им понятные термины на итальянском, обсуждая форму, длину, ширину, Мария взяла другой карандаш, немного подправила низ юбки удлинив его до середины икры, форму колье сделала более круглой.
  - Девушка, извините, - окликнули меня наши туристки.
  - Да?
  - Тут на заказ можно что-то заказать?
  - Конечно, вам все сделают по вашим размерам и пожеланиям, и даже домой отправят, если не успеете сами забрать. Либо выберите то, что есть, если размер не сильно расходится с вашим, Олеся быстро посадит на вашу фигуру.
  Их глаза загорелись и с уже гораздо большим азартом принялись смотреть вешала с платьями и бижутерию.
  Потом мы с Марией ждали, пока Олеся закончит примерку готовой одежды с ними, заверив дам, что через два дня те могут забрать понравившиеся вещи и, взяв предоплату, простились с туристками.
  - Олеся, хочу представить тебе, - я добавила торжественности в голосе, - Мария Джусти!!!
  И уже собиралась дать расшифровку этого имени со всеми дифирамбами и номинациями. Но Олеся обомлела и чуть ли не бухнулась на колени перед Марией. Это смотрелось несколько комично, потому как Олеся выше Марии на голову, но восхищение в ее глазах возвеличили кутюрье.
  - Вы, Мария Джусти?! - не веря и благоговея, еле слышно спросила она.
  - Да, - растерялась и смутилась Мария.
  - О, Господи, сама Мария Джусти...
  - Ты-то откуда знаешь ее? - незаметно правым краем губ спросила по-русски ее.
  - Да ты что! Это же великая женщина и великий кутюрье.
  - Я-то об этом уже знаю, но откуда ты ее знаешь?
  - Я когда сюда переехала, освобождала подвал и там обнаружила целую подборку модных журналов 60-70-х годов, она же королева моды тогда была. Господи, Василиса, а вы-то как познакомились?
  - Э-э-м-н, давай как-нибудь потом. Олеся, если коротко, то Мария Джусти еще не до конца созрела, чтобы взять нового талантливого модельера в свой дом и снова выйти на пьедестал моды, но подобная идея в ее голове бродит. Если ты сумеешь ее убедить, что ты именно тот человек, который ей нужен, то...
  - Мария, - это я, опять по-итальянски и очень медленно, - вы говорили, что вам нужен новый человек, новый взгляд, посмотрите на этого человека, - обвела рукой Олесю, - у нее много идей и она мастер с золотыми руками и светлой головой.
  Nonni с улыбкой наблюдала за моими потугами, но кажется, все поняла. Кивнула и внимательно посмотрела на Олесю. Мы с ней напряженно ждали.
  - Почему бы нет? Где нам можно поговорить?
  Я с облегчением выдохнула, одна треть сделана, теперь я не нужна.
  - Я тогда побегу? Олеся, скажи, где сканер?
  
  Вечером собрались в ресторане большой девчачьей компанией, наша четверка и Камилла с Марией. У Васьки все еще не было конца, но Юля порадовала, что в ее комнате хорошо ловит вайфай соседнего кафе от которого есть явки и пароли, потому подруга надеялась, что к утру все отправит.
  Я позвонила Николаю, порадовала нашей готовностью участвовать в их идее, оговорили время, когда нам прибыть на вертолетную площадку, адрес кинул смс-кой. Теоретически к покорению греческого 'парфенона' мы были готовы, я даже успела скачать новую версию чертежной программы, завтра поутру выдвигаемся.
  Наш девичник разбился по интересам, модельеры и Камилла обсуждали свои модельерские дела, а мы сплетничали с Юлькой, Васька, быстро поужинав, мучимая собственной совестью, распрощалась с нами и утопала дописывать нетленку, а мы просидели часов до трех. Снабдив всех напоследок адресом и более точными координатами нашей виллы, настойчиво пригласила к себе, через недельку точно будем готовы к гостям.
  Утро. Сицилия все же очень колоритная страна и очень постоянная в своих пристрастиях. Если на вилле меня будило пение птички, то в Юлькиной комнатушке звуки эротического характера бурного секса.
  - Я пропустила драку? - спросила я, поняв, что Васька уже не спит.
  - Нет, либо сегодня у них иной сценарий, либо драка впереди.
  - Регулярность - это хорошо, - зевнула я, собираясь с силами для выскакивания из-под теплого одеяла.
  - И не говори, я тоже позавидовал их здоровому образу жизни.
  - Ты все успела?
  - Успела, но не совсем так, как бы мне хотелось, сделала приписку, что если ждут еще неделю, то конец перепишу, будет более интересным и открытым, и сама сделаю правку последних глав. Если все устраивает и так, то пусть печатают.
  Собирались быстро, позавтракали вместе с Юлей в кафешке, еще раз пригласили ее к нам в гости, она обещала выкроить пару дней, чтобы погостить, интересно ей узнать о результатах наших раскопок.
  Ну все, понеслись. Ехать по трассе навигатор обещал полтора - два часа безо всяких приключений, утро еще раннее, нет и восьми, потому к десяти успеваем с запасом. Единственное, Васька засыпала, руль доверить мне не решалась, потому пришлось отпаивать ее кофе чуть ли не на каждой заправке, потому весь наш запас ушел на кофе.
  Ребятам обрадовались, как родным, пока ждали пилота вертолета перетискались друг с дружкой. Андрей тут же приклеился в Василине, она благодарно приняла его плечо, на котором сразу же вздремнула. Костя, мартовским котярой, кружил вокруг меня, Николай только посмеивался, глядя на него.
  Вертолет маленький, потому первой ходкой отправлялся почти весь груз, Николай и Саша с Костей. Пока вторым рейсом будут доставлять оставшихся, первая партия найдет дорогу и придумает, как поднимать груз на верхнюю точку. Вертолету на самой макушке не приземлиться, потому высаживать он нас будет на главной площади заброшенной деревеньки.
  Площадью это назвать было сложно, хотя триста лет назад это пространство вполне могло сойти за площадь. Пилот сразу же улетел, и остались мы посреди мертвой деревни одни, ну еще и кучка вещей с нашим оборудованием у фонтана, оставшиеся после первых залетчиков. А залетчики, видимо ушли тропу искать, хоть бы записку оставили с инструкциями чего нам делать. Попробовали дозвониться, ага, щазззз, нафига тут сигнал нужен, когда кругом только мертвые дома и тишина.
  Ладно, пойдем осматриваться. Это не совсем деревня, некогда это был небольшой городок, дома тут каменные двух-трех этажные, пугающе смотрят на нас пустыми глазницами, на главной площади даже собор есть, внутри неплохо сохранились фрески Иисуса Христа и апостолов. В храме очень спокойная атмосфера, несмотря на ветер, гуляющий из одного окна в другое, захотелось прикрыть глаза и представить этот храм во всем его великолепии и нужности. Именно здесь свершались все таинства: венчание, крещение, причастие. Сюда приходили люди со своими бедами и радостями. На улице немного жутковато, а здесь спокойно, словно некто незримый охраняет это пространство.
  Городок древний, постройкам в центре около 400 лет, это я уже и без путеводителя могла определить. Почему же люди отсюда ушли? И где собственно, наши люди? По предварительной договоренности мы должны ждать группу Николая у места высадки. Вот они мы, а где встречающая сторона?
  Вглубь города по улицам идти не рискнули, вдруг так и будем друг за дружкой ходить, поэтому, пока одна пара прогуливалась, вторая караулила пост, но гулять было жутковато. Ощущение, что от города остался только скелет, а все внутренности, отвечающие за жизнедеятельность и главное - душу, давно вынули. И мне было очень жаль это место, будто некогда оно было живым существом, а потом его бросили и забыли, оставив медленно умирать, привязав оковами к этой горе. И даже призраки все отсюда ушли.
  - Лиса, вы где ходите? - возмутился Костя, ожидая нас у уменьшившийся кучи снаряжения.
  - Тут мы, уже тут.
  Нагрузились вещами и потопали за Костей, навстречу нам попался Николай с Андреем, это они за следующей партией вещей. Идти пришлось минут двадцать витиеватым маршрутом, наши первопроходцы пометили его красными стрелочками на стенах домов. С Костей, шествовавшим рядом уверенным шагом, было поспокойнее.
  Пришли. Некогда именно здесь была дорога к греческому храму. Ага, была, а сейчас ее нету, тут даже коза не заберется, переломает себе все конечности, нафиг. Ребята рассудили так же, потому пошли по самому простому пути на их взгляд. Кто-то, из особо резвых парней, уже успел забраться на самый вверх, и скинул пару крепких веревок. Все хорошо, все замечательно, но я в цирковых представлениях даже в глубоком детстве не участвовала. Как они меня планируют туда затаскивать? Я девушка стройная, но ни разу не спортивная. На Васькином лице отражалось подобное раздумывание. И ладно, если бы там было метров пять-десять, но макушка виднелась поболее пятнадцатиэтажки. Может экстремальный подъем всего метров десять, а потом есть нормальная тропа?
  Костя, тем временем, прицеплял очередной тюк с оборудованием и вещами и в рацию вещал: 'Поднимай'. И тюк, весело подпрыгивая, долбясь всеми боками, поднимался вверх.
  - Пипец кутенку, - озвучила Васька мои мысли.
  - Костя, - в панике повернулась я к нему, - я не смогу так подняться, я лучше пешком, - перевела взгляд на обсыпавшуюся бывшую дорогу.
  - Не боись, я тебя затащу.
  - Костя, я лучше как-нибудь сама, ползком по тропинке.
  - Тут всего метров десять подняться, дальше нормальная тропа идет, - подтвердил он мои надежды, но меня все равно не впечатляло болтаться мешком на веревке пусть и десять метров.
  - Лиса, я покажу, как подниматься, тут даже новичок справится.
  - Пипец кутенку, - повторила приговор подруга.
  Видимо, и вправду было не высоко, пока мы перепирались, Костя успел еще партию груза отправить наверх. Вернулись Николай с Андреем с последними вещами.
  - Костя, отправляй девчонок наверх, - отдал распоряжение руководитель всего этого безобразия.
  - А, может, я так залезу? А карабин прицеплю просто для подстраховки, не надо меня дергать, а? - просипела я.
  Николай с Костей расхохотались в голос.
  - Василис, ну ты даешь, уж от тебя я никак не ожидал, - это оптимистичный Николай.
  Ну конечно, он привык быть Индианой Джонсом, что ему забраться по веревке на какую-то гору?
  - Лиса, давай, я первая, - пожертвовала собой подруга.
  - Тебя мне тоже жалко.
  - Прорвемся.
  Недели на нее пояс, к которому зацепили карабин, Костя объяснил, как перебирать ногами-руками и подруга оторвалась от земли, я внимательно следила за ней, считая, сколько раз она приложиться к неприступной твердыне. Мне ее результат надо будет помножить надвое, и сразу начинать мазаться мазью от синяков. Васька, на удивление ловко карабкалась и даже, как мне показалось снизу, немного взбодрилась. Когда нам скинули веревку с карабином, на которой не было Васьки, я отобрала рацию у Кости и попросила переговоров с подругой.
  - Лиса, это не сложно, просто за счет рук и ног поднимайся.
  Пока я разговаривала, Костя успел обрядить меня в ременной подгузник, и зацепить карабином.
  - Ты же сказал, что сам поднимешь меня, - сделала последнюю попытку, остаться на твердой почве и вцепилась в него мертвой хваткой.
  - Так быстрее будет.
  Меня дернули, и я повисла в воздухе, заранее испугавшись сломанного позвоночника и торчащих ребер из груди, начала, как сумасшедшая перебирать всеми конечностями, пожалев, что не одела перчаток, маникюру сразу же пришел конец, пока я лихорадочно вспоминала, куда затолкала пилку для ногтей, сильные Сашины руки втащили меня наверх. Ух, это оказывается и вправду быстро и не совсем страшно.
  Следом появился Николай, одел средних размеров рюкзак на себя, нам сказал взять самое легкое, ими оказались полиуретановые коврики, зато объемные, и мы пошли вслед за ним. Еле уловимая дорожка вилась вокруг горы, поднимаясь вверх, увеличив маршрут из точки А в точку Б на треть. Если бы ни Николай, то я бы точно пару раз плутанула, потому как дорожка успела порядком сровняться с горой, где-то заросла, где-то обсыпалась, где-то камнями завалилась. Это самоубийство тащить оставшиеся вещи такой дорогой, правы ребята, их проще поднять веревками. Вот мы и идем во главе первопроходцев и именно нам решать, где эти самые веревки крепить, ну, не нам, Индиане, но мы же с ним. Дважды окольцевав гору, поднялись на вверх, постоянно ища удобные места для крепления лебедки.
  Выше становилось холоднее, но за счет быстрой ходьбы, холод практически не ощущался. В пару местах, дорожка, опять превращалось в свое отсутствие, приходилось карабкаться по коварному скальнику, цепляясь обезображенным вконец маникюром за более надежные, чем ползущий скальник, камни и жалкую растительность. И ведь была у меня мысль, перед отъездом с виллы, расстаться добровольно с красиво отросшими коготками.
  То, что мы, наконец, на месте, понял только Николай, еле определяемая дорожка по-прежнему куда-то нас хотела увести, причем сразу в несколько сторон. Сели отдышаться, минут через десять к нам поднялся и Костя с рюкзаком за плечами. Силен, мы еле заползли, а он едва запыхался, может дорогу знает короткую, а от нас скрыл?
  - В пару местах зацепиться можно, но остальное придется на себе, - сразу заявил он.
  - Согласен, - кивнул Николай, жадно осматривая местность.
  - Ну что? Тут базируемся? - это Костя.
  - Храм выше должен быть, надо смотреть, если там площадка для лагеря.
  - Ладно, ты определяйся, а я пойду с вещами помогу.
  Костя отправился вниз, мы же покидали вещи и потопали за Индианой, любопытно посмотреть, как он будет определять место будущих раскопок, на той площадке, где мы оставили снаряжение, стояли остатки каких-то строений из больших каменюг - тут точно греческие боги поспособствовали, но угадывались они с трудом, все очень заросшее.
  Макушка горы была плоской двухступенчатой, мы поднялись на верхнюю ступеньку. Вы видели, что из себя представляет первоначальное место раскопа? Нет? Я тоже, а в кино все показывают, как оказалось, не совсем натуралистично.
  Макушка горы, примерно 100х200 метров, оказалась плотно заросшей кустарником и деревьями, и то и другое произрастало отовсюду: из земли, из кочек, из камней, которые на самом деле не камни, из остатков стен, из бывших строений, сохранилось, к примеру, три стены не выше метра, а посередине дерево с трехэтажный дом. Вообщем, хорошая такая, кучерявая макушка, не удивительно, что вертолетчик отказался здесь нас высаживать.
  Николай замер, его глаза горели азартом, руки подрагивали - ну настоящий Индиана Джонс перед входом в храм богов. Внимательно, не торопясь, стоя на одном месте, поворачивая только голову на 180 градусов, осмотрел эту дикую местность. Меня тоже неожиданно начало подтряхивать, видимо передалось его волнение, ну еще и холодный ветерок поспособствовал трясучке. Индиана начал аккуратно, пригибая ногой кустарник, продвигаться к самой высокой точке, деревья там были повыше, кустарник погуще. И что странно, в тех местах, где мы были до этого, осматривая вековые остатки былого величия, не было таких джунглей, либо там не урожайные места, либо все хорошо расчищено.
  Мы с Васькой остались на месте, печально осматривая место свершения наших будущих археологических открытий, которые вознесут весь научный мир в экстаз. Что тут можно открыть мне совсем не представлялось, сюда бы пару бригад с тяжелой спецтехникой для выкорчевки, после их работы моя фантазия смогла бы что-то вообразить, но энергетика места чувствовалась даже сейчас. Может проще с рамками пройтись, чтобы определить наиболее энергетическое место и оттуда начать расчищать?
  Мы с Василиной начали озираться в поисках места для лагеря, по идее нужен расчищенный пятачок хотя бы десять на десять, но не было даже этой малости. На нижней ступеньке, откуда мы поднимались, со свободным местом полегче, единственное, что дорожка не совсем удобная. Ладно, мы не спецы, будем ждать мнения авторитетных людей. А авторитет где-то потерялся среди средиземноморской растительности, его местоположение угадывалось только по резкому шевелению этой самой растительности. Шевеление направилось в нашу сторону, а вскоре показался и сам Николай. Глаза горели огнем научного открытия, с лица не сходила несколько пугающая улыбка одержимого фанатика.
  - Э-э-э, Коль, - осторожно вернула его на бренный мир, - что со стоянкой-то делать будем? Где парковаться? Пальцем тыкни.
  - Сейчас, - он быстро сгонял на нижнюю площадку, вернулся с вещами, из чего мы поняли, что базироваться будем здесь.
  А потом началось благоустройство. Часть ребят занималось подъемом нашего многочисленного снаряжения, а часть расчищало место под палатки и это самое оборудование, мы с Васькой были на подхвате: 'Принеси, подержи, похвали, не путайся под ногами, постой рядом, не надоедай...' Подруга не вынесла жизни надоедающего щенка и потребовала, чтобы ей показали место под кухню. Очаг из двухкомфорочной газовой плиты установили в углу двух сохранившихся стен - и от ветра защищают и безопасно для огня. Андрей кинулся тут же благоустраивать пищеблок, а Василина ставить чайник и варить кашу. Чувствовалось, что народ подустал, нужен отдых и плотный обед, все вещи уже доставлены, первая фаза - прибытие, удачно завершена.
  После обеда Николай с Сашей продолжили активно заниматься расчищением непосредственно зоны 'Х', остальные пока вкалывали на бытовом фронте - благоустройстве лагеря. Парни ловко орудовали топориками и саперными лопатками, к вечеру стало понятно, что остатков тут предостаточно, копаться можно долго. Две спальные палатки установили с подветренной стороны впритык к черной, местами покрытой мхом, стены в полтора метра высотой и четыре метра длиной. Столовую разместили рядом с кухней под раскидистым деревом, натянув пленку с подветренной стороны. Штаб с генератором и специфическими приборами, в которых я вообще ничего не понимала, присоседился тут же, в целях экономии столов и стульев (все легкие, складывающееся). Вообще подготовка экспедиции впечатляла продуманностью и профессиональность. Марк с Николаем хорошо спелись на этой ниве, а москвичи им активно помогали.
  Один кухонный стол я отвоевала в безраздельное пользование под компьютеры и какие-то датчики, главенствующее место среди техники занимал небольшой черный чемоданчик, парни носились с ними, словно это давно желанная дорогущая игрушка. Я села разбираться с новой программой, до отъезда успела просмотреть только демо версию и бегло ознакомиться с инструкциями однокашника, где он не поленился, низкий поклон ему за это, все подробненько расписать с указанием ссылок, которые я заранее скачала. Теперь все это надо было объединить, активировать, перезагрузить и попытаться хоть что-то вбить для проверки работы программы.
  В течении часа пыхтела пчелкой над незнакомыми терминами и мудреными программными инструкциями, спасибо все тому же однокашнику, сама бы я не осилила. Потом сходила на разведку, обследовала периметр, вспоминая студенческие знания по разметке местности и нанесения контуров объектов. Остатки 'может быть храма' расчищены были на одну треть, а парни пахали здесь пол дня. Мд-а, тяжелы будни археолога.
  То, что некогда это был храм стало понятно ближе к вечеру, когда расчистили меньше половины того пространства, что указал Николай. Теперь стали видны порушенный колонны в приличном количестве, правда, представить себе масштаб сооружения все еще было сложно.
  Лагерь размещался немного в стороне от теперь уже точно храма, отгораживая нашу стоянку густой полосой все еще густого кустарника. Парни расчистили только две узенькие тропинки от лагеря к храму, все силы были брошены на расчистку 'теперь уже точно храма' и небольшого места под лагерь.
   Ужином нас опять радовала Василина, у нее вообще очень ловко получалось орудовать на походной кухне и при этом выглядеть очень женственно. К ночи все валились с ног, и ни у кого даже мысль не мелькнула о пионерском костре и песен под гитару, хотя сей инструмент наблюдался среди вещей. Спать укладывались вповалку, первой ушла я, да я - слабое звено, но у меня растущий организм и цветущая молодость, все это требует хорошего десятичасового отдыха.
  Утром обнаружила себя в тепло-уютных объятьях Костика, уютно, потому что я частично покоилась на чужом теле, это тело меня грело, но нагло сграбастало мою подушку, а днем еще все надо мной неприлично ржали, когда я транспортировала ее в палатку. Тепло собственно тоже именно по этому, в самой палатке было холодрыжно, градусов пять не выше и на улице подозрительно капало. Дождя же не обещали!!! Каждый член нашей команды ни по одному разу проверил прогноз - солнечно! Ну что за свинство!
  Я аккуратно, с большим сожалением оторвалась от живой грелки, в нашей палатке мы были одни, соседи уже проснулись и шебуршались на улице.
  Так и есть - дождь!!! Мелкий, пакостливый, занудный, ощущение, что даже не дождь, а просто водяная пыль, может тут облако зацепилось? Вообщем, неуютно на улице, захотелось вернуться к грелке, но совесть погнала на кухню, где уже хозяйничала Василина с Андреем. Ну, естественно, кофе, весь влажный воздух был пропитан его ароматом, и надо же мне было в первый день так перепить его, что теперь только носом могу восхищаться.
  Васька извращалась с завтраком, поджаривая хлеб на костре, задействовав при этом Андрея. Каша уже аппетитно пыхтела на плите.
  - Привет, хозяйственные, - поздоровалась я с поварами, - народ будить?
  - Николай сказал, что подъем в восемь, - это Андрей, ловко переворачивая решетку с кусками нашего завтрака.
  Несмотря на подляну от погоды, настроение у археологов было приподнятое, проснулись все быстро, с аппетитом отзавтракали Васькиных деликатесов и дружно принялись расчищать 'теперь уже точно храм'. Женской половине заняться было не чем, потому мы тоже взяли в руки тесаки и попытались принять участие в общем деле. Слабого звена (зато я растущая и цветущая) хватило на час с перекурами и передыхами, Василина продержалась почти в два раза дольше. Я обошла караулом периметр макушки, заглянула на пустую кухню, в штаб, к нам в палатку, решила навести там порядок, а заодно и переодеться в сухое. Полезла в сумку и чуть не заорала, когда мои руки натолкнулись в моей собственной сумке на незнакомой и совсем чужой для меня предмет, вытащила сумку на улицу, и набравшись смелости, с опаской заглянула внутрь. Посреди моей походной сумки лежал секатор Люки и победно скалился на меня своими ножами. Я в недоумении взирала на него, как он оказался у меня в сумке? Не иначе я в потере памяти тогда была, раз сунула это чудовище, да еще умудрилась забыть о нем. И тут меня озарило.
  - Ага! - издала я победный клич, выхватила инструмент с длинными ручками и острыми откусывалками, забросила сумку обратно в палатку и понеслась снова на поле битвы с сорняками.
  Мой ор привлек всеобщее внимание, ребята уже подустали от монотонной работы и решили сделать себе пятиминутный передых, а тут я довольная бегу и ору на радостях: 'Ура-а-а'.
  Подскочила к первому попавшемуся кусту и с наслаждением начала чикать ветки кустарника. Это мне понравилось гора-а-а-аздо больше, чем орудовать топором или тесаком, единственное, на толстые ветки силенок не хватало. Минут через пять ко мне подскочил радостный Николай, сверкая озорными глазами.
  - Откуда это у тебя? - и попытался завладеть инструментом.
  - Мое, - потянула на себя, раздумывая на сколько далеко мне позволительно послать руководителя нашего междусобойчика.
  - Лиса, не глупи, у тебя же силенок не хватает и у меня это получится в два раза быстрее.
  Признав его правоту, с сожалением, выпустила секатор из рук.
  - Скажи тогда чего делать? - потребовала я развлечений и зрелищ.
  - Кофе нам сделайте, - жалостливо попросил.
  - А потом? - отмазка с кофе долго со мной не прокатит.
  - Потом дам подержать тебе сканер, - загадочно пообещал он.
  Кофе варила Васька, оказывается, она из дома прихватила немного миндаля и нашу гейзерную кофеварку специально для того, чтобы побаловать народ, хозяйственная она у нас, а кто-то секатор с собой по недоумию таскает, хорошо еще, что не в Иркутск с ним улетела.
  Хозяйственная очень ловко сложила небольшой костерок, на высоких камнях, словно специально сложенных в виде мангала, а может тут и правда в давние времена кухня была или жертвенник, это я шучу. Всучила мне сосиски с решеткой, велела следить внимательно и поджарить только до первых пузырьков. Сама занялась жаркой хлеба. Итого: кофе, хлеб и сосиске на гриле. Собрали в корзинку еду, кружки, влажные салфетки (как раньше путешественники обходились без них?), мне доверили нести только саму кофеварку с кофе, корзинкой нагрузилась Василина.
  Ланч парни встретила на ура, пока нас не было установили очередность на мой секатор, даже не подумав включить меня в этот список. С секатором дело пошло значительно быстрее, только теперь вставал вопрос, куда складировать то, что навыдергивали, напилили, наоткусывали. Скидывать вниз? Но, мы планируем спускаться по этой дорогое, как бы не пришлось потом разгребать свои же завалы. С другой стороны, мы тут все прилично расчистили, может вертолетчик рискнет сюда приземлиться? Вон, пятачок лысины вполне приличного размера, о чем я внесла предложение, но его сразу же отвергли, а вот расчистить небольшое пространство на нижней ступеньке можно, тогда смело скидываем все, что мешает с горы, где упало, там упало. Экологию мы не нарушаем, мусорить особенно не мусорим, экосистема не пострадает.
  От готовки обеда я открестилась, Василина с охотой взяла на себя это тяжелое бремя быть женщиной в походных условиях почти каменного века: воду жестко экономили, ели с одноразовой посуды, единственное, кружки были керамические и мы их сразу 'подписали', я на скорую руку изобразила несмываемым маркером карикатурную рожицу каждого участника. Две кружки оказались лишние, наверное, про запас, если кто разобьет, но Василина предположила, что одна Марковская и я тут же, по доброте душевной, нарисовала его рожицу с занудным выражением.
  Пока подруга кашеварила: обнаружила кусок почти размерзшегося мяса, варила какой-то суп, судя по аппетитному запаху - харчо. Я в это время вбивала первые данные в программу, нанося примерный план уже понятных построек. Храм, как всегда, оказался выше всех, чуть ниже и сбоку пока непонятные постройки, где мы расположились лагерем, на нижней ступеньке, судя по всему, то ли военный гарнизон стоял, то ли остатки замка.
  На улице проморзгло, тучка намертво нависла над нами, словно в недоумении наблюдая за нашими действиями, пока я махала тесаком и секатором, успевала согреться, но как только принимала статическое положение, сразу же замерзала, вот и сейчас сидя за столом, вбивала данные замерзшими пальцами, вытирая замерзший нос. Вспомнился вчерашний бутыль лимончеллы, который я волокла от Терезы, вот его-то нам как раз бы хватило, чего ж я не догадливая такая? Но кто же знал, что в мае на Сицилии можно замерзнуть, термометр сегодня отказывался подниматься выше 15 градусов, хорошо хоть ветра не было.
  Ребята с радостью восприняли весть об обеде, заявились голодные, разгоряченные и довольные, азарт придавал силы. А после обеда Николай, наконец-то открыл черный чемоданчик с заветным словом 'Сканер', ребята тут же начали с ним играться, распределив между собой порядковые номера, словно дети в песочнице, ожидая своей очереди на новую машинку. Штука оказалась действительно занятной, размером с большой бинокль, но у-у-у-мная, я впечатлилась ее мозгам и тут же пожалела то время, что убила на установку новой программы в моем компе. Если у них был этот сканер, почему сразу не сказали?
  - Лиса, я сам подобный прибор третий раз в жизни держу в руках, - начал успокаивать Николай, - мне его вечером перед отъездом привезли, если честно, не ожидал, что получится договориться.
