Лебединский Дмитрий Юрьевич : другие произведения.

Предатель

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


ПРЕ­ДА­ТЕЛЬ

   Нас, - уча­ст­ни­ков экс­пе­ри­мен­та - бы­ло двое: он и я. Он - под­опыт­ная со­ба­ка, а я, - наи­бо­лее ак­тив­но дей­ст­вую­щая со­став­ляю­щая про­во­ди­мо­го экс­пе­ри­мен­та. Для со­ба­ки, наш со­вме­ст­ный с ней экс­пе­ри­мент, на­чал­ся с пре­да­тель­ст­ва, и за­кон­чил­ся он - им же. Я же, до той по­ры счи­тав­ший се­бя без­греш­ным в этой ипо­ста­си, - за­вер­шил экс­пе­ри­мент ужас­ным пре­да­тель­ст­вом, и смыть этот грех не мо­гу с се­бя до сих пор. Од­на­ко, - обо всём по по­ряд­ку.
   Тре­тий курс ме­ди­цин­ско­го ин­сти­ту­та, не даю­щий, впро­чем, ещё ни­ка­ких ос­но­ва­ний для то­го, что­бы на­зы­вать се­бя пол­но­цен­ным ме­ди­ком, чув­ст­ву кое - ка­кой со­при­ча­ст­но­сти к этой про­фес­сии, всё ж - та­ки да­ёт раз­гу­лять­ся, пусть и не в про­фес­сио­наль­ной по­ка сре­де. Моё же же­ла­ние стать не­пре­мен­но хи­рур­гом, офор­мив­шее­ся ещё до по­сту­п­ле­ния в ВУЗ, по­сто­ян­но ис­ка­ло спо­со­ба реа­ли­зо­вать его в кон­крет­ном де­ле, ко­то­рое я и на­шел для се­бя на ка­фед­ре "опе­ра­тив­ной хи­рур­гии" ин­сти­ту­та. С тру­дом, и как по­том ока­за­лось, не­пра­виль­но пе­ре­ве­дя ино­стран­ную ста­тью о про­бле­мах вы­жи­ва­ния па­ци­ен­та ли­шен­но­го зна­чи­тель­ной час­ти тон­ко­го ки­шеч­ни­ка, я воз­на­ме­рил­ся по­вто­рить чу­жой экс­пе­ри­мент, ап­рио­ри усом­нив­шись в его дос­то­вер­но­сти, что для сту­ден­тов вто­ро­го - третье­го кур­сов, до­воль­но ха­рак­тер­но. "Эти ре­бя­та зна­ют боль­ше сво­их про­фес­со­ров!" Мой пе­ре­вод дру­гой ста­тьи, вы­пол­нен­ный с тем же уров­нем про­фес­сио­на­лиз­ма, что и пер­вый мой пе­ре­вод, и по той же те­ме, но уже с опе­ра­тив­ным ле­че­ни­ем, вы­пол­няе­мым дру­гим спо­со­бом, за­це­пил моё соз­на­ние воз­мож­но­стью объ­е­ди­не­ния двух раз­лич­ных мо­ди­фи­ка­ций опе­ра­тив­но­го ле­че­ния этой тя­же­лей­шей па­то­ло­гии, с чем я и об­ра­тил­ся к зав. ин­сти­тут­ской ка­фед­рой "опе­ра­тив­ной хи­рур­гии, и то­по­гра­фи­че­ской ана­то­мии", про­фес­со­ру Мар­го­ри­ну, объ­яс­няя ему эмо­цио­наль­но, но край­не сбив­чи­во и бес­тол­ко­во, суть то­го, че­го мож­но бы­ло бы до­бить­ся со­еди­не­ни­ем этих двух ме­то­дов, по от­дель­но­сти не ре­шаю­щих имею­щей­ся про­бле­мы. По всей ве­ро­ят­но­сти, я ему дос­та­точ­но за­пач­кал моз­ги свои­ми вы­клад­ка­ми, с ко­то­ры­ми труд­но бы­ло ра­зо­брать­ся в мо­ём пу­та­ном из­ло­же­нии, и он, в кон­це кон­цов, пред­ло­жил мне под­го­то­вить не­об­хо­ди­мый ма­те­ри­ал, и вы­сту­пить с док­ла­дом на эту те­му на бли­жай­шем ка­фед­раль­ном со­ве­ща­нии.
   - По­сле это­го со­ве­ща­ния, мы рас­смот­рим ва­ше пред­ло­же­ние, кол­ле­га, - ска­зал про­фес­сор, на вре­мя, за­крыв раз­ви­вае­мую мною те­му.
   Че­рез две не­де­ли, уже на ка­фед­раль­ном со­ве­ща­нии, я вы­сту­пил со сво­им пред­ло­же­ни­ем, и, на­вер­ное, по­те­шил сво­их пре­по­да­ва­те­лей ам­би­ция­ми про­фа­на от ме­ди­ци­ны. Как бы там ни бы­ло, но за­кон­чи­лось это со­ве­ща­ние впол­не при­ем­ле­мым для ме­ня ре­ше­ни­ем.
