Лебединский Дмитрий Юрьевич : другие произведения.

День Рождения Бобика

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


  -- ДЕНЬ РО­Ж­ДЕ­НИЯ БО­БИ­КА
   Эту ис­то­рию, в прав­ди­во­сти из­ло­жен­ной мне вер­сии ко­то­рой я не со­мне­ва­юсь (на что есть при­чи­ны объ­ек­тив­но­го ха­рак­те­ра), я ус­лы­шал поч­ти три­дцать лет то­му на­зад. Вто­рое под­твер­жде­ние фак­та это­го про­ис­ше­ст­вия я ус­лы­шал пол­то­ра де­сят­ка лет спус­тя, со­всем от дру­го­го че­ло­ве­ка, и при не­сколь­ко иных об­стоя­тель­ст­вах, вы­ну­див­ших его под­твер­дить прав­ди­вость пер­во­го рас­сказ­чи­ка, бла­го, тот пер­вый уже ус­пел по­чить, и прах его воз­мез­дию от на­ших "внут­рен­них ор­га­нов" уже не под­ле­жит. Рас­ска­зы­ваю так, как ус­лы­шал сам, - без лиш­них до­пол­не­ний и до­мы­слов.
   Лет со­рок на­зад, в од­ном се­вер­ном по­сёл­ке (на­зо­вем его для крат­ко­сти "Д"), кро­ме обя­за­тель­но­го для ка­ж­до­го по­сёл­ка го­род­ско­го ти­па на­бо­ра ком­му­наль­ных служб: строи­тель­ных, до­рож­ных и про­чих хо­зяйств, - име­лась и круп­ная боль­ни­ца, об­слу­жи­ваю­щая всю, от­нюдь не ма­лень­кую об­ласть, со спе­ци­фи­че­ским ук­ло­ном про­фес­сио­наль­ной ори­ен­та­ции ра­бот­ни­ков этой боль­ни­цы. Кол­лек­тив этой боль­ни­цы был спло­чен не толь­ко по про­фес­сио­наль­но­му при­зна­ку. Се­вер, с его изо­ли­ро­ван­но­стью от ос­таль­ной час­ти стра­ны, в це­лом на­зы­ва­мой ма­те­ри­ком, сам по се­бе обо­зна­чал ото­рван­ность от неё. Эта се­вер­ная ко­ло­ния (не имею­щая, кста­ти, ко­лю­чей про­во­ло­ки по её пе­ри­мет­ру) жи­ла, как и мно­гие по­доб­ные ей, в бо­лее тес­ном пе­ре­пле­те­нии су­деб жи­ву­щих в ней, за­час­тую об­ре­тая кла­но­вую, что ещё боль­ше сбли­жа­ет, со­став­ляю­щую кру­га об­щаю­щих­ся ме­ж­ду со­бою. Не бы­ла ис­клю­че­ни­ем и эта боль­ни­ца, в ко­то­рой её ра­бот­ни­ки об­ща­лись и дру­жи­ли семь­я­ми, на пик­ни­ки вы­ез­жа­ли це­лы­ми от­де­ле­ния­ми, а празд­но­вать ка­лен­дар­ные да­ты мог­ли всей боль­ни­цей сра­зу. Дру­гих, увы, раз­вле­че­ний, кро­ме, раз­ве что, от­кры­тых парт­со­б­ра­ний, на­ше, пар­тий­ное на­сквозь, - мо­с­ков­ское ру­ко­во­дство, жи­те­лям се­ве­ра и не обе­ща­ло. Не очень бо­га­тый на­бор ме­ст­ных раз­вле­че­ний, ча­ще все­го, имел не­из­мен­ную со­став­ляю­щую их - вы­пив­ку, по вся­ко­му по­во­ду. Ес­ли ка­лен­дар­но­го, или лич­но­го по­во­да ощу­щал­ся не­дос­та­ток, по­вод при­ду­мы­ва­ли, и, ино­гда он был до­воль­но ост­ро­ум­ным.