  Сканер стоил очень неприлично большую кучку денег, и его деятельность на частные вылазки не распространялась, но все тот же Марк поспособствовал, договорившись о его аренде. С этой головастой штукой отпадала всякая необходимость бегать с рулеткой по руинам. Наводился на местность, производил сканирование всего добра, что видел перед собой, данные перекидывались на комп и вуаля, перед нами должна была предстать 3Д картинка. Так бы и случилось, если бы программа в ноутбуке Индианы оказалась совместимой с мозговитым Сканером. Мужская часть группы проколупалась около часа пытаясь совместить эти два устройства на выдачу ожидаемой нами 3Д картинки, но увы. Успокаивало то, что по приезду все данные без потери можно будет сгрузить в заново установленную программу, но, Николай постановил замерять все вручную. Вернуться сюда вряд ли получится, посему подстраховываемся старым проверенным способом, так сказать, для полноты картины.
  Замерять вручную - это скажу я вам - акробаты циркачи отдыхают, их сноровка и опыт здорово бы пригодились. В нашем распоряжении была рулетка классическая - две штуки и дальномер лазерный - две штуки. Дальномер я заценила сразу, но он оказался бесполезным приспособлением, так как для использования этой штукой цивилизации, поверхность должна быть вертикальной, ровной и желательно белой, все тридцать три удовольствия ему подавай для точности измерения.
  А где мы возьмем ему эти удовольствия? Колонны храма круглые с плохо просматриваемыми углублениями, где-то черные, где-то покрытые мхом. Да, это Сицилия, но тут как-то излишне влажно и прохладно. И если в других местах мы видели эти храмы на открытых пространствах, где и деревьев-то практически не было, то тут просто джунгли какие-то среднеземноморско-горные. Может потому и остатков так много сохранилось? Место, как не крути труднодоступное, чтобы помолиться тутошнему богу, надо сюда еще и залезть, хотя для потомков богов это не было проблемой.
  Я внесла небольшие коррективы в тот план, который набросала ранее, сейчас его нужно уточнить с помощью размеров. Николай с Василиной поначалу довольно резво, но опасно скакали по развалинам с обыкновенной рулеткой, озвучивая мне метры и сантиметры, которые я сразу вводила в таблицу. Сложность заключалась в том, что колонны при падении частично разбивались на несколько сегментов, сваливаясь в общую кучу. Определить какой сегмент от какой колонны в данную минуты было не реально, это понимали все и сразу забили на это бесполезное занятие, но куски колонн мешали доступу к остаткам фундамента и ступеней. А где-то с рулеткой было вообще не подлезть.
  Эдак мы весь день убьем на это занятие, ну неужели ничего не придумали более продвинутого? Я косила недовольным взглядом на навороченный Сканер, так подленько нас подставивший, одновременно размышляя чего бы такого придумать. Ну нет у нас белых и ровных стен, даже там, где базировался лагерь с остатками минимальных построек, стены были не везде. Теоретически нам же не нужно четыре ровных белых стены, они нужны дальномеру, а если мы ему создадим видимость этих стен, он, конечно, умный, китайцы постарались, но мы-то на что?
  Так как я не была в курсе всего нашего снаряжения, то пришлось созывать летучку, мою мысль надо срочно развить и довести до совершенства. И вуаля, через полчаса у нас есть имитация двух переносных белых стен минимального размера. На скорую руку разобрали один обеденный стол, заполучив две пластиковые столешницы, теперь нам оставалось относительно ровно, под углом в девяносто градусов от земли их устанавливать. И сразу же производительность по замерам увеличилась в разы, а толщину и высоту стен замеряли рулеткой. Ко всему прочему, оказалось, что нам все же повезло с погодой, так как при солнечном свете дальномер бесполезен, луча не видно.
  Им-то хорошо, они скачут горными козами, теплые, довольные, хоть и порядком уставшие. А меня уже губы синюшные не слушаются, зубы выбивают звонкую чечетку, пальцы превратились в закоченевшие куриные лапки - такие же синие и скрюченные. Только бы комп от влаги не накрылся, я хоть и под зонтиком, но это мало спасает - вся холодная и противно влажная насквозь. Холод добрался уже не только до костей и внутренностей, но и тянет свои щупальцы к моей душе. Народ обхохочется, если я на Сицилии подхвачу воспаление легких.
  Час назад предложила Василине поменяться местами, я разогреюсь, она остынет и передохнет, подруга даже согласилась, но когда я ей попыталась объяснить суть работы обыкновенного статиста - тут же просто цифирки вбивать вот в эту колонку, а нумеровать вот здесь, потому переходишь сюда и сохраняешься...
  - Я же навбиваю так, что потом месяц все пересчитывать будем.
  - Коль, а может ты? - взмолилась я гнусавым голосом, вытирая воду, бегущую из носа.
  Он тоже заглянул и даже попытался честно вникнуть, что и за чем здесь следует.
  - Лиса, если вечером объяснишь, я могу попробовать, тем более, что мне это здорово может пригодиться в будущем, а сейчас световое время потеряем.
  Согласилась с ними обоими, выпила горячего чая, попрыгала, поприседала - не помогло, села дальше работать. Заглянул Костя.
  - Лиса! - обиженно возмутился он, - а ты часом не заболела?!
  - Завтра будет понятно, но от горячей ванны, а лучше бани не откажусь.
  Не ответил, вернулась к циферкам, которые продолжали выкрикивать обмеряльщики, мне можно было не бегать к ним с компом, умная я, сначала пронумеровала все имеющиеся стены и виднеющиеся остатки, схематично расположила их на 'листе' в программе, что здорово облегчило наше понимание, хотя, если бы бегала, то ни так бы замерзла.
  Снова появился Костя.
  - Пей, - протянул мне бутылку коньяка.
  Я выплеснула остатки чая из моей кружки и щедро налила себе горячительного напитка. То ли коньяк поддельный (хотя ребята предпочитали качество), то ли мне уже море по колено, но даже горло не ожгло. А может доза маленькая? Налила еще. Костя тем временем накинул на меня свою куртку, сам работал в легкой ветровке, и ему было не холодно. Но меня и это не спасло, зубы стучать перестали, а руки от холода все еще тряслись.
  Вернулись обмеряльщики, румяные и довольные, Николай, увидев меня, в роли замерзшей моли, готовой в любой момент бухнуться в обморок, скомандовал:
  - Быстро на кухню, варить у печи обед, выпить много горячего и съесть порошок противопростудный.
  Наделенные женской участью, пошагали в лагерь, хотелось завернуться в теплое пуховое одеяло и пожалеть себя разнесчастную, но Индиана прав, на кухне быстрее согреюсь, чем в холодной палатке и влажном спальнике. 'У них наверняка должны быть грелки походные', - вяло соображала я, подцепляя свой комп на подзарядку к генератору.
  Василина вручила мне стакан со смертоносным напитком для всех простудных бактерий из лимона и имбиря. Я честно попыталась присутствовать рядом с плитой, но внимание плыло и улетало в сон. Кажется, я что-то ела или пила, но мне было не до еды, сильно холодно, опять начался колотун. Потом была палатка и Васька переодевавшая меня в сухие, но ледяные вещи и опять чем-то поившая, а потом, наконец, пришел здоровый дядька Морфей, забрал меня в свои сладкие объятья и я, наконец, забылась сном праведника.
  Утро. У меня не Сицилия, а сплошное де жавю, я опять в теплых, уютных объятьях живой грелки, с другого бока меня тоже что-то или кто-то греет, если бы не теснота и жесткое ложе можно поваляться еще часик, но бока занемели, конечности затекли, и организм настойчиво требовал движения, а так же 'в кустики'.
  Змейкой выползла из-под богатырской руки Костика, по другую сторону что-то пробурчала Василиса, заботливая моя, надо ей будет какого-нибудь раритета подарить.
  А на улице солнышко, сейчас его еще не видно, но по ясному небу понятно, что день будет замечательный. Любопытство погнало посмотреть, чем вчера дело закончилось с расчисткой, место храма теперь просматривалось вполне четко, вот именно в таких местах мы с Васькой до селе и бывали: поваленные колонны, остатки лестницы, почти уцелевший фундамент. Парни успели еще расчистить частично и 'наши' лагерные постройки. Надо еще раз сравнить оригинал с тем, что я вчера начертила в программе - ничего не помню.
  Костя с Сергеем вчера расчищали место для вертолета на нижней ступеньке, осторожно спустилась туда. И камни, и трава еще влажные, ноги по колено вымокли, не иначе, как у меня вчера весь мозг вытек, если я потащилась дозором в шлепках. А парни молодцы, нашли ровненькое место и уровняли его дополнительно за счет выкорчевки кустов. Здорово, а то обратно по той же дороге спускаться - бррр. Жаль, конечно, что по домам старого городка не полазим, наверняка что-то там найти можно, тем более что я видела среди снаряжения две штуки подозрительно похожие на металлоискатели. Все-таки Николай не только ради своей научной теории сюда приехал, но еще и интересненькое поискать, а в старых домах, наверняка есть спрятанное, забытое, потерянное, выброшенное за ненужностью.
  Продрогла и вернулась в лагерь, мой комп заботливо прикрыли какой-то коробкой, так-то он у меня совсем домашний, не приученный к полевым условиям, как, бедняга, все это перенесет, вон и бабочки погрустнели на крышке монитора и завитки все повяли.
  Из нашей палатки высунулась сонная мордашка подруги.
  - Ну и как оно тут? - поинтересовалась, вертя головой в разные стороны, обозревая окрестность.
  - Гораааздо лучше, чем вчера, - заверила ее.
  - Сама-то как?
  - Гораааздо лучше, чем вчера.
  - Будь другом включи чайник, я пока оденусь.
  Когда Василина отправилась на кухню, в палатку залезла переодеваться я.
  - Ты где была? - потребовал отчета Костя тоном недовольного мужа.
  - Там, - информативно ответила ему.
  - И бросила меня одного тут? - обиженно возмутился.
  - ?
  - Замерзать? Я ее всю ночь грел, а она меня бросила.
  - Ко-о-остик, - улыбнулась, - спасибо тебе огромное, я в долгу не останусь, когда понадобиться стакан воды, ты главное кивни.
  Третий день запомнился только копанием в грязной земле, копались сразу в нескольких местах: кто-то расчищал стены до уровня фундамента, кто-то копался внутри храма, удаляя наносной слой земли, и внимательно просматривали всю эту грязюку на предмет ценных вещиц. Металлоискатель помог мало, так как орал дурниной на любое движение, тут было столько всякого 'мусора', что парни пожалели наши нервы и бросили развлекаться, начав копошиться вместе с нами в глинистой земле.
  Все подозрительно-историческое складировали в одну кучку, кучка довольно быстро росла, но что там ценного, а что мусорного нам необразованным не понять. Например, осколок скальника запросто мог оказаться черепушкой от какого-нибудь кувшина или тарелки, на все грязное и непонятное, пришлось тратить драгоценную воду, чтобы часть кучки одобренной Николаем, помыть. Потом попытались меня усадить все это описывать, но я открестилась категорично, заявив, что и сидела, и писала вчера, сегодня желаю копаться в 'мусоре'. За писаря была Васька, ребята за ювелирных копателей. Николай запретил применять лопаты, выдал в каждые рабочие руки по строительному мастерку и указал фронт работ. Это все равно, что мыть пол спортивного зала зубной щеткой, но после первых находок вошли в азарт и работа пошла веселее. Не понятно кому было легче, Василина должна пронумеровать все находки, после того, как я их мало-мальски отскребала от грязи и складировала на плащевке, занести их под этими номерами в каталог, который решили вести в моем компе да еще увековечить по средством фотографирования. По ходу дела она и нас увековечивала с самого заезда. Парни на корячках аккуратно снимали слой за слоем поделенное (где получилось) на квадраты внутреннее пространство 'точно храма'.
  - Коль, а что собственно мы ищем? - поинтересовалась я, когда он вылез, как чертяка перемазанный из раскопа за своим кофе.
  - Подтверждение, что это был именно греческий храм.
  - А у тебя есть сомнения? - обалдела я.
  - У меня нет, но нужны подтверждения.
  - А какие именно?
  Он замялся, кусая нижнюю губу в промежутках между кофе.
  - Боишься сглазить что ли? - не поверила я.
  - Угу, - серьезно махнул головой он.
  - Все так серьезно?
  - Тут кроме местных никто не копал, сильно надеюсь, что они не дошли до нижних слоев. И есть временной отрезок около двухсот лет, когда тут вообще никого не было, словно после очередного завоевания тут никого не осталось, следующее упоминание только от средины XVIII века. Сама видишь место отдаленное, любители быстрой наживы сюда не особенно рвались.
  - Ты хочешь сказать, что можем наткнуться на что-то стоящее? - это уже Костя заинтересовался.
  - С исторической точки зрения - да, а материально... еще пару таких кучек и мы вернем затраты на экспедицию.
  - Да черт с ними, с затратами, - отмахнулся он, - что-нибудь сенсационное тут может быть: клад, книги, потерянная реликвия.
  - Понятия не имею, обычно исторически сенсационным оно становится лет через пять, а то и больше, когда все экспертизы пройдет.
  - Не, так не серьезно, это все равно, что без улова с пустыми сетями домой вернутся, - немного расстроился Костя. - Надо что-то стоящее откопать, чтобы сначала прогремело, а потом доказывайте себе на здоровье.
  - На это и надеюсь, - негромко хмыкнул Индиана.
  А часа через два раздался голос из Сашкиного раскопа:
  - Коль, тут что-то не понятное, какие-то маленькие плиточки...
  - Что? - встрепенулась я в унисон Николаю.
  Кинулись к Сашкиному квадрату, глядя на нашу реакцию, подтянулись и остальные.
  'Квадратики' были в правом углу ямы, я синхронно с Индианой бухнулась на колени в саму яму, где сразу стало тесно нашим трем попам. Саша с удивлением взирал на нашу реакцию, я сняла резиновые перчатки, неэстетично поплевала на пальцы и размазала грязь по 'квадратикам', определенно они немного отличаются по цвету. У меня все внутри ухнуло вниз от восторга.
  - Мозаика, - одними губами прошептала и посмотрела на Николая, он оторвался от созерцания такого богатства и совершенно сумасшедшими глазами смотрел на меня.
  - Есть! Верхний слой сохранился.
  - Са-а-аш, можно я тут покопаюсь вместо тебя? - жалостливо попросила я.
  - Вот еще, я нашел, я и буду дальше колупать, - уперся он и, видя мой жадный взгляд на соседний, нетронутый еще квадрат добавил, - и его не отдам.
  - Сашка, ну чего жмотничаешь? - заканючила я, - нам через два дня уезжать, у тебя еще вагон времени будет, хоть все тут перекопай.
  - Ладно, бери соседний, - смилостивился он.
  - Спасибо, - взвизгнула я и кинулась к кучке с инструментарием.
  - Стоять! - скомандовал Костя, - а кто мытьем будет заниматься?
  - Позже, вон Василина может пока поплюхаться, у нее все равно сейчас все чистые экспонаты закончатся.
  - Лиса, я вообще-то тоже хочу поковыряться, - возмутилась еще и она.
  - Ко-о-о-оль, - обратилась я к последней инстанции.
  Он оторвался от отрытого фрагмента мозаики, оценил нашу склоку и раздал всем по 'сережкам'.
  - Лиса в раскоп, Василина в другой, но вечером чтобы все поднятое было вымыто.
  - Спасибо, - на радостях подскочила к Индиане, чмокнула его в грязную щеку и быстро нырнула к своему, еще никем не тронутому квадрату.
  Снимаю аккуратно острым треугольником мастерка полтора сантиметра верхнего мокрого слоя, быстро перебираю руками в резиновых перчатках, откидываю в ведро, следующий мастерок, еще один, что-то попалось, не особо рассматривая, откладываю в пластиковую тарелку размером с тахзик, глину с землей в ведро. Я взяла такой темп, что через час ушла вниз на пять сантиметров, долго копалась в нижнем углу, то ли с черепками, то ли с обломками стены, выбрала все и в миску. Саша с Андреем периодически выносили наши с Васькой ведра и травили анекдоты, все приличные быстро закончились, перешли к не приличным.
  Блин, у меня ни раскоп, а сплошная мусорка, то ли тут посуду расколотили, то ли просто ненужный хлам складировали, может это какая-нибудь задняя часть храма, типо подсобки? После второй чашки одинаковых черепков позвала Индиану. Из земли никак не хотел выниматься довольно большой осколок от какого-то горшка, как его аккуратно изъять без потерь для науки не знала. Николай обрадовался столь крупной находке.
  - Давай я сам, вылазь, будешь только мешать.
  - Коль, там две миски такого добра.
  - Что? И все такие крупные? - обрадовался.
  - Не, поменьше, но по толщине одинаковые.
  - Попробуй их отмыть.
  И опять я в роли енота полоскуна. Блин, хреново они отмываются, во-первых, воды мало, во-вторых, резиновыми перчатками не очень-то намоешь, а кисточку, что мне дал Николай, ей только пылинки сдувать.
  - Ребят, запасную зубную щетку никто не брал с собой?
  - А чем тебя своя не устраивает? - то ли Андрей, то ли Сергей спросили из-за невысокой стенки, где ковыряли свои квадраты.
  - Моя мне еще пригодиться.
  Тишина в ответ.
  - А может, кто своей пожертвует на общее дело? - домогаюсь до народа.
  Тишина. Чего же я к секатору еще и зубную щетку не добавила?
  - Мужики, признавайтесь, когда последний раз зубы чистили?
  В воздухе повисло немое недоумение, только Николай что-то феячил над большим осколком, остальные взирают на меня.
  - Мужики, давайте на чистоту, кому гигиена зубной полости пофигу?
  - А тебе она зачем? - голова Андрея торчит над стеной, за которой он копал.
  - За надом.
  - Я ей после твоего 'надом' смогу пользоваться?
  - Не-у-ве-ре-на.
  - Тогда не дам, - и быстро скрылся за стеной.
  Нет, ну что за народ, ну никакого сочувствия. Еще какое-то время полоскала черепушки в мутной воде, потом все же решилась забить на гигиену зубной полости, да простит меня бог дантистов, и принесла свою щетку. Дело сразу пошло веселее, даже выдавленный рисунок стал прощупываться. Подошел Костя с откопанным осколком, посмотрел на мои черепки профессиональным взглядом, некоторые перетрогал, похвалил меня догадливую за щетку и пришел к выводу, что все это от одного сосуда (в моем понимании, горшка, но он ученый, ему виднее, пусть будет сосуд). Велел высушить отдельной кучкой, хотя у нас и так каждый квадрат сушился отдельно - положено так, во избежание путаницы.
  У меня закралось подозрение, что все эти квадраты и находки в них мне еще придется рисовать и вбивать в ту карту со строениями, что я уже нарисовала, и от перспективы этой нудятины даже поплохело. Не, я не спорю, программка классная, Николай, когда увидел ее возможности, загорелся такую же себе поставить, он до этого пользовался какой-то геологической, но пока-то это чудо совершенства только на моем компе. Получится ли перекинуть ее до нашего отъезда на его комп с сохранением всех данных? Мама мия, меня же могут компа лишить до окончания экспедиции. Вот и делай людям добро после этого, ладно, попробую сначала перекинуть, а уж если не выйдет, буду горемыкой выть.
  До позднего обеда я таки успела добраться до своего фрагмента мозаики и впала в благоговейный транс при виде серо-коричневых плиточек, рисунок будет понятен при большем объеме, но меня уже их наличие радовало. Саша аккуратно рушил перегородку между нашими квадратами, через полчаса можно было лицезреть уже довольно приличный кусок мозаики, где-то 30 на 60 сантиметров и он уходил дальше на мой квадрат и выше, надеюсь, что и там все в сохранности.
  Достала влажные салфетки, опять же, исключительно в целях экономии воды, и начала протирать шершавые на ощупь каменные плитки, они были разного размера: меньше сантиметра и около двух. Усердия Золушки не пропали даром, пока мы скоренько обедали, плиточки подсохли, и теперь, с расстояния в пару метров, можно было увидеть геометрический узор в коричнево-серых тонах. Во время обеда Николай постановил, что ниже уже отрытого верхнего уровня не копать, потому Саша перешел на соседний со мной квадрат.
  К позднему вечеру, нами полностью были расчищены пять квадратов в нашем помещении, соседи за стенкой раскопали два, зато ушли на полметра вниз, им не повезло с мозаикой, добрались до слоя, аккуратно выложенного небольшими гладкими камешками, может, ее тут и не было вовсе.
  Пока Василина готовила ужин, я отмывала горы наших находок, понимая, что Золушкой мне придется тут полоскаться всю ночь, но на помощь пришли принцы полным составам и мы быстро с этим делом управились, оставив все сушить на открытом воздухе.
  Сидя в сумерках вокруг костра за ужином, пили разбавленное водой вино, доедали спагетти с мясом, несмотря на усталость, у всех было приподнятое настроение. Андрей не отходил от Васьки, та стоически держала оборону по всему периметру, дальше легкого флирта не пуская, Костя пригрелся рядом со мной, накрыв нас обоих спальником. Надо сказать, что на Сицилии в мае месяце довольно прохладно в горах богами забытого места, кстати, о греках и богах.
  - Коль, те храмы, что мы успели посмотреть, были как-то поболее этого. Где размах, так свойственный грекам?
  - То, что вы видели, первые греки строили, а их потомки более скромны. Этот храм тоже довольно большой, к тому же все, что можно было использовать в строительстве нижнего города, отсюда вынесли. Не удивлюсь, если увижу пару дорических колонн вписанных в архитектуру какого-нибудь богатого особняка. И портика я тут не увидел, даже его остатков, скорее всего, он, тоже в нижнем городе. Да и от первоначального вида храма мало что осталось.
  - Но он греческий?
  - Однозначно.
  - А внутри острова что-то от греков осталось? - заинтересовался Костя.
  - Сами греки не занимались открытием новых земель, следовали уже проторенными путями финикийцев, вытесняя предшественников. И ты прав, греки не исследовали новые земли вглубь, ограничивая своё присутствие побережьями.
  - Греция не такая уж маленькая, - это Андрей, - чего им там не сиделось?
  - Закон запрещал дробить земельную собственность между несколькими наследниками, население росло, земля же доставалась только одному наследнику. Большинство колонистов составляли, как правило, обедневшие и малоземельные граждане, младшие сыновья семейств, побеждённые на политической арене, а также жители других полисов. Колонисты, участвовавшие в выведении новой колонии, должны были автоматически получить землю для обработки и гражданство в новом полисе.
  - Так это все носило организованный характер? - подруга заинтересовалась.
  - Естественно, это же греки. Божественная санкция требовалась для любого серьёзного государственного предприятия, особенно при основании нового поселения. Жители полисов, решившие основать колонию, как правило, обращались к дельфийскому оракулу, его жрецы должны были указать место основания будущей колонии.
  - Да? - удивилась я, - и прям всегда точно указывали?
  - Ну-у-у, - усмехнулся Николай, - с точностью не всегда получалось, давали указания, зачастую двусмысленные. Поэтому, да - управление направлением колонизации, но не самой колонизацией имело централизованный характер.
  - То есть, жрецы давали только маршрутный лист, не встревая в дела колонии?
  - Да, но изменение направления колонизации допускалось, это могло быть связано с разными аспектами жизни, например, с враждой между двумя коалициями полисов, Самой же организацией выведения колонии занимался выбранный человек - ойкист. При основании колонии из метрополии перевозился огонь священного очага и изображения местных богов. Жители колоний всегда сохраняли тесные связи с метрополией, вплоть до оказания помощи при необходимости. Несмотря на это, колонии изначально выводились как самостоятельные полисы, поэтому при столкновении интересов метрополии и колонии оба полиса могли перейти от мирных дружественных и братских отношений к открытым конфликтам друг с другом.
  - Так-то они не хило размахнулись со своим расширение границ.
  - Не то слово, основными направлениями были 'Великая Греция' - это юг Италии, Сицилия, берега Чёрного моря, Восточное Средиземноморье, Кирена, устье Нила в Египте, северо-западная часть Средиземноморья. Как сказал Сократ: 'Греки расселись вокруг Средиземноморья, как лягушки вокруг болота'. Благодаря колониям греческим полисам удалось ликвидировать перенаселение континентальной Греции, значительно увеличить объём торговли и создать предпосылки для господства греческих торговцев в Средиземноморье, а также расширить сферу распространения греческой культуры. Считается, что всего за время колонизации было выведено несколько сотен колоний, общее население которых составляло полтора - два миллиона человек.
  Проговорили на греческие темы еще с пол часа, потом народ расползся по спальным местам, остались только мы с Николаем.
  - Давай внесем сегодняшние поправки в твой план, попробуем убрать постройки поздних периодов и определиться с входом, - предложил он.
  Светового дня жалко тратить, потому сидели до полуночи у костра крутя 3Д изображение разными сторонами, но так ни до чего не додумались.
  - Сюда бы полноценно на сезон заехать, - с сожаление тряхнул головой Николай.
  - Ну так, если это ценная находка, то может и получится полноценно с профессионалами заехать?
  - Да брось ты, - горько усмехнулся он. - Тут такого добра... Это же Сицилия!
  - Ну так можно же раскопать, причесать, заселить нижний город и катать сюда туристов, - наивная я, да?
  - Лисаааа, - снисходительно посмотрел на меня, - это Сицилия, тут, куда ни ткни, везде храмы, остатки, старые города, люди среди этого живут, они при строительстве дома могут обнаружить какие-нибудь догреческие постройки, а копая огород остатки римского театра.
  - Василиса! - раздался жутко-свистящий шепот от нашей палатки, и высунулась Костина голова.
  - Я.
  - Иди меня грей уже, - возмущенно отдал приказ сосед по спальнику.
  - Костик, ты уже большой мальчик, ложись спать сам, если боишься, включи ночничок или подержись за Ваську.
  - Вот именно потому, что большой... большие мальчики одни не спят, - ворчал соседушка, скрывшись в палатке, - а за нее Андрюха держится, он меня к ней не подпустит.
  - Мужики, - сонно Васькино, - давайте уже спать, устроили посреди ночи дележку.
  Костя для порядка побухтел, чтобы последнее слово осталось за ним, и успокоился, мы с Николаем еще немного похихикали, а потом я показывала опции программы для дальнейшей работы. Моя ласточка, к сожалению, остается еще на неделю в полевых условиях, перекинуть программу на комп Николай не получилось за неимением шнуров, как все банально. Индиана обещал заботиться, холить и лелеять ее, а по возвращению сразу же завезти ко мне вместе с секатором, он тоже еще им послужит.
  Утро. Все та же грелка, правда, я отвоевала подушку ближе к утру, потому моя голова покоится на ней, а Костя греет меня со спины, при этом одна рука у него под моей подушкой, а вторая прижимает к себе. И судя по всему, его же губы целуют меня в шею.
  - Костя, прекрати самодеятельность, иначе подушку заберу с собой.
  - Доброе утро, - промурлыкал он на ухо и продолжил дорожку легких поцелуев теперь уже по щеке, подбираясь к моим губам.
  Я все могу понять... и то, что здоровому мужскому организму по утрам сильно хочется женской ласки и внимания, и то, что он по-прежнему в поисках девушки и даже то, что я ему симпатизирую, говорит в его пользу. Но, билин, можно же как-то поделикатнее, ну я не знаю, на словах объясниться. Хотя на словах я ему вроде все вполне ясно сказала.
  Открыла глаза, Васька сладко посапывает, прижавшись спиной к Андре.
  - Лиса, - жарко шепчет Костя в ухо, сжимая в таких же жарких объятьях.
  Ну да, мужчина хочет и хочет сильно.
  - Кон-стан-тин, лишу еще чего-нибудь, - не знаю чем его можно напугать, мозг еще не проснулся для особо серьезных пугалок.
  - М-м-м-м, - мурлычет в трансе.
  Я решительно выбираюсь из прелюдийно-сексуальных объятий уютной грелки, и не глядя на Костю, вылажу из палатки.
  Да что же это за напасть такая? Опять! Дождь! Дождь опять! Ну так не было же его в прогнозах!!! И опять нудный, мелкий. А может это и не дождь вовсе, а кара какая-нибудь господ богов, кто у нас за мрачность и влагу отвечал? Деметра? Косвенно - да, но та больше за покосы и надои, хотя она дамочка мстительно-ревнивая, могла и приревновать к нашим мужчинам, вот и истерит через день. А может тут какой-нибудь храм Цецеры был? Точно, со священными проститутками, к которым мужики с дарами приходили. Потому и мысли тут с утра сексуально-озабоченная у некоторых и не только мысли. А за дождь должен отвечать Зевс, но как-то он не уверенно отвечает за него, уж пролился бы так пролился, а то не дождь, а какое-то недоразумение. О! Так они же (Деметра и Зевс) вроде муж и жена, может чего не поделили, вот и скандалят потихоньку.