   - Ищи со­ба­ку! - ска­за­ли мне, - и де­лай за­ду­ман­ное то­бою; там по­смот­рим, вклю­чать ли твою те­му в ка­фед­раль­ный план. По всей ве­ро­ят­но­сти, до­ве­рия к сво­ему пред­ло­же­нию я не сни­скал, и мне пре­дос­та­ви­ли воз­мож­ность са­мо­му убе­дить­ся в бес­поч­вен­но­сти сво­их пре­тен­зий на по­лез­ный вы­ход от мое­го пред­по­ло­же­ния, тем бо­лее ма­ло­убе­ди­тель­но­го, что опе­ри­ро­вать со­ба­ку я дол­жен бу­ду сам, без по­мо­щи сво­их опыт­ных пре­по­да­ва­те­лей. Всё, что на бу­ма­ге вы­гля­де­ло бо­лее или ме­нее глад­ко, мне пред­стоя­ло вы­пол­нить на жи­вом объ­ек­те, и впер­вые в сво­ей жиз­ни, пол­но­стью са­мо­стоя­тель­но. О слож­но­сти стоя­щей пе­ре­до мною за­да­чи, я по­ка не за­ду­мы­вал­ся, ре­шив, что лю­бое де­ло, для ко­го-то пер­во­го, все­гда бы­ло вно­ве, а я ни­как не ху­же тех, кто про­шел этот путь рань­ше ме­ня. Са­мо­уве­рен­но­сти на тот мо­мент, во мне бы­ло, - хоть от­бав­ляй! К сло­ву ска­зать, ни од­на со­ба­ка, опе­ри­ро­ван­ная мною, за три с лиш­ним го­да про­во­ди­мо­го экс­пе­ри­мен­та, от опе­ра­ци­он­ных ос­лож­не­ний не по­гиб­ла, что в ка­кой-то ме­ре оп­рав­да­ло мою из­лиш­нюю са­мо­уве­рен­ность на тот,- на­чаль­ный мо­мент.
   По­на­ча­лу, пред­ло­же­ние ис­кать со­ба­ку для про­ве­де­ния опы­та, встре­че­но мною бы­ло с эн­ту­зи­аз­мом. Ка­кая ме­лочь, - по­ду­мал я, - бес­по­род­ных и бес­хоз­ных со­бак по ули­цам го­ро­да шас­та­ет мно­же­ст­во, а в при­го­ро­дах, - так и во­об­ще; ка­ж­дая вто­рая со­ба­ка хо­зя­ев не име­ет! Од­но­го я не учёл: лю­бая по­езд­ка в при­го­род, тре­бу­ет мас­сы вре­ме­ни, да и опы­та от­ло­ва бро­дя­чих жи­вот­ных я не имел, и по­сле пер­вой же по­пыт­ки об­ре­те­ния по­доб­но­го опы­та, - ос­та­вил эту за­тею. Скорм­лен­ны­ми мною впус­тую без­дом­ным псам пи­рож­ка­ми с ли­ве­ром, я сам смог бы про­кор­мить­ся, как ми­ни­мум, в те­че­ние трёх дней. Кон­чи­лось де­ло тем, что на элек­тро­стол­бах Ле­нин­град­ских ок­ра­ин я раз­ве­сил де­ся­ток объ­яв­ле­ний, с пред­ло­же­ни­ем про­дать бро­дя­че­го бес­по­род­но­го пса за трёш­ку. Нор­маль­ный че­ло­век, - рас­су­дил я, - свою со­ба­ку про­да­вать не бу­дет, а ес­ли один бро­дя­га БОМЖ, про­даст дру­го­го бро­дя­гу, - то это ни­че­го, кро­ме поль­зы при­нес­ти не мо­жет. В объ­яв­ле­ни­ях, рас­кле­ен­ных на стол­бах, я ос­та­вил ин­сти­тут­ский ад­рес, с по­мет­кой - "ви­ва­рий", пре­ду­пре­див за­ве­дую­ще­го ви­ва­ри­ем о це­не за лю­бо­го пса, и, ос­та­вив на его сто­ле под стек­лом зло­по­луч­ный тро­як, ко­то­рый был вос­тре­бо­ван толь­ко поч­ти че­рез год, как на­гра­да мо­ему быв­ше­му од­но­класс­ни­ку, опус­тив­ше­му­ся к это­му вре­ме­ни на са­мую низ­шую сту­пень со­ци­аль­ной ле­ст­ни­цы. В сей же мо­мент, ни­кто не то­ро­пил­ся обо­га­тить нау­ку под­опыт­ны­ми Бо­би­ка­ми, и Ша­ри­ка­ми. Толь­ко в се­ре­ди­не ок­тяб­ря, за­ве­дую­щий ви­ва­ри­ем как-то при­гла­сил ме­ня к се­бе в ка­би­нет, где до­ве­ри­тель­но со­об­щил о том, что со­ба­ка для ме­ня у не­го есть, толь­ко, мол, мне нуж­но са­мо­му с нею по­ла­дить, и, по-воз­мож­но­сти, - не меш­кая. Мне по­ка­за­лась стран­ной та­кая фор­ма пред­ло­же­ния, и я по­ин­те­ре­со­вал­ся её пер­во­при­чи­ной.
   - Пой­дём со мною! - при­гла­сил он ме­ня, - По­смот­ри сам, при­го­дит­ся ли она те­бе для опы­та?
   Мы про­шли в ту часть ви­ва­рия, где в от­дель­ных за­кры­тых по­ме­ще­ни­ях бы­ли рас­по­ло­же­ны клет­ки с кро­ли­ка­ми. Че­рез не­боль­шое окош­ко, вде­лан­ное в од­ну из две­рей кроль­чат­ни­ка, я уви­дел круп­ную со­ба­ку чёр­но­го цве­та, яв­но имев­шую близ­кую род­ст­вен­ную связь с ов­чар­ка­ми. Ниж­ний край две­ри ос­тав­лял до­воль­но боль­шой про­свет над по­лом, в ко­то­рый в эту ком­на­ту со­ба­ке про­пи­хи­ва­лись мис­ки с во­дой и пи­щей, впро­чем, ос­тав­лен­ной не­тро­ну­той этим серь­ёз­но­го ви­да псом. При на­шем при­бли­же­нии к две­ри, пёс бро­сил­ся на неё, об­на­жив в ос­ка­ле ряд иде­аль­но­го на­бо­ра зу­бов.