   Эта боль­ни­ца, в ря­ду дру­гих, та­ких же, име­ла од­но, не­ос­по­ри­мо вы­год­ное, с этой точ­ки зре­ния, при­об­ре­те­ние; по­ва­ра экс­т­ра-клас­са, быв­ше­го ко­гда-то, ед­ва ли не шеф-по­ва­ром ка­ко­го-то сто­лич­но­го рес­то­ра­на. От­си­дев то, что ему бы­ло в своё вре­мя от­ме­ре­но судь­ёй, быв­ший шеф-по­вар, да­бы не ис­ку­шать вто­рич­но судь­бу, а мо­жет, и по ка­кой дру­гой при­чи­не, осел в этом по­сёл­ке, при­стро­ив­шись в ти­хом, как он по­ла­гал, мес­те, при этой са­мой боль­ни­це. Го­то­вил он боль­ным стан­дарт­ные блю­да, но ка­че­ст­вен­нее, чем боль­шин­ст­во его кол­лег. По­го­ва­ри­ва­ли, что он да­же не при­во­ро­вы­вал про­дук­ты с боль­нич­но­го скла­да, то есть был пре­дель­но чес­тен, что в на­шем об­ще­ст­вен­ном соз­на­нии долж­но бы­ло гра­ни­чить с яв­ной склон­но­стью к ка­ко­му-то изо­щрен­но­му кри­ми­на­лу. Од­на­ко, его це­ни­ли в боль­ни­це не толь­ко за ка­ж­до­днев­но вы­пол­няе­мую им ра­бо­ту. Он был не­за­ме­ним в ор­га­ни­за­ции, и ку­ли­нар­ном со­про­во­ж­де­нии лю­бо­го тор­же­ст­ва, со­би­раю­ще­го­ся по лю­бо­му, са­мо­му не­ве­ро­ят­но­му по­во­ду; будь то да­же празд­но­ва­ние дня Па­риж­ской ком­му­ны, до ко­то­ро­го, ос­таль­ной час­ти на­се­ле­ния, бы­ло даль­ше, чем до фо­нар­но­го стол­ба. С мя­сом и ры­бой в этом по­сел­ке про­блем не бы­ло. Ик­ра, ба­лы­ки, язы­ки, и про­чие де­ли­ка­те­сы - всё бы­ло к его ус­лу­гам. Глав­ное, что от не­го тре­бо­ва­лось: дер­за­ние, и вы­дум­ка, имен­но то, в чём он не­дос­тат­ка не ис­пы­ты­вал, и, са­мое глав­ное, на­хо­дил в их реа­ли­за­ции, что-то схо­жее с твор­че­ским вдох­но­ве­ни­ем ху­дож­ни­ка.
   На дво­ре ап­рель ме­сяц - са­мое вре­мя пик­ни­ков на при­ро­де, и по­след­ний ме­сяц, ко­гда весь боль­нич­ный со­став вра­чей на мес­те. Ско­ро нач­нёт­ся по­ра от­пус­ков, ко­то­рая за­все­гда­та­ев по­си­де­лок раз­бро­са­ет по всем кон­цам Сою­за, на­дол­го ра­зоб­щив ком­па­нии, ли­шив их, в иных слу­ча­ях, са­мых ин­те­рес­ных уча­ст­ни­ков по­си­де­лок, без ко­то­рых за­сто­лье мо­жет кис­нуть, пре­вра­ща­ясь в обыч­ный ме­ж­ду­со­бой­чик, скуч­но кон­чаю­щий­ся при­ми­тив­ной пьян­кой. Ко­ро­че, же­ла­ние со­брать­ся у мно­гих со­зре­ло, но по­вод, дос­той­ный за­сто­лья (при­лич­ный, то есть - не по­ли­ти­че­ский), ни­как не на­хо­дил­ся. Чей-то, изо­щрён­ный в по­ис­ках и на­ход­ках по­во­да, го­лос, пред­ло­жил ори­ги­наль­ную идею: со­брать­ся по по­во­ду дня ро­ж­де­ния дво­ро­во­го ше­лу­ди­во­го пса Бо­би­ка: по­мо­еч­но­го або­ри­ге­на, и ку­хон­но­го во­риш­ки. Идею, как во­дит­ся, тут же под­дер­жа­ли, оп­ре­де­ли­лись с объ­ё­мом фи­нан­со­вых и про­дук­то­вых вло­же­ний ка­ж­до­го уча­ст­ни­ка за­ду­ман­но­го тор­же­ст­ва, а с уче­том ско­ро­го