  Пыхтела я у плиты, разогревая чайник. Выскочила в пижаме, накинув на себя мою не очень теплую курточку до бедра и шлепки на босу ногу. С тепла замерзла сразу, но возвращаться сейчас не хотелось, согреюсь чаем, где-то у нас тут лимончик был, глядишь озабоченная естеством, грелка уснет, до побудки еще полчаса, тогда проберусь для переодевания. Уххх, даже пар изо рта идет. И видимость не более пяти метров.
  Чайник закипать никак не желал, видимо тоже не хотел просыпаться, я уже вся окоченела. О! Зашипел и заглушил звук приближающихся шагов, я как раз отключила газовую плитку под ним, когда на плечи легла чья-то куртка. Черт! Костя решил не валяться лишних полчаса. Не глядя на него, наливаю в свою кружку кипятка и отжимаю туда лимона.
  - Налей мне тоже, - просит меня.
  Достал кружку, подставил. Налила и бочком-бочком, не поворачиваясь к нему, потрусила в палатку, там все же теплее.
  - Василиса, - негромко окликает меня.
  Я зажмурилась обреченно, остановилась. Оборвать бы Ваське все ее бубенцы и бубенчики, чтобы не бубенчали на кого не надо! Расправила лицо, поворачиваюсь.
  Костя, одетый только в белую футболку и льняные штаны, босиком, с кружкой в руке поджав губы и с та-а-аким знаком вопроса на лице, смотрит на меня.
  - Поговорим? - это он, не я.
  Лично мне эти разговоры уже... На ближайшие пять лет наговорила. Баста! Не хочу больше разговаривать. Молча, смотрю на него. Одной рукой держу свою кружку с лимонным кипятком, второй придерживаю его куртку, которая норовит сползти с моих не по размеру ей узких плеч. Делает босыми ногами пару медленных шагов ко мне, пряча глаза в землю. Подходит совсем близко и слегка поднимает на меня глаза.
  Мне сразу стало жарко. Никакого Ваське раритета, бубенчиками обойдется.
  - Давай проясним некоторые моменты, - тихо, но твердо предлагает Костя.
  Не самая романтичная обстановка для выяснения непонятных отношений. Он босой и легко одетый, возвышающийся надо мной почти на голову, я в двух куртках, которые приходится постоянно натягивать на себя и поправлять, чтобы они остались на мне, с висюльками-кудельками на голове, оба с горячими кружками в руках. Окружающая природа в качестве немого свидетеля в плаксиво-мокро-серой депрессии. Романтика, ау. Сухарь я, сухаристый.
  - Говори, - это я.
  - Между нами что-то есть?
  Оторву все-таки нафиг все бубенцы неудачливой нашей. На меня-то почему рикошетит постоянно?
  Молча, смотрю на Костю, может дело во мне, у меня какой-нибудь маячок активировался с приездом на Сицилию размером с морской маяк, на который летят все жаждущие тепла и ласки? Или я начала чаще общаться с народом, и подобные ситуации неизбежны? Хорошо, нафиг монастырь, остаюсь в мире мирском, согласна на легкий флирт без обязательств, но с количеством жаждущих надо что-то делать.
  - Костя, - решила родить я, - ты мне нравишься, - и нисколько не покривила душой.
  - Начало мне не очень нравиться, - грустно усмехнулся, - начни еще раз.
  М-да, другой заготовки у меня пока нет, может монастырь все же лучше? Я усмехнулась.
  - Ты мне правда нравишься, но до постели у нас с тобой вряд ли дойдет.
  Он отпил с большой пузатой кружки, на боку которой красовалась его рожица с пиратской повязкой на глазу. Неуверенный дождь успел его порядком намочить - плечи и голова были мокрые. Шумно втянул последний глоток, посмотрел на меня веселыми глазами.
  - Лиса, ну никакой в тебе романтики.
  - Согласна, - быстро кивнула, не став уточнять, что именно он подразумевает под романтикой, - я сухарь сухаристый, вон у Васьки спроси.
  Отпила кисленькую воду и поняла, что на самом деле я ни разу не согрелась, ноги-руки по-прежнему ледяные. Подняла от кружки глаза, Костя смотрел на меня серьезным взглядом, ну очень серьезным. Я попыталась состроить умильную мордашку, его губы слегка растянулись в улыбке, а глаза остались прежними.
  - Иди переодеваться, ты мокрый. Потом я, - предложила ему.
  Секунда, вторая, третья... пятая... Смотрит на меня и молчит.
  - Мне не холодно, - пожал плечами, - иди ты, я после тебя. Пойду пройдусь.
  И ушел в туман босой, почти голый и с кружкой в руках. Может звезды ко мне как-то предвзято относятся? Или просто не тем углом на меня смотрят, не той стороной?
  Из палатки вылезла Васька, уже одетая и готовая к новым кулинарным подвигам.
  - Лиса, чего тут у вас происходит?
  Агааа, вот кто виноват! Я резко развернулась и тыкнула в нее обвиняющее пальцем.
  - Это все ты! И твои бубенцы с бубенчиками! - ну должен же быть кто-то виноват, сегодня виноватой будет она.
  Васька заморгала, потом сделала плоское лицо и гордо отошла к плите. Я влезла в палатку, столкнулась с внимательным взглядом Андрея, проигнорировала.
  - Андрюш, мне переодеться надо, - мягко попросила его.
  Провозилась я долго, пока переоделась, пока прибралась в палатке.
  - Лиса, вылась уже, - попросил Костя с улицы.
  Вылезла, при взгляде на Костю слегка ошарашилась его видом. Весь грязный, мокрый и пар от него валит.
  - Чем занимался, я думаю, не стоит спрашивать? - то ли бегал кругами по горе, то ли раскорчевкой занялся.
  - И так понятно, - расплылся крокодильей улыбкой, проходя мимо меня.
  И день начался: мокрый, скользкий, холодный. В этот раз замерзали все, когда ты скачешь с мачете по буеракам, рубясь в жестокой схватке с этими самыми буераками - это один коленкор. А когда ты сидишь почти неподвижно колупаясь в мокрой холодной земле, совсем другие ощущения. Парни попросили горячего кофе уже через час после завтрака. Мы с Василиной трясущимися от холода руками грели кипяток, разливали его по кружкам, каждый сам себе доливал хорошую дозу коньяка. Абсолютно все были синие и скрюченные.
  За кофе и постановили, что раскопки на сегодня отменяются, да здравствует выкорчевка и расчистка. А я опять сицилийская снегурочка, так как вчера мы только отмыли наши находки. Васька нумеровала сами предметы и фотографировала, я вносила в каталог. Вдвоем мерзнуть тоже неприятно, но хоть ни так обидно.
  На обед ребята в один голос потребовали мяса и побольше, потому подруга грелась у плиты, а я продолжала изображать из себя курицу синюшную из морозильника. Перед обедом все приняли на грудь по сто грамм и немного согрелись, а после Васькиного мясного рагу со жгучим перчиком нам и совсем захорошело. И снова бой с местной растительностью, а мы с подругой разбираемся с черепушками. К вечеру вся макушка была расчищена и даже на нижней ступеньке кое-что, находок сегодня мало, только то, что случайно оказывалось при выкорчевке на поверхности, потому после позднего ужина собрав весь мусор, скопившийся за предыдущие дня в мусорные пакеты (готовились завтра-послезавтра транспортировать его с вертолетом на землю) все завалились спать.
  Андрей с Василиной уже привычно поперепирались шепотом на свои темы и уснули, прижавшись к друг дружке спинами. Я тоже прикрыла глаза и звала сон, расслабляя тело. Шавасана (это йоги так себя расслабляют) дошла до левой ноги, когда я заподозрила неладное, обычно, чтобы провалиться в сон, мне хватало сделать четверть круга, а тут... Что-то потихоньку раздражало, не сильно, но расслабиться до конца не получалось, выдернула себя из полудремы.
  Над ухом недовольно пыхтит Костя.
  - Ты спать не собираешься? - уточнила у него.
  - Уснешь тут... с тобой, - недовольно, - я же живой человек.
  - Ну иди к Андрюхе прижмись, я Ваську к себе возьму.
  Ага, добрая я, сухаристая, но просто спать хотелось сильно. Завозился, запыхтел сильнее, перевернулся на бок лицом ко мне, сделал между нами прослойку из спальника, притянул меня к себе, накрыл сверху остатками спальника, и недовольно буркнул:
  - Спи уже.
  Утро. Ничего не меняется в этом мире, кроме погоды. На улице Солнышко, но все еще прохладно. Я в обнимку, на манер обезьянки, с грелкой безо всякой прослойки, подушка опять под головой у Кости.
  После завтрака Николай по рации связался с вертолетчиком, уточнить день и время прилета, оказалось - завтра в районе одиннадцати. Ура, у нас еще целый день. Индиана повеселел и отправил всех на раскопы, взяв у нас с Васькой честное слово, что после обеда займемся переписью и упаковкой.
  Опять мокрая земля, опять куча черепушек, Костя нашел какую-то кругляшку, покрытую коррозией, Николай определил ее, как монету, все кинулись смотреть, чистить, чуть ли на зуб не пробовать, после чего ускорили темп раскопок.
  К вечеру Индиана торжественно объявил, что храм греческий, построен по всем канонам правил греческих богов, с чем его все и поздравили. Решили по возможности расчистить мозаику внутри храма, параллельно малыми силами копаться в соседних с лагерем постройках.
  Без нас ребятам придется туго, Николай был прав, когда говорил, что легкая работа отнимает кучу времени, надо выделять отдельного человека на опись, плюс кухня. Василина до самой ночи готовила парням разблюдовку на следующий день, чтобы хоть так их время сэкономить. Долго извинялась, что не может оставить кофеварку, потому как без кофе она и не человек вовсе.
  Улеглись, Василина с Андрюхой в традиционной уже позе спина к спине, правда к утру все равно будут в обнимку, так теплее, потому мораль соблюдалась только сознательно, а во сне замерзающее тело требовало тепла, наплевав на эту самую мораль. Кости еще не было, ну и славно, успею заснуть. Морфей на мягких лапах уже подкрадывался, когда рядом со мной завозился вернувшийся соседушка, лег со своей стороны, отгородился прослойкой, притянул к себе и прижался губами к шее.
  - Ко-о-ость, - сквозь сон попыталась вразумить его.
  - Спи уже, - недовольно буркнул, но губ не убрал.
  Уплывая в сон, успела подумать: 'Хорошо, что эрогенная зона у меня тоже спит на пару с умотанными гормонами'.
  Утро. В нашей палатке ничего нового. День обещает быть солнечным. Народ поднялся, не сговариваясь, на час раньше, потому в восемь по холодку парни вернулись в раскопы, Васька жарила какие-то шанишки про запас и раздумывала, что еще можно приготовить не скоро портящееся.
  Я паковала уже описанные прошлые находки в большие пластиковые контейнеры, вносила правки в комп в какой коробке какой квадрат раскопа, все найденное летит с нами и по прилету передается какому-то знакомому Николая, который работает в музее. Потом настала очередь нашего бытового мусора, за несколько дней скопилось три больших мешка с пластиком, стеклом и пищевыми отходами. У нас подобралась на редкость экологичная компашка: не свинячим, не засоряем, чистим и за собой убираем.
  Вроде все сделали, Василина выглядела расстроенной.
  - Лиса, как они тут без нас будут? - проснулись в ней материнские инстинкты.
  - Хочешь остаться? - оживился Николай.
  - Не-е-ет, мне нужен душ, парикмахер и маникюрша.
  Я была с ней полностью солидарна, да и зачем мы виллу на неделю раньше заказывали? Подруга стала давать последние ЦУ по продуктам: что должно съесться в первую очередь, что во вторую, что подождет до завтра, а я пошла посмотреть на результат проделанной работы. Мозаики откопали около шести квадратом, рисунок сохранился фрагментарно, но даже сейчас было видно, что это растительность в геометрии. Потрогала на прощание шершавые серенькие плиточки, посмотрела на баррикады колонн, между ними хорошо утоптанные нами тропинки, место, где я сидела с компом и заносила данные. Все такое родное. Андрей с Сашкой и Костей копались внутри храма, Сергей где-то на задворках, Николай строчил послание своему приятелю, в руки которого мы передадим наши находки. Тишина, только осторожный скрежет мастерков и шуршание земли, ссыпаемое в ведра.
  Закрываю глаза и словно воочию вижу человека спешащего в храм, слышу его шаги, когда он уже под сенью храма, как он теперь неторопливо ступает по тем самым плиточкам, что парни отскребают сейчас. С какой он просьбой пожаловал? С каким прошением пришел?
  Звук вертолета показался не естественным, инородным. Нам пора, я понимала Василину, мне уезжать тоже не хотелось. Костя шел ко мне быстрыми шагами. Подошел, взял за руку и повел на обозначенную вертолету площадку. Ребята за нами. Сделав пару кругов, уже знакомый борт приземлился на нижнюю ступеньку, выпрыгнул Марк, и сразу же началась выгрузка и загрузка. Васька следила, чтобы и про наши вещи не забыли, Николай отдал мне письмо для своего музейного приятеля и обещался сразу, как освободятся, заехать к нам на виллу. Уж слишком много наших вещей тут оставалось, к моему ноутбуку и секатору прибавилась еще подушка и Васькин фотоаппарат.
  - Лиса, - развернул к себе Костя, все это время державший меня за руку, - ты же меня приглашала к себе? - дурашливая улыбка на губах, а глаза серьезные.
  - Мы с Василиной всех вас приглашаем к себе, - громко подтвердила я, вертолетчик движок не глушил, поэтому приходилось напрягать голосовые связки.
  - Ну так я приеду! - пообещал он.
  - Ко-о-ость, - улыбнулась, обняла его и на ухо, убавив громкость, разъяснила, - я рада буду тебя видеть, но спать будем отдельно.
  Чмокнула в щеку и заглянула в глаза. Он смотрел серьезно.
  - А я все-таки приеду.
  - Буду ждать.
  Обнялась еще раз с ним, с Николаем, который сказал:
  - Вы нам очень помогли, если будет желание, то обработкой можем заняться вместе.
  - Я не против, жду в гости, только у нас там нет интернета.
  Потом обнялась с Андреем, который тащил бутыли с водой, тот с тоской оглянулся на подругу. Все, потопала к вертолету. Сергей с Сашкой тащили вдвоем какой-то ящик, аккуратно поставили его, быстро обнялись со мной и Васькой, которая первая шагнула к вертолету. Марк затаскивал в это время пластиковые контейнеры с находками, подошла Василина, они поздоровались, прям как родные. Нашел глазами меня, отвернулся.
  - А ты куда? - услышала его удивленный вопрос, адресованный подруге, когда увидел, что Васька положила свою сумку на сиденье в вертолете.
  - Нам пора.
  Костя в это время взял выгруженные коробки и понес в лагерь, остановился рядом со мной, чмокнул в щеку. Марк, мгновеньем раньше, развернулся в мою сторону с недовольным выражением на лице, после услышанного от Васьки.
  У меня двоякое чувство к нему, с одной стороны рада увидеть знакомое лицо, но, как оказалось, обида все еще живет внутри, что не ожидала от себя. Хорошо все-таки, что не поехали вместе, злая я еще на него, постоянно цеплялась бы, грызла и кровь сворачивала. А так и место ему в палатке освободили, будут втроем в обнимку греться.
  За несколько секунд завела себя до злюки злючной. С ним, однако, тоже что-то происходит, то ли злится, то ли просто недоволен чем-то, взял бутыли с водой и направился в сторону лагеря, мы почти уже разошлись с ним, как два враждующих крейсера в море, соблюдая напряженный нейтралитет, когда он окликнул меня. Развернулась, отвлекаясь мысленно на дела насущные, которые нас ожидают после посадки, чтобы не выплеснуть свое раздражение на него. Парни ходили мимо нас, таская все ту же воду, вертушка вертолета крутилась, обдувая приличным ветерком, шум от мотора двигателя тоже был приличный.
  Марк посмотрел на меня тяжелым взглядом, я подождала продолжения пару мгновений, потом развернулась и забралась в вертолет. Дверь сразу закрылась, и через несколько минут мы взлетели, наши с Васькой мордочки тут же приплюснулись к окошку, ребята внизу махали нам руками. Как-то, на удивление быстро, мы с ними сроднились. А может это просто свойство русской души?
  Приземлились, поблагодарили вертолетчика, белозубого курчаво парня, сдали пластиковые ящики с рук на руки музейному приятелю Николая и таща сумки к машине. Вот она наша ласточка, вот он наш конь верный, перегретый донельзя сицилийским солнцем, несколько минут проветривали, потом загрузились, уселись... Ну собственно, на этом и все. Ласточка, он же конь, заводиться отказалась, даже намека не было на попытку это сделать.
  - Вот так, да? - неприятно удивилась подруга.
  И чего делать? Все наши инстинкты вопят, что нужен душ, а Васькины еще подвывают о нормальной чашке кофе. Вы представляете, что значит без душа шесть!!! дней, влажные салфетки, конечно, здорово выручали, но не решали проблемы, руки хотели маникюра, ноги педикюра, голова теплой воды и шампуня. Последние два дня мы с Васькой ходили в банданах, потому как приучили головушку к гигиене раз в три дня, а подруга, так вообще радовала свою водными процедурами через день. Вообщем, на голове пипец хоть с бантиком, хоть без него, который ждать не хочет.
  Вдох, выдох, успокоились и попробовали еще раз. Результат тот же.
  - Ладно, давай звонить, - решила подруга.
  Я полезла в бардачок за бумагами по аренде машины, Василина, тем временем, включала телефон, забрала у меня мультифору с документами. Я достала свой телефон, надо позвонить родителям и хорошо бы почту проверить. Вышла из машины, чтобы не мешать подруге, та уже дозвонилась и включилась в объяснения, причем английские слова перемежались итальянскими.
  Так у меня два неотвеченных с издательства, странно, что бы там могло случиться? один от Алекса - интересно. Два от Марии, соскучилась или Андреа что-то отчудил? Один от давней клиентки, брат, родная кровь звонил и... та-та-та-дам пять!!! от мужжжжа Василины. Ну все, сейчас он ее будет рвать и развеевать. О, точно, даже с улицы слышно, но рвать, а тем более развеевать у него сегодня не получается, потому как грязная Васька - всегда злая Васька. За несколько лет супружества уже можно было изучить настроение супруги.
  - Миша, я тебе еще раз повторяю, что сейчас не могу говорить, мне должны перезвонить с аварийной службы, - подруга включила громкость на максимум, - как смогу, перезвоню!
  Я просматривала смс-ки, Алекс хочет меня слышать - приятно, черт возьми. Издатели тоже хотят меня слышать - пока не понятно насколько это приятно. Мария спрашивает все ли у меня в порядке - хммм...
  На Васькин телефон обрушился супружниковский гнев в виде нескончаемых смс-ок. Позвонили итальянцы, сказали, что сейчас подъедут и посмотрят, что с машиной, подруга уточнила, когда именно подъедут, потому как на носу сиеста, сами понимаете, ни один уважающий себя итальянец не поедет во время нее спасать каких-то там туристок. Тогда остается только искать гостиницу и там приводить себя в порядок. Обещались в течение получаса. Ладно, поверим в чудеса.
  Начался обзвон страждущих нас слышать. С родителями коротко, Вадька просто соскучился, Алекс уточнял как у меня с настроением и идеями, а вот с Марией все как-то странно.
  - Привет, Василиса, у тебя все хорошо?
  - Пока не жалуюсь, а что случилось?
  - Да Андреа вбил себе в голову, что с тобой что-то случилось.
  - Да? Это он как определил?
  - Не знаю, не говорит, но если бы ты сегодня не включила телефон, завтра бы он полетел тебя искать.
  - Все до сих пор так печально? - взгрустнулось мне.
  Родственница тяжело вздохнула.
  - Он вообще как? - уточняю.
  Опять тяжелый вздох.
  - Плохо, я с ним поработала, даже расстановку сделала, чтобы он сам увидел, вроде понял, пару дней ходил задумчивый, а потом замкнулся. Ни с кем не разговаривает.
  - А Даниелла как?
  - Нууу как... как... как может мать реагировать на причину депрессии ее любимого сына? Лучше тебе на глаза к ней пока не попадаться.
  По сути это не моя проблема, я вообще их могу больше никогда не видеть, но не могу я, когда люди из-за меня сорятся, скандалят.
  - И чего думаете делать? - вмешиваться мне не хотелось.
  - Не знаю, попробую его записать к хорошему психологу, но он пока в глухой обороне, никого не хочет видеть, никого не хочет слышать.
  - Ну давай я позвоню, - очень неохотно предложила свои услуги.
  - Тогда он приедет к тебе.
  - Вот этого точно не надо.
  Помолчали.
  - Мария, я не знаю тогда, как и чем я смогу помочь ему. Давай отправлю смс-ку, что со мной все в порядке, а ты проконтролируй, чтобы он не приехал.
  - Как ты себе это представляешь? Он вообще никогда никого не слушает, если что-то уже решил.
  - Тогда ты ему позвони, скажи, что со мной все в порядке, и я интересовалась как он.
  - Ладно, попробую.
  - Но если рванет снова на Сицилию, то сообщи, чтобы я мораль свою успела настроить на благожелательный исход для него.
  - Хорошо, но ты звони, не теряйся. И телефон надолго не отключай.
  Ага. Щассс, отчитываться буду.
  Редактору издательства все понравилось и иллюстрации и текст, скоро трилогия будет в продаже. По второй рукописи, дали Василине Елисеевне несколько дней, чтобы она сделала нормальную концовку.
  Васька в это время скандалила с мужем, скандалила по-черному, почти с истерикой, значит, совсем она в плохом настроении, а если еще и мокроту решила развести, то жалость к себе просто зашкаливает. Вот что антисанитария делает с людьми.
  Пока мы общались, на стоянку въехала такая же ласточка, как и наша. Подрулила поближе к нам, вышел из нее парень, и направился в нашу сторону. Вот он наш спаситель! Вот он наш благодетель!
  Благодетель словно сошел с рекламного плаката: оранжево-голубой комбез отглаженный, мокасины апельсинового цвета и голубой платок на шее. И мы такие две не первой свежести курицы с грязными головами и безобразными ногтями с ободками грязи под ними. Но ослепительности наших улыбок обзавидовались бы все звезды Голливуда. От этого мужчины зависело наше ближайшее гигиеническое благополучие и душевная благодать.
  Спаситель блеснул белоснежной мечтой дантиста, подмигнул обеим сразу и не спрашивая бумаг сразу сел за руль, мы в это время кучковались около машины, тут хоть немного ветерком обдувалось. Попытался завести, послушал, радостно улыбнулся, открыл капот, вылез из машины, опять одарил обоих взглядом рокового мачо, покопался во внутренностях нашей ласточки. Театрально захлопнул крышку.
  - Все!
  - Все? - не поверили мы дуэтом.
  - Все!
  Васька недоверчиво подошла к машине, протянула руку к замку зажигания, не садясь в нее, и наш конь поприветствовал нас радостным ржанием. Ты ж наш хороший, ты ж наш летучий, ты ж наш быстроногий.
  С нас не взяли ни цента, только подпись на бумагах о произведенном ремонте, еще раз сверкнули жгучими глазами и картинно развернувшись, укатили в неведомые дали.
  Перекусить решили на скорую руку где-нибудь на трассе, появляться в таком виде в ресторане или супермаркете - это даже не обсуждается.
  В итоге на нашей вилле мы были около трех, а после пяти довольные сияющей чистотой покатили за продовольствием и интернетом. Пока спускались с горы, заехали на винодельню, не пробуя прикупили пару бутылок самого лучшего вина по смешной цене. Цена в принципе была нормальная по 30 евро за бутылку, но у нас в супермаркетах за эту цену подобное вино не купишь, вечером, после открытия бутылки пожалели, что мало купили, но виноделен, как оказалось тут достаточно, так что попробуем всё.
  Связь решили получить в местном кафе. Которое держал молодой парень, из еды здесь в меню только картошка фри с бифштексом и подобие греческого салата, зато есть автомат с кофе и неплохие пакетики с чаем. Бонусом шла толпа мужиков, мы несколько раз позже заезжали сюда и всегда присутствовали сицилийские особи мужского пола от 18 до 50 лет, женщин не видели ни разу.
  Сегодня мы первый раз тут, потому внимание присутствующих чувствовалось особо остро, не, вы не подумайте ничего предосудительного, никто даже не рискнул подойти, чего уж говорить о признаниях в любви и предложениях знакомства с мамой, но все взгляды были отданы нам. Минут пятнадцать нас молча рассматривали с легким недоумением на лице, это знаете, словно к пингвинам в кафе заскочили две мартышки. Пингвины знают, что мартышки есть в природе, но что они делают ТУТ?! И мартышки, оказывается, совсем не такие, как по телевизору.
  Нам было не до общения, мосты дружбы наведем позже, сейчас бы справиться с целым ворохом писем на почте, потому две деловые мартышки уселись за крайний столик, водрузили свои ноутбуки на маленькую столешницу, обвешались шнурами и ушли в интернет пространство, хрумкая сочные листья салата и вредноносную фри. Почтовый ящик, за те шесть дней, что нас не было, заполнился безумным количеством писем, словно перед концом света, из них всего одна треть, на которую стоило ответить, остальное ждет.
  Я получила три заказа на картины большого формата от старых клиентов, по возвращению пообещала встретиться и обсудить их потребности и мои аппетиты. Егор предлагал взяться за очередную авантюру с крупногабаритным заказом, как ему удается выходить на подобные заказы, до сих пор удивляюсь, одобрительно кивнула, тем более, что еще надо тендр выиграть. Алекс комплементировал в двух письмах с нескрываемой надеждой получить от меня еще несколько картин для своей портретной выставки и спрашивал, на какие даты мне сделать приглашение на получение визы. Успокоила как могла, ничего не обещая, объяснив ситуация с нашими разъездами. Несостоявшийся муж интересовался моей жизнью и вспоминал былое - его не раздумывая в спам. С издателями ничего нового по нашим с Васькой делам, но попросили рассмотреть предложение проиллюстрировать две детские книжки, текст скинули. Отписалась в красках родителям и брату, передала привет через них же Годе. Иркутское полиграфическое издательство получило заказ от крупного клиента на настенный календарь - хотели рассмотреть мое видение, и книгу - спрашивали, возьмусь ли иллюстрировать. Лючия напоминала о себе, и даже готова сама приехать за картинами. О! Здорово, на нее и перекину натяжку холстов и багет. Еще пару человек хотели встретиться и обговорить какие-то свои задумки - скинула примерную дату, когда смогу. Все, остальное ждет.
  Заехали в супермаркет, ограничились всего одной тележкой провизии, правда половина места занимали вновь купленные цветы в горшках и пара букетов. Решили не заморачиваться ужином, обойтись вином и холодными закусками.
  Выйдя из супермаркета обнаружили дождь, хороший такой дождик и, судя по однотонно-свинцовым тучам, затянувшими все небо, радовать он будет несколько часов. Мы никуда не спешим, лей хоть залейся. Единственное неудобство, то, что понижение температуры и увеличение влажности на нашей вилле чувствуется особенно проморзгло, ну да ладно, отопление к нашим услугам.
  Вернулись уже в сумерках, осторожно спустились по скользким ступеням к нашей двери, затащили в две ходки покупки, цветы с горшками выставили под дождик - пусть начинают радоваться жизни.
  - А давай камин затопим, - выдала гениальную идею подруга.
  - А ты умеешь?
  - А чего тут уметь-то?
  - Там же чего-то открывать-закрывать надо, какую-то волшебную заслонку, чтобы угарный газ выходил, - я в деревенской жизни совсем профан.
  - Да ладно, тоже мне, великая премудрость.
  Ну ладно, ей виднее, она постоянно на Байкале в деревне тусуется, а значит, знакома с элементами деревенской жизни. Я быстро приготовила пару тарелок с оливками, сыром, грибами в маслянично-кислой заливке, достала пару фужеров и открыла бутылку с вином. Пойду все же переоденусь в более удобную одежонку, сменила юбку на тепленькие трикотажные брюки, натянула тоненький джемпер и кардиган сверху, вот теперь не замерзну, потом провозилась долго в ванной комнате - пока смыла косметику, пока нанесла масочку для поддержания юного и цветущего вида, пока она высохла, пока смыла. Вышла и... уперлась в стену из плотного дыма, лестницы вообще не было видно.
