Через много лет после детства, когда Иван шел по экватору своей жизни, месяцы, проведенные на Роси с дедом Прокопом, представлялись ему одним длинным летом.
Иван бесконечно тренировался, многократно повторяя дедовские задания. Он танцевал старинный боевой пляс, пел и упорно оттачивал, казалось, простые движения. Каждое имело свой характер и тысячи нюансов, зависящих от погоды в океане песни. Океан мог быть гладким и прозрачным. И тогда с далекого дна, сквозь неимоверную толщу загадочной субстанции пробивался ласковый, успокоительный свет. В миг океан вздыбливался, и телом Ивана правила яростная, всесокрушающая сила.
Однажды, он ощутил (или привиделось?), - мир изменился! Время исчезло. Ветер нагнул ветви деревьев, выгоревшую высокую траву, но не собирался возвращать их обратно. Облака остановились. Водная рябь застыла бугорчатой стеклянной поверхностью. Из-под нее на Ивана окаменело смотрели глаза большой широко разинувшей рот рыбы. Замерла в воздухе бабочка, сложив над собой для следующего взмаха красно-черные крылышки. Лишь дед остался неподвластным оцепенению, - сидел на пригорке и, слегка кивая, улыбался. Он понимал, что сейчас происходит с Иваном.
Мальчик нагнулся и, из баловства, вырвал, сколько захватила ладонь, неподвижной, наклоненной последним порывом ветра травы. Иван ощутил - он полный хозяин окружавшего его на десятки метров пространства!
Тут Ваня увидел, услышал, как хохочет дед. Песня распалась. Ветви вновь закачались, рыба плеснула хвостом, бабочка скользнула вверх. Иван удивленно и смущенно стоял перед дедом, а в руке держал пучок травы.
Последний раз он видел деда летом после окончания седьмого класса.
В марте следующего года им пришло сообщение: дед пропал без вести. Односельчане потом рассказывали: в этот день была страшная гроза, по округе даже прошел смерч.
Куда подевался дед, никто объяснить не мог. Лишь соседка, столетняя баба Оксана, говорила, что видела, как Прокопка поздним вечером, во время ужасной непогоды, громов и молний, жуткого ветра, вышел из хаты в одних штанах и рубахе и пошел в сторону реки.
Иван никому и никогда не говорил, но знал, что дед не мог погибнуть. Младшего Скора засмеяли бы или подумали, что он сдвинулся умом, но Иван был уверен, - дед жив, просто он куда-то пошел...