и дли­тель­но­го рас­ста­ва­ния со мно­ги­ми из со­би­рав­ших­ся в нем уча­ст­во­вать, ре­ши­ли от­ме­тить этот день, как-то, по-осо­бо­му. В раз­ряд осо­бо­го, клю­че­во­го блю­да за­сто­лья, в этот раз, по­пал ог­ром­ный торт, рас­счи­тан­ный на всех при­сут­ст­вую­щих, и, чтоб имя Бо­би­ка бы­ло кре­мом вы­ве­де­но на этом тор­те, и его воз­раст, ко­то­ро­го, впро­чем, ни­кто не знал. Ре­ши­ли на вся­кий слу­чай, что год этот для Бо­би­ка бу­дет юби­лей­ным, а зна­чит; пусть ему бу­дет де­сять лет. Со­гла­со­ва­ли всё, да­же де­ся­ток све­чей, кои на­ме­ре­ва­лись во­ткнуть в этот торт. Не за­бы­ли и са­мо­го ви­нов­ни­ка тор­же­ст­ва, ре­шив, на вре­мя празд­не­ст­ва по­са­дить юби­ля­ра на цепь ря­дом со сто­лом, и на­силь­но кор­мить его: "По­ка не трес­нет его брю­хо!" - как по­со­ве­то­вал, кто-то из "доб­ро­же­ла­те­лей". Празд­но­ва­ние дня ро­ж­де­ния Бо­би­ка бы­ло на­зна­че­но на бли­жай­шую суб­бо­ту, и от­ка­зав­ших­ся, от это­го, столь зна­ме­на­тель­но­го ме­ро­прия­тия, не бы­ло. Со­бра­лись празд­но­вать на реч­ке, ко­то­рая ещё не вскры­лась, но дно её, по­кры­тое круп­ным га­леч­ни­ком, ещё не смо­чен­ным вла­гой, уча­ст­ка­ми уже об­на­жи­лось ото льда и сне­га. Во­да поя­вит­ся не рань­ше на­ча­ла мая, ко­гда снег на ок­ру­жаю­щих до­ли­ну соп­ках нач­нёт та­ять, за­пол­няя рус­ло ре­ки та­лой во­дой, не­су­щей ство­лы смы­тых па­вод­ком де­ревь­ев. По­ка же, бе­ре­го­вые дре­вес­ные за­ва­лы по­ти­хонь­ку раз­би­ра­ют­ся на то­п­ли­во для ко­ст­ров и им­про­ви­зи­ро­ван­ные си­де­нья для от­ды­хаю­щих на пик­ни­ках жи­те­лей по­сёл­ка. На ма­ши­не "ско­рой по­мо­щи" к мес­ту пла­ни­руе­мо­го празд­не­ст­ва под­вез­ли при­го­тов­лен­ные по­ва­ром блю­да, а за­вер­шаю­щий празд­нич­ное за­сто­лье ог­ром­ный торт удо­сто­ил­ся чес­ти быть при­ве­зён­ным вто­рым за­хо­дом "ско­рой". За­ехал, как он объ­яс­нил, "на ого­нёк", и сам ку­дес­ник са­ла­тов и за­лив­ных - Фе­до­тыч, при­няв­ший уча­стие в окон­ча­тель­ной сер­ви­ров­ке сто­ла, сло­жен­но­го из до­ща­тых щи­тов, дос­тав­лен­ных той же "ско­рой". Ед­ва ли не по­след­ним, к мес­ту празд­но­ва­ния, упи­раю­ще­го­ся все­ми че­тырь­мя ла­па­ми Бо­би­ка, дос­та­вил за­ве­дую­щий хи­рур­ги­че­ским от­де­ле­ни­ем. На го­ло­ве Бо­би­ка кра­со­ва­лась со­ло­мен­ная шля­па, че­рез дра­ные по­ля ко­то­рой бы­ли про­пу­ще­ны вя­лые со­ба­чьи уши, а са­ма шля­па бы­ла под­вя­за­на под ниж­ней че­лю­стью не­сча­ст­но­го пса. Шею пса ук­ра­шал цвет­ной гал­стук-ба­боч­ка, а хвост Бо­би­ка пре­тен­ци­оз­но вен­чал круп­ный яр­кио-крас­ный бант, яв­но за­вя­зан­ный ис­кус­ной жен­ской ру­кой. Пёс шел на ре­мен­ном по­вод­ке, вре­ме­на­ми тор­мо­зя своё дви­же­ние ла­па­ми, вы­став­лен­ны­ми