  - Ё-моё, Дульсинея, - рванула я ощупью вниз.
  Васька, внизу открыв дверь и оба окна, выгоняла полотенцами дым.
  - Уф, живая, - выдохнула я, - может ну его нафиг этот камин?
  - Не, сейчас все нормально будет, сначала не разобралась в какую сторону задвижку двигать.
  Минут через пятнадцать все образовалось наилучшим образом, огонь в камине горел и грел, свечи маленькими светлячками разместились по всей гостиной (это Василина романтику создавала). Обложились вкусной едой, в руках по бокалу томного терпкого вина, перед нами ноутбук с киношкой 'Осторожно, двери закрываются', это где Гвинет Пелтроу в роли себя в болоте и себя другой в новой жизни, Васька, как оказалось, не смотрела почти классику.
  Вечер получился томным, трещал огонь в камине, свечи романтизировали, вино обостряло нашу женскую солидарность и мы переживали за Гвинет в обоих ее лицах.
  - Блин, как страшно, а если бы она всю жизнь так и прожила с этим ничтожеством, бр-р-р, - подлила себе в стакан вина подруга, глядя в одну точку.
  - Спать идем? - зевнула я, вино слипало глаза и тянуло под одеяло.
  - Ты иди, я посижу еще, - ответила она, не отрывая взгляд от языков пламени.
  
  Утро. И знакомая Вивальдина приглушенно радует меня приветствием с розовой ветки за окном. Быстро поднялась, осторожно распахнуло с белыми, вязанными кружевом, занавесками окно. Пичуга уставилась на меня удивленным взглядом, потом развернула клювик в сторону моря и приступила ко второй части утренней распевки.
  Совершенно невероятный вид открывается с моего окна, и какое прозрачное утро, кажется, что воздух звенит утренней свежестью. Восходящее солнце окрасило все в теплые терракотовые тона, только вдалеке море бледно-голубое сливается с таким же бледным небом. Мы находимся на горе, которая ступеньками спускается вниз к морю и по этим ступенькам расстилается туман. Посмотрела снова на старательницу сицилийского фольклора, радующуюся утру в метре от меня, жаль, что розовый цвет скоро облетит. Все же Сицилия обласкана богами, тут растворяешься во всем, забываешь о суетности и обретаешь себя. Легкий ветерок принес колокольный звон и запах цветущих апельсинов. И торопиться не куда, весь день впереди и вся жизнь. Это ли не рай на земле?
  Быстро сделала уже подзабытый комплекс йоги, думала переодеться, но захотелось выйти в утреннюю прохладу и вдохнуть полной грудью сицилийское утро.
  Накинула кардиган, он все же длиннее куртки, влезла, на сей раз, в свои балетки и не торопясь вышла на улицу. Сделала несколько шагов и остановилась, впитывая в себя и запахи, и краски, и ощущения от необъятной сицилийской панорамы.
  Пройдусь знакомым маршрутом, о, а нам уже под цитрусовыми и столик с тремя стульями по просьбе отдыхающих поставили. Вот это сервис, вот это душевный подход, пойду поблагодарю. Поздоровалась с кролами, кажись, они меня начали узнавать, вон как пришустрили, стоило заговорить с одним, а парочка даже ушами весело подергивает или как это у них называется.
  Хозяева встретили меня радостными улыбками и приглашением отзавтракать с ними, я вся из себя вежливая отказалась, хотя и очень хотелось посмотреть, как проходит трапеза в деревенском, условно деревенском доме, уж больно у них все неспешно, размеренно, с чувством, с толком, с расстановкой. Никуда не торопятся и все успевают. Появился знакомый пес, приветливо махнул хвостом, подошел, погладила его по голове, поблагодарила Терезу за чуткое отношение к нашей просьбе. Вспомнила про секатор и порадовала огромным спасибищем Люку за его догадливость и прозорливость, не знаю все ли они поняли, но кивали и улыбались очень активно и даже попросили рассказать чего и где отрыли. Я, как смогла, удовлетворила их любопытство и собралась уходить, когда Тереза перекинулась парой коротких фраз с мужем и пригласила нас с Васькой на сегодняшний обед в семейном кругу. Я едва не запрыгала от радости, уточнила, нужна ли наша помощь, это я преследовала исключительно меркантильный интерес, посмотреть или поучаствовать в приготовлении обеда - это ж какой опыт, я ж потом внукам и правнукам буду вещать, что была в помощниках у самой настоящей сицилийской хозяйки. А еще фотоаппарат надо захватить, да он тяжелый, да громозкий, но я потом себе все труднодоступные места откусаю, если не запечатлю это, и не надо напрягаться для Алекса, все само собой решилось.
  Понеслась домой чуть ли не вприпрыжку, посреди дороги наткнулась все на того же беззубого старичка, интересно куда он так регулярно ездит на своем мшастом скакуне? Все так же в фуфайке и с цигаркой, ну, собственно, я тоже в пижаме. Поздоровались, пожелали доброго дня и раскланялись.
  Спускаясь по лестнице к нашему дворику, уловила кофейный аромат, значит, Васька уже проснулась и даже успела за плюшками сгонять. Подруга сидела, укутавшись в плед, за обеденным столом под навесом и попивала ароматный напиток.
  - Добренького утречка вам, Василина Елисеевна.
  - И вам того же Василиса Яниславовна.
  Я осмотрела почти пустой стол, скудность завтрака меня не устроила и отправилась в дом за калориями, набрала в холодильнике вкуснятины и устроилась рядом с подругой.
  - Лиса, сегодня в городке какая-то ярмарка, поедем?
  - Так не воскресенье же? - удивилась я.
  - Там какая-то заезжая, у них вторую субботу каждого месяца она проходит.
  - И чем торгуют?
  - Всякой всячиной. Поедем?
  - Конечно, только нас пригласили сегодня на семейный обед к Терезе и Люке, я напросилась в помощницы, потому к одиннадцати мне надо быть у них.
  - Здорово, а завтра нас позвали на какой-то местный праздник, даже не праздник, толком не поняла, то ли кого-то крестят, то ли еще что, вообщем то же к обеду.
  - Какая у нас с тобой насыщенная светская жизнь, - позавидовала я нам.
  - Не то слово, а завтра еще в соседнем городке с утра пораньше воскресная ярмарка.
  - Едем, - не раздумывая постановила я, и тут же опечалилась, что время так быстро летит.
  Мне надо хотя бы неделю, чтобы отрисовать уже обещанное людям, еще хочется съездить в Таормину, Васька мозг клюет на счет Этны, а еще, наверняка парни прикатят. Времени катастрофически мало остается, блин, чего же мы всего на три месяца сюда приехали, надо было визу на полгода делать не меньше, тогда бы все успели: и попутешествовать, и поработать, и насладиться тихой сельской жизнью.
  Услышала звонок моего телефона из дома, пару секунд поразмышляла, нужно ли мне сейчас с кем-то говорить, утро по-прежнему продолжало радовать красками и прозрачностью, Васькино кофе бодрило, а хрустящие круасаны таяли во рту. Но мое мнение не интересовало звонившего, вторая серия трезвонов говорила о жесткой необходимости меня услышать, пришлось лишать себя удовольствия спокойного сельского завтрака и галопом нестись по лестнице в спальню. Номер итальянский и не знакомый.
  - Да? - по-русски ответила я, чтобы оппонент сразу же понял, что ошибся номером.
  - Василиса?
  Упс.
  - Si.
  - У тебя все хорошо? - по-английски интересуется Андреа.
  - Si, - удивление выросло, когда я поняла, кто звонит, до сих пор не определилась как себя с ним вести, вот и подкралась внезапно неожиданность и почему она подкралась с другого номера телефона?
  Андреа молчит, надо срочно что-то спросить или рассказать, чтобы хоть как-то его контролировать, даже не его, а расстояние до него.
  - Как ты? - и тут же прикусила язык, не то спросила, совсем не то.
  Может его здоровьем поинтересоваться или мамой, не мамой, наверное, совсем будет бестактно, в свете последних событий.
  Андреа молчит, он там чем вообще занят-то? Дышит и молчит.
  - Андреа? - аккуратно зову его, надо же как-то налаживать мосты с родственниками.
  Вздохнул тяжело, видимо с мыслями собирался.
  - Si.
  Теперь молчала я, чай внизу остывает, круасан твердеет, замечательное утро проходит мимо.
  - Расскажи мне что-нибудь, - просит глухо по-итальянски.
  Блин, мой завтрак! Терпеть ненавижу пить холодный чай и подогретый тоже, заварка меняет свой вкус очень сильно. И да, я по-прежнему все тот же сухарь сухаристый. Но лучше сразу обозначить границы и дозволенную дистанцию, нежели быть участницей еще одной серии 'Страсти по-итальянски'.
  - У нас все хорошо, - начала я как можно непринужденнее рассказывать, спускаясь по лестнице, - Василана сдала книжку в издательство, мне нужно нарисовать несколько новых картин, - уселась за стол напротив подруги, она удивленно подняла на меня глаза, отвлекаясь от созерцания мира внутреннего себя любимой и окружающего сицилийского.
  - Сегодня поедем посмотрим привозную ярмарку, а потом нас пригласила на семейный обед, - щебетала я, прихлебывая чай и тащась от нежно-хрустящей корочки круасана, - завтра примерно такая же программа, а потом...
  - Я скучаю по тебе, - выдал он глухо, а я чуть не захлебнулась чаем.
  Блин, блин, блин, блин! Пипец на палочке! Зеленый и с морковкой! Ну что за... Вот нафига? Нафига спрашивается, звонит? Себя тиранит, и я виноватой себя чувствую. Нет, все же я не люблю завтракать с итальянцами, завтрак для меня - это почти священодейство, я могу обойтись без обеда, полдника и ужина, либо съесть их в приятной или не очень приятной компании, но завтрак должен быть красивым, легким, заряжающим позитивом. Вот сейчас и подзаряжусь... легким позитивчиком: утро сразу растеряло все свои краски и померкло, круасан больше не хотел меня радовать, а чай стал горчить.
  - Андреа, - просипела я неуверенно в трубку, а что дальше сказать не имела представления.
  - Я тоскую по тебе, - опять глухое по-английски, - Моя тоска меня раздирает на части и не дает жить. Все мои мысли только о тебе. Я умираю каждый день без тебя.
  Я впечатлилась, сильно. Вот же ж, умеет мужчина высказывать вслух свои чувства, наш мужик бы все это описал одним словом 'мне хреново' и далее действовал бы исходя из собственного характера и воспитания. А тут прям страсть какая драма у человека внутри и он же это может все словами донести до ушей общественности, ладно не до общественности, а до объекта эНтой самой страсти, угораздило его на меня запасть, а не на Ваську, вот парочка бы гарная вышла, ему надо выплеснуть чувства в эмоции, а она бы с благодарностью их впитывала и млела. Я покосилась на подругу, та, вытянув длинные ноги, удобно развалилась в кресле, вдумчиво уйдя в себя.
  Мне сразу наши три месяца показались очень вовремя завершающимися, еще три месяца я бы с Андреа не выдержала, надо это как-то заканчивать, пора устаканивать наши отношения в рамках родственно-дружеских.
  - Андреа, это пройдет, - пообещала я и более уверенно добавила, - через пару месяцев точно пройдет! Ты главное в крайности не вываливайся, держи себя в руках.
  Молчание несколько секунд.
  - Ты не понимаешь, - глухое тоскливое в трубке, - я не живу без тебя.
  Блин, он там вообще как? Надо у Марии спросить, склонен ли ее родственник к суицидальным подвигам. Ё-моё, срочно отвлечь, завлечь, не, завлекать не надо, отвлечь в самый раз.
  - Ты там чем занят? - бодренько поинтересовалась у него.
  - Постоянно думаю о тебе.
  Все, я пас, нейтральные темы мною исчерпаны.
  - Думаю приехать к тебе, - глухое в трубку.
  Ой, ой. С бодрячком и интересом, однако, переборщила.
  - Не надо! - нервно повысила голос, - Андреа, давай я с тобой поделюсь собственным опытом, - бодрости поменьше, оптимизма побольше, - тут главное выдержать пару-тройку месяцев, желательно не поддерживать никакой контакт с объектом и тогда все быстренько закончится.
  Молчание, тугое, гнетущее.
  - Что закончится? - мрачное.
  - Терзать ты себя закончишь, - рявкнула в трубку.
  И пусть я сухарь, но надо же себя как-то в руках себя держать, или в чем там себя итальянцы держат? Я могу понять, что для них вся жизнь игра, но на моих-то нервах нафига играть? Ну невтерпеж тебе, страдай в одиночестве! Так нет же, с матерью разругался, Марку морду набил, сам по ней же получил, моих всех спущенных собак словил, сестру игнорирует, с Марией через губу общается... Зашибись! И все это в крайне сжатые сроки, мачо упертый.
  - И приезжать не вздумай, - я уже не сухаристая, а просто злая, как собака - подзарядилась позитивчиком, теперь бы еще валерьяночки где стрельнуть, чтобы не покусать никого.
  - Ты с ним? - о, голос поживее и потверже и даже претензия появилась злая.
  Положила трубку, прикрыла глаза, попыталась успокоиться. А чего, собственно говоря, я раздраконилась? Чего так близко принимаю и Андреа и его переживалки вкупе с претензиями? Открыла глаза, переняла Васькину позу сытого удава и попыталась отвлечься счетом до пятидесяти на итальянском. И даже помогло, злость уступило место раздражению. Надо срочно залить его чаем, отправилась на кухню заваривать свежий чай. Вернулась, отхлебнула пару живительных глотков, и удовлетворенная, расплылась в кресле.
  - Чего хотел? - лениво поинтересовалась подруга.
  - Все того же, - отмахнулась от надоевшей уже темы.
  Марии звонить передумала, если Андреа разозлился, значит, жить будет.
  
  Ярмарка. Не совсем ярмарка, так, несколько грузовиков с одеждой и обувью среднего и ниже среднего качества. Внутри кузова стояли вешала и народ прям там копался и примерялся. Грузовик с предметами сельхозназначения, он нам вообще без надобности и тележка с конфетами, вообщем, можно было и не ездить, никакого колорита, ничего удивительного.
  Вернулись очень быстро и к одиннадцати мы с Василиной были на кухне Терезы, к этому времени подъехали дочь с внуками и племянница, перезнакомились, и началось священнодействие кухонных богинь.
  За хозяйкой были лазанья, пицца, как позже выяснилось несколько видов, собственные маринады, типо оливок, маслин, каперсов. Спрашивается, зачем мы все это тащим с супермаркета, когда можно купить у Терезы, о чем я тут же с ней и договорилась. Гости привезут маринованные или свежие куски мяса и рыбы, аптипасту, десерты и спиртное. Это все по предварительной договоренности, на самом же деле ни одна сицилийская хозяйка не упустит похвастаться своим ликером и фирменным блюдом, выбивающимся из списка оговоренного. Потому и Тереза достала длинные бутыли limuneddu она же лимончелла и aranciu то же самое, только с апельсинами. Я заценила уже знакомую лимончеллу, она покислее, а Васька любит сладенькое, потому присосалась к апельсинке, правда мы и то и другое у себя в рюмках разбавили, а то не итальянский семейный праздник получится, а русские пляски.
  Кстати цитрусовые ликеры тут пьют из узких высоких стаканчиков, диаметр совпадает с нашими классическими рюмками, только эти из толстого стекла и без ножки, напоминают игрушечные стаканчики или миниатюрные вазочки.
  На нас мытье посуды и сервировка стола, ой, столов. Под белым парусиновым тентом стояли два длинных стола добротно сколоченных специально для улицы, я поинтересовалась, на сколько человек накрывать.
  - Двадцать, - отозвалась Тереза, - лучше двадцать пять, кто-нибудь обязательно знакомых захватит.
  Ничего себе семейный обед. Закрепили прищепками длинные клеенки в бело-красную клетку и отправились протирать посуду, наверное, разумнее поставить одноразовые тарелки, о чем довела до сведения хозяйки ее внучка подросток, но Тереза сказала, что за ее столом должен быть праздник. Тарелки были простые, белые, но все целые и одинаковые, когда мы их расставили вместе со стеклянными стаканами и столовыми приборами, я согласилась с Терезой, пластиковые тарелки не дают ощущение праздничности.
  Вроде ничего масштабного не делали, но пока расставили лавки, стулья, пока сервировали, пока поглазели как Тереза раскатывает сочни на лазанью, время пролетело и первые гости заявились. Эпизоды знакомства с родственниками нашей хозяйки были одинаковые. Народ шумно здоровался с Терезой и уже присутствующими родственниками, потом следовала немая сцена и выразительно-удивленные взгляды на нас. Мы с подругой широко улыбались и радостно голосили: 'Бонджерно'. Выражение лиц мужчин менялось на умильно-восхищенное, женщины сдержанно здоровались с нами и громко интересовались у Терезы кто мы такие.
  Если Терезу с Люкой мы понимали довольно хорошо, я не говорю про лингвистические формы, но суть сказанного всегда точно доходила до обоих сторон, то речь гостей процентов на восемьдесят была нам не доступна, словно иной язык - местный народ говорил на сицилийском наречии, это даже не наречие, а отдельный язык и те, кто живет на острове с рождения, особенно старшее поколение, считают сицилийский язык главным, а бабульки-дедульки на общепринятом итальянском вообще не говорят. В городах это сглаживается, а вот в сельской местности получаешь чистый колорит. А так хочется пристать к древней бубульке с живыми глазами и поспрашать о ее молодости и той жизни, где она была молодой. Или построить глазке скрюченному дедульке росточком не больше метра тридцати в большой кепке и с деревянной самодельной клюкой.
  Каждое семейство приезжало с детьми. Мама мия! Помните мульт про несчастную маму обезьяниху и ее выводок обезьян в зоопарке, очень сильно напоминало, если подростки держались степенно, только голосили на всю округу, то малышня бегала, носилась, верещала, дергала родителей. Трое пацанят, лет по семь, постоянно всех задирали, старшие дети орали на них, хотя нет, орали в нашем понимании, они просто очень громко, горласто им делали внушения. Через полчаса этой какафонии мы с подругой прикончили вторую рюмку разбавленной лимончеллы, дабы поскорее влиться в коллектив и не испытывать раздражения.
  Мужчины тусовались отдельной кучкой, трое дедков образовали свой кружок по интересам, женщины шустрили по кухонным делам, доставая и выкладывая свои вкусности. Мы с Васькой сначала помогали таскать все это с кухни на стол, но за очередной рюмочкой присели за стол, да так и остались там сидеть, любуясь панорамой не реально синего моря и зеленых виноградников на черной земле.
  Наконец, все расселись. Расселись тоже по интересам, мужчины отдельно, женщины отдельно, мелкая детвора быстро поела и убежала совершать свои подвиги, носясь не только по двору, но и между рядами винограда. Без детворы народ разместился за двумя столами довольно свободно.
  И началось чревоугодие, я пожалела, что не застолбило место рядом с хозяевами, у них можно было спрашивать про еду и интересных персонажей семьи, но, как оказалось сидеть бок о бок с девчонками подростками даже забавно, мы довольно быстро начали понимать друг друга, от обсуждения еды перешли к обсуждению личностей за столом. Согласно, что это не прилично, но меня жутко интересовало несколько человек, девчонки в свою очередь спрашивали, где живем, как не замерзаем в своей Сибири и куча всяких мелочей про нашу незнакомую жизнь.
  Ближайшая ко мне Габриелла с большими жгучими глазами и несколькими явно лишними килограммами охотно делилась своими познаниями, в которых сквозило отношение общества к людям которые меня интересовали.
  Вон та парочка с бойкой невысокой девицей лет тридцати с копной роскошных волос в крупное кольцо и рядом сидящий мужчина с улыбчивыми глазами год назад поженились, они кузен и кузина, но с детства любят друг друга, потому им пришлось заплатить большой налог, чтобы их официально расписали. Я несколько раз переспрашивала, пока не уловила суть: родственные браки в Италии разрешены, но облагаются дополнительным налогом. А на Сицилии это вообще норма, ну не так, чтобы норма, - пояснила Габриелла, но в деревнях подобной фигней никто не заморачивается.
  А вот эта тетя Мария, она недавно развелась, потому что устала терпеть выходки дяди Пауло, он сидит вон там, вместе они не жили уже давно, но по закону развестись получилось только пол года назад.
  - А почему, если развелись, то оба на семейном обеде присутствуют? - недоумевала я.
  - Так это же семья, - удивилась моей непонятливости собеседница.
  - Они то же кузен и кузина?
  - Нет, просто семья.
  - А если они снова женятся, то смогут приезжать с новыми мужьями и женами на такие обеды?
  - Я думаю, что да, - задумалась Габриелла над моей въедливостью, - хотя тетя, скорее всего, сожрет и дядю Пауло и его новую жену, если они заявятся сюда вместе.
  - Почему?
  - Она очень скандальная и на самом деле это дядя Пауло от нее сбежал.
  - И что теперь ему жениться нельзя?
  - Жениться можно, - разрешила девочка.
  - А как же он тогда новую жену сюда приведет?
  Габриелла задумалась.
  - Ей будет сначала тяжело, но когда родит ребенка, тогда ее примут.
  - И тетя Мария примет?
  - Да.
  - А чья это семья, - обвела я руками сидящих за столом, - его или ее?
  - Больше, наверное, его, - что-то соображала она, - но с ее стороны тут тоже много.
  Кажется, я начинаю понимать итальянское отношение к институту брака, прежде чем жениться сто раз подумают, а на счет раздумьев по поводу развода прибавляйте еще один нулик.
  Народ продолжал есть, пить и говорить. Ели и говорили много, пили очень умеренно, а если еще вспомнить русскую традицию обязательно напиться до чертиков, то сицилийцы очень даже скромны в этом. Большая часть присутствующих разбавляло вино водой, а вот ели это да-а-а-а. Тут итальянцы сильны, любого русского заткнут за пояс.
  Стол ломился от антипасты: салаты, закуски, нарезки. Где-то через час сицилийские дамы подхватились и шумной стайкой унеслись на кухню, я пробралась туда же.
  Вторые блюда. В несколько рук за большим столом раскатывались лепешки на пиццу, параллельно укладывалась лазанья и ставилась в духовой шкаф гигантских размеров. Потом пиццу сдабривали различными начинками и соусами. Кто-то в духовку к лазанье отправлял маринованного кролика, кто-то раскладывал рыбу на решетке для гриля. Я так наелась салатов и закусок, что последняя ложка капонаты у меня еще не попала в желудок, ожидая в пищеводе, когда освободиться место, а народ настраивается пойти по второму кругу.
  Я склонялась к мысли, что здоровее для собственного организма сбежать потихоньку, но русские не сдаются и я еще не сделала ни одной фотографии, была поглощена ощущениями собственного желудка.
  Вышла на улицу, столы опустели. Куда народ-то подевался? Не поверите, мужская часть дремала под раскидистым оливковым деревом, это они так переваривают, детей не слышно, наверное, тоже притомились и где-нибудь под виноградным кустом срубились.
  Василина, в позе мечтателя растеклась в сидячем шезлонге, любуясь из тенечка нашей бескрайней панорамой, надо все же настроиться нарисовать все это, у нас невероятно красивый вид.
  - Васен, - негромко позвала я.
  - М-м-м?
  - Скоро будет горячее, - попыталась протолкнуть вином остатки из пищевода в желудок.
  Подруга перевела с голубых далей взгляд на меня.
  - В меня точно уже ничего не полезет до завтра, - с жалостью, лениво поставила меня в известность.
  - Та же фигня, - посокрушалась я, - а там маринованный кролик томиться в духовке, лазанья, ребрышки, рыбка, пицца...
  - Ты вот сейчас это зачем мне все говоришь?
  - Чтобы ты морально настроилась.
  Наша мораль была слаба и немощна, настраиваться она отказывалась, отдавая все силы на увещевания желудка, о благоразумии и сдержанности.
  Когда горячее водрузили на стол, народ оживился и дружными рядами уселся за столы. Сильны! Я к пицце равнодушна, от лазаньи пришлось отказаться, но кролик просто умолял себя попробовать, а рыбу я, естественное, не могла пропустить. В итоге к вечеру напоминала себе обожравшуюся гусеницу, к расстегнутой пуговке на брюках добавилась еще и ширинка. Все-таки мой организм не готов к такой атаке, желудок вместе с печенью и поджелудочной сделали последнюю попытку достучаться до моей уравновешенности в еде. Я им честно обещала, что больше никогда и ни за что.
  К семи часам был подан десерт и ликеры. Ничего покупного, все сделано ручками женской половины стола. Васька вцепилась в кружку с кофе, как в спасительный круг, видимо, надеясь, что оно поможет ускорить пищеварение, и просветлит сознание. А мне оставалось только с сожаление смотреть на соблазнительные вкусняшки и попивать разбавленное водой вино, с вином гораздо легче пережить обжорство.
  Итого: семейный обед по сицилийски - это еда и разговоры, разговоры и еда, в промежутках сон. Я успела пообщаться с кучей народа, в том числе и с дядей Пауло, который подтвердил уже имеющиеся у меня сведения, что семья - это святое. А Василина сегодня была на редкость тиха и задумчива, даже глазки не особо строила.
  Самое запоминающееся, на мой взгляд, со всего вечера - это мытье посуды. На обеденный стол поставили три тазика с пеной, к первому тазику стаскивали всю посуду, мыли, передавали владелице второго тазика, мыли, потом в третьем тазике. После этого мыльную посуду оттаскивали к каменной ванне со стороны сада и там под краном полоскали, протирали и уносили в кладовку до следующего раза. Делали мы все это вечером, солнце уже не пекло, деревья отбрасывали длинные тени, мужчины опять дремали, дети гомонили на дороге, а женщины пели, убирая со столов, моя посуду, протирая и сворачивая клеенки.
  Потом все дружно расцеловались, не забыв про нас, расселись по машинам, и вернулась первозданная тишина, мы попрощались с Терезой и Люкой и побрели мимо кроликов домой.
  До сна оставалось часа три-четыре, Василина уселась, накрывшись пледом, во дворе, а я, включив каракатицу, набросала Лючии Алесандру, размышляя пропустить ли завтрашнюю ярмарку или сходить, потому как если она будет такая же, как и сегодня, то время тратить на нее жалко. Поделилась через открытое окно своими сомнениями с подругой, та убедила съездить, если будет совсем печально, то сразу вернемся. Краски доставать пока не стала, прорисовав все хорошо карандашом, благо у меня сохранились фотографии с прошлого раза. На нее мне надо пару дней, плюс пару дней на мафиозе, и небольшую картину меня с Марком, которую просила повторить Лючия. Вообщем неделя размеренной жизни.
  Утро. Розовый свет в окно и Вивальдина старающаяся. Не торопясь позавтракали, разнообразив стол, свежевыжатым соком красного апельсина, вчера выпросила у Тересы ручную соковыжималку, теперь апельсины нашего двора употребляем не только в натуральном виде, но и жиденьком.
  Покатили на воскресную ярмарку. Фотоаппарат с собой брать не хотелось, но Васька настояла, вдруг что интересное.
  Интересного было везде и много. Во-первых сам городок очень средневеково-сказочный, во вторых народ наряжен в костюмы того же времени, женщины в длинных платьях нарядных и не очень, с кокошниками разных форм на голове, мужчины в облегающих трико, чем повергли нас с Василиной в восторг, не каждый день встречаешь на улице мужчин в такой сексуальной одежонке.
  Весь этот разряженный народ куда-то шел и чему-то радовался, причем зрителей не было, только участники. Мы вклинились в общее шествие и попытались выяснить причину сего торжества. Оказывается тут конкурс невест или красавиц, может я чего недопоняла?
  Толпа вынесла нас на центральную площадь, украшенную длинными остроносыми флагами, свисающими с домов. А на самой площади яблоку негде упасть и все в костюмах, я вспомнила про фотоаппарат и заскрежетала зубами, ракурса никакого, мы посреди толпы, крепко прижатые со всех сторон, надо протиснуться куда-нибудь на возвышение. Предупредила подругу, что ушла на фото охоту и начала пробираться к боковой церквушке, там вроде посвободнее и есть ограда на которую можно забраться.
