И нет никакого дна и нет верха, лишь две стороны одной и той же
Проверки,
И нет никаких друзей и никаких врагов, лишь отзвук твоих тяжелых
Шагов
В пустых помещениях с мертвым, злым освещением - на что ты готов?
И не заживают рваные раны,
Но от них нет никакого изъяна,
И ты просто увлекся, сдирая маски,
И сдернул махом кожу с лица,
Не пугайся, это просто начало конца.
И нет никаких друзей и никаких врагов, лишь отзвук твоих тяжелых
Шагов
В пустых помещениях с мертвым, злым освещением - на что ты готов?
И нет никаких хозяев и нет рабов, и нет ничего, что стоило б выкинуть из головы,
Но туда уже ничего не втиснуть,
Увы,
А слова улетают с ветром, мысли цепочками унося за собой и совершенно потеряно в этом хаосе простое слово "постой!",
И нет никаких друзей и никаких врагов, лишь отзвук твоих тяжелых
Шагов
В пустым помещениях с мертвым, злым освещением - на что ты готов?
И, знаешь, все максимально просто - есть твой облепленный мясом остов и где-то в далеких
Морях заблудился твой остров, а мир просто сунул нож меж лопаток, оказавшийся неожиданно острым, а ты все нарушаешь его режим и все более злостно, это может окончиться просто погостом,
И нет никаких друзей и никаких врагов, лишь отзвук твоих тяжелых
Шагов
В пустых помещениях с мертвым, злым освещением - на что ты готов?
Так на что ты готов -
Рухнуть в змеиный ров,
Срезать несколько вражьих голов,
Заняться отловом на даче кротов,
Постичь связь старых гаек и ржавых болтов,
Выступить сольно на весеннем концерте котов?
Или готов снова писать стихи без концовок, но с разным началом и ходом улиток или
Поведать о длящемся в мире,
Но стихи о политике - это удел блядей или нытиков,
И нет никаких друзей и никаких врагов, лишь отзвук твоих тяжелых
Шагов
В пустых помещениях с мертвым, злым освещением - на что ты готов?
И в мире нет никаких обещаний, что бы не привели к трагичным прощаниям, к сухому отчаянию, к тоске паче чаяния, к счастливым финалам, непривычно печальным,
И знаешь, есть и такие,
Что не признают этот мир,
Проживая в этом же мире,
Есть еще те, что играют на порванных нервах, понимая, что только так можно стать первым, или же верным, или, что лучше, остаться без веры,
И без надежды,
Этой заношенной миром до сала одежды,
И нет никаких друзей и никаких врагов, лишь отзвук твоих тяжелых
Шагов
В пустых помещениях с мертвым, злым освещением...
Нет дня и нет ночи, нет близких и прочих, нет абзацев и строчек, нет букв и нет точек, да и нас тоже нет, но это, вроде, не точно...