   - Вот ви­дишь, ка­ков эк­зем­п­ляр мы те­бе при­го­то­ви­ли? Хо­ро­ший, прав­да?
   Я обо­шел­ся без ком­мен­та­ри­ев, тщет­но ожи­дая ка­ких-ли­бо дру­гих све­де­ний о со­ба­ке, столь не­на­вяз­чи­во пред­ла­гае­мой мне. И до­ж­дал­ся!..
   - Мои ра­бот­ни­ки уже два дня не мо­гут по­пасть в кроль­чат­ник, что­бы на­по­ить и на­кор­мить кро­ли­ков. Ес­ли и се­го­дня у них это не по­лу­чит­ся, - кро­ли­ки по­гиб­нут, - а это - скан­дал. За­би­рай его се­бе!
   За­ве­дую­щий ви­ва­ри­ем столь от­кро­вен­но де­мон­ст­ри­ро­вал ши­ро­ту сво­ей щед­рой ду­ши, что "за­был" о не­зна­чи­тель­ной де­та­ли со­гла­ше­ния ме­ж­ду на­ми; пси­на был без на­морд­ни­ка, и де­мон­ст­ри­ро­вал от­нюдь не мир­ные на­ме­ре­ния, и не го­тов­ность про­тя­нуть ла­пу в знак при­вет­ст­вия. Дар, по­хо­же, срод­ни Да­най­ско­му, и я ос­то­рож­но за­даю во­прос, пы­та­ясь хоть что-ни­будь уз­нать о со­ба­ке.
   - Как она здесь поя­ви­лась, и как её зо­вут? - Это вам из­вест­но?
   К дан­но­му во­про­су ме­ня при­ну­ди­ла об­ра­тить­ся яв­но ви­ди­мая по­тёр­тость вор­са на шее со­ба­ки, и по­лос­ки от рем­ней на­морд­ни­ка на её го­ло­ве, го­во­рив­шие о том, что со­ба­ка эта яв­но име­ла хо­зяи­на, а зна­чит, воз­мож­но, она мог­ла не­сти ка­кую-то ох­ран­ную функ­цию в сво­ём до­ме, что мо­жет зна­чи­тель­но ос­лож­нить моё по­ло­же­ние, при пер­вом же с нею кон­так­те. Сло­ва са­ни­тар­ки, сто­яв­шей за на­ши­ми спи­на­ми, под­твер­ди­ли мою до­гад­ку.
   - Муж­чи­на её при­вёл; при­лич­но оде­тый, - не БОМЖ ка­кой-ни­будь. Он мне ска­зал, что о со­ба­ке до­го­во­рил­ся с на­шим за­ве­дую­щим. - Са­ни­тар­ка мот­ну­ла го­ло­вой в спи­ну сво­ему на­чаль­ни­ку. - Ска­зал, что ос­тав­ля­ет её у нас до ут­ра. А ут­ром, мол, офор­мит как на­до пе­ре­да­чу со­ба­ки. Снял с со­ба­ки ошей­ник и на­морд­ник, по­про­щал­ся, и ушел. А со­ба­ка, по­сле его ухо­да, во­ет вот уже двое су­ток, и ни­ко­го не пус­ка­ет к кро­личь­им воль­е­рам. Я не ри­ск­ну­ла её раз­мес­тить в об­щем с со­ба­ка­ми по­ме­ще­нии. Она же их там всех пе­ре­ду­шит! Там от­кры­тые воль­е­ры, а к это­му, что­бы на­деть на не­го ошей­ник, и по­са­дить на цепь, - мне не по­дой­ти!
   Мне ста­ло всё по­нят­но. К этой, гроз­но­го ви­да по­лу­кров­ке, вес ко­то­рой ни как не ме­нее со­ро­ка пя­ти - пя­ти­де­ся­ти ки­ло­грам­мов, ра­бот­ни­ки ви­ва­рия по­дой­ти не мог­ли, и, ис­поль­зуя мою за­ин­те­ре­со­ван­ность в со­ба­ке, ре­ши­ли спла­вить свою за­бо­ту на ме­ня. То, что со­ба­ка име­ла хо­зяи­на; бы­ло хо­ро­шо и пло­хо. Хо­ро­шо то, что хо­тя бы эле­мен­тар­ные ко­ман­ды она долж­на бы­ла знать, а, зна­чит, при на­ла­жи­ва­нии оп­ре­де­лён­но­го кон­так­та с нею, мог­ла стать по­слуш­ной мне, что мог­ло бы об­лег­чить мою с нею ра­бо­ту. О пло­хом, - ду­мать не хо­те­лось!
   Оп­ре­де­лён­ный опыт об­ще­ния со сто­ро­же­вы­ми со­ба­ка­ми, хо­тя, и чис­то со­зер­ца­тель­но­го пла­на, у ме­ня, по­сле до­воль­но про­дол­жи­тель­но­го об­ще­ния с ки­но­ло­гом Ба­шай­ки­ным, жив­шим ко­гда-то со свои­ми со­ба­ка­ми на тер­ри­то­рии ЦПКО, - уже имел­ся, чем я и ре­шил вос­поль­зо­вать­ся, но с из­вест­ной до­лей ос­то­рож­но­сти, не лиш­ней в дан­ной си­туа­ции.
   - Мне нуж­ны: боль­шо­го раз­ме­ра ват­ник, шап­ка ушан­ка, два шар­фа и ва­лен­ки, а для со­ба­ки: ошей­ник и на­морд­ник! - го­во­рю я за­ве­дую­ще­му ви­ва­ри­ем.
   - Всё это у нас есть! - с го­тов­но­стью от­ве­ча­ет он, - Сей­час На­дя при­не­сёт вам всё, что вы про­си­те.