  Через несколько метров уткнулась в грудь кашемирового пиджака знакомого цвета, подняла голову выше.
  - О! - обрадовалась, - Томас, привет.
  - Привет, - улыбался англичанин, - ты куда?
  - Пойдем со мной, - схватила его за руку и потащила за собой.
  Во-первых, он почти что местный, во-вторых, очень прилично понимает местных, а следовательно, должен знать хоть что-то о происходящем.
  С противоположной стороны площади задудели фанфары, перекрывая общий гул голосов, народ вполовину стих и взорами обратился на импровизируемую сцену. На ее середину вышел какой-то дядька преклонных лет в трико, зато при шляпе с огромным пушистым пером, картинно размотал свиток и начал зачитывать, после каждой его паузы народ истощенно орал.
  - Что происходит? - перекрикивая толпу, спросила у Томаса.
  - Сегодня выбирают первую красавицу.
  - Рассказывай.
  - Это все из старины тянется, из пяти городов сначала выбирают двух красавиц, они будут состязаться сегодня, а через неделю из этих двух правитель выберет себе жену.
  - Поясни.
  - Раньше так было, это как бы традиция. Понимаешь?
  - Понимаешь, а жениться обязательно?
  - Нет, это традиция, каждый год проходит. Последние пять раз корона доставалась девушкам из одного города, поэтому считается, что там живут самые красивые и умелые невесты.
  - И долго будут состязаться?
  - Пару часов, потом все пойдут на ярмарку.
  Это хорошо, нас к двум часам пригласили, должны успеть. Я влезла на ограду, пытаясь найти выгодный ракурс. Тут все понятно - модно расслабиться, нормальных фото не получится, буду пытать счастья на ярмарке, если весь народ, не переодеваясь, хлынет туда, то мне будет, где развернуться, скорей бы уже с красоткой определились.
  Конкурс был достаточно прост. Сначала пять красавиц продемонстрировали свою стать в расшитых средневековых нарядах, потом станцевали что-то очень мудреное, потом был перекрестный допрос на знание местной истории и традиций, потом каждая блистала рифмованной самолично строкой, потом угадывали с завязанными глазами местное вино и последнее - самое опасное, надо пропрыгать на одной ноге по всей сцене, где разложили обручи. Платье длинное, туфельки на каблучках, второй ногой нельзя касаться пола. Приподнималось платье сантиметров на двадцать, чтобы народ мог следить за чистотой поединка, и девица цаплей скакала из обруча в обруч, стараясь попасть точно в середину, обручи двигать не желательно. М-да, а чего же им еще и глаза не завязали? Тут вроде как ловкость и координация засчитывалась. Косякнулись все, да это и не реально, убиться же можно, во-первых платье широченное, его хоть подбирай, хоть нет, оно на кольцах и держит заданную форму и обруч под собой не видишь, да еще балансируешь на одной ноге, которая не устойчиво стоит на каблуке. Но надо сказать, что каблучки у всех не высокие и широкие.
  Вот интересно, а они весь год тренируются?
  - Нет, ты что? - просветил Томас, - каждый год новые задания, которые хранятся в секрете, в прошлом году по бревну ходили.
  Пипец, в широком платье и каблуках по бревну.
  - И тоже на одной ноге?
  - Я уже не помню, но вроде нет.
  - Все равно опасно, слететь с бревна на каблуке и подвернуть ногу - плевое дело.
  - Бревно было не высоко и их страховали.
  Мда-а-а, жестоко раньше боролись за место первой красавицы и любимой жены. Представление продолжалось около двух часов, и народ все это время очень горячо болел за своих претенденток. Наконец объявили двух счастливиц, которым предстояло продолжить через неделю биться за роль любимой жены и народ потек в одном направлении.
  - Томас, а костюмы откуда у населения?
  Тут только мы в обычной одежонке.
  - Шьют, у некоторых по паре-тройке таких есть, здесь костюмированных праздников много проходит.
  Обалдеть. Вот это я понимаю, веселье, вот это я понимаю, развлекаться.
  Ё-моё, ярмарка, самая настоящая средневековая. Стоят кибитки с медом и травами, палатки с вином, сыром, мясом, сладостями. Есть еще палатка с вышитыми скатертями и ковриками. И все это очень натурально - под старину, даже продавцы одеты на манер местных, одни мы, как белые вороны, сразу отличаемся. Посреди площади показываю кукольный театр. Мама мия. Словно время повернулось вспять. Я схватилась за фотоаппарат, моля всех сицилийских богов, чтобы батареи хватило.
  Пацан пяти лет, одетый в темно-синюю рубаху, повязанную сверху простеньким пояском, на голове какой-то чепчик, по форме напоминает мятый блин, в руке зажал воздушный шарик, открыв рот, смотрит театр. Девчушка в дорогом парчовом платье с богатыми кудрями и шикарной шляпке, сосет сахарный петушок на палочке. Две хозяйки в чепцах болтают у кибитки с медом и пучками сушеных трава. Томас в своем элегентно-голубом пиджаке пробует вино. Две бабульки в темных длинных платьях, на одной какая-то тужурка, ну другой то ли жилетка, то ли пиджак, одна прижимает к себе замшевый мешочек, вторая выбирает кусочек сыра. Одна из пяти сценических красавиц примеряет сережки. Цветочница в белом простом чепчике предлагает знатной даме в тяжелом парчовом темно-бордовом платье цветы.
  О! Василина, копается опять в старье, дедок в комзоле с рукавами фонариками снисходительно смотрит на нее. Я нашла палатку со сладостями, прикупила пару пакетиков лакомства, не удержалась, достала марципанку (то ли печенюшка, то ли пироженка, так и не поняла). Присела на бортик фонтана, положила тающую сладость в рот и зажмурилась от радости, едва не замурлыкав, а вокруг неторопливо ходил народ, получая удовольствие от праздника, который сотворил для себя. Прикрыла глаза от абсолютнейшего счастья, сохраняя в памяти этот момент.
  А вот на балконе девчушка лет двух в нарядном платьице, видимо, только вернулась с ярмарки или собирается на нее, стоит и жадными глазами сквозь кованые перила смотрит вниз на праздник. Я осмотрела здания по периметру - девушка лет восемнадцати в темно-зеленом бархатном платье с красивой прической, грустно смотрит вниз на толпу, словно ищет и не находит кого-то.
  - А ты все жуешь? - звонко окликнула меня подруга.
  - М-м-м-м, - промурлыкала я с блаженной улыбкой.
  Василина присела рядом.
  - Лиса, у меня просто слов нет, - обвела она руками действие перед нами.
  - И не говори.
  - Ты, знаешь, когда мы только приехали, долго не могла поверить, что я на Сицилии, засыпала и каждый раз боялась, что проснусь, а это все сном окажется.
  - А сейчас?
  - А сейчас каждое утро просыпаюсь и благодарю и вселенную за то, что свела меня с тобой, и тебя, что выдернула меня сюда, и себя за то, что позволила себе сюда приехать. Я бы никогда не поверила, даже если бы увидела по телевизору, что люди вот так могут жить.
  - Цветов купим? - спросила я.
  - Да-а-а-а, - улыбнулась широкой счастливой улыбкой подруга.
  Дошли до цветочницы, увидели яркие солнышки подсолнуха небольшого диаметра, не сговариваясь, потянулись ручонками к ним, потом прикупили еще пару горшков с ампельными маленькими ярко-синими цветочками, если поставим на веранду со стороны лестницы, то будут свисать вниз и синее пятно видно будет со двора.
  - Томаса видела, - поделилась информацией, пробираясь на выход сквозь толпу.
  - Я тоже, пригласила его завтра к нам на обед.
  - Васён, я завтра пас, могу поприсутствовать, но на активное мое участие не рассчитывай.
  - Да ладно, можешь вообще не участвовать, я могу за двоих поулыбаться.
  - Слушай, а может, ты сегодня на званый обед его вместо меня возьмешь? И поулыбаешься?
  - А он и так там будет.
  - Давай тогда я не поеду.
  - Лиса, ты чего?! - возмутилась подруга, - неудобно, нас же пригласили.
  - Ты извинишься, скажешь, что у меня много работы, Васён, я поработать хочу.
  Подруга недовольно, пожевала губами.
  - И там Томас будет, - проникновенно напомнила ей.
   Стрельнула на меня глазками.
  - Ну ладно, чего-нибудь придумаю.
  - А вы как будете добираться? Он на коне, а ты рядом на лисапеде?
  - Хм, - растерялась подруга, - об этом я не подумала. Я-то однозначно не велике.
  - Ты спроси, может он тебя коня подгонит?
  - Конь - это, конечно, хорошо, но я не уверена в обратной дороге.
  - В смысле?
  - Смотря сколько выпью, на коня могу и не влезть.
  - А с лисапедом, значит, справишься?
  - С лисапедом тоже не справлюсь, - покладисто согласилась подруга, - там пару крутых поворотом и крутой спуск. Ладно, туда на велосипеде, обратно пешком его прикачу.
  В назначенный час Василина вся из себя прекрасная в длинном белом сарафане в задумчивости взирала на своего стального друга. Сделала пару попыток оседлать его и при этом выглядеть истинной леди, не задирая подол выше колен. Минут через пятнадцать не выдержала, матюгнулась беззлобно, и решила переодеться. И тут подъехал уже знакомый принц на белом коне, под белым конем я имею ввиду все ту же лошадь, но уж очень эффектно они вместе смотрелись. Принц предложил свой транспорт (читай лошадь) к ее услугам. Василина задумалась лицом, это выразилось в задумчивом взгляде и слегка перекошенных челюстных мышцах. Я с интересом посматривала на эту сцену, любопытно как она на эту конягу будет взбираться, да еще в платье. Ловкости и силы Ваське не заниматься, но коняжка достаточно высокая.
  Томас подвел лошадку к каменному забору, подруга сначала забралась на него, а потом, при помощи все того же принца, аккуратно присела впереди него боком на лошадь. Очень романтичная картинка поучилась. И так они мило смотрелись, Васька расцвела улыбкой, но стоило лошади сделать пару шагов, мертвой хваткой вцепилась в принца балансируя попой в седле, пытаясь удержать равновесие. Вот интересно, а как они обратно поедут? Если подруга примет на грудь достаточное количество спиртного, то влезть самостоятельно на конягу она не сможет, тут я была с ней солидарна. И Томас вряд ли сможет ее втащить на лошадь, Василина девушка далеко не субтильная. Поживем увидим.
  Сама села рисовать, Алесандра проявлялась в красках легко, постаралась придать ей тот же смысл, что и на прошлом холсте, но тут она выходила более загадочной, опасной, я бы даже сказала роковой. К такой женщине тянет, но ты не знаешь чего от нее ожидать. К вечеру я почти закончила, оставив на завтра фон, перебралась в дом и начала набрасывать 'Мафиози'. Стемнело, принца с подругой все еще не было. Странно, итальянцы обычно на семейных обедах не задерживаются до такого поздна. Подождала еще, время одиннадцать. Чем же они занимаются в лунную ночь? Закончила с карандашом 'Мафиози', раздумываю приступить к краскам или пойти спать, ключа Василина не взяла, значит, уснуть крепко у меня не получится, буду в полудреме ждать ее стука. Знать бы, что ее до утра не будет, тогда можно спокойно засыпать. Заварила чая, выжидая время и мучась сомнениями. Достала краски, реально оценила свои силы, поняла, что максимум выдержу пару часов. Нет, спать, устроюсь на диване прям тут, чтобы наверняка услышать, когда в дверь начнут тарабанить.
  Спускаясь с одеялом и подушкой из спальни по лестнице вниз, услышала несмелый стук. Рванула к двери, на полдороге затормозила с подозрением уставясь на массивную тяжелую деревянную дверь. Хозяева так не скромно не стучатся, и кто это может быть в два часа ночи у черта на куличках? В дверь опять поскреблись. Интересно, а на Сицилии есть разбойники? Воры? Грабители? Мафиозе? Да, мафиозе, вроде есть, они с некоторых поз коз, говорят, пасут. Стою с горой в руках из подушки и пухового одеяла и гипнотизирую дверь изнутри.
  БАМ! БАМ! БАМ! Заколотили со всей дури в нее, я от неожиданности подскочила и кинулась открывать, сразу признав хозяйку. И действительно, на пороге Принц и Василина, оба уставшие, трезвые и злые. Я со своей горой посторонилась, они, молча, прошли в гостиную и синхронно сели на диван.
  - И где вас черти носили? - по-английски спросила я через пару мгновений.
  - Мы заблудились, - повинился Томас.
  - Вообще не понятно, как мы выбрались к нашей вилле, хорошо, что ты свет оставила включенным на улице, мы на него и ориентировались, как на маяк, главное было дойти до жилья.
  - А вы решили для разнообразия срезать привычный маршрут? - догадалась я.
  - Лиса, вот когда ты такая умная, то сразу такая противная, - взбодрилась немного подруга.
  - А лошадь-то куда дели?
  - Во дворе привязали, - махнула подруга в сторону окна, выходящего на лестницу, - выпью, пожалуй, кофе, Томас, кофе будешь? - обернулась к нему.
  Но принц, привалившись к низкой спинке дивана спал.
  - Слабак, - хмыкнула подруга и пошаркала на кухню к своей кофеварке.
  - Его будить или тут оставить? - озадачилась я.
  - Пусть спит, - махнула на него рукой с кухни Васька.
  - Тогда ты его транспортируй горизонтально, - отдала распоряжения.
  - Угу-м.
  Утро. Розового цвета на ветке почти не осталось, Вавильдине сегодня тоже взгрустнулось, потому радовала меня своим талантом не долго, я понежилась под теплым одеялом, потом привела себя в порядок и даже пижаму сменила на юбку с водолазкой. Как ни как, а у нас на диване принц.
  Спустилась, принца уже не было, подруги тоже, но Васька, скорее всего, укатила за выпечкой, а вот куда принц делся?
  - Томас очень извинялся, что остался у нас, - через двадцать минут докладывала подруга, сидя за сервированным мной столом.
  - Как оно вообще все прошло?
  - Так же, как и у Терезы с Люкой. Ели, пили, разговаривали.
  - А как с Томасом? - не выходя за рамки приличия, полюбопытствовала я, потому как видела интерес подруги к принцу.
  - Ты знаешь, никак.
  - Это как?
  - А вот так, - развела в недоумении руками Васька.
  - Может он плохо себя чувствовал?
  - Нормально он себя чувствовал, я уже и глазки ему построила, и за ручку подержала, и поприжималась. Никак!
  - Может у него любимая девушка имеется, а он весь из себя стойкий оловянный солдатик?
  - Может, но об этом можно было сказать, чтобы я не сильно старалась.
  - А с пути-дороги тоже ты его сбила?
  Василисины ресницы в игривом недоумении несколько раз вспорхнули вверх-вниз.
  - Я не думала, что мы так заплутаем, захотелось остаться с ним в интимной обстановке.
  - И как обстановка?
  - С интимом не получилось, - уныло констатировала.
  Василина была озадачена, я тоже. Ну какой нормальный мужик откажется от ухаживаний красивой девушки. М-да, избаловали нас сицилийские мужчины своим вниманием, да и русские археолого-копатели тоже.
  - Может, у англичан все по-другому? - постаралась успокоить подругу.
  - Может, хотя Алекс нормальный.
  - Да кто его знает, мы ж его с тобой не домогались, может тоже солдатиком прыгать от женского внимания будет.
  - Его к обеду-то ждать? - поинтересовалась у подруги, имея ввиду, Томаса.
  - Мы его не отменяли, а он воспитанный англичанин, потому будем надеяться.
  Я до обеда, не торопясь закончила 'Алесандру' и приступила к 'Мафиози'. Томас-таки пожаловал на обед, Василина порадовала овощами в тушеном и натуральном виде. Принц был приветлив и обаятелен, уделял одинаковое внимание нам обеим. Подруга в недоумении почесывала себе нос, вопросительно поглядывая на меня.
  - Может, я ему не интересна, как женщина? - спросила она, когда не понятый нами англичанин нас покинул.
  - Все может быть, - пожала я плечами, сидя за мольбертом, - но ты на себя в зеркало давно смотрела?
  - Ну так-то даааа, - Васькина самооценка не желала падать из-за какого-то непонятного англичанина.
  - Может, с Андреем подружишь? - напомнила я неровнодышашего к подруге кладокопателя. - Умный, серьезный парень, без заскоков.
  - С Андреем все как-то просто и понятно.
  - То есть тебе нервотрепки не хватает в общении с мужчинами? - бросила внимательный взгляд на подругу.
  Та задумалась и даже дышать перестала.
  - Слушай, - ошарашилась она через пару мгновений, - а ведь верно, почему меня всегда мужики привлекают с которыми постоянно какой-то гемор происходит, я постоянно из-за них реву в подушку и чувствую себя не полноценной, - и погрузилась вся в переваривание своего нового открытия.
  Минут через десять снова вернулась мыслями под апельсиновое дерево.
  - Слушай, а это как-нибудь лечится? - спросила у меня.
  - Думаю да, это же у нас ты психологией увлекаешься, может, пришло время поменять плохих мужчин на хороших?
  Василина опять мрачно ушла в себя.
  
  За пару дней подруга не торопясь переписала концовку, я доделывала обещанные Лючии вещи, жизнь вроде вошла в спокойное размеренное русло с устоявшимся распорядком. Все, с рисовальными долгами расчиталась, надо позвонить Лючии, договориться о встрече для передачи, можно расслабиться и просто потупить, побродить по окрестностям. Ага, щаззз, Муз вцепился в меня мертвой хваткой, требуя нового подвига, я уже знала подобное свое состояние, сейчас было лучше для нас обоих (меня и Муза) уступить ему, потому как именно в такие моменты получались наиболее сильные вещи.
  Ладно, махнула я рукой на отдых. На этот раз с подготовительной работой выбора все было сложнее, моего компа не было, а рисовать с Васькиного монитора не получалось в виду его постоянной занятости. Поэтому в ускоренном режиме выбрала несколько фотографий, скинула на флешку и в виде разминки съехали в один из ближайших городков для распечатки оных и проверки почты. Да и продукты надо подкупить. По дороге созвонилась с Юлькой и Олесей, у обоих послезавтра случился выходной, потому договорились, что ждем их завтра с ночевой в гости.
  Сколько раз я зарекалась не начинать новую картину на ночь глядя и даже после обеда ее не начинать, копию можно, от нее оторваться легче. Я вообщем-то и планировала сегодня отобрать пару фоток, с утра определиться и начать. Я просто заглянула в большой конверт с фото, и любопытство тут же сгубило мой ночной полноценный отдых. Третья фотография была с Сержио за гончарным кругом, следующая его жена в низком кресле, с вязанием в руках, потом еще одна, Васька щелкнула меня, где я палочкой рисую по влажной глине вазы. Дальше я просто не стала смотреть. Усилием воли затолкала фото, кроме этих трех, в конверт и убрала с глаз долой, но и этого хватило, чтобы превратить меня в зомби кисти и холста. И абсолютно все равно, что день заканчивается, что света от каракатицы по-прежнему мало, что ждет уютная кровать с полноценным отдыхом, меня понесло.
  Сержио очень колоритный старикан, в ярко красном ручной вязки свитре, с засученными широкими рукавами, поверх него одет клеенчатый фартук. Большими руками с узловатыми пальцами он вытягивает стройную вазу. Руки привычно делают свое дело, во рту дымит трубка, а в глазах мысли совсем о другом, там мечта и песня. О чем он в этот момент думает? Что вспоминает? Смотришь в такие глаза и видишь не этого старика, а молодого, задорного парнишку двадцати лет, у того парнишки вся жизнь впереди и все подвигу будут его.
  Я что-то ела, и, наверное, что-то пила, и разговаривала с подругой, но вся была там, с тем двадцатилетним и его мечтами. 'Пришла в себя', когда Василина позвала завтракать. Завтракать? Что и следовало ожидать, с четырех часов прошлого дня и до сегодняшнего завтрака я летала в облаках. Осталось дорисовать фон, но это после отдыха, посмотрю свежим взглядом, подправлю и дорисую. А сейчас завтракать и спать.
  Разбудил меня телефонный звонок, я чертыхнулась, вырывая себя из лап Морфея, что не отключила мобильник.
  - Василиса, бонжорно.
  - Бонжорно, - сипло ото сна ответила, не узнавая собеседника.
  Посмотрела на экран телефона - Мария.
  - Андреа к тебе едет.
  Я вмиг проснулась и даже пришла в тонус.
  - Скажи, что мне сделать, чтобы он не приезжал? - разозлилась на всех итальянских родственников.
  - Я не знаю, он не с кем не разговаривает, Сильвана случайно увидела билет, когда он его распечатывал.
  - А может он не ко мне, он в первый раз к какому-то другу ездил.
  - Я с ним разговаривала час назад, он сказал, что вернет тебя.
  - А как он меня найдет? - я начала злиться.
  - Он знает, что ты где-то в горах рядом с Этной.
  Значит, маячок какой-то остался, то-то он колотился, когда мы в археологов играли, машина стоит на одном месте, с телефона сигнала нет. И чего с ним тут делать?
  - А он вообще в каком настроении?
  - Вот приедет, и посмотришь, - мрачно предупредила Мария.
  - Я не хочу его видеть, не хочу, чтобы он приезжал, вырвалось нездорово-истеричное у меня, да я с утра почти всегда не в духе, а у меня сейчас утро.
  - Василиса, я не знаю, что можно сделать, - теперь и родственница начала раздражаться.
  - Мария, маму вашу, ты же дипломированный психолог и ведьма в прошлом, сделай что-нибудь! - сорвалась на крик.
  Василина удивленная зашла ко мне в комнату.
  - Я попробую еще раз с ним поговорить, - без особой надежды пообещала она.
  - Может его успокоительным напоить? - уже спокойно советовалась с ней, Мария-то не причем, что у племянника крышу сорвало, - или снотворным длительного действия, недели на три, пока мы не уедет.
  Родственница усмехнулась в трубку.
  - Он не причинит тебе вреда.
  - А вот это он и сам знать не может, на какое у него билеты?
  - Завтра.
  - Мне ему есть смысл звонить?
  - Не знаю, попробуй. Я съезжу, еще поговорю с ним.
  - И на счет успокоительного подумай, - попросила ее.
  Тут же набрала оба телефона Андреа, вызов шел, но трубу он не брал.
  - Что? - уставилась на меня подруга большущими глазами, - собираем монатки и валим?
  - Это не поможет, - покусала я губу от досады, - он знает точное наше местоположение.
  - Вот сучок!
  - И не говори.
  - И чего делать?
  Я беспомощно развела руками.
  - Может, уже отдашься парню? - жалобно попросила она.
  - Да если б это помогло! - возмутилась я, - боюсь, что после отдачи как бы еще хуже станет.
  - Дык чего делаем-то?
  - Ничего, - неожиданно успокоилась я, - у нас сегодня гости, которые пробудут до завтрашнего вечера, потом Томаса можем к себе зазвать, а там Николай с компанией пожалует, пустим их на постой. Если совсем будет критично - сбежим.
  - Звони ему еще раз.
  - А смысл? Трубу не взял, не перезванивает, да и что я ему скажу? Все равно меня не слышит. Ладно, спать уже все равно не получится.
  Выпрыгнула из кровати, так меня тонусом зарядило, что сразу же захотелось бурной деятельности, схватила первую попавшую под руку фотографию - я, разрисовывающая сырую вазу. Большого холста на себя стало жаль, достала средний размер, холст, натянутый на картон и ушла в картину, причем ушла основательно - ничего не видела вокруг, ничего не слышала. Вынырнула в реальность только, когда услышала веселые голоса девчонок. Юля с Олесей приехали.
  - Привет, - кинулась к ним обниматься, на ходу оттираясь от краски, рисую я очень аккуратно, но пару пальцев все же измазала.
  Провели девчонок по дому, Юлю разместили в моей спальне, Олесю в Васькиной, показали наши уличные владения, быстро накрыли на стол, я сделала пару шагов в сторону мольберта и застыла. Опять! Опять Василиса совсем тоненькая, почти прозрачная с большими глазами, четко очертанными скулами, высокой прической в светлой комнате за небольшим столом у окна, разрисовывает деревянную игрушку-погремушку, справа чуть в отдалении детская кроватка. Василиса, оторвав взгляд от игрушки, с нежностью смотрит на кроватку, на губах играет улыбка. Несмотря на ее почти болезненную худобу, на тоску в глазах, видно, что материнство ей в радость, и оно же дарит ей надежду. Спустя полгода, разбирая кландайк Годы, она таки почтила своим доверием мою персону, доверив мне, разбор своей кладовки, обнаружила именно эту погремушку, она почти потеряла цвет, была погрызена детскими зубками, но без сомнения это была одна и та же погремушка.
  Сзади подошли девчонки.
  - Опять? - это Василина неожиданно охрипшая и немного возмущенная.
  Юля с Олесей молча смотрели, потом синхронно стряхнули наваждение от картины.
  - Странная девушка, - это Юля.
  - Да, - подтвердила Олеся, - у нее что-то случилось, но ребенок дарит ей надежду и она очень сильная.
  - А что об этом скажете? - подняла я повыше 'Сержио', до этого он стоял на полу, облокотившись о стену.
  Девчонки втроем с разных ракурсов начали кругами ходить вокруг меня. Я с интересом наблюдала за их танцами.
  - Может, бубен возьмете? - не сдержалась я, уж очень петешно они выглядели.
  - Странно, - первая рискнула высказаться Олеся, - вот с этого ракурса он выглядит старым, а вот если от сюда, - сделала пару шагов влево, - молодым, словно голография.
  - Вот-вот, - обрадовалась Юля, - только у меня наоборот, - с этого места импозантный дедушка, а отхожу дальше и молодой парень.
  Обе с интересом посмотрели на меня довольную донельзя, перевели взгляд на Василину.
  - Она и не то умеет, - с гордостью заверили подруга, жаль, что вы не видели ее прошлые картины в оригинале.
  Расселись, наконец, за столом и потекли девчачьи разговоры. О том, что у Олеси все замечательно складывается с Марией Джусти и Мария такая милая и профессионал старой закалки. Мы рассказали свою историю знакомства с ней. Олеся делилась своими планами и сетовала на то, что на все не хватает времени, к нам вырвалась только потому, что организм настойчиво требовал передышки, последние три месяца работала без выходных и перерывов.
  Юлька тоже жаловалась, что хочется всего, времени на это 'все' не хватает категорично. Большие аппетиты у обоих, ну и потенциал огромный.
  - А как вам вообще живется среди итальянцев?
  Девчонки враз замолчали, одинаково грустно усмехнулись.
  - Они забавные, - осторожно начала Юля.
  - Нормально живется, люди попадаются разные, но в целом хорошие, - Олеся тоже погрустнела.
  - Они другие, совсем другие, - продолжила Юля.
  - И отношения между людьми... совсем другие...
  - Чем они отличаются от наших? - во мне опять проснулась въедливость.
  - С итальянцами не возможны близкие отношения в нашем понимании, - Олеся жила тут дольше подруги.
  - А в чем это проявляется?
  - Я, когда общаюсь с ними, всегда себя контролирую, что можно говорить, а что нет.
  - Так и с русскими так же, - не понимала я.
  - Нет, - это уже Юля, - тут не возможны дружеские отношения даже между двумя женщинами.
  - Это как?
  Девчонки посмотрели друг на друга и повесели.
  - С итальянками никогда не посидишь так душевно, как сейчас за нашим столом.
  Странно, может мы и вправду живем другими мерилами, но подобный девичник у нас в порядке вещей.
  - Как вам сказать, - задумалась Олеся, - к примеру, если что-то не клеится на работе или с мужем, или просто все достало, что делает русская?
  - Поплачется в жилетку подружке, - не раздумывая ответила Василина.
  - Да! - подтвердили сицилийки с русско-украинскими корнями.
  - А что делает итальянка?
  - Переваривает все в себе и посылает проклятия на голову виновных, - рассмеялась Юля.
  - Наша поплачется, подруга ее выслушает, они вместе попереживают, решат, что все козлы, и они самые лучшие и на следующий день даже не вспомнят, что было плохо и кругом одни козлы, - расшифровала Олеся.
  - Ну да, - согласились мы.
