Я здесь и всем, и каждому знаком, я зван на бал, я словно часть обряда,
Я вижу все - что надо и не надо, я вижу мир ваш куцый нагишом,
И терпко вяжет, вяжет рот под языком моя пастилка сладостного яда,
Моя - увы! - последняя отрада на вашем празднике убогом и чужом.

Нет, не анчар, и не мышьяк, а так - чтоб хоть немного помолчали раны,
Чтоб сердце билось ровно, а не рвано, чтоб видеть жен и дев, а не гетер,
Чтоб хоть немного походили на волков во фраки облаченные бараны,
И чтоб здесь был не мой последний бой, а бал. Ну, или хоть партер.

Вы так прелестны! Да, танцую, да, мазурку! О, у стола подали карамболь!
Пастилка мягко перекроет боль, чтоб я не смог от зерен плевел отделить,
И вспомнить, как они старались спешно стереть мое лицо в понятный  ноль,
Какая изощренная насмешка - мир видеть, как он есть, а эту жизнь любить!..

Несчастье? Дар? Мир видеть, как он есть, его ничем не прибранную подлость,
Где с гонором давно смешали гордость, не диво от родни словить проклятье,
Там, где давно торгуют телом и душой, лишь о цене при сделке беспокоясь,
Скажи, молю, о Господи, скажи - за что их вопреки всему считать за братьев?!