   Мы вер­ну­лись в ка­би­нет за­ве­дую­ще­го, где я об­ла­чил­ся в при­не­сён­ные мне ве­щи, об­мо­тав шею по­верх во­рот­ни­ка ват­ни­ка длин­ным шар­фом, вто­рой из них, сло­жен­ный в не­сколь­ко ря­дов, за­пра­вил за по­яс рем­ня, по­сле че­го моя ши­рин­ка гроз­но вы­пя­ти­лась впе­рёд, де­мон­ст­ри­руя не­что, яв­но не со­от­вет­ст­вую­щее мо­ему рос­ту. Оба ра­бот­ни­ка ви­ва­рия раз­ве­се­ли­лись, не за­быв от­пус­тить в мой ад­рес не­сколь­ко дву­смыс­лен­но­стей иг­ри­во­го тол­ка. Мне са­мо­му бы­ло не до шу­ток. Чёрт её зна­ет, - что мо­жет тво­рить­ся в го­ло­ве у этой со­ба­ки, пре­дан­ной её хо­зяи­ном.
   Дер­жа в ру­ке ошей­ник с по­вод­ком, и имея в кар­ма­не на­морд­ник, - ре­ши­тель­но от­кры­ваю дверь кроль­чат­ни­ка, сра­зу встре­тив­шись сво­им взгля­дом с жел­ты­ми гла­за­ми ос­ка­лив­ше­го­ся и за­ры­чав­ше­го пса, по­хо­же, при­го­то­вив­ше­го­ся к на­па­де­нию. Уши его чуть от­ве­де­ны на­зад, хол­ка и кре­стец ды­бят­ся под­ня­той шер­стью, а верх­няя гу­ба мор­щит­ся, чуть рас­ши­ряя ос­кал зу­бов, и без то­го весь­ма вну­ши­тель­ный. Го­во­рю, по-воз­мож­но­сти, ров­ным го­ло­сом, но же­ст­ким при­каз­ным то­ном: "Гу­лять!" Про­ис­хо­дит не­ве­ро­ят­ное: уши со­ба­ки вста­ют торч­ком, ос­кал зу­бов ис­че­за­ет, с од­но­вре­мен­ным под­ня­ти­ем го­ло­вы вы­ше ло­па­ток, а пе­ред­ние ла­пы мак­си­маль­но вы­прям­ля­ют­ся, де­лая со­ба­ку вы­ше на не­сколь­ко сан­ти­мет­ров. Де­лаю по­ка толь­ко шаг по на­прав­ле­нию к ней, од­но­вре­мен­но, тя­нусь ру­кой с за­жа­тым в ку­ла­ке ошей­ни­ком к её шее. Со­ба­ка за­мер­ла, и не ше­лох­ну­лась, по­ка я не за­стег­нул на ней ошей­ник. Дос­таю из кар­ма­на на­морд­ник, от ко­то­ро­го мор­да пса чуть от­во­ра­чи­ва­ет­ся, но, хоть и с не­ко­то­рой, не­охо­той, он по­зво­лил мне за­стег­нуть и его. Все эти ма­ни­пу­ля­ции я де­лал не­то­ро­п­ли­во, де­мон­ст­ри­руя ка­жу­щую­ся уве­рен­ность, что-то спо­кой­но про­из­но­ся в это вре­мя над го­ло­вой за­мер­шей со­ба­ки, ко­то­рая, как мне по­ка­за­лось, вслу­ши­ва­лась в ин­то­на­ции мое­го го­ло­са. Сно­ва встре­ча­юсь взгля­дом с со­ба­кой, в гла­зах ко­то­рой во­прос и не­тер­пе­ние.
   - Гу­лять! - по­вто­ряю я, и мы оба вы­ле­та­ем из под­валь­но­го по­ме­ще­ния ви­ва­рия на ули­цу, ку­да мой плен­ник тя­нет сво­его вла­дель­ца с та­кой не­уём­ной мо­щью, что я ед­ва не па­даю, сколь­зя ог­ром­ны­ми ва­лен­ка­ми по вы­би­тым ле­ст­нич­ным сту­пе­ням. На ули­це су­хо, и, для се­ре­ди­ны ок­тяб­ря, - дос­та­точ­но те­п­ло, так что моё по­яв­ле­ние в пар­ке в столь стран­ном одея­нии, да ещё в со­про­во­ж­де­нии здо­ро­вен­ной со­ба­ки, бы­ло встре­че­но сную­щи­ми по до­рож­кам ин­сти­тут­ско­го пар­ка сту­ден­та­ми и пре­по­да­ва­те­ля­ми, с не со­всем здо­ро­вым ин­те­ре­сом. Мой раз­бух­ший гуль­фик, на­гло вы­пи­раю­щий из-под по­лы ват­ни­ка, яв­но при­ко­вы­вал к се­бе по­вы­шен­ное вни­ма­ние ок­ру­жаю­щих, и стал на ка­кое-то вре­мя те­мой для об­су­ж­де­ния, и не толь­ко в уз­ком кру­гу. Бы­ло на что по­смот­реть! Мой ват­ник, с длин­ны­ми, поч­ти до кон­цов паль­цев над­ши­ты­ми ру­ка­ва­ми, шап­ка ушан­ка, шея об­мо­тан­ная шар­фом, и ва­лен­ки; ни­че­го смеш­нее, на­до ду­мать, ви­деть рань­ше ни­ко­му не уда­ва­лось. И этот трек­ля­тый гуль­фик, при­влек­ший все­об­щее вни­ма­ние!.. Об­хо­хо­чешь­ся!