  - С итальянкой, которая, как бы подруга, такое в принципе не возможно, потому как она: первое, не станет слушать и поддакивать, второе, никогда не скажет тебе, что ты самая лучшая и третье, обязательно при случае передаст твоему мужу или начальнику, что ты о них говорила.
  У нас вытянулись лица.
  - Да ну? - удивилась я, - а нафига все это помнить?
  - Потому что сделай гадость на сердце радость, - тихо скороговоркой разъяснила Юля, - Со мной, когда в первый раз подобное случилось, я просто была в шоке, в тот день я и познакомилась с Олесей, которая успокаивала меня часа три, объясняя, что итальянцы по-другому не умеют, и в понятие дружбы, поддержка и доверие у них не входят.
  - У итальянцев даже пословица есть: "Дружи со всеми, никому не доверяй". Между собой у них приятельские отношения, не более. Видимо, поэтому они более скрытные, чем мы. Они не понимают словосочетания 'душа нараспашку', у них в принципе такого понятия нет. Я первые полгода, когда переехала в Италию, проработала в ателье в женском коллективе. Гадюшник еще тот, в нашем понимании гадюшник, мы привыкли по-иному, среди них это нормально.
  - А как же их отношения в семье? - удивилась я.
  - Примерно так же, но там немного иные законы действуют, там даже не семейственность, а клановость, которая подразумевает жесткое соблюдение определенных правил, - разъясняла Олеся.
  - Но отношения друг к другу какое?
  - Они другие, - улыбнулась хохлушка, - у меня есть одна приятельница итальянка, так она ко мне приходит именно за эмоциональной разгрузкой, потому как маме, мужу и подругам она выговориться не может. Ее попросту не слушают.
  - О-о-о-о! - удивилась я новому открытию, - так вот в чем дело, - перевела на Ваську веселые глаза, - они просто не умеют слушать! Я это сразу заподозрила, - это мне Андреа вспомнился.
  - Подождите, - отмахнулась от меня подруга, - нам постоянно на улице объясняются сицилийцы в любви, - начала оправдывать местных Василина, - вон Лису один мачо домогается не первую неделю, такие дифирамбы поет о своих чувствах, даже пару раз морду сопернику бил.
  - Дульсинея, - тихо рыкнула я, чтобы держалась в рамках приличия, а то сейчас нафантазирует такого, что я потом полночи спать не буду.
  - Это пафос, - улыбкой умудреной Матрены Олеся посмотрела на Ваську, - вы туристки, легкая нажива, а итальянцы очень любят секс без обязательств.
  - Ты хочешь сказать, что к нам на улице пристают только с одной целью?
  - С-е-к-с, - Юля спрятала улыбку в поджатых губах, утвердительно кивая.
  - Вот прям так на раз-два и разводят? - не поверила подруга.
  - Да, - последовал дружный ответ.
  - А мы-то наивные, - усмехнулась я.
  - Особенно я, - пробурчала Василина.
  - Тут и к сексу иное отношение. Секс - это просто физиологическая потребность и не надо по этому поводу сильно заморачиваться, для итальянцев - это все равно, что в тренажерный зал сходить.
  - Ага, - начало доходить до меня, - футбол - это любовь, а секс - всего лишь тренажерный зал, для поддержания спортивной формы.
  - Да! - радостно подтвердили девчонки, обрадовавшись моей догадливости.
  - А как же романтика? - взгрустнула Василина.
  - Для сицилийца секс - это и есть романтика, - вернула ее на землю жгучая брюнетка.
  - А у тебя были парни сицилийцы? - это уже дотошная я.
  - Не, - слегка скривилась Олеся.
  - Почему?
  Олеся, не смотря на первоначальную импульсивность, отличалась вдумчивостью и житейской мудростью.
  - Помимо секса, мне еще нужно, чтобы обо мне заботились, а у сицилийцев этого гена в хромосомах попросту нет. Я тут уже почти три года живу и за все это время только две пары видела, где партнеры заботятся друг о друге. Первой паре под семьдесят, мои соседи по дому, второй паре около тридцати, они не женаты еще и там женщина заботится о них двоих, а мужчина просто по-хорошему привязан к ней. Остальные либо просто живут вместе, либо встречаются, но каждый сам по себе.
  - Это как? - не поняла я.
  - Нет близости, - грустно повторила она, - может быть, поколение сейчас такое, но у меня в семье было иначе и мне хочется, чтобы мужчина касался меня не только, когда ему хочется секса, но и просто, потому что хочется прикоснуться ко мне, побыть со мною рядом. Хочется, чтобы меня любили и обо мне заботились без показной драмы на публику.
  - О! Тут я с тобой согласна, - нашла я союзника.
  - Девочки, вы просто лишены романтики, - возмутилась Василина, ратуя за любовь по-сицилийски.
  Мы с Олесей переглянулись, посмотрели на Юльку и хором втроем согласились.
  - Да, мы реалистки.
  - Тогда понятно, почему тут измен много.
  - Это не плохо и не хорошо, просто они так живут. И да, почти все изменяют, как женщины, так и мужчины, - мудрая Олеся, - это, конечно, не хорошо, но это норма для итальянца.
  - И изменяют потому, что в отношениях нет близости, - вывела я закономерность.
  - Да, - согласилась будущий модельер 'Дома Марии Джусти', - изначально все строится на сексе и симпатии, до близости дело не успевает дойти. Мне кажется, что у них вообще атрофировано подобное чувство. Мы, на самом деле, сильно с ними разнимся в подобных понятиях.
  - Олесь, - это я, - а ты говорила, что две пары все же видела среди сицилийцев, которые близки друг другу... Они совсем от местных отличаются? Может они и не местные?
  - Местные, - украинка задумалась, - У них есть понятие 'мы', та пара, которая в возрасте, там все более-менее понятно, всю жизнь вместе и притерлись и сроднились. А вот на молодую пару...
  - Я их знаю? - перебила с интересом Юля.
  - Марио и Мария, у них сувенирная лавка.
  - Знаю, - подтвердила она и задумалась, - а ведь ты права, они не такие, как сицилийцы, у них уважения больше друг к другу и они более трепетно что ли относятся к своим отношениям.
  - У нас, кстати, хозяева виллы, - вспомнила я лучистые глаза Терезы и Люки, - очень гармоничная пара и у них добрые отношения, и ты права очень отличаются от стандартных итальянцев.
  - Да, в этом их отличие и их сила, они сплоченная команда.
  - Слууушай, - озарилась Василина, - а помнишь, Мария тебе говорила то же самое?
  - Что именно?
  - Что Андреа, именно поэтому тебя не отпустит, видимо, в понятие итальянцев слово любовь является аналогом близости.
  - В принципе ты права, - согласилась Олеся, - а что тебя хочет к себе привязать итальянец? - это уже мне.
  - Не то чтобы привязать, - поморщилась я, - может просто хочет... там история мутная, он вообще слегка не в себе, когда дело касается меня, его просто переклинило, думаю, что со временем пройдет.
  - Думаешь пройдет? - уточнила подруга многозначно улыбнувшись.
  - Вообще, в последнее время, у итальянцев прослеживается тенденция жениться на славянках, по их словам в нас больше душевности.
  - Конечно, и домработница и психоаналитик, два в одном, - буркнула Юля.
  - Девочки, спасибо, что нас вытянули сюда, - Олеся долила по бокалам вина, - я вот сейчас почувствовала, что напряжение уходит, тепло в нашей компании.
  - Приезжайте еще, - попросила Юля.
  - Лучше вы к нам, - пригласила Василина.
  - Ой, девицы, - встрепенулась я, - у нас тут куча знакомых парней есть, они собираются к нам дня через три четыре зарулить. Приезжайте. Ребята очень хорошие и очень душевные, в открытую не домогаются, ведут себя прилично.
  - Это тебя-то не домогаются? - хмыкнула Васька.
  - Да их домогания по сравнению с итальянскими очень целомудренны.
  - Это как? - заинтересовалась Олеся.
  - Ну..., - задумалась я, как бы попроще все это рассказать, не вдаваясь в подробности, - как наши домогаются вы знаете, как итальянцы тоже, а вот как домогаются особо озабоченные итальянцы?
  - М-м-м-м?
  - Приворотное зелье плюс афродизиак.
  - С приворотным согласна, они тут все малость помешаны на мистике, с афродизиаком... даже не знаю, - задумалась украинка.
  - Олесь, и не надо, - яростно заверила ее, - отходняк потом такой, что можно и коньки отбросить.
  - Это ж кого ты так зацепила? - с уважением окинула меня взглядом.
  - Сам зацепился, - отмахнулась я.
  - Обычно итальянцы не такие настырные, отказала одна, пошел к другой, не сильно утруждают себя ухаживаниями.
  - Этот вроде и не ухаживает, - пожала я плечами, - просто вбил себе в голову, что мы должны быть вместе.
  - То есть, секса на один-два раза ему не достаточно? - заинтересовалась приятельница.
  - Не-а, - развеселилась вдруг Васька.
  - Честно, не знаю, не проверяла.
  Разошлись по комнатам после двух, утром я потихоньку соскользнула с кровати, чтобы не разбудить Олесю, выглянула в окно, поприветствовала Вивальдину, с сожаление дотронулась до ветки, еще недавно радовавшей меня своим розовым нарядом, и выскользнула из комнаты, прихватив телефон, чтобы его случайный звонок не разбудил гостей.
  Вышла на улицу, потянулась, втянув свежий прохладный сицилийский воздух, постояла несколько минут с улыбкой на губах, любуясь панорамой. Все-таки нарисую, но сюда просится акварель, и у меня даже где-то фотки есть распечатанные, надо только выбрать утро рисовать, когда низины в туманной дымке или вечер в терракотовых тонах.
  Подошла Василина, экипированная в бриджи и мокасины - собралась за хлебом. Постояла несколько минут рядом, вдыхая сердцем сицилийскую красоту со склонов Этны.
  - Томас сегодня днем обещал заехать, - нейтрально оповестила она.
  - Хорошо, тогда с расчетом гостей и бери хлеба.
  - На обед что будем готовить? - не отводя взгляда от панорамы, поинтересовалась.
  - Я за рыбу и овощи. Быстро и здоровью не претит.
  - Тогда надо съездить в магазин, - прокомментировала она мое решение, по-прежнему стоя боком ко мне.
  - Хорошо, девчонки проснутся, позавтракаем и решим.
  - Я уехала, - подруга всей грудью вдохнула в себя эту красоту и пошла к кладовке, где хранился велик.
  Погода баловала, обещая сегодня замечательный денек, можно позагорать. А я все-таки порисую. Пока Василина рулила за хлебобулочными изделиями, я занялась сервировкой, вытаскивая все самое вкусное, в моем понимании, на стол: три вида сыра, мясо типо прошутто, йогурты, заготовки Терезы. Закончила одновременно с возвращением Василины, посовещались ждать девчонок или садится за стол, постановили - садится, они подтянутся, а завтрак у нас трапеза очень продолжительная, любим мы тут сидеть в утренней прохладе, неторопливо поглощая местные деликатесы, вдыхая аромат Васькиного кофе, услаждая взор синим морем и виноградниками.
  Пока заваривались наши напитки, я обустраивала место для рисования, наконец, достала акварельный набор, оказывается не зря я его тащила за три девять земель, пригодился. По хорошему надо доделать 'Сержио' и Василису с погремушкой, но сегодня душа просила простора и акварели, посему полезла в пакет с последними фото. Отложила несколько штук сюжетных, Васька щелкнула меня и Алекса, когда мы строили друг другу глазки за завтраком в Чефалу - тут можно вытянуть неплохой сюжет. Я и Марк, когда лазили по верхушке La Roca в том же Чефалу, причем я даже не помню этого момента: мы стоим на самом обрыве, лицом друг к другу, он держит меня за предплечья и что-то говорит, заглядывая в глаза. Да не было такого, не помню я этого. Мистика, связанная с провалами в собственном сознании начинала беспокоить. Еще неплохая фотка, опять же Васька расстаралась Я и Андреа, когда он приехал в Чефалу и выяснял со мной отношения за отдельным столиком. Дальше мои фотки: Томас на ярмарке - этакий франт-аристократ среди деревенских, девчушка жадными глазами сквозь прутья балконных перил наблюдает за происходящим внизу. Ладно, аппетиты выросли, но сегодня пейзаж. Убрала фотки снова в пакет, помогла Василине принести заварник с кофейником, и тут очень вовремя спустились гостьи.
  Завтрак прошел в блаженной неге, не хотелось бурных дискуссий, жарких споров. На наших лицах была одинаковая теплая улыбка, вызванная хорошей погодой, вкусной едой, теплой компанией.
  Постановили сегодня сделать окрошку, все давно ее не ели, а окрошка - это такое блюда, которое готовится один раз и потом долго кушается, с каждым разом становясь более насыщеннее. Юля с Василиной уехали вскорости в магазин за продуктами, мы с Олесей остались примерить мое платье. Ну что сказать - это не платье, а Произведение великого Мастера. Ничего лишнего, все со вкусом и в тоже время очень роскошно, остались небольшие доделки (пару завитков Олеся не успела расшить бисером), и вскоре это произведение будет моим. Такие вещи носят очень долго, ибо одеваются несколько раз в году, и передаются дочери, так как классика всегда в моде, либо продаются за очень большие деньги с аукциона.
  Олеся доделывала платье, а я чуть ли не мурлыча от удовольствия, открыла коробку с акварелью, наконец-то можно не торопясь заняться пейзажем. С акварелью больше времени на просушку надо, потому за один день нарисовать вряд ли получится.
  Сначала болтали ни о чем, потом как-то само собой получилось, что я ей выложила всю странность истории с Андреа.
  - Ничего себе, какие страсти у вас кипят, - подивилась она.
  - Страсти, - согласилась, всматриваясь в виноградную даль, автоматом масштабируя ее на лист, - и не говори, но сама понимаешь, они не для меня.
  - Понимаю, сама такая же, - согласилась Олеся, не отрывая головы от жакарда, кладя уверенные бисерные стяжки, - я, если честно, вообще опасаюсь агрессивно настроенных поклонников. И что будешь делать, если он все же приедет?
  - Бе-е-е-гать, - сейчас главное точно цвет подобрать, именно такой насыщенно голубой.
  - С ним или от него? - набрала несколько бисеринок на иголку.
  - От него, - уверенной рукой нанесла контур моря.
  - И сколько будешь бегать?
  - Пока не отстанет.
  - А если в дружеские перевести? - ловко втыкает иголку в ткань.
  - Не переводится, у него программа сбоит, либо этой функции нет. Слушай, - повернулась к Олесе, - а как у итальянцев с переводом любовников в бывшие любовники дело обстоит?
  - По-итальянски обстоит, особенно на юге, но Андреа, я так поняла не южанин.
  - М-да, - взгрустнулось мне, когда вспомнилось, что сегодня, возможно, он почтит меня своим присутствием.
  Надо бы позвонить компетентной по отлетам-прилетам родственнице, пока лист подсыхал, набрала Марию.
  - Бон диа, Василиса.
  - И тебе бон диа.
  - Что с Андреа?
  - Честно, не знаю. Вчера попыталась с ним поговорить и я, и Сильвана. Телефон не берет.
  - Со мной тоже не захотел разговаривать, - задумалась я, - а он вообще там как? Жив? Здоров?
  - Вроде да, у него вчера прием был у психолога, я позвонила, уточнила, он там был.
  - А психолог ничего про его вменяемость, настроение не говорил?
  - Василиса, это мой племянник, - возмутилась Мария.
  - И что? - не поняла я.
  - Это личное дело Андреа, и он абсолютно прав, что не хочет его ни с кем обсуждать!
  М-м-м-м, даже так? Видимо, эта ситуация родственников нестандартно напрягла, а может и правда игра игрой, но все что касается интимного переживания, у итальянцев переживается в одиночку на необитаемом острове с одной единственной необитаемой пальмой посреди необитаемого океана.
  - Хорошо, - согласилась я, - но ты мне можешь сказать, во сколько его ждать?
  - Я не знаю, он не с кем не общается.
  - Но Сильвана же видела билеты.
  - Она успела только дату посмотреть.
  - Понятно, - взгрустнулось мне, значит, отбиваться придется в одиночку, - До свидания, - прощание получилось сухим.
  - Василиса, - окликнула Мария, - Сильвана просила напомнить, что ждет тебя на свадьбе.
  - Зачем? Чтобы вся ваша дружная родня меня линчевала за поруганную честь и разбитое сердце Андреа?
  - Почему? - удивилась она.
  - Ладно, удачи тебе.
  Настроение мигом испортилось, от беззаботного сицилийского утра не осталось и следа. Я с таким маниакальным упорством пока не сталкивалась и сейчас опять струхнула. До этого мы с Андреа общались в людных местах, и то братец был излишне напорист, хоть возвращайся в палатку к парням.
  - Лиса, ты как? - окликнула Олеся.
  - Не знаю, какое-то тревожное ожидание или осторожность, - прокомментировала, прислушиваясь к себе, - словно получила письмо, и еще не открыв его, начинаешь собирать вещи для побега.
  - Ты же говорила, что это все не твое, а Василисино.
  - Черт!
  Вдох-выдох, вдох-выдох, пара мгновений, разъединилась и сразу все краски вернулись.
  - Все нормально, - встряхнулась я, улыбнувшись Олесе, - иногда неожиданно накатывают сильные эмоции, а так как они мне не свойственны, то у меня сразу же начинается мандраж. Как она жила во всем этом? В постоянном напряжении.
  - Забавно, а ты только эмоции ее чувствуешь или еще и чувства?
  - И чувства, правда, с Андреа не все до конца понятно, в нем переплелись Марк и Антон. Одного она любила, другого боялась и в то же время жалела, - задумалась я, окунаясь эмоционально в чувства Василисы.
  - А тебе не кажется, что в Антоне она любила частичку Марка?
  Я посмотрела на Олесю, умеет она задавать неожиданные вопросы, потом нырнула в чувства Василисы, растворилась в нежности, любви и абсолютном доверии к ее Марку, перенеслась к Антону. Любви нет, симпатия? Поначалу да, была симпатия. Уважение? Я не знаю, может сейчас к эмоциям Василисы примешались еще и мои, но уважения к этому человеку не осталось. Благодарность за заботу? Да, ее Василиса чувствовала, вернее, цеплялась за это чувство, чтобы не начать презирать. Вряд ли Антон любил ее, он болел ею, безнадежно и неизлечимо болел. Любовь дает силы, а болезнь ослабляет, Василиса была самой большой слабостью Антона. И она это видела, со временем начала жалеть мужа и отца своего сына за это. Я ее понимала, невозможно любить человека, которого жалеешь. Обиды на него тоже не было, значит, Василиса была сильнее Антона, не возможно обидится на более слабого, чем ты человека.
  Как ни странно жалости к себе у нее не было. Хотя на ее долю выпало много лишений, впору завыть в голос, оплакивая себя разнесчастную, но нет, себя не жалела. Может время такое было, что не до жалости, нужно выживать и строить новую жизнь, будущее детей. Были и радости, и печали, но больше светлого в ее жизни, а на самой глубине души затаилась тихая грусть по потерянному Марку. Спустя много лет ей все еще не хватало его, словно частичка ее самой потерялась с ним.
  - Она любила Марка, - грустно улыбнулась я Олесе, - всю жизнь только его.
  - Жалко Антона, - посочувствовала она.
  - Нет, он сам виноват, - Василисина неуверенная благодарность к Антону, уступило место моей категоричности, - нефиг было чужое забирать. Из-за его поступка никто не выиграл, Василиса его не смогла полюбить, сам, живя с ней, только мучился постоянными страхами.
  - Мне кажется, ты более категорична, чем твоя предшественница.
  - Не уверена, если исходить из того, что я успела узнать о Василисе, решимости ей было не занимать, а двойственность вообще не про нее.
  Приехали девчонки, и наши сплетни о взаимоотношениях столетней давности закончились, Василина с Юлей принялись домовничать на кухне, перекидываясь с нами планами по разблюдовке. Окрошку решили заменить на отварную картошку со шкварками и луком, москвичка пообещала к ней скорым посолом засолить местную рыбку и побаловать малосольными огурчиками.
  Я отставила акварель в сторону, пусть просушится и взялась за фон 'Сержио', пока Юля с Васькой шуршали на кухне, успела доделать картину и убрать все в дом, небо начало хмурится мелкими облаками, но солнышко еще проглядывало, согревая склон Этны на котором мы находились ласковыми лучами.
  К назначенному обеденному сроку пригалопировал Томас в роли принца. Мы имели удовольствие наблюдать реакцию девчонок на его (и его лошадь) появление. Изумление яркими красками нарисовалось на лицах наших гостей.
  - Это хто? - первая отмерла Олеся, спросив меня шепотом.
  - Он не принц, - предупредила сразу обоих.
  - Уф, - раздалось дружное.
  - Значит, не мне одной привиделось, - выдохнула Олеся, она вообще за последние сутки как-то мягче стала, разговорчивее, открытее, хотя и до этого была очень приветливой, но со вчерашнего вечера чувствовалось, что она приняла нас в круг близких людей.
  - Томас! - ярко улыбнулась ему Василина, - это Олеся и Юлия. Девочки, это Томас! - только фанфар не хватало, подруга светилась новогодней елкой, авансом расточая рождественские улыбки предмету своей симпатии.
  - А Василина чего так ему радуется? - шепотом спросила меня Олеся, когда познакомившись, расселись под навесом за столом.
  - А она вообще жизнерадостный в последнее время человек, - хмыкнула я, решив не сдавать тайну подруги о неразделенной симпатии, захочет сама расскажет.
  Томас попенял нам, что слишком частым гостем заделался на нашей вилле, а мы к нему так и не приехала, я, не откладывая в долгий ящик, заверила, что Василина завтра сможет посетить его владения, удивились обе оговариваемые стороны, но спорить не стали.
  Обед прошел весело и плавно перетек в ранний ужин, девчонки с хохотом слушали мою интерпретацию нашего знакомства с Томасом, его комментарии и Васькины дополнения. Принц был одинаково любезен со всеми и, прощаясь, оговорил с подругой время, когда ее ждет к себе. Томас уцокал в сторону своих владений, Василина упорхнула на кухню, готовить кофе, три оставшихся девицы лениво любовались вечерним пейзажем. Девчонкам скоро уезжать, но они заверили, что через пару дней приедут познакомиться с нашими парнями, не в смысле 'нашими', а парнями, которых мы знаем.
  Выплыла подруга с блуждающей улыбкой на губах и кофейником в одной руке.
  - Давай я чашки принесу, - предложила я.
  - Сидите, я все сама, - и снова уплыла.
  Наконец все было готово к кофейно-чайной трапезе, Василина с блаженным вздохом уселась в свое кресло и взяла чашку с напитком в руки.
  - Ва-а-ась, - окликнула ее Олеся, - ты с нами?
  - Да-а-а-а, - блаженство и умиротворение волнами расходилось от нее.
  Я подругу понимала, влюбленность это всегда приятно, к тому же завтра весь день проведет вместе с этой самой влюбленностью, есть от чего блаженствовать в предвкушении. Причем для Василины важны собственные чувства, она вних вариться, томиться, но вот эмоциональная окраска, минус или плюс, зависит от ответных чувств оппонента. А вот девчонки не понимали причину Васькиного мурлыканья.
  - Томас забавный, - отпив глоток кофе, осторожно поделилась Юля.
  - М-да, - улыбающееся Васькино.
  - Да, - согласилась Олеся, - и совсем без снобизма, который приписывают англичанам.
  - М-даа, - снова невразумительное мурлыканье со стороны подруги.
  - Может потому, что он гей? - Юля потянулась за печенюшкой.
  - М-дааа, - витающее в облаках Васькино.
  - М-м-м, - расслабленное мое.
  - Что??! - подруга с некоторой задержкой вернулась в нашу реальность, я тоже взбодрилась от такого заявления.
  - С чего ты решила? - осторожно уточняю у Юли.
  - Олесь? - Юлька повернулась к украинке.
  - Гей! - подтвердила та.
  - Почему гей? - возмущенно Васькино.
  - Как вы определили? - заинтересованное мое.
  - У меня уже с неделю работает продавец нетрадиционной ориентации, - Олеся довольно улыбнулась, видимо, вспомнив об увеличенных продажах, благодаря новому продавцу.
  - Но... - жалкое Василинино.
  - Гей!
  Мы с подругой уставились друг на друга, подобрали челюсти и отвели глаза, устыдясь собственной наивности.
  - Вы чего? - удивилась Юля, - геев ни разу не видели?
  - Нет, - буркнули мы, признав себя провинциальными невеждами.
  - В моем кругу только банальные традиционалы, - извиняющее развела я руками.
  - И как же мне теперь с ним общаться? - начала сокрушаться подруга, - а ты еще и свиданку мне с ним назначила, - зашипела упреками в мой адрес.
  - Так ты же сама его домогалась в темном-темном лесу.
  Васька фыркнула по-кошачьи и неожиданно для всех рассмеялась.
  - Пипец, такое только со мной могло случиться, - заразительно хохотала она, - бедный Томас. И как я завтра к нему поеду?
  - Как к подружке, - успокоила ее Олеся, смеясь вместе с ней, - геи могут быть очень хорошими подружками, и не каждая девушка может похвастаться, что в ее подружках есть гей.
  
  Проводили девчонок, перемыли посуда, выпили по рюмочке лимончелы и в кои-то веки, в одиннадцать легли спать. Уже в полудреме мне вспомнилось, что какая-то неприятность, планируемая на сегодня меня миновала. Андреа. Должен был приехать Андреа, но не приехал. Удивляться сил не осталось, надеюсь с ним все нормально, просто одумался и передумал.
  Утро традиционно-сицилийское на вилле 'Роза'. Сонаты Ввивальдины в открытое окошко, Васькин велопробег за выпечкой, мой променанд до кроликов и обратно, аромат кофе смешанный с цветами апельсинового дерева, прозрачный воздух и неторопливо-ленивая трапеза на улице.
  Сегодня пекарня порадовала нас заварными профитролями с нежнейшим кремом и деревенским хлебом с толстой хрустящей коричневой корочкой, на которую аппетитно лег творожный сыр. Пришел Чико, поздоровался ленивым гавом и припарковался задним ходом под стол, мы уже без возмущения подобрали свои нижние конечности, освобождая ему место, и продолжили дальше смаковать натурпродукты.
  После завтрака я взялась снова за акварельный пейзаж, акварель создана для неспешного удовлетворения эстетических чувств Муза, вот и займусь совместным с ним наслаждением.
  Василина лениво потыкала клавиши на своем ноутбуке, неторопливо собралась и укатила по адресу, где ее ждал новый подруг, на прощание, бросив мне, что завтра решительно и без всяких оговорок едем на Этну.
  Я не любительница вулканов, даже если этот самый вулкан является главной и древней достопримечательностью острова на все времена. Не удовлетворяюсь я обозревая кратеры и карабкаясь по опасной территории к верхушке, но уважить подругу надо. Сегодня отдохнем по отдельности, а завтра порадуем Этну своим присутствием. Да и давно мы вместе просто так не ездили.
  Утром не сговариваясь начали паковать завтрак с собой, зря что ли покупали шикарную корзинку для него. Свежая выпечка в бумажном пакете, кипяток, Васька нацедила в бутылку апельсинового сока, а озаботилась прошутто и сыром, добавила оливок и покатили.
  Настроение у обоих утренне-сицилийское в предвкушении приключений. Прохладная нега и звон колоколов, апельсины массово отцвели, в полях стало меньше цветов, море из спокойно-голубого превратилось в насыщенно синее. Ехать до Этны, если по прямой нам не далеко, но от нашей виллы такой дороги нет. Ко всему прочему навигатор в категоричной форме затребовал у нас точного адреса: 'Укажите требуемый город, улицу, дом'. Мы попытались договориться без крючкотворства - безуспешно, немного потупили, а потом воспользовались старым добрым путеводителем, который поделился с нами ближайшим городом к вершине, куда мы и порулили, оттуда будем добираться по старинке, используя дорожные указатели. К старинному способу ориентирования на местности мы относились с опаской, но вознесли молитву местным богам и понадеялись на их милость.