впе­рёд, ог­ля­ды­ва­ясь при этом по сто­ро­нам; ша­ло и рас­те­рян­но. Дос­тав­лен­но­го та­ким спо­со­бом Бо­би­ка при­вя­за­ли к тор­ча­ще­му из бли­жай­ше­го за­ва­ла ко­лу, и, что­бы от­влечь его от по­пы­ток со­драть с хво­ста ук­ра­шаю­щий его бант, пе­ред его но­сом был вы­ло­жен це­лый во­рох кос­тей, на мно­гих из ко­то­рых со­хра­ни­лись кус­ки мя­са. По­лу­ча­сом позд­нее, все за­ня­лись всяк свои­ми де­ла­ми: лю­ди пи­ли и за­ку­сы­ва­ли, а Бо­бик по­гло­щал всё но­вые под­но­ше­ния, в кон­це кон­цов, при­вед­шие его к "пи­ще­во­му уда­ру". Он слёг, и на но­вые под­но­ше­ния уже не реа­ги­ро­вал. Вско­ре, о нём за­бы­ли. За­бы­ли пол­но­стью. Да­же про­из­но­си­мые тос­ты об­хо­ди­ли не­ча­ян­но­го юби­ля­ра вни­ма­ни­ем. По­хо­же на то, что в этот день ме­ди­ки пре­взош­ли обиль­но­стью воз­лия­ний все пред­ше­ст­вую­щие это­му празд­не­ст­ву юби­леи и пик­ни­ки.
   По­сте­пен­но, де­ло бли­зи­лось к де­сер­ту, и Фе­до­тыч, как-то не­за­мет­но ис­чез, что празд­ную­щи­ми бы­ло ос­тав­ле­но поч­ти без вни­ма­ния. "Мавр сде­лал свое де­ло..." - на­вер­ное, так рас­су­ди­ли те не­мно­гие, кто про­сле­дил ис­чез­но­ве­ние Фе­до­ты­ча, гля­дя в его спи­ну рав­но­душ­ны­ми, и слег­ка осо­ло­ве­лы­ми гла­за­ми.
   Ос­во­бо­див от бу­ты­лок и та­ре­лок се­ре­ди­ну сто­ла, на неё во­дру­зи­ли раз­ло­жен­ный на боль­шом фа­нер­ном лис­те ог­ром­ный торт, ук­ра­шен­ный до­воль­но ис­кус­но сде­лан­ной из кре­ма со­бачь­ей го­ло­вой, во­круг ко­то­рой в торт бы­ли во­ткну­ты де­сять све­чей. Дос­тав­лен­ный торт внёс ожив­ле­ние в слег­ка рас­слаб­лен­ное воз­лия­ния­ми об­ще­ст­во. Са­мый мо­ло­дой док­тор, стоя на чет­ве­рень­ках, ис­пол­нил де­ся­ти­крат­но по­вто­рен­ный лай. От Бо­би­ка, аде­к­ват­но­го тор­же­ст­ву, ана­ло­гич­но­го по­ве­де­ния вряд ли мож­но бы­ло до­ж­дать­ся, так как он пре­бы­вал в со­стоя­нии, близ­ком ко­ме, и на ок­ру­жаю­щее, уже дав­но не реа­ги­ро­вал. По­это­му, его ос­та­ви­ли в по­кое.
   Вод­ка, ко­фе, торт; в та­кой по­сле­до­ва­тель­но­сти бы­ло про­дол­же­но за­сто­лье. Торт у по­ва­ра по­лу­чил­ся про­сто за­ме­ча­тель­ным, и, об­ре­зае­мый с обе­их сто­рон, он до­воль­но ско­ро пре­вра­тил­ся в ук­ра­шен­ный порт­ре­том юби­ля­ра пыш­ный квад­рат, по пе­ри­мет­ру ко­то­ро­го ещё стоя­ли за­жжен­ные све­чи. Тот же мо­ло­дой док­тор, что не­дав­но ла­ял, ду­нув на све­чи, по­га­сил их, по­сле че­го вы­пил оче­ред­ную стоп­ку за здо­ро­вье юби­ля­ра. Од­на­ко, по­гру­жен­ный им в цен­траль­ную часть тор­та нож по ка­кой-то при­чи­не рас­сечь его не смог, упи­ра­ясь во что-то твёр­дое. Все пе­ре­гля­ну­лись, ожи­дая от по­ва­ра оче­ред­но­го ку­ли­нар­но­го сюр­при­за, на ко­то­рые тот был го­разд. И они это­го сюр­при­за до­ж­да­лись!