   Пёс, в это вре­мя об­сле­до­вал все бли­жай­шие кус­ты, ска­мей­ки, ур­ны и де­ре­вья, не за­бы­вая у ка­ж­до­го из них, и не толь­ко у де­ревь­ев, за­ди­рать свою ла­пу, и ста­вить под­пись. На по­яв­ле­ние двух ин­сти­тут­ских так­со­по­доб­ных чёр­ных двор­няг, кем-то из сту­ден­тов на­зван­ных име­на­ми двух кон­го­лез­ских дик­та­то­ров "Чом­бе" и "Ка­са­ву­бу", взду­мав­ших от­ме­тить­ся у толь­ко что по­ме­чен­но­го мо­им пи­том­цем де­ре­ва, он тут же от­ве­тил мощ­ным рыв­ком в сто­ро­ну на­ха­лов, про­та­щив ме­ня не­сколь­ко мет­ров по до­рож­ке пар­ка. Но тех уже и след про­стыл. Мой пёс тут же пе­ре­ме­тил ис­пор­чен­ную чёр­ны­ми брать­я­ми свою под­пись, и уже спо­кой­но про­дол­жил об­сле­до­ва­ние бли­жай­ших ок­ре­ст­но­стей. Зна­ко­мые мне сту­ден­ты, пы­тав­шие­ся бы­ло по­че­сать язык на наш счёт, встре­ча­лись мо­им по­до­печ­ным та­ким гроз­ным ос­ка­лом зу­бов и ры­ча­ни­ем, что те тут же за­бы­ва­ли да­же о том, что на нём в этот мо­мент был на­дет на­морд­ник, и сроч­но ре­ти­ро­ва­лись от нас по­даль­ше. Эта пер­вая на­ша про­гул­ка дли­лась дол­го, - не ме­нее ча­са, так как это вре­мя ра­бот­ни­кам ви­ва­рия тре­бо­ва­лось для чи­ст­ки воль­е­ров с кро­ли­ка­ми, и их корм­ле­ния. По до­го­во­рён­но­сти с за­ве­дую­щим ви­ва­ри­ем, до сле­дую­ще­го дня, - дня мною за­ду­ман­ной опе­ра­ции, пёс дол­жен был ос­тать­ся на преж­нем сво­ём мес­те, а для его даль­ней­ше­го раз­ме­ще­ния, ему по­ка го­то­ви­ли са­мую ближ­нюю к ок­ну вы­го­род­ку в со­бач­ни­ке ви­ва­рия, де­лая со­сед­ст­во с ним ме­нее опас­ным для ос­таль­ных со­бак это­го по­ме­ще­ния.
   Вер­нув­шись в ви­ва­рий, с мо­ей со­ба­ки, уже на­зван­ной мною не­за­тей­ли­вой клич­кой "Чёр­ный", я снял на­морд­ник, а сам вы­шел пе­ре­одеть­ся. Вер­нул­ся я к сво­ему пи­том­цу оде­тым в обыч­ную свою оде­ж­ду: брю­ки и ру­баш­ку, но с мис­кой в ру­ке, в ко­то­рой бы­ла ка­ша, с со­лид­ным кус­ком мя­са в ней, и, тут же со­вер­шил свою един­ст­вен­ную за этот день ошиб­ку, за­быв на вре­мя урок Ба­шай­ки­на, ко­гда-то пре­по­дан­ный мне. По­ка я пе­ре­оде­вал­ся, "Чёр­ный" вы­пил поч­ти пол­ную мис­ку во­ды, а над по­став­лен­ной пе­ред ним мис­ку с едой, он на­кло­нил го­ло­ву, как мне по­ка­за­лось, де­мон­ст­ри­руя не­ре­ши­тель­ность. "Шаг в сто­ро­ну от со­ба­ки, ко­то­рую ты кор­мишь!" - учил ме­ня Ба­шай­кин, но я этот урок за­был. Ско­рее, на­обо­рот, - я по­ве­рил в то, что "Чёр­ный" мне уже пол­но­стью до­ве­ря­ет, и, же­лая по­ощ­рить его, про­тя­нул свою ру­ку, по­ло­жив её на за­ты­лок со­ба­ки. Сле­ду­щее мгно­ве­ние под­твер­ди­ло пра­во­ту ста­ро­го ки­но­ло­га. Удар клы­ков по мо­ему пред­пле­чью, вер­нул ме­ня к дей­ст­ви­тель­но­сти, и я сде­лал шаг на­зад, но со­про­во­дил этот шаг сло­вом "Нель­зя!", про­из­не­сен­ным со­вер­шен­но спо­кой­ным го­ло­сом. Ни­ка­ких рез­ких дви­же­ний и гром­ких ок­ри­ков око­ло ма­ло­зна­ко­мой со­ба­ки, - этот урок Ба­шай­ки­на я пом­нил, и спо­кой­но вы­шел из ком­на­ты, уне­ся на сво­ём пред­пле­чье че­ты­ре то­чеч­ных кро­во­под­тё­ка; пла­ту за пло­хо вы­учен­ный урок. "Чёр­ный" ме­ня пре­ду­пре­дил об из­лиш­ней, с мо­ей сто­ро­ны, фа­миль­яр­но­сти, но яв­но не хо­тел сво­дить со мною счё­ты. Так со­ба­ки пре­ду­пре­ж­да­ют ме­ж­ду со­бою воз­ник­шие не­до­ра­зу­ме­ния, не до­во­дя их до серь­ёз­ных драк. Спус­тя пят­на­дцать ми­нут, про­хо­дя ми­мо его две­ри, я че­рез око­шеч­ко, вде­лан­ное в неё, встре­тил­ся взгля­дом с "Чёр­ным", и во­шел в его ком­на­ту, где сняв со сте­ны на­морд­ник и по­во­док, вновь на­дел на не­го то, и дру­гое, чув­ст­вуя се­бя без вся­кой за­щит­ной ат­ри­бу­ти­ки пер­во­го с ним вы­хо­да, аб­со­лют­но спо­кой­но. Гу­ля­ли на этот раз не очень дол­го, и рас­ста­лись до сле­дую­ще­го дня. Я мог бы, ко­неч­но, не по­вто­рять сво­ей про­гул­ки в этот пер­вый день на­ше­го зна­ком­ст­ва, но мне бы­ла нуж­на уве­рен­ность в том, что "Чёр­ный" бу­дет мне по­слу­шен во всех мо­мен­тах по­сле­опе­ра­ци­он­но­го ис­сле­до­ва­ния, ко­то­рое мог­ло длить­ся сколь угод­но дли­тель­ное вре­мя, и оно вряд ли бу­дет дос­тав­лять удо­воль­ст­вие мо­ему по­до­печ­но­му.