  В указанный городок друг-навигатор привел нас наикратчайшим путем, смирившись с нашей любовью к сельским пейзажам, выбрав живописную второстепенную дорогу. А вот дальше пришлось покрутиться по городу, пока не увидели первый указатель: 'Etna. Mongibello', второе название переводится как 'Гора гор'. Доверившись навигатору, как слепые котята уехали в неведанное до следующего указателя, который тоже далеко не с первой попытки был обнаружен и так до последней таблички, когда стало понятно, что мы на последней отрезке пути, решили перекусить. Торопиться нам сегодня некуда, посему можем себе позволить завтрак с видом на Этну, не стали отъезжать с дороги, устроились тут же на обочине, используя каменный невысокий забор вместо стола и стульев. Солнышко припекало, но мы знали из собственного опыта, чем выше, тем прохладнее. Достали корзинку, устроились с удобствами и принялись трапезничать. Мимо проносились автобусы с туристами, старались не обращать внимания на массовость и одновременно пришли к мысли, что мы немного одичали - толпа и суета раздражали.
  Там, где мы завтракали, жиденькие посадки перемежлись в грудами черной лавы. Оказывается, лава бывает разной вязкости - вязкая, средняя и малой вязкости. Вот, к примеру, Везувий, этот вулкан быстроиграющий - жидкая лава стремительно спускается по склону, не успевая за это время остыть, все разрушает на пути. Когда она густая, то течет очень-очень-очень медленно. У Этны лава средней вязкости - течет она медленно, успевая при этом остыть. Опасность для жизни представляет еще и смертоносные облака - вместе с лавой извергается пыль и облако пара, опускаясь в долину такое облако жжет все на своем пути. Этна и в этом плане милостива, облака такой высокой температуры бывают редко, но тем не менее, пыль, которая разносится ветром после извержения по долине очень благодатна для почвы.
  Ну все, в путь. Чем выше забирались, тем мрачнел пейзаж, зелени не осталось совсем, только черные пречерные горы лавы и пепла, сплошной сюр, Васька с любопытством поглядывала по сторонам, я же чувствовала себя неуютно.
  Основное жерло закупорено плотно толщей породы и редко у Этны получается им воспользоваться, чтобы скинуть избыток энергии. По большей части стресс она регулярно сбрасывает через боковые кратеры (их 400-600 штук), причем некоторые из этих кратеров столь значительны, что в других районах могли бы сойти за самостоятельный вулкан. Но в 1669 году вулкан в очередной раз продемонстрировал всю свою мощь.
  В начале марта жители Катании увидели, как с вершины Этны ползет густое, черное облако - смесь дыма и пепла. Сквозь него прорывалось пламя, заметное еще издали. Задрожала земля и раздались столь оглушительные подземные взрывы, что даже привычные к таким явлениям люди испугались. Церкви распахнули двери, и туда вместе с катанийцами хлынули жители окрестных городов.
  8 марта. Утро. В соборах только закончились торжественные богослужения. Священники и их помощники убирают церковную утварь, а прихожане неторопливо выходят на улицу после службы. Неожиданно налетел вихрь чудовищной силы, дома зашатались. Казалось, что горел воздух. Он наполнился густой пылью и в двух шагах ничего нельзя разглядеть. Ясный день в один миг превратился в кромешный мрак, словно наступило полное затмение.
  Потихоньку в течение дня все улеглось, люди вздохнули с облегчением убедившись, что это не воздух горит. Тем не менее, зрелище было пугающим, заходящее солнце, повиснув над горизонтом, заставило светиться облака пепла. Народ попрятался по домам. Ночью же подземный толчок чудовищной силы сотряс городок Николози. Его жители в ужасе высыпали на улицы, боясь оказаться заживо погребенными под обломками жилищ.
  Вскоре земля заходила ходуном. Рушатся дома, падают деревья, от скал отваливаются целые глыбы. А Этна только набирает силу и вскоре забушевала с безумной яростью. Лавы хлынули не с вершины, а прорвались у самого подножия вулкана.
  Через несколько дней, жители деревень, в надежде на чудо, организовали церковное шествие к Этне: молили Всевышнего о благодати и снисхождении. Процессия уже возвращалась в городок, когда ее встретил сущий ад - новый подземный толчок разрушил все. Из двух десятков кратеров в туче огня и дыма полетели раскаленные камни. В ужасе и бессилии смотрели жители окрестных селений, как разверзались огненные жерла. Садившееся солнце озаряло картину настоящего светопреставления.
  Лава продолжала извергаться и в следующие дни. Поток неумолимо сметал все на своем пути. Уже полностью было разрушено богатое селение Монпильере, погребены под многометровым слоем лавы селения Мальпассо, Гзарида и другие. Кругом и так был ад, но через несколько дней оказалось, что наступает самое худшее: потоки лавы нацелились на Катанию.
  Через пятнадцать дней после начала извержения, чудом уцелевшие доселе городки, были разрушены новым подземным толчком. Одновременно с ним с вершины Этны поднялись громадные клубы черно-серо-оранжевого дыма. Нет, это не открылось новое жерло вулкана - это обвалилась и сгинула в земных недрах верхушка Этны. Потоки лавы и до того полностью обезобразили всю окрестность, а теперь люди не узнавали привычных очертаний и самой Этны. Однако лавина не собирается останавливаться.
  К середине апреля, когда извержение длилось более месяца, первые потоки лавы доползли до Катании. Стены города высотой десять-двенадцать метров сложены из больших и прочных блоков и могут выдержать натиск потоков, так как тщательно подогнаны и законопачены все места, где лава могла прорваться внутрь города, в частности, городские ворота.
  Один из потоков, не стал бороться с толстыми стенами, обогнул город и вышел к тому месту, где пришвартовывались суда. Вид слияния раскаленной лавы с морскими волнами одновременно потрясал и зачаровывал: толкаемая вперед чудовищными силами, лава ползла даже под водой...
  Нашлись смельчаки, вооружившись кирками и ломами, молотками и мотыгами они пытались проделать брешь в уже затвердевшей корке, чтобы жидкая еще лава вытекла изнутри и отклонилась в сторону. В некоторых местах это удалось сделать, однако этот рукотворный поток, который пошел в другом направлении, стал угрожать городку Патерно, до того времени не тронутому. В ужасе жители Патерно ударили в набат и устроили мордобой с катанийцами, которые в стремлении спасти свой город поставили под удар Патерно. Бой вышел явно неравный: пятьсот разъяренных мужчин из Патерно и близлежащих селений против сотни людей, измотанных долгой борьбой с огненной лавой. Катанийцев обратили в бегство, и они вскоре увидели, как главный поток вновь устремился к их городу и пробил брешь шириной метров в пятьдесят. До последней минуты каждый надеялся выжить, каждый мечтал, чтобы именно его жилище осталось невредимым. Когда люди осознавали, что пора уходить, было уже поздно.. С ужасающим грохотом один за другим стали рушиться дома, и неумолимый поток уносил с собой их обломки.
  Только в июле месяце - после трех месяцев беспримерного буйства - вулкан угомонился.
  Так как вулкан не стабилен, то и дорога на него постоянно меняется, справой стороны от нас пару домов, залитые лавой под самую крышу, видно только чердачные окошки, тут, скорее всего, некогда была деревенька. Мне стало вдвойне неприятно, одно дело читать, что вулкан уничтожает все на своем пути, совсем иное увидеть последствия этого уничтожения.
  Добрались до местечка Рифуджо Сапиенца, дальше хода частному транспорту нет. Я наотрез отказалась подниматься выше, не мое это - вулканы - не мое, поброжу по сувенирным лавкам и погреюсь в кафешке. Несмотря на яркое солнце, ветер пронизывал. Ваське же предстоял сначала подъемник, потом джип и пеший поход. Вот интересно, а как народ в древности сюда добирался, чтобы помедитировать над жерлом вулкана, где-то я читала, что добирались два дня с холодной ночевкой в хижине и столько же обратно. Надеюсь, подруга не станет задерживаться.
  Маршруты постоянно меняются, так как боковые кратеры затухают и образовываются новые, я благословила ее на подвиг, в ответ она одарила обиженным взглядом, и каждый разошелся по интересам.
  От сувениров я ожидала большего, по заверениям продавцов тут все, ну абсолютно все сделано из лавы от брелоков до статуй, но уж как-то все безлико, ширпотребно по-китайски. Покрутила в руках несколько статуэток местных богов, но осталась равнодушна к божественной статуэтности, а вазы мне не попались, либо нет спроса на них, либо все закончились. Окончательно промерзнув, отправилась в кафешку.
  Пока отогревалась лимончеллой и горячим чаем, успела пробежаться по путеводителю, после Этны мы планировали заехать в пару деревень, надо определиться куда именно хотим.
  - Василиса? - раздалось тихо-осторожное над моим столиком, я списало это на галлюцинацию.
  Сидела я лицом к большому панорамному окну с видом на черные горы пепла, спиной к шумному большому залу, куда набилось пару автобусов замерзших туристов.
  - Или Василина? - все такое же тихо-неуверенное.
  Пришлось обернуться, передо мной с разносом еды стоял смутно знакомый итальянец, но какой-то неправильный итальянец. Где-то я его уже видела, за время нашего путешествия мы со столькими людьми перезнакомились, что с первого взгляда и не вспомнишь, а я еще такая внимательная, такая внимательная. Принялась копаться в недрах собственной памяти.
  - Джо? - неуверенно предложила я свой вариант.
  - Si, - обрадовался по-итальянски американец с сицилийскими мафиозными корнями.
  - Ты как тут? - перешла на английский, - Ты же уже в свою Америку должен был уехать.
  - А я и уехал, - расположился за моим столиком, - а потом вернулся, показалось мало отпуска, к тому же дела без меня идут, как будто со мной, вот и вернулся.
  - Как вообще у тебя дела? - обрадовалась ему.
  - Путешествую.
  Разговорились, заболтались, когда появилась Васька, не сразу заметили ее. Она тоже удивилась новой встрече со старым знакомым, попеняла мне, что бросила ее в столь ответственную минуту. Выяснилось, что пешеходный маршрут она себе отменила, удовлетворившись сафари на джипе, походила попинала черную теплую пыль, извазюкав белые макасины и светлые брюки, но с гордостью поставила жирную галочку в графе 'Покорение Этны'. Заказала себе кофе, а Джо поведал нам суть Этны.
  Оказывается достопримечательность самого вулкана является облачко спутник, которое почти всегда присутствует. Именно это привлекает туристом и заставляет щекотать нервы современникам. Мы дружно посмотрели на Этну, да, подтверждаем, облачко есть. А на самом же деле все это обман и разводка нас доверчивых. Нет никакого дыма! Уже несколько лет вулкан не дымиться! Мы снова уставились на облачко. Вот оно облачко, на месте! Перевели взгляд на Джо.
  - Да-да, - серьезно закивал он головой, - Этна давно перестала дымиться, - выдержал паузу. - Это иллюзия, аттракцион. Несколько лет назад власти Сицилии распорядились запрятать в жерле потухшего вулкана три лазерных установки. Эти установки формируют 'лазерную' петлю, при помощи которой захватывается облако и притягивается к вершине горы. Возникает иллюзия живого дыма. А на самом деле - это всего лишь пар, притянутый к вулкану современными технологиями.
  Мы недоверчиво посмотрели на сказочника Джо, я улыбнулась самой широкой улыбкой, Васька хмыкнула в пустую чашку из-под кофе, но рассказчик был сама серьезность и смотрел на нас подозрительно, видимо подбирая еще аршументы, которыми можно нас убедить.
  - А вы заметили, что облако есть не всегда! - припечатал он.
  Мы задумались, кто его это облако знает, ну не вели мы дневник его присутствия рядом с конусом. Считав наше сомнение, Джо торжественно добавил.
  - Облако есть только тогда, когда лазеры работают, при условии, что на небе есть облака, - выдержал паузу, - а ночью, или днем при безоблачном небе, облака нет!
  - Ну-у-у, может вулкан в это время отдыхает, - предположила я.
  - Да?А как тогда быть с тем, что во второй четверг каждого месяца над вулканом никакого 'дыма' нет!
  - Почему нет? - вырвалось у подруги.
  - А потому что профилактики в этот день у лазерных установок, - торжественно уел нас.
  Ну что? Тут крыть было нечем. Я, конечно склонялась к тому, что во второй четверг каждого месяца, Гефест собирает какой-нибудь мальчишник с возлиянием, потому и не дымиться ничего, но не стала разочаровывать Джо.
  До обеда еще около часа, Ваське требовалось душевности и продолжения общения, кафешка не располагала ни к тому, ни к другому и Джо предложил переместиться на северный склон в питейное заведение на дегустацию, а заодно и отобедаем. Мы ж только за, но круг придется сделать приличный. Сели и покатили вагончиками.
  Наша с Василиной Вилла на северном склоне, он мне показался гораааздо симпатичнее южного, много зелени, маленькие деревушки, одинокие виллы среди виноградников. Несмотря на то, что Этну постоянно трясет, вся прилегающая к Этне местность хорошо обжита и плотно заселена. У ее широкого подножия еще с древности расположились деревни, в каждой из которых проживало по несколько сот жителей.
  Про земли Этны говорят, если воткнуть какую-нибудь палку, то она сразу зацветет. Это самая главная причина того, почему люди живут в этих местах. Именно в этой части острова выращивают: артишоки, персики, маслины, виноград, гранаты, яблони, инжир, вишни, бананы, кукуруза, финиковые пальмы, сахарный тростник, помидоры, табак, сливы, перец, тимьян, розмарин, апельсины, лимоны, каштаны, фисташки, арахис, грецкие орехи, фундук.
  Но проблема состоит в том, что земли вулкана Этна не страхует компании. Поэтому жители живут, можно сказать, одним днем. Сейчас живешь в хорошем доме и имеешь прекрасную плодородную землю, а через день все это может исчезнуть с лица земли.
  Этна притягивала к себе не только местных жителей, в погоне за урожаем, но и боги почтили ее своим присутствием. Пожалуй, это самое посещаемое ими место на Сицилии. Взять хотя бы Афину, это которая покровительствовала героям, да и сама тетка боевая, постоянно при копье, в шлеме и в нагруднике. Правда она еще является богиней ремесел и мудрости, но это в данном случае, к делу не относится. С точными данными по поводу ее рождения не все ясно, говорят, что является дочерью самого Зевса и титаниды Метиды, либо просто вышла из головы Зевса. Она, правда, только косвенное отношение к Этне имеет, но дважды была замечена в причастности. Так или иначе, но вот она боевая Афина у которой муж кузнец Гефест (по совместительству он же бог), а кузница, где он совершенствует свое мастерство, не где-нибудь а именно в недрах Этны.
  Гефест был страшненьким с самого рождения и хромым сразу на обе ноги тоже с рождения, и, скорее всего, еще с психической травмой, потому как мать Гера, когда увидела такого новорожденного сыночка, недолго думая, решила избавиться от него, просто скинув с высокого Олимпа в море. Но младенец не разбился и даже попал в неплохую семью, вырастила его морская нимфа Фетида. Ой, а про нее-то что говорят, ну ладно, это к теме не относится, хотяяяя, все тот же Зевс сильно возжелал ее тела и долго преследовал своими домоганиями. Возвращаемся к Гефесту, кода он узнал о подлом поступке матери, но начал изощренно мстить, подробности опустим, и так понятно, что странностей у него было достаточно.
  Афина же (она, кстати, как принято у тогдашних богов, являлась еще и его сестрой по отцу) красотка хоть куда, ясно море, что она ни раз, и ни два раздражала кузнеца неверностью и, судя по активности вулкана, огорчается он до сих пор.
  Если к кузни оборудованной под вулканом Афина имела, скажем так, исключительно семейно-родственное отношение: муж узнал об измене, выплескивает гнев в кузнице, лава удобряет склоны Этны. То со вторым эпизодом ей никак не отвертеться, раньше богам было скучно и ради развлечений устраивали они гигантомахии - это когда боги с титанами отношения выясняли посредствам контактного боя. Ну вот в ходе одного такого ожесточенного боя Афина и придавила горой бессмертного гиганта Энкелада. Убить не убила, он же бессмертный, но придавила знатно, до сих пор гигант пытается выбраться на поверхность, тогда вулкан просыпается, и начинается извержение. А если еще представить, что Гефест и Энкелад встретились, сдружились и периодически устраивают вечеринки, то ясно-понятно, почему Этну постоянно трясет. Сюда же добавляется обиженный Одиссеем одноглазый Полифем. Не уверенна, что боги возьмут третьим обычного циклопа, но чем черт не шутит.
  Ко всему прочему Зевс загнал в преисподнюю Тифона (стоглавое чудище) и то ли это чудище заблудилось, то ли сменило место жительство, но, по словам древнегреческого поэта Пиндара, огненно дышит теперь Тифон именно в Этне.
  Вообщем поводов возмущаться у Этны предостаточно, даже если Тифон спокойно спит, сопя себя в тряпочку, а Циклоп мирно зализывает душевные раны, то повод все равно найдется либо у Гефеса, либо у Энкелада.
  А еще остается Эмпедокл, это тот, который древнегреческий философ, ну помните про его сандалю, выплюнутую вулканом, когда он долго стоял на самом краю кратера, пытаясь проникнуть философской мыслью в глубины вулкана, а потом туда сиганул.
  Поэтому недаром Этна считается самым активным и самым высоким вулканом Европы, 600 000 лет назад на месте Этны был морской залив, извержения начались на его дне, в результате чего из моря поднялся вулканический конус: Этна построила себя сама и стала Горой гор. Она действительно потрясает своими размерами, особенно если смотреть на нее с моря. Это, собственно, даже не одна гора, а целый горный массив. Площадь равна 120 квадратным километрам, а окружность Этны составляет двести километров. При извержении в 1964 году вулкан вырос еще на пятьдесят метров, и теперь его высота равняется 3323 метрам.
  Именно на нашем северном склоне, там, где вилла Роза, растет уникальная виноградная лоза, дающая черный виноград. Изумительный его вкус, как считают специалисты, обусловлен присутствием в почве вулканического пепла и продуктов распада вулканических газов. К тому же вулканическая почва не боится болезней и паразитов, жизнь лоз на Этне длинная, многие растут на собственных корнях, благополучно пережив филлоксеру (это такая виноградная зараза из семейства насекомых, завезенная с Северной Америки в прошлом столетии, которая сожрала все виноградники Европы).
  Производством винного напитка на острове начинал заниматься еще бог виноделия Бахус, избрав для своих виноградников склоны Этны, я так думаю, что он просто договорился с Гефестом и Энкеладом и, когда быть багами надоедало, устраивали себе расслабон, сообразив на троих.
  Потом были финикийцы и древние греки, которых сменили римляне, именно римляне применили прессы и начали экспорт по всей империи. Шли века, толчок в виноделии дала агропромышленная реформа 1812 года, крестьяне начали расширять площади, а виноградники забираться выше.
  Нам нужно было пробраться на северо-запад вулкана в городок Рандаццо, объезжая его по западной стороне, навигатор жизнеутверждающе пообещал, что время в пути займет у нас не более часа тридцати, это если мы не будем своевольничать и отклоняться от маршрута. Да это ж не реально. Минут через тридцать прибыли в городок Адрано, проводник нервно потребовал выехать на прямую дорогу, но мы были настроены заняться осмотром.
  Городок оказался небольшой и малопривлекательным для туристов. Не в том смысле, что отсутствовали толпы жаждущих до зрелищ, а достопримечательностей нет, но Джо упорно тащил нас к какому-то древнему месту, объяснив, что специально забрался в такую глушь, чтобы посмотреть на остатки храма бога Адрана. Я о таком боге даже и не слашала. Американский итальянец просвятил.
  Бог Адран исключительно местное мифологическое явление, в далекой древности еще до греков ему поклонялись сикулы по всей Сицилии, но главным местом его почитания являлся город Адран. Но сначала Адран жил под Этной, пока его оттуда не попер, облюбовавший себе местечко под кузню, Гефест.
  Пришли греки, и не заморачиваясь, объединили этих двух разных богов в одного, да-да, в Гефеста. Но ученые народ мудрый, они таки докопались до истины и выяснили, что храм сикульского бога огня стоял в священном лесу недалеко от современного города, что не совсем вяжется с Гефестом, к тому же Адрано являлся помимо бога огня еще и защитником воинов и охотников. Гефест же всю свою жизнь ковал железо. Да и изображены они по-разному: Гефест везде с наковальней, Адрано с копьем в руке в окружении своры собак. Не, разные боги, просто не поделили Этну, сикулианец оказался умнее и уступил.
  В храм бога огня народ приходил не только с мольбами о лучшей жизни, но и совершать обряд поклонения. А поклонились так: ближе к ночи в определенный день приходили поклоняющиеся, говорят, что выпивали и говорят, что исключительно зелье богов, потом укладывались рядочками и предавались неге, в смысле дрыхли сном праведников, а на утро каждый поклоняющийся поведывал жрецам свое сновидение, те разъясняли, что именно оно означает. Подсознание - наше все.
  Храм охраняли тысячи собак с божественным даром. Песики могли отличить правду от лжи, знали когда проявлять силу, а когда терпение, когда помогать, а когда наказывать. Приветливым лаем приветствовали верующих, приходивших в храм. А вот человека с дурным помыслом или с уже свершившимся дурным фактом раздирали в клочья. Бывало, путник заблудится, божественные песики укажут дорогу, бывало и пьяный уснет посреди дороги, разбудят, проводят. Народ очень уважительно относился к песикам, полагая, что и сам бог Адрано иногда принимает облик собаки, я их понимаю, лучше перебдеть, чем оплошать перед божеством.
  Колонны мы обнаружили, по виду вполне древние у церкви Chiesa Madre, причем они стоят перед фасадом церкви, никак не вписываясь в ее ансамбль. Нашли табличку, Джо перевел, что эти колонны не имеют отношения к культу огня, они остались от древней колокольни, а настоящая древность внутри этой самой церкви. Как правило, в Европе все церкви одна древнее другой и перестроенные ни один раз, но очень бережно сохраняется все имеющееся наследие, не важно, фреска самого Да Винчи или колонна сикульского бога Адрана.
  Пока помню, поведаю еще одну особенность непривычную для нас. Церкви, соборы старые, раньше строили с размахом, каким-то непостижимым образом умудряясь в небольшой размер площади впихнуть большое пространство, за счет высоких потолков, больших витражей. И двери тоже делали гигантскими, не меньше трех метров в высоту, обивали их толстыми слоями железа или меди, иногда с изображением религиозных сцен. Вы представляете такая махина, двухстворчатая дверь три метра в ширину и пять в высоту? С открытием и закрытием ее, в наш современный век, наверняка, возникают проблемы, посему есть еще одна боковая дверь, как правило, таких же размеров, но в нее вставлена дверка поменьше, уже привычных для нас размеров, вот через нее и проходит народ в неурочное время. Во время мессы открываются центральные двери, в остальное время нужно искать обходные пути. И в пятидесяти процентах случаях, храм не такой уж неприступный, попасть туда страждущим и особо любопытным можно, если церковь действующая.
  Мы уже знали о подобной особенности, потому быстро нашли волшебную дверку в двери. Заходим. Ну-у-у-у, колонны есть, самые обыкновенные, темно серые из лавы, слегка закопченные и очень простые. Билин, не знаю на счет некогда присутствия именно в этом храме бога Адрано, но я ничего не почувствовала, совсем. Ни энергетики столетий, ни трепета перед древностью, может это хорошо реставрированные колонны? Подошла, приложила руку - ничего. Внутри церковь ну очень простая, ни тебе золотых мозаик, на фресок Да Винчи. Избаловались мы, совсем обесчувствовались. Посмотрела на Василину, та саркастически кривила губы, видимо, тоже сомневалась в причастности сикульского бога к данному месту. Джо, обошел каждую колонну и остался разочарованным.
  Рядом с церковью возвышалась башня какого-то замка, подошли ко входу, оказалось, что это самый настоящий замок, в котором сейчас располагается археологический музей, но приходите позже, сиеста, понимаете ли.
  Ок, у Джо есть еще идея, где-то тут есть Сарацинский мост. Почему он именно сарацинский точно никто уже сказать не может, но не стыковки присутствуют значительные, ученые установили, что мост примерно XIV- XV веков, сарацин тогда на Сицилии уже не было. Небольшое отступление, сарацинами, кочующее племя разбойников, изначально жившее вдоль границ Сирии, обозвали греки, во время крестовых походов их переименовали в мавров, сейчас же этот термин используется к населению Арабского халифата (попросту арабы) в период VII-XIII веков. Мост же построен минимум сто лет спустя.
  Мост искали долго, указателей практически никаких, и дороги туда тоже нет, махнули рукой и покатили в Бронте. Если бы не группа японских пенсионеров, дружной толпою, возвращающаяся к своему автобусу, припаркованному на трассе, фиг бы мы сомнительное наследие сарацинов нашли.
  Мост. Скорее всего, древний, умные люди установили же XIV век, я им верю, но мост из ниоткуда и в никуда, подъездной дороги к нему, как с той, так и с другой стороны. Небольшой, через небольшую реку Симето, в очень плохом состоянии. Четыре арки разной длины, ширины и формы.
  Когда Джо зачитал нам два предложения из путеводителя и упомянул название реки, у Васьки в мозгах что-то щелкнуло, и она полетела вниз к реке, наплевав на опасный спуск. Полетела, это я погорячилась, покарабкалась. С нашего берега подойти к воде не получилось, она пересекла разрушающийся мост и спустилась напротив нас, и принялась что-то выискивать в камнях. Мы с Джо сначала с интересом наблюдали за ее действиями, потом, с недоумением посмотрели друг на друга и решили уточнить.
  - Ва-а-а-сь, - крикнула я, - все хорошо?
  - Да, только найду и сразу поедем.
  - А что ищем?
  - Ты говорила, что тут полно янтаря.
  - Да? - удивилась я, потому как такого не помнила.
  Не-не-не, на самом деле янтарь на Сицилии присутствует и даже в приличном количестве практически везде кроме гор Пелоритании. Весть остров скрыт под чехлом мезозойских и более поздних пород, но именно тут, на реке Симето его можно найти чаще всего. Этну постоянно трясет, в результате чего регулярно обнажаются новые пласты, которые размываются весенним половодьем. Сицилийский янтарь коричневого, зеленоватого и голубого цвета и флуоресценирует при дневном свете.
  Как вы понимаете такое чудо, как янтарь не могло возникнуть просто так на ровном месте, боги опять поучаствовали и опять на Сицилии. Овидий свидетельствует: бог солнца Гелос и нимфа Климена родили Фаэтона, сынок получился не уверенный в себе и любви своих родителей, собственно из-за этого все и вышло. Чтобы доказать божественному миру и самому себе, что он является настоящим сыном своего отца, набрался наглости и смелости и выпросил у Гелиоса покататься огненную колесницу (ни чего не меняется в этом мире, современные подростки ведут себя так же). Папа, скрепя сердце, доверил сынку опасный транспорт.
  Фаэтон, как и следовало ожидать, не справился с управлением, устроив нешуточный переполох на небесах, сегодня последствия его самоутверждения на небесах мы наблюдаем в виде млечного пути. Дальше больше, розовоперстая Заря распахнула божественные ворота, и неуправляемая колесница с перепуганным Фаэтоном понеслась в открытый мир. На Земле задымились покрытые лесами горы, и каждая из них стала огнедышащим вулканом. В реках закипела вода. Море вышло из берегов и обрушило на скалы кипящие валы. Тут уже богиня Земли Гея потребовала вмешательства Зевса. Разгневанный беспорядками Бог разобрался с проблемой кардинально - метнул молнию. Кони разбежались, обломки транспортного средства разнеслись по всему свету, вот вам и метеориты. А тело несчастного Фаэтона свалилось в реку Эридан, что на Сицилии.
  Безутешная мать, захоронив у реки сына, вернулась к себе на дно, а сестры Фаэтона Гелиады остались на берегу реки, ибо скорбь их была безутешна. В конце концов, их вой надоел Зевсу, и он превратил дев в ивы и тополя. Но даже в образе деревьев они продолжали рыдать, с ветвей капали слезы, затвердевали и превращались в кусочки янтаря, падали в реку и ее течением выносились в море. Все логично и рационально.
  А уже потом очевидцы, такие как Хорей объясняют наличие залежей янтаря по всему миру так: в том месте, где стоял храм Фаэтона опосля его гибели, там и ищите янтарь.