   В цен­тре рас­пах­ну­то­го на­двое кус­ка тор­та ле­жа­ла об­ли­тая гла­зу­рью по­зе­ле­нев­шая кость, изъ­я­тая яв­но из боль­нич­ной по­мой­ки. За­сто­лье за­мер­ло. Пол­ная, поч­ти мёрт­вая ти­ши­на, во­ца­рив­шая­ся за сто­лом, бы­ла на­ру­ше­на дву­мя-тре­мя буль­каю­щи­ми в раз­ных кон­цах сто­ла ут­роб­ны­ми зву­ка­ми. Кто-то ус­пел мет­нуть­ся из-за не­го в сто­ро­ну за­ва­ла, скры­вая за ним, слов­но об­на­жен­ную на­ту­ру, свои пи­ще­вые при­стра­стия. Мо­ло­дой док­тор, не­дав­ний дуб­лёр Бо­би­ка, цве­том ли­ца на­по­ми­наю­щий из­вле­чён­ную из тор­та кость, мы­чал сквозь при­жа­тые к ли­цу ла­до­ни од­но­об­раз­но и ут­роб­но од­но лишь сло­во: "Су-у-ка-а-а!" - и вре­мя от вре­ме­ни, икал; гул­ко, и опас­но для ок­ру­жаю­щих.
   Всё, как все­гда, ре­шил го­лос ко­го-то из жен­щин, в ко­то­ром яв­но про­зву­ча­ли про­во­ци­рую­щие всё об­ще­ст­во нот­ки: "Са­ша, нель­зя же так!.. Вы же ин­тел­ли­гент!.." Это на­по­ми­на­ние мо­ло­до­му док­то­ру о его, по­ка ещё не дос­тиг­шей под­соз­на­ния су­ти то­го, кем он, в кон­це кон­цов, дол­жен со вре­ме­нем стать, сде­то­ни­ро­ва­ло в го­ло­вах тех, кто эту суть дав­но впи­тал в се­бя, со­из­ме­ряя с ок­ру­жав­шим их об­ще­ст­вом и свой язык, и ма­не­ру по­ве­де­ния в нём. Муж­ская часть за­сто­лья в еди­ном по­ры­ве взвы­ла, и, оп­ро­ки­ды­вая блю­да с не­дое­ден­ны­ми яс­т­ва­ми, ри­ну­лась из-за сто­ла, пом­чав­шись в сто­ро­ну по­сёл­ка, вле­ко­мая же­ла­ни­ем "усо­ве­стить" рас­поя­сав­ше­го­ся Фе­до­ты­ча, ко­то­рый, как ока­за­лось, во­все не де­лал по­пы­ток скрыть­ся. Он встре­тил во­рвав­ших­ся к не­му на кух­ню разъ­я­рен­ных муж­чин стоя, - как и по­до­ба­ет встре­чать опас­ность. Ли­цо его, с брезг­ли­во от­то­пы­рен­ной ниж­ней гу­бой, и при­щу­рен­ны­ми гла­за­ми, изо­бра­жа­ло пре­зре­ние к ЭТИМ, во­рвав­шим­ся к не­му, хо­тя, воз­мож­но, он с боль­шим бы удо­воль­ст­ви­ем вы­ра­зил своё пре­зре­ние к дру­гим, оп­ре­де­лив­шим ему ме­сто жи­тель­ст­ва на весь его век в сих "бла­го­дат­ных" кра­ях.
   Он умер в тот же ве­чер от "ост­рой сер­деч­ной не­дос­та­точ­но­сти", ко­то­рую кон­ста­ти­ро­вал де­жу­рив­ший по боль­ни­це врач, ди­аг­ноз ко­то­ро­го под­твер­дил па­то­ло­го­ана­том - боль­нич­ный же.
   А Бо­би­ка - за­бы­ли, как за­бы­ва­ют иной раз, на по­мин­ках, пер­во­при­чи­ну их про­ве­де­ния. На боль­нич­ном дво­ре он поя­вил­ся толь­ко на тре­тьи су­тки, уже без шля­пы, но с ба­боч­кой на шее.
   Ст. Но­во­ла­за­рев­ская 2006 год
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"