   Ут­ром сле­дую­ще­го дня, пе­ред на­ча­лом за­ня­тий, я за­бе­жал в ви­ва­рий, где, со­вме­щая еду и пи­тьё, на­лил в мис­ку "Чёр­но­го" мяс­но­го от­ва­ра, ог­ра­ни­чив им, се­го­дняш­ний, пред­ше­ст­вую­щий ве­чер­ней опе­ра­ции, ра­ци­он, по­сле че­го со­вер­шил с ним про­гул­ку по ин­сти­тут­ско­му пар­ку. По окон­ча­нии за­ня­тий, - но­вая про­гул­ка, ко­то­рую я со­вер­шил с со­ба­кой ли­шен­ной на се­го­дня на­морд­ни­ка. Что ме­ня по­бу­ди­ло по­сту­пить та­ким об­ра­зом, я сей­час не мо­гу вспом­нить, но свою оп­лош­ность, я за­ме­тил толь­ко по окон­ча­нии этой про­гул­ки, и, да­ле­ко не сра­зу по­сле неё. Ве­ду "Чёр­но­го" на ко­рот­ком по­вод­ке на ка­фед­ру "опе­ра­тив­ной хи­рур­гии", где за­во­жу его в пус­тую­щее в этот мо­мент по­ме­ще­ние, в ко­то­ром сто­ит ста­рый "по­ле­вой" опе­ра­ци­он­ный стол; про­стая кон­ст­рук­ция о че­ты­рёх нож­ках, с ме­тал­ли­че­ским по­кры­ти­ем, при­ва­рен­ным к не­му. Мне нуж­но взять у со­ба­ки кровь на био­хи­ми­че­ский и об­щий ана­ли­зы, дол­жен­ст­вую­щие слу­жить ис­ход­ны­ми по­ка­за­те­ля­ми, для срав­не­ния с дру­ги­ми, та­ки­ми же ана­ли­за­ми, ко­то­рые бу­дут брать­ся в раз­ные сро­ки по­сле­опе­ра­ци­он­но­го пе­рио­да. Толь­ко сей­час я по­нял, что под­ни­мать ог­ром­но­го пса ли­шен­но­го на­морд­ни­ка, на этот стол, - шту­ка рис­ко­ван­ная, т.к. он к объ­я­ти­ям че­ло­ве­че­ским, по всей ве­ро­ят­но­сти, не рас­по­ло­жен, о чём толь­ко вче­ра он ме­ня и пре­ду­пре­дил, ис­клю­чая, тем са­мым, лю­бой, да­же впол­не не­вин­ный, ин­тим. До объ­я­тий ли тут? На вся­кий слу­чай, хло­паю ла­до­нью по сто­лу, по­да­вая од­но­вре­мен­но ко­ман­ду: "Ме­сто!" Чёрт по­бе­ри! Я не­до­оце­ни­вал сво­его пи­том­ца, ко­то­рый лёг­ким прыж­ком мах­нул на этот стол, и за­мер, раз­гля­ды­вая ме­ня свои­ми ян­тар­но­го цве­та гла­за­ми. Толь­ко те­перь я за­ме­тил свою оп­лош­ность, а имен­но, от­сут­ст­вие на мор­де "Чёр­но­го" его на­морд­ни­ка. Вый­ди сей­час со­ба­ка из-под кон­тро­ля, и од­но­го уда­ра че­лю­стя­ми по мо­ей шее, бу­дет дос­та­точ­но, что­бы до­ка­зать, что экс­пе­ри­мент с глу­по­стью, по­мно­жен­ной на лень - про­ва­лил­ся, вви­ду кон­чи­ны экс­пе­ри­мен­та­то­ра. Азарт, и ка­кая-то ли­хая са­мо­уве­рен­ность, уже за­хва­ти­ли ме­ня, и я при­са­жи­ва­юсь на сту­ле око­ло это­го сто­ла, а на­до мною воз­вы­ша­ет­ся по­ка ни­че­го не по­ни­маю­щий "Чёр­ный". На­чи­наю вы­стри­гать шерсть на его пе­ред­ней ла­пе, что­бы об­на­жить по­верх­ность про­хо­дя­щей под ко­жей ве­ны. "Чёр­ный", на­гнув го­ло­ву к са­мо­му мо­ему ли­цу, вни­ма­тель­но сле­дит за мои­ми дей­ст­вия­ми, вре­мя от вре­ме­ни шум­но взды­хая в мою шею. Об­ра­ба­ты­ваю вы­стри­жен­ный уча­сток ко­жи спир­том и ио­дом, на что он от­реа­ги­ро­вал чи­ха­ни­ем пря­мо в моё ухо. Сле­ду­ет, по­жа­луй, са­мый не­пред­ска­зуе­мый по по­след­ст­ви­ям мо­мент, так как я дол­жен при­чи­нить со­ба­ке боль, пусть и не очень силь­ную; я про­ка­лы­ваю иг­лой ко­жу и ве­ну, и на­би­раю в про­бир­ку кровь на ана­лиз. Ват­кой со спир­том при­жи­маю ме­сто про­ко­ла ко­жи. За всё вре­мя этой про­це­ду­ры, я не за­ме­тил ни од­но­го дви­же­ния за­мер­ше­го на сто­ле жи­вот­но­го. Он, слов­но по­ни­мая важ­ность этой про­це­ду­ры, да­же не пы­тал­ся вос­пре­пят­ст­во­вать ей.