  Вот Василина и рыскала по берегу сейчас мелкой речушки в поисках этих слез, проверяя каждый камешек тактильно. Видимо, тут и правда, много выбрасывается слез Фаэтона, потому как нашла, и не один, понять, что это янтарь можно только по весу, а на сколько ценными окажутся находки только после полировки, но подруга была счастлива. Глядя на ее азарт, я тоже спустилась, полчаса поисков и я обладательница кучки небольших с пол кулака легких камешков, да они даже веса сильно не прибавят к разрешенным 20 кг.
  Даже Джо лениво попинывал камни, внимательно вглядываясь под ноги. Правда, он не жадный, обошелся всего парочкой.
  До следующего городка не доехали, чутье нас по указателям с нарисованной виноградной кистью и бутылью привело в винодельню, собственно за этим мы и поехали, просто не ожидалось, что окажемся именно тут, но вид радовал, единственное, я уже успела оголодать и если начну дегустацию, то напьюсь сразу же, может обойдемся без дармового возлияния, просто прикупим пару бутылочек и покатим обедать. Но все неожиданно устроилось наилучшим образом. На территории винодельни проживали сами хозяева, а сегодня у них был запланирован туристический день с дегустацией, обедом и ужином. Удаааачненько мы сюда зарулили, нас и напоили, и накормили, плюс повезло, что туристы уже откушали, выпили и укатила за очередной порцией зрелищ.
  Расположились на большой террасе под навесом, сразу же безо всякой дегустации заказали бутылку лучшего столового вина, было жарко и пить что-то более насыщенное и крепкое не хотелось. К вину нам принесли брускету с помидорами, маринованные грибы со склонов Этны, овощи на гриле, пасту с тунцом и тушеного кролика. Причем все принесли в тройном экземпляре, не смотря на нашу настойчивую просьбу обойтись одной порцией на троих.
  Вино было прохладительно освежающим с терпким ароматом. Судя по количеству выпивки и еды, мы тут надолго, вид на виноградник и небольшой винный градус располагал к неторопливой беседе.
  Джо рассказывал, как вернулся в шумную Америку, поработал целую неделю и понял, что сильно скучает по сицилийским просторам и неторопливости бытия. Даже не скучает, просто тело ломает вез всего этого и душа не на месте. Промучившись еще с неделю, махнул на все рукой, купил билет на ближайший самолет и вернулся домой. Именно домой, где спокойно и хорошо, где некуда спешить, где ты понимаешь, что хочешь от себя, от жизни. И где чувствуешь саму жизнь, чувствуешь, что живешь.
  Василина после первого стаканчика вина превратилась в задушевную подругу, и они уже на пару изливали друг дружке душу, у меня не получилось поддержать их тонкую душевную организацию, так как родственники затребовали моего внимания, как обычно это бывает все сразу. Сначала поговорила с родителями, потом настроилась на разговор с бабулей, на нем мама не то чтобы настояла, но попросила позвонить.
  Годислава Драгорадовна опять маялась не легким выбором: остаться свободной женщиной во цвете лет или покориться воле мужчины и связать себя штампом в паспорте. В доверительные собеседники, как обычно попадали мы с мамой, потому мне пришлось выступать в роли психоаналитика у неуверенной невесты. Потому как жОних сегодня предложение сделал по всем правилам: одел костюм с галстуком, пригласил в ресторан, подарил цветы, умудрился встать на одно колено и протянуть заветную коробочку - все, как в кино. На подстраховке во время сего представления был Егор, потому как у Ивана Алексеевич жених может и хоть куда, но все же возраст откладывается не только в суставах, но и координации движения. Бабуля рассказывала о предложении руки и сердца очень серьезно и даже проникновенно, так как была участницей, но мне срочно надо было услышать подробности у стороннего наблюдателя, потому поздравила побыстренькому Году с событием, пожелала скорейшего принятия решения и набрала номер Егорушки.
  - Лиса, - обрадовался мне почти родственник, - ну наконец-то, знал, что не удержишься.
  - Привет, Егорушка, - рада была его слышать, - давай в красках, - попросила.
  - Дед настраивался два дня, сгонял меня в химчистку, чтобы там его костюмчик освежили, потом в обувной магазин, чтобы ботинки были под цвет костюма, не поскупился на туалетную воду, посетил незапланированно парикмахера.
  - Он там вообще жив?
  - Ну как тебе сказать, - хмыкнул внучок, - ночь перед часом 'Х' не спал, утром, когда брился порезался в нескольких местах, пришлось залепить пол фейса пластырем, споить почти бутыль успокоительных капель, потом не мог добудиться. Но это все фигня, ты бы видела то представление, что он устроил в ресторане.
  - Не томи уже.
  - Дед в сером костюме, с поцарапанным лицом, парфюм перебивает стойкий запах валокордина, с букетом из двадцати пяти роз, которые уместились только в ведро и года в строгом светлом платье и высокой прической, видимо тоже готовилась с неделю. Заказали шампанское, я тусуюсь за соседним столиком.
  - А ты там зачем нужен был?
  - Во-первых, я их привез туда-обратно, дед с размахом действовал, предложение делал в ресторане на Байкале, чтобы вид из панорамного окна романтики добавлял. А во-вторых, мало ли чего с ними могло случиться, он пока собирался от мандража несколько раз чуть кони не отдал.
  - Понятно, - веселилась я.
  - Вообщем заказали шампанского, а сами с утра накатили и сердечного и успокоительного, потому сидят только смотрят на фужеры и томно друг на друга. Дед еще немного понастраивался и вдруг вижу, что начинает сползать со стула на пол, я, было, кинулся к нему, думал опять плохо, но потому понял, что это у него такой маневр был. С полного роста он бы эту гимнастику не осилил. Года поначалу тоже перепугалась, но быстрее меня сообразила, что за здоровье беспокоиться еще рано.
  - А Года как себя вела?
  - Как обычно, кокетничала и глазки строила.
  Это даааа, на это бабуля мастерица, женственности в ней на три жениха хватит, причем все естественно и со вкусом.
  - Но кольцо-то она взяла?
  - Взяла, но не одела, я не понял почему, разговора слышно не было, дед сначала расстроился, но она ему, что-то сказала, и воспрял духом. А потом надо было возвращаться за стол, но тут его силы покинули, встать сам с колен он не смог. Я сначала не сразу понял, чего он тормозит, хватаясь то за коленки Годы, то за ножки ее стула, то за столешницу.
  Я ржала в полный голос, представляя себе эту картину, пугая Ваську и Джо, которые душевничали о своем, о сицилийском.
  - Думаю, вдруг это у него очередной маневр, а я тут со своей опекой помешаю, но решил подойти и уточнить. Ну чего ты ржешь? - посмеивался Егор в трубку, - его надо было поднять так, чтобы перед Годой не опростоволоситься, похлопал его по спине, как бы поздравляя со взятием крепости, и постарался незаметно подтянуть на стул. С третьего раза получилось.
  - Ты мой герой!
  - Деду на выходе после всего представления торжественно вручили дисконтную карту с тридцати процентной скидкой.
  - Ого! Они, видимо, надеялись, что он каждый раз будет устраивать нечто подобное.
  - Я думаю, рассчитывали на то, что он еще и свадьбу у них закатит.
  Успокоиться долго не могла, подхихикивала, перед глазами все еще стояла картинка 'предложения руки и сердца'. Подруга с американцем обсуждали разность менталитетов в совместной жизни, Джо сравнивал американок с сицилийками, Васька русских с сицилийцами. Не стала их отвлекать, отправила смс-кой поздравлялку бабуле, чтобы вдвойне приятно сделать, комментарии родителям и на этой радостной волне еще и Сильване поздравление с предстоящей свадьбе. Когда отправила смс последней, озадачилась своим поступком, Сильване можно было и в день свадьбы отправить, но захотелось мне приятное ей сделать. С-д-е-л-а-л-а... Думать надо, а не воодушевляться подвигами на любовном фронте. Сильвана тут же перезвонила.
  - А ты разве не приедешь? - после приветствия предъявила претензию.
  - Скорее всего, нет, - честно предупредила, - но поздравление и подарок от меня все равно получишь.
  - Ты хочешь испортить мне главный день в моей жизни?! - горланила она возмущенно в трубку.
  - Сильвана, не могу я неделю вырвать и приехать, - ну да согласна, глупая отговорка, но я надеялась, что итальянцы люди воспитанные и о причине спрашивать не будут. Ага, щассс.
  - Это почему еще не можешь?
  - У меня отпуск, - ну вот нафига эсэмэсила, когда не придумала достойный повод для отказа.
  - Какая разница где отпуск проводить?
  - Сильвана, я тебя уважаю, но нет, - надо закругляться. - Давай в этот раз без меня.
  - Ты рассчитываешь, что у меня будет еще одна свадьба?
  - Я не хочу напрягать твое семейство.
  - Там будет 250 человек, при всем своем желании, напрячь всех ты не сможешь. Это из-за Андреа?
  - Из-за Андреа, из-за Даниеллы.
  - Ну да, - сбавила обороты, - мама на тебя сильно злая.
  - Вот видишь! - обрадовалась я.
  - Это моя свадьба и я хочу, чтобы ты там была! - припечатала родственница. - Не порти мне праздник! Все родственники заинтересованы.
  - Чем? - растерялась.
  - Первое - новой родственницей, второе - женщиной, влюбившей в себя Андреа.
  Мама мия, меня там точно линчуют, может правда лучше добровольно отдаться Андреа? Большая часть меня, ехать категорично не желала на сие мероприятие, а отдаваться тем более, но червячок уважительности воспитанной девицы активно сопротивлялся. Ладно, еще время есть, может само все рассосется, забудется и ехать не придется, а уж отдаваться и тем более.
  - Сильвана, я не обещаю, но постараюсь.
  - Я тебе еще позвоню, - прозвучало, как угроза по-итальянски.
  А между тем, Василина от щедрот душевности зазывала к ним в гости Джо, он пообещался в ближайшее время заехать. Посидели еще часик, любуясь видами и смакуя вкусности, прикупили пару бутылок, поблагодарили за гостеприимство хозяев и покатили в Бронте.
  Город лежит между потоками лавы, оставленными оставлены извержениями 1651 и 1843 годов, славится вином, фисташками, замком и Нельсоном.
  Про вино я уже говорила, на этом склоне виноградники повсюду. Фисташки тут самые фисташковые в мире, именно бронтовские фисташки продаются по всей Сицилии. В Бронте с фисташками готовят все: колбасу, котлеты, пасту, печенье, коноли, мороженое, песто, аранчини, рыбу, ликеры, торты, конфеты. Пару пакетиков орехов прикупить пришлось и нам, а еще попробовать те же самые сладости только с фисташками. Я не специалист по фисташкам, но будем считать, что они и правда, самые лучшие в мире.
  Что у нас дальше? Замок и Нельсон, связанные с Бронте. Нельсон, не ошиблись именно тот Нельсон, который адмирал. Его, в знак благодарности за восстановление королевской власти и освобождения Неаполя в 1799 году, король Фердинанд наградил титулом герцога Бронте и одарил огромным поместьем (куда входил и собственно сам замок), приносившим очень неплохой доход. Датируется замок XII веком и строился он изначально, как аббатство Святой Марии.
  Название городка происходит от слова, означающее "грохот" имеется ввиду постоянно грохочущая соседка. Если же верить Овидию, то название городка пошло от его основателя циклопа Бронте - 'Громовой'. Он являлся сыном Геи (отвечала за Землю) и Урана (этот вообще самый главный и на небе, и на земле в свое время был, дело было еще до Зевса). Судьба у Бронте была непростая, сразу после рождения его и двух рожденных вместе с ним братьев папаша скинул в бездну, потом их, опять заковали, снова освободили и начали использовать по назначению. Все трое были искусными кузнецами, ковали оружие Громовержцу Зевсу, а Бронте так вообще талантище в кузнечном деле еще подрабатывал у Гефеста в кузне. Но видимо, решил отделиться от него, открыть свое дело и перебрался именно сюда.
  В Бронте задержались совсем немного, выпили кофе чая с пироженками и покатили дальше.
  Рандаццо - древний городок, построенный в VI веке до н.э. прямо на склоне Этны. Лава стала одним из основных строительных материалов: дома, дороги, колодцы, даже уличные горшки под цветы - все из нее. Поэтому городок смотрится мрачновато, но мы попали сюда, когда ярко светило солнышко, помня еще Катанию, где все тоже из черной лавы, посему не омрачились.
  Рандаццо несколько веков был третьим по величине городом Сицилии. На этих землях жили греки, римляне, византийцы, евреи, арабы, норманны и арагонцы. Город-крепость, расположенный на высоте 800 метров над уровнем моря, окруженный стеной в три километра и, охраняемый восемью башнями (сегодня сохранилась только одна), надежно закрывающийся двенадцатью воротами (до нас дошли четыре) был самым надежным местом по дороге следования из Палермо в Мессину, чем и пользовались купцы всех рангов, храня тут свой товар.
  В те великие времена в городе было более ста церквей. Территория Рандаццо делилась условно на три квартала и в каждом квартале проживала своя диаспора, говорили на своем языке, охранял свой святой.
  В квартале, где покровительствовала Святая Мария жили латиняне, тут и церковь XIII века, посвященная ей. Снаружи она из темно серого лавового камня, с белоснежной, словно кружева, отделкой - очень элегантна. Говорят, изначально она была в норманском стиле, от него сохранились только апсиды и левая стена со стрельчатыми окнами. Внутри строга, изящны за счет белых стен и темно-серых колон, боковые порталы XV века уже в каталонском стиле, трехнефный интерьер украшен полотнами XVI - XVIII веков и скульптурными произведениями из мастерской Гаджини, среди которых многоугольный табернакль (по-простому беседка, которой доверяли хранить разную церковную утварь, кладовка, короче) и крестильная купель.
  Квартал Святого Мартина приютил лангобардов. Церковь Святого Мартина от XIV века в терракотовых тонах (позже ее не единожды переделывали), славится самой красивой на Сицилии колокольней, она, кстати, тоже XIV века. Ё-моё, 600 лет простояла. Внутри сохранились мраморная купель для крещения 1447 года работы Анжело Риччо и Распятие 1530 года, никогда не покидавшее Рандаццо. Рядом с храмом обнаружился замок, некогда возвышавшийся из скалы, образованной лавой, но сейчас от него сохранилась единственная башня. В XVI веке его перестроили под тюрьму, говорят, что еще сохранились мрачные помещения, камеры пыток, галерея черепов, сейчас здесь археологический музей.
  Время нас поджимало, долго засиделись за обедом, планировали еще осмотреть до конца город, поужинать и доехать до дома, посему, увы и ах, пришлось миновать археологию и камеры с черепами.
  Греков под свою защиту взял Святой Николай. Его церковь XIV века из черного базальта и кирпича - самая большая и она же главная достопримечательность города. От периода застройки сохранилась лишь абсида, а современный облик церкви - результат переделок XVI и XVII веков. Гордостью храма являются: Распятие XVI века, купель для крещения XIV века и статуя Святого Николая из Бари, руки Антонелло Каджини.
  Напротив церкви на высоком пьедестале увидели мраморного голого мужика с одной рукой. Он на самом деле голый, даже без фигового листочка и все у него на том месте, где и определено физиологией, ну, кроме руки.
  - Это Фавн! - представил нам его Джо.
  - Кто? - опешили мы на два голоса.
  - Фавн, - уверенно разъяснил нем недалеким.
  Мы с Васькой наморщили лобики, стужились, и совместными мозговыми усилиями попытались наскрести из памяти скудную информацию по данному слову. Ничего.
  - Джо, - захлопала ресницами Василина, - а Фавн - это кто? - и очаровательная улыбка.
  - Ну это, как Пан.
  Мы стужились еще раз, более успешно.
  - Он как-то связан с лесом и пастухами? Что-то вроде демона? - не уверенная в своих познаниях уточнила у него.
  - Он не демон, он - древнее итальянское божество, даже скорее сицилийское.
  - Надо же, - Василина с интересом рассматривала голого мужика, оплетенного длинными змеюками, - коренной житель, в смысле местный бог.
  - Да, они были соседями по острову кентаврам и циклопам, жили в лесу и с удовольствием обменивали вино на краюху хлеба.
  - Да? - я заподозрила, что над нами опять изощренно пытаются поиздеваться, - а вино-то у них откуда в лесах?
  - Делали они его, - разъяснили мне.
  - А с хлебом, значит, напряг был?
  - Фавны любили веселье, а с выращиванием хлеба не сильно повеселишься.
  Логично и возразить не чего.
  - А в VI веке началась тотальная христианизация острова, и превратила фавнов в демонов. Началась варварская охота на кентавров и превращение фавнов в изгоев.
  Мы с подозрением, с очень большим подозрением взирали на повествователя.
   - Это была одна из самых позорных страниц в истории острова, - потупил взгляд Джо, - Кентавров быстро истребили. А вот фавны еще до-о-о-олго скрывались в лесах.
  Подозрение сменилось недоверием.
  - Сострадательные горожане их прикармливали, приглашая по ночам к себе домой, - пожал плечами повествователь, словно извиняясь за истребление рода фавнов, -Специально для фавнов в Рандаццо были построены улицы-тоннели помогавшие укрыться от охотников на них.
  И ведь как серьезно рассказывает, поневоле закрадывается сомнение, что именно так и было.
  - Марка на него нет, - шепнула Василина.
  - Последний на Сицилии фавн жил как раз в окрестностях Рандаццо в XV веке. Звали его Марио. Он был очень добрый, учил детей не бояться леса, а виноградарям рассказывал о секретах лозы, а в период сбора винограда даже помогал крестьянам собирать гроздья спелой ягоды и давить сок.
  Чего ж мы раньше-то не прочухали, что он такой сказочник, хоть садись и конспектируй.
  - Однако после того, как в Рандаццо был построен огромный собор жизни Марио начала угрожать серьезная опасность. Священники объявили травлю на бедного 'демона'. И тогда гордый фавн решил вступить в борьбу с христианским Богом. Рано утром в летнее воскресенье он смело вышел на площадь перед собором, выпрямился во весь свой небольшой рост и погрозил храму правой рукой, - Джо театрально выбросил вперед левую руку, сменил ее на правую и погрозил, - то, что случилось вслед за этим, сохранилось в памяти многочисленных свидетелей: небо померкло, а стены собора начали светиться странным потусторонним светом. А затем грянул гром. И молния ударила в правую руку фавна. Бедный Марио, - Джо схватился за голову, - 'закричал как раненный зверь' и со всех ног бросился из города. Больше его никто не видел, - трагично закончил он.
  Мы с подругой молча переваривали полученную информацию, выглядело так, словно чтим память Фавна минутой молчания.
  - Но из любви к доброму Марио, - проникновенно продолжил сказитель, - горожане поставили памятник последнему Фавну ровно на том, месте с которого он грозил собору.
  Красиво, но я местами дотошная, посему полезла в путеводитель. И оказалась, что бумажная версия ооочень разниться с тем, что я только что услышала.
  Оказывается, этот самый мужик символизирует Старый Рандаццо. Лев (но какой-то мелкий лев, размером с дворнягу), лежащий у его ног, змеи, обвивающие его бедра и торс и орел, сидящий на плечах, олицетворяют три исторических квартала города (Сан Мартино, Сан Николо и Санта Мария), и три этноса (ломбарды, греки и латиняне).
  Не удержалась, тыкнула путеводителем Джо под нос.
  - Да, да, - обрадовался, - это он.
  - Но тут написано по-другому, - привередничала я.
  Небрежно махнул рукой и объяснил: 'Перевод неточный'.
  Будем считать, что у нас две версии данного памятника.
  Посмотрели еще Королевский дворец, появившийся в эпоху правления норманнов. Путеводитель связал его историю с такими именами, как Вильгельм II Добрый, ГенрихVI, Фридрих II - этот вообще являлся императором Священной Римской империи.
  Золотые дни города окончились в 1575 году, когда эпидемия чумы, свирепствовавшая в городе на протяжении пяти лет, сократила его население и разрушила всю экономику.
  А вот нацисты оценили расположение городка, сделав его одной из своих баз, предварительно укрепив стены города и проведя железную дорогу. И тут прослеживается некий парадокс, союзники сильно бомбили город, было разрушено более 70% зданий. Мы видели Палермо через 70 лет после тех бомбежек - горы камня вместо величественных палаццо. А тут уцелели постройки 500-летней давности, в том числе и колокольня Сан Мартино. Предположение первое: бомбили ювелирно и достоверный факт второй: американские летчики побоялись запустить шестнадцатитонную бомбу, опасаясь, что она может угодить прямо в жерло Этны (все же 15 км до главного кратера). Интересно, а что бы было, если бы американская бомба все же попала бы в основной кратер. Я не кровожадная, но чисто теоретически любопытно, рвануло бы или нет, и если рвануло, то вулкан перестал бы действовать или нет.
  Время начало восьмого, проголодаться не успели, но на прощанье решили перекусить и запить, через час распрощались с Джо, у него были таинственные 'свои дела', в которые нас посвящать не желали, судя по его хитрющему взгляду, сказываются мафиозные гены - что-то такое мутит наш американский знакомец. Каждый покатил в свою сторону.
  
  На следующий день я дорисовывала акварель, пробежалась кистью по уже готовым полотнам темперы и просмотрела фотки для нового шедевра, к обеду определилась с сюжетом. Василина милостиво разрешила пользоваться своим ноутбуком, сама же помаявшись сомнениями на счет навязчивости, противоречивости собственных желаний и традиций англичан, укатила к Томасу, без предварительного звонка, типо просто ехала мимо.
  Обедала я в компании Чико, который пришел, поздоровался, ткнувшись осторожно носом в ноги и невозмутимо запихался задом под стол.
  Остался последний натянутый холст, который я жадничала и берегла, но для певучей, томной, светящейся мягким светом Олеси его не жалко, завтра позвоню Лючии, договоримся о встрече, попрошу привезти пару холстов ее.
  Ближе к вечеру позвонил заигрывающий Костя.
  - Ва-си-ли-са, - промурлыкал в трубку.
  - Привет, вы спустились? - обрадовалась я.
  - Да! Ты меня ждешь?
  - Конечно, ждешь, - заверила его, - а тебя много приедет?
  - Я бы хотел один, но Андрей всяко на хвост упадет, остальные тоже против не будут, вы так смачно свою виллу расписывали, что на пару-тройку дней все захотят.
  - Только спальники захватите. Когда вас ждать?
  - Николай, завтра скинет всю информацию с ваших носителей себе, заберу все у него, и послезавтра уже будем у вас.
  - Угу, - переваривала я информацию, придумывая как будем размещаться, - только подушку не забудь.
  - Поду-у-у-ушку?
  - Ты ее там оставил?!!
  - Нет, но хотел себе оставить, - задумчиво успокоил меня.
  - А секатор тебе тоже нужен?
  - Нет, - быстро отреагировал он, - секатор уже положил.
  Странно, нафига ему подушка? Я не спорю она очень уютная, но мне ее возвращать хозяйке.
  - Подушку тоже, - категорично потребовала я.
  - Я хотел на память оставить, - заканючил дурачась.
  - Вернуть! - постановила я, - укрепляй память посредством ее развития, а не хозяйской подушкой.
  - Ладно, жди, - хохотнул в трубку и отключился.
  Как их всех расселить? Если переселю Ваську к себе, то у нее на кровати двое, плюс внизу на диване один и где-то есть еще одно койко-место невидимка, надо уточнить у Тересы и предупредить, что у нас несколько дней будет шумно. Интересно, а Николай надолго приедет. А почему я не спросила, чего они нарыли за неделю? Ну ладно, приедут, расскажут.
  Олеся получалась задумчивой, уютной, очень женственной и жгуче красивой. Ее руки были заняты вышивкой богатого платья, блестели камешки со стризиками, завитки бисера и тесьмы. Она подняла глаза от своей работы, а в них разлито море тихого счастья и уверенности. Эта девушка знала о жизни нечто сокровенное, что для других являлось тайной. У нее же это знание было и это давало силу, уверенность и благодаря этому сейчас безмятежна и светится своим женским счастьем. Девушка на портрете получалась очень неоднозначной, она могла быть очень грациозной, красивой Багирой, а дома превращается в домашнюю кошку. Пока рисовала ее, улыбка не сходила с моих губ, я чувствовала ее энергетику, ее настроение, получила море удовольствия.
  К вечеру вернулась подруга-смерч, перевозбужденная донельзя и жаждущая поделиться новостями.
  - Слу-у-ушай, - крутилась она вокруг меня, - я тут немного сбилась с дороги и увидела заброшенную виллу, но не доехала до нее, дорогу не нашла, но там еще остатки какого-то замка. Давай слазим?
  - Вилла? Заброшенная? - я все еще была в безмятежности портрета, - Остатки? Замок?
  - Ну, Лиса, не тупи.
  - Сейчас я точно никуда уже не поеду, - если честно, то лень было отрываться от спокойного удовольствия рисовать Олесю, - давай завтра. О! Даже не завтра, тебе Андрей не звонил?
  - Я без телефона, - развела руками.
  - Позвонил Костя, сказали, что послезавтра нагрянут в гости.
  - В го-о-ости, - хищно облизнулась она, чем меня удивила.
  - Ты это чего?
  - Тогда точно слазим, пойду позвоню, чтобы захватили металлоискатели.
  Васька просто бурлила изнутри.
  - Ты чего такая перевозбужденная? Я стесняюсь спросить, чем вы с Томасом занимались, - крикнула ей вслед.
  Через минуту, подруга свесилась из своего окна.
  - Я до него не доехала.
  - Да? И где же вас черти носили все это время?
  - Лиса, ты не представляешь сколько тут всего интересного, сворачиваешь на одну тропку, потом на другую, нашла три винодельни, два раза продегустировала, получила три предложения на свиданье.
  - А что, с мамой уже не хотят знакомить?
  - И еще я хочу на море! - не слушала меня.
  Не иначе внутри подруги какая-нибудь Этна зашевелилась, эк ее будоражит.
  - Я прям сейчас не могу, - кинула я обычную отговорку.
  - Ок, поужинаем и поедем, море ночью особенно теплым покажется.
  Я обреченно вздохнула, Васькин запал перебил всю безмятежность Олеси.
  - Васен, мы же вернемся по ночи уже, если сейчас поедем, - сделала я слабую попытку отмазаться.
  - Я еду, и ты едешь со мной, а то закиснем тут.
  - Не успеем, - проворчала я, с сожалением сворачивая свою шедевральную деятельность.
  Василина на скорую руку перекусила, собрались и помчались к морю. Погода радовала ласковым, не обжигающим солнышком, все же ближе к вечеру. До Летояни, с небольшим петлянием, доехали меньше, чем за час. На пляже одни мы, нормальный народ в это время года еще не купается, ждут июля, а уж в восемь вечера и подавно, нормальный народ ужинает, а не принимает водные процедуры. Васька лебедушкой вошла в Средиземные воды и поплыла, она да, она морж, в Байкале до сентября купается. Я даже раздеваться не стала, зашла по щиколотку в воду, не-а морж я, не морж. Тепленькая, но не настолько, чтобы я получила удовольствие от купания. Уселась на тепленькие камушки и подставила мордочку остаткам вечернего солнышка.
  Морж сделал еще несколько ходок, удовлетворившись Средиземным морем, оголодал и дал команду на выпить и поесть. Ресторанчик нашли тут же на берегу, нас обдувал ветерок, пахло морем, вином и морепродуктами на гриле. В один голос заказали кувшин вина, Васька пожадничала и попросила аж полтора литра, мотивируя тем, что ей тут очень нравится, и она никуда не спешит.
  - Знаешь, Лиса, я тут подумала, - после третьего возлияния призналась она, - может мне вообще тут остаться?
  - Где тут? - воззарилась на нее, - В ресторане?
  - В Италии.
  - Можно, - согласилась с подругой, - а зачем?
  - Тут другая жизнь, я тут другая. И я себе итальянская больше нравлюсь.
  Зазвонил ее мобильник. Мужжжж, как чует. Василина посмотрела на телефон, слегка скривилась.
  - Ты теперь понимаешь о чем я? В Иркутске сейчас раннее утро, еще пяти нет, а он звонит, скорее всего, где-нибудь пил всю ночь, а сейчас разборку вздумал качать. И ведь вместе уже не живем, - сказала и задумалась, о своем, о замужнем.
  Я поддержала ее молчанием, телефон продолжал домогаться, муж требовать внимания, Василина никак не реагировала, пила вино и смотрела на темное море
  
Оценка: 4.78*6  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"