   Три де­сят­ка лет спус­тя, дру­гая со­ба­ка, - го­до­ва­лая кав­каз­ская ов­чар­ка, - так же без­ро­пот­но да­ва­ла мне скру­чи­вать в её пас­ти про­во­лоч­ную стяж­ку, про­ве­ден­ную во­круг её ниж­них клы­ков, ко­то­рой я сбли­жал от­лом­ки ниж­ней че­лю­сти. Но то­гда, в шею мою ды­ша­ли два её мощ­ных ро­ди­те­ля; и, опять же, - без ма­лей­ших при­зна­ков аг­рес­сии с их сто­ро­ны, что мог­ло бы кон­чить­ся для ме­ня пла­чев­но. Я то­гда до­де­лы­вал ра­бо­ту на­ча­тую сто­ма­то­ло­гом, нер­вы ко­то­ро­го на за­клю­чи­тель­ном, и, до­воль­но бо­лез­нен­ном эта­пе со­пос­тав­ле­ния от­лом­ков че­лю­сти со­ба­ки, - не вы­дер­жа­ли, и он, на­до по­ла­гать, не без об­лег­че­ния по­ки­нул дом "за­во­дчи­ков" кав­каз­цев.
   С "Чёр­ным" моя ма­ни­пу­ля­ция про­шла столь глад­ко, что я не­воль­но про­ник­ся к не­му не толь­ко ува­же­ни­ем, но и лю­бо­вью, за ко­то­рую, со вре­ме­нем, за­пла­тил до­ро­гую це­ну. Все ос­таль­ные инъ­ек­ции, сде­лан­ные ему в ка­че­ст­ве пре­ме­ди­ка­ции и ввод­но­го нар­ко­за, он так­же пе­ре­нёс, не толь­ко не пре­пят­ст­вуя им, но, ме­ня не от­пус­ка­ет ощу­ще­ние то­го, что он соз­на­тель­но по­мо­гал мне, че­го у дру­гих со­бак я ни­ко­гда не встре­чал. Су­дя по все­му, на­ша лю­бовь ста­ла но­сить вза­им­ный ха­рак­тер. Тя­же­лей­шая для не­го, мно­го­ча­со­вая, в мо­ём ис­пол­не­нии, опе­ра­ция, за­кон­чи­лась поч­ти к но­чи, и я на сво­их ру­ках от­нёс "Чёр­но­го" в ви­ва­рий, на при­го­тов­лен­ное для не­го ме­сто, впол­не ес­те­ст­вен­но не пред­по­ла­гая ско­ро­го его про­бу­ж­де­ния по­сле столь дли­тель­но­го нар­ко­за. Я оши­бал­ся! Он не толь­ко про­снул­ся, но и со­вер­шил два дея­ния, од­но из ко­то­рых мне в те­че­ние го­да по­ми­нал при ка­ж­дой встре­че док­тор, па­ци­ент­кой ко­то­ро­го бы­ла со­сед­ст­во­вав­шая в ту, по­сле­опе­ра­ци­он­ную для "Чёр­но­го" ночь, ры­жая двор­няж­ка. Она поч­ти всё вре­мя лая­ла, и, по всей ве­ро­ят­но­сти, из­ряд­но на­дое­ла сво­им ла­ем мо­ему по­до­печ­но­му, ко­то­рый к ут­ру - за­ду­шил её. Кро­ме все­го про­че­го, он со­рвал со сво­его жи­во­та на­клей­ку, при­кры­вав­шую уши­тую ра­ну, по­сле че­го я в те­че­ние не­де­ли пе­ре­жи­вал, опа­са­ясь ра­не­вых ос­лож­не­ний у не­го. Но всё обош­лось; ра­на за­жи­ла, что на­зы­ва­ет­ся, - как на со­ба­ке. А в этот пер­вый, по­сле­опе­ра­ци­он­ный день, он встре­тил ме­ня во­ем, ко­то­рый я ус­лы­шал ещё на ули­це, по­сы­лая его че­рез ре­шет­ку ок­на, ко­то­рую дос­тать мог, толь­ко встав на зад­ние ла­пы. Он ус­лы­шал, и уз­нал мои ша­ги, от­ли­чив их сре­ди ша­гов со­тен лю­дей, про­хо­див­ших ми­мо ви­ва­рия по ас­фаль­то­вой до­рож­ке. С тех пор, мы с ним, до са­мой его смер­ти, - не рас­ста­ва­лись.
   Вы­пол­нен­ная ему ка­ле­ча­щая опе­ра­ция, с пла­сти­че­ской кор­рек­ци­ей ки­шеч­ни­ка, без­ус­лов­но, не вос­пол­няв­шей пол­но­стью про­блем, воз­ник­ших по­сле уда­ле­ния бо­лее чем зна­чи­тель­ной его час­ти, тре­бо­ва­ла от ме­ня еже­днев­но­го уча­стия в под­бо­ре спе­ци­аль­ной дие­ты для не­го, кор­рек­ции ви­та­мин­ных по­терь, ес­те­ст­вен­ных в та­ких слу­ча­ях, и не вос­пол­няе­мых обыч­ным пи­та­ни­ем. Еже­днев­ные обя­за­тель­ные про­гул­ки с ним, и дру­ги­ми со­ба­ка­ми - опе­ри­ро­ван­ны­ми мною, пре­вра­ти­ли, в кон­це кон­цов, ме­ня в за­лож­ни­ка экс­пе­ри­мен­та, ни при­ос­та­но­вить, ни пре­рвать ко­то­рый, я уже был не в си­лах. Ес­ли ос­таль­ная груп­па со­бак, мною, ес­те­ст­вен­ным об­ра­зом, со­кра­ща­лась, т.к. по ус­ло­ви­ям экс­пе­ри­мен­та, тре­бо­ва­лось ис­сле­до­ва­ние всех из­ме­не­ний про­ис­хо­див­ших с ки­шеч­ни­ком под­опыт­ных жи­вот­ных, на раз­ных ста­ди­ях по­сле­опе­ра­ци­он­но­го пе­рио­да, и че­рез рав­ные вре­мен­ные от­рез­ки, то "Чёр­ный", мною ох­ра­нял­ся от зор­ко­го гла­за ка­фед­раль­но­го ку­ра­то­ра экс­пе­ри­мен­та, под­го­няв­ше­го ме­ня с его за­вер­ше­ни­ем, т.к. длил­ся он уже бо­лее трёх лет. Я, сколь­ко мог, тя­нул с его за­вер­ше­ни­ем, и мне, из-за мо­ей при­вя­зан­но­сти к "Чёр­но­му", бы­ло труд­но на не­го ре­шить­ся. Он, хо­тя и зна­чи­тель­но по­ху­дев­ший, всё ещё со­хра­нял гроз­ный вид, и нёс функ­ции мое­го ох­ран­ни­ка столь бди­тель­но, что да­же моя суп­ру­га, в его при­сут­ст­вии, близ­ко под­хо­дить ко мне не рис­ко­ва­ла. Всё бы­ло кон­че­но в один из дней, на оче­ред­ном ка­фед­раль­ном со­ве­ща­нии, на ко­то­ром мне без оби­ня­ков бы­ло объ­яв­ле­но тре­бо­ва­ние за­вер­шить экс­пе­ри­мент, и пред­ста­вить ре­зуль­тат гис­то­ло­ги­че­ско­го ис­сле­до­ва­ния ки­шеч­ни­ка мое­го экс­пе­ри­мен­таль­но­го дол­го­жи­те­ля, для че­го, его не­об­хо­ди­мо бы­ло усы­пить, и, по-воз­мож­но­сти, вы­пол­нить эту про­це­ду­ру мгно­вен­ным спо­со­бом. Во вся­ком серь­ёз­ном де­ле, - тре­бу­ет­ся дис­ци­п­ли­на, и нау­ка, - од­но из та­ких дел. Пе­ре­да­вать свои ощу­ще­ния, по­сле вы­не­се­ния фак­ти­че­ски при­го­во­ра, став­ше­му мо­им дру­гом "Чёр­но­му", - не бу­ду! Я су­тки не на­хо­дил се­бе мес­та, но оп­ро­верг­нуть ло­ги­ки ре­ше­ния ка­фед­раль­но­го со­ве­ща­ния - не мог. В по­след­ний свой день, по­сле весь­ма дли­тель­ной со мною про­гул­ки, с пред­ше­ст­во­вав­шим ей мяс­ным ужи­ном, "Чёр­ный" про­шел со мною на ка­фед­ру, в ком­на­ту, где всё долж­но бы­ло свер­шить­ся. Он был не­обык­но­вен­но спо­ко­ен в этот день, и, да­же при­сут­ст­вие в ком­на­те пре­па­ра­то­ра ка­фед­ры, го­то­во­го за­вер­шить его жизнь, в этот раз не вы­зва­ло в нём ни­ка­ких эмо­ций, обыч­но де­мон­ст­ри­руе­мых им на при­сут­ст­вие по­сто­рон­них лю­дей. Толь­ко взгляд его не­ми­гаю­щих ян­тар­ных глаз, на­пря­жен­но ис­кал мои гла­за. Ме­ня не ос­тав­ля­ет ощу­ще­ние, что он знал о том, что ему уго­то­ва­но, и он ис­кал от­ве­та в мо­их гла­зах, ко­то­рые я пря­тал от не­го. В по­след­ний мо­мент, я, не вы­дер­жав на­пря­же­ния, по­шел к две­ри, от­крыв ко­то­рую, - ог­ля­нул­ся, встре­тив про­щаль­ный взгляд пре­да­вае­мо­го мною дру­га. В ко­ри­до­ре, за две­рью по­ки­ну­той мною ком­на­ты, я за­пла­кал.
   Со­ба­ке не объ­яс­нишь ло­ги­ки за­ня­тых нау­кой лю­дей, не по­нят­на и их под­чи­нён­ность этой ло­ги­ке. Со­ба­ке дос­туп­на толь­ко ло­ги­ка люб­ви, пре­да­тель­ст­ву в ко­то­рой не долж­но быть мес­та. Я, с точ­ки зре­ния "Чёр­но­го", дол­жен быть пре­да­те­лем, и во­прос: по­счи­тал ли он ме­ня та­ким пре­да­те­лем, в свой по­след­ний миг жиз­ни, до сих пор му­ча­ет ме­ня сво­ей не­раз­ре­ши­мо­стью. При­зна­ние мо­ей ра­бо­ты луч­шей из ра­бот, пред­став­лен­ных на Все­со­юз­ной сту­ден­че­ской кон­фе­рен­ции по дет­ской хи­рур­гии, мне удов­ле­тво­ре­ния не при­нес­ло. Це­на это­го при­зна­ния бы­ла слиш­ком ве­ли­ка.
   Про­сти ме­ня, "Чёр­ный"!
   Ни­ко­гда боль­ше, я в экс­пе­ри­мен­тах с жи­вот­ны­ми не уча­ст­во­вал.
   Ст. Но­во­ла­за­рев­ская 2